Бесплатный фрагмент - Заря. Зенит. Закат

Книга первая. Заря

Боги Варкаферта. Правда

Автор

Автором «Легенды о сотворении Вселенной» во всех мирах принято считать человека, жившего более двух тысячелетий назад. Его имя Барташер, или же, как более популяризировано, Варкаферт.

Родившийся в семье крестьянина, работавший преподавателем философских наук, он стал единственным человеком, удостоенным встречи с самим Шинкхтаном.

Шинкхтан — существо, что древнее самой Вселенной, древнее её Создателя. Он — посланник богов, которые наблюдают сверху за всеми мирами.

Сказать точно, существует такое божество или нет, не представляется возможным, так как никаких доказательств этому не предоставляется. Даже Совет Бессмертных воздерживается от вынесения окончательного вердикта существования богов Варкаферта, хотя некоторые из проживающих в девяти мирах крайне похожи на их описание.

Откровение, полученное Варкафертом от Шинкхтана, и названное изначально «Боги Варкаферта. Правда.», стало основой создания многих культов, самым известным из которых является культ Шинкхтана, в котором состоят многие известные личности. Бóльшая часть рукописи была утрачена, а та, что сохранилась, получила название «Легенда о сотворении Вселенной».

Легенда о сотворении Вселенной

Появление Всевышнего

Где-то в неизвестной Вселенной, на окраине галактики Дондрена, учёная на военной базе погибла, но породила сына, которого назвали Корнелиусом Войдом. Ребёнок был слишком антропоморфного вида для их расы, а потому был изгоем для этой планеты. Однако, был у него необыкновенный дар, словно посланный ему неким божеством. Он заключался в созидании материи, времени, пространства и порождении жизни. Такой феномен вызвал колоссальный интерес у старого авторитетного учёного из военной секретной лаборатории. Пожилой мужчина без согласия ребёнка взял его на исследования и эксперименты. Вскоре, по его подобию был создан крошечный человечек, схожий внешностью со своим «отцом» и обладающий идентичными способностями.

Шли дни, месяцы, годы… Мальчик вырос в рослого и крепкого юношу. Во время проведения одного из опытов у Корнелиуса случился приступ агрессии, вследствие которого он издал взрыв такой мощности, что уничтожил целую галактику в то состояние, в котором она была до зарождения Мироздания Великого Творца.

Зарождение новой Вселенной

После взрыва непостижимой силы маленькое подобие Корнелиуса дрейфовало по небытию в многовековой спячке, а тело виновника этого события было разделено на четыре отдельно существующих организма, позже прозванных Осколками Всевышнего.

Пробудившись, человечек не понимал происходящего и не знал ничего, кроме стен ужасающей его сознание лаборатории. Желавший изменить своё одинокое существование, Он начал творить: первые существа, созданные Им, имели огромное сходство со старым учёным, чей образ пришёл в Его разум первым. Но эти создания обладали не только внешними чертами профессора, но и внутренними свойствами. По этой причине они не выдерживали отсутствия пространства и попросту погибали, растворяясь в небытие. Это оказывало большое психическое влияние на клона Войда, считавшего Себя их убийцей.

После длительных раздумий Он создал из своего сознания и здравомыслия существо, названное Аутреусом, из своей силы разрушения и хаоса второе существо — Торголена, а из способности к созиданию — Луспромажа. Затем, потерпев несколько неудачных попыток, Он создал расу из ста тринадцати представителей — Небожителей. Они обладали силами, схожими со своим создателем, однако уступали Ему. После того как Всемогущий породил первый мир, Первозданную Вселенную (в данное время она зовётся Нулевое измерение), там, на неисчислимых планетах, начали зарождаться низшие формы жизни, описать которые не в силах ни один человек. Данное событие привело к тому, что Он стал именоваться Создателем.

Розни между Небожителями вызывали войны, и мир погряз в Хаосе. Шли тысячелетия, планеты, а то и целые галактики, уничтожались первой расой. Тогда Аутреус настоятельно посоветовал Создателю усыпить всех Небожителей (т.к. они обладали силой, сравнимой с Создателем, Он не мог их уничтожить). Так Великий Король Тьмы и Света и поступил, а после заточил их в место, не имеющее пространства. Первозданная Вселенная не подлежала восстановлению, и тогда, по совету Покровителя сознания, Создатель запер его самого, Торголена и Луспромажа в этом мире, а сам создал Новый Мир, который отделял промежуток, не имеющий ничего (впоследствии названный Бездной или же Пустотой).

Создание девяти миров

Этот Новый Мир стал называться миром Наблюдателей, который населяли лишь существа, обладающие высоким ростом и нечеловечески тонкой фигурой. Они не имели глаз, но видели всё, что происходит везде, не имели рук, но двигали предметы силой мысли, не имели ног, но передвигались. Всё их тело было сокрыто под мантией. Эти создания служили Создателю контролёрами и передавали через телепатию всё, что происходит во всех мирах, своему Главе. Повелителем этого мира стал Великий Наблюдатель.

Второй мир, который Он создал (также отделяя от предыдущего промежутком без ничего [чтобы не повторяться, скажу, что Он это делал при создании каждого нового мира]), населяли титаны — гигантские существа, по сравнению с которыми люди кажутся лишь муравьями, из-за чего обитатели второго мира уменьшались в размерах при пересечении границы своей Вселенной. Они обладали огромной силой, что могли без труда сдвигать горы, которые, необходимо подметить, были столь же колоссального размера, как и титаны. Возглавил этот мир колосс по имени Анигилус.

Третий же мир стал миром метаморфоз, его уже населяла не одна раса, а множество, большинство из которых никто не видел, так как они незримы для восприятия других существ. Первого повелителя этого мира никто из ныне живущих не помнит, а те, кто застал времена, когда он был живым, были с ним не знакомы. В настоящее время миром правит Инкогнитус, происхождение и прошлое которого неизвестно и покрыто густым туманом. Он немой и общается посредством магических сил или телепатии.

Четвёртый мир — мир Магии, в котором проживают расы, склонные к магическим силам. В этом мире находится школа, обучающая всех способных, населяющих девять миров. В ней существует чёткое разделение на факультеты: магия, чародейство, колдовство, ведьмагия, волшебство. Однако есть ещё два вида Магии, которые являются запретными во всех мирах, потому что причиняют лишь вред здоровью как самого носителя, так и здоровью окружающих. Этими двумя видами запретной Магии являются некромантия и чернокнижество. Первым повелителем этого мира был Органтус Виззгард, но после того, как его убила родная племянница Моргана Ле Фей, а виновным был признан сын Короля Магии Аарон Виззгард, на престол взошла дочь Органтуса Манифеста Виззгард.

Пятым миром, сотворëнным Создателем, стал мир демонов. Там обитали все демоны, чье описание можно найти лишь на страницах бестиария Трактаруса. Этот мир стал родиной Властителя тьмы — Саргантаса, потомка Флориана Великого. Повелителем этого мира назначился сын Сатаны (не путать с дьяволом) — Король демонов. Его имя настолько ужасно, что является заклинанием и, произнеся его, мир погрузится в первобытный Хаос, поэтому к нему обращаются по титулу. Из-за его неизмеримой ярости и могущества, Создатель приковал его к этому миру: Король демонов не способен выйти за пределы родной Вселенной, а при использовании способностей и вовсе испытывает ни с чем не сравнимую боль, которая способна свести с ума любого Бессмертного.

Шестой мир стал миром знаний и просвещения. Жители этого мира разносят все мудрости Дворва, бога знаний, по другим мирам и обучают тех, кто желает этого. Все, населяющие шестой мир, не признают лени и прокрастинации. Здесь проживает один из хранителей света — Великий Гуру. Повелителем мира является Мастер (его имя стало прототипом данного статуса).

Седьмой мир — мир технологий. Это мир прогресса, который опережал все остальные по развитию на множество тысячелетий. Но однажды случилось непредвиденное: у изобретателя обнаружилась неисправность в аппарате, который должен был даровать проход в неизведанное измерение, но открылся портал в Пустоту, и весь мир погряз в Хаосе: вечно голодные существа, пришедшие оттуда, начали пожирать всё, что располагалось в их досягаемости. После этого былая слава Вселенной иссякла, её повелитель Нострейн пропал, а сам седьмой мир стал пристанищем для межмировых преступников и изгоев.

Восьмой мир сотворён Создателем миром мифических существ — по крайней мере, их так называют люди. Устройство мира довольно необычное: Обакэ, повелитель мира, восседая на своём троне, получает образы всех существ, которых породило воображение населяющих девять миров, и выбирает из них наиболее приемлемых по кодексу Создателя, а после создаёт их наяву.

Девятый мир — это мир, в котором проживают люди. С основания и до настоящего момента им повелевает Профессор Таймлайн.

Наше время

Прошли миллиарды лет, однако глобальных изменений в устройстве девяти миров не происходило.

То, что мы называем целой Вселенной, всего лишь одна часть из полной, незримой людьми, площади всего сущего, что непременно окружает нас, живёт среди нас, приходит по ночам в кошмарах или наяву, но люди — лишь низшие существа, порождённые случайными событиями, не имеющие истинного предназначения; лишь миг в истории Мироздания, которым неведомы законы и правила, написанные Создателем. Людей не посвящают в то, как устроены девять миров, а те, кто постиг эти знания, сходят с ума или же вступают в особые объединения и обязаны соблюдать их правила.

В нашем мире миллионы галактик, которые состоят из триллионов звёзд, вокруг которых вращаются планеты, где обитают живые существа, и из них лишь тысячи могут свободно перемещаться через границу миров…

Планетарная жизнь — несносный побочный продукт тусклых звёзд, именно поэтому Великие Бессмертные были созданы вне определённого места и планеты.

Эпоха людей пройдет, как и тысячи других на Земле, на смену им придут иные существа, и так будет продолжаться, пока эта маленькая планета не исчезнет с лица необъятной Вселенной, которая даже не заметит изменений.

Закат цивилизации

I

Пустынная планета своей безжизненностью внушала безнадёжное отчаяние человеку, ступающему по песку, некогда бывшему частью жилых домов.

Он хочет вернуть всё назад, но время не поддаётся. Оно неумолимо идёт вперёд своим маршем, сметающим всё. Не резко, постепенно. Очень медленно, но безостановочно, всё: самые прочные здания, государства, люди исчезали из памяти планеты.

Юноша шёл и проваливался в мягкий и рыхлый песок, который простирался до самого горизонта. Он не знал, где находится ближайшее поселение. Он не знал, остались ли они вообще…

1982 год. Планета Горв, славившаяся своим главным достижением: первой из всех планет, населённых людьми, достигла связи с другими галактиками. На улицах царит идиллия. Дети бегают и собирают цветы: жёлтые, синие, красные. Свагдина — прекрасный сезон, когда природа начинает расцветать.

Молодой человек по имени Дареф Йорен работал в главном офисе связи. Так как место не имело особого назначения, помимо сигнала тревоги, штат сотрудников, исключая директора и его заместителя, состоял из четырёх человек, державших пост парами по сменам.

В очередной раз Дареф поругался с семьёй — дело нередкое, но сейчас он точно не признавал своей вины. Йорен хотел сменить президента страны, но родители, будучи крайне консервативными, резко выразили противное мнение.

И вновь, чтобы скоротать время работы и убрать мысли из головы, Дареф погрузился в беззаботный сон. Его коллега Рок Торфин и вовсе славился своей безответственностью. Он не занимался положенными делами и проводил время, в основном, за чтением.

Раздался шум земли, и здание пошатнулось. Йорен не дрогнул, и сон продолжал держать его в своих объятиях. Торфин же не придал толчку никакого значения, так как землетрясения для Горва — не редкость.

Когда раздался повторный толчок, Рок вышел на улицу. Огромные существа, с клешнями, около трёх метров ростом, вполовину согнувшись, стояли недалеко от входа в здание. Они были крайне медлительны и, казалось, с трудом передвигались. Торфин решил подойти поближе и рассмотреть их — проверить реальность происходящего. Он узнал, что всё настоящее, лишь тогда, когда один из них напал на него.

Утром Дареф проснулся от громкого и раздражающего звука, который в будущем будет преследовать его всю жизнь, — воя сирен. Звуки стрельбы доносились со всех сторон. Солдаты Горва пытались убить тварей, пришедших из Бездны. Всё было тщетно. Один за другим проигрывали они в неравном бою против тех, кто пришёл из потусторонних мест.

Йорен постарался доложить в Межмировую полицию о нашествии, но сигнал не уходил. Связь была порвана чудовищами, прибывшими на беззащитную планету.

Окутанный паникой, Дареф побежал домой, чтобы предупредить родителей об опасности. Он бежал, как только мог, на его глазах выступили слëзы. Он боялся. Боялся, что не сможет никого уже предупредить. Виня себя во всём происходящем, юноша не видел ничего вокруг — только дорога вперёд, ведущая, казалось, до самого конца мира; столь длинная дорога, которая разделяет его с семьёй. Он увидел соседский дом, а родного дома Дарефа больше не было. Ни здания, ни людей — ничего. Лишь обломки и чудовище, склонившееся над ними.

Колени задрожали, и Дареф пал на них, не в силах сделать что-либо ещё. Таким его забрали солдаты и отвезли в зону эвакуации.

Долгих восемнадцать лет люди пытались выжить в месте, где, казалось, это невозможно.

Наконец, они объединились. Были созданы четыре великих города: Нерфон, Долин, Чертад и Кулш. Все были окружены специальным защитным барьером, спроектированным Проваком Лоуком.

Дареф поселился в городе Чертад.

II

Для обеспечения безопасности в городах были созданы отряды воинов, специализирующихся на убийствах тварей Бездны. Они стали именоваться грашами. Также были созданы отряды, изучающие чудовищ и доставляющие продовольствие для жителей — греммы.

Нерфон — первый из возведённых великих городов. Устройство внутри было просто: в центре расположились дома знати, в округе — их слуг. Далее — граши и греммы, а на самой окраине находились дома крестьян. Жители умирали от голода и болезней, но правительство не волновали жизни граждан.

Всё продовольствие ввозилось в главные ворота и далее двигалось через весь город в центр на глазах у голодающих. Всё, что оставалось от знати, воинов и исследователей, отдавалось крестьянам.

2020 год. Свагдина. 13:34.

Гигантский колокол на главных воротах впервые за всю историю прозвенел сигнал опасности. Жители в панике стали продвигаться к центру, где их останавливали слуги короля. Несмотря на запрет идти дальше, сотни тысяч горожан ценой своей собственной жизни пробивали путь к сохранению других. Более половины из 87 миллионов человек, населявших Нерфон, погибли от лап тварей Бездны, около четырёхсот тысяч — от рук своих же сограждан. Большинство грашей с позором бежали с поля боя.

Причина прорыва барьера Лоука неизвестна.

В 13:39 в дом капитана грашей Золвора Драгга, погибшего при исполнении долга, проникло чудовище из Пустоты. Оно мгновенно убило его жену. В той комнате находилась восьмилетняя дочь Золвора Мэла. Она не могла пошевелиться из-за ужаса, охватившего её. В комнату забежал двенадцатилетний сын капитана грашей Кай. Увидев насекомоподобное существо, он попятился к клинку, оставленному отцом. Как только юноша взял оружие, тварь повернулась, и он рефлекторно ударил чудовище в грудь, что категорически запрещал делать отец — погибнуть они могут только после отсечения головы. Пока монстр залечивал рану, Кай схватил сестру и выбил окно, приземлившись со второго этажа на свою спину. Кай и Мэла Драгг сумели спастись и добежать до пункта эвакуации.

15:59.

Жителей Нерфона экстренно эвакуировали в Кулш. Мест на всех выживших не хватало, потому многие крестьяне остались в городе, где создания Бездны наводили хаос.

В 2032 году Кай и Мэла Драгг стали заслуженными офицерами грашей благодаря проявленным данным во время обороны города Кулш.

III

Долин — второй по величине город Горва. Здесь царила утопия — все были равны. Преступность была ниже на 96%, чем в других великих городах.

Когда до Долина дошла информация о падении Нерфона, стражу возле барьера усилили вдвое.

2033 год. Дракка. 01:54.

Во время того, когда уже вся растительность погибла, когда зелёные пейзажи более не радовали жителей Горва, когда снежные покровы устилали всю землю до горизонта, случилась метель. В непроглядной пурге почти ничего нельзя было разглядеть. Только фиолетовое свечение от полупрозрачного барьера Лоука было видно глазу. Но вдруг и оно погасло…

Стража стала экстренно искать проблему, чтобы как можно скорее исправить её. Твари Бездны не обладали высоким уровнем интеллекта и потому некоторое время не представляли угрозы для ставших беззащитными граждан.

Провак Лоук жил недалеко от самого барьера, потому стражи направились к нему, чтобы попросить о помощи. В доме его не было.

Услышав крики у стены стражей, они побежали туда. Безумный смех тёмного силуэта сверху здания раздавался на многие сотни метров. Затем фигура оступилась и, не удержавшись на скользкой крыше, упала с высоты тридцать метров. Осмотрев бездыханное тело, воины ужаснулись, и их окутал страх. Сам профессор Лоук лежал перед ними. Неужели он сам отключил своё же изобретение и подверг опасности почти семь десятков миллионов душ? На этот вопрос человечество, видимо, никогда не найдёт ответа.

03:45.

Твари Бездны стали нападать. Полчища чудовищ сносили дома и другие здания. Граши отчаянно сражались в ожесточённом бою против монстров из другого мира. Сотни воинов пали в сражении. Город защитить не удалось, но их жертва выиграла для эвакуации те необходимые несколько минут, чтобы спасти тысячи жизней.

Население города сократилось вдвое, и больше никто не чувствовал себя в безопасности: ни знать, ни крестьяне. Барьер Лоука перестал быть для жителей Горва надеждой на спасение.

Двадцатилетний Лорак Йорен, внук Дарефа, покинувший свой родной город из-за трагедии, произошедшей с его семьёй после пришествия мародёров, бредёт по пустыне. Песок затрудняет путь, но это совершенно не мешает ему, ведь Лорак получил новый заказ на убийство твари Бездны. Йорен уже умирает от жажды, но продолжает идти вперёд, надеясь, что найдёт одно из скрытых поселений, которые существовали ещё до создания великих городов.

По пути он вспоминает семью: братьев и сестёр, их ужасные судьбы. Он один остался свободным, один из немногих, оставшихся в живых. Лорак — последняя надежда планеты Горв на спасение от чудовищ из Пустоты…

Толлаттвер не хочет покоряться

Предисловие

Стоит начать с предмета, из-за которого главные герои решили устроить экспедицию — том 1: «Западная территория» — это одна из четырёх частей книги, написанной Ланом Хорвером, одним из известнейших исследователей, пропавшим без вести на планете Толлаттвер, которую и описывают эти тома.

Сам Лан был большим энтузиастом в области путешествий. Он совершил огромное количество экспедиций в самые различные точки девяти миров, но роковой стала та, во время которой он отправился на изучение планеты в Первобытном мире. Сам этот мир является чересчур опасным местом, где не следует находиться.

Что же на этой страшной планете имеется такого, что могло не дать Хорверу вернуться назад? Ответ вы скоро узнаете…

Первые же строки «Западной территории» гласят:

«Прошу вас, исследователи, выбравшие мою работу в качестве путеводителя, ориентироваться строго по жёлтому свету на небе, так как красное свечение испускает спутник планеты, вращающийся перпендикулярно Толлаттверу.»

Авантюристы

В день, когда над городом Тру на планете Ровцер, 9-й мир, светило солнце и небо было безоблачным, а трава придавала всему вокруг вид зелёных джунглей, двое человек проникли в музей.

Пока здание было закрыто на ремонт, преступник Мард Бловер и бывший военный Лонг Жакдар сумели попасть внутрь. Они игнорировали все экспонаты, все украшения древних эпох и картины великих мастеров. Им нужна была только одна книга. Очень древняя, очень потрёпанная книга. Эта работа написана величайшим исследователем из девятого мира Ланом Харвером. Дневник колоссального объёма стал последним произведением, вышедшим из-под его пера.

Называется книга, хранящаяся в музее, «Исследование Толлаттвера, Том 1: «Западная территория».

В конце каждого из томов расположена карта местности, где находится следующий. Всего, по версии первой книги, Хорвер написал четыре тома. Три других остались на планете, признанной одной из самых опасных во всех мирах — на Толлаттвере, где Лан Хорвер провёл последние свои годы.

Состав компании, собравшейся на заведомо обречённое путешествие, выглядел так:

Мард Бловер — преступник, разыскиваемый не только в Тру, но и во многих других городах. Ему необходимо покинуть Ровцер, чтобы спастись от руки правосудия и бежать в добровольное скитание по другим планетам.

Лонг Жакдар — старший офицер… бывший старший офицер. Во время исполнения миссии специального назначения вместе с отрядом попал в засаду. Он вышел живым под бесконечным градом огня, сумев спасти лишь четверть своих солдат. За допущенную смерть племянника высокопоставленного чиновника был отстранён от службы и лишён всех привилегий и наград.

Вирт Элвор — самый юный участник группы. Выходец из беднейшего района города Тру. С малых лет занимался мелким грабежом. Согласился на безумное путешествие, предвкушая награду, что им дадут по возвращении всех частей дневника Хорвера.

Кел Хантер — организатор всех четырёх авантюристов. Рос под присмотром тёти после того, как его родители пропали во время одного из проводимых ими исследований неизведанных планет. В детстве очень много читал очерки и дневники Лана Хорвера и всю жизнь мечтал стать таким, как он.

Достижение

Мард раздал всем оружие.

Наконец, завершив подготовку к путешествию, Кел и Лонг добыли транспорт Межмировой полиции.

Полёт занял около трёх недель. За это время всем, кроме Хантера, наскучила поездка, но томление пропало, как только они долетели до места назначения.

Сам Толлаттвер по большей части покрыт океанами кислоты и лишь 34% поверхности занимает суша. Оборот вокруг своей оси проходит здесь, в переводе на наше время, за 54 часа. Стоит выделить и то, что вокруг планеты вращается его спутник — Цироксима, излучающий яркий кроваво-красный свет. Само небесное тело вращается вокруг звезды Сагвы, обладающей жёлтым свечением. Сагва имеет размеры в тысячи раз превышающие наше Солнце. Толлаттвер же, в свою очередь, имеет площадь, сравнимую с десятью Юпитерами.

Как только группа исследователей влетела в атмосферу, все почувствовали, как что-то незримое прошло сквозь них. Выйдя из транспорта, они осознали, что атмосфера здесь благоприятная для жизни: имеется воздух, но с слегка искажённым запахом.

Пройдя несколько метров от летательного аппарата, на них напало существо, напоминающее собой смесь рыбы, паука и коровы. Оно не было чересчур опасным. Каждые пару сотен метров их настигали невообразимые существа. Всё чаще и чаще.

Наконец, на сорок шестой день пребывания на этой гигантской планете, Вирт обнаружил тайное убежище, покрытое чем-то липким и золотистым, вроде смолы. Так оно и было — на первой странице второго тома, «Южной местности», сказано:

«Я смог добыть смолу Хорверового дерева (я сам его так назвал, так как до этого данный вид не встречал ни в каких справочниках). Находится она, к слову, около самой кроны дерева, а это, без преувеличения, 70—80 метров! Такая смола обладает рядом полезных свойств: она обеспечивает полную звукоизоляцию, скрывает выделяемое живыми существами тепло, отпугивает мелких тварей, охотящихся по ночам, и к тому же она очень сладкая и питательная!»

Прочитав следующие строчки, вся группа ужаснулась:

«С самого моего прибытия сюда я почувствовал, словно нечто незримое прошло сквозь меня. Теперь я понял: это сама планета изучила меня. Она просканировала моё сознание… Я не знаю, как это описать, но сейчас я твёрдо уверен, что она создаёт галлюцинации. К примеру, прошлой ночью я видел своего сына. Я точно знаю: он умер ещё семь лет назад от утопления. Разумеется, я также часто вижу, как некто из моих знакомых зазывает меня в лес… Те, кто читают это, — БЕРЕГИТЕСЬ. Толлаттвер способен копировать воспоминания и воплощать их. Я точно не знаю, иллюзии ли это, или материальные объекты, но не посмею к ним приблизиться, пока не изучу их окончательно! Также, сегодня днём я встретил маленького детёныша горлохвата (существа имеют вид ящериц, передвигаются на двух задних конечностях. Главной их техникой атаки является захват противника за горло, вызывая удушье. Я, честно сказать, не имею представления, как же они могут знать о слабости человеческого горла, если все существа здесь крайне аморфные создания). Я без раздумий убил его, как сотни до этого, но в этот раз в его взгляде я увидел… Вы, верно, подумаете, что я сошёл с ума, но я увидел в нём человека. Я уверен в этом! Я точно знаю, что это не галлюцинация, вызванная Толлаттвером — я научился их различать.»

Первым от этого вздрогнул Вирт, из-за чего и остальные испугались и ненадолго отложили чтение. Уже на следующее утро они твёрдо решили, что нужно как можно скорее отыскать все тома и вернуться на родную планету.

Далее они двигались без остановок и лишь по ночам устраивали привалы. Ещё спустя четыре месяца, дойдя до обозначенной местности, где находится следующий том, «Путешествие на Восток», они узрели огромнейшую скалу, полностью подходящую под размеры колоссальной планеты. Её высота, по их не совсем точным подсчётам, составляет около двухсот двадцати тысяч метров. Благо, часть «Исследования Толлаттвера» находилась не очень высоко от подножия.

И вновь, одна из первых страниц испугала команду:

«Я знал! Я знал! Я же говорил вам, что взгляд того глотохвата, или как там его, был, словно человеческий. Я заметил ещё несколько особей разных видов, которые чудовищным образом, различными частями своего тела, звуками, что они издавали, различными привычками и инстинктами имели огромные сходства с жителями Ровцера. Один из них пытался издать звуки, соединив воедино которые, можно определить язык царфодмиттов. Теперь, наблюдая некие изменения в своей внешности, которых и быть не может при обычных условиях жизни, я могу сделать вывод: большинство всех живых организмов на этой планете, по крайней мере мне так кажется, когда-то давно были такими же исследователями, как и я! Задокументировано было, если я не ошибаюсь, более 3 тысяч экспедиций на эту злосчастную планету. А сколько неофициальных? Я, конечно, не знаю, чему я радуюсь, ведь, скорее всего, меня постигнет та же участь, что и моих бывших коллег. Я сильно надеюсь, что хотя бы „Западная территория“ добралась до места назначения… Я использовал спасательную капсулу, отметив на ней координаты моей родной планеты и моего города. Вторая же капсула стала неисправной по неизвестной мне причине.»

Финальный рывок

После нахождения «Путешествия на Восток» команда исследователей отправилась на поиски последнего тома — «Путь на Север».

Этот рывок стал для них чересчур сложным. Возможно, всё это из-за их подорванной уверенности в себе и страхе после прочтения предыдущих частей книги. По итогу путь до крайнего Востока занял у них тринадцать месяцев.

Добравшись до места, Вирт, самый молодой участник команды, достал нож и направлялся к дереву, чтобы сделать метку. Затем он, ничего не говоря товарищам, с бездушным взглядом развернулся и воткнул холодное оружие в грудь Марда. Из тела его полилась кровь. Мард долго не понимал, что происходит вокруг, что течёт из его груди, пока резкий запах железа не ударил ему в нос. Он понял, что сейчас проживает свои последние минуты. Потом Вирт совершил ещё несколько ударов. Лонг без раздумий выстрелил в Элвора.

Крайне напуганные, Хантер и Жакдар нашли последний том — «Путь на Север». Какого же было их удивление, когда они прочли начальные строки и не нашли уже привычных новых ужасающих подробностей о планете. На первой странице было сказано лишь то, что, объединив все четыре найденных тома, можно собрать огромную карту суши, в центре которой и сделал свою следующую и, возможно, последнюю остановку Лан Хорвер.

Затем, конечно, вновь была описана информация, не столь пугающая, сколь объясняющая крайне странное поведение их уже мёртвого товарища:

«Наконец, проведя ряд исследований, я выяснил, что на сознание и изменение формы, а точнее ДНК, влияет незримый и едва ощутимый токсин, содержащийся в этом воздухе. Он проникает в организм и начинает медленно изменять его. Думаю, он — результат эволюции планеты. Ой, похоже, я ещё не говорил вам. Толлаттвер, по моему мнению, является разумной планетой. Не знаю, каким образом это произошло, как она обрела собственный разум, но я выяснил это, когда моя временная палатка переместилась примерно на пятьдесят метров к ущелью. Это явно были не живые создания. Ранее я такие явления наблюдал лишь в 3-ем мире — там почти все планеты такие, но здесь… Я уже посещал почти десяток планет в Первобытном мире, но ни разу не встречал подобных. Я считаю, что эта планета является одной из самых опаснейших во всех мирах! Меняющие свой климат и рельеф планеты 3-го мира не сравнятся с ней лишь потому, что Толлаттвер имеет разум! Эта чёртова планета имеет разум! Я поверить не могу… Забавный факт: мои пальцы сильно удлинились под действием этого газа, что очень усложняет написание книги. Также я заметил, что нос медленно начал уходить в остальное лицо, приобретая вид рептильего. В остальном же изменений нет: всё также каждую ночь ко мне приходят толпы тварей, кстати, смола Хорверового дерева уже не помогает против них. Теперь я вынужден собственными руками истреблять тех, кто подходит слишком близко.»

Кел и Лонг отправились в центр карты, до которого добрались лишь на пятый месяц. Их запасы еды уже исчерпались, а добывать пропитание на неизвестной планете чрезмерно сложно. Благо, временно их спасала некоторая информация о продуктах питания, описанная в работах Лана.

Когда они пришли на место, была уже поздняя ночь. Двое молодых людей увидели силуэт человека. Неужели? Лан Хорвер жив! С радостью на лицах они побежали к нему, однако Жакдар попал в капкан, лишивший его левой ноги. Кел, поддерживая товарища, продолжил вести его в сторону Хорвера.

Добравшись до лагеря, они увидели лишь… пугало. Какого же было разочарование, когда их единственный шанс на полную информацию об этом месте был утрачен… Зайдя внутрь небольшой палатки, Лонг потерял сознание от потери крови, а Кел увидел почти полностью разложившийся труп с веревкой в области шеи. Заметив на нём очень длинные пальцы, юный искатель приключений понял, кто перед ним… Разумеется, сразу Кел начал искать дневник Хорвера или что-либо в этом роде. И, к счастью, нашёл.

Первые строчки, как и ранее, были довольно неприятными:

«Вы, я думаю, уже успели заметить ловушку, которую я расставил для здешних тварей: пугало из шоглорта (довольно антропоморфного создания) и капканы по всей территории. Ловушка предназначена для безмозглых тварей, которыми движут лишь инстинкты, и любой человек, каким я его знаю, с лёгкостью обойдёт её. Что ж, стоит поздравить вас с тем, что вы выжили и отыскали моё постоянное убежище. Почему постоянное? Потому что эта планета, я уже забыл её название, не даёт мне улететь отсюда. То сбиваются координаты, то техника начинает глючить и не включаться, то топливо неизвестным образом исчезает из только что залитого бака. Я, ради интереса, отправил последнюю из трёх спасательных капсул на свою планету, но она была сбита чем-то быстро мелькнувшим в небе. Что, если бы я находился там? Даже думать страшно. Также, стоит отметить, что моё сознание хоть и сохранило большую часть себя, однако всё же имеет отклонения: я начал слышать голоса в голове, у меня начались приступы лунатизма каждую ночь, и самое главное — я начинаю забывать, как писать. Сомневаюсь, что это из-за длительной разлуки с домом. Здесь я нахожусь девять лет, хотя в некоторых других экспедициях это число достигало и пятнадцати.

*Непонятные символы и несвязные предложения на протяжении шести страниц*

Моё тело вечно мутирует. С каждым днём я становлюсь всё менее антропоморфным. Я не могу так продолжать. Мне необходимо сбежать с этой планеты. О, вспомнил! Эта планета называется Ровцер! Верно, ведь?.. Неважно. Я постараюсь отсюда выбраться как можно скорее. Конечно, свои тома я оставлю здесь, так как возвращаться за ними слишком долго, и я не знаю: выдержу ли я столько времени. Также я сомневаюсь, что напишу их по памяти, ведь, если честно, я забыл собственное имя.

*Вновь непонятные символы, хотя, скорее, просто черкания, которые делают дети, пытающиеся повторить почерк родителей*

Я добыл самое важное для моего плана: волосы и сухожилия здешних тварей. Если я не ошибаюсь мой план заключается в *неразборчиво*. Если вдруг я не прав поправьте меня хорошо? Так возражений я вроде не услышал, хотя не уверен могу ли я сейчас слышать. Желаю хоть вам выбраться отсюда. Прощайте…»

Прочитав этот том, Кела бросило в дрожь. Как какая-то планета смогла сотворить такое с заслуженным учёным? Как она смогла свести его с ума настолько, что он видел перед собой людей и покончил с собой? Хантер был в полном шоке, а его голод не отступал. На улице была ночь, и он знал, что сейчас не добудет себе пищу. Сейчас и в любое другое время, ведь забираться на несколько десятков метров он уже был не в силах. Тогда ему пришла в голову идея. Страшная идея. Кел собрался принять в пищу своего напарника, коллегу на протяжении долгих пары лет — Лонга. Поначалу он сдерживал себя и уже подумал, что сможет выжить и без этого, однако его жажда снеди была невыносима. Он съел почти полностью тело своего друга, а остатки похоронил по всем доступным в данной ситуации правилам.

Жажда жизни пересилила всё остальное и, когда уже посветлело, Хантер отправился назад, к транспорту. Быть может, Межмировая полиция отыскала его и сейчас ожидает там. Он спешил изо всех сил. Дни тянулись, словно годы.

Наконец, спустя семь долгих и мучительных месяцев, питаясь падалью и всем, что хотя бы имело съедобный вид, Кел добрался до своего спасения — летательного аппарата. Правда, никакой полиции там не было, но это не мешало ему испытывать радость, не сравнимую ни с чем, что он испытывал раньше. Он с предвкушением активировал транспорт, который сразу же был готов к взлёту, и начал подниматься вверх, к атмосфере. Он закрыл глаза и был готов почувствовать это не очень приятное встряхивание космического корабля при вылете из гравитации планеты.

Открыв глаза, Кел увидел, как его правая рука улетает прочь от него, а сам он летит среди обломков галактического транспортного средства. Последними его воспоминаниями перед падением на поверхность этой уже ставшей самой ненавистной планеты были слова Хорвера о третьей спасательной капсуле, запущенной им ради эксперимента.

Как только его тело приземлилось, он почувствовал чьё-то дыхание над собой. Это был один из горлохватов. Через пару минут он привёл с собой ещё кучу собратьев. Вместе они начали относить его из-под обломков.

Куда они его тащат? Они его спасают? Неужели в существах на этой планете, бывших когда-то людьми, ещё осталась человечность? Хантер сразу отмёл эту версию, когда один из них начал жадно разрывать его плоть и пожирать внутренности. Затем к нему присоединился ещё один, и ещё, и ещё…

Дьявол в людях

Об авторе

Алан Льюис Эддерли — малоизвестный писатель, но, несмотря на это, его дилогия «Дьявол в людях» стала бестселлером.

Две его главные работы: «От Красоты до Уродства Один Шаг» и «Падение дома Тафт» описывают упадок человечности в людях, то, как они поддаются пороку, не глядя на предупреждения.

Алан Эддерли родился в Лондоне 30 мая 1979 года. Семья славилась своим предком, сохранившим жизнь королевы Виктории, за что он был награждён особыми привилегиями. Алан имел всё, что может иметь обычный человек, однако его постоянно тянуло к другой стороне жизни — бедности. Часто он сбегал из дома и бесцельно ходил по убогим улицам столицы, наблюдая жизнь бездомных или малоимущих. Он непременно хотел осветить эту тему в общественности, и решил заняться писательством.

Первые его работы не сыскали популярности и пропали со всех источников, где упоминались. Затем он написал своё новое произведение, которое было замечено в Англии, а затем разошлось и по всей Великобритании — «Человек в шляпе». Это повесть о мужчине, Марке Тейлоре, который, несмотря на свой высокий статус, относился ко всем с уважением, снимая головной убор даже при случайном пересечении с прохожими. Все знакомые Марка относились к нему презрительно. Он сохранял своё почтенное отношение к людям вплоть до смерти, а на его похороны ни один член его семьи или круга общения не явился, и находились лишь низшие слои лондонского населения.

Наконец, в 1999 году Алан начал работать над своей главной серией книг. Изначально, за основу была взята концепция духовного падения человека на примере Дориана Грея, персонажа романа Оскара Уайльда, и Эддерли хотел написать переосмысление этого произведения. Этот образ так и остался в конечной версии. А вот со второй книгой не всё так очевидно: название намеренно сделано созвучным с «Падением дома Ашеров» Эдгара По, но сюжет был вдохновлён пьесой Мольера «Тартюф».

Две работы увидели свет одновременно в сборнике «Дьявол в людях» в 2001 году.

После резкого роста популярности, такого же успеха Эддерли добиться не смог и, к сожалению, скончался от рака лёгкого в 2017 году. Проводя параллель с «Человеком в шляпе», на церемонии его захоронения присутствовало огромное количество людей, не имевших высокого статуса.

От Красоты до Уродства Один Шаг

I

В комнате, освещённой лишь полной Луной, на крупном диване, покрытом серебристым бархатом, лежал молодой человек, сложив ногу на ногу. Он перелистывал утреннюю газету — проснулся немногим больше часа назад. У дверного проёма стоял дворецкий по имени Джордж, ждавший указаний господина, позвавшего его в помещение.

Не заметив вошедшего слугу, Людовик так и продолжал читать новости, вальяжно развалившись на дорогом предмете мебели.

Наконец, дворецкий сообщил о своём присутствии.

— Господин, Вы меня вызывали, — тихим и скромным голосом выронил он.

— Ох, Джордж, долго ты тут стоял? Новости за утро и вправду увлекательные! Я хотел сказать тебе, чтобы ты отнёс это письмо графине. Она долго ждала моего приезда и звала на бал, но я слишком измотан, чтобы выезжать куда-либо.

— Я передам, сэр. Однако, прошу заметить, что Ваш режим сна сбился очень сильно.

— Ничего страшного, мне уже не пятнадцать.

Слуга молча удалился.

Людовик — так звали владельца имения Вальтеров — очень скрытный человек, который в своё свободное время не общается почти ни с кем, кроме своего верного слуги. Даже горничные и повара уже начинают забывать голос господина.

В пятнадцать лет он лишился отца, погибшего от копыт лошади, которую намеревался оседлать.

В наследство, помимо имения, фунтов и почестей, Людовику перешёл перстень с сапфиром падпараджа, который его отец получил в знак уважения от жителей Шри-Ланки.

II

Имение лорда поражает своей красотой — для его благоустройства были приглашены мастера из разных стран. Размеры крупны даже по меркам лордов Англии — более восьми гектаров.

Большие скульптуры античных богов, впечатляющих масштабов пруд, украшенный натуральными растениями, а по краям обрамлённый белым мрамором; оранжерея, обладающая крупными размерами, — всё это сразу создавало впечатление властного лица.

О доме Людовика Вальтера в народе ходит много слухов, ровно также, как и про самого хозяина. Редкие моменты, когда его можно застать вне дома, и постоянно горящий свет в библиотеке и гостиной на протяжении всей ночи наталкивают людей на мысль о том, что лорд является вампиром.

Многие художники Великобритании приезжали в это место в надежде, что лорд снизойдёт до того, что станет им позировать. К слову, такое случалось. Редко, но случалось. Мастера с особой осторожностью старались передать белоснежные локоны, прекрасное бледное лицо, янтарные глаза, тонкие губы и руки, вызывающие впечатление у девушек своими пропорциями и гладкостью. Идеальный чёрный пиджак в немыслимом сочетании с темно-песочными брюками и дерзким для образа бордовым платком из газа в кармане; золотые карманные часы, которые Людовик держал в руках, сидя на диване эпохи Возрождения, обитом бархатом и расположенном на мансарде, где и писали его портрет.

Повара Вальтеров славились своей многонациональностью и разнообразием блюд, которые можно у них заказать. Абсолютно каждый гость, коих было не очень много, восхищался этим фактом.

III

Как уже говорилось, лорд редко выходил из дома. Всё свободное время он проводил в семейной библиотеке, где располагалось немыслимое множество книг различных авторов, народов, времён, написанных на разных языках. Благо, Людовик свободно владел английским, французским и латинским, а также имел познания в немецком и древнегреческом.

Молодой лорд имел крайне своенравный характер. При приглашении его на какие-либо мероприятия он нередко отказывался, даже не пытаясь придумать оправдание. Герцогиня зачастую обижалась на Вальтера за его хулительную прямоту по поводу проводимых ей балов и её самой.

Единственным близким человеком для Людовика, за исключением дворецкого Джорджа, воспитавшего его, был лорд Чарльз Картер. Он происходил из знатного рода, но за то время, которое он возглавляет семейство, их дом пришёл в упадок. Несмотря на это, Чарльз всё ещё остаётся высокомерным и неэтичным.

Людовик Вальтер изредка замечался в охотничьих угодьях семьи Грей. С такой же периодичностью — в театрах. Обладая знатным титулом, молодой лорд никогда не презирал простой люд. Как и многие, он уважал короля Эдуарда VII, хотя, честно говоря, это было скорее на подсознательном уровне.

IV

Ранним буржуазным утром (около двух часов после полудня) к территории Вальтера подошёл молодой человек. Джордж сразу же направился будить господина Людовика.

Сонный молодой лорд побрёл к воротам. Там его встретил знакомый силуэт.

— Чарльз! Прилив бодрости сразу окутал хозяина имения.

— Дорогой мой Людо, ты не забыл о моём приглашении?

— Именно это и произошло, Чарльз! Я до восьми читал один роман… В своё оправдание скажу, что он был чертовски увлекателен.

— У нас ещё есть время, чтобы успеть. Пока мы можем позавтракать в твоём саду. Если ты не против, разумеется.

— Ты ведь знаешь, твоим просьбам я не смею возражать.

Людовик двинулся в сторону своей комнаты, где Джорджем уже были приготовлены идеальный хлопковый фрак и трость с золотым змеем в наконечнике.

Он переоделся в официальный костюм, предварительно надев красный жилет поверх белоснежной шёлковой рубашки.

Наконец, он спустился к лорду Чарльзу.

— Мой кеб уже готов, — начал Людовик. — Нам пора.

Вдвоём они поехали к небольшому зданию. Когда лорды вошли внутрь, многие с презрением или удивлением взглянули на Вальтера — уж слишком его особенность бросалась в глаза. В то время альбинизм считался чем-то диким и неизвестным.

— Вот мой товарищ, о котором я вам рассказывал, — произнёс Картер, подойдя к столу, за которым сидели четыре человека, всем своим видом показывающие своё знатное происхождение.

— Добро пожаловать, лорд Людовик, — с наигранным почтением обратился к Вальтеру один из них.

Своего имени никто называть не стал. Вместо этого они, словно сговорившись, начали объяснять правила покера, прерывая фразы друг друга и дополняя их.

Игра началась. Несмотря на то, что Людовик был новым игроком, никто не мог «читать» его выражения лица, возможный блеф. Лорд выигрывал снова и снова. Затем, прочувствовав своё превосходство над этими жалкими слабаками, он поставил весь свой куш.

— Вы уверены, мистер Вальтер? — с удивлением и некой досадой сказал один из игроков.

— Я не отказываюсь от своих решений. Такие у меня принципы.

— Поддерживаю, — хором произнесли все четверо.

Чарльз стоял рядом и наблюдал за партией, надеясь обогатиться за счёт победы своего друга Людо.

Самую высокую свою ставку молодой лорд… проиграл.

— Хаха, зачем же вы пошли ва-банк? Это опасно.

— Неужели вы и вправду надеялись победить сейчас? Закон подлости на то и есть закон подлости.

— Я желаю продолжить, — вылетело с губ Вальтера.

— Что же вы можете поставить?

— Перстень лорда Бенжамина, — выкрикнул он и положил на стол прекрасное кольцо с крупным сапфиром падпараджа.

— Ну что ж, думаю, мы можем сыграть, — произнёс один из игроков со взглядом, резко загоревшимся от азарта.

У первого была пара, у второго каре, у третьего флеш, лорду Вальтеру удалось сделать стрит флеш. Последний соперник долго не хотел вскрываться, по его гримасе было видно поражение. Людовик обрадовался и уже было начал утешать его, но тот резко выбросил на стол трефовых туза и короля со словами: «Флеш Рояль!»

Вся радость будто испарилась с лица лорда. Внутри было смешанное чувство: гнев, одолевавший его всё сильнее, и горечь потери семейной реликвии, которая была для него важнейшим напоминанием об отце.

V

Выходя из-за стола, Людовик проклинал весь белый свет, который сделал его таким. Он обвинял во всём лорда Чарльза, приведшего его сюда. Он виновен во всём этом! — познакомил молодого лорда с покером, с этой грешной игрой. Именно из-за него Вальтер поставил своё кольцо. Никто в этом не виновен столько, сколько Чарльз Картер!

Молча удалившись с места празднования победы, всё, что сделал аристократ по отношению к другу, — это косой взгляд, полный ненависти.

Возвратившись в имение, он был в ярости. Почти каждый из его слуг незаслуженно получил ругательство в свой адрес. Даже Джордж, пытавшийся успокоить господина, был уволен. Конечно, в оправдание Людовика, скажу, что дворецкий был нанят вновь спустя пару часов, когда гнев его благородия постепенно иссяк.

Следующую неделю он ходил сам не свой, указывая на каждый, даже малейший, недостаток. Общение почти со всеми людьми прекратилось, и имение Вальтеров пошло на спад — оно потеряло большую часть своих власти и популярности. Однако данное событие ничуть не смутило лорда, и он как прежде начал гулять по своему саду и проводить часы в библиотеке.

Король Эдуард был крайне озадачен таким поведением представителя знатного рода, так как до этого был с ним знаком и понимал, что такое поведение было ему достаточно свойственно, но сейчас что-то изменилось в нём. Он отправил указ герцогине, в котором озвучил просьбу устроить бал и позвать лорда Вальтера. Она не смела перечить монарху, однако Людовик не объявился. По словам Джорджа, встретившего её светлость при входе на территорию имения, его господин не имел желания общаться с кем-либо, помимо своего слуги.

VI

Связи с Людовиком окончательно были оборваны большинством его знакомых после того, как он открыто выразился о своей ненависти к буржуям, которые на самом деле ничего плохого ему не сделали, и о католической церкви, назвав её послушников жалкими подобиями людей, пытающихся сохранить свою безгрешность. По заявлению лорда, именно пороки составляют человеческую сущность.

В реальности же Вальтер не мог терпеть того, что какие-то простолюдины лучше него; что буржуи богаты, а его имение намеренно, кем-то специально подстроено, идёт в упадок. Он признавал свою порочность где-то в глубине души, куда сам пробирался очень редко. Людовик старался не думать об испорченности его внутреннего мира, который осквернил этот жалкий Чарльз Картер, приведший его тогда в игорный клуб. Главным же виновником своей судьбы его благородие считал отца, давшего ему такое воспитание, отразившееся в его характере. Разумеется, он был во всём виновен!

После заявления Людовик стал более презрительно относится к роду людскому, не общаясь с его представителями, а лишь указывая на их никчёмность в разговорах со своим преданным дворецким. Дитя Луны, как называл его отец в детстве из-за альбинизма, превозносил себя над всеми другими особями его вида.

Наконец, к нему приехал представитель графского суда ради того, чтобы объявить лорду об его банкротстве. Людовика нисколько не удивил этот факт, так как он уже несколько месяцев наблюдал за финансовым падением своего имения.

После этого лорд всё больше стал погружаться в апатию. Большинство времени он начал проводить в своей комнате, лёжа на кровати в размышлениях.

VII

Вот уже более года Людовик находился в имении в компании лишь двух уважающих его слуг: дворецкого Джорджа и повара Абрахама, которого все называли Брэмом. Лорд видел свою последующую жизнь лишь в бессмысленном волочении своего существования, пока репутация окончательно не упала.

Обсудив вопрос с двумя подчинёнными, Вальтер принял решение переехать в другое имение, располагающееся во Франции.

Попрощавшись с ними, чего он не делал никогда за всё время их службы, Людовик сел на поезд, который увёз его в другую страну.

Немного подумав о бессмысленности бытия, Вальтер решил, что сможет радовать его в этой жизни — портить судьбы другим и разорять чужие имения. Единственное, что ему хотелось, когда он обдумывал эти мысли, это чтобы остальные тоже смогли прочувствовать ту боль, которую испытал лорд. Намерения его были серьёзны, и он решил, во что бы то ни стало, воплотить их в явь. Затем Людовика посетила идея, показавшаяся гениальной: стать наследником нескольких имений, чтобы сохранить своё имя в истории на века.

Грань между духовной чистотой и внутренним уродством, изменяющаяся под воздействием пороков, не есть прямая; это линия, разделяющая всё на «чёрное» и «белое», изгибается и позволяет одному иметь некую часть другого. Общество — главный судья людской души. Благодаря ему мы понимаем различия в добре и зле, но постоянно задумываемся о своей стороне. Перейдя на противоположную грань, нельзя вернуться обратно; нельзя изменить свой выбор.

Падение дома Тафт

I

Имение Себастьяна Тафт. 18:47. Дремучий лес. Тьма. Едет кеб. Кучер подгоняет вороных коней.

Наконец транспорт прибыл к воротам территории поместья. Гостей встречает молодой человек.

— Добрый вечер, сэр.

— Добрый. Сам лорд Тафт не соизволил принять меня?

— Господин сейчас занят… — с заметной лживой интонацией произнёс слуга.

— Людовик, незачем обвинять меня в бесчестии. Я прогуливался по саду, когда увидел подъезжающий кеб.

— Лорд Тафт, не могли бы вы лично сопроводить меня до вашего дома?

— Разумеется, лорд Вальтер.

Знатные люди гуляли по саду ещё более получаса, прежде чем зайти внутрь поместья, куда наёмники Людовика уже занесли все его вещи.

— Лорд Вальтер, так вы говорите, что прибыли из Великобритании?

— Верно, из Англии. Из-за непредвиденных обстоятельств, которые я, к сожалению, не могу вам сообщить, мне пришлось переехать в моё имение во Франции.

— Так зачем же вы решили прибыть в столь отдалённое место, как моё имение? Лорд Вальтер, вы не озвучили цель вашего визита. Собираетесь, верно, задержаться здесь на неделю? — таким оживлённым собеседником лорд Тафт не был ни при каких гостях. Людовик как-то сразу создал впечатление интересной личности.

— Пусть место и отдалённое, но вы мой сосед. Я имею желание познакомиться с вами, лорд Тафт.

Лорды отправились в кабинет хозяина поместья и начали долгий разговор, продлившийся до самой полуночи.

II

На утро лорд Вальтер стал изучать поместье: длинные и узкие коридоры, которые освещались свечами из-за прихоти хозяина и были покрыты алыми бархатными коврами; комнаты в викторианском стиле с толстыми шторами, не пропускающими солнечный свет, кровати, находившиеся в них, стояли с бордовыми балдахинами; огромный обеденный зал впечатлил его больше, чем всё другое в доме: площадь помещения была самой крупной из тех, которые он когда-либо видел, но, несмотря на это, лишнего пространства было гораздо больше занятого.

Прогуливаясь по поместью, Людовик познакомился со слугами лорда.

Первой ему встретилась горничная — молодая девушка, очень скромная и трудолюбивая. Её длинные и роскошные волосы, цвет кожи и глаз говорили о происхождении из цыганской семьи.

Зайдя на кухню, Вальтер увидел повара — человека с явной выслугой лет. Пышная борода словно не давала ему видеть то, что находится внизу, однако это никак не мешало ему творить кулинарные шедевры. Он был молчалив, но очень добродушен — улыбка на лице говорила об этом больше, чем что-либо другое.

Садовник, с которым гость повстречался, гуляя по территории, произвёл хорошее впечатление.

Затем, когда гость вернулся в здание, лорд Тафт оповестил его о том, что в этот день приедут его дочь и сын.

III

За сутки, что Вальтер находится в поместье, он успел возыметь уважение и доверие у хозяев места — Себастьяна и Елены Тафт.

В дом заходит девушка, лет двадцати восьми. За ней следует силуэт уже взрослого мужчины, чертами лица напоминающего хозяина поместья.

— Отец, — грубо произнёс мужчина, — ты обещал встретить нас с Сибиллой.

— Ко мне прибыл почтенный гость — лорд Вальтер. Я не мог отказать ему в экскурсии по имению. Приношу свои извинения, Клод.

— Ох… Очень приятно, лорд Вальтер, — с изучающим взглядом сказал Клод.

— Надолго ли вы к нам приехали, лорд Вальтер? — с ноткой презрения выкинула Сибилла.

— Я здесь до тех пор, пока лорд не попросит меня уйти.

Через пару часов Клод подошёл к гостю, чтобы пообщаться. Вальтер оказал сильное впечатление на наследника имения. Особенно Тафта привлекло его отношение к жизни, которое было совершенно не свойственно всем тем, с кем общался Клод до этого. На французском оно звучало так: aprés moi le déluge, что означало важность лишь собственной жизни.

По настоянию Людовика Себастьян Тафт начал зачастую появляться в игорных заведениях, откуда нередко возвращался подавленный, но его постоянно поддерживал лорд Вальтер, говоря, что это лишь единичное поражение. Также гость посоветовал лорду прекратить общение с высокопоставленными лицами, обосновывая это тем, что они намереваются отобрать всё имущество.

IV

Вот уже три месяца Людовик Вальтер проживает в имении лорда Тафт. Все члены семьи восхищаются им, за исключением Сибиллы, которой отец приказал выйти замуж за гостя, чтобы породниться с таким прекрасным человеком.

Дворецкий семьи, проработавший здесь более половины своей жизни, высказал своё несогласие с таким возвышением гостя, за что лорд Тафт принял решение (разумеется, перед этим посоветовавшись с Вальтером) об его увольнении.

Вся прислуга в доме стала бояться такой же судьбы, потому Людовику начали оказывать ещё большее почтение, чем своему хозяину.

Себастьян Тафт к тому времени уже успел проиграть свой промышленный завод в покер пожилому человеку по имени Джордж Йоханссон.

Елена уволила всех своих личных служанок, так как, по словам Вальтера, красоту нельзя сделать искусственно, и лучше ходить с естественным лицом, чем с «безобразным макияжем».

Клод Тафт прослыл мерзкой особой среди знатной молодёжи, придерживаясь взглядов Людовика насчёт света, церкви и жизни в целом.

Сибилла боялась дня свадьбы, словно самой смерти, однако не смела возражать отцу, а в душе ненавидела своего жениха.

Лорд Вальтер вместе с садоводом часто пропадали в оранжерее, беседуя о духовности и искусстве, в которых простой слуга был гораздо более сведущ, нежели господин Себастьян.

V

Вальтер и глава семьи Тафт идут к обеду.

— Себастьян, что сегодня для нас приготовил твой повар Жорж?

— Какую-то рыбу, привезённую из Азии. Он хвалил её больше, чем что-либо ещё, и настоял на том, чтобы именно ты, мой Людо, попробовал её первым.

Наконец пришло время трапезы. Гость, успевший стать скорее постояльцем, узнал в животном рыбу фугу.

— Не могли бы вы сами испробовать вашу готовку первым, Мистер Коллинз? — с ехидной ухмылкой выронил Людовик.

— Эмм… Сэр, я… — в словах повара чётко слышался страх и ужас.

— Ну что же вы, не доверяете своим кулинарным способностям? — сказал лорд Вальтер и сам запихал в рот Коллинзу кусок рыбы. — А теперь я немного нагуляю аппетит.

— Ты чего, Людо? Ты ведь только что говорил о том, что желаешь пообедать.

По возвращении в обеденный зал Вальтер обнаружил сидящего в ступоре хозяина имения и лежащего без признаков жизни повара.

После длительного молчания лорд нарушил тишину.

— Себастьян, я сожалею твоей потере. Всë-таки, он был хорошим слугой. Не хотелось бы проявлять неуважение к умершим, но у меня есть на примете повар, способный составить конкуренцию Коллинзу. Его имя Абрахам. Если хочешь, могу его пригласить.

— Д-да, конечно, мой друг, — словно не слушая слов собеседника, промолвил лорд Тафт.

VI

В имение прибыл Абрахам Локвуд.

Лорды сидят за столом, ожидая изысканного кулинарного шедевра от нового повара.

— Знаешь, Себастьян, я хочу поговорить насчёт Елены…

— Да-да? Я слушаю.

— Совсем недавно она сказала мне, что мои решения ставят под сомнение процветание семьи Тафт…

— Что за вздор?! Она явно бредит!

— Разумеется, правильных решений не существует, но я считаю, что её разум стал подчиняться не совсем верному голосу.

— Я поговорю с ней, Людо.

Через два часа в комнату к Вальтеру входит хозяин имения.

— Я решил!

— Что именно, мой друг?

— Елена переезжает к своему брату! Она и вправду не в своём уме. Моя жена сообщила мне, что я глупец, слепо следующий советам самого дьявола.

— Как же вы так? — с лживым сожалением произнёс Людовик.

— Это моё решение.

Разговор окончился.

Прошло три дня. Елена уже была отвезена в имение Вейнов.

Людовик подходит к Клоду.

— Клод, ты уже взрослый мужчина. Ты никогда не задумывался над тем, чтобы служить в армии?

— Не благородное это дело — служить.

— Ты только подумай о своих привилегиях. Второе имение выдадут, точно тебе говорю!

— Правда? Я, конечно, не знаю…

— Пойди в Париж и попросись на службу.

— К твоим советам я всегда прислушаюсь, Людовик.

Клод отправился в столицу, где его приняли на военное обучение.

VII

День свадьбы Людовика и Сибиллы.

Молодая леди подходит к своему отцу и просит остановить церемонию. Себастьян отказывается, оправдывая это тем, что невероятно сильно хочет породниться с Вальтером — «Такие люди нужны нам в семье!»

Она молча соглашается с его мнением, боясь перечить.

Прошло более года. Имение понемногу начинает восстанавливаться с помощью анонимных пожертвований.

Лорду Тафт приходит весть из армии:

«Уважаемый лорд Себастьян Тафт, ваш сын, Клод, пал в бою. Приносим свои искренние соболезнования.»

Хозяин имения находился в сильной тоске ещё несколько дней.

Наконец к нему подошёл Людовик.

— Мой друг, не печалься ты так… Я понимаю, потеря ужасна, но ты ещё жив и находишься здесь, с нами. Пойдём в обеденный зал, там Брэм приготовил экзотическое блюдо.

Себастьян согласился, и, к его удивлению, на столе была приготовлена рыба фугу. Именно та рыба, от куска которой Коллинз упал замертво.

— Да, Абрахам сделал нам рыбу фугу, привезённую из самого Жёлтого моря.

— Ты уверен, что её можно употреблять в пищу, Людо?

— Разумеется. По той, которую приготовил твой предыдущий повар, было заметно об её опасности. Эта же, в свою очередь, имеет невероятно правильный вид, а мастерству Брэма я доверяю сильно.

Тафт, разумеется, не заметил никакой разницы между этой и прошлой рыбой — конечно, он всего лишь потребитель: ему что угодно можно преподнести как шедевр. Он съел свой кусок, немного сомневаясь в словах Вальтера, так как слышал об его плохих намерениях от горничной, но, увидя как он тоже уплетает блюдо, расслабился.

Через час в комнату к Людовику вбегает его жена Сибилла. Она была вся в слезах.

— Отец… Его больше нет!

— Как? Не может такого быть!

— Он сидел в своём кабинете и читал книгу, а сейчас не просыпается, как бы сильно я не пыталась его будить!

Вальтер ринулся к Себастьяну. Как и сказала Сибилла, его больше нет. Причиной смерти была названа, по словам Вальтера, сердечная недостаточность.

Через месяц было прочитано завещание, по которому всё имущество передавалось Людовику.

Спустя ещё пять недель Сибилла Тафт подала на развод из-за непримиримых разногласий, после чего осталась почти без всего, что у неё было.

Промышленный завод, ранее принадлежавший Себастьяну, и который он проиграл в покер некоему Джорджу, был переписан на Вальтера, а в его персонале появился новый дворецкий…

Троица войны

Глава I

Солнечная поляна. По голубому небу, на котором сегодня плывут кучные, но не грозовые облака, летят птицы. Ребятня носится по зелёной траве и играет на ней. Лишь четверо из них не составляют им компанию.

Они, в отличие от других детей города, мечтают узнать всю правду о мире; о его чудесах. Именно по этой причине они бегут к Эрену Картерру, мужчине, преподающему историю в местной школе. Он, как всегда, встречает их мягкой улыбкой, которая выдаёт его морщины, появившиеся на нём несколько лет назад.

Эрен усаживает детей на ковре, на котором располагается свеча, одаривающая своим тёплым светом всю комнату. Сам он садится напротив ребят и начинает повествование…

— История нашей цивилизации, вопреки заблуждениям многих людей, начинает свой путь не с семи веков тому назад, а гораздо раньше. Подтверждением этому могут служить предметы обихода, найденные бригадой строителей при расчистке территорий. Вероятнее всего, за Великим Пожаром, унесшим тысячи жизней и заставившим нас позабыть о прошлом, стоит нечто более пугающее и опасное…

— Что-то страшнее, чем пожар?! — с горящими от удивления глазами перебил рассказчика одиннадцатилетний мальчик.

— Да-да, Гарри. Это «нечто» настолько пугающее, что ту самую бригаду строителей посадили в темницу, а после их никто не видел.

— Не может такого быть! — воскликнул другой юноша того же возраста, что и первый. — Как наш Король может так поступить? Он ведь добрый и великодушный по отношению к своим подданым.

— Такое бывает, когда очень сильно хочешь защитить свой народ… или не дать им узнать, — мужчина окончил фразу полушёпотом. — Ох, время то уже позднее. Скорее бегите домой, иначе ваши родители снова будут меня ругать, — с хриплой усмешкой сказал пожилой человек.

— До свидания, дедушка Эрен! — послышался хор отдаляющихся детских голосов.

Их не связывали кровные узы, но они были очень привязаны к старику.

Ещё с раннего детства эти четверо были не такими как все. Пока остальные занимались глупым ребячеством, Генри, Томас, Клеонард и Микаэлла изучали что-то новое — теорию, которая никому не была интересна. Никому, но не им.

Глава II

— Только возвращайтесь до того, как стемнеет! — послышался позади заботливый голос женщины.

— Хорошо, мам! — крича из-за большого расстояния между ними, ответил Генри.

— Тётя Дина, обещаю, в этот раз вернётся целым! — тоже крикнул Клеонард.

— Да иди ты, Кленни, — отвернулся от друга Генри.

— Да ладно тебе, пошли уже, Мика с Томом уже давно нас ждут.

Был лишь полдень. Ребята вчера договорились встретиться и прогуляться до самой границы города, где ещё ни разу не были.

— Ну наконец-то… — буркнул Томас.

— Гарри! Кленни! Сколько вас можно ждать? — хулительно произнесла Микаэлла.

— Это всё Кленни.

— Чего?! Кто одевался двадцать минут?

— И вовсе не двадцать.

— Ну-ну, девятнадцать, наверное, — язвительно пошутил Том.

— Хватит вам уже. Пошлите.

— Идём, идём. Только скажите, Том, Мика, вы видели дедушку Эрена?

— Нет, уже неделю.

— Вот именно! Где носит этого старика? Он обещал нам ещё рассказать о нашей истории, — с неким раздражением заметил Том. — А у тебя как дедушка, Кленни?

— Всё так же… Врачи даже не говорят о скорой поправке. Они дают пять месяцев.

— До выздоровления? — с поднятой бровью спросил Гарри.

— До… — Клеонард хныкнул, и его голос задрожал. — До конца…

Среди ребят повисло молчание.

— Фмотрите на эту мямлю! — послышался чей-то голос сбоку.

— Ха-ха, ты чего разнылся то, а? — поддакнул ему мерзкий сверстник.

— Эй, вы! — начал Генри. — Снова вы!

— О, вы только посмотрите, кто здесь, — наконец прожевал булку первый и шепеляво продолжил. — Генри Гранквор. Синяки уже прошли? Ха-ха.

— Пошёл ты к чёрту! — крикнул Гарри и ринулся на шестнадцатилетнего крупного юношу.

— Гар, не надо! — попытался остановить его Кленни.

— Этот гад мне уже надоел. Больше его спасать не буду, — скрестив руки, произнёс Томас.

— Том! — толкнула его в бок сестра Мика.

— А что? Каждый раз начинает всё он, а достаётся мне.

После осуждающего взгляда Микаэллы он всё же пошёл помогать другу, но Клеонард уговорил всех четверых убежать.

— Фух! Оторвались, — с одышкой сорвалось с губ Генри, остановившегося у одинокого старого дуба.

— Я тебя сейчас сам прибью, Гарри! — с наигранным гневом сказал Томас, трепля друга по голове.

— Ребята, смотрите, где мы. Вот она, граница, — прервала очередную их ребяческую перепалку Микаэлла.

— Вау! — словно сговорившись, хором воскликнули мальчики.

— Хей, ребят, вам бы лучше уйти отсюда, — подходя к ним, сказал офицер. — Здесь проходит расследование.

— Что?! Что здесь произошло? — с неподдельным удивлением и долей страха спросил Генри.

— Ох, ребята, это ещё не подтверждено… Вы ведь не отстанете от меня, если я не отвечу, верно?

— Да! — вновь синхронно ответили дети.

— Убийство! — чрезмерно артистично сказал солдат. — Сразу оговорюсь, что преступник не найден, да и улик почти нет.

— Кого?! — наконец, и глаза Томаса наполнились страхом.

— Эрен Картерр. Он был учителем истории в школе, расположенной в Хорде…

Офицер продолжал что-то говорить дальше, но ребята ничего уже не слышали — их сознание помутилось. «Как, дедушка Эрен?», «Почему?», «За что?» — лишь эти вопросы наполняли юные головы.

Глава III

Прошло уже три дня с того момента, когда дети узнали о смерти Эрена.

Несмотря на потерю близкого человека, они всё так же продолжали веселиться и резвиться, однако их неутоляющаяся жажда знаний обо всём мире не давала им сполна упиваться этой радостью.

В один злополучный день пришла ужасная весть о главе семейства Уорлок и, по совместительству, страшем офицере солдат людского королевства Виконтаре — он бесследно исчез. Томас и Микаэлла были крайне опечалены такой новостью о своём отце. Они перестали появляться на улице и общаться с друзьями. Три недели продолжался траур по Ролланду Уорлоку.

Наконец, Томас решил пойти к дому Клеонарда.

Подойдя к массивному крыльцу, Уорлок окрикнул друга во весь голос:

— Лео! Выходи! Поговорить хочу…

Долго ждать не пришлось — Нарак — такая была фамилия у вызванного человека, — услышав голос Томаса, выбежал менее, чем за три минуты.

— Том! Я звал тебя много раз у твоего дома, а ты не выходил. Почему?

— Папа… Пришла весть об его исчезновении. Будем реалистами: когда такое оповещение прибывает о военном, то его, скорее всего…

— Конечно он жив! Просто, возможно, он ищет путь домой, а его лошадь убежала…

— Клен. Не надо.

— Давай позовём Гарри. Снова прогуляемся все вчетвером. Кстати, почему Мика не с тобой?

— Она всё ещё не может отойти от этих мыслей… Насчёт Генри. Можно.

Только через полчаса юноша вышел из дома.

— Какой же ты долгий, Генри, — вновь укоризненно взглянул на него Томас.

Прошло пятнадцать минут с момента сбора и только сейчас Томас решился рассказать и Генри обо всём.

— Мистер Уорлок? Серьёзно? Он ведь старший офицер!

— Ты хоть представляешь, что у них там происходит?! Любой мог оказаться на его месте.

— Да я не собирался оскорблять твоего отца, я…

— Смотрите! — перебил Генри Клеонард. — Там Юлиан спит.

— Кто это? — параллельно, оторвавшись от очередной ссоры, сказали двое других.

— Это сын сэра Климента Смита. Я с ним виделся пару раз, вроде, хороший человек.

Клеонард подошёл к спящему ребёнку — его ровеснику.

— Юлиан! — громко сказал он, наклонясь над его головой.

Юлиан резко поднял корпус, глядя испуганными глазами ровно вперёд. На его глазах виднелись слезы. Он был бледен, а его пульс явно выходил за норму.

— Кошмар приснился, что-ли?

— Н-не помню… Клеонард, верно? — спросил юноша. — А у тебя всегда были такие глаза?.. — словно в своих мыслях произнёс он, смотря на Томаса, поэтому собеседник попросту проигнорировал этот вопрос.

— Он самый, можно просто Кленни. А это Генри и Томас.

— Зови меня Гарри. Так привычнее.

— Не смей фамильярничать, — в шутку произнёс Уорлок.

В этот же день Юлиан стал неотъемлемым членом компании друзей под именем «Ю».

Чистое небо и тёплая, но не жаркая погода радовала всех жителей города Хорд настолько, что даже Микаэлла решила выйти на улицу. Наконец, вся «семья» лежала на зелёной траве на поляне прямо в Центральном парке, но Генри сказал фразу, ставшую решающей в судьбе всей компании:

— Слушайте, давайте станем кадетами. Я, конечно, понимаю, что, скорее всего, кто-то откажется, — он взглянул на Клеонарда, — но, думаю, стоит попробовать. Я хочу добиться звания и узнать, что всё-таки случилось с вашим отцом, Том, Мика.

— Быть солдатом — очень опасно. В любой момент могут вызвать на задание… — начал Клеонард. — Хотя, да ну это всё. Я — за.

— Вообще, я сам хотел это предложить, — с важным видом произнёс Томас.

— Я пойду за тобой, Томми. Нужно ведь кому-то за тобой постоянно присматривать, чтобы ты глупостей не натворил.

— Отец всё равно заставит меня податься в кадеты, так что выбора у меня нет, — с улыбкой сказал Юлиан.

Глава IV

Вот уже два года Генри, Томас, Микаэлла, Клеонард и Юлиан занимаются самоподготовкой — стать кадетом возможно лишь с тринадцати лет. Они достигли, как им тогда казалось, хороших результатов. Однако затем они, вместе со всем кадетским корпусом, встали перед инструктором Коулом Райсом.

— Запомните: три года вы будете подчиняться исключительно мне! Сейчас вы — щенки, но я сделаю из вас щенков, готовых к обороне своего государства и выходу на опасные экспедиции за пределы Виконтаре! Отдать честь!

— Есть, господин инструктор! — разом воскликнули сорок два только пришедших на обучение ребёнка, приложивши правый кулак к сердцу — выражение своей преданности Родине.

Жестокие тренировки, например: марш-броски в сорок километров, стрельба по движущимся живым мишеням, учебные сражения с младшими офицерами — всё это смогло заставить три десятка человек добровольно покинуть обучение, а оставшихся — закалить. Закалить не только их физическую форму, но и характер.

Спустя почти три года после начала подготовки Коул наконец утвердил своих подопечных на финальный этап обучения.

— Сегодня вы, жалкая пародия на готовых солдат, начнёте обучение искусству ведения боя и пользованию специальными военными устройствами, сокращённо СВУ, у воинов, действительно повидавших многое! Я дал им хорошую характеристику на вас, сопляки! Поэтому не смейте меня подвести! Я прощаюсь с вами до окончания вашей тренировки!

— Будем рады стать солдатами, инструктор Райс!

Чтобы выбрать себе кадетов во взвод, пришли два командира — Норман Джира, также известный под прозвищем «Военный новатор», командир взвода из трёх отрядов по десять человек, и Климент Смит — командир элитного взвода из пяти отрядов по шесть человек.

Под руководство Нормана попали кадеты: Генри Гранквор, Томас Уорлок, Микаэлла Уорлок, Клеонард Нарак, Юлиан Смит, Жан Джонсон. Климент же, стал куратором Ричарда Лорака, Лорана Квинсона, Джошуа Марварда, Эдварда Уверна, Йика Кримзона и Дилары Варкот.

Две группы разделились. Обучение у них проходило в разных местах.

— Новобранцы! — начал Норман. — Сегодня вы попали под моё руководство. Я, Норман Джира, ваш непосредственный куратор, однако, чтобы облегчить мою и ваши жизни от излишних стресса и строгости, я предлагаю вам временно вступить в отряды моих подопечных капитанов: Шины Картерр, Конихолла Кроучарта и Дроука Шаллерта. Советую вам изначально пообщаться с ними, чтобы точно определиться с выбором ваших товарищей по группе на ближайшие три месяца.

Глава V

Капитан Конихолл Кроучарт, которого товарищи детства, Шина и Норман, называют просто «Кони», обладает строгим, серьёзным и безэмоциональным характером. По словам Коула Райса, является самым талантливым кадетом за срок его службы. Отец Конихолла, Крим Кроучарт, — главный судья столицы Виконтаре — города Хорд. Выделяется своим похабным поведением по отношению к своим подопечным. В одиночку убил сорок шесть врагов королевства.

Капитан Дроук Шаллерт — один из сильнейших воинов королевства. Своими хулительными речами в адрес высокопоставленных лиц зачастую ставит в неловкое положение командующего. Воинов своего личного отряда ставит выше остальных. Также Дроука называют «Глаз военного потенциала» за то, что он без труда способен определить возможности как кадетов, так и людей, уже обладающих высокими званиями. Его твёрдость и решимость в бою помогли одержать победы в безвыходных ситуациях. Страдает от неизвестной науке болезни, из-за которой его постоянно сопровождает сильный сухой кашель.

Капитан Шина Картерр является одной из умнейших солдат по признанию самого главнокомандующего Виссариона Хукера. Её мания к разработке планов и расположений воинов во время специальных заданий устрашает даже давних её товарищей. Единолично раскрыла двенадцать заговоров и арестовала шестьдесят три предателя государства.

СВУ — специальные военные устройства, разработанные исключительно для боевого применения.

Из данных приспособлений выделяют два:

1. СВУМ — специальное военное устройство мобильности. Очень компактная конструкция, которая позволяет беспрепятственно носить его на руке. В общем смысле — это универсальное приспособление — кусок оптиса. Оптис — металл-полиморф, который при длительном нахождении с живым организмом привязывается к нему и, по желанию владельца, способен менять форму и прочность. Так как запасы металла скудны, каждому солдату даётся лишь небольшое его количество, из-за чего область применения сильно уменьшается. В основном, используется как абордажный крюк, выпускаемый с предплечья руки.

2. СВУББ — специальное военное устройство ближнего боя. Перчатки-утяжелители. Они оснащены 4 кубическими сантиметрами голита, добавляющего 2.1 килограмм дополнительного веса.

Главным же оружием воинов Виконтаре служат клинки из легированной стали. В основном, носятся в ножнах на обоих бёдрах.

Глава VI

Компания кадетов разделилась: Генри и Томас пошли под руководство Конихолла, Микаэлла и Клеонард — Шины, а куратором Жана и Юлиана стал Дроук.

Отряд Шины.

— Мои дорогие новобранцы, признаюсь, что просто обожаю обучать таких, как вы, чему-то новому! Некоторые, правда, говорят, что это маниакально… — Картерр закончила фразу уйдя в свои мысли. — Давайте знакомиться с вами. Я капитан третьего отряда взвода Нормана Джира Шина Картерр. Можно просто Шина. Представьтесь.

— Микаэлла Уорлок, тринадцать лет. Намереваюсь добиться высокого звания!

— Клеонард Нарак, тринадцать лет. Снизошёл в круги кадетов лишь ради того, чтобы Вы, мэм, смогли лично узреть мой талант!

Шина подошла к нему, слегка наклонилась, и её взгляд выражал угрозу. С таким молчанием прошло пять секунд, что для Клеонарда показались вечностью.

— Надо же! Даже не дрогнул, — сказав это, Картерр начала громко хохотать. — Похоже, у Кони конкурент в лести, — вновь задумавшись, произнесла Шина.

— Можно вопрос?

— Конечно.

— Эрен Картерр — Ваш родственник?

— Верно, он был моим родным дедом. Вы, случайно, не из тех детей, которые к нему постоянно заходили? Он много рассказывал о вас.

— Так точно! — разом воскликнули дети.

— К чему формальности, ребят? Считайте, мы с вами просто друзья. Мои парни скоро подойдут — познакомьтесь с ними.

Отряд Конихолла.

— Вы свалились на мою голову по приказу Нормана, верно?

— Да, сэр! — хором ответили юноши.

— Так вот значит как, Норман… На вас мне всё равно, жалоб никаких не доносить, ровно как и не задавать вопросов. Встречаться с вами будем на тренировках и исключительно на них. Не услышали команду — ваша проблема (голос у Конихолла был довольно тихим). Я капитан первого отряда взвода Нормана Джира Конихолл Кроучарт. Так и называйте.

Генри усмехнулся, вспомнив похожую фразу от Томаса, обращённую к Юлиану.

— Я сказал что-то смешное?

— Никак нет, сэр!

— Упал.

— Что, простите?

Конихолл подошёл и уложил Гранквора на живот.

— Не услышал команду — твоя проблема. Будешь лежать так до вечера. И не смей нарушить приказ.

Отряд Дроука.

— Я капитан отряда… Ай, неважно, Дроук Шаллерт. Оговорюсь сразу, я ненавижу мелких и сопливых детей, поэтому поблажек не ждите. Не справились со второго раза — на вылет. Не принимайте это на свой счёт, я терпеть не могу людской род в целом и пошёл сюда, чтобы защитить дорогих мне сволочей. Назовите свои имена.

— Жан Джонсон, тринадцать лет.

— Юлиан… Словно я уже это говорил…

— Что ты бормочешь?

— Юлиан Смит! Тринадцать лет.

— Ты Клименту не сын, случайно?

— Так точно, сэр.

— Вот сейчас я и отыграюсь. Без обид, Юлиан.

Глава VII

Наконец, спустя две недели жуткого жара и некой ограниченности движения, кадетам дали возможность пользоваться СВУМ и СВУББ. Результаты, вопреки ожиданиям капитанов, оказались весьма успешными. Лучшим из текущего набора и вторым за всю историю пользования СВУМ стал Юлиан Смит. По его словам, он будто чувствовал, что занимался этим раньше. Лучшим пользователем СВУББ в 237 кадетском корпусе стал Жан Джонсон.

— Через два дня ваша тренировка пройдёт за пределами Виконтаре! — начал Норман Джира. — Вы должны показать своё умение справляться с внешними угрозами. Не отрицаю вариант, что кто-то из вас может не вернуться. Пока что можете быть свободны!

Возвратясь в свою казарму, ребята, уже почти ставшие солдатами, задумались над словами командира.

— Не волнуйтесь вы сильно, — подошёл к ним Давид Грайс, крупный и мощный офицер из отряда Конихолла. — Мы в первый раз тоже боялись, но капитаны у нас грамотные — в случае опасности вас явно спасут. Помню, Доруггт во время первой вылазки бросить нас собирался.

— Но не бросил ведь, — с важным видом ответил Доруггт Гвирто из отряда Шины.

— Ага, потому что от страха наземь упал. Капитан Дроук чуть не умер из-за тебя тогда.

— Прошлое в прошлом, брат. Но приход Уорлоков, честно, не ожидал после смерти Ролланда.

— Нарываешься, Доруггт! — прорычал Томас.

— Это ты правда зря, брат. Пойди лучше сообщи о готовности взвода.

Кабинет командира взвода.

— Норман, ты уверен, что стоит их туда отправлять? Это незаконно, — со строгим безэмоциональным взглядом агрессивно обратился к нему Конихолл.

— Приказ главнокомандующего Виссариона. Ослушаюсь — попаду под трибунал.

— Эти ребята явно талантливее остальных, командир, — вступил в разговор Дроук. — Не хотелось бы их терять.

— Мы всегда справлялись с этим, сейчас ничего не изменилось. По словам главнокомандующего Хукера, вероятно, там расположен лагерь зверей-девиантов, которых власть назвала «враги виконтарцев» или, если проще, «имирцы».

Наступил день первого задания кадетов. Все отправились за Климентом, которого назначили командиром обоих взводов на это время. Прибыв на место, как и предполагалось, они увидели лагерь имирцев.

— Я предлагаю действовать с трёх сторон, — высказал свою мысль Норман. — Три отряда идут с запада, три — с востока, мы и два других отряда пойдём напрямик.

— Другая стратегия против них бессильна. Отряды Калеба, Грака и Милены заходят с запада, отряды Брэма, Коллина и Шины идут с восточной стороны. Я, Норман, Конихолл и Дроук нападём с фронтовой. Начинаем!

Всё пошло по плану, отряды разошлись. Командиры и капитаны с лёгкостью расправились с врагами с главной стороны. Климент собирался совершить сигнальный выстрел, чтобы указать исследователям об успешном выполнении операции, однако в этот момент в него попала стрела. Смит среагировал быстро и решительно, менее чем за минуту расправившись с десятью вражескими воинами. Но затем он встал в ступор.

— Климент, что случилось? — с некой опаской и плохим предчувствием спросил Джира.

— Они мертвы…

— Кто? Ты их сам только что зарубил.

— Калеб, Грак и Милена мертвы! С западной стороны лагеря были ещё десятки спящих имирцев. Как я мог не учесть это!

— Ч-что?.. — Норман отошёл и присел на скамью рядом с костром. — Я во всём виноват… Чёрт, я предложил эту идею.

— Не смей себя винить, Норман, — подойдя к командиру, с гневной интонацией сказал Конихолл.

— Мы могли выполнить зачистку без потерь, если бы я не…

— Замолчи! — прервал его Кроучарт. — Ты всю жизнь твердил, что без жертв нельзя достичь результата.

— Это только моя вина, Кони! Я не заслуживаю звания командира.

— Приди в себя, Норман! — повысил голос капитан и ударом отправил своего руководителя в нокдаун. — Ты слишком раскис после… — недоговорив фразу, он удалился.

— Я отдал тебе свою свободу, Норман. Если ты отступишь от нашей идеи, то вся наша жизнь была впустую, — тихо сказал Кроучарт, отойдя на приличное расстояние от других сослуживцев.

Глава VIII

Всё, представленное в этой главе, является воспоминаниями Конихолла.

Когда мы с ним встретились? А, точно, в двенадцать лет. Мы тогда ещё с Шиной со школы возвращались. Помню, как этот придурок клинком бутафорским махал, мечтая о военной карьере. Да, впечатлил он нас тогда. Даже не заметил нашего приближения. Шина тогда его напугала до дрожи, впрочем, она всегда так делает. Как там было:

— Хей! — она сказала и толкнула его со спины. — Ты кто? Я Шина, он Конихолл. Мы со школы возвращаемся. Ну, что молчишь?!

— Ты меня напугала, — да, лицо у него тогда смешное было, что я не выдержал. — Я Норман. Норман Джира.

— Ого! Мои родители дружили с Реем Джира. Он твой отец?

— Да! Он военный был. Правда, не вернулся с задания пять лет назад. Я хочу стать таким, как он! Таким же справедливым и сильным.

— Ты драться то хоть умеешь, воин будущий, — спросил я его тогда.

— Ну… Пока нет, но научусь!

— Иди сюда, — помню, он подошёл, а я уложил его на спину. Он потом на меня как на героя какого-то смотрел и просил научить также. Ха-ха, а я принципиальный был до дрожи и отказывался всё. Потом вспомнил, как сам просил у Шона то же самое, когда ещё он меня защищал.

Потом, помню, мы как-то сильно сдружились втроём. Всё время вместе ходили, нас боялись все старшеклассники.

Зачем мы в кадеты подались?.. А, точно, ради его мечты. Как сейчас помню эту фразу: «Я обязательно стану главнокомандующим и сделаю наши жизни лучше. Я установлю равность всех-всех.»

Именно тогда я продался этому горящему взгляду, который уже потускнел. Шина ещё сомневалась, но я её уговорил. Стали военными, стали лучшими. Десять лет Норман мечтал об этом, но потом он словно потерял смысл всего. Может, смерть его матери так повлияла или эти гады сверху. В тот момент я понял, что должен вернуть ему веру. Вернул же, а собака эта сейчас такое выдаёт. Пять лет нормально прожил. Я обязан довести его до главнокомандующего, осуществить его глупые грёзы. Я поклялся самому себе…

Глава IX

Наступило окончание обучения кадетов 237 набора. На их выпуск собрались десятки высокопоставленных военных.

— Сегодня для вас знаменательный день, — во всеуслышание заявил Люк Уокер, министр обороны, — вы становитесь полноправными солдатами! Я уполномочен вручить вам первые ваши звания. Внимание!

Томас Уорлок — старший офицер.

Микаэлла Уорлок — старший офицер.

Генри Гранквор — старший офицер.

Жан Джонсон — старший офицер.

Йик Кримзон — старший офицер.

Эдвард Уверн — старший офицер.

Ричард Лорак — старший офицер.

Юлиан Смит — старший офицер.

Клеонард Нарак — младший офицер.

Лоран Квинсон — младший офицер.

Джошуа Марвард — младший офицер.

Дилара Варкот — младший офицер.

Искренне желаю вам продвижения по службе!

— Благодарю Вас, господин министр, — разом послышался хор из двенадцати голосов.

Воцарились бурные овации, которые заглушали даже мысли солдат.

После окончания церемонии все кадеты в сопровождении со своими капитанами отправились отмечать первый день официальной службы.

— Ну что, мои уже не кадеты, — начал Норман, — теперь вы настоящие солдаты.

— Солдатами они будут, когда в резне поучаствуют, — выразил своё мнение Дроук.

— Молчи, Шаллерт, — ударила его локтем в бок Шина.

— Ладно, не будем о правде, давайте выпьем! — произнёс Дроук.

— Это без меня, — откинулся к спинке стула капитан Конихолл.

Начальство предоставило им высококачественное вино. Этот выпуск кадетов стал одним из лучших по показателям.

— Подай мне бокал, — попросил у Шины Генри, но предмет без посторонней помощи направился к нему. Гранквор сильно испугался, и бокал лопнул.

— Что за чёрт? — хором удивились капитаны.

— Это Магия? Быстро всем отойти! — скомандовал Кроучарт.

— Генри, мы что-то о тебе не знаем? — спросил Томас, и из его рук вытянулись полупрозрачные синие щупальца. — Что это такое?!

— Похоже, я знаю, что происходит… — промолвил Юлиан, во время того, как на его спине вырастали перепончатые крылья, а на руках — когти. — Извините, что не говорил раньше. Но, я думаю, это довольно секретная информация.

— Ребят, — посмотрев на своих давних подопечных за исключением капитанов, с тяжёлым дыханием изрёк Норман.

Тридцать солдат взвода вышли на улицу.

— Существует ещё одно государство, — начал Юлиан.

— Что?! Откуда ты знаешь?! Бред! — воскликнул Томас.

— Я считал это бредом и сном, но, скорее всего, всё это правда. Я — сын короля магов Дариуса. Не знаю по какой причине, но я помню всё своё время младенчества. Я слышал слова какого-то придворного, что я родился без магических сил и меня необходимо изгнать из Голлеры. По поверхностному объяснению я понял, что магические силы передаются исключительно от тех людей, у которых они есть. Также было что-то про цикл короля магов, во время которого пробуждаются все магические силы. Вероятно, сейчас он начался.

— Звучит как какой-то бред, — возмутился Дроук. — Может, я что-то не то выпил?

— Я с ним соглашусь, — произнёс Конихолл. — Имею ввиду с Юлианом. У моего знакомого было также — он помнил всё, начиная с утробы матери. Если это и вправду так, то вам грозит смертная казнь — король Виконтаре истребляет всех магов и их детей, — окончил свою фразу Кроучарт с ярко выраженным гневом.

— Так вот почему моя мать сказала военным о том, что изменила отцу… — догадался Генри. — Она лишь хотела защитить меня от этого…

Доруггт подходит к Люку Уокеру, который уже намеревался отправиться к королю Виконтаре.

— Постойте, Люк.

— Ты что-то хотел?

— Новобранцы… Они маги.

— Что?! Почему ты не сообщил об этом раньше?

— Я не знал, могу поклясться на крови.

— Чёртовы дьяволы… Благодарю за твою откровенность.

В тот же вечер Дроука Шаллерта отправили в отставку по причине неадекватного поведения и грубых высказываний в сторону главнокомандующего и короля.

Глава X

Министр обороны прибыл во дворец к Артуру Виконсэ, королю Виконтаре.

— Мистер Дрифт, передайте Его величеству, что мне необходимо с ним провести беседу. Это касается мерзких демонов — магов.

— Я сообщу ему о вашей просьбе.

Через десять минут дворецкий пустил Люка Уокера.

— Ваше величество, — сев на колено и сложив голову, промолвил Люк, — в рядах новобранцев есть маги.

— Их необходимо казнить. Чего же вы медлите?

— Мой король, я не знаю их имён и лиц. Один из старших офицеров сообщил мне об их присутствии.

— Проверьте их всех, а всем солдатам дайте приказ об убийстве на месте таких отродьев. Капитанов и командующих не следует посвящать в эту затею. Вероятно, они могут встать на их защиту.

— Будет исполнено, Ваше величество.

Уокер отправился к Виссариону Хукеру, чтобы тот своим приказом выполнил поручение короля Артура.

Кабинет капитана Картерр. Шина и Норман о чём-то сетуют.

— Командир, я искал вас по всему лагерю, — заходя в помещение, сообщил Давид. — Сейчас старшим офицерам пришёл приказ…

— Почему он не дошёл до нас?

— Он от главнокомандующего. Следуя ему, мы должны незамедлительно убить тех, кто является магом. Вероятно, в правительстве не знают имён наших новобранцев.

— С-спасибо за донос, Давид. Можешь идти.

Норман и Шина молча смотрели друг на друга в течение двух минут.

— Нам необходимо отправиться в новую вылазку. Я подпишу указ. Идём всем нашим взводом, потому что выводить только их чересчур подозрительно. Там обдумаем план. Просвети Кони.

Началось внеплановое задание по изучению окрестностей.

Конихолл заметил, что некоторые солдаты, скача на лошади, смотрят не вперёд и даже не на командира — они смотрят на троих новобранцев. Кроучарт приблизился к ним, на всякий случай. Его интуиция не подвела — уже через шесть минут Дорругт, используя СВУМ, совершил рывок к Генри. Капитан отреагировал стремительно — он ухватился за него и повалил наземь.

— Ах ты чёртова ракалия!

— Что? Я… Где я? Кто вы такой?

— Подонок, — с презрением произнёс Конихолл и всадил ему клинок в грудь.

Затем он вернулся в строй, не предупредив о возможных предательствах Шину. Кроучарт расправился со всеми, кто пытался совершить покушение. Всего за эту операцию на счету капитана первого отряда прибавилось семь отнятых жизней.

Возвратившись в лагерь, их встретил главнокомандующий Виссарион и министр Люк. Не отыскав Доруггта из пришедших лиц, они расспросили о случившемся. Конихолл добровольно сознался. За это его признали виновным и отправили под суд, как и Юлиана, Генри и Томаса — их сдал Говард Сайзот, член отряда Шины.

Хордский суд по делам государственной важности.

— Конихолл Кроучарт, вы обвиняетесь в убийстве семи солдат взвода Нормана Джира. Вам есть, что сказать в своё оправдание?

— Никак нет, сэр.

— Ваша честь! — крикнул из зала Норман. — Я могу подтвердить, что все воины, убитые капитаном Конихоллом во время внеплановой операции по изучению окрестностей Виконтаре, являлись изменниками и намеревались укрыть трёх дьявольских отродий — магов — от справедливого закона об их смертной казни.

— Вы и вправду думаете, что суд признает мистера Кроучарта невиновным лишь из-за ваших слов? Норман, вы более пятнадцати лет знакомы с Конихоллом. На ваше заявление могут повлиять близкие отношения с подсудимым. Пока вы не предоставите весомые доказательства своих слов, прошу не мешать во время заседания.

— Я со всей возможной ответственностью, вплоть до казни, заявляю о правдивости моих слов.

Люди, сидевшие рядом с Кримом Кроучартом, королевским судьёй, поверили словам командира взвода.

Началось бурное обсуждение. Более двадцати минут трое судей, перешёптываясь, решали будующую судьбу капитана.

Вердикт был вынесен: 1 голос за наказание, 2 — за невиновность. Несмотря на желание Крима, большинство как председателей, так и присяжных, приняли решение отпустить Конихолла на свободу.

— Чёртов старик… — разминая руки после снятия наручников, начал мужчина. — А ведь ещё говорили, что из-за его связей я так высоко… — выходя из здания суда, сказал Кроучарт Норману. — Ты тоже чёрт! Зачем заявил о правдивости? Тебя могли казнить, слабоумный.

— Мы с Шиной как-нибудь решили бы ситуацию. Всегда решали.

Глава XI

Дроук, находясь в отставке, начал заниматься сельским хозяйством. Как только солнце взошло над окрестностями Хорда, Шаллерт вышел в поле. Он смотрел вдаль более двух минут прежде, чем прийти в себя. Гражданская жизнь была для него невыносимой.

Норман и Конихолл направились в дом Кроучарта, чтобы обсудить вопрос о новобранцах без возможной слежки.

На доске объявлений они заметили газету, гласящую:

«Трое отродий дьявола — магов — Генри Гранквор, Томас Уорлок и Юлиан Смит будут казнены завтрашним утром на главной площади Хорда. Сейчас столица может спать спокойно — все они взяты под стражу и посажены в темницу.»

— Твою же мать… — посмотрев на командира, полушёпотом произнёс Конихолл.

— Нам необходимо действовать быстрее!

Оседлав двух коней, не принадлежавших им, они галопом поскакали к своему товарищу Шаллерту, подгоняя животных при каждом промедлении. В этот момент военные впервые за всю свою жизнь ощутили гнев на запрет на использование СВУМ в пределах жилой зоны.

— Дроук! Нам необходимо кое-что обсудить, — крикнул во весь голос Джира, находясь в пяти десятках метров от дома капитана в отставке.

— О! Норман! Как я рад Вас видеть. Чёрт, я думал, со скуки помру тут. Пенсия — самое страшное, что может произойти.

— Ты в отставке всего несколько дней…

— Да это словно целая вечность!

— Объясню всё, когда все соберёмся у Конихолла.

— Так чего мы медлим? Я готов хоть сейчас идти.

Дроук залез на своего самого быстрого скакуна и последовал за товарищами.

Вступив на территорию поместья Кроучарт, Конихолл слегка дрогнул и на мгновение остановился. Он постучал в дверь. Её отворила пожилая женщина с прекрасно сохранившимися белокурыми волосами.

— Привет мам, — с неподдельной улыбкой и радостью после недолгого молчания сказал Конихолл.

На лице женщины выступила взаимная улыбка, она заплакала и обняла своего сына. После долгой разлуки мать наконец встретила своё дитя.

— Слушайте, Норман, а наш капитан умеет радоваться?

— Я сам был в недоумении, когда узнал об этом спустя десять лет дружбы.

На лице Дроука проявилась оскальная усмешка — она всегда появлялась, когда чьи-то слова веселили его.

Миссис Кроучарт пригласила двух товарищей Конихолла в дом.

Заходя внутрь, главное, что бросается в глаза — полумрак почти во всём доме за исключением огромного зала для приёма гостей. Всё жильё смердило атмосферой одиночества, несколько лет жившей бок о бок с женщиной. На полках стояли фотографии капитана, мистера и миссис Кроучарт, а также кого-то ещё, по вырезанной фигуре напоминающего девушку. На небольшом оборванном куске изображения виднелась рука ребёнка, лет семи.

— А это тут кто такой пушистый? — Дроук обратился к хозяину дома, смотря на кота, подошедшего к нему и начавшего тереться об его ноги.

— Это Лев. Я его ещё в детстве в дом притащил, мама приняла. Живёт уже больше, чем все другие…

Командир Джира подошёл к рамке с фотографией, опущенной лицевой стороной вниз. Он перевернул её и увидел запечатлённого на ней Конихолла, красивую девушку и младенца, которого она держит на руках.

— Это единственная, которую я разрешил маме оставить… — неожиданно появился за его спиной Конихолл.

— Я уже и забыл, как ты выглядишь, когда так искренне улыбаешься, — не отрываясь от изображения, промолвил Норман.

— Положи на место. Кстати, когда приедет Шина с детьми?

— Примерно через полчаса.

— Идите, перекусите, мальчики! — послышался голос из зала.

Солдаты зашли в гостинную, где их ждал уже накрытый стол с различными блюдами.

— Миссис Кроучарт, Вы — просто чудо! — с изумлением похвалил женщину Дроук, который уже начал обедать.

Спустя ровно тридцать минут, как и предполагалось, Шина Картерр вместе с Микаэллой Уорлок, Клеонардом Нараком и Жаном Джонсоном прибыли в поместье Кроучарт. Мать Конихолла встретила их крайне радушно, увидев давнюю подругу своего сына.

— Норман, какие идеи? — не притронувшись к еде, спросила Шина.

— Мы заберём их и скроемся из Виконтаре.

— Ты сейчас серьёзно, Норман? — с заметным подозрением спросил Конихолл.

— Я могу их выпустить под свой личный контроль. Затем мы соберёмся и уйдём. На границе вопросов возникнуть не должно.

— Слушайте, вы просто психи, Норман, Шина, если и вправду решили покинуть страну. Вас найдут и убьют, — скрестив руки и откинувшись на стуле выразил своё мнение Дроук.

— Если они психи, то и я тоже, — после небольшого обдумывания произнёс Кроучарт.

— Конихолл? Какого чёрта?

Хозяин дома посмотрел на товарища так, что от его взгляда всё, казалось, потемнело, словно сама Тьма снизошла до них. Солдаты-новобранцы в этот момент не замечали вокруг ничего, кроме тяжёлого взора капитана и кольца, блеснувшего золотом на его руке.

Глава XII

Дворец короля людей.

— Зачем же ты обязал меня нести это бремя, отец? — восседая на троне и подперев лоб рукой, шёпотом произнёс Артур. — Я устал от всего этого… Роза, подойди сюда, дорогая.

— Да, мой король, — выполнила указание юная девушка, служанка Его величества.

— Расскажи мне что-нибудь из нашего государства. Какие новости появились сегодня утром?

— Бедным не хватает продовольствия, поэтому они возмущаются. Не исключено, что это может привести к восстанию…

— Дядя Артур! — вбегая в главный зал, крикнул принц Дугал Виконсэ. Он был наследником, чьи родители погибли во время гражданской войны из-за недостатка продовольствия.

— Да, Дуги?

— Трое магов пропали! Командир шестого взвода, его капитаны и четыре человека из их отрядов тоже! Главнокомандующий Хукер сообщил мне, что они уже готовятся к их поискам.

— Как же так? Это очень досадно. Пускай Виссарион работает.

— Ты будешь просто сидеть и ничего не делать?!

— Разумеется, дорогой. Все обязанности короля — это сохранение своих наследников и поздравление подданных в праздничные дни.

Люк Уокер призвал всех оставшихся в Виконтаре членов взвода Нормана Джира.

— Кому известно их направление? — спросил он.

— Господин министр, они отправились через север Хорда. Капитан Шина лично мне это сообщила.

— Она уже не капитан. Как и все остальные — у них нет званий, они изменники! Предатели Родины!

Норман, Конихолл, Дроук, Шина, Клеонард, Генри, Томас, Микаэлла, Юлиан, Жан и Давид скачат на лошадях с южной стороны столицы Виконтаре.

— Если я оказалась права, и они всё же сдадут нас правительству, то ложная информация немного их задержит, — сообщила товарищам Картерр.

— Не могу поверить, что ты бросил всё ради этих… — Конихолл презрительно взглянул на трёх магов в их компании. — Норман, ты мечтал об этом всю жизнь!

— Моей мечтой было спасение всех нуждающихся. Разве не это главная задача солдата?

— Как же вы легко говорите об измене нашей стране, командир, — с усмешкой сказал Дроук.

Всех, пошедших за Норманом Джира, не страшил жупел возможной смерти как от рук государства, так и от лап чудовищных монстров, обитающих за его пределами. Все они были бесконечно преданы своему командиру.

Наконец, покинув территорию родного королевства, они скакали по пустоши, как им показалось, бесконечной. Несмотря на такое далёкое расстояние от Виконтаре, навстречу им галопировал молодой человек, совсем юный. Обе стороны остановились, будто ожидая возможной битвы.

— Покажите свои нашивки! — крикнул неизвестный всадник.

— Что показать? — спросил Дроук.

— Люди, — тихо произнёс юноша, слезая с вороной лошади.

Затем он выставил руку вперёд, и через пару мгновений вокруг неё образовалась небольшая метель, и на большой скорости вылетели заострённые куски льда.

Неожиданно для себя, Генри сжёг их пламенем, которое выпустил инстинктивно.

Капитан Конихолл резко, используя СВУМ, приблизился к противнику и отрубил ему голову.

Некоторое время часть первоначального взвода находилась в замешательстве.

— Он из государства магов, — после длительного молчания произнёс Юлиан.

Пусть в этих словах не было ничего зловещего или пугающего, но даже капитаны задумались о возможной огромной угрозе их жизням со стороны противника, чьи способности были совершенно не изучены и превосходили их собственные.

«Страх — самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх — страх неведомого.»

©Г. Ф. Лавкрафт

Глава XIII

После инцидента с пропажей трёх магов, недождавшихся своей законной смерти, Виконтаре потерпела удар во внутренней политике. Серийные убийства заставили весь народ ликовать, а знать прятаться в своих домах, поджавши под себя хвост.

«Зверь», как назвал его король Артур в своём обращении к подданным, — само зло, желающее уничтожить страну, действуя внутри; посланец магов, пришедший за своими товарищами.

Люк Уокер стал первой жертвой неизвестного. Бездыханное тело министра обороны было обнаружено подвешенным вниз головой, без ногтей. При осмотре трупа в его дорогом пальто была найдена записка, гласившая:

«Он умер от своих амбиций —

Быть первым Люк хотел всегда.

Древнейших придерживался традиций

И никогда не покидал гнезда.

Смерть Уокера — лишь начало устранения тирании в нашей любимой стране. Я, как и большинство людей, желаю оставить пережитки прошлого по отношению к магам. Если король Артур не отдаст своего наследника, Дугала Виконсэ, в ряды военных, его ждёт жестокая кончина.»

Такое резко негативное послание возмутило высшую знать. Обычные же люди начали осмыслять всё, сказанное «зверем».

Следующим объектом деятельности убийцы стал Климент Смит, лично лишавший жизни десятки магов — от детей до стариков.

При вскрытии тела капитана элитного взвода обнаружено, что он был застрелен из револьвера Виссариона Хукера, украденного за неделю до этого.

Не изменяя предыдущему опыту, серийный убийца оставил записку:

«Убивший многих,

Познавший смерть,

Вкусил маньяк

Её сам наконец.

Не буду скрывать, я — военное лицо, причём занимающее высокую должность. Дружба с Эреном Картерром и беседы (хоть и против устава) с имирцами, которых позже зверски убили люди короля, заставили меня поверить в такую версию: семь веков назад в нашем государстве, всё своё существование притеснявшем магов, разгорелась гражданская война, в результате которой было заключено перемирие с условием полного избавления от предыдущих документов. Люди и маги разделились. Король первых сочинил не самую правдоподобную версию о Великом Пожаре, унёсшим цивилизацию в забвение. Правитель магов же, назвал причиной этому снисхождение некого божества, стёршего память всем во благо их процветания.

Дорогой Артур, если у бедняков в ближайшее время не появится достаточно продовольствия, которое государство обязало себя им выдавать, то недалека смена власти.»

Пусть король Артур Виконсэ был мерзким, алчным, тщеславным и эгоистичным, у своих подданных он никогда не отбирал положенное им. Весь товар, предназначенный нуждающимся, продавала торгашам Роза, служанка короля.

Артур назначил проверку всех своих слуг, и Роза, понимающая свою скорую смерть от рук палача, направилась в комнату к Говарду, сыну Дугала Виконсэ.

— Дедушка! — радостно подбежал к королю Говард через полчаса после исчезновения служанки. — Мне сейчас наша служанка сказала, что снаружи нет такого дворца, как у нас. Ещё она сказала, что люди умирают. Что такое «смерть»?

Король не любил никого, кроме своей семьи. Он хотел огородить своего единственного внука от внешних угроз и печалей, поэтому запретил ему покидать дворец, а всем своим подданным — рассказывать Говарду о чём-либо, происходящем снаружи.

Правитель Виконтаре был в недоумении от поступка своей верной служанки, работавшей на него последние десять лет.

Через час дворецкий Шон Дрифт прибыл к своему господину с вестью о самоубийстве Розы. Тогда король, смотря на своего внука, первый раз на памяти всех своих подчинённых пустил слезу. Он осознал, что кроме Говарда у него не осталось никого.

На следующий день было обнаружено умертвлённое тело строгого, требовательного консерватора, беспрекословно выполняющего приказы короля; надменного человека, которого боялись все высокопоставленные лица, — Виссариона Хукера. Половина его лица была сильно обожжена до жирового слоя под кожей неизвестной следователям Виконтаре кислотой. В шинели главнокомандующего была обнаружена красиво оформленная записка:

«Король — мерзавец, самозванец и лукавец.

И должен наконец понять, что жизни его нельзя долго процветать.

Смерть Картерра лежит на плечах Артура Виконсэ! Давайте же устроим революцию! Возвратим себе положенное! Вернём власть народу! Свергнем диктатора!»

Народ, уже начавший испытывать доверие к «зверю», последовал призыву и устроил вооружённое восстание. Его участники убивали всех военных, пытавшихся их остановить. Затем, вторгшись во дворец, они узрели своего короля, мирно ждавшего минуты своей смерти.

— Я никогда не был вашим королём… — последние слова Артура I, правителя Виконтаре, сорвались с его губ.

Все люди, служившие или проживавшие в чертогах короля, пали от рук народа, сражавшегося за равноправие и отмену принудительных убийств.

Глава XIV

Голлера, государство магов.

— Мой король! — вбегает в роскошный тронный зал юноша с нашивкой лошади на сердце. — Дак Локер, обладающий даром телепатии, сообщил о смерти сына нашего капитана — пятнадцатилетнего Филиппса Каттса.

— Кто же посмел убить моего гонца?

— Люди.

— Что? Я послал его ради переговоров! Чёртовы животные!

— Господин, они, вероятно, не принадлежат военным королевства людей.

— Убить, расчленить и скормить волкам!

— Кого, мой король?

— Людей! Всех до единого! Отправить все силы на атаку самоназванной страны. Это война. Сейчас же принеси мне бумагу для приказа.

— Будет исполнено, Дариус Нарак.

Правитель Голлеры подписал указ о призыве всех ему подлежащих в ряды армии. Тысячи магов со всей страны покорно пошли выполнять свой долг.

Тем временем, недалеко от дворца короля Дариуса, образовалось скопление магов.

— Нарак! — кричали они. — Как ты смеешь устраивать войну? Мерзавец!

— Я дал вам равенство! Чего же вам не хватает ещё? Или мне изменить политику нашего государства?!

— Мы требуем отмены «Закона о чистой крови». Ни в чём не повинные люди гибнут из-за ошибок их родителей!

— Чистая кровь — залог нашего процветания! Я, Дариус Нарак, — правитель Голлеры благодаря своей чистоте крови! Посмеете пререкаться — последует смерть!

Бунт утих. Никто не хотел иметь дело с королём магов. Он обладал наивысшей силой из всех — по крайней мере сам так изъяснялся.

Главный устой политики Голлеры заключался в том, что король был главой исполнительной и законодательной властей и представителем внешней политики, но обычные маги были исполнителями судебной власти и также имели вес в исполнительной. Это создавало равенство народа с королём.

Многотысячные войска выдвинулись в сторону Виконтаре.

Один из отрядов проходил через густой лес.

Ночь. Огонь, которым освещает путь капитан, почти не выполняет свою задачу.

— Капитан Джек, может, мы сделаем привал здесь?

— Никак нет, Зак. Нам необходимо двигаться вперёд, иначе королевские гвардейцы истребят нас.

— Вы серьёзно намереваетесь убить людей? Они ведь ничего не сделали нам.

— Разумеется, нет. Моя семья должна жить счастливо, поэтому я покорился воле Нарака. Доберемся до страны людей и постоим в стороне.

— Капитан, — крикнул Кевин из его отряда, — смотрите! Там секунду назад горел огонь.

— Может, кто-то из наших решил отдохнуть.

Через мгновение рука капитана Джека Хукера отлетела от тела, и в свете огня блеснуло золотом кольцо на руке напавшего. Затем на остальных молодых солдат напали сверху. Ни один не остался в живых.

— Как хорошо, что ты заметил их, Кони, — после лёгкого выдоха сказала Шина.

— Все молодцы, быстро среагировали, — мягким баритоном произнёс Норман.

— Это их обязанность… — фыркнул позади капитан Кроучарт.

— Капитан Конихолл, я никогда раньше не замечал на вас это кольцо, — не отводя от аксессуара глаз, промолвил Генри.

— Я был женат, но тебя это касаться не должно… — капитан потупился. — Чёрт…

Кроучарт ушёл в сторону и вскинул в небо голову.

Норман сказал всем двигаться в сторону направления солдат.

На утро Дроук обнаруживает письмо, обмотанное вокруг стрелы, вонзившейся в дерево.

Он развернул его и прочёл:

«Товарищи мои, спешу вам сообщить о перевороте в нашей стране Виконтаре — весь род Виконсэ убит. Незадолго до этого на дом капитана Конихолла совершилось нападение. По его итогу миссис Кроучарт на время посадили в темницу, а дом, вместе со всем, что было внутри, сожгли. На этом новости заканчиваются. Жду вашего возвращения, коллеги.»

— Лев! Ублюдки! Я перережу их всех! — капитан чуть не сорвал голос, крича это.

— Успокойся, Кони, — положил ему на плечо руку командир Джира.

Они отдалились от основного состава.

— Что с ним? — после недолгого молчания обратился к Шине Генри.

— Понимаешь, Гарри, Лев — последний, кто у него оставался напоминанием о личной семье. Он был женат на девушке-потомке мага, поэтому и её, и их ребёнка казнили. Кони не может простить себе их смерти.

Глава XV

Через несколько часов пути им навстречу вышел военный, вокруг глаз которого были чёрные круги, выражающие болезненность. Он выглядел, словно обычный человек, но что-то было в нём пугающее и отталкивающее. Он произвёл негативное и, в какой-то степени, даже ужасающее впечатление на капитана Дроука — человека, который не испытывал страх многие годы. Конечно, возможно, роль в этом сыграла усталость группы или их настороженное отношение к другим людям, однако отрицать ненормальность мужчины было нельзя.

— Вы ведь командир Норман? — хриплым голосом издал незнакомец.

— Так точно! Кто вы, товарищ офицер?

— Я тот, кто общался с вами то время, пока вы были вне Виконтаре.

— Вы сами пришли к нам? Но в письме было сказано, что для встречи нужно возвращаться в страну.

— Я не смог перебороть любопытство, не судите строго. Пройдёмте со мной до наших карет.

С недоверием взвод Нормана Джира побрёл за мужчиной.

— Всем быть наготове, — тихим голосом приказал своим подчинённым командир.

— Вы не доверяете мне? — прохрипел военный, идущий в четырёх метрах от группы. — Правильное решение, — на последней фразе его лицо сильно исказилось.

С деревьев начали падать огромные, размером с человека, пауки. Первой их жертвой стал неопытный Жан Джонсон, стоявший далеко от всех. Пауки напали на него и парализовали.

Капитаны начали отбиваться. Затем к ним присоединились маги, Клеонард и Микаэлла.

Генри, уже понявший суть своих способностей, поджёг весь лес, чтобы отпугнуть членистоногих.

Томас подбежал к Жану, но было уже поздно — яд распространился по всему телу, и смерть пришла за молодым солдатом резко и почти безболезненно.

Как и предполагалось, противники отступили, а затем обратились в бегство, когда за ними последовал капитан Конихолл.

— Мы обязаны отыскать их убежище и убить всех, — гневно прорычал Генри.

— У меня мысли схожи — нам необходимо прервать наш путь к Виконтаре и отправиться за Кони, — задумчиво произнёс Норман.

Все воины преданно пошли за командиром.

Они остановились в пяти десятках метров от лагеря зверей. Там находились не только пауки, но и насекомые, псовые, кошачьи и рептилии.

Генри, обладавший даром к изменению температуры, напустил мороз, что помогло ослабить хладнокровных и притупить обоняние хищников.

Воины напали все разом. Рептилии были уничтожены за считанные минуты, Микаэлла получила глубокое, но не слишком серьёзное ранение, из-за чего её запах стал более выраженным.

Уорлок напала на крупного пса, но тот схватил её за шею и хотел снести голову. Капитан Конихолл успел спасти её в последний момент, лишив зверя лапы до плеча. Волк, не растерявшись, сдавил жертве горло и бросил на землю, из-за чего она получила сотрясение мозга.

Через три минуты никого из противников, кроме однорукого хищника, в лагере не осталось. Обладая животной реакцией, он смог очень глубоко ранить Дроука своими когтями. Затем, смотря исключительно вперёд, попятился. Он дошёл до тела лежащей Микаэллы и попытался добить девушку. Томас бросился на него, и зверь отнял у него левый глаз.

Джира и Кроучарт, обмазавшись грязью для нейтрализации своего запаха, застали волка врасплох и лишили его ног. Им удалось связать его.

— Животная тварь! — хотел было убить его Томас, но его остановила Шина.

— Кто вы такие, имирцы? — спокойным тоном спросил Норман.

— Мы были созданы лишь с одной целью — очистить эту планету от злокачественных организмов. У нас есть инстинкт убивать всех непохожих на нас. Но чем вы отличаетесь от нас? Такие же убийцы. Убогие консерваторы, не признающие ничего нового и неизведанного! Вся ваша история — это лишь война; троица войны: агрессия, случай и упорядоченность — главные аспекты людской политики.

— Кем были созданы? Что это значит?

— Да ни черта я вам не скажу! — эту фразу зверя резко оборвал Дроук, лишивший его головы.

Микаэллу без сознания взял на свою лошадь Норман.

Глава XVI

— Слушай, Левиафан, где наше войско, отправленное для убийства магов? — с неспециальным рыком произнёс Фенрир.

— Я не могу чувствовать их, ты ведь знаешь. Думаю, стоит обратиться к господинам Имир.

— Ты уверен, что их можно беспокоить?

— Они наши отцы и хозяева. Один вопрос не помешает им наблюдать за всем этим сумасбродством.

Десятки лет назад девять прародителей зверей были созданы «господинами Имир».

— Вы, наши полноправные рабы, должны уничтожить всех существ на этой планете. В случае невыполнения приказа, вас постигнет смерть от рук наших, — монотонной речью говорил один из расы творцов. — Мы даём вам в управление тысячи солдат. Ваши клички — всего лишь формальность, чтобы было проще коммуницировать. Генералы Фенрир, Баст, Левиафан, Иктоми, Аристей, Оникума, Церинитис, Рух, Кисари, — вашей главной задачей жизни является управление всеми нашими, подобными вам, созданиями.

«Господины Имир» лично переселяли различных гуманоидных живых организмов на отдалённую планету, чтобы понять: могут ли они сосуществовать вместе. Зверей же, продуктов синтетической жизни, создали ради слежения за развитием привезённых. Поняв, что среди них вновь намечается война, «господины Имир» начали исполнение операции «Охота», приказав искусственным организмам уничтожить всех остальных.

Настоящее.

Девять генералов начинают крупномасштабную зачистку людей. Две равных армии отправились в Виконтаре и Голлеру.

В направлении группы Нормана Джира, которая движется к родной стране, наступает армия имирцев.

— Норман, за нами следует враг!

— Я вижу. Разойтись! Постарайтесь отвлечь их!

Взвод поступил согласно приказу — они разделились на три отряда: Шина, Конихолл и Норман; Томас, Давид и Клеонард; Генри, Дроук и Юлиан.

Несмотря на различный путь, двигались все отряды к государству людей.

Глядя на войско врагов, настигающих их всё быстрее, Генри решился на отчаянный шаг.

— Дроук, Ю, грацуйте дальше, я их отвлеку! — крикнул он и отделился от товарищей.

— Ну же, давайте! — продолжал юноша, говоря уже сам с собой. — Видел я, как вы, шестилапые, мёртвые валялись на обгоревших деревьях.

Генри Гранквор поджёг оставшийся участок леса. Пламя привлекло внимание части наступающей армии в лице насекомых — они, не обращая ни на что внимания, словно находясь в трансе, полетели к огню. Туши обгоревших крылатых падали на Генри, пытавшегося сохранять объём столпа света. Пожар окутал огромную область, в том числе и ту, в которой находился его зачинщик, образовав вокруг него кольцо, чей диаметр уменьшался всё стремительнее. Наконец, после последнего насекомого, упавшего замертво, Генри также пал на колени.

Он приложил кулак к сердцу и на последнем издыхании лишь обратил взгляд к небу.

Несмотря на жертву Гарри, Дроука и Юлиана нагнали медвежьи и псовые.

Смит остановился и слез со скакуна.

— Ты что творишь, идиот?! — гневно крикнул Шаллерт.

— Вспомнил, где всё это видел. И ведь правда, без пережитого сна я бы не дожил до этого момента.

— Что ты несёшь? Уходим, живо!

— Спасайтесь, капитан, — спокойным, но слегка испуганным голосом со слезами на глазах произнёс Юлиан и приложил кулак к сердцу.

После этого его тело постиг ряд ужасающих метаморфоз, благодаря которым он стал аморфным созданием высотой более шести метров. Оскалив клыки, он помчался к противникам, убив оба семейства зверей, но в этой схватке, получив серьёзные ранения, он отдал свою жизнь.

Отряд из восьми человек скакал по пустоши, надеясь на скорое появление на горизонте Виконтаре. За ними гнались кошачьи, приматы, паукообразные, рептилии, птицы и копытные, чье количество превышало население всего города Дафт, однако дать им отпор было бы возможно.

Человекоподобные гепарды уже были в шести метрах от воинов, как те начали использовать СВУМ для перемещения.

Граница их родного государства уже чётко виднелась, и воины гарнизона, стоявшие на дежурстве, заметив возвращающихся воинов и противников, следующих сразу за ними, стали подготавливать орудия.

Глава XVII

Отряд бывших изменников во главе с командующим взвода Джира на полной скорости проник на территорию бывшей монархической страны.

— Стрелять на поражение! — скомандовал Норман.

— Так точно, командир!

Мощные залпы не оставляли после себя и следа зверей, но скорость их стрельбы была слишком мала, чтобы разгромить всё вражеское войско.

В это же время другие ворота города были прорваны — маги вторглись в государство противников.

Три противоборствующих стороны столкнулись в ожесточённой схватке.

— Всем подойти! — крикнул во весь голос Джира, подзывая своих прямых подчинённых. — Наша задача — добить оставшихся противников, незачем вступать с ними в сражение сейчас.

— Где Давид? — спросил Кроучарт про своего солдата.

— Он… — смотря в одну точку недалеко от ворот, начал Томас, — он мёртв…

— Грайс! — полным отчаяния криком изрекла Шина.

Людские военные силы теряли своё выгодное положение, а маги его приобретали. Численность зверей уменьшалась очень стремительно, за четверть часа боя сократившись вдвое.

— Командир! Я не могу смотреть на гибель наших сослуживцев! — воскликнул Томас.

— Оставаться на месте! Это приказ!

Джира вместе с Конихоллом, Шиной и Дроуком прыгнули в гущу сражения. Кроучарт, являющийся самым быстрым выпускником кадетского училища, резал всех врагов с невероятной скоростью.

Дроук Шаллерт, замеревший от резкой боли в груди из-за пореза имирца, не заметил подошедшего к нему сзади барса, уже замахнувшегося над его головой. Норман Джира, узревший приближающуюся гибель своего солдата, бросился на помощь, убив противника ценой собственной жизни.

Конихолл, смотря на окровавленное тело близкого друга детства и командира, над которым склонился его товарищ, впал в бешенство. Скорость, с которой он начал кромсать врагов, стала почти незримой для обычного человека.

Томас и Клеонард не смогли выполнить приказ и также ринулись в бой.

Через сорок минут кровопролития масштабнейшая баталия окончилась победой людей. Все маги и звери были истреблены ценой многих тысяч солдат и гражданских.

Последующие три дня люди очищали улицы от тел умерших товарищей и врагов. Сильно раненого Давида Грайса обнаружили живым.

На пятый день после окончания Великого Побоища министр обороны Коул Райс награждал вернувшихся воинов, пожертвовавших своим званием ради спасения невинных детей, и новобранцев, показавших решимость в бою.

— Конихолл Кроучарт, Дроук Шаллерт, Шина Картерр, Томас и Микаэлла Уорлок, Клеонард Нарак и Давид Грайс награждаются орденом героя Виконтаре. Генри Гранквор, Жан Джонсон и Юлиан Смит посмертно награждены орденами героя Виконтаре. Норман Джира посмертно получает орден героя Виконтаре и звание маршала.

После церемонии награждения Коул подошёл к Конихоллу.

— Капитан Кроучарт, Вы хотите стать командиром взвода? Или…

— Не интересуюсь, — резко прервал его воин.

Через день пришел приказ о назначении Дроука Шаллерта на должность главнокомандующего Виконтаре.

В те же сутки прошла закрытая церемония прощания с павшими товарищами.

— Да уж, люди перестанут воевать лишь тогда, когда в живых останется только один. Ну что, Кони, что будешь делать дальше? — хлопнул его по плечу главнокомандующий Дроук.

— Если тебя повысили, это не значит, что ты можешь со мной так общаться.

— Ладно, прости, капитан.

— Я уйду в отставку, отстрою матери новый дом и спокойно уйду в прощальный путь.

— Дроук! — подбежала к ним Картерр. — Гонец пришёл из Голлеры. Тебя зовёт.

Шаллерт прибыл на место. Там стоял юноша с нашивкой лошади на груди.

— Главнокомандующий?

— Он самый.

— Голлера подверглась атаке человекоподобных зверей. Государство на грани разрушения. Приношу свои мольбы о прощении грехов, совершенных нашим бывшим королём.

— Конихолл, может пойдёшь на последний вызов?

Кроучарт обнажил меч, и на лице Шаллерта проявилась оскальная усмешка. Вопреки мыслям главнокомандующего, ни слова не сошло с губ капитана. Он поднёс клинок к шее гонца.

— Думаешь, одна просьба о прощении способна заставить нас забыть зверства магов?

— Если моя смерть сможет хоть на долю искупить грехи Голлеры, то делайте, сэр.

Взгляд Конихолла смягчился перед врагом впервые за всю жизнь. Он медленно вложил клинок в ножны.

— Выходить необходимо сейчас. Иначе смерть настигнет и невинных.

Окончив фразу, капитан снял кольцо, сделал прокол с помощью СВУМ и повесил его на свой медальон.

Десятки элитных воинов отправились на операцию по освобождению Голлеры от натиска имирцев.

Многие солдаты полегли в том бою, но государство магов было спасено.

Космическая станция колоссальных размеров.

— Как думаешь, стоит оставлять их в живых? По-моему, они прекратили бессмысленные войны.

— Время всё покажет. Если за тысячу лет на планете «Ковчег» не произойдёт расколов, то, возможно, мы можем предоставить им свободу.

Виконтаре, город Хорд, Томас Уорлок, удостоенный звания капитана элитного отряда, идёт с могил двух павших друзей.

Перед его глазами предстала солнечная поляна, по голубому небу, на котором сегодня плывут кучные, но не грозовые облака, летят птицы. Ребятня носится по зелёной траве и играет на ней, не обращая ни на кого внимания.

Вороны

Бедные души

Есть множество причин организовать группу людей: схожие интересы, цели, намерения или происхождение. Однако бывает и так, что абсолютно разные люди из совершенно разных мест встречаются в крупнейшем городе мира.

Лорды и простолюдины, знать и челядь — все они различны между собой, но не способны существовать друг без друга.

Не все участники союзов являются друзьями, и этот случай — не исключение. В одном из опаснейших объединений Великобритании времён XIX века действовала лишь взаимовыгода, что и послужило причиной разделения группы.

«Чёрные вороны» — так прозвали эту четвёрку изгоев — за два года своих совместных похождений успели прослыть одной из опаснейших групп Англии. Для их уничтожения знатные люди, которые, в основном, и являлись жертвами ненасытной стаи, нанимали представителей мафии, несмотря на их до упора напряжённые отношения. Главной причиной невозможности ареста четвёрки послужило банальное отсутствие сведений об её участниках: никто не видел их лиц.

Пролог

Вкус мести, такой сладостный и, в то же время, горький. Горький лишь из-за воспоминаний о причине совершаемых действий. Однажды его попробовав, прочувствовав и насладившись им, можно остаться сытым на всю жизнь или же только раззадорить свой аппетит.

Из старой кладовки, находящейся в малобюджетном театре, раздавались крики. Крики принадлежали мужчине. Был вечер, и никто не слышал мольбы о помощи из тёмного сырого и маленького помещения.

Молодой человек вонзает нож в бедро своей жертве. Раздаются ужасающие вопли — вопли смерти.

— Зачем же так быстро, Бэзил? — произнёс ровесник мучителя с лёгкой и чуть презрительной ухмылкой.

Рослый юноша, ещё один из компании, подошёл к мужчине средних лет, привязанному к стулу, с искалеченным лицом.

— Мой дорогой Дориан, Вы, несомненно, добились многого. Вы — антрепренёр, богатый и известный. Но что ставит Вас выше других людей? Пока Вы не ответите на мой вопрос, мы Вас не отпустим.

Молодой человек явно ненавидел богатый слой населения, хотя сам выглядел довольно опрятно и даже, можно сказать, аристократично.

Удар, за ним ещё, и ещё.

— Бэзил, я был благосклонен к вам с Джулией. Если бы не я, вы бы подохли ещё до отрочества.

— Да как вы смеете упоминать её? — с слышимой ноткой гнева промолвил юноша.

Ничто не могло спасти бедного мужчину, обрёкшего себя на такую участь. Смерть явилась за ним через несколько часов после того, как компания la jeunesse покинула здание театра.

Дитя Любви и Смерти

В имении знатной семьи Эддерли произошло событие, не столь знаковое, как рождение наследника большей части имущества лорда Генри — Ричарда, однако появление на свет девочки Матильды было важным для репутации семейства. Девочке запрещено было покидать территорию поместья до замужества с выбранным родителями женихом.

В 1801 году, когда ей было девятнадцать лет, Матильда сбежала из родного дома и отправилась в Лондон в надежде найти человека, который изменит её жизнь.

Во время своего пребывания в столице женщина зашла в театр, где актёр — молодой юноша восемнадцати лет — играл роль Ромео. Влюбившись в кареглазого артиста, она дождалась его выхода из этого малобюджетного здания, после чего предложила ему прогуляться по набережной Темзы. Затем, спустя не слишком длительный разговор, молодой человек представился, назвавшись Питером Бимом.

Места жительства у Матильды не было, да и юноша показался мисс Эддерли привлекательным, поэтому она, ни в коем случае не напрашиваясь… она предложила Питеру пригласить её ночевать к себе, на что получила восторженное согласие.

— Такой девушке, как Вы, не придётся по вкусу такая конура…

— Ну что вы, Питер, очень даже… приемлемо, — еле как выдавила из себя госпожа Эддерли.

1802 год, сентябрь.

— Милый, наш ребёнок родится с недели на неделю. Нам следует жениться, иначе твоя, да и моя репутация тоже, заклеймятся.

— Сегодня же мы устроим свадьбу! Я напишу письма и отправлю их своим дорогим друзьям.

Просидев у стола чуть более получаса, Бим направился рассылать товарищам и членам семьи приглашения. Вернуться домой он так и не сумел.

— Мисс Эддерли, можно зайти к Вам? — учтиво спросил сосед молодой пары.

— Конечно-конечно, мистер Пиквик, входите.

— С прискорбием я должен Вам сообщить весть о Вашем любовнике.

— Ах, что же с ним? Где он?

— Я обнаружил тело Питера Бима, лежащее на земле недалеко он этого дома. При обыске пиджака, — я никак не намеревался сделать какие-либо противозаконные действия, а искал возможные зацепки, — я обнаружил записку, содержащую следующую информацию:

«Род Эддерли не позволит простолюдину жениться на его представительнице. Лорд Генри приказывает мисс Эддерли вернуться в родное имение.»

— Как же так?! Отец убил моего жениха? Не может такого быть!

— Судя по всему, именно так оно и произошло. Вам не следует нервничать, мисс Эддерли — Ваш ребёнок.

— Ах, точно! Мой ребёнок! Кто же будет его воспитывать?

1 октября того же года.

Во время родов мальчика, которого назвали Калибан Чарльз Эддерли, была зарегистрирована смерть Матильды Эддерли на двадцать первом году жизни.

Благодаря оставленному состоянию и поместью матери жизнь Калибана и его воспитание почти не имело проблем, так как доверенным лицом мисс Эддерли, мистером Пиквиком, была выбрана наилучшая из возможных прислуга.

1826 год, апрель.

В Лондоне стоял прекрасный день, который является большой редкостью в этом месяце.

Из своего имения выходит юноша, Калибан, намеревающийся прогуляться по своему саду. Его спокойный отдых прерывает дворецкий Виктор, приехавший из Франции за три года до рождения молодого человека.

— К вам гости, сэр.

— И кто же это решил тревожить меня в такое время?

— Он представился Кроули Грейвсом.

— Я слышал об охотничьем хозяйстве семьи Грейвс. Отведи меня к нему, Виктор.

— Слушаюсь, сэр, — произнёс слуга и направился вперёд своего господина.

У ворот, облокотившись на забор и положив трость на плечо, стоял уже совершеннолетний человек. Увидев хозяина имения, он пошёл к нему навстречу.

— Лорд Калибан! Рад встрече с вами.

— Вы, верно, лорд Кроули?

— Именно так.

— По какому поводу вы пришли в это место?

— У меня есть к вам предложение, и нам следовало бы его обсудить. Однако, прошу прощения за мою бестактность, обсудить это необходимо без посторонних лиц.

— Виктор.

— Удаляюсь, сэр.

— Лорд Калибан, мне нужна ваша помощь в некотором деле, — наконец спросил Грейвс после того, как дворецкий покинул поле зрения.

— По какому вопросу?

— Наблюдая за вами некоторое время, я заметил, что вы бы хотели изменить устройство нашей страны…

— Вы следили за мной?! Какая наглость! Такое непозволительно!

— То, что я сказал, это правда? — с серьёзным выражением лица, но не меняя артистичной и задорной интонации, произнёс Кроули.

— Да, это так. Но почему вы интересуетесь моими взглядами на политику?

— Я намереваюсь совершить непростительную вещь — устроить переворот в Англии, — шёпотом поведал Грейвс.

— И зачем же вы так открыто об этом высказываетесь?

— Я доверяю вам, лорд Калибан.

Несколько минут спустя два лорда уже шли в дом.

Через неделю Кроули познакомил лорда Эддерли со своими коллегами: Брайаном, чью фамилию умолчали или же Калибан не услышал, когда её произносили, и Бэзилом Фоксом. Общий язык с ними нашёлся почти мгновенно, несмотря на их незнатное происхождение.

Калибан Эддерли после этих знакомств редко стал появляться дома, а если это и происходило, то исключительно поздно ночью. Начали распространяться слухи, что лорд Калибан часто замечался в неких непристойных местах.

Сиротство с родителями

Семья Грейвс является одной из очень уважаемых в Лондоне. Будучи владельцами крупнейшего охотничьего хозяйства в городе, им необходим был наследник, который позже возложит на себя ответственность вести семейный бизнес.

У Джорджа Грейвса, брата супруги Генри Эддерли, родился единственный сын Логан. Перед смертью глава семьи Грейвс наказал лишь одно: учтиво соблюдать традиции и правила их рода.

1806 год, январь.

У супругов Логана и Шарлотты Грейвс рождается четвёртый ребёнок, второй сын. Своё дитя они назвали в традициях знати, несколькими именами — Кроули Бенжамин Джошуа. Так как звание главного наследника ему не присваивалось, родители не придавали его воспитанию большого значения, в основном, проводя время со старшим братом Кроули — Говардом.

1823 год, октябрь.

— Отец, я не хочу идти на бал с Элизабет! Она мне не нравится.

— Тебе лишь бы по магазинам ездить. Быстро иди и готовься!

— Ни за что! — уже далеко не в первый раз изъявил своё несогласие Кроули.

— Наш род участвовал во всех балах герцогини, и ты обязан на нём присутствовать!

— Мне всё равно на твои традиции. Я хочу жить, как я хочу.

— Тогда тебе нечего делать в этом имении! Уходи, Бенжамин, уходи! Когда ты поймёшь весь ужас простых людей, ты вернёшься, но ворота мы тебе не откроем! Слышишь?!

Кроули был уже у выхода из поместья и не собирался отвечать на слова отца, сильно надоевшего за последние десять лет.

Попрощавшись с единственным человеком, который был дорог ему, — сестрой, Грейвс отправился в центр Лондона, где намеревался найти какую-либо работу.

Разыскивая возможное место трудоустройства, он повстречал множество листов, расклеенных по всему городу. Среди них были как обычные предложения, так и криминальные, а особенно в глаза бросались лица людей, объявленных в розыск, или пропавших без вести.

Март следующего года.

— Ты уволен, Бен. Извини, но я не могу больше терпеть твои опоздания.

— Мистер Форд, дайте мне ещё один шанс, последний шанс, прошу.

— Нет, Бен. Последний шанс ты просил ещё неделю назад.

Очередное увольнение. Кроули уже перепробовал столько мест, но ни на одном из них не задерживался более месяца. Жить одному, без поддержки семьи, и вправду сложно, однако возвращаться домой и унижаться перед отцом совсем не хотелось, поэтому он вновь направился на поиски вакансий.

Во время того, когда он шёл по проспекту Лондона, в него врезался юноша восемнадцати лет. Лицо у него было очень знакомое, только где Кроули видел его, он не помнил. Джошуа вновь подошёл к доске объявлений, вновь начал её изучать, вновь нашёл несколько знакомых мест.

— Наконец-то! — воскликнул он, смотря на одну из них. — Думаю, эта работа мне подойдёт на длительный период.

Через две недели исправного исполнения обязанностей, Кроули разрешили уйти раньше — в девять вечера, вместо десяти часов.

— До свидания, мистер Хайд.

Когда Бенжамин шёл по улице домой, навстречу ему двигался юноша — тот, что врезался в него тогда, на проспекте. Его лицо… Где же он его видел? Точно! На доске объявлений розыска!

— Остановитесь, молодой человек.

— Чего хотите, сэр?

— Я хотел бы узнать ваше имя.

— Не изволю сказать его незнакомому мне человеку.

— Я видел ваше лицо на объявлении о розыске, но не имею желания идти с этими знаниями к капитану.

— Вот гад! — вполголоса сказал юноша и убежал прочь.

Затем Грейвс заметил мужчину в форме офицера позади него, который побежал в сторону преступника.

За несколько дней Кроули не смог выгнать из головы этого молодого человека — слишком большое впечатление произвёл он на него.

«В следующий раз я точно узнаю его имя.» — пробегало в мыслях бывшего представителя буржуазной семьи.

1825 год, февраль.

Проходя мимо толпы людей, Бенжамин вновь заметил того юношу. Он сильно схватил его за руку, не давая пройти дальше.

— Наши с вами встречи — это явно судьба, — начал Грейвс. — Вы просто обязаны назвать мне своё имя.

— Моё имя Брайан. Отстань уже от меня. Мне нужно скрываться, — с заметно ломаным английским сказал юноша.

— Я могу дать вам место в своей комнате. Вы меня не смутите.

— Ты сейчас серьёзно?

— Разумеется. Я никому не лгу.

С недоверием Брайан последовал за новым знакомым.

— Что вы натворили, что вас разыскивают?

— Ничего серьёзного… Убил лорда Льюиса Одли.

— Что?! Он ведь был другом моего отца. За что вы это сделали, Брайан?

— Меня продали старику еще в детстве. Для его убийства у меня были причины.

— Вы знали, что в наше неспокойное время знатные люди заказывают смерть своих конкурентов?

— Такое всегда было.

— Так почему же ты не взял деньги за это?! Прошу прощения, почему Вы не взяли?

— Спокойнее, парень. Я думал ты один из них. Такой же трус.

— При людях да, однако на деле, мой Брайан, я готовлю план государственного переворота.

— Во, куда разошёлся! Для какой же цели, если ты не против ответить?

— Захватить власть над страной. Я полностью подчиню Англии её колонии, заберу все возможные финансовые средства с них и исчезну во Францию.

— Для таких целей тебе, случаем, не нужны соратники?

— Говорите более прямо, а то я вас не понял, — с лёгкой ухмылкой произнёс Кроули.

— Я хочу участвовать в твоём плане. Так лучше? Кстати, я даже имени твоего не знаю.

— Кроули Бенжамин Джошуа Грейвс.

— Хорошее имя, может, назовём им наше объединение?

— Я подумаю над этим.

Жизнь бедных

1809 год. Декабрь.

Возле кабака, представлявшего из себя не самое приятное из таких заведений, был найден младенец, которого приютил у себя мужчина-винодел по имени Скот Грей.

Мальчика назвали Брайаном, и он рос в семье Грея до семи лет.

1816 год, декабрь.

— Сэр, для меня большая честь, что вы прибыли сюда. Я и подумать не мог, что вы приедете за моим товаром в такую глушь, — с нервозностью и почтением говорил Скот слуге какого-то лорда.

— Внимание моего господина привлёк не столько товар, сколько возраст.

— Да, сэр, прошу прощения.

Маленький Брайан подошёл к своему отцу, радовавшись, что его товар будет покупать сам лорд.

— Видишь, какие люди со мной сотрудничают, сынок? Так что не подведи меня.

Мальчик вопросительно наклонил голову. В этот момент слуга лорда взял его на руки и понёс к кебу. Усадив ребёнка, кучер тронулся и повёз его в неизвестном направлении.

Через час кеб прибыл к имению лорда. Ребёнка высадили и завели в дом.

— Привет, мальчик, — обратился к Брайану лорд, — меня зовут Льюис Одли, а как твоё имя?

— Б-Брайан, — очень неуверенно произнёс ребёнок.

— Не пойдёт… Тебя теперь будут звать Джордж Брайан Одли.

Лорд не имел наследников, а его возраст был уже преклонный, потому он решил усыновить ребёнка. Он поместил объявление на улицах Дублина. На него откликнулся лишь один человек.

Брайан жил в роскоши, но в жестокости. Он ненавидел лорда Льюиса.

1823 год, сентябрь.

Лорд заснул в своём кресле близ камина, читая газету. Джордж давно приметил на кухне серебряный ножик, который невнимательный повар всегда оставлял на столе. Он подбежал и схватил его, когда слуга отошёл в погреб. Подойдя к мирно спящему пожилому мужчине, Брайан вонзил острый предмет ему в шею. И кресло, и дорогие ковры, и камин, и сам юноша были забрызганы красным, а в сознании мальчика всё затуманилось. Он сбежал из дома через окно и устремился в толпу людей на проспекте.

Через пару месяцев на площадях и улицах различных городов Великобритании стали появляться объявления о розыске убийцы лорда Одли под именем Джордж.

1825 год.

На улице Лондона Брайан встретился с молодым человеком. Через некоторое время инцидент повторяется. На третий раз уже самому Брайану это надоело. Завязался диалог между юношами, по итогу которого Джордж на неопределённый период стал сожителем Кроули Грейвса, сбежавшего из родного имения.

Став другом мистеру Грейвсу, Брайан, пользуясь исключительно своим первоначальным именем, согласился стать участником группы Кроули, пытавшейся устроить государственный переворот.

1826 год, апрель.

Кроули привёл в компанию ещё одного знатного человека — Калибана Чарльза Эддерли. Брайан встретил его со словами:

«For the people don’t talking bad

About king they’re should know that:

People must do that on the law —

Talking that, but not the loud.»

За кулисами

Найджел Фокс работал в театре Дориана Уоттона, ставшего антрепренёром десяток лет тому назад. Само здание было убогим, а выступления малобюджетными, однако это не мешало объявлять аншлаги — простые люди всеми силами пытались стать такими же, как и знатные; приблизиться к прекрасному и блистать своими знаниями и откровенно надуманными тайными смыслами «Ромео и Джульетты» и «Гамлета» Шекспира или «Тартюфа» Мольера; не чувствовать себя такими ничтожными представителями рабов, называемых сейчас пролетариатом.

Свою первую роль Найджел играл в постановке по мотивам комедийной пьесы Шекспира «Сон в летнюю ночь». Играл он, собственно, Тесея — главного героя произведения. Ещё на репетиции он познакомился с Розой, цыганкой, привезённой из Франции Дорианом, игравшей Ипполиту.

Пообщавшись с девушкой, Фокс понял, что влюбился в её красоту и философию свободы.

1807 год, август.

Найджел с Розой ненавидели это место, держащее их здесь и приносящее гроши. Тогда Фокс предложил сбежать. Они, в отличие от других актёров, проживали в здании театра. Глупая случайность поставила точку на их побеге — Дориан, увидев двух людей, выбегающих из его здания в темноте сумерек, лишь слегка освещаемых луной, выстрелил в быстро движущиеся силуэты, посчитав их за воров. Услышав истошный крик девушки, Уоттон понял свою ошибку, но не признавал её до конца жизни.

Из-за потери актёра он понёс убытки, но одно его тешило: Роза на тот момент вынашивала двух детей от Найджела, которых после рождения назвала Бэзил Энтони и Джулия Ребекка Фокс.

Дети росли, и с семи лет их стали использовать в качестве артистов, оплачивающих «долг» погибшего отца. Роза сделала детям две фенечки: красную и белую. В тот же период их мать пропала. Дориан рассказывал об её побеге: она бросила их и сбежала с полисменом. Однако в реальности же антрепренёр лично продал её одному лорду.

Обращались с детьми, словно с рабами. Из-за того, что им платили гроши, они недоедали.

1819 год, октябрь.

В этот роковой год случилось ужасное для Бэзила: умер его единственный близкий человек — Джулия. Чувствуя приближение своего конца, она отдала любимому брату свою фенечку — прощальный подарок матери.

Энтони потерял всякую тягу к своей жизни, но просьба сестры о том, чтобы он выбрался из этого театра, внушала в него силы и надежду.

1827 год, июнь.

Ожидания были не напрасны: в здание театра вошёл молодой мужчина, вероятнее всего, только ставший совершеннолетним. Он предложил антрепренёру некую сумму, за которую тот с удовольствием простился с Бэзилом.

Так началось знакомство с Кроули Грейвсом, основателем группировки, прозванной в народе «Чёрная стая».

Возвышение стаи

Наконец, в 1827 году компания была создана.

В надежде совершить государственный переворот, Кроули Грейвс пошёл на ужасные вещи, в особенности, убийства. Делали «Вороны» это под прикрытием заказов знати, хотя в реальности сами подбивали их заплатить за чужую смерть.

Стремление убрать конкурентов с одобрением этого желания от людей знатных, вроде Кроули Грейвса или Калибана Эддерли, помогали людям преодолеть осознание греха.

Десятки людей ушли в лучший мир от рук «Чёрной стаи».

1830 год, ноябрь.

Кроули Грейвс прибыл в поместье к лорду Уильяму, ненавидевшему своего кузена Джорджа, унаследовавшего состояние отца.

— Лорд Уильям, вы, верно, позвали меня на дело? Если это так не окажется, то я сильно огорчусь.

— Всё именно так, как вы говорите, сэр. До меня дошли слухи о вашей деятельности… Вы понимаете, о чëм я?

— Разумеется. Назовите лишь имя, и я выполню свою работу за написанную мной сумму. Ознакомьтесь.

— Вот это дела! — воскликнул лорд Уильям, прочитав число на листке бумаги.

— Вы отказываетесь?

— Нет-нет. Я был незнаком с оплатой по таким делам… Прошу вас выполнить мой заказ до пятницы. Мой кузен Джордж Гордон Байрон. Не подумайте, что я сумасшедший, я не про поэта. Имена у них чрезвычайно схожи.

— Я понимаю. Фантазии в наше время уже нет. Доходит до Георгов IV.

— Не говорите так о нашем короле! Вы оскорбляете не только его родителей, но и всю Великобританию.

— Мне всё равно. С ним Англия никогда не вернёт предыдущее могущество.

— Не будем спорить о политике здесь, мистер Грейвс.

— Соглашусь, мне пора выполнять работу. Она сама себя не сделает, как говорится.

За годы преступной деятельности группа стала очень уважаема в криминальной среде Англии, и к ним зачастую присоединялись новые участники. Имена главных членов «Воронов» боялись произносить, даже не зная, настоящие они или нет.

Каждый из четвёрки обладал своими обязанностями. Так, например: Кроули был главой и искал потенциальных клиентов и жертв через свои многочисленные связи, Бэзил следил за отсутствием улик и свидетелей, Калибан отвечал за переговоры с представителями уголовно наказуемой сферы, а Брайан выполнял функции компаньона Грейвса и самого исполнителя, хотя, чтобы не было недопонимания, все участники группировки часто марали руки в чужой крови.

1837 год, июнь.

Все четверо собрались в комнате для обсуждения вопросов, касаемых дальнейшей деятельности.

— Братья мои, — нарушил тишину Кроули, — я — орёл, но только лишь с вами я — ворон. Я требую от вас того же. Мы — стая, но в случае, если мы останемся одиноки, мы должны обрести независимость.

— К чему ты это, Кроули? — недоуменно и с ноткой отвращения спросил Бэзил. — Мы начали этот путь вместе, мы и закончим его вместе.

— У нас будет особо опасный заказ? — сказал Калибан.

— Вы не должны были забыть нашу главную цель: мы устроим свержение королевы Виктории.

— Ты с ума сошёл, Кроули?! — хором, будто сговорившись, воскликнули трое.

— Она ещё девочка. Она не сможет править такой страной, как Англия. Кто, если не мы, посмеет прервать её правление?

В комнате наступила угнетающая тишина. Каждый из четвёрки думал о своём, но все их мысли тесно переплетались с нахальными словами Грейвса, только что сказанными им своим коллегам.

Из-за безграничного уважения к бывшему лорду Кроули все члены «Чёрной стаи» были согласны на такое сумасбродство и вероятное самоубийство.

План должен был начать приводиться в действие в начале июля, но его сорвала внезапная смерть Бэзила при невыясненных обстоятельствах.

Оставшаяся тройка была в непомерном шоке и гневе от этого события.

Смерть за Смертью

После церемонии захоронения Бэзила двадцать четвёртого июля.

— Потеря Бэзила застала нас врасплох; стала серьёзным ударом по нам. Однако не стоит забывать нашей главной цели, которой придерживался и сам наш дорогой товарищ. Через неделю мы свершим задуманное десяток лет назад.

1837 год, 29 июля.

Началась подготовка к вооружённому вторжению.

Оружие и люди собраны, расписание смены гвардейцев известно.

Кроули дал команду начала операции. Всё шло по плану, тройка «Воронов» пробралась в Букингемский дворец. Затем резко их окружило два-три десятка стражников.

— Кто же из нас Иуда?! — гневно прорычал Кроули.

— Лорд Эддерли, просьба отойти от преступников, — вежливо сообщил один из окруживших.

— Калибан! Я думал, что ты был нашим товарищем.

— Я был им. До того момента, пока ты не озвучил нам свою безумную идею. Я докладывал каждый твой шаг королеве Виктории.

— Жалкий предатель. План отступления!

В помещении появились клубы дыма, а когда он развеялся, пытавшиеся устроить государственный переворот, исчезли. Один из гвардейцев совершил выстрел вслепую и подбил Брайана. Он скончался на месте.

Час спустя оставшиеся участники локального восстания в отдалённом летнем доме Кроули, купленном на деньги от заказов.

— Как вы смогли это предугадать, мистер Грейвс?

— Было слишком очевидно, что один из них двоих — предатель.

— Брайан был вашим другом, сэр. Я сожалею о том, что не смог его спасти.

— Неважно. Наша задача не окончена.

— Вы хотите устроить ещё одну попытку? Нас явно там ожидают.

— Я знаю, поэтому туда пойдут два отряда. Первый отвлечёт всё внимание, а второй убьёт эту девку.

— Вы намереваетесь пожертвовать своими людьми?

— Они не большая жертва. Они и так были выращены мной на убой. Вы жалеете коров, когда едите говядину?

— Сэр, это другое.

— Не вижу разницы.

18 августа того же года.

Два отряда были отправлены по заданному плану, а Кроули остался в своём доме. Он нашёл свой портрет, нарисованный ещё во времена его принадлежности к семье Грейвс.

Мужчина сдул всю пыль с картины, выцветшей под влиянием времени. На ней изображён молодой мальчик. Внимательно присмотревшись к произведению, Кроули посчитал, что человек на нём усмехается над ним, презирает его и издевается над его провалом.

— Не смей усмехаться надо мной! Я сделал многое в своей жизни. Я очистил Англию от грязных знатных людей, — Грейвс сделал небольшую паузу, а затем рассмеялся. — Разговариваю с неживым портретом! Что за вздор? Ах, если бы этот мальчик знал своё будущее! Теперь стоит признаться во всём. Я имел всё и потерял всё в попытке приобретения ещё большего. Как же я глуп!

Через час Кроули Грейвс был уже у полисмена, которому покаялся во всех своих преступлениях. Его незамедлительно арестовали.

1837 год, 22 августа.

— Кроули Бенжамин Джошуа Грейвс признаётся виновным в убийствах тридцати четырёх человек и должен быть подвержен смертной казни путём отсечения головы, — невозмутимо прочитал приказ офицер.

— Я требую отнести голову в мой дом и поставить напротив моего портрета, написанного во времена моего детства.

— Ваше желание будет учтено, мистер Грейвс. Приступайте, палач!

Мужчина в маске взял топор и чётким движением орудия заставил голову Кроули упасть на сырую землю.

— И вправду, его кровь уже не голубая! Как же изгнание меняет людей! — шушукались люди, наблюдавшие за этим зрелищем.

Последняя просьба Грейвса была исполнена: его снесённая голова была поставлена на древний стол французской работы, смотря на портрет своей молодой, неиспорченной души.

Так, поддавшись искушению алчности, человек заставил умереть бесконечно преданных себе людей из-за своей жалкой психики, не выдержавшей полного падения.

Через семь лет среди жителей Лондона начала расходится новость о смерти Калибана Чарльза Эддерли.

После проведения осмотра дома, где произошло это событие, было выяснено, что Смерть пришла за ним его же руками — страдание синдромом Дориана Грея сделало своё дело: он покончил с собой, не желая мириться с проступающей сединой и морщинами на своём прекрасном лице.

Данное событие вызвало резонанс в обществе, а бывалые представители высшего света посмеивались о смерти самой Смерти в лице четвёрки людей, называемых «Вороньей стаей».

Чёрные или Белые

Несмотря на то, что самую опасную криминальную группировку Англии XIX века называли «Чёрной стаей» за их убийства, то есть олицетворение самой Смерти, зависть, хладнокровие, жажду власти — главных пороков человеческой сущности, они были «Белыми Воронами»: изгоями, объединившимися ради главной цели всего человечества — равноправия всех слоёв общества, не глядя на их происхождение или титул.

В погоне за своей мечтой Кроули стал ожесточённым, потерял осознание дружбы и преданности, обрёл такую черту, как алчность.

Представляя собой интересы общества, «Вороны» также обрели и их пороки, их недостатки. Познав вкус власти и вседозволенности, они лишились человеческой натуры — ограниченности. Перестали быть людьми, подчиняющимися правилам, которые сами же создали. Стали не скотом, а фермерами; не зверьми, а дрессировщиками; не челядью, а королями, что их и погубило. Власть не может быть разделена и не может принадлежать одному — это главная проблема рода людского.

«Революцию подготавливают гении, осуществляют фанатики, плодами её пользуются подонки, а потом на поле выходят мародёры.»

©Отто Бисмарк

Здесь всё закончилось на необходимом стране финале — втором шаге.

Sueño con libertad

~ Это твоя комната

País libre. Acción libre. Un chico no libre.

— «Это твоя комната.» — первое, что я помню перед тем, как попасть сюда… Сколько я уже здесь? Неделю? Месяц? Год? С тех пор, как я увидел имена тех детей, я сбился со счëту… — проносились в голове подростка, лежащего на жёстком и голом матрасе в тёмном, сыром подвале.

— Сорок семь. Сорок восемь. Сорок девять. Пятьдесят… — счёт прервал Он, спустившийся вниз, чтобы дать юноше поесть.

— Что ты снова считаешь? — низким голосом осведомился полный мужчина небольшого роста с не самой приятной наружностью.

— Капли… — устало ответил мальчик. На самом деле он соврал — он считал секунды до смерти похитителей. На вид они немолодые, может, глядишь, помрут от чего-нибудь там.

— На, ешь давай. Скоро выезжаем.

Юноше дали металлическую миску с какой-то кашей и пластиковую ложку. Ребёнок с недоверием засунул в рот одну порцию — Она иногда подмешивала в еду какое-то снотворное или что-то подобное, чтобы мальчик не буянил в Их отсутствие. Имён похитителей он не знал, потому и называл Их даже в мыслях местоимениями.

— Кай Джефферсон, 14 лет… — думал про себя пленник пожилой пары, как он представляется полицейским, обнаружившим этот чёртов подвал, — или уже 15…

Когда Кай закончил приём пищи, Он вышел из помещения и наказал жене следить за отроком. Она — довольно высокая светловолосая женщина с такими же неприятными чертами лица — почему-то терпеть не могла Джефферсона и била его при любой возможности. Полный мужчина вернулся с чем-то металлическим в руках.

— Иди сюда, щенок. Пора бы тебя выгулять, — с мерзкой ухмылкой произнёс Он и нацепил узнику ошейник с цепью, обмотанной вокруг Его руки. — Пошли.

В основном, когда Кая выводили на улицу, ему приходилось копать ямы в земле, небольшие, словно для… Кай не хотел думать об их предназначении, ведь, представив это, его бросало в дрожь. Он уже не пытался как-либо скрывать эмоции. Супружеская пара, в особенности Она, пытала его до тех пор, пока он не будет умолять Их остановиться.

На этот раз работа Кая не изменилась. Он вытащил из багажника какой-то чуть приоткрытый мешок и бросил в только что выкопанную яму, затем достал изо рта подростка кляп и бросил туда же.

Джефферсон заглянул в неё и…

— Боже! Зачем я туда посмотрел? — мальчика чуть было не стошнило от осознания. — Я… Я только что выкопал… — в мешке было видно лицо маленькой девочки, лет семи.

Обычно, после того, как Кай заканчивает работу, его вновь садят в автомобиль и отвозят обратно.

— Я должен попытаться сбежать. Он отворачивается, когда открывает свою машину, а Она уже сидит на переднем сидении. Может, я смогу вырубить Его и придушить цепями, а потом угнать машину у этой женщины? Я должен попытаться, ради Сэма, Амелии, Кевина и Джессики, — думал темноволосый подросток, желая сообщить о жертвах этих маньяков. — Нет… Я не смогу. У меня нет сил даже продолжать копать…

— Дождь начался… Ты мог копать быстрее! Мы бы не попали под него! Мелкая тварь, — говорила Она, сидя в автомобиле.

— Надо же, дождь. Ты и так сидишь в машине! — не осмелился сказать Кай.

Автомобиль подъехал к огромному особняку, где их встретил дворник, он же дворецкий, он же Пит.

— На сегодня ты свободен. Не уходи далеко, — сказал Он, и супруги вместе посмеялись — хоть что-то Они сделали вместе. Затем Они закрыли люк, ведущий в подвал, и вновь задвинули на него какой-то предмет мебели.

На свободе был ноябрь, и в подвале было прохладно. Кай был одет в одни лишь шорты с того самого дня, когда эти маньяки сбили его, едущего с могил своей семьи обратно в ненавистный дом деда. Мальчик начал засыпать на холодном матрасе, забрызганном кровью самого Кая и других детей, его предшественников. Они наскребли в разных местах свои имена, еле заметно, пластиковыми ложками, но брюнет был здесь довольно долго, чтобы отыскать эти надписи и прочесть их. Он даже нацарапал своё имя на одной из бетонных стен.

Засыпая, Кай вспоминал о своей семье, точнее, о жизни до всего этого…

Был март. Или раннее утро, или поздний вечер — юноша уже не помнил. Родители звали поехать к дедушке — отцу матери, но подросток не имел никакого желания возвращаться туда. Старик ненавидел своего внука, в отличие от любимой внучки. По итогу отказ перерос в небольшую ссору, а затем и в скандал, который, как всегда, наблюдали отец Кая и его младшая сестра.

В гневе мать сказала оставить сына дома на выходные, пока все остальные уедут в гости. Поначалу Кай всё ещё был с испорченным настроением, прокручивая в голове этот семейный разлад, но затем осознал, что сейчас он один дома — это же здорово! Можно делать всё, что хочется.

Утром Кай проснулся от интенсивного стука в дверь. Он посмотрел в телефон: семь пропущенных от мамы — снова, как и всегда, хотела извиниться за ссору. Подросток оделся и открыл дверь. На порог вошли двое мужчин, одетых в полицейскую форму.

— Ты Кай Джефферсон? — спросил один из них.

— Д-да, — с немного дрожащим голосом ответил мальчик — либо спросонья, либо от страха перед офицерами.

— Прошу проехать с нами. Мы должны сообщить тебе новость, — промолвил второй, после окончания фразы потупившись в пол.

Разумеется, Кай сделал всё, как ему сказали.

— Кай… — с серьёзным выражением лица начал мужчина. — Машина твоей семьи… Она была найдена на обочине перевёрнутой сегодня ночью.

Ребёнок замер, а на его лице был сильно выражен страх.

— Всех доставили в больницу. Утром ни у одного из них не было обнаружено признаков жизни…

Кай сидел неподвижно ещё около десяти минут, пока его не доставили в полицейский участок, где юношу встретил дед — тот, который всю жизнь ненавидел собственного внука.

— Кай, дорогой. Как же я скучал. Ты… Ты ведь знаешь, что произошло? Теперь ты будешь жить у меня, — старик взял внука за руку и вывел из здания, а затем повёз в свой большой частный дом близ утёса.

По приезде дед вновь стал собой.

— Не думай, что я так великодушен, просто, в ином случае, мне бы пришлось иметь дело с полицией.

Июнь того же года.

Кай возвращается к деду на велосипеде, одолженном у знакомого с местной школы, от могил своей семьи. Как всегда, брюнет едет по проезжей части. Резко машина, движущаяся на встречу, съезжает влево и сбивает юношу, лишая его координации. К нему подходят два размытых силуэта: мужчина и женщина, они о чём-то спорят. Затем мужчина берёт Кая на плечо и относит в машину. Там Джефферсон окончательно теряет сознание и просыпается, лишь когда его кидают на старый матрас, воняющий сыростью и пылью.

— Кто они? — мелькнуло в только что пробудившемся разуме.

— Это твоя комната, — сказал мужчина, проводя своим жирным пальцем по его подбородку.

~ Я выполнил свою работу

Кай лежал на бетонном полу, не имея сил доползти до матраса — Он избил его после того, как подросток попытался подать голос из подвала, когда люди зашли к Ним в спальню. Гости были пьяны и не услышали мольбы о спасении.

Гости приходят в этот дом не первый раз за время прибывания здесь мальчика. Каждый раз Их называют по-разному, но никогда ещё не произносили имён: «господин», «коллега», «брат», «Грейвс» — всё это обращение к Нему, с Ней же никто почти не общался, а если это и происходило, то далеко, в зале, где Каю не было ничего слышно.

Вновь гости благодарят за ужин, вновь садятся в свои автомобили, вновь уезжают домой… Все уезжают, а Кай остаётся…

Два дня назад Он пришёл и сорвал с Джефферсона какой-то кусок ткани, которым Он же и перевязал кровоточащую рану.

Боль не проходила — каждый день юноша испытывал жуткую острую боль вперемешку с ноющей. Болело всё тело, в особенности живот, по которому Он пинал, если мальчик не доделывал данное ему поручение.

В тёмной ночи трудно определить, какой сейчас сезон, но, вероятно, середина лета. Несмотря на тёплую погоду на улице, в подвале было неизменно холодно. Кая знобило, Он принёс ему одеяло, Она — горячий чай.

«Что с ними? Решили поиграть в добрых похитителей? Нет, похоже им снова нужно что-то сделать.»

— Здравствуйте, это полиция. Откройте дверь, — зазвучали голоса сверху.

«Наконец-то. Они нашли Их. Полиция обнаружила меня. Возможно, это благодаря надписи, которую я оставил на том стволе дерева в лесу, когда…» — мысли прервались фразой мужчины.

— Ох, капитан Уайт. Зачем же вы пришли сюда?

— В лесу, недалеко от вашего дома, было обнаружено послание. В нём содержался призыв о помощи. На вас уже поступали неоднократные жалобы от соседей о детских криках незадолго до пропажи Джессики Портер.

— Мне кажется, что всё это какое-то недоразумение, — Кай услышал шелест купюр.

— Мистер Грейвс, мы скажем, что ничего не нашли, но в следующий раз шеф сказал, что лично прибудет на обыск. Всего доброго.

«Что?! Они знали? Полиция знала о похищениях и ничего не делала? Но… Неужели они готовы продать чужие жизни?» — Кай потерял какую-либо надежду.

Ночь.

— Милый, ты уже совсем устал, — послышался чей-то голос.

«Они ведь не открывали люк. Кто это?..» — Кай замер, увидев на лестнице свою мать.

— Сколько ты тут пролежал? Они тебя кормили?

— Мам… — слёзно проговорил юноша.

— Сынок, нечего тебе здесь оставаться.

— Мам, ты… Прости меня за тот вечер…

— Дорогой, я тебя сразу простила. Это я была виновата. Я должна была понять тебя.

— Я… А где папа и Нила?

— Они тоже здесь. Пошли со мной.

— Что? Я…

— Ты ведь сам говорил, что не хочешь здесь находиться. Пошли, мы все ждём тебя.

— Ты… Зовёшь меня…

— Я зову тебя подальше отсюда. Брось это место, иди к нам, милый.

— Нет… Я не…

— Ну же. Просто сдайся, и всё сразу станет хорошо.

— Ни за что. Я не уйду так просто, слышишь. Ты всегда мне говорила, что нужно идти до конца. Ты научила меня быть сильным, никогда не сдаваться.

— Зачем тебе откладывать неизбежное? Что сегодня, что завтра, что через неделю — исход будет один. Так зачем же тянуть со встречей с нами?

— Мам, почему ты не со мной?.. — рыдая, произнёс Кай в матрас.

— Я ведь здесь, сынок.

— Ты не моя мать. Она бы никогда не говорила мне бросить всё. Она сейчас смотрит на меня и верит, что я выберусь отсюда, несмотря ни на что!

В помещении вновь воцарилась гробовая тишина. Лишь звон в ушах и прерывистое дыхание нарушали покой. Каю было больно дышать. Тело болело ужасно, мальчик сел, облокотившись на стену, и поджал ноги к груди.

На утро всё было слишком тихо. Они даже не пришли к нему с едой, хотя до этого ни разу не забывали об этом. Ближе к вечеру, когда ещё ярко светило солнце, Они вернулись пьяные до беспамятства. Он зашёл в подвал и, спускаясь по лестнице, несколько раз чуть не упал. Он подошёл ближе к Каю, лежащему почти без сил, и неразборчиво прохрипел что-то. Затем мальчик потерял сознание, видимо, тот урод ударил его…

Живот Кая ныл от боли, из-за которой он даже не мог легко перевернуться на спину, — снова Он избил его… Он не мог пошевелиться. Кай не чувствовал даже матраса под собой, лишь боль, пронизывающую всё тело.

Ближе к ночи он сумел встать и прижаться к стене — надо было подвигаться, чтобы тело не онемело.

Наверху Джефферсон услышал скрип половиц со стороны входной двери.

«Как Они могли выйти, что я не услышал?»

Дверь в спальню открылась. За этим звуком послышались визги, явно принадлежавшие женщине.

«Он снова ударил её? Ещё не протрезвел?»

Затем наверху раздались бранные слова, сказанные низким и грубым голосом; голосом, который Кай не забудет никогда, — Его голосом. Мебель, стоящая над люком, отодвинулась, и кто-то ушёл из комнаты.

С огромными усилиями Кай смог дойти до лестницы и даже выползти наружу. Там он увидел окровавленные тела — Их трупы. Юноша поплёлся на выход, но, понимая, что не сможет выйти даже из Их территории, сменил своё направление к кухне. Там, на стуле около двери, сидел мужчина в чёрном кожаном плаще и перчатках. Кай его сначала даже не заметил. В глазах всё кружилось и рябило, но он продолжал медленно идти к холодильнику, чтобы взять что-нибудь перекусить. У него не хватило сил, и подросток присел на выдвинутый от стола стул, упав корпусом на столешницу. Мужчина, который разговаривал по мобильному телефону, смотрел в сторону подростка, но стеклянным взглядом, будто насквозь него.

Кай, потеряв чувство страха, попросил мужчину налить воды, и он, приподняв бровь от удивления, встал со стула, не прерывая разговор, и взял из холодильника обеими руками, предварительно положив телефон на плечо, воду и упаковку йогурта.

— Да, я их убрал. Пф, сопротивления не было, конечно. Эта жирная свинья со своей мелкой шавкой ничего и сделать то не могли. Конечно тихо, думаете я бы стрелял в них в этой гробовой тишине? Да, сэр, скоро выеду обратно.

Мальчик без какой-либо тяги ел йогурт — ему было сложно держать ложку.

— Тебя как зовут, парень?

— К-Кай… Фамилию не помню.

— Сколько сидишь здесь?

— Не знаю. Какой сейчас месяц?

— Август.

— Значит, либо два месяца, либо год…

— Тебя разыскивали? Я слышал, что к этой свинье приходила полиция, и не раз.

— Взяточники.

— Хм… Дом в твоём распоряжении, а мне пора. Желаю тебе выжить…

— Прошу, заберите меня. Я не смогу жить с этим стариком.

— Ты будешь мешаться. Сам в полицию позвонишь?

— Навряд ли…

— Ну, значит не судьба тебе отсюда выйти. Я выполнил свою работу, а лишний пассажир мне незачем.

Кай потерял сознание от голода и изнеможения. Мысленно он проклинал своего спасителя, которого в то же время и благодарил.

~ Прости, мам

В обмороке Кай чувствовал лишь холод. Затем, параллельно шуму крови в ушах, появился какой-то новый звук — полицейские сирены. Ненадолго Кай открыл глаза и обнаружил, что лежит на полу с трубкой стационарного телефона в руке. Вокруг него собрались какие-то люди в белых халатах, — вероятно, врачи. Они говорили о чём-то и звали полицейских подойти. Кай вновь закрыл глаза.

Открыв их в следующий раз, он лежал в больничной палате. Всё тело ломило, и он не мог связно сказать предложения и пошевелить конечностями. Кай вновь закрыл глаза.

Сквозь сон он услышал слова врача:

— Сэр, мы вызвали вас, как только опознали его личность. Если бы скорая задержалась на десять минут, то мальчик бы, вероятно, впал в кому. Наш хирург диагностировал перелом трёх рёбер и двух пальцев на правой руке, разрыв селезёнки и капилляров в глазных яблоках, отёк лёгких, кровоизлияние во рту и ожог дыхательных путей, по предварительному осмотру, из-за табачного дыма. Сейчас он должен оставаться под присмотром врачей. Если его состояние стабилизируется, мы вам сообщим.

Через три недели юношу выпустили из больницы, и дед забрал его домой. Перед выездом у Кая состоялся разговор с сотрудником правоохранительных органов Марком Гриддом, во время которого подросток умолял не отправлять его домой, однако мужчина выполнил поручение начальства.

Через несколько дней в дом приехала полиция.

Дед говорил, что юноша часто сбегал из дома, и мальчик, несмотря на ложность, всё же подтвердил слова ненавистного человека. Кай не забыл упомянуть о сотруднике полиции, который брал взятки с пожилой пары маньяков, державших детей взаперти, но стражи правопорядка сочли это за бред из-за полученных травм.

Кай вернулся к своей обычной жизни: вновь начал ходить в школу, общаться с некоторыми друзьями, но что-то осталось глубоко внутри него: какой-то шрам, не дававший спокойно жить. Из-за пережитого у него часто случались ночные кошмары и бессонница. Кай хотел найти того убийцу и поблагодарить его.

Некоторое время спустя он наткнулся в Интернете на новость:

«Супружеская пара Грейвсов, владельцев крупной компании „Graves Aircraft Industries“, была найдена мёртвой в собственной спальне. Обстоятельства выясняются. Питер Уайзман, дворецкий, заявил, что наследники въехали в дом и начали делать полный ремонт, поэтому следственный обыск приостановлен.»

— Вот же подлец! Он явно заделал люк. Он знал обо всём этом и, наверное, поддерживал хозяев.

Через два дня появилась ещё одна новость с чрезвычайно вызывающим заголовком:

«Убийца детей найден! Он совершил самоубийство. Свежие подробности.»

В ней содержалось следующее:

«17 сентября, в 6:47 утра на берегу реки было найдено мёртвое тело подростка. При обыске была обнаружена записка: „Грейвсы, Сэм, Амелия, Кевин, Джессика.“ Проводится расследование. Согласно предварительной версии, пятнадцатилетний юноша Кай Джефферсон имел конфликт с супружеской парой Грейвсов, два года назад уволивших его родного отца. Парень убил четверых детей, имена которых были написаны в клочке бумаги, находящемся в кармане молодого человека, чьи тела закопал на территории неприятелей — в их могилах содержались куски ткани, имевшие следы крови и слюны подозреваемого. На лопате, инструменте, которым производилось выкапывание ям, найдены отпечатки пальцев Кая Джефферсона. Убийца проник в дом Грейвсов и лишил их жизни, чтобы во время проведения обыска были обнаружены тела предыдущих жертв. Причиной самоубийства считается неспособность переносить психологический груз совершённых смертей. Семьи погибших устраивают похороны детей, которые теперь могут провести по всем нормам.»

Перед прыжком юноша сказал лишь одну фразу, которую не услышал никто, кроме него и безлюдного каменного утёса:

«Прости, мам.»

Новость шокировала весь штат Юта. Полицейский, беседовавший с Каем до его отправления домой из больницы, утверждал, что Джефферсон — жертва, а не убийца. Через неделю мужчина добровольно ушёл в отставку, однако на самом деле его посчитали параноиком и принудили уйти.

Сидя в своём доме, он крутил в голове сказанную Каем фразу в больнице:

«Я… Я не смогу нормально жить с этим стариком. Прошу, возьмите меня с собой. Прошу…»

— Я ведь мог предотвратить это… Я вновь не смог спасти жизнь, — эта мысль пытала его на протяжении всей жизни, вплоть до естественной смерти через три года.

Человеком, убившим в ту ночь чету Грейвс, был Джакс Корнелл, который несколько лет служил в ордене Чёрной Лилии.

На следующий день после опубликования новости о Кае Джефферсоне он пришёл в кабинет к Лиаму Агре.

— Сэр, вы знали о Сэме?

— Тебе сейчас ни к чему эта информация… — с французским акцентом произнёс Лиам.

— Вы знали и не сказали мне! Он мой сын! Я не думал, что в Вас не осталось человечности.

— Я, как никто другой, понимаю тебя. Узнав имя убийц своего дитя, ты бы контролировал себя? Ты бы совершил это тихо и без улик? Человек не может полностью осознавать свои действия в гневе, и тебе это известно.

— Эти свиньи… Тот парень… Как же его звали?.. Кай. Я мог его спасти. Я мог его взять с собой. Он был бы жив.

— Прошлое не изменить, — в руках у Лиама треснул бокал, и осколки вонзились ему в ладонь.

— Где сейчас находятся «герои»? Им нет дела до обычных смертных, они лишь…

— Актёры, — с едва слышимым гневом перебил наёмного убийцу Агре. — Есть люди, которым чуждо сострадание, остальные — лишь актёры, играющие роль героев.

Люди никогда не видели, как дед Кая приходил к его могиле, однако там постоянно лежали цветы. Ровно такие же, как и у Сэма Корнелла.

Какие-то неизвестные сломали кусок надгробия, где была фотография юноши — осталась лишь надпись, незаслуженно ненавистная половиной США:

«Кай Джефферсон

18 апреля 2007 — 15 сентября 2022»

Ушедшие от Убоя

~ Скоро мы станем свободными

Утро.

Как только лучи солнца стали озарять комнату, где спали восемнадцать юношей, и начинался рабочий день в приюте «Легнесс», светловолосый двенадцатилетний мальчик будил своих братьев. Пусть они не были родные, но за годы, проведённые вместе, все стали большой и крепкой семьёй.

Дети просыпались и радостно шли умываться, а затем и в столовую — на завтрак.

Только один юноша лежал на верхнем ярусе кровати и совершенно не желал слезать с него.

— Рей, вставай. Завтрак проспишь.

— Я не голоден.

— Ну, ты сам напросился.

Даниэль стянул одеяло, и Рей упал.

Поднявшись, он лишь угрюмо и сонно посмотрел на брата и побрёл к раковине.