Бесплатный фрагмент - Жизнь и Смерть Владимира Ульянова-Ленина

«Жизнь, во всей ее сложности, не ведома Ленину, он не знает народной массы, не жил с ней, но он — по книжкам — узнал, чем можно поднять эту массу на дыбы, чем — всего легче — разъярить ее инстинкты. Рабочий класс для Ленина то же, что для металлиста руда.»

Максим Горький, «Несвоевременные мысли».

Глава 32. Организация народного хозяйства. Создание «РККА». Гражданская война. Поволжье. Урал. Сибирь. Восточный фронт

В своей работе, «Очередные задачи Советской власти», написанной Лениным в апреле 1918 года, под диктовку стенографистке, так как после переезда в Москву, в марте, он не мог писать сам, Ленин писал, «Переход к социализму, прежде всего требует организации строжайшего, всенародного учёта и контроля за производством и распределением продуктов». Ленин особенно подчёркивал значения контроля и учёта продуктов в борьбе против мелкой буржуазии, первичных производителей продуктов для городского населения, крестьянских и пригородных хозяйств, торговцев-посредников между ними и городским населением. Механизм этого учета и контроля не предусматривал применения товарно-денежных отношений, денежное обращение в стране было разрушено, механизм сводился к процедуре, всеобщего принуждения, «отнять» и «разделить», выдать как паёк, но не всем. Содержание пайка, его набор продуктов и их объём нормировались в зависимости от партийного стажа и заслуг перед революцией, служебного положения на партийной лестнице. Самый минимум получали только работающие на советскую власть, их принуждали дисциплинированно трудиться и ждать полного социализма, когда всего, что надо всем, будет вдоволь. Трудящиеся приспособились ждать, особенно многодетные семьи, чтобы прокормиться, стали после работы заниматься огородничеством, ремеслом, заводить птичники, свинарники.

Началось выстраивание идеологии для управления «пролетариатом», способной заставить человека трудиться за «обещание» благ, которые ждут его в будущем, и которые отсутствуют в настоящем. Совместно с идеологией работали принуждение и наказание.

Партия «победившего пролетариата» были вынуждены использовать для организации и возрождения разрушенной промышленности «старых», выживших буржуазных специалистов. Чтобы их привлечь к работе, для них вводили особые усиленные пайки. «Паёк» был основным способом управления на всех этапах государственного и хозяйственного социалистического строительства. В пайковый набор входили не только продукты питания, но и товары первой необходимости, одежда, ткани, жилище, медицинское обслуживание, санаторно-курортное обслуживание. Сколько тебе положено получать, определялось «табелем о рангах» и строго контролировалось властью. Народ научился получать и «больше чем положено». Подателем жизненных благ и работодателем стало государство, «Р.С.Ф.С.Р.», создавалась новая система разделения на «сытых» и «голодных», на «бедных» и «богатых», не за счёт собственного труда, а за счёт принадлежности к партийной, государственной и хозяйственной бюрократии и номенклатуре.

Для разрушенной промышленности и сельского хозяйства необходимы были оборудование и капитал, для его приобретения, ремонта и эксплуатации. Для восстановления и запуска машин и оборудования разрушенных, за время революции и гражданской войны, фабрик и заводов нужны были детали, запасные части, которые поставлялись из зарубежья, за валюту. Всё это, и оборудование, и капитал большевики получали только от иностранных капиталистов. Государство «победившего пролетариата» восстанавливалось и существовало с помощью «капиталистов эксплуататоров», но под контролем и руководством «пролетарской партии», и лично её руководителя, Владимира Ленина. Как результат, получилась новая разновидность капитализма, которую и построили в России, присвоив ей имя, «социализм».

Первым законодательным актом советского правительства, для создания промышленности и народного хозяйства страны, стало «Положение о рабочем контроле», утвержденное Совнаркомом и подписанное Лениным, 27 ноября 1917 года, уже через три недели после Октябрьского переворота.

Рабочий контроль, как гласило «Положение» о нем, устанавливается в интересах планомерного регулирования народного хозяйства во всех промышленных, торговых, сельскохозяйственных предприятиях, имеющих наемных рабочих и дающих работу на дом, над производством, куплей и продажей продуктов и сырых материалов, хранением их, а также над финансовой стороной предприятий.

«Положение» было утверждено «ВЦИК» 14 декабря, а 18 декабря 1917 года опубликовано в печати. Для реализации «рабочего контроля», был создан «Высший Совет Народного Хозяйства», «задачей „ВСНХ“ является организация народного хозяйства и государственных финансов», было сказано в «Положении», «с этой целью „ВСНХ“ вырабатывает общие нормы и план регулирования экономической жизни страны, согласует и объединяет деятельность центральных и местных регулирующих органов».

Вся хозяйственная жизнь страны была поставлена под государственный контроль, управление и распределение.

«Совнархозу» предоставлялось право конфискации, реквизиции, наложение ареста на имущество, принудительного кредитования различных отраслей промышленности и торговли и прочих подобных мероприятий в области производства и государственных финансов, были изложены все формы «отнять».

Первым председателем «ВСНХ» был назначен Валериан Оболенский, бывший управляющим Госбанка «Р.С.Ф.С.Р.» Пробыл он на этом посту недолго, 4 месяца, сработал «ленинский кадровый принцип», «назначаем на должность, не справляется, удаляем». Следующим председателем был назначен Пётр Богданов, более энергичный революционер, он пробыл председателем «ВСНХ» до 1925 года, одновременно исполняя и другие должности. Было создано множество производственных отделов, которые стали выделять из себя главные комитеты, «Главсахар», «Главкость», «Центротекстиль», «Центромыло» и другие. Отделы ведали и управлением предприятиями, и распределением их продукции.

В работе «ВСНХ» принимал активное участие Ленин, который придавал развитию деятельности «ВСНХ» огромное значение. Уже в декабре 1917 года, он внёс в Бюро президиума «ВСНХ» свой проект, «О национализации народного хозяйства», в котором говорилось, «Критическое положение продовольствия, угроза голодовки, созданная спекуляцией, саботажем капиталистов и чиновников, а равно общей разрухой, делают необходимыми чрезвычайные революционные меры для борьбы с этим злом». Вся вина за голод и разруху возлагалась на капиталистов, чиновников и несознательное крестьянство, не отдававшее «за так» сельхозпродукцию, для прокормления рабочих и красноармейцев. Собираемое зерно вывозилось и за границу, для заработка валюты.

Целиком это «Положение» в печати не публиковался, слишком много в нём было «диктаторского», антинародного. «Положение» проводилось в жизнь по частям, разными ведомствами и в разное время. Основная часть этого «Положения», национализация промышленности, была декретирована 28 июня 1918 года, и продолжалась до конца 1920 года.

Властью, по этому «Положению», предписывалось всему административному и техническому персоналу предприятия оставаться на местах и продолжать свою работу, на прежних основаниях, которые были уже уничтожены, то есть работать «за паёк». С «эксплуататором» работник раньше торговался, продавая свою рабочую силу, у большевиков работник обязан был работать, чтобы жить, согласно лозунга, «кто не работает, тот не ест».

«Национализацией», занялись и местные Советы, но быстро получили «указания и разъяснения» от «Центра», из «Москвы», выполнять только указания «Центра».

«Декрет о национализации» указывал, что до особых «Постановлений» национализированные предприятия остаются во временном арендном пользовании прежних владельцев, оставляя за владельцами номинальное право на получение дивидендов.

Установив механизм управления «национализированных и конфискованных предприятий», советская власть одновременно «наложила свою руку» и на запасы сырья и готового продукта у национализированных предприятий. Вводится учет, воспрещается продажа и перевозка товара, проводятся реквизиции и конфискации, устанавливается государственная монополия на торговлю металлами, и прочими ресурсами.

В результате, государство запретило вообще свободную торговлю в период гражданской войны, до её завершения. Гражданская война была провозглашена официально. Декретом «ВЦИК», от 2 сентября 1918 года, Советская республика была объявлена «военным лагерем».

30 ноября 1918 года, во исполнение «Постановления» «ВЦИК» от 2 сентября 1918 года, «Советская республика — военный лагерь», организуется «Совет рабочей и крестьянской обороны», вне конституционный орган. «СРКО» предоставлялась вся полнота власти в деле обороны страны. Под контроль «СРКО» была поставлена деятельность «Реввоенсовета» и других военных органов.

Председателем «Совета обороны» стал Ленин, как председатель «Совнаркома» «Р.С.Ф.С.Р.» Ленин получил не ограниченную власть в «Р.С.Ф.С.Р.», стал абсолютным диктатором. В состав «Совета» вошли, Председатель «Реввоенсовета» Республики, Лев Троцкий, одновременно нарком иностранных дел, нарком путей сообщения, Владимир Невский (Феодосий Кривобок), заместитель наркома продовольствия, Николай Брюханов, Председатель Чрезвычайной комиссии по производству предметов снабжения, позднее Чрезвычайная комиссия по снабжению «Красной Армии», Леонид Красин и представитель «ВЦИК», Иосиф Сталин. Секретарём Совета была назначена секретарь Ленина, Фотиева.

В своей работе «Совет» опирался на институт чрезвычайных уполномоченных, комиссаров. Постановления «Совета обороны» были обязательны для центральных и местных ведомств и учреждений, для всех граждан страны. Главным действующими лицами в этом «органе» был триумвират из Ленина, Троцкого, Леонида Красина, бывшего организатора и руководителя большевистского «Центра» по ограблению банков, а диктатором в этом триумвирате был Ленин.

К 1919 году, рабочие с фабрик и заводов ушли в отряды «красногвардейцев», воевать с «буржуями» за своё «светлое будущее», которое им обещали Ленин и большевики. «Буржуев», собственников фабрик и транспорта, «Совет» обложил многомиллионными контрибуциями, все фабрики и транспорт остановились. На фабриках не было ни сырья, ни квалифицированной рабочей силы, ни специалистов, ни исправного оборудования. В «Р.С.Ф.С.Р.» наступила безработица, семьи рабочих остались без зарплат своих кормильцев.

Перед «Советами» стояла ближайшая проблема, восстановление неработающих фабрик. Это требовало замены или ремонта оборудования, сырья, квалифицированной рабочей силы и денег, оборотного капитала. Ключевую роль в работе фабрик играли нефтяные месторождения Кавказа и уголь Донбасса. Электроснабжение станков осуществлялось от фабричных и заводских электростанций, работавших на угле и мазуте.

Самое важное из месторождений нефти, было Бакинское, которое начало разрабатываться в 1870-х годах. В 1900 году оно давало больше сырой нефти, чем США, а в 1901 году больше половины сырой нефти, добывавшейся во всем мире. Нефтепромыслы Кавказа пережили революцию и интервенцию без большого структурного ущерба и стали важным фактором в восстановлении советской экономики, принося «Р.С.Ф.С.Р.», в стоимостном выражении, около 20 процентов от всей экспортной выручки, и это был единственный крупный источник иностранной валюты для советского правительства.

В 1900 году, Россия была крупнейшим в мире производителем и экспортером сырой нефти.

Для поддержания уровня добычи, только на одном Бакинском нефтепромысле, требовалось бурить почти 15 000 метров скважин в месяц. Для работы требовалось оборудование, турбобуры, бурильные молотки, глубинные насосы, которое в «Р.С.Ф.С.Р.» не производилось, нужны были его поставки в кредит, по займам из-за границы. Не было производственно-ремонтной базы для обеспечения работы этого оборудования, не было эксплуатационного и ремонтного персонала, ни рабочих, ни специалистов, кто воевал, кто погиб в этой войне.

Осуществляли поставки необходимого оборудования американские фирмы, они же «находили» и займы и кредиты, для этих поставок. Для выполнения этих операций в 1919 году, в США было открыто «Русское советское правительственное бюро», иногда называемое также «Советское бюро», которое было неофициальной дипломатической организацией, представлявшее «Р.С.Ф.С.Р.», как торгово-информационное агентство «Советского правительства». Руководителем этого «бюро» был Людвиг Мартенс, гражданин США, который был одновременно редактором газеты Социалистической партии США «Новый мир». По совместительству «Бюро» финансировало коммунистическое движение в США, за что подвергалось обыскам правоохранительными органами штата Нью-Йорк, в 1919 году. В течение своего короткого периода активной деятельности, в качестве «советского торгового агентства», прекращённого обыском и закрытием 12 июня 1919 года, «Русское советское правительственное бюро» «привлекло» к сотрудничеству с «Р.С.Ф.С.Р.» около 941 американской компании, желавших продать или получить продукцию из Советской России. К концу 1919 года «Бюро» подписало контрактов на общую сумму в 25 миллионов долларов. Это были «первые ласточки» в растущем потоке коммерции. Советские контракты с американскими компаниями превысили отметку в 300 миллионов долларов к маю 1920 года. Бюро было упразднено в начале 1921 года, в связи с переходом на концессии.

Первая концессия была подписана в октябре 1921 года, а затем в сентябре 1922 года были подписаны еще два соглашения. В «Правде» сообщалось о направлении группы американских нефтяников на нефтепромыслы, для наблюдения за работой оборудования, а фактически для обучения местных специалистов и рабочих.

Вторым, самым большим источником получения Советским Правительством иностранной валюты в 1920-х годах, были крупные залежи марганца в России. В 1913 году царская Россия поставляла 52% мирового экспорта марганца, три четверти которого, или один миллион тонн, добывалось из месторождения «Чиатури» на Кавказе. Добыча марганцевой руды в 1920 году равнялась нулю, а к 1924 году она поднялась только до 320 тысячи тонн в год, до выработки, миллиона тонн, 1913 года, было ещё очень далеко. Основной проблемой, которая мешала дальнейшей разработке месторождения, было примитивное оборудование от рудников до погрузки в порту. Руда перевозилась на ослах с гор до железных дорог. По пути, ширина колеи менялась, и руду приходилось перегружать между начальным пунктом погрузки и портом. Уже в порту руду, при погрузке в суда, переносили ведрами. Это был медленный и дорогостоящий процесс.

Советское правительство приобрело современное оборудование для разработки этих залежей марганца и его перевозки, получив займы у США, заключив контракты с американскими компаниями. Вся реконструкция добычи и транспортировки на месторождении была произведена уже после смерти Ленина.

12 июля, 1925 года была подписана концессия. Она включала в себя концессию по эксплуатации «чиатурских» месторождений марганца и развитие экстенсивного применения современных методов его добычи и транспортировки. По соглашению, на механизацию шахт и превращение ручного процесса добычи в механический было затрачено 4 миллиона долларов. Были построены горно-обогатительная фабрика, а также погрузочный элеватор в Поти, мощностью на 2 миллиона тонн. Была сконструирована железнодорожная система, вместе с воздушным трамваем, для перевозки марганцевой руды. Расходы исчислялись приблизительно 2-мя миллионами долларов на железнодорожную систему и одним миллионом на механизацию шахт.

Сотрудничество, по восстановлению промышленных предприятий, советское правительство осуществляло только с представителями американского капитала или при их посредничестве, через третьих лиц. Это торгово-экономическое взаимодействие началось со времени правительства Александра Керенского, правительство Ленина его продолжило. Временное правительство, как официально признанное законным преемником царского правительства, использовало в качестве обеспечения взаиморасчётов, авуары царского правительства в банках США, Англии и Франции. Банком США печатались и деньги Временного правительства, «керенки», облигации «Государственного займа».

Для обеспечения этого сотрудничества отправлялось золото из Российской империи, в банки США и Англии. В 1908—1913 годах из России в Америку на хранение было вывезено 48,6 тонны золота, которое в 1913 году по договору использования было предоставлено в качестве уставного золотого капитала России при создании Федеральной резервной системы США.

В 1915—1916 годах, 375 млн рублей золотом, 290,5 тонн золота, было отправлено по железной дороге во Владивосток, а затем на японских военных кораблях перевезено в Канаду, являвшуюся частью Британской империи, и помещено в хранилища Банка Англии в Оттаве. В феврале 1917 года, тем же путём, через Владивосток, было отправлено ещё 187 миллионов рублей золотом, 145 тонн золота. Эти суммы золотом, в 435,5 тонны, стали гарантией английских кредитов России для закупки военного снаряжения на сумму соответственно 300 и 150 млн фунтов стерлингов. Воевала Россия, российское золото за границу текло «рекой», для банкиров США и Англии.

Правительству Ленина, как не признанному законным, приходилось искать «обходные пути» для проведения торговых операций и получения кредитов, на их проведение, от финансистов мирового капитала.

В России было разрушено и железнодорожное хозяйство, отсутствовал исправный подвижной состав, из-за выхода из строя производственных мощностей машиностроительных заводов, выпуск паровозов прекратился. Харьковский, Луганский и Коломенский заводы, осуществляли объем выпуска паровозов в 1917 году соответственно 106, 105 и 48 единиц. До Октябрьского переворота, Россия импортировала до 40% изготовленных паровозов за рубеж.

Двести миллионов золотых рублей было потрачено большевиками в начале 1920-х годов на закупку паровозов в Швеции и Англии. Организовал сделку, по заданию Ленина, Троцкий. Декретом Совнаркома была учреждена «Российская железнодорожная миссия за границей», возглавил её Юрий Ломоносов, видный большевик, боевик и инженер-железнодорожник, занявший пост товарища министра железных дорог России накануне Февральской революции.

Примечание: Юрий Ломоносов, дворянин по происхождению, родился в 1876 году, в Гжатске. После окончания 1-ого Московского кадетского корпуса, поступил в Петербургский институт инженеров путей сообщения. Окончил его, принимал участие в революционном движении, стал членом «РСДРП». В 1905—1906 годах был принят в состав «Боевой технической группы» при ЦК РСДРП, которой руководил Леонид Красин, занимавшейся подготовкой, закупкой оружия и боеприпасов для терактов, «эксов» и вооружённых восстаний. Уникальный случай, большевик Ломоносов сыграл решающую роль в проведении Февральской революции. Будучи товарищем министра железнодорожных путей сообщения, Ломоносов трижды способствовал заговорщикам по отстранению царя от власти. Первый раз он помог овладеть управлением железной дорогой на участке «Могилёв — Псков». Заговорщики не дали императорскому поезду вернуться в Царское Село из Ставки, и отправили его в Псков, где Николая 2-ого «уговорили» передать престол сыну, царевичу Алексею. Второй раз, когда Гучков прибыл в Петербург, с Манифестом об отречении Николая II, Гучкова задержали на вокзале рабочие-железнодорожники, и Ломоносов спас документ «об отречении», забрав его у Гучкова, в окружившей его толпе. После, управляя железными дорогами в интересах «Временного Комитета Государственной думы», Ломоносов, в очередной, третий раз, сорвал переброску царских войск к Петрограду, во время Февральской революции. Кроме этого, Ломоносов руководил печатью акта «об отречении» и актов «об отказе царевича Алексея и великого князя Михаила Александровича от восприятия престола».

«Миссия» под руководством Ломоносова вступила в отношения со шведской компанией «Нидквист и Хольм», собственник которой Гуннар Андерсон, был связан своим бизнесом с Германией. Договор предусматривал поставку, за 200 млн золотых рублей, 154,5 тонн золота, 1000 паровозов серии «Э», на условиях немедленной предоплаты, с отсрочкой поставки. Цена одного паровоза доходила до 600 кг золота, так как фактически было поставлено 500 паровозов. Больше, этот договор походил на операцию прикрытия, по вывозу золота за рубеж в оплату «золотого долга» большевиков перед Германией, по договору «Брестского мира». Сам договор оформлялся через кооперативную частную организацию «Центросоюз», государство «Р.С.Ф.С.Р.» не принимало участия в этой сделке, как государство, не признанное мировыми державами.

Вопросы управления и финансирования различных отраслей народного хозяйства были до 1920 года в ведении «Совета рабочей и крестьянской обороны», реорганизованного в «Совет труда и обороны», а потом в инспекцию при «Совнаркоме». Ленин был бессменным диктатором этих органов власти, и вся деятельность, по взаимодействию с зарубежными компаниями и лицами, велась под контролем Ленина.

С момента образования «Совета рабочей и крестьянской обороны», в ноябре 1918 года и по январь 1924 года, вплоть до своей смерти, в течении 6 лет, Ленин законодательно был абсолютным диктатором «Р.С.Ф.С.Р.» и «С.С.С.Р.» «Исполнительные» партийные и советские органы принимали и исполняли Ленинские «Указы и Наказы», публиковавшиеся в форме отдельных брошюр, статей в газете «Правда», которые обсуждались и одобрялись на съездах и собраниях «трудящихся». Это была основа для развёртывания идеологической работы всех структур, не только идеологических, нового государства, по воспитанию «нового человека», назначение которого было «одобрять решения партии и правительства», «всегда быть готовым» и прочее.

Велась параллельно и другая, интенсивная и скрытная, секретная «работа», по «перевоспитанию» несогласных, контрреволюционеров, «врагов народа». Эту работу исполняли многочисленные чрезвычайные органы, главным аргументом которых, для «несогласных», был «революционный расстрел», то есть расстрел без суда и следствия, по решению самого чрезвычайного органа или по «указанию сверху», на основании «записок от Ленина», с ликвидацией тела «несогласного». Для ликвидации тела применялись разнообразные способы, сожжение в крематориях, захоронение в массовых могильниках на «полигонах», типа «Коммунарка», «Бутово», и другие, в горных выработках, как «Алапаевские» рудники. Применялись и более «мягкие», временные наказания в виде, заключения в концлагерь, осуждение к заключению в лагеря-тюрьмы, по статье «без права переписки», и просто «расстрел на месте», с закапыванием в ближайшем овраге. Десятки миллионов жертв, конвейера «революционного террора», организованного государством «диктатуры пролетариата», под руководством диктатора Ленина, не поддаются исчислению.

К концу 1919 года, в России был двадцать один зарегистрированный «лагерь особого назначения», находившиеся в ведении «ВЧК», Дзержинского. К концу 1920 года их уже было 107, в пять раз больше. Значительно больше, на местах, было незарегистрированных «трудовых лагерей», в которых царил полный «беспредел».

Органами «Совета РКО» на местах были областные, губернские, уездные и волостные экономические совещания.

Ленин уделял максимальное внимание работе на местах, требуя напряжения всех сил от исполнителей, для подъема промышленности. С этой целью, в мае 1921 года, Ленин составил «Наказ от Совета труда и обороны местным советским учреждениям», который в виде отдельной брошюры был разослан по всем губерниям, уездам и волостям «Р.С.Ф.С.Р.» В 1923 году, в связи с образованием «С.С.С.Р.», «Совет труда и обороны» был преобразован в комиссию при «Совнаркоме».

В условиях гражданской войны, начавшейся с первого дня Советской власти, ключевым являлся вопрос увеличения и пополнения численности войск. Попытки основать многомиллионную «Рабоче-Крестьянскую Красную Армию» «РККА» на добровольных началах, под лозунгом «Революция в опасности!», оказались безуспешными, за бесплатно воевать никто не шёл, денег у государства не было, а «спонсоры революции» давали деньги, которых хватало только на пропаганду, на печать листовок и газет. «Типографские станки» заставить работать «за так», за обещания, было невозможно, даже для большевиков. Необходимо было осуществить быстрый переход к мобилизации. Исходя из этой необходимости, 29 мая 1918 года, на основании Постановления «ВЦИК», «О принудительном наборе в рабоче-крестьянскую армию» был начат призыв в «Красную армию». Получив соответствующие полномочия, «Совет обороны», 12 мая 1919 года, принял Постановление, «О призыве на военную службу солдат расформированной старой армии, возвратившихся или возвращающихся из плена». Тем же целям служили Постановления «Совета рабочей и крестьянской обороны», «О призыве на военную службу граждан, родившихся в 1901 году», «О призыве на военную службу граждан, родившихся в 1888, 1887 и 1886 годах.», «О явке к призыву лиц, скрывающих своё бывшее офицерское звание» и других. Все уклонившиеся от призыва лица и лица, их укрывающие, подлежали суровой ответственности, на основании законов военно-революционного времени, расстрелу.

В результате, если в середине 1918 года, в «Красной армии» находилось в строю 378 тысяч человек, к концу года, уже 1 млн 700 тысяч, то к концу 1919 года насчитывалось 4 млн. 400 тысяч человек, а в 1920 года, насчитывалось 5 млн. 300 тысяч человек.

Гражданская война, началась на всех территориях бывшей Российской империи. «Гражданская война», это был программный пункт партии большевиков, объявленный Лениным ещё в его выступлениях в эмиграции. Проходила война достаточно беспорядочно, не организованно, со стороны «белых». Главной проблемой «белых» движений было отсутствие системы государственного управления. В Сибири, на Урале и в Поволжье возникали все новые и новые «временные правительства», которые вводили самостоятельное управление территориями и формировали свои «армии». Реальная же власть на местах, принадлежала командирам повстанческих отрядов, которые делиться ею и кому-либо подчиняться, не желали. Систему управления «белым» движением стремился ввести «Национальный Центр», созданный партией конституционных демократов, кадетов, и крупными промышленниками России, в мае 1918 года, в Москве.

Прошли восстания правых эсеров в Ярославле и левых эсеров в Москве, в других, уездных городах, Рыбинске, Муроме, Арзамасе. Они были организованы представителями русской социал-демократии, не согласными с политикой «диктатуры» большевиков.

Восстание в Ярославле имело целью собрать силы Верхневолжья для сопротивления «диктатуре» большевиков. Ярославское восстание было организовано «Союзом защиты Родины и Свободы», под руководством Бориса Савинкова, с санкции командования «Добровольческой армии», в лице генералов Корнилова и Алексеева. Борису Савинкову было дано обещание о поддержке восстания десантом стран Антанты из Архангельска, десант Антанты высадился в Архангельске только в августе. Осуществлял общее руководство восстанием в Ярославле, представитель «Добровольческой Армии», полковник Александр Перхуров, который после свержения «Советов» в Ярославле, 6 июля, объявил себя командующим вооруженными силами и управляющим гражданской частью в Ярославском районе, занятом частями «Северной Добровольческой армии». Был среди руководителей восстания и бывший губернский «комиссар Временного правительства» Борис Дюшен, член РСДРП, меньшевик, оказавшийся агентом большевиков.

Восстание в Ярославле началось в ночь со 2 на 3 июля 1918 года. В начале 1918 года, в Ярославле уже имели место антисоветские выступления, одно из которых произошло в пасхальные дни, но было быстро подавлено местным «Советом». В антибольшевистском восстании приняли участие горожане и члены организации «Союз защиты Родины и Свободы» и члены местных организаций «Союза офицеров», «Союза фронтовиков» и «Союза георгиевских кавалеров». В ряды восставших записалось около шести тысяч человек, из них в боях участвовали от 1600 до 2000 человек. Среди восставших были офицеры, рабочие, интеллигенция, учащаяся молодёжь, крестьяне из окрестных деревень. Рабочие железнодорожных мастерских направили в формирование 140 человек, построили бронепоезд, а также ремонтировали оружие, броневики. Но оружия не хватало, особенно орудий и пулемётов, в распоряжении повстанцев было всего 2 трёхдюймовых пушки и 15 пулемётов.

Ликвидация Ярославского восстания, протекавшая в крайне упорной борьбе, затянулась на две с половиной недели и потребовала присылки подкреплений из Москвы и Петрограда. Город был полностью разрушен. Ликвидацией восстания занимался и интернациональный китайский отряд. Сдавшихся расстреливали на месте. Это было одно из самых массовых кровопролитий русского народа, проведённое большевиками, не знавшими ни пощады, ни жалости. Советская власть объявила расстрелянных «красными» частями участников восстания и жителей, жертвами белогвардейских мятежников.

Менее значительные выступления восставших произошедшие в Рыбинске, Муроме и Арзамасе, были быстро подавлены местными советскими силами.

«Восстание» левых эсеров в Москве имело целью сорвать Брест-Литовский мир с Германией. Началом его можно считать убийство, 6 июля 1918 года, германского посла графа Мирбаха, в Москве, за которым последовало и «вооруженное выступление» левых эсеров в Москве, окончательно подавленное 8 июля. Убийство совершили сотрудники «ВЧК», Яков Блюмкине и Николай Андреев. В ходе беседы с послом, в присутствии сотрудников посольства, Рицлера и Мюллера, Николай Андреев, выхватил пистолет и застрелил германского посла графа Вильгельма фон Мирбаха. Блюмкин был ранен в ногу ответными выстрелами. Затем, Блюмкин и Андреев выбежали из посольства, уселись в ждавший их у подъезда автомобиль, после чего скрылись, предусмотрительно совершив три «ошибки», первая, на месте происшествия они «забыли» портфель, с удостоверениями на имя Блюмкина и Андреева, вторая, оставили в живых свидетелей убийства посла, Рицлера и Мюллера. Дополнительно, они «забыли» в посольстве свои шапки. Револьвер из которого стреляли, не оставили. Никто не сомневался, что исполнители убийства, левые эсеры Андреев и Блюмкин.

Примечание: Яков Блюмкин, Симха-Янкев Гершевич, был расстрелян большевиками в декабре 1929 года, после смерти Ленина. Николай Андреев, который якобы стрелял в Мирбаха, товарищ Блюмкина, родом из Одессы, числился фотографом Чека. Исчез в 1919 году на Украине, якобы умер от сыпного тифа.

На «V Съезд Советов», который проходил в Москве, с 4 по 10 июля 1918 года, Ленин выступал с отчётным докладом по деятельности «Совета Народных Комиссаров». Лидер левых эсеров, Мария Спиридонова, после получения новости об убийстве Мирбаха, на заседании 6 июля, объявила депутатам, «русский народ свободен от Мирбаха», и вскочив на стол президиума стала кричать, «Эй, вы, слушай, Земля, эй, вы, слушай, земля, русский народ свободен от Германии!». В этот же день заседания съезда, 6 июля, большевиками была проведена операция по аресту делегатов съезда, левых эсеров, прямо в зале заседаний, в 18 часов, в количестве 353 человек и 28 делегатов не большевиков, «за компанию».

Третье и Четвёртое заседание Съезда Советов, проходило уже без лидеров левых эсеров, их делегаты, Скорость процесса совершения преступления, его расследования, обнаружения виновных и их арест была колоссальной, 6—7 часов. Всё было заранее подготовлено и с режиссировано.

Арест левых эсеров и прочих делегатов не большевиков был осуществлён очень изощрённым методом. Съезд проходил в здании «Большого театра», во время заседания из президиума было объявлено, «фракция большевиков, все на выход, будет проведено заседание фракции в «Малом театре». На выходах стояли патрули «ВЧК» для проверки документов, выпускали только по мандатам большевиков, в результате все «не большевики» оказались изолированными в зале «Большого театра», где содержались двое суток. Арестованные, расположились лагерем в зале, проводили заседания своих фракций, пели революционные песни, питались тем, что принесли с собой, справляли «естественные надобности» здесь же. Эти двое суток, большевики подавляли в Москве «восстание», руководители партии левых эсеров все сидели под арестом в зале «Большого театра» и интересовались, «что случилось», были не «в курсе», что они проводят восстание.

После ареста руководителей левых эсеров, работа съезда началась 9-ого июля, остальные «представители» прочих социалистических направлений, в количестве 28 делегатов, и 200 «невиновных» делегатов левых эсеров, возвращённых на съезд, осудившие «восставших», против 773 делегатов большевиков, никакого влияния на решения съезда оказать уже не могли. Съезд выдал рекомендацию, «о чистке Советов от той части левоэсеровских элементов, которая была солидарна с антисоветской политикой своего ЦК ПЛСР».

Съезд, большинством голосов одобрил внешнюю и внутреннюю политику Советского правительства, под руководством Ленина, включая «Брестский мир» с Германией. Съезд принял постановления, по продовольственному вопросу, одобрил продовольственную политику «ВЦИК» и «СНК», их декреты о предоставлении наркому продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, крестьянами, укрывающей хлеб и спекулирующей им, то есть «право революционного суда», расстрела на месте, создание продотрядов и об организации сельской бедноты в «комбеды». «Топор террора» запустили и в «Советах», и на селе.

По распоряжению наркома продовольствия, было разрешено применять вооруженную силу при оказании крестьянами противодействия «отбиранию хлеба или иных продовольственных продуктов», сопротивлявшиеся объявлялись «врагами народа» и приговаривались к тюремному заключению на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества. Крестьяне стали «собственностью» «пролетарского» государства.

На «V съезде Советов» Ленин выступая подтвердил, «если мы не дадим ни фразам, ни иллюзиям, ни обману, ни истерике сбить себя с правильного пути, то мы имеем величайшие в мире шансы удержаться и помочь твердо победе социализма в России, а тем самым помочь победе всемирной социалистической революции!». Депутаты в зале неистово аплодировали, стоя приветствовали речь Ленина, хотя ни один из них не понимал, что это такое «социализм», зачем оно и для чего помогать всему миру получить «социализм».

10 июля, было принято Постановление «о Красной Армии». В нём указывалось, что «„Красная Армия“ должна быть централизованной, хорошо обученной и снаряженной, спаянной железной дисциплиной. Для создания такой армии должны быть использованы военные специалисты дореволюционного времени, способные честно сотрудничать с Советской властью. Вместе с тем выдвигалась задача ускорить обучение командиров из рабочих и крестьян, укрепить состав военных комиссаров».

Была принята директива, «провести в короткий срок мобилизацию в армию нескольких возрастов рабочих и трудового крестьянства». Мобилизационная база у «Совнаркома» была не ограничена, в Центральных губерниях России плотность населения была высокая.

10 июля 1918 года, 5-й съезд принял Конституцию «Р.С.Ф.С.Р.», первую конституцию Советского государства. Ленин на съезде говорил, «Если теперь этому съезду нами может быть предложена „Советская конституция“, то лишь потому, что „Советы“ во всех концах страны созданы и испытаны, потому, что вы ее создали, вы во всех концах страны испытали только через полгода после Октябрьской революции, почти через год после „Первого Всероссийского съезда Советов“, мы могли записать то, что уже существует на практике».

Это было явное преувеличение. Фактически по всей стране шла гражданская война, в большинстве регионов власть «Советов» отсутствовала, правили «местные», национальные правительства или представители «белого» движения.

Конституция была обнародована и вступила в силу 19 июля 1918 года. В Конституции утверждалось, «руководство Советским государством принадлежит рабочему классу, осуществляющему власть в союзе с многомиллионными массами крестьянской бедноты».

В это время, рабочие получали хлеб по карточкам, с мешками ездили в хлебопроизводящие районы, чтобы привезти в семью зерна, избежав при этом конфискации этого зерна, многочисленными патрулями. Крестьяне-хлеборобы, производители основного богатства России, зерна, были объявлены мироедами, кулаками, мелкобуржуазным элементом, зерно у них изымали вооружённые «продотряды» и оказались крестьяне «вне конституции». В Центральных губерниях, оказавшихся под советской властью, нарастал голод даже в деревне. Советскую власть приходилось насаждать силой оружия, но большевики любили «парадные» отчёты.

Был избран «ВЦИК», в составе 200 человек, председателем стал Яков Свердлов.

Между тем, по вопросу о характере дальнейших действий Восточного фронта, возникли крупные разногласия между «Реввоенсоветом Восточного фронта», с одной стороны, и председателем «Реввоенсовета Республики», Троцким, с другой стороны.

Троцкого ждали в Симбирске, как единственную надежду на спасение «Красной Армии» на Волге.

6 июля 1918 года, в день «мятежа левых эсеров» в Москве, командующий «Восточным фронтом», левый эсер Михаил Муравьёв, бывший начальник охраны Александра Керенского, назначенный на должность командующего по настоянию Троцкого, поднял мятеж и заявил что идёт на Москву.

Получив известие о выступлении левых эсеров в Москве, Муравьёв покинул Казань, где находился штаб «Восточного» фронта, и 10 июля прибыл в Симбирск.

В тот же день он поднял мятеж. Мятеж Муравьёва был направлен на свержение Советского правительства большевиков. В одной из своих «программных» речей Муравьёв заявлял, что в новое правительство войдут, помимо «левых» эсеров, и «левые коммунисты». В том числе и Бухарин, который «борется против Брестского мира и политики Ленина». Симбирские большевики не растерялись, благодаря их энергичным мерам и указаниям из «Совнаркома», от Ленина, «муравьёвская» авантюра была быстро ликвидирована, вместе с Муравьёвым, он был застрелен.

После ликвидации мятежа, поднятого Муравьёвым, стал командовать «Восточным» фронтом, бывший полковник царской армии, командир латышских стрелков, националист, Иоаким Вацетис, назначенный Лениным на эту должность после успешного подавления, латышскими стрелками, «левоэсеровского восстания» в Москве.

В результате кампании 1918 года, главной массе «красных» сил «Восточного фронта» удалось приблизиться к Уральскому хребту. На «Восточном фронте» возникло положение неустойчивого равновесия, и для «красных», и для «белых».

Главком Вацетис, настаивал на приостановке действий главных сил «Восточного фронта», на рубеже реки Белая, для переброски части сил на Южный фронт. Троцкий это настойчиво поддерживал. Однако Ленин стал на сторону «Реввоенсовета Восточного фронта», который требовал разгрома Колчака в Сибири, и тем самым добиться общей победе. Троцкий подал в отставку, которую ЦК партии, Ленин не приняли. Главком Иоаким Вацетис ушел в отставку, и вместо него был назначен главкомом, в сентябре, Сергей Каменев, из царских офицеров, что имело место уже после преодоления войсками «Красной Армии» Урала.

Продовольственная разверстка особенно остро была прочувствована крестьянством Поволжья. Здесь, в ближайшем тылу «Красного» «Восточного фронта» прокатилась волна крестьянского повстанчества по Симбирской и Казанской губерниям. Пользуясь этой ситуацией, Колчак планировал нанести решительный удар на северном направлении через Пермь, Вологду, соединиться с войсками «Антанты», и дальше развивать удар на Петроград, в обход оборонительной линии Поволжья.

Одновременно с этим ударом на Север, Колчак планировал и сильный удар на линию среднего Поволжья, примерно на Казань — Симбирск, чтобы выйти на Московское направление и захватить две постоянных переправы через Волгу, мосты у Свияжска, рядом с Казанью и у Симбирска. Это направление проходило по населенным и богатым продовольствием губерниям, а также сближало войска Колчака и армии Деникина.

Гигантский размер операции Колчака был ограничен наличными силами его «белых» армий. Успех её проведения ставился в прямую зависимость от успеха предстоявших крестьянских мобилизаций. Командный состав армий Колчака состоял из царского офицерства, всякая очередная мобилизация крестьян нарушала неустойчивое социальное равновесие в «белых» восточных армиях, растворяя офицерские кадры во враждебной им крестьянской массе. В таком положении, для короткого удара, все направления проходили южнее Уфы.

Но образование сильного военного «Белого блока» и возможное слияние «белых» правительств юга России и Сибири, не входило в планы «союзников» по Антанте. «Белое» движение воевало под лозунгом «Единая и неделимая Россия», что противоречило задачам стран «Антанты». От адмирала Колчака требовали воевать в направлении Вятки и Вологды.

Были организованы, созданы антибольшевистские правительства, в Самаре, «Комитет членов Всероссийского учредительного собрания», «КОМУЧ», в Томске, «Временное сибирское правительство», в Екатеринбурге, «Временное областное правительство Урала».

Первым было организовано, 8 июня 1918 года, в Самаре, членами «Учредительного собрания», не признавшими разгон «Учредительного Собрания» декретом «ВЦИК» от 6 января 1918 года.

Правительство назвали «Комитет членов Всероссийского Учредительного собрания, сокращённо «КОМУЧ».

Организации «КОМУЧ» способствовало антибольшевистское выступление «Чехословацкого» корпуса. Позже, 23 сентября, «КОМУЧ» принял участие в организации «Временного Всероссийского правительства» в Уфе, «Уфимской Директории», а в ноябре 1918 года, структуры «КОМУЧ» были ликвидированы, в результате военного переворота, в Омске, передавшего власть в руки «Верховного Правителя России», адмирала Александра Колчака. Первоначально власть «КОМУЧ» распространялась лишь на часть территорий Поволжья и южного Урала. «КОМУЧ» первого состава стал работать под руководством председателя Владимира Вольского, левого эсера, из семьи землевладельца и чиновника Тамбовской губернии. Агитационный, культурно-просветительный отдел «КОМУЧ» стал издавать официальный печатный орган новой власти, газету «Вестник Комитета членов Всероссийского Учредительного собрания».

На территории, где с помощью «белочехов» свергли власть большевиков, «КОМУЧ» временно провозгласил себя высшей властью в России от имени «Всероссийского учредительного собрания» до нового созыва последнего. Впоследствии, «КОМУЧ» значительно расширился за счёт вступления в него группы эсеров, бывших членов «Учредительного собрания». В конце сентября 1918 года, в «КОМУЧ» состояло 97 человек. К этому времени исполнительная власть «КОМУЧ» была в руках «Совета управляющих ведомствами», под председательством Евгения Роговского, известного эсера-боевика, одновременно назначенного управляющим ГОХРАНА «КОМУЧ», войска «КОМУЧ», в Казани захватили «золотой запас» России.

В день занятия Самары частями «белочехов», «КОМУЧ» приступил к формированию собственной «Народной армии». 9 июня 1918 года в Самаре была сформирована 1-я добровольческая «Самарская» дружина численностью 350 человек, командовать которой, добровольно согласился, генерального штаба подполковник Владимир Каппель.

Примечание: Владимир Каппель, родился в 1883 году, в Царском Селе. Профессиональный военный, в 1913 году окончил Николаевскую военную академию Генерального штаба, участник боевых действий Первой мировой войны. Весной 1918 года, непродолжительное время состоял на службе в штабе «Приволжского военного округа» в Самаре, у «красных». Участия в организации формируемой «Красной» армии, ни в боевых действиях на стороне «Красных» не принимал. От предложенной ему должности заведующего отделом Окружного штаба отказался. При занятия Самары войсками «Чехословацкого» корпуса и организации «Народной армии» «КОМУЧ», поступил на должности помощника начальника Оперативного отдела Главного штаба. На этом посту оставался одни сутки. Численность первых воинских частей, две роты пехоты, эскадрон кавалерии и конная батарея о двух орудиях, была ничтожна. Со всех сторон наступали силы «красных». Желающих командовать первым воинским подразделением, среди офицеров, было мало, все считали дело заранее обречённым на поражение. Вызвался командовать только подполковник Владимир Оскарович Каппель.

Уже летом 1918 года, имя Каппеля стало известно по всей Волге, Уралу и Сибири. Каппель добивался победы не числом, а умением, «по-суворовски», что показала уже его первая блестящая операция в Сызрани.

Войска «КОМУЧ», под командованием Владимира Каппеля, в течение лета 1918 года, нанесли ряд тяжёлых поражений превосходящим силам «Красной» армии.

11 июня, «каппелевцы» захватывают Сызрань, 12 июня отряд «добровольцев Каппеля» перебрасывается в Ставрополь-Волжский, с целью взять город, что он успешно делает, очистив попутно от «красных» берег Волги, напротив города, 10 июля, Каппель уже даёт новое сражение под Сызранью, занятой было вновь «красными» и возвращает её под власть «КОМУЧ». Вслед за этим последовало занятие Бугуруслана и Бузулука. Разгром же Каппелем «красных» после тяжёлого боя у станции Мелекесс отбросил большевиков к Симбирску, обезопасив этим Самару.

17 июля, ударный сводный русско-чешский отряд под командованием подполковника Каппеля, выступает на Симбирск, и, совершив 150-километровый марш-бросок, берёт оборонявшийся превосходящими силами «красных» город и мост через Волгу, 21 июля 1918 года.

7 августа, несмотря на спешное усиление «Красного» Восточного фронта, срочную отправку туда всех мобилизованных «Красных» сил, личное прибытие на Волгу Троцкого, объявившего «революцию в опасности», и упорное сопротивление «красного» 5-го Латышского полка, войска под командованием Каппеля, предварительно разгромив в устье Камы вышедшую навстречу флотилии «КОМУЧ», флотилию «красных», взяли Казань, а с ней и огромные склады с вооружением, боеприпасами, медикаментами, амуницией, а также Банк, с золотым запасом России, 650 млн. золотых рублей в монетах, 100 млн. рублей кредитными билетами, слитки золота, платины и другие ценности. На сторону «КОМУЧ», в полном составе, перешла находившаяся в Казани, «Академия Генерального штаба», во главе с генералом Андогским.

Таким образом, к августу 1918 года, «территория Учредительного собрания» простиралась с запада на восток на 750 вёрст, от Сызрани до Златоуста, с севера на юг, на 500 вёрст, от Симбирска до Вольска. Власть «КОМУЧ» распространялась на Самарскую, часть Саратовской, Симбирскую, Казанскую и Уфимскую губернии. Власть «КОМУЧ» признали оренбургское и уральское казачество, с численностью населения около 8 млн. человек.

В июле «КОМУЧ» пригласил в Самару представителей казахской «Алаш-Орды», во главе с Алиханом Букейхановым и Мустафой Шокаем и заключил с ними военно-политический союз против «Красных».

На территории «КОМУЧ», были проведены следующие меры, официально установлен восьмичасовой рабочий день, разрешены рабочие собрания и крестьянские сходы, сохранены фабрично-заводские комитеты и профсоюзы. «КОМУЧ» отменил все советские декреты, возвратил заводы, фабрики и банки их прежним владельцам, провозгласил свободу частного предпринимательства, восстановил земства, городские думы и другие досоветские учреждения. «КОМУЧ» колеблясь между «красными» и «белыми» по вопросам землепользования, то предоставлял землевладельцам возможность вернуть все земельные наделы, конфискованные у них в пользу крестьян, и даже собирать урожаи 1917 года, то вводил национализацию земли. «КОМУЧ» направлял военизированные экспедиции в сельские районы для защиты собственности землевладельцев и зажиточных крестьян, кулаков, а также для мобилизации мужчин в «Народную армию».

Все понимали положение так, ещё шаг «красных» назад, откроет «белым» Волгу до Нижнего Новгорода и путь на Москву, дальнейшее отступление «красных», это смертный приговор Республике Советов.

Вскоре, после капитуляции Казани, на станцию Свияжск, там был расположен главный штаб «Восточного фронта» «РККА», прибыл бронепоезд наркома по военным и морским делам, председателя «Высшего военного совета», председателя «Реввоенсовета» «Р.С.Ф.С.Р.», Льва Троцкого, под охраной второго бронепоезда, «Свободная Россия».

Бронепоезд включал в себя телеграфную станцию, библиотеку, типографию, столовую-ресторан, мощную и современную радиостанцию и радиоузел, автомобильный гараж и небольшой авиаотряд. Троцкий был постоянно на связи с Лениным, он по радио принимал все новостные сообщения Европы, даже в самых «глухих» углах России. Штат поезда включал 407 человек, в штат его сотрудников входило множество военных и гражданских специалистов и снабженцев. В поезде издавалась собственная газета «В пути», издававшаяся тиражом 4000 экземпляров, 10 раз в месяц, распространявшаяся среди красноармейцев, в её новостных материалах освещались как внутрироссийские, так и мировые события. В поезде всегда были, цистерна с топливом для автомобилей и двух самолётов авиаотряда, снабженческие вагоны с зерном и продовольствием, чтобы оказать помощь на местах «голодным и холодным», был вагон с кожанками, валенками и обмундированием, которыми награждались красноармейцы, отличившиеся в боях на фронте. Личную охрану тела Троцкого, осуществляли бойцы из латышской «кожаной» сотни, все охранники были в кожаном обмундировании.

Личный состав бронепоезда был вынужден принимать и непосредственное участие в боевых действиях. В бою под Свияжском, бронепоезд «наркома» подвергся нападению отряда «Народной армии» «КОМУЧ», под командованием генерала Владимира Каппеля. Отряд состоял из более чем тысячи бойцов. Поезд наркома был «отрезан» от «красных», «каппелевцы» нанесли внезапный удар. «Красноармейцы», охранявшие второй бронепоезд «Свободная Россия», который сопровождал бронепоезд наркома, запаниковали и разбежались. Отряд «наркомовского» поезда, оказал упорное сопротивление нападавшим и дождался помощи от латышских частей Вацетиса.

Троцкий, в своей книге «Моя жизнь» писал, «Тогда я не думал, что в этом поезде мне придётся провести два с половиной года. Из Москвы я выехал 7 августа, ещё не зная, что накануне пала Казань. С этой грозной вестью я столкнулся в пути. Наспех сколоченные „красные“ части снялись без боя и обнажили Казань. Одна часть штаба состояла из заговорщиков, другая оказалась застигнута врасплох или скрывалась поодиночке, под пулями. Где главнокомандующий и другие руководители армии, никто не знал. Мой поезд остановился в Свияжске, ближайшей крупной станции перед Казанью. В течение месяца здесь решалась заново судьба революции. Для меня этот месяц был великой школой».

Лев Троцкий, который по приказу Ленина приехал «спасать революцию», сместил с поста командующего Аркадия Розенгольца, место нахождения которого было неизвестно. Троцкий твёрдой рукой «укреплял дисциплину», не останавливаясь перед массовыми расстрелами. Он провёл во 2-м Петроградском полку показательную «децимацию», расстрел каждого десятого.

Из воспоминаний Троцкого, «На Волге стоял наготове пароход для штаба… Свежий полк, на который мы так рассчитывали, снялся с фронта во главе с комиссаром и командиром, захватил со штыками наперевес пароход и погрузился на него, чтобы отплыть в Нижний. Волна тревоги прошла по фронту. Все стали озираться на реку. Положение казалось почти безнадёжным. Штаб оставался на месте, хотя неприятель был на расстоянии километра-двух и снаряды рвались по соседству. Я переговорил с неизменным Маркиным. Во главе двух десятков боевиков он на импровизированной канонерке подъехал к пароходу с дезертирами и потребовал от них сдачи под жерлом пушки. От исхода этой внутренней операции зависело в данный момент всё. Одного ружейного выстрела было бы достаточно для катастрофы. Дезертиры сдались без сопротивления. Пароход причалил к пристани, дезертиры высадились, я назначил полевой трибунал, который приговорил к расстрелу командира, комиссара и известное число солдат. К загнившей ране было приложено калёное железо. Я объяснил полку обстановку, не скрывая и не смягчая ничего. В состав солдат было вкраплено некоторое количество коммунистов. Под новым командованием и с новым самочувствием полк вернулся на позиции. Всё произошло так быстро, что враг не успел воспользоваться потрясением». «Из зыбкой, неустойчивой, рассыпающейся массы создалась действительная армия». «Назначенный мною начальник обороны железнодорожного пути Москва — Казань товарищ Каменщиков распорядился о создании в Муроме, Арзамасе и Свияжске концентрационных лагерей, куда будут отправляться агитаторы, контрреволюционные офицеры, паразиты, саботажники».

5-я армия «РККА» быстро получала подкрепления благодаря остававшемуся в руках большевиков стратегически важному мосту через Волгу, и в скором времени Казань оказалась окружена «красными» с трёх сторон.

Из состава Балтийского флота, на Волгу, большевистское руководство перебросило три миноносца, а местные волжские пароходы «красных» были вооружены тяжёлыми морскими орудиями. Преимущество на воде быстро перешло к «красным». Силы «добровольцев» таяли, а «красные», усиливали свой напор, направив на Волгу свои лучшие войска, латышские полки Вацетиса, сохранившиеся в целости со времён Императорской армии и привлечённые лозунгом «самоопределения наций», и обещаниями «получить земельные наделы в Латвии», поддержали большевиков против войск «белых».

В сентябре 1918 года, Народная армия «КОМУЧ» потерпела ряд поражений от «Красной» армии, срочно усиленной на «Восточном фронте». К концу сентября «Народная армия» оставила большую часть ранее контролируемых «КОМУЧ» территорий, а правительство «КОМУЧ» перебазировалось в Уфу.

23 сентября 1918 года, в Уфе, на «Государственном совещании» было достигнуто соглашение между «КОМУЧ» и «Сибирским правительством», об образовании нового «Временного Всероссийского правительства», возглавляемого «Директорией» из 5 человек, под председательством одного из лидеров правых эсеров Николая Авксентьева, бывшего министром внутренних дел в правительстве Александра Керенского.

«Временное Всероссийское правительство» рассматривало себя в качестве очередного, нового состава «Временного правительства», возобновившего свою деятельность после вынужденного перерыва, вызванного Октябрьским переворотом 25 октября. Объединившая между собой «КОМУЧ», «Временное Сибирское правительство» и другие региональные правительства, «Директория» должна была дать отчёт о своей деятельности «Учредительному собранию», после возобновления последним своих заседаний. При этом декларировалось, что «Всероссийское Учредительное собрание» возобновляет свои заседание с 1 января 1919 года, если к этому времени будет обеспечен кворум по присутствию депутатов, избранных в члены. Процесс объединения был инициирован кадетским «Национальным Центром».

Уфимское совещание провозгласило, что вместо «КОМУЧ» все члены «Учредительного собрания», в совокупности, образуют «Съезд членов Всероссийского Учредительного собрания», представляющий собой постоянно действующее государственно-правовое учреждение. Верховным главнокомандующим всеми сухопутными и морскими вооружёнными силами России был назначен генерал Василий Болдырев. «Народная армия» «КОМУЧ» формально прекратила своё существование, слившись с «Сибирской армией». Однако непосредственно на воинских частях эти преобразования никак не отразились, предоставленные самим себе воинские части продолжали отступать. Вскоре Волга была полностью занята большевиками.

3 октября 1918 года, пала Сызрань, а 8 октября, бывшая столица «КОМУЧ» Самара.

В Петрограде, уже в конце 1918 года, было начато создание полков деревенской бедноты, куда каждый «комбед» посылал двух надежных крестьян для службы в «Красной» армии. В результате, в Петрограде образовалось до трех полков, укомплектованных деревенской беднотой. После опубликования обращения Ленина и «тезисов ЦК», «Революция в опасности!», в Петрограде началась лихорадочная работа. Вопрос о мобилизации ставился на заседаниях ЦК 22 и 23 апреля 1919 года. Было постановлено, «мобилизовать 20% членов партии, а союзам, 10% членов каждого союза для фронта и на Дон, в последнем случае, с целью укрепления советской власти и строительства советских организаций. Затем решили провести мобилизацию в Союзе молодежи и в комиссариатах, которые по возможности переводили на обслуживание женским трудом. Генерал от инфантерии Николай Юденич, в Гельсингфорсе, собирал «добровольцев» для развёртывания войск против большевиков «Северо-Западного» фронта в Прибалтике.

Ленин считал, что если отправить десятки тысяч питерских рабочих на «Восточный фронт», на Дон и на Украину, то в Петрограде останется еще свыше 100 000 рабочих, а с ними, «усилив бдительность», можно будет защитить Петроград.

После прихода к власти адмирала Колчака, после организованного военного переворота, 18 ноября 1918 года, «Директория» и сопутствующие ей учреждения были распущены. «Съезд членов Учредительного собрания», который начал работу в Екатеринбурге, пытался протестовать против переворота, в результате чего был отдан приказ «принять меры к немедленному аресту Чернова и других активных членов „Учредительного собрания“, находившихся в Екатеринбурге». Выселенные из Екатеринбурга, под конвоем «белочехов», депутаты собрались в Уфе, где пытались вести агитацию против Колчака. 30 ноября 1918 года, Колчак приказал предать, бывших членов «Учредительного собрания», военному суду «за попытку поднять восстание и вести разрушительную агитацию среди войск».

2 декабря, специальным отрядом под командованием полковника Круглевского, часть членов съезда «Учредительного собрания», 25 человек, была арестована, и в товарных вагонах доставлена в Омск, где была заключена в тюрьму. Ещё ранее, 24 ноября 1918 года, был незаконно арестован офицерами, из отряда Красильникова, и убит депутат Борис Моисеенко, 1-й секретарь «Учредительного Съезда». После подавления неудавшегося восстания большевиков в Омске, в ночь с 22 декабря на 23 декабря 1918 года, содержавшиеся в тюрьме члены «Учредительного собрания» Нил Фомин и 9 видных эсеров и меньшевиков были бессудно изрублены шашками и расстреляны «колчаковскими» офицерами, под началом поручика Барташевского и капитана Рубцова.

Перешедшая в «подполье» группа эсеров, во главе с бывшим главой «КОМУЧ» Владимиром Вольским, после занятия Уфы «Красной» армией, образовала «Уфимскую делегацию», вступившую в переговоры с большевиками. Позже они призвали признать Советскую власть и объединиться под её руководством для борьбы с «белой» контрреволюцией. Это выявило, что в «КОМУЧ» были и агенты большевиков.

Так были уничтожены последние следы «народной» власти в России, наследников «Временного Комитета» Государственной Думы и Временного правительства, на этот раз это были не матросы-анархисты, а офицеры «колчаковцы». Были и второстепенные «белогвардейские» правительства, которые возникли в результат интервенции войск Антанты. Северо-западное «Правительство Лианозова», созданное англичанами 10 августа 1919 года, в Ревеле, опасалось даже появиться на клочке собственной территории. Все эти правительства всецело зависели от держав «Антанты».

Таковым являлось организованное, на подобии военной диктатуры, «Правительство Северной области на Беломорском побережье», образованное в августе 1918 года, затем, по установлении официальной связи с Колчаком, преобразованное им в военное генерал-губернаторство, причем бывшие министры этого правительства образовали «Особый совет» при Колчаке. Таким образом, правительство Колчака старалось централизовать уже установившийся в «Северной области» порядок, под единым руководством. У Колчака были деньги и часть золотого запаса России из Казани, доставшегося ему от «КОМУЧ».

«Правительство севера России», образовалось в Архангельске, в августе 1918 года, сразу же после высадки там десанта союзников. Оно являлось коалицией социалистов-соглашателей и деятелей буржуазных партий. Во главе его стоял бывший народоволец Чайковский. Месяц спустя, уже в сентябре 1918 года, даже такое соглашательское правительство не удовлетворило военное командование «Антанты». Был инсценирован военный переворот, и министры-социалисты во главе с Чайковским были отправлены в «Соловки». Вскоре, Чайковский был выпущен и поставлен во главе нового фиктивного правительства, чисто буржуазной окраски, с маленькой примесью «социалистов». Заместителем Чайковского был назначен военный генерал-губернатор, генерал Миллер.

В начале 1919 года, «союзники», под благовидным предлогом избавились и от Чайковского, отправив его в Париж, на «мирную конференцию» союзников, в качестве представителя русских белогвардейских правительств. Генерал Миллер, его заместитель, остался фактическим главой правительства.

Прочное основание снабжению «белых» армий было положено с началом активного вмешательства держав «Антанты» в гражданскую войну, которые взяли под свой контроль весь процесс этой войны. До этого, «белым» правительствам, приходилось пользоваться лишь случайными источниками всякого рода и запасами, захваченными на складах военного снаряжения, заложенных при монархии и Временном правительстве.

В лучшем положении оказались «белые» армии юга России, после открытия Дарданелл, когда основной базой их сделался Новороссийский порт.

В течение лета и осени 1919 года, «белые» правительства, пользуясь англо-французской денежной поддержкой и льготными условиями кредита в Америке, гарантом которого являлось золото Русской империи, размещённое там, произвели обширные закупки военного материала, обмундирования и оружия.

Продовольственное снабжение «белых» армий основывалось на грабеже местного населения, что крайне его озлобляло против «белых».

«Добровольческая армия Деникина» руководствовалась ближайшими задачами, не допустить противника занять Украину и западные губернии, окончательно очистить Северный Кавказ от большевиков, особенно Баку.

Всё это привело к разбросу «белых сил юга России» на пространстве, от Волги до Днестра, где они неминуемо растворились в этом огромном регионе. Силы интервентов ничем не помогли Деникину, из-за их малочисленности и того внутреннего разложения, которое их постигло в России.

Подобно планам Колчака «по Сибири и Северу», и этот план «по Югу» являлся совершенно необеспеченным и политически, и материально. Удаляясь от казачьих областей, «силы юга России» становились все более и более малочисленными, в результате боевых потерь, и не могли рассчитывать на пополнение за счёт мобилизации местного населения.

Ленин придавал большое значение скорой и решительной ликвидации «Донского фронта», под командованием генерала Краснова, которого он же отпустил из-под ареста, «под честное слово», не воевать с большевиками. 3 января 1919 года, Ленин телеграфирует Троцкому, который совершал поездку на «Южный фронт» в своём бронепоезде, под охраной второго бронепоезда, «Я очень обеспокоен, не увлеклись ли Вы Украиной, в ущерб общестратегической задаче, на которой настаивает Вацетис и которая состоит в быстром, решительном и общем наступлении на Краснова, боюсь чрезвычайно, что мы запаздываем с этим…».

Ленин предлагал налечь «на ускорение и доведение до конца общего наступления на Краснова». Действия «красных» на этом фронте характеризовались несогласованностью и распыленностью усилий. Ленин еще не раз, уже в апреле, снова обращает внимание главного командования на недооценку значения своевременной и быстрой ликвидации войск атамана Краснова.

10 апреля 1919 года, Ленин обратился с особым воззванием к петроградским рабочим. Воззвание говорило, что для «Восточного фронта» питерские рабочие должны поставить на ноги всё, мобилизовать всё, и его воззвание заканчивалось уверенностью, что «питерские рабочие покажут пример всей России». 11 апреля 1919 года, обнародовались знаменитые «тезисы Центрального комитета РКП (б), в связи с положением Восточного фронта». Призвав партию к напряжению всех сил и к мобилизациям, тезисы требовали проведения мобилизации через профессиональные союзы, усиление агитации среди мобилизуемых, замена всех мужчин-служащих женщинами, высвободившихся мужчин на фронт, создание бюро помощи или комитетов содействия «Красной» армии, широкое вовлечение через профсоюзы крестьян и особенно крестьянской молодежи неземледельческих губерний, в ряды «Красной» армии и для «продотрядов» на Дону и Украине.

В Москве, в виду мобилизации возрастов 1890–1886 годов рождения, президиум «ВЦСПС» постановил, даже в такой важной категории рабочих, как железнодорожники, мобилизовать 30% квалифицированных рабочих, а в союзных комитетах мобилизовать всех мужчин, ответственных работников профсоюзного движения, заменив их на женщин.

17 апреля 1919 года, на «Московской конференции фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов», Ленин выступил с речью, в которой он призвал рабочих всячески содействовать объявленной мобилизации в «Красную» армию. После его речи была оглашена записка 50-летнего рабочего, который заявил, что он берет винтовку в руки и становится защищать своей кровью советскую власть, явно заказная демонстрация, в духе партийных бюрократов. «Конференция» приняла резолюцию, «Все на борьбу с царским генералом Колчаком, наступление Колчака несет нам возврат царского самодержавия и всех привилегий помещиков и капиталистов, и возврат гнета и порабощения рабочих и крестьян. Победа же над Колчаком принесет нам окончательную победу над всей контрреволюцией. Она принесет нам мир и хлеб и дальнейшее укрепление социалистической республики». В резолюции была прописана очередная «обещалка», и клевета на Колчака, программа которого конкретно защищала интересы рабочих и крестьян, таковы были приёмы идеологов большевистской пропаганды.

14 октября 1919 года, руководитель «ВЦСПС», Михаил Томский (Ефремов), обратился к рабочим «Р.С.Ф.С.Р.» с двумя воззваниями, «о мобилизации на фронт рабочих». Рабочие организации, так же и крестьянские, всемерно и безоговорочно исполняли приказы вождя и правительства, рабочий и крестьянин попали в «клещи» своей диктатуры, «диктатуры пролетариата», которые вели их на беспощадную борьбу «за их счастье, светлое будущее и мировую революцию».

На местах, советские организации отнеслись к призыву партии и правительства должным образом, очень оперативно, неисполнение решений «Совета Обороны» грозило «революционным судом», без «обряда похорон».

В Сызрани, в 5 дней создали «1-й коммунистический полк» в 1200 человек, в Симбирске были мобилизованы все коммунисты, в Самаре, профессиональные союзы, были объявлены на военном положении, Нижний Новгород проводил поголовную мобилизацию, сформировал «рабочий ударный батальон».

25 апреля 1919 года, в Москве состоялось заседание «ВЦИК», принявшее два чрезвычайно важных декрета. Первый, объявлял мобилизацию крестьянства, каждая волость должна была дать от 6 до 20 человек, по возможности бывших солдат. Второй декрет, объявлял амнистию всем арестованным за борьбу против советской власти, но не участвовавшим непосредственно в выступлениях против нее, арестованных для отчётности перед «Совнаркомом».

29 апреля 1919 года, ЦК РКП (б), ввиду чрезвычайно напряженного положения на фронтах, обратился к советским организациям с призывом, «три четверти наличных своих сил предназначить к организации и отправке пополнений, спешному формированию частей, их снаряжению…». Основной лозунг был, «Дать максимум сил и средств фронту». Первомай 1919 года, прошел под этим лозунгом, а мобилизация рабочих и крестьян в «Красную» армию, увеличение её численности, создали перелом на «Восточном» фронте, но угроза Москве с Востока, не миновала.

Массы были организованы к восприятию новых тягот, «во имя победоносного продолжения гражданской войны», шло уничтожение элиты российского общества.

Ко времени переломных событий на «Восточном» фронте, крестьянская стихия в рядах белых армий начала переживать процесс массового перехода крестьянства на сторону «партизанского» движения. Этот сдвиг в крестьянской психологии получил свое непосредственное выражение и в начавшемся развале «белых» армий из-за мобилизации крестьян, для пополнения численного состава.

В мае 1919 года, положение для «Красных» на фронте с Колчаком сложилось угрожающее, Ленин слал телеграммы на Восточный фронт,

25/V 1919 г., Москва, Кремль.

«Симбирск Реввоенсовет востфронта Гусеву, Лашевичу, Юреневу.

Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной; напрягите все силы; следите внимательно за подкреплениями; мобилизуйте поголовно прифронтовое население; следите за политработой; еженедельно шифром телеграфируйте мне итоги; прочтите эту телеграмму Муралову, Смирнову, Розенгольцу и всем видным коммунистам и питерским рабочим; известите получение; обратите сугубое внимание на мобилизацию оренбургских казаков; вы отвечаете за то, чтобы части не начали разлагаться и настроение не падало.

Ленин».

Из телеграммы Ленина видно, что Розенгольц, еврей из семьи Витебского купца Файвеля Нохимовича, сбежавший в августе из своего штаба фронта в Казани, в декабре уже стал членом «РевВоенСовета» 8-й армии «РККА». Законы военного времени имели и послабления, но не для всех.

Стратегия Колчака, принесения в жертву последних боеспособных резервов сибирских армий, ради победы, не оправдалась. В распоряжении адмирала Колчака оставались, в качестве стратегических резервов, только три дивизии, начатые формированием в Омске и Томске. Отступив с Урала, Колчак потерял заказы по снабжению своих армий, которые были размещены на Урале и уже оплачены. С оставлением Уфимского района, Колчак лишился собранных в нем значительных продовольственных запасов, они достались «Красным».

Только в ноябре 1918 года, с приходом к власти адмирала Колчака, «белым» частично удалось создать единую систему управления государством и вооруженными силами, но наверстать упущенное время «белым» уже не удалось.

«Уфимская Директория», «КОМУЧ», в октябре прибыла в Омск, слившись с «Временным Правительством Сибири» и назначила адмирала Александра Колчака своим военным и морским министром. В результате ноябрьского переворота, организованного кадетским «Национальным Центром», Колчак стал «военным диктатором» «Верховным Правителем России».

Столицу «Верховного правителя», Омск, наводнили представители многочисленных иностранных миссии и войска, особые отряды стрелков полковника Уорда, американские экспедиционные части Гревса, французские батальоны Жанена, дивизии белочехов, финансируемые французами, не были допущены только японские войска.

В Омск, в здание государственного банка, была доставлена из Казани, через Самару, часть золотого запаса России, захваченного в Казани полковником Каппелем. Золото было предъявлено и осмотрено представителями иностранных миссий в Омске, в количестве более 50 человек, летом 1919 года.

17 декабря 1918 года, при «Омском правительстве» было создано особое «Подготовительное совещание», занимавшееся вопросами внешней политики и координирующее деятельность с делегацией «Русского Политического Совещания», представлявшей «Белую» Россию на «Парижской мирной конференции». «РПС», политическая структура, созданная в Париже, в конце 1918 года, как объединённое представительство зарубежных структур бывшей Российской империи, не признающих Советскую власть, для международного представительства и проведения в жизнь внешнеполитического курса «Национального Центра». В тот момент шла подготовка к открытию «Парижской мирной конференции». «РПС» рассчитывала, что её делегация, как представитель России, сможет принять участие в этой «конференции». Для этого «Верховным правителем» была назначена «Русская Политическая Делегация», «РПД» из четырёх членов, бывшего главы «Временного правительства» князя Львова, бывшего посла России во Франции Маклакова, министра иностранных дел Сазонова и главы «Временного правительства Северной Области», Чайковского. Позже, к четвёрке, с личного согласия «Верховного правителя», присоединился пятый участник, Борис Савинков. «РПД» стала исполнительным органом «РПС». На «Парижскую конференцию», «РПД» не была допущена.

После Омска, «золотой запас России», в количестве более 500 тонн, был «растрачен и расхищен», основная его масса, 406 тонн, среди которой 182 тонны оказались ящиками с камнями, вернулась в последствии к большевикам.

27 декабря 1919 года, штабной поезд и поезд с золотом прибыли на станцию Нижнеудинск, где представитель «Антанты», французский генрал Жаннен принудил адмирала Колчака подписать приказ «об отречении от прав «Верховного правителя России» и передать эшелон с золотом под контроль «Чехословацкого» корпуса, сам адмирал был арестован.

15 января 1920 года, командование «белочехов» выдало Александра Колчака эсеровскому «Политцентру», который уже через несколько дней сдал адмирала большевикам в Иркутске.

Примечание: «Политцентр», недолговечное правительство, действовавшее в Иркутске с 12 ноября 1919 года по январе 1920 года. Организован эсеровским «Все сибирским совещанием земских собраний и городских дум». Председателем «Политцентра» стал эсер, из семьи князей, Флориан Федорович, член «КОМУЧ», арестованный «колчаковцами» во время военного переворота в ноябре и помещённый в тюрьму, в Иркутске. Был освобождён из тюрьмы в Иркутске, восставшими рабочими.

12 января 1920 года, Флориан Федорович открыл заседание «Временного совета сибирского народного управления», в который вошли 8 членов «Политцентра», 3 представителя Иркутской городской думы и ряд других лиц. «Временный совет» стал высшим органом государственной власти в Сибири, осуществлявшим издание законодательных актов в форме постановлений, а «Политцентр», исполнительным органом «Временного совета», но ненадолго.

22 января «Политцентр» от лица «Временного Совета», передал власть и Колчака Иркутскому «военно-революционному комитету».

7 февраля 1920 года, в 5-м часу утра, в устье реки «Ушаковка» вблизи её впадения в реку Ангару, по распоряжению Иркутского «военно-революционного комитета», возглавляемого большевиком Ширямовым, по личному указанию Ленина, расстреляли «Верховного правителя России», без суда и следствия. Вместе с Колчаком, «за компанию», был также расстрелян председатель «Совета министров Российского правительства» Виктор Пепеляев, в отношении которого не проводилось следственных мероприятий, не говоря о суде, предъявлении обвинения и вынесении приговора.

Истребление Лениным и большевиками российской элиты проводилось неуклонно и повсеместно.

Тела Александра Колчака и Виктора Пепеляева, после расстрела, были сброшены в прорубь на реке «Ушаковка» и унесены течением в Ангару.

Руководство расстрелом осуществлял председатель Иркутской губернской чрезвычайной комиссии Самуил Чудновский, расстрельной командой руководил начальник гарнизона и одновременно комендант Иркутска Иван Бурсак (Борис Яковлевич Блатлиндер).

Глава 33. Высадка интервентов в Мурманске. Капитуляция Германии. Революция в Германии. Парижская мирная конференция. Гражданская война в Сибири

Высадка интервентов в Мурманске. Перед высадкой интервентов, у «них» были переговоры с Мурманским «Советом». 1 марта 1918 года, Мурманский «Совет» запросил Петроград по телеграфу, «как действовать в ответ на предложение миссий интервентов, вступить в переговоры». Мурманскому «Совету» ответил Троцкий, «принять всякое содействие союзных миссий». По словесному соглашению, между Мурманским «Советом», председатель Алексей Юрьев (Алексеев), и миссиями интервентов, было принято решение, что высшая власть, в пределах Мурманского района, принадлежит «Совету», англичане и французы не вмешиваются во внутренние дела района, командование вооружёнными силами района осуществляет «военный Совет» из четырёх представителей, представитель Мурманского «Совета», представитель англичан и представитель французов, представитель США. Руководителем «военного Совета» является представитель Мурманского Совета. По «Соглашению», союзники обеспечивали снабжение Мурманского края необходимыми товарами и запасами.

Мурманский «Совет», совместно с англичанами, французами и американцами произвели отторжение «Мурманского края» от Советской республики, по согласованию с Троцким, а Троцкий это согласование мог произвести только по разрешению Ленина.

На основании этого словесного «Соглашения», 6 марта 1918 года, в Мурманский порт вошел английский крейсер «Глори», высадивший десант морской пехоты 170 человек, через трое суток, 9 марта, согласовав весь процесс с Юрьевым. 14 марта был высажен десант с английского крейсера «Кокрейн», 18 марта с французского крейсера «Адмирал Об».

Архангельский губернский исполком, Мурманский край относился к Архангельской губернии, и исполком Мурманской железной дороги выступили против политики Юрьева и обратились по этому поводу в «Совнарком». Троцкий, 22 марта ответил, что «помощь заинтересованных иностранцев допустима» и что Мурманский «Совет» действует по его указаниям, эту телеграмму Юрьев опубликовал в «Известиях Мурманского Совета Рабочих, Солдатских, Матросских Депутатов». Высадка десанта войск Антанты в Мурманске была произведена по согласованию «Совнаркома», Ленина.

Через официальную партийную печать Ленин сообщал, «Англичане, французы, американцы, с помощью белогвардейцев и предателя Юрьева, установили свой контроль над Мурманским краем. Лица, вставшие на точку зрения допущения войск Антанты в Мурманск, считаются изменниками революции и Советской России», Публично, в печати, Ленин отказался от разрешения на высадку интервентов в Мурманске.

Со 2 июля, после подготовки пунктов дислокации частей, началась массовая высадка оккупационных войск в Мурманском порту. В их число входили и итальянские, сербские батальоны. Командовал объединённым войском английский генерал Пуль.

Примечание: Алексей Юрьев (Алексеев), 1887 года рождения, социал-демократ, революционер, в 1908 году эмигрировал в США, проживал в Нью-Йорке, где сотрудничал с Троцким. В ноябре 1917 года, после переворота, в качестве кочегара парохода «Вологда» прибыл в Мурманск и был избран в Мурманский краевой «Совет рабочих, солдатских и матросских депутатов», как представитель экипажа парохода «Вологда». В течении нескольких месяцев он стал заместителем председателя «Совета», и затем председателем. Без протекции, для «не местного» кочегара с парохода, такой быстрый карьерный рост без протекции местных большевиков был не возможен. Алексей Юрьев (Алексеев) прибыл в Мурманск из Нью-Йорка через 5 месяцев после Ленина, прибывшего в Петроград из Женевы, и через 6 месяцев после Троцкого, прибывшего в Петроград из Нью-Йорка. Сразу по прибытии, Алексеев стал членом РСДРП (б), большевиком и занял руководящую должность в Мурманском Совете. Явно «просвечивает» во всём этом, что он прибыл «по указанию сверху», «делать дело». В последствии, Ленин всячески «открещивался» от «указаний Алексееву в Мурманск», всё «валили» на Троцкого. В феврале 1920 года, Алексей Юрьев был приговорён Московским «Ревтрибуналом», за «преступную сдачу Мурманска», к расстрелу. Виновным он себя не признал. В связи с отменой смертной казни, постановлением «ВЦИК», от 17 января 1920 года, расстрел был заменён на 10 лет тюрьмы. Алексей Юрьев, 16 января 1922 года был досрочно освобождён, и скрылся в «неизвестном» направлении. Их, направлений, могло быть только три, смена документов, возвращение в США, ликвидация, «направление» наиболее вероятное.

Одновременно с высадкой английского десанта союзников в Мурманске, французские войска заняли железнодорожную станцию «Кола», в 12 километрах от Мурманска. Дипломатические миссии из Петрограда переместились в Вологду, 27 февраля 1918 года. На переезд в Вологду дипломатов убедил Дэвид Френсис, посол США. В качестве аргументов на переезд он приводил следующие, Вологда на 350 миль дальше, от приблизившихся к Петрограду немцев, Вологда железнодорожный узел, с которого можно уехать в Финляндию, Архангельск или Владивосток, из Вологды можно влиять на «советскую политику». Дипломаты передвигались по железной дороге, по согласованию с «Совнаркомом». К апрелю в Вологду собрались все дипломатические миссии в количестве 10-ти. Посол США Дэвид Френсис стал дуайеном дипломатического корпуса в Вологде. Были заняты войсками интервентов основные города Севера и железнодорожные станции по Северной и Мурманской железным дорогам.

24 июля 1918 года, под давлением большевиков, дипломатический корпус, во главе с Дэвидом Фрэнсисом, покинул Вологду и переехал в Архангельск. Из Архангельска последовала эвакуация посольств из России. Вскоре после этого в Архангельске высадились войска «Антанты».

Правительства стран «Антанты» объясняли свои действия необходимостью предотвратить захват «Мурманского края» германскими войсками, которые к этому времени оккупировали Финляндию. Граница с Финляндией проходила в 75 километрах от центра Петрограда. Германские войска получили в своё распоряжение все военные укрепления и морские базы, построенные на территории княжества Финляндского при царском правлении, включая и форт «Ино», расположенный вблизи Сестрорецка. Германские войска и немецкие подводные лодки встали на блокаду Петрограда. Одновременно, в случае необходимости, немцы могли и наступить большевикам «на горло». От форта «Ино» до Смольного, было всего 75 км. Поэтому, «Совнарком», во главе с Лениным, в марте, тоже предпочли срочно переехали из Смольного в Московский Кремль, подальше от немцев и петроградского пролетариата, да и за Кремлёвскими стенами, в купеческой Москве, было на много надёжнее, спокойнее и сытнее, чем в революционном и голодающем пролетарском Петрограде.

14 мая 1918 года, на объединённом заседании «ВЦИК» и «Московского Совета», по вопросу оккупации Севера, выступал Ленин, с докладом «О внешней политике». Доклад был опубликован в печати, в докладе было много всего сказано о внешнем окружении Советской республике интервентами, о происках кадетов, меньшевиков, правительств Германии и стран «Антанты». Конкретика в докладе отсутствовала, это был реферат о всём и ни о чём конкретно. Отчёта о действиях «Совнаркома», в текущих условиях, не было. На заседании, с критикой доклада Ленина выступил Юлий Мартов. Он обвинил «гражданина Ленина» в сокрытии тайны дипломатических взаимодействий с иностранными государствами, посольства которых переехали в Вологду. Ленин покинул заседание и представлять «Совнарком» на «заседании» остался Яков Свердлов.

В ноте от 22 апреля 1918 года, германское правительство выразило протест советскому правительству по поводу высадки в Мурманске английских и французских войск. С мая 1918 года германские подводные лодки, начали проводить боевые атаки в акватории Мурманского порта.

Капитуляция Германии и центральных держав. 14 октября 1918 года началось общее наступление войск «Антанты» на Западном фронте. К 20 октября, германские войска были полностью вытеснены на позиции в Лотарингию и Эльзас, на территорию Германской империи. Надвигавшуюся катастрофу уже предчувствовали в Германии, поэтому, ещё 29 сентября, Гинденбург и Людендорф заявили, «о необходимости формирования нового правительства».

1 октября, правительство Германской империи получило отставку, а 3 октября, был образован правительственный кабинет во главе с принцем Максом Баденским, имевшим среди германской буржуазии и юнкерства репутацию либерала и пацифиста.

4 октября, германское правительство обратилось к правительству США с предложением о начале мирных переговоров на основе «Четырнадцати пунктов», изложенных президентом Вудро Вильсоном, в его послании к конгрессу от 8 января 1918 года. Делая это, немцы рассчитывали внести раскол в ряды союзников по «Антанте».

Тем временем, боевые действия на Западном фронте вступили в завершающую стадию, 5 ноября, 1-ой американской армии удалось прорвать германский фронт, 6 ноября, началось общее отступление германских войск.

На Балканском театре военных действий, наступление войск «Антанты» началось 15 сентября. К 1 ноября, войска «Антанты» освободили территорию Сербии, Албании, Черногории, вошли на территорию Болгарии, Фердинанд, царь Болгарии отрёкся от престола. Войска «Антанты» вошли на территорию Австро-Венгрии.

«Стодневное наступление» войск «Антанты» проходило, с 8 августа по 11 ноября 1918 года, и являлось широкомасштабным наступлением войск «Антанты» против германской армии. «Стодневное» наступление состояло из нескольких наступательных операций. В решающем наступлении «Антанты» участвовали английские, австралийские, бельгийские, канадские, американские и французские войска.

В это критическое для Германии время, в Киле началось восстание матросов германского флота, которое переросло в «Ноябрьскую революцию» в Германии. Было задействовано испытанное оружие переворотов, антимилитаристская агитация социал-демократов среди экипажей флота. Поводом к восстанию послужил приказ адмирала Шеера, от 24 октября 1918 года, по которому германскому морскому флоту «открытого моря» предписывалось провести «последнюю решающую битву» против британского флота. План «битвы» предполагал устройство засады, заманить британский флот в засаду, предварительно развернутых субмарин. План был самоубийственный и для субмарин. Их атака против многократно превосходящего как численно, так и технически британского флота, усиленного американскими кораблями, была мало эффективна. И это при том, что вновь образованное правительство принца Макса фон Бадена, вступило в переговоры для заключения мира со странами «Антанты». Все попытки нового правительства подавить революционные выступления, распространившиеся по всей Германии, оказались безуспешными. Руководили революцией профсоюзы, Социал-демократическая партия Германии, основанная в 1863 году Лассалем, новая Социал-Демократическая Партия Германии, основанная в апреле 1917 года Гуго Гаазе и Карлом Каутским и группа «Спартак», под руководством Розы Люксембург и Карла Либкнехта. Карл Либкнехт и Роза Люксембург были схвачены введёнными в Берлин войсками и казнены.

9 ноября, имиператор Вильгельм II был свергнут и уехал в Голландию. Прожил он там до своей кончины в 1941 году, в возрасте 82 лет, поздравив Гитлера с капитуляцией Франции, принятой Гитлером в том же вагоне в Компьенском лесу, в котором была принята капитуляция Германии в 1918 году. Вильгельм приходился двоюродным братом супруге Николая II, Александре Фёдоровне, расстрелянной большевиками в подвале «ипатьевского дома» в Екатеринбурге, вместе с супругом и детьми, и, племянником матери Николая II, Марие Фёдоровне, сумевшей скрыться от большевиков, из Крыма в Данию, в 1918 году. Программа «Социалистического Интернационала», по ликвидации европейских монархий и Османской империи успешно выполнялась. Работал и «спусковой крючок» социальных революций, голод, вызванный длительной мировой войной.

В марте 1919 года, под давлением австрийского правительства и «Антанты», император Австро-Венгрии, Карл I отрёкся от престола, и вместе с семьёй удалился на жительство в Швейцарию. В 1921 году Карл сделал две попытки вернуть престол Венгрии, но неудачно. Его сослали на остров Мадейра. В марте 1922 года, Карл, вследствие переохлаждения, заболел воспалением лёгких и 1 апреля умер, в возрасте 35 лет. Его жена, императрица Цита, прожила целую эпоху и скончалась в 1989 году.

Османский султанат был ликвидирован «Великим национальным собранием Турции», которое, 1 ноября 1922 года, признало правительство в Константинополе незаконным. Закончилось существование Османской империи, основанной в 1299 году.

Примечание: Последний султан, Мехмед VI покинул Османскую столицу, Константинополь 17 ноября 1922 года. Он покинул Константинополь на борту британского линкора «Малайя», который доставил его на Мальту. Через день после этого, «Великое Национальное Собрание» Турции лишило Мехмеда VI титула халифа, главы мусульман мира. Позднее он жил в Италии. Умер в Сан-Ремо в 1926 году. Похоронен в Дамаске, Сирия.

«Конференция в Лозанне», 11 ноября 1922 года, признала суверенитет «Великого национального собрания» Турции, как замену Османской империи. Официально, Османская империя ликвидирована не была. Список из 600 имен высшего сословия Османской империи был представлен на «Конференции» в Лозанне, и входящие в этот список лица должны были быть объявлены «персонами нон грата». Список предназначался для устранения от власти правящей элиты Османской империи. Переговоры в Лозанне уменьшили этот список имен до 150, и договор «О признании» был подписан.

Республика Турция, была объявлена «Великим национальным собранием Турции», 29 октября 1923 года.

Свержение императора Вильгельма II в Германии было совершено руками рабочих. Буржуазия вынуждена была согласиться на свержение императора именно для того, чтобы посулами и обещаниями, успокоить рабочих, стремившихся к власти, в соответствии с концепцией Маркса. И буржуазия проделала это руками социал-демократии. Произошли революционные события и в Баварии, революция в Германии развивались дальше. Под давлением революционного движения внутри страны, вновь образованное правительство Макса фон Бадена вступило в переговоры о мире с «Антантой». Произошла революция в Венгрии, в марте 1919 года.

Ленин, считал, что во всех этих событиях в Германии, была «большая заслуга Октябрьского переворота», а революцию в Венгрии возглавил Бела Кун, один из руководителей «Коминтерна».

В 1918 году, Карл Каутский, один из руководителей революционного движения в Германии, издал свою работу «Диктатура пролетариата», в которой дал анализ политического и государственного строя Советской республики и Ленинской «диктатуры пролетариата». Владимир Ильич выступил с резкой критикой против работы Карла Каутского «Диктатура пролетариата», изданной на русском языке в 1919 году.

Примечание: Карл Каутский, 1854 года рождения. Отец чех, мать-австрийка. С 1874 по 1879 год учился в Венском университете, где изучал историю, философию, экономические и юридические науки. Сотрудничал с Энгельсом, автор-редактор 4-ого тома «Капитал» Карла Маркса. Теоретик марксизма. Был одним из казначеев партийной кассы российских социал-демократов, РСДРП.

В своей книге Каутский писал, «… социалистическая партия, которая управляет в настоящее время Россией, достигла власти борьбой против других социалистических партий. Она осуществляет свою власть путем исключения других социалистических партий из своих органов управления… социализм как средство освобождения пролетариата без демократии немыслим… Диктатура как форма правления равнозначна с лишением прав оппозиции. У нее отнимается избирательное право, свобода печати, коалиций. Можно говорить только о диктатуре одного лица или организации. Следовательно, речь не о диктатуре пролетариата, а диктатуре пролетарской партии. Но тогда проблема тотчас же усложняется, так как сам пролетариат распадается на различные партии. Диктатура одной из них отнюдь уже не будет диктатурой пролетариата, но диктатурой одной части пролетариата над другой» … «большевики ошиблись в своих расчетах, что, став правительством, им удастся развязать европейскую революцию, то не в меньшей мере ошиблись они и в другом ожидании, что достаточно им захватить в свои руки бразды правления, как ликующее большинство народа пойдет за ними».

Об органах власти, Советах, Каутский писал в своей работе, «Большевики, получившие вместе с левыми социалистами-революционерами после ноябрьской революции 1917 г. большинство в советах, после разгона учредительного собрания решили из совета, который до сих пор был б о е в о й о р г а н и з а ц и е й, сделать г о с у д а р с т в е н н у ю о р г а н и з а ц и ю» … «Они уничтожили демократию, которую народ завоевал в мартовскую революцию. Соответственно с этим большевики перестали называть себя социал-демократами, а приняли название коммунистов» … «все не представленное в советах население делается политически бесправным» … «из Совета исключены классовые противники и в Совете политическая борьба одной социалистической партии вырождается исключительно в травлю других социалистических партий. Вместо классового сознания воспитывается сектантство» … «Последний всероссийский съезд советов, закрывшийся 12-го июля, выработал конституцию русской советской республики. Последняя устанавливает, что не все принадлежащие к русскому государству, но только определенные категории имеют право избирать депутатов в советы».

И общий вывод Каутского, «Несмотря на притязания быть диктатурой пролетариата, она стала с самого начала диктатурой одной партии внутри пролетариата» … «Наши большевистские друзья, несмотря на многочисленные их ссылки на Маркса, кажется, совсем забыли это место, ибо диктатура пролетариата, которую они проповедуют и проводят — есть ни что иное, как грандиозная попытка перепрыгнуть через естественную фазу развития или отменить ее декретами. Они считают, что диктатура есть самый безболезненный метод «сократить и смягчить его муки родов» … «Их практика представляется нам в виде недостаточно терпеливой беременной женщины, которая делает бешенные прыжки, чтобы ускорить роды» … «Лозунг: «Фабрики рабочим, земля крестьянам» не социал-демократический, а анархо-синдикалистский. Социал-демократия всегда требовала: фабрики и земля обществу» … «Но таково уж существо диктатуры, что она обостряет и доводит до высшего напряжения все существующие противоречия в обществе».

Из работы Карла Каутского «Диктатура пролетариата» вытекал вывод, что Ленин и большевики пришли к власти в России не путём борьбы с царским самодержавием, а путём борьбы с социалистическими партиями, которые свергли царя.

В ответ на анализ Каутским «диктатуры пролетариата» по-ленински, Ленин отвечал, «Все умрем за то, чтобы помочь немецким рабочим в деле движения вперед начавшейся в Германии революции». Ленин объявлял, «Вдесятеро больше усилим нашу добычу хлеба, запасы все очистить и для нас, и для немецких рабочих. Вдесятеро больше записи в войско. Армия в 3 миллиона должна быть у нас к весне, для помощи международной рабочей революции». Но прогнозы Ленина не сбылись, продовольствие в Германию завезли страны «Антанты», использовав в качества транспорта конфискованный германский торговый флот, а для закупки предоставив займы и кредиты. Германию накормили победители.

8 ноября 1918 года, в Компьенский лес прибыла германская делегация, принятая маршалом Франции Фошем. Выдвинутые условия требовали безоговорочной капитуляции. Условия перемирия, выдвинутые странами «Антанты» были следующими, «Германия обязывалась немедленно возвратить на родину всех военнопленных, а также эвакуировать свои войска с территории стран, входивших ранее в состав Австро-Венгрии, из Румынии, Турции и Восточной Африки, Россия в этот перечень не вошла. Было выдвинуто условие о расторжении «Брестского договора» с «Р.С.Ф.С.Р.». Союзники Германии по «Четверному союзу» капитулировали ещё раньше. 29 сентября капитулировала Болгария, 30 октября — Турция, 3 ноября — Австро-Венгрия. Исполнение условий капитуляции Германское правительство всячески затягивало, старалось выторговать облегчение условий капитуляции, ссылаясь на происходящую в стране революцию.

Проект мирного договора, из 14 пунктов, завершающего Первую мировую войну, был разработан президентом США Вудро Вильсоном и представлен Конгрессу, 8 января 1918 года. Этот план включал сокращение вооружений, вывод немецких частей с оккупированных территорий, провозглашение независимости Польши, пункт, внесённый в проект польской диаспорой США, и создание «общего объединения наций», получившего название «Лига Наций». Эта программа легла в основу «Версальского мира».

В пункте 6, Вильсон писал, «разрешение всех вопросов, касающихся России, должно осуществляться «в духе сотрудничества с нею, с предоставлением ей возможности свободного определения своей политической судьбы». Этот пункт заканчивался абзацем о том, что «отношение к России со стороны братских народов в ближайшие месяцы должно быть пробным камнем их доброй воли и их понимания её особых нужд, а также их вдумчивого и бескорыстного сочувствия к ней».

14 пунктов Вильсона не были альтернативой «Декрету о мире», провозглашённому на «Втором съезде Советов», 26 октября 1917 года, Лениным. «Декрет о мире» был не приемлем для держав «Антанты» и ими не рассматривался.

«Парижская мирная конференция», проходившая с января 1919 года по январь 1920 года, созванная державами-победительницами в Первой мировой войне, для окончания состояния войны между странами «Антанты» и державами центральной Европы, и для выработки и подписания мирных договоров с побеждёнными государствами. Проходила конференция в несколько этапов, при участии 27 государств. В ходе этой конференции был оформлен «Версальский Договор», определивший объёмы контрибуции для Германии.

Только на восстановление своих северо-восточных департаментов, наиболее пострадавших от войны, французы потребовали 60 млрд золотых марок, больше, чем все достояние Франции к 1917 году. Американцы и англичане, в свою очередь, полагали, что таким образом Клемансо «убьет курицу, приносящую золотые яйца» потому, что деньги с Германии можно будет получить только в том случае, если она останется платежеспособной. Американские эксперты, например, считали возможным востребовать с Германии только 25 млрд марок. Споры вызвал и вопрос о распределении репараций между союзниками. Ллойд Джордж предложил такую формулу, «50% — Франции, 30% — Англии, остальным странам — 20%».

Клемансо сообщил американцам, что Франция, в случае передачи ей мандата на «Саарскую» область, готова согласиться с оккупацией англо-французскими войсками левого берега Рейна сроком на 15 лет, в качестве гарантии выполнения Германией условий мирного договора и демилитаризацией рейнских провинций, глубиной на 50 км, по правому берегу Рейна. Тем самым снималось прежнее требование французов о западной границе Германии по Рейну. Вильсон согласился с предложениями французского премьера, и дело, казалось, сдвинулось с мертвой точки.

Основные проблемы послевоенного устройства мира на конференции решала «Большая четвёрка» лидеров Великих держав, в которую входили американский президент Вудро Вильсон, британский премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж, премьер-министр Франции Жорж Клемансо и премьер-министр Италии Витторио Эмануэле Орландо. После принятия решения об организации «Лиги наций», первые лица «Большой четвёрки» уехали с конференции и представлять интересы этих стран остались министры иностранных дел и личные представители президентов, от Вудро Вильсона, «полковник» Хаус, от Ллойд Джорджа, секретарь Керри.

Основной задачей «Лиги Наций», собственно, ради чего она и создавалась, было принятие мер для избежание войн. Стороны согласились, что, если между какими-либо странами возникнет конфликт, он должен быть подвергнут разбирательству на третейском суде. Если же член «Лиги Наций», несмотря на взятые на себя обязательства, все же попытается решать спорные вопросы вооруженным путем, все члены этой организации должны разорвать с ним торговые и финансовые отношения.

Вильсон нарушил святые для всех американцев принципы «доктрины Монро», «невмешательства в дела других государств».

Её выдвинул, 5-й президент США, Джеймс Монро. Этот принцип разделял мир на европейскую и американскую системы государственного устройства. Была провозглашена концепция невмешательства США во внутренние дела европейских стран и, соответственно, невмешательства европейских держав во внутренние дела стран Западного полушария.

Российская империя была «выбита» из рядов стран «Согласия», «Антанты» Октябрьским переворотом 1917 года, накануне краха Германской империи. Перевороту способствовали силы, заинтересованные в победе Германии над странами «Антанты». Россия оказалась изолирована от участия в процессах мирового переустройства, начавшегося после окончания Первой мировой войны странами победительницами. Контакты Ленина с правительствами стран запада осуществлялись через представителей «Коминтерна», созданного Лениным в марте 1919 года, в противовес «Социалистическому интернационалу», для которого Ленин стал изгоем и в противовес «Парижской конференции», куда «Р.С.Ф.С.Р.» не была допущена. По формулировке Ленина, задача «Коминтерна», создать «союз рабочих всего мира, стремящихся к установлению Советской власти во всех странах». Ленин называл «Коминтерн», III Интернационалом, в пику «II Социалистическому Интернационалу» Энгельса, не признававшему «диктатуру пролетариата» как способ социальной организации общества. По Марксу и Энгельсу, социализм не мог быть построен без демократии, в условиях диктатуры.

В январе 1919 года в Москве, по инициативе Ленина состоялось «Совещание представителей коммунистических партий России, Австрии, Венгрии, Польши, Финляндии, Балканской революционной социал-демократической федерации», на котором было принято обращение к 39 партиям и группам Европы, Азии и Америки, с предложением принять участие в работе «Учредительного конгресса» Коммунистического Интернационала.

2 марта 1919 года, на основе доклада Ленина, первый съезд «Коминтерна» определил целью новой организации, «установление диктатуры пролетариата в форме власти «Советов депутатов трудящихся». Основным методом достижения этой задачи была названа классовая борьба, в том числе и путём вооружённого восстания. Также в задачи «Коминтерна» входила и борьба со «Вторым интернационалом» для откола от него «Рабочего движения». Стал выпускаться журнал на 13 иностранных языках. Для этих целей требовались деньги, и очень большие. Вопросами финансирования журнала и иностранных деятелей «Коминтерна» занимался Григорий Зиновьев, доверенное лицо Ленина, назначенный и председателем этого «Коммунистического Интернационала». Для получения этих денег реализовывались ювелирные изделия, золото, бриллианты, художественные ценности экспроприированные, награбленные у императорской фамилии, аристократии и буржуазии России, но были и заграничные спонсоры этого всеохватывающего предприятия.

Органы управления, вновь созданного «учреждения» расположились в Москве, на Арбате, на улице Моховой, недалеко от Кремля. Некоторые отделы «Коминтерна» были расположены в европейских столицах, Вена, Берлин, Амстердам. В «Секретариат» «Коминтерна» вошли 32 отдела, они охватывали своей деятельностью все страны мира, включая и территории бывшей Российской империи. Многие отделы стали секретными, по своему роду деятельности, а их сотрудники, секретными агентами «Коминтерна».

В Москве было открыто несколько «Коминтерновских» университетов, для обучения национальных кадров для заграницы, в Подмосковье было организовано несколько военных учебных заведений, для подготовки национальных военспецов, были построены в ближнем Подмосковье «Радиоцентр Коминтерна» и мощная радиостанция.

«Парижская мирная конференция» открылась официально 18 января 1919 года. «Верховный совет» союзников «Антанты» заседал уже в октябре 1918 и обсуждал условия перемирия с Германией и её сателлитами. После подписания перемирия с Германией, 11 ноября 1918 года, в Париж начали съезжаться политические деятели и делегации ряда стран. С ноября 1918 года шли совещания как по вопросу о подготовке мирной конференции и её процедуры, так и по отдельным проблемам. К числу таких важнейших проблем принадлежал в первую очередь «русский вопрос».

За время конференции, представители «Большой четвёрки», США, Англия, Франция, Италия, провели 145 неформальных встреч и приняли все ключевые решения, которые впоследствии были утверждены остальными, допущенными участниками.

Ленин писал, «…англо-французская и американская буржуазная пресса распространяют в миллионах и миллионах экземпляров ложь и клевету про Россию, лицемерно оправдывая свой грабительский поход против нее стремлением „защитить“ будто бы Россию от немцев!». Писалось всё это для читателя «внутреннего», который не читал никакой прессы кроме советской. В текущей советской печати не писалось, что гражданскую войну ведут в первую очередь россияне, не принимающие власть диктатуры большевиков и воюют они не за царя, а за демократию и против ограбления крестьянства и остального населения России большевиками. В официальной советской печати, «белое» движение называлось «прикрытой агрессией» стран «Антанты». После победы над Германией, когда союзники стран «Антанты» начали высадку своих войск на территорию России, это было названо как «не прикрытая агрессия», хотя фактически, можно было это рассматривать как исполнения соглашения «Ленин-Буллит», по примирению «белых» армий.

Ни одно из «российских правительств», претендовавших в тот период на статус законной всероссийской власти, не было приглашено в составы Советов «десяти» и «четырёх», для обсуждения «русских вопросов», которые возникали и обсуждались на каждом заседании конференции.

А обсуждались такие вопросы, как отношение к «правительству» Колчака, помощь Колчаку, Деникину и Юденичу, взаимоотношения с Прибалтийскими государствами, признание Закавказских республик, блокада «Р.С.Ф.С.Р.» и другие вопросы по России.

В Париж на Конференцию, кроме официальных государственных делегаций из многих стран мира, прибыли и представители всевозможных политических движений того времени, в том числе и движения сионистов. Были представители и от российских сионистов, Гольдберг, Идельсон и Олейников. 3 февраля делегацией сионистов была опубликована программа-меморандум, основным требованием которой было, «Признать за еврейским народом историческое право на Землю Израиля и его право на восстановление Национального Дома в Израиле». «Совет десяти» не принял никакого решения, предложив продолжить рассмотрение сионистского вопроса в будущем.

Все политические движения добились права представить свои петиции «Совету десяти». «Движений» было множество, и они создавали проблему для участников конференции, так как отнимали много времени от основных переговоров. Все они боролись за место «за столом» переговоров или хотя бы рядом с ним. Но еще в большей мере они боролись за личное общение с главами делегаций и с делегатами.

Основные направления международной политики буржуазных государств по отношению к «Р.С.Ф.С.Р.» были, вооружённая интервенция, «санитарный кордон», блокада, экономическое давление, дискриминация. Всё это было подготовлено в ходе обсуждения на конференции, и применялось в течении последующих нескольких лет после конференции. Но торговля, поставки оборудования под займы и кредиты для «Р.С.Ф.С.Р.» не прерывались. Несмотря на игнорирование «Р.С.Ф.С.Р.» как субъекта международных отношений, она играла огромную международную роль, как субъект мировой торговли и заёмщик значительных финансовых сумм.

Ленин разоблачал международную политику буржуазии, разъяснял трудящимся Советской республики, через средства массовой информации советского государства, всё «коварство и продажность» мировой буржуазии, но без конкретных фактов. Ленин любил цитировать Маркса, «нет такого преступления, на которое не пойдёт капиталист за 300% прибыли».

Парижская конференция и Ленин. После целого ряда тайных встреч дипломатов и лидеров «Р.С.Ф.С.Р.» с представителями американской делегации, атташе американского посольства в Лондоне Буклер встречался с Максимом Литвиновым (Меер Валлах), а Буллит встречался с Лениным, советская сторона подтвердила готовность к соглашению. Американская дипломатическая миссия в Советскую Россию, предпринятая в феврале 1919 года, по инициативе президента США Вудро Вильсона и премьер-министра Великобритании Ллойд Джорджа, возглавлялась будущим первым американским послом в «С.С.С.Р.», 28-летним Уильямом Буллитом. Целью поездки было непосредственное ознакомление как с политической, так и с экономической ситуацией в «Р.С.Ф.С.Р.», а также выработка условий прекращения Гражданской войны в России. В Петроград Буллит и два его коллеги прибыли из Стокгольма. В Петрограде их встретили Зиновьев, Чичерин и Литвинов, потом все, кроме Зиновьева, отправились в Москву, на переговоры с Лениным. В Москве они пробыли три дня.

В бумаге, переданной Буллиту, Ленин и «ВЦИК» предлагали остановить военные действия по всей территории бывшей Российской империи, заключив двухнедельное перемирие с враждебными им силами.

Из Парижа по радио было передано приглашение, всем фактически действовавшим правительствам России этого периода, собраться на совещание, что заставило большевиков пойти на уступки для иностранных предприятий, выплата займов, выдача концессий, поставка товаров для покрытия обязательств за границу и отказ от революционной пропаганды в странах «Антанты».

Совнарком согласился принять участие вместе с «белыми» правительствами в конференции на «Принцевых» островах, архипелаг в Мраморном море, состоящий из девяти небольших островков, который относится к административному району Константинополя, под названием Адалар, которая рассматривалась как подготовительный шаг к Парижу, к конференции.

Представители «белых» правительств сотрудничать с большевиками отказались, изменилась и позиция Вильсона и Ллойд Джорджа, по «русскому вопросу», что привело к резко негативным высказываниям Ленина о «Конференции». Ленин назвал в печати деятельность «Парижской конференции» антибольшевистской, а ее решения, «оружием против коммунистического правительства». Нарком иностранных дел Чичерин, в своих речах, называл конференцию «концертом всемирным». В разъяснениях газете «Известия», Георгий Васильевич Чичерин указал, как причину срыва переговоров, успешное наступление войск Колчака и Деникина. Колебания курса «Парижской мирной конференции» по «русскому вопросу» зависели от побед и поражений белых армий.

7 мая 1919 года, немецкая делегация была вызвана в Версаль. «Час расплаты настал», завидев своих врагов, заявил Клемансо. Такое начало не сулило ничего хорошего немцам и их союзникам. В тот же день, германской делегации был передан проект мирного договора и на ответ давался срок в 15 дней. При этом союзники заявили, что никаких устных дискуссий они не допустят, а все замечания должны быть представлены исключительно в письменном виде. В свою очередь, глава немецкой делегации Брокдорф-Ранцау заявил, что его страна принимает 14 пунктов и признает несправедливость, совершенную немцами по отношению к Бельгии, но виновником войны Генрмания себя не считает.

Условия мирного договора, изложенные странами «Антанты», вызвали бурю негодования в Берлине. Совсем недавно, растащившие на куски Россию, немцы очень обиделись, когда им предложили вернуть Эльзас и Лотарингию Франции и передать Польше земли с польским населением. В Берлине бушевали демонстрации протеста против условий мирного договора, официальные представители Берлина слали в Париж телеграмму за телеграммой, чтобы смягчить условия капитуляции, но тщетно.

Все попытки немцев сыграть на разногласиях победителей успехом не увенчались.

16 июня, Брокдорф-Ранцау был вручен окончательный текст мирного договора. Уступки немцам в нем были минимальны, французы отказались лишь от своих планов господства в Саарской области и согласились передать этот спорный регион под опеку Лиги Наций. Для управления областью были назначены пять верховных комиссаров. Еще немцы сумели добиться проведения плебисцита в Верхней Силезии, и на этом их успехи закончились. Делегация Германии возвратилась в Берлин, получив на принятие мирных условий одну неделю.

В Германии все были едины в одном, ни при каких условиях нельзя выполнять положения этого унизительного мира. В конце концов все решило мнение Гинденбурга, когда на соответствующий запрос, поступивший из правительства, он ответил, что армия к сопротивлению не готова и будет разбита. Брокдорф-Ранцау ушел в отставку.

23 июня, «Национальное собрание» Германии приняло решение подписать мир без каких-либо оговорок, а еще через пять дней, 28 июня 1919 года, в Зеркальном зале Версальского дворца был подписан мирный договор, получивший название «Версальского мира». Таким образом, формально, под Первой мировой войной была подведена черта.

По условиям договора Германия возвращала Франции Эльзас и Лотарингию в границах 1870 года, со всеми мостами через Рейн. В собственность Франции переходили угольные копи Саарского бассейна, а сама Саарская область передавалась на 15-летний срок под управление «Лиги Наций». Статут этой международной межправительственной организации являлся составной частью «Версальского мирного договора».

Войсками стран «Антанты» на 15 лет оккупировался левый берег Рейна, а 50-километровая зона к востоку от Рейна полностью демилитаризировалась.

К Бельгии, после плебисцита, отошли округа Эйпен и Мальмеди, к Дании, районы Шлезвиг-Гольштейна. Германия признавала независимость Чехословакии и Польши и в пользу первой отказывалась от Гульчинского района на юге Верхней Силезии, а в пользу Польши, от ряда районов Померании, Познани, части Западной и Восточной Пруссии. Город Данциг с областью переходил под управление «Лиги Наций», которая должна была превратить его в вольный город. Таким образом, германская территория была разделена «польским коридором».

Германия отказывалась в пользу союзников от всех своих колоний, в результате чего Англия и Франция поделили между собой Камерун и Того, а немецкие колонии в Юго-Западной Африки отошли Южно-Африканскому союзу. Владения Берлина на востоке Африки были поделены между Англией, Бельгией и Португалией. Австралия получила в наследство от Германской империи часть Новой Гвинеи, Новая Зеландия, архипелаг Самоа, а все немецкие тихоокеанские острова, лежащие к северу от экватора, стали японскими.

Германия потеряла в целом 1/8 часть территорий и 1/12 часть населения.

Кроме того, Германия полностью отказывалась от всех своих прав и преимуществ в Китае, Таиланде, Либерии, Марокко, Египте и соглашалась на протекторат Франции в Марокко, а Англии, в Египте. Она также соглашалась признать договоры, которые будут заключены союзниками с Турцией и Болгарией, и обязывалась отказаться от «Брестского» и «Бухарестского» договоров.

За Россией признавалось право потребовать у Германии соответствующие репарации. На это время, представителем «цензовой России», с большой натяжкой, можно было считать «представителем России», адмирала Колчака.

Всеобщая воинская повинность в Германии отменялась, а армия, состоящая целиком из добровольцев, не должна была превышать 100 тыс. человек, включая 4 тыс. офицеров. Генеральный штаб Германии распускался, подводный флот запрещался, а надводный был сведен к минимуму, необходимому для защиты прибрежных вод.

Договор предусматривал выплату Германией репараций в течение 30 лет. К 1 мая 1921 года, Германия обязана была выплатить союзникам 20 млрд марок золотом, товарами, ценными бумагами, передать союзникам все свои торговые суда водоизмещением более 1600 т, половину судов водоизмещением свыше 1000 т, четверть рыболовных судов и пятую часть речного флота. В течение 10 лет Германия обязывалась поставить Франции до 140 млн тонн угля, Бельгии — 80 млн тонн, Италии — 77 млн тонн, а также передать победителям половину своего запаса красящих и химических веществ.

На закупку вооружения и обмундирования для «Сибирской» и «Добровольческой» армии, адмирал Колчак потратил 68 миллионов рублей, или 52,5 тонны золота. 128 миллионов рублей, или 99 тонн золота, были им размещены в зарубежных банках, их дальнейшая судьба остаётся неясной.

В сентябре 1919 года, в Чите, атаманом Семёновым был захвачен эшелон с 42 миллионами рублей, 32,5 тонны «колчаковского» золота. Из них 29 миллионов Семёнов потратил на нужды своей армии и правительства, расчёты с поставщиками и местным населением, в том числе и на выплату заработной платы железнодорожникам и другим служащим госучреждений «Временного Сибирского правительства».

2,5 тонны золота, в золотых монетах, попали в Японию, были переданы командующим Дальневосточной армии, атаманом Семёновым, представителям японской военной миссии на Дальнем востоке.

В японской печати высказывалось мнение, что кроме упомянутых выше сумм, какое-то количество золота, захваченное японскими войсками в Сибири, было скрыто японскими офицерами от японского правительства и присвоено ими в личную собственность, пошло в секретные фонды армейской разведки и на подкуп чиновников и членов парламента в Токио.

До 5 тонн золота, при перемещении вагонов с золотом по Транссибирской магистрали «пропали». Пропавшее золото теперь ищут кладоискатели-любители множества городов от Иркутска до Петропавловска, Северный Казахстан.

7 февраля 1920 года «белочехи» возвратили советским властям 409 млн рублей золотом, 316 тонн, в обмен на гарантии беспрепятственной эвакуации корпуса из России. 27 тонн, 35 миллионов рублей из золотого запаса пропало уже после передачи его большевикам, при перевозке из Иркутска в Казань. По прибытии, в некоторых ящиках, где некогда хранились золотые слитки, были обнаружены кирпичи и камни.

Выступление «чехословацкого» корпуса, а фактически сборных дивизий из дезертиров, подданных всех национальностей Австро-Венгерской империи, и их действия на огромном протяжении от реки Волги до Владивостока, вдоль Транс Сибирской железнодорожной магистрали, имели большие последствия для «Р.С.Ф.С.Р.», особенно для Сибири и Дальнего Востока.

В зоне боевых действий, на Урале, в плену у большевиков, находились почти все члены фамилии Романовых, включая императорскую семью. Большевики на местах их ареста и содержания, провели их «ликвидацию», по распоряжению Якова Свердлова, согласно указаний, полученных от Ленина, накануне прихода «белых» и «чехословаков» в эти места.

«Восточная группа» «чехословаков» в 14000 человек, под начальством генерала Дитерихса, первое время держалась пассивно. Все ее усилия были направлены к тому, чтобы сосредоточиться в районе Владивостока, для чего она вела переговоры с местными властями, с просьбой о содействии в продвижении эшелонов. Для движения поездов требовался уголь, который добывался рабочими, а распоряжались его отгрузкой большевики. 6 июля, «группа» сосредоточилась во Владивостоке и захватила город. 7 июля она заняла Никольск-Уссурийский.

Немедленно же, после захвата «чехословаками», согласно решению «Верховного совещания союзников», во Владивостоке высадилась 12-я японская дивизия, а за ней последовали американцы, англичане. французы, канадцы, итальянцы, присутствовали и части «белой» гвардии. Американцы должны были взять под контроль Транссибирскую магистраль от Владивостока до Нижнеудинска, поддерживая выгодную для американских компаний торговлю с Россией, и при этом сохранять нейтралитет, в уже активно происходящих военных действиях. Всего численность американского «Сибирского корпуса» составила 7950 солдат. Во главе корпуса встал генерал-майор Уильям Сидней Грейвс. Союзники взяли на себя охрану района Владивостока, а своими действиями на север и в сторону Харбина, противодействовали захвату дороги японцами. Американцы обеспечивали тыл «чехословаков», располагая свои отряды для охраны на основных станциях магистрали. «Белочехи» из Владивостока двинули обратно на запад, на соединение с отрядами Радолы Гайды, который в третий раз изменил присяге, данной им адмиралу Колчаку, присвоившему ему звание генерал-лейтенанта и назначившего его командующим «Сибирской армией». Первый раз Радола изменил присяге, данной им Австро-Венгерскому императору, при призыве в армию на войну. Радола дезертировал в Россию и дал присягу Российскому императору, поступил на службу в российскую императорскую армию. Зачем ему доверил такой пост адмирал Колчак и присвоил ему такое высокое воинское звание, загадка, или скорее игра хаоса, царившего в это время. По дороге, в Манчжурии, группа Дитерихса соединилась с отрядами Хорвата и атамана Калмыкова, а в районе станции «Оловянной», Забайкальской железной дороги, в августе восстановила связь с отрядами Радола Гайды и атамана Семёнова.

«Красные» отряды на Дальнем Востоке частично были взяты в плен, частью же уходили в тайгу и горы, взрывая мосты на железных дорогах и оказывая возможное сопротивление оккупантам и «белым», организуя партизанское движение.

В Омске, после захвата его «чехословаками», образовалось «Временное Сибирское правительство», которому «чехословаки», а фактически французы, обещали свою поддержку. Они же поощряли усиленное формирование «белогвардейских» и казачьих отрядов.

10 июня в Омске, после соединения «Владивостокской» и «Сибирской» групп «белочехов» состоялось совещание командования с представителями вновь возникшего «Сибирского» правительства.

15 июля 1918 года, в Челябинске произошло второе совещание «чехословацкого» командования с другими «сибирскими» правительствами, образовавшимися на занятой «белочехами» территории. На этом совещании было достигнуто соглашение о совместных военных действиях сил этих «сибирских правительств» с «чехословаками». «Пензенская» группа Чечека, заняв Самару, в течение июня, частью своих сил наступала на Уфу, собирая по дороге вокруг себя «белогвардейские» силы, и теснила «красный» отряд Блохина, выдвинутый из Уфы. 5 июля отряды Чечека занимают Уфу, а 3 июля, у станции Миняр, соединяются с челябинскими частями «чехословаков». Выполнив первоначальную задачу по захвату ТрансСибирской железнодорожной магистрали, «чехословаки» продолжали операции по захвату всего Уральского района, наступая главными силами на Екатеринбург, менее значительными, на юг, в сторону Троицка и Оренбурга. Этими действиями занимался исходный плацдарм для осуществления того плана интервенции, который планировали войска союзников по «Антанте».

Наличные силы «Красной» армии «Р.С.Ф.С.Р.» были связаны на «Донском» фронте и на демаркационной линии с австро-германцами. Поэтому выделение новых, сил для борьбы с «чехословаками» являлось весьма затруднительным для Совнаркома и «Реввоенсовета».

Кроме того, быстрому территориальному распространению «чехословацкого» продвижения на Урале способствовал целый ряд условий. Социальной особенностью уральского пролетариата по сравнению с пролетариатом Петрограда и Центральных промышленных областей являлась, крепкая его связь с землей, с крестьянством. Поэтому колебания крестьянства находили свое отражение и в настроениях пролетариата. Передовой отряд пролетариата, классово наиболее оформившийся и находившийся под идейным и организационным руководством большевиков, был ослаблен выделением значительных кадров для отрядов «Красногвардейцев» для фронта. Среди оставшегося рабочего населения, даже крупных заводских районов, «разбавленного» недавними выходцами из крестьянской среды, не успевшими еще проникнуться классовым самосознанием эпохи «диктатуры пролетариата», попало под влияние меньшевиков и эсеров, представителей «Директории». Приближение «чехословаков», вызвало ряд волнений и восстаний, подготовленных меньшевиками и эсерами.

13 июня 1918 года, вспыхнуло антибольшевистское восстание рабочих Верхне-Невьянского и Рудянского заводов. Произошло восстание в Тюмени. Во время наступления «чехословаков» на Кыштым, рабочие Полевского и Северского заводов арестовали руководителей своих «Советов». Антибольшевистские восстания произошли также на Кусинском, Воткинском, Ижевском и других заводах. В силу перечисленных обстоятельств Урал, при многочисленности своего рабочего населения и особенности природных условий, способствующих как организации регулярной обороны, так и партизанской войне, не смог, явиться пролетарской крепостью, способной задержать волну «белого» нашествия. Внутреннее состояние Урала и отсутствие централизованного управления, имели последствия для военного поражения большевиков.

Продвижение «чехословаков» отразилось и на положении в оренбургских и уральских степях. Среди оренбургских казаков начало вновь развиваться, притихшее за зиму, сепаратистское повстанческое движение. Этим обстоятельством воспользовался атаман Дутов и с отрядом в 600 бойцов с 5 пулеметами вышел из тургайских степей и двинулся на Оренбург, который и занял 3 июля. Проведя реорганизацию своих сил, атаман Дутов начал действовать от Оренбурга по направлениям на Актюбинск, к Верхнеуральску и на Орск.

«Красные» отряды, оказавшиеся в этой ситуации, вынуждены были покинуть Оренбургский край, причем отряды Блюхера и Каширина отошли на Верхнеуральск, а Орские отряды ушли на Орск, а туркестанские отряды возвратились в Туркестан, через Актюбинск.

Северо-западная группа «чехословаков» вела наступление вдоль железной дороги Омск — Тюмень — Екатеринбург. Здесь ее успешно сдерживала входившая в состав 3-й армии «Красных», 1-я Сибирская армия товарища Эйдемана. Армия Эйдемана состояла из малочисленных отрядов, еще не сведенных в полки, и не превосходила по количеству 4000 бойцов, но ее основное ядро состояло из пермских, тюменских и омских рабочих-красногвардейцев. Эта армия оказывала «чехословакам» упорное сопротивление, отступая от одного рубежа к другому. На линии реки Нишма, восточнее Тюмени, она имела несколько выигранных боев.

Челябинская группа «чехословаков», по соединении с Пензенской группой и русскими «белыми», достигала численности до 13000 бойцов. Ею командовал генерал Войцеховский. Наступление этой группировки развивалось успешно. 25 июля 1918 года, «чехословаки» взяли Екатеринбург, где за несколько дней до этого большевики расстреляли императора России Николая II вместе с семьёй. Только тогда группа Эйдемана, переименованная в «1-ю Сибирскую» дивизию, в связи с общим отходом 3-й «красной» армии, отошла на Алапаевск.

Совместно с «чехословаками» успешно воевала и «Сибирская армия», выступавшая под знаменем «Сибирского правительства», составленное из белого и эелёного полотнищ, за что получила прозвание «зеленых», насчитывала она не менее 70 тысяч бойцов.

Вудро Вильсон утвердил телеграмму, подготовленную государственным секретарем Робертом Лансингом, «О предоставлении финансовой помощи движению генерала Каледина», 12 декабря 1917 года. Для войны надо деньги, американцы деньги давали всем, на всякий случай, надо было только их просить.

На следующий день, государственный секретарь Лансинг передал послу Франции в Вашингтоне Жуссерану следующее послание, «Считаем нецелесообразным предпринимать какие-либо действия, которые в это время будут вести к вражде с любыми элементами, контролирующими власть в России…». «Американский капитал рассматривает Россию как будущий рынок и таким образом хочет прочно обосноваться на нем». Деньги были даны революционерам потому, что «…отсталые рабочие и крестьяне доверяют социалистам-революционерам. В то время, когда деньги были переданы, социалисты-революционеры были у власти, и предполагалось, что они сохранят контроль над Россией в течение некоторого времени».

В августе 1917 года, ещё до Октябрьского переворота, в Томске состоялся «Общесибирский областной съезд». Молодое радикальное большинство съезда, вопреки старым областникам, призвало к созданию «Временного Сибирского правительства» и законодательной «Сибирской областной Думы», и к провозглашению самостоятельности Сибири, до созыва «Всероссийского Учредительного собрания». Тогда же появился и быстро приобрёл популярность бело-зелёный флаг «независимой Сибири», из двух полотнищ белого и зелёного.

В декабре 1917 года, там же в Томске, начался «Чрезвычайный Сибирский областной съезд» представителей различных организаций, демократически избранных земств и городских дум, кооперативов, крестьянских и казачьих обществ, национальных групп и тому подобных. В это время идея «сибирской автономии» противопоставлялась прежде всего, попыткам распространить на Сибирь «Советскую власть». После разгона большевиками «Всероссийского Учредительного собрания», «Сибирский съезд» в конце января 1918 года избрал из своего состава «Сибирскую областную Думу».

8 февраля 1918 года, Томский «Совет рабочих и солдатских депутатов» разогнал её, но «Дума» продолжила свою деятельность нелегально, образовав подпольное «Временное Сибирское правительство».

В Сибири стали создаваться заговорщические организации, главным образом офицерские, ставившие целью свержение власти большевиков. Они вошли в контакт с командованием «чехословацкого» корпуса, эвакуировавшегося через Сибирь. «Чехословаки» согласились помочь, тем более, что сами готовились к восстанию. В конце мая, в начале июня 1918 года, во многих пунктах Транссибирской магистрали произошли заранее спланированные выступления «чехословацкого» корпуса, к которым тотчас примкнули подпольные «белогвардейские» заговорщики и часть населения. Советская власть была свергнута на протяжении восьми тысяч вёрст, от Волги до Амура.

30 июня 1918 года, было образовано новое «Временное Сибирское Правительство», главой которого стал областник и правый эсер Пётр Вологодский.

4 июля 1918 года, была опубликована «Декарация о государственной самостоятельности Сибири», за подписью главы и членов нового «Временного Сибирского Правительства. В ней констатировалось, «…Российской государственности, как таковой, уже не существует», и объявлялось, «Временное Сибирское Правительство, вместе с «Сибирской областной Думой» берёт на себя всю полноту власти в Сибири, имеет право сношений с иностранными государствами, и никакая иная власть, помимо «Временного Сибирского Правительства», не может действовать в Сибири. «Временное Сибирское Правительство» обещало в скором времени созвать «Все Сибирское Учредительное Собрание». Вместе с тем, особо подчёркивалось, что «Временное Сибирское Правительство, «…не считает Сибирь навсегда оторвавшейся от тех территорий, которые в совокупности составляли Державу Российскую, и полагает, что все его усилия должны быть направлены к воссозданию Российской государственности».

Характер будущих взаимоотношений «Сибири» к европейской России, после окончательного свержения власти большевиков, должен был определяться двусторонним соглашением между «Всероссийским и Все Сибирским Учредительными собраниями».

«Сибирская областная Дума» так и не собралась, а что касается «Все Сибирского Учредительного собрания», то усилия «Временного Сибирского Правительства» по воссозданию Российской государственности, всё больше превалировали над сибирской автономией. «Временное Сибирское Правительство» стремилось к объединению всех антибольшевистских сил. Оно приняло участие в «Уфимском государственном совещании» представителей региональных правительств, политических партий и общественных организаций территорий Поволжья, Урала и Сибири, освобождённых от советской власти. Это был направляющая деятельность «Национального Центра» по воссозданию Российской государственности.

Это совещание состоялось в сентябре 1918 года, в Уфе, и завершилось созданием «Всероссийского Временного правительства», «Директории», которое должно было передать власть «Учредительному собранию» 1918 года. Конституция уфимской «Директории» подразумевала «Федерацию российских территорий», и «Временное Сибирское Правительство» продолжало существовать.

9 октября 1918 года, «Директория», в связи с наступлением «красных», оставила Уфу и перебралась в Омск. «Временное Сибирское Правительство» со своим государственным аппаратом, превратилось в рабочий кабинет министров «Директории». Глава «Временного Сибирского Правительства» Пётр Вологодский был одним из пяти членов «Директории».

3 ноября 1918 года, «Директория» постановила, «распустить все региональные правительства». Этот день считается окончанием «временной сибирской государственности» периода Гражданской войны. При этом «Временное Сибирское Правительство» было официально преобразовано во «Всероссийский» «Совет министров», и за исключением некоторых персональных замен, оставалось таковым, и при «Верховном Правителе России», адмирале Колчаке. Некоторые члены «Временного Сибирского Правительства», в том числе и Пётр Вологодский, содействовали объявлению Александра Колчака единоличным «Верховным правителем» России, 18 ноября 1918 года, и роспуску Колчаком «Директории».

Власть «Временного Сибирского Правительства» номинально простиралась от Урала до Тихого океана, и многие «региональные правительства», до ноября 1918 года признали это право «Временного Сибирского Правительства». В Сибири, в короткое время её государственной самостоятельности, была проведена большая организационная и объединительная работа, ставшая базой для «Всероссийской государственности» при адмирале Колчаке. Усилиями «Временного Сибирского Правительства» в Сибири была, на основе всеобщей воинской повинности, мобилизована «Сибирская армия», бывшая потом основой боевых сил «Верховного Правителя России».

Глава 34. Парижская мирная конференция. Продолжение. Миссия Буллита в «Р.С.Ф.С.Р.». Продовольственная помощь Фритьофа Нансена, Программа «А.Р.А.» для голодающих стран Европы и Советской России

18 февраля 1919 года, на конференции в Париже, на следующий день, после заседания «Совета десяти», на котором обсуждался «русский вопрос», по приглашению большевиков на конференцию, на «Принцевых» островах и их отказу в ней участвовать, было решено воздержаться от их повторного приглашения. В этот же день, заместитель президента Вильсона на Парижской конференции, государственный секретарь, министр иностранных дел США, Лансинг, уполномочил сотрудника их же делегации, Уильяма Буллита, отправиться в Москву, для переговоров с Лениным и представителями «Совнаркома». Это мероприятие было инспирировано советником Вудро Вильсона, полковником Хаусом.

Буллиту были вручены два документа, свидетельствующие об официальном характере данного ему поручения. Оба документа имели дату, 18 февраля 1919 год, и были подписаны, первый, государственным секретарём Лансингом, второй, секретарём делегации США на мирной конференции Джозефом Крю. Содержание обоих документов было примерно одинаково. Лансинг, вручая документ Буллиту, информировал его, что он уполномочен отправиться в Россию с целью изучить политические и экономические условия, которые могут быть полезными американской делегации на «Парижской конференции». Документ предписывал американским дипломатическим и консульским чиновникам оказывать, его предъявителю, все необходимые льготы и услуги, которые понадобятся для выполнения его миссии. Буллит был официально направлен Лансингом в «Р.С.Ф.С.Р.» для переговоров и, более того, инициатива этого путешествия принадлежала не Лансингу, а президенту Вильсону.

По версии большевистских историков, Ленин согласился принять приглашение на конференцию, на «Принцевых» островах, чтобы предотвратить обвинение «Р.С.Ф.С.Р.» в агрессии и реально выйти на международную арену, в качестве субъекта международных отношений, получить видимость признания, «де-факто».

В показаниях сенатской комиссии, 12 сентября 1919 года, Уильям Буллит рассказывал, что перед отъездом в Россию, по его словам, он выехал из Парижа 22 февраля, он имел ряд разговоров по «русскому вопросу» с Лансингом, представителем президента, полковником Хаусом, и личным секретарём Ллойд Джорджа, Филиппом Керром.

Особый интерес приобретает сообщение о разговоре Буллита с полковником Хаусом, который представлял точку зрения президента Вильсона. Буллит предложил на рассмотрение полковника Хауса вопросник, ответ на который должен был служить для него инструкцией, при предстоящих переговорах в Москве. Вопросник этот был сформулирован в следующих выражениях,

«1. Если большевики согласятся приостановить дальнейшее продвижение их войск на всех фронтах и объявят перемирие на всех фронтах, согласны ли мы пойти им навстречу.

2. Готово ли американское правительство настаивать на том, чтобы Франция, Великобритания и Япония приняли такое предложение о перемирии.

3. Если враждебные действия будут приостановлены на всех фронтах, готово ли правительство Соединённых Штатов настаивать на восстановлении экономических отношений с Россией, подчиняя это лишь условию справедливого распределения продовольствия и других важных видов помощи, которые могут быть посланы в Россию, между всеми классами населения.

4. Готово ли правительство Соединённых Штатов в этих условиях добиваться от союзников общего заявления, что все союзные войска будут отозваны с территории России, как только это будет возможно, при условии, что большевики дадут определённые гарантии в том, что они не будут преследовать лиц, которые сотрудничали с союзными войсками.»

По словам Буллита, Хаус на все четыре вопроса дал утвердительный ответ. В дальнейшем Буллит задал Хаусу ещё и пятый вопрос. Буллит спросил, «является ли необходимым определённое заверение или гарантия советского правительства до заключения мира с ним о том, что оно, советское правительство, готово полностью оплатить долги царского правительства». На это Хаус ответил, что, хотя такое заявление необязательно, но было бы чрезвычайно желательно.

Буллит утверждал, что Хаус поручил ему информировать личного секретаря Ллойд Джорджа, Керра об этом поручении. Буллит добавлял, что его миссия была секретной для всех членов «конференции», но не для англичан.

Рассказав Керру о полученном поручении, Буллит просил его переговорить с Ллойд Джорджем и Бальфуром, с тем, чтобы дать ему, Буллиту, общее представление об их точке зрения по вопросу о мире с «Советами». В ответ на это, Буллит получил от Керра, 21 февраля, накануне своего отъезда из Парижа, письмо. В этом письме, несмотря на его официальный характер, не было никаких указаний, которые могли бы приписать взгляды, изложенные в приложении к этому письму, Ллойд Джорджу или Бальфуру. Как один, так и другой приняли меры предосторожности для того, чтобы оказаться не замешанными в дело о миссии Буллита в Москву. Между тем, речь шла о письме личного секретаря и помощника Ллойд Джорджа, который был его доверенным лицом. Керр прямо сказал Буллиту о своём разговоре с Ллойд Джорджем и Бальфуром, в результате которого он и написал письмо 21 февраля. Вся обстановка свидетельствовала о том, что Керр в письме, от 21 февраля, и в приложении к нему выражает не свои личные взгляды. Тем не менее из соображений маскировки Керр сообщает Буллиту, что в приложении к данному письму он даёт ему список условий, которые, по его мнению, могут привести союзные правительства к установлению нормальных отношений с Советской Россией. Условия, приложенные к письму 21 февраля, представляли собой программу перемирия из следующих пунктов,

1. Прекращение военных действий на всех фронтах.

2. Все существующие «де-факто» правительства остаются на занимаемых ими территориях.

3. Железные дороги и порты, необходимые для сообщения Советской России с морем, должны быть подчинены тем же правилам, которые действуют на международных железных дорогах и в портах остальной Европы.

4. Подданным союзных держав должны быть обеспечены право свободного въезда в Советскую Россию и полная безопасность, чтобы они могли вести там свои дела при условии невмешательства в политику.

5. Амнистия всем политическим заключённым с обеих сторон и полная свобода всем русским, сражавшимся на стороне союзников.

6. Торговые отношения между Советской Россией и внешним миром должны быть восстановлены при условии, чтобы при надлежащем уважении к суверенитету Советской России было гарантировано равномерное распределение помощи, присылаемой союзниками, среди всех классов русского народа.

7. Все другие вопросы, связанные с русскими долгами союзникам и другие, должны быть рассмотрены самостоятельно после установления мира.

8. Все союзные войска должны быть уведены из России, коль скоро будет демобилизована «красная» армия свыше количества, имеющего быть установленным, лишнее оружие должно быть выдано или уничтожено.

Английская программа ставила условия разоружения для Советской России. Эта программа выдвигала вопрос о демобилизации «Красной» Армии и выдаче «излишков» вооружения. Это условие было из ряда вон выходящим, поскольку «Р.С.Ф.С.Р.» не представляла собой побеждённого государства, которому можно было диктовать подобные условия. Англичане выставляли чрезвычайно тяжёлые экономические условия, они пытались поставить порты и железные дороги Советской России под международный контроль, что также возможно было бы лишь по отношению к побеждённому государству, в котором установлен колониальный режим.

Получив инструкции от американской и от британской делегаций, Буллит выехал из Парижа в Москву. Его путешествие, с момента отъезда из Парижа, было отражено в телеграфной переписке, которая велась между Лансингом и государственным департаментом в Вашингтоне.

24 февраля, Лансинг телеграфирует в Вашингтон, исполняющему обязанности государственного секретаря о том, что Буллит и сопровождающие его лица выехали в Лондон. Буллит в Копенгагене сделал попытку войти в неофициальные отношения с представителями советского правительства и получить разрешение проехать в Петроград. Телеграмма заканчивалась сообщением, что «Буллит информирует посольство в Лондоне и миссию в Копенгагене о целях и характере его миссии. Такую же информацию он конфиденциально сообщил британскому правительству».

26 февраля, Лансинг телеграфирует в государственный департамент, сообщая о маршруте Буллита, а также о том, что он поручил американскому посланнику в Стокгольме завязать при помощи частных каналов отношения с «московским правительством» с целью добиться разрешения для Буллита и сопровождающих его лиц проследовать по их назначению.

8 марта 1919 года, американский вице-консул в Выборге телеграфирует в государственный департамент о том, что Буллит и сопровождающие его лица в этот день, пересекли русскую границу.

10 марта, Лансинг сообщает государственному департаменту, что получил от Буллита извещение, в котором тот пишет, «Я имею основание быть уверенным, что смогу получить окончательные предложения от советского правительства для пересылки, в течение недели или десяти дней».

Переписка Лансинга с государственным департаментом устанавливает совершенно неопровержимо тот факт, что как бы в целях маскировки ни называл миссию Буллита Лансинг, эта миссия не была частным предприятием, а была официальной миссией с определёнными политическими целями. Лансинг и государственный департамент не стали бы интересоваться столь внимательно к этапам путешествия частного лица или рядового агента-информатора.

12 марта 1919 года, Лансинг на конференции в Париже получил, через американского консула в Гельсингфорсе, телеграмму от Буллита. Эта телеграмма была отправлена из Петрограда 10 марта и носила следующий заголовок, «Булл. 4, для государственного секретаря Лансинга и полковника Хауза исключительно». Два других члена американской делегации, Генри Уайт и генерала Блисс, ничего не знали о миссии Буллита. Конспиративный характер этой миссии был выдержан. Цифра 4, поставленная после имени Буллит, сокращённо «Булл.», давала порядковый номер сообщения Буллита. Первые три его сообщения не были опубликованы, поскольку сообщали о тех шагах, которые позволили Буллиту получить разрешение «Совнаркома» на въезд, а практически этот въезд имел полномочия разрешить только Ленин, как действующий диктатор «Р.С.Ф.С.Р.».

В телеграмме №4 Буллит сообщал о том, что он, прибыв в Петроград 9 марта, имел разговор с Чичериным и Литвиновым, что 10 марта он выезжает в Москву для переговоров с Лениным. Далее Буллит продолжал, «оба они, Чичерин и Литвинов, сделали авторитетное заявление, что советское правительство весьма расположено по отношению к прекращению враждебных действий и к участию в „Мирной конференции“. Однако они подчеркнули трудности, которые могут возникнуть по вопросу о контроле над различными силами, сражающимися против советского правительства. Они подчеркнули также необходимость гарантий, что в течение периода конференции не будут приняты меры к увеличению военных сил, сражающихся против русского, украинского, литовского, латвийского и эстонского советских правительств. В принципе, советское правительство готово платить внешние долги царской России, единственный вопрос заключается в том, что оно не может немедленно начать платежи, вследствие нынешнего тяжёлого финансового положения правительства». Буллит заканчивал телеграмму следующей фразой, «Я уверен после этого разговора, что советское правительство расположено к умеренности и что я получу для передачи Вам сообщение чрезвычайно большой важности».

14 марта 1919 года, произошло возвращение на конференцию в Париж, президента США Вудро Вильсона. Конференция, начавшаяся 18 января 1919 года, не прерывала своей работы до 21 января 1920 года. На время отсутствия первых лиц стран Антанты, работу конференции продолжали министры их правительственных кабинетов.

14 марта 1919 года, Буллит, после разговора с Лениным, получил текст предложений советского правительства. Об этом факте, а равно и о содержании самого предложения, Буллит передал в телеграмме, носившей следующий адрес, «Булл. 5. Только для президента, государственного секретаря Лансинга и полковника Хауса». Телеграмма была отправлена из Гельсингфорса 16 марта и получена в Париже 17 марта утром. Эта телеграмма не была переслана в Вашингтон, поскольку президент Вильсон был снова в Париже. В этой телеграмме Буллит сообщал, «После разговоров, длившихся целый день, в Москве с Чичериным и Литвиновым и совещания с Лениным, я получил от Чичерина, 14 марта, заявление, которое далее следует. Он, Чичерин, объяснил, что это заявление было формально рассмотрено и принято Исполнительным Комитетом советского правительства и что советское правительство само считает себя связанным предложениями, содержащимися в этом заявлении, если они будут приняты союзными и ассоциированными правительствами до 10 апреля 1919 года.»

Далее Буллит излагал текст заявления советского правительства, «Союзные и объединившиеся правительства должны будут предложить, чтобы неприятельские действия прекратились на всех фронтах на территории бывшей Российской империи и Финляндии к…, дата перемирия должна быть установлена не раньше, чем через неделю после того числа, когда союзные и объединённые правительства сделают настоящее предложение, и чтобы после этого числа не производились новые враждебные действия в ожидании конференции, имеющей быть созванной в…, Советское правительство весьма желало бы, чтобы конференция происходила в нейтральной стране, а также, чтобы в его распоряжение был предоставлен радиотелеграф или прямой провод с Москвой, тогда-то, конференция должна начаться не позже, чем через неделю после того, как перемирие вступит в силу, и Советское правительство очень желало бы, чтобы период между днём перемирия и первым заседанием конференции был только, если возможно, в три дня.

Длительность перемирия должна быть две недели с правом продления по взаимному соглашению, причём все участники перемирия должны обязаться не совершать на время перемирия перевозок войск и военного материала на территории бывшей Российской империи. Конференция должна будет обсудить вопрос о мире на основе следующих принципов, которые не могут быть пересмотрены на конференции,

«1. Все существующие правительства, которые образовались на территории бывшей Российской империи и Финляндии, остаются в полном обладании территориями, которые они занимают к тому моменту, когда перемирие сделается действующим, поскольку конференция не примет решения о передаче территорий и поскольку народы, обитающие на территориях, которыми обладают эти фактические правительства, не примут сами решения о перемене своих правительств. Российское Советское правительство, иные советские правительства и все иные правительства, которые образовались на территории бывшей Российской империи, союзные и объединившиеся правительства и другие правительства, которые действуют против советских правительств, включая Финляндию, Польшу, Галицию, Румынию, Армению, Азербайджан и Афганистан, соглашаются не производить попыток к насильственному свержению существующих фактических правительств, которые образовались на «территории бывшей Российской империи», и других правительств, подписавших настоящее соглашение. Союзные и объединённые правительства обязуются следить за тем, чтобы фактические правительства Германии не делали попыток к свержению силой фактических правительств России. Фактические правительства России, образованные на территории бывшей Российской империи, обязуются не делать попыток к свержению силой фактических правительств Германии.

2. Экономическая блокада должна быть снята, и торговые сношения между Советской Россией и союзными объединёнными странами должны быть восстановлены на условиях, которые могут обеспечить, чтобы товары из союзных и объединённых стран сделались доступными на равных основаниях для всех классов русского народа.

3. Советские правительства России должны иметь право беспрепятственного транзита по всем железным дорогам и пользования всеми портами, которые принадлежали бывшей Российской империи и Финляндии и которые необходимы для выгрузки и перевозки пассажиров и товаров между территориями советских правительств и морем.

4. Граждане Советских республик России должны иметь право свободного въезда в союзные и объединённые страны, равно как во все страны, которые образовались на территории бывшей Российской империи и Финляндии, а также право пребывания и передвижения и полной безопасности, поскольку они не будут вмешиваться во внутреннюю политику этих стран.

Советское правительство считает существенным, чтобы союзные и объединённые правительства позаботились о том, чтобы Польша и все нейтральные страны предоставили Советским Республикам такие же права, как союзные и объединённые правительства. Аналогичное право граждан другой стороны в России.

Союзные и объединённые правительства и другие правительства, образовавшиеся на территории бывшей Российской империи и Финляндии, должны иметь право посылать в различные Российские советские республики официальных представителей, пользующихся полной свободой и иммунитетом. Аналогичное право России в отношении другой стороны.

5. Советские правительства и иные правительства, которые образовались на территории бывшей Российской империи и Финляндии, должны будут дать общую амнистию всем политическим противникам, преступникам и пленным. Аналогичное обязательство союзных и объединившихся правительств в отношении русских и в отношении своих граждан, подвергшихся преследованиям за помощь Советской России.

Всем военнопленным не русских держав, задержанным в России, равно как всем гражданам этих держав, находящимся ныне в России, должна быть дана полная возможность репатриации. Обязательство другой стороны репатриировать в Россию русских военнопленных, включая русских солдат и офицеров, хотя бы служащих в иностранных армиях.

6. Немедленно, после подписания настоящего соглашения, все войска союзных и объединённых правительств и иных не русских правительств должны быть удалены из России, и должна быть прекращена военная помощь, даваемая антисоветским правительствам, образовавшимся на территории бывшей Российской империи.

Советские правительства и антисоветские правительства, образовавшиеся на территории бывшей Российской империи и в Финляндии, должны одновременно, немедленно после подписания соглашения, и в одинаковой пропорции начать сокращать свои армии до мирного положения.

7. Союзные и объединённые правительства, принимая к сведению заявление Российского Советского правительства, в его ноте от 4 февраля, касающейся конференции на «Принцевых» островах, в отношении его иностранных долгов, предлагают, в качестве составной части настоящего соглашения, чтобы Советское правительство и иные правительства, которые образовались на территории бывшей Российской империи и Финляндии, признали свою ответственность за финансовые обязательства бывшей Российской империи по отношению к иностранным государствам, участвующим в настоящем соглашении, и по отношению к гражданам таких государств. Подробные условия об уплате этих долгов будут установлены на конференции, причём должным образом будет принято во внимание настоящее финансовое положение России. Русское золото из Казани, захваченное «чехословаками» или взятое у Германии союзниками, должно быть рассматриваемо, как частичная уплата долга, должного Российскими Советскими Республиками. То есть у Германии уже было золото, полученное от Советской республики.

Советское правительство России обязуется принять вышеизложенное предложение, поскольку оно будет сделано не позже, чем 10 апреля 1919 года.

Советское правительство весьма желало бы иметь полуофициальную гарантию Американского и Великобританского правительств в том, что они сделают всё от них зависящее, чтобы Франция соблюдала условия перемирия».

Самой тяжкой из этих уступок было, согласие на признание «белогвардейских» «правительств», образовавшихся на территории России. Хотя было совершенно очевидно, что эти «правительства» при отсутствии военной помощи союзников не сумеют удержаться у власти, тем не менее, согласие даже на временное сосуществование их рядом с советским правительством было значительной уступкой со стороны Ленина.

Ленин, дал собственную оценку советской позиции по отношению к проекту конференции на «Принцевых» островах, на «VII Всероссийском съезде Советов», 5 декабря 1919 года. На съезде была представлена Советская Украина. Впервые в работе Всероссийского съезда Советов приняли участие делегаты от Туркестанской и Башкирской автономных республик. Ленин, касаясь переговоров с Буллитом, сказал: «…мы деловым образом самые тяжелые условия мира подписали и сказали, «слишком дорога для нас цена крови наших рабочих и солдат. Мы вам, как купцам, заплатим за мир ценой тяжкой дани, мы пойдем на тяжелую дань, лишь бы сохранить жизнь рабочих и крестьян». О том, что при этом сохраняется и правительство, и диктатура партии, об этом ничего не говорилось, ни в каком выступлении. Так же не обещал Совнарком, и никто не требовал от него из стран «Антанты», включая миссию Буллита, отказаться от политики «красного» террора, от внесудебных расстрелов и ликвидаций по спискам жителей советских республик. Требовали только возврата государственных и частных долгов.

Примечание: Нарком иностранных дел Чичерин направил своё согласие на предложение «Антанты» в ноте от 4 февраля 1919 года. В своей ноте, автором которой был Ленин, Чичерин заявлял не о готовности к созданию некоего коалиционного правительства, а о готовности добиться мира в гражданской войне путём уступок иностранным государствам, и о признании долгов царского и «Временного» правительств, о выплате процентов по займам и предоставлении концессий на угольные копи, нефть и леса России. Ни о каких уступках своим политическим противникам внутри России Совнарком не заявлял, а подчёркивал, что ничто не должно мешать строительству социализма в Советской России. Пункт Вильсона о прекращении военных действий как обязательном условии начала переговоров также остался в ноте Чичерина без внимания. Нота Чичерина осталась без ответа.

Кроме телеграммы «Булл. 5», в которой был сообщён текст документа, согласованного в Москве, Буллит в дополнение и по тем же трём адресам, президент Вильсон, Лансинг и полковник Хаус, послал телеграмму «Булл. 6». В этой телеграмме Буллит давал подробную информацию относительно внутреннего положения Советской России. Эта телеграмма представляла собой экстракт большого доклада Буллита, с рядом приложений, который он привёз с собой и который был адресован президенту США и «Парижской конференции».

Выводы доклада были положительными по отношению к документу, выработанному в Москве. Их автор считал, что никакое другое правительство, кроме советского, не может быть установлено в России без помощи иностранных штыков и что, если бы таковое было установлено, оно пало бы в момент, когда эти штыки были бы отозваны. Никакой действительный мир в Европе и даже во всём мире не может быть установлен без заключения мира с Советской Россией. Предложения советского правительства дают возможность заключить мир с Россией на справедливых и благоразумных основаниях. Возможно, что это единственный момент для заключения такого мира. Исходя из этого, рекомендуется принять в основном, предложения советского правительства в кратчайший срок. Выводы Буллита о поездке в Москву, публично опубликованные, не содержали негативных моментов, препятствовавших заключению соглашения с Советской Россией.

В показаниях сенатской комиссии Буллит показывал, «Я послал телеграмму из Гельсингфорса „строго секретно, полковнику Хаусу“, прося его показать мои пятую и шестую телеграммы Филиппу Керру, личному секретарю Ллойд Джорджа, с тем, чтобы Ллойд Джордж мог бы сейчас же быть информирован о положении ввиду того, что он знал о моей поездке, и ввиду того, что англичане были настолько предупредительны, что предложили послать для меня крейсер, для возвращения».

По возвращении в Париж Буллит был осведомлён полковником Хаусом, «что копии его телеграмм были немедленно сообщены Ллойд Джорджу и Бальфуру». В тех же показаниях сенатской комиссии Буллит сообщает, что его письменный доклад, который он написал по прямому предложению президента Вильсона, был адресован как президенту, так и американской делегации на Парижской конференции.

На уточняющий вопрос члена сенатской комиссии, сенатора Нокса, Буллит показал, что он вручил лично копии своего доклада для статс-секретаря Лансинга, полковника Хауса, генерала Блисса и Генри Уайта, а также вручил Лансингу вторую копию для президента Вильсона. Лансинг написал на ней «срочно и немедленно», запечатал в конверт, и он, Буллит, отнёс этот документ в президентский дом в Париже.

Сенатская комиссия заинтересовалась вопросом, как было встречено американской делегацией на Мирной конференции предложение советского правительства, сделанное через Буллита, как были встречены, благоприятно или неблагоприятно, телеграммы, которые он послал в Париж.

Сенатор Нокс задал прямой вопрос, «Было ли формальное заседание „Мирной конференции“ или представителей великих держав по вопросу о предложениях советского правительства и о вашем докладе».

На него Буллит ответил, «Немедленно после возвращения, он поставил вопрос о выступлении перед американской делегацией. Он провёл несколько часов с полковником Хаусом, с которым обсудил весь вопрос. На следующий день Буллит был призван к другим членам делегации и разговаривал с Лансингом, генералом Блиссом и Генри Уайтом. Разговоры эти продолжались в течение утра и после обеда». «Мы имели длинную дискуссию», сообщает Буллит сенатской комиссии, «и в конце этой дискуссии создалось впечатление, что мнение членов делегации весьма расположено к заключению мира, именно на этом базисе».

Продолжая рассказ о судьбе предложений, которые были переданы через него, Буллит сообщил сенатской комиссии об исключительно важном разговоре с Ллойд Джорджем. Этот разговор имел место на следующее утро после заседания американской делегации, на третий день после приезда Буллита в Париж.

Разговор Буллита с Ллойд Джорджем произошёл во время завтрака его у Ллойд Джорджа. Участниками этого завтрака, кроме Буллита и Ллойд Джорджа, были премьер-министр Южной Африки Ян Смэтс, Морис Хэнки и Филипп Керр. «Мы, сказал Буллит сенатской комиссии, обсуждали этот вопрос весьма долго. Я передал Ллойд Джорджу официальный текст предложений, тот самый текст и в том самом конверте, который я вам предъявлял. Он, Ллойд Джордж, уже предварительно читал это, так как ему было это сообщено из Гельсингфорса. Так как он уже раньше читал, то он мельком взглянул на него и сказал, «Это то самое, что я уже раньше читал». Он передал это генералу Смэтсу, который сидел против него за столом, и сказал, «Генерал, это крайне важно и интересно, и вы должны это срочно прочесть». Генерал Смэтс прочёл это немедленно и сказал, что он чувствует, что это не следует откладывать, так как это очень важно. Ллойд Джордж, однако, сказал, что он не знает, как быть с британским общественным мнением». Ллойд Джордж продолжал, «Конечно, все доклады, которые получаются от посылаемых нами людей, имеют одно и то же общее направление, но мы должны были бы послать кого-либо, который был бы известен всему миру, как абсолютный консерватор. Таким образом, весь мир подумал бы, что доклад, который он представит, не является просто изложением мыслей радикала. Чудесно было бы, если бы мы послали в Россию Генри Лансдауна». Он тут же себя поправил и сказал, «Нет, это бы его убило». После этого он продолжал: «Я хотел бы послать Боба, Роберта Сесиля, но мы его уже предназначили для «Лиги наций», а затем, обращаясь к Смэтсу, «Я считал бы, что было бы превосходно, если бы Вы могли поехать, но, конечно, Вы уже имеете другое дело». Речь шла о поездке Смэтса в Венгрию. Позже он сказал, что «считает наиболее желательным послать маркиза Солсбери, брата лорда Роберта Сесиля. Он считает его очень порядочным и хорошо известным, так что, когда он вернётся и сделает такой же самый доклад, то это будет хорошо принято британским общественным мнением».

Приведённые показания Буллита позволяют считать, что у Ллойд Джорджа были основательные доводы не верить объективности доклада Буллита, и он стремился осуществить план новой посылки в Советскую Россию крупного политического деятеля, который мог бы своим объективным докладом произвести большее впечатление, нежели неизвестный чиновник американского государственного департамента Уильям Буллит.

Ллойд Джордж, по словам Буллита, настаивал на том, чтобы опубликовать его доклад. После обеда Буллит увиделся с Бальфуром, а также с Эриком Дремондом, секретарём Ллойд Джорджа. По словам Буллита, они снова полностью обсудили весь вопрос. Такова была картина переговоров Буллита с англичанами. У англичан имелось собственное понимание ситуации.

Возвратимся теперь к той части рассказа Буллита, где он информирует о дальнейшем прохождении этих предложений в американских кругах. Буллит говорит, что прежде всего «президент поручил этот вопрос полковнику Хаусу. Он отложил своё решение до обсуждения его с полковником Хаусом, что и было обычной его процедурой в ряде подобных вопросов. Ллойд Джордж также заранее согласился предоставить подготовку предложений полковнику Хаусу, он сказал, «что во всяком случае будет расположен идти так же далеко, как мы, и готов будет следовать за президентом и полковником Хаусом». «Полковник Хаус, тем временем повидал премьер-министра Италии Витторио Орландо, который высказался полностью за заключение мира на этой базе, по крайней мере так информировал меня полковник Хаус, в то время».

По просьбе сенатора Нокса, Буллит объяснил, почему его доклад не был опубликован. По его словам, он подготовил сообщение для прессы на базе доклада. Однако ни один из членов американской делегации не был склонен взять на себя ответственность за опубликование этого документа, и поэтому решено было доложить президенту. Президент решил не публиковать доклада, а держать его в секрете. Вудро Вильсону доклад Буллита, так же не внушил доверия, как и Ллойд Джорджу.

Полковник Хаус предложил Буллиту подготовить проект политической декларации, документ, который базировался бы на предложениях советского правительства. Это должна была быть декларация, о которой было известно заранее, что она будет принята советским правительством, если её сделают. Полковник Хаус думал, что как президент, так и Ллойд Джордж одобрят её.

По словам Буллита, он приготовил эту декларацию в сотрудничестве с Уитни Шепардсоном, который был заместителем секретаря полковника Хауса и был компетентен в вопросах международного права. Эту декларацию читал Хаус и обсуждал её с президентом и другими лицами.

Буллит предъявил сенатской комиссии копию проекта декларации, в которой указывались условия, на которых можно было бы заключить соглашение с Советской Россией. Эти условия целиком повторяют документ, привезённый Буллитом из Москвы. Если эти условия будут приняты, гласит декларация, то предлагается созыв конференции примерно на тех же началах, что и конференция на «Принцевых» островах, которая так и не была созвана, все приглашённые на неё стороны, отказались в ней участвовать.

Эта декларация должна была явиться ответом союзников на предложения советского правительства, переданные через Буллита, и должна была опубликоваться не позже 10 апреля. В действительности она не была опубликована и не была послана советскому правительству. Буллит показал сенатской комиссии следующее, «Полковник Хаус сказал мне, что он виделся с президентом и что президент сказал, что он занят в настоящий момент Германией и не может заниматься Россией и что он предоставил „русский вопрос“ ему, Хаусу. Вследствие этого я продолжал держать контакт непосредственно с полковником Хаусом, поскольку он был уполномоченным президента Вильсона и Ллойд Джорджа в этом вопросе. Я виделся с полковником Хаусом каждый день, иногда два-три раза в течение дня по этому вопросу».

Примечание: полковник Хаус, Эдвард Мандел Хаус родился, 26 июля 1858 года, в Хьюстоне, американский политик, дипломат, советник президента Вудро Вильсона, известен под прозвищем «полковник Хаус», хотя к армии США он отношения не имел, звание полковника являлось почётным уважительным титулом, принятым на американском Юге и присвоенным ему решением суда и исполнительной власти штата Техас, как заслуженному гражданину. Был близок к семье Рокфеллеров. Владел хлопковыми плантациями на северо-западе штата Техас. Был богатый, финансово независимый человек. Со студенческих лет больше интересовался политикой, чем учёбой в Корнуэльском университете, где проучился два года и вернулся в Хьюстон, занялся бизнесом семьи. Стал менеджером Демократической партии, способствовал избранию губернатора штата Техас, за что и получил звание «полковник». Принял участие в президентской предвыборной компании Вудро Вильсона, стал его близким советником, стал заниматься международной политикой. Известно высказывание Хауса, сделанное им в 1918 году, «…остальной мир будет жить спокойнее, если вместо огромной России в мире будут четыре России. Одна часть Сибирь, а остальные части, поделенная европейская часть страны».

Хотя миссия Буллита в Советскую Россию не удалась, 28-й президент США Томас Вудро Вильсон стал Лауреатом Нобелевской премии мира 1919 года, присуждённой ему за миротворческие усилия.

Буллит почти ничего не говорит о причинах, которые привели к тому, что ответная декларация, на предложения советского правительства, не была послана союзникам. В его показаниях имеется лишь следующая фраза, «Тем временем Герберт Гувер и Гордон Ачинклосс, зять полковника Хауса, выдвинули идею добиться мира с Россией при помощи предложения продовольственного снабжения», и далее Буллит рассказал сенатской комиссии о так называемом «предложении Фритьофа Нансена». На «Гуверовской идее» и её истории остановимся ниже, а теперь расскажем о других причинах, приведших к срыву намечавшегося соглашения.

Одной из причин отрицательного отношения со стороны руководителей Парижской конференции к заключению мирного соглашения с советским правительством было то обстоятельство, что в это время, март — апрель 1919 года, Колчак продвинулся к западу. Парижская печать писала, что Колчак будет в Москве через две недели. В Париже предполагали, что Колчак скоро захватит Москву и свергнет советское правительство.

20 марта 1919 года, в Париже американской делегацией была получена телеграмма от американского посланника в Китае о том, что Уфа взята армией Колчака. 29 марта государственный департамент переслал в Париж сообщение, полученное от американского генерального консула во Владивостоке. В этом сообщении сказано, что продвижение Колчаковской армии происходит в убыстряющихся темпах. Это были те сообщения, о которых говорил Буллит и которые вызвали «предсказания парижской печати», о победе Колчака над Красной Армией и вероятности захвата Колчаком Москвы в течение ближайших двух недель.

Но все ошибались в своих прогнозах о победе армий Колчака, лозунги «белогвардейского» движения, «о неделимой и великой России» не соответствовали программам правительств стран Антанты и успех Колчака был временный и случайный, а его самого, вскоре они же и сдали большевикам, которые его и расстреляли, в феврале 1920 года.

Ленин говорил, «…в связи с победами Колчака на „Восточном“ фронте, снова вспыхнула некоторая надежда у русских и у иностранных капиталистов». Одной из причин отрицательного отношения руководителей «Парижской конференции», прежде всего Ллойд Джорджа, к возможности мирного соглашения с Советской Россией были и эти публикации.

16 апреля, выступая в парламенте, Ллойд Джордж отрёкся от какого бы то ни было участия в посылке Буллита в Москву и заявил, что он, Ллойд Джордж, совершенно не в курсе этих событий. На запрос в британском парламенте о визите Буллита, Ллойд Джордж ответил, «я думаю, что знаю, на что ссылается почтенный джентльмен, задавший мне вопрос. Это было предложение одного молодого американца, который приехал из России. Всё, что я знаю по поводу этого, не даёт мне оснований для того, чтобы судить о ценности этого сообщения. Однако, если президент Соединённых Штатов придавал бы значение этому сообщению, он мог бы поставить этот вопрос перед конференцией, и он, конечно, этого не сделал». Ллойд Джордж ловким ходом переложил ответственность по вопросу «Визит Буллита» на президента США.

Примечание: Уильям Буллит, 1891 год рождения. Из семьи Филадельфийских банкиров, журналист, говорил на французском и немецком. Поэтому мог разговаривать с Лениным свободно. Вращался в Нью-Йорке в журналистских кругах, вероятно встречался и с Троцким, и с Хаусом. В марте 1919 года Буллит возглавил секретную международную миссию в Советскую Россию, где встречался с Лениным, Чичериным, Литвиновым.

Два месяца спустя, «Версальский договор» не был ратифицирован сенатом США и Буллит ушёл со службы из Государственного департамента.

Буллит участвовал в подготовке Мировой экономической конференции, которая состоялась под эгидой «Лиги Наций» в Лондоне, летом 1933 года, совместно с финансистом и банкиром Джеймсом Полом Варбургом, одним из теоретиков и основателей «Федеральной Резервной Системы» США. Именно ему приписывали фразу, высказанная на сенатских слушаниях 1950 года, «Мы должны иметь мировое правительство, нравится это вам или нет. Вопрос лишь в том, добьёмся ли мы этого силой или миром».

В ноябре 1933 года, советско-американские переговоры завершились официальным признанием «С.С.С.Р.» Соединёнными Штатами, и 21 ноября 1933 года, Буллит был назначен первым послом США в Советском Союзе. Вручение верительных грамот состоялось 13 декабря 1933 года. США были одной из последних стран, которые совершили официальное признание Советской России, которая уже перешла в статус «С.С.С.Р.».

При участии Буллита, в 1935 году, было заключено первое официальное торговое соглашение между США и «С.С.С.Р.». При нём в качестве резиденции посла США в Москве был выбран «Спасо-хаус». Частная торговля американских компаний с Советскими организациями началась почти сразу после Октябрьского переворота.

Несмотря на дружеские отношения Буллита со Сталиным и другими советскими руководителями, он информировал Вашингтон о реальных качествах политического режима в Советской России. Буллит слал сообщения, которые смущали многих в Госдепе, из-за этого они оставались неопубликованным и после того, как визит Буллита рассекретили, десятилетия спустя. Сообщения эти касались, как говорил Буллит, расового состава советской бюрократии. Буллит сообщал, «Поскольку русские были и остались плохими бюрократами, а социалистическое государство требует особенной эффективности от своей бюрократической элиты, во всех наркоматах работает необычайно много евреев». Буллит приводил статистику, «в „С.С.С.Р.“, по его подсчетам, был 61 высший руководитель, такие как наркомы и их заместители, и 20 из них были евреи, хотя в населении „С.С.С.Р.“ на 61 человека приходился один еврей»…«Высшая бюрократия почти во всех наркоматах состоит из евреев», сообщал он. Буллит так же перечислял руководителей, с которыми он имел дело по дипломатической службе, и те были евреями, нарком иностранных дел, Литвинов, Меер Генох Моисеевич Валлах, внутренних дел, Ягода, Энох Гершенович, внешней торговли, Аркадий Розенгольц, бывший командующим Восточного фронта, отбывший из Казани «в неизвестном направлении» при занятии Казани «Народной Армией» «КОМУЧ», а через два месяца ставший членом «Реввоенсовета» 8-й армии «РККА», нарком транспорта, водного, Янсон, нарком путей сообщения, Каганович. Только армия была «относительно свободна от евреев», но они доминировали в войсковом снабжении и по «политической части».

Говоря об этом Буллит одновременно восхищался, «Поразительное количество евреев на высокооплачиваемых должностях еще не вызвало открытого антисемитизма, среди населения, хотя среди тех, кто проводит отпуска на курортах Сочи, около 80% евреи». Буллит не указывал на наличие в советском законодательстве наличие статей, карающих за антисемитизм, ст.59, п.7, конфискация имущества, при отягчающих обстоятельствах, расстрел. Антисемитизм скрылся на бытовой уровень, в народные поговорки, у русских, «Роза из Совнархоза, муж Хайки из чрезвычайки», «чай Высоцкого, сахар Бродского, Россия Троцкого», украинские, «гоп мои гречаники, уси жиды начальники».

В 1936 году, 16 мая, Буллит был отозван из «С.С.С.Р.» в США, президентом Рузвельтом, и затем был назначен послом во Франции, где проработал до нацистской оккупации в 1940 году.

Кроме переговоров с советским правительством, задача Буллита состояла в разведке устойчивости советской власти, разведке внутреннего положения Советской России, состояния её экономики, транспорта и тому подобное. Наряду с проектом соглашения Буллит привёз обширный доклад о положении в Советской России. Более того, он организовал и дальнейшую секретную доставку нужных Вильсону сведений через службу связи в Хельсинки. Всё это давало возможность Вильсону лучше ориентироваться в «русском вопросе».

О дипломатических приёмах руководителей «Антанты», в период переговоров с Буллитом, Ленин говорил, «Этот старый мир имеет свою старую дипломатию, которая не может поверить, что можно говорить прямо и открыто. Старая дипломатия считает, тут-то как раз какая-нибудь хитрость и должна быть. Когда представитель этого всемогущего в экономическом и военном отношении старого мира был прислан к нам — это было уже давно — одного из представителей американского правительства — Буллита с предложением, чтобы мы заключили мир с Колчаком и Деникиным, мир, для нас самый невыгодный, и когда мы сказали, что мы настолько ценим кровь рабочих и крестьян, которая давно уже лилась в России, что, хотя мир для нас крайне невыгоден, но мы на него готовы, ибо уверены, что Колчак и Деникин разложатся внутренне, когда мы сказали это прямо, сказали с малым употреблением, изысканного дипломатического тона, то тут они решили, что мы непременно должны быть обманщиками».

Ленин в этой речи так и не признался открыто, да или нет, по принятию условий мира от стран «Антанты», в ноте Чичерина от 4 февраля 1919 года, отсутствовал ответ в его речи на введение перемирия при принятии соглашения, признавались только долги, займы, проценты по кредитам.

Ленин, в выступлении 19 мая 1919 года, говорил, «…такова политическая программа Франции, Англии и Америки, как бы они ни уверяли, что они отказываются от интервенции. Как бы ни уверяли в этом Ллойд Джорджи, Вильсоны и Клемансо, как бы они ни уверяли, что отказываются от интервенции, но мы все знаем, что это ложь. Мы знаем, что ушедшие и вынужденные уйти из Одессы и Севастополя военные суда союзников блокируют побережье Черного моря и даже обстреливают около Керчи ту часть Крымского полуострова, где засели добровольцы», или «развертывается наступление на Петроград, вчера был бой нашего миноносца с четырьмя миноносками противника. Разве не ясно, что это интервенция, разве не английский флот участвует здесь? Разве не то же самое происходит в Архангельске, в Сибири?». Речь Ленина призывала к продолжению гражданской войны.

В своих показаниях сенатской комиссии Буллит, рассказывая о периоде, в течение которого президент Вильсон, полковник Хаус и Ллойд Джордж обсуждали его доклад о результатах поездки в Россию, заявил, «Тем временем Гувер и Ачинклосс выдвинули мысль о достижении мира с Россией при помощи предложения посылки продовольствия в Россию, они предложили Фритьофу Нансену, арктическому исследователю, написать и послать президенту письмо об этом». Инициатива посылки этого письма исходила от Герберта Гувера, планировавшего баллотироваться в президенты США.

Примечание: Герберт Гувер, 31-й президент США, от республиканской партии, в 1928—1932 годах, в то время глава организации, Американской администрация помощи, «А.Р.А.», был по своей прошлой деятельности весьма заинтересован в нефтяных месторождениях России. К началу первой мировой войны Гувер обладал контрольным пакетом акций 11 нефтяных компаний, большинство которых имело отношение к майкопской нефти. Октябрьский переворот якобы положил конец получению Гувером доходов от русской нефти, чем вызвал, по словам Ленина, «лютую ненависть Гувера к Советской республике и стремление во что бы то ни стало вернуть свои прибыльные предприятия. В течение всей своей последующей деятельности Гувер сохранил резко враждебное отношение к Советскому государству, являлся и является одним из злейших врагов советской страны».

За год 1909-й, Гувер организовал в Майкопе 11 компаний, вывел акции на биржу. На станции «Ширванская» пробуренная скважина дала фонтан. Гувер работал вначале горным инженером в России на Урале, он скупил акции Кыштымского медеплавильного завода. К 1912 году скважины истощились, Гувер на биржевых спекуляциях успел нажить многомиллионное состояние. Центральная контора компании «Герберт К. Гувер» располагалась в Лондоне, рядом с американским консульством. Он владел акциями компаний в Бразилии, Аргентине и России, его состояние превышало 10 млн долларов в 1913 году, когда началась первая мировая война.