Бесплатный фрагмент - Жги, детка, жги!

«Почему мы так любим крайности: либо тратим немыслимые усилия, дабы почувствовать себя живыми, либо всецело ограждаем себя от любых жизненных ощущений? Неужели столь трудно привнести в свое существование живую жизнь?»

Эдит Ева Эгер

Дело случая

— Галя. Галя-я-я-я-я! Да подними свой зад, в конце-то концов. И иди сюда.

Голос за стенкой царапал нервы и бесил до чертиков. Галя сидела на ковре в своей обшарпанной комнате и смачным слогом проклинала тот день, когда решила променять свой стабильный, но такой привычный ад в провинциальном городе Н.

И на что? На столицу. Злилась-то она не на орущую женщину. Она в чем виновата? Только на себя и вздернутый хвост. Но как же хорош был тогда Иван! Заставил перекроить все планы. Приехал в командировку на серебристом пежо, шиковал во все стороны в центральном баре, что уже сто лет находится на главной площади, заказывал дорогую водку со льдом, две тарелки закуски, баб снимал.

Брал всех куражом, харизмой, московским акцентом и радужными перспективами. Правда, последние свисали чуть засохшей лапшой с местных ушей, но в момент страсти для оголтелой публики это было совершенно неважно. До Гали уже доходила информация о каком-то заезжем царе зверей, который без зазрения совести кутил, коллеги с придыханием делились. А столкнулась она с ним совершенно случайно в продуктовом магазине, который открыли две недели как вблизи его временной обители.

Густые волосы Гали струились ниже плеч, а стройные ноги и глаза цвета неба мало кого оставляли равнодушными в радиусе километра, если человек не из этой деревни и еще не привык. А он и вовсе влюбился без памяти, торкнуло с первого взгляда, когда отвлекся от кассирши, которая пробивала ему пиво, докторскую и батон. Джинсы стали потрескивать, заискрили. Галя же была не столь наивна, хоть и из провинции, проще говоря, кремень. Клевать на бойкого кавалера не собиралась, поэтому Ваня удерживал ее в осаде, как заветную крепость, аж руки тряслись.

Вначале умудрился выведать номер ее телефона, чем сразу обозначил позицию — знает нужных людей. Потом случилось все остальное. Добавил тяжелую артиллерию: конфеты, цветы, стихотворные послания без повода.

Старался как мог, выпрыгивал из модных трусов.

Разведка молнией ему доносила за какие-то плюшки, что муж-то — дай-глаза-залить, Галю сто лет как не радовал, тем более, вышла она за него по родительскому напутствию, а не счастья для. По крайней мере, так выглядело со стороны. И судя по сплетням, работа в школе штатным психологом тоже порядком задолбала. Пользы — ноль, денег — ноль, геморроя в виде бумажной отчетности — по шею.

Да и если брать саму Галю, на каждый последующий день рождения ей все чаще хотелось повеситься от такой ежегодной и бесперспективной суеты. Бросить мужа и уехать с кем попало раньше — совесть не позволяла, хотя где-то в глубине души она давно созрела для авантюры. Душевных сил на это, если покопаться, тоже могла найти. Но болото засасывало, все дни чем дальше, тем больше становились похожи на однотипные пакеты из супермаркета. И тут на тебе, подвернулся приличный вариант.

Как ни отбивалась душа, все-таки не выдержала соблазна и сломалась под страстным ивановским напором. Муж ее так долго колебался и не мог определиться, любит он больше водку или супругу, что супруга вконец заколебалась и прыгнула туда, где искрит.

Каждую встречу Галя получала больше, чем три цветка, и даже не с первой попавшейся клумбы, отдельный номер в гостинице, где главными атрибутами значились журнальный столик под фрукты и шампанское, нарды, в которые она любила играть с детства, и большая, но до одури скрипучая кровать.

В таких страстях пролетело две недели, командировка Вани стремительно заканчивалась. Галя в глубине души понимала, что дело пахнет обычной интрижкой, ведь с его стороны громких обещаний не звучало. Глаза у нее начали светить цветом рухнувшей надежды. Но ближе к отъезду Ваня понял, что без зазнобы своей протянет максимум один день, и включил режим «танк».

— Галя, ты едешь со мной. По ходу дела уже разведешься со своим лопухом, и точка. У меня в Москве отдельная квартира, работа престижная, полезных связей вагон. Сейчас получу повышение, и ух как мы с тобой, свет очей моих, заживем. Первую же получку обкатаем по-царски, за границу поедем. Хочешь в Стамбул? Или Барселону? В Венецию, а?

Она сидела в кресле в синем бюстгальтере и растрепанных чувствах, болтала голой ногой. Часто, как среднестатистический невротик. Стамбул? Барселона? Венеция? Каждую точку мира она хорошо знала еще с уроков географии в школе и по фильмам. И знала, что денег на такие поездки нужно не меньше, чем на покупку половины квартиры в их замухрайске. Но так хотелось наконец вырваться в люди, увидеть весь свет и понюхать другой жизни, что от страха начала придумывать аргументы. Все против.

— У меня загранпаспорта нет.

— Сделаем, что за проблемы? Представь, как мы с тобой на круизном лайнере в белых одеждах… На Карибах.

— У меня нет белого. Это непрактично.

— Не цепляйся к деталям, глупенькая, все купим. Я тебе такой праздник устрою, всю жизнь вспоминать будешь. Да решайся же! Слышишь, дышать без тебя не могу, так и знай, сдохну. Честно говорю!

Он со всей дури хлопнул ладонью о свою же ногу, аж зазвенело в ушах.

— Издевательство какое-то, никогда подобного не испытывал. По ночам глаза твои вижу, если тебя рядом нет. Все представляю, как ты дома со своим этим, мужем. Что он тебя трогает, целует.

Ваня встал с постели, вытащил из пачки сигарету и вышел на балкон. Галя все молчала. Не рассказывать же ему, что с мужем давно живет как соседка. Стояк у него исключительно на ликеро-водочные изделия, а вот на жену — огромное тьфу. Все мозги пропил, перестал замечать рядом с собой всякую красоту. Хотя и был перспективным товарищем, когда женились. Дружки помогли, спился.

Когда Ваня вернулся к ней обратно, от него сильно пахло дымом и нервами.

— Молчишь, ладно.

Прошелся от стола до кровати и обратно.

— Мучить меня будешь? Ты знаешь, какие девки дома за мной волочились? Топ-модели столичные!

Опять прошелся, помолчал.

— Ну вот что ты тут из себя строишь? Что ты будешь делать в этой дыре? — он сорвался в чувствах, и голос его стал походить на бакланий крик.

Галя на него смотрела взглядом побитой собаки, которую шустро лупят ногами. Его это остановило, понял, что перестарался. Тут не богемная тусовка и не драматический кружок. Настала пора идти по-простому и давить на жалость.

— Сама знаешь, что я совсем перестал по кабакам ходить. Кроме тебя, нет никаких баб вот уже две недели как. А это срок! Так и знай, утоплюсь в реке, если вернусь в столицу один.

Он встал перед ней на оба колена, уткнулся со всей дури лицом между грудей, где его встретила и кольнула в бровь подвеска в виде цифры двенадцать. Но он даже не дернулся, так и сидел. Галя взяла его за подбородок, чтобы поднять голову и посмотреть прямо в глаза.

— Ваня, да я за тобой хоть на Луну, прикипела уже. Какой смысл врать-то? Но как подумаю о своем опостылевшем муже, так сразу жалко его становится.

— Жалко? А меня — нет? Твой быстро найдет замену, кого тиранить по четвергам, отвечаю тебе. Можешь не волноваться, пристроится. О себе думай. И блин, надо тебе цепочку поменять. Что за фигню на шее носишь? Колется.

— Это мне еще в детстве подарили, сказали, знаковая вещь, вырасту — пойму. Наверное, амулет какой-то, даже не знаю, привыкла к нему уже. И не поверишь, число двенадцать всегда рядом со мной крутится. И квартира у меня с такими же цифрами. И в номере телефона это число есть.

— Да уж, интересно, — Ваня задумался. — Номера моей машины помнишь?

Галя явно вспомнила, и у нее вытянулось лицо.

— Думаешь, совпадение? — казалось, что он и сам удивился. — Так, ты мне зубы не заговаривай и не переводи тему. Я серьезно говорю. Даю тебе на решение ровно двадцать четыре часа. Я все сказал, отсчет пошел. Иначе я собираю вещи и уезжаю. А сейчас я вызову тебе такси, все равно скажешь, что уже время.

Сутки у Гали чесалось во всех местах, в итоге она решилась. Правду говорят, не проскочишь, если судьбой повело и чертями принесло. Ей еще в десятом классе цыганка на углу возле Дома культуры поведала, что увезет ее хахаль далеко из родного города, и жизнь будет — не соскучишься. Только велела шею беречь. Вот оно! Не иначе как сбывается предсказание. Оказывается, не всегда врут цыганки. А шею если застудит, то кремом намажет. Ничего страшного, пройдет.

Как только расставила все точки в мыслях, отправила Ване сообщение, что согласна и утрясает детали. Чтобы войти в новую эру своего существования, надела лучшую обувь — босоножки на все случаи жизни, быстро метнулась на работу, чтобы заявление написать.

По босоножкам директриса сразу определила: что-то неладно. Либо свадьба, либо трындец. А так как Галина официально была замужем, пятая точка женщину, которая руководила школой со времен пионерии, не подвела. Трындец.

На мольбы директора включить мозг Галя наплевала с высокой колокольни. Ясно же было, что директриса говорит все из нежелания искать ей замену и легкой зависти. Галя-то уезжает, а она остается в местном болоте. Обниматься на прощанье не стали, разошлись без дешевой лирики, просто так. После школы она сразу зашла в ЗАГС. Когда ставила жирную подпись на заявлении о разводе, истерически хохотнула, потому что у нее там были свои связи и получилось обыграть все без присутствия мужа.

Галя держалась как могла, но нервы от стихийных решений начинали сдавать. Пока бывший муж был на сутках в сторожке у гаражей (пил, не иначе), собрала дома в не первой свежести дорожную сумку какие-то вещи и присела на стул. Ее взгляд бегал по комнате, которая сто лет мечтала хоть о каком-то ремонте.

«Блин, обои так и не переклеили». Галя почувствовала на теле мурашки. «Да гори оно все!» Встала и захлопнула дверь. После ее ухода на потертой скатерти кухонного стола остались его зачуханный паспорт со свеженьким штампом и записка: «Не ищите. Уехала строить новую жизнь».

У-у-у-у-у!

---

                                          * * *

Уже смеркалось. Машину во все стороны распирало. Казалось, она просто не вмещает счастье двух человек. Галя безостановочно улыбалась, а Иван топил. Нога в замшевом ботинке давила на газ, мужчина мечты пах гуччей, и ему не терпелось увезти свой приз подальше от смердящего города Н. Намерений были полные штаны, эмоций — через край. А до столицы путь не близкий.

— Ох и заживем мы с тобой, Галина. Королевой у меня станешь. Только рядом будь, никуда не уходи, — уверенная рука лежала на ее худой левой коленке и по-хозяйски сжимала. Таким образом Ваня обозначал: «это мое».

Галина с каждым выдохом отпускала старую жизнь и нервы, растекалась по кожаному сиденью автомобиля, парила в мечтах. Ее сердце билось в такт мотора и музыки из магнитолы, а два голубых глаза метали страстные взгляды в сторону водителя. Сугубо в знак крепкого чувства и непомерной любви.

Милый по дороге пил литрами придорожный кофе, занюхивал пылью дорог, подъедал какие-то белые таблетки. Говорил, это гомеопатия, чтоб не спать, и от головы. Галя кивала головой, в которой отключились мозги, делала умное лицо, верила всему, что рассказывал Иван, и готовилась к столичной жизни. То ли еще будет. Где-то на половине дороги она все-таки не выдержала и уснула, заодно впала в прекрасный сон. Вот они на круизном лайнере в белых одеждах… Карибы, ммм… Вот кто-то что-то говорит. Прислушалась.

— Просыпайся, почти приехали.

Милый аккуратно толкнул ее в бок, впереди светили огни. Это сияла Москва, добро пожаловать, прибыли.

Ближайший указатель сообщил, что поворачивают в Бутово. А дом, к которому подъехали, видал виды, пугал старыми окнами и доверия не внушал совсем. Но портить волшебство момента не хотелось, к чему тут придираться. Особенно после родного города Н. Галя вышла из машины, потянулась, вдохнула поглубже воздуха и закашлялась.

— Да уж, с воздухом тут не очень, так что привыкай. В этом плане Москва — не курорт. На, водички попей.

Без двух минут супруг, как ей казалось, протянул пластиковую бутылку и кивнул головой в сторону темного подъезда, махнул рукой, показывая направление, что туда и надо будет идти.

— Это. Мы с тобой детали не обговаривали. Так что сейчас получается вот что. Пока поживешь здесь, — он ткнул пальцем в район третьего этажа. — Чуть позже к себе перевезу. Ну, сама понимаешь, родителей подготовить надо. А то что мы как снег на голову, да?

Стремительные перемены в его поведении немного пугали. Но на тот момент кто бы подозревал, что человек на колесах может вести себя как-то иначе. Да и кто знал, что он вообще сидит на какой-то дури. От неожиданности и в знак согласия Галя просто моргнула. Не знала, что еще сказать.

— Вот и чудно, что ты у меня такая понятливая. Слушай, и паспорт дай, хочу тебя оформить в городе, чтоб проблем не огрести.

Галя порылась в сумке, нашла документ и протянула ему. Что-то в этом всем ей сильно не нравилось, но что именно, она еще не понимала.

— Точно все нормально? Может, я в гостинице пока поживу?

— Да не бойся ты, — Иван потянулся к ней и чмокнул в губы. — Отдохнешь, выспишься, а остальные вопросы потом решим.

— В смысле, вопросы? Что еще есть кроме неподготовленных родителей? Ты же сказал, что у тебя вот-вот повышение на работе, дальше по планам совместный круиз и королевская жизнь.

— Ты мне решила весь мозг вынести в первый день нашей совместной жизни? Сказал — сделаю, а пока посидишь здесь.

Резко схватил ее сумку из багажника и направился в подъезд.

— Чего стоишь? Пошли, познакомлю с апартаментами.

Галя больше не дергалась и вопросов не задавала. Она могла поспорить, что в какой-то момент из ушей милого начал валить дым, видимо, был зол. Пришлось списать на усталость, двенадцать часов человек за рулем, всякое бывает.

— Лифта нет, этаж третий.

Когда дошли до двери, Иван открыл дверь и как джентльмен пропустил Галю вперед. Она шагнула в коридор, где веяло полумраком и половина лампочек не горела. Чтобы пройти дальше, она с трудом пропихнулась между огромным шкафом и старым великом на стене. Половицы под ногами скрипели, потрескивали и требовали по ним не ходить.

— Это твоя комната, — он указал на одну из дверей. — Ключ вот, самый длинный, замок верхний. Пробуй, открывай.

Она взяла в руку стальной пропуск в новую жизнь и воткнула в скважину. Пришлось повозиться, крутить туда-сюда и подпереть косяк правым плечом. Фу-у-ух. В итоге все получилось.

Мда. Зрелище глазам открывалось убогое. Еще хуже, чем на ее бывшей квартире. Окно украшала занавеска, которую давно трахнула моль, возле стены стоял невнятный и проваленный местами диван, люстра на потолке висела наперекосяк. Горели лишь две лампочки из пяти. Было очевидно, что этим пространством сто лет никто не занимался.

— Ты уверен, что я не могу поехать с тобой или в гостиницу? — она сделала шаг назад, чтоб стоять ближе к двери.

— Не гунди, ты в столице, детка.

Он слегка шлепнул ее по попе. Ему казалось, что эта шалость ее как-то взбодрит. Галя даже не улыбнулась, и тут Ваня напрягся.

— Пару дней всего тут перекантуешься, незачем деньги на гостиницу тратить. Считай, что это персональный перевалочный пункт или проверка на вшивость. Как хочешь.

«Вот вшей как раз и не хватало», — подумала Галя, но решила, что лучше пока вытащить из кармана платочек и в него усердно молчать.

Иван стал неприлично скор. Как-то неуверенно чмокнул ее в щеку, преданно заглянул в глаза и слинял. На дорожку обязал глупостей не делать, ждать и верить. Когда он закрыл за собой дверь, она подошла к окну, провела пальцем по грязному подоконнику, подбросила ногтем парочку давно уплывших в мир иной мух. Почему-то вспомнила своего мужа. По идее, он уже должен был найти записку, но до сих пор не звонил и не писал. Подумала, что сейчас не лучшее время, чтобы нагнетать. Ситуация и так казалась непонятной. Стала себя уговаривать.

«Это всего лишь на чуть-чуть. Золушке тоже было несладко, зато потом как все сказочно сложилось! Надо верить, эх». На минутку Галя прилегла на кровать, опустила голову на подушку, которая лежала поверх покрывала, да так и провалилась. От усталости и смешанных чувств спалось хорошо, но мало. Глухой стук Галю заставил подпрыгнуть, кто-то ломился к ней в дверь.

— Эй, есть кто? Знаю, что есть! Открывай.

«Так, голос женский, не моложавый, противный, явно лет за семьдесят. И почему Ваня о соседях и слова не сказал?» Она поднялась с койки и аккуратными шагами подкралась ближе к двери, начала прислушиваться, может, ушла? Ага, какой там.

— Долго стоять буду? Открывай!

Выхода не было, Галя повернула ключ, а дальше усилий прикладывать не требовалось. С той стороны престарелая мадам выполнила всю работу — дернула ручку вниз и всем телом вплыла в зал. Женщина оказалась не так стара, как ее голос. Не первой свежести, но вроде в уме. Первую минуту она разглядывала Галю с головы до пят — сканировала не хуже рентгена. Заключение было скептическое.

— Хм, а что худая такая? Не кормили тебя, что ли? И как зовут?

— Вначале здравствуйте. А вы кто вообще?

— Я кто? Во дает. Хозяйка медной горы, конечно! Да, эта комната — мой это клоповник, чтоб ты знала. Ровно пятнадцать метров добра. Так зовут как тебя, или мне имя придумать нужно? — мадам в застиранном халате и нетерпении сморщила лоб и смотрела во все глаза.

— Галя, — от такого напора, как на допросе, у нее дернулся нос.

— Так, так.

— Честно говоря, я не очень понимаю, странная ситуация. Меня привез сюда будущий муж, а через пару дней я уеду. Надеюсь, что это не конец света.

Галя пожала плечами и натянула улыбку, как-то не хотелось с этой теткой войны. Тетка же от ее слов даже икнула, а потом захихикала. Звучало издевательски.

— Какой муж? Ванька, что ли? Тоже мне, насмешила. Это внук мой, оболтус, водилой у одного депутата работает. И жена у него уже есть. И ребенок. А я тетя Люся, чтобы ты знала.

В этом месте она сделалась серьезной и села на единственный в комнате стул.

Галя не хотела верить своим ушам. Как она могла вляпаться в это все? Казалось, что тетка нагло врет, но ее взгляд говорил об обратном. Дальше накрыла темнота, стало тихо, все поплыло.

                                         * * *

Кто-то неласково стучал по щекам. Раз, два, слева, справа, снова оплеуха. Галя медленно открыла глаза. Сознание возвращалось. Да, это был не сон. Жаль. Она все в той же комнате и рядом с ней все та же тетка, при этом жутко говорливая:

— Опять мой оболтус привез какую-то чаморошную! В обморок она тут падает, подумаешь, нежные мы какие. Даже не думала, что отважится еще раз провернуть такое! Знаешь, как ему свекр навалял два года назад? Чуть яйца не оторвал за бабью самодеятельность. Ванька тогда клялся, что завязал и больше никогда на сторону не пойдет. Ну а чтобы кого-то с собой припереть, вот дурак, а.

Гале хотелось подняться на ноги и зарядить ей между глаз, она начала злиться, но бабочки успеха в этом раунде кружили не в ее секторе. Перво-наперво нужно было выяснить ситуацию, а потом уже кулаками махать.

— Во-первых, я не чаморошная. Во-вторых, есть хочется. Сильно. И если вы, женщина, решили тут меня в рабство заарканить, то сначала хоть накормите, чтобы раба ваша ноги не протянула. А потом уже разговаривать будем.

— Хм. Посмотрите на нее, с гонором. С ума сошла, что ли? Какое рабство? Ишь, что выдумала.

— Откуда я знаю. Может, у вас тут притон. Иван забрал паспорт вообще-то, и что мне теперь прикажете думать?

— Паспорт тебе вернем, не боись. И не нужно мне тут тень на плетень наводить, коммуналка у нас тут обычная. Вон, за стенкой Ленка живет, седьмой год мучается со своим козлом. С другой стороны — дядя Володя, ветеран войны без ноги.

Тетка почесала за ухом и развернулась к Гале спиной, поманила пальцем, мол, следуй за мной. Вырулила в коридор и пошла к кухне. Галина чувствовала себя нормально, полностью пришла в сознание. Но внутри скребли кошки. Было еще неясно, то ли ей обидно, то ли противно от этой правды. Но при этом интереса у нее не убавилось, чтобы оценивать ситуацию и смотреть по сторонам. Пока шла по коридору, уловила запах свежего борща и макарон по-флотски. Трели в животе не заставили себя долго ждать. Есть хотелось жутко!

— Садись, покормлю тебя. Только иди за правую половину стола и во-о-он на тот стул с мягкой подушкой — это мой, — она указала на него рукой.

— А зовут-то вас как? Я либо прослушала, либо не сказали.

Галя уселась на место, стала ждать ответ и тарелку с борщом.

— Можешь звать меня тетя Люся. Мне так привычней. Ты откейная?

— Откейно что?

Галя удивилась. Ей казалось, что это она — девушка из провинции, и может что-то ляпнуть коряво или невпопад, но, судя по всему, москвичи тоже чудили и отличались.

— Откуда ты приехала? Ванька же каждую командировку в разные города ездит. Так откуда он тебя припер?

— Не он припер, а я сама приехала. Собственно, какая уже разница.

Галя опустила глаза в пол и шумно выдохнула.

— Возвращаться туда я не собираюсь.

— Ишь ты какая! И где жить-то собираешься?

— Так у вас пока. Думаю, договоримся. Да, теть Люся?

— Не из робких, что ль? А так с первого взгляда и не скажешь.

— Не из робких. Знаете, после не самого лучшего курорта в моей жизни — детдома — вы меня мало чем тут напугаете, поэтому давайте решим так, — Галя прервала речь, потому что ей под нос поставили тарелку с борщом. Она быстро навернула пару ложек и отломила ломоть белого хлеба. — Вкусно готовите, теть Люсь. Так вот, по поводу наших действий. Вызванивайте-ка своего Ивана, мне надо у него паспорт забрать. Раз с рабством не складывается и тема отпала, буду дальше планы строить и в Москве корни пускать. Раз уж сюда принесло. Как только решим с документом, устроюсь на работу и начну платить вам за комнату. Дальше разберемся, как понятно станет. По рукам?

Челюсть тети Люси брякнулась об пол, но быстро подскочила обратно. Она скорее ожидала лицезреть истерику, сопли и слезы в размере Ниагарского водопада. Но, судя по всему, такой наглости видать не видела за всю свою коммунальную бытность. Зато азарт проснулся и глаз начал гореть.

— Люблю таких! Молодец! Так и надо. А то когда ты в обморок брякнулась, думала, все, приехала банка киселя. А дай-ка я себе тоже борща налью.

Она подскочила к плите, и только взялась за половник, как в кухню ворвался муж соседки Лены. Ну как ворвался, скорее, громко и неровно вполз.

Штаны на нем были далеко не пардные и растянуто-серые. Да и пахло от него противно, каким-то еловым ароматизатором. Галя уже потом вникла, что товарищ этот часто путал одеколон с комнатным распылителем. Жена у него хозяйственная, постоянно таскала по акции такие штуки, чтобы не чувствовать с утра супружеский перегар. Как можно проскочить мимо стеклянной бутылки и схватить железный баллон — уже другой вопрос. Вдаваться не будем, не велика птица. Но несло от него изрядно, и Галю такое соседство не радовало. Только от одного такого слиняла, как еще один материализовался, хоть и не муж. И это следовало решить.

Персонаж прихватил с плиты чайник, а на обратном пути без слов кивнул Гале, как будто видел ее и раньше. После чего этот корабль безнадеги медленно двинулся по коридору в свои номера.

— Привыкай, раз решила тут остаться. Постоянно бухает.

— Да по нему и видно. Не работает?

— Не-а, с завода лет пять назад выгнали. Даже не буду врать, не помню, что там случилось. Какое-то происшествие, пришлось оформить инвалидность, так его сразу после этого оттуда и двинули. Привели на это место родственника одного из начальников отдела, или как у них называлось. Евойная жена до сих пор говорит, что все подстроили и его подставили. Но как оно было на самом деле, хрен разберешь. А по факту — был мужик с золотыми руками, но сломался. Тонкая душевная конституция. И вон, без просыху теперь пьет.

Со стороны могло казаться, что дамы сто лет знакомы и болтают по-закадычному, но это было не так. У Гали не оставалось выбора, кроме как сидеть тихо и улыбаться. И при этом сформировался конкретный интерес — забрать паспорт и забить за собой на первое время жилье. Пока тетушка рассказывала про жизнь соседей, Галина пропускала половину нелепой информации мимо ушей, думала о своем. Мозг, подпитанный вкусным борщом, активно прокручивал возможные варианты по развитию событий, но пока с креативом было так себе, ничего умного не прилетало.

Сказывалась усталость от нервотрепки и сюрпризов. Да и голова от застоя провинциальной жизни не привыкла крутить идейным вертелом круглосуточно. К столичной жизни и ритму нужно было еще привыкнуть. Не все же за один день.

На улице давно стемнело. Пришлось тете Люсе закрыть рот, сказать спокойной ночи и отбыть пораньше баиньки. Женщина, на удивление, успела проникнуться к Гале, хоть и прошло всего полдня. Выдала ей свежее постельное белье, полотенце и обещала дозвониться говнюку-внуку.

На том приключения не заканчивались, но для продолжения не пойми какой эпопеи нужно было как минимум выспаться и по-человечески отдохнуть. Уже лежа в кровати в полудреме, она задала себе лишь один вопрос: как можно было в это вляпаться? Но глаза не могли больше ждать, закрылись, ответа не последовало. Вместо него пришел долгожданный глубокий сон.

Утро оказалось не добрым, хоть и хотелось. Галя понятия не имела, что очередь в ванную надо было занимать с вечера. Осталась до завтрака немытая. Пока она на кухне заваривала чай, приползла тетушка и сообщила, что она, крест на пузе, ничего поделать не может. Иван как в воду канул и телефон отключен, нигде его нет.

Картина складывалась авангардная. По факту она без документов застряла черт знает где, да еще и по срокам — прогноз ноль на минус. Благо на банковской карте были деньги. Перед отъездом она успела снять со счета часть сбережений. Кот там нарыдал, но на первое время должно хватить. Теть Люсин борщ на пару дней-то растянуть можно, но дальше нужно кормиться самой и бытовые вопросы решать.

Логичней было вернуться домой, но после такого фееричного шоу с сожжением мостов нарисоваться в городе — сродни поражению. Лицо от асфальта будет не отодрать, проедутся по нему — все, кто могут. А все могут, даже стесняться не подумают.

Нет уж. Галя с детства не привыкла проигрывать, как бы ее ни били и ни шпыняли. Видимо, именно это качество помогло ей выжить в детдоме, пока ее в возрасте двенадцати лет не удочерила одна семейная пара. Бездетная. Вот если не сгинула в том дурдоме и пережила все трудности, то и здесь не пропадет.

— Теть Люсь, а дадите запасные ключи от входной двери? Денег хочу снять с карты, чтобы вам за комнату заплатить.

— Да, есть. Найти надо. Посмотрю у себя в шкафчиках и выдам. А с деньгами да, так хорошо будет, мне спокойней. Мало ли куда денешься, или в другую сторону тебя занесет.

Чуть позже Галя попросила ведро, тряпку и веник, чтобы собрать в своих апартаментах пыль, избавиться от паутины и немного навести марафет. После ударного труда все вокруг сверкало и пахло лимончиком. Фрукт нашла в холодильнике у теть Люси, взяла тоже взаймы, использовала для свежести, чтоб стало еще приятней. Тем более, от соседней комнаты опять потянуло елкой. Сосед еще не появлялся, но зловонный запах уже шел. Значит, успел приложиться. Жену его Галя так и не видела, приходила та поздно, а уходила рано. Видимо, запах елки никак не решал ситуацию с выхлопными газами мужа, приходилось работать без устали, чтобы отвлечься на другие дела. По внешним признакам каждый участник тех жилых метров занимался личным душегубством. Типа безысходность.

Получалось забавно. Она сбежала примерно от той же задницы, что складывалась у нее дома с благоверным, но сразу после приезда жизнь ее ткнула лицом примерно в следующее — смотри-ка, думала, в столице все как-то иначе происходит и без душевного анонизма? Дудки. Безнадега — это состоянии души для страждущих, и личный выбор.

Галя мотнула головой и отбросила дурные мысли. Что там происходило за стенкой, ее в принципе-то не касалось, раз так живут, пусть сами и разбираются. Все равно она тут оставаться не собиралась больше чем надолго. План минимум выглядел символично, ровно для выживания.

Главное правило Гали в таких ситуациях — не расплываться соплями по дивану, а сразу действовать. Поэтому в голове сложилась следующая схема. Первый пункт — как-то вернуть паспорт. Второй — найти любую работу, чтобы не транжирить сбережения. Чтобы не жить в клоповнике, в столице за приличный метр придется платить столько, сколько она в своем мухосранске не зарабатывала за весь год. Галя повернулась на шум, кто-то входил в дверь. Это была теть Люся.

— Так совсем другое дело! — она огляделась. — И окна умудрилась отмыть, ишь ты, молодец. Держи ключ, я нашла, потом вернешь. И приходи на кухню, покормлю тебя еще и сегодня, а то тощая как вобла, смотреть жутко. И на что только мой оболтус тут бросился. Хрен поймешь вас, молодежь.

Все колкие реплики Галя стоически выдерживала и пропускала мимо ушей. Только кивала и отвечала по четко заданному вопросу, если ей это было выгодно и интересно. Поэтому обещала тете Люсе, что быстро умоется, стряхнет с себя вековую пыль и прибежит на место.

Честно говоря, Галя чувствовала к этой женщине благодарность, потому что как минимум она могла послать ее лесом, причем еще по приезде вчера. Спала бы тогда на улице где-то под бетонным забором. Плюс еще и кормит. Разговаривает много, но по большому счету-то тетка — ценный фрукт.

В этот день выбраться из дома, чтобы пройтись по окрестностям при дневном свете, у нее так и не получилось. От позднего чаепития она отказалась и чтобы насладиться законным бездельем, решила спокойненько почитать. Во время уборки чудом обнаружила в шкафу несколько прибитых пылью книг, но расспрашивать теть Люсю, откуда они там взялись — не тянуло, иначе песня выльется в бесконечные разговоры, а хотелось пораньше лечь и с петухами встать.

Так прошло два дня. Иван все не объявлялся, Галя исследовала территорию, даже чудом пристроилась в магазин уборщицей. Без паспорта приткнуться в какое-то приличное место ей не светило, пришлось засунуть свой налет интеллигенции глубже в одно место и с вечера до ночи махать тряпкой. Платили наличкой и, что важно, день в день. А Галю это более чем устраивало. Полы так полы. Пока так.

Тетя Люся закидывала удочку, не останется ли она у нее подольше в роли любимой квартирантки, Галя кивала с расчетом усыпить бдительность и как можно быстрее оттуда сбежать. И даже как-то начала подозревать тетушку в сговоре с Ваней. А что? Вполне могло быть. Но нет. Тетка на руку оказалась чиста и мозгом в эту сторону не продумана. Сама хотела разыскать внука, чтобы у него долг забрать и купить себе новый диван.

Чем дольше Галя находилась в этой резиденции, тем больше всплывало деталей. Иван ее, как выяснилось, постоянно кутил в долг и как не в себя притягивал неприятности на всевозможные части тела. Даже от какой-то венерологической заразы однажды лечился. Видно, ткнулся не туда по глупости. А теть Люся была в курсе, потому что по таким поводам его ссылали к ней в номера, чтобы глаза не мозолил.

Почему до сих пор его жена с вещами не выгнала или тесть не зарезал — непонятно. Чем-то ценен он был для великосветского семейства, раз при себе держали. А поначалу-то да, случилось все исключительно по большой любви с женской стороны. Папенька пытался поперек лечь, но не удалось. Если опустить все детали, то пристроился Ваня красиво и сладко, а говнюк или не говнюк, то уже нюансы, даже скорее дела семейные.

Через неделю на ее работе случилось неожиданное. Приходила Галя туда исключительно после семи вечера. Пока убиралась в подсобках и технических помещениях, наступало время закрытия магазина, и нужно было драить основную территорию заведения — уже ставший до трещинок родным кафельный пол. За кассами в проходе перед выходом хозяин сдавал свободную площадь, и там располагались три киоска: приемный пункт химчистки, аптека и ремонт часов с изготовлением ключей.

В химчистке посменно трудились две женщины, которые поначалу просто наблюдали за Галей, а потом не поленились спросить: почему молодая красивая девка не найдет себе работу поприличней? Кормить их любознательность задачи не было, поэтому Галя отвечала, что личность она творческая, учится на актрису, и нужен ей определенный опыт для роли. Между собой тетки пять раз обсудили, что, скорее всего, Галина чистосердечно врет, но с вопросами отстали по банальной причине — их уволили, а химчистку закрыли. Галя сразу подумала, что не то они чистили, надо было меньше языками трепать, тогда, глядишь, сидели бы на месте.

С аптекаршей она была в хорошем контакте. Через день закупалась у нее на все их общежитие. То теть Люсе что-то понадобится, то соседу пластырь. Так и подружилась с провизором. Особенно когда ближе к закрытию той надо было согнуться и покурить, а этой разогнуться и выдохнуть. Можно сказать, в каком-то месте трудового дня их интересы сходились.

Ремонт часов с заточкой оставался закрытым всю неделю, ровно до забавного момента. Ну как забавного, приятного. Галя встретилась с Марком, который вышел из отпуска и сразу ей понравился. Бывает так, смотришь на человека — и все в нем складно и хочется. Во внешности чувствовалась порода, и верилось, что с жизненными ценностями и нутром ему, как и с внешностью, тоже повезло.

Паспорта у Гали так и не было, обозначенной картины будущего — тоже, лишь сплошной сюрреализм. Зато появился свет в конце тоннеля в виде этого темноволосого парня. Пару дней она за ним наблюдала. Судя по всему, недостатка в женском внимании Марк не испытывал. Вечером к нему подходила каждая вторая женщина, у которой красовались на руке часы или лежал в кармане без разницы от чего ключ.

Необъяснимо, но он обладал каким-то магнетизмом, который заставлял дамочек после оплаты покупок заглядывать к нему в каморку. Что по факту помогало ему делать банк. Они текли, он обслуживал. Ключи, часы, консультации, но не более того. С Галей они не общались до момента, пока у нее не сломалась швабра.

Специально не придумаешь, но случилось это ровно напротив его локации, где она ко всему прочему умудрилась криво поскользнуться, бахнуться головой о его прилавок и вдогонку подвернуть ногу.

Галя олицетворяла собой фигуристку, которая в тот момент собрала все медали. За швабру явно вычтут из зарплаты, если вообще хватит дневного оклада покрыть расход. Сколько уйдет на восстановление ноги — неизвестно. Что с головой — тоже знак вопроса. И больничный выписывать некому. Пришлось положиться на Марка, который обещал решить вопрос со шваброй и договориться с управляющей, чтобы Галю не увольняли, а отпустили на несколько дней домой. Получилось.

Подходило время закрытия магазина. После такого яркого знакомства они решили обойтись без фамильярностей. Галя сидела у него в каморке и придерживала голову, как будто она вот-вот упадет. В районе удара намечалась зачетная шишка. В этот момент она думала не о потерях, а о следующем: хорошо, что не лицом бахнулась, и отлично, что не об аптеку. Проще говоря, удачно зашла.

— Я тебе такси вызову, — сказал Марк. Он тянул вниз оконную решетку в своей будке. Осталось закрыть замок.

— Не уверена, что где-то по дороге не вырублюсь, все кружится, как на карусели, — она изобразила бессилие.

Ей, конечно, было плохо, но не настолько, чтобы отправиться без сознания в далекий полет. А вот возможность узнать Марка получше терять не хотелось.

— Ты в каком районе живешь?

Галя назвала свой адрес, и Марк заверил, что им как раз по дороге и он ее в сохранности довезет. Когда он обхватил ее рукой вокруг талии, чтобы она держала равновесие, ее и вовсе потянуло расплакаться. В какой-то момент она ощутила то, о чем сто лет как забыла — настоящее мужское плечо, если не считать миража с мужественностью Ивана. Да и что теперь вспоминать.

Ей хотелось растянуть эту дорогу до выхода на улицу на бесконечные километры и брести так вечно, но не менее приятно оказалось сидеть рядом и болтать с ним уже в такси. Десять минут поездки пролетели предательски быстро, Марк помог ей подняться до двери и попросил номер телефона. Так, на всякий случай.

Если бы даже он этого не сделал, Галя сама впихнула бы. Но не понадобилось. Сохранила лицо. От чего ее внутренний оркестр бил фанфары, а бабочки плясали от макушки до пят. Галя поцеловала его в гладко выбритую щеку, назвала настоящим мужчиной и поблагодарила за хлопоты. Он обещал быть на связи. Волшебство закончилось, когда она вошла в квартиру и ее увидела тетушка.

— Господи! Ты что, на стрельбах была? Или у вас на работе там что-то обрушилось? Битая и хромая.

На эти крики выполз сосед. Глаза по старой доброй традиции уже были залиты. Сказал, что Галя отлично выглядит, лучше, чем у них бабы на заводе, и обратно уполз в кусты.

— Тебе чаю сделать или в душ хочешь? — спросила тетя Люся.

— А выпить есть что?

— Есть, конечно. Коньяк. Там немного, но на две рюмки хватит.

— Вот и отлично. Мне нужна анестезия.

Тетя Люся развернулась и почапала к себе в комнату, судя по всему, за бутылкой. Галя, всеми усилиями пытаясь не наступать на больную часть ноги, максимально быстро плюхнулась на стул. Посиделки затянулись за полночь, потому что теть Люся оторвала от сердца и притащила еще одну бутылку.

— Это я у Ваньки слямзила, когда он тут зад свой отсиживал. Но нам же это не помешает его выпить?

— С чего бы? Человеческая пакость в хороший коньяк через стекло не проберется. Так что наливайте. И знаете что, у нас с вами есть одна дата для праздника. Ну, подумайте..

— Хм… Повысили тебя, что ли?

— Да при чем тут? Я про дату вам намекаю. Ну? Сегодня ровно месяц, как я у вас проживаю, двенадцатого числа приехала. Вспомнили?

— А, точно, — поддакнула тетушка, разливая по стопкам фирменный коньяк.

— Деньги за комнату я вам через пару дней принесу. На работе дали выходные отлежаться.

— Вот и ладно. Отдохнешь заодно, а то уже синие круги под глазами. Думаешь, я не знаю, что ты еще в двух местах в течение дня тряпкой машешь? Или я совсем дура верить, что ты каждый день уходишь утром погулять, а потом без обеда к вечеру мчишь на работу?

Галя сама не понимала, почему ей было стыдно это озвучить. Денег катастрофически не хватало, а признаться, что она годится только в поломойки в этих обстоятельствах, оказалось противно даже себе.

— А, можешь ничего не объяснять. Знаешь, сколько я всего за эту жизнь насмотрелась? Давай лучше выпьем.

— Давайте. Только скажите, откуда вы знаете про остальную работу?

— Вот ты наивная! Что ты хочешь скрыть в трех березах, когда на районе со всех сторон разведка. Знакомые начирикали. Ты ж девка заметная, вот и спрашивают — не твоя ли там у нас в салоне полы моет? Трудно описать, что ли? Это кажется, что Москва большая и здесь просто скрыться или потеряться. А по факту — все та же деревня, только масштабом шире. Мозг-то у людей тот же.

— Да вы, теть Люсь, у меня тут, я смотрю, мозг! — Галя подняла рюмку: — За вас!

От стресса и с непривычки лекарство мигом подействовало, и Галю разморило. Оставалось аккуратно транспортировать свое тело до кровати и уложить его спать. Часы показывали полночь, а телефон — сообщение. Марк интересовался, все ли у нее в порядке. Она посмотрела на себя в зеркало, ухмыльнулась. Порядком ее вид назвать было сложно.

— До свадьбы заживет! — сказала себе Галя.

Потом вспомнила, что она довольно пьяная, и решила, как приличная женщина, кроме спасибо и спокойной ночи, ничего лишнего не писать.

Проснулась она от жуткой головной боли. Последствия удара смешались с похмельем, хотелось горячего чая, в ванну и потом еще полежать. Теть Люся бегала огурцом, как будто не участвовала во вчерашнем разгуле. Сказывались боевой дух и выдержка. Когда она увидела Галю, то даже икнула.

— Ой… В гроб кладут краше, честное слово.

— Вот спасибо вам на приятном слове. И доброе утро, — сказала Галя, заползая на кухню.

— Кофе будешь?

— Нет, мне лучше чая. Поставите воду?

Она жестами показала, что пока сходит в ванную, чтобы реанимировать сознание.

— Тебе какой заварить?

— Зеленый.

— Ладно, дуй. Я все сделаю.

Гале захотелось обнять тетушку, но лишних сил на это не обнаружилось. Поэтому она кивнула, пустила похмельную слезу и сконцентрировалась на первичных целях: после душа хлебнуть чая, выпить таблетку от головной боли, намазать ногу и снова лечь спать. Ближе к вечеру Галя вроде пришла в себя, стала похожа на отдохнувшего человека, хоть и с шишкой, и решила лучше прощупать Марка. Ей свербило продолжить общение, но меньше всего хотелось на парня как-то сильно давить.

Она взяла телефон и вначале в очередной раз набрала номер Ивана, но он, как всегда, был недоступен. После этого вернулась мыслями к Марку. Написала ему ни к чему не обязывающее сообщение: «Привет. Спасибо тебе еще раз, что помог вчера. Мне было приятно твое внимание».

Ответ не заставил себя ждать, прилетел бумерангом. Марк спросил, может ли он позвонить. В этот момент Галя подумала о нем, что нельзя быть настолько приличным. Даже на мгновение показалось, что наконец повезло. После ее согласия созвониться разговор затянулся на бодрых сорок минут. Говорили обо всем и птичках. Марк предложил привезти ей после работы апельсинов, она же не стремилась хвастать своими хоромами и принимать в таком виде гостей. Договорились увидеться завтра вечером в сквере возле соседнего торгового центра, чтобы попить кофе и прогуляться.

Галя от такого поворота событий уже готова была в знак победы и фарта сплясать сальсу. Так воодушевилась, что даже нога перестала сильно болеть. Но теть Люся не дала погрузиться с слюнявые мечтания, принесла новости.

— Ванька объявился, представь! Обещал завтра заехать, интересовался, на месте ли ты. Про паспорт у него спросила, сказал, что при нем, сказал, привезет.

— Как вовремя-то. Может, вы без меня тут, а? Заберите у него документы, не хочу его физиономию видеть. Мне как раз завтра вечером уйти надо по делам.

— Он вроде хотел с тобой переговорить. Тебе во сколько уйти надо?

— Еще точно не знаю.

— Хорошо, я ему передам, а там сами разбирайтесь. Я в ваши дела лезть не буду.

— Да нет у меня с ним больше никаких дел, кроме как одного нюанса в виде документов. Даже морду нет желания расцарапать, как бабка отшептала. Паспорт хочу забрать, и все.

Теть Люся покачала головой то ли в знак понимания, то ли сочувствия, не поймешь, и вышла из комнаты, чтобы Галю на ночь глядя не донимать. Галя же верила, что не зря ее принесло в столицу, хоть и такими путями. И стало совершенно неважно, что вместо привычной работы психологом она грязной тряпкой по углам машет. Это же временно, только сейчас.

В глубине души ей что-то подсказывало — все скоро изменится. Должна же быть в этой жизни мало-мальская справедливость. Не просто так ее по жизни помотало. В этих раздумьях и без аппетита она аккуратно легла на постель и постаралась провалиться в глубокий сон.

Не тут-то было.

В полудреме она слышала, что кто-то начал открывать в квартире входную дверь. За время проживания в этих апартаментах желания следить, кто пришел-ушел и все ли дома — особо не было. Кто там ломился, она понятия не имела, и значения этому не придала. А зря. Буквально через минуту в ее комнату влетели два здоровенных амбала. Их совершенно не смущало, что она лежала в ночной рубашке. Они встали по обеим сторонам возле прохода, уперли руки в боки.

— Поднимай свой зад.

Галя еще туго соображала, поэтому встревоженно смотрела на обоих и желала выяснить — а, собственно, куда и зачем?

— Тебе помочь или сама справишься?

— Одевайся давай, надо прокатиться.

Один из амбалов сделал шаг вперед.

Галя осторожно откинула одеяло, спустила ноги на пол, но не спешила подниматься. Чуть повернув голову, она увидела в коридоре своего, как бы правильней сказать, несостоявшегося супруга. Иван стоял понурый, молчал и старался на нее не смотреть.

— Ваня, а что происходит? — выдавила из себя Галя.

В ответ прилетело ноль внимания, да и что удивляться, в коридоре вместо Вани стояла тряпка. Амбал еще раз показал жестом, что пора бы что-то накинуть и пройти на выход.

— Кто-нибудь объяснит, вообще, что за дела? Вань? — она уже переходила на крик.

Тут Иван поднял на нее глаза и сказал, что лучше обойтись без лишних вопросов и просто пройти с ребятами.

— Ого! С ребятами! Еще скажи с друзьями. А если я не поеду?

— Ты сейчас серьезно? — гаркнул один из увесистых парней.

Одного его тона оказалось достаточно, чтобы замолчать. Всем видом эти товарищи внушали опасность на двенадцать по десятибалльной шкале.

— А вы можете выйти, чтобы я переоделась? Или мне прям так, в неглиже ехать?

— У тебя две минуты. И это, куртку накинь, там прохладно.

Выбора не оставалось. Как только они шагнули из комнаты, она метнулась к шкафу, достала джинсы и легкий свитер, нашла в сумке какие-то деньги и сунула на всякий случай в задний карман. Телефон, блин, разряжен. Куртка, что еще?

Ей уже стучали, торопили, думать было некогда. Когда она выходила, примчалась теть Люся, чтобы добавить в ситуацию драмы.

— И куда вы, ироды, ее забираете? Иван, ты совсем сдурел? Что творишь?

— Только ты сюда не лезь, а? Не усугубляй. Без тебя куча забот.

Он развернулся ко всем спиной и последовал к выходу за двумя амбалами и Галей. У последней подкашивались коленки. Ей казалось, что она спит и видит сто пятьдесят третью серию бандитской мыльной оперы, лихие девяностые, блин. Но все было более чем реально, а от этого особенно страшно.

На втором этаже один из парней остановил Ивана и сказал, что тот вполне свободен и больше не нужен. Второй же подталкивал Галю в спину, чтобы не останавливалась и шла по лестнице вниз.

Пока она спускалась, резко запахло свежей мочой, и ей очень хотелось, чтобы это был Ваня. Она так и видела, что это он обоссал штаны, но проверить уже не могла. Жаль. Ну да ладно.

На улице их ждала большая машина. Как водится у всех бандитов — черная. Ее впихнули на заднее сидение, заблокировали двери и повезли в неведомую даль. Пока ехали, в голову лезло всякое. Обрывки воспоминаний и рассказов, что обычно делают такие мальчики с приличными и не совсем девочками. Выглядело все как лотерея, потому что она понятия не имела, куда ее везут и зачем. Относительно Вани выражения складывались нецензурные, надо же было на ком-то упражняться.

«Ну как? Как можно было так попасть?»

«Да вот так. Сама дура!» — говорил внутренний голос. И судя по всему, в этот раз он оказался прав. Но что с того?

Галя прислонила голову к стеклу машины, кожу обдало холодом. Она на минуту закрыла глаза, и как будто провалилась в сон. Ей виделось свое захолустье, родная квартира, где нет этого кошмара. В конце концов, теперь у нее есть еще один повод выбраться из этого недоразумения — Марк. В этот момент, прямо здесь, в чужой огромной машине, ее иллюзии о счастливой жизни летели в пропасть.

«Галя, дыши, слышишь? Успокаивайся. Дыши! Раз, два, три, четыре…» — шептала она себе.

— Эй, ты там не дрыхни! Мы скоро приедем, — сказал один из амбалов.

Она не реагировала, пыталась сконцентрироваться, ей в тот момент было на этих товарищей все равно. Сколько они добирались до места, Галя понятия не имела. Картина за стеклом показывала, что это совсем уже не Москва, а какой-то лес. Вдалеке светились огни, значит, там стояли дома. Когда они остановились у высокого забора, ей сквозь стекло удалось разглядеть только часть крыши. Справа от нее один из парней открыл дверь, схватил Галю за руку и начал тащить на себя.

— Я сама выйду, не нужно, мне так больно, — сказала она ровным тоном, пыталась не показывать весь ужас, который сидел у нее внутри.

— Да не дергай ее, — гаркнул ему второй. — Куда она денется. Только обыщи на всякий случай. Мало ли что там в карманах.

Он быстро прощупал ее корпус, проверил одежду, забрал телефон, а потом убрал от Гали свои грабли. Кивнул напарнику головой, мол, все хорошо, и скомандовал кому-то по рации:

— Открывай!

Через пару секунд она услышала резкий щелчок и дверь в воротах открылась. Когда Галя шагнула во двор, ее взору предстала странная картина. Она не могла понять, что именно ей напоминает этот дворец — пещеру Али-Бабы или хоромы цыганского барона.

Засада была в том, что и то, и другое предвещало минимум хорошего. В голове крутилась мысль: чему быть, того не миновать. Но до тошноты хотелось только одного — жить.

Нос учуял запах свежего шашлыка, тут явно намечался поздний ужин. Как-то успокаивало, что мясо уже имеется, и она в этом плане не пригодится никак. Во дворе стояло еще четыре машины. Нехитрая математика. Значит, в доме могло быть человек двадцать.

«Капец, к чему же готовиться?» — спрашивала она себя и бездонное небо.

Ей не дали времени на раздумья, опять подтолкнули в спину и попросили пройти вперед. Главную дверь открыли. Она шагнула внутрь.

И сильно удивилась: там мало что блестело и сияло, не то что снаружи. Взору предстал просторный холл, который перетекал в бесконечный по размеру зал. В разных концах комнаты можно было заметить то нарды, то покерный стол, то шашки, то бильярд. Хозяин — интеллектуал-игроман? Галя оглядывалась, сбитая с толку скромностью в обстановке. Если сюда добавить пару деталей игрового формата, то можно смело вешать вывеску «местное казино». В тот же момент мимо пробежала овчарка.

— Садись, хозяин скоро выйдет, — сказал один из провожатых. Они все были похожи друг на друга, но она уже начала различать их по чертам лица. У одного был кривой нос, у другого косил глаз. Третий даже не скрывал правую руку без двух пальцев. Остальной бандитский колхоз еще не показывался.

Галя ждала.

Жутко хотелось пить. На столе в трех шагах от нее красовался мини-бар, где, скорее всего, была вода. Не только же вискарем они тут едины. Галя поднялась с кресла, шагнула к бару и потянулась к стакану.

— Не, нормально? — сказал один из бугаев. — Ты куда почесала?

Она все никак не могла привыкнуть к тому, что надо спрашивать разрешения встать и сесть.

— Воды-то можно выпить?

— Если ты с расчетом, что сейчас напьешься, потом дернешь в туалет и оттуда бежать — сразу забудь.

Галя посмотрела на него как на идиота, бежать и правда мыслей не было. Она хорошо помнила, какой высоты стоял вокруг дома забор. Хоть и приходилось в детском доме сигать из окон и уходить на пару дней в самоволку, но тут такой номер не прокатит.

— Я просто хочу пить!

Больше ей не сказали ни слова, просто молча наблюдали за каждым действием. Галя чувствовала себя подопытной крысой. До сих пор не пришло понимание, то ли ей яду подсыпать хотят в перспективе, то ли тупо расчленить. От таких мыслей хотелось впасть в ступор, но было не время. А с учетом не так давно ушибленной головы, концентрация в моменте оказалась важнее всего. Сложно, но придется.

«Ну, давай, думай», — уговаривала она себя.

Все было мимо кассы. О чем думать, если непонятно куда приплыла?

Пока она возилась с водой, в комнату вернулся пес. Подбежал прямиком к ней, обнюхал и сел рядом. Охранял. Наверное, для хозяина, который вот-вот придет. Она налила полный стакан и вернулась вместе с ним на место в кресло. Собака последовала за ней, даже пыталась заигрывать, лизнула пальцы на руке.

— Хоть ты меня не сожрешь, уже хорошо, — обратилась она к собаке. — И как зовут тебя? Молчишь? Правильно, нечего со мной разговаривать. А то еще привыкнешь, а меня потом увезут в лес и прибьют. Придется потом скучать.

— Ты, может, заткнешься? Напилась, вот и успокойся.

Галя решила последовать совету одного из амбалов. Время тянулось бесконечно долго. Нога начала ныть, голова болеть, таблеток с собой не было. Когда придет хозяин — неизвестно. В таком темпе скоро захочется лечь на пол и тихо скулить, как рядом лежащий пес. Но тут мохнатое животное подскочило и понеслось в сторону витиеватой лестницы. Кто-то спускался со второго этажа как раз рядом с огромным диваном и покерным столом.

Через несколько секунд Галя увидела человека, который больше был похож на доктора наук в летах, чем на предводителя притона или местных команчей. Никаких наколок, шрамов, мата и гонора. Он с ней мило поздоровался, представился Валентином Михалычем и даже спросил, как дела.

Галю это немного успокоило, но бдительность не усыпило.

— У тебя, наверное, есть вопросы?

Она кивнула.

— Спрашивай.

— Почему я здесь?

— Надеюсь, тебе это не разобьет сердце, но ответ будет мало приятным.

— А вы кардиолог? Ну, охрану свою попросите, откачают, если что. Вдруг я в обморок брякнусь от неожиданности. Мало ли что.

— Острая на язык, люблю таких. Не скучно с тобой будет, это сразу видно.

— Не скучно где?

— Это уже второй вопрос, а мы еще первый не закрыли.

— Ладно, как скажете, мне торопиться некуда. Я же тут на долгосрочный банкет попала, так?

— С банкетом позже решим, по обстоятельствам. А ответ более чем очевидный. Твой дорогой Иван, или кем он там тебе приходится, проигрался в карты. Так продулся, что в припадке чуть не заложил свою жену. Что поделать, больной на всю голову человек, игроман. Просто на кон поставил свою женщину. Ты же она? Вот поэтому ты здесь.

— Но я не жена. Я ему вообще по сути никто.

— Это уже не важно. Правила есть правила. Социальный статус не оговаривали, лишь обозначили пешки. А сдал он нам тебя. Так что…

— Интересно вы тут живете, что еще сказать, — Галя задумалась. — И что дальше?

— Вот я тоже думаю, что дальше с тобой делать.

Он повернулся к одному из охранников.

— Как думаешь, с ней как обычно поступить или по второму сценарию?

— Эта борзая, суеты будет много. Лучше по второму.

Она почувствовала, как побежали мурашки. Сейчас какой-то безмозглый мудак решал ее судьбу, а она даже не могла представить всю красоту двух предложенных вариантов. Дело пахло керосином. Галя набралась смелости и воздуха и выдала:

— Вы же сами азартный человек, Валентин Михайлович, правда? Так давайте с вами проиграем нестандартный вариант. На лице так и вижу, скучно вам, все одно и то же. Так может…

Его глаза налились сталью, тут же повеяло холодом, от этого взгляда хотелось провалиться. Кажется, Галя ошиблась с теорией неожиданности, но через пару секунд оказалось, что нет.

Валентин Михайлович явно не любил, когда кто-то вклинивался без спроса с мнением или начинал перечить. И, ясное дело, этот дядька был не так прост. Но что ей было терять, разве что отбитую о прилавок голову и сомнительные мечты.

«Главное — не показывать, что боишься. Главное — не труситься. Галя, вспомни, когда тебя били в детдоме, а ты все равно стояла на своем и держала лицо!»

Установка действовала, сидела она спокойно и не моргала. За ее спиной послышался звонок, это трещал ее телефон. Галя повернулась на звук и посмотрела на охранника. Тот достал трубку, глянул на дисплей и сказал, что звонит какой-то Марк.

— Это кто? — спросил главный.

— Так, случайный знакомый.

— Искать будет? — но продолжил, не дождавшись ответа. — Да какая разница, все равно не найдет.

Пес крутился вокруг хозяина, периодически подходил к Гале, потом улегся на ковер возле барной стойки и тихо засопел. Все это время каждый персонаж в комнате молча наблюдал за собакой и своими мыслями. Явно все решали, что делать. А Галя так и не могла понять, есть ли у этого, с виду приличного, дядьки какой-то разумный план. И что ей делать дальше? Ждать и молчать или лезть на свой страх и риск в пекло.

В комнату вошла женщина средних лет и сказала, что в кабинете ждет адвокат, чтобы подписать какие-то бумаги. Валентин Михайлович велел всем ждать, развернулся и ушел. Эта тягомотина Гале уже порядком надоела. Все стало походить на китайскую пытку, душа требовала четкого понимания, что дальше будет происходить, как и где. Но долго сидеть не пришлось, главный вернулся быстро и сразу обратился к ней с вопросом.

— Так что ты там хотела предложить? Говори.

— Я не знаю, какие у вас на меня планы, — тут ее перебили.

— Да в Дубай тебя отправить, что уж там. Девка ты видная, используют по назначению. А начнешь выделываться, так закопаем через дорогу в лесу.

— Ты бы заткнулся, — сказал главный одному из охранников. — Разговаривать стал много. А ты его не слушай, видишь, голова у человека отбитая, совсем дурной.

Охранник фыркнул, но сказать что-то в ответ не осмелился.

— Продолжай, что ты предлагаешь?

— Давайте сыграем.

— Вот те на, — главный засмеялся, остальные подхватили от неожиданности.

Когда гвалт прекратился, он продолжил:

— И во что ты хочешь играть, а главное — на что?

— В нарды. На себя.

— То есть, если ты выигрываешь, я тебя отпускаю, верно?

— Верно.

— А если ты в проигрыше?

— Так какие варианты? Делаете со мной что хотите.

— Это даже забавно, потому что без вариантов, но мне интересно.

— А почему без вариантов?

— Потому что все, что у меня сейчас есть, я выиграл. И это не только фарт, но и ум. Дом, в котором мы сидим — ставка. Внутри все переделал под себя, а снаружи не стал, пусть все думают, что притон, и обходят стороной. Бизнес с подсолнечным маслом — тоже один товарищ проиграл в карты. У меня целая империя, и все построено на игре. Я не проигрываю. Ты все еще хочешь потягаться?

— Да, хочу. Заодно и проверим, насколько вам фартит. Конечно, если дадите слово, что отпустите в случае моей победы.

Гале казалось, что за ее спиной все дружно фыркнули и замерли в ожидании хозяйского ответа.

Еще бы. Какая-то молодая баба, не очень похоже, что с мозгами, решила тягаться с боссом. Выглядело все как анекдот.

— Хорошо, я согласен. Обещаю отпустить, если выиграешь.

Стадо выдохнуло.

— Принесите нам сюда стол и нарды.

Кабанчики метнулись выполнять указание. Через минуту Галя сидела напротив главного, смотрела на игровую доску и молилась непонятно каким богам.

— В простую или бешеную?

— Бешеную, — ответила без раздумий.

— Ладно. Тогда начинай, дамы вперед.

Он пододвинул кости ближе к ее половине доски кости.

— Ну что, мальчики, ставки делать будете? Такого у нас еще не было.

Валентин Михайлович задорно хихикнул и как-то разгорячился. Банда высказала свое мнение, что тут без вариантов и кто-то с длинными волосами после этой партии явно отправится в темный лес. Галю эти рассуждения не сбивали, она пыталась сосредоточиться. Со времен ее юности на пути не встречалось человека, кто бы у нее в нарды выиграл. Сегодня предстояла бойня насмерть. Потому что противник попался нехилый, и на кону стояло не много не мало — ее жизнь.

— Ну, кидай, — босс сидел в ожидании.

Галя провела рукой по шее, спустилась чуть ниже, потрогала свой амулет на цепочке. Потом взяла с поля два кубика, поднесла к губам, поцеловала. За спиной начали подзуживать, что у бабы свои шаманские ритуалы, но они вряд ли помогут. Она не слушала, выбросила кости. Они показали три и шесть.

У главного выпало на два меньше. Первый ход был за Галей. Валентина Михайловича явно ситуация веселила, он как-то забавно ерзал в ожидании. Она начала ощущать его азарт, это читалось во всей его позе, улыбке и глазах.

В первой половине игры Галя вела, окружающие занервничали и даже подошли ближе, встали в кружок. Потом боссу фартануло, и он начал выбрасывать подряд дубли. Охранники шутили, что пора идти за веревкой и мылом.

Через какое-то время стало очевидно, что Галя проиграет. При всем раскладе невозможно было успеть вывести все фишки домой и потом выбросить за доску с минимальным количеством ходов.

Пока все потирали руки и лизали одно место боссу, Галя начала бросать дубли. Один, второй, следующий. У босса даже не представилось шанса коснуться кубиков за последующие семь минут. Сердце Гали билось в такт с шашками, дыхание синхронизировалось с выбросом костей. Она обогнала главного так быстро, что остальная публика даже не успела моргнуть.

— Охренеть! Как ты это сделала? Я же тебя закатал на середине партии! — босс неприкрыто смеялся.

Галя ждала, что он рассердится, и от волнения сидела с вспотевшей спиной. Но он продолжал заливаться, даже пустил слезу, сказал, что его давно так никто не веселил. Она вообще перестала понимать, что происходит, и уже стала прощаться с жизнью.

— Ладно. Потешила ты меня, что еще сказать. Секретом поделишься?

— Никаких секретов. Чистое везение, — сказала она ровным голосом, силы начали ее покидать, все ушло на концентрацию и игру, а голова продолжала болеть. — Воды можно?

— Что уставились, обормоты, воды дайте сегодняшней чемпионке, — босс махнул рукой и показал на графин. — У меня тут возникла мысль, может, здесь останешься. Начнешь играть с гостями, деньги зарабатывать. Если такая фартовая, то зачем тебе останавливаться?

К этому моменту она совсем сникла, от перенапряжения жутко хотелось спать.

— Вы обещали меня отпустить.

Пес резко подскочил, подошел к окну и начал гавкать. Галя посмотрела в его сторону и обнаружила, что за окном почти утро. Где-то вдалеке показался рассвет.

— Жалко мне тебя отпускать.

Главный подпер кулаком подбородок, локоть поставил на край кресла и пристально ее разглядывал.

— Красивая, молодая, умная, в игре шаришь.

— Вы обещали.

Она не дергалась. Он молчал. Собака вернулась на место, охранники ждали приказа. Так прошло минут пять, а казалось — вечность.

— Ладно. Отпущу, раз обещал, ребята отвезут тебя домой. Ты же с мозгами, разговоры разговаривать не станешь?

Она кивнула.

Он отодвинул край кардигана и засунул руку к себе в нагрудный карман, достал визитку. Протянул Гале. На белой матовой бумаге она прочла следующее: «Роберт. Ювелирное дело и огранка».

Она оторвала взгляд от визитки, подняла голову, а потом удивленную бровь.

— Не спрашивай. Если захочешь вернуться и войти в дело, позвони по этому номеру. Не захочешь — просто забудь.

После этих слов он поднялся с кресла, развернулся и молча покинул комнату. Один из амбалов, которые привезли ее сюда, сказал, чтобы забрала свою куртку и выходила к машине.

«Божечки, неужели отпустят?» — у нее подкашивались ноги.

Галя смахнула со лба капли пота и медленным шагом выползла на улицу. И правда, рассвело. На удивление показалось солнце, запели птицы. Она залезла на заднее сидение, уточнила, когда ей вернут родненький телефон и, не дождавшись ответа, откинула голову на спинку сидения и провалилась в бессвязный сон.

                                         * * *

Марк беспокоился. Галя не отвечала на звонки и сообщения. Он даже ездил в ее квартиру, но никто не удосужился открыть дверь. Оставалось надеяться, что она явится в назначенное место и время, как они и договаривались при последнем разговоре. Иначе Марк понятия не имел, что случилось и где ее нужно искать. И нужно ли?

В этот день светило солнце, надежда теплилась, позиции сдавать не хотелось. Марк пришел на двадцать минут раньше, еще раз проверил, есть ли что-то от Гали в телефоне. Нет. Сел, задергал ногой в ботинке и начал ждать. От безделья и волнения рядом обнаружил газету. Местные новости, свежая, за сегодня. Пробежался по первым страницам. Политические нестыковки и бред. Какие-то рецепты, знахари, реклама, опять новости. На предпоследнем листе — криминальные новости и гороскоп.

Глаза зацепились за следующие строки: «Лесник в подмосковной чаще обнаружил светловолосую девушку. Шея свернута, руки поломаны. Личность еще не установлена. Из примет — длинные волосы, кожаная куртка и темно-синие джинсы, желтый свитер. Рядом нашли цепочку с амулетом. По предварительным данным, девушка находилась в лесу до обнаружения несколько дней».

В груди у него что-то екнуло, казалось, что время застыло.

— Молодой человек, вы на свидание или в библиотеку?

Он оторвался от газеты, повернулся на голос. Галя практически не хромала, уверенно шла к лавке. Марк выдохнул, она обрадовалась. Где-то по дороге сюда она успела порвать и выбросить в урну визитку от босса. До этого — хорошо выспаться. Парни оказались послушные, без самодеятельности быстро довезли Галю домой.

С Марком их ждал вечер долгих разговоров, без подробностей о ночной поездке, единодушное желание быть вместе и двенадцать лет совместной жизни в будущем. Почему двенадцать? Да кто их знает, если у Гали на роду написано все время крутиться возле этой цифры, а дальше — как карты лягут. Как пойдет. Главное — помнить: что бы ни происходило, в любой ситуации есть больше, чем один выбор. Все в твоих руках, хоть с амулетом, хоть без.

Серпантин

— Глаза видят, уши слышат, а сердце работает.

— А душа?

— Радуется, конечно! И пока ты двигаешься и ветер ласково овевает кожу — ты живешь.

— Звучит как набор правил для заядлого оптимиста.

— И чем плохо?

— Хорошо. Лишь бы помогало.

Три близких подруги сидели на уютном диване, завернувшись в пушистый плед под бокал белого шардоне, и болтали. Справа в комнате потрескивал огромный камин, выложенный из красного кирпича. Дело было в коттеджном поселке за городом, а разговоры уже как пару часов крутились вокруг поставленных целей и полного внутреннего выгорания. Вечерело.

— Понимаешь, Люд, просто жить на таких бешеных скоростях и с амбициями — рискованно. Быстро закручивают перемены, от которых становится трудно дышать. Но у тебя получится, ты же всегда справляешься. Не кисни.

— Да, я знаю. Спасибо за поддержку, — в знак благодарности Люда погладила подругу по плечу. — Но сейчас так тошно, что хочется подвывать на луну.

Разговор прервался звуком из телефона. Это пришло письмо с подтверждением брони билетов на самолет. Море. Наконец море. Даже если просто подышать. Если что-то идет не так — оно всегда спасет. И горы. А лучше — все вместе. Черногория? Привет!

— Таки едешь? — спросила Женя.

— Да, решено. Сколько можно откладывать на потом. Лучшего момента и не придумать.

Еще два месяца назад они встречались тем же составом и радовались успехам Людмилы. Бизнес у нее цвел, салоны красоты работали как часы и не было отбоя от новых и постоянных клиентов. Конкуренты завидовали успехам и кусали локти. Муж баловал вниманием и подарками, вокруг все искрило, как на бесконечном празднике. Проще говоря, жизнь удалась.

Если бы не звонки от нотариуса и адвоката за две недели до этих посиделок.

Люде бодрым голосом сообщили, что любимая квартира находится под арестом за долги. Четыре салона из пяти проданы по указанию мужа. А куда он сам делся, фиг поймешь. Ее, конечно, предупреждали, что не стоит подписывать документы и отдавать все права на бизнес супругу. Но ей хотелось жить с близким человеком в полном доверии, а не только в любви.

Когда Люда отошла от первого шока после этих новостей и начала разведывать информацию, оказалось, что благоверный уже полгода проводил время в подпольном казино. Проигрался до самых трусов и решил так с долгами расквитаться. А заодно и слинять с любовницей за бугор (ага, там еще и другая мадам нарисовалась). Так вот Люда, само собой, порыдала для приличия дня три, а потом подумала, что невелико горе. Нужно было не сопли размазывать по ковру, а думать, как дальше жить.

В любом случае, у нее оставался один салон, и можно было выкарабкаться. А жить пока на даче. Женька больше всего волновалась, что подруга резко осталась без нормального мужика. Правда, понятие нормальности сильного пола резко смазалось в ее глазах после поступка Людиного супруга. Поэтому периодически она искрила гениальными предложениями.

— Может, мы тебя на сайте знакомств быстренько разместим?

— Ты серьезно думаешь, что мне сейчас есть дело до флирта, свиданий и милого общения?

— Ну а что? Так, для настроения. Ситуация же сама собой не рассосется.

— Хм. А ты предлагаешь срочно найти того, кто ее рассосет?

— Да!

— Нет, я пас. Меня больше заботит та выдра, которая прицепилась к мужу. Просто хочу знать, кто это позарился, чтобы понимать, что к чему.

— Вот тебе легче от этого станет, — немного равнодушно сказала Марина и глотнула из бокала вина.

— Станет. А тебе было бы не интересно? Вот честно? Какая-то баба залезла в нашу супружескую постель, а я должна делать вид, что мне ок? Ну-у-у-у… Меня даже бизнес сейчас меньше волнует.

— Ну найдешь ты ее, дальше что? Все равно твой чудак уже где-то далеко. Или ты его вернуть собираешься? — Марина заерзала на диване.

— Что ты. После такого — да ни за что.

Люда перевела взгляд с подруги на горящий камин и на минуту задумалась.

— Вначале найду, а потом решу, что делать. Пока не знаю.

Женя подошла к столику, потерла ладони друг о друга и разлила по трем бокалам остатки вина. В их компании она всегда была самой непосредственной и шебутной, как вечный ребенок. И, по большому счету, подруги не особо воспринимали ее всерьез.

— А давайте, девчонки, выпьем за любовь, — сказала она.

— Начинается! Жень, ты вообще о чем-нибудь, кроме этого, думаешь?

— Конечно, думаю. Но что поделать, если мне эта тема интересна. Например, на прошлой неделе я ходила на тренинг, где учили, как привлекать в дом мужика.

Люда с Мариной поперхнулись вином и тут же засмеялись.

— И чему научили? — спросили они хором и уставились на нее.

— Да ничего нового, — Женя даже расстроилась, и улыбка испарилась с ее четко очерченного лица. — Рассказывали о силе намерения и о практике «Тапки».

— Что за тапки? Чтобы будущего мужа пороть? Новая разновидность секс-игрищ? — Марина не унималась и продолжала ерничать.

— Да если бы. Суть такая. Покупаешь мужские тапки. Обязательно красивые, дорогие и нужного размера. И кладешь их под кровать в районе головы. Это притягивает правильную энергию.

— И что дальше?

— Ждешь.

Женька подперла руками бока и глядела на них с таким недоумением из-за общей недогадливости, что подругам становилось еще смешней.

— Чего ждешь?

— Когда придет!

— Кто?

— Да мужик!

— То есть я правильно понимаю? Нужно купить тапки, засунуть их под кровать и просто лежать в нужном направлении?

— Ага.

— То есть никуда выходить специально не нужно. Ну, на тусовки там всякие, чтобы познакомиться, или в кафе?

— Почему же, можно.

— Фу-у-ух! А то я уже подумала, что только лежать. Тогда да, поможет. Зуб даю.

— Вот что ты, Марина, над Женькой издеваешься, — остановила ее Людмила. — Реально эта штука действует. Вот у меня в салоне есть девочка-администратор. Миленькая, молоденькая. Недавно рассказывала про такие вот тапки. И знаете, чем все закончилось? — Люда выдержала театральную паузу, ждала реакции.

— Чем? Не томи.

— Свершилось. ОН пришел к ней ночью, когда она спала.

— Как?

Женька с Мариной начали слушать с неподдельным интересом.

— Молча. Вскрыл в двери замок, который давно сломался, вынес из комнаты новый ноутбук, телефон и слинял. Обычный такой вор, хорошо, что не тронул. Но мужик же пришел в дом — факт налицо.

Тут повисло гробовое молчание, а потом раздался общий смех.

— Вот я и говорю, завязывай, Женька, с этими тапками. Себе дороже. Непонятно кто потом по квартире будет шастать.

Они до поздней ночи шутили, делились друг с другом забавными историями и старались не вспоминать тот дурдом, который свалился на Люду. Утром Женя с Мариной быстро позавтракали, собрались и разъехались кто куда, а хозяйка дома начала складывать вещи в чемодан, чтобы отправиться в долгожданный отпуск. Ее ждали горы, море и много мыслей в голове, с которыми нужно было что-то решить.

Главный вопрос оставался открытым: как жить дальше? Но в пространстве, где они раньше с мужем проводили время, любили друг друга, ссорились и мирились, не хотелось думать совсем.

В аэропорту Люда купила пачку сигарет, хотя и бросила курить уже лет семь назад. То ли потому, что хотелось сделать себе еще хуже, то ли в знак протеста. Потому что рассталась она с этой привычкой как раз чтобы подготовиться к зачатию малыша. Но этого за все годы совместной жизни с мужем так и не случилось. Оба были абсолютно здоровы, а ребенок в их семью так и не спешил приходить. Сейчас ей было тридцать девять, вторую половину ветром сдуло, бизнес рушился. И, собственно, стало наплевать на весь этот ЗОЖ.

«От одной затяжки еще никто не умер», — подумала Люда и покрутила белую пачку тонких сигарет у себя в руках.

Оставалось долететь в Черногорию и добраться до отеля.

Время ее щадило и не тянулось. На закате она уже сидела в кафе на берегу моря, наслаждалась яркими звуками, красками и запахами. Как же это все резонировало с серой и пыльной Москвой! После легкой прогулки по набережной Люда вернулась в просторный номер, включила ноутбук и отправила администратору салона распоряжения на будущую неделю. Отдых отдыхом, а работу никто не отменял.

В свете последних событий было важно удержаться хоть как-то на плаву и сохранить остатки бизнеса. Часы показывали полночь, глаза слипались. Самое время отпустить все и лечь спать.

Люда отвела себе пять дней на реабилитацию. Ни с кем не знакомилась, не болтала. Сама по себе бродила, обедала и ужинала. Каждый вечер расслаблялась в спа своего отеля. И пыталась понять, для чего весь этот бред в ее жизни произошел.

Вопроса «за что?» у нее не возникало. Она давно знала, что это слабая позиция и лучше смотреть на все с другой стороны. Но пока мозг отказывался работать, и конструктивного обдумывания не выходило. Скопилось чересчур много злости и до тошноты было обидно. Это просто следовало принять как есть и пережить.

К концу недели на связь вышла Женька, спросила, как дела, все ли у нее хорошо. И сказала, что им нужно срочно созвониться. Дневная переписка в Ватсап выглядела так:

— А что случилось?

— Капец что, но об этом позже. Не хочу тебя тревожить.

— Норм? А этим вот «капец что» ты меня не растревожила, считаешь?

— Блин, ну прости. Но я сама еще не знаю, как тебе все сказать.

— Это ты на очередной тренинг сходила?

— Да перестань, не была я там. Тут про другое.

— Тебе бы в лоб дать, да не дотянусь.

— Вечером созвон? В восемь по Москве нормально?

— Давай. Буду ждать.

Днем Люда еще раз сходила на море, чтобы искупаться. После этого с удовольствием пообедала с семейной парой из Санкт-Петербурга, что жила с ней по соседству на этаже. Перед беседой с Женей она успела отправить пару писем по работе, сделать важный звонок и прогуляться по главной улице, чтобы немного проветрить мозги.

От подруги можно было ожидать разное — сплошная непредсказуемость. Женька вполне способна за неделю выдать что угодно: от выйти замуж до уехать на випассану куда-нибудь на Бали. Такое уже случалось. Но не в этот раз. Их беседа началась с основного события.

— Люд, знаешь, я выяснила, кто любовница твоего мужа. Неожиданно получилось. Только не падай.

— После всего дерьма, что на меня свалилось, ты меня уже вряд ли удивишь. Ну и кто это?

Женька молчала. Собиралась с духом.

— Ну-у-у-у??

— Марина.

Казалось, что Женя застыла и не даже не дышит.

— Какая? Та, что с салона на Садовом? Или парикмахерша с Ленинского проспекта?

— К твоим салонам она отношения не имеет. Это наша Марина.

У Люды прямо в процессе разговора начали расширяться глаза. Она чувствовала, как по спине побежала дрожь, а потом все тело обдало холодной волной.

— В смысле наша Марина?

— Блин, ты русский язык перестала воспринимать. Наша. Та, с которой неделю назад на даче вместе вино пили и слезы лили.

Даже через экран ноутбука считывался Женькин потухший взгляд.

— Твою мать. Все же удивила.

Люда схватилась рукой за волосы, глаза метались по номеру в поисках непонятно чего, потому что информация не хотела помещаться в голове.

Как так? Маринка, которая делилась с ней желтым ведром и лопаткой в песочнице. Которая готова была в школе за нее порвать всех на куски. Которая стала свидетельницей на свадьбе и всегда находилась рядом в беде. Совершенно не верилось и не хотелось.

— Откуда ты узнала, Жень? Может, это ошибка.

— Не, все точно. Мы с ней обедали в среду. Она вышла в туалет и оставила на столе свой телефон. Пришло СМС, я увидела загадочный текст на экране во всплывающем окне и что-то заподозрила. Дальше набралась наглости, заглянула в гаджет и прочла переписку. Знаю, поступок так себе, но я не жалею! Что уж теперь. И к тому же ее в Москве уже нет, смоталась непонятно куда, номер не отвечает. Вот такие дела.

— Все равно я не понимаю. Столько лет вместе и потом раз, залезть со всем своим добром и грязными туфлями в постель к мужу близкой подруги. Что за мотив?

— Люд, я сама не знаю, как это переварить. Но скрывать это от тебя посчитала преступлением. Придется теперь на очередной тренинг сходить, психику на место поставить, — она пыталась шутить, чтобы чуть-чуть снизить накал страстей.

— Жень, спасибо тебе за все. Но сейчас я больше не могу говорить, хочу тишины и подумать.

— Но ты там не сильно убивайся, ладно? И напиши завтра сообщение, что все ок. А то я с ума сойду.

Люда как в замедленной съемке кивнула головой в знак согласия, отключила скайп и закрыла крышку ноутбука. После чего выпила стакан чистой воды, набросила на себя теплый свитер крупной вязки и вышла на просторный балкон.

— Охрене-е-е-еть! — крикнула она что есть мочи куда-то в пустоту, но она сразу же откликнулась, и это было не эхо.

— Людочка, с вами все в порядке?

Из окна соседнего номера выглянула пожилая женщина, с которой она днем обедала.

— Ой, да. Простите меня, пожалуйста. Наверное, я вас напугала.

— Мы еще не спали, все в порядке. Все же… — женщина чуть замялась. — Позвольте спросить, что случилось?

— Неприятности на работе. Не сдержалась немного. Еще раз простите. И спокойной ночи.

«Вот дура!» — пробурчала себе под нос Люда, когда заходила обратно в номер.

Она прикрыла балконную дверь, задвинула плотно шторы, чтобы не пробивался свет фонарей, села на кровать и начала думать.

По всему получалось, что Маринка с ее мужем все прокрутили давно за ее спиной. Теперь стало интересно, когда же эти шашни начались? Сразу после их свадьбы? До? Год назад? Твою мать!

Как же было больно это переваривать. Самые близкие люди, как вонючие сволочи, притворялись и нагло врали. А Люде, которая любила во всем прозрачность и честность, хотелось отрубить себе голову и вырвать легкие, чтобы не помнить и не дышать.

Ситуацию было настолько трудно вообразить в красках, что хотелось умереть от своего же сарказма. И срочно выпить. Она встала с кровати, поправила на себе одежду и быстрыми движениями начала проверять каждый уголок в номере, но алкоголя не нашлось. Поэтому она сняла с себя плюшевый спортивный костюм, надела светлые обтягивающие брюки, светлую футболку, накинула на плечи свитер и спустилась в лобби отеля, чтобы прямиком направиться в бар.

Дорога до места назначения много времени не отняла. Ноги шли уверенно, лифт, который вез ее с седьмого этажа, тоже чувствовал: женщине срочно нужно вниз. Через пять минут она уже сидела за широкой стойкой и общалась с барменом.

— Бакарди с колой и льдом. Двойной.

Милейший парень за стойкой легким движением рук намешал ей коктейль и зачем-то подал трубочку. Люда сразу вытащила ее из бокала и положила рядом на салфетку. Растягивать удовольствие этим вечером она не собиралась. Выпила дозу залпом и без лишних раздумий заказала еще.

— Милый, ты не смотри на меня так. У мадам сегодня цель напиться. Так что мешай вторую партию. И апельсинчик нарежь, чтобы закусить. Вон вижу, что у тебя он лежит одиноко, — она указала пальцем на оранжевый фрукт, который, по всей видимости, ждал именно ее рядом с бутылкой рома.

Бармен, привыкший к разным шалостям клиентов, спокойно исполнил все пожелания. При этом без перерывов улыбался. Был приветлив, мил и трубочку больше не давал, чтобы не переводить продукт.

Сколько раз она повторила в тот вечер заказ, не суть важно. Цели она достигла.

Проснулась Люда поздно утром от безумной головной боли, правда, в своем номере. Это радовало. Но были сомнения в пункте, сама она доползла до кровати или кто-то ее сюда притащил.

Приподнявшись на локтях, она напрягла зрение и внимательно осмотрела пространство. Рядом с креслом валялись какие-то джинсы. По виду новые и безразмерные.

— Так, это точно не мое, — констатировала она факт обнаружения штанов.

Через минуту Люда четко разделила шумы в голове, один из них оказался вовсе не морским прибоем, а льющейся водой из-под крана в ванной. Пришлось медленно вылезти из постели, чтобы сильно не тревожить голову, набросить халат и аккуратно проверить, что к чему.

— До чего же ты, дорогая, докатилась! — говорила она себе, когда стояла в дверях ванной и разглядывала сквозь пар, как там за стеклянной ширмой моется какой-то стройный двухметровый мужик.

Отсутствие на ней трусиков давало наводку, что ночью между ними еще и что-то случилось. Она потрогала свое тело.

По ощущениям было непонятно, скорее тошно. Да и неудивительно, потому что нужно меньше пить. Она закрыла дверь в ванную, пока ее не засек незнакомец, и направилась в сторону кресла возле кровати. В первую очередь схватила свою сумку и проверила, на месте ли ценные вещи. Потом добралась до его джинсов и начала шуршать по всем карманам. Хотелось обнаружить что-то похожее на документ.