Бесплатный фрагмент - Зефир в шоколаде

Октябрьский дождь

Это короткая история. В ней нет ничего особенного. Вряд ли бы кто-нибудь вообще заметил ее на полке в каком-нибудь новомодном книжном магазине. Она не напичкана неожиданными поворотами или чем-то сложным, в чем обычно любят покопаться люди. Нет, эта история до смеха простая.

Октябрь. За окном размеренно постукивает дождь, по улицам плывут редкие зонтики. Каждый из них — унылого цвета. Ни одного яркого. Только черные и темно-синие. Ощущение, будто бы у людей каждую осень случается аллергия на остальную палитру.

В квартире совсем холодно. Или же это мне так кажется. Закутываюсь посильнее в махровый плед и наливаю в маленькую кружку кофе. А ведь раньше я пила его в 2 раза больше: целые кофейные океаны. Мне ведь совсем не придает энергии этот прекрасный напиток, так что нет смысла приканчивать всю упаковку за несколько дней. Сажусь на диван. Снова смотрю в окно. Чем дальше уходит взгляд, тем сильнее путаются мысли.

Это так странно — чувствовать все и одновременно ничего. Мне не радостно и вовсе не грустно. Мне никак.

И сколько дней, недель или месяцев прошло с того момента, как в квартире стало так тихо? Временами эта тишина приводит меня в ужас. Она впитывается в стены и давит изо всех сил. От страха я частенько забиваюсь в угол. А потом приходит одиночество, и тогда ни один угол уже не сможет тебя спасти.

Холодные губы коснулись края чашки. Горячий кофе беспощадно обжигает язык. Ничего страшного, такое случается без малого каждый день. Иронично, неправда ли? Меня обжог такой любимый кофе.

Я думаю о вечности. Что вообще такое «вечность»? Люди постоянно клянутся делать что-то вечно: есть яблочные пироги, смотреть грустные фильмы, любить… А потом они внезапно переходят на шоколадные кексы, смеются над комедиями и признаются в любви совершенно другим людям. Все-таки странное это слово — «вечность».

Вздыхаю. В воздух поднимается еле заметное облачко пара. Уже середина октября, когда же дадут отопление?

А раньше мне не было холодно… Раньше мне не нужен был махровый плед, было достаточно жарких объятий. Настолько жарких, что, казалось, падаешь прямиком в самый разгар лета.

Дождь совсем стих. Теперь главенство над квартирой вновь вернулось к тишине. Я вдруг вспомнила о закончившемся ванилине. Уже слегка перевалило за 7 вечера, но магазины до сих пор открыты.

Нахожу в шкафу старый растянутый красный свитер и свободные черные джинсы. Быстро переодеваюсь — впервые за несколько дней — из пижамы во что-то другое и набрасываю клетчатое пальто. Может, стоит причесаться? Я давненько не смотрелась в зеркало.

Расческу снова куда-то утащил Зайчик — белоснежный персидский кот. Да уж, с такой шерстью ему и самому нужна расческа. Причесываю спутанные пряди пальцами и выхожу за дверь.

Осенний ветер с легкостью пронзает свитер, заставляя меня запахнуть пальто. Витающий запах мокрого асфальта проникает прямиком в легкие. Делаю глоток свежего воздуха. Повсюду слышен шум машин, стук каблуков. На улице никогда не бывает тихо.

За исключением мужчины с черным кожаным дипломантом и женщины, выгуливающей извозившегося в грязи щенка болонки, во дворе никого не было. Листья на старых тополях опали пару недель назад, и теперь все кажется непоправимо печальным. Хм, как и моя жизнь. Осень добралась и до нее.

Захожу в ближайший супермаркет. Как всегда — длинная очередь и всего одна рабочая касса. Протискиваюсь на входе за корзиной. Понятия не имею, зачем она мне. К тому же, я уже забыла, зачем пришла сюда и вообще оставила кошелек дома. В кармане лишь немного мелочи.

Наверно, я здесь, чтобы не быть одной какое-то время. Бесцельно брожу меж стеллажей, пока другие бросают в свои тележки все подряд (глупая привычка), иногда останавливаюсь и читаю все подряд на какой-нибудь упаковке «Dorito’s». Чувствую себя призраком. Мне не нравится. Будто бы внутри что-то невесомое и в то же время тяжелое проедает дыру.

Замираю напротив отдела с шоколадом. Пахнет превосходно. В шоколаде всегда есть какая-то магия, невольно притягивающая всех подряд остановиться рядом с собой. Раньше мы всегда покупали домой кучу шоколада. Теперь же меня воротит от одного его вида. Не то, чтобы я вдруг перестала любить шоколад, просто, съедая плитку, я невольно вспоминаю вкус его губ: такой же сладкий, немного приторный, как мне нравится.

— Не можете определиться?

Прогремевший позади голос заставил меня вздрогнуть. Обернувшись, обнаруживаю парня лет 25, может, меньше. Вокруг его длинной шеи был обмотан ярко-желтый шарф. Он казался настолько ярким среди всей этой серости, что я непроизвольно сощурилась.

— Я не люблю шоколад.

— Как же так? Все любят шоколад.

— Но только не я.

— Тогда вам срочно нужно полюбить его.

Парень наклонился чуть ближе ко мне и добавил:

— Говорят, он делает людей чуточку счастливее.

— Но я и так счастлива.

Выдавливаю свою лучшую фальшивую улыбку и мельком смотрю на Желтый шарф.

— Тогда, раз вы счастливы, за окном погожий солнечный день.

Он усмехнулся. Мягко и в то же время раздражающе.

Хмурюсь.

— Что смешного?

— Вы совершенно не умеете лгать.

— Кто сказал, что я лгу?

— Ваши глаза. Глаза всегда выдают правду.

Его зеленые, почти изумрудные глаза пристально смотрели в мои. Внутри все сжалось, на секунду перехватило дыхание. Я никогда не видела таких зеленых глаз. Осознав, что неприлично пялюсь на собеседника, поспешно отворачиваюсь. К сожалению, шоколадные батончики интересуют меня в разы меньше.

Мы молчали, но, похоже, ни он, ни я не собирались уходить. Если бы дело было только в шоколаде… Неожиданно для себя обнаруживаю, что мои мысли занимают лишь эти чертовы глаза и небрежно торчащие из-под шапки колечки каштановых волос. Ну, надо же, несколько я впечатлительна! Это все от затворничества. Наверняка, оно во всем виновато. С десяток дней моим единственным другом и товарищем был Зайчик. Ладно, пару раз заглядывала мама, но это не одно и то же.

— Пробовали?

Повернувшись к брюнету, замечаю большую коробку конфет в его руках. Никогда не видела таких. Ну, или попросту не замечала.

— Это зефир в шоколаде. — С легкой улыбкой на губах пояснил он. — С лимоном, малиной, персиками… Тут очень много вкусов.

— Нет, не пробовала.

— Тогда вы не имеете права отказать мне в чашечке чая.

Нельзя было не подметить этот блеск, промелькнувший во всем его существе. На мгновение мне показалось, будто снова наступило жаркое лето.

— Но я ведь не люблю шоколад.

— Этот точно полюбите. А если нет, то пусть в меня ударит молния!

Что-то приятное защекотало внутри, точно бабочки касались внутренностей кончиками своих крыльев.

Я рассмеялась.

Впервые за долгое время я рассмеялась.

Чай с липой и медом

Я согласилась. Понятия не имею, почему (мне действительно не нравится шоколад), но как только мы вышли из супермаркета, я вдруг снова начала ясно мыслить. Может, холодный порыв ветра так подействовал на меня. Я немного отставала от парня — слишком уж быстро ходит — и судорожно придумывала отговорки.

— Пришли.

Брюнет вдруг резко останавливается. Я чуть было не налетела на него. Дурацкая привычка смотреть под ноги подвела.

Слева от нас находилось небольшое кафе с одной большущей витриной и наклейкой «Бездонная чаша». Дверь заведения была закрыта, но даже несмотря на это, на улицу все равно просачивался сладковатый аромат.

— Здесь делают лучший чай. Как раз для осени.

Он открыл дверь и пропустил меня вперед. Внутри все замерло. Раньше только он открывал для меня двери. Зачем-то кивнув, вхожу в помещение. Здесь стояло всего несколько деревянных столиков, и только за одним сидели 2 девушки, вцепившиеся в книги. Судя по надвинутым на носы очками сосредоточенным лицам — студентки. А я бросила университет. Только-только закончила 1 курс Ботанического факультета и поняла, что мое сердце совершенно не лежит к цветам в горшках и их многочисленным подвидам.

— Сядем тут?

Я приготовилась уж было сесть, как мои плечи приобняли большие руки. Такие большие руки смогли бы удержать целый мир. Сердце упало куда-то в пятки.

— Мне кажется, сначала нужно снять пальто.

И правда. Я совершенно забыла о пальто. Осторожно выскальзываю из объятий мягкой ткани, пока брюнет бережно придерживает ее. Надеюсь, он не заметил красноты моих щек. Это всего лишь холодный ветер оставил свои поцелуи.

— Спасибо.

Надеюсь, он услышал, ведь мой голос прозвучал тише некуда. Он, скорее, напоминал писк. Парень улыбнулся. Мы сели за столик и уткнулись в меню. Первую минуту я пыталась внимательно изучить предлагаемый ассортимент, но, чем больше вчитывалась в слова, тем меньше понимала их смысл. Мозг словно напрочь опустел, внимание рассыпалось в песчинки. И все из-за парня, сидящего напротив.

Отворачиваюсь к окну. Снова начался дождь. Только на этот раз меня переполняли совершенно иные эмоции.

— Выбрали, что будете заказывать?

Внезапное появление официанта вырвало меня из невидимого пузыря. Таращусь на меню и диктую первое, что попалось на глаза:

— Чай с липой и медом, пожалуйста. Большую кружку.

— А я буду черный с бергамотом.

Усмехаюсь. Ну, да. С бергамотом.

— Что такое?

— Нетленная классика.

Брюнет улыбнулся. Я не заметила, когда он успел снять шапку и выпустить на свободу свою густую копну каштановых колечек. Все в нем выглядело гармонично и… эстетично? Он будто бы подходил осени.

— Она самая. Кстати говоря, меня зовут Грэг. Совсем забыл представиться с самого начала…

Ему было неловко. Я заметила это быстрое движение губ: он сжал их в тонкую линию и вновь разжал.

— Лили.

Оба кивнули. Оба отвели взгляды в разные стороны, прервав зрительный контакт.

Я вдруг захотела стать смелой. Хотя бы на 5 минут, чтобы начать интересный разговор, увлечь его. А не сидеть, отковыривая от ногтей старый малиновый лак в попытках утихомирить нервозность.

— Красивое имя.

— Спасибо.

— Напоминает цветок.

— Да, цветок. Мама любит лилии.

— Мне нравится твое имя.

— А мне — твое.

Официант, наконец, приносит нам чай, позволяя перевести дыхание. Пахло восхитительно. Напоминало уют. Те беззаботные вечера, когда тихонько сидишь дома и читаешь книгу, пока в духовке пекутся булочки с корицей, а на кровати нежится кот.

Вдруг что-то треснуло. Грэг достал из пакета коробку зефира и бережно открыл. С лимоном, черникой и персиками…

— Прошу, — он придвинул ко мне коробку. — Попробуй.