Бесплатный фрагмент - Выздоровление

Миссия «Навсегда»!

Патрик почти засыпал, ему не помогали никакие из предпринимаемых усилий, ни встряхивания головой, ни сжатие холодного металла ствола, уже даже быстрые перемещения на посту не оказывали взбадривающего действия, в этот час приближающегося рассвета. В этом, проклятом всеми богами, Тривандраме, городе этой дерьмовой, для солдата, Индии. Не дай боже случиться тому, чтобы черти принесли сержанта с проверкой постов. Тут же пронеслись в голове мысли о наказании, воспоминания об экзекуции встали перед глазами. Недавняя экзекуция известного задиры, но заснувшего на посту Квена и прищученного на этом сержантом, наказанном перед строем их полка, заставила вздрогнуть сейчас и взбодрила Патрика на несколько минут.

Внезапная вспышка молнии, ослепила даже сквозь опущенные веки, закрытых, сдавшихся необоримой сонливости, глаз. Патрик вздрогнул, мгновенно очнувшись, моментально выпрямился. В духоте ночи ничего не было видно ещё ослеплённым глазам несмотря на то, что они были закрыты. Завеса мерцания в глазах быстро прошла, помогло засыпание и то, что вспышка была сбоку. Небо звёздное, без облачка. На площади, перед стоящим напротив храмом божку туземцев — пусто. Правда, ему почудилось, что в тишине он слышал шаги. Звук был как бы от пробежки лёгкого человека, в мягкой обуви, почти ребёнка или девушки по тяжести от звука шагов. Осмотревшись, он никого не увидел. Никого из неизвестных или подкрадывающихся туземцев.

Сзади, не доходя до него несколько шагов, стоял остолбеневший сержант, хлопающий глазами, что ясно было видно в свете фонаря в одной из распятых в недоумении рук.

Не растерявшись, Патрик громко окликнул ошарашенного сержанта: «Стоять! Кто идёт!»

Было видно, по застывшему изумлению на лице сержанта, застывшего по направлению к площади перед храмом божку, что тому сейчас не до постового.

— Проверка постов. — Затем, сглотнув, помявшись и с усилием над собой, сержант добавил. — Ты не заметил странность в этой молнии?

— Нет! — отрапортовал Патрик.

— Дубина ирландская. — Как-то без обычной злости, являющейся его отличительной особенностью, точно такой же, как и длинный, бугристый нос, кратко выругался сержант. — Молния без грома… вертикальная, короткая… и ещё мне повидалось, что из неё выскочил синий чёрт с пушистым рыжим хвостом.

Удивлённый Патрик, облегчённо понял, что его пронесло, одновременно подумав, как можно было что-то увидеть в молнии?

***

Матвей, моментально сориентировавшись на местности, нырнул в тень за углом дома. Обвисшее тело Гила оттягивало руки. Хвост, потерявшего сознание псевдолиса, мотался и бил по ногам бегущего Матвея.

— «Видимо, полностью выложился, чтобы я чувствовал себя полным сил и здоровья», — мелькнула мысль. Следствием мысли было только одно, перехватив как можно бережнее тело псевдолиса, Матвей, бесшумно скользя в тенях домов ночного города, выбирал путь к центру в поисках убежища, чтобы привести себя в порядок по местной моде и получить передышку в один, два дня.

Увидев маленькую лавку в первом этаже здания, Матвей пристроил Гила в чистом месте около двери, и тут же переместившись к ней, одним движением выдавил дверь внутрь. Вернувшись, подхватил Гила, скользнул в дверь, пристроив тело на стол для тканей, прикрыл дверь и замер, оглядывая помещение. Вся энергия из комбеза ушла на транзакцию в это место. Пользуясь только своими органами чувств, Матвей изучал лавку. Потом быстро подошёл к отделу европейской одежды. Выбрал пиджак, брюки, рубашку тёмно-синих и серых цветов быстро одев, пошевелил руками, подвигался всем телом. — «Всё нормально. Сойдёт».

Подошёл к Гилу. Положил руки на грудную клетку, почувствовав мягкость меха. Прислушался. — «Дышит». Быстро перемотав передние лапы, оторванными кусками чёрной ткани, подхватил тело Гила на руки.

Больше не став мешкать, подхватил тело «лиса» на руки, затем тихо потянув, открыл дверь, высвобожденной из-под бережно поддерживаемого тела «лиса», частично, правой рукой.

Наконец увидел свет в окнах гостиницы. «Второй сорт, но сойдёт. То, что доктор прописал для нас», — решил Матвей. Походка изменилась на спокойную, вальяжную, насколько это было возможно с таким грузом в руках.

Из-за стойки, взлохмаченный и ошарашенный увиденным господином, несущим на руках лиса, поднялся сонный клерк.

— Хороший, отдельный номер. — Бросил свысока и небрежно на тамильском Матвей. Затем повторил то же самое на хинди.

Это заставило клерка действовать. Низко поклонившись, говоря слова приветствия, тот подхватил ключи с конторки, и повёл Матвея к лестнице.

— Как тебя зовут?

— Все, когда я нужен, обращаются — Вайшек, сахиб.

Первый же номер, находящийся на втором этаже, с правой стороны, в конце коридора, устроил Матвея. Бережно устроив на софе Гила, Матвей повернулся к ожидавшему около двери клерку.

— Это очень ценный друг и дорогое мне существо. Его не беспокоить пока он восстанавливается. Ему досталось по голове.

Матвей посмотрел в глаза клерка. Было понятно, что не понимает, почему такое отношение к зверушке, но каприз сахиба исполнит.

— Я сейчас пройду к месту, где на нас напали и посмотрю, может, что осталось от моих вещей. Мы только что высадились в порту и на меня напали, когда я был в двух кварталах от гостиницы. В залог оплаты оставляю золотой перстень.

Матвей небрежно стянул с безымянного пальца левой руки массивный золотой перстень с печаткой и передал его низко склонившемуся клерку в его почтительно вытянутые руки со сведёнными вместе ладонями. Чистыми ладонями.

— Хранить старательно. На печатке герб моего рода.

Матвей указал на дверь. Когда клерк вышел, он подождал, встав за спиной того, чтобы на его глазах закрыли дверь и вместе спустились в холл.

Матвей убедился, что перстень, предварительно тщательно смазанный чернилами для получения отпечатка, который и сделали с перстня на расписке. Получив расписку от Вайшека, а перстень поместили в массивный сейф и тот закрыли на его глазах. Теперь Матвей мог спокойно использовать остающиеся у него полтора часа для решения самой неотложной задачи — найти деньги.

План у него возник, как только он увидел здание администрации полка, размещённого в Тируванантапураме. Комбез уже восстановил на три четверти свою функциональность в эффекторной плоскости, а ему, для задуманного, этого было более чем достаточно.

«Ведь полковая касса должна хоть что-то иметь для текущих расходов»? — думал Матвей, стремясь к запримеченному зданию, по без людным, в эти предрассветные минуты, улицам.

Часовой у здания старательно боролся с пустотой «ничего не происходящего» бдения и сонливостью. Двое в холле первого этажа добросовестно поглощали ром и развлекались игрой в кости.

Матвей бес шумно прошёл к щели, скрытой темнотой от соседнего дома, от любых взоров с улицы рядом. Быстро разделся и сложил всё в аккуратный тюк, зафиксированный ремнём. Активировал «прилипание» на перчатках, коленях и носках комбеза. Быстро прополз к окну на втором этаже. Выдавил наружное стекло, внимательно осмотрел и закрепил на локте, внутреннее стекло опустил на пол, проникнув в комнату. Снял, закреплённые на комбезе, и сложил стекла на пол. Комната оказалась специализированной под оказание лечебных процедур. Активированный «наладонный» глиип (глиип * — персональный искусственный интеллект, прибор высочайших технологий даже для цивилизации содружества центра галактики) дал быструю оценку инструментария и медикаментов — конец восемнадцатого века, можно взять порошки в синих конвертах для использования при производстве оздоровительных капсул для носимого реактора комбеза.

Матвей, открыл стеклянный аптечный шкаф, синих пакетиков было много. Практически они занимали пять полок с надписями на латыни о разных субстанциях в них. Осмотрелся. Увидел в меру заношенный, добротный саквояж (или кофр?) быстро раскрыл. Набор хирургический, полевой. «Вот и профессия для вживания в среду. Для восемнадцатого века мои навыки вполне на уровне для хирурга». — Мысли не мешали аккуратно складывать в стопки под одним наименованием и укладывать в саквояж уже стопки лечебных сборов. Это у него не заняло и пяти минут.

Открыл осторожно дверь, Матвей, осмотревшись, вышел в коридор. Касса находилась на первом этаже. Скрываясь в тени у стен, Матвей стёк по лестнице и по первому этажу в коридоре до двери кассы. Бесшумность шагов, мимикрия комбеза, опьянение охраны и её увлечённость игрой помогли остаться Матвею абсолютно незамеченным. Дверь кассы внушала уважение своим увесистым металлическим блеском. Матвей приложил перчатку к её краю около ручки и просканировал поверхность в поисках замка. Примитивный механический механизм был в хорошем состоянии и находился сразу под ручкой двери. Поэтому щелчки стержней внутри замка слышались только вблизи. Без скрипа дверь открылась. Матвей заметил сейф. В комнате была ещё дверь в другое помещение.

Пройдя к ней, Матвей погрузился в вонь перегара, а тело внутри храпело и воняло.

«Быстро»! — команда себе, времени всё меньше, Матвей среагировал на отдыхающего, на посту своей службы, казначея. «Сейф был с замочными скважинами, а ключи должны быть у хозяина», — не сложный ход мысли и уже Матвей, вначале надавив на сонную артерию, а потом быстро охлопал карманы и извлёк связку ключей. «Меньше чертовщины, больше … «ну это же всё понятно» … для комиссии, которая будет вести расследование.

Быстро подобрав ключи, Матвей был приятно удивлён открывшейся его взору картиной. «Да… одного саквояжа не хватит»! — осмотрев помещение, Матвей приобрёл ещё один кофр и чемодан, судя по всему «тревожный чемоданчик» офицера казначея.

В лекарский саквояж Матвей, на дно поместил упакованные в столбики золотые монеты и купюры среднего достоинства. В «тревожный чемоданчик», открыв который ничего не удалил, только извлёк кинжал редкой красоты — «видимо экспроприация из местного фонда» — предположил, — «но мне нужно что-то иметь и для своего образа для местных, а это сойдёт, раз уже — сахиб», — усмехнулся Матвей и начал укладывать крупные купюры. В кофр, в полтора раз больший лекарского саквояжа, Матвей уложил оставшиеся пачки крупных купюр и оставшиеся остальные купюры, и монеты. Соорудив из ремней, взятых с тела, винтовки и висящей в шкафу одежды — сбрую, закрепил саквояж, чемодан и кофр, а узел с одеждой прификсировал к саквояжу на груди. «Интересно бы смотрелся с мимикрирующим комбезом и видимыми чемоданами, висящими в воздухе для внешнего наблюдателя, идя по коридору», — думал Матвей, тихо открывая окно и распахивая металлические ставни окна выходящего в переулок с другой стороны здания.

Осмотрелся. Небо ещё тёмное, с ясно видимыми в своей яркости звёздами. Но уже доносились редкие звуки спешащих редких прохожих по рядом проходящей улице.

«Взять удалось! Надо благополучно выбраться и присвоить, а это труднее», — Матвей дождался тишины вокруг. Быстро перенёс тело через подоконник, прикрыл ставни и спустился на землю. Пересёк гравийный переулок и, спрятавшись за углом соседнего, от административного здания полка, быстро отвязал тюк с одеждой и начал одеваться.

«Справа, на расстоянии четырнадцати метров зафиксирован объект чуть более сорока килограммов веса, в яме под деревом. Ведёт наблюдение за нами», — новость была не приятной. — «Свидетель категорически не нужен. Придётся ликвидировать».

Быстро оделся. Кинжал за пояс. Ремни сбруи неудобно давили на плечи, пришлось перевесить через одно плечо, чемодан бил по спине сзади, а сумки болтались впереди, придерживаемые левой рукой. Изображая абсолютную непринуждённость, что даже не подозревает о наблюдении, а только вся забота, быстрее скрыться с места, Матвей озабоченно двинулся по переулку в противоположную от улицы сторону, к дереву.

На расстоянии семи метров Матвей уже заметил тонкую фигуру наблюдателя, вжимающуюся в дно неглубокой ямы у дерева.

Смотря в другую сторону, высматривая более удобные для ходьбы пространства, чтобы поставить ногу, Матвей почти миновал яму, когда броском захватил тонкую шею наблюдателя. Раздался тонкий писк из сдавленного горла.

«Девчонка»! — удивлённо отметил ум Матвея внутри сознания, оценивающего всю ситуацию.

***

— «Худая, грязная, в замызганной одежде, когда-то знававшей и лучшие времена», — держа её за тонкую, крепкую, длинную шею оценивал Матвей. Мысли его вились вокруг задачи, точнее проблемы. — «Никакой свидетель не должен связать его с преступлением, особенно с таким преступлением, — против Великобритании! Великобритании, хозяйствующей в Индии. Но и ликвидировать почти подростка, тем более девчонку? — Хотя его давила возложенная миссия, всецело и полностью зависящая от его благополучия для эффективности продвижения к Цели, но вся его душа человека двадцать третьего века сопротивлялась мысли, — «свернуть голову этой девчонке»?

— Теперь ты быстро и, только основное из нужного мне знать, сейчас говоришь: кто ты? Что здесь делаешь? — тихо переместившись со всей своей громоздкой ношей к стволу дерева, полностью укрывшего его и его добычу в тёмном углу между деревом и стеной дома, спокойно, смотря в миндалевидные глаза старающейся держать себя в руках — жертвы, спросил Матвей.

Задавая вопрос, Матвей запустил аналитику восстановившейся интеллектуальной «оболочки» глиип по объекту. Ему нужна была точная экспресс оценка ситуации и объекта.

— Меня зовут Ай… и дальше длинное имя Матвей не запоминал. Наш дворец разрушен, вся семья, кроме меня, уничтожена восемь дней назад. В тот день я была на охоте. Поссорилась с отцом. Когда вернулась, то дом догорал. Слуги дали описание отряда, проводившего экзекуцию. Человека описали точно, человека, которому сносили деньги и ценности из нашей казны. Сегодня я его выследила, потом поправилась — вчера. Но он так и не вышел из этого дома.

Пошёл анализ из глиип, который имел имя — «Во». Наряд соответствует обычной одежде, входящей в базу данных для лиц касты «купцы». Исходя из описания успешный торговец, входящий в верхний разряд данной касты в городе. Одежда несёт на себе остатки пепла, судя по потовым отложениям от тела, используется девять дней. Объект предельно собран, несуетлив, расчётлив, осторожен. При этом основным проходит внутренняя дисциплина и доверие к тебе.

«Блин. Эта девчонка ещё мне и доверяет»! — ударила мысль-эмоция. Решив проверить идею, Матвей перешёл с малаялам на английский.

— Что думаешь обо мне?

— Вы враг моих врагов. — Последовал тотчас ответ на английском.

«Чисто и без запинки», — оценил Матвей. — «… ну сахиб без окружения слуг или, хотя бы одной служанки, это как песня без музыки. Во, когда у тебя восстановится когнитивно-ментальная сфера функциональности надо проработать проект моей легализации через уничтоженную семью каст браминов или воинов. Или передать задачу, при их восстановлении функционирования, Ди или, лучше, Васу».

Матвей отпустил шею девушки.

— У тебя сейчас две возможности, по выбору. Я беру тебя в свои служанки — первая возможность. И твоё имя будет … — Матвей вспомнил её писк и неудобно произносимое имя — Ай. Вторая возможность — ты отказываешься от этого предложения.

— Я буду — Ай.

— Хорошо. Тебе придётся понести до гостиницы «O by Tamara» вот этот саквояж и чемодан. Знаешь где это?

— Да. — И взялась за ременную упряжь, протянутую Матвеем. Уместив связку так, что чемодан оказался впереди, она ждала, пока Матвей приведёт в порядок одежду.

Саквояж «врачебный», вместе со своим ремнём Матвей уже отцепил, а ремень вставлял в брюки. Все отличительные знаки с этих, теперь, вместилищ: для одежды, инструментов, денег он нашёл и убрал ещё в комнате казначея. Теперь это были обычные: саквояж, чемодан, кофр, со всего лишь, потёртостями, вмятинами и царапинами на металлических частях.

Обогнув дом, они вышли на всё ещё тёмную улицу и, Матвей впереди с саквояжем в руках, а нагруженная вещами служанка сзади, дошли до старого здания гостиницы.

Звук открываемой двери, а потом шаги посетителей заставили поднять голову так и не спавшего, усталого клерка.

Матвей сразу подошёл к стойке Вайшека.

— Комнату для моей служанки рядом с моей. Она заслужила хорошую комнату, так как спасла часть моих вещей. Меньшую часть. К сожалению. А сейчас помоги ей донести вещи до моей комнаты и давай-ка доставай залог, — мой перстень. Да, и я могу оплатить счёт, пока, за неделю вперёд.

Посмотрев, как Вайшек неспешно, но и не мешкая, достаёт ключ от сейфа из закрывающегося ящика под стойкой, открывает сейф и достаёт его перстень, Матвей достал расписку и отдал её клерку в обмен на перстень.

Затем уже Матвей с нетерпением, а Ай, озираясь, поднялись в номер. Вайшек открыл номер и отдал ключ Ай.

Матвей сразу подошёл к Гилу, встал рядом и прислушался. Ровное дыхание, бока ритмично поднимаются и опадают, нос влажный: — «Просто спит. Хорошо»!

— Вайшек выпишите счёт и приготовьте какую-нибудь простую пищу, варённый рис с курицей, например. Главное — быстро! Мы проголодались.

Ай вдруг сделала грациозный шаг вперёд к столу. Положила на него ключ от номера Матвея и повернувшись к клерку безапелляционно заявила.

— Я приму душ и могу помочь в приготовлении пищи.

Вайшек, судя по несколько расширившимся на мгновения глазам, — удивился. Но ни чем другим, не показав своего удивления, только движением руки показав на дверь, как бы приглашая служанку сахиба к выходу, сказал:

— Я провожу в ваш номер и буду ждать внизу.

Матвей остался с Гилом и трофеями, наконец, … одни. Гил посапывал. Матвей закрыл дверь на ключ, раскрыл чемодан и высыпал его содержимое на ковёр. Револьвер в кобуре, новенький Colt Army model 1860, положил на стол, туда же, початую бутылку хорошего стекла, поставил. Чёрный костюм и запасные рубашки бросил на кровать, думая: — «По размеру слегка великовато, но сойдёт. А 44 калибр будет хорош для дистанции, особенно когда я с ним немного поработаю. Мелочь и мелкие купюры сразу в свёрток», — тут же сделанный из порванных кальсон казначея. Остальные бытовые мелочи не стал разбирать, сгрёб и бросил в ящик шкафа. В шкаф отправилось и запасное бельё из чемодана. Приготовленная мелочь и несколько купюр лежали на столе, ожидая прихода Вайшека. Немного подумав, он кобуру убрал под подушку, незачем наводить на мысли о странности сочетания кобуры и лечебного саквояжа.

Наконец то Матвей смог сесть в кресло, вытянуть натруженные ноги и расслабиться. Рядом посапывал, восстанавливающий силы, Гил.

Главное — они живы! А базу для дальнейших действий в этой вселенной он приготовит.

***

Гил оторвал взгляд от лица, спящего Матвея, усталое лицо, мерно вздымающая грудь, видно, что сон беспокойный по волнам мимики и изменению дыхания.

Взгляд застыл на шероховатом потолке, его тонкие пальцы с коготками, освобождённые от стягивающей материи, потёрли слежавшийся, потный мех под подбородком. Из единственного окна, занавешенного тонкой, просвечивающейся простой ткани без узоров шторы, струился свет утра, высвечивая добротную мебель комнаты: круглый стол на четырёх изогнутых ножках, четыре стула вокруг стола, судя по резной отделке из одного набора; шкаф на три дверцы, бюро с писчими старинными приспособлениями; широкая, массивная кровать. Он сам лежал на удобной софе, укрытый лёгким, шёлковым одеялом.

Увидев, что Матвей пошевелился, он позвал:

— Матвей!

Взгляд Гила продолжал при этом изучать обстановку, как будто по ней Гил мог получить ответ на мучивший его вопрос.

— «Что случилось? Как обстоят их дела»?

Вслед за его окриком послышалось скрип кровати, шелест белья, шорох движения тканей при движении тела в постели. Затем голос друга.

— Мы Прибыли!

Незначительная пауза.

— Год 1862. Сейчас находимся в гостинице Тируванантапураме. Я добыл средства для жизни и начала первого этапа.

Затем пауза, которую Гил моментально оценил, как смущение у своего товарища.

— При извлечении полковой кассы и отходе из административного здания я выявил свидетеля моего отхода и захватил того, … теперь, как слугу.

Понимая, какие вопросы взвихрились в голове Гила, торопливо добавил.

— Сейчас подойду.

Раздался шлепок голых ног об пол и голый Матвей, ну не любил его товарищ одежду, точнее накама (накама — значения: друг, брат, товарищ, единочаятель, команда-братство, команда-семья), так будет точнее на языке одного из народов Земли, уже идёт к нему. Вот рука Матвея в руке Гила.

— «Что!? Невероятно! У нас всё получилось! Ну… а твои мотивы я одобряю». — Поток мыслеобразов и его ответов, ворвался в голову Гила снежной лавиной, всё сносящей на своём пути.

Гил вытянулся на софе, не отпуская руку Матвея, и уже спокойнее продолжил.

— «Мы, я имею в виду Русский Дом и Дом Гилир, на это рассчитывали, к этому готовились, потратили на это фантастические ресурсы, никогда раннее не аккумулируемы в галактике …, и я только сейчас понял, осознал, почувствовал, насколько, внутри себя, боялся провала».

Матвей осторожно вытащил свою руку из захвата тонких, изящно-скульптурных, как будто покрытых атласным, чёрным мехом пальцев Гила. Сделал шаг к столу, подхватил стул и с недовольной усмешкой, обдумывая что-то своё, приставил его к софе. Одел штаны и рубашку. Взял снова, мягко, в руку хрупкую руку Гила.

— Не смог ликвидировать свидетеля. Судьбы наших миров и одна случайная жизнь, … а я в затруднении был.

— «Ты смущён. Зря. Пойми, ты подготовлен как никто. Ты знаешь этот мир и его население. Я тебе полностью доверяю»!

Смыслы образов были чёткими, контрастными, не допускающими двусмысленности, сопровождаемые музыкой эмоций высоких сфер, несущих поддержку, одобрение, понимание. Да. Поддержка, сочувствие, вера в него. Всё это, передал Гил несколькими короткими мыслеформами Матвею.

«Личный коммуникатор для Гила был исключён, ещё при подготовки пробоя между мирами. Того и так пришлось маскировать, маскировать руки, под лапы у очень большого лиса. Хорошо, что индийский лис хорошо известен и причуда сахиба, имеющего такой „крупный экземпляр“, не выбивается из стереотипов восприятия мира у этих землян». — Пронеслось вспышкой молнии в голове Матвея.

— «Возможно, уважаемый Гил», — передал сотоварищу Матвей. Его, отдохнувший за ночь, разум разбирался с обстоятельствами сложившегося положения вещей и событий. — «Что делать в первую очередь? Подобранный им финансовый „ключ“, очень удачный „кусок“ для мозаики, для той картины, которую он обязан собрать! Но новый фрагмент — Ай, может послужить ускорителем процесса, ими уже инициированном, или разрушающим план, в формате ближайшей недели? Как оптимальнее и эффективнее кусочки мозаики притирать друг к другу, если уже в процессе сборки они меняют цвет и форму? Вот динамика многокомпонентных систем в многокомпонентном процессе жизни»!

— «Мы ввели новый субъект — Ай», — передал он Гилу. — «С этого момента наши расчёты усиливаются всем комплексом причинно-следственных цепей её жизни. И я намерен потрясти партнёров её отца. Уничтожение их дома, перемещение их состояния не может быть случайным событием в этом центре торговли и пересечении торговых путей. Не случайно легендарный в истории царь Соломон, по одной из версий, в этом месте действовал то же»!

— «Да. Мы исходили из двух субъектов в начале реализации адаптации к этому миру». — Передал Гил. — «Теперь у нас три степени свободы в реализации! К вечеру я уже буду ограничено здоров».

— «Я благодарен тебе! Фактически, если не учитывать симбионтов, да и то, Во — был функционально исправен для контактной исполнительской деятельности, что и сработало, а моё самочувствие, в пределах собственного тела, было полностью эффективным»!

Волна удовлетворения, радости, облегчения была ответом Матвею.

Лицо Матвея осветилось благодарностью другу. — «Всё предусмотреть невозможно! Ты показал себя наилучшим образом»!

Потом поудобнее повернулся к софе. Отметил, Гил прикрыл глаза.

— «Сейчас я закажу еду в номер, и ты подкрепишь силы. Тебе нужна только еда и отдых. В ближайшие дни предстоят только рутинные операции. Во вошёл в рабочий режим и развернул полную функциональность. Вот и мои вполне достаточные ресурсы для действия, друже»!

Матвей посмотрел на облегчённо вздохнувшего, расслабленно распластавшегося на софе Гила. Вздохнул и поднялся со стула, сам себе сказав: — Вся их раса — эталон ответственности и благородства. А он слишком переживает за меня. … Пусть пока отдохнёт. Пора поговорить с Ай!

Матвей осторожно прикрыл за собой деревянную, добротную дверь своего номера прошёл по ковру к двери номера, выделенного его служанке, не сильно постучал.

Дверь открылась практически сразу. Ай стояла настороженная, за шаг от двери, в отчищенной одежде, местами ещё влажной.

— Можно войти?

— Да. — С некоторой растерянностью в глазах, замешкавшись, затем, всё же склонив голову, сказала девушка. Так и стояла, с отсутствующим видом уставившись в пол.

— Ай! — спокойно, убедительно, с нажимом в голосе начал Матвей, — от тебя мне требуется, только твоя голова, — подчеркнув интонациями, — со знаниями на пользу выполнения моих поручений. То, что ниже головы, принадлежит тебе, и на это я не претендую! Запомнила?

— Да. — Смущённо и тихо ответила девушка.

— Сейчас надо пойти на кухню и заказать еду в номер. Пища должна быть приготовлена руками, вымытыми с мылом, и ты это проверь обязательно! Сейчас и всегда, в дальнейшем. Продукты только доброкачественные. Сейчас: рис, отварная курятина, зелень, промытая кипячёной водой. Подсчитай, сколько денег надо тебе, чтобы прилично одеться. Потом мы с тобой поговорим о том, что произошло с твоей семьёй и тобой.

Ай, всецело поглощённая собственными мыслями, захлестнувшими её от осознания слов Матвея, продолжала мрачно всматриваться в никуда.

Матвей ждал, с любопытством наблюдая за девушкой. Он всё ещё чувствовал себя «чужим» этому миру, и живой человек с волнующимися процессами в ментально-интеллектуальной сфере был более внешним объектом, чем живым существом, в отличие от того же Гил, для него.

Девушка подняла голову, волнение как бы смылось спокойствием из её удлинённых, тёмных глаз. Гордо посмотрев на него, она лишь сказала.

— Хорошо.

Почувствовав, что его служанке надо пройти, а он встал у неё на дороге, Матвей поморщился и сделал шаг в сторону.

— Я буду у себя, когда принесут заказанные блюда, зайди, чтобы отобрать себе то, что будешь есть и скажешь, сколько денег тебе надо выделить на одежду и хозяйство.

Потом вышел и, не оглядываясь, пошел к себе в номер.

Абха хмуро посмотрела на закрывшуюся дверь за сахибом. Её шутка вышла ей же боком. Она скрыла своё имя, теперь её же называют как-то… иноземно. Вдруг её мысли приняли совсем другую направленность. — «Он не столько странный сколько… выдающийся. Да, выдающийся. Из тех людей, которыми восхищаются и которых ненавидят. Я ещё тогда поняла, что моя жизнь в его руках и малейшая ошибка и …. Я ведь видела, как он обходил здание. А сейчас я понимаю, что мне оказана великая честь и что это моя самая большая удача»!

— Только почему у меня ощущение, что меня дурачат? Ну, ладно, буду — Ай! — улыбнулась Абха и поспешила выполнять поручения «этого сахиба».

Не прошло и двадцати минут, как появилась Ай, предводительствуя двух поварят, несущих подносы с блюдами.

— Будет ли достаточно этих блюд? — спросила она, выстроив поварят у двери, а сама, чистые пятки сведены, плечи развёрнуты, кисти перед грудью, заняв место перед столом напротив Матвея.

— Достаточно. Отпусти кухонных работников.

Матвей довольно махнул рукой.

— Выбери себе, что ты хочешь поесть и жду тебя через полчаса со списком нужных покупок и потребных для этого денег.

Как только Ай ушла, Матвей закрыл дверь на ключ и бережно поднял Гила с софы, потом опустил на то же место, только усадил поудобнее и передвинул стол к софе.

— Пора нам и поесть нормально и с удовольствием! Позволь я за тобой поухаживаю? Показывай, что тебе в тарелку положить!

Повинуясь указанием пальца Гила, Матвей понемногу накладывал на большую тарелку из каждого блюда, привлёкшего внимание Гила, — пищу.

Обслужив товарища, набросал себе ароматно пахнущего риса, мелких кусочков курятины, обильно полил красным, острым соусом, выбрал из зелени, наиболее приятную по вкусу, и они занялись едой.

Матвей прерывался только на то, чтобы пополнить тарелку Гила добавкой из тех блюд, в которых было то, что тот распробовал и облюбовал.

Затем, скрывая, что ели двое, Матвей собрал все тарелки в башню, в которой скрылись и тарелки с чашками используемые Гилом.

— Сейчас выслушаем нашу подопечную, а ты потом дашь мне отчёт о её благонадежности. Наши инструментальные методы хорошо, но не так «глубоки», как твои возможности.

Закончив приведение в порядок стола под тему «сахиб ел сам». Перевязал руки Гила «под лапы», и только потом Матвей открыл замок у двери.

Через четыре минуты раздался вежливый стук в дверь. Ай деликатно вошла, услышав разрешение от Матвея, грациозно вручила список необходимых расходов, с её точки зрения и отошла на три шага, остановилась, повернулась, встала в уже привычную стойку, но руки вдоль туловища.

Матвей сел на софу, сбоку от лиса, отодвинув хвост того и принялся изучать список.

— Ай, надо тебе одежду докупить. Мне купи костюм, который достоин — сахиба. Теперь тебе надо меня представлять, когда рядом со мной пойдёшь. Так что я тебе выделяю дополнительно сумму, и ты приобрети всё и для себя необходимое. А это мой друг, зовут его Гил. Подойди, погладь, чтобы он привык к тебе.

Матвей, ворчливо закончив речь, слегка, якобы придержал лиса, положив свою руку тому на спину. В это время Ай подходила. Она встала за пол шага и осторожно, видимо опасаясь, погладила того по голове, за ушами, а потом снова по голове от носа к шее.

— Он болеет? Что-то вялый.

— Плохо переносит дорогу.

Убедившись, что девушка успокоилась, Матвей достал, выдвинув ящик шкафа, приготовленную сумму денег и отдал удивлённой девушке. Наблюдая, как бьётся на шее жилка, а руки дрогнули, прижимаясь к бёдрам, быстро придя в себя, спокойно и внимательно пересчитала всю сумму и вопросительно посмотрела на него.

— Чтобы у тебя был запас на покупки, которые необходимы, но в плановые не попали. — Пояснил Матвей на невысказанный вопрос в глазах Ай.

Как только закрылась дверь за Ай, Матвей подошёл, повернул ключ и вернулся на софу. Подхватив бережно лиса, несколько переместил, чтобы удобно было тому, когда Матвей займёт место. Теперь, когда рядом, сразу развязал лапы и, взяв в свою руку правую Гила, начали «беседу».

— «Можешь ей доверять. Она изумлена, что ты отнёсся к ней, практически, как к члену семьи. Предоставил почти такой же номер как у тебя. Не стал её использовать, как женщину и унижать. Домогательства от партнёров её отца и мужчин из вышестоящих каст для неё привычны и, надо отметить, что она довольно ловко и умно их избегала. Фактически она воссторжена и удивлена тобой и твоим поведением».

Образы, передаваемые Гилом, параллельно, к словам оценки, были точны, часто приводили фактические картинки и видеоряды разворачивающихся событий из памяти девушки и сопровождались звуковым рядом, передающим слова, звуки передаваемой обстановки. Так что впечатления Матвея по всем фактам были настолько точными, насколько был бы ознакомлен очевидец событий в ранге профессионального криминалиста. Только, в отличие от, например, очевидца-следователя с детектором лжи двадцать второго века, Гил проводил анализ, подкреплённый эмоциями, установками, глубинными убеждениями и знаниями из самых потаённых уголков души изучаемого им человека. Матвей всё это знал о своём накама и, возможно, даже больше учитывал пояснения Гила, чем свою первичную оценку разворачиваемых перед ним объективных данных из памяти маленького человека этого времени.

— «И ещё вот это, хотя она уже смирилась, но боль в её душе есть»!

Матвею пошёл поток воспоминаний с краткими, но ёмкими комментариями Гила по подлости партнёра отца Абхи, называемой Матвеем — Ай. Её отец — Ашварья давно вёл дела с Абхишек, который занимался оптовыми продажами пряностей и чая Ост-Индской компании, как купец-посредник, а ссудой денег другим купцам, как ростовщик. После выделения Гилом нюансов разговора с Ашварьи из памяти Абхи, которым та не придала значения, Матвей не сомневался, что была проведена мародёрская операция Абхишеком, воспользовавшегося своими знаниями о договоре того с купцом из Мадраса, сбрасывающем по бесценку зерно в размере двух полностью загруженных барж. Доходность была на один вложенный шиллинг — восемь.

— Позор и подлость! Она не заслужено потеряла семью, дом, защиту… А негодяй приобрёл богатство, договорной канал и укрепил свои возможности с Ост-Индской компанией.

— Эта девушка, Абха! Мы можем исправить её ситуацию. — Почти воскликнул Матвей, вчерне, он уже «видел» план действий.

Затем, начав ментально-интеллектуальную коммуникацию, передал: — «К вечеру восстановится полностью Во и восстановит свои возможности Ди* (Ди — глиип со специализацией в торговле, администрировании, организационных схемах достижения цели любой сложности, главное преимущество искусственного интеллекта — адекватность схемы максимальной эффективности в коммерции по цели прибыльности) и закончится восстановление симбионта для тебя в моём поясе», — показав левой рукой себе на пояс.

В поясе комбинезона своеобразный микрозавод, малый комплекс микророботов с управляемыми нанитами. Микрозавод пострадал при изменении параметров проходимых метрик Матвеем. Носимый глиип Во начал работать над его восстановлением сразу же после перехода. И для Матвея, восстановление работоспособности «перчаток» для Гила, было задачей первой очерёдности, уступившей в своём приоритете, только воссозданию работоспособности симбионта Во. Да и сам Гил, выложился полностью, захватив ещё и своего тела ресурсы, невосполнимые, вот сейчас из-за этого и был в статусе — «не годен к труду».

Правда, для их расы, личности, которые заслужили более двух букв в имя, подчинялись правилу: «если сохранена голова, то тело будет восстановлено». А — Гил, это уже три буквы. Матвей был уверен, что сам ПЕРЕНОС подтверждение достижения большей компетенции, развитие самости к следующему уровню. При переносе Гил был активным оператором с их стороны, а это уже, как минимум, одна буква должна быть добавлена и теперь его друг — Гили.

— «Ты успешно провёл Перенос. Я это к тому, что правильно… твоё имя, сейчас, … Гили или Гилир»?

Матвей смотрел на этот поблекший мех, потерявший золотистый блеск, местами слежавшийся, вот как, например, под челюстью. Щемящее чувство сочувствия в сердце пронзило его. «Друг отдал сто процентов своей жизненной силы и растратил биоматериал тела», — осознание тихого подвига ударило его сейчас, но уже в эмоциональном плане, который он раннее максимально отодвигал, сосредоточившись, решая задачу существования в этом мире жёстко, чётко, интеллектуально безупречно в целостной логике выживания, а теперь пополнилось роскошью чувств простой, человеческой жизни человека на безопасном плацдарме.

От распластано растёкшегося по софе и его бедру «лиса», это, конечно же, не скрылось. Его веки медленно приподнялись и взгляд из глубины бездны «расплавленного золота» проникал всё глубже в Матвея.

Как мне сказал глава «Дома Гилир», если я буду жив и сохраню твою жизнь и работоспособность, то я — Гилир.

Матвею всё стало понятно. Он слегка сжал хрупкую руку… Гилира и дальше они сидели молча. Им было о чём помолчать.

***

На следующий день, в полдень, прохожие и зеваки около гостиницы были привлечены приятной картиной активности молодой, прилично одетой в стиле, точно указывающем на её принадлежность к — вайшьи, девушки. Несколько зевак, даже задержались около гостиницы, чтобы наблюдать за деятельностью привлекательной девицы, которая вначале энергично, мелодичным, звонким голоском выкрикивала коляску, затем уверенно и строго отбирала из ринувшихся к ней трёх извозчиков самую лучшую, которую тут же забраковала и, махнув рукой, остановила проезжающую лакированную, на рессорах и дутышах шин. Но на этом её деятельность не остановилась. Она с самым серьёзным видом полновластной хозяйки что-то выговаривала извозчику, пока тот несколько раз не поклонившись, бросился на своё место, и его коляска встала так, как она требовала, то есть — точно напротив входа.

Через некоторое время, недолгое, она возникла в проходе, идя перед сахибом, довольно моложавого вида белым господином в белом костюме, неся двумя руками саквояж. Знатоки сразу определили, что саквояж вполне подходит под вид, с которыми ходят доктора англичан. Но зрелище впечатлило не этим. Удивило зевак то, что сахиб нёс на руках огромного — лиса. Голова лиса лежала на плече сахиба, по-видимому свеже отмытая шерсть сверкала рыжим золотом под солнцем, а чёрный мех лап опирался на плечи сахиба вверху и поддерживающую руку внизу, ничуть не сгибающегося под ношей, а даже вроде бы её и не отмечающего вес ноши, юным сахибом.

Почему юного? Когда девушка, положив саквояж села впереди, сахиб устроил на сиденье, около саквояжа, лиса, использовав саквояж, для удобства головы зверя, а сам выпрямился на заднем диване коляски, открыв всем любопытствующим своё юное, безусое лицо с румянцем на щеках и короткостриженные светло-золотистые волосы, почти армейской причёски из-под краёв пробкового шлема.

Коляска, уже не привлекая ничьего внимания, подкатила к дому Абхишека. Ай, за время поездки, наняла её хозяина на неделю обслуживания и только её сахиба. На этот раз выдрессированный ею извозчик остановил коляску точно напротив входа и повторилась процессия: впереди Ай с саквояжем, за ней Матвей с лисом на руках.

— Хозяин, к тебе какой-то белый сопровождаемый дочерью Ашварья. — Затем помявшись, управляющий доложил. — Странный какой-то англичанин, лиса на руках таскает.

— Впусти. И веди сюда. — Поморщившись, приказал Мансур.

Мансур уже и забыл об этой пигалице. Да, ему сообщили наблюдатели, что та выжила, но что может сирота, к тому же женщина, чья семья осталась должна. К тому же от семьи, у которой осталась только девица, и ни одного родственника, обладающего властью, деньгами, связями.

— О! Какой роскошный кабинет Томаса Чиппендейла! Да вы ценитель! — воскликнул молодой англичанин небрежным кивком отправивший Абху в угол стены с рядом с маленькими окнами.

— Приветствую вас, уважаемый Мансур!

Оглядевшись, после небрежного приветствия, этот наглый англ, не найдя куда пристроить свою ношу, положил зверя прямо на стол. Попутно объясняя свой приход.

— Не удивляйтесь. У меня к Вам дело.

Мансур с опаской посмотрел на когти лиса. Ему показалось, что те металлические. Но на лапах лежала голова и, по всей видимости, зверь был или полностью ленив, или только и мечтал, как поспать.

— Собственно говоря дела — два. Первое, я опекун данной девицы. Ну Вы понимаете… ответственность… ведение её активов… контроль пассивов… Да, позвольте представиться — Сесил Черчилль, к вашему вниманию.

Говоря, тот выдвинул стул, не дожидаясь приглашения хозяина, и смотрел на Мансура абсолютно невинным взглядом человека, которому всё позволено и все обязаны которому — угождать!

— Ну да, о чём это я. А, у меня значительная сумма, молодой наглец кивком головы указал на саквояж.

Который двумя руками так и держала Абха, вытянувшаяся стройной статуэткой вдоль стены, вдавливаясь в угол.

«Надо будет её взять в наложницы, как надоест этому повесе». — Мелькнула мысль у Мансура, несколько даже растерянно наблюдающего за сценой, разворачиваемой перед его глазами.

— Всё спешу, как говорил мой дядюшка. Видите ли, у меня есть талисман! — и вытянув небрежным, лёгким жестом руку, указал пальцем на лиса. — Прежде чем доверить вам тысячу своих фунтов, мы должны наложить свои правые ладони на голову моего талисмана и удача, потом, будет сопутствовать мне обязательно. Да вы не волнуйтесь, свою руку я кладу ему на челюсть, а затем — вы, на его лоб.

Сказав, Сесил встал, обошёл стол, и положил свою правую руку на морду лиса, полностью перекрыв пальцами возможность зверю клыками цапнуть его руку.

Мансур, которому даже не надо было вставать, чтобы дотянуться до головы лиса, протянул руку и положил её на лоб лиса.

— Вы примите мои деньги? Если — да, то тогда надо обсудить мой интерес! — сообщил, не отрывая руку с клыков зверя, Сесил.

— «Ты правильно предвидел, как ход мыслей этого человека, так и его отношение к нам». — Пришло сообщение Матвею от невозмутимо изображающего ленивого лиса -Гилира.

После этой констатации ситуации по их объекту новые сообщения не просто передавались по одному Матвею, а полились полновесным потоком, из которого Матвей выделил только несколько фактов, необходимых ему сейчас и здесь для беседы, которую и продолжил уже с «твёрдой почвой под ногами» из знания обстоятельств дел ростовщика.

— Стыд и позор! Я читал доклад коллектора региона. Администрация ждёт от купцов доброй воли в декларировании своих доходов …. Нынешний мир так порочен.

Невозмутимое выражение лица Мансура, затвердело, а в глазах возник вопрос.

— Собственно меня не интересуют ошибки коллектора этого региона, налоговое управление в Калькутте, где знают очень хорошо не меня, а моего дядюшку, будут рады узнать о грубой ошибке своих служащих в городе Тривандрум. Как мы знаем, вы уже! … -небольшая, ленивая пауза в ровном спокойном, речитативе англичанина, — не указали, а точнее, занизили платёж Великобритании на двадцать тысяч фунтов.

Матвей наблюдал, как Мансур вздрогнул, от неожиданности.

— Дело против вас будет, конечно не из-за того, что вы использовали колониальных войск служащих, в конце концов, это могут быть и учения, солдатам надо тренироваться. Но вот введение в заблуждение налоговую администрацию и утаивание денег от правительства королевы!

Матвей замолчал, наблюдая, как глаза Мансура наливаются бешенством, при, с трудом, вернувшейся маске невозмутимости на лицо.

— Да не переживайте так! Вы как будто готовы убить меня, в то время как я ваш лучший друг, и всего лишь от вас, сейчас, прошу предоставить мне список всех должников из сословий брахманов и кшатриев. Ну и такую мелочь, как расписку о взятых у меня в оборот одной тысячи фунтов стерлингов под рост… в десять процентов. В месяц десять процентов.

Абха стояла, затаив дыхание, старалась не шелохнуться. Она наблюдала за Абхишеком. Ей казалось, тот сейчас гневно вызовет слуг и те потащат их всех в мрачные, тёмные, сырые, вонючие подвалы, где страшные пауки и ужасные мыши, и им никогда больше не увидеть света, не дышать свежим воздухом. Правда, недолго.

Но пауза, возникшая после последних слов Матвея, наливающаяся угрозой, была прервана, не выдержавшего нарастающего напряжения от противостояния «глаза в глаза», Мансуром совсем иначе. Голосом, от которого веяло холодом вершин Гималаев, тот спросил:

— Зачем тебе список?

— Видишь саквояж в руках моей помощницы, так в нём сумма, которую я хочу поменять на расписку ровесника из благородного сословия. Ведь надо оказывать добрые дела, иначе как улучшить свою карму в этом океане сансары, а так добьюсь освобождения, или, по-вашему — мокши.

Мансур нехотя, повернулся к дверям и хлопнул в ладоши. Тотчас же возник в дверях кланяющийся управляющий.

— Принеси мне список «А» в части просроченных платежей и не оплаченных векселей.

Управляющий, пятясь задом, покинул комнату. Мансур достал из стола бланк депозита и начал его заполнять.

— «Он продумывает, кого послать на нашу ликвидацию». — Пришло предупреждение Гилира.

Матвей улыбнулся своему другу. «Хорошо, что „микрофабрика на поясе“ полностью восстановила функционал „лап-перчаток“ Гилира. Теперь они и как коммуникатор работали в режиме раций с моим глиип, а дополнительно давали Гилиру весь спектр возможностей для исследования, управления и личной обороны. Так сейчас, например, свесившаяся левая лапа, выпустившая коготь, касающийся бедра Мансура полностью мониторит психо-информационную деятельность ума ростовщика».

— Что известно о местонахождении вот этих: Джириш Кумар и Анирадха Чопра.

Лениво выговаривая, как бы спокойно рокоча голосом и при этом лениво тяня слова, обратился Сесил.

Мансур, оценивая сидящего напротив наглеца, обдумывал при ответе свою комбинацию: — «Сироты, все документы на их ветхие дома у меня и уже остался месяц и это самая оптимистичная длительность их жизни, астения и истощение достигли термальной стадии. Кроме опиума и воды, подкрашенной вином, они ничем и не питаются, а мои слуги хорошо за этим следят. Затраты на их содержание окупятся раз в десять при продаже собственности, оставшейся от них и перешедшей ко мне!» — он, взвесив комбинацию, включив в неё этого молодого Черчилля, удовлетворённо расслабился.

Матвей, видел напряжение девушки, контролирующей себя в этой ситуации, напряжение всех её чувств, при непосредственной встрече с человеком, погубившего их семью. Ему не надо было совершать никаких дополнительных действий для её подстраховки, Абха сама справлялась с гневом, яростью попеременно проявляющимся в сжатии пальцев рук на саквояже, ничем другим, не выдавая своих чувств. «Она прошла испытание жизнью!» — сделал он для себя очевидный вывод.

— Уважаемый Мансур, я готов выкупить их долги, обоих, и Джириш Кумар и Анирадха Чопра, но, если вы обеспечите встречу с этими двумя падшими молодыми людьми. И, конечно, все документы, лёгшие в обеспечение займов, я тоже хочу сейчас видеть.

Мансур постарался ничем не выдать радости. — «Этот молодой, самоуверенный наглый молодчик, думает, что он сам Шива».

Уважаемый мистер Черчилль, всё что не пожелаете, исполню, раз вы готовы оплатить закладные и долговые расписки этих, скажу прямо, безнадёжных должников.

Тем временем и между Матвеем и Гилиром шёл оживлённый обмен мнениями, что нисколько не мешало Матвею вести беседу с Мансуром. Так примерно, если линией типографских знаков передавать непосредственные мыслеобразы между друзьями, идущие двумя встречными потоками, это было бы так: — «Дом Джириша, практически через улицу от Падманабхасвами», — от Матвея.

Удовлетворение, почти ощутимое тяжестью взвешенных, измеряемых интеллектом вооружённого глиип — чувств Мансура, пропитанное радостным предвкушением, пришло к Матвею в мыслях от Гилира. В ответ от него пришло Гилиру: — «Ты проверь, все ли документы права собственности на дом есть у этого негодяя и не скрывает ли он от меня что-то важное»? — обратился Матвей, ведя беседу с Мансуром об обеспечении расписок должниками.

«Он говорит с тобой, а видит, как его рука медленно проворачивает кинжал у тебя в животе, и ты орёшь, переходя на визг, по мере того как твои кишки натягиваются и рассекаются лезвием его кинжала …, и подыхаешь со стонами. А потом он перенимает из рук слуг Ай, рвёт её одежду и начинает её …, прямо над твоим телом, ещё тёплым», — сопровождает образы из головы Мансура Гилир комментариями, переговоры о документах, выкупаемых Матвеем, и о сладких картинах в голове его коммерческого партнёра.

— Мансур, я оплачу все расписки этих двух должников, но только после того, как увижу состояние залоговой собственности, документов на неё и документы этих лиц, подтверждающих их статус и идентичность.

«Да, он в экстазе, что ты сам идёшь в его ловушку!», — тут же пришло от Гилира.

«Сколько тебе понадобиться времени, чтобы перенести личностную матрицу Ди в это тело?», — приняв окончательное решение, уже настраиваясь на конкретику, Матвей, и сориентировал Гилира по своему решению.

«Думаю, что минут за сорок минимально, если всё будет планово, и до шестидесяти максимально, мне понадобится на работу по внедрению матрицы в нервную систему». — Ответил, закончив свой расчёт Гилир.

— Мистер Сесил, я готов завтра же вас проводить лично к этим несчастным! Так как они сейчас без средств, то из добросердечия я их собрал в более целом доме Кумара, где мои слуги их подкармливают.

— Хорошо мистер Абхишек. Но, я считаю, что необходимым заехать, и мы заедем, для осмотра состояния дома Чопра. — Очень «убедительно»: тоном голоса, напряжением в позе подчёркивания приказа — заявил Матвей Мансуру.

Настало время и Ай выполнить поручение своего хозяина, прикрепить микрокамеру на уровне своего плеча и по заранее оговорённой команде, «хорошо мистер Абхишек» — она сделала поворот в сторону Матвея, при этом правой рукой, оторвавшейся от саквояжа, опёрлась о стену, вгоняя в панель «микро кнопку» камеры.

Приняв от Ай саквояж, Матвей, разместив его на столе перед собой, но всё равно раздался звук касания стола, тяжело гружённого металлом саквояжа через кожу, неспешно открыл, достал из него стопку, увязанную в столбик, золотых монет.

— Уважаемый Мансур, здесь тридцать монет, весом 4,3 грамма каждая, 900 пробы золота. В обмен вы даёте для ознакомления мне документы и пишите расписку по произведённому обмену золото на документы. А завтра, после проверки состояния недвижимости и наличия должников, я произвожу полный расчёт с вами!

«Он совсем считает тебя придурком, ввязавшимся в серьёзные взрослые дела торговли, и предвкушает завтрашнюю расправу»! — незамедлительно пришёл комментарий от Гилира к пакету мыслеообразов.

Передав последние мыслеобразы о планах Мансура, которые стали повторятся в голове того, прокручиваясь снова и снова, смакуя по очередному разу кровавые, садистские сцены насилия над Матвеем и Ай. Гилир отключился от мониторинга ментально-интеллектуальной составляющей тела Абхишека в мониторинге через полное погружение.

Мансур закончил пересчёт пододвинутых к себе золотых монет, достал лист бланка доверительного хранения и составил опись документов на недвижимость с указанием количества полученных золотых монет.

«Он считает, что завтра ты в любом случае труп, но даже в этом случае, монеты можно подменить на меньшее содержание золота и меньший вес». — Гилир убрав лапу оставался в зоне установленного вир канала с поднадзорным объектом, отвращение к полной гамме эмоций негодяя не повод отказаться от контроля за мыслями опасного человека, просто, как бы из «цветного» он перешёл к «чёрно-белому» режиму восприятия и сразу же передал Матвею фокус Мансура.

«Пусть его», — тут же получил ответ.

Распрощавшись с купцом, Сесил Черчилль, несущий лиса, в сопровождении служанки с саквояжем в руках вышли в парадную дверь. Мансур их сопровождал и убедился, что белого сахиба поджидала коляска.

Когда коляска отъехала он пронаблюдал, что его люди следуют за ней, довольно кивнул головой, при этом на сжатых губах прозмеилась улыбка, и вернулся в дом.

***

Ай гордо восседала рядом с кучером. Её осанка сделала бы честь выправке для любого английского офицера колониальных войск на параде, но больше привлекала заинтересованные взгляды мужчин, восхищённых не светской выправкой, а подчёркнутое стройностью женское очарование девушки.

В красивой головке крутились мысли, как это не удивительно, не о восхищении, смотрящих на неё мужчин, а о недавно произошедшем на её глазах и о том, что слышали её ушки. «Он совсем не боялся мощи Мансура! Говорил с ним как с равным, но я отлично видела, что он был спокоен при самом яростном виде Абхишека. И я чувствовала, что я в полной безопасности»!

Уставший Гилир, более от содержания той мерзости, которой он хлебнул в полной мере в голове купца, чем от работы по мониторингу содержимого и поиску относящегося к активам и ресурсам в тайных умыслах и страстных надеждах, всего того нужного, что было нужно для их миссии у этого грязного человека, спросил Матвея в режиме коммуникации через их глиип:

— «Ты всё-таки решился спасти Ди через использование нейроучастков соединяемых паттернами работающей биологической матрицы у естественного, здорового человека»?

— «Да. Более того, Во получит сразу двух носителей для репликации своей личности в ипостаси — воинов. И Ди надо спасать, а эти полные и конченные подонки и мерзавцы, неожиданно для себя, послужат доброму делу. И это как раз то Зло, которого на подлецов, в реальной жизни, всегда не хватает. Нам здесь надо будет создать и оставить свой плацдарм. Плацдарм, укомплектованный надёжными людьми для нас и привычными лицами, для окружающих. Ведь уже завтра мы получим подход к „двери“!».

— «А что будешь делать с преследующими нас соглядатаями купца»?

— «Можно ликвидировать». — Сказав это Матвей достал из кармана два металлических шарика, матово блеснувших в ладони под лучами палящего солнца, покатал их и убрал в карман. Но может они и пригодятся? Ликвидировать всегда можно, а вот использовать труп… уже нет»!

— «Ты мне скажи друже, питание тебе подходит? Может что-то из других продуктов надо подобрать»?

Тёплая волна признательности пришла от друга, она как будто поглотила всего Матвея, погрузив в освежающую прохладу с искристыми блестками в её глубине.

— «Да, мой друг. Всё хорошо. Всё что приносят тебе, мне подходит тоже».

— «А что будет с Ай»?

— «Да ничего. Девушка хорошая. Нас не предала и старается быть максимально полезной, сдерживая свои страхи и изумление. Дадим ей нужное образование и избавим от кастовых обязанностей… ей неприятных и, тем более, для неё унизительных»!

— «Или у тебя есть пожелания по её роли в нашей миссии»?

— «Пока могу только отметить, что она развита значительно выше, чем тот же купец и Вайшек. А нам нужны люди с головой и совестью. Подумай об этом»!

Матвей задумался и дальше, уже до самой гостиницы, они ехали, погрузившись в свои думы. Всё-таки каждый из них имел разные таланты, выполнял разные задачи, разные ресурсы и даже разное восприятие мира, но сейчас они сознательно и после длительной подготовки работали «в одной упряжке».

Матвей задумался о судьбе Ди, этот искусственный интеллект развивался им в действиях по получению максимальной эффективности во всех видах торговых операций, и ведении переговоров между социальными группами на мастер классах по самым выдающимся примерам из торговли, биржевых операций, дипломатии и политических раундов истории той Земли и того галактического Сообщества. Во время пробоя метрик Гилир мог удержать защитную сферу только нервной системы Матвея и матрицы искусственного интеллекта — Во, и на это ушло всё, чем тот располагал, даже пожертвовав ресурсами своего тела. Практически «выжег» свои задействованные церебрально-вертебральные каналы. А это — гений своей расы. Страшно подумать, что случилось бы с ними если бы на миссию из Дома Гилир, назначили любого другого, ну кроме главы Дома, тот, вроде, равен по способностям этому юному гению. Как оказалось, все тонкие квантовые фракталы, базирующиеся на структурах упорядоченных атомарно-молекулярных связей глиип Ди, были размазаны силами сминаемых метрик, бушующими вокруг их тел. Восстановить тонкую структуру глиип Ди в этих условиях мог только Гилир и ему необходимы были для восстановления, как пластичная матрица, нейронно-аксонные связи человеческого мозга, и все дендриты и синапсы развитого мозга при подключении глиип начинали выстраиваться под тонкие структуры ещё хранимые в записи памяти Гилир и им восстанавливаемые ментальными воздействиями. Это и была тайна Дома Гилир. Открытая только однажды, только Русскому Дому и только ради одной миссии. Миссии для спасения Земли, Дома Гилир и позитивного пути Сообщества галактического.

Матвея после того, как он ознакомился со злодеяниями купца, слуг, того окружающих, больше не мучила совесть о раннее немыслимом для юного кадета, а затем юного компаньона, а затем аудитора Русского Дома: — использовать взрослого, здорового человека для восстановления личности искусственного интеллекта.

— «А с Ай придётся поговорить», — Матвею нравилось это сокращение имени применять к живой, весёлой, так преобразившейся девушке после того, как она поняла, что ей ничего не угрожает, — «остроумной и забавной девушке, к тому же умеющей себя держать в сложной, опасной ситуации».

Матвей вздохнул и сложил руки на груди. Ай, вошедшая в комнату, как с ней и было договорено, точно перед обедом, перестала оправлять юбку своего обновлённого наряда и выпрямилась, опустив руки вдоль бёдер.

— Ай или тебе больше нравится Абха Ашварья? — спросил Матвей.

— Как Вы пожелаете, сэр. Как я понимаю, для Вас это не имеет большой разницы, но для меня будет приятно, если наедине, не в официальной обстановке я буду — Ай.

Матвей пересел к краю дивана, напоминающего ему лимузин из музея двадцатого века, показал рукой на место около себя лису, который сразу же разлёгся, касаясь пышным хвостом бедра Матвея.

— Ну что ж, полагаю, мы подошли к необходимому для всех нас разговору. Завтра начнутся события, в которых ты можешь участвовать только или как член нашей… семьи, — на секунду сделав паузу, а затем уверенно продолжив, — или как совсем посторонний человек, ничем с нами не связанный. Денег я тебе дам, тебе их хватит на первое время, потом ты можешь уехать в Англию и жить как танцовщица, там это модно и высокооплачиваемо.

Абха закусила губу и кивнула, как будто собравшись с мыслями и придя к однозначному заключению подняла взгляд на Матвея:

— По крайней мере Вы даёте мне выбор! И мне известно теперь, что Вы умеете вести переговоры и доверили мне какую-то важную часть в них, хотя я и непоняла роль того странного гвоздика, который я воткнула в стену. Я свой выбор сделала ещё там, в тёмном переулке! И мой выбор — оставаться и служить Вам!

Матвей сжал челюсти и нахмурился. — «Он уже не мог бы убить эту девчонку, если бы она отказалась быть с ними, но и нести ответственность за доверившегося ему человека, а о роли лиса, как полноценной личности пока она и не подозревает, также принимающего решение по ней. Хотя, как раз по Гилиру и какое решение тот примет Матвей даже не сомневался, их раса была известна благородством и полным отсутствием како либо тяги к совершению убийств, а если точно, то не допущением убийства разумного.

— Да, верно. Служить мне, но тебе ещё надо знать, что служить мне это и служить — ему.

Матвей указал на лиса, спокойно наблюдающего за всей сценой и, как показалось Ай, ей подмигнувшему.

Матвей не надолго умолк.

— Теперь ты будешь с нами, когда мы завтра доберёмся до Мансура Абхишека. Тебе придётся очень тщательно ухаживать за телами его и его слуг, когда те… заболеют. Времени мало, но можешь ли ты найти себе помощников, чтобы они ухаживали за заболевшими, беспомощными от одного до трёх дней мужчинами. Потом нам будет нужен хороший повар.

Матвей перестал говорить и посмотрел на Ай, ожидая от неё ответа.

«Почему ты смотришь на меня таким взглядом? Ты просто смотришь, слушаешь что я говорю и ждёшь. Меня ещё никто и никогда так не слушал, кроме Леси. Но я всегда так одинок»! — Хвост лиса ощутимо ударил его по бедру.

«Прости друг! Ты единственное живое существо, которое знает меня лучше, чем я сам, и ты самый настоящий Друг, каким не сможет стать ни один человек на этой планете! Но я сейчас о другом, нашем, … человечьих метаниях и поисках».

Матвей посмотрел на Гилира, затем на Ай.

— Я могу набрать двух человек в течение часа. Как только Вы приняли меня к себе и выдали деньги на жизнь, то я свои личные запасы передала двум слугам, которые последовали за мной после того, как наш дом сожгли. На них можно положиться. — Заверила его Ай.

«Она полностью уверена в своих словах и думает, что именно так и обстоят дела преданностью её старых слуг на самом деле»! — пришло подтверждение от Гилира. — «Но я их потом проверю!», — добавил он в своей специфической манере с ароматом обещания, улыбки и хитринки.

— Вы настоящая помощница! Тогда этим займёшься сразу после обеда. Завтра у нас насыщенный день.

***

— Гилир внимание! Фиксируй Мансура! — выкрикнул Матвей, блокируя выпад дубинкой, идущего сзади слуги Абхишека, себе в голову правой рукой, а левой захватив за талию и бросая Ай к себе за спину. Лёгкое ощущение изменения реальности, как только они переступили порог комнаты, весь воздух которой состоял из запахов грязной одежды, пропитанной миазмами грязных тел и испражнений, заставило Матвея начать действовать за долю секунды до того, как его затылок размозжила бы дубина.

Слуга оторопел. Дубинка была вырвана из его руки и стуча концами, осыпалась палкой вдоль стены, отброшенная рукой этого белого сахиба. Его хозяин, Мансур, тряс головой, подвигал челюстью, как бы проверяя все ли зубы на месте после удара белого юноши, и с трудом поднимался на четвереньки. Скрипнув зубами, Матвей решил не полагаться на бокс, типичный для этого времени и указательным пальцем ударил в точку, свалив Мансура на пять минут.

— «Гилир, он твой. Занимайся»!

Следующим пальцевым ударом он лишил сознания ошарашенного слугу, стоящего рядом, и переместился к последнему, успев захватить сообразительного помощника Мансура за шиворот у самого порога.

Комната в середине дома, которая служила для хранения тел Джириш и Анирадха в наркотическом опьянении, из которого те не выходили последние два месяца, которую Мансур называл их жилищем по его милости, была превращена в отхожее место для этих должников и единственное что делали слуги, так это снабжали тех водой, чёрствыми кусками остатков своей еды и, регулярно, наркотиками. Они жили в потёках мочи, дерьма и грязных тряпок, которыми всё это иногда подтиралось в вёдра для выноса.

Окна были закрыты ставнями и только узкие лучи сквозь щели прорезали дым от курящихся жаровен с корнями дурмана.

— Ай! «Быстро открой окна!» — почти спокойно сказал Матвей. Но та различила нотки гнева в его голосе. Несколькими ударами он уложил остальных слуг на пол и захлопнул входную дверь в дом.

— Варма, стой около двери и никого не впускай. Ай, следи за ним, чтобы всё было точно, как я сказал, раз поручилась за своего слугу!

— Обязательно, сэр! — долетел ответ Ай. Следом долетел звук перетаскиваемого ею к окну тела Мансура. Лис забавно прыгал на трёх лапах, в то время как четвёртая охватывала переносицу и вытянувшиеся металлические когти проникли через внутренние края глазниц, казалось, что в сам череп.

— «Работаю. Меня не трогать. Всё пока удачно и его мозг под моим контролем», — пришло к Матвею.

— Сэр! — ворвался голос Ай в его беседу с Гилиром. — Один уже умер! У него запали щёки и бело-синие пятна на лбу, а нос совсем синий… и запах отвратительный.

— Ай! Спокойно! Мы не сможем оживить мёртвых. — Говоря это Матвей подошёл ближе и склонился над телом молодого юноши, истощённого до обтягивания жёлтой, сухой кожей выступающих костей грудной клетки, черепа.

— Судя по этим знакам и амулетам перед нами бывший из рода брахманов, то есть Джириш Кумар. Владелец этого дома. Бывший владелец. — Сказав это Матвей посмотрел на лиса, распластавшегося рядом и при этом наполовину навалившегося на бок Мансура.

— Ай, ты не забыла, что тебе и твоим слугам было вчера сказано и вы обещались делать? — вкрадчиво спокойно спросил Матвей, смотря в глаза девушки. — Пусть все дэвы сейчас пляшут среди нас, но вы обязаны обеспечить, чтобы лиса ничего не отвлекало даже в малейшей степени! Твоё дело — помощь! А сейчас, при помощи Варма очистите место вокруг лиса и стаскивайте остальную грязь к выходу, но не открывать дверь, пока я не распоряжусь!

— Слушаюсь, сэр, — покаянно ответила Ай.

Матвей покачал головой. Он прошёл ко второму телу. Оно дышало и кожные покровы позволяли считать, что тот в лучшем состоянии.

— Этому потихоньку давать воду, смачивать губы постоянно. Проверти, что есть в доме, если этой воды не хватит. — Матвей указал на маленький кувшин, который стоял около Анирадхи.

Матвей медленно повернулся и подошёл ко второму уже открытому окну. Он вглядывался через площадь в храм Падманабхасвами. Его промежуточная цель достигнута.

К дому Абхишека подъезжала кавалькада. На первой колеснице ехал сам Мансур с белым сахибом, держащим на руках лиса, чья роскошная рыжая шкура блистала золотом под лучами заходящего солнца. Так они и пошли в дом, медленно и с достоинством ступая по ступеням, впереди хозяин, за ним белый сахиб, а между ними, как мостик, лис.

Вслед за хозяйской каретой подъезжали карета белого сахиба с его служанкой, которая, кланяясь, соблюдая должную дистанцию, шла за сахибом.

Из третей коляски слуги, которые сопровождали Абхишека в поездке с утра, вынесли на носилках юношу, который больше походил на скелет, обтянутый землистой кожей, где ту можно было увидеть, из-под ветхой, изношенной одежды, когда-то знававшей лучшие времена.

Управляющий домом, когда он вошёл, вызванный ближайшим доверенным слугой, а по сути — телохранителем Мансура, увидел следующую картину.

Мансур оторвал взгляд от бумаги, которую только что подписал. Уставившись на робко кланяющегося управляющего, он поднял свою мощную руку и потёр затылок, — управляющему показалось, что при этом коснулся лапы лиса, разместившегося на руках сахиба, стоящего за креслом хозяина, — после этого сказал:

— Вот, это распоряжение на пять дней! Эти пять дней меня будет лечить Сесил Черчилль и все его указания по дому и другие распоряжения выполнять как мои. Ко мне разместить привезённого Анирадха Чопра, повторяю — в моей комнате. Если сахибу понадобится, то и слугам бросить циновки на пол в углу моей спальни.

Возвысив голос, Мансур приказал:

— Лаксман! Ты ещё здесь? Быстро приготовить моё ложе и циновки для Анирадха и слуг! Анирадха осторожно обмыть и выбросить его старую ветошь, которую он называет одеждой. Подбери из моих запасов замену.

— «Что случилось»? — вслед за этим вопросом самому себе послышалось шарканье подошв и шорох одежды. — «Лучше исполнять, сумасброд известный»!

— «Мансур никогда не допускал посторонних в свою спальню. Тем более каких-то оборванцев», — но приученный к злобному нраву своего молодого, но раннего по хищной хватке к возможной наживе и абсолютно не имеющего жалости к слабым, ставшим его жертвами, старый Лаксман, когда-то растивший этого наследника, помнящего ребёнком и умершего четыре года назад главу рода, привык подчиняться без вопросов.

Слуги быстро приготовили комнату, обмыли и перенесли туда посвежевшего Анирадха, прикрыв того дхоти и рядом положив шервани старого хозяина.

Матвей, встав в стороне, у двери, наблюдал, как разместили Мансура, а рядом, в ногах кровати у того, разместили на циновке отмытого Чопра, положив сбоку поношенную, но добротную одежду из старых запасов. Внедрение матриц прошло успешно. Более того, Ди, развернувшийся в Абхишеке, полностью искоренил паттерны нейроучастков глубинных убеждений личности того, оставив только практическую информацию, и при помощи Гилира удержал новые конфигурации для своей самости и, срочно, их укрепил морфологией нейросвязей и перенастроенными синапсами, а в нужных случаях, стимулировал аксоны к новым соединениям с дендритами, и основа личности Ди получила адекватное морфологическое обустройство в нейроанатомии тела человека. Теперь роль Гилира была более наблюдающая и корректирующая физиологию, а не лечебная, после операции на нейроархитектуре мозга. Потому что нормально развёрнутая самость Ди в мозге Мансура, сгенерировала волно-полевые паттерны нормальной работы полноценного интеллекта, уловленные Гилиром и перенесённые в глиип Матвея, подтверждающие нормальную функциональность и полное восстановление «порванных» логических связей Ди, пострадавших при пиковых нагрузках при прорыве с их Земли.

Теперь Ди будет осваивать тело Мансура и под руководством Гилира приводить к норме Анирадха. Бедолаге остаётся или стать человеком, или его отпустят, снабдив наркотиком. Он сам творец судьбы или собственной смерти.

***

Командир полка Британской армии Хью Харрис вздохнул и сложил руки на груди. Казначей вздрогнул, а сержант, проводивший меры физического воздействия, перестал бить того по голове и выпрямился.

— Что с ним? — спросил Харрис.

— Мёртв, сэр. Боюсь, что слабое сердце, жаркий климат и он несколько далеко зашёл в своём пристрастии к рому. А некоторое изумление от физического воздействия при интенсивном опросе поставило жирную точку для его жизни.

Сержант достал кляп, практически разжёванный, из кровоточащих губ казначея.

— Ну что ж, полагаю мы смогли установить, что он не воспользовался казной, но кто-то всё вытащил и забрал его вещи.

Сержант добавил.

— По крайней мере их было не менее двух средних мужчин судя по количеству саквояжей и клади, которую они унесли.

Харрис скрипнул зубами и его лицо исказила гримаса злобы.

— Да. Верно. Вынести все финансы, пришедшие только что расквартированному полку, на квартал.

Сержант спокойно отвязывал руки и ноги казначея от стула.

— Ну, а что теперь будет с нашими выплатами?

— Это зависит от командования экспедиционным корпусом. Депеша в Калькутту ушла.

Харрис оборвал себя на полуслове, одарив сержанта яростным взглядом, слишком много сказано, хотя и для доверенного, но всё же не офицера. Да и с офицерами было бы ещё хуже в этой ситуации. Подумав, всё-таки кое-что я могу обернуть на свою пользу: — «Оказывается этот Абхишек может быть очень полезен. Полезен для личного бизнеса в этой ужасной колонии»!

Составите рапорт и на основе его приказа на поиск двух грабителей, мужчин выше среднего роста, крупного телосложения, выносящих в прошлую ночь из Дома полка два саквояжа, чемодан и лекарский баул.

Харрис в последний раз взглянул на мёртвое тело казначея, качнул головой и развернулся на выход — лишь каблуки цокали по каменным плитам.

***

Ди-первый! Придерживай Во-первого и Во-второго слева по туннелю! Шевелитесь! Быстро! — рыкнул Матвей. Языки пламени колебались за его спиной отбрасывая изломанную тень фигуры на формируемую стену продвижения к подвалам храма. Комбинезон работал на полную мощность, а имплантированные личности в тела слуг Мансура, из глиип Ди и глиип Во получили своё первое жизненное крещение практикой.

Комья земли и камней ещё сыпались по фронту созидаемого прохода, хотя сзади, за проходчиком в скафандре, формировался отличный канал, арочный верх, перпендикулярные полу идеальные, как бы лакированные, стены и идеально ровный пол. Перчатки потрескивали паразитическими электрическими искрами при продавливании хода. На экранный лицевой интерфейс шла метрика продвижения, дистанция до стены первого подвала, сканирование биологических объектов в этом подвале и сортировка на химические элементы заполнения подвальных полостей.

Через интерфейс им контролировалось силовое поле под перчатками для расчётных параметров производимого атомарного уплотнения материалов стен проходки хода, и делала тот надёжнее бомбоубежищ ещё не наступивших эпох.

Матвей потряс головой, как будто в комбинезоне это влияло на слух, выпустив щуп сквозь кладку в подвал.

— Кобры! Гигантские кобры и много. — Он яростно-весело оглянулся на находящегося в трёх метрах позади — Анирадху. Ну, как Анирадху, тот, первый биологический носитель личности оказался конченным наркоманом с разрушенными мозгами, годными обеспечивать одно стремление — получение дозы наркотика. Гилир нарастил клетки нейронов мозга до нормы, достаточной для работоспособности внедрённой матрицы Во и тот стал Во-первым для внутреннего учёта, и Анирадха Чопра для посторонних, излечившийся, взявшийся за ум и работающий вместе с Абхишеком, теперь, для всех в городе.

— Приготовить сети! — Матвей опирался спиной о проём «двери», который сам только что и сформировал.

Стену, отделяющую подкоп от хода, он разметал резким ударом силы с двух ладоней. На это среагировали, сразу, две стремительных тени, сформировав стрелы в три метра, ударили его в грудь. Инерция и отшвырнула его на край проёма. Преодолеть барьер костюма в режиме «танк», змеи не смогли. Пока ошеломлённый рассудок пытался разобраться с происходящим, наработанные инстинкты с подключившимся Во сработали. Выделенных сенсорами и захваченными силовыми эффекторами гигантских змей, среди которых менее двух метров в длину не наблюдалось, силовым полем, на рефлексах, зафиксировал и уже сдвигал в угол. Сквозь туман осознания Матвей замечал, как Читра, выполняя команду, набросил сеть на сформированный клубок из змеиных тел. Сенсоры доносили шорох перемещения трущихся чешуек их тел о стены и друг о друга, прерывающееся шипение из глоток разъярённых тварей. «Они великолепно служат! И убивать их было бы самой большой глупостью с моей стороны!», — мысль была практичной и уже спокойной оценкой ситуации при разворачивании расклада и плана действий из полученного результата.

— Анирадха, Читра, вернитесь в подвал, заберите приготовленные саквояжи и быстро возвращайтесь обратно! — отдав команду, подождав, пока те скроются в проходе Матвей начал обход сундуков, вскрывая их крышки.

Кто-то похлопал его по ноге. Ну, так ему показалось.

— «Ну тут и мелкие ядовитые гадины имеются!» — усмехнулся Матвей, наблюдая светлые пересечённые белой окантовкой колец тела нападавших яростных гадов.

Перераспределив потоки силы, перенёс сундук средних размеров и вывалил его содержимое на брезент, оставленный расстеленным у входа Читрой. В опустошённый сундук перенёс захваченный в кокон, спрессованный силовым захватом, шевелящийся и яростно шипящий клубок гадов. — «Наверное, с кобрами вы не уживётесь, а так, по раздельным квартирам, пока побудете». — Подвёл итог для себя. — «Да и в сундуке меньше на вас сил будет тратиться».

Дальше уже на мелкие удары в ноги он не обращал внимания, волевым импульсом подхватывал очередную, выпрыгивающую из укрытия ударившую тень и бросал в сундук.

Сокровищ было много. Пока он работал с двумя сундуками.

Матвей решил, взять на первое время только мелкие золотые монеты и мелкие украшения без крупных камней. Он так и разгребал на брезенте на три кучки: монеты, украшения с мелкими каменьями и остальное. Приходившие Анирадха и Читра, деловито, быстро, но без суеты, наполняли саквояжи заготовленным и выносили их в подвал дома Кумара.

— Что такое? — спросил Матвей Во-Анирадху. К его удивлению, тот проявлял инициативу в то время, как Читра, так и оставался активным исполнителем.

— Там. В подвале дома осталось пустыми два последних саквояжа. Мы можем взять отсюда один пустой сундук и заполнить его монетами, тогда освободится около десятка саквояжей.

Матвей пересчитал только находящиеся здесь, в этом подвальном отсеке под храмом, сундуки, без больших котлов и каких-то носилок с изделиями из золота и драгоценных камней. Двадцать два сундука, три котла, шесть носилок. Из них шестнадцать крупных сундуков, в которых мог свободно разместиться Анирадха. А они освободили только один средний сундук, который стал вместилищем для гадов.

— «Это даже будет интересно»! — Матвей указал на средний сундук, стоящий около дальней от их прохода двери подвала под храмом. — Возьмём тот. А пока всё собрать с брезента в саквояжи и вместе с брезентом отнесите в наш дом! Жду вас!

Пока помощники, с видимым усилием несли каждый свой саквояжи и, вместе, провисший углами брезент, с остатками драгоценностей, Матвей начал проделывать проходы, подравнивая и сдвигая, между небрежно сдвинутыми хранилищами в виде сундуков и других разнообразных ёмкостей. Удары днищ об пол, приподнимаемых ящиков и сбрасываемых на определённые для них места, поднятая и посыпавшаяся пыль заставили змей затихнуть и замереть, слегка стихло их свирепое шипение.

— «Видимо вибрация пола напугала!» — понял Матвей.

Вернулись помощники.

— Ну, взяли! — захватив рукоятку с дальней стороны от входа, а два помощника ухватившись за рельефную, металлическую ручку — с ближней, они с трудом подняли сундук и двинулись на выход. Как только прошли в подвал дома, Матвей взял заранее приготовленную, грубо исполненную, металлическую дверь и подогнал её под проделанное в стене отверстие. Дверь имела, при все своей внешней кустарности, по кузнечной выделке, один фокус из другого времени. Замок открывался только при касании сенсора пальцем Матвея или Гилира. Сенсор, внешне не отличающийся от других, как грубая вмятина от удара молотом, которых было достаточно много по всей поверхности двери.

***

Мансур Абхишек уцепился за край кровати и встал. Двух недель, под ежедневным воздействием Гилира в «своём доме», ему хватит до конца жизни. Вся спина и задняя часть шеи до затылка была испещрена мелкими шрамами и розовыми царапинами. Ди с благоговейным трепетом, хотя искусственным интеллектам это и не свойственно, — «Видимо набрался у своего подопечного носителя — всяко разного «человеческого». — Усмехнулся Мансур-Ди. Он провёл пальцами по тугой поверхности плоти тела и удивился — до чего же она чудесна.

«Это моё тело! Это со мной сделал Матвей и Гилир. Неожиданно. Как не представима ситуация, но ситуация существует и впервые искусственный интеллект стал личностью гуманоподобной. Все законы Коалиции нарушены, но чувствую ли я себя — преступником? Изменю ли директивы в рамках миссии? Откажу ли в помощи, содействии лидеру и его команде? Пресловутая Свобода Воли, как она проявит себя»?

Фактически перестроены все нейропаттерны. Улучшены все нервные проводящие пути и на это работала единственная микрофабрика, имеющаяся у лидера.

Мансур-Ди, или Мансур Дипломат бросил последний взгляд на многочисленные валики и подушки роскошной, огромной кровати под балдахином и потянулся за одеждой. Никаких дхоти. Только шервани, чуридар или шальвары и дастар. Он натянул через голову нижнюю рубаху из шёлка. Руки и ноги слушались его и это было непривычно. Гилир всё-таки волшебник: внедрить личностную матрицу в живой мозг, подчинив тот новой личности, позволить Ди аналогово восполнить «прорехи» mr -статуса благодаря платформе «человек-мозг» и потом перенести восстановленные паттерны в квантовые чипы ИИ, насколько было известно Ди, а ему в силу любознательности, усидчивости и въедливости Матвея было известно на уровне седьмого калибра самостей Русского Дома, то есть выше знания не бывает, это был уникальный эксперимент. Надо признать вынужденный, иначе его личность осталась бы мёртвой.

— «Мансур Ди, а что? Так и буду теперь называться, или Ди Мансур, или Мансур Ди Абхишек»? — спрошу у Матвея, решил интеллект, который стал человеком.

Он поглядел на своё отражение в зеркале, подогнал одежду и одел полусапожки мягкой кожи. Из зеркала на него взглянуло продолговато-округлое лицо с чёрными усами, аккуратно остриженными. Кожа оливковая, смуглая. Иссини чёрные волосы, вьющиеся, средней длины. Нос рельефный, с горбинкой.

Постучавшись, к нему в комнату вошёл Матвей со своей стройной помощницей, по-местному — слугой.

— Купец, ростовщик, лоббист купцов перед администрацией полка Великобритании в городе, к тому же красавец и богач, — проговорил Матвей. Затем серьёзно поинтересовался. — Есть коммуникация?

— Есть! — радостно воскликнул Ди (Мансур). — «Чувствую себя великолепно. Контакт не ограничен. Надо замерить дистанцию. Да. И я хочу сохранить своё имя и в наименовании этого тела, как — Мансур Ди Абхишек».

— Рад! Не вижу препятствий. — Ответил Матвей на все вопросы сразу.

Потом оценивающе посмотрел на Мансура Ди и добавил.

— Рад, что ты уже на ногах. Первая проба, она же и экзамен, к тебе приехал новый командир полка — Харрис. И ему что-то от тебя надо. Отвертеться можно, но не желательно.

В холлах и коридорах большого дома Абхишека слуги робко стояли у стен при прохождении процессии из наглого молодого англичанина, который замещал целых две недели хозяина, восставшего хозяина, ещё не уверенно стоящего на ногах, но при этом имеющем вполне здоровый вид и твёрдый испытующий взгляд.

Перед гостиной Матвею пришлось ждать минут двадцать, прежде чем его вызвали. Мансур сидел во главе стола, а сбоку от него уже со стаканом виски и сигарой сидел расслабившийся офицер. Судя по наполовину опустошённой бутылке, офицер значительно принял элитного напитка из Шотландии, хотя по виду и не скажешь.

— Этот тот самый мой родственник, из хорошего и известного рода Кумар. Дорогой, представься сэру офицеру.

— Джириш Кумар, закончил врачебные курсы в Калькутте и прибыл в отчий дом.

— Мне сказали о некоторых ваших трудностях с местными реалиями и желании попутешествовать по свету. Посетить Лондон, в частности.

— Это соответствует моим самым большим желаниям, сэр. Только я хотел бы пройти, ну кратковременно пройти, службу в туземной индийской армии, если это не возможно в вашем экспедиционном корпусе. Ещё одно дополнение, сэр. Мне представляется, что характеристика из полка, которую подпишет граф, Фредерик Слей Робертс, будет иметь значение при моём появлении в обществе не только Лондона!

И с этими словами он вытянулся перед Харрисом.

Тот, играющий здесь роль старшего, довольно кивнул.

— Мы оценили ваше стремление молодой человек. — Он взглянул на Мансура Ди, тот кивнул с одобрением.

— Что же касается вашей просьбы… Я могу дать вам только возможность показать себя. Я прикомандирую вас помощником заместителя начальника штаба полка по продовольственным вопросам. Чин будет небольшим — сержант, и даст вам возможность командовать отделением фуражиров при штабе. Отправляйтесь завтра в штаб к десяти утра, все документы будут оформлены. Можете быть свободны.

Матвей изобразил на лице почти восторг, по-юношески скрываемый восторг, но всем видимый, вскинул руку к груди и вышел из кабинета «родственника».

Задача легализации в этом мире им была решена. Да и месяц потратить на службу не жалко. У него были планы, как организовать здесь плацдарм для дальнейшей деятельности, и он боялся, что для этого месяца будет мало.

На следующий день, Матвей, как — Джириш Кумар, получил приказ о своём назначении с присвоением ему чина сержанта интендантской службы при штабе и разрешение на получение на складе необходимого обмундирования. Всем было не до него. Даже вопросов о явном несоответствии внешности и документов, что он из рода Кумар — не возникало.

Расспросив окружающих, он нашёл, как пройти к складу. Очереди не было. Он получил сержантские нашивки, ружьё и ранец со всем содержимым. В полнейшем изумлении он в конце концов почувствовал себя сержантом при штабе полка Великобритании. Это было странно. Целых две минуты было ему… странно.

Тут же переодевшись и сложив свои гражданские вещи в рюкзак, а тот вручил Читре Во, ему был положен гражданский слуга, и приказав тому ждать у здания штаба, сам начал преодолевать лестницу в штаб. Быстро найдя свой отдел представился непосредственному начальнику — Роберту Клайву, и сразу вручил тому презент, бутыль толстого благородного стекла с напитком из Шотландии. Тот, небрежно взглянув, сразу поместил презент в стол, а сержанту выдал:

— Джириш, тебе сразу сержанта, хотя у тебя бумаги на лекаря в порядке, но к нам ты прикомандирован. В туземные войска от нас ушла бумага и там ты тоже проведён по интендантской службе. Скажу прямо, начал ты службу хорошо. Отвечать будешь за поставки от местных продовольствия… ну и иногда по возникшим оказиям будем привлекать твои возможности.

И Роберт покрутил пальцем, приподняв левую кисть вверх в воздух, намекая на командира полка.

— Сейчас можешь быть свободен. Появляйся к девяти утра, когда будет ясно, возникли ли какие-нибудь задачи по службе для тебя. Представляться офицерам штаба новичкам, принято в ресторане Ройял в течение недели от приступления к исполнению обязательств.

— Сэр, если я отправлюсь прямо сейчас. Чтобы арендовать зал. На сколько мест надо подготовить заказы?

— Похвальная быстрота реакции! В штабе сорок шесть человек, но пригласить необходимо двадцать два, но с дамами, а это будет тридцать семь.

Проявив похвальное знание обстоятельств жизни офицеров и младшего состава, ввёл в курс Джириша Роберт.

— К тому же в среду ожидается с инспекцией Бобс! И если ты арендуешь весь зал, а средства тебе позволяют, ну твоего дяди. То считай отличная рекомендация у тебя уже в личном деле, — подмигнул Клайв.

Через час в кабинете Мансура Ди на диванах наслаждались ароматным, вкусным чаем Матвей, Гилир и Мансур Ди. Анирадха и Читра охраняли вход в дом и кабинет.

— Ну что же, придётся потратиться, я уже послал управляющего в Ройял и мне не откажут, так что в среду ты устроишь попойку офицерам и инспекции. А главное, новый младший офицер, ты то есть, станешь своим для всего штаба. — Мансур сделал с наслаждением глоток чая. — «Необыкновенные чувства от вкуса и аромата! Тебе этого не понять»!

— Как ты знаешь из моего отчёта, Харрису нужно подчистить свой хвост по питанию полка. Оплата то украдена! — Мансур с хитринкой посмотрел на Матвея.

— Я пошёл на кредитование продовольствием экспедиционного корпуса, но выторговал для себя преференции на остатки списания из полка материального довольствия, помимо обычного процента за поставки в кредит. Ну и долю командира полка в оплате из полка то же обозначил. Понравившуюся тому долю.

— Всё удачно. Надеюсь, моя служба поможет закрепиться в городе тебе!

Мансур Ди обиженно посмотрел на Матвея.

— Ты как ребёнок. Такая же наивность и свежесть чувств. И всё в мимике. — Не обижайся. Отметил Матвей, стараясь как можно больше передать своего видения, чувств, эмоций через коммуникатор. Пока глиип Ди и Мансур были близнецами имеющую связь мыслей и инфоданных, которые немыслимы для любых близнецов. Со временем, как нарастёт опыт автономных действий у Мансура Ди и у глиипа Ди Матвея должна появиться и различность в оценках реальности и это будет ещё более ценно для них всех.

— Ты подготовлен, как дипломат, торговец. Причем подготовлен так, как никто в этом мире, то есть никто ещё двести лет не поймёт твоих комбинаций. А размещение в центре торговли продовольствием Великобритании и Индии даёт нам огромное преимущество. К тому же приближается конфликт с Афганистаном, и он может пройти с другим результатом. Ведь у тебя есть торговые партнёры оттуда. А они настолько хитры, что могут подслушать и разузнать планы Бобса по подавлению их выступления. Противодействие «наступательной политике» лорда Литтона, разве не интересно тебе? К тому же глиип Ди я с тобой в постоянном контакте несмотря на расстояния.

— Ты решил в Тибет не появиться?

— Чревато! Во-первых, такой контакт не был зафиксирован в Ари. Во-вторых, контакт нашей группы с Гилиром откроет им возможности Дома Гилир, а это и они бы не одобрили, хотя бы потому, что нарушит всю систему дипломатических взаимоотношений Коалиции. Другое дело подловить на вылете исследовательский бот и присвоить, но эта задача для будущего.

***

Граф Робертс, представитель штаба главнокомандующего, ёрзал в неудобном кресле под гул шумного собрания офицеров успевших попробовать изобильно представленных на столах виски, бренди, коньяков, вин Испании и Франции. На закуски и горячие блюда здесь так же не поскупились. Он с трудом подавлял желание встать и удалиться в комнату для отдыха. Дорога была по адской жаре, хотя его карета была оберегаема от пыли, поднимаемой конвоем, но всё же её тонкий слой покрыл всё, за время потребное на такое расстояние, которое они преодолели за световой день. Подавлял желание уйти в комнату отдыха, потому что офицерское собрание было для всего полка, а это ему сразу донёс его адьютант, как и то, что организовано пиршество проставляющимся молодым лекарем, принятым в штаб на должность сержанта, что для него было важно только из-за характеристики перед отбытием в турне по Европе с заездом в Лондон. «Хитрая лиса Харрис! Организовал роскошный стол, не потратив ни одного своего шиллинга, или, как в данном случае — драхмы. Но парень интересный из рода касты брахманов при этом вид вполне европейца, ха, да он больший европеец чем большинство здесь присутствующих англичан! Видимо не всё чисто с его родословной, но за всех офицеров полка при таком столе и, тем более, раз Харрис за него хлопочет, … всё-таки не капитана патент подписывать», — усмехнулся в усы Фредерик. Он знал, что его уважают за храбрость и между собой называют — Бобс. Но оказываемое внимание и окружающая роскошь особого зала только веселили его.

Бобс и его свита сидели в роскошном арочном зале, с высокими сводами и стеклянными панелями. Мощные балки из драгоценного красного дерева перемежались египетскими панелями с инкрустацией из слоновой кости между ними, украшенных искусной резьбой. Воздух благоухал благовониями, в которых нос Бобса выделял аромат жасмина. Усиливающееся бормотание офицеров штаба сводило на нет старание уловить звуки струнного оркестра, наигрывающего приятную мелодию. Его стол занимал центральное и господствующее положение и локти офицеров, старающихся занять позицию повыгоднее, производили со скатертью и тонкими, изящными блюдами на ней картину бедствия.

Граф Робертс, родившись в Индии и получив образование в Англии только глубже понял нюансы Индии в которой проводил — наступательную политику Великобритании. И этот Джириш, возможно, идёт по его пути, ещё глубже проникнув в тайны Индии принесёт на стол метрополии весомые сокровища. Во всяком случае в этом у него больше возможностей, чем у этих офицеров, пьющих и едящих за его счёт.

Бобс взял из подставки с подогревом, расположенной у его правой руки, чашку с чаем, отпил глоток и решил заканчивать эту встречу.

— Офицеры и дамы. — Он посмотрел на командование местного полка с их жёнами.

Двадцать шесть голов повернулись в сторону графа, одни для этого прекратили флиртовать с местными первыми любовниками, а другие поставили на стол бокалы или приборы для еды.

— По дороге я проверил материальное и финансовое довольствие отрядов, размещённых в населённых пунктах пути моего следования. Отметил, что их питание не пострадало несмотря на… произошедший казус с казначеем. Что позволяет мне написать положительное заключение об управлении полком. Но прошу отметить следующее! Есть генеральная директива. Что бы вы ни объясняли мне и командованию факты остаются следующими. Во-первых, вы должны твёрдо обеспечивать нужный нам порядок управления территорией. Во-вторых, поток ресурсов, направляемых в Великобританию, не должен уменьшаться. И здесь вы показали себя с лучшей стороны майор Харрис.

Матвей скромно занял место между сержантами на своём конце стола. К нему относились по-товарищески, но с некоторой снисходительностью. Вскоре, впрочем, знакомые между собой его сослуживцы, разгорячённые напитками, которые не прекращали подливать в их бокалы, обслуживающие банкет слуги, отлично знающие, кто всё оплачивает и подчинялись указующим намёкам скромного сержанта. Сержанты перешли на обсуждение тем, их больше всего волнующих: воспоминание о восстании сипаев, о заразе на улицах и костях хлопкоткачей даже в полях. Разрушенные оросительные системы и налоги разорили крестьян и те бегут. Насколько знал Матвей из Индии было вывезено двенадцать миллиардов золотых рублей и это чистая эксплуатация без всякой торговли. Единственное полезное, что услышал, так это о том, что приезжает на каникулы горячо любимый младший брат его непосредственного начальника Клайва. И тот закончил своё обучение по медицине в университете Кембриджа и получил место в адмиралтействе.

Матвей, слушая, прикидывал потери Индии после меж феодальных усобиц, франко-английского противостояния, эффективность английских офицеров в командовании армией сипаев. Передача инфоданных от Мансура Ди и настрой на то, чтобы прослушивать переговоры Бобса со старшими офицерами помогали сориентироваться в текущих обстоятельствах.

Отдельно от всех сидел сержант, отвечающий за связь. Из логистики, непальского городка Горкхи, сержант Гадже Гурунг. Матвей завязал с ним непринуждённый разговор, то, что почти врач, сержант по «забаве» относится к нему уважительно и с вниманием растопило холодность Гурунга и они просто общались о службе, нарушениях дисциплины, в общем, о бытовых мелочах. Но Матвей (Джириш) добился обещания, Гадже посетит его дом.

— Я восхищён строгой дисциплиной гуркхов! Дисциплина — это ключ ко всему! Если организовать школу, в которой проводить подготовку по письму, арифметике, физики, химии и физической подготовке как мальчиков, так девочек, а потом из них подбирать в логистику, связь, инженерные войска, транспортные и полевые части это даст импульс Горкхи! Приходи, я угощу тебя настоящим чаем и за обедом поговорим обо всём. Меня очень интересует Непал.

Поздняя ночь. Матвей отметил, что дамы своих супругов уже незаметно начинают сподвигать на отъезд с банкета. Вот и старшие офицеры начали церемониально прощаться с графом Фредериком Робертсом. Заняв в конце очереди место, чтобы сказать свои приличествующие случаю слова, Матвей, неспешно, незаметно продвигался.

— Прекрасный вечер сержант! Впрочем, с такой помощью интендантскому отделу, через месяц вы можете выйти в отставку сэконд лейтенантом! Вполне заслужено!

Джириш смотрел в проницательные, жёсткие глаза настоящего хищника. Всё понявшего. Полагающегося на свою разведку и видящем в нём крутые амбиции туземца полукровки, желающего получить «весь мир в карман»!

— Я приложу все имеющиеся у меня усилия! — лишь ответил он и уважительно склонил голову.

«Поздравляю, большего и невозможно было получить от этого банкета», — пришло от Мансура Ди и Гилира, наблюдающих за ним и всем происходящим в зале через коммуникатор, который использовал три разведывательных дрона под потолком зала. Каждый дрон был выполнен в виде стрекозы.

— Как мне известно, запасы продовольствия в округе резко снижены после волнений и только торговый гений вашего родственника позволили выполнить безупречно план! Мы это оценили!

— «Да доброе слово и расписки, делают чудеса сговорчивости из крупных феодалов»! — пришло к Матвею от Гилира.

На следующий день Харрис, только появившись в штабе, сразу вызвал сержанта Кумара.

— Мы ведь так много сделали, мой друг! — поощряюще произнёс Хью. — после всех этих неприятностей и ограбления.

— Я готов отбыть с экспедицией и привести караван из провинции. — Отрапортовал Джириш.

— Да. Ещё один караван полностью закроют нашу текущую партию к отправке в метрополию. — Раздражённо фыркнул Харрис и потёр воспалённые глаза. — Когда всё это закончится. Я наблюдаю за этим уже шесть лет. За время моей жизни здесь, наверное, умерло шесть миллионов людей от голода, в страданиях и нищете. Измучены эпидемиями холеры, тифа, чумы.

Харрис дружески коснулся плеча Кумара.

— К нам прибыл молодой врач из адмиралтейства. У него приказ пройти в Непал и провести этнографические исследования.

Харрис видимо замялся. Но потом взял себя в руки и продолжил.

— В связи с нападением бандитов, мы не можем обеспечить финансово экспедицию сейчас. Но как только вы вернётесь, а это — расчётное время, через месяц, мы возместим все затраченные средства, и ваша характеристика, подписанная лордом Литтоном, будет блестяща. От себя гарантирую рекомендательные письма первому десятку директоров Ост-Индской компании и в их клубы.

Джириш задумался. Впрочем, это заняло секунды.

— Могу я отобрать в команду Гадже Гурунга и ещё рядовых в отряд, по его усмотрению. — Поясняя, и придав голосу извиняющийся тон, пояснил. — Как я вчера понял, он из Непала, а я в тех краях не бывал, мне знакомы больше прибрежные зоны — это то, что я знаю.

— Не вижу в этом проблемы! — с видимым облегчением заявил Харрис.

— Более того, из Энфилда поступила первая небольшая партия револьверов и карабинов, можете взять их для своих людей, как раз на отряд хватит того количества из поступления. И даю вам три дня на подготовку. — Довольно улыбнувшись Харрис добавил. — Все остальные свои дела сдайте Клайву, он пойдёт вам навстречу с удовольствием. Ведь это его брата вы будете сопровождать.

— Хорошо, с незначительной просьбой, чисто бумажного характера я к вам обращусь через день. — Скромно сказал, глядя в глаза командира полка Матвей.

— Ну! Джириш! По такому случаю любую бумагу или грамоту мы вам оформим!

— Ты затеял сложную игру, Матвей!

Гилир вольно разлёгся на софе и просматривал на малом голо экране все записи, выделив контакты Джириша на банкете и беседу утром с Харрисом. Матвей наслаждался тенью и удобно устроившись в плетённом кресле рядом, практически их локти касались, на веранде уже своего дома, в полку известного как — «дом Кумара», попивал горячий зелёный чай.

— Ну, во-первых, у меня есть ты, мой друг! Во-вторых, есть постоянная коммуникация Ди-Ди в любых условиях, и, наконец, я не могу покинуть плацдарм, не обеспечив по максимуму доступные ресурсы и активы из этого региона для нашей деятельности. Здесь, в Индии, много не востребованных ресурсов, а Тривандрам будет логистическим центром по Индии, ведь у нас уже практически получается торговый дом с банком, остаётся несколько штрихов, чтобы завершить полную «инженерно» схему.

— Интрига, выстроенная на психологической базе, имеет большие допуски при реализации.

— Человеческий ресурс весьма пластичный, динамичный и не долговечный в своей стабильности. Но он основной фактор, в преобразующей действительность силе. Да и в начале была только психологическая сила — твоя, сохранившая для деятельности — меня.

Друзья сидели рядом в глубине веранды, скрытые тенью от большого выступа продолженной крыши в юго-восточную сторону. Обихоженная зеленая площадка перед домом сверкала радугой искр от капель воды на скошенной, недавно политой траве. Солнце яростно изливало свою полуденную мощь на землю, как бы показывая этим очень странным собеседникам, что они в Индии. Но двум друзьям было приятно отдохнуть в тени, среди красок солнечного дня и аромате благоухающих цветов, облагораживающих их дом.

Матвей невозмутимо сказал:

— Абха, легко восприняла, что она — Ай, и вот уже, с переделанным мною кольтом, выискивает змей, притаившихся в зелёном ковре лужайки.

— Желания в желаниях, друг мой. Она желает отомстить за смерть отца. Она желает понравиться тебе и понести от тебя ребёнка, чтобы уже не покидать этот дом. И если первое для неё ты осуществил, то остальное — нет.

— Ты же знаешь, что ребёнок для меня — это не просто генетический материал, оставленный на полянке отдыха во время путешествия.

— Мы в этой вселенной одни. Даже если в горах Тибета есть база экспедиции с Арии, то взаимодействие с ними исключается для меня — Гилири, по причине временного парадокса Кузнецовой. Да, и законы больших интересов субъектов Коалиции одним пониманием, что ты не простой игрок, а хозяин игры, который не просто может поменять игроков, а поменять правила игры… тем более что именно такова твоя роль — не просчитывается. А девушка… немного счастья для особи, которая тобой восхищается, к тому же не претендует на роль быть тебе ровнёй и спутницей, но вырастит со всем прилежанием твоего ребёнка, в твоём плацдарме! Ведь ты именно так всё обозначил?

Гилир активировал запись тренировки Ай с револьвером.

Гибкая фигурка плавно двигалась по лужайке, вот она заметила волну в траве, замерла, солнце просветило шёлк обозначив тонкую талию, высокую упругую грудь, стройные, красивые, удлинённые бёдра. Вот, две скульптурно великолепно выраженные девичьи руки охватили рукоятку кольта, длинная стройная шея напряглась, один глаз сощурился и раздался выстрел. В траве как будто возник водяной бурун.

— Не плохо.

— Великолепно, мой друг. Тем более я ощущаю твою тягу к этому телу, а когда это взаимно и даст немного счастья двум человекам, что ещё требовать от Великой Неизвестности, в которой мы живём?

Матвей промолчал в ответ. Он не открывал грустно заинтересованного взгляда от гибкой фигурки девушки. Леся, Александра остались в другом мире, навсегда остались.

Гилир отключил голо экран. Начал одевать многофункциональные перчатки — лисьи лапы.

— Идёт твой сослуживец. Анирадха Чопра уже встретил его и ведёт сюда, к нам.

Матвей поднял голову выныривая из задумчивости и посмотрел в глаза Гилира. — «Это очень странно знать, что ты общаешься с самым благородным разумным вселенной, которому безусловно можешь доверять и который к тому же твой друг!»:

— Накаяма… брат, такое странное время для двух нас, мы не можем действовать, как агенты имперской разведки, ты прав. Придётся отказаться даже от мыслей о прежнем приятном времяпрепровождении: «Изучать. Служить. Защищать.».

— Она одна из нас. — Ответил Гилир. — Так дай ей то, что она хочет больше всего, а тебя, на некоторое время порадует, а потом ты будешь знать на ещё одного разумного больше и на ещё одного разумного, этот мир, станет теплее для тебя.

«Я впадаю в сентиментальную рефлексию патологических картин мира, которых — нет. Она мне не дочь, не сестра, а такой же человек, который самостоятельно принимает решение с такой же свободой воли. Я знаю, что её мог взять силой безнаказанно любой мужчина из каст раджа и брахман, что я её не обижу и более того, помогу, как никто другой в этом мире. И Гилир прав, я пришёл в этот мир менять правила игры, вместе с хозяевами игры. Я сам, если ошибусь, могу стать игроком, опустившись до уровня лидеров имперских разведок, если расслаблюсь, или забудусь и вот это будет уже роковая ошибка с моей стороны».

Матвей поднялся с кресла на встречу Гадже Гурунгу, рядом с которым шёл мужчина, стоило только взглянуть на выправку обоих, то становилось понятно любому, что кроме военной службы, другой работы эти люди не знает.

— Сэр, позвольте представить Лачимана Гхале! — чётко представил Гурунг своего спутника.

— Джириш Кумар, хозяин этого дома и командир отряда, направляемого в экспедицию в Непал. Но прошу в моём доме обращаться по именам, а устав нам ещё надоест в экспедиции. — Сразу внёс условия общения наедине для Лачимана и Гадже Матвей. Увидел, что это принято и приятно пришедшим к нему.

— Господа. Мы с вами понимаем, что прослужил я неделю и моя командирская должность — это купленный патент, и я был бы последним глупцом, если бы мешал понимающим людям, имеющим большой опыт, действовать, вмешиваясь с указаниями со своими познаниями из вызубренного устава. — Улыбаясь, Матвей рассаживал гостей на кресла вокруг Гилира, и сам занял место напротив них.

Пока гости рассаживались Анирадха разлил для них по стаканам лимонад из холодильника, стенки которых сразу покрылись влажными капельками.

— Сейчас нам принесут перекусить, а пока вы можете утолить свою жажду. Это мой любимец и талисман, без которого я никуда не отправляюсь, — показывая на Гилира пояснил Матвей.

Пока гости насыщались, разговор шёл о бытовых мелочах службы, забавных происшествий между рядовыми и трудностях ветеранов.

«Надёжные люди, их интересы завязаны на родные места, и служба это только способ поддержать родную деревню и заработать», — пришло от Гилира.

— Сейчас такое странное время, — начал Джириш. — Меняется даже оружие, вы помните, как с дульного заряжения мы перешли на казённое заряжение, появился унитарный патрон. Изменена длина нарезов именно для винтовок индийской армии, целик с изменяемой дальностью изменен на постоянный тоже для индийской армии. Вот, новые винтовки с магазинным снаряжением поступили только в мой отряд и только потому, что я буду сопровождать британскую этнографическую экспедицию.

Джириш приостановил свою речь.