Бесплатный фрагмент - Живая

Все имена, персонажи и события романа вымышлены. Любое совпадение с реально существующими людьми, объектами, событиями случайно. Текст представляет собой художественное произведение, автор не поощряет, не оправдывает, не одобряет и не поддерживает взгляды и действия, которые так или иначе отражены в тексте.

В тексте упоминаются алкогольные и наркотические вещества, а также присутствуют сцены жестокости.

В основе произведения лежит ирландская мифология, но в изрядной степени переосмысленная и поправленная под нужды сюжета. Также мир, в котором происходит действие, хоть и похож на наш, явно на деле параллельный

Посвящается Ю. Я уже едва тебя помню, но когда-то это было важно.

Часть первая: Птица

Не птица пред тобой была, а сида —

Колдунья с гор, безжалостная ведьма,

Она тут часто между скал блуждает…

Уильям Батлер Йейтс, «Ястребиный источник»

Глава первая

Жизнь — пустыня, по ней мы бредем нагишом.

Смертный, полный гордыни, ты просто смешон!

Ты для каждого шага находишь причину —

Между тем он давно в небесах предрешен.

Омар Хайам

Ввалившиеся в таверну странники выглядели весьма потрепанными: серые лохмотья, судя по всему, некогда являлись дорогими плащами, но теперь сильно поизносились. Капюшоны скрывали лица путников, мешковатая одежда не давала рассмотреть фигуру, но оба гостя были рослыми, если не сказать — непривычно высокими. Они замерли у входа, почти заполнив собой весь дверной проем. На пол с плащей ручьями текла вода. Хозяин таверны прикрикнул на гостей, и тот из них, что был повыше, напряженно вздрогнул, второй же решительно прошел вперед, ведя товарища за собой.

— Не нужно привлекать к себе внимание, — прикрыв рот рукой, негромко произнес он.

Второй чужестранец в ответ пожал плечами. Движение вышло отрывистым, будто то был просто спазм мышц.

Путники прошли к одному из свободных столов и сели, смахнув рукавами крошки на пол. Тот человек, что был пониже, отбросил капюшон с головы: молодой светловолосый мужчина, неровно подстриженный и плохо побритый. Он зевнул, потер шершавый подбородок и нагнулся к своему другу с негромким обращением. Тот тоже склонился над столешницей, внимая, но не произнес ни слова в ответ. Через минуту, замолчав, блондин снова выпрямился и, жестом обратив на себя внимание трактирщика, потребовал пинту эля.

На первый взгляд, все происходящее было довольно обыденно: что такого, если двое приятелей после долгой изнуряющей дороги — должно быть, лежавшей от самой столицы, если судить по сапогам и одежде путников — забредут на обед, сдобренный кружкой эля, в какое-нибудь славное заведение?.. Но почему-то все прочие посетители и сам трактирщик чувствовали что-то неладное. Запах опасности, заставлявший кожу покрываться мурашками. Глядя на этих двоих, хотелось указать на них пальцем и громко воскликнуть: преступники! Хотя, в чем могла бы состоять их вина, никто сказать не мог. И с чего вдруг возникали такие мысли — тоже.

Путники как путники.

Которые хотят пообедать.

— Скажите, уважаемый, — обратился к принесшему питье дородному помощнику трактирщика блондин. — Вы не сдаете ли комнат наверху? Мы очень устали и хотим остаться на ночлег. Ночь близится, а наши лошади пали еще на подъездах к городу.

— Один золотой. — Почесал бороду слуга. — И одна комната на двоих. Если не нравится — проваливайте сразу.

— Нет-нет, нас вполне устроит. — Улыбнулся светловолосый гость, хоть и прекрасно понимал, что та комната, которая им здесь достанется, никак не может стоить золотой. Но чужаков надуть пытаются везде, в этом и по сей день нет ничего внезапного.

Блондин не собирался жадничать: пятнадцать лет из неполных своих тридцати он был алхимиком и в последние месяцы, благодаря успешным опытам, перестал нуждаться в деньгах. За полтора дня пути от дома, измученный тоской по жене и опьяненный успехами, он потерял всякую осторожность и весело, чуть надменно, ответил:

— Золото не проблема. Что ж, в постель бы лучше лечь с сытым брюхом. — Он заглянул в кружку. Мутная резко пахнущая жидкость обещала скорое забытье и невеселое утро. Все-таки не столичный эль, прозрачный, как горный ручей… — Мне будет достаточно хлеба с луком, но тебе, я думаю, нужно питаться больше, чем мне.

Блондин кивнул своему спутнику. Тот вместо ответа положил ладони на стол. Пальцы на его левой руке дернулись, но ни слова он так и не произнес.

— Я закажу тебе мяса. — Первый путник приложился к кружке.

Однако перекусить в тишине и покое им не дали. К столу подсел широкоплечий мужчина с двумя крестообразными шрамами, идущими ото лба к щекам, как будто кто-то пытался выколоть ему глаза, но четырежды промахнулся.

— Я смотрю, вы щедрые ребята. — Усмехнулся мужчина. — Согласны отдать целый золотой за пару набитых соломой тюфяков в кишащей мышами комнате? А может быть, у вас еще деньжонок завалялось?.. Не поделитесь ли с беднягой Гюнтером?

Светловолосый путник по-лисьи улыбнулся, поставил кружку на стол и собирался ответить что-то, но мужчина с крестообразными шрамами схватил его за ворот видневшейся из-под плаща рубахи и встряхнул, собираясь, видимо, тут же потребовать вывернуть карманы, однако не успел: замер, ощущая, как две прохладные ладони легли ему на шею. Еще пока сжимая несильно, едва ощутимо… но Гюнтер был бывалым воином и мог оценить силу пальцев на своем горле. Он за секунду понял, что эти руки сломают шею, как церковную свечку, или удушат, прежде, чем он успеет позвать на помощь.

— Мы не собираемся никому причинять зло, приятель, — прохрипел блондин. — Ты отпускаешь мою шею, а моя спутница отпускает твою.

Гюнтер опешил. Вот эта дылда со стальными пальцами — девица?! От изумления его руки разжались, и светловолосый путник плюхнулся обратно на скамью, тут же принявшись растирать горло. В тот же момент жесткие пальцы его подруги отпустили шею грабителя.

Фразу о том, что щедрый на золото парень путешествует с барышней, слышали все, а реальную силу девушки ощутил на себе только Гюнтер, так что неудивительно, что присутствующие в таверне подобные ему искатели легкой наживы решили, будто чужаки — еще более легкая добыча, чем можно было сперва подумать. Рядом с Гюнтером возникло еще двое изукрашенных шрамами молодцев.

— Вот это новости! Тогда нам нужно и золото, и девка, — прохрипел один, протянув руку к капюшону уже успевшей сесть на место гостьи.

Та не отшатнулась, позволив грубияну обнажить ее голову. У девушки оказались коротко стриженные рыжие волосы, по бокам, прикрывая уши — две черные пряди, более длинные, почти до плеч. Бледное лицо, не лишенное привлекательности, и в то же время — пустое, словно у куклы.

Однако спутник девушки внезапно ощерился и гневно прошипел:

— Уберите от нее руки! Или я…

— Что? За себя не отвечаешь?.. — расхохотался один из украшенных свежими шрамами верзил. И тут его перебил Гюнтер:

— Оставь их в покое. Пусть это и чужаки, но нам не стоит с ними связываться.

Оба мужчины обернулись к Гюнтеру, с сомнением глядя на него:

— Кажется, я вижу потерявшего нюх старого пса. — Сплюнул на пол один из них. — Баба приобняла его, а тот и штаны намочил.

— Трусливого старого пса, — добавил второй.

И в следующий миг случилось сразу несколько вещей: первый из нападавших попробовал схватить рыжую девушку за шею, второй вытащил нож, но оба они были остановлены в тот же момент. Сильная, как уже успел убедиться Гюнтер, рука девушки сомкнулась на запястье нападающего, не давая ему достать до ее горла, а мужчина с крестообразными шрамами успел воткнуть свой нож в предплечье вооруженной лапищи второго грабителя.

Светловолосый мужчина сидел с таким невозмутимым видом, как будто во всем происходящем не было ничего необычного.

— Я бы посоветовал вам отойти на безопасное расстояние, господа. — Его глаза были полуприкрыты, как у дремлющего кота. — Как вижу, уже пролилась кровь… но не нами, поэтому будьте так добры, разберитесь между собой.

Пальцы рыжей девушки разжались, и тот из бандитов, что имел несчастье попасться в ее захват, тут же, пользуясь моментом, отскочил на приличное расстояние от стола чужаков. А его товарищ, зажимая кровоточащую руку и вполголоса бормоча ругательства, начал пятиться, не сводя глаз с Гюнтера. Теперь его врагом стал мужчина с крестообразными шрамами, а не странные гости.

— Эй, вояки, — подал голос хозяин трактира. — Я предлагаю вам выйти на улицу и решать свои проблемы там, а не у меня в заведении.

Молодой алхимик вздохнул и, перегнувшись через стол, шепнул своей спутнице:

— Что-то он не был сильно против, когда эти господа хотели решить свои проблемы — денежного, судя по всему, характера — с нами.

Девушка, чье лицо не изменило выражения, молча кивнула.

После ужина, который завершился, как ни странно, спокойно, гость, представившийся хозяину заведения Карлом, отправился со своей спутницей наверх. Трактирщик спрашивал, не будет ли угодно им снять два номера, чтобы не доставлять друг другу неудобств, но мужчина вежливо отказался, даже когда хозяин намекнул, что может скостить цену на обе комнаты, если господа назавтра приструнят его посетителей. Карл снова в ответ лишь покачал головой, хоть и признал с усмешкой, что будь это и впрямь возможно, он не отказался бы, но они с девушкой должны покинуть город еще до рассвета. Трактирщик пожелал гостям приятной ночи и, как только отвернулся, потерял к ним всякий интерес.

Мужчина и его спутница поднялись наверх, в отведенную им комнату.

— Неплохо, — резюмировал Карл. — Правда, Зои?

И, подняв руку, погладил девушку по голове, словно его подруга была громадной кошкой. Та в ответ слабо улыбнулась, приподняв вверх только самые края губ.

Мужчина сел на противно заскрипевшую кровать, стянул сапоги.

— Будем спать? — Зои продолжала стоять у двери, не шевелясь. — Или рассказать тебе?..

Девушка закивала.

— Ну ладно! — Карл улыбнулся и вытянулся на кровати, снова издавшей неприятный скрежещущий звук. — Я не знаю сказок или увлекательных новелл, но наша история интересней многих книг.

Зои села на пол рядом с Карлом и положила голову ему на вытянутую вдоль тела руку, снова неуловимо напоминая огромную рыжую кошку.

— Мы живем в тяжелые времена, к сожалению. — Второй рукой Карл начал перебирать короткие волосы девушки. — И потому два года назад мне пришлось покинуть родной дом, чтобы заняться алхимией в более подходящей для того стране. Ведь если бы меня поймали здесь — казнили бы, не раздумывая.

Зои вздохнула, сопереживая. Она каждый раз, когда Карл рассказывал ей свою историю, слушала его словно впервые.

— Но это было сделано не напрасно. Я понял, как можно получить золото из свинца и сотворил гомункула. — Пальцы мужчины замерли на затылке спутницы. — И ты вышла такой красивой и умной… Хотя, конечно, очень жаль, что я не понял, как можно было дать тебе голос. Я очень сожалею. Правда, Зои.

Девушка подняла голову и увидела в глазах Карла блеск. Она склонилась над своим хозяином и создателем и мягко поцеловала немыми губами в лоб. Когда Зои отстранилась, Карл уже спал.

Карлу снилась Марта, его жена. Она была точно такой, какой он запомнил ее: с прямыми черными волосами, почти болезненным ярким румянцем на щеках, блестящими голубыми глазами. Подобными незабудкам — и стереть из памяти их действительно было нельзя… Марта пришла к нему в белой сорочке, склонилась, согрела шею дыханием. Карл приобнял ее одной рукой и улыбнулся. Ему было до крайности хорошо, однако Марта, видимо, подумала, что пока еще недостаточно: вытянулась, прижалась горячим ртом к скуле, сдвинулась ниже, к губам, обвила шею руками… И в следующий миг взвизгнула — чьи-то ладони сомкнулись у нее на горле, оттягивая назад. Карл в ужасе вздохнул… и открыл глаза.

— Зои, прекрати, что ты делаешь! — выкрикнул он, и в следующий же миг его зрение и сознание прояснились, прогнав сон. — О Боже…

Руки Зои держали за шею не Марту — отвратительного суккуба с темно-бордовой лоснящейся кожей и черными крыльями. Демонесса хрипела и царапала противницу, но та будто ничего не чувствовала. Продолжала держать так, чтобы инфернальное существо не смогло причинить вреда ее хозяину, но пока и не стараясь придушить. Ожидая, что скажет Карл.

— Черт побери, какая гадость, — пробормотал он, зажимая себе рот. Суккуб зашипела. — Убери ее, Зои, не важно, куда, просто подальше от меня!

Гомункул пожала плечами и стиснула руки на шее жертвы. Раздался хруст, не такой, как обычно бывает, когда ломается кость, а необычно звонкий, и в комнате запахло серой. Зои опустила безвольное тело демона на пол. Карл уже скатился с кровати и проворно натягивал сапоги у двери.

— Быстрее, нам надо ехать… да, ехать! — Мужчина схватил свою спутницу за предплечье. — Притом, придется совершить кражу, я думаю.

Они вышли из комнаты и поспешили по лестнице вниз.

Глава вторая

Кто, терпеливый,

Душу пытал на излом,

Судеб извивы

Смертным свивая узлом,

Ранясь, рискуя,

Маясь в крови и в поту, —

Чтобы такую

Миру явить красоту?

У. Б. Йейтс

Карл и Зои взяли из конюшни двух лошадей и, оседлав, пустили их галопом по направлению к дому. Алхимик молчал, хотя знал, что должен поделиться своими мыслями со спутницей. Но раньше, чем он на то решился, беглецов нагнал всадник: это был Гюнтер, разбойник с четырьмя шрамами на лице. Карл ждал грубости, но мужчина поприветствовал алхимика и его подругу весьма дружелюбно и почтительно.

— Я слышал, как вы в спешке бежали по лестнице. Рассохшаяся древесина в ночной тиши способна разбудить полдома.

Карл побелел. Это было заметно даже в пастельном свете едва занимавшейся ранней зари. Гюнтер расхохотался.

— Погони нет, не бойтесь. А мне вас убивать незачем, хоть теперь я и вынужден буду бежать из тех мест, где раньше спокойно жил. Но я не мстителен.

Сказав это, Гюнтер пришпорил коня и поскакал прочь, не оборачиваясь.

Он ехал, не задумываясь, зачем нагнал путников, почему не испытывал к ним чувства гнева, хоть те опозорили его перед недавними соратниками, но спустя какое-то время, он все же оглянулся и даже бросился было назад, пока не понял, что уже давно потерял Карла и Зои из виду. Даже дорогу, по которой они ехали бок о бок, Гюнтер нашел, лишь когда солнце встало над горизонтом. Мужчина спешился и, приставив ладонь ко лбу, вгляделся вдаль. Разумеется, его надежда увидеть беглецов была напрасной.

— Господин и его леди, — благоговейно прошептали губы Гюнтера. Его внутренняя сущность — душа — чувствовала это с самого начала, а разум понял слишком поздно. Ах, если бы он вспомнил их раньше!

Любящее сердце Марты почувствовало приближение Карла за несколько часов до его прибытия. Женщина встала с постели еще затемно, задолго до первого крика петухов, и вышла во двор. Тонкая шаль не спасала от пронизывающего ветра, а в утренней дымке сумерек дороги почти не было видно, но Марта не собиралась возвращаться в дом прежде, чем муж вновь окажется в ее объятиях. Она чувствовала, что ей осталось ждать совсем немного.

И вскоре на двор действительно въехали двое всадников. Изумленно округлившимся глазам Марты предстал не только ее муж, но и незнакомая женщина. Она спешилась первой, сбросила с головы капюшон — ветер растрепал короткие огненно-рыжие пряди — и прошла мимо Марты к дверям дома, у которых застыла, будто изваяние.

— Это моё чудесное творение, познакомься, — горделиво усмехнулся Карл и тоже спрыгнул с коня. — Я назвал ее Зои, что по-гречески значит «живая».

Марта растроганно пискнула и бросилась в объятия мужа, решив, что остальное подождет. Несколько секунд женщина грелась в кольце рук возлюбленного, затем нехотя отстранилась. Хозяйка и гости зашли в дом, и Марта, тут же запалив свечу, с любопытством принялась осматривать Зои. Карл с самодовольной усмешкой наблюдал за женой.

— Она прекрасна, — восхищенно выдохнула Марта. — То есть… она чудовищного роста, но в остальном она неотличима от нормального человека. Как тебе удалось создать такое совершенное существо?..

Карл смущенно потер подбородок.

— Милая, я… я не знаю.

Марта обернулась. Ее хорошенькое лицо исказило крайнее изумление.

— Что ты имеешь в виду?

Алхимик с досадой махнул рукой. Он действительно не имел ни малейшего понятия, как создал гомункула. Сколько он себя помнил, Зои всегда была рядом с ним. То есть, разумеется, он сотворил ее — это знание было таким же твердым, как и то, что его сердце бьется, а легкие перерабатывают воздух, но вызвать перед глазами картины прошлого, которые объяснили бы появление Зои, Карл не мог. Как ни старался. Его память вообще не была ясной, и алхимик даже опасался ее бередить лишний раз: быть может, что-то в опытах пошло не так, потому он забыл так много мелочей из прошлой жизни?

— Что ж, ладно. — Марта вздохнула. — Но, знаешь, мне тоже кое-что следует тебе показать. Идем.

Женщина поманила мужа рукой. Карл ободряюще улыбнулся Зои и, взяв ее за запястье, повел за собой. Как оказалось, им предстояло спуститься в подвал.

— Сыро тут, — заметил алхимик, когда жена повела его и девушку-гомункула по длинному коридору, находящемуся под домом, — и холодно…

Марта в ответ только пожала плечами. Наконец, она остановилась, жестом веля своим спутникам не подходить ближе, откинула плотную занавеску, и взглядам Карла и Зои предстала огромная клетка, в углу которой, скрючившись, сидел человек. Он был весьма грязен и дрожал, как в лихорадке.

— Посмотри, Карл, — прошептала Марта, — я тоже создала гомункула. Разумеется, он не так совершенен, как твое творение, но, согласись, это лучше, чем ничего.

Алхимик нерешительно приблизился к клетке. В следующее же мгновение странное создание бросилось вперед, заставив мужчину отпрянуть в ужасе и отвращении. Гомункул ухватился желтыми зубами за прутья решетки и, раскачиваясь и воя, принялся глодать их, будто в надежде перегрызть. Мутная слюна потекла по его подбородку. Карл смотрел на недочеловека, не в силах перебороть чувство омерзения.

— Мы можем попробовать вывести новую расу, — в возбуждении зашептала Марта прямо над плечом у мужа. Карл от неожиданности вздрогнул. — И если нам удастся… о! Армия гомункулов. Тогда церкви придется признать наши знания. Наши заслуги. Даже если нам придется биться за это право.

— Бред, — пробормотал Карл, — не хочу даже слушать. Ты подвергала себя большой и неоправданной опасности, когда бралась создавать… это.

Он резко развернулся, взял Зои за руку и, увлекая ее за собой, направился назад, к лазу, ведущему наверх. После долгих недель дороги единственное, чего он хотел, так это принять ванну. И, пожалуй, хорошенько вздремнуть, раз уж минувшую ночь пришлось провести в седле.

Но прежде, чем согреть воду для купания, хозяйка дома решила попотчевать гостей обедом. Она не подала виду, что ей стало обидно такое небрежение мужа к ее творению.

— Тебя так давно не было, — ворковала Марта, накрывая на стол. — Я так соскучилась! Ты себе не представляешь!

Карл посмотрел на жену и задумчиво потер подбородок. Он думал, что обрадуется, вернувшись домой, увидев любимую женщину… Но он не ощущал ничего подобного. Его чувства больше напоминали те, которые он испытал в дешевой комнате, в которой они с Зои заночевали накануне, в тот миг, когда гомункул оттаскивала от него суккуба… Нет, разумеется, Карл помнил и Марту, и этот дом, но будто по чьим-то рассказам. И эта миловидная женщина рядом с ним — нет, она не могла быть его женой.

Карл потер глаза.

Он чувствовал только то, что она чужая ему.

— Ты гордишься мной? — прервала размышления мужа Марта, сев напротив. — Ручаюсь, ты никогда бы не подумал, что я что-то смогу без тебя. А ведь я все выучила по твоим книгам и записям.

Карл неопределенно пожал плечами. Не помнил он и того, как оставлял после себя какие-то рукописи. И это настораживало. Он чувствовал себя как во сне — и, вполне возможно, чужом сне. А тут еще и…

— В таверне по пути сюда на нас напала… демоница, — поведал Карл. Марта недоверчиво посмотрела на мужа.

— Ты шутишь.

Мужчина даже не смог донести вилку до рта.

— Нет, правда.

Марта рассмеялась и поднялась из-за стола.

— Демонов не бывает, дорогой. Тебе приснилось. — Она ласково потрепала мужа по руке. — Или ты надышался каких-то реактивов.

Женщина вышла из кухни. Карл отодвинул тарелку, чувствуя, что уже не хочет есть, и повернулся к Зои.

— Но ты-то ее видела? Даже держала за шею? Демон, чертовка, суккуб или и все сразу — что бы это там ни было. Оно же было реально?

Зои кивнула. Карл грубо выругался и сплюнул в тарелку.

— Марта просто не понимает. Не хочет понять! Я пойду спать, — мужчине казалось, что его измотанный организм не способен сейчас ни на что иное.

Однако Марта была не согласна с мужем. Когда Карл почувствовал, что его веки слипаются и тело уже одолела сонная нега, ему на грудь легли две узкие женские ладошки и начали осторожно развязывать ворот рубашки. Алхимик с трудом разлепил глаза.

— Я хочу спать, Марта.

Женщина надула губы. Нет, безусловно, в красоте ей было не отказать, но… Карл чувствовал, что не сможет пересилить себя и прикоснуться к жене. После того, как в трактире прошлой ночью он во сне обнимал суккуба с отвратительными черными крыльями. И после того, как ему приходилось месяцами спать под открытым небом, прижимая к себе большую теплую Зои, живую и немую, размеренно дышащую, как огромная кошка.

— Я не могу, — честно признался он. Марта пискнула, одновременно игриво и разочарованно, и попробовала оседлать Карла так, как это сутками ранее делала суккуб. Карл выдохнул: он был и зол, и в то же время не мог спокойно отнестись к близости красивой молодой женщины. Алхимик выставил руки перед собой, желая ненавязчиво отстранить Марту, но та только наклонилась еще ближе. Ее груди легко коснулись его ладоней, и Карл подумал, что сейчас он сдастся. Обнимет ее и прижмет к себе, и это будет прекрасно. Потому что она — уж точно не склизкокожий демон с перепончатыми крыльями. Теплая, живая и настоящая. Родная только уже по одному этому признаку.

Его жена.

— Я люблю тебя, — полушепотом пропела Марта, когда руки Карла стянули с ее плеч ночную рубашку и пробежались по горячей коже. — Люблю…

Алхимик не ответил. Он отвернулся и тотчас же широко распахнул глаза: на мгновение ему показалось, что в проеме двери стоит Зои. Но уже через миг Карл понял, что ему только почудилось.

Карл проснулся от однообразного звука удара топора о дерево. Приподнялся на жесткой постели и выглянул в окно. Внизу, во дворе, Зои рубила дрова. Почувствовав на себе взгляд алхимика, девушка прервала свое занятие, подняла голову и, утерев со лба пот, посмотрела на мужчину.

— Доброе утро! — Он помахал ей рукой. Зои помахала в ответ. Марта, видимо, выдала ей взамен поистрепавшегося дорожного костюма одно из своих платьев. На высокой девушке оно смотрелось, как туника. Голые от колен ноги уже покрывали свежие ссадины, то ли от откалывающихся при каждом ударе щепок, то ли от осоки — должно быть, девушка и за водой сходила. Край подола неровно темнел от влаги, липнул к коже. Карл улыбнулся. Милая исполнительная и деятельная Зои… Пора было и ему заняться чем-нибудь полезным.

Карл спустился на первый этаж, поцеловал штопавшую какие-то тряпки Марту в висок (та вздрогнула, словно от попавшей за шиворот воды) и выглянул на улицу. Зои тут же вновь прервалась и подошла к нему, улыбаясь.

— Ну, как думаешь, мне стоит продолжить свои опыты?

Зои улыбнулась и кивнула. И в ту же секунду из глубины дома Марта, видимо, решив, что Карл обращается к ней, крикнула:

— Вот что я на самом деле думаю: запри своего гомункула в клетку. Ту, что в подвале. Ты видел, какая у нее силища? Не хочу я жить в одном доме с таким чудовищем. — В ее душе мешались профессиональная и чисто женская виды ревности.

Карл содрогнулся, словно получил пощечину. Он вдруг почувствовал себя предельно уставшим и больным. Мужчина повернулся было к Зои, чтобы сказать ей хоть что-нибудь, но девушка с улыбкой покачала головой. Мгновенно оставив свое занятие, прошла мимо него, мимо Марты, направляясь в подвал. Карл со всех ног бросился за ней, попробовал схватить за руку — Зои дернулась, вскинула подбородок.

У самой клетки со своим гомункулом их догнала Марта. Казалось, за ночь женщина постарела лет на пять: волосы тяжело повисли вдоль лица, резко обозначились носогубные складки.

— Привел? Тоже думаешь, что ей не стоит расхаживать на воле?..

Карл сжал кулаки. Если бы он этого не сделал, то точно бы наградил жену оплеухой.

— Не думаю.

Зои вошла в клетку. Гомункул Марты тотчас же бросился на нее с рычанием, но девушка легким толчком в грудь отбросила его от себя. Обернулась на Карла и его жену, посмотрела долгим взглядом, по которому было трудно что-то прочитать, села в угол камеры и замерла, опустив веки. Однако Карл мог поклясться, что она не только не собралась спать, но и не сможет расслабиться, пока не выйдет отсюда. Но в таком случае — зачем она это сделала? Ради него? Тогда это глупо.

— Пойдем! — Марта взяла мужа за руку. — Наверх, я приготовила реактивы для твоих опытов. А они пусть остаются. Должно быть, понравятся друг другу. Посмотрим, какое может получиться у них потомство…

Алхимик мог бы воспротивиться, ворваться в клетку и вытащить Зои, но не сделал ничего, малодушно повторив про себя несколько раз: «она сама спустилась сюда». Карл надеялся, что работа сможет отвлечь его от размышлений, с каждой минутой становившихся все мрачнее, и заставит забыть все еще звучащие в голове слова Марты, казавшиеся мужчине отвратительными. Тщетно. Работа не ладилась, склянки от малейшего движения норовили упасть на пол, выскользнув из нетвердого захвата. Карл умудрился пролить себе на руку щелочь и чуть было по инерции не сунул пальцы в рот, согласно детской привычке. Разбил колбу, когда тянулся через стол…

«Да что со мной такое?!»

В комнате давно стало душно, воздух был едким и щипал глаза. Карл спешно выскочил за дверь, прижался спиной к стене, пытаясь сдержать кашель. Напрасно. У мужчины было такое ощущение, что его легкие разрывает изнутри.

«Я все позабыл за то время, пока путешествовал с Зои… Или нет? Или я ничего этого не знал?.. Что, если?..» — он снова зашелся в приступе кашля. Но это уже не было важно. Он вспомнил правду, как и Гюнтер. Еще в его голове вспыхнуло знание, что им с Зои не прожить долго, если они вспомнят. Возможно, потому она и отправилась в клетку. Искала смерти или же хотела напоследок угодить ему?.. Карла будто молнией ударило. Зои надо было спасти. Хотя бы в этот раз — попробовать это сделать. Потому что она была не просто женщиной — она была и будет величайшим его сокровищем.

Он еще не знал, что уже опоздал.

Пока Карл на втором этаже был всецело занят своими опытами, Марта, бросившая шитье, не могла найти себе места. Молодая женщина кружила по комнате, ей казалось, что она теряет разум, после того, как увидела свое творение и гомункула мужа рядом. Какое же было разительное между ними различие! Зависть душила ее. А еще эта дрянь подсматривала за ними ночью! Наверняка Карл спал с ней!

Алхимичка опустилась на скамью. Руки ее дрожали. Шитьем она уже до вечера не смогла бы — да и не собиралась — заниматься. Но стоило Марте взять нож, как ладони ее успокоились и потеплели. Женщина теперь знала, что делать. Глубоко вздохнув, она направилась в подвал.

Марта отперла дверь камеры и, схватив за рукав, потянула Зои за собой.

— Давай, паршивка, выходи!

Зои, плохо понимая, что от нее хотят, тем не менее, послушно поднялась с пола и позволила вывести себя в коридор. Марта заперла за ней клетку со вторым гомункулом, снова неистово беснующимся.

— Как же я тебя ненавижу, — прошипела алхимичка, доставая нож. — Почему, почему он тебя сделал, а не я? Почему я способна сделать только слюнявое животное?! А ты, ты… ненавижу твое совершенство!

Женщина ударила Зои, и та даже не попыталась защититься. Нож легко вошел в плоть, чуть ниже того места, где должно располагаться сердце. И так же легко вышел, чтобы быть занесенным для очередного удара. Зои не подняла рук, даже для того, чтобы закрыть лицо, стояла, пока могла, перед своей мучительницей, потом упала на колени и затем — легла на пол ничком. Только тогда Марта остановилась и опустила нож, тяжело дыша. Растекшаяся по полу кровь запачкала туфли женщины. Однако, утолив ненависть, Марта не пришла в себя. Безумие не покинуло ее — и, как оказалось, осталось с ней до последнего вздоха. Женщина с трудом подхватила труп Зои под мышки и потащила наверх, чтобы спрятать где-нибудь вне дома.

Как только за Мартой закрылась входная дверь, по лестнице со второго этажа сбежал вниз обеспокоенный Карл. В жару тревоги мужчина не заметил, что под ногами у него по доскам пола тянется широкая полоса крови, даже когда добежал до клетки и, отперев замок трясущимися руками, распахнул дверцу. Зои внутри не было, только скрючившийся гомункул Марты смотрел на него дикими глазами из темного угла. Карл схватился за голову. Он чувствовал, что уже опоздал.

Когда Карл поднялся наверх, то увидел стоявшую посреди комнаты Марту. Руки ее были до локтей мокрыми, и женщина озадаченно озиралась, видимо, выискивая глазами полотенце. Заметив мужа, она сжалась и попятилась, думая, что ее преступление раскрыто.

— Где Зои? — прорычал Карл, наступая. Марта испуганно замотала головой.

— Я не знаю… должно быть, в подвале, там же, где мы ее и оставили утром…

— Да? Неужели? — Глаза Карла горели бешенством. — Ну так пойди и проверь это.

Губы Марты задрожали. Под суровым взглядом мужа женщина нерешительно двинулась к входу в подвал, наклонилась — и тут Карл увидел кровь на полу. Словно до этого момента его разум отказывался замечать неоспоримое свидетельство преступления. А стоило Марте поднять крышку, закрывавшую вход в подвал, как из тьмы вынырнули две грязные руки со скрюченными пальцами и схватили женщину за горло. Та не успела даже вскрикнуть: гомункул утащил свою создательницу и мучительницу вниз. Карл слышал, как они скатились по лестнице. Проверять, остался ли кто-нибудь из них после такого падения в живых, у него не было ни желания, не времени. Надо было найти Зои. Карл выбежал во двор, затем — на улицу.

Он звал ее, пока не охрип. Он даже нашел лоскутки от ее одежды… но самой Зои нигде не было. Карл обессилел, выдохся физически и морально. Опустился устало на землю, привалился спиной к дереву и замер. Он чувствовал, что ему самому уже недолго осталось. Силы покидали алхимика.

Пошел снег. Первый в этом году. Когда Карл смог унять кашель и отнял от лица руку, спланировавшие ему на ладонь снежинки растворились в стекающей к запястью крови…

Когда же стемнело, припорошенный снегом труп алхимика отыскала крылатая демоница, один-в-один как та, которая мучила его ночью в таверне. Схватила когтями за плечи и, тяжело взмахивая крыльями, потащила в свое логово, чтобы поужинать еще не успевшим разложиться телом.

Все это видел через магический кристалл принц Габриэль, пирующий в своем замке в далекой стране сидов (фей) — Аннувне. Для него настал день великого празднества. По левую руку от принца был накрыт стол с изысканными яствами, по правую же находился огромный чан, доверху заполненный булькающей черной жижей. Габриэль ликовал.

— Я всегда считал, что твое наказание слишком мягко, — прошипел он, глядя в кристалл. — И теперь я усилю его по своему разумению.

Принц опустил руку в чан. Повинуясь его воле, вслед за пальцами из глубины вынырнула девушка. Глаза ее были закрыты, лицо — бесстрастно. Принц взял салфетку и нежно оттер от грязи щеки, лоб и губы своего творения.

— А ты думал, это чистое дело — создавать прекрасное?

Испачканные в черной жиже пальцы скользнули по белоснежному подбородку девушки.

— Я сделаю так, чтобы она больше уже никогда не вспомнила тебя! Да! Я взял те же магические камни! Но тело ее теперь намного более совершенно, чем то, которое ты смог ей дать в мире людей, когда позабыл всю магию!

Габриэль наклонился и поцеловал девушку. На его губах остался черный след.

— Или ты наивно вообразил, будто только ты способен на то, чтобы явить миру красоту? — Мужчина провел рукой по груди созданного творения. — Гнусный трус, нелепый позер! Эту Галатею создавали мы оба! Но ты… ты загребал моими руками жар! Настало время воздать по заслугам! Теперь-то уж я перекрою ее по своему разумению… брат.

Глава третья

Я без тебя, и меня совсем нет.

Я вся в ошибках, исправлениях, вся неправильная,

Плохая — без тебя я уже не целиком.

Взгляд мой, ищущий, нигде не останавливается.

Сердце стучит так сильно, что кажется, я не доживу до утра.

Да, я не переживу даже эту ночь, не то чтобы тебя найти.

Юля Бужилова, Рената Литвинова — «Ты мне пишешь»

Сиды, жители Сверкающей страны — Аннувна, — как они сами именовали свое царство, по преданиям, находящееся внутри холмов, испокон веков делились на два Двора: Благой и Неблагой. Один, хотя бы номинально, старался творить добро и помогать людям, жители другого же не стеснялись красть человеческих детей, охотиться на все живое, пролетая кавалькадой в ночном небе, и любить звериные бесчинства. И каждый новый правитель Страны внутри холмов становился все более жестоким и алчным до кровавых удовольствий.

— Покажи мне, на что ты способна, — произнес принц Габриэль, отпив из кубка. Его зрачки, окруженные темной радужкой, следили за девушкой в черном платье, стоявшей у подножия трона. Глаза ее были завязаны широкой лентой.

— Только взгляни, какова она. Какой я ее сделал. Создал и натренировал. Ладно, заставил вспомнить то, чему ее учил ты. — Принц наклонился к сидящему рядом с ним гостю, все так же не отводя глаз от воспитанницы.

Которая тем временем медленно двигалась к середине зала. Спиной вперед, чуть отставив руки в стороны. В этот момент у нее перед мысленным взором по памяти вырисовывалась окружающая ее обстановка — размер помещения, местоположение дверей и трона.

Габриэль усмехнулся и сделал едва заметное движение рукой. Знак, что можно начинать. И в следующую же секунду девушка в черном положила ладонь на рукоять меча. Это означало, что она готова. Но принц отдавал команду не ей.

Все пять дверей, ведущих в зал, отворились, и через каждую из них вошло по вооруженному мужчине. Воительница медленно повернулась, напряженно вслушиваясь, ее меч с легким звоном покинул ножны. Все противники приближались к девушке одновременно, но воспитанница принца не стала дожидаться атаки — сама сделала замах с одновременным подшагом вправо, и, опустив меч, одним ударом разрубила ближайшего бойца до середины груди, прежде, чем тот защитился. Тут же, уходя от удара клинка подошедшего сзади противника, присела, крутанулась, так что одна ее рука держала на себе вес тела, а ноги, подобно ножницам, захватили тело мужчины. Воительница, не подключая руку с мечом, оттолкнувшись от пола только одной другой, повалила врага на пол, сама же тотчас вновь вскочила и замерла, вслушиваясь. Третий противник подкрался к ней беззвучно и так же тихо занес для удара секиру. Но свист опускающейся стали выдал врага: девушка развернулась, отступив в сторону всего на полшага, мечом разрубая древко оружия, а вместе с ним и голову бойца. Брызнувшая из среза кровь пополам с внутричерепной жидкостью намочила черную ткань платья. Девушка брезгливо провела рукой по груди.

— И не жаль тебе изводить своих людей? — шепнул принцу гость.

Мечнице предстояло сразить еще двоих. Один из них сейчас стоял прямо у нее за спиной.

— Нет. Она лучше тысячи воинов, посмотри. Настоящая машина для убийства. Для этого она и была сделана.

— Разве?

Наконец не осталось ни одного противника. Девушка замерла посреди зала, напряженная, со сведенными уставшими мышцами меж лопаток. Но вокруг царила тишина: не открывались двери, не слышались шаги. И воительница устало выдохнула, сняв ленту с глаз.

— Мои победы к твоим ногам. — Улыбнулась девушка и, подойдя к подножию трона, опустилась на одно колено.

— Ну разве она не восхитительна? — самодовольно произнес Габриэль, поглаживая бледный подбородок. — Такая красота может быть только рукотворной, ты согласен?

К разгоряченным плечам и лицу девушки прилипали длинные ярко-рыжие пряди. Двери, из которых во время боя выходили противники подопечной принца, снова открылись, впуская еще воинов. Воительница, не переставая улыбаться, вскочила на ноги и снова бросилась в бой, на сей раз — с открытыми глазами.

— Ты прав, — задумчиво произнес гость Габриэля. — Она воистину прекрасна.

Чуть позже Габриэль, гость и воспитанница принца вновь увиделись — на торжественном ужине.

— Все это великолепие в честь Вашего приезда, — поведал Габриэль, широким взмахом руки указывая на длинный стол, от начала и до конца уставленный всевозможными яствами. — Здесь лучшие блюда Благого и Неблагого дворов, а также пища людей. Есть и вино.

Гость усмехнулся и принял из рук принца кубок.

— Вы знаете, как мне угодить.

Мужчины сели, но не приступили к еде, ожидая к столу воспитанницу принца. Разве что гость позволил себе пригубить хмельного напитка. Наконец дверь в конце трапезного зала распахнулась, и вошла подопечная принца в алом платье, не уступающем по цвету ее волосам.

— Мы ждали только твоего прихода, Вида. — Улыбнулся Габриэль. Гость тоже не смог сдержать движения губ, невольно изогнувшихся, но поспешил скрыть это, поднеся ко рту кубок.

Вида заняла место рядом с принцем, по его левую руку, таким образом оказавшись напротив гостя.

— Меня зовут Мертен, госпожа, — представился мужчина. — Я подумал, что раз уж я знаю Ваше имя, то Вы вправе знать и мое.

— Это вполне справедливо. — Сдержанно улыбнулась Вида и перевела взгляд на Габриэля.

— Можем приступать. — Кивнул принц, разрешая начать трапезу.

Весь ужин мужчины обсуждали то, что им приличествовало бы обсуждать: оружие, политику Дворов, войны и охоту. Вида не принимала в разговоре участия, однако так хитро поглядывала на принца, что Мертен догадался: девушке явно есть что сказать, но Габриэль, видимо, запретил ей открывать рот. И гость даже понимал, почему. Прекрасно понимал. Габриэль не стал бы просить собственную жену придержать язык, если бы таковая была и могла бы поддержать беседу. Но позволить «воспитаннице» недвусмысленно продемонстрировать, кем она на самом деле является? О нет. Никогда. Однако Мертен знал это и без него.

Потому что, пусть Вида этого и не могла помнить, они с ней были знакомы ранее.

Когда ужин закончился и слуги убрали со стола, принц предложил гостю продолжить разговор в гостиной. Но Мертен сослался на то, что устал с дороги и предпочтет отправиться в свои покои. Вида вызвалась проводить его в комнату.

— В любом случае, я также сейчас собиралась уйти к себе. А нам, кажется, по пути. Моя спальня находится в том же крыле, что и покои для гостей.

Габриэль отсалютовал воспитаннице, уже взявшей под локоть его друга, бокалом и, потеряв к ним обоим всякий интерес, сел в кресло у камина. Взгляд принца был прикован к огню еще долгое время после того, как за Видой и Мертеном закрылась дверь.

— Ты же не помнишь меня? — спросил гость, когда они с девушкой отошли на достаточное расстояние от зала.

Вида обернулась. В ее глазах мужчина прочел неподдельное изумление.

— Ну разумеется. Твой хозяин не стал бы так рисковать, хоть наше знакомство и сослужило ему хорошую службу. Венценосные особы не любят слов «прости» и «спасибо». А твоя память стерта. Я прав?

Гость протянул руку, желая дотронуться до подбородка девушки, но Вида ударила его по ладони и отступила на шаг.

— Если бы я тебя коснулся, ты бы закричала? — Ласково улыбнулся Мертен.

— Нет. — Вида исподлобья взглянула на мужчину. — Я бы Вас убила. И Габриэль не сказал бы мне и слова против. Вам ли не знать.

Мертен тяжело вздохнул и потер лоб.

— Прежде ты была милой девчушкой, вовсе не такой злой. И очень молчаливой.

— Я уже раскаиваюсь, что вызвалась проводить Вас.

— Послушайте. — Мужчина потерял терпение. — Я знаю, как это прозвучит, но прошу Вас, послушайте! Мы были знакомы раньше, и, поверьте, очень близко. Нет, я не подразумеваю ничего плохого, я имел в виду… ох, ладно, не важно. Единственное, что я действительно хочу донести до Вас — бегите. Вы тут не на своем месте. Встаньте перед зеркалом. Посмотрите на себя. Каждая отметина на Вашем теле — прожитая жизнь. Вы не помните ни одной. Вы не помните ни меня, ни Натаниэля… Карла. Я прав?

Вида отступила еще на несколько шагов назад.

— Что Вы несете? Вы сумасшедший… или выпили слишком много.

Гость хотел было сказать еще что-то, но не нашел слов. Он так и остался стоять с умоляюще вытянутой рукой, глядя вслед спешно удаляющейся девушке, каблучки которой отбивали четкий ритм, словно часы, отмеряющие секунды в камере смертника. Во всем замке только Мертен мог бы подумать о подобном сравнении.

Вида зашла в комнату, заперла дверь на замок и только тогда с облегчением вздохнула, прижалась спиной к гладкой деревянной поверхности. Рука девушки еще подрагивала на медной ручке в виде еловой шишечки.

«Почему? Он не сказал ничего такого, что действительно могло бы взволновать меня… или кого бы то ни было, — Вида закусила губу и почувствовала, насколько вся напряжена, от пальцев ног до макушки. И как сведено судорогой обычно бесстрастное лицо. — Опьяненный человек может наговорить много такого, о чем ему потом придется жалеть… И нет никакого повода верить словам Мертена.»

Рассудив так и успокоив дыхание, девушка отошла от двери, но, проходя мимо зеркала, вдруг остановилась: встала прямо и, кажется, впервые посмотрела себе в глаза. Своему отражению — и рыжеволосой воительнице показалось, будто из-за стекла на нее взглянула незнакомая женщина. Вида потянула лямки платья вниз, на мгновение опустив взгляд. Отчего-то в груди разлился холод, как предупреждение, как ожидание беды… Шелк послушно лег складками ткани у ног, девушка вскинула голову, снова впиваясь глазами в зазеркальную копию себя самой. Или как две капли воды похожей на нее чужой женщины.

Вида провела рукой от шеи по груди, по талии, остановив ладонь у бедра.

«Мое тело все в знаках и символах, словно звездное небо. И читать его умеет… страшно подумать, возможно, только Мертен. — Девушка глубоко вдохнула будто внезапно ставший горьким воздух. — Как ни печально. А я и впрямь не помню. Ничего.»

Вида провела руками от запястий к плечам, не в силах оторвать взгляда от своего отражения.

«Откуда эти полосы? Почему мне кажется, что они были на мне не всегда? И почему мне кажется, что я должна знать, как заставить их исчезнуть?.. О ком еще упоминал Мертен? Какой-то Натаниэль, Карл…»

— Карл!

Девушка скинула с ног платье и бросилась к шкафу, но на секунду замерла, оперлась руками о стену, чтобы не упасть. Грудь рыжей воительницы тяжело вздымалась.

Вида вспомнила.

С остервенением девушка принялась срывать с волос жемчужные нити и украшения с шеи. Теперь все, что дарил ей Габриэль, казалось будто напоенным ядом. Ядом лжи. Мертен был прав: она тут была не на своем месте.

Вида достала из шкафа платье для тренировок и сняла со стены меч. Так просто ее никто не отпустит, можно же догадаться. А значит…

— Придется пробиваться с боем. — Девушка решительно стиснула зубы. Но уже через секунду губы ее растянулись в улыбке, словно у ученицы, которая вдруг вспомнила то, что от нее требовал учитель.

Ведь некогда учителем Виды был Мертен.

Гостю принца была отведена одна из лучших комнат. Роскошная кровать так и манила к себе: предаться сну или веселью с прелестной девушкой, которую также предложили Мертену. Впрочем, мужчина отказался от смуглой рабыни в полупрозрачных одеждах: он никогда не был сладострастен, да и сейчас его мысли занимала только одна женщина, его ученица. И Мертен отчаянно надеялся на то, что Вида сумеет выбраться из замка невредимой, потому как на этом свете было всего три человека, которые знали, как излечить ее раны: Габриэль, которому в эту ночь предстояло стать ее врагом, Карл, который в эту ночь находился на другом краю Земли, если не в другом мире, и сам Мертен, которому в эту ночь предстояло умереть.

Гость сидел на кровати, скрестив ноги и смиренно ожидая развязки.

И вот — двери в его покои с грохотом отворились, впуская внутрь разъяренного Габриэля и несколько его стражников.

— Что ты сделал с Видой? Украл ее? Вывез? Уничтожил? Но как? — Красивое молодое лицо принца не могла испортить даже гримаса ненависти. — Зачем?.. Ты позавидовал мне? Или… неужели?..

Мертен счастливо улыбнулся.

— Я сделал ее свободной. Я помог ей вспомнить.

Принц наотмашь ударил гостя по щеке.

— Но как? Ты ведь сам должен был потерять память!

Мертен снова улыбнулся, но на сей раз — торжествующе.

— Ты не понял? Или забыл?.. Когда меня простили и снова приняли в Благой двор, я вспомнил все свои прежние человеческие жизни. И те, которые я провел в изгнании вместе с Натаниэлем и Видой — тоже.

Габриэль рассмеялся. В этом смехе было все — и горечь утраты, и торжество победы, и самодовольство, и ужас, и безысходность.

— Тогда и тебе не стоит забывать, что я колдун, я знаю достаточно заклинаний, благодаря которым, если я убью тебя своим мечом, смерть снова вернет тебя в круговорот человеческих жизней, — вскричал принц, тотчас же выхватив клинок из ножен, и пронзил им грудь Мертена, который даже не подумал защититься.

— Ты глупец, принц Неблагого двора, — ухмыльнулся гость, откидываясь на кровать, — Страх наказания в тебе слишком силен, чтобы мыслить разумно! Ты не сможешь узнать меня в человечьем обличье. Я буду перерожден в новом теле и в неизвестном тебе месте. Это ты проиграл, Габриэль, а не я. Потому что быть вместе с Карлом и Видой — моя судьба. А Судьбу не переспорить даже сидам.

Вида выбралась из замка за полчаса — раньше, чем ее учитель Мертен распрощался с жизнью. Пришлось убить двоих привратников, и девушка впервые за все то время, что сознавала себя, почувствовала укол совести. Но теперь, в вымокшем черном платье, она брела по лугу, судя по ее представлениям, находящемуся уже на приличном расстоянии от расположенного в холме-сиде замка Габриэля, и не думала ни о чем. Уже просто была не в состоянии, слишком ошеломительным стало для нее новое знание. Весь привычный мир перевернулся.

Полоса горизонта медленно окрашивалась в розовый цвет: вставало солнце.

Вида впервые встречала рассвет на свежем воздухе.

Зрелище восходящего солнца было настолько величественным, что на него хотелось смотреть вечно… пока сетчатку не выжжет дотла. Боль и красота часто ходят вместе, но природе, подумала девушка, все-таки получается соединять это гораздо лучше, чем людям или сидам.

Лучи дневного светила согрели плечи беглянки… И Вида не поверила своим глазам: полосы, расчерчивавшие руки девушки, начали медленно бледнеть, пока не исчезли совсем.

Вместе с тем солнце вернуло рыжеволосой воительнице и память о ее смысле жизни.

Найти Карла.

Глава четвертая

К счастью ли, к горю ли, каждому сердцу — своя золотая стрела,

Закаты, рассветы и лучики в уголках сияющих глаз,

Взгляды встречаются, замыкается круг,

Тихо парит перышко на ветру…

Flёur — «Сияние»

Она открыла глаза и тотчас чуть было не упала на пол, потеряв равновесие. Она не ожидала, что придет в себя, сидя обнаженной на стуле в холодной комнате. Впрочем, она вовсе ничего не ожидала, так резко ее вплеснуло в реальный мир. До этого момента ее сознание пребывало в состоянии бездействия, словно в коме. В первые секунды с трудом различая окружающие предметы, девушка подняла руки к лицу, близко-близко, всмотрелась в них, изучая. Странный рисунок на подушечках пальцев — просто круги, ничего не значащий узор. Декоративный, какой мог бы быть нанесен на кожу большой дорогой куклы. Девушка вздрогнула от осознания: а ведь она и есть кукла. Да, грудь вздымается, она дышит, даже — в данную минуту — учащенно от волнения, от запястья до локтя тянутся голубые вены, но сердце не бьется. Можно приложить руку, послушать, проверить.

Девушка помотала головой. Мысли ее путались, воспоминаний почти не было. Она осмотрелась: фотографии чужих людей на стенах, незнакомые старые обои. Теплый ветер из распахнутого окна овевает кожу, подбрасывает легкие занавески. Девушка встала, подошла к стене и осторожно коснулась пальцами рамки одной из множества фотографий. На карточке за пыльным стеклом была запечатлена коротко стриженая черноволосая девочка лет двенадцати-тринадцати. Рядом, пачкая ей бежевые брюки грязными передними лапами, радовался пятнистый пёс с высунутым языком. На секунду девушка задумалась — не она ли сама на этом фото, но в замутненном солнечным бликом стекле виделся абрис иного лица, обрамленного рыжими волосами. Девушка понимала, что это ее отражение, но лицо казалось чужим. Впрочем, недолго, лишь несколько секунд. А потом пришло первое воспоминание: девочка-подросток на фото — Симонетта, сиротка, проживающая со старшим братом. И больше никакой информации ни о ней, ни об этом доме. Хранилище памяти захлопнулось. Девушка оторвалась от созерцания фото, когда поняла, что ничего сверх этого не вспомнит. Огляделась, в поисках одежды, но обнаружила только мужской пиджак на спинке стула, на котором она очнулась. Рядом, на полу, стояла сумка. В ней девушка нашла кошелек, полный леев, паспорт с собственной фотографией на имя Зои Флореску. Использованный билет до Канады на первое мая. Никаких новых воспоминаний эта информация не вызвала, только добавила вопросов. Но, по крайней мере, девушка узнала свое имя. Нынешнее имя.

Вот только что это за дом и как она в нем оказалась, оставалось тайной. А ведь нельзя было исключать возможности, что она в плену! Девушка прислушалась, прикидывая, есть ли кто-нибудь в квартире кроме нее, но до ее ушей не донеслось ни шороха. Это должно было успокаивать, но, вопреки логике, напротив, мгновенно взволновало до крайности. Зоя задрожала, обхватила себя руками. Ею овладел панический страх — то самое ирреальное, необъяснимое чувство, наводящее на мысли о чем-то сакральном.

— Нужно бежать отсюда, — пробормотала Зоя и бросилась вон из комнаты, от страха вовсе не таясь, в поисках приемлемой одежды и обуви.

В спальне Симонетты Зоя нашла не так много вещей, к тому же, все они были безнадежно малы для нее. Ни в один топ она не смогла даже просунуть плечи, так что пришлось взять из комнаты пиджак. Кое-как втиснувшись в самые просторные брюки и с трудом, ощущая себя сестрой Золушки, засунув ноги в туфли с открытым носом, девушка подхватила сумку и бросилась к двери. К счастью, в коридоре на гвозде висел ключ. Запирать за собой Зоя не стала. Ей было наплевать, что случится с квартирой, к которой она чувствовала такое отвращение. Девушка уже не сомневалась, что вырвалась из логова врага.

Первые полчаса она бежала, пока ее тревога не исчезла, а солнце не начало клониться к закату. И тогда Зоя снизила скорость — больше ничто ее не подгоняло. Должно быть, девушка пробежала пять или шесть километров, достаточно отдалившись от места своего заточения. Сейчас она достигла рю Лорье, если верить обозначениям на домах. Неподалеку располагался парк, и, утомленная волнением, Зоя зашла под сень деревьев. Ей хотелось немного погулять, наслаждаясь теплым ветерком, треплющим волосы. В киоске она купила мороженое и неспешно пошла по дорожке. Солнце грело затылок, в парке уютно пахло тюльпанами, тут и там покачивались розовые и желтые бутоны. Было уютно и хорошо, как когда-то давно, когда… Зоя задумалась, когда же, и кто был в тот момент рядом с ней, но память будто наглухо запечатали. Девушка старалась не озираться, чтобы не выглядеть странно, однако же с каждой минутой чувствовала себя все более неловко. Ей казалось, что прежде она была выше ростом, но не могла же она уменьшиться сама по себе? Или очутиться в стране великанов. Свободной рукой Зоя потерла плечо, не зная, как избавиться от ощущения неловкости. Так себя чувствуешь, когда, пытаясь эффектно покинуть комнату, вместо входной двери открываешь кладовку. Зое казалось, что смутные ощущения, которые и воспоминаниями с трудом можно назвать, шли из столь давнего времени, когда она и впрямь была другой. Выглядела иначе… Зоя вновь поднесла к лицу руку, всмотрелась в безукоризненно нарисованные неправдоподобные линии на ладони. Она знала, что не является человеком, но это ее не смущало.

Девушка села на скамейку в тени, доедая мороженое, вытянула ноющие в тесных туфлях ноги и попробовала расслабиться, однако тревожные мысли не исчезали, а напротив, все чаще и чаще возникали в голове. Недавний страх уже не выглядел естественным. Он казался именно что паническим — как именовали в античности ирреальное чувство, якобы насылаемое богом Паном, изгоняющим из своих владений непрошеных гостей. Зоя пыталась пришпилить к своим действиям хотя бы немного четкой логики, но не могла. Одновременно с тем, она твердо знала, что нечто подобное случалось с ней прежде не раз и не два. Ее паспорт, имя в нем — просто выдумка, уловка. Как она раньше с справлялась с подобными ситуациями? Может быть, ей стоило остаться в том доме? Но стали бы друзья оставлять ее, голую, одну в квартире? Хороший вопрос, не имеющий ответа, пока неизвестны все детали и обстоятельства. Если что и смущало Зою, так это угрызения совести за присвоенную одежду, но если она вспомнит, что с перепугу приняла квартиру друзей за притон врагов, что за сложность в таком случае будет вернуть вещи или возместить их пропажу деньгами? Но, пока воспоминания ограничивались текущим днем, Зоя должна была подумать о ближайшем будущем.

В первую очередь, следовало обменять леи на доллары, однако на горизонте истекало кровью солнце, и девушка забеспокоилась, не закрыты ли уже банки. Во вторую очередь, неплохо бы было найти ночлег — в самом деле, не устраиваться же спать прямо в парке на скамейке! Наступили майские холода, даже сейчас, в едва опустившихся на землю сумерках, в пиджаке на голое тело Зое было холодно. Девушка вздохнула и запрокинула голову, так что затылок коснулся спинки скамейки — что бы там ни было разумным сделать, ей скорей хотелось расслабиться и пустить все на самотек. Стаканчик в руке уже не холодил кожу, остатки мороженого растаяли и капали с донышка на землю. Усталость — не физическая, моральная, полностью взяла власть над девушкой.

— Закатное солнце греет как-то по-особенному, верно? — Раздался прямо над ухом у Зои мелодичный женский голос. Зоя вскочила со скамейки и встала в нескольких шагах от нее. Обладательницей голоса оказалась элегантная молодая дама, ее хитро прищуренные черные глаза смотрели прямо на Зою.

— Кто Вы? Как Вы так тихо подобрались ко мне? — Настороженно поведя головой, спросила девушка, рассматривая таинственную леди. Бежевый пиджак, юбка, ботильоны, шляпка и… зонт. Коротко стриженые темно-каштановые волосы. Первая ассоциация, возникавшая при виде нее — Мэри Поппинс.

— Ты спрашиваешь, кто я такая? — Женщина хохотнула. — Я твоя добрая фея-крестная, если можно так выразиться.

Зоя вернулась к скамейке, осторожно присела на краешек.

— Мое имя Кларисса. А как зовут тебя, я знаю. Зои — «жизнь» по-гречески. Теперь разве что ты зовешься на славянский манер. — Женщина задумчиво поигрывала медальоном на длинной цепочке. Золотая черепашка, посылающая гладким панцирем солнечные зайчики.

— Мы знакомы? Я ничего не помню.

Кларисса засмеялась, махнула ладонью — как будто ее собеседница умело сострила. Это выглядело неестественно и больше настораживало, чем располагало.

— Это нормально. Я частенько это слышу от тебя. Пойдем, мне есть, что показать, — сказала женщина, взяв Зою под локоть. — Тебе ведь кажется, что этот мир для тебя вновинку?

Девушка не ответила. Да, она действительно это ощущала… в первые несколько секунд после того, как открыла глаза в незнакомой квартире. Но не дольше. Кларисса наблюдала за выражением лица спутницы и будто прочитала ее недавние мысли. Женщина удовлетворенно кивнула, улыбнулась и шепнула:

— Да. Это правильно, так и должно было быть…

Зоя покосилась на нее, изумленная, но тут же подумала, что, возможно, «фея-крестная» говорила о чем-то своем.

Женщины двинулись по парку. Пальцы Клариссы стискивали локоть Зои с силой и рвением полицейского, конвоирующего опасного преступника. В парке становилось все темнее, начали зажигаться фонари.

— Ты знаешь, кто тебя создал?

— Карл, — ответила на автомате Зоя, не зная, откуда в ее голове взялось это имя.

— Каждую твою новую жизнь мы виделись с тобой, я помогала тебе освоиться. Клянусь, впервые ты смогла ответить на этот вопрос так сразу! Прежде же сперва тебе требовалось увидеть его, твоего создателя, вспомнить его лицо.

Зоя промолчала, но подумала, пораженная: я помню его и так, а как иначе? Его образ выжжен у меня в душе, он впаян в мою сущность.

— Наступило новое тысячелетие, моя девочка. Все энергии сейчас бурлят и будут в таком состоянии еще десяток лет. Попробуй найти Карла… и защитить его. И выжить сама. — Женщина подмигнула спутнице. — Ты должна понимать, что разлучить вас будут пытаться в несколько раз сильнее. Чтобы не допустить вашего возвращения.

— Возвращения куда? — На этот вопрос ответа в куцей памяти Зои уже не возникло. Она его и не узнала — в этот момент они вышли за территорию парка и Кларисса воскликнула:

— Видишь вон тот дом? Запомни его. Смотри, сейчас в окнах нет света, но когда ты придешь сюда в следующий раз…

Стальные пальцы Клариссы отпустили руку Зои, женщина отступила ей за спину, подтолкнула вперед — к белому двухэтажному зданию, разительно отличающемуся по внешнему виду от соседних многоэтажек. Фонарики по бокам от ведущей к нему дорожки подсвечивали дом снизу. Это должно было быть красиво, но отчего-то скорее выглядело зловеще.

— Зачем бы мне понадобилось приходить сюда снова?

— Ноги сами принесут себя сюда… рано или поздно. А теперь я покину тебя, но не навсегда. Будь осторожна. — Дыхание Клариссы согрело ухо Зои. Девушка резко обернулась, собираясь переспросить, что же ей угрожает, но «феи-крестной» рядом с ней уже не было. Женщина будто растворилась в воздухе. Зоя озадаченно заозиралась. Ну не могла же таинственная леди просто исчезнуть! Девушка бросилась обратно по той же дороге, по которой они прогуливались, оглядываясь по сторонам. Вскоре Кларисса позабылась, одно изумительное открытие перекрылось другим: Зоя с удивлением отметила, что и не предполагала, как ее ненастоящее тело может легко и приятно двигаться. Должно быть, так себя ощущают люди, восстановившиеся после долгой болезни, когда впервые возвращаются к прежнему уровню нагрузок, подумала она. Волосы налипли на разгоряченные щеки, дыхание раздробило вдохи и выдохи на каждые три шага… Пробежав мимо магистрали, Зоя выскочила на пустынную незнакомую улицу и замерла. Дома вокруг были безликими, типовыми, и их вид снова напомнил девушке о необходимости поиска ночлега. Зоя помотала головой, приложила прохладные руки к щекам, чтобы прийти в себя. Ей было тяжело держать долго одну мысль, словно пьяной. «Я будто щенок, ни на чем не могу сосредоточиться как следует! Надеюсь, это всего лишь временное последствие того, что мое сознание как будто форматируется и перезапускается, подобно жесткому диску компьютера.»

Зоя вздохнула и двинулась вниз по улице. Холодало. Вокруг — ни души. Не горели фонари, и окна в домах темнели… Ей стало немного страшно. Девушка зябко поежилась и подумала, нормально ли, если уж она кукла, то, что она ощущает не только радость от движения, но и холод, а еще — жажду и голод. И если уж на то пошло, мысль заночевать прямо в парке, на скамейке, уже не казалась такой непривлекательной, впрочем, была еще возможность попробовать снять гостиничный номер с оговоркой, что деньги постоялица обменяет утром. Или же просто напроситься в квартиру в первом попавшемся доме. Как знать, вдруг бы ей не отказали? Зоя подумала, что провалы в памяти в первую очередь доставляют ей неудобство тем, что девушка не может вспомнить, как действовала в похожих ситуациях раньше. А прочие важные сведения могли бы и подождать. Например, знание о своем создателе Зоя с радостью обменяла бы на навык ориентации в мегаполисе.

Увлеченная своими размышлениями, девушка не сразу поняла, что практически полную тишину улицы уже несколько минут нарушают новые звуки: чьи-то негромкие шаркающие шаги, тяжелое одышливое дыхание и… цоканье, какое бывает, когда кошка бьет лапой по стеклу. Зоя обернулась, не замедляя шага, пытаясь понять, откуда исходят звуки, но позади нее не было ничего, кроме пустых скамеек и — вдалеке — темной щетины парковых деревьев. Однако стоило девушке снова посмотреть вперед, как ее зрачки встретились с немигающими круглыми глазами монстра. Огромного, обрюзгшего, с лоснящейся мертвецки-белой кожей и длинными, как у гориллы, руками, когтями которых он скреб по асфальту…

Зоя попятилась, дрожа. Чудовище же, напротив, сделало несколько шагов вперед. И прыгнуло. Девушка выставила руки перед грудью, принимая на себя весь вес монстра, упала — ее придавила огромная туша, грязная тяжелая лапа ткнулась в лицо Зое — ошеломленной, что не смогла выстоять. Она не понимала, откуда в ней страх, почему ее так трясет — ведь мозг спокоен и собран, готов к бою. Видимо, тело еще не полностью очнулось от недавнего покоя.

Или оправилось от травмы.

Поломки.

Зоя со всей силы ударила монстра коленом под ребра. Чудовище взвыло и скатилось с девушки. На ноги они вскочили одновременно.

— Я не твой ужин, дружок. Но ты можешь рискнуть. Подходи, — прошептала Зоя, чувствуя небывалое возбуждение и азарт, сменившие страх. — Давай!

Однако монстр медлил, будто заметил стремительно росшую силу противницы. Пока еще — сонную, но пробудившуюся, и вскоре уже перенасытившую ее. Девушка и сама почувствовала, как что-то в ней изменилось. Ощущение было похоже на то, которое испытываешь, когда, войдя с мороза, пытаешься отогревать руки в горячей воде. Вот только в данном случае приятное властное покалывание разлилось по всему телу.

Монстр же, видя, что, несмотря на угрожающий взгляд, жертва бездействует и даже не пытается бежать, снова прыгнул, но на этот раз Зоя была готова. Она пригнулась, опершись на руки, и когда не рассчитавшее длину прыжка чудовище оказалось над ней, ударила его в живот обеими ногами. Монстр подлетел в воздух и грузно рухнул на асфальт. А Зоя, перекатившись через голову, замерла на корточках, собираясь с силами для нового удара. По земле поскакала оторвавшаяся от брюк пуговица. Ноги, от стоп и до бедер, гудели. «Рано. Переоценила себя…» — с досадой подумала девушка. Чудовище, тем временем, выпрямилось во весь рост и, опираясь на руки, заковыляло к жертве, с каждым шагом увеличивая скорость. Зоя напряглась. Разъяренное существо готовилось к решающей атаке, призванной уничтожить дерзкую противницу, вздумавшую сопротивляться смерти.

Внезапно тишину нарушил негромкий звук выстрела из пистолета с глушителем, и девушка, вместо того, чтобы вскочить, как намеревалась, откинулась назад и распласталась на асфальте. Напряжение, не ушедшее в рывок, взорвалось в груди предательским испугом. Тело закололи иглы страха. Она видела, как монстр царапнул когтями фонтанирующую темной кровью шею и завалился назад. Дико захрипел — и смолк. Теперь Зоя слышала только свист ветра в кронах деревьев и собственное тяжелое дыхание. А еще — приближающиеся шаги за спиной. Но, определенно, совершенно человеческие. Однако они пугали ее гораздо больше, чем только что завершившаяся короткая стычка с когтистым бледным зверем. Как будто с подобным ему она встречалась чаще, чем с вооруженными людьми.

Тусклый свет единственного на улице фонаря очертил силуэт плечистого худого мужчины, который склонился над приподнявшейся на локтях девушкой.

— Вы ранены, — без предисловий произнес по-английски незнакомец. — Вон и царапина на руке.

Зоя изумленно уставилась на открытое задравшимся рукавом предплечье, куда указывал парень. Действительно, кровь. И по подбородку течет — тоже? Девушка вытерла липкие мокрые губы и поднесла руку к глазам.

Ох, Боже. Но этого просто не может быть.

— Вы боитесь вида крови? — спросил нечаянный спаситель, затем протянул Зое руку. — Сможете встать? Надеюсь, дар речи у Вас от ужаса не пропал.

— Я не напугана, — отозвалась Зоя, так и не оперевшись на ладонь незнакомца. Девушка встала и даже не покачнулась, хоть ноги еще продолжало покалывать. — Это недоразумение, если Вы понимаете.

Парень кивнул. Выражение его лица было настороженно и участливо разом. Сейчас, когда Зоя смотрела на него не с земли, он будто выглядел немного старше и красивее. Больше того, он, казалось бы, обладал удивительно располагающей, чуть болезненной, и в то же время завораживающе мужественной внешностью: четко очерченные скулы, крупный прямой нос, коротко стриженые темные волосы. Широкие плечи, высокий рост — он нависал над Зоей, как фонарь. И это было непривычно. «Ой, это он такой великан, или я — совсем крошка?» — подумала девушка. Она еще помнила, что когда-то смотрела на мир с большей высоты, чем сейчас, но и такой, как теперь, она стала не в один миг. Обрывки воспоминаний, слишком крошечные, чтобы сообщить хоть какие-то сведения, давали Зое представление о ее теле в прошлом. И такой, как сейчас, она пребывала годами.

— Меня зовут Айкен, — сказал парень, достав из кармана платок и осторожно промокнув им кровь под носом у Зои. — Если Вам это интересно.

— Вы не спрятали пистолет, — заметила девушка, тем не менее, не отстраняясь. Прикосновения Айкена были ей даже приятны. Страх, сковывающий ее тело, испарился.

— На всякий случай. Если Вы не против, я провожу Вас, держа руку с ним в кармане.

Зоя покачала головой.

— Меня некуда провожать. Я нигде не живу. Нет места, куда бы я могла пойти.

Айкен усмехнулся, как будто был уверен, что его новая знакомая лжет.

— Так или иначе, наша встреча — это Судьба. Идемте же. — Парень спрятал испачканный платок в карман и двинулся вниз по улице, уверенный, что Зоя последует за ним. И именно так она и поступила.

В квартире, казалось, не делали ремонт уже целую вечность. Пол был не чище, чем лестничная клетка, и Зоя не стала даже вытирать ноги. Айкен прошел на кухню, шлепая по линолеуму босыми ступнями, наклонился к плите, прикурил от конфорки.

— Так что же толкнуло Вас на этот путь, бравый рейнджер каменных джунглей? — спросила Зоя, прислонясь плечом к стене.

Айкен обернулся, изумленно посмотрел на гостью.

— Сам не знаю, зачем я это делаю. Возможно, потому, что больше некому. Возможно — потому, что верю в предчувствия. Я знаю, наш мир сложнее и загадочней, чем может показаться. — Молодой человек сел на белый табурет с облупившейся краской и, судя по пронзительному скрипу, с шатающимися ножками. — А Вы верите в магию?

Зоя не нашлась, что ответить. Это пока что был слишком сложный вопрос для нее. И довольно внезапный.

— Я — да, и эта вера основана на личном опыте. И то, что мне суждено Вас, миз, встретить… впрочем, давайте без столь отстраненных обращений, в любом случае, я знаю, что нам предстоит немало совершить вместе… Все это было предначертано задолго до сегодняшней ночи. Но мне часто напоминали об этом, так, чтобы я не забыл. Ни в коем случае.

— Дай угадаю, Кларисса? — спросила Зоя. Айкен не ответил, пожал плечами и замер, отвернувшись к окну.

— Не знаю, как звали ту женщину, что до недавнего времени регулярно посещала мои сны, — ответил он через несколько десятков секунд, словно ему понадобилось время вспомнить свои сны и приходившие в них видения.

Гостья молчала, внимательно разглядывая сидевшего перед ней молодого мужчину. Определенно, в нем было что-то настораживающее. И не сверхъестественное, вполне бытовое. Только понять бы, что… Если это, разумеется, возможно.

— Тебе платят за то, что ты убиваешь чудовищ?

— Кто? Подумай, кому бы это пришло в голову? К тому же, думаю, их видят немногие, — сказал Айкен, не поворачиваясь. — Я сам… не всегда.

— То есть, ты делаешь это из природного альтруизма?

— А почему бы и нет? Это так странно? Я хочу, чтобы город, в котором я живу, был чист от подобной инфренальной хрени. Скажешь, ненормально?

Зоя пожала плечами. Этот разговор ей не нравился, слишком много в нем было непонятного. Настолько, что ее интуиция орала пожарной сиреной. Быть может, самым разумным было бежать, но у девушки не было ни сил, ни желания. Сейчас ей хотелось если не поспать, то, по крайней мере, присесть. Девушка оставалась стоять только потому, что чувствовала себя слишком неловко, чтобы без приглашения занять вторую табуретку.

Он меня спас, я просто ошибаюсь, сказала она себе мысленно, и даже этот воображаемый голос в ее голове прозвучал для нее самой с жестким нажимом.

— И что же, подобные твари действительно так опасны, как ты говоришь? Но раз их видят не все, то и сражаться с ними способен не каждый?

Айкен кивнул.

— И, думаю, после смерти они успевают растаять до рассвета. Никогда не замечал, чтобы наутро на том же месте оставалось хоть что-то, напоминавшее об этих существах. Но навредить они могут кому угодно.

— Вот как.

Они помолчали. Айкен придвинул к себе закопченное надтреснутое блюдечко, раздавил о него окурок. Снова повернулся к гостье, достав вторую сигарету.

— Если хочешь, я научу тебя стрелять.

— Не знаю… Если честно, то мне привычнее холодное оружие.

Они еще немного помолчали.

— Ты куришь?

— Не помню. — Она улыбнулась. И взяла протянутую сигарету, прикурила от той, что зажал зубами хозяин квартиры. Горло сжала горечь, но в груди — ничего. Зоя подумала, что не уверена, есть ли у нее вообще легкие. Она размеренно дышала, бегая, но внутри при этом ничего не заболело, хоть она явно в целом намотала около восьми километров.

— Ты спросил про стрельбу потому, что если я собираюсь жить у тебя и дальше, то буду должна убивать монстров вместе с тобой? Что говорят на этот счет твои сны?

Айкен вскочил так быстро, что гостья вздрогнула. Бросил недокуренную сигарету на блюдце, приблизился к Зое и недружелюбно выдохнул:

— Нет. Я думал, для тебя это будет нормальной реакцией. Видишь зло — уничтожай. Я думал, ты поймешь это без объяснений, — он прошел мимо нее, направившись в комнату. — Я спать. Если хочешь, займи диван или уходи.

Зоя осталась на кухне. Ей больше не хотелось ни выключать свет и тоже идти спать, ни оставаться и докуривать сигарету. Кажется, этот парень имел представление о том, какой должна быть Зоя, задолго до того как они впервые встретились.

Глава пятая

Живым лишь силы грешные нужны:

Все здесь творится грешными руками;

И беспорочен только лик луны,

Проглянувшей в разрыв меж облаками.

У. Б. Йейтс

Айкен нашел Зою с утра на кухне. Она сладко посапывала на табурете, прислонившись спиной к стене. Руки девушки были сложены на груди, веки легко трепетали из-за каких-то тревожных сновидений. Ноги из туфель она вынула, оставив одни только пальчики внутри, чтобы не ставить их на холодный пол.

Их вчерашний разговор почти забылся, и можно было вообразить, будто Зоя жила в этой квартире годами, настолько безудивительно показалось Айкену ее присутствие. Он знал ее вечность — пусть по снам, но был уверен, что и впрямь имел представление, что за женщина перед ним. Парень несколько минут смотрел на нее, затем протянул уже было ладонь, чтобы убрать с лица гостьи рыжую прядь, но, помедлив несколько мгновений, передумал и вышел в коридор. Обулся, накинул на плечи запыленный пиджак. Зоя не проснулась даже от звука захлопнувшейся входной двери.

— Доброе утро, — сказал Айкен, когда наконец вернулся. Он поставил на стол шуршащий пакет, и Зоя вздрогнула, открыв глаза.

— Доброе. — Девушка потерла лоб, зевнула, по-собачьи заворачивая язык и не прикрыв рот ладонью. Затем кивнула на пакет. — Что это?

— Твоя новая одежда. Не можешь же ты охотиться на чудовищ в этом неудобном пиджаке, к тому же, кажется, мужском, и брюках с отлетевшей пуговицей. — Айкен открыл холодильник, принялся шарить рукой по полкам, отчаянно при этом гремя. — Пожарить котлеток?

Зоя пропустила слова мужчины мимо ушей, смущенно скрестив ноги, однако через несколько секунд уже с интересом порылась в пакете, вынула из него лаковый топ и задумчиво повертела в руках.

— Выглядит весьма вызывающе.

Айкен пожал плечами.

— Зато он не намокает и кровь можно убрать за минуту влажной салфеткой. А двигаться ты в этом научишься. — Он отсалютовал девушке банкой пива. — Вряд ли это будет сложно, топ даже ребра не прикрывает.

— Какой кошмар. — Зоя приложила обновку к себе. — Я буду выглядеть пошло.

Айкен снова пожал плечами.

— Это рабочая одежда. Повседневную купишь себе сама, когда у нас появятся деньги.

— У меня есть деньги. Их нужно только обменять. — Девушка запоздало вспомнила, что у нее не так много осталось после покупки билета до Канады, да еще следовало учитывать курс валюты, так что даже на белье ей может не хватить средств, не говоря о еде и жилье… Она с медленно гаснущей озадаченной улыбкой бросила топ обратно в пакет.

— В любом случае, у тебя явно ум помутился, когда ты это покупал. Остальное я даже видеть не хочу.

— Могла бы быть более благодарной, — хмуро отозвался мужчина. Зоя видела, как дрожат его руки: одна держит банку, вторая стискивает дверцу холодильника — и как блестят расширившиеся зрачки. Айкен выглядел… нездоровым. С другой стороны, он видел монстров, как и она. Себя она не могла назвать не только нормальной, но и вовсе человеком. Так кто мог с точностью сказать, что было хорошо для Айкена, а что — плохо?..

«Но, как бы там ни было, я бы никогда не смогла полюбить такого человека, — подумала Зоя, рассматривая виднеющуюся в расстегнутом вороте рубашки молодого человека по-детски тонкую ключицу, — ни при каких условиях. И в лице у него есть какая-то капризная нотка…»

— Как долго я могу пользоваться твоим гостеприимством?

— Вечно.

— Ты так хочешь, чтобы я стала твоей напарницей… Что же тебе наобещала Кларисса? Что я обладаю какой-то уникальной силой?..

— Уж во всяком случае, не то, что ты окажешься такой капризулей, — сказал Айкен. — Я, правда, думал, что ты другая.

— Ты не знал меня. Только вообразил.

Айкен смял банку в кулаке и бросил ее в раковину. От грохота Зоя подскочила на табуретке.

— Я примерю. И попробую понять, как в этом двигаться. — Девушка попыталась снова улыбнуться, но губы будто застыли. Дрогнули — и не больше. Девушка схватила пакет и скрылась в ванной комнате.

Как оказалось, кроме топа, в пакете были туфли на небольшом каблуке, шорты и юбка, не сказать, чтобы очень длинная. Девушка успокаивала себя, говоря, что вряд ли Айкен руководствовался своими эротическими фантазиями, когда делал покупки: скорее всего, мужчина просто вспомнил, как Зоя днем ранее дралась при нем. Определенно, ей была нужна одежда, в которой можно было бы поднять ногу или сесть на шпагат. А впрочем, судя по неубранности его жилища, мысль о том, что он — мерзейший извращенец так просто отбрасывать не стоило. Да и девушки у него тоже явно не было.

— Посмотри.

Девушка вышла из ванной, смущенно улыбаясь. Неловко заправила за ухо прядь. Айкен оглядел Зою снизу вверх и присвистнул.

— Не думал, что это будет выглядеть так… — Он не смог подобрать слов и только неопределенно покрутил свободной рукой.

Девушка рассмеялась.

— Не лукавь. И вот еще что: нам нужно будет купить мне вместо этих туфель балетки.

Зоя подошла к трюмо в коридоре и взглянула на отражение. Нет, костюм сидел отлично, но вот… Как странно! Лицо — ее, безусловно — такое чужое, как если посмотреть на себя с новой стрижкой и непривычным макияжем. Вот только тут дело было в чем-то другом. И нет нужды успокаивать себя, что причина всего лишь в чуть ином выражении глаз.

Зоя вздохнула и отвернулась.

— Когда-то я была такой красивой, — печально произнесла она, не вполне понимая, зачем это говорит. Не для того ли, чтобы молодой человек понял, что ждал не ее?.. — Слышишь? И очень высокой. Мне нравилось быть такой.

Айкен проглотил глупые слова вроде «ты на себя наговариваешь и вообще недооцениваешь», только всмотрелся в лицо девушки. Действительно… ничего некрасивого, но и красивого — ничего. Как у настоящей куклы. Когда Зоя обернулась, ее глаза вспыхнули, как два сапфира, глубоким синим цветом, неестественным для человека. Айкен замер, всматриваясь. И силясь понять, что же он вчера добровольно впустил к себе в дом.

«Надо чаще бывать в сознании, — мысленно отругал себя он, — а, черт!»

Девушка прошла на кухню. Молодой человек завороженно рассматривал виднеющиеся из-под топа татуировки. Паук. Птица. Пантера. Какие-то письмена…

— Ты работаешь? — Зоя взяла со стола пачку сигарет и зажигалку. Медленно покрутила колесико.

— Резче, — посоветовал Айкен. Девушка вскинула одну бровь, намекая, что ждет ответа на свой вопрос. Парень вздохнул, развел руками.

— Как сказать. Я не плачу налоги регулярно и официально числюсь безработным, если тебе интересно именно это. Но в деньгах не нуждаюсь, спасибо моей удаче. Играю в покер в казино. — Он тоже взял сигарету, зажав ее меж вторыми фалангами пальцев. — Даже почти не мухлюю.

— Вот как! — Зое наконец удалось прикурить. Она выдохнула дым в окно. — Я вчера говорила, мне понадобится какое-то оружие. Не огнестрельное. Желательно — меч.

— Меча нет, как несложно догадаться, — сказал Айкен. Вчерашний напряженный разговор, состоявшийся перед сном, с большим трудом выступал из памяти, словно облаченный в туман. — Но есть мачете. Сойдет?

— Покажи.

Айкен сделал плавное движение рукой, как бы давая понять, что время для этого наступит позже.

— Нам есть смысл потренироваться сегодня. Ты опробуешь свои обновки, а я просто вспомню, каково это — рукопашный бой. — сказал молодой человек. — Я знаю подходящее место. Нас там никто не сможет увидеть.

Перед самым выходом из дома Айкен протянул Зое легкое шелковое пальто нежного бежевого цвета.

— Что это? То есть… — девушка запнулась, не решаясь выпалить сразу все нелестные подозрения.

— А, осталось от одной птички перелетной, — сказал Айкен и махнул рукой. — Не переживай, я не такой откровенный вор, как можно вообразить. Ну, надень, а то на улице похолодало.

Зоя не стала возражать, хоть и чувствовала себя в пальто неуютно. Как будто на ткани еще остался отпечаток личности предыдущей владелицы.

Молодые люди пошли пешком, так как Айкен заверял, что требуемое им место недалеко. В действительности же пришлось идти дольше получаса, прежде чем парень сказал, что они прибыли. Как оказалось, местом для тренировок Айкен выбрал заброшенную стройку. Судя по всему, когда-то там предполагался большой торговый комплекс, однако даже первый его этаж не был закончен. Со временем же и он начал разрушаться, и теперь место стройки являло собой огромную площадь, залитую кое-где прорезанным пучками травы бетоном и поверх покрытой тонким слоем нанесенного ветром песка. Кое-где еще лежали кучи стройматериалов, переломанных, проржавевших или слишком тяжелых, чтобы привлечь воров. За забор новоиспеченные напарники проникли через скрытую от любопытных глаз кустами дыру.

— Ну что ж, давай не будем медлить. Начнем.

Айкен снял пиджак, аккуратно сложил его, Зоя скинула с плеч пальто. Они оставили все на бетонных плитах, не заботясь о том, что в одежду может въесться пыль. Айкен отошел на несколько метров, встал, расставив ноги. Зоя разулась, замерла напротив, чуть отставив левую ногу назад. Девушка боролась с желанием прикрыть обтянутую топом грудь руками, но разумнее было бы защищать лицо и держать напряженный кулак повыше подбородка, как и положено. Второй — у бока, также в защите.

— Начинай, — скомандовал парень.

Зоя рванулась вперед. Прыжком преодолела разделявшее их расстояние, попыталась ударить в лицо открытой ладонью — Айкен без труда уклонился, подставил партнерше подножку. Зоя вскрикнула, чувствуя, что падает, но успела выставить руки, встала на них, махнула ногой, скорее, затем, чтобы не дать расслабиться, нежели для того, чтобы задеть противника. Айкен усмехнулся. Девушка снова встала, как полагается, нанесла несколько других ударов, которые парень без труда отбил. Но вместо того, чтобы бить ладонью или кулаком, в следующий раз Зоя схватила противника за руки и, практически обездвижив, ударила ногой в живот. Айкен охнул: слишком сильно. Да, прошлой ночью, с чудовищем… она показала себя не так уж плохо. Можно же было догадаться, что и сейчас она будет хороша. Зоя оттолкнула Айкена от себя, тот качнулся, но остался стоять на ногах. Парень едва успел ослабить ставший тесным галстук, прежде чем заметил ладонь противницы и стремительно присел.

А Зоя будто открыла в себе второе дыхание. Атаки обрушились градом на Айкена, который еле-еле успевал ставить блоки. Руки парня быстро онемели. И один из ударов он, естественно, пропустил. Зоя ухватилась за воротник противника, притянула к себе, безжалостно нанося коленом удар под ребра, Айкен согнулся, попробовал навалиться на девушку, чтобы завладеть инициативой. Партнеры покатились по земле, но, вопреки чаяниям парня, Зоя оказалась сверху. Бедра девушки стискивали тело Айкена с прижатыми к нему локтями, одна ее рука держала подбородок противника, пальцы второй царапали макушку, пытаясь ухватиться за волосы.

Кобальтовые глаза Зои были совершенно дикими. Без намека на хоть что-то человеческое.

— Стоп! — невнятно выкрикнул Айкен.

Зоя выдохнула. Ее рука на подбородке партнера расслабилась, зрачки девушки утратили тот напряженный блеск, который до этой минуты Айкен считал выдумкой писателей вроде Стивена Кинга. Но он не был уверен, что его взгляд какое-то время назад не был точно таким же.

— Прости, я, кажется, увлеклась, — сказала девушка, изрядно изумленная своими возможностями. Какие еще приятные (или не очень) сюрпризы таит это тело? Какими ресурсами оно обладает? Ее ноги, державшие партнера в захвате, расслабились, и Айкен смог вытащить руки. Заложил их за голову, чувствуя, как горят ребра.

— Когда-то ты профессионально дралась, а теперь только потихоньку восстанавливаешь навыки. Я прав?

Девушка медленно кивнула, как будто не была уверена в том, с чем соглашается. Парень одобрительно похлопал ее по голой ноге выше колена. Он ждал, что Зоя смутится, но та даже не обратила внимания.

— Это здорово. Только представь, как мы будем эффективно действовать, если ты будешь громить чудовищ так, как только что расправилась со мной…

— Ты живешь этим. — Девушка поднялась, встряхнула волосами, чтобы избавиться от набившегося в них песка, подошла к плитам, на которые ранее бросила свое пальто. — И я даже не знаю, что сказать… это не такой уж плохой смысл жизни.

Зоя обернулась, озадаченно вскинула брови. Айкен так и лежал на земле. Только чуть приподнялся на локте, а рукой схватился за бок.

— Помоги мне встать, — сквозь зубы прошипел он.

Девушка подбежала и осторожно приобняла парня. Кое-как помогла ему встать, чувствуя, как подкашиваются ноги под его весом. На лбу у Айкена выступила испарина. Молодой человек тяжело опустился на камень рядом с разбросанной одеждой.

— Ты постаралась, — сказал Айкен. Достал одной рукой из кармана своей куртки зажигалку и пачку сигарет. Кое-как прикурил, второй рукой не отпуская бок, — видимо, в твой дебют я смогу поддерживать тебя только морально.

Он ухмыльнулся, скрывая боль.

— Перелом? — спросила Зоя. Она почувствовала себя виноватой — вот же дура, могла бы рассчитывать силу.

Айкен выдохнул дым через нос.

— Не думаю. Хотя, конечно, что-нибудь бы сделать с моими ребрами не помешает.

Зоя села на камень рядом с новым знакомым, прямо на его куртку, неловко стиснула ладонями грязные колени. Она не стала доверять этому странному парню, но уже прониклась к нему состраданием — он покалечился из-за нее.

— Пойдем. Пора двигать домой. До заката еще четыре часа. Как раз, чтобы привести себя в порядок, — Айкен выбросил окурок и, хоть и медленно, но без посторонней помощи, поднялся.

По счастью, на обратном пути молодые люди поймали машину и доехали до дома без приключений. В квартире Зоя помогла напарнику расстегнуть рубашку и тщательно осмотрела грудь Айкена. Тело молодого человека было сплошь в синяках. Девушка не могла быть уверена, что абсолютно все из них были нанесены ею час назад, но, тем не менее, чувствовала укол совести при виде каждой багровой отметины.

— Ты уверен, что тебе не стоит показаться врачу?..

Айкен странно посмотрел на напарницу.

— Да. Уверен. Поболит и перестанет, сколько раз уже такое бывало.

Несколько секунд молодые люди молча смотрели друг на друга.

— Хорошо! — Девушка подняла вверх ладони. — Сдаюсь, делай, как считаешь нужным. Но ты же сам сказал, что времени у нас не дольше, чем до заката. А потом пойдем на охоту.

— На работу. — Айкен лукаво и предвкушающе улыбнулся. — На работу.

Когда за окном начало смеркаться, отдыхавший на диване Айкен встал и пошел в комнату, чтобы переодеться. Зоя, не разоблачившаяся после тренировки, осталась его ждать. Девушка уже успела вытереть салфетками грязные ноги, вычесать из волос песок (расческу она нашла и очень тому удивилась, однако Айкен сказал, что так коротко стричься стал относительно недавно, так что нечему изумляться) и забрать волосы в хвост, перетянув их красной лентой, видимо, снятой хозяином квартиры с какого-то давнего подарка.

Молодой человек пробыл в своей комнате не так долго и вскоре вышел. На нем были черные джинсы с декоративными прорезями на коленях, черная рубашка с расстегнутым воротом, а на ногах — черные же кроссовки. Ни дать ни взять, Призрачный Гонщик.

— Я не барышня, мне трудно найти что-то кожаное, кроме брюк, и не выглядеть при этом странно, — с ухмылкой сказал Айкен, подергав воротник. Зоя подошла к парню и, сама не зная зачем, положила руку ему на плечо. Обычно осторожная и скупая на прикосновения, именно сейчас, спустя несколько часов, она отчаянно захотела его коснуться, чтобы ощутить, что вот он — ее напарник, и она не навредила ему. У нее не было достаточно причин искренне доверять Айкену, и Зоя пыталась создать хоть какую-то связь между ними заранее, авансом, чтобы во время схватки не отвлекаться. Это не значило, что она слепо доверит ему свою спину, но, по крайней мере, не будет дергаться каждую секунду, а сосредоточится на монстре.

— Тебе очень идет. Никогда бы не подумала, что так можно одеваться для охоты на нечисть.

Девушка смущенно улыбнулась. Пальцы ее скользнули по бицепсам парня, жестким, чувствующимся под тканью. Но когда Зоя чуть сжала локоть Айкена, желая этим движением показать, что отныне она воспринимает его как своего напарника, молодой человек дернулся, зашипел, как дикий кот, и вырвался. Зоя вздрогнула от неожиданности. Де жа вю. Прошлым вечером он точно так же резко вылетел в коридор, когда подумал, что имеет право распекать ее.

Кончики пальцев Зои оказались влажными. Девушка поднесла их к лицу, но никакого запаха не почувствовала.

— Иди, — глухо бросил Айкен, отступив в коридор. — Туда, где мы встретились в первый раз. Я возьму мачете и догоню.

Зоя накинула пальто, стараясь не смотреть на парня. Он замер спиной к ней, прислонившись плечом к стене возле двери на кухню.

В незастегнутом пальто Зоя вышла на улицу, потерла шею: ей было жарко, вероятно, от смущения и изумления. Кровь побежала по венам, догадалась она, непонятно откуда взявшаяся вчера кровь. Никогда прежде ее не было — просто не могло быть. Девушке не удавалось четко определить, пугает и настораживает ее этот факт или радует. Может быть, куклой быть и практично, но… как заманчиво жить по-настоящему, точно человек!

Солнце уже село, вокруг сгущались сумерки, душные и безветренные. Начали зажигаться фонари. Девушка старалась идти побыстрее. С одной стороны, если бы она заблудилась, Айкен мог ее не найти, но с другой — Зоя испытывала смутное беспокойство. И, как оказалось, не напрасно.

— Привет, крошка. — Кто-то схватил девушку повыше локтя и грубо дернул на себя.

Зоя опасливо обернулась — двое молодых парней весьма неопрятной внешности, но вряд ли бродяги или наркоманы.

— Хотели спросить… — сказал второй с сильным мексиканским акцентом. — Сколько ты стоишь, зайка.

На мгновение девушка потеряла дар речи. Затем возмущенно воскликнула:

— Что? Я не проститутка!

Впрочем, Зоя понимала, что ее в подобном наряде трудно принять за кого-то еще.

— Да ладно, милая, не ломайся, — сказал первый парень и легонько встряхнул локоть «добычи». Зоя нахмурилась.

— Еще одно слово и я награжу Вас пощечиной, — предупредила она. В ответ молодые люди только рассмеялись, видимо, не думая, что не слишком высокая и довольно молодая девушка действительно может как-то им навредить. Впрочем, она и впрямь ничего не сделала, просто не успела.

— Какие-то проблемы с моей дамой, молодые люди?

Парни и Зоя обернулись.

Айкен стоял, глядя исподлобья, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Рубашка натянулась на плечах, казалось, будто еще чуть-чуть, и ткань порвется. Да уж, ничего хорошего ждать от такого мужчины не приходилось.

Настойчивые молодые люди несколько секунд рассматривали Айкена, затем отпустили Зою и медленно отошли, на автомате чуть приподнимая руки. Тот из них, что говорил с мексиканским акцентом, шепотом бросил товарищу:

— Видал? Извращенцы хреновы…

Зоя обернулась, нахмурившись, но парни были уже далеко. Даже подошв их кроссовок нельзя было рассмотреть, хотя сверкали они, должно быть, еще как.

— Боюсь, они подумали о нас дурно. — Девушка хлопнула себя по губам, чтобы загнать назад смешок.

— Уж лучше так, чем если бы они знали, что мы действительно идем совершать, — Пожал плечами Айкен. — Впрочем, я думаю, им это недоступно. Знаешь теорию, по которой дерево, падающее в такой глуши, где никто не сможет услышать звука от его удара о землю, делает это в тишине? То есть, звуков-то никаких и не производит? Вот и эти монстры, я думаю. Они как бы появляются там и тогда, когда рядом те, кто их видит. И это началось не так уж и давно. Вот только теперь произошел какой-то сбой. Некоторые люди их видят, некоторых людей видят они.

Зоя помотала головой. Они с Айкеном двинулись дальше, и ей казалось, что молодой человек ведет ее вовсе не туда, где они встретились день назад. Впрочем, возможно, она просто забыла то место. На улицах становилось все темнее и безлюднее.

— И что же за сбой случился с тобой, что ты начал видеть монстров?

Зоя ждала объяснений, в которых фигурировал бы предок-колдун, но Айкен просто молча протянул напарнице мачете. Она поблагодарила Айкена, с благоговением вынимая мачете из чехла, и тотчас восхищенно выдохнула.

— Это… удивительно прекрасно. — Ее взгляд гладил черное лезвие. — Ты знал, что это меня заинтересует.

Пальцы девушки скользнули по лезвию, оставившему зазубрину на одном ногте. Затем Зоя легко коснулась ножа губами.

— Изумительная вещь. Я соскучилась по такому.

— Spec Plus. Действительно, достойная штука.

— Тогда почему ты им не пользовался?

Айкен потер затылок.

— Сам не знаю. Почему-то предпочитаю огнестрельное оружие. Или я не охотник от природы. Хотя, может быть, просто не создан для рукопашного боя. В отличие от тебя.

Зоя хотела было спросить, призван ли этот комплимент (если она правильно поняла смысл слов молодого человека) пробудить в ней решимость оставаться на страже города даже тогда, когда она рассчитается с Айкеном за кров и хлеб, но уточнить ей не удалось: оба напарника разом замерли, напряженно вслушиваясь. Определенно, до них доносились точно такие же звуки, что и вчера. Айкен, должно быть, так часто их слышал и привык искать в неумолчном гуле города, что различил бы даже посреди дьявольской какофонии.

— Идет, — сказал он, деловито, но бесцеремонно сдергивая с плеч Зои пальто и отступая назад. Девушка слышала, как за ее спиной шелестнула падающая ткань, щелкнул предохранитель пистолета. Да, пусть Айкен из-за пострадавшего бока и не мог принять в драке полноценного участия, он решил страховать напарницу.

Не особенно заботясь о сохранности ножен, Зоя бросила их через плечо, надеясь, что потом во тьме сможет отыскать. А сама попробовала приготовиться к встрече с противником — счет шел на минуты, если не секунды. Она сосредоточилась как раз вовремя: навстречу девушке из темноты под свет фонаря выполз брат-близнец вчерашнего чудища, только побольше ростом и не такой белокожий, точно лягушечье брюхо. Чудовище уставилось на Зою широко расставленными гноящимися глазами, полностью черными, как у птицы, и, видимо, решив, что она будет гораздо более подходящей жертвой, нежели замерший за ее спиной парень, ринулось в бой. Зоя встретила челюсть зверя коленом. Звук от удара разнесся эхом по округе, Айкен даже присвистнул. Монстр упал на спину, взмахнув огромными руками-лапами, но мгновенно поднялся, опершись на мощные широкие ладони. Спустя считанные мгновения чудище было вновь боеспособно и теперь находилось совсем рядом с выбранной жертвой. Однако и Зоя не стояла столбом: девушка оперлась на одну руку, вторую, с мачете, заложила за спину. Когда зверь взревел, тряся отвисшей нижней губой, и уже собрался было укусить добычу, Зоя наградила его ударом ноги, пришедшимся под дых, так что монстра подкинуло вверх, а последующий удар об асфальт вышиб из него весь воздух. Девушка выпрямилась и посмотрела на распростертое у ее ног чудовище.

— Используй же нож! — выкрикнул Айкен.

Но Зоя медлила. Она замерла, нависнув над поверженным противником, не решаясь добить его.

И тут из-за угла дома на освещенный фонарями пятачок выскочил еще один монстр, поменьше, чем первый, но и способный двигаться гораздо быстрее. Существо заверещало и бросилось на девушку. Та выставила руку с ножом перед собой, готовая достойно отразить атаку, но прежде, чем взвившаяся в прыжке тварь коснулась лапами земли, ее подстрелил Айкен.

— Спасибо.

Пока Зоя оборачивалась, чтобы наградить напарника благодарным взглядом, первый монстр поднялся, и она не завершила движение.

— Ты меня выручил, — докончила Зоя, ухватившись рукой за складки на толстой шее чудища и одновременно нанося ему по горлу удар мачете.

Зверь хрипнул, из раны на девушку брызнула мутная багровая кровь. Зоя отшатнулась, брезгливо морщась.

— Ну вот и все, — сказала она, рассматривая черное лезвие мачете, сдвинув в размышлении брови. Айкен спрятал пистолет и подошел к девушке, потрогал лоб, забравшись рукой под длинную челку.

— Ты в порядке?

Зоя не ответила, только закрыла глаза и приложила руку к груди, не в силах унять слишком частое дыхание. Айкен вздохнул и рывком прижал девушку к себе, но та тотчас же вырвалась.

— Прекрати. Я не в шоке.

Зоя чувствовала себя одновременно хорошо — и отвратительно. Она не сразу решилась убить чудовище вовсе не потому, что ощутила к нему жалость, не потому, что вспомнила о том, что все твари равны перед Богом, не потому, что это было ее первое убийство — первое, которое она отчетливо помнила. Все дело было в том, что в груди Зои поднялось бурлящее, как шампанское, ликование, прокатившееся по всем крохотным клеткам ее ненастоящего тела, жажда крови и власти, которую дарует ощущение, что ты можешь распоряжаться чьей-то жизнью. Девушка была сама себе противна в этот момент.

Вдалеке завыла полицейская сирена, и молодые люди разом повернули головы на звук.

— Молодцы вы.

Кларисса возникла как из ниоткуда. Женщина стояла, облокотившись на колено попирающей одного из павших монстров ноги.

— Доброй ночи, — сказал Айкен. — Мы давненько не виделись с Вами.

Однако, никакой теплоты в голосе мужчины не было. Кларисса сделала вид, что ничего не услышала. Сняла с чудовища ногу и медленно, грациозно приблизилась к замершим молодым людям.

— И чего ты испугалась, дурочка? — промурлыкала Кларисса. — Неужто тебе стало жалко этого монстра? Людоеда, между прочим. Или же дело в том, что как раз не стало?..

Женщина легонько похлопала Зою по щеке.

— А ведь это из-за тебя они лезут и лезут. Из нашего мира в этот. Что ж ты стушевалась, девочка? Помнится, еще не так давно принц надеялся, что преданнее воина, чем ты, ему никогда не создать.

— Воина? Что? — Зоя ошарашенно взирала на Клариссу. — О чем Вы говорите?..

Женщина вздохнула и возвела очи горе.

— Как с тобой всегда сложно на первых порах. Пока ты еще ничего не помнишь. Впрочем, я привыкла. Ты с каждым разом все человечнее. Габриэль бы порадовался. Он всегда любил живых девочек.

Зоя посмотрела на Клариссу, нахмурившись. Затем вырвала из рук Айкена свое пальто и, развернувшись, поспешила прочь.

— Куда это она? — спросила Кларисса.

— Должно быть, домой.

Женщина снова вздохнула — но уже не разочарованно, казалось, она просто наслаждается свежестью весенней ночи.

— Сиды думают, что мир людей ужасен и ссылка в него — худшее из того, что может случиться. Но на самом деле, они не имеют ни малейшего представления о том, что действительно ужасно.

Мужчина озадаченно посмотрел на Клариссу, плохо понимая, о чем она говорит. У него было не так много информации о том, что из себя представляют эти две дамы — Зоя и Кларисса. В другой раз он бы с жадностью впитывал каждое слово о магии и проклятиях, волшебных принцах и прошлом напарницы, но сейчас он чувствовал себя уставшим и разбитым, нуждающимся в сне и ужине, а больше всего хотел бы побыть рядом с Зоей. В конце концов, не Кларисса ли в каждом сне, в котором являлась ему, обещала, что они с рыжеволосой воительницей связаны судьбой неразрывно?

— Наказанием является не смена места жительства, а вынужденная надобность раз за разом, жизнь за жизнью проживать одно и то же: первое убийство, первая потеря…

В ответ на слова этой непостижимой женщины Айкен смог только неопределенно пожать плечами и, уходя, ускорить шаг, чтобы попробовать догнать Зою. Но в спину ему донеслась еще одна фраза:

— Ни один человек, даже самый ужасный по меркам своего мира, не идет ни в какое сравнение с тишайшими сидами Благого Двора.

Оборачиваться парень не стал. Он знал наверняка, что, по своему обыкновению, Кларисса уже исчезла.

Глава шестая

Ты читал когда-нибудь русские романы? Внезапно,

после двух встреч, герой говорит героине: «Я люблю вас».

И это правда, и это ведет повествование прямо к трагическому концу.

Франсуаза Саган, «Немного солнца в холодной воде»

Молодые люди, вернувшись домой, не разговаривая, тотчас легли спать. Зоя — на диване, Айкен же постелил себе прямо на полу в кабинете. Оба пребывали в некотором оцепенении, странном, причину которого трудно было так сразу определить, однако оба делали вид, что дебют Зои как охотницы прошел успешно. В какой-то мере так оно и случилось на самом деле, если бы не последний аккорд от Клариссы. Было в этой женщине что-то пугающее, несмотря на ухоженную и привлекательную внешность строгой учительницы элитного университета. Ее слова, брошенные вслед молодым людям, у обоих вызвали непонятное гнетущее чувство, не желавшее уходить. И оба еще долго лежали без сна, размышляя.

Проснулись они далеко за полдень. Айкен встал немногим раньше, и к тому моменту, когда Зоя в дарованной ей старой рубашке хозяина квартиры зашла на кухню, встрепанная и румяная со сна, он уже что-то готовил. Молодой человек рассказал, что сегодня в его планах посетить казино, где он выигрывает достаточные суммы для того, чтобы вести безбедную жизнь. С недавнего времени ему просто поразительно везет. Зоя не стала говорить о нравственной стороне подобного способа зарабатывать на жизнь, от одной мысли читать мораль ей стало неловко: после того, что она почувствовала менее суток назад. Не в праве она была вообще говорить о подобных вещах. Поэтому девушка просто устало опустилась на табурет, не открыв рта. Айкен поставил на стол перед нею тарелку с омлетом.

— Нам нужны деньги. На еду, одежду тебе, и, кажется, ты заикалась о мече.

— Пока что мне хватит вилки, — откликнулась Зоя.

После позднего завтрака (или раннего обеда, если угодно — Зоя уже поняла, что Айкен привык питаться два, а не три раза в сутки) молодые люди помыли посуду и прошли в гостиную. Устроились на диване, Айкен включил рябящий телевизор. Шел какой-то фильм, где много стреляли, герой нецензурно ругался, а женщины всех возрастов и степени одетости падали ему в руки. Судя по запутанности сюжета, фильм был либо многосерийным, либо снятым бездарным режиссером при помощи ленивого сценариста. Зоя вздохнула и отвернулась от голубого экрана: все равно ей ничего не было понятно. Поднялась, походила немного по комнате, не зная, чем занять себя. Недолго посмотрела в окно, отодвинув тюлевую занавеску.

— Можно? — наконец спросила девушка, подойдя к книжному шкафу, доверху забитому всевозможными печатными изданиями — книги подпирали журналы и стопки газет, сквозь вылетевшее стекло одной из дверец с полок топорщились истрепанные желтые края бумаги. Айкен равнодушно кивнул.

Зоя начала тщательно инспектировать корешки книг, поднимаясь взглядом от нижних полок к верхним. В основном, ей на глаза попадалась классика литературы, как американской, так и английской, а также Сервантес, Лопе де Вега, Толстой и собрание сочинений Анн и Серж Голон. Книги последних заинтересовали девушку больше прочих. Зоя взяла один томик в руки и задумчиво полистала.

— Не думала, что ты читаешь такое.

— Я и не читаю. — Пожал плечами Айкен, не отрывая взгляда от телевизора. — Просто книжка пылится. Это был подарок от одной… особы.

— Вот как? Поня-я-ятно. Та особа — уж не была ли она похожа на Анжелику? — Девушка лукаво улыбнулась, но молодой человек не ответил на провокацию. Вздохнув, Зоя раскрыла книгу на середине, вчиталась:

Анжелика и граф молчали. Они долго сидели в тишине. Потом, когда он, скрывая свое нетерпение, привлек ее к себе, она шепотом спросила:

— Почему вы не улыбаетесь? Вы все еще сердитесь? Клянусь вам, я не виновата в этом.

— Знаю, дорогая.

Он глубоко вздохнул и продолжал глухим голосом:

— Не могу сейчас улыбаться, слишком долго я ждал этой минуты, и сейчас мне больно от счастья. Ни одну женщину я никогда не любил так, как тебя, Анжелика, и мне кажется, что я любил тебя еще до того, как узнал.

— Какая глу…

Зоя вздохнула и, захлопнув книгу, потянулась уже было, чтобы вернуть томик на полку, как вдруг замерла, на полуслове и полудвижении. Айкен резко повернулся. Но в следующий же миг книга плавно встала на свое место меж «Анной Карениной» и вторым томом «Анжелики».

— Не бери в голову. Просто прикусила себе язык, — отчего-то раздраженно бросила Зоя и пошла на кухню. Там она закурила и несколько минут стояла, не вдыхая и не выдыхая дым, только стискивая сигарету зубами и нервно дыша через нос, размышляя.

Кто тот светловолосый мужчина, что возник у нее перед мысленным взором, стоило захлопнуть книгу? И почему так защемило в груди?..

Она что, его любила?

Спустя какое-то время, когда за окном уже начало смеркаться, Айкен тоже заглянул на кухню. Как раз в тот момент, когда Зоя снимала с плиты крутобокий чайник.

— Телевизор совсем сломался. Ничего не показывает, — со вздохом сказал молодой человек.

— Можно было предвидеть. Ты вовремя, я только что думала предложить тебе бутерброд, — усмехнулась девушка. Айкен кивнул в ответ и протянул ей что-то. Как день назад — пальто.

Вот только на сей раз ткань была гораздо тоньше. И дороже. Темно-красный, практически тициановый шелк.

Зоя отряхнула руки от крошек.

— Что это?..

— Надевай. Не можешь же ты поехать со мной в брюках без пуговицы или лаковых шортах?

Зоя вздохнула.

— Тоже от подружки осталось?.. Какие-то они у тебя забывчивые — пальто, книги, платье. Или ты Синяя Борода и убиваешь девушек, если они заглянут в твой кабинет?

Айкен слабо улыбнулся.

— Не убиваю. И бороды у меня, как ты видишь, нет. Но я действительно не люблю, когда ко мне кто-то заходит в кабинет, — улыбка молодого человека истаяла, как снег весной. — Особенно если без стука.

Зоя направилась в ванную, переодеваться.

— Вот как, — спробормотала девушка, захлопнув за собой дверь. — Насчет кабинета я буду иметь в виду.

Платье оказалось очень красивым: узкий корсаж с завязывающимися на шее лямками, также тесемками на спине и юбка-годе чуть выше колен.

Зоя завела руки за спину, пытаясь понять, как можно это зашнуровать в одиночку, но тут на ее напряженные вывернутые пальцы, запутавшиеся в лентах, опустились чужие ладони. Зоя подняла взгляд на зеркало над раковиной. Айкен навис над ней, сосредоточенный.

— Давай, я помогу.

Зоя задержала дыхание, когда пальцы Айкена невзначай коснулись кожи на ее спине. Парень умело затянул шнуровку. Видимо, он не в первый раз помогал кому-то надевать это платье. Теплое дыхание Айкена согревало макушку девушки. Руки парня, холодные, жесткие, прошлись по лопаткам, поднялись вверх, забираясь под волосы.

— Шрамы. Я их не вижу, но чувствую под пальцами. Такие… вытянутые, треугольные.

— Я не знаю, откуда они, — откликнулась Зоя.

— Я и не спрашивал.

Айкен протянул руки вперед, взял лямки платья и, отведя в сторону волосы девушки, завязал бантом у нее на шее. Парню понадобилось наклониться, чтобы сделать это, и он подумал, что еще ни от одной женщины на его памяти так не пахло. По крайней мере, настоящей. Сладкий аромат искусственных фруктов.

— Тебе идет красное, — выдохнул он ей в макушку.

Когда Зоя обернулась, Айкена за ее спиной уже не было, дверь ванной снова была притворена.

До казино Айкен и Зоя доехали на такси. Внутри игорный дом был великолепен, словно дворец, все сверкало и переливалось золотом, пол покрывала мраморная плитка, с потолка свешивались хрустальные люстры. Судя по всему, это элитное заведение посещали по большей части сливки общества, для которых игра была изысканным развлечением, а потеря денег не удручала.

Гостей у входа встречал швейцар в белых перчатках, с которым Айкен шепотом перебросился парой слов. Затем, взяв Зою за талию, торопливо повел ее вглубь, где остановился поговорить с еще одним мужчиной, судя по всему, управляющим этого казино — несмотря на простой покрой, его костюм был сшит из дорогой уже на первый взгляд ткани, а из нагрудного кармана свешивалась золотая цепочка часов. Ввинчивающийся в прибывающих гостей взгляд управляющего был цепким и наигранно ленивым. Мужчины разговаривали полушепотом, так что Зоя не могла знать, о чем: гул в помещении, особенно после тишины вечерних улиц, оглушал.

— Можешь пока походить тут и освоиться, — сказал Айкен, почувствовав смущение спутницы. — Я найду тебя, когда понадобится.

Зоя не стала переспрашивать, для чего же она могла бы быть нужна молодому человеку здесь и, воспользовавшись его предложением, мягко вывернулась из полубъятий.

Мнение девушки, что казино в большей степени является клубом по интересам, нежели полноценным игорным заведением, только укреплялось. Подавляющее число мужчин было одето во фраки, дамы вальяжно прохаживались на высоких каблуках и в дорогих платьях. Зоя подумала, что кое-кто из них, несомненно, эскорт, дорогие куртизанки, но кто именно — не догадаться. И это показалось ей забавным хотя бы потому, что именно на ней в данный момент не было нижнего белья и чулок.

Наконец, почувствовав гудение в лодыжках, болевших после ночной охоты, Зоя присела на кожаный диванчик, аккуратно расправив юбку. К девушке мгновенно подошел официант и предложил бокал шампанского. Зоя не стала отказываться, взяла алкоголь и поблагодарила за сервис.

«Ого! Прямо-таки светский прием у губернатора, а я уж было мысленно окрестила это место притоном», — подумала девушка. Шампанское быстро отозвалось в теле расслабляющим теплом. Зоя продолжила наблюдать за проходящими мимо нее людьми. В паре метров от дивана две дамы хихикали у колонны, видимо, обсуждая третью — отсутствующую — подругу или своих мужчин, вдалеке господа во фраках вели разговор, отпивая из пузатых рюмок коньяк. И тут девушка вздрогнула.

Бокал, медленно подносимый к губам.

Всего одно движение, а Зоя, заметившая его краем глаза, не смогла не повернуться.

Мужчина средних лет, моложавый, подтянутый и очень высокий — пожалуй, даже выше Айкена, — сильный, судя по размаху плеч и натянутой на бицепсах ткани рубашки. Загорелый, улыбчивый, виски едва тронуты сединой. Зоя могла бы поклясться, что никогда раньше его не видела, но… все же что-то было в том мужчине такое, отчего хотелось подойти к нему, прижаться, как к родному.

Зоя досадливо покачала головой. Плохая идея.

Нет, разумеется, если у нее амнезия, возможно, в ее прежней жизни они действительно были знакомы, но теперь обстоятельства изменились. А если этот мужчина был ей не другом, а злейшим врагом? Такую вероятность тоже нельзя было не рассматривать.

Решив взять бокал с недопитым шампанским с собой, Зоя поднялась. Было бы неплохо разыскать Айкена, просто так, на всякий случай, чтобы знать, чем он занят. И оказаться подальше от этого мужчины — тоже, кажется, верное решение.

Однако найти напарника оказалось непростой задачей. Зоя прошла насквозь несколько залов, заполненных людьми, но тщетно. Ни за одним столом Айкена не было. Девушка вздохнула, прислонившись спиной к колонне. В игорном доме было невыносимо шумно и душно, и это сверх меры утомляло. Пахло дорогим алкоголем, кожей от мебели, и все это окутывала пестрая палитра ароматов духов и терпких одеколонов. Зоя уже начала раздражаться, желая, чтобы ее напарник поскорее завершил свои дела и они могли бы поехать домой.

Однако даже побыть один-на-один со своими мыслями девушке не удалось и минуты.

— Ваше здоровье, миз, — прозвучал над ухом у Зои приятный баритон. О ее бокал со звоном стукнулась чья-то рюмка с коньяком. Зоя подняла взгляд. Рядом с ней стоял тот самый мужчина, которого она не так давно пристально рассматривала.

— Добрый вечер, — безэмоционально пробормотала девушка, напряженно ожидая, что скажет собеседник дальше.

— Вы пришли сюда с другом, если я не ошибаюсь, — продолжил мужчина, — но он Вас покинул. Напрасно.

Незнакомец поднес бокал к губам, сделал глоток: и Зоя замерла, словно молнией, пронзенная острым чувством дежа вю. Этот человек перед ней будто был вынут из самых дальних, самых сокровенных уголков ее памяти, встряхнут и водворен лицом к лицу с ней.

— Как насчет того, чтобы пойти поискать Вашего приятеля? — жесткая рука стиснула плечо девушки, и по телу той пробежала горячая волна, не имевшая, однако, никакого отношения к сладострастию. Этот мужчина ощущался, как то, чего не следует касаться. То, к чему нет возврата. Не должно быть.

Зоя рывком высвободила руку.

— Кто Вы такой? — плохо скрывая раздражение, спросила девушка, вскинув подбородок. Она была готова среагировать на любое движение незнакомца ударом или уклоном. Но мужчина только ухмыльнулся, чуть подняв один край губ.

— Ваш покорный слуга и учитель. Но мне было дано гораздо больше времени на то, чтобы вспомнить, чем Вам, госпожа.

Зоя молчала, пораженная. Она могла только еще раз от макушки до пят и обратно рассмотреть собеседника. Девушка уже почувствовала, что они встречались раньше, но не могла объяснить, откуда взялось это ощущение. И почему оно, только что сигнализировавшее об опасности, после слов незнакомца вновь превратилось в желание прижаться и спрятаться в кольце его сильных рук. Больше того, Зоя не могла понять, как у нее, уверенной в своих силах, вообще могли взяться подобные мысли, тем более, по отношению к абсолютно незнакомому мужчине.

— Не надеюсь, что Вы вспомнили, — вздохнул незнакомец и протянул собеседнице руку. — Я Хэвен. По крайней мере, так написано в моих документах…

Зоя вложила свою ладонь в его.

— … в этой жизни.

Еще одна теплая волна прокатилась по ее телу, но уже не такая оглушительная и мощная, как первая. Пропало и желание быть защищенной.

— Зоя.

Хэвен улыбнулся. Судя по всему, установление физического контакта радовало его в этой ситуации больше всего.

— А теперь пойдемте все-таки искать Вашего приятеля, госпожа. Думаю, Ваша магия ему понадобится в таком рисковом месте.

Они двинулись обратно, сквозь анфиладу залов, лавируя меж гостей, к тому времени уже в большинстве своем захмелевших.

— Магия? О чем Вы?

Мужчина вздохнул.

— Мы с госпожой Клариссой, кажется, действуем абсолютно по-разному. Но она-то уж знает побольше, чем я. Признаться, я боялся, что Вы вовсе не подойдете ко мне, как раньше. Не мог же Габриэль об этом не позаботиться.

— Нет. — Зоя опустила голову, решив смолчать об интуитивном первом впечатлении, теперь полностью исчезнувшем. — Все в порядке.

Хэвен удовлетворенно кивнул.

— В конце концов, если бы он отвернул Вас от всех своих друзей, ему не перед кем было бы хвастаться. Но, судя по всему, Ваша собственная магия перебивает его чары. И неудивительно. Вы еще сами не подозреваете, на что способно то, что у Вас здесь… — И мужчина невесомо коснулся кончиками пальцев под ключицами собеседницы. Зоя тогда подумала, что он имеет в виду сердце, каким бы оно у нее ни было, но, разумеется, ее Высокородный Слуга и Учитель Мертен имел в виду нечто совершенно иное.

Айкена они вскоре нашли: молодой человек как раз закончил игру и только-только поднялся из-за карточного стола. Зоя поспешила к нему, встала рядом, посмотрела на Хэвена. Без самодовольства или вызова, но четко дав понять, что выйдет из дверей казино с тем же мужчиной, с которым вошла в них. Пусть одного она знала только двое суток, но за это время он не сделал ей — даже спящей — ничего плохого. Второго же она вовсе не знала.

— Хэвен, — первым представился старший мужчина, протянув руку Айкену. Тот опустил взгляд, несколько секунд помедлил, затем ударил по ладони Хэвена своей, так, как здороваются подростки.

— А я — Айкен.

Повисло неловкое молчание. Первым не выдержал Хэвен. Он демонстративно посмотрел на часы и сказал, что, кажется, ему пора домой. Добиваться рукопожатия во второй раз, для прощания, он не стал, но шаг вперед все же сделал, взял Зою за пальцы, легко, так, что при желании девушка могла бы убрать руку, и, наклонившись, легко коснулся губами запястья.

— Он знает больше, чем хочет показать, — едва слышно шепнул Хэвен, щекоча дыханием кожу Зои.

— Как и Вы, — одними губами ответила девушка, когда мужчина поднял взгляд.

Не сказав больше ни слова, Хэвен развернулся и пошел прочь. Айкен, прищурившись, провожал его взглядом, пока мужчина не затерялся в толпе.

— Старый знакомый?

— Новый старый, — негромко пробормотала Зоя, не зная, что еще можно сказать. — Ну что ж, поедем домой?..

— Да. — Айкен встряхнулся, будто только что очнулся ото сна, и посмотрел на спутницу. — Прости, что вытащил тебя из дома, хотя ты могла бы сейчас отсыпаться.

— Пустяки.

Они оба сделали вид, что ничего странного не происходило, и оба же знали, что это не так. Все дело было в магии — но о ней не хотелось говорить. Без особой причины, просто волшебство само не любит, когда смертные треплют о ней языком. Если бы не магия, Зоя действительно могла бы оставаться дома — и тогда Айкену пришлось бы полагаться на свою удачу. Она и без того была велика, но все же Кларисса обещала молодому человеку поддержку от Зои и в этом занятии тоже. А еще — он просто не хотел расставаться с ней так надолго, на всю ночь, раз уже ее образ покинул его сны.

Молодые люди двинулись к выходу. Многие гости также собирались домой, поэтому приходилось ступать аккуратнее и следить за локтями.

— Я договорился, нас довезут на такси в долг. Потом надо будет вернуться и отдать деньги, но, думаю, не завтра, — сказал Айкен, когда им с Зоей наконец удалось выйти на крыльцо и закурить.

— В долг? — От изумления девушка поперхнулась дымом. — То есть, ты все проиграл?

Айкен развел руками и кивнул. Холодный утренний воздух развевал полы его пиджака и подол Зои. Девушка встала к стене, плотнее запахнув пальто, и скрестила ноги, чтобы удержать ткань юбки на месте.

— То есть, мы зря сюда приехали, ты остался без денег? Даже тех, что имел?

Молодой человек потер нос.

— Вообще-то нет. Иногда мне платит сам игорный дом, чтобы я проигрывал каким-то важным шишкам. Сегодня был именно такой случай. Поэтому-то я и не привлек тебя ради удачи, мне и со своей-то было непросто совладать! Деньги мне перешлют на карточку.

Зоя выдохнула.

— Почему же ты сразу не сказал?

Айкен задумчиво провел рукой по короткому ежику волос.

— М-м, хотел, но не успел и теперь не жалею — у тебя при этих словах был такой забавный вид…

Айкен опасался, что Зоя обидится на него: за то, что он повез ее с собой, а потом бросил одну, за то, что сразу не обрисовал суть своей работы… Но нет. Однако молодой человек чувствовал, что должен объясниться.

— Не подумай, что я взял тебя с собой, потому что боялся, что в мое отсутствие ты ограбишь мою квартиру или что-то такое. Я правда надеялся, что ты принесешь мне удачу.

Девушка ничего не ответила, вспоминая слова Хэвена. Кому из них она могла доверять?.. Оба как-то были связаны с Клариссой, тоже загадочной и вызывающей подозрение личностью. Зоя стояла к напарнику спиной, у тумбочки для обуви, над которой была прибита вешалка, радуясь, что Айкен не видит ее наморщенного в раздумье лба. Пусть лучше считает, что она невозмутима практически всегда.

— Ты ничего не чувствуешь?

Зоя замерла с пальто в руках, напряглась — молодой человек видел, как мгновенно пришли в боевую готовность мышцы на ее руках.

— Я… в смысле. Зоя, — молодой человек замолчал на мгновение, не зная, какие слова подобрать. — Ты все еще не думаешь, что это судьба?…

— Что?

Она уронила пальто на тумбочку, развернулась к нему, посмотрела в глаза. Из-за несколько тяжелых век взгляд Зои часто казался каким-то отрешенным, безразличным. Иногда — презрительным.

— Что-то между нами.

Она промолчала.

— Что, если это судьба?..

— То, что мы вместе убивали монстров? — Зоя вспомнила недавние слова Хэвена о том, что ее спутник что-то скрывает… Но он, судя по всему, собирался говорить не о магии, прошлом или Клариссе. Странный, мечтательный мальчик, чего-то ждущий от нее.

Забыв о пальто, девушка фыркнула и хотела уже было пройти в гостиную, но Айкен не дал ей этого сделать. Его ладонь уперлась в стену перед лицом Зои.

— Ты все время говоришь о судьбе, о предназначении, еще о чем-то, — она покачала головой. — Очнись же.

Айкен втянул носом воздух.

— Сколько времени у тебя не было секса?

Зоя вскинула на него взгляд.

— Не помню.

— Так давно?

— Не знаю. Я не помню всего, что было раньше двух дней назад.

— Но я слышу, как бьется твое сердце, — рука Айкена легла на грудь Зои чуть ниже ключиц. Девушка хмыкнула.

— Это твое.

И Айкен вздрогнул. Под его рукой действительно ничего не стучало.

— Если ты разрешил мне остаться в твоем доме только для того, чтобы соблазнить, то, пожалуйста, дай мне уйти. — Зоя вывернулась из-под его руки и направилась в гостиную.

Глава седьмая

Хороший «Магнум-357» трудно достать в наши беспонтовые дни.

Хантер С. Томпсон, «Страх и отвращение в Лас-Вегасе»

Зоя проснулась от запаха табака. За секунду до того, как полностью вынырнуть из дремы, девушка успела сообразить, что сигареты Айкена пахнут иначе, и выхватила из-под подушки мачете. Спустя мгновение она поняла, что черное лезвие ножа подрагивает в миллиметре от шеи Клариссы. Впрочем, саму женщину этот факт нимало не заботил: она вынула изо рта тонкую сигариллу в длинном мундштуке, стараясь рукой в перчатке не коснуться мачете Зои, и выдохнула тяжелый дым прямо на девушку. Зоя скривилась и снова откинулась на подушку. Руку с ножом она завела далеко за голову, так, чтобы та свешивалась с дивана.

— Я бы сказала, что ты теряешь хватку, — промурлыкала Кларисса. — Если бы не знала, что на самом деле, напротив, пытаешься восстановиться.

— Раз ты уж об этом заговорила, может, возьмешь на себя труд объяснить, кто такой Габриэль? И о чем в отношении меня он должен был позаботиться, — одеревеневшими со сна губами пробормотала Зоя. — И еще Хэвен. Может быть, это даже одно и то же лицо? Искусно пользующееся моей потерей памяти…

— Нет, — жестко оборвала ее Кларисса. — Как рассказать тебе больше? Ты не доверяешь мне, милая, сочтешь, что я лгу. У тебя с самого начала был непростой характер, но за последнее столетие он значительно ухудшился. Так что тебе придется все вспоминать самостоятельно.

— Что ж, я и не надеялась. Но дай мне хотя бы нить, по которой я смогу вести свою память!

Зоя вздохнула. Тяжелый, горячий воздух холостяцкой квартиры щекотал ее ноздри. Девушка подумала, что теперь, когда она стала жить вместе с Айкеном, запах его жилища должен был измениться. Хотя бы немного. Разве не так говорят? Женщина в доме все в нем меняет, даже и ненамеренно.

В столбе льющегося из окна солнечного света танцевали пылинки. Кларисса пересела с угла журнального столика на диван, и очарование, сковавшее Зою, исчезло.

— Ты наверняка слышала это предание, — сказала женщина, снова глубоко затягиваясь и небрежно стряхивая пепел прямо на пол. — О Сверкающей стране внутри холмов-сидов, о двух Дворах. Благом и Неблагом.

Кларисса бросила окурок на паркет и прижала его каблуком, туша. Но Зоя, вся обратившаяся в слух, этого даже не заметила. Она не то чтобы начала вспоминать, но в ее душе что-то затрепетало в преддверии — или иллюзии — узнавания.

— И многие века назад произошла очередная смена власти. На несколько лет правление захватили в свои руки мятежники, но удержаться, так сказать, у руля они не смогли и вскоре были свергнуты. Вместо них на престолы Дворов взошли юные принцы Натаниэль и Габриэль. Если проводить понятные для людей временные параллели, им на тот момент было не больше четырнадцати лет. Тогда Дворы еще не оказали на них большого влияния, не изменили характеры, но они оба были рождены в Неблагом. И покинувший его Натаниэль привык нередко действовать соответствующе.

Кларисса замолчала, перекатывая в пальцах мундштук. Затем пристально посмотрела на Зою.

— Ты ведь знаешь, что было дальше.

— Да, — озадаченно протянула та. — Я слышала эту легенду, хоть никогда и не соотносила ее с собой. Не в силах вынести разлуку, братья создали куклу, которая могла бы беспрепятственно пересекать границы Дворов и носить им весточки друг о друге. Они были очень дружны и преданны друг другу.

Кларисса кивнула.

— Да. Поэтому она должна была иметь в себе частичку и Благого, и Неблагого дворов, — при этих словах женщина коснулась сначала груди, затем переносицы девушки. — А ты не задумалась, откуда знаешь эту историю?

Зоя озадаченно покачала головой.

— Что ж. В таком случае, когда Айкен вернется, спроси у него на эту тему что-нибудь.

Женщина поднялась, обошла диван, пропав из поля зрения Зои.

— Если ты не вспомнишь, я дорасскажу тебе легенду о Дворах. Однажды.

— Но почему не сейчас?

Кларисса проигнорировала вопрос.

— Лучше спрячь свое мачете в ножны. И не надейся, что всегда будешь так же легко побеждать монстров, как вчера. Химеры слишком часто — порождения нас самих.

Тут Зоя бросила взгляд на журнальный столик и с изумлением заметила на нем меж вороха газет ножны. Точно! Ведь прошлой ночью она так и пошла домой с обнаженным ножом в руке! Девушка села и положила мачете себе на колени. Она собиралась сказать еще что-нибудь, но когда обернулась, поняла, что осталась в комнате одна. Кларисса снова будто растворилась в воздухе. Зоя встала, натянула шорты и подошла к входной двери. Заперта.

А на тумбочке, поверх пальто, еще со вчера кое-как брошенного, веером лежали деньги, на которых поблескивали ключи от квартиры. Зоя не сомневалась, что это дубликат — для нее.

Зоя некоторое время бесцельно слонялась по квартире, покуда слова Клариссы перекатывались у нее в голове. Покурила у окна, прикончив пачку, приготовила нехитрый завтрак и перекусила, хоть и не была голодна. Остатки еды завернула в фольгу и поставила в холодильник. Попробовала посмотреть телевизор, но ни один из каналов так и не заработал.

А Айкен, очевидно, и не думал возвращаться. С другой стороны, не оставил же он ей деньги и ключи просто так?.. Пару дней назад молодые люди говорили о том, что нужно купить в магазине что-нибудь из одежды, чтобы не ходить постоянно в той, которую он называл «рабочей», «для охоты». Судя по всему, хозяин квартиры намекнул, что отправиться за покупками девушка может в его отсутствие.

И теперь, когда он дал ей ключи… Зоя совершенно точно переставала считаться гостьей и становилась напарницей. А в свете последнего их разговора этим жестом Айкен клялся в том, что не собирается соблазнять ее.

Когда Зоя вернулась домой, нагруженная пакетами с обновками и едой, квартира, судя по гробовой тишине, все еще была пуста. Девушка бросила покупки в коридоре и прошла в гостиную, чтобы удостовериться, что не ошиблась. Айкена и впрямь не было. Нет, Зоя не волновалась за него, уж кто-кто, а Айкен мог за себя постоять получше многих, но без него в доме было как-то неуютно. Как будто квартира жила, только если хозяин из нее не отлучался.

С другой стороны, отсутствие молодого человека могло быть на руку Зое: холостяцкая берлога определенно нуждалась в уборке. И если уж они вынужденно живут на одной территории, то почему бы и не привести ее в порядок?..

Перед внутренним взором Зои невольно вновь всплыло воспоминание о вчерашнем вечере. Девушка досадливо мотнула головой, желая отогнать его, и ее взгляд уперся в томики «Анжелики» в книжном шкафу.

— Все так некстати! — пробормотала Зоя себе под нос.

Девушка переоделась и подвязала волосы. В ванной нашла тряпки, швабру и ведро. Но прежде, чем начать мыть полы, решила открыть везде окна, чтобы из квартиры наконец вытянулся тяжелый табачный дух. Повозилась с замком балкона, потом прижала дверь каким-то справочником, чтобы не захлопнулась от сквозняка. Окно на кухне и так никогда не закрывалось, так что оставалось еще лишь одно помещение, нуждавшееся в проветривании.

Кабинет Айкена.

Нет, разумеется, Зоя помнила, как парень ей сказал, что не любит, когда в его кабинет заходят, но она же не будет ничего трогать. Просто откроет окно и выйдет. Только чтобы проветрить — наверняка же Айкен много курит прямо в комнате.

Девушка взялась за ручку, распахнула дверь. И едва удержалась на ногах. Из комнаты Айкена толчками выливалась сила, прошивая девушку разрядами, колкими, болезненными, словно электрические. Еще секунда, поняла Зоя, и она потеряет сознание, если сейчас же не закроет дверь.

Девушка захлопнула ее не без труда. Потом села на пол и попыталась отдышаться. Гудел каждый нерв тела — или то, что заменяло их. Ощущение было неприятным и восхитительным одновременно. И ни на что не похожим.

Когда Айкен вернулся, Зоя как раз пыталась снять шваброй паутину из верхнего угла между стеной и шкафом. Услышав хлопок закрывшейся двери, девушка опустила швабру и обернулась. Такая красивая — с закатанными рукавами клетчатой рубашки и подобранными косынкой волосами.

— Ты везде убралась? И в моем кабинете тоже?

Она кивнула, но пояснила:

— Кроме кабинета.

Айкен сдержанно улыбнулся. Наклонился, расшнуровывая ботинки. Идти по чистому полу в уличной обуви теперь казалось ему кощунством.

— Я уберусь в кабинете сам, — пообещал молодой человек. Затем увидел сваленные в коридоре пакеты. Вопросительно указал на них рукой. Зоя снова кивнула, хоть и не так уверенно, как в первый раз. Ей вдруг подумалось, а правильно ли она поняла, что значили ключи и банкноты на тумбочке.

— Посмотри, если хочешь. Я ведь правильно угадала, что деньги ты мне оставил для этого? Ах да, на еду тоже хватило.

Зоя подошла ближе, прислонилась плечом к стене, наблюдая за тем, как Айкен со сдержанным интересом перебирает блузки, шорты и бриджи, гладит кончиками пальцев тесемки и вышивку.

Вряд ли его интересовала женская одежда. Куда больше было похоже на то, что он вспоминает нечто. Представляет кого-то во всех этих нарядах. Вряд ли Зою, иначе мог бы просто попросить ее надеть: что-нибудь одно или все по очереди, и покрасоваться перед ним. Пожалуй, она бы даже не отказала, польщенная таким вниманием.

— Знаешь, что… Ты когда-нибудь слышал легенду о том, как принцы сидов сотворили живую куклу?

Молодой человек обернулся через плечо, задумчиво вскинул бровь.

— Нет, никогда.

— Вот как! — Девушка потерла подбородок. — Мне казалось, ее знают все.

— Нет, должно быть, это не самая популярная сказка. Даже, возможно, ее кроме тебя и твоего народа никто не слышал. — Айкен принялся аккуратно складывать вещи обратно в пакет. — Ведь ты — сида, женщина из холмов.

Зоя нервно вздохнула.

— Я так не думаю.

Она поняла, куда клонила Кларисса — она была той куклой, которую сделали принцы Дворов. И один из них был тем самым Габриэлем, который отнял у нее память. Но зачем? И какую роль во всем этом играли Хэвен и Айкен? И… кто такой Карл, которого она, вопреки навязанной Клариссой истории, считала своим настоящим создателем? Уж не тот ли светловолосый мужчина, которого она, кажется, любила?..

Когда за окном заалел закат, молодые люди начали собираться. Зоя надела второй вариант «рабочей» формы — уже не черного, а винного цвета, с удовольствием отметив, насколько уверенней себя чувствует с нижним бельем. Даже уверенней, чем с мачете в руке. Зоя могла бы настоять на том, чтобы надеть что-то из числа своих новых покупок, но от одной мысли, что придется что-то доказывать напарнику, ссориться с ним, у нее мгновенно начинала болеть голова. Когда же девушка закрепила нож на ремне у себя на талии, к ней подошел Айкен и сказал, что на всякий случай ей стоит иметь под рукой и огнестрельное оружие.

— На, держи. — Айкен протянул напарнице пистолет. — Это Глок, лучшее из того, что мне приходилось использовать. Только не крути на пальце, или прострелишь кому-нибудь… — Молодой человек выразительно постучал себя по лбу.

Зоя изумленно округлила глаза.

— И в голову не приходило.

Он кивнул. Затем вскинул руку:

— А! Кобуру забыл. Наплечную лучше, думаю. — Молодой человек вернулся к себе в кабинет. Судя по скрипу, открыл дверцу шкафа. Зашуршали пакеты.

Зоя не решилась пойти следом, памятуя, какая в той комнате клубится потусторонняя сила, только несмело заглянула внутрь.

— Вот.

Айкен появился в дверном проеме. На нем самом была надета поясная кобура. Зоя указала подбородком на нее.

— У тебя есть еще пистолет? Или второй ты как раз отдал мне?..

— Ага. — Молодой человек похлопал по кобуре ладонью. — Вообще даже не две штуки, а три. Рабочая пара и про запас — я, если что, могу и по-македонски стрелять. Ну, пойдем, нам пора. Ночи становятся все теплее, но пальто все-таки накинь. Не стоит привлекать к себе слишком много внимания.

Они вышли из дома и направились по тому же маршруту, что и в прошлый раз — вниз по улице. Несмотря на то, что вокруг серели каменные джунгли, а из зеленых насаждений можно было назвать только куцые кустики и вялый газон, отделяющий тротуар от проезжей части, откуда-то доносилось тихое стрекотание кузнечиков. С безоблачного неба на землю смотрели звезды.

— Замечательная ночь, верно? — Улыбнулась Зоя.

— Гораздо более теплая, чем вчера. Наверное, с утра пройдет дождь, — ответил Айкен. Зоя кивнула и, собравшись с духом, спросила:

— Если не секрет, где ты научился стрелять?

— Был полицейским.

Этого ответа Зоя ожидала меньше всего.

— Долго? Наверняка, нет — ты такой молодой…

Айкен опустил голову, грустно усмехнулся. Зоя смутилась — ну вот, сказала бестактность…

— Не отвечай, если тебе не нравится этот разговор, — поспешно добавила она. — Я допускаю, что это может быть так…

— Да никаких проблем.

Молодые люди продолжили свой путь. Каблуки и подбитые подошвы выстукивали по выложенной булыжником мостовой почти угрожающе. Легкий ветер принес запах цветов — видимо, из-за близости парка. Того самого…

— Чувствуешь, как тело жаждет движения? — спросил через какое-то время Айкен. Он вдыхал, впитывал в себя ночь и оттого наполнялся азартом охотника.

Зоя кивнула. Он протянул ей руку, словно приглашая на танец, и девушка вложила свою ладонь в его, сделала шаг, прижалась, словно они и впрямь собрались исполнить румбу прямо на улице. И тотчас же — отпрянула, вытянулась, полуприкрыв глаза, пытаясь принюхаться. Даже привстала на цыпочки.

— Ты тоже ощущаешь? Этот запах?

— Да.

Это были уже не цветы. Смрад серы и тухлого мяса ворвался в ноздри молодых людей. Оба сбросили пальто и, не заботясь об их сохранности, оставили прямо на мостовой. Айкен достал пистолет, взвел курок. Зоя обнажила мачете. Послышался уже знакомый им обоим звук: тяжелое шарканье и клацанье когтей по сменившему брусчатку асфальту. Под перекрестный свет фонарей по бокам от дороги выполз монстр. Он не шел — брел, подволакивая ноги, и явно был болен. Зоя в нерешительности обернулась на Айкена, пожала плечами.

— Посмотри, он, кажется, ранен…

Айкен вскинул бровь.

— Возможно. — Он навел пистолет на тварь. — И скорее всего, поправлять свое здоровье он будет за счет человеческого мяса.

Грянул выстрел, Зоя вздрогнула. Монстр распластался на асфальте, пища, словно продырявленный шарик, из которого выходил воздух. Айкен, как ни в чем не бывало, спрятал пистолет обратно в кобуру.

— Вот же черт. Совсем забыл, какой громкий звук без глушителя. Кажется, сегодняшняя работа не удалась, пойдем, пока кто-нибудь не позвонил девять-один-один.

Но раньше, чем молодые люди успели подобрать с земли пальто, на них, пища, из темноты, понеслась свора химер — небольших, размером с собаку, судя по всему, еще только учащихся охотиться на людей.

— Стреляй в них! — крикнул Айкен.

Зоя достала пистолет, но она не имела и примерного понятия, как с ним обращаться.

— Я не умею! — с досадой протянула она, отпихивая от себя ногой верещащую тварь. — Абсолютно бесполезная штука.

— Тогда просто… О Господи! — Айкен опешил настолько, что чуть было не пропустил момент, когда мелкая химера нацелилась тяпнуть его за лодыжку. Но парню было от чего потерять концентрацию.

Из тьмы, шаркая, выступил монстр. Просто огромный. Больше, чем все, что были до этого. Чудовище выпрямилось, так что длинные, как у гориллы, передние лапы перестали доставать до земли, и заревело.

— Ты ведь…

— Я им займусь, — ухмыльнулась Зоя. В ней вновь начало зарождаться то чувство, которое посетило ее в первый день, а потом, усиленное до неприличия, пришло во время прошлой охоты, — азарт. И когда она не чувствовала спиной взгляд Айкена, драться получалось гораздо лучше.

Они молча распределили роли — Айкен отстреливал мелких химер, Зое же предстояло сразиться с королем чудовищ. Девушка отпихнула от себя мелкого монстрика ногой и рванулась вперед, держа мачете наизготовку. Но не тут-то было. Гигантская тварь, судя по всему, оказалась бывалым воином и попробовала припечатать Зою к асфальту. Девушка увернулась, припала к земле, скользнула меж задних лап химеры и осталась на корточках у нее за спиной. Не зря — монстр махнул мощной ручищей, не глядя, так что ветер от его лапы взметнул волосы Зои. И вот тут девушка ударила. Точно туда, где у человека располагалась бы селезенка. А вот у твари оказалось иное строение. Или же слишком толстый слой жира. Чудовище только недовольно рыкнуло, но даже не пошатнулось. Зоя успела разве что изумленно вскинуть брови, прежде чем вторая лапа развернувшейся твари отбросила ее к стене дома. Удар вышиб из девушки весь воздух, но Зоя даже устояла на ногах, не сползла вниз — если ее организм был способен вырабатывать адреналин, то это получилось явно благодаря ему. Или магии.