Бесплатный фрагмент - Золотая Паутина

1 — —— — —— — —-

…Герцог посмотрел на неё. Во взгляде таилась нежность:

— Миледи, позвольте вашу нежную ручку.

Её сердце пойманной птицей затрепыхалось в груди, не имея возможности вырваться на свободу. Казалось, земля уходит из-под ног. Щёки горели пламенем, вот-вот, и вспыхнут. А в ушах эхом отдавалось: «…нежную ручку…».

Леди робко опустила свою изящную кисть на большую горячую ладонь Герцога. Сердце замерло, а легкие сковало так, что сложно было сделать вдох.

Он медленно, не отводя пылающий взгляд от её глаз, сверкавших изумрудами, поднес тоненькую ручку к своим губам. Задержался на несколько секунд, показавшихся ей вечностью.

— Пусть этот миг не кончается, — не заметила, как произнесла это вслух, вызвав на губах герцога обезоруживающую улыбку. — Молю Вас, перестаньте так улыбаться, я сейчас потеряю сознание….

— Ваше смущение великолепно, — прервал он поцелуй ладони и тут же опустил горячие уста чуть выше, затем еще выше, продвигаясь от запястья….

Стук в дверь прогрохотал в голове. Сидевшая у окна девушка вздрогнула. Быстро захлопнула книгу и спрятала в складках платья.

— Ну кто там?! — Аурелия негодовала.

Скрипнув, дверь приоткрылась и в комнату просочилась служанка.

— Простите, госпожа, отец зовёт срочно. Внизу все приготовления окончена. С минуты на минуту появится император Уикехито.

— Не понимаю, зачем мне присутствовать там? Сестру сватают, нет гарантий, что вообще что-то выйдет из этого вечера.

Аурелия уверенно шагнула вперёд. Глухой шелест и следом хлопок. Девушка осеклась на полуслове и в упор посмотрела на служанку. Женщина, почувствовав на себе взгляд молодой хозяйки, виновато подняла взгляд, а поняв, что от нее требуется, робко кивнула. В мгновение ока подхватила книгу и спрятала в глубоком кармане своего передника. Затем продолжила в спешке готовить госпожу к ужину.

— Так зачем же они заставляют меня присутствовать на этом скучном сборище, тратить драгоценное время!!! Эх, от такой истории оторвали.

Война у границ вынудила Хана Фукацу-Сита искать союзников. И одним из них должен был стать правитель достаточно большого, агрессивного и, несомненно, опытного в вопросах ведения войн государства. Слава Уикехитской Империи была так громка, что в мире не нашелся бы ни один человек или владыка хоть капли не опасавшийся её. От потенциальных друзей не было отбоя. И каждый прятал в рукаве своё оружие.

Император Уикехито прослыл жестким диктатором, умным полководцем и безжалостным врагом. Многие, как и Хан, желая заполучить его в союзники, сватали своих дочерей. Всем отказывал молодой Император, но к Фукацу-Сита, видимо, был у него свой интерес.

Торжественная музыка в исполнении лучшего оркестра страны, яркий свет, свежие цветы, золото и камни, бесконечно-длинный стол, щедрые угощения, суетливые слуги-пчелы, заканчивающие последние штрихи и готовые исчезнуть в любое мгновение. С каждой минутой ожидание гостя натягивало нервы Хана, как струны. И вот долгожданное эхо по коридорам:

— Идут… Идут… Идут….

А затем и лязганье металла, грохот шагов и голоса гостей. Всё ближе и ближе….

— БЫСТРО! ПО МЕСТАМ! — скомандовал хозяин.

И волшебным образом все гости выстроились в стройные ряды позади семьи Хана, натянув дежурные улыбки на испуганные лица.

Бум-бум-бум… и все ближе, громче, громче, становясь оглушительным. Сердце замерло. Ну вот сейчас уже…. Ну сейчас….

Невыносимое ожидание оборвалось, когда резко распахнулись двери.

На пороге появился император в окружении своей свиты и воинов. Он словно возвышался над всеми. Тело буквально кричало о силе хозяина. Величественная осанка выдавала статус, а также высокомерие, ощущавшееся даже сквозь жёсткий кожаный шлем. Он оглядел присутствующих усталым взглядом, не выражавшим ничего, кроме смертельной скуки. Будто перед ним стояли мухи.

— Ваше Императорское Величество, приветствую. Безмерно рад, что Вы согласились нас посетить, — Хан, схватив за руку гостя, заискивающе раскланялся перед, возможно, самым почтенным в его жизни.

Император, наконец, снял с головы непроницаемый заслон, чем едва не поверг всех в панические бега.

Уикехито обладал невероятно угрожающим выражением лица, острым, как когти орла, взглядом, не допускавшим малейшего возражения. Чёрные густые брови, как два крыла ястреба вздымались над веками, волосы, собранные в тугой высокий хвост, дополняли образ сурового воина. Нижняя же часть лица осталась скрыта за чёрной маской.

— Прошу, — Хан пригласил гостей к столу.

Как только все расселись, неуемный хозяин торжества продолжил:

— Разрешите познакомить Вас с моей семьей, — указал на женщину, сидевшую рядом. — Моя супруга и мать моих детей, Хитофайя-Хатун. Мои сыновья младшие, Фаир, Аис, Ский. Времена сейчас тяжёлые, все старшие дети на границе. А это, мои драгоценные дочери.

Ради демонстрации дочерей Хан поднялся с места и подошел ближе к девушкам.

— Старшая, Киллия-Ханым, вдовствующая королева Южных земель. А это, Руттея, красавица и умница. О ней я Вам говорил, — сделал акцент Хан. — Хозяйственная и покорная, идеальная жена, воспитанная в наших лучших традициях. И моя младшая, Аурелия.

Император лениво переводил взгляд с наследницы на наследницу вслед за Ханом. Лицо, точнее, его видимая часть, не выражало ни малейшей эмоции. Когда же отец представил Аурелию, девушка непроизвольно подняла голову. И угодила прямиком в холодную черноту глаз гостя. По телу пошли мурашки, она поёжилась. Будто ледяной айсберг надвигался, и некуда деться от пронзающей до боли стужи.

— Кого из них ты готов поставить на кон? — бесцеремонно спросил.

Неловкая тишина повисла в зале. Уязвленный отец быстро взял обиду в кулак и, сделав глубокий вдох, спокойно ответил:

— Самое ценное, Ваше Величество, среднюю дочь. Она свежа, чиста, зрела. Единственная на выданье. Даже вывести в свет и представить потенциальным женихам ещё не успели.

— Похвально. Не пытаешься пристроить порченную.

Дерзкие слова неприятно ранили душу, но положение вынуждало не проявлять бурных эмоций. Старшая дочь с ненавистью смотрела на гостя, мать её прикрыла рот руками. Хан же стоял скалой, сглотнув и эту обиду.

— Что Вы подразумевали под этими словами, Ваше Величество? Смею уверить, Руттея имеет кристальную репутацию. И считаю, что вы имеете недостоверную информацию о ней.

— Девчонка на выданье. Так? Воспитанная в лучших традициях и уже готовая жена. Верно?

— Разумеется, нет оснований сомневаться в этом.

— А я и не говорил, что сомневаюсь.

— Но, подождите, ….

— Порченная она воспитанием и подготовкой к роли жены. Мне такая не нужна.

Шокированные гости побледнели, казалось, даже время остановилось. Император оглядел присутствующих. Казалось, ему доставляет особое удовольствие всё происходящее.

— По законам нашей Хунны дочь отдается во владения мужа и со дня заключения брака более не имеет прав и обязанностей на нашей земле, — Хан медлил, подбирая слова. — В данный момент на выданье у меня лишь одна дочь, Руттея. О ней речь и вели. Да, воспитание и традиции впитывались от нас, но, Ваше Величество, никто не запретит вам переобучить девочку. Она умна и быстро схватывает.

— А эта? — император кивнул в сторону Аурелии, глазами же сверлил Хана.

Очередной коллективный вздох ужаса эхом пронесся над столом. Уикехито остался непоколебим, как скала. Бесчувственный, безжизненный и несгибаемый.

— Ваше Величество, она еще совсем ребенок, о ней речи быть не может. Тем более, по законам нашей….

— Хочу её.

— Я не могу… — едва слышно сказал отец.

— Ей не два года. Когда ты её представишь? Через год? Два? Прочь лицемерие, Хан. Она в самом расцвете.

Аурелия подавилась куском мяса. Закашлялась, но это осталось незамеченным. Напряжение и гнев витали в воздухе.

На помощь пришла Ия. Первым делом помогла госпоже откашляться, вывела в кухню, дала тёплой воды, а после проводила обратно к столу.

— Но я же….

— Для кого бережёшь её, Хан? Видимо, не такой и желанный наш союз?

— …

— Или её, или союз с милепорцами. В качестве уступки, — император облокотился на стол. — Я доплачу тебе за неё. Во сколько оцениваешь?

— Мерзкий варвар!!! — не выдержала мать.

Хан вынужден был быстро и деликатно выпроводить супругу со слугами.

Гость проигнорировал выпад и ждал ответа.

— Прошу Вас, поймите, дело ведь не в моём желании. Таковы законы. Девочка вступит в благоприятный возраст в лучшем случае через год, никак ранее. Этого не одобрит никто.

— Хорошо, — император вновь откинулся на спинку стула и вальяжно развалился, будто у себя дома. — Я согласен взять её через год. Моё покровительство начнётся со дня помолвки.

— Ваше Величество, я благодарен вам бесконечно!!! Я ….

— Но завтра она уезжает со мной. В любой роли. Пусть возьмет с собой всё и всех, кто нужен, для соблюдения ваших законов.

— Но, …, … Как же….

— До назначенной даты свадьбы я не притронусь к ней и пальцем. Но жить она будет в моем замке, усваивать традиции моей страны, учиться быть женой для меня.

— Я, …, я, …, даже не представляю, как, как это всё….

— Это моё последнее слово.

Император поднялся со своего места.

— Проводите меня в мою комнату.

Уикехито со свитой ушли, оставив озадаченное семейство наедине со своим горем. Женщины и девушки поспешно покинули зал, закрывшись в своих спальнях. Каждой предстояла нелёгкая ночь. Мужская часть принялась к обсуждениям. Сначала робко, едва слышно, постепенно возрастая, переходя в шквал возмущений.

— Моя девочка, — раздавленный отец сложил голову на руки. — Моя маленькая девочка….

Хитофайя-Хатун, узнав последние новости впала в истерику. Пришлось срочно вызывать консилиум лекарей, приводить её в чувство. Тут же созвали ведуний, ведьм и оракула. Возможно, звёзды, карты или судьба что-то подскажут? Хозяйская часть дворца не спала всю ночь.

Споры, крики, предсказания и запах Мелиссы в воздухе. Но сколько ни кричи, а сделать ничего не могли ни Хан, ни ведьмы, ни высшие чины. Аурелию нужно было отдавать, ради сохранения сотен тысяч жизней.

И лишь в комнате младшей дочки Хана этой ночью было тихо, темно и печально. Напуганная девушка, вжавшись в свою постель, в сотый раз вспоминала жуткого страшного гостя, который теперь забирает её из родного тёплого дома. В этом у неё не было сомнений. Отец пойдёт на сделку. Уж слишком важен был этот император.

С первой секунды, как только открылись двери, и до конца вечера он лишь раз кинул на неё беглый взгляд. Она была уверена, что находится вне зоны его интересов. Да и зачем ему она? Может сделает своей рабыней? Заставит мыть, одевать, стирать его вещи? Будет ли наказывать? А как же через год? Он возьмет её в жены? Да разве бывает такое?

И снова перед глазами возник профиль гостя. Черные, как сама тьма волосы, собранные в тугой высокий хвост, словно хлыст, такие же жёсткие, как их владелец, густые чёрные брови, длинные ресницы, а дальше маска! Он за столом и не ел! Что там за ней? Прячет уродство? Шрамы?

Фантазия уводила её всё дальше, и страшнее становилось за себя. Слезы с новой силой выплёскивались наружу, застилая глаза, стекая по щекам множеством ручейков. Подушка промокла и пахла мокрой шерстью.

Дверь комнаты печально заскрипела, заставив сердце девушки замереть. Ужас сковал все тело ледяными щупальцами. Неясная тень двигалась прямо к постели. И когда девушка была близка к тому, чтобы истошно закричать, фигура в миг сгребла её в охапку теплых объятий.

Тенью оказалась Ия. Всегда молчаливая, боязливая женщина. Она никогда не проявляла к ней ни малейших эмоций. И вот сейчас, в самый трудный и горестный момент жизни именно служанка пришла утешить и поддержать.

— Спасибо тебе, — всхлипывая прошептала Аурелия.

Теплота окутывала и расслабляла, наполняя тело свинцовой усталостью. Веки плавно опустились, заплаканная девушка, наконец, уснула. Завтра ей предстоял не менее тяжелый день, нужно было выспаться.

2 — —— — —— — —-

Утро наступило как никогда быстро. Первые солнечные лучи освещали пепелище прошлой жизни. Этот варвар разделил жизнь надвое. Теперь в ней нет места радости, мечтам и надеждам. Это солнце приближало начало конца. Впервые в жизни лучи его не грели, свет не радовал. Аурелия возненавидела это утро.

Фурией вдруг вскочила с постели, рванула к окну и с остервенением задёрнула штору. Затем, словно потеряв остатки энергии, медленно побрела к кровати, рухнула лицом в подушку и погрузилась в свои переживания.

В замке же вовсю кипела жизнь. Хан заперся в кабинете со своей свитой и гостем. Крики, доносившиеся из-за закрытых дверей были слышны далеко за пределами комнаты. В самом тёмном уголке коридора стояла мать Аурелии, недвижимая, тонкая и бледная, словно тень. Она боялась вздохнуть, боялась пошевелиться и жадно впитывала речи мужчин, пытаясь выискать в диалоге ниточку надежды для младшей неопытной и совсем юной дочери.

— При всём уважении, Ваше Величество, я не могу позволить добрачное сожительство. Это противоестественно, это противозаконно, в конце концов.

— В чём проблема, Хан? Смени закон, Ты — закон. Или я что-то путаю?

Молчание в ответ перерастало в гнетущую паузу.

— Как и было сказано вчера, я готов заплатить за эту авантюру. Назови цену, Хан.

— Прошу прощения, речь же идёт о моей дочери, а не о товаре.

— То есть, средняя доросла до статуса товара? Верно? Её ты готов отдать совершенно без каких-либо проблем?

— Руттея, она на выданье. Да, ей позволяет возраст и стату…. — Хан осёкся на полуслове, уловив ехидную тень улыбки на лице. — Всё не так. Мои дети для меня всё. Я не готов торговаться, это не мешок зерна, Ваше Величество.

— Последнее слово, — император махнул одному из своих приближённых, и мужчина поспешно подал свёрнутую карту. — Мы пришли отсюда. Последние месяцы я активно завоёвывал там земли. И тут, — его палец прошёл вдоль западной границы Хунны, — теперь граница и моих владений.

Хан сосредоточенно слушал гостя и не без волнения следил за движением его руки.

— Эта граница, твоя граница, может сместиться в ближайшие месяцы… — выдержал театральную паузу. — А вот в какую сторону, зависит только от твоего слова, Хан.

Некоторое время мужчина сосредоточенно смотрел на карту, будто искал в глубинах бумажного листа какого-то откровения. Пару раз провёл немой диалог со своим приближённым советником. А затем молча провёл линию пальцем.

Император молча наблюдал за сценой, не скрывая ехидного озорства. Словно сейчас решалась не судьба человека, а простой карточный выигрыш. И Уикехито уже знал, что победил. Но не отказал себе в удовольствии понаблюдать за тем, как соперники, мучаясь, пытаются принять решение, единственное возможное. То, которое он для них оставил.

Когда же рука Хана нарисовала размер выкупа, ехидно усмехнулся и сказал:

— Прекрасный выбор, Хан! Я не сомневался в Вас и Ваших аппетитах. Цена меня устраивает. Прикажи собрать девчонку. Завтра на рассвете мы уезжаем.

Император, не дожидаясь ответа, поднялся с кресла и быстро направился к двери, резко открыв.

Служанка, не ожидавшая такого развития событий, только и успела, что отскочить.

Уикехито смерил её презрительным взглядом:

— Всё слышала? Приступай к сборам и передай остальным тоже поторапливаться.

Ия вошла к госпоже без стука, впервые за все время. Она в секунду пересекла комнату, открыла тёмные шторы. Движения были резки, лицо скованно, взгляд рассеян.

— Поднимайтесь, хозяйка. Уже пора спускаться к завтраку.

Аурелия молча стекла на пол с кровати. Не было желания двигаться вообще. Она встала посреди комнаты, как обычно, чтобы дать прислуге себя одеть. Бледная, с безжизненным взглядом, она стояла мраморной статуей и ждала, пока её нарядит Ия.

Зная каждую мелочь в сборах, служанка делала всё в автономном режиме. В голове же поселился рой тревожных мыслей. Подслушанный диалог выбил её из равновесия. До последнего верившая в хозяина, она была разочарована и напугана. Мельком бросила взгляд на свою юную госпожу и сердце защемило. «Что же ей предстоит теперь пережить? Как на такое пошёл господин. Какое бесчестие и позор ляжет на эти хрупкие плечики…».

— Госпожа, — поймав потухший взгляд, наполненный болью, в очередной раз не решалась сказать того, что ожидает её внизу. — Поднимите руки, я поправлю платье.

Все та же бальная зала, огромный стол и бесчисленное множество угощений. Дневной свет, проникая сквозь огромные окна, освещал не хуже люстр. Все уже давно собрались, лишь не доставало младшей дочери. Обстановка была напряжена до предела, воздух буквально ощущался тяжестью на плечах гостей. Сидеть молча становилось невыносимым испытанием.

— Может, … — Хан даже не знал, что хотел сказать конкретно.

— Подождем твою дочь, — оборвал император.

Мужчина нервно постучал пальцами по столу. Посмотрел по сторонам. Рядом сидел призрак его жены и поникшие дочери. Некоторые перешёптывались. Хоть и не было ещё официального объявления, но слухами уже донесло весть до всех. Только Уикехито и его приближённый оставались расслабленными и весёлыми. «Одним словом, варвары!» — негодовал в душе уязвлённый Хан.

И вот, наконец, на ступенях появилась Аурелия. Словно каменное изваяние, она шла вниз, с трудом переставляя ноги. Невидящий взгляд смотрел куда-то вдаль окон. Малахитовое платье, словно специально подобранное, как насмешка, выделял и акцентировал бледность лица и безжизненность глаз, в которых потухли все искры жизни. Серая, безжизненная тень.

Едва она уселась, гость задал тревоживший всех вопрос:

— Моя невеста готова к отъезду?

— Зачем Вам забирать мою дочь сейчас? Видно же, девочка совершенно не готова расстаться с родным домом. Дайте нам этот год, я подготовлю её. Присылайте своих педагогов, мы всё сделаем, как нужно. Заключим помолвку, она будет официально невестой….

— Не нужно её никак подготавливать. Я лично этим займусь. К тому же, ты прекрасно понимаешь, живой товар надёжнее бумаги.

«Товар?! Он назвал меня товаром? Плохой знак». Эти слова застряли в голове, пчелами жалили. «Товар…. Товар…. Ты — товар…». Дальше осознание действительности, речь идёт не о том. «Они не обсуждают отдавать или нет. Вопрос стоит, когда?» — сердце больно сжалось от осознания того, что отец всё же пошёл на поводу.

Он отдаёт её. По вискам стучали молотки. Реальность всё сильнее расплывалась, а голоса объединялись в непонятный гул.

— Ваше Величество, — не унимался. — Только взгляните на неё. Ну, лица же нет. Как её в таком состоянии представить при дворе? Хотя бы несколько месяцев….

— Отправь с ней прислугу, двоих или троих будет достаточно. Это моё последнее слово.

— Но, незамужняя молодая девушка, в чужом замке…. Я стану посмешищем.

— Сам же сказал, помолвка. После, никто не посмеет осмеивать мою невесту. В противном случае, я лично смою позор кровью смеющихся.

— Но, на подготовку к помолвке нужно время.

— Зачем?

— Как это? Гости, угощения, оркестр, священник в конце концов.

— Ты сам последние полчаса рассказываешь мне об удручённом состоянии дочери, которое видно невооружённым глазом. А сейчас заявляешь о необходимости провести всё в торжественной обстановке? — злобно хмыкнув, продолжил. — Пожалей свою несчастную дочь, Хан. Да что ты за отец?

Император упивался своей властью.

— Зови священника, заключим эту сделку, и сразу же уезжаем. Не пытайся тянуть время. — в глазах зарождался опасный блеск. — Помолвка не свадьба, достаточно присутствующих. За год к свадьбе и подготовишься.

— Так не делается, Император. Невеста не должна жить с женихом.

— Я начинаю терять терпение. — император поднялся, глаза метали гневные молнии.

Словно огромная глыба, он вырос над присутствующими, закрыв оконный проём, отчего тень расползлась по значительной части стола. Присутствующих охватила паника.

— Она не будет жить вместе со мной. Девчонка должна быть всего лишь в пределах моего замка. Я отдам ей целое крыло, если потребуется, пусть целые дни проводит там, ночевать же будет в комнате рядом с моей. Для безопасности и надёжности. Приставь к ней своего воина. Одного. Меняй его раз в две недели. Они будут тебе докладывать обстановку и лично проследят за дверьми твоей дочери по ночам!

— Прошу, не нужно злиться. Я всего лишь обеспокоенный отец.

— А должен быть обеспокоенным правителем, у которого буквально по швам трещит южная граница. Не делай драму из простого соглашения, причём очень даже выгодного! Как тебе, так и мне. В конце концов ты с самого начала готов был отдать мне среднюю дочь, чем же важнее младшая? Разве детей любят не в равной степени, Хан? Её брак и без меня был не за горами. Она лишь слегка свежее.

Скрипнул стул, Руттея выбежала прочь, глотая горькие слёзы. Униженная и раздавленная.

— Да как ты смеешь так говорить?! Варвар!

Возглас матери, животный крик раненной лани, она разрезала тяжелый воздух своей болью. Император спокойно перевел на неё взгляд, слегка прищурив глаза. Вокруг стало холодеть, мерзкие щупальца страха сковывали гостей. Все ждали неминуемой и ужасной реакции императора.

Громкий скрип ножек стула по лакированному паркету. Уикехито, а вслед за ним, и вся его свита, поднялись со своих мест и направились к выходу. Вся жизнь пролетела у Хана перед глазами.

— Умоляю, не уходите! Я согласен на все! Без всяких, НО!

Впервые за всё время их разговора Аурелия подняла голову и посмотрела на отца глазами, полными боли, слез и осознания того, что была предана самым близким человеком.

— Тогда у тебя ровно час, — отрезал император, даже не обернувшись на собеседника. — И не забудь снабдить дочь вещами, в нашей Империи женщин не одевают в триста юбок разом.

— Но ведь завтра…

— Сегодня, Хан, сегодня. Твой спектакль меня утомил.

И вновь весь замок переполошился, времени мало, собрать нужно много, и не забыть про священника. Аурелия, которая просидела весь завтрак совершенно неподвижно, также безвольно, с помощью слуг, ушла в свои покои. В комнате тихо села у окна, бездумно глядя на то, как ветер дёргал листья на деревьях. Они были такие слабые, а суховей безжалостно их трепал. И так напоминало это состояние души, что взор вновь заволокла предательская влага. Ладони усердно прогоняли слёзы, но те вновь и вновь выступали на глаза.

В какой-то момент в поле зрения попал император. Он подошел к своему коню, гладил его, проверял упряжь, сходил за водой и напоил. С особой заботой причесал. Животное доверчиво подставляло то одну, то другую бочину хозяину. А в самом конце император прислонился лбом к голове коня, что-то сказав, слегка пригладил гриву и пошел на тренировочную арену. Взгляд девушки проследовал за варваром.

Тренировка вышла весьма завораживающей и местами устрашающей. Умение обращаться с мечом, не топорные, плавные, но быстрые, молниеносные движения рук и ног, и невероятная точность поражали. Нельзя не признать: он был достоин славы, ходившей среди людей.

Постучали в дверь. Но это осталось незамеченным, настолько поглотило девушку наблюдение.

Слегка приоткрыв, отец протиснул голову:

— Дочка, я зайду?

Он подошел к Аурелие, проследив её взгляд.

— Да, в бою он великолепен.

— Угу.

— Но ты не пугайся. Я тебя не оставлю. Уикехито жесткий, но он человек слова. Я не тревожусь за твоё пребывание там. Поверь, никто не посмеет тебя обидеть. Но даже за это он ответит. Клянусь тебе, дорогая. Как и твоих сестёр, папа не оставит одну. Год, не больше полутора, и ты освободишься, моя хорошая. Одна только просьба, не разочаруй его до момента расплаты, не дай повода опозорить и выкинуть на обочину жизни. А уж остальное я беру на себя.

Отец легонько приобнял дочь, поцеловал в затылок и беззвучно ушел.

Аурелия прокручивала обещание отца вновь и вновь, что-то не стыковалось в них. Она искала смысл в них, продолжая наблюдать за тренировкой императора. И все больше казались слова его невыполнимыми. И как нужно не разочаровать? Что ей, козочкой прыгать перед ним?

У сестёр мужья были старые, дряхлые, алчные и жадные до славы. Отец всегда выбирал таких. Они быстро умирали, а земли отходили нам. Уикехито уже был на вершине. Молодой, сильный и опытный. Смерть от старости ему не грозит. И пусть гордость воина не даст ему отказать отцу в просьбе вести войско, но какова вероятность того, что император не вернется и оттуда? Его опыт, успехи в боях говорят о том, что этот и из Ада выйдет невредимым. Что будет тогда? Отец продумал запасной план?

И словно услышав мысли девушки, император одним молниеносным круговым движением снес головы всем тренировочным манекенам. А затем поднял голову, с совершенной точностью посмотрел прямо на девушку, всё это время наблюдавшую за ним. В ужасе она отпрыгнула от окна.

Он знал, что за ним наблюдают? Даже сквозь такое огромное расстояние его взгляд не мог не внушать панического, почти животного ужаса. Чуть придя в себя отбежала подальше от окна и больше не подходила к нему.

Час пролетел моментом. Сборы были суматошные, всё не удавалось собрать вовремя. Понадобилась отдельная карета для вещей, но время не даёт поблажек.

Император, проверив упряжь, вскочил на коня и уже собирался пуститься прочь, но его остановил Хан.

— Ваше Величество, помолвка.

Уикехито послушно спешился и пошел за ним. Возле священника уже стояла Аурелия, которую держали под руки две служанки. Она боялась даже поднять глаза на своего жениха. «Он видел, он видел меня. Теперь будет насмехаться, надумает себе ещё всяких глупостей. А может и вовсе окажется зол за то, что подсмотрела все его приемы». Как ни крути, лучшее, что смогла придумать девушка, это стоять, уткнувшись в пол.

Священник начал свой обряд и под пристальным взглядом императора совершил его с невероятной скоростью.

Наконец, Уикехито смог убраться подальше, всё его войско следом набирало скорость, Аурелия и Ия спешно усаживались и прощались.

Карета тронулась, унося вдаль их из родного дома. На глаза снова выступила предательская влага. Она печально смотрела на удалявшиеся замок, родню, до боли знакомые поля, луга, всё…. Всё это теперь останется далеко. Казалось, в груди кровоточит не заживаемая рана, как следствие вырванного сердца.

3 — —— — —— — —-

Сутки в пути, никакого привала. Аурелию даже не терзал голод. Ею полностью завладела тоска, разъедающая душу. Вдруг карета остановилась. Солдат отца оповестил о том, что решено было сделать привал. Свита императора в мгновение ока возвела палаточный городок, зажгли костры, часть людей отправилась на поиски дичи.

Вскоре в карету вновь заглянули.

— Не желаете пройти к костру и согреться? Может вам необходимо по нужде, миледи?

— Нет.

— Хм, — Ия придвинулась ближе к хозяйке. — Разрешите мне отойти по нужде?

— Я с тобой! — Аурелия в ужасе вцепилась в рабыню.

Вместе они прошли вглубь леса, также вместе вернулись. Никто не обращал на них даже малейшего внимания, не донимал вопросами или смешками вслед. Это не сделало обстановку комфортней, но избавило от ещё большего ужаса.

А в воздухе уже витали ароматы жареного мяса. Живот девушки сжался в болезненном спазме. Он напомнил ей о том, что уже больше суток не получал подпитки, но гордости ещё хватало на то, чтобы не умолять этих варваров о еде. Девушка лишь ускорила шаг, чтобы быстрее скрыться в карете.

— Вот, хозяйка, я прихватила из дома, — служанка протянула ей кусок сухого хлеба, который припрятала в своём переднике.

Голодная Аурелия с жадностью кинулась на еду, проглотив в одну секунду. И лишь потом заметила, что служанка отдала ей всё, что было, всё, что смогла утащить в этой суматохе. Стало немного неловко.

На спасение пришел воин отца. Он принёс немного мяса им в карету.

— Ты украл это для нас?

— Нет, госпожа, они сами дали мне и приказали отнести вам.

— А тебя накормили? — помня о только что оставленной без еды рабыни, не повторила ошибки вновь.

— Да, не беспокойтесь.

Не успели они перекусить, как уже тронулись в путь.

— Они вообще не спят что ли? — заворчала Аурелия.

— Спят, — подала голос рабыня. — Верхом на лошадях, прямо во время пути. Делятся на условные пары. Пока одни спят, вторые за собой ведут их скакунов. Затем меняются.

— А ты откуда знаешь?

— Ночью видела в окно кареты.

— И не боятся упасть? Странные.

— Это варвары, госпожа. Они годами могут пропадать на войне, в походах и набегах. Они привыкли и адаптировались к такой жизни.

— Они отвратительнее, чем я думала. Я….

Резкий толчок, шум и карету тряхнуло с такой силой, что обе женщины влетели в стену, ударившись головами.

— Что это?!

— Госпожа, вы целы? — кричал снаружи воин отца.

В следующий миг дверь где-то сверху открылась и лично император достал обеих из завалившейся кареты. Оказалось, что колесо угодило в глубокую выбоину. Его раздробило, а карету едва на части не разнесло. Теперь встал вопрос, как везти барышень дальше.

— Ты! — император указал на Ию, — едешь с ним, — перевел пальцы на воина отца. — Конь, к счастью, не пострадал. Придется терпеть двое суток верхом. Миледи едет со мной.

— Но! — в один голос возразили служанка и Аурелия.

Убийственный взгляд Уикехито заставил Ию чуть ли не взлететь на указанное ей место. А Аурелия вся сжалась, как весенний цветок на ветру. Да и голова без этого кружилась после удара о карету. Вряд ли она выдержала бы перепалку с Его Величеством. Но попытку предприняла, отступив неуверенно от императора. Земля под ногами немного шаталась, она облокотилась на чьего-то коня, пытаясь сохранять невозмутимое лицо.

— Выбирай любого скакуна, миледи. Но за сохранность Вашей чести и головы я ответственность не беру. Счастливого пути.

Резко развернувшись, он пошел к своему коню. Поняв, всю абсурдность своего возражения, девушка почти бегом бросилась за женихом. Но ноги не хотели слушаться, запутались в подоле платья и обеспечили ей безупречный полёт прямо в руки императора, который к тому времени успел развернуться к ней лицом.

— Ты хотела поехать верхом на мне? — его лицо оказалось неприлично близко, настолько, что ощущался запах его кожи, а горячее дыхание обжигало.

Нельзя с уверенностью сказать, насколько серьёзным был вопрос императора. Его грубый с хрипотой голос, низкий и вкрадчивый, проникал в самую глубь, врезался в подкорку. В нём не было и грамма веселья или озорства, но была опасность, угроза. Темнота ночи скрывала лицо, предлагая полагаться лишь на ощущения. А они ничего хорошего не предвещали.

Девушка поспешно выбралась из капкана объятий хищника. Увеличившееся между ними расстояние немного успокоило, но руки ещё тряслись, а сердце лишь немного замедлило темп.

Одним махом Уикехито забрался на коня, следом усадил её перед собой. Поёрзав, Аурелия постаралась сесть максимально далеко от своего соседа, сведя к минимуму точки соприкосновения. Но теплая мужская рука рывком придавила её к жесткому телу.

— Ты свалишься мне на руки, и мы оба вылетим с коня, сломав пару-тройку костей. — прозвучало у самого уха. — Если желаешь этого, я могу просто сейчас тебя сбросить сам. А свои кости ломать не намерен.

Эта угроза отбила охоту препираться.

В своё время Аурелия много времени проводила с лошадьми и даже неплохо умела держаться в седле. Но это не помогло ей в условиях, когда пришлось провести на коне не один час.

К концу дня разболелось всё тело, спина затекла и накатывала сильная усталость. Малейшее движение отдавало болью. С последних сил держалась ровно. В противном случае пришлось бы опереться на грудь императора. А этого девушка не желала, но вскоре так и произошло помимо её воли. Организм больше не мог оставаться напряженным. И стоило только дать волю усталости, как затекшее тело с радостью приняло надёжную опору, глаза предательски защипало и веки сомкнулись, отправив хозяйку во сны.

Аурелия открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Было темно и тепло. И неподвижно. Она резко вскочила.

Страшная истина настигла, как гром: Кто-то спал рядом!

Несколько минут понадобилось ей, чтобы взять себя в руки, затем осторожно попытаться проползти к предполагаемому выходу.

— Еще ночь. Ложись спать, — сонный, но уже знакомый голос прохрипел ей в спину. И даже в шёпоте слышны были угрожающие нотки.

Недолго думая, Аурелия вернулась на место. Постаралась улечься подальше от мужчины, на что услышала:

— Советую лечь ближе, ночи в лесу холодные.

— А-а-а-а, — просипела, откашлялась и попыталась вновь. — А-а-а.

Бесполезно. Голос куда-то делся. Император, не поворачиваясь к ней, протянул флягу с водой, практически ткнув ею в лицо.

— Сп-спа-си-бо, — с трудом просипела и жадно вцепилась в бутылку.

Утолив жажду, поставила сосуд неподалеку.

— А почему я тут? — спросила девушка, двигаясь ближе к горячей мужской спине, — в смысле с вами, а не со служанкой. Где она?

— Ты сама меня не отпустила.

— Что?! — опешила. — Я? Да никогда в жизни такого не будет!

— Спроси завтра у своей служанки.

— А я вот прямо сейчас пойду!

Аурелия судорожно стала скидывать с себя одеяло, пытаясь выбраться. Вся её сущность встала на дыбы. «Я не отпустила! Еще чего! Да не было такого! Ни на кого нельзя положиться! Обещал же отцу пальцем не трогать, а сам в первую же ночь к себе в кровать подсунул! Негодяй! И не буду я тут спать! Удумал чего еще!»

Едва справившись с одеялом, девушка подползла к краю палатки и отдернула полу. В лицо ударил холодный ветер. Она осторожно высунула наружу голову. Вокруг стояло не меньше полсотни палаток.

«Серьезно?»

— Скажите, — она вновь нырнула в палатку, — а где моя служанка?

— В одной из палаток. Я за ней не следил.

— И как мне её найти?

Император тяжело вздохнул, поерзал и сел.

— Есть один способ, — заговорщически прошептал он.

— Какой? — Аурелия подалась к нему.

Император придвинулся ближе. Настолько, что она ощутила горячее дыхание около своей щеки.

— Разбудить всех, — прошептал ей в ухо.

— Вы издеваетесь? — отшатнулась она.

— Нет. Это ты издеваешься. И не даёшь мне спать. А еще запускаешь в палатку холод. Закрой полу. И реши уже, наконец, остаешься или выходи скорее.

Громким недовольным сопением сопровождалось закрытие прохода для холодного воздуха.

— Отлично. Теперь будь умницей, двигайся ближе и давай спать. Следующие сутки мы едем без привала. Всем нужно отдохнуть.

— Да я не усну теперь в одной палатке с незнакомцем, — ползла на свое место и тихо причитала.

— Представь, что я теплая печка и спи уже, неугомонная.

— Печка, как же, мужик-печка….

Аурелия некоторое время провозилась, пытаясь получше закутаться в свои бесконечные юбки, чем вызвала сдержанный смешок.

— Что?!

— Ничего.

— Ну да, я же не слышала. Вы затащили меня в своё логово, а теперь смеётесь над тем, что я пытаюсь хоть как-то обезопаситься?!

— На тебе три десятка юбок, даже если бы я захотел пристать, на десятой уже потерял интерес. Так что, кончай возиться и спи.

— Да сплю я уже.

И действительно, стоило девушке перестать вертеться, как она тут же уснула, свернувшись в клубок.

— Вот настырная, — прошептал император и двинул спину ближе к хрупкой миледи.

Холодный воздух окутал тело и безжалостно выталкивал из сна. В поисках тепла, Аурелия в полудрёме искала одеяло. Но теплее не становилось. Она нехотя села и открыла глаза.

Лучи солнца пробивались сквозь плотную ткань палатки, уже явно было утро. Осмотревшись вокруг, не обнаружила рядом никого и вздохнула с облегчением. Теперь предстояло подумать над тем, как ей выйти в таком виде в люди, пусть даже эти люди — варвары.

Вдруг кто-то поднял полу палатки и в лучах утреннего солнца, она угадала фигуру служанки с тазом в руках.

— Ия, наконец-то, почему ты меня бросила с ним одну?

В этот миг голова императора показалась в проеме. Он странно посмотрел толи негодуя, толи изумленно, затем опустил полу.

— Я, вы, — стала заикаться рабыня. — Госпожа, вчера во время поездки, вы уснули на коне. Было холодно и император приказал разбить лагерь. Вас пытались уложить отдельно, но холод в палатке, вероятно, заставил вас вжаться в Его Величество…. В общем, решили не будить. Простите, умоляю.

Резко вскинув голову, служанка, будто испугалась чего-то.

— Госпожа! Он вас, он???? — она не знала, как выразить свой вопрос.

— Да ты чего! Нет, конечно. Он пальцем меня не тронул. Иначе бы я весь лагерь на уши поставила.

— Смотрю, полноценный отдых и сон вам пошли на пользу. Сегодня вы хотя бы выглядите живо.

— Выглядеть живой и быть живой — не одно и то же, Ия. Я пытаюсь осознавать новую реальность, хоть она и не нравится мне, — тряхнула головой, пытаясь сбить, вновь нахлынувшую печаль. — А где папин воин? Надо хоть имя его узнать.

— Битай его имя, госпожа.

— Отлично. Где он?

— Занят завтраком для вас, госпожа.

— Замечательно. Еда мне не помещает. Я пока умоюсь, а ты иди, поторопи его.

Служанка быстренько испарилась.

Аурелия спокойно смогла умыться и даже немного обтереть тело. Как же ей не хватало в этот момент своей комнаты, просторной ванны и чистой одежды. Едва она закончила, как вся палатка затряслась. Это император имитировал стук в дверь.

— Миледи, просим почтить нас своим присутствием, — в паре с трясущейся палаткой его голос звучал громом среди урагана.

— Что за шутовство? — она выглянула из палатки.

— Иди завтракать к костру, моим людям надо собирать всё и готовиться к отправлению.

В следующий миг палатка взмыла вверх, оставив девушку без укрытия. Недовольно сопя себе под нос, она перебралась к костру, где уже ждала служанка.

— Просто варвар, — успокаивала себя. — Он обычный невоспитанный мужик. Да, его не воспитали, не научили правильно обращаться с леди.

И снова путь на лошадях. Болью во всем теле отдавало каждое движение коня. Леса сменялись полями, поля лесами. Иногда путь лежал вдоль рек и тогда появлялись короткие передышки, чтобы напиться воды и размяться.

— Ваше Величество, — один из варваров нагнал своего главаря. — Разведка доложила, впереди засада. Кого послать?

— Посылай «Грачей». Они быстро разберутся. Мы поедем следом.

— А как же? — он многозначительно кивнул на девушку, сидевшую перед главарём.

— Они поедут с нами. В случае неудачи «Грачей» будем ими откупать свободу.

Он сказал это на полном серьёзе. Ни подчинённый, ни Аурелия, так и не поняли, шутка это была или нет. Ведь до сегодняшнего момента никто никогда не слышал от императора шуток.

Но на счастье миледи, посланные вперёд воины справились с засадой и все продолжили путь без необходимости выкупать чью-либо свободу.

— Роло, дальше чисто всё?

— Да, Ваше Величество. Миледи не желает привал? — он махнул головой в сторону девушки.

— Пока сидит смирно, значит, не желает. Сейчас не лучший момент для остановок. Время не на нашей стороне.

— Согласен, неудачное предложение.

Бесконечная качка к вечеру стала накладывать на сознание девушки свои руки, затягивая плавно в сон. Она закрыла глаза, тело обмякло, покачивания убаюкивали.

— Вириланд, зачем она тебе?

Этот вопрос сбил сон. Он проник в неглубокую дрёму и вытянул в реальность. Теперь Аурелия навострила уши и старалась не шевелиться, делая вид, что спит.

— Это часть сделки.

— Зачем ты пошёл на такую сделку? Милепорский лорд более выгоден при таком раскладе.

— Тебе ещё многому нужно научиться, Роло. У Хана очень далеко распростёрты щупальца. Нам была представлена не вся семья, далеко не вся. У него много союзных земель. Так что, наше объединение с Милепорией лишь уравняло бы шансы, продлило войну и добавило потерь. С Хунной исход будет благоприятней.

— А может ты захотел себе экзотики? Среди наших Чёрных Сван эта Алкекенги явно будет выделяться. Правда, манера одеваться, ха-ха! Это же ужас, она ходячий торт с лентами.

— Кто-то слишком много общался с садовником? Про цветы заговорил.

— Ты же понял, о чём я.

— Ты снова торопишься с выводами, Роло.

— Я не согласен с тобой, брат. И она совершенно не впишется в нашу жизнь.

— Не в твоём вкусе? Или ты просто сам уже положил глаз на эту экзотику? — в голосе послышались стальные нотки.

— О чём ты вообще? Так и будешь всю жизнь подозревать меня в чём-то? Я перед тобою никак не провинился. Не знаю, что говорила тебе Лита.

— Ты прав. Без доказательств я ничего не могу предъявить тебе. Расслабься. Но не смей даже думать об этой девчонке. Я не посмотрю на отца.

— Не знал бы я про Литу, брат, решил бы, что ты в эту иностранку влюбился. Ладно, поступай, как знаешь, но, по-моему, в Хунне все какие-то, …, ржавые и испорченные. И она. Сам увидишь.

— Время покажет, брат мой, Роло, время покажет.

Руки чесались отвесить крепкого леща этому Роло за ржавую, но нужно было продолжать играть спящую, а на лошади это итак нелегко. В конце концов, гнев отступил, а сон, наконец, завладел разумом девушки.

4 — —— — —— — —-

Проснулась Аурелия от того, что её резко тряхнуло. Все остановились у оврага. Полусонная девушка подняла голову. Впереди возвышались каменные высокие ворота с подъёмным мостом. По периметру стены окружал глубокий ров, который, судя по всему, опоясывал владения. Она села удобнее, выпрямила спину. Сердце ускорило темп. Ожидание неизвестного тревожило. Страх стёр остатки сна.

Деревянный мост медленно опускался вниз. Лошади отшатнулись, услышав неприятный лязг. Как только полотно коснулось земли, император пришпорил коня. Остальные двинулись внутрь вслед за главой. Встречал гостей густой и, казалось, бесконечный сад. Ни единой души не встретилось все те минуты, что ехали они к замку. И только пение птиц раздавалось то тут, то там. А где-то вдалеке явно журчала вода, но за деревьями видно не было ничего.

Наконец, дорога повернула вправо и Аурелия увидела замок на горизонте, возвышавшийся над порослью деревьев. До него предстояло ехать ещё некоторое время. Мышцы предательски заныли с удвоенной силой, предвкушая приближавшийся отдых.

Подъездная оказалась достаточно большой и просторной. Она легко вместила всех. Основная масса быстро разъехалась в разные стороны. Остались лишь трое. Но на пороге никто не встречал.

Император помог спуститься Аурелие. Передал вожжи своему, видимо, брату, Роло.

— Отведи коней и покажи воину Хана, где находятся стойла.

— Уже бегу, — подхватил вожжи Роло и махнул головой Битаю. — За мной.

С завидной бодростью парень пошёл влево по тропе.

— Вы, — император посмотрел на миледи и ее служанку. — За мной.

Он поднялся по серой полукруглой лестнице, ведущей к большим дверям в форме круга. Они помимо причудливой формы имели еще и необычный узор, дерево сочеталось со стеклами. Больше напоминало окна, как дома, высокие, пропускавшие много света, только эти в форме шара. Но сквозь них не было ничего видно, кроме отражения. Словно зеркало.

Девушки впервые видели такие хлипкие двери. Дома замок запирался огромными, тяжелеными дверьми. Обычно открывали и закрывали их несколько человек, достаточно крепких.

Уикехито открыл дверь.

— После вас, — махнул рукой, пропуская вперёд.

Они попали в просторный холл, где столпились незнакомые мужчины и женщины. Видимо, семья императора. Все были, будто на одно лицо. Бледная, белая, как бумага, кожа и такая же матовая. Одинаково чёрные волосы, длинные и идеально прямые, без малейшей завитушки. Раскосые глаза, маленький рот и высокие скулы. Совершенно отличались от внешности жителей Хунны.

За свою недолгую жизнь Аурелия не успела повидать множества чужестранцев, отец не жаловал и зарубежную литература, историю и искусство. Зато это позволило вдоль и поперёк изучить типажи людей, традиции и особенности поведения народов своего родного края.

Благодаря яркому солнцу и теплоте круглый год, они имели бронзовые оттенки кожи. Волосы, в основном, встречались теплых шоколадных цветов, иногда рыжие, как сама Аурелия. И таких чёрных глаз она тоже не видела никогда. Только зелёные или голубые, серый же был лишь у членов её семьи.

В голове девушки всплыл момент, когда император во время тренировки вдруг посмотрел на неё, с невероятной точностью определив местоположение.

Аурелия невольно вздрогнула. Даже сейчас, спустя время, воплощаясь в памяти, эти глаза пугали своей бездонностью и тьмой. Словно засасывали в небытие.

Императорская семья выглядела такой же необычной и мифичной, как летающие люди. Гости и хозяева замка осматривали друг друга с нескрываемым интересом, как экзотических зверьков.

— О, сынок!

Самая старшая из присутствующих женщин кинулась на шею императору.

— Не устраивай цирк, — он бесцеремонно убрал от себя руки женщины.

— Два года тебя не было! Но почему ты не возвращался!

Маленькая девчушка лет пяти пристально смотрела на Аурелию некоторое время, затем не удержалась и подошла. Оглядела всю с ног до головы, вокруг и, наконец, обратилась к брату:

— Братик, это игрушка мне? И почему она такая … — малышка снова глянула на гостью. — Ржавая?

Теперь все взгляды обратились на девушек. У Аурелии замерло и больно сжалось сердце. В этот момент коктейль чувств бурлил в груди. Новая обстановка, гнетущие условия сделки, злость на всё происходящее, и вот теперь это. Непонятный стыд, как будто лицом в грязи изваляли. Хотелось сбежать подальше, спрятаться там, где нет никого.

— Хм, — вмешалась молоденькая родственница императора. — Нет, Стевия. Это, судя по всему, игрушка братика.

— Но она же в ярком платьишке! Оранжевый, это для девочек цвет.

Они разговаривали между собой, так неуважительно. Будто гостьи не слышали или не понимали их.

— Ничья я не игрушка, — спокойно, тихо сказала Аурелия.

— Надо же, а тебе разрешали говорить? — удивилась молоденькая нахалка. Ехидная ухмылка растеклась по её бледному лицу.

Аурелия закипала. Она только открыла рот, чтобы ответить на оскорбление. Но в это мгновение в дверях показался Роло и Битай.

— Ой, Роло! — мать теперь кинулась ко второму сыну. — Как я скучала!

Битай подошёл к императору, который так и не удосужился пролить свет на происходящее:

— Ваше Величество, госпоже не помешает отдохнуть после долгого и тяжёлого пути. Прошу, пусть нас проводят в её покои.

— Вы слышали? Этот воин указывает брату! Как забавненько!

Император стоял и молча наблюдал, зато родственница не на шутку разошлась. На бесцветных щеках даже румянец заиграл. Ситуация из возмутительной переходила в комично-оскорбительную.

Молоденькая представительница варваров подошла к Битаю:

— Ты вообще понимаешь, где и с кем говоришь? Тебе за подобное головы на плечах не носить! Ты смеешь указывать самому императору Уикехито! — вздёрнув свой острый подбородок, она ткнула пальцем в пол. — На колени, грязная собака!

Битай спокойно выслушал упреки девицы и развернулся к императору, встав к хамке спиной:

— Ваше Величество, ситуация складывается весьма оскорбительная. Не думаю, что вы обещали отцу госпожи именно это, когда соглашались на помолвку.

— Ах! — мать императора прикрыла рот рукой.

Повисла немая пауза. Император явно наслаждался ситуацией. Несмотря на то, что половина лица была скрыта, морщинки в уголках глаз и странный блеск выдавали его.

— Что ж, интрига раскрыта, ты закончил театр раньше, чем я планировал, — поймал проходившего мимо слугу. — Отведи наших гостей в смежную с моей комнату.

Девушки пошли за назначенным проводником. А сзади родственники завалили вопросами Уикехито, на которые отвечать он явно не намеревался. По крайней мере, именно сейчас.

— Всё потом. Я устал, — бросил сухо родне и последовал в том же направлении, куда шагали гости.

— Вириланд! — властный голос, вероятно, принадлежал отцу семейства.

— Отец, умерь любопытство. Я все объясню в официальном докладе. Через час в кабинете. Думаю, после удачного похода, я имею право сначала помыться. Хотя бы.

«Если это отец, то почему во главе империи сын? Ну и странные порядки тут. Совершенно не естественные. Как вообще младший может возвышаться над старшим в семье?» — Аурелия вертела головой во все стороны, пытаясь уловить каждую частичку информации о новом месте, всё, что могло бы ей помочь тут.

Комната, которую выделили, была невероятно просторной. Она сильно отличалась от родной. Стены окрашены в бежевый цвет с легким розоватым отливом. Окна большие и светлые. Они простирались вдоль одной из стен, там же находилась дверь, ведущая на балкон. В замке отца не было такого. И в комнате Аурелии располагалось лишь одно небольшое окошко, расположенное ровно по центру одной из стен. Будто коробочка с отверстием для воздуха, неприступная и невзрачная.

— О! Всю жизнь мечтала о балконе! — воскликнула, уже выйдя одной ногой за дверь.

В реальности вид отсюда оказался в разы прекрасней, чем это описывали романы. Над головой оранжевое небо, огненный горизонт и заходящее солнце цвета кипящей лавы. А стоило опустить голову вниз, как глаза разбегались от прелестей императорского сада.

Аурелия, вцепившись в перила, запрыгала на месте от счастья, вдруг переполнившего её. После сложностей последних дней. После всего ужаса, видеть красивый закат, стоя на такой высоте, словно на крыше. Вокруг свобода, простор и никого. «Какое же это счастье!»

Словно птица, готова была взлететь…

— Почему ты это не остановил?! — откуда-то снизу донеслись голоса.

Она быстро присела, пытаясь разглядеть через перила, кто там.

— Почему? Почему? Себия, ты серьёзно?! Да он бесчувственная машина убийств, а мне дорога моя жизнь! — смутно знакомый голос яростно возмущался.

— Тише ты, полоумный! — зашипел женский голос. — Поэтому и не быть тебе императором. Отец не допустит труса на троне, Роло.

— Мы должны её убрать.

Голоса стали удаляться. Желая услышать больше, Аурелия ползла по полу вдоль перил, боясь создать лишний шум. Внезапно её рот кто-то закрыл ладонью. Испугавшись, она дернулась и резко подняла голову. Макушка угодила во что-то жёсткое, звенящая боль мигом завладела всеми мыслями девушки.

— Твою ж, — кто-то глухо выругался совсем рядом.

Этим кто-то оказался император. Он прижал палец к маске там, где, вероятнее всего, располагались губы, призывая к тишине. Только после того, как девушка моргнула, соглашаясь на молчание, убрал руку от её лица.

Оба, не сговариваясь, вновь уткнулись в перила, потирая поражённые части тела. К сожалению, момент был упущен, и голоса отдалились настолько, что больше ничего нельзя было расслышать.

— Как вы тут оказались? — спросила, поднимаясь с колен.

Она всё еще держала руку на ноющей макушке, другой отряхивала платье.

Император многозначительно посмотрел на дверь.

— Это понятно, я в целом, зачем зашли в мою комнату? Вас не приглашали.

— Да? — удивленно вскинул брови Уикехито. — Что ж, прошу прощения за то, что пришёл без разрешения.

Они подошли к выходу, Вириланд открыл дверь и остановился, пропуская спутницу вперёд.

— Прошу впредь так не, — Аурелия очутилась в совершенно другой комнате.