Бесплатный фрагмент - Я хотел подойти к ней

Такая вот ужасная история

Глава 1. Злое пророчество лунных бликов

Над крышами домов низко и тяжело нависла необычно большая кроваво-красная луна. Её грозные блики на оконных стёклах казались предвестниками беды.

«Трусиха!» — ругнула себя Галина, чтобы стряхнуть с себя робость, навеянную этими лунными бликами, но тут же оцепенела от страха: на её пути возникла, будто из-под земли, огромная бродячая собака.

«А если это волк?!!»

Девушка и собака замерли в выжидательных позах в нескольких метрах друг от друга.

Собака втянула носом воздух и оскалилась, вздыбив шерсть на загривке. Из её пасти послышалось гулкое утробное рычание. Это она уловила в воздухе запах страха, охватившего боязливую девушку.

Запах чужого страха вызывает в собаках взрывную ярость. В мощном прыжке собака ринулась не Галину.

«Мама!!!» — отчаянно завизжала девушка, отшатнувшись назад и закрывая лицо руками.

Точно так же (видимо, по-собачьи призвав мать) завизжала собака и, заскулив, исчезла.

«С Вами всё в порядке?» — услышала Галина краешком угасающего сознания крепкий мужской баритон и провалилась в беспамятство.

Глава 2. Страхов становится всё больше

Очнулась Галина в незнакомой комнате. Одна.

«Трусиха! Ну что тут страшного? Подумаешь, незнакомая комната», — попыталась успокоить себя Галина.

В соседней комнате раздался крик о помощи.

Кричала женщина.

«Куда ж это я попала?

Кажется, женщинам здесь не рады…»

Галина зорко осмотрелась. Под ней — мягкий диван, на ней — плед. Её одежда на ней (пока ещё на ней), а обувь…

«Где моя обувь?

Вероятно, в прихожей, где-нибудь у порога.

А мне туда и надо!

Тихонько, на цыпочках, чтобы никто не услышал.

Главное — выскочить из этой западни, а там — ноги в руки и бегом!»

Галина, крадучись, выскользнула в прихожую.

В дальней комнате снова послышались крики и перебранка, а затем (о, Боже!!!) грохнул выстрел.

У Галины душа провалилась куда-то вниз. Она быстро схватила свои туфельки и, не обуваясь («Некогда! Некогда!») кинулась к входной двери, намереваясь её открыть, но в этот момент дверь сама распахнулась, и в прихожую шагнул крупный мужчина с могучим торсом и суровыми чертами лица.

Галина отчаянно завизжала, призывая маму, и, отшатнувшись назад, закрыла лицо руками.

Она вновь потеряла сознание.

Глава 3. Отчаяние обречённой

Очнувшись, Галина обнаружила себя всё в той же проклятой комнате, на том же проклятом диване, под тем же проклятым пледом. Но на этот раз она была в комнате не одна.

«Кто он, этот злодей?!

Разбойник?!

Садист?!

Маньяк?!»

Во второй комнате вновь началась стрельба.

— Вы не боитесь, что на эту стрельбу сюда нагрянет полиция? — с показной храбростью отъявленной трусихи твёрдо упёрлась взглядом широко распахнувшихся зрачков в глаза «маньяка» Галина.

— Наконец Вы очнулись, — радушно улыбнулся ей злой «разбойник-садист-маньяк», — горазды же Вы падать в обмороки!

— Не заговаривайте мне зубы! Я требую объяснить мне, как я здесь оказалась!

«Разбойник-садист-маньяк» смутился:

— Я не знал, что мне с Вами делать? На улице ночь, вокруг нас — ни души. Я не знал ни кто Вы, ни откуда. Спросить у Вас тоже не мог, так как Вы были без сознания. Вот мне и пришлось…

— Вот Вам и пришлось меня похитить!! Как это мило с Вашей стороны!!!

— Нет, зачем же похитить? Я доставил Вас в свой коттедж как в безопасное место до тех пор, пока Вы не очнётесь, а потом доставлю, куда скажете.

— Так я Вам и поверила! Говорите, что Вам от меня нужно! Вы продадите меня в сексуальное рабство или убьёте в удовлетворение своих садистских наклонностей?!

Что сделали с той женщиной, которая кричала и звала на помощь в соседней комнате?!!

В глазах «разбойника-садиста-маньяка» сверкнули искорки.

«Да он смеётся надо мною!! Негодяй!!!»

— Её убили, — обыденно, бесцветным тоном ответил «разбойник-садист-маньяк».

Глава 4. О том, как была убита несчастная

Галина окаменела от ужаса:

— Ту несчастную убили по Вашему приказу?..

— Нет. По сценарию. Вы разве не видели тот сериал? В нём в третьей серии плохие парни убивают жену главного героя, а во всех остальных сериях он им мстит.

Галина вспомнила тот сериал. В нём именно так всё и было. Это там жена главного героя громко кричала, звала на помощь, а после была убита. Выходит, что в соседней комнате кто-то смотрел этот сериал, включив звук на полную громкость. А Галина, находясь под впечатлением страхов, пережитых ею от нападения бродячей собаки и от неизвестности места, в котором она неожиданно оказалась, напридумывала себе, Бог знает, каких страшилок…

«Как это я могла заподозрить в злодействе этого милого человека с таким добрым лицом, с такой открытой и ясной улыбкой?»

— Моя шестнадцатилетняя дочь обожает этот сериал, — продолжал милый человек. — А звук своих стереоколонок она всегда включает на полную мощность (для усиления «эффекта присутствия»). Когда я дома, она убавляет звук, но когда я ухожу по делам, она наслаждается полной громкостью. Такая вот она у меня шкода.

Видно, забаловал я её после того, как она осталась без матери…

Глава 5. А собака была настоящей

У Галины голова пошла кругом от того, насколько её страхи, оказывается, чудовищно изменили суть её восприятий, перепутали их цветовую гамму, измарав всё чистое грязью. А вдруг и собаки, которая так её напугала не было вообще или она была какой-нибудь ненастоящей?

Галина поделилась своими сомнениями с милым улыбчивым человеком, назвавшимся, когда они, наконец, взаимно представились друг другу, Викентием.

— Собака была настоящей, — улыбнулся Викентий.

— А что с нею произошло? Почему она меня не загрызла?

— Я объяснил ей, что этого лучше не делать, и она меня поняла.

— Но с ней ничего плохого не приключилось? — встревожилась Галина.

«Как это по-женски!» — мысленно поразился Викентий. — «Ей жалко ту собаку, которая хотела её загрызть!»

— Я думаю, что та собака претензий ко мне не имеет. Ну, почти не имеет.

Такая вот ужасная история произошла с Галиной в тот вечер, перешедший в ночь, затем в утро, а затем и…

Впрочем, то уже будет совсем другая история.

Как в страшном сне

Ильиничне снился ужасный сон. В нём, спасая своего дворового пса Сармата, она оказалась в лапах чудовища с получеловеческим лицом и огромными миндалевидными глазами. Сармат, защищая хозяйку, остервенело лаял на чудовище и вгрызался в его плоть. От этого лая Ильинична и проснулась.

Лай был таким, что Ильинична поняла: в её двор проник незваный ночной гость. Она накинула халат, включила во дворе иллюминацию, вооружилась палкой и отважно вышла на крыльцо. В середине двора бесновался Сармат, кидаясь и отскакивая от чего-то плохо видного издалека. Ильинична опасливо приблизилась и будто вновь провалилась в свой страшный сон: то, что так взбесило Сармата, было небольшим, размером с кошку, существом, напоминающим скорее заводную игрушку, но имеющим все признаки живого ума и плоти. Существо демонстрировало собаке свою неуязвимость, образовав вокруг себя некое энергетическое поле, чем приводило Сармата в ярость.

Ильинична попробовала потыкать в это существо кончиком своей палки, но невидимый энергетический кокон, окутывающий эту маленькую дрянь, не позволял палке проникнуть вовнутрь, удерживая её на полуметровом расстоянии до соприкосновения с целью. Это не только озадачивало Ильиничну, но и вселяло в неё тот страх, который она испытывала в такие же минуты в своём сне.

Отступать Ильинична не могла: не отдавать же без боя этому странному оккупанту несколько пядей своей земли! Должно же быть какое-то средство борьбы против этого неведомого зла!

Ильинична набрала под колонкой своего летнего водопровода полведра воды и выплеснула её на непрошеного гостя. Каково же было её удивление, когда вода, соприкоснувшись с невидимым энергетическим коконом, исчезала из этого мира в никуда.

«Какое страшное колдовство!»

«Ну, если не вода, то огонь!» — не унималась Ильинична.

Она рысью вбежала в дом, схватила пачку петард и ринулась с этим огнеопасным оружием на врага. Она слышали от кого-то, что ночные пирохулиганы сжигали таким средством автомобили. Невероятно (!!!),.. но и исторгающие огонь петарды повторили судьбу воды: они исчезли из нашего мира.

«Ах, так!!! Тогда я вызову полицию!» — Ильинична вбежала в дом, схватила мобильник и задумалась:

«А что я сообщу? Кто поверит в эту несуразицу? Ведь здесь происходит то, чего просто не может быть!! Там, в дежурной части ОВД, сочтут, что им звонит сумасшедшая старуха, и вместо наряда полиции они вышлют к ней бригаду скорой медицинской помощи…

«Электрошокер! Как я сразу не догадалась! Против энергетического поля нарушителя — энергетическое поле самозащиты!!»

Ильинична вооружилась электрошокером и двинулась навстречу злому ворогу в свой «последний и решительный бой», но застыла от нового страха: рядом с прежним нарушителем объявился ещё один. Это было то самое чудовище из её кошмарного сна, в чьих лапах Ильинична нашла свою погибель. У него было бледно-серое получеловеческое лицо и огромные миндалевидные глаза.

Встретившись взглядами с этими огромными миндалевидными глазами, Ильинична провалилась в глубокий обморок. Очнулась она от того, что Сармат лизал ей лицо, чтобы привести её в чувство.

Ильинична огляделась по сторонам.

Как она оказалась у себя во дворе?

Что с нею произошло?

Неужели то, что вспоминается ей, как кошмарный сон, имело место быть?

Нет! Нет! Такого быть не могло!

Всё это привиделось ей вначале во сне, а затем — в обморочном кошмаре…

Глас вопиющей в пустыне

(кричащее от боли эссе)

Любовь рождается в приливной волне фантазии и угасает в её отливной волне.

Чем ярче фантазия в человеке, тем жарче его любовь. Поэтому так влюбчивы, например, поэты (Александр Сергеевич Пушкин, Сергей Александрович Есенин) и композиторы (Исаак Осипович и Максим Исаакович Дунаевские).

Триггером для любви может быть и прекрасное личико, предполагающее ангельскую душу (опасная ловушка!), и прелести оголённого тела (как у Вирсавии, нечаянно попавшейся во время своего ночного купания на глаза самому царю народа Израиля Давиду).

И вот однажды…

…Шёл по улице, витая в облаках, некто, не оставивший после смерти никакой памяти о себе (условно говоря, Гаврила Хлебопёков). В голове у него постоянно складывались разные рифмы, и ему казалось, что это — высочайший поэтический дар. На самом деле поэтического дара в нём не было и в помине, а строфы, которые он сочинял в бесчисленном количестве были подобны навозным кучам.

Зато какая в нём кипела фантазия!