Бесплатный фрагмент - Затерянный ад

Пролог

— Ну и что тебе удалось выяснить, Лео? — Фрэнк бросил напряжённый взгляд на журнал, который лежал у него на столе, открытый на странице с заголовком, набранным крупным шрифтом: «Вечная молодость — Aqua Miracle»

Лео протянул папку, которую Фрэнк быстро пролистал, вытащил фотографии. Покачал головой, увидев лица людей, перекошенные безумным весельем, похожие на восковые маски, поплывшие от жара.

— Так-так, отлично! Черт возьми, Лео. Прекрасная работа. Мы теперь сможем прикрыть эту мерзкую лавочку. Выяснили, где они берут сырье?

Лео поморщился, вытащил из кармана сигареты, нервно чиркая колёсиком зажигалки, закурил. И через паузу проронил:

— Нет.

— Как это нет? Я вижу тут два, нет три отчёта твоего человека, внедрённого на фабрику Бартоломью. И вы не смогли понять, откуда этот подонок берет сырье?

— Они привозят состав в канистрах. Где берут, выяснить мы не смогли. Знаем только, что перевозят судами. Один из наших людей внедрился в команду. Его пропустили через такие «фильтры», будто брали на службу в Пентагон. Спрашивали, относится ли он с симпатией к коммунистам.

— И что он ответил?

— Сказал, что ненавидит. И демократов тоже, потому что те продались паршивым коммунистам и социалистам.

— Молодец, — губы Фрэнка растянулись в хитрой улыбке.

— И вот ещё что. Ему дали прочитать для ознакомления, — Лео бросил на стол брошюрку. — Большего идиотизма никогда не видел.

Фрэнк прочёл название «Человек — разумный эгоист», год издания — 1948, и улыбка мгновенно сбежала с его лица. Лихорадочно пролистал и, подняв глаза на Леон, приказным тоном поинтересовался:

— Дальше что? Рассказывай! Быстро!

— Рассказывать больше нечего. Он исчез.

— Как это — исчез? Его похитили? Надо было сразу идти в полицию!

— А что я бы там сказал, Фрэнк? Что советник мэра занимается промышленным шпионажем? — недовольно поморщился Лео.

— Так, понятно, — Фрэнк зло сощурился. — Ты боялся скомпрометировать своего босса. Замечательно! А то, что пропал человек, тебя не волновало? Чёрт возьми, Лео. Ты должен думать о моей репутации в последнюю очередь! Понятно тебе? Ладно, я сам позвоню в полицию. Расскажи всё, что известно.

— Его радиомаяк перестал работать вот здесь, — Лео взял со стола папку, открыл на нужной странице.

От лица Фрэнка отхлынула кровь. Он лихорадочно пробежался по клавишам своего ноутбука. Вызвал карту.

— Да-да, Фрэнк. Именно так, — подтвердил Лео, заглядывая ему через плечо. — Здесь ничегошеньки нет. Никакой суши. Но его не выбросили за борт. И даже, если бы убили, радиомаяк работал бы всё равно, и мы бы нашли парня. Но он просто исчез. Будто переместился в другое измерение.

— А судно вернулось?

Лео кивнул.

— Мне нужна помощь, — глухо проронил Фрэнк. — Твои гениальные способности хакера.

— Вот как? Решил взломать сеть Пентагона и вывести «ястребов» на чистую воду? — поинтересовался Лео с иронией.

— Это было бы замечательно, только не сейчас.

— Фрэнк, если ты тоже пропадёшь, я повешусь.

— Не пропаду. Я и не из таких переделок выбирался.

Те места, из которых выбирался Фрэнк, оставили неизгладимый след на его внешности. В свои тридцать шесть у него были полностью седые волосы и взгляд человека, побывавшего в аду.

— Я с тобой.

— Нет. Один поеду. Ты мне там обузой будешь.

— Это ещё почему? — на лице Лео возникла плаксивая гримаса.

— Потому что я там уже был, а ты — нет, — объяснил спокойно Фрэнк.

Лео в изумлении широко раскрыл глаза.

— И ты действительно знаешь, что там находится?

— Думаю — да. Надеюсь.

— И зачем тебе туда тащиться? Не проще пойти в полицию?

— Копы там ничего не найдут, как не нашёл я. Хотя потратил несколько месяцев, — ответил с горечью Фрэнк.

— Ни черта не понимаю. Если ты там ничего не нашёл, какого дьявола ты собрался? И что надеешься найти?

— Город, Лео. Прекрасный город. Где живут мои друзья. И женщина, которую я люблю, — ответил он, и в его голосе Лео услышал глубокую затаённую печаль.

Глава 1

Ашер Захари взглянул на большие старинные часы, висевшие на стене, и подумал, что человек, которого он с нетерпением ждёт, должен появиться с минуты на минуту. Бросил удовлетворённый взгляд на раскрытую папку и вздрогнул от требовательного стука в дверь.

Не дожидаясь разрешения, в кабинет прошёл высокий рослый мужчина, одетый в светлые брюки и чёрную рубашку, короткие рукава обнажали жилистые руки, а расстёгнутый ворот демонстрировал волосатую грудь. Непроницаемые солнцезащитные очки скрывали большую часть лица. Из-под них виднелись плотно сжатые губы и квадратная, выступающая вперёд нижняя челюсть с недельной щетиной.

Без приглашения гость подошёл к креслу, повесил на спинку дорогую кожаную крутку и вальяжно развалился. Демонстративно вытащив массивный золотой портсигар с огромным, ярко блестевшим «булыжником» на крышке, закурил. Захари чуть заметно поморщился от бесцеремонности гостя. Но ничего не сказал, ибо ждал именно этого.

— Ну что же, мистер Форден, вы прочли брошюру? — спросил Захари.

— Выучил наизусть, — хрипло бросил гость. — Иногда, кажется, я это написал. Настолько мне близко. Всегда ненавидел комуняк, и мерзких демократишек, которые давно пляшут под их дудку. Вы сказали, что черножопых там тоже нет?

— Совершенно верно. Ни левых, ни чернокожих, ни какой-либо другой швали. Мне импонируют ваши взгляды, — Захари удовлетворённо сцепил пальцы на животе. — Так, так, у вас несколько судимостей. Бутлегерство, киднеппинг, вооружённый грабёж. Ого, непредумышленное убийство первой степени, — Захари бросил хитрый взгляд на посетителя.

— Заказчик попался капризным. Ближе к делу, мистер Захари. Что я получу за свои бабки? Имеет ли смысл всё бросать и тащиться в такую даль?

— Вы получите хороший дом, первоначальный капитал. Обмен ваших денег десять к одному. И никакого преследования полиции. Я вижу, вас разыскивает Интерпол. И запомните, вы никогда не сможете вернуться. Даже, если будете испытывать сильную ностальгию.

— Это то, что нужно, — быстро ответил гость. — По «техасскому коктейлю» я вряд ли когда-нибудь соскучусь. Когда отправляться?

— Когда завершите дела здесь, — ответил Захари.

Гость рассмеялся коротким злым смешком.

— Я здесь все закончил. А новых дел начинать уже не стоит.

— Через неделю из Фриско отправится теплоход. Теперь одна из кают «люкс» принадлежит вам, мистер Форден, — Захари торжественно протянул собеседнику пакет документов в изящной кожаной папке.

Когда гость ушёл, Захари, раздвинув жалюзи, незаметно понаблюдал, как Форден садится в массивный чёрный кроссовер с затенёнными стёклами и подумал, что не ошибся в этом человеке. В таких они очень нуждались: наглых, волевых, идущих на пролом, плюющих на общественное мнение.

Утро было промозглым, серым, по небу медленно плыли тяжёлые сизые облака. Фрэнк стоял на палубе, облокотившись на перила. Закашлялся, и застегнул куртку до горла. Вытащил сигареты, но ощутил, что курить совсем не хочется. Ржавая посудина, пропахшая тухлой рыбой, совсем не походила на красавец-теплоход, который ему обещали. Хотя отдельную каюту, маленькую и тесную, он все-таки получил, в отличие от своих товарищей по несчастью, которые сидели кучей в тесном трюме. Он держался особняком, но, кажется, они тоже не жаждали познакомиться с мрачным типом в массивных солнцезащитных очках.

— Привет!

Слишком приветливый голос вырывал из раздумий. Рядом возник молодой белобрысый парень с простоватым, округлым лицом и носом-картошкой. Судя по костюму — роскошному пиджаку с бархатным воротником, и светлым, хорошо отутюженным брюками, он тоже ехал в отдельной каюте.

— Борис Кайманов, — представился он. — Но зовите меня Бобби. Я так привык.

— Генри Форден. Можно — Хэнк. Вы русский?

— Ну да.

— Надо же. А у меня отец — русский. И давно в Штатах?

— Нет. Лет пять. Хотел творить в свободной стране. Получилось плохо. Как думаете, нас там не поставят к стенке?

— Не знаю, — честно сказал Фрэнк. — Но такая вероятность есть.

— Я тут в каюте неподалёку от вашей, — добавил Борис. — Давайте перекинемся в картишки. Не возражаете?

Они прошли в каюту молодого человека, которая казалась уютной и просторной. Борис достал новую колоду карт.

— Во что сыграем? В покер, преферанс, бридж?

— В преферанс, — Фрэнк ощутил поднимающийся в груди азарт.

Они сели за столик около окна, и начали игру. После первого круга, Фрэнк отвлёкся, и обнаружил в вещах нового знакомого чёрный кожаный футляр.

— Сакс? Увлекаетесь?

Борис кивнул.

— Я — джазмен. А вы как к джазу относитесь?

— Уважаю. И люблю. Особенно Фрэнка Синатру.

— А сами не пытались? — в голосе Бориса ощущался интерес.

— Мать мучила в детстве уроками на фортепьяно, так что при желании смогу заработать на хлеб себе таким путём.

— А, на самом деле, чем занимаетесь?

— Бизнесом.

— Да? А говорили, что вы мафиози, — Борис хитро прищурился.

— Это одно и то же. Разница в том, попался или нет, — Фрэнк растянул губы в кривой ухмылке.

— А вы попались?

— Да так. Пару раз. По глупости.

— Чёрт возьми, я опять остался при двух, — Борис разочарованно посмотрел в свои карты. — Не знаю, какой из вас бизнесмен, но игрок — просто отличный.

Он достал другую бутылку скотча. Разлил по стаканчикам. И, взяв один, сказал торжественно:

— Давайте выпьем за то, чтобы у нас там все получилось? Вы согласны?

— На брудершафт! — добавил Фрэнк, уже чуть заметно опьянев.

Выписывая ногами кренделя, Фрэнк отправился в каюту, когда уже было далеко за полночь. Доплёлся до койки, и рухнул без сил, провалившись мгновенно в сон. И лишь ужасающий рёв сирены заставил проснуться.

Фрэнк отчётливо увидел сырые стены, по которым бежали струйки грязной воды, кандалы на своих руках и ногах, ощутил сырой тяжёлый воздух. Вздрогнул и окончательно пришёл в себя. Он по-прежнему находился в своей каюте, но теперь в иллюминатор бил яркий солнечный луч.

Подхватив чемоданчик и пощупав вшитый в рубашку свёрток, вышел на палубу. Пассажиры гуськом спускались по сходням вниз. С облегчением вздохнул и огляделся. Над зданиями порта возвышались небоскрёбы из стекла и бетона, в воздухе пахло свежестью и цветущими липами. Его путешествие закончилось. Он быстро прошёл к сходням и направился вниз. Всей толпой их загнали в тесный ангар, где не было даже стула. Солнце нагрело металлическую крышу, стало невыносимо душно и жарко. Фрэнк подошёл к Бобби, стоявшему у стены, поприветствовал его. Бледный, измученный вид нового знакомого свидетельствовал, что тот очень растерян.

— Почему нас не выпускают? — срывающимся голосом спросил он. — Что с нами делать будут?

— Думаю, обычный контроль, — ответил спокойно Фрэнк. — Как на любой границе, для эмигрантов. Разве ты такого не проходил, когда в Штаты переехал?

— Нет. Иначе было, — проскулил Бобби. — Нас тут как рабов держат.

— Ну что же ты хочешь. Здесь особое место. Свои правила, — с горечью объяснил Фрэнк.

Бобби бросил на него испуганный взгляд. Фрэнк услышал, как называют его фамилию, одобряюще похлопал Бобби по плечу и пошёл к выходу.

Его провели в комнатку с узкими окошками у самого потолка. Здесь стоял стол, за которым сидел маленький незаметный человечек с серой, ничем не примечательной внешностью. Гладко выбритое лицо, маленькие глазки-буравчики, мешковатый фланелевый костюм. Фрэнк сел напротив и приготовился ждать

— Пол Келли. Проведу беседу, перед тем, как вы сможете обосноваться в городе. Вы читали это? — он ткнул пальцем в книгу с пафосным названием «Человек — разумный эгоист».

— Да. Очень внимательно.

— Отлично. Поэтому вам будет очень легко понять, что в нашем городе приняты именно те законы, которые изложены в этой книге. Первое — в городе существует ничем не ограниченный свободный рынок. Вы можете покупать и продавать все, что душе угодно. Все взаимоотношения добровольны, вы свободны выбирать, что продавать, как и кому. Никаких ограничений в виде правительственных законов не существует. Правительственных органов тоже нет.

— А если я захочу открыть заведение, у кого разрешения получать?

— Вы можете открыть что угодно, без всякого разрешения. Не нужно получать лицензию на товары, которые вы хотите производить. Или услуги, которые хотите оказывать. Можете строить, что хотите и как. Никакого контроля.

— Здорово! Это то, что нужно!

— В городе нет дорожных знаков — светофоров, пешеходных переходов, ограждений, линий разметки, ничего, что ограничивало бы вашу свободу, — монотонно продолжил Келли, не обращая внимания на комментарии.

— А дорожная полиция? — перебил его Фрэнк.

Келли поморщился от бесцеремонности собеседника, но ответил:

— Никакой полиции. Вы сами следите за тем, как и где вы ездите, или ходите.

— И пьяным можно?

— Ну, если вам жизнь не дорога, — Келли брезгливо скривился. — Если вы собьёте кого-то или столкнётесь, разбираться будете сами. В городе есть несколько страховых компаний, которые обеспечивают защиту и помощь в разрешении этих вопросов.

— Круто! Именно об этом я всегда мечтал!

— Второе — никто не имеет права применять физическое насилие в отношении другой личности

— Как это? — изумился Фрэнк. — А если кто на меня нападёт, я что должен как идиот стоять и не сопротивляться? — возмущённо добавил он.

— В случае самообороны вы можете нанести адекватный удар. Разрешается ношение любого оружия, которое вы можете себе позволить. Получать лицензию на него, естественно, не нужно. Третье — вы никогда никому не должны оказывать помощь безвозмездно. Это строго наказуемое деяние. Никакого альтруизма. В городе запрещена социальная помощь, благотворительность. Вы не имеете права никому помогать просто так. Никогда. Вы хотите узнать почему?

Фрэнк постарался скрыть изумление. Очень хотелось узнать, с чем связаны ужесточение законов бывшего хозяина города — Алана Райзена, чью книжку всё время совали под нос.

— Несколько лет назад альтруизм одного мерзавца, который незаконно проник в город, чуть не разрушил жизнь общества, — сказал резко Келли. — Поэтому в нашем городе слово «альтруизм» является запрещённым. И карается высшей мерой.

— А кто будет наказывать?

— Ваши соседи, все, кто об этом узнает. Тех, кто проявляет альтруизм, жалость, сострадание ждёт виселица. В городе существуют частные суды, тюрьмы, палачи, которые выполнят эту работу. Ну и последнее — вы никогда не сможете покинуть наш город. Дабы не разглашать тайны его местонахождения. Вот ключи от вашей квартиры, адрес, документы. Деньги сможете обменять в любом банке города. С вас сто долларов, — закончил он.

— Почему квартира? Мне обещали дом, — вытащив бумажку с портретом Бенджамина Франклина, недовольно пробурчал Фрэнк.

— Мистер Форден, в наш город переехало слишком много людей с более значительным, чем у вас состоянием, — с чуть заметным презрением изрёк Келли. — Поэтому за ваши деньги вы можете получить только пентхаус. Но потом в ваших силах заработать любой дом, по вашему вкусу.

Беседа оказалась короткой и выглядела, как дешёвый розыгрыш. Фрэнк никак не мог представить жизнь в городе, где нет никаких законов. Увидев газетный киоск, с замиранием сердца бросил взгляд на дату и вздохнул с облегчением. С тех пор, как он покинул это место, прошло всего три года. Хотя, радоваться, тоже не стоило. В этом месте год мог идти за десять.

Развернув купленную карту, присвистнул от удивления. Город значительно вырос, превратился в крупный мегаполис. Сейчас он походил на маленькую страну. С трудом обнаружив где-то на самой окраине дом, в котором ему выделили квартиру, Фрэнк понял, что добраться туда пешком слишком тяжело.

Вздохнул, вышел за ворота и чуть не оказался под колёсами мчавшегося на него «Понтиака». Поток машин двигался совершенно хаотично, в любом направлении, Фрэнк не увидел не только линий разметки, но даже тротуаров. Отскочив в сторону, мысленно выругался и решил, что первым делом нужно купить тачку. Но вот незадача — чтобы купить, нужны местные деньги, а их можно получить лишь в банке, куда надо каким-то образом добраться. Живым. Фрэнк, скрепя сердце, решил проголосовать. Существовала опасность, что абориген завезёт к черту на кулички и ограбит.

Около него остановился массивный, «носатый» Паккард середины прошлого века. Фрэнк заглянул внутрь, увидев тщедушного человечка с лысой головой, на которой изредка пробивались кустики волос.

— Седьмая авеню, дом двадцать один, — сказал Фрэнк.

— Пять баксов, — пробурчал неожиданно густым басом человечек.

Сев на переднее сиденье, Фрэнк недовольно подумал, что зря перестраховался и указал адрес за квартал до банка. Водитель скорее мог испугаться его, небритого типа в чёрных очках.

Мимо проносились цветущие липы, чугунные решётки, особняки в стиле барокко сменялись на небоскрёбы, протыкающие небо шпилями. Машина ощутимо подскакивала на колдобинах, и Фрэнк подумал с иронией, что за эти годы никто так и не удосужился отремонтировать улицы.

Когда автомобиль резко затормозил около подъезда, Фрэнк хотел вылезти, но вдруг ощутил, как в грудь упёрся ствол.

— Сто баксов, — просипел водитель. — И медленно. Иначе продырявлю, — добавил он с нескрываемой злобой, довольно больно ткнув Фрэнка в грудь стволом.

Фрэнк сунул руку в карман, достал мелочь, отсчитал сто баксов и протянул водиле. Смерив презрительным взглядом, тот быстрым движением нажал кнопку, лихо выпихнул пассажира в открывшуюся дверь. Машина резко снялась с места и мгновенно исчезла из поля видимости.

Фрэнк встал на ноги, и, отряхнувшись, только покачал головой, усмехнувшись про себя, что отделался слишком легко. Водитель мог убить его и заполучить все бабки случайного попутчика.

Быстрым шагом Фрэнк направился в сторону банка. Хотя здесь движением было очень редкое, опасность попасть под колеса оставалась. Пройдя сквозь вращающуюся дверь, Фрэнка оглушила сирена, он интуитивно вжал голову в плечи. Но потом увидел, что никто к нему не бежит, сломя голову, и не орёт: «Руки за голову!» Остановившись посреди просторного зла, огляделся по сторонам. По залу дефилировали люди, деловито подходили или отходили от окошек. Фрэнк попытался спросить одного из них, где ему обменять деньги, но человек бросил такой осуждающий взгляд, что Фрэнк осёкся и замолчал.

Наконец, подошёл к первому попавшемуся окошку.

— Я хочу обменять американские доллары на местную валюту, — произнёс он.

Голос гулко прозвучал под сводами зала, но не возымел никакого действия. Обернувшись по сторонам, Фрэнк вдруг заметил в углу несколько информационных автоматов, как стояли раньше в метро. Они даже чем-то их напоминали. Фрэнку показалось, что он услышит женский механический голос: «Транспортная сервис-служба. Чем могу помочь, сэр?». Изучив меню, Фрэнк понял, что «волшебный ларец» откроется только, если он кинет ему монетку.

Чертыхаясь, он истратил почти всю мелочь, которую обменял в порту, пока добрался до нужной информации. Проблема была в том, что он совершенно зря надеялся, что кто-то захочет помочь ему. Просто так. Усмехнувшись, направился к нужному окошку и сунул туда пачку купюр. Получив искомое, вздохнул с таким облегчением, как будто пришлось, угрожая оружием грабить этот несчастный банк.

Выйдя наружу, Фрэнк обратил внимание на автосалон с надписью «Golden Motors», на другой стороне. Резво уворачиваясь от несущихся по улице машин, Фрэнк добрался до двери в салон. Информационных автоматов он не заметил, поэтому быстро подошёл к единственному продавцу, стоявшему в центре со скучающим видом, и быстро сказал:

— Мне нужен форд «Мустанг». Лучше GT или «Кобра».

Глаза продавца испуганно расширились, кровь отлила от лица, и он пролепетал:

— Форды не выпускаются в нашем городе, сэр. Это запрещено.

Ошарашенно взглянув на продавца, Фрэнк пару минут переваривал сказанное, не понимая, почему проводится дискриминация пионера американского автомобилестроения.

— Можем предложить Шеви кабриолет, — пробормотал продавец.

Уже готовый сказать, что ему без разницы, на чем ездить, лишь бы это имело четыре колеса, Фрэнк только раскрыл рот. Но вздрогнул, услышав громкий, мерзкий вой сирены. Продавец, вжав голову в плечи, быстро шмыгнул в служебное помещение. Со скрежетом стали опускаться металлические гофрированные щиты. Они закрыли высокие окна, выходящие на улицу и стену, с выходами.

Ничего не понимая, Фрэнк огляделся и вдруг услышал странный звук, как будто консервным ножом вскрывали огромную жестяную банку. В щите образовался проем, из него упала вырезанная плита. Шагнуло трое бритоголовых парней в кожаных куртках и штанах с заклёпками на самых неожиданных местах. Один из них, небольшого роста, видно главарь, увидев зазевавшегося покупателя, вразвалку подошёл к Фрэнку и просипел:

— Быстро, кошелёк.

Не торопясь, с достоинством, Фрэнк достал из внутреннего кармана бумажник, куда предусмотрительно положил лишь мелкие купюры. Главарь, взяв кошелёк, бросил недоуменный взгляд, будто удивлялся, что крутой мужик так легко расстался со своими капиталами.

— Куртку сними, — добавил он приказным тоном.

— И штаны, — хихикнув, сказал один из сопровождавших главаря.

Также же не теряя самообладания, Фрэнк медленно расстегнул молнию на куртке, снял и бросил главарю. А пока тот жадно ощупывал добычу, молниеносно выхватив беретту «Шторм» «национального» 45-го калибра, упал на пол. Под сводами гулко прогремело несколько выстрелов. Главарь, получивший пулю в лоб, рухнул вниз, как подкошенный. Один из подручных, раненый в плечо и грудь, скорчился на полу. Третий отморозок, вместо того, чтобы выхватить оружие, затрясся мелкой дрожью, на четвереньках побежал к проёму и выпрыгнул наружу. И Фрэнк с презрением поморщился, услышав, как громко завизжали шины отъезжающей машины.

Отдышавшись, он осмотрелся и подумал, что надо как можно быстрее линять отсюда, пока не примчалась полиция. За убийство ему светила, как минимум тюрьма. Он направился к выходу, как вдруг услышал подобострастный голос:

— Подождите, сэр, мы можем кое-что предложить.

Не обращая никакого внимания на валяющийся труп одного из бандитов и бившегося в конвульсиях другого отморозка, продавец оказался рядом и заговорщически пробормотал:

— У нас есть один экземпляр форда. Правда, в плохом состоянии… Хотите посмотреть?

Они вышли на просторный двор, где под навесами стояли автомобили всевозможных цветов и марок. Продавец довёл его до самого дальнего угла, стащил брезент, и Фрэнк замер, ощутив, как подпрыгнуло сердце в груди. Его собственный «Мустанг Кобра Джет»! Фрэнк тут же радостно понял, что машина вовсе не в таком уж плохом состоянии. Он сам перед тем, как покинуть город, выкрасил её так, что она казалась полной развалиной. Подняв капот, с ликованием обнаружил, что хотя двигатель в грязи, пыли, паутине, но цел и невредим.

— Сэр, к сожалению, у нас нет автомехаников, которые бы могли восстановить двигатель. Никто не занимается фордами, — быстро проговорил продавец с сожалением, решив, что потенциальный покупатель сильно разочарован развалюхой.

Стараясь ничем не выдать внезапно нахлынувшие чувства Фрэнк, спокойно спросил:

— Вы можете мне предоставить инструменты?

— Конечно, сэр, — пролепетал продавец. — Десять долларов в час.

Склонив голову, Фрэнк скрыл кривую усмешку, не мог привыкнуть, что здесь надо платить за всё. Он провозился пару часов, сменил маслопроводы, отчистил крышку воздухозаборника от ржавчины, перебрал движок. И наконец, затаив дыхание, сел за руль, любовно провёл по нему, по ручке ручного тормоза, переключения скоростей, приборной панели. Попробовал педали. Показалось, что даже знакомый пряный запах кожи сохранился в салоне. Удовлетворившись, Фрэнк вновь вышел в зал, заметив, что тела убраны, кровь замыта, а щиты подняты. Посредине по-прежнему, скучая, стоял продавец.

— Где я могу покрасить машину? — спросил Фрэнк.

— У нас, сэр. Пятьдесят долларов, — радостно ответил тот. — В какой цвет желаете?

— «Воронова крыла», — ответил Фрэнк, усмехнувшись от мысли, что нарушает заповедь Генри Форда: «Если машину надо красить, значит пришло время купить новую».

Он выехал за ворота, включил радио, покрутив ручку, и услышал голос Фрэнка Синатры, который пел «Come Fly with Me». Отбивая ритм пальцами, вжал педаль газа в пол, ускорение прижало к креслу, и он ощутил подступающую к горлу невероятную радость, сердце забилось сильнее, будто удалось заполучить синюю птицу удачи, за которой гнался всю жизнь. Он не знал, с каким сожалением проводил его взглядом продавец. Тот решил, что сильно прогадал, продал такую роскошную машину всего за двести баксов. «Откуда мне знать, что этот чувак такой спец?!» — раздражённо думал он.

Первым делом Фрэнк решил посетить завод Роджера. Несколько раз он проехал по улице и остановился в недоумении. И вдруг понял, что на месте завода возвышается здание из серого бетона с маленькими окошками. Чтобы окончательно убедиться в этом, Фрэнк вылез из машины, подошёл к подъезду и понял, что именно на этом месте раньше находился завод с голубым овалом и словом «Ford» над входом. Радость от покупки машины угасла.

Плюхнулся за руль и ощутил, что жутко проголодался. С той поры, как он ел в последний раз, прошли почти сутки. Желудок явно начал давать о себе знать. Остановился около одного заведения, и решил зайти. С опаской. У входа на миг задержал шаг, пронзила мысль, не отравится ли он, ведь страховку он купить не успел. Но голод пересилил страх.

Внутри помещение напоминало погребок со стенами, имитирующими булыжную кладку. Играла ласкающая слух музыка. Фрэнк сел около столика на мягком кожаном диванчике.

Когда через четверть часа официант принёс еду, выглядевшую вполне съедобно, Фрэнк углубился. Заботы и тревоги ушли на второй план.

Но вздрогнул и выронил вилку, когда услышал знакомый женский голос. Бросил быстрый взгляд на эстраду. Там стояла певица в роскошном малиновом платье с разрезами по бокам, обнажавшим стройные ножки. Длинные чёрные, как смоль волосы, большие манящие глаза, чувственный рот. Сомнений не осталось — это была Ирэн. Реальная, живая, во плоти. Захотелось сразу броситься к ней, но он взял себя в руки, придирчиво рассмотрев, радостно удивился, что она совершенно не изменилась, на лице не появилось ни одной морщинки. Будто бы не прошло почти три года с тех пор, как взрыв вынес его из этого города. Лишь немного смутило, что Ирэн с её обворожительной внешностью и дивным голосом поёт в забегаловке. Но подумал, что в принципе это легко исправить. Представил с удовольствием, как опять откроет для неё театр, где она сможет блистать. А закончив все дела здесь, просто увезёт, наконец, в Сан-Франциско. С улыбкой он внимал голосу и с нетерпением ожидая, когда сможет обнять вожделенное тело. Настоящая удача — в первой же забегаловке найти главный объект поисков. Не иначе, как произошло чудо, и небо вознаградило за все переживания.

Когда подошёл официант, Фрэнк, вытащив, стодолларовую бумажку, с намёком произнёс:

— Я хотел бы поговорить с девушкой, которая только что пела.

Официант изумлённо взглянул на него и вдруг гнусно захихикал.

— Мистер шутит, — пробормотал он.

— А я не шучу, — зло бросил Фрэнк, ощущая, как в груди копиться ярость. — Я готов заплатить за это.

Официант, даже не взяв купюру, ушёл, трясясь от смеха.

С полным желанием разнести заведение на куски, Фрэнк ринулся в служебные помещения. Ощупывая беретту в кобуре, прошёл по коридору и наткнулся на худосочного типа в болтающемся фланелевом костюме.

— Мистер, что вам здесь нужно? — гнусаво спросил тот.

— Хочу увидеть певицу, — не скрывая раздражения, процедил сквозь зубы Фрэнк.

— Певицу? — удивлённо переспросил тип. — Какую?

— Которая только что пела! — ярость уже готова была выплеснуться наружу. — Понятно? Это что так сложно?!

Парень взглянул с нескрываемой жалостью.

— Хорошо, пойдёте. Я покажу.

Он прошёл к последней комнате, распахнул дверь. Фрэнк ворвался туда, оглянулся по сторонам в поисках трюмо, за которым должна сидеть Ирэн, но комната скорее напоминала чулан без окон. Затхлый, противный запах бил в нос. С потолка на шнуре спускалась тусклая лампочка. Около стен стояли рассохшиеся стеллажи с барахлом. Парень подошёл туда, где стояла длинная, серая коробка и отодвинул крышку. Фрэнк бросил туда взгляд и замер.

— Это механическая кукла, — объяснил парень. — Вы, наверно, недавно в городе? Таких кукол вы можете купить во многих магазинах. Разных, поющих или для секса. Как пожелаете.

— Робот? А реальная женщина? Прототип? — нетерпеливо спросил Фрэнк. — Она не возражает против этого?

Парень вдруг взглянул на него с таким же ужасом, точь-в-точь, как продавец в автосалоне. И через паузу тихо проговорил:

— Мистер, реальной не существует. Естественно. Она уничтожена.

— Как это — уничтожена? — у Фрэнка предательски задрожали руки, с шумом забилась в висках кровь. — Убита?

— Вы задаёте слишком много вопросов, — бросил недовольно парень. — Будете продолжать в том же духе, окажитесь на виселице, — презрительно скривился, заметив купюру в руках Фрэнка. — Если хотите узнать подробно, советую посмотреть подшивки газет за октябрь 1959 года, — добавил он, удалившись высоко поднимая ноги, как цапля.

Все оказалось напрасным. Уничтоженный и раздавленный тем, что услышал, Фрэнк поплёлся к выходу. Без сил опустился на сиденье. «Надо узнать, что все-таки произошло», — упрямо подумал он. Открыв справочник, нашёл ближайшую библиотеку.

Остановив машину у входа в здание, похожую на неказистую коробку для обуви, вошёл внутрь и увидел скучающую консьержку.

— Мадам, мне нужно просмотреть подшивки газет.

— Двадцать долларов час, — на её унылом дряблом лице не отразилось никаких эмоций, когда она увидела брошенную Фрэнком сотню.

В читальном зале он увидел такую же скучающую даму, которая совершенно не обрадовалась посетителю.

— Мадам, мне нужны подшивки «Tribune», «Standard» и «Городских новостей» за октябрь 1959 года, — произнёс он, и вздрогнул — служительница испугано воззрилась на него.

— «Городские новости»? — пролепетала она, глаза широко раскрылись так, что стали смахивать на блюдца. — Мистер, все экземпляры этой газеты уничтожены.

— Почему? — грубо воскликнул он, в голову ударила кровь. — Почему «Городские новости» были уничтожены? Чем эта газета помешала? Вы можете объяснить? Говорите! Я заплачу вам!

Дама побледнела, как мертвец. Потом покраснела, пунцовой стала даже её шея. Казалось, она грохнется в обморок.

— Эту газету издавал враг нашего города! — выпалила она. — Он пытался разрушить, уничтожить все! Из-за него произошла катастрофа!

Фрэнк тяжело вздохнул, задержал на миг воздух в лёгких. Он не мог объяснить испуганной женщине, что сам выпускал эту проклятую газету. И не собирался что-либо разрушить.

— Ладно, дайте «Tribune» и «Standard», — обречённо пробормотал он.

Получив подшивки, Фрэнк уселся за стол, начал просматривать. Несколько месяцев было пропущено, естественно, во время гражданской войны. И тут в глаза бросились заголовки: «Суд над пособниками Фрэнка Фолкленда!», «Мерзавцы получили по заслугам!» Перед глазами проплыли знакомые имена: Ирэн Веллер, Берта Верден, Юджин Коллинз, Питер Стэнвуд, Роджер Кармайкл, Камилла Райзен, Дэвид Дэнтон, Симона Бонье. Список возглавляла его собственная фамилия. Против каждого стояла одна фраза: «казнь через повешенье». Сердце пронзила острая боль, отдалась в левое плечо. Господи, их всех казнили из-за меня. Даже тех, кому я просто помог! Он медленно встал из-за стола и побрёл к выходу. Больше всего ему хотелось застрелиться, прямо здесь.

Когда он вышел на улицу, уже совсем стемнело. Луна прятала тусклый лик в сизых облаках. Мутные фонари, отбрасывая круги грязно-оранжевого цвета, не рассеивая тьму. Когда рядом со своим «мустангом» Фрэнк увидел незнакомца, то, не раздумывая, выхватил пистолет. Меткий выстрел снёс несчастному полголовы.

Отпихнув труп, Фрэнк плюхнулся на переднее сидение и опустил голову на руль. Душили слезы, но в голове неотступно копошилась мысль, что он должен выполнить ещё пару задач.

Когда сердце перестало бурно стучаться в виски, Фрэнк завёл машину и направился к дому, где ему выделили квартиру. По мере того, как он приближался к месту назначения, дома становились все ниже и хуже, редели деревья. И когда Фрэнк остановился около нужного места, у него напрочь пропало желание вылезать.

Окна дома выходили на пустырь, смахивающий на помойку, заваленную раздавленными жестяными банками, битым стеклом, ржавым железяками.

Фрэнк вылез из машины, достал беретту, взвёл курок, и огляделся. Часть окон было разбито и заткнуто тряпьём, или фанерой. Загнав машину в самый дальний угол двора, он забросал её мусором и направился к подъезду. Дверь была распахнута и явно никогда не запиралась. Когда он шагнул в темноту, в нос ударило тяжёлое амбре, состоящее из запаха дешёвой похлёбки, кошачьей мочи, дерьма и сырости.

Поднялся на последний, пятый этаж, где располагалась его квартира. Она состояла из двух комнаток и крошечной кухни, и совершенно не походила на пентхаус, скорее на мансарду со скошенным потолком и стенами из наполовину сгнивших деревянных балок. В спальне стояла продавленная койка, узкий шкаф из фанеры. В другой комнате — диван с разодранной спинкой, круглый столик, в углу — обшарпанный допотопный телевизор. Фрэнк усмехнулся, получить за пол-лимона баксов подобную лачугу он совсем не ожидал. Хотя по сравнению с остальными неприятностями это уже не имело значения.

Он устало опустился на диван, который жалобно скрипнул под ним и вытащил свежие газеты, решил просмотреть биржевые сводки. И вдруг нахмурился, заметив на первой странице «Tribune» заголовок, набранный крупным кеглем: «Справедливое возмездие!», опустив глаза ниже, ощутил, как холодеет от ужаса.

На первой странице шёл фоторепортаж о казни нескольких человек, которые обвинялись в левых взглядах. Подпись под первой фотографией гласила: «Справедливый приговор!», потом шла фотография с тремя висящими трупами на виселице и последняя, с этими же трупами, лежащими на земле. «Так вот до чего дело дошло», — подумал Фрэнк безнадёжно. «И все из-за моего проклятого альтруизма». Он ушёл в спальню, упал без сил на кровать, уставился в потолок, взял пистолет, взвёл курок. Но тут же мгновенно рассердился: «Нельзя быть такой тряпкой! Черт возьми!» Бросил пистолет в ящик, укрылся дырявым пледом и ощутил адскую усталость, залившую тело свинцом. Глаза стали слипаться, в последнюю минуту подумал, что было бы здорово, если ему приснилась Ирэн.

Дикий шум, вопли, звон разбиваемой посуды разбудил Фрэнка. Ничего не понимая, он присел на кровати, прислушался. Звуки усилились, но все перекрывал детский, отчаянный крик: «Папочка, папочка, не надо!» В первую секунду Фрэнк решил броситься на помощь. Но остановил себя: «Твою мать, очередной порыв и окажусь на виселице!» И вдруг подумал с улыбкой: «Черт с ним. Может „там“ мне дадут встретиться с Ирэн…» Он взвёл курок береты, сбежал вниз, перешагивая длинными ногами через несколько ступенек. Туда, где слышался страшный шум. Ногой распахнул фанерную дверь.

И увидел рослого полуголого мужика, который изумлённо уставился на возникшего перед ним странного парня. Фрэнк, молча наставил на него «пушку» и процедил сквозь зубы:

— Если не прекратите скандал, всех замочу к чёртовой матери!

Краем глаза он заметил спрятавшуюся за низкий комод худенькую женщину, которая закрывала двух белобрысых малышей с большими распахнутыми глазами — одного лет пяти, другого постарше — лет двенадцати.

— А чо надо? — пробурчал амбал, поигрывая ножом.

От него несло жутким перегаром, он плохо держался на ногах. Фрэнк понял, что ублюдок в дупель пьян, и не видит в руках противника пистолет. Выстрел обрушил на голову разъярённого главы семейства куски штукатурки. Это немного охладило его.

— Нож брось, — сказал спокойно Фрэнк. — И пасть затки, иначе дырок в тебе наделаю. Понял? Я не шучу.

Мужик на удивление беспомощно заморгал. Небритый мужик, явившийся ниоткуда, если не испугал, то сильно озадачил. Но следующий выстрел заставил амбала выронить нож. Фрэнк бросил быстрый взгляд на женщину, которая дрожала в углу, и постарался сделать вид, что его совсем не волнует её состояние.

— Значит так. Я — Генри Форден. Сюда переехал. И пока здесь живу, здесь не будет никаких скандалов. Если услышу шум, — медленно чеканя слова, ледяным тоном проронил Фрэнк. — Наделаю из всех вас фарш. Понял, гребанный кусок дерьма?

Тот, несмотря на габариты, значительно превышающие противника, вдруг присел, затрясся мелкой дрожью.

— Да, мистер Форден, мы поняли, — пробормотал он, заикаясь. — Этого не повторится. Обещаю.

Глава 2

Лишь к утру Фрэнк смог забыться беспокойным поверхностным сном, и царапанье в дверь заставило мгновенно очнуться. На пороге стоял белобрысый мальчуган с банкой, которую он сунул Фрэнку в руки.

— Мама просила передать. Спасибо, мистер, — сильно картавя, пробормотал он.

Фрэнк усмехнулся — теперь у него появилась отмазка в виде оплаты за помощь. Он ощутил, что здорово проголодался, а в доме, кроме подаренной банки варенье нет ничего. Зашёл в ванную комнату, покрутил ручку душа. Естественно горячей воды в подобном доме отродясь не водилось. Но ледяной поток заставил мозги работать быстрее. Фрэнк вспомнил, что в городе защита осуществляется страховыми компаниями. Поэтому первым делом решил обратиться в подобное учреждение.

Он нашёл машину там, где оставил, в куче мусора. Теперь роскошный «мустанг» опять стал выглядеть, как развалюха, но это уже совершенно не волновало.

Яркое солнечное утро совсем не улучшило мрачного настроения Фрэнка. Ощущение тупой бессильной безысходности заполняло душу. Доехав до ближайшей конторы, Фрэнк остановил машину.

Страховая компания располагалась в высотном многоэтажном здании с маленькими окнами-бойницами и с квадратными колоннами, отделанными гранитом. На двенадцатом этаже, рядом с дверью висела мраморная табличка с выбитыми на ней золотыми буквами: «Возрождение». В небольшой комнатушке, за столом скучал клерк, худощавый молодой человек с простоватым лицом и с гладко приглаженными, блестящими от бриолина волосами.

— Что вы хотите, сэр? — спросил он.

— Застраховать свою жизнь, машину, квартиру, — ответил Фрэнк, протягивая ему документы.

Клерк еле сдержался, чтобы не зевнуть, взглянул в паспорт, и равнодушно проронил:

— Где вы живете, мистер Форден?

— Двадцать седьмая авеню, дом двадцать один.

По гладко выбритому лицу молодого человека пробежала тень презрения.

— Вы недавно приехали в город? Чем занимаетесь? — поинтересовался он.

— Пока ничем. Только приехал. Буду заниматься бизнесом. Автомобильным.

Клерк тяжко вздохнул.

— Что у вас за машина?

— Форд «Мустанг Кобра Джет 428».

— Мы пока не можем вам помочь. Когда у вас будет работа, тогда приходите.

— Какая вам разница, есть у меня работа или нет? — стараясь держать себя в руках, раздражённо спросил Фрэнк. — Я заплачу вперёд за несколько месяцев. Я располагаю средствами.

— У нас такие правила, — клерк бросил ленивый взгляд. — Для тех, у кого нет определённого дела, мы можем выполнить только разовые поручения, если оплата будет вперёд.

— Какие поручения? — удивился Фрэнк.

— Ну, например, вы захотите решить вопрос с вашим компаньоном, или конкурентом. Мы поможем вам. В кратчайшие сроки.

Пытаясь осознать, что тот имел в виду, Фрэнк непонимающе взглянул на молодого человека. Увидев мучения собеседника, тот разъяснил:

— Если вам кто-то мешает, мы его устраним. Также его семью, родственников, знакомых. Как закажите.

— Убьёте? — осторожно уточнил Фрэнк.

— Да, — просто ответил клерк. — Цена зависит от оружия, которое будет применяться и количество объектов. Оптическая винтовка — дороже, зато чище и незаметнее. Можем отравить, задушить, инсценировать самоубийство. Все, что подскажет ваша фантазия.

— А как с правосудием?

— Очень просто. Мы предоставим вам адвоката, прокурора, судей. На выбор. Если захотите — присяжных. Некоторые наши клиенты любят, когда присяжные выносят вердикт. Также на выбор любая тюрьма. От камер с комфортом отеля Ритц до каторжных работ, в кандалах. Наши клиенты могут быть уверены, они получат всё, что пожелают.

— А если семья жертвы тоже будет клиентами вашей компании, тогда как? — Фрэнк тщетно пытался скрыть иронию. — В пользу кого склонится чаша Фемиды?

— Мистер Форден, вы задаёте слишком много вопросов, — произнёс клерк сакраментальную фразу. — Кстати, за визит вы должны заплатить двадцать долларов.

— Ну и на каких условиях вы предоставите мне услуги?

— Ну, если у вас будет солидный бизнес. Скажем, оборот товаров или услуг на сумму не менее ста тысяч в месяц. Если меньше, то вам придётся искать другую компанию.

— А как вы выясните, солидный у меня бизнес или нет? Или так — фикция, раздутый мыльный пузырь?

Клерк смерил Фрэнка снисходительным взглядом.

— Легко, мистер Форден. Приходите, когда разбогатеете.

Когда Фрэнк вышел на улицу, на миг показалось, что сотни оптических винтовок смотрят на него с крыш, из открытых окон. В переулках скрывались отморозки, готовые броситься на жертву и придушить одним движением.

Выругавшись про себя, Фрэнк постарался взять себя в руки и направил «мустанг» к другому зданию, где находилась страховая компания «Древо жизни». Там встретила внушительная железная дверь. Набрав код, он услышал резкий, металлический голос:

— Что угодно?

— Хочу заключить договор с вашей компанией, — быстро сказал Фрэнк.

— Ваше имя? — спросил невидимый собеседник.

Назвав своё вымышленное имя, Фрэнк тут же получил грубый отказ:

— Мистер Форден, мы не заключаем договоры, с кем попало.

В других агентствах его встречали или грубо, или равнодушно. В душе скапливалась ярость. Несколько раз проезжая мимо магазинов, торгующих оружием, Фрэнк жаждал зайти туда, купить пистолет-пулемёт М60 и расстрелять к чёртовой матери всех клерков, которые отказали ему.

Когда список агентств иссяк, Фрэнк почувствовал себя совершенно беспомощным. Просидев четверть часа, упёршись лбом в руль, ощутил, как отчаянье начало рассеиваться, и перешло в упрямое желание отомстить равнодушному, мерзкому миру. Что надо сделать для этого? Стать очень богатым. А где он может стать очень богатым? Конечно, на бирже.

Перед глазами вспыхнул образ Мартина Грея, друга детства, который мгновенно разбогател на биржевых спекуляциях. «Пришло время использовать опыт Мартина», — подумал Фрэнк. Хотя друг никогда в жизни не стал бы давать советы кому-либо. Особенно просто так. Но Мартин часто подшучивал над Фрэнком, говорил, что его честный друг никогда в жизни не сможет кого-то обмануть, заполучить деньги лёгким путём. Фрэнку так надоели издевательства Мартина, что он предложил ему пари. В кратчайший срок сделает себе миллион из воздуха, создав финансовый пузырь. И когда этот «пузырь» лопнет, Мартин потеряет кучу денег. Мартин расхохотался в ответ:

— Я ставлю свой загородный дом на Майями, а ты, ну скажем, акции на один из филиалов твоей компании? Идёт?

Через пару месяцев Мартин напомнил Фрэнку об их разговоре.

— Я не вижу договора на приобретение акций, — сказал он с иронией. — Кажется, ты обещал. В случае проигрыша.

— Я же продал тебе акции моей компании, — ответил весело Фрэнк. — Она называется «Белые страницы». Издательство. Выпускает огромными тиражами бестселлеры.

Мартин смертельно побледнел и через паузу пробормотал:

— И что это не так?

— Разумеется, нет. Это фикция, мыльный пузырь. Но как я это сделал — коммерческая тайна.

Конечно, Фрэнк не стал рассказывать, что с помощью своего друга-хакера, Лео Макконела запустил в Интернет слухи о нескольких бестселлерах, по популярности находящихся на втором после Корана. Оплатил рекламу самым популярным блоггерам, которые ненавязчиво предлагали прочитать «великие» творения, издававшиеся процветающим издательством «Белые страницы». Лео создал в Сети фальшивые блоги, в которых не существующие люди обменивались бурными впечатлениями об этих книгах. Фрэнк даже не понял, почему на это фуфло купилось столько людей. Ему удалось сделать два миллиона на продаже акций издательства, которое якобы издавало несуществующие бестселлеры. И он считал это самым отвратительным поступком в своей жизни.

В библиотеке Фрэнк засел за подшивки газет, чтобы подробно изучить фондовый рынок. Он обладал великолепной памятью, аналитическими способностями, поэтому быстро запоминал, просчитывал тенденции, математические модели. Все это не имело никакого значения, главным было узнать реальную информацию о состоянии дел всех компаний города. На следующий день он приехал на биржу, которая располагалась рядом с площадью Атлантов в нелепом здании с квадратными колоннами. Новичка здесь приняли не штыки, но равнодушно. Стрекотали телеграфные аппараты, брокеры выкрикивали цифры.

Вечером, после закрытия Фрэнк ушёл с чувством, что большие собаки считают его маленькой шавкой, которая путается под ногами, но, в сущности, не мешает. Вложив десять тысяч, на следующий день он потерял три, на следующий день — ещё пять. Но через некоторое время Фрэнк начал понимать, что, поскольку никакого контроля со стороны административной системы не существует, цены акций существующих компаний оставались пассивными, скакали вверх и вниз акции компаний-однодневок, которые торговали непонятно чем. Деньги появлялись и исчезали из воздуха. Теория волн Элиота, которым чаще всего подчиняется ситуация на любом рынке, здесь не работала.

Существовало несколько конкурирующих групп, которые управляли ценами. Фрэнк понял, что входя то в одну, то в другую группу можно почти без потерь выходить из любой операции. Поначалу это стоило ему немалых денег, но затем он, наконец, сумел понять законы. Минимизировав потери, каждый раз закрывал свои позиции с прибылью. Но дело продвигалось медленно, чтобы занять высокое место, нужно было получить быстро как минимум миллион. Фрэнк организовал несколько мошеннических схем, послуживших разорению нескольких банков и крупных брокерских контор. Устраивал всё через подставных лиц, но прекрасно понимал, что нажил себе огромное количество врагов, которые в небольшом городе его «вычислят» и отомстят. Но не стал покупать страховку. Потому что понял, деятельность страховых компаний мало похожа на защиту жизни и здоровья клиентов.

Прошло не так много времени, и Фрэнк освоился в городе. На берегу озера его ждала роскошная вилла. Участок стоил безумных денег, поэтому здесь мало, кто мог позволить себе жить. Всегда существовала опасность нападения воров, поэтому Фрэнк создал невидимую, но очень эффективную защиту против непрошеных гостей. Она не закрывала прекрасный вид на озеро, в котором отражались деревья и горы с остроконечными вершинами, но позволяла легко ликвидировать любого, кто посмел бы без разрешения приблизиться к вилле ближе, чем на сто метров.

Фрэнк прошёл в прихожую, просмотрел почту. И выбросил все приглашения в мусорную корзину. В последнее время он все сильнее ощущал тупое равнодушие. Вытащил бутылку скотча и, усевшись в кресло, закрыл глаза.

— Мистер Форден, — услышал он голос горничной Аманды. — К вам пришёл мистер Бейли. Он хочет поговорить с вами.

— Не знаю никакого мистера Бейли, — бросил устало Фрэнк. — Пусть убирается ко всем чертям.

Через паузу Аманда, чуть заметно волнуясь, повторила:

— Мистер Бейли говорит, что ему очень нужно. Вопрос жизни и смерти.

Эти напыщенные слова вдруг рассмешили Фрэнка, и он решил увидеть наглеца, который под таким глупым предлогом собрался проникнуть к нему. Включил защиту третьего уровня — «защитный барьер», который прозрачной стеной огородил его от посетителя. Защита первого уровня обволакивала все тело невидимой, пуленепробиваемой плёнкой, но требовала огромных энергетических затрат.

В комнату прошёл невысокий худощавый человек, одетый в поношенный темно-серый костюм. Вытянутое лицо с печальными круглыми глазками выражало полное отчаянье. В руках он мял старую, поношенную шляпу.

— Мистер Форден, я пришёл к вам, чтобы попросить, — начал без всяких предисловий мистер Бейли. — Попросить не уничтожать мою компанию. Пожалуйста, если цена акций ещё упадёт, я разорюсь.

Фрэнк непонимающе взглянул на посетителя. За то время, как он провёл на бирже, участвуя во многих махинациях, разорилось не меньше десятка компаний. Пара владельцев застрелилась на его глазах. Один принял яд и умер в страшных мучениях. Фрэнк долго не мог отогнать видение, когда умирающий залил фиолетовой пеной весь пол.

— А мне-то какое дело? — поинтересовался Фрэнк. — Ну и разоритесь. Это ваши проблемы. Вы думаете, есть причина, по которой я вдруг решу вам помочь?

Казалось, Бейли упадёт на колени, начнёт умолять, просить, воздевать руки. Но он тихо сказал:

— Я знаю, это глупо. Но мне почему-то показалось, что вы не такой, как все. Простите, я ошибся.

Он развернулся, и поплёлся к выходу. Фрэнк взглянул на его сгорбленную спину и почему-то решил спросить:

— Мистер Бейли, что делает ваша компания?

Гость обернулся, в глазах появился проблеск надежды.

— Автомобили, — быстро ответил он. — Мы выпускаем легковые автомобили. Нам очень трудно конкурировать с другими компаниями, но некоторым наши машины нравились, — закончил он упавшим голосом.

Фрэнк так быстро выскочил из-за стола, что ткнулся лбом в защитную стену и, грязно выругавшись, выключил её.

— Мистер Бейли, сколько стоит ваша компания. Реально?

— Восемьсот тысяч. Стоила. Сейчас около трёхсот.

— Я хочу посмотреть ваш завод.

Бейли удивлённо взглянул на него и пробормотал:

— Я не хотел бы продавать… Вы ведь закроете его? Люди останутся без работы.

— Нет, я не собираюсь закрывать. У меня другие планы, — произнёс Фрэнк с улыбкой. — Ну, идемте.

— Вы хотите прямо сейчас посмотреть? — удивился Бейли. — Сейчас поздно, всё закрыто.

— Ладно, завтра утром. Где находится ваш завод?

— Около площади Меркурия. Мистер Форден, вы не будете занижать цены акций на мой завод? Пожалуйста.

— Не буду, — ответил Фрэнк, хотя понимал, что это совершенно невыгодно. Когда можно уронить цены и скупить почти даром.

На следующее утро Фрэнк отправился на площадь Меркурия. Он всегда ездил один. Считал, что телохранители лишь расслабляют и от них мало толку. Увидев проходную завода Бейли, ощутил, как от воспоминаний сжалось сердце.

Это чем-то напоминало завод Роджера, хотя само помещение было меньше, но расположение цехов, внешний вид здания почти не отличался. Фрэнк прошёл в сборочный цех, ухмыльнулся, увидев конвейер. Рабочие бросали на него злые раздражённые взгляды. Видимо, уже знали, что скоро у компании появится новый владелец.

— Мистер Бейли, позовите главного инженера. Пусть расскажет о работе вашей компании.

Бейли удивлённо воззрился на него.

— Мистер Форден, зачем вам это нужно?

— Боитесь, что я украду ваши секреты? — Фрэнк хитро улыбнулся. — Просто хочу понять уровень вашей работы. И что можно изменить.

Бейли ошарашено посмотрел на биржевого спекулянта, который интересовался производством автомашин и через паузу обронил:

— Хорошо, мистер Форден. Я позову.

В кабинете стоял большой круглый стол из красного дерева, окружённый стульями со спинками, обитыми зелёной кожей. Через четверть часа в кабине зашёл полноватый мужчина в белом халате, средних лет с намечающейся лысиной.

— Пол Дженкинс, главный инженер, — представился он.

— Расскажите о вашей работе. Что вы выпускаете, о сериях, о новых и старых разработках.

Дженкинс удивлённо посмотрел на Фрэнка, хотел что-то возразить, но осёкся. Сел за стол и начал рассказывать. Когда закончил, Фрэнк вытащил из кейса пачку бумаг и, протянув Дженкинсу, спросил:

— Скажите, насколько трудно будет перевести производство на выпуск подобных моделей?

Дженкинс осторожно взял из его рук чертежи, развернул, углубился в них. Когда поднял глаза на Фрэнка, в них светилось нескрываемое восхищение.

— Если это действительно можно сделать, это гениально. Чья эта разработка, мистер Форден? Если можно заполучить этого конструктора…

— Это моя разработка, — ответил с достоинством Фрэнк. — Но это так, лишь эскизы. Я представлю вам подробные чертежи и марки сплавов.

Он вдруг ощутил лёгкий приступ дежавю. Год назад он также сидел в похожем зале, разговаривал о создании нового двигателя с мастером цеха и главным инженером. Ему так и не удалось воплотить идею в жизнь. Арест, смерть, воскрешение. Вернувшись в исходную точку, Фрэнк потерял абсолютно всё. Стоило ли начинать вновь? Ради кого? Роджера больше нет. Нет Ирэн, Берты. Нет никого, ради кого стоило что-то делать.

Но неожиданно для себя он просидел за чертежами до позднего вечера, ощущая упрямое желание творить назло жестокому миру. Когда глаза начали слезиться от усталости, и в комнате стало темнеть, Фрэнк встал, пощёлкал выключателем и понял, что просто хуже видит из-за того, что впервые за пару месяцев сидел целый день, смотря в одну точку. Он сложил чертежи, закрыл дверь. На заводе уже никого не осталось, горели лишь тусклые лампочки аварийного освещения. И Фрэнк чуть не расшиб нос, пробираясь к выходу.

— Ты, стоять! — услышал чей-то окрик. — Руки подыми.

Обернувшись, Фрэнк увидел старичка в спецовке, который выставив вперёд дробовик, подозрительно рассматривал странного субъекта. Фрэнк улыбнулся, поднял руки и стал ждать, что предпримет сторож. Старичок, шаркая ногами, доковылял до Фрэнка, взглянул в лицо и проговорил скрипучим надтреснутым голосом:

— Чего тут делаешь?

Насмешливо смерив сгорбленную фигуру, изрезанное глубокими морщинами лицо, редкие, седые волосы, Фрэнк ответил, стараясь, чтобы голос звучал испуганно:

— Я — новый конструктор мистера Бейли. За чертежами засиделся допоздна. Позвоните ему. Документы во внутреннем кармане.

Он мог одним ударом размазать по стенке, но показалось забавным разыграть испуг. Сторож подошёл ближе, вытащил бумаги, поднеся к подслеповатым глазам, прочёл:

— Генри Форден. Ну ладно, иди, — добавил он через паузу. — И смотри, не сиди так поздно.

Сгорбившись, ушёл, а Фрэнк вышел на улицу. Поёжился. Солнце зашло, стало прохладно, сыро. Прохватывал неприятный пронзительный ветер. Светили редкие фонари. Фрэнк всегда удивлялся, почему они вообще горят. Фонари в городе были всех размеров и форм. От самых причудливых до простых палок с тусклыми лампочками наверху. Но чаще всего не было никаких, улицы бедных районов с закатом погружались в беспросветную темень.

Добравшись до машины, Фрэнк уселся за руль и направился к своей вилле. Но проезжая по улице, увидел страшную аварию, превратившую в груду железа несколько машин, перегородивших полностью дорогу. Выругался, свернул в объезд, и вдруг заметил знакомую фигуру. Остановив машину, он выскочил и радостно воскликнул:

— Привет, Бобби! Узнаешь?

— А, Хэнк! — вскрикнул Бобби. — Как дела, дружище? Куда ты запропал? Я хотел найти тебя, но ты стал такой крутой. Побоялся обращаться. Выпьем?

Они зашли в маленький бар, уставленный круглыми столиками, на которых стояли стульчики — заведение закрывалось. На стенах висели огромные панно с небоскрёбами Нью-Йорка.

— Класс, — сказал Фрэнк. — Ну и как у тебя дела? Выступаешь? — спросил он, сделав знак рукой в сторону чёрной рояля, стоявшего на небольшой, приподнятой над полом, эстраде.

— Да. Дела неплохо идут. Не так, как хотелось. Но все же. Что выпьешь?

— Виски.

Они присели за столик, Бобби щёлкнул пальцами и показал два пальца. Через пять минут им принесли пару стаканчиков и бутылку.

— Ну что, никто на тебя не наезжает? — поинтересовался Фрэнк.

— Да плачу кому надо. Страховым компаниям, — Бобби брезгливо скривился. — А у тебя страховка есть?

— Нет. На фига она мне? Я сам могу себя защитить. Только деньги на ветер. Думаю сам открыть страховую компанию. У меня есть такие штуки, которых ни у кого нет.

— Правда? И что это?

— «Защитный барьер», электроловушки, тысяча вольт, кто вступит, мгновенно в головешку превращается, «невидимость» и вообще куча всего.

— Да, это круто, — проронил Бобби уважительно. — Но знаешь, защита это хорошо, но вот если сам окочуришься, тебе это не поможет.

— А что есть что-то такое, что поможет? — Фрэнк бросил ироничный взгляд.

Бобби выбежал из-за стола и притащил папку из темно-бордовой кожи. Протянул Фрэнку:

— Я пока первый взнос внёс. Можешь себе представить, что они здесь смогли сделать?

Раскрыв папку, Фрэнк пробежал глазами первую страницу, и бросил на Бобби изумлённый взгляд.

— Да-да, Хэнк, я думал, это — фантастика, но мне показали, как это действует. Результат потрясающий. Но миллион многовато для меня. Не знаю, смогу выплатить, а ты ведь наверняка сможешь.

На фотографиях Фрэнк увидел стеклянные цилиндры, внутри обитые кожей.

— Да, Хэнк, они в этом отсталом месте умудрились сделать клонирование! Для людей! — продолжил Бобби радостно. — Я даже подумать об этом не мог раньше!

— Это не клонирование. Это другое. Они возобновляют взрослых. Сразу.

— Ну не важно, как это называется. Но можешь себе представить — бессмертие! — мечтательно протянул Бобби.

— За очень большие бабки, — саркастически проронил Фрэнк, откидываясь на спинку стула, скрестив ноги. Он достал сигареты, закурил. Сизым облаком повис дым.

— Ну да, деньги немалые. А что ж ты хочешь? Это дорогого стоит. Конечно, не всем по карману. Но лучшим!

— Эта компания принадлежит Мюррею Уолту? — листая папку, поинтересовался Фрэнк. — Хорошо устроился. Откуда он взялся, это Уолт гребанный?! Как же так произошло! Черт возьми! — воскликнул он вдруг, ударив кулаком по столику, так что подскочили стаканчики

— Что произошло? — не понял Бобби.

Естественно, Фрэнк не мог сказать, что во время правления Райзена о бизнесмене Мюррее Уолте в городе никто не слышал. Каким образом ему удалось присвоить себе камеры жизни?! Вдруг, будто удар током, его пронзила мысль. «Черт возьми! Ещё не все потеряно! Я могу вернуть Ирэн!» Он вдруг задорно подмигнул Бобби.

— Хочешь, что-нибудь на твоём ящике сбацаю? Не возражаешь?

Бобби смущённо взглянул, но кивнул утвердительно. Фрэнк скинул куртку, засучил рукава. Быстро сев к роялю, легко пробежался по клавишам, ощутив вновь прилив невероятной радости, заполнившей душу. Начал играть нечто бравурное, похоже чем-то на один из «Трансцендентальных этюдов» Листа. Пробегал по клавишам то легко, то мощно. Когда закончил, подумал, что Бобби скажет: «На хрен ломаешь мой инструмент!», поднял осторожно глаза, но увидел ошеломлённое лицо приятеля, который стоял позади рояля.

— Ты так классно играешь, — пробормотал Бобби, наконец, чуть заикаясь. — Думал, ты шутишь. А ты мастер.

— Да брось ты, — смущённо сказал Фрэнк, вставая со стула. — Я уже все позабыл. Так, играл когда-то.

Уже собираясь спуститься вниз, заметил, как на сцену вышла стройная худенькая девушка в белой блузке в синюю полоску и голубых шортиках, открывающие точёные ножки. Коротко постриженные светлые волосы делали её похожей на очаровательного мальчика. Она подошла к Бобби, и положила тонкие, гибкие руки на плечи, прижавшись к его щеке.

— Сейчас, мы скоро уже уходим, — сказал он, поцеловав девушке руку. — Наташа, это мой друг Хэнк. Классный пианист.

— Очень приятно, — сказал Фрэнк, ощущая, как серо-зелёные, изящно изогнутые тетивой лука, глаза девушки притягивают, будто магнитом. — Меня зовут Генри Форден. Бобби шутит, я — бизнесмен.

— Я слышала, как вы играли, мистер Форден, — сказала девушка неожиданно низким, идущим откуда-то снизу, грудным голосом. — Мне очень понравилось.

— Наташа работает в моем заведении, — объяснил Бобби. — Классно поёт блюз. Хэнк, приходи послушать. Обязательно! Может, подыграешь ей?

— Босс, вас к телефону! — услышал Фрэнк чей-то крик.

Когда Бобби сбежал со сцены, Фрэнк остался наедине с девушкой, ощущая странную скованность. Чтобы скрыть смущение, вновь пробежался по клавишам, изобразил печальную мелодию «Lady Day» и напел первые строчки «Her day was born in shades of blue». Девушка вдруг подхватила неожиданно мощным контральто, от которого, кажется, завибрировал всё пространство. И Фрэнк почувствовал, как волны прошли по всему телу, сконцентрировавшись внизу живота. Доиграв мелодию, поднял глаза и увидел, как она смотрит, маняще улыбаясь. Смущаясь, встал из-за инструмента и бросил взгляд в зал. Бобби вернулся, и на его лице ясно читалось восхищение.

— Ну ладно, Бобби, я пошёл. Спасибо за гостеприимство. Сколько я тебе должен?

— Ничего, — быстро пробормотал Бобби. — Заходи, Хэнк. У вас отличный дуэт получился.

Фрэнк вышел на улицу в прекрасном расположении духа. Открыв дверцу машину, подумал, что не так всё плохо. Он может попробовать вернуть Ирэн, но перед глазами неожиданно всплыл нежный овал лица Наташи, упругие груди, выпирающие сквозь тонкую блузку, безупречной формы бедра. Но помотал головой, отгоняя образ.

Мурлыча под нос весёлую мелодию, завёл машину и направился к своей вилле. Вырвавшись на шоссе, понёсся вперёд как молния. Громко ревя, его нагнал грузовик «Вольво Титан Турбо». Фрэнк изумлённо проводил его взглядом, и нажал на газ. Обогнал, но взглянув в зеркало заднего вида, увидел, что грузовик быстро приближается. «Что за чертовщина! Твою мать! Как они могут с такой скоростью ехать?!» — подумал Фрэнк, взглянув на спидометр, который показывал уже сто десять миль.

Грузовик вновь обогнал его и вдруг почти под колеса кто-то выбросил здоровенный мешок. Фрэнк интуитивно отвернул руль и на огромной скорости влетел в лесок, росший рядом с шоссе. Машину страшно затрясло на кочках, корнях, занесло на раскисших листьях. Остановить «Мустанг» удалось лишь в ярде от здоровенного ствола дуба.

Фрэнк вылез из машины, придирчиво осмотрел и вернулся на шоссе. Решил оттащить мешок в кусты, но вдруг услышал тихий стон. «Черт, да это человек! Ну вот, скажут, что спас из альтруистических побуждений».

Усадив жертву около дерева, Фрэнк достал из кармана шприц с сывороткой и сделал укол, хотя не было никакой уверенности, что эта доза не окажется последней и человек на его глазах не превратится в бешеного мутанта. Фрэнк обошёл машину, постучал носком ботинка по шинам, заглянул под днище. И с облегчением подумал, что отделался лёгким испугом. Машина цела и невредима. Обернувшись, Фрэнк, что человек пришёл в себя и уже направлялся к нему.

— Ну как, все в порядке? — спросил Фрэнк.

— Спасибо, — глухо ответил тот. — Подвезёшь? Я заплачу. Но потом. Сейчас нет ничего. Эти козлы всё забрали!

— Дружки твои? — усмехнувшись, поинтересовался Фрэнк. — Чем насолил? Ладно, давай садись, только рожу вытри. Она у тебя вся в крови, — подал салфетку. — Куда везти?

— Парковая аллея, дом семнадцать.

Лихо развернув «Мустанг», Фрэнк направился обратно в город. И в голове промелькнуло досадное: «Такие порывы могут мне дорого обойтись. Хотя. Да и черт с ним!»

Глава 3

Перед носом Фрэнка шлёпнулась толстая пачка банкнот.

— Привет, Хэнк.

— Стив, чего пугаешь? Это что — оплата за будущий заказ? Ну и кого надо убить?

— Если надо, сам убью. Это за то, что ты меня спас.

— Ладно, Стив, мелочи. А как ты нашёл меня?

— По твоей машине. Ты один во всем городе ездишь на чёрном форде «Мустанг Кобра Джет», — пояснил Стив. — Все остальное дело техники. Генри Форден — чрезвычайно влиятельный в нашем городе бизнесмен. Скоро скупит весь город.

— И как ты интересно понял, что это «Кобра»?

— Очень просто, я же сам собирал эту тачку. Когда на заводе лорда Кармайкла работал.

— И кем работал?

— Мастером участка. Это была последняя модель, которую Фолькленд хотел запустить в серию. Мы успели собрать одну пробную тачку. Он обкатывал её.

— А ты знал его?

— Близко нет. Но он руководил всеми проектами по «Мустангам», а я как раз стал мастером участка, когда Фолькленд хотел заменить конвейер модульным методом. Но он не успел ничего сделать.

— Все из-за него произошло, альтруиста хренова, — воскликнул Фрэнк, стараясь, чтобы тон голоса был искренним. — Если бы не он, все иначе было бы.

Стив скривился.

— Да вранье всё это. Я считаю. Не был Фолькленд мерзавцем.

— И почему же ты так решил? — спросил Фрэнк насмешливо.

— Фрэнк был честным, порядочным. Помогал от души, не потому что хотел что-то взамен получить — славу, популярность. Просто такой он был. У него все от сердца шло.

— Зато потом все начал разрушать, власть хотел захватить, — исподтишка изучая лицо Стива, сказал Фрэнк.

— Да не он это был! — воскликнул Стив, и осёкся, настороженно оглядевшись по сторонам. — Не он, — тихо повторил он. — Когда Фолькленд воскрес. Якобы. Я тоже примкнул к нему. И сразу понял, что тот подонок — не он.

— И почему же?

— Глаза у него другие были. У Фрэнка — честные такие, ясные. А у этого ублюдка — глаза змеи. Да и выглядел он иначе. Лишь физиономия чуть похожа была. А в нашем городе сделать физиономию, можно какую хочешь. Если бы Фрэнк был жив, — он тяжело вздохнул. — Всё иначе пошло бы. Эх, он и тачки такие классные делал, — махнул рукой Стив.

— И какие? Самые обычные, — проворчал Фрэнк.

— Дурак ты, Хэнк, — беззлобно сказал Стив. — Фрэнк делал на века, ему плевать было, что человек купит его тачку и всю жизнь на ней ездить будет. И она не развалится через полгода. Чтобы он опять пришёл и купил другую. Не о бабках он думал, о душе. Так никто больше не работает. Все только мечтают, как облапошить, бабла настричь.

— Ну и идиот. Надо модели менять, как можно чаще, иначе смысла нет, этим заниматься.

— Много ты понимаешь, — протянул презрительно Стив. — Он все время пытался новое внедрить. Но всё равно тачки делал так, чтобы они долго служили. Металл, литье, обработка — всё на высоте.

— Стив, я недавно завод купил. Спортивные авто по типу фордов буду выпускать. Не хочешь ко мне пойти работать? — поинтересовался Фрэнк.

— Нет, извини, Хэнк. У меня же своё дело есть. Казино «Флэш-рояль».

— Ну и как тебе это?

— Неплохо. Но бандюки наезжают постоянно, — Стив тяжело вздохнул. — А страховые эти компании хреновы только деньги тянут. И ни черта! Никакой защиты! Суки.

— Стив, ну ведь сам сюда приехал. Райзен тебе свободу обещал? — саркастически спросил Фрэнк, хотя прекрасно знал ответ.

— Да, Хэнк, россказни Райзена многим башку задурили. И я такой же. Тоже думал — раз коммуняк не будет, значит, будет красота. А на самом деле, оказалось не свобода здесь, а беспредел полный.

***

Весёлый голос вырвал Фрэнка из глубокой задумчивости. Бросил взгляд на часы — большая стрелка неумолимо приближалась к цифре шесть. На табло бежали строчки цифр. На лице Фрэнка не дрогнул ни один мускул. Ещё пять секунд. Занавес.

— Ну, Хэнк, ты молоток. Почти сто кусков за один день! — воскликнул Майк, высокий, худосочный парень в белой рубашке с расстёгнутым воротом, и широких брюках.

— Да ладно, завтра все в пыль превратится, — бросил Фрэнк.

— Ага, или ты сразу сделаешь лимон. Пойдём, выпьем, может это мне удачу принесёт.

Они перешли через дорогу от здания биржи и сели за один из столиков. Фрэнк, наконец, смог расслабиться.

— Хэнк, как тебе так удаётся, я поражаюсь. По твоему лицу ни фига не поймёшь — выигрываешь ты или летишь вниз, — проронил Майк уважительно. — Зачем тебе все это не пойму? Весь город скупить хочешь? Так тебе «Барон» не даст этого сделать.

Фрэнк уже знал, что «бароном» за глаза кличут неформального главу города — Мюррея Уолта.

— Почему? — поинтересовался лениво Фрэнк. — Он такой особенный? Убьёт меня?

— У него в руках все ниточки от этого театра марионеток. Захочет, и от тебя мокрое место останется, — объяснил Майк. — И никакие камеры жизни не помогут.

Официант принёс бутылку красного вина и два бокала.

— Ого, Божоле Morgon 1929 года! — присвистнул Майк. — Что празднуем? Только не говори, что сегодняшний твой выигрыш. Для тебя это не новость.

— Завод купил. Буду машины выпускать, — Фрэнк откинулся на спинку стула, бросив горделивый взгляд на собеседника.

— И что? Ты что-то в этом понимаешь? — поинтересовался равнодушно Майк, наливая себе вина. — Класс, — восхищённо проронил он, пригубив бокал.

— Немного разбираюсь. Есть несколько идей.

— Неужели твои идеи стоят больше, чем успехи здесь? Не верю. Одни убытки. Я бы на твоём месте купил бы себе яхту.

— Угу, и где на ней ходить-то? По Зеркальному озеру? Замечательно. Или выставить рядом с домом, чтобы все завидовали, — язвительно проронил Фрэнк.

— Ну не знаю, зато круто. А завод, грязь, копоть. Поиграешься и все равно спихнёшь кому-нибудь. Я тебя знаю, — шутливо погрозил пальцем Майк.

— Мистер Форден, — услышал Фрэнк тихий, будто извиняющийся голос официанта. — Вас к телефону.

— К телефону? — удивлённо переспросил Фрэнк. — Кто это интересно узнал, что я здесь? Странно. Ладно, Майк, сейчас приду, только все не выдуй. Оставь хоть немного для меня.

Взволнованный голос Бейли в трубке заставил нахмуриться:

— Мистер Форден, у нас проблемы.

— Проблемы? Что, чёрт возьми, случилось, Бейли? Рассказывайте!

— Какие-то люди пришли к нам, сказали, что теперь это их собственность. Я спросил их, ваши это люди, но они ответили, что нет. Мистер Форден, вы не присылали своих людей?

— Как они выглядят? — перебив его, спросил нервно Фрэнк.

— Они все с оружием и в масках. Это не ваши люди, босс? — заикаясь, переспросил Бейли.

— Бейли, слушайте меня внимательно. Ничего не предпринимайте, чтобы их не провоцировать. Через полчаса я буду у вас. И, пожалуйста, успокойтесь. Всё будет в порядке, уверяю, — стараясь оставаться спокойным, отчеканил Фрэнк.

Он вернулся к столику, и, взяв свою куртку, сказал:

— Без меня допивай. Бывай.

— Ты куда? — спросил с осоловевшими глазами Майк.

— Собственность свою выручать, — ответил Фрэнк коротко.

Через полчаса Фрэнк остановил «Мустанг» недалеко от проходной и быстрым шагом направился внутрь. В коридорах стояли вооружённые люди в масках. Увидев Фрэнка, они напряглись и перехватили автоматы. Фрэнк прошёл в цех.

В центре возвышался широкоплечий битюг в тяжёлом бронежилете. И Фрэнк мгновенно узнал в нем главаря одной из группировок от страховой компании «Руки прочь!» Вытянутое, лошадиное лицо заканчивалось округлым подбородком, кустистые густые брови нависали над прищуренными, близко посаженными глазками, длинные, засаленные патлы выбивались из-под нелепой в этих обстоятельствах бейсболки и торчали в разные стороны. Носогубная складка, глубоко прорезанная на физиономии от ноздрей к подбородку, делала его похожим на марионетку, у которой челюсть опускается, когда её дёргает за ниточки кукловод.

— А, Форден. Что ж ты пришёл один-то? У, да ты без бронежилета, — протянул парень, увидев свободно расстёгнутый ворот рубашки Фрэнка. — Что ж ты так? Думаешь голыми руками с нами справиться? — насмешливо протянул он.

Демонстративно взяв стул, Фрэнк водрузил его в середине прохода. С достоинством опустился, положил ногу на ногу.

— Ротбард, на каком основании ты впёрся на мою собственность? Или ты не знаешь, что завод принадлежит мне?

— Тебе, Форден? Сообщаю официально: контрольный пакет акций принадлежит мистеру Гранту.

Презрительная гримаса скривила лицо Фрэнка.

— И с каких это пор он принадлежит мистеру Гранту?

— Уже давно. Мистер Бейли передал его нам. Правда, мистер Бейли?

Бейли, испуганно моргая, взглянул на Фрэнка и осторожно пробормотал:

— Правда. Но…

— Понятно. Вы заставили его подписать контракт силой.

— Это не имеет никакого значения, Форден. Это наш завод, и ты тут явно лишний. Ты можешь только признать этот факт и убраться отсюда, как можно скорее, — с нескрываемым чувством превосходства изрёк Ротбард.

— А у меня такое сильное впечатление, что лишние — ты и твои головорезы. И я предлагаю тебе — через пять минут ты уносишь свои копыта отсюда, вместе с твоими говнюками. Ты понял меня, Ротбард? Или сильно пожалеешь.

Ротбард вразвалочку подошёл к Фрэнку и саркастически изрёк:

— Я очень испугался твоих угроз. Весь дрожу. Ты не видишь, как я дрожу? Я скажу, мистеру Гранту, что бывший владелец компании, мистер Форден, очень расстроился, напал на меня и хотел убить. Мне пришлось защищаться и, увы, он погиб, — он демонстративно взвёл курок. — И мой выстрел совершенно случайно попал прямо в его сердце.

— Замечательно, — улыбнулся Фрэнк.

— Кстати, Форден, знаю, у тебя нет страховки для камер жизни. Так что ты умрёшь навсегда. Неужели тебе так хочется сдохнуть из-за этого поганого заводишка?

— Я думаю, мне удастся выжить, — объяснил спокойно Фрэнк. — Уверен в этом.

— Очень сомневаюсь, — с мерзкой ухмылкой бросил Ротбард.

Как хлёсткий удар хлыста прогремел выстрел. Лицо Фрэнка осталось совершенно невозмутимым. Ротбард, нахмурился, взглянул в дуло. Выстрелил в сторону. Пуля легко воткнулась в стальную станину и глубоко застряла в ней.

— Ну, давай, Ротбард, ещё раз попробуй. У тебя пока ещё есть время, — сказал насмешливо Фрэнк.

Мерзавец явно был в замешательстве, но взял себя в руки и вновь взвёл курок. Один за другим над сводами прогремело несколько выстрелов, но все пули, отскочив от невидимой преграды, окружавшей Фрэнка, серебристыми каплями усыпали пол.

— Ну ладно, Ротбард, — проронил Фрэнк. — Я дал тебе возможность позабавиться. Теперь пришло моё время. Начинаем, — спокойно сказал он, будто обращаясь к своему воротнику.

Ротбард непонимающе взглянул на Фрэнка, но вдруг резко обернулся, услышав вскрик. Один из его подручных захрипел, рухнул вниз, из перерезанного горла хлынула кровь, залив пол. Фрэнк поморщился и пробурчал себе под нос:

— Аккуратнее, твою мать! Потом не отмоешь!

— Извини, босс, — послышался чуть смущённый голос из пустоты.

Остальные ублюдки вздрогнули и начали лихорадочно оглядываться по сторонам, но один за другим оказывались на полу. Невидимые руки хватали их и одним движением сворачивали шею. Ротбард растерянно озираясь по сторонам, вскинул автомат. Перевёл испуганно глаза на Фрэнка и пролепетал, заикаясь:

— Форден, как ты это… Как ты это сделал?

— Ротбард, я тебя предупреждал? Предупреждал. Ты не послушал. Теперь пеняй на себя.

Ротбард в отчаянье вскинул автомат и, кружась на месте с перекошенным от страха лицом, начал поливать воздух очередями. Израсходовав обойму, перезарядил и вдруг ощутил, что кто-то сильно схватил его под руки, вырвал автомат. У него подкосились ноги, и он тряпичной куклой осел на пол.

— Что это с тобой, Ротбард? Ты побледнел? Тебе дурно? Да, здесь немного душно. Ну, ничего, сейчас мы тебя выведем на свежий воздух, ты там проверишься, — проронил спокойно Фрэнк. — Да и передай, пожалуйста, мистеру Гранту, что на мой завод могут приходить только те люди, которых я сам позвал. Те, кто придёт без приглашения, не могут рассчитывать на мой радушный приём. Понял?

Униженный главарь чуть заметно кивнул. Невидимые силы потащили его к выходу и выкинули наружу. Фрэнк подошёл к стоящему у стены смертельно бледному Бейли.

— Все в порядке. Не волнуйтесь. Да, Бейли. Сообщите рабочим, что следующие три для них выходной, который будет оплачен полностью, как рабочие дни.

— Зачем? — в горле у Бейли что-то пискнуло, он вытащил из коробочки лекарство и дрожащей рукой положил в рот.

— Знаете, хочу переоборудовать это место, установить защиту от непрошеных гостей, — объяснил Фрэнк. — Я это хотел сразу сделать, но не думал, что кто-то так быстро заинтересуется.

Когда Фрэнк вышел наружу, пожал Стиву, уже сбросившему невидимость, руку.

— Молодцы. Сколько я тебе должен?

— Ничего. Но… — Стив поднял указательный палец. — Первый «Мустанг» мой. Обещаешь?

Улыбка тронула губы Фрэнка. Приятно, что в этом городе есть такие классные парни, как Стив. А не только безжалостные тупые ублюдки типа Ротбарда. Проводив взглядом спину Стива, который садился в массивный Понтиак, Фрэнк взглянул на часы. «Ещё успею к Бобби», — подумал он.

Фрэнк приехал почти к самому началу представления, занял столик, который Бобби оставил для него и приготовился слушать. На эстраду вышла Наташа в парике — длинные светлые волосы укрыли её точно плащом.

Она запела с такой мощью, что, казалось, задрожали стены. С лёгкостью переходила из одной октавы в другую, поднимаясь выше, затем вновь спускаясь в самый бронзовый низ. Репертуар состоял из популярных джазовых песен, много раз спетых разными певцами и певицами, но ей удалось как-то совсем иначе, проникновенно, эмоционально интерпретировать по-новому каждую песню.

Чувственным экспрессивным исполнением она напоминала чернокожую «императрицу блюза» Бесси Смит, и Фрэнк поймал себя на мысли, что голос Наташи, манера исполнения больше подошла бы чернокожей певицы, но в городе сохранялся негласный расистский закон — никаких цветных.

Место Наташи занял невысокий худощавый шатен, и фрак и физиономия выглядели одинаково помятыми. После выступления Наташи его встретили неважно. Фрэнк оглядел зал и понял по гулу, что люди не довольны. Певец как-то слишком быстро ушёл, почти сбежал. И Наташа вышла вновь, но уже в другом платье — цвета чернёного серебра, облегающим гибкое тело, как змеиная кожа.

— Мистер Форден, — услышал Фрэнк шёпот.

Обернувшись, он заметил официанта, который сунул ему записку и быстро исчез. Фрэнк разверну и недовольно нахмурился. «На кой черт я ему понадобился!»

— Бобби, что случилось? — Фрэнк ворвался в служебное помещение, на ходу ощупывая кобуру.

— Хэнк, выручай. Очень тебя прошу, — пролепетал Бобби дрожащим голосом. — Я не знаю, что делать.

— Бабки нужны? — деловито поинтересовался Фрэнк. — Сколько?

— Нет, Хэнк. Я сам тебе заплачу. Помоги, пожалуйста, — Бобби был готов расплакаться.

— Да что с тобой, твою мать! Объясни по-человечески!

Ужасно злило то, что Бобби не дал послушать Наташу.

— Понимаешь, Моррисон в стельку пьян, он не может выступать.

— И я тут причём? Слушай, Бобби, я хочу послушать Наташу, — Фрэнк уже начал терять терпение.

— Наташа простужена, она и так уже перепела больше нормы. У неё, понимаешь, связки. Хэнк, я прошу тебя, выступи. Ну, хотя бы пару песен, каких хочешь, — умоляюще пробормотал он.

Фрэнк ошарашено воззрился на него.

— Бобби, ты вообще в своём уме? Я — бизнесмен, да и петь я ни хрена не умею. Это будет ещё хуже, чем с Моррисоном. Твои посетители меня отметелят в лучшем случае, а в худшем — пристрелят.

— Нет, Хэнк, ты классно пел, — казалось, что Бобби уже готов упасть на колени. — Тогда с Наташей. Я слышал. И играешь ты здорово. Ну, выйди, исполни пару номеров. Я понимаю, ты не очень готов, но импровизация даже лучше. Я тебе на саксе подыграю.

Бобби было очень жалко, смотреть на его бледное до восковой желтизны лицо было грустно. Но с другой стороны аккумулятор защитного поля сел за время общения с Ротбардом. Если недовольные исполнением слушатели захотят убить незадачливого певца, тот он отправится на тот свет. Навсегда.

— Ладно, дай мне какой-нибудь костюм что ли, — бросил Фрэнк глухо, заметив с сильным неудовольствием, какой радостью засветились глаза Бобби.

Массивный рояль выглядел слабой защитой, но Фрэнк постарался отгородиться от зала невидимой стеной. Пробежал по клавишам, заметив, что инструмент расстроен. И стал петь «Балладу Мэкки-ножа» из «Трёхгрошовой оперы», стараясь не сбиться и в самый ответственный момент не забыть слова. На втором куплете вдруг почувствовал, что убивать его пока не собираются. Метнув взгляд в зал, он увидел, что слушатели подпевают ему и отбивают ритм ладонями. Это подбодрило Фрэнка, он начал выдавать такие пассажи, что казалось, рояль покраснеет стыда.

Но посетители хлопали так, будто, по крайней мере, он открыл секрет вселенского счастья. Обретя веру в себя, Фрэнк исполнил залихватскую «I’m Gonna Live Till I Die», которую очень любил. Про себя отмечая со стыдом, что от его исполнения Фрэнк Синатра в гробу бы перевернулся. Но зал, раззадоренный смелым решением подавать все песни каким-то странным непредсказуемым способом, воспринимал его эксперименты на ура.

Когда адски уставший, Фрэнк встал из-за рояля, то ему рукоплескали так, будто он — мировая знаменитость. Он ушёл за кулисы, чтобы отдать костюм Бобби и, поморщился, увидев какой-то щенячий восторг в его глазах.

— Хэнк, ты — просто мастер. Нет, честно!

— Ладно, Бобби, — бросил Фрэнк, стараясь не краснеть. — Я для себя играл.

— Но ты можешь у меня выступать! Вместе с Наташей!

Фрэнк чуть не расхохотался, представив, как утром будет спекулировать на бирже, днём придумывать новые модели автомашин, а по ночам выступать в клубе у Бобби. И тут уже не поможет никакая «волшебная вода». Через пару месяцев он точно отправится на кладбище. Он уже решил отказаться, но вдруг перед глазами вспыхнул образ Наташи — стройное тело, длинные, безупречные ноги, чувственный рот и неожиданно для себя сказал:

— Ладно, Бобби, я подумаю.

Он спустился в зал. И когда официант принёс бутылку виски, Фрэнк опрокинул стаканчик и подумал, что жизнь в этом проклятом месте не так уж плоха. Из служебного помещения выскользнула Наташа. Она переоделась в белую блузку, голубые бриджи и выглядела ужасно милой. Осветила улыбкой и присела за столик.

— Вы замечательно выступили, — сказала она сипло, и Фрэнк понял, что Бобби не врал. — Мне очень понравилось.

— Да ничего особенного. Что выпьете?

— Спасибо. Не хочу. У вас хороший голос. Поёте с душой. Техника, правда, неважная. Извините. Не обижайтесь.

— Да, я знаю, из меня певец, как из дерьма — пуля.

— Нет-нет. У вас сильный голос, достаточно большой диапазон. Техника — дело наживное, а голос — от Бога. Вам надо только немного поупражняться. И играете вы хорошо. Вы долго учились музыке?

Фрэнку увидел, как повлажнели призывно её глаза, но тут же осадил себя. Отбивать у Бобби девушку не хотелось.

— Мать мечтала, что я стану великим пианистом. А я рояль ненавидел. Правда, потом даже понравилось. Хотя, вряд ли из меня что-то получилось бы.

— Подвезите меня домой, — она улыбнулась, милые морщинки очертили нежный рот.

— А как Бобби? Он не будет возражать?

— Не будет. Я сама себе принадлежу.

Когда они вышли на улицу, Фрэнк заметил, как около его машины копошится тёмная личность. В прямом и переносном смысле.

— Наташа, подожди меня здесь, пожалуйста, — бросил он, стараясь скрыть раздражение.

Вытащив беретту, подкрался сзади и процедил сквозь зубы:

— Ну и какого хрена тебе здесь нужно?

Мужик вздрогнул, резко обернулся. Ярко блеснул лунный свет на острие ножа.

— «Мустанг» 67-го года, я не мог удержаться. Извините, мистер, — пробормотал парень.

— 68-го, — поправил Фрэнк, поймав себя на мысли, что ситуация кажется комичной.

Тип попятился, развернулся и убежал, сломя голову.

Фрэнк, уже улыбаясь, махнул рукой Наташе. Она подошла, села в машину.

— Как ты умеешь уговаривать людей, — с улыбкой проронила она, погладив его по бедру.

Этого было достаточно, чтобы желание вырвалось наружу. Он сжал её в объятьях, начал жадно целовать, в шею, нервно распахнул блузку, лаская упругие груди, с быстро затвердевшими сосками. Но тут же понял, что маленький «Мустанг» неподходящее место для продолжения. Заметив сияющие в полутьме глаза девушки, предложил:

— Поедем ко мне? Не против?

Она обвила его за шею, чмокнула в щёку.

Фрэнк выехал на одну из улиц и мысленно выругался, обнаружив очередную аварию. Автовладельцы решили не прибегать к услугам своих страховых компаний и бурно выясняли отношения с помощью собственных частей тела.

Свернув в узкий переулок, Фрэнк повёл машину в объезд. Неожиданно прямо перед ним выскочил массивный Понтиак, перегородив дорогу. Фрэнк затормозил и ощутил слабый удар в бампер. Сзади «Мустанга», откуда не возьмись, возник кабриолет Плимут «Бельведер» небесно-голубого цвета, явно побывавший в крутых переделках: разбитые фары, искореженные крылья. В дверце при свете фонарей зияла огромная вмятина, которую «Мустанг» оставить никак не мог. От нехорошего предчувствия засосало под ложечкой. Бросив напряжённый взгляд на Наташу, Фрэнк строго предупредил:

— Сиди тихо.

Вылез из машины, и увидел, как к нему направляются три отморозка.

— Ну, ты, козел, — прошипел один из них, плотный, плотный битюг, абсолютно лысый. — Видел, что своей телегой сделал? На хорошие бабки попал. Понял? Гони сейчас или фарш из тебя сделаем.

Двое сопровождающих таких же немалых размеров недвусмысленно держали в руках компактные, но чрезвычайно эффективные пистолеты-пулемёты. Фрэнк быстро понял, идти напролом бессмысленно. Кроме того, в его машине сидит очаровательная девушка, а это ослабляло его позиции.

— Сколько? — он сделал вид, что хочет достать бумажник.

— Десять кусков и быстро, — процедил главарь.

— Многовато. У меня с собой нет столько. Может, лучше в мою страховую компанию обратитесь?

Бандит презрительно скривился.

— Прям сейчас. Разбежался. Быстро бабки гони или без шаров останешься, — пригрозил он, направляя нехилую пушку «Desert Eagle» в пах Фрэнка.

— Ну, так бы сразу и сказал. Чек возьмёте? Сейчас выпишу.

Один из отморозков обошёл «Мустанг» и радостно воскликнул:

— Какая телка! Эй, чувак, дай развлечься. Мы долг скостим. А?

— Давай половину? Идёт? — быстро предложил Фрэнк.

Он быстро огляделся, оценив обстановку. Поодаль стояло ещё пара машин. А около дома напротив — контейнер для мусора.

— Половину? А это стоит того? — протянул с сомнением бандит, нагло разглядывая перепуганную до полусмерти девушку.

Когда они отвлеклись, Фрэнк сунул руку в карман, нащупал пульт, контуры его тела задрожали, и он … исчез. «Твою мать, куда делся, сука!», — истошно завопил главарь.

Пока бандиты лихорадочно оглядывались в поисках жертвы, Фрэнк вынырнул из-за контейнера. Выхватив беретту, навёл красный кружок на грудь главаря, который, хлопая глазами, озирался по сторонам. Почти неслышный хлопок заставил бандита зашататься, он рухнул, как мешок с дерьмом. Оставив «обманку», Фрэнк переместился за спины отморозков, и пока они пытались изрешетить ни в чем не повинный мусорный контейнер, влепил пулю в затылок ещё одного мерзавца.

Оставшийся бандит, раненый в плечо, лишь ошарашено проводил взглядом, когда Фрэнк, насмешливо откозыряв, нырнул за руль. Бросив смертельно побледневшей Наташе: «Поберегись!», включил задний ход и снёс Плимут. Развернулся и на бешеной скорости рванул с места побоища.

Оставшиеся бандиты опомнились и пустились в погоню. «Только бы хватило аккума», — подумал Фрэнк. Резко крутанул руль влево, затормозив около дома. Щёлкнул рычажком на панели. Машина вдруг замерцала и исчезла как мираж в пустыне. Через пару минут мимо на полном ходу проскочили две массивные тачки.

Фрэнк с облегчением выдохнул, устало откинулся на сидение и ослабил воротник рубашки.

— Ты как?

— Вроде ничего, — заикаясь, пролепетала она.

Они добрались до виллы. Фрэнк вылез, оглядев «Мустанг», с сожалением понял, что отремонтировать машину не удастся: фастбэк смят в лепёшку, кривыми зубьями сверкают жалкие остатки стекла. Тяжело вздохнул, Фрэнк помог Наташе выбраться.

Она обвела глазами двор, изящный фонтан, вход, украшенный колоннами.

— Неплохой домик, — проронила одобрительно.

Они поднялись на второй этаж, и Фрэнк без сил опустился на диван, раскинув безвольно руки за спинкой. Наташа медленно прошлась по комнате. По её довольному лицу было заметно, что она высоко оценила вкус хозяина.

Гостиная была оформлена в строгом стиле — стены, тюлевые занавески на огромных от пола до потолка окнах. Обшитые белым полотном кресла, длинный диван с кучей подушек разных форм и размеров. Из окна открывался дивный вид на зеркальную гладь озера в окружении деревьев, чернеющих на фоне глубокой бездны неба.

Фрэнк достал из маленького холодильника шампанское, разлил по бокалам.

— Выпьем за встречу!

Наташа лишь пригубила, и в глазах запрыгали озорные чёртики:

— Где у тебя ванная?

— Ванная, говоришь? — Фрэнк таинственно улыбнулся и взял со стеклянного столика пульт. — Сейчас покажу. Какую температуру воды предпочитаете, мисс?

За медленно отъехавшей стеной оказался небольшой бассейн. Весело журча, в него начала набираться вода. Наташа сделала шаг и будто оказалась на берегу реки, которая начинала свой путь с водопада. Сияя расплавленным серебром, по каскадам сбегали потоки воды.

Присев, она провела рукой по камням, которые оказались податливыми и тёплыми. Быстро сбросив одежду, прыгнула в воду. Фрэнк последовал за ней, сжал в объятьях, жадно впился в её рот, начал покрывать поцелуями шею, грудь.

Они выбрались на берег, Фрэнк достал пену, укутав Наташу в белоснежное облако. Мягко провёл ладонью по её груди, спустился вниз к животу. И её нетерпеливая дрожь передалась ему.

Снимая со своего тела пушистые охапки, она стала намыливать его тело мягкими ласкающими движениями. Когда желание обоих достигло самого высокого градуса, они соскользнули в воду, чтобы немного охладиться. Но тут Наташа нырнула, ушла в глубину. Промелькнула лёгкой тенью по дну и выплыла уже с другой стороны. Он бросился на неё, как дикий зверь, жаждущий крови, прижал к бортику. Они начали шутливо бороться. Она сопротивлялась, отталкивала его, извиваясь, выскальзывая из рук. Он с силой уложил её на спину, раздвинул ей бедра, и ударил как копьём. Она вздрогнула, словно от боли, но тут же расслабилась, будто уступая грубой силе победителя.

Почти достигнув вершины, он прекращал движения. А когда напряжение спадало, начинал вновь, проходил губами по её прелестям, ласкал, тискал. Доводил до исступления, не преступив черты. Играл на её нежном теле, как на флейте, извлекая сильными пальцами мелодию страсти.

Утомлённые любовной борьбой, они долго лежали рядом на теплом берегу «озера». Отдышавшись, отправились в спальню.

— Очень уютно, — сказала Наташа.

В просторной комнате, оформленной в тёплых коричневых тонах, стояла кровать с резной спинкой под балдахином из струящегося полупрозрачного тёмно-мандаринового шелка. Когда они вошли, автоматически загорелись незаметные светильники, окрасив интерьер в мягкий свет. Наташа нырнула под одеяло, и поманила Фрэнка, который тут же присоединился к ней. Прижавшись, она вдруг лукаво улыбнулась:

— Я хочу быть твоей женой. Но ты, наверняка, женат. Такие мужчины не бывают холостяками, — она провела пальчиком по его груди.

— Какие такие?

— Сильные, мужественные, способные защитить. Таких мало. И все заняты. Ты ведь мог меня отдать им, а сам бы по-тихому уехал. Но ты остался, рисковал ради меня, разбил машину.

— Я для себя старался. Зачем такую роскошную девушку отдавать каким-то козлам? А тачку я себе ещё сделаю. Лучше. У меня автозавод есть.

Он перевернулся на спину, заложив руки за голову и задумчиво спросил:

— Наташа, зачем ты сюда переехала? У тебя чудесный голос. Хоть немного, но я разбираюсь в этом. А ты в забегаловке поешь. Могла бы стать настоящей звездой блюза. Мировой знаменитостью. Свободы захотелось?

Она прижалась к его груди щекой.

— Ты действительно хочешь узнать?

— Не хочешь — не отвечай. Лезть тебе в душу не буду.

— У меня был брат, очень красивый, умный, — через паузу начала она. — Статный, высокий. Глаза, как небо в ясный полдень. Бархатный, чувственный баритон. Сильные, мускулистые руки.

— Родной брат? — хмуро переспросил он, понимая, куда она клонит.

— Видишь, тебя это смущает, — печально проговорила она. — Всех это смущает. Раздражает, коробит. А мы любили друг друга. Это преступление.

— Ну почему преступление? Могли сменить фамилию, уехать куда-нибудь.

— А мы решили переехать сюда. Здесь никого не волновали вопросы морали. И мы были счастливы.

— И куда он делся?

— Умер. Его убили. Увлёкся азартными играми, казино, наркотики, ипподром. Полиция не стала никого искать. Хотя все знали, кто это сделал, — её голос заметно дрогнул. — Мне было очень трудно. Но я смогла выжить. Работаю, нахожу привлекательных мужчин…

— Чтобы забыться?

— Да, знаешь, такое ощущение небытия. Когда ты вроде бы в реальности и в то же время не здесь, а в своих фантазиях. Не живёшь, а существуешь между слоями времени.

— Но сейчас ты можешь воскресить его. С помощью камер жизни. Деньги только нужны. Любого человека можно восстановить. Надо только иметь его генетический материал. Ткани тела.

— Его кремировали, — ответила она печально. — Но это уже не имеет значения. Камеры жизни можно использовать только для живущих сейчас. Это неписаный закон Уолта. Он так решил.

— Вот как, — протянул расстроено Фрэнк. — Жаль.

— А ты хотел кого-то воскресить? Ты ради этого сюда приехал?

Объяснять Наташе из-за чего он приехал в этот проклятый город, Фрэнк совершенно не хотел. Её слова огорчили, но не настолько, чтобы впасть в отчаянье. Он и так понимал, что вернуть Ирэн с того света будет очень нелегко.

Глава 4

— Мистер Форден, я повторяю вам, что я — против. Вы просто не осознаете опасности.

— Дженкинс, я не понимаю, что вы волнуетесь, — сказал весело Фрэнк. — Если я погибну, владельцем компании опять станет мистер Бейли. Я завещал ему завод.

Дженкинс насупился и опустил глаза. Фрэнк подошёл к машине, придирчиво осмотрел и скомандовал:

— Начали!

Ощущая поднимающийся яростный азарт, сел за руль, провёл рукой по приборной панели, проверил работоспособность приборов. На полигоне был выстроен испытательный комплекс, похожий на многоэтажный лабиринт. Здесь Фрэнку предстояло испытать его новую модель «Мустанга». После того, как он расколошматил свою машину, убегая от бандитов, провёл несколько бессонных ночей, чтобы придумать такую модель, с которой бы не случилось бы такого казуса. И, наконец, это удалось. Когда он увидел её, что называется во плоти, то решил, что попробует её в деле первым. Но натолкнулся на упрямство главного инженера, который ничего не объяснив толком, упорно настаивал на том, чтобы Фрэнк не участвовал в испытаниях вообще.

— Включите на малую мощность, — скомандовал Фрэнк.

Взревел мотор и Фрэнк влетел в ворота лабиринта, пронёсся по этажам вверх, вниз. В каждой стене открылись пулемётные гнезда, которые поливали машину градом пуль. Фрэнк слышал постоянный, нескончаемый звон. «Мустанг» вылетел в просторный зал, объехал его и помчался вниз к следующему переходу. Резко повернул влево, пролетел, как молния через узкий коридор, и выехал наружу. Когда он вылез из машины, то увидел лицо Дженкинса, который глухо спросил:

— Вы не ранены, мистер Форден?

— Все в порядке, Дженкинс. Включите на среднюю мощность, — приказал он и вновь сел в машину, стараясь не замечать, как нахмурился Дженкинс.

Проскочил по всем этажам лабиринта, но на этот раз кроме пуль, прочность машины проверялась ракетами средней мощности. На этот раз Фрэнк к своему неудовольствию увидел в нескольких местах небольшие вмятины. Особенно сильно повредились стекла фастбэка, хотя невидимая металлическая сетка смягчила удар, часть стекла все-таки разрушилась, превратившись в крошку, которая, однако же, не вывались, осталась на своих местах. Но он тут же понял, что лучше всего выдержало удар оргстекло, которое использовал для иллюминаторов батискафа. Оно стоило значительно дороже обычного бронированного стекла, но выдерживало не только давление воды, но и выстрел гранатомёта.

— Мистер Форден, я прошу вас не испытывать на полной мощности, — Дженкинс уже умолял. — Вы видите, стекло не выдержало.

— Хорошо, Дженкинс, не буду. Сейчас другим займёмся.

Выражение лица Дженкинса быстро изменилось с радостного на унылое. Он понял, что собрался делать Фрэнк.

— Так-так, отлично, — сказал Фрэнк. — Давайте пока на двадцать ярдов поставьте.

Он вновь сел в машину, проверил приборы, надел шлем. Машина вихрем понеслась к искусственному карьеру, через который шёл мост с разрывом посередине. Фрэнк щёлкнул рычажком, удовлетворённо отметив, как аккуратно у самого днища открылись небольшие крылья и сопла реактивных двигателей сзади. Разогнав машину, нажал кнопку — вырвалось пламя. Машина взвилась в воздух, перелетев через разрыв, приземлилась на другой стороне. Фрэнк вновь осмотрел машину и, вытащив рацию, приказал: «Увеличить в пять раз». Он не видел, какой взгляд, наполненный нескрываемым ужасом, бросил Дженкинс.

Фрэнк отвёл машину подальше от обрыва, нажал педаль сцепления, переключил рычаг скорости. Набрав скорость «Мустанг» пролетел за секунды несколько сот метров, но вдруг с силой подскочил на колдобине, скорость упала, и Фрэнк, вылетев к обрыву, с досадой понял, что перелететь пропасть не успеет. Машина с рёвом взвилась в воздух, но шлёпнувшись на передние колеса, под своей тяжестью начала клониться назад. Фрэнк в последнее мгновение чудом успел выбраться и лишь увидел, как «Мустанг» рухнул вниз. Вытащив сигареты, Фрэнк закурил, стараясь утихомирить раздражение.

— Мистер Форден, я вам говорил, — услышал он за своей спиной тихий голос Дженкинса. — Вы могли погибнуть.

Внизу догорал, как сбитый самолёт, роскошный «Мустанг», превратившийся в груду металлолома.

— Ладно, Дженкинс, это моя ошибка. Переоценил свои силы. Придётся все расчёты провести заново.

Вернувшись к техникам, Фрэнк быстро обдумал, стоит ли продолжать эксперименты над собой после подобной досадной неудачи. Отругав мысленно за слабость, быстрым шагом направился к техникам и скомандовал:

— Модель номер пять.

Техники засуетились, выполняя приказ. Фрэнк постарался отключиться от всех неприятностей, сконцентрироваться на новой задаче. Когда все было готово, сел за руль новой модели, завёл мотор.

Стрелой пронёсся по асфальту до стены из нескольких автомобилей, «Мустанг» ударился о них, разметав на куски. Остановившись, Фрэнк вылез и осмотрел. Все повреждения его машины сводились к отвалившейся правой фаре, все остальное осталось нетронутым. «Ладно, это черт с ним», — подумал он.

Тем временем на поле построили новую преграду — узкий коридор. Машина влетела в него, возник щит с нарисованным условным автомобилем. Затормозив перед ним, Фрэнк дал по газам, включив задний ход, тачка снесла оказавшийся сзади массивный остов машины. Также задним ходом вылетел из коридора, развернулся. На этот раз результат оказался более приемлемым, и Фрэнк, усмехнувшись, подумал, если бы у него сразу было бы такое авто, когда его «заперли» в ловушке бандиты, им бы сильно не поздоровилось.

Теперь автомобили, которые выпускал завод Фрэнка, по прочности превосходили любые другие, выпускаемые в городе, и возможно, в мире. Что не влияло на их ходовые качества, благодаря прочному, но лёгкому сплаву, небольшому по размеру, но мощному и надёжному двигателю на водороде. Тачки оставались компактными, хорошо управляемыми, и маневренными. Они не выглядели огромными бронированными динозаврами, как большинство тех автомобилей, которые любили покупать бандиты. В городе существовал негласный закон, запрещающий оборудовать легковые автомобили оружием. Но отморозки любым способом обходили его, устанавливая турели и гранатомёты самостоятельно. Поэтому ночам и вечерами горожане не решались выезжать из дома.

Закончив свои «игры, Фрэнк вылез из машины, с удовольствием размял затёкшие мышцы и направился к Дженкинсу.

— Вот и всё. Вы так боитесь, будто я — ваш сын, — Фрэнк широко улыбнулся.

Дженкинс бросил печальный взгляд.

— Я не стал бы бояться за моего сына, он лоботряс и бездельник. Прожигатель жизни. Я даже не знаю, где он сейчас — в борделе или на ипподроме. Без него наш мир обойдётся, без вас — нет.

Фрэнк перестал улыбаться и, похлопав Дженкинса по плечу:

— Не надо так думать. Без меня мир тоже обойдётся. Без всех нас. Так это что ещё такое? — добавил он, нахмурившись.

К ним со всех ног летел Брайтон, помощник бухгалтера. На его простоватом, круглом лице с веснушками отражался такой ужас, что Фрэнк даже испугался, не горит ли что-то.

— Мистер Форден, — еле отдышавшись, проговорил сдавленным голосом, Брайтон. — Пришёл мистер Мизес.

Фрэнк грязно выругался, заставив простодушного Брайтона покраснеть. Мизес был экспертом нескольких страховых компаний, которые нанимали его, чтобы он засвидетельствовал, что продукция того или иного завода является безопасной и её можно включать в страховку. Без опасения потерять деньги. Но компании всегда боялись того момента, когда им приходилось возвращать с таким трудом нажитые деньги. И старались обезопасить себя любым путём.

На краю полигона уже показался очень тощий и высокий мужчина в идеально сидящем тёмно-синем твидовом костюме, и с плечами, подложенными ватой, чтобы хоть немного отличаться от швабры. Фрэнк собрался с силами и пошёл навстречу.

— Приветствую вас, мистер Форден, — произнёс Мизес высоким, манерным голосом. — Я надеюсь, вы подготовились. На этот раз.

— Да, мистер Мизес. Пожалуйста, я вам все покажу.

Высоко поднимая ноги, как цапля на болоте, Мизес зашагал вслед за Фрэнком. Они вошли в ангар, где, выстроившись в ряд, стояли модели автомобилей, которые собирались запустить в серию. Мизес прошёлся туда и обратно, и сказал таким же манерным, брезгливым тоном, указывая костлявым, длинным пальцем:

— Вот это.

Мизес выбрал самую шикарную тачку, кабриолет с цельнометаллическим кузовом на массивной несущей раме, со съёмным тканевым верхом. В декоре использовалось много бесполезных, но изящно выглядевших финтифлюшек. Контуры эффектно подчёркивала блестящая, хромированная отделка. Зная вкус Мизеса, Фрэнк рассчитывал, что эксперт выберет именно эту машину. Эксперт уселся за руль, оглядел приборную панель и коротко спросил:

— Вы установили радио?

— Да, и не только, мистер Мизес, — с трудом подавив брезгливость, Фрэнк постарался, чтобы голос звучал подобострастно. — Пожалуйста, часы и тахометр встроен в рулевую колонку.

— Это удобно. Что ещё?

— Рулевая колонка регулируется по наклону и вылету, боковые стекла, радиоантенна с электроприводом. Большая колёсная база обеспечивает высокую плавность хода. И ещё…

Он достал из кармана плоскую прозрачную коробку, вставил диск, и нажал кнопку. Мизес замер, услышав, как из незаметных колонок полился объёмный звук. В его взгляде проскользнуло восхищение. Но тут же его лицо приняло обычное невозмутимое выражение.

— Мы хотели посоветоваться с вами. Это будет отвлекать водителя, и влиять на безопасность движения, — сказал Фрэнк. — Поэтому собираемся это убрать из серийной модели.

— Да-да, это правильно, — проронил Мизес. — Но здесь оставьте.

Конечно, Мизесу очень хотелось владеть эксклюзивной тачкой. Фрэнк это прекрасно знал и похвалил себя за находчивость.

Мизес завёл машину, выехал на полигон и медленно поехал по гоночной дорожке. Но на следующий круг пошёл так лихо, будто участвовал в гонке. Фрэнк с улыбкой наблюдал, как эксперт гоняет, как заправский гонщик по полигону. Когда он через полчаса остановил машину и вылез, глаза радостно горели, как у мальчишки, которому дали посидеть за штурвалом реактивного истребителя. Осмотрев машину, Мизес оправил костюм и постарался надеть на лицо маску безразличия.

— Мистер Форден, я не могу рекомендовать ваши изделия для страхования тех компаний, интересы которых я представляю, — холодно проронил он, вызвав у Фрэнка острое желание, врезать рэкетиру в зубы.

Эксперты и агенты страховых компаний и так зачастили на его завод, после того, как он стал выпускать новые модели, которые постепенно завоёвывали авторынок. И после визита каждый уезжал на одной из машин, чаще всего самой дорогой и элегантной. Но Мизес, похоже, оказался более жадным, чем остальные агенты.

— Почему? Вам не понравилось, мистер Мизес? — Фрэнк тщетно пытался скрыть раздражение.

Мизес взглянул на собеседника сверху вниз и надменно объяснил:

— Вам придётся сменить эмблему на всех машинах, которые собирается продавать ваш завод.

— Почему?

— Я понимаю, мистер Форден. Что у вас такая фамилия, но издалека фамилия Форден в голубом овале похожа на эмблему машин Форда. А вы прекрасно знаете, что в нашем городе запрещено выпускать форды. Вы понимаете это?

Желание расквасить жадному ублюдку нос становилось все сильнее. Но тут же Фрэнк понял, что его мальчишеская выходка под своим вымышленным именем завуалировать настоящую марку машин, выпускаемых именно по типу компании Ford Motors, может ему дорого стоить.

— Да, конечно, мистер Мизес. Мы сменим эмблемы. Прямо сейчас.

— Ладно, на этой машине не обязательно. Здесь незаметно, — проронил Мизес, кивнув на T-Bird, будто демонстрируя великодушие, хотя на самом деле проявляя страстное нетерпение завладеть как можно быстрее понравившейся тачкой. — Благодарю за сотрудничество.

Фрэнк проводил взглядом «Буревестник», на котором уехал эксперт и лишь покачал головой, перекатывая желваки.

— Выпейте, — услышал он голос Дженкинса, и увидел протянутый им металлический стаканчик. — Успокойтесь.

— После общения с мистером Мизесом никакие пропасти уже страшны не будут, — бросил Фрэнк, залпом проглотив виски. — Да, Дженкинс, надо быстро сменить все эмблемы на вот это, — Фрэнк вытащил блокнот и начертил овал и в нем две буквы: H&F. — Вензель из букв Эйч и Эф. Без голубого фона.

— Почему? — изумлённо спросил Дженкинс.

— Потому что мистер Мизес напомнил мне, что в нашем городе нельзя делать форды, — усмехнувшись, объяснил Фрэнк. — Кстати, я до сих пор не знаю почему.

Дженкинс помрачнел и через паузу ответил сухо, старательно отводя глаза:

— Потому что форды выпускал завод лорда Роджера Кармайкла, где конструктором работал Фрэнк Фолкленд, который был объявлен главным врагом нашего города.

— А, тот подонок-альтруист, который разжёг гражданскую войну? Что-то слышал об этом.

Дженкинс поморщился:

— Не был он подонком.

— Почему вы в этом так уверены? — Фрэнк чуть склонил голову, чтобы Дженкинс не видел его насмешливого взгляда.

— Фолкленд построил приюты для умственно отсталых детей. Я жертвовал на них. Мы пересекались много раз. А потом, когда началась гражданская война, он вломился в мой дом и ограбил.

— Ну, вот видите, значит, он действительно был подонком.

— Мистер Форден, ну какой смысл грабить меня? Я никогда не был богат, — бросил с досадой Дженкинс. — И, кроме того. Когда он пришёл ко мне, он даже не узнал меня.

— Может, только сделал вид.

— Нет. Вы можете не верить. Но он и выглядел иначе, — задумчиво проговорил Дженкинс. — Ну как вам объяснить. Внешне, фигурой. Фолкленд был худощавый, высокий. Чем-то на вас похож. Извините, если вам это неприятно, — добавил он смущённо. — А тот подонок, кто убивал и грабил, был ниже ростом, крупнее. У Фолкленда были удивительно ясные, добрые глаза. Приятный, располагающий к доверию, голос. А у того мерзавца голос был такой, что казалось, водят железом по стеклу. И глаза тигра-людоеда.

— Ну, когда он воскрес, то стал похож на себя самого, — начал Фрэнк и запнулся, испугавшись, что проговорился.

— Кстати, да! — обрадовался Дженкинс. — Я никак не мог понять, в чем дело. Фолкленд же сделал пластическую операцию, чтобы выдавать себя за Эдварда Кармайкла. Когда он воскрес, никак не мог походить на племянника милорда. Значит, тот мерзавец точно был не Фрэнк Фолкленд!

— Ладно, Дженкинс. Давайте вернёмся к нашим делам, — сухо сказал Фрэнк. — Через неделю автосалон. Мы должны хорошо подготовиться. Я собираюсь увеличить продажи в два раза, поэтому необходимо продемонстрировать все наши достижения.

— Вы будете участвовать?

— Разумеется, Дженкинс. И не переживайте за меня так сильно. Если я погибну, камеры Уолта меня воскресят.

— У вас нет страховки, — глухо пробормотал Дженкинс. — Я знаю.

— Специально заключу, чтобы вас не нервировать, — усмехнувшись, пообещал Фрэнк.

Вечером сидя в клубе у Бобби, Фрэнк соображал, что своим нежеланием оплачивать камеры Уолта, вызывает подозрение. Вряд ли кто-то мог подумать, что один из самых богатых бизнесменов города жалеет деньги на собственную жизнь.

— Привет, Хэнк!

Фрэнк очнулся от своих мыслей и увидел весело улыбающегося Бобби, который стоял рядом с его столиком.

— Можно?

Он присел за столик и сказал:

— У меня есть к тебе грандиозное предложение.

Фрэнк быстро предупредил:

— Бобби, я не собираюсь больше петь где-то ещё, кроме твоего клуба.

— Хэнк, но ты не представляешь! Это будет фантастика! Выступление в театре «Золотая маска»!

Этот театр навевал печальные воспоминания у Фрэнка. Он купил помещение и отремонтировал для Ирэн. Она пела там «Кармен». С огромным успехом. Увы, успех развить не удалось.

— Бобби, ты в своём уме? Из меня певец как из дерьма пуля. Ты хочешь опозорить меня на весь город? — проронил Фрэнк с досадой, откинувшись на спинку стула. — Я никогда не соглашусь на подобную аферу.

— Хэнк, ты не представляешь, как ты стал популярен, — взгляд Бобби стал умоляющим. — Ты просто себя не ценишь. Я тебя заверяю, успех будет потрясающий. И потом, ты исполнишь там всего пару песен. Мэкки-ножа и что-нибудь другое. Только последний куплет не надо.

— Почему? — удивился Фрэнк.

В городе не существовало никакой цензуры. Каждый мог петь что угодно и как угодно.

— Ну, так будет Уолт. А он не любит подобные наскоки на богатых.

— Постой, постой, Бобби. Ты что уже билеты продал и раструбил на весь город, кто там выступать будет? — раздражённо воскликнул Фрэнк.

Бобби стушевался и покраснел.

— Хэнк, ну пожалуйста, пару песен. Там будет петь Наташа, Миша и Курт. Потом будет банкет. Там тоже будет присутствовать Уолт. Он любит джаз.

— Бобби, я не пойму одного. На кой черт тебе сдался Уолт?! Почему ты хочешь, чтобы ему понравилось то, что ты делаешь? Он никто в этом городе, ни глава, ни хозяин, ни мэр. Просто обычный бизнесмен.

Бобби замялся, и Фрэнк нутром почувствовал, что тот сильно смущён.

— Он самый влиятельный бизнесмен. Самый крутой. От него многое зависит, — упавшим голосом проговорил Бобби. — Ты просто не понимаешь, что с такими людьми надо водить дружбу.

— Значит так, Бобби. Или ты, черт возьми, мне объясняешь, на кой хрен тебе понадобилась дружба с Уолтом. Или я выступать не буду. Вообще!

Бобби помялся и, наконец, пробормотал:

— Он может дать скидку на камеры. Понимаешь, мне очень хотелось получить страховку, но у меня никак не хватает на это бабок. Пожалуйста. Хэнк. У тебя же тоже страховки нет. Если ему понравится, ты получишь со скидкой!

Знакомство с Уолтом и так входило в планы Фрэнк. Правда, представать перед ним в таком комичном виде не хотелось. Но другого выхода не было.

Когда Фрэнк вошёл в театр, на него нахлынули воспоминания, сжалось сердце. Вышел в зал, интерьер которого почти не изменился с тех пор, как он в последний раз его видел. Те же бордовые, бархатные кресла, балконы, украшенные позолоченными венками. Он взглянул на ложу, где они, кажется, очень давно, в другой жизни, сидели с Роджером. А Ирэн в ярко-красном платье пела на сцене Хабанеру. После спектакля они поссорились. Ирэн чуть не погибла. Фрэнк поморщился. Отвратительно ощущать себя опасным человеком, знакомство с которым приводит к смерти людей, с кем он сближается. Хотя надежда воскресить Ирэн не покидала, он старался отогнать мрачные мысли, сосредоточиться на выступлении. Вышел на сцену, где стоял белый рояль, а на возвышении инструменты. Он не понимал, почему согласился на это выступление. Может быть, просто хотел найти повод побывать в том театре, который напоминал об Ирэн.

— А, Хэнк, трясёшься? — услышал он голос Наташи.

Она вышла на сцену и весело оглядывала его.

— Да нет. Чего бояться? Если меня попытаются линчевать за хреновое выступление, я буду отстреливаться до последнего патрона.

Он сел за рояль, открыл крышку и провёл по клавишам.

— Зря ты так. Ты стал гораздо лучше петь, — Наташа зашла с другой стороны рояля, и бросила лукавый взгляд. — Правда. Удивительно, как в тебе сочетается умение делать деньги и талант музыканта.

— А что, по-твоему, музыканты не умеют бабки зарабатывать? — спросил насмешливо Фрэнк. — Тем более, я не музыкант, а бизнесмен, который дурью мается.

Он начал наигрывать свою любимую песенку «Wrap Your Troubles In Dreams»: «Переместите свои неприятности во сны и проспите их». Наташа стала подпевать, и на душе почему-то стало легче, будто он действительно выбросил все проблемы из головы.

— Отлично! — Бобби неожиданно подошёл к ним. — Вы удивительно хорошо спелись.

Фраза Бобби звучала двусмысленно и заставила Фрэнка поморщиться. Хотя судя по тому, каким тоном он это сказал, не собирался устраивать скандал из-за того, что Наташа ушла к Фрэнку. Бобби отнёсся к этому удивительно равнодушно.

— Ну ладно, репетируйте, — сказал Бобби, решив, что он лишний. — А я пойду, проверю всё.

Стрелки часов неумолимо приближались к семи, и Фрэнк почувствовал, что начинает бить дрожь. Ругал себя и Бобби последними словами, что согласился на эту авантюру. Представлял полный провал, свистящий от возмущения зал. Порывался пойти к Бобби и наотрез отказаться.

Фрэнк из-за кулис наблюдал, как зрители рассаживаются на местах, и поймал себя на мысли, что больше всего почему-то хочет увидеть Мюррея Уолта. Перед глазами всплыло лицо Райзена, пронзительные карие глаза, с презрением смотрящие на мир. Райзен мёртв, но в образе «Барона» Уолта, Фрэнк видел именно Алана Райзена.

В ложу вошёл высокий светловолосый мужчина в сопровождении темноволосой девушки с короткой стрижкой. Фрэнк понял, что это Уолт, хотя раньше никогда его не видел. В газетах он читал лишь биржевые сводки, и как выглядел новый глава города, его раньше не интересовало. Попытался рассмотреть получше, но лицо ускользало. Все, что удалось понять, что Уолт моложе Райзена и был явно привлекательнее. Гармоничные черты лица, хорошо развитый подбородок. Его портил только крупный крючковатый нос с резко очерченными крыльями и спинкой, что придавало ему хищное выражение.

Фрэнк сел к роялю и начал импровизировать в стиле Телониуса Монка, надеясь, что за его «скачками» и рваным исполнением не так будет заметен дилетантизм. Музыканты заняли свои места в оркестре. Вышла Наташа в шикарном платье, скроенном просто, но элегантно — два куска ярко-красной материи, соединённых у горловины и на талии. Она блестяще исполнила песню из репертуара Пегги Ли: «Fever». И вместе с Бобби, который играл на саксе, «Why Don’t You Do Right».

После того, как Наташа нежно и проникновенно спела «I love the way you’re breaking my heart» Фрэнк остался один. Он должен был исполнить пару песен, аккомпанируя себе на рояле. Собрав все своё мужество, начал петь «Балладу Мэкки-ножа», стараясь не сбиться, если услышит недовольный свист. Но расслабился, шестым чувством осознав, что зал внимает с интересом. Ободрённый, он решил исполнить песню своего сочинения, извлекая из черно-белых клавиш ритмичную мелодию. И через пару аккордов услышал шум в зале. Он напрягся, но взял себя в руки и начал играть и петь громче и уверенней. Гул нарастал, и Фрэнку приходилось все сильнее бить по клавишам. Вдруг на крышку рояля упала несколько капель, они зашипели, будто кислота, разъедая лакированное дерево.

Осторожно подняв глаза к потолку, Фрэнк в изумлении увидел, как над головой быстро собирается клубок зеленоватой полупрозрачной пены. Масса росла, будто на дрожжах, провисая под своей тяжестью. В глубине образовалась тёмная сердцевина, которая приобрела контуры человека или существа, похожего на человека в грязных, измусоленных брюках и драном пиджаке. Каким-то невероятным способом, прикрепившись к потолку, урод собрал в комок пузырящуюся массу и кинул вниз. Фрэнк в последнюю секунду успел отпрянуть и лишь с дрожью в сердце наблюдал, как стул, в который угодил ядовитый клубок, расплавился, потёк, будто сделанный не из стали и пластика, а изо льда.

Бросив быстрый взгляд в зал, Фрэнк обнаружил, что шум возник вовсе не из-за его ужасного пения. Там орудовали такие же странные существа. Они стремительно бегали по потолку, вскакивали на стены и бросались клубками ядовитой массы. Люди в панике устремились к выходу. Но пена, превратившись в жидкость, издавая невероятный смрад, разлилась по полу, преградив путь.

Ринувшись к выходу со сцены, Фрэнк чуть не столкнулся с ухмыляющимся уродом, который размахнулся, чтобы бросить груду пены, переливающуюся всеми цветами радуги, будто мыльные пузыри. Фрэнк отскочил в сторону, вытащил револьвер и разрядил обойму в физиономию монстра. Тот зашатался и рухнул вниз. Перескочив через него, Фрэнк выбежал в коридор, услышал испуганные вопли, топот ног. «Твою мать, ни одного дробовика! Ничего! Идиот!» — отругал он себя.

Он кинулся к выходу из театра, вытащил из багажника своего «Мустанга» дробовик, патроны, оптическую винтовку и гранатомёт.

Нагруженный добром, быстро взбежал на верхние ярусы. Удобно расположившись, установил невидимый барьер рядом с собой и меткими выстрелами начал уничтожать чудищ. Обнаружив стрелка, они кучей бросились к нему, окружив со всех сторон, начали поливать кислотным дождём. Барьер стал слабеть, и Фрэнк ощутил, как его обжигают капли ядовитой жидкости. Взгляд зацепился за пару коробочек с патронами, экспериментальными. Он недавно их купил, но ни разу не пробовал. Быстро зарядил дробовик. Выстрел потряс своды маленького театра, будто ударили в сотню барабанов. Один из уродов задёргался, по телу прошли разряды электротока и с тихим воплем он свалился и затих.

Обрадованный эффективностью новых боеприпасов, Фрэнк перезарядил дробовик и метким выстрелом снёс башку ещё одному монстру. И тут же ощутил, как буквально в дюйме пронеслась струя ядовитой жидкости. Лишь пара капель угодила на пиджак, и прожгли в нем несколько дыры.

Разряжая в уродов дробовик со скоростью пулемёта, Фрэнк умудрялся молниеносно отскакивать в сторону, избегая клубков пенистой кислоты. Дуло раскалилась, обжигало руки, но он не ощущал ни боли, ни отвратительного амбре, источаемого пузырящейся массой, которой забрасывали мерзкие ублюдки.

Наконец, последняя тварь задёргалась на полу и замерла. Тяжело дыша, Фрэнк подошёл к краю балкона. В зале оставалось пара уродов, но у них явно истощился кислотный заряд. Они лишь спрыгивали с потолка и стен, набрасываясь на зрителей, пытаясь задушить голыми руками. Фрэнк спустился в оркестровую яму и, заняв удобное местечко в будке суфлёра, добил отморозков.

В совершенно вымотанном состоянии Фрэнк добрался до гримёрной, сбросил прожжённый пиджак на кушетку и устало опустился перед трюмо. Рубашка висела лохмотьями, словно он превратился в бродягу с помойки. Это показалось таким комичным, что Фрэнк вдруг затрясся нервным, нескончаемым смехом. И осёкся, когда услышал хлопанье двери.

— Хэнк, собирайся быстро. Мы едем сейчас к Уолту. Он захотел дослушать концерт у себя в особняке!

— Бобби, иди в жопу, — проронил Фрэнк, возвращаясь к бездумному разглядыванию измазанной в крови физиономии.

Бобби подлетел к столику и кинул перед Фрэнком шприц с сывороткой.

— Это от Уолта! Бесплатно! Ну, то есть, как оплата за наше выступление у него! Хэнк, он очень хочет, чтобы ты выступил! Понимаешь?! Это успех! Потрясающий успех! Ты не можешь отказаться!

Фрэнк матерно выругался. Начал раздражённо рыться в шкафу, пытаясь отыскать что-то подходящее. Бобби оказался рядом, быстро перевернул всё вверх дном и вытащил белый смокинг.

— Вот в это переодевайся и через пятнадцать минут мы тебя ждём в машине.

— Я на своей тачке поеду, — сказал, как отрезал Фрэнк таким тоном, что Бобби не смог возразить.

Он вылетел из гримёрной, громко хлопнув дверью. Фрэнк, переодевшись в смокинг, посмотрелся в зеркало, усмехнувшись своему нелепому виду, и поплёлся к «Мустангу». «Черт, я не спросил, где живёт этот проклятый Уолт», — подумал он и тут же увидел на лобовом стекле записку. Сев за руль, покачал головой. Уолт жил в особняке Алана Райзена.

Уже стемнело. На высоком небе расстелился в темно-серых складках чёрный бархат, усыпанный бледными звёздами. Фрэнк опустил боковое стекло и свежий ветер, врывался в кабину, обдувая приятным холодом разгорячённое лицо. Раны уже почти зажили, только ныла сильно обожжённая левая рука. Почему-то вспомнилось, как он гонял по городу, чтобы убить время перед тем, как отдать выкуп мерзавцам, которые похитили Ирэн. Как ему хотелось сжечь этот город дотла. Сейчас желание стало крепнуть. Но кто виновник гибели Ирэн, Берты, Роджера? Он так и не понял, кто обвинил их в преступлении, которого они не совершали. Кто приговорил их к смертной казни? Райзен к тому времени был уже мёртв. Кто организовал этот мерзкий процесс? Ради разгадки этой тайны стоило повременить и не разносить город на клочки.

Он пронёсся мимо ярко освещённого каменного здания и через полмили осознал, что это есть цель его путешествия — бывший особняк хозяина города, который застрелился на его глазах. Через пару минут Фрэнк уже поднимался по каменным ступеням.

Его ждали. Надменный дворецкий в темно-бордовой ливрее, расшитой золотом, провёл его по коридору и ввёл в ярко освещённый зал с широкой винтовой лестницей, ведущей на балкон. Здесь всё поражало крикливым шиком и дурным вкусом. Тяжёлые бархатные портьеры с золотыми шнурами, живописные полотна авангардистов вперемешку с полотнами старых мастеров, скульптуры, современные поделки, поражающие безвкусицей.

— Мистер Форден, мне очень приятно познакомиться с вами, — произнёс Уолт. — Нам с женой очень понравилось ваше выступление. Жаль, что вас прервали.

Вблизи Уолт казался моложе, хотя эта молодость производила обманчивое впечатление, как свежий лак на старой, тряпичной кукле.

— Дорогая, это Генри Форден, один из самых успешных бизнесменов нашего города, — он взял под руки молодую женщину, которая подошла к ним. — Моя жена Ирэн.

Фрэнк замер, ощущая, как земля уходит из-под ног.

— Очень приятно, миссис Уолт.

— Вы очень талантливый человек, мистер Форден, — произнесла молодая женщина. — У вас приятный голос. И вы замечательно умеете импровизировать. Редко кому удаётся совместить в себе столько талантов.

Глава 5

— Что с тобой, Хэнк? — спросила Наташа. — Ты сам не свой.

— Наташа, я устал просто, — попытался объяснить Фрэнк. — Пойми. Это все так наслоилось. Этот дурацкий концерт, мутанты.

Но Наташа поняла, что Фрэнк лжёт, и разозлилась.

— Нет, вижу, ты просто влюбился в жену Уолта. Глаз с неё глаз не сводил. Рулады исполнял. «Моя единственная любовь», — раздражённо проворчала она.

— Ты что ревнуешь, киска? Мы с тобой вроде бы договорились, что ничем не будем обязаны друг другу. А ты уже решила, что на меня имеешь виды?

— Хэнк, ты просто урод! Я никаких на тебя видов не имею. Но совесть все же иметь надо, — бросила Наташа возмущённо. — Нельзя так по-свински обращаться. Я не половая тряпка, о которую можно ноги вытирать.

Она встала с кровати, всем своим видом показывая, как обижена, и начала одеваться. Фрэнк смял окурок, и хрипло пробормотал:

— Наташа, останься, пожалуйста, мне и так хреново. Я просто адски устал в этом проклятом городе. Не представляешь как. Прости.

Она замерла на месте с юбкой в руках. Подумав через полминуты, бросила её на кресло и опять прилегла рядом, обвив за талию.

— Ладно, Хэнк, я понимаю. Ты так мужественно пел, когда над тобой этот урод появился. Я видела из-за кулис. Это было очень страшно, а ты все равно допел до конца. Вот это выдержка!

Он лёг на спину, подложив руку за голову. Наташа прижалась к нему и стала медленно целовать.

— Ты где-то совсем не со мной, — сказала она расстроено. — Где-то совсем далеко.

Прижав её к себе, он с грустью проронил:

— Проблем оказалось больше, чем я думал.

Голос Стива оторвал от воспоминаний.

— Хэнк, я бы перестрелял бы эту комиссию хреновую. Не дать лучшему конструктору ни одного приза?

— Плевать, Стив. Для меня важно показать мои тачки людям, а что там будут писать их газетёнки, без разницы. Люди будут на машинах ездить, а не на их призах, — бросил Фрэнк, пытаясь скрыть досаду.

Действительно из пяти призов за конструкторские разработки ему не дали ни одного. Его новшеств никто будто не заметил. Больше всего призов получил Кеплер, чьи легковые автомобили поражали экзотическим футуристическим дизайном, созданным на основе идей различных фирм — Мерседеса, Крайслера. И в особенности роскошных моделей Кадиллака, а в их технических характеристиках красовались огромные цифры, указывающие запредельную мощность двигателя.

Модели Фрэнка выглядели скромно на их фоне, и в плане дизайна, и ходовых качеств. Хотя пока Фрэнку не дали возможность продемонстрировать его машины в деле. А на бумаге технические характеристики машин Кеплера выглядели поистине впечатляющими.

— Надеюсь, ты им в заездах гонщиков покажешь, — сказал Стив. — Хочешь я приму участие?

— Нет, я сам буду. Хотя Дженкинс готов был на коленях умолять меня не участвовать. Даже не пришёл посмотреть, как я выступлю.

Они сидели на трибунах, наблюдая, как техники в голубых и оранжевых комбинезонах суетятся, готовят поле для заездов.

В самой роскошной ложе внизу сидел Уолт с женой. С Ирэн. Той, которую Фрэнк считал погибшей. Она не узнала его. По крайней мере, не показала вида, что узнала. На вечере, устроенном в особняке Уолта, после того, как на театр напали мутанты, ему так и не удалось с ней поговорить. Хотя какой это имело смысл сейчас, когда она вышла замуж за самого влиятельного бизнесмена города? Кто такой по сравнению с ним, Фрэнк Фолкленд, проникший в город под чужим именем? Тот самый Фолкленд, которого обвиняли во всех бедах города — гражданской войне, грабежах, хаосе? Она изменилась, в уголках глаз и рта появились заметные морщинки. Но осталась такой же очаровательной и желанной, хотя остригла свои прекрасные, длинные, густые волосы.

— Ладно, я пошёл, — бросил Фрэнк. — Через пять минут старт.

— Ну не пуха тебе. Все ж, если понадобится моя помощь, я всегда готов. Ты ж знаешь.

На первом этапе было нужно лишь преодолеть быстрее всех прямой участок трассы. Когда взревели моторы, «Мустанг» так быстро набрал скорость, что на другой стороне стадиона оказался до того, как остальные прошли половину. На табло зажёгся список, который возглавлял Фрэнк. «Хорошее начало», — удовлетворённо подумал он. На втором этапе нужно было не только пройти трассу за минимальное время, но выполнить несколько пируэтов под триста шестьдесят градусов, задним ходом, крутить сложные элементы. Фрэнк не был настоящим гонщиком, поэтому начал проигрывать профессионалам.

Хотя, машина слушалась великолепно, будто грациозно танцевала вальс. С трудом преодолев все препятствия, Фрэнк вновь увидел на первой строчке списка своё вымышленное имя. После перерыва начался следующий этап — прыжки через препятствия, с трамплинов.

Он разогнал машину, она взвилась в воздух, перелетела яму и остановилась в дюйме от бетонного забора. Следующим участвовала машина компании Кеплера. Гонщик не рассчитал, машина пошла юзом, врезалась в забор и раскололась на две части. Фрэнк насмешливо наблюдал растерянного гонщика, который чудом остался жив. Остальные машины падали в яму с песком, сваливались с трамплина, разбивались о забор.

Фрэнк взглянул на табло, и с досадой заметил, что его фамилия переместилась на вторую строчку. Он прокрутил все выступления. Его проезд был лучшим! Почему же только второе место? Решительным шагом он направился к жюри, которое сидело в кабинке за столиками.

— Мистер Крамер, почему у меня второе место? — не скрывая раздражения, спросил Фрэнк.

Крамер, плотный мужчина с носом, словно вдавленным внутрь лица, бросил на него холодный взгляд:

— Вас оштрафовали на сто очков.

— Почему? — изумился Фрэнк.

— Это наше дело. Не мешайте работать, Форден.

Бороться с подобным не было никакой возможности. Только материться. Фрэнк пошёл к машине, чтобы приготовиться к следующему заезду. По сложному маршруту, который проходил между скал, по каменистой, извилистой тропкой и заброшенной стройке. Фрэнк хорошо знал эту трассу, он помнил о нескольких хитрых поворотах, где можно срезать угол и получить несколько важных секунд. Добравшись первым до финиша, он вылез из машины, снисходительно наблюдая, как остальные гонщики заканчивают трассу гораздо позже его. Взглянул на табло и увидел с изумлением, что его фамилия опустилась на третье место. Это после впечатляющей победы! Фрэнк ворвался в комнату жюри.

— Какого черта третье место?! — раздражённо проорал он. — Я победил в заезде! Вы что спите что ли? Или вы слепые, чёрт вас побери?!

— Не кричите, мистер Форден, — холодно проронила дама, сидевшая рядом с Крамером. — Вы не по правилам прошли трассу. С вас сняли двести пятьдесят очков. Скажите спасибо, что мы вообще вас не дисквалифицировали.

— Как это не по правилам? Каким правилам? — Фрэнку в бешенстве хотелось комнату к чертям собачьим.

— Вы срезали угол, уменьшая длину вашего пути. Это не по правилам, — объяснил Крамер ледяным тоном. — Идите к своей машине, иначе мы действительно аннулирует ваш результат.

— Подождите-подождите. Где в правилах указано, что нельзя срезать углы? Разве там не ясно сказано: «срезайте углы, выбирайте оптимальный путь»?

— Вы забыли, мистер Форден, прочитать то, что написано в вашем контракте мелким шрифтом. Там написано, что администрация имеет право менять правила по своему усмотрению. Вам понятно?

Всеми силами Фрэнк попытался взять себя в руки.

— Хорошо. Почему же вы не оштрафовали Кайла Вудса? Он тоже срезал углы, только ехал медленнее. Почему вы вообще никого не оштрафовали, кроме меня?

— Мистер Форден, — Крамер поправил съехавшие с носа очки. — Если вы будете продолжать в таком тоне, то лишитесь и своего третьего места. Ясно вам?

— Я подам на вас в суд, — сказал тихо, но отчётливо Фрэнк, ощущая заполнявшую душу беспомощность.

— А вот это, пожалуйста, — так весело воскликнул Крамер, будто только ждал этих слов. — Сколько угодно. Если вы думаете, что вашим сутяжничеством сможете заработать авторитет в нашем городе, то подавайте. Судов в нашем городе полно, и все к вашим услугам.

Фрэнк медленно вышел из комнаты жюри. Вернулся на трибуны, где его поджидал Стив.

— Хэнк, не переживай, — Стив явно пытался подбодрить. — Все равно все видят, что твои машины — лучшие. Они тебя гнобят, потому что ты — конкурент Кеплера. Но все эти подковёрные интриги им не помогут.

— Стив, если бы я знал, что так будет, я бы ни за что не стал вообще участвовать. Они просто в душу мне плюнули. Знаешь, я подумал, на хрена я вообще этим бизнесом занялся? Спекулировал бы на бирже и дело с концом, — он тяжело вздохнул.

— Если ты первым здесь решил стать, — в голосе Стива прозвучал явный сарказм. — Так Кеплер и Уолт тебе не дадут. А если просто тачки продавать, так здесь полный простор. У тебя здорово получается. Но первым ты не станешь. Уж извини за прямоту. И потом. Пока ты маленький, ты им не страшен. А когда начнёшь зубы показывать — мигом сожрут.

— Если ты знал, что они будут топить меня, почему сразу не сказал? Я бы даже участвовать не стал. А то я ночи не спал, придумывал всякую хрень.

— А ты что думал здесь по-честному все? — жёстко ответил Стив. — Ты такой наивный? Не понял, что здесь законы волчьи? Выживаешь, как хочешь. И никто не будет тебе скидки давать, что ты новенький и слабый. Сожрут, и поминай, как звали. Понял? Не будь тряпкой. Не расклеивайся.

На следующий день автомобили проходили краш-тест. На место водителя усаживали манекен, машины разгонялись и они врезались в бетонный куб.

Фрэнк прошёл в комнату жюри, увидев Крамера, который перекладывал бумаги.

— Запишите, мистер Крамер. Я не буду использовать манекен, сам сяду за руль.

Крамер поднял глаза и криво усмехнулся:

— Как угодно, мистер Форден.

— Это не запрещено правилами соревнования?

— Нет, мистер Форден. Не запрещено. Но страховку ваша семья не получит, если вы погибнете.

— У меня нет семьи, — сухо бросил Фрэнк и, хлопнув дверью, вышел.

Он подошёл к площадке, откуда машины начинали путь. Он должен был выступать третьим. Взревела катапульта, машину Раймонда разогнали. Страшный удар. Когда осела пыль, Фрэнк презрительно поморщился. От изящной тачки мало, что осталось. Передок, будто консервную банку, смяло в лепёшку, кузов скрутило, как мокрую тряпку при отжимании. Фрэнк понаблюдал, как техники по частям вытаскивают манекен из салона, открутив ноги, руки, распилив педали.

Второй испытание проходила роскошная машина компании Кеплера, похожая на Кадиллак «Эльдорадо», с огромным моторным отсеком и высокими крыльями. Автомобиль выглядел массивным и чрезвычайно прочным. Фрэнк бросил взгляд на Кеплера, плотного мужчину, сильно за пятьдесят, в темно-сером костюме, старательно скрывающем недостатки фигуры с узкими покатыми плечами и солидным брюшком. Жидкие волосы обрамляли высокий, изрезанный глубокими морщинами лоб с сильными залысинами; маленький круглый подбородок переходил в брыли короткой, толстой шеи, над которой нависали дряблые щеки. На носу сидели очки в чёрной уродливой оправе с оранжевыми стёклами, сквозь которые виднелись глубоко посаженные глазки, почти без ресниц. Редкие усы и бородка, посеревшие от времени, подчёркивали тонкие, плотно сжатые губы. Кеплер бросил довольный взгляд на монитор, на котором отражались результаты тестов.

— Что, мистер Форден, изучаете опыт настоящих производителей? Учитесь, пока вас пинком под зад не вышвырнули с авторынка. Неудачников мы не любим.

— Да, Кеплер мне стоит у вас поучиться. Я бы очень хотел узнать, сколько вы заплатили Крамеру и остальным членам жюри, чтобы они лишали заслуженных баллов мою компанию? Это удивительно. Чем лучше я прохожу этап, тем больше очков у меня снимают. Ваши принципы ведения дел меня восхищают.

Кеплер не стал возражать и оправдываться, лишь широко улыбнулся. Он воспринимал Фрэнка как маленькую шавку, которая путается под ногами и может иногда тяпнуть, но не очень больно.

— Собака лает, караван идёт, — сказал Кеплер, наконец. — Может вам, Форден, стоит вернуться к выступлениям в кабаках? У вас это лучше получается. А, мистер Муни, — сказал Кеплер, надев на лицо маску доброжелательности.

К нему подошёл молодой человек с аккуратной стрижкой, в белой рубашке в красную крапинку и темно-серых, широких брюках. В руках он держал блокнот.

— Мистер Кеплер, пару слов о вашей новой разработке, — Муни почтительно склонил голову. — Для нашего журнала «Авто и мотоспорт».

— Ну что ж, — проронил Кеплер, принимая позу памятника, театрально отставив ногу, вздёрнув вверх нос. — Конструкция кузова многократно усилена: крыша, моторный отсек, двери с новым наклонным брусом безопасности, пол, пороги. Мощная поперечная труба. Всего улучшено около двух дюжин кузовных деталей. За эластичным, но очень прочным пластиком передней панели и кожуха рулевой колонки энергопоглощающие вставки из полипропилена. Фронтальные и боковые подушки безопасности. Больше всего мы заботимся о сохранении жизни и здоровья покупателей наших машин.

Журналист благоговейно слушал Кеплера, быстро чиркая ручкой в блокноте. Не обращая никакого внимания на Фрэнка, будто тот был невидимым. Закончив, Муни поклонился, и с таким же подобострастным видом стал наблюдать тест машины Кеплера.

После разгона и удара, машина отскочила, а на мониторе побежали результаты. Первое впечатление создавалось благоприятное. Деформация кузова оказалась небольшой, но лобовое стекло при ударе вывалилось, водительская дверь оказалась сильно изломана, дверной проем сузился, рулевое колесо сместилось, а передняя панель была сорвана с мясом.

Датчики «шейных позвонков» манекена зафиксировали превышение параметров скручивания, если здесь сидел живой человек, его шею сломало бы, как спичку. А «пассажир» получил бы смертельный удар виском о переднюю панель. Но машина получила четыре звезды из пяти. И фамилия Кеплера на табло обогатилась на двести очков.

Когда техники быстро, со знанием дела, убрали останки Кадиллака, Фрэнк медленно подошёл к своему «Буревестнику», провёл рукой по изящному капоту, будто пытаясь подбодрить, как живое существо. Сел за руль и вывел машину на стартовую позицию.

Краем глаза заметил, как техники, столпившиеся по бокам, смотрят на него, как на самоубийцу, который решил прыгнуть с моста «Золотые Ворота».

Фрэнк надел шлем, подумал с иронией, что надо бы перекреститься, но вряд ли это ему помогло бы. Разогнал машину и, сжав зубы, направил прямо на бетонный куб. Услышал хруст размалываемого в кашу пластика. Автомобиль стукнулся о препятствие, чётко сработали подушки безопасности. Фрэнк сидел, прислушиваясь к ощущениям. Яростный удар почти не повлиял на целостность салона, выстояла водительская дверь, чуть сместился руль, педали тормоза и сцепления ушли назад всего на дюйм.

Выдохнув с облегчением, Фрэнк вылез из машины. Удовлетворённо заметил, что повреждения минимальны. Бросил взгляд на табло и нахмурился. Его фамилия сместилась на пятую позицию. Когда он возник перед Крамером, тому явно хотелось отгородиться от недовольного гонщика стальным щитом. Фрэнк не успел открыть рот, как Крамер затараторил:

— Мистер Форден, ваш результат аннулирован, потому что без манекена невозможно оценить безопасность водителя.

— Вы спятили? Я жив и здоров, а моя машина практически цела и невредима. Почему вы не предупредили, черт возьми, что результат не будет засчитан?! Я хочу провести тест заново! — отчаяние заполнило душу Фрэнка.

— Мы не обязаны предупреждать о том, что и так очевидно. А тест вы повторить не можете. Это запрещено правилами нашего соревнования.

Тяжело дыша, Фрэнк вышел из комнаты жюри с ощущением бессилия. Он мог справиться с физическими препятствиями. Препоны, которые ставили подлые ничтожные люди, разрушить не мог. Вернулся на трибуну и с мрачным видом стал наблюдать за остальными краш-тестами. Теперь в его машинах сидел манекен.

— А мой «Мустанг» тоже такой прочный? — прервав гробовое молчание, спросил Стив.

— Да. Я использовал свой собственный сплав. От удара он пружинит и самостоятельно восстанавливает форму после деформации. У меня патент есть.

— Круто, — протянул Стив восхищённо, наблюдая, как после столкновения со столбом, машина Фрэнка оттолкнулась от него будто резиновая, разбив лишь правую фару. — Хэнк, ты гений просто. Никогда не думал, что это возможно.

Фрэнк посмотрел на табло, заметив, что его фамилия переместилась на четвёртое место. Жюри побоялось проигнорировать впечатляющие результаты его машин.

Откинулся на спинку кресла, устало прикрыл глаза. Всё это не имело никакого смысла. Азарт изобретателя, конструктора угас. Зачем он все это делал? Чтобы напомнить Ирэн, о том, кто лучший конструктор этого города? Надеялся, что это даст ему шанс вновь завоевать её сердце? Но всё оказалось совершенно бесполезным.

После обеда проходил финал. На полигоне вырос мост с разрывом посредине. Фрэнк вспомнил о первых испытаниях новой модели, которые закончились плачевно. Теперь он серьёзно подготовился. Восемь из десяти машин легко преодолели разрыв в десять ярдов, лишь пара самых неудачных конструкций промахнулось, и свалилось в яму с песком. Но к последнему этапу лишь две машины остались невредимыми — Фрэнка и Кеплера.

— Тридцать ярдов, — произнёс Кеплер и бросил уничижительный взгляд на Фрэнка. — Ну что, не струсите? У вас есть крошечный шанс выйти на третье место. Правда, очень эфемерный.

Самодовольство Кеплера смешило. «Неужели он всерьёз верит, что его машины лучше, хотя он купил с потрохами жюри и всех членов комиссии?» — подумал Фрэнк.

Обе машины преодолели препятствие, хотя автомобиль Кеплера, который вёл профессиональный гонщик Кайл Вудс, на пару секунд завис над пропастью, но умудрился не свалиться и чудом перебрался на другую сторону.

— Шестьдесят ярдов, — Фрэнк бросил взгляд на Кеплера, примет тот вызов или нет.

— Форден, у вас плохо с головой, — бросил холодно Кеплер. — Остановитесь, пока не поздно.

— Отказываетесь, мистер Кеплер? — уточнил Фрэнк с улыбкой.

— Вы — сумасшедший? Не стоит так переживать из-за того, что вы проиграли. Все с этого начинали. У вас есть шанс, вырасти в хорошего конструктора.

Эти слова здорово удивили. Кеплер решил снизойти до «неудачника», пытался отговорить, будто переживал за жизнь своего конкурента. И Фрэнк понял, Кеплер боится, что противник победит, а финальный аккорд может стать настолько запоминающимся, что все его усилия по подкупу жюри окажутся бесполезными.

— Кеплер, вы прекрасно понимаете. Если бы не ваша нечестная игра, я бы разбил вас на голову, — ответил насмешливо Фрэнк. — Я знаю себе цену. И играю всегда честно.

Кеплер отвёл глаза.

Увидев, что мост развели на шестьдесят ярдов, Фрэнк подошёл к машине. Постарался сконцентрироваться и выбросить из головы все неприятности, которые свалились на него сегодня. Сел за руль, завёл мотор.

Машина покатилась с горки, мгновенно набрав максимальную скорость. Открылись незаметные крылья, из сопел вырвалось пламя, и тачка, будто пёрышко поднялась в воздух, перелетев обрыв. Мягко приземлилась на другой стороне. Фрэнк вылез, снял шлем с совершенно мокрой головы, и сердце забилось сильнее, он увидел, что его фамилия поднялась на третью позицию. Кеплер решил не рисковать.

Когда Фрэнк вернулся на трибуны, Стив ёрзал на месте от нетерпения.

— Хэнк, поставь мне на мою машину такое же. Пожалуйста. Это фантастика! Ты летел, как на истребителе. Высший пилотаж! — проорал он радостно.

— Стив, читай инструкцию, прежде чем что-то используешь, — снисходительно отозвался Фрэнк. — На твоём «Мустанге» это тоже стоит.

Под занавес все компании показывали новинки. Кеплер продемонстрировал роскошное авто, дизайн которого без сомнений был аккуратно скопирован с Кадиллака «Циклон», формой кузова напоминавший турбореактивный истребитель 50-х годов прошлого века. Посетители охали и ахали, проходя мимо этой машины, не обращая никакого внимания на скромную по дизайну машину Фрэнка, которая стояла рядом. Решив проявить благородство в отношении «неудачника», Кеплер подошёл к Фрэнку.

— Ну и какой же новинкой вы нас порадовали?

Бросив на него быстрый взгляд, Фрэнк коротко ответил:

— Увидите.

— Неужели, это машина-трансформер и по мановению волшебной палочки превратится в нечто невероятно красивое? — произнёс Кеплер саркастически. — Надо сказать, Форден, если ходовые качества ваших машин можно назвать удовлетворительными. То дизайн просто ужасающий. Никогда бы не додумался превращать автомобили в обмылки.

— Мистер Кеплер, я давно заметил, что вы мастер потакания вкусам нуворишей. Мне до вас очень далеко. Я делаю автомобили для людей, а не для денежных мешков.

— Ну-ну, Форден. Интересно, сколько вы продержитесь. Покажите нам, на что вы способным.

Загадочно улыбнувшись, Фрэнк сел в машину, которую Кеплер презрительно назвал «обмылком». В демонстрационном заезде участвовали автомобили лишь из тройки победителей. Фрэнк завёл мотор, сорвался с места и начал нарезать круги на стадионе. Неказистая на вид машина двигалась быстро, будто парила над землёй, не издавая ни звука. Когда Фрэнк остановился на финише и вылез, то увидел замершего от удивления Кеплера, который тут же прибрал отвисшую челюсть и постарался принять бесстрастный вид.

— И на чем ездит ваша машина? — наконец, поинтересовался он.

— На мечтах, — ответил Фрэнк.

На следующее утро Фрэнк приехал на завод в подавленном состоянии. Третье место, вырванное с огромным трудом, казалось полным провалом. Вместо увеличения продаж он только ухудшил положение завода Бейли. Фрэнк взглянул на газету с огромным заголовком: «Будущее автопрома города — автомобили Джека Кеплера». Его взгляд зацепился за пару строчек:

Журналист: Мистер Кеплер, мы поздравляем вашу компанию с очередной безоговорочной победой на автосалоне!

Кеплер: Благодарю вас. Да, я рад, что наши машины оказались вновь лучшими. Мы многое делаем для этого. В первую очередь заботимся о внедрении всех новинок. У нас работают лучшие конструкторы.

Ж: Но мы видели, что машины мистера Фордена побеждали на нескольких этапах. Однако же по очкам он занял лишь третье место. Вы не считаете, что это неправильно?

К: Компания Фордена выпускает неплохие машины. Но они не могу соперничать с машинами нашей компании. И я говорю это, не потому, что хочу похвастаться. Форден — подражатель, неспособный самостоятельно мыслить. Он поставляет на рынок то, что отвечает вкусам общества. И проигрывает нам, первопроходцам. Свободным рынком управляют производители, а не потребители. И наибольшего успеха добиваются те, кто открывает новые горизонты, расширяют кругозор.

Ж: Но мистер Форден представил на автосалоне машину, которая ездит совершенно бесшумно, не отравляет воздух и вместо бензина использует воду!

К: В этом нет ничего кардинально нового. «Альбатрос» Фордена — обычный электромобиль. Да, он ездит на воде. Но чтобы проехать пару миль на нем, аккумулятор нужно заряжать почти сутки. И малейшее использование электроэнергии быстро сажает батареи. Вы не сможете включить лишний раз радио или кондиционер. Нужен ли вам такой сложный в использовании автомобиль? Или вы хотите, чтобы ваше авто всегда было готово к поездке? Кроме того, я привык к шуму двигателя. Тишина в салоне меня пугает.

Ж: Чем можно объяснить тот факт, что мистер Форден показал лучшее время в ралли на трёх трассах из пяти?

К: Генри Форден — профессиональный пилот. Такой человек на любой машине сможет прийти первым. Мы же делаем машины для обычных людей, которые не участвуют в гонках. Они хотят иметь надёжный, удобный и дешёвый автомобиль.

Ж: Машины Фордена дешевле, чем любые другие на авторынке города.

К: Да, Форден использует демпинг, продавая свою продукцию ниже себестоимости. Экономит на всем, в том числе на исследованиях в области надёжности своих изделий. Это приведёт только к тому, что купив такой автомобиль, вы не проездите на нем и двух недель. Он развалится. Машины Фордена сделаны из жести. Это одноразовые автомобили. Машины Кеплера сделаны на века.

Кеплер врал напропалую, без зазрения совести. Но ни одна газета города не стала бы печатать опровержение. А финансовое состояние Фрэнка не позволяло открыть и раскрутить газету. Он взглянул на данные продаж, тяжело вздохнул и вышел из кабинета. Подъехал к одному из самых крупных автосалонов. Прошёлся по рядам, увидев, что из десяти машин, выставленных на продажу, пять принадлежат компании Кеплера. Усмехнулся про себя, «Мустанг», над которым он корпел бессонными ночами, начал покрываться пылью.

— А вот это? — услышал Фрэнк вопрос, и, развернувшись, заметил в зале посетителя, рядом с которым стоял подобострастно продавец.

— Это? Ну что вы. Компания Фордена подставляет такое гнилье на рынок, что оно развалится, не проедите вы и полмили.

— Но я видел, что на автосалоне машины Фордена были лучшими на нескольких этапах, — возразил покупатель.

— Естественно. Они любят пускать пыль в глаза, — объяснил язвительно продавец. — Сделали пару машин особо прочной конструкции. С более мощным двигателем. Но эти авто они не продают в розничной сети, ибо их себестоимость превышает в несколько раз себестоимость аналогичных машин. Дешевле из чистого золота делать. Серийные автомобили Фордена — консервные банки, брус безопасности прикручен не к мощным контейнерам, а к тонкой полоске металла внутренней панели. При малейшем ударе передок сминается, кузов начинает комкаться, как газета, а двери разлетаются, как карточный домик.

— Зачем же вы, чёрт возьми, торгуете подобным хламом? — бросил недовольно посетитель.

— Форден навязывает нам свои машины, — продавец презрительно скривился. — Отдаёт практически даром. Но их все равно никто не покупает.

Продавец испуганно вскрикнул, заметив рядом Фрэнка:

— А, мистер Форден, я вас не заметил. Извините. Вот мы ведём разговор о вашей продукции.

— Я слышал, как вы ведёте разговор, — процедил Фрэнк. — Значит так, мистер Джобс, давайте заключим пари. Ставлю сто баксов на то, что эта машина, которую вы назвали гнильём, не разобьётся даже, если я врежусь на ней в бетонный забор.

Джобс захлопал глазами, бросил растерянный взгляд посетителя, которого живо заинтересовал этот спор.

— Хорошо, мистер Форден, но я… не хотел ничего плохого.

Автосалон находился на площади, посредине которой бил фонтан, окружённый бетонным ограждением. Фрэнк сел за руль, машина резво снялась с места и понеслась вперёд. Он видел, как перед ним увеличивается серая масса, ощущая в душе кипящую злость. Сжал зубы так, что из дёсен выступила кровь. Тачка с размаха ударилась о препятствие, ускорение выбросило Фрэнка, он упал лицом в подушки безопасности, которые смягчили удар. Отвёл машину от бордюра, вылез и с замиранием сердца осмотрел. Треснула правая фара, на решётке радиатора виднелось несколько царапин. Присел на парапет и закурил, поджидая Джобса и потенциального покупателя.

— Я покупаю эту машину! — закричал тот радостно.

— Эту уже нельзя, фара треснула, — просто сказал Фрэнк.

— Черт с ней! Я все равно покупаю! Эта тачка — класс!

— Как вас зовут?

— Мортимер Конвей, — представился он. — Я — торговый представитель фирмы «Хофман и сыновья». Мистер Форден, я так рад, что познакомился с вами. Мне очень понравилось ваше выступление на автосалоне. Особенно ваш электромобиль, это просто что-то потрясающее. Вы будете выпускать их серийно?

— Да, мы уже запустили их в серию, — ответил Фрэнк. — Вот адрес нашей автомастерской, мистер Конвей. Вам там бесплатно заменят фару и решётку радиатора.

— Да Бог с ними! — воскликнул Конвей. — Это совершенно незаметно. Но какая вещь! Я потрясён!

Они вместе вернулись в салон, и когда счастливый покупатель уехал на новой машине, Фрэнк, сурово взглянув на смущённого продавца.

— Позовите вашего директора. Я хочу с ним поговорить.

— Мистер Форден, — умоляюще пробормотал Джобс. — Извините меня за то, что я… Я не хотел.

— Я не желаю слышать оправданий. Прекрасно знаю, что вы не по своему желанию, а по приказу вашего директора, ведёте намеренно нечестную политику против моей продукции.

Перепуганный до полусмерти Джобс кинулся в служебные помещения. За ним следом появился директор, толстяк, затянутый в темно-бордовый твидовый костюм.

— Мистер Форден, — воскликнул директор с фальшивой доброжелательностью. — Это такая честь для нас, что вы лично…

— Значит так, мистер Хардинг, я отзываю свои машины из вашего салона. И мы разрываем с вами договор. Всех благ!

И не обращая внимания на вытянувшееся лицо Хардинга, направился к своей машине.

— Вы не можете этого сделать, мистер Форден! — закричал ему вслед Хардинг. — Вам придётся платить неустойку за хранение вашей продукции. Наш салон не склад!

Он подбежал к Фрэнку и загородил ему путь.

— Мистер Форден, — уже тише пробормотал он. — Я уволю Джобса, и всё будет в порядке. Уверяю вас!

— Да, правда. Я наведу порядок, — сказал жёстко Фрэнк. — И продавать свои машины отныне буду только сам.

Глава 6

Фрэнк вернулся домой поздно вечером, устало прошёл в гостиную, захватив почту. И заметил длинный конверт с золотым тиснением в виде короны в правом верхнем углу. Вскрыв конверт, он обнаружил приглашение, в котором говорилось, что мистер Мюррей Уолт просит оказать ему честь, и посетить праздничный вечер по случаю празднования дня рождения его супруги, урождённой Веллер. Фрэнк повертел в руках конверт и хотел швырнуть в урну, но вдруг понял, что не сможет это сделать. Ему безумно захотелось увидеть Ирэн. Он откинулся на спинку кресло и мечтательно представил волосы, обрамлявшие нежный овал смуглого лица, резко очерченные губы, лебединую шею, пышную грудь, длинные, стройные ножки.

Он подошёл к окну, в задумчивости посмотрел на зеркальную гладь озера, в котором отражались деревья и остроконечные скалы. «Можно подарить Ирэн белый Шелби», — подумал Фрэнк. — «На котором она так и не смогла ни разу проехать. Но Уолт может подумать, что это слишком дорогой подарок малознакомой женщине. Хотя с другой стороны, он решит, что я хочу завоевать его расположение. Я — глава компании по производству автомобилей. И моя тачка, подаренная жене самого влиятельного бизнесмена города, будет рекламой для меня». Он тяжело вздохнул, взял из бара бутылку скотча и налил себе. «Эта машина должна быть не похожа на другие, что-то необычное и простое», — подумал Фрэнк. И решительно направился в кабинет.

Он делал быстрые, идеально прямые и чёткие линии, пытаясь уловить свои мысли, которые роились в голове. Комкал сделанные наброски и бросал в урну. Только к утру, у него, наконец, начала вытанцовываться идея. Он сделал последний штрих и вдруг ощутил, что клонит в сон. Уронив голову на только что созданный чертёж, он уснул. Ему показалось, что он спал всего минут пятнадцать, но открыв глаза, увидел, что часы показывают уже одиннадцать. Через полчаса он в прекрасном расположении духа уже проходил через проходную. Но мрачный вид Дженкинса, который встретился ему по пути, заставил нахмуриться.

— Что случилось, Дженкинс?

— Добрый день, мистер Форден. У нас проблема. Если можно так сказать.

Вместе с ним Фрэнк вышел в цех и увидел посредине «Мустанг» старой версии, от которой он уже решил отказаться, поскольку новые идеи казались интереснее.

— Ну и что случилось? — Фрэнк подошёл к группе рабочих, которые недоверчиво осматривали машину.

Один из парней приблизился к двери, и немного пошевелив, легко выломал с петель. Фрэнк напрягся, бросив тубус с чертежами, придирчиво осмотрел автомобиль.

Вымазавшись с ног до головы в смазочном масле и бензине, отошёл в сторону и нервно закурил.

— И кто это дерьмо собирал? — спросил Фрэнк сердито подошедшего Дженкинса. — Выясните и всех уволить к чёртовой матери! Скатертью дорожка.

— Мистер Форден, этот автомобиль не собирали на нашем заводе, — ответил Дженкинс печально. — Это подделка. Очень грубая, сделана из вторсырья, будто из жести, точек сварки минимум, сварные швы расходятся с лёгкостью. Не понимаю, как вообще на ней кто-то мог проехать хотя бы полмили.

— Ясно, значит, наши конкуренты не дремлют, — бросил с досадой Фрэнк. — И что вы предлагаете, Дженкинс? Как нам, черт возьми, с этим бороться? Эти говнюки могут купить пару наших машин, разобрать и сделать фальшивку из пластилина. А потом вопить в газетах, что тачки Фордена — фуфло. Узнаю, кто этим занимается, пристрелю мерзавцев, — пообещал он сердито, сжав кулаки.

— Думаю, это дело рук Кеплера, — скривился Дженкинс. — Я могу кое-что предположить для защиты нашей продукции от подделок. Письменно изложу вам мои идеи. Возможно, это будет слишком затратный способ, — извиняющим тоном добавил он.

— Хорошо, Дженкинс. Я посмотрю. Сейчас, конечно, совсем не вовремя, но я хотел, чтобы завод выполнил мой особый заказ. Как можно быстрее.

Он подошёл к тубусу и, развернув чертежи, показал Дженкинсу.

— Потрясающая идея, мистер Форден. Элегантно и просто. Думаю, это будет новый прорыв.

— Нет, Дженкинс, надо будет сделать всего один автомобиль. Это подарок.

— Простите, мистер Форден. Нескромный вопрос. Для кого?

— Для Ирэн Веллер, то есть для миссис Уолт, — немного смущённо поправился Фрэнк. — У неё день рождения. Я хочу ей подарить этот автомобиль. Надеюсь, ей понравится.

Дженкинс, нахмурив брови, посмотрел на собеседника. Перевёл глаза на чертёж, и хотел что-то возразить, но осёкся:

— Хорошо, мы постараемся сделать. Но…

— Я оплачу этот заказ как сверхурочные. Мне нужно, чтобы его успели сделать. Я помогу во всем. Буду в своём кабинете.

Включилась селекторная связь, и Фрэнк вздрогнул:

— Мистер Форден, к вам пришёл мистер Браун. По важному делу. Он говорит, что это касается Стивена Андерса, — голос миссис Боулинг звучал странно.

— Пустите его, — через паузу, бросил Фрэнк, ощущая с напряжением, что незваный гость явился с дурными новостями.

Через минуту в кабинет вошёл рослый мужик с лицом, явно не обезображенным интеллектом. Без приглашения вальяжно развалился в кресле напротив Фрэнка и, положив ногу на ногу, важно произнёс:

— Мистер Андерс в беде. В очень большой.

— А я тут при чем? — спокойно сказал Фрэнк.

Вытащил изящным движением из серебряного портсигара длинную сигарету с золотым ободком и с удовольствием закурил, выпуская в потолок дым колечками.

— Мистер Андерс сказал, что вы представитель его страховой компании, которая обязуется выплатить деньги, если с ним что-то случится. Вот сейчас с ним и произошёл тот самый страховой случай. Я не ошибся, вы действительно представляете его интересы?