Я никогда не думал, что это возможно. Но, сидя на полу в другом мире, понимал, что… мы влипли. Я чувствовал всем своим существом, что этот мир не просто другой. Он — пустой. Полумертвый. И даже МУХ, со своей изоляцией, не был так слаб, как Земля.

Как нас вообще сюда занесло?

— Ной? — на пороге комнаты осела Ася.

Ася! Моя жена. Моя храбрая и отчаянная капелька. Ее эмоции теплом согревают душу. Так, что улыбка сама возникает на устах.

— Мы в твоем мире? — спрашиваю у нее, хотя это и так очевидно.

Ей нужны вопросы. Ей нужно что-то делать. Пока страх не захлестнул.

— Я… — она растеряна.

Я знаю это так же четко, как и то, что нет лент. Перед глазами отчетливо становятся крепкие, перевитые втрое, канаты. Наши узы. Они так же претерпели изменения, как и мы сами. Просто Ася этого еще не поняла.

Рядом слышится стон.

Вист!

Изнутри поднимается глухая ярость. Как же мне хочется сейчас просто распылить его по песчинкам! Но стихия внутри не бушует, подвластная даже мысли. Лишь эмоции. Я уже и забыл, как это было.

Я не могу дать волю гневу. А вот капелька моя не сдерживается. Она подлетает к джину и встряхивает его так, что у того щелкают зубы. Прелесть какая.

— Ты! — рассерженной птичкой нависает над ним Ася. — Что это было? Что ты натворил?!

— Мммм… — стонет песчанник и открывает глаза. — Что…? Что происходит?

Я, легонько опираясь на диван, наслаждаюсь бесплатным представлением. Что ж, Вист еще не соображает ничего, а милая моя явно настроена выбить из него объяснения. И, кажется, про выбить — это в прямом смысле.

— Да я тебя сейчас на кусочки растерзаю! — ярится Ася, — Из-за тебя мы на Земле! В моей квартире! И как попасть обратно, я не знаю!

Так. Моя хорошая сейчас очень расстраивается. А потому притягиваю ее к себе, крепко обнимая. Она затихает, а мне не хочется ее отпускать. Не после… всего.

Отголоски боли полоснули по сердцу.

Нет. На этот раз я так не ошибусь. Не отпущу ее. Никуда. Никогда.

Ася тихонько прижимается ко мне. Такая хрупкая, такая… моя. А Вист тем временем явно пытается собраться с мыслями. Наконец, этот «разумный» выдает гениальную фразу:

— А… где я? — оглядывается вокруг, и продолжает, — И, что я натворил?

Ася на миг замирает, а потому внимательно рассматривает своего похитителя. Что ж, я тоже. И мы оба понимаем, что над разумом песчанника кто-то хорошо поработал. А потом осознаем, что одинаково думаем.

— Ной? — она поворачивается ко мне, и я душу в зародыше желание укутать ее в семь слоев и спрятать от глаз всех разумных.

— Наши узы стали более крепкими. — поясняю я ей. — Более совершенными. А над Вистом действительно кто-то поиздевался.

— Кроме меня? — спрашивает наивно Ася, а в ее глазах пляшут смешливые искорки.

— Разумеется. — ласково улыбаюсь ей.

— Я ничего не понимаю. — хмурится песчанник.

— Если коротко — ты украл мою жену и вздумал сам на ней жениться. — бросаю я ему.

— Я не настолько идиот. — раздраженно шипит он. — Зачем мне это делать? У меня есть любимая женщина.

— Ага. — вскидывается Ася. — Которая сбежала от тебя на Землю, и ты решил ее вернуть с моей недобровольной помощью.

— Как? — неприкрытое изумление, искреннее.

— С помощью Розы. — ехидно отвечает Ася.

Знала бы она, как прелестна в такие моменты! Так, Хозяин Вод, держи себя в руках, тебе не сто лет, не мальчишка ведь уже!

А разговор тем временем продолжался.

— Я… — джинн действительно растерян. — Я не помню. Точнее начинаю вспоминать свои поступки, но… но ведь это бред какой-то! — восклицает он. — Никакой логики! Да и не мог я вот так бросить свой народ и уйти в другой мир! У меня были и другие способы вернуть Эль!

— Стоп. — настораживается Ася. — Как?

— Вириэль, моя невеста. Ну… была. — хмурится Вист. — До того, как сбежала. Но я всегда называл ее Эль. По ее же просьбе.

В мыслях Аси мелькает узнавание. Что ж, если не получится быстро вернуться, она точно знает, чем займется.

— Так. Ладно. Все потом. — капелька с явной неохотой — что радует — выбирается из моих рук и подходит к странному приспособлению.

«Компьютер» — мелькает у меня в голове.

— Я уже устала удивляться, да и просто устала. — вздыхает Ася. — Но факт в том, что мы попали на Землю в тот же день, в который я отсюда отправилась в Арлен. Но на несколько часов раньше. Я оставлю пока все рассуждения про путешествия во времени, но делать нам что-то надо. Моя прошлая «я» вернется домой лишь вечером. Так что у нас есть — она взглянула на «экран» — часа три. А потому, давайте пока просто отдохнем.

Я встал с пола, стараясь скрыть слабость в ногах. Вист, поморщившись, тоже поднялся. Втроем мы подошли к окну, за которым было много шума, серости, и неожиданно яркие среди всего этого солнечные лучи.

— Это мой родной мир. — тихо прошептала Ася, вновь прячась в моих руках. — Я и не думала, что соскучилась по нему.

А я смотрел на этот блеклый мирок и думал лишь об одном. Как же я благодарен ему за Асю, за мою искристую капельку.

А еще обо всем, что случилось за столь короткий срок. И да, воспоминания накрывали с головой, стоило лишь подумать об этом.

Многого обо мне не знает Ася. И это страшно.. Смерть так не пугает, как ее возможное презрение. И вопросы. Как и у моей милой, у меня их тоже очень много. Ведь когда брат все-таки заставил меня устроить свадьбу, я не ожидал действительно жениться. Как часто это было — призывают девушку, а она от меня шарахается.

Немного обидно, все-таки.

Но в тот раз.

Такая хрупкая, эфемерная, и такая живая. Ставила в тупик своими речами. Смущала. Много столетий прошло после того, как я последний раз ощущал это чувство.

И клятвы. Я сам оторопел, когда стихия вдруг нас связала. Искреннее сердце. Разве еще остались такие? Но в тот момент я тоже знал — буду защищать, оберегать. Я всегда был к этому готов.

Но оказался не готов к ней.

Повелевающие стихиями сильны. Условно бессмертны. И слабы лишь в одном — в чувствах. Если любят — то один раз и навсегда. И уж точно я не ожидал любви к Асе. Я был уверен, что будет нежность, забота, уважение и привязанность. Но никак не любовь.

Не ожидал, а потом вдруг едва не умер от тоски, когда она пропала. Подточенный битвой, я чувствовал себя потерянным, когда перестал ощущать связь. Потерял точку опоры. Едва не утонул в собственной стихии, слепо и отчаянно мятущейся.

Но искал.

Я обещал ей защиту и не справился. И эта вина травила похлеще яда. И да, я был готов стереть всю Пустыню с лица МУХа, лишь бы найти свою капельку.

Как много эмоций. Шторм. Ураган. Буря. А в центре — она. Простая человеческая девушка, оказавшаяся самым ценным для меня.

Однажды я ошибся.

Однажды я уже полюбил — и потерял.

Теперь — никогда. Только не ее.

Мою милую маленькую капельку.

Мою Асю.

***

— Так-так-так. — мечется Ася по комнате, что-то лихорадочно обдумывая. — Я должна прийти домой в районе семи вечера. Мы определенно не должны с ней пересечься. Перемещение сыграло с нами дурную шутку, и в то же время — существенно помогло. Минут через пятнадцать после меня приходит Андрей. Что ж, выпихнуть его не проблема.

— Андрей? — этот тот, что предал ее?

Ася чуть нервно на меня оглядывается. И по связи приходит опасливая просьба не трогать его. Жаль.

— Я сама с ним разберусь. — тихо произносит она мне. — А с остальным мы вместе что-нибудь придумаем.

— Мы не знаем твоего мира, Анастасия. — отзывается песчанник. — Ты тут хозяйка. Что нам делать?

— Тебе — сидеть и не отсвечивать! — все еще мрачно бурчит в его сторону Ася. — А мы с Ноем будем думать. Нам как-то надо вернуться домой.

Мне приятно греют душу ее слова. Земля — родной мир. А вернуться она хочет домой. И пусть я привязываюсь к словам, но это важно для меня. И, судя по отголоскам эмоций, — для нее тоже.

— Вист, — поворачиваюсь к песчаннику. — Где Роза? Если она смогла отправить нас на Землю, то, возможно, сможет и обратно?

— Роза! Точно! — восклицает Ася и бежит в ту комнату, где мы очнулись.

Она чувствует себя достаточно свободно в своем доме. Но я же, да и Вист тоже, передвигаемся очень осторожно. Мы слишком привыкли к буйству стихий и пространства. И эти дома — «многоэтажки» — слишком напрягают. Неподконтрольная высота, замкнутое пространство и непонятный материал вокруг. Да — это все очень непривычно. Но Асе знать об этом необязательно. Я не хочу, чтобы она волновалась.

— Вот! — милая возвращается с ярким цветком в руках. — Но она как будто… выцвела? — озадаченно рассматривает портал девушка.

Я приглядываюсь. Действительно, лепестки поблекли, исчезло «звездное» сияние. Я видел ее наполненной силой всего несколько мгновений, но они не забудуться никогда. Сейчас же в этом цветке не было силы.

— В ней нет силы. — вторю мыслям вслух. — Она не сможет перенести нас обратно.

— И что делать? — Ася пытливо смотрит то на меня, то на Виста.

Беру ее за руку, чувствуя растерянность, страх.

— Что ты помнишь, джинн? — спрашиваю виновника всего этого.

И да, я все еще очень зол на него.

Но тот устало трет лицо ладонями. Хмурится, вспоминая что-то. И, наконец, отвечает.

— Я не знаю. Роза должна была перенести меня на Землю. Точнее — Анастасия. Я бы отправился следом как супруг, привязанный к ней узами брака. Как следствие. Сам воспользоваться порталом я не могу. Но ведь свадьбы так и не случилось. Да и, судя по всему, брат говорил мне об этом, но я не слушал. Ваши клятвы связаны самой стихией. Пойди я против них, и хорошо, если бы жив остался. Но сейчас мы все находимся на Земле. И — относительно в порядке. Поэтому я уже ничего не понимаю. — устало заканчивает он.

Я знаю о чем он переживает. О, не о своих делах сердечных, нет. Как бы там ни было, как бы сильно он не любил ту девушку, но страна всегда стоит у джиннов на первом месте. Они будут умирать, но никогда не оставят свой народ. И теперь Азулле Вист раздираем переживаниями. Он знает, что Пустыня без него долго не протянет, но у него вдруг появился шанс вернуть ту, что упустил по собственной глупости.

Любовь песчанников огненна и яростна. Им сложно смирить себя. Они не понимают, что могут своей любовью погубить избранницу.

У водных стихийников по-другому. Наши чувства полноводны. Они укутывают слоями, оберегают, защищают. Наша любовь спокойна и нежна. Но стоит лишь чему-то случится, как поднимется буря. И тогда уж стихия не остановится, пока не сметет все со своего пути. Разве можно остановить цунами?

Но страшнее всего, когда мы гневаемся. Ярость, усеянная острыми кинжалами льда, способна действительно уничтожить мир. Или же тихая, опасная месть. Ведь вода существует почти везде.

В разумных тоже.

И больше всего ее — в людях.

Что будет с человеком, если его тело в один миг вдруг лишится всей своей воды? Или она начнет двигаться так, как угодно мне?

Это страшно, опасно и очень жестоко. И я рад, что Ася не видела меня в те дни, когда гордость и эмоции во мне были сильнее разума. Когда я уничтожал все вокруг, идя дорогою мести.

А сейчас, сейчас я хочу только одного.

— А? — удивленно выдыхает моя капелька, когда я вновь притягиваю ее к себе.

Мы сидим у нее на «кухне». Она маленькая и очень странная для меня. Но удобного стула мне хватает, чтобы держать на коленях жену. Крепко, прижимая к себе. Прости, милая, я все еще хочу осознавать, что ты рядом. Что это был не сон. Что я нашел тебя.

Она чувствует это, и отдает мне всю свою любовь.

Это так удивительно.

Такая чистая, такая яркая и нежная.

Беззаветная.

Нам не нужны слова. Мне не нужны слова. Я очень хорошо чувствую ее эмоции. И это — точно живительный ручей, наполняет изголодавшуюся душу. Никогда не думал, что заблокированные узы могут так иссушать.

— У нас еще немного времени. — негромко произносит Ася. — Давайте, я пока попробую вас замаскировать под людей и спрятать. Если я правильно помню тот день, я не заходила в некоторые комнаты. Но, все же, лучше перестраховаться.

Замаскировать?

— Да. — отвечает на невысказанный вопрос девушка. — Как бы там ни было, вы очень выделяетесь. Не стоит людям это видеть.

Мне показалось, или в ее эмоциях промелькнула нотка ревности? А, нет, немного другое — собственничество. Она не хочет, чтобы меня видели другие девушки. Становится смешно.

Маленькая драконица.

Что ж, это приятно.

— Ной, — Ася поворачивается у меня на руках. — Скажи, ты знаешь какие-то методы маскировки? В смысле, возможно ли это сделать с помощью стихии?

И что мне ей сказать? В принципе, да, это возможно. Вот только сейчас я ощущаю себя чуть сильнее обычного человека. Стихия… Я не чувствую ее. Словно, осталась лишь оболочка. Но вот могу ли управлять водой? Нужно проверять.

Обострившимся слухом улавливаю тонкий короткий звук. Из странной трубки в двух шагах капает вода.

Пытаюсь воздействовать на нее. Жесткая, непослушная, почти мертвая. Внутри натягиваются жилы, стремясь подчинить ее.

Капля робко, но подлетает ко мне.

Слушается. Но очень плохо.

— Так сможешь? — Ася переживает.

Не стоит ей знать об этой слабости моей. А потому улыбаюсь, создавая из этой капли тонкую искажающую пленку на лице. Хватает не везде, но в отражении глаз милой вижу, как исчезают налобные чешуйки.

— Вау! — выдыхает в восхищении она, рассматривая это действие.

Внутри кровоточит сущность. Даже такое просто преобразование выпивает все силы, подводит к грани.

Я улыбаюсь.

Асе знать не стоит.

Глава 2

— Ной? — Ася настораживается, и я спешу скрыть свои ощущения.

Моя милая еще не знает, насколько можно пользоваться нашей связью. Она сейчас открыта мне как на ладони, и думает, что я тоже.

Но еще матушка учила нас с братом контролировать подобные узы. Брачные сильнее родственных, но поддаются.

— Все хорошо. — улыбаюсь ей. — Командуй, капелька, все ж это твой мир.

— Капелька? — удивляется Ася

— Прости… — я не называл ее так, может, не понравилось?

Хотя узы лишь удивленно застывают. А потом взбрызгиваются радостью, вторя ее сияющим глазам.

— Мне нравится. — льнет она тихонько. — Просто ты раньше не говорил…

— Теперь буду.

Как же не хочется ее выпускать из рук!

— Ну хватит вам уже! — ворчит песчанник. — Развели тут нежности потоп.

— Если бы ты не забрал ее… — поднимается внутри волна ярости

— Так, стоп!

Ася решительно обрывает начинающийся спор. Я чувствую, что она тоже недовольна джинном, но относится к нему достаточно снисходительно. Я же не могу вот так просто прощать. Хоть и все понимаю.

— Разбираем по полочкам. — строго смотрит она на Виста. — Мы слишком долго не виделись с Ноем. Соскучились. Это раз. Узы были заблокированы — это тоже роль сыграло. Это два. И три — она усмехается, — не завидуй, Азик, не завидуй!

О, перекошенное лицо Правителя Пустыни я не забуду никогда! Надо будет потом Ами с Сеем рассказать. Когда вернемся. Если вернемся…

Думы вновь омрачаются реальностью.

— Мы вернемся. — тихо говорит мне Ася. — Обязательно вернемся. В наш милый Дом. В наше Озеро.

Что ж, мне остается только обнять ее покрепче.

— Ну а пока, давайте придумаем, где спрятаться. — Ася задумывается. — Когда я пришла домой, то заглянула, пожалуй везде… кроме… — она хмурится, вспоминая. — Кроме балкона. Точно! Балкон.

То, что она назвала балконом вызвало у нас с песчанником по крайней мере глубокое изумление. Пространство на два шага, огороженное хрупким стеклом.

— Как ты тут живешь? — оглядывается осторожно Вист и выглядывает в окно, замирая. — Как удивительно.

— Что именно? — девушка роется в шкафу, ища подходящую одежду. Пока — только себе. Кстати, не забыть сказать этому… Андрею… куда я его отправлю, стоит ему ляпнуть что-то в сторону Аси. Кажется, тут, как сказала моя милая, десятый этаж?

Пока она занята, я сажусь на диван, рассматривая ее жилище. Светлые стены. Приятный оттенок. Мебель из темного и светлого дерева, тонкого. Кажется, это все же не совсем дерево. Но цвета — мягкие, приятные глазу.

На полу ковер. Не такой, какие бывают у песчанников. Он однотонный, с длинным ворсом, белый.

Я знаю, как можно украшать свой дом. У меня — все довольно просто. Хотя, при желании, можно и вычурности добавить. Но, как сказала однажды Ася — «пафос, это не мое». Брат же любит все, в чем есть намек на волну. И да, синий цвет тоже любит. Лишь Ами со своим безупречным вкусом добавляет цветов в его морские тона. Ася же — светлая. И квартирка ее — такая же. Светлая, хоть и небольшая, чистая. Аккуратная.

Моя милая подбирает себе одежду. На ее кухне мне слышится шум кипящей воды. А я вдруг смотрю на жену и мне становится горько.

Она еще сама не заметила, как изменилась. И нет, дело не в том, что ее волосы стали темными — узнаю фирменную краску песчанников, — а кожа смуглой — ореховое масло, да. На дне ее глаз мне чудится боль, страх, и яростное отчаяние. Нет, конечно же, я люблю ее, как бы она не выглядела, какой бы не стала.

Но мне горько оттого, что я допустил это. Допустил ситуацию, в которой моей капельке пришлось выживать. Я знаю такой взгляд. Он бывает у тех, кому пришлось сражаться за свою жизнь, за свою свободу. У тех, кому пришлось противостоять сильным переживаниям, противостоять самому себе.

Я знаю.

Потому что порой вижу такой взгляд у себя.

Но Ася. Почему она? И как мне ей объяснить свою ошибку? Как объяснить, почему я не пришел за ней, когда она нуждалась?

Я виноват. И никакие обстоятельства не смягчат этой вины.

Но она жива. Она со мной. И это главное. Она должна быть счастлива, не должна сражаться, не должна выживать. Она — моя жена. Пускай остается такой же светлой и чистой. Так долго, насколько это возможно.

— Ной? — моя милая стоит передо мной, смущаясь. — Как тебе?

Я выныриваю из своих мыслей и обращаю внимание на ее одежду. Несомненно, она прекрасна для меня в чем бы ни была. Но сейчас…

Моя маленькая ундина. Светло-зеленое платье разлетается у ног брызгами, нежно облегает хрупкие плечи, обнимает спину. Оно простое. Как и моя Ася. Но, как и она сама — глубокое, имеющее еще и скрытую красоту. Ту, что не разглядеть за внешней, пусть и привлекательной, оболочкой.

— Заберем его домой? — предлагаю я ей. — Очаровательна.

— Я или платье? — смеется жена.

— Ты. — отвечаю ей. — В платье. В любой другой одежде. Неважно.

Она вновь смущается.

Прелестно.

— У нас есть время, так что давайте немного…

— Ася!

Она, точно тростинка, подламывается, оседая в мои руки. Я старательно глушу страх, остатками сил проверяя ее организм. Истощение физическое и моральное, переход между мирами, и… что-то еще?

— Вист! — рык вырывается сквозь зубы сам собой. — Рассказывай!

— Да что вам надо?! — недовольно отзывается он с балкона и возвращается в комнату. — О. Прошу прощения. Возможно, в ее состоянии есть моя вина.

— Объясняй.

Он смотрит на Асю в моих руках, вздыхает устало, и садится прямо на пол, опираясь спиной о стену напротив.

— Если коротко, твоя сумасшедшая сбежала от меня в пустыню. Провела там пять дней. Без еды и воды. Затем ее сморило солнце и она, по всей видимости, провалилась в Преддверии. Затем каким-то чудом оттуда выбралась. Но на тот момент мы уже стояли у свадебной книги. В общем, она выскочила в окно.

— С какой высоты? — холодеет у меня внутри.

— Торжественная зала. — коротко отвечает Вист.

Уничтожить его на месте мне мешает лишь жена на руках.

— Ты же помнишь, что я был не в себе? — уточняет песчанник с опаской.

— Это не отменяет твоего отвратительного характера. Что потом?

— Мои целители ее на ноги поставили, но, сам понимаешь, что она толком не отлежалась. Мне же на тот момент было важно лишь ее пребывание в сознании. Сама же «свадьба» — выплюнул он с отвращением к самому себе — больше походила на фарс. Она разорвала два платья, прежде чем я притащил ее песком к себе.

— Песком?!

Кажется, мне не помешает даже милая. Я его в пыль разотру. По песчинкам развею.

— Слушай! — вскакивает Вист. — Я помню основные моменты. Но тогда ничего не мог поделать! Я бы никогда не позарился на чужую женщину, будь она в браке, или же нет! У меня своя есть! Это все проклятое подчинение! Найду того, кто это сделал, и сам тебе отдам. Его растерзай. Я виноват, да, но уж извини, не сознательно! — ярится песчанник.

— Радуйся, что я пощадил твой народ. — негромко шиплю ему в ответ. — Я знаю, что без тебя Великая Пустыня сгинет в песках. Но люди не виноваты в ошибках своего правителя.

— И на том спасибо. — огрызается он в ответ.

Но даже так, я понимаю — Азулле переживает за оставленную страну. Я тоже. Но у меня не все столь критично. Да и брат, если что, сможет некоторые проблемы уладить.

Я продолжаю держать Асю на руках. Пускай выспится. Хоть немножко. Она говорила, что у нас есть немного времени. А потом… Что ж, прости моя капелька, но тебе придется проснуться.

— Давай помогу. — вздыхает Вист, подходя к нам.

На его ладонях золотится песок. Вот что всегда было удивительно — так это способности песчанников в целительстве. Не всех, конечно, но золотой песок Правителя Пустыни — может очень многое. И никто не знает, насколько.

Золотые искры песчанного огня робко касаются ее пальцев, и, осторожно струятся по коже.

— Я, конечно, тот еще разумный.

— Сомневаюсь. — вырывается у меня.

— Не понял? — выгибает он бровь.

— Сомневаюсь, что ты разумный. — усмехаюсь я.

— Да ладно тебе, Ной. Дружили же когда-то. — зеркалит он усмешку.

— Это было давно. Очень давно. — отзываюсь я.

А воспоминания воскрешают счастливые картинки детства. И нас — маленьких стихийников. Таких разных и таких дружных. Когда все началось? Точнее, кончилось… О, задолго до того, как Сингх попытался подкатить к Ами. Да и не любил он ее. Просто хотел покрасоваться. Четверо мальчишек. Четверо друзей противоположных стихий. Все ведь было хорошо. А потом, как-то вдруг… закончилось.

— Ты тоже вспомнил? — кривится в горькой улыбке джинн.

— Много воды утекло.

Я смотрю, как трепещут ресницы моей жены. И чувствую — ей становится лучше.

— И много песков. — тихо отзывается песчанник.

— Сингх справится? — мне не нужно уточнять, что я имею в виду.

— Не долго. Пустыня не подчиняется ему полностью. — бросает Вист.

И отходит от Аси, поясняя:

— Все. Ей больше не нужно. В конце концов, она — твоя жена. С водой ее связь больше, нежели со всем остальным.

Я молчу. Но он и сам догадывается.

— Водяной? — пристальный взгляд золотистых глаз я встречаю твердо. — Где твоя стихия?

— Этот мир почти мертв. — вздыхаю я. — Не так, как наш, но все же.

— Отвечай. — не мигает он, точно пустынная лента — змея.

— Ее нет.

Коротко и ясно.

— И? — неверяще щурится Вист. — Как это нет? Такого не может быть!

— Может. — пожимаю плечами. Ася тихонько возится, устраиваясь поудобнее.

— Но ты управляешь водой.

— С трудом. Азулле, я не чувствую свою стихию внутри. Ты и сам можешь представить как это.

Судя по отведенным глазам, да, представить может.

Мы — стихийники. Повелевающие стихией. Это не земные байки о магии, нет. Стихия — наша сущность, наше все. Она наполняет нас, становится частью тела, жизни. Потерять стихию равносильно смерти. Медленной и мучительной. И то, что я могу крохами сил подчинять себе земную воду, ничего не значит.

— Она знает?

— Нет. И не узнает. Ты понял? — смотрю в глаза песчаннику, не отрываясь. — Ты понял?

— Да. — отвечает он после недолгого молчания. — Но мне это все не нравится. Мы давно уже не друзья, но это не значит, что я тебя ненавижу.

— Только попробуй что-то ляпнуть. — отзываюсь я, любуясь спящим личиком Аси. — И возненавижу я. А ты знаешь, чем заканчивается моя ненависть.

Он молчит.

Вокруг воцаряется тишина. Она позволяет немного отдохнуть, подумать. Но, так или иначе, я внимательно слежу за временем. Я не могу подвести Асю. Она хочет что-то провернуть, не дело удерживать ее. Хотелось бы просто оставить все течению времени, но, боюсь, мне этого не простят. Кстати, о прощениях.

— Азулле.

— Что? — поднимает он голову от книг в Асином шкафу.

Вот уж тоже любитель почитать.

— Ты сможешь изобразить своим песком портрет своей женщины?

— Вириэль? — хмурится он. — Да, но зачем?

— Ася хочет ее найти. — я успел уловить несколько сумбурных мыслей капельки. — Будет проще, если у нас будет ее портрет.

— Ага… — джинн что-то внимательно рассматривает на полках шкафа.

Он берет белый лист бумаги и странную палочку. Ах да, «ручку». Единение дает мне понимание некоторых земных вещей.

— Эта вещь может оставлять след. Ею пишут. Можно и рисовать.

— Да, — рассеянно отзывается он, — я уже понял.

Он что-то сосредоточенно черкает на листке.

— Ты решил нарисовать? — удивляюсь я, вспоминая какие «картины» выходили из-под пальцев Виста. — Ты уверен, что мы поймем твой… рисунок?

— Эль научила меня рисовать. — тихо отзывается он, вместо того, чтобы съязвить. — Когда-то. До того, как я все испортил. Она ведь была у меня художницей. Знаешь, когда твоя Ася начала рисовать на главной стене моего дворца, мне казалось, что вернулось прошлое. Эль делала так же. И ее картины тоже не смывались. Когда-то…

Я молчу. Вообще, все было бы гораздо проще, если бы он просто соткал из своего песка воспоминание ее внешности. Как делаю это я с водой. Но да, не думаю, что среди людей можно вот так просто показывать свою иномирность.

Песчанник хмурится, выводя свои какие-то линии. Наверняка его воспоминания еще довольно свежи. Слухи о побеги его девушки дошли даже до Водного края. Мне хватило всего шести недель, чтобы едва не задохнуться без своей пары. Каково же приходится ему?

Да, я все еще зол на Виста. Но не могу ему не сочувствовать.

— Я закончил. — он встает и показывает свой рисунок.

Девушка как девушка. Моя Ася красивее. По крайней мере, для меня — точно. И даже с портрета чувствуется задор Вириэль. Ее бойкий характер. И что-то знакомое проскальзывает. У меня появляется смутное ощущение узнавания. Я теряюсь в догадках ровно до того момента, как слышу удивленный голос моей капельки.

— Элька? — она сонно трет глаза, но не сводит взгляда с портрета. — Как знала! — вздыхает Ася и садится у меня на руках. — Поздравляю, Азулле Вист, Правитель Великой Пустыни — ты балбес!

Глава 3

— Ой, дурак! Ой, дурааак! — качала головой Ася, — Непроходимый.

Песчанник смотрел на нее круглыми глазами, а я лишь покрепче перехватил жену, чтобы та не вставала.

— Нет, ты просто не представляешь, как тебе сложно придется.

— Почему же? Представляю. — буркнул он.

— Неа. — отмахнулась девушка. — Чтобы уговорить Эльку вернуться, тебе придется очень постараться. И при этом задвинуть свою гордость куда подальше. Этот мир — ее мир, ее стихия. И как бы она тебя не любила когда-то, сейчас она самостоятельная и самодостаточная девушка. Мне хватило нескольких минут встречи с ней, чтобы понять это. И да, у нее сейчас зеленые волосы, если что.

— Что?

Мда, не знал, что Вист так умеет. Теперь он может соперничать с Совой из Леса. И как смог то? У песчанников же физиология не должна позволять так широко открывать глаза?

— А что? Она свободная девушка, как хочет, так и красится. — ответила Ася.

— Она НЕ свободная девушка! — нахмурился тот.

— Она свободна. Стала свободна в тот момент, когда сбежала от тебя. — девушка опасно сощурила глаза. — Ты довел ее своей любовью, задушил ее свободу. Поверь, об этом знают все жители твоей страны. И в тот момент, когда ты ее упустил, в тот, когда потерял ее доверие настолько, что Эль сбежала, ты потерял все права на нее.

— Но…

— Без но! Я сказала тебе — убери свою гордыню. Забудь все, что ты себе представлял. Эля — самостоятельный, взрослый человек. И лишь от нее зависит ее же решение. Я сделаю только одно — приведу ее сюда. Хотя, — Ася осмотрелась, — нет. Не сюда. В парк. Твоя же задача пока — не высовываться. И да, — уже благосклоннее сказала она, — спасибо за лечение.

Тот ничего не ответил.

А в замке вдруг завозился ключ.

— Что? — Ася кинула взгляд на часы. — Ой, мамочки, опоздали!

— Куда спрятаться? — я коснулся ее руки, одновременно посылая по узам спокойствие и собранность.

— Спасибо. — улыбнулась она мне, собираясь с мыслями. — Давайте оба на балкон. Прошлая я туда не ходила точно.

Мы забились на небольшой участочек «балкона». Ася, дернула занавески, прикрыла дверь. Опасность быть увиденными все еще оставалась, я чувствовал, как Ася переживает. Но все же я был уверен, что все получится.

Должно было получится.

Раздались шаги.

По брачной связи я видел воспоминания Аси об этом дне. Она транслировала мне их, отслеживая передвижения своей прошлой версии и сопоставляя с воспоминаниями. Вот шаги удалились.

«Я переоделась и пошла в душ» — выдохнула мысленно девушка. — «Представляешь, даже будучи не знакома с тобой, я всегда любила воду. До сих пор помню, как стояла под льющимися струями, представляя, как они смывают все мои переживания, как уходят страхи и тревоги»

«Вода — жизнь. Для многих. Так было всегда. Совсем без воды никто не может обойтись. Она ведь есть даже в песчанниках, как бы они не кичились своей Пустыней» — ответил я ей.

«Но знаешь, — Ася что-то вспоминает. — Все-таки в этот день все казалось другим. Я помню это как сейчас. Я пришла домой, желая перевести свои отношения с Андреем на новый уровень. Дать ему то, в чем всегда отказывала…»

Уловив в ее мыслях понимание ситуации, прижимаю девушку к себе, пытаясь погасить остро вспыхнувшее желание утопить этого Андрея.

«Не переживай, — улавливает мои эмоции капелька, и отвечает, чуть весело, — ведь в конце концов я — твоя жена, а не его. И я рада этому. Но в тот день я не была уверена в правильности принятого решения. Все казалось логичным, верным, следующим этапом в становлении отношений с партнером. Я хотела что-то изменить, но моя решимость не была так сильна, как хотелось мне. Но там, в душе, под водой, я чувствовала, как упорядочивается хаос в моей голове, как приходит ясность осознания. Да, я все еще не была уверена в своих чувствах к нему, но ожидала перемен»

«Упорядочивала хаос? — зацепился я за ее мысль. — Уже тогда? Еще не зная, что произойдет, еще не будучи даже избранной МУХом на роль моей жены?»

«Да? — задумалась Ася. — Верно, все еще стояло на грани. Если бы я задержалась на работе, если бы Андрей не говорил в тот момент по телефону, выбалтывая все свои грязные тайны, если бы… Да ведь сколько случайностей должно было совпасть?! — ужасается вдруг моя капелька. — Не будь лишь одной из них, цепочка не сложилась бы!»

«Но она сложилась. — обнимаю ее, не в силах сейчас опустить руки. — И это прекрасно. И все еще удивительно. Словно так и должно было произойти»

«Я не верю в судьбу и предопределение» — отзывается она.

«И правильно. Но ведь кто-то мог специально сложить все случайности так, чтобы произошло то, что произошло» — приходит мне в голову опасная мысль.

«Случайности не случайны? Ты это имеешь в виду? — задумывается она. — Возможно. А… что если это были мы?»

«Но ведь мы еще ничего не сделали? Ты говорила о наших действиях только после того, как твоя прошлая версия уйдет из дома»

«Не знаю. — вздыхает Ася. — Я что-то уже запуталась»

«Милая, в твоей голове есть такое прекрасное выражение — давай решать проблемы по мере их поступления» — стараюсь немного успокоить вновь взволновавшуюся жену.

«Ты прав. — вздохнула она. — Пока что, наша проблема — не выдать себя раньше времени»

«Нет, капелька, — вздыхаю уже я — наша проблема не убить твоего Андрея. Прости»

«Во-первых, не моего. — смеется мысленно Ася, согревая меня своими чувствами. — А во-вторых, ты у меня слишком хороший, чтобы убить человека. — вот это уже немного напрягает, она ведь много еще не знает обо мне, в том числе насколько легко я могу убить человека. — И в-третьих, я его сама придушу, не переживай!»

— Вы достали уже! — шипит вдруг Вист рядом. — Я по глазам вижу, что общаетесь! Хватит шептаться по своей связи, бесите!

— Не завидуй. — негромко отвечаю ему. — И молчи. Потом расскажем.

Ася лишь тихонько хихикает у меня в руках.

Но в комнате за дверью вновь раздаются шаги, и мы замолкаем, чутко прислушиваясь ко всему. Раздается негромкое бормотание Аси.

«Милая, тише» — прошу я жену.

«Это не я» — приходит вдруг ответ.

Я переглядываюсь с Вистом, и понимаю, что бормочет прошлая Ася.

«Я этого не помню. — удивленно отзывается жена. — Вообще не помню».

И мы втроем затихаем, чутко прислушиваясь к происходящему.

— Нет, это конечно страшно, но ведь ничего такого! — восклицает негромко Ася в комнате. — Все девушки так делают, я чем хуже? С другой стороны — зачем оно мне надо? Так, ладно, решено, я говорю сегодня с Андреем и бросаю его. Ему необходимо учитывать и мои желания, а не только свои хотелки. Все, определились, Ася, решено.

Я чувствую как холодеет моя капелька. Что-то явно идет не так. И Ася, моя Ася, подтверждает это паническим воплем по связи.

«Ной! Все не так! Этого не было! Что делать?»

«Исправлять» — отвечаю я ей. — «Тебе, наверное, придется поговорить с ней. Мы поговорим с ней. Все вместе. Чтобы она следовала твоим воспоминаниям».

«Это не сработает. — милая чуть не плачет. — Прошлая я никогда не поверит этому всему. Она скорее полицию вызовет, чем позволит себе довериться незнакомцам!»

У меня мелькает еще одна мысль, но я не хочу ее использовать. Это уже… слишком. Но вдруг я понимаю, что эта мысль не только моя. В голове Аси оформляется похожая идея. И это странно. Она не должна об этом знать.

«Мы сотрем ей память! — Ася решительно смотрит на меня. — Это возможно, ведь так? Ты и я сможем это сделать!»

Что ж, мне остается только вздохнуть. Я вижу в голове Аси, что она решительно настроена. Она сделает все, чтобы сценарий нашей встречи не изменился. Что ж, я догадываюсь, что можно сделать. Удивительно, но, возможно это действительно мы изменили свою историю.

— Вист. — негромко обращаюсь к песчаннику.

— Что? — хмуро отвечает он.

— Свяжи песком прошлую Асю.

— Что? — недоумевает джинн.

— Делай. — приказываю я, и открываю дверь в квартиру.

Сначала вхожу я, затем моя Ася и песчанник. Девушка внутри нас еще не видит, она о чем-то размышляет, сидя на диване. Но шум привлекает ее внимание.

— Что? Вы кто такие? — подскакивает прошлая Анастасия, испуганно на нас уставившись.

— Привет! — моей Асе слегка неловко, но она улыбается прошлой себе. — Мы тут немножко из будущего.

— Кто вы такие?! — я вижу что еще немного и эта девушка бросится на нас.

Что ж, храбрость моей капельки была в ней всегда. Что бы она не говорила, в трудной ситуации, она не теряет голову. Но вся проблема в том, что эта Ася не поверит нам, что бы мы не сказали. Я чувствую, что она испугана, но при этом готова… Так.

— Я ее чувствую. — говорю я своей капельке.

Та с полуслова понимает, что я имею в виду.

— Вист! Связывай ее. — командует моя решительная ундина, и обращается ко мне. — Разве это возможно?

— Ты — будущая она. И мы с тобой связаны. — объясняю я то, о чем могу догадываться. — Но сейчас, именно в данный момент, мы все находимся в одном времени, в одном месте. Связи все равно какая это версия тебя. Да, она глуше, и хуже. Но я могу ее чувствовать.

— А следовательно и можешь влезть в воспоминания. — бормочет Вист, внимательно прислушивающийся к нашему разговору. — Вот только когда она — кивает джинн на прошую Анастасию, уже связанную золотым песком, — попадет в МУХ, и станет твоей невестой, то возможно…

Он не заканчивает, а я понимаю вдруг, почему так быстро и так легко Ася меня полюбила. Становится горько.

— Эй, милый, — моя Ася умна, она уже догадалась, что и почему, — я ведь не против.

— Это насильная привязка. — качаю я головой. — Я заставил тебя полюбить еще до нашего знакомства. Это неправильно.

— Может быть. Запечатление на основе уже существующей связи, импринтинг — мало ли, как это можно назвать. Но разве я против?

Моя капелька улыбается. И в ее эмоциях я вижу искренность. И ловлю себя на мысли, что я рад. Я рад, что все так получилось. Пусть и нечестно, пусть закладка на эту любовь была навязана мною же, но… я рад.

Правда — мелькает мысль — с моими чувствами тоже все не так просто. Но это дело далекого прошлого.

— Мне ее еще долго так держать? — возвращает меня к реальности недовольный голос Азулле.

— Вист. — отзываюсь я. — Бесишь.

Но в чем-то он прав. Время не стоит на месте, хоть и играет с нами как кошка с рыбками.

— Эй, не бойся, мы не причиним вреда.

Ася подходит к связанной девушке и я вижу, как сильно она изменилась в сравнении с прошлой собой. В лучшую сторону. Определенно.

— Тебя ждут большие приключения. — улыбается она ей.

Но Анастасия, лишь испуганно косится на песок, и молчит.

— А еще тебя ждет большая любовь. — смотрит на меня моя капелька. — И если для этого мне нужно будет изменить прошлое, я сделаю это. Прости уж. Не бойся, больно не будет.

Связь с прошлой Асей призрачна и едва видна. Но я вижу, что могу проскользнуть по ней, тем самым укрепляя. Настоящей она не станет, но след останется. Потому и лягут так легко стихийные клятвы. Потому и чувствовать друг друга мы с ней будем так хорошо. Потому и окажемся связаны так сильно, что уже не сможем друг без друга.

— Милая, мне нужна будет твоя помощь. — протягиваю руку жене.

Та без колебаний и с толикой интереса — она ведь в первый раз входит в чужие воспоминания — вкладывает свою ладошку в мою.

— Ты должна помнить, какие эмоции у тебя были в тот момент, какие мысли, и какие решения. Лишь ты сможешь изменить их. Я же только проводник. Иначе цепочка случайностей может разрушиться от одной лишь неправильной мысли.

— Хорошо.

Ася сосредотачивается и мы мягко скользим по призрачной ленточке неустановленных уз. Я стараюсь не трогать воспоминания и мысли прошлой Аси. Это опасно. Моя же капелька сосредоточенно прячет ненужные воспоминания и транслирует необходимые мысли в голову своей прошлой версии.

Все должно быть так, как было у нее. И правдоподобно. Нельзя внушить разумному то, в чем он может усомниться.

А потому решимость изменить жизнь никуда не исчезает. Затирается лишь направление. А потому, ощутив боль предательства того, кому она верила, Ася будет действовать так, как необходимо для замыкания цепи событий.

Я уверен, что она никогда бы не согласилась куда-то пойти просто так. Ася рассказывала мне — пить алкоголь до такой степени, да еще и куда-то идти с незнакомым человеком ей не свойственно. И сейчас она же и внушала эту каплю безрассудности.

— Что вы здесь делаете? — раздается вдруг рядом ледяной голос.

Я поворачиваюсь и вижу глаза той, что всегда защищала мою капельку. Что ж, она должна была появиться так или иначе.

— Здравствуй, Стася. — отвечаю я ей и вдруг понимаю, что видел в глубине взгляда моей жены.

Отголосок. Размытую частичку хладнокровной Стаси. Неужели… они слились воедино?

Сейчас Ася сосредоточена на своих воспоминаниях, она не видит эту свою часть. А я вижу.

— Не мешай нам. Все должно идти так. Не волнуйся, мы еще встретимся с тобой. В воспоминаниях.

— Я вижу твою связь. — отзывается Стася. — И вижу, что другая я изменилась. Она приняла меня.

— Приняла? — не понимаю я.

— Я не еще одна личность. — говорит мне вдруг она.

Что?

— И никогда ею не была. Я и Ася — одно целое. Но ей было так тяжело от совершенного поступка, от принятого решения убить человека, что маленькая девочка придумала меня — ту, на кого можно спихнуть все свои ошибки. Она была так напугана своей жестокостью, что решила отделить ее от себя. Внушила сама себе, что есть другая, жестокая убийца. Не она. Я — всего лишь плод ее воображения. Настолько сильного, что практически самосознательна.

— Что значит — она приняла тебя?

— Не бойся, маньяком она не станет. — усмехается вдруг Стася. — Она — цельная. Она вспомнила, что я не настоящая. Она приняла не просто факт моей придуманности, она приняла факт собственных ошибок и вины. Она приняла сама себя. И поэтому, она стала цельной.

— Принять собственную вину.

Так вот оно что. Вот, почему мы с ней похожи. Что ж, кажется, придется поговорить. Возможно, меня даже не будут презирать за мои ошибки. Она просто сможет меня понять. Надеюсь. Все равно страшно.

— Я не скажу ничего. — говорит вдруг Стася, смотря на мою капельку. — Видимо, чтобы я наконец стала сама собой должно многое произойти. Так пусть оно так и будет.

И на миг, всего лишь на миг, мне кажется, что Стася грустно улыбается. И исчезает в то же мгновение, как Ася заканчивает с собственным воспоминаниями и поворачивается ко мне.

— Я все. — вздыхает она устало. — Я уж и забыла сколько всего в моей голове было тогда. Определенный порядок действий я вложила — даже сама не знаю как, просто захотелось — и оно уже стоит так как надо. В любом случае, «случайности» должны пройти запланировано.

— Хорошо, — улыбаюсь я ей. — Ты умничка. Возвращаемся?

Ася дает мне руку и мы выскальзываем из разума ее прошлой версии.

Глава 4

Из «динамиков компьютера» льется музыка. Она странная, человеческая, чуть глупая, но с веселым мотивом. Ася, прошлая, чуть пританцовывает под нее, готовясь к предстоящему и маскируя страх. Нас она не видит. Очень удобно.

Поражаюсь фантазии моей капельки. Заставить собственное сознание игнорировать лишние элементы в комнате… Я, за все время собственного существования, додумался до этого лишь сравнительно недавно. И то — случайно. Ася же, без моей подсказки, решила попробовать. Что самое интересное — у нее получилось!

Девушка из прошлого начала раздеваться, и Ася выгнала нас всех из комнаты.

— На кухню она не пойдет. — рассказывала она, возясь с посудой.

Меня и Виста она посадила за стол, после того, как мы едва не разбили ей какой-то сервиз.

Мне было немного стыдно. Джинн же плевать хотел на все. Мне не нужно было мысли читать, чтобы заметить — ему очень любопытна Земля и ее жители. А еще он глубоко задумался о том, что сказать Вириэль при встрече.

Ася встречу устроит, а вот выкручиваться песчаннику придется самому. И ух, как я ему не завидую!

Я же любуюсь женой. Тяжело выпускать ее из рук после таких событий. Но я ведь не хочу ее ограничивать… Хочу на самом деле. Очень хочу оградить от всего, запереть в самом безопасном уголке вселенной. Но понимаю — нельзя. Мы разделили с ней все. Напополам. Нельзя отнимать ее часть свободы.

А еще я боюсь того момента, когда Ася, наконец, до конца осознает, что мы с ней натворили. Она сказала, что не против. Но это потому, что она уже меня любит. Что случилось, если бы мы не вмешались? Смогла ли бы она тогда привязаться ко мне? Или же приложила все свои силы, чтобы сбежать от меня?

Я не знаю. Но мне больно от осознания, что я рад. Рад, что так получилось. Рад тому факту, что она моя. Что мы связаны так крепко. Я видел наши узы — они сильнее, прочнее, чем я видел когда-либо. Это хорошо. И плохо. Потому что я не знаю, к чему может привести подобное усиление.

И у меня все еще остается один вопрос — почему я? Почему я тоже так быстро полюбил ее. Так сильно, что готов вновь убивать. Вопреки собственному обещанию. Да даже сам факт того, что это чувство посетило меня дважды — чудо. Стихийники любят лишь раз. Это доказано поколениями. Это — наша особенность. Это…

— Все хорошо. Не думай о том, что не изменить. — в ее тихом голосе я слышу любовь и понимание.

Передо мной с тихим стуком опускается чашка с напитком. Горячий, он благоухает успокаивающе мятой. А я тону в чистом и сияющим взгляде моей жены. Все понимающем взгляде. Я ошибался — она осознавала все! И приняла.

— Это называется парадокс предопределенности. — негромко говорит моя капелька. — Мы стали путешественниками во времени. Не знаю, случайно ли, или же действительно МУХ вмешался, но все должно произойти именно так, как должно. Собственными действиями мы создаем свою судьбу. Раньше я вкладывала в это выражение другой смысл. Кто же знал, что получится вот так — буквально! — смеется Ася, садясь рядом.

— Попробуй — кивает она на чашку у меня в руках — та приятно греет стылую, покинутую стихией, душу. — Это мой любимый, мятный чай. Хороший, очень качественный.

Я пробую. Действительно, приятно и успокаивающе. Перед Вистом же опускается кофе. Я знаю этот напиток, он хорош, но я его не люблю. Песчанник же удивленно принюхивается и осторожно пробует.

— Что это? — он смотрит на свой напиток с восхищением.

— Это кофе. — хитро улыбается Ася. — Земной. Я знаю, что в Великой Пустыне живут мастера его приготовления. Но этот — другой. Такого у вас нет.

— Но ведь это тоже кофе! — Вист пробует еще. — Очень хорошо сваренный, не идеально, конечно, но довольно неплохо для землянки. Но он — другой! По вкусу, по запаху.

— Все просто, умник! — смеется Ася. — Это всего лишь другой сорт!

— Так. — подбирается джинн. — Когда будем возвращаться обратно, нужно захватить семян. Моя Пустыня станет поистине великой, когда значительно расширит свой ассортимент этого великолепного напитка. На горячих песках его аромат и вкус раскроется еще ярче. Мы станем непревзойденными! — восклицает он, а я с удивлением смотрю на все это представление.

— Что? — опомнился Вист от моего взгляд. Ух ты, ему даже хватило совести отвести глаза. — Как будто ты не знал, что я тот еще кофеман.

Моя капелька заливисто смеется, я улыбаюсь, вспоминая подобные приступы обожания в глазах у бывшего друга еще в детстве — стоило лишь замолвить об этом напитке, он сам сейчас чуть смутился, видимо уже отвыкнув это делать…

Ася — неподражаема. Я смотрю, как она смеется, подшучивая над, казалось бы, еще недавно врагом, и чувствую, как меня отпускает злость на Азулле. Еще недавно мне хотелось растворить его до самой мелкой песчинки, а уже сейчас я с удивлением чувствую, как уходит, растворяется в смехе жены мстительная ярость.

Понимаю, что несмотря на все свои ошибки — кто из нас их не совершал? — Азулле так и остался моим другом. До сих пор. Несмотря ни на что.

И он тоже это понимает.

Лишь на миг мы встречаемся глазами, и оба понимаем — все. Нет больше ссоры. И хоть я все еще сержусь на него за Асю, но не хочу убить. Потому что вдруг осознаю, по его виноватому взгляду в ее сторону, по тому, как он старается держать свой характер в руках — о, а это непросто! — что Вист раскаивается. Даже если его подчинили, затуманили разум, обманули — он никогда бы не посягнул на то, что принадлежит другому.

Это было в нем всегда.

Я вдруг вспоминаю об этом качестве и прощаю. Вот так — просто. Прощаю его.

В ладонях мягко греет мятный чай, сияющий взгляд моей капельки ударят по нервам тихой радостью. И я понимаю — она ведь это специально. Не зная всего, лишь следуя интуиции, она мирит нас. Не зная, что нам обоим, бывшим друзьям, на самом деле очень больно ссориться друг с другом.

И я ей улыбаюсь.

В замке лязгает ключ…

***

— Милый, постарайся, пожалуйста не придушить его до смерти. — ласково поет Ася, и я чуть ослабляю хватку водяного хлыста.

Андрей судорожно вдыхает…

Да, я помню, что обещал позволить Асе самой разобраться с этой пародией на человека. Оно само. Честно. Стоило лишь услышать голос и увидеть закаменевшее лицо Аси, как уже через мгновение, этот человек стоит передо мной, глухо булькая паникой. Глухо — потому что вода глушит звуки. Не так сильно как песок, но все же. У прошлой Аси изменено восприятие, да. Но слова Андрея действительно были произнесены, тут мы ничего не меняли.

Я убираю воду от лица «мужчины» только после того, как прошлая Ася уходит. Но этот огрызок человека не кричит. Лишь судорожно дышит, кашляя. Как-то подзабыл я, что люди Земли не умеют дышать под водой. Вот специально прям забыл. Начисто.

Ася отмирает от собственных воспоминаний не сразу. Теперь, когда события начинают закручиваться, ее память исправляется, возвращается утерянное.

Я не спрашивал, так ли это.

Просто знал.

И видел, как она сосредоточенно хмурится, раскладывая информацию по полочкам. А потом все происходит одновременно.

Взгляд на меня — все еще любовь. Не замечаю, как выдыхаю с облегчением.

Взгляд на человека — и нас всех вдруг пробирает дрожь. Я вижу, как нечто темное, опасное, поднимается со дна сознания моей капельки.

Сейчас здесь стоит Стася. Хотя… Нет. Эта тьма не промозглая, как была у нее. Эта тьма — глубокая, ночная, хищная. Но не стылая. Просто опасная. Какое счастье, что не для меня.

— Ты! Что ты… кх! — Андрей начинает было что-то говорить, но спотыкается о взгляд Аси.

Он вдруг осознает, что не так. Более темные волосы, кожа — смуглее, взгляд — страшнее. А еще два странных существа на кухне — о, а мы даже не думаем маскироваться! — что обладают мистическими силами.

Он напуган. И это мерзко. Потому что его страх не такой, какой я привык видеть. В моем мире если боятся, то что-то делают. Он же собирается врать, льстить, выкручиваться, подкупать.

Как же противно! Точно в гнилую тину наступаешь! У меня во владениях никогда не было этой дряни. Если ил — то чистый, мягкий, точно глина, полезный. Но не гнилая муть.

Андрей судорожно вдыхает…

Не заметил, как начал его придушивать.

Жена подходит к этому… «человеку» медленно, точно хищница на охоте.

— Хм… что же с тобой сделать? — притворно задумывается она. — Может в окно выкинуть? Мне в доме мусор не нужен.

Тот трусливо косится на город за окном. Какой тут этаж? Не важно. Лететь долго. И я не могу сдержать улыбку при мысли об этом.

— Убери его от меня! — визжит вдруг Андрей.

Я обращаю внимание, что он меня боится больше. С чего вдруг? Ася же смотрит на меня удивленно и вдруг заливисто смеется.

— Что, страшно? — весело спрашивает она у подвешенного посреди комнаты человека, и гордо добивает его. — Это мой муж!

— К-кто?

Мне кажется, или среди волос этого индивидуума показался серебристый волос? Любопытно.

— Милый. — обращается ко мне Ася, и я отрываюсь от пристального разглядывания подопыт… кхм… человека.

— Да, капелька моя?

— Ты же помнишь, что нам его убивать нельзя? — невинно интересуется она. — От испуга тоже можно умереть.

А глаза смеются.

— Действительно нельзя? — подыгрываю ей. — Совсем?

— Совсем. — в непритворном сожалении качает головой Ася. — Хотя…

— Я понял! — бьется в путах Андрей.

— Что? — спрашивает девушка. — Ты же не отличаешься особым интеллектом. Ты никогда не слушал меня, а если слушал, то отмахивался. Ты всегда видел только себя и свои хотелки. А если и выполнял мои просьбы, то очень неохотно, лишь бы отстала. Я даже удивлена, — она переводит взгляд с него на меня и обратно, — как я вообще тебя терпела? Ты же ничтожество. Сгинь с глаз моих.

Я, повинуясь ее молчаливой просьбе, убираю воду, и пародия на мужчину не аппетитной кучкой плюхается на пол, судорожно подбирая конечности. Ася, с исследовательским интересом, впрочем как и все мы, наблюдает за жалкими попытками человека уползти с кухни. Спустя пять минут нам это надоедает.

— Вист, убери его пожалуйста. — просит она песчанника, и тот лениво шевелит пальцами.

Парализованного страхом Андрея песком выносит куда-то за порог. Кстати, белый цвет волос идет ему больше прежнего. Ну это так, на мой неискушенный взгляд.

— Фу! — брезгливо передергивается Ася. — Мерзость, а не человек! Как я этого раньше не замечала?

Я обнимаю ее, согревая и согреваясь. Гнев придал мне сил, но сейчас внутри все надорвано болью. Не думаю, что смогу в ближайшие несколько часов использовать воду, не выдав себя. Вист понимающе хмурится, но ничего не говорит.

— Так, ладно. Раз уж с этим — определение промолчу, неприлично — разобрались, тогда я пошла.

— Куда? — вырывается у меня.

— Как куда? Эльку ловить! — удивляется милая. — Судя по времени, я позвоню ей примерно через… — она косится на часы, — даже не знаю. Я тогда была слишком пьяна, чтобы следить за временем. Но судя по тому, что за окном уже темнеет, то скоро. Не хочу пропустить этот момент и тут же перезвонить. А еще лучше, встретить у клуба.

— Я…

— Нет! — поспешно перебивает Ася. — Ты со мной не пойдешь. Вист тоже. Пусть сидит дома, готовится оправдываться перед Эль. Я сама.

«Я вижу, что с тобой что-то происходит.» — передает она мне по брачным узам обеспокоено и грустно. — «Расскажи мне, прошу. Я хочу разделить с тобой и горе и радость, помнишь?»

Обнимаю ее, передавая по связи согласие.

Ну вот в кого она такая проницательная?

Мне не хочется отпускать ее. Но я понимаю, что помочь ничем не смогу. Да и на маскировку у меня сейчас нет сил. Да и мир свой Ася знает намного лучше меня. И да, я так убеждаю себя, чтобы отпустить ее.

— Все будет хорошо, обещаю. — улыбается она и мне приходится отпустить ее.

Потому что я ей верю.

И не признаюсь себе в том, что боюсь. Боюсь, что она исчезнет, растворится в своем мире. Страх необоснован — ее чувства и эмоции у меня в голове. Это глупо. Как же глупо! Но я не могу перестать бояться.

За Асей закрывается железная дверь.

— Она умная. — в восхищении тянет Вист. — Быстро тебя раскусила.

Внутри все скручивает болью и я лишь морщусь на ее слова.

— Я расскажу ей.

— Но не все, так ведь?

— Я не хочу, чтобы она волновалась.

— Ты песка наглотался? — спрашивает вдруг джинн. — Ты умираешь без стихии, мучительно, с болью, и все еще намереваешься держать ее в неведении?

— Мужчина должен сам решать свои проблемы. — выдыхаю сквозь зубы.

Он прав, да, но признание своей слабости ощутимо ударит по самолюбию. И хоть умом я все понимаю, признать вслух перед Асей — не готов.

— Ты всегда такой! — вдруг зло выдает Азулле. — Сильный, умный, скрытый от всех! И никогда не признаешь слабость. До последнего будешь держаться. Благородный, чтоб тебя! — уже разъяренно рычит он. — Тебе не надоело героя из себя строить?!

— Нет. — усмехаюсь грустно.

Увы, он прав. Это так глупо. Но оно есть во мне.

— Бесишь! — вскидывается джинн.

И меня вдруг накрывает яростной волной золотого песка.

Глава 5

Сопротивляться нет сил. И надо сказать, что я несколько удивлен такой подлостью. Это не в духе Азулле. Он предпочитает обычно выходить открыто на бой.

Но уже через мгновение мне становится стыдно.

Он лечит меня. Пытается. Вопреки всем законам мира. Все силы бросает. Бесполезно.

— Прости. Ты не сможешь.

Песок рассеивается и я грустно улыбаюсь. Песчанник мрачный и напуганный. То, что в детстве рассказывали нам как страшные сказки, происходит сейчас с хорошо знакомым ему разумным.

А вот я не боюсь. Не знаю, потому ли, что неосознанно надеюсь, или же не верю, что все так и закончится? Или же потому что глубоко внутри хочу наказания за свои ошибки? Или же я просто устраиваю тут «королеву драмы» и нужно просто обо всем рассказать, чтобы вместе искать выход? И так хочется признаться в последнем. Но, увы. Это не рационально. Ася не сможет ничего сделать. А бывший друг и так все знает.

— Не огорчайся, все пройдет, как только мы вернемся в наш мир. — и мой голос звучит увереннее, чем есть на самом деле.

— Возможно. — бурчит Вист. — Если доживешь.

На это я предпочту не отвечать.

Нам скучно. И я аккуратно скольжу по брачным узам, подсматривая, что сейчас происходит у моей капельки.

Любопытно же.

***

Ася выскочила из дома, решительно направляясь в клуб. Внутри все еще гуляла слабость, но уже не так сильно. И она подозревала, что не просто так оно все ушло. Да и вообще, Ася много о чем подозревала, но не время сейчас было выяснять это.

Удивительно, как иногда меняется жизнь. Разблокированные воспоминания об этом дне, как никогда подтверждают это.

Как она там сама сказала? «Парадокс предопределения»? Забавное понятие. И да, она прекрасно осознавала, что своими руками сейчас изменила все свою жизнь. Конечно же. Иначе и не могло быть. И даже если чувства к Ною имеют искусственную основу, то разве сейчас она не любит его по-настоящему? А он ее?

И в мыслях тут же возникли пугающие мелочи. Боль на дне серых глаз, невероятная грусть на лице, когда он думал, что Ася не замечает. Недомолвки, напряжение. О, девушка понимала, что с любимым Водяным что-то не так. И очень боялась, что виновата в этом.

Но опять же, сейчас нет смысла копаться в собственных рассуждениях. Или есть? Как сказать подруге, что в поисках нее бывший парень едва не убил несколько разумных? Как сказать ей, что его любовь стала одержимостью и на ней сыграли. Грязно, в своих целях, абсолютно беззастенчиво, вывернули душу и мозги?

И, может быть, Эль не просто так от него смылась аж в другой мир?

Что же между ними произошло?

Наполненная мыслями, хаотично рыскающими в голове, Ася не заметила, как пришла. Клуб все еще стоял.

Ах да, как можно было забыть? Он назывался «Дьяволенок». Как давно это было? Позабытый шум улиц, машины, вечно куда-то спешащие люди. Отвыкла. Она уже отвыкла от всего этого. Сейчас Ася хотела яркие краски в пейзаже, тишину вокруг и мелодию природы. Когда вода охватывает каждую твою клеточку, когда ветер робко касается лица, когда душа синхронно поет с миром свою песню.

Да, Земля — родная, но МУХ — ее. А еще девушка чувствовала, как этот мир глухо стонет от боли. Он умирает. Каждый день, каждое мгновение. Он задыхается. И увы, люди тоже виноваты в этом.

На глаза навернулись слезы.

— Прости. Я спасу тебя. — тихо прошептала она в пространство.

И легкий ветерок, не по-летнему свежий, ласково взъерошил волосы.

Ася вздохнула, усмехнулась, и вошла в клуб. Зеленое платье струилось по ногам, обвивая стройную фигуру, волосы забавно оттеняли ставшие ярче глаза. Мужчины оборачивались вслед. О, Ася даже не подозревала, что сейчас выглядит как истинная правительница.

Она совершенно не прячась села у барной стойки, разглядывая зал. О, а вот и прошлая ее версия! Уже в зюзю пьяная, но все еще одна. Сидит, меланхолично глушит коктейли.

Музыка набатом бьет по ушам. Ритмичная. Громкая. Ася сидит у стойки со стаканом воды в руках. Вода со льдом. Странный выбор, казалось бы. Для других. А для девушки же оружие. Просто они об этом не знают. А она чувствует воду каждой клеточкой. Раньше было не так. Но, видимо, она очень соскучилась по воде за месяц пустынного существования.

Прошлая версия все еще сидит одна. О, вот она о чем-то думает. Наверное, о том, чтобы позвонить Эль. Просто потому что пьяная. Просто потому, что скучно.

И только сейчас Ася понимает, что этот звонок был невероятно глупым. Откуда она могла знать, что телефон в ее памяти не изменился? С чего вдруг она вообще решила позвонить именно Эльке. Почему не коллегам по работе? Почему не тем, кого считала приятельницами?

— Девушка, могу я угостить вас?

Рядом с Асей садится мужчина.

— Не стоит, спасибо. — машинально отвечает Ася и поворачивается к говорящему. — Ваня? — вырывается у нее возглас. — А ты что тут делаешь?

— Прошу прощения? — недоуменно хмурится молодой человек. — Мы знакомы?

Асе хочется соврать. Сказать, что обозналась. Но интуиция вопит о том, что, кажется вновь ей предстоит самой вершить свою судьбу.

— Знакомы. — улыбается она старому знакомому. — Будем. Совсем скоро.

Тот лишь пристально рассматривает девушку, силясь понять ее слова.

— Не удивляйся. — улыбается она ему. — Просто, когда будешь выбирать, выбери ее. — она указывает на свою прошлую версию, что задумчиво рассматривает свой стакан с Мохито.

— Не понимаю, о чем вы. — отвечает арленец, но непроизвольно все же ведет взглядом вслед указанному, и неожиданно для себя всматривается в грустную одинокую девушку. А потом переводит озадаченный взгляд на девушку рядом.

— Вы… сестры? — делает он предположение, понимая, что оно ошибочно.

— О, неужели ты и правда так думаешь? — смеется та, кто рядом. — Давай я облегчу тебе задачу. Мир Упорядоченного Хаоса. Так понятнее?

Иван пораженно уставился в точку перед собой, пытаясь осмыслить все и сразу.

— Ну, ты же умный парень. — голос Аси негромок, но для парня звучит намного сильнее музыки вокруг.

— Такого не может быть! — пораженно выдыхает он, поворачиваясь к собеседнице.

— В принципе, неважно, о чем ты подумал — все возможно. В конце концов, я вышла замуж за Водяного в другом мире. Что может быть абсурднее? — весело щурится Ася. — Но твоя задача, друг мой, сейчас подсесть именно к этой девушке. — она вновь указывает на прошлую Асю, уже болтающую по телефону. — О, а моя задача сейчас перехватить этот мобильник.

И она соскакивает с барного стула, спеша к бармену в другой части зала. Иван некоторое время смотрит ей вслед и подходит к другой девушке, расстроенно глотающей «Маргариту» и совершенно не чувствующей вкуса.

— Детка, ты хочешь новых впечатлений? — лицо мужчины не запомнилось пьяной девушке, но ей было все равно.

— Нет. Мне нужны не впечатления. Мне нужна новая жизнь. — вздыхает она.

Иван усмехнулся. Что ж, это он ей обеспечит. Мельном арленец оглядывается на другую, будущую версию этой девушки. Что ж, ей это только на пользу будет.

Ася, будущая, тем временем спешила перехватить такой нужный сейчас мобильник.

— Прошу прощения, — вежливо улыбается она мужчине. — Могу я попросить у вас телефон позвонить?

— Да что он сегодня всем нужен то? — удивляется тот, но дает трубку.

Ася находит нужный номер довольно быстро. А вот гудки кажутся невероятно длинными и долгими.

— Ало? — отзывается взволнованный голос.

— Эль? Это Ася. — только сейчас девушка соображает, что не знает, что сказать.

— Ася? Так, а ну живо выходи из этого клуба! Слышишь меня? — ярится бывшая подруга.

— Эль. Я буду ждать тебя на улице. Парковка. Все, жду тебя.

Ася кладет трубку и отчаянно надеется, что Эль не сообразит сразу, что сейчас ей звонила отнюдь не пьяная девушка.

Она ждет на улице пятнадцать минут. На шестнадцатой рядом резко тормозит такси. Уже полузабытые зеленые волосы мелькают в поле зрения.

— Ася! — кидается к ней Эль.

Это незаметно сразу, но, кажется девушка настроена едва ли не убивать.

— Все хорошо. — улыбается она ей, и оттаскивает немного в сторону. Под деревья. — Эль, нам с тобой нужно серьезно поговорить.

Эльвира внимательно смотрит на нее и вдруг понимает — от девушки не веет алкоголем, ее волосы темнее, чем днем, а кожа более смуглая. И глаза. Взгляд другой.

— О, нет. — вздыхает Эль. — Ты все-таки пошла.

— Что? — хмурится Ася, не совсем понимая ее.

— Я тоже вернулась немного раньше момента ухода. — туманно поясняет та. — Я не знаю, как это работает, но несколько часов прошлого у меня было.

— Так. — хмурится Ася, потирая пальцами глаза. — Я понимаю, но не понимаю. Поэтому пошли ко мне домой, знакомиться с моим мужем и ситуацией.

— Пошли. — вздыхает Эль, и тут же останавливается. — Стоп! Каким мужем?

— О, я не сказала? — веселится Ася. — Я замуж вышла. В конце то концов, меня же именно для этого похищали!

— За кого? — каменеет вдруг подруга.

— За Водяного. — усмехается Ася, догадываясь о причинах этого вопроса. — И у нас произошло много всего, а теперь мы не можем вернуться домой. И да, мне очень нужна твоя помощь и информация. А еще — спасибо.

— За что? — удивляется Эль.

— За то, что беспокоилась за меня, за то, что кинулась сюда, в клуб, спасать. И за то, что научила меня рисовать. Поверь, уж за это тебе отдельная благодарность. Ах да, за умение быть невероятной стервой — тоже спасибо! — смеется Ася, вспоминая, как доставала Азулле в пустыне.

— Я понимаю, что ничего не понимаю. — вздыхает Эль, но устремляется вслед за подругой через парк. — У меня только один вопрос, ты его любишь?

— Ноя? — оборачивается к ней Ася. — Очень.

Ее глаза блестят счастьем и любовью. И Эль понимает, что ни смотря ни на что, своего избранника она действительно любит. Становится грустно, и, немного, но все же завидно.

— А еще смотри, как я могу!

Эль хочется покачать головой. Подруга ребячится, веселится, точно ей не нужно решать какие-то проблемы. Но, видимо, такой и должна быть любимая своим мужем женщина. Спокойной. Веселой. Счастливой.

Эль может еще много думать на эту тему, но голос, что внутренний, что внешний, вдруг пораженно затыкаются, видя, как на ладони землянки расцветает водяная лилия.

— Как? — выдыхает она.

— Муж научил! — гордо хвастается Ася, и вдруг успокаивается, убирая все это ребячество. — Эль. Я счастлива. Я люблю тот мир, я синхронизировалась с ним. А еще я хочу, чтобы ты тоже была счастлива, чтобы ты тоже могла улыбаться.

— О, это очень сложно. — горько усмехается девушка с зелеными волосами. — Можно даже сказать, что невозможно.

— Иногда все гораздо проще. — мягко улыбается Ася и открывает входную дверь.

Эльвира даже не заметила, как они пришли. Она входит в прихожую и даже успевает разуться, когда вдруг понимает. Или видит.

Золотой песок робко ластиться к ногам, точно провинившийся. Хотя, почему точно?

— Ася, — зло шипит Эль. — Почему ты не сказала, что вернулась не только с мужем, но еще и с гнилым изюмом в довесок?

— Гнилой изюм? — раздается сзади голос. — Я надеялся, что ты хоть немного по мне скучала.

Ася, мысленно хихикая, прячется за высоким молодым человеком. Слишком спокойным, темноволосым, с чешуйками на лбу.

А рядом стоит тот, о ком Эль пыталась забыть. Чувства к которому были столь глубоки, столь разнообразны, что было сложно сказать, чего в ней больше — любви или ненависти. Тот, кто сломал ее жизнь. Тот, кто отравил ее своей «любовью». Тот, кого она так и не смогла выкинуть из головы.

Его песок ластиться к ней.

Как раньше, выдавая все эмоции и чувства хозяина. Вот только Эль им больше не верит. Обоим.

Рыжие волосы с огненными искрами. Янтарные, хищные глаза. Лицо, тело — все такое знакомое.

Больно.

А Эль привыкла решать свою боль яростью. Потому что так легче вскрывать нарывы. Так проще двигаться и жить.

— Азулле Вист. — слышится ее ледяной голос в тишине.

Ася понимает вдруг, что все будет гораздо сложнее, чем ей хотелось бы.

А Эль лишь холодно окатывает взглядом песчанника, и шествует на кухню. Почти интуитивно понимая, где та находится.

В воздухе висит неловкость.

— Кажется, все будет сложно. — вздыхает моя капелька.

— Они справятся. — отвечаю я ей. — Оба. И мы с тобой тоже справимся со всем. А пока, давай проследим, чтобы джина не убили ненароком. Быть виновным в гибели Великой Пустыни я не хочу.

Ася смеется.

Глава 6

— Что ты тут делаешь?

— Тебе ли не все равно? Ты сама от меня сбежала!

— Да? Сама? Ты вынудил меня уйти! Запер как птицу в песчанной клетке! Постоянный контроль! Тотальный диктат!

— Ты была под защитой! Я заботился о тебе!

— Ты считаешь это заботой? Посадить меня под замок?

— У тебя было все! Я готов был выполнить любой твой каприз!

— Все! Кроме самого важного! Уважения моих желаний!

— Я ли не выполнял все, что ты хочешь? Ответь мне, Вириэль!

— Это больше не мое имя!

— Я дал тебе это имя! А значит только я смогу его у тебя забрать!

Эль подавилась возмущением и лихорадочно огляделась. В порыве чувств, она схватила ближайшую кружку и запустила ее в Азулле. Тот едва уклонился. Хм… Хорошая меткость, а скорость еще лучше.

— Мне кажется моя маленькая квартирка уже маловата для таких боевых действий. — пробормотала мне Ася, сидя у меня на коленях. Официальная версия такого ее местоположения — безопасность. Неофициальная же — мне просто нравится, когда моя жена рядом со мной. И так, вон сколько за сегодня потрясений. Психологический комфорт очень нужен. Особенно уставшему Хозяину Вод. Мягко просматриваю состояние Аси по брачным узам. Так. Все. Ей тоже очень нужен отдых.

— Успокоились оба. — призываю я разбушевавшихся успокоиться. Ой, кажется переборщил со строгостью в голосе, ну да ладно. — Вы оба взрослые разумные. Это раз. Все за сегодня очень устали — это два. И мне абсолютно все равно, как вы оба будете решать свои проблемы. Но не здесь и не сейчас. Ясно?

— Прости. — вздыхает песчанник. — Подлечить?

— Не стоит, спасибо. Нам просто нужно отдохнуть. Всем. — выразительно смотрю на его потускневшие искры.

Мало кто знает, что состояние здоровья песчанных джиннов можно определить по их волосам. Или просто не замечают. Огненные искры. Устал — тускнеют. Почти незаметно для незнающих. Когда происходит что-то серьезнее простого утомления — пропадает огонек в глазах. У всех джиннов невероятно яркие глаза, с огоньками по радужке. У песчанных — янтарные. Единственное, что замечают разумные — когда совсем плохо — волосы теряют цвет. Становятся белыми.

Мне в какой-то мере повезло. Не так сильно все заметно. Правда, Ася оказалась весьма проницательной, но об этом мы тоже будем говорить не сегодня.

— Как располагаться будем? — сонно бормочет моя капелька.

Мда.

— Я его к себе домой не поведу! — восклицает вдруг Эль. — И в одной комнате с ним находиться не хочу! Поэтому я пошла домой.

— Ну уж нет. — песок Виста обвивает руку девушки, не пуская. — Тебя отпусти, так ты за ночь на край света исчезнешь. И хорошо если только в этом мире. С тебя станется.

— Ну спасибо! — возмущается она, но чуть неправдоподобно.

А я устаю анализировать их слова и интонации. В конце концов, мы все хотим отдохнуть!

— Значит так. — моя капелька чуть ворочается у меня в объятиях и я понижаю громкость голоса. — Вист спит здесь. Его песок позволит ему что угодно себе для сна сотворить. А мы втроем идем в комнату Аси. Девушки спят на кровати. Я останусь в дверях, дабы никто не сбежал.

Подруга жены отводит глаза. Ясно все с ней.

— Расходимся.

И мы действительно расходимся по комнатам без единого слова. Ох, надо будет потом извиниться. Чем меньше у меня сил, тем больше язвительности и жестокости в голосе. Или же я просто молодость вспомнил? Ах, каким же дерзким я был! Аж зависть берет иногда.

— Ты действительно ее очень любишь? — тихонько спрашивает вдруг Эль, укладываясь у стены.

Не понял?

— Твой взгляд. Она — самое дорогое, что у тебя есть. Это видно.

— Ты тоже очень дорога Висту. Просто он не умеет это показывать. — отвечаю я.

Эль лишь вздыхает. А через несколько минут мы все проваливаемся в сон.

***

Меня будит запах кофе. Это один из самых сильных знакомых мне ароматов. Сам я его не пью, но даже так — взбодриться хватает. Странное чувство неловкости и смущения наполняет меня. Как-то непривычно так долго спать. И это лишний раз говорит о том, что у меня проблемы.

Метнув взгляд на кровать, понимаю, что моя капелька и ее подруга уже встали. Скорее всего, именно они и сели завтракать. Мелькает мысль — интересно, почему с кухни, где находился Азулле, не доносятся звуки войны?

Что ж, ответ оказался довольно простым. Бывший друг все еще спал, завернувшись коконом в золотой песок. Это выглядело немного странно, но для меня — достаточно привычно. Еще в детстве он любил так делать. Но об этом, пожалуй, лучше не рассказывать. Итак репутация у него оставляет желать лучшего.

Девушки были увлечены разговором, поэтому я не стал их перебивать. Ася лишь взглянула и связь обожгло ее чувствами. Милая, нельзя же так беззаветно любить кого-то, могу и привыкнуть.

Я подошел к столику. Как там назывался этот чай? Ага, вот, увидел. Не волнуйся, капелька, справлюсь с земными приспособлениями. Хоть и странно немного, но понятно.

Горячий напиток приятно согревал стылую сущность. За столько часов боль стала достаточно терпимой.

— Итак, Эль, что вы решили? — спросил я у девушки с зелеными волосами.

— Я до сих пор не могу понять, что мешает мне просто взять и уйти? Я столько лет пыталась забыть Виста, зачем травить душу сейчас? У меня заказы, у меня картинная галлерея, я достаточно известная художница. Так зачем мне ломать мою жизнь? — спокойно ответила она.

— Ты права, никто не может тебя заставить. — ответила ей тихо Ася. — Но подумай, пожалуйста, вот о чем. Его чувства к тебе были настолько сильны, что их превратили в безумие. Он выкрал меня, держал взаперти, лишь для того, чтобы попасть на землю. К тебе. Даже зная, что Пустыня без него погибнет. Его народ на грани уничтожения, Эль. А он стремился сюда.

— Стремился он! А ты слышала, что он говорил вчера? Все мои желания выполнял, видите ли! А одно, самое нужное, так и не исполнил. Мне всего лишь нужна была свобода! И только! Зачем держать взаперти-то?

— Потому что на тебя велась охота. — раздался вдруг глухой голос Азулле. — Я не мог тебя потерять из-за глупых интриг и борьбы за власть. А защитить тебя я мог только окружив своим песком. — джинн хмуро сел и посмотрел на Эль. — В одном месте было проще тебя контролировать. Как и всех, кто к тебе приходил.

— Что? А сказать мне об этом ты не мог?

— Не мог. — тут вмешался уже я. — Ты бы захотела помочь. И могло случиться что-то ужасное. Вы, землянки, очень храбрые, смелые, и, порой, безрассудные. И я не оставил Асю дома только потому, что знал — она поступит так же, как и ты. — на самом деле не только, но Эль об этом знать не надо, а моя капелька и так все понимает, вон как хитро блестят глаза. — Я не мог потерять свою жену. Да и опасность была не такая — по крайней мере мне так казалось. Но все это на самом деле не важно. Потому что сейчас нам необходимо вернуться в Мир Упорядоченного Хаоса. Пойдешь ли ты с нами, Вириэль, или нет — твое дело. Я же, от имени Хозяина Вод, просто прошу тебя о помощи.

— Но чем я могу помочь? — растерялась девушка.

— Эль, мы провалились сюда с помощью портала. Древнего, мощного. Вот только… — Ася достала Розу. — Как видишь, она потускнела. Мы не можем больше вернуться обратно. И я не знаю, что нужно сделать. Этот мир тоже нуждается в помощи, я чувствую его. Но МУХ нуждается сильнее. — Ася ласково погладила синие лепестки. — Я раньше думала, что нам просто нужно собраться вместе, чтобы цветок вновь сработал, но, как видишь, я ошиблась.

Так. Что она там сказала про «чувствует мир»? Это как минимум — странно, как максимум — нехорошо. Мир может захотеть оставить ее здесь. Как ту, что слышит его. И погубит себя и ее. Ной, успокойся, решишь эту проблему, бывало и хуже.

— Понятия не имею. — вздохнула Эль и покосилась на Азулле, сидящего в стороне. — Я очень обижена на Правителя Пустыни, но понимаю — он нужен своей земле. И хорошо, если его полоумному братцу хватит сил на то время, пока отсутствует Правитель.

— Почему полоумному? — удивился песчанник. — Сингх достаточно образован и силен для удержания Пустыни. И навыки управления у него тоже есть. В конце концов, все может случиться, а запасной вариант Правителя всегда нужен.

— Полоумному! — вздохнули я одновременно с девушками.

— Не понял, он что всех уже успел достать своими выходками? — слегка удивленно выдохнул Вист.

— Есть такое. — хмыкнула Эль.

— Ладно, давайте будем говорить о том, что действительно важно. Раз мы пока не знаем, что нам делать, давайте, что ли, отдохнем? — предложила вдруг Ася.

— Капелька, о чем ты?

— Все просто. Поехали на море! Или на озеро. Или куда-то еще! Раз мы тут застряли, так давайте насладимся красотами Земли. В конце концов, тут тоже есть чудные местечки.

— Ты хочешь, чтобы мы поехали все вместе? Вчетвером? — удивилась Эль.

— Все хорошо, подруга. Замаскируем наших мальчиков и все. — развеселилась Ася.

Моя капелька, сколько же в твоей голове идей? Но в чем-то она права. Хорошо, что сейчас я могу поддерживать маскировку. Отдохнул во сне. Не так хорошо, как следовало бы, но лучше, чем было.

Да и море…

Может, там станет легче? Все же — родная стихия, хоть и не моя. Надо проверить. И с Асей поговорить.

— Как поедем? — вздохнула Эль, уже смирившись со всеми обстоятельствами.

— На поезде! — воскликнула воодушевленная Ася.

Мы с Вистом тихонько вздохнули. Он мирно потягивал свой любимый кофе, еще не до конца проснувшись. Я же наслаждался эмоциями жены, щедро плескавшимися по узам.

— Но все равно, Ась, как ты себе это представляешь? — девушка красноречиво указала на нас. — Как их замаскировать?

— Ной умеет сам, а Азика замотаем. — беспечно отмахнулась капелька.

Ага. Умею. Ладно…

Я повел рукой, призывая воду из крана.

Странно.

А где вода?

— Да ладно! — Ася подскочила к раковине и повернула ручку. — Воды нет! Отключили.

— Это Россия, детка. — меланхолично вздохнула Эль. — Кипяток, я так понимаю, мы уже выпили, да?

Оказалось, что да. В своем неуемном желании попробовать все, имеющиеся дома у Аси, сорта кофе, Азулле использовал весь кипяток.

— Супер. — вздохнула Ася. — Милый, ты же можешь разморозить лед и использовать талую воду?

— Да, могу. Есть лед?

— Вот. — девушка, чуть смущаясь, дала мне ледяную фигурку.

Кто это? Лошадь? Просто вода? Или человек?

— Это должен был быть единорог. — тихо рассмеялась Ася. — Но у меня все никак не получалось правильно построить фигуру, и я решила, что если замораживать удавшиеся части по отдельности, то получится быстрее и лучше. Как видишь — по отдельности не получилось.

Так. Тихо Ной. Это слишком мило и немного смешно. Ладно, очень смешно. Но смеяться нельзя! Нельзя, я сказал! Сам виноват, что доучить жену не успел.

— Я тебе научу, что делать в таких случаях. — улыбнулся я Асе.

Разморозить лед легче, чем создать. И буквально через несколько мгновений у меня в руках плещется послушная моей воле вода. Все идет так легко, что я не сразу улавливаю изменения.

Послушная.

Как раньше!

Но стихии внутри все еще нет. И сущность все еще тихо плачет кровавыми слезами. Но эта вода, сейчас, здесь, — она живая. Чистая. Свежая. И слушается, точно и родного мира…

— Ася, ты чудо! — чувства хлещут через край.

Моя капелька даже не поняла, что она для меня сделала. Она землянка. Ее вода будет слушаться в любом случае. А мне будет повиноваться лишь та, что прошла через руки моей капельки. Что стала льдом и ожила в моих руках.

Что ж, это не требует спешки. Сейчас же можно поиграть с маскировкой. Кто бы знал, как сильно успеваешь соскучиться по родной стихии всего за день! Как ценны становятся капельки влаги на руках.

И потому я подхожу к зеркальной поверхности и позволяю тонкому слою, буквально, тончайшему, скрыть все нечеловеческое.

Волосы закрывают ушные плавники. Вода скрывает чешую. И вот, буквально через несколько мгновений, я вижу в зеркале человека. Это несколько странно. Непривычно. Но не доставляет дискомфорта.

— Вау. — выдыхает Ася рядом. — Хоть сейчас на обложку журналов!

— Ты о чем? — не понимаю я.

— Потом расскажу. — улыбается жена. — Но даже так, ты слишком красив для обычного человека. Что ж, будем маскировать одеждой. Иначе от поклонниц не отобьешься.

Мне кажется, или в ее голосе слышатся ревнивые нотки? Что ж, чувство собственничества присуще не только мне.

— А с этим пересушенным фиником что делать будем? — Эль указывает на песчанника и тот вдруг обижается.

— Вот почему ты обзываешься постоянно? Я считал, что тебе нравится моя внешность. — бурчит он.

— Все просто! — отзывается Ася из недр шкафа. — Замотаем его под египтянина. Наш народ и не врубится толком. А уж в купе… — она высовывается с каким-то полотнищем. — В купе закроемся, и никто к нам не сунется. Вот. Нашла.

Чуть раскосые глаза джинна принимают почти круглый размер.

В руках Аси песчаного цвета «занавеска».

Нет. Все-таки она ему мстит.

Глава 7

Земной город был прекрасен в утреннем тумане. Я видел, как Ася наслаждается каждым мгновением, и вспомнил, что так и не показал ей Туманную долину. Но высокие дома, таинственно исчезающие в серой мгле были так же великолепны. Просто другие.

Мы встали и вышли очень рано. Солнце еще не встало, и в предрассветных сумерках этот город казался пустынным. Я бы, наверное, и не смог понять всю прелесть такого утра, если бы смотрел на все сквозь призму ощущений моей капельки.

Вист хмуро кутался в ткань одежды, натягивая капюшон поглубже. Он не любил такую сырость и прохладу. И хотя, по словам девушек, стоял всего лишь конец лета, а значит — довольно тепло даже в такие моменты, Азулле выглядел невероятно обиженным на погоду.

Но молчал.

Потому что в этот ранний час не было никого, кто мог бы помешать нам выполнить задуманное.

Я же — одетый в такую же легкую «куртку», как и Вист, но не особо опасающийся раскрывать замаскированную внешность, рассматривал родной город моей Аси.

Мы шли пешком.

— Тут недалеко. — сказала Вириэль, и прибавила шаг.

Она все еще не желала оставаться слишком близко к песчаннику.

— Они помирятся. — тихонько пробормотала моя Ася, идя рядом. — Надеюсь.

— Как бы там ни было, но это их отношения. — ответил ей я. — Но я хотел спросить о другом. А что такое — этот ваш «поезд»?

«Ты ведь можешь посмотреть у меня в голове» — улыбнулась мне мысленно моя капелька.

«Да, мог. Но я не хочу вот так без спроса ворошить твои воспоминания».

«Но ведь ты все равно это делал» — смеется она беззлобно.

«Да. Но тогда не было возможности спросить прямо». — Ася не ответила, хоть по узам я и не чувствовал ее недовольства.

«Эй, ты же помнишь, что я люблю тебя? — после недолгой паузы ее тихие мысли показались мне оглушающими. — Есть вещи, которые мне не хотелось бы тебе рассказывать. И я знаю точно, что ты туда не полезешь. Но это. Это просто способ быстро сориентироваться в новом для тебя мире. Так почему я должна сердиться?»

«Прости»

«И извиняться тоже не стоит» — улыбается она.

И я вроде все понимаю, но чувствую себя очень неуверенно. Это раздражает. Особенно, когда стихии нет рядом.

Но вот, из тумана выступает величественное здание, немного напоминающее дворец.

— Ну что ж, гости иномирные, вот мы и пришли к вокзалу. — с нарочитым пафосом говорит Эль, вытаскивая из ушей какие-то вставки, с которыми она шла все время по пути сюда.

«Наушники, милый. — всплывает в голове мысль Аси. — Я потом покажу тебе эту интересную вещь»

Здесь уже есть люди. Азулле Вист вновь натягивает на лицо капюшон. Но когда мы подходим ко входу, неожиданно возникает заминка. Человек в странной одежде не желает нас пропускать.

— Почему вы нас останавливаете? — спокойно спрашивает Ася, но ее слова отчетливо сквозят холодом и недовольством. — Мы ведь прошли через арку.

— Путь молодые люди покажут лицо. — бурчит мужчина. — Вы выглядите подозрительно.

— Это мои друзья из другой страны, конечно они будут выглядеть подозрительно. — фыркает Эль. — А еще они не понимают наш язык, поэтому будьте добры, прекратите выставлять себя… так.

— Иностранцы. Ага, так я и поверил. — хмурится охранник.

— Тогда озвучьте пожалуйста свои требования. — снимаю я капюшон. — И дайте нам пройти. Мы не хотим опоздать на поезд.

По узам я чувствую, как веселится Ася. Мужчина же делает странное лицо — как будто он лесн-сова. Но сторонится.

Мы проходим дальше в странной тишине. И эта тишина продолжается до тех пор, пока мы с джинном не оказываемся на «платформе» с Вириэль. Пока Ася идет покупать билеты.

— Мне почему-то показалось, что он нас не понял. — вслух вдруг говорит художница.

— Конечно не понял. — усмехается Вист. — Он не был в МУХ, а значит, не может понимать наш язык.

— Я не поняла, мы что, на другом языке с вами говорим? — искренне удивляется девушка, забывая даже, что говорит с песчанником. — Но почему я этого не замечаю?

— Это синхронизация. — подходит наконец Ася. — Кстати, наш поезд вот-вот подойдет. А по поводу языка, я сразу поняла. В МУХ у меня был момент, похожий на единение с миром, синхронизацию. Точно так же, как сейчас мой организм живет по законам того мира, а не Земли, так и язык — он прописан в нашей голове настолько естественно, что мы даже не замечаем.

— Стоп. — Эль поднимет руку. — Что значит «организм живет по законам того мира»? Ты что… что вообще это значит?

— Ну… — Ася немного смущается, но продолжает. — Мне нет необходимости посещать туалет. Вся пища просто расходуется на питательные вещества. Это очень удобно. И еще, я сохранила способность дышать под водой, как и управлять ею. Чуть сложнее, чем было там, но вполне себе возможно.

Удивление повисает в воздухе. Я лишь радуюсь, что у меня такая талантливая и особенная жена.

Откуда-то нарастает странный гул. Даже — грохот. Что это?

— О, а вот и наш транспорт. — хмыкает Вириэль, откровенно наслаждаясь нашим с Вистом недоумением.

И тут перед нами появляется «поезд». Много железа, много шума, много скорости. Только так я могу описать свои впечатления в первый момент. Но спустя некоторое время мне остается только удивляться. Удивляться людям, которые изобрели это сооружение. Которые управляются с ним настолько мастерски, что это для них привычно так же, как и вода из-под крана.

— Это удивительно… — вырывается у меня на выдохе, когда поезд останавливается.

— Не более, чем живые цветы из воды. — улыбается Ася мне.

Начинается посадка.

***

Ася понимала, что с ее любимым мужем что-то происходит. О, она видела и его мимолетные взгляды, его обмолвки, вину, проскальзывающую буквально повсюду. А еще боль. Ною было больно. И это очень беспокоило ее.

Но он обещал рассказать. Обо всем. И она верила.

А пока были разборки Эльки с Азиком — о, как ей нравилось это его выражение детской обиды на лице! — были комичные нелепости, было искреннее удивление при виде поезда и его устройства. А потом просто тишина и уют в маленьком купе. Асе нравилось, с какой любовью смотрел на нее Ной. Ей нравилось, как искренне он интересовался всем вокруг.

Ей нравилось смотреть на его почти человеческое лицо, хотя, она все же предпочла бы видеть настоящее, без маскировки.

Ей нравилось все. Сейчас, даже в другом мире, в родном вроде бы, но почему-то все равно — «другом», ей нравилось жить здесь и сейчас. Ася искренне верила, что они со всем разберутся. Главное — просто быть рядом. Вместе. Постоянно.

А пока — пока она сунет кофе мерзнущему от тумана Висту, скетчбук и карандаш — Эльке, оставившей дома свои, достанет из рюкзака бутылку с водой и будет просто баловаться, рисуя в воздухе прозрачные фигурки.

А еще внутри будет тепло.

Потому что Ной рядом. Потому что им ехать еще три часа. Потому что их узы стали как никогда крепки — о, она заметила, да! А еще — потому, что ее окутывают любовью, точно нежным пуховым одеялом. Или водой — тут уж кому что больше нравится…

***

У сердца было тепло. Наверное, Ася о чем-то хорошем думает. За окном проносились деревья, дороги. Это было несколько странно и непривычно. И все еще удивительно. Я смотрел, как Ася играет с водой и чувствовал ее.

И вдруг мир замер.

— Ной? — Ася испуганно повернулась ко мне. — Что происходит?

— Я не знаю. Такое ощущение, будто время остановилось.

— Это может быть из-за того, что мы оказались тут? Потому что мы нарушили что-то?

Я оглядел Эль и Виста, замерших вместе с миром.

— Не думаю. Попали мы сюда втроем. Но джинн не двигается, как мы с тобой. Ася, — у меня мелькнула одна догадка. — закрой глаза и сосредоточься.

Я стал на колени рядом с женой. Она испуганно взмахнула ресницами и закрыла глаза. Маленькая морщинка прорезала ее лоб, и мне отчаянно захотелось стереть ее, разгладить, чтобы та больше никогда не появлялась.

— Все хорошо, милая, просто слушай мой голос. Хорошо? — я тихонько прикоснулся к ее волосам. — Ты говорила, что уже слышала свой мир, так?

— Да.

— Он — твой родной. Ты можешь вновь его почувствовать. Будет тяжело, потому что время замерло, а значит — и он сам. Но ты можешь просто посмотреть что происходит и увидеть причину. У меня так не получится даже через связь с тобой. Поэтому — смотри. И помни — я рядом, ты не одна. Все хорошо.

Я взял ее ладошки — какие ледяные! — и крепко сжал, давая точку опоры. Потому что когда она попытается связаться с миром — потеряется все вокруг. Ни земли, ни неба, ни гравитации, ничего вокруг. И нужно хотя бы одно четкое ощущение, чтобы не потеряться в этом пространстве, чтобы суметь вернуться.

Ася тяжело вздохнула и сосредоточилась. Вмиг узы натянулись, привязывая ее ко мне, давая точку опоры, держа на канате и не давая раствориться в мире. Для меня же потянулись томительные мгновения ожидания.

Я знал, что не смогу до нее докричаться, что она меня не услышит. А потому полностью сосредоточился лишь на наших узах, связи, что держала сейчас крепче гравитации.

Мгновения в замершем мире кажутся часами. И наконец пытка заканчивается. Ася глубоко вздыхает, точно проснувшись ото сна и открывает глаза. В тот же миг все приходит в движение одновременно.

Эль через столит возмущенно кидает карандаш в джинна. Вист поворачивает голову, чтобы что-то сказать. За окном мелькает пейзаж. А моя капелька устало сползает в мои объятия, мгновенно отключаясь.

— Что происходит? — замечает тут же Эль. — И как ты успел так быстро поймать ее?

Ах да, я же сидел напротив до того, как время замерло.

— Чуть позже. — бросаю я, и буквально спихиваю Виста с его места.

Сейчас я буду находиться рядом с женой, и мне плевать на ссоры этой недопарочки. Пускай сидят рядом на одном сидении.

Ася вновь спит у меня на руках. Моя маленькая храбрая девочка. Я связывался с миром. Это страшно, тяжело и никогда не проходит бесследно. Перед тем как отключиться, капелька разрешила самому покопаться в ее голове, в воспоминаниях об этом моменте. Эта ее мысль была смазанной, устало нечеткой. Но была.

И я скольжу по узам, проваливаясь в ее воспоминания.

***

Тьма. Это первое, что увидела Ася, попытавшись сделать то, о чем ее попросил Ной. Это было странно. Не то, что происходит сейчас, а то, откуда она вообще знала, что делать.

Как будто всегда знала.

И да, это все же было странно.

Но сейчас вокруг была лишь тьма. Такая же пугающая, как и замерший мир снаружи.

Вот оно. Время. Надо пробиться сквозь остановившееся время.

Это было похоже на стену плотного воздуха. Руки, ноги — все едва двигалось, преодолевая огромное сопротивление. Мелькнула мысль, что во снах бывает так же. Но она шла и шла, сопротивляясь желанию остановиться навсегда.

Ася уже потеряла счет времени, и лишь ощущение тепла в ладонях и сердце было реальным.

Она не одна. Ной обещал.

А потом стена вдруг кончилась. Тьма осталась. Но теперь не было ни верха, ни низа, ни звуков, ни цветов. Тьма. Ничто, в котором было так легко потеряться. Но и это не было таким страшным, ведь у нее все еще оставалась точка опоры.

Но вдруг тьма вспыхнула ощущениями, эмоциями, отчаянием и судорожными вздохами умирающего мира. Они навалились на одну лишь ее, стремясь растворить в себе, похоронить под собой, не дать выбраться.

«Стой! Я хотела помочь!» — кричала мысленно Ася.

Тепло ее уз усилилось, оберегая, не давая сорваться.

И эмоции отошли, перестали обжигать своими волнами.

Пришла просьба. Мир умирал. Остановка времени — лишь способ привлечь к себе внимание. Отчаянная попытка докричаться хоть до кого-нибудь. Не первая. Но только сейчас хоть кто-то что-то заметил.

За столько лет Ася первая, кто смог понять.

«Это была не я. Это не я поняла. Я просто почувствовала несколько дней назад. Но сейчас — это другой разумный. Тот, кто хочет спасти и свой мир. И тебя. Мы знаем, что нужно открыть Мир Упорядоченного Хаоса, и тогда связь между остальными мирами наладится»

Тьма замерла.

Ася насторожилась. Она что-то не то сказала?

А потом ее затопило надеждой. Отчаянной. Ей казалось, что пространство вокруг плачет от облегчения.

«Нам нужно вернуться в МУХ. Только оттуда мы сможем хоть что-то сделать. Ты знаешь как?»

Ася решила попытаться узнать хоть что-то. Вдруг получится?

Пространство вокруг зарябило, пытаясь что-то донести. Но это было уже не ощущение, его невозможно было передать не словами. Мир словно задумался, как сообщить.

Перед Асей вдруг появились двери, за которыми простиралось звездное небо, вдалеке виднелись горы. Ее озарило понимание.

«Это место. Сейчас. Это — Преддверие?»

В ответ пришло согласие.

Нет!

Это была не ее эмоция. Это настойчиво тянули обратно узы. Она поняла — уйдет сейчас и больше не сможет вернуться.

«Я приду позже» — пообещала она миру. — «Я приду не одна. И тогда я спасу тебя»

Мир устало вздохнул.

И тьма исчезла.

Кровь хлынула в голову, резко, напряженно. Перед глазами мелькнуло обеспокоенное лицо Ноя. И его теплые руки, что не дали ей исчезнуть во тьме.

***

Я выскользнул из воспоминаний Аси и взглянул в окно. Надо было что-то придумать. Одну вещь я заметил, что меня обеспокоила. Ту, что, судя по эмоциям, не заметила Ася. В Преддверии, в открытой двери, в том, чужом мире снов, был силуэт. Неясный, едва видный.

У этого силуэта ярко видно было лишь одно.

Светло-серые глаза.

Мои глаза.

Глава 8

Земное море было прекрасно. Искрящееся на солнце, что быстро и властно разогнало утренний туман, оно было настолько похоже на родное, что невольно щемило сердце. Я скучал.

Рядом раздался всхлип.

— Ася?

Моя капелька совершенно не стесняясь шмыгала носом, размазывая ладонями слезы на щеках.

— Прости. — пробормотала она. — Я просто очень хочу домой.

Мне хватило одного мгновения, чтобы спрятать ее в свои объятья.

— Мы вернемся, милая, ты же знаешь. Мы придумаем, все вместе, что делать. А мир поможет, я уверен в этом.

— Да. — пробурчала она куда-то мне в куртку.

Я продолжал ее обнимать, наслаждаясь тем, что мы вместе, рядом. Что сейчас я не мучаюсь от неизвестности и вины, как это было совсем недавно. И хотя я все еще чувствую себя виновным во всей этой истории, и опасаюсь того, что будет, когда я Асе все расскажу, я счастлив.

Потому что она рядом со мной.

— Ребят, я нашла нам машину! — раздался голос зеленоволосой Эль.

Серьезно, я многое видел, но такого оттенка волос у людей — никогда. Мавки еще балуются порой, да леснянки. Русалий народ, да морские жители, предпочитают как правило синие оттенки, либо же естественные для своей расы. Но люди… За неполные двое суток я успел заметить буквально все оттенки радуги в разных применениях.

Интересно, у людей такое воображение, потому что они спасаются от серости своих высоких домов?

Пожалуй, лучше не буду спрашивать об этом у жены. Почему-то мне кажется, что она может и обидеться на это.

Машина же, в которую позвала нас Вириэль, была… большой и черной. Я старался не проявлять своего удивления в выражении лица, как-то не хотелось выглядеть невежественным, или «деревенщиной» — выудил понятие из Асиной памяти еще давно. Хотя тоже — почему быть жителем деревни должно быть позорно? Возможно здесь играет роль больше смысловая нагрузка. Значение — «невежа», «глупец», «некультурный» и еще что-то похожее.

Удивительно, что русский язык из всех языков мира Земли — один из самых сложных. А еще мне любопытно, девушки вообще заметили, что мы с ними говорим на другом языке?

— Что? — Ася повернулась ко мне, удивленно переваривая подслушанную случайно мысль. — В смысле, на другом языке?

— Уважаемый. — вместо ответа я обратился к водителю машины — «такси» — что сидел впереди и усиленно делал вид, что не подслушивает наши разговоры. — Уважаемый разумный, вы могли бы отвезти нас прямо на побережье? Желательно в безлюдное место.

Водитель чуть дернулся, замешкался, видимо понял, наконец, что обращались к нему, и громко пробасил.

— Девушки, милые, переведите неграмотному, что товарищ иностранец сейчас сказал?

Что ж, видимо умение делать «совиные глазки» у людей существует на генетическом уровне. Спустя несколько ошеломленных мгновений, Вириэль, сидящая рядом с водителем, продублировала мою просьбу. Ася же, после недолгих раздумий, заговорила со мной мысленно.

«Ной. А почему так? Ведь нас люди понимают. И я сама даже не замечаю, когда говорю на русском языке, а когда… Кстати, а на каком языке разговаривают в МУХе?»

«Капелька моя, у нас существует один, всеобщий язык. И хотя у некоторых рас есть специфические понятия, мы, синхронизированные со своим миром на генетическом уровне, понимаем все.»

«Сложноооо»

«На самом деле — нет. Просто ты, став моей женой, так же прошла синхронизацию, как будто была рождена в МУХе. А значит, ты так же понимаешь всеобщий язык нашего мира. Ну а твой родной русский никто не отнимал. Говорить на нем для тебя так же естественно, как для нас.»

«А вы не можете разве выучить этот язык?»

«Можем конечно. — усмехнулся я. — Но ведь так будет неинтересно!»

Ася с глубоким удивлением и весельем обратила на меня свой взгляд.

«Серьезно?!»

Несколько секунд мы смотрим друг на друга, а потом внутри все наполняется пузырьками веселья. Ася прыскает вслух. Я же не могу сделать это так вольно. Однако улыбку сдержать уже не получается.

Вист хмуро смотрит на нас, кидает взгляд на задумчивую Вириэль и тоскливо вздыхает. Ладно, друг, и у тебя будет полноводие, если только не сглупишь. Опять.

Мимо проносятся улицы, толпы отдыхающих, как мне объяснила жена, людей, рынки с пестрой мишурой, отчетливо отдающей беззаботным весельем. Мы едем на «дикий пляж», как обозначил это водитель. Хорошо, что он такой знает.

Почему на пляж?

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.