ГУРЬБА СТРОК
Представь
Без права суеты, без сна, без лёгких снов
Создать спеши последнюю страницу,
И отпустив тебя, закроются ресницы
И ты опустишься в мир сказочных оков…
И будешь спать, доволен и спокоен,
Как после тяжкой битвы сильный воин,
И муза тёплыми губами шепчет явь:
Представь… представь… представь…
* * *
Словами тихими шепчу,
На ухо песни напеваю,
Руками нежно обнимая,
Я так с тобою быть хочу…
Ресниц моих поймала сеть
Твой взгляд. Не выпущу тебя.
Теперь ты сможешь за меня
Без сожалений умереть.
* * *
Гурьбою откровенных строк
Зову я тишину,
Не оставляй меня одну
Ты тоже жутко одинок.
Мой поцелуй
Светлей огня,
О, не испытывай меня
Напором из словесных струй.
Пишу тебе
Который раз
Усталыми клоками фраз
О невостребованном сне.
* * *
Дотронься до моей руки,
Я так в тебе нуждаюсь,
Как пред иконой каюсь,
Мои решенья не легки.
Дотронься до моих плечей,
Горячее услышь дыханье,
Не надо больше состраданья,
Его мне хватит от людей.
Ты — моя сладкая микстура,
Дотронься, излечи меня,
Ни в чём друг друга не виня,
Хотя вела себя как дура,
Но в этом я не признаюсь,
Я гордая и, может быть,
Мне это не даёт любить,
Хотя желаю и стремлюсь.
Дотронься до горячих губ,
Они горят, когда ты рядом,
Не провожай усталым взглядом,
Не будь со мной настолько груб…
Я нежность отдаю тебе,
Прими её, я всё прощаю,
Молчи, ничто не вспоминаю,
Доверься самому себе.
* * *
Свет прозрачный — полуденный свет
Проникает в лазейки и щели,
Но нет счастья и радости нет,
Мы и раньше любить не умели.
Не скучай же, теперь всё как прежде.
Наша жизнь — испытание, дар.
Это просто по нашей надежде
Жизнь наносит контрольный удар.
* * *
Память горькая, я не рыдаю,
Не коробит меня горький вкус,
Я без боли его вспоминаю
И теперь ещё громче смеюсь,
Не гонись словно дикая кошка,
Не страшны мне твои коготки.
Я уже разлюбила немножко,
Но минуты в ночи не легки,
* * *
За глубиною глаз знакомых
Я не ищу ответов новых,
Я не стремлюсь узнать тебя.
Меня устраивает всё,
Ты — одиночество моё
И я боюсь тебя, любя.
Не замечать твоей печали.
Я думала, что мы в начале
Пути, но кажется в конце
И что не миг уходишь дальше.
Я ненавижу лжи и фальши
На сердцу дорогом лице.
Не оттолкни моей любви,
Ты видишь толику меня.
Я жду уже четыре дня,
Ну позвони, ну позвони…
Море внутри
Медленное время утекает,
Капает со стрелок в тишину.
Обоюдно осень с солнцем знают,
Как уметь забыть свою вину.
Шепчет ветер листьями на ивах
И нет слов, в душе сплошное лето,
Кажется всё мирно и красиво
На страницах южного поэта.
Я молчу, метафор нет отныне.
Я смотрю на небо, всё как в море
Переполненное ярко синим
А внутри бездонно голубое.
Я ловлю на щёки бриз отравы,
Той солёной в рваных парусах
Он стекает, обнимая тралы
И щекочет в влажных волосах.
Море благодушное сияет.
На песке, на дне моя душа
И волна, вздыхая, поднимает
Гладкий бок морского голыша.
Я всмотрюсь и словно обнаружу
Новое непознанное чудо…
Перья пены падают и кружат
За кармой потерянного судна.
Никогда я не ходила в море,
Тишиной пучин не наслаждалась,
Но, как шторм во мне бушует горе
И, как штилем счастьем наслаждаюсь.
О девочках
Блуждающее одиночество
От дня ко дну тысячелетий.
На протяжении столетий
Нам всё равно кого-то хочется —
Не половинку, но остаточек
Соей души, пусть неприкаянной
Без сожалений и раскаяний,
Но нам для счастия достаточный.
Окинув взглядом окружающих,
Мы остановимся на главном.
Путём коварным и обманным
Заполучаем провожающих.
И в тёмном переулке кажется,
Что поцелуем на прощание
Он отдаёт нам обещание,
Что навсегда твоим останется.
Скользит рука, неоспоримо,
Сдержать рукой его запястья,
К чьему-то горю или счастью,
Чужие губы метят мимо.
(Не то чтоб стыдно, но волнительно)
Мы взгляд пускаем расточительно
В прогулку по седой луне.
Конечно, если есть она
Или хоть краешком видна.
Поговорим ещё о ней,
Стараясь сохранить осанку.
Потом о том, что очень жалко,
Что надо распрощаться нам.
Вспех обменявшись телефонами,
С печалью, горячо весёлыми,
Прощаемся на этом там
И разбежимся по домам.
(Всё это в возрасте пятнадцати
Со мною в точности случалось.
Я больше с ними не встречалась,
Прощаясь в десять без пяти.)
С наступающим
Хм, загадочное совершенство…
Я свой одинокий поход
По кромке себя в новый год
С какой-то тоской вспоминаю.
Застыли куранты и жесты.
Секунду, я помню, звенел
В ушах оглушающий «Бэл»,
Роняя в зрачках на ионы
Когда-то прошедшие дни…
В душе люди вечно одни.
Тела как тяжелые шторы
Скрывают хозяев от всех…
Так выпьем за новый успех,
За счастье, за деньги, за нас…
Нет, выпью за будущий «Бэл»,
И чтобы огонь не погас
За шторой, а значится в нас,
Кто бы этого там не хотел!
Два омута
Два омута, две чёрные дыры,
Я неизменно в них, как в бездне.
Два жала, как бесценные дары
И нет от них спасенья, хоть ты тресни.
Как в заговоре, и куда ни глянь,
Меня сверлят они безбожно.
Смотрю в них я как загнанная лань
Пугливо, смирно, страстно, осторожно.
И тянет в них, внутрь пламенных зрачков,
На дно, где жар в борьбе за вечный холод,
Где звонкий визг несломленных оков,
Где жажда жизни — вечный голод.
Ну отведи же взгляд, нет больше сил,
Уже сопротивляться нету мочи,
Ушла, но отпустив, не отпустил,
И в мыслях призрак глаз и дни, и ночи.
И этот взгляд, как камень на душе,
Освободи, я так устала биться.
Я не твоя и не вернусь уже.
Я так хочу заснуть, забыть, забыться.
Бой
Мой бой, который, верь мне,
верь,
я проиграю,
Бессмысленный наш лязг,
лязг
душных лат,
Я выгнала, но дверь,
но дверь
не закрываю,
И в буре наших дрязг
Ты только виноват!
Клокочет пламя ссор —
сор —
никому не надо,
Когда же ты поймёшь,
поймёшь
как важен мне.
Давай дадим отпор.
Злость — вор.
Я буду рада.
И этим ты спасёшь
От злости рай в себе.
Будь со мной
Уйти туда, где белый шелк и розовое небо
Струится нам на плечи лёгкой пеленой,
И мы как облака легки и мы с тобой.
Чтоб трогать тишину и свет, и звёздный блик.
Уйдём туда, где мир тебе не будет тяжким.
Уйдём туда, где нет того, к чему привык.
И всё переиначим, всё начнём с начала.
Давай воздвигнем то о чём давно мечтал,
А я добавлю то, о чём сама мечтала.
Пусть будет этот день всему тому причиной.
И в лёгкости своей конечно ты поймёшь,
Что можно быть собой без должности и чина,
Любить без всяких «но», смотреть только в глаза
И не стеснятся наготы и страха,
И не смиряться с «против» когда хочешь «за»,
И не бояться что-то потерять вовек,
Разрушить, разлюбить, не вспомнить, пренебречь,
Ты рядом будь со мной, ты — просто человек.
Весна
Цвётёт весна дурманами цветочными,
Туманом первых листьев на ветвях,
Росой на переломленных стеблях,
Губами тёплыми, губами сочными.
Целует ночь прохладой ярких звёзд.
И каждый лист — клинок без ножен.
Вьёт новое гнездо крылатый дрозд,
Биением сердца своего встревожен.
Все словно в пульсе трепетно дрожит,
Захватывает дух от наслаждения.
В кипучей красоте новорождения
Весна любовью по крови бежит,
Рвёт вены вдохновением к стихам
И колет сердце жаждой без пощады.
Ждёт сердце окрыляющей награды —
Ожога нежности губами по губам.
Сядь рядом
Что есть толку, скажи, жрать себя,
Укорять в неизменном, бояться и ныть.
Если есть что беречь и кого полюбить,
Значит жизнь прогоняем депрессией зря.
Глянь сюда, на дворе нашем осень.
Видишь, листья опали, но они же красивы.
Да, деревья заснули, но они ещё живы
И цепляют верхушками ясную просинь.
Там, как подарок нам, бледное солнце,
Плечи гладит, к покою тебя призывая,
И в скудном тепле его отзвуки мая.
И яркость луча, словно звёзды в колодце.
Средь тусклых взглядов есть ещё глаза,
Которые горят тебе навстречу
И ждут тебя вновь каждый, каждый вечер,
В твои зрачки, смотрясь как в образа.
И тёплые заботливые руки…
Всё в мире для себя останови,
Сядь рядом и так нежно обними,
Чтоб обесценились проблемы, боль и звуки.
Те глаза
Непрерывный поток машин,
Пересечь и прервать нет возможности,
Повседневные вроде бы сложности,
Но нет сил сделать первый шаг —
Бессилие без причин…
Тишиной бы окутать день,
Только пение птиц оставить,
Всё убрать, но оставить память,
А иначе моральный крах,
Нет тебя, остаётся тень…
Вот стою до сих пор. Бордюр
Преграждает мои минуты.
На ногах словно тянут путы,
Будто вечность стою, но миг.
Я сама ненавижу дур…
А внутри понимаю — дура.
Что ты плачешь, проходит всё,
Даже это горе твоё
Не смертельно, прочти из книг…
Я шагаю вперёд с бордюра…
Где ты небо? Сквозь скрежет боль,
Рвётся кожа о грубый камень,
Я лицо закрываю руками,
А в глазах затихает пламень,
Жизнь мою превращая в ноль…
Страх — секунда, потом забытье,
Только холод и яркий свет,
Силы нет, ощущений нет…
И глаза, те… или не те?…
Просыпаюсь, больничный покой,
Руки мои в чьей-то руке,
И глаза те или не те?
Нежно следящие за мной…
И тишина, просто слёзы текут,
Боже, прости, я не хотела,
Всё заживает, ведь это лишь тело,
Особенно если тебя берегут.
Девяностые
Мы родились без бога по закону,
Крестили нас по моде во церквях.
Когда Россия новая в цепях
Меняла коммунизм на зону
И на малиновый пиджак.
На танках по камням Москвы
Менялось время, было так,
Без смысла на крови, увы.
И каждый год меняли ложь,
Учебники истории, как грязь,
Писали каждый год и всласть
Искали правду — хрен найдёшь!
Нас научили быть никем,
Чеченский гул подмял мальчишек,
Быть может, их был и излишек,
Так всё, их нет и нет проблем.
И оставалась пустота,
Мы стали верить, что всё можем.
Тот жизни путь уже низложен,
Но не забудем никогда.
Да, где то Бог наверно есть.
Стесняясь, крестимся пред оком.
И нашим душам одиноко
В бреду, где балом правит лесть.
Дыши
Бессмысленность, бездумность без предела,…
Предательство своих первокорней,
И ели это чувствуешь острей,
То это разум побеждает твоё тело.
Пороки в наслаждениях без ума,
Без состраданья взгляды на убогих,
Машина времени стирает многих,
Но тьма не пустота, а просто тьма.
Опомнишься, оправишься, противно.
Всё, больше нету сил на этот сброд.,
И выступает всем своим вперёд
Душа необратимо и массивно.
Уходишь так в себя, что ты пропал,
Для всех кому не нужен ты такой,
Ты тяжко, но находишь мир с собой,
И всё что потерял и что искал.
Ты видишь небо полное души,
Ты рад простой, без пошлости, улыбке,
Ты всё простишь, исправишь все ошибки.
Дыши, как можешь, всей душой дыши.
Полёт
А небо в голубом своём просторе
Лелеет кучевые облака
И медленно, как белый парус в море
Несёт их в «далеко» издалека.
Причудливо им мнёт пушистый бок,
Вздымает горы лёгкого тумана
И вот грядёт, как белоснежный стог
Меняющая форму плоть обмана.
А птицы рвутся ввысь туда, где Бог
Решает когда крыльям надломиться
Чтоб быстрый птах уже летать не смог,
А смог, упав с небес, разбиться.
И вот, всё понимая, с высоты,
Сложив свои поломанные перья,
В плену стремительной лазурной красоты
Он падает к началу возрожденья.
Флейта
В пустыне, где ветры сухие и жар,
В песках белоснежных идёт караван,
Везёт на верблюдах визирю он дар
За венную службу, погонщик же пьян,
Он пьян, так что ноги его не несут,
Угрюмо верблюды его повезут
В песчаное пекло за пыльный бархан,
Где в клочьях песка всё пожрёт ураган.
И в вихре пустыни он будет молить
Аллаха его камышом возродить,
И в быстрой реке, в объятиях вод,
Любимая стебель пусть этот сорвёт,
Пусть флейтою станет он в нежных руках,
Чтоб жизнью дышал он на нежных губах.
Чтоб песня рыдала о буре ночной,
Чтоб горе её он утешил собой.
И каждый год в эту лунную ночь,
По смирным барханам идёт караван,
Погонщик так бледен и кажется пьян.
Рыдает… Он мёртв. Удаляется прочь.
Туда, где шумит в речке стройный камыш,
Туда, где луна и прохлада и тишь.
Туда, где не спит молодая жена,
В звучание флейты своей влюблена.
Повесть
Нет времени ни у тебя, ни у меня.
Спешу. и ты спешишь, мы оба в беге.
Мы друг для друга словно обереги,
Которые храним мы у себя.
Друг друга ищем ясными глазами
Среди чужих и средь своих людей.
Скучаю с ним, а ты скучаешь с ней.
Я не могу справляться со слезами.
Он спрашивал: «Как мне помочь тебе?».
Что может он, когда люблю другого?
Когда мы вместе — мне тебя столь много.
Когда я с ним — я-нищий на земле.
Ты с ней был груб, но не её вина,
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.