Бесплатный фрагмент - Сквозь зеркальные миры

Приходит день, приходит час,

Приходит миг, приходит срок —

И рвётся связь.

Кипит гранит, пылает лёд,

И легкий пух сбивает с ног —

Что за напасть?

Вдруг зацветает трын-трава,

Вдруг соловьём поёт сова,

И даже тоненькую нить

Не в состоянье разрубить

Стальной клинок!

Ю. Ким.

…Когда в мыслях мрак,

при свете солнца плодятся демоны.

Конфуций.

Вода в озере была неподвижной и гладкой, как зеркало.

Из этой бесконечной бездны смотрело на него тёмное лицо. Его лицо.

Он очень изменился. Никто из прежних знакомых сейчас не узнал бы его. Его внешность уже нельзя было назвать простой и заурядной. Он усмехнулся, не об этом ли он мечтал когда-то. Хотел ударить по воде, чтобы отражение исказилось и поплыло, но отдёрнул руку. Ещё долго не сможет он прикоснуться к воде этого озера. Может быть, никогда.

Он встал, закинул голову к небу, прикрыл глаза. Надо уходить и не ждать встречи, которая ничего не изменит. Но он ждал. Смотрел на чёрную зеркальную гладь озера. И ждал.

Когда-то он любил это место. А сейчас оно было его кошмаром.

Он помнил всё ясно и отчётливо, как будто, это случилось только что, всего несколько минут назад. Опять, словно со стороны увидел, как ныряет в эту ледяную воду и не чувствует холода. И не верит, что найдёт то, что ищет. И даже, когда находит, не может поверить. Из последних сил выходит он на берег со своей ужасной находкой. И не верит, не верит, не верит! И даже сейчас всё ещё не верит.

Он не оборачивается, но знает, что уже не один. Он знает вопрос, который будет задан и не знает ответа. Тёмная вода впереди и голос за спиной:

— И что же нам теперь с тобой делать?

****

— И что же нам теперь с тобой делать? — раздражённо вопрошал телефон голосом редактора.

— Подождать. Подождать ещё немного, — ответил Вадим.

Он поморщился, почесал затылок, после чего расправил плечи и придал голосу уверенности:

— Я пишу, работаю. Но, пойми, это — творческий процесс. Если бы всё было так просто — раз, и вдохновение, два — и написал. Это же не лампочку включить, выключить. —

Вадим скорбно вздохнул и сказал то, что повторял уже в тысячный раз, — не пишется.

— Я понимаю! Но уже все сроки прошли! С меня тоже спрашивают! Ну, хоть что-то из написанного перешли мне, чтобы я начальству мог показать, что процесс идёт.

Вадим прикрыл трубку рукой, посмотрел на потолок, вздохнул и ответил:

— Хорошо, на этой неделе обязательно. Выберу самые удачные отрывки и пришлю.

— На этой неделе, это когда? — не сдавался дотошный редактор.

— В пятницу, — ответил Вадим, понимая, что до пятницы не так уж далеко. — Нет, лучше в субботу, чтобы уж наверняка.

Редактор побурчал ещё немного, повздыхал, пожаловался на жизнь и начальство. Вадим покивал, посочувствовал и, наконец-то, попрощался с ним.

Тупик. Дальше тянуть нельзя. Ни в пятницу, ни в субботу никакого мало-мальски связного текста он в издательство не пришлёт. Наверное, давно пора сказать правду: продолжения не будет.

Вадим ещё посидел, глядя в одну точку. Потёр лоб. Поднял с пола листы с набросками, перебрал их и снова бросил. Встал и подошёл к портрету, стоявшему у окна. Здесь удачно падал свет. Вадим сел на пол перед портретом, посмотрел на него снизу вверх. На портрете молодой парень стоял, раскинув руки, и смотрел в нереальное ярко-изумрудное небо. Позади молодого человека расстилалось поле с высокой серебристо-серой травой. Казалось, что человек на портрете парит в воздухе.

— Где же ты, Мак? — спросил Вадим портрет.

Молодой человек улыбался, но не отвечал. Так же, как не отвечал он на многочисленные письма, звонки, сообщения. Максим пропал. Прошло уже больше года с их последней встречи. Мак тогда появился внезапно, сразу после того, как вышла книга. Книга, которую Вадим записал с рассказа Максима, к которой сам сделал иллюстрации.

С появлением Мака начали происходить странные, непонятные, загадочные события. Да и сам Максим изменился, был не похож на себя прежнего. Как будто, действительно, явился из другого мира. Он появлялся и снова пропадал, ничего не объясняя. Говорил загадками. Или ничего не говорил.

А однажды исчез совсем. Просто пропал. Абонент был безнадёжно недоступен. Вадим обзвонил всё, что положено в таких случаях. Но ни в больницах, ни в более жутких заведениях друга не было. Вадим уговаривал себя, что ничего страшного не случилось, наверное, тётка опять увезла Мака в очередной санаторий для поправки здоровья. Но, прошло уже слишком много времени. И хотя, Вадим продолжал ждать, надежды на встречу с другом у него оставалось всё меньше и меньше. А надежда на то, что у книги будет продолжение, уже умерла. Он честно пытался написать что-то сам. Он писал целыми днями, ночами, потом перечитывал и хотел разбить ноутбук. Это было не то, он не мог сочинять, как Максим.

Вадим смотрел на портрет. Ему не так важна была книга, он переживал, что друга долго нет.

— Если ты жив, — шепотом сказал Вадим и сам испугался своих слов, — Мак, дай о себе знать. Хоть как-нибудь. Появись, проявись. Я готов поверить уже во что угодно, только приходи.

Портрет молчал. Странно было ждать ответ от портрета.

Глупо тянуть целую неделю. Надо сейчас позвонить редактору и честно признаться, что ничего он написать не может, как ни старается. Будет автором одной книги. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Где же этот телефон? Удивительная способность вещей исчезать, когда они нужны, и появляться внезапно, когда уже не надеешься их найти. Телефон, вопреки правилу, быстро нашёлся в кармане. Когда он успел его туда положить?

Звонок в дверь! Ну вот, опять закон подлости. Только он собрался с духом поговорить с редактором начистоту, тут же отвлекают. Наверное, сегодня не лучший день для такого разговора, надо перенести его на завтра или послезавтра. Снова звонок. Кто это такой настырный? Он никого не ждёт, родители далеко и вернутся не скоро, а друзья и знакомые предварительно договариваются перед тем, как нанести визит.

Вадим решил не тратить время зря и не подходить к двери, но нежданный посетитель был настойчивый и наглый. Он надавил на звонок и долго не отпускал.

— Если продают что-то или в секту зазывают, с лестницы спущу, — громко сказал Вадим и крикнул через дверь. — Кто там!

С обратной стороны что-то пробурчали. Вадим посмотрел в «глазок», вскрикнул, навалился на дверь, она не открылась. Он выругался, повернул ключ в замке и толкнул дверь с такой силой, что вылетел в коридор.

— Ты просто сволочь последняя! — Вадим кричал на весь дом. Хотелось обнять того, кто стоял на пороге и в то же время дать чем-нибудь тяжёлым по голове. — Чтобы больше так не делал!

— Я уже думал, что ты умер. Убить тебя мало, — сказал Вадим глухим голосом и поморгал глазами, отгоняя слезы.

— Я тоже рад тебя видеть…

— Дурак ты, и не лечишься. Вернее, лечишься, но не там и не от того. Давай, проходи, рассказывай.

— Записывать будешь?

— А как же!

1

Вокруг меня, бесконечным бархатным ковром стелилось поле, усыпанное мелкими фиолетовыми цветами. Ветер налетал порывами, трепал плащ, пытался сорвать капюшон. Сколько прошло дней с тех пор, как я ушёл из мира людей? Много, много… очень много. Мне кажется, я стал настоящим ауэрлейном. Ну, почти настоящим.

Вещи из мира людей были сложены где-то в доме отца. Здесь, в Ауране я носил традиционную одежду ауэрлейнов — штаны и длинную, по колено, рубаху. И, конечно, плащ, тот самый, который получил в подарок на день рождения — серо-голубой, с тёплым мехом.

Штаны и рубашка были сделаны (не сшиты, а именно сделаны) из совершенно фантастической ткани. После моего возвращения в Аурану, мама принесла мне ворох вещей. К моему удивлению, все они были разного размера, о чём я тут же её оповестил. «Надевай», — сказала мама, — «всё подойдёт». Я хороший мальчик, послушный сын, и не спорю с мамой, какие бы странные вещи она ни говорила. Но одежда, и правда, оказалась удивительной, она подстроилась под меня, приняла мой размер. Короткие штаны или рукава рубашки я вытягивал, и они становились в пору. Длинные — подтягивал, и они делались короче. Вся одежда была невесомой, она не жала, не была велика. Просто чудо! Оказалось, что дело в ткани. Ауэрлейны умеют делать ткань, которая принимает нужную им форму. Если эту технологию перенести в мир людей, то легко можно стать миллионером. Нет, пожалуй, миллиардером.

Одежду я поменял на местную, а вот обувь решил оставить свою. Ауэрлейны предпочитают ходить в обуви, похожей на прочные кожаные носки с мехом внутри. Но они умеют летать, а я — нет. Я хожу по земле, как обычный человек, поэтому мне нужны крепкие ботинки. Да, за то долгое время, что я живу в Ауране, я так и не стал таким, как они. Ни взлететь, ни прочитать мысли, ни пройти из одного зеркала в другое, ничего из этого я до сих пор не умею. И никто не может объяснить мне, как это делать. Ауэрлейны рождаются с этими знаниями и умениями, им не надо ничего объяснять. И я был таким, как они, но забыл об этом, утратил способности.

Мы с Алимирой продолжаем тренировки. «Тень» Нонны всё также учит нас побеждать Мрак и его рабов. Она по-прежнему не разговаривает со мной, и так и не вспомнила меня. Когда я вижу её, то думаю о Димке, как он там без нас в мире людей? Надо бы навестить его.

Каждый день появляется кто-то из Проводников и помогает нам с Алимирой пройти в Альбумиум. И каждый день я жду, что придёт Марго, но она не приходит. И, когда сегодня Веллга от имени Нонны сказала, что «тень» должна вернуться в свой мир, поэтому тренировок временно не будет, я станцевал зажигательный танец, обнял Веллгу, попытался обнять Нонну, но не успел, она исчезла. Я и сам сначала не понял, почему так обрадовался. Короткий отпуск — это отлично. Но я понимал, что дело вовсе не в отдыхе, а в том, что у меня появилась возможность встретиться с Марго.

Я ждал её. Иногда мне казалось, что я вижу её среди света Альбумиума, иногда она снилась мне. Нет, я не забыл Марину, думаю, я не смогу её забыть. Но я хотел видеть Марго, просто смотреть на неё. Любоваться ей.

Но сейчас, вместо того, чтобы спешить к Марго, я лежал на цветочном поле, смотрел в небо и слушал песню ветра. Небо сливалось с полем, поле отражалось в небе. И небо, как поле, было нежно-фиолетового цвета. Я не мог оторвать от него взгляд.

Незадолго до этого Алимира (нехотя, без энтузиазма) согласилась доставить меня в город Реганта. Сначала я попросил её лететь как можно быстрее. Но чем ближе к городу мы подлетали, тем неувереннее я себя чувствовал и попросил Алимиру бросить меня на этом поле. Что она и сделала в буквальном смысле — бросила меня с большой высоты. Я не разбился только потому, что в последний момент она подхватила меня, после чего опустила на землю, довольно небрежно. Пока мы летели, она была угрюмой и раздражённой, хотя, по логике, должна была радоваться незапланированному отпуску. Алимира кинула меня посреди фиолетового поля, что-то недовольно пробурчала и унеслась прочь. Ну и ладно!

До города Реганта недалеко, если захочу, могу сам туда добежать. Но я не бежал, а лежал и вспоминал Марго, её лицо, руки, нежную кожу, необыкновенные глаза, которые меняют цвет, в зависимости от её настроения. Когда она смеётся, а это бывает редко, её глаза становятся голубыми, тёплыми, как южное небо. А когда грустит — синими, глубокими, как море перед бурей. Я поймал себя на том, что уже который раз тяжело вздыхаю. Да, что это такое! Нет, я не был влюблён в Марго, я был ей заворожён.

— Что делает благородный Максиан в таком пустынном месте? — прозвучал у меня в голове бархатный голос.

Две чёрные тени мелькнули надо мной и опустились с двух сторон. Я вскочил и попытался сделать серьёзное лицо.

— Подбросить до города? — с улыбкой спросил Иллар.

— Угу, — кивнул я и посмотрел на его спутницу.

Наверное, это была его новая Видящая, вместо Алимиры. Не знаю, что говорил ей про меня Иллар, но я её смущал. Девушка спряталась за спину Иллара и оттуда тихо поздоровалась. Я попытался рассмотреть её. То, что я увидел, совсем меня не впечатлило. Она не была красивой, яркой, притягательной, какими обычно бывают девушки-ауэрлейны. Напротив, была она простой, даже невзрачной: прямые чёрные волосы, худое бесцветное лицо, длинные и густые (как ненастоящие) ресницы, за которыми, не видно было глаз. Девушка стояла, низко опустив голову, наверное, разглядывала цветы или просто стеснялась незнакомца (то есть меня). Было в ней что-то знакомое, но в то же время неприятное, отталкивающее. Как будто я видел её когда-то давно, может быть, во сне (в одном из давних детских кошмаров), а теперь забыл, как забываем мы большинство наших снов.

— Знакомься, это — Илилла, — представил девушку Иллар.

Он напоминал мне Марго, и я спросил невпопад:

— А какие цветы любит твоя сестра?

— Не знаю, — с улыбкой ответил он.

— Ну вот, а ещё брат называется, — пробурчал я.

— Благородный Максиан интересуется Марго? — Иллар радовался, только что руки не потирал от удовольствия.

Девушка-Видящая тоже заулыбалась, смущённо и виновато.

— В Флоуссне много цветов, — неуверенно прошелестела она, — можно собрать для Марго красивый букет.

Флоуссн — цветущий мир, я слышал о нём, но никогда там не был. Я посмотрел на Иллара, он Проводник, сможет провести меня туда.

— В Флоуссн ты и сам пройдёшь, — ответил он на мои мысли.

Опять! Я столько раз просил не лезть мне в голову. Бесполезно!

— Не сердись, я провожу, — сказал Иллар.

И мы полетели.

Илилла летела позади нас. Я несколько раз оглядывался на неё, её полёт удивлял меня. Она летела, раскинув руки, как крылья, прикрыв глаза, было видно, что она счастлива оттого, что может летать. И это было странно. Для ауэрлейнов летать, также естественно, как для людей ходить. Они не испытывают восторга по этому поводу. Я пытался вспомнить, откуда я могу знать Илиллу, хотя понимал, что до сегодняшнего дня мы не встречались. Иллар, увидев, что я часто оглядываюсь на Илиллу, начал развлекать меня разговорами об общих знакомых, в том числе и о Марго.

Мы опустились рядом с густыми зарослями высоких кустов с круглыми, похожими на маленькие зонтики, листьями. Я огляделся в поисках стены, отделяющей Аурану от Флоуссна. И ничего похожего не увидел. Позади нас шумело поле с высокой коричневой травой. Мне кажется, я здесь уже был, эта трава такая жёсткая, что по полю невозможно ходить. Его можно только перелететь.

— Плащи лучше оставить здесь, — сказал Иллар, — там тепло.

Он снял плащ, кинул его на землю и разулся.

— Я останусь здесь, — сказала Илилла.

Она села на плащ Иллара, я кинул рядом с ней свой плащ, подумал и решил не разуваться.

Я ещё раз огляделся, куда же нам? Судя по улыбке Иллара, он снова прочитал мои мысли, но ничего не говорил.

— Куда нам идти? Ты босиком? — спросил я.

— Мы, в общем-то, пришли, давай, за мной.

Иллар шагнул прямо в кусты и исчез. Я остался стоять столбом, удивлённо взирая на то место, где он растворился. Протянул руку вперёд, пошевелил пальцами, сделал несколько хватательных движений, услышал тихий смех Илиллы. Повернулся к ней и вздрогнул от неожиданности, потому что рядом внезапно возник Иллар.

— Идём, — он взял меня за руку, как ребёнка, и снова шагнул сквозь кусты, потянув меня за собой.

Я машинально прикрыл лицо рукой, чтобы ветки не попали в глаза, и через мгновение почувствовал, что климат изменилось. Действительно, стало тепло, даже жарко. Мы стояли на тропинке, а вокруг нас простирался (именно простирался) огород. Он казался бесконечным, куда хватало глаз, тянулись грядки. Это был Флоуссн.

— Это мир-огород? — спросил я Иллара. — А где цветы?

— Здесь всё есть и сады, и цветы, и деревья.

Я оглянулся. Позади нас плотно стояли высокие деревья, похожие на ели. Я потрогал ветку. Колючая.

— Это ёлки, — сказал Иллар. — Летим за цветами?

Я кивнул. Летели мы быстро, я не успел ничего разглядеть. Остановились в саду, таком же бесконечном, как огород. Это было удивительное место. Одни деревья только начинали цвести, другие уже отцветали, на третьих поспевали плоды, а некоторые стояли голые или на них только начинали распускаться первые листочки. Я забыл про цветы и пошёл по саду. Это было совсем не похоже на Аурану, больше напоминало мир людей. Спелые фрукты, сладкий запах цветов и плодов (почему-то напомнивший мне парфюмерный магазин), жара, отсутствие ветра.

— Я могу что-нибудь сорвать? Попробовать? — обратился я к Иллару.

— Конечно. Это растёт и для нас.

Я сорвал абрикос, мимо этих деревьев мы сейчас проходили. Ничего похожего я никогда не ел. Наверное, сейчас я впервые узнал настоящий вкус настоящего абрикоса. Хотя фрукты и овощи в Ауране были из Флоуссна, вкус у них был другой.

— А почему у нас они не такие? Даже выглядят по-другому, — спросил я Иллара.

— Возможно потому, что эти сразу с дерева. В Ауране, действительно, немного другие на вкус и по виду. Не знаю, почему, может быть, от холода.

Мы шли по вишнёвому саду. Усыпанные крупными красными ягодами деревья перемежались с цветущими вишнями. Запах цветов наполнял воздух, кружил голову. Вот, где я хотел бы жить! Поселиться здесь с Марго, забыть о жестоком мире людей и холодной ветреной Ауране, дышать ароматом цветов, греться на солнце. Кстати, а здесь есть солнце?

— Солнца нет, просто всегда тепло. А Марго не любит жару.

Я хотел посмотреть на Иллара гневно, но получилось растеряно. Хотел сказать, чтобы он больше не лез в мои мысли, но вместо этого спросил:

— А что любит Марго?

— Цветы, книги, тишину, меня, конечно, нашу семью. Да ты и сам всё знаешь.

— Знаю… наверное… не знаю. А что она не любит?

Иллар задумался, как будто решал отвечать на мой вопрос или нет. Но всё-таки ответил:

— Мне кажется, что она не хочет больше быть Проводником.

— А что она хочет?

Иллар прошёл вперёд, долго молчал, я думал, что он уже не ответит.

— Она хочет невозможного, — сказал он, наконец.

Я не понял, но не стал уточнять, что это значит.

Мы проходили лимонную рощу.

— Долго ещё идти? Почему мы идём, а не летим? — спросил я.

— Я хотел, чтобы ты увидел Флоуссн.

— Я увидел. И хотел бы остаться здесь.

Мы взлетели над деревьями. «Остаться здесь с Марго», — подумал я.

2

Цветочный сад был таким же бесконечным, как и фруктовый. Я растеряно кружил на одном месте, не зная, что выбрать. В глазах рябило от разноцветья, лёгкие запахи смешивались с терпкими и тягучими.

Где продавщица этого огромного цветочного магазина, которая посоветует мне букет для девушки?

Иллар, который ушёл далеко вперёд по тропинкам сада, обернулся и крикнул:

— Благородный Максиан!

Иллар, конечно, не был продавщицей, зато знал, какие цветы понравятся его сестре. Я побежал к нему. В тяжёлых ботинках было жарко. Я споткнулся, остановился, снял ботинки и побежал босиком. Стало легко. Тропинка была посыпана мелким белым песком, бежать по ней было приятно. Я поймал себя на том, что бегу вприпрыжку.

— Может быть, эти? — Иллар указывал на белые с красной каймой розы.

— Или вот эти? — это снова были розы, но уже нежного кораллового цвета.

Вокруг нас цвели розы. Розы, розы, розы, большие, маленькие, совсем мелкие, самых разных цветов.

— Ох…, — только и смог сказать я. Выбрать было невозможно.

Иллар задумчиво ходил между розами. Выбирал? Я подумал, что в последнее время он изменился, не был больше уставшим и замученным. Он улыбался и шутил, выглядел счастливым. Что его так переменило? Или кто?

— Тоже выбираешь букет? — теперь я подшучивал над ним. — Ты в последнее время гораздо веселее, чем раньше. Кто на тебя так благотворно влияет? Неужели девушка Илилла?

Иллар посмотрел на меня изумлённо, похоже, я угадал! Мне эта Илилла не очень нравилась, но чужое сердце — потёмки. Нет, там, кажется, потёмки что-то другое. Неважно.

— Какие цветы ей нравятся? — продолжал я отыгрываться за его улыбки и намёки.

Иллар задумался:

— Не знаю, не интересовался. У нас не принято дарить цветы.

Я собирался подшучивать над ним дальше, но вдруг увидел то, что искал. Это были удивительные цветы! Большие колокольчики чистого белого цвета, на высоких плотных жемчужно-серых стеблях.

— Вот они!

Я подбежал к колокольчикам, они качнулись и зазвенели тихим, чистым звоном, похожим на хрустальный голос Марго. Это было как раз то, что я искал! Я хотел сорвать цветы, но остановился.

— А где жители Флоуссна? Я могу просто так нарвать цветов или надо спросить разрешения? — только сейчас я понял, что этот мир необитаем. Мы уже долго путешествуем по нему, но до сих пор никого не встретили.

— Ты можешь собрать букет, но если хочешь, спроси разрешения — Иллар снова улыбался.

— У кого?

— У флоуснов, тех, кто живёт в этом мире.

— Нам надо найти их, спросить, а потом вернуться сюда? Интересно, где они все? Ведь эти сады-огороды требуют постоянного ухода.

Иллар еле-еле сдерживал смех. Я ему это ещё припомню.

— Ну, что ещё за секреты?

— Ты их видел, и не один раз, просто внимания не обращал. Они сейчас рядом с нами, — Иллар хохотал. И вправду, эта Илилла на него хорошо влияет.

Я не стал спрашивать «где?», просто укоризненно посмотрел на него.

— Присмотрись. Внимательно. Они здесь, — он сделал широкий жест рукой.

Он издевается? Никого здесь нет. Но я старательно всматривался в пространство по направлению его руки. И увидел…

Жители Флоуссна были прозрачными, как тонкое чисто вымытое стекло. Сквозь них просвечивал окружающий пейзаж. Их можно было увидеть, только когда они двигались, да и то, если хорошенько присмотреться.

— Они практически невидимы!

Иллар кивнул.

— Это для того, чтобы не портить красивый вид? Они сливаются с природой?

Иллар пожал плечами, у него никогда не возникало таких вопросов. Не всё ли равно, почему флоусны невидимы.

Я оглядывался вокруг и иногда замечал, как движутся почти невидимые, прозрачные существа. Мне казалось, что они двигаются очень быстро, то появляются, то исчезают.

— Они летают? — спросил я Иллара.

— Нет.

— А умеют читать мысли, как вы?

— Конечно.

— Поэтому вы их понимаете?

— Они говорят на нашем языке. Они говорят на всех языках. Может быть, не на всех, но на многих. Я даже не знаю, есть ли у них свой язык.

— А здесь есть какие-нибудь дикие места, или Флоуссн — это только цветники, сады и огороды?

— Есть леса, реки, озёра. Гор нет, но есть что-то похожее на море.

— Почему похожее?

— Оно большое, как море, но не солёное и спокойное, без волн. Бурь здесь не бывает. Ты заметил, что ветра нет?

Море! А я и не знал. Невероятно! Совсем рядом с Аураной есть мир, где можно искупаться в море! Вода в нём, наверное, замечательная, тёплая, учитывая, как тепло кругом.

— Здесь всегда так жарко?

— Да, такой климат нужен, чтобы всё непрерывно росло и цвело. Я бы не смог здесь долго жить, для меня слишком жарко.

А я бы смог. Вот это мир!

— Интересно, почему здесь так жарко, ведь солнца-то нет. Что даёт тепло?

Иллар пожал плечами. Конечно, зачем ему разбираться, почему во Флоуссне жарко, хотя нет солнца. Я посмотрел на небо. Неба, как такого тоже не было, просто сверху лился свет, похожий на альбумийский.

— А здесь бывает ночь?

— Да. Сразу становится темно, как будто свет выключают. Все должны отдыхать, и цветы, и деревья, и флоусны.

— Ага, — глубокомысленно произнёс я, представляя, как я жил бы в мире среди садов, цветников и прозрачных жителей.

— Ты эти цветы выбрал? — прервал мои фантазии Иллар, указывая на колокольчики.

Я начал собирать цветы, по привычке считая, чтобы было нечётное число. Я остановился на одиннадцати, когда букет неудобно стало держать в руке, стебли были довольно плотные. Колокольчики звенели, напоминая голос Марго. Наверное, я был сейчас самым счастливым в Флоуссне, в Ауране, да и во всех известных мирах.

— Всё, — даже не спросил, а подтвердил Иллар, поднял меня над цветником и понёс в обратном направлении.

Мы лихо вылетели сквозь плотный ряд елей в Аурану, даже не почувствовав колючих ветвей. Иллар опустил меня на землю, колокольчики громко звякнули.

— Долго вы, — недовольно сказала Алимира.

Зачем она вернулась?

3

Илилла подала нам плащи и скромно отошла в сторонку. Алимира обратилась к Иллару, игнорируя меня и мой букет:

— Нас ждут в Альбумиуме.

Нас — это нас всех или меня и её, или её с Илларом?

— Нас всех! — ответила Алимира, повернувшись ко мне спиной.

Если ей помешали отдыхать, я здесь не причём, не я вызвал её в Альбумиум, и нечего на меня злиться. Иллар взглянул на Илиллу, она так и стояла в стороне, не поднимая глаз.

— Я не пойду, — тихо прошелестела Илилла, но я услышал. — Мне туда нельзя.

Нельзя в Альбумиум? Почему? Что за странная Видящая?

Ветер раскачивал колокольчики у меня в руках, и я подумал, что надо куда-то девать цветы. Не нести же их с собой в Альбумиум.

— Илилла отнесёт их Марго, — ответил на мои раздумья Иллар.

Мне оставалось только печально вздохнуть и согласиться с ним.

Я так долго выбирал цветы, хотел подарить их сам, а теперь неизвестная мне, а может быть, и Марго, Илилла просто отдаст букет, опустив голову и смущённо улыбаясь. Совсем не этого я хотел. Теперь я был также зол и недоволен, как Алимира. Что там такого случилось в Альбумиуме, что ещё за срочность?

Алимира, взлетела, продолжая меня игнорировать.

— Я жду вас, — прокричала она сверху.

Иллар подхватил меня, и мы взлетели. Ноги сразу же заледенели на ветру. Я оставил ботинки во Флоуссне!

— Ботинки! — заорал я.

Иллар захохотал. Алимира тоже сначала улыбнулась, но потом снова сделала недовольное лицо.

— Догоняйте, — крикнула она и исчезла.

Иллар кинул свой плащ на землю, знаком попросил меня подождать и исчез среди кустов, разделяющих два мира. Илиллы уже не было. Я сел на плащ Иллара, так ногам было теплее, и стал ждать. Подумал, что неизвестно, сколько мы пробудем в Альбумиуме, и у меня может не остаться времени, чтобы вернуться в город Реганта и встретиться с Марго.

Размышляя о своей нелёгкой судьбе, я заметил, что к ноге, к пятке, прилип лист неизвестного мне дерева. Наверное, я притащил его из Флоуссна. Я отлепил листок и бездумно его разглядывал. Прожилки на листе образовывали необычный геометрический рисунок. «Чудесный мир», — подумал я о Флоуссне и пустил лист по ветру.

Лист покружил вокруг меня, замельтешил перед глазами, но улетать не собирался. Я подставил руку, лист опустился мне на ладонь. Я усмехнулся и дунул, чтобы листок снова улетел. Он не двигался. Похоже, всё в этом прекрасном мире необычно, там даже есть деревья с ручными листьями.

Я тряхнул рукой, лист не шелохнулся, оставался на ладони, как приклеенный. Я хотел снять его, но…

…Нет, я не страдаю галлюцинациями! И нет, я не спал! Хотя то, что произошло, было похоже на кошмарный сон, реальное воплощение фильма ужасов.

Листок начал медленно растворяться у меня на ладони, уходить под кожу. А я просто сидел и смотрел на него, не веря в происходящее, не понимая, что делать. Я застыл, глядя на ладонь, оцепенел от страха. Какое-то время зелень просвечивала сквозь кожу ладони, а потом лист исчез внутри меня. Мне казалось, что во мне что-то шевелится, движется, растёт, ладонь распухает, скоро она начнёт жить своей жизнью, рука перестанет меня слушаться!

Но ничего этого не случилось.

Я продолжал смотреть на ладонь, как будто ждал, что лист выйдет обратно наружу. Рука дрожала, горло перехватило ужасом. Что это было? Где-то внутри меня поселилось инородное тело?! Я начал нервно тереть ладони одна о другую. Тряс рукой, пытаясь смахнуть с неё невидимый листок неизвестного дерева. Со страхом думал о том, что у меня галлюцинации, и возможно, то, что я видел — первый признак безумия. Но тут появился Иллар с моей обувью. Весёлый, довольный и очень реальный. Мне сразу стало легче, в голове прояснилось. Я тут же убедил себя, что никакого происшествия с листом не было, просто надо во время ложиться спать, тогда не будет никаких сновидений наяву.

Иллар подхватил меня, мы поднялись над полем и понеслись к туманной стене. Иллар доставил меня к Альбумиуму одетого, обутого, бодрого, вполне адекватного, в общем, в лучшем виде.

У входа в Альбумиум меня ждали мама и отец. Я открыл рот, чтобы начать задавать вопросы, но отец покачал головой, давая понять, что я сам скоро всё узнаю. А мама тут же начала, вернее, продолжила воспитательную работу. И хотя летели мы до места назначения недолго, я успел выслушать, что я лохматый, похудел, плохо выгляжу, наверное, мало сплю и ещё меньше ем, и не захватил короткий меч, который обещал всегда носить с собой. Интересно, лет через пятьдесят, мама также будет читать мне нотации, или признает, наконец, мою независимость и самостоятельность.

4

Альбумиум, как обычно, встретил светом, покоем, умиротворением. Ушли страхи, усталость, неуверенность, раздражение. Я понял, что рад видеть родителей, а с Марго смогу встретиться после возвращения из Альбумиума. Только мой страх быть отвергнутым и непонятым удерживал меня от встречи с ней.

Мама прекратила читать нотации и рассказывала, что происходит в Ауране, пока я тренируюсь, чтобы в одиночку заменить тысячу Стражей (нет, половину от тысячи, ведь мне помогает Алимира).

Остановились мы у водной стены, разделяющей Альбумиум и мир Мрака. Значит, и, правда, что-то случилось, раз мы прилетели сюда. Здесь собрались альбумийцы и ауэрлейны. Я увидел Китара, давно я с ним не встречался, и будущую Регану Рамиру (я уже не называл её Мартой). И Марго! Она была здесь! А Илилла с моим замечательным букетом в городе Реганта. Что за день такой, невезучий. Совсем не так хотел я сегодня встретиться с Марго.

С неба медленно опустились двое альбумийцев. Один из них был правитель Альбумиума. Тот, кто его сопровождал, был мне неизвестен.

— Это Правительница, — предупредила мой вопрос мама.

Я впервые видел правительницу Альбумиума, хотя, можно сказать, что и сейчас не видел. Правительница была окутана лёгкой белой тканью, полностью её скрывавшей. От неё шло спокойное белое сияние. Крыльев не было видно, наверное, они меньше, чем у мужчин.

Отец подошёл к правителю Альбумиума, они посовещались. Потом все вокруг начали двигаться, перемещаться. Я понял, что они выстраиваются в линию напротив водной стены. Мама, не отпускавшая мою руку, быстро вписала нас в эту шеренгу. Только теперь я увидел, что водная стена изменилась. Вода не текла, она остановилась и была прозрачной, но не как стекло, а скорее, как чистый лёд. За этой ледяной стеной что-то двигалось, мелькало, копошилось.

— Когда это случилось? — спросил я Китара, который оказался рядом со мной.

Он пожал плечами, отвечая на мой вопрос, и добавил:

— Давно тебя не видел, ты изменился.

Да уж, изменился. Поживёшь здесь, ещё не так изменишься.

Наверное, мы чего-то ждали. Но то, чего мы ждали, не происходило. Пустое ожидание никого не устраивало, и все по очереди начали подходить к стене. Первыми к ней подошли Правители Альбумиума. Правитель коснулся стены рукой. Ничего не изменилось. Правители отступили назад. Затем отец вывел к стене маму и Рамиру. Мама сначала потянула меня за собой, но отец, увидев это, покачал головой, и я остался на месте. Реганты, как настоящие, так и будущие прикоснулись рукой к ледяной стене. Безрезультатно. Что должно произойти?

Мама вернулась ко мне. Остальные тоже встали в строй.

— А чего мы ждём?

— Чего-то. Стена замёрзла, такого раньше не было. Мы хотим понять, почувствовать, почему это произошло, — ответила мама.

— Может быть, у них там просто зима наступила, вот стена и замёрзла. А мы ищем разгадку, там, где и загадки нет, — высказал я предположение.

— Посмотрим.

Теперь была очередь Проводников. Они тоже коснулись стены и стояли так довольно долго. Потом отошли и начали совещаться, к ним присоединился отец и правитель Альбумиума. Значит, Проводники что-то почувствовали. Я смотрел на Марго. В свете Альбумиума она была необыкновенной, сияющей и недоступной.

— Максиан! — я чуть не подпрыгнул от неожиданного крика отца. Мама подтолкнула меня к стене, там уже была Алимира. И она продолжала меня игнорировать. Рядом со мной встал Китар.

— Подойди ближе к стене, — сказал он мне, — а теперь дотронься до неё.

Какие-то ритуальные танцы вокруг Мрака. Но я подошёл к стене, практически носом в неё упёрся и положил руки на ледяную поверхность. Стена не была холодной, как я ожидал. Мало того, я её совсем не чувствовал, как будто её не было. Я посмотрел на Алимиру. Она оперлась о стену двумя руками и вглядывалась в то, что происходило за ней. Китар близко к стене не подходил и до неё не дотрагивался. Но, именно он первым увидел и сказал:

— Что это?

Это было огромным и приближалось к нам с обратной стороны. Медленно. Как будто там, за стеной, к нам двигалась гора. Алимира сделала шаг назад. Я, наоборот, буквально приклеился к стене, пытаясь разглядеть, что там происходит.

— Мак, отойди подальше, — это, конечно, мама.

— Мам, не волнуйся, ничто и никто не сможет пройти сквозь эту стену, — я сам до конца не верил в то, что сказал.

Я смотрел сквозь толщу льда в мир Мрака и понимал, что ЭТО идёт ко мне, что меня оно ждало. Я чувствовал его приближение, и уже не мог отойти от стены, никакая сила не оторвала бы сейчас меня от неё…

5

…Я не сразу узнал это место и удивился, что здесь так темно, ведь в Ауране не бывает ночей.

Я стоял на берегу озера рядом с входом в Альбумиум. Вот наш с Алимирой домик. Я смотрел на воду и думал, что я здесь не просто так. Должно произойти что-то очень важное, то, что изменит мою жизнь. Но, как только я это подумал, пришли сомнения. Нет, должно случиться нечто страшное, непоправимое, и также страшно и непоправимо изменится моя судьба. Мысли снова сменяют друг друга. И теперь я думаю, что сам должен изменить чью-то жизнь, помочь кому-то, спасти, предотвратить катастрофу.

Мысли проходят в голове чётко, друг за другом, будто маршируют. Теперь я думаю о том, что за спиной меч, надо достать его, приготовиться к битве. Но следующая мысль — нет, я не буду нападать. Значит, защищаться? Нет, я вообще не буду биться. Но, как же я тогда смогу защитить того, кто дорог мне?

Я держу меч, мне страшно. Не за себя, а за кого-то, кого нет сейчас со мной. Мне кажется, что я опоздал, катастрофа уже произошла, и изменить ничего нельзя.

Я смотрю на озеро и вижу, как из воды поднимаются два чёрных силуэта. Как будто утопленники восстали со дна. Они движутся к берегу, колышутся, шевелятся на ветру. Тёмные силуэты сливаются с чернотой неба и воды. Они не подходят к берегу, останавливаются, застывают в воде. Ждут. И я жду их. Но они с тихим плеском падают обратно в озеро и уходят под воду в свой мрачный и холодный мир.

Я вхожу в воду и иду к ним, не замечая холода, не чувствуя сопротивления воды. Я иду туда, где исчезли чёрные тени. Вода уже по пояс, по грудь, по горло… Я иду. Ещё немного и я захлебнусь. И только я думаю об этом, как сразу оказываюсь на берегу.

Мне не холодно, не страшно, не грустно, не радостно. Мысли медленно текут, как вода в озере. Но вдруг они сбивают строй, начинают двигаться хаотично, набрасываются все сразу, а потом разбегаются. И мне снова не понятно, зачем я здесь. Я испытываю то страх, то решимость, то апатию. Но главное — это ожидание. Чего же я жду?

И вот голос нежный и очень знакомый начинает говорить со мной. Ну, наконец-то, сейчас мне всё объяснят.

— Все должны уйти. Останемся только мы. Я и ты. Мы будем вместе всегда. Ты сможешь защитить меня, а я тебя. Никто не победит тебя, пока я рядом. Никто не причинит мне зла, пока ты рядом. Вместе мы сильнее всех. Мы не станем просить ни у кого помощи. Мы не будем никому помогать. Никто не нужен нам, потому что мы вместе.

Я вглядываюсь в темноту. Этот голос так знаком мне! Кто говорит со мной? Где она? Но, нет, не понимаю, не могу вспомнить, мысли окончательно покинули меня. Разошлись по своим делам.

— У меня нет никого, кроме тебя. У тебя нет никого, кроме меня. Мы никогда не расстанемся, — голос уже не говорит, а поёт. Мне кажется, что я слышу музыку.

Я понимаю, что голос звучит у меня за спиной. Я поворачиваюсь. Прямо передо мной — огромная толпа. Уже дважды видел я её и бился с ней. Рабы Мрака были так близко, что я отшатнулся…

6

В глаза ударил яркий свет Альбумиума. Иллар и Китар с двух сторон пытались оторвать меня от «ледяной» стены. Все толпились вокруг, говорили, спорили. Все были заняты мной. И никто не обращал внимания на то, что происходит за стеной со стороны Мрака.

Стена сама отпустила меня, я оторвал от неё руки, сделал шаг назад. Но больше двигаться не мог. Я смотрел сквозь лёд на мир Мрака, понимал, что надо уходить, бежать отсюда, но стоял, не мог пошевелиться. Мрак парализовал меня.

Он будто влез в меня, в моё сознание, переворошил его, с глубокого тёмного дна поднял то, что я скрывал от других и от самого себя. Мрак пришёл, чтобы узнать обо мне всё. Он копался у меня в голове, считывал мысли, эмоции, желания. Он вытаскивал и изучал моё прошлое, настоящее, и, даже будущее. Он ворошил и вытягивал из меня всё, что я знал и помнил о себе и то, что я забыл, чтобы никогда не вспоминать. Злость, стыд, боль, страх мучили меня одновременно, а его это радовало и забавляло. Он мог раздавить, уничтожить меня, сделать своим рабом. Я упал на колени и не мог подняться. Теперь все смотрели туда же, куда и я, сквозь стену.

За стеной стоял воин в серебряных доспехах Стражей, в руках у него были мечи, похожие на мечи этих древних воинов. Он был раза в два здоровее и выше меня. Шлем закрывал его лицо, и я видел только густые грязно-коричневые волосы, рассыпанные по плечам. И внутренним, раньше неизвестным мне зрением я видел его чёрные, без зрачков глаза.

Воин Мрака сделал шаг вперёд, размахнулся и двумя мечами ударил в стену. Стена не дрогнула, все, кто были рядом со мной, остались на своих местах. А меня отбросило назад, как будто он ударил в меня. Я упал на спину, почувствовал дикую боль в груди, как если бы туда ударил меч. Ауэрлейны окружили меня, пытались поднять и увести. Воин Мрака снова ударил в стену. Теперь удар пришёлся мне в голову. Боль была невыносимой, как будто, он снёс мне полголовы. Странно, что я не умер сразу. Меня снова пытались поднять или оттащить подальше от стены, но ничего не получалось. Я стал таким же тяжёлым, как оружие Стражей, которое никто не мог поднять, кроме меня. Да, ещё, похоже, Мрака.

Подумав об оружии, я обругал себя последними словами: «Какой я идиот, что ничего не взял с собой! Говорила же мама, что короткий меч должен быть всегда при мне. Ещё одно подтверждение тому, что родители плохого не посоветуют».

Только я это подумал, откуда-то сверху свалился на меня короткий меч. Я схватил его.

— Ох! — ещё удар в голову.

Он так убьёт меня.

Для меня был весь этот спектакль с замёрзшей стеной. Меня он ждал, а я, как дурак, попался, пришёл.

Я лежал, сжимал в руке меч и не представлял, что делать. Краешком сознания отметил, что это меч Алимиры, а значит, никакого чуда нет. Просто, в отличие от меня, она взяла с собой оружие.

Надо было вставать, биться, ответить ударом на удар, показать Мраку, кто сильнее. И это было абсолютно невозможно. Руки и ноги не слушались меня. Голова болела и отказывалась что-либо придумывать. Решение приняла какая-то другая часть тела, не знаю, какая. Я лег на бок, оттолкнулся и покатился к стене. Увидел, как быстро взлетели ауэрлейны и альбумийцы, чтобы не мешать моему передвижению. Я со всего маху врезался в стену, но удара не почувствовал. Монстр за стеной ударил снова, на этот раз по ногам. Я выразил ему своё возмущение на чистом русском языке, слова как-то сами вспомнились. Примерился, и ударил мечом туда, куда мог достать лёжа — в стену на уровне его колена. Он согнул ногу, значит, я попал. Я тут же долбанул его по другой ноге. Очевидно, удары были сильные, потому что он сел. А я почувствовал, что его влияние на меня ослабло. Пока он не опомнился, я встал и резко провёл мечом по стене на уровне его шеи, как будто пытался отрубить ему голову. Монстр в доспехах Стражей выронил мечи, схватился за горло. У меня ещё прибавилось сил. Я размахнулся и со всей силы всадил меч в стену на уровне его груди. Я понимал, что он жив, но биться уже не может. Я размахнулся ещё раз, но стена, вдруг перестала быть прозрачной и ледяной, а стала черной и непроницаемой, как гранит. Я ударил, но сомневаюсь, что попал. Стена снова стала водной, сверху понеслась тёмная вода.

Вокруг меня собрались ауэрлейны и альбумийцы. У меня болело всё, даже мизинцы на ногах. Думать и предполагать, что бы это могло быть, не было никакой возможности. Не сейчас.

Мама подняла меня в воздух, проклиная Мрак на языке ауэрлейнов и людей. И сверху я увидел Алимиру. Она лежала очень прямо, вытянув руки по швам. Глаза у неё были закрыты, лицо заострилось и посерело. И это было так знакомо и так страшно!

Я закричал, указывая на Алимиру. Марго, Рамира и Иллар бросились к ней. Все были заняты моей битвой с Мраком, и никто не заметил, как он убил Алимиру. Теперь я — единственный Защитник. Боль потери оказалась сильнее физической боли, она сломила меня. Я потерял сознание.

7

Ну почему потерпевшим всё время оказываюсь я! Почему после встречи со мной Мрак никогда не попадает на больничную койку, а я всегда оказываюсь на Острове Целителей. Я представил себе Мрак в больнице, в гипсе, с перевязанной головой. Забавно, учитывая, что я не знаю, как Мрак выглядит на самом деле.

Я лежал, закрыв глаза, и мне казалось, что меня качает ветер. Открывать глаза, вспоминать, не хотелось. Далеко, в самую глубокую глубину сознания загнал я тяжёлые мысли о чём-то страшном и непоправимом.

«Надо спать. Спать долго, как можно дольше. Если проснуться, то можно вспомнить. Вспомнить то, что нельзя вспоминать. Нельзя, потому что снова будет больно. Очень больно», — думал я, убаюкивая себя.

Но, спать больше не хотелось, похоже, я выспался. Пришлось открыть глаза. Прямо надо мной совсем рядом было голубое небо с редкими облаками. Меня раскачивало на ветру. Я всё ещё сплю или уже умер? Я совсем не чувствовал своего тела, и это меня пугало. Я поднял руку, видел, что она поднялась, но не ощущутил её. Я был лёгким, невесомым. Неужели после этого столкновения с Мраком я, наконец-то смогу летать.

И всё же, где я? Осторожно повернул голову сначала в одну, потом в другую сторону. Рядом со мной в кресле спала мама. Небо над головой, мама рядом и отсутствие ощущений себя. Что это может быть? Наверное, мама почувствовала мои передвижения, потому что открыла глаза. Кресло тут же приблизилось ко мне, мама положила мне руку на лоб, но прикосновения я тоже не почувствовал.

— Как ты? — спросила мама.

Я совсем не ощущаю себя. Двигаться могу, но ничего не чувствую.

— И хорошо. Тебе сильно досталось в этот раз. Ты весь, как один сплошной синяк. Целители дали тебе снадобье, которое позволяет не чувствовать боли.

— А где мы? — спросил я, указав взглядом на близкое небо.

— Мы на Острове Целителей, как обычно, после твоих встреч с Мраком.

— Я так и думал. Что-то плохой из меня Защитник. Мрак жив-здоров, бодр и весел, а я опять лечусь. Почему небо так близко?

— Это потолок так раскрасили, специально для тебя. Теперь здесь на Острове у тебя есть персональный домик. Но хочется верить, что ты не часто будешь здесь бывать.

— И мне хочется верить.

— А твою кровать я специально под потолок подняла и раскачала, чтобы ты поспал подольше. Тебе ещё долго здесь болеть. Мрак тебя сильно покалечил.

— Как ты думаешь, почему он был так похож на Стража? Где он мог взять доспехи? И мечи?

— Столько вопросов и ни одного ответа. Ты не представляешь, Мак, как долго мы это обсуждали. Версий много, но ни одна до конца не объясняет произошедшего.

— Мне тогда показалось, что Мрак сможет пробить стену и ворваться в Альбумиум. Такое возможно?

— Никто не знает, что возможно, когда речь идёт о Мраке.

Я прикрыл глаза, устал говорить. Да, Мрак здорово меня отделал. Но разговор помогал не думать и не вспоминать. Главное — не вспомнить.

— Дай мне что-нибудь, чтобы я заснул.

Мама исчезла, потом появилась опять. Я проглотил противное кислое снадобье Целителей, меня передёрнуло.

И когда я уже засыпал, воспоминание, которого я так боялся, прорвалось. Снова я увидел серое мёртвое лицо Алимиры в ярком свете Альбумиума. Алимиры больше нет. Мрак убил её. Она отдала мне свой меч, осталась беззащитной. А я был занят битвой, спасением своей жизни и не защитил её. Ещё одна потеря. И опять я виновен в смерти того, кто был мне очень дорог.

8

Наконец-то я выздоровел. Синяков почти не осталось, у меня ничего не болело, самочувствие было удовлетворительным и меня «выписали» с Острова Целителей. Я понимал, что мою битву с Мраком обсудили не раз и не два, пока я болел. И я ничего нового не смогу добавить, кроме того, что Мрак обманул меня, да и всех остальных. Но для чего ему понадобилось собирать всех в Альбумиуме и нападать на меня? По мне, так, слишком сложная схема.

Мне было интересно, кто, что думает по поводу нашей последней встречи с Мраком. И чтобы обсудить её, собрался совет Правителей, то есть, мама, отец, я и правитель Альбумиума.

— Меня чуть не погубило любопытство. Хотел узнать, что происходит в мире Мрака, а нарвался на драку, — начал я.

— Мы все оказались слишком любопытными, — ответил правитель Альбумиума. — Никто не проявил себя умным и дальновидным, даже мы с тобой, — обратился он к отцу.

— Мрак приходил убить меня, но в этот раз у него не получилось, — продолжил я.

— Он не может убить тебя. Он никого из нас не может убить, — сказал правитель Альбумиума. — Мы можем стать его рабами, если окажемся слабее его. Но уничтожить физически он никого из нас не сможет.

— Каким бы сильным ни был воин Мрака, — сказал отец, — он ничего не смог сделать с нами. Никто не погиб.

— Никто не погиб! — воскликнул я. — Он же убил Алимиру!

Имя, воспоминание, которое я пытался загнать далеко, в недоступную память, было произнесено, и я сам сказал об этом. Я снова вспомнил Алимиру, её прямую, неподвижную фигуру, руки, вытянутые вдоль тела, закрытые глаза. Это воспоминание потянуло за собой другое: серый дождливый вечер и девушка, также неестественно прямо лежащая на земле, и смотрящая невидящими глазами в небо. Две непоправимые потери.

— Алимира жива, — сказала мама. — Ты думал, что она погибла?

Я посмотрел на всех, «как громом пораженный». Теперь я точно знаю, что означает это выражение.

— Жива! — наконец прорвался из меня голос. — Жива! Не может быть. Она здесь? Она ранена?

— Нет. Она не ранена, совершенно здорова. Мраку нужен был ты, больше никто его не интересовал. У Алимиры было что-то типа обморока, потери сознания, даже не знаю, как это назвать, — ответила мама. — У нас обмороков не бывает.

— Алимира сказала, что испугалась за тебя и за себя. Она отдала тебе меч, осталась без оружия. А потом ей показалось, что Мрак убил тебя, и после этого она ничего не помнит, — добавил отец.

— Странно, — отозвался я. И подумал, что Алимира совсем не похожа на нервную барышню, которая от испуга падает в обморок. — Где она сейчас?

— На берегу Чёрного озера, где скала Ариол, — ответил отец.

— Она хочет встретиться с Ариолами. Но они не хотят с ней говорить, — сказала мама.

— С Ариолами? Что за странная идея. Как ты думаешь, мам, а со мной она захочет встретиться?

Мама пожала плечами.

— Позови её.

9

Мрак, Мрак, Мрак… Мрак — дурак.

Для чего ему нужна была эта странная битва? Мог ли Мрак убить меня? Все уверены, что нет. Он не может меня убить, только сделать своим рабом (что для меня хуже смерти). Мрак не смог убить меня, но показал насколько он сильнее. Когда-то, не так давно, я решил изучать Мрак, найти его слабые стороны. И пока ни на шаг не продвинулся в этом направлении. А он, как раз, воплотил мой план в жизнь. Я вспомнил, как воин Мрака копался у меня в голове, вывернул меня наизнанку. От такого воспоминания затошнило, и я быстро поменял его на другое, более позитивное.

Я подумал об Алимире. Как хорошо, что она жива и не ушла навсегда в Мир «теней»! Я ждал её, хотел поскорее снова увидеть. Кто мне поможет в изучении Мрака, как не она. А ведь есть те, кто знает Мрак гораздо лучше меня и Алимиры. Иллар, например.

Итак, план таков — забрать Алимиру, и вместе с ней — на Остров Проводников.

И будто откликнувшись на мои мысли об Илларе, появилась Марго. Лёгкая, белоснежная, прекрасная, она вышла из воздуха. И мне показалось, что, стало светлее, повеяло тёплым ветром, я ощутил аромат цветов.

Я не видел Марго целую вечность. Две или три вечности. Я смотрел на неё, молчал и понимал, что никогда не устану любоваться ей.

— Илилла передала мне букет от тебя, — прервала молчание Марго. — Спасибо. Тебе понравилось в Флоуссне?

Я кивнул. Как может не понравиться в Цветущем мире. Я был так рад видеть Марго, что слова не успевали за моей радостью, и я продолжал, молча смотреть на неё. Марго тоже ничего не говорила. Не знаю, зачем она пришла, но её молчание озадачивало меня. Можно ли с ней говорить, или Марго просто стало грустно, и она пришла помолчать со мной?

— Ты была в Флоуссне? — спросил я просто, чтобы послушать её голос.

Она кивнула.

— Красиво там, правда?

Улыбнулась и кивнула опять.

— Но тебе больше нравится Аурана?

Снова лёгкий кивок.

Ну, поговори со мной, пожалуйста! Ведь зачем-то ты пришла.

— А что ты знаешь про Илиллу?

Марго изменилась, напряглась, нахмурилась.

— А что ты про неё знаешь? — вместо ответа спросила она.

— Да ничего, кроме того, что она новая Видящая Иллара. Вместо Алимиры.

— Ты думаешь, что она Видящая?

— Да. Я ошибся? Если она не Видящая, то кто? — наконец-то есть тема для разговора, которая заинтересовала Марго.

Неважно, что Илилла не нравилась мне, я был готов говорить с Марго о чём угодно. Но почему же Илилла вызывает у меня неприязнь? Выглядит она совершенно безобидной, даже беззащитной. Неужели, я, действительно, когда-то знал, видел её. Я хочу вспомнить её и боюсь этих воспоминаний. Мне кажется, что это что-то тяжёлое, болезненное, невыносимое. Как будто Илилла может открыть дверь, в которую я не хочу, боюсь заходить. А, может быть, это просто мои фантазии?

— Иногда Илилла кажется мне знакомой. Кто она? Откуда? Раньше ты знала её? — продолжил я разговор с Марго.

— Нет. И ты не был с ней знаком, — сказала Марго как-то уж очень уверенно. Словно пыталась убедить меня в том, во что сама не верит.

— Так, если она не Видящая, то кто же? Почему они всегда вместе с Илларом?

— Так надо.

— Надо Иллару? — я вспомнил, каким весёлым он был рядом с Илиллой и заулыбался.

— И Иллару тоже.

— Это девушка Иллара? — сказал я так, как сказал бы в мире людей и поймал быстрый удивлённый взгляд Марго. Не ожидала, что я угадаю?

— Я хотела узнать, как ты себя чувствуешь. И спросить…, — сменила тему Марго.

— Чувствую я себя хорошо, просто отлично. Спрашивай, расскажу, всё, что захочешь.

— Как ты решил, что будешь Защитником?

Вот так вопрос! Никак не решил, обстоятельства решили за меня. Я бы сейчас с удовольствием жил в мире людей, был обыкновенным человеком и не заморачивался бы вопросом, что хотел от меня Мрак, когда выманил в Альбумиум.

— Вы давно не встречались с ним. Думаю, он хотел узнать, каким ты стал.

Ну, вот, читает мои мысли. А я её прочитать не могу. А так хотелось бы узнать, что она думает обо мне, как ко мне относится.

— Раньше он считал меня глупым, слабым, ни на что не способным. Надеюсь, его мнение обо мне стало лучше.

Марго улыбнулась.

— Я не ответил на твой вопрос.

— Нет, ты ответил.

— То, что я подумал — это прошлые мысли. Так я думал, когда мне надо было покинуть мир людей, а я не хотел.

— А, что ты думаешь теперь?

— Теперь ничего. Случилось так, что я буду Защитником, а править Аураной будет Рамира.

— А ты не будешь править? Не хочешь?

— Я хочу победить Мрак.

— Это невозможно. Люди поддерживают Мрак и не дадут его победить. В мире людей слишком много рабов Мрака — будущих рабов. Его войско с каждым днём всё больше и больше. Ты не сможешь его победить, ты можешь только защищать наши миры от него.

— Я сделаю всё, что смогу, чтобы ослабить его, устроить ему непереносимую жизнь. Ты знаешь, что он сделал…

— Ты тоскуешь по ней? По твоей погибшей девушке.

— Да. Я многое бы дал, чтобы вернуть её, — сказал и подумал, что сейчас Марго уйдёт, и я долго её не увижу. — Я хотел встретиться с Илларом. Он знает Мрак лучше меня, и может дать хороший совет. Проводишь меня?

— Да. Ответь ещё на один вопрос. Сейчас ты понимаешь, что быть Защитником — твоё истинное предназначение?

— Нет. Я не знаю своего истинного предназначения. Думаю, никто этого не знает. И Ариолы тоже не обладают даром пророчества. Ведь, если подумать, любой Проводник был бы лучшим Защитником, чем я. Мрак всегда рядом с Проводниками, они лучше знают его. А я долго жил в мире людей, знать не знал, что такое Мрак, и сейчас мои познания не намного больше.

— Ариолы не ошибаются. Придёт время, и ты увидишь, что никто кроме тебя не защитит наш мир.

Я был с ней не согласен, но спорить не стал. Отец смирился с тем, что я не буду его приемником, или мне казалось, что смирился. Он понимает, что Защитник важнее Реганта, а Рамира не подведёт, будет править не хуже меня, а если честно, то лучше.

Я снова залюбовался Марго, растерял все умные мысли и слова. Она задумалась и не обращала на меня внимания.

— Ты думаешь о чём-то важном для тебя. Ты не просто так задавала эти вопросы. Расскажи мне, что тебя тревожит, — попросил я её.

— Давай, лучше провожу тебя к Иллару.

— Давай, захватим Алимиру. Она у Чёрного озера.

— Захватим.

Марго стояла напротив меня. Глаза её были синие, как море и такие же бездонные. Она что-то сказала мне, но я не услышал. Она взяла меня за руку. Я чувствовал прохладу её кожи, слышал голос, похожий на звон хрустальных колокольчиков и не мог пошевелиться, не мог даже смотреть на неё и закрыл глаза. Мне казалось, что ещё немного, и я потеряю сознание.

Она легко встряхнула меня, её руки лежали у меня на плечах, лицо было так близко, что я чувствовал её дыхание.

— Максиан, — громко сказала она, — тебе плохо, я позову Целителей.

— Да… Нет, мне совсем не плохо, — кажется, я провел рукой по её щеке, а может быть, просто хотел это сделать.

— Ты бледный, руки холодные. Мне показалось, что ты сейчас упадёшь.

Ко мне возвращалось ощущение реальности. Но очень медленно.

— Ты самая прекрасная во всех мирах, — начал я, но что-то меня остановило. Голова прояснилась, Марго отстранилась, я не видел её глаз. — Нам пора к Иллару, — сказал я.

— Да, что-то мы замешкались, — ответила Марго.

Мы вышли из дома. Марго легко подняла меня в воздух. Никогда, ни словом, ни взглядом не показала она мне, что относится ко мне по-особенному. И это мешало мне сказать, как преклоняюсь я перед ней. Она была единственной, кто мог успокоить боль от потери Марины.

В отсутствие Марго я мог придумывать, что угодно, но при встрече с ней понимал, что никакой надежды, ни единого шанса у меня нет. Может быть, Ариолы сказали ей, что её предназначение быть всегда одной. И теперь она старательно следует ему. Для меня это, конечно, утешительно, но лучше признаться себе, что я просто не интересую Марго. Может быть, есть кто-то, кто ей гораздо интереснее, чем я.

10

Мы с Марго медленно летели над самой землёй, молчали и не смотрели друг на друга. Вдруг кто-то преградил нам дорогу. Фигуру скрывал тёмно-серый плащ, а лицо капюшон.

— Благородная Тиана просила меня встретиться с тобой и проводить тебя, но я вижу, что у тебя уже есть провожатый, — сказала Алимира, откинув капюшон.

Она говорила со мной резко и нервно, как обычно, в последнее время. Но сейчас её раздражение и этот тон удивили меня. Я думал, она обрадуется моему выздоровлению.

Алимира не была бледной и болезненной, как я ожидал. Она была вполне здоровой и недовольной всем на свете.

— Благородная Тиана не ошиблась, я хотел встретиться с тобой.

— Ты забыл, что уже не наследник, и никто не обязан бросать важные дела и выполнять твои поручения по первому требованию.

— Ах, прости! Извини, что отвлёк от важного дела — сидения на берегу озера и ожидания Ариол, которые, как я понял, не желают тебя видеть.

Если бы мы жили в мире людей, то Алимира закатила бы мне сцену с криком и ругательствами (а, может, и с рукоприкладством). Но, поскольку мы были в другом мире, Алимира просто отвернулась от нас с Марго и взлетела повыше, чтобы не смотреть на меня и не говорить со мной.

— Я думала, что вы будете рады видеть друг друга живыми и здоровыми, — сказала Марго.

До встречи с Алимирой я тоже так думал.

— Мы — на Остров Проводников, к Иллару. Может быть, ты с нами? — сказала Марго Алимире, попыталась нас помирить.

— Навестите обязательно Илиллу. Уверена, тебе интересно будет с ней поговорить, ведь …, — начала Алимира.

— Остановись! — голос Марго прозвучал тихо, но грозно, не ожидал от неё такого тона. — Если у тебя другие планы, мы обойдёмся без тебя.

Алимира на мгновение смутилась, но ответила дерзко:

— Отчего же, буду рада встретиться с твоим братом. Уверена, он обрадуется, узнав, что со мной всё в порядке.

— Я тоже рад, что у тебя всё хорошо, что ты жива и не ранена, — сказал я Алимире.

Я вспомнил, как больно мне было, когда я думал, что она погибла. Я не хотел ссориться с ней или огорчать её. Но сейчас она сама провоцировала меня на ссору.

Алимира не обратила внимания на мою попытку примирения. Она поднялась ещё выше и всю дорогу летела впереди нас, не оглядываясь.

На Острове Проводников я был впервые. По времени, затраченному на перелёт, можно было судить, что он находится довольно далеко от остальных поселений ауэрлейнов. Остров располагался посреди озера с чистой прозрачной водой. Здесь было спокойно, просторно, тихо. Поселение Проводников было большим, дома располагались на значительном расстоянии друг от друга, не так плотно, как в других поселениях ауэрлейнов. Дома были круглыми, большими, выкрашенными в разные оттенки зелёного цвета, и висели высоко над землёй. Поселение, как высокий забор окружали деревья, наверное, поэтому здесь почти не было ветра. Я никогда не был в санаториях и им подобных заведениях, но подумал, что там должна быть такая же обстановка — ощущение простора, покоя и размеренности.

Иллар ждал нас. Он обнял Марго и Алимиру закружил их.

Я, как обычно, собрал толпу, все уже были наслышаны о моём бое с Мраком и с любопытством окружили меня. Я улыбался и всем своим видом давал понять, что Защитник здоров, боеспособен и на посту.

Я разглядывал жителей Острова Проводников. Девушки-Видящие произвели на меня ошеломляющее впечатление. Как я раньше не замечал их, не выделял из толпы! Просто привык к яркой и необычной внешности Алимиры. Ариолам не надо быть провидцами, чтобы определять предназначение этих девушек, я и сам бы легко с этим справился. Девушки-Видящие выглядели необыкновенно, фантастично, каждая была произведением искусства.

Рядом со мной стояла девушка, похожая на русалку. У неё были голубовато-зелёные волосы и такого же цвета глаза под ярко-синими ресницами. Её подруга была ещё более необычной. Тяжелые золотые волосы этой девушки струились почти до земли. Кожа отливала золотом. При малейшем движении девушка сверкала и переливалась, как драгоценное украшение. Ещё одна удивительная и загадочная девушка стояла напротив и разглядывала меня. У неё были блестящие чёрные волосы с яркой белой прядью и большие жёлтые, кошачьи глаза с узким зрачком. Внешностью и мягкими грациозными движениями она напоминала большую яркую кошку. Она изучала, оценивала меня, и мне это не понравилось.

Вдруг золотоволосая девушка, выдернула меня из толпы, подняла в воздух и как мячик перекинула Иллару. Я издал невнятный возмущённый звук, девушка расхохоталась. Видящие, которым приходится часто встречаться с Мраком, наверное, все весёлые и жизнерадостные. Алимира тоже раньше была такой.

Иллар опустил меня на землю и представил золотой девушке.

— Гильена. Благородный Максиан.

— Она твоя Видящая теперь?

Иллар кивнул:

— Ну, наконец-то, понял.

Гильена была очень молодой, в мире людей ей было бы лет пятнадцать-шестнадцать.

Иллар вызвался показать мне городок Проводников. Шли мы медленно, и всю дорогу я расспрашивал его о Мраке, всё, что он знал, помнил, мог посоветовать.

Так мы дошли до озера. Оно было таким чистым, тихим, прозрачным, что я скинул ботинки и зашёл в воду. Она была на удивление тёплой.

— Как ты думаешь, что главное, в борьбе с Мраком? — спросил я, глядя на свои ноги, и пошевелил пальцами в воде.

Иллар молчал. Я обернулся, он смотрел куда-то поверх моей головы. Я проследил за его взглядом, там ничего не было.

— Иллар!

Он снова обратил на меня внимание.

— Какой самый важный совет? Может быть, ты что-то особенное знаешь о Мраке? — спросил я.

— Ничего особенного не знаю. А совет… Не верь ему. Никогда. Что бы он ни говорил, что бы ни обещал, как бы ни запугивал. Не верь. Даже, если окажется, что он по какой-то причине вдруг сказал правду, всё равно не верь. Потому что это будет не вся правда.

— Зачем он приходил ко мне? В смысле в Альбумиум. Он ведь, ко мне приходил.

— К тебе. Кто его знает, зачем. Возможно, хотел узнать тебя лучше. Чем лучше знаешь противника, особенно его слабости, тем легче его победить.

— И он получил то, зачем пришёл, узнал всё, что хотел.

— Ты этого не знаешь. И, то, что он что-то узнал о тебе — не повод расстраиваться. Он обо всех всё знает. Все наши слабые стороны. И сильные тоже. Может манипулировать любым из нас. Поэтому, самый главный совет — не верь ему. Не слушай, что он говорит. И, кстати, ты победил его в этот раз. Странно, что ты сам об этом не подумал.

— Иллар, а у тебя есть какая-нибудь запасная одежда?

— Что?

— Я искупаться хочу. Такая тёплая вода! Впервые встречаю такое озеро в Ауране. Раньше попадались просто ледяные. Вы здесь плаваете?

— Да. То есть, нет. Я хотел сказать, нет, не плаваем, а одежду дам.

— Какой-то ты рассеянный сегодня! — крикнул я, скидывая плащ и отходя подальше, чтобы прыгнуть в воду с разбега. — Это потому что, твоя Илилла покинула тебя?

Иллар со смехом толкнул меня в воду, разбег не получился. Я плюхнулся у берега, но вставать не стал, оттолкнулся и поплыл. Это было здорово! Я так давно не плавал! Я перевернулся на спину, попытался обрызгать Иллара.

— Так куда она делась? — крикнул я, удаляясь от берега.

Он поддал воду ногой, в меня полетели брызги. Я был счастлив, тёплая вода, сильные, размеренные движения. Я думал о море, чистом спокойном море и горячем песке. Я плыл.

Я ещё не устал, но решил повернуть назад. Увидел, что Иллар уже не один на берегу, рядом с ним стояли Марго, Алимира, Гильена. Я замедлил движение, стараясь плыть, как можно более правильно и мужественно.

Как только я подплыл к берегу, подошёл Вилар — Советник отца. Понятно, он по мою душу. Опять что-то случилось, и мне срочно надо возвращаться. А я уже представил, как буду гостить у Иллара и плавать в озере каждый день. Советник накинул мне на плечи свой плащ. После тёплой воды на берегу было прохладно.

— Благородный Максиан, как ты это делаешь?! — Гильена была в восторге.

— Работаю руками и ногами, вода сама держит меня. А ты умеешь плавать?

— В Ауране никто не умеет плавать, — ответил за неё Советник — Тебе надо переодеться и отправляться в путь.

— Что на этот раз?

— Ничего. «Тени» ждут тебя.

Если «тени» решили со мной говорить, значит, «ничего» в данном случае не уместно, загрузят так, что мало не покажется.

— Идём, примеришь мою одежду, — Иллар поднял меня в воздух.

Я обернулся к Марго. Она не смотрела на меня. Я услышал, как Советник говорил Алимире:

— Хочешь или нет, но ты должна идти с ним. Ариолы не буду говорить с тобой. Им нечего сказать тебе, кроме того, что ты уже знаешь.

11

Мы шли по одному из бесконечных полей Аураны. Гильена провожала нас с Алимирой, я слышал за спиной обрывки разговора двух необычных девушек. Гильена смогла развеселить Алимиру. Они смеялись, шептались, также, как молодые девушки из мира людей.

Когда Гильена покинула нас, мы остались вдвоём с Алимирой и шли, молча, не глядя друг на друга. Я не сердился на Алимиру, понимал, что она расстроена тем, что Ариолы отказались встретиться с ней.

— Как тебе Гильена? — вдруг спросила меня Алимира.

Я растерялся. Что бы такое сказать, чтобы она не обиделась снова?

— Мне кажется, она сильнее меня, — сама ответила Алимира на свой вопрос.

— Нет, что ты! Ты очень храбрая. Ты не боишься биться с Мраком.

— Никто из Видящих не боится Мрака.

— Конечно. Но, мне кажется, Иллар скучает без тебя, — сам не знаю, для чего я нёс эту чушь, наверное, очень хотел сделать Алимире комплимент, помириться с ней. — Ты гораздо веселее и красивее, чем Гильена.

— Но самая красивая всё равно Марго, — не спросила, просто сказала. Опять стала хмурой.

— Марго положено быть такой. Люди должны восхищаться ей.

— Ты ей восхищаешься, как человек?

Что ей ответить? Что сказать, чтобы больше не дулась и не злилась на меня? Похоже, Алимире не нужны были мои ответы.

— Марго, конечно, самая красивая. Но, ведь красота — это не главное, — сказала она.

— Конечно, не главное, — я облегчённо выдохнул. И как я сам не додумался до такой простой мысли. Теперь, если Алимира будет злиться из-за Марго, я всегда буду говорить, что красота — это не главное.

— А что главное? — Алимира решила устроить мне экзамен. Но я не готовился. Я и вопросы заранее не получил.

— Давай, полетим, — предложил я, чтобы переменить тему, — «тени» ждут. Наверное, что-то важное хотят нам сообщить.

Алимира не слушала меня и продолжала говорить о своём:

— Главное — должно быть что-то общее. То, что важно для двоих. И отношения должны быть на равных. Вот, как Марго к тебе относится?

Над этим вопросом я часто думал и мог на него ответить:

— Марго — мой друг. И сестра моего друга, — сказал я.

И это была самая горькая правда. Друг, и больше ничего. Марго не была равнодушна ко мне, но и особого интереса не проявляла.

Алимира остановилась. Я шёл сзади и налетел на неё.

— Ты всегда думаешь о ней?

— Когда я думал, что Мрак убил тебя, мне показалось, что я тоже умру, не вынесу, что тебя больше нет.

— Правда?

— Да.

Она стояла совсем близко и смотрела мне в глаза. Конечно, читала мысли. И знала, что я не лгал. Я провёл рукой по её волосам, её лицо было рядом, карие глаза с золотым ободком напротив моих глаз. И губы совсем близко к моим губам. Я обнял её и поцеловал. Алимира ответила на поцелуй. Мы забыли, куда и зачем шли.

Трава качалась и шелестела высоко над головой. Мы возвращались в реальность. Я накрыл Алимиру плащом и поцеловал, она прикрыла глаза. Я подумал, что нам никогда уже не выбраться с этого поля. Я не смогу оторваться от неё.

Трава наклонялась к нам, поднималась вверх. Я обнимал Алимиру и понимал, что не могу отпустить её, не хочу разжимать руки. Алимира казалась мне такой же солнечной и лёгкой, как Марина. Но это сходство не вызывало боли.

— Веллга нас ищет, — прошептала Алимира.

— Да.

— Надо лететь.

— Да.

— Всегда будет, так, как сейчас?

— Да.

12

Веллга только руками развела:

— Как долго вы добирались!

— Мы пешком шли, — ответила Алимира.

Я не хотел говорить, придумывать объяснения. Я держал Алимиру за руку и не мог отпустить. И думал о том, чтобы скорее закончился разговор с «тенями» и мы смогли бы снова остаться одни.

— «Тени» разрешают вам войти в их мир, но не хотят, чтобы вы знали путь туда, —

торжественно произнесла Веллга, наверное, приготовила эту фразу, пока ждала нас.

Я не мог думать ни о «тенях», ни о новых заданиях. Я не понимал, как мог не замечать яркой солнечной красоты Алимиры и считать красивой холодную недоступную Марго.

— Что с тобой, благородный Максиан? — спросила Веллга.

— Что? Ничего. Я как всегда. Обычный. Обычный, такой, как всегда.

— Ты улыбаешься всё время. А когда на меня смотришь, головой мотаешь.

— Мы летели быстро, меня укачало, устал, — я нёс чушь, и мне было весело.

Веллга моего веселья не разделяла, приняла торжественно-серьёзный вид и достала откуда-то две белые повязки. А потом заклеила этими повязками нам с Алимирой глаза. «Тени» охраняют свои владения, как главари мафии. Это меня ещё больше развеселило. И пока мы вслепую летели к миру «теней», я шутил и смеялся своим шуткам.

Мы остановились. Повязка сама соскользнула с глаз. Я огляделся. Терренум, мир «теней». После смерти я попаду сюда? Тоскливое место. Здесь где-то Нонна, и Майкл, и Стражи, и легендарная правительница Альбумиума. Но где они все? Мир кажется пустым и необитаемым. И очень маленьким. Или это не весь мир?

Мы находились в комнате. Пустой и безнадёжно-серой. Серые стены, пол, потолок. Серая пыль висела в воздухе. И никого, кроме нас. Я смотрел на девушек. Здесь они утратили свою красоту и яркость и тоже стали серыми, полупрозрачными. Я взглянул на себя, на свои руки. Мне показалось, что сквозь них я вижу серый пол и серую пыль. Веллга подала нам знак следовать за ней, заскользила вперёд.

Маленькая комната оказалась длинным коридором. Мы двигались вперёд, вокруг вилась серая дымка. Коридор был не только бесконечно длинным, но и бесконечно высоким. «Вот они!», — шепотом произнесла Алимира. Вдоль стен от пола до потолка в воздухе парили «тени». Они висели свернувшим калачиком, так часто спят животные. Это напоминало фантастический фильм о беспросветном будущем, клонах и деградации человечества. Мне стало не по себе. Алимира прижалась ко мне и старалась не смотреть по сторонам. Веллга не обращала ни на что внимания, она не в первый раз была в этом мире.

Коридор тянулся серой линией в бесконечность. Мне казалось, что под ногами уже нет пола, а только серая бездна, и мы можем упасть в неё и остаться здесь навечно. Нас окружали миллиарды «теней», неподвижные, похожие на эмбрионы неизвестных существ. Это был нескончаемый путь в никуда. Я думал, что нам никогда не выбраться из этого серого коридора. Только спокойствие Веллги спасало меня от паники.

Внезапно всё изменилось. Пространство раздвинулось, хлынуло на нас ярким светом. Коридор превратился в огромный круглый зал. В высокие окна от пола до потолка лился голубой свет. Я посмотрел вверх. Потолок был настолько высоким, что я не видел его. Или его вовсе не было.

«Тени» появились неожиданно, как будто вышли из стен. Стражи стояли вперемежку с альбумийцами, ауэрлейнами, а может быть, и людьми.

Веллга повернулась к нам. «Тени» будут говорить через неё.

— Защитники, — обратилась к нам Веллга зычным голосом, раскатившимся по залу эхом, — среди рабов Мрака есть такие, которые хотят освободиться от рабства любой ценой. Они готовы стать серой «тенью». И, если получится, начать новую жизнь. Или исчезнуть навсегда.

«Интересно, откуда такие сведения», — подумал я.

— Вы должны освободить этих рабов, забрать их у Мрака, и помочь Проводникам провести их в Терренум. Если освободить рабов не удастся, благородный Максиан уничтожит их.

— Не вижу смысла возиться с рабами Мрака, — встрял я в речь Веллги.

Новое задание казалось мне глупым. Я не хотел расставаться с Алимирой из-за каких-то монстров, которым вдруг, ни с того ни с сего, надоело воевать в войске Мрака. Они оказались там сознательно, по собственной воле, а теперь вдруг передумали. А я должен их спасать, рисковать собой, Алимирой, Проводниками.

— Мы услышали тебя, благородный Максиан, — продолжала Веллга чужим голосом. — Но это задание важно, его необходимо выполнить. Войско Мрака не станет слабее и малочисленнее, если его покинут несколько рабов. Оно сразу же пополнится новыми. Но это освобождение может стать примером для остальных. Рабы Мрака увидят, что их рабство не вечно.

— Они получили то, что хотели, — не сдавался я. — Не вижу смысла рисковать собой и кем-то другим из-за пары моральных уродов.

— Благородный Максиан, — заговорила Веллга другим, мелодичным голосом, плавно и нараспев, — ты можешь отказаться. Проводники пойдут без тебя. Но им будет трудно защитить себя, они не воины.

— Они тоже могут отказаться, — сказал я лишь бы что-то возразить. Ответ я знал.

— Они не откажутся.

Алимира была согласна с «тенями» и прошептала мне: «Мы не можем их бросить один на один с войском Мрака».

«Тени» приняли решение и им, как и положено «теням», было безразлично, что об этом думают те, кто будет это решение воплощать в жизнь. Они отдают приказы, а я исполняю. Хорошо, однако, устроились. Во мне поднялось возмущение. Мне надоело, что меня никогда не спрашивают, а кидают в битву и смотрят, выживу я на этот раз или нет.

Вперёд вышла «тень» — высокая, прямая, её одежда была похожа на ту, которую носили в древнем Риме. «Тень» подошла ко мне и протянула меч в чёрных ножнах. Он не был похож на оружие Стражей, выглядел более внушительно. Я взял меч, вытянул его из ножен. Меч был широким и тяжёлым, не металлическим, а будто сделанным из тёмно-красного (почти чёрного) камня.

«Тень» застыла напротив меня, а Веллга заговорила тихим, похожим на шипение неприятным голосом.

— Этот меч обратит рабов Мрака в ничто, навсегда прекратит их существование.

— Мечи Стражей рассыпают их в прах. Мне не нужно ещё оружие, лишнее будет мешать, — ответил я.

— Мечи Стражей обращают рабов Мрака в пыль и грязь. И они продолжают своё существование в этом виде, всё равно остаются его рабами. Вечно. Всегда. Ты встретишься с теми, кто готов исчезнуть навсегда, отказаться от вечности, лишь бы избавиться от рабства. И, если вы не сможете спасти их от Мрака, ты уничтожишь их.

Я вздохнул. Поморщился и вздохнул ещё раз. Рабы Мрака не вызывали у меня никаких тёплых чувств. Они сколько угодно вечно могут быть рабами, пылью, грязью, да чем угодно! Мне всё равно. Тем более теперь, когда у меня есть Алимира, я хочу проводить время с ней, а не с рабами Марка.

Но аудиенция окончилась. «Тени» пропали. Голубой зал превратился в серый коридор. Мы двинулись назад. Веллга привела нас обратно в серую комнату, заклеила глаза, и сняла повязки на поле с фиолетовыми цветами. Было заметно, что Веллга устала. Алимира, напротив, была весела и полна энтузиазма.

— Мы вместе будем биться с войском Мрака! Мы поможем тем, кто не хочет больше быть рабами!

— Ты рада этому заданию? Но ты останешься в Ауране. Пойду я Проводники.

— Она тоже пойдёт, — сказала Веллга. — Это решение «теней». Возвращайтесь к себе и отдыхайте. Я приду за вами.

Хоть здесь повезло! Оказывается, перед «подвигом» у нас будет свободное время! Домой, скорее домой! Алимира обняла меня, и так, обнявшись, мы полетели к нашему домику. И хотя летели быстро, и добрались скоро, успели поцеловаться раз сто, или двести.

13

Свободного времени оказалось не так много. Обучение боевому искусству никто не отменял. «Тень» Нонны всё также ждала нас каждый день. С одной стороны, я был воодушевлён и полон сил, с другой — рассеян и витал в облаках. На наших «уроках» вместо того, чтобы смотреть на Нонну и повторять за ней, я любовался Алимирой и думал о том, какой же я болван, что так долго не замечал такой прекрасной девушки. Я не хотел ни с кем сражаться и никого спасать. Наоборот, я снова думал о том, что быть Защитником — это не моё решение. Я начал скучать по миру людей и мечтать о том, что когда-нибудь смогу вернуться туда и остаться там, но уже с Алимирой.

Веллга каждый день провожала нас с Алимирой в Альбумиум и обратно и старательно делала вид, что не замечает, как изменились наши отношения. Но однажды она пришла не одна. Настало время выполнять задание «теней». Веллгу сопровождали Иллар и ещё один Проводник со своей Видящей. Проводник назвался Монг, Видящая — Канниа. Это была та самая девушка с кошачьими глазами, которая так поразила меня на Острове Проводников.

— Благородный Максиан, возьми с собой меч, который ты получил в мире «теней», — дала мне указание Веллга.

Я снова подумал, что взять с собой безоружных Проводников и Видящих — плохая идея. Очень плохая.

Сначала мы отправились в Альбумиум. Там ждала нас Нонна, чтобы проинструктировать меня перед боем. Говорила она, как всегда, через Веллгу.

— Ты вернёшься в мир людей, и там Мрак сам найдёт тебя. Ты вызовешь его на битву. Когда соберётся войско Мрака, Проводники попытаются забрать тех, кто не хочет оставаться его рабами. Если у них не получится, ты уничтожишь этих рабов Мрака мечом, который получил в Терренуме. Для этого достаточно просто дотронуться до них мечом, и они исчезнут навсегда.

— Мне не нужны помощники, я справлюсь один, — ответил я Нонне, имя в виду, что могу справиться и без Алимиры.

Она не стала мне отвечать.

— Я хочу пойти в мир людей с благородным Максианом, — теперь Алимира начала выдвигать свои условия.

Нонна и ей не стала отвечать, снова обратилась ко мне:

— Я знаю, что тебе не нравится это задание, и ты не хочешь его выполнять. Я знаю, что ты считаешь его опасным для тех, кто будет сопровождать тебя. У тебя достаточно сил и умения, чтобы защитить всех, кто пойдёт с тобой, — сказав это, Нонна исчезла, лишив меня возможности поспорить с ней.

— Я пойду с тобой, — Алимира была настроена решительно.

— Я положу тебя в карман и незаметно пронесу в мир людей, — сказал я и поцеловал её в нос.

Аля расхохоталась. Мне тоже стало смешно. Она взяла меня за руку, поцеловала ладонь.

— Я найду тебя, где бы ты ни был, хоть под землей. Даже если Мрак утащит тебя в свой мир, я отыщу и спасу тебя, — сказала Аля, держа меня за запястье, — помнишь, я тебе подарила. Эта вещь укажет мне, где ты.

Она имела в виду тонкий, похожий на серебряную проволоку браслет, который она подарила мне на день рождения.

— И как это работает? — спросил я.

— Я точно не знаю, думаю, он поможет мне увидеть тебя, если ты потеряешься.

— Отличная вещь, похоже, ты не знаешь, как она действует. Где ты его взяла?

— Он был надет на рукоять моего меча.

— Меча Стражей?

— Да.

— Значит, это вещь Стражей.

— Думаю, так и есть.

— А почему ты думаешь, что браслет помогает искать пропавших?

— У Стражей было что-то такое, что помогало им находить друг друга во всех мирах. Куда это крепить, как не на меч, оружие они всегда носили с собой.

— Надо проверить, как это работает. Когда я буду в мире людей, попробуй увидеть меня.

— Увидеть тебя в мире людей мне поможет «зеркало». Так я не смогу проверить.

— У Стражей не было «зеркал».

Алимира задумалась. Я обнял её, гладил по волосам.

— Не важно, что это. Если это принадлежало Стражам, значит вещь полезная и нужная. Надо было показать её «теням». Вернусь, попрошу Веллгу, — сказал я.

Алимира нежно поцеловала меня.

— Жаль, что нельзя вот так всю жизнь, просто обнимать друг друга, смотреть друг на друга, быть всегда вместе, — сказала Аля.

— Я вернусь, и мы будем всегда вместе, ещё надоем тебе.

Аля закинула мне руки на шею, и мы долго целовались. Теперь уйти стало совсем невозможно. Я подхватил её на руки и закружил. Она вспорхнула с моих рук, взлетела, подхватила меня за капюшон, я нелепо поболтался у неё в руке, потом Аля обняла меня, и мы долго-долго кружились в воздухе, забыв о времени, о подвигах и всех мирах, которые нуждались в нашей защите.

Отправиться на подвиги без прощания с родителями никак нельзя. И я, как обычно, получил множество советов от мамы, большинство из которых тут же вылетели из головы.

— Мак, — мама вложила мне в руку две связки ключей, — ты, если что, поживи в квартире Майкла. Ну, в той, которую он снимал. Она пустая сейчас, там никого нет.

— Если что?

— Ты, когда к нам придёшь, не удивляйся. Там …, — мама не договорила, она увидела Алимиру.

— Благородная Тиана …, — Алимира запнулась.

— Мак, — строго и официально сказала мне мама, — береги Алимиру. Алимирочка, — теперь она обратилась к моей девушке, — не рискуй без надобности.

Мне почему-то стало неловко оттого, что мама всё про нас знает.

— Я провожу? — неуверенно спросила Алимира маму.

— Нет, нет, Иллар тебя проводит, — ответила мама мне.

Ну, вот опять та же история, маме не нравится Алимира, как когда-то не нравилась Марина. Ну, почему? Алимира любит меня и любит давно. Просто я долго этого не замечал. И чем мама опять не довольна?

Мы не стали спорить. Иллар подхватил меня, мы полетели к мёртвому лесу.

14

Я шагнул из зеркала в тёмный коридор и направился на кухню, хотелось пить. Уже наступил вечер, и я не сразу заметил, как странно выглядит наша кухня. Я попятился назад в коридор, скорее, к зеркалу. Как я мог так «промазать», попал в чужую квартиру. Не надо было идти одному, Иллар, ведь, предлагал проводить. Но мне казалось, что я и сам отлично справлюсь. Я много раз проходил из «леса» домой с помощью ауэрлейнов и был уверен, что уже могу сделать это самостоятельно. Не получилось, обидно.

В коридоре я успокоился. Во-первых, я ещё не вышел из пространства между мирами, и люди (если они здесь есть) меня не увидят. Во-вторых, в квартире темно и тихо, скорее всего, дома никого нет. А, в-третьих, квартира очень похожа на нашу. Я осмотрелся. Странно. Действительно, вроде — наша. Я отлично помню это зеркало. Я снова вернулся на кухню и начал осматривать обстановку, мебель, технику. Да, мебель наша. Плита тоже, вроде, наша и занавески на окнах. А вот посуда, мелочь всякая, чайник — не наши, другие. Я пошёл по квартире. Везде было темно, хозяева отсутствовали. Сначала я зашёл в мамину «волшебную» комнату. Здесь всё было по-другому. Даже в темноте я увидел, что это — детская, причём комната маленького ребёнка. В комнате стоял небольшой диванчик, столик, заваленный карандашами и красками. И на полу, на диване, на стульях, в общем, везде, где только можно — лежали игрушки. Нет, всё-таки это не наша квартира.

На всякий случай я решил осмотреть всю квартиру и прошёл в гостиную. Комод стоял на прежнем месте, и я всё что угодно готов был дать на отсечение, что это наш комод. Мебель тоже была наша, только её переставили. Или всё-таки не наша? Я вспомнил известный фильм и «Третью улицу строителей». Сейчас до Нового года было ещё далеко, но, что мешает найти квартиру похожую на нашу к Восьмому марта. В моей комнате тоже произошла перестановка, но мебель была моя, свой диван я ни с каким другим не спутаю. На него только набросили покрывало, вот оно было, явно, не наше. Мне стало смешно, это всё больше походило на кино: «Забрались к нам в квартиру, переставили нашу мебель…». Самое смешное, если я сейчас в «городе на Неве». Кому рассказать, не поверят.

Я подошёл к окну. Про типовые квартиры всё понятно, а вот бывают ли типовые дворы? Судя по тому, что я увидел из окна — бывают. Мне стало интересно, какой это город.

Я вернулся в коридор. Подойдут ключи к входной двери или нет? Подошли! Хоть ещё одно кино снимай. Я вышел из квартиры, закрыл дверь и достал «зеркало». Выйду-ка я из пространства между мирами, побуду обычным человеком. Как человек я спустился на лифте и вышел во двор. Горели фонари, проходили мимо люди. Интересно, как отреагирует какой-нибудь прохожий, если я спрошу у него какой это город? Кстати, название улицы и номер дома я могу посмотреть сам. Прочитал указатель на доме, всё, как надо, всё совпадает. Кто же переставил мебель, и откуда взялся ребёнок?

Я вышел на улицу. Час пик. Много машин, много людей, все идут, бегут, едут. В Ауране я отвык спешить, да и куда мне сейчас торопиться. На улицу я вышел просто из любопытства.

Со своей тихоходностью я плохо вписывался в толпу, и какой-то высокий парень в куртке с капюшоном на всём ходу налетел на меня. Он ловко меня подхватил, не дал упасть, пробормотал невнятное извинение и попытался убежать. Не знаю, что меня подтолкнуло, но я уцепился за его рукав и громко, чтобы перекричать шум машин и толпы выпалил:

— Скажите, пожалуйста, какой это город.

Парень притормозил, откинул капюшон, открыл рот, не то, чтобы ответить, не то, чтобы послать. Да так и замер с открытым ртом.

Таких совпадений не бывает! У меня даже голос пропал. А парень чуть ли не за уши притянул мою голову к своему лицу, поближе к очкам. Было темно, свет фонарей искажал лица, я мог ошибиться. И он мог ошибиться. Но он первым сделал попытку:

— Мак?

— Димыч? Отпусти меня, уши оторвёшь.

Димка отпустил мою голову, и тут же схватил за плечи, чтобы я не сбежал или не испарился внезапно.

— Это, правда, ты?

— А это, правда, ты?

Теперь уже можно было смеяться и говорить одновременно о том, что таких совпадений не бывает, о том, как долго мы не виделись, и сколько всего произошло и изменилось.

— Это просто чудо, что мы сегодня встретились, — торопливо говорил Димыч. — Я хотел пораньше домой вернуться, поэтому не поехал на машине, на метро добирался.

На машине?

— Как знал, как чувствовал, что тебя встречу. Всю дорогу о тебе думал, — говорил Димка.

— Я вижу, даже цветы купил.

Димыч растеряно хихикнул, попытался спрятать цветы. Но, куда их спрячешь, тем более, что пока он держал меня за голову, они шуршали мне в уши и маячили перед глазами. В какой-то момент, кажется, он, действительно, решил их мне подарить, потом передумал. Я с облегчением подумал, что он не изменился, остался тем же Димычем. Мрак не трогал его, отстал.

— Это для Нади? — спросил я про цветы. — Ты к ней идёшь? Она тебя дома ждёт?

Димыч растерялся. Я понял, что не угадал, но не стал расспрашивать, чтобы не смущать его. Значит, другая девушка. Жаль. Надя казалась мне идеальной парой для Димыча.

— Давай я тебя познакомлю, — храбро сказал Димыч. — Если ты никуда не спешишь, пойдём ко мне.

— Не спешу. Пойдём.

Мы разговаривали и стремительно приближались к Димкиному дому. Димыч расспрашивал меня о том, где я пропадал так долго, я, как мог, уходил от ответа.

— Тебя окончательно вылечили? — задал очередной вопрос Димка. — Ты больше никуда не пропадёшь?

Я не успел ответить. Мы были уже во дворе Димыча. Мимо нас медленно проехала и начала парковаться шикарная белая машина. Как в такой грязи она ухитрилась сохранить белый цвет и сияющую чистоту, было загадкой.

— Извини, — сказал Димыч и с букетом наперевес бросился к машине.

«Ого!», — подумал я, — «Вот это принцесса на белой лошади».

«Принцесса» уже вышла из машины, приняла букет и щебетала. На ней была белая короткая шубка, длинная узкая юбка и что-то на высоких каблуках. Во дворе было темно, больше я ничего не разглядел. Но даже в темноте было видно, как сияло лицо Димыча.

— Мак, познакомься, — гордо сказал он, — это Стелла.

«Ещё одна девушка с редким именем», — подумал я.

— А это мой друг Мак, — не менее гордо продолжал Димыч. — Это он придумал книгу. Сюжет придумал.

Стелла протянула мне руку.

— Приятно познакомиться, — плавно, нараспев, сказала она. — Вы писатель?

Рука была тёплой, мягкой, нежной, кожа бархатной на ощупь. От девушки шёл лёгкий и приятный аромат, чем-то напомнивший мне Флоуссн.

— Я писатель-любитель, — ответил я. — Хочу — пишу, не хочу — не пишу.

— Как это интересно, — пропела Стелла. — Пойдём домой, холодно, — нежно обратилась она к Димычу.

— Я тоже, пожалуй, домой, — сказал я, совершенно забыв, что в моей квартире живёт кто-то другой.

— Нет, нет, — защебетала Стелла. — Вадим так много о вас рассказывал, я вас не отпускаю. Идёмте с нами.

Вадим?

— Конечно, Мак, давай к нам, я сто лет тебя не видел. И сейчас не поговорили, — поддержал её Димыч.

Уговаривать меня было не надо. И Димыча я давно не видел, и Стелла произвела на меня неизгладимое впечатление. Пока мы шли к подъезду, я не мог оторвать от неё взгляд. Двигалась она мягко и грациозно, ни одного лишнего движения. Не спешила, но и не медлила. Соблазнительно покачивала бёдрами, но не была при этом нарочитой или пошлой. И я всё-таки ощутил зависть. Да, Димка мой лучший друг. Да, я обожаю Алимиру и ни на кого её не променяю. Но Стелла была настолько притягательной, так волновала, что чувство зависти возникало непроизвольно, как у ребёнка, для которого чужие игрушки всегда лучше и интереснее своих собственных.

В подъезде было светло, и я разглядел Стеллу, как следует. Никогда не думал, что такие девушки существуют. Я имею в виду, существуют в обычной жизни. Конечно, их можно увидеть на экране или обложке журнала: идеальные красавицы, воплощение мечты. В жизни они, скорее всего, выглядят по-другому, не столь безупречно. Но оказалось, что идеальные девушки существуют в живой природе. По крайне мере одна такая была, и она встречалась с моим другом. Она соответствовала всем современным стандартам и эталонам красоты. Девушка-визитка, девушка — «умрите все от зависти». С ней можно ходить на крутые мероприятия и ловить завистливые взгляды мужчин. Именно такая девушка была сейчас у Димыча. Где он её откопал, такую? Клонировал обложку глянцевого журнала?

Как это не похоже на Димку. Ему всегда нравились «серые мышки», но умные и талантливые. Интересно, как у этой журнальной красотки с умом и талантом?

В лифте было тесно, поднимался он медленно. Стелла стояла очень близко, не смотрела на меня, но вдруг дотронулась до моей руки и мягко погладила её. Я отдёрнул руку и ощутил ужас, от того, что Димыч мог это заметить. Терять друга из-за девицы, пусть даже такой, как Стелла, я не хотел. Я уставился на Стеллу, она нежно улыбалась Димычу, и я подумал, что зря переживаю, просто лифт маленький. Стелла и не заметила, что дотронулась до меня. И чувства мои тут же изменились. Теперь мне уже было жаль, что это было случайное прикосновение. Лифт наконец-то прибыл, я вышел из него в растрёпанных чувствах, не понимая ничего, в том числе и самого себя.

Димыч начал искать ключи, Стелла давала советы. Я на мгновение выпал из действительности и услышал шепот: «Уходи». Мне показалось, что кто-то стоит позади меня. Я быстро оглянулся. Конечно, там никого не было.

«Уходи. Иди в квартиру Майкла», — шептал кто-то невидимый рядом со мной.

Димыч поворачивал ключ в замке. Стелла смотрела на меня в упор. Это она говорила? Димыч толкнул дверь.

«Не входи. Уходи. Прямо сейчас».

— Мак, ты что застыл? — Димка взял меня за руку и потянул в квартиру.

«Сейчас же уходи», — шепот кричал и был раздражён.

Я выдернул руку, получилось грубо. Сделал виноватое лицо.

— Забыл совсем! Мне домой надо, срочно! Таня сейчас придёт, просила помочь, — я говорил, пятился к лестнице и с огорчением смотрел на удивлённые лица Стеллы и Димыча. — Завтра, обязательно завтра зайду.

Я побежал по лестнице вниз, слышал голос Димыча, который звал меня и голосок Стеллы, наверное, она его успокаивала. Мне было противно, обидно и стыдно, что я сбежал так глупо от встречи, которую давно ждал. Но я почему-то не мог ослушаться шепот. Он как будто не просто говорил со мной, а выталкивал, гнал. Ноги бежали сами собой. Двигался я бессознательно, но очень быстро. Не мог совладать с собой и своими мыслями. Опять чудеса и голоса, будь они неладны!

Я начал соображать только когда вошёл в квартиру Майкла и запер за собой дверь. Сознание вернулось, ноги, руки, голова снова начали меня слушаться. Я понял, что безумно зол.

— Как мне всё надоело! — я пнул что-то в тёмном коридоре. — Кто ты такой, чтобы мне приказывать!

Я орал просто так, не ожидая ответа.

«Успокойся и спать иди. Завтра — трудный день», — прошептал кто-то позади меня.

Я не помню, что делал и как уснул. Проснулся я от звонка в дверь.

15

Пока я вспомнил, кто я, осознал, где я, сообразил, что надо делать и доковылял до двери, звонок умолк. Я хотел спать и повернул обратно в комнату — досмотреть сон. Не успел, снова позвонили в дверь. Длинно, настойчиво. Я даже не подумал, кто может звонить в квартиру Майкла, в которой давно уже никто не живет. И кто может искать меня здесь, где меня не должно быть. Я действовал на автомате. Открыл дверь, посмотрел, кто стоял за ней. Кто-то очень знакомый. Вгляделся. Узнал и тут же проснулся.

— Ах, ты! — дальше не придумал. Выпрыгнул в коридор. И со всего размаху вломил стоявшему за дверью.

Девушка вскрикнула, пошатнулась, закрыла лицо руками.

— Ты что, ты что! Что ты делаешь?! — она плакала, дрожала, выглядела жалкой и несчастной.

Меня тоже трясло, но от ненависти.

Марина отняла руки от лица, и я увидел, что разбил ей губу до крови. Я замахнулся, чтобы ударить ещё раз. Она отшатнулась и закричала:

— Ты, что не узнаешь меня!

Я схватил её за плечи и тряхнул, как следует.

— Узнаю. Не реви. Мне плевать на твои фальшивые слёзы. Жаль, убить тебя не могу! Что надо?

Марина дрожала, вытирала слёзы и испуганно смотрела на меня. Кровь размазывалась по лицу, делала его жутким, уродливым.

— Что ты делаешь?! Это же я!

— Я понял. И повторяю вопрос: «Чего припёрся?»

— То же самое хочу тебя спросить, — Марина состроила брезгливую гримасу. Одним движением стёрла кровь с лица.

— Не обязан отчитываться. Ещё раз явишься ко мне в таком виде, всё войско твоё развею в прах! Сам сдохну, но никого тебе не оставлю!

— Скучно с тобой, Защитник, — Мрак принял вид неизвестного мне человека. — Такой умный стал, сообразительный. Я хотел поглумиться, а ты мне всё испортил.

— Мне, что извиниться за это?

— Было бы неплохо. Ты меня ударил.

— Жаль, что ты не почувствовал.

— Ты злой стал, это хорошо.

— А также умный и сообразительный.

— Это плохо.

— Ты скажешь, зачем пришёл, — ещё раз спросил я Мрак.

— Скажу. Узнать, для чего ты вернулся.

— Считай, что не узнал.

Быстро он обо мне узнал. Хорошо, что сам пришёл, искать его не пришлось. Да и как бы я его нашёл. Теперь надо что-то придумать, чтобы он собрал войско. Ведь именно для этого я здесь. Ауэрлейны ждут, наблюдают за мной. Хорошо, что я ему врезал, надо как-то ещё его позлить, а то он слишком благодушно настроен.

— Ты плохо воспитан, Защитник, в дом не приглашаешь. Надо будет при случае сказать об этом твоей мамочке, — Мрак превратился в Майкла.

Я не успел ответить, как он очутился в комнате.

— Ты уже без приглашения пролез. У тебя с воспитанием тоже проблемы. Жаль, я не знаю твою мамочку, а то бы тоже поговорил с ней при случае. А от благородной Тианы тебе лучше держаться подальше.

— Очень страшно! Ты ничего не можешь мне сделать, Защитник.

— Я уже предупредил. Тебе не смогу. А от войска твоего ничего не оставлю.

— Ты не только злой, но ещё и хвастливый. Знаешь, сколько у меня рабов!

— Сколько?

— Я и сам не знаю. Чего мне их считать. Сотней больше, сотней меньше. Сколько бы ты не перебил, придут новые. Их поголовье только увеличивается.

— Я многому научился. Хочешь узнать, как я теперь сражаюсь? Посмотрим, сколько сотен у тебя останется после битвы.

— Хвастовство — признак глупости. Да, Стражи учат тебя. Но много ли ты можешь сделать один?

— Твоё самодовольство — тоже не признак ума. Давай, поспорим. Если я один смогу уничтожить больше половины твоего войска, ты оставишь меня в покое раз и навсегда.

— Нет, не годится.

— То есть, ты знаешь, что я это смогу.

— Не знаю, но спорить не буду.

— Хорошо, а на что будешь?

Мрак зачем-то обошёл вокруг меня, остановился напротив, заглянул в глаза. Я отвернулся, представил, как обращаю в прах его рабов, чтобы он не мог прочитать мои мысли.

— Что ты задумал?

— Не хочешь, не надо. Уходи, — я отступил, чтобы успокоить его.

Он снова обошёл вокруг меня.

— Я готов поспорить. Только на моих условиях.

— На каких?

— Если ты сможешь за один бой уничтожить больше половины моего войска, то можешь задать мне любой вопрос, я отвечу правду. Если не сможешь, то ты ответишь на любой мой вопрос.

— На какой?

— Сейчас не скажу.

— А я думал, ты всё обо мне знаешь.

— О тебе знаю всё. Но есть то, что знаешь только ты. То, что мне нужно.

Я не понял, о чём это он, но сказал:

— Понятно.

— Годится?

— Годится. Собирай своих уродов.

— Зря ты так. Отличные ребята, преданные. Что угодно для меня сделают.

Я очень довольный собой быстро перешёл в пространство между мирами. Надеюсь, ауэрлейны скоро прибудут, а то и, правда, придётся уничтожать на спор большую часть монстров Мрака. Я осмотрелся. Странный пейзаж. Я ожидал пустыню с серым песком, а это что-то сюрреальное. Чёрная каменистая земля. И всё. Как будто, огромное каменное плато парит в воздухе, ни неба, ни горизонта. Отсюда, наверное, можно свалиться, если увлечься боем. Где, там ауэрлейны?

16

Я стоял один с мечами в руках и чувствовал себя глупо. Никто не появлялся. Рабы Мрака где-то задерживались, да и ауэрлейны не спешили. Я с удовольствием думал о том, как разозлится Мрак, когда поймёт, что никакого спора не было, я просто обманул его, чтобы добраться до его рабов-перебежчиков. Не всё же ему меня обманывать.

— Эй! А кого тут победить? — крикнул я самодовольно, и тут же был сбит с ног.

Чёрная земля зашевелилась и потянула меня вниз. Со всех сторон кишели рабы Мрака, они навалились на меня, пинали, дёргали. Земля не была землёй, это сотни рабов Мрака копошились со всех сторон. Меня толкали, обсыпали какой-то мутью, не давали подняться, пытались вырвать из рук мечи. Я понимал, что надо вставать, но на ногах висели тонны монстров. Я старался не паниковать, но уже представлял, как они затащат меня к себе в преисподнюю. А я ни одного удара не смогу сделать. Не то, что половину, ни единого раба не уничтожу. Я отбивался, как мог. Но как в болото, всё больше погружался в мрачное войско.

Вдруг монстры неожиданно разлетелись в разные стороны, на меня осыпался пепел, вокруг закружила чёрная пурга. Меня подбросило и вынесло в сторону. Тряхнуло.

— Не ушибся? Биться можешь? — жёлтые кошачьи глаза напротив моих глаз. Я не сразу сообразил, что это Канниа. Прибыли!

Алимира, красивая настолько, что описать её не хватит слов, крушила чёрную массу, обращая её в прах и пепел. Я был безумно рад её видеть и вступил в бой со счастливой улыбкой на лице.

Мы с Алимирой сносили первые ряды войска Мрака, и их место тут же занимал второй ряд. Над войском вился чёрный пепел. Вокруг нас скапливалась грязь — то, что остаётся от рабов Мрака. То, чем некоторые из них не хотят быть. А мы из-за этого должны рисковать собой.

Иллар, Канниа и Монг стояли позади нас. Ждали.

Но вдруг, пейзаж изменился. Как будто нас перенесли в мир людей. Мы оказались на поле, покрытом травой и цветами. Над головой заголубело небо и зазолотилось солнце. Войско отступило и замерло.

— Прекрасная Алимира, как давно мы не встречались! Я рад видеть тебя, — разлился над нами ласковый певучий голос. Я не сразу понял, что это Мрак. Никогда не слышал, чтобы он так говорил.

— Несравненная Канниа, каждая встреча с тобой — праздник для меня, — продолжал выводить трели Мрак. — Приветствую мужественного и бесстрашного Иллара. Вот, кто проявляет истинное благородство, в отличие от тех, кто просто называется благородным. (это он в мой огород).

— Жаль, что нет красавицы Гильены. Мне хотелось бы встречаться с вами, как можно чаще.

Иллар слегка кивнул, приветствуя Мрак. Признаёт в нём достойного противника? Канниа по-кошачьи сощурила глаза и также по-кошачьи загадочно улыбнулась. Лицо Монга было непроницаемым, как будто, ничего не происходило.

Ничего себе, как он с ними разговаривает! Прекрасные, несравненные! А мне достается только «глупец» и «слабак». Но рад он не всем и разговаривает не со всеми. Монга игнорирует, впрочем, как и меня.

— Мы ценим твоё хорошее отношение к нам, — с достоинством и без тени сарказма ответила Канниа.

— Наверное, неотложное дело привело вас ко мне. Просто так, никто из вас никогда не приходит, — теперь в голосе Мрака звучала настоящая печаль. Воистину, высокие отношения!

— Мы ненадолго, постараемся никого не задерживать, — это ответил Монг. И это был сарказм.

Канниа поднялась над войском Мрака и заговорила с ним. Это был неизвестный, но, несмотря на это, понятный мне язык. Канниа говорила одна, но казалось, что звучит множество голосов, и среди них я улавливал тот, который понимал. Она говорила на языке людей, на разных языках, возможно, на всех сразу.

— У вас есть выбор. Вы можете остаться здесь навечно. Или навечно обратиться в прах. Но, если вы хотите покинуть мир Мрака, мы поможем вам в этом. Мы перенесём вас в другой мир, где вы не будете рабами. Или отправим в небытие, если не сможем этого сделать. Кто идёт с нами, дайте знак.

«Передо мной раскинулось бескрайнее войско Мрака» — именно так написал бы я, если бы сочинял книгу о себе. Так и оставлю.

Глядя на бесконечное войско Мрака, я подумал, что поступил глупо, когда спорил с ним. Сколько здесь его рабов? Как я узнаю, что уничтожил половину? Мрак ничем не рисковал, споря со мной. Впрочем, как и я, когда спорил с ним.

— Мы предлагаем вам вечное забвение или новую жизнь. Кто с нами? — закончила Канниа.

— Ты поступаешь очень плохо, прекраснейшая Канниа, — произнёс Мрак. — И ты пожалеешь об этом.

Войско дрогнуло и рванулось к нам. Алимира среагировала первой. Несколько взмахов руками, и её меч снёс первый ряд. Я тоже вступил в бой. Вокруг царил хаос: сверкали мечи, летал чёрный пепел, со всех сторон смотрели на нас перекошенные злобой и страхом лица.

Рабы Мрака кидались на нас, как зомби бездумно и фанатично. Канниа и Иллар взлетали над войском, выдёргивали оттуда рабов и бросали Монгу, который был у нас за спиной. Что делал с ними Монг, я не видел, хотя мне было очень интересно.

— Что вы делаете? — вкрадчиво прошептал Мрак. Он был на удивление спокоен. Я ожидал от него другой реакции.

— Как они их различают? — спросил я скорее себя, чем Алимиру.

— Что? — спросила она, не отвлекаясь от боя.

— Как они отличают правильных от неправильных?

— Канниа видит их. Канниа видит всё, — загадочно произнесла Алимира и снова сосредоточилась на развеивании в прах войска Мрака.

— Алимира, Канниа, Иллар, — мягко, но настойчиво вопрошал Мрак, продолжая игнорировать меня и Монга, — что вы задумали?

Он не понимает? Ему даже в голову не приходит (если, конечно, у него есть голова), что кто-то из его рабов хочет удрать от него. Я жалел, что наше пари с Мраком не состоялось. Я хотел знать, как он выглядит на самом деле. Если бы я выиграл, то спросил именно это.

— Всё! — сказала Канниа. — Благородный Максиан, Алимира, теперь нам нужно время.

Мы отбивали атаки рабов Мрака, и я жалел, что голова не может повернуться на сто восемьдесят градусов. Я хотел знать, что происходит у меня за спиной. Мне было интересно, как рабов Мрака будут превращать в достойных членов общества. Я сражался виртуозно, с выдумкой, крутился и вертелся, чтобы посмотреть, что делают Иллар, Монг и Канниа. Иногда мне это удавалось. Правда, я ничего не понимал.

Монг стоял, раскинув руки и закинув голову вверх. Он был похож на статую из чёрного камня, которая готовится к вертикальному взлёту. Рабы Мрака тёмной массой копошились вокруг Монга, они цеплялись за него, как будто хотели по нему добраться до неба. Иллар и Канниа просто наблюдали за этим действом.

— У вас ничего не выйдет, — разнеслось вокруг шипение Мрака.

— Аля, ты знаешь, что Монг с ними сделает? — спросил я Алимиру.

— Нет. Если тебе интересно, отвлекись ненадолго, посмотри. Я смогу их сдержать.

Какая же Аля красивая! Даже такой идиот, как Мрак признаёт это. Я взглядом поблагодарил Алимиру, но не решился оставить её одну, поэтому продолжал вертеться и наносить удары с разворотами. Правда, увидеть ничего не успевал.

Я обернулся в очередной раз, Иллар и Канниа подошли к Монгу и загораживали мне обзор. Началось? Что они там делают? Я подпрыгнул, но ничего не увидел. Алимира засмеялась. Она резко выкинула руку вперёд. Её меч влетел в толпу рабов и закружил, выкашивая середину войска. Чёрная пыль взметнулась вверх и начала медленно осыпаться.

— Иди, посмотри, пока у них паника, — крикнула мне Алимира.

Я бросился к Монгу. На нём висели рабы Мрака, они вцепились в него, облепили со всех сторон. Их было много, и они были похожи на шевелящуюся грязь. Зрелище было отвратительным и тошнотворным. Рабы смотрели на Монга бессмысленным оловянным взглядом, как будто, из чёрной земли глядели мёртвые глаза. Чёрные монстры Мрака были похожи на покойников, поднявшихся из могил и следящих за живыми.

«Они и, правда, покойники», — подумал я.

— Не всё ли равно, что с ними будет, — бормотал я про себя, приближаясь к Монгу. — Они никому не нужны. Чего с ними возиться? Сотней больше, сотней меньше, какая разница.

Что-то толкнуло меня. Я очнулся. Передо мной стояла Канниа.

— Иди, помоги Алимире, — сказала она, сдерживая меня.

Я обернулся и увидел, что Аля одна неплохо справляется. Но помощь бы ей не помешала. Я сделал пару шагов по направлению к Алимире и с удивлением увидел, что в руке у меня красный меч «теней». А мечей Стражей нет. Потерял?

Канниа толкнула меня в спину:

— Иди!

Где моё оружие?! — заорал я и тут же споткнулся о меч Стражей, который валялся в траве.

— Мак! Что с тобой?! — крикнула Алимира.

Я слышал её, как слышат голоса сквозь сон и думают просыпаться или нет. Я снова повернулся к Каннии, теперь рядом с ней стоял Иллар. Я смотрел на них и не видел. Я думал о том, что среди тех, кого спасает сейчас Монг, может быть убийца Марины или маньяк, которого я однажды помог задержать, или ещё более страшные персонажи.

— Благородный Максиан…, — начал Иллар.

Я отбросил в сторону его и Каннию.

— Они давно мертвы, — сказал я, и собственный голос тоже прозвучал, как сквозь сон.

Монг не успел ничего сделать. Мне хватило двух ударов. Белый дым взвился вверх, окутал Монга и рассеялся. Для рабов Мрака не будет вечности. Они не останутся монстрами, не станут пылью или грязью. Они обратились в ничто. Возможно, среди них был тот, кто убил Марину. И я не мог, не хотел давать ему второй шанс. Никому из них, ни одного шанса на спасение.

— Вот и всё. Никаких вторых шансов, — сказал я ауэрлейнам.

Мрак хохотал, захлёбываясь смехом. Меч Алимиры завис над войском. Я поспешил ей на помощь. Не успел. Войско Мрака окружило нас.

— Вы останетесь здесь навсегда, — теперь Мрак говорил презрительно, как с поверженным врагом, которого больше не стоит бояться.

Канниа и Иллар поддерживали Монга, который, казалось, был в обмороке, или умирал. Надеюсь, я не задел его мечом.

— Их не должно быть. Нигде. И никогда, — я знал, что поступил правильно.

Что бы мне ни говорили, какими бы ни были последствия, я сделал то, что должен был сделать. Я не собирался спорить и доказывать свою правоту. Главное, что я сам считал себя правым.

Рабы Мрака подступали к нам.

— Вы можете уходить, он не станет держать вас, — сказал я ауэрлейнам.

— А ты?

— Я с тобой, — Аля уходить не собиралась.

— Я позже. Немного позже. Идите.

Мне нравился меч «теней», я держал его в руке, чувствовал его тяжесть, по нему пробегали красные сполохи. Я сделал шаг вперёд, к войску Мрака. Его рабы остановились. Я не особо люблю сражаться, не испытываю радости в бою. Но сейчас понимал, что с удовольствием отправлю тысячу-другую рабов Мрака в вечный покой. Я ударил, белый дым взвился над войском, рабы отступили так стремительно, что несколько ударов пришлось в пустоту.

— Уходите, — снова сказал я ауэрлейнам.

Они сразу же исчезли. Алимира осталась.

— Аля, я справлюсь один.

Рабы Мрака не спешили продолжать бой.

— Я помогу тебе, — ответила Алимира.

— Как! Ты! Мне! Надоел! Защитник! — взревел Мрак. Помолчал, успокоился и продолжил мягко и вкрадчиво. — Терпение моё безгранично, время моё безмерно. Я подожду. Подожду того часа, когда ты будешь дрожать и корчиться, как эти несчастные.

Меня охватил азарт. Вместо того, чтобы отступить, я бросился на войско Мрака и бил всех, до кого мог дотянуться. Теперь над полем вился белый дым. Рабы не рвались в небытие, они готовы были стать чёрной грязью навечно, лишь бы не исчезнуть совсем. Они были в панике, кричали, визжали, отступали. Это было забавно. Белый дым завораживал. Я увлёкся погоней.

— Мак! — Аля была рядом, но не сражалась, а пыталась остановить меня.

Но я был одержим битвой и не слушал Алимиру. Остановил меня Мрак. Как ни боялись меня его рабы, ему они подчинялись беспрекословно. Чёрная масса вдруг ринулась на меня, сбила с ног и раздавила бы, если б Аля не подхватила меня. Мы взлетели и через пару мгновений оказались в мире людей.

17

Они молчали, но, как говорится, это молчание было красноречивее любых слов. Только Алимира поддержала меня:

— «Тени» дали ему меч, чтобы уничтожить рабов Мрака.

— Нет смысла спорить, — ответила Канниа. — Всё уже случилось, обратно не вернёшь. Но мы приходили, чтобы спасти, а не уничтожить.

Я прислушался к себе. Нет, угрызений совести из-за того, что я отправил в небытие рабов Мрака, не было. Может, они придут позже.

— Мрак не разговаривает с тобой, — совершенно не в тему спросил я Монга. — Почему?

— Он меня не видит, а я его не слышу, — ответил Монг, не глядя на меня. — А ты, напротив, слышишь его очень хорошо.

— Ты считаешь, я уничтожил их по его приказу? — я начал заводиться. Кто он такой, чтобы мораль мне читать. — Это было моё решение — ничего от них не оставить. Мы не знаем, что они делали при жизни, кем были. Не просто так они стали его рабами.

— Не просто, — согласился Монг и повторил. — Ты очень хорошо слышишь Мрак, слишком хорошо.

Что он хочет этим сказать? Что я выполняю приказы Мрака?

— Всё закончилось, — пришла мне на выручку Алимира. — Надо забыть об этих рабах, они не стоят нашего спора.

Я был согласен с ней.

— Мрак знает тебя лучше, чем ты сам себя знаешь, — не сдавался Монг. — Не слушай его.

— Я и не слушаю! Я принял решение сам, что бы вы там себе не думали! А потом, он про всех всё знает, не только про меня. И про тебя тоже.

— Ошибаешься.

— Алимира права, что теперь спорить. Всё закончилось. Благородный Максиан сам объяснится с «тенями». Возвращаемся, — попробовал примирить нас Иллар.

— Я останусь ненадолго в мире людей. Хочу навестить друга.

— Я подожду тебя, чтобы провести в Аурану, — сказал Алимира.

Никто не спорил. Ауэрлейны ушли через зеркало в коридоре. А я испытал облегчение оттого, что Монг перестал говорить загадками, Канниа молча осуждать, и мы, наконец-то остались вдвоём с Алимирой.

Я оставил Алю дома и пошёл к Димычу. Мы так и не поговорили вчера. Когда я вышел во двор, ко мне плавно подкатила дорогая белая машина. Стелла открыла дверь.

— Максим, — она запнулась.

Никогда ещё моё имя не произносили с такой грустью.

— Вадим вчера расстроился, волновался за тебя.

— Он думает, что у меня проблемы с головой.

Стелла не ответила. Вчера она была беззаботной и уверенной в себе «золотой» девочкой. А сегодня — задумчивой и печальной. Вчера я отнёсся к ней скептически-настороженно. А сегодня она мне понравилась.

— Вадим постоянно вспоминал тебя. И так часто рассказывал о тебе, что мне кажется, я тоже знаю тебя с самого детства.

— Он только обо мне рассказывал?

Стелла смотрела на меня. У неё был ясный и понимающий взгляд. Почему я решил вчера, что она просто красивая дурочка?

— О ней он тоже рассказывал, — Стелла поняла, что я спросил о Нонне. — Он не забывает её. А ты?

— И я не забываю, — ответил я, подумав, что мне не забывать гораздо проще, ведь я встречаюсь с Нонной почти каждый день. Только теперь это не она, а всего лишь её тень.

— Я про другую девушку.

Наверное, что-то случилось у меня с лицом, Стелла тут же сказала:

— Прости.

— Ты тоже кого-то потеряла? — я не хотел её смущать или делать больно, но вопрос вырвался сам собой.

— Нет, у меня, наоборот, всё хорошо. Так хорошо, что сама не верю, что такое бывает.

— Ты говоришь так, как будто это плохо.

— Это просто отлично, когда у тебя есть всё и даже больше, чем нужно, — сказала Стелла с горечью. — Это такое невероятное везение, когда у тебя есть красота, деньги, связи, поклонники. Я могу исполнить любое желание. Я могу делать, что хочу. Или вообще ничего не делать. У меня всё настолько прекрасно, что я уже ничего не хочу. Мне иногда кажется, что я ошибка природы. Эксперимент высшего разума на тему: кем станет человек, если сможет стать, кем захочет. Что он будет делать с этим даром? А ничего он не будет делать! Будет стараться стать, как все! Вокруг меня только зависть и злоба, фальшивые разговоры, неискренние улыбки. Всем от меня что-то надо, каждый думает, как использовать меня, что с меня можно получить. Только Вадим настоящий. И ты.

Она не смотрела на меня. По её лицу текли слёзы, она их не замечала. Я никогда не думал, что человеку может быть плохо, когда у него всё хорошо. И вот Стелла — несчастная и одинокая, не знающая, что делать со своей жизнью. Она взяла меня за руку. Её рука была тёплой и нежной. Мне захотелось обнять её и успокоить.

«Есть вещи, которые делать нельзя, просто потому что их делать нельзя», — вспомнил я и вернулся в реальность. Стелла — девушка Димки, а в квартире Майкла меня ждёт Аля. Я осторожно высвободил руку.

— Попробуй делать что-нибудь для других, — сказал я нравоучительным тоном. Помог, нечего сказать!

Стелла тоже, как будто очнулась. Быстро вытерла слёзы. Я мысленно дал себе подзатыльник. Не знаешь, как помочь, лучше молчи.

— Я делаю, — просто сказал она.

— Прости меня, — я снова взял её руки в свои. — Я совсем не умею говорить правильные слова в нужное время. Отвезёшь меня к Димке?

Она кивнула и мы поехали.

Мы молчали. Мне очень хотелось сказать Стелле, что она невероятная, даже не одна на миллион, а одна на несколько миллиардов. Но я не решился.

Димыч был рад мне, и мы не заметили, как проболтали всю ночь. В квартиру Майкла я вернулся под утро, спокойный за Димку и с тревогой за Стеллу.

Алимира ждала меня. Я поцеловал её и испытал облегчение от того, что мы возвращаемся в Аурану. Стеллу я теперь долго не увижу, может быть, никогда. Со мной будет Аля. Вспомнил наш домик на берегу озера, сказал:

— Домой?

Мы прошли в пространство между мирами. Здесь мы были в доспехах. Аля посмотрела на меня сначала озадаченно, а потом с ужасом. Я рванул на себе волосы и заорал. Не ожидал от себя таких эмоций.

Как это получилось? Что теперь делать? Я думал так напряженно, что заломило затылок.

— Надо идти к «теням», — сказала Аля, — Они помогут, дадут совет.

— Нет, только не туда. Я не могу.

Хорош Защитник! Мечи Стражей остались лежать в траве на поле боя. Это я вспомнил. А вот когда я ухитрился потерять меч «теней», где его оставил, было покрыто мраком. Ха!

Мрак снова побеждал по всем фронтам, обманул и заморочил меня.

Утро вечера мудренее. И хотя оно уже наступило, я решил вернуться в мир людей и выспаться, чтобы голова перестала болеть и начала генерировать хоть какие-то мысли. Аля вернулась со мной.

Заснул я моментально.

18

Проснулся вечером. Утро давно прошло, соответственно, ждать мудрых мыслей было бессмысленно. Но хотя бы голова перестала болеть.

На столе стоял завтрак, обед и ужин сразу — Аля постаралась. Фрукты, явно, из Флоуссна.

— Ты была в Ауране? — спросил я её.

— Да. Веллга просила передать, что «тени» хотят говорить с тобой. Надо возвращаться.

— Давай, ты пока одна вернёшься. Расскажешь, что случилось, попросишь совет. А я попробую найти Мрак, предложу сделку. Вдруг он согласиться обменять мечи на что-нибудь нужное ему и не нужное мне.

— Нет, если ты хочешь разговаривать, договариваться с ним, я ни за что не уйду. Он обманет, — повторила Алимира слова Иллара, сама о том не подозревая.

— Я не буду с ним договариваться. Я просто спрошу. Оставь мне свой меч и возвращайся в Аурану. Пожалуйста, — я поцеловал её. — Я беспокоюсь за тебя. Не хочу, чтобы ты лишний раз с ним встречалась.

— Я его не боюсь.

— А он к тебе неравнодушен. Я слышал, как он с тобой разговаривает. Я ревную и хочу, чтобы ты вернулась домой.

Аля рассмеялась. Мне удалось уговорить её. Я посмотрел, как она исчезла в серебристой глади зеркала и начал думать, как мне вызвать Мрак. Чтение заклинаний и рисование пентаграмм вряд ли помогут. Я закрыл глаза, напрягся и мысленно позвал: «Мрак, приди!». Вселенная содрогнулась (шутка). Конечно, ничего не произошло. Мрак приходит, когда ему от меня что-то нужно. А сейчас я такой подарок ему сделал, что не скоро он меня навестит. Наверное, придётся вернуться ни с чем и идти с повинной в Терренум. Там «тени» лишат меня высокого звания Защитника и отправят на необитаемый остров на неопределенное время, пока я не осознанию всю глубину своего падения. Островов в Ауране много, и необитаемые среди них найдутся.

Звонок в дверь! Я бросился открывать с такой скоростью, как будто ждал прихода Деда Мороза с подарками. За дверью стоял пузатый мужичок в трениках и мятой майке. Подарков у него не было.

— Заливаете нас, — сурово проговорил он, глядя в стену, справа от меня.

Я проследил за его взглядом, никого там не было. Включил мозги на полную мощность, чтобы сообразить, мне всё-таки удалось вызвать Мрак, или я, правда, кого-то заливаю.

— Ну, чё, застыл, — всё также сурово сказал мужичок, — пойдём, посмотрим, где течёт, — но сам с места не двинулся.

— Ты, чё, в подвале живёшь, — в тон ему ответил я. — Это первый этаж. Как я тебя заливаю? Снизу вверх?

А сам уже был готов затаскивать этого странного персонажа в квартиру. Но персонаж, как будто услышал мои мысли, развернулся и заковылял к выходу из подъезда.

— Стой! Подожди! Куда?! — я схватил неизвестного за руку, пытаясь остановить.

Он оттолкнул меня с такой силой, что я влетел обратно в квартиру, упал, дверь захлопнулась. Я вскочил, выбежал на лестничную площадку. Там, конечно, никого не было. На всякий случай вышел на улицу. И там никого. Упустил! Не собирался он со мной говорить, а просто пришёл посмеяться надо мной. Итак, ссылка на необитаемый остров становится всё более реальной.

Я приплёлся обратно в квартиру, зашёл в комнату. Здесь ко мне задом, к окну передом стоял и ждал меня любитель дешевых эффектов, который сегодня был мне, как никогда нужен (мысли о пентаграмме сработали!). Сейчас Мрак был в образе воина, который показался мне знакомым.

— В кои-то веки захотел меня видеть. Приятно, — проговорил Мрак. Он, действительно, был доволен.

— Отдай мне оружие. А? Просто так. Ты же отдал своих рабов, — попросил я.

— Я наказал предателей.

— Ты управлял мной? Внушал мне?

Усмехнулся. Не ответил. Обидно. Неужели я для него всего лишь марионетка?

— Предлагаю обмен. Я верну тебе мечи, а ты…, — он замолчал, взял паузу.

Тоже мне, актёр, звезда сцены. Пусть тянет свою паузу хоть до конца света. Ничего хорошего, скорее всего, не предложит.

— Я не отдам мечи, Защитник, — далее последовал классический зловещий хохот.

Кого же он мне напоминает?

«Да, подавись», — думаю я.

— Ты грубый, Защитник, — читает мысли.

— А ещё глупый и слабый. Я в курсе. Не первый раз с тобой разговариваю.

— Ты скучаешь по этому миру, правда, Защитник?

— Благородный Максиан. Называй меня, как все.

— Здесь тебе всё понятно. Здесь ты можешь стать, кем захочешь, жить, как считаешь нужным.

— Ты не дашь мне так жить.

— Поэтому ты не остался здесь? Прячешься от меня в других мирах? Зачем? Что тебе в них, в этих мирах? Твой мир здесь, всё, что дорого тебе здесь.

— Всё, что было дорого мне, ты уничтожил.

— Тоскуешь по ней? Я могу помочь, Защитник.

— Как? Воскресишь её? — в моём голосе прозвучала такая надежда, что я испугался. На какую сделку я готов пойти, чтобы вернуть Марину.

Мрак услышал и ответил с сожалением:

— Нет. Но могу сделать так, что ты забудешь её. И встретишь другую, ещё лучше.

Я молчал, но он понял и спросил:

— Что, уже встретил?

— Ты подстроил?

— Нет, с чего бы мне осчастливливать тебя?

— Меня не с чего. А моего друга?

— Если бы ты жил в этом мире, меня могли бы заинтересовать твои друзья. А так… зачем? Но он молодец, не то, что ты. Даже я понимаю, какая она особенная.

Он знает. Всё про нас знает. Про меня, про Димку, про Стеллу.

— Не трогай их.

— Не обещаю.

— Я готов на сделку, чтобы вернуть своё оружие. Предлагай, — вернулся я к тому, с чего начал.

Он отвернулся от меня, смотрел в окно, думал.

— Твой подарок бесценен для меня, Защитник. Мечи Стражей, я даже мечтать о таком не мог. Сделки не будет.

— Ты не воспользуешься ситуацией и не попытаешься меня обмануть?

— Нет. Видишь, как я благодарен тебе за твой дар.

Издевается, гад.

— Ты знаешь, я благодарен настолько, что готов подарить что-нибудь взамен. Помнишь наш спор?

— Который мне никогда не выиграть?

— В общем, да. Но считай, что ты его выиграл. Задавай свой вопрос.

— Я хочу знать, какой ты на самом деле. Я хочу увидеть тебя настоящего.

— Мог бы спросить что-то более полезное.

— Например?

— Например, как меня уничтожить.

— Зачем задавать вопрос, на который знаешь ответ, — усмехнулся я.

— Знаешь ответ?

— Конечно. Никак. Так, я увижу тебя настоящего?

— Смотри.

Он огляделся, нашёл место, где было удачное освещение, встал туда, поманил меня подойти ближе.

— Что ты видишь? — спросил он.