Бесплатный фрагмент - Законы улиц

Рожденный убивать

Часть 1

— Не хо­чет­ся све­тить­ся лиш­ний раз…

— Все рав­но нет.

— Дэн, а ес­ли они на­рису­ют­ся сей­час? Вдруг я их спуг­ну?

— Нет, ска­зал.

Фо­кин хму­ро по­косил­ся на не­ус­тупчи­вого Ак­се­нова, не­доволь­но вздох­нул, но про­мол­чал в от­вет. Од­на­ко дол­го это не прод­ли­лось.

— Пить нель­зя, есть нель­зя, ку­рить нель­зя… Что в тво­ей тач­ке во­об­ще мож­но де­лать?

— Ез­дить, Сер­гей. Не нра­вит­ся, хо­ди пеш­кодра­лом.

Фо­кин не­доволь­но про­бор­мо­тал что-то се­бе под нос и от­вернул­ся.

Сколь­ко се­бя пом­нил, Ак­се­нов меч­тал о хо­рошей ма­шине. Но об­хо­дить­ся при­ходи­лось по­дер­жанны­ми ав­то, ко­торые он ме­нял каж­дые па­ру лет. А по­том на не­го, в луч­ших тра­дици­ях вол­шебных ис­то­рий, сва­лилось нас­ледс­тво в ви­де од­но­ком­натной квар­ти­ры. Умер, до­пив­шись, его отец-ал­ко­голик, с ко­торым Ак­се­нов не об­щался пол­жизни — с тех пор, как дос­тиг со­вер­шенно­летия и смог по­кинуть не­навис­тный ему от­чий дом. Про­дав од­нушку по­кой­но­го от­ца, Ак­се­нов на­конец ис­полнил свою меч­ту — на за­висть всем, те­перь он пе­ред­ви­гал­ся на но­вень­ком, чер­ном, с хро­миро­ван­ны­ми по­рога­ми и кен­гу­рят­ни­ками, вне­дорож­ни­ке «пе­жо». Но, по мне­нию мно­гих, осо­бен­но Фо­кина, пос­ле по­куп­ки джи­па Ак­се­нов нем­но­го дви­нул­ся. Ма­шину он хо­лил и ле­ле­ял боль­ше, чем Ко­щей Бес­смертный яй­цо с собс­твен­ной смертью. И иног­да это нап­ря­гало. Осо­бен­но в ве­чера вро­де это­го, ког­да Фо­кин и Ак­се­нов бы­ли вы­нуж­де­ны ко­ротать уй­му вре­мени в джи­пе, в ко­тором нель­зя бы­ло прак­ти­чес­ки ни­чего.

— Ве­щи дол­жны слу­жить лю­дям, а не лю­ди ве­щам, слы­шал та­кое ког­да-ни­будь? — не вы­дер­жал Фо­кин. — На­род­ная муд­рость, меж­ду про­чим. Ну вот по­ем я, до­пус­тим, здесь. Ну, крош­ка упа­дет. И что из это­го? Или по­курю. Да ты сам ку­ришь, ё-моё!

— Но не в ма­шине же.

— Слу­шай, Дэн, у те­бя де­тей нет, ал­лергии ка­кой-ни­будь то­же, на­фига те­бе иде­аль­ная чис­то­та в ма­шине?

— Эта тач­ка сто­ит пол­то­ра му­лика, — не под­да­вал­ся Ак­се­нов. — Ку­пи се­бе та­кую же, а по­том я на те­бя пос­мотрю.

— Фи­га се, — ос­кор­блен­но отоз­вался Фо­кин и в оче­ред­ной раз от­вернул­ся. Но, что-то уви­дев в кон­це дво­ра, тре­вож­но за­ер­зал в крес­ле. — Дэн. Ка­жет­ся, они.

Во двор, оза­ряя прос­транс­тво пе­ред со­бой све­том фар, за­еха­ла ма­шина. «Пе­жо» Ак­се­нова сто­яло на про­тиво­полож­ном кон­це дво­ра, око­ло пос­ледне­го, вось­мо­го подъ­ез­да. Бы­ло поз­дно, двор ос­ве­щал­ся ред­ки­ми фо­наря­ми, и с их по­зиции Фо­кин и Ак­се­нов не ви­дели точ­но, что это был за ав­то­мобиль. Ак­се­нов при­щурил­ся:

— Ка­жет­ся, «форд»… Но­мера ви­дишь?

Ма­шина не­тороп­ли­во пол­зла по дво­ру, слов­но во­дитель ис­кал мес­то для пар­ковки. Но бе­зус­пешно — в это вре­мя су­ток, поз­дним ве­чером, все пар­ко­воч­ные мес­та во дво­ре бы­ли за­няты. «Форд» съ­ехал к пе­шеход­ной до­рож­ке око­ло пя­того подъ­ез­да и при­пар­ко­вал­ся вплот­ную к бор­дю­ру.

Из ма­шины выш­ли двое. В све­те фо­наря пе­ред подъ­ез­дом бы­ло вид­но — это по­лицей­ские. Фу­раж­ки, фор­менные ки­тели. На пле­че од­но­го ви­сел ав­то­мат. Пе­рего­вари­ва­ясь, сот­рудни­ки по­лиции дви­нулись к две­рям подъ­ез­да.

Ак­се­нов вы­тащил би­нокль из бар­дачка.

— Ав­то­мат.

— Черт… Хре­ново.

— Сиг­наль всем, — бро­сил Ак­се­нов Фо­кину, про­дол­жая вни­матель­но сле­дить в би­нокль за по­лицей­ски­ми. — Это они.

Не по­доз­ре­вая о слеж­ке, сот­рудни­ки по­лиции скры­лись внут­ри. Две­ри бы­ли на ко­довом зам­ке, но один из стра­жей по­ряд­ка знал код. В подъ­ез­де бы­ло тем­но — свет го­рел лишь на пер­вом эта­же — но лю­ди в фор­ме спо­кой­но доб­ра­лись до лиф­та.

Ког­да раз­дался зво­нок в дверь, хо­зя­ин двух­комнат­ной квар­ти­ры на чет­вертом эта­же был удив­лен. Он как раз со­бирал­ся от­ку­пори­вать бу­тыл­ку ви­на, что­бы ус­тро­ить­ся с бо­калом пе­ред те­леви­зором. Пос­мотрев на ча­сы — бы­ло поч­ти 11 ве­чера — он с не­до­уме­ни­ем по­дошел к две­ри и выг­ля­нул в гла­зок.

На пло­щад­ке пе­ред квар­ти­рой сто­яли двое в фор­ме.

— Кто там? — го­лос по­чему-то дрог­нул.

— По­лиция, — су­хо и тре­бова­тель­но отоз­вался го­лос из-за две­ри. — От­крой­те.

— А… что слу­чилось? Я не вы­зывал.

— У вас бы­ла кра­жа эта­жом вы­ше, — это был вто­рой го­лос, чуть по­мяг­че. — Мы оп­ра­шива­ем жиль­цов. Бук­валь­но на ми­нут­ку.

Хо­зя­ин не­воль­но вы­дох­нул. Его со­весть бы­ла чис­та, но ма­ло ли что. Ви­зит мен­тов на ночь гля­дя спо­собен об­ра­довать ма­ло ко­го. От­кры­вая дверь пе­ред по­лицей­ски­ми, он спро­сил:

— А ко­го обок­ра­ли? Ког…?

До­гово­рить он не ус­пел. Как толь­ко дверь при­от­кры­лась, по­лицей­ский с ав­то­матом на пле­че рез­ко дер­нул ее на се­бя, рас­па­хивая до кон­ца. А вто­рой, на­валив­шись на хо­зя­ина, втол­кнул его внутрь. Страж по­ряд­ка сда­вил гор­ло хо­зя­ина ле­вой ру­кой, а пра­вой вых­ва­тил пис­то­лет и при­нял­ся ты­кать ему в ли­цо. Хо­зя­ин, блед­нея от ужа­са и по­нимая, что пе­ред ним ни­какие не по­лицей­ские, уви­дел фи­зи­оно­мию с аг­рессив­но выд­ви­нутой впе­ред че­люстью. Ря­женый с пис­то­летом гроз­но про­шипел го­лосом, от ко­торо­го у хо­зя­ина кровь зас­ты­ла в жи­лах:

— Вяк­нешь, баш­ку прос­тре­лю, все по­нял? Кровью у ме­ня изой­дешь! Есть кто до­ма?

Хо­зя­ин по­пытал­ся от­ве­тить, но не смог — лишь от­крыл рот. Ря­женый чуть сда­вил его гор­ло, и хо­зя­ин ли­хора­доч­но за­мотал го­ловой — ни­кого.

Вто­рой, с ав­то­матом, зах­лопнул дверь и бро­сил­ся про­верять ком­на­ты. Ря­женый №1 схва­тил хо­зя­ина за ши­ворот и по­волок спо­тыка­юще­гося и пе­репу­ган­но­го нас­мерть му­жич­ка в гос­ти­ную.

— По­шел! И толь­ко вяк­ни, цац­кать­ся не бу­ду!

Тем вре­менем во двор мед­ленно за­ехал тем­ный фур­гон без опоз­на­ватель­ных зна­ков и, заг­лу­шив свет фар, за­мер в де­сят­ке мет­ров от «фор­да» ря­женых. В «пе­жо» Ак­се­нов и Фо­кин про­вери­ли ору­жие, Фо­кин поп­ра­вил кев­ла­ровый бро­нежи­лет, пе­рек­ле­ив па­ру ли­пучек на бо­ку.

— Все го­товы? — бро­сил Ак­се­нов по ра­ции.

— На по­зиции, — прох­ри­пела ра­ция в от­вет.

На сче­ту бан­ды лже-по­лицей­ских бы­ло уже два раз­бой­ных на­паде­ния на квар­ти­ры в раз­ных час­тях го­рода. Уг­ро­зыск имел сло­вес­ный пор­трет прес­тупни­ков и от­пе­чат­ки паль­цев од­но­го из них, не­лов­ко ос­тавлен­ные на пер­вом раз­бое. Су­димос­ти у че­ловеч­ка не бы­ло, но бы­ло за­дер­жа­ние семь лет на­зад, о ко­тором он, воз­можно, уже за­был. Бла­года­ря это­му Ак­се­нов и Фо­кин выш­ли на след Саш­ко, од­но­го из ря­женых. Ос­то­рож­ная на­руж­ка в те­чение су­ток по­каза­ла, что он дваж­ды зас­ве­тил­ся в этом са­мом дво­ре, раз­ве­дывая об­ста­нов­ку. Ког­да ста­ло яс­но, что бу­дет тре­тий на­лет, ре­шено бы­ло ус­тро­ить за­саду. Од­на­ко они зна­ли лишь дом — но не квар­ти­ру. По­это­му бан­ди­тов ре­шили брать на вы­ходе из ад­ре­са, а не внут­ри. Был не­боль­шой риск, что они на­несут вред тер­пи­ле — но дру­гих ва­ри­ан­тов не име­лось.

— Бе­рем их при пог­рузке в тач­ку, — на­пом­нил Ак­се­нов. — Ни рань­ше, ни поз­же.

— По­нял, — хрип­ну­ла ра­ция.

Хо­зя­ина квар­ти­ры свя­зали с по­мощью скот­ча по ру­кам и но­гам и бро­сили на пол в цен­тре гос­ти­ной. По­ка один из ря­женых быс­тро скла­дывал в сум­ку лег­кую тех­ни­ку — но­ут­бук, план­шетник, со­товый и про­чее — вто­рой да­вил на хо­зя­ина:

— Где день­ги? Слышь? Я те­бя спро­сил, б… дь, где день­ги?

Бан­дит дви­нул ле­жаще­му на по­лу хо­зя­ину по спи­не ру­ко­ят­кой ство­ла. Хо­зя­ин дер­нулся и взвиз­гнул, но тут же сжал зу­бы, па­мятуя: ес­ли он вяк­нет — прес­тупник не бу­дет цац­кать­ся и прос­тре­лит ему го­лову.

— Ко­роб­ка от дис­ка, — про­лепе­тал он дро­жащим го­лосом, — Под те­леви­зором.

Бан­дит шаг­нул к те­леви­зору и, скло­нив­шись, уви­дел на пол­ке нес­коль­ко де­сят­ков DVD. Все дис­ки он в ярос­ти смел на пол, рык­нув:

— Ка­кая? Ка­кая, б… дь, из них?

— Чер­ная! Без эти­кет­ки, тол­стая!

Че­рез де­сять ми­нут ря­женые — на пле­че од­но­го ав­то­мат, в ру­ках вто­рого тя­желая спор­тивная сум­ка с по­хищен­ным — быс­тро выш­ли из до­ма.

— На­чина­ем, сра­зу при по­сад­ке, — вы­дох­нул Ак­се­нов по ра­ции, бук­валь­но фи­зичес­ки чувс­твуя брыз­нувший в кровь ад­ре­налин.

Вспых­нул га­бари­тами «форд». Ав­то­мат­чик шаг­нул к во­дитель­ской двер­це, вто­рой от­крыл ба­гаж­ник и бро­сил ту­да сум­ку.

— На­чали! По­шел, по­шел, по­шел!

Фур­гон вдруг сор­вался с мес­та и, ре­вя дви­гате­лем, рва­нул к «фор­ду». Ав­то­мат­чик, уже усев­шись за руль, по­нял все сра­зу. Что есть мо­чи он за­орал:

— Му­сора!!

Фур­гон, виз­жа пок­рышка­ми, рез­ко за­тор­мо­зил и ушел в сто­рону, пе­рек­рыв про­езд впе­ред. Двер­ца рас­пахну­лась, и из фур­го­на вып­рыгну­ли трое спец­на­зов­цев в шле­мах и с ав­то­мата­ми. Каж­дый ре­вел:

— Ра­бота­ет СОБР! На зем­лю! По­лиция!

Ря­женый бро­сил­ся к ма­шине, но при по­яв­ле­нии бой­цов он вски­нул ору­жие и от­крыл огонь. По­лучив тол­чок в за­щищен­ную бро­нежи­летом грудь, один из спец­на­зов­цев по­шат­нулся. Тут же вто­рой на­давил на спус­ко­вой крю­чок. Ав­то­мат­ная оче­редь прог­ре­мела на весь двор. Бан­ди­та в по­лицей­ской фор­ме из­ре­шети­ло пу­лями и бро­сило на ас­фальт.

Ак­се­нов и Фо­кин с пис­то­лета­ми в ру­ках вып­рыгну­ли из ма­шины. Бро­сить­ся к «фор­ду» они не ус­пе­ли. Во­дитель ре­шил про­рывать­ся: «форд» взвыл дви­гате­лем и дер­нулся на­зад. Дав по­лук­руг, он раз­нес ба­гаж­ник об при­пар­ко­ван­ную нап­ро­тив подъ­ез­да ма­шину. Та от­ча­ян­но взвы­ла сиг­на­лиза­ци­ей.

Ак­се­нов вы­катил гла­за, ли­хора­доч­но со­об­ра­жая.

— Твою мать!

Путь впе­ред пе­рек­рыт фур­го­ном спец­на­за. Зна­чит, урод бу­дет ухо­дить в его сто­рону. Ак­се­нов прыг­нул за руль «Пе­жо» и, зах­лопнув за со­бой двер­цу, кру­танул ключ в зам­ке за­жига­ния.

Спец­на­зов­цы бро­сились к ре­вуще­му «фор­ду», ко­торый тол­кал смя­тым ба­гаж­ни­ком сто­ящую сза­ди ма­шину.

— Из ма­шины! Вы­шел из ма­шины!

Один из бой­цов дал ав­то­мат­ную оче­редь вверх. Но «форд» сор­вался с мес­та. На хо­ду бан­дит вы­вора­чивал руль. Мес­та для раз­во­рота бы­ло ма­ло — вы­летев на тро­ту­ар и сне­ся пе­ред­нее кры­ло об окай­мляв­ший пе­шеход­ную до­рож­ку ме­тал­ли­чес­кий за­бор­чик, «форд» рва­нул прочь.

Ак­се­нов ди­ким взгля­дом сле­дил за ма­шиной ря­жено­го, га­зуя на мес­те и ли­хора­доч­но прос­чи­тывая до­ли се­кун­ды.

Бо­ясь, что «форд» собь­ет его, Фо­кин бро­сил­ся бе­жать. Си­ганул че­рез за­бор­чик у тро­ту­ара и выс­тре­лил в ма­шину. Фо­кин це­лил­ся в ко­лесо, но пу­ля раз­несла фа­ру.

«Форд», на­бирая ско­рость, мчал­ся прочь со дво­ра.

По­ра. Ак­се­нов вда­вил но­гу в пе­даль ак­се­лера­тора.

«Пе­жо» сор­вался с мес­та и ло­комо­тивом снес про­нося­щий­ся ми­мо «форд». Зак­реплен­ный спе­реди кен­гу­рят­ник, ко­режа двер­цы се­дана, вжал его в бор­дюр тро­ту­ара. Ак­се­нов ви­дел, как дер­нулся, уда­ря­ясь об ок­но во­дитель­ской двер­цы, бан­дит в фор­ме.

Ког­да «пе­жо» сдал на­зад, спец­на­зов­цы об­сту­пили «форд» и, кри­ча и ты­ча в ис­ко­режен­ную ма­шину ав­то­мата­ми, вы­волок­ли во­дите­ля из ма­шины. Ле­вая часть ли­ца его бы­ла раз­би­та и кро­вото­чила, гла­за вра­щались — он был в прос­тра­ции пос­ле стол­кно­вения.

— Ру­ки! Ле­жать, су­ка! Ру­ки вя­жи!

Ак­се­нов, вы­бежав из ма­шины, пер­вым де­лом бро­сил­ся к кен­гу­рят­ни­ку, скло­нил­ся над ним и ах­нул. Кен­гу­рят­ник был чуть смят пря­мо пе­ред ра­ди­ато­ром. Ак­се­нов гряз­но вы­мате­рил­ся.

— По­мял! Твою мать, по­мял! Убить те­бя ма­ло, ско­тина!

Под­бе­жал Фо­кин, быс­тро ог­ля­дел хро­миро­ван­ную ду­гу пе­ред ра­ди­ато­ром.

— Да брось ты, Дэн, поч­ти не за­мет­но…

Ак­се­нов ода­рил его лю­тым взгля­дом. Фо­кин тут же выс­та­вил пе­ред со­бой ру­ки:

— Мол­чу, блин! Я-то тут при чем? К не­му все воп­ро­сы!

Ког­да они по­дош­ли к «фор­ду», ря­женый во­дитель тя­жело ды­шал, ле­жа на тро­ту­аре со сцеп­ленны­ми за спи­ной ру­ками. Один из бой­цов вы­тащил из ма­шины ав­то­мат, по­вер­тел.

— Пнев­ма­тика. Му­ляж. По­вез­ло.

— За­то у вто­рого был бо­евой, — до­бавил дру­гой бо­ец.

— Что с ним?

Ак­се­нов обер­нулся на вто­рого. Все бы­ло яс­но без слов — труп в по­лицей­ской фор­ме ле­жал, рас­ки­нув ру­ки в сто­роны, в лу­же кро­ви.

— Двух­со­тый, — про­ком­менти­ровал кто-то из бой­цов. — За­то на­ших ни­кого не за­цепи­ло, хо­тя он ра­за три-че­тыре паль­нул. По­вез­ло.

Ко­му как, по­думал Ак­се­нов, мрач­но обо­рачи­ва­ясь на «пе­жо» с пог­ну­тым кен­гу­рят­ни­ком. По­мимо ис­порчен­но­го же­леза, за ко­торую Ак­се­нову еще не­дав­но приш­лось вы­ложить круг­лую сум­му, они име­ли на ру­ках факт на­личия тру­па и факт пе­рес­трел­ки. А зна­чит, без на­чаль­ства, сле­дака и раз­бо­ра по­летов не обой­тись.

— Вы­зывай груп­пу, — без эн­ту­зи­аз­ма ска­зал он Фо­кину. А сам, по­дой­дя к за­дер­жанно­му, ко­торый пых­тел на ас­фаль­те, скло­нил­ся над ним. Ак­се­нов гру­бо тол­кнул его по пле­чу: — Ка­кую ха­ту выс­та­вили? Ну? Ха­ту ка­кую?

— Сто двад­цать де­вять, — ти­хо бур­кнул бан­дит, ко­сясь на Ак­се­нова. И изум­ленно за­мер. Он сра­зу же уз­нал опе­ра.

Ак­се­нов то­же вспом­нил и уз­нал за­дер­жанно­го. И, нах­му­рив­шись, бур­кнул:

— Ну при­вет, Ха­ныга. Дав­но не ви­делись.

Во дво­ре око­ло подъ­ез­дов груп­пы мес­тных жи­телей, ожив­ленно сплет­ни­чая, с ин­те­ресом наб­лю­дали за ра­ботой си­лови­ков. Ког­да кри­мина­лис­ты за­кон­чи­ли, те­ло уби­того Саш­ко пог­ру­зили в тру­повоз­ку. В это вре­мя при­был эва­ку­атор, что­бы отог­нать ис­ко­режен­ный «форд» Ха­ныги­на и Саш­ко. Поч­ти од­новре­мен­но с ним подъ­ехал Хох­лов — 50—лет­ний, пол­ный, стра­да­ющий из­жо­гой и на­чаль­ной ста­ди­ей яз­вы же­луд­ка, муж­чи­на.

— Без стрель­бы ни­как? — про­вор­чал он.

— Я во­об­ще не стре­лял, ко мне ка­кие воп­ро­сы? — бур­кнул Ак­се­нов. Но все же про­дол­жил, как то­го тре­бова­ла су­бор­ди­нация: — На­руж­ка при­вела нас толь­ко к до­му. Мы да­же подъ­езд не зна­ли, где они ха­ту брать бу­дут. Ес­ли бы зна­ли, са­мо со­бой внут­ри бы за­сели…

— Ох­ре­неть. Ко­го пас­ли?

— Саш­ко. — Ак­се­нов кив­нул на у­ез­жа­ющую тру­повоз­ку. — Тот, ко­торый жмур.

— А вто­рой?

— Ха­ныгин. Мы его пять лет на­зад бра­ли. Пом­ни­те на­паде­ние на оп­то­вую ба­зу?

— По­годи, — нах­му­рил­ся Хох­лов. — Это где тро­их мен­тов подс­тре­лили? — Ак­се­нов кив­нул. — Ох­ре­неть. Зна­чит, он был там?

— Ха­ныгин тог­да глав­бандо­са сдал, — ска­зал Ак­се­нов. — А за это вы­тор­го­вал се­бе ус­ловку. Обе­щал за­вязать, бла­года­рил, чуть ли не на ко­ленях пол­зал… Я пять лет ни­чего про не­го не слы­шал. Це­лых пять лет, Петр Дмит­ри­евич.

Тем вре­менем Фо­кин об­щался с по­тер­певшим. Рас­тре­пан­ный хо­зя­ин ог­раблен­ной квар­ти­ры был в пол­ней­шей прос­тра­ции. Сна­чала — на­паде­ние. По­том — пле­нение: его свя­зали, что­бы он не мог поз­во­нить в по­лицию. За­тем — стрель­ба во дво­ре. А пос­ле — ви­зит по­лицей­ских, ко­торые его и ос­во­боди­ли. Тер­пи­ла наб­лю­дал, как кри­мина­лист сни­ма­ет от­пе­чат­ки паль­цев со сто­ла, где еще не­дав­но сто­ял но­ут­бук.

— Ес­ли вы зна­ли, что это бу­дет, то по­чему не за­щити­ли как-то? — про­бор­мо­тал он. — Они ме­ня тут чуть не уби­ли.

— Не уби­ли бы, — уте­шил Фо­кин. — Это уже третье на­паде­ние, а они по­ка ни­кого не уби­ли.

— Так вот, зна­чит? — нес­мотря на шок, хо­зя­ин квар­ти­ры воз­му­тил­ся та­ким ци­низ­мом. — Ну спа­сибо за за­боту! Моя ми­лиция ме­ня бе­режет!

— Это ми­лиция бе­рег­ла, а мы по­лиция, у нас толь­ко собс­твен­ные шкур­ные ин­те­ресы, — раз­дра­жа­ясь и пы­та­ясь это скрыть, бур­кнул Фо­кин. — Вы за­яв­ле­ние до­писы­вать бу­дете или как?

Во дво­ре Хох­лов зво­нил на­чаль­ству, но ни­как не мог доз­во­нить­ся.

— Ак­се­нов, ты со сле­даком все?

— Так ко мне воп­ро­сов и не бы­ло. Я не стре­лял, я же го­ворил? Кста­ти, раз уж раз­го­вор за­шел… Я мо­гу ка­кой-ни­будь ра­порт на­писать, что­бы мне ре­монт кен­гу­рят­ни­ка воз­мести­ли за счет уп­равле­ния?

Хох­ло­ва от воп­ро­сов опе­ра спас зво­нок.

— Ал­ло! Да, то­варищ пол­ковник. Док­ла­дываю, взя­ли с по­лич­ным. Мои ре­бята при под­дер­жке СОБ­Ра. У них был пнев­ма­тичес­кий «Юн­кер», ко­торый внеш­не ими­тиру­ет бо­евой АК­СУ, и бо­евой ТТ. Да, у ство­ла но­мера спи­лены. От­пра­вили на эк­спер­ти­зу, ко­неч­но. Так точ­но. Да, так точ­но, — прик­рыв мик­ро­фон ла­донью, Хох­лов не­доволь­но шеп­нул Ак­се­нову: — Ты ох­ре­нел, Ак­се­нов. А кон­ди­ци­онер те­бе за счет уп­ра­вы не на­до по­чинить?

— С кон­ди­ци­оне­ром все в по­ряд­ке по­ка…

Но Хох­лов уже вер­нулся к раз­го­вору:

— Так точ­но, то­варищ пол­ковник, ока­зали злос­тное соп­ро­тив­ле­ние. От­кры­ли огонь, приш­лось стре­лять на по­раже­ние.

Бы­ла уже ночь, но ехать до­мой Ак­се­нов и Фо­кин, нес­мотря на же­лание, не мог­ли — на­до зак­реплять Ха­ныги­на, по­ка он был в шо­ке пос­ле за­дер­жа­ния и не ус­пел про­думать ли­нию по­веде­ния.

Но Ха­ныгин мол­чал. Ме­дики об­ра­бота­ли его ли­цо, раз­би­тое при вы­нуж­денном ДТП во дво­ре, но выг­ля­дел он все рав­но пар­ши­во. Осу­нув­ший­ся, хму­рый, Ха­ныгин по­нимал, что по­пал­ся. Од­на­ко, нес­мотря на то, что за­дер­жанный был де­мора­лизо­ван — он мол­чал.

— Ха­ныга, мы зна­ем, что вы с Саш­ко взя­ли еще две ха­ты, — го­ворил Ак­се­нов. — На Пе­рес­ве­та и на Лу­говой. Паль­цы Саш­ко ос­та­лись на пер­вой. А оба тер­пи­лы вас опоз­на­ют, зуб даю.

Ха­ныгин мол­чал.

— Слу­шай, ты же не в пер­вый раз за­мужем. Дашь чис­ту­ху сра­зу — мы шеп­нем за те­бя сло­веч­ко сле­даку. У те­бя толь­ко од­на ход­ка, да и то по ху­лиган­ке. Здесь по­лучишь по ми­ниму­му.

Ха­ныгин мол­чал.

— Так и бу­дешь в мол­чанку иг­рать?

— Ку­рить есть? — мрач­но бур­кнул Ха­ныгин.

Ак­се­нов по­ложил пе­ред ним пач­ку си­гарет. Ха­ныгин за­курил. Взяв с по­докон­ни­ка пе­пель­ни­цу, Ак­се­нов вер­нулся за стол и за­курил сам. Нич­то не по­мога­ет вый­ти с объ­ек­том, ко­торо­го пы­та­ет­ся рас­ко­лоть опер, как сов­мес­тное ку­рево.

— Ну, Паш? — вы­дер­жав па­узу, про­дол­жил Ак­се­нов. — Го­ворить бу­дем или как?

— Я возь­му на се­бя все.

— Сколь­ко эпи­зодов у вас? Три? Или есть ка­кие-то, о ко­торых я не знаю?

— Толь­ко три.

— А че­го ло­мал­ся? — Ха­ныгин не от­ве­тил. — Как зна­ешь. Чис­ту­ху бу­дешь пи­сать?

По­коле­бав­шись, Ха­ныгин кив­нул. Ак­се­нов по­ложил пе­ред ним руч­ку и бу­маж­ку. Тот про­дол­жал ку­рить, по­терян­но и тос­кли­во гля­дя вни­куда. Ак­се­нов наб­лю­дал за ним.

— Слу­шай, Паш. Мы же с то­бой пять лет на­зад до­гово­рились, вро­де. На­фига те­бе это?

Ха­ныгин сно­ва по­коле­бал­ся пе­ред от­ве­том.

— День­ги нуж­ны.

— Всем нуж­ны. Мне, ду­ма­ешь, не нуж­ны? Ес­ли б не нуж­ны бы­ли, я б не па­хал здесь как ду­рак, а за­горал бы сей­час на пля­же с кок­тей­лем в ру­ке. — Ха­ныгин не от­ре­аги­ровал. — Паш, я тут про­бил, по­ка те­бя офор­мля­ли… У те­бя ни за это вре­мя ни од­но­го за­дер­жа­ния не бы­ло. Ты ни по од­ной на­вод­ке не про­ходил. То есть, за­вязал вро­де. С че­го сей­час во все тяж­кие опять пус­тился-то?

Ха­ныгин не от­ве­тил, лишь от­вел взгляд и сно­ва ус­та­вил­ся вни­куда. Ак­се­нов за­дум­чи­во наб­лю­дал за за­дер­жанным. И его по­веде­ние опе­ру ка­тего­ричес­ки не нра­вилось.

Из уп­равле­ния Ак­се­нов и Фо­кин вы­еха­ли уже поз­дней ночью. Ак­се­нов, под­во­зя Фо­кина до­мой, бур­кнул, ви­дя, как тот пы­та­ет­ся дос­тать си­гаре­ту из пач­ки:

— На­зад убе­ри. Не в ма­шине, за­дол­бался те­бе го­ворить уже.

— Твою мать, — про­вор­чал Фо­кин, пря­ча си­гаре­ты в кар­ман и взды­хая.

— Се­рег, а ты сам во­об­ще за­метил, что ты еще боль­ше ку­рить стал?

— Ког­да?

— Пос­ле то­го, как ти­па пы­тал­ся бро­сить.

— Не ти­па пы­тал­ся, а пы­тал­ся, — ог­рызнул­ся Фо­кин. — Бро­сишь тут с ва­ми.

— Гни­лые от­ма­зы.

— Ум­ный? Вот сам поп­ро­буй бро­сить, а по­том со­веты да­вай.

— Ты каж­дый ме­сяц за­водишь оче­ред­ную те­легу на те­му «я бро­саю ку­рить», — хмык­нул Ак­се­нов. — По­том не­делю дос­та­ешь всех. По­том сры­ва­ешь­ся и на­чина­ешь ку­рить еще боль­ше, чем ку­рил до то­го, как ти­па бро­сил. Ты ре­аль­но уже дос­тал всех. Или брось уже раз и нав­сегда, или…

— Как толь­ко, так сра­зу. Ты со сво­ей тач­кой то­же всех дос­тал.

— Не всех, а толь­ко те­бя, это боль­шая раз­ни­ца, — рас­сме­ял­ся Ак­се­нов.

Фо­кин пред­по­чел пе­реме­нить те­му.

— Ха­ныгин поп­лыл?

— Ку­да он де­нет­ся. На­писал чис­ту­ху. Зав­тра зак­реплять при­дет­ся.

— Слу­шай, а та ис­то­рия пять лет на­зад, что там бы­ло? Я же еще не ра­ботал в от­де­ле.

Вспо­минать в под­робнос­тях тот день Ак­се­нов не хо­тел.

— По ин­форма­ции ра­бота­ли. С по­лич­ным бра­ли бан­ду. Их бы­ло чет­ве­ро. Один во­дитель и трое бой­цов. Все в мас­ках и со ство­лами. С бо­евы­ми ство­лами.

— Ха­ныгин был од­ним из них?

— Был во­дилой. Ждал сна­ружи. Его взя­ли пер­вым, ти­хо, без шу­ма. А те трое там ре­шили ус­тро­ить вто­рую ми­ровую… Подс­тре­лили од­но­го опе­ра и двух соб­ровцев, один из бой­цов по­том в ре­ани­мации по­мер.

— Жесть… Всех взя­ли?

— Их глав­ный ушел. Но Ха­ныгин дал по­каза­ния и слил его ад­рес, — отоз­вался Ак­се­нов.

Слу­шай на­пар­ни­ка, Фо­кин ма­шиналь­но дос­тал пач­ку си­гарет. Уже вы­ужи­вая од­ну, он нат­кнул­ся на крас­но­речи­вый взгляд Ак­се­нова и со вздо­хом сно­ва спря­тал си­гаре­ты в кар­ман.

— Ха­ныгин мне се­год­ня не пон­ра­вил­ся, — за­дум­чи­во ска­зал Ак­се­нов. — Зна­ешь… У ме­ня по­доз­ре­ние воз­никло, как буд­то он че­го-то бо­ит­ся.

— Ясен пень, бо­ит­ся, — хмык­нул Фо­кин. — Его с по­лич­ным за­мели!

— Де­ло не в этом.

— А в чем?

Ак­се­нов мол­ча по­жал пле­чами. Он на са­мом де­ле не знал.

По­ка.

Гля­дя сквозь го­лени, Ак­се­нов уви­дел прос­коль­знув­шие ми­мо две­ри в гос­ти­ную но­ги Оль­ги. Прос­ну­лась, по­думал он, сле­дя за ды­хани­ем. Мед­ленный вдох — плав­ный вы­дох. Он сто­ял в ут­та­наса­не, сог­нувшись в по­ясе так, что лбом он дос­та­вал до собс­твен­ных го­леней. Мед­ленный вдох — плав­ный вы­дох.

Мед­ленно Ак­се­нов пе­ремес­тился в шва­наса­ну, встав ши­рокой бук­вой Л.

В ком­на­ту, он ус­лы­шал, заг­ля­нула Оль­га.

— Зав­тра­кать бу­дешь?

— Угу.

— Ты же ме­ня под­бро­сишь на ра­боту? Мне бы се­год­ня по­рань­ше. У нас там ка­кое-то соб­ра­ние пла­ниру­ет­ся опять…

— Угу.

— Те­бе еще дол­го?

Ак­се­нов не­воль­но вздох­нул.

— Нет.

— Мы же не опоз­да­ем?

Черт возь­ми, по­думал он, по­чему ты прос­ну­лась имен­но сей­час.

— Нет.

Оль­га не­доволь­но по­коси­лась на зас­тывше­го в аса­не Ак­се­нова, ко­торый слов­но не по­нимал, что ей нуж­но на ра­боту по­рань­ше. Под­жав гу­бы, она от­пра­вилась на кух­ню и при­нялась — Ак­се­нов по­думал, что де­монс­тра­тив­но гром­ко — гре­меть та­рел­ка­ми.

Ак­се­нов и Оль­га бы­ли же­наты три го­да. Поз­на­коми­лись в ти­пич­ной для лю­бого опе­ра си­ту­ации — она бы­ла сви­детель­ни­цей по де­лу, над ко­торым ра­ботал Ак­се­нов. По­нача­лу от­но­шения на­поми­нали идил­лию, но вско­ре вы­яс­ни­лось — все не так, как ка­жет­ся. Они бы­ли раз­ные. Оль­га бы­ла раз­дра­житель­ной, но глав­ное — ка­тас­тро­фичес­ки не­уве­рен­ной в се­бе. Лю­бую неп­ри­ят­ность она нес­ла в дом, а у Ак­се­нова хва­тало сво­их проб­лем. Выс­лу­шивать каж­дый ве­чер двух­ча­совые ис­то­рии о том, как ее не лю­бят на ра­боте и как ей не ве­зет в карь­ере, для не­го бы­ло слиш­ком. Плюс его собс­твен­ная служ­ба, на ко­торой он про­падал сут­ка­ми. Од­ним сло­вом, сей­час их от­но­шения бы­ли стран­ны­ми — до от­чужде­ния, ко­неч­но, не до­ходи­ло, но ска­зать про Ак­се­новых «они жи­вут ду­ша в ду­шу» яв­но бы­ло нель­зя.

Мед­ленный вдох — плав­ный вы­дох. Ак­се­нов мед­ленно пе­решел в бух­джан­га­сану — лег на жи­вот и, от­талки­вая се­бя ру­ками, прог­нулся мак­си­маль­но на­зад. Гла­за уви­дели вер­хнюю часть две­ри в ком­на­ту. И пе­ревер­ну­тую го­лову вер­нувшей­ся Оль­ги.

— Де­нис, ты не мо­жешь по­торо­пить­ся? Мне ре­аль­но по­рань­ше на­до.

Черт.

— Хо­рошо, — отоз­вался он, не дви­га­ясь и сле­дя за ды­хани­ем. Раз­дра­жен­но вы­дох­нув, Оль­га уш­ла.

Ак­се­нов поч­ти 15 лет на­чинал каж­дое свое ут­ро с й­оги и ды­хатель­ных уп­ражне­ний. На дру­гие тре­ниров­ки у не­го, при всем же­лании, не бы­ло вре­мени, нес­мотря на ви­сев­шую на бал­ко­не бок­сер­скую гру­шу. Имен­но бла­года­ря й­оге он в свои 35 был бо­лее гиб­ким и под­вижным, чем в под­рос­тко­вом воз­расте. А бла­года­ря ды­хатель­ным уп­ражне­ни­ям пы­тал­ся хоть как-то ком­пенси­ровать вред от си­гарет.

За­кон­чив, он при­нял душ, по­жарил я­ич­ни­цу с по­мидо­рами и быс­тро прог­ло­тил не­хит­рый зав­трак. Одев­шись, Ак­се­нов об­на­ружил, что Оль­га, еще в ноч­ной ру­бахе, сло­ня­ет­ся по ком­на­там с одеж­дой в ру­ках.

— Оль, ты ме­ня то­ропи­ла. Ну вот, я го­тов. А ты?

— Не дер­гай ме­ня, по­дож­дешь! — от­ре­зала она.

— Как за­дер­жан…? Кем? Ког­да?

— Ва­шего му­жа за­дер­жа­ли по­лицей­ские. С по­лич­ным, о вре­мя со­вер­ше­ния прес­тупле­ния. Мы мо­жем вой­ти?

— Но… Гос­по­ди. Ког­да?

— У нас пос­та­нов­ле­ние на обыск, — мяг­ко, но нас­той­чи­во пов­то­рил Ак­се­нов, сно­ва по­казы­вая Ха­ныги­ной до­кумент. — Мы дол­жны обыс­кать ваш дом. Впус­ти­те нас.

Жен­щи­на от­сту­пила, с по­терян­ным ви­дом гля­дя, как внутрь за­ходят Ак­се­нов, Фо­кин, по­нятые и двое по­лицей­ских в фор­ме. Ос­матри­ва­ясь, Фо­кин мах­нул по­нятым на гос­ти­ную:

— Да­вай­те от­ту­да нач­нем. По­нятые, сле­дуй­те за мной, что ли.

Ха­ныгин жил в час­тном до­ме на ок­ра­ине. Не­боль­шой, ни­чем не при­меча­тель­ный до­миш­ко с во­рота­ми, ого­рода­ми и ста­рень­ким га­ражом.

До Ха­ныги­ной ста­ло до­ходить, что слу­чилось. Блед­нея, она опус­ти­лась на стул. Ак­се­нов тре­вож­но нах­му­рил­ся.

— Вам пло­хо? Во­ды?

— Ког­да это бы­ло? — про­бор­мо­тала она, тро­гая се­бя за ли­цо, слов­но у нее раз­бо­лел­ся зуб. В гла­зах сто­яла неп­рикры­тая па­ника. — Ког­да? Па­ша… где он сей­час?

Ак­се­нов вздох­нул.

— Он в изо­лято­ре вре­мен­но­го со­дер­жа­ния. Ес­ли вы хо­тите с ним встре­тить­ся, я вам дам те­лефон сле­дова­теля, я та­кие воп­ро­сы ре­шать не мо­гу. Ха­ны… Пав­ла за­дер­жа­ли ночью. На­ши сот­рудни­ки. Он со­вер­шил раз­бой­ное на­паде­ние на квар­ти­ру вмес­те со сво­им зна­комым, его фа­милия Саш­ко. Вы его зна­ете?

Ха­ныги­на рас­те­рян­но пос­мотре­ла на Ак­се­нова — так, слов­но во­об­ще толь­ко сей­час по­няла, что он здесь. Смысл про­ис­хо­дяще­го на­конец стал до­ходить до нее. Она сла­бо кив­ну­ла.

— Он за­ходил как-то… Па­ша ска­зал, друг это его…

А по­том она рас­пла­калась. «Во­ды», — шеп­нул Ак­се­нов од­но­му из пос­то­вых, тот быс­тро уда­лил­ся вглубь до­ма. Из гос­ти­ной вы­шел Фо­кин.

— Во дво­ре есть ка­кие-то пос­трой­ки? Га­раж, са­рай…? — уви­дев ки­вок Ак­се­нова, Фо­кин ука­зал по­нятым на дверь: — Так, по­нятые, те­перь да­вай­те прой­дем на при­домо­вую тер­ри­торию…

Они выш­ли. Ха­ныги­на про­дол­жа­ла пла­кать, рас­ти­рая по ли­цу сле­зы и шмы­гая но­сом. Ак­се­нову бы­ло жал­ко жен­щи­ну. Пять лет на­зад, ког­да Ак­се­нов так же, как и сей­час, про­водил здесь обыск, она ры­дала не мень­ше. Же­на ис­крен­не лю­била сво­его не­путе­вого му­жень­ка.

— Я ведь чувс­тво­вала, — при­гова­рива­ла Ха­ныги­на, пла­ча. — Я зна­ла.

— Что чувс­тво­вали?

— Он пос­ледние дни… весь не свой был. Нер­вный. Бес­по­кой­ный. По но­чам не спал. Си­дит на кух­не, ку­рит и ду­ма­ет о чем-то…

— Он что-ни­будь го­ворил?

Ха­ныги­на, всхли­пывая, по­кача­ла го­ловой. Но Ак­се­нов не со­бирал­ся так прос­то сда­вать­ся. Вы­тащив ви­зит­ку, он про­тянул ее жен­щи­не.

— Я по­пыта­юсь по­мочь ва­шему му­жу, — сов­рал он. — Что­бы ему да­ли ус­ловный срок. А вы, ес­ли вспом­ни­те вдруг что-ни­будь — поз­во­ните, хо­рошо?

При­нимая кар­точку, Ха­ныги­на не вы­дер­жа­ла и раз­ры­далась в го­лос.

На обыс­ке они наш­ли часть по­хищен­но­го со вто­рого на­лета — ве­щи с пер­во­го де­ла бан­ди­ты, оче­вид­но, уже ус­пе­ли про­дать. Но и это бы­ло что-то. Од­на­ко Ак­се­нову не да­вал по­коя сам Ха­ныгин. На ноч­ном доп­ро­се за­дер­жанно­го опер уви­дел, что тот че­го-то бо­ит­ся. А те­перь его же­на по су­ти под­твер­ди­ла это. Мо­жет быть, это все не­важ­но, ду­мал Ак­се­нов, но его раз­дра­жало, ког­да ему что-то не­понят­но.

А в уп­равле­нии их ждал сюр­приз. В ко­ридо­ре они нат­кну­лись на Ко­локоль­це­ва, еще од­но­го опе­ра из их от­де­ла. Жуя бу­тер­брод, он мах­нул опе­рам на­зад:

— Вас Хох­лов ждет. Ска­зал, на­рису­ют­ся — сра­зу ко мне.

— Что-то не так? — нас­то­рожил­ся Фо­кин. — Что, жа­лоба ка­кая-ни­будь?

— Да я от­ку­да знаю? Иди и спро­си.

Они так и сде­лали. Пос­ту­чав­шись, Ак­се­нов и Фо­кин вош­ли в ка­бинет. Нап­ро­тив Хох­ло­ва си­дел, по­пивая ко­фе из круж­ки, пле­чис­тый му­жик лет 40 в ка­муф­ля­же с на­шив­ка­ми ФСИН на ру­каве. Хох­лов был чем-то оза­дачен.

— А вот и они. Это ка­питан Ак­се­нов, это стар­ший лей­те­нант Фо­кин. Они вче­ра Ха­ныги­на бра­ли.

— Ка­питан Дол­гов, Ва­силий, — му­жик про­тянул ру­ку. — Опе­ратив­но-ро­зыс­кной от­дел, об­лас­тное уп­равле­ние ФСИН.

— А что не так с Ха­ныги­ным? — нас­то­рожил­ся Ак­се­нов, по­жимая ему ру­ку. — При чем тут ва­ша кон­то­ра?

— С са­мим Ха­ныги­ным все нор­маль­но. Но мы по сво­им ка­налам уз­на­ли о его за­дер­жа­нии. А он пять лет на­зад про­ходил по де­лу Ар­те­ма Жи­лина.

— Да, он был во­дите­лем в его бан­де, как раз наш от­дел по ним и ра­ботал. А что слу­чилось-то во­об­ще?

Ак­се­нов нап­рягся, чувс­твуя, что сей­час бу­дет са­мое неп­ри­ят­ное. И уга­дал.

— Вы ори­ен­ти­ров­ки на ро­зыск не чи­та­ете, да? — спро­сил Дол­гов. — Жи­лин. Он сбе­жал из ко­лонии стро­гого ре­жима.

Ак­се­нов по­холо­дел, мгно­вен­но — слов­но это бы­ло вче­ра — вспо­миная со­бытия пя­тилет­ней дав­ности и уго­лов­ни­ка по клич­ке Жи­ла. Са­мого опас­но­го прес­тупни­ка из всех, с ко­торы­ми ему приш­лось стол­кнуть­ся за все го­ды ра­боты. За де­сять лет ра­боты опе­ром в от­де­ле по рас­сле­дова­нию гра­бежей и раз­бой­ных на­паде­ний го­род­ско­го УВД…

— Как он во­об­ще сбе­жал? — удив­ленно спро­сил Ак­се­нов, ста­вя пе­ред Дол­го­вым круж­ку с ко­фе. — Это же ко­лония-стро­гач, со­рок ки­ломет­ров до бли­жай­ше­го на­селен­но­го пун­кта. Как ему уда­лось во­об­ще?

— Там ис­то­рия ин­те­рес­ная, ко­неч­но, по­лучи­лась, — вздох­нул опер ФСИН. — На­чаль­ни­ка ко­лонии уже тур­ну­ли, двух его за­мов и на­ча опер­части то­же… Вы но­вос­ти не смот­ре­ли? Там нес­коль­ко раз по­казы­вали сю­жеты о по­беге. Жи­ла у нас те­перь звез­да.

— Мно­го ра­боты, за шоу-биз­не­сом не очень по­луча­ет­ся сле­дить, — хмык­нул Фо­кин, за­кури­вая. По­косив­шись на не­го, Ак­се­нов встал и при­от­крыл ок­но в ка­бине­те.

— Их бы­ло трое, сам Жи­ла и двое по­дель­ни­ков, — ска­зал Дол­гов. — Лям­ку тя­нули спо­кой­но, не вы­совы­вались, ни­каких на­река­ний, в лич­ном де­ле толь­ко по­ложи­тель­ные ха­рак­те­рис­ти­ки. За это их взя­ли на ра­боты в строй­от­ряд, на стро­итель­ство ба­рака в про­мыш­ленной зо­не ко­лонии. Сто­ляра­ми и плот­ни­ками… И вот там они сде­лали под­коп. Двад­цать мет­ров лаз, при­кинь­те? Пря­мо за за­бор.

— Двад­цать мет­ров? — изу­мил­ся Фо­кин. — Фи­га се! И ник­то ни­чего не за­метил? А зем­лю они ку­да де­вали — ели, что ли?

— Зем­лю по-ти­хому вы­вози­ли в те­леж­ках вмес­те с опил­ка­ми. Зем­ли бы­ло мно­го, ко­неч­но, но ра­бота­ли они ак­ку­рат­но, су­ки. На­ши го­ворят, над под­ко­пом они ми­нимум ме­сяц ра­бота­ли. То есть, сра­зу пос­ле то­го, как их в строй­от­ряд оп­ре­дели­ли.

— Ну а че­го вре­мя те­рять, — сог­ла­сил­ся Ак­се­нов. — А кто дру­гие двое? От­ку­да?

— Да не­важ­но. Их взя­ли быс­тро. Пос­ле по­бега они ночью бе­гом доб­ра­лись до при­дорож­ной за­кусоч­ной, она бы­ла в де­сяти ки­ломет­рах от зо­ны. Ог­ра­били ее, сто­рожа и про­дав­щи­цу свя­зали и из­би­ли. Там взя­ли тач­ку. И на ней на­лете­ли на кор­дон. Их взя­ли ДПСни­ки, ког­да они по про­селоч­ным до­рогам пы­тались в дру­гую об­ласть рва­нуть.

— Их?

— Дво­их по­дель­ни­ков. Са­мого Жи­лы в ма­шине не бы­ло. Они ска­зали, что Жи­ла в за­кусоч­ной взял толь­ко дро­бовик и по ме­лочи не­об­хо­димые ве­щи: одеж­ду, спич­ки, еду. А ку­да ушел, не зна­ют. Го­ворят, он с ни­ми во­об­ще ни­каки­ми сво­ими пла­нами не де­лил­ся, — Дол­гов по­качал го­ловой. — Ну и в ито­ге пос­ле это­го це­лых пол­то­ры не­дели по­ис­ко­вые от­ря­ды про­чесы­вали все вок­руг, ра­ди­усом сто ки­ломет­ров. Под­клю­чали вер­то­леты. И ни­чего. Жи­ла как сквозь зем­лю про­валил­ся.

— Мо­жет, его вол­ки заг­рызли? — ус­мехнул­ся Фо­кин. — Там вол­ки во­дят­ся?

— Ско­рее, он их заг­рыз, — хму­ро бур­кнул Ак­се­нов.

— По­чему?

Ак­се­нов вздох­нул.

— Жи­ла слу­жил в раз­ведро­те ВДВ. Сна­чала сроч­ную, по­том пять лет по кон­трак­ту… Его учи­ли вы­живать в экс­тре­маль­ных ус­ло­ви­ях. И не толь­ко в ле­су. Я вспо­минаю сей­час… Ког­да мы его взя­ли, он хва­лил­ся, что ес­ли ему дать спич­ки и нож — он смо­жет па­ру ме­сяцев хоть в тай­ге, хоть в тун­дре про­дер­жать­ся.

— Все так, — мрач­но сог­ла­сил­ся Дол­гов и про­тянул Фо­кину фо­тог­ра­фию Жи­лина. — Ну и плюс пос­мотри на не­го…

Фо­кин прис­вис­тнул. С фо­то на опе­ра смот­рел здо­ровен­ный и ко­рот­кос­три­женый ам­бал с квад­ратной че­люстью, бычь­ей ше­ей и лю­тым взгля­дом.

— Фи­га се. Ему толь­ко бан­до­сов в ки­но иг­рать.

— Физ­подго­тов­ка спец­на­зов­ца, плюс лич­ные фи­зичес­кие дан­ные… Он с са­мого на­чала счи­тал­ся са­мым опас­ным из бег­ле­цов. Но все бы­ли уве­рены, что его удас­тся от­ло­вить. Ког­да ста­ло яс­но, что Жи­ла ушел, объ­яви­ли фе­дераль­ный ро­зыск. Он мес­тный, так что сра­зу под­клю­чили нас.

— У не­го под­ружка бы­ла, — вспом­нил Ак­се­нов. — Мы пять лет на­зад Жи­лу как раз у нее на ха­те и бра­ли, он там за­тиха­рить­ся пы­тал­ся.

Дол­гов кив­нул, по­копав­шись в бу­магах и про­тяги­вая Ак­се­нову фо­то.

— Да, Свет­ла­на Ки­бире­ва. Мы в кур­се. Зря, ду­ма­ешь, свой хлеб едим?

Сни­мок был сде­лан во дво­ре и яв­но тай­но от са­мой Ки­бире­вой. Жен­щи­на лет 28—30, строй­ная блон­динка, шла по дво­ру жи­лого до­ма с па­кетом про­дук­тов в ру­ке.

— Фот­ку на­руж­ка сде­лала?

— Са­мо со­бой. Мы взя­ли под кол­пак и ее, и ро­дите­лей Жи­лина. На­руж­ка, прос­лушка со­товых и до­маш­них — все, как по­лага­ет­ся. Все-та­ки ищем осо­бо опас­но­го упы­ря, это не шут­ки.

— Чес­тно го­воря, пос­ле по­бега на­до быть пос­ледним при­дур­ком, что­бы на­рисо­вать­ся у пред­ков или у сво­ей ба­бы, — от­ме­тил Фо­кин. — А этот ваш Жи­лин, как я по­нял, не из при­дур­ков.

— Мы дол­жны ис­поль­зо­вать все воз­можнос­ти, сам по­нима­ешь, — по­жал пле­чами Дол­гов. — А дев­чонка все эти пять лет пи­сала Жи­ле на зо­ну. Да­же при­ез­жа­ла к не­му на сви­дан­ки нес­коль­ко раз.

— Толь­ко она?

— Еще мать, два-три ра­за за пять лет. Боль­ше ни­кого. — Дол­гов хмык­нул: — Я так по­нимаю, пять лет на­зад от­дел раз­бо­ев всех его ко­решей пе­реса­жал, так что по­ля для ра­боты вы нам не ос­та­вили. Мы по­копа­лись в досье Жи­лы, уз­на­ли про Ха­ныги­на. Пос­та­вили его те­лефон на прос­лушку… А по­том бац — уз­на­ем, что вы его по­вяза­ли. Ну, я но­ги в ру­ки и сра­зу к вам.

— Из­ви­ни, — Фо­кин раз­вел ру­ками. — Мы о Жи­ле не в кур­се. Да­же о по­беге толь­ко от те­бя ус­лы­шали.

Ак­се­нов за­дум­чи­во по­тара­банил паль­ца­ми по сто­лу.

— Ха­ныгин ве­дет се­бя стран­но. Сра­зу вид­но, что че­го-то не до­гова­рива­ет. Мо­жет, бо­ит­ся. Его же­на то­же ска­зала, что он стран­но се­бя вел в пос­ледние дни. А ведь это он тог­да Жи­лу сдал.

— Так мо­жет, он бо­ит­ся, что Жи­ла ре­шит отом­стить? — воп­ро­сил Дол­гов.

Что­бы про­верить это, Ак­се­нов от­пра­вил­ся в ИВС. Кон­во­ир при­вел Ха­ныги­на в доп­росную. Тот выг­ля­дел по­мятым, под гла­зами уже прок­лю­нулись кру­ги — выс­пать­ся ми­нув­шей ночью ему яв­но не уда­лось.

— Как де­ла? Сле­дак при­ходил? Что го­ворит?

— Зав­тра опоз­на­ние хо­чет про­водить, — бур­кнул Ха­ныгин.

— Это хо­рошо. Па­ша, по­чему ты про Жи­лу ни­чего не ска­зал?

Ха­ныгин вздрог­нул.

— А что я дол­жен был го­ворить?

— Ты сам зна­ешь.

— О чем?

— Ты знал, что он сбе­жал?

Ха­ныгин вздох­нул, от­вел гла­за и не­хотя про­бур­чал:

— В но­вос­тях ви­дел.

— Ис­пу­гал­ся?

— А вы-то как ду­ма­ете?

— По­это­му квар­ти­ры выс­тавлять стал?

— Да­вай­те не бу­дем об этом. По­жалуй­ста, — по­дав­ленно воз­звал Ха­ныгин.

Те­перь Ак­се­нов смот­рел на не­го с жа­лостью.

— Паш, ес­ли ты бо­ишь­ся, что он те­бя най­дет и отом­стит за ту под­ста­ву — не пе­режи­вай. Во-пер­вых, не най­дет. Его сей­час ищут мен­ты всей стра­ны, он осо­бо опас­ный прес­тупник. А во-вто­рых, ско­ро его пой­ма­ют и зак­ро­ют. Пос­ле по­бега он по­лучит по­жиз­ненное, это я мо­гу га­ран­ти­ровать.

— Хо­рошо, — кив­нул Ха­ныгин.

— Ты зна­ешь, ку­да он мо­жет по­дать­ся? Кто у не­го из ко­решей здесь ос­тался? Те­бе это зач­тется. Ес­ли ты по­можешь зак­рыть Жи­лу во вто­рой раз, те­бе мно­гое прос­тят. Мо­жет, да­же ус­ловку по­лучишь.

Ха­ныгин по­мед­лил, но за­тем су­хо и сдер­жанно, всем сво­им ви­дом по­казы­вая от­сутс­твие вся­кого же­лания об­щать­ся, бро­сил:

— Я прос­то ви­дел его по те­леви­зору. И все.

Ак­се­нов за­шел в бар, ког­да бы­ло око­ло вось­ми ве­чера. Нес­мотря на вре­мя, в за­веде­нии бы­ло нем­но­голюд­но, лишь за тре­мя сто­лика­ми си­дели нес­коль­ко ти­хих ком­па­ний. Ак­се­нов кив­нул бар­ме­ну в знак при­ветс­твия.

— Ле­они­дыч на мес­те?

— От­лу­чил­ся ку­да-то, сей­час по­дой­дет. Что вам?

— Да как всег­да. И ореш­ки ка­кие-ни­будь, хо­рошо?

По­ка бар­мен на­бирал пи­во в круж­ку, Ак­се­нов при­сел за сто­лик у ок­на. Он лю­бил са­дить­ся имен­но здесь — бы­ло вид­но при­пар­ко­ван­ную пе­ред ба­ром ма­шину.

Поп­равляя по­яс, из под­собки вы­шел Кры­лов. Пу­затый и уса­тый муж­чи­на, в уни­фор­ме ох­ранни­ка, с ре­зино­вой ду­бин­кой на по­ясе. Уви­дев Ак­се­нова, он ра­зулы­бал­ся и усел­ся ря­дом.

— Здо­рова слу­живым. Опять при­пер­ся, ал­ко­голик? Ког­да ра­ботать бу­дешь?

— На се­бя пос­мотри, — с ус­мешкой па­риро­вал Ак­се­нов. — Как ни зай­дешь, не на пос­ту. Опять в ту­але­те тор­чал? У те­бя прос­та­та ша­лит или че­го?

— Моя прос­та­та дай бог каж­до­му, — под­хо­хот­нул Кры­лов.

Зна­комы они бы­ли це­лую веч­ность. Ког­да-то, ког­да Ак­се­нову бы­ло 12 лет, Вик­тор Кры­лов был учас­тко­вым в его рай­оне, а сам Ак­се­нов, с са­мых юных лет наб­лю­да­ющий пе­ред со­бой веч­но пь­яную и одут­ло­ватую фи­зи­оно­мию от­ца-про­пой­цы, был пер­вым кан­ди­датом в гоп­ни­ки. До пь­янок или нар­ко­тиков де­ло еще не дош­ло, но с юны­ми от­мо­роз­ка­ми-друж­ка­ми Ак­се­нов уже бил ок­на в ма­гази­нах и бом­бил ларь­ки.

Что-то в ха­рак­те­ре па­цана не да­ло Кры­лову пе­редать ма­тери­алы на не­го в от­дел по де­лам не­совер­шенно­лет­них, что­бы его пос­та­вили на учет. Учас­тко­вый дал пар­ню шанс. И у не­го по­лучи­лось. Кры­лов прак­ти­чес­ки вы­тащил Ак­се­нова с ули­цы и из труд­но­го под­рос­тка сле­пил из не­го це­ле­ус­трем­ленно­го и уве­рен­но­го в сво­их си­лах че­лове­ка. Для Ак­се­нова быв­ший учас­тко­вый был вто­рым от­цом — при­чем в сот­ни раз луч­ше пер­во­го, род­но­го. По про­тек­ции Кры­лова сра­зу пос­ле шко­лы Ак­се­нов от­пра­вил­ся в ми­лицей­скую учеб­ку, ко­торую за­кон­чил че­рез три го­да со зва­ни­ем млад­ше­го лей­те­нан­та и пра­вом ра­ботать в дол­жнос­ти опе­рупол­но­мочен­но­го уго­лов­но­го ро­зыс­ка. По про­тек­ции то­го же Кры­лова Ак­се­нов прак­ти­чес­ки сра­зу по­пал в го­род­ское УВД, в от­дел по борь­бе с гра­бежа­ми и раз­бой­ны­ми на­паде­ни­ями — к это­му вре­мени Кры­лов и сам пе­ревоп­ло­тил­ся из учас­тко­вого в стар­ше­го опе­ра это­го же под­разде­ления. И нес­коль­ко лет они ра­бота­ли бок о бок, в од­ной груп­пе…

…По­ка не стол­кну­лись с Жи­лой.

Бар­мен при­нес круж­ку пи­ва и та­рел­ку с ореш­ка­ми, пос­та­вил пе­ред Ак­се­новым. Уви­дев си­гаре­ты на сто­ле, он на­пом­нил:

— У нас не ку­рят.

— Зна­ет он все, зна­ет, рас­слабь­ся, — от­махнул­ся Кры­лов. Ког­да бар­мен уда­лил­ся, Кры­лов тут же за­пус­тил ру­ку в ореш­ки. — Как Оль­га?

Ак­се­нов от­махнул­ся.

— Да как всег­да. Луч­ше не спра­шивай.

— Сколь­ко раз я те­бе го­ворил, нач­ни уже с ува­жени­ем от­но­сить­ся к сво­ей же­не, — по­мор­щился Кры­лов. — Ес­ли у нее есть ка­кие-то стран­ности или да­же за­ходы… Так они есть у каж­до­го. А быть же­ной опе­ра — де­ло неп­ростое. По­мяг­че с ней, Де­нис. Ес­ли на ста­рос­ти лет не хо­чешь ос­тать­ся бо­былем, как я.

— Мяг­че ме­ня толь­ко плас­ти­лин, — ог­рызнул­ся Ак­се­нов.

— А че­го тог­да ты сю­да при­пер­ся, а не до­мой к же­не по­катил, а? Вот об этом я как раз и го­ворю. Ве­чер нуж­но про­водить с семь­ей. По­ка она у те­бя есть.

Ак­се­нов вздох­нул.

— Жи­ла вер­нулся.

Кры­лов поч­ти не от­ре­аги­ровал — ес­ли не счи­тать из­ме­нив­ше­гося взгля­да. В гла­зах опе­ра на пен­сии мель­кну­ла сталь.

Пять лет на­зад

Ули­ца бы­ла пог­ру­жена во ть­му — фо­нарей здесь не бы­ло ни­ког­да. Это бы­ла про­мыш­ленная ок­ра­ина го­рода, где рас­по­лага­лись заб­ро­шен­ные и ра­бота­ющие це­ха мно­гочис­ленных пред­при­ятий, скла­ды, оп­то­вые ба­зы, ав­то­бус­ные стан­ции и мас­тер­ские. По но­чам жизнь здесь прак­ти­чес­ки за­мира­ла. Лишь ред­кие ав­то­моби­ли пол­зли, под­пры­гивая на кол­до­бинах, по ста­рой и раз­би­той гру­зови­ками до­роге.

Ста­рень­кие «жи­гули» сто­яли нап­ро­тив длин­ной сте­ны, тя­нущей­ся вдоль ули­цы и ухо­дящей, нас­коль­ко хва­тало об­зо­ра, в тем­но­ту. Мет­рах в 50 от «жи­гулей» рас­по­лагал­ся въ­езд на тер­ри­торию с заб­ро­шен­ной сто­рож­кой и на­веч­но под­ня­тым шлаг­ба­умом. Ох­ра­ну объ­ек­тов на не­ког­да круп­ной оп­то­вой ба­зе обес­пе­чива­ли са­ми объ­ек­ты — фир­мы, арен­ду­ющие здесь склад­ские по­меще­ния или вла­де­ющие ими.

— Убе­ри тру­бу, — бро­сил Кры­лов, тре­вож­но всмат­ри­ва­ясь впе­ред, в тем­но­ту. Си­дящий на пас­са­жир­ском си­денье Ак­се­нов вздох­нул и спря­тал со­товый те­лефон в кар­ман.

— Нет же ни­кого, Ле­они­дыч.

— По­ка нет. Твоя мо­била го­рит так, что за ки­лометр вид­но.

— На­до бы­ло а­удио-кни­гу ка­кую-ни­будь ска­чать, — про­вор­чал Ак­се­нов, ер­зая на не­удоб­ном про­дав­ленном си­денье. — Хоть вре­мя бы с поль­зой про­вел.

— Хо­роший опер уме­ет ждать столь­ко, сколь­ко нуж­но. — Нра­во­уче­ния со сто­роны Кры­лова бы­ли обя­затель­ным ат­ри­бутом их сов­мес­тной ра­боты, по­это­му Ак­се­нов про­мол­чал. — Что там у ос­таль­ных?

Пе­рек­личка бы­ла ми­нут де­сять на­зад, но Ак­се­нов пос­лушно взял ра­цию.

— На­род, что у вас? Ма­шина три?

— Все пуч­ком, ни­кого, — из­рыгну­ла хри­пящая ста­рая ра­ция.

— Ма­шина два, что с об­ста­нов­кой?

— Дви­жения нет. Мы ППСам ска­зали, что­бы не со­вались?

— Вто­рую ночь уже не су­ют­ся, — отоз­вался Ак­се­нов. — Ско­ро мо­лит ь ся на нас бу­дут.

Кры­лов, по­ка Ак­се­нов об­щался по ра­ции, дос­тал из бар­дачка за­вер­ну­тый в га­зету бу­тер­брод, взял тер­мос и на­лил в крыш­ку-ста­кан еще го­ряче­го ко­фе. Пос­ле пос­ледней реп­ли­ки Ак­се­нова он по­мор­щился:

— Хо­рош га­дить в эфи­ре.

Ак­се­нов по­ложил ра­цию на па­нель, пос­мотрел на ча­сы.

— По­лови­на вто­рого. Вряд ли они по­кажут­ся се­год­ня.

— Не се­год­ня так зав­тра, — по­жал пле­чами Кры­лов. — Бу­тер бу­дешь?

— С ве­чера за­кор­млен­ный.

Ра­ция прох­ри­пела го­лосом опе­ра из ма­шины-2:

— Гру­зовик.

— По­рож­няк, на­ши на лег­ко­вуш­ке ра­бота­ют, — отоз­вался опер из ма­шины-3. Слу­шая их, Ак­се­нов слад­ко и дол­го зев­нул. Ми­мо них про­полз, гро­мыхая на вы­бо­инах, по­рож­ний «Ка­маз». Он про­полз ми­мо про­ход­ной оп­то­вой ба­зы и вско­ре скрыл­ся в тем­но­те.

— Де­нис, эти скла­ды за ме­сяц уже три ра­за выс­тавля­ли, — ска­зал Кры­лов, по­косив­шись на ску­ча­юще­го Ак­се­нова. — И каж­дый раз пе­ред на­летом тут ту­сова­лись по­доз­ри­тель­ные ти­пы, ко­торых ник­то не зна­ет. Раз­ню­хива­ли об­ста­нов­ку. В по­недель­ник здесь сно­ва вер­те­лись ка­кие-то мут­ные ти­пы. Они сра­бота­ют сно­ва, зуб даю.

Ак­се­нов по­жал пле­чами. Ра­ция сно­ва ожи­ла, опер из ма­шины-3 воз­вестил:

— У нас дви­жуха. «Ло­ган», внут­ри чет­ве­ро.

Кры­лов соб­рался, быс­тро зак­рыл тер­мос и бро­сил на зад­нее си­денье. Вско­ре впе­реди по­казал­ся свет фар. Он приб­ли­жал­ся, и вот из тем­но­ты вып­лы­ли очер­та­ния лег­ко­вого ав­то­моби­ля. Кры­лов и Ак­се­нов не от­ры­вали от не­го глаз. Но «ре­но-ло­ган» про­катил ми­мо про­ход­ной. Ми­новав при­пар­ко­ван­ную мет­рах в 10 от обо­чины — –что­бы не прив­ле­кать вни­мание — ма­шину опе­ров, «ло­ган» по­ехал даль­ше.

— По­рож­няк, — зак­лю­чил Ак­се­нов. Кры­лов ог­ля­нул­ся и при­щурил­ся, пы­та­ясь раз­гля­деть но­мер.

— Сте­пан 391 Кон­стан­тин Кон­стан­тин. За­пиши на вся­кий по­жар­ный, по­том пробь­ем. Вдруг они, прис­матри­ва­ют­ся.

Ак­се­нов хо­тел так и сде­лать, но в его кар­ма­не за­виб­ри­ровал со­товый.

— Черт… СМСка.

— Лад­но, я сам, — Кры­лов, с ус­мешкой ко­сясь на мо­лодо­го опе­ра, взял с па­нели при­боров блок­нот. — С кем ты там по но­чам пе­репи­сыва­ешь­ся? Опять та ба­ба? Как ее, Та­ня?

— Поч­ти. Оль­га.

— У вас серь­ез­но или как?

— Трах­немся — по­том ска­жу. Ско­рее все­го нет. Но ей знать не обя­затель­но.

— Как был ма­лолет­ний упырь, так и ос­тался, — рас­сме­ял­ся Кры­лов.

В это вре­мя сно­ва ожи­ла ра­ция:

— Му­жики, вни­мание, «ло­ган» раз­во­рачи­ва­ет­ся, идет на вто­рой круг.

Кры­лов нап­рягся.

— Это они. Уби­рай мо­билу!

Ак­се­нов пос­пешно спря­тал те­лефон в кар­ман. А по­том по­зади них заб­резжил свет фар.» Ло­ган» приб­ли­жал­ся. Про­ехав ми­мо поч­ти не­замет­ной ма­шины опе­ров, сто­ящей око­ло му­сор­ных кон­тей­не­ров в сто­роне от про­ез­жей час­ти, «ло­ган» дви­нул­сядаль­ше. До про­ход­ной ба­зы ос­та­валось мет­ров де­сять, ког­да на лег­ко­вуш­ке мор­гну­ли стоп-ог­ни — «ло­ган» при­тор­ма­живал, что­бы свер­нуть в во­рота.

— Вни­мание, это они, — воз­вестил Кры­лов по ра­ции. — Это на­ши кли­ен­ты!

«Ло­ган» скрыл­ся за во­рота­ми. Сра­зу же Кры­лов за­вел дви­гатель. Фа­ры он вклю­чать не стал. Тем­ный си­лу­эт «жи­гулей» вы­катил на до­рогу и мед­ленно по­катил к про­ход­ной. Кры­лов сно­ва взял­ся за ра­цию:

— Стя­гива­ем­ся на тер­ри­торию, мед­ленно, ни­каких фар. Спуг­нуть нель­зя.

— По­нял, — по оче­реди отоз­ва­лись кол­ле­ги.

«Жи­гули» опе­ров по­пол­зли к во­ротам на пог­ру­жен­ную во мрак тер­ри­торию.

«Ре­но-ло­ган» ос­та­новил­ся в двух де­сят­ках мет­рах от скла­да и по­гасил фа­ры, пос­ле че­го из ма­шины выс­ко­чили трое. Три те­ни — каж­дый с дро­бови­ком и в оди­нако­вых ра­бочих ком­би­незо­нах — бро­сились за угол скла­да. Ха­ныгин, ос­тавший­ся за ру­лем, не глу­шил дви­гатель, как и при­казал Жи­ла. Опус­тив стек­ло, он ус­лы­шал да­лекий звон — Жи­ла, Шкет и Ры­жий вы­били ок­но.

Сто­рож встре­пенул­ся в сво­ей сто­рож­ке. Мо­жет, по­каза­лось? Он вык­лю­чил звук на кро­хот­ном по­ход­ном те­леви­зоре, ко­торый при­носил на де­журс­тва из до­ма и прис­лу­шал­ся. Вро­де бы ти­хо. Но на вся­кий слу­чай сто­рож взял со сто­ла ду­бин­ку и шаг­нул к две­ри.

Он ус­пел лишь дот­ро­нуть­ся до руч­ки. Мощ­ным уда­ром но­ги Жи­ла рас­пахнул дверь, ед­ва не сби­вая с ног сто­рожа, и об­ру­шил на его го­лову мощ­ный удар дро­бови­ка. Сто­рож с вы­битой че­люстью рух­нул на пол — он от­клю­чил­ся сра­зу же.

— Вя­жи его! — ряв­кнул Жи­ла Ры­жему, бро­сая ему мо­ток скот­ча, пос­ле че­го обер­нулся на Шке­та: — Ищи с ейф!

Ха­ныгин, си­дящий за ру­лем, пос­мотрел на ча­сы на па­нели при­боров. Две ми­нуты. По­ра. Он тро­нул­ся. «Ре­но-ло­ган» мед­ленно под­полз к две­рям скла­да, рас­по­ложен­ным ря­дом с мас­сивны­ми подъ­ем­ны­ми во­рота­ми.

— Сю­да! — крик­нул Шкет.

Сейф на­ходил­ся в офис­ной ка­мор­ке че­рез две две­ри от сто­рож­ки. Жи­ла и Ры­жий быс­тро прош­ли внутрь, Ры­жий ски­нул со спи­ны рюк­зак и вы­удил из не­го лег­кий и ком­пак­тный сва­роч­ный ап­па­рат.

— Быс­трее, — ско­ман­до­вал Жи­ла.

На­цепив оч­ки, Ры­жий вклю­чил свар­ку — и ог­не­дыша­щий сноп искр вгрыз­ся в ме­талл.

Ха­ныгин сно­ва бро­сил взгляд на ча­сы. Че­тыре ми­нуты. Че­рез две-три ми­нуты они дол­жны вый­ти. Еще ни ра­зу ра­бота не за­нима­ла боль­ше се­ми ми­нут.

Вдруг в зер­ка­ле зад­не­го ви­да мель­кну­ла ка­кая-то тень — Ха­ныгин ско­рее по­чувс­тво­вал ее, чем уви­дел. Дер­нувшись, он обер­нулся. В ту же се­кун­ду во­дитель­ская дверь рас­пахну­лась, и Ха­ныги­на вы­дер­ну­ли из ма­шины мощ­ные ру­ки двух бой­цов ОМО­На. Ха­ныгин не ус­пел от­крыть рот, как по­лучил та­кой удар в жи­вот, что зах­лебнул­ся собс­твен­ным ды­хани­ем.

Дру­гие спец­на­зов­цы, в шле­мах с пу­ленеп­ро­бива­емы­ми заб­ра­лами и с ав­то­мата­ми в ру­ках, уже стя­гива­лись к две­рям офи­са, бе­ря ее в кле­щи с двух сто­рон.

— До­кумен­ты то­же, бе­рем все! — рык­нул Жи­ла. Ры­жий и Шкет выг­ре­бали в клет­ча­тую кап­ро­новую сум­ку все со­дер­жи­мое сей­фа. Пач­ки с день­га­ми, нак­ладные, со­товый те­лефон. Под во­рохом бу­маг об­на­ружи­лись еще 20—30 ту­гих па­чек пя­титы­сяч­ных ку­пюр.

— Здесь до х… баб­ла! — об­ра­довал­ся Ры­жий, за­пихи­вая день­ги в сум­ку. — Все! Мо­жет, по сто­лам пош­мо­на­ем, вдруг…?

— Ухо­дим, — рык­нул Жи­ла, пер­вым вы­ходя из офи­са.

Пер­вы­ми из офи­са вы­вали­лись Ры­жий с рюк­за­ком в ру­ках и Шкет, во­лоча­щий на пле­че ба­ул. И тут же на них со всех сто­рон бро­сились во­ору­жен­ные спец­на­зов­цы, ог­ла­шая ночь кри­ками:

— На зем­лю! Ми ли­ция! Ле­жать!

Ры­жий мгно­вен­но плюх­нулся вниз. Шкет за­коле­бал­ся, и на не­го мгно­вен­но на­вали­лись двое бой­цов. Еще двое омо­нов­цев рва­нули к две­рям скла­да, но из­нутри их встре­тил мощ­ный выс­трел. За­ряд дро­бови­ка от­бро­сил бой­цов на­зад, од­но­му раз­несло пле­чо, и он ис­тошно за­вопил. Ос­таль­ные бро­сились к две­ри, па­ля в тем­но­ту из ав­то­матов.

Жи­ла бро­сил­ся на­зад по тем­ным по­меще­ни­ям скла­да. Ус­лы­шав кри­ки за спи­ной, он на бе­гу обер­нулся и дваж­ды жах­нул в тем­но­ту. Кто-то зак­ри­чал. Со всех ног Жи­ла пус­тился в зад­нюю ком­на­ту с раз­би­тым ок­ном, че­рез ко­торое они про­ник­ли на склад.

— Сза­ди! Они че­рез ок­но вош­ли! Сза­ди! — кри­чал Кры­лов, бро­са­ясь за угол. За ним бро­сились двое омо­нов­цев. Ак­се­нов, по­ражен­но гля­дя на ис­те­ка­юще­го кровью и кри­чаще­го бой­ца, ко­торо­го об­сту­пили со­рат­ни­ки, еле зас­та­вил се­бя вер­нуть­ся в ре­аль­ность и пус­тился за Кры­ловым.

Жи­ла вып­рыгнул из ок­на, но на не­го уже бе­жали те­ни.

— Су­ки! — про­орал он, от­кры­вая огонь.

Пер­вый же за­ряд дро­би уго­дил в бед­ро Кры­лова, и он, ди­ко взвыв, рух­нул на зем­лю. Бе­гущие за ним спец­на­зов­цы от­кры­ли огонь из ав­то­матов, но Жи­ла стре­митель­но сор­вался с мес­та и, при­гиба­ясь и пет­ляя под гра­дом пуль, ис­чез за по­воро­том.

— За ним! — орал Ак­се­нов, с ужа­сом под­бе­гая к ра­нено­му Кры­лову. — Быс­тро, му­жики, за ним!

Он плюх­нулся на зем­лю пе­ред Кры­ловым. То­го ко­лоти­ло от бо­ли, гла­за ди­ко вра­щались. Из ра­ны раз­ме­ром с ку­лак на бед­ре хлес­та­ла кровь. Ак­се­нов в шо­ке от­шатнул­ся, да­же в тем­но­те уви­дев по­токи кро­ви.

— Б… дь, Ле­они­дыч! Ско­рую! Вы­зывай­те ско­рую! — сор­вав с плеч пид­жак, Ак­се­нов ском­кал его и при­жал к ра­не на но­ге Кры­лова. Са­мого Ак­се­нова тряс­ло от шо­ка. Гля­нув на блед­ное и на­пол­ненное ужа­сом ли­цо ис­те­ка­юще­го кровью на­пар­ни­ка, Ак­се­нов ис­тошно взвыл, сры­вая го­лос: — Ско­рую, б… дь, сю­да!!

— Сбе­жал, зна­чит, су­ка, — хму­ро кив­нул Кры­лов.

— Мы взя­ли Ха­ныги­на. Пом­нишь, во­дила их­ний? Ко­торый Жи­лу сдал? За раз­бои, с од­ним ко­решом стал ха­ты выс­тавлять. А ведь за­вязал.

— С Жи­лой он свя­зан?

Ак­се­нов по­качал го­ловой.

— Жи­ла ему киш­ки бы вы­пус­тил и все. И Ха­ныгин об этом зна­ет. Не го­ворит ни­чего, за­раза. Но я ду­маю, он пос­ле пя­ти лет за­вяз­ки сно­ва взял­ся за ста­рое, что­бы на ско­рую ру­ку баб­ла под­нять. И сва­лить из го­рода. Уз­нал про Жи­лу — и по­нял, что на­до ва­лить. По­тому что Жи­ла до не­го до­берет­ся, и за ко­сяк при­дет­ся от­ве­чать.

— Зап­росто, — сог­ла­сил­ся Кры­лов. — Эта су­ка зверь нас­то­ящий… Я в мен­ту­ре поч­ти трид­цать лет про­вел, Де­нис. А та­кого как он от­мо­роз­ка не встре­чал. До сих пор не мо­гу за­быть, как мы тог­да взять его пы­тались… Урод мне но­гу чуть не отс­тре­лил. Я еле вы­караб­кался. Два го­да по боль­ни­цам мо­тал­ся… Хро­маю те­перь, б… дь. А ес­ли бы не эта пад­ла, мо­жет, до сих пор в опе­рах бы хо­дил.

Ак­се­нов с со­чувс­тви­ем пос­мотрел на нас­тавни­ка, зная, ка­кое ог­ромное мес­то в его жиз­ни за­нима­ла ра­бота.

— Те­бе еще по­вез­ло, Ле­они­дыч. Од­но­го из бой­цов так и не спас­ли.

Кры­лов от­махнул­ся. Внеш­не он был всег­да сдер­жан. Но ког­да Кры­лов по­тянул­ся к си­гаре­там, Ак­се­нов со­об­ра­зил, нас­коль­ко неп­ри­ят­ной для не­го бы­ла но­вость про Жи­лу. Бар­мен за стой­кой под­нял го­лову:

— Вик­тор Ле­они­дыч, у нас не…

— Ста­каны про­тирай свои, — оса­дил его Кры­лов. Бар­мен каш­ля­нул и за­тих за стой­кой. Кры­лов все же от­ло­жил си­гаре­ты в сто­рону. А по­том под­нял гла­за на Ак­се­нова.

— Де­нис, эта тварь нас­то­ящий тер­ми­натор. Его об­ло­жил взвод спец­на­за, а он умуд­рился не толь­ко сва­лить, но и подс­тре­лить тро­их мен­тов. По­это­му пос­лу­шай-ка ме­ня, сы­нок. Его ищет УФ­СИ­Нов­цы? — вот и пусть ищут. А ты не лезь на ро­жон, за­нимай­ся сво­ими де­лами. Я не хо­чу те­бя хо­ронить, по­нял?

Ак­се­нов про­мол­чал.

Фо­кин сто­ял на тро­ту­аре и за­кури­вал, ког­да у обо­чины пе­ред ним тор­мозну­ла ма­шина Ефи­мова. Тот ус­мехнул­ся:

— Ты опять ку­ришь?

— Не опять, а сно­ва, — про­вор­чал Фо­кин, по­жимая ему ру­ку. — Как де­ла?

— По­тихонь­ку.

— Это бы­ло веж­ли­вое вступ­ле­ние, ес­ли ты до­гадал­ся.

— Не ду­рак, — хмык­нул Ефи­мов и, вы­удив из кар­ма­на нес­коль­ко ку­пюр, про­тянул Фо­кину. Тот быс­тро спря­тал их в кар­ма­не. — Ви­дел мой ма­тери­ал по тво­ей пос­ледней ин­форма­ции? — На сай­те.

— Она кста­ти и на сай­те боль­ше все­го прос­мотров по­лучи­ла. А в га­зете пош­ла на третью по­лосу, ос­новным ма­тери­алом. Так что гор­дись.

— Мне-то что? В га­зете твое имя, ты и гор­дись.

— Ты хо­тел прос­то день­ги взять, или у те­бя для ме­ня еще что-ни­будь есть?

— Еще как есть, — до­воль­но кив­нул Фо­кин. — Мы вче­ра бан­ду взя­ли. Двое в по­лицей­ской фор­ме.

Ефи­мов по­качал го­ловой.

— Из­ви­ни, не ин­те­рес­но. Пресс-служ­ба уже да­ла под­робнос­ти, на­ши де­ла­ют треть по­лосы на «Кри­мина­ле» на зав­тра.

— Фи­га се, — расс­тро­ил­ся Фо­кин. — Дол­ба­ная пресс-служ­ба, весь хлеб от­ни­ма­ют… А там ка­кие под­робнос­ти? Они ска­зали, что те коз­лы соп­ро­тив­ле­ние ока­зали? Соб­ровцы подс­тре­лили од­но­го.

— Са­мо со­бой. И следс­твен­ный ко­митет то­же ком­мента­рий дал. Го­ворю же, пол­но­цен­ный ма­тери­ал.

— Ну ел­ки-пал­ки! Я там был, сам все ви­дел, а ты пи­шешь статью по пресс-ре­лизу, да? За­шибись во­об­ще.

— Сер­гей, у нас ежед­невная га­зета, — уди­вил­ся Ефи­мов. — Ты мне с ин­форма­ци­ей офи­ген­но по­мога­ешь, я те­бе сто раз го­ворил. За это я те­бе кста­ти баб­ки и даю из на­шего фон­да. Но ес­ли что-то слу­чилось, мне это нуж­но уже на сле­ду­ющий день, по­нима­ешь? Не че­рез два дня, не че­рез три — а на сле­ду­ющий. Ну а кто не ус­пел, тот опоз­дал. Ес­ли бы ты ут­ром или хо­тя бы в обед поз­во­нил — ба­зара нет, а так…

— Да яс­но все, — вздох­нул Фо­кин. — Жур­на­люги прок­ля­тые. Зна­ешь, за что вас ник­то не лю­бит? Вот как раз за это.

Ефи­мов рас­хо­хотал­ся.

— За­то от мен­тов у нас вся стра­на та­щит­ся, да?

Ког­да Ак­се­нов при­ехал до­мой, ус­тавший, мрач­ный и чуть хмель­ной, Оль­га пла­кала на кух­не. Уви­дев это, Ак­се­нов изум­ленно шаг­нул к же­не.

— Оль, ты че­го?

— Ни­чего, — всхлип­ну­ла она.

— Да что слу­чилось?

— От те­бя пи­вом пах­нет? Опять к сво­ему Кры­лову за­ез­жал?

— Мне по­сове­товать­ся на­до бы­ло, по ра­боте.

— Ну да, я за­была, те­перь это так на­зыва­ет­ся, — съ­яз­ви­ла Оль­га, вы­тирая сле­зы.

— Блин, ты из-за это­го ры­да­ешь?

— Я не ры­даю.

— Мо­жет, рас­ска­жешь уже или как? — Ак­се­нов на­чал те­рять тер­пе­ние. — Что стряс­лось во­об­ще, Оль? На ра­боте что-то или…?

— Нет у ме­ня боль­ше ра­боты, — жа­лоб­но отоз­ва­лась она. — Ме­ня сок­ра­тили.

— Что?

— Глу­хой, что ли? Сок­ра­тили ме­ня. Ме­ня и еще де­вять че­ловек. В це­лях, блин, оп­ти­миза­ции. Без­ра­бот­ная я те­перь, по­нял?

Веч­но не­уве­рен­ная в се­бе Оль­га сей­час на­вер­ня­ка и вов­се счи­тала, что жизнь ее за­кон­че­на. Вспом­нив сло­ва Кры­лова о же­не, Ак­се­нов лас­ко­во об­нял ее за пле­чи, пог­ла­дил по го­лове.

— Вот для че­го это соб­ра­ние се­год­ня бы­ло, — жа­лова­лась Оль­га. — А я, ду­ра, опоз­дать еще бо­ялась… Де­нис, я три го­да сво­ей жиз­ни этой ду­рац­кой ша­раш­ке от­да­ла! Ви­дишь ли, про­дажи у них упа­ли. По­тому что про­дажи на­до спе­ци­алис­там по­ручать, а не лю­бов­ни­це сво­ей, ко­бель ста­рый!

— Зна­чит, ско­ро у не­го нач­нет па­дать кое-что еще, не толь­ко про­дажи, — хмык­нул Ак­се­нов.

Оль­га не­воль­но ус­мехну­лась сквозь сле­зы.

— Это точ­но. На­де­юсь, упа­дет так, что ни­какая «Ви­аг­ра» не по­может.

Скло­нив­шись к Оль­ге, Ак­се­нов по­цело­вал ее.

— Не расс­тра­ивай­ся ты. Ну сок­ра­тили, и что? Все к луч­ше­му, са­ма зна­ешь. Те­бе эта ра­бота ни­чего не при­носи­ла. Зар­пла­та ма­лень­кая, кол­лектив ду­рац­кий, ин­три­ги и все та­кое… Вот пусть и ко­пошат­ся в сво­ем зме­ином гнез­де даль­ше. А мы най­дем те­бе нор­маль­ную ра­боту. Пра­виль­но?

Оль­га с на­деж­дой кив­ну­ла и тут же в знак бла­годар­ности при­жалась к не­му, про­дол­жа­ла всхли­пывать.

Они еще дол­го раз­го­вари­вали: по­ка ра­зог­ре­вали ужин, по­ка Ак­се­нов ел, а Оль­га си­дела ря­дом, по­ка ук­ла­дыва­лись спать. На­конец Оль­га, вы­гово­рив все оби­ды, ус­ну­ла на пле­че Ак­се­нова. Улы­ба­ясь, он слу­шал ее ды­хание. По­косил­ся на ча­сы. 1:16. Поз­дно, по­ра бы и са­мому ус­нуть. Но сон не шел. Гля­дя в по­толок, Ак­се­нов не мог за­быть со­бытия пя­тилет­ней дав­ности, ко­торые но­вым вит­ком вне­зап­но вер­ну­лись в его жизнь.

Пять лет на­зад

Так свет­ло пе­ред скла­дом в это вре­мя су­ток не бы­ло, по­жалуй, не­ког­да. Де­сяток ма­шин — «Га­зель» груп­пы не­мед­ленно­го ре­аги­рова­ния из де­жур­ной час­ти, эки­пажи ППС, мес­тные опе­ра, «ско­рые». Фа­ры сле­пили, а вспыш­ки ми­галок бы­ло вид­но, на­вер­ное, да­же за ог­ромной тер­ри­тори­ей ба­зы.

— Вы с на­ми? — крик­нул Ак­се­нову фель­дшер, за­тал­ки­вая в «ско­рую» но­сил­ки с от­клю­чив­шимся Кры­ловым. — Вы с НА­МИ?!

Ак­се­нов был в та­ком шо­ке, что поч­ти ни­чего не по­нимал. Вздрог­нув, он пы­тал­ся ре­шить. Фель­дшер ряв­кнул, пры­гая в ма­шину:

— Нет вре­мени, он уми­ра­ет!

«Ско­рая», не­мед­ленно ог­ла­сив всю ок­ру­гу во­ем си­рены, рва­нула с мес­та. Ак­се­нов ос­тался сто­ять, пы­та­ясь вер­нуть­ся к жиз­ни. У не­го пе­ред гла­зами сто­яло ли­цо ис­те­ка­юще­го кровью Кры­лова.

Ак­се­нова за­мути­ло. Он да­же не ус­пел до­бежать до уг­ла скла­да, его выр­ва­ло пря­мо на ко­лесо бли­жай­шей пат­руль­ной ма­шины. Сто­ящие око­ло скла­да ППСни­ки лишь мрач­но пе­рег­ля­нулись и от­ве­ли гла­за.

— Твою мать, — про­бор­мо­тал Ак­се­нов, вы­тирая рот. Как ни стран­но, ему по­лег­ча­ло, слов­но вмес­те с ос­татка­ми не­пере­варен­ной до кон­ца пи­щи уш­ла и часть пе­режи­того. Ос­мотрев­шись и пы­та­ясь раз­ли­чить что-то в тол­чее из лю­дей и ма­шин, на­вод­нивших тер­ри­торию пе­ред мес­том бой­ни, он уви­дел опе­ров, ко­торые жес­тко прес­со­вали за­кован­но­го в на­руч­ни­ки Шке­та. Учи­тывая, что в пе­рес­трел­ке тя­жело ра­нили тро­их сот­рудни­ков — за­дер­жанно­го мог­ли в ярос­ти да­же за­бить до смер­ти — и ник­то не ска­зал бы ни сло­ва.

— Где он, су­ка? Ку­да он по­шел?

— Я не знаю, — ску­лил Шкет. — От­ве­чаю, не знаю.

Опе­ров это не убе­дило, и Шкет по­лучил мощ­ный удар в бок бо­тин­ком, от ко­торо­го зах­ри­пел.

— Где он?! Ад­рес?

Ак­се­нов раз­ли­чил пе­ред со­бой зна­комое ли­цо. Опер из уп­равле­ния.

— Ты как, Ак­се­нов?

— Я-то что, не ме­ня про­дыря­вили, — по­дав­ленно ска­зал он. — Ох… ть, как он мог уй­ти? Его прес­ле­дова­ли чет­ве­ро под­го­тов­ленных, б… дь, бой­цов! Как?

— Спро­си что поп­ро­ще, — мрач­но отоз­вался опер.

Ак­се­нов нах­му­рил­ся, вспом­нив про Ха­ныги­на.

— Где во­дила?

— В во­рон­ке, его на­ши ко­лят.

— В ка­ком?

Опер и Ак­се­нов доб­ра­лись до од­ной из ма­шин ППС. Внут­ри, при­кован­ный на­руч­ни­ками к по­руч­ню, си­дел блед­ный и из­би­тый Ха­ныгин, над ко­торым на­виса­ли двое разъ­ярен­ных опе­ров. Ког­да Ак­се­нов по­дошел к ма­шине, один из опе­ров вре­зал Ха­ныги­ну в зу­бы.

— Ты у ме­ня, пад­ла, за­гово­ришь, ты по­нял ме­ня?!

— Отой­ди, — ска­зал Ак­се­нов.

— Что?

— Ото­шел на­хер от­сю­да! — ряв­кнул Ак­се­нов. Опер сна­чала опе­шил, но что-то в ли­це Ак­се­нова зас­та­вило его лишь мол­ча сжать зу­бы и от­сту­пить. Ак­се­нов заб­рался в во­ронок и сел нап­ро­тив Ха­ныги­на. Тот зат­равлен­но смот­рел на опе­ра.

— Эта су­ка подс­тре­лила тро­их мен­тов, — ска­зал Ак­се­нов. — У ме­ня на гла­зах. Я не знаю, кто он те­бе. Ко­реш, брат, сват… Пле­вать. Но ты по­нима­ешь, что мен­ты пе­ревер­нут этот го­род с ног на го­лову, но най­дут его?

Ха­ныгин мол­чал.

— Ты хо­чешь пой­ти с ним по од­ной статье? По­куше­ние на жизнь сот­рудни­ка? Там двад­ца­точ­ка све­тит. И это не счи­тая раз­бо­ев. Ты го­тов ра­ди сво­его ко­реша на по­жиз­няк ид­ти?

— Я ни в ко­го не стре­лял, — про­бор­мо­тал Ха­ныгин. — У ме­ня да­же ору­жия не бы­ло.

— А ни­кого не ко­лышет. Ак­се­нов, прис­таль­но наб­лю­дая за ним, за­метил, что у Ха­ныги­на дро­жат ру­ки. А еще — за­метил коль­цо на бе­зымян­ном паль­це пра­вой ру­ки.

— Трое мен­тов за раз, — на­пом­нил Ак­се­нов, не сво­дя с Ха­ныги­на глаз. — Та­кого у нас не бы­ло лет 15, на­вер­ное. Это бу­дет по­каза­тель­ный суд. Что­бы ос­таль­ным не­повад­но бы­ло. Ты это по­нима­ешь?

Ха­ныгин не от­ве­тил, лишь опус­тил гла­за.

— Зна­чит, по­нима­ешь, — кив­нул Ак­се­нов. — А те­перь пос­лу­шай ме­ня… Как те­бя зо­вут?

— Па­вел.

— Пос­лу­шай ме­ня, Па­ша. Вас бы­ло чет­ве­ро. Но ство­ла не бы­ло толь­ко у те­бя. Ты не ока­зывал соп­ро­тив­ле­ние. И плюс ты не при­нимал учас­тия в са­мом на­лете. Ты прос­то во­дила. Ты да­же внутрь не за­ходил. У те­бя офи­гитель­ные шан­сы от­ма­зать­ся. Толь­ко у те­бя. У те­бя од­но­го из всей бан­ды. Ты же­нат, да? — Ха­ныгин бро­сил на Ак­се­нова быс­трый взгляд. — Дав­но же­нат? Лю­бишь, на­вер­ное, же­ну, а? Па­ша, ты мо­жешь по­лучить ус­ловку. Ваш глав­ный по­лучит мак­си­маль­ный стро­гач. Те двое лет по 10—15. Но ты мо­жешь от­де­лать­ся ус­ловкой. По­нима­ешь?

Ха­ныгин по­мол­чал.

— Ус­ловкой — ес­ли…?

— Ес­ли ты сдашь это­го упы­ря. Не ког­да-ни­будь, уже в СИ­ЗО, а пря­мо сей­час. Урод подс­тре­лил тро­их мен­тов, Па­ша. Один из них мой друг. Боль­ше, он мне как отец. И я те­бе обе­щаю. Сда­ешь его пря­мо сей­час — я это­го не за­буду. И я сде­лаю все, что­бы по­мочь те­бе. Прос­то ска­жи, ку­да мог­ла пой­ти эта су­ка.

Ха­ныгин от­ве­тил не сра­зу. Взве­шивая за и про­тив — с од­ной сто­роны страх, с дру­гой же­лание быть на сво­боде — он про­тяже­но вы­дох­нул. И на­конец отоз­вался:

— Он у Свет­ки. Это его ба­ба. Она жи­вет на Крас­нозна­мен­ной.

Мень­ше чем че­рез час груп­па спец­на­зов­цев уже штур­мо­вала квар­ти­ру. Учи­тывая, с кем они име­ли де­ло, за­дер­жа­ние ре­шено бы­ло про­вес­ти с раз­ма­хом. Двое бой­цов на ве­рев­ках спус­ти­лись с кры­ши на уро­вень шес­то­го эта­жа, где рас­по­лага­лась квар­ти­ра Ки­бире­вой, один из них заг­ля­нул в ос­ве­щен­ное ок­но. По­дал знак вто­рому. Бес­шумно пе­ремес­тившись к дру­гому ок­ну, вто­рой бо­ец так­же заг­ля­нул внутрь. Пос­ле че­го ти­хонь­ко бро­сил в эфир:

— Кух­ня. По ко­ридо­ру на­лево. Он один.

А по­том на­чал­ся штурм.

Жи­ла глу­шил вод­ку, ста­ра­ясь за­лить стресс пос­ле за­пад­ни, из ко­торой выр­вался чу­дом. Го­лый по по­яс, он си­дел око­ло бу­тыл­ки вод­ки и прос­то ку­рил и пил — од­ну за од­ной. Ус­лы­шав мощ­ный гро­хот в при­хожей и од­новре­мен­но с этим визг Све­ты, Жи­ла по­дор­вался. Но в ту же се­кун­ду ок­но за его спи­ной раз­ле­телось вдре­без­ги, и в ком­на­ту но­гами впе­ред вле­тел спец­на­зовец с ав­то­матом.

Ре­ак­ция Жи­лы бы­ла чу­довищ­ной. В мгно­вение ока он ус­пел от­ско­чить в сто­рону и раз­нести бу­тыл­ку вод­ки об го­лову спец­на­зов­ца. Тот сва­лил­ся вниз, в гру­ду ос­колков. Ры­ча от ярос­ти, Жи­ла вре­зал ему ку­лаком в ли­цо, до­бивая, пос­ле че­го дер­нул на се­бя ав­то­мат…

Ни­чего боль­ше он сде­лать не ус­пел — на кух­ню вле­тели трое бой­цов и сра­зу от­кры­ли огонь над го­ловой бан­ди­та. Жи­ла плюх­нулся на пол, в ос­колки окон­но­го и бу­тылоч­но­го стек­ла, ко­торые сра­зу же до кос­тей впи­лись в его те­ло, и за­орал:

— Я без ору­жия! Без ору­жия!

— Ру­ки за го­лову! Но­ги рас­ста­вил, су­ка! — кри­чали спец­на­зов­цы. За­ламы­вая ему ру­ки до хрус­та в сус­та­вах, они не це­ремо­нились: нес­коль­ко уда­ров тя­желы­ми ар­мей­ски­ми са­пога­ми приш­лись по реб­рам, па­ра уда­ров по ли­цу, ло­мая нос и раз­би­вая рот в кровь. Скру­тив ок­ро­вав­ленно­го и из­би­того Жи­лу, они по­волок­ли его к вы­ходу. Ког­да они про­води­ли его ми­мо гос­ти­ной, кра­ем гла­за Жи­ла уви­дел ле­жащую на по­лу пе­репу­ган­ную нас­мерть Све­ту, ко­торая ве­реща­ла:

— Я ни­чего не де­лала! Ар­тем! От­пусти! Ар­тем!…

В две­ри Жи­лу встре­тили опе­ра. С не­навистью гля­дя на скрю­чен­но­го по­полам мо­гуче­го те­лос­ло­жения бан­ди­та, Ак­се­нов бро­сил:

— Па­куй­те. Его ба­бу то­же.

Ког­да спец­на­зов­цы по­волок­ли Жи­лу к лиф­ту, он ус­пел по­вер­нуть ок­ро­вав­ленную го­лову и уви­деть ли­цо Ак­се­нова пе­ред тем, как он скрыл­ся в две­рях квар­ти­ры.

Ак­се­нов вздрог­нул, про­сыпа­ясь. На тум­бочке виб­ри­ровал, оза­ряя тем­но­ту вок­руг све­том го­ряще­го дис­плея, со­товый те­лефон. Про­терев гла­за, он то­роп­ли­во вско­чил. Оль­га всхрап­ну­ла во сне и от­верну­лась. Хва­тая со­товый, Ак­се­нов ма­шиналь­но пос­мотрел на ча­сы. 3.51. Ка­кого чер­та, мыс­ленно вы­ругал­ся он и выс­коль­знул из спаль­ни. Лишь в при­хожей, что­бы не бу­дить же­ну, Ак­се­нов от­ве­тил на зво­нок.

— Ак­се­нов, слу­шаю.

— Ка­питан Ак­се­нов? — го­лос был нез­на­комый. — Раз­бой­ный от­дел глав­ка?

— Кто это?

— 5-й ОВД, Кор­не­ев, де­жур­ный опер. Вы нам нуж­ны.

— Я? — Ак­се­нов был обес­ку­ражен. — За­чем?

— У нас мок­ру­ха. И вы… вы дол­жны это ви­деть, ка­питан.

Ак­се­нов по­нял все, ког­да ус­лы­шал ад­рес, по ко­торо­му его жда­ли кол­ле­ги. Нас­пех одев­шись и прыг­нув за руль, Ак­се­нов сра­зу же от­пра­вил­ся на мес­то, не­сясь по пус­тынным ноч­ным ули­цам. Его путь ле­жал в час­тный сек­тор.

Свер­нув на нуж­ном пе­рек­рес­тке уз­ких не­ас­фаль­ти­рован­ных улиц, Ак­се­нов сра­зу уви­дел, что про­ис­хо­дит. Пе­ред на­поло­вину вы­горев­шим и по­чер­невшим до­мом сто­яли два по­жар­ных рас­че­та. Ог­не­бор­цы од­но­го из них ска­тыва­ли по­жар­ные ру­кава, ру­кав дру­гой ма­шины все еще тя­нул­ся че­рез рас­пахну­тые и уце­лев­шие при по­жаре во­рота в тем­но­ту дво­ра. То, что еще не­дав­но бы­ло до­мом, сла­бо ку­рилось — ды­мок пля­сал в све­те про­жек­то­ров, бь­ющих с крыш по­жар­ных ма­шин.

Ког­да Ак­се­нов вы­шел из «пе­жо», к не­му шаг­нул тип сред­них лет.

— Ка­питан Ак­се­нов? Это я зво­нил.

— Ко­митет уже выз­ва­ли?

— Са­мо со­бой. И ко­митет, и убой­щи­ки обе­щали подъ­ехать, — опер хму­ро пос­мотрел на дом. — По­жар­ные го­ворят, очаг воз­го­рания был в при­хожей. Там раз­ли­ли го­рючую жид­кость, бен­зин или что-то вро­де то­го, и по­дож­гли. А труп был в за­ле. По­это­му жмур вы­горел не пол­ностью, толь­ко по­вер­хность те­ла, ну и…

— По­казы­вай, — мрач­но обор­вал его Ак­се­нов, пер­вым ша­гая к во­ротам.

Они прош­ли во двор, про­пах­ший мок­рой са­жей, и шаг­ну­ли в тем­но­ту сго­рев­ше­го до­ма. Опер пе­редал Ак­се­нову фо­нарь:

— Не на­лети­те ни на что, ка­питан. Зал вон там, на­лево…

Ак­се­нов про­шел ми­мо по­жар­но­го, ко­торый ко­пошил­ся в гру­де об­го­рев­ше­го ске­лета то­го, что сов­сем не­дав­но бы­ло при­хожей. Под но­гами чва­кало — весь пол до­ма был за­лит во­дой и пе­ной. В до­ме во­няло так, что ды­шать бы­ло поч­ти не­воз­можно — Ак­се­нов не­воль­но прик­рыл нос ру­кавом. В гос­ти­ной их встре­тили еще двое по­жар­ных, ко­торые ти­хо пе­рего­вари­вались, гля­дя на пол.

Там ле­жал об­го­рев­ший труп. Пол­ностью чер­ный, обуг­ленный, но тка­ни сох­ра­нились поч­ти все — от это­го мер­твец выг­ля­дел еще бо­лее ужас­но, слов­но вос­став­ший из ада нек­ро­мант. Ак­се­нов вы­ругал­ся се­бе под нос:

— Твою же мать…

— Жен­щи­на, — бро­сил один из по­жар­ных, ухо­дя. Опер, зак­ры­вав­ший рот плат­ком, взгля­нул на Ак­се­нова.

— Вот что бы­ло у нее в ру­ке, ка­питан. Не сго­рело ка­ким-то чу­дом. Она, на­вер­ное, креп­ко сжи­мала… От бо­ли или… не знаю.

С эти­ми сло­вами он про­тянул Ак­се­нову по­ли­эти­лено­вый па­кет. Пос­ве­тив на не­го фо­нарем, внут­ри Ак­се­нов уви­дел ос­татки сво­ей ви­зит­ки — об­го­рев­шая по кра­ям, она все-та­ки сох­ра­нила фа­милию, имя и дол­жность, а так­же один из ука­зан­ных на ви­зит­ке те­лефо­нов.

Ак­се­нов был по­дав­лен и раз­бит, слов­но он на­летел на бе­тон­ную сте­ну.

«Я по­пыта­юсь по­мочь ва­шему му­жу, что­бы ему да­ли ус­ловный срок, — сов­рал Ак­се­нов, вру­чая эту са­мую ви­зит­ку тог­да еще жи­вой жен­щи­не. — А вы, ес­ли вспом­ни­те вдруг что-ни­будь — поз­во­ните, хо­рошо?»

— Зна­ете, кто труп? — спро­сил опер.

— Ее фа­милия Ха­ныги­на, — мрач­но отоз­вался Ак­се­нов. — Се­год­ня ут­ром мы обыс­ки­вали этот дом. Се­год­ня ут­ром…

Часть 2

— Как…?

— Уве­рен, что хо­чешь это знать?

— Как ее… уби­ли?

Ак­се­нов вздох­нул.

— Но­жом. Два уда­ра. Вы­пол­ненные про­фес­си­ональ­но. Она умер­ла сра­зу, Паш. Не му­чалась.

— А он ее… — Ха­ныгин по­мед­лил, бо­ясь ска­зать это сло­во. — Он с ней… де­лал что-ни­будь еще?

— Нет, — сов­рал Ак­се­нов. Он не был уве­рен, по­тому что вскры­тия Ха­ныги­ной еще не про­вели. Но ее му­жу, вне­зап­но став­ше­му вдов­цом, знать об этом бы­ло не обя­затель­но. — Прос­то убил. Он ис­кал те­бя, Паш. Не на­шел и ре­шил отор­вать­ся на же­не.

Ха­ныгин сдав­ленно кив­нул. Пос­мотрел на свои ру­ки, слов­но на них бы­ла кровь суп­ру­ги. Хо­тя от­части — так оно и бы­ло. Но лишь от­части.

— Ты бо­ял­ся, что Жи­ла при­дет за то­бой, — мяг­ко ска­зал Ак­се­нов, от­лично по­нимая, что сей­час чувс­тву­ет за­дер­жанный. — Так оно и выш­ло, Паш. По­это­му я хо­чу спро­сить од­ну вещь. И от­веть мне чес­тно. Ес­ли ты, ко­неч­но, хо­чешь отом­стить уро­ду за твою же­ну. Как ты уз­нал, что Жи­ла вер­нулся? — ви­дя, что Ха­ныгин ко­леб­лется, Ак­се­нов про­дол­жил: — Толь­ко не го­вори мне, что по те­леку уви­дел. Я про­верил. Вы со­вер­ши­ли пер­вый раз­бой за сут­ки до то­го, как ФСИН пе­реда­ла на мес­тные ка­налы ин­форма­цию о Жи­ле. А для ра­боты нуж­на под­го­тов­ка. Раз­ве­дать об­ста­нов­ку, пу­ти от­хо­да… У вас с Саш­ко прос­то не бы­ло для это­го вре­мени. Как ты уз­нал про Жи­лу?

Ха­ныгин по­мол­чал.

— Его ба­ба, Свет­ка… У нее есть брат. Род­ной брат, млад­ший. Его зо­вут То­ля. Мы с ним поз­на­коми­лись на су­де.

— Тог­да, пять лет на­зад?

Ха­ныгин кив­нул.

— Жи­лу су­дили и по дру­гим стать­ям. К это­му вре­мени суд по раз­бо­ям уже про­шел. Мне да­ли ус­ловку, Шке­ту и Ры­жему по семь лет. Са­мо со­бой, я по­шел на при­говор Жи­ле. Хо­тел знать, сколь­ко ему да­дут… Там и поз­на­коми­лись с То­ляном.

Это бы­ло что-то но­вень­кое, о су­щес­тво­вании бра­та Ак­се­нов не знал. ФСИН им то­же по ка­кой-то при­чине не ин­те­ресо­вались.

— Зна­чит, То­ля?

— Он ко мне тог­да по­дошел. Поб­ла­года­рил да­же за сес­тру. Мол, спа­сибо, что по­мог зак­рыть эту су­ку. Он не­нави­дел Жи­лина. То­лик лю­бит сес­тру, а Жи­лу он бо­ял­ся всег­да. Знал, что он Свет­ку под мо­нас­тырь под­ве­дет… Но са­мому Жи­ле ни сло­ва не го­ворил, са­ми по­нима­ете.

— Еще бы, — Ак­се­нов вспом­нил мо­гучую ком­плек­цию Жи­лы.

— То­лик мне поз­во­нил. Не­дели пол­то­ры-две на­зад. Ска­зал, что Жи­ла воз­вра­ща­ет­ся. Он Свет­ке зво­нил. Ска­зал, что он бу­дет ме­ня ис­кать. Вро­де Жи­ла да­же Свет­ке по те­лефо­ну ска­зал, что хо­чет… предъ­явить мне хо­чет.

— И ты ре­шил под­нять де­нег и лечь на дно?

Ха­ныгин по­мол­чал.

— Я хо­тел увез­ти Ва­лю в Крым. Рус­ское сре­дизем­но­морье… Мы там бы­ли па­ру лет на­зад. Она влю­билась в Крым. И я хо­тел увез­ти ее ту­да, на мо­ре. Най­ти се­бе ка­кую-ни­будь ра­боту. Снять квар­ти­ру, по­ка наш дом бу­дет про­давать­ся. А по­том свой угол ку­пить. На­чать жизнь за­ново…

Ха­ныгин не вы­дер­жал и зап­ла­кал.

— Ни­чего не по­нимаю, — по­качал го­ловой Дол­гов. Ка­питан ФСИН дей­стви­тель­но выг­ля­дел оза­дачен­ным. — Жи­ла столь­ко сил убил, что­бы сва­лить с зо­ны — ра­ди че­го? Отом­стить Ха­ныги­ну? Ну отом­стит, а даль­ше? Ему да­ли 25 лет стро­гача, хо­тя об­ви­нение, кста­ти, по­жиз­ненное тре­бова­ло. А те­перь ему уже без ва­ри­ан­тов по­жиз­няк све­тит.

— Ду­маю, он в кур­се, — от­ме­тил Фо­кин.

Они си­дели в ка­бине­те опе­ра ФСИН. Ка­мор­ка бы­ла по­хожа на ка­бинет обыч­но­го опе­ра — и од­новре­мен­но не по­хожа. Та­кие же стол и сейф, уве­шан­ные ори­ен­ти­ров­ка­ми и агит­ка­ми сте­ны, но ко все­му это­му при­меши­вал­ся ка­кой-то не­раз­ли­чимый стро­гий, поч­ти во­ен­ный ан­ту­раж.

— Сей­час Жи­ле 38 лет, — ска­зал Ак­се­нов. — А ку­ковать ему ос­та­лась це­лая двад­ца­точ­ка. Вый­дет уже ста­риком. Мо­жет, по­нял, что жизнь ухо­дит.

— Да хрен его пой­мешь, — про­вор­чал Дол­гов. Най­дя на сто­ле бу­маж­ку, про­бежал гла­зами. — Зна­чит, по­жар­ные го­ворят, в до­ме бар­дак ца­рил, все рас­ки­дано?

— Он что-то ис­кал пе­ред тем, как спа­лить там все, — кив­нул Ак­се­нов.

— Что?

— Ду­маю, день­ги. Его сей­час ищет каж­дый мент в го­роде. По-хо­роше­му, ему на­до ва­лить ку­да-ни­будь, по­даль­ше от­сю­да. Но для это­го нуж­ны баб­ки.

Дол­гов нах­му­рил­ся.

— Но ба­бок в до­ме он не на­шел?

— Их наш­ли мы, — отоз­вался Фо­кин. — Трид­цать штук и тех­ни­ка, ко­торую Ха­ныгин еще не ус­пел тол­кнуть. Так что в до­ме Ха­ныги Жи­ла не смог во­об­ще ни­чем по­живить­ся.

— Лад­но, — пе­решел к де­лу Ак­се­нов. — Брат Ки­бире­вой. Что у вас есть на не­го, Вась? Вы во­об­ще по не­му ра­бота­ли?

Дол­гов дос­тал из от­кры­того сей­фа тон­кую пап­ку.

— Оби­жа­ешь. Ана­толий Ки­бирев, 24 го­да. Ра­бота­ет свар­щи­ком на строй­ке га­зоп­ро­вода. Ни в од­ну неп­ри­ят­ную ис­то­рию ни­ког­да не вли­пал, не за­дер­жи­вал­ся. Пол­ностью за­коно­пос­лушный граж­да­нин.

— На­руж­ку к не­му не прис­тавля­ли?

— Жи­ла спал с его сес­трой, а не с ним. Ес­ли к каж­до­му ее родс­твен­ни­ку прис­тавлять на­руж­ку, ни­какой на­руж­ки не хва­тит… — Дол­гов по­рыл­ся в бу­магах. — Да и вот дан­ные по на­руж­ке за са­мой Ки­бире­вой. За не­делю брат ни ра­зу у нее не по­казы­вал­ся. Хо­тя они па­ру раз соз­ва­нива­лись.

— За не­делю, — от­ме­тил Ак­се­нов. — Бра­тец еще до это­го знал о Жи­ле. И пре­дуп­ре­дил Ха­ныги­на, что­бы сма­тывал удоч­ки.

— Мо­жет, Жи­ла у не­го за­тиха­рил­ся?

— Вряд ли. Жи­ла не ста­нет до­верять па­цану, ко­торый, к то­му же, тер­петь его не мо­жет. Ско­рее все­го, То­ля уз­нал о Жи­ле от сес­тры.

— Но про­верить То­лю все рав­но на­до, — ска­зал Дол­гов. — Кто зай­мет­ся?

— Ясен пе­рец, вы, — раз­вел ру­ками Ак­се­нов. — На­ша ра­бота — раз­бой­ные на­паде­ния.

Двое опе­ров ФСИН взя­ли на се­бя слеж­ку за То­ликом. Ког­да на сле­ду­ющий день ут­ром па­рень от­пра­вил­ся на ра­боту, нес­пешно вы­ходя из подъ­ез­да с сум­кой на пле­че, один из опе­ров сра­зу наб­рал те­лефон Дол­го­ва.

— Ки­бирев ушел. Что нам де­лать, вес­ти его?

— Раз­де­литесь. Один пусть сле­ду­ет за па­цаном, а вто­рой на­чина­ет оп­рос со­седей.

— По­нял.

— Толь­ко по-ти­хому! Я не хо­чу, что­бы по­том весь дом гу­дел, что па­цаном си­лови­ки ин­те­ресу­ют­ся.

Опер вы­шел из ма­шины, ко­торая за­велась и по­кати­ла вслед за Ки­бире­вым.

Для оп­ро­са со­седей ФСИН под­тя­нул мес­тно­го учас­тко­вого, ко­торый знал свою тер­ри­торию и мог под­ска­зать, в ка­кую дверь луч­ше не сту­чать­ся. Опер и по­лицей­ский по­казы­вали жиль­цам фо­тог­ра­фию Жи­лы, но каж­дый ка­чал го­ловой.

— Ни­ког­да не ви­дела. Я бы за­пом­ни­ла та­кую ро­жу, чес­тное сло­во. А То­лик хо­роший па­рень. С де­вуш­кой ка­кой-то встре­ча­ет­ся. У них всег­да ти­хо, спо­кой­но. К не­му ни­какие бан­дю­ганы не хо­дят, осо­бен­но та­кие, — со­сед­ка с не­годо­вани­ем ткну­ла в фо­тог­ра­фию. А вот вто­рой со­сед при ви­де сним­ка уди­вил­ся:

— Ко­неч­но, ви­дел.

— Серь­ез­но?

— Ну да! По те­леви­зору. Го­ворят, этот гро­мила из тюрь­мы сбе­жал, да?

— По те­леви­зору это по­нят­но, — вме­шал­ся учас­тко­вый. — Здесь вы его ви­дели? Нап­ри­мер, с ва­шим со­седом из 36—й квар­ти­ры, с То­лей Ки­бире­вым?

Со­сед, как и ос­таль­ные, по­качал го­ловой.

А Ак­се­нов и Фо­кин вов­сю за­нима­лись зак­репле­ни­ем ма­тери­ала по де­лу Ха­ныги­на. На вто­рой день, ког­да ос­новные бу­маги бы­ли пе­реда­ны сле­дова­телю, Ак­се­нов вык­ро­ил вре­мя для встре­чи с Гул­ли­вером. Он был хо­зя­ином кро­хот­ной пив­ну­хи, рас­по­ложен­ной в тем­ном по­лупод­ва­ле. От­кры­вая пив­ную, Гул­ли­вер над наз­ва­ни­ем ду­мал не дол­го — и наз­вал пив­ную прос­то и со вку­сом — «Гул­ли­вер».

Ког­да Ак­се­нов спус­тился в пив­ну­ху, внут­ри си­дели лишь двое за­бул­дыг, тос­кли­во пох­ме­ля­ясь пос­ле вче­раш­не­го. Гул­ли­вер кив­нул Ак­се­нову, усев­ше­муся за кро­хот­ную стой­ку.

— Как жизнь, Гул­ли­вер?

— Все спо­кой­но, Са­ныч, спа­сибо.

— Мо­жешь го­ворить? — по­низив го­лос, Ак­се­нов по­косил­ся на за­бул­дыг. Гул­ли­вер от­махнул­ся:

— Это ле­вые, не из блат­ных. Все пуч­ком, Са­ныч.

— Хо­рошо. — Ак­се­нов по­ложил пе­ред ос­ве­доми­телем фо­тог­ра­фию Жи­лы. — Ви­дел та­кого?

— А дол­жен был?

— Кли­куха Жи­ла, — ти­хо по­ведал Ак­се­нов, за­кури­вая. — Зо­вут Ар­тем. Шкаф два на два мет­ра. От­мо­розок кон­ченный. Сбе­жал с зо­ны.

Гул­ли­вер прис­вис­тнул.

— Ти­па серь­ез­ный поц?

— Он где-то за­тиха­рил­ся. Но веч­но эта фиг­ня про­дол­жать­ся не бу­ду. Зуб даю, Жи­ла сей­час со­бира­ет бри­гаду.

Гул­ли­вер по­мор­щился.

— Са­ныч, все зна­ют, что я за­вязал…

— … А я знаю, бла­года­ря ко­му те­бе по­лучи­лось за­вязать, — су­хо пе­ребил его Ак­се­нов. — И кто по­мог те­бе, с тво­ими тре­мя ход­ка­ми, пив­ну­ху от­крыть.

— Так я что, от­ка­зыва­юсь по­мочь, Са­ныч?

— Слу­шай все, что про­ис­хо­дит. Ес­ли ус­лы­шишь, что кто-ни­будь под­тя­гива­ет па­цанов для де­ла, или еще что-то му­тит — сра­зу зво­ни, по­нял? — вста­вая, Ак­се­нов пов­то­рил: — За­пом­ни, пог­ре­муха «Жи­ла».

Оп­рос у со­седей ни­чего не дал, и Дол­го­ву с его опе­рами приш­лось ид­ти на не­попу­ляр­ные ме­ры — они по­копа­лись в двер­ном зам­ке То­ли и вскры­ли его. Но бег­лый ос­мотр по­казал, что ищут они не там.

— Па­цан жи­вет один, это точ­но, — раз­вел ру­ками опер. — Иног­да ба­ба бы­ва­ет, в ван­ной на тру­бе лиф­чик ви­сит. Но боль­ше ни­чего.

— Зна­чит, по­рож­няк, — вздох­нул Дол­гов. — Лад­но, ухо­дим, по­ка мен­тов ник­то не выз­вал.

Фо­кин то­же не те­рял вре­мени: ра­зоб­равшись с са­мыми не­от­ложны­ми де­лами, он поз­во­нил Ефи­мову и до­гово­рил­ся о встре­че. Пе­ресек­лись они в под­во­рот­не за зда­ни­ем ре­дак­ции, по­даль­ше от пос­то­рон­них глаз.

— На этот раз у ме­ня ши­кар­ная но­вость, — за­явил Фо­кин. — Но день­ги впе­ред.

— Се­рег, что за де­ла? — ух­мыль­нул­ся жур­на­лист. — Мы же так не ра­бота­ем.

— Те­перь ра­бота­ем. Мне нуж­но пять ты­сяч за ин­форма­цию.

Ефи­мов ото­ропел.

— Сколь­ко? Да у нас весь фонд для по­куп­ки ин­форма­ции со­рок штук в ме­сяц, на всю ре­дак­цию.

— Это сто­ит то­го, — до­воль­но хмык­нул Фо­кин и по­казал ему фо­то Жи­лы. — Зна­ешь, кто та­кой?

— Ко­неч­но. Мы о его по­беге ин­формаш­ку да­вали.

— А те­перь у те­бя бу­дет боль­шая статья и фот­ка на пер­вой по­лосе, га­ран­ти­рую.

Ефи­мов был за­ин­три­гован.

— Черт. Лад­но, по ру­кам. Что там?

Фо­кин вы­ложил все. Осо­бо опас­ный прес­тупник с под­го­тов­кой спец­на­зов­ца не прос­то сбе­жал из ко­лонии, о чем итак все зна­ли, но уже ус­пел убить че­лове­ка и сжечь дом, по­ка его ищет вся по­лиция стра­ны! — Ефи­мов был в вос­торге.

Ве­чером Ак­се­нов, вер­нувшись до­мой, об­на­ружил Оль­гу ра­дос­тной и во­оду­шев­ленной.

— Я уже два дня объ­яв­ле­ния о ра­боте ищу, — объ­яви­ла она. — В ос­новном фуф­ло вся­кое, но до­гадай­ся, что я се­год­ня наш­ла в ин­терне­те?

— День­ги?

— Рек­ламная фир­ма, им ну­жен ме­нед­жер по рек­ла­ме. Зар­пла­ту обе­ща­ют 30—40 ты­сяч в ме­сяц, пред­став­ля­ешь?

— Серь­ез­но? — Ак­се­нов был удив­лен. — С та­кими зар­пла­тами — и они не мо­гут най­ти че­лове­ка, при­ходит­ся в ин­терне­те объ­яв­ле­ния да­вать?

— Да что ты до­капы­ва­ешь­ся до ме­лочей…!

— Ра­бота та­кая.

— … Им ну­жен че­ловек с опы­том, а не абы кто со сто­роны. А мы ког­да с то­бой поз­на­коми­лись, я как раз на ра­дио аген­том по рек­ла­ме бы­ла! У ме­ня опыт два го­да, это уже кое-что, пра­виль­но? У ме­ня хо­рошо по­луча­лось.

Ви­дя, как Оль­га си­яет, Ак­се­нов ре­шил под­держать ее. Хо­тя бы, что­бы из­бе­жать скан­да­ла, ко­торые в пос­ледние ме­сяцы воз­ни­кали у них все ча­ще — иног­да прак­ти­чес­ки на пус­том мес­те.

— Ес­ли все по­лучит­ся… — он об­нял же­ну. — Бу­дет кру­то. Поп­ро­буй, ко­неч­но.

Ут­ром по пу­ти на ра­боту Фо­кин заг­ля­нул в га­зет­ный ки­оск. Ку­пив «Крим-вес­тник», он сра­зу же с до­воль­ной ух­мылкой уви­дел фо­тог­ра­фию Жи­лы на об­ложке. Стра­ница пес­тре­ла гром­ки­ми фра­зами: «Толь­ко у нас» и «Экс­клю­зив», а до­вер­шал кар­ти­ну за­голо­вок ар­шинны­ми бук­ва­ми: «Убий­ца-спец­на­зовец тер­ро­ризи­ру­ет го­род!».

— Фи­га се, ну ты заг­нул, Ефи­мов, — хмык­нул Фо­кин, на хо­ду лис­тая га­зету.

Ак­се­нов днем за­ехал на один из рын­ков, где в ме­тал­ли­чес­кой ко­роб­ке-ларь­ке с вы­вес­кой «Ре­монт обу­ви» тру­дил­ся Май­ор­чик. На­выки в по­чин­ке туф­лей и са­пог у Май­ор­чи­ка дей­стви­тель­но был, но ос­новной его биз­нес сос­то­ял со­вер­шенно в дру­гом — по­жилой уго­лов­ник за­нимал­ся скуп­кой кра­дено­го. Бы­ло у не­го и еще од­но нап­равле­ние де­ятель­нос­ти, о ко­торой во всем ми­ре зна­ли лишь двое — сам Май­ор­чик и Ак­се­нов. Мас­тер-ре­мон­тник был ос­ве­доми­телем опе­ра.

— Жи­ла? Пом­ню я его, ко­ман­дир, — кив­нул Май­ор­чик, воз­вра­щая Ак­се­нову сни­мок бег­ле­ца-убий­цы. — Лет шесть на­зад о нем мно­гие ба­зари­ли. Ник­то тол­ком не знал, что он му­тит, но Жи­ла был всег­да при баб­ках. И в ав­то­рите­те у мно­гих.

— Слы­шал что-ни­будь за не­го в пос­леднее вре­мя?

— Ко­ман­дир, сме­ешь­ся? Ес­ли он с ки­чи ло­манул­ся… ду­ма­ешь, он от­све­чивать ста­нет?

— Поп­ро­буй ак­ку­рат­но про­бить по сво­им ка­налам, Май­ор­чик. Это важ­но.

— Ну а я что по­лучу? — хит­ро при­щурил­ся сту­кач. Ак­се­нов ус­мехнул­ся:

— Са­поги же­ны те­бе в ре­монт при­везу, каб­лук от­ва­лил­ся.

Так прош­ли три дня. Ни­каких из­вестий по по­воду Жи­лы не бы­ло, слов­но он сквозь зем­лю про­валил­ся. Ак­се­нов уже стал по­доз­ре­вать, что бег­лец скрыл­ся из го­рода пос­ле убий­ства Ха­ныги­ной, уз­нав, что пре­дав­ший его быв­ший член бан­ды так не вов­ре­мя для Жи­лы уго­дил в ру­ки по­лиции.

Ак­се­нов заб­луждал­ся.

Офис «Поч­ти да­ром» рас­по­лагал­ся на пер­вом эта­же жи­лой мно­го­этаж­ки. Мес­то бы­ло удоб­ное — жи­лой мас­сив, не­дале­ко от ав­то­бус­ной ос­та­нов­ки, в нес­коль­ких квар­та­лах от го­род­ско­го рын­ка. «Поч­ти да­ром» за­нимал­ся мик­ро­финан­си­рова­ни­ем на­селе­ния — не­боль­шие кре­диты до зар­пла­ты без за­лога и по­ручи­телей.

Без пя­ти семь ве­чера ди­рек­тор офи­са, пос­мотрев на ча­сы, за­соби­ралась.

— Ну что, по­ра по до­мам? Ко­го под­везти?

Воп­рос был ри­тори­чес­кий: ох­ранник жил в со­сед­нем до­ме, а де­вуш­ка-кас­сир в квар­та­ле от на­чаль­ни­цы. Но де­вуш­ка улыб­ну­лась из окош­ка кас­сы:

— За мной Са­ша за­едет.

— Что-то на­меча­ет­ся? — за­дор­но про­тяну­ла ди­рек­тор, но тут же пе­реш­ла на де­ловой лад: — Лад­но, опе­чаты­вай кас­су. Сколь­ко у нас се­год­ня?

Без трех ми­нут семь ве­чера к две­рям «Поч­ти да­ром» подъ­еха­ла ма­шина. Пыль­ная и дав­но не знав­шая мой­ки «киа». Ре­гис­тра­ци­он­ные но­мера и вов­се бы­ли за­гаже­ны нас­толь­ко, что со­вер­шенно не чи­тались. В ма­шине на­ходи­лись чет­ве­ро.

Ох­ранник, во­зящий­ся око­ло щит­ка сиг­на­лиза­ции, за­метил ма­шину, выг­ля­нув в ок­но.

— Лю­ди ка­кие-то подъ­еха­ли.

— Мы уже зак­ры­ты, пусть под­хо­дят зав­тра, — от­ре­зала ди­рек­тор и, под­хва­тывая су­моч­ку, ус­тре­милась к две­ри. — Всем по­ка! Сиг­на­лиза­цию вклю­чить не за­будь­те.

Вый­ти она не ус­пе­ла. В дверь офи­са вор­ва­лись трое в ра­бочих спе­цов­ках, вя­заных ша­поч­ках с про­резя­ми для глаз и с дро­бови­ками в ру­ках. Са­мый здо­ровый из них, пе­редер­нув зат­вор ружья, гром­ко ряв­кнул:

— Всем на пол!

Прог­ре­мел выс­трел — гла­варь паль­нул в по­толок. Ди­рек­тор и де­вуш­ка-кас­сир за­виз­жа­ли, плю­ха­ясь вниз. Ох­ранник опе­шил, ли­хора­доч­но ко­сясь на гра­бите­лей и на щи­ток сиг­на­лиза­ции. Но один из на­лет­чи­ков, прыг­нув к не­му, дви­нул ему в жи­вот прик­ла­дом дро­бови­ка:

— На пол, су­ка!

— Не стре­ляй­те, умо­ляю, у ме­ня де­ти! — в ужа­се виз­жа­ла ди­рек­торша. Вто­рой на­лет­чик, шаг­нув к ней, не силь­но, но ощу­тимо пи­нул ее нос­ком бо­тин­ка по бед­ру:

— Зат­кну­лась!

— Это­го ра­зору­жи! — рык­нул гла­варь со­об­щни­ку, ки­вая на ох­ранни­ка, пос­ле че­го ско­ман­до­вал вто­рому: — Кас­су!

Бан­ди­ту пов­то­рять бы­ло не на­до: он прыг­нул к ме­тал­ли­чес­кой две­ри в кас­су и скрыл­ся внут­ри. Гла­варь выг­ля­нул в ок­но, ма­шиналь­но све­ря­ясь с ча­сами.

Тре­тий на­лет­чик в это вре­мя ра­зору­жал ох­ранни­ка, сди­рая с его по­яса ду­бин­ку и элек­тро­шокер. Под­няв гла­за, ох­ранник по­нял, что на не­го ник­то не смот­рит.

Это был шанс.

Лок­тем он вре­зал в ли­цо скло­нив­ше­гося над ним прес­тупни­ка, пос­ле че­го, вска­кивая, выр­вал из его рук дро­бовик.

— Всем бро­сить ору…!

Сло­во «ору­жие» заг­лу­шил гром выс­тре­ла: гла­варь вса­дил за­ряд дро­би в грудь ох­ранни­ка. Муж­чи­на с раз­во­рочен­ной кар­течью грудью от­ле­тел на­зад, с гро­хотом сно­ся спи­ной рек­ламные стен­ды. Ди­рек­тор и де­вуш­ка в ужа­се зак­ри­чали, но тут же гла­варь выс­тре­лил еще раз в по­толок и гро­мог­ласно ряв­кнул:

— Зат­кну­лись, или сдох­ни­те!

Уже че­рез пол­ми­нуты трое на­лет­чи­ков выс­ко­чили из офи­са «Поч­ти да­ром», уно­ся в сум­ке поч­ти пол­милли­она руб­лей. Ког­да они прыг­ну­ли в ав­то­мобиль, тот мгно­вен­но сор­вался с мес­та — и, выс­ко­чив на про­ез­жую часть, вско­ре за­терял­ся в по­токе ма­шин.

Ох­ранник был мертв. Ак­се­нов и Хох­лов мрач­но наб­лю­дали, как его труп са­нита­ры мор­га вы­носят из две­рей офи­са «Поч­ти да­ром».

— Ох­ре­неть, — бур­кнул Хох­лов, мор­щась от рас­ша­лив­шей­ся из­жо­ги. — Опять труп… Ты уве­рен, что это Жи­ла?

— Его по­черк, Петр Дмит­ри­евич. В бан­де чет­ве­ро — сам Жи­ла, двое бой­цов и во­дила. Ра­бота­ют очень быс­тро, на весь раз­бой у них уш­ло ми­нут пять, не боль­ше. Ну и плюс ра­бочие ком­би­незо­ны и пом­по­вые ружья. Жи­ла на всех сво­их на­летах ис­поль­зо­вал толь­ко дро­бови­ки.

— Зна­чит, взял­ся за ста­рое, су­ка…

— Его ищут все. Ему нуж­ны день­ги. А он зна­ет толь­ко один на­деж­ный спо­соб.

— Сколь­ко взя­ли?

Ак­се­нов све­рил­ся с блок­но­том.

— Поч­ти пол­милли­она. Эта кон­то­ра за­нима­ет­ся вы­дачей мик­ро-зай­мов на­селе­нию. По пра­вилам у них в кас­се всег­да дол­жна быть круп­ная сум­ма на­лич­ных. Ну и плюс день­ги от се­год­няшних опе­раций.

— Неп­ло­хо.

— Не для Жи­лы, — воз­ра­зил Ак­се­нов. — Пять лет на­зад он на­падал на оп­то­вые ба­зы. На каж­дом эпи­зоде он за­бирал 3—4 мил­ли­она.

— И что?

— Сей­час ему баб­ки еще нуж­нее, чем рань­ше. А ес­ли он смог соб­рать ко­ман­ду… Петр Дмит­ри­евич, этот раз­бой толь­ко на­чало.

— Ох­ре­неть, а… У вас есть хоть что-ни­будь?

Ак­се­нов хму­ро по­качал го­ловой.

— Вез­де по­рож­няк, Петр Дмит­ри­евич. Аген­ту­ра за­ряже­на, но ник­то не слы­шал ни­чего ни о Жи­ле, ни о его ко­решах. На­вод­ка Ха­ныги­на то­же ни­чего не да­ла. УФ­СИ­Нов­цы про­вери­ли то­го па­цана, бра­та лю­бов­ни­цы Жи­лы, уби­ли на это нес­коль­ко дней. По-ти­хому оп­ро­сили со­седей, са­мого его под кол­па­ком по­дер­жа­ли, да­же нег­ласно обыс­ка­ли квар­ти­ру — пус­то. То есть, па­цан не при чем, ин­форма­ция пош­ла от лю­бов­ни­цы… но са­ма она круг­ло­суточ­но под на­руж­кой хо­дит.

Хох­лов скри­вил­ся. То­роп­ли­во вы­удив из кар­ма­на плас­тинку с же­ватель­ны­ми таб­летка­ми от из­жо­ги, май­ор, бур­ча прок­ля­тия, бро­сил од­ну се­бе в рот, пос­ле че­го по­вер­нулся к под­чи­нен­но­му.

— Ак­се­нов, под­ни­май в ар­хи­ве ро­зыс­кное де­ло на Жи­лу. То са­мое, пя­тилет­ней дав­ности. Вы с Фо­киным с се­год­няшне­го дня ра­бота­ете толь­ко по это­му уро­ду. Все ос­таль­ные де­ла пе­реб­ра­сывай­те на дру­гие груп­пы. Ра­ботай­те в кон­такте с УФ­СИН, но от­ра­баты­вай­те свои ли­нии.

— По­нял.

— Най­ди мне это­го уб­людка, Ак­се­нов.

И они ис­ка­ли.

Сра­зу пос­ле на­лета в го­роде был объ­яв­лен план «Пе­рех­ват». Поч­ти сра­зу вы­яс­ни­лось, что под­па­да­ющая под опи­сание «киа» бы­ла уг­на­на за сут­ки до на­паде­ния на дру­гом кон­це го­рода. Опе­ра зап­ро­сили в мес­тном от­де­ле ма­тери­алы по уго­ну, на­де­ясь най­ти там ка­кую-ни­будь за­цеп­ку.

За­цеп­ки не бы­ло.

Бли­же к но­чи в раз­бой­ный от­дел поз­во­нили из ГИБДД — до­рож­ный пат­руль на­шел уг­нанную «киа» за го­родом, в рай­оне зак­ры­того нес­коль­ко лет на­зад ком­би­кор­мо­вого за­вода. Вы­ехав на мес­то, Фо­кин об­на­ружил два эки­пажа ДПС, сто­яв­шие у обо­чины. А по­зади тле­ло то, что ос­та­лось от «киа». Ав­то­мобиль вы­горел под­чистую.

— Фи­га се, — мрач­но оце­нил Фо­кин. — Они ее спа­лили. Огонь, на­вер­ное, из­да­лека вид­но бы­ло, здесь же степь. И что, в де­жур­ку ник­то не зво­нил?

— Вот имен­но, здесь степь, — по­жал пле­чами ин­спек­тор. — До за­город­но­го шос­се два ки­ломет­ра, а по этой про­селоч­ной до­роге и не ез­дит тол­ком ник­то.

— И ни­каких сле­дов, черт…

— Вы­зывать эва­ку­атор?

— Сна­чала кри­мина­лис­тов, — воз­ра­зил Фо­кин, дос­та­вая со­товый те­лефон. У не­го бы­ли не са­мые хо­рошие пред­чувс­твия — ес­ли прес­тупник уров­ня Жи­лы бро­сил ма­шину, он на­вер­ня­ка по­забо­тил­ся, что­бы не ос­та­вит ни­каких сле­дов.

И сле­дов не бы­ло.

Ак­се­нов дер­гал аген­ту­ру. Но пох­вастать­ся ос­ве­доми­телям бы­ло не­чем. Май­ор­чик лишь по­качал го­ловой, вер­тя бо­тинок с ото­шед­шей по­дош­вой:

— Как в гро­бу, ко­ман­дир. Я пе­ресек­ся па­ру дней на­зад с од­ним че­ловеч­ком, тот ког­да-то ко­решил­ся с Жи­лой. Но да­же клинья под­бить не ус­пел. Как ска­зал про Жи­лу — тот сра­зу ба­зар в сто­рону увел.

— Он что-то мо­жет знать? Кто та­кой?

— Э­ээ, нет, ко­ман­дир, так не пой­дет, ты же зна­ешь. Я имен на­зывать не бу­ду, мне еще по­жить хо­чет­ся.

Ак­се­нов сжал зу­бы, но про­мол­чал.

— Лад­но. Май­ор­чик, Жи­ла соб­рал все-та­ки бри­гаду. Че­тыре че­лове­ка. Поп­ро­буй пос­пра­шивать в этом нап­равле­нии. Мо­жет, кто-то за­тих, у ко­го-то баб­ло по­яви­лось, и он по ка­бакам стал шас­тать и баб­ки про­сирать…

— Обе­щать не бу­ду, но удоч­ку за­кину, — сог­ла­сил­ся Май­ор­чик. В это вре­мя к его буд­ке по­дошел му­жик с сум­ка­ми, и Май­ор­чик тут же раз­вел ру­ками, об­ра­ща­ясь к опе­ру: — Из­ви­ните, муж­чи­на, та­кой ре­монт мы не де­ла­ем.

На­руж­ка сос­ре­дото­чилась на Све­те Ки­бире­вой, ко­торая и так хо­дила под кол­па­ком. Но та жи­ла обыч­ной жизнью мо­лодой жен­щи­ны. Ут­ром шла на ра­боту, ве­чером — иног­да до­мой, иног­да раз­влечь­ся. На вто­рой день пос­ле раз­боя в «Поч­ти да­ром» Све­та от­пра­вилась до­мой. На­руж­ка поч­ти об­ра­дова­лась, что ра­бота на се­год­ня за­кон­че­на, но че­рез час Све­та сно­ва выш­ла из до­ма.

— Вни­мание, вто­рой, у нас опять дви­жение. Объ­ект ку­да-то на­мылил­ся.

— Один?

— Угу.

— Она по ве­черам ред­ко вы­ходит. Чет­вертый, под­клю­чай­тесь. Дер­жи­те объ­ект плот­но, но не жми­тесь.

— По­нял.

Све­та выш­ла на ули­цу и дви­нулась по тро­ту­ару к ма­гази­ну. Вско­ре ря­дом за­тор­мо­зила крас­ная ма­лолит­ражка. Вый­дя из ма­гази­на, де­вуш­ка усе­лась в ав­то­мобиль, ко­торый тут же стар­та­нул с мес­та. И в эфи­ре по­нес­лось:

— У объ­ек­та связь! Се­ла в ко­робоч­ку, «дэу-ма­тиз», но­мер Свет­ла­на 363 Мак­сим Ге­ор­гий. Пов­то­ряю…

— Шес­той, про­бива­ем но­мер…

— Объ­ект свер­нул на Пуш­кин­скую, дви­жут­ся в сто­рону цен­тра. Вось­мой, при­нимай на Про­летар­ской…

Но тре­вога бы­ла лож­ной. Ма­лолит­ражка вско­ре ос­та­нови­лась око­ло не­боль­шой пиц­це­рии. Из ав­то­моби­ля, ве­село что-то об­суждая и хо­хоча, выш­ли Све­та и де­вуш­ка-во­дитель.

— Вто­рой, объ­ект и связь вош­ли в пиц­це­рию, угол Ки­чиги­на и Чи­чери­на.

Один из опе­ров вско­ре так­же на­рисо­вал­ся в за­веде­нии. И об­на­ружил де­вушек за сто­ликом — они, неп­ри­нуж­денно и ве­село об­ща­ясь, ели пиц­цу и пи­ли бе­зал­ко­голь­ные кок­тей­ли.

— По­рож­няк, — ра­зоча­рован­но бур­кнул опер в мик­ро­фон, ус­тра­ива­ясь за уг­ло­вым сто­ликом с ча­шеч­кой ко­фе. — Ба­рыш­ни из­во­лят раз­ве­ять­ся.

Наб­лю­дение за Све­той ве­лось уже пол­то­ры не­дели. Но за­цепок не бы­ло.

Ак­се­нов в уп­равле­нии вмес­те с опе­ром Ко­локоль­це­вым вни­матель­но изу­чал за­писи с ка­мер наб­лю­дения, ко­торые рас­по­лага­лись в «Поч­ти да­ром». При­лип­нув к мо­нито­ру, он сле­дил за дей­стви­ями прес­тупни­ков в оди­нако­вых ком­би­незо­нах и с дро­бови­ками.

— Ра­бота­ют жес­тко, — выс­ка­зал­ся Ко­локоль­цев.

— Жес­тко, но вот этот ка­кой-то фра­ер. — Ак­се­нов на­жал на па­узу и ткнул в мо­нитор на бан­ди­та, у ко­торо­го ох­ранник, уда­рив его лок­тем в ли­цо, от­би­рал ружье. — Фи­гово ра­бота­ет, как лох пос­ледний. Дал се­бя ра­зору­жить.

— Ну и что? — про­вор­чал Ко­локоль­цев. — Те­перь мы зна­ем, что у Жи­лы в по­дель­ни­ках не спец­на­зов­цы, а обыч­ные бан­до­сы.

Ко­локоль­цев был прав — за­пись они прос­мотре­ли мно­жес­тво раз. Но за­цепок не бы­ло.

Кри­мина­лис­ты в га­раже уп­равле­ния тща­тель­но изу­чили сго­рев­шую «киа». Вы­тирая ру­ки тряп­кой, кри­мина­лист по­качал го­ловой:

— Ни­чего. Сле­дов ДНК ни­каких, са­мо со­бой, паль­цев то­же — все сго­рело к е… ням.

— Фи­гово, — вздох­нул Фо­кин. — А как они ма­шину под­па­лили?

— Да как обыч­но. Смо­чили в бен­зо­баке тряп­ку, ос­та­вили ее там и по­дож­гли.

Ни­каких за­цепок не бы­ло.

Ак­се­нов и Ко­локоль­цев, про­дол­жая изу­чать за­писи, сос­ре­дото­чились на на­руж­ной ка­мере: она за­печат­ле­ла ма­шину бан­ди­тов. И су­ет­ли­во ер­за­юще­го в во­дитель­ском крес­ле чет­верто­го чле­на груп­пы. Щу­рясь, Ак­се­нов пы­тал­ся раз­гля­деть его ли­цо, про­маты­вая за­пись сно­ва и сно­ва. Это был че­ловек в бей­сбол­ке. Ху­доща­вый, но воз­раст бы­ло наз­вать слож­но — оче­вид­но, сред­них лет. За­пись от­пра­вили кри­мина­лис­там. На сле­ду­ющий день Ко­локоль­цев при­нес Ак­се­нову зак­лю­чение.

— Вот все, что они смог­ли вы­тянуть.

Ко­локоль­цев, жуя бу­тер­брод, пе­редал Ак­се­нову под­борку сним­ков. Это бы­ли 2—3 кад­ра, уве­личен­ные в раз­ных мас­шта­бах — в два ра­за, в три-че­тыре ра­за и так да­лее. Прос­матри­вая сним­ки, Ак­се­нов раз­дра­жен­но вздох­нул — ли­цо бы­ло не­раз­ли­чимо.

— Ни­чего не вид­но. Прос­то пят­но и все. Нам нуж­но ли­цо их­не­го во­дилы, блин. Он один был без мас­ки.

— Эк­спер­ты го­ворят, у ка­меры слиш­ком ма­лень­кое раз­ре­шение, они и так сде­лали все, что мож­но, — раз­вел ру­ками Ко­локоль­цев.

За­цепок не бы­ло и здесь.

Све­та пос­ле по­сидел­ки с под­ру­гой на сле­ду­ющее ут­ро ед­ва не опоз­да­ла на ра­боту, чем весь­ма по­заба­вила опе­ров из на­руж­ки. А ве­чером она от­пра­вилась не до­мой, а се­ла на ав­то­бус. Све­та выш­ла на До­нец­кой, на­купи­ла два пол­ных па­кета про­дук­тов и от­пра­вилась к од­но­му из жи­лых до­мов.

— Вто­рой, объ­ект вы­шел из ма­гази­на, наг­ру­зилась жрат­вой по пол­ной. Идет по До­нец­кой в сто­рону Дзер­жин­ско­го.

— Седь­мой, у нее в до­ме 40 ро­дите­ли жи­вут, — под­ска­зал в эфи­ре опер из стра­ху­ющей груп­пы. — Мы па­ру дней на­зад ве­ли ее ту­да же.

— Все так. Объ­ект за­ходит во двор, дом 40. А что ро­дите­ли, это точ­но?

— У нас все ус­та­новоч­ные на ру­ках, — по­яс­нил дис­петчер. — Не рас­слаб­ляй­тесь там. За­дание чет­кое, фик­си­ровать все.

Вздох­нув, опер на­руж­ки под­нял фо­то­ап­па­рат и зас­нял под­хо­дящую к од­но­му из подъ­ез­дов Све­ту.

Слеж­ка про­дол­жа­лась, ка­залось, це­лую веч­ность. Но ни­каких сле­дов кон­тактов Све­ты с ее сбе­жав­шем из ко­лонии лю­бов­ни­ком по-преж­не­му не бы­ло.

Ины­ми сло­вами, у по­лиции не бы­ло ни­чего.

Ак­се­нов воз­вра­щал­ся до­мой поз­дно, ус­тавший и раз­дра­жен­ный. Ус­тавший — по­тому что с ут­ра до ве­чера прак­ти­чес­ки рыл зем­лю, пы­та­ясь най­ти хоть что-ни­будь на Жи­лу. Раз­дра­жен­ный — по­тому что вся эта ра­бота не при­носи­ла ре­зуль­та­та. Но рас­сла­бить­ся до­ма опе­ру не уда­валось — Оль­га каж­дый день воз­вра­щалась до­мой в по­дав­ленном нас­тро­ении. Вот и се­год­ня она мы­ла по­суду, на­рочи­то гром­ко гре­мя та­рел­ка­ми.

— Ты ни­чего не при­гото­вила?

— Я са­ма толь­ко что вер­ну­лась, — ог­рызну­лась Оль­га.

— А по­суда от­ку­да?

— Со вче­ра ос­та­валась. Это что, доп­рос? Ес­ли есть хо­чешь, пель­ме­ни сва­ри. Во­ду пос­та­вить?

— Я сам, — бур­кнул Ак­се­нов. — А ты че­го злая та­кая?

— Я не злая, — от­ре­зала Оль­га. Но же­лание по­делить­ся ока­залось силь­ней. — На ра­боте ме­ня дос­та­ли все… Чес­тное сло­во — из­влек­ли прос­то!

— Ты же толь­ко ус­тро­илась!

— И что? Там все свои, по­нима­ешь? Все дав­но друзья-под­ружки.

— По­шушу­кать­ся не с кем? — не удер­жался Ак­се­нов, но, встре­тив ос­кор­блен­ный взгляд Оль­ги, зат­кнул­ся.

— Де­ло в ра­боте. Ес­ли в при­ем­ную зво­нят нас­чет рек­ла­мы, сек­ре­тар­ша зна­ешь, что де­ла­ет? Со­еди­ня­ет с на­шим от­де­лом. Но к те­лефо­ну про­сит толь­ко сво­их под­ру­жек. А ес­ли их нет, она прос­то про­сит кли­ен­та пе­рез­во­нить. Ско­тина.

— Их то­же мож­но по­нять, — дип­ло­матич­но отоз­вался Ак­се­нов, мяг­ко отс­тра­няя Оль­гу от кра­на, что­бы на­лить се­бе в кас­трю­лю во­ду. — Своя ру­баш­ка бли­же к те­лу.

— Ну а мне что де­лать?

— А прос­то ис­кать кли­ен­тов? Об­зва­нивать, нап­ри­мер? Как ты рань­ше де­лала?

— А-то я не до­гада­лась! — всплес­ну­ла она ру­ками. — В том-то и де­ло, там то­же все за­нято! Я толь­ко за те­лефон ся­ду, как все эти стер­вы на­чина­ют. «Ты ку­да зво­нишь? Ту­да не зво­ни, это мой кли­ент!». «А это мой кли­ент, они мне обе­щали в сле­ду­ющем ме­сяце рек­ла­му», — с оби­дой и злом Оль­га пе­ред­разни­ла, ве­ро­ят­но, са­мую неп­ри­ят­ную ей кол­ле­гу: — «У нас тут все пер­спек­тивные кли­ен­ты за­няты дав­но, но ты мо­жешь об­зва­нивать мел­кие фир­мы!». Суч­ка…

Ста­вя кас­трю­лю на пли­ту, Ак­се­нов лишь вздох­нул. Оль­га ра­бота­ла на но­вой ра­боте мень­ше не­дели — но не­гати­ва бы­ло боль­ше, чем на прош­лом мес­те. И Ак­се­нов на­чинал по­доз­ре­вать, что де­ло тут вов­се не в кол­ле­гах.

На сле­ду­ющий день в раз­бой­ный от­дел за­ехал Дол­гов — по­делить­ся пол­ным от­сутс­тви­ем под­ви­жек.

— Фиг­ня ка­кая-то, — приз­нался он. — Зна­ете, я ро­зыс­ком бег­ле­цов не пер­вый год за­нима­юсь. У каж­до­го прес­тупле­ния, по су­ти, есть свои ме­тоды рас­сле­дова­ния. По­бег из тюрь­мы не ис­клю­чения. Все бег­лые де­ла­ют од­ни и те же ве­щи — скры­ва­ют­ся, не бы­ва­ют в люд­ных мес­тах, ищут день­ги, вы­ходят на кон­такт с кем-то из род­ни или ко­решей… Но этот Жи­ла, б… дь, у ме­ня как кость в гор­ле. Ни­чего!

— То же са­мое, — не­весе­ло сог­ла­сил­ся Ак­се­нов. — По раз­бою у нас ни­каких за­цепок. Аген­ту­ра мол­чит. Пол­ный швах.

— На­ша кон­то­ра ре­шила воз­награж­де­ние за Жи­лу объ­яв­лять. Сто ты­сяч руб­лей по­ка. Се­год­ня по те­леку дол­жны по­казать.

Фо­кин нас­то­рожил­ся, мгно­вен­но по­думав — зна­ет ли об этом его зна­комый жур­на­лист? Не­мед­ленно ре­шил, что зна­ет — ведь у ФСИН есть собс­твен­ная пресс-служ­ба.

— Не са­мые боль­шие баб­ки.

— Ум­ный, да? Мо­жешь свои до­бавить.

Фо­кин за­курил, от­крыв фор­точку. Ак­се­нов ду­мал над сло­вами Дол­го­ва и са­мой иде­ей воз­награж­де­ния за ин­форма­цию.

— Ник­то из ко­решей и по­дель­ни­ков Жи­лу сда­вать не бу­дет, это яс­но. Они толь­ко на пер­вом раз­бое пол­милли­она под­ня­ли. Плюс они те­перь все по мок­ру­хе про­ходят. А обыч­ные лю­ди… Жи­ла на­вер­ня­ка не вы­совы­ва­ет­ся, ниг­де не све­тит­ся. Ина­че мы бы его уже от­ло­вили.

— Иног­да чу­деса слу­ча­ют­ся, — по­жал пле­чами Фо­кин.

— Ну вот смот­ри­те. У нас за две не­дели так ни­чего и не сдви­нулось по су­ти с мер­твой точ­ки, — ска­зал Ак­се­нов. — С чем бы­ли, с тем и ос­та­лись. А с чем мы бы­ли? У нас есть Све­та.

— Она под кол­па­ком, Де­нис, — по­мор­щился Дол­гов. — Ее че­тыре груп­пы на­руж­ки круг­ло­суточ­но ве­дут. На прос­лушке да­же ра­бочий те­лефон.

— И что, за пол­ме­сяца — ни­каких по­доз­ри­тель­ных кон­тактов?

Дол­гов ус­та­ло вздох­нул, пос­ле че­го от­крыл при­несен­ную с со­бой пап­ку с бу­мага­ми и за­буб­нил, кри­тичес­ки и с уко­ром ко­сясь на Ак­се­нова:

— Один раз пе­ресек­лась с под­ружкой, ез­ди­ли в пиц­це­рию. Под­ружку мы про­били, там то­же все чис­то — Анас­та­сия Ти­мош­ки­на, за­мужем, муж биз­несмен. Три ра­за при­ез­жа­ла к ро­дите­лям, при­носи­ла им про­дук­ты. Два ра­за там но­чевать ос­та­валась. Один раз…

— По­годи, — вдруг нас­то­рожил­ся Ак­се­нов. — За две не­дели три ра­за к ро­дите­лям за­ез­жа­ла?

— Ну да, а что?

— И при­носи­ла им про­дук­ты?

— Де­нис, лю­ди иног­да жрут, — про­вор­чал Дол­гов. — Да­же ваш май­ор с яз­вой, и тот на­вер­ня­ка то­чит.

— По­годи-по­годи.

Ак­се­нов от­крыл пап­ку с ма­тери­ала­ми де­ла, быс­тро про­лис­тал, по­ка не на­шел нуж­ный до­кумент.

— Так. Сер­гей Ви­таль­евич Ки­бирев, 52 го­да. Ма­рия Ва­силь­ев­на Ки­бире­ва, 51 год. До­нец­кая, 40, квар­ти­ра 83.

— Все так.

— По­годи-ка…

Ак­се­нов мед­лил, быс­тро со­об­ра­жая. Что-то мель­кну­ло в его го­лове — и сей­час он стре­митель­но пы­тал­ся пе­рех­ва­тить ус­коль­за­ющую мысль. А ког­да это уда­лось, внут­ри опе­ра слов­но что-то щел­кну­ло.

— Ро­дите­ли жи­вут на До­нец­кой, са­ма она на Крас­нозна­мен­ной. Это в од­ном рай­оне же. За­чем ей ос­та­вать­ся у них но­чевать?

— Не­кото­рые лю­бят сво­их ро­дите­лей, — хо­хот­нул Фо­кин. Но Ак­се­нов не был нас­тро­ен шу­тить, его пе­репол­ня­ло нах­лы­нув­шее вдруг воз­бужде­ние.

— Нет, я серь­ез­но. Дев­ке 27 лет, она жи­вет од­на, в собс­твен­ной квар­ти­ре. Ес­ли так лю­бишь пред­ков — пе­ре­ез­жай к ним. Про­дай квар­ти­ру, или сдай ее. Но нет, она жи­вет от­дель­но — и каж­дую не­делю но­чу­ет у ро­дите­лей. В чем при­кол?

— Ты к че­му во­об­ще? — Дол­гов не по­нимал.

— Плюс смот­ри, они до­воль­но мо­лодые. Обо­им чуть за 50. На До­нец­кой ку­ча ма­гази­нов. Осо­бен­но в рай­оне до­ма 40, я его знаю — там че­рез сто мет­ров су­пер­маркет. У нее что, пред­ки та­кие не­мощ­ные в 50 лет, что не мо­гут сто мет­ров до ма­гази­на прой­ти? Им нуж­но, что­бы при­еха­ла доч­ка?

До Фо­кина на­чало до­ходить.

— Фи­га се! В на­туре: за­чем три ра­за за две не­дели при­носить ро­дите­лям про­дук­ты? Они что, не­мощ­ные уже? Прям оба или как?

Ли­цо Дол­го­ва вы­тяну­лось.

— Ро­дите­лей мы на вся­кий слу­чай дав­но про­вери­ли. Ба­тя шо­ферит, здо­ровый как бык. Мать бух­галтер… — опер ФСИН да­же не до­гово­рил, а осек сам се­бя и вы­ругал­ся. — Твою же в рас­ко­ряку…! Ки­бире­ва хо­дит не к ро­дите­лям. Она хо­дит к Жи­ле.

Они выш­ли из лиф­та эта­жом ни­же — на чет­вертом. Ти­хонь­ко спус­ти­лись на про­лет вниз. Вы­тяги­вая шею и при­щури­ва­ясь, Ак­се­нов раз­ли­чил но­мер квар­ти­ры на вто­рой от лес­тни­цы две­ри.

— Вон она. Квар­ти­ра 83.

— Двуш­ка, — от­ме­тил Фо­кин и, встре­тив удив­ленный взгляд Дол­го­ва, хмык­нул: — Я па­ру лет на­зад в по­хожем до­ме ха­ту сни­мал, рас­по­ложе­ние знаю. Ти­повое зда­ние.

— Ес­ли это двуш­ка… Вряд ли Жи­ла там ны­ка­ет­ся, — ти­хо выс­ка­зал­ся Дол­гов.

— Са­мо со­бой, не там, — кив­нул Ак­се­нов. — Ес­ли да­же брат Све­ты тер­петь не мог это уро­да, пред­став­ляю, что ее пред­ки о нем го­вори­ли.

— Ну и ка­кой у нас план?

Ак­се­нов ду­мал, но по­ка ни­чего не при­ходи­ло в го­лову. Вло­мить­ся внутрь со спец­на­зом? Об­ло­жить весь дом?… На­чаль­ство на­вер­ня­ка даст от­машку, ес­ли по­лучит стоп­ро­цен­тную га­ран­тию, что Жи­ла здесь. А вдруг нет — вдруг они ошиб­лись?

В это вре­мя эта­жом ни­же хлоп­ну­ла дверь. Ак­се­нов быс­тро сколь­знул вниз, ста­ра­ясь сту­пать ти­хо. Ока­зав­шись на треть­ем, он уви­дел по­жилую жен­щи­ну с му­сор­ным вед­ром, ко­торая шам­ка­ла к му­сороп­ро­воду. При ви­де поч­ти бе­гуще­го Ак­се­нова она нас­то­рожен­но за­мер­ла.

— Здрас­те, — опер пос­пешно по­казал удос­то­вере­ние. — Я из по­лиции. Вы здесь жи­вете?

— Ну и что?

— У вас со­седи есть, в 83—й квар­ти­ре. Ки­бире­вы.

Жен­щи­на бу­рави­ла Ак­се­нова нас­то­рожен­ны­ми глаз­ка­ми.

— Есть та­кие, ну и что?

— У них доч­ка есть, Све­та, зна­ете ее?

— Ко­неч­но, ну и что?

Тя­желый слу­чай, мыс­ленно вздох­нул Ак­се­нов. С лес­тни­цы к ним спус­ка­лись Дол­гов и Фо­кин, ли­цо со­сед­ки ста­ло еще бо­лее по­доз­ри­тель­ным. С этим по­ра бы­ло за­кан­чи­вать. Ак­се­нов, раз­дра­жа­ясь, сно­ва по­казал ей удос­то­вере­ние.

— Жен­щи­на, я из по­лиции. Ви­дите? Это в по­лиции та­кие вы­да­ют. По­лиция, по­нима­ете?

— Что я, ду­ра, что ли? — бур­кну­ла она.

— Ну что вы, — Ак­се­нов пос­та­рал­ся обод­ря­юще ей улыб­нуть­ся. — Так вы Свет­ла­ну Ки­бире­ву зна­ете, нет?

— Знаю, ко­неч­но. Я тут пол­жизни жи­ву. Всех я знаю. Свет­ка у ме­ня на гла­зах вы­рос­ла.

На­конец-то.

— Всех зна­ете? Это хо­рошо. А у Ки­бире­вых ка­кие-ни­будь нез­на­ком­цы в пос­леднее вре­мя не по­яв­ля­лись?

— Ду­ма­ете, я за со­седя­ми сле­жу? — воз­му­тилась со­сед­ка. — Вы ме­ня за ко­го при­нима­ете?

Ак­се­нов уже жа­лел, что по­дошел к ней.

— За бди­тель­но­го граж­да­нина. Вот, пос­мотри­те, по­жалуй­ста. Ви­дели его здесь ког­да-ни­будь?

Ак­се­нов по­казал ей фо­то Жи­лы. Уви­дев здо­ровен­но­го ам­ба­ла с ко­рот­кой стриж­кой, квад­ратной че­люстью и бычь­ей ше­ей, со­сед­ка да­же вздрог­ну­ла. Но не ска­зала «нет», она во­об­ще ни­чего не ска­зала — лишь смот­ре­ла на фо­то, слов­но ко­леб­лясь, от­ве­чать или нет.

— Здо­ровый та­кой, вы­сокий? — под­ска­зывал Ак­се­нов. — Ам­бал пря­мо?

— По­годи­те.

— Что?

— Ка­жет­ся… Ну да, точ­но. Он.

— Ви­дели?

— Толь­ко он сей­час без во­лос, лы­сый. И с уса­ми и бо­род­кой, вот я сра­зу и не приз­на­ла. Квар­ти­рант он.

— Чей? — за­мер Ак­се­нов. — Ки­бире­вых?

— При чем здесь Ки­бире­вы во­об­ще? Ка­жет­ся, в 89—й жи­вет, на шес­том эта­же. У нас в подъ­ез­де толь­ко там квар­ти­ру сда­ют. А, ее хо­зяй­ку, кста­ти, Нас­тя зо­вут. Под­ружка Свет­ки­на.

Это уже бы­ло что-то. До­гад­ка на гла­зах выс­тра­ива­лась в строй­ную и ло­гич­ную вер­сию. Встрял Дол­гов:

— Нас­тя? Анас­та­сия Ти­мош­ки­на? Она еще на крас­ной ма­шине ез­дит?

— Не знаю, на чем она ез­дит, она за­муж выс­ко­чила и съ­еха­ла от­сю­да, — ог­рызну­лась со­сед­ка. — Мне му­сор на­до вы­кинуть уже, по­ка весь подъ­езд не про­вонял. Я мо­гу уже пой­ти?

Под­ни­ма­ясь по лес­тни­це на пя­тый этаж, опе­ра пе­решеп­ты­вались.

— Фи­га се, — не мог по­верить Фо­кин. — Он здесь! Под­ру­га детс­тва, с ко­торой они рос­ли вмес­те, вы­ходит за­муж, а ха­ту сда­ет. И Све­та уло­мала ее сдать ха­ту ей. И дев­чонка прос­то яко­бы хо­дит к пред­кам в гос­ти! Иде­аль­но!

— Сто­пудов, это Жи­ла при­думал, — от­ме­тил Дол­гов. — У Ки­бире­вой моз­гов не хва­тит. Ну? Что де­лать бу­дем?

Они ре­шили под­нять­ся на­верх, на шес­той этаж. Квар­ти­ра но­мер 89 рас­по­лага­лась пря­мо у лес­тни­цы, край­няя спра­ва на пло­щад­ке. Про­ходя ми­мо, опе­ра не за­дер­жа­лись ни на се­кун­ду, но ус­пе­ли вни­матель­но ос­мотреть дверь. Мо­гучая же­лез­ная дверь, вы­пук­лый гла­зок, креп­кие пет­ли, два зам­ка… Пос­ле че­го про­дол­жи­ли дви­жение вверх, слов­но прос­то про­ходи­ли ми­мо.

Ник­то из них не знал, что гла­зок в две­ри был неп­ростым.

Си­дя пе­ред те­леви­зором и по­пивая пи­во, Жи­ла — бри­того­ловый, с уси­ками и бо­род­кой, ко­торые он от­ра­щивал, что­бы хоть как-то из­ме­нить внеш­ность — из­редка ко­сил­ся на дис­плей но­ут­бу­ка. Компь­ютер сто­ял на сто­ле в па­ре мет­ров от Жи­лы, по­вер­ну­тый к не­му дис­пле­ем. На эк­ран тран­сли­рова­лась кар­тинка с ви­де­ог­лазка.

В этот мо­мент он не смот­рел на но­ут­бук, но дви­жение на дис­плее за­метил бо­ковым зре­ни­ем. Ско­сив взгляд, Жи­ла оце­пенел.

На дис­плее бы­ли вид­ны трое муж­чин, про­ходя­щих ми­мо и ухо­дящих верх по лес­тни­це.

Один из них был в ка­муф­ляжной кур­тке.

Жи­ла мет­нулся к но­ут­бу­ку. Щел­кнув мыш­кой, про­мотал ви­део, ко­торое тран­сли­рова­лось на эк­ран в ре­жиме ре­аль­но­го вре­мени и од­новре­мен­но за­писы­валось на жес­ткий диск, Жи­ла пос­мотрел пос­ледние нес­коль­ко се­кунд.

Ког­да тро­ица про­ходи­ла ми­мо, каж­дый из них пя­лил­ся на его дверь.

Но не это бы­ло глав­ное.

Жи­ла на­жал на па­узу и всмот­релся в ли­цо од­но­го из них.

Он вспом­нил его. Пять лет на­зад. Па­мять на ли­ца у Жи­лы бы­ла фе­номе­наль­ной — он не за­бывал ни од­но­го че­лове­ка. Пять лет на­зад этот тип, в бро­нежи­лете и с пис­то­летом, был в квар­ти­ре Свет­ки, ког­да его, Жи­лу, зах­ва­тил во­ору­жен­ный до зу­бов СОБР.

«Па­куй­те, — тог­да ска­зал он. — Его ба­бу то­же».

Пос­ле это­го Жи­ла ви­дел опе­ра мно­го раз. На доп­ро­сах. На оч­ных став­ках. На опоз­на­ни­ях. Да­же в су­де. Но сей­час он вспом­нил имен­но тот пер­вый раз.

— Му­сора, — про­цедил Жи­ла. А его мозг уже ли­хора­доч­но ра­ботал, прос­чи­тывая ва­ри­ан­ты.

Опе­ра ос­та­нови­лись на сред­ней лес­тнич­ной пло­щад­ке меж­ду шес­тым и седь­мым эта­жами — от­сю­да, ес­ли выг­ля­нуть из-за пе­рил, бы­ла вид­на дверь в квар­ти­ру Жи­лы.

— Он до­ма, — ска­зал Ак­се­нов. — Те­лек ра­бота­ет.

— Дверь же­лез­ная, зам­ки кру­тые, пет­ли креп­кие, — до­бавил Фо­кин.

— Од­ним не обой­тись, — ре­зюми­ровал Дол­гов. — На­до вы­зывать спе­цов. Пусть бло­киру­ют ха­ту и ок­на и вы­кури­ва­ют уро­да.

Дол­гов под­нялся на седь­мой и выз­вал лифт, на ко­тором спус­тился вниз, пос­ле че­го вы­шел из подъ­ез­да. И толь­ко здесь наб­рал но­мер.

— То­варищ под­полков­ник, это Дол­гов, — воз­бужден­но ска­зал он. — Я на­шел Жи­лина. Он в го­роде, пря­чет­ся в квар­ти­ре на До­нец­кой. Ну­жен спец­наз.

Жи­ла одел­ся мгно­вен­но: на­тянул кур­тку и брю­ки, в кар­ма­ны за­пихал все име­ющи­еся день­ги, за по­яс су­нул пис­то­лет. На­пос­ле­док прих­ва­тил охот­ни­чий «сви­норез», ко­торый ему ку­пил Мо­лот. И выс­коль­знул на бал­кон.

Вни­зу прос­ти­ралась ули­ца. На­верх ник­то из ред­ких про­хожих не смот­рел. Жи­ла пе­ремах­нул че­рез бал­кон и, ух­ва­тыва­ясь за выс­ту­пы в кир­пичной клад­ке и тор­ча­щие меж­ду бал­ко­нами уг­лы бе­тон­ных плит, спус­тился на ниж­ний этаж. Спры­гивая, он ед­ва не сва­лил­ся на­ружу, но в пос­ледний мо­мент ему уда­лось за­цепить­ся обе­ими ру­ками за край бал­ко­на. Жи­ла под­тя­нул­ся, и уже че­рез се­кун­ду он был на бал­ко­не со­седей сни­зу.

Сжав нож об­ратным хва­том, Жи­ла сколь­знул внутрь. Ему по­вез­ло — квар­ти­ра бы­ла пус­та — хо­зя­ева от­сутс­тво­вали. Жи­ла сколь­знул к вход­ной две­ри и при­пал к глаз­ку.

В подъ­ез­де бы­ла ти­шина. Но это был об­ман, Жи­ла знал — как знал и то, что мед­лить нель­зя — уже че­рез нес­коль­ко ми­нут дом мо­жет быть бло­киро­ван мен­та­ми.

В за­моч­ной сква­жине клю­ча не бы­ло. Чер­тыхнув­шись, Жи­ла при­нял­ся ис­кать его в при­хожей. Про­верил ящик, крюч­ки для ве­шалок — и на­конец об­на­ружил ключ от квар­ти­ры на вби­том в сте­ну дю­беле.

Очень ти­хо и ос­то­рож­но Жи­ла от­крыл дверь. И, пря­ча нож под по­лой кур­тки, бес­шумно по­бежал вниз.

Фо­кин и Ак­се­нов жда­ли на пло­щад­ке меж­ду шес­тым и седь­мым. Фо­кин нер­вни­чал.

— Ствол с со­бой?

— Всег­да с со­бой.

— Мо­жет, хм, мы это… са­ми?

Ак­се­нов вспом­нил сло­ва Кры­лова. «Не лезь на ро­жон. Я не хо­чу те­бя хо­ронить». А вслух ска­зал:

— При пер­вом зах­ва­те он чуть не по­ложил трех че­ловек. При вто­ром рас­кро­ил ли­цо бу­тыл­кой спец­на­зов­цу, хо­тя квар­ти­ру штур­мо­вала груп­па в че­ловек де­сять… Се­рег, ты уве­рен, что ты нас­толь­ко крут?

Фо­кин про­мол­чал.

Вы­бегая из подъ­ез­да, Жи­ла бук­валь­но на­летел на Дол­го­ва. Изум­ленно ша­раха­ясь, Дол­гов мет­нул ру­ку к ко­буре и од­новре­мен­но от­крыл рот, что­бы зак­ри­чать.

Он не ус­пел сде­лать ни­чего. Од­ним рыв­ком Жи­ла пе­рере­зал ему гор­ло, чувс­твуя, как лез­вие рас­се­ка­ет тка­ни до поз­во­ноч­ни­ка. Пос­ле че­го Жи­ла со всех ног бро­сил­ся бе­жать.

Дол­гов кон­вуль­си­ровал, чувс­твуя, как его уми­ра­ющее те­ло на­пол­ня­ет пос­ледняя эмо­ция — свя­щен­ный ужас пе­ред смертью. Он не мог ды­шать, слы­шал про­тив­ный свист в рай­оне гор­ла и чувс­тво­вал, как кровь за­лива­ет его лег­кие. В гла­зах все плы­ло, и Дол­гов про­вали­вал­ся в не­бытие. Он сжал ру­ками гор­ло, но паль­цы про­вали­лись внутрь. Взгляд рас­фо­куси­ровал­ся окон­ча­тель­но, Дол­гов ви­дел пе­ред со­бой лишь пля­шущие пят­на.

Дро­жащей ок­ро­вав­ленной ру­кой уми­ра­ющий Дол­гов до­тянул­ся до ко­буры. С тру­дом смог вы­удить пис­то­лет…

Ус­лы­шав выс­трел, Ак­се­нов и Фо­кин вздрог­ну­ли.

— Что это? — вы­дох­нул Фо­кин.

Выс­трел прог­ре­мел сна­ружи. Ак­се­нова слов­но ока­тили хо­лод­ным ду­шем. Он по­нял — про­изош­ло что-то страш­ное. Вых­ва­тывая пис­то­лет, он со всех ног рва­нул вниз.

Ког­да Ак­се­нов с та­бель­ным ство­лом на вы­тяну­тых ру­ках выс­ко­чил из подъ­ез­да, вок­руг не бы­ло ни­кого. Кро­ме мер­тво­го Дол­го­ва — он ле­жал, рас­ки­нув но­ги, ле­вой ру­кой сжи­мая гор­ло, из ко­торо­го фон­та­ном хлес­та­ла кровь, а пра­вой — пис­то­лет с еще ды­мящим­ся ство­лом.

Часть 3

— Пов­то­ряю — на слу­чай, ес­ли до те­бя не дош­ло. Твой Ар­тем осо­бо опас­ный прес­тупник. Убий­ца по­лицей­ских. И толь­ко что он убил еще од­но­го. А ты его по­дель­ни­ца.

— Я ни­чего не де­лала…

— Не де­лала? — ряв­кнул Ак­се­нов. — Ты наш­ла ему квар­ти­ру, но­сила ему про­дук­ты — и ты ни­чего не де­лала? Ты пол­но­цен­ная со­учас­тни­ца! Тво­его Ар­те­ма ищет сей­час вся стра­на, в на­шем го­роде об этом во­об­ще каж­дая со­бака зна­ет. Хо­чешь ска­зать, ты не бы­ла в кур­се? Единс­твен­ная в го­роде?

— Не ори­те на ме­ня! — ог­рызну­лась Све­та, пы­та­ясь хо­рохо­рить­ся. Но ее блед­ное ли­цо и тря­сущи­еся ру­ки го­вори­ли о том, что ей не до бра­вады.

Ко­локоль­цев и трое опе­ров раз­бой­но­го от­де­ла вы­еха­ли за Све­той сра­зу же. Ее не­мед­ленно за­дер­жа­ли и дос­та­вили в УВД, а в квар­ти­ре Све­ты ос­та­лись двое опе­ров, с ору­жи­ем и в бро­нежи­летах — на слу­чай, ес­ли Жи­ла по­кажет­ся у лю­бов­ни­цы. Ис­те­ка­ющий кровью труп Дол­го­ва с рас­по­ротым гор­лом все еще сто­ял пе­ред гла­зами Ак­се­нова, и он го­тов был не то что орать на Све­ту — он го­тов был ее рас­терзать.

— Я бу­ду на те­бя орать, кра­сави­ца, — про­цедил Ак­се­нов. — И се­год­ня, и зав­тра, и че­рез не­делю. Из-за те­бя по­гиб­ли лю­ди. Из-за те­бя, по­нима­ешь, нет? И ты за это от­ве­тишь. Ты за­дер­жа­на, по­нима­ешь? А че­рез па­ру дней те­бя арес­ту­ют. И все — до сви­дания. Пой­дешь на зо­ну, как и твой не­наг­лядный Жи­ла.

Све­та поб­ледне­ла еще боль­ше.

— За что? Я… я не зна­ла ни про ка­кие убий­ства!

— Ты ту­пая или как? Ты зна­ла, что Жи­ла сбе­жал с зо­ны? — зна­ла! Но ты наш­ла ему ха­ту, а он пус­тился во все тяж­кие! За пос­ледние две не­дели он убил трех че­ловек, ТРЕХ!

Све­та всхлип­ну­ла.

— Блин, он же мне не рас­ска­зывал ни­чего! Я его пять лет не ви­дела — ду­ма­ете, он мне ну­жен? А что мне бы­ло де­лать? Ну вот он поз­во­нил мне, ска­зал, что при­едет — и что при­каже­те де­лать? Сдать его? Что­бы он ме­ня по­том то­же при­шил? Вы же его не зна­ете, он… он как зверь! Ар­тем мне сто раз го­ворил, что ни­ког­да не прос­тит то­го, кто его про­дал! А я жить хо­чу, по­нима­ете?

Ак­се­нов вздох­нул. Ка­жет­ся, упер­тую де­вицу все-та­ки уда­лось рас­ша­тать.

— Рас­ска­зывай.

Квар­ти­ра, где оби­тал Жи­ла, киш­мя ки­шела кри­мина­лис­та­ми и по­лицей­ски­ми. На мес­то ЧП при­был шеф раз­бой­но­го от­де­ла Хох­лов и поч­ти все ру­ководс­тво уг­ро­зыс­ка УВД го­рода. Фо­кин ра­зоб­рался с тем, что про­изош­ло, прак­ти­чес­ки сра­зу.

— В две­ри ви­де­ог­ла­зок. С ви­ду обыч­ный гла­зок, но это ка­мера. Она пе­реда­ет кар­тинку на но­ут­бук. Он си­дел здесь, пил пи­во и в лю­бой мо­мент мог ви­деть, что про­ис­хо­дит в подъ­ез­де.

— Ох­ре­неть, — прос­то­нал Хох­лов, прог­ла­тывая прос­ту­па­ющий из же­луд­ка жар — у не­го ра­зыг­ра­лась из­жо­га. — Сколь­ко у нас уже тру­пов? С этим на­до за­вязы­вать…

Из со­сед­ней ком­на­ты выг­ля­нул Ле­ха Да­выдов, опер из их от­де­ла.

— Петр Дмит­ри­евич, мы кое-что наш­ли!

Хох­лов и Фо­кин, об­хо­дя обыс­ки­ва­ющих ком­на­ту сот­рудни­ков, прош­ли в дверь. Да­выдов, в ме­дицин­ских пер­чатках, из­влек из шка­фа два дро­бови­ка.

— Ство­лы. Там еще ко­роб­ка с пат­ро­нами.

— Кри­мина­лис­та сю­да мож­но? — крик­нул в дверь Хох­лов. — Ос­то­рож­но, не за­лапай­те ство­лы. Там мо­гут быть паль­цы его по­дель­ни­ков.

Све­та в доп­росной УВД рас­ска­зыва­ла свою ис­то­рию Ак­се­нову. Ее по­каза­ния опер за­писы­вал на дик­то­фон.

— Пер­вый раз он мне поз­во­нил… Я не пом­ню, сколь­ко вре­мени точ­но прош­ло… Поч­ти ме­сяц на­зад.

— Чис­ло, день — пом­нишь?

— Ка­жет­ся, третье.

Ак­се­нов кив­нул. За пол­то­ры не­дели до по­им­ки Ха­ныги­на.

— Ска­зал, что­бы я наш­ла ему квар­ти­ру, — шмыг­ну­ла но­сом Све­та. — Та­кую, чтоб я мог­ла хо­дить ту­да сво­бод­но. Он сам Нас­тю пред­ло­жил. Ког­да мы встре­чались, рань­ше, он знал про мою под­ружку, я ему рас­ска­зыва­ла… Еще Ар­тем ска­зал за­вес­ти сим­ку на чу­жое имя. Го­ворит, твой те­лефон прос­лу­шивать бу­дут…

— И на чье имя ты сим­ку ку­пила?

— Нас­тю поп­ро­сила, она да­ла мне свой пас­порт… Ар­тем ска­зал, что че­рез два дня бу­дет у ме­ня. Мы до­гово­рились встре­тить­ся в «Ар­ма­де», на под­земной сто­ян­ке, в три ча­са дня. Ар­тем был там. Мы пет­ля­ли по лес­тни­цам… Он ска­зал, что­бы от хвос­та из­ба­вить­ся, ес­ли за мной сле­дят.

— А по­том?

— Что по­том? — по­том мы при­еха­ли ту­да, на До­нец­кую, в квар­ти­ру Нас­ти. — Све­та с моль­бой взгля­нула на Ак­се­нова. — Я не зна­ла ни про ка­кие ог­рабле­ния, чес­тно! Ар­тем ска­зал, что ему нуж­но дол­ги соб­рать, что ему мно­го лю­дей де­нег дол­жны. А ког­да со­берет, то мы с ним у­едем.

— Ку­да?

— Ку­да-ни­будь, — про­лепе­тала она, по­жав пле­чами. — Ту­да, где нам бу­дет хо­рошо вмес­те… Где нас не дос­та­нут…

Ду­ра. Ка­кая же ты ду­ра. Но вслух Ак­се­нов это­го не ска­зал.

— И вы с ним соз­ва­нива­лись, он те­бе зво­нил на но­вую сим­ку? Го­ворил, что ему при­нес­ти из про­дук­тов? Он что, из до­ма не вы­ходил?

— Вы­ходил ку­да-то, за ним друзья за­ез­жа­ли. Но толь­ко в ма­шине ез­дил и все, а сам ни­куда не хо­дил. Это опас­но. Осо­бен­но в ма­гази­нах бы­вать, тем бо­лее око­ло до­ма. Ар­тем го­ворил, что там мо­гут его фо­тог­ра­фии ви­сеть. Он толь­ко по ве­черам иног­да, как я по­няла, в ка­феш­ку заг­ля­дывал…

— В ка­кую ка­феш­ку?

— Ну там, на уг­лу. Око­ло до­ма. Он го­ворил, что не сто­ит, но пос­ле тюрь­мы ему хоть иног­да на­до где-то бы­вать. Что он не мо­жет в че­тырех сте­нах веч­но си­деть.

Ра­бота в квар­ти­ре бы­ла поч­ти за­кон­че­на, ког­да мес­тный опер при­вез ис­пу­ган­ную Ти­мош­ки­ну.

— С квар­ти­рой все в по­ряд­ке? Ни­чего не сло­мано?

— Вам сей­час не об этом на­до вол­но­вать­ся, — про­вор­чал Фо­кин. — Нас­тя, вы зна­ли, для че­го Све­та поп­ро­сила сдать вам эту квар­ти­ру?

— Для родс­твен­ни­ка. Брат дво­юрод­ный из Рос­то­ва. У не­го с биз­не­сом ка­кие-то проб­ле­мы, вот он и при­ехал… А что?

— А что за биз­нес у бра­та, не го­вори­ла?

— Нет, но… Све­та поп­ро­сила мой пас­порт, что­бы ку­пить нес­коль­ко сим-карт. Для бра­та. Как я по­няла, он ка­кой-то де­ловой и ему нуж­но сра­зу нес­коль­ко те­лефо­нов, что­бы все воп­ро­сы ус­пе­вать ре­шать… — Нас­тя рас­те­рян­но смот­ре­ла на Фо­кина и Хох­ло­ва. — Что-то не так? Это… это не брат?

Хох­лов вы­шел в подъ­езд, где ку­рили опе­ра.

— Да­выдов, сроч­но зап­ро­си в со­товых ком­па­ни­ях все те­лефон­ные но­мера на эту дев­ку, — Хох­лов кив­нул на­зад, на вход­ную дверь квар­ти­ры. — Все, ко­торые бы­ли под­клю­чены за пос­ледний ме­сяц. Сроч­но.

Ак­се­нов в уп­равле­нии еще дол­го бе­седо­вал со Све­той, пы­та­ясь вы­тянуть из нее мак­си­маль­ные под­робнос­ти. И вско­ре она вспом­ни­ла бо­лее важ­ные ве­щи.

— Да, я два ра­за но­чева­ла у не­го… Боль­ше Ар­тем не раз­ре­шал. Го­ворил, что это мо­жет быть по­доз­ри­тель­но. Ког­да я ос­та­валась у не­го, я слы­шала, как он соз­ва­нива­ет­ся с кем-то. Но я не знаю, с кем, я ни ра­зу ни­кого не ви­дела!

— До­пус­тим. Но он как-ни­будь этих лю­дей на­зывал?

— Что?

— Ког­да он зво­нил, он го­ворил «при­вет, чу­вак», или го­ворил все-та­ки «при­вет, Ко­ля»? Как он их на­зывал в раз­го­воре?

Све­та по­мор­щи­лась, вспо­миная.

— Од­но­го… од­но­го Мо­лоток. Я за­пом­ни­ла хо­рошо — да, Мо­лоток. А вто­рого… не пом­ню точ­но… Хрип­лый? Или… нет, не Хрип­лый. Как го­ворят, ког­да у че­лове­ка го­лос та­кой ох­рипший, еле слыш­ный?

Ак­се­нов поч­ти рас­те­рял­ся.

— Э­эээ… прос­ту­жен­ный?

— Вспом­ни­ла, Сип­лый! Точ­но, Сип­лый. Мо­лоток и Сип­лый.

Ак­се­нов за­писал клич­ки в блок­нот. Наб­лю­дая за ним, Све­та роб­ко и жа­лоб­но спро­сила:

— Ска­жите, а вы… вы же ме­ня те­перь не по­сади­те? Я вам ска­зала все, что зна­ла, чес­тно.

Ни за что. На Све­ту у по­лиции бы­ли дру­гие пла­ны. Но ей об этом знать бы­ло не обя­затель­но.

А ве­чером Ак­се­нов не вы­дер­жал и на­пил­ся. Они с Фо­киным за­еха­ли в бар к Кры­лову — по­мянуть уби­того кол­ле­гу.

— Мы хо­тели СОБР выз­вать, — го­ворил Ак­се­нов, до­пивая пи­во из не­дав­но еще пол­ной круж­ки. — Наш, мен­тов­ской. Но Дол­гов ска­зал — мы Жи­лу доль­ше ло­вим, на­руж­ку всю за­дей­ство­вали… Я, мол, зас­лу­жил, что­бы Жи­лу по­вязал УФ­СИН. А эта тварь…

— Черт, — вздох­нул Кры­лов.

— Ес­ли бы я спус­тился вниз, что­бы поз­во­нить Хох­ло­ву и выз­вать СОБР… — вы­давил Ак­се­нов. — Сей­час я был бы труп. Не Дол­гов, а я.

— Не ду­май об этом, — не­уве­рен­но ска­зал Фо­кин.

— Не ду­май? А ты об этом не ду­ма­ешь?

Фо­кин про­мол­чал, пос­ле че­го от­пра­вил­ся к бар­ной стой­ке за­казы­вать еще пи­ва. Кры­лов паль­ца­ми зах­ва­тил в та­рел­ке па­ру ореш­ков.

— А с те­лефо­нами Жи­ла ум­но при­думал.

— Су­ка, — сквозь зу­бы бур­кнул Ак­се­нов. — Мы про­били все те­лефо­ны, Ле­они­дыч. Эта ду­ра ку­пила на имя сво­ей под­ружки пять си­мок. Од­ну для се­бя, а че­рез нес­коль­ко дней че­тыре для Жи­лы. В ито­ге бан­да пе­рез­ва­нива­лась, поль­зу­ясь сим­ка­ми на чу­жое имя. А се­год­ня все эти сим­ки умер­ли. И все, что у нас есть — это их звон­ки.

— Вы­тянуть что-ни­будь мож­но?

С дву­мя пол­ны­ми круж­ка­ми пи­ва за сто­лик вер­нулся Фо­кин. Уса­жива­ясь, он по­качал го­ловой:

— Они эти­ми но­мера­ми поль­зо­вались толь­ко для свя­зи друг с дру­гом. Кон­спи­рация пол­ная.

— На­до приз­нать… Жи­ла зна­ет, что де­ла­ет, — ска­зал Кры­лов.

У Фо­кина заз­во­нил со­товый. Дос­тав те­лефон, он хму­ро руг­нулся:

— Фи­га се, как всег­да вов­ре­мя… Ро­дите­ли.

Он вы­шел из ка­фе, от­ве­чая на зво­нок. Ак­се­нов не­лов­ко взял круж­ку и про­лил часть пи­ва на стол. Кры­лов хму­ро сле­дил за ним.

— Де­нис, мо­жет, хва­тит с те­бя?

— Я в по­ряд­ке, — бур­кнул Ак­се­нов, вы­пивая зал­пом пол­круж­ки. Его за­мути­ло, но он спра­вил­ся с со­бой. — Ле­они­дыч, я не пер­вый год в ро­зыс­ке. В па­ре пе­рес­тре­лок бы­вал. Но мен­ты на мо­их гла­зах уми­рали толь­ко два ра­за. Каж­дый раз это был Жи­ла…

Пос­ле че­го уже мут­ным нет­резвым взгля­дом пос­мотрел на нас­тавни­ка.

— Ле­они­дыч, ты у нас ве­теран, в мен­ту­ре ку­чу лет от­па­хал. Сип­лый, Мо­лоток — зна­ешь та­ких?

Кры­лов по­жал пле­чами.

— Сип­лый по­пуляр­ная очень пог­ре­муха. Сип­лый, Ры­жий, Кри­вой… Та­ких сот­ни по го­роду.

— Наш не обыч­ный гоп­ник из под­во­рот­ни. Жи­ла не стал бы ло­хов брать в бан­ду.

— А что со ство­лами? Паль­цы есть?

Ак­се­нов кри­во ус­мехнул­ся, до­пивая пи­во и наг­ло по­дод­ви­гая к се­бе круж­ку от­сутс­тву­юще­го Фо­кина.

— Жи­ла у нас во­яка. Раз­ведро­та ВДВ, все де­ла. А зна­ешь, что во­ен­ные де­ла­ют с ору­жи­ем пос­ле ис­поль­зо­вания? Уха­жива­ют. Все вы­чище­но и сма­зано. И ни­каких паль­цев, кро­ме са­мого Жи­лы.

С кис­лой фи­зи­оно­ми­ей вер­нулся Фо­кин.

— Ро­дите­ли при­ез­жа­ют в сле­ду­ющие вы­ход­ные. Ти­па в гос­ти. Как вов­ре­мя, блин… При­дет­ся бро­сать ку­рить.

— Толь­ко не это, — про­вор­чал Ак­се­нов. Кры­лов удив­ленно взгля­нул на Фо­кина:

— Они бу­дут ру­гать­ся? Твои ро­дите­ли в кур­се, что те­бе уже трид­цатник?

— Не в этом де­ло, — ос­корбил­ся Фо­кин. — Они в прош­лый раз при­ез­жа­ли, я им ска­зал, что бро­сил. Они так об­ра­дова­лись… Не хо­чу их расс­тра­ивать, — ви­дя, что Кры­лов ус­ме­ха­ет­ся, Фо­кин оби­жен­но от­махнул­ся: — Лад­но, за­бей­те. А где мое пи­во, э?

— Вы­дох­лось, — отоз­вался Ак­се­нов. Фо­кин с нес­час­тным ви­дом поп­лелся к стой­ке. Кры­лов ис­ко­са взгля­нул на уже над­равше­гося Ак­се­нова, ко­торый ни­как не мог ос­та­новить­ся.

— Де­нис, хо­чешь со­вет? Ищи ка­нал пос­та­вок ору­жия. Где Жи­ла по­купа­ет ство­лы? Он толь­ко вер­нулся в го­род, а уже раз­до­был че­тыре дро­бови­ка. Най­ди про­дав­ца — и тог­да най­дешь Жи­лу, — по­коле­бав­шись, Кры­лов хму­ро до­бавил: — И еще, Де­нис… возь­ми в ору­жей­ке бро­ник. И пос­та­рай­ся сни­мать его как мож­но ре­же, по­ка Жи­ла на сво­боде.

Ут­ром Ак­се­нов прос­нулся с ад­ским пох­мель­ем. При­чем он смут­но пом­нил да­же как вер­нулся до­мой. Ма­терясь, доб­рался до ду­ша, пос­ле че­го вы­пил па­ру кру­жек ко­фе — лишь пос­ле это­го он зас­та­вил мозг со­об­ра­жать. Ни о ка­кой й­оге се­год­ня не бы­ло и ре­чи.

Кое-как доб­равшись до уп­равле­ния, Ак­се­нов уз­нал, что Хох­лов со­бира­ет у се­бя всех опе­ров на раз­вод — на пол­ча­са рань­ше обыч­но­го. Прок­лятье.

— Го­ворил с на­чаль­ством, — по­делил­ся Хох­лов. — Де­ло Жи­лина спи­хива­ют це­ликом на нас. У убой­но­го от­де­ла сво­ей ра­боте нев­про­ворот, а наш раз­бой­ный от­дел, ти­па, име­ет на­работ­ки и опыт, что­бы ло­вить так как Жи­ла.

— Один раз пой­ма­ли, — на­пом­нил Ак­се­нов. — И еще раз пой­ма­ем.

— А тут еще ка­кая-то тварь в мен­ту­ре в прес­су под­робнос­ти сли­ва­ет, — Хох­лов пот­ряс га­зетой, на об­ложке ко­торо­го яс­но чи­талось «Крим-вес­тник». — Про по­бег, про мок­ру­ху, се­год­ня вот уже про убий­ство опе­ра вче­раш­нее…! А я за это, ва­шу мать, то­же пис­тон по­лучил. Най­ду уро­да — пор­ву, чес­тное сло­во.

Ак­се­нов ук­радкой по­косил­ся на Фо­кина. Тот каш­ля­нул, воз­му­щен­но ки­вая ше­фу и вы­ражая тем са­мым пол­ную со­лидар­ность.

— Лад­но… Что с лю­бов­ни­цей?

— Се­год­ня от­пуска­ем, — ска­зал Ак­се­нов. — Вче­ра тех­на­ри пос­та­вили у нее до­ма мик­ро­фоны, а в подъ­ез­де ми­ни-ка­меру зак­ре­пили. Внут­ри щит­ка, так что ее ник­то не сри­су­ет. Ес­ли Жи­ла как-то обой­дет на­руж­ку и на­рису­ет­ся у Ки­бире­вой — мы сра­зу об этом зна­ет.

— А на­руж­ка?

— На­руж­ку за­казы­вал ФСИН, но они те­перь ее не сни­мут. Пос­ле убий­ства Дол­го­ва для них это де­ло свя­тое.

Хох­лов хму­ро по­косил­ся на ви­сящую на сте­не ори­ен­ти­ров­ку на Жи­лина.

— В об­щем, так. УФ­СИ­Нов­цы уже объ­яви­ли воз­награж­де­ние за шку­ру уро­да. Мы не мо­жем ос­та­вать­ся в сто­роне. Из фон­да УВД мы то­же объ­яв­ля­ем наг­ра­ду в 200 ты­сяч за лю­бую ин­форма­цию.

— Курс Жи­лы по от­но­шению к мен­ту­ре про­дол­жа­ет рас­ти, — хмык­нул Ко­локоль­цев, но пос­пешно зат­кнул­ся и от­вел гла­за под хо­лод­ным взгля­дом Хох­ло­ва. Май­ор хо­тел еще и что-то ска­зать, но на его сто­ле заз­ве­нел те­лефон.

— Хох­лов, — раз­дра­жен­но бур­кнул он в труб­ку. — У ме­ня со­веща­ние, не сей­час. Что?… — Хох­лов по­мол­чал, слу­шая, и на его ли­це отоб­ра­зилось удив­ле­ние. — Где? По­нял.

По­ложив труб­ку, он об­вел взгля­дом опе­ров.

— На Прос­торной наш­ли труп. Убит но­жом, ему гор­ло пе­рере­зали. При жму­ре бы­ли до­кумен­ты, — Хох­лов сде­лал па­узу. — Его фа­милия Мо­лотов.

По пу­ти на мес­то прес­тупле­ния Ак­се­нов не вы­дер­жал.

— Се­рег, за­вязы­вай ты уже со сво­ими жур­на­лис­та­ми, а. При­кинь, что бу­дет, ес­ли Хох­лов про­чуха­ет? Ми­нимум уво­лят. Это ес­ли статью ка­кую-ни­будь не пришь­ют.

Фо­кин ка­ять­ся не со­бирал­ся.

— Я не го­ворю жур­на­люгам ни­какой сек­ретной ин­форма­ции — что я, сов­сем при­дурок? Толь­ко то, что они и так че­рез па­ру дней уз­на­ли бы. Прос­то бла­года­ря мне они уз­на­ют об этом… чуть рань­ше.

— Ес­ли вы­чис­лят, те­бе ре­аль­но кир­дык. И я те­бя не бу­ду прик­ры­вать.

— Дэн, от­ва­ли, а? Ну да, я знаю, что это не кру­то. А что мне де­лать? Те­бе хо­рошо рас­суждать: у те­бя и ха­та, и тач­ка но­вая, а у ме­ня что? Я в уг­ро­зыс­ке уже пять лет поч­ти, и все это вре­мя жи­ву на съ­ем­ных ха­тах, как бомж.

— Бом­жи не жи­вут на съ­ем­ных ха­тах.

— Ты ме­ня по­нял! — по­мор­щился Фо­кин. — Я коп­лю на жилье, Дэн, по­нима­ешь? Я хо­чу свою квар­ти­ру. Мне на­до­ело ме­нять ха­ту каж­дый раз, как оче­ред­ной хо­зя­ин ре­шит, что я ему ма­ло пла­чу. Или еще что-ни­будь ре­шит. Как тот урод, Се­меныч, ко­торый рез­ко вдруг за­явил, что я ему ре­монт в квар­ти­ре дол­жен за­мутить. Я ус­тал от это­го. Мне нуж­на квар­ти­ра.

— А кре­диты на что?

— А кре­диты на что? — пе­ред­разнил Фо­кин. — Там пер­вый взнос нуж­но де­лать. А по­том двад­цать лет зна­ешь сколь­ко бан­ку вып­ла­чивать при­дет­ся? На че­тыре та­ких квар­ти­ры хва­тит!

Нас­тал че­рез удив­лять­ся Ак­се­нову.

— По­годи, ты хо­чешь за на­лич­ные ку­пить? Без кре­дитов? Это сколь­ко же те­бе жур­на­лис­ты пла­тят?

— Ма­ло, — зло бур­кнул Фо­кин и, вы­удив из кар­ма­на зу­бочис­тку, при­нял­ся ос­терве­нело ее грызть. Ак­се­нов не­воль­но под­хо­хот­нул:

— Бро­сил ку­рить?

— От­ва­ли, — Фо­кин от­вернул­ся к ок­ну.

Они бы­ли поч­ти на мес­те.

Ули­ца Прос­торная на­ходи­лась на ок­ра­ине го­рода, за жи­лым мас­си­вом. Со­лид­ную часть ули­цы за­нима­ли га­раж­ные ко­опе­рати­вы. А за ни­ми рас­по­лага­лись пус­ты­ри, по­рос­шие кус­тарни­ком и мес­та­ми за­вален­ные гру­дами му­сора. На од­ном из та­ких пус­ты­рей подъ­ез­жа­ющие Ак­се­нов и Фо­кин и об­на­ружи­ли опер­груп­пу.

— Где жмур? — спро­сил Ак­се­нов у ох­ра­ня­юще­го под­сту­пы к пус­ты­рю ППСни­ка, по­казав ему удос­то­вере­ние. Тот мах­нул в сто­рону за­рос­лей, око­ло ко­торых топ­та­лись лю­ди в штат­ском. По пу­ти ту­да они нат­кну­лись на учас­ток зем­ли, где кри­мина­лист за­ливал гип­сом еле за­мет­ные сле­ды про­тек­то­ров шин.

— При­вет, — кив­нул Ак­се­нов кри­мина­лис­ту, они бы­ли зна­комы. — Они здесь тор­мозну­ли?

— Так точ­но. Вон сле­ды во­лоче­ния, — кри­мина­лист ткнул паль­цем в сто­рону. — Выг­ру­зили из ба­гаж­ни­ка труп и от­во­лок­ли в кус­ты.

— Ка­кая тач­ка, оп­ре­делить смо­жешь? — тот лишь по­жал пле­чами. — Лад­но. Ес­ли что всплы­вет, сра­зу зво­ни в раз­бой­ный, хо­рошо?

Фо­кин тем вре­менем уже ос­матри­вал труп. И, обер­нувшись, крик­нул:

— Дэн, пос­мотри!

Ак­се­нов про­тол­кнул­ся ми­мо кол­лег к мер­тве­цу. Ху­доща­вый тип сред­них лет, с за­лыси­нами. По­чер­невший нос, вок­руг ко­торо­го прос­ту­пали тем­ные пят­на. Ра­на на гор­ле по­чер­не­ла, в ней ро­ились на­секо­мые. На ли­це прос­ту­пали пят­на. Ак­се­нов по­мор­щился.

— Черт… И дав­но он здесь?

— Па­ру дней точ­но, — ска­зал кто-то из мес­тных опе­ров. — Мо­жет, чуть боль­ше.

— Об­ра­ти вни­мание на ро­жу на­шего Мо­лот­ка, — Фо­кин ткнул паль­цем в ли­цо по­кой­ни­ка. — Ви­дишь нос? Ему его как сле­ду­ет рас­ква­сили. Нос рас­пух, вок­руг си­няки. А это зна­чит, Мо­лот­ку кто-то как сле­ду­ет вре­зал по ро­же еще пе­ред смертью.

Ак­се­нов сра­зу же вспом­нил за­пись с ка­меры наб­лю­дения в офи­се «Поч­ти да­ром». Убий­ство ох­ранни­ка, ко­торый не по­бо­ял­ся ока­зать соп­ро­тив­ле­ние и, вре­зав лок­тем в ли­цо од­но­му из на­лет­чи­ков, по­пытал­ся отоб­рать его дро­бовик.

Ак­се­нов кив­нул.

— Мо­лоток был с Жи­лой во вре­мя раз­боя. Это ему ох­ранник лок­тем в ли­цо дви­нул.

— Из-за не­го раз­бой чуть не сор­вался, — сог­ла­сил­ся Фо­кин. — А та­кие ве­щи Жи­ла, по­ходу, то­же не про­ща­ет.

Фо­кин и Ко­локоль­цев за­яви­лись на ад­рес, где был про­писан Мо­лотов. Это был час­тный дом в ста­рой час­ти го­рода. Пос­ле ми­нуты сту­ков в ок­но к ка­лит­ке про­шам­ка­ла по­жилая жен­щи­на в ха­лате.

— Мо­лотов Же­ня мой внук, да. Но его нет. Он здесь прос­то про­писан.

— То есть, он здесь не жил… не жи­вет? — уточ­нил Фо­кин, ре­шив, что о смер­ти вну­ка жен­щи­не пусть го­ворят убой­щи­ки, на ко­торых по­весят рас­сле­дова­ние мок­ру­хи. Пусть по­муча­ют­ся! Да и ба­буля ка­кая-то вред­ная, сра­зу вид­но… Фо­кин с ут­ра не ку­рил, и сей­час его раз­дра­жало ре­шитель­но все.

— Го­ворю же, Же­ня прос­то про­писан здесь. А что? За­чем вы его ище­те? Он нат­во­рил что-то опять, зас­ра­нец?

— Прос­то хо­тели за­дать ему па­ру воп­ро­сов, — не­доволь­но бур­кнул Фо­кин. В раз­го­вор всту­пил­ся Ко­локоль­цев:

— То есть, ваш внук жи­вет в дру­гом мес­те? А где, вы не зна­ете?

— От­ку­да же я знаю? Я ста­рая, боль­ная вся, — ду­ма­ете, я по гос­тям хо­жу? Сни­ма­ет где-то квар­ти­ру, на­вер­ное. Или у дру­зей ка­ких-ни­будь оти­ра­ет­ся. Го­ре с ним… Без­дель­ник и зас­ра­нец. Как по мо­лодос­ти от­си­дел за ог­рабле­ние… Я ду­мала, моз­ги по­явят­ся. Ку­да там — ка­кой был, та­кой и ос­тался. Без­дель­ник и зас­ра­нец, вот что я вам ска­жу. До­иг­ра­ет­ся — прибь­ет его кто-ни­будь из этих его друж­ков.

— Ва­ша прав­да, — сог­ла­сил­ся Ко­локоль­цев. — А что за друж­ки? Вы ко­го-ни­будь зна­ете?

— Стран­ные вы лю­ди, чес­тное сло­во, — уди­вилась ба­буш­ка Мо­лото­ва. — Я объ­яс­няю же вам, он не жи­вет тут. Раз в ме­сяц, или и то ре­же, за­едет, по­ест, по­сидит ча­сок, де­нег вып­ро­сит в долг — «По­моги, ба­буль, сов­сем по­мираю, ра­боты нет, жить не на что!» — и ухо­дит. А чем он жи­вет, чем за­нима­ет­ся… По­нятия не имею. Ко­му я нуж­на, ста­рая?

Это ос­ложня­ло де­ло. Опе­ра име­ли труп од­но­го из чле­нов бан­ды — но ни­какой ни­точ­ки, ко­торая мог­ла бы при­вес­ти к ос­таль­ным учас­тни­кам груп­пы и не­пос­редс­твен­но к Жи­ле. По­это­му Ак­се­нов сно­ва ре­шил ус­тро­ить во­яж по ос­ве­доми­телям.

— Же­ня Мо­лотов? — нах­му­рил­ся Гул­ли­вер, пы­та­ясь вспом­нить. — Ну хэ зэ, Са­ныч. А фот­ка у вас есть его? Я на ро­жи луч­ше за­поми­наю.

Ак­се­нов по­казал фо­тог­ра­фию.

— Вот он. Си­дел за гра­беж, но дав­но, с тех пор ни в чем та­ком не за­мечен. Не­кото­рые на­зыва­ют его Мо­лоток, что-то вро­де пог­ре­мухи.

— Не, Са­ныч. Прос­ти­те. Не знаю та­кого.

Ак­се­нов вздох­нул. По­мол­чал, по­ка пот­ре­пан­ный тип за­кажет се­бе пи­ва. Ког­да кли­ент ото­шел от стой­ки, Ак­се­нов ти­хо об­ра­тил­ся к сту­качу:

— Гул­ли­вер, еще кое-что. Мне ну­жен вы­ход на ору­жие. А я знаю, у те­бя есть свя­зи в этих де­лах. Кто в пос­леднее вре­мя про­бивал нас­чет по­куп­ки ство­лов? В пер­вую оче­редь ин­те­ресу­ют дро­бови­ки. Ну, зна­ешь, ружья пом­по­вые.

— Свя­зи, мо­жет, и есть, — ос­то­рож­но сог­ла­сил­ся Гул­ли­вер. — Но с нас­ко­ка та­кие ве­щи не пробь­ешь…

— А ты не с нас­ко­ка. Ос­то­рож­нень­ко, меж­ду про­чим… — бо­лее вну­шитель­но Ак­се­нов до­бавил: — Гул­ли­вер, у те­бя в пив­ну­хе вся­кие лю­ди оти­ра­ют­ся. В том чис­ле Ка­верин, ко­торый за гра­нату срок мо­тал. Или Алык­бек, ко­торый трав­ма­тики в бо­евые од­но вре­мя пе­реде­лывал…

— Все зна­ете, да? — ус­мехнул­ся сту­кач.

— Ра­бота та­кая. Так что най­ди мне ин­форма­цию. Мне ну­жен тот, кто мо­жет быс­тро дос­тать нес­коль­ко дро­бови­ков.

Да­выдов в уп­равле­нии весь день си­дел за компь­юте­ром, про­из­во­дя вы­бор­ку в кар­то­теке су­димых граж­дан — в пер­вую оче­редь его ин­те­ресо­вали все но­сите­ли клич­ки Сип­лый. Та­ких ока­залось мно­жес­тво. Чер­ты­ха­ясь, Да­выдов поз­во­нил Фо­кину.

— Се­рега, я в ба­зах ко­па­юсь. Ко­роче, у нас по го­роду Сип­лых боль­ше 60 че­ловек.

— Фи­га се, а ты что хо­тел? — раз­дра­жен­но отоз­вался Фо­кин. — Кли­куха-то рас­простра­нен­ная. Вот ес­ли бы его зва­ли Мон­те-Крис­то…

— Че­го злой? Ку­рить бро­сил? — до­гадал­ся Да­выдов.

Фо­кин вздох­нул, на­бира­ясь тер­пе­ния.

— Лад­но. Де­лай вы­бор­ку. По воз­расту: наш Сип­лый стар­ше 20 или да­же 25, но ему не дол­жно быть боль­ше 45. В об­щем, сред­них лет. Су­димость не обя­затель­но гра­беж или раз­бой, но это дол­жно быть что-то тяж­кое, свя­зан­ное с ору­жи­ем. Не ка­кая-ни­будь бес­понто­вая ху­лиган­ка, и уж тем бо­лее не нар­ко­та…

Ак­се­нов от­пра­вил­ся к Май­ор­чи­ку, и вот здесь ему по­вез­ло боль­ше.

— Мо­лоток, да, так его иног­да зва­ли. Но это бы­ло рань­ше. По­ка он был мо­лот­ком.

— В смыс­ле?

— Рань­ше он на слу­ху был. А по­том… Го­ворят, Мо­лоток стор­чался.

— На иг­лу сел?

— Не прос­то на иг­лу сел, ко­ман­дир, а ре­аль­но стор­чался. Стал не­надеж­ным. Па­ру раз ки­нул ко­го-то на баб­ки, пос­ле че­го ему ры­ло на­чис­ти­ли знат­но… Так что с ним ник­то осо­бо не свя­зывал­ся.

— А где он жил, чем за­нимал­ся?

— Во­об­ще не в кур­сах, ко­ман­дир. Хо­тя… — Май­ор­чик по­рас­ки­нул моз­га­ми. — Рань­ше, ка­жись, Мо­лоток боль­шой лю­битель по бор­де­лям по­хажи­вать был. Од­но вре­мя он ко­решил­ся с ка­ким-то че­лом, у то­го своя точ­ка бы­ла в са­уне. Ну, де­воч­ки, все де­ла — по­нима­ешь, да?

— Что за чел?

— Оби­жа­ешь, ко­ман­дир, — хмык­нул Май­ор­чик. Ни­каких имен, вспом­нил Ак­се­нов.

Но это все рав­но бы­ло кое-что. Вер­нувшись в ма­шину, Ак­се­нов поз­во­нил в уп­равле­ние Да­выдо­ву.

— Лех, у Мо­лото­ва был со­товый?

— Был, вро­де. Где-то у ме­ня тут бу­маж­ка ле­жала…

— Пле­вать на бу­маж­ку. На­до про­верять его звон­ки. За­казы­вай рас­пе­чат­ку.

— А что ищем?

— Что-то, сма­хива­ющее на бор­дель. Де­вочек, ко­торые на уче­те, са­уны…

— По­нял.

Да­выдов лишь вздох­нул и, по­ложив труб­ку, вер­нулся к прос­мотру досье мно­гочис­ленных Сип­лых.

Ве­чером Ак­се­нов об­на­ружил Оль­гу за го­тов­кой. Но ока­залось, что та­ким об­ра­зом она пы­талась ус­по­ко­ить нер­вы. Еда при­горе­ла и бы­ла не­досо­лен­ной, но Ак­се­нов не ска­зал ни сло­ва — за­чем бу­дить ли­хо? Ког­да он ус­тро­ил­ся с та­рел­кой пе­ред те­леви­зором — как раз шли но­вос­ти — Оль­га се­ла ря­дом и при­нялась жа­ловать­ся:

— Поч­ти пол­ме­сяца! Рек­ламный блин от­дел… Я ра­ботаю там поч­ти пол­ме­сяца. И ни­чего! Не смог­ла при­нес­ти ни­какой рек­ла­мы! А се­год­ня — пред­став­ля­ешь, поз­во­нила в од­ну фир­му, на­тяж­ные по­тол­ки. Со­еди­нили сра­зу с ди­рек­то­ром. И он за­ин­те­ресо­вал­ся. Я так об­ра­дова­лась!

— Это же хо­рошо, — бур­кнул Ак­се­нов, не­замет­но до­бав­ляя звук.

— Выс­ла­ла ему прайс… У нас факс в при­ем­ной, а там эта суч­ка си­дит. И она под­ружкам рас­тре­пала. И что ты ду­ма­ешь? Они у ме­ня за спи­ной уве­ли рек­ла­мода­теля!

— Как так?

— А вот так! — Оль­га горь­ко всплес­ну­ла ру­ками. — Ока­зыва­ет­ся, эти ко­ровы с пол­го­да на­зад уже зво­нили ему. Ну вот пе­рез­во­нили за мо­ей спи­ной и до­гово­рились на бан­нер. А я си­жу как… как оп­ле­ван­ная прос­то!

Ак­се­нов не знал, что ска­зать.

— Черт. Ну это же не­поря­доч­но. Ты к на­чаль­ству хо­дила?

— Хо­дила, тол­ку-то. Я за пол­ме­сяца не при­нес­ла ни­чего, а эти суч­ки по пол­милли­она в ме­сяц рек­ла­мы при­носят. Как ду­ма­ешь, на чью сто­рону он вста­нет? — Оль­га всхлип­ну­ла. — Сил мо­их боль­ше не­ту. Толь­ко ус­тро­илась… Это зме­иное гнез­до прос­то ка­кое-то, а не ра­бота. Я уже ду­маю уволь­нять­ся. Я же не за­рабо­таю ни­чего! И тог­да ме­ня са­му прос­то поп­ро­сят, — она в бес­си­лии прос­то­нала. — Не­нави­жу!

Но Ак­се­нов уже не слы­шал ее — все его вни­мание пог­ло­тил но­вый сю­жет в но­вос­тях. На эк­ра­не те­леви­зора всплы­ла фо­тог­ра­фия Жи­лы и те­лефо­ны по­лиции.

— Про­дол­жа­ет­ся ро­зыск осо­бо опас­но­го прес­тупни­ка Ар­те­ма Жи­лина, ко­торый сбе­жал из ко­лонии стро­гого ре­жима в Ир­кут­ской об­ласти. Как се­год­ня со­об­щи­ла пресс-служ­ба УВД го­рода, по­лиция уве­личи­ла воз­награж­де­ние за лю­бую ин­форма­цию, ко­торая по­может си­лови­кам схва­тить бег­ле­ца…

Ак­се­нов знал — он чувс­тво­вал — что Жи­ла, где бы он сей­час не на­ходил­ся, то­же смот­рит это. Не здесь, так в ин­терне­те. И ду­ма­ет, как об­хитрить их всех.

И по­ка что у не­го это от­лично по­луча­лось.

Ак­се­нов с ух­мылкой наб­лю­дал, как хму­рый Фо­кин раз­во­рачи­ва­ет ни­коти­новую жвач­ку и от­прав­ля­ет ее в рот. Нес­коль­ко ме­сяцев на­зад та­кое уже бы­ло, и Ак­се­нову бы­ло лю­бопыт­но, как Фо­кин пос­ту­пит те­перь. Тот мор­щился, раз­же­вывая мер­зкую на вкус ре­зин­ку. По­пытал­ся сос­ре­дото­чить­ся на компь­юте­ре, на ко­тором что-то пе­чатал, но не смог — вкус был слиш­ком от­врат­ный. Не вы­дер­жав, Фо­кин схва­тил ур­ну и вып­лю­нул ре­зин­ку, при этом его ед­ва не выр­ва­ло.

— Твою же мать, а! Ни­коти­новая жвач­ка, блин! На вкус, как… как… как ка­нали­зация.

— Ты на кло­уна по­хож, в кур­се? — Вмес­то от­ве­та Фо­кин смял ка­кую-то бу­маж­ку и за­пус­тил в Ак­се­нова, но про­мах­нулся. — Нет, я серь­ез­но. Ты па­ру лет на­зад бро­сал, пом­нишь — книж­ку ка­кую-то про­читал и бро­сил, по­том ме­сяца три дер­жался.

— Эта книж­ка ра­бота­ет толь­ко в пер­вый раз, по­том бес­по­лез­но. — Фо­кин пос­пе­шил пе­ревес­ти те­му. — Что там кри­мина­лис­ты при­нес­ли?

Ак­се­нов по­лис­тал от­чет.

— Зак­лю­чение по ма­шине, с ко­торой труп Мо­лот­ка за га­ража­ми ски­нули. Они вро­де как уве­рены, что это «шев­ро­ле-ни­ва».

— Вро­де как?

— Рас­сто­яние меж­ду ко­леса­ми и сам ри­сунок про­тек­то­ра. Пи­шут, что это фир­менные ши­ны, у них в ба­зе та­кие уже име­ют­ся.

В ка­бинет заг­ля­нул что-то жу­ющий Да­выдов с пус­той круж­кой и во­рохом па­пок под мыш­кой.

— Му­жики, у вас ко­фе есть? У нас опять кон­чился.

— Фи­га се, так ку­пите, — зло бур­кнул Фо­кин, дос­та­вая зу­бочис­тки из кар­ма­на. — У нас тут что, веч­ная ха­лява?

Да­выдов удив­ленно по­косил­ся на Фо­кина. Ак­се­нов от­махнул­ся:

— Не об­ра­щай вни­мания. Бе­ри, в ящи­ке под чай­ни­ком.

— Фо­кин, ты ни­ког­да не за­мечал, что ты бро­са­ешь ку­рить где-то раз в ме­сяц? — ед­ко от­ме­тил Да­выдов, го­товя се­бе ко­фе. — По­том не­делю хо­дишь бе­шеный как черт, по­том на­чина­ешь ку­рить сно­ва… И так каж­дый ме­сяц во­об­ще. Пред­ла­гаю эту твою не­делю на­зывать «ме­сяч­ны­ми».

Ак­се­нов рас­хо­хотал­ся, Фо­кин за­рычал и швыр­нул в Да­выдо­ва еще од­ну ском­канную бу­маж­ку, но сно­ва про­мазал. Ак­се­нов кив­нул на пап­ки. — Что это у те­бя?

— Сип­лые. — Да­выдов сгру­зил все бу­маги пе­ред Ак­се­новым и от­пра­вил­ся на­ливать се­бе ко­фе. — Ито­го 12 че­ловек, ко­торые мо­гут про­канать под на­шего че­ловеч­ка. Под­хо­дят по воз­расту, по опы­ту, по под­го­тов­ке и ре­пута­ции сре­ди во­ров.

Ак­се­нов прос­мотрел пап­ки. К об­ложке каж­дой бы­ла кан­це­ляр­ской скреп­кой прик­репле­на фо­тог­ра­фия. Ито­го 12 сним­ков. Ху­дые, пол­ные, лы­сые, кур­ча­вые, ря­бые… Од­ну из па­пок Ак­се­нов от­ло­жил в сто­рону.

— Этот Сип­лый не под­хо­дит. Он у­ехал из го­рода че­тыре ме­сяца на­зад в Крас­но­дар и там ус­пел заг­ре­меть в СИ­ЗО.

— В его досье про это ни­чего нет.

— По­тому что бар­дак вез­де, ни­кому ни­чего не на­до, — раз­дра­жен­но про­цедил Фо­кин. Пой­мав нас­мешли­вые взгля­ды, он вско­чил и, гры­зя зу­бочис­тку, вы­шел из ка­бине­та. Ак­се­нов по­качал го­ловой:

— Ни­чего, ме­сяч­ные прой­дут, опять нор­маль­ный ста­нет. Ито­го у нас 11 Сип­лых. На­до бы их по до­несе­ни­ям про­верить, что ли. Вдруг на ко­го-ни­будь из них что-то всплы­вало в пос­леднее вре­мя.

— Те­бе и кар­ты в ру­ки.

— А звон­ки Мо­лото­ва про­верил?

До­кумен­ты бы­ла в ка­бине­те, где ра­ботал Да­выдов. Опе­ра прош­ли ту­да, Да­выдов пе­редал Ак­се­нову во­рох бу­маг с рас­пе­чат­кой звон­ков Мо­лото­ва за пос­ледний ме­сяц: нес­конча­емая ве­рени­ца 11—знач­ных но­меров с да­той и вре­менем звон­ка и име­нем або­нен­та.

— По­база­рить он был не ду­рак. Есть па­ра су­димых, я про­бил обо­их — тор­чки, — ска­зал Да­выдов, плю­ха­ясь в крес­ло.

— А ба­бы?

— Ни­каких са­ун и бор­де­лей, прос­ти­туток то­же. Хо­тя есть од­на ба­бен­ка, сей­час… — Да­выдов взял блок­нот и про­лис­тал нес­коль­ко стра­ниц. — А, вот. Крис­ти­на Рыж­ко­ва. Она есть в ба­зе, ее за­дер­жи­вали в прош­лом го­ду. Бы­ла стрип­ти­зер­шей в ка­зино, ко­торое УБЭ­Пов­цы нак­ры­ли в Цен­траль­ном.

— Лю­бопыт­но вот, — за­ин­те­ресо­ван­но отоз­вался Ак­се­нов. — Ку­да мо­жет по­дать­ся де­вуш­ка, ко­торая лю­бит за­раба­тывать баб­ки сво­им те­лом?

Да­выдов ух­мыль­нул­ся:

— В спорт?

Крис­ти­на по­далась да­леко не в спорт: в от­де­ле нра­вов опе­рам под­твер­ди­ли, что по до­несе­ни­ям она про­ходит как прос­ти­тут­ка, при­чем древ­ней­шей про­фес­си­ей ба­рыш­ня за­нима­лась до­воль­но дав­но. Пло­хой но­востью бы­ло то, что ни у ко­го не бы­ло дей­ству­юще­го ад­ре­са пу­таны. Хо­рошей — у опе­ров имел­ся ее со­товый. Не мудрствуя лу­каво, Ак­се­нов прос­то поз­во­нил Крис­ти­не и до­гово­рил­ся о встре­че.

Ак­се­нов и Фо­кин подъ­еха­ли на пе­рек­ресток, где прос­ти­тут­ка по­обе­щала их встре­тить. Она ока­залась сим­па­тич­ной и до­воль­но скром­но оде­той ба­рыш­ней в спор­тивном кос­тю­ме и крос­совках. По­дой­дя к «пе­жо» Ак­се­нова, она заг­ля­нула внутрь, за­мети­ла Фо­кина.

— Ес­ли вы вдво­ем, это бу­дет в пол­то­ра ра­за до­роже. А с вы­ез­дом в два ра­за.

— Ты Крис­ти­на? — не­довер­чи­во уточ­нил Ак­се­нов.

— А ты ожи­дал че­го-то дру­гого?

— Ты… не по­хожа на… ну, са­ма по­нима­ешь. По­хожа на спорт­смен­ку.

Крис­ти­на за­гадоч­но по­вела бровью:

— Ра­ди те­бя я мо­гу быть по­хожа на ко­го угод­но. Хоть спорт­смен­ка, хоть мед­сес­тра, хоть учи­тель­ни­ца…

— Как нас­чет за­дер­жанной?

С тем же иг­ри­вым ви­дом Ак­се­нов по­казал ей удос­то­вере­ние. Но он не ус­пел да­же от­крыть «ко­роч­ку», как Крис­ти­на со всех ног бро­силась бе­жать. Вы­ругав­шись, Ак­се­нов дал по га­зам, и ма­шина рва­нула за ней.

— Те­перь по­нял, по­чему она оде­та как спорт­смен­ка? — раз­дра­жен­но бур­кнул Фо­кин. — Что­бы убе­гать от та­ких как ты!

Крис­ти­на на пол­ном хо­ду ныр­ну­ла в под­во­рот­ню. Ак­се­нов тор­мознул пе­ред по­воро­том и бро­сил Фо­кину:

— Дуй за ней!

— Что?

— Дуй за ней, ска­зал! Лег­кие вос­ста­нав­ли­вай!

Ар­гу­мент был лишь от­го­вор­кой. Фо­кин, ру­га­ясь, выс­ко­чил из ма­шины и по­бежал за Крис­ти­ной. Ак­се­нов же га­занул, и «пе­жо» рва­нула к пе­рек­рес­тку. Ак­се­нов на пол­ном хо­ду свер­нул на­лево, за­тем еще раз на­лево при за­ез­де во дво­ры — и, пром­чавшись сот­ню мет­ров по до­рож­ке вдоль до­мов, ед­ва не на­летел на не­сущу­юся навс­тре­чу Крис­ти­ну. Она виль­ну­ла в сто­рону, но бы­ло поз­дно — Ак­се­нов вып­рыгнул из ма­шины и в два прыж­ка дог­нал ее.

— От­пусти! — за­виз­жа­ла она и тут же за­голо­сила: — По­моги­те! Уби­ва­ют!

— Э, хле­бало зат­кни, по­ка мо­жешь!

Крис­ти­на ока­залась не ду­рой и тут же уго­мони­лась. Ак­се­нов от­пустил ее, приг­ро­зив:

— Поп­ро­бу­ешь убе­жать, зак­рою, по­няла?

— По­няла, по­няла, — про­вор­ча­ла она.

Прип­лелся за­пыхав­ший­ся Фо­кин.

— Фи­га се… Она ска­чет как гор­ная ко­за…

— На се­бя пос­мотри! Гор­ный ко­зел.

— Хва­тит! — ряв­кнул Ак­се­нов.

— Лад­но, я все по­няла, я по­палась, — вздох­ну­ла Крис­ти­на. — Сколь­ко?

— Сколь­ко что?

— Вы же мне кры­шу пред­ло­жить хо­тите? Сколь­ко?

— По­под­робнее, — за­ин­те­ресо­вал­ся Фо­кин. Пе­рех­ва­тив су­ровый взгляд Ак­се­нова, он уди­вил­ся: — Что? Мне день­ги нуж­ны!

— Ник­то не бу­дет ни­кому ста­вить кры­шу, яс­но? Крис­ти­на, Мо­лот­ка зна­ешь?

Она уди­вилась.

— Мо­лот­ка? Это Же­ню что ли, нар­ко­шу это­го?

— В точ­ку.

— Сра­зу бы так и ска­зали, — фыр­кну­ла она. — Знаю. Тор­чок дол­банный… Од­но вре­мя про­пал, го­да пол­то­ра его не ви­дела. А не­дав­но опять на­рисо­вал­ся. Вы его что ли ище­те?

— До­пус­тим. Зна­ешь, как его най­ти?

— А что мне за это бу­дет? — сно­ва при­нялась ко­кет­ни­чать Крис­ти­на, но за­мети­ла злой взгляд Фо­кина, ко­торый раз­гры­зал оче­ред­ную зу­бочис­тку, и при­няла это на свой счет. — Ну, знаю. Где-то не­делю или пол­то­ры не­дели на­зад он зво­нил мне. Уко­лол­ся, за­хоте­лось лас­ки. При­дурок… При­тащил ме­ня на тот квад­рат.

— Что за квад­рат?

— Ха­та на Ни­кола­ев­ской. Но­мер до­ма не пом­ню — уви­жу, вспом­ню.

— Он там жил?

По­думав, Крис­ти­на по­жала пле­чами.

— Вро­де да, но… Я ког­да в ван­ную по­том пош­ла, под­мыть­ся, он аж из­велся. Ти­па ни­чего не тро­гай, а то он за­метит и п.. ды мне даст.

— Кто он?

— Я от­ку­да знаю? — хмык­ну­ла Крис­ти­на. — Мо­жет, пе­редоз?

Дей­ство­вать нуж­но бы­ло сра­зу. Вмес­те с прос­ти­тут­кой они до­еха­ли до Ни­кола­ев­ской, и она ука­зала нуж­ный им дом. Это бы­ла де­вяти­этаж­ка на че­тыре подъ­ез­да, сто­яв­шая в ок­ру­жении пя­ти­этаж­ных хру­щевок. Ак­се­нов выз­вал СОБР. И уже че­рез пол­ча­са груп­па спец­на­за прис­ту­пила к ра­боте. Дей­ство­вали стан­дар­тно: часть бой­цов от­пра­вилась вверх на лиф­те, ос­таль­ные спец­на­зов­цы и Ак­се­нов с Фо­киным — по лес­тни­це. На пло­щад­ке за­няли по­зиции. По ко­ман­де ко­ман­ди­ра на­чал­ся штурм: вскрыв с по­мощью спе­ци­аль­но­го сна­ряже­ния же­лез­ную дверь, бой­цы за­пус­ти­ли внутрь све­товую гра­нату. На пло­щад­ке все от­верну­лись. Сра­зу пос­ле хлоп­ка, соп­ро­вож­давше­гося мощ­ной и яр­кой вспыш­кой внут­ри, СОБР с ав­то­мата­ми рва­нул внутрь. Про­вери­ли ком­на­ты, ван­ную, ту­алет, да­же бал­кон.

— Чис­то.

— Чис­то.

— Все чис­то!

Ак­се­нов мыс­ленно вы­ругал­ся, за­ходя внутрь. Про­тол­кнув­шись че­рез бой­цов спец­на­за, он во­шел в гос­ти­ную. И за­мер, уви­дев жур­наль­ный сто­лик в цен­тре ком­на­ты.

На нем ле­жала га­зета, от­кры­тая на кри­миналь­ной по­лосе. Со стра­ницы из­да­ния на Ак­се­нова смот­ре­ла фо­тог­ра­фия Жи­лы, над ко­торой кра­совал­ся здо­ровен­ный за­голо­вок «Охо­та на зве­ря про­дол­жа­ет­ся».

Кто-то с яростью вон­зил в ле­жащую на сто­ле га­зету охот­ни­чий нож — лез­вие те­сака прон­за­ло за­голо­вок и на доб­рый сан­ти­метр ухо­дило в дре­веси­ну.

За Ак­се­новым в ком­на­ту вбе­жал Фо­кин.

— Ну кух­не чай­ник, он го­рячий! Жи­ла толь­ко что был здесь! Фи­га се, как он нас за­метил?

— Что нам де­лать? — спро­сил ко­ман­дир спец­на­за.

Ак­се­нов ли­хора­доч­но со­об­ра­жал. Как он уз­нал?! Ози­ра­ясь, Ак­се­нов ос­та­новил взгляд на ок­не. И, по­дой­дя к не­му, об­на­ружил на фор­точке ми­ни­атюр­ную вэб-ка­меру. Она бы­ла зак­репле­на на ра­ме так, что­бы смот­реть на­ружу и вниз — на тер­ри­торию дво­ра.

— Он где-то здесь, он не мог да­леко уй­ти, — быс­тро ска­зал Ак­се­нов, по­вора­чива­ясь к ос­таль­ным. — Бло­кируй­те вы­ходы из до­ма, он мог рва­нуть на кры­шу и пос­та­рать­ся смыть­ся от­ту­да! Или за­сесть в од­ной из квар­тир! На­до про­верить все! Се­рег, вы­зывай мес­тных!

Фо­кин и спец­на­зов­цы быс­тро скры­лись. Ос­тавшись один, Ак­се­нов по­дошел к но­жу и не без тру­да вы­дер­нул его из сто­ла.

Охот­ни­чий нож. Па­толо­го­ана­том ска­зал, Дол­го­ва уби­ли охот­ничь­им но­жом. Мо­лото­ва то­же.

— У… бок, — про­бор­мо­тал Ак­се­нов с не­навистью.

Он вы­шел на бал­кон, на све­жий воз­дух. В го­лове Ак­се­нова не мог­ло уло­жить­ся, как Жи­ле все вре­мя уда­ет­ся уй­ти. Это бы­ло ка­кое-то на­важ­де­ние, поч­ти за гра­ницей ре­аль­но­го.

А по­том его взгляд за­мер на стро­ении че­рез до­рогу.

Бал­кон был на улич­ной сто­роне, и от­сю­да от­кры­вал­ся вид на про­ез­жую часть. Вок­руг жи­лые до­ма. Че­рез до­рогу нес­коль­ко хру­щевок и дву­хэтаж­ный ма­газин. С тор­ца ма­гази­на вид­не­лась вы­вес­ка: на­пол­ненная пи­вом круж­ка, ря­дом с ко­торой ар­шинны­ми бук­ва­ми кра­сова­лась над­пись: «Пен­ный рай».

Пив­ная. Как там го­вори­ла Све­та? «Ар­тем го­ворил, пос­ле тюрь­мы ему хоть иног­да на­до где-то бы­вать. Он не мо­жет в че­тырех сте­нах веч­но си­деть».

— Твою мать, — про­бор­мо­тал Ак­се­нов. И, под­хлес­ты­ва­емый вне­зап­ным чуть­ем, он бро­сил­ся на вы­ход. Пу­лей Ак­се­нов сле­тел вниз и, выс­ко­чив из подъ­ез­да, пом­чался к вы­ез­ду со дво­ра.

Ког­да Ак­се­нов вы­шел на ули­цу, ко дво­ру, за­вывая си­реной, нес­лись сра­зу две ма­шины ППС. Они быс­тро свер­ну­ли во двор, прос­ко­чив ми­мо Ак­се­нова.

Ак­се­нов дви­нул­ся че­рез до­рогу. Ма­шиналь­но дот­ро­нул­ся до ко­буры под мыш­кой, паль­цы ощу­тили хо­лод­ную сталь та­бель­но­го ство­ла. В го­лове мель­ка­ли кар­тинки: Жи­ла ви­дит спец­на­зов­цев, сра­зу же бро­са­ет­ся по лес­тни­це на­верх. По­ка СОБР штур­му­ет квар­ти­ру, Жи­ла по кры­ше до­бира­ет­ся до спус­ка в со­сед­ний подъ­езд — и ухо­дит по дво­ру. Но ку­да? Ему нуж­ны со­об­щни­ки — пе­ред­ви­гать­ся по го­роду на сво­их дво­их он не ста­нет. Зна­чит, где-то Жи­ла дол­жен дож­дать­ся, ког­да за ним при­едут. Ти­хое мес­то, оби­тате­ли и ра­бот­ни­ки ко­торо­го не осо­бо сле­дят за но­вос­тя­ми.

За­веде­ние бы­ло не­боль­шим, за дву­мя ок­на­ми бы­ли вид­ны сто­лики и нем­но­гочис­ленные по­сети­тели Ак­се­нов уже под­хо­дил к две­рям пив­ной, ког­да от­ту­да навс­тре­чу Ак­се­нову вы­шел муж­чи­на сред­них лет. Сколь­знув по не­му взгля­дом, Ак­се­нов ед­ва не ока­менел — ему сто­ило ог­ромных тру­дов зас­та­вить се­бя сох­ра­нить бес­пристрас­тное вы­раже­ние ли­ца.

Из пив­ной вы­шел муж­чи­на сред­них лет. Плот­но­го те­лос­ло­жения, чуть кур­ча­вый, с ря­бой ко­жей.

Ак­се­нов сов­сем не­дав­но ви­дел его ли­цо. Это был один из 11 Сип­лых, отоб­ранных Да­выдо­вым в по­лицей­ской ба­зе дан­ных.

Сип­лый сколь­знул по Ак­се­нову нас­то­рожен­ным взгля­дом, но Ак­се­нов прос­то про­шел ми­мо и скрыл­ся в две­рях. Сип­лый же не спе­ша, су­нув ру­ки в кар­ма­ны и да­же что-то нас­висты­вая, дви­нул­ся по ули­це.

Часть 4

— Они си­дели втро­ем. Вон за тем сто­ликом.

Офи­ци­ан­тка ука­зала на сто­лик у сте­ны. Он был пуст. Ак­се­нов еще раз по­казал фо­то Жи­лы:

— Он был сре­ди них? Точ­но?

— Да, но ми­нут пять си­дел, не боль­ше. По­том ушел с од­ним, а вто­рой ос­тался. И пе­ресел за дру­гой сто­лик, у ок­на. По­сидел, пос­мотрел в ок­но, рас­пла­тил­ся и ушел, — офи­ци­ан­тка по­жала пле­чами. — Стран­ный ка­кой-то.

— Сто­лик, где они все втро­ем си­дели, где по­суда? — про­вор­чал Фо­кин. — Круж­ки, чаш­ки?

— Э­ээ… я унес­ла, — рас­те­рялась офи­ци­ан­тка.

— Ка­кая опе­ратив­ность! — Фо­кин раз­дра­жен­но всплес­нул ру­ками. — Иног­да си­дишь, офи­ци­ан­тку по пол­ча­са не до­зовешь­ся, а тут как наз­ло уже унес­ли!

— Это моя ра­бота, — офи­ци­ан­тка рас­те­рялась еще боль­ше. Ак­се­нов по­мор­щился и бро­сил Фо­кину:

— Иди воз­ду­хом по­дыши уже.

Нер­вно за­сопев, Фо­кин ушел. Ак­се­нов по­качал го­ловой, вер­нувшись к офи­ци­ан­тке:

— Не об­ра­щай­те вни­мания. Итак, их бы­ло трое? Вот этот, — Ак­се­нов на вся­кий слу­чай еще раз по­казал де­вуш­ке фо­то Жи­лы, — Плюс тот, ко­торый по­том пе­ресел к ок­ну, так? И еще один, да? Как он выг­ля­дел, пом­ни­те?

Офи­ци­ан­тка нах­му­рилась.

— Ну не знаю. Ху­дой та­кой. Вы­сокий…

— Сколь­ко лет?

— Лет 25—30, где-то так. Я не прис­матри­валась, чес­тно го­воря. Он си­дел, клю­чами в ру­ке вер­тел.

— Ка­кими клю­чами?

— От ма­шины. Ну зна­ете, мно­гие так де­ла­ют. Кру­тят ими, — де­вуш­ка про­демонс­три­рова­ла, сде­лала нес­коль­ко ха­рак­терных дви­жений, слов­но по­иг­ры­вая клю­чами на це­поч­ке.

— То есть, он на ма­шине был? На ка­кой, не зна­ете?

— У ме­ня, ду­ма­ете, есть вре­мя в ок­на гла­зеть?

По­ка Ак­се­нов пы­тал­ся вы­тянуть хоть что-ни­будь из офи­ци­ан­тки, в квар­ти­ре Жи­лы Ко­локоль­цев и Да­выдов об­ща­лись с при­быв­шей ту­да по звон­ку хо­зяй­кой. До­род­ная жен­щи­на по­каза­ла опе­рам ксе­роко­пию пас­порта Мо­лото­ва:

— Вот, он мне да­же до­кумен­ты от­ксе­рил. Я всег­да про­шу об этом квар­ти­росъ­ем­щи­ков, а то зна­ете, как бы­ва­ет — сдашь жилье, а они все вы­несут из квар­ти­ры или сда­дут ее ко­му-ни­будь еще — и ищи-сви­щи их по­том.

— Это вер­но, — сог­ла­сил­ся Да­выдов. — Этот че­ловек, Мо­лотов, он на­дол­го снял жилье?

— На ме­сяц. Но зап­ла­тил как за пол­то­ра. Ска­зал, что биз­несмен, к не­му вро­де бы ка­кой-то де­ловой пар­тнер при­ез­жа­ет из дру­гого го­рода, а в гос­ти­нице он жить не хо­чет. По­это­му он и пе­реп­ла­тил, но что­бы я здесь в те­чение это­го ме­сяца не по­казы­валась. Го­ворит, этот де­ловой пар­тнер не лю­бит, ког­да его тре­вожат.

Ко­локоль­цев по­косил­ся на жур­наль­ный сто­лик в цен­тре ком­на­ты со сле­дом от но­жа.

— Это точ­но. Вы да­же не пред­став­ля­ете, нас­коль­ко…

— Петр Де­нисо­вич Су­харев, 87—го го­да рож­де­ния, — док­ла­дывал Ак­се­нов Хох­ло­ву, лис­тая досье Сип­ло­го. — Пог­ре­муха Сип­лый. Две су­димос­ти, за раз­бой и хра­нение ору­жия.

— Хра­нение ору­жия? — за­ин­те­ресо­вал­ся Хох­лов. — А не че­рез не­го ли Жи­ла дро­бови­ки ус­пел раз­до­быть?

«Де­нис, хо­чешь со­вет? — не так дав­но го­ворил Ак­се­нову Кры­лов. — Ищи ка­нал пос­та­вок ору­жия. Где Жи­ла по­купа­ет ство­лы? Он толь­ко вер­нулся в го­род, а уже раз­до­был че­тыре дро­бови­ка. Най­ди про­дав­ца — и тог­да най­дешь Жи­лу».

— Я уже про­верил, Петр Дмит­ри­евич, — по­качал го­ловой Ак­се­нов. — Его тог­да взя­ли с об­ре­зом на ру­ках, ког­да он так­систа гра­бануть со­бирал­ся. Семь лет на­зад де­ло бы­ло. Сип­лый не свя­зан ни с ка­кими ОПГ, по край­ней ме­ре, по до­несе­ни­ям ни­чего та­кого на не­го не про­ходи­ло. Так что вряд ли.

— Хм… Лад­но. Ад­рес Сип­ло­го есть?

— Те­ат­раль­ная, 73.

— Ак­се­нов, вы­писы­вай на­руж­ку, — при­казал Хох­лов. — Под кол­пак его нуж­но пос­та­вить уже се­год­ня. Со­товый на прос­лушку. Мы дол­жны знать о нем все: чем за­нима­ет­ся, где бы­ва­ет, с кем встре­ча­ет­ся.

— Так точ­но.

— Что с квар­ти­рой? За­цеп­ки ка­кие-ни­будь есть?

— По­дель­ни­ков на ха­ту Жи­ла не во­дил, — отоз­вался Да­выдов. — Там нес­коль­ко групп от­пе­чат­ков, сре­ди них Мо­лотов, сам Жи­ла и еще две груп­пы. Су­дя по все­му, хо­зяй­ка и ее муж. За­то есть хо­рошая но­вость, на ха­те нет ни од­но­го ство­ла. Мо­жет, Жи­ла еще не ус­пел ку­пить но­вые?

— У бан­ды бы­ло ми­нимум три пом­по­вика, на прош­лой ха­те мы наш­ли толь­ко два, — про­вор­чал Фо­кин, раз­гры­зая оче­ред­ную зу­бочис­тку. — Так что счи­тай, они во­ору­жены. Пусть и не все. На те­бя и од­но­го Жи­лы хва­тит. Шер­лок блин Холмс…

— Фо­кин, за­вари се­бе чай ка­кой-ни­будь ус­по­ка­ива­ющий, чес­тное сло­во, — по­мор­щился Хох­лов. — А что с дру­гим чле­ном бан­ды?

— Вот его фо­торо­бот, офи­ци­ан­тка из пив­ну­хи спо­доби­лась и смог­ла его опи­сать. Го­ворит, по­лучи­лось по­хоже.

Ак­се­нов по­казал ком­по­зици­он­ный ри­сунок. Офи­ци­ан­тка опи­сала прес­тупни­ка как вы­соко­го и ху­дого. С фо­торо­бота смот­ре­ло дей­стви­тель­но ху­дое ли­цо с впа­лыми ще­ками. По­это­му Ак­се­нов до­бавил:

— Ус­ловно на­зовем его Ху­дой. Мы зна­ем, что он на ко­лесах. Ка­кая ма­шина, не­из­вес­тно, но есть вер­сия, что это «шев­ро­ле-ни­ва». Кри­мина­лис­ты го­вори­ли, что труп Мо­лот­ка на ок­ра­ине ски­нули имен­но с «ни­вы».

— Вот и по­рабо­тай­те над этим. Фо­кин, зап­ро­си в ГИБДД дан­ные на всех вла­дель­цев «шев­ро­ле-нив» в го­роде. И ищи по­хоже­го. Итак, — Хох­лов об­ра­тил­ся ко всем опе­рам, — все­го в бан­де бы­ло чет­ве­ро. Жи­ла, Мо­лотов, Сип­лый и Ху­дой. Не зна­ем мы по­ка толь­ко од­но­го, так?

— По­луча­ет­ся, да, — кив­нул Ак­се­нов.

— Тог­да по­чему, мать ва­шу, эти уро­ды еще не в изо­лято­ре?

Воп­рос был ри­тори­чес­кий, но за­думать­ся бы­ло над чем.

— Объ­ект вы­шел со дво­ра. Дви­жет­ся в сто­рону ос­та­нов­ки.

Сип­лый не­тороп­ли­во нап­равлял­ся по тро­ту­ару в сто­рону ос­та­нов­ки об­щес­твен­но­го тран­спор­та. За ним сле­довал мо­лодой па­рень с на­уш­ни­ками в ушах, на вид ти­пич­ный про­хожий. Толь­ко в на­уш­ни­ках он слу­шал не лю­бимую му­зыку, а пе­рего­воры кол­лег по на­руж­ке.

— Седь­мой, при­му его на ос­та­нов­ке.

— По­нял.

— Са­дись на ко­леса и дуй сле­дом, Ар­ка­дий 339.

Ни о чем не по­доз­ре­вая, Сип­лый по­дошел к ос­та­нов­ке, за­курил и при­нял­ся, как и ос­таль­ные, ждать ав­то­буса. Ря­дом с ним воз­никла де­вуш­ка, с ви­ду сту­ден­тка. Ког­да по­дош­ла мар­шрут­ка, нес­коль­ко че­ловек дви­нулись к ней. Сип­лый веж­ли­во про­пус­тил де­вуш­ку впе­ред, она от­ве­тила ему де­жур­ной улыб­кой и заб­ра­лась внутрь. В мар­шрут­ке де­вуш­ка ока­залась на од­ном из зад­них си­дений, за­тылок си­дяще­го к ней спи­ной Сип­ло­го на­ходил­ся пря­мо пе­ред ней.

Ког­да мар­шрут­ка отъ­еха­ла, око­ло ос­та­нов­ки тор­мознул неп­ри­мет­ный «жи­гуле­нок» с гос­но­мером 339, в не­го сра­зу же ныр­нул па­рень в на­уш­ни­ках. «Жи­гуле­нок» дви­нул­ся за мар­шрут­кой.

По­ка на­руж­ка от­сле­жива­ла пе­реме­щения Сип­ло­го, Ак­се­нов от­пра­вил­ся на встре­чу с Гул­ли­вером, ко­торый поз­во­нил ночью и со­об­щил, что у не­го есть ин­форма­ция. Ког­да Гул­ли­вер по­дошел к зак­ры­той пив­ной, Ак­се­нов уже был на мес­те. Зве­ня клю­чами и от­кры­вая две­ри за­веде­ния, Гул­ли­вер по­ведал:

— Са­ныч, вы по по­воду ство­лов ин­те­ресо­вались.

— Что-ни­будь уз­нал?

— Есть один чел, — ос­то­рож­но со­об­щил Гул­ли­вер. — Ко­торый мо­жет свес­ти ме­ня с еще од­ним че­лом. Ко­торый мо­жет дос­тать па­ру ство­лов. Го­ворят, у не­го па­ру не­дель на­зад бы­ли дро­бови­ки на про­дажу, но он их умуд­рился ко­му-то удач­но заг­нать.

— Дро­бови­ки? — во­оду­шевил­ся Ак­се­нов. — То, что нуж­но. Мо­жешь свес­ти ме­ня? Я бы выс­ту­пил по­купа­телем.

Гул­ли­вер скри­вил­ся.

— Не, Са­ныч, так не пой­дет. Слиш­ком па­лев­но. Да­вай­те так. Я пробью те­му, по­том мо­жет при­куп­лю для се­бя что-ни­будь по ме­лочи. Трав­ма­тик, нап­ри­мер. И по­том на­зову имя че­ловеч­ка. А вы уж даль­ше кру­тите его са­ми, как хо­тите. Но я дол­жен быть во­об­ще не при де­лах.

Ре­зон в сло­вах ос­ве­доми­теля был. Ак­се­нов кив­нул.

— Ла­ды. Зво­ни сра­зу, в лю­бое вре­мя.

Из мар­шрут­ки Сип­лый выб­рался на ос­та­нов­ке око­ло мес­тно­го рын­ка. Вслед за ним из «Га­зели» вып­рыгну­ла де­вуш­ка-сту­ден­тка, ко­торая нап­ра­вилась в дру­гую сто­рону, ти­хо бур­кнув в ман­жет:

— Объ­ект спус­ка­ет­ся в под­земку. Шес­той, при­нимай.

Сип­лый про­шел по под­земно­му пе­рехо­ду, пол­но­му людь­ми. За­терять­ся в этой тол­пе бы­ло лег­ко, по­это­му опер на­руж­ки дви­гал­ся поч­ти впри­тык. Вый­дя из пе­рехо­да на про­тиво­полож­ной сто­роне ули­цы, Сип­лый во­шел в во­рота рын­ка и дви­нул­ся вдоль ря­дов. Опер на­руж­ки сле­довал за ним, ста­ра­ясь не от­ста­вать. Нег­ромко бро­сил в спря­тан­ный в ру­каве мик­ро­фон:

— Мо­жет за­терять­ся, нуж­на по­мощь.

Но Сип­лый не за­терял­ся. Он по­дошел к мяс­но­му па­виль­ону. Поз­до­ровал­ся за ру­ку с дву­мя му­жика­ми в фар­ту­ках, ко­торые ку­рили на крыль­це, пе­реки­нул­ся с ни­ми па­рой слов и скрыл­ся в две­рях.

— Во­шел в мяс­ной па­виль­он, цен­траль­ный вход.

— По­нял. Шес­той, внут­ри мо­жешь слить­ся, я при­нимаю.

— Де­вятый, бло­кируй зад­ний вы­ход.

Од­на­ко это не бы­ло улов­кой со сто­роны Сип­ло­го: он про­шел ми­мо ря­дов, где про­дав­цы выг­ру­жали на при­лав­ки то­вар, и за­шел за при­лавок око­ло од­но­го из мест. Пол­ная про­дав­щи­ца рас­кла­дыва­ла кус­ки мя­са на лот­ках, зак­репля­ла свер­ху цен­ни­ки. Сип­лый бро­сил сум­ку в под­собке и вер­нулся уже с пе­репач­канным за­сох­шей кровью ха­лате, ко­торый при­нял­ся на­тяги­вать.

— Он здесь ра­бота­ет, — со­об­ра­зил опер на­руж­ки, ко­торый сме­нил шес­то­го в па­виль­оне. — Объ­ект мяс­ник. От­дел «15», край­ний ле­вый ряд.

Опер на­руж­ки ог­ля­дел­ся. На сте­не спра­ва его за­ин­те­ресо­вал ряд окон под по­тол­ком, за ко­торы­ми уга­дыва­лись очер­та­ния со­сед­не­го па­виль­она. В его го­лове соз­рел план. Но в жизнь его прет­во­ряли уже опе­ра раз­бой­но­го от­де­ла.

В со­сед­нем дву­хэтаж­ном па­виль­оне тор­го­вали пром­то­вара­ми: зда­ние бы­ло пол­но кро­хот­ны­ми ма­гази­нами и от­де­лами со вся­кой вся­чиной, от по­суды до инс­тру­мен­тов. Нес­коль­ко то­чек на вто­ром эта­же пус­то­вали и сда­вались в арен­ду. Пос­ле ко­рот­ких пе­рего­воров с вла­дель­ца­ми зда­ния они сог­ла­сились пус­тить опе­ров в од­но из пус­ту­ющих по­меще­ний. Да­выдов и Ко­локоль­цев за­пер­лись внут­ри с мощ­ным фо­то­ап­па­ратом на шта­тиве-тре­ноге. Объ­ек­тив на­цели­ли на ок­но мяс­но­го па­виль­она — и от­дел «15», где Сип­лый ру­бил мя­со мощ­ным то­пором, был у них как на ла­дони.

— А у на­шего мяс­ни­ка есть на­пар­ник, — ска­зал Ко­локоль­цев. — За­цени.

Да­выдов сел к фо­то­ап­па­рату. Мак­си­маль­но приб­ли­зив кар­тинку с по­мощью зу­ма, он уви­дел про­дав­щи­цу, об­слу­живав­шую кли­ен­тов. За ее спи­ной Сип­лый то­чил то­пор. Ря­дом с ним, пе­рего­вари­ва­ясь о чем-то с Сип­лым, сто­ял тип лет 30: ху­дой, смуг­лый, тем­но­воло­сый, он пе­рек­ру­чивал в фарш кус­ки го­вяжь­его мя­са на элек­тро­мясо­руб­ке.

— А что с ним? — не по­нял Да­выдов.

— На ру­ки пос­мотри.

На пред­плечь­ях на­пар­ни­ка кра­сова­лись во­ров­ские на­кол­ки. Хмык­нув, Да­выдов дос­тал со­товый и поз­во­нил в от­дел.

— Ал­ло, это Да­выдов. Мы мо­жем как-то про­бить еще од­но­го мяс­ни­ка из это­го же от­де­ла? Су­дя по на­кол­кам, па­рень на зо­не как до­ма.

В тот же день Ак­се­нов уже ус­та­новил лич­ность на­пар­ни­ка и его пос­лужной спи­сок. Досье он по­казал Хох­ло­ву. Лис­тая ма­тери­алы, тот про­бур­чал:

— Вик­тор Си­дякин, 31 год.

— У па­цана сра­зу две ход­ки, при­чем од­на из них по на­шей статье — раз­бой, — вста­вил Ак­се­нов.

— Ду­ма­ешь, он с ни­ми?

— Все мо­жет быть.

— Ак­се­нов, Жи­ла по­ка со­вер­шил толь­ко один раз­бой. И мы вро­де как зна­ем чле­нов бан­ды, так?

Ак­се­нов по­жал пле­чами.

— В Ху­дом мы до кон­ца не уве­рены. Плюс сей­час Мо­лотов вы­шел из иг­ры. А мы зна­ем, что Жи­ла всег­да ра­бота­ет с ко­ман­дой в сос­та­ве че­тырех че­ловек. Не ис­клю­чено, что они под­тя­нули ко­го-то но­вого. Или Ху­дого, или Си­дяки­на.

— И что ты пред­ла­га­ешь?

— Петр Дмит­ри­евич, на­руж­ку бы… — на­чал Ак­се­нов, но Хох­лов раз­дра­жен­но пе­ребил его:

— Ох­ре­неть, Ак­се­нов, ты в сво­ем уме? Дай те­бе во­лю, ты ко все­му го­роду на­руж­ку прис­та­вить, да? У нас Сип­ло­го ве­дут сра­зу три груп­пы. Еще че­тыре груп­пы до сих пор ра­бота­ют по Ки­бире­вой, лю­бов­ни­це Жи­лы. Ес­ли я за­ик­нусь, что нам нуж­но еще нес­коль­ко групп, у на­чаль­ства мо­гут по­явить­ся не­хоро­шие воп­ро­сы.

— Нап­ри­мер?

— Нап­ри­мер, мы мо­жем са­ми что-то де­лать во­об­ще, или толь­ко с по­мощью на­руж­ки, — про­вор­чал Хох­лов.

— Петр Дмит­ри­евич, ну а ка­кие ва­ри­ан­ты? Со­товый Сип­ло­го мол­чит. По­нят­но, что еще не ве­чер, но мне это не нра­вит­ся. Пос­ле вче­раш­ней не­удач­ной об­ла­вы Жи­ла мог во­об­ще на дно за­лечь и обор­вать все кон­такты с по­дель­ни­ками.

— Тог­да тем бо­лее на­руж­ка за Си­дяки­ным ни­чего не даст, — воз­ра­зил Хох­лов. — Ищи дру­гие ва­ри­ан­ты.

Бли­же к ве­черу Сип­лый и Си­дякин выш­ли по­курить. Пе­реве­дя фо­то­ап­па­рат на вход в па­виль­он, Ко­локоль­цев за­метил, как те ув­ле­чен­но что-то об­сужда­ют. Ко­локоль­цев сде­лал нес­коль­ко сним­ков. А за­тем про­изош­ло неч­то еще бо­лее ин­те­рес­ное — Сип­лый взял у Си­дяки­на его те­лефон и при­нял­ся ку­да-то зво­нить. Си­дякин, пых­тя ря­дом, с ин­те­ресом наб­лю­дал за ним. В раз­го­воре Сип­лый жес­ти­кули­ровал и что-то ко­му-то до­казы­вал.

Ко­локоль­цев сно­ва наб­рал но­мер Ак­се­нова.

— Дэн, по­ходу, прос­лушка Сип­ло­го ни­чего нам не даст. Он ока­зал­ся про­думан. Зво­нит с тру­бы Си­дяки­на.

— Пря­мо сей­час? — Ак­се­нов по­косил­ся на ча­сы и быс­тро на­цара­пал на лис­тке бу­маги вре­мя. — По­нял, Ни­кит, спа­сибо. Поп­ро­бу­ем про­бить.

Это де­ло он по­ручил Фо­кину, а сам от­пра­вил­ся на ры­нок. По иро­нии судь­бы, Май­ор­чик чи­нил са­поги в сво­ей буд­ке око­ло цен­траль­но­го вхо­да на ры­нок, в ка­кой-то сот­не мет­ров от мяс­но­го па­виль­она.

— Мяс­ник Сип­лый? — Май­ор­чик по­качал го­ловой. — Не в кур­сах за та­кого, ко­ман­дир. На рын­ке я мно­гих знаю, но за это­го не слы­шал… Он дав­но ра­бота­ет?

— Па­ру ме­сяцев.

— Мо­гу по­пытать­ся про­бить за не­го, ес­ли хо­чешь.

— До­гово­рились. А Си­дякин? То­же мяс­ник? Его зна­ешь?

— Чем те­бе так мяс­ни­ки не уго­дили, ко­ман­дир? — хмык­нул Май­ор­чик. Ак­се­нов от­шу­тил­ся:

— Мя­со тух­лое под­су­нули.

Май­ор­чик пос­креб под­бо­родок.

— В мяс­ном па­виль­оне у ме­ня ко­решок есть, мо­гу к не­му по­дой­ти и по­каля­кать. Но ко­реш вы­пить лю­бит… Ес­ли его пи­васи­ком угос­тить, уши за­вянут, ска­жет что хо­чешь и че­го не хо­чешь. Но пи­васик баб­ла сто­ит… — ус­мехнув­шись, Ак­се­нов вру­чил сту­качу бан­кно­ту в ты­сячу руб­лей. — А на опох­мел?

— Май­ор­чик, ес­ли ты про­фука­ешь шту­ку и ни­чего не уз­на­ешь, я те­бе ус­трою са­мый жес­то­кий в ми­ре опох­мел.

Пи­во лю­бил не толь­ко ко­реш ак­се­нов­ско­го ос­ве­доми­теля. Ве­чером Сип­лый и Си­дякин выш­ли с тер­ри­тории рын­ка и, ку­пив в ларь­ке па­ру бу­тылок пи­ва, усе­лись на ос­та­нов­ке. Опер на­руж­ки в ма­шине че­рез до­рогу про­ком­менти­ровал по ра­ции:

— Пер­вый, объ­ект и связь из­во­лят вы­пить. Си­дят на ос­та­нов­ке, бу­дут раз­де­лять­ся. Ка­кие инс­трук­ции? Связь вес­ти?

— От за­каз­чи­ка инс­трук­ций не пос­ту­пало. На вся­кий по­жар­ный ус­та­нови­те ад­рес и под­клю­чай­тесь к ос­таль­ным.

Ког­да Сип­лый сел в мар­шрут­ку, за ним выд­ви­нулась ма­шина на­руж­ки.

Сле­ду­ющие день был точ­ной ко­пи­ей пре­дыду­щего. Сип­лый ра­но ут­ром от­пра­вил­ся на ры­нок, где весь день ру­бил мя­со и об­щался с Си­дяки­ным. Пе­ри­оди­чес­ки один из них от­лу­чал­ся, что­бы по­курить. Нес­коль­ко раз они вы­ходи­ли вмес­те. Ко­локоль­цев и Да­выдов на вто­ром эта­же па­виль­она пром­то­варов фик­си­рова­ли это на фо­тока­меру. Да­выдов поз­во­нил Фо­кину.

— Сип­лый боль­ше не зво­нил с чу­жой тру­бы. Вы про­били, ко­му он зво­нил вче­ра?

— Не­чего про­бивать, — зло бур­кнул Фо­кин, гры­зя зу­бочис­тку. — Сип­лый зво­нил с те­лефо­на Си­дяки­на не на со­товый или да­же ста­ци­онар­ный те­лефон. Он зво­нил на компь­ютер. Ну зна­ешь, все эти прог­раммы-зво­нил­ки вро­де «скай­па»?

— А но­мер у нас есть?

— Фиг­ня в том, что но­мер вир­ту­аль­ный. Тех­на­ри го­ворят, нель­зя ус­та­новить ни его ко­ор­ди­наты, ни ай-пи ад­рес компь­юте­ра, на ко­тором от­ве­ча­ют на зво­нок. Пол­ный по­рож­няк.

— Черт…

— Для чу­вака, ко­торый про­вел пять лет на зо­не, Жи­ла не­фиго­во в тех­ни­ке раз­би­ра­ет­ся, те­бе не ка­жет­ся?

— Мо­жет, он вы­писы­вал жур­нал «Юный тех­ник»? — про­вор­чал Фо­кин.

В этот ве­чер Ак­се­нов ре­шил сде­лать Оль­ге при­ят­ное и заб­рать ее с ра­боты. Но, ког­да она се­ла в ма­шину, при­пар­ко­ван­ную пе­ред офис­ным зда­ни­ем, где рас­по­лага­лась ее фир­ма, по ли­цу же­ны Ак­се­нов по­нял — жест оце­нен не бу­дет.

— Я уво­лилась, — горь­ко пов­то­рила Оль­га. — Да­же не уво­лилась… Ме­ня поп­ро­сили.

— Шеф?

— А кто еще. Выз­вал к се­бе. Ска­зал, что я от­ра­бота­ла боль­шую часть ме­сяца. А ре­зуль­та­тов ноль. Я, как ду­ра, оп­равды­вать­ся ста­ла… Го­ворю, мне не да­ют раз­вернуть­ся, все пер­спек­тивные рек­ла­мода­тели по­деле­ны, бла-бла-бла… До­гадай­ся, что он ска­зал?

— Бла-бла-бла?

— Глав­ное ре­зуль­тат. А у вас, Оль­га, ре­зуль­та­тов нет. По­это­му нам на­до по­думать, есть ли смысл стро­ить от­но­шения даль­ше. Ну и все в та­ком ду­хе, — она шмыг­ну­ла но­сом. Ко­сясь на Оль­гу, Ак­се­нов уви­дел, как ее под­бо­родок пре­датель­ски дро­жит. –Чер­ная по­лоса ка­кая-то, чес­тное сло­во… От­ту­да сок­ра­тили, от­сю­да вы­пер­ли — я да­же ме­сяца не от­ра­бота­ла! Черт, ког­да же это все за­кон­чится?

— Зна­чит, это не твое, — ос­то­рож­но ска­зал Ак­се­нов. — Оль, ты каж­дый день при­ходишь с ра­боты злая и вы­мотан­ная. Тра­тишь ку­чу вре­мени и сил, а вых­ло­па нет. Мо­жет, оно и к луч­ше­му.

— «Зна­чит, не твое», — в сер­дцах пе­ред­разни­ла его же­на. — Те­бе лег­ко го­ворить! У те­бя все твое. А мне сно­ва на­до ис­кать ра­боту…

Ак­се­нову бы­ло стыд­но, но он не мог про­ник­нуть­ся неп­ри­ят­ностя­ми Оль­ги и как сле­ду­ет ей по­сочувс­тво­вать. Его са­мого вы­вора­чива­ло от мыс­ли, что Жи­ла боль­ше ме­сяца на­ходит­ся на сво­боде, в этом го­роде, хо­дит по од­ним с Ак­се­новым ули­цам, уби­ва­ет лю­дей и со­вер­ша­ет раз­бои — а он, Ак­се­нов, ни­чего не мо­жет с этим сде­лать.

А ут­ром ему поз­во­нил Май­ор­чик, крат­ко бро­сив по те­лефо­ну «Ко­ман­дир, на­до пе­ресечь­ся». Ак­се­нов подъ­ехал к рын­ку по­рань­ше, еще до офи­ци­аль­но­го от­кры­тия. Май­ор­чик по­косил­ся по сто­ронам и юр­кнул к не­му в ма­шину.

— Хо­рошая тач­ка, ко­ман­дир. На зар­пла­ту ку­пил?

— Не бор­зей.

— Да лад­но, я ж при­калы­ва­юсь, — рас­плыл­ся Май­ор­чик в улыб­ке. — Ко­роче. Про Сип­ло­го я не на­дыбал ни­чего. Ко­реш го­ворит, что чу­вак дер­жится особ­ня­ком, ни с кем не об­ща­ет­ся, кро­ме Си­дяки­на.

— А Си­дякин?

— Тут ве­селее. Мяс­ник лю­бит не толь­ко мя­со, но и тра­ву.

— В смыс­ле? Ве­гета­ри­анец что ли?

— Ес­ли это те­перь так на­зыва­ет­ся, ко­ман­дир, — рас­хо­хотал­ся Май­ор­чик. — Ку­рить. Си­дякин на ана­ше си­дит плот­но. И не­кото­рым под­го­ня­ет, ес­ли поп­ро­сят.

Это уже бы­ло ин­те­рес­но.

— Ты про­бил, как мож­но это сде­лать?

— Оби­жа­ешь, ко­ман­дир. Зав­тра ко­реш уже под­го­нит мне ко­робок. Так что ес­ли хо­чешь прих­ва­тить Си­дяки­на за яй­ца — впе­ред.

Опе­рам по­вез­ло — днем у Си­дяки­на не бы­ло ни­каких кон­тактов. Оче­вид­но, его пос­тавщик не хо­тел рис­ко­вать и нес­ти нар­ко­тики на ры­нок, где пос­то­ян­но сно­вали пос­то­вые и учас­тко­вые из мес­тно­го опор­ни­ка. Ког­да Си­дякин ве­чером от­пра­вил­ся до­мой, Ак­се­нов и Фо­кин еха­ли сле­дом.

Си­дякин оби­тал в час­тном до­ме. Ког­да он скрыл­ся внут­ри, «пе­жо» Ак­се­нова про­ез­жа­ло ми­мо. Раз­вернув­шись на пе­рек­рес­тке, Ак­се­нов ос­та­новил ма­шину в по­лусот­не мет­ров от до­ма, око­ло зем­лянки с по­косив­ши­мися во­рота­ми.

— Мо­жет, на­до бы­ло мес­тных под­клю­чить? — нер­вни­чал Фо­кин.

— Си­дякин жи­вет здесь ку­чу лет, два ра­за си­дел… Он всех мес­тных в ли­цо зна­ет.

— Ба­рыгу брать бу­дем?

— Вдво­ем? За дву­мя зай­ца­ми по­гонишь­ся, ни од­но­го не пой­ма­ешь, слы­шал та­кую фиг­ню?

— Я те­бе за зай­ца­ми бе­гать пред­ла­гаю? — про­вор­чал Фо­кин, раз­гры­зая но­вую зу­бочис­тку.

— Пусть едет. Но­мер пе­реда­дим в от­дел нар­ко­тиков, пусть са­ми его от­лавли­ва­ют.

Ма­шина пе­ред до­мом Си­дяки­на по­яви­лась че­рез пол­ча­са. То­ниро­ван­ная «шко­да» подъ­еха­ла к са­мым во­ротам.

— А вот и ба­рыга. Се­рег, но­мер за­пиши.

Во­дитель не со­бирал­ся вы­ходить. Но че­рез ми­нуту из ка­лит­ки по­казал­ся сам Си­дякин.

Дос­тав из бар­дачка би­нокль, Ак­се­нов уви­дел, как Си­дякин скло­нил­ся к во­дитель­ско­му ок­ну. Стек­ло опус­ти­лось, и Си­дякин пе­редал во­дите­лю нес­коль­ко ку­пюр. Вза­мен он по­лучил свер­ток раз­ме­ром с со­товый те­лефон и быс­тро су­нул его в кар­ман.

— Есть.

— Ко­робок?

— Боль­ше. Грамм сто по-лю­бому.

В этот мо­мент из зем­лянки, ша­та­ясь, выб­рался му­жик лет 50 в май­ке-ал­ко­голич­ке. Уви­дев пе­ред сво­ими во­рота­ми чер­ный джип, он удив­ленно вы­катил гла­за.

— Э, а ты че­го тут сто­ишь, елы-па­лы? Это… как его… час­тная собв… соб­сен… час­тная эта… Ко­роче, мой дом, по­нял? А ну ин-нах от­сю­да!

Ак­се­нов вы­ругал­ся сквозь зу­бы. Си­дякин пос­мотрел в их сто­рону, ус­лы­шав го­лос му­жика. На­до бы­ло что-то пред­при­нимать. Чуть опус­тив стек­ло, Ак­се­нов ти­хо рык­нул на му­жика:

— За­шел на­зад и не от­све­чивай.

Ак­се­нов ста­рал­ся го­ворить как мож­но бо­лее вну­шитель­но, а у не­го это хо­рошо по­луча­лось — па­сова­ли да­же креп­кие ре­бята. Му­жик креп­ким не был. За­то был пь­яным под за­вяз­ку. Рыг­нув, он впе­рил в Ак­се­нова мут­ный взгляд и при­нял­ся гром­ко воз­му­щать­ся:

— Че ты ска­зал? Ты это мне? А ну иди сю­да! А ну… это, как его… иди сю­да!

В это вре­мя в ма­шине прох­ри­пела ра­ция. Му­жик ой­кнул и изум­ленно, во весь го­лос, про­тянул:

— Так вы мен­ты? Так и на­до бы­ло сра­зу, елы-па­лы! А то ха­мят, мля…!

Его ус­лы­шал не толь­ко Си­дякин, но и во­дитель «пе­жо». По­тому что дви­гатель ма­шины взвыл, а са­ма она в мгно­вение ока сор­ва­лась с мес­та и пом­ча­лась прочь, под­ни­мая об­ла­ко пы­ли. Си­дякин со всех ног мет­нулся к во­ротам до­ма.

— Твою мать! — за­орал Фо­кин. — Му­жик, че ж ты за гни­да ту­пая та­кая, а?!

Ак­се­нов дал по га­зам. Чер­ный джип сор­вался с мес­та и по­нес­ся к до­му Си­дяки­на. Си­дякин бе­жал что есть сил, но тя­гать­ся с мощ­ным вне­дорож­ни­ком мяс­ник не мог: ког­да Си­дякин толь­ко ус­пел скрыть­ся за во­рота­ми, «пе­жо» уже под­ле­тел к во­ротам, и опе­ра выс­ко­чили из ма­шины и бро­сились за ним.

— Стой! По­лиция! Ла­пы в го­ру!

Си­дякин бе­жал к две­ри до­ма, ког­да они вор­ва­лись во двор. Чувс­твуя, что по­пал­ся, Си­дякин от­ско­чил в сто­рону и рез­ким дви­жени­ем за­пус­тил свер­ток вверх. Ку­выр­ка­ясь в воз­ду­хе, тот сде­лал боль­шую ду­гу — и скрыл­ся за со­сед­ским за­бором. Сам Ак­се­нов не­мед­ленно вски­нул ру­ки вверх и зак­ри­чал:

— Я не соп­ро­тив­ля­юсь! Хо­рошо? Я не соп­ро­тив­ля­юсь!

Ак­се­нов и Фо­кин по­вали­ли его на зем­лю. Фо­кин за­ломил Си­дяки­ну ру­ку — так силь­но, что тот за­выл от бо­ли. Ак­се­нов, от­тря­хивая ко­лени, тос­кли­во пос­мотрел на за­бор, за ко­торый ныр­нул свер­ток.

— А вот те­перь на­до вы­зывать мес­тных.

— Это прос­то тра­ва. Рас­те­ние блин.

— Фи­га се, — яз­ви­тель­но па­риро­вал Фо­кин. — А мы и не зна­ли. Дэн, при­кинь.

— Нет, я серь­ез­но. Я же ку­пил не на про­дажу, а для лич­но­го поль­зо­вания. Это упот­ребле­ние. Ну и плюс это не тя­желый нар­ко­тик ка­кой-то. Тра­ву ку­ча стран уже ле­гали­зова­ли, а у нас все еще этот со­вок…

Ак­се­нов не­воль­но ух­мыль­нул­ся.

— Си­дякин, вот пос­мотри на ме­ня. Я в мен­ту­ре де­сять лет. Как по-тво­ему, сколь­ко раз за эти го­ды я слы­шал та­кие вот ба­зары? Про тра­ву, про лич­ное поль­зо­вание?

— Нар­ко­тичес­кая за­дач­ка те­бе, — бур­кнул Фо­кин.

Си­дякин вздох­нул. Пос­мотрел на свои ру­ки, ско­ван­ные на­руч­ни­ками.

— Яс­но все… Пос­лу­шай­те, ну мо­жет, мы как-то до­гово­рим­ся?

— Нап­ри­мер?

— У ме­ня… ну не знаю… день­ги есть, — уви­дев взгляд Ак­се­нова, Си­дякин пос­пешно про­дол­жил: — Или я мо­гу сдать вам сво­его пос­тавщи­ка. Хо­тите взять его с нар­ко­той на кар­ма­не?

— А, так зна­чит те­перь уже это не прос­то тра­ва, а нар­ко­та? — раз­дра­жен­но про­цедил Фо­кин. Ак­се­нов чуть скло­нил­ся над сто­лом, приб­ли­жа­ясь к Си­дяки­ну и гля­дя ему в гла­за.

— Мы не из от­де­ла нар­ко­тиков, чу­вак. Нам на тво­его ба­рыгу и на его нар­ко­ту пле­вать.

— Ну а… что вам тог­да на­до? — изу­мил­ся Си­дякин. — Я ни­чего не му­чу ниг­де, ра­ботаю на рын­ке, иног­да по­кури­ваю, ба­зара нет, но это все…!

— На рын­ке, зна­чит?

— Мяс­ной па­виль­он. Я мяс­ни­ком там…

И вдруг до Си­дяки­на дош­ло. Он тре­вож­но пос­мотрел на Ак­се­нова, на сто­яще­го у сте­ны Фо­кина.

— По­годи­те. Вы… по­это­му? Вам Сип­лый ну­жен?

— Быс­тро со­об­ра­жа­ешь.

— Не-не, не, — за­нер­вни­чал Си­дякин. — Я в та­кие иг­ры не иг­раю.

— На­кол­ки у те­бя на ру­ках го­ворят о дру­гом, чу­вак.

— Я за­вязал, яс­но? Во вре­мя вто­рой от­сидки я ге­патит под­хва­тил. Ну и плюс бы­ло вре­мя по­думать. Я этим боль­ше не за­нима­юсь. Я прос­то ра­ботаю и прос­то жи­ву.

— Что ты мне тут па­ришь? — взор­вался Фо­кин. — Ка­кие у вас де­ла с Сип­лым? Ду­ма­ешь, мы ни­чего не зна­ем? Ду­ма­ешь, мы ло­хи? Мы на ло­хов по­хожи, да?!

— Я это­го не го­ворил!

— А что ты го­ворил? Си­дякин, мы все зна­ем! И про то, как Сип­лый те­бя в бан­ду под­тя­гивал! И про то, как ты ему да­ешь те­лефон­чик, что­бы ко­решам сво­им поз­во­нить, а сам си­дишь ря­дом и слу­ша­ешь! — Фо­кин дол­ба­нул по сто­лу ку­лаком. — Так что хо­рош тут из се­бя цел­ку стро­ить! За­вязал он!

Ак­се­нов по­дыг­рал на­пар­ни­ку.

— Чу­вак, мы у те­бя изъ­яли тра­вы, чтоб те­бя лет на пять за­садить. И мы сде­ла­ем это, ес­ли ты моз­ги не вклю­чишь. Вы­бирай. Ес­ли ты за­вязал — до­кажи это. Сдай Сип­ло­го. А ес­ли нет — впе­ред на зо­ну, за нар­ко­ту.

Си­дякин по­нимал, что его за­жали в угол, но так быс­тро сда­вать­ся не со­бирал­ся.

— Вон оно что… Слу­шай­те, я не сту­кач.

— Это я то­же слы­шал сто раз, — бур­кнул Ак­се­нов. — Нет так нет. Тог­да впе­ред по эта­пу. Со­весть твоя бу­дет чис­та. Нас­лаждай­ся этим, ле­жа на на­рах в душ­ной ка­мере. Вре­мени у те­бя бу­дет на­валом.

Си­дякин горь­ко ус­мехнул­ся, вы­ругал­ся се­бе под нос. Вздох­нул. Наб­лю­дая за ним, Ак­се­нов по­нял — мяс­ник поп­лыл. И был прав.

— Ес­ли я ска­жу, что знаю, что со мной бу­дет?

— Про­токол об изъ­ятии нар­ко­ты ос­та­нет­ся у нас. На вся­кий слу­чай. Но хо­ду мы ему не да­дим. А ты бу­дешь сво­боден.

— По­ка вам сно­ва что-ни­будь не по­надо­бит­ся, да?

— Жизнь тя­желая шту­ка, чу­вак.

Си­дякин сно­ва вздох­нул.

— Он зво­нил ко­решу. Го­ворил, что у ко­реша проб­ле­мы, по­это­му с его те­лефо­на зво­нить опас­но. Мол, тру­бу Сип­ло­го мо­гут прос­лу­шивать.

— Что за ко­реш?

— Он на­зывал его Жи­ла. Но кто он та­кой, я не в кур­сах.

— Фи­га се, — ед­ко хмык­нул Фо­кин, вып­ле­вывая зу­бочис­тку. — Весь го­род в кур­се, а он не в кур­се. Ты но­вос­ти ти­па не смот­ришь?

— Нет, ко­неч­но, на­фига оно мне?

От­вет был ре­зон­ным и обе­зору­жива­ющим. Фо­кин фыр­кнул и лишь при­нял­ся грызть но­вую зу­бочис­тку.

— Но боль­ше он зво­нить с мо­ей тру­бы не бу­дет, — про­дол­жал Си­дякин. — Я се­год­ня ку­пил для Сип­ло­го сим­ку. По сво­ему пас­порту.

— Ты так прос­то по­купа­ешь каж­до­му сим­ки? — спро­сил Ак­се­нов.

— Он поп­ро­сил. Мы с ним ра­бота­ем вмес­те.

— До­пус­тим. И о чем Сип­лый го­ворил с ко­решем?

— О де­ле.

— Мне из те­бя каж­дое сло­во вы­тяги­вать или как?

По­коле­бав­шись, Си­дякин от­вел гла­за.

— Я на рын­ке толь­ко два ме­сяца ра­ботаю. Рань­ше в су­пер­марке­те па­хал. То­же мяс­ни­ком, на кух­не. Су­пер­маркет «Ак­ция» на Го­голя.

— И?

— Сип­лый ска­зал, что им в бри­гаду ну­жен че­ловек. Звал ме­ня. Но я от­ка­зал­ся. Я не прос­то так треп­люсь, что я не хо­чу на зо­ну. Я в на­туре сыт ею по гор­ло. По­это­му я от­ка­зал­ся. Но… в об­щем, я дал им на­вод­ку.

— Они бу­дут брать су­пер­маркет? — быс­тро спро­сил Ак­се­нов. Си­дякин кив­нул. — Ког­да?

— В вы­ход­ные. Ночью.

Да­же не по­доз­ре­ва­ющий о том, что над ним сгу­ща­ют­ся ту­чи, Сип­лый был до­ма. При­няв душ пос­ле ра­боты, он по­ужи­нал, пос­ле че­го за­сел за те­леви­зор. Со­товый он по при­выч­ке по­ложил ря­дом. Но те­лефон мол­чал. Сип­ло­го бес­по­ко­ило это: он знал, что Жи­ла очень ос­то­рожен — но ведь и Сип­лый пол­ностью соб­лю­да­ет кон­спи­рацию. По­лучив от Си­дяки­на но­вую сим­ку, Сип­лый сра­зу же от­пра­вил ус­ловное СМС «Ба­тя, это я» на но­мер Жи­лы. Ка­залось бы, те­перь они на­лади­ли бе­зопас­ный ка­нал свя­зи — вза­мен то­го, ко­торый приш­лось лик­ви­диро­вать пос­ле про­вала со Свет­кой.

Но со­товый мол­чал. Что­бы хоть как-то за­нять се­бя, Сип­лый стал смот­реть но­вос­ти. Но от это­го нер­вы рас­ша­лились еще боль­ше — од­ним из пер­вых сю­жетов в но­вос­тном вы­пус­ке был сю­жет о Жи­ле. Его фо­тог­ра­фия, при­зыв зво­нить в по­лицию, те­лефон и ин­форма­ция о воз­награж­де­нии — 300 ты­сяч руб­лей. Вы­ругав­шись, Сип­лый пе­рек­лю­чил ка­нал.

А по­том со­товый заз­во­нил.

— Это я, — Сип­лый уз­нал го­лос Жи­лы. — Все спо­кой­но?

— Все ров­но, бра­тан. Ждал, ког­да ты поз­во­нишь. Ну что, ра­ботать бу­дем?

— Не се­год­ня. На­до встре­тить­ся и кое-что пе­рете­реть.

— Не воп­рос. Где?

— Парк Же­лез­но­дорож­ни­ков. Зав­тра в де­вять ут­ра.

— Так ра­но? — уди­вил­ся Сип­лый. — На­фига?

— Парк Же­лез­но­дорож­ни­ков, в де­вять, — пов­то­рил Жи­ла и от­клю­чил­ся.

Сип­лый нах­му­рил­ся: по­веде­ние Жи­лы ему не нра­вилось.

За­то спе­ци­алист прос­лушки, ко­торая в на­уш­ни­ках слы­шала каж­дое сло­во их раз­го­вора, бы­ла во­оду­шев­ле­на — че­го-то по­доб­но­го она жда­ла дав­но. За­писав все дан­ные звон­ка — вре­мя, но­мер або­нен­та, со­дер­жа­ние раз­го­вора — она сня­ла труб­ку и поз­во­нила в раз­бой­ный от­дел УВД.

И в по­лови­не де­вято­го ут­ра парк уже ки­шел опе­ратив­ни­ками.

Парк Же­лез­но­дорож­ни­ков пред­став­лял со­бой да­же не парк в пол­ном смыс­ле сло­ва: это бы­ла длин­ная и уз­кая ал­лея со ска­мей­ка­ми, тя­нув­ша­яся вдоль прос­пекта По­беды. В это вре­мя — ут­ро буд­не­го дня — здесь бы­ли лишь мес­тные жи­тели, ко­торые че­рез парк сре­зали свой путь от до­ма до ав­то­бус­ных ос­та­новок. Жен­щи­ны, пар­ни, мо­лодые ма­мы с деть­ми.

В на­чале ал­леи на ска­мей­ке за­сели Фо­кин и Ак­се­нов. Для прик­ры­тия они взя­ли в ру­ки по бу­тыл­ке ми­нерал­ки. Для это­го рай­она ти­пич­ная кар­ти­на — двое бе­долаг пох­ме­ля­ют­ся пос­ле вче­раш­не­го. В кон­це ал­леи на­ходи­лись еще два опе­ра из раз­бой­но­го от­де­ла. На прос­пекте По­беды сто­яла ма­шина без опоз­на­ватель­ных зна­ков, в ко­торой жда­ли сиг­на­ла чет­ве­ро спец­на­зов­цев в штат­ском.

Ак­се­нов за­курил. При­кури­вая си­гаре­ту, он приб­ли­зил к ли­цу мик­ро­фон, спря­тан­ный в ман­же­те кур­тки, по­это­му дви­жение выг­ля­дело впол­не ес­тес­твен­ным, ког­да он спро­сил:

— Что у вас?

— Чис­то, — отоз­ва­лись опе­ра в кон­це ал­леи.

— Ма­шина-один, сле­дите за до­рогой, — на­пом­нил Ак­се­нов. — Ес­ли око­ло пар­ка нач­нет све­тить­ся «шев­ро­ле-ни­ва», дай­те знать. И за­пиши­те но­мер.

— По­нял, — крат­ко от­ре­аги­рова­ли спец­на­зов­цы.

Ак­се­нов нер­вно пос­мотрел на ча­сы.

— Без пят­надца­ти.

— При­дет, ку­да он де­нет­ся… — Фо­кин по­косил­ся на си­гаре­ту. — Дэн, ты мо­жешь не ку­рить?

— Хрен те­бе. Это ты бро­са­ешь, не я.

Фо­кин вздох­нул. Дос­тав из кар­ма­на пус­те­ющую ко­робоч­ку с зу­бочис­тка­ми, вло­жил од­ну из де­ревян­ных па­лочек в рот.

— Зна­ешь, что са­мое фи­говое, ког­да бро­са­ешь? Моз­ги.

— У те­бя моз­ги ни­ког­да не бы­ли силь­ным мес­том, — хмык­нул Ак­се­нов.

— Да по­шел ты. Не, я серь­ез­но. Хо­дишь ка­кой-то… не­соб­ранный. Сос­ре­дото­чить­ся ни на чем не мо­жешь. Мыс­ли пос­то­ян­но ку­да-то ус­коль­за­ют, по­нима­ешь?

— Бро­сай бро­сать.

— По­ка дер­жусь, — вздох­нул Фо­кин. — Ну и плюс… зав­тра пред­ки при­ез­жа­ют.

Ак­се­нов пос­мотрел на ча­сы. 8:50.

— Черт, где они шля­ют­ся?

— При­дут. Как у те­бя до­ма де­ла? Оль­ге ра­бота но­вая нра­вит­ся?

— Да­же не спра­шивай, — по­мор­щился Ак­се­нов. — Нра­вит­ся… Уво­лилась она. Точ­нее, ее поп­ро­сили. Дол­гая ис­то­рия.

— Фи­га се. Так у нее прям неп­ру­ха с ра­ботой.

— И это все, о чем мы до­ма го­ворим пос­ледний ме­сяц, — про­вор­чал Ак­се­нов. — Чер­ная по­лоса, ра­бота, проб­ле­мы. Проб­ле­мы, ра­бота, чер­ная по­лоса… Оль­гу все бе­сит и злит, гла­за пос­то­ян­но на мок­ром мес­те…

— Она у те­бя что, то­же ку­рить бро­сила?

— Ес­ли бы…

Их пе­ребил го­лос од­но­го из опе­ров в на­уш­ни­ках:

— На­род, объ­ект под­тя­гива­ет­ся.

Сип­лый свер­нул в парк. Он по­доз­ри­тель­но по­косил­ся на опе­ров на ска­мей­ке, но те тра­вили анек­до­ты и не об­ра­щали на не­го ни­како­го вни­мания. Прой­дя ми­мо, Сип­лый по­шел вглубь ал­леи, вни­матель­но ос­матри­ва­ясь по сто­ронам. Ми­мо про­бежа­ла де­вуш­ка в спор­тивном кос­тю­ме. Чуть даль­ше по­жилая жен­щи­на во­лок­ла за со­бой хны­чуще­го маль­чу­гана. В са­мом кон­це ал­леи, Сип­лый уви­дел их лишь че­рез ми­нуту, си­дели еще двое и по­пива­ли ми­нерал­ку.

Сип­лый обо­шел всю ал­лею. Жи­лы ниг­де не бы­ло. Тог­да он раз­вернул­ся и нап­ра­вил­ся к цен­тру пар­ка. Усев­шись на од­ну из ска­ме­ек, Сип­лый дос­тал те­лефон и нер­вно пос­мотрел на вре­мя. 8:55.

— Смот­рим в оба, — ти­хо бро­сил Ак­се­нов в мик­ро­фон ра­ции. — Жи­ла мо­жет на­рисо­вать­ся в лю­бой мо­мент.

Жи­ла уже был здесь, но ник­то из при­сутс­тву­ющих в пар­ке об этом не до­гады­вал­ся.

Жи­ла знал этот рай­он еще до зо­ны, он не­од­нократ­но здесь бы­вал и неп­ло­хо ори­ен­ти­ровал­ся. В коф­те с ка­пюшо­ном, скры­ва­ющим ли­цо Жи­лы от лю­бопыт­ных глаз, он дво­рами доб­рался до пя­ти­этаж­ки, упи­ра­ющей­ся в парк. Око­ло од­но­го из подъ­ез­дов он за­курил, вы­жидая вре­мя. Здесь бы­ли маг­нитные зам­ки до­мофо­на. Один ры­вок — и Жи­ла от­кро­ет эту чер­то­ву дверь. Но прив­ле­кать к се­бе вни­мание он не мог.

Шанс пред­ста­вил­ся мень­ше чем че­рез ми­нуту — из подъ­ез­да, крях­тя и охая, выб­ра­лась пен­си­онер­ка с па­лоч­кой. Жи­ла при­дер­жал дверь, про­пус­кая жен­щи­ну, пос­ле че­го скрыл­ся внут­ри. Бы­ло ров­но 8:20 ут­ра.

Он выб­рал пя­тый этаж. Плас­ти­ковое ок­но рас­по­лага­лось до­воль­но вы­соко, но для рос­ло­го Жи­лы это не яв­ля­лось проб­ле­мой — ок­но бы­ло как раз на уров­не его глаз. За­мерев у ок­на, Жи­ла стал вни­матель­но изу­чать тер­ри­торию пар­ка.

Он ви­дел по­яв­ле­ние двух пар креп­ких ти­пов, ко­торые за­сели с обе­их сто­рон пар­ка. Ак­се­нов и Фо­кин си­дели спи­ной к Жи­ле, по­это­му лиц он не ви­дел. Но об­щая кар­ти­на скла­дыва­лась не в поль­зу Сип­ло­го — ка­жет­ся, парк об­ло­жили.

Ког­да по­явил­ся Сип­лый, Жи­ла смот­рел лишь на опе­ров. Ску­ча­ющие на ска­мей­ке му­жики при по­яв­ле­нии Сип­ло­го вдруг при­нялись ув­ле­чен­но об­щать­ся. А ког­да Сип­лый про­шел ми­мо них, оба пос­мотре­ли ему вслед.

Сом­не­ний не бы­ло. Мен­ты.

Жи­ла спус­тился вниз, и, вый­дя из подъ­ез­да, уг­лу­бил­ся во дво­ры. Че­рез ми­нуту он, пет­ляя по зад­воркам и под­во­рот­ням, вы­шел на ули­цу на про­тиво­полож­ной от пар­ка сто­роне квар­та­ла. Там его под­жи­дала крас­ная «шев­ро­ле-ни­ва».

Че­рез де­сять ми­нут Сип­лый стал нер­вни­чать. Он пос­то­ян­но пос­матри­вал на вре­мя, ко­сил­ся по сто­ронам. Но Жи­ла так и не по­яв­лялся. Сип­лый встал и при­нял­ся хо­дить взад-впе­ред. Сно­ва сел, на этот раз на дру­гую ска­мей­ку.

Еще че­рез де­сять ми­нут он не вы­дер­жал и поз­во­нил на из­вес­тный ему но­мер.

Труб­ку ник­то не взял.

Ва­ри­ан­тов у Сип­ло­го ос­та­валось нем­но­го. Он прос­то встал и по­кинул парк.

Сле­дящие за ним Ак­се­нов и Фо­кин бы­ли по­раже­ны.

— Фи­га се. Что за де­ла? Где Жи­ла?

— Он не по­явит­ся, — мрач­но отоз­вался Ак­се­нов. — Что-то пош­ло не так.

— Что?

От­ве­та не бы­ло.

Жизнь в мяс­ном па­виль­оне ки­пела сво­им че­редом. В пер­вой по­лови­не дня всег­да был нап­лыв по­купа­телей: ото­вари­ва­ющи­еся здесь лю­ди, в ос­новном пен­си­оне­ры, от­лично зна­ли, что са­мые хо­рошие и све­жие кус­ки по­яв­ля­ют­ся с ут­ра, по­это­му па­виль­он был по­лон.

— Доч­ка, мне реб­ры­шек взвесь, по­жалуй­ста, руб­лей на двес­ти, — шам­ка­ла без­зу­бым ртом ста­руш­ка, те­ребя в ру­ках мя­тые ку­пюры. Про­дав­щи­ца, взве­шивая мя­со, бро­сила Сип­ло­му:

— Петь, еще на­руби.

Сип­лый уг­рю­мо кив­нул, из­вле­кая из хо­лодиль­ни­ка ку­сок не­раз­де­лан­но­го мя­са с си­ней пе­чатью ве­тин­спек­ции. Си­дякин в это вре­мя про­мывал под кра­ном го­вяжье фи­ле, из­редка ко­сясь на Сип­ло­го. Тот выг­ля­дел хму­рым и оза­дачен­ным.

— Пет­ро, все нор­маль­но?

— Пой­дет, — крат­ко бро­сил тот и, прис­тро­ив на раз­де­лоч­ном сто­ле ку­сок мя­са, взмах­нул то­пором.

Да­выдов уже нес­коль­ко дней де­журил в па­виль­оне нап­ро­тив. Фо­то­ап­па­рат был на­целен на от­дел но­мер «15». На дис­плее фо­тока­меры мель­ка­ли под­хо­дящие и ухо­дящие по­купа­тели. К это­му вре­мени все эти лю­ди для Да­выдо­ва сли­лись в од­ну се­рую мас­су. Он ко­ротал вре­мя, лис­тая муж­ской жур­нал и лишь из­редка пог­ля­дывая на дис­плей фо­то­ап­па­рата.

Но, бро­сив на ка­меру оче­ред­ной взгляд, Да­выдов нах­му­рил­ся.

Око­ло от­де­ла но­мер «15» сто­ял вы­сокий и ху­дой тип в джин­со­вой кур­тке. Ему бы­ло чуть мень­ше 30. По­иг­ры­вая в ру­ке клю­чами от ма­шины, он об­ра­тил­ся к про­дав­щи­це:

— Фарш го­вяжий есть?

Сип­лый нап­рягся, ус­лы­шав зна­комый го­лос. Он обер­нулся, об­ме­няв­шись взгля­дами с по­купа­телем. Вы­терев ру­ки об ха­лат, Сип­лый по­дошел к при­лав­ку.

— Валь, это пос­ледний. Вы­бери по­ка ку­сок, ко­торый нак­ру­тить на­до. А я по­купа­теля от­пу­щу.

— Это с ка­ких пор…? — на­чала бы­ло удив­ленно воз­му­щать­ся про­дав­щи­ца, но Сип­лый цык­нул на нее:

— Иди.

Лю­тый взгляд Сип­ло­го зас­та­вил ее ото­ропеть, и она, ни сло­ва боль­ше не го­воря, юр­кну­ла вглубь от­де­ла. Сип­лый встал за при­лавок. От­ры­вая па­кет, он ос­ве­домил­ся:

— Сколь­ко?

— А сколь­ко здесь? — ху­дой по­купа­тель ткнул паль­цем в ло­ток с фар­шем.

— С пол­ки­ло.

— Ну вот это и да­вай­те.

По­ка мяс­ник ло­паточ­кой пе­рек­ла­дывал фарш в па­кет, ху­дой по­купа­тель очень ти­хо, что­бы его слы­шал лишь Сип­лый, про­из­нес:

— Ты под кол­па­ком. Сво­рачи­вай­ся.

По ли­цу Сип­ло­го про­бежал страх, но он быс­тро взял се­бя в ру­ки. Плюх­нув па­кет на ве­сы, он гром­ко со­об­щил:

— Шесть­сот грамм. Пой­дет? — и ти­хо до­бавил: — Как, б… дь, они умуд­ри­лись?

— Кто знал? — Сип­лый по­качал го­ловой, при­нимая у по­купа­теля день­ги. — А сим­ка? Кто те­бе ее ку­пил?

Сип­лый обер­нулся на Си­дяки­на. Ху­дой по­купа­тель кив­нул и, при­нимая па­кет, де­жур­но улыб­нулся:

— Спа­сибо.

— При­ходи­те еще, — хму­ро бур­кнул Сип­лый, про­вожая по­дель­ни­ка взгля­дом.

За всем, про­ис­хо­дящим у при­лав­ка, в объ­ек­тив фо­то­ап­па­рата прис­таль­но сле­дил Да­выдов. По­ка Сип­лый го­ворил о чем-то с вы­соким ти­пом в джин­совке, нез­на­комец сто­ял спи­ной к ка­мере — Да­выдов мог ви­деть лишь его за­тылок. Но ког­да тип ухо­дил, Да­выдо­ву уда­лось раз­гля­деть его ли­цо.

— Ох­ре­неть! — вы­дох­нул он, де­лая сни­мок. Пос­ле че­го сор­вался с мес­та и, вы­летев из от­де­ла, по­бежал по ко­ридо­ру. На хо­ду Да­выдов вых­ва­тил те­лефон и наб­рал Ак­се­нова. — Дэн, Ху­дой был у Сип­ло­го! Он сей­час ухо­дит!

— Мо­жешь дог­нать?

— Пы­та­юсь!

— Ни­чего не де­лай, прос­ле­ди его до тач­ки. Он на ко­лесах! Нам прос­то ну­жен его но­мер!

Да­выдов, пря­ча те­лефон в кар­ман, уже бе­жал вниз по лес­тни­це. Быс­тро пе­ресек про­ход в тор­го­вом за­ле пер­во­го эта­жа, в две­рях чуть не сбил груз­чи­ка с ко­роб­ка­ми и вы­летел к мяс­но­му па­виль­ону. Пов­сю­ду бы­ли лю­ди. Быс­тро ози­ра­ясь, Да­выдов раз­гля­дел в двух де­сят­ков мет­рах от се­бя ма­куш­ку Ху­дого — тот уда­лял­ся вдоль тор­го­вых ря­дов. Да­выдов нап­ра­вил­ся за ним.

Они шли вдоль ря­дов, по­вора­чивая. Ху­дой не спе­шил, но ниг­де не за­дер­жи­вал­ся. Его за­тылок Да­выдов пос­то­ян­но ви­дел впе­реди, в ок­ру­жении тол­ка­ющих­ся в про­ходах лю­дей. Об­хо­дя их, Да­выдов до­гонял Ху­дого. И не сво­дил с не­го глаз.

— Ос­то­рож­нее, твою мать!

Да­выдов ед­ва не на­летел на те­леж­ку с то­варом, ко­торую тол­кал груз­чик. Да­выдов от­ско­чил в сто­рону. Груз­чик, ма­терясь сквозь зу­бы, про­тащил те­леж­ку, и Да­выдов бро­сил­ся впе­ред. Но вдруг с ужа­сом по­нял, что не ви­дит Ху­дого. Он ис­чез! Да­выдов ус­ко­рил шаг, от­ча­ян­но вер­тя го­ловой и сколь­зя гла­зами по каж­до­му за­тыл­ку.

Вок­руг бы­ли де­сят­ки, ес­ли не сот­ни лю­дей: бро­дили по ря­дам, при­цени­вались, тор­го­вались, по­купа­ли и про­дава­ли. Но Ху­дого сре­ди них не бы­ло.

— Твою же на­лево, — чер­тыхнул­ся Да­выдов.

А в мяс­ном па­виль­оне ник­то и не по­доз­ре­вал о по­пыт­ке ус­та­новить лич­ность Ху­дого. Но пос­ле ви­зита нез­на­ком­ца Си­дякин об­ра­тил вни­мание, что Сип­лый зам­кнул­ся и още­тинил­ся — и до ве­чера он вел се­бя, как би­рюк. Ког­да Си­дякин пы­тал­ся за­гово­рить с ним, тот от­де­лывал­ся од­нослож­ны­ми реп­ли­ками. По окон­ча­нии ра­боче­го дня Си­дякин, как обыч­но, хо­тел пред­ло­жить Сип­ло­му вы­пить по бу­тыл­ке пи­ва и по­сидеть на ос­та­нов­ке, но тот лишь бур­кнул «У ме­ня де­ла».

Воз­вра­ща­ясь до­мой на мар­шрут­ке, Си­дякин нер­вни­чал. В его ду­ше ко­поши­лось ощу­щение, что про­изош­ло что-то не­поп­ра­вимое, страш­ное. Си­дякин пы­тал­ся раз­ве­ять его, но ощу­щение не ухо­дило. Что с Сип­лым? Да, Си­дякин сдал его мен­там, но… но ведь Сип­лый прос­то не мог это­го знать! Все, что Си­дякин ска­зал мен­там — о пла­ниру­ющем­ся раз­бой­ном на­паде­нии на су­пер­маркет. Од­на­ко на­лет пла­ниро­вал­ся на вы­ход­ные — а се­год­ня толь­ко пят­ни­ца. Те­лефон Сип­ло­го? Ес­ли бы он свя­зал­ся с Жи­лой по это­му те­лефо­ну, мен­ты уже бы по­вяза­ли их обо­их. Сип­лый прос­то не по­явил­ся бы се­год­ня на ра­боте.

Что про­ис­хо­дит, Си­дякин не знал.

Сип­лый ве­чером де­лал все, как обыч­но. Выб­равшись на ос­та­нов­ке из ав­то­буса, он дви­нул­ся к до­му. По пу­ти за­шел в ма­газин, ку­пил пель­ме­ней и пи­ва. Дви­га­ясь по дво­ру, он пы­тал­ся раз­гля­деть ко­го-то, по­хоже­го на мен­та. Из нез­на­ком­цев бы­ли лишь двое му­жиков, ко­торые ма­тери­лись и ко­пались под ка­потом ста­рень­кой «пя­тер­ки». На мен­тов не по­хожи.

Ког­да Сип­лый скрыл­ся в подъ­ез­де, один из му­жиков вы­тер ру­ки тряп­кой и со­об­щил по ра­ции:

— Объ­ект в ад­ре­се, мож­но кре­пить.

Как раз в это вре­мя Си­дякин под­хо­дил к сво­ему до­му. От­пе­рев ка­лит­ку в во­ротах, он во­шел во двор и дви­нул­ся к две­рям до­ма. По­ка Си­дякин от­пи­рал за­мок две­ри, он ус­лы­шал звук подъ­ез­жа­ющей ма­шины. На се­кун­ду в го­лове мель­кну­ла мысль: «Не­уже­ли опять му­сора?». По­коле­бав­шись, он шаг­нул к во­ротам.

В это вре­мя в ка­лит­ку во­шел Жи­ла. Уви­дев бри­того­лово­го ам­ба­ла, ши­рочен­но­го и вы­соко­го, на пол­то­ры го­ловы вы­ше хо­зя­ина до­ма, Си­дякин по­чувс­тво­вал, как сжи­ма­ет­ся от ужа­са его сер­дце.

— Ты… Ты от Сип­ло­го?

Жи­ла шел пря­мо на Си­дяки­на. Его ли­цо име­ло та­кой сви­репый и без­жа­лос­тный вид, что Си­дякин сра­зу все по­нял. Жи­ла при­шел за ним.

Выс­та­вив пе­ред со­бой ключ и дер­жа его, как нож, Си­дякин вы­давил:

— Э, не по­ходи! Что те­бе…?

Жи­ла не ос­та­нав­ли­вал­ся. Си­дякин бро­сил­ся бе­жать, но тут же мощ­ная ру­ка схва­тила его за во­рот­ник и дер­ну­ла на­зад. Чувс­твуя, что па­да­ет, Си­дякин из­ловчил­ся раз­вернуть­ся и по­пытал­ся со всех сил от­тол­кнуть ам­ба­ла.

Жи­ла од­ним дви­жени­ем ле­вой пе­рех­ва­тил его ру­ку и вре­зал пра­вой по лок­тю Си­дяки­на. Си­дякин ус­лы­шал чав­ка­ющий-хрус­тя­щий, тош­нотвор­ный звук, уви­дел, как его ру­ка вы­вер­ну­лась в лок­те на­зад — и лишь пос­ле это­го его прон­зи­ла та­кая боль, что он за­орал:

— А­ааа! Не на­до! Я ни­чего не…!

Жи­ла не со­бирал­ся ни­чего слу­шать. Ко­рот­кое дви­жение — и меж­ду ре­бер Си­дяки­на, пря­мо в рай­оне сер­дца, вон­зи­лось ши­рокое за­зуб­ренное лез­вие де­сан­тно­го но­жа.

Че­рез пол­то­ра ча­са в по­лум­ра­ке дво­ра сто­ял Ак­се­нов, ос­ве­щая фо­нарем рас­терзан­ный труп Си­дяки­на, уто­па­ющий в лу­же собс­твен­ной, уже за­пека­ющей­ся кро­ви. Па­тало­го­ана­том рав­но­душ­но ком­менти­ровал:

— Удар про­фес­си­ональ­ный, силь­ный, пря­мо в сер­дце. Вто­рым уда­ром ему пе­рере­зали гор­ло. Зна­комый по­черк?

— Зна­комый, — сдер­жанно от­ве­тил Ак­се­нов.

Он был по­дав­лен. Оче­ред­ной труп. За этот ме­сяц Ак­се­нов уви­дел боль­ше кро­ви, чем за пос­ледние два го­да. Ха­ныги­на. Дол­гов. Мо­лотов. Ох­ранник в «Поч­ти да­ром». Те­перь Си­дякин… Жи­ла ос­тавлял за со­бой го­ры мер­тве­цов. Как ки­нош­ный мань­як из де­шево­го аме­рикан­ско­го бо­евич­ка. В го­лове не ук­ла­дыва­лось. Все это бы­ло за гранью той жиз­ни, в ко­торой при­вык су­щес­тво­вать Ак­се­нов.

Из до­ма вы­шел Ко­локоль­цев.

— Внут­ри ни­чего, ни сле­дов обыс­ка, ни пог­ро­ма, ноль.

— Жи­ла ту­да не за­ходил, — ска­зал Ак­се­нов. — Он при­ехал за­валить Си­дяки­на.

— За­чем?

Ак­се­нов вздох­нул и вы­шел на ули­цу. Пе­ред до­мом сто­яли нес­коль­ко по­лицей­ских ма­шин, ос­ве­щая пог­ру­жа­ющий­ся в ночь квар­тал вспыш­ка­ми си­не-крас­ных проб­леско­вых ма­яч­ков. В сто­роне Фо­кин раз­го­вари­вал с со­седом. Тот са­мый со­сед, во двор ко­торо­го вче­ра ве­чером Си­дякин за­пус­тил свер­ток с ана­шой.

— Я ус­лы­шал, как он кри­чит, — буб­нил со­сед. — Ду­маю, опять по­лиция. Или друж­ки ка­кие-ни­будь. Ну, ин­те­рес­но же! Вдруг опять ко мне во двор за­кинет ка­кую-ни­будь га­дость, как вче­ра?

— Пло­хая при­выч­ка, — сог­ла­сил­ся Фо­кин.

— Я в ок­но выг­ля­нул. А пе­ред его до­мом ма­шина сто­ит. В нее по­том ка­кой-то му­жик сел, и ма­шина у­еха­ла.

— Что за му­жик?

— Я от­ку­да знаю? У ме­ня зре­ние ду­ма­ете хо­рошее? Мне 55 лет!

— А ма­шина?

— Крас­ная. Эта, как ее… «ни­ва» но­вая.

Ак­се­нов за­курил. Со дво­ра выг­ля­нул ППСник, под­зы­вая ску­ча­ющих око­ло тру­повоз­ки са­нита­ров. Они с но­сил­ка­ми дви­нулись за тру­пом. Подъ­еха­ла ма­шина Хох­ло­ва. Тот был злой и, су­дя по скри­вив­ше­муся рту, стра­дал от оче­ред­но­го прис­ту­па из­жо­ги.

— Ак­се­нов, твою мать, что за де­ла? Я нач раз­бой­но­го от­де­ла. Сколь­ко раз мне на труп еще на­до бу­дет вы­ез­жать? — Ак­се­нов про­мол­чал. Ма­тюг­нувшись, Хох­лов уже спо­кой­нее спро­сил: — Как это про­изош­ло во­об­ще?

— Жи­ла про­фес­си­ональ­ный ди­вер­сант, — мрач­но от­ве­тил Ак­се­нов. Го­ворить это ему не хо­телось. — Ут­ром он нас сри­совал. От­ве­чаю, он нас сри­совал в пар­ке. Его это­му учи­ли, Петр Дмит­ри­евич.

— А вы что, паль­цем де­лан­ные? — не удер­жался Хох­лов.

— По­том он по­дос­лал Ху­дого к Сип­ло­му и уз­нал, от­ку­да утеч­ка. И сей­час лик­ви­диро­вал ее.

— На хре­на ему под­став­лять­ся и ве­шать на се­бя еще один тру­пеш­ник? Он что, до­бива­ет­ся, что­бы в го­роде КТО вве­ли?

Ак­се­нов не знал от­ве­та на этот воп­рос. Он лишь по­жал пле­чами.

— Я так ду­маю, Жи­ла бо­ит­ся, что его сда­дут. И сей­час де­ла­ет все, что­бы те, кто зна­ет о нем, по­бо­ялись это сде­лать. Это де­монс­тра­ция. Дру­гих ва­ри­ан­тов я не ви­жу, чес­тно го­воря.

— Не ви­дит он, — про­вор­чал Хох­лов. — Сип­ло­му есть что при­шить?

— У не­го али­би. Си­дяки­на мо­чили как раз в то вре­мя, ког­да Сип­лый до­мой ко­вылял под при­целом на­руж­ки. А шить ему раз­бои… Мне ка­жет­ся, луч­ше дер­жать его под кол­па­ком. Вдруг Ху­дой еще раз вый­дет с ним на связь.

— А су­пер­маркет? Об­лом?

По­думав, Ак­се­нов по­качал го­ловой.

— Петр Дмит­ри­евич, мне ка­жет­ся, на­до рис­кнуть. Си­дякин им на­рисо­вал под­робную схе­му су­пер­марке­та. Гра­фик ин­касса­ции. Гра­фик пе­рес­менки ох­ранни­ков. У них же­лез­ная на­вод­ка. В вы­ход­ные в су­пер­марке­тах боль­шая вы­руч­ка. А Жи­ле нуж­ны день­ги… Он мо­жет по­пытать­ся рис­кнуть.

Часть 5

В суб­бо­ту весь раз­бой­ный от­дел УВД вы­шел на ра­боту — учи­тывая про­ис­хо­дящее в го­роде, пра­ва на вы­ход­ные они не име­ли. Кро­ме Фо­кина, ко­торый дол­жен был встре­чать ро­дите­лей на ав­то­вок­за­ле.

Не­высо­кие и пол­ные Ро­ман и Тать­яна Фо­кины, наг­ру­жен­ные сум­ка­ми, выб­ра­лись из меж­ду­город­не­го ав­то­буса, при­шед­ше­го из рай­цен­тра Но­воре­чен­ское. Мать тут же бро­силась тис­кать Фо­кина.

— При­вет, сы­нок! Ну как де­ла? Ху­дой ка­кой! Не ешь сов­сем?

— Ем, но не всег­да, — от­шу­тил­ся Фо­кин, под­хва­тывая сум­ки. — Ма­шина за уг­лом.

— Ма­шину ку­пил? — ожи­вил­ся отец.

— Это ра­бочая, я вып­ро­сил, что­бы вас встре­тить.

— А мог бы и ку­пить. Тог­да бы сам к нам при­ез­жал. Мы, чес­тно го­воря, не в том уже воз­расте, что­бы в меж­ду­город­них ав­то­бусах тряс­тись.

Фо­кин, на­тяну­то улы­ба­ясь, мол­ча шел к ма­шине. На­чина­ет­ся. Ро­дите­ли бы­ли уве­рены, что Фо­кин по­луча­ет ед­ва ли не мил­ли­оны в по­лиции, но по­чему-то не по­купа­ет квар­ти­ру, ма­шину, не об­за­водить­ся семь­ей и во­об­ще не пе­рево­зит их к се­бе.

За­тол­кав сум­ки в ба­гаж­ник, Фо­кин по­мог ма­тери от­крыть двер­цу — у нее это ни­как не вы­ходи­ло. Отец бур­дел:

— Не сло­май руч­ку! Та­ня, зла не хва­та­ет!

По пу­ти на квар­ти­ру Фо­кин спро­сил:

— Мам, как твое дав­ле­ние?

— Все так же, — вздох­ну­ла она. — Ско­рую при­ходит­ся вы­зывать по два ра­за в не­делю. Се­год­ня вон таб­ле­ток наг­ло­талась, что­бы к те­бе при­ехать.

— Фи­га се. Мо­жет, тог­да и не на­до бы­ло?

— Ко­неч­но, за­чем нам об­щать­ся? — бур­кнул отец. — Все­го-нав­се­го ро­дите­ли и сын. Пом­рем, ты да­же не уз­на­ешь.

— Ром! — одер­ну­ла его мать. Отец воз­му­тил­ся:

— Что Ром? Что, не так?

Фо­кин на­тяну­то и кри­во улы­бал­ся, кру­тя ба­ран­ку. Ему хо­телось ку­рить боль­ше, чем ког­да-ли­бо.

Тем вре­менем Ак­се­нов от­пра­вил­ся к Гул­ли­веру. Опе­ра сму­щало, что по­обе­щав­ший поз­во­нить че­рез нес­коль­ко дней ос­ве­доми­тель не по­да­ет ни­каких приз­на­ков ак­тивнос­ти. Ког­да он спус­тился в пив­ную, «Гул­ли­вер» был по­лон на­роду. Ла­кали пи­во ра­ботя­ги с рас­по­ложен­ной не­пода­леку строй­ки. Сдви­нув нес­коль­ко сто­ликов, что-то от­ме­чала ком­па­ния по­лумар­ги­наль­ной мо­лоде­жи.

Ког­да сту­кач за при­лав­ком за­метил Ак­се­нова, он нап­рягся и быс­тро кив­нул ему на под­собку. Ак­се­нов юр­кнул в дверь, ус­пев бро­сить взгляд на по­сети­телей — на не­го ник­то не смот­рел.

Че­рез ми­нуту в под­собку за­шел и Гул­ли­вер. Ак­се­нов ку­рил, по­дод­ви­нув к се­бе прис­по­соб­ленный под пе­пель­ни­цу ог­ры­зок алю­мини­евой пив­ной бан­ки.

— Ты обе­щал поз­во­нить. И наз­вать имя че­ловеч­ка, ко­торый мо­жет дос­тать ство­лы.

— Я го­ворил, что поп­ро­бую, Са­ныч, — ос­то­рож­но поп­ра­вил Гул­ли­вер. — Не обе­щал.

— Что-то сор­ва­лось?

— Вро­де то­го.

Не­во­ору­жен­ным взгля­дом бы­ло вид­но, что ос­ве­доми­тель нер­вни­ча­ет и че­го-то не­дого­вари­ва­ет. Ак­се­нов нах­му­рил­ся.

— Гул­ли­вер, что за де­ла? Ты со мной иг­рать за­хотел? Ты и твой шал­ман ра­бота­ете, по­ка ты мне ну­жен. А на­фига мне ты, ес­ли ты мол­чишь в тря­поч­ку?

Гул­ли­вер сел ря­дом, ста­ра­ясь не смот­реть на Ак­се­нова.

— Са­ныч, вы же зна­ете. Я ста­ра­юсь по­могать всег­да. Как толь­ко что-то уз­наю, сра­зу зво­ню вам…

— Пос­ледний ме­сяц я это­го не ощу­щаю. Что слу­чилось? У те­бя проб­ле­мы или как?

— Са­ныч… Слу­хи хо­дят фи­говые. Го­ворят, Жи­ла этот, ко­торо­го вы ище­те… Го­ворят, они мо­чат всех.

— Кто го­ворит?

— Да все, Са­ныч, — не вы­дер­жал Гул­ли­вер. — Все, блин! Да­же са­мый пос­ледний гоп­ник в кур­се. Я… ни­ког­да не от­ка­зывал­ся. А сей­час я не мо­гу. Толь­ко не так. Я жить хо­чу, по­нима­ете? Хо­тите зак­ры­вать пив­ную — зак­ры­вай­те. Я луч­ше под­ме­талой в ЖЭУ пой­ду, но жить бу­ду.

След ору­жия обор­вался, не ус­пев да­же прок­лю­нуть­ся.

Ак­се­нов про­мол­чал в от­чет. Крыть бы­ло не­чем.

Фо­кин про­пус­тил ро­дите­лей впе­ред, пос­ле че­го не без тру­да за­тащил в при­хожую тя­желые сум­ки.

— Вы че­го ту­да по­напи­хали? Ан­ти­вещес­тво?

— Со­ленья те­бе, огур­чи­ки, са­латы, ко­торые ты лю­бишь, — зап­ри­чита­ла мать. — Гос­ти­нец на день рож­де­ния, мы же про­пус­ти­ли. Я те­бе та­кой сви­тер ку­пила у нас на рын­ке. Как уви­дела, сра­зу те­бя в нем пред­ста­вила.

Отец, хму­рясь, про­шел в единс­твен­ную жи­лую ком­на­ту од­нушки, ко­торую сни­мал Фо­кин. Ме­бели здесь прак­ти­чес­ки не бы­ло.

— Те­бя обок­ра­ли или что?

— С ме­белью до­роже. А мне мно­гого не на­до. Кро­вать есть, шкаф есть. За­то до ра­боты не­дале­ко. А вы ля­жете се­год­ня на на­дув­ном мат­ра­це, я на ра­боте у му­жиков одол­жил…

— Твой дед в тво­ем воз­расте уже дом пос­тро­ил и двух де­тей ро­дил, — про­вор­чал отец. — Сер­гей, те­бе са­мому не стыд­но? Трид­цать лет уже, а все как сту­дент-под­росток!

— Ро­ма!

— Что Ро­ма? Что, не так?

— Убей­те ме­ня кто-ни­будь, — прос­то­нал се­бе под нос Фо­кин.

Ког­да они ра­зоб­ра­ли все сум­ки, мать бро­силась на кух­ню ра­зог­ре­вать теф­те­ли, ко­торые сва­рила с ут­ра. Раз­го­вор с ро­дите­лями не кле­ил­ся. Осо­бен­но пос­ле то­го, как мать за­вела лю­бимую пес­ню.

— Се­реж, те­бе от те­ти Лю­бы при­вет. Го­ворит, я так по Се­реж­ке сос­ку­чилась! В гос­ти те­бя зва­ла. У нее же 50 лет ско­ро. Го­ворит, так дав­но крес­тнич­ка не ви­дела!

— И не уви­дит, — бур­кнул Фо­кин.

— Се­реж, сы­нок, нель­зя же так. Что они те­бе пло­хого сде­лали? На­до род­нить­ся. Это семья.

Тог­да Фо­кин не вы­дер­жал.

— А что они хо­роше­го мне сде­лали? По­ка баб­ка бы­ла жи­ва, твоя те­тя Лю­ба с ва­ми на ули­це да­же не здо­рова­лась! Толь­ко баб­ке на ухо на­шеп­ты­вала, ка­кая Тань­ка сво­лочь неб­ла­годар­ная.

— Кто ста­рое по­мянет, то­му глаз вон, — вста­вила мать. Фо­кина уби­вало, ког­да она го­вори­ла за­учен­ны­ми с детс­тва фра­зами.

— За­то как толь­ко баб­ка умер­ла, а твоя те­тя Лю­ба дом се­бе за­хапа­ла — так сра­зу про сес­тру вспом­ни­ла. Да­вай­те род­нить­ся! А где она рань­ше бы­ла? Она моя крес­тная, и что? Ког­да мне 10 стук­ну­ло, или 15, или да­же 18 — где бы­ла твоя те­тя Лю­ба? Вок­руг ба­буш­ки вер­те­лась, что­бы дом за­хапать. Как кры­сы в бан­ке! И вот это с ни­ми я дол­жен об­щать­ся? Это — семья? В гро­бу я ви­дел та­кую семью!

Мать вдруг всхлип­ну­ла.

— По­чему ты на ме­ня кри­чишь.

Фо­кин за­дер­жал ды­хание, ста­ра­ясь ус­по­ко­ить нер­вы. Не по­луча­лось. Тог­да он прос­то встал и вы­шел из ком­на­ты.

Ак­се­нов вер­нулся до­мой уже ве­чером. Не­ожи­дан­но для не­го, Оль­га бы­ла в хо­рошем нас­тро­ении. В нас­толь­ко хо­рошем, что да­же пред­ло­жила ему прой­тись по ули­цам и раз­ве­ять­ся.

— Я се­год­ня со Свет­кой соз­ва­нива­лась, — по­веда­ла же­на. Пог­ру­жен­ный в мыс­ли о Жи­ле Ак­се­нов чуть не вздрог­нул:

— С ка­кой Свет­кой?

— Пле­мян­ни­ца те­ти Ва­ли, пом­нишь? У нее доч­ка в дет­сад хо­дит. Свет­ка го­ворит, там ди­ко вос­пи­тате­ли нуж­ны. Та­кая нех­ватка, что лю­ди уже к ро­дите­лям об­ра­ща­ют­ся — мол, не хо­тите по­рабо­тать?

— Раз­ве так мож­но? Там же об­ра­зова­ние спе­ци­аль­ное нуж­но.

— Зна­ешь, ког­да в по­лови­не групп ту­по не­кому с деть­ми си­деть, не до вы­бора. Зар­пла­та, го­ворит, поч­ти 20 ты­сяч. Неп­ло­хо, как счи­та­ешь?

— По­годи. Ты поп­ро­бовать хо­чешь?

— А по­чему нет, Де­нис? Я пе­дагог по об­ра­зова­нию, не за­был?

— Пре­пода­ватель ан­глий­ско­го.

— Дип­лом пе­да — это дип­лом пе­да, — с ум­ным ви­дом па­риро­вала Оль­га. — Я ко­неч­но с деть­ми ни­ког­да не ра­бота­ла, но…

Ак­се­нов по­жал пле­чами.

— Вос­пи­татель дет­ско­го са­да…

— Что, пло­хая ра­бота? Ра­ботать все­го по пол­дня. Один день с ут­ра, вто­рой с обе­да. Зар­пла­та очень да­же ни­чего, и ку­ча сво­бод­но­го вре­мени. — Оль­га улыб­ну­лась. — Ну и плюс… ес­ли мы ког­да-ни­будь все-та­ки за­ведем де­тей… Опыт бу­дет. А, глав­ное, де­нег по­боль­ше. Хо­чет­ся все-та­ки твер­до сто­ять на но­гах.

— А мы как сто­им, кри­во, что ли? — уди­вил­ся Ак­се­нов. — Оль, у нас ма­шина, квар­ти­ра, сбе­реже­ния…

— Ма­шина и квар­ти­ра толь­ко бла­года­ря нас­ледс­тву. Де­нег в бан­ке, ес­ли я вдруг в дек­рет уй­ду, хва­тит на год, не боль­ше. Там же трат бу­дет ку­ча… Да что я те­бе рас­ска­зываю, мы сто раз об этом уже го­вори­ли.

Ак­се­нов был удив­лен, и это мяг­ко ска­зано. Он не мог се­бе пред­ста­вить Оль­гу, по пол­дня улы­ба­ющу­юся и уха­жива­ющую за деть­ми. По край­ней ме­ре уха­живать за му­жем у нее не очень вы­ходи­ло.

— Не знаю да­же, что ска­зать.

— Я хо­чу поз­во­нить за­веду­ющей дет­са­дом, расс­про­сить по­под­робнее. Ес­ли вдруг все так, как Свет­ка рас­ска­зыва­ет… По­чему бы не поп­ро­бовать? Ты что ду­ма­ешь?

— Не знаю да­же, что и ска­зать, — чувс­твуя се­бя иди­отом, пов­то­рил Ак­се­нов.

В суб­бо­ту и вос­кре­сенье на рын­ке Да­выдо­ва сме­нил Ко­локоль­цев. При­ведя из до­ма рас­клад­ное по­ход­ное крес­ло, он раз­ва­лил­ся пе­ред фо­то­ап­па­ратом и иг­рал в кар­манную прис­тавку, вып­ро­шен­ную у пле­мян­ни­ка. Из­редка Ко­локоль­цев бро­сал взгляд на фо­то­ап­па­рат. Но дис­плей ка­меры отоб­ра­жал обыч­ную ра­боту мяс­но­го от­де­ла. Сип­лый ру­бил мя­со, кру­тил фарш, по­могал про­дав­щи­це рас­кла­дывать то­вар на при­лав­ке… Ни­каких кон­тактов у не­го не бы­ло.

На­руж­ка про­дол­жа­ла сле­дить за Све­той. Опе­ров уже тош­ни­ло от это­го за­дания, но вы­бирать им не при­ходи­лось. Каж­дый день они соп­ро­вож­да­ли Ки­бире­ву на ра­боту и с ра­боты. С под­ру­гой Нас­тей Ти­мош­ки­ной она пос­ле ин­ци­ден­та на квар­ти­ре боль­ше не ви­делась. Все слу­чай­ные кон­такты Све­ты от­сле­жива­лись и про­веря­лись, но ни­чего по­доз­ри­тель­но­го на­руж­ка не за­меча­ла. Скры­тые ка­меры на пло­щад­ке пе­ред квар­ти­рой Све­ты так­же ра­бота­ли круг­ло­суточ­но. Но Жи­ла не по­яв­лялся.

В вос­кре­сенье Све­та, воз­вра­ща­ясь с по­хода по ма­гази­нам, шла по дво­ру. Опер в ма­шине на­руж­ки со ску­ча­ющим ви­дом про­вожал ее гла­зами, пос­ле че­го бур­кнул по ра­ции:

— Вто­рой, объ­ект во­шел в ад­рес.

— По­нял, седь­мой, — так­же де­жур­но отоз­вался дис­петчер. За пол­ме­сяца все при­вык­ли к мо­нотон­но­му гра­фику Све­ты и до­воль­но зам­кну­тому об­ра­зу ее жиз­ни.

Вой­дя в подъ­езд, Све­та при­выч­но ос­та­нови­лась око­ло поч­то­вых ящи­ков. От­крыв ячей­ку клю­чом, Све­та из­влек­ла от­ту­да во­рох бу­маг. Счет, рек­ла­ма, бес­плат­ная га­зета… Ру­ка Све­ты за­мер­ла, ког­да в гру­де кор­респон­денции она нат­кну­лась на за­печа­тан­ный кон­верт. На нем не бы­ло ни еди­ной бук­вы, циф­ры или сим­во­ла.

Удив­ленная, Све­та вскры­ла кон­верт. И ах­ну­ла от не­ожи­дан­ности.

Это бы­ло пос­ла­ние от Жи­лы.

Но ник­то из опе­ров на­руж­ки об этом да­же не по­доз­ре­вал.

Су­пер­маркет «Ак­ция» на ули­це Го­голя рас­по­лагал­ся на пер­вом эта­же мно­го­этаж­но­го жи­лого до­ма. Вто­рой ве­чер под­ряд здесь выс­тавля­лась по­лицей­ская за­сада. В под­собном по­меще­нии, прис­по­соб­ленном под ка­бинет ох­ра­ны, на стуль­ях си­дели трое спец­на­зов­цев. Ав­то­маты на ко­ленях, шле­мы в уг­лу на ко­роб­ке, ко­торая слу­жила сто­ликом. С ни­ми де­журил Да­выдов, ко­торый си­дел пе­ред мо­нито­рами. На эк­ра­ны тран­сли­рова­лась кар­тинка с двух ка­мер наб­лю­дения — од­на на пар­ковке пе­ред две­рями «Ак­ции», вто­рая на вхо­де в су­пер­маркет.

Да­выдов из­редка пог­ля­дывал в мо­нитор. Око­ло ча­са но­чи к ма­гази­ну подъ­еха­ла «де­сят­ка». Ка­чес­тво кар­тинки поз­во­ляло раз­гля­деть, что внут­ри на­ходят­ся чет­ве­ро. Вспых­нул ого­нек — кто-то в ма­шине за­курил. Да­выдов ус­та­вил­ся на мо­нитор, не ве­ря сво­им гла­зам.

— Му­жики, ка­жет­ся, это они…

Спец­на­зов­цы за­мер­ли.

Но че­рез нес­коль­ко се­кунд из «де­сят­ки», хо­хоча во весь го­лос, выб­ра­лись трое пар­ней. Пе­рего­вари­ва­ясь и тол­ка­ясь, они нап­ра­вились к вхо­ду в «Ак­цию». Да­выдов вздох­нул:

— Черт. Лож­ная тре­вога. Лад­но, на ме­ня то­же раз­да­вай­те.

Семь групп на­руж­ки, от­ряд СОБ­Ра, нес­коль­ко еди­ниц спец­техни­ки и опе­ра раз­бой­но­го от­де­ла бы­ли круг­ло­суточ­но за­дей­ство­ваны в ра­боте. Но в рас­ки­нутую сеть ник­то не по­падал­ся.

И уже на сле­ду­ющий день ста­ло яс­но, по­чему.

Офис стро­итель­ной фир­мы «Кас­кад строй ли­митед» рас­по­лагал­ся в дву­хэтаж­ном зда­нии, от­де­лан­ном сай­дин­гом, на зад­ворках тер­ри­тории быв­ше­го за­вода, мно­го лет на­зад зак­рывше­гося и став­шим прис­та­нищем для са­мых раз­личных пред­при­ятий, фирм и ком­па­ний. В ра­бочие дни двор быв­ше­го за­вода ки­шел ма­шина­ми и людь­ми, но сей­час, в вос­кре­сенье, он был со­вер­шенно пуст. Лишь око­ло «Кас­кад строй ли­митед» сто­яла пот­ре­пан­ная «ока» де­журив­ше­го здесь в вы­ход­ные ох­ранни­ка. По­это­му ник­то не ви­дел си­нюю «дэу», ко­торая за­еха­ла во двор и при­тор­мо­зила око­ло две­рей строй­фир­мы.

По­жилой ох­ранник ра­зог­ре­вал в мик­ро­вол­новке обед, зах­ва­чен­ный из до­ма, ког­да ус­лы­шал стук. Он прис­лу­шал­ся. Стук пов­то­рил­ся.

— При­нес­ла ко­го-то не­лег­кая, — про­вор­чал он и дви­нул­ся на про­ход­ную. За креп­кой плас­ти­ковой дверью ма­ячил здо­ровяк в ра­бочем ком­би­незо­не и в над­ви­нутой на лоб бей­сбол­ке. Квад­ратная ро­жа, бычья шея, уси­ки и бо­род­ка.

— Мы зак­ры­ты, — бур­кнул ох­ранник.

Здо­ровяк что-то ска­зал, из-за две­ри его не бы­ло слыш­но. У не­го в ру­ках бы­ла ко­роб­ка, ко­торую он по­казал ох­ранни­ку.

— Что?

— Я курь­ер, у ме­ня по­сыл­ка из Пи­тера, — до­нес­ся че­рез дверь до ох­ранни­ка го­лос здо­ровя­ка.

— Мне ник­то не со­об­щал.

— Мне ее тут ки­нуть? Рас­пи­шись и за­бери уже свою ко­роб­ку.

Ох­ранник по­коле­бал­ся. Здо­ровяк был один, в ру­ках дей­стви­тель­но ко­роб­ка. Сза­ди си­няя «дэу», на ко­торой при­ехал курь­ер. За ру­лем си­дит во­дитель. Вро­де бы все нор­маль­но.

— Лад­но, сей­час…

Ох­ранник взял­ся за дверь и про­вер­нул руч­ку зам­ка. При­от­крыв дверь, он про­вор­чал:

— От­ку­да из Пи­тера? Мне ник­то не со­об­щал, что…

Но ко­роб­ка здо­ровя­ка боль­ше не ин­те­ресо­вала. Он уда­ром но­ги от­швыр­нул ох­ранни­ка вглубь про­ход­ной. Па­дая, ох­ранник с ужа­сом уви­дел, как внутрь вры­ва­ют­ся двое та­ких же «курь­еров» в ра­бочих ком­би­незо­нах и… на­тяну­тых на ли­ца вя­заных ша­поч­ках с про­резя­ми для глаз. На пле­чах рюк­за­ки, в ру­ках дро­бови­ки.

Ог­рабле­ние!

— Не ры­пай­ся! — ряв­кнул здо­ровяк, от­бра­сывая ко­роб­ку в сто­рону. Один из на­лет­чи­ков в мас­ках бро­сил здо­ровя­ку дро­бовик. Лов­ко пой­мав его, здо­ровяк взял пе­репу­ган­но­го ох­ранни­ка на муш­ку.

— Встал! Впе­ред! — на нег­ну­щих­ся но­гах ох­ранник под­нялся. — Есть кто-то еще в офи­се?

— Нет, толь­ко я…

Двое в мас­ках бро­сились вглубь офи­са, ох­ранник слы­шал то­пот их ног. Но смот­реть он мог лишь на на­целен­ное на не­го ружье.

— Ес­ли врешь, я те­бя убью! Спра­шиваю сно­ва: есть в офи­се кто-ни­будь, кро­ме те­бя?

Ох­ранник пос­пешно по­вер­тел го­ловой. По­том пос­мотрел в гла­за здо­ровя­ку… и поб­леднел. Это ли­цо он мно­го раз ви­дел в но­вос­тях.

— Зна­ешь ме­ня? — про­рычал здо­ровяк.

— Да, — сдав­ленно вы­давил ох­ранник.

Двое на­лет­чи­ков по лес­тни­це взмах­ну­ли на вто­рой этаж и под­бе­жали к две­ри, на ко­торой ви­села таб­личка с ла­конич­ным «Бух­галте­рия».

— Ло­май!

Один из на­лет­чи­ков сор­вал с плеч рюк­зак, вы­удил из не­го мон­ти­ров­ку и со всех сил на­лег на дверь. Дре­веси­на жа­лоб­но зас­кри­пела под его тя­жестью. За­тем с трес­ком вы­летел за­мок, раз­бра­сывая в раз­ные сто­роны де­ревян­ные щеп­ки.

На­лет­чи­ки вор­ва­лись в ка­бинет. И сра­зу нат­кну­лись на здо­ровый сейф, сто­ящий у сте­ны око­ло сто­ла кас­си­ра. На­лет­чик сор­вал с по­яса ра­цию и вы­палил:

— Наш­ли!

Его по­дель­ник уже дей­ство­вал: он рас­пахнул рюк­зак и вы­тащил из не­го ми­ни­атюр­ный сва­роч­ный ап­па­рат.

Жи­ла, дер­жа ох­ранни­ка на муш­ке, втол­кнул его в ко­ридор офи­са, на вхо­де в ко­торый сто­ял пост ох­ра­ны: стол и компь­ютер на сто­ле. На мо­нитор тран­сли­рова­лась кар­тинка с ка­меры наб­лю­дения на вхо­де — сей­час он пе­реда­вал изоб­ра­жение зас­тывшей пе­ред офи­сом «дэу».

— Как заб­рать за­пись?

— Я не знаю, — про­бор­мо­тал ох­ранник.

— Сдох­нуть хо­чешь?

Жи­ла пе­редер­нул зат­вор пом­по­вого ружья. Ох­ранник, ин­стинктив­но прик­ры­ва­ясь ру­ками, тут же бро­сил­ся к компь­юте­ру.

— Сей­час! Се… сей­час! Все на жес­тком дис­ке!

— От­кры­вай!

Тря­сущи­мися ру­ками ох­ранник схва­тил­ся за крыш­ку кор­пу­са, что­бы от­крыть сис­темный блок.

С тя­желым гул­ким сту­ком ме­тал­ли­чес­кая двер­ца сей­фа, сре­зан­ная свар­кой, сле­тела со сво­его мес­та и плюх­ну­лась на пол. По­ка на­лет­чик пря­тал сва­роч­ный ап­па­рат в рюк­за­ке, вто­рой сод­рал с плеч собс­твен­ный рюк­зак и прыг­нул к сей­фу.

Од­на из по­лок сей­фа бы­ла за­бита пач­ка­ми пя­титы­сяч­ных ку­пюр. Бан­дит при­нял­ся воз­бужден­но и быс­тро на­бивать ими сум­ку.

— Го­тово!

— Ва­лим!

Они, на­цеп­ляя рюк­за­ки на пле­чи, бро­сились в ко­ридор. Нес­коль­ко прыж­ков по лес­тни­це, по­ворот — и они уже бы­ли на про­ход­ной.

— Го­тово!

Жи­ла кив­нул, дер­жа на муш­ке ох­ранни­ка. Со­об­щни­ки вы­бежа­ли из зда­ния, хлоп­ну­ла дверь. Ох­ранник с ог­ромным тру­дом из­влек жес­ткий диск из сис­темно­го бло­ка — ру­ки поч­ти не слу­шались.

— Вот…

Жи­ла схва­тил вин­честер, бро­сил его в кар­ман. Пос­ле че­го лю­тым взгля­дом ус­та­вил­ся на ох­ранни­ка.

— Зна­чит, зна­ешь ме­ня?..

Он уви­дел, как ох­ранник ок­руглил рот, что­бы за­голо­сить, как он в ужа­се выс­та­вил пе­ред со­бой ру­ки, слов­но они мог­ли за­щитить от мощ­но­го за­ряда дро­би.

Раз­дался гро­хот выс­тре­ла, сле­дом еще один. Че­рез се­кун­ду Жи­ла выс­ко­чил из офи­са и прыг­нул в «дэу». В то же мгно­вение она сор­ва­лась с мес­та.

— Гос­по­ди! Се­ня…! Как же это! Гос­по­ди!

— Жен­щи­на, пос­та­рай­тесь ус­по­ко­ить­ся.

— Ус­по­ко­ить­ся?! У ме­ня му­жа уби­ли!

Фель­дшер ско­рой, де­ла­ющий ей укол, ни­чего не от­ве­тил. Вдо­ва ох­ранни­ка про­дол­жа­ла ры­дать в го­лос.

Фо­кин, стоя у две­рей «Кас­кад строй ли­митед», мрач­но наб­лю­дал за ней. К не­му по­дошел опер из мес­тно­го ОВД.

— Бед­ная ба­ба, — ти­хо ска­зал он, кив­нув на пла­чущую жен­щи­ну. — Муж ус­тро­ил­ся сю­да, по­тому что ря­дом с до­мом, при­кинь? Она ему поз­во­нила, он не от­ве­ча­ет. Ре­шила до­бежать, уз­нать, все ли в по­ряд­ке. А тут…

— Пи­пец во­об­ще, — бур­кнул Фо­кин. Он ма­шиналь­но пох­ло­пал се­бя по кар­ма­нам и вспом­нил, что бро­сил ку­рить. Чер­тыхнул­ся. Опер из мес­тно­го ОВД, ко­торый ока­зал­ся до­гад­ли­вым, про­тянул ему пач­ку си­гарет.

— Ку­рево за­был? У ме­ня есть.

— Поз­драв­ляю, — ог­рызнул­ся Фо­кин и скрыл­ся в две­рях офи­са.

В ка­бине­те бух­галте­рии ра­бота­ли кри­мина­лис­ты, сни­мая от­пе­чат­ки паль­цев с вскры­той и по­лупус­той ко­роб­ки сей­фа.

— До­кумен­ты то­же про­верь­те, — ска­зал Ак­се­нов. — Мо­жет, они их ла­пали, пе­ред­ви­гали. И сто­лы. Ма­ло ли, чем черт не шу­тит.

— Я бы осо­бо не рас­счи­тывал, — выс­ка­зал­ся кри­мина­лист, ме­тодич­но пок­ры­ва­ющий по­рош­ком бо­ковую по­вер­хность сей­фа. Ак­се­нов, обой­дя дру­гого эк­спер­та, ко­торый фо­тог­ра­фиро­вал двер­цу сей­фа, вы­шел в ко­ридор. Ря­дом с ППСни­ком сто­ял блед­ный муж­чи­на в кос­тю­ме.

— Ар­ка­дий Пав­ло­вич, вы зам­ди­рек­то­ра?

— По об­щим воп­ро­сам, — кив­нул уп­равле­нец.

— А где ваш шеф?

— Ко­ман­ди­ров­ка, у­ехал в Ека­терин­бург. Мы там сей­час на под­ряд ин­те­рес­ный до­гова­рива­ем­ся. Стро­итель­ство кот­тед­жно­го по­сел­ка.

— Сколь­ко де­нег бы­ло в сей­фе?

— Поч­ти че­тыре мил­ли­она.

Ак­се­нов нах­му­рил­ся.

— Сколь­ко? У вас в бух­галте­рии всег­да столь­ко хра­нит­ся?

— Нет, ко­неч­но. У нас зар­пла­та в по­недель­ник дол­жна быть. В пят­ни­цу ез­ди­ли в банк, об­на­личи­ли…

— Кто знал? Все сот­рудни­ки зна­ли, что в по­недель­ник бу­дет зар­пла­та?

— Са­мо со­бой. Мы за­дер­жи­вали ее на па­ру не­дель, вы­нуж­денно. Нам за­каз­чик вып­ла­ту за ра­боту за­дер­жи­вал. Рас­пла­тил­ся толь­ко на прош­лой не­деле.

— Нам нуж­ны спис­ки всех ва­ших сот­рудни­ков. И ны­неш­них, и тех, кто уже не ра­бота­ет. В от­де­ле кад­ров вы ве­дете лич­ные де­ла?

— Са­мо со­бой, но… у ме­ня клю­чей нет.

— Так поз­во­ните ва­шему кад­ро­вику, — сер­ди­то вы­палил Ак­се­нов. — А еще нам нуж­ны кон­такты той фир­мы, ко­торая вам день­ги вып­ла­тила.

В вес­ти­бюле один из тех­на­рей око­ло нак­ры­того прос­ты­ней тру­па ох­ранни­ка пе­реби­рал об­ломки сис­темно­го бло­ка — все, что ос­та­лось от не­го пос­ле то­го, как компь­ютер ра­зор­ва­ло за­рядом дро­би.

— Они взя­ли жес­ткий диск, — удив­ленно про­бор­мо­тал он, ос­матри­вая раз­бро­сан­ные по по­лу де­тали. — Его нет.

— За­пись с ка­меры наб­лю­дения на не­го шла, — до­гадал­ся дак­ти­лос­ко­пист.

Фо­кин был удив­лен.

— Фи­га се. А за­чем тог­да комп раз­но­сить?

— Мо­жет, пат­ро­ны лиш­ние?

— А мо­жет, у ко­го-то ду­ри слиш­ком мно­го.

Ког­да подъ­ехал Хох­лов, труп ох­ранни­ка уже вы­носи­ли са­нита­ры. С вклю­чен­ны­ми ми­гал­ка­ми с тер­ри­тории вы­ез­жа­ла «ско­рая» — она уво­зила вдо­ву ох­ранни­ка, ко­торой, нес­мотря на ста­рания фель­дше­ра, ста­ло пло­хо с сер­дцем.

— За­яв­ле­ние для прес­сы? — вздох­нул Хох­лов, вы­бира­ясь из ма­шины с со­товым в ру­ке. — Да, я по­нимаю, то­варищ пол­ковник… Хо­рошо. Пусть мне кто-ни­будь из пресс-служ­бы на со­товый поз­во­нит. Где-то че­рез час. Я уже бу­ду в кур­се.

Уб­рав те­лефон, он по­дошел к ку­ряще­му у две­рей «Кас­кад строй ли­митед» Ак­се­нову.

— Да­же спра­шивать ни­чего не хо­чу, — сер­ди­то, слов­но это Ак­се­нов ви­новат в раз­бое, за­вор­чал он. Но все-та­ки за­дал воп­рос: — Сколь­ко их бы­ло?

— Мы не зна­ем, Петр Дмит­ри­евич. Сви­дете­лей нет, единс­твен­но­го они за­вали­ли. Мо­жет, двое — Жи­ла и Ху­дой. А мо­жет, под­тя­нули в бан­ду ко­го-ни­будь еще.

Хох­лов по­качал го­ловой.

— Пос­ле то­го, как Жи­ла за­валил Си­дяки­на, у не­го, на­вер­ное, ре­пута­ция са­мого кру­того бан­до­са в го­роде.

Он и есть са­мый кру­той бан­дос в го­роде, по­думал Ак­се­нов, но вслух ска­зал:

— Са­мого от­мо­рожен­но­го — точ­но. У ох­ранни­ка да­же ору­жия не бы­ло.

— Ак­се­нов, ме­ня на­чаль­ство итак дер­га­ет. Те­перь они с ме­ня не сле­зут во­об­ще. Ты зна­ешь, кто хо­зя­ин этой строй­фир­мы? Брат де­пута­та гор­со­вета Да­мино­ва. Ес­ли на­чаль­ство бу­дет ме­ня дрю­чить, я бу­ду дрю­чить вас всех, по­нял? — Хох­лов, нак­ру­чивая се­бя, по­высил го­лос: — Ког­да вы нач­не­те ра­ботать уже? Ох­ре­неть! Ты хо­чешь, что­бы звез­ды с по­гон у ко­го-то по­лете­ли, или что?

Из офи­са вы­шел Фо­кин.

— Петр Дмит­ри­евич, здрас­те.

— Иди ты.

— Де­нис, не­пода­леку наш­ли тач­ку. Ее сож­гли. Как и на пер­вом раз­бое. Я сго­няю, ла­ды?

Ак­се­нов кив­нул. Фо­кин по­бежал к ма­шине ППС, при­няв­шись что-то объ­яс­нять во­дите­лю в фор­ме. Мрач­но гля­дя ему вслед, Ак­се­нов ска­зал ше­фу:

— Петр Дмит­ри­евич, Жи­ла по­нял, что мы рас­ко­лоли Си­дяки­на. По­нял, что мы бу­дем сле­дить за су­пер­марке­том. И он выс­тре­лил в дру­гом мес­те. Он нас всех по­имел.

Ма­терясь, Хох­лов по­лез в кар­ман за ле­карс­тва­ми от яз­вы.

Но это бы­ло еще не все.

Че­рез час, око­ло шес­ти ве­чера, Све­та вне­зап­но ре­шила про­гулять­ся. Опе­ра на­руж­ки, уви­дев, как она вы­ходит из до­ма, да­же уди­вились.

— Ку­да это она на­мыли­лась? Она по вос­кре­сень­ям обыч­но до­ма си­дит. На б… дки ни­как?

— Прин­ца-Жи­лу мож­но всю жизнь ждать, а му­жик каж­дый день ну­жен, — хмык­нул его на­пар­ник и со­об­щил дис­петче­ру по ра­ции: — Вто­рой, это пя­тый, у нас пош­ло дви­жение.

Све­та выб­ра­лась на ули­цу. Пе­рей­дя че­рез до­рогу, она по­дош­ла к так­си со ску­ча­ющим во­дите­лем, ко­торый де­журил око­ло под­земно­го пе­рехо­да, и заг­ля­нула в ма­шину:

— Здрас­те. До цен­тра сколь­ко?

Ког­да так­си, уво­зящее Све­ту, вре­залось в по­ток ма­шин, в ра­ди­оэфи­ре по­нес­лось:

— Объ­ект взял так­си, гос­но­мер Кон­стан­тин 757 Егор Егор. Дви­жут­ся по Крас­нозна­мен­ной в сто­рону прос­пекта Те­реш­ко­вой…

— Пя­тый, пе­рех­ва­тим ее у Ли­ней­ной…

Сож­женная дот­ла «дэу» сто­яла на пус­ты­ре око­ло по­лузаб­ро­шен­ных скла­дов. Сот­рудни­ки по­жар­но­го рас­че­та ска­тыва­ли ру­кава, за­кон­чив ра­боту. Фо­кин по­нуро ос­мотрел зем­лю пе­ред «дэу». К не­му по­дошел мес­тный опер.

— Тач­ку вче­ра уг­на­ли, у нас с Ми­шат­ки­на. Я сам за­яву при­нимал.

Но Фо­кина бес­по­ко­ило дру­гое.

— Черт. По­жар­ные тут все за­топ­та­ли и за­лили. Да­же сле­дов ни­каких. Ог­не­бор­цы, блин… — он по­вер­нулся к ППСни­ку и кив­нул на скла­ды: — А там что, ты в кур­се?

— Ко­неч­но, это мой мар­шрут. Скла­ды прос­то. Но в вы­ход­ные они не ра­бота­ют.

— А зна­чит, у нас да­же здесь нет сви­дете­лей, — вздох­нул Фо­кин. — Ши­кар­дос.

Све­та доб­ра­лась до цен­тра без про­ис­шес­твий. За это вре­мя уда­лось вы­яс­нить, что во­дитель так­си ра­бота­ет из­возчи­ком мно­го лет, что он не су­дим и — по край­ней ме­ре, на пер­вый взгляд — ни­как не свя­зан со Све­той и Жи­лой.

В цен­тре де­вуш­ка пош­ла по ма­гази­нам. По­сети­ла один брен­до­вый бу­тик жен­ской одеж­ды, выш­ла от­ту­да уже с па­кетом — пос­ле че­го свер­ну­ла в джин­со­вый ма­газин.

— Си­дела хрен зна­ет сколь­ко до­ма, и вдруг ей в вос­кре­сенье ве­чером прис­пи­чило се­бе шмотье при­купить? — не­до­уме­вал опер на­руж­ки.

— Мо­жет, у нее ПМС?

— Ког­да у мо­ей ПМС, она орет, а не лиф­чи­ки за­купа­ет.