Бесплатный фрагмент - Зловещий уик-энд

1

Ближе к вечеру на пригород опустился туман. Сквозь дымку светило ещё довольно тёплое для середины сентября солнце, и с каждым глотком пива Раф ощущал прилив свободы, блаженно сознавая, что ему больше не придётся иметь дело с трупами. Срок контракта с экспертно-медицинским бюро закончился, и как бы парня не отговаривали, он со спокойно душой подал на увольнение. На горизонте маячил шикарный уик-энд.

На заднем сиденье «Приоры» Рафу было тесно, колени упирались в опущенную спинку пассажирского кресла, на котором вальяжно развалился Мишаня, а слева подпирал широкий, мускулистый Дима. Карина, симпатичная чернявая девушка, сидела у противоположного окна, скрестив ноги под длинной, до щиколоток, цветастой юбкой. Взгляд её был устремлён в даль, где в серой мгле чернели силуэты деревьев.

Девушка молчала, а на словесные потуги Рафа лишь уклончиво морщилась и пожимала плечами. Когда они только выехали с города и на скорости, с ветерком неслись по трассе, она была ещё в настроении — улыбалась, чаруя обрамлёнными тушью карими глазами, и, перекрикивая рёв движка, говорила о чём-то с сидевшей за рулём Лерой. Но как только машина свернула в поле, Карина помрачнела. Это выглядело так, будто её внезапно что-то встревожило. Парень, не желая казаться назойливым, открутил крышку с четвёртой за сегодня бутылки «Козела» и стал наслаждаться дорогой.

— Чё такие невесёлые? — спросил Миша, высунувшись из-за подголовника кресла.

Полуулыбка на его лице оголила выпирающие передние зубы, за которые в школьные годы он получил прозвище Бобёр. Карина не обратила на него никакого внимания. Дима, слово натурщик, сидел, расправив по-спортивному накаченные плечи, и задумчиво смотрел вникуда. Миша перевёл взгляд на Рафа, думая, что тот разделит с ним потребность в общении, но в этот момент Лера вдруг выжала тормоз. Машина резко остановилась и заглохла.

— Ты чего! — растерянно произнёс Миша после внезапной встряски.

Лера смотрела на дорогу. Рот её был приоткрыт, а в глазах отражалась тревога — произошло что-то нехорошее. Под любопытные взгляды друзей она отстегнула ремень, открыла дверь и вылезла из машины.

— Чё случилось-то? — спросил Миша, ничего не понимая.

Лера не ответила. Она обошла машину со стороны капота, заглянула под днище, а после огляделась по сторонам. Прижав кулачок к груди, она облегчённо вздохнула, потом, чуть постояв, запрыгнула обратно на водительское сиденье.

— Мне показалось, что я человека сбила, — сказала она. Фраза прозвучала на тяжёлом выдохе.

Миша был уверен, что никого не видел, но всё равно осмотрелся. Раф стряхивал с майки пиво. Одежда висела на его худощавом теле, как на вешалке, а невдетый в шлёвки край тряпичного ремня болтался едва ли не у самых колен.

— Дай сигареты, — сказала Лера и указала на бардачок.

Миша передал ей пачку «Парламента». Лера закурила. За три часа пути её русые волосы успели растрепаться. Посмотрев в зеркало заднего обзора, она пригладила их рукой и поправила задравшийся вверх чёрный топик.

— Мы правильно едем? — спросила она.

Раф сначала посмотрел на прикреплённый к приборной панели навигатор, а потом окинул взглядом местность. Не смотря на то, что туман был довольно густой, парень всё-равно неплохо сориентировался. Место было знакомо. Он был здесь со своим отцом пару дней назад, когда они ездили смотреть загородный дом. Слева — поле с полоской леса за ней, справа лесопосадка с редкими берёзами, а впереди намечающаяся густая чаща. В его памяти неплохо отложились детали ландшафта.

В это время Карина смотрела через заднее стекло. Там, в метрах двадцати от машины, виднелась человеческая фигура. Краем глаза девушка заметила, что Дима смотрит в ту же сторону. Лицо парня было застывшим, с приоткрытым ртом. Некто в чёрном одеянии, походившем то ли на балахон, то ли на плащ с капюшоном, стоял неподвижно. В тишине безлюдной местности это выглядело недобро. По телу Карины пробежали мурашки.

— Смотрите, — сказала она, — там кто-то есть.

— Где? — спросил Раф, приподнялся на сиденье и посмотрел на дорогу.

Карина отвернулась буквально на пару секунд. В этом момент Дима уже смотрел в сторону Миши и Леры.

— Кого ты там увидела? — переспросил Раф.

Карина снова перевела взгляд на дорогу, но чёрная фигура позади машины исчезла, словно её и не было вовсе. Девушка видела только уходящую во мглу грунтовку, поросшую по краям выцветавшей сорной травой.

— Раф, — позвал Миша своего друга, — прямо, что ль? Там, вроде, какой-то поворот есть.

— Не, не… прямо давайте, — ответил тот.

— Ты уверен? — вопрос Леры прозвучал с таким же, как и у Миши, скепсисом в голосе.

Впереди ровная обкатанная дорога поворачивала влево, вдоль поля, а там, куда Лере указывали ехать, путь зарастал травой.

— Да не парься, — хмельным голосом сказал Раф, — я ж говорил, мы с отцом уже проезжали здесь. Прямо гоните. Тут километра два осталось, не больше.

— Ты Сусанин, блин, — Лера повернула ключ в замке зажигания.

Двигатель заработал только со второго оборота. Машина, не спеша, покатила вперёд.

— Может не поедем, — подала голос Карина, — чё-то мне здесь не очень нравится.

— Зай, ты чего? — заботливым голосом сказала Лера, приподняв голову и посмотрев на отражение подруги в зеркале заднего обзора, — уже четыре часа едем. Мы в город только к полуночи вернёмся. Почти добрались уже.

Последнюю фразу она произнесла неуверенно, так как трава впереди становилась гуще и начинала шуршать об днище машины. Закрадывались подозрения, что Раф что-то напутал и дальше будет не проехать.

Не став спорить, Карина высунула локоть в открытое окно, запрокинула голову и устремила взгляд в небо. Приближались сумерки.

— Знаешь самый короткий фильм ужасов? — повернувшись к ней, сказал Миша с явным намерением хоть немного развеселить девушку, — типа чуваки едут в заброшенный дом, а один из них говорит, мол, может не поедем. А другие такие — а давай не поедем, — парень задорно махнул рукой.

Миша говорил это с весёлым выражением лица. Карина же даже не улыбнулась, только покосилась на парня надменным взглядом, точно таким же, каким награждала его все те редкие разы, что им уже довелось увидеться.

Густой лес обступил то, что Раф называл дорогой. Впереди показалась лощина глубиной в несколько метров. Лера остановила машину возле спуска и подняла ручник.

— Ра-аф, — позвала она, — ты нас куда завёл?

— Да нормально всё, едь дальше, — заносчиво горланил он.

— Чё нормально! — полусмеясь, Лера едва не срывалась на крик, — ты посмотри, тут кювет, блин!

Раф наклонился вперёд.

— Да мы с батей здесь проезжали, — хмельной голос его звучал уверенно, — тут норм дорога.

— Ага, норм, — пробубнила Лера и осторожно покатила с горки.

Каждый пройденный метр «Приоре» давался с трудом. Когда дорога пошла вверх, двигатель нездорово заревел, с усилием беря высоту. В этот момент Лера заподозрила неладное, но Миша понял в чём дело раньше, чем она.

— Ты с ручника сними, — сказал он и опустил рычаг.

Высвободившись от ручного тормоза, «Приора» рванула в горку так, будто хотела взлететь. Подскочила, затем приземлилась и снова заглохла. Трое сидевших сзади на секунду подпрыгнули.

— Дура, я задницей ударилась! — взвыла Карина, выразив первую за несколько часов эмоцию.

Сидя с краю, она стукнулась тазом о край двери, от боли перехватило дыхание.

— Чё я-то сразу, — сквозь звонкий смех сказала Лера и указала на Мишу, — ты ему скажи.

Пиво пенистой жижей текло по уголкам рта и подбородку Рафа, на белой майке темнело здоровенное влажное пятно. Увидев это, Лера засмеялась ещё громче.

— Вы охренели что ль! — воскликнул Раф, — чё ты ржёшь!

Проглотив смешинку, Лера начала вертеть ключ в замке зажигания. Двигатель заработал с большой неохотой. Было ощущение, что он тоже немного подустал. Взятая в дорогу сменная одежда лежала в багажнике, и Рафу пришлось весь оставшийся путь сидеть в пахнущей ячменным напитком футболке.

Некоторое время спустя из-за леса выглянула опушка. На ней огороженный ровным деревянным заборчиком стоял одноэтажный дощатый дом с верандой — не халупа, но и не коттедж — добротное загородное жилище. Справа от него стоял покосившийся сарай, от которого к треугольной, покрытой железом крыше дома тянулся электрический провод.

Лера остановила машину возле калитки. Когда двигатель затих, до слуха донеслась мирная трель сверчков. Начинало смеркаться, и силуэты деревьев в густом тумане приобретали ещё более мрачный оттенок. В каждой травинке здесь ощущалась оторванная от цивилизации, тихая, умиротворённая глухомань.

— Приехали! — феерически произнёс Раф и вынул из кармана связку ключей.

2

Карина никак не хотела покидать машину, и все попытки поднять ей настроение оказались тщетными. Оставив девушку наедине с собой, остальные принялись разгружать вещи. Багажник был завален под завязку, они планировали осесть здесь не на один день.

— Что это? — удивлённо спросила Лера, увидев десятилитровую канистру подле набитых снедью пакетов.

— Бензин, — ответил Раф.

Он переоделся в однотонную чёрную футболку, а ту, что была облита пивом, бросил на заднее сиденье. Лера начала доставать продукты и передавать их Мише и Диме. В одном из пакетов звякнули бутылки.

— Осторожно, там вискарь, — пояснила она.

Раф усилием одной руки вынул из багажника канистру. Казалось, она весила больше, чем он, креня парня на правое плечо.

— Мишань, — позвал Раф своего друга, — когда продукты отнесёшь, приходи в сарай. Лады?

Тот молча кивнул и направился к дому. Следом шёл Дима. В чёрной борцовке и с пакетами наперевес он имел внушительный вид культуриста, а стрижка под машинку выдавала в нём паренька с окраин. Миша доставал ему до плеча, тоже крепкий, но чуть уже в плечах и с намечающимся под футболкой брюшком.

Тем временем Раф, сунув одну руку в карман джинсов, а во второй покачивая канистрой, горбясь, захилял к сараю.

Один из ключей подошёл к амбарному замку, висевшему на ржавых петлях. Дверь открылась с жутким лязгом, внутри царил полумрак и витал характерный для старых сараев гниловатый древесный запах. Найдя на полке с инструментами фонарик, Раф направил луч света в дальний угол. Там, на земляном полу, рядом с садовыми инструментами и прочим барахлом, стоял переносной генератор «Хитачи», который они привезли сюда вместе с отцом. Своим видом устройство внушало уважение. Парень поставил рядом с ним канистру и принялся разглядывать агрегат.

В это время в сарай вошёл Миша.

— Чё там? — спросил он.

Раф передал ему фонарик, открутил крышку бака и принялся объяснять, навеселе помахивая руками:

— Короче, расклад такой. Я всё посчитал, заливаем полный бак, потом где-то часа через три-четыре доливаем ещё и там до утра, — поставив ногу на генератор, он пояснил, — японский бренд, система «Ниппель».

— На, держи, — Миша вручил ему фонарь обратно. Чувствуя, что друг его уже налудился, он решил сделать всё сам. Открутил канистру, наполнил всклень пятилитровый бак и, сидя на корточках перед генератором, спросил: — как его заводить?

Раф наклонился и с рывка дёрнул рукоятку стартера. Это не принесло никаких результатов. Парень повторил попытку, и снова ничего не произошло.

— Та-ак, чё-то с ним не то, — протянул он и почесал затылок. Потом тоже опустился на корточки и принялся что-то искать, водя светом фонаря по генератору.

— Слушай, а она всегда такая? — вдруг спросил Миша.

— Кто? Ты про Каринку что ль?

— Да. Гружёная, ни с кем не общается.

— Да нее. Нормальная она. Просто у неё время от времени депрессники случаются.

— А ты с ней замутить не пробовал?

— Ну так… нет, — Раф улыбнулся, продолжая вглядываться в генератор, — здесь где-то штукенция должна быть.

Он сунул руку под бак, что-то нарыскал, и в тишине послышался щелчок.

— Вот они куда крантик запрятали, — сказал Раф и посмотрел на дверь сарая.

В проёме стоял Дима. Увидев на стене длинный топор, висевший на двух ржавых гвоздиках, он снял его, посмотрел на Рафа и спросил:

— А лента есть какая-нибудь, намотать?

— На стеллаже посмотри, — сказал тот, — а чё ты собрался делать?

— Да дровишки нарубить надо.

Дима нашёл на полке катушку изоленты и стал обматывать ей сначала обух, а затем древко. Встав на ноги, Раф снова дёрнул рукоятку стартера и влетел спиной в полки инструментами. Дряхлый стеллаж сотрясся, но всё же выстоял. Генератор заработал поршнями, запахло топливом и на потолке зажглась лампочка.

— Опа, — сказал Дима, посмотрев куда-то вниз. Отложив топор, он поднял с земляного пола старую бензопилу со ржавыми зубчиками, — смотри-ка чё, советская, «Дружба». Может пилу заправим. Чё я с этим топором возиться буду.

Два его друга многозначительно переглянулись. Раф опустил голову и затрещал в беззвучном смехе. А Миша, поднявшись с корточек, коснулся рукой плеча Димы и сказал:

— Это… завязывай. Топориком нормально. Вон там возле веранды пенёк стоит. Если чё, позовёшь, я помогу.

— Ну ладно, — Дима закинул топор на плечо, чуть не задев Мишу.

— И аккуратней, не рубани там никого.

3

Настроение у Карины по-прежнему оставалось мрачным. Она сидела в стареньком кресле, вытянув вперёд свои стройные ножки; из-под юбки выглядывали чёрные замшевые туфли, годившиеся скорее для похода в не самый дешёвый ресторан. Только сейчас Раф заметил, что под её майкой не было бюстгальтера, и сквозь белую ткань просвечивали красивые груди. Чтобы не будоражить воображение, он увёл взгляд, а Карина продолжала смотреть на лежащий посередине комнаты ковёр. Как ни странно, но именно эта пыльная вещь на дощатом полу привлекла её внимание. Чудилось, будто под ковром что-то есть.

На кухне Лера возилась с ужином; в дровяной плите потрескивали поленья. Миша стоял с бокалом виски в руке, облокотившись о старомодный комод. В этом доме что не вещь, то бабушкин раритет. Особо бросались в глаза лакированные настенные часы с маятником и кружевные занавески. Обивка на кресле выцвела от времени, как и узорчатые обои. Для деревенского дома устроено жилище было довольно необычно — не было сеней, с порога сразу шла гостиная, за ней — узкий коридор с четырьмя дверьми: две слева вели в маленькие спаленки, две справа — в кухню и уборную.

Возле веранды Дима рубил дрова. Хоть к вечеру и похолодало, торс парня был оголён, а борцовка повязана на голову вместо банданы. Топором он орудовал как заправский спецназовец, с широкого размаху, часто промахиваясь, но если попадал, то поленья эффектно разлетались на две части. Со стороны это смотрелось угрожающе — упаси Боже подойти к нему сзади за этим занятием.

— Слушай, а на фига он изоленту намотал? — спросил Раф.

— Скорей всего, чтоб рубило не отлетело, — ответил Миша.

— А на рукоятку на фига.

— Типа для устойчивости, чтоб в руках не скользило.

— Умно, — протянул Раф и сделал глоток из бутылки.

Понемногу вливая в себя пиво, он не давал себе отрезветь, но одновременно с этим не упивался вусмерть. Дима со всего маху вонзил топор в пенёк, собрал дрова в охапку и, зайдя в дом, потащил их в кухню.

— Давайте уедем отсюда, — вдруг сказала Карина, по-прежнему не отрывая взгляд от ковра.

— Да брось ты, — произнёс Раф. Он подошёл к девушке, сел подле неё на корточки и положил локоть на боковину кресла, — стемнеет уж скоро.

Карина повернула голову и посмотрела на дверь, за которой был виден забор, припаркованная возле него Лерина «Приора» и густой лес, на фоне догорающего заката. Туман медленно оседал, приобретая формы полупрозрачных клубов. На секунду девушке показалось, что возле кустарников, на границе опушки и леса, промелькнул человеческий силуэт; кто-то устремил в её сторону взгляд и тут же исчез, как и тогда, на дороге.

— Мы здесь не одни, — сказала Карина и снова опустила глаза в пол.

Слова её прозвучали более чем странно, чересчур мрачно и убито. У Рафа создалось впечатление, что девушка сходит с ума. Это оттолкнуло его, и он, отойдя к комоду, встал возле Миши. В это время с кухни появилась Лера. В руках у неё было широкое блюдо, на котором ровненькими кругами лежали канапе — нанизанные на зубочистки сервелат, маслины, пармезан и ветчина. В воздухе повеяло приятным ароматом — на кухне аппетитно ворчала курочка.

— Вкусно, — одобряюще произнёс Миша, попробовав один из бутербродов.

Даже простые незамысловатые блюда Лера любила делать изысканными. А ещё больше ей нравилось, когда её за это хвалили. Поставив бутерброды на комод, она налила в бокал немного виски, долила сверху колы и чуток пригубила.

— Зай, как ты? — обратилась она к подруге, — тебе налить?

— Может пивка? — подхватил Раф.

Он влил в себя остатки из пятой за сегодня бутылки и хотел было швырнуть её на улицу, но передумал и поставил на веранду, подле двери. Затем достал из стоявшего на полу ящика очередную бутылку. Повышать градус он пока не планировал.

Карина посмотрела на подругу, а потом перевела взгляд куда-то в пустоту. По выражению лица было видно, что внимание девушки что-то привлекло. Глядя на неё, Раф, Миша и Лера прислушались. До слуха донёсся скрип половиц, в гостиную вошёл Дима, неся блюдце с нарезанным лимоном.

— Вы чувствуете запах? — спросила Карина. Лицо её наморщилось.

— Какой запах? — не поняла Лера.

Пахло травой с улицы, курицей с кухни, а ещё газировкой, спиртным и старым деревом, из которого был сколочен дом — ничего, что могло бы вызвать отвращение.

— У меня такое ощущение, что здесь кто-то умер, — сказала Карина.

— Не исключено, — подметил Миша.

Поймав с укоризной Лерин взгляд, он сделал очередной глоток из бокала.

Дима поставил блюдце на комод, взял с него одну дольку, наполнил рюмку виски и сказал:

— Ну. Давайте.

Потом чокнулся с друзьями, шумно выдохнул и залпом осушил рюмку.

— Фу, блин, самогон, — сказал он, вздрогнув. Потом занюхал лимоном и снова наполнил рюмку.

Карина медленно поднялась с кресла. Она была бледная, уставшая; взгляд казался каким-то нездоровым. Глядя на на неё, Лере тоже становилось не по себе.

— Ты чего? — спросила она.

— Я пойду, — ответила Карина и отправилась в спальню.

Никто не стал уговаривать её остаться.

4