Бесплатный фрагмент - Вышеславие

Белу-Оризонти 2019

Новое учение придёт из России — это самое древнее и самое истинное учение — распространится по всему миру. И придёт день, когда все религии в мире исчезнут, и их заменит это новое философское учение Огненной Библии.

Ванга, 1996

Я не выдумываю, но описываю, что вижу духовными очами и чувствую сердцем души.

Автор

Изюминка (Предисловие)

Для меня Родина — не место, не виды, а благородные отношения в духовном пространстве посреди, как мне кажется, земного царства лжи, стяжания, нравственной разрухи и обманных скреп. По жизни я потерял Родину. Скорбел о ней, но нашёл новую. Она оказалась лучше прежней. Я назвал её Вышеславием. Мечтаю, она когда-нибудь окажется общей для всех и духовно склеит человечество воедино. Ведь человеческое сообщество, как представляется, расколото, озлоблено, разложено. Ни насилием, ни лукавством «умных» людей, думаю, его не объединить, не оздоровить. Нужно единое исповедание.

«Религия» — и слово и понятие нерусские. То ли «опиум», то ли обман… Всегда нечто сомнительное… Вышеславие — не только всеобщий мир, это исповедание.

Я — русский. Горжусь этим, и хочу по возможности, чтобы в моём мире всё от начала до конца было по-русски. Делюсь личным опытом. Без древних сказок. Время и течение бытия в известной степени обесценили их.

Суть Вышеславия.

1. Человек настойчиво (месяцы, годы) просит Творца сущего о даре любви к Нему и Его творению и благоговения перед ними — особенно к причиняющим неприятности.

Обретает — и благодарит, потому что приходит небесное счастье.

2. Любящий Высшее и сущее настойчиво (месяцы, годы) просит Творца о даре возжжения в сердце души огня любви к Высшему и сущему и благоговения перед ними — особенно к причиняющим неприятности.

Обретает — и благодарит, потому что счастье усиливается и становится воистину ангельским.

Пояснение: просится не о помиловании, а о серьёзнейшем вашем собственном внутреннем изменении. И оно достижимо. Свидетельствую.

Всё, конец благовестию.

— Зачем оно?

— Пытаюсь сообщить о возможности возгорания небесной любовью.

— С какой целью стоит возжечь сердце души?

— Ради достижения ангельского счастья при жизни в теле и подготовки души к исшествию из него. Впрочем, большинство счастливо и без Вышеславия. Это для особо несчастливых.

Под счастьем имеется в виду удовлетворение не от земной жизни, а от обретения высшей справедливости и небесной Правды. Земное же счастье более, чем уязвимо…

Почему меня не устраивают проторённые пути в духовной области?

— Потому что чувствую их неистинность из-за:

— утверждений своей исключительной правильности,

— лжи: — утверждений того, чего человеку знать невозможно,

— подгонки «слов божиих» под нужды настоящего времени и спекуляций этими словами, зачастую имеющих трагические последствия;

— из-за сильнейшего обмирщения исповеданий и существования их — церквей — по сути в виде политических партий, использующих волшебство (обряды) в недуховных целях;

— вражды как между мировыми исповеданиями, так и между соборами внутри исповеданий,

— из-за чудовищных бедствий человечества вследствие духовных разногласий,

— очевидного отсутствия поддержки со стороны Творца мира того или иного исповедания. —

Всё это — моё личное мнение. Убеждён в правде, но не пытаюсь убедить вас. Вам милы и удобны «скрепы»? — Предавайтесь им на здоровье. Я никому и ничему не говорю: вы не правы, но говорю: большое благо гореть сердцем души.

У меня по жизни были самые серьёзные нестроения, угрожавшие моей жизни в теле. Многие считали разумным для меня отправиться на кладбище. Я не согласился и стал искать возможности выжить. В конце концов создал сам для себя новое исповедание. Потратил на поиски личной правды и создание исповедания 27 лет жизни. Сейчас дело, можно сказать, закончено. И я дал название моему творению «Вышеславие», то есть славление Вышнего.

Испытываю острое желание быть ангелом в теле. Не ожидая выигрыша. Быть — и всё, и только.

«Вышний» — не имя, а указание на недостижимость и непостижимость Творца сущего. Говорящие, что знают нечто о Нём — обманщики. Не имена, а только определения Творца суть те, которые я использую в книге: «Предвечное», «Присносущее», «Непостижимое», «Небо», «Небеса», «Всевышнее», «Вседержитель».

Вышеславие — описание моего личного духовного опыта. Работа — моя. Я — русский, хотя живу в Бразилии. Попервоначалу меня за Вышеславие будут называть плохими словами. Но, если Творцу будет угодно, люди разберутся. И это будет ради Жизни и во славу России. Не всё же ликовать иудеям, арабам, индусам да китайцам с их легендами… И у других народов были значительные духовные достижения, но их раздавили европейцы…

«Скрепа», возможно нечто скрепляет, но не помогает, это очевидно. Не поможет и в будущем. Никто не придёт и не спасёт. — Полноте, благо самым серьёзным образом меняться самим, если в будущем хотите чего-то хорошего лично для себя, для Отечества и Земли. И я показываю — знаю, как.

Нужно загореться. А когда окажетесь в таком состоянии, придумаете совсем другие сказки, нежели древние иудеи. А ещё лучше гореть, не блудя мыслями. В этом — истинная благодать, как представляется, и небесная Правда. Она всё и устроит, если вы ей позволите. Воспылаете — и поймёте всё. И, кто знает, может быть в скором времени полчищам враждующих стяжателей, развратников и лжецов противостанет содружество духов благодати в телах — огнедушных, бескорыстно любящих, благоговеющих…

В «Вышеславии» полностью иные понятия, чем в Ветхом и Новом заветах, чем в Коране. Поэтому оценивать моё исповедание с точки зрения других книг едва ли разумно. Разве только, чтобы опорочить. А опорочить — с целью убедить себя, что вы — на правильном пути, а я — нет. Жизнь опровергает вашу мнимую правильность на каждом шагу, как мне видится.

Огромные преимущества Вышеславия:

— самое простое в мире исповедание,

— полная духовная свобода,

— его невозможно навязать по примеру князя Владимира,

— им невозможно запугивать, как пугают иудейскими сказками,

— полное отсутствие связи с партиями, движениями и прочими соборами насельников,

— отсутствие посредников между исповедником и Творцом. Посредник не нужен, потому что нет легенд, сказок и обрядов, нет сложного учения, и ничего не передаётся от одного человека к другому с помощью волшебства;

— не нужны деньги, здания, сообщества, совместные действия напоказ,

— молитвенные действия происходят только в сознании исповедника, вслух не провозглашается ничего;

— отсутствие спора, вражды и осуждения кого бы то и чего бы то ни было,

— вы никого ни в чём не обвиняете и сами не виновны ни в чём, если горите любовью и благоговением;

— духовное бытие в другой плоскости. Церковные и мирские обычаи не имеют никакого значения, бессмысленны их «принятия» или «отречения»;

— в состоянии горения любовью и благоговением вы совершаете только правильные поступки и говорите правильные слова, хотя зачастую это не будет понято окружающими. Это будет правильно с точки зрения непостижимого Неба;

— оздоровление полное или частичное. У меня, например, полностью прошла гипертоническая болезнь, прекратились изматывающие головные боли…

Над моими писаниями можно издеваться. Но то, о чём пишу -проверено. Конечно, куда проще свечки ставить, заказывать молебны, поминания и свячёной водой опрыскиваться… А смысл?..

Недостатки:

— отсутствие лжи, волшебства, чудес и корысти;

— долго просить — не легко;

— достигнув горения сердца души, вы больше не сможете:

— присваивать принадлежащее другому без его согласия,

— предаваться любому виду телесного или душевного разврата. Возгоревшись, вы добровольно и с радостью откажетесь от очень многого…

Не сможете:

— лгать, и болтать вообще;

— осуждать кого бы то ни было за что бы то ни было,

— протестовать действием и словом против чего бы то ни было;

— по сути вы станете ангелами во плоти, а это не безопасно: люди любят ангелов только на словах, духи Земли также восстанут против вас за великую дерзость обретения небесной Правды…

Люди совершают тяжкие преступления и оправдывают себя словами из Библии, Корана и им подобных… Пока люди берут в качестве ориентиров словá, не будет мира на Земле. Мы видим вокруг сокрушительное поражение слóва. Люди беспомощно, безуспешно и воинственно пытаются доказать друг другу противоположное словами — и терпят поражение.

Вместо слов — любовное молитвенное молчание. Оно решит все ваши нестроения — проверено. Мы с женой говорим только о хозяйстве, ну и объясняемся в любви друг другу. Я отношусь к ней так, как вы — к Пречистой Деве Марии, если не лучше — предполагаю, что куда лучше. Счастливей нашей пары на свете, думаю, нет… Но я знаю, что вам и так хорошо. Не спорю. Вы безусловно и решительно во всём правы и безусловно счастливы… Однако всё-таки откройте глаза и посмотрите, если не на себя, то на страну свою, на планету…

Огонь сердца души — другое направление развития человеческого общества. На первый взгляд, он предполагает прежде всего непривычное исповедание. Но, если такой огонь возникает, человек начинает вообще по-иному смотреть на мир, выделять в его развитии другие вехи, вызовы. Необычно отвечает на них изменившимся сердцем и идёт в иную сторону, чем общество. Находит решения в странной для прочих плоскости.

Мир — в тупике, который, возможно, суть преддверие гибели цивилизации. Многие видят, что по накату идти больше не получается. А кто не видит, то чувствует. Обманывать себя тем, что так, мол, продолжалось одну или две тысячи лет — и ничего, — более чем наивно. Люди ищут…

Я представляю читателю идею, нравственность, самобытное духовное явление, не опирающееся на западную культуру. Лично для меня это — жизнь, а то, чем живёт сейчас человечество (и Россия в том числе) — чувствую, смерть…

Смерть — не обязательно небытие. Бытийствие в ближайшем будущем с искусственными частями тела, искусственным, необыкновенно острым разумом, тонкими чувствами, но без души — это тоже смерть. Скоро душа будет не нужна ни для чего… Вóт как я понимаю грядущую смерть человечества, или преображение его в сообщества чудовищ.

«Вышеславие», с одной стороны, очень просто: в книге описывается только горение сердца душа, оттенки пламени; а с другой стороны, очень сложно, потому что я пытаюсь описать земными словами невыразимое. Получилось, что едва ли не в каждом четверостишии — духовная загадка…

Спасибо всем, кто не читает мои книги: отсутствие неблагих отзывов создаёт благоприятную духовную среду для горения духа в земном бытии. Ведь злоба так называемого «живого» человека чувствуется не только на другой стороне Земли, но, полагаю, и в мире духов. Благие же отзывы о высоком русском сокровенном — могут ли они быть?..

Хочу ли я утвердить моё мировоззрение, полагая его спасительным? — Нет, не хочу: если Всевышнему будет угодно, оно восторжествует и без моего личного участия. Для этого есть Интернет. Словесная проповедь и споры загрязняют сознание. Мне бы это весьма помешало. В спорах, как представляется, рождается не Правда небесная, а только иной вид правды земной, то есть, опять-таки ложь. Может ли человечество жить безо лжи?.. Знаете, мне очень грустно это говорить — думаю, что нет. Потому что во лжи суть самая изюминка жизни на Земле.

И наконец, описание Вышеславия по сути содержится во всех моих поэтических книгах, написанных в 2017 году и позже. Они — духовные дневники, грани исповедания. Так же, как и эта книга.

Вышеслав Филевский —

человек, прошедший по жизни, совершив множество сомнительных поступков. Человек, которого безусловно можно осудить. Но непостижимое Небо возожгло в сердце души его пламя ангельского чувствования, трепетного благоговения и небесной любви, над которыми посмеяться уже не получится.

Белу-Оризонти, март 2019 г.

Примечание: в книге речь идёт не о явлении природы: пожаре, костре, свече…, а о невидимой сущности — духовном огне.

Милые осколки

Разбита жизнь. Осколки в чемодане.

Не склеить их, а только разложить

На новом месте в ипостасях странных.

Глядеть — и жизнью непривычной жить.

Живёт в осколках дух воспоминаний.

Они, как дней прошедших череда,

Напоминают край, теперь столь дальний,

Родное небо, облаков стада,

Что надо мной беспечно проносились…

Здесь тоже óблаки, но те ль они?..

Я вазу уронил. Она разбилась.

Так суждено. Бессмысленно винить

Себя, народ, истории теченье.

Случилось то, что дóлжно. Мост сожжён.

Мои воспоминанья незабвенны:

В осколках дух любовный воплощён.

Тут, на чужбине — милые предметы,

Что трогали родные руки там,

В краю, безжалостном к моим стихам,

С обратной стороны планеты.

Утишение боли

Краски чисты и соцветья прозрачны,

Образы зыбко, меняясь, текут:

Чувств неземных воплощенья изящны.

Силы незримые судьбы нам ткут.

Как? Почему? — Не дано мне осмыслить.

Только принять и, склонившись в любви,

Небо хвалить, мир в сознанье созиждя,

Силиться в благоговении жить,

Даже от боли безумной оглохнув.

Боль — лишь оттенок судьбы, лишь ступень

К Раю. Пред пыткой душевной не дрогну,

Благословляя безумия день,

Тихо, бессловно творя объясненья

В вечной любви тем, кто скорби чинит,

Нудя прощенье до боли забвенья…

Радость в душе всё яснее звучит,

Ладны созвучья, напев, прост и зыбок,

Тихо, как облако, в душу течёт…

Это судьба мне о счастье поёт

С ясной улыбкой в космической дымке.

(Памяти благоверного князя Георгия Всеволодовича)

Указующий путь

Не мёртвую книгу, не слово живое —

Я слушаю пламень, живущий в груди.

В его повелениях жизнь мою строю,

Как ангел. Молю: и в нощи, светоч, бди,

Когда мной владеют пустые мечтанья.

В огне справедливость, предвечный закон —

В молитве полыменной, благоуханной.

Горю — и блюдёт меня в Правде огонь,

Нечаянно праву земному переча.

Обычай ярится. Огонь свят и тих:

Он знает, что пламень его бесконечен…

Пусть правда полымени людям претит —

Любви, справедливости вне словопрений,

Канонов… — Всё блажь. Только ярый огонь.

В нём истина. Каждый пылающий — гений.

Как óболонь, нежен и твёрд, будто бронь.

Огонь — поводырь. Им объят — и спокоен.

Стопы на твердыне. Путь ровен и чист.

О сердце, перечить Земле не стыдись:

Огонь твой Всевышним любовно намолен.

Неисцелимая, небесная

Спасибо, Всевышний, за всё, что случилось,

Хоть было чудовищно, больно оно.

Сии испытанья — великая милость.

Их вынес — и сердце в весь мир влюблено.

И нудит любить поперёк осмысленья

Убийц земной жизни и самоубийц,

Любовью срамя власть кощунного тлена:

Разжегшись, любовь не имеет границ.

Ей разум враждебен. Его попирая,

Недееспособна, безумна, смешна,

Любовь — это качество горнего рая.

Она еретична, срамна и грешна.

В бесстрастии дивном, в бездействии странном,

Без воли, желаний, в святом полусне,

Злит мир, находясь пониманья за гранью,

Святыни сует понуждая тускнеть.

Любовь — сонмы солнц, пусть духовных, незримых.

Но мир всё равно, морщась, жмурит глаза.

А я, ей исполнившись, счастлив блистать —

Любовью презренной и неисцелимой.

Беззубая религия

Любовь исповедую — значит, я мягок,

Лебяжьему пуху подобен в мольбе.

Любовь безмятежна, смиренна и нáга.

Я в ней — и отдался влекущей воде. —

Ручей… Журчу в реку и в море вливаюсь.

Могуч. Только каждою каплею слаб.

Предельно расслаблен, любви предаваясь.

Свободен, как птица. В любви же я — раб.

Хозяйка — мужского иль женского рода —

Огонь или пламя, что в сердце горит.

Я в море любви бестелесен, духовен

Во бденье святом от зари до зари.

Любовь исповедовать — пестовать пламя,

Сознанье признаньями полня в любви

Творцу и явлéнному дивною дланью…

Я — пар. Устремляюсь в бескрайнюю высь.

Как облако. До неприличия мягок.

Дотроньтесь. Я только персты увлажню…

Посеял любовь — и огонь её жну.

Как благ он, как тих, сокровенен и сладок!

Воздух свободы

До слёз сладок воздух свободы.

Пусть попран закон и права.

Свобода — мечта. Но народу

О ней лгут в цветистых словах.

Свобода… Её дух — святыня

Для тех, кто любовью живёт.

Поправ нестроенья земные,

С молитвою правлю полёт

Над страждущей плотью земною.

Свободой небесной лучусь.

Я ночью кажусь вам звездою,

Днём — солнцем победно ярюсь,

Свободу Земле выдыхая,

Что Вышний вдохнул в мою грудь,

Смирением благоухаю,

Творя предначертанный путь:

Святой благодатью — свободой —

В сознание страждущих течь,

Стараясь в сознанье разжечь

И сделать по жизни — законом.

Утренний урок

Я к Вышнему в любви смиренно объяснялся —

Ему и всем, кто строит козни мне…

Молился солнцу. Просыпаясь, день.

Как я, он миру беспричинно улыбался.

Всевышний милостив: вот огнь любви взъярился,

По стёклам спящих побежал домов…

Коснулась и меня Его любовь —

И я в язвящий дух и тело мир влюбился.

Пусть всё не так в нём, как мечтается и снится,

Пусть души в масках, карнавал гремит.

Но лик светила обращён в зенит.

Я у него учусь в бесстрастии искрится:

Перстом молитвы утром к сердцу прикасаться,

Любовную лампаду возжигать,

Страдающую Землю целовать

И предлагать ей горним раем любоваться…

Минует всё. Сей карнавал прейдёт,

И маски ниспадут пред солнечным Владыкой…

Смотрите: дух Его ликует огнеликий —

И новый день загадочно грядёт…

(Елене Алексеевне Косиловой)

Цветы и пчёлы

Раскрылся пред Небом мой дух, как цветок —

Огромен, незрим, белоогнен.

Узрел горний рай — и для мира умолк,

Безбрежной любовью исполнен.

Струил ароматы — и ангелов рой

С Небес низошёл, опыляя.

Теперь в чреве девственном плод неземной —

Я вечную жизнь зачинаю.

Вот счастье (земным удовольствиям срам) —

Под сердцем носить и лелеять

Предвечный огонь, быть подобным богам,

Для быта грядущего зрея —

Небесной пчелой чтоб, как ангелом, стать,

Слететь ко иному соцветью,

По воле Творца его чисто лобзать,

Даря ощущенье бессмертья.

Оно — тот огонь, что Всевышний возжёг

Однажды в душе по моленью

О даре святого горенья.

И дивно расцвёл мой небесный цветок

Ликуя в любовном славленье.

Признание юродивого

Я чувствами наполнен неземными,

Загадочен, как Чёрная Дыра,

Для обывателя — бесчинен,

Гореть душой — моя игра:

В любовных нежиться признаньях,

Полымя вышнее стяжать,

Сердечными устами огнь лобзать,

Не знать меж смертию и жизнью граней,

Любить людей без видимых причин,

Сказаний иноземных отрешиться,

От рая выбросить ключи,

Чтоб в дольный мир не воротиться,

Не оскоромиться Землёй,

Любить из горнего далече…

Дыра… Мне не судьба пылать звездой,

Мирским владыкам дерзостно перечить…

Опасен Правдою, инак:

Земная мудрость не одна в Вселенной.

Исполнен знаньем сокровенным,

Я в лучшем случае для вас — чудак.

Блажен муж

Тот блажен, кто, не зная различий меж сущим,

Ни бранью, ни честью людей не клеймит;

Чей молитвенный строй суете не нарушить:

В душе его пламенно сердце горит… —

Он — блажен. На совет спящедушных не ходит.

Не клирик честной его пастырь, а огнь.

Он, как ангел, идёт сквозь мирские невзгоды.

Всяк день его ясным огнём обновлён.

Он всегда поступает по огненной правде.

Морали людской отстраняясь, пресвят.

Пламенеть для него — слаще нету отрады.

Огонь выше всех человеческих правд.

Блажен мýж, ведь горенье души сокровенно.

Религии меркнут пред этим огнём:

Он и пища, и посох, и путь и спасенье,

Жизнь… Истина. — Небом им благословлён…

Блажен муж, зачарованно огнь созерцаю.

Живёт в нём, я вижу, Вселенная вся.

Посох пал. Истончилась земная стезя,

И вокруг — только пламя от края до края.

Нелепость суждений

Кто любит — о добре и зле не судит.

В сужденьях — хлад. Они вне ауры огня.

Огонь сердечный неприятен людям.

Но далеки пути людские от меня

И разум мира: прав — огонь духовный.

Он молчаливо Истину благовестит.

Горю бесстрастно, чисто, безусловно.

И рад в мою любовь, как мать, весь мир вместить.

Моя любовь без дна, как Лоно мира.

Мир принял, обласкал и оплодотворил.

Я — почва, дождь, я — райской жизни нива.

Нет в жизни ничего, что б я не возлюбил,

Не опалил бы пламенем священным,

Над чем б, простерши дух, любовь не источил.

И я не бог — поэт обыкновенный…

Дух? — Он в меня вошёл, горенью научил…

В святой любви оценки и сужденья —

В её огне нелепы, как добро, и зло —

В моём полымени, что в небо вознеслось,

Творя Предвечному огню служенье.

Строительство храма

Мир справедливости в огненном духе —

В сердечном пыланье в духовном огне:

В строительство храма Любви средь разрухи —

Средь царства обмана, купюр и монет.

Руины уродливы. Храм велелепен.

«Играет» беззвучные гимны огонь.

Горю — и живу на Земле, как на Небе.

Огонь — божество, он и стать, он и трон.

Огонь в моём сердце духовном, нетленном.

Питаюсь огнём, руководствуюсь им.

И зрю настоящую жизнь в изумленье.

В горенье ликую: я Вышним любим!

Огнь в мире разврата как Дух целомудрен.

Созиждет свой храм меж живых мертвецов.

Пыланье в любви, ты — предвечное утро.

Ты — суть сокровенных мечтаний отцов,

Кому в тленной жизни познать не случилось

Сей огненный храм и припасть к алтарю.

О предки, войдите! Я жизнь вам дарю.

В том радость и счастье — небесная милость.

Нива Небес

В исповеданье — правда за гранью ума,

Вне мнений, обычаев, смысла поступков.

Объятая Духом, душа влюблена,

И сердце к велению Вышнего чутко.

…Весь в превыспреннем. Жизнь моя — райская явь —

На грани здоровья с душевным расстройством:

В любви объясняться, о Правде мечтать…

Я полем иду меж пшеничных колосьев.

…Колоски справедливостью Неба полны.

Её сладкую суть пью ликующим сердцем.

Всевышнее славлю сознаньем хмельным.

На ниву смотрю — не могу наглядеться.

…Моя нива любви, что не сею, не жну,

Иду по тебе — и от счастья рыдаю…

Чу! — Жаворонки в запределье поют…

Иль ангелы? — Мне всё равно. Я не знаю —

И знáть не хочу человечьих «полей»:

Там засухи, ливни, вредители, грады.

Я сердцем горю — и любовь мне награда —

Тот рай — моя Нива Небес на Земле.

Страна Ложь

Во лжи властей убогий обыватель

Страны, планеты под названьем Ложь.

Кто истину блюдёт там — тот предатель,

Кощунник, студный отщепенец, вошь.

Тот, кто во Правде глас дерзнул возвысить,

Сумел в груди святой огонь возжечь —

Худых имён тому не перечислить,

И праздного вниманья не привлечь

К его трудам, божественным по сути.

Огонь — вот Правда! — преданность Творцу,

Ни капли магии, обрядов мути…

Перо послушно горнему резцу,

Что Небо, отсекая ложь, ваяет,

Грядущей смене завещая то,

Что Дух Святый в сознанье полагает…

Глумитесь… Правды не распнёт никто.

Она в душе победно пламенеет.

Хотите жить — придёте к ней и вы,

Презрев хулу позорную молвы,

Что на планете днесь пока довлеет.

Святость

Святость не в лишениях во чьё-то имя,

Не в пророчествах, молитвах, чудесах…

Святость в том, чтобы в душе возжечь полымя,

Чтоб в аду сует жить, как на Небесах,

Не деля мир тли на правду и неправду.

Ложь всё то, что не сердечный огнь любви.

Он горит — в душе божественная радость.

Огнь погас — и нет печальнее судьбы,

Чем мирской обычай внутреннего хлада

С его тягой к мыслеблудию, деньгам…

Огнь души — пик человеческого лада —

Пламя, возражающее всем богам,

Не просящее спасенья: жизнь в горенье —

Неземная и враждебная подчас

Тем, кто предпочёл горенью рассужденье

И в служенье божествам Земли погряз.

Сквозь святой огонь всё видится иначе.

Без духовного огня жизнь к смерти льнёт.

Но всепобеждающе душа цветёт —

Огнь вселенский в своём сердце нянчит.

Не служить людям

Служения людям — движения к бездне

Чураюсь. Народ равнодушен ко мне.

Любить Вседержителя сердцу любезней —

Свечой трепетать, плакать духом в огне

Божественной радости. Пламенны слёзы,

Что жгут сокровенные книги насквозь.

Огонь мой — стихи, а писания — проза…

Пожаром любви от свечи занялось

Пространство духовное, дебри Вселенной.

Я в каждом творении яро горю…

Пылать для души — это обыкновенно —

Быть солнцем Земли. Ей мой пламень дарю.

Земле же иное служенье потребно:

В ошибках блуждать, совершенствовать Ложь…

Простите, мне стыдно. В очах только Небо…

Молитва и благоговейная дрожь

В сознанье. Мне правды нет в ваших писаньях.

Мне истина — тихий небесный огонь,

Тот самый, что в вышних пылал испокон

И ныне ликует в любовных признаньях.

Серьёзные препятствия

Ополчился весь мир? — Не прещай.

Значит, дело не благословенно.

Сядь, утишься, уйми грусть-печаль

И Творцу в любви самозабвенно

Объясняйся, а также — врагам,

Что расставили сети-капканы…

Нет, не сами. — Творцом обуян,

Дух их шлёт тебе вред и изъяны.

Объяснения не отпускай

От горящего сердца. Спокойно

Любовь к миру страстей источай —

И уймёт свою злобу мир дольный.

Всё пройдёт. Не престанет гореть

К бывшим недругам сердце любовью.

Надоскучит яриться. И впредь

Не восстанут тебя беспокоить,

Удивятся: к чему и зачем

Изводили тебя и язвили…

Знай: молитвы их пыл охладили

Твоих жарких любовных устен.