Бесплатный фрагмент - Журналистика: секреты успеха

Уверены ли вы в правильности собственного выбора?

Профессия или образ жизни. Пишем, как дышим. Ориана Фаллачи — «железная донна журналистики». «Печальная» статистика. Лирические отступления об авторском праве

В последние годы журналистика наравне с профессиями менеджера, экономиста и юриста стала модной профессией. Молодому поколению людей она кажется престижным занятием для избранных — своеобразной легкой прогулкой по жизни, за которую, к тому же, платят неплохие деньги. Самое частотное слово в их лексиконе слово «пи ар», самый модный факультет для обучения в многочисленных гуманитарных вузах — «по связям с общественностью», априори предполагающий хорошее знание человеческой психологии, социального устройства общества, знакомства не понаслышке с журналистским миром — изданиями и людьми, на которых они будут опираться в своей последующей работе. Откуда все это у, совсем молодого человека, нередко еще, толком не осознающего себя ни во времени, ни в пространстве? Все вышеперечисленное приходит только с опытом, а опыт в журналистике лучше всего начинать нарабатывать с газет, где в равной степени есть место для новостной информации, репортажей с места событий, интервью, очерков и аналитических материалов. Там же и ваши первые профессиональные связи. К тому же, надо уметь хорошо писать, и если это умение не дано свыше, то научиться этому достаточно трудно. Справедливость этого тезиса подтверждена наличием в СМИ «золотых перьев» из числа людей с техническим образованием и всяких чахлых перышек из гуманитариев, в том числе, и с факультетов журналистики. Журналист не должен думать, как ему складывать слова в предложения, он должен писать, как дышать и думать о том, как наилучшим образом донести информацию до читателей, сделать материал наиболее ярким и запоминающимся, выполнить работу в срок. Последняя позиция, именуемая во многих изданиях как «death line» — «смертельная линия», после которой любая даже самая сенсационная работа становится бессмысленной, потому что она уже не может пройти допечатную подготовку, — в равной степени важна для всех периодических изданий, где редко дается время «на раскачку». То есть, надо уметь работать быстро и четко. И в этом профессия журналиста сродни профессии хирурга, который не задумывается как работать скальпелем и иглой: ему важен положительный и своевременный результат. Конечно человеческая жизнь и здоровье — самая большая привилегия на этой земле. Но если продолжать пользоваться той же аналогией, то можно сказать о том, что сданные не в срок материалы попросту «умирают» или теряют свою значимость, то есть становятся частично неполноценными. Их надо либо «пристраивать» в другие издания, либо, если это горячие новости, смириться с тем, что они никогда не будут опубликованы. Без публикации — для журналиста нет полноценного результата. И прежде чем он подойдет к положению, когда к нему будут обращаться «а не могли бы вы написать для нас такую-то и такую-то работу, и сколько это будет стоить» пройдет немало времени. Как правило, начинающий журналист «обивает пороги» редакций с предложением выполнить любую работу, которую ему сочтут нужным доверить (и не факт, что статья или заметка по ее результатам будет опубликована), затем стабильно выполняет редакционные задания и только потом, опять-таки, может быть, получает право на собственный выбор. Ведущие редакционных колонок — «колумнисты», редакторы авторских рубрик и журналисты, заработавшие право высказывать свое личное мнение — счастливчики в профессии, которым можно просто по-доброму завидовать.

Еще одной важной позицией при написании текстов является умение писать «в размер», то есть в точно заданный объем статьи или заметки. Умение «укладывать» свои мысли в определенное количество знаков — непременное условие для всех профессионалов. Новичкам оно поможет лучшему прохождению текстов на страницах изданий, так как у редакторов отделов или же у ответственных секретарей изданий не всегда есть время сокращать чужой «поток сознания». Иногда этого времени может не быть и у вас. Это происходит, как в анекдоте про старого английского аристократа, который сначала просил прислугу принести к камину бутылку виски и сигару, а затем горшок и туалетную бумагу, сопровождая это словами о том, что «концепция изменилась». Такое нередко происходит во многих изданиях и надо быть готовым к тому, что, сдав заказанный материал объемом в 12.000 знаков, его нужно будет в срочном порядке, скажем, минут за 20—30, сократить ровно в половину. Хуже, когда таким же порядком придется сокращать заметку объемом в 3—4.000 знаков: ее попросту надо будет переписать, потому что малые объемы сокращаются значительно тяжелее, нежели большие. На моем журналистском веку был случай, когда разгоряченный «ответсек» вбежал ко мне в кабинет с моим давно сданным материалом и заорал, что у меня есть всего десять минут, чтобы убрать 150 строк «хвоста». «Но это невозможно, — ответил ему я, — в этом тексте нет „воды“, каждое слово имеет глубокое смысловое наполнение и даже первое связано с последним. Если что-то убрать, будет потерян смысл». «Если ты этого не сделаешь, то я сделаю это за тебя, — сказал он и очертил в воздухе красноречивую кривую линейкой (тогда еще не было компьютеров и количество строк на макетных листах отсчитывали именно с ее помощью), — причем абсолютно с любого места!» Поначалу я не поверил в «угрозу». Затем пожалел об этом и о том, что не потребовал снять свой собственный материал или хотя бы свою фамилию, который вышел аккурат без его середины.

Но, как говорят французы «revenons a nos moutons» — «вернемся к нашим баранам». Снова попробуем разобраться, что же есть журналистика на самом деле: профессия или образ жизни, через который приходит познание мира и самого себя. По большому счету — и то, и другое. И профессия эта очень опасная. Журналисты, работающие на войне, в горячих точках и конфликтных зонах — рискуют своей жизнью в не меньшей, а может быть, даже в большей степени, чем солдаты и офицеры, воюющие на передовой. У них нет оружия, а человек с камерой и вовсе становится живой мишенью. По данным www.memorium.cjes.ru только один военный конфликт в Чечне унес жизни 39 журналистов. Данные по России выглядят следующим образом: с 1993 по 2008 год в нашей стране погибли 257 журналистов. Из них 16 — при выполнении или в связи с выполнением профессиональных обязанностей, гибель 20 человек не расследована или же результаты следствия вызывают сомнение. 215 (!) погибших отнесены в категорию «несчастного случая, инцидента, не связанного с профессиональными обязанностями», число без вести пропавших составляет 6 человек. Среди бывших республик СССР в «лидерах» Таджикистан — 67 человек (1992—2001), Украина — 39 (1992 — 2006) и Казахстан — 31 (1993—2007). «Подозрительно» отсутствуют данные по Молдове. Но журналистов убивают — и это — факт. «Чтобы вывести журналиста из игры или поставить под жесткий контроль, его обычно покупают. Если это не удается, применяются шантаж, физическая расправа или захват в качестве заложника». (Юлия Шум. «Журналистское расследование. От теории к практике»). Помимо Центра экстремальной журналистики, ведут свою статистику «Репортеры без границ» и другие журналистские организации. Печальный список погибших журналистов увеличивается год от года, а в нем самые лучшие и бесстрашные из нас.

«Мишенью» можно стать и в силу обстоятельств. В июле 1999 года к фотографу ИТАР-ТАСС Владимиру Яцине обратилась канадская фотожурналистка Хайди Холлинджер с предложением съездить в Чечню и сделать фоторепортажи и интервью с одним из чеченских полевых командиров. Обещанный гонорар по разным оценкам составлял от 1.500 до 10.000 долларов США. В то время фотографы в некогда могущественном агентстве получали сущие копейки, и Яцина согласился. Но по прилету в Назрань (Ингушетия) Яцина был сразу же похищен (некоторые источники предполагают, что это произошло еще в аэропорту Внуково) и отправлен в чеченский город Урус-Мартан, где был помещен в подвал вместе с другими заложниками. За Яцину потребовали выкуп в 2 млн. долларов США, а при задержке выплаты обещали руководству ИТАР-ТАСС присылать по одному пальцу их сотрудника. Шло время, Яцину не выкупали. Накануне взятия Урус-Мартана было решено перевести заложников на новое место, в Аргунское ущелье, а затем еще дальше в горы, в район Шатоя. Из-за болей в ноге Яцина шел с большим трудом, а затем в конец обессилев, окончательно отстал от колонны. За что и был пристрелен как собака своими новыми «братьями по вере» (по некоторым сведениям, Яцина принял в плену мусульманство). Произошло это 20 февраля 2000 года, примерно в полутора километрах от селения Малые Веранды. Вот так первая командировка в Чечню оказалась для Яцины последней. Так что всегда думайте, когда к вам будут обращаться с предложениями и никогда не делайте работу за кого-то, даже если вы очень нуждаетесь в средствах к существованию. Пусть бездари и трусы сами доказывают свою состоятельность.

Частые перемещения — и не в салонах и купе бизнес-класса — требуют от журналиста выносливости и крепкого здоровья, как у спортсменов. Рваный ритм жизни, непредсказуемость завтрашнего дня — высокой мобильности, самоорганизации и надежных тылов. Как правило, у активно работающих в профессии нет времени ни на семью, ни на самих себя, поэтому среди этой категории много людей с неустроенной личной жизнью. Редкий случай, когда «вторая половина» относится к особенностям профессии с должным пониманием, а два журналиста в одной семье — муж и жена — это слишком много. К тому же, профессия не приносит тех денег, на которые можно полноценно содержать семью, покупать квартиры и машины, позволить жене не работать. На скромную жизнь и на «поддержание штанов» конечно же, хватит, но то, что журналистика — хорошо оплачиваемая профессия — это еще один миф, требующий того, чтобы он был развенчан. В журналистику идут по призванию. Если нужны деньги, то надо выбирать другое занятие. Конечно, есть и исключения — это ангажированные государством «говорящие головы» на центральных телевизионных каналах, задача которых создавать иллюзию того, что в стране все спокойно и все существующие проблемы решаются. И напротив, расплодившиеся было в перестройку торговцы родной страной и разрушители моральных устоев, получавшие в «демократических» изданиях по нескольку тысяч долларов в месяц за свой «нелегкий труд». В этой связи почему-то вспоминается, как освещалась в наших СМИ война в Югославии (не говоря уже о первой чеченской компании). Кто-то сознательно, а кто-то по дремучему незнанию югославской проблемы, принимал сторону американцев, давно провоцировавших и разжигавших национальный конфликт, бомбивших мирных граждан, уничтожавших сербов руками албанцев, во имя достижения своих геополитических интересов. Впечатление было такое, что живешь не в России, а в самой Америке или не менее кровожадной в то время Европе, также нацелившейся урвать свои куски от расчлененной страны, некогда называвшейся СФРЮ. Было стыдно… Мне и моему соавтору Предрагу Миличевичу (автор книг — «Гитлер, Черчилль, Клинтон, Коль, и Югославия», ПАЛЕЯ, 1996; «Шесть агрессий Запада против южных славян в XX-ом веке», ООО ПАЛЕЯ-МИШИН, 1999) понадобилось приложить немало усилий, чтобы наша статья, о том, что на самом деле происходило в Югославии, и об истинных причинах конфликта в этой стране, была хоть где-то опубликована. Редакторы «свободных» изданий задавались вопросом: «Как можно печатать статью, если один из ее авторов серб?». В других газетах с пеной у рта защищали албанцев и не признавали иной точки зрения, кроме той, которая совпадала с хорошо завуалированным внешнеполитическим вектором России. (Ровно через десять лет после югославских событий Алексей Пушков в своей авторской аналитической программе «P.S.» — одной из немногих по-настоящему умных и интеллигентных программ на нашем ТВ, приоткрыл завесу отношений России и НАТО в тот трагический для Югославии период, рассказав о том, как Россия подыгрывала агрессору. Предраг же всегда говорил открыто: «Черномырдин и его покровители… предали не только Югославию, но и Россию». В отличие от «квасных патриотов» его слова всегда были подкреплены весомыми доказательствами. Книги Предрага Миличевича издавались за его счет: это были деньги с трудом выкраиваемые из его пенсии и пенсии его супруги.

Единственным изданием, согласившимся на публикацию нашей статьи, оказалась газета «Слово». («Кровь во спасение? Корни конфликта вокруг Югославии», 9 июля 1999 г.) И писали мы ее, понятное дело, не ради денег, а для того, чтобы люди знали правду. И пусть, прозвучала она не так громко, как хотелось бы (у «Слова» был относительно небольшой тираж — 55.800 экземпляров), но я до сих пор горжусь этой работой и дорожу тем, что судьба свела меня с этим замечательным человеком, настоящим гражданином и героем своей страны, сама жизнь которого достойна отдельного повествования. Да простят мне читатели это маленькое лирическое отступление в самом начале этой книги: я, как автор, время от времени буду опираться и на собственный опыт. Тысячи журналистов могут поставить себе в заслугу свой честный голос, но, к сожалению, не меньшее число пишущей братии зачастую преследуют корпоративные интересы, за что и получают дополнительные «гонорары». Просто мы разные люди.

В качестве «идола» честного журналистского слова и ярчайшего представителя нашей профессии нельзя не рассказать об Ориане Фаллачи, чей безапелляционный стиль сделал видных современных интервьюеров застенчивыми маменькиными сынками, у которых во дворе все время отбирают конфетку. Вашингтонский журналист Кристофер Хитченс так отзывается об этой «железной донне журналистики»: «Когда Фаллачи умерла от рака в родной Флоренции в возрасте 77 лет, искусство политического интервью потеряло большого художника. Ее героическим периодом были 70-е, на протяжении которых она безостановочно накручивала тысячи километров вокруг земного шара, провоцируя сильных мира сего на саморазоблачительные реплики и выставляя на всеобщее обозрение их малопривлекательные черты. Ей ничего не стоило огорошить, скажем, ливийского диктатора Кадаффи вопросом: „Вы хоть представляете себе, до какой степени вы непопулярны и нелюбимы“. Не щадила она и гораздо более популярные фигуры. В неформальной беседе перед интервью Ориана заявила ярому антикоммунисту Лехе Валенсе: „Слушайте, да вы же вылитый Сталин! Ну, в смысле, внешне. Тот же нос, тот же профиль, те же усы, тот же рост и стать“. Генри Киссинджер, имевший в то время почти гипнотическую власть над прессой, вспоминает свою беседу с Фаллачи как самое катастрофическое интервью в своей жизни. Эта интеллектуальная супермашина, заменявшая нескольким американским президентам всех советников сразу, таким образом описала Ориане свое восхождение к вершинам успеха: „Все дело в том, что я всегда действовал в одиночку, а американцы это очень любят. Американцы обожают образ ковбоя, ведущего за собой стадо, вышагивая впереди на своем гнедом. Он проезжает по городам и весям, гордо подняв голову — только он и его конь. У него даже нет с собой оружия, он ведь и не стреляет. Все, что ему нужно, — это оказаться в нужное время в нужном месте. Короче, стиль вестерна подходит ко мне как нельзя лучше, потому что я именно такой романтик-одиночка — это мой стиль, а еще лучше сказать — мое ноу-хау“. Стоит ли говорить, что, когда этот абсурдистский пассаж появился в 1972-м году в печати, он не пришелся по душе ни Киссинджеру, ни американцам, к которым он апеллировал. Киссинджер даже утверждал, что цитату вырвали из контекста (с другой стороны, что есть цитата, как не реплика, выдранная из контекста). Ориана в ответ предъявила магнитофонную запись, полную расшифровку которой впоследствии опубликовала в своей книге „Интервью с Историей“. Название этой книги не блещет ложной скромностью, как никогда не блистала ею и сама автор, начавшая свою карьеру в журналистике в шестнадцатилетнем возрасте, а затем буквально взорвавшая весь мир циклом интервью с самыми видными политиками ее времени в газете „Эуропео“ и своими публикациями в „Коррьера де ла сера“, „Вашингтон пост“, „Нью-Йорк Таймс“ и „Лос-Анджелес Таймс“, с которыми она сотрудничала в качестве репортера. Иногда интервью Фаллачи непосредственно влияли на ход истории. В разговоре с президентом Пакистана Зульфикаром Али Бхутто, который произошел сразу по окончании пакистанско-индийской войны за Бангладеш, Фаллачи попросила своего собеседника честно сказать, что он думает о своем индийском оппоненте — Индире Ганди. Бхутто не постеснялся в выражениях: „Она напоминает мне прилежную зубрилку-отличницу, напрочь лишенную инициативы и воображения. Ей бы хотя бы половину таланта ее отца!“ В ответ Индира затребовала полную расшифровку текста, после чего не приехала на подписание мирного договора с Пакистаном. Бхутто пришлось посылать за Орианой своего дипломатического представителя — Фаллачи была в тот момент в Аддис-Абебе, где интервьюировала императора Хайле Селассие. Посланец Бхутто в истерике умолял признать реплику президента об Индире выдумкой, утверждая, что от этого зависят судьбы шестисот миллионов человек. От журналиста требуется железная выдержка, чтобы не поддаться соблазну пойти на компромисс ради пресловутой „исторической необходимости“. Фаллачи не пошла на уступки, и Бхутто пришлось смиренно съесть свою шляпу. Возможное ужесточение доступа к сильным мира сего Ориану совершенно не волновало: рассказать правду всегда было для нее гораздо важнее».

К Ориане Фаллачи мы еще вернемся в главе «Интервью», пока же снова поговорим о том, что еще мешает честному журналисту, особенно в нашей стране, стать относительно обеспеченным человеком? На Западе, где четко работает авторское право, фотограф или пишущий может «подняться» на одной удачной фотографии или статье, растиражированной в массе изданий. Он даже может не знать, какие из изданий перепечатали его работу: со временем они все равно пришлют причитающиеся ему деньги. У нас все с точностью до наоборот. Любая удачная работа немедленно тиражируется в СМИ, в первую очередь, в Интернете, и получить от них хоть какие-то деньги бывает очень сложно, а зачастую попросту невозможно. О чем можно говорить, когда такие издатели даже не удосуживаются спросить элементарного разрешения у авторов, на то чтобы использовать их труд. Дело доходит до смешного — сайт публикует ваш материал с «любезного разрешения» другого сайта или издания попросту «укравшего» вашу статью или фотографию. С моей статьей «Музыка: лечимся, калечимся или кайфуем» о влиянии музыки на человеческий организм как раз произошла такая история. Опубликованная на сайте www.dreams.hobby.ru, она, оказывается, была любезно предоставлена каким-то там Boykot’ом из UNIVERSE group. Закон об авторском праве гласит: «Автору в отношении его произведения принадлежат исключительные права на использование произведения в любой форме и любым путем» (Статья 16).

Интервью с Тамарой Гвердцители было опубликовано в независимой газете для новых канадцев «The Young Street Review» и еще каком-то канадском журнале. Причем в одном из изданий я был назван «нашим специальным корреспондентом в Москве». Вот так «без меня, меня женили». Корреспондентом назвали, а спросить разрешения на это и прислать денег за использованный труд почему-то забыли. Хотя есть объяснение — «новые канадцы» — это «новые русские». У себя в стране «старые и новые русские» продолжают тиражировать еще добрую сотню моих статей и многие тысячи статей других журналистов, умеющих писать интересные и обстоятельные материалы. «Это вам реклама будет», — говорят они снисходительно. Оказывается, мы же еще им и должны. Один мой коллега, много лет проработавший в печатном издании, а затем ставший главным редактором одного из Интернет-ресурсов, говорит: «Круто, когда после „поиска“ на интересующую тему, компьютер выдает огромнейший список, начинающийся именно твоей статьей!» Я с ним категорически не согласен. Круто — когда тебе при этом как следует заплатили. Ведь твоим интеллектом пользуются миллионы, а сливки снимает один человек, сидящий наверху какого-то там «домена».

Бывает, что и само издание, заказавшее публикацию, «забывает» заплатить журналисту за его работу. Но это уже вопрос честности редакторов и издателей. Зачастую все делается по «джентльменскому договору». Им можно пользоваться, когда вы действительно доверяете своему работодателю. Если же сомнения в том, что вы вряд ли сможете получить свои деньги, возникают с самого начала, то лучше составить договор и только потом приступать к работе. Отказ от составления договора — «лишняя» демонстрация того, что ваши сомнения небезосновательны.

Слава Богу, что в нашей стране кончился период, когда человека преследовали за его убеждения и можно свободно высказываться на любые темы. Но важно помнить, что зачастую журналист — вольно или невольно становится носителем информации, которую ему нередко попросту грамотно «сливают». Умейте ее правильно оценивать, чтобы на крылатое изречение «тот, кто владеет информацией, владеет миром» не пришлось посмотреть по-другому. И здесь вопрос о том, что обнародовать, а какую информацию оставить для себя («и чтоб никто не догадался»), — остается открытым. От этого зависит собственная жизнь журналиста и его семьи. Когда, как и зачем рисковать, — каждый решает сам. В любом случае, прислушивайтесь к собственному внутреннему голосу, к тому, что вам подсказывает интуиция. Один из героев романа Ремарка «Тени в раю» Кан, так формулирует эту тему: «Человек должен знать, когда рисковать уже больше нельзя. Тут появляется особое чувство, похожее на чувство, какое бывает при первом легком приступе angina pectoris (грудная жаба — лат.). У тебя уже и прежде были неприятные ощущения, но это чувство иное, к чему надо прислушаться. Ведь следующий приступ может стать смертельным».

Следите за собственными высказываниями не только в печати. Журналист всегда окружен незнакомыми людьми, о намерениях которых, можно только догадываться.

Рубикон перейден…

Как не надо писать. Немного о фри-лансе

Итак, вы не испугались и твердо решили посвятить себя журналистике, если не без остатка, то хотя бы на время. Ибо эта профессия может послужить и определенной ступенью в вашей жизненной карьере. Правда, есть обидное изречение — «кто перестал быть журналистом, тот никогда им не был». Но оно верно лишь отчасти. Человек может перестать работать в журналистике и по стечению обстоятельств и потому что достиг в своей деятельности — особенно если долго трудится в одной и той же тематике — уровня эксперта и может уже сам возглавлять определенную структуру. Скажем, журналист писал о кино, а затем стал директором кинотеатра. Или же трудился в автомобильном издании, после чего перешел работать топ-менеджером в автомобильный салон. Музыкальный критик вполне мог бы заняться продюсированием артистов, потому что ему хорошо известна музыкальная среда, создать музыкальный «лейбл», концертное или рекламное агентство. История знает немало примеров такого рода. Разумеется, есть активное движение и в обратную сторону, когда специалисты из разных областей приходят в журналистику. Как правило, они хорошо знакомы с темой, но не умеют писать. Помню, как в «Московскую правду» пришла женщина из Министерства образования, чтобы писать на тему высшей и средней школы. Цитата из ее статьи, посвященной отдыху в подмосковном лагере для школьников навсегда врезалась в мою память: «Мы сидим и напряженно вслушиваемся в живительную тишину леса: щебет птиц, шелест листвы»… Чтобы прокомментировать этот перл нужно быть как минимум Михаилом Задорновым, поэтому я оставляю его без комментариев. Не могу удержаться, чтобы не повеселить читателя выдержками из интервью с Ириной Аллегровой из другой городской газеты. С этого момента, я намеренно не всегда буду называть авторов и издания. Авторы узнают себя сами. «Врез» к интервью: «Она выходит на сцену — и дарит радость. Ее подарок — если она на сцене, значит она уже на концерте, а вы купили билет. (…) Очень женственная суперзвезда. Удивляет то новой песней, то озорством. (…) Родилась 20 января, а год скрывает». «Очень женственная суперзвезда» не остается в долгу: «Я даю большие красивые концерты», «так сложились звезды», «для меня пишут лучшие композиторы». Цитировать журналистские ляпы можно до бесконечности. Они присутствуют абсолютно во всех изданиях. Мы еще вернемся к этой забавной теме. Но здесь налицо даже не неумение писать, а какая-то дичайшая невежественность. Текст находится, как я люблю выражаться, за гранью добра и зла. «Каждый думает, что может сделать интервью, — писал Габриэль Гарсия Маркес, — и поэтому газеты превратились в место публичной казни, куда посылают начинающих с четырьмя вопросами и диктофоном, чтобы сделать из них журналистов. Интервьюируемый всегда будет пытаться говорить то, что хочет, и — что самое ужасное — под ответственность интервьюера». Источник всегда хочет выглядеть как можно более привлекательно.

Не «отстают» и западные коллеги. Легенда рок-музыки — клавишник хрестоматийной группы «Deep Purple» Джон Лорд вспоминает свой поход на одну из радиостанций в Нью-Йорке: «Напротив меня сидела молодая симпатичная девушка, которая в течение получаса задавала мне ничего незначащие общие вопросы. Наконец, она собралась с духом и спросила: «Ну, и как вам вообще играется в «Pink Floyd»? В газете, до того как она вышла в свет, всегда есть возможность поправить или подкорректировать написанное. В прямом эфире радио, к сожалению, такой возможности нет: «Слово — не воробей, вылетело — не поймаешь». А отвечать за него надо.

За той же гранью добра и зла, информационная заметка из газеты столичного мегаполиса под заголовком «Россиянин спас малышку в Париже». «Турист из России спас двухлетнюю малышку, которая выпала из окна верхнего этажа дома по улице Монтолон в девятом округе Парижа. Девчушка играла с братом, когда заскочила на подоконник и, потеряв равновесие, рухнула вниз. Проходивший мимо россиянин услышал детские крики. Моментально сориентировавшись, мужчина успел подхватить летящую малышку. Когда на место трагедии приехали спасатели, парень скрылся». Вроде бы как история со счастливым концом, но спасатели приехали на место трагедии. Человек спас жизнь маленькой девочки — он герой, но с места происшествия он почему-то скрылся как преступник. Сначала он был россиянином — наверное, всем французам было понятно, что по улице идет именно россиянин, а не просто мужчина, который как выяснится позже, был российским туристом. А кстати, так ли это на самом деле, если мужчина, затем именуемый парнем, скрылся? Я уже не говорю о том, что двухлетняя девчушка сначала заскочила (у кого есть дети, тот понимает), а затем рухнула вниз, как будто она стена старого здания или отколовшаяся с крыши льдина. И вообще хотелось бы знать, сколько этажей было в этом здании на улице Монтолон. Но это уже сущие мелочи по сравнению с тем, что мы уже обсудили. Бред сивой кобылы. Мрак и ужас! Именно благодаря таким писакам, лозунг «Утром в газете — вечером в клозете!» торжествует и поныне. Есть у него и другой смысл. Газета живет один день: вчерашние новости никого не интересуют. Отсюда и главный смысл «ежедневки» — постараться быть первым во, чтобы то ни стало — как можно быстрее донести информацию до читателя. Ее подача — вопрос второстепенный. А если нет новостей, то их нужно придумать! И «желтые» издания вполне успешно справляются с этой работой, рассчитанной разве что на читательский интерес бомжей, случайно нашедших газету на свалке или помойке, и им подобных индивидуумов, имеющих постоянное место жительства. Страсть к новостям любого рода, пожалуй, лучше всех описал Сальвадор Дали: «Из европейца может выйти историк, но не журналист. А вот американцы — прирожденные журналисты. Злоба дня — их идол. Первобытный охотничий инстинкт велит им бить влет диковинных птиц и тащить окровавленные тушки прямо на редакторский стол, заваленный бледными от нетерпения листами, жаждущими всяких новостей — и тех, что добыли охотники, и тех, что притаились в черном телефонном нутре». («Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим»).

Бывают и просто досадные и курьезные опечатки. Одна из них была отмечена мной в специальном издании журнала National Geographic — «100 лучших фотографий». К замечательной фотографии Дэйвида Алана Харви был дан следующий пояснительный текст: «Стоящая на веранде дома в старом городе Тринидад, Куба, лошадь вскоре отправится на работу. В связи с недостатком транспортных средств лошади и ослы часто возят детей в школу, доставляют торговцев на работу и даже перевозят груженые телеги в сельскую местность. „No es facil“ — „Это не легко“ — такое выражение кубанцы используют когда описывают трудности повседневной жизни». Конечно же, кубинцы, а не кубанцы! Но это уже из серии — «не ошибается тот, кто ничего не делает».

Впрочем, мы отвлеклись, но только лишь для того, чтобы снова повторить прописные истины — нужно уметь хорошо писать и разбираться в том, о чем вы пишете. Можно сказать, что высший пилотаж в профессии, это когда журналисту подвластна любая тема. Причем, вникать во все новое он должен очень быстро, а достигать примерно того же уровня, к которому некоторые люди продвигаются годами. То есть, нужен не просто критичный ум, а сильные и разносторонние мозги. И таких людей в профессии, не так уж и много. Как правило, они составляют категорию «фри-лансеров», то есть людей, сотрудничающих с изданиями в качестве нештатных корреспондентов, обозревателей и фотографов. Такие люди не любят сидеть сутками в редакции и не терпят всякой обязаловки. У них всегда есть выбор — либо согласиться делать работу, либо отказаться от нее. Плата за свободу — отсутствие регулярной заработной платы, не всегда предсказуемые гонорары — издания, в особенности журналы, имеют тенденцию «передвигать» материал от номера к номеру и, следствием чему становятся «длинные» деньги. Даже при строго запланированных статьях, работать все равно приходится сильно вперед, так как издательский цикл у «глянца» достаточно долгий. Скажем, в апреле пишутся и снимаются материалы для июньского номера. Стало быть, вознаграждение за свою работу вы получите не раньше начала июля. К тому же, у фри-лансеров отсутствуют такие «прелести», как стаж для начисления трудовой пенсии и полноценное медицинское обслуживание. Правда, последние две позиции (особенно в свете разговоров об отмене пенсионного возраста) касаются и других граждан России, где рок-н-ролльный лозунг «жить быстро, умереть молодым», похоже, может стать единственным реальным «национальным проектом». Все происходящее в родной стране очень точно и буквально в одной фразе охарактеризовано Андреем Макаревичем: «Здесь на каждый рассвет, уже отписан закат».

Стоит ли говорить о том, что работать вне всякой структуры можно лишь имея предшествовавший «свободному полету» крепкий редакционный опыт, а следующие друг за другом два-три отказа не прощаются даже профессионалам высочайшего полета. Заказчик должен знать, что на вас всегда можно положиться. Эта тема требует особого обсуждения, но к начинающим журналистам она по понятным причинам не имеет никакого отношения.

Откуда берется информация?

Как добывать информацию. Интернет — палка о двух концах. Доверять или не доверять источнику