Бесплатный фрагмент - Зара

Глава 1. Ведьма в деревне

По пыльной деревенской улице, подхватив свои юбки и пустую корзину, неслась сломя голову, местная сплетница и ненавистница всех людей, Степанида. Лицо её выражало одновременно и ужас, и предвкушение радости от того, какой эффект должна будет произвести на односельчан её новость. Она размахивала руками, подгоняя сама себя, ибо терпение её уже было на исходе. Бабы, собравшиеся на своём излюбленном для разговоров месте — у колодца, удивлённо и непонимающе глядели на приближающуюся к ним полную, краснолицую женщину.

Степаниду в деревне не любили, была она себе на уме и на язык очень уж погана. Лишь только начиналось лето, пропадала она целыми днями в лесу, собирала грибы, цветы да ягоды, а после бегала продавать их на станцию, что располагалась неподалёку от деревни. И все знали, если Степанида сходила в лес, то после неё можно было уже не идти, делать там было нечего, ведь она всё вырывала с корнем. За то и не любили её, мало того, что вредной бабой была она, так ещё и разрушительницей всего живого.

Тем временем Степанида подбежала к колодцу, выхватила у одной из женщин ведро, умылась свежей колодезной водицей, напилась, и с придыханием вымолвила:

— Ведьма вернулась!

Женщины ахнули, одни замолчали, другие принялись креститься, все с ужасом смотрели на Степаниду. Они понимали, что если вернулась ведьма, то значит быть мести. Наконец, бабы подхватили свои вёдра, кто полные, кто пустые, и ринулись на окраину деревни, где почти у самого леса стояла изба той самой ведьмы, что погибла десять лет назад. И погибла она по вине односельчан.

Подбежав к дому, бабы всей толпой ввалились во двор. Ограда, окружающая избу и двор, уже покосилась, и местами упала, всё кругом заросло лопухами, да крапивой с лебедой в человеческий рост. Пчёлы жужжали лениво над сиреневым клевером, пахло тёплым, нагретым солнцем, деревом и травами. Крыша дома немного просела, но сам он был ещё добротный, и стоял довольно крепко. Женщины молча встали напротив крыльца, не решаясь войти в избу, замерли.

Почти тут же послышался скрип отворяемой двери, и на потемневшее от дождей и снегов крылечко с деревянными столбцами и резными перилами, вышла молодая женщина. Она была очень красива. Чёрные, как вороново крыло волосы её, спадали кольцами на плечи и грудь, зелёные пронзительные глаза, огромные и неземные, смотрели прямо и смело, и взгляд их, казалось, проникал прямо в душу, изгиб губ был строг и изящен, нос с небольшой горбинкой ничуть не портил лица, а напротив придавал ему величавость, стройная и высокая, шагнула она навстречу толпившимся женщинам. Вслед за нею на крыльцо выбежала девчушка, лет двух-трёх, как две капли воды похожая на женщину, а за нею вышел неторопливо огромный чёрный пёс и, встав возле хозяек, раскатисто и глухо зарычал.

Бабы невольно вскрикнули и попятились назад. Вся троица, что стояла перед ними на крыльце, была похожа друг на друга — чёрные, как смоль, волосы у женщины и девочки, и такого же цвета шерсть у собаки, зелёные глаза, сверкающие как блики солнца на речной глади в жаркий полдень. Женщина взглянула на них с удивлением, прищурив глаза, девочка — с любопытством, засунув маленький пальчик в рот, и склонив набок головку, собака же оскалила зубы.

Кто что в эти минуты подумал из собравшихся баб, можно было прочитать по их лицам — вся гамма чувств, от радости до страха, играла сейчас в их глазах. Степанида же, спрятавшись за спины женщин, выглядывала одним глазом на троицу, и была объята ужасом.

Вдруг девчушка спустилась вприпрыжку с крыльца и направилась к женщинам, что сгрудились у калитки. Те закрестились, кто-то выставил вперёд себя вёдра, иные отпрянули назад, девочка же, дойдя до толпы, остановилась и, всё так же держа пальчик во рту, принялась с любопытством разглядывать женщин.

И тут, растолкав остальных, вышла вперёд Мария, самая добродушная женщина в деревне, добрее её и найти-то, пожалуй, было сложно. Она лечила животных, подбирала всех собак и кошек, выхаживала их, людям помогала, каждому, чем могла, кому огород вскопать, кому за дитём приглядеть, кому картошку прибрать. Все Марию звали на подмогу, а она никому не отказывала. Вот только судьба у Марии непростая была.

Родители её погибли, когда она совсем малюткой была, и воспитывала её старенькая бабушка. Выросла Мария, вышла замуж, жить бы да радоваться, да только и тут её горе поджидало — муж её, Василий, не успел прожить с молодой женой и года, как война началась и забрали его на фронт. Родила Мария сына через три месяца, как Василий ушёл воевать, отраду свою единственную и кровиночку берегла пуще зеницы ока. И вырос сыночек Серёженька матери на радость — такой же отзывчивый да приветливый, к людям ласковый, на помощь ближним скорый, такой же светленький да голубоглазый, как и мать. Муж же Марии так и не вернулся с фронта, пропал без вести. А теперь вот уже три месяца, как не было от Сергея из армии никаких вестей, извелось сердце её материнское, не находила она места, и плакала ночами в подушку от тревоги за сыночка родимого.

— Миленькая ты моя, — обратилась Мария к девчушке, — Ты голодная, небось? Держи-ка пирожок, ягодка моя.

С этими словами Мария откинула край белой косынки, покрывающей плетёную корзину, которую женщина держала в руках, и извлекла из неё румяный, горяченький ещё пирожок, от которого исходил такой ароматный густой дух, что стоящие рядом бабы сглотнули слюну и почувствовали, как в животах у них заурчало. Мария как раз собиралась отнести свою выпечку старенькой бабке Пелагее, что жила одиноко на другом краю деревни, а тут вдруг у колодца остановилась с бабами поболтать, да и пошла с ними к дому ведьмы, когда прибежала Степанида с новостью.

Девочка протянула ручку к пирожку и в тот же миг собака, сорвавшись с крыльца, подскочила к ним и, зарычав, встала между девочкой и Марией. От страха Мария отскочила назад, уронив пирожок на траву, и спрятала руки за спину. Собака же обнюхала пирожок, взяла его осторожно в зубы и, повернувшись к малышке, протянула его той. Та рассмеялась, и, взяв поджаристый и вкусный пирожок у собаки, принялась с аппетитом его жевать.

— Ну, вот и хорошо, — улыбнулась Мария, — Вот и ладненько.

Остальные бабы молча наблюдали за происходящим. Мария же достала из корзины второй пирожок, и, положив его на траву, сказала:

— А это для собачки, вот уж верный друг, надо такого непременно угостить!

Собака понюхала пирожок и одним махом, не жуя, проглотила его.

И в эту минуту с крыльца вдруг раздался голос молодой красивой женщины, что обращён был к Марии:

— Ты не переживай, с сыном всё хорошо будет, сегодня письмо получишь. Он на учениях был, вот и не мог писать тебе. И, вообще, скоро он домой вернётся. И с сегодняшнего дня жизнь твоя поменяется. Не будет больше никаких напастей ни у тебя, ни у твоих потомков. Всё будет у тебя хорошо.

Бабы вздрогнули, и снова начали креститься, а Мария заплакала, прижав к губам кончик платка.

— Спасибо тебе большое, доченька, — поклонилась она женщине в ноги, и, продолжая плакать, погладила девочку по голове. Собака на этот раз уже не зарычала, лишь молча смотрела на Марию.

— Лисёнок, пойдём в дом, у нас много дел, — обратилась женщина к девчушке.

Та весело засмеялась и побежала к крыльцу. Женщина подхватила её на руки и посмотрела на собаку. Та сидела не шевелясь, и всё также пристально наблюдала за столпившимися бабами. Женщина свистнула коротко, и лишь тогда собака тяжело поднялась, и медленно направилась к дому. Хлопнула дверь, и все трое скрылись в избе.

Бабы всё также продолжали стоять у калитки, ни живы ни мертвы, и молчали.

— Ну, что стоим, идёмте, — заговорила Мария, — Никакая она не ведьма, человек, как человек.

Все развернулись и пошли со двора. Мария вышла последней и, прикрыв калитку перекрестила её, благословив. Всю дорогу до колодца бабы молчали, и лишь дойдя до своего любимого места, загомонили все разом.

— Что ж это такое делается-то? Да как жить-то теперича станем?

И только одна Мария стояла молча и тихо улыбалась своим мыслям, на сердце её впервые за много недель стало спокойно и радостно.

Вдруг, впереди, на дороге, показалась почтальонша Верочка на велосипеде. Она неслась со скоростью ветра, и, размахивая конвертом, кричала:

— Мария! Мария! Письмо!

Подкатив прямо к бабам, и, подняв клубы пыли, она резко затормозила и вручила Марии конверт, счастливо улыбаясь и поджидая, что же скажет Мария, что за весточку ей прислали. Мария взяла конверт трясущимися руками, взглянула и увидела — солдатское! Она поспешно вскрыла его и принялась вслух читать, а бабы сгрудились вокруг и слушали.

— Здравствуй, дорогая моя мамочка! Ты прости, что долго тебе не писал. Наконец-то у меня появилась такая возможность. Письмо будет коротенькое, но уверен, оно тебя порадует. Сегодня мы вернулись с полевых учений. Потому и не мог я тебе писать. У меня всё хорошо. Я жив и здоров, чего и тебе желаю. Меня представили к награде за спасение утопающих. Дети нашего полковника купались в речке, и начали тонуть, а я как раз, надо же такому совпадению было случиться, проезжал мимо на машине с грузом. Увидев, что происходит, я остановил грузовик и кинулся в воду. Слава Богу, оба ребёнка живы! За это меня наградили, и теперь досрочно отпускают домой. Скоро я приеду, и всё у нас будет хорошо, станем мы с тобой жить да поживать. Целую тебя, мамулечка, и обнимаю. До встречи. Твой сын Сергей.

Бабы ахнули, а Никифоровна сказала:

— Ну всё, бабы, готовьтесь, что-то будет…

Глава 2. Тайна бабушки Или и знакомство с Иваном

В этот вечер большая деревня, раскинувшаяся между бескрайним лесом да полями золотыми, меж лугов, что пёстрым лоскутным одеялом простёрлись кругом, да холмов зелёных, гудела…

Мужики, вернувшиеся с работы, и собравшиеся на своём излюбленном месте, а было это бревно под окнами одного из домов, куда сходились они по вечерам, чтобы выкурить самокруточку, да обсудить насущные дела, молчали, потому что не было возможности вставить хоть слово в бесконечный поток, льющийся из уст их жён. Те трещали без умолку, перемывая на все лады нынешние новости, всё, что случилось нынче за день, главной же новостью, конечно, было то, что вернулась ведьма. Мужики качали головами, слушая баб, да глядя друг на друга, и каждый думал об одном, что же будет теперь, с появлением новой ведьмы в их деревне.

***

А тем временем в доме ведьмы шли самые обычные хлопоты, жизнь шла своим чередом. Приехавшая молодая женщина мыла окна и стирала занавески, натирала песком до желтизны доски пола, перетряхивала одеяла и перины, «жарила» на солнце подушки, и перемывала старую посуду в буфете. Женщину звали Зара или Зорюшка, как нежно звал её любимый муж Иван. Девочку, дочку женщины, звали Алиса, Лисёнок, так они с Иваном звали свою малышку. Ну а пса, огромного, чёрного, как ночь, но очень доброго и преданного, с глазами, похожими на две спелые тёмные черешни, звали Нуар, что в переводе с французского означает «чёрный».

Преданности этого пса мог позавидовать любой заводчик, до того это большое лохматое существо грозного вида, было ласковым и трепетно любящим своих хозяек, в особенности же Лисёнка, от которого Нуар не отходил ни на шаг, считая своим долгом охранять и стеречь человеческого дитёныша. Нуара Зара подобрала на улице крохотным, беспомощным, слепым кутёнком, брошенным под деревом погибать от голода и жажды или диких уличных собак. Нуар уже умирал, но Зара выходила его, выкормила, и из маленького щенка вырос крепкий здоровый пёс, всем своим собачьим сердцем преданный Зорюшке.

Зара хлопотала по дому, а Лисёнок топала пухленькими ножками по чистым половицам, лопотала что-то на своём языке, выражая то удивление, то восхищение, разглядывала новое своё жилище, по привычке засунув палец в рот, и радовалась всему, как могут радоваться лишь чистые душою люди или маленькие дети. Нуар неотступно следовал за Лисёнком по пятам, карауля каждый её шаг и не отвлекаясь ни на минуту.

Зара отжимала тряпку, а мысли её путались, она была в смятении, женщина не знала, что будет теперь с нею и с её дочкой, как сложится их жизнь в этой деревне. Ей было страшно, она не привыкла ещё к тому дару, который перешёл к ней от бабушки — дару предвидения, вещих снов, предсказания и всего того, что было у её бабушки. А именно в её дом в деревне Зара и приехала.

***

Жизнь Зары была ничем не примечательной до этого. Сколько она себя помнила, она жила с мамой в городе. К бабушке в деревню они никогда не приезжали, почему — того Зара не знала, мама никогда не говорила с ней на эту тему. Зара не сильно страдала от этого, хотя и не могла понять и недоумевала, когда девочки, её подружки, рассказывали о своих поездках к бабушке и дедушке, о походах в гости к дядям и тётям. У всех были папы, тётушки и дядюшки, бабушки и дедушки, а у Зары же была только мама. Но Зара никогда не чувствовала себя обделённой, потому что мама любила её так сильно, что любовь её покрывала всё сполна. Да и Зара отвечала ей тем же. Так и жили они вдвоём, тихо и спокойно.

Мамы не стало в одночасье. Она умерла от быстротечной болезни у неё на руках, сказав последнее своё напутствие:

— Доченька, возвращайся в деревню, где жила бабушка. В шкафу на верхней полке, позади белья, спрятана шкатулка. Там лежит всё, что тебе нужно, откроешь её и всё поймёшь.

Зорюшка была удивлена таким словам. Мама никогда не говорила с ней ни о бабушке ни об отце, который ведь всё-таки должен был у неё, Зары, быть.

После похорон Зара вернулась в опустевшую квартиру, и села обессиленно на диван. Она была растеряна и подавлена, но жизнь продолжалась и нужно было жить, вопреки всему. Разговор о шкатулке был забыт в тревоге и скорби этих недель. На сороковой день Зара увидела странный сон. Она шла по большой, широкой дороге, а впереди, стояла красивая женщина, похожая на неё саму и её усопшую маму. Те же волнистые, чёрные, как смоль волосы, те же пронзительные зелёные глаза в которых горели изумрудные искорки, та же стать и улыбка.

Когда Зара подошла ближе, то увидела, что женщина держит в руках пышный букет из цветов и трав. Каких только красок не было в нём! И жёлтые, крупные и круглые словно солнце, шары, и белые мелкие, похожие на россыпь звёзд на Млечном пути, крупинки, и голубые, как летнее безоблачное небо колокольчики, и малиновые, как ягоды, остролистые соцветия, и множество ещё всяческих растений. Женщина протянула букет Заре и та бережно взяла его из её рук. Женщина улыбнулась, обняла её и сказала ласково:

— Приезжай, внученька. Я жду тебя.

Зорюшка взяла этот букет и словно огонь обжёг её ладони, она вздрогнула и проснулась.

В это же утро Зара вспомнила, что мама говорила ей про какую-то шкатулку. Девушка начала искать в шкафу и нашла на одной из полок необыкновенно красивую деревянную коробочку, всю расписанную узорами. Взяв её в руки, Зара открыла её и увидела листы бумаги, сплошь исписанные витиеватым маминым почерком. Она прошла к дивану, села и, не в силах сдержать волнения, принялась читать.

На этих листах мама рассказывала ей о том, что бабушка её — ведунья, что мама сбежала из деревни, не захотев принять её дар, и что дар этот передаётся в их роду по женской линии, что рождаются у них только девочки и только по одному ребёнку. Бабушка лечила людей, животных, злых — наизнанку выворачивала, выводила на чистую воду, добрым же людям помогала. Зара долго сидела на диване без движения, положив листы на колени, и молчала, размышляя о том, что только что узнала, вспоминала свои сны, которые сбывались, предчувствия и прочее, чему раньше она не придавала значения, теперь-то она поняла, откуда всё это было.

Тихо ступая, к Заре подошёл Нуар и положил голову ей на колени, заглядывая преданно девушке в глаза. Внезапно Нурик, как звала его Зара, забеспокоился, забегал по комнате кругами, принялся лаять и звать её на кухню. Поначалу Зара не реагировала на его волнение, думая, что пёс просит поесть, и продолжала сидеть на диване. Но когда Нурик схватил её за подол ночной рубашки и потащил из комнаты, Зара поняла — что-то не так, случилась какая-то неприятность.

Когда она вошла на кухню — весь пол уже был залит водой, которая покрывала щиколотки девушки. Зара ахнула:

— Я соседей затопила!

В ту же секунду в дверь со всей силы забарабанили и со стороны подъезда послышался мужской голос:

— Откройте, это соседи! Вы нас топите!

Зара бросилась к двери, совсем забыв от растерянности, что она в ночной рубашке, и распахнула её. На пороге стояли двое ребят.

— Это вы нас топите?

— Да, я, — чуть не плача, ответила Зара, — Простите меня, пожалуйста, у меня кран сорвало и я ничего не могу сделать.

Один из парней отодвинул её в сторону, забежал на кухню, и, быстро оценив ситуацию, спросил у Зары:

— Инструменты какие-нибудь есть?

— Плоскогубцы только, — робко ответила девушка.

— Сойдёт, тащите скорее!

Зара принесла инструмент и парень ловко перекрыл кран и остановил потоп.

— Теперь собирайте воду и вызывайте слесаря, — сказал он ей.

Затем окинул Зару взглядом с ног до головы и улыбнулся:

— А вы красивая!

И тут Зорюшка поняла, что она стоит в одной сорочке перед двумя молодыми людьми. Она вспыхнула, смутилась и побежала в комнату. Ребята же засмеялись и ушли. Когда она вернулась, в прихожей уже никого не было и входная дверь была предусмотрительно прикрыта.

***

В этот же день Зара возвращалась с работы с двумя полными сумками продуктов, так как всё, что у неё имелось ушло на поминки сорокового дня. И вдруг, в самый неподходящий момент, она споткнулась и уронила сумки, всё содержимое рассыпалось по мостовой. Зара поспешно принялась собирать продукты, как вдруг поняла, что ей кто-то помогает. Она распрямила спину и увидела того самого парня, который сегодня утром помог перекрыть ей кран.

— Здравствуйте, — улыбнулся он ей, — Что, опять у вас беда случилась?

— Здравствуйте, — ответила Зара, — Да, что-то день сегодня не задался с самого утра.

— Ничего, бывает, — кивнул парень, — А ведь мы с вами так и не познакомились. Как вас зовут?

— Меня зовут Зара, — улыбнулась девушка.

— А меня Иван. Ну вот и познакомились!

Иван подхватил тяжёлые сумки и последовал за Зарой. Легко взбежав по лестнице на третий этаж, и, подождав, пока девушка откроет дверь своей квартиры, он передал ей пакеты и сказал:

— Я к другу пришёл. Он под вами, на втором этаже живёт. Вы его сегодня затопили.

— Извините ещё раз, пожалуйста, — попросила прощения Зара, — Вы узнайте у вашего друга, Иван, сколько я ему должна за ремонт?

— Да бросьте, ничего не надо. Всё нормально.

С этого дня и началась их дружба, которая вскоре переросла в любовь, и уже через два месяца после знакомства Иван предложил Заре выйти за него замуж.

Глава 3. Замужество и страшные перемены

И вот отшумела свадьба Ивана и Зары. Все гости на торжестве были со стороны жениха, со стороны же Зары было лишь две подружки, да и всё на том. В мыслях Зара то и дело думала о своей маме, представляла, как бы она была рада сейчас за свою доченьку, как утирала бы слёзы счастья и благословляла молодых. Но как бы Заре не было больно и тоскливо, изменить судьбу и вернуть маму она уже не могла. Иван же, заботливо державший её за руку, успокаивал Зару одним только взглядом, одной лишь ласковой улыбкой, он всё понимал и оттого ещё больше разгоралась в его сердце искра любви к своей невесте, и желание стать для неё той стеной, той опорой, что так ей сейчас необходима.

После свадьбы Иван привёл молодую жену в родительскую квартиру, огромную, шикарную и дорого обставленную роскошной мебелью. Отец Ивана занимал высокую должность, но несмотря на своё положение, был он человеком добрым и простым. Мать же никогда не работала, поскольку была обеспечена всем, чем требуется, и мнила себя королевой, не меньше, столько в ней было гордыни и спеси. На Зару ещё при знакомстве она взглянула с прищуром, сверху вниз высокомерным насмешливым взглядом, в котором Зара ясно прочитала презрение к себе. И в дальнейшем при каждом удобном и неудобном случае свекровь показывала свою ненависть к Заре и то, что она ей не по нраву. Не стесняясь, прямо в лицо, называла она Зару ведьмой и нищебродкой, которая околдовала её единственного сыночка Ванюшку и навела приворот на него, чтобы тот женился на Заре.

Зара молча терпела упрёки и наговоры из любви к мужу. Не отвечала на злобные выпады свекрови, хоть и было ей очень больно и горько слышать такое. Сам же Иван часто ссорился с матерью, защищая жену, ему было обидно слышать про свою любимую такие злые слова из уст матери. Иван выговаривал матери недовольство, но мать всегда отвечала ему:

— Сынок, ты просто слеп, она околдовала тебя, вот ты и смотришь ей в рот, опомнись!

Иван лишь махал рукой и уходил в их с Зарой комнату.

— Что ты привязалась к девчонке? — упрекал отец Ивана свою жену, — Ну видно же, что они любят друг друга. Сын наш счастлив, что ещё нужно? А денег нам и своих хватает, зачем тебе богатая невестка? Да и не из деревни ли ты у нас сама родом, а?

Он улыбался:

— Быстро же ты, дорогая, забыла всё. Теперь коришь Зару за то, чего нет.

Супруга злилась и негодовала внутри, но ответить мужу не смела, понимая, что по сути он прав. Она, конечно же, ни за что на свете не призналась бы самой себе, что без него она никто, ничего не добилась, нигде не работала, не имела никаких талантов или особой красоты.

Иван работал на высокой должности у своего отца, получая хорошие деньги. Зара тоже продолжала работать и сдавала свою квартиру, хоть малая копеечка да всё шло в семейный бюджет. Так и жили, ни в чём не нуждаясь, не прося денег у родителей. Но и это тоже бесило свекровь, нет бы радоваться самодостаточности молодых, так и тут находила она повод для упрёков.

— Вот какой ты стал теперь гордый, — выговаривала она Ивану, — И не попросишь ничего у родителей, это она тебя от нас отваживает.

— Мама, да прекрати ты ерунду молоть, — отвечал Иван, — Просто мы с Зарой ни в чём не нуждаемся, на свои расходы нам хватает. А вам спасибо за крышу над головой, мы вам очень благодарны за жильё.

Мать лишь поджимала губы и обиженно уходила.

***

В один из дней Зара, вся светясь и сияя от счастья, сообщила Ивану радостную весть — скоро он станет папой. Иван был на седьмом небе от счастья, глаза его с любовью смотрели на жену, он подхватил её на руки и закружил по комнате. С этого дня и без того очень заботливый Иван стал обращаться с Зарой словно с фарфоровой статуэткой. Он берёг её и лелеял, приносил по вечерам букеты цветов и милые безделушки. Отец Ивана, узнав новость, тоже был безмерно доволен и с нетерпением ожидал того момента, когда он войдёт в важную должность дедушки. Свекровь же по-прежнему кривила губы и намекала Ивану, что ребёнок-то может и не от него. Зара всё так же терпела, но уже чувствовала, что терпению её приходит конец.

Всё закончилось одним вечером, когда свекровь нарочно толкнула Зару в прихожей, и та упала, ударившись животом об острый угол трельяжа. Она заплакала и согнулась от боли. На счастье как раз в это время домой вернулся Иван, и, увидев плачущую жену, сидевшую на полу, срочно вызвал скорую помощь. Врачи увезли Зару в больницу. Всё обошлось, но в эту квартиру Зара отказалась возвращаться. Иван легко согласился с женой, ему и самому надоели бесконечные стычки, и они решили переехать в квартиру Зары.

После переезда их семейная жизнь стала ещё краше и слаще, никто больше не мешал им косыми взглядами и злобным шепотком по углам, они расслабились и полностью отдались благоговейному ожиданию рождения ребёнка. И вот настал этот радостный день — Зара родила дочку. Имя ей дали Алиса.

— Ты будешь моей Зорюшкой, а доченька моим Лисёнком, — обнимая жену сказал Иван.

— Пусть будет Лисёнком, — целуя мужа в щёку, согласилась Зара.

После рождения внучки свекровь немного смягчилась. По крайней мере прекратила свои нападки и позвала молодых родителей обратно, мол, ваша квартирка маленькая и старая, а у нас и места много, да и я помогу во всём с малышкой. Иван поверил в перемены матери, ну а Зара же просто уступила просьбам мужа, и они вновь переехали в квартиру свёкров. Мать Ивана и правда пыталась помогать, однако стоило только ей взять Лисёнка на руки, как девочка заходилась криком, куксилась, принималась махать ручками и ножками, и плакала до тех пор, пока та не возвращала малышку обратно в кроватку или же не передавала в руки дедушки, папы или мамы.

И снова свекровь принялась говорить, что всё это проделки Зары, это она буквально с молоком передала Лисёнку ненависть к бабушке. Зара молчала, но понимала, что что-то тут не так и свекровь её тёмная женщина. Возможно она сама занималась колдовством, коль пыталась уличить в этом Зару.

***

Шли дни, Лисёнок росла, ей уже исполнилось два годика. И вот однажды вечером Зара приготовила вкусный ужин и ожидала возвращения любимого мужа, играя с доченькой. Когда свёкор и муж пришли с работы и все сели за стол, Зара разложила по тарелкам салат и налила суп. Однако свёкор извинился перед Зарой, ответив, что уже плотно поужинал в ресторане с заграничными клиентами, и просто пил чай. Свекровь же никогда не ела то, что готовила Зара, но лишь то, что готовила их домработница.

Семья ужинала, все, кроме свекрови, смеялись и шутили. Зара держала на руках малышку, Лисёнок жевала песочное печенье и забавно собирала крошки маленькими пальчиками, складывая их в блюдечко. Нуар ходил тут же рядом, ожидая лакомого кусочка со стола. И вдруг, Иван подавился пищей, закашлялся, и тут же повалился со стула на пол. Зара закричала страшным голосом, подскочила к мужу, и, перевернув его, принялась оказывать помощь, свёкор побежал вызывать скорую помощь. Те приехали быстро, но было уже поздно — Иван был мёртв. Свекровь исходила криком, заламывая руки и рыдая, то и дело она теряла сознание, и медики уложили её на диван и вкололи ей успокоительное. Лишь после этого она немного затихла.

Через три дня Ивана похоронили. А ещё через два дня свекровь предъявила, что это она, Зара, убила её сыночка, отравила его через еду. Хотя экспертиза и показала, что причиной смерти было даже не то, что Иван подавился пищей, как все думали, а то, что у него оторвался тромб. И тем паче не было никакого отравления.

— Не вините себя, — сказал пожилой врач, отдававший Заре заключение о смерти супруга, — Вы ничего не смогли бы сделать. Смерть Ивана была мгновенной.

Свекровь же ничего не желала слушать, и орала дни напролёт, что Зара ведьма и ей нет места на этом свете.

Глава 4. На новом месте

В эту ночь Зара не спала. Яркий свет уличных фонарей освещал роскошно обставленную комнату, где ещё совсем недавно, всего три дня назад, они целовались с любимым мужем, умилялись гримаскам свое маленькой доченьки, делились тем, как прошёл день у каждого из них, обнимались и смеялись, радуясь тому, как меняется не по дням, а по часам их Лисёнок. Как по вечерам, когда дочка засыпала, они выходили на уютный балкончик и любовались на звёзды, размышляя о тайнах жизни и удивительных поворотах человеческих судеб или просто молчали, глядя на Млечный путь, и держа друг друга за руку. Они думали, что впереди у них целая жизнь — длинная, полная событий и, конечно же, счастливая. Они не знали, что ждёт их в скором времени, какой ужасный удар, какую горькую участь приготовил им рок.

Сейчас Зара лежала в постели одна, и место Ивана было холодным, она провела ладонью по непримятой простыне и заплакала — вот она и стала вдовой. Перед глазами Зары проплывала вся её жизнь, которая, как она думала, закончилась со смертью супруга. Она видела себя маленькой девочкой с косичками, беззаботно прыгающей в резиночки на дворе, смеющейся над шутками подружек, видела свою милую маму, которая встречала её по вечерам с учёбы, и кормила вкусным ужином, видела их с Иваном свадьбу и себя в подвенечном платье, и, как вспышка — Иван, падающий со стула, хрипящий и ослабевший, и она над ним с искажённым от крика ртом.…

— Я осталась совсем одна в этом мире, нет у меня больше поддержки, не на кого мне надеяться. Есть лишь моя доченька, за которую я в ответе, — думала Зара, глядя в окно, и свет фонарей множился в каплях слёз, дрожащих на её ресницах. Она подошла к кроватке, в которой мирно посапывала крошка Алиса и улыбнулась:

— Всё у нас будет хорошо, моя родная, всё будет хорошо.

Она склонилась к тёмной макушке и поцеловала сладкие волосики дочки, пахнущие молочком и счастьем — их с Иваном счастьем. И пусть они не прожили его в полную мощь, совсем ничего отмерила им судьбина, но у неё остался плод их любви и надежды, и значит часть Ивана навсегда с нею рядом.

На следующее утро свёкор уехал на работу, а свекровь ушла по магазинам. Решение пришло молниеносно. Зара побросала в дорожную сумку вещи, свои и Лисёнка, приготовила им немного еды с собою в дорогу, быстро одела дочку и, призвав негромким свистом верного своего пса Нуара, вышла из квартиры, захлопнув дверь, которая закрывалась сама. На трельяже в прихожей, под связкой ключей от квартиры, осталась лежать записка:

— Я ухожу. Не ищите меня.

***

Зара чётко понимала, что дорога у неё теперь только одна — в деревню, где жила когда-то её бабушка, которой не было в живых, но дом бабушки наверняка был ещё пригодным для жилья. Оставаться в городе, где её могли бы найти свёкры, Зара не желала. Слишком сильна была боль от постоянных оскорблений свекрови, которые Зара терпела только ради мужа несколько лет. Деньги у Зары были. Те средства, что она получала от сдачи своей квартиры, она не тратила, Иван велел ей копить их:

— Вдруг когда-нибудь пригодятся. А на жизнь нам и так хватает.

Вот они и пригодились, сумма получилась внушительная. К тому же буквально неделю назад жильцы внесли очередной платёж на год вперёд, и теперь Заре в любом случае идти было некуда, кроме как туда, куда велела ей посмертная записка её матери — в бабушкин дом.

Когда Зара приехала на вокзал, то узнала, что автобус в нужную ей деревню отходит через пятнадцать минут. Она успела как раз вовремя. Небольшой автобус мчал Зару с Лисёнком на руках по пыльной дороге, подскакивая на ухабах, мотор урчал равномерно и нараспев. Автобус вёз их в неизвестность, в новую жизнь. Что-то их ждёт там?…

***

Зара вспоминала всё это, вытирая пыль, натирая окна и вытряхивая половички. В бабушкином доме было уютно и чисто, все вещи хозяйки остались на своих местах, словно та отлучилась ненадолго, и вот-вот вернётся. Лишь только слой пыли, лежащий на мебели и подоконниках, говорил о том, что тут уже давно никто не бывал. Зара оторвала доски, которыми заколочены были окна, и тут же солнечный свет проник в дом, заиграл весело на чистом полу, на полосатых половичках, пробежал по стене и замер на дверце буфета. Тёплый ветерок раздул занавески, словно паруса, и ворвался в избу свежим ароматом трав и цветов, сырой, после утреннего дождя, землёй, а ещё душистым коровьим духом, таким непривычным, но отчего-то очень приятным для Зары, словно всю жизнь она только и дышала этим деревенским воздухом.

Лисёнок, быстро перебирая ножками и смеясь, топала по комнатам, бегая с удивительной лёгкостью и радостью, ничего не боясь в новом жилище. Нуар, как верный сторож не отходил от девочки ни на шаг, неспешно шагая за ней из комнаты в комнату, и подталкивая её носом, когда та пыхтя и кряхтя перебиралась через высокие пороги. Зара полностью полагалась на такую няньку, и доверяла Нуару, зная, что он никогда и ни при каких обстоятельствах не оставит Лисёнка, и с дочкой ничего плохого не произойдёт, пока преданный пёс рядом.

Так пролетел день. В обед заходили деревенские бабы. Правда, молчали только, стоя у калитки. Лишь одна из них, приветила Лисёнка и угостила пирожками её и Нурика. Зачем они приходили, Зара так и не поняла.

Опустились сумерки. Зара накормила дочку ужином, поговорила с малышкой, послушав её воркование, и уложила в кровать. Потом поела и сама с Нуаром, сидя у окна за столом, и глядя в сад. Вскоре и она легла в постель, Нуар же улёгся в дверях спальни, положив большую лохматую голову на могучие свои лапы, и внимательно следя глазами за хозяйкой. И вдруг, при свете луны, Зара увидела уголочек то ли какой-то картины, то ли фотографии в рамке, выглядывающей из-за шкафа.

Зара поднялась с кровати и, подошла ближе, просунула руку между стеной и шкафом, и потянула за уголок. Каково же было её удивление, когда с большой фотографии, а это оказалось именно фото в рамке, взглянула на неё она сама, только чуть постарше. Зара была потрясена до глубины души. Она перевернула рамку и увидела надпись. Это была её бабушка в тридцатилетнем возрасте и Зара была точной её копией.

Зара присела на стул, поставив фотографию на стол перед собою, и пристально вгляделась в портрет. Казалось, что бабушка тоже смотрит на неё, совсем как живая. И тут же у Зары в голове раздался вихрь слов, который пронёсся молниеносно, закружил, завертел, в глазах её потемнело и Зара вдруг поняла, что что-то произошло с нею. Она почувствовала, что она слышит то, что раньше не слышала. Множество звуков окружало её теперь, взамен прежней тишины, нарушаемой лишь песней сверчков в саду. Зара вскочила со стула, но тут же ощутила сильное головокружение, и схватилась за стол, чтобы не упасть. Нуар настороженно поднял голову и навострил уши, готовый в любую секунду вскочить и прийти на помощь хозяйке. Но Зара слабо махнула рукой, мол, всё в порядке, дружочек.

Она дошла до кровати и прилегла рядом с Лисёнком. Та сладко посапывала и улыбалась во сне. Спустя некоторое время слабость прошла, но Заре не спалось. Нуар тоже вздыхал и ворочался, видимо, и ему не спалось на новом месте. Когда она провалилась в сон, Зара и сама не поняла. Ей приснилась дорога, по которой она шла, а рядом с нею шла её бабушка и несла в руках большой букет полевых цветов. Бабушка улыбалась ей и показывала рукой куда-то наверх. Зара подняла глаза к небу и увидела огромную бледную луну, что висела над лесом и дорогой, заливая всё вокруг белым, призрачным светом, в котором плясали огоньки. Заре было тепло и приятно, она слышала голоса невидимых глазу людей, птиц и животных, доносящихся издалека, как шум волн, и понимала их.

Зара обернулась к бабушке, и увидела, что у той на плече сидит большой чёрный ворон, а возле ног трётся пушистый, толстый, и опять же чёрный, как сажа, кот. Зара захотела погладить кота, наклонилась и протянула к нему руку, но кот скользнул между ног, и спрятался за бабушкиной юбкой. Тогда Зара потянулась к ворону, но тот перепрыгнул на другое бабушкино плечо. Тут бабушка улыбнулась, ворон громко каркнул, кот в ту же секунду прыгнул к Заре на руки, а ворон перелетел с бабушкиного плеча на плечо Зары. И в это мгновение она проснулась.

За окном уже стояло раннее утро и было светло. Зара тихонько поднялась с кровати, подошла к окну, распахнула его створки, и вдохнула свежий воздух, напоённый прохладой росы и ароматом сирени, что цвела в палисаднике. На душе у Зары было так легко и спокойно, как не было уже очень давно, с того времени, как не стало её мамы. Нуар тихонько поскрёбся в дверь, Зара поняла, что ему нужно на двор. Она отворила дверь и вышла следом за псом сама. Вдруг Нуар побежал к калитке, и, понюхав воздух, залаял. Зара обернулась к нему, и увидела, что по дороге к их дому идёт какая-то женщина.

Она спустилась со ступеней, и, промочив босые ноги холодной росой, подошла ближе. Приглядевшись, она узнала гостью. Это была вчерашняя женщина, та самая, что угощала их пирожками. Женщина остановилась у калитки в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу, и не решаясь отворить, ожидая, что скажет хозяйка. Она волновалась — пригласит ли её ведьма в дом или оставит стоять на улице. Но Зара приветливо улыбнулась и дружелюбно сказала:

— Здравствуйте!

— Здравствуй, милая, меня Мария зовут. А тебя? — ласково спросила она.

— А меня Зара.

— М-м-м, какое у тебя имя красивое, — произнесла Мария.

— Да, — улыбнулась Зара.

— А ты кто ж, милая, будешь-то?

— Я? Человек.

— Это-то понятно, — кивнула Мария, — Да кем же ты приходишься нашей ведьме-то? Ой, прости, с языка сорвалось.

Мария махнула рукой и зажала себе рот ладошкой.

Зара усмехнулась:

— Да ничего, я всё понимаю. Я буду внучкой ей.

— Вот как, — протянула Мария, — Так может ты и людей лечить станешь, как бабушка твоя?

— Может и стану, — прищурившись, ответила Зара.

Сзади вдруг послышался топот маленьких ножек. Это Лисёнок, услышав разговор, прибежала поглядеть, кто к ним наведался. Она по своему обыкновению, засунув пальчик в рот и склонив набок головку, стояла и смотрела с любопытством на маму и Марию. Мария тут же заворковала с малышкой:

— Да ты моя крошечка, да ты моя миленькая, с добрым утром тебя,  погляди-ка кого я тебе принесла.

С этими словами женщина откинула платочек с корзины, что держала в руках, и извлекла из неё на свет Божий крохотного, тощего котёнка. Зара вздрогнула — котёнок был чёрным-пречёрным, ни одного белого пятнышка не было на нём, весь он был словно сажа, в точности, как кот из её сна.

Глава 5. Новые члены семьи и поход к бабушке на погост

Мария протянула котёнка девочке, и та, с восторгом глядя круглыми глазёнками, приняла малыша из рук женщины, и прижала к себе. Котёнок тут же уткнулся чёрным носишком в шею Лисёнка и громко замурлыкал. Нуар тоже подошёл поближе, обнюхал нового знакомого, лизнул его пару раз и улёгся у ног Лисёнка.

— Познакомились, — подумала Зара.

— Ну надо же, какой музыкальный! — удивилась она вслух, — Такой кроха, а мурлычет на весь двор! Как же нам назвать тебя?

Зара склонилась к дочке и погладила котёнка по чёрному пушистому боку. Тот замурчал ещё сильнее.

— Будешь Чернышом, — сказала Зара, улыбнувшись, — Ну, добро пожаловать в новый дом! Эх, мне ведь и покормить-то тебя нечем, дорогой.

— Ой, — спохватилась вдруг Мария, всплеснув руками, — Старая я дура, совсем забыла, ведь я вам молочка принесла! У вас теперь два дитёныша в доме, надо их растить да кормить. А молочко-то у моей коровки густое да жирное, коровка хорошая у меня, дойная, много молока даёт. А куда мне одной-то? Я теперь каждое утро вам стану молочка парного носить. Бери, милая, бери. А ещё я вам пирожков вот испекла, эти вот с черёмухой, эти с малиной. Вы-то пока ещё обустроитесь, не до того вам. Вот чайку и попьёте. А когда осень придёт, будем с калиной пироги печь — сладкие да вкусные.

Зара обрадовалась и подумала:

— Какое счастье, теперь и у Лисёнка свежее молочко будет, и Черныша есть чем кормить.

— Спасибо вам большое, Мария! А давайте вместе чаю попьём, — предложила она, — Пойдёмте в дом!

Мария приняла приглашение, но войдя в дом, вдруг замялась и с опаской огляделась вокруг. Это не ускользнуло от внимания Зары.

— Не бойтесь, присаживайтесь к столу.

Мария опустилась на стул, обводя взглядом комнату, и тут заметила фотографию бабушки, стоящую на столе.

Мария набожно перекрестилась, и, глядя на портрет, сказала:

— Прости меня, Иля, если чем когда обидела я тебя.

Зара вздрогнула и повернулась к Марии, но ничего не произнесла — никакой опасности не шло от этой женщины, она ничего не почувствовала, всё внутри неё было спокойно. Это был простой и открытый человек, который не держит камня за пазухой. И Зара свободно вздохнула.

— Давайте пить чай, — предложила она, разливая крепкий ароматный напиток по бабушкиным расписным чашкам.

За чаем Мария рассказала Заре как найти её дом, и велела приходить к ней в гости, и вообще, обращаться в любое время, если вдруг им с Лисёнком что-то понадобится, объяснила где находится магазин, и в какие дни приезжает ещё и автолавка, и сказала, что если Заре нужно куда-то отлучиться, то она с удовольствием поводится с Лисёнком.

Лисёнок же в свою очередь всё ластилась к Марии, вертелась возле неё, брала женщину за руку и перебирала её пальцы, да теребила завязки цветного передника. Забравшись к Марии на колени, она весело смеялась, что-то болтала на своём языке, трогала жёлтую ниточку янтарных бус на шее женщины, и прижималась к ней доверчиво и трогательно. Она сразу признала в Марии бабушку, которой у неё никогда в общем-то и не было. Мама Зары умерла до рождения внучки, а свекровь не сильно горела желанием общаться с девочкой. Вот дедушку Лисёнок любила, дед был для неё и лошадкой, и качелькой, и лучшим другом. Мария приголубила девочку, гладила её по волосам, обнимала и ласково говорила с нею.

— Ну что ж, мне пора, — наконец поднялась из-за стола Мария, — Пойду я. Приходите и вы ко мне в гости. Спасибо вам за чай!

У самого порога Мария обернулась, словно вспомнив что-то и сказала:

— А я ведь вчера-то и правда письмо получила от сыночка. Пишет он, что жив-здоров и скоро домой приедет, да ещё и с медалью. Спасибо тебе, дочка, за доброту твою. Ты такая же, как и бабушка твоя Иля.

И женщина снова поклонилась Заре в пояс.

— Всё у вас будет хорошо, — повторила Зара.

Нуар проводил Марию до самой калитки и, вернувшись в избу, лёг у порога, наблюдая за Лисёнком, и следя за тем, чтобы с ней ничего не случилось. Ведь он был самый большой и главный в доме, и чувствовал себя в ответе за хозяек. Лисёнок бегала по дому, играя с котёнком бумажным бантиком на ниточке, который соорудила Мария, а Зара принялась убирать со стола.

***

Прошла половина дня, все были заняты делами. И вдруг Зара поняла, что ей очень хочется пойти на кладбище, на могилку к бабушке, тем более, что Мария объяснила ей, как туда пройти. Зара позвала Лисёнка и Нуара, собрала кой-чего с собой и хотела было отправиться в путь, как Лисёнок вдруг принялась хныкать, она ни за что не хотела расставаться с Чернышом.