Бесплатный фрагмент - Записка из зала

Здравствуйте!

В течение многих лет российский поэт, философ и публицист Терентий Травник проводит авторские вечера и встречи со своими читателями и беседует с ними не только напрямую, но и посредством радиопередач.

В данной книге для вас, дорогие друзья, нами собраны наиболее интересные вопросы и ответы, сохранившиеся в записях встреч Терентия Травника со своими читателями, слушателями и учениками.

Из-за большого объема собранного нами материала, мы не смогли вместить весь в одну книгу. По многочисленным просьбам читателей, в дальнейшем нами планируется выпуск в свет еще нескольких книг подобного содержания.

Творческая группа «Диалог»

Встречи с Российским поэтом, философом и публицистом Терентием Травником

Встреча первая. Разговор о самом главном — о любви…

ВОПРОС: Здравствуйте, Терентий! Давно хочется задать вам вопрос, наверное, самый важный для человека. Говорят, что точного и краткого ответа на этот вопрос — нет! И никогда не будет. И все-таки, что такое любовь?

Терентий: Здравствуйте, Елена. Спасибо за вопрос. Мне часто приходится на него отвечать. И каждый раз в ответ проникает что-то новое, дополняющее, при этом важное и приближающее к разгадке. Но только приближающее. Отвечать на этот вопрос и волнительно, и трудно, но вместе с тем и легко. Трудно потому, что в эти моменты душа пробуждается и ум начинает прислушиваться к ней в поисках ответа, а легко потому, потому что ты уже наперед знаешь: как бы ты ни ответил, что бы ни сказал, ответ будет только шагом на пути, не имеющем конца. Именно поэтому все поэты, художники, композиторы мира, все созидающие люди — объединились. И все они связаны только одним — они каждый день дают в своих трудах ответ на вопрос: что такое любовь? Это сродни полету в бесконечность, где в итоге и ждет нас ответ, но только не стоит забывать, что летим-то мы по бесконечности. Тогда, если считать любовь существующей в бесконечности, срабатывают именно ее, бесконечности, принципы, и смысл заключается в том, что для бесконечности любая точка уже есть конец пути, любая, где бы мы ни находились. Тогда и любовь есть всякое мгновение нашей жизни, именно всякое. Посмотрите на то, что сейчас вокруг вас. И это все, что вы видите, — и есть любовь. Я часто именно так и отвечаю на вопрос о том, что есть любовь, и это самый понятный для меня ответ. Он исходит из моего личного опыта и из согласия с тем, что Бог и есть любовь.

Очень часто приходится беседовать с неверующими людьми. И тогда объяснять, что такое любовь, приходится по-иному. Обычно у такого человека любовь ассоциируется с чем-то не просто лучшим, а с самым лучшим, будь то доброта, честность, нежность, верность, жертвенность и тому подобное. И это тоже будет ответ. Он понятен и весьма очевиден. В то же время для людей творческих, к которым отношу себя и я, любовь имеет несколько иные оттенки. Они невидимые, мистические. Для тех, кто занимается творчеством, я даю ответ, упоминая о некоей неуловимости, мгновенности, о том, о чем можно только догадываться, о состоянии полного растворения собственной личности во Вселенной. И это тоже будет верный ответ. Когда я писал симфонию «Гугушатия», то я понимал, что это любовь; и когда пишу стихи, то это тоже любовь.

Многим будет более понятно, если говорить о любви в контексте человеческих взаимоотношений. Это тоже любовь, но только один ее цветов. Иногда мои собеседники уточняют: может, это просто разные проявления одной любви?

Еще несколько лет назад и я думал так же, считая, что любовь к родителям — это одно, к детям — другое… и так далее. Но сейчас я могу со всей уверенностью сказать, что это не так. По крайней мере, для меня это стало не так. Но прежде в моей жизни потребовалось случиться ряду метаморфоз, чтобы я увидел это и понял по-другому. И я рад тому, что теперь вижу все не так, как прежде, но понимаю и то, что это снова всего лишь шаг на моем пути к пониманию любви. Все-таки я произнес это слово — к пониманию. На самом деле понимать-то ничего и не нужно, как не нужно даже и чувствовать, да и знать ничего не нужно. Для любви вообще ничего не нужно. Не надо ее анализировать, и не стоит отделять духовное от плотского, дружеское — от приятельского. Любовь неделима. Это все равно, что отрезать кусок от воздуха или разрезать на те же куски воду. Может, одна из самых досадных ошибок людей и есть та, которая заключена в настойчивых попытках ответить на вопросы о том, что есть любовь, что есть истина, что есть счастье? В то время как поразительная неопределимость этих понятий и составляет смысл нашего бытия. Если хотите, то мы все заложники теории относительности, только не той, что обосновал Эйнштейн, а несколько иной. Дело в том, что мыслим мы да и живем только в модели относительного, где истина, вера, надежда, любовь и счастье существуют относительно чего-либо. Именно таким образом все это становится видимыми. С другой стороны, все это — философские категории, и они касаются абсолюта. Вот здесь и возникает первая и последняя наша сложность. Великолепный трюк, эндшпиль, ход конем от Бога. Фабула, достойная всякого восхищения. Это — неразгадываемые задачи, в которых сокрыто наше бесконечное желание их разгадать. Другими словами — «выпейте бессмертия и умрите», или «остановись мгновение», или же «плод от запретного древа».

Удивительно, но на этом построен весь принцип эволюции — на любви, причем недостижимой. Финальной точкой конца, равно и начала ее, является сам Господь. Именно поэтому так необходимы софистические понятия веры, надежды и любви. Кстати именно в такой последовательности. Попробуйте сказать по-другому, и вы натолкнетесь на камень преткновения. А все потому, что вера — она земная, надежда — душевная, а любовь — всегда Божественная. И тут я скажу наистраннейшую вещь, которая может быть абсолютно непонятна, но…

Все дело в том, что любовь Божественна, но и вера тоже. Понятно? Более того, любовь — она и земная… Вот какая вещь у нас сложилась.

Удивительно, но здесь все понятно, просто с этого момента начинаются ощущения, собственно и начинается то, на чем и построено наше восприятие и любви, и Бога.

Поэтому, отвечая на вопрос, что есть любовь, я теперь всегда говорю: слушайте ощущения. Сразу ответа не даю, но предлагаю совет: слушайте ощущения. И тогда уже прозвучит ответ: все, абсолютно всё, что вы расслышите или почувствуете — всё это и есть любовь. Вот я сейчас говорю, что у меня немного болит спина — и это тоже есть любовь. Если бы для человека любовь была бы только в жертвенности и нежности, то многие ее так бы никогда и не получили, и не дождались. А это уже не по-божески совсем. Поэтому спросите себя, что есть любовь. Подойдите к зеркалу, посмотрите в него, и вы увидите в нем ответ на свой вопрос, увидите себя. Никогда не разделяйте себя и любовь. Это еще одна большая ошибка.

При понимании всего этого становится очевидным, что слова «я тебя не люблю» просто бессмысленны. Скорее всего, вы спросите о том, что эти слова в таком случае означают. Все просто: они просто означают, что в душе каждого из вас чего-то не хватает для того, чтобы быть вместе. Вы любите, но просто не можете быть вместе. Просто так решено во вселенной каждого из вас. Поэтому никогда не говорите человеку, что вы его не любите. Не идите против Бога, найдите иные слова для выражения сути, но не эти. Вы не можете не любить то, что является созданным по образу и подобию Божиему, и потому является и любовью, и Богом. Вы не можете не любить!

ВОПРОС: Говорят, что любовь нужно искать…. Или ждать ее… А еще существует такое понятие: учиться любви. И с трудом представляю, как это делать — ждать любовь?

Терентий: А дать здесь абсолютно нечего и нечего искать, и учиться нечему. Это очередная уловка ума, настроенного на растрату отведенного нам времени. Зачем-то уму дано такое задание: давать нам невыполнимые поручения. Возможно, для того, чтобы мы что-то поняли. Ждать можно поезд, искать грибы, даже иголку в стоге сена. Можно учиться плавать, но только — не любви. Поэтому ваши сомнения относительно того, чтобы учиться любви, небезосновательны.

ВОПРОС: У этого человека есть все, если говорить о благах материальных. Он считает, что человек человеку волк, и не верит никому. Умен, зол и циничен. Не знает, что такое жалость и уверен в том, что вор не вор, если не пойман. Слыша слово любовь — усмехается… Есть ли у искренне полюбившей его женщины шанс стать любимой?

Терентий: Конечно же, есть. Но только в том случае, если она не будет представлять себе любовь как нечто происходящее между ними на уровне заботы, ласки и внимания — и не более того. При таком пируэте ее же ума она придет к морализаторству. Ум потихоньку выстроит в ней систему «книжных» ценностей, и она начнет добиваться этой цели, считая ее финалом всего. Я уже говорил о том, что любовь проявляется в нас только в том случае, когда мы находимся в процессе и не воспринимаем ее, как результат. Не стоит думать, что с обретением благородных качеств мужчина воспылает любовью к женщине, вернее, воспылает теми эмоциями, которые являются любовью всего лишь в ее понимании. Он может стать таким, как она того желает, но это все-таки не любовь, ибо он любит ее изначально. Все это, напомню, — грандиозная путаница ума, затеянная им же, и она, эта игра, — от лукавого. Он привязал любовь к чему-то, вполне достижимому. Но тогда вы просто ограничиваете в себе Бога, что является ненамеренным искажением бытия. Отсюда и начинается эта вечная неудовлетворенность жизнью. Всегда чего-то будет не хватать. Но это еще полбеды. Нехватка сама по себе необходима, это условие для достижения тех высших ценностей, к которым мы стремимся. Проблема в том, что мы все время стремимся избавиться от состояния нехватки. Прямо так и хочется сказать: ну станете вы Богом, и что дальше?

Обычно люди говорят, что стать Богом — это слишком, а вот поправить свои земные дела все-таки хочется. Вот тут-то опять ум вылезает и цапает нашу душу, и тащит ее в свой мутный омут…

ВОПРОС: Огромную значимость семьи в жизни человека отрицать бессмысленно, но только ли ею определяется смысл жизни?

Терентий: Создание семьи благословляется Богом. И значимость ее, безусловно, велика. И все-таки не семья определяет суть жизни и основную ее задачу. Главное в жизни — это спасение души, иными словами, вывод ее на иную орбиту существования. Не надо семье отводить роль Бога. У семьи иные задачи на земле, одна из которых просто размножение, не сочтите это за грубый натурализм. Есть еще и задача морально-нравственного воспитания детей. Но если ум хочет выставить семью на первое место, тогда поход в храм на Литургию будет мало отличим для нас от похода в магазин за хлебом. Если вдуматься — так оно и есть. И все потому, потому что существует стремление к тому, чтобы семья стала и Богом, и храмом, и любовью. Хорошо, если это получается, но в большинстве своем, будем честными, этого не происходит. Просто надо всегда трезво смотреть на вещи и не создавать себе кумира в виде той же семьи. Это все временно. Вечна только любовь, причем недостижимая. Люди так устроены умом, что они хотят точки достижения. Это было бы нормальным, если бы не стало для многих разрушительной навязчивой необходимостью. Вся жизнь проходит в поисках семьи, потом в семье. Затем человек стареет в семье, а где Бог? Будем откровенны — Его нет, Он — на втором плане. Это самая крепкая уловка ума. Человек жертвовал жизнью ради Родины, во имя идеи, но мало кто пожертвует семьей во имя Бога, разве что чернец какой или гений. Об этом надо просто помнить.

ВОПРОС: Допустим, встретились два одиночества. Пообщались, ощутили взаимную симпатию и надежду на то, что семья у них получится. Они готовы уступать, прощать и заботиться… И создается семья на основе желания обоих взрастить любовь. В своих статьях, Терентий, вы говорите о том, что семью надо создавать по любви. Как вы относитесь к расчету, заключающемуся в надежде на то, что она, любовь, появится? А может, в этом желании она, любовь, уже присутствует?

Терентий: К огромному моему сожалению то, о чем вы говорите и спрашиваете, далеко не редкость. Многие считают такие основания вполне естественными для создания семьи, и семья создается. Если нет любви, значит, есть симпатия и дружба, да ещё и неосознанное ощущение давления социума: можно ведь и одному остаться. Интересно, что у более зрелых людей, людей постарше, подобные симпатии не приводят к желанию создать семью, а просто к тому, что они хотят жить вместе и общаться. Видимо, жизненный опыт дает о себе знать. Желание взрастить любовь очень хорошее, но малореализуемое. Самое большее, что взращивается, так это тепло и уважение. Я не могу утверждать, что любовь не появится: по воле Божией все возможно, но если такое и произойдет, то будет скорее исключением, чем правилом. Обычно быт, с коим связана семья, гасит те волны, которые несет в себе любовь. С годами многие в подобных браках теряют это возможное ощущение любви и остаются при здравом смысле, уважении, привязанности, дружбе. Это тоже неплохо, но все равно — не любовь.

Утверждать, что в подобном желании нет любви, будет неправильно, но все-таки основное свойство любви и, пожалуй, самое главное, таково: любовь не раздумывает, не взвешивает, не присматривается. В этом ее истинное звучание, ее сила и красота. Если есть малейшие сомнения в том, есть ли любовь, то это скорее всего значит, что ее все-таки нет.

ВОПРОС: Человек устал от трудностей, неудач и потерь… И он решил безвольно плыть по течению, которое называется «будь что будет». Может ли это решение привести его от унылого состояния к смиренному? И если да, то каким образом?

Терентий: Конечно. И то, о чем вы говорите, оно и есть первое и главное условие к смирению. Пока человек самостоятелен, он не смиренен. Именно усталость от всего и дает возможность начать постижение опыта смирения. Интересно, что эффект получается совершенно иной, чем можно было бы ожидать. Постепенно, вместо безликого свыкания со своей неудачливостью, появляется спокойное, радостное понимание жизни и благодарение ко Господу за всякое мгновение бытия. Каким образом это происходит — сказать сложно, да и незачем. Главное, не впасть, немного отдохнув, в новую полосу активности и борьбы. У смирения своя активность. В нем полное упование на волю Божию, здесь ведет человека уже она, а не собственная воля. Смирение либо есть, либо его нет. Порой мы называем смирением совокупность обыкновенных человеческих качеств, таких, как покорность, умение вести себя скромно и смирно, быть покладистым, уступчивым, невозмутимым, проявляя при этом благодушие, кротость, незлобивость и так далее. Впасть в заблуждение — легко! Конечно, в истинном смирении все это присутствует, но главным его качеством, повторюсь, является абсолютное ощущение воли Божией в себе, ее абсолютное принятие и радостное следование ей, куда бы эта воля ни вела вас.

ВОПРОС: В могучем и великом русском языке есть колоссальный пробел: после того, как угасли слова сударь и сударыня, у нас нет достойных слов, с которыми можно обратиться к незнакомому человеку. Обычно, если жизнь требует, — слова появляются. Так почему же в данном случае они не появились? И не возродились те же сударь и сударыня? Причины того, подозреваю, весьма непросты…

Терентий: Да, это так. Подобные слова есть особые, значимые маячки для сосуществования душ. Они взращивались поколениями, как и слова вежливости и благодарности. Их исчезновение произошло в результате безумств первой половины двадцатого века, и это о многом говорит. Появилась тенденция к разобщенности, к холодности, к безжалостности. Правда, была попытка внедрить слово «товарищ» — слово само по себе, кстати, хорошее, но видимо те, кто его продвигал, не обладали любовью и достаточными духовными качествами — и слово не прижилось, да и аналога для обращения к женщине оно не имело, а это заведомая неудача. Сейчас все остановилось на «мужчине» и «женщине». Это не плохо, но и не хорошо, это просто есть. Внедрение «дам» и «господ» происходит с очень тяжелыми отторжениями. Видимо, подобные слова до начала 20-го века имели стойкую поддержку, исходящую из понятий благородного воспитания, они были связаны с образованностью, культурой и, в определенной степени, с религиозной осведомленностью. Отсутствие всего этого у многих современных дам и господ ведет к тому, что данные обращения, обретая иронический смысл, ставят их на весьма жалкий уровень. Другими словами, люди просто не дотягивают ни до господ, ни до дам, и получается такая своеобразная литературная ряженность. Единственными более или менее приемлемыми обращениями в наше время являются, с моей точки зрения, такие, как «друзья» — по отношению к слушающей вас публике, а в церковной среде — «братья и сестры». В повседневной жизни таких слов, увы, нет. Обычно все начинается так: «Извините, а вы… не подскажете, не посмотрите, не передадите и т.д.». Это тоже форма обращения, вполне верная и устойчивая. Возвращение таких слов, как «сударь» и «сударыня», для меня, например, — дело непростое. Отчасти потому, что к этим словам многие годы прикладывал свою руку кинематограф, постепенно сделав их словечками со сцены. Они, эти слова, настолько оторвались от современной жизни, во многом нетерпеливой, наглой, дерзкой, хамской, что воспринимаются сознанием почти сказочными, а коли так, то и говорить об их повседневном потреблении не имеет смысла.

Произошло огрубление и очерствение среды обитания, причем в пространстве господства русского языка, ведь речь идет именно о нем. Думаю, что возврата к прошлому не последует, но не все так плохо. Есть слова и выражения, которые достойно решают эту проблему, например: простите, будьте любезны, извините, а вы не подскажете… После чего просьбы выглядят так же естественно, как это было всего сто лет назад, когда обращения «сударь» и «сударыня» оставались пока еще привычными.

ВОПРОС: В начале любви чувства бывают настолько яркими, что любовь можно вполне перепутать со страстью. А может, в этот период любовь и страсть могут сосуществовать?

Терентий: Любовь тем и велика, что всякую страсть обуздывает. При наличии любви страсть становится естественным огнём, пылким и желанным. У Иоанна Богослова была пылкая (страстная) любовь ко Христу. Во всякой любви страсть благообразна. Но при отсутствии любви или же ее ослаблении страсть обретает зловредные качества.

ВОПРОС: Да, Терентий, любовь не раздумывает, не взвешивает, не присматривается — это так. И если кто-то начнет говорить влюбленным о том, что в совместной жизни им предстоит немало испытаний, они, даже если согласятся с этим, все равно будут искренне уверены в том, что у них-то непременно получится жить в любви… Но, увы, так получается не всегда. И любовные лодки разбиваются не только о быт… Какие же умения должны присутствовать и в голове, и в сердце человека, чтобы сохранить данную Богом любовь? И всю свою жизнь повторять слова: «Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить».

Терентий: Да, все верно. Это действительно очень непростой вопрос. Любовь, как я уже говорил, есть дар, дар человеку от Бога. Как же его сохранить, не расплескать, не растерять, но более того, как его приумножить? Начну с того, что даром любви в нас и во всем, о чем вы спрашиваете сейчас, касаясь его сохранности, распоряжается Господь. Он и приумножает, Он и сохраняет, Он и отнимает. И потому ответ относительно наших действий, которые направлены на то, чтобы любовь сберечь, вполне очевиден. В тот самый момент, когда в наше сердце пришла любовь, мы, сами этого не осознавая, были в таком состоянии, которое являлось угодным Богу, — вот и пришла к нам любовь. Если мы делаем что-то угодное Господу, то любовь не заставляет себя ждать. Она поселяется в нашей душе и сразу начинает расти. Совершите что-то благое — и вы сразу почувствуете этот непередаваемый аромат любви в своей душе. Исходя из сказанного, будет верным считать, что во имя любви следует продолжать жить и делать то, что Богу угодно. А Ему угодно, чтобы мы жили и не грешили, а согрешив, каялись, стараясь исправиться. Ему угодно, чтобы мы умели жертвовать, творить милостыню, взращивать в себе добродетели благочестия и стремились стяжать благодать Духа Святаго. По моему разумению, все это, если оно присутствует в человеке, и сохраняет в нем данную Богом любовь.

ВОПРОС: Желание человека жить долго вполне понятно, и, тем не менее, мы склонны постоянно торопить время: мечтаем, чтобы поскорее настало лето, чтобы дни бежали быстрее от понедельника до пятницы… Понимаем, что этим самым мы как бы приближаем завершение нашей жизни, но все равно твердим: эх, кабы побыстрее… И все реже звучат слова: «Остановись, мгновение, ты прекрасно!» Интересно, почему?

Терентий: Да, это так. Верно вы подметили, но есть ещё и другой феномен. Смерть соединяет нас с Богом, с тем, Кого наша душа ждет и о Ком томится. И всё же мы совершенно не спешим умирать. Но обо всём по порядку. Те аспекты, что вы обозначили в своем вопросе, как и всякое иное стремление ускорить процесс жизни, есть ярко выраженный показатель нашей общей неразвитости. Неосознанность проживания всякого мгновения не позволяет нам извлекать из него благодать, вот мы и торопимся, на что-то надеясь в будущем. Это немного похоже на то, как неумеха чистит картошку. Вспомните: он берет клубень и срезает кожуру толстым слоем, торопясь и не выковыривая глазков, и потому половина продукта выбрасывается. Он спешит, все куда-то спешит. Он не осознает, что и как делает, он пока ещё не развит для этого. Теперь вспомните, по описаниям, как ели картофель в блокадном Ленинграде, а ели чаще всего с кожурой. Они, голодные и измотанные жизнью люди, были в теме, как говорится, глубоко в теме происходящего, были осознанными и проживали всё медленно и основательно.

Очень многим из нас не хватает развитости, вот мы и спешим. Кстати, именно так себя ведут менее развитые дети. В отличие от более развитых сверстников, они постоянно спешат, торопятся, при этом рассеянны, суетливы, им быстро все наскучивает, они не могут сосредоточиться, собраться, будучи не в силах вникнуть в суть явлений, постичь их глубину. Хочу сказать, что такое поведение, очень похожее на детское, может быть свойственно и взрослому человеку.

Те из нас, кто постоянно спешит, они просто пока не развитые люди. И дело здесь совсем не в стремлении ускорить течение жизни. Жизнь идет так, как и шла. Причина — в нашей неспособности постигать суть явлений и их смысл. Для этого необходимо чувствовать время. Осознавать те периоды, когда что-либо происходит с нами. Всё дело в степени нашей осознанности. Известно, что просветленные и достигшие высот мудрости люди, в подавляющем своем большинстве, предпочитали жить на одном месте и никуда не ходить, а если и странствовали, то лишь по осознанной необходимости, то есть по свободной воле. В основном же они вели тихий, неспешный, келейный, созерцательный образ жизни, проповедовали отшельничество, уединение, а то и затвор. Это все показатели высокой развитости души, показатели зрелости и мудрости человека.

А кто-то опять совершает очередное туристическое паломничество, стремясь, чтобы таковых в его жизни было как можно больше, другой — буквально рвется на отдых, а перед этим ждет лета, конечно же, с нетерпением. И многие постоянно недовольны погодой или заняты только тем, что мечтают о выходных. Увы, но это все примеры поведения людей незрелых, не нашедших себя и своего призвания в жизни. Уставшие, истомившиеся скукой, они живут в надежде, что лучшее — только впереди. А впрочем, вероятно, что так оно и есть. И этой вечной спешкой, постоянным неприятием ситуации собственная душа толкает их на то, чтобы быстрее жить, но одновременно и искать себя. Но это выглядит, все-таки, как спешка и суета.

ВОПРОС: Вы, Терентий, и писали, и говорили о том, что нет истины в утверждении: «От любви до ненависти один шаг». С этим трудно не согласиться, ведь любовь — это дар от Бога. Скажите, а может быть так: «От ненависти до любви — один шаг»?

Терентий: Спасибо за такой интересный вопрос. Сколько лет уже поднимается мною эта тема, столько раз и всплывает вопрос о любви и ненависти, а вот с таким взглядом встречаюсь впервые. Скажу сразу, что от ненависти до любви путь очень краткий и, как ни странно, чем сильнее ненависть, тем ярче может воспылать любовь в сердце человека. Такой путь не должен стать методом, но подобное я не раз наблюдал в жизни, когда занимался консультированием в вопросах семейной психологии.

Вообще ненависть, как и гнев, крайне разрушительные чувства, и пребывать в оных долгое время невозможно. Это как тонуть, когда сразу начинаешь делать всё возможное, чтобы всплыть. То же самое происходит и с душой, охваченной порывом ярости или гнева. Обычно в этих состояниях идет только разрушение, причем стремительное. Если же человек не впал в гнев, а скажем, сильно недоволен, то мщение его будет более продуманным и коварным. В таких случаях зло как раз и цветет, и ещё как пышно. Это как хроническое заболевание тела. В гневе душа буквально гибнет, и Господь ее спасает. Очень часто после гнева приходят муки совести и стыда, плач души, раскаяние. Все они — предтечи духовной любви. Не знаю, сколько шагов от ненависти до любви, но дорога проторена давно, и самим Господом душа взыскивается со дна губительного гнева.

ВОПРОС: Вопрос о степени развития человека — очень сложный. Ведь в человеке столько всего, что следует развивать… Бывает и так: человек малообразованный куда мудрее того, кто хранит в шкатулке три диплома. А рассеянный человек, который вечно куда-то спешит, может быть редким интеллектуалом. Каков же он, человек, развитый во всей полноте?

Терентий: Да, все верно. Критерий развитости очень динамичен и определен обществом весьма условно. Для всякого мнения он варьируется. У каждого социального слоя и возраста он тоже разный. Но все-таки есть те основы развития, к которым устремлена всякая душа, и развитость, если и оценивать, то исходя из их понимания.

Основы эти духовные, и потому искать меру развитости нужно только в духе. Ни интеллект, ни физическое развитие, ни социальная адаптация никакого отношения к эволюционной развитости не имеют. Все эти аспекты — временные, как для жизни земной, так и для жизни вечной. Богу нужен наш опыт, и опыт именно любви. Для него характерны внимательность, терпение, кротость, искренность. Именно они-то, в конечном счете, и определяют нашу развитость. Обратите внимание, что ни об эрудиции, ни об интеллектуальности, ни о чем-либо подобном я не упомянул.

Да-да, именно духовный опыт всеприятия жизни определяет развитость, и в нем главенствует сила прощения. По этим признакам возобладавшего в человеке духа и следует судить о его развитости. Все, что связано с образованием, если в него не включены категории добра и зла, для понимания и оценки развитости не имеют особого значения. Физическая подготовка — это развитое тело, интеллект — развитый мозг, развитые эмоции очень близки к талантам в искусстве, но развитие идет путями духовными. Именно на этом и надо строить свои рассуждения о развитости, только на этом.

ВОПРОС: Вполне понятно желание любящих родителей обеспечить развитие чадушка и сделать его жизнь интересной. И центры детского развития — им в помощь. Но уже звучат тревожные голоса: взрослые, включая учителей, превращаются в некое подобие аниматоров, а дети все чаще заявляют: мне скучно… И уходит куда-то мир такого детства, в котором желается самому открыть много интересного. Исчезают из обихода разговоры «за жизнь». И вот уже ребенок не умеет сам себе найти занятие. Что вы думаете по этому поводу, Терентий?

Терентий: Да, это так. Как вы правильно заметили, это очень тревожная тенденция. Жизнь за последние пятьдесят лет сделала несколько поворотов в сторону, уходя от той дороги, которая вела общества к развитию. Предчувствую удивление многих, ставящих в противовес моему мнению реалии средневековья или же середины 20-го столетия. Это верно и понятно, но остаюсь при своем убеждении. Жизнь отворачивается от Бога. Бог никогда не отворачивается от человека, но взыскивает сурово и праведно: достаточно вспомнить о потопе. Жить надо с упованием на любовь Господа, иначе никак. Но тенденции к рафинизации духовных понятий в обществе, к дистилляции любви очень серьезные. У человека в подобных саморассуждениях идет привыкание к самостоятельности, о чем с радостью трубят многие западные школы психологии.

Но всё дело в том, чтобы не отходить от Бога, становясь взрослыми, а наоборот, чтобы с Ним взрослеть и расти в Духе на его глазах. Мы уже попробовали взрослость, когда из рая выпали на землю. До сих пор идем путем плохих и неблагодарных детей. Вообще-то это очень тонкие грани души — подлинные взрослость, зрелость, осознанность, любовь. К сожалению, они стали сверхдоступны для обсуждения, причем зачастую абы кем и абы как. Отсюда и идет подмена Духовного опыта опытом мирским. Взрослость сегодня ассоциируется прежде всего с самостоятельностью, зрелость — с прагматизмом, осознанность с практичностью, любовь — с сексуальными желаниями. Отчасти оно и так, но только в минимальном соотношении. К сожалению, человек даже и не в силах усомниться в том, правильно ли он определяет для себя эти состояния, ведь для того, чтобы об этом хотя бы задуматься, нужно иметь сложившуюся необходимость к этому в душе.

Самый большой в мире на сегодня из всех океанов — это Информационный океан. Многие страны ушли под его воды, отсюда и дети скучают, и сил любить нет, и многое ещё из того, что происходит, стало особой жизнью этого океана. Это и есть всемирный потоп, он уже начался, но тонут в океане Информационном не тела, а души людей. Это, пожалуй, самая сильная из всех известных стихий.

7 июня 2017

Встреча вторая

ВОПРОС: Терентий, в одной из ваших статей вы кратко коснулись темы неразделенной любви. Хотелось бы услышать более подробные ваши рассуждения на эту тему.

Терентий: Неразделенная любовь явление очень непростое, но довольно распространенное. Такое состояние вызывает в душе страдания, человек мучается, а порой пускается, что называется, во все тяжкие, пытаясь заполучить то должное тепло и внимание, коим, как ему кажется, он тоже должен обладать. Неразделенные чувства, но не любовь, — так мне хотелось бы назвать эту проблему, — имеют свойство пробуждать душу, пробуждать к духовной жизни. Это очень непростое испытание, испытание на правильный выбор. Либо душа проснется и сделает шаг к Богу, и тогда эти чувства перерастут в жертвенность, либо душа продолжит свой сон, и тогда всё это обернется страстями. В первом случае прогноз благоприятный: человек смиряется с ситуацией, желает тому, к кому обращено его сердце, всего самого наилучшего и, таким образом, постепенно обретает мир в душе. Проходит время, и Господь обязательно посылает такому человеку утешение, может, и в виде возникновения взаимных чувств. Если берет верх «эго», то последствия могут иметь неблагоприятный сценарий, который окончательно запутает человека и бросит его в мир собственного одиночества, направит путями обиды, зависти и злобы.

По моему разумению, неразделенной любви не бывает. Бывают неразделенные чувства, направленные к одному человеку, они нередко перерастают в любовь, но обычно уже к другому человеку, и, как правило, в любовь взаимную. Но это, опять же, происходит при правильном понимании того, что произошло. Как ни говорите, но такие чувства — это шанс духовно вырасти. Неразделенность попускается Богом именно с этой целью: чтобы человек возрос к подлинной любви. По моим наблюдениям, неразделенное чувство приходит, как правило, к людям властным, гордым, подозрительным и завистливым. И все это — только для смирения.

ВОПРОС: Как вы считаете, Терентий, правильно ли называть детство беззаботным? Это определение прочно приклеилось к слову «детство», но мне видится неверным и даже опасным: оно, на мой взгляд, может способствовать легкому отношению к внутреннему миру ребенка и его проблемам. И помнится, что в детстве я была уверена, что взрослым живется и легче, и проще, чем нам, детям.

Терентий: Да, всё верно, Лена, и подобное утверждение требует доосмысления. Детство как беззаботное описано взрослыми, и оно, в основном, таковым и является, но только с их, взрослых, точки зрения. Мир детства полон забот, и для своего уровня, я бы сказал, весьма и весьма серьезных. Более того, он, этот мир, в какой-то степени даже более опасен, чем мир взрослых. Но здесь я позволю себе уточнить. По моим наблюдениям и расчетам, детство имеет определенные временные рамки, в которых оно действительно чаще всего радостное, полное сил и беззаботности, и нарушить этот баланс в ребенке могут только сами взрослые. Это время начальной школы и еще пары лет после нее. Всего пять лет — с семи до двенадцати годков. Это время, когда Господь не просто посещает детскую душу, но пребывает в ней постоянно и вдохновляет её. Дети, в большинстве своем, в это время суть ангелы. С отрочества же начинается драма, она-то, как правило, и запоминается нами, как не лучшее для нас время жизни.

Что касается правильного отношения к внутреннему миру ребенка, то оно зиждется на решении собственных проблем и на создании вокруг ребенка благополучной, доброй среды, полной любви. Надо следить только за своей, а не за его жизнью, и больше ничего и не нужно в этот период. В подростковом периоде все решается по необходимости, но воспитывать уже поздно. Все воспитание должно уложиться в эти самые пять лет жизни ребенка — с пяти до двенадцати лет, а если учесть, что в это время год идет за три, то это не так уж и мало.

ВОПРОС: Однажды я пожаловалась приятельнице: время мое летит: недели, едва начавшись, заканчиваются. Ответила она неожиданно: «Да ты счастливый человек. Гораздо хуже, когда время тянется, когда не знаешь, куда себя деть». Выходит, если человек одинок и несчастен — время его не очень-то и лечит?

Терентий: Время лечит всегда. Это самое безупречное лекарство. Здесь, опять же, как говорится, только дело времени. Что касается того, бежит ли оно или же тянется, то этими вопросами в пространстве нашего внутреннего мира занимается отдел, который отвечает за осознанность. При высоком уровне осознанности время не бежит и не медлит, оно, как я часто говорю, «успевается», т.е. идет секунда в секунду, и вы все, что нужно и полезно вам, успеваете делать. При этом у вас нет спешки, суеты, ваше сознание находится в единении с вашей душой, и они, в свою очередь, согласуются с волей Божией. Подобное триединство сознания, души и воли Господней и есть осознанность или, как ещё говорят — духовная жизнь. Человек, живущий духовной жизнью, ориентирован прежде всего на осознанность и собственную внимательность. Иногда это называется еще и чуткостью, отзывчивостью, ответственностью. Человек делает все вовремя и не опаздывает. Кстати, опоздание — совсем не безобидное явление, а показатель неразвитости души, причем основательной. Когда же человек скучает, томится, то время, действительно, тянется. Причина тому одна — он не нашел себя в жизни. Конечно же, сознание такого человека спит, просто спит. У торопыг же и несобранных оно не спит, но ещё не оформлено: дух Божий пока не исполнил в таковых своего предназначения. Надо проявить усидчивость и собранность в работе над своею душой.

ВОПРОС: Почему-то люди очень часто стали употреблять слово «предательство». И чуть ли не в каждом интервью знаменитости говорят о том, что не могут его простить. Похоже, предательством в наше время стали считать более простые вещи, чем вероломство или измена… Кто-то не помог, как ожидалось, другой — забыл про обещания: все, предатели! По-моему, это печально. А вы как думаете, Терентий?

Терентий: По-настоящему предательство — крайне редкое явление в жизни, можно сказать, почти разовое, и, слава Богу, что это так. То, что вы привели в пример, это, конечно же, не предательство, а неосознанность. Здесь, действительно, не ведают, что творят, а точнее, что говорят. Предательство же — это всегда выбор, причем осознанный, да при этом еще и в сторону зла и разрушения. В этом-то и вся трагедия предающего — в его выборе. У предательства только одно лечение — раскаяние с последующим стяжанием покаяния. По сути, предательство есть недержание слова, данного сердцем, то есть данного при свидетельстве Божием. Это некое нарушение клятвы. Понимая серьезность этого, Христос и призывает не клясться вовсе, а пользоваться свидетелями. Всё дело в том, что клятва — это особое закрепление данного слова в нашем сердце, нарушение которого приводит к изменению духовной структуры с тенденцией к разрушению. На этом и основано предательство — на погублении собственной души. Спасать её придется доверить только любви. Считать же предательством всякое иное поведение, подобное тому, что упомянуто в вашем вопросе, не считаю верным. Здесь вы правы, Лена, и во многом причина этого в неправильном понимании значения того или иного слова. Те, кто распинал Христа, не предали Его, но творили это по неведению, и Христос просил Отца своего простить их. Предал Иуда и, как ни странно, Петр. И здесь мы видим два пути выхода из этой беды. Первый удавился, а второй не просто раскаялся, но принял в дальнейшем на себя все тяготы служения апостольского, пострадал и был распят.

ВОПРОС: Хочу вам задать вопрос, Терентий, ответ на который, пожалуй, есть у каждого человека. Очень легко объяснить ленью привычку откладывать дела, даже те, что не являются тягостными, на потом и постоянно жить в режиме «с понедельника возьмусь». Но что-то мне подсказывает: вы, Терентий, знаете неведомые многим людям причины и нюансы такого поведения.

Терентий: Спасибо, Лена, за такое благосклонное отношение к моему опыту и знаниям. Что же касается лени, то здесь все далеко не так просто. Лень хитра, коварна и совсем не проста. Будучи мощным орудием врага рода человеческого, она ищет возможности и проявить себя, и укорениться. Для этого, конечно же, нужны условия. Лень борет и трудников, и энтузиастов. Простое же неделание или же откладывание дел на потом нельзя объяснять ленью вообще. Здесь все гораздо серьезнее, и даже лень этому не оправдание. Дела откладываются там, где они либо вообще не ваши, что называется, не лежит к ним душа, либо вы ещё не готовы к их выполнению, просто не развились в этом направлении. Лень же есть духовный недуг. При ней происходит борение внутреннее, когда душу вашу склоняют к неделанию того, к чему вы призваны. Лень пользуется и вашим томлением, и праздностью ума, и сомнениями, и страхом, и физическим недомоганием. Её задача одна — украсть у вас время. Лень понимает, что вы все равно вернетесь к начатом делу, но время при этом потеряете. Этого для нее более, чем достаточно.

Теперь о врачевании лени. Лень лечится только волей. И если вы ссылаетесь на лень, и это действительно так, то, прежде всего, следует заняться гармонизацией собственной воли и причину искать только в ней. В большинстве своем «тянуть резину» все-таки свойственно людям неосознанным, слаборазвитым и не нашедшим себя в этой жизни. Иногда к этому приводят их собственная физическая дисгармония, неумение жить плавно и размеренно. Такие люди долго собираются, а потом самозабвенно что-то делают и, в конце концов, опять падают без сил до следующего рывка. Это такие порывы, которые можно наблюдать перед праздниками, днями рождения и так далее. Так ведут себя именно неразвитые люди — устраивают субботники. Развитость подразумевает ежедневную небольшую уборку, а не что-то похожее на переезд или же капитальный ремонт. Увы, но даже мотивация здесь не всегда помогает. Неосознанность есть неосознанность. В таких случаях верным будет простое принятие неразвитых людей такими, какими они являются. Не следует заставлять их делать то, к чему у них нет ни сил, ни желаний, ни знаний, ни чутья. Как только они обретут то, к чему призваны, уверяю вас, они изменятся. Увы, но нередко за ленивым учеником скрывается его абсолютное равнодушие к предмету, за ленивыми мужем или женой — их нелюбовь друг к другу, за ленивым коллегой или партнером — его неинтерес к делу. Это очень непростая проблема в отношениях между людьми, часто приводящая к конфликтам. Именно поэтому я и призываю всегда будить и иметь любовь в своем сердце. Любовь и терпит, и покрывает, и помогает в таких случаях. Если вы терпите чью-то лень, и у вас нет к этому человеку никакой корысти, то вы просто любите этого человека, вот и всё. То же самое можно сказать и о тех, кто подобным образом относится и к вам.

ВОПРОС: А ведь бывает и так, что человек недооценивает ту любовь, что есть в его душе. Рвет отношения, а потом вдруг начинает понимать, насколько они были дороги. Или с горечью осознает свою любовь, когда потеряет ее. Почему это случается, Терентий?

Терентий: Да, бывает, но опять же, если это касается страсти. Да-да, только страсти, но никак не любви. Страсть очень причудлива и может принимать самые разные формы, и бывает, что в своих модуляциях она очень похожа на любовь. Она-то и рвет, и теряет, и сожалеет. Задача страсти — измотать всякую душу, довести её до изнеможения, отчаяния, пустить во все тяжкие, оставить, в конце концов, в одиночестве, переживаниях, сожалении. Именно страсть пристращает человека к алкоголю, наркотикам, азартным играм, лишает его разума. Страсть — это своеобразное, если так можно сказать, аутоиммунное заболевание души. Чем меньше степень зрелости души, тем сильнее разгорается в ней пламя страсти. Более того, страсть пленит, без нее душа томится, ей все не хватает в жизни чего-то яркого и выразительного. Это перец, соль и сахар на столе нашего бытия. Все мировое искусство — это виртуознейше написанные гимны различным страстям, в том числе и страсти любви. Страсть любви есть особый вид душевной горячки, когда человеку то плохо, то хорошо, то ему это подавай, то другое. А на самом деле душа его ищет покоя, стабильности, умиротворения, верности, надежности… Спросите об этом у тех, кто прошел через подобное, и, уверяю вас, они вам именно так и скажут. Все это означает, что человек ищет настоящей любви. И всё, что я только что перечислил, дается одной лишь любовью, но, увы, никак не страстью.

Страстные писатели и художники, артисты и кинорежиссеры, сами того не ведая, оставили человечеству слишком много эталонов рафинированной, высокоорганизованной страсти, назвав всё это любовью. По сути, они описали проявления в теле человека избытка или же недостатка тех или иных гормонов и влияние на личность среды обитания, искаженной бездуховностью. Не знаю, насколько велика в этом целительная сила искусства. Разве что если рассматривать ее в качестве примера, как нельзя жить. Гениальные романы Бальзака, Золя, Мопассана, Толстого, Лескова, Набокова не просто написаны, а выписаны виртуознейшей страстной техникой. Естественно, что они этот огонь и в душе читателя Далее человек переносит этот опыт на всю свою жизнь, даже не подозревая, что это совсем не любовь. Он и не будет задумываться об этом, просто выберет такую форму мучений и будет в ней пребывать.

А теперь о главном — о любви. Будет неправильно, если, отвечая на этот вопрос, я не обозначу самого важного, фундаментального отличия страсти от любви. Всё дело в том, что страсть по своей природе не жертвенна. В ней отсутствует та жертвенность, природа которой — духовна. Страсть просто до неё не доросла. Дух обусловлен обузданной страстью. И пока страсть бушует в человеке, дух немоществует, дух мятежен. Страстный художник предпочтет позволить своим героям заламывать руки, бить посуду, кидать к ногам сотни роз, пускать по ветру наследство и даже бросаться под поезд или же топиться, заодно прихватив с собою и соперницу, но не будет обуздывать в себе всего этого мятежного духа. Читатель или же зритель видят в этом любовь, точнее ему сказали, что это и есть любовь, а он поверил и, вполне естественно, принял это за модель поведения. Жить и страдать в огне страстей — это почти норма современного общества. Спокойное течение любви для мятежной души является чуждым. Такую любовь охваченная страстью душа назовет пресной, не вспомнив, что есть ещё и такое понятие: чистая любовь. Возвращаясь к вопросу, позволю себе утверждать, что любовь не прервется, не уйдет и не заставит о чем-то сожалеть. Это совершенно иное состояние человека, это подлинное торжество в нем Духа.

ВОПРОС: Существует еще одна проблема, из-за которой так часто страдают ромашки, теряя лепестки. Любит — не любит? Почему люди так часто страдают, сомневаясь в любви дорогого им человека? Почему мы порою не умеем проявлять свою любовь?

Терентий: Страдают подобными сомнениями не люди, а их уязвленное эго. Оно, эго, заранее не настроено на удачу, причем на ту, которая не соответствует его желаниям. Именно гипер-эго творит все эти «штучки». Само эго подконтрольно уму. Вместе они составляют единую систему выживания, но отстройка ее, калибровка, можно сказать, крайне тонка. Стоит только немного перекосить в желаниях, так ум сразу кидается в крайности, а там, постепенно, вырабатывается привычка трястись от того, что тебя не полюбят. А мы сами-то любим себя? Или только ждем этого от другого человека? Если мы сами не любим, тогда и не можем разглядеть его чувств. Нам будет все время казаться, что он чего-то не доделывает. И опять нарушается последовательность: возлюби Бога, потом себя, а затем — ближнего. Нам трудно любить себя, вот мы и ищем, на кого можно сесть и ножки еще свесить. Только все это не любовь.

Что касается неумения проявлять чувства, то здесь все несложно. Мы проявляем их ровно настолько, сколько нам дано. Неверно думать, что человек может быть неспособным проявить любовь. Не сможет сказать, так сделает. Любовь настоящая всегда выше наших заморочек. Видимо, еще порох сырой, вот и не получается. Надо приучать себя к познанию того, как нужно развиваться, чтобы все начало получаться. По какой-то причине мы думаем, что все умеем, но вот почему-то не получается. И опять же это — уловка ума. Ум и есть наш искуситель. Его рационализм бывает крайне болезненным.

ВОПРОС: Давно, в юности, прочитала о том, что человек использует в своем земном бытии максимум 25 процентов своих возможностей. И, как показывает жизнь, таланты далеко не всегда реализуются. А ведь каждый талант дарован Богом, не так ли? Как вы думаете, Терентий, не грех ли пренебречь тем, что даровано свыше?

Терентий: Да, это так. Талант даруется каждому, даруется Богом. Если слово «грех» заменить словом «ошибка», а это правомерно и более понятно для современного человека, то ваш вопрос можно прочитать так: не ошибка ли пренебречь тем, что даровано свыше? Да, Лена, это колоссальная, можно сказать, чудовищная ошибка, ведущая к перекосу всю последующую жизнь. Следование своему таланту можно сравнить с прохождением через неизвестную местность с картой, компасом и полной экипировкой туриста; в обратном случае, если у вас в дороге не будет при себе ничего, придется идти так, словно у вас завязаны глаза. Столь велика цена за эту ошибку, за этот грех.

Что касается использования человеком 25 процентов его возможностей, то это не так. Человек использует максимально все, что имеет на данный момент. Вопрос не в том, сколько он использует, а как он все это трансформирует. Развитие — это не только количество, но и переход в качество. Если бы человек только засеивал поля, но не выпекал хлеба, то весь процесс выращивания урожая был бы нелепостью, сколько ни увеличивай площадь полей.

Теперь о реализации таланта. Здесь вы правы, и, действительно, большинство талантов так и остаются нераскрытыми. Причина этому очень серьезна, и корни проблемы крайне глубоки. Наша цивилизация, в отличие от цивилизаций древних, например, от греческой или же индийской, не связывает талант с религиозностью. Талант — очень светское понятие для современного человека. Сегодняшний талант лишен сакральности, и современным сознанием воспринимается просто как нечто желаемое и полезное, но необходимым не являющееся. Большинство из ныне живущих согласится с тем, что без таланта прожить можно, в отличие от древних, которые считали, что это — невозможно. Современное общество испытывает чудовищную метаморфозу. При наличии социальной эволюции в нем одновременно происходит духовная инволюция. И чем ярче первая, тем ярче и вторая. Мы сейчас в своем развитии очень похожи на образ Уробороса — змея, ухватившего себя за хвост, но только в той, зеркальной, трактовке этого образа Карлом Юнгом, в котором тот символизирует темноту и саморазрушение одновременно с плодородностью и творческой потенцией.

Я неоднократно говорил о целой системе пробуждения и раскрытия таланта в человеке, о крайней необходимости этого современному обществу. Но всё это подразумевает радикальную операцию в социуме. Боюсь, что она произойдет очень болезненным путем, иначе мы просто обречены. Единственное, что мы можем делать на сегодняшний момент, так это молиться о приумножении любви. Все остальные движения в социуме — это топтание в трясине, приводящее к постепенному утоплению. Это глобальная плата за невнимание к таланту.

ВОПРОС: То и дело встречаются с высказывания такого рода: «Животные лучше, чем люди, они никогда не предадут» И на душе становится холодно. Да, человек, бывает, ведет себя хуже животных, и все-таки… Как вы относитесь к этой фразе, Терентий?

Терентий: Это слова необдуманного и неосознанного отчаяния. Животные не лучше и не хуже людей, они просто животные. Сравнивать их с людьми — вообще дело неправомерное. Животные лишены Богом воли, а значит, и свободы всякого выбора. Их жизнь определяют инстинкты, то есть навыки, погруженные в неосознанное. У человека есть инстинкт воли, выведенный Богом в область осознанного. Это и есть то, что нас не делает животными. Дай животным волю, они будут и предавать, и мстить, и безумствовать, будут страдать, просто будут людьми, только в своем облике. Господь создал человека в доминанте ко всему остальному живому миру, дал ему волю и максимально направил его путь развития на Небеса. Сравнивать, а тем более с сожалением, человека с животными есть оскорбление образа Божьего в нас. Человек никогда не ведет себя хуже животных, это социальная аллегория. В своем поведении животные такие, какими их делают законы эволюции. Они просто есть. Процесс развития их сознания является крайне медленным из-за блокировки в них права выбора, то есть свободы воли. Кто-то считает причиной этого естественный отбор, а кто-то — Божественный промысел. Говорить, что животные лучше людей только потому, что не предают, равносильно тому, что сказать, что воздух лучше ветра только потому, что не сбивает с ног. У тех и у других абсолютно разные принципы существования.

ВОПРОС: Ум, чувства и действия человека часто вступают в противоречие. Человек, например, точно знает: будет и правильно, и разумно сделать именно так, но поступает по-другому, даже если эмоционально спокоен. Почему же так происходит, Терентий?

Терентий: Да, это действительно загадка, весьма непростая. Ответ на нее лежит в рамках эволюции. Представьте трех бегунов, имеющих общую цель: одновременно достичь финиша. Но вот по каким-то причинам они не сохранили дистанцию во время забега. Дух, душа и тело суть эти бегуны. Такие же бегуны — ум, эмоции и поступки…

Процесс духовного развития очень похож на настройку музыкального инструмента, где красота звучания зависит от правильно выстроенных интервалов. Между умом, чувствами и действиями Господом заложены тоже свои интервалы. Духовная жизнь, в отличие от светской, знает способы настройки этих интервалов. В такой жизни ум не затмевают эмоции, и действия соответствуют чувствам. Это и есть житие по благодати. Обычная жизнь незрела, неопытна, неосознанна, что и дает на выходе подобный результат. Если он не устраивает, то просто надо учиться и набираться опыта у иной жизни, где эти интервалы изучены, выстроены и музыка давно звучит.

ВОПРОС: Существуют два противоречивых, на первый взгляд, высказывания, первое: «Благими намерениями выстлана дорога в ад». Второе: «Господь и намерения наши целует». Где же истина? Хотелось бы знать ваше мнение, Терентий.

Терентий: Истина ни в том и ни в другом. Истина их объединяет. То, что Господь намеренья целует, это действительно так, а вот то, что подобными намерениями выстилается дорога в ад, не совсем верно. Всякие благие мысли, равно и плохие, возмущают среду обитания. Естественно, активное добро вызывает всплеск зла и, наоборот, активное зло поднимает волну добра. В таком состоянии среда пребывает некоторое время, пока все не вернется на круги своя. Отсюда и сложилось это высказывание. Такое положение вещей естественно, но только на первом этапе. Если момент воздействия чего-либо будет увеличен, то система перестраивается, и результат будет совсем иным. Если проявляет волю благо, то оно имеет место быть в жизни. Если — зло, то это место будет у зла. Здесь очень верны слова: претерпевший до конца — спасется. Что касается зла, то его период полураспада крайне маленький, и в жизни оно нестойко. Вся система мира Божьего настроена на приумножение благого. Можно сказать, что контрольный пакет акций мироздания — у Бога-Творца, а посему мир ежесекундно творится и творится во благо. Господь, действительно, целует наши намерения, ибо в них лежит перводейство всякого творчества. Таким образом, Господь и мхи счищает с катящихся валунов, и воду под них льет. Намерение всегда пребывает в Его радости и является той частью мышления, которое готовит слово к преобразовательной функции — к поступку. Благое намерение в ад не ведет, а просто дает аду возможность о себе напомнить. Делая добро, мы сначала получаем в ответ зло и только потом, коли поусердствуем во благе, сторицей — добро. Всякое добро творится в среде зла, поэтому зло и возмущается. Добро нарушает баланс зла. Первичное добро не может твориться в доброй среде. Оно может в ней продолжаться, развиваться, приумножаться, но смысл его остается по-прежнему в трансформации природы зла, природы греха. По сути, в исправлении ошибок. Поэтому так и важна любовь во всякой доброй воле, проявленной человеком, когда всякое дыхание хвалит Господа. Только такая воля, и только она, даст добру силу претерпевать. Без любви добро быстро скатится на уровень морали и нравоучения, по сути, в закамуфлированное зло.

ВОПРОС: Существует мнение, что зла, как и тьмы — не бывает. Есть только отсутствие добра и света. Но после вашего ответа на предыдущий вопрос подумала: видимо, это все-таки не совсем так?

Терентий: Я часто думаю об этом, ибо это далеко не редко задаваемый мне вопрос на встречах. Как бы мрачно все ни складывалось, но я абсолютно уверен, что бытие развивается только в одну сторону — сторону блага. Это для меня давно аксиоматичная истина. Хотя и логические выкладки этого мне представить не так уж и сложно. Бывают разные времена — светлые и темные. Сейчас, в начале 21-го века, человечество шагнуло в тень времен. События будут развиваться стремительно и далеко не радостно. Таким образом, Господь не наказует, а вразумляет человека, создавая алогичные и иррациональные условия жизни. Душа в таком случае вопиет к Небу, обращается и ищет правды Божией, но это очень горький путь. Что делать, спросите вы? Заниматься собою. Каждый должен оттирать копоть со своего светильника и волей и терпением пресекать в себе злобу, зависть, сварливость, нетерпимость, а это тяжелейшая работа — отследить, удержать и раз и навсегда покончить с этим. А миром есть кому заняться, нам бы душу свою не погубить, именно свою.

ВОПРОС: Зло есть отсутствие света?

Терентий: Зло есть всякая неточность, уводящая нас от блага. Я бы мог считать за зло ошибки, которые, накапливаясь, запутывают душу и держат её в страстях и невежестве. Говорить об отсутствии добра и света я бы не стал, ибо они есть всегда, даже тогда, когда темень кромешная охватила сердце человека. И надежда человека будет вести и в таком, казалось бы, беспросветном случае.

ВОПРОС: Что утратили мы, разучившись писать письма на листе бумаги?

Терентий: Я очень часто об этом думаю. С приходом новых технических способов общения, таких, как телефон, телеграф, скайп и других, произошло сильнейшее смещение интеллектуально-культурного спектра сознания человека в неопределенную, я бы сказал, неосознанную сторону. Поскольку скорость информационных потоков резко возросла, то обычные письма потеряли свою актуальность. Слишком медленно они идут, если их доставляет в конвертах традиционная почта. В этом смысле электронное письмо намного удобнее. Но оно, сохранив большинство функций традиционного послания в конверте, пришло ему на смену со многими своими подводными рифами и опасностями. Электронное письмо проиграло в эстетике, дисциплине и форме подачи материала. Но это еще не столь существенная проблема. И достоинств у электронной почты немало, но говорить о них не буду, а скажу о гораздо более опасных факторах, которые заключаются в том, что электронная почта породила огромное количество символов, штрихов, деталей, передающих эмоции, так называемых смайлов, которые буквально жгут напалмом душевно-творческие поля а человеке. Встроенные словари понижают грамотность, теряется навык прописи, почерк не формируется, а это уже прямая связь с мозгом, точнее с его интеллектуальными функциями. Возможность легко править тексты замедляет развитие внимания, аккуратности, чувства ответственности.

Интересно то, что многие люди даже ничего не исправляют: спешат или не замечают неряшливости. Не следят за абзацами, за красной строкой, и все это не просто культура письма — это навык, позволяющий интеллекту развиваться дальше. Ведь именно это является базовой составляющей мышления в человеке. С умением писать приходит умение говорить. К сожалению, в наше время это умение все чаще наблюдается в человеке лишь в зачаточном состоянии. Ораторство и риторика — искусство древнего мира. Сегодня это, увы, почти рудимент, что вполне объяснимо. Пока не разовьется умение излагать свои мысли на бумаге, навык беседы не сможет открыться в должном виде. Сознание эволюционирует последовательно. Беседу с мыканьем, эканьем и натужными паузами при словарном запасе в несколько десятков слов, бубнящихся на одной волне, за беседу считать не следует.

В чем же проблема? Все дело в том, что скорость мышления и скорость изложения мысли не совпадают. Это и приводит к появлению междометий и так называемых слов-паразитов. Вопрос только в их правильном использовании. Слова типа «ну», «вот», «это», особенно долгое повисшее «э…» и тому подобные просто тормозят нашу мысль до того момента, пока ее не догонит функция речи.

Заикание во многом проблема того же плана. Написание писем — это своеобразное напевание мыслей, что и приводит к соединению в сознании функции мышления и работы речевого аппарата. Это очень полезно для развития речи, примерно так же, как и пение для заикающегося. Известно, что при пении заикание почти исчезает: мозг успевает, пока человек прислушивается к ритму музыки, соединить мысли и слова, и речь выравнивается.

Вероятно, что очень скоро появятся ещё и наговариваемые письма. Они уже есть, но технически пока недостаточно качественны. Когда такие письма станут обычными, мусор неосознанности просто захлестнет все человечество. Человечество разболтается в прямом и переносном смысле. Скорость — коварная функция. Замечали, как быстро привыкают к скорости «за сто» все сидящие в машине? Заставьте водителя перейти на разрешенные шестьдесят, и всем покажется, что автомобиль тащится, а ведь и шестьдесят — немалая скорость. Увы, но мы всё больше и больше становимся жертвами скоростной роботизации общества. Мозг теряет и теряет навык к вселенским качествам бытия — терпению, вниманию, усидчивости, а от этого напрямую зависит существование и развитие цивилизации.

ВОПРОС: Очень мрачный прогноз, и, к сожалению, весьма реалистичный. В интернете часто публикуется приписываемое Энштейну высказывание на эту тему. О том, к чему приведет людей общение на уровне информационных технологий. Общение такого рода уже никто не отменит, да и никто от такового не откажется. Что делать? Ждать, когда появится первое поколение идиотов?

Терентий: Я часто думаю об этом, ибо это далеко не редко задаваемый мне вопрос на встречах. Как бы мрачно все ни складывалось, но я абсолютно уверен, что бытие развивается только в одну сторону — сторону блага. Это для меня давно аксиоматичная истина. Хотя и логические выкладки этого мне представить не так уж и сложно. Бывают разные времена — светлые и темные. Сейчас, в начале 21-го века, человечество шагнуло в тень времен. События будут развиваться стремительно и далеко не радостно. Таким образом Господь не наказует, а вразумляет человека, создавая алогичные и иррациональные условия жизни. Душа в таком случае вопиет к Небу, обращается и ищет правды Божией, но это очень горький путь. Что делать, спросите вы? Заниматься собою. Каждый должен оттирать копоть со своего светильника и волей и терпением пресекать в себе злобу, зависть, сварливость, нетерпимость, а это тяжелейшая работа — отследить, удержать и раз и навсегда покончить с этим. А миром есть кому заняться, нам бы душу свою не погубить, именно свою.

ВОПРОС: Время от времени залетают в голову липкие гаденькие мысли, от которых становится стыдно перед собой. Проще всего, конечно, оправдать это нападением нечистой силы, да так оно, наверное, и есть. Но и в этом случае от собственной вины не увернешься, осознавая себя легкой добычей нечистого. Что делать, Терентий, если нехорошие мысли становятся навязчивыми?

Терентий: Сама по себе нехорошая мысль бессильна. Это просто семечко, а семечку, как известно, нужна среда для прорастания. Для любой мысли и средой, и поливом является эмоция. Именно эмоция и распаковывает любую мысль. В тот момент, когда вы поняли, что размышляете на тему дурного, мысль уже проросла и эмоция сделала и делает свое дело. Если осознанность велика, то от этого душа легко избавляется, но речь идет не об этом. Развивать осознанность необходимо, и это понятно, но можно ли ослабить воздействие дурных мыслей, появившееся на фоне взаимодействия их с эмоциями? Конечно же, можно. И способов известно немало. Тот, которым пользуюсь я, очевиден и достаточно прост. Мое техническое образование мне в этом очень и очень помогло. Представьте, что всякая мысль есть волна. Дурная мысль есть дурная волна. А во многом так оно и есть.

Амплитудно-частотная характеристика волны мысли (АЧХ), зависит от вашего эмоционального состояния. Теперь же вспомним об еще одном явлении в волновой физике — об интерференции, когда волны с одинаковой частотой усиливают друг друга, а с разной — гасят. Нас интересует та мысль, чья волна противоположна волне мысли дурной. Это очень просто. Такая мысль есть положительная. Пустите навстречу дурному, именно навстречу, положительную мысль, но только не отвлеченную, а касающуюся этой ситуации. К примеру, если вашими мыслями завладело дурное воспоминание о ком-то, то попробуйте вспомнить об этом человеке что-то хорошее и подержите это в своем внимании. Уверяю вас, что волна дурного начнет ослабевать. Это и есть метод, и очень неплохой, скажу я вам.

ВОПРОС: Согласна с тем, что белой зависти не бывает. И в то же время все мы понимаем, что этими двумя словами обозначают такие ее проявления, что не осложняются возгласами: «А чем я хуже?!» и неприязнью к объекту зависти. Бывает еще и так: человек вздыхает о том, что не обладает такими достоинствам, которые ценит в ближнем. Скажите, Терентий, а может, это и не совсем зависть, а чувство другого рода?

Терентий: Белая зависть — это та же черная, но временно лишенная негативной эмоциональной поддержки. Стоит вам попасть в ту же ситуацию, но при другом эмоциональном состоянии, как, уверяю вас, белая посереет, а то и сразу почернеет, то есть станет сама собой.

Зависть — тяжелейший недуг, и белая ее форма есть непроявленное, латентное существование. Завистью душа поражается с детства. Зависть живет в каждом, и бороться с нею можно путем собственного развития, но не общего, а конкретного развития в своем призвании. Развитый талант лишен зависти. Всякий, кто завидует, пока ещё не знает о себе ничего, он не нашел и не раскрыл себя. А когда найдет, все встанет на свои места, и зависть иссохнет и отомрет. Надо искать себя, находить и служить найденному.

ВОПРОС: К сожалению, Терентий, вы правы, когда говорите о том, что искусство воспевает большей частью не любовь, а страсть. А в наше время тяготение к ярким страстям подогревают еще и реклама, и мода… Вот и возникает вопрос, как противостоять этому, воспитывая детей? Как объяснить им святую жертвенность любви?

Терентий: Это не объясняется, это привносится в детей наличием подобного в вас самих же. Задача должна решаться не в них, а в вас. Таковы условия этой задачи. Надо постоянно работать с собой, и тогда дети все воспримут правильно. Заниматься воспитанием детей без постоянного личного опыта любви крайне сложно. Можно таким образом утонуть в словах, и при этом безо всякого результата. Необходимо становиться, и как можно скорее, очень внимательным к своей внутренней вселенной. Все посылы и действия в мир внешний идут именно оттуда, из вашего внутреннего мира. Иисус Христос предупреждает нас именно об ответственности за то, что исходит из нас, а не за то, что в нас входит. Ребенок не слышит слов, он слышит интонации, как и животные их слышат. Подлинную интонацию нельзя сыграть, ее можно выразить только такой, какая она есть. Она передается по совсем иным каналам. Поэтому не стоит думать, что смодулированная ласковая речь спасет вас от распознавания ребенком вашего же дурного, если оно в вас присутствует. Отнюдь нет, и всё прочтется им именно так, как оно и есть на самом деле. Дети доверчивы, но речь сейчас идет о воспитании. Воспитание в человеке цензурирует сердце, а оно все видит. В лучшем случае ребенок просто не запомнит вашего добренького совета, в худшем — насторожится, как бы вы ни улыбались при этом. Хотите противостоять внешнему злу, хотите быть светом в воспитании детей и внуков, ищите способы стать источником этого света. Хороший воспитатель, прежде всего, светел, а уж потом начитан и осведомлен.

ВОПРОС: Вы согласны с тем, Терентий, что любовь может приходить постепенно и незаметно? Например, когда человек, протянувший руку помощи ближнему, даже не заметил, как со временем возникла взаимная потребность заботы, участия и сопереживания, и отношения стали походить на родственные. Это ведь уже нечто более высокое, чем просто дружба?

Терентий: Нет, это все-таки не больше, чем дружба, при этом, как раз, настоящая дружба. Любовь не приходит незаметно, любовь, говоря словами поэтов, «нагрянет, когда её совсем не ждешь». Любовь моментальна и абсолютна. Господь не входит в сердце тихо, Он явен. Но при этом такое Его явление, как Любовь, — это не мирской шум, не медные трубы радости и не фанфары славы и счастья, это большее, это преображенное сознание, это новая во всех отношениях природа, меняющая человека до неузнаваемости. Сила ее настолько велика, что она способна повернуть движение времени вспять и направить электроны в противоположную сторону: ей подвластно всё. Взаимная потребность в заботе может проявляться всю жизнь, но при этом может и не быть любви. Всякая догадка о любви — уже не любовь. Не стоит волноваться, что душа ее пропустит, нет, душа сразу почувствует ее и примет. Душа — частица Любви, а частица всегда признает целое. Любовь нельзя передать в словах, она переживается и только. Вся поэзия пытается это сделать, но не сделала. Правда, благодаря этому вечному поиску, она и состоялась как поэзия. Даже апостол Павел, наиболее точный из всех апостолов в сказанном о любви, не выразил ее ощущений. Потому что он пользовался словами. Он идеально выразил суть, но не передал ощущения. Ощущения передаются Богом напрямую в сердце каждого. Те, кто читает слова апостола Павла без любви, те просто их понимают, но не находятся в переживании любви. Их сердце молчит, но те, кого посетил Господь любовью своей, те и сами много больше прибавят к сказанному о любви святым Павлом.

ВОПРОС: Хочу задать вам, Терентий, вопрос глобальный, да еще и с небольшим предисловием. Каждая из эпох, пройденных человечеством, полна проблем и трагедий, но и светлое было в каждой… Осознавая и трагизм, и проблемы нашего с вами времени, хочу спросить: каково оно, светлое наших дней? О чем, возможно, вспомнят с благодарностью наши дети, когда придет к ним старость?

Терентий: Всякое светлое для человека экзистенциально и вспомнится им только в том случае, если оно было в тот момент Богоприсутственно. Детство всегда Богоприсутственно, поэтому и помнится. Помнится любовь родителей, первая любовь тоже не забывается. Так происходит и запоминание всех социальных явлений. Они помнятся через те фильтры душевного света, что присутствовали в каждом конкретном человеке. Поэтому каждый запомнит только свое. К сожалению, человечество не обладает способностью помнить так, как вам бы хотелось это представить. Если бы оно было так, то история развивалась бы поступательно и, скорее всего, от плохого к хорошему, следовательно, в сторону лучшего. Но история, по крайней мере ее духовно-нравственная составляющая, развивается иным путем. Всякое уважение к прошлому, к его ценностям воспитывается самой средой и, увы, может быть пересмотрено любым поколением. Человечество возьмет в будущее только то, что было пережито им как благо. Если же мыслить проще, то можно помечтать и попробовать подогнать факты под светлое будущее. Дай Бог, чтобы так оно и было. Не буду ничего утверждать, но хотелось бы, чтобы нынешнее поколение помнило: мудрые знают, что жизнь нет-нет, да и посылает «радости скупые телеграммы», и что «надо просто выучиться ждать», а еще быть спокойным и, может, даже немного упрямым, чтобы получить таковую. И хорошо, когда «каждому, каждому в лучшее верится» здесь, на земле, и когда «дружба начинается с улыбки» — это человек точно возьмет с собой. Думаю, что наши дети возьмут от нас опыт мирной жизни. Россия и прилегающие к ней страны жили мирной жизнью долгих семьдесят лет, а это величайшее достижение. Если молодые это поймут и возьмут с собой, то у них есть шанс справиться со всякой бедой. Мирная жизнь — это главное, это то, что больше всех иных открытий и достижений приближает всех к Богу. А в России мирная жизнь была, и в Европе, и в Америке она была. Вот это и надо взять с собой. Думаю, что это и возьмут.

ВОПРОС: Этот мой вопрос, Терентий, снова о простом и понятном. Но, думаю, только на первый взгляд: о терпении. Думаю, вам есть что сказать об этом качестве человеческой души. Особенно о таком моменте: как человеку научиться терпеть самого себя? Иногда ведь это нужно?

Терентий: Терпение — это большая добродетель. Я называю его предтечей всякому смирению. Как только терпение примет осознанную форму, оно и станет смирением. Смирение есть осознанное терпение. Всякое неосознанное терпение есть терпеливость. Терпеливость основана на надежде, терпение — на вере, а смирение — на любви. Подлинная любовь всегда смиренна. Причина того, что человек не может вынести самого себя, есть гордыня. В разной степени, но гордыня, а гордыня есть признак неверия. Ведь суть всякой веры есть принятие данного вам свыше. Что дано, то и несите. Это не значит, что не надо ничего менять, это значит, что не надо расстраиваться, если что-либо не получается. Прикладывайте разумные силы и претерпевайте трудности. А не получается, то и отходите. Царство Божие силой нудится, только надо понимать — какой. А силой одной — силой терпения. Именно претерпевший до конца и спасется. Спасется тот, кто поверил Богу и в Его промысел о нем. Все, что связано с демонстративностью в вере и экспансивностью, ничего общего с этим не имеет. Человеку не следует учиться терпеть самого себя. Проблема решается тем, что смотреть надо в ее корень, в ее причину. Учиться надо принимать себя таковым, каким вы созданы. Это и есть терпение. Многим трудно понять, как можно терпеть в себе что-то плохое, например вредную привычку? А ведь всякое вредное человеку дается, чтобы обуздать в нем гордыню. И чем больше в нем гнусного, тем крепче корень гордыни. Надо принять в себе это и позволить Богу освободить себя от зла. С принятия и начинается ваше освобождение. Господь, спасая нас от гордыни, от единственного смертельного недуга, и вводит нас в искушения, которые мы так не хотим принять в себе и претерпеть. Господь избавляет нас и от лукавого — от того зла, которое питается от этих самых искушений, от нашей гордыни. Мы можем быть какое-то время в искушениях, но не с лукавым, но появление лукавого всегда говорит о нашей одержимости страстями. Цель одна: излечить нас от гордыни — корня всех зол, когда душа не в состоянии слышать Бога. Проверка одна: вам плохо? Возроптали? Значит, Бога не слышите. Важно понять, что вам плохо именно по Его воле, именно Он и ввел вас в это искушение. Вас ввела в это Любовь, дабы вы не погибли, но имели жизнь вечную. В этом вся суть.

Встреча третья

ВОПРОС: Для любви единиц измерения, видимо, не существует. И все-таки приходилась сталкиваться с вопросом: «А кого ты любишь больше, дочку или сына?» Вопрос ставил в тупик. Я от него отстранялась, но сама себе отвечала так: «Одинаково люблю, но по-разному». Хотелось бы услышать ваше мнение по этому поводу, Терентий.

Терентий: Да, Лена, все верно. Ваш ответ очень естественный для человека. Сравнение в любви действительно присутствует у многих и, надо сказать, на это есть основания. Если любовь находит себе дорогу и начинает течь в нас так, как и положено ей течь, то сравнения исчезают, но этому должна предшествовать очень большая внутренняя работа. Сама же любовь может быть вполне сравнима, скажем, с воздухом или же водой. В природе их свободное существование формируют обстоятельства — ландшафт, температура, форма сосуда и открытые окна. Без всего этого и воздух, и вода существовали бы просто в покое. Покой — это и есть конечное состояние любви, но он же является и состоянием начальным. Возвращаясь к человеку, можно сказать, что ландшафт наших взаимоотношений, форма ума каждого, температура эмоций, характеристики собственного эго, в конечном счете, и формируют тот, видимый, контур любви, который и оценивает сознание каждого из нас в себе и в близком для нас человеке. Все видимое и осязаемое может быть описано и соответственно сравнимо. Качества личности на пути к самосовершенствованию и создают форму для существования и проявления любви. Наш ум, заметив всё, за что только можно зацепиться, сразу же делает это и, пользуясь возможностью, начинает сравнивать, взвешивать и рассуждать. Отсюда и появляется тезис: люблю, но по-разному. Это просто этап, удобный для осознания, это естественный этап. По мере работы над собой русло для потока любви будет все более и более совершенствоваться и сравнения постепенно сойдут на нет.

ВОПРОС: Очень хорошо вы объяснили, Терентий то, каким образом существует в нас любовь… Любовь к избраннику, любовь к самым родным и близким людям. Но ведь нам заповедано Богом любить не только близких, но и ближних; любить как самих себя всех, кто рядом. В том числе и врагов. Предполагаю, что любовь к ближнему и любовь к самым близким имеют одну основу. Если это так — то каким же образом соотносятся эти направления любви?

Терентий: В самом начале наших бесед я немного сказал об этом. Поэтому буду краток. Ошибка в самом нашем разделении понятий. Мы пытаемся анализировать любовь, разделять то, что не имеет дуальной природы. Это уловка ума. Надо чувствовать суммарно. Все, что разделим, имеет свойство времени, поэтому его можно делить, даже на миги. Любовь — она вне времени. К ней должен быть совершенно иной подход. Она присносущна. Она и «всё» и «ничего» одномоментно. Наш ум пытается вложить в числовой ряд то, что в нем есть изначально. Попробуйте поразмышлять о «нуле». Его нет, на него даже делить нельзя, но без него нет не только математики — нет ничего. А теперь попробуйте дать нулю свойства, более тог, придержитесь чего-нибудь одного. У вас ничего не получится. Господь наделил любовь качеством нуля. Ноль — это, как и любовь, бесконечно недостижимая величина. Тем не менее, она есть. Уберите от десятки или от ста нули, останется единица, останется материя, плоть, масса. Вот так, при смерти, тело человека теряет нули, теряет душу, а нули и есть ее основа. До тех пор, пока мы будем делить любовь на направления, она не проявится. Любовь — это ни с чем несравнимая величина.

ВОПРОС: Скажите, Терентий, а ведь для женщины вполне нормально не искать призвания? Ведь она уже с ним рождается: жена, мать… И это ведь вполне правильно, если девушка, выбирая профессию, ищет такую, что пригодится в семейной жизни?

Терентий: Да, это так. В этом отношении женщине, можно сказать, отчасти повезло, и Господь частично лишил ее страданий, связанных с поиском и самораскрытием. Он просто сэкономил женщине силы, дабы она вскормила своих детей. Многие женщины на этом и останавливаются. Неосознанный страх пути к себе гонит их в семью, гонит к воспроизводству, дабы в нем ощутить свою окончательную миссию. И все-таки считать это призванием является ошибкой. Это просто духовно окрашенный инстинкт, наиболее выразительный, но инстинкт, данный человеку для продолжения рода на земле. У мужчины он тоже есть, это желание соития. Сила материнства в женщине бывает настолько сильна, что почти полностью подавляет в ней всякий здравый смысл, как и в мужчине тяга к оплодотворению. Это всё звенья одной цепи. Через опыт деторождения и вскармливания можно вполне достичь реализованности. Всякий брак отчасти антагонист осознанности. Понимая это, апостол Павел говорит о возможности не создавать семью, но говорит не как о повелении, а как о возможности позволении этого самому себе. Тем не менее, семья — это очень надежная площадка, мощнейший полигон для человека, причем и для женщины, и для мужчины. Бывает, что и мужчины находят смысл своей жизни в семье: в воспитании, в заботе, в любви — и все это может стать подлинным творчеством и, в конечном счете, его реализацией. Все зависит только от подхода к делу. Семья есть определенная Богом форма бытия для человека, и возражать этому, нет особой надобности. Но, к сожалению, просто стать женой и родить оказывается для женщины недостаточным, так же, как и для мужчины просто стать отцом. Дальше требуется колоссальная работа над собой, чтобы преодолеть земное тяготение, или, как говорится, оплотнение. Это очень сложная школа семейных отношений, ибо речь в ней идет о спасении душ, сосуществующих в браке, где соблазн не менее велик, чем в миру. При непреодоленном оплотнении теряется всякий смысл жизни в семье. В этом отношении независимым, свободным творческим людям повезло много больше. Они стоят в более удобной позиции для эволюционирования сознания. Иногда их даже называют поцелованными Богом. И если бы таким людям не мешали зачастую присутствующие в их жизни пьянство, наркотики и всякие телесные излишества, то их путь был бы несомненным во всех отношениях. Возражать по поводу самоценности женского материнства не следует только в одном случае, если за этим стоит её духовное развитие, а не более часто встречающееся, увы, пренебрежение им за счет сплошной усталости, постоянных земных хлопот и нескончаемого ведения хозяйства. Кстати, одной из частых причин распада брака является, как известно, несоответствие характеров и взглядов. Это происходит именно тогда, когда кто-то из супругов слишком глубоко уходит в бытовые дела. Поэтому женщине успокаивать себя тем, что она мать и жена, не стоит. Надо помнить и понимать то необходимое, что следует делать ей в подобном положении, если она не враг собственной душе. Здесь наиболее естественной формой реализации души могло бы быть служение мужчине, при условии, что мужчина духовно активен и ведет её к просвещению: обычного ухаживания и заботы здесь недостаточно. Но это уже выходит за рамки заданного вопроса…

ВОПРОС: А давайте выйдем за рамки этого вопроса, Терентий! Тем более, мне давно уже интересно познакомиться с вашим мнением о том, каково должно быть служение женщины мужчине. Это очень важно — ведь невесты и жены нашего времени, увы, далеко не всегда настроены служить избраннику.

Терентий: Здесь все не так сложно. Женщина служит, если у мужчины есть силы и все ладится. Если сил нет, и наблюдается раздрай, то женщина что-то делает не так. Мужчина — он как орудие, как пушка, и если дуло будет забито, а порох отсыреет, то пушка не выстрелит. Вот за всем этим и следит женщина. Как? Прежде всего — лаской. Ласка реабилитирует мужчину и делает его бойцом. Всякие споры медленно уничтожают мужчину. В том, что женщины в среднем живут дольше, виновата не среда обитания с ее войнами и тяжелой индустрией. В этом — вина женщин. Точнее, их неопытность и незнание. Если дело так пойдет и дальше, то Господь будет еще раньше прибирать мужчин к Себе, избавляя их от мучений. Мир уже и так овдовляется… Надо перестать требовать что-либо от мужчин. Они все и так дают то, что нужно давать. Их главная функция — вернуть Еву в Эдем. Женщине никак не прийти к Богу, кроме как через мужчину. Если даже у нее получится (лукавый настрополит), то Господь все равно ее попросит вернуться и войти через дверь. Вот этой дверью и является мужчина в ее жизни.

ВОПРОС: Люди неверующие, а иногда даже верующие считают, что православие отводит женщине роль второстепенную и даже приниженную. А мне это видится по-другому: если семья по-настоящему построена как православная, женщина в ней обладает многими привилегиями. А вы как думаете, Терентий?

Терентий: Вы верно заметили, Лена, именно «по-настоящему». И тогда всё происходит так, как оно вам и видится. В православной семье путь женщины четко детерминирован и суть его в том, чтобы дать мужу своему силы в обретении благих знаний, дабы тот, в свою очередь, принес их к ней и вложил их в её сердце. Это путь послушания и любви. Вся проблема в том, что мужчина может не соответствовать этому, и тогда семья становится не православной. Это еще хуже, чем неверующая семья. В такой семье постоянно создается иллюзия веры и жизни в оной. Раньше такого не было. Это проблема новой истории, когда кто-то приходил к вере, будучи уже в браке. Здесь и начинаются страсти. Это состояние, когда ты понимаешь, что ты уже не здесь, но ещё и не там, к чему, устремилась, прозрев, твоя душа. В одиночестве это решается гораздо быстрее, но в семье это сопровождается серьезной бранью. Сюда и влезает лукавый: уж больно очевиден лаз, чтобы проникнуть в отношения и раскачать, измотать, обескровить их. Что касается роли, то всякая религия отводит женщине роль не приниженную, а последующую, вторую, что, к сожалению, является поводом для неправомерных утверждений со стороны мужчин. Вторую следует рассматривать всегда только как продолжение первой, и тогда всё встанет на свои места. Ева не просто слуга Адама, но прежде всего его продолжение, как в потомстве, так и в мыслях, делах и, конечно же, в любви.

ВОПРОС: У меня есть основание предположить, что мое одностороннее воцерковление стало благом для семьи. Просто потому, что в отношениях с супругом я начала преодолевать своенравие, эгоизм, желание властвовать. А супруг вполне доброжелательно относится к моему воцерковлению. Это далеко не худший вариант, не так ли, Терентий? И, на мой взгляд, довольно распространенный.

Терентий: Это хорошо, коль так. Главная уловка ума может быть опять же основана на вашей, якобы прошлой властности или своенравии. Ум просто превратит церковную тональность в удобную для них. Надо искать любви, дабы властность и своенравие не превратились, пройдя фильтр «воцерковления» в святошество и фарисейство. Увы, но именем Христа убито и казнено больше всего людей на земле.

ВОПРОС: Полностью согласна с вами, Терентий, в том, что воспитывать детей надо не поучениями, а самой своей жизнью, являясь для них источником света. И если ребенок охотно спрашивает у родителей совета, старается рассказать родителям обо всем, что происходит во дворе и школе, радуется возможности с ними побеседовать, можно ли считать это признаками того, что воспитание, хотя бы отчасти, идет верно? Даже если ребенок при этом упрям и не особенно послушен?

Терентий: Конечно можно. Это и есть верный признак грамотного воспитания. А то, что ребенок упрям и непослушен, это качество его души и вопрос времени. Воспитание может учитывать эти его особенности, но переделывать их ни к чему. Пустая трата сил и времени. Свои силы стоит тратить на правильное изложение ответов на вопросы детей, на советы, если вас спрашивают они, на беседы, но не переделывания в нем образа, созданного Творцом. Вы не знаете, каков его путь, и упрямство может быть вполне запротоколированным, если так можно сказать, самим Господом. Просто терпите это, и всё.

ВОПРОС: Любящие и внимательные к внутреннему миру своего ребенка взрослые зачастую сталкиваются с тем, что дети стремятся разрушить субординацию, начиная общаться с мамой и папой, как с ровесниками… И возникает вопрос: что делать? Как, на ваш взгляд, Терентий, не допустить возникновения такого вопроса? И как быть, если эта проблема уже обозначилась?

Терентий: Всё зависит от возраста ребенка. Детям дошкольного возраста это свойственно, и поэтому не следует ничего менять. Ребенок идентифицирует взрослого с любимым человеком, и поэтому открыт ему, а отсюда легко и непринужденно обращается к вам просто по имени. Может и покомандовать вами. Просто он очень вам доверяет, и это славно. Постепенно социум внесет свои коррективы, и все вернется на свои — правильные места. Если к десяти годам все не станет так, как положено, то следует мягко, но постоянно объяснять ребенку социальную иерархию. Это надо сделать за год до полового созревания, позже этот момент будет упущен. Всё воспитание происходит только до двенадцати лет. Далее уже идет ломка. Так ломают хирурги неправильно сросшиеся кости. Искусство воспитания и образования строго определено временем. Здесь ни медлить, ни торопиться нельзя.

ВОПРОС: Бывает, что человек отрицает любовь вообще, декларируя уверенность в том, что все в мире основано на корысти, что словами о любви декорируются личные интересы и выгоды. Но любовь-то его душе все равно дана, ведь так, Терентий? И обязательно в сердце его в какой-то момент родится вопль, возможно, молчаливый: меня никто не любит!? И тогда он может быть спасен?

Терентий: Конечно, любовь есть. То, что данный человек не чувствует её, это совсем не значит, что её нет. Таких людей очень много, но это не влияет на существование любви. Она над людьми. Любовь есть дар Божий, его присутствие ощущается между родителями и ребенком, между мужчиной и женщиной. И самая большая ошибка человека заключается в том, что он, определяя любовь, прежде всего, определяет ее как то, что происходит между мужчиной и женщиной. Это несет за собой много сложностей и становится весьма не полезной пищей для ума. Вся научная психология питается этими ошибками. А ведь в основном теми чувствами, которые люди чаще всего называют любовью, управляет гормональный фон организма. Но это ведь совсем не любовь! Сознанию очень трудно освободится от данного шаблона. Это — очень вредный шаблон, и он глубоко социален. Что делать? Прежде всего, надо стараться чутко улавливать те моменты перестроения на правильную волну, что посылаются нам по милости Божией, а это и есть работа духа в нас. Эти моменты нередки, их много, и это всё моменты милости для нас, но их нужно осознать. Любовь есть милость Божия, особая милость для человека, высшая милость.

ВОПРОС: Люди часто восклицают: «Ты меня не любишь!» На первый взгляд — нет вопроса более бессмысленного. Но если эти слова с отчаянием и болью произносит близкий, любимый и любящий человек, что могло случиться? Может, это происходит, когда измученный страстями человек жаждет именно любви?

Терентий: Да, Лена, он действительно хочет любви, но не знает какой. В основном за этими упреками скрывается претензия ко вниманию другого человека. Так хотят обратить на себя внимание. Просто человеку необходимы забота, уважение, тепло, нежность. В этом нет ничего плохого, это естественная потребность в этих вещах. Любящий человек подобного не восклицает. У любящего не бывает ощущения, что его не любят. Это незначимо для него. Если вы чувствуете, что вам мало любви, то её мало, прежде всего, в вас самих.

ВОПРОС: Бывает, что стоишь перед выбором: стоит ли доверять ближнему, если вдруг возникли какие-то сомнения? С одной стороны — страх собственного разочарования, с другой страх обидеть ближнего, потерять его расположение. Разумнее, наверное, сделать выбор в пользу доверия?

Терентий: Доверять нужно всегда. Это единственная основа любых достойных отношений. Но все дело в том, что необходимо чувствовать, насколько человек может понести вашу откровенность. Ваша открытость должна быть разумной, щадящей, я бы сказал. Увы, но очень часто наша откровенность становится соблазном для другого и поводом для его же упреков в нашу сторону. Человек переоценивает себя в своем понимании вашего доверия к нему. Он просто им злоупотребляет. Это очень тонкие и серьезные грани отношений между людьми: честность и доверие.

ВОПРОС: Не так давно, при попытке разобраться со своими страстями, осознала склонность к художественному вранью: что-то приукрасить, что-то поменять местами, что-то преподнести не в том свете… И время от времени до сих пор ловлю себя на этом. Боюсь, что ситуация почти безнадежна: привычка, похоже, стала частью натуры. И что же делать, Терентий?

Терентий: Думаю, что это не вранье. Это скорее фантазия. Живите с этим, просто следите за мерой и почаще просчитывайте возможные последствия. Отказ от подобного мышления сильно исказит вашу сущность, но не вернет ее в гармонию. Вам надо учиться не отказываться от этого, а принимать себя с этим и жить в согласии с собой. Это просто ваша природа, не более того. С этим надо как-то договориться. Если договориться не удастся, то хитрец-ум захватит это в свои когтистые лапы и заставит вас страдать от угрызений ложной совести, питающейся всё той же гордыней.

ВОПРОС: Если, подавая нищему, замечаешь за собой надежду на то, что Господь простит за это хотя бы какую-то малость — так проявляется корысть?

Терентий: Это, прежде всего, проявление невежества и духовной необразованности, а потом уже и всего остального. Милостыня, как и все остальные добродетели, должна вырасти изнутри, стать потребностью, а не игрой ума. Господь не слышит языка ума. Язык ума — земной, он создан социально-общинными отношениями, которые подразумевают, что ближние ваши не умеют читать ваши мысли и видеть то, что происходит в вашем сердце, поэтому можно финтить, как захочется. Добрыми делами можно даже морочить всем голову. Господь же видит раньше всякой причины. Мы только еще собираемся что-то предпринять, а он уже видит наше намерение. Когда же вы думаете о возможном получении вследствие вашей милостыни Его помощи, это не более чем иллюзия, потому что с вами беседует вовсе не Он, а ваш же разум.

Конечно, помочь нуждающемуся — дело верное, но духовное не может определяться этим. Надо быть честным, и это вернее всякой милостыни. Честность же не терпит сделок, например при той же милости, а ум — игрок, он покупает у Бога милость, но только не у Бога, а у вашего собственного божка. Это социальная наработка: буду хорошей — и Бог поможет, буду плохой — и Бог накажет. В какой-то мере так оно и есть, но всё равно это — тонкая уловка всё того же ума. Надо всегда чувствовать свой уровень честности. Он связан с вашей совестью, а совесть никогда не врёт.

ВОПРОС: А что делать человеку, если он осознал необходимость творить добрые дела, но при этом ощутил себя неспособным делать это искренне? Встречался мне такой совет: надо все равно вершить добрые дела, пусть и руководствуясь только разумом и даже принуждая себя к этому. И тогда настанет время, когда эти дела начнут вершиться искренне, от сердца…

Терентий: Всякое доброе дело уже благо. Степень искренности здесь не столь важна. Тем более рассуждать на эту тему вообще не стоит, иначе человек полностью запутается. Протянуть руку помощи, сказать слово в поддержку — это уже труд. Всякое рассуждение по этому поводу умаляет соделанное и приводит душу в недоумение. Есть силы — значит надо делать добро, а о мотивах этого не стоит и думать.

ВОПРОС: Скажите, Терентий, а бывает так, что человек употребляет дарованную ему свободу во вред себе?