Бесплатный фрагмент - Жизнь после. Судьба

Глава 1. Новая жизнь

Тусклый свет ночного освещения едва развеивал сумрак длинного серо-зеленого коридора. Проснувшись рано утром, Максим медленно шел по нему в направлении выхода. Бодрящая прохлада осеннего утра встречала его снаружи. Широко зевнув и протерев глаза, он обвёл взглядом вереницу бетонных столбов, служащих опорой для металлической сетки. Неподалеку, между одним из пролетов забора, усевшись на обрезок круглого бревна и спиной опершись о изгородь, сидел Андрей Васильевич.

Молча присев рядом, Максим вытянул вперед ноги и посмотрел на мирно снующих погруженных в свои заботы Русаков.

Русаками Ангелов Смерти назвал Андрей Васильевич, сравнивая их с серыми зайцами. Изменив своё отношение к ним, у него язык не поворачивался называть этих существ прежним именем. Понимая правоту своего отчима, Максим, а также его друзья, спокойно приняли новое имя.

— Ты что не спишь, Максимка? — выпустив клубы белого дыма, спросил Андрей Васильевич.

— Сколько спать можно! Уже больше месяца здесь спим — и никаких изменений.

Немногим более месяца назад Максим со своими друзьями после практически двухнедельного пути на поезде добрались до подножия Уральских гор. Чувствуя связь с остальными, Серый дал точные указания, где остановить состав. Максим, попрощавшись с Сергеем Павловичем, попросил его запомнить это место, и, если когда-нибудь Влад решится поехать с ним, пусть непременно доставит его сюда. Отойдя от железнодорожного полотна на десять километров, они уперлись в решетчатый металлический забор. Но на их удивление, ворота были открыты и дружелюбно пропустили путников внутрь огороженной территории. Там, у подножия высокой горы, располагался вход в подземное убежище с также открытыми входными воротами. Выгрызенное в недрах утеса сооружение уходило вниз на пять этажей, каждый из которых по своей площади был равен двум футбольным полям. Полностью готовое и функционирующее военное убежище, способное принять и прокормить несколько тысяч человек сохранилось в первозданном состоянии и по непонятным причинам осталось открыто без малейшего намека на его использование. На самом нижнем этаже сооружения бежала быстроводная подземная река, на которой был установлен мощный генератор. Под чутким руководством Серого и тусклым освещением, выдаваемым механическим фонариком, Максим, спустя несколько дней, реанимировал дремлющую много лет установку. Зашумев от стремительного течения, генератор начал вырабатывать электроэнергию, с избытком покрывающую потребности подземного комплекса. Именно тогда Максим и его друзья полностью окунулись в возможности человеческого гения: приготовление еды не на огне, теплый душ, ночное освещение — всё это появилось у них вместе с электричеством.

Залитые искусственным светом лабиринты подземных помещений во всей красе раскрыли свои сокровища новым обитателям. На втором и третьем подземных этажах, располагались многочисленные помещения, созданные для комфортного проживания людей: также на каждом из них имелся огромный столовый зал с собственной кухней, позволяющей готовить еду на невероятное количество людей.

Осмотрев эти многочисленные комнаты, Максим вместе с остальными принял решение жить на верхнем этаже, так как все важные элементы управления убежища располагались именно там. Ко всему, на этом этаже была загадочная стальная дверь, электронное табло кодового замка которой ожило вместе с гидрогенератором. Периодические попытки ввести нужную комбинацию цифр с треском проваливались, и заветное пространство, отхватившее, как видимо, большую часть этажа, так и оставалось скрыто от Максима за этой злосчастной дверью.

Самый нижний этаж был отведен под тот самый генератор, который безотказно служил новым владельцам, склады с запасными частями всех имеющихся механизмов убежища, бойлерное помещения для очистки и подогрева воды, а также много других помещений, назначение узлов и механизмов которых Максим до сих пор не освоил.

На четвертом подземном этаже в основном хранилось многочисленное вооружение с запасом боеприпасов к нему, продовольственные склады с испорченным запасом еды, на очистку которых ушло около недели, и то благодаря помощи Ангелов смерти.

Сами Ангелы смерти своей многочисленной стаей, выкопали новые лабиринты подземных нор, поселившись неподалёку от убежища. Максим лишь единожды побывал в их новом доме, когда вместе с Серым ходил под землю для того, чтобы пробудить от лечебного сна своего дядю. В точно такой же подземной пещере, которую Максим посещал ещё в начале своего пути, уложенные рядами располагались коконы с живыми людьми. Пораженный их количеством, Максим не без помощи Серого смог отыскать своего дядю, но, к его большому сожалению, брата там не оказалось.

Суточные тайные процедуры, которые проводили несколько Ангелов смерти в темном подземном помещении, полностью привели Андрея Васильевича в чувство. Как ни странно, тот без особых доказательств поверил в рассказ своего пасынка о дружелюбии заклятых врагов.

Остальных людей решили пока оставить спящими, так как скудный запас продовольствия не позволил бы хоть сколько-то времени прокормить такую толпу, и к тому же появление неизвестных космических агрессоров пока не предвиделось.

— Переживаешь? Понимаю. Неизвестность всегда страшит, — обратился Андрей Васильевич к Максиму.

— Не боюсь я ничего! Просто непонятно, когда эти прилетят. И Серый зараза молчит ничего больше объяснить не может.

— Ну так радуйся! Может Серый ошибся, и они вовсе не прилетят.

— А если он не ошибся, а не понял. Может их специально в кучу согнали, и сейчас потихоньку зачищают поселение за поселением, пока грозные защитники в одном месте собраны.

Андрей Васильевич сделал глубокую затяжку и выдохнул едкий дым прямо в направлении Максима, отчего тот закашлял, отмахиваясь рукой.

— Фу, где ты их только берешь? У тебя же с собой, вроде, не было запаса? — прокашлявшись, спросил Максим.

— Ну это мой маленький секретик, — заулыбался Андрей Васильевич.

— Что ещё за секретик! Давай уже рассказывай, где берешь.

— Ух, строгий какой! — продолжал улыбаться Андрей Васильевич.

— Что строгий! Ты уже немолодой, а всё эту заразу куришь, да к тому же непонятно, где берешь, — рассердился Максим.

— Ладно, ладно скажу. Ты только, главное, Тане не говори, а то она с меня три шкуры спустит. Здесь, в паре часов пути на восток город есть. Вот там я и беру.

— Какой ещё город! — строгим тоном Максим воспитывал своего отчима. — Ты хоть понимаешь, как опасно туда ходить. Да к тому же за этой дрянью! И вообще, откуда ты про него узнал?

Андрей Васильевич сделал ещё одну глубокую затяжку и засмеялся, от этого морщины на его лице стали более выразительные, что в свою очередь прибавляло ему и без того почтенный возраст.

— Ну ты, Максик, обороты-то сбавь, а то как бабка на меня ворчишь. Нет в этом ничего опасного, я же с Русаками хожу. И, кстати, это от них я про город узнал.

— Как это так от них узнал? Ты что тоже можешь общаться с ними?

— Да, могу. А что в этом необычного!

Лицо Максима округлилось от удивления. Хлопая глазами, он спросил:

— Как? Почему, ты тоже можешь слышать их?

— Слышать! Нет, не могу, — довольная улыбка на лице Андрея Васильевича постепенно спадала, разглаживая морщинистое лицо.

— А что ты тогда мне мозги пудришь, что общаться с ними можешь.

— Эх, Максим, молодой ты, импульсивный! Поживешь с моё — глядишь больше понимать научишься.

Окончательно рассердившись на Андрея Васильевича, Максим поднялся со своего места и, собравшись уходить, бросил напоследок гневную цитату:

— Хватит меня учить! Хочешь бегать за этой дрянью — бегай! И нечего мне всякие байки травить.

— Стой, Максим! Ты что мне не веришь? Не спеши, я сейчас тебе докажу.

— Ну, давай докажи, — Максим дернул головой и недовольно скрестил руки на груди.

— Ты сядь, сядь и позови одного из этих, — Андрей Васильевич пальцем указал на несколько Русаков, проходивших мимо.

— Хорошо! — всё тем же недовольным голосом ответил Максим и уселся обратно на бревно.

Огромный зверь подошел к сидевшим у забора и заслонил собой первые лучи солнца, отбросив на них свою тень.

— Ну, — прищурив глаза, ожидая действия отчима, произнёс Максим.

Русак, стоящий напротив них, спокойно поднял правую переднюю ногу вверх, затем поставил обратно.

— Ну и что? Всё! Я могу идти. Так ничего и не объяснишь?

— Максим, ты что разве ничего не видел?

— Что я видел?

— Как он ногу поднял.

— Видел. И что с того?

— Так это я его попросил.

— И что такого! Я и без тебя знаю, что они мысли наши слышат.

— Эх, Максим, Максим, ничего-то ты не понял. Смотри.

— Андрей Васильевич обратил свой взгляд на животное:

— Дорогой друг, скажи мне, пожалуйста, сейчас утро, если да — подними правую ногу, если нет — левую.

Русак, спустя мгновение, поднял и опустил свою правую ногу, затем развернулся и ушел продолжать свои непонятные дела.

— Ну как, Максимка, понял? Тут главное вопросы правильно задавать, чтобы ответы на них простые были.

— Теперь понял, — признав свою неправоту, снизив голос, ответил Максим.

— Вот так я и спросил у них, есть ли поблизости город, и попросил их сопроводить меня.

— И большой город там? — заинтересовался Максим.

— Достаточно, намного больше нашего.

В это время к ним вновь подошел Русак. По взволнованному лицу Максима Андрей Васильевич спокойно определил, что они обсуждают что-то важное и, дождавшись, когда они закончат свое тайное общение, спросил:

— Что, Макс, что произошло?

— Поезд! Поезд едет! — едва сдерживая эмоции, щебетал Максим. Он говорит: в нем много людей, надо срочно идти встречать их.

— Подожди, не спеши. Надо Петю и Таню оповестить и подумать хорошо, как их встретить.

— О чем тут думать? Надо идти быстрей!

— Ты, Максим, пойми: один ты туда не пойдешь — надо с собой Русаков для безопасности взять. А вдруг люди напугаются их. Что тогда будет?

Максим вспомнил реакцию жителей тех поселений, в которых ему доводилось побывать. Осознав, что если сразу в лоб покажет Русаков, то это может привести к непредсказуемой реакции.

— Мы возьмем несколько Русаков и Серого с собой. Я их сначала попрошу спрятаться, а когда пойму, что люди готовы, для начала покажу Серого, ну а там уже и остальных.

— Хорошая идея! Так и поступим. Только для начала пойдем разбудим Таню и Петра. Петька с тобой пойдет, а Танюша тут мне на кухне поможет. Надо же гостей как следует встретить!

Андрей Васильевич затушил о землю недокуренную сигарету, и они вместе с Максимом направились в убежище.

Не прошло и часа, как Максим и Таня в сопровождении трех Русаков стояли возле ворот подземного убежища в ожидании Серого, как обычно чем-то занятого в темных лабиринтах своих туннелей.

Вместе с Максимом пошла именно Таня. Несмотря на все возражения Петра, он не смог убедить её остаться с Андреем Васильевичем на кухне. И, сдавшись под её суровым натиском, остался сам.

— Ну на конец-то. Ты где лазишь? — увидев приближающегося Серого, сердито спросила Таня.

— Он извиняется за задержку, — ответил за него Максим. — Ну что, пошли уже, интересно же узнать, кто едет. Надеюсь это Влад?

Потребовалось не больше часа интенсивного пути по знакомой дороге — и команда во всем составе была уже одной ногой у цели. Остановив конвой, Максим попросил своих спутников скрыться и не показываться людям, если в этом не будет крайней необходимости или он их сам не позовёт.

Преодолев последний небольшой лес, отделяющий их от железнодорожного полотна, Максим и Таня вышли на свободное от деревьев пространство. Неподалёку на искусственной насыпи, держащей рельсы, стоял состав. Сам паровоз был именно тем, на котором они когда-то прибыли сюда, но в этот раз за ним было подцеплено около дюжины вагонов. Паровоз мирно стоял на рельсах, не издавая характерных ему звуков, приэтом вокруг него не было видно ни одного человека.

— Где все? Странно как-то! — спросила Таня, остановившись.

Максим внимательно всматривался в грязные окна вагонов, пытаясь разглядеть в них хоть какое-то движение.

— Нет. Вон смотри в третьем вагоне кто-то только что прошел, — радостно сказал Максим, наконец-то высмотрев то, что хотел увидеть.

Они пошли дальше, постепенно приближаясь к машине. Когда до неё оставалось буквально несколько метров, дверь кабины машиниста открылась, и из неё вышел Сергей Павлович, а за ним появилась тучная фигура начальника их поселения Валерия Александровича.

— Привет, Максим! Вот как ты и просил: привез к тебе людей в целости и сохранности, — открывая защитную решетчатую дверь и пропуская вперед стоящего за собой человека, крикнул Сергей Павлович.

Запредельная радость, разлилась на лице Максима в виде широкой улыбки и блестящих глаз. Он тут же подбежал к спустившемуся на землю Валерию Александровичу и крепко обнял его, получив точно такие же объятия в ответ.

— Но как? Как вы попали на поезд? — взволнованно спросил Максим, уступая место для объятия, Тане.

— Ой, Максим, как вы ушли, так через полмесяца дела хреново пошли. Такое злобное зверьё на нас постоянно нападать стало. Много наших так и остались там, — тяжело вздохнув, опустив из своих объятий Татьяну, тревожным голосом говорил Валерий Александрович. — И вот, когда мы подумали, что всё: придётся снова, как кротам в бункере прятаться, явился он и такое нам поведал. В итоге, убедил всех идти с ним.

— Кто он? Кто? — нетерпение чувствовалось в голосе Максима.

— Да вот этот чертяка. Он нам про тебя такое порассказал, что мы сначала не поверили, но он умеет убеждать, — Валерий Александрович сложил свои пухлые губы в трубочку и легонько свистнул.

Из той же кабины машиниста вышел ещё один человек, одетый в длиннополый плащ с большим капюшоном, скрывающим лицо. Он спрыгнул с паровоза на землю и, подойдя к Максиму, сказал:

— Ну что! Не узнал?

Максим слегка наклонил голову вниз, словно стараясь заглянуть под капюшон, хотя сам по голосу понял, кто стоит перед ним и, не менее радуясь встрече, ответил:

— Влад! Конспиратор ты этакий! Ты как вообще решил нашим помочь? — с этими словами Максим заключил и его в крепкие мужские объятия.

— Ты что, Макс! Мы же тебе по гроб жизни обязаны, так что хоть как-то долг свой возвращаем.

Тень легкого смущения пробежала по лицу Максима, он ещё раз обвел взглядом прибывших и спросил:

— А что люди не выходят? Почему они до сих пор в поезде сидят?

— Боятся, — заявил Валерий Александрович. — Им за последнее время столько пришлось натерпеться, что сейчас, как мышки, сидят, ждут, когда мы скажем, что тут безопасно.

— Ну тогда говорите. Чего тянуть, — добавил Максим.

Пройдя вдоль вагонов, постучал в стекло, давая понять сидевшим в них людям, что можно выходить, Влад вернулся обратно к Максиму.

— Макс, а Серый-то где? — спросил он.

— В стороне прячутся. Я их попросил, а то мало ли что.

— Это ты, Максимка, правильно сделал. Сейчас мы их всех в кучку соберем, а потом уже и покажем этого твоего друга, — Валерий Александрович помахал рукой, собирая толпу.

Максим внимательно наблюдал за вытекающими из поезда людьми. Среди проходящих лиц он надеялся увидеть знакомое лицо своего брата, но, когда последний пассажир покинул вагон, он, расстроившись, спросил Валерия Александровича:

— А что Илья так и не возвращался?

— Нет, Максимка. Вы как сбежали, мы ещё несколько дней вылазки делали в надежде вас отыскать, но к сожалению, ни вас, ни твоего брата так и не встретили.

Максим тяжело вздохнул. Страшные мысли посетили его голову, но он гнал их прочь. Ему не хотелось верить, что его брат мертв. Еле ощутимое чувство, как нить, тянущаяся из глубины души, шептало ему, что с Ильёй все впорядке, что он жив и здоров, и они непременно ещё встретятся. Приободренный лучиком собственной надежды, он устремил свой взгляд на Валерия Александровича, который, несмотря на свой круглый вид, шустро бегал среди людей, собирая их в одну кучу.

— Всё, Максим, — запыхавшись от беготни сказал Валерий Александрович, — давай зови своего друга.

Максим ещё раз оглядел перешёптывающихся, сбившихся в кучу людей и мысленно позвал Серого.

Раздвигая своим телом высокую траву, Серый вышел из неё и остановился. Он направил свои черные бусины глаз, на замершую толпу людей, с изумлением наблюдавшую за его появлением.

Разрезая устоявшуюся тишину, из толпы раздался характерный звук щелчков автоматных затворов.

Чувствуя обострение ситуации, Влад тут же закричал нервничавшим людям:

— Народ! Народ! Спокойно! Он не навредит вам, я это точно знаю. Он мне как-то жизнь спас.

Почувствовав, как агрессивный настрой некоторых людей из толпы постепенно угасал, Серый как ни в чём не бывало, продолжил свой путь, пока не устроил свое тело возле ног Максима.

Валерий Александрович, испытывая неоднозначное чувство страха к такому зверю, пытался держать себя в руках, но тем не менее, когда тот подошел на столь близкое расстояние, автоматически отступил на пару мелких шагов назад. Влад же в это время, стараясь показать полное дружелюбие Серого, собрал всю волю в кулак и, плавно положив свою руку ему на голову, начал гладить.

Отступившее чувств испуга, вылилось в гулкие разговоры, в толпе.

— Его приняли, — выдохнув, сказал Максим, стоявшим рядом Владу и Валерию, — значит, пора позвать остальных.

Когда Влад собрался спросить, о ком это он говорит, как из тех же кустов вышли ещё три зверя. Истинные Ангелы смерти были намного больше Серого, поэтому едва расслабившаяся, шумная толпа тут же стихла, подняв над собой последние протяжные «оханья». Сам Влад, полагающий, что привык к новым друзьям, испытал чувство неподдельного страха и трепета перед столь величественными созданиями.

— Ну ты, Макс, блин даёшь! Тут даже меня холодным потом пробрало. Надо хоть предупреждать, — сглотнув, негромко сказал Влад.

— Нет уж, лучше сразу показать, а то там, куда мы идем, их значительно больше. Пусть люди лучше сразу к ним привыкнут. Не нужно нам лишних проблем.

— Ох, Максим, когда ты у нас так вырос, — важничая, с гордостью сказал Валерий Александрович.

Видя, как её другу становится неловко от высказывания Валерия, Таня, стоявшая всё это время в стороне, сказала:

— Ну раз познакомились, тогда может будем помаленьку выдвигаться в сторону нового дома.

— Как скажешь. Ты тут командир, — заявил в ответ Влад.

После этих слов они с Валерием Александровичем направились проводить инструктаж своих подопечных. Максим же тем временем подошел к Сергею Павловичу, который как обычно увлеченно осматривал ходовую часть паровоза, простукивая каждый узел увесистым разводным ключом.

— Сергей Павлович, а вы с нами пойдете? — обратился Максим к нему.

Взявшись за спину рукой, Сергей Павлович выпрямился так, что был слышен хруст позвоночника, и ответил:

— Нет, Максим. Если то, что вы говорит правда, я постараюсь привезти всех людей, которых удастся уговорить.

Услышав такой ответ, Максим сохранил внешнюю невозмутимость, хотя каждая клеточка его организма радовалась, что ему удалось хоть что-то сделать в свете новой надвигающейся опасности.

— Это замечательно. — сдержанно продолжил Максим. — Может вам, перед тем, как мы уйдем, помочь чем-нибудь?

— Нет. Спасибо! Тут неподалеку станция есть. Воды дополню, топлива хватает и в целом мой «крокодильчик» последнее время работает безотказно. Так что я сейчас тут осмотрю и дальше в путь.

Оставив Сергея Петровича за своими заботами, Максим пошел к остальным, уже готовым выдвигаться.

Вытянувшись в длинную колону, толпа людей медленно пошла за ведущим её Максимом и его постоянным попутчиком Серым. Остальные Русаки, как конвоиры, охраняли своих подопечных: двое из них шли по бокам, а один, замыкая строй, шёл последним.

Тем временем оставшийся позади паровоз медленно стронулся с места, издавая протяжное гудение, прощаясь с уходящими от него.

Таня шла рядом с Валерием Александровичем. Ей было интересно, что происходило в их поселении после того, как они покинули его, и поэтому, подхватив под руку переваливающегося при ходьбе человека, мило беседовала с ним. Влад догнал идущего впереди Максима.

— Слушай, Макс, а что там Ангелов смерти много? — спросил он.

— Прилично. Только мы теперь их Русаками зовём. Это, знаешь, как зайцев, а то как-то не подходит теперь им старое имя.

— Русаки. Слышал, слышал. А кто это догадался им такое имя дать? Не Петька ли случайно? — широкая довольная улыбка украсила лицо Влада.

— Нет, не Петька, это дядя Андрей.

— Это кто? Что-то я не помню, чтобы с вами ещё кто-то был.

— Ну он и не пришел с нами, его Русаки принесли. Он был один из тех, кого они забрали.

Сделав серьезное лицо, Влад ненадолго погрузился в свои мысли. После этих раздумий он неожиданно для Максима стал грустным.

— Что случилось? — спросил его Максим.

— Да так, — печальным голосом отвечал Влад. — А что много ещё народу там у вас?

— Много, но они все продолжают лежать в этих коконах. Надо сначала запасы сделать, а потом и их будить.

— Ясно, — всё таким же грустным голосом ответил Влад.

— Да говори уже! Я же вижу, что что-то не так.

— Понимаешь, Максим. Когда меня там, у нас, в подвал посадили, у меня дома жена оставалась, Наташенька моя, — слезы подкатила к его глазам. Вытерев их рукавом, Влад продолжил. — Говорят, она успела сбежать до того, как Игорюша за ней пришел. Так вот, ни слуху ни духу от неё с тех пор не было. Есть хоть какой-нибудь шанс, что она у Ангел…, то есть у Русаков оказалась?

— Влад, я не знаю. Но там много народу, может быть всякое, — стараясь не давать напрасных надежд, как можно сдержанней ответил Максим.

Тем не менее такой ответ Максима поднял настроение его собеседника. Это было видно по его довольному лицу.

— А, кстати, что вы с Игорем и его «компашкой» сделали? — спросил Максим.

— Да что. Так там и оставили. Не, ну развязали, конечно. Пусть теперь сами как хотят правят в своём королевстве.

— А народ как к этому отнесся?

— Знаешь: поначалу ещё несколько раз были предложения по их линчеванию, но мне тогда не до этого было, так Игорь со своими и сидел в подвале. А, где-то через недельку, как вы уехали, бродячие псы начали наведываться к нам. Так вообще про них забыли.

— Всё же защищали они нас, — Максим тяжело вздохнул. — Как теперь другие люди выживут, оставшись без их покровительства.

— Да не переживай ты так, Максим. Тогда выжили, и сейчас продержатся, — подбодрил его Влад.

Дальше Максим шел молча, лишь изредка оглядываясь назад, смотря на толпу людей, растянувшуюся так, что тех, кто шёл последними, не было видно за поворотом.

Обратный путь, занял намного больше времени, так как людям приходилось нести с собой свои вещи, а также среди них были дети и старики. Таким медленным продвижением вперед им удалось достичь подземного убежища ближе к вечеру.

Возле входа их встречали Андрей Васильевич и невероятно радостный Петр, который в широкой улыбке оголил все свои зубы.

Единственное, что Максим забыл предусмотреть, это предупредить остальных Русаков, чтобы они держались пока в стороне. В связи с чем большая их часть собралась возле вновь прибывших. От такой пугающей картины, растянутый строй людей, быстро скучковался возле входа.

— Ой, да не бойтесь вы их! Видите: я впорядке, и подлатали даже. Прям чувствую: годков тридцать скинул, — раздался сипловатый голос Андрея Васильевича. — Вы с ними позже познакомитесь. Поймёте, какие они милые, а пока милости прошу. Мы тут с Петром над гостинцами пошаманили, небось, голодные с дороги, — сказал Андрей Васильевич, отступив в сторону, сделав реверанс рукой.

Оживившая толпа начала плавно затекать внутрь через широкие ворота. Те, кто был лично знаком с Андреем Васильевичем, останавливались возле него, радостно приветствуя и попутно стараясь выспросить, что да как с ним было там у Ангелов смерти.

Радостный Петр, проводил людей в глубь подземного убежища прямо в помещение для приема пищи, приэтом, шествуя по длинным коридорам, он, сделав важный вид, увлеченно рассказывал, что у них тут и к чему.

Несколько женщин помогли Петру на раздаче наготовленной еды. И все усевшись за длинные столы, приступили к её поеданию, звонко брякая ложками о металлические чашки.

Видно было, как по мере насыщения желудков, люди постепенно расслаблялись, словно забыв обо всём. Звуки спокойных разговоров о поездке, об Ангелах смерти, о том, где тут разместиться, повисли над обеденными столами.

— Так, Петр, ну показывай где нам тут устроиться на ночлег? — закончив свой обед и встав из-за стола, громко сказал Валерий Александрович.

Петр, все это время рыскал между столами, постоянно пополняя заканчивающуюся еду. Едва успел он приступить к употреблению своей порции, но, как почувствовав свою значимость, пулей подскочил из-за стола и принялся размещать вновь прибывших.

Ближе к вечеру Максим сидел в своей комнате, погруженный в собственные мысли. Внезапный стук в дверь оторвал его от этого мирного занятия.

— О, наконец-то нашел тебя, — сказал Влад, приоткрыв дверь и протиснув в неё свою голову.

— Заходи.

Влад прошел внутрь и сел на стул, стоящий возле стола, на котором находилась включенная настольная лампа. Он, щелкая несколько раз выключателем, сказал:

— Ух, никак не могу привыкнуть к такому диву, — отодвинув рукой лампу, продолжил. — Я, Максим, что-пришел-то. Помнишь: мы с тобой о жене моей разговаривали. Может сходим узнаем, а?

— Ты точно этого хочешь? А вдруг её там нет.

— Конечно, Максим, хочу. Если есть хоть малейшая вероятность, что она там, я должен проверить!

— Тогда пошли, — выдохнул Максим.

Влад поднялся с места и пошел к двери, а Максим подошел к столу, возле которого сидел Влад, и достал из нижнего ящика большой армейский фонарик. Как ни странно спустя столько лет аккумуляторная батарея фонаря продолжала исправно работать, её было достаточно подключить к сети через специальный кабель, и она зарядится.

— А это у тебя что? — обернувшись на звук открывающегося ящика, спросил Влад.

Вместо ответа Максим решил продемонстрировать устройство, включив его и направив мощный яркий луч света, прямо в лицо Влада.

— Понял, понял, выключи, — закрыв лицо рукой, защебетал Влад.

Заулыбавшись, Максим выключил фонарик:

— Пошли.

Проводя своего спутника до входа в подземелья Русаков, Максим снова включил фонарь и ещё раз спросил Влада:

— Ты точно готов?

— Да, готов! Вперед! — уверенно ответил тот.

Они спускались вниз весь путь Влад не переставал удивляться невероятно большим размерам тоннеля. Но у него просто перехватило дух, когда они вошли в гигантский подземный зал. Он был настолько огромный и длинный, что луч мощного фонаря едва добивал до другой его стороны, и то видно другую сторону было только благодаря отблеску черной массы, которая покрывала всё помещение. На полу в несколько рядов были уложены многочисленные коконы, с оболочкой, чем-то напоминающей прозрачную целлофановую плёнку. Они были покрыты мутной темной жидкостью и, как только свет фонаря попадал на неё, жидкость оживала, переливаясь в загадочных узорах.

Увидев всё это, Влад, протяжно, тихо свистнул и сказал:

— О-го-го, как много!

— Да нет, это ещё не всё. Тут ещё три таких помещения.

— И как мы среди них Наташу искать будем? — Влад вопросительно посмотрел на Максима.

Максим стоял молча, не отвечая на вопрос; он мысленно звал ближайшего к ним Русака.

Откликнувшись на зов Максима, из соседнего тоннеля к ним направлялся один из местных обитателей. Зверь, скрытый в полнейшем мраке, приближался к ним в виде двух огоньков зеленых глаз.

Едва обвыкшись с обычным видом Русаков, Влад вздрогнул, увидев такое и спросил:

— А ему что надо?

— Он тебе поможет найти твою жену.

— Но как?

— Думай о ней.

— Я о ней постоянно думаю.

— Нет, ты думай о её внешности, какая она, как выглядит: цвет волос, нос, глаза, фигура. Думай, как будто ты описываешь её.

Влад замер на месте. Его лицо изрядно напряглось, так что было видно, как пульсировала, надувшаяся на виске венка. Русак подошел вплотную и пристально уставился на него.

— Ну хватит, хватит, а то лопнешь. Он уже всё понял, — негромко засмеялся Максим.

Большое животное по соседнему темному тоннелю увело направлявшихся за ним людей в точно такой же подземный зал, в котором укутанные в коконы, разложенные рядами, лежали точно такие же люди. Русак зашел в средний проход между рядами и, остановившись чуть дальше середины, сел. Максим, узнав у своего проводника, какой именно им необходим кокон, спокойно подошел к нему и, осветив фонариком предполагаемое место, где расположена голова, аккуратно, стараясь не повредить рукой, кажущуюся очень нежной оболочку, очистил её от мутной массы.

— Это она? — спросил он у Влада.

Подойдя ближе, Влад пристально всмотрелся в размытое мутным покрытием, лицо мирно спящей в девушки.

— Да, да, это она! — радостно закричал он и тут же судорожно принялся руками разрывать оболочку.

— Ты что делаешь! — закричал Максим, останавливая его. — Так нельзя! Она может умереть!

Последнее слово Максима окатило Влада, словно холодным душем. Он тут же схватил его за плечи и выпалил целый рой вопросов:

— С ней всё впорядке? Я не успел ничего натворить такого? А как её разбудить? Когда я смогу её увидеть?

Прийдя в себя, Влад отпустил Максима и спокойно продолжил:

— Прости, Макс. Не знаю, что на меня нашло. Просто я уже не верил, что когда-нибудь увижу её.

В свете фонарика на взволнованном лице Влада блеснула одинокая слеза, а он, больше ничего не говоря, ждал, что ему ответят. Он наблюдал, как Максим повернулся к Русаку и о чем-то долго общался.

Закончив общение, Максим протяжно свистнул и, повернувшись к Владу сказал:

— С ней всё впорядке. Нам надо будет вернуться завтра, потому что, им надо время, чтобы привести её в чувство.

— Если с ней все впорядке, зачем тогда свистел? — подозрительно спросил Влад.

— Нет, я не поэтому, — Максим глубоко вздохнул. — Просто тебя такой сюрприз ждет!

— Какой ещё сюрприз?

— Ну уж нет! Завтра сам всё увидишь, — на лице Максима появилась довольная улыбка.

— Ну скажи, Макс, скажи, что там? — ещё больше разволновавшись, выспрашивал его Влад.

— Я сказал же: завтра сам всё увидишь, а сейчас пошли — не будем им мешать.

Весь обратный путь Влад пытался разузнать, что от него скрывают, но твердая решительность Максима, не отвечать на этот вопрос, дала свои плоды; и, в расспросах проводя Максима буквально до двери его комнаты, Влад всё же сдался, удалившись в отведенное ему помещение.

Рано утром следующего дня Влад снова стоял в нетерпении у кровати Максима, ожидая, когда он наконец отведёт его к своей любимой.

Едва открыв глаза и увидев перед собой стоящего человека, Максим охрипшим после сна голосом спросил:

— Ты что совсем не спал?

— Не мог, Максим, не мог спать. Лежал, и мысли в голову лезли: что ей сказать, как объяснить, где она. И, вообще, узнает ли меня!

— Ну ты даешь!

Максим поднялся с кровати. В углу комнаты возле входной двери располагалась металлическая раковина. Подойдя к ней, он открыл кран и холодной водой, смыл остатки так бестактно прерванного сна. После чего, надев на себя верхнюю одежду и прихватив с собой заранее приготовленный, запасной комплект белья, сказал:

— Ну что пошли уже, нетерпеливы ты мой!

— Ага, — Влад кивнул головой, выходя вслед за Максимом из комнаты. — Зачем ты вещи с собой взял?

— Как зачем? Она же там абсолютно голая лежит.

— Ой, — Влад схватился за голову, — я об этом даже и не подумал. Во я дурак!

— Не переживай ты так! Я, когда дядю Андрея забирать пошел, тоже об этом не подумал. Пришлось с себя одежду снимать.

— Ох, Макс, что-то переживаю я, — Влад показал свои руки, — вон трясёт всего, ещё этот твой сюрприз никак покоя не даёт.

— Успокойся! Ещё чуть-чуть осталось, и скоро уже с ней будешь.

— Легко тебе говорить. С твоей-то Таней всё впорядке.

Сделав вид, что не услышал последние слова Влада, Максим продолжал свой путь. Спустившись вниз по извилистым лабиринтам подземных тоннелей Русаков, Максим повел своего спутника не в то помещение, где они находились вчера, а в другое, расположенное ещё глубже в недрах земли. Там, под толщей земной массы, укромно располагалась сравнительно небольшая пещера. Необычно влажный теплый воздух наполнял её внутреннее пространство. Полностью покрытые биомассой стены, потолок и пол помещения в свете фонаря делали её похожей на гладкую капсулу.

В самом центре лежал кокон с женой Влада внутри, а вокруг него стояли трое Русаков. Один из них, вознёс свою огромную лапу над ним, выпустил коготь и медленно повёл, разрезая оболочку.

— Стой! — останавливая Влада рукой, сказал Максим. — Ещё не все, надо маленько подождать.

Влад ничего не отвечал. Он внимательно наблюдал за этим необычным таинством, стараясь рассмотреть свою любимую, скрытую за широким телом Русака.

Когда кокон был наконец разрезан от края до края, он распался на две половины, освобождая путь вытекающей из него слизкой прозрачной массе. Два Русака, стоявшие по бокам, начали медленно облизывать лицо девушки, выделяя свой фермент. Так продолжалось несколько минут, пока они, закончив, не отошли в сторону.

— Идем, она сейчас очнется, — сказал Максим.

Когда они подошли ближе, девушка уже начала приходить в себя и подниматься на ноги. Максим, продолжая светить фонариком, отвернул свою голову в сторону, стараясь не смотреть на обнаженную жену Влада.

— Это как? Это что? — радостно защебетал Влад.

Максим, вытянув руку с принесенными вещами, сказал:

— Это и есть сюрприз! Вещи возьми.

Трясущейся рукой Влад выхватил одежду и начал надевать её на ничего не понимающую девушку.

Тем временем, трое Русаков, несмотря на свои габариты, незаметно покинули помещение, чтобы не напугать только что проснувшуюся женщину.

— Влад! Где это я? Что со мной произошло? — тонким приятным голосом заговорила девушка.

— Наташенька, ты со мной! Теперь всё будет впорядке! Ты только не переживай. Пока ты спала, столько изменилось.

— А это что? — удивленно произнесла Наташа, посмотрев на свой живот.

— Макс, может объяснишь? А то я тоже ничего не понимаю? — крепко обняв жену, спросил Влад.

Убедившись, что девушка полностью одета, Максим повернулся к ним лицом и рассказал всё, что ему до этого поведал Русак. Когда Наташа, спасаясь от возможной расправы Игоря, убежала из своего поселения, она ушла в глубь города и, случайно споткнувшись, упала вниз по бетонной лестнице. Именно в это время её в бессознательном состоянии нашли Русаки. И так как само по себе падение не нанесло значительного ущерба здоровью девушки, но оно навредило развивающемуся внутри неё плоду. Они унесли её с собой и погрузили в этот, так сказать, лечебный сон, и всё это время, плод вместе с восстановлением, продолжал развиваться и расти.

— Поздравляю, Влад! — сказал Максим, заканчивая свой рассказ. — Ты скоро станешь папой.

Девушке, едва очнувшейся от длительного сна, потребовалось пара дней для осознания и принятия новой реальности. Что касается Влада: он был просто на седьмом небе от счастья, и при каждой встрече с Максимом неустанно благодарил его за свою Наташеньку и за будущего ребенка.

С тех пор жизнь в поселении потекла по новому руслу. Сергей Павлович, курсируя по стране на своем «крокодильчике», периодически привозил всё новых людей. Самым интересным было то, что прибывшие на паровозе, все как один, рассказывали о появлении у них необычного странника, который предостерегал их о новой смертельной угрозе, и о том, что им следует, без сомнения последовать за человеком, который приедет на паровозе. Такими темпами к началу лета после проведенной зимы в подземном убежище людей стало столько, что было решено незамедлительно перебираться на поверхность.

К тому времени Сергей Павлович, сделав последний рейс, вернулся из него с шестью пассажирами. К большому удивлению некоторых жителей, это был Игорь с оставшимися в живых, шестёрками. Он стоя на коленях, прося прощения за всё то, что сделал, и со слезами на глазах умолял не выгонять их. Как-то так получилось, что решение этого вопроса возложили на плечи Максима, который категорически не хотел делать этого. В долгих моральных раздумьях он решил, что жизнь даже таких людей сейчас на вес золота. Игорю и его компании был выставлен ультиматум: за ними будут следить Русаки, и если хоть одна неправильная мысль появится в их головах, то они вместе пойдут на все четыре стороны.

Паровоз, закончив свою работу, встал на прикол прямо на железной дороге. После консервационных манипуляций с ним Сергей Павлович, оставив свой кочевой образ жизни, тоже обосновался в найденном Максимом убежище.

Прошло два года. У подножия высокой горы, прямо перед входом в подземное убежище, возник целый городок, почти с десятитысячным населением. В этот раз дома поселения, строились не из древесины, а из стройматериалов, привезенных из города, расположенного неподалеку. Поначалу за стройматериалом, собирались целые отряды людей, которые под охраной Русаков беспрестанно курсировали туда и обратно; но вскоре несколько умельцев, воскресили двигатели больших грузовиков, намного ускорив этот процесс.

Тогда же особой ценностью стали книги, но не какие-то романы или рассказы, а научно-прикладные. О механике, строительстве, инженерии, физике и химии. Да большинству жителей города написанное в них казалось непонятной белибердой, но находились и те, кто с легкостью вникал в смысл текста. Эти люди стали основным стержнем нового сообщества, благодаря им гидрогенератор подземного убежища питал теперь город на поверхности. Именно они проектировали новые сооружения и подводимые к ним коммуникации, именно они восстановили станки по обработке дерева и металла.

Для такого ныне большого города требовалось чуткое руководство, и на общем собрании практически единогласно выбрали кандидатуру Валерия Александровича. Он, в свою очередь, без лишних раздумий и после долгих уговоров, взял себе в помощники Влада. Теперь эту пару можно было часто встретить вместе. Проводя контроль очередного строительства или качество обработки посадочных земель, они беспрестанно спорили, словно старая супружеская пара, но, в итоге, как ни странно приходили к общему, выгодному для людей решению.

Что касается Ангелов смерти: после последнего разбуженного человека они стали больше времени проводить на поверхности. Сначала люди побаивались их и сторонились при встрече, но со временем настолько привыкли к своим бывшим врагам, что в тех домах, где были маленькие дети или пожилые люди, Русаки буквально стали членами семьи, из-за их удивительной целительной способности. Но не только это ценилось в них. Своими могучими лапами они помогали возделывать почву для будущих посадок, их отменные охотничьи навыки позволяли жителям не знать нужды в мясе.

Максим в отличие от остальных продолжал жить в подземном убежище. Ему несомненно было радостно от такого развития событий, но тем не менее его душу, грызли мысли, а не собрал ли он столько людей в одну большую мышеловку. Хотя не было намека на приближение неизвестных покорителей космоса и Серый вместе с остальными Русаками никак не мог объяснить происходящее, но щемящее чувство, где-то в глубине души шептало Максиму о том, что рано или поздно они прибудут. Поэтому он беспрестанно продолжал проверять наличие и виды вооружения, имеющиеся в убежище. О чем делал записи в своем блокноте, а также периодически пытался подобрать заветный код, к загадочной двери бункера. Конечно, он предпринимал попытки взломать эту дверь физическими способами, но результат таких усилий, всегда был один — она оставалась на месте.

Глава 2. Ведьмочка

Проснувшись с первыми лучами солнца, девушка поднялась с постели и собрала свои бледно-белые густые волосы в тугой хвостик. Переместившись из спальни на кухню, она наспех приготовила себе последний завтрак, который будет у неё в этом доме.

Ничем не примечательный дом соседствовал с тремя аналогичными ему. В любом другом месте такие строения были бы чем-то обычным, но здесь, на острове, расположенном в самом центе большого озера, где-то недалеко от финского залива, они с трудом вписывались в местный пейзаж.

Озеро с зеленоватым оттенком воды летом и прозрачно-голубым зимой, имело уникальное свойство. В холодное время года лёд на его поверхности практически не образовывался, а если и появлялся, то тонкой корочкой, растаивающей через пару дней.

Закончив прием пищи, девушка встала из-за стола и, нежно проведя по нему рукой, сказала:

— Ну что прощай, мой милый домик, думаю: мы больше никогда не увидимся.

Выйдя на улицу, она ещё раз обвела взглядом родные стены и, поддернув собранный заранее рюкзак, пошла к берегу.

Широкий плот, построенный из частей разобранного дома, большей своей частью был спущен на воду в ожидании, когда им воспользуются по назначению.

Подойдя к берегу, девушка обратилась к ожидавшему её Ангелу смерти.

— Ну что, Барбосик, готов?

Животное, упёршись своей головой в деревянную конструкцию, полностью столкнуло тяжелый плот на воду. Забравшись на него Барбос разместился ровно посередине, стараясь своим увесистым телом не перевернуть шаткую конструкцию. Под весом животного бревенчатый плот, наполовину ушел под воду.

— Ну ты и тяжелый, — улыбаясь сказала девушка, запрыгивая следом за Барбосом на плот.

Она подняла весло, лежащее на нём, и, упёршись в берег, с силой оттолкнулась. Слегка качнувшись, создав маленькие волны, расходившиеся во все стороны на ровной глади воды, импровизированный плот сдвинулся с места.

Плавно двигая конструкцию веслом, два настолько разных существа отплывали от берега всё дальше и дальше. На миг оторвавшись от своей работы, девушка подняла голову вверх и печально окинула взглядом приютивший её островок.

Много лет назад, когда начались трагические события, изменившие судьбу всего человечества, компания, состоявшая из трех замужних пар, отдыхала на берегу этого озера. Именно тогда, они по радио услышали о страшных вещах, творившихся по всей земле. Собрав с собой всё, что было можно взять, они на резиновой лодке проплыли к середине озера, где располагался остров. Приятным сюрпризом для них были заброшенные домики, скрывавшиеся за густой прибрежной растительностью в самом центре острова. Кто построил эти дома? (Охотники, отдыхающие или так энтузиасты) известно не было. И люди, внезапно появившиеся на этом освоенном цивилизацией клочке суши, заняли бесхозные строения. В безустанном труде дома были приведены в божеский вид. Всё время, пока шла реставрация строений, люди в надежде слушали радио, снятое вместе с аккумулятором из машины. Периодически поступающие из него плохие новости со временем совсем оборвались, превратившись в монотонный белый шум мертвого радиоэфира. Смирившись со своей участью, пары полностью обосновались на этом острове, не имея и малейшего желания покидать защищенный водой клочок земли. Так началась их новая жизнь. Рыба и то, что можно было вырастить на земле, стали основными продуктами питания. Топливо для поддержания тепла в домах щедро предоставлял сильный ветер, поднимавший на озере высокие волны, которые прибивали к берегу сваленные деревья и их части. Будучи бездетными к моменту своего вынужденного переселения, ни одна из пар не осмелилась дать новую жизнь, мотивируя себя отсутствием какого-либо будущего для потомства.

Утром нового однотипного дня спустя четырнадцать лет один из мужчин, живущих на острове, пошел к берегу проверять оставленные на ночь снасти, в надежде на свежий улов. Там, по правую сторону от себя, в густом предрассветном тумане, он увидел лодку, прибившуюся к берегу. С опаской подойдя ближе, он осторожно заглянул за борт: на самом дне завернутая в грязное одеяло тихо спала маленькая девочка. Мужчина, стараясь не разбудить милое спящее дитя, аккуратно поднял её на руки и поспешно вернулся домой. Истинным чудом для всех жителей острова, стал такой невероятный улов. Девочке было приблизительно три года. Она плохо говорила, не могла объяснить, как сюда попала, и даже не знала своего имени.

Маленький лучик света, как огонёк счастья, придал новый яркий смысл жизни обитателей острова. И имя ей дали под стать — Наденька, надежда.

К десяти годам своей жизни окруженная любовью и заботой трех мам и трех пап Надя научилась писать и считать, но её основной любовью было, скитание по острову. В постоянных поисках малого, непослушного дитя, на этом не слишком большом участке суши, мужская часть населения прозвала её «Ведьмочка» за её умение прятаться так, что её невозможно было найти, пока она сама не возвращалась домой. Лишь одно вызывало тревогу у её многочисленных родителей: это скрытый под шапкой бледно-белых волос и одежды, невероятно белёсый цвет кожи, словно намекающий на непонятное заболевание. Но на их радость, девчушка росла без каких-либо признаков недуга и к общему удивлению вообще не болела.

Устав от бесконечных поисков своей нерадивой дочери, родители смерились с постоянными блужданиями по острову и теперь беспрепятственно отпускали её.

Один год зима была невероятно морозной, и озеро на две недели сковал необычно крепкий лёд. Люди, опасаясь, что по нему может добраться кто-то, или что-то опасное, собрали все припасы в одном доме и, заколотив наглухо окна и двери, провели в нём остаток той зимы, насмелившись выйти лишь тогда, когда продовольственные припасы начали подходить к концу. К всеобщему счастью, на острове всё оставалось как прежде, без намёка на какую-либо опасность. И его жители, снова зажили своей прежней жизнью.

Надежда, за зиму истосковавшись по свободе, несмотря на ворчание родителей, с рассветом уходила из дома и возвращалась лишь к наступлению ночи, забыв про обед. Как-то раз, поднявшись рано утром, она наспех перекусила и, чмокнув в щеку одну из своих матерей, у которой провела эту ночь, направилась в известном лишь ей направлении. Прогуливаясь недалеко от берега, она обнаружила кучу наваленных друг на друга веток, которых до этого ни разу не замечала. Практически разобрав завал, девушка заметила скрытую под ним огромную пещеру, но не успев закончить свою работу, она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Обернувшись, Надя увидела стоявшего прямо перед ней Ангела смерти. О их внешнем виде она знала лишь по рассказам своих родителей, которые в свою очередь никогда не видели их и лишь пересказывали обрывистую информацию, услышанную когда-то по радио. Но это животное не походило по описанию на то, что слышала Надя. И она абсолютно не испугалась такого гостя, а даже наоборот пристально уставилась в черные глаза, отвечая на точно такие же действие зверя.

Простояв в таком неизменном положении пять минут, Надя, не почувствовав в звере и намёка на угрозу, вытянула вперед руку и, погладив приятную на ощупь морду, сказала:

— А ты совсем не злой, Барбосик!

Так завязалась необычная дружба между девушкой и Ангелом смерти, который попал на остров по замерзшему озеру, преследуя стаю волков, почувствовавших легкую добычи в живущих там людях. Каждый день Надя, поспешно закончив все свои дела, спешила к своему необычному товарищу, храня тайну о его присутствии от остальных жителей острова.

Ещё около двадцати лет пролетели как один год. Девушка, проводившая всё свое свободное время с Ангелом смерти, настолько привязалась к нему, что стала понимать его мысли без слов, чувствуя малейшие изменения в его поведении, напряжении мышц и даже положение черных, как угольки, глаз. Однажды она почувствовала его внезапно появившееся стремление покинуть остров. Искренне желая помочь другу, Надежда всё же продолжала бездействовать, ей не хотелось терять его. Но не только это было причиной всему: её мать, последний живой человек на этом острове, кроме неё, тяжело болела. Остальные родители, к тому времени, дожив до глубокой старости, отправились в иной мир, уйдя из жизни по естественным причинам. Именно поэтому Надя не хотела отпускать Барбоса, она боялась остаться одна и не могла уйти с ним, бросив родного человека на верную, одинокую погибель.

Ещё два года Надя продолжала ухаживать за своей больной матерью. На её счастье, сильное стремление Барбоса уйти, сдерживаемое водной преградой, постепенно пропало. И вот, когда старая, изможденная болезнью женщина, издала свой последний вздох, Надежда стала полностью свободной.

По всем правилам похоронив рядом с остальными своего последнего родственника, девушка принялась к строительству деревянного плота, разбирая для этого один из домов.

— Ну что, Барбосик, куда ты рвался убежать? — сказала Надя, снова принявшись усердно грести.

Лежащий на деревянном полу плавучей конструкции Ангел смерти поднял свою голову и посмотрел на девушку, словно желая ответить ей, но увидев, что она полностью отдалась гребле, лег обратно.

Медленно бороздя по спокойному водному покрову озера, плот приблизился к глинистому берегу. Не дойдя до него трех метров, тяжелая конструкция неожиданно остановилась, упёршись в мелководье.

— Ну вот и приплыли, — расстроилась Надя, — жалко до берега далековато — придётся ноги замочить.

Барбос, чувствуя отсутствие желания девушки мочить свою одежу, спрыгнул с плота в воду и, немного согнувшись, поставил ей свою спину. Без слов поняв предложение животного, Надя, надев рюкзак на плечи, запрыгнула на него.

— Ну что поехали, — погладив ругой голову Барбоса, прикрикнула Надя.

Ангел смерти неожиданно рванул вперед, едва не сбросив сидевшую на спине девушку. От стремительного, резкого рывка, Надя отклонилась назад, но, успев схватиться рукой за мягкий покров животного, вернула свое тело в исходное положение, а после, прижавшись к его спине грудью, продолжила свой путь верхом.

Барбос, не зная устали, бежал вперед, делая остановки лишь тогда, когда об этом его просила Надя. Ей не важно было: в каком направлении они движутся и куда он везет её. Она просто любовалась проносившимся мимо пейзажем и необычно приятным чувством свободы после стольких лет заточения на небольшом участке земли.

К концу третьего дня, когда Надя дремала, крепко вцепившись руками в бегущего Барбоса, неожиданно резкий поворот и наклон туловища в бок так, что девушка кубарём слетела со спины, прервал монотонный бег животного.

— Ты чего? — поднимаясь на ноги, отряхивая одежду, изумленно спросило Надя.

Небольшая стая волков, которую Барбос почувствовал уже давно, преследовала их и практически уже настигла. Решив принять бой, он сбросил с себя девушку и принял истинный облик Ангела смерти.

На глазах Нади развязался бой, длившийся считанное мгновение. Невероятно ловкий для своих размеров Барбос, моментально расправился с несколькими волками, обратив оставшихся в живых хищников в бегство.

Принимая свой прежний облик, Барбос повернулся мордой к Наде, с изумлением смотрящей на него. Впервые девушка видела на что способен её старинный друг. Он сделал пару шагов и приблизился к ней на расстояние вытянутой руки.

— Значит, ты всё-таки один из них, — трясущимся голосом говорила Надя, протягивая вперед руку. Но мы же с тобой всё равно друзья?

В ответ на вытянутую руку Барбос пододвинул вперед свою широкую морду и уперся щекой в раскрытую ладонь Нади.

Разулыбавшаяся Надя потрепала рукой его щёку:

— Я же знала, что ты у меня добрый, и плевать на то, что там о вас говорили.

Барбос выставил вперед ногу и наклонился, позволяя Наде занять свое прежнее положение у него на спине.

Их путь продолжался, пока впереди не начали возникать первые признаки исчезающей цивилизации. Надя была поражена представшей перед ними, картиной города, потому что до этого только слышала о них от своих родителей, а весь их длинный путь пролегал в основном по лесам, лишь изредка сменяющимся болотистыми равнинами.

— Ты что, Барбосик, меня в город привез? — радостно спросила Надя.

Животное лишь слегка повернуло голову, но этого жеста, было достаточно девушке, чтобы понять его утвердительный ответ.

Вбежав в черту города, Барбос значительно снизил скорость, медленным шагом продолжив свой путь по заросшим травой улицам. Сидевшая на нем Надя не обратила на это внимание. Она с любопытством рассматривала столь причудливые для неё строения.

Пройдя так несколько кварталов, Барбос окончательно остановился. Слегка наклонившись, он указал своему седоку, что пора слезать. Дождавшись, когда Надя окажется на земле, выпрямился во весь свой могучий рост.

— Ты что устал, Барбосик? — спросила Надя, внимательно смотря на него в ожидании ответа. — Нет. А зачем мы здесь остановились?

Девушка продолжала смотреть на Ангела смерти, улавливая малейшие колебания мышц.

— Ты мне что-то хочешь показать?

Дождавшись, когда наконец Надя догадается, что от неё хотят, Барбос повернулся и пошел в высокий арочный проем, расположенный в центе длинного дома.

Пройдя во внутренний двор, они дошли до точно такой же арки, расположенной на противоположной стороне.

— Куда ты меня ведёшь? — не выдержав продолжительного неведенья, громко спросила Надя.

Животное остановилось, повернув свою голову на следовавшую за ним девушку.

— Поняла, поняла. Тихо буду, — зашептала Надя.

Ещё несколько больших шагов, и Барбос снова остановился перед самым выходом из затененного проема. Надя подошла к нему, без вопросов поняв, что на этот раз от неё требуется. Она осторожно заглянула за угол.

Через несколько улиц от них, стояла пара похожих друг на друга высотных дома. Вокруг их периметра, захватывая прилегающий вход в подземную станцию метро, располагался высокий забор с расставленными на равном расстоянии постами наблюдения, на которых находились вооруженные люди.

— Смотри, там люди, люди! А я-то думала: мы одни остались. Ты мне это хотел показать? — взволнованно сказала Надя, повернувшись к своему другу.

Посмотрев на Барбоса, до этого радостное лицо девушки внезапно изменилось. Налёт грусти и опечаленный взгляд пришел вместе с пониманием цели её появления здесь.

— Ты что, Барбосик, специально привез меня сюда? Ты хочешь меня здесь оставить? — глаза Нади налились подступившими слезами. — Но мы же с тобой друзья! Ты же останешься со мной?

Барбос уперся своей широкой мордой в грудь Нади и, слегка подтолкнул её в направлении выхода из-под арки.

— Да как так, я лучше с тобой пойду. Зачем мне нужны все эти незнакомые люди, мне с тобой лучше, — окончательно разрыдавшись, всхлипнув, говорила Надя.

Ещё раз повторив свой однозначный жест головой, Барбос повернулся к ней спиной и направился в обратном направлении.

— Подожди! Мы же с тобой ещё увидимся? — рукавом смахнув слёзы, крикнула она.

Надя стояла молча до тех пор, пока фигура её необычного друга не исчезла за углом дома, а потом вслух сказала:

— Иди, иди. Я точно знаю увидимся, что бы ты там себе не думал, — окончательно осушив рукавом мокрые глаза, сердито добавила. — Важный какой! Даже не повернулся. Ладно, пойду посмотрю, кто там живет.

— Стоять на мете! Ты кто такая? — крикнул стоявший на вышке мужчина подошедшей к воротам девушке.

— А ты кто?

Раздался короткий щелчок автоматного затвора:

— Ещё раз спрашиваю. Ты кто такая? И не вздумай мне вопросом на вопрос отвечать. Ты не в том положении.

— Надя, — спокойно ответила девушка.

— Откуда ты, Надя, взялась на мою голову. Оружие есть?

Распахнув короткий плащ, Надя достала из-за пояса небольшой кухонный ножик.

Увидев его, мужчина сначала громко рассмеялся, а после, сделав грозное лицо, сказал:

— Это разве оружие! Ты что мне мозги пудришь!

Надя никак не могла понять, что хочет от неё этот незнакомый мужчина, так как она ни разу в жизни не видела огнестрельного оружия, и её родные мало что об этом рассказывали, да к тому же на их острове оно в принципе отсутствовало.

Видя замешательство девушки, часовой протянул вперед свой автомат и добавил:

— Вот такое у тебя есть?

— А я-то думаю: зачем вы этой штукой щелкаете! Нет, такого у меня нет, — улыбнувшись, ответила Надя.

— Допустим. А откуда ты к нам явилась?

— Оттуда, — девушка указал пальцем позади себя.

— Хм, — проворчал мужчина и негромко добавил, — больная что ли.

— Нет, я полностью здоровая! А цвет лица у меня всегда такой, — услышав тихую ворчливую речь мужчины, спокойно ответила Надя.

Наклонившись через боковое ограждение вышки, мужчина махнул рукой и что-то сказал людям, находившимся по ту сторону забора. После непонятной возни за воротами, они, щелкнув, сдвинулись с места и откатились в сторону.

Навстречу Наде вышли трое вооруженных автоматическим оружием мужчин. Подойдя ближе, по-видимому, главный из них спросил:

— Из какого района?

— Что? — не понимая вопроса, переспросила Надя.

— Москва, район. Где жила?

— Какая Москва! Я на острове жила, где-то там, далеко, — Надя ещё раз указала пальцем в направлении позади себя.

— Не местная, стало быть. А как сюда попала?

Едва не выдав, как она сюда добралась, Надя вовремя опомнилась, сделав вид, что просто поперхнулась:

— Пешком пришла.

— А с тобой есть ещё кто-нибудь?

— Нет, со мной никого, все родители умерли, я одна, — нахлынувшие воспоминания, опечалили лицо Нади.

— Сейчас такое часто бывает, — заметив грустное лицо девушки, проникшись, ответил мужчина. — Меня кстати Семёном зовут. Пойдем покажу, что у нас к чему.

Стоявшие позади Семёна мужчины разошлись в стороны, пропуская вперед девушку.

За высоким забором, вокруг высотных зданий на каждом свободном от асфальта и бетона, клочке земли размещались ряды теплиц. Сквозь их полупрозрачные стекла просматривались многочисленные силуэты людей, погруженных в свое загадочное занятие.

С любопытством осмотрев такие необычные по местным меркам конструкции, Надя спросила:

— А это что у вас такое?

— Как что! Теплицы, — ответил Семён.

— А зачем они нужны?

— Вот ты интересная! Как зачем? Продукты в них выращиваем.

— А-а-а, — Надя перевела свой взгляд на дома, — И много вас тут живет?

— Достаточно! А ты не знаешь, что такое теплицы? — глазами изучая Надю, спросил Семён.

— Нет, ни разу не видела, мы просто на земле выращивали, — Надя заметила пристальный взгляд Семёна. — Я не больная, у меня с рождения цвет кожи такой. Папа говорил, что пигментация нарушена.

— Нет, я и не думал, — Семён отвел глаза в сторону. — Ну пойдем, с главным нашим познакомлю. Решим, куда тебя пристроить.

Тяжелые ворота на роликах, установленные на швеллер, расположенный межу двумя столбами, под воздействием двух мужчин, медленно закрывались, издавая поскрипывание, исходившее от ржавых подшипников. Надя бросила последний печальный взгляд на территорию, съедаемую закрывающимися воротами, и последовала за Семёном в ближайшую к ним высотку.

Попав внутрь, Семён и следовавшая за ним Надя прошли по широкому фойе и зашли в первую дверь на их пути.

— Смотрите, Павел Ильич, кого я к вам привел, — едва распахнув дверь, сходу заявил Семён.

Углубившись в комнату, он уселся на свободный стул, стоявший у стены, а Надя, дойдя до середины, остановилась, уделив всё свое внимание человеку, сидевшему за столом и скрючившемуся над толстой записной книжкой.

Оторвавшись от своего занятия, седая голова с большой пролысиной посередине медленно поднялась, показывая лицо человека. Пожилой мужчина поправил указательным пальцем сползшие на кончик носа большие круглые очки, нелепо смотрящиеся на маленьком морщинистом лице.

— Деточка, дверку за собой прикройте, а то сквозит, — быстренько оглядев Надю глазами, кротко сказал мужчина и снова склонился над книжной, что-то черкая в ней огрызком карандаша.

Надя послушно закрыла за собой дверь и встала обратно, осматривая внутренний интерьер помещения в ожидании, когда сидевший за столом человек, закончит свои дела.

— Ну вот и всё, — громко захлопнув книжку, сказал Павел Ильич и перевел свой взгляд, на сидящего у стены Семёна. — Тебя стучаться не учили?

— Да тут такое дело. Ну вы сами видите, — оправдывая своё невежество, защебетал Семён.

— Вижу, вижу, — Павел Ильич обратил всё своё внимание на стоящую перед ним девушку. — Я-то думал, чего вы там такой шум подняли. Ну рассказывай, деточка, как зовут? Откуда к нам явилась?

— Надя её зовут, — ответил за девушку Семён.

Толстые линзы очков, значительно увеличивали глаза Павла Ильича, грозный взор которых буквально вдавил в стул Семёна, так бестактно вклинившегося в разговор.

— Ну я оттуда, — Надя повертела головой, пытаясь понять, в какое направление указать пальцем, но, не сориентировавшись, добавила, — а откуда мы пришли, вот я с той стороны.

— Значит, понятия не имела, куда шла. Повезло, что к нам попала.

— Почему не имела! Прямо шла! А куда я ещё могла попасть?

— Ну, допустим, пара улиц туда или сюда — и мимо бы прошла. А там центр Москвы.

— Ну центр. И что из этого?

— Зоопарк там. Вот что! Ты хоть что-то знаешь?

— Да, писать, читать умею. И про Москву родители что-то рассказывали, но это давно было. Я всего не помню.

— А родители твои где?

— Умерли, — снова вставил Семён.

— Сирота, стало быть, — Павел Ильич ещё раз одарил взглядом Семёна, но на этот раз более мягким. — Ну что с тобой делать? Пристроим где-нибудь.

Пролистав несколько страниц своей записной книжки, Павел Ильич остановился, пальцем проводя по записям, сделанным на листе.

— Вот, на третьем этаже как раз квартира освободилась, — Павел Ильич тяжело вздохнул и еле слышно сказал про себя. — Эх, Дима, Дима, зачем ты туда полез.

— Что в квартиру Димона поселим её? — спросил Семён.

— Да, Сеня, веди её туда. Всё равно пустует, — Павел Ильич кивнул головой. — Ну идите, идите, а то у меня ещё дел много. И, Сеня, объясни ей, как у нас всё устроено, да накормите, а то вон бледная какая. Небось голодная!

Девушка шла по лестнице вслед за ведущим её Семёном. С интересом рассматривая каждый уголок, Надя непременно старалась потрогать, то металлические перила, то стены, покрытые облезшей краской, то толстую трубу мусоропровода, попутно слушая презентацию Семёна.

От него она узнала, что живут они в своем поселении за счет выращенных в теплицах, которые она до этого видела, овощей и некоторых фруктов. И так как производимой продукции хватает им с избытком, излишки обмениваются. Обмен происходит ещё с тремя похожими поселениями, расположенными вокруг центра Москвы. Как пояснил Семён: все четыре поселения носят названия сторон света в зависимости от расположения от центра города. Они северяне, южане выращивают животных на мясо, восточники завладели большими запасами вооружения и обмениваются с остальными на продовольствие, западники клепают боеприпасы к оружию, и недавно их химики научились делать удобрение.

— Ну вот и пришли, — открыв дверку, сказал Семён.

Надя незамедлительно проследовала внутрь. Небольшая однокомнатная квартира с балконом, судя по внутренней обстановке, была кем-то обжита. Небрежно заправленная кровать, сложенные на полочке мужские вещи, стол, на котором лежал широкий лист бумаги с начерченным на нем непонятным устройством — всё это намекало на то, что хозяин вот, вот вернётся.

— Я здесь ещё с кем-то должна жить? — оглядевшись, спросила Надя.

— Нет, это только твоя комната. Просто вещи старого владельца убрать не успели.

— А что с ним?

— Да Димон у нас чудак был. Всё рацию мощную хотел смастерить. Ну вот выпросился и пошел один в центр города запчасти искать, так через день только части его тела нашли.

— А что там в центре такого опасного, — заинтересовалась Надя.

— Зоопарк там!

— Зоопарк?

— Ну животные разные. Говорят, когда всё началось, один добродушный человек пожалел зверей и открыл все клетки. А кто из них выжил? Самые злые и сильные.

— Ясно. Ну а как вы тогда продуктами вашими меняетесь, если так опасно?

— По метро ходим. Там хоть темно и страшно, но все ненужные выходы совместными усилиями перекрыли, и теперь это вполне безопасно.

— Метро?

— Да-а-а, — протянул Семён и тяжело вздохнул. — Когда в ворота зашла, видела по правую сторону вход в подземный туннель? Вот там внизу и есть метро. Ладно, хватит вопросов. Я пойду тебе что-нибудь поесть раздобуду, а ты пока располагайся тут.

Семён вышел из комнаты, закрыв за собой дверь, Надя сняла с себя рюкзак и бросила его на кровать. Подойдя к столу, она некоторое время изучала, причудливые линии чертежа загадочного устройства, а потом вышла на балкон. Оттуда открывался вид на улицу, по которой она попала сюда. Прямо под окнами дома располагались ряды теплиц, уходящие за его угол.

Надя глубоко вздохнула. Вид с такой непривычной для неё высоты вызвал легкое головокружение. Едва она собралась вернуться в помещение, как раздалась череда громких хлопков. Жадно рыская взглядом, она пыталась найти источник столь громких звуков.

Семён, вернувшийся с пакетом еды, не обнаружив девушку на месте, громко спросил:

— Ау, ты здесь?

— Здесь, — зайдя с балкона в комнату, взволнованно говорила Надя. — Что это за звуки такие громкие были?

— Наши стреляли, — отмахнулся парень. — Опять пакость какая-нибудь. Забор наш на прочность проверяла. А ты что, раньше не слышала, как автомат стреляет?

— Нет, конечно. У нас не было такого!

— Как вы вообще выжили?

— На нас пакость не нападала. На нас вообще никто не нападал! А что за пакость?

— Зверье с зоопарка. Раньше вообще не трогали нас, а последние пару лет периодически проверяют прочность забора. Благо, что Павел Ильич с самого начала о защите позаботился.

— Это ты про того дряхлого деда говоришь.

— Дряхлого! Ты давай повежливее! Всё, что ты тут видишь, только благодаря ему. Если бы не он, мы бы давно все с голоду сдохли.

— Извини, не хотела обидеть. Просто он так старо выглядит.

— На, ешь, — Семён поставил пакет с едой на стол. — Как закончишь, спускайся вниз, я тебя там ждать буду. Покажу тебе место твоей работы.

Девушке, росшей в заботе стольких родителей, пришлось что-то делать лишь, когда они постарели и не могли сами со всем справляться. В связи с этим последние слова Семёна вызвали чувство сильного возмущения, вылившегося в брезгливый вопрос:

— Работать?!

— А ты как хотела. У нас бездельников нет. Хочешь есть и крышу над головой — тогда работай, — с этими словами Семён удалился, оставив Надю одну.

Спустя сорок минут Надя, как ей и было сказано, спустилась вниз. Осмотревшись, она обнаружила Семёна, стоявшего возле ворот с теми двумя мужчинами, которые проводили её внутрь. Завидев Надю, Семён пожал руки остальным и поспешил к ней.

— Ну что поела?

— Да, — кротко ответила Надя.

— Тогда пошли.

Семён повел девушку вдоль дома в сторону соседней многоэтажки.

— Слушай. Ты вот говорил, ну про тех, которые оружием владеют? — спросила девушка.

— И!

— Ну раз это оружие такое страшное, почему они с вами меняются, почему не придут и не отберут у вас всё?

— Был у нас один год тяжёлый: урожай плохой собрали. В общем, нам самим в обрез его хватало, не то чтобы с кем меняться. Они тогда пытались нас запугать расправой, но Павел Ильич быстро поставил их на место.

— Это как?

— Как-как! Объяснил им, что без нас урожая вообще больше не будет. Как долго они так протянут.

— Ну, а что они сами растить не могут?

— Ага! Это с виду так просто! Павел Ильич в прошлом селекционером важным был. Все эти теплицы с хитроумной системой полива и питания растений — его детище! Малейший сбой в их работе — и всё, хана урожаю, так что без него работать тут ничего не будет.

— Ясно. Ну а те-то как выжили?

— Кто?

— Ну, когда у вас еды мало было?

— А, ты про них, — Семён махнул рукой. — Там у них дед на паровозе периодически приезжает. Вот он за проезд по их территории мясо им возит.

— Паровоз! — заинтересовалась Надя. — А здесь он проезжает?

— Конечно, нет, — усмехнулся Семён. — Ему для этого рельсы нужны, а здесь они не проходят. Да и вообще, говорят, он последнее время приезжать перестал.

— Почему перестал?

— Точно не знаю. Говорили, что последним рейсом дед тот, который его водит, звал всех куда-то на Урал. Слухи ходили, что у них там безопасно и что охраняют их сами Ангелы смерти. Не, ну ты представляешь себе такую чушь, — Семён покрутил пальцем возле виска. — Слушай, а ты случайно не одна из них?

Невероятный рассказ Семёна заинтриговал Надю. Что это за место такое, где люди живут бок о бок вместе с такими как её Барбос. Погруженная в свои фантазии, она не расслышала последний вопрос Семёна и переспросила:

— Что?

— Ничего, — посмотрев на задумчивое лицо девушки, ответил Семён. — Всё. Пришли.

Они подошли к одной из многих однотипных теплиц, расположенных прямо напротив входа в соседний многоэтажный дом. Войдя внутрь, Семён оставил Надю у входа, а сам пошёл в дальний угол помещения к женщине, которая, стоя на коленях, ковырялась в земле.

Теплый, влажный пахнувший чем-то затхлым воздух внутри теплицы совершенно не понравился Наде. К тому же мысли о загадочном месте где-то на Урале не покидали её голову, и вот сейчас, стоя здесь в ожидании, когда её, как видимо, представят местному начальству, она твердо решила, что не останется здесь.

— Светлана, знакомься. Это Надя. Теперь она будет тебе помогать.

Надя внимательно посмотрела на стоящую перед ней русоволосую женщину. Первые морщинки на круглом слегка приплюснутом лице указывали на более почтенный возраст. Сквозь узкие, словно прищуренные глаза, в ответ на Надино внимание пристально смотрели два ярко-серых зрачка.

— А что такая бледная? — закончив визуальный осмотр, громким, хрипловатым голосом спросила Светлана. — Кормили плохо?

Не оставив времени для ответа, женщина обтерла о свои штаны испачканные землей руки и, протянув правую вперёд, сказала:

— Можно просто Света!

— Надя, — в ответ пожав грубую шершавую руку, робко ответила девушка.

— А ручки-то какие нежный, — завершив рукопожатие и успев провести указательным пальцем по Надиной ладони, добавила Света. — Ну ничего. Это мы тут быстро исправим. Сеня, можешь идти, мы тут дальше сами разберёмся.

Кивнув головой, Семён тут же покинул теплицу, а Света незамедлительно принялась показывать своей новой работнице фронт их обязанностей.

Целый день Надя что-то пересаживала, копала, подрезала, поливала, делая лишь короткие перерывы на обед или горячий чай с закуской в виде сушеных фруктов. Не сказать, что работа была тяжёлой, но её однотипность и монотонность жутко раздражали энергичную девушку. Зато Света, как видимо, давно работающая одна настолько истосковалась по человеческому общению, что с радость и во всех подробностях рассказывала свой молодой помощнице обо всём, что бы та не спросила.

К вечеру, закончив дела, вернувшись в свою комнату, Надя знала практически всё о этом и остальных поселениях, о том, что ради её же безопасности она принудительно будет оставаться здесь. Несмотря на это у, неё созрел четкий план побега, хотя для этого необходимо будет сделать некоторые приготовления, не привлекая лишнего внимания.

Три дня ушло, на то чтобы собрать всё необходимое: вещи, еду, а самое главное фонарик. К сожалению, ключей от железной решетки, преграждающей путь в подземелье метро, ей так раздобыть не удалось, но вместо них она приготовила метровый крепкий ломик, который должен был справиться с добротным замком.

Рано утром четвертого дня, когда предрассветный туман скрывал вход в метро от чутких глаз часовых, стоявших на вышках, Надя вставив лом в замок повисла на нем всем своим весом и слегка припрыгнула. Глухой щелчок сломанного запорного механизма, свидетельствовал об успехе. Как можно аккуратней, стараясь не шуметь, Надя сняла замок с цепи, запирающей дверь, и открыла её.

Пройдя несколько метров вниз по лестнице, Надя достала фонарик.

— Ну и куда это ты, красотка, собралась? — послышался голос сзади.

От неожиданности фонарик выпал из её рук и покатился вниз, брякая каждый раз при ударе об очередную ступеньку. Надя обернулась. Там, вверху, облокотившись плечом о дверной проем, стоял Семён.

— Не останавливай меня, я всё равно здесь не останусь.

Надя сбежала вниз по ступенькам и нащупала фонарик, скрытый полумраком помещения.

— Фу, работает, — сказала она, включив его.

Спеша дальше вниз, минуя согнутые трубки неработающего турникета, освещая помещение тусклым светом фонаря, она нашла железные ступени мёртвого эскалатора.

Следующий всё это время за ней Семён сказал:

— Я ещё в первый день по твоим глазам понял, что тебе у нас не понравилось. Но ты сама подумай, куда ты пойдешь?

— Тебе то какая разница, — кротко бросила Надя, продолжая свой спуск.

Наконец, добравшись до самого низа, девушка спрыгнула с платформы на рельсы. Осветив тоннель, уходящий в две стороны, она пошла направо.

Семён, усевшись на край платформы, свесив ноги вниз, крикнул удаляющейся девушке:

— Может ты мне понравилась! И туда не стоит идти.

— Почему это не стоит? — остановившись, возмутилась Надя.

— Там нет прохода. Мы его завалили. Я же говорю, куда ты пойдешь!

Рассерженная Надя пошла в обратном направлении, отвернув в сторону голову от Семёна, сидевшего на платформе и что-то посвистывающего себе под нос.

Когда она прошла мимо и немного удалилась впереди, Семён спрыгнул на рельсы и последовал за ней.

— Что ты за мной привязался? Не надо меня останавливать. Я всё решила, я у вас не останусь.

— Я и не собираюсь тебя останавливать.

— А зачем тогда идешь за мной?

— Проводить тебя хочу. Не хватало, чтобы ты тут заблудилась и пропала.

Дойдя по подземным веткам метро до следующей станции, Надя не без труда, забралась на высокий выступ платформы и собралась было направиться к эскалатору, как её в очередной раз остановил довольно, ехидный голос Семёна:

— Ты там не пройдешь.

— Ну а тут я почему не пройду? Вон же лестница видна.

Надя направила свет фонарика на ряды ступеней эскалатора.

— Выход сверху завален.

— Ты-то откуда всё знаешь?

— Я, можно сказать, родился в лабиринтах этой подземки, да и в завале большей части выходов принимал непосредственное участие.

Недовольно фыркнув, Надя вернулась обратно на рельсы.

— Ну раз ты всё знаешь, может покажешь мне, куда идти, — искоса смотря на Семёна, сказала она.

— С чего ради! Это ты захотела уйти, иди, пожалуйста. Куда пойдешь-то?

— Не хочешь помогать — не надо. Без тебя разберусь, — сквозь зубы ответила Надя и пошла дальше по бесконечным подземным рельсам.

Подождав немного, Семён тяжело вздохнул и символически плюнул в сторону.

— Вот же какая! — сказал он про себя и побежал вслед.

Услышав звук приближающегося человека, Надя обернулась, посветив фонариком прямо в лицо Семёна, выставившего вперед руку, заслоняя глаза, привыкшие к темноте.

— Да подожди ты! Свет убери, — Семён выровнял дыхание после короткого спринта. — Я тебя провожу и…

— Что это ты вдруг передумал? — перебила его Надя.

— Дай договорить, — громко сказала Семён, а потом более спокойным голосом продолжил. — Я тебя провожу и покажу кое-что. Возможно, это тебя убедит остаться.

Наде действительно требовалась помощь, без которой она могла долго блудить по бесконечным ответвлениям подземки в поисках заветного выхода, приэтом всем своим видом показывая, что с неохотой принимает предложение увязавшегося за ней человека:

— Ну раз так! Показывай свой путь, но учти: я всё решила, здесь я не останусь.

Беззлобно ругаясь себе под нос, Семён, бросив прищуренный взгляд, обошёл девушку и направился вперёд, указывая путь.

Надя быстро поняла, что её проводник однозначно знает путь, так как без особых раздумий выбирал направление среди попадающихся развилок и боковых отведений тоннелей. Поначалу девушка с любопытством осматривала замысловатое строение. Но вскоре бесконечные серые стены, с висящими вдоль них скоплениями проводов и труб, изредка сменяющихся высокими сводами очередной станции, изрядно утомили её и, решив развеять обстановку установившегося молчания, разбавленного лишь звуком шагов, она спросила:

— А что это, ты говорил, что буквально родился здесь?

Не сбавляя темп ходьбы, Семён повернул голову к девушке и коротко ответил:

— На свет появился в одной из этих станций.

— Ну, судя по всему, здесь люди не живут. Да и как тут жить!

— Сейчас не живут, а раньше, когда спасались от налёта Ангелов смерти, все эти тоннели были просто переполнены людьми.

— Ты-то откуда знаешь, раз родился позже, — усмехнулась Надя.

— Родители рассказывали.

— Ну и где тогда все эти люди? Судя по тому, сколько здесь места, их должно быть значительно больше чем есть там, где вы живёте.

— А ты видишь, разве здесь есть хоть что-нибудь поесть?

— Ты дурак что ли? Где тут под землёй еду найдешь?

— Сама ты… — Семён плюнул на землю. — Я тебе про то, что людей много было, а еды нет. Как думаешь, скоро ли им пришлось на поверхность выйти?

— А-а-а. Ой прости, — Надя слегка смутилась. — И что с ними стало?

— Что-что. Ангелы смерти дождались их. Вот и всё.

— Ну, а твои родители как выжили тогда?

— Ни как, а пока иди молчком да под ноги смотри, а то мало ли — споткнёшься.

В тусклом свете фонаря, Надя заметила, что при каждом упоминании о родителях, лицо Семёна менялось. Чувствуя, что воспоминания о них изрядно тяготят парня, она решила больше не продолжать общения, проделывая остаток пути в полной тишине.