Бесплатный фрагмент - Земля скопцов

Я горю и песня всё грустнее.

Я горю и жизнь уходит прочь.

Все оскалились, подобно зверю.

Я ищу среди рассвета ночь.

Деревянные вокруг всё лица.

Мыслят ли они хоть что-то?

Я отказываюсь верить в рай.

Вижу, лишь, вокруг болото.

Я не ангел смерти, к сожаленью.

У меня иная лишь забота.

Ослеплять всех пламенем, нечистых.

Лишь за ними, я веду охоту.

1 Скорбный дом

Дом для опасных умалишённых находился на самой окраине города Титрош. Каменный особняк с решётками, дивной рощей и огромной стеной вокруг. Здесь было всё для спокойствия и тишины. И если содержащиеся там люди не делали эти двух вещей, то это за них делали надсмотрщики.

Было раннее утро. Туман понемногу рассеивался. Птицы радостно чирикали, напиваясь воды из местного ручья.

По коридорам бодро прогуливался местный доктор Браульс, делая обход по камерам. Напевая весёлую песенку, которую он напевал совсем недавно со своими друзьями по университету, на встрече выпускников. Заглядывая в каждое окно камеры, он делал пометки о хорошем сне пациентов. Проходя мимо камеры с номером двести тридцать девять, Браульс вдруг встал как вкопанный. Пациент камеры стоял и смотрел на него осмысленным взглядом. Этот пациент, казалось, был здесь всегда. Браульс помнил его с первого дня работы здесь. Пациент всегда вёл себя как овощ. Его всегда возили на коляске на прогулку. Большую часть времени он спал. Браульс частенько испытывал на нём свои приборы и методики.

— Здравствуйте. — произнёс больной.

Браульс кивнул несмело.

— Я хотел бы узнать, что это за место? -спросил больной и провёл рукой по стене.

Засохшая краска облетела со стены. Больной с удивлением отряхнул её с ладони.

Браульс с интересом смотрел на пациента. Молчание затягивалось.

— Это дом …Это лечебное учреждение для больных разумом людей. А вы? А вы, у нас? — начал сбивчиво объяснять Браульс, отчаянно пытаясь найти историю болезни пациента в книге записей.

Пациент приблизился с окну в двери с решёткой. Глаза его были тёмно-зелёными и безжизненными. От мужчины веяло жутью. Браульс занервничал.

— Я не помню. Всё в тумане… Я даже имени не помню.-произнёс мужчина и прикоснулся к своему лицу рукой, словно к чужому.

Браульс порывшись в книге нашёл только одну запись, написанную очень давно:” Пациент номер 239. Критическое состояние. Очень опасен. Не контактирует. Его состояние можно описать как сон. Пациент не может проснуться. При пробуждении от сна пациента, связаться с академией мозгового состояния (АМС). Доктор Корибот.»

— Очень опасен.-прошептал Браульс.

Пациент дико взвыл и схватился за голову.

— Крови! Соков жизни! Жажда! Я пуст! Меня нет! -кричал пациент.

На крики прибежали надсмотрщики. Открыв камеру, они схватили бешеного пациента и начали пристёгивать его к койке ремнями.

— Я.… я сейчас вернусь.-сообщил доктор и быстрым шагом пошёл в свой кабинет.

Доктор практически бегом поднялся по лестнице и даже чуть не сшиб медсестру Аюлю, расположения которой он так долго добивался. Забежав в свой кабинет, он тут же закурил. Браульс давно хотел попасть в АМС и стать академиком. Он писал бесконечные научные труды по мозговому состоянию и отсылал в академию. В академии же не считали его труды значимыми.

— Теперь то они не смогут проигнорировать меня! Я им сообщу, что моя методика мелко токового воздействия на мозг, вывела пациента 239 из состояния сна! — воскликнул радостно он и поднял указательный палец к потолку.

Он гневно уставился на портрет бородача в очках.

— А особенно тебе, академик Корибот. Сноб чёртов.-выругался доктор на портрет.

2

От еды пациент отказывался. Ночами он кричал. Браульс продолжал на нём использовать свои методы лечения. Пациенту кололи множество сильнейших успокоительных. Целыми днями он подвергал его странным процедурам. По мнению Браульса, телесные муки должны были подстегнуть процесс выздоровления. Пациент был в наморднике и всегда привязан. Браульс ждал ответа из академии. Ответ же всё не приходил.

Глубокой ночью, засидевшись за своими трудами в кабинете, Браульс размышлял над своей гениальностью. В дверь постучали. Доктор вздрогнул от неожиданности.

— Да? -несмело спросил он у двери.

Дверь открылась медленно и натужно. В кабинет вошёл седой человек в очках. За ним зашли трое людей в серых плащах. Одежда у всей четвёрки была мокрой. Словно в подтверждение мокрой одежды, сверкнула молния за окном и грянул гром. На улице был ливень. Ветер тормошил створки окна. Браульс метнулся к окну и закрыл его на шпингалеты. Седой чихнул и смачно высморкался в платок. Браульс вдруг прозрел. Перед ним стоял сам академик Корибот. На лице Браульса мгновенно возникла улыбка безумной радости.

— Я.…Вы… Очень рад… Очень… -начал свои излияния Браульс.

Корибот сложил платок и убрал его в нагрудный карман. Глаза его были направлены в потолок. Браульс проследил за взглядом академика. С потолка свисали капли грязной воды.

— Это ваша писанина? -спросил брезгливо Корибот.

В руке у него был конверт с рукописью Браульса. Улыбка доктора мгновенно исчезла с лица. Глаза его метались между влажным конвертом и линзами очков академика.

— Я что, неясно выражаюсь? -спросил Корибот.

У Браульса почему-то пересохло во рту. Он слишком сбивчиво закивал головой.

— Я.…Она, конечно, сыровата, но… -выдавил из себя он.

— Теперь она вообще мокрая.-подметил Корибот и мерзко хохотнул.

Трое за спиной противно улыбнулись.

— Я.…не понимаю.-выпалил доктор.

— С юмором у него тоже плохо.-сообщил через плечо академик.

Противные улыбки стали хищными. Академик прошёлся по кабинету и подошёл к столу. Он бесцеремонно покопался в записях доктора, периодически ухохатываясь над написанным там. Браульс чувствовал себя неуютно. Он не знал куда деть свои руки. Его движения сейчас напоминали танец шамана.

— Кто вас просил лезть своим носом туда, куда вам не следует?! -закричал вдруг академик.

Слюни из его рта брызнули прямо в лицо Браульсу. Он трясущейся рукой протёр его.

— Я не понимаю! Что вы от меня хотите?! И почему вы орёте на меня?! И распоряжаетесь тут?! -выпалил Браульс и сам себя испугался.

Корибот резко дал пощёчину ему по лицу. Браульс сел на стул и захлопал глазами.

— Остынь, доктор из психушки. Небось сам уже рехнулся? -произнёс Корибот.

Трое в плащах рассмеялись. Академик присел на стол.

— Ты амёба тупая. Низшая форма жизни и сущего. Ты должен был лишь следить за больными и обеспечивать им уход. А ты, мерзкий червяк, лезешь к ним со своими методами лечения. -брезгливо сказал Корибот и тут же спросил, как ни в чём не, бывало, — Пациент номер 239. Он пришёл в сознание?

Браульс вдруг вспомнил про револьвер в ящике стола. Он резко нагнулся, отрыл верхний ящик стола и схватил револьвер. Отбежав к окну, он начал водить револьвер направляя его поочерёдно на каждого из четверых наглецов. Холодный пот заливал лицо Браульса. Руки тряслись от напряжения.

— Убирайтесь! Вы или пьяны, или просто избалованы властью! -закричал он.

На лице академика возникла мина жуткой усталости и недовольства.

— Ну зачем вы это всё? Сами же всё усугубляете.-проворчал он.

Седой резко вскочил со стола. Браульс от неожиданности выстрелил. Пуля пробила левую линзу очков и угадила в левый глаз седого. Голова его дернулась. Брызги крови запачкали пол и костюм доктора. Академик спиной повалился на стол. Браульса затрясло. Трое в плащах моментально перестали улыбаться и начали медленно приближаться к доктору, огибая рабочий стол. Браульс упёрся спиной в окно. Он дёргано водил револьвером в воздухе.

— Стойте. Я сам. — произнёс Корибот и встал со стола.

Браульс вытер холодный пот со лба рукавом. В голове академика, вместо левого глаза была сквозная дыра. Он гневно отбросил сломанные очки в сторону. Кровь из дыры заливала его одежду.

— Человечишка, я хотел лишь поспрашивать. Затем забрал бы пациента, все бумаги о нём и ушли бы мы. И влачил бы ты дальше своё существование в этом месте. А теперь я заберу твои глаза. Ты умрёшь.-подытожил Корибот.

Он с невероятной силой схватил руку с револьвером Браульса и вырвал её из тела. Раздался треск сухожилий и костей. Крик Браульса сотрясал кабинет. Корибот вырвал левый глаз доктора, жадно и бережно обсосал его губами и вставил себе в простреленное отверстие. Браульс сорвал голос и теперь вместо крика он издавал какой-то треск. Вставленный глаз задвигался в голове у седого. Он покрутил глазом и казалось не мог нарадоваться обновке. Браульс взвыл от ужаса и безумия происходящего. Его ноги подкосились, и он рухнул на пол.

— Мальчики, сделайте одолжение доктору. Добейте его. Размозжите ему череп что ли? А я жутко устал.-произнёс Корибот и насвистывая мелодичную песенку, отошёл в сторону.

Трое в серых плащах начали старательно вбивать в каменный пол голову Браульса.

3

Корибот незамедлительно распорядился убрать беспорядок в кабинете Браульса, а сам проследовал к палатам, где содержались умалишённые.

Он прошёлся по длинным коридорам совершенным хозяином, брезгливо осматривая все помещения. И всё же Корибот чувствовал лёгкое волнение. Давно он не видел ту самую личность в осознанном движении. Что из себя он сейчас представляет? Каким ему кажется всё теперь? Корибот словно шёл на встречу со своим самым близким родственником. В потаённых закромах своих беспутных раздумий, Корибот боготворил этого родственника. И боготворил настолько, что даже завидовал. Расположение постоянно сменялось гневом. Это мучило академика.

4 Лес тьмы

Человек двигался в полной темноте. Он поднял лицо вверх. Деревья тянулись к небу, словно заблудшие и тёмные души к призрачному спасению. По лицу скользили липкие листья и обдирающие кожу ветки деревьев. Сбивчивое дыхание, стук сердца, холод. Почему так темно? Трещало что-то под ногами, привлекая того, кто жутко выл неподалёку. Нечто дикое рычало, выло и ярилось. О размере этого монстра можно было судить по мощным всхлипам его ненасытных лёгких и лязгу зубов. Слышно было шуршащий дождь. Он проникал не только под одежду, но в самые потаённые и мрачные закоулки разума. Хотелось кричать изо всех сил и в то же время невозможность этого сделать. Бессилие и страх сковывали рот. Густота леса не давала двигаться быстрее. Ветви словно когтистые руки хватали трясущееся тело и сковывали движения. Монстр шёл по следам. Звук ломающихся деревьев говорил о его настойчивости преследовании.

Послышалось бредовое шептание: «Беги, беги …мясо…»

Человек споткнулся и ударился плечом о ствол дерева. Острая ветка пронзила плечо. Боль. Человек взвыл от боли.

«Сладкая жидкость…» -шепнула ярость.

Человек обернулся, почувствовав сзади, на шее зловонное дыхание. Перед лицом светились два огромных яростных глаза. Они излучали мертвенно-синий свет и животное безумие. Клацнула пасть. Мощный и резкий удар в висок свалил человека с ног. Человек потряс головой, чтобы прийти в себя. Тёплая жидкость капала на руки. Не давая, опомнится монстр прижал человека к земле, разорвал шею и вырвал зубами кусок щеки человека. Жадно вкушая кусок щеки человека, монстр вдруг замер.

— Ты не мясо! Ты наш! Кровь твоя горит ядом у меня в пасти! Почему ты изображаешь жертву?! — взревел монстр, спрыгнул с человека и начал отчаянно метаться.

Трещали деревья и хлюпала грязь. Монстр взвыл от боли и рванул прочь. Человек дёргался и задыхался в этой грязи. Сознание стремительно покидало его разум.

5

Было зябко. От земли шли проникающие влага и холод. Человек встал. По пробивающимся солнечным лучам, он понял, что сейчас был день или утро. Очень хотелось есть и пить. Человек огляделся и увидел россыпь синих ягод, растущих там и тут. Он жадно стал обирать их и тут же запихивать в рот. Глотал, не чувствуя вкуса. Когда начало мутить от ягод, он остановился и вытер рот от сладкого сока.

Послышались скрип и бормотание. Человек прислушался. Ничего не оставалось, как идти на этот звук.

Он настойчиво стал пробираться сквозь непролазные заросли. Звуки усиливались. Человек дико улыбнулся. Лес тем временем редел.

Ещё немного и лес резко закончился. Глаза залило ярким светом. Ветер рьяно обдул лицо.

— Мать его, поганая жаба! Что за дикий?! -прокричал мужской и грубый голос, явно заметивший вышедшего из леса бродягу.

Глаза бродяги понемногу попривыкли к свету. Он увидел ряд повозок, запряжённых ослами. На повозках сидели бородатые крепкие мужчины. У всех у них был вид бравый, но праздный. А сейчас ещё и напуганный. Они принялись рьяно обсуждать оборванца.

— Давайте голову ему снесём? Да и всё.

— Зачем?

— Шляется тут всякое…

— Он же из леса.

— Может он собирает там чего?

— Он похож на собирателя? Скорее уж один из этих безумцев, что шарахаются по лесам этим. Всё им там интересно чавой-то. А находят там только смерть.

— Так он и на этих, ошалелых, не похож. Те то, всё с картами ходят.

Все браво рассмеялись.

— А может новородец он?

— Ты видишь, что он гол? Да и с этого леса одни перверты прут.

Оборванец вглядывался в лица обсуждавших его.

— На перверта, чтоб их, вроде тоже не похож. Да и голову снесём, получается, только ради своего удовольствия. Нам за него Мордомер ничего не уплотит.

Все закивали.

— Ну почему ни баба какая-нибудь голая вышла? Вот бы другое дело… -раздосадовано брякнул один из людей.

Все мечтательно прогудели, согласившись.

— Ты кто такой есть? -наконец громко спросил один из людей и все сразу посерьёзнели и взбодрились.

— Я шёл… иду… И вот… На меня что-то нападало… — растерянно произнёс оборванец и развёл руками.

— Ясно, один этих отшибленных, что возомнят себя героями и прутся в лес с первертами биться. А потом им таких надают, что себя, не помня из лесу выползают. Штаны то вытряхнул? Вояка.-заявил всё тот же человек.

Все снова рассмеялись.

— Меня Горбылём зовут. А это мой славный сброд первертобойцев. Едем в одну деревеньку. Там перверты порвали людишек.-представился громогласный.

Все мужики гордо подняли правые руки к небу.

— А меня … -начал оборванец и задумался.

Все снова расхохотались.

— Ну ведь вояка! Память отшибло! Всё из башки в штаны ушло! Садись на повозку! Будем звать тебя «Вояка»! -смеясь поведал Горбыль и указал на повозку.

Вояка поспешно залез на повозку.

— Тююю! -взвизгнул Горбыль ослам и повозки тронулись, скрепя колёсами.

6

Славный сброд первертобойцев состоял из восьми мужиков. Все они были одеты в лёгкие латы. Из оружия у них были топоры и копья. Три повозки, запряжённые ослами, были с высокими бортами. Видимо в них и складывали головы первертов. Прозвища их были говорящие: Сопля, Мякиш, Дятел, Свистун, Баран, Быстрец, Хлебун и Горбыль. Теперь к ним присоединился и Вояка. Горбыль был самым жилистым из сброда, потому, видимо, и был главой.

Ехать было довольно далеко, но сброд был готов к такому переезду. Немалые деньги за зачистку деревеньки мотивировали сброд всегда.

Вояку накормили лепешками и хмельным напитком. От всего этого Вояка совсем поплыл, чем позабавил сброд.

— Ни пить не умеешь, ни воевать. Бедовый совсем.-рассудил Горбыль.

— Не страшись теперь. Теперь ты с нами. Будешь хозяйством нашим заниматься. Мы обучим тебя. Раньше то Хапун этим занимался. Разорвали его под градом Сёнту. Слишком пьян был.-поведал Сопля и шмыгнул носом.

— Дороги-ужас. И в каких только местах мы не побывали… -задумчиво протянул Хлебун и отхлебнул из баклажки.

— Перверты, они что хотят? -спросил Вояка.

— Поживы хотят они. Питаются плотью скопцов они. Дикие, что твой пожар. Скопцы их с земель то этих и погнали. Только сколько не режь их- всё прут. Но хоть мы порядок наводим.-ответил Свистун и присвистнул.

— Вот первертку я бы отдолбил бы! Говорят, ненасытны! -мечтательно заявил Дятел.

Все заливисто прогоготали.

— Да будет тебе всё. Поработаем, а потом в град Тетра. Там тетов насыпят с горой. Мне лично Мордомер обещался.-заключил Горбыль и погрозил пальцем.

— Лишь бы других не подрядил на тоже самое.-заметил Быстрец и прищурился.

— А что много таких сбродов ещё? -спросил Вояка, икнув.

— Да почитай, уже не так много, как раньше. Сейчас все в братства сбиваются. Но нам такое не по нраву. Мы скопцы вольные.-ответил гордо Горбыль.

Повозки тем временем огибали небольшое озеро. Дорога петляла. От тёплого света и качки Вояку клонило в сон. Размеренные скрипы колёс тоже не бодрили.

— Ты… не спи… Сеть плести научу… Смотри вон… -рассердился Мякиш, толкнул Вояку в бок и начал подробно показывать, как плести сеть из прочных, но толстых верёвок.

— Мы ими этих уродов притихиваем. Набросишь на них, и они путаются там.-добавил хозяйственно Мякиш.

В основном вокруг были поля. Было безлюдно и неуютно. Вояка же с опаской поглядывал в сторону леса, где над ним далеко-далеко парил зелёный туман, за которым ничего не было видно.

— Вот, первый примёт-люда нет. Значит тут перверты хозяйничают. Чтоб их. Ещё любят они костры разводить и кишок навешать на кольях или на кустах.-подметил Мякиш и сплюнул.

— Поглядывай, чтобы не окружили! Тут ещё отобьёшься, когда ликом к лику. Тут уж, насколько ты бравый. А уж если со спины зайдут, то всё! -прикрикнул Горбыль.

— Дааа, Вояка, ты точно не из героев отшибленных, что шляются в лес за горячими ощущениями. Держись нас. -заключил грустно Мякиш и покачал головой.

7

Стемнело. Мушки и комары отчаянно пытались насладиться кровью. Горбыль первым заметил костры в далеке и остановил повозки. Все засобирались.

— Ты тоже слезай с повозки и облачайся в доспехи. Дальше пешком пойдём.-сообщил Вояке Быстрец.

Люди передавали бутыль с белой жидкостью, отпивая поочерёдно из неё. Сброд преобразился на глазах. Теперь это были сосредоточенные воины, опасные и вооружённые.

— Что это? -спросил Вояка.

— Бесстрашие.-пробасил Горбыль и вручил Вояке бутыль.

Он отхлебнул. Терпкая жидкость сковала живот и рот. Вояка расправил плечи. Злость нарастала в нём. Все чувства обострились до предела. Вояка заводил носом. Он чувствовал врага. Их смердящий запах.

Горбыль скомандовал «вперёд». Все бегом направились к кострам.

Чем ближе они приближались, тем сильнее нарастал гул. Что-то тихо шептало Вояке на ухо.

Подобравшись ближе к кострам, сброд увидел небольшую деревеньку, увешанную внутренностями. Человекообразные существа с жёлтыми глазами исполняли безумный танец дикости.

Посреди всего этого стоял мужчина на коленях перед изваянием из кишков и молился. Это был обыкновенный человек.

8

Он всю жизнь искал бога. Нашёл его среди тварей страшных, что поклоняются намотанным кишкам на палке. Просить. Стенать. Вера в истинное. Он пришёл и умолял. Умолял вернуть ему жену и дочь. Тишина молчала. Колени болели и мокли. Он стоял на коленях и кричал.

Приходило осознание того, что псих стоит на коленях перед человеческими останками и просит невозможного.

— Проси. Проси и исполнит.-шептали тёмные вокруг него.

Когда он крикнул, умоляя, кишки на палке задвигались, словно змеиный клубок.

— Открой рот и проси.-прогудело в голове у мужчины.

Он орал и рыдал. Отросток из сгустка кишкообразного тела вошёл ему в рот.

— Руби их мужики! -громогласно воскликнул Горбыль.

Перверты всполошились и завизжали. Полетели отрубленные головы. Перверты пытались дотянуться до убийц своими когтями, но их сдерживали копья. Видно, было, что сброд делал эту работу не в первый раз. Они без усилий разделяли толпу первертов, загоняли и направляли.

— За спиной, Вояка! Держись за спиной! -крикнул Мякиш.

Резня не переходила в хаос. Перверты не могли дотянуться до воинов. Вояка заворожённо смотрел как кишковидное нечто овладевало телом стоящего на коленях мужчины. Мужчина резко встал, развернулся и выдернул отросток из своего рта. Кишковидное существо развалилось на части. Лицо у мужчины было словно вырезано из дерева. Вместо глаз сочилась кровь. Он издал щёлкающие звуки. Перверты словно взбесились. Они начали яростнее нападать на воинов.

— Убийцы! Ненавистники природы и сущего! Ваша смерть лишь начало! -простонал кровоглазый.

Сброд еле сдерживал натиск первертов. Вояка тяжело задышал. Внутри его тела будто разгорался огонь. В шлеме стало тесно. Вояка скинул его с головы. Глаза вояки возгорелись амарантовым светом. Рот его раскрылся до пределов возможного.

9

Вояка открыл глаза. Он был связанным и лежал в повозке на куче отрубленных голов первертов. Вояка вздрогнул. Все воины сброда пристально на него смотрели.

— Ты кто таков? -спросил его грозный голос Горбыля.

— Что стряслось? Почему я связан? -спросил Вояка и занервничал.

— Я понятия не имею. Этот мужик, который кишков насосался. Он повелевал первертами. Твои глаза горели огнями. Ты порвал того мужика на части, словно он был старым одеялом. Затем ты стал оглядывать первертов. Те остолбенели. Затем у тебя пошла кровь из носа, и ты упал в беспамятстве. Мы доделали работу и тебя связали на всякий случай. Вдруг ещё чего отчудишь. Вот я и спрашиваю… Кто ты есть таков? -медленно пояснил Горбыль.

— Я …Что за сумасшествие? Я не понимаю.-ответил боязно Вояка.

Мякиш с недоверием посмотрел в его глаза.

— Действительно, не понимает.-заключил он и почесал бороду.

— Медведи мне на голову наложи, кто бы понимал. Но нас он не тронул. Свезём его к лекарю. Возможно, его в лесу перверты покусали. Слыхал я о том. А от сюда надо уматывать. Скверная деревенька.-сделал выводы Горбыль.

Все сразу расселись по повозкам и тронулись подальше от скверной деревеньки.

10

Ехали повозки довольно быстро. Дорога была плохой, потому что трясло Вояку в повозке знатно. Несколько раз его укачивало от такой тряски, и он засыпал. Сначала он нервничал от того, что за ним пристально наблюдали Сопля и Хлебун, держа топоры на изготовке, но затем привык и успокоился.

Когда Вояка почувствовал, что его куда-то несут, то забрыкался.

— Уймись. К лекарю несём.-пригрозил Горбыль.

Было жарко. Вояка чувствовал сильнейшую жажду. Его внесли в довольно добротный дом. В нос ударили резкие запахи лекарств. Не особо рассуждая, сброд бросил на пол связанного Вояку. Рядом бросили кучку ошмёток, оставшихся от кишкообразного существа.

— Это что тут?! Что за дрянь принесли?! — завопил мужичок небольшого роста, из внезапно открывшейся дверцы.

Мужичок был взъерошен и крайне энергичен. Голову его опоясывал ободок с линзами. Сам он был одет в заляпанный фартук.

— Тихо, Жарблек. Сам же говорил, что если чего интересное будет, то тащить к тебе. Мы как раз в Тетру едем. Мимо деревенька Покрай. Вот и заехали к тебе. Резали первертов. У нас дрянь какая-то в мужика залезла и стала управлять им.-пояснил Горбыль и поднял ладонь в успокаивающем жесте.

— Это вроде обычный скопец. Почему дрянь? -возмущённо спросил Жарблек и указал на Вояку.

— Да это ошалелый. Мы его нашли. Он из плетеней вышел. Он как первертов увидал, то из глаз у него огни пошли. А эти встали как вкопанные. Мыслим так, что его в лесу перверты пожрали. А эти ошмётки, рядом, как раз и было дрянью. -разжевал Горбыль и почесал затылок.

— Пьёте вы свои отвары. Ещё и не то покажется. Кишки принесли и шибанутого мужика.-скептически ответил Жарблек и покачал головой.

Горбыль похлопал глазами.

— Ну… посмотри там, чего-нибудь по своей части. Я уж не знаю. А мы в кабак.-произнёс он.

— Гляну.-подтвердил Жарблек и развёл руками.

Сброд покинул дом лекаря. Лекарь склонился над измученным Воякой.

— Кусаться или драться не будешь? -буднично спросил он.

Вояка замотал головой. Жарблек просиял и кривым ножом разрезал путы. Освободившись, Вояка стал жадно пить воду из рядом стоящего корыта.

— Дааа… Довели они тебя. Шляются, всякую ботву мне ведают. Ладно денег не просили. Ты кто такой то? -подытожил и вкрадчиво спросил Жарблек.

— Я просто шёл в грады… любые… зовут Воякой.-ответил Вояка, оторвавшись от питья.

— А дрянь? Правда или бредни? -поинтересовался Жарблек.

— Это правда.-подтвердил Вояка и закашлялся.

— Нууу… Тут всё равно лоскуты. Да и не разобрать ничего.-сказал лекарь и ногой попинал ошмётки.

11

Жарблек оставил Вояку пока у себя пожить, решив, что тот скорее всего полудурок с трясучей болезнью из какой-нибудь деревеньки, которую уничтожили перверты. Ему как раз нужен был подсобник. С града Олеута должны были прислать подсобничего лекаря, но его всё не было. Может загулял в кабаках, после тяжёлого обучения? Может решил податься в вольную? А может сгинул на пути? На дорогах орудовало много разбойников. У Жарблека Вояка узнал, что родятся скопцы и перверты из лесов, покрытых зелёным туманом. Звали те леса «Плетени». Сам же Жарблек понятия не имел о воспроизводстве скопцов и первертов. Иногда из плетений выходили дети. Их сразу же продавали зажиточным и богатым людям, которые нарекали их своими. Детей тут же запирали от всего мира, обучали и воспитывали до их взросления. За убийство ребёнка была самая страшная казнь. Об этой казни Вояка не стал подробно расспрашивать Жарблека, увидев жутчайший страх в его глазах.

«Сие нам не ведомо. Плетени таят неприступность и неизведомое.» -многозначительно отвечал на вопросы Вояки Жарблек.

Жарблек был довольно странным лекарем. Интересовался он ранами на телах, по которым можно было определить причину смерти. Он посвящал этому много времени. К нему свозили мертвечину, которую он тщательно изучал, а затем сжигал на костре. В жару запах стоял тот ещё. Однако Жарблек не забывал, что он лекарь и лечил местных. Лекарь почти не спал. Он всё время прихлёбывал тот самый напиток, который пил перед работой сброд. Как выяснилось, напиток был его изобретением и носило гордое название своего изобретателя. Местные, да проезжающие брали напиток с большой охотой. От этого финансовые дела Жарблека шли в гору. Он даже думал переехать в большой град. Однако природные пейзажи ему нравились больше. Ещё Жарблек каждый день рисовал себя углём на холсте и вывешивал тот холст над входной дверью снаружи, всем на обозрение. Это он называл «Задержка в полёте». Холстов с его портретом в доме было превеликое множество. Они пылились, пачками, сложенными в углах. Потаённым желанием Жарблека было бессмертие. Он отчаянно пытался сделать эликсир. В итоге он всё же добился быстрого заживления страшных ран.

Деревенька была довольно бойкая. Здесь сплеталось множество дорог. Торговля шла отменная. Особой популярностью пользовались почему-то шапки из бобра. Шапки перебивали популярность даже напитку Жарблека. Лекарь часто шутил, что нужно переименовать деревню в «Пьющих бобров». Местный глава даже вынес эту идею на общее собрание. Народ его побил за это. Остроумное название так и не возвысилось над воротами в деревню.

Вояка же постигал красоту обычной жизни. Труд и созерцание заполонили его разум. Однако всё чаще он хотел увидеть венцы творения скопцов-их грады и житие их.

12

Несколько сезонов спустя, когда к Жарблеку таки явился подсобничий лекарь, с совершенно синим лицом от пьянства, Вояка ушёл с торговцами в град Тетра.

Караван шёл, медленно петляя по всем поселениям и приторговывая товарами. Питались в основном дичью, грибами и ягодами. Иногда ловили рыбу.

Вечер наполнялся густотой тьмы. Все торговцы расселись вокруг костров и загудели свои разговоры о торговле, о бывалых подвигах и конечно о женщинах. Вояка слушал их, лёжа под телегой и накрывшись одеялом.

— Я, конечно, всякого повидал, но, чтобы в втридорога продавать хлеб? И ведь берут. Только за то, чтобы посмотреть на безумную бабу, что печёт там хлеб.-произнёс изумлённо один из торговцев в красном кафтане.

— У Тетровцев свои причуды. Знавал я вот оружейника, что на каждом стреломёте, языком сглаживал ложе для стрелы. Лизал до умопомрачения. Пока совсем гладко не будет. — весело подхватил другой торговец.

Раздался всеобщий смех.

— А чего с хлебной бабой то? Я чего-то такого не слыхал.-прервал веселье чей-то голос.

— Ну так, она эта баба, долго искала мужика себе. И всё, вот понимаешь, не нравилось ей в них. Ну прям чуть волосинка не так лежит и всё.

— Может чаво ей не так, по влечению к мужикам то? Может страшная сама? -донесся въедливый голос из-за спины рассказчика.

— Да всё нормально у неё с энтим делом. Сколь мужов к ней похаживало.-ответил рассказчик и описал в воздухе внушительные женские формы.

Все ехидно хохотнули.

— Только решила она сама создать себе пригожего мужика. Намесила теста и слепила. Разогрела печи и запекла. Стоит теперь энтот хлебный мужик рядом с ней. И полная любовь там. И никого она больше не ищет. Теперь весь град. Тетра ходит в ту пекарню, чтобы на хлебного мужика посмотреть и на бабу- хлебову жену. Хозяин, знамо дело, цены там поднял. Жаль бабу мне. Красива да свихнута.-докончил рассказ торговец и грустно плюнул в костёр.

— Не жалей её! Она хлебному, небось, славную краюху вылепила! -выкрикнул въедливый.

Все вокруг заржали. Однако веселье быстро стихло, когда на свет вышли крепкие мужчины, одетые в шкуры.

— Мы заплутали малость. Да на вас набрели.-заявил нахально один из них.

— Мы люд чесной. Нам неприятности не надобно. Берите что хотите и идите с миром. -осторожно произнёс испуганный торговец в красном кафтане.

— С чего ты решил, что у вас есть то, что нам надо? -ответил нахальный и помахал шипованной дубинкой.

— Мы же не полоумные. Слыхивали про вас. Скопцы сказывают, что шкурники, скопцы своевольные и опасные. Лучше в драку с ними не лезть, а отдать всё, чего попросят.-ответил торговец.

Нахальный гордо улыбнулся.

— Льстецы и хитрецы.-заявил он.

Все торговцы переглянулись.

— Ищем мы одного полоумного. Воякой звать. Тёмные волосы, взгляд безумный. По виду даже бы благородный. Только несуразный. -продолжил нахальный и пристально оглянулся.

Вояка напрягся. Он отполз подальше в тень. Видимо шкурники его не заметили.

— Встречали такого. Он с нами хотел отправиться по торговле, да потом отделился и ушёл в сторону Олеута. — соврал торговец.

Вояка заметил, как торговец заложил руку за спину и подавал знаки, махая, мол «уходи». Вояка, как змея, отполз в густую траву.

— В Олеут, говоришь? — недоверчиво переспросил нахальный.

Все торговцы испуганно закивали головами. Семеро шкурников обходили ряды повозок. Вояка пополз всё дальше во тьму.

13

На дорогу Вояка старался не выходить. Он двигался параллельно ей, но только в зарослях. Как оказалось, шкурников было в этих краях не мало. У них была целая крепость. Крепость была скрыта от скопцов. Промышляли шкурники разбоем, мародёрством, кражами и многими поскудными делами. Они считали себя выше всех остальных и потому имели право брать всё что им заблагорассудится. Раз в сезон на них объявляли охоту правители градов. После таких зачисток шкурники обычно будто бы исчезали. Однако стоило правителям сворачивать охоту на них, как леса вновь наполнялись этими нечестивцами.

Несколько раз Вояка встречал шкурников, сидящих в зарослях и выжидающих в мыслях: «чем бы поживиться?», которых он благополучно обходил. Из подслушанных разговоров, Вояка узнал, что Горбыль в одном из кабаков поведал случившееся в мёртвой деревеньке и про огненоглазого Вояку. Этим заинтересовались шкурники. А точнее их глава-Слюнявый зуб. Он давно мечтал обнести богатое поместье. Хозяин того поместья занимался драгоценными камнями. Охраняли то поместье стражники, которые чуть что, спускали диких первертов, специально отловленных для охраны. Первертов шкурники боялись, как огня. Когда Слюнявый зуб услышал про скопца, что может останавливать первертов, то его обуяла жажда наживы. Он приказал шкурникам разыскать Вояку. Шкурники сразу же схватили сброд и поместили в клетки, в своей крепости. Выуживая сведения, шкурники перестарались и запытали их до смерти. Прознав о том, что его люди умертвили ценных первертобойцев, которых можно было использовать, Слюнявый зуб совсем рассвирепел и даже казнил десяток шкурников для острастки. Теперь шкурники искали Вояку с особым рвением, дабы загладить свою вину.

14

Наклонившись над ручьём, Вояка жадно пил воду. В животе урчало. Много дней он питался лишь листьями и водой. Одежда стала совсем потрёпанной. Кружилась голова.

Послышался шорох. Вояка лишь успел слегка повернуть голову в сторону звука и получил дубинкой по ней.

Очнулся Вояка, когда его облили водой. Было мрачно. По стенам весели черепа и шкуры. Судя по всему, это была пещера. Среди дико выглядящих шкурников сидел приятного вида господин. Его одежда была строгой и в то же время изящной. Она изобиловала розовыми тонами. Длинный кафтан, украшенный лилиями, туфли с серебряными застёжками, рыжие волосы, перевязанные на затылке розовой лентой-всё это, смотрелось неуместно. Господин мягко улыбнулся.

— Ну наконец, глазоогненое чудо! -воскликнул он.

Он картинно хохотнул, словно проказник и взбалмошный королевский придворный.

— Мальчишки славно потрудились.-заявил он.

Шкурники поклонились господину. Вояка заметил, что на шее надет ошейник. А к ошейнику была пристёгнута цепь.

— Вы, Слюнявый зуб? -спросил Вояка сдавленным голосом.

— Какая поганая кличка. Но да, это я. Шкурники любят грубые прозвища. Они когда-то меня подобрали и приютили. Я был музыкантом. Однажды сюзеренам не понравилась моя песня. Они сломали мне руки и выбросили из града. Перерезали горло. Но я встал и пошёл. Я бессмертен. Слюнявый, так слюнявый. Вообще, моё имя «Слюн» -ответил господин и нахмурил брови.

— Чем могу помочь, вам? -непринуждённо спросил Вояка и встал, отряхиваясь от грязи.

— Какие манеры… Учитесь мальчики.-удивлённо заявил Слюн.

Шкурники переглянулись.

— Ты уже наверняка знаешь… Небось подслушал всё. Любят шкурники потрепаться. А ещё они очень хороши в пытках.-ответил Слюн.

— Поместье с первертами и прочее… -подтвердил Вояка.

Слюн удовлетворённо улыбнулся.

— Я хочу, чтобы шкурники имели право жить хорошо. В граде, в домах. Я мыслю широко. Но… нужно богатство. С ним мы пробьём себе место в этом мире.-пояснил Слюн.

— Простите, но как вы стали главой шкурников? Просто… Вы и они… -спросил несмело Вояка.

Один из шкурников тут же врезал по лицу Вояке. Слюн расхохотался.

— Понимаю твоё недоумение. До меня шкурники были грязными бандитами, коих тут было великое множество. Я имел наглость заявиться к Буриону Тихому и заявил: «Мы всех подомнём в этих краях. Будем только мы». Это была хорошая сделка. Выгоднее сотрудничать с одной большой силой, чем бороться с многочисленными шайками. Он согласился. Эти облавы на нас. Всё это для вида. Но… не только поэтому, я глава шкурников.-пояснил Слюн.

— Он великий тварерождённый! -воскликнули шкурники и приклонили колено.

Слюн дружелюбно улыбнулся. Он тут же словно перетёк из одного состояния в другое. Теперь перед Воякой стоял дряхлый старец, у которого из рта торчал уродливый зуб. Вояка сглотнул от неожиданности. Старец махнул рукой. Шкурники зажали уши.

— Ты тоже необычен. Твоя голова не взорвалась от моего истинного голоса. Только ты низшее твареподобное, а я высшее. Глазами сверкаешь, только и всего. Но я совершенно беззащитен против первертов. Я не хочу владеть всем. Мне нужен лишь скромный уголок земли на железных законах. Мне эти пещеры уже опостылели. Твареподобные, такие же как ты, любят жить в грязи. Как вы меня раздражаете. Но всё равно приятно поговорить истинным гласом.-заявил Слюн каким-то внутриутробным голосом.

Он снова перетёк. И теперь перед Воякой стояла милая дева в синем платьице, которая вздорно махнула рукой. Шкурники убрали руки от ушей.

— Будешь моим псом. Уведите его в клетку. Надоел он мне.-заявила вздорно дева.

15

Шкурники выдвинулись к желанному поместью. Они не скрывались. Уверенность в Вояке, Слюнявого зуба поразила стражников поместья.

— Эй! Я прошу вас уйти из поместья, пока есть возможность! -прокричал благосклонно рыжий Слюн.

— Ну ты наглец! Тебе сколь раз нужно отвесить увесистого пинка, чтобы ты отстал от нас?! -ответил грубо стражник из-за забора.

Слюнявый зуб нагло посмеялся.

— Иди и попробуй, дать пинка! -вскрикнул он.

— Ну… ты сам просишь! -ответил стражник.

Вся стража весело смеялась. Странное веселье заполонило всё. Раздался рык и вой. В заборе открылись маленькие дверцы. Оттуда выскочили перверты. Они медленно, но хищно подбирались к шкурникам.

— Давай им сюрприз! -воскликнул радостно Слюнявый зуб.

Тут же, из-за шкурников, вытолкали Вояку. Он рухнул прямо лицом в грязь. Раскрылись ворота в заборе и из них вышли стражники, облачённые в тяжёлые доспехи. Среди них был упитанный мужчина в длинном и дорогом платье. Это был сам хозяин поместья. Он решил сам убедиться в наглости шкурников, напасть на поместье средь бела дня. Хозяин поместья зевнул и посмотрел на валяющегося Вояку.

— И что это? Это ты мне жертвы что ли приносишь теперь, Слюнявый? -спросил устало он.

— Это… это кара тебе! Жиры твои помнём! Ух, как помнём! -закричал Слюнявый и начал жеманничать как обезьяна.

Толстяк скривил лицо в ухмылке и махнул фиалковым платочком в руке. Стражники тут же достали причудливые рожки и продудели. Перверты взбесились и побежали на шкурников. Вояка испуганно встал. Перверты добежав до Вояки встали как вкопанные. Они заводили носами, будто чувствуя запах смерти. Все вокруг затихли.

— Дудите! Дудите же! -нервозно всхлипнул толстяк и усиленно замахал платочком.

— Вот и нет твоих злыдень! -весело прогоготал Слюн.

Его рыжие волосы совсем растрепались. Он развернулся и приспустил штаны, показав толстяку свой веснушчатый зад.

— Будешь целовать теперь его каждый день! -зло прокричал Слюн.

Стражники усиленно дули в рожки. Вдруг глаза Вояки возгорелись ярким пламенем. Из глаз его текли красные слёзы. Перверты прижались к земле. Один из первертов подошёл к Вояке и одним резким движением разорвал ошейник. Цепи рухнули к ногам Вояки. Он погладил перверта по голове. Стояла густая тишина.

— Не может быть этого! Ты…! Я видел таких в снах! Они погибель сулят каждому! Ублюдки страшные! Бежим! -воскликнул Слюн и указал дрожащим пальцем на Вояку. Перверты начали рвать всех на части. Слюн хотел сбежать, но его тут же настигли уродцы, разорвали на куски и жадно съели. Шкурники и стражники сплотились. Они бились за свою жизнь. Опасность расставила всё по своим местам. Среди треска мяса и костей шёл Вояка. Он отрешённо оглядывал бой и тихо напевал что-то под нос. Никто не заметил, как он ушёл. Перекаты умирающих криков глухо раздавались по лесам.

16 Град отчаяния

Через старые ворота града. Тетра вошёл измученный странствиями человек. Он, казалось, не мог наглядеться на град и толпы народа. По улицам бегали в заботах мастеровые людишки. В воздухе пахло жареным мясом и смолой. Рабочие смолили стены кипящей смолой. Тут же рядом, на вертеле стражники, следившие за смоляными работами, жарили поросёнка и напивались хмельным напитком. Было грязно и сыро. Бродягу пнул один стражников.

— Пошёл от сюда, оборванец! Здесь нечего смотреть! -выругался он.

Бродяга послушно, склонив покрытую капюшоном голову, пошёл дальше.

Он увидел, как мужчина в синих одеяниях вещал в толпу проповеди. Люд слушал его, раскрыв рты.

— В граде зараза! Перверты решили пожрать нас из нутра! Спросите себя! Хотите ли вы жить упокойно в граде?!Приходите к нам, в братство синей волны! Мы защищаем люд града от первертов противных! Наше братство даст вам защиту, кров и меч! -вещал проповедник.

— Много вас развелось! Защитнички! Тету с люда тянете только! -кричал кто-то из толпы.

Бродяга осмотрел небольшую торговую площадь. Масса лавок и едален звали к себе, своими кричащими надписями и табличками. Голод одолевал бродягу, но еду бесплатно не дают. Пошарив по одеяниям, бродяга нашёл лишь зелёный камень, размером с куриное яйцо.

Он тут же направился к скупщику.

Зайдя в небольшую пристройку, он увидел усатого толстяка в бархатных одеждах. Толстяк с наслаждением уплетал жареные куриные ножки. Масло текло по его подбородку. Бродяга сглотнул голодную слюну.

— Здесь не приход! -крикнул он бродяге.

— Я продать хочу кое-что.-тихо ответил бродяга, вытащил зелёный камень из лохмотьев и положил на столешницу, перед толстяком.

Толстяк поперхнулся. Глаза его загорелись огоньками наживы.

— Краденое? -спросил он.

— Нет. Моё.-ответил бродяга и скинул капюшон с головы.

Бродяга оказался с благородными чертами лица, волнистыми тёмными волосами и тёмно-зелёным пронзительным взглядом. При всей благородности лица, оно было исхудавшим и болезненным.

— Дам восемьдесят тет.-заявил нагло толстяк.

— Восемьдесят? Да у тебя и похуже товар, за триста продаётся.-усмехнулся бродяга.

— Ну …ты… не больно то тут. Сейчас сражу позову и … -начал угрожать толстяк.

— И совсем ничего не получишь. Заплатишь ещё им за защиту. Если успеешь позвать… -припугнул бродяга и надавил пронзительным взглядом.

Толстяк прикинул, что похоже недооценил бродягу. Возможно, под обносками у него есть и оружие. В лавке они сейчас только вдвоём. Толстяка пробрала дрожь. Глаза его забегали. Он бросил обглоданную куриную ножку прямо на столешницу и вытер рукавом масляный подбородок.

— Ладно. Триста пятьдесят.-начал торговаться он и подленько улыбнулся.

Бродяга утвердительно кивнул и очень мягко улыбнулся в ответ. Толстяк выдохнул и полез за тетами в деревянный ящичек. Он долго копался и когда наконец достал деньги, то протянул их бродяге. Бродяга потянулся за деньгами. Толстяк обронил теты. Те начали кататься и звенеть на полу. Бродяга устало наклонился за ними и получил дубиной по голове. Реальность померкла. Сквозь пелену он услышал крики и сильный топот сапог. Бродяга встряхнул головой и увидел стражников.

— Очень подозрительный тип! Видно, разбойник! Пытался меня ограбить, тварь! Угрожал меня убить! — блажил толстяк.

Один из стражников велел толстяку замолчать.

— Ну и кто ты такой, обдирыш? — спросил другой стражник и врезал в челюсть бродяге.

Бродяга сплюнул кровь на пол.

— Я не помню… Я просто шёл к людям… Я шёл долго… Я есть хотел… — как-то безумно и потерянно ответил он.

Стражники рассмеялись и выволокли его на улицу за шкирку. На улице избиения не прекратились. Бродяга лишь тихо стонал.

— Прекратите! Что вы делаете?! -остановил стражников крик мужчины в синем одеянии.