Королев Иван Петрович — профессор биологического факультета Московского Государственного университета, доктор биологических наук, ученный-энциклопедист, теоретик, и главное лицо в экспедиции сидел под голубым тентом, вытирая клетчатым платком пот с лица. Сегодня было жарко. Впрочем, как и вчера, и позавчера, и все то время, что они провели в джунглях Заира. Девять месяцев назад ему удалось выбить финансирование для экспедиции, гарантировав высшим чиновникам научный прорыв, который по праву будет принадлежать Советскому Союзу. Важные лица в комитете Совета Министров по науке после долгих колебаний, десятка личных бесед и определенных условий дали зеленый свет. Одним из пунктов соглашения являлся срок — в три месяца. Они его уже нарушили. В Москве были недовольны, что нисколько не способствовало продвижению. Вчера руководство поставило вполне ясный ультиматум — неделя. Если за указанное время экспедиция не сдвинется с места, проект закроют.

Иван Петрович открутил крышку пластиковой бутылки и сделал несколько жадных глотков. Об охлаждении организма не могло идти и речи — вода теплая, с горьким болотным привкусом. Профессор поморщился. За время нахождения в глубине Африканского континента он привык ко многому — грязи, непрекращающимся диким звукам джунглей, вездесущим насекомым, неадекватным местным жителям — но не к отсутствию чистой воды. К подобному он привыкнуть попросту не мог. Не получалось. Иван Петрович обвел взглядом лагерь. Покосившиеся палатки, наскоро сооруженные из бревен постройки, ряд повозок, небольшое ограждение. Сами раскопки проходили чуть дальше, в пещерах. 90 процентов персонала были сосредоточенны там, поэтому в лагере практически никого не осталось. Лишь двое рабочих оживленно переговариваясь, ремонтировали автомобиль, да молодая девушка в белом халате — повар — поднеся руку ко лбу смотрела куда-то вдаль. Любовалась видом джунглей? А может, очертаниями гор вдали? Профессору было без разницы — он любовался ей. Восемнадцатилетняя девчонка, со светлыми, цвета пшеницы волосами, выразительными голубыми глазами, мягкой беззаботной улыбкой и…

Дерьмо! За долю секунду прекрасный образ, каким он мог наслаждаться часами исчез, сменившись длинными волосатыми руками и свисающим животом, который не могла скрыть сильно пропахшая потом рубашка.

Иван Петрович поднял глаза. Прямо перед ним навис громила — более двух метров росту и ста пятидесяти килограмм веса, из которых жира — сто сорок девять. Дмитрий — бригадир рабочей группы. Его можно было узнать издалека — и дело не столько в росте, сколько в запахе. В течении восьми месяцев профессор бился над двумя загадками, одна из которых: как часто вода касается кожи Дмитрия? Пока он видел лишь раз. Не удивительно.

— Профессор, нам надо решить проблему! — просипел бригадир.

Именно, просипел. Не потому, что у него больное горло — он всегда так разговаривает.

— Которую?

— Труп. Что с ним делать? — Дмитрий покосился в сторону повозки, стоявшей в двадцати метрах от палаток.

Иван Петрович посмотрел туда же.

— Как обычно — сожгите.

— Это уже пятый за последние три недели! — напомнил бригадир.

Профессор скорчил гримасу.

— Я помню.

— Вас это не беспокоит?

— Конечно беспокоит! Именно поэтому мы и усилили охрану по периметру!

— Подобные меры не работают. Разве не очевидно? Рабочие, как местные, так и наши взбудоражены! Их вполне можно понять — никто не хочет стать следующим мешком костей. Я кстати тоже не горю желанием — так, для справки. Нужно выяснить, кто стоит за нападениями!

На столь яростную тираду Иван Петрович отрицательно покачал головой. Вчера руководство достаточно ясно обозначило срок. Неделя — семь дней. В подобной ситуации каждый сотрудник стоил больше состава с золотом. Это он и сказал вслух:

— У меня для этого дерьма нет людей. Мы должны сосредоточиться на раскопках.

— Скоро их некому будет вести! Вы что не понимаете, профессор? — Дмитрий отчаянно зажестикулировал руками. — За восемь месяцев у нас погиб лишь один человек, из-за лихорадки. За последний же — пять! Пять — и все жестоко убиты! Эрику перерезали горло, Настю освежевали, как… как… в общем, сами видели… Андрея…

— Так, стоп! — профессор предостерегающе поднял руку. Он и сам прекрасно знал все подробности. Кто-то безжалостно расправляется с членами экспедиции, оставляя тела на видных местах. Иосифа, вернее то, что от него осталось — голову и часть левой ноги нашел он, лично… ну как, нашел — просто вышел из палатки. Подобные зверства наводили ужас, и беспорядок, причиняя серьезный темпу работ, деморализуя рабочих.

— Что ты от меня хочешь?

— С этим нужно разобраться.

Иван Петрович прекрасно знал, что имеет в виду Дмитрий, когда говорит «разобраться». Еще с момента первого убийства бригадир высказывал подозрение, в сторону небольшой деревни местных жителей в пяти километрах от лагеря, предлагая наведаться к ним. Профессор отказался от агрессивных мер, и на то были причины. Нет фактов, подтверждающие причастность местных жителей. Но самая главная причина — им еще работать бок-о-бок со здешними племенами возможно не один год. И портить отношения — не самая лучшая идея. Однако больше этой причины не существовало. Им оставалась неделя. И эта неделя должна пройти в высочайшем рабочем темпе.

Профессор посмотрел вдаль, тяжело вздохнул, а затем медленно произнес:

— Мы близки к открытию, Дмитрий. Очень близки, хотя в Москве мне не верят. У меня есть всего неделя, чтобы представить доказательства. Ты понимаешь, что это значит? — вопрос был риторическим, тем не менее бригадир сказал: «конечно, профессор».

Иван Петрович встал на ноги.

— Все работы должны продолжаться. Без остановок. Без пауз. Круглосуточно! ЭТО находиться здесь. То, что перевернет весь мир. То, что принадлежит Советскому Союзу! — он положил руку на плечо рабочего. — Поэтому, да, действуй! Сделай все, что потребуется. Главное — обеспечь бесперебойный процесс работы. Сейчас ничего нет важнее!

Дмитрий пристально посмотрел ему в глаза. Иван Петрович выдержал, надеясь, что его лицо ничего не выражает, особенно бурю эмоций, поднявшуюся внутри. Дмитрий кивнул.

— Хорошо, профессор. Я возьму Петра и Никиту. Мы проведем рекогносцировку и наведаемся в соседнюю деревню. Думаю, нам есть кого спросить…

Иван Петрович махнул рукой, давая понять, что разговор окончен, и снова уселся на стул под тентом, задумчиво глядя прямо перед собой. Он не хотел знать, о планах Дмитрия. Ничего хорошего в них быть не могло. Профессор слышал, что будучи во Вьетнаме, его нынешний бригадир вместе с вьетконговцами учавствовал в нападении на южнокорейскую деревню Шонча, в ходе которой были убиты 88 мирных жителей. Были ли на самом деле советские солдаты причастны к той резне или нет — никто не знал, однако Иван Петрович не сомневался — что-то подобное сегодня ждет африканскую деревню.

Тяжело вздохнув, профессор погрузился в записи. Наука требует жертв — давно выведенная форма. Он с ней полностью согласен.

Тот же день.

Лагерь советской научной антропологической экспедицией.

17:51.

— Иван Петрович! Иван Петрович! — этот крик, кажется был слышен за многие километры в округе.

Профессор отложил записи, и недовольно глянул влево, откуда доносились крики. Прямо перед входом в лагерь со стороны раскопок, в толстой гуще листвы тропических зарослей замелькали яркие цвета рабочих касок. Через несколько секунд на тропинке перед первыми палатками показалась группа рабочих. Даже со своего места Иван Петрович почувствовал их напряжение и беспокойство, которое только продолжало увеличиваться по мере приближения.

Определенно, на раскопках что-то случилось…

Профессор достал сигарету. Он всегда так делал, стараясь успокоить нервы, обрести внутренний баланс, равновесие. Обычно это помогало. Обычно, но не сейчас.

— Иван… Иван Петрович… — к нему подбежал мужчина в сером запачканном костюме, с бесконечным множеством карманов; потертых синих джинсах и красной каской на голове. Остановившись у тента, он согнулся, стараясь отдышаться. Еще издали профессор узнал долговязую фигуру — Вениамин, один из младших бригадиров, всегда находящийся непосредственно на месте раскопок. Сейчас он находился здесь и данное обстоятельство не могло не беспокоить.

— Ну? — нетерпеливо спросил Иван Петрович, выпуская сигаретный дым. — Что случилось?

Вениамин выпрямился. За его спиной уже собралась огромная группа рабочих, возбужденно перешептывающихся между собой.

— Профессор! Мы нашли!!!

Нашли?

Что именно?

Еще один труп?

Или…

Иван Петрович почувствовал волнительную дрожь, пробежавшую по всему телу. То, что он обычно испытывал перед новым открытием. Неужели, этот день настал? Неужели… Профессор посмотрел на младшего бригадира. Усталое, блестящее от пота лицо, но глаза — они возбужденно горели!

— Веня, вы нашли… его?

— Череп! Да, мы нашли череп!

Иван Петрович вскочил на ноги.

— Вы уверены?

— Леонид уверен!

Сердце профессора забилось сильней. Другого ему и не надо было. Леонид последние двадцать лет провел с ним, начиная с позиции студента первого курса, и заканчивая полноправным партнером в совместном проекте в области изучения генома человека. Если Леонид уверен, сомнений быть не могло — этот момент настал!

От волнения у него закружилась голова. Сколько бессонных ночей было проведено, сколько сил и средств — все ради данного момента! Не смотря на годы изучения, он сам, до сих пор понимал, что впереди еще не один месяц для осознания важности предстоящего открытия.

Профессор обвел собравшихся перед ним туманным взглядом, а затем хриплым от обуревавших его чувств голосом спросил:

— Где он?

— На месте раскопок. Идемте, профессор. Там Леонид с группой. Они ожидают вас.

Не смотря на свои шестьдесят лет, профессор мчался к месту раскопок с такой скоростью, какой мог позавидовать любой, лет на сорок моложе.

Раскопки располагались примерно в километре от лагеря, и представляли собой большую овальную площадку размером с футбольное поле посреди джунглей, окруженное со всех сторон зарослями тропических лесов. С южной стороны джунгли расступались, открывая гигантский проход в пещеру. Сейчас каменные стены пещеры обрамляли длинные ряды строительных лесов, а по бокам внутрь тянулись толстые канаты.

— Оно там! — махнул рукой Вениамин в сторону пещеры.

У входа стоял рабочий, с возбужденно горящими глазами. Он протянул профессору рабочую каску.

— Надо спуститься внутрь на сто метров. — сказал рабочий, проверяя узлы каната. — Сейчас закреплю. — он прикрепил к поясу профессора веревку — ту, что обычно используют альпинисты. — Спуск из-за вчерашнего обвала стал круче, так, что будьте осторожны.

— Понял. — профессор нетерпеливо проверил крепление зажима, поправил каску и начал спускаться.

Полметра.

Метр.

Повеяло холодом, и затхлым запахом плесени. Знакомый запах — старый, устойчивый запах земли. Профессор посмотрел по сторонам. Свет от ламп накаливания, прикрепленных сбоку был недостаточно ярким, поэтому внутри царил сумрак. Осторожно держась за канат, Иван Петрович спускался по наваленным в кучу камням — следствие обвала — они были скользкими, и ему приходилось то и дело повисать на канате, чтобы не упасть. Где-то вдалеке, громко отдаваясь о каменные своды пещеры раздавался звук капающей воды. Профессор прислушался.

КАП.

В следующее мгновение он понял, что ноги не ощутили под собой опоры. От неожиданности Иван Петрович вскрикнул, судорожно вцепившись в толстый канат.

— Профессор! — сверху раздался далекий голос Вениамина. — Вы в порядке?

Иван Петрович мысленно выругался. Ничего страшного не произошло — он всего лишь потерял опору. Обычное дело при спуске по беспорядочной куче скальной породы.

— Профессор? — в голосе младшего бригадира засквозило беспокойство.

— Я цел! — крикнул Иван Петрович. — Продолжаю спуск!

Вениамин что-то ответил, но он его уже не слушал. Крепко держась за канат, профессор, отталкиваясь ногами, короткими прыжками преодолевал расстояние. Через тридцать метров спуск стал более пологим, а еще через двадцать и вовсе горизонтальным. Отцепив веревку, Иван Петрович огляделся. Он очутился в большой пещере, казалось бесконечной в длину, необъятной в ширину, с высоким потолком, откуда нависали громоздкие сталактиты, иногда сливающиеся со сталагмитами и образующие что-то наподобие массивных колон, поддерживающих гигантский свод. Зрелище завораживало — профессор отчетливо помнил, как у него перехватило дыхание, когда он спустился сюда первый раз восемь месяцев назад, однако сейчас ему было не до великолепия подземного мира. Он должен увидеть находку!

Спешно идя по деревянному трапу, с тянущейся по бокам линии желтых ламп, Иван Петрович мысленно составлял презентацию открытия. Он перевернет представление об эволюции. Он перевернет представление о бытие человека. О сотворении мира. О… ладно, стоп! Тут конечно немного занесло… Хватит и представления об эволюции.

Завидев впереди огни, освещающие не только трап, но и большую окружность пещеры, профессор перешел на бег. Когда речь идет о таком грандиозном событии — шестьдесят лет не помеха. Он чувствовал себя не старше тридцати.

Через две минуты Иван Петрович очутился у группы рабочих, которые собрались кучкой, образовав круг у какого-то предмета. Растолкав их, профессор опустился на колени рядом со смуглым мужчиной с большой бородой, в армейской защитной форме. В центре, огражденный наспех сооруженными деревянными бортами лежал череп, освещаемый желтым светом фонарей. Мужчина бережно проводил кисточкой смахивая остатки горных пород.

— Леонид! — профессор задержал его руку. — Это он! Верно? То, что мы искали?

Мужчина кивнул.

— Наш Грааль, профессор!

— Неандерталец, как мы и предполагали? — Иван Петрович вопросительно глянул на антрополога.

Тот закусил губу, немного подумал, а потом загадочно улыбнувшись сказал:

— Больше, чем неандерталец, профессор! Мы сделали огромный шаг вперед. Посмотрите, низкий лоб, очень развитые надбровные дуги, однако… — Леонид кисточкой указал вбок.

Профессор, внимательно следящий за ходом мысли коллеги, продолжил:

— Однако скулы гораздо уже, чем у представителей Homo sapiens neanderthalensis, а объем черепной коробки меньше… Значит, кроманьонцы?

— Неа, хотя… — Леонид задумчиво покачал головой. — как известно, кроманьонцы населяли Северную Африку, а затем мигрировали в Европу. Мы же находимся в Центральной Африке… Или мы совершили открытие, связанное с прошлым Homo sapiens, или же…

— Или же? — словно эхом повторил Иван Петрович.

— Или мы открыли совершенно новый вид представителя рода людей!

— Сколько же ему лет? — спросил стоящий рядом молодой парень — аспирант Московского университета, которого профессор после долгих просьб его родителей и денежного вклада с их стороны в научное исследование, забрал с собой в экспедицию.

Иван Петрович поднялся на ноги и хлопнул парня по плечу.

— Много тысяч… десятки тысяч, а если это ветвь от неандертальцев, то и сотни тысяч… — он посмотрел вглубь пещеры. — Мы на верном пути! Я чувствую в этой пещере сокрыты невиданные богатства для научного мира! И они без сомнения принадлежат нам и Советскому Союзу! Этот череп, — профессор указал на рукой на находку. — лишь первый шаг!

7 мая 1987 года.

СССР

Москва.

Научная лаборатория.

15:10.

Иван Петрович нетерпеливо поерзал на жестком стуле и уже, наверное, в тридцатый раз за последние двадцать минут взглянул на наручные часы. Он находился в просторном помещении, буквально сияющем своей белизной — белый потолок, белый пол, белые стены, ослепительно-белый свет ламп; все столы, шкафы, холодильные камеры, тумбы, даже колбы и установленные микроскопы были белого цвета. Профессор вывернул голову, стараясь найти что-нибудь в лабораторном помещении, что выделялось. И нашел. Несколько папок, лежащих рядом с неизвестным ему прибором на третьем, самом крайнем у дальней стены стола были синего цвета.

Да, неужели…

Иван Петрович повернулся обратно. Последние двадцать минут он рассматривал стену, с прикрепленными к ней бумагами. Лабораторные заметки. В основном примечания о спаривании мышей, введение вакцин и изучение стволовых клеток. Ничего из того, что могло бы его заинтересовать.

Профессор встал, разминая затекшие мышцы и в очередной раз посмотрел на часы. Двадцать три минуты. Черт! От томительного ожидания заключительных результатов Заирского черепа последние три недели сводило желудок. Он не мог спать, не мог есть, не мог нормально функционировать… Все его мысли сосредоточились на одном — череп. А, когда две недели назад при очередном сеансе связи с лабораторией ему сообщили, о неоднозначных результатах радиоуглеродного анализа, отказавшись при этом объяснить, что это значит, он едва с ума не сошел. И вот теперь, когда он здесь — никто не спешит. Хотя, перед тем, как проводить в лабораторное помещение, сказали: «пару минут, профессор».

Эти «пару» уже вылились в добрые полчаса!

Кинув еще один взгляд на часы, Иван Петрович направился к двери, намереваясь высказать накопившееся недовольство. Когда он был уже в двух метрах от выхода, позади раздался противный скрип. Профессор обернулся. Дверь в противоположном конце помещения, скрытая до того громадным зеркалом отварилась и в лабораторию вошел высокий пожилой мужчина без волос, с глубокими морщинами, небольшой седой бородой, непомерно большими очками и белом халате, хотя тот был скорее желтым.

Иван Петрович его сразу узнал.

— Григорий!

— Ваня!

Подойдя друг к другу они обменялись не слишком крепким рукопожатием, в силу возраста.

— Ты не слишком спешил… — Иван Петрович сел на стул перед столом заведующего лабораторией.

— Перепроверял данные по предстоящему эксперименту.

— Новый проект?

— Что-нибудь слышал об опыте Миллера-Юри? — вместо ответа спросил Григорий.

— Конечно. Проведенный в 1953 году эксперимент американскими ученными Стэнли Миллером и Гарольдом Юри, в котором моделировались гипотетические условия раннего периода развития Земли для проверки возможности химической эволюции.

— Верно. Однако они облажались. Результат — 5 аминокислот в конечной смеси, и отсутствие у них единой хиральности — сомнительный результат для национальной гордости.

Иван Петрович вскинул брови:

— Хотите повторить эксперимент?

Григорий покачал головой.

— Не просто повторить. Мы добавим другие компоненты, которые не были учтены тридцать лет назад. Например, высокая вулканическая активность того времени, когда только зарождалась жизнь способствовала выбросу таких компонентов, как диоксид углерода, азот, сероводород, двуокись серы… Кроме того, — ученный загадочно улыбнулся. — Миллер и Юри не понимали самого стержня эксперимента…

— Так… — профессор потер виски. Григорий любил поболтать, однако сейчас на это совершенно не было времени. Нужно изучить результаты, и представить их вечером на встрече с министрами. Никаких лишних разговоров. — Ладно… Эксперимент Миллера и Юри конечно интересен, но я все же биолог, а не химик или физик… Потому, без обид, Гриш, однако давай перейдем к делу, хорошо?

— Череп?

— Да. Вы провели анализ, верно?

— Ага, — Григорий встал, кряхтя подошел к холодильной камере, и открыв прозрачную дверцу достал находку. — Этот, верно?

— Есть еще? — удивился Иван Петрович.

— Нет, — Григорий слабо улыбнулся. — вопрос был риторическим.

— Ааа…

Он знал, что у химика, сколько они были знакомы, а это добрые лет сорок отсутствовало чувство юмора. Очередное подтверждение.

— Знаешь, — ученный тронул его за локоть. — Моя лаборатория провела не один анализ.

— Я догадался. Еще две недели назад…

— Точно, — Григорий поднял палец вверх. — с того времени вопросов стало только больше…

Иван Петрович почувствовал, как сердце заполняет тревога, желудок предательски скрутило. Он застонал.

Глава лаборатории оторвался от черепа и недоуменно посмотрел на собеседника.

— Вам плохо?

— Нет, — профессор выпрямился, и постарался придать лицу бодрое выражение лица. Он не был уверен, что это получилось. — Только не томи! Скажи, какой результат? Что в итоге удалось выяснить?

— Понимаю твое нетерпение, Вань… — Григорий протянул ему череп, завернутый в пакет с голубой биркой. — Возьми.

— Хорошо. — ученный с осторожностью забрал находку и принялся ждать.

Григорий отвел глаза, и начал сосредоточенно рассматривать не слишком аккуратно подстриженные ногти обеих рук, как будто видел это явление впервые.

Пауза затягивалась.

Профессор чувствовал, как напряжение внутри нарастает с каждой сотой долей секунды. За те сорок лет, что они знали друг друга — такое поведение он видел впервые. Да, мать твою, Григорий и отличался тем, что говорил прямо, в лоб, нисколько не смягчая информацию. Именно поэтому место в государственном комитете, которое ему пророчили в научных кругах досталось другому. Для политики Григорий был слишком прямолинеен. Что же тогда происходит сейчас?

Иван Петрович придвинулся вперед, и кашлянул.

— Итак? Череп…

Заведующий лабораторией наконец перестал рассматривать пальцы рук и посмотрел на друга.

— М-да, он самый… — ученный пожевал губу. — понимаешь Вань, тут такое дело…

— Маркс твою Энгельс! — профессор побледнел и спросил уже совсем тихо:

— Я ошибся, да? Череп принадлежит обезьяне, верно? Или человеку, но не представителю древнейшего рода людей… О Боже…

— Стоп! Стоп! — Григорий помахал рукой перед глазами коллеги, привлекая внимания. — Подожди убиваться, я ведь не сказал, что находка представляет собой пустышку.

— Нет? — голос Ивана Петровича хоть и прозвучал надтреснуто, в нем появилась надежда.

— Знаешь, — собеседник встал из-за стола, издав при этом кряхтящий звук, и указал линейкой на череп. — эта находка вызывает огромное колличество вопросов. Начнем с того, что нельзя с уверенностью сказать, какому виду принадлежит череп, поскольку он… гм… как бы это сказать… — ученный задумался, приложив палец к губам. — слишком странный…

Профессор нахмурился.

— И, как это понимать?

— Я не знаю, — Григорий развел руками. — по объему череп не сильно отличается от представителей homo sapiens, однако есть некоторые моменты, которые могут заинтересовать, и… в общем, вот возьми, — он открыл нижний ящик стола и протянул толстую папку, с выбивающимися листами, которые не соответствовали формату обложки. — тут представлен подробный анализ, в том числе и тех моментов, кхм… — ученный издал неопределенный смешок. — скажем так, смущающих…

Иван Петрович взял папку и встал.

— На самом деле, я так ничего и не понял…

Заведующий лабораторий усмехнулся.

— Не ты один друг. Не ты один.

— И все же, — профессор пытливым взглядом посмотрел на коллегу. — На твой взгляд. Что это за вид? — он кивнул в сторону черепа, лежащего на столе. — Должен же я дать хоть какую-нибудь информацию комитету. Иначе, они не отстанут.

Григорий пожал плечами.

— Я указал процентное соотношение вероятности в итоговом анализе. 45% — кроманьонец, 25% — новый вид, 25% — homo sapiens и 5% — homo neanderthalensis. Однако, учитывая расклад идентификации при котором вероятность того, что находка является ничем иным, как черепом обычного человека равна всего 25 процентам, я бы рискнул сказать, что на данном этапе, происхождение меньшая из твоих проблем.

Профессор напрягся, предчувствуя недоброе.

— О чем это ты?

— Да вот об этом, — ученный подошел к другу и раскрыл папку, указав на то, что заменяло титульный лист. — радиоуглеродный анализ находки.

Иван Петрович поморщился.

— И что с ним не так?

— Ну… — заведующий лабораторией провел пальцем по расположенным столбцами диаграммам. — Например тот факт, что твоему черепу всего 30 лет!

— Чего? — профессор тупо уставился на коллегу.

— 30 лет. — повторил Григорий. — Заирский череп гораздо младше нас с тобой.

Иван Петрович отчаянно тряхнул головой, силясь разобраться в услышанном. Несколько десятков лет? Доисторическому черепу? Да ведь этого…

— Не может быть!

— Может. Мои сотрудники семь раз проводили анализ. И я еще пять. Результаты идентичны. С разностью в 3—5 лет, что, как ты понимаешь, несущественно. Таким образом, ошибка исключена!

— Погоди! — профессор поднес руку ко лбу. — 30 лет? Не 30 тысяч, а просто 30?

— Именно. Я тоже слегка, скажем так, удивился.

— Нет… это какой-то бред… Не хочешь же ты сказать, что в джунглях Африки до сих пор в XX веке обитает первобытная форма человека?

— Да я вообще ничего не хочу сказать, Вань. — Григорий покачал головой. — Об этом говорят результаты. Делать какие-то выводы — это уже твоя работа.

— Черт! — Иван Петрович покрываясь холодным потом и дрожа всем телом, опустился на тот же стул, с которого встал минуту назад. — Черт!

— И я того же мнения. Пойду, налью тебе чай!

19 мая 1987 года.

ЮАР

Кейптаун.

14:46.

Юрий вышел из вестибюля отеля — всего несколько шагов и вместо приятного прохладного воздуха тебя окутывает тяжелая духота в союзе с беспощадно палящем солнцем. На родине бытовала поговорка: «лучше прилипнуть, чем примерзнуть». Он не был с этим согласен. Особенно сейчас, когда термометр показывал 38 градусов, а на голубом небе ни единого признака облаков.

Остановившись в нескольких шагах от выхода в отель, Юрий цепким взглядом посмотрел по сторонам. В его обязанности входило сопровождение и охрана профессора Ивана Петровича из Москвы в Кейптаун, на научную конференцию между дружественными Советам странами; оттуда в Киншасу; и уже из столицы Заира в городок Бута, где их ожидает вертолет, который доставит до лагеря. Конференция в Кейптауне затянулась на три дня, чем профессор был явно недоволен. Несколько минут назад прозвучали последние слова заключительной сессии и Иван Петрович потребовал, чтобы Юрий немедленно вызвал водителя. Он так и сделал.

И все же… Телохранитель поднес руку ко лбу, прикрывая глаза от солнца. С самого прилета в Кейптаун его не покидало тревожное предчувствие. И, не смотря на то, что за прошедшие три дня никаких экстраординарных происшествий не произошло, оно лишь усиливалось. Разум ставил диагноз — беспочвенная паранойя: профессор не являлся важным государственным лицом, не был богатым, знаменитым, да и находился в данный момент среди кучки таких же, как и он сам — кому нужно причинять вред ученному?

Тем не менее, инстинкт предупреждал об опасности. За время, проведенное сначала в армии, а затем на службе у государства, обеспечивая безопасность важных лиц, Юрий научился доверять чутью даже больше, чем представленным фактам.

Поправив плечевую кобуру, перед тем как зайти обратно в вестибюль отеля, он окинул взглядом окрестности. Вроде все спокойно. Люди, прогуливающиеся по тротуару; негромкие переговоры с террасы ресторана напротив; рев проезжающих мимо автомобилей…

Так, стоп!

Юрий повернулся влево. На противоположной стороне через дорогу, располагались: книжный магазин, с ярко-красочной вывеской; два бутика модной одежды, с почти не отличимым фасадом — настолько они выглядели близнецами — интересно, это такой трюк от конкурента или все дело в том, что они занимали две половины одного и того же дома? Далее, пиццерия «Адамс» и ресторан с французским названием и уютной террасой, на которой в удобных мягких креслах расположились посетители. Оно то его и интересовало! Юрий почувствовал, как у него вспотели ладони. Не от жары. На данный момент в портике ресторана находилось пять человек. В дальнем левом углу устроилась молодая пара, а справа — в противоположной стороне трое мужчин. Один из них погрузился в чтение газеты, другой занимался поглощением какого-то блюда, третий, тот, что посередине, курил трубку, бесцельно смотря по сторонам. Хотя, может не так уж и бесцельно? Телохранитель сощурился, пристально смотря на троицу. Дорогие костюмы, золотые часы, уложенные прически — бизнесмены? Он сильно в этом сомневался. Нет, определенно не бизнесмены. Юрий кивнул сам себе. Теперь опасения, преследовавшие его все три дня перестали быть беспочвенными. Он уже видел эту троицу. В самый первый день. Сначала в аэропорту, затем у генерального консульства Китая. Совпадение? Юрий не верил в подобную чепуху, поскольку в его работе совпадений не бывало. Особенно если учитывать тот факт, что одного из троицы, того, что посередине он видел сегодня, в вестибюле отеля. Теперь сомнений не оставалось. За ними велась слежка.

Телохранитель отвел взгляд от ресторана, и посмотрел вправо. Как правило у наблюдателей должна быть группа поддержки неподалеку. С автомобилем — иначе, как вести слежку, когда объект наблюдения «на колесах»?

Юрий проследил улицу, уходящую под небольшим уклоном вниз, до самого перекрестка. На первый взгляд ничего подозрительного, кроме… Ага! Прямо перед перекрестком у обочины стоял припаркованный Бьюик темно-коричневого цвета. Все бы ничего, но он был единственным оставленным у тротуара автомобилем. Юрий мог побиться об заклад, что в нем двое с биноклями в руках.

Что же все это значит? Слежка? — да, понятно, что они на прицеле. Не понятно другое: кому это надо? И, главное, зачем? На вопрос «кому?» — скорее всего американцы. Правда могли быть задействованы англичане, французы, или итальянцы. А может быть и вовсе израильская разведка? Эти всюду суют свой нос. Нет, делать выводы слишком рано. Нужно собрать больше данных. Подпустить шпионов поближе и нанести сокрушительный удар.

Звук приближающегося справа автомобиля заставил телохранителя обернуться. Ко входу в отель подъехал черный автомобиль «Волга». Плавно затормозив он остановился. Дверца водителя открылась и из нее вылез подтянутый бритоголовый мужчина с устрашающей физиономией. Юрий не раз отмечал, как люди при виде него съеживались, хотя на самом деле он был безобиден как божья коровка. Добродушный великан — только и всего.

Водитель обогнул автомобиль и протянул руку.

— Привет, Юра.

— Виктор. — рука великана была сухой, а рукопожатие крепким. Может даже чересчур. Ощущение такое, словно ладонь помещают под гигантский пресс.

Виктор открыл заднюю дверцу автомобиля. В этот момент из вестибюля показался профессор. Одетый в синий костюм, и аккуратно завязанным красным с синими полосками галстуком, он выглядел раздраженным.

— Ну наконец! — это предназначалось водителю. — Тебя там что, черепаха укусила? Мы должны были выехать еще десять минут назад!

— Я…

— А, неважно! — Иван Петрович повернулся к телохранителю. — Нужно как можно скорей убраться из этого гадюшника!

Он уже взялся за дверь, но Юрий положил ему руку на плечо.

— Постойте!

— В чем дело? — недовольно спросил профессор.

— Секунду! — Юрий поднял указательный палец. Здесь что-то было не так. Он буквально чувствовал это.

— Юра, что происходит? — беспокойство которое ощущал телохранитель похоже передалось водителю, поскольку он начал дико озираться по сторонам, ища причину задержки.

Юрий не ответил, а лишь сильнее сжал плечо профессора. Он увидел, как троица, ведущая за ними наблюдение встала из-за стола на террасе ресторана, спустились по ступеням на тротуар даже не попрощавшись со стоящей у выхода администратором и с явной спешкой начала удаляться в противоположную сторону от ожидавшего их автомобиля.

Юрий тряхнул головой, ничего не понимая. С них неожиданно сняли слежку? Весьма сомнительно. Он перевел взгляд вправо, где должен был находиться Бьюик с наблюдателями внутри. Автомобиль исчез.

Юрий почувствовал, как сердце внутри сжалось от тревоги. Он ощущал приближающуюся опасность, однако не мог понять откуда она исходит, и данная слепота тревожила больше всего.

— Юра!!! — Иван Петрович дернул плечом, высвобождаясь из железной хватки. — Нам нужно выдвигаться! Немедленно!

Юрий кивнул, но в сторону не отступил, загородив левой рукой проход.

— Хорошо. Буквально пару секунд. Я осмотрю Волгу, для подтверждения безопасности.

Иван Петрович раздраженно фыркнул, однако возражать не стал. Именно это и нравилось Юрию в его новом подопечном. Профессор не был дураком. А также никогда не мешал ему делать свою работу, в отличии от множества других персонажей из Верховного Совета.

Телохранитель обошел автомобиль, заглянул внутрь, внимательно осмотрел салон. Наблюдатели за данное время так и не появились. Может вовсе и не было никаких «наблюдателей»? Может вся причина в беспочвенной паранойи? Да, вполне возможно. Как ни хотел он себе в этом признаваться — такое могло иметь место. По приезду нужно поговорить с психиатром. Пусть выпишет какие-нибудь пилюли. Для спокойствия, так сказать.

— Ну? — спросил Иван Петрович, когда Юрий подошел обратно к по-прежнему открытой задней дверце автомобиля.

Телохранитель пожал плечами.

— Вроде порядок.

— Плюс потраченное время… — буркнул профессор.

Юрий опустил голову уставился на землю. И тут… Увидел! Красный мигающий отблеск на асфальте. Прямо под днищем автомобиля. Сомнений не оставалось. Это могло быть только…

— НАЗАД!!! — истошно завопил телохранитель.

Схватив обеими руками свой объект, он рывком развернул профессора, в два шага преодолел расстояние, отделяющее их от входа в отель и с силой толкнул того в вестибюль. Юрий увидел, как от толчка Иван Петрович не удержавшись на ногах, покатился по мраморному покрытию в одну сторону, а металлический кейс, который он держал все это время в правой руке, в другую. В следующее мгновение мир буквально разорвался. По ушам ударило гигантским молотом, спину обдало нестерпимым жаром, а чья-то невидимая рука подхватила его тело и подняв в воздух швырнула внутрь. Юрий даже не успел сгруппироваться для смягчения удара, когда его припечатало в мраморную колонну. Резкая боль пронзила правое плечо. В голове отдавалась яростная дробь безумного барабанщика, а глаза застилала красная пелена. Телохранитель попытался приподняться. Он видел, как вокруг в панике бегают люди; охрана отеля уже сгруппировалась возле выхода, настороженно выглядывая наружу, откуда валил черный дым; где-то позади пробивался плач ребенка, однако Юрий едва различал эти звуки, словно находился за огромным пуленепробиваемым стеклом. Телохранитель приподнялся на локтях. Правое плечо тут же отозвалось огненной болью. Мужчина прикусил губу, сдерживая стон. Зрение постепенно возвращалось, но шум в голове, вместе с пронзительным режущим ультразвуком, при котором каждая пульсация крови взрывалась дикой агонией пока оставался. Юрий постарался не обращать на это внимание. Главная задача совершенно другая. Где профессор? Телохранитель продолжая лежать на мраморном полу вестибюля медленно повернул голову, стараясь отыскать свой объект охраны. И нашел. Сквозь постепенно заволакивающий помещение дым, он увидел, как профессор сидит на полу, прижимая руку к груди.

Похоже, без травмы не обошлось.

Юрий попытался встать. Мир вокруг тут же поплыл перед глазами и ему пришлось ухватиться за колонну, чтобы не упасть. Задержав дыхание, мужчина шагнул вперед. Помещение вестибюля покачнулась сначала влево, потом вправо. Стараясь удержаться на ногах, телохранитель развел руки для баланса. Нет, конечно он прекрасно знал, что «плывет» его сознание, а не то, что вокруг — но мозг воспринимал по-другому.

— Юра! — сквозь постепенно затихающий шум в голове мужчина услышал хриплый голос профессора. — Юра!!!

— Я здесь! — телохранитель мгновенно бросился на помощь.

Иван Петрович по-прежнему сидел на полу, морщась от боли. Лоб покрылся испариной, а губы дрожали.

— Юра, что с Витей?

Юрий посмотрел назад, через плечо. Сквозь выбитые окна, и снесенные парадные двери был хорошо виден горящий остов автомобиля. При таком мощном взрыве от водителя если что и осталось, так ошметки разорванного обгорелого тела — в лучшем случае. Вслух же телохранитель сказал:

— Не знаю. Времени на выяснения у нас нет. Те, кто устроили покушение, наверняка попытаются завершить работу. Думаю, чем дальше мы уберемся, тем лучше.

— Но… но… — профессор выглядел растерянно. — кому это надо?

— И на этот вопрос у меня нет ответа. У Советов много врагов. Отбоя желающих нам навредить нет. А сейчас, — Юрий протянул ему левую руку. Правая до сих пор болела и 80 килограмм профессора ей было не под силу. — уходим! Немедленно!

— Хорошо. — Иван Петрович ухватился за протянутую руку и поднялся на ноги.

Юрий уже полностью пришел в себя от происшедшего ранее столкновение с колонной и теперь сосредоточенно осматривал помещение. Выходить через парадный вход было бы большой глупостью — значит, остается запасной выход. Он подошел к стойке администратора. Девушка за ней судорожно сжимала крестик и бормотала какие-то молитвы.

— Эй, мэм! — окликнул ее Юрий.

Администратор вздрогнула. По всей видимости от неожиданности.

— Спокойно! — телохранитель успокаивающе выставил ладонь вперед. — Где тут пожарный выход?

— Я… я…

— Выход! Запасной, — повторил он. — где находится?

— Там… — девушка указала дрожащей рукой влево. — по коридору, затем направо и окажитесь перед металлической дверью. Она… она должна быть… быть открыта…

— Понял. И еще один момент…

Договорить свой вопрос телохранитель не успел. Раздался гулкий звук выстрела. Юрий почувствовал, как над его ухом что-то просвистело. В следующую секунду, или даже меньше того, из горла девушки за администраторской стойкой брызнул яркий фонтанчик крови. Не издав ни звука, она повалилась на пол.

Юрий отреагировал мгновенно. Отпрыгнув от стойки, он в два шага очутился рядом с профессором и схватив его за плечи, повалил на пол.

Вовремя.

Шквал выстрелов подкосил стоящих у входа охранников. Юрий видел, как тела двоих, тех, что находились у небольшого фонтана, неестественно дернулись и повалились на пол. Грохот выстрелов смешался с криками отчаяния и страха. Полная женщина, забившаяся за выступ громадной декоративной вазой, в которой до самого потолка вздымалось невероятных размеров растение, что-то среднее между доисторическим папоротником и пальмой, неожиданно поднялась на ноги и с криком «О, Мария…» бросилась через вестибюль к лифтам. Юрий почувствовал, как его внутренность воспротивилась. Ему хотелось закричать: «Нет! Стой!». Однако это было бесполезно. Он знал, что сейчас произойдет. Женщина успела пробежать три метра, как пуля раздробила ее колено. Издав истошный визг резанной свиньи, беглянка повалилась на мраморный пол. Продолжая вопить она поползла в сторону стоящих слева диванов, желая укрыться. Юрий скривился, ожидая следующего.

Секунда, две, три…

Четыре…

БАБАХ!!!

Голова женщины разлетелась, забрызгав костным мозгом белый диван, до которого ей почти удалось добраться.

Продолжая укрывать своим телом профессора, Юрий посмотрел вбок. Как там сказала администратор: «По коридору, затем направо, и окажитесь перед металлической дверью?» — что ж, главное не повторить путь глупышки. Не говоря ни слова, он дернул Ивана Петровича за рука, и поймав его взгляд указал рукой на длинный холл в десяти метрах от них. Профессор кивнул. Он все понял. Вот и отлично. Юрий благодарил судьбу, что в этот раз охранял человека разумного, а не его подобие в виде хныкающей размазни избалованного дитя важного чиновника.

Молча указав пальцами обратный отсчет — три, два, один — дернул профессора за руку, и, не давая ему подняться на ноги, толкнул вперед, а сам, выхватив из плечевой кобуры пистолет сделал несколько выстрелов. Не дожидаясь реакции противников, Юрий бросился вслед за профессором.

Метр.

Второй…

Пятый…

Позади он услышал металлический звук. Что-то упало на мраморный пол и покатилось по ее гладкой поверхности. Затем еще. И еще…

Мгновение хватило для осознания.

— Граната!!! — завопил Юрий и сделав сильный рывок налетел на бежавшего впереди профессора. Они буквально влетели в коридор, и не удержавшись на ногах покатились по полу. Через секунду мир дрогнул. Оглушающий взрыв, сопровождающийся грохотом и вибрацией стен. Через секунду следующий. Проход в вестибюль затянуло пылью и дымом. Юрий облизнул губы и тут же скривился, ощутив привкус мраморной крошки.

— Уходим! — телохранитель повернулся к профессору.

Тот покачал головой.

— Мой портфель…

— Не понял…

— Он остался там! — дрожащей рукой Иван Петрович указал в сторону вестибюля откуда то и дело раздавались истошные крики, рыдания и мольбы о помощи. — Мы должны вернуться! Там «ОН»!

Юрий поморщился. Он знал, — в кейсе важная находка, с которой его подопечный носился, как курица с яйцом.

Профессор схватил его за руку.

— Я не могу оставить его! Это же… это же…

Телохранитель остановил его, подняв руку.

— У нас нет на это времени!

И это было чистой правдой. Как не парадоксально, но нападавшие оказали беглецам услугу, забросав вестибюль гранатами. Однако у них в запасе фора в две-три минуты, пока те не поймут, что ловушка не захлопнулась и птички упорхнули. О том, чтобы тратить предоставленное окно на вызволение утерянного кейса не могло идти и речи. Кивнув своим мыслям, агент схватил профессора за руку и прошипел:

— Уходим!!!

Тот открыл было рот, чтобы возразить, но увидев горящий взгляд своего спасителя, отказался от подобной идеи. Юрий мысленно усмехнулся — на это и был расчет.

Пробежав по казалось бесконечному коридору, тянущийся по его подсчетам во всю длину здания, они завернули направо, и сразу же оказались перед массивной металлической дверью. Сделав предостерегающий знак профессору, Юрий шагнул вперед. До сих пор девушка за стойкой администратора была права, оставалось надеяться, что и насчет открытой двери не ошиблась. В противном случае, у них проблемы. Правда, справедливости ради и в случае открытых дверей никто не гарантировал рай и безмятежность. Выставив перед собой Макаров, телохранитель нажал на ручку и толкнул створку вперед. Она легко поддалась, словно весила не больше перышка, в чем он сильно сомневался. Отойдя вбок, и указав рукой профессору сделать тоже самое, Юрий замер, ожидая какой-либо реакции. Ее не последовало. Закусив от напряжения нижнюю губу он, не отводя пистолет от образовавшейся щели, с силой ударил ногой по двери. Яркий солнечный свет мгновенно ворвавшийся в темное помещение холла, на мгновение ослепил заставив отступить вправо за стену. Выждав несколько секунд, Юрий выглянул, наметанным взглядом пройдясь по периметру. Впереди возвышалось пятиэтажное строение — банк, насколько ему было известно из карты, изученной еще в самолете; между ними узкая улочка, которую по правде и улицей то нельзя было назвать — скорее пространство для мусорных баков, сгрудившихся у стен как с одной, так и, с другой стороны. Юрий махнул профессору, давая знак, что все чисто, и они могут двигаться дальше. Спустившись по лестнице, они направились вправо, в противоположную сторону от улицы, где располагался вход в отель. Было бы глупостью возвращаться туда, откуда еще пару минут назад велся обстрел. Им нужно максимально отдалиться от отеля, выйти на связь с посольством и запросить эвакуацию, поскольку самостоятельно добираться до него не имело смысла. Юрий был более, чем уверен, что за подходами к посольству велась слежка. Масштаб нападения поражал, и вызывал огромные вопросы — кому это надо, а самое главное: зачем?

Резкий визг шин заставил его шарахнуться в сторону за мусорный контейнер. На улице, перегородив выход из закоулка, где они находились затормозил синий внедорожник. Рядом с ним остановился легко узнаваемый Фольксваген Гольф. Из последнего выбрались трое. Двое мужчин и женщина. Сжимая в руках автоматы они двинулись по проходу.

Юрий до судорог стиснул рукоять Макарова. Их загнали в новую ловушку. Вступать в бой против троих профессиональных агентов абсолютно бесполезно. Оставалось только повернуть назад. Но и это равносильно самоубийству. Там их ждут такие же пулеметчики.

— Что будем делать? — прошептал на ухо Иван Петрович. Впервые Юрий уловил в его голосе неподдельный ужас.

Он не стал отвечать. Нужно абстрагироваться от всего и подумать. Сопоставить все переменные и найти выход с наилучшим дли них итогом.

Юрий видел, как троица приближалась. Мужчина посередине держал на прицеле общий периметр, готовый в любой момент выпустить обойму. Агент справа обогнул очередной контейнер и прокричал:

— Справа чисто!

Женщина проделала аналогичную процедуру слева, прокричав ту же фразу:

— Чисто!

Оба на английском. Кто бы сомневался. Англичане или американцы, судя по произношению. Точно не европейцы. Он ненавидел обе эти нации. Первых за манию величия, вторых за манию величия в сотой степени. Однако сейчас не было времени для эмоций — между ними оставалось два контейнера. Пора что-то предпринять, иначе ночь придется провести в аду, а подобная перспектива совсем не входила в его планы.

Указав рукой профессору отползти немного назад, Юрий осторожно опустился на землю.

Справа прозвучали крики:

— Чисто!

— Слева чисто!

Так, значит теперь между ними один контейнер. Тот самый за которым они прячутся.

Юрий зажмурил глаза. Сделал глубокий вдох, затем выдох. Открыл глаза. У него был только один шанс. Один.

Согнув ноги, он уперся в стену и с силой оттолкнувшись, выскользнул из укрытия, оказавшись прямо по середине прохода.

Расчет был прост — неизвестные, кто бы они ни были ожидали нападения из-за контейнера, из-за угла, откуда угодно, но не снизу. Ставка была на секундное замешательство, что в данном случае являлось спасательным кругом — и она оправдалась.

Выкатившись по инерции от толчка, Юрий первым делом выстрелил в того, кто держал на прицеле весь периметр — мужчину посередине.

БАБАХ! — тело агента дернулось, и он не издав ни звука повалился на асфальт.

Телохранитель тут же направил оружие в вправо.

БАБАХ! — пуля угодила женщине в голову. Взмахнув руками, та завалилась вбок, и гулко ударившись о металлическую поверхность мусорного контейнера, сползла вниз на землю, оставив кровавый след.

БАБАХ! — теперь пуля просвистела в каком-то миллиметре от его уха, ударившись в асфальт.

Юрий перекатился влево и мгновенно оказался за таким же контейнером, только на другой стороне.

Пули звонко застрекотали о металлическую поверхность укрытия. В подобные минуты он обычно читал «Отче Наш», моля того, кого, как утверждали Советы нет, о защите, но сейчас Юрий сосредоточился на выстрелах. Стрелок по-прежнему был один. А значит, теперь они в равных условиях. Что в свою очередь означало расклад 80 на 20 в его пользу. Так обычно случалось, кроме одного единственного случая в Будапеште. Однако это исключение. А исключения, как известно лишь подтверждают правило.

Очередные выстрелы. Одна пуля ударилась о стену, выбив бетонную крошку.

Юрий удовлетворительно кивнул. Агент сместился, как он и рассчитывал. Телохранитель сильнее прижался к стенке контейнера. Ноги полусогнуты, мускулы напряжены до предела, готовые к решающему броску. Еще несколько выстрелов, и…

Вот оно!

Щелчок!

Вдохнув воздух, Юрий вынырнул в открытый проход. Краем правого глаза он увидел, что Иван Петрович сделал тоже самое. Но…

Телохранитель замер с поднятым пистолетом в руках. Переулок был пуст. Значит, агент решил поменяться местами. Из охотника превратиться в жертву. Что ж, он не против.

— Юрий! — профессор дернул его за пиджак. — Смотри!

Телохранитель перевел взгляд с ряда мусорных баков на следующую за ними улицу, у которой по-прежнему стоял внедорожник и Фольксваген Гольф. Вот только… Из люка в крыше внедорожника высунулась фигура, сжимая в руках…

Это, что… гранатомет?

Дерьмо!

Схватив профессора за руку Юрий метнулся влево, уходя с траектории полета. В следующую секунду послышался свист, а затем яркая даже при свете солнечного дня вспышка озарила проход меж двух зданий. Мусорный контейнер впереди них подлетел в воздух и перевернувшись с грохотом покатился по асфальту. Юрий почувствовал жар, а затем взрывная волна с силой припечатала их в бетонную стену отеля.

— Ох! — Иван Петрович скривился от боли.

Не давая ему упасть, телохранитель подхватил его под руку и быстро глянул через плечо. Агент возился с гранатометом. Можно было не сомневаться, последуют следующие выстрелы.

— Нужно уйти с переулка! — прорычал Юрий на ухо профессору, и не дожидаясь реакции, потянул его за собой к выходу.

Им предстояло преодолеть двадцать метров. Правда на этом проблемы не заканчивались. Скорее начинались.

Прогремел новый взрыв. Позади них. Послышался звон разбитого стекла, истошные крики, чей-то визг. Последнее Юрий услышал уже в воздухе. Невидимая рука подхватила его и швырнула на несколько метров вперед. В полете, не выпуская руки профессора, который издавал нечленораздельные звуки, Юрий сгруппировался, подогнув ноги. К сожалению, этого было мало — а занять правильное положение рук ему мешали профессор и пистолет. Приземлившись на жесткую поверхность асфальта, он по инерции перекатился вперед. После того, как закон физики прекратил свою работу, Юрий не тратя и секунды драгоценного времени, вскочил на ноги, не обращая внимания на ноющую боль в правой лодыжке. Этого нельзя было сказать о профессоре. Иван Петрович сидел на тротуаре, прижимая руку к груди, что-то бормоча себе под нос. Из рассеченной брови по лицу тонкой струйкой стекала кровь. Телохранитель лихорадочно посмотрел по сторонам, стараясь оценить обстановку. Взрывная волна вынесла их туда, где он находился до того, как подорвали автомобиль с шафером. Широкая улица перед входом в отель теперь больше походила на сцену боевых действий где-нибудь в Ханое. Покореженный, обуглившейся остов Волги, напоминающий груду металлолома на сталелитейном заводе, перегораживал полосу дороги. Вход в отель представлял собой зияющую дыру, возле которой лежало несколько трупов.

Юрий перевел взгляд на противоположную сторону. Там уже собралась большая группа людей, которые мгновенно затихли и попятились, едва он посмотрел в их сторону. Только сейчас Юрий понял, что до сих пор сжимает в правой руке Макаров.

— Все в порядке. Я русский. — пробормотал он на английском.

Похоже эти слова нисколько не успокоили зевак. Скорее наоборот. Чертова американская пропаганда.

Юрий повернулся к профессору. Тот по-прежнему сидел на тротуаре, тихо бормоча себе под нос. Н-да, только тронувшихся умом сейчас не хватало.

— Профессор! — он тряхнул его за плечо.

Ноль реакции.

— Иван Петрович!

— А? — профессор поднял замутненный взгляд.

— Нам нужно уходить! Вы сможете идти?

— У меня лекция?

— Ну да конечно, конечно.

Судя по всему, ученному сильно досталось. Хотя на данный момент это заботило его меньше всего. Главное, чтобы тот смог идти. А со всем остальным можно будет разобраться позже.

Справа послышался рев автомобиля. Рывком поставив профессора на ноги, отчего тот заорал совсем понятные любому русскому слова, Юрий развернулся.

Как раз вовремя. Из-за поворота выехал тот самый внедорожник с боевиком в люке. Стрелок находился на своем месте, держа, как теперь Юрий уже сумел разглядел РПГ-7 на прицеле.

Не дожидаясь, пока их поджарят в буквальном смысле, телохранитель сорвался с места. Позади раздался визг автомобильных шин. В зеркальном отсвете окна кофейни на противоположной от отеля стороне, он увидел, как двери внедорожника распахнулись и оттуда вылезли четверо. Все в защитной черной форме, с автоматами в руках. Затем Юрий увидел еще кое-что.

Боевик с гранатометом целится прямо в…

Юрий резко рванул вправо.

Свист, а после оглушающий взрыв. То, что секунду назад представляло собой роскошное заведение с яркой вывеской подлетело в воздух и под звук бьющегося стекла, ломающихся досок и раскалывающегося кирпича сложилось точно карточный домик.

Не успели полностью отгреметь звуки разрушения, как раздались автоматные очереди. Пули засвистели над головой, заставляя кидаться то в одну сторону, то в другую. Юрий лихорадочно крутил головой, пытаясь отыскать убежище. Вдалеке звучала пронзительная какофония сирен экстренных служб. И все же надеяться на помощь полицейских до того, как их превратят в голландский сыр не приходилось. Очередная пуля острой болью обожгла правое плечо. Юрий инстинктивно дернулся влево.

— Туда! — вдруг захрипел профессор, указывая на проход в многоэтажное жилое здание.

Юрий не стал спорить. Находиться и дальше на улице под обстрелом автоматов не имело смысла.

Нырнув в темный проход, он не стал останавливаться. Им необходимо забраться как можно выше, чтобы иметь хоть какое-то преимущество. Правда и оно выглядело слишком призрачным.

Слева, при тусклом свете дня еле пробивающимся сквозь грязные запыленные окна, показался лестничный пролет.

— Туда!

Юрий дернул профессора за руку, указывая наверх. Иван Петрович не издал ни звука, а лишь ухватился за металлические перила и не сбавляя темпа принялся подниматься наверх. Когда позади осталось три этажа, телохранитель остановил своего подопечного, положив ему руку на плечо.

— В чем дело? — прошептал профессор.

Юрий отрицательно мотнул головой и приложил палец к губам, давая знак не произносить ни звука. Ему необходимо подумать — что делать дальше?

Мужчина замер, прислушиваясь к окружающим звукам. Где-то вдалеке по-прежнему раздавались звуки сирен экстренных служб. Он не мог сказать, звучат они ближе или дальше — в любом случае для них это ничего не значило. Еще во время бегства по тротуару его посетила отчетливая, ясная мысль — невозможно провести настолько масштабную операцию без согласования с властными структурами. Поэтому встает большой вопрос — в данном случае полиция друг или враг? Не хотелось получить ответ на практике.

Юрий прошелся по темному холлу четвертого этажа. За одной из дверей громко звучал один из хитов The Beatles — Misery, насколько он мог судить из услышанного. В конце коридора за обшарпанной красной дверью слышались крики, ругательства. Спустя несколько секунд раздался громкий звук, похожий на звонкий шлепок, а за ним всхлипывания. Юрий поморщился — семейная драма. Как это знакомо.

Постояв еще некоторое время, он вернулся обратно, к опершемуся на перилла профессору.

— Ну? — спросил тот, даже не обернувшись.

Юрий заметил, как руки ученного дрожали, а лицо нервно подергивалось. Явный признак панического приступа. Нужно отдать должное характеру и психике подопечного. Любой другой на его месте уже давно сошел с ума.

— Все будет в порядке, профессор! — для большей убедительности он чуть сжал плечо ученного.

Сам Юрий не особо верил в свое заявление. Увидев едва заметную усмешку промелькнувшую на губах Ивана Петровича он понял, что тот также не поверил ни единому слову. Определенно — человек разумный.

— У нас два варианта. — сказал Юрий, постаравшись придать голосу максимально безразличное выражение. — Остаться здесь, спрятавшись в одной из квартир…

Профессор поднял правую бровь, в ожидании второго варианта.

— Или подняться на крышу.

— Хм… — неопределенно хмыкнул ученный.

Юрий хотел было сказать, что в сложившейся ситуации стоит высказываться более определенно, но передумал. В любом случае решение принимать ему, а не профессору. И вариант с крышей казался куда надежней. Можно не сомневаться в том, что боевики прочешут здание вверх дном, обыщут каждую квартиру, каждый уголок… Вопрос только в том, сколько у них людей, и как быстро они управятся. Прятаться в квартире — значит загнать себя в ловушку. А на крыше есть хоть и небольшая вероятность на успех, но все же лучше, чем ничего. Тут многое зависит от способности профессора. Если только…

Юрий бросился к окну, выходящее на улицу. Одного взгляда хватило для понимания, что худший сценарий, возможность которого он не сумел предугадать изначально оправдался.

— Дьявол! — мужчина с силой ударил кулаком по стене, на что ответом ему послужила отвалившаяся штукатурка.

Внизу у соседнего подъезда припарковалось два черных внедорожника — Шевроле, судя по всему. Трое агентов с автоматами в руках охраняли выход, остальные же по всей видимости были внутри. Учитывая, что преследователи знали в какой подъезд вошли беглецы, цель данного маневра могла быть только одной — боевики учли возможность бегства по крыше и послали отряд для блокировки.

Юрий в бессилье поднес руку ко лбу. Какой же он глупец! Не учесть тот факт, что их враги могут предвидеть его возможности, и действовать с опережением! Нет, он оказался полным идиотом! Теперь они зажаты снизу и сверху. В ловушке. Остается один возможный вариант — прорываться. Нужно только решить: возвращаться или продолжать путь наверх?

Долго думать не пришлось. На глазах телохранителя к первому подъезду подъехало еще четыре автомобиля. Внедорожник той же марки, что и первые два, и три темно-синих Бьюика. Из внедорожника вылезли пять агентов в костюмах, из остальных боевики в которых Юрий сразу же признал спецотряд Южно-Африканской армии. Его опасения оправдались — ликвидаторы действовали не только с молчаливого одобрения африканской стороны, но и с их помощью.

Отряд, из восьми человек двинулись к подъезду, и вскоре скрылись внутри. Остальные шестеро гуськом пошли вокруг здания, очевидно перекрывая черный вход и пожарную лестницу.

Медлить нельзя!

Махнув профессору в сторону очередного пролета, Юрий вынул из кобуры пистолет:

— Идем! Нужно спешить!

Держа оружие перед собой, он преодолел десять ступенек и оказался на узкой площадке. Вправо уходил холл. Слева следующие десять ступенек. Юрий уже сделал шаг вперед, когда сверху раздался металлический лязг, звук открывающейся двери, а за ним мужские голоса.

Реакция была мгновенной. Он оттолкнул рукой профессора назад и следом нырнул в темный коридор.

— Уходи назад, вглубь холла. Постарайся спрятаться в одной из квартир, только без шума. — шепнул Юрий на ухо ученному. — Я прикрою.

Профессор не стал спорить, а лишь кивнул и бесшумно словно тень скрылся во мраке.

Телохранитель замер в безмолвии, прислушиваясь. Скрип над головой. Еще. Боевики были на пятом этаже, прямо над ним — проверяли коридор. Послышался стук, скрип двери; приглушенный голос, а за ним детский плач.

Очередной скрип досок теперь уже слева возвестил о том, что кто-то из боевиков направляется в сторону лестницы.

Юрий почувствовал, как у него вспотели ладони. Судя по шагам наверху — их было трое. Один спускается, остается двое. Еще восемь внизу, прочесывают нижние три этажа. Итого — одиннадцать. Одиннадцать хорошо вооруженных профессиональных наемников против одного. Весьма скверный расклад.

Юрий сдвинулся влево, поближе к проходу на лестничную площадку. Его единственное преимущество — фактор внезапности, чему способствовал мрак неосвещенного коридора.

Еще раз скрипнула старая доска, помогая определить местоположение противника, затем шаги зазвучали на железной площадке. Боевик находился на лестнице. Два пролета по десять ступенек на каждом, и он будет на четвертом этаже. Учитывая, что боевик один, а значит будет предельно осторожен, это примерно сорок — пятьдесят секунд.

Юрий отошел вбок и принялся шарить свободной левой рукой по стене. Ему необходим отвлекающий маневр. Нашарив пальцами шатающийся кирпич, мужчина потянул вперед. Тишину нарушил скрежещущий звук, и шорох осыпаемой пыли. Юрий замер, досадливо закусив нижнюю губу.

Тик-так, тик-так — время шло.

Секунда.

Вторая.

Третья.

Справа послышался лязг. Телохранитель облегченно вздохнул — его противник продолжал спускаться по лестнице.

После третьей попытке, в левой руке Юрия наконец оказался увесистый кирпич, покрытый местами коркой застывшего раствора. Теперь оставалось только ждать.

Сделав несколько шагов, по направлению к лестничной площадке, он остановился в полуметре от прохода и замер, вжавшись в стену, стараясь раствориться в ней. Судя по звукам, доносящихся с лестницы, боевик находился на лестничном пролете, как раз между пятым и четвертым этажами. Значит, десять ступенек, и двадцать, может двадцать пять секунд.

Что ж, учитывая, его готовность, можно и ускорить.

Юрий вышел к проходу, предварительно отступив вглубь, ближе к стене, чтобы его не заметил противник, размахнулся и кинул кирпич вниз, на пролет между четвертым и третьим этажами.

В застывшей тишине, грохот камня, о железную поверхность прозвучал настолько громко, что даже он сам, будучи готов, едва не выругался в слух.

Еще до того, как кирпич коснулся площадки, Юрий метнулся к стене, ожидая реакции. Она последовала мгновенно, в виде испуганного крика, а затем отборной ругани на английском языке. Шаги застучали быстрей — похоже, боевик клюнул на наживку.

Юрий закрыл глаза, полностью сосредоточившись. В уме он вел обратный отсчет, синхронно звуку гулких шагов по железным ступеням лестницы.

Семь…

Пять…

Три, два…

Один!

Еще шаг, и противник будет на лестничной площадке, в каком-то метре от него. Юрий внутренне подобрался. Он чувствовал, буквально осязал гигантское напряжение, повисшее в воздухе.

Еще секунда…

Время как-будто замедлило свое движение.

Вдох, выдох.

Шаг! — звук отозвался в сознании гулким эхом набата.

Перехватив пистолет правой рукой за ствол, Юрий выпрыгнул на площадку. План был прост — оглушить боевика ударом рукояти по голове. Противник будет смотреть на лестничную площадку между третьим и четвертым этажом, а значит проблем не возникнет.

Но…

Телохранитель остановился — площадка была пуста. Ожидаемый на ней боевик отсутствовал. Как же так… Краем глаза он заметил дуло автомата сбоку, направленное прямо на него.

Дерьмо!

Юрий отпрянул назад, одновременно разворачивая тело к противнику. Звук автоматной очереди, прозвучавший особо громко в замкнутом пространстве, разрезал тишину.

Пули просвистели в каких-то миллиметрах от виска и гулко ударились о противоположную стену.

В него не попали, однако он уже труп. Сейчас на звуки выстрелов прибегут остальные. Сколько у него в запасе: пять, десять, двадцать секунд?

Юрий с силой ударил ногой в пах. Однако боевик успел среагировать — быстро отскочил вправо и удар пришелся в бетонную стену. Не теряя ни секунды, телохранитель развернулся и нанес следующий удар. Его противник заблокировал выставив перед собой автомат. То, что нужно! Юрий ухватился за него, оттесняя убийцу к лестнице. Тот был ниже, и уже в плечах, так что проблем с этим не было. Шаг, два. Боевик выпустил из рук автомат и метнулся влево. Ожидаемо. Телохранитель продолжил по инерции движение вперед, к периллам, но предвидя такой шаг, выставил левую ногу для подсечки. Мужчина охнул и повалился на пол. Впрочем, Юрий от этого ничего не выиграл, потому что уже в следующую секунду тот был на ногах, как и он сам. С разницей лишь в том, что у противника в руках блестело лезвие ножа, а у него дало о себе знать ранение, полученное при бегстве к зданию — в правом плече пульсировала острая боль.

Мужчина перед ним осклабился. За несколькими ложными движениями последовал резкий выпад вперед, нацеленный в горло. Юрий нырнул влево, стараясь ухватиться за запястье боевика. Он сам не понял, как отлетел к противоположной стене, а перед глазами замерцали яркие звездочки.

Что это было?

Похоже, и выпад ножом являлся уловкой, а настоящей целью являлся сильнейший удар в лицо. Умно, ничего не скажешь — отвлечь ножом, чтобы скрыть удар кулаком. Кто вообще так поступает?

Пошатываясь, Юрий вскочил на ноги. Прямо перед собой телохранитель увидел блеск холодного металла. Тело инстинктивно подалось вправо, и лезвие просвистев в считанных миллиметрах от виска с противным скрежетом ударилось в бетонную стену. Следующий ход был за ним. Юрий нанес сокрушительный удар по подбородку. Мужчина отшатнулся, нож со звоном упал на лестницу, однако сам боевик устоял на ногах. Не дожидаясь, пока противник придет в себя, телохранитель ринулся вперед целясь ногой в пах. Мужчина увернулся, но мощный удар в правым кулаком в солнечное сплетение, а за ним с разницей в миллисекунды по печени пришлись в цель.

Юрий услышал снизу встревоженные голоса и топот тяжелых ботинок по металлическим ступеням лестницы. Подмога была на подходе. Пора было заканчивать.

Лицо американца побледнело, а с правого уголка губ стекала тонкая струйка крови. Юрий мысленно усмехнулся — удар по печени сделал свое дело.

Противник поджал губу, и нанес несколько ударов — два по корпусу, и один нацеленный в висок. От последнего Юрий увернулся, два остальных сознательно пропустил, завлекая американца в ловушку. Тот разумеется ничего не понял, и осмелев сократил дистанцию. Когда в очередной раз он сделав ложный выпад левой рукой, правой попытался сделать боевой контрудар, Юрий отпрыгнул вбок, и что есть силы нанес прямой удар ногой в коленную чашечку. Раздался противный хруст. Американец закричал, однако следующий удар заставил перейти звук из высокой тональности в сиплый хрип. Телохранитель развернулся и согнув руку в локте, нанес мощный удар по горлу. Боевик схватился обеими руками за горло, и прислонившись к стене, начал медленно сползать вниз. Его глаза от боли выползли из орбит, а лицо исказилось в мучительной судороги. Из открытого рта издавался тихий свист. Юрий удовлетворенно кивнул — жить тому оставалось несколько секунд. Показав противнику неприличный жест, телохранитель осмотрелся, в поисках пистолета, выпавшего еще в самом начале стычке. Тот лежал в углу.

Юрий наклонился, чтобы подобрать оружие, когда позади него на лестнице послышались крики на африканском диалекте, а затем раздалось несколько выстрелов. Рядом с ним засвистели пули. Одна из них ударилась в металлические перила и рикошетом просвистела прямо перед носом. Подхватив пистолет, Юрий не поднимаясь во весь рост развернулся, и прячась за лестничным ограждением, хотя оно вряд ли могло хоть сколько-нибудь защитить, поскольку представляло собой решетку, сделал несколько выстрелов. Раздался крик — один из боевиков, поднявшийся на половину пролета, повалился назад, увлекая за собой позади следующих товарищей. Раздались яростные вопли, проклятья.

Воспользовавшись представившейся передышкой, Юрий скользнул в коридор, четвертого этажа.

В самом конце он увидел профессора, который стоял у окна дико, озираясь по сторонам. Хорошо, хоть не убежал — от этой мысли ему стало смешно.

— Окно! — на бегу закричал Юрий! — Подними окно!

Ученный тупо уставился на запыленное стекло, явно не понимая, что от него хотят. Ну да, конечно, в родной стране окна не поднимаются. Вот же, блин!

Подбежав к профессору, телохранитель бесцеремонно отпихнул его в сторону и дернул створку вверх. Та не поддалась.

Дерьмо!

Юрий развернулся и сделал несколько предупреждающих выстрелов в сторону лестничной площадки. Затем, отойдя чуть назад, снял пиджак, и обмотав им левый кулак, ударил по стеклу. Оно тут же покрылось паутинкой мелких и крупных трещин. Пришлось сделать еще один удар. В этот раз, с характерным звуком стекло рассыпалось. Быстро смахнув рукоятью пистолета, оставшиеся на деревянной раме острые осколки, он не глядя отвел правую руку назад, и сделал еще несколько выстрелов. Правда долго таким образом сдерживать боевиков невозможно.

Высунувшись из проема окна, Юрий посмотрел налево. Как он и предполагал — в метре от них располагалась пожарная лестница. Нужно было всего то преодолеть это расстояние по карнизу.

— Лезьте! — Юрий повернулся к профессору, указав на окно.

— Что? — Иван Петрович вытаращил глаза.

— Лезьте в окно! Нужно перебраться на пожарную лестницу! Как окажитесь на ней, поднимайтесь на крышу! Я за вами.

— Но, я…

— Живо!

Может, профессор и стал бы упираться дальше, но раздавшиеся выстрелы, а за ними просвистевшие пули, положили спору конец. Иван Петрович дрожа всем телом перебросил ногу через подоконник, а Юрий перебегая слева направо делал выстрелы, не давая противникам возможности занять позицию в коридоре.

БАБАХ!!!

И… щелчок!

Вот, черт! Перезаряжаться продолжая оставаться на открытом пространстве? На обдумывание своего положения не было и миллисекунды. На бегу выкидывая обойму, Юрий достал сбоку запасную, вставил, услышав щелчок, передернул затвор и сделав очередной выстрел, метнулся к окну. Одним махом перемахнув через него, повис на деревянной раме.

В ту же секунду острая боль пронзила ладони — мелкие осколки стекла впились в мягкие ткани, разрезая кожу. Юрий закусил губу, сдерживая крик.

Справа от себя он увидел, как профессор, прижавшись к стене, мелкими шажками продвигается к лестничной площадке пожарного спуска. Хоть продвигается — и то, славно.

Из оконного проема донеслись звуки выстрелов, и крики на английском. Слов Юрий не мог разобрать, однако догадаться было не сложно — противники заметили их исчезновение. У него оставалось пять, максимум десять секунд — если они будут осторожничать.

Боже, как же все-таки больно. По белой раме окна уже стекали красные струйки крови.

Со второй попытки Юрий закинул правую ногу на выступ. Нагрузка на ладони чуть ослабла, но не боль. Осколки стекла по-прежнему врезались в кожу.

Теперь — самое трудное. Он отпустил, левую руку, сосредоточив весь вес на правой стороне — раненное плечо тут же отозвалось мучительной болью. Однако по-другому никак. Чтобы полностью перебраться на выступ, ему необходимо миновать окно. А сейчас в коридоре полным-полно боевиков, приближающихся к проему — в этом сомневаться не приходилось. Он слышал их шаги, ощущал запах опасности. Левой рукой Юрий вытащил пистолет и сделал несколько выстрелов. Затем, молниеносно оттолкнулся второй ногой от подоконника и буквально взлетел на карниз.

— Ох! — Иван Петрович рядом пошатнулся и тут же мертвенной хваткой вцепился в бетонную стену.

Телохранитель покачал головой. На это нет времени — сейчас счет исчисляется секундами. Схватив правой рукой профессора за шиворот, он в два шага пересек расстояние до металлической платформы пожарной лестницы и втолкнул туда онемевшего от страха, ученного. Тот не устояв на дрожащих ногах, упал на четвереньки, судорожно вцепившись одной рукой в ограждение.

— Нужно убираться! — Юрий рывком поднял его на ноги. — Наверх!

Иван Петрович успел подняться на одну ступеньку, когда сбоку на них обрушился свинцовый ливень. Два африканца высунувшись из разбитого окна, поливали пожарную лестницу автоматными очередями.

— Быстрее!!!

Рядом просвистела пуля, другая. Третья со звоном ударилась о металлическую ступень. Четвертая проделала в рукаве рубашки дырку.

Дьявол!

Юрий сделал несколько неприцельных выстрелов, поскольку для точности не было возможности нормально навестись. Тем не менее одна из пуль ударилась в боковую раму окна и на несколько секунд боевики скрылись внутри. Сделав еще несколько выстрелов по оконному проему, он бросился вверх по лестнице, вслед за профессором, который уже исчез за парапетом.

Перемахнув через бетонное ограждение, телохранитель увидел, что Иван Петрович, спрятавшийся за деревянной стеной технического помещения, делает ему знак рукой — пригнись! Юрий так и сделал, мгновенно распластавшись на поверхности крыши. Две пули гулко ударились о заграждение, выбив фонтанчики каменной крошки. Телохранитель перекатился вбок и поднялся на ноги, оказавшись рядом с профессором.

— Снайперы! — прохрипел Иван Петрович.

Юрий кивнул.

— Я так и понял.

— Какой у нас план?

Телохранитель пожал плечами. Как раз-таки плана у него и не было. Все, чем он сейчас руководствовался — выжить в конкретно данную минуту. Юрий, пригнувшись подошел к левому краю технического помещения, и задержав дыхание, выглянул.

БАБАХ!!!

В ту же секунду пуля ударилась в миллиметре от него, выбив из дерева щепки. Юрий отшатнулся. Еще несколько пуль просвистели над ними, скорее для устрашения, чем результата, так как ничего, кроме выбоин в бетонном парапете, они сделать не могли.

Телохранитель повернулся к профессору.

— Снайперы сдерживают нас, не давая двинуться с места, а в это время другие боевики наверняка обходят нас слева и справа. Нужно двигаться вон туда, — он кивнул вправо. Там за гудящей коробкой генератора тянулось бетонное сооружение, почти во всю длину крыши. Между ним и парапетом образовалось узкое пространство, где они будут вне досягаемости снайперов. — Я вас прикрою, а вы бегите, хорошо?

Ученный молча кивнул.

Юрий вновь подошел к левому краю. Прислонившись к стене спиной, выждал несколько секунд и на пальцах левой руки начал обратный отсчет.

Три, два, один.

— Пошел!

Юрий выскочил из-за стены делая выстрелы в сторону предполагаемого укрытия стрелков. В тоже самое время профессор рванул к генератору, пересекая открытое пространство. Краем глаза телохранитель увидел, как почти достигнув цели, ученного крутануло на месте, и он с глухим стоном упал на спину.

— Профессор!

Юрий рванулся к нему, однако уже в следующее мгновенье остановился. Тело Ивана Петровича дернулось, а стоны затихли; на лбу ученного появилась красное пятно. Сомнений не оставалось — его подопечный мертв.

— Дерьмо! Дерьмо!

От безумной ярости, Юрий заскрежетал зубами. Что ж, теперь он один. Сам по себе. А это значит — ноль ответственности. Хм, он им покажет, что значит связываться с русскими. Сменив последнюю, оставшуюся обойму, Юрий прижимаясь спиной к деревянной стене технического помещения подобрался к правому краю. Замерев на месте он обратился в слух. Где-то вдалеке по-прежнему выли полицейские сирены, к ним добавился далекий рокот вертолета, перемежавшийся с более близкими и шумными звуками города, криками людей, лаем собак… Голубое небо, где так и не появилось ни облачка, нисколько не радовало. Может, люди, лениво раскинувшиеся на песках популярного пляжа Кэмпс-бэй и благодарят Творца за столь чудесный день, лично он предпочитал проклинать. Он не находил в нем ничего чудесного. В данный момент солнце, находящееся прямо перед ним, причиняло не меньшую боль, чем раненное плечо и порезанные ладони, безжалостно обжигая своими лучами. Юрий облизнул пересохшие губы, и тут же почувствовал металлический вкус крови. Славный денек, ничего не скажешь. Его подопечный убит — впервые между прочим за карьеру, а сам он угодил в ловушку, из которой не видно выхода. Веселье через край.

Едва уловимый шорох справа! Юрий затаил дыханье, прислушиваясь. Снова! Хруст мелких камешек, движение. Сбоку кто-то приближался.

Похоже настало время для его выхода. Когда на бетонной поверхности появилась темная тень, он рванул вперед, практически столкнувшись с чернокожим боевиком. Тот не успел среагировать, как Юрий отвел руку противника с оружием вверх, а сам уперев дуло пистолета ему в живот, дважды спустил курок. Тело мужчины дернулось вслед за выстрелами и обмякнув сползло по деревянной стене технического помещения. Наклонившись, Юрий подобрал оружие нападавшего — пистолет Korth. Дорогая игрушка. Откуда она у обычного наемника? Большой вопрос. Развить мысль он не успел, заметив справа яркий блеск, отражающегося солнца.

Снайпер!

Юрий рванул в сторону, стреляя на бегу из оружия боевика. Рядом с ним, чуть впереди, пули подняли фонтанчики пыли. Он шарахнулся влево, огибая техническую постройку и стараясь уйти с линии огня снайпера. Тут его уже ждало трое с автоматами в руках. На скорости Юрий не успел затормозить и налетел на бородатого детину. Тот взмахнул прикладом армейской винтовки. Телохранитель едва успел увернуться от сокрушительного удара, отскочив вправо. Выстрелив дважды, он укрылся за металлическим коробом на котором возвышалось громоздкое сооружение из антенн. Пули застрекотали о сталь, выбивая сноп искр. Юрий пригнулся, почти распластавшись на земле. Укрытие было низким, не давая ему возможности занять удобное положение для ответного огня. Только благодаря случайно брошенному чуть левее взгляду, он заметил в зеркальной поверхности стальной обшивки генератора, как позади него из-за кирпичной перегородки вынырнули двое, направляя в его сторону дуло автоматов. Юрий перекатился на спину, принимая лежачее положение и выстрелил из обоих пистолетов. Один из боевиков взмахнул рукой, и выпустив очередь пуль, которые просвистели в воздухе, начал заваливаться назад. Второй спрятался за перегородкой, успев выстрелить. Пуля ударилась в сантиметре от лица Юрия, выбив из бетонной поверхности крыши град мелких камешек, которые больно оцарапали щеку. Трое автоматчиков сзади замолкли. Окружают? Телохранитель прислонился к коробу, переводя дыхание. Рано или поздно одна из пуль, выпущенных в него попадет в цель, или у него закончатся патроны, и тогда…

По укрытию вновь забарабанил свинец. Юрий продолжая низко пригибаться к земле, начал пробираться вперед, к убитому им боевику, намереваясь завладеть автоматом. В перерыве между выстрелами он услышал щелчок, заставивший его остановиться. В следующее мгновенье из-за перегородки в воздух вылетела граната.

О Боже!

Бежать в этом случае бесполезно. Юрий выстрелил в летящий прямо на него смертельный объект. Пуля ударилась прямо в железную оболочку гранаты, отправив ее обратно за кирпичную перегородку. Послышались изумленное восклицанье, а за ним оглушительный взрыв. Вверх взметнулись обломки кирпичей. Воздух наполнился красноватой пылью. Пользуясь секундной передышкой, он подскочил к ранее убитому им боевику, тело которого наполовину засыпало разрушившейся от взрыва перегородкой, подхватил автомат и взлетел на металлическую подставку для антенн. Трое боевиков в это время как раз завернули, оказавшись в проходе, где он прятался секундой раньше. Вскинув автомат, Юрий послал в их сторону автоматную очередь. Противники даже не успели понять откуда велся огонь, когда их тела, скошенные пулями повалились на землю.

Сам же Юрий не успел обрадоваться, когда левый бок обожгло резкой болью. Охнув, он спрыгнул с короба и бросился к полуразрушенной перегородки. Прижав ладонь к раненному месту телохранитель почувствовал, как рубашка набухает, становясь мокрой от крови.

Снайпер! — ну конечно. Встав на возвышенности, он стал открытой мишенью. Юрий застонал от злости и боли. Он уже прекрасно осознавал, что живым из этой передряги ему не выбраться, однако просто взять и свыкнуться с подобной мыслью не мог. В Москве его ожидала Маша — белокурая с нежной лебединой кожей и голубыми словно чистое озеро глазами невеста. Их свадьба намечалась через три месяца, как раз на время отпуска. Неужели он оставит ее, умерев на крыше захолустного здания в Кейптауне под палящими лучами африканского солнца?

Теперь кровь уже текла сквозь пальцы, стекая ручейками на черные брюки. Боковым зрением Юрий увидел метнувшиеся тени. Повернув голову он увидел, как из-за длинного технического сооружения вышли трое — два негра в защитной камуфляжной форме — и белый агент в аккуратном темно-синем костюме, черной рубашке и пистолетом в котором Юрий тут же признал «Глок». Опираясь на автомат одной рукой, и цепляясь за перегородку другой, он поднялся на ноги. Бок мгновенно отозвался страшной режущей болью, от которой потемнело в глазах. Пошатываясь, Юрий попытался поднять автомат, чтобы сделать выстрел, однако сил на это не оставалось. Захрипев от ярости, он отбросил оружие, и уставился на противников. Лицо «костюма» расплылось в хищной улыбке. Засунув пистолет в кобуру, он подошел почти в плотную.

— Вы доставили нам немало проблем, чертовы коммуняки!

В боку продолжала пульсировать острая невыносимая боль, в голове шумело, а в глазах мелькали красные круги, но Юрий сумел разобрать произношение — американцы! Теперь сомнений не оставалось. Их операция.

Собрав оставшиеся силы, он сделал резкое движение вправо, и зарядил прямой ладонью в кадык противника. Тот отшатнувшись скорчился, ухватившись за горло. Однако сила удара была уже не та, и через секунду агент уже зарядил кулаком прямо в кровоточащий бок. Юрию показалось, что внутри него взорвалась граната. Жгучая боль охватила каждую клетку, разливаясь по всему телу раскаленным металлом. Покачнувшись он упал навзничь, больно ударившись затылком о кирпичный выступ. В глазах вспыхнули мириады звезд. Затем Юрий почувствовал, как что-то тяжелое навалилось на него сверху, а вокруг горла сжались тиски. Сквозь кровавую пелену он увидел искаженное от ярости и напряжения лицо американца.

Воздух перестал поступать в легкие, вызывая новые приступы боли. Стиснув зубы, мучительно напрягая каждую мышцу тела, Юрий пытался освободиться от сжимающих его горло рук. Однако сил не оставалось. Не смотря на все предпринимаемые усилия, хватка не ослабла. С таким успехом можно пытаться сместить со своего места статую Свободы. Легкие горели, требуя кислорода. Рот открывался в мучительных судорогах, пытаясь ухватиться хоть за какую-нибудь каплю живительного воздуха, но тиски, сжавшие горло мешали его поступлению.

Уже проваливаясь в холодную липкую темноту, Юрий понял, что так и не знает: а за, что он умер?

19 мая 1987 года.

22:45.

СССР

Москва.

Охотник застыл в неподвижности, смотря на только что потухшие окна в четырехэтажном здании на противоположной стороне улицы. Минуту назад яркий свет в трех окнах второго этажа, бросавший блики на тротуар сменился кромешной темнотой, и он бросил быстрый взгляд на наручные часы, прекрасная зная, что там увидит. Отсчет времени велся у него прямо в голове, и как правило, с точностью до секунды совпадал с показателем отцовской «Ракеты». Так было и сейчас: 22:45 — объект его наблюдения сегодня запаздывал на добрых 45 минут. Десять дней назад ему поступило задание, с датой выполнения не позднее 20 мая. Будучи спящим агентом, крайне редко выполнявшим поручения, он потратил эти десять дней на то, чтобы установить точное время прихода, ухода, привычек, знакомых, приближенных, коллег, место жительства объекта и многие другие нюансы. В письме, полученным им от куратора разведывательного сообщества находилось лишь имя, черно-белая фотография и требуемый статус. Другого ожидать и не приходилось. Предчувствуя титаническую работу, он тем не менее оказался разочарован. Его объект оказался нелюдимым, не поддерживал контакта с родственниками, не сообщался вне работы с коллегами, являлся вдовцом, любовницы не имел, и практически все свое время проводил на работе, нарушая тем самым закон о восьмичасовом рабочем дне; на работу его объект ходил пешком, поскольку жил всего в двух кварталах. А, хотя все же оказалось одно существо близкое к затворнику — огромный толстый кот. Данную информацию он узнал от болтливой соседки с третьего этажа многоквартирного дома, в котором проживал наблюдаемый персонаж. Все эти факторы до невозможности упрощали задание, а особенно то обстоятельство, что из дома тот выходил ровно в 7.00, обедал в соседней столовой с 13.00 до 13.45, а из здания лаборатории выбирался в 22.00. Все по расписанию, ни минутой раньше или позже. Он еще удивился — откуда такая пунктуальность? Однако сегодня ученный явно изменил своей привычке. Нет, из дома вышел по часам. Тоже самое и с обедом — все также в 13.00, в той же самой столовой. А вот с уходом — какие-то проблемы. Агент уже подумал, не зайти ли ему в здание научного центра, но немного поразмыслив отказался от подобной затеи. Соваться туда без подготовки не имело смысла. Лучше подождать. Терпение лучший союзник в его ремесле. Так и случилось — спустя 45 минут томительного ожидания под моросящим дождем, он увидел, как окна в располагаемой на втором этаже лаборатории погасли, а спустя еще минуту из здания вышел высокий старик в темно-коричневом пальто, зонтом в правой руке, и кожаным чемоданом в левой.

Охотник удовлетворительно кивнул. Вот он то ему и нужен.

Не спеша двигаясь по параллельному тротуару вслед за директором лаборатории, агент прокручивал в голове следующие действия. Он наизусть знал дорогу до места жительства объекта, и мог проделать путь хоть с завязанными глазами. Теперь оставалось проследить, проникнуть и завершить.

Продолжая неотрывно наблюдать за ученным, идущем параллельно на другой стороне улице, агент отметил, что сегодня тот не обратился в газетный киоск, за новым выпуском, как это делал обычно. Да, это еще одна странность — брать выпуск вечером, а не с утра, как обычные люди. Впрочем, обычным директора лаборатории и не назовешь.

Запахнув плащ при очередном порыве ветра, охотник вслед за объектом свернул в менее освещенный переулок. Еще несколько переходов, и они оказались в тихом, районе, состоящем в основном из жилых многоэтажных домов, окруженном с двух сторон небольшими парками. Дом, в котором проживал ученный находился в конце улицы. Обычная ничем не примечательная серо-голубая панельная высотка. Еще в период наблюдения он не раз думал, что столь уважаемый в научных кругах ученный мог позволить себе жилье и получше. Но, что есть, то есть.

Агент замедлил шаг и остановился под одиноким деревом, стараясь уйти из-под желтого освещения уличного фонаря. Время позднее, и совсем не желательно привлекать к себе лишнее внимание.

Его объект тем временем быстрым шагом преодолев расстояние от начала дома до четвертого подъезда, почти взбежал по ступенькам, рывком открыл дверь и скрылся внутри.

Охотник недоуменно пожал плечами. Странный он сегодня… Может, заметил слежку? Нет, это вряд ли. За весь путь от научного центра до дома тот ни разу не оглянулся. Он просто не мог его заметить. Особенно в такую мерзкую погоду, когда обычно внимание людей сконцентрировано на одном — желании как можно скорей оказаться в комфортных условиях. Что же тогда с ним? Хотя, это уже неважно. Сегодня все закончится.

Агент вышел из своего укрытия на ярко освещенный уличными фонарями тротуар. Дойдя до четвертого подъезда он остановился, и задрав кверху голову выжидающе уставился на окна седьмого этажа. Он уже в первый день узнал, что окна квартиры ученного выходят как раз на сторону подъезда. Этот факт сделал слежку гораздо удобней и безопасней, поскольку обратная сторона дома выходила на детскую площадку. А подобные места из прежнего опыта всегда под неусыпным бдением молодых мамаш и старух. Тут уж вероятность остаться незамеченных автоматически равна нулю.

Агент улыбнулся, когда в левое окно, самое ближнее к окнам подъезда осветилось в мягкий желтый свет. Директор лаборатории находился в своей квартире.

Что ж… — охотник потер ладони и быстро оглядевшись, начал медленно подниматься по бетонным ступеням подъезда. — сегодня ученный покинет этот мир. Те, кто найдут тело старика, решат, что это был несчастный случай, или самоубийство — повесился от депрессии, утонул в ванне, ударился головой об угол — это он решит на месте, по обстоятельствам. Главное, что уже к полуночи директор лаборатории — Григорий Яковлевич, знающий те вещи, которые не надо знать перестанет существовать, и для его работодателей исчезнет причина для головной боли. Они будут довольны. Как и он сам.

Агент открыл дверь подъезда, и переведя дух, скользнул внутрь.

За два дня до основных событий.

Демократическая Республика Конго.

23:54.

Рик остановился на секунду, пытаясь восстановить давно сбившееся дыхание, но уже в следующую секунду услышав звук голосов, раздававшиеся совсем неподалеку от него, бросился дальше, вглубь неприветливых джунглей.

Он, Рик Джонсон только неделю назад прибыл в Конго вместе с археологической группой для исследования древнего поселения первобытных людей то ли неандертальцев, то ли австралопитеков, на которых совершенно случайно наткнулась группа русских туристов. Надо сказать, эти останки вызывали большой интерес у самых разных лиц. Так, например, к тому моменту, как прибыла их экспедиция, на месте древнего поселения разбили свой лагерь военные, а чуть поодаль обосновалась русская группа, которых финансировало министерство науки, совместно с иными заинтересованными лицами. Однако если русские появились здесь вполне ожидаемо, то присутствие военных, вместе с подразделением частной военной корпорации, вызывало большие вопросы на которые правда никто не удосужился дать какого-либо внятного ответа. Был конечно посыл: для обеспечения вашей безопасности — но на вопрос, что за опасность им угрожает ответ поступал один — без комментариев. Благо, им разрешили проводить раскопки, причем не только им, русские также не остались в стороне — поэтому спустя несколько дней к присутствию военных привыкли.

Сам лагерь впечатлял своим размахом — тут было все: аккуратные домики, столовая, душ, бассейн, бильярд, бар и даже небольшой кинотеатр… Словно раскопки финансировал никто иной, как Папа Римский. Спустя два дня выяснилось, что нет, не Святой Престол, а дочерняя компания, принадлежащая корпорации Cromwell Global Group. Об этом экспедиции во время очередного сеанса сообщил их непосредственный начальник — профессор Фостер. Бывший полковник, был как всегда немногословен, однако этот фактор с лихвой компенсировал нужными контактами и осведомленностью. Поэтому он же и поведал, что CGG имеет обширные финансовые связи с военными, и хотя ему не удалось узнать конкретную причину появления военных на месте раскопок, посоветовал воспринимать их присутствие, как побочный эффект. Ну присутствуют они — и ладно. Не мешают проведению раскопок — замечательно. Обеспечивают безопасность — еще лучше. Военных не стоит сердить, поскольку в любой момент они могут вовсе перекрыть доступ, закрыть зону и тогда еще неизвестно сколько времени пройдет прежде, чем они смогут вновь приступить к изучению древнего поселения.

Всех подобный совет устроил. Рика в том числе. И все же стена с колючей проволокой, бронетехника и куча военных действовали на нервы. На протяжении всех семи дней его не покидало какое-то странное чувство… или даже скорее ощущение. Он сам не мог до конца понять, что именно чувствует, что конкретно давит, и спустя пять дней после приезда это стало казаться по меньшей мере чем-то навязчивым и ненормальным. Особенно на фоне того, что ничего не происходило. Военные жили своей жизнью, археологическая экспедиция своей — мирно и спокойно, не мешая друг другу, а иногда и помогая. Так, например, майор Сандерс постоянно выделял своих людей для охраны группы, в помощь с передвижением тяжелого оборудования, разбора завалов. Тем не менее Рика не оставляло в покое ощущение того, что что-то странное, даже неестественное было в этом лагере. Вот только, что именно — он не мог понять. До вчерашнего дня. Вечера, если быть точнее. Ему удалось найти ответы. Совершенно случайно. Но вместе с тем… Боже, лучше было ничего не знать… Он был готов к любым ответам, к любому повороту событий, но не к этому… В течении всего следующего дня ему получалось скрывать внутреннее волнение — да какое уж там волнение — бурлящий котел, вулкан из гнева, страха, скорее даже животного ужаса. И все же теперь ОНИ знают…

Рик почувствовал, как в боку начала пульсировать острая жгучая боль. Слезы непроизвольно наворачивались на глаза, и картинка впереди начала расплываться.

Он остановился, прислушиваясь.

Тишина.

И надо сказать, эта тишина пугала его даже больше, чем звук отдаленных голосов преследователей — ни звука птиц, ни стрекота цикад, ни шороха лиан — ничего!

Кажется, он был совсем один посреди черной, непроницаемой глуши африканских джунглей.

Дрожа всем телом, Рик посмотрел по сторонам.

Темнота.

Он лишь слегка различал неясные, причудливые силуэты деревьев, которые точно призраки обступали его со всех сторон.

Рик с опаской посмотрел назад, потом вперед. Похоже получилось оторваться от преследователей, но что ожидает впереди? Там, в чаще джунглей? Учитывая ту информацию, что ему удалось вчера получить — ничего хорошего. Совершенно ничего. Тут даже можно поспорить: а что хуже? Получить пулю в голову, или… Но ладно.

Рик поправил рюкзак. Так или иначе особого выбора нет — надо двигаться дальше, на юг. Он еще помнил карту, если двигаться в нужном направлении, через несколько миль будет водопад. Вода поможет скрыть след. Сейчас самое главное найти уединенное место, чтобы выйти на связь с Фостером. Он должен узнать! Особенно, если принимать тот факт, что остальные члены экспедиции до сих пор в неведении. Они даже не подозревают каких масштабов опасность им угрожает!

Рик сделал шаг, и тут же замер, парализованный страхом.

Вопль! — дикий, бьющий по нервам разрезал тишину.

Вопль, словно крик рождающей женщины. Крик исполненный болью, почти предсмертными муками.

Затем еще! — протяжный, на этот раз, с другой стороны.

Рик похолодел. Их было двое!

Он отступил назад, прижимаясь спиной к толстому стволу тропического дерева, словно пытаясь слиться, стать частью, окружающей его среды.

Хруст!

Совсем неподалеку от него, может в ярдах десяти, левее, раздался звонкий хруст ломающейся ветки на земле. Следом тихий шелест задетых лиан. Там кто-то находился.

Правая рука инстинктивно потянулась к кобуре. Ее не было. Как и оружия. Рик почувствовал, как по его спине начали медленно стекать струйки холодного пота. Его никто не мог назвать трусом. В армии, входя в отряд специального назначения, под командованием майора Кромвеля, близкого друга профессора Фостера, нередко приходилось бывать в самых разных, порой крайне опасных ситуациях, в которых жизнь в прямом смысле слова висела на волоске — так, в Сирии, ему пришлось вручную обезвредить бомбу с зарином, а в Ливии благодаря арабским корням под прикрытием войти в террористическую группировку. В конце концов его раскрыли, и лишь моментальная реакция отряда спасла его задницу. Однако даже тогда он не ощущал столь животного страха, как сейчас.

Хруст! Хруст! Шелест! Тихое, приглушенное рычанье!

Стараясь унять дико бьющееся сердце, Рик сделал несколько шагов влево, уходя от приближающихся справа существ. Шаг. Шаг. Еще один. Нащупав сбоку рукой ствол дерева, Рик схватился за него и круто развернувшись бросился бежать. Ветки жестко хлестали по лицу, царапали, ноги путались в густо растущих растениях, сбивая с темпа. Неожиданно земля ушла из-под ног, и он начал падать. Рик попытался схватиться за висевшие лианы, однако было поздно. Оказавшись на земле, он кубарем покатился вниз, уже в падении осознав, что находится на крутом склоне. Согнув ноги, Рик попытался смягчить падение. Наконец, когда уже казалось, что падение продолжается целую вечность, правая нога зацепилась за лиану. Рик перевел дух, но через секунду уже истово крестился — тонкий стебель растения затрещал. Он не успел произнести: «О, мой Бог!» как рухнул вниз. Падение длилось всего секунду и закончилось приземлением на мягкий травяной настил. Рик тут же сел, озираясь по сторонам. Темнота, и чернеющие на фоне ночного неба верхушки деревьев. Он улыбнулся — возможно столь неожиданное падение спасло ему жизнь. По крайней мере хищников не было слышно…

А-а-а-а-а-а!!! — истошный вопль в каких-то двух-трех ярдах справа от него мгновенно развеял зарождавшуюся надежду. От неожиданности Рик подпрыгнул на месте.

Он попытался вскочить на ноги, но так и замер увидев впереди над собой светящиеся, словно фары в темноте глаза. Потом еще, и еще… Темные тени. Горящие глаза. Хищники были повсюду.

Рик почувствовал их тяжелое дыхание, их тошнотворный словно у разлагающегося трупа запах. Он знал, что это. Знал, что его ждет. И знал, что это конец.

Рик попытался отползти, однако тут же наткнулся, на что-то мягкое, теплое позади себя. Он ощутил теплое дыхание у своего уха.

Не может быть…

Рик понимал — не стоит оборачиваться. Инстинкт внутри, так и вопил: замри! Но нервы сдали.

Рик обернулся.

Выпученные глаза, жуткий оскал и душераздирающий крик. Он не знал — кричал сам, или существо рядом с ним. В следующее мгновение от сокрушительного удара сознание разлетелось на мириады осколков. Потом он почувствовал что-то мокрое, что-то склизкое и теплое на своих руках. Рик хотел посмотреть, но от жуткой головной боли глаза отказывались видеть что-либо, кроме красной пелены. Он упал на траву. Тоже мокрую и теплую. Рот наполнился жидкостью сильно отдававшей вкусом железа. Затем боль. Жуткая боль, которая пронзила каждую частичку его тела. Кто-то грубо схватил его за лодыжку. Потянул. Сверху навалилось что-то тяжелое. Лодыжку продолжали тянуть. Невыносимая боль пронзила нижнюю половину. Затем она отступила, а Рик с удивлением отметил, что не чувствует левой ноги. Однако в следующую секунду все внимание уже плохо работающего мозга переключилось на острое ощущение, словно кто-то впился ему в руку.

Боль, боль, только боль… жуткая, ноющая…

Он так и не понял, как провалился в темноту.

Глава 1

Наши дни.

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

13:52.

Джаред открыл глаза. Его разбудил какой-то звук. Будильник? Нет — вот снова. Похоже, на вибрацию. Он наморщил лоб, пытаясь понять место расположения звука. Очередная вибрация указала на то, что звук раздается откуда-то снизу. Судя по всему, его сотовый лежит на полу, хотя должен быть под подушкой. Левая рука инстинктивно потянулась за раздражителем, однако это оказалось не так-то просто. Рука не поддалась. Он связан? Джаред не помнил, чтобы принимал накануне участие в БДСМ, поэтому повернулся влево и тут же уткнулся носом в темно-коричневое плечо. Ого! От неожиданности он даже поперхнулся. Рядом с ним лежала абсолютно голая девушка: коричневые кудри, идеальная кожа, большие груди, равномерно вздымающиеся в такт медленному дыханию. Так, так, теперь он начал кое-что припоминать. Кажется, вечеринка у его друга Боба Айзека по случаю…

— Милый…

Нежный, словно тихий шелест голос раздался позади. Джаред развернулся. Справа лежали двое представительниц прекрасного пола. Та, что ближе с огненно-рыжими волосами положила ему руку на грудь, и смотрела невидящим полусонным взглядом куда-то поверх его головы.

— Джаред… — пробормотала она и закрыв глаза, погрузилась обратно в царство Морфея.

Джаред улыбнулся и откинулся на мягкую подушку. Теперь, после сна разум окончательно прояснился. Вечеринка, друзья, девушки… Похоже, этих он увез с собой, в пентхаус. Вот, только их имена никак не мог припомнить. Афроамериканку звали кажется Кендра… или Касси, а может, Карен?

Звук вибрации вывел Джареда из воспоминаний. Сотовый где-то слева, на полу вновь ожил, привлекая к себе внимания.

Дьявол!

Джаред поморщился. Ему хотелось еще немного насладиться отдыхом в столь приятном обществе, но назойливый звук сводил всю атмосферу блаженства на нет. Осторожно убрав руку рыжей девушки, с именем, начинающимся на «М» — все, что его мозг сумел вспомнить об этой сногсшибательной красавице, он осторожно высвободил левую руку из-под спины Кендры-Касси-Карен и тихо спустился на теплый пол, покинув роскошную кровать под белым балдахином.

Сотовый, мелко вибрируя лежал на паркете, рядом с тумбой из слоновой кости. Джаред наклонился и поднял телефон. На дисплее высвечивалось: «Кейт».

О, небеса. Только не это. Так прекрасно начинавшееся утро, тут же показалось Судным днем. Конечно, можно было и не отвечать, на звонок, или вовсе выключить телефон, но Кейт — заноза, и не отстанет пока не добьется своего. В данном случае — ответа на звонка. Поэтому, проклиная день своего рождения, Джаред провел пальцем по экрану и поднес продукцию собственной же корпорации к уху.

— Кейт! Я так ждал твоего звонка. Ты там как, дорогая?

— Иди к черту, Джаред! Я звоню тебе уже пятый раз! Ты там, что, спишь?

Джаред ущипнул себя. Больно. Он, определенно не спит.

— Нет.

— Тогда где тебя носит? — голос Кейт стал визгливым — похожим на звук тупой ножовки о сталь. Не хотелось думать, каким он будет лет через сорок.

— Лужайку стригу.

— У тебя пентхаус. Какая там, к черту, лужайка? Понятно все с тобой… Бурная ночь, да?

Джаред посмотрел на кровать, где прижавшись друг другу лежали три совершенно нагие девушки. Бурная ночь? Он мало, помнил из прошлые двенадцать часов, но судя по всему вряд ли просто завалился спать. Когда рядом с тобой такие жаркие красавицы, подобный вариант исключается автоматически.

— Тебе чего надо Кейт?

Заноза на вопрос не ответила.

— Джаред, ты в курсе сколько сейчас времени?

Он не был в курсе. Панорамные окна в громадной спальне, размером почти в два теннисных корта, обеспечивающие непревзойденный вид на реку Гудзон, Нью-Йорк Харбор и Статую Свободы в данный момент скрывались за белыми плотными жалюзи, из-за чего в помещении царил полумрак, разгоняемый лишь мягким голубоватым светом искусственного освещения.

— Для меня сейчас шесть утра.

— С чем тебя и поздравляю! — в голосе Кейт зазвучал нескрываемый сарказм. — Вот только для всех остальных сейчас два часа дня! Может, ты и день недели не помнишь?

Он не помнил. Вечеринка у Бобби длилась несколько дней, и мозг в этот период нельзя было назвать работоспособным.

Кейт верно истолковала его молчание:

— Значит, не помнишь? А месяц? Год? Тоже забыл? Слушай, ты еще и…

Джаред сбросил вызов, и положил сотовый на мраморную столешницу слева от тумбы. Только сейчас он понял, что до сих пор голый. Подойдя к встроенному шкафу, Джаред отодвинул дверцу и выбрав первый халат, прошел в ванную комнату. Остановившись перед зеркальной стеной посмотрел в отражение. Оттуда на него смотрел красивый, статный подтянутый мужчина с двухдневной щетиной, правильными чертами лица, темными бровями, голубыми глазами, слегка смугловатой кожей, волевым подбородком, рельефной мускулатурой, накаченным торсом — последнее, заслуга восьмилетней службы в армии. Он бы и продолжал служить, если не болезнь отца. Семь месяцев назад у того случился инсульт. Старик послал за ним, и находясь в очень опасном состоянии, балансируя между жизнью и смертью, попросил возглавить семейную корпорацию. Так, из майора армии США он превратился в одного из богатейших жителей планеты, являясь дополнительно президентом корпорации Cromwell Global Group. Спустя два месяца отец оправился, практически полностью восстановив здоровье, однако возвращаться в компанию, и занять прежнее место наотрез отказался. После долгих споров, ругательств, угроз и даже элементов шантажа ему пришлось смириться: забыть о возвращении в армию и остаться у руля крупного холдинга компаний, сфера деятельности которых касалась инвестиций, банковского дела, нефтяного бизнеса, химической промышленности, транспорта, медиа и телекоммуникаций, фармацевтической промышленности, производство медицинского оборудования, разработки в области высоких технологий, создание различного вооружения и оборудование для нужд американской армии, и еще много-много другого, даже археологическими изысканиями, единственным, кстати говоря, чем лично он занялся серьезно. Общая стоимость транснациональной корпорации в текущем квартале превысила 170 миллиардов долларов. И вот, он, Джаред Кромвель, майор армии США, стоит во главе столь масштабного холдинга. И спрашивается, как угораздило? Нет, конечно плюсов много — деньги, влияние, связи с такими людьми, о которых еще полгода назад и помыслить не мог. Например, месяц назад состоялась неформальная встреча, в ходе которой он сыграл в гольф с министром обороны. Однако данное положение несло и немало минусов, один из которых Кейт Хадсон, старший вице-президент корпорации, председатель совета директоров, партнер и его головная боль.

Джаред скривился. Однозначно, сегодня не самый лучший день в его жизни. Даже не смотря на то, что Forbes поместил его на вторую строчку в рейтинге самых завидных женихов. Редактор сказал, что на первом какой-то наследный принц из Саудовской Аравии, на что Джареду осталось лишь развести руками. Он один из самых богатых людей в мире, а его обогнал какой-то бедуин. Мрак.

Приняв душ, Джаред прошел обратно в спальню и пультом управления поднял жалюзи. Уже через две минуты комната наполнилась ярким солнечным светом. Правда на трех спящих девушек это не произвело никакого впечатления — они по-прежнему спали. Лишь Кендра-Касси-Карен, что-то пробормотав перевернулась на живот, предоставив взору упругую шоколадную попку. Сглотнув, Джаред отвернулся и взял со столешницы сотовый. Похоже, у него намечались проблемы, и лучше заняться ими, чем чернокожей феей, насколько бы она не привлекала. Подойдя к окнам, Джаред открыл стеклянную дверцу и вышел на террасу, с удовольствием вдыхая теплый летний воздух. Офис его компании, а точнее целый небоскреб Трамп-Тауэр в 58 этажей располагался в Мидтауне на Пятой авеню на пересечении с 56-й улицей. Здание выкупил его отец еще три года назад, за полмиллиарда долларов. Теперь, в башне 45-го президента США вместо апартаментов и гостиничных номеров располагались офисы одной из, если не крупнейших, то уж точно влиятельных компаний мира, а наверху, ярко горела вывеска: «Cromwell Global Group». Отец гордился своим детищем, Джареда же столь громадная корпорация вгоняла в безнадежную тоску. Он был рад руководить дочерней компанией, штатом в 30 сотрудников, и занимающейся исключительно археологией, особенно если учитывать, что часть бывших вояк из его отряда присоединились к этому занятию. Стоять же во главе штата в 30 000 человек… — если и существует ад, то он уже в нем.

Джаред посмотрел на экран телефона. Еще три пропущенных от вице-президента. Рано или поздно их разговор состоится, поэтому откладывать не стоит. Особенно, если речь идет о Кейт. Глубоко вздохнув, Джаред нажал кнопку видеосвязи. Уже после первого гудка на экране показалось лицо вице-президента. Не смотря на то, что оно было злым, Джаред вновь отметил, насколько эта женщина красива. Темные, немного волнистые волосы, утонченные черты лица; небольшой, идеально сочетающийся в пропорциях нос; карие глаза, невольно приковывающие к себе внимание, умеющие метать молнии; две четкие линии бровей, сейчас взметнувшихся вверх.

— Ты в халате?

— Ага. И тебе доброе утро. Выкладывай в чем дело?

— Ты… ладно, — она откинулась в офисном кресле. Темный костюм, белая блузка — обычный рабочий стиль, но даже в нем Кейт выглядела изящно. — сегодня среда. Ничего не припоминаешь?

Джаред отрицательно мотнул головой.

— Слушай, Кейт, давай без твоего занудства. У меня итак голова болит…

Вице-президент хмыкнула и вздернула подбородок. Джаред улыбнулся — эта манера присуща дочери госсекретаря.

— Сегодня в три собирается совет директоров для голосования, припоминаешь? Твое присутствие обязательно.

— Черт! — он не мог сдержать возгласа. И как можно было забыть о голосовании назначения нового генерального директора? Дело в том, что все эти полгода полномочии генерального были возложены на него, хотя фактически их выполняла Кейт. Неделю назад они договорились, созвать совет, где он сложит с себя эти функции, поддержав вице-президента, тем самым обозначив ее итак фактическую роль в юридическую. Учитывая, что стараньями отца, больший пакет акций принадлежал семье, передав полномочия генерального директора, Кейт он не рисковал. Тоже самое сказал и отец, довольно энергично поддержав кандидатуру Хадсон.

— Эй, — голос вице-президента повысился на пару октав. — только не смей говорить, что заболел, умер, тебя забрали инопланетяне — совет директоров собирается уже менее, чем через час, и ты обязан на нем присутствовать! Слышишь?

— Не беспокойся, — Джаред уже сбросил розовый халат и направлялся к боковой нише, со встроенным специально для костюмов шкафом. — Я буду. — и не попрощавшись, он отключился. Выбрав белую рубашку, с темно-синим костюмом, и еще более темных тонов галстук, миллиардер принялся спешно одеваться. К слову, в шкафу находилось более тридцати костюмов, и подобный гардероб был в каждой из пяти спален. Обычно он тратил половину, а то и целый час на выбор костюма, хотя для подобных процедур в пентхаусе пребывал дворецкий, однако сегодня пришлось надеть первое, что попалось. Благо, любой костюм на нем сидел, как на манекене.

Мельком взглянув в зеркальную стену, которую при желании можно затемнить, превратив в черную матовую прекрасно подходящую часть современного интерьера комнаты, Джаред отворил створки двери и вышел в просторный холл. За ним тут же последовал, стоявший до этого у двери чернокожий верзила — рост шесть футов, четыре дюйма; широкие плечи, не скрываемая даже под костюмом мускулатура, бычья шея и гладко выбритая голова, блестящая под искусственным освещением.

— Доброе утро, сэр.

— Привет, Майк. Где Арнольд?

— В столовой. Печется о завтраке.

— Отлично. Распорядись, чтобы у входа меня ждал автомобиль. Мы отправляемся на Пятую авеню.

Майк кивнул.

— Хорошо, сэр. — охранник вытащил сотовый, и почти сразу же поднес его к уху.

Джаред прошел дальше по холлу, к лифту. Пентхаус занимал три этажа. В это пространство умещались: пять спален, шесть ванных комнат, СПА-салон, сауна, фитнесс-клуб, бассейн, огромных размеров гостиная способная вместить две сотни человек, три отделанные мрамором кухни на каждом этажа, а помимо всего перечисленного еще библиотека, кинотеатр и вертолетная площадка на крыше. Конечно, его пентхаус не шел ни в какое сравнение с родовым поместьем, в котором сейчас проживал отец на Лонг-Айленде в Хэмптонсе, но ему, прошедшему армию, на самом деле было глубоко безразлично где ночевать — в походной палатке, где-нибудь посреди пустынь Сирии, или на кровати под балдахином в квартире стоимостью 70 миллионов долларов.

Спустившись на первый уровень пентхауса, Джаред быстрым шагом миновал небольшое помещение — своего рода музей, обогнул фитнесс-зал и пройдя по широкому коридору, спустился в столовую, откуда доносились дразнящие ароматы завтрака. Он силился разобраться, что именно приготовили повара, однако ничего подходящего на ум не пришло. Похоже, ему никогда не привыкнуть к разнообразию меню богатого человека.

— Доброе утро, сэр! — завидев его к нему тут же поспешил уже пожилой человек в аккуратно сером костюме, и гладко причесанными седыми волосами. — Как отдохнули?

— Меня разбудила Кейт, — буркнул Джаред усаживаясь за стол. Молодая девушка, прислуживающая за трапезой, тут же положила на колени белую салфетку.

— Да-да… — понимающе закивал дворецкий. — Она и сюда звонила, на домашний. Но я решил, что не стоит вас будить. Вы вчера поздно вернулись, а организму требуется хороший отдых, сэр!

— Ага. — Джаред посмотрел на поставленные перед ним сэндвичи с беконом, сыром, листьями салата и огурцом; на аппетитно выглядевшую яичницу с приправами; на блинчики и пончики. Нет, хоть он и голоден, как собака, на подобный завтрак времени совершенно не были. Как раз, у входа в столовую появился Майк, и кивнул, давая понять, что автомобиль готов. Джаред рывком встал из-за стола, не обратив внимание на упавшую салфетку.

— Вот, что Арни. — он повернулся к дворецкому. — Мне нужно ехать. Позаботься о девицах наверху. Вызови им такси… Хотя нет, пусть их отвезет Люк в лимузине. Куда скажут, хорошо? А еще дай им денег, и не жалей, ладно? Если захотят шоппинга, посетить ресторан, сделать маникюр — что угодно — пусть Люк их сопроводит, и выполнит любое желание, договорились?

Дворецкий нахмурился, но сказал:

— Хорошо, сэр. Я распоряжусь.

Джаред знал, мнение Арни — управляющий домом не в восторге от подобной расточительности, считая, что вызова такси его ночным пассиям вполне хватило бы. Однако каждый раз Джаред чувствовал свою вину, и таким образом пытался ее загладить. Особенно учитывая, что после того, как он стал неприлично богатым таких случаев стало в разы больше. Отношения на одну ночь — самое смешное он даже не запоминал имен. Еще до армии, у него были серьезные отношения с одной прекрасной женщиной — Джулией, но эти времена далеко позади. Они расстались на пятый год его службы — шесть лет назад. Где она сейчас, и как? Ему и хотелось, и не хотелось знать ответы. Возможно именно из-за такой неразберихи в собственных чувствах, он до сих пор не навел о ней справки.

Джаред хлопнул дворецкого по плечу и прошел мимо телохранителя к лифту.

— Идем, Майк.

Тот словно тень проследовал за ним, уже на полпути обогнав на шаг. Не смотря на столь внушительные габариты, двигался он бесшумно, словно призрак. Познакомились они три года назад, когда отряд Джареда осуществлял сложную операцию в Ливане, по уничтожению главы военизированной организации Хезболла. Тот пошел наперекор договоренностям с ЦРУ и отряду поступило задание — ликвидировать генерального секретаря Хезболлы в Бейруте, с прицелом на то, чтобы его место занял человек по сговорчивей с Разведывательным Управлением. Именно тогда, только что поступивший в его отряд новичок — Майкл Брэдфорд проявил себя, как отважный и в тоже время разумно мыслящий человек, умеющий в самых горячих моментах принимать взвешенные решения с оглядкой на последствия. Так, когда их отряд попал в непростую ситуацию, рискуя быть окруженными, Майк сумел в одиночку проникнуть в штаб-квартиру Хезболлы и подорвать целый этаж. Благодаря возникшей среди членов террористической организации сумятицы после взрыва их отряд избежал уничтожения. С тех пор между ними возникла тесная дружба, и когда Джаред покидал армию, Майк с частью отряда отправились с ним. Однако если кого-то из парней он устроил в военном подразделении Cromwell Global Group, кого-то заинтересовали археологические изыскания, кто-то и вовсе предпочел административную работу, то Майк остался рядом с ним, вызвавшись охранять новоиспеченного президента корпорации. Джаред по началу отговаривал, ссылаясь, что и сам способен постоять за себя, но поняв, что товарищ непреклонен, уступил, в душе радуясь его поступку. Раздражало лишь вечное «сэр», да «сэр». Он друг, близкий друг, какой к черту «сэр»?!

Спустившись в вестибюль, они прошли через гигантское мраморное помещение, с колоннами, фонтаном, зелеными растениями вдоль стен и вышли сквозь стеклянную дверь. Автомобиль — черный лимузин марки «Mercedes» уже ждал у входа. Майк открыл дверь и Джаред быстро проскользнул вовнутрь, усаживаясь на удобное кожаное сиденье. Телохранитель последовал за ним, устроившись, напротив. Автомобиль плавно тронулся с места, медленно вливаясь в транспортный поток. Джаред открыл было рот, чтобы отчитать друга за «сэр» в неформальной обстановки, тогда, как они были гораздо больше друзьями, чем работником и работодателем, когда зазвонил телефон.

Черт, снова Кейт?

Джаред вытащил сотовый из кармана и расслабленно улыбнулся. К счастью имя, высветившееся на экране далеко не «Кейт».

— О, Боб, что-то сегодня рано. Ты хоть выспался?

— Очень смешно! — голос на том конце свидетельствовал о сильном похмелье. Джаред только сейчас понял, что сам на удивление чувствует себя почти отлично. — Знаешь, кто мне с утра звонил?

— Санта-Клаус?

— Ага, если бы. Директор музея. (в данном случае имеется в виду Метрополитен-музей в Нью-Йорке. прим. авт.) И знаешь, что? Он не в восторге от экспонатов, которые прислала наша экспедиция из Камбоджи.

— Так, чему удивляешься? Мы и не рассчитывали, что руководство музея после нашего провала будет плясать от радости. Конечно, они ожидали большего. Как и мы с тобой, кстати!

— Да, но помимо директора, есть и другие. Например, мой генеральный директор, курирующий раскопки. Он знаешь ли тоже недоволен!

— Естественно недоволен! В этом городе всем довольны только дебилы! А я всегда несчастен, поэтому и богатый!

— Ты богатый, потому что твой старик отошел от дел!

— Это уже во вторую очередь. — Джаред поудобней откинулся на спинку сиденья, и закинул ногу на ногу. — Слушай, Бобби, ты чего так распереживался? Ну недовольны они — понятно. Что с того то? Не конец света. Мы сразу знали какой реакции ждать.

Боб на том конце нервно откашлялся.

— Не совсем.

— Что ты имеешь в виду?

— Понимаешь, Джаред… — Боб замялся. — Ты богат, верно и тебе терять особо нечего. Я же нахожусь в другой ситуации…

— Ты топ-менеджер — уточнил Джаред, тыльной стороной руки вытирая пот с лица. Он уже понимал к чему ведет его друг. — Ты же не хочешь сказать, что из-за провала одной экспедиции тебя выставят из компании?

— Именно. Прямо в точку. Генеральный поставил меня перед выбором: или расторгнуть с тобой сделку по Перу, или отправиться на биржу труда.

— Вот как?

— Да, а еще в отчете, отправленном руководству музея ответственным за неудачу названа CGG (Cromwell Global Group). Директор Метрополитен поставил условие руководству нашей компании: они готовы продолжать сотрудничество, но только в том случае, если сами будут контролировать все рабочие процессы, в том числе и заключение договоров с подрядчиками. Иными словами, музей не хочет видеть CGG составе предстоящей экспедиции.

Джаред нахмурился. Раскопки в Перу имели большое значение в его планах по расширению нового подразделение CGG занимающегося непосредственно археологией. На данный момент его сотрудники были задействованы на раскопках в России и Мексике. В тоже время предстоящая работа в Перу, где в пустыне Атакама были найдены новые захоронения обещала серьезную занятость, и не только археологическому, но и логистическим подразделениям. По финансовым расчетам Перу должен стать первым проектом археологического отдела, приносящим прибыль, и он не мог от этого отказаться.

— Постой, но ведь это неправда. Не наша вина в провале экспедиции. Это ваши ребята по неосторожности уничтожили почти все более-менее представляющие ценность экспонаты. Вы — не мы!

— Да знаю я, Джаред, знаю, — голос в трубке зазвучал тише. Затем послышался тяжелый вздох. — к сожалению, есть то, что есть. Учитывая, юридическую составляющую по которому твоя команда участвовала как подрядчик, заключивший контракт не с музеем, а непосредственно с нами, генеральный решил, что лучше повесить всех собак на вас, и спасти контракт с Метрополитеном. Такие вот дела. Знаю, не совсем красиво… Однако, изменить ситуацию не в моих силах, ты понимаешь…

От ярости Джаред заскрипел зубами.

— Ладно, красавчик, передай генеральному, следующее: я употреблю все влияние и репутацию своей корпорации… я в конечном счете я отберу у него этот проект, а потом уничтожу всю его жалкую компанию, как уничтожал долбанных талибов в Афганистане. И чтоб он сдох, сука!

Не слушая протесты друга, Джаред завершил разговор и отшвырнул сотовый на противоположное сиденье.

— Вот же тварь!

— Проблемы? — участливо спросил Майк.

Миллиардер махнул рукой.

— Проблемы у нас были в Ливане, а это так, небольшие неприятности.

Телохранитель засмеялся.

— Верно. После армии я с удивление осознал, насколько же легко живется гражданским. Те проблемы, которые окружают обыденного человека — пфф… скорее мыльные пузыри, а не реальные трудности.

Джаред невесело засмеялся. Он категорически не соглашался с подобным утверждением. Может, для Майка оно и так, лично для него жизнь вне армии, показалась сущим адом. Да что там, показалась — до сих пор кажется. Все эти вечные заседания, пресс-конференции, папарацци, благотворительные вечеринки, непрестанные звонки, отчеты, разъезды — единственной отдушиной являлся то самое археологическое подразделение, которое он создал сразу же, возглавив корпорацию, и тем самым воплотив детскую мечту — заняться археологией. Возможно, если найти ту, которая сумеет разделить с ним все переживания — мир вокруг перестанет казаться настолько мрачным. Да, и вообще ему уже за тридцать, так что пора бы…

Вибрация сотового отвлекла Джареда от размышлений. Он недовольно посмотрел в сторону источника звука. Телефон мелко вибрировал на кожаной поверхности сиденья.

— Посмотри кто там, — сказал Джаред охраннику, кивком указав в сторону сотового, который лежал справа от него. — Если это Боб, выкинь его в окно.

Майк взял устройство, и почти сразу же протянул его начальнику.

— Кассандра.

Лицо Джареда моментально расплылось в улыбке. Кассандра — его личный помощник, секретарь и фактически правая рука. Умная, молодая, энергичная, всегда на позитиве, а самое главное была тем, на кого он мог всецело положиться. Порой Джаред думал: что бы он делал, не будь рядом Касси? Такие мысли вгоняли в депрессию.

— Доброе утро, сэр. — услышал он мелодичный голос помощницы.

— Не уверен, Касси. Но, привет. С чем пожаловала? Надеюсь, хоть у тебя сегодня хорошие новости?

— К новостям позже, сэр. У меня на проводе висит некий профессор Чарльз Фостер… — Джаред даже поперхнулся. — говорит, вы давние знакомые. Он был очень настойчив, требовал связаться с вами, доложить о звонке, и…

— Стоп! Стоп! — Джаред прервал словесный поток помощницы. — Переключай!

— Секунду, сэр!

Пока, Кассандра переводила звонившего на линию, Джаред зажал микрофон сотового рукой и подавшись вперед, к телохранителю прошептал:

— Это полковник Фостер.

Глаза Майкла округлились. И было от чего. Полковника в отряде Джареда знали все, по двум причинам. Первая: как храброго офицера, не раз рисковавшего своей жизнью ради подчиненных, создавшего отряда специального назначения, который и возглавил майор Кромвель. Вторая причина — внезапная отставка полковника. Четыре года назад Фостер неожиданно подал прошение об отставке. Он никого не предупредил заранее, никому не объяснил причин, даже ему, Джареду — просто взял и фактически исчез. Чуть позже Джаред слышал, что полковник занялся частной деятельностью, связанной с поисками древних артефактов, захоронений, изучениями религиозной символики, и даже видел в интернете несколько его лекций в Принстонском университете. Странный поворот для полковника армии США — преподавать в Вест-Поинте (высшее федеральное военное учебное заведение армии США. Академия расположена в городе Уэст-Пойнт, штат Нью-Йорк. прим. авт.) вполне нормально, но Принстонский университет? Хотя, чему он удивляется? На себя бы посмотрел. Когда майор становился богатейшим человеком на планете, при этом страдающем от своего положения?

— Майор Кромвель? — в трубке раздался до боли знакомый низкий баритон полковника.

— Уже нет, полковник Фостер.

— Как и я, Джаред. — полковник засмеялся. Джаред закрыл глаза, представляя его таким, каким помнил из армии. Высокий, плечистый, с небольшой проседью в волосах и бороде, жесткими чертами лица присущих почти всем военным со стажем, но в тоже время очень живыми выразительными глазами. Фактически полковник заменил ему отца, которого по-настоящему у него никогда и не было. — Поэтому, называй меня просто Чарльз. Ну или господин Фостер. Однако лучше все же, Чарльз.

Джаред улыбнулся.

— Этому никогда не бывать, сэр. Вы для меня все также, полковник. — он сделал особое выражение на последнем слове.

— А, ты ведь всегда был упрямцем, Джаред. Не так ли?

— Верно, сэр. Именно поэтому вы и сделали меня руководителем отряда, разве нет?

— Все так, майор. Все так… — полковник умолк и Джаред неожиданно уловил сильную боль и тоску в его последних словах.

— Полковник…

— Лучше профессор, Джаред, прошу. Называй меня профессор, хорошо? Все же я сейчас больше профессор, чем полковник. Договорились?

Джаред не стал спорить.

— Хорошо, сэр.

Возникла неловкая пауза. Первым заговорил Фостер.

— Помнишь Рика? Рика Джонсона? Старший уорент-офицер четвертого класса, он помогал нам в Йемене?

— Да, помню его. Хороший парень. Как он сейчас?

Профессор кашлянул.

— Рик мертв…

Джаред поморщился и нервно потер переносицу указательным пальцем. Когда он последний раз видел Рика, тот улетал домой, в Майами на свадьбу. Собственную свадьбу — с красоткой Эшли — волейболисткой. Это было два года назад. Рику только-только исполнилось 27. И вот, он мертв.

— Как это случилось, пол… профессор? — его голос охрип.

— Об этом я и хочу с тобой поговорить, Джаред. Рик работал на меня. Участвовал в раскопках…

— В раскопках? — Джаред перестал что-либо понимать. — Каких раскопках?

— Я сотрудничаю с Техасским университетом в Тайлере, который заинтересован в изучении первобытного быта. Собственно, о проекте в Конго я могу рассказать при встрече, однако твоя помощь мне нужна в другом… — Джаред уловил неподдельную тревогу в голосе бывшего командира и наставника, поэтому, немного понизив голос, спросил:

— В чем дело, сэр?

Профессор не спешил объяснять. Джаред слышал в трубке его тяжелое, прерывистое дыхание. Затем, после почти минутного молчание он сказал.

— Есть несколько проблем, майор. И одна из них напрямую касается тебя. Остальное скажу только при личной встрече. Я остановился в Club Quarters Hotel, на Вашингтон-стрит, ты сможешь подъехать?

— Секунду. — Джаред убрал сотовый от уха и посмотрел на телохранителя. — Планы меняются, Майк. Нам нужно на Вашингтон-стрит, к CQ Hotel, прямо сейчас!

Тот кивнул, и нажал на панели кнопку связи с шофером.

— Сэм, не заворачивай на парковку. Езжай прямо по 57-й, а дальше направо по Парк-авеню. Нам надо на Вашингтон-стрит, к Club Quarters Hotel.

Джаред поднес сотовый обратно к уху.

— Профессор, буду в отеле минут через 20—30, при хорошем раскладе.

Фостер тихо засмеялся.

— Это Нью-Йорк. Разве на дорогах здесь бывает хороший расклад?

— И то верно.

Джаред отключился и тут же услышал приятный голос Кассандры.

— Будут изменения, сэр? — это был даже не вопрос. Скорее утверждение.

— Да, Касси. Я сейчас еду в CQ Hotel, на Совете меня не будет.

Пауза. Джаред представил, как Кассандра, сидя за рабочим столом вертит планшет в руках, обдумывая сказанное.

— Это может стать проблемой. — медленно проговорила она. — миссис Хадсон заглядывала в ваш кабинет несколько минут назад. Она вас ждет.

Джаред задумчиво почесал подбородок. Да, он обещал Кейт успеть к заседанию совета директоров, инициированного им же, однако в тот момент на горизонте не было Фостера. Теперь же, ситуация радикально изменилась. Экс-командир чего-то недоговаривал, а в его голосе явственно звучала тревога, и еще что-то… Недоверие? Настороженность? По отношению к кому? К нему? Это нравилось ему все меньше и меньше. Потому, к черту заседание — переживут отсутствие президента, как уже переживали не раз, а назначение генерального директора можно произвести и позже. Если полковнику нужна его помощь — откладывать нельзя.

— Касси, прикрой меня, ладно? Скажи, что я попал в аварию, меня взяли в заложнике, на меня приземлился астероид — что угодно, ладно? Главное, не говори Кейт куда я поехал. Как только освобожусь, приеду в офис и возьму огонь на себя, договорились?

— Конечно, сэр. Я все устрою.

— Вот и славно. — Джаред улыбнулся. Он просто обожал Касси. Быть может, именно она та, единственная, которая нужна ему? — С меня обед в Battery Gardens.

Передав еще несколько административных поручений он прекратил связь. Секунду поколебавшись вовсе отключил телефон — совсем не нужны назойливые звонки Кейт. Положив сотовый в карман брюк, Джаред заметил выжидающий взгляд Майка.

— Похоже, день становится все интересней.

Около города Лаурел.

Штат Мэриленд.

Военная база Форт-Мид — основное место базирования Агентства Национальной Безопасности США.

14:19.

Кристофер Хэмпшир с отвращением посмотрел на дно бумажного стаканчика, где находилась густая коричневая жидкость. Кофе, а точнее то, что здесь называли кофе было скорее похоже на отходы от диареи, как на цвет, так и на вкус. И почему агенство, с годовым бюджетом в 10 миллиардов долларов, не может обеспечить своих сотрудников нормальным бодрящим напитком, а не подобной помойкой? Поднеся ко рту стакан, Кристофер сделал глоток, проглотил, сморщился, выругался и отправил остатки содержимого в мусорную корзину под столом.

— Что на этот раз? — не поворачивая головы от трех мониторов, спросила коллега, очевидно услышав его ругательства. — Нью-Йорк Сити проиграл в очередной раз?

Софи, сидящая слева, знала о его пристрастии к европейскому футболу. Знала также и о последней позиции Нью-Йорк Сити в Восточной конференции, чьим фанатом он являлся.

— Если бы. Все дело в кофе. Как ты вообще пьешь эту дрянь?

Софи пожала плечами. Мол, а разве есть выбор? То-то и оно. Еще два дня назад Кристофер, как и Софи, и еще четверо их коллег были обычными аналитиками АНБ — одними из еще нескольких тысяч. Ситуация изменилась во вторник, когда обычно начинающийся день перевернулся от звонка директора сектора, в котором он работал. Директор никогда не общался с сотрудниками младшего звена, для этого существовали кураторы, руководители, заместитель во всяком случае. Однако во вторник, Кристофер принял звонок по внутренней связи, и едва не свалился со стула, когда на мониторе возникло изображение директора. Он даже протер глаза — не померещилось ли, а затем ущипнул, проверяя реальность это или сон. Оказалось, реальность — да еще какая. Директор был немногословен — дал лишь простую инструкцию — быть в конференц-зале через 30 минут, сделав особый упор на конфиденциальности. Никто в секторе и за его пределами — другим словом, ни одна живая душа не должна знать куда он направляется и зачем — даже его непосредственный начальник — напыщенный индюк Саймон Камминг. Когда Кристофер добрался до конференц-зала, там уже находились двое, а затем подоспели еще трое — ни одного из которых он не знал. Как и они его, наверняка. Во всяком случае никто не сказал: «О, привет Крис! Ка поживаешь?». Через полчаса томительного ожидания, и трех проваленных миссий в телефонной игре, в помещение вошел директор с еще одним хмурым невысоким человечком. Его никто не представил. Кристофер до сих пор не знал, кто же это был. А вопросов задавать в АНБ не принято. Как, впрочем, и в любом подразделении Разведывательного сообщества. Директор, в дорогом ухоженном костюме, объявил присутствующем, что каждый из них выбран для временного подразделения, в связи с экстренной ситуацией. Что за «экстренная ситуация» им не положено знать. Кто бы сомневался. В их задачу будет входить наблюдение за определенным объектом в которую входит: ведение по спутнику; прослушивание и анализ телефонных разговоров; наблюдение по камерам; оценка, проверка и тщательный анализ каждого, кто контактирует с объектом наблюдения. С 08.00 — 20.00 ведением по спутнику, а также обработкой информации с камер занимался худощавый парень с большими очками и отметинами оспы на щеках — Дан. Анализ контактируемых с объектом лиц достался Софи, а ему соответственно прослушивание телефонных, и любых других видов связи. Следующие 12 часов этим занималась другая группа. Их имена Крис не запомнил. Не потому, что с памятью проблемы, а потому что не хотел. Зачем заполнять мозг ерундой? Пока директор обозначал их задачи, он подсчитывал в голове колличество федеральных законов, которые нарушит новое подразделение в последующие дни. Получилось больше сотни. Правда Агенство подобные глупости никогда не волновали.

Вот таким образом, из обычного аналитика, он, Кристофер Хэмпшир превратился в сотрудника строго засекреченного подразделения внутри АНБ подотчетного высшему звену руководства. Можно гордиться. Вот только, Крис никогда не считал себя карьеристом, и ему было глубоко наплевать чем заниматься — прослушивать звонки гражданина США, или проверять финансовые составляющие арабской компании.

Кристофер повернулся к Софии.

— Слушай, Софи, а ты…

Он не договорил, услышав в наушнике, закрепленном в правом ухе, громкий звук. Компьютер извещал о новом эфире, поступающем с телефона объекта.

— Да? — девушка по-прежнему не отрывалась от мониторов. Эта манера общения за два дня начала раздражать.

— Не важно. У меня тут кое-что есть.

Конечно, эфир записывался, и его можно прослушать позже, однако Крис получал особое удовольствие, присоединяясь к звонку в режиме реального времени.

Щелкнув курсором по высветившемуся на экране окну, он нажал несколько комбинаций. В наушнике послышались голоса. Несколько минут Крис напряженно вслушивался в диалог, делая пометки в открытом файле. Когда эфир прекратился, он выдохнул.

Черт, похоже то, что нужно! Звонки фильтровались по определенным тэгам, от белого уровня к красному, в зависимости от наличия ключевых слов. Таких, как: Конго, Рик Джонсон, экспедиция, раскопки, Cromwell Global Group, мертв, несчастный случай, убийство и др. Крису эти слова ровным счетом ничего не говорили, как и прослушанный только что разговор. Тем не менее в этом звонке присутствовали целых 5 тэгов! Впервые за все время наблюдения!

Кристофер тут же отправил экстренный запрос, связываясь с руководством. Не прошло и минуты, как дальняя дверь в офис распахнулась, и в помещение быстрым шагом вошел директор. Черный костюм, белая рубашка, черный галстук, такие же черные туфли и непроницаемое выражение лица — все, как всегда.

Директор коротко кивнул присутствующим. В три больших шага он пересек проход между рабочим кабинками и оказался рядом с Кристофером.

— Показывай.

Аналитик протянул директору наушник.

— Вот. Тут четыре минуты. Мне перемотать до основного момента?

Генерал покачал головой.

— Не нужно.

Кристофер кивнул, и нажал на кнопку воспроизведения. По мере того, как эфир подходил к концу лицо директора мрачнело. Когда запись окончилась, он медленно снял наушники, смотря ничего не выражающим, почти бессмысленным взглядом куда-то поверх Криса. Или ему просто так показалось — ведь это обычный взгляд шпиона.

— Хорошая работа, парень. — проговорил директор звенящим от напряжения голосом. — Перекинь звонок на флэш-носитель и принеси его в мой кабинет как можно скорей.

— Хорошо, сэр.

Круто развернувшись руководитель спецподразделения АНБ зашагал к выходу, доставая по пути сотовый.

— Что случилось? — Софи наконец повернулась к нему.

Кристофер пожал плечами.

— Похоже, наш объект пришел в действие. У него назначена встреча. И этот факт сильно встревожил директора.

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Вашингтон-стрит.

14:33.

Томас Митчелл собирался откусить чизбургер, когда салон фургона огласил громкий звук телефонного вызова. Отложив так и не начатую продукцию фастфуда на соседнее сиденье, он вытер тыльной стороной ладони губы и взял сотовый. Тут же раздался щелчок установления зашифрованной связи, а затем ровный, почти механический мужской голос:

— Докладывай.

Томас мельком взглянул на мерцающие в полутьме мониторы, установленные на переоборудованной стене фургона.

— Объект у себя в номере. Команда «Альфа» рассредоточилась по отелю, заняв вестибюль и ресторан на крыше отеля. «Браво» перекрывает наружные выходы, «Эхо» на подъездных участках. Таким образом мы полностью перекрыли периметр. — мужчина глянул на сидящую слева от него девушку в аккуратном темно-синем костюме. — Агент Уиллер осталась со мной для экстренной ситуации.

— Хорошо. — голос на том конце ничего не выражал. — У нас появились новые разведданные. У профессора планируется встреча. Мы должны быть в курсе предстоящего разговора.

Томас пожевал губами, обдумывая услышанное.

— Известно место встречи?

Голос ответил мгновенно.

— Нет. Однако наши аналитики предполагают, что это будет либо номер профессора, либо ресторан. Так или иначе, но мы должны присутствовать на встречи. Это понятно?

Томас кивнул. Еще бы.

— Мы все сделаем, сэр.

— Не сомневаюсь. Я буду наблюдать из центра. Не подведи меня.

Говоривший отключился, и агент даже не успел сказать «Не подведу, сэр». Конечно, он не подведет. Разве можно разочаровывать ЦРУ?

Томас повернулся к Хэйли Уиллер, молодой привлекательной афроамериканке и увидел, что она с удовольствием доедает его чизбургер.

— Эй!

Агент прекратила есть.

— Что?

— Ты съела мой обед.

Хэйли не стала отрицать, а лишь отправила последний кусок булочки себе в рот.

— Извини, — проговорила она с набитым ртом и отпила газировку в бумажном стаканчике. — что Лэнгли говорит?

— У нас новое задание. — Томас осмотрел девушку с ног до головы. — Как тебе идея сменить форму?

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Вашингтон-стрит.

Club Quarters Hotel.

14:53.

Майк открыл перед Джаредом стеклянную дверь с металлическими ручками, и они прошли внутрь. В вестибюле было прохладно, что выгодно отличалось от тридцатиградусной жары на улице. Заметив новых посетителей, парень за стойкой регистрации поздоровался. Джаред кивнул в ответ, продолжая осматриваться. Вестибюль не отличался большими размерами: несколько административных стоек слева, справа располагались экраны для самостоятельной регистрации, несколько диванчиков, банкоматы и, пожалуй, на этом все. Хотя, Джаред знал, что это впечатление обманчиво, поскольку может, CQ Hotel и не самое идеальное место отдыха в Нью-Йорке, однако ресторан World Terrace Club, находящийся на крыше отеля с потрясающими видами на Манхэттен, Статую Свободы и реку Гудзон, однозначно один из лучших в городе. По крайней мере — номер три в его личном списке для деловых обедов. Трое мужчин на черном диванчике, рядом с панорамными окнами лениво взглянули на вошедших, а затем продолжили заниматься своими делами, уткнувшись в ноутбуке. Правда все же один из них задержал более длительный взгляд. Скорее всего понял, что где-то видел это лицо, но не может вспомнить где. Так бывает, когда впервые за 30 лет своей жизни попадаешь в медийное пространство. Кивнув самому себе, Джаред прошел вслед за телохранителем к лифтам, стальные двери которых начали медленно раздвигаться. Уже перед тем, как припарковаться, Джаред позвонил полковнику, уточняя место встречи. Фостер предложил свой номер. Не лучшая идея — Джаред так и сказал. Зачем встречаться пусть и в комфортабельных апартаментах, если в этом же здании есть ресторан с удобными местами на открытой террасе. Поэтому Джаред отказался. Он бы отказался, даже если это президентский номер в Plaza Hotel. Полковник поворчал, но в итоге согласился. Мудрое решение. Хотя, мог настоять и на своем.

Двери закрылись и лифт начал бесшумно подниматься. Белые цифры на голубоватом фоне дисплее равномерно отсчитывали: 2, 3,4,5…

После того, как двери лифта закрылись, и тихий мелодичный звон возвестил о том, что кабина начала подъем трое мужчин встали с дивана.

Тот, что с права поднес рукав пиджака к губам.

— Митчелл, гости в лифте.

— Вижу. Они в четвертой кабине. Направляются на ресторанный этаж. — проговорил голос в невидимом для посторонних микронаушнике в правом ухе.

Агент подошел ближе, смотря на верхний циферблат, где красные цифры равномерно сменяли одна другую: 6, 7… Наконец, отсчет прекратился.

— Все верно, — проговорил агент в микрофон, закрепленный на левом рукаве пиджака. — лифт остановился на 20 этаже. У нас же есть доступ к камерам ресторана?

— Ничего глупее не мог спросить, Браунли?

Стоящий рядом с ним агент хихикнул. Браунли поморщился.

— Так что нам делать, гений?

— Иди наверх. Постарайся сесть поближе к объекту, но смотри не переусердствуй. У объекта вполне могла развиться паранойя. И не забывай, он военный, у таких обычно нюх на разведку. Так, что действуй осторожно. Нам не нужны неприятности. Андерсон и Смит оставайтесь на месте.

— Принято.

Браунли нажал кнопку вызова лифтовой кабины. Наблюдение — самая ужасная часть оперативной работы. Ну почему он не бегает по крышам, не участвует в перестрелках, не проникает на секретную базу где-нибудь в Сибири, не соблазняет красавиц из преступных организаций — где все, ради чего он стал оперативником ЦРУ? Неужели, никто не может стащить ядерную бомбу, черт возьми? Или все дело в нем, самом? Иначе как объяснить тот факт, что самое интересное событие за целый год — слежка за отставным полковником?

Глава 2

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Здание Федерального офиса им. Джейкоба К. Джавица.

Федерал Плаза 26.

23 этаж, местное отделение ФБР.

14:55.

Джулия Стайлз специальный агент Федерального Бюро Расследований со вздохом опустилась на мягкое кожаное кресло в центральном конференц-зале, занимающим южную сторону 23-го этажа сорокаэтажного здания. Через пять минут помещение наполнится шумом десятков агентов, а пока ей просто хотелось побыть в тишине. Казалось, проработав в Бюро почти семь лет, можно привыкнуть к постоянной интенсивности, дикому напряжению, отсутствию нормального сна, как, впрочем, и нормальной личной жизни. С последним как-то удавалось справляться, чего не скажешь о других вещах, особенно если вдобавок ко всему прибавлялось кошмарное начало дня. Так, заснув только в четыре утра, она разумеется проспала звонок будильника. Нет, неправильно — она проспала десять сигналов, очнувшись лишь на одиннадцатый, к которому примкнул тяжелый рок — от такого сложно не проснуться. Спеша, ей удалось пролить кофе, поскользнуться в душе, поругаться с соседкой, попасть в дикую пробку и едва не сбить пешехода с собакой — причем судя по потоку отборной брани, дама больше переживала за песика, чем перспективу оказаться на больничной койке. Наконец, к двенадцати дня, злая на весь мир, начальство, президента и республиканскую партию в особенности, она сумела добраться до главного офиса Бюро на Манхэттене. Конечно, раз день начался настолько паршиво, глупо верить, что остальная его часть окажется куда лучше. И все же она верила. Как оказалось — зря. Шеф не стал устраивать разнос за опоздание — нет, не потому что у него чуткое и доброе сердце, просто голову директора занимали совсем другие мысли. О них Джулия узнала через две минуты после того, как появилась на рабочем месте. Как оказалось, подозреваемый в чудовищном теракте, совершенном на аукционе, жертвами которых стали 22 человека, в том числе и ряд известных персон, таких как: филантроп Энди Уитклиф, сенатор от Пенсильвании и глава Всемирного банка, задержанный Нью-Йоркским отделением ФБР согласился дать показания. Казалось — радостная новость. И хотя, улик у их отдела по контртерроризму итак предостаточно — сделка, включающая в себя признание, и сотрудничество, с целью выявления террористических структур, ответственных за преступление, значительно упрощало дальнейшее расследование. Террорист при содействии ФБР и согласия генерального прокурора избежит смертельной казни, а Бюро получит нужные данные и закрытое дело. Все в выигрыше. Однако директор развеял ее радужные мечты. Существовало одно «но». Как же она сразу не поняла, что ждать чего-то хорошего в сегодняшнем дне — полное безумие. Оказалось, у подозреваемого было условие. Да, он готов на сделку, готов выдать соучастников, указать на главных лиц, но лишь при условии — его доставят в Вашингтон, в штаб-квартиру ФБР, поскольку лишь там, по его словам он будет чувствовать себя в полной безопасности. К слову, ребята из Вашингтона итак, уже подключились к следствию, поскольку среди погибших находились весьма важные персоны, и директор ФБР взял ход расследования под свой личный контроль. Так, что услышав пожелание террориста, парни из головного офиса тут же сказали «да». Ну да, а как иначе? Все лавры достанутся Вашингтону. И плевать, что именно ее команда поймали негодяя. Им скажут «спасибо», и на этом роль Нью-Йоркского офиса прекращается.

Теперь, главная задача обеспечить доставку подозреваемого до аэродрома, после чего отправить в Вашингтон на частном самолете Бюро. За операцию отвечать ей, как старшему агенту. Этому, собственно и будет посвящено предстоящая планерка. А еще она снова не выспится ночью. Если вообще удастся сомкнуть глаза.

Джулия закрыла лицо руками, кончиками пальцев массируя глаза. Что ж, не первый и не последний раз. Литры кофе сделают свое дело. Олли Чендлер — детектив из Портлендского отделения полиции, герой романов Рэнди Алькорна мечтал о внутривенном вливание кофе. Джулия разделяла его мечты.

Она не заметила, как рядом оказался высокий темнокожий парень в черном костюме, поэтому вздрогнула, когда тот громко плюхнулся в стоящее слева от нее кресло.

— Черт, Спенсер! — Джулия резко выдохнула, стремясь унять бешено колотящееся сердце. — Хочешь пулю отхватить?

Брэд улыбнулся, показав ряд ослепительно белых зубов.

— Брось, Джули. Ты же не хочешь потерять своего лучшего агента. — он подался вбок, оказавшись рядом с ней, и зашептал в ухо. — От пули я не буду в восторге, но вот от наручников не откажусь. В последний раз…

— Тшшш, Брэд!!! — зашипела Джулия, отстраняясь от агента. Они начали встречаться два месяца назад, после длительной совместной работы над изучением экстремистской организации бывших военных, базирующихся в северной части штата. Традиционно в Бюро не приветствовались отношения между сотрудниками, а особенно между начальниками и подчиненными, считая подобное нарушение должной субординации, и серьезной помехой в работе. — Мы на работе! Или, снова хочешь вернуться к прошлому разговору?

Брэд, похоже не хотел. Он кивнул и отвернулся, откинувшись на спинку кресла.

Как раз в этот момент в конференц-зал зашли еще два агента, за ними трое, а за тремя еще двое. Спустя несколько минут все места за длинным столом были заняты. Нажав несколько кнопок, на стоящем перед ней ноутбуке, Джулия отправила директору короткое сообщение, уведомляя об ожидающем его отряде сопровождающих.

Стрелки на наручных часах едва перевалили с 05 до 06, когда дверь в конференц-зал открылась и по правому проходу быстрым шагом прошел высокий мужчина, с четко очерченными линиями лица, глубокими складками у рта; темно-русыми волосами с пепельным оттенком, которые ближе ко лбу начинали редеть; пронзительным взглядом и хмурым выражением лица. Впрочем, у директора оно всегда было таким. Джулия поняла, что не может сказать — видела ли она хоть раз, чтобы директор Кроу улыбался. Наверное, ему просто не идет.

Директор остановился во главе стола, отодвинув стул в сторону.

— Все в сборе? — вопрос скорее риторический. Кто-то сказал «да». Лицо директора стало еще более хмурым. — Отлично. — он открыл синюю папку с золотым теснением FBI (ФБР). — Каждый, находящийся в этой комнате, предстоящей ночью будет принимать непосредственное участие в транспортировке Абу Ибрахима. Наша задача — обеспечить безопасность подозреваемого. Учитывая, что до сих пор ни одна террористическая организация не взяла на себя ответственность за теракт, мы должны быть предельно собраны и осторожны. Сегодня Абу Ибрахим заявил, что действовал от организации, имя которой он раскроет лишь в Вашингтоне. По соображениям безопасности СМИ не в курсе предстоящей транспортировки. Тем не менее, учитывая значимость подозреваемого, и возможной ценности той информации, какой он может располагать, наша задача в первую очередь быть готовыми ко всему. Командир подразделения спецназа Квентин Ноэль обеспечит сопровождение трех грузовиков штурмовой группы и два бронированных автомобиля. Три грузовика расположатся в середине колонны, причем автомобиль с Абу Ибрахимом будет самым центральным, — директор указал ткнул пальцем в схематичное изображение на экране. — Спереди и сзади роль прикрытия грузовиков отводится бронированным автомобилям SWAT (Special Weapons And Tactics — специальное подразделение в американских правоохранительных органах. прим. авт). Следом по два автомобиля Бюро. Уже после, спереди ребята капитана О’Нилла, — он кивнул в сторону руководителя полиции. Грузный ирландец с рыжей шевелюрой. Джулия улыбнулась — она прекрасно знала капитана: не смотря на устрашающий вид и громоподобный голос, тот был прекрасным человеком, готовый всегда прийти на помощь, невзирая на весьма натянутые отношения между Бюро и Департаментом полиции. — одна машина спереди, одна сзади, и по два мотоцикла с обеих сторон. Итого, в колонне 11 автомобилей и 4 мотоцикла — не хилый эскорт. — директор положил папку на стол. — Я просил руководство в Вашингтоне отложить транспортировку на день для более тщательной проработки деталей, однако они отказались, настаивая на том, чтобы Абу Ибрахим был доставлен этой ночью. Что ж, — он развел руками. — работаем с тем, что имеем. Операцией будет руководить специальный агент Стайлз, — директор жестом пригласил Джулию выйти вперед. — она покажет подробный маршрут. Если будут предложения, или вопросы не стесняйтесь, нужно выяснять на месте, дабы избежать неразберихи впоследствии. Затем, после планерки, агент Спенсер и Родригес проведут дополнительное собрание в подразделении SWAT и Департаменте полиции соответственно. Агент Стайлз, — директор отошел в сторону. — вам слово.

— Спасибо, сэр. — Джулия сделала глубокий вдох.

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Вашингтон-стрит.

Club Quarters Hotel.

15:08.

— Ваш заказ, — улыбнулась темнокожая официантка, ставя перед Джаредом поднос с ароматным кофе, двумя хорошо прожаренными стейками на деревянной подложке и небольшим блюдцем с зеленью.

— Спасибо. — Джаред улыбнулся в ответ.

Десять минут назад они поднялись в ресторан, где их уже ожидал полковник Фостер. По предварительному совету, тот выбрал место на открытой террасе, с замечательным видом на Манхеттен и Westfield — Всемирный торговый центр. Тепло обменявшись рукопожатием, они расположились в удобных креслах за столиком, прямо у стеклянной перегородки, отделяющей от пропасти в двадцать этажей. Джаред с Майком сели по одну сторону, Фостер с противоположной. Перед полковником уже стоял бокал вина и салат, из помидоров, огурцов, латуки, куриного мяса, заправленного розоватым соусом. Майк отказался от заказа, сославшись на необходимости следить за безопасностью. Джаред не стал спорить. Очутившись в ресторане, он тут же ощутил жуткий голод, поэтому попросил своего бывшего командира отложить разговор на пару десятков минут. Полковник, который правда снова потребовал, чтобы его называли профессором, рассмеялся и посоветовал стейк из мраморной говядины, приправленный горчицей и перцем. Ценник в 250 баксов, не слишком ударяет по обладателю нескольких десятков миллиардов долларов.

Джаред взял вилку в левую руку, нож в правую, и посмотрел, на сидящего рядом телохранителя.

— Точно не будешь?

Майк отрицательно мотнул головой.

— Спасибо, сэр.

Джаред пожал плечами. Странный человек, Майк. Только что лишил себя получасового наслаждения. Разрезав первый кусок говядины на восемь равных кусочков, Джаред отложил нож, и отправил боковой к себе в рот.

Восхитительно!

Нежное мясо буквально таяло во рту. Майк, определенно сумасшедший.

Нет, конечно, это не сравнится со стейком Кобе в Old Homestead Steakhouse на 56-й и 9-й авеню, тем не менее, сейчас, отправляя очередной кусок мяса в рот он испытывал чувство похожее на блаженство.

Хэйли Уиллер отошла от столика, за которым проходила встреча объекта наблюдения, и нового действующего контактного лица. Хэйли нисколько не сомневалась, что теперь эти парни также станут предметом пристального внимания со стороны Управления. Сама операция по установлению жучка — обычная рутина. В ее распоряжении находилось целых полчаса. За это время можно обезвредить пару бомб, или перехватить партию наркотиков, или проникнуть в секретную лабораторию, и сделать еще массу других вещей, не говоря уж об ее задании. Подобные вещи приходилось делать уже на первом курсе обучения в разведывательной школе ЦРУ. Что требовалось в подобной операции: максимально слиться с окружающей обстановкой — скорее даже, стать ее частью. Быть тем, кто с наименьшей вероятностью вызовет подозрение. Сначала в голову пришла идея об неожиданном столкновении, при котором она, рассыплет содержимое сумочки. Наверняка тот, кто приедет на встречу с объектом, задержится, чтобы помочь. А если нет — как минимум произойдет заминка в 5—10 секунд, за которые она сумеет подложить прослушивающее устройство в карман его пиджака. Однако Митчелл отмел ее предложение указав на то, что посетителем будет никто иной, как миллиардер Джаред Кромвель, глава транснациональной корпорации Cromwell Global Group, который наверняка приедет с эскортом агентов службы безопасности. Данная информация автоматически снижала шансы подобного предприятия до критического минимума. Стали перебирать различные варианты — от банальной — «уборка номера» — в случае, если встреча пройдет в люксе объекта, до фантастических идей типа — соблазнить миллиардера до встречи, или вживить передатчик в руку. На вопрос: как это сделать, не вызвав подозрений? И: не ударялась ли она за прошлый час головой? — Хэйли предложила Митчеллу сыграть роль гея, и подкатить к Джареду самому, если его не устраивают ее предложения. Их спор прервал звонок из Лэнгли. Он в итоге и дал нужное решение. Встреча состоится в ресторане на двадцатом этаже, а значит, самый подходящий вариант — стать его частью. Кто не вызовет подозрения? — разумеется, персонал. Дело оставалось за немногим: стать одной из официанток, и взять на себя обслуживание столика, за которым пройдет встреча. Проще не куда. Хэйли поднялась на 20 этаж. Показала менеджеру ресторана значок агента секретной службы, объяснив, что от него требуется: форма и возможность обслужить столик, номер которого она укажет позже. Проблем не возникло — менеджер оказался недалекого ума человеком. Как это обычно бывает, при слове «секретная служба», подтвержденного удостоверением, не нужных вопросов у управляющего не возникло. Форму предоставили спустя минуту после просьбы, как и обслуживание столика, после того, как там появился объект. Прослушивающее устройство закрепили на подносе — все остальное дело Митчелла. Пройдя мимо сидящего за маленьким столиком в углу террасы, агента Браунли, Хэйли поднесла рукав левой руки, где был закреплен микрофон к губам и доложила:

— Передатчик на месте.

Томас с удовольствием увидел, как на мониторах побежала дорожка, обозначающая начало записи. Спустя десять секунд послышался голос агента:

— Передатчик на месте.

— Вижу. — проговорил Томас. — Играй роль до конца. Нам не нужно возбуждать лишних подозрений.

— Принято.

Митчелл нажатием кнопки на панели переключился на другую частоту.

— Браунли, объекты в зоне видимости?

— Да, вижу отчетливо. Всех троих.

— Отлично. Твоя позиция в безопасности?

— Не вижу причин для беспокойства.

— Ладно. Если заметишь, что на тебя обращают больше внимания, чем необходимо, сматывайся. Лэнгли на этот счет дало четкий приказ — не спугивать. Им нужна встреча в полноценном формате. Уиллер установила жучок на поднос, таким образом мы можем слушать лишь до тех пор, пока они на месте.

— Понял. Буду на связи.

Браунли отключился. Спустя несколько секунд Томас увидел, как до того более-менее ровные сигналы на звуковой дорожке превратились в постоянно меняющиеся линии: вверх, вниз, с разной высотой. Очевидно, пошел разговор.

Агент надел наушники.

За двадцать с небольшим минут Джаред умял оба стейка, и съел большую часть салата, запивая все наивкуснейшим кофе. Да, если стейк и уступал собрату из Old Homestead Steakhouse, то кофе не было равных. Даже в его любимой кофейни «Code Black» в Мельбурне напиток не столь хорош. Все это время Джаред украдкой разглядывал сидящего напротив экс-командира. Чарльз Фостер определенно постарел — глубокие морщины на лбу, жесткие складки рта, проседь в волосах и бороде. Миллиардер закрыл глаза, пытаясь припомнить сколько лет полковнику — 55, или 60 — хотя вполне может быть и 65. Ничего точного на этот счет нельзя сказать. Что осталось тем же от прежнего Фостера, каким он его помнил — лицо. Точнее, его выражение. А еще более точно — отсутствие какого-либо выражения. Джаред любил изучать людей, подмечать те детали, которые могут рассказать о человеке больше, чем он сам того хочет, однако с полковником подобный номер никогда не прокатывал. Вот и сейчас, перед ним мумия, на застывшем лице которой отображалась лишь пустота. Хотя, он готов был поклясться, что в глазах полковника то и дело вспыхивали настороженные огоньки, перемежающиеся с тревогой, а иногда и болью.

Джаред отодвинул поднос на левый край, подался вперед и положил руки на стол.

— Итак, профессор… — он решил все же, уступить желанию экс-командира. Ну не хочет тот, чтобы его называли по командирскому званию — Бог с ним. У всех свои тараканы, а жизнь научила не лезть к чужим. — вы сказали, Рик мертв. Как это случилось?

Майк до этого пристально осматривающий помещение ресторана, на предмет несуществующих угроз, повернулся к ним.

— Да, сэр. Как это могло произойти?

Складки рта Фостера стали еще глубже. Он пожевал губами, а затем произнес:

— Я и сам хотел бы знать ответ.

Джаред моргнул.

Он ожидал услышать что угодно, но не это.

— То есть… То есть… Ничего не понимаю. Рик умер, но неизвестно как? — так получается?

— Официальная версия военных: несчастный случай, однако…

— Подождите. — Джаред поднял руку, останавливая полковника и сам удивился этому. Похоже, он свыкается с мыслью, что перед ним не офицер высшего звания. — Насколько я помню, по телефону вы говорили, что Рик погиб на раскопках?

— Все так. — подтвердил профессор.

Джаред нахмурился.

— Тогда о каких военных идет речь?

— Американские военные. Плюс, ребята из частной военной корпорации.

— Американские, значит… — медленно проговорил миллиардер. Он перестал что-либо понимать. — на раскопках…

— Да.

— Что они там делают? — этот вопрос задал Майк.

Экс-полковник пожал плечами.

— Еще один хороший вопрос. Я пытался узнать хоть что-нибудь, насчет причины их появления, используя старые связи — ничего не вышло — он развел руками. — глухая стена. Данные засекречены.

— Ладно. По версии военных с Риком произошел несчастный случай?

Профессор кивнул.

— Да, именно так они утверждают.

Майк, теперь уже полностью вовлеченный в беседу подался вперед:

— О каком конкретно несчастном случае идет речь?

— Зверь.

— Зверь? — словно эхо переспросил Джаред.

— Ага. Не помню, говорил я или нет, что археологические раскопки проходят в Конго? — полковник внимательно посмотрел на экс-майора.

— Говорили.

— Хорошо. На место моя команда под руководством палеоантрополога Билла Гросса прибыла 9 дней назад. Всего четыре человека — сам Билл, Рик, Лоуренс Грин — этолог и эволюционный биолог, и Мария Гонсалес — вы ее знаете. Военный корреспондент, плотно работала с нами в Ливане…

— Мария? — удивился Джаред. Он ее хорошо помнил. Миниатюрная, хрупкая, с темными шелковистыми волосами, бронзовой кожей и большими карими глазами. Энергия этой девушки, ее мужество, бесстрашие, постоянный оптимизм не могли оставить равнодушными. Хм, одним из тех, чье сердце Мари удалось завоевать — Карл Морган. От этого воспоминания ему стало весело. — И она с тобой?

Экс-командир улыбнулся. В первый раз за все время встречи, между прочим.

— Да. Когда я ушел из армии, начал читать лекции, применяя полученное в раннем возрасте образование, а затем создал Научный Фонд, посвященный специфической области в археологии, связанной с символикой и артефактами, со мной связалась первый лейтенант Гонсалес. Сказала, что вынуждена покинуть армию по причинам, которые не хочет разглашать, а в обычной гражданской жизни ей особо не куда податься. Что ж, я был только рад. Мои двери всегда открыты для солдат. А Мария к тому же прекрасный писатель… — профессор задумался. — Ну ладно, так вот, моя команда прибыла в Конго 9 дней назад. К тому времени там уже обосновались наши военные и русская научная экспедиция…

— Там еще и русские? — теперь Джаред всерьез задумался на тему того, почему же до звонка Фостера он не был в курсе раскопок на африканском континенте.

— Разумеется, это же они нашли древнее захоронение. К большому счастью, военные не стали мешать научным изысканиям. Даже в некотором роде помогали, поскольку парни из частной военной компании входили в ту же корпорацию, которая, как я выяснил спонсирует раскопки, выделив Техасскому университету весьма солидную сумму. — экс-командир пристально посмотрел на Джареда.

— Очень интересно.

— Да, я тоже так думаю. — полковник не отвел взгляд. Только сейчас Джаред понял, что в глазах Фостера вновь проблеснуло недоверие, настороженность. Он явно чего-то недоговаривал. Похоже, тоже самое заметил и Майк, бросив на своего начальника недоуменный взгляд.

Джаред поднес кружку кофе к губам и сделал несколько глотков, промочив горло.

— Полковник, — на этот раз он решил обратиться к нему по званию. — в чем дело, черт возьми?

Чарльз Фостер поджал губы, устремив блеск холодных серо-голубых глаз куда-то поверх собеседников. Затем он медленно произнес.

— Я считаю, Рика убили.

Первое мгновение Джаред и не знал, что сказать. Убили? Рика? О чем полковник вообще толкует? Ведь сам несколько минут назад сказал, что военные классифицировали как несчастный случай. Его мысли высказал Майк.

— Сэр, о чем вы говорите? Разве Рик погиб не в результате несчастного случая?

— Это версия военных. Несчастный случай. Зверь. Пфф… — Фостер невесело рассмеялся. — Чтобы Рик погиб от зверя! Ага, а еще Белым Домом управляют марсиане. Не бред ли?

— Ну… на самом деле такое случается… — осторожно произнес Джаред. — на раскопках всякое происходит… Смерть от хищных обитателей джунглей не такое уж и фантастическое событие.

— С этим можно было бы согласиться, если не принимать в расчет вот это! — профессор достал из кожаного портфеля небольшую темно-синюю папку. Задержав на ней взгляд, он положил ее на стол и посмотрел на Джареда.

— Что там? — спросил экс-майор притягивая папку к себе.

— Данные о советской экспедиции в Заире под руководством доктора биологических наук: Королева Ивана Петровича. Дело в том, что группа русских туристов, обнаруживших захоронение — не первые, кто побывал на этом месте. Еще в 1987 году советский ученный, в поисках доказательств своей теории, об ответвлении в эволюции, обнаружил череп — как раз на территории нынешнего лагеря, или близко к нему…

Джаред открыл папку, похожую на сотни тех, что видел в свое время у девушки в офисе Федерального Бюро Расследования, за исключением собственно отсутствия золотого теснения аббревиатуры ФБР.

Экспедиция Королева Ивана Петровича… Краткая биография… Состав экспедиционной группы…

Джаред пролистал пять сильно пожелтевших страниц, где перечислялись данные о персонале экспедиции — там были ученные, рабочие, обслуживающий персонал, походный врач и несколько военных — всего 23 человека, не считая местных, о которых вся информация содержалась в нескольких заметках на полях.

Дальше в папках лежали несколько газетных вырезок, судя по языку — русские. К ним прилагались листки с дублирующим на английском переводом. «Новый уровень в эволюции!», «экспедиция профессора Королева увенчалась триумфом», «Череп австралопитека в джунглях Заира», «Королев Иван Петрович дает большое интервью по случаю Заирского черепа», «Профессор Королев опроверг принадлежность находки к австралопитеку», «Сенсация! Королев Иван Петрович утверждает, что Заирский череп является недостающим звеном эволюции!» и так далее.

Джаред нахмурился. Если советский ученный действительно обнаружил недостающее звено в эволюции человека, то почему об этом ничего неизвестно? Самый простой ответ — он ошибся и Заирский череп принадлежал к роду австралопитеков, что само по себе с точки зрения биологии достаточно интересно, однако не несет сенсации. Еще в далеком 1924 году при раскопках в каменоломне Таунг в Трансваале на северо-востоке ЮАР были обнаружены череп и кости, которые, как оказалось, принадлежали шестилетнему ребенку австралопитека. К слову, изначально африканский австралопитек, отнесли к недостающему звену эволюции, но позже антропологи усомнились, что это так. Похоже, советский ученный повторил их ошибку, а затем все быстро замяли. Правда такой ответ не объясняет следующий вопрос — почему о раскопках в Конго ничего неизвестно? Ведь, даже если профессор Королев ошибся насчет Заирского черепа, сама по себе находка представляет большую ценность. Вряд ли Советы просто взяли и отказались от дальнейшего изучения древнего захоронения в Заире. Тем не менее, раскопки однозначно прекратились, поскольку: а) до сегодняшнего дня он и понятия не имел о Заирском черепе. б) помимо черепа, он никогда не слышал ни о Королеве Иване Петровиче, ни о его экспедиции. Очень странно.

Джаред перевернул страницу. Следующими шли черно-белые фото черепа, с небольшими пометками на полях. Для понимания, что на изображении находка ученного, большого ума не требовалось. Пометки внизу были сделаны черной ручкой. Почерк неразборчивый, к тому же на русском, однако цифры разобрать можно. Вроде цифра 885. Сверху, над буквами двойка, значить речь идет об объеме мозга. Тогда Заирский череп точно не мог принадлежать австралопитеку. Может, эректусу или неандертальцу, или новому виду, как утверждал профессор — вполне возможно, но точно не австралопитеку. Опять же, ни о какой подобной находки в Конго, не было известно. Становится все интересней.

Джаред посмотрел на следующий лист. Первая страница в папке на английском языке. Сверху — Central Intelligence Agency — Центральное Разведывательное Управление. Дальше сплошные черные строки. Лишь некоторые слова, можно было разобрать: Королев Иван Петрович, Республика Заир, Кейптаун, операция «Вортекс», агент — имя закрашено — в Москве…

Все следующие десять страниц были полностью закрашены. Джаред закрыл папку и посмотрел на полковника Фостера, который все то время, что потребовалось для изучения содержимого, внимательно наблюдал за ним — он научился чувствовать такие вещи.

— Интересные материалы, — проговорил Джаред пододвигая папку обратно к профессору. — вызывают некоторые вопросы. Однако, так и не проливают свет на ваше утверждение. Я до сих пор не понимаю, почему вы думаете, что Рик убит, при всем моем к вам уважении.

Выражение лица Фостера не изменилось.

— Пока стоит подождать с суждениями майор, — заметил он сухо. — Я дал имеющуюся у меня информацию по прежним раскопкам и ее участникам, чтобы у вы имели ту же картину в голове, что и я. Это поможет сделать некоторые выводы. Итак, теперь вы знаете, что на месте, где сейчас работают археологи раньше уже проводились раскопки, так?

Джаред подтвердил, что да, именно так. Он уже решил после беседы с экс-командиром самым внимательным образом изучить личность Королева, труды доктора, проекты. Тайна, которая окружала советского ученого и его находку в джунглях Африки, всерьез взбудоражила Джареда. Он любил тайны. А Заирский череп, точнее отсутствие информации о подобном объекте в научных кругах — большая загадка.

— Так вот, — продолжал экс-командир командирским тоном. — эти документы мне удалось получить из архивов Ассоциации антропологов и этнологов России, благодаря хорошей дружбе с русским коллегой, помимо копий материалов из ЦРУ, разумеется. — Фостер улыбнулся. Джаред тоже. Полковник шутил раз в тысячу лет, такие моменты сами по себе достойны архивов. — Я получил их пять дней назад. День ушел на расшифровку. Разумеется, меня очень заинтересовало отсутствие в научном мире какой-либо информации о докторе Королеве, его экспедиции и собственно, находки.

Джаред кивнул. Полковник, как и раньше во время их совместной службы, читал его мысли.

— Я начал копать, и стучаться в кабинеты русских научных сообществ, наших, искать родственников, знакомых, коллег — ведь прошло не так уж и много времени, чуть больше тридцати лет. Должны остаться люди, которые знали ученного. — профессор немного помолчал. — Они и остались. — он поднес руку ко лбу, тыльной стороной вытерев пот с лица. — Как оказалось, Иван Петрович был убит в Кейптауне при посещении научной конференции в мае того же года, спустя всего месяц после обнаружении находки.

— Что? — Джаред даже подскочил на месте. — Полковник, вы уверены?

Вместо ответа, Фостер протянул ему еще одну газетную вырезку, с листком бумаги, прикрепленного к ней скрепкой. Джаред прочитал перевод: «доктор Королев погиб, попав под огонь враждующих группировок в Кейптауне».

— Ужас! — он покачал головой и посмотрел на профессора, возвращая вырезку.

— Подробностей выяснить мне не удалось. Их просто нет. Официальная позиция — та, что в газете. Случайно попал под огонь в ходе бандитских разборок, для Кейптауна тех времен подобное не в новинку. Однако, это не отвечало на интересующие меня вопросы: почему нет информации о раскопках в Заире? Ну, погиб профессор — можно послать другого ученного, разве нет? Вот тут я и открыл ящик Пандоры. — полковник мрачно усмехнулся. — оказывается, вся экспедиция Королева была жестоко убита. Подозрение пало на дикие племена джунглей. Разумеется, конкретных лиц так и не установили. Кроме того, директор лаборатории, где проводился анализ находки утонул в ванне, а люди непосредственно участвующие в работе с Заирским черепом в течении года один за другим покинули этот мир. Кто-то погиб в автокатастрофе, у кого-то случился сердечный приступ, другой стал жертвой ограбления и так далее. Всего восемь человек. И все мертвы к концу 1987 года.

Профессор замолчал. За столом воцарилась напряженная тишина. Джаред был оглушен новой информацией. Две смерти людей, участвующих в одном и том же проекте — совпадение. Восемь — закономерность. Он посмотрел на Майка. Тот смотрел на него. Телохранитель едва покачал головой. Джаред знал — сейчас они думали об одном и том же: сказанное Фостером сильно смахивало на тотальную зачистку. Похоже, русские узнали или обладали информацией, не предназначающейся для посторонних лиц. Учитывая размах операции — не иначе, как бомба — сведения, урон от которых слишком велик, чтобы позволить людям, обладающих ими существовать. Очень смахивало на почерк парней из разведки, а засекреченные данные в архивах ЦРУ, только подтверждали подобное предположение.

— Ладно, — вздохнул Джаред, облокачиваясь левым локтем, о подлокотник кресла. — допустим советскую экспедицию по непонятным нам причинам зачистили. Однако это случилось больше 30 лет назад! Тридцать! — он сделал особый акцент на цифре. — С чего ты решил, что Рика тоже убили? Ведь все остальные члены твоей команды живы, так?

— Пока живы. — уточнил полковник.

— Ты им ничего не сообщал о своих подозрениях? — неожиданно спросил Майк.

Экс-командир отрицательно покачал головой.

— Нет. Боюсь, в подобном случае они перестанут быть живыми.

Джаред и Майк снова переглянулись. На этот раз Джаред не знал, о чем думает его телохранитель, сам он беспокоился за полковника. Тот явно впал в паранойю.

— Послушайте, — Чарльз устало облокотился о край стола. — понимаю, как мои слова выглядят со стороны. Тем не менее, нельзя упускать из виду двух фактов: уничтожение первой экспедиции и присутствие военных на месте раскопок в данный момент! Не находите это подозрительным, особенно… — полковник запнулся, посмотрев на Джареда. Экс-майору его взгляд не понравился.

— Особенно, что?

Полковник скривился.

— Джаред, сколько мы с тобой знакомы?

— Помню вас с первых дней службы, сэр.

Фостер неопределенно хмыкнул, и уставился куда-то вдаль поверх головы собеседника. Спустя минуту молчание он заговорил каким-то треснувшим надломленным голосом:

— Ты был славным солдатом, сынок. Что же с тобой произошло за полгода на гражданке?

Джаред, в этот момент, отпивающий свежий кофе, который любезно принесла официантка, поперхнулся.

— О чем вы?

— Да о том, что ты сидишь со мной за одним столом, и строишь из себя невинного, черт возьми! — зло проговорил Фостер, возможно чуть громче, чем того требовали приличия. Сидящие за соседним столом финансисты недружелюбно посмотрели в их сторону. Джаред сделал извиняющий жест, а затем повернулся к полковнику.

— Сэр, при всем моем к вам уважении — объяснитесь!

— Объясниться… как же… — профессор резко откинулся на спинку кресла, рывком поднял с пола портфель, положил его на колени, и через секунду извлек несколько листов. — это ты мне объясни, Джаред! — он швырнул их миллиардеру. — какого черта ты прикидываешься дурачком, когда сам же финансируешь раскопки?

Джаред в изумлении уставился на полковника. У него в прямом смысле отвисла челюсть.

— Чего?

— Твоя компания финансирует раскопки! — повторил Фостер. — И еще, парни из частной военной компании также относятся к вам, причем напрямую, так как входят в холдинг CGG!

Джаред открыл рот. Затем закрыл. Снова открыл, пытаясь обрести дар речи.

— Вы уверены?

— А, ты посмотри! — полковник указал на листки бумаги, лежащие перед ним.

Джаред медленно протянул руку, беря предложенный документ. Три листка бумаги. На первом таблицы. На втором номера счетов, цифры, обозначающие переводы, с датами и обозначениями. На третьем — тоже, что и втором. До армии Джаред закончил Барух колледж, обучаясь там в академической Школе бизнеса им. Циклина — конечно, не уровень Гарварда, но данного образования хватило, чтобы за несколько минуть разобраться в бумагах. Бывший командир оказался прав — таблицы достаточно точно отображали движение средств. Со одного счета на второй, затем на третий и так далее. Он почти сразу же увидел картину — Cromwell Global Group действительно финансировало раскопки, а еще получало деньги от министерства обороны на счет American Security Group (ASG), которая принадлежала CGG. Как полковник добыл эту информацию, Джаред не знал, и сейчас данный вопрос заботил меньше всего. Беспокоило совсем другое — судя по отчету, все операции проходили не ранее, чем две недели назад, на общую сумму в 2 миллиона долларов. Из которых четверть суммы выделено Техасскому университету, для раскопок, остальная часть прошла по ряду офшорных счетов и приземлилась в компании, главный офис которой зарегистрирован в Киншасе, столице Конго. Тот факт, что американское правительство нанимает ASG для своих операций — будь то охрана, транспортировка или спецоперации, а он об этом не знает — не вызывало подозрений. В корпорации каждый день проходят тысячи сделок, и о всех президент просто физически не может быть в курсе, хотя Джаред и просил уведомлять его о сделках с правительством, особенно что касается как раз-таки военных заказов — оружие, разработки, проекты или людской ресурс. Как выясняется — его не поставили в известность, и это можно списать на плохое администрирование. Однако, объяснить то, что финансирование археологических раскопок в Конго прошло без его ведома — невозможно. В корпорации подобным занимается лишь одно подразделение — и создано оно с его приходом, а потому все действия, связанные с похожей тематикой проходило исключительно через него. Забыть, ошибиться, перепутать — невозможно. На ум приходило только одно рациональное объяснение — кто-то в корпорации сильно не хотел, чтобы он был в курсе.

Джаред посмотрел на Майка, затем перевел взгляд на профессора — теперь, в страшном предположении последнего об убийстве Рика находилось больше смысла, чем паранойи.

Лэнгли.

Штат Виргиния.

Штаб-квартира Центрального разведывательного управления США.

15:44.

Директор подразделения специальных операций ЦРУ облокотился локтями на стол, подперев голову руками. Только что он закончил прослушивание разговора, которым его обеспечила команда агентов, находящихся в непосредственной близости от объекта слежки, и сумевших внедрить жучок. Если несколько дней назад, изыскания профессора Фостера, бывшего военного офицера на тему Конго заставили нервничать некоторых влиятельных лиц, тем самым увеличив его рабочий день, то теперь ситуация принимает весьма скверный оборот. Разговор закончился тем, что президент корпорации Cromwell Global Group пообещал отправить на раскопки собственную команду, преимущественно из бывших вояк, служивших под его командованием на Востоке. Задачи новой экспедиции — пристально наблюдать за происходящем в Конго. По крайней мере так ее сформулировал Джаред Кромвель. И это как раз то, что им точно никак не нужно. Однако, не этот факт беспокоил директора больше всего. Судя по услышанному в разговоре — Кромвель теперь информирован об операциях, за его спиной. Если новоиспеченный президент транснациональной корпорации начнет копать, из этого выйдет мало чего хорошего. Директор потянулся к трубке телефона на столе. Пора известить о сложившейся ситуации тех, кто принимает решения.

Глава 3

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Здание Федерального офиса им. Джейкоба К. Джавица.

Федерал Плаза 26.

23 этаж, местное отделение ФБР.

01:12.

Абу Ибрахим выбивал пальцами дробь по металлическому столу, за которым провел последние 24 часа, с того самого момента, как агенты ФБР нагрянули в квартиру. Со стороны могло показаться, что он нервничает, однако подобное впечатление не отражало реальности. Нет, Ибрахим не испытывал волнения. Лишь скуку, от томительного ожидания. Арест не входил в планы, хотя и рассматривался как вполне реальный исход. Реальный, но далеко не желаемый.

Абу Ибрахим обвел взглядом помещение — наверное уже в двухтысячный раз. Самая обычная комната для допросов: темные стены, непонятного тона — синее смешанное с серым; белая плитка на потолке; из предметов — металлический стол цвета стали и два стула — тоже, металлических; камера в углу слева; и конечно же зеркало — с обратной же стороны, как всем известно по фильмам находилась наблюдательная комната. Там, агенты могли преспокойно наблюдать за ходом допроса. А начальник при необходимости, нарушить беседу, призвав федерала через динамик. Так уже было. Целых пять раз — в первые шесть часов допроса, когда он упорно хранил молчание. Похоже начальство не слишком довольствовалось таким ходом, поскольку каждый раз после того, как допрашивающий агент уходил, возвращался он уже с иным подходом. А иногда — вдвоем. Подход хороший и плохой полицейский также пустили в дело. Абу Ибрахим в тот момент чуть не расхохотался, но сумел сдержаться. Он в свое время подвергался безумным пыткам со стороны турецких военных при неудачной операции в Юго-Восточной Анатолии, где его отряд оказывал помощь курдам, а эти кафиры хотят разговорить при помощи киношного подхода.

Шесть часов Абу Ибрахим терпел бесконечные вопросы, угрозы, предложения со стороны федералов, оценивая обстановку. Самое главное, что ему требовалось — понять, какая информация есть у ФБР. Как оказалось — достаточно, для требования смертной казни. Камера банкомата зафиксировала, как он входил в здание аукциона со спортивной сумкой, а выходил без нее. Спустя десять минут прогремел взрыв. Конечно, в скором времени они выяснят, другие детали: связь родственников его семьи с исламской радикальной организацией Джебхат ан-Ислам, его встречу с Абу Ибрагимом аль-Хашеми аль-Кураши (лидер террористической организации Исламское Государство, запрещенная в РФ, здесь и далее, прим. авт) в Талль-Афаре два года назад, радикальные посты и тому подобное — в совокупности всех доказательств хватит, чтобы прокурор потребовал у судьи казнить его раз пять. Не смотря на это, Абу Ибрахим знал — суда не будет. И не потому, что он согласился на сделку. Нет, причина в другом. Люди, стоящие за ним не допустят суда. Они не допустят, его нахождения в руках федералов или разведки, или любого другого органа власти. Не из-за верности, разумеется — для кафиров не существует такого слова — из-за страха. Он знал слишком много. Человек, обладающий подобной информацией — угроза. При таком раскладе есть два варианта: либо они попытаются его освободить, либо убить. Его устраивали оба варианта. Дело сделано — больше двадцати неверных сегодня встретятся со своим Создателем — и он готов.

Абу Ибрахим улыбнулся заслышав писк у двери — сработал пропуск — а затем, щелчок и внутрь вошли три агента в бронежилетах с белой надписью: FBI. За ним пришли. Вот и славно. Понимая, что у нанимателей ничего не получится, если он будет торчать в хорошо охраняемом здании Федерал-плаза, Абу Ибрахим сделал услугу, поставив условие — транспортировку в штаб-квартиру ФБР. Теперь у них предостаточно возможностей.

В это самое время Дэвид Хоппер нервно шагал взад-вперед по длинному залу, в одном из кирпичных особняков Бруклина, каждые десять секунд поглядывая на наручные часы. Помещение располагалось в пустующем верхним этаже, где из мебели находилось лишь три стола, на которых его команда час назад установила необходимую аппаратуру: мониторы, переносные сервера, пульты управления, прожектора для освещения, ксерокс и прочая техника для полевой работы. Все остальное — голые кирпичные стены, бетонный пол и выкрашенный, но уже потемневший от пыли и грязи потолок. Правда сейчас комфорт был последним в списке, его интересов.

Дэвид снова взглянул на часы: 01:13.

— Ну что там? — он подошел к девушке азиатской внешности, сидящей слева от трех других агентов мобильной группы.

— Наружное наблюдение установлено, сэр. — отрапортовала девушка, продолжая стучать по клавиатуре. — однако в нашем распоряжении всего несколько кварталов. К остальным камерам пока не могу подключиться.

— Не страшно. Продолжай. — Дэвид похлопал ее по плечу и наклонился над плечом пухлого парня. — Ты организовал препятствие?

Агент повернулся, и на его мясистом лице заиграла хитрая улыбка.

— О, да! Наши работяги перекрыли улицу Тиллари по направлению к Бруклин Квинс Экспрессуэй. Технические работы, понимаете? Так вот, съезжая с Бруклинского моста, колонна двинется дальше по Адамс-стрит, прямо к Атлантик-авеню. Ну а там… — он многозначительно подмигнул и отвернулся обратно к мониторам.

Дэвид знал, что будет на Атлантик-авеню. Команда, цель которых ликвидировать Абу Ибрахима. Несколько часов назад, источник из Бюро доложил, что террориста ночью под конвоем доставят в аэропорт Ла-Гуардия в Куинсе, откуда переправят в Вашингтон. Помимо этих сведений, информатор сообщил подробный маршрут сопровождения. Роберт Уэйд, возглавляющий отряд предложил засаду на Атлантик-авеню. Времени оставалось менее пяти часов, поэтому никто спорить не стал. Хотя сам Дэвид видел в плане немало белых пятен. Однако его функции — вести конвой по камерам, докладывая обо всех передвижениях, возможных путях отхода, расположении полицейских Уэйду. Этим он и ограничивался. Если Разведывательное Управление доверяет экс-майору, которого уволили за излишнюю жестокость — ладно. Их дело. С другой стороны — не самому же ЦРУ нападать на конвой под охраной Бюро. Это слишком даже для Лэнгли. Так, что пусть грязную работу выполняет Уэйд. В случае провала, их просто ликвидируют, и никто на этом свете не узнает об участии Управления.

— Сэр, мы в воздухе! — сообщил высокий мужчина, в наушниках, указывая на монитор, где медленно плыло изображение города. — Дрон прямо над Федерал-плаза.

— Отлично! — Дэвид посмотрел на часы: 01:15. Они следовали строго по графику. Это радовало. — Выводи изображение на пятый монитор. Как увидишь конвой, сообщи мне.

— Есть, сэр!

Дэвид взял со стола мобильный телефон, подключенный к мощному шифровальному устройству. Связь защищена новым шифром, созданным специальным отделом в Лэнгли. Им ЦРУ ни с кем не делилось, поскольку обладание тем, чем не обладали другие разведки давало определенную свободу и защищенность, как например сейчас, в столь деликатной ситуации. Этот шифр, как утверждало руководство, не сможет взломать даже суперкомпьютер АНБ. Такой расклад полностью устраивал Дэвида Хоппера. Он нажал кнопку быстрого набора, и поднес сотовый к уху.

Телефонный звонок раздался на пересечении 3-й и Атлантик-авеню. Три автомобиля — два черных внедорожника фирмы «Ягуар» и серебристый BMW, припарковались прямо у расположенном на перекрестке со стороны 3-й авеню ресторане морской кухни — Claw Daddy’s. Высокий, хорошо сложенный мужчина с фигурой центрального защитника футбольной команды, достал телефон. Посмотрев на светящийся в темноте экран устройства, он махнул стоящему справа, у капота Ягуара человеку, давая знак подойти. Сам же поднес смартфон к уху.

— Связь защищена?

— Разумеется. Ты что, принимаешь меня за идиота? — голос на том конце определенно не подходил под понятие «приятный». Роберт поморщился. Его всегда забавляли люди вроде Дэвида — офисные крысы, не рискующие своей жизнью, но считавшие, что им лучше известно, как нужно действовать в той или иной ситуации. Однако, операцию доверили именно ему — человеку, стороннему от Управления. Вот, настоящий показатель.

— Не заводись, Хоппер. Конвой в пути?

— Еще нет. Зато есть изображение с птички, видишь?

— Секунду. — Роберт зажал сотовый между ухом и плечом. Подозванный ранее агент протянул планшет. На экране проступало изображение городской среды. Он с первого раза узнал здания квартала Сивик-Центр. — Ага, есть. — Роберт замолчал, изучая картинку.

В трубке раздавалось тяжелое дыхание конторской крысы. Через полминуты она подала голос.

— Эй, Уэйд, у тебя там точно все готово?

— Угу. — он продолжал наблюдать за трансляцией. Дрон завис прямо над зданием полевого офиса ФБР на Федерал-плаза.

— «Угу», и все? Может еще что добавишь?

Роберт протянул планшет обратно, своему человеку.

— Глаз не спускай с картинки, понял? Как появиться конвой, дашь знать!

— Есть, босс. — отчеканил агент, принимая интернет-планшет. Через секунду он уже присоединился к остальной группе, расположившихся вокруг крайнего к Атлантик-авеню внедорожника.

— Ты что там сейчас бормотал? — конторское дерьмо продолжало ныть. Они с Хоппером знали друг друга два дня, но и этого времени оказалось более, чем достаточно. Роберт для себя решил — он лучше засунет себе Смит и Вессон в глотку, чем согласится на повтор.

— Слушай, тебе чего надо, Хоппер? Мы час назад все обсудили. Мои люди на местах, разве у вас на пункте не отображается?

— Да, мы видим ваши маяки.

— Так, чего пристал?

— Я должен быть уверенным в том, что операция пройдет без сбоев, ясно? Мы тут не аптеку грабим, а конвой ФБР, если ты еще не понял! Поэтому, я буду уточнять, хотя каждую гребанную минуту, понятно?

Вот с такими идиотами, приходилось иметь дело. Вслух Роберт сказал:

— Понятно.

— Мы готовы?

— Ага.

— Давай пройдемся по позициям.

— Все, как и прежде. Три группы на Атлантик-авеню. Еще по одной на Ливингстон и Тиллари.

— Наблюдатели?

— На своих местах. Тиллари, Фултон, Ливингстон и Стейт — каждая из этих улиц под контролем.

— Ммм… — промычал Хоппер. Роберт не знал, как классифицировать подобные звуки.

— Еще вопросы?

— Да. Я заметил еще одно белое пятно. Знаешь, наш план, как швейцарский сыр! Если конвой свернет на Фултон или Ливингстон? Что тогда?

— Пусть сворачивает. На Ливингстон Ирвинг. Если конвой свернет на Фултон, в чем я сильно сомневаюсь…

— А я напротив, уверен. Им нужно достичь авеню Лаффайет, чтобы наиболее быстрым путем попасть в аэропорт. Разве нет?

Роберт поднес руку ко лбу. Как вообще, этот тип попал в ЦРУ, да еще и на должность, подразумевающую управление? Лично он не доверил бы ему и мытье сортира в Лэнгли.

— Нет. В том то и дело, что им не нужно на авеню Лаффайет, понимаешь? Им нужно на Тиллари, откуда они сумеют выехать на I-278 E, как и заложено в первоначальном маршруте.

— Ладно, сойдемся на том, что конвой постарается вернуться на изначальный маршрут, а значит добраться до Бруклин Квинс Экспрессуэй, в чем хочу заметить нет гарантии. Что им помешает выбрать для этого Фултон, а не Атлантик-авеню?

Роберт прыснул со смеху.

— То, гений, что по Фултон они не смогут выехать на Флэтбуш Авеню, которая в свою очередь ведет к Тиллари, ясно? Иными словами, для конвоя Фултон тупик. И они это учтут, поверь. А вот по Атлантик — нет проблем. Окей? Ты собираешься и дальше задавать нелепые вопросы, или все же предоставишь моей команде свободу действий, как того желает Лэнгли?

На линии воцарилась пауза. Спустя несколько секунд Хоппер заговорил, и в его голосе Роберт услышал отчетливые стальные нотки.

— Хорошо, Уэйд. Только учти, провал означает твой конец. Твой — не мой. Не забывай об этом.

После этих слов в трубке раздался щелчок, а за ним воцарилась тишина. Роберт отнял сотовый от уха: Хоппер отключился. Последние слова оставили неприятный осадок, хотя и не являли собой неожиданности. Да, в случае провала — офисная крыса отделается понижением, но не более. Для разведки он свой, чего не скажешь о нем, и его команде. Они настолько легко не отделаются.

Роберт усмехнулся. Он подобный сценарий учитывал. А ЦРУ? Учитывали, что он учитывал? Вряд ли.

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Здание Федерального офиса им. Джейкоба К. Джавица.

Федерал Плаза 26.

23 этаж, местное отделение ФБР.

01:16.

Больше всего Блейк Уокер ненавидел Абу Ибрахима, с которым в данный момент шагал по коридору федерального здания на Федерал Плаза. Он бы с удовольствием прикончил террориста прямо сейчас, здесь, на 23-м этаже, в полевом офисе Бюро. И не потому, что этот парень уложил больше 20 человек, среди которых сенатор и банкир — кто, сказал, что они этого не заслужили, особенно последний — нет, причина в другом. Во-первых, сегодня выходной. Его выходной. Первый день долгожданного отпуска. Ладно, с этим еще можно смириться. Не первый раз приходится работать в выходной. На самом деле, если ты в Бюро — забудь вообще это слово. Однако вот со вторым примириться никак. Блейк посмотрел на наручные часы: 01:18. Менее, чем через час начнется финал Лиги Чемпионов УЕФА, в котором встречаются испанский гранд в лице Барселоны и английский Манчестер-Сити. Финал финалов. Особенно, учитывая, что сам он из Манчестера, и является активным болельщиком Сити. Теперь, вместо того, чтобы наслаждаться великолепным зрелищем, аналогов которому нет во всем мире, в гостиной, с друзьями, попкорном и холодным пивом, он вынужден охранять арабскую задницу плохого парня, который сумел выбить для себя сделку. Черт, да подвесить его за яйца, как Саддама — и с концами.

Процессия из шести агентов и одного заключенного остановилась перед лифтом. Спенсер, возглавляющий процессию нажал на кнопку вызова. Спустя секунду металлические створки кабины бесшумно распахнулись. Спенсер и Харрис отступили в сторону, пропуская вперед шедших позади агентов. Стандартная процедура — не нарушать расстановку. Блейк придержал заключенного, хотя в этом и не было особой нужды — руки и ноги того сковывали массивные цепи, прикрепленные к стальному ошейнику, максимально затрудняя передвижение. Агенты Брукс и Маллен прошли в лифт, становясь у задней зеркальной стены кабины. Блейк справа и Ченг слева, от заключенного проследовали следом. Последними вошли Спенсер и Харрис, оказавшись у выхода. Брэд Спенсер нажал кнопку подземной парковки. Двери лифта также бесшумно закрылись. Из динамика полилась тихая мелодия. Кабина плавно двинулась вниз, преодолевая 25 этажей, отделяющих офис ФБР от автостоянки.

Блейк покосился на Абу Ибрахима. Террорист смотрел куда-то вперед. Если проследить траекторию взгляда, он упирался в широкую спину Спенсера. Уокер сильно сомневался, что заключенный занимается ее изучением. Скорее всего мыслями тот был далеко отсюда. Что еще интересно — Абу Ибрахим не походил на загнанного в угол человека. На того, кому грозит электрический стул, а при худшем сценарии, пытки в Гуантанамо. Нет, напротив, внешне террорист выглядел вполне спокойно. Словно, находился в другой реальности, где он был не заключенным в окружении агентом ФБР, а магнатом, в сопровождении телохранителей. Что ж, возможно Абу Ибрахим надеялся на сделку с генеральным прокурором, или просто, не боялся смерти. Могла конечно быть и другая причина. Блейк улыбнулся — он прекрасно знал какая, на что рассчитывает заключенный. А еще знал, что этому не бывать. Хоть какое-то утешение компенсирует пропущенное наслаждение от финала Лиги Чемпионов.

Музыка в кабине смолкла. Затем раздался мелодичный женский голос, извещающий о пункте прибытия — в данном случае, втором уровне парковки.

Когда они оказались снаружи, Блейк поразился масштабу предстоящей операции. Всюду, сколько хватало обзору для глаз в ограниченном пространстве, сновали люди: кто в костюмах, кто в полицейской форме, кто в военной, а кто и вовсе в штатской. Звучали крики, приказы, поручения. Вспыхивали полицейские мигалки, слепил свет прожекторов.

Двигаясь вслед за шедшими впереди Спенсером и Харрисом они подошли к черному бронированному грузовику у которого собрались все руководители экстренной группы сопровождения. Блейк увидел здесь директора Нью-Йоркского отделения ФБР, его зама, командира подразделения спецназа, капитана полиции, еще несколько незнакомых ему людей в костюмах с хмурыми физиономиями, специального агента Стайлз непосредственно возглавлявшую предстоящую операцию и… мэра! Тот как раз выдвинулся вперед из-за массивной фигуры Роба Ноэля. Спенсер протянул ему руку со словами: «господин мэр», но тот проигнорировав приветствие, обогнул агента. Блейк поздно сообразил, чего хочет глава Нью-Йорка. Кулак мэра соприкоснулся с челюстью Абу Ибрахима. От сокрушительного удара заключенный покачнулся.

— Это тебе за погибших, дерьма кусок! — прошипел градоначальник.

Он занес руку для еще одного удара. Блейк видел, как Спенсер хотел перехватить, но директор покачал головой, давая знак не вмешиваться.

Мэр нанес еще два удара, сопровождая каждый из них новыми проклятьями. Что ж, поделом, учитывая колличество погибших. При последнем ударе, нанесенным в солнечное сплетение, Абу Ибрахим согнулся пополам. Блейку пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать его на ногах.

— Уберите это с моих глаз! — задыхаясь то ли от ярости, то ли от усталости проговорил мэр. Уокер ставил на последнее. Мэр не походил на человека, которому приходилось хоть раз в своей жизни до этого момента махать кулаками.

Блейк посмотрел на Спенсера. Тот кивнул в сторону фургона, а затем указал на часы. И без слов понятно: они отправлялись через пятнадцать минут; пора упаковать «дерьма кусок», как минуту назад выразился глава исполнительной ветви правительства города.

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Пересечение 3-й и Атлантик-авеню.

01:40.

— Босс, конвой в пути!

Прокричал один из его людей, указывая на планшет. Первым делом Роберт посмотрел на циферблат наручных часов. Все шло по намеченному плану. Минута в минуту. Оставалось надеяться, что это хороший знак. Он показал большой палец, давая знать, что принял информацию. В наушнике, закрепленном в левом ухе послышались голоса — Лукас и Курт, его помощники отдавали приказы остальным группам. Роберт сделал затяжку, а затем бросил окурок на тротуар. Еще каких-то десять минут и настанет их черед. Он почувствовал, как в крови начал закипать адреналин. Так происходило каждый раз, при работе в поле. Сладостное ощущение от близости смерти, дрожь от волнения, само ожидание — подобное он испытал при первом задании, еще юнцом в составе армии США, когда их отряд получил задание ликвидировать ячейку террористов в Афганистане. С тех пор прошло пятнадцать лет — и ничего не изменилось. Казалось, пройдя огонь и воду, в прямом смысле этих слов, поучаствовав в сотнях различных операциях, как на правительство, так и на сторонние организации; получив несколько ранений, выкарабкавшись из ада, ощущения как минимум должны притупиться, и не волновать кровь. Но этого не случилось. Чему можно только радоваться. Десять минут… Роберт посмотрел на часы.

Уже девять.

Брэд Спенсер нервно сжимал и разжимал пальцы рук, пытаясь унять волнение. Сидя на переднем сиденье автомобиля Бюро, он находился в первом ряду колонны. Впереди лишь полицейский Краун Виктория и два мотоцикла. Позади — весь остальной кортеж из бронеавтомобилей спецназа, бронированных грузовиков и остальных машин ФБР. Брэд не знал, почему волнуется. Особых оснований не имелось. 11 миль до аэропорта — 15 минут расчетного времени по пустому ночному городу. Там, они передадут Абу Ибрахима, избавившись от головной боли. Ничего сверхопасного. Тем не менее, спокойствия не было. Внутренний голос, инстинкт, предупреждал об опасности. За 10 лет работы в Бюро, он научился ему доверять. И в данный момент это совсем не радовало.

Брэд посмотрел на коллегу за рулем. Агент Родригес похоже, не разделяла его волнений. По крайней мере внешне ничем не выражала. Шумно выдохнув, Брэд посмотрел вперед. Они уже проехали Ист-Ривер и сейчас съезжали по эстакаде. Сбоку виднелась автостоянка перед невысоким обшарпанным зданием. Полицейские мотоциклы ехавшие во главе колонны уже завернули вправо и об их присутствии говорил лишь сине-красный отблеск мигалок.

Брэд попытался расслабиться. Еще минута, затем они съедут с Бруклинского моста, повернув на Тиллари-стрит. После — несколько минут, и кортеж окажется Бруклин Квинс Экспрессуэй. Ну а там, три полосы в одну сторону до самого аэропорта. Простор — как раз, то что надо.

От размышлений его прервала Родригес.

— Эй, Брэд, что там такое?

Агент посмотрел вперед и тут же напрягся. Два мотоцикла, и Краун Виктория остановились на перекрестке Бруклин Бридж и Тиллари.

— Тормози! — тут же приказал Брэд.

Родригес подчинилась, плавно замедляя ход. Автомобиль ФБР замер, в тридцати ярдах от перекрестка. Слева темнело мрачное 15-ти этажное кирпичное здание, типичная постройка для Бруклина и Квинс, способное вогнать в депрессию при одном взгляде; справа возвышалось здание суда; впереди перекресток, и горящий желтым огни светофора. Брэд подался вбок, стараясь рассмотреть причину остановки. Похоже, проезд на Тиллари преграждала техника.

Какого черта?

Он схватил рацию, когда оттуда вырвались статистические помехи, а затем голос, в котором агент узнал лейтенанта Макнелли.

— Первый вызывает отряд, прием.

Брэд тут же отозвался.

— Это третий. Почему стоим?

— Похоже тут ремонтные работы… Вижу рабочую спецтехнику, несколько людей в касках… Мы вряд ли там проедим…

— Понял. Оставайтесь в машине. — он переключился на другую частоту, предназначенную для связи между агентами Бюро. — Стайлз, ты слышала?

— Ага. — отозвалась руководитель спецгруппы.

— Что-то тут нечисто. — послышался голос агента Харриса — в выданных нам мэрией бумагах ничего не говорилось о ремонтных работах по маршруту.

Брэд почувствовал, как внутри вновь поднялось тревожное чувство, граничащее едва ли не с паникой. Он знал, что это. Инстинкт кричал об опасности. Агент поднес рацию к губам.

— Стайлз, мы с Родригес все проверим, хорошо?

— Ладно. Мы же пока составим альтернативный маршрут.

— Принято.

Брэд отложил передатчик и кивнул напарнице.

— Двигаем.

Она улыбнулась, и нажала на педаль. Шевроле Тахо рванул вперед и за считанные секунды оказался позади полицейской Краун Виктории. Связавшись по рации с Лейтенантом Макнелли, Брэд попросил его выйти из автомобиля. Что тот и сделал. Когда грузная фигура полицейского показалась в свете сине-красных мигалок, агент открыл дверь внедорожника, предварительно вынув пистолет из кобуры.

— Не нравится мне это, — тихо проговорил он, обогнув капот Тахо, и оказавшись рядом с напарницей. — похоже на ловушку.

Она ничего не сказала. Лишь кивнула.

— Твои люди наготове? — вопрос предназначался лейтенанту. Услышав положительный ответ, Брэд осмотрелся. Они находились прямо на широком перекрестке. В свете городского освещение отчетливо виднелось белое здание Нью-Йоркского технологического колледжа с сине-желтой эмблемой на стене со стороны Адамс-стрит. Почти на самом пешеходном переходе стояли заградительные сооружения с сигнальными лампами, полностью перекрывающих Тиллари в обоих направлениях. За ними виднелись несколько грузовиков, погрузчики, и еще ряд спецтехники. Одна из них походила на бур и издавала много шума. Брэд поморщился. Как при таком шуме можно спать? Время два часа ночи. Может, жители Бруклина привыкли к подобному? Во всяком случае света в окнах жилых домов слева он не увидел.

— Идемте. Выясним, что за хрень тут творится?

С этими словами агент переступил через фонари, протиснулся сквозь заграждение и зашагал к ближайшему грузовику, у которого один из рабочих, явно главный, пытался донести информацию двум другим, указывая на большой лист бумаги в правой руке. Завидев процессию, он махнул рабочим и направился к ним.

— Эй, вам нельзя… — увидев полицейскую форму лейтенанта, а следом значки ФБР, рабочий осекся.

— Агенты Спенсер и Родригес. — представился Брэд. — И лейтенант Макнелли.

Рабочий — среднего роста мужчина с круглым и красным лицом кивнул. Чересчур красным, как посчитал Брэд. То ли псих, то ли давление повышено.

— Фрэнк Шоу. Инженер ремонтной бригады. В чем дело?

— Мы и хотим услышать ответ на заданный вами вопрос. — Брэд выругался заслышав новый шум, исходящий от бура. Теперь, поблизости звук походил на скрежет тупой ножовки о стальную балку, смешанный с грохотом падающих с Эмпайр Стейт Билдинг камней. Крайне неприятный звук. — Черт, можно вырубить эту штуку?

Краснолицый пожал плечами.

— Конечно. — он вытащил из кармана миниатюрную рацию. — Эй, Рой. Сходи покури, ладно?

Ему кто-то ответил. Неразборчиво. С учетом того, что после изданных звуков, инженер засунул устройство обратно в карман, похоже Рой спорить не стал. Через несколько секунд грохот стих.

— Отлично. Итак, Фрэнк, что у вас тут?

— Проблемы с теплотрассой. — инженер сказал это с таким видом, словно ответ на заданный вопрос очевиден даже идиоту.

— Мы вечером проверяли данный маршрут. — вступил в разговор лейтенант. — Все было в порядке.

— И в мэрии нас не ставили в известность о проводимых на Тиллари работах. — добавил Брэд.

Инженер согласно закивал.

— Все верно. Запрос поступил три часа назад. Дело серьезное, сами должны понять. Лучше сейчас решить проблему, чем перекрывать дорогу днем. Представляете, что будет, если ограничить проезд по Тиллари, да еще и в рабочий день? — он выразительно посмотрел на агентов.

Брэд представлял. И все же ответ инженера не убедил его до конца. Неожиданные проблемы с теплотрассой, на том самом маршруте, в то самое время — не слишком ли много совпадений?

— Ладно, нам нужно проехать, ясно? Можете устроить?

Инженер глянул на него так, словно Брэд попросил убить президента.

— Это невозможно. Мы уже начали работы. Сейчас мои ребята снимают асфальт, да и…

— Послушайте, — прервал его Брэд. — у нас сверхважное задание, ясно? Нам нужно проехать по Тиллари, чтобы выехать на I-278 E, понимаете?

— Да я все понимаю… Но, в чем собственно проблема? Вы можете проехать в объезд…

— Нам не нужен объезд! — Брэд повысил тон голоса, добавив в него металлические нотки. — У нас запланированный маршрут. По Тиллари-стрит. Поэтому, — он ткнул пальцем инженеру в грудь. — убирай чертову технику, и поживей!

Фрэнк сокрушенно покачал головой.

— Послушайте… я конечно могу убрать заграждение и технику… но на это потребуется уйма времени… Минут сорок, а может и час… вы проедите, а потом все ставить обратно… Я не улажусь в свои сроки, вы в свои… Зачем все усложнять — ведь вы вполне можете выехать на другой участок Тиллари по Атлантик-авеню, к примеру…

Брэд уже хотел сказать наглецу, что не ему решать, и вообще, пусть выполняет указание, как почувствовал, что его тянут за рукав пиджака. Обернувшись он увидел, как Родригес кивком попросила отойти в сторону. Отойдя на десять ярдов от стоящих у грузовика лейтенанта и инженера, она зашептала:

— Спенсер, он прав. Мы не можем терять время! Нас ожидают в аэропорту, забыл?

Брэд тряхнул головой. Ну неужели она не понимает?

— Не можем. Но и ехать по другому маршруту слишком, опасно. Инцидент с теплотрассой похож на хорошо спланированную подставу!

— Возможно. Однако ты не можешь знать этого наверняка! К тому же, Стайлз готова сменить маршрут, разве нет?

Последние слова были неплохим аргументом. Когда он последний раз связывался с Джулией, она говорила, что-то начнет поиска альтернативного маршрута.

— Все же… — Брэд поджал губы.

— Все будет в порядке, Спенсер. — напарница коснулась его руки. — У нас 15 единиц техники. Не думаю, что есть серьезный повод опасаться засады. Какой псих решит атаковать нашу колонну?

— Так-то оно так… — агент в задумчивости посмотрел в сторону Бруклин Бридж, где виднелись фары и отблески полицейских мигалок эскорта. — Окей. — он повернулся влево. — Макнелл, уходим!

Уже у самого Тахо Брэд задержался, посмотрев в сторону инженера. Тот говорил с кем-то по рации. Наверное, приказывает Робу вернуться на рабочее место, и продолжить какофонию звуков, напоминавших одну из симфоний Шуберта в исполнении оркестра новичков под сильным наркотиком, вроде метамфетамина.

Фрэнк Шоу посмотрел вслед удалявшимся агентам. Упорный же оказался сукин сын. Если бы, не баба — могли возникнуть серьезные проблемы. Конечно он не был ни Фрэнком, ни Шоу, ни инженером. Хотя тут, как раз никаких трудностей. Все документы, в порядке. Как и фальшивый приказ на устранение неполадок с теплотрассой. Хм, да он даже приказал своим ребятам пробурить асфальт — так, на всякий случай. Вдруг федералам вздумается проверить. Возможно, не окажись рядом симпатичного агента латинских кровей, эта подстраховка могла пригодиться. И не только она. Однако, обошлось, и не потребовалось использовать заложенный заряд, имитируя прорыв теплотрассы.

Он взял рацию и поднес устройство к губам.

— «Башня», прием. Это «Орел».

— «Башня» на связи.

— У нас чисто. Федералы сматываются.

— Принято. Курс известен?

— Никак нет.

— Ладно. «Орел», теперь отбой. Приберите за собой. Как поняли?

— Вас понял «Башня». Никаких следов. Конец связи.

Ложный Фрэнк засунул рацию в карман. Мимо, направляясь через перекресток к Адамс-стрит потянулся кортеж.

Инженер улыбнулся. Он обожал работать на разведку. С этими ребятами не соскучишься.

Дэвид Хоппер нажатием кнопки отключился, уходя с линии переговоров и наклонился к одному из мониторов. Длинная колонна автомобилей быстро двигалась по широкой двухполосной Адамс-стрит. Он улыбнулся, смотря как они проезжают мимо Джонсон-стрит, не снижая скорости на небольшом перекрестке. Дальше оставались два критических момента — Фултон и Ливингстон. Уэйд утверждал, что на Фултон конвою нет смысла сворачивать. Может оно и так, однако Дэвид, проработав больше 10 лет на ЦРУ привык учитывать все варианты. Он посмотрел на картинку с дрона, работавшую в онлайн режиме. Эскорт, обеспечивающий перевозку Абу Ибрахима проезжал мимо здания Верховного суда. Несколько десятков ярдов и будет понятно: Фултон или дальше через перекресток на Боерум Плейс. Может стоило им помочь в принятии решения? Дэвид оторвал взгляд от монитора и посмотрел вбок на сидящих за компьютерами ребят.

— Эй, Гарольд! — окликнул он парня, расположившегося в самом конце ряда.

Агент поднял голову. Его лицо походило на застывшую восковую маску, выдавая гигантское внутреннее напряжение.

— Да, сэр?

— У нас под контролем транспортная коммуникация?

— На данном маршруте, да.

— Отлично. Включай желтый свет между Адамс и Боерум.

Гарольд мгновенно вернулся к экрану компьютера. Его пальцы застучали по клавиатуре. Вернее, клавиатурам. Их было три в его распоряжении. Спустя несколько секунд, агент объявил:

— Желтый свет. Управляю вручную.

Дэвид кивнул. Он любил, когда все находилось под контролем. Когда можно влиять, изменять, управлять. Вообще конечно, эта черта присуща всем, работающим в разведке. Иначе, Разведывательное сообщество прекратило свое существование еще лет 50 назад. В современном мире, по-другому не получится.

Дэвид улыбнулся, увидев, как авангард колонны из двух мотоциклов и полицейского автомобиля, пересек перекресток и двинулся по Боерум Плейс.

Все шло по намеченному плану. Дэвиду хотелось верить, что это хороший знак. И он верил.

Брэд внимательно смотрел на пространство впереди, освещаемое городскими фонарями, фарами автомобилей и маяками Виктории Краун во главе колонны. Он не мог отделаться от тревожного предчувствия. Врожденный инстинкт предупреждал о приближающейся опасности, хотя разумного подтверждения не имелось. До сих пор путь складывался достаточно удачно, если отбросить досадное изменение маршрута. Как и предполагал заместитель директора, глубокой ночью улицы, по которым пролегал их маршрут, с тех пор, как они очутились в Бруклине, пустовали и они двигались с хорошей скоростью. Ситуация изменится, когда они выедут на Бруклин Квинс Экспрессуэй, однако там и полос больше. Сильных препятствий в виде транспортного потока не предвещалось. Тем более, что они на мигалках. Не смотря на спокойную обстановку продвижения, Брэд решил более внимательно изучать пейзаж улицы, по которой конвой совершал движение. Если что-то окажется не так, он успеет заметить это прежде, и среагировать. Так по крайней мере хотелось думать.

Брэд повернулся вправо, смотря в боковое стекло. Они проезжали мимо здания транспортного музея. Темное, облепленное строительными лесами, оно больше напоминало Аркхем, населенный безумцами, готовыми в удобный момент вырваться на свободу. Агент поежился и посмотрел вперед. Полицейские мотоциклы и Краун Виктория уже пересекли перекресток, продолжая двигаться дальше по Боерум Плейс. Их автомобиль только выехал. Брэд заметил, как со стороны Шермерхорн-стрит застыли два автомобиля, ожидая, когда освободиться перекресток. Светофор горел желтым и был соответственно на их стороне, но никаких признаков недовольства в виде гудков они не подавали. Агент не удивился. Может, все же Родригес права, и нет причин для беспокойства? Кто, в своем уме станет связываться, со столь мощным сопровождением? Тем не менее, рациональное мышление указало на то, что в мире существуют те, кто не совсем в своем уме, и Брэд, не успев как следует расслабится, снова подался вперед, пропуская улицу впереди через сканер собственных глаз.

Через минуту они уже сворачивали на Атлантик-авеню. Улица представляла собой две полосы в одну сторону и столько же в другую. Не много, но и не мало. В любом случае, их кортежу вполне хватало.

— Ты чего нервничаешь? Расслабься уже…

— Что? — Брэд повернулся к напарнице.

— Твои пальцы, — объяснила она, кивком указав на руки. — Ты уже минуты две выбиваешь дробь по колену.

— Ааа… — он почувствовал неловкость. Задача каждого агента, даже если внутри бушует ураган миллиардной категории, внешне показывать абсолютный штиль. Он не справлялся.

— Расслабься говорю. — повторила Родригес. — Еще каких-то пять минут, и мы выедем на магистраль.

— Вот тогда, и последую твоему совету. — буркнул Брэд.

Он продолжал наблюдение. Секунду назад справа располагались магазинчики в малоэтажном застекленном здании. Сейчас, компактные кирпичные домики в четыре этажа. Навстречу мимо них промчался грузовик. За ним два мотоцикла. Брэд провел их взглядом, и посмотрел вперед. Краун Виктория снизила скорость перед очередным светофором. Там горел красный свет. Кортеж подобные нюансы не останавливали, но стоило соблюдать осторожность, чтобы не пострадали гражданские.

Когда они миновали перекресток Атлантик-авеню и Смит-стрит, зашипела рация. Следом раздался взволнованный голос.

— Альфа, это Зеро, прием. — под альфой подразумевался автомобиль с командиром операции, специальным агентом Джулией Стайлз. Зеро — кодовое обозначение тылового отряда, из двух мотоциклов и полицейского автомобиля. Брэд тут же напрягся, превратившись в слух.

— Альфа слушает, — услышал он ровный голос Джулии. — Что у вас, прием?

Ответил другой голос. В нем Брэд узнал лейтенанта Мэттьюса, с которым они были знакомы еще с прошлого года, когда ФБР присоединилось, к одному из расследований, проводимых полицией. Вернее, забрало дело. Но, это сейчас не важно.

— Альфа, у нас на хвосте шесть мотоциклов. Пристроились прямо за нами.

— Двое обгоняют…

— Что за херня…

— Даг, прижмись влево…

— Черт…

Затем тишина. Брэд почувствовал, как у него потеют ладони, а по спине пробежал холодок. Вот, оно предчувствие.

— Зеро, что у вас? Отзовитесь!

— Это лейтенант Мэттьюс, мотоциклы вне игры. Код красный! Повторяю, код красный… — затем послышались другие звуки. Разбитое стекло? Рация замолчала. Брэд посмотрел на Родригес. Она на него. В ее глазах, застыла тревога. Код красный означал нападение.

— Увеличиваем ход до максимального! — раздался голос Джулии. — Харрис, разберитесь с тылом.

— Понял.

Брэд посмотрел в зеркало заднего вида, но колонна слишком растянулась, и он не смог разглядеть нападавших. Краун Виктория впереди продолжала наращивать ход. Не тормозя, на очередном перекрестке, она пронеслась дальше. Родригес, не отставая проследовала за полицейским автомобилем. Краем глаза, Брэд успел заметить свет фар внедорожника, застывшего на выезде с Хойт-стрит.

Из рации продолжали доноситься голоса:

— Черт! Осторожно!

— Мотоцикл, слева!

— Давай, вправо!

— Снимай его, снимай!!!

Брэд поднес рацию к губам.

— Э-э-э… Стайлз, с Хойт-стрит еще гости…

— Повтори!

— С Хойт-стрит… — он замолчал. В свете уличного освещения Брэд заметил на крыше небольшого здания слева, скорее всего магазина, поскольку на окнах висели плакаты с изображением логотипа фирмы «Adidas», темную фигуру мужчины, сжимающего в руках длинный предмет.

— Гранатомет!!! Тормози!!!

Родригес успела среагировать, вжав педаль тормоза до упора. Виктория Краун впереди нет. Полицейский автомобиль вспыхнув подлетел в воздух. Брэд не успел выдохнуть, как увидел, летящее в их сторону колесо.

— Родригес!!!

— Вижу!!!

Она резко крутанула руль, разворачивая внедорожник, пытаясь избежать удара в лобовое стекло. В следующую секунду раздался жуткий скрежет. Колесо от Виктории Краун угодило в заднюю часть Тахо, отчего автомобиль развернуло в другую сторону. Брэда швырнуло на дверь. Времени не было даже на мысль, не говоря уж о том, чтобы сгруппироваться. Соприкосновение головы с металлической поверхность оказалось весьма болезненным. На мгновение, в глазах потемнело. Он лишь слышал отчаянные крики напарницы, продолжающей сражаться с взбунтовавшимся автомобилем. Наконец, Родригес справилась с управлением. Внедорожник визжа шинами остановился, перегородив дорогу. Прямо, параллельно Тахо Брэд увидел горящие покореженные останки полицейской машины. У тех, кто находился внутри не было шансов.

Джулия услышала истошный вопль Спенсера по рации:

— Гранатомет!!! Тормози!!!

Она даже не успела поднести рацию к губам, как улица впереди озарилась яркой вспышкой. Агент за рулем Тахо, в котором они находились, отчаянно ругаясь вжал педаль тормоза в пол, едва не уткнувшись в бронированный автомобиль спецназа.

На секунду воцарилась тишина, нарушаемая лишь голосами из рации.

— На нас напали!

— Вижу приближающиеся объекты!

— … пытаются окружить!

— Что будем делать? — повернулся к ней, сидящий на переднем сиденье агент Райан.

Джулия повернулась назад, пытаясь рассмотреть, что творится в тылу. Второй автомобиль Бюро застыл в ярде от них.

— Давай, Райан. — она сделала знак выходить.

Агент кивнул. Держа винтовку он быстро выскочил из внедорожника. Джулия и сидящий рядом специальный агент Миллер, последовали за ним.

Она едва успела коснуться земли, как по металлической поверхности Тахо застучали пули.

— Пригнись! — закричал Миллер, открывая ответный огонь. Джулия нырнула влево, за капот автомобиля ФБР. Она увидела, как за полицейским автомобилем лейтенанта Мэттьюса, находящегося примерно в двадцати ярдах от них, мелькали темные фигуры. По машине Бюро, следовавших прямо за ними велся непрерывный огонь.

— Роб! — Джулия переключилась на микрофон закрепленный у ворота куртки. — Ваш выход!

Брэд не терял не секунды, понимая, что промедление в данных обстоятельствах может стоить жизни. Схватив оружие — винтовку М16, армейского образца, он выбрался из автомобиля, и первым делом посмотрел в сторону крыши магазина. Гранатометчика там не было.

— Спенсер!

Брэд обернулся. Напарница указала куда-то вперед. По Атлантик-авеню к ним быстро приближались мотоциклы.

— Ложись! — он увлек Родригес за собой, используя в качестве укрытия Тахо. Вовремя. Пули засвистели в воздухе как раз в тот момент, когда они оказались на асфальте. На слух Брэд сумел определить, что стреляют из УЗИ — пистолета-пулемета. Пули со звоном ударялись о бронированную поверхность внедорожника, выбивали искры, оставляли трещины на стекле.

Звук мотоциклов приближался. А спустя несколько секунд замер. Противники находились совсем близко.

Брэд обернулся, пытаясь оценить обстановку позади. Второй автомобиль ФБР, за которым следовала бронированная техника спецназа и фургоны с грузом, стоял с открытыми дверьми. Четверо агентов сгруппировались в одной линии — справа, ближе к тротуару. Разумно, учитывая, что противники продвигались слева.

Поймав взгляд старшего агента Янга, ответственного за третью машину Бюро, он сделал знак, указывая, что стоит обойти Тахо и встретить гостей. Янг согласно кивнул и повернулся к своим людям, отдавая приказ.

— Вижу троих. — прошептала Родригес, выглядывая из-за капота внедорожника.

— Хорошо. Я их отвлеку. Встречай слева.

Женщина кивнула и низко пригибаясь к земле, направилась назад. Брэд, заняв ее позицию, посмотрел вперед. Теперь их было пятеро. Все в темных кожаных костюмах, с мотоциклетными шлемами на голове.

Просчитав мысленно до пяти, он выскочил из укрытия, выпуская очередь в их направлении. Одного из боевиков отбросило назад. Это все, что Брэд успел увидеть. Ответный огонь вынудил его нырнуть назад за Тахо.

Родригес видела, как один из нападавших упал на землю, сраженный пулей. Двое боевиков тут же отступили вправо, дав длинную очередь из УЗИ. Остальные — двое спереди и трое позади продолжали движение.

Она повернулась к двум агентам позади нее, намереваясь задать обратный отсчет, когда посторонний звук сбоку отвлек ее внимание.

Родригес обернулась, стиснув пистолет в руках. Звук повторился. Еще раз. И еще. Он исходил откуда-то снизу.

Осторожно опустившись на одно колено и опершись свободной рукой о бампер внедорожника, женщина посмотрела в сторону источника звука.

Она увидела.

Три гранаты, катящиеся по асфальту.

Агент даже не успела издать и звука, когда мир вокруг нее взорвался разноцветными огнями.

Брэд решил сменить позицию. По рации он слышал, как командир спецназа Квентин Ноэль отдавал приказы, сосредотачивая силы на противоположном фронте — в тылу. Им необходимо освободить проезд, и вывести Абу Ибрахима. Что ж, значит тут придется справляться своими силами.

Несколько пуль снова ударились о поверхность внедорожника. Следом раздалось шипение, и Тахо начал быстро оседать. Похоже зацепили колеса.

В этот момент он и решил сменить место дислокации. У него созрел план. Если незаметно преодолеть расстояние, в пять ярдов, отделяющее автомобиль ФБР и поврежденную Викторию Краун, появится хорошая возможность занять выгодную позицию в тылу врага. Тогда останется спустить всю обойму в спину боевиков, только и всего.

Брэд тихо положил винтовку на землю. Следом, прижимаясь к внедорожнику, опустился на четвереньки. Ползком преодолев несколько фунтов, он замер, оказавшись у самого края. Теперь самое важное — бросок. Пять ярдов. Самое главное, остаться незамеченным.

Брэд отчетливо слышал звуки выстрелов позади себя, отчаянный крики, приказы, звук моторов, сирен. Наверняка, Джулия уже связалась с Центром, и вскоре у них окажется поддержка — люди, вертолеты и так далее. Но сейчас…

Агент тяжело вздохнул и осторожно выглянул из-за Тахо. Как раз в этот момент он увидел. Два человека, замерли в стойке, с нацеленными на конвой УЗИ. И третий. Сунув руку в рюкзак, достал гранату и кинул ее вперед.

О, черт!

— Граната!!! — что есть силы крикнул Брэд.

Вскочив на ноги, он кинулся вправо, стремясь уйти из зоны поражения.

Поздно.

Оглушающий грохот. Следом сильный толчок.

Словно в замедленной съемке, Брэд увидел, как Тахо подлетел в воздух. За ним, чья-то неведомая рука оторвала его от земли и с силой швырнула куда-то вбок. Он кувыркаясь пролетел несколько ярдов, прежде чем увидел приближающуюся стеклянную витрину. Брэд зажмурился. Звон разбитого стекла; острая боль где-то в районе шеи; болезненное приземление; теплая жидкость, стекающая на грудь; привкус железа во рту — все что он запомнил прежде, чем погрузиться в темноту.

Джулия чувствовала, как сильный приступ паники сдавил ее грудь, перекрывая доступ кислорода к легким. Вокруг мелькали люди, звучали выстрелы, отчаянные крики. Будучи агентом Федерального Бюро Расследований ей не раз приходилось принимать участие в перестрелках: налет на квартиру боевиков, ликвидация ячейки террористов, предотвращение терактов — как правило подобные операции заканчивались в течении десяти минут, с минимум риска для агентов. То, что происходило сейчас — бойня, не имеющая с ними ничего общего.

Очередная пулеметная очередь. Пули просвистели над капотом внедорожника, за которым она находилась, и ударились о бронированную поверхность автомобиля SWAT, выбив сноп ярких искр. Пули срикошетили. Одна из них просвистела в дюйме от ее щеки, разбив фару Тахо.

— Черт! — Джулия отпрянула в сторону, тут же наткнувшись на сидящего слева агента Миллера.

— Ты связалась с офисом? — прокричал тот, стараясь пересилить звуки выстрелов.

Джулия отрицательно мотнула головой. Она пыталась выйти на связь с Федерал-плаза последние десять минут, с того самого момента, как конвой подвергся нападению. Безрезультатно. Очевидно, нападавшие предусмотрели подобный сценарий, и заглушили связь.

— Ладно. Квентин хочет вывести посылку из эпицентра. Вместе с агентами Бюро. Грузовики бронированные, поэтому смогут прорваться. А его парни из спецназа будут прикрывать. Для разворота времени нет — поедим дальше по Атлантик. Как тебе такой план?

— Я…

Джулия не успела ответить. Впереди прогремела череда взрывов. Вверх взметнулся огненный шар, освящая улицу желто-красными бликами.

— Твою мать! — выругался Миллер.

Джулия покачала головой. Ответа теперь не требовалось. Путь вперед перекрыт. Тоже самое позади. Они попали в ловушку. Рация, прикрепленная к поясу разразилась множеством голосов, а затем и вовсе, перегруженная исходящими звуками, слилась в единый статистический шум.

Джулия выглянула из-за капота внедорожника Бюро. Позади стоял автомобиль-близнец, изрешеченный пулями. За ним укрылись три агента, еще четверо парней из SWAT обосновались за Викторией Краун, представлявшей собой не что иное, как швейцарский сыр. По оборонявшимся велся постоянный огонь, делавший попытку ответить с занятых позиций крайне сложной. Дальше, за полицейской машиной она увидела черный внедорожник, застывший на перекрестке Хойт и Атлантик. На крыше автомобиля агент заметила несколько антенн. Джулия нахмурилась. Она прекрасно понимала, что видит перед собой. Оперативный пункт спецсвязи. Антенны наверху обеспечивали работоспособность оборудованию внутри — в частности — прослушивать переговоры, проводить радиомониторинг и конечно же глушить сигналы. Что-то подобное использовалось секретной службой в охране президента США. Да и Бюро при сложных операциях, прибегало к помощи радиоэлектронных комплексов. Но, террористы?

— Эй, — она повернулась к Миллеру. Тот стоя на одном колене, высматривал цель в оптический прицел винтовки. — Посмотри-ка сюда…

Миллер пододвинулся ближе, смотря в указанную сторону.

— Что скажешь?

Агент нахмурился.

— Оперативный пункт?

— Ага. Я тоже так думаю, — Джулия напряженно рассматривала застывший на переулке внедорожник. — ставлю сотню, что именно оттуда глушат связь.

Миллер не стал спорить.

— Нужно вывести из строя оборудование, а после связаться с Центром.

Джулия согласно кивнула. Взяв рацию, она вызвала командира спецназа.

— Роб, это Джулия, прием!

Командир отозвался через пять секунд. Голос прерывался, а на задним фоном служила автоматная очередь. Впрочем, она хорошо различалась и отсюда.

— «Чарли» на связи. — в суматохе Квентин не переставал пользоваться кодовыми обозначениями.

— Доложите обстановку.

— Два автомобиля ФБР подорваны, четверо погибших, статус одного неизвестен. Мы сгруппировались за грузовиком и бронеавтомобилем, используя их как прикрытие. Пока что продвижение с востока удается сдерживать.

Джулия закрыла глаза. После слов «Два автомобиля ФБР подорваны», она ничего не слышала. Там находился Брэд! О Боже… Агент бессильно опустила руку с рацией. Ей хотелось, оказаться за тысячи миль от Атлантик-авеню, не чувствовать боли, страха — а главное — ответственности за принятые решения. За решения в результате которых…

Джулия почувствовала руку на плече, и подняла голову. В нескольких дюймах от себя она увидела встревоженное лицо Миллера. Из рации продолжал доноситься голос Роба.

— «Мама», это «Чарли», как слышите? Что у вас там происходит?

Джулия поднесла рацию к губам. Она возглавляла данную операцию. На ней ответственность. Именно ее решения в следующие минуты определят судьбу всех, доверенных под ее руководство. Сейчас не время для чувств, для эмоций. Если Брэд погиб — плакать она будет позже. Джулия нажала кнопку для связи.

— «Чарли», «Мама» на связи. Каков статус объекта?

— «Мама» объект с нами.

— Вы можете двигаться на восток?

— Никак нет. Дорога заблокирована подорванной техникой.

— Принято. Удерживайте позиции до дальнейших инструкций. — агент чуть помедлила, а затем добавила. — «Чарли» в случае риска захвата объекта, объект необходимо ликвидировать. Как поняли?

— Вас понял, «Мама».

Джулия отключилась и посмотрела на Миллера. Агент поднял палец вверх, в знак одобрения.

— Теперь нам необходимо добраться до внедорожника. — она перевела взгляд на западную часть Атлантик-авеню.

— Я прикрою. — отозвался Миллер. — тебе необходимо сменить позицию. Перебирайся влево, к зданию. — он кивком указал в сторону длинного кирпичного строения. — Укроешься в магазине. Мы примем огонь на себя, давая тебе время перебежками добраться до крайней части, хорошо?

Джулия знаком дала понять, что принимает план. Позади снова загремели выстрелы. Несколько пуль у со звоном годили в Тахо. Миллер еще раз посмотрел по сторонам. До стеклянной витрины магазина одежды слева не менее десяти ярдов. Слишком длинное расстояние под градом пуль. Тут его взгляд упал на пожарный гидрант, расположенный у края тротуара, как раз напротив входа. Отлично — у него моментально созрел план. Агент включил рацию.

— Харрис, как слышишь?

Шипенье. Затем хриплый голос.

— Я тут немного занят, Миллер.

— Слушай внимательно. Отсчитайте двадцать секунд и разом обрушьтесь на противника, ладно?

— Это проблематично. Они нам высунуться не дают.

— В этот раз все получится. Их внимание отвлечется на пару секунд, так что окна хватит. Двадцать секунд после окончания разговора, понял?

— Хорошо. Отключаюсь.

Миллер отложил рацию, и включил наручный таймер. На темном экране побежали красные цифры. Мужчина повернулся к Джулии.

— Видишь пожарный гидрант?

— Ага.

— Как только я в него выстрелю, и вверх ударит струя воды, мы начнем массивный огонь. У тебя будет примерно три-четыре секунды. Справишься?

Джулия не была в этом уверена, но кивнула.

— Отлично.

Агент посмотрел на циферблат.

Семнадцать секунд.

Он вскинул винтовку, и спустил курок.

Как только в черное небо взметнулся столб воды Джулия, низко пригнувшись к земле, метнулась к кирпичному зданию. Спустя всего секунду безмолвия, тишину взорвали звуки стрельбы. Одна из пуль угодила в лампу фонарного столба. Послышался звук разбитого стекла. Следом тротуар погрузился в темноту. Агент на мгновение замерла. Всего на краткий миг. Мимо, рассекая воздух просвистело несколько пуль.

Черт!

Джулия метнулась в сторону. Она не видела стрелка, но понимала, что его цель — бьющий из гидранта столб воды. Очевидно он понимал, что тот является завесой, поэтому и метит в его сторону.

Джулия развернулась, посмотрев назад. Миллер приложил винтовку к разбитому окну открытой двери, ведя прицельный огонь. В ее сторону он не смотрел.

Еще несколько пуль. Одна из них оцарапала щеку. Агент упала на четвереньки. Находиться и дальше под огнем — самоубийство.

Где-то позади прогремели взрывы.

Сделав несколько глубоких вздохов, она вскочила на ноги. Вскинув оружие, Джулия кинулась вперед, одновременно спуская обойму по стеклянной витрине магазина. Витрина со звоном рассыпалась, а манекен с голубым платьем покачнулся и завалился набок.

Рывок и она оказалась внутри.

Теперь оставалось главное — преодолеть несколько десятков ярдов, отделяющих ее от внедорожника нападающих и уничтожить пункт связи. Всего то ничего. Обычное, оперативное задание. Джулия судорожно вздохнула. Крепче стиснув винтовку, она осторожно выглянула наружу.

Роберт Уэйд наблюдал за событиями с планшетного устройства, сидя в салоне роскошного Ягуара на Бонд-стрит, всего в какой-то сотне ярдов от основного места действий. Рядом с ним, за рулем внедорожника находился его помощник — Даг Мерфи, курящий одну сигарету за другой — чтобы снять напряжение, так он объяснял подобные вещи. Что ж, у него самого на этот случай были другие привычки, менее вредные для здоровья.

Роберт внимательно смотрел в изображение с дрона, замершего на высоте в двадцать этажей над Атлантик-авеню. На картинке отчетливо просматривались позиции спецназа, ФБР, и его собственных людей. И то, что он видел — ему совсем не нравилось. Как и Хопперу — тот уже раз пятьсот высказался насчет происходящего, назвав это «вляпались в дерьмо». Как ни парадоксально, но в этот раз Роберт был полностью с ним согласен.

Прошло уже двадцать минут, когда планировалось уложиться в семь минут. Пока, что им удавалось блокировать системы связи на большом периметре — однако, надеяться на то, что в ближайшие десять минут заварушка на Атлантик-авеню останется незамеченной — полное безумие. С таким же успехом можно надеяться, что украинцы вернут Крым. Они не вернут. Вот, и он не надеялся.

Роберт видел, как картинка с дрона сместилась чуть левее, а затем увеличила ракурс, приближая происходящее. В это самое мгновение зазвонил телефон. Не смотря на экран, Уэйд нажал кнопку, принимая вызов.

— Уэйд, видишь картинку? — раздался из динамика наушника, закрепленного в левом ухе голос Хоппера.

— Ага.

— Присмотрись к южной части Атлантик-стрит, на пересечении с Хойт.

Роберт так и сделал. Проведя пальцем по экрану планшета, он увеличил изображение. На Атлантик-авеню продолжалась позиционная перестрелка между спецназом и его парнями. Тротуар… Роберт увидел. Женщина, укрывшись за металлическими баками на углу вела обстрел внедорожника. Из него уже вышли боевики, однако встречный огонь спецназа с Атлантик заставил их укрыться за автомобилем. Женщина же продолжала стрелять по…

— Твою ж мать! — выругался Роберт. — Она обстреливает не людей, а технику!

— Верно. — подтвердил Хоппер. — Мне сигнализируют, что часть антенн выведена из строя. Таким образом заслон нарушен. Они могут выйти на связь.

Роберт кивнул. Он уже понял.

— Уэйд?

— Да.

— Нужно уходить. Считанные минуты, и на Атлантик нагрянет едва ли не вся армия США.

— Ладно. Воспользуемся планом Б.

— Ты уверен?

Роберт не был уверен. Тем не менее других вариантов не оставалось. Он так и сказал.

— Абу Ибрахим не должен добраться до Вашингтона. Мы итак по-крупному засветились. Если же объект попадет в лапы ФБР, особенно после сегодняшнего — представляешь в какой заднице мы окажемся?

Похоже, Хоппер услышал нарочито подчеркнутое слово «мы».

— Окей. Уводи своих. Я зачищу территорию.

Роберт отключил сотовый и повернулся к дымящему сигаретой Мерфи.

— Запускай эвакуацию.

Джулия не могла ничего понять. За несколько секунд с западной стороны Атлантик-авеню появилось несколько грузовиков. Она подумала, что прибыло подкрепление, однако те выполнили совершенно другую функцию. Подобрав остальных, они под огнем спецназа, который, впрочем, не причинил им особого вреда, скрылись из виду.

Звуки выстрелов с восточной стороны также прекратились. Вероятно, там произошла аналогичная ситуация. Противник отступил? Возможно, учитывая, что наконец удалось снять блокаду связи, и доложить об сложившейся обстановки в Центр.

И все же…

Затратить столько сил и ресурсов, чтобы позже, за двадцать секунд отступить? Оставить в их руках террориста, который за эти двадцать минут стал ценней в миллиарды раз?

Нет, это вряд ли…

Что же в таком случае?

Чего ожидать?

Агент осмотрелась. Обгорелый и еще дымящийся остов Виктории Краун; изрешеченный пулями Тахо ФБР — что первый, что второй — за которым ей приходилось вначале урываться; бронированный автомобиль SWAT, а за ним грузовики. Дальше Джулия видела лишь дымную завесу.

Что-то во всем этом было не так. Она чувствовала. Даже учитывая, что к ним спешит подкрепление, неужели у нападавших, с их мощью и ресурсами нет запасного плана? Весьма сомнительно. Теперь у Джулии не оставалось сомнений, что за Абу Ибрахимом стоит не просто обычная террористическая группировка, будь то ИГИЛ или Аль-Каида (террористическая организация, запрещенная в РФ, здесь и далее, прим. авт). Нет, за ним стояли куда более могущественные люди, и у них наверняка просчитаны все возможные сценарии развития событий.

Из завесы дыма с вынырнул Квентин Ноэль. Джулия поразилась произошедшим переменам. Лицо командира спецназа покрывала пыль, смешанная с потом и кровью; правая бровь рассечена, а на бронежилете пять отверстий, угодивших в него пуль.

Заметив ее встревоженный взгляд Квентин махнул рукой.

— Со мной порядок. Ублюдки унеслись. Что будем делать? Ждать группу с Федерал-плаза?

Агент покачала головой.

— Слишком уж спешно они убрались, тебе не кажется, Роб?

Командир пожал плечами.

— Поняли, что запахло жаренным…

— Если бы…

Джулия еще раз окинула взглядом Атлантик-авеню. Если у нападавших имелся запасной план действий, прежде всего необходимо обнаружить точку нападения. С запада улицу перекрывали Виктория Краун — то, что от нее осталось и автомобили ФБР. С востока — как сообщалось по рации путь полностью блокирован взорванными Тахо и той же Вик Краун. С севера и юга — здания. Мало вероятно, что они являлись точкой нового броска. У нападавших оставалось слишком мало времени. Им нужно что-то…

Джулия подняла голову к небу. Теперь она знала откуда ожидать удар.

Агент повернулась к Робу и увидев его, искаженное от страха лицо, поняла: он думает о том же, что и она. Одновременно они подняли рации к губам.

Дэвид Хоппер наклонился к одному из многочисленных экранов, установленных в зале конспиративного помещения ЦРУ, где разместилась оперативная группа наблюдения. На мониторе без каких-либо помех транслировалась четкая картинка с дрона. Он видел, как беспорядочно мельтешат на экране агенты ФБР, парни из спецназа — кто-то склонился над раненными, другие поднеся рации к губам и отчаянно жестикулируя, пытались донести информацию, третьи сохраняли периметр, в ожидании новой атаки. В общем — обычная суматоха после перестрелки. Что-то подобное он видел в Афганистане, Йемене, Сирии — везде одно и тоже. К руководителю оперативной группы повернулся сотрудник, отвечающий за дрон.

— Сэр, мы готовы.

Дэвид медленно кивнул, продолжая изучать картинку.

— Эй, приблизь. — он ткнул пальцем в нижнюю часть монитора.

Сотрудник взялся за джойстик и выполнил указания. Камера на беспилотнике увеличила изображение тротуара на пересечении Хойт и Атлантик. Мужчина и женщина о чем-то переговаривались. Дэвид узнал ее. Та самая, что вывела из строя антенны, восстановив связь. Женщина подняла голову, смотря в камеру — прямо на него. Дэвид даже отшатнулся. Затем она поднесла рацию к губам.

— Сэр, — к нему обратилась девушка из второго ряда. — они уводят людей с Атлантик в ожидании удара с воздуха.

Дэвид усмехнулся. Женщина раскусила их план. Что ж, Бюро повезло с таким сотрудником. Он оторвал взгляд от экрана.

— Объект на месте?

— Да. Его не вывели.

— Хорошо. Такер, — Дэвид обратился к темнокожему парню в больших наушниках. Такер не отреагировал. — Эй, — он кивнул сотруднику рядом. Тот все правильно понял и толкнул парня локтем.

— Что? Что? — Такер снял наушники.

— Время прибытия подкрепления?

— Минута сорок две секунды.

— Ладно.

Девушка со второго ряда махнула рукой.

— Сэр. Они не планируют выводить Абу Ибрахима, пологая, что тем самым спровоцируют удар.

Дэвид снова усмехнулся. Он был уверен, что установку дала женщина из ФБР. И она права.

— Хорошо. Ждем тридцать секунд, и наносим удар.

Парень с дронов поднял голову и вопросительно посмотрел на руководителя.

— Сэр, зачем ждать? Я могу прямо сейчас пальнут. Затем смоемся отсюда и все.

Дэвид отрицательно мотнул головой. Они итак вляпались в огромную кучу дерьма. Удар с дрона так или иначе вызовет огромный резонанс, но еще большую, если при атаке погибнут десятки агентов бюро и спецназа. Сейчас стоит думать о последствиях. Им нужна смерть Абу Ибрахима — и только.

— Десять секунд. — сказал парень. — Начинаю обратный отсчет. Девять, восемь…

Дэвид смотрел, как быстро опустела Атлантик-авеню. Они прихватили всех — раненных и убитых. Своих, разумеется. Тоже на руку — нужно уничтожить следы, в том числе и личность нападавших. Однако он понимал — взрыв не коснется тел убитых на Хойт-стрит. Следы все равно останутся. В общем, они в крупном дерьме.

— Три, два, один…

— Сбрасывай.

Сотрудник нажал кнопку джойстика. Дэвид наблюдал, как на картинке вспыхнула яркая вспышка. Затем еще две — взорвались бензобаки грузовиков.

У Абу Ибрахима было столько же шансов выжить, как у заложников в самолете, врезавшихся в башню Всемирного Торгового Центра 11 сентября — ни одного.

Дэвид поморщился. Абу Ибрахима не стало — но они по-прежнему в заднице. Он повернулся к сотрудникам.

— Сматываемся. Через полчаса сюда прибудет группа зачистки. Мы к тому времени должны быть где-нибудь на Барбадосе…

Глава 4

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Пятая авеню.

Трамп-Тауэр.

Штаб-квартира корпорации Cromwell Global Group.

10:22.

Выйдя на 56 этаже небоскреба, ранее принадлежавшего 45-му президенту Соединенных Штатов, а ныне корпорации Cromwell Global Group, Джаред направился прямиком к себе в офис. Правда офисом, в прямом смысле этого слово, трудно было назвать, поскольку располагался он в пентхаусе, больше напоминавшем музей, чем помещение президента корпорации. Интерьер пентхауса, расположенного на трех верхних этажах Трамп-Тауэр разработал дизайнер Анджело Донгия. Все помещение изобилует мрамором и 24-каратным золотом. Пол, стены и колонны пентхауса сделаны из мрамора. Дополняет общий интерьер хрустальные люстры, беломраморные фонтаны и расписанные сценами из греческих мифов вручную потолки.

Собственно, само помещение, отведенное под его рабочий кабинет, не выделялось столь вычурной роскошью. Небольшой офис, который ранее занимала Меланьи Трамп с панорамой окон справа, и большим зеркалом слева; удобным диваном, столом, бронзовой статуэткой позади и картиной Ренуара сбоку. Да, и еще шикарным видом на Нью-Йорк, в том числе и Эмпайр-Стейт-Билдинг.

Пройдя к офису, Джаред обнаружил, что его дожидается Кассандра. Завидев босса, она тут же поднялась с места, одарив лучезарной улыбкой, которая тем не менее не скрывала беспокойства в голубых глазах.

— Доброе утро, сэр.

Джаред не был в этом уверен, но кивнул.

— Доброе, Касси.

Он прошел в офис, снимая пиджак. Секретарь прошла за ним.

— Что у нас с расписанием?

Кассандра протянула планшет. Джаред сел в мягкое кресло за столом, и посмотрел на экран: несколько встреч с руководителями различных направлений, деловой обед в обществе мэра, дальше — еще ряд мероприятий — не слишком важных, по крайней мере для него. Самое главное — в расписании отсутствовало заседание Совета Директоров.

Джаред протянул планшет обратно.

— Кейт заглядывала?

Касси поджала губы.

— Трижды. Последний раз, двадцать минут назад. — она посмотрела на наручные часы. — думаю, Кейт уже знает о вашем приходе, так что… следует ожидать с минуты на минуту.

Джаред кивком отпустил Кассандру, предварительно отказавшись от чашки кофе. После встречи с профессором Фостером он не поехал в офис, как планировал. Вместо этого — отключив все виды связи, заперся в пентхаусе, обдумывая услышанное. Исходя из информации предоставленной полковником выходил однозначный вывод — кто-то в корпорации действует за его спиной. Вставали логичные вопросы: кто и зачем? Корпорация спонсирует раскопки, выделяя немалую сумму, при этом профильное подразделение остается за бортом. Да что уж там — даже никаких намеков. Гробовая тишина. Помимо финансирования, CGG обеспечивает охрану, задействовав American Security Group, по просьбе министерства обороны. И опять же — тишина. Вчера Джаред с удаленного доступа проверил переводы — они осуществлялись через Фонд Кромвеля. Учитывая, что основными целями фонда являлось улучшение здравоохранения, сокращение масштабов нищеты, расширение образовательных возможностей, финансирование научных исследований, выделение средств Техасскому университету можно понять — хотя это и странно. Зачем выделять деньги Фонда, когда в компании есть специальное подразделение. Ладно, подобную абсурдность можно списать на ошибку. Чего нельзя списать — манипуляции с переводами при явном участии парней из Пентагона. Одна сумма из министерства поступила в Фонд, затем деньги перекочевали на различные счета более десятка офшорных компаний — путь каждого из которых проследить не представлялось возможным. Однако это и не требовалось. Важным было одно — какая сумма в итоге поступила на счет военной корпорации — как оказалось — чуть более половины. Остальная часть денег просто растворилась. Подобное уже не оправдать обычным недосмотром. Нет, на лицо явное целенаправленное сокрытие. Оставались лишь два вопроса — кому это выгодно и с какой целью?

Интерком на столе ожил, и Кассандра сообщила о приходе вице-президента Cromwell Global Group. Джаред с радостью бы послал ее к черту, но не мог позволить себе такой роскоши. Поэтому спустя несколько секунд, прекрасный интерьер офиса супруги 45-го президента США испортило присутствие Кейт Хадсон. Правда вместо ожидаемого словесного потока, с обвинениями, угрозами, упреками, обещаниями Судного дня она села в стоящее рядом со столом кресло, достала сигарету, и щелкнув серебряной зажигалкой S.T. Dupont стоимостью в неплохой загородный дом где-нибудь в Кливленде, закурила, выжидающе уставившись прямо на него. Зная темперамент Кейт, который иначе, чем ядерный назвать нельзя, Джаред решил, что она заболела, и ей необходим доктор. Правда высказать совет вслух не решился. Вместо этого, взяв со стола красную папку, лежащую рядом с ноутбуком, протянул Кейт.

Вице-президент нахмурилась.

— Что это?

— Список старых проектов.

Хадсон взяла папку. Пролистав несколько страниц посмотрела на Джареда.

— «Ураган», «Джокер», «А-06». Они давно закрыты.

— Да, я в курсе.

— Ладно. И чего конкретно ты хочешь от меня?

— Вчера немного прошелся по архиву, и эти проекты меня заинтересовали… — он сделал паузу, рассчитывая услышать от вице-президента ее обычное саркастическое — типа: «Да? И чем же?». Однако Кейт молчала. И это было странно. Только сейчас Джаред начал замечать, что поведение коллеги более чем неестественно, вроде того, когда люди сильно напряжены. С чего бы? Джаред нарочито громко кашлянул. — Так вот, первое, чем они меня заинтересовали: местом. Каждый из вышеупомянутых тобой проектов, базировался в Африке. Второе — связь каждого из них с министерством обороны. Но что послужило главным критерием — информация по Урагану, Джокеру и А-06 засекречена.

Тут уже Кейт среагировала:

— Что значит, засекречена?

— То и значит — у меня нет доступа.

— Нет доступа? — словно эхо повторила вице-президент.

— О, у тебя все в порядке со слухом, Кейт. — съехидничал Джаред. — доктор не требуется. Да, у меня нет доступа. Весьма странно, не находишь?

— Более чем. — подтвердила Кейт, вновь беря красную папку в руки, и разглядывая ее с явно большим интересом, чем в первый раз. — Правда, еще более странно другое.

Теперь заинтересовался Джаред.

— Что же?

— Зачем ты даешь это мне. — она помахала папкой в воздухе. — У тебя, президента корпорации, главным держателем акций нет доступа. Думаешь, у меня, человека ниже рангом он есть?

Джаред пожал плечами.

— Не знаю. Вот и проверь. Может, просто ошибка, или недосмотр… Я человек, в компании относительно новый. Ты же работаешь более пяти лет. У тебя не должно возникнуть подобных коллизий. Проблемы с доступом решаются. Я уже подключил к этому главу службы безопасности CGG. Но как скоро все наладится — большой вопрос. Ты же, если у тебя доступы в порядке, куда быстрей предоставишь мне информацию по проектам, не так ли?

Кейт покосилась на папку и кивнула.

— Если все так, как ты обрисовал, то проблем не должно возникнуть.

— Вот и славно. — Джаред поднялся с кресла, давая понять, что на этом разговор окончен. Благо, у него, как у главы корпорации имелось такое право — определять длительность встречи. А ему сейчас ой как не хотелось выслушивать нытье Кейт по поводу несостоявшегося заседания совета директоров. — Информация требуется срочно. Если к вечеру скинешь на рабочую почту, буду твоим должником.

Кейт поднялась следом за ним.

— Ты итак мой должник, Джаред. Причем в сотой степени. Как насчет вчерашнего голосования? Ничего не забыл?

Ну вот, началось.

Гораздо больше вероятности в избрании женщины нетрадиционной ориентации на пост Папы Римского, чем забывчивость, или умение прощать Кейт Хадсон.

— Ничего. — это прозвучало более резче, чем он хотел. Джаред изобразил улыбку, правда не был уверен, что не получился жуткий оскал. — Слушай, у меня сейчас совершенно нет времени на твои нравоучения, ясно? Извини, если это звучит грубо, но я не в настроении. Я передумал проводить голосование, и решил сохранить за собой пост генерального директора. Вот и все.

Вице-президент поджала губы.

Джаред закатил глаза — похоже ничего кроме предпоследнего предложения Кейт не услышала.

— Ты не мог хотя бы предупредить?

— Разумеется…

— Ты хоть понимаешь, кто ты, и что означает место, которое занимает твоя задница?

Хм, а вот и обычная леди Хадсон.

— … ты руководишь одной из крупнейших корпораций в мире, а не игрушечными домами в песочнице! Эту разницу ты хотя бы понимаешь?

— Послушай…

— Нет, ты послушай Джаред! — на лице вице-президента выступили красные пятна, а в глазах засверкали нехорошие огоньки. Джаред решил больше не прерывать. — На заседании совета директоров собираются важные люди, с важными делами. Куда более важными, чем у тебя. Они не на тусовки ходят, а курируют десятки проектов, от которых напрямую зависят результаты CGG. Думаешь у них есть лишний час, который они с легкостью потратят ожидая твое появление? А, мои звонки? Что, трудно ответить? Или хотя бы смс-сообщением предупредить, чтобы я могла отпустить членов СД (совета директоров)? Что ты за человек, Джаред? Пользуешься авторитетом отца, и тем, что ваша семейная доля свыше пятидесяти процентов, при этом совершенно не думая о других людях! И я между прочем тут говорю не только о совете, но и об обычных работниках компании. Ты, как глава корпорации несешь за них ответственность. Не задумывался?

Джаред не стал отвечать. Да, и что он мог сказать? В целом Кейт права во всем, кроме одного, очень важного момента — вчера все было по-другому. Он не мог ей позвонить, или написать; он не мог думать о каком-то совете директоров… Какой вообще к черту, совет, когда в компании, где он является президентом творятся весьма странные вещи, намеренно скрываемые от него?

Джаред не заметил, как Кейт вышла из кабинета. Из раздумий его вывел тихий стук в дверь. Подняв голову он увидел, Кассандру. Лицо помощницы выражало неподдельную тревогу.

— Все в порядке, босс?

Джаред кивнул, но похоже выглядел при этом не слишком убедительно, поскольку секретарь вышла, и вскоре вернулась с чашкой дымящегося кофе. На этот раз он отказываться не стал. Кофеин в таких моментах необходим ничуть не меньше, чем алкоголь в похмелье. Кассандра присела рядом — в кресло, где еще пять минут назад находилась Хадсон, и осторожно произнесла:

— Есть не очень приятные новости…

Джаред поморщился. Ну почем вот так всегда? В самый неподходящий момент для плохих новостей они тут как тут.

— Что у тебя?

— Скорее у вас, — улыбнулась Касси. — Встреча. Через пятнадцать минут.

Джаред был уверен, что после этих слов у него заболел зуб. Нет, зубы. Все 30. Разом.

— С кем?

Кассандра заглянула в планшет.

— С вице-президентом по стратегии искусственного интеллекта, Изабель Адамс.

Джаред пригубил кофе. Отвратительно.

— К черту Изабель с ее искусственным интеллектом. Отменяй все запланированные на сегодня встречи. К наиболее значимым отправь Луку, он со всем разберется.

Кассандра сделала несколько заметок в планшете, а затем спросила:

— Даже к мэру?

— Что?

— У вас деловой обед с мэром.

— Ааа…

Немного поразмыслив, Джаред пришел к неутешительному выводу, что кинуть мэра, не лучшая идея. В перспективе может сильно отразиться. Да и отец останется крайне недовольным. Пусть мэр старый, толстый и зануда — придется отсидеть положенный час с выражением глубокой заинтересованности на лице, и понимающими кивками после каждой фразы. Глядишь, получит индульгенцию до следующего раза.

— Ладно, на обед сам схожу. А у тебя Касси сверхважное задание. — он протянул секретарю лист бумаги с напечатанными именами. — Мне нужна срочная связь с этими персонажами: Джек, Карл, Пит и Энди. Прямо сейчас!

Кассандра поднесла руку ко лбу и медленно проговорила.

— Это может быть весьма проблематично. Джек с Карлом на раскопках в Мексике, Энди насколько мне известно в России, а Пит вообще где-то в океане…

Джаред, делавший в эти секунды очередной глоток коричневого дерьма, под громким названием «кофе», едва не поперхнулся.

— В океане? Что он там делает?

— Не знаю. Может, к этой минуте уже акул кормит?

— Плевать. — Джаред махнул рукой. — Мне нужна связь, даже если кто-нибудь из них находится у черта в заднице. Давай! И еще, Касси, выкинь нахрен эту кофемашину…

Раскопки поселения ацтеков.

Мексика.

Штат Мехико.

15:02.

— Джаред, твою мать! — Карл, с трудом выбравшись из подвального помещения древнего храма, теперь отряхивал одежду, проклиная все на свете: Джареда, Мексику, Трампа, Гринпис… Как его вообще угораздило здесь оказаться? Он — Карл Морган, сержант армии США, а теперь ковыряется в пыли где-то у дьявола в заднице. Да, с тех пор, как поддавшись уговорам своего командира, и променяв службу на контракт в CGG, все пошло наперекосяк. Вот и сегодня с самого утра, сказать, что день не заладился, не сказать ровным счетом ничего. Да что уж день — неделя, месяц, год! Ладно, это конечно перебор, но с того самого момента, как Джаред затащил его с Джеком на раскопки в Мексику, Карл чувствовал себя Иовом, проклинающим день своего рождения. Он так и спросил Джареда: «ты случаем не заболел?», когда тот сообщил, что им придется отправится на раскопку в Мексику. Одно дело нежиться под лучами солнца на пляжах Канкуна, другое — ковыряться в пыли, обливаясь потом. Жара, грязь и нехватка воды. Святая Троица страны, которую открыл Франсиско Эрнандес де Кордоба. Черт, кто вообще дает такие имена? Он и до этого не испытывал к Мексике теплых чувств, теперь же ненавидел всем своим существом на уровне ДНК.

Сегодня Карл намеревался поспать чуть дольше, чем обычно, но нет — Джеку не терпится — в подвале развалин наткнулись на статуи каких-то местных божков. Вот с такой новостью в шесть часов утра к нему в вагончик завалился Джек. Наверное, перепутал время, когда был капитаном в армии. На вполне имеющий право к существованию вопрос: «и что?», тот покрутил у виска. Обидно, не так ли? Далее, на завтрак, который состоялся получасом позже им дали буррито. Это вообще, что? Кто на завтрак подает подобную гадость? Сумасшедший дом какой-то… Когда он собрался поехать в город и позавтракать нормальной едой, оказалось, что у единственного имеющегося в лагере автомобиля снято три из четырех колес. Это же какому идиоту потребовалось снимать три колеса? Потом Джек попросил провести технологические работы в подвале храма. Все бы ничего, но там были крысы! Чего Карл и боялся в своей жизни, так этих мерзких созданий. А там их была целая стая! Они чуть его не съели! Теперь он был уверен, что ацтеки исчезли просто потому, что их сожрали крысы! Именно крысы, не конкистадоры! И вот, после того, как он выполнил все, что просил Джек, тот просто исчез! Чертов капитан Джек Бартон!

— Эй, ты видел Джека? — Карл остановил проходящего мимо молодого археолога, присланного каким-то американским колледжем, который правда больше смахивал на Гарри Поттера, подрабатывающим разносчиком пиццы.

— Джека? Эммм… А это кто?

— Ты что, больной? — Карл уставился на него так, словно увидел перед собой австралопитека.

— Нет, я…

— В общем, слушай: высокий, широкоплечий, похож на Авраама Линкольна, только лысый и без бороды…

— Авраам Линкольн? Лысый? Без бороды? Это как?

Гарри Поттер недоуменно посмотрел на Карла.

— Я тоже всегда удивляюсь. Ладно, не важно, — Карл досадливо махнул рукой. — не бери в голову, а то еще присниться.

Молодой археолог облегченно вздохнув, спешно удалился, оглядываясь через плечо. Пнув ногой стоящую у палатки скульптуру божества, которая тут же превратилась в бесформенную груду черепков, Карл направился к офису Cromwell Global Group. Джек наверняка прохлаждается под кондиционером, болтая по скайпу с Джаредом. Их обычное занятия. Надо будет сообщить новоиспеченному солдафону-миллиардеру, что он сегодня же повесится, если его не вытащат из страны-текилы. Вот, кстати ее тут как раз и нет. Ни капли.

— Привет, у тебя что, уже с утра сгорел дом, угнали машину, ушла жена, а лучший друг повесился в твоем же кабинете? — администратор встретил его в светлом просторном холле двухэтажного здания, отводящееся офисным помещениям сотрудников CGG.

— Ха-ха-ха… а у тебя как-никак месячные? Не рано ли?

— Оборжаться…

— Тоже так думаю.

— Ты не в настроении… как и всегда, впрочем… Что на этот раз?

— Я в Мексике, Луис! Какое тут настроение? Застрелиться скорее охота! У тебя кстати не найдется лишнего ствола?

Луис покачал головой.

— Извини, брат. С этим не помогу. Да и хватит тебе уже… Мексика все же не Сомали…

— Разница только в том, что тут нет обезьян… и это скорее минус, чем плюс…

— Ну и расист ты все же, Карл! — Луис махнул рукой, обозначая всю безнадежность.

— Я про обычных обезьян. Шимпанзе, горилла, Кинг-Конг…

— Годзиллу пропустил…

— Разве это обезьяна? — Карл приподнял брови.

— Ящерообразная обезьяна.

— Похоже ты снова вообразил себя Кевином Хартом (американский комик прим. авт), — усмехнулся Карл. — Только им тебе все равно не стать. Он черный, а ты коричневый. Надо больше загорать.

— Пфф… — фыркнул Луис. — Ты неисправим, парень.

— Знаю. Ладно, скажи мне вот, что: Джек у себя в офисе?

— Джек? Который Бартон?

— А, что, есть еще варианты?

— Ну… Воробей, к примеру…

— Он и есть, Воробей… Так Джек у себя?

Луис отрицательно мотнул головой.

— Был. Ушел где-то с полчаса назад.

— Дерьмо! — Карл хотел пнуть очередную статуэтку, на этот раз стоящую на стеклянной подставке, но вовремя остановился. Луис непременно пожалуется, а ему не хотелось выслушивать занудство Джека на тему того, какую историческую ценность он превратил в бесполезную груду мусора. В отличии от него, капитан Бартон отнесся к археологии с полной серьезностью. Буквально за полгода Джек полностью погрузился в эту сферу, как и Энди, его армейский напарник между прочем. Он же Карл, находил в этом занятии лишь одно удовольствие — покататься по миру, да завести новые знакомства с прекрасным полом. В Мексике же не было ни того ни другого. — Так, где же он?

Администратор пожал плечами.

— Я-то откуда знаю? Может, молиться? Это его любимое занятие с утра пораньше…

— Верно. Только сейчас три часа дня, Луис!

— Правда? — мексиканец взглянул на часы. — Может он мусульманин…

— Ага, тогда я бог Шива!

— Извини, я правда не знаю где Бартон. Сходи, прогуляйся по лагерю… Где-нибудь да наткнешься. Группа из Техаса вчера снялась, так, что народу не слишком много…

— Класс! — Карл направился к выходу. — Но тем не менее, — он повернулся, остановившись. — Спасибо за помощь, Лу. И да, если ты все же хочешь походить на Кевина Харта, мой тебе совет: сходи в солярий. Глядишь, поможет. Станешь афросиканцем. Или афромексиканцем. Или ниггерсиканцем. Выбор большой, как видишь.

— О, я конечно же прислушаюсь к твоему бесценному совету. Прямо сейчас запишу в заметки, с пометкой: «срочно»!

— Ну, удачи Луис!

— Пока, пока гринго.

Джек посмотрел на то, что осталось от некогда великого храма культуры ацтеков. Несомненно, в период расцвета оно являлось грандиозным сооружением. Сами раскопки находились еще в далекой стадии от завершения, однако если судить по размерам и схеме построения, данный храм явно занимал центральное место в комплексе. Именно здесь приносились массовые жертвы. По оценкам исследователей число принесенных в жертву могло достигать отметки в 80 000 за один цикл. Тем самым ацтеки добивались главного — держали все остальные народы в страхе. Правда, в конце концов им это не сильно то помогло, ведь все, что осталось от великой империи — руины и только.

Джек поднес руку ко лбу — буквально за короткое время археология покорила его сознание. Пятнадцать лет назад он пошел в армию — но это нельзя было назвать увлечением. Скорее, рациональный выбор. Джаред же, дал то, чего он искал всю свою жизнь. Призвание. Никогда бы он не подумал, что этим является «копанье в куче дерьма», как описывает Карл. Да и человеку, сделавшему подобное предложение год назад, когда Джек находился в ранге капитана вооруженных сил США, он бы посоветовал обратиться к доктору. Незамедлительно. Тем не менее правда оказалась в том, что именно «копанье», изучение истории, погружение в неисследованную зону, тайны, мифы, загадки — все это оказалось тем самым смыслом жизни, в котором находилась полная гармония и удовлетворение. Забавно…

— Эй! — Джек вздрогнул от громкого оклика Карла.

— Ты чего орешь? — он повернулся к нему.

— Ты куда пропал? Меня чуть крысы не съели…

— Не, — Джек покачал головой. — Они не настолько опасны…

— Ага. Ты их просто не видел. Здоровенные. — Карл развел руки в стороны, показывая величину. — Скорее всего вообще инопланетные.

— Хм, — Джек неопределенно хмыкнул, и уставился обратно на развалины храма. Карл опустился на землю справа от него.

— Что значит твое «хм»?

— Да так… Я кстати тебе забыл, кое-о-чем сказать…

— Да? И о чем же?

— Эти крысы, те, что в подвале храма заразны… Бубонной чумой кажется… Но я не уверен. Надо уточнить.

— Что??? — Карл вскочил на ноги.

— Эй, не беспокойся. Летальность исхода менее 100%. Где-то в районе 95%. Уверен, ты попал в те самые 5%. Ты же у нас везунчик, Карл. Не так ли?

— О, ты, наверное, чувствуешь себя Джеком Воробьем… Этакий шутник…

— Он нравится людям.

— Зато ты мне не нравишься.

— Из-за чего ты сегодня не в настроении?

— Мы в Мексике, Джек!

— Да, это я уже слышал. Ты ноешь с того самого дня, как здесь оказался.

— На сем стою и не могу иначе…

— Хм, слова Лютера, — усмехнулся Джек. — Вот только в твоем случае они не применимы.

— Это потому что я черный?

Джек посмотрел на него так, словно тот был финалистом в конкурсе идиотов в Америке.

— Вообще-то ты белый.

— Был. До того, как приехал в Мексику. Теперь я черный, прям как ты.

— Не выдумывай. Мы тут всего неделю.

— И этого времени хватило. Ты вообще, когда последний раз в зеркало глядел? Это я черный, а ты теперь не то синий, не то оранжевый…

— Синий и оранжевый? Ты серьезно? Синий и оранжевый! Это вообще совместимо?

— Это Мексика, Джек! Тут все несовместимое совместимо.

— Ага, а это Карл. Все понятно. Аркхем, не иначе. Ладно, тебе чего надо то?

Карл поморщился, словно от зубной боли.

— С храмом я закончил. Тебе отдельное спасибо. Кстати, там в подвале воняет как в городской канализации. Может, это все же не храм, а огромный сортир?

— Весьма занятная теория… Но вряд ли. Иначе, зачем там статуи божеств?

Карл пожал плечами.

— Не вижу проблем. Бог туалета. Ему ставили свечку, чтобы без проблем облегчиться…

— Точно. Подобное предположение могло прийти только в твою больную голову. И все же я тебя разочарую. Это всего лишь храм. Обычный храм. Не сортир. А под тобой, — Джаред указал на землю, где стоял коллега. — Огромная груда черепов…

— О, черт… — Карл тут же отошел в сторону. — Не хочу осквернять могилы…

— Скорее массовое захоронение местного геноцида… Тут куда не отойди, могила… Завтра начнем раскапывать — вот будет веселье…

— Не, — Карлу явно было не по себе. — Я пас. Не хочу иметь дело с мертвецами. Лучше уж крысы…

— Да, но… — Джек готов был возразить, но песня со словами I like to move it прервала начинания. — Звонят, — он достал сотовый.

— У тебя что, на звонке песня из «Мадагаскара»?

— Люблю крокодилов…

— Вообще-то там лев, обезьяна, жираф… Там нет крокодила…

— Ай, не важно… — Джек махнул рукой. — Погоди, отвечу. Это Сэм.

— Джексон? Который черный?

— Джексон. Который белый. Наш куратор от CGG. Забыл?

— Не знал, что он Джексон. Разве Джексоны бывают белыми?

Джек развел руками и поднес трубку к уху.

Юго-восток Франции.

Прованс — Альпы — Лазурный берег.

Сен-Жан-Кап-Ферра.

Округ Ницца.

21:10.

Пол Трипп не считал себя трусливым человеком. Он вообще мало чего боялся. Оно и понятно — уроженец Браунсвилла не мог быть трусом. Такие там не выживают. В самом опасном районе Бруклина нет места для слабости. Еще в пять лет отец сказал, и Пол запомнил это на всю жизнь: если человеку 25 лет, то он или труп, или в тюрьме, или является членом банды. Распространенная поговорка среди жителей Браунсвилла. Отец ее произнес на последней встрече в федеральной тюрьме Лоретто, штат Пенсильвания. Больше Пол отца не видел. Через неделю пришло известие о гибели Пола-старшего. Убит в драке. Десять ножевых ранений. Сухие слова соболезнования от федеральных властей, тихие похороны и новые морщины на усталом лице матери. Следом — тяжелейшие дни, когда денег порой не хватало и на хлеб, а в жалкой комнатушке температура практически ничем не отличалась от уличной.

В тот год Пол поклялся, что не повторит путь отца. Он выполнил клятву. И даже больше. К 25 годам Пол не был трупом, не сидел в тюрьме и не являлся членом какой-либо бруклинской банды. Нет, детские, а затем подростковые годы, проведенные в самом опасном районе Нью-Йорка закалили характер, научили ставить цели, и добиваться их любой ценой. До сих пор, уже в 60 лет, Пол был уверен — все достижения стали возможны благодаря суровой школе жизни Браунсвилла. Сейчас же, смотря на его историю, можно проводить лекции, семинары и тренинги с кричащими названиями: «Был никем, а стал всем», «Ты тоже можешь!», «Успех в сознании!», и т. п. Конечно — житель Браунсвилла стал выпускником военно-морской академии США, следом весьма успешная служба в армии, где дослужившись до звания контр-адмирала — одного из высших офицерских званий, ушел в отставку и занялся политикой. Здесь также его дорога шла только вверх: член палаты представителей Конгресса, сенатор от штата Нью-Йорк, два года назад добился назначения на пост главы комитета по вооруженным силам в сенате, и вот, неделю назад стало известно, что его кандидатура рассматривается Белым Домом, как адекватная замена нынешнего госсекретаря. Пол и не сомневался в будущем назначении. Также, как и в том, что именно он станет следующим президентом Соединенных Штатов.

Не смотря на все это — нынешнее влияние, закаленный характер, в данный момент, сидя в роскошном салоне лимузина сенатор чувствовал, дикий животный страх поднимается откуда-то изнутри. Да, он боялся немногих вещей — а встреча — первая его встреча с представителями таинственной организации, держащими нити власти по всему миру не просто бросали в дрожь. Одна мысль приводила в ужас. Всю свою политическую карьеру Пол видел их присутствие. Всюду. Создание ИГИЛ, террористические акты, перевороты, убийства — дело рук могущественной теневой организации. Впервые сенатор столкнулся с их действием еще будучи офицером в армии. Им поступил приказ о поддержки группы специального назначения в неназванной операции на территории одной из южноазиатских стран. Все бы ничего — отряд из десяти бойцов, высадка, ликвидация, отход — кроме одного «но». Так звучало в официальном рапорте. На деле все оказалось совсем по-другому. Да — отряд из десяти человек — но явно неармейских. Высадка? Да. Парней транспортировали на вертолете с эсминца. Вот только ликвидация подразумевала под собой уничтожение больницы. Обычной больницы с гражданским населением. Пятиэтажное здание подлетело в воздух со всеми ее обитателями. Более 50 человек погибли, среди которых нужный персонаж. О всем этом Пол узнал из новостей. Тут и полный идиот мог понять, что к чему. Также, как и дважды два четыре. Пол не отличался глупостью, поэтому не стал бить тревогу. Раз приказ пришел сверху — значит в деле участвуют весьма высокопоставленные лица. Однако его заместитель коммандер Бэннинг подобной смекалкой похоже не обладал. Также, как и Пол сопоставив имеющиеся факты, сделал правильные выводы. Правда предпринял весьма неправильные шаги. Начал задавать вопросы. Сначала ему, капитану эсминца. Затем другим офицерам. Времени для раздумий не оставалось. На тот момент Пол сделал ставку на неизвестность — и не прогадал. Доложив о ситуации тому, кто отдал приказ, о поддержки группы, капитан предложил свой выход. Его поддержали. Через неделю капитан Бэннинг и еще три офицера погибли в автокатастрофе на территории Филиппин. Обгоревшие тела транспортировали домой и похоронили со всеми подобающими их званию почестями. Так, капитан Пол Трипп стал членом теневой международной организации именующей себя Синдикатом. Нет, изначально он и не подозревал о его наличии. Анализируя события, Пол предполагал, что это грязный метод ЦРУ, или секретного подразделения национальной безопасности. Лишь позже, капитан, будучи уже в ранге младшего контр-адмирала познакомился с широкой сетью теневой организации. Масштабы Синдиката поражали своими размерами. Словно гигантский спрут он окутал своими щупальцами десятки стран, сотни министерств и тысячи корпораций, обладая таким невероятным контролем каким, наверное, не обладает и сам Господь Бог. Все эти 30 лет Пол входил в организацию, выполняя различные поручения — от лоббирования локальных интересов, до влияния на принимаемые законопроекты, но ни разу сенатор не встречался с закулисными кукловодами. У него были кураторы, дающие указания, был список имен, которыми манипулировал он сам, являясь их контактным лицом — однако, не смотря на долгий срок и немаловажные заслуги, Пол не входил в круг избранных, которые непосредственно отвечают за политику и проекты организации. Все изменилось неделю назад, когда приехав домой с заседания Конгресса, сенатор увидел на столе конверт с золотой гравировкой. Круг, внутри которого фигура в капюшоне, с молитвенно сложенными руками; в верхнем окаймлении круга латинские слова.

Пол помнил, как похолодел в ту же секунду. Знак синдиката. За все время нахождения в организации, он ни разу не получал посланий. В конверте лежало приглашение на его имя. Черная бумага, на которой золотым теснением выбито его имя, адрес встречи и идентификационный номер. И ни слова больше.

Пол слышал о подобных встречах. В зависимости от ситуации в мире они проходили с регулярностью от одного, до пяти раз в год. Круг, учитывая масштабность синдиката был весьма узким — не более ста человек, в числе которых несомненно люди, способные оказывать значительное влияние и воздействие как на финансовую, так и на политическую конъюнктуру. Похоже, он стал таким человеком. Это и радовало и пугало одновременно. Доказательством служили два человека, сидящих напротив него. Оба в темных костюмах, солнцезащитных очках и при оружии — кобуру Пол приметил при первом знакомстве, когда перед отелем его перехватил черный лимузин.

Сенатор глянул в затемненное окно Мерседеса. Они уже преодолели массивные ворота, и теперь двигались по ухоженной дороге, направляясь к массивному трехэтажному особняку. Знаменитая вилла Les Cèdres, принадлежащая ранее королю Бельгии Леопольду Второму, по праву входит в десятку самых дорогих домов в мире. Конечно, когда ценник в четыре сотни миллионов евро, будешь если и не возглавлять топ, то находиться на экваторе.

Оливковые деревья, пальмы и огромное колличество других растений экзотическое флоры расступились, представляя виду гигантский особняк песочно-розового цвета. Восхитительное зрелище, которое, впрочем, нисколько не заинтересовало сенатора. Вместо восторга, или какого-либо другого ощущения, Пол почувствовал, как у него вспотели ладони. Еще несколько мгновений, и он вступит совершенно в иной мир, очутившись в одном помещении с людьми, реально влияющими на мир. Лимузин плавно затормозил у входа. Справа на него уставилась бронзовая статуя Афины. Сенатор поежился. Он не находил ее прекрасной. От слова «ни разу». Скорее, она наводила ужас, как и все это место.

— Месье…

Пол прекратил созерцать статую греческой богини и повернулся в сторону звука. Его издал один из сопровождающих. Тот, что слева. Он протягивал маску. Сенатор принял ее, и повертел в руках, осматривая. Что-то подобное он видел в фильмах про древнюю Грецию. Кажется, именно такие использовали в их театрах. Маска золотого цвета запечатлела страдальческое выражение лица, словно все муки ада обрушились на несчастного. Полу стало нехорошо. Оставалось надеяться, что подобная маска не является плохим знаком.

— Ее нужно одеть, месье. — на этот раз подал голос второй из людей в черном.

Сенатор так и сделал.

Правый охранник тут же кивнул левому. Тот, уловив сигнал, распахнул дверь лимузина, приглашая гостя выйти.

Что ж, добро пожаловать…

Тяжело вздохнув, Пол выбрался из автомобиля, оказавшись перед широкими белыми ступенями, ведущими ко входу в особняк. Афина продолжала сурово взирать на незнакомца со своего пьедестала. Показав ей неприличный жест, сенатор принялся подниматься наверх. Наметанным армейским взглядом он отметил колличество охранников: пятеро на балконе второго этажа, блеск как минимум трех окуляров снайперских винтовок в окнах третьего, и еще четверо на крыше. И это только те, которых можно засечь. Несомненно, есть и другие. Когда под одной крышей собираются самые влиятельные люди в мире, меры безопасности куда выше, чем у президента США. Особенно, если речь идет о Синдикате.

У входа стояли двое. Оба с внешностью Ван Дамма и мускулатурой шимпанзе. Пол тут же подумал, что не хотел бы с ними встретиться ночью в темном переулке, где-нибудь в Гарлеме. Плохой будет исход.

— Пропуск. — прогудел на французском тот, что повыше.

Сенатор протянул приглашения.

Высокий передал карточку тому, кто ниже на дюйм. Шесть с половиной футов посветил на карточку каким-то черным прибором. Очевидно, сканер. Что именно он сканирует, Пол не знал. Скорее всего идентификационный номер.

Второй кивнул первому. Высокий указал на черный планшет в руках.

— Месье, приложите ладонь.

Пол не стал задавать вопросов. Если имеешь дело с Синдикатом, лучше помолчать. Нужны отпечатки? — ничего против не скажешь. Приложив ладонь к экрану планшета, он принялся ждать. Промелькнула зеленая полоска. Проскользнув вверх, она опустилась обратно вниз. Через секунду экран вспыхнул зеленым цветом. Шесть с половиной футов удовлетворительно кивнул.

— Теперь последнее, — сказал высокий и указал в сторону колонны. — Встаньте сюда. Нам нужно отсканировать сетчатку глаза.

Сенатор также молча повиновался. Оказалось, что в колонну вмонтировано устройство распознавание сетчатки. Очень по-синдикатовски. Как и ожидалось — меры безопасности на высочайшем уровне.

— Отлично! — резюмировал высокий, когда Пол подтвердил свою личность в три этапа.

Шесть с половиной фута протянул ему обратно приглашение.

— Добро пожаловать в Синдикат, месье Трипп.

Словно по чьему-то невидимому приказу двери в особняк распахнулись, приглашая его зайти внутрь. Сенатор задержался на секунду, стараясь подавить судорожный вздох. Затем, распрямив плечи и вскинув голову, сделал шаг.

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Пересечение Хойт-стрит и Атлантик-авеню.

16:53.

Агент Стайлз чувствовала себя так, словно по телу проехался танк, затем целый состав, а в конец по нему ударили из ракетной установке. Хотя это было недалеко от правды. Джулия посмотрела вокруг себя. Отрезок на Атлантик-авеню теперь мало чем напоминал оживленную улицу в Бруклине. Скорее, сцену из военного или постапокалиптического фильма. Покореженные останки автомобилей, опрокинутые столбы освещения, выбитые стекла с обеих сторон, почерневшая стена у дома 347 — и это далеко не весь список. Улицу от перекрестка с Хойт и Бонд обнесли желтой лентой, а вокруг выставили плотный кордон из полицейской спецтехники. Правда, подобные меры работали лишь частично. В небе над местом происшествия зависли несколько вертолетов телекомпаний, с тщательной подробностью транслируя работу спецслужб в онлайн-режиме. И это бесило. Особенно шум от лопастей винтов, из-за которых приходилось напрягать и без того севшие голосовые связки. Вот и сейчас вертолет CNN снизился, не донеся последние слова, обращавшегося к ней агента. Джулия сделала знак рукой — сначала неприличный в сторону вертушки, а затем сотруднику, предлагая подойти поближе.

— Что нового, Кит?

Агент Бюро пожал плечами.

— Директор весь день торчит у мэра. Тот в ярости.

Джулия хмыкнула.

— Еще бы. До выборов менее полугода, а тут такое. Теракт, нападение на конвой, и убийство главного подозреваемого. Я бы через секунду в отставку подала…

Агент тактично промолчал. Тем не менее, продолжение было очевидным — потому ты и не мэр. Может быть.

Джулия поднесла ладонь ко лбу, закрывая глаза от солнца.

— Что с раненым?

Кит тут же оживился.

— Он в госпитале, на Декалб-авеню. Вместе с ним там едва ли не вся американская армия. Боевик без сознания, но доктор заверил, что ранение не смертельное. Оклемается. И быстро. Так, что Бюро уже начало готовить пыточные орудия. Не беспокойся, и тебе предоставят такую возможность.

Она и не беспокоилась. По крайней мере на этот счет. Не смотря на громкое фиаско, директор оставил ее в расследовании. На какой срок — история умалчивает, вряд ли до конца — к делу уже подключились ястребы из Вашингтона. Уж они быстро приберут все к рукам. Тем не менее на разговор с раненным боевиком, которого они нашли без сознания на Атлантик-авеню, времени должно хватить. Если им дадут… — вот это, и беспокоило Джулия. Нападение организовали не обычные преступники. Обычные преступники не разгрызают капсулы с цианидом, чтобы не дать себя допросить — а у этого парня она была зажата в руках. Небольшая стеклянная капсула. Вот только сил донести ее до рта у него не хватило. Отключился. Заместитель директора прибывший к тому времени на место события не усмотрел в данном обстоятельстве ничего странного. Террорист и все. Кто-то взрывает бомбы — а он, хотел глотнуть кислоты. Что тут странного? Может, для заместителя и ничего, но для старшего специального агента Джулии Стайлз — все. От уровня подготовки нападавших, до расовой принадлежности. Задержанный — явно, европейской внешности, как и нападавшие, которых она успела рассмотреть в свете уличного освещения. Было еще пару латиносов. Когда европейцы и латиноамериканцы стали защищать интересы арабских террористов? Нет, тут определенно что-то не так. Похоже, как за терактом, так и за нападением на коновой стоят куда большие силы, чем радикальная исламская организация.

— Эй, Кит…

Агент, изучающий в это время информацию на планшете, поднял голову.

— У нас уже есть информация по задержанному? Имя, биография, место жительство, страховка… Что-нибудь?

Кит отрицательно мотнул головой.

— Пока ничего. Пусто.

— Эх… — Джулия досадливо закусила губу. Прошло уже более 12 часов, а информации о нападавших столько же, как и до самого нападения — нисколько. И надо же какое совпадение — почти во всем Бруклине в течении часа, как раз в период атаки, не работали камеры. Технические работы. Очень удобно.

Исламские террористы?

Джулия верила в это также как, в создание Земли за семь дней.

Нет, дикие фанатики на такое не способны. Их метод всегда прост — бомба, смертники, обстрел и крики «Аллах Акбар!». Беспилотники, оперативный пункт спецсвязи, контроль над камерами — не их уровень.

Все имеющиеся факты вызывали большие вопросы, и Джулия намеревалась в них разобраться. Чего бы это ей не стоило. Ради погибших агентов… Ради Брэда… Она снова закусила губа. Теперь из-за боли. В работе она могла подавлять дикую, ноющую боль, пронизывающую ее сердце. То, что осталось от сердца…

Нет! — Джулия тряхнула головой. — Сначала она поквитается с врагами, а уже затем, даст места для горя. Быть слабым — значит, умереть! — так, кажется учили в Квантико.

Юго-восток Франции.

Прованс — Альпы — Лазурный берег.

Сен-Жан-Кап-Ферра.

Округ Ницца.

Вилла Les Cèdres.

21:55.

Сенатор не любил ждать, но жизнь распоряжалась так, что большая ее часть приходилась на ожидания. Вот и сейчас, он находился в обществе двух десятков других личностей, лица которых, как и его собственное скрывали маски, в ожидании… чего? Он мог только догадываться. Двадцать минут назад хмурый человек в темном костюме, без маски на лице, что явно говорило о том, что тот здесь не гость, попросил тишины, и когда получил просимое, громко объявил идентификационные номера. Пол помнил, как гулко забилось сердце, в глазах замельтешили пятна, а в ушах зашумело от выброса адреналина, когда мистер «X», внешности типичного сотрудника разведслужб, произнес его номер.

Таким образом, из примерно полусотни гостей, находящихся на территории Les Cèdres, в просторном зале оказалось чуть меньше двадцати — это если считать приглашенных. Громил в черных костюмах, расставленных по всему периметру зала, сенатор в расчет не принимал. Их явно поставили здесь не для того, чтобы вызывать доверие. Такие типы, даже при рождении вряд ли вызывали подобные чувства у матерей.

Пол взглянул на часы. Пошла двадцать вторая минута. Может встать и пройтись по залу? Все же очень скоро его имя станет одним из самых влиятельных в американском истеблишменте. Правда, он не был уверен, что для Синдиката даже имя президента Соединенных Штатов хоть что-то значит… Однако, не убьют же они его за прогулку по залу?

Мысль еще не успела окончательно сформироваться, когда в дальнем углу зала раздались звуки. Не иначе, как открывающаяся дверь. Так и есть. В полумрак помещения проник белый свет от люминесцентных ламп другого помещения. На его фоне возникли две фигуры: одна — высокая, широкоплечая, не уступающая физической форме гориллы; вторая — более щуплая, низкая, с той же самой гориллой не имеющая ничего общего. Лиц невозможно было различить из-за дальности и контраста освещения. Через секунду дверь за неизвестными затворилась. Фигуры исчезли в полумраке и лишь равномерный звук шагов сообщал о приближении.

Шаг — шаг.

Теперь сенатор их отчетливо видел. Тот, что издали напоминал гориллу, вблизи только усиливал эту ассоциацию. Громадный, с размахом плеч, которому позавидовал бы любой футбольный защитник (в данном случае имеется в виду американский футбол, прим. авт), и гладко выбритым внушительным черепом, копией того, что он видел в сафари-парке на шее шимпанзе. На громиле не было маски — похоже, еще один «не гость». Второй, рядом с ним может и не являлся гостем, но на лице красовалась хоккейная маска черного цвета с зловеще-красной эмблемой Синдиката — круг, фигура в капюшоне, с молитвенно сложенными руками; и латинские слова. Одежда свидетельствовала о явно высоком статусе — как минимум, если и не в организации, то в обычной жизни. Правда сенатор подозревал и то, и другое. Все же, если костюм от Александра Амосу за сто штук вечно зеленных, галстук от Хаффман и часы Patek Philippe за одиннадцать миллионов долларов объясняют лишь внешний статус, то три громадных перстня — два на левой и один на правой все с той же символикой Организации говорят о далеко не последнем месте в иерархии. Сомнительно, что перед ними глава Синдиката, но один из руководящих — более чем возможно. Гости подошли к пустующему креслу во главе стола. Горилла остался стоять. Хоккейная маска села. В зале повисла звенящая тишина. Такой тишины Пол еще в жизни не слышал. Казалось, ее можно не только ощущать, чувствовать, но и осязать. В буквальном смысле.

Наконец, тихий, глухой голос нарушил молчание. Сенатор даже вздрогнул.

— Господа, дамы. Не могу сказать, что рад вас всех видеть. — пауза. Жуткая пауза. — Это уже третья встреча за первые два квартала нынешнего года, что говорит лишь о том, что мы не справляемся с текущими задачами. Такое положение дел неприемлемо. Я, и руководство не готовы с этим мириться. Те, кто присутствовал на прошлых заседаниях, вероятно заметили сокращение в наших рядах. Все верно — вместо сорока человек, нас теперь двадцать два. Отцы основатели Синдиката посчитали, ровно столько человек достаточно для равномерного делегирования полномочий. Остальные восемнадцать человек лишние. Чем больше людей, тем меньше секретности. И хотя на таком высоком уровне утечки явление достаточно редкое, секретность — это наше все. Чем меньше посвященных, тем меньше риска. Вы должно это понимать. И еще, один момент, — говоривший подался вперед, а голос снизился еще на полтона. — не все из восемнадцати выпавших из узкого круга остались в наших рядах. Вы понимаете, о чем я, не так ли?

Ему никто не ответил. Человек в хоккейной маске удовлетворительно кивнул. Все понимали. Прекрасно понимали. Слов и не нужно было.

— Я рад, что взаимопонимание у нас на идеальном уровне. Эта встреча должна стать последней до итоговой в конце года. Таково желание Отцов. Если вы не справитесь с приоритетными задачами, круг будет зачищен. Полностью. Здесь никто не станет смотреть на ваш статус во внешнем мире. Прошу не забывать об этом. Синдикату не нужны беспомощные руководители, не в состоянии выполнить поставленных задач. С момента основания, наша сила в двух вещах: секретности и четком взаимодействии. Мы намерены и дальше придерживаться заданного вектора. Вопрос только в том: с вами, или без вас?!

Еще одна пауза.

Сенатор почувствовал, как по лицу, под маской стекают обильные ручьи пота, а ноги бьет мелкая дрожь. Только бы не обмочиться…

— Ладно. — руководитель двадцатки «избранных» откинулся на спинку кресла. — Теперь к текущим проблемам. Номер AJ227KL, прошу отчет по операции «Буря».

Названным номером оказался человек сидящий прямо напротив будущего госсекретаря. Женщина. Приятный мелодичный уверенный голос заполнил помещение зала, эхом отдаваясь в просторном помещении:

— Как и планировалось, наша группа из тридцати человек, десантировалась на востоке Украины перед линией разграничения. Форма и вся экипировка под военных российской армии. С помощью заинтересованных лиц в ДНР отряд успешно проник в Горловку не вызывая подозрений. В 00:00 (…) числа, что соответствовало ранее запланированному графику, «Дельта» выпустила отравляющее вещество нервнопаралитического действия — «Зарин». Проблемы возникли при отходе, так как в городе располагалось подразделение российской армии, о чем нам не было известно. «Дельта» оказалась заблокирована в госпитале на улице… — женщина посмотрела на лежащие перед ней бумаги. — на улице Герцена. Возникла угроза секретности Синдиката, и отряд пришлось ликвидировать, задействовав бомбардировщик F-35, и крылатую ракету AGM-158 JASSM при поражении госпиталя. Отряд полностью уничтожен. Видео, с запуском Зарина «русскими» военными уже отправлены в CNN, MSNBS, Fox News, BBC, Arte. Завтра новостные заголовки, передачи, анализ… да вообще все будет посвящено химической атаке мирного населения со стороны русских. И…

Говорившая замолчала, увидев поднятую руку «хоккейной маски».

— Я не разделяю вашего оптимизма. Нанесение удара ракетой такого класса, перечеркивает все наши усилия. Или вы хотите продать информационным агентствам вариант, при котором русские сами атаковали госпиталь со своими людьми, используя при этом американскую ракету?

— Нет… — голос женщины теперь не был таким уверенным.

— Верно, а зачем им это? Если они сами и устроили химическую атаку. Может, тогда украинцы?

— Как вариант… — сенатор едва услышал ее шепот.

Представитель Отцов Синдиката засмеялся. Тихо и неприятно. Вообще, смех должен вызывать позитивные эмоции. Этот смех не вызывал ничего, кроме ужаса.

— Как вариант, говорите? Хорошо. А как вы объясните общественности, откуда у ВСУ ракета AGM-158 JASSM? Санта-Клаус подарил на Новый Год?

Отвечавшая предпочла промолчать. Пол подумал, что это верный подход. На ее месте он бы сделал точно также. Ситуация явно накалялась и учитывая ранее сделанное заявление о зачистке, можно ожидать чего угодно. Похоже, номеру, отвечавшему за операцию с незатейливым названием «Буря» стоит серьезно опасаться за свою жизнь.

— Конечно, свою версию мы скормим, однако эффект будет уже не тот, на что мы рассчитывали. Соответственно и ожидаемые дивиденды куда скромней, чем требуется. Это провал, номер AJ227KL, вы понимаете?

— Да, сэр.

Представитель Отцов кивнул. Сенатор облегченно выдохнул. Пока что обойдется без показательной казни.

— Хорошо. — продолжил руководитель «избранных». — Вам еще дадут шанс исправить ошибку. Не подведите. Теперь кратко о предстоящем проекте «Арес», и переходим к Нью-Йорку, из-за чего мы собственно сегодня здесь…

С дальнего конца поднялся мужчина в синем костюме от Армани. По акценту Пол предположил, что заговоривший является итальянцем.

— Проект находится в завершающей стадии, сэр. Мы составили список людей, по которым надо ударить в первую очередь, — он передал красного цвета папку стоящему сбоку телохранителю. Тот другому, и так, до главы. — список уже передан агентам на местах. Они проводят предварительную рекогносцировку. Следуя графику, по первым номерам в списке, можем нанести удар уже вначале следующей недели. Наибольшую сложность представляет собой ликвидация короля Саудовской Аравии. Однако, буквально вчера получилось достигнуть определенного прогресса и сдвинуть задачу с мертвой точки. Как сообщают наши источники внутри окружения короля, монарх планирует посетить Дели, где у него встреча с премьер-министром, а затем еще ряд встреч, в том числе и трехсторонняя с участием президента России и Генерального секретаря ОПЕК. Так планируется. Мы уже предприняли ряд шагов, чтобы устранить короля еще до прибытия в Дели…

— Может поподробней? — раздражительно попросил представитель Отцов. — Пункт «А», пункт «В», «С»…

— Хорошо, сэр. Благодаря кропотливой работе, у Синдиката обширные связи при королевском дворе. Мы изменили маршрут полета королевского борта таким образом, чтобы путь пролегал через территорию Ирана — это первое. Второе — договорились с КСИР (Корпус Стражей Исламской Революции — элитное иранское военно-политическое формирование. Прим. авт.) об ударе ракетой «земля-воздух» по самолету. Таким образом мы вычеркнем имя Саудовского короля из списка.

Докладчик в «Армани» и серебряной маске замолчал, но садиться на свое место не стал, ожидая реакции от руководства. Представитель от таинственных Отцов-основателей Синдиката не спешил делиться своими соображениями по поводу услышанного. Молча теребя перстень на правой руке он смотрел куда-то вдаль поверх сидящих членов узкого круга за столом. Наконец, спустя минуту томительного ожидания, когда итальянец не находя себе место от беспокойства начал нервно переступать с одной ноги на другую, мистер Х — так его прозвал про себя сенатор — заговорил:

— Хороший план. Мне нравится. Тем не менее мы должны понимать все риски, а особенно те, что касаются наших интересов. Если узнают об непосредственном участии КСИР в гибели Саудовского короля, а об этом скорее всего узнают, наша задача просчитать, сумеем ли мы контролировать реакцию всех так или иначе вовлеченных игроков. Не нужно объяснять, что убийство короля, это акт прямой агрессии, который должен повлечь активные ответные действия со стороны саудитов. А это крайне нежелательно, поскольку Иран входит в зону стратегических интересов Синдиката, и война на его территории не входит в наши планы.

— Да, — кивнул итальянец. — вы правы. Наши аналитики просчитали возможные риски. Активных действий саудиты принимать не будут. После смерти короля, его место займет наследный принц, а у нас на него достаточно рычагов. Даже, я скажу, более чем достаточно. Если и всплывет причастность Ирана, к крушению королевского борта, последний отделается санкциями, что не критично. Нам ведь нужно не процветание Ирана, как государства, а действующий режим и локации.

Пол готов был поклясться, что при последних словах итальянца мистер Х улыбнулся. Нет, разумеется, этого не было видно, так как лицо представителя Отцов скрывала хоккейная маска, но как-то почувствовалось, а интонация с которой прозвучал ответ, лишь подтвердило:

— Верно. Я рад, что вы прекрасно понимаете текущий курс организации. Прекрасный план. Надеюсь, весь проект «Арес» пройдет так, как вы планируете, номер SR326KL. Садитесь. — итальянец опустился в кресло. — Что ж, теперь переходим к Нью-Йорку! — тон, с которым были сказаны последние слова не предвещал ничего хорошего. Так, наверное, говорит психопат прежде чем включить бензопилу, и начать хеппи-энд. Волосы у сенатора зашевелились. И не только от интонации, нет, мистер X повернулся, и теперь смотрел прямо на него. Пол почувствовал, как у него пересохло во рту. Спрашивают с него? Но, как? Да, он из Нью-Йорка, там родился, и стал сенатором от родного штата, тем не менее последние несколько десятков лет жил в Вашингтоне.

Сенатор лихорадочно соображал над следующими действиями, прекрасно понимая — возможно от них зависит его жизнь: сказать, что произошло недоразумение? — нет, плохой вариант. Попросить подсказку? — еще хуже. Встать и начать хоть что-то говорить? — возможно…

От выбора его избавили. Справа произошло ощутимое движение. С кресла поднялся высокий мужчина, ростом почти в семь футов.

О Боже…

Пол почувствовал, как гигантская каменная плита, давившая последние несколько секунд на грудь, отпустила, давая легким так желанный кислород — значит, мистер Х смотрел не на него! О Боже, какая благодать!

Правда, для кого благодать, а для кого проклятье. Сенатор видел, как мелко трясутся пальцы левой руки вставшего. Однако тот заговорил на удивление громко и уверенно.

— Доклад по проекту «Тишина». Как уже было доложено ранее, из письменного доклада B-65, нам удалось скоординировать и направить действие террористической группы в интересующем направлении. В результате проведенной атаки на аукционе интересующая нас цель — глава Всемирного банка ликвидирован, и его место займет наш человек. Таким образом поставленную задачу мы выполнили. — говоривший сделал паузу. Представитель Отцов никак не отреагировал. Вообще ни разу. Даже не шелохнулся. Вряд ли хороший знак. Похоже докладчик придерживался того же мнения, поскольку заговорил быстрее, и уже не так уверенно. — На финишной прямой возникла накладка. Исполнитель, сумел уйти с места атаки, хотя по плану предполагалось, его гибель при взрыве. Нестыковку обнаружил агент JK278RS, отвечающий за анализ видеопотока. Информацию тут же передали мне. По всем доступным каналам на территории Соединенных Штатов был объявлен план-перехват. Вместе с этим параллельно работала спецгруппа по выяснению обстоятельств. Как выяснилось, один из агентов, участвующий в «Тишине» дополнительно работал на интересы исполнителя. Агента задержали, но слишком поздно. Понимая, что почва горит под ногами, тот слил в ФБР информацию о местонахождении исполнителя. Штат аналитиков тут же принялся разрабатывать план ликвидации Абу-Ибрахима. Из пяти предложенных планов, наиболее подходящим оказался вариант с привлечением Разведывательного Управления. Операция, получившая кодовое название «А-А», прошла с оценкой «удовлетворительно»…

— Хватит! — резкий, словно удар хлыста голос прервал доклад. Сенатор непроизвольно вздрогнул, мужчина же справа вцепился руками в край стола, оставив потные разводы.

— Хватит! — повторил мистер X. — «Удовлетворительно», вы так оцениваете? Да это катастрофа! Полная! — бывший до этого абсолютно невозмутимый представитель Отцов ударил ладонью по столу, отчего зазвенели ближайшие бокалы. Часть вина пролилась на амарантовую поверхность. Полу показалось, что из прорезей для глаз в маске мистера X сверкнули молнии. Воздух в помещение моментально загустел от повисшего напряжения. — Прежде всего, тот факт, что вы проглядели ненадежного человека в подконтрольном вам же подразделении уже провал! Конечно, это можно списать на издержки вертикали власти — не всегда удается контролировать всех и каждого. На что нельзя закрыть глаза — на бездарный план по устранению неприятностей. Напасть в Нью-Йорке на колонну ФБР, а затем применить беспилотник? Очень незаметно, не так ли? Подобное можно проделать в странах третьего мира, не опасаясь последствий, но не на территории Штатов, разве не понятно? Конечно, всего этого было не достаточно, и вы умудрились потерять бойца, который на данный момент находится под плотной опекой Бюро. Как итог, ваша оценка «удовлетворительно», я правильно понимаю?

Последние слова прозвучали зловещим шепотом, после чего наступила мертвая тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем массивных старинных часов.

— Кхм… — ответчик постарался прочистить горло, шаря взглядом по сторонам, словно ожидая чего-то. Может, помощи? Не смотря на крайне накалившуюся атмосферу, сенатор позволил себе усмехнуться. Узкий круг Синдиката совсем не то место, где тебе с готовностью протянут руку помощи. Скорее, наоборот, вцепятся в горло, стараясь ускорить кончину. — Эмм… да, все пошло не совсем по плану, пришлось моментально реагировать… принимать решения…

— Решения, поставившие под угрозу анонимность Организации! — ледяным тоном чеканно проговорил мистер X. Пол почувствовал исходящую угрозу. Не напускную, не возможную, не эфемерную — вполне реальную. Должно быть тоже самое ощутил и неудачник, отвечавший за проект «Тишина», поскольку его голос задрожал, и в нем явственно проступили жалобные нотки:

— Я… я все исправлю… это возможно…

Мистер X ничего не ответил, а только едва заметно кивнул, давая кому-то невидимому знак. Сенатор едва успел повернуть голову вправо, как там за креслом ответчика выросли две фигуры — одни из тех громил, что стояли по периметру зала. Не обращая внимание на протесты, охранники схватили мужчину за плечи, сковывая движения и заставляя того сесть обратно.

— Нет!!! Я лоялен к Синдикату! Вы же знаете! Я верен интересам!

Представитель Отцов покачал головой.

— Вы поставили под угрозу деятельность Синдиката, принеся своими необдуманными решениями проблемы глобального характера. Синдикат больше не может на вас рассчитывать. Снимите маску! — последние слова он проговорил обращаясь к охране.

Высокий чернокожий верзила громадных габаритов бесцеремонно сорвал маску, открывая взору собравшихся бледное лицо с блестящими бусинками пота.

Сенатор усилием воли подавил нецензурный возглас, готовый сорваться с губ. Он сразу же узнал ответчика — генеральный прокурор США, глава министерства юстиции — далеко не самый последний человек в кабинете президента.

— Многие знают это лицо. — тем же ледяным тоном продолжил мистер X. — Генеральный прокурор Соединенных Штатов. Достаточно влиятельное и высокопоставленное лицо, которое тем не менее, не сумело справиться с поставленной задачей, подвергнув опасности нас всех! — он сделал взмах рукой.

Охранники среагировали мгновенно. Черный навалился на плечи прокурора, белый ухватив за волосы, откинул голову назад. Секунда. Или даже меньше — и на белой шее осталась ровная красная полоска. Глава юстиции захрипел хватаясь руками за горло, зрачки его глаз безумно вращались, а белый ворот рубашки быстро окрашивался в красный цвет. Несколько долгих секунд тело несчастного билось в мучительных судорогах. Затем, содрогнувшись в последний раз, затихло, медленно сползая с кресла на пол.

Еще один взмах руки. Все также молча громилы подхватили тело генерального прокурора и удалились в темноту помещения.

Скрип. Хлоп. Открылась, а затем закрылась дверь. Глава юстиции США перестал существовать. Ничего, Роберт Кеннеди Билдинг (штаб-квартира министерства) не будет долго пустовать, а в новостях сообщат, что генпрокурор погиб в автокатастрофе, или авиа, или умер от сердечной недостаточности — Синдикат сумеет преподнести правдивую историю.

— Итак, — холодный, как сама смерть голос возвращал к реальности быстрей, чем ледяной душ. — надеюсь все помнят и понимают, что в нашей организации внешний статус не играет никакой роли. За ошибки приходится платить. За большие ошибки — дорого платить. Что касается Нью-Йорка, ответственным по ликвидации последствий назначается номер US725FK, — мистер X посмотрел прямо на Пола. Теперь точно на него. Сенатор помнил свой идентификационный номер. Не находя в себе силы для хоть какого-нибудь вразумительного ответа, он просто кивнул, надеясь, что представитель Отцов продолжит. Тот так и сделал. — Ситуацию мы еще контролируем, но динамика негативная. Нападение на конвой ФБР не списать на террористическую атаку — слишком уж очевидно действие профессиональной команды. У вас в этом направлении будет две задачи — первое: контролировать ход расследование и направлять его в сторону от Синдиката. Мы не должны засветиться, это понятно? — Пол покосился на кровавый след справа. Еще бы не понятно. Мистер X расценив взгляд, как ответ «да» продолжил. — Второе, и оно напрямую связано с первым, но в первоочередности гораздо важнее: в ходе атаки на конвой бывший генеральный прокурор потерял одного бойца. Живого. Вся информация в папке. — сенатор хотел спросить «какой?», как сбоку появилась рука с черной папкой, и положила ее на стол рядом с ним. — Боевик, бывший военный, работающий в тесной связке с ЦРУ на данный момент размещен в госпитале на Декалб-авеню. Думаю, вашу задачу объяснять не требуется. Ликвидировать до того, как произойдет утечка. Объект не владеет критически опасной для нас информацией, тем не менее вполне может вывести на лиц, которые владеют.

Сенатор кивнул.

— Задача ясна. Приступлю к работе сразу же после заседания. Правда для максимально быстрого развертывания мне понадобится сформированная группа, готовая к операции.

— С этим проблем не возникнет. Группа уже в Нью-Йорке и ожидает команды. Контакты в папке. Есть еще одно задание… — мистер X сделал паузу, словно взвешивая следующие слова. — оно касается проекта «Зверинец», которым занимается номер KS666LP… — с противоположной стороны стола, левее подняла руку женщина, по крайней мере упругие груди, просматривающиеся из глубокого выреза декольте, свидетельствовали о женском поле. — мы никогда не смешивали работу над проектами, ставя задачу конкретному руководящему лицу, однако сейчас ситуация требует иного подхода. «Зверинец» находится под угрозой. Более чем реальной угрозой. Учитывая, что «Cromwell Global Group» базируется в Нью-Йорке, как и интересующее нас лицо, думаю KS666LP делегирует часть проекта в ваше ведение. Особенно, учитывая, что вам приходилось иметь дело с Джаредом Кромвелем…

Глава 5

Около города Лаурел.

Штат Мэриленд.

Военная база Форт-Мид — основное место базирования Агентства Национальной Безопасности США.

Штаб спецподразделения аналитики и боевого планирования.

11:48.

Кристофер склонился над плечом коллеги, сосредоточенно всматриваясь в один из трех широких экранов монитора. Впрочем, не он один. Справа, в такой же напряженной позе застыл директор. Он прибыл в штаб полчаса назад, когда Родни, новый сотрудник, отвечающий за внешнее наблюдение, доложил, что камеры в аэропорту Кеннеди зафиксировали лицо, входящее в ранее разработанный аналитиками список интересующих разведку контактов. Теперь, Фиона, еще одно новое лицо в группе, управляла дроном, отслеживая двигающееся по шоссе Санрайз такси. На левом экране высвечивались показания с беспилотного аппарата, включающие в себя скорость, расстояние, зону покрытия и тому подобное. На правом мониторе мелькала еще одна картинка — изображение с камеры автомобиля внешнего наблюдения, которая двигалась по шоссе вслед за такси, отставая от него на пару машин.

Директор сектора перестал пялиться в экран, и резко выпрямившись спросил, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Надеюсь, вы просчитали вероятное место прибытия?

— С вероятностью в 90% процентов, KM005 и DB006 направляются в загородный особняк на Лонг-Айленде. По крайней мере, два главных объекта и контактируемые с ним лица находятся там. Маловероятно, что KM005 и DB006, учитывая их тесную связь со вторым объектом, имеют другие планы.

— Хорошо! — руководитель спецподразделения потер руки. — Мне нужна картинка со спутника! На главный экран!

— Дан! — Софи повернулась к худощавому парню, жующему гигантский бургер. Тот кивнул, вытер тыльной стороной руки желтый соус с губ и пробурчал с набитым ртом, что-то наподобие: «ща, все будет».

Через несколько секунд экран, занимающий одну из стен помещения мигнул, и эмблема АНБ сменилась кадрами ландшафта Лонг-Айленда. Еще пару мгновений, несколько ударов пальцами по клавиатуре и масштаб картинки увеличился в несколько раз, остановившись на территории гигантского поместья.

— Этот? — уточнил директор.

— Да. — подтвердила Софи, ставшая за несколько дней, прошедших с организации их штаб-группы в негласного ее руководителя. — Загородное поместье семейства Кромвеля. Джаред, — сбоку от трансляции со спутника, появилась фотография. — полковник Фостер, Пит Кэмпбелл и Энди Коулман внутри.

— Что с наружным наблюдением? Выслали группу?

— Конечно. — кивнула Софи. — Дан, перемести картинку к подъездной дороге.

Дан издал невразумительные звуки, продолжая заниматься бургером, но изображение тут же дернулось, перемещаясь вниз.

— Вот, — Софи провела лазером по припаркованному фургону. — ребята из ЦРУ. Та же команда, что работала у отеля.

— Ладно… — директор поднес руку ко лбу. — время?

Ответил Коби — третье новое лицо, в их изначально небольшой команде — латинос, с выражением «я в детстве потрошил белых», на лице:

— Такси въехало в сектор M. Время подъезда 10 минут.

— Окей, — руководитель сектора подошел ближе к экрану, всматриваясь не в слишком четкое изображение со спутника. — Нам нужен доступ к внутреннем камерам, — кивнул он в сторону загородного особняка. — всем камерам. Мы должны быть в курсе любого чиха, поскольку речь идет о национальной безопасности, это ясно?

Все кивнули.

Кристофер тоже.

Еще бы не ясно — ведь Агенство так и называется — Национальной Безопасности: тут другого и быть не может.

Хэмптонс.

Лонг-Айленд.

Загородный особняк Ричарда Кромвеля.

12:01.

Карл вылез из автомобиля такси, и не обращая внимание на возмущенный возглас Джека: «эй, а заплатить?», направился к уже идущим к ним навстречу процессии из полковника, майора, Энди и Пита. Кстати, насчет первых, лучше применять приставку «экс». Все же, уже не в армии. Так, что можно в случае чего и в рожу двинуть. Особенно это касалось Джареда. За Мексику. Хотя похоже, тот и не испытывал чувства вины. Улыбнулся своей широкой голливудской улыбкой, и обнял его за плечи.

— Эй, старина Морган. Как добрался? Надеюсь, тебе понравилось в Мексике…

Ага, еще издевается.

— … во всяком случае, Джек говорил, что ты в восторге, и просил оставить тебя еще на полгода…

Вот, же черножопая задница!

— … но, не судьба. Тут на повестке дела куда серьезней. Эй, а где сам Джек?

— Решил утопиться.

— Что? А… — Джаред улыбнулся и приветственно махнул рукой. Джек как раз вылезал из такси. — капитан Бартон…

Джек козырнул:

— Майор, полковник!

Чарльз Фостер улыбнулся, и пожал протягиваемую руку Карла, затем Джека.

— Уже нет, Джек. Лучше зови меня Чарльз, или профессор.

Джек пожал плечами.

— Вы навсегда остаетесь полковником, вам ли не знать?

— Ладно, идемте в дом. — Джаред начал подниматься по белоснежным мраморным ступеням. — там куда прохладней, да и разговор не для пикника…

Уже у самой двери Карл нагнал Энди и толкнул локтем в бок.

— Эй, Энди, а что у тебя на голове?

— Ты, о чем?

— Ну, о твоей прическе…

Энди машинально провел рукой по волосам.

— А, что с ней не так?

— Не знаю… похоже на то, что ты показал парикмахеру фото собачьей жопы, и попросил так подстричь…

Около города Лаурел.

Штат Мэриленд.

Военная база Форт-Мид — основное место базирования Агентства Национальной Безопасности США.

Штаб спецподразделения аналитики и боевого планирования.

12:06.

Директор, словно древнее изваяние застыл напротив экранированной стены, пристально всматриваясь в движущееся изображение с камеры беспилотного летательного аппарата. Перед входом в особняк дрон захватил в объектив шесть фигур, отмечая их квадратиками — две цели помечались красным цветом, что означало приоритетную цель, остальные желтым — сопутствующие. Справа от трансляции с беспилотника, экран разделился сеткой на шесть ячеек, в каждой из которых находились изображения шести целей с инициалами, датой рождения и статусом объекта.

— Приблизь! — скомандовал генерал, не поворачивая головы.

— Есть, сэр! — Фиона потянула за рычаг на джойстике. Картинка плавно увеличилась. Теперь, казалось, говорившие находились прямо перед ними — менее, чем в ярде от присутствующих в штабе.

— Отлично! Сможешь убрать звуковые помехи?

— Коби! — крикнула Фиона.

— Сейчас!

Спустя несколько секунд шумы ветра начали затихать, давая доступ к диалогам целей.

Чернокожий мужчина — справа замигал желтый квадратик, обозначая цель как Джек Бартон экс-капитан армии США — хлопнул красный квадратик — полковника Фостера — по плечу.

— Вы навсегда останетесь полковником, вам ли не знать?

Еще один объект, обозначенный красным пришел в движение, отходя к особняку.

— Ладно, идемте в дом… — он начал отдаляться, а звук становиться тише. — там куда прохладней, да и разговор… — дальше обрывок фразы утонул в статистических помехах.

— Эй… — директор обернулся.

Фиона развела руками.

— Чуть позже очищу. Думаю, выудим конец фразы. В любом случае дрон нам сейчас не поможет. — она кивнула в сторону экрана. — Цели внутри.

— Доступ к камерам?

— Вывожу на экран!

Спустя несколько секунд главный экран мигнул, и трансляция с беспилотного аппарата сменилась квадратной сеткой множество изображений с камер видеонаблюдения особняка.

— Вот! — Кристофер указал лазерной указкой на квадратик в нижнем левом углу. Пальцы Фионы забегали по клавиатуре и через мгновение указанный аналитиком квадрат стал центральным. Семь фигур, две из которых отмечались программой как приоритетные, поднимались по широкой лестнице. Вскоре интересующие разведку объекты исчезли с поля зрения камеры наблюдения.

— Следующий кадр! — Кристофер отметил другой квадратик. Фиона вывела его на экран.

Хэмптонс.

Лонг-Айленд.

Загородный особняк Ричарда Кромвеля.

12:08.

— Сюда! — указал Джаред на массивную дверь из красного дерева. Майк, шедший сбоку от него распахнул створки, пропуская гостей внутрь.

— Ничего себе! — присвистнул Карл, оглядывая помещения. — Да это едва ли не аэропорт! Слушай, — он повернулся к Джареду. — может, выделишь мне пару комнат? А, то мое бунгало в Дайтона-Бич в сравнении с этим… просто собачья конура…

— Не переживай так, — Пит хлопнул его по плечу. — во Флориде же много богатеньких дам преклонного возраста. Женись на одной из них, и будет у тебя и особняк и брюлики…

— Да пошел, ты Пит! Эй, Джаред, давай уже по делу… Чего мы все притащились сюда?

Джаред, стоящий вместе с Фостером у большого стола посреди комнаты махнул рукой.

— Сюда! — Дождавшись, пока остальные расположатся вокруг стола, он продолжил — Считайте, что сейчас перед всеми вами будет поставлена боевая задача. Все, как в старинные времена. Отряд из 5 человек, проникновение на территорию, разведка, при необходимости активные действия. Разница лишь в том, что за вашими спинами не будет никакой поддержки, а действовать придется в том числе и против армии США…

— Чего? — глаза Карла округлись. — Постой… Мне показалось, что я услышал: «армии США»?

Около города Лаурел.

Штат Мэриленд.

Военная база Форт-Мид — основное место базирования Агентства Национальной Безопасности США.

Штаб спецподразделения аналитики и боевого планирования.

12:14.

Директор не мигая уставился на черный экран. Пару секунд назад все объекты скрылись в помещении, камера в котором, как выяснилось не работает.

— По плану особняка в этом помещении что-то вроде гостевой комнаты…. Большой гостевой комнаты… Она размером едва ли не с теннисный корт. — доложила Софи.

— Да плевать я хотел! Хоть с весь Род-Айленд! — прорычал директор, поворачиваясь к куратору группы. — Нам нужна картинка! Картинка и звук!

— Еще двадцать минут назад камеры работали, сэр! — сообщила Фиона. — Похоже, их отключили.

Руководитель сектора скривился словно от зубной боли.

— Ну, конечно. Все же бывшие солдаты. Предусмотрительные ублюдки. Ладно, какие у нас есть варианты? — он посмотрел на Софи. Та на остальных сотрудников спецподразделения. Дан, сидящий во втором ряду нерешительно поднял руку.

— Говори! — разрешила Софи.

— Я могу взломать все электронные устройства в обозначенном секторе, — программист кивнул в сторону экрана, где желтым цветом обозначались границы слепой зоны. — мобильники, ноутбуки, смарт-часы… Что-нибудь, да должно быть, если только они не конченные параноики. Не уверен насчет картинки, но вот звук вполне можем добыть…

— Так, чего сидим! Делай! — рявкнул директор.

— Окей… — Дан повернулся к монитору. Его пальцы забегали по клавиатуре со скоростью заряженных частиц.

Софи, стоящая рядом напряженно всматривалась в экран коллеги, по которому бежали различные цифры, знаки, символы, не имеющие для нее никакого смысла. Она сжала пальцы в кулаки, чувствуя нарастающее внутри напряжение. На кону стояло очень многое. И теперь все зависело от того, сумеет ли Дан добыть хотя бы звук. В ином случае вся операция на смарку, поскольку других вариантов добыть нужную информацию нет.

— Что там? — глянув на наручные часы нетерпеливо уточнил директор.

— Секунду… — парень поднял вверх указательный палец. — Еще немного… У них установлена дополнительная защита… Пытаюсь пробиться, но для этого нужно время…

Директор издал звук, который обычно производит газонокосилка, наткнувшись на камень.

Софи положила руку на плечо Дана.

— Давай, парень. Нам нужен звук.

Он вздрогнул от неожиданности, но ничего не сказал. Лишь пальцы еще быстрей и стремительней забегали по трем клавиатурам, лежащим перед ним, хотя это и казалось невозможным. Через несколько секунд Дан откинулся на спинку стула.

— Получайте. — он нажал кнопку на клавиатуре, и черный экран на стене в центральном квадрате сменился изображением: часть стола вдалеке, две фигуры со спины, и один в противоположной стороне стола, в котором система распознавания лиц тут же обозначила Джареда Кромвеля, захватив его лицо красным квадратиком. — Изображение с веб-камеры ноутбука, — пояснил Дан. — сейчас будет и звук. — Он откатился на стуле влево, к соседнему столу, и подкрутил колесико на панели управления. — Готово!

Из динамиков послышался чей-то голос:

— Из данных, полученных от полковника Фостера, следует, что в данном регионе…

— Запускаю распознавание голоса. — доложила Фиона, и тут же добавила. — есть распознавание. Это Джаред Кромвель.

— Спасибо. — кивнула Софи, и переключила свое внимание на голос из динамика.

— … к тому же этим делом сильно заинтересован кто-то из военных структур, а потому думаю нам стоит присоединиться к тусовке. Учитывая, что как выяснилось моя компания финансирует раскопки, привлекши к делу Техасский университет, с этим не возникнет проблем. Проблемы могут начаться на месте…

— Еще бы… — другой голос. В одном из квадратов сетки экрана, сбоку от центрального изображения над звуковой дорожкой появилось имя — Карл Морган. — если кто-то в корпорации действует за твоей спиной старина, они явно не придут в восторг от нашей компании…

— Не важно. — это снова был Джаред. — У вас будет официальная командировка от Cromwell Global Group. Причем я разделю вас на две группы и у каждой будет своя задача. Карл и Энди присоединятся к группе Фостера в раскопках. Те данные, которые удалось добыть полковнику, вызывают больше вопросов, чем ответов, и я хочу, чтобы на раскопках у меня были глаза и уши. Судя по всему, в том регионе мог существовать неизвестный ранее научному сообществу вид человека, что конечно же откроет новый взгляд на эволюцию, однако гибель всех причастных к экспедиции Королева и та ситуация, возникшая сейчас — я имею ввиду присутствие военных — заставляют сделать вывод в наличии тех сил, которые не желают, чтобы открытие увидело свет. Я хочу знать — почему. Так, что ваша задача, совместно с парнями Фостера — продвинуться как можно дальше в этом вопросе. С этим понятно?

— Можно я вернусь в Мексику? Я что-то соскучился по моим шоколадным амиго… — распознавание высветило: Карл Морган. Кто-то из аналитиков прыснул со смеху. Софи сделала предостерегающий жест рукой. Смех тут же стих.

— Что касается Джека и Пита. Сегодня я создал в корпорации отдельную структуру, завязанную конкретно на мне — Отдел внутренних расследований. Сокращенно — ОВР. Так вот, я уже перевел вас из отдела Археологии и Исследований в данное подразделение, и на раскопки вы прибудете в качестве представителей из ОВР. Вопросов ни у кого не возникнет: на раскопках, финансируемых CGG погибает сотрудник и ваша задача, выяснить обстоятельства гибели, осмотреть место, заполнить отчет, и улететь обратно в Нью-Йорк — вот, что вы скажете командиру ASG. Вряд ли у него возникнут возражения. А даже если и возникнут — неважно. Вы структура, подчиняющаяся непосредственно президенту корпорации, а ASG, входит в CGG, так что — руки у вас развязаны. Понятно, что теплого приема ждать не стоит — никто ведь не любит внутренних следаков, что в армии, что в корпорации. На деле же я хочу от вас не только прояснение смерти Рика, но и информацию по действиям ребят из American Security Group. Я сомневаюсь, что они там для обеспечения безопасности лагеря археологов. Неееет… — на изображении с веб-камеры ноутбука Софи видела, как Джаред покачала головой и повернулся, уставившись куда-то влево, судя по плану помещения размещенного в одном из квадратов сетки экрана, в окно. — там что-то происходит. И ваша задача выяснить что именно. Считайте это боевой задачей… — он повернулся обратно к столу. — Теперь, дальше касаемо логистики…

Софи посмотрела на руководителя спецподразделения. Тот на нее. В его голубых, обычно леденяще спокойных глазах она заметила тревогу. Софи не вводили в курс дела — дали задачу вести наблюдение, плотно работая со спецгруппой из ЦРУ; отслеживать любые контакты; анализировать поступающий объем информации с носителей объектов и прогнозировать развитие событий — в общем обычная работа сотрудника АНБ — однако, судя по выражению лица руководителя, и тому уровню секретности, что окружало их спецподразделение, они имели дело с чем-то очень важным. Изначально, когда в ускоренном порядке создавался отдел, Софи полагала, что инициатива лично от директора сектора, теперь же понимала — за этим стоят люди, куда с высшим положением в Агентстве.

Директор подошел к ней, и тихим ровным голосом проговорил:

— Мне нужно сделать несколько звонков, поэтому буду у себя. Ваша задача продолжать слежку за всеми объектами, пока они не покинут территорию страны. Насколько мне известно Кромвель останется в Штатах — мне необходима круглосуточная слежка. Мы должны видеть каждый его шаг — с Управлением и Бюро я договорюсь, потому с наблюдателями проблем не возникнет. Обо всех серьезных изменениях тут же докладывать мне. С задачами все ясно?

— Да, сэр.

— Отлично.

Директор кивнул, еще несколько секунд пристально изучал лицо Софи, а затем развернувшись зашагал к выходу из штаба. Проводив его взглядом, Софи повернулась и вздрогнула от неожиданности. Прямо на нее с центрального квадрата экранированной стены изучающе смотрело лицо, обрамленное мигающим желтым квадратом. Она посмотрела вправо — там высвечивалось фото объекта и краткая сводка: Майкл Брэдфорд сержант-майор армии США.

Хэмптонс.

Лонг-Айленд.

Загородный особняк Ричарда Кромвеля.

12:43.

Когда все остальные уже покидали помещение, в котором Джаред устраивал совещание, Майк задержался. Его внимание привлек ноутбук, стоящий на небольшой тумбе в конце зала. Майк подошел ближе, и внутренне похолодел. Так и есть. Ему не показалось. Маленькая лампочка на веб-камере устройства светилась красным огоньком. Это могло означать только одно — она включена. Однако сам ноутбук был выключен. Майк наклонился, пристально вглядываясь в крошечную камеру. Он знал — где-то сидит человек и точно также смотрит на него.

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

17:52.

Натали Дюран ощущала странное, необъяснимое напряжение с того самого момента, как беспощадный звонок будильника прозвенел в 6 часов утра, сообщая о необходимости вырваться из мира грез, сварить чашку кофе, съесть круассан, сесть за руль серебристого Форда, и слушая новостное радио, дабы находиться в курсе главных мировых событий добраться до Декалб-авеню. А там — 9 часов рабочего дня пролетало как несколько минут. Будучи главным хирургом госпиталя, рассчитанного почти на полсотни пациентов, у нее никогда не возникало проблем с загруженностью графика. Напротив, проблемы вставали совершенно другого плана: полчаса на ленч? — смешно. Десять — пятнадцать минут в лучшем случае. Тем не менее, не смотря на обыденность всех действий, которые уже давно переросли в автоматизированную привычку, сегодня все было иначе. Натали это почувствовала. Почти сразу же, как открыла глаза и взглянула на циферблат будильника. Красные цифры сообщали: «06:00». Затем она ощутила — странную, необъяснимую тревогу, постепенно заполняющую сердце. Разум говорил — нет оснований — однако сердце еще сильнее забилось в тревожном предчувствии беды. Натали помнила, как мурашки пробежали по телу, заставив содрогнуться. Обычно, после звонка будильника она лежала в постели еще десять минут, наслаждаясь теплотой и спокойствием, балансируя на грани между сном и реальностью. Но сегодня отсутствовало и первое, и второе — только липкий страх, постепенно охватывающий сознание и гулко бьющееся сердце. Она не могла лежать. Чмокнув мужа в щеку Натали соскочила с кровати и побежала наверх в спальню к детям — десятилетней Стане и семилетнему Патрику. Сын мирно посапывал, а Стана в своей комнате, стены, которой были сплошь обвешанные постерами голливудских блокбастеров уже встала, приводя себя в порядок. Дочь удивленно уставилась на мать, когда та открыла дверь. Н-да…

А чего она собственно ожидала?

Натали отбила нервную дробь по рулевому колесу. Она и сама толком не знала. Тем не менее на протяжении всего дня необъяснимое чувство приближающейся опасности не проходило. Скорее нарастало. Особенно сейчас, когда она возвращалась домой. И это тревожило. Возможно ее сердце, или материнский инстинкт пытались предупредить… Но, о чем? Что-то случилось с детьми? Нет, муж бы сообщил. Что, тогда?

— Дерьмо!

Натали с досадой уставилась на светофор. Тот только что загорелся красным, заставляя остановиться. Хирург посмотрела на часы — шесть часов. Наверняка Бен уже дома и готовит ужин. Натали улыбнулась представляя, как зайдет в дом, почувствует приятный аромат еды, увидит улыбку мужа, задорный смех Патрика и милое личико Станы. Да — семья — это ее призвание. Смешно подумать, но когда-то еще совсем в молодом возрасте она серьезно думала над тем, чтобы стать монахиней, войдя в конгрегацию матери Терезы. Нет, хорошо, что одна из сестер в костеле посоветовала ей подождать, и более обдуманно принять решение. Так и оказалось — жизнь монахини в послушании — не для нее. Слишком скучно и утомительно.

Светофор загорелся зеленым и Натали вдавила педаль газа в пол. Форд взревел и послушно рванулся вперед. Оставалось совсем немного. Проехав оставшуюся часть по Олдертон-стрит, где по обеим сторонам дороги располагались небольшие двухэтажные домики с ухоженными лужайками, она свернула на Флит-стрит. Их особняк располагался в районе Форест-Хиллс, что для нее было довольно удобно, так как дорога до госпиталя занимала в среднем не более 30—40 минут. Проехав перекресток Йеллоустон-бульвар, а затем Херрик-авеню, Натали повернула влево с Флит-стрит на 71-ю авеню, а уже с нее через квартал на Слокум Кресент. Несколько минут, и вот она уже катит по спокойной, полной зелени Гринуэй Террас. Подъехав к двухэтажному кирпичному особняку в старинном английском стиле, как, впрочем, почти все дома в Форест-Хиллс, Натали заглушила мотор. Выйдя из автомобиля, она приветливо махнула рукой преподобному Тейлору, который через дорогу подстригал лужайку у здания Баптистской церкви. Тот в приветственном жесте поднял руку в ответ. Подарив ему улыбку Натали направилась к дому. И снова, не смотря на теплое солнце, легкий приятный ветерок, и пение птиц, ее сердце сжалось в тисках мучительного страха. Что-то определенно случилось…

Отодвинув в бок раздвижную калитку Натали быстро взбежала по выложенным мозаичной плиткой ступеням крыльца и рывком распахнула зеркально-стеклянную дверь.

Дом встретил ее неестественной пугающей тишиной. Вместо умопомрачительного аромата куриных крылышек, спагетти и яблочного пирога — об этом меню они договорились утром, в воздухе витал тяжелый запах пота, страха и того, чего она никак не могла разобрать. Натали почувствовала, как паника подступает к ее горлу, заставляя судорожно хватать воздух ртом. Она ведь чувствовала…

— Бен… Стана… — Натали сама не узнала свой голос. Низкий и хриплый, он показался ей абсолютно чужим, заставив вздрогнуть. — Бен…

Из гостиной, находящейся в глубине дома послышались какие-то звуки, похожие на… всхлип? Затем она услышала голос мужа.

— Дорогая? Это ты? Мы здесь…

Одновременно с облегчением Натали охватил дикий ужас. Обычно громкий уверенный голос мужа теперь звучал жалобно, почти беспомощно.

— Боже…

Швырнув сумку на пол, она бросилась через холл, к гостиной. Уже в дверях Натали замерла, широко раскрыв глаза. Из горла вырвался сдавленный крик. На диване в зоне отдыха у камина сидели Бен, Стана и Патрик. А за ними — две фигуры с оружием в руках и плотных черных масках с прорезями для губ и глаз. Еще один человек стоял с боку у арочного входа, направив пистолет прямо на нее.

Ужас парализовал Натали. Не в силах двинуться с места, и что-либо сказать, она просто стояла на месте, смотря на длинные стволы армейских винтовок, направленных на маленькие белокурые головы ее детей.

— А, вот, и миссис Дюран… — низкий голос рядом с ней заставил ее подпрыгнуть на месте. — Тише, тише… — не отводя от нее пистолета, мужчина указал ей на диван. — Присоединяйтесь!

Натали не сдвинулась с места. Она просто не могла. Ноги налились свинцом, а на плечи будто нагрузили пару сотен фунтов.

— Садитесь! — рявкнул неизвестный.

Натали почувствовала, как по щекам потекли слезы, а тело началось содрогаться в беззвучном рыдании.

— Солнце… — это был тихий голос Бена. — Сядь. Пожалуйста. Ради детей.

Эти слова немного привели ее в чувство. Точно. Здесь же Патрик и Стана. Они напуганы не меньше, но если увидят ее страх, ее панику — того, кто должен их защищать… Нет, она должна быть сильной. Ради них.

Неровной походкой Натали подошла к дивану и опустилась рядом с Патриком, прижав его к себе.

— Отлично! — мужчина опустил пистолет и встал перед ними. — Наконец все в сборе и можно начинать. Я не буду повторять дважды, поэтому слушайте внимательно. Прежде всего — сдайте свои телефоны, планшеты и все остальное. У нас на руках список всех электронных устройств в доме, так что не вздумайте со мной играть. — он сделал знак рукой, и один из боевиков, стоящих за спиной обогнул диван, держа в руках черную сумку.

— Скидывайте сюда! — прорычал он.

Бен послушно отдал два смартфона и смарт-часы. Тоже сделали Стана, Патрик и Натали.

— Окей. Идем дальше. — заключил главный. — Хочу пояснить одну деталь: следуйте моим инструкциям, и никто из вас не пострадает. Не пытайтесь геройствовать. Здесь не Голливуд. Герои никому не нужны, поскольку в реальности герои становятся трупами. Вам нужны трупы?

— Зачем вы это делаете? — лицо Бена исказилось от ужаса.

— Эй! — тот, что оставался позади дивана упер дуло винтовки в спину мужчины. — Ты чего-то не понял? Держи язык за зубами!

Стана тихо заплакала. Натали посмотрела на мужа — лицо Бена стало белым, как мел.

— Мы пришли за конкретной вещью, и если наши инструкции будут выполнены в полном объеме, уже завтра к вечеру вы вернетесь к обычной жизни. Однако, если кто-то попытается каким-либо образом их нарушить — вы умрете. Это ясно?

Бен кивнул. Натали следом.

— Вот и славно. Теперь, доктор Дюран, пройдемте со мной наверх.

Услышав эти слова Натали судорожно вцепилась в кожаный подлокотник дивана. Что он от нее хочет? Что все это значит? Боже… это же не может происходить на самом деле…

— Доктор Дюран! — в голосе террориста зазвучал металл.

Натали неуверенно посмотрела на мужа. Лицо того покрыла испарина, губы дрожали. Патрик еще сильней прижался к ней, ухватившись за ее руку.

— Идем!

Натали встала. Бен вскочил за ней.

— Я не оставлю ее од…

Он не договорил. Сильный удар прикладом по лицу опрокинул его обратно на диван. Из разбитой губы заструилась кровь.

— Мааам… — заплакала Стана. Глаза Патрика широко расширились от ужаса.

— Сказали же: молчать, и выполнять инструкции! — угрожающе тихо проговорил главный. — Наверх доктор, или кому-то станет еще хуже.

— Хорошо, хорошо! — голос Натали дрожал. Она сама была на грани истерики. — Дети, я скоро вернусь. Все будет хорошо, ладно? Папа с вами. Просто делайте, что вам говорят. Я скоро буду с вами.

— Ну все! — боевик грубо схватил ее за руку. — Вперед!

С тяжелым сердцем, и подкашивающимися ногами Натали поднималась по лестнице на второй этаж особняка. Почему это произошло с ними? Что будет дальше? Изнасилуют и убьют? Ограбят? Что?

— Сюда! — террорист указал на дверь, ведущую в спальню дочери.

Натали прошла в комнату. Мужчина вслед за ней.

Глаза наполнились слезами, когда она увидела плюшевого медведя, розовое одеяло, гитару — эти уроды могли лишить ее самого драгоценного.

— Окей! Перейдем к делу!

Натали повернулась и посмотрела на боевика. Сквозь прорези она увидела стальные голубые глаза, не выражающие ничего, кроме леденящего холода. Глаза убийцы.

— Скажите, доктор, вы любите свою семью?

От этих слов бросило в жар.

— Да… — ее голос дрогнул, а по щекам заструились слезы. — Да! Конечно! Зачем вы нас мучаете? Что вы от нас хотите?

— Вчера утром к вам поступил пациент в достаточно сложном состоянии. Ни имени, ни фамилии, ни страховки. Вот этот! — он протянул ей планшет. На нем высветилось фото. Натали вздрогнула. Она тут же узнала лицо. Парень, участвующий в нападении на конвой ФБР. Из-за него в госпитале перекрыли часть этажа. — Узнали, верно?

Хирург кивнула.

— Так вот, мы в курсе, что вы являетесь его лечащем врачом. Завтра у вас плановое обследование. Он должен умереть.

— Что? — Натали не верила своим ушам. — Это… это не возможно… Я не смогу…

— Сможете. — голос террориста был спокойным. — У нас есть детально разработанный план. И вы его осуществите.

Доктор затряслась в рыданиях. Ее голос прерывался.

— Не… нет… Вы не понимаете… Это невозможно… Это… это просто… это невозможно… Я ведь доктор…

— Именно. Доктор. И он должен умереть. Завтра. — боевик сделал многозначительную паузу. — Или, Натали, мы убьем вашу семью.

Над Атлантическим океаном.

16:17.

— Жан Кальвин как-то сказал: терзание нечистой совести — ад для души!

Джек, Пит, Карл, Энди и полковник Фостер уже более десяти часов летели на предоставленном корпорацией частном авиалайнере Gulfstream G550. Совсем недавно капитан борта объявил, что через два часа они прибудут в Киншасу и приземлятся на выделенной им полосе в международном аэропорту Нджили. Там уже ждет зарезервированный вертолет, который доставит всех пятерых на место археологических раскопок.

— У тебя совесть нечиста, Карл? — Энди сонно посмотрел на нарушителя спокойствия.

— Да я то тут причем? Это все Кальвин… — Карл поднял «Наставления в христианской вере», чтобы друг сумел рассмотреть обложку. Хотя тот так и не открыл глаза.

— Вот прилетим, сожжет тебя на костре, как Сервета… И вообще, отвали. Я сплю.

— Скучный ты какой-то. Эй, капитан! — он повернулся вправо, окликнув сидящего в кресле у иллюминатора Джека.

— Чего?

— Энди у нас впал в спячку. Спит все двенадцать часов, что летим. Это как-то… ненормально что ли… Вот, ты, что делаешь?

— Кокосы собираю.

— Что?

— Вот, — Джек кивнул, указывая на планшет. — Игра такая… Макаке нужно собирать кокосы на острове… Занимательная, однако вещь…

— Хм… — Карл неопределенно хмыкнул. — Похоже, это еще более ненормально. Хотя… Может и пригодиться… Как знать… Все же, в джунгли отправляемся. Вполне возможно, что Рика сожрали чертовы обезьяны…

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Центральный Госпиталь Бруклина.

11:28.

Джулия нервно ударила по автомату с кофе. Принять деньги он принял, а вот латте так и не выдал. Удар встряхнул автомат — послышалось тихое жужжанье, за ним показался стаканчик. Пустой.

— Вот, же… — дальше последовала нецензурная тирада.

Пнув кофейный аппарат ногой, Джулия отошла в сторону, собираясь с мыслями.

Она проторчала в госпитале вечер прошлого дня, всю ночь и это утро в ожидании того, что раненный террорист очнется. Ей крайне важно было побеседовать с ним первым, пока «крутые» парни из Вашингтона не увезли его с собой. Делегация из штаб-квартиры прибыла еще вчера, и теперь, они ожидали того же. С разницей лишь в том, что спецгруппа находилась на Федерал-плаза, а она тут — в госпитале. Так, что фора у нее есть.

Пройдя по длинному светлому коридору пятого этажа, Джулия остановилась у двери в палату, за которой находился боевик.

— Ну, как обстановка? — обратилась она к двум агентам Бюро, которые расположились по обе стороны от входа.

Тот, что слева отрицательно мотнул головой.

— Без изменений.

— Черт! — Джулия нервно провела рукой по волосам. За двое суток удалось поспать лишь пару часов, и сейчас ей казалось, что окружающие слышат, как натужно скрипят извилины ее мозга. — Когда обследование?

Агент справа провел пальцем по Айподу и доложил.

— Плановое обследование назначено на 11:30.

Стайлз посмотрела на часы:

— То есть уже. Доктор Дюран запаздывает… — она зевнула. — Ладно, я буду в закусочной через дорогу. Как доктор закончит, сообщите мне. Хочу с ней побеседовать.

— Окей, Стайлз. — кивнул правый. — Будем на связи.

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Центральный Госпиталь Бруклина.

Тоже время.

Натали судорожно вцепилась в раковину, стараясь отдышаться. Ноги подкашивались, а все тело било крупная нервная дрожь.

Так, спокойней… спокойней… Это нужно сделать. Ради Бена, ради Станы, ради Патрика…

Тем не менее эти слова нисколько не успокаивали. Ей необходимо убить человека. Отнять жизнь. Ей — тому, чья прямая обязанность спасать жизни. Сохранять. Жизнь священна! — этот девиз сопровождал ее на протяжении всего пути — от студентки Стэнфордского университета, до главного хирурга. Год назад ей предложили место в госпитале Джона Хопкинса, но она подумав отказалась мотивируя именно своим девизом — жизнь священна! И задача ее сохранить не должна зависеть от наличии или размера медицинской страховки. Конечно, Бруклинский Госпиталь лечил и оперировал не каждого и всякого, однако в этом плане все же выгодно отличался от медицинского центра в Балтиморе, где стоимость лечения частенько измерялась цифрами со множеством нолей.

Сейчас же, в кармане ее халата лежал флакон с жидкостью, которую предстояло ввести в раствор хлорида натрия, после чего он поступит в организм пациента внутривенно. Реакция, как утверждал террорист наступит через 5 секунд, разрушая организм. Менее, чем через минуту больной будет мертв.

Натали почувствовала, как к горлу подступает тошнота, а тело вновь свело в судороге. Разве может она так поступить? Нет… это какое-то безумие…

— Время, доктор! — резкий голос, прозвучавший в голове заставил Натали вздрогнуть. Она совсем забыла, что террористы не только с ней на связи с помощью наушника, вставленного в левое ухо, но и видят все, что происходит благодаря микрокамере замаскированную в пуговице ее халата. — Плановое обследование должно состояться в 11:30. Сейчас 11:29. Вы опаздываете. Даю вам одну минуту, чтобы взять себя в руки. Если этого не произойдет, Стана лишиться одно пальца на рук. Вы меня поняли?

— Да… — сдавленно прошептала хирург.

Включив кран, Натали дождалась пока вода станет ледяной. Смочив лицо, женщина ощутила, как туман в голове постепенно рассеивается. Да, еще вчера она обдумывала ситуацию: на одной чаше весов жизнь ее детей и мужа — на другой неизвестного человека, такого же террориста, как захватившие ее семью люди, вполне возможно отобравшего немало жизней. Выбор очень прост. Конечно, гарантий, что если она выполнит требования, ее семью освободят нет. Зато есть другие гарантии: если она не введет жидкость — живыми детей и мужа больше не увидит. В этом сомнений не было.

Протерев лицо бумажными полотенцами, Натали пригладила волосы и постаравшись придать лицо обыденное беспристрастное выражение, вышла из уборной.

Жизнь вокруг шла своим чередом. Сновали доктора, медсестры. Мимо провезли несколько каталок с пациентами. Где-то зазвонил телефон. По динамику в семидесятую палату звали доктора Фоули. Подойдя к стойке регистрации, Натали постаралась выдавить из себя улыбку.

— Ханна, я сейчас к нашему любителю пострелять, а после отлучусь на часик. Пусть у Морана меня заменит Уэст, окей? — она подмигнула. Они оба ненавидели молодого Ноя Уэста, выпускника Гарварда, который имея опыт работы менее пяти лет мнил себя едва ли не Господом Богом.

Полноватое лицо Ханны тут же расплылось в добродушной улыбке.

— Я все устрою, доктор Дюран. Наконец, сможете нормально пообедать.

Натали подняла палец вверх, и направилась к лифту. Поднявшись на пятый этаж, хирург сверилась с часами: 11:33. Ничего страшного. Она один из главных специалистов госпиталя, так что в задержке нет ничего необычного.

Приближаясь к палате, в которой разместили пациента, Натали замедлила шаг. В проходе — от бокового выхода до самой послеоперационной дежурили по меньшей мере дюжина полицейских и агентов ФБР. Доктор ощутила, как у нее начали подрагивать руки под их пристальными взглядами.

Когда до палаты оставалось менее десяти ярдов, Натали едва не остановилась. Сердце бешено забилось, грозя выпрыгнуть из груди. Навстречу, внимательно ее рассматривая шагала женщина из Бюро. Хирург мучительно пыталась вспомнить ее имя, но оно ускользало из памяти. Тем не менее она ее знала — они общались вчера днем.

Неожиданный голос в ухе, едва не вырвал из ее горла крик.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.