Глава 1. Знакомство
Я сидела дома у окна и любовалась первыми признаками заката. Солнце наклонилось к горизонту, освещая небо оранжевыми и розоватыми красками, деревья начинала покрывать розовая пелена. Вечерняя тень затягивала землю, готовясь наползать на лес и дома. Всё вокруг ожидало прихода ночи, шепчущей трелями кузнечиков, шумом ветра и запахами разнотравья. На душе становилось легко и празднично от едва уловимой красоты таинственного обряда природы. В такие минуты неудержимо мечталось о чём-то несбыточном и в то же время как будто реальном. Я представила, что лечу в это глубокое небо, к облакам, так высоко, где никто меня не достанет и не сможет дотронуться, пока я сама не захочу и не спущусь вниз, чтобы позволить обнять себя.
По ночам я часто видела сны, в которых разбегалась со всей мощью, отталкивалась от земли и быстро-быстро, как птица крыльями, взмахивала руками, взлетая от соединения силы ног и скорости рук. Я поднималась ввысь во дворе, в котором росла, и видела, как внизу подо мной идут прохожие. Некоторые из них хотели дотянуться до меня, чтобы снова поставить на твёрдую почву, словно боялись того, что может со мной произойти, если я улечу. Но я начинала махать руками ещё быстрее и поднималась всё выше и выше к облакам, сама хотела управлять своим полётом и вернуться только тогда, когда решу. Однако очень высоко, у самого космоса, мне вдруг становилось страшно. Испуг заставлял меня разворачиваться в сторону Земли и снова активно работать руками и ногами, чтобы опуститься ниже, в свой двор, и уверенно приземлиться на стопы. Иногда сделать это не получалось. Бездна космоса словно притягивала меня. В такой момент я всегда просыпалась от страха и сейчас поёжилась, вспомнив это ощущение. Но когда во сне мне всё-таки удавалось коснуться земли, сердце внутри сильно-сильно билось от ужаса, что этого могло не произойти.
Размышляя так, задумчиво бродя глазами по оконной раме, неожиданно справа за стеклом я увидела силуэт. Переведя взгляд в сторону показавшегося мне очертания, абсолютно точно разглядела, что там кто-то находится. С другой стороны был балкон, и никогда такого не было, чтобы кто-то стоял на нём, кроме меня и моей семьи либо приглашённых в дом людей. Только сейчас я дома одна… Мне стало интересно…
Подойдя поближе к балконной двери под таким ракурсом, чтобы лучше увидеть, кто же там, я присмотрелась и разглядела девочку-подростка, а может быть, и девушку… или это юноша… Трудно было рассмотреть черты лица и силуэт как следует. Медленно я начала открывать дверь.
Человек оставался на одном месте и, не двигаясь, смотрел в мою сторону. Я вышла наружу, встав босыми ногами на бетонный пол балкона, ограждённого со всех сторон тонкими прутьями железных перил. Ветер приятно защекотал кожу. Я решила поздороваться первой:
— Здравствуй.
— Здравствуй, — услышала в ответ мягкий мелодичный голос.
Это был некто довольно молодой, с впечатляюще тонким и нежным обликом, которым я невольно залюбовалась. Мне очень нравились симпатичные люди, но такое прекрасное лицо я видела впервые в жизни: необыкновенно красивое, спокойно-гармоничное, одухотворённое, оно чем-то напоминало лики святых, которые обычно изображают на холстах. Большие, кажущиеся бездонными глаза цвета небесной синевы, умиротворённые, будто заглядываешь в вечность, маленький нос и совсем небольшой рот. Лицо такое божественно великолепное, что будь я художник, немедленно нарисовала бы его портрет.
Голову юного создания покрывала воздушная, цвета облака косынка, которая полностью скрывала волосы так, что не выбивалось ни одной пряди, и было непонятно, какого они цвета и есть ли вообще. Одет он или она был в слегка расклешённую книзу одежду белоснежного цвета с длинными рукавами, похожую на платье, спускающееся от шеи до самого пола. Одеяние полностью скрывало руки и ноги, было идеально выглажено и не имело ни единой пуговицы.
Я не могла отвести взгляд.
— Как ты оказался здесь?
— Я к тебе.
— Ко мне?
— Да. — Внимательный и прямой взор собеседника завораживал.
— Я тебя не знаю. Кто ты?
— Я знаю тебя.
Я смотрела, словно зачарованная.
Вдруг в голову пришла мысль, что можно пригласить человека в дом.
— Проходи, пожалуйста. — Пятясь спиной назад внутрь комнаты через балконную дверь, я показывала дорогу.
Девушка или юноша проследовал за мной в помещение и, войдя, остановился у подоконника. Одежды его при движении не издавали никакого звука, что казалось необыкновенным. Я встала напротив.
— Откуда ты меня знаешь?
— Тебя знают все.
— Кто все? Соседи? — Я перебирала в голове информацию о том, где видела этого человека. Ничего не вспоминалось. Мы точно не встречались.
— Те, кто находятся рядом.
— Кто это? Я не могу вспомнить. Откуда ты? С верхнего этажа?
Наша угловая квартира была расположена на втором этаже старого пятиэтажного кирпичного дома и почти вплотную примыкала балконным полом к заросшей травой крыше подъезда. Забраться на наш балкон можно было только двумя способами: спуститься сверху, с лоджии квартиры над нами либо залезть с козырька подъезда, схватившись руками за твёрдые перила и подтянувшись как следует, о чём я частенько мечтала, но не посмела бы сделать, потому что была слишком хорошо воспитана.
— Нет, я не оттуда.
— Из другого дома? — человек всё больше раззадоривал моё любопытство.
— Знаешь, я смогу тебе всё рассказать, если ты обещаешь хранить тайну.
— Тайну?.. Какую тайну?
Я подалась назад. Я очень хорошо умею хранить тайну. Те, кто хоть раз доверял мне свой секрет, знали это. Но я никогда не врала своим близким, и если эта тайна может коснуться того, о чём меня спросят родные, я не могла дать слова беречь её.
— Я могу пообещать тебе это, только когда узнаю, не касается ли твоя тайна моей семьи. — Я озабоченно дотронулась до корней своих волос и провела по ним рукой сверху вниз до самых кончиков, лежащих на плечах.
— Касается. И твоей семьи. И тебя. Ты можешь помочь. Но хранить это в секрете нужно довольно долго.
— Помочь? Кому?
— Всем.
Я задумалась. Вижу этого юного очень необычного человека первый раз в жизни, но отчего-то верю каждому его слову. Мои внутренние ощущения в самой душе подсказывают, что он говорит правду.
— Что я могу сделать?
— Если веришь, приходи сегодня после отбоя, когда все лягут спать, тайно на балкон. Я покажу, что нужно. Ты придёшь?
— Да… — ещё немного сомневаясь, я уже слышала ответ, который сорвался с моих губ.
— Я буду ждать тебя примерно после 22:00. Договорились?
— Договорились…
И в эту самую секунду я осталась одна. Словно не было этой девушки или юноши. Абсолютно пустая комната. Я подошла к окну, выглянула наружу. Может быть, я отвлеклась или задумалась на минуту? Как этот человек вышел? Не понимаю… Огляделась вокруг. Всё было как обычно. Тёмный полированный шкаф, стол с деревянными стульями в бордовой обшивке, оранжевый диван у двери, на стене часы — домик с кукушкой, всё находилось на своих местах. Но что-то не так… Определённо что-то изменилось. Что именно? Это новое чувство появилось в груди… Ощущение чего-то важного, что должно было произойти. Я знала такое предчувствие с раннего детства. Мама называла его интуицией, говорила, что душа всегда предупреждает тебя о том, что случится, и тот, кто слушает себя, точно знает, как нужно поступить. Вместе с бабушкой она учила меня любить мир и людей, принимать всё таким, какое оно есть, никого не изменять, а по возможности помогать всем, чем можешь, потому что, может быть, именно в этом сейчас твоя миссия — помочь. Я всегда слушала своё сердце и поступала так, как оно мне подсказывало. Иногда было страшно. Люди порой делают ужасные вещи.
Однажды я встретила мальчика, который мне сильно нравился. Всегда с радостью я наблюдала за ним, столкнувшись на улице. На мой взгляд, он был очень красивым: ростом выше сверстников, с правильными чертами лица и ладной фигурой. Голубой взгляд из-под бровей, словно прочерченных по линейке чёрным карандашом, пробирал меня до мурашек. Мы никогда не общались. В тот раз он был с другом, и, к моему величайшему удивлению, они направились прямо ко мне. Я молча смотрела на подростков, ожидая, что будет дальше. Вдруг каждый вытащил из-за спины по мёртвой змее, обе они были без голов. Ужас сковал меня, я не могла пошевелиться.
Друг этого мальчика с улыбкой стал рассказывать о том, как они нашли этих змей, сонных, греющихся на солнышке, поймали практически не сопротивляющихся тварей, и отрезали им головы. Дело было ранней весной. В это время обычно спавшие зимой животные вылезали из своих нор и нежились в первых тёплых лучах. В такие моменты они были особенно уязвимы, поскольку приходили в себя после долгой холодной зимней спячки и не были так бдительны, как в своё активное время. Медлительные, незащищённые, они постепенно возвращались в своё привычное состояние. Таков был переходный период. В наших местах все знали об этом, но никто и никогда не пользовался слабостью животных.
Помахав перед моим лицом обезглавленными пресмыкающимися, друзья пошли дальше, а я поняла, что ни разу больше не смогу разговаривать с этим мальчиком и его товарищем, потому что они совершили поступок, который не исправить, — убили живое, и уже не смогут стать прежними — граница пересечена.
В моей душе тогда возникло печальное и горькое чувство, потому что я знала, что они обязательно заплатят за эту смерть, и за всё другое, что ещё сделают. В тот момент, когда мальчики стояли рядом, я не могла произнести ни слова: страх полностью парализовал меня. Потом я думала, что нужно было им сказать о том, что так нельзя поступать ни за что в жизни, и только со временем я поняла, что иногда Бог словно закрывает нам рот рукой, чтобы мы не мешали происходить тому, что должно случиться, через что людям обязательно нужно пройти. Я смирилась.
Это ощущение справедливости, того, что хорошо или плохо, всегда жило во мне. И каждый раз, слушая себя, я знала, как мне поступить. Когда я научилась отличать интуицию от других чувств, — изобрела свой собственный способ общения с ней. Если мне было необходимо получить ответ на какой-либо волнующий вопрос, я садилась одна в спокойном месте, где никто не мог помешать, и, как бы заглядывая внутрь себя, спрашивала. Например: «Надо ли мне идти завтра туда-то?» И всегда мысленно слышала определённый ответ: да или нет. Он просто приходил мне в голову. Если да, я шла. И обязательно что-нибудь интересное ожидало меня. К примеру, я могла встретить нужного мне человека, сообщавшего важную информацию, или увидеть то, что необходимо, и таким образом получить нечто значимое для себя. Непременно происходило что-нибудь нужное и интересное.
Либо наоборот. Когда я слышала внутри ответ «нет», то никуда не ходила, и потом выяснялось, что в том месте, где я не появилась, было скучно или же там произошёл неприятный случай, и хорошо, что меня не было. Так было всегда.
И в этот раз я абсолютно точно знала, если ощущение чего-то важного поселилось во мне, значит, это обязательно произойдёт. Вот только что? И куда исчез из комнаты человек, с которым я разговаривала? Чудеса… Оставалось только дождаться позднего вечера и всё выяснить.
Глава 2. Введение
Ожидание оказалось необыкновенно трудным. Время как специально тянулось очень медленно. Я часто посматривала на часы и иногда подолгу стояла задумавшись. Весь оставшийся день на вопросы родных, которые появились дома через час после моей неожиданной встречи, приходилось отвечать односложно, они сильно отвлекали меня от собственных мыслей. В какой-то момент бабушка даже решила, что я заболела, пришлось ей объяснять, что всё в порядке, просто я думаю о своём. Со временем, убедившись, что я вроде бы чувствую себя нормально и разговариваю хоть и мало, но довольно внятно, каждый потихонечку занялся своим делом.
А я всё это время мыслями возвращалась к незнакомке. Всё-таки мне казалось, что это девушка, вот только волосы её были так спрятаны под косынкой, ну ни одной пряди не выбивалось, жаль, нельзя было понять, какие они. И лицо… Закрыв глаза, я снова её представила и мгновенно почувствовала умиротворение, которое испытывала рядом с ней. Было ощущение, словно невидимые руки обнимают меня, отчего тело становилось расслабленным и мягким, и было так хорошо! В этот момент я поняла, что довольно часто ощущаю подобное состояние, когда остаюсь одна. И в тот раз, находясь у окна, до того как увидеть незнакомку, я испытывала те же чувства. Всегда расслабляюсь в одиночестве, а иногда сохраняю это полное умиротворение и внутренний покой и в присутствии людей.
Я посмотрела на часы. Половина девятого. Только бы сегодня никто не задержался допоздна! В моей семье любили и соблюдали дисциплину. Поскольку утром все поднимались очень рано, то вечером старались ложиться спать вовремя, не позднее десяти часов вечера. Лично я всегда начинала готовиться ко сну в девять. Сначала умывалась и чистила зубы, после, выйдя из ванной, обнимала отца, маму, бабушку и желала всем доброй ночи, шла к себе в комнату, садилась на постель и обязательно молилась. Бабушка научила меня этому. «Отче наш, Иже еси на небесех!..» Затем ложилась и засыпала.
Наконец-то наступило время сделать всё это, после чего я мигом забралась под одеяло и стала ждать. Только бы не уснуть в такой важный момент! Обычно вечером в кровати я долго мечтала о чём-нибудь несбыточном, пока сон не накрывал меня пеленой. Сейчас же для того, чтобы глаза не сомкнулись, я принялась размышлять.
Что могла сообщить мне эта прекрасная девушка, о чём рассказать? Какая информация может касаться всех? От неё веяло добротой… Я нетерпеливо посмотрела на часы. Только половина десятого. В это время я уже обычно задрёмывала… А сейчас — сна ни в одном глазу! Подумала о своих друзьях. Если дам слово хранить тайну — придётся, ничего не поделаешь. Жаль… Я очень любила своих одноклассников и всегда была с ними откровенна. Снова взглянула на часы. Без четверти десять. Прислушалась. Мама желает бабушке доброй ночи. Значит, сейчас все улягутся. Хорошо. Ждать недолго. Полежу ещё минут пять и буду потихоньку выбираться на балкон. Через некоторое время я взбила подушку, накрыла её одеялом, так изогнув его, чтобы казалось, будто я нахожусь под ним. Обычно никто не заходил ко мне после отбоя, но на всякий случай я подстраховалась. Снова прислушалась. Тихо. Медленно приоткрыла дверь комнаты. Никого. Еле слышно, босиком на цыпочках прошла по гладкому деревянному полу в гостиную и приблизилась к балконной двери. Лишь бы она не скрипнула! Ручку вниз, несильно толкнула вперёд, дверь поддалась. Я выскочила на свежий воздух. Думаю, уже десять.
— Я здесь, — раздался тихий голос.
От неожиданности я чуть не вскрикнула, но вовремя зажала себе рот руками.
— Ты боишься?
— Нет-нет, что ты. Я же пришла.
Девушка, которую я видела днём, стояла передо мной в той же самой одежде, с тем же прекрасным лицом. Прищуриваясь в темноте, я присматривалась к её чертам.
— Тогда обними меня за плечи, пожалуйста. — Незнакомка внимательно посмотрела мне в глаза и медленно повернулась спиной.
— Но зачем?
— Покажу тебе то, для чего я здесь.
Я подошла ближе. Страха не было. Изнутри росло чувство защищённости и покоя. Интуиция? Нет. Что-то другое… Незнакомое до этого момента.
— А как тебя зовут? — спросила я, потому что интересно всё-таки знать, кто же это.
— Возьми меня за плечи. Я всё расскажу.
Медленно я подошла вплотную к спине девушки и положила руки ей на плечи. Одежды под ладонями оказались прохладными и очень мягкими на ощупь.
— Обними меня крепко-крепко и держись.
Я послушалась. Крепко обняла и прижалась сильнее. И вдруг!
— Ой-ой-ой!!! Мы так не договаривались!
Больше я не могла произнести ни слова.
Мы летели. Да, да! Именно летели по воздуху вертикально вверх! Стартовали почти как ракета! Толчок, плавный взлёт, и вот мы уже летим! Я чувствовала себя пушинкой, почти невесомой, как будто растворилась в пространстве и притяжение больше не работает. Только вверх. Когда пришла в себя, почувствовала, словно мы отталкиваемся чем-то незримым от воздуха: взмах — толчок — взмах — толчок. Мягкими пульсирующими движениями мы поднимались ввысь, к чёрной бездне космоса. Я вдруг вспомнила, что похожими толчками поднималась высоко в небо в своих частых снах. Именно так, медленно, но сильно. Во сне я могла управлять этим, взмахивая руками. А сейчас мои руки были сомкнуты на шее той, что меня несла. Её руки спокойно опускались вдоль тела. Крыльев не было. Я посмотрела вниз. Уже не видно двора. Маленькие домики кажутся игрушечными. Но мне не страшно. Перевела взгляд вверх. Чёрное небо и звёзды. Куда мы летим?
— Приготовься. Скоро ты увидишь свет, — словно услышав мой вопрос, сказала девушка.
— Где?
— Повсюду.
Я осмотрелась вокруг. Темнота как будто начала рассеиваться. Звуки исчезли. Наступила тишина. Я вертела головой по сторонам. Было ощущение, что всё пространство вокруг постепенно заполняется светлой материей. Сквозь темноту проступают крупинки, частицы осязаемого, абсолютно материального света. Я буквально телом ощущала, как всё вокруг наполняется ими. Потом к одной прибавляется ещё одна, как звезда к звезде, но только микроскопическая, затем рядом появляется следующая, и ещё… ещё… И вот их уже не видно по отдельности, они соединяются вместе и образуют расплывчатые облака, которые тоже сливаются, и через некоторое время нас окружает один только белый свет. Белый! Абсолютно. Не золотой, не серебристый. Очень яркий, но не ослепляющий белый свет. Мы остановились.
— Ты можешь опустить руки.
Я разжала ладони и осторожно встала на ноги. Свет держит! Мягкое касание его ногами похоже на прикосновение стопами к животу матери в утробе. Я вспомнила это очень нежное ощущение. Опустила руки и осмотрела себя. Внутри, снаружи, повсюду я была окутана светом, который словно обнимал меня, приятно щекотал всё моё тело и душу. Я напитывалась волшебным осязаемым материальным свечением!
— Это — Всё.
Я подняла глаза на голос девушки, которая принесла меня сюда.
— Мы могли бы лететь дальше, но это — Всё вокруг.
— Что всё?
— Всё.
Я не понимала, о чём она говорит, но всем нутром ощущала себя дома.
Расправив руки, как птица, и запрокинув голову вверх, я, даже закрыв глаза, видела этот свет. Отдыхала, вдыхая белоснежный воздух полной грудью. Он был наполнен всей свежестью, которую когда-либо в жизни я ощущала. Мне казалось, что я стою так уже очень долго, как вдруг, нестерпимо захотелось посмотреть перед собой. Открыв глаза, я увидела пожилого мужчину со светлыми длинными волосами и невероятно молодым добродушным взглядом, который смотрел прямо на меня. Я почувствовала это с закрытыми глазами! Улыбка осветила моё лицо. Если с опущенными веками ты можешь видеть всё, что происходит вокруг, это — чудо, но, похоже, не здесь. Я уже понимала, что попала в необыкновенное место. Вот только куда? Вопрос, возникший в моей голове, в тот же момент как будто вытек в пространство в виде облака и сразу же стал неважным. Но самое главное, я его реально видела. Появившись из макушки, он тут же материализовался. Наверное, я смогла бы потрогать его руками, но он мгновенно растворился, сливаясь со всем вокруг. Возможно, об этом пишут и говорят те, кто утверждают, что мысли материальны? Так ли они это себе представляют или может быть, они видели то же самое? Я перевела взгляд на мужчину.
Он поздоровался первым, незримо улыбаясь, я это чувствовала.
— Здравствуй.
— Здравствуй.
Мне даже не пришло в голову сказать ему «вы», хотя мужчина был явно преклонного возраста.
— Мы давно ждём тебя.
— Давно… — я повторила это слово с его интонацией. — Кто вы?
— Пришло время увидеться.
Незнакомец подошёл и встал рядом со мной, открывая новый взгляд на пространство.
Я снова посмотрела вокруг… и…
— Белый свет… — вырвалось из моей груди.
— Да. Так Всё называют люди, которые хоть раз увидели это.
Везде, куда только хватало взгляда, я видела Всё. Всё, что существует. Возникло ощущение, что пространство стало прозрачным, но в то же время оставалось белым.
Я увидела огромное количество людей повсюду. Их было очень много, и видно всех и сразу, но при этом они не мешали один другому. В одеждах такого же цвета, как у девушки, которая меня принесла, с такими же умиротворёнными лицами, они передвигались спокойно, неторопливо, иногда касаясь друг друга, временами разговаривая, хотя звука голосов не было слышно. Стояла абсолютная тишина.
Я осматривала всё вокруг, и… вдруг мне почудился взмах крыльев недалеко от меня. Я повернула голову в ту сторону, откуда шли волны. Да-да, именно волны. Звук не появлялся, но было ощущение, что движение идёт со стороны, как бы расталкивая пространство. В этот момент я увидела двигающегося ко мне потрясающе красивого голубя. Всё здесь вызывало улыбку, и ощущение восторга постепенно заполняло меня! Птица приблизилась вплотную и мягко приземлилась мне на плечо.
Голубь был чистейшего белого цвета, белее, чем снег. Я чётко видела его контуры, он совершенно не сливался с окружающим пространством. Маленькие глазки-бусинки смотрели прямо на меня. Умный взгляд производил очень сильное впечатление. Казалось, будто он смотрит осознанно, словно всё понимает.
— Дай, пожалуйста, хлеба.
Я оглянулась вокруг. Кто сказал это?
— Дай хлеба, пожалуйста.
Я опять стала смотреть по сторонам, ища того, кто произнёс просьбу.
— Это вы попросили? — обратилась я к старцу.
— Нет, — улыбаясь, он покачал головой.
— Кто разговаривает со мной?
В этот момент я услышала нежное пение тоненьким голоском:
Я маленький очень голубь,
Сижу на плече у света.
Сижу и пою тихонько,
Пожалуйста, дай мне хлеба.
Я вытаращила глаза на голубя.
— Ты разговариваешь?!
— Все разговаривают. Ты воспринимаешь это как речь. На самом деле я не открываю клюв. Мы общаемся светом. Всё — свет. Ты — свет. Я — свет. Мы — свет. Ты знаешь, что я скажу, я знаю, что ты знаешь. Всё известно. Каждый из нас целое и все мы — части друг друга и существующего круговорота. Целое всё знает про части, а части — про целое.
— Я — целое?
— Да. Протяни руку вперёд и представь, что у тебя в ней хлеб.
Я посмотрела на голубя и нерешительно вытянула руку. Зажмурилась. Представила, что держу булочку белого хлеба. Ощущения в моей руке были немного щекотными, и захотелось посмотреть, что происходит. В тот момент, когда я распахнула глаза, мой рот приоткрылся от удивления. Прямо в ладони прорисовывались контуры булочки, ну точно такой, как я себе представляла. Далее эти контуры становились плотнее и плотнее, и вдруг в какой-то момент — оп! — булочка лежит в моей руке! Я ахнула.
— Что это?
— Это хлеб. — Голубь внимательно смотрел глазками-точками, наклонив вправо маленькую головку.
— Как возможно такое?
— Потому что Всё — есть.
— Как есть? Всё, что я захочу?
Теперь заговорил старец.
— Да. Абсолютно Всё. Именно поэтому Всё открывается только тому, кто добр душой и может пожелать только добра. Знаешь, как в народных сказках меч-кладенец мог взять в руки только один человек — с чистым сердцем, потому что лишь он мог использовать его во благо, не навредить.
— Вы хотите сказать, что я избранная?
— Слава Всему, ты не одна такая. Сейчас очень многие люди учат своих детей добру. И в этом заслуга Всего. Когда-то в давние времена таких людей было очень мало, и они быстро погибали, успев оставить столько информации о благом, сколько могли. Но эти люди собирали воедино других, которые верили в сказанное и начинали следовать новым добрым правилам поведения и распространять их среди следующих поколений. Так происходило веками. И вот теперь «почва» стала «плодородной». «Сорняки» ещё есть, но их реально обнаружить и вернуть им Всё, что существует.
Я молчала. Верила своим глазам и понимала, что не сплю. Но осознать происходящее было очень трудно, поскольку даже в самых смелых мечтах я не могла представить такое.
— О каких людях вы говорите? Кто приносил знания на Землю к остальным?
— Избранные. Тогда они были избранные. Те, кто как цветок излучали энергию умиротворения и, прикасаясь ко Всему, узнавали нужную информацию. Эти люди созревали в разных странах по всему миру, и их учениками становились десятки и сотни людей. Те, созрев, в свою очередь начинали также прикасаться к Главному и шли по стопам своих учителей. Так появились книги, написанные об этом. И тысячи людей, чувствующих живое внутри, искали эти книги, находили знания, начинали повторять это в своей жизни и двигались дальше. Все они здесь сейчас.
Я посмотрела на людей вокруг, никого из них не знала, но в то же время интуиция подсказывала: всё, что говорит старец, — правда.
Под впечатлением от происходящего, я присела на корточки, пытаясь окончательно осмыслить новую информацию. На душе было необыкновенно. Сию минуту происходит важное событие, волшебство! Я чувствовала значимость и невероятность случившегося, весь масштаб которого постичь было довольно трудно, и понимала: что-то главное начинается сейчас, открывается путь, мой личный путь. Я глубоко вздохнула.
— Ты боишься? — старец присел рядом.
— Нет. Я хочу соответствовать.
— Ты соответствуешь. Иначе ты не была бы здесь сейчас.
— Что я могу сделать?
— Многое. Но сначала о главном. Ты поняла уже, что можешь получить Всё, что захочешь? Только представь это.
— Хочу увидеть свою прабабушку! — без промедления я озвучила своё внезапное желание.
Закрыла глаза. Представила, как прабабушка обнимает меня. Подняла веки.
— О боже!
Передо мной, улыбаясь и глядя прямо мне в лицо, стояла мама моей бабушки!
Я поднялась на ноги.
— Как возможно такое?
— Всё возможно.
Прабабушка подошла ко мне и крепко обняла.
— Милая, добрая моя, я так по тебе скучала!
Я прижималась сильнее, не веря, что вижу её, что это, правда, она. Так хотелось почувствовать знакомое родное тепло!
— Знаю, знаю. Я тоже скучала, но не так, как скучают на Земле. Здесь мы понимаем, что всегда наступает момент встречи. И вот он наступил. С твоего рождения я знала, что ты светлая. Но для начала я напою тебя чаем. Садись.
— Куда? — я стала озираться по сторонам.
— Милая, просто садись, — она с улыбкой смотрела на меня.
Я представила, что сажусь в кресло, как дома, когда была совсем маленькая и прабабушка приглашала меня в гости и поила чаем. В этот момент я опустилась во что-то очень мягкое, гораздо мягче домашнего кресла, посмотрела, на что села, и увидела, как свет принял форму того, о чём думала. Я словно висела в пространстве, согнув ноги в коленях, как в кресле, но было намного приятнее, чем на любом невероятно комфортном диване дома на Земле. С самого первого мгновения здесь я чувствовала себя, как в раю, была счастлива каждую секунду. Я посмотрела на прабабушку.
— Всё ещё удивляешься? Это обычно для таких, как ты, — тех, кто приходит сюда впервые. Скоро привыкнешь.
— Всё вокруг изумительно. Я словно попала в сказку, понимаешь? Вот ты сидишь передо мной. Разве это возможно наяву? Только во сне! Но я не сплю и так рада видеть тебя! Я снова как маленькая, будто мне три года, ты забрала меня к себе в гости и оставляешь на ночь, а затем наступает моё любимое время суток — утро, и ты наливаешь мне чай.
В это время в её руках действительно появился чайник. Он был из фарфора голубого цвета, точно такой, как в детстве.
— Прабабушка, какие чудеса!
— Ты помнишь свои любимые лакомства?
— Конечно, помню! Тонкие, круглые, большие, размером со сковородку, блины с черничным вареньем!
— Да-да, как эти.
Прабабушка уже протягивала мне тарелку с её фирменными блинчиками, просвечивающими на свету. Она всегда готовила их с добавлением большого количества яиц, поэтому её блины были очень вкусными и самыми тонюсенькими, какие я когда-либо видела и ела.
Я тут же почувствовала голод. Моя родная, как обычно, знает, что нужно человеку, и, конечно, при встрече первым делом всегда накормит путника. С огромным удовольствием я начала уплетать блины, периодически прикрывая глаза, так было вкусно!
Через какое-то время, наевшись, я снова принялась разглядывать прабабушку. У меня была куча вопросов.
— Я не увижу тебя больше, когда снова спущусь туда?
— У тебя будет очень много работы, детка. Но ты всегда будешь чувствовать присутствие Всего в своей жизни, а значит, и меня, потому что я часть этого бесконечного целого, часть тебя и целое одновременно. И ты — целое, часть меня и Всего, что существует. Мы навсегда связаны. И в то же время — свободны.
— Как это?
— Ты когда-нибудь думала о том, для чего мы являемся на Землю? О своей цели?
— Мама и бабушка рассказывали мне, что суть каждого — быть самим собой и делиться с другими тем, что даёт тебе Бог. А ещё мама говорила, что нужно быть добрым и соблюдать заповеди Божьи.
— Всё верно. А ты знаешь, для чего это нужно?
— Чтобы вырасти хорошим человеком.
— А зачем?
— Я не знаю.
— У каждого на Земле своя миссия — то, для чего он появился на свет. Чтобы иметь возможность её выполнить, важно соблюдать вселенский закон — закон любви. Этому и учила тебя мама. А твоя миссия — оповещать.
— Оповещать?
— Да. Но не только. Об этом тебе расскажу не я. А сейчас ты хочешь узнать, как попала сюда? Почему именно ты сейчас здесь?
— Да-да, конечно!
— Когда ты росла, то зерно добра, которое есть в душе каждого человека, оказалось в благодатной почве. Твои родители, люди любящие и хорошо воспитанные во всех смыслах, интуитивно стали учить тебя тому правильному, что заложено в их душах, опираясь только на положительный опыт. Они оберегали тебя от страха и чувства вины, любили и воспринимали такой, какая ты есть. Ты росла в полном понимании и заботе о твоих лучших человеческих качествах. И далее они формировались в тебе независимо от родителей, которые предоставили самое главное — свободу быть собой, при этом оберегая от зла. Ты становилась человеком, который открыто проявляет свои чувства: смеётся, когда смешно; грустит, когда грустно, чувствует самого себя.
Когда ты родилась, вокруг тебя был поток света. Свет обычно заполняет всё свободное пространство вокруг, но люди не всегда его видят. Ты видела. И я чётко помню, когда мы крестили тебя через сорок дней после твоего рождения, в церкви, где это происходило, твой папа попытался фотографировать весь процесс, но вспышка фотоаппарата не сработала, и фото не получились, кроме тех, которые на новейшую по тем временам камеру снимал твой крёстный. И именно получив их, мы ахнули. Вокруг тебя на фото разливался белый свет.
В мастерской, где печатали фотографии, объяснили, что якобы засветилась плёнка. Но мы точно знали, что восемь фотографий с чёткими лицами и ты в белом свете — не дефект плёнки.
Тогда никто ничего не мог объяснить. Теперь мы знаем, что дело в том, откуда мы приходим. И благодаря родителям ты это не забыла. Они помогли сохранить твоё начало. Никогда ни за что не ругали, да и не за что было. А ты, сохраняя свет вокруг, приумножала его.
— Как? — я слушала словно заворожённая.
— Ты помогала животным и людям, своим родителям, бабушке. Помнишь, как вы с другом нашли бездомного котёнка, принесли его домой и вымыли с шампунем, чтобы шерсть стала пушистой? Он был весь в болячках, и когда мама сказала, что его придётся лечить, твой друг предложил отвезти котёнка в поликлинику для животных и сделал это. Потом вы по очереди стали дежурить, чтобы вовремя смазывать его мазью. А когда котёнок поправился, он не слезал с ваших рук и постоянно спал с тобой.
— Я помню.
— А ты знаешь, что каждый милосердный поступок усиливает сияние света? Он становится ярче раз за разом от каждого доброго дела. И в конце концов свет начинает расти не только в ширину, но и вверх. Именно по таким световым столпам вас находят проводники.
— Проводники? Кто это?
— Ты помнишь того, кто принёс тебя сюда?
— Да.
— Это проводник. Они разыскивают световые столпы, исходящие от людей, соединяя их с верхним светом. По ним проводник спускается вниз, на Землю, оказывается сразу рядом с тем, кто излучает его, и входит в контакт. Если свет так ярок и привлёк внимание, значит, человек готов к работе и его можно приглашать сюда.
Я молчала. Так, значит, вот кто этот человек, принёсший меня сюда… Проводник…
— А он точно не ангел?
— Ангел другой. Он всегда с тобой и помогает тебе, это правда. Но ты увидишь его, только когда придёт время. Он тоже свет. Являясь единым целым со Всем и тобой, он руководит твоими действиями, когда ты сомневаешься или раздумываешь, как поступить.
Ну, например, ты хочешь попить чаю, но внезапно передумываешь и садишься писать письмо. Это свет внутри говорит, что нужно делать. Люди, которые слышат его, живут не напрягаясь. А те, кто не воспринимают подобные сигналы, будто всю жизнь борются сами с собой. И всегда возвращаются на первоначальный уровень. И опять начинают заново учиться доверять себе. Задача каждого — слушать себя, понять своё предназначение, слышать свет.
— А что происходит с теми, кто слышит?
— Они находят своё предназначение и выполняют его. И переходят сразу сюда.
— Я поняла. Значит, ты своё предназначение выполнила?
— Да. От моей ветки родилась ты. Я воспитала правильно тех, кто оказывал на тебя влияние. И теперь, когда пришло время, ты готова.
— Готова к чему?
— Об этом тебе расскажет свет. Я всегда рядом, помни. И ещё. Когда увидишь мою дочь, свою бабушку, скажи ей, что спица, которую она ищет, завалилась в щель шкафа.
— Хорошо. Прабабушка, я увижу тебя ещё? — мне совсем не хотелось расставаться.
— Здесь — когда захочешь. А там, на Земле, я всегда рядом, просто знай это. Мы обязательно увидимся, когда справишься.
Я вцепилась в прабабушку так сильно, как только могла. Она мягко обнимала меня столько, сколько я хотела, а затем, улыбаясь, превратилась в свет.
Я сияла! Так вот из чего мы состоим! Из света!
Старец, который возник так же, как прабабушка растворилась, прикоснулся к моей руке и встал рядом.
— Ты готова?
— Да.
— Хорошо, дитя. Сейчас ты Всё узнаешь.
Я вся превратилась во внимание.
Глава 3. Миссия
Мы смотрели на Всё. К людям присоединились животные, птицы — все общались между собой на одном языке. На Земле это назвали бы силой мысли или чем-нибудь подобным, но сейчас я воспринимала это как единый язык Всего. Нет границ и рамок, есть Всё. И Всё возможно.
Я рассматривала этот мир под ногами, передо мной, вверху, сзади. Вокруг находилось Всё сразу. Очень естественно быть частью этого. Я посмотрела на старца.
— Я готова услышать то, что нужно сделать. Скажите мне.
— Хорошо. Несколько тысячелетий Всё медленно готовит почву к переходу людей в себя. Этот процесс должен пойти быстрее, потому что времени осталось мало, скоро жизнь на Земле прекратится. Не бойся. Скоро — здесь, по земным понятиям — много лет. Нам нужна помощь. Сейчас тут собрались те, кто может повлиять на твоё решение. Не пугайся, если узнаешь их. Помни: Всё — правда.
В этот момент пространство очистилось, словно не было ничего, что я только что видела. Передо мной снова был только белый свет. Вдруг по одному в нём стали появляться люди. Некоторых из них я узнавала по лицам, видела их на старинных полотнах, о других читала в книгах. Все они, безусловно, были великими, это я понимала. Они выстраивались в огромный полукруг. Душой я чувствовала каждого. Благоговение возникло внутри меня, причастность к необъяснимому, к единственной правде везде, о которой многие не подозревали. Я ощущала бесконечность чуда. Затем почувствовала, словно меня больше не существует, границы между внутренним и внешним миром исчезли, я слилась воедино со Всем, что видела. Покой, безмятежность, расслабление, радость, умиротворение, благодать. Я слышала душой.
Не заметив, в какой момент люди перестали появляться, я стояла, не в силах шелохнуться. Мне казалось, что огромный полукруг из многих тысяч людей, все знакомые сердцу великие лица смотрели на меня. И я видела каждого из них, несмотря на невероятное количество.
— Чем я могу помочь? — вдруг услышала свой собственный вопрос. Спрашивала моя душа.
— Ты уже знаешь ответ, — произнёс приятный голос, и не имело значения, кому он принадлежит. Каждый важен.
— Ты вернёшься в свой земной дом. То, что ты получишь здесь, поможет тебе во Всём. Ты впитаешь свет, который будет исцелять людей: лечить их, решать вопросы психологического и любого другого характера.
— Ты прославишься как целитель тела и духа. Нуждающиеся потекут к тебе рекой. Ты будешь помогать им по многу часов в день. Твоя жизнь изменится.
Один голос сменял другой, и я чётко понимала — всё это происходит только потому, что я человек, иначе образов этих людей не было бы, а только первичное, что есть, — свет. Это было сделано специально для меня, чтобы я поверила. Я верила.
— Ты будешь помогать каждый день. Все, к кому ты будешь прикасаться, получат частицу света и унесут её с собой. Они начнут распространять свет среди людей, с которыми живут, и далее он распространится повсюду.
— Иногда, время от времени ты будешь узнавать о таких же, как ты. Вы сможете объединить мир, состоящий из людей, в сплошной источник света.
— И тогда все будут готовы войти во Всё.
— Это долгий путь. Пройдёт много лет, прежде чем ты снова придёшь сюда.
— Но никому до той поры, пока ты не получишь разрешение, не говори об увиденном здесь, даже посвящённым. Вы — знаете. Пока не все люди поймут. Они должны быть готовы, прежде чем можно будет рассказать правду.
Я слушала не шевелясь. Запоминала каждое слово.
— Родителей ты посвятишь в своё предназначение прежде всего. Покажи им чудо. То, чего они ждут. Вылечи бабушкину больную ногу, ты узнаешь как. Помоги маме избавиться от головных болей. Как только ты прикоснёшься к родным, они почувствуют Всё. И это будет началом твоего труда на Земле. Остальное приложится само. Твой проводник всегда будет рядом.
Я увидела знакомое лицо среди людей и улыбнулась.
— Он не покажется тебе, но ты будешь ощущать его присутствие. Проводник поможет в тех ситуациях, когда будет необходимо. Что бы ни произошло, чувствуй себя.
В низком поклоне я склонила голову, выражая благодарность.
— Ты и я — целое. Мы — одно.
В этот момент каждый из стоящих вокруг стал подходить ко мне ближе и, растворяясь и превращаясь в свет, проникать сквозь меня так, что я чувствовала всем существом, будто наполняюсь невесомой силой. Вихрь начинал кружиться внутри. Это чувство было щекотным, приятным и очень сильным. Каждый в виде энергии света проходил меня насквозь. Это было невероятно быстро, всего несколько минут. И я изменилась навсегда.
Рядом со мной стоял старец.
— Теперь ты знаешь, что делать.
Я, оглушённая внутренней тишиной, молчала. Затем тихо произнесла: «Да».
Глава 4. Предназначение
Утром я проснулась в своей кровати, посмотрела вокруг. Прислушалась к внутреннему состоянию. Определённо, новое ощущение себя руководило мной. Потянулась в постели с таким наслаждением, будто делала это первый раз в жизни. Повернувшись на бок, медленно встала с кровати, взглянула на постель и подумала: «Заправлена». И в тот же миг это произошло. Я управляла Всем. Следующая мысль: «Одета». И я стою в одежде, словно не была мгновение назад в пижаме. Неспешно прошла в ванную. Ну, умыться я могу сама, тем более что это доставляет мне огромное удовольствие, и за организмом нужно ухаживать бережно, он ведь будет служить мне ещё много лет. Я улыбнулась. Как новая! Ушли мысли, тревога, мечтательность. Я знаю, что делать! Теперь всё так ясно вокруг! Понятно, кем стану и что ждёт дальше. Я получила ответы на все вопросы, мучающие меня. Я знала!
С огромной радостью в душе и одновременно непривычным спокойствием я вошла на кухню.
У плиты стояла бабушка. Немного полноватая, что совсем её не портило и даже шло ей, с волнистыми золотыми волосами, которые в молодости были рыжими длинными кудрями, а теперь в аккуратной короткой стрижке зачёсаны назад, оголяя слегка морщинистый лоб, в домашнем красном халате, она уже что-то готовила.
Я подошла сзади и обняла её. Бабуля улыбнулась, оборачиваясь и заглядывая мне в лицо, в своей обычной дружелюбной манере выясняя, всё ли в порядке.
— Доброе утро! Ты что, милая?
— Всё хорошо! — ответила я на вопрос, не выпуская её из объятий. — Доброе утро… Ты знаешь, я могу подсказать, где твоя спица! — Улыбаясь, я отпустила её и села за стол.
Бабушка удивлённо оглянулась.
— Правда?
— Абсолютная! Она завалилась в щель шкафа.
Бабуля, загадочно прищурила глаза, сделала огонь под сковородой поменьше и немедленно вышла из кухни.
Через некоторое время послышались её шаги.
— Виктория, милая, она действительно там! Как ты узнала?
— Случайно, — сказав это, я вдруг подумала, как легко хранить тайну! Никого не обманываю ни в чём, только помогаю.
— Бабуль, у меня к тебе дело.
Покачиваясь на стуле, я наслаждалась ароматом, доносящимся от плиты.
— Да, родная.
— Как только мы позавтракаем, я хочу тебе помочь кое в чём и что-то рассказать.
— Очень хорошо.
Бабушка выложила на тарелку оладушки и устроилась на стуле рядом со мной.
— Ба, а давай в следующий раз испечём вместе блинчики, как твоя мама готовила? — я озорно посмотрела на свою любимую подругу детства.
— Я как раз сама хотела затеять. У меня и рецепт сохранился. Давай испечём сегодня к полднику?
— Согласна!
Я с удовольствием принялась перекладывать дымящиеся оладьи к себе на фарфоровое блюдце.
После завтрака мы с бабушкой прошли в гостиную, ту самую, в которой я вчера мечтала у окна и где произошла встреча с будущим, и уселись на мой любимый старый диван.
— Бабушка…
— Да, дорогая.
— Скажи мне, а давно болит твоя нога?
— С детства, милая. Мы тогда жили в деревне далеко отсюда. В мои обязанности входило пасти коров. А в те времена дети летом ходили босиком. Вот я и пошла на пастбище, как всегда, босая. Мы ведь не только своих домашних коров пасли, бывало, скотину нескольких соседских хозяек вести приходилось. Все, кто постарше, в поле работали, а детей, таких как я, малых, лет восемь-девять мне было, на сенокос не брали, а коров пасти в самый раз. Так мы, все деревенские дети, по очереди и ходили с ними в поле.
Ну и было у меня тогда четыре бурёнки. А одна пугливая — страх! Мечется в сторону от меня, боится. Я за ней, а она в лес, глупая. Как мне остальных оставить? Я и решила: свою корову привязала к дереву за верёвку, а другие, думаю, не уйдут, будут рядом пастись. Сама побежала за беглянкой. А та — в болото. Мне страшно. Иду за ней тихо, зову её: «Зорька, Зорька!» А она уже почуяла что-то неладное, почву другую под копытами ощутила и пошла сама на мой голос, стала человека слушаться. Взяла я её за верёвку под шеей, веду. Вдруг то ли сук, то ли ветка обломанная или железка какая, так и не знаю, что это было, почва-то вязкая, провалилась я ногой и напоролась на острое. Закричала от боли! Сначала подумала, укусил, что ли, кто? Кровь хлещет, понять не могу, что случилось.
Бурёнка опять вырываться стала, испугалась крика моего. Я держу её. Коли чужая корова в болоте сгинет, свою придётся отдавать, знаю это, нельзя отпускать. Плачу, иду, держу её крепко, уговариваю: «Ты, бурёночка, не убегай сейчас, а то больно мне, помоги дойти спокойно до стада». А корова словно язык человеческий поняла. Замолчала, идёт тихо, ни звука не издаёт.
Вышли мы на поляну, где остальные стоят, я на землю легла и реву. Они обступили меня и давай ногу лизать. А мне вроде бы и легче. Всю рану по очереди языками вылизали, пока кровь не остановилась.
А дальше куда? Скотину голодную домой привести нельзя, так нас воспитывали — терпи, а дело делай. Нашла лопух, верёвкой примотала и похромала дальше стадо пасти. А когда домой вечером воротилась, нога всё беспокоила, и на следующий день тоже. Пока к лекарю дошли, уже воспаление сильное, сказал, инфекцию занесли. Рану-то почистили, но с тех пор болела она всё время, периодически вскрывали её, заново промывали. А потом, когда всё внутри зажило, она сама заросла, один шрам остался. Только кость пострадала за это время, вот и ноет теперь — то на погоду, а то и так просто.
Я сидела задумчиво.
— Бабушка, а почему ты мне раньше про это не рассказывала?
— Так ведь ты не спрашивала. А зачем дитя волновать? Тебе спокойно расти надо.
— Бабушка, а дай мне свою ногу в руках подержать.
— Зачем?
— Я тебе помочь хочу. Мне подумать нужно. Добра пожелать тебе, ноге твоей. Я больно не сделаю, дотронусь только.
— Ну, трогай. Может, поможешь чем… — бабушка грустно посмотрела на меня.
Я сняла с дивана упругую зелёную подушку, положила её на пол, удобно уселась сверху, вплотную придвинувшись к бабушкиным ногам. Прислушалась к себе и пространству вокруг. Вдруг внутри возникла мысль: «Возьми ногу руками и слегка опусти голову, думай, что нога здорова, а потом закрой глаза и сиди так. Всё само пройдёт. Всё лечит».
Я сделала в точности как услышала. Не помню, сколько прошло времени… незаметно я уснула… Очнулась от свиста за окном. Бабушка тоже спала. Тихонько накрыв её пледом, я подошла к подоконнику. Внизу во дворе стоял мой друг Витька из соседнего дома. Это он свистел. Я показала ему жестом, чтобы не шумел, и осторожно отворила окно.
— Выходи… — белокурый загорелый Виктор в бежевых шортах по колено и оранжевой, моего любимого цвета, рубашке, стоял около куста сирени, выгодно выделяясь ярким пятном на фоне зелёной листвы. — Мы с тобой вчера договаривались на речку идти купаться, — он показал на руку с часами, мол, время уже.
— Вить, ты прости меня… Я сегодня не могу. И завтра тоже… Потом тебя найду.
Я очень хорошо понимала теперь, что не имею права тратить время, как раньше. Друга обижать не хотелось, но я точно знала, что Виктор всё поймёт, он всегда понимал.
Витя кивнул.
— Ладно. Скажи, когда сможешь.
Парень повернулся, чтобы уйти, но оглянулся, дабы убедиться, что я не передумала. Помахав ему рукой, я закрыла фрамугу и вернулась к бабушке, устроившись рядом дожидаться её пробуждения.
Глава 5. Первый опыт
Бабушка проспала до глубокого вечера. Я уже начала волноваться. Да и мама, которая вернулась домой в шесть часов, очень удивилась: «Бабушка спит? Странно. Она не заболела?»
— Думаю, нет, — ответила я.
Знание внутри подсказывало, что необходимо дождаться, пока она проснётся сама. Время текло медленно. Я терпеливо ожидала.
Около восьми вечера бабуля зашевелилась.
— Ба! — я поднялась с пола и стала заглядывать ей в лицо. — Ты как?
Она нежно посмотрела на меня и так улыбнулась! Никогда ещё я не видела у неё такой блаженной улыбки. Всегда очень спокойная и нежная, сейчас она улыбалась широко, во весь рот, ну просто как голливудская звезда.
— Ба, ты что? — я села рядом, не понимая, плакать или смеяться, а бабушка всё улыбалась и смотрела на меня.
— Ты знаешь, — неожиданно произнесла она, — мне приснился удивительный сон.
— Сон? — я опешила. — Какой сон?
— Ты помнишь, я рассказала тебе о том, как повредила ногу в детстве?
— Да, — я не шевелилась.
— Так вот, мне приснилось, что я вернулась туда, опять в то место, где это произошло, и вижу этих бурёнок. И во сне всё, что я тебе рассказала, перемоталось задом наперёд, понимаешь?
Я попыталась это представить.
— Нет, не понимаю…
— Ну, сначала мне приснился лекарь, как он говорит, что занесли инфекцию, и рана будет нарывать, и её надо чистить периодически. Потом — как утром, ещё до врача, болела нога, и вечер накануне, когда я вернулась с пастбища с раненой ногой. Затем как я привязываю лопух. Понимаешь? Всё в обратном направлении.
Я закивала головой.
— А затем приснилось самое странное. После того как прошёл тот момент, когда я напоролась на сук, а до этого побежала за коровой в болото, во сне я вернулась в то самое место, откуда бурёнка соседская от меня сбежала, когда ещё нога была здорова. Понимаешь? И вот стою я и вижу, что не убегает она, не боится, а идёт прямо ко мне и мычит. Я беру её молча за завязку на шее и веду к стаду. Сама думаю: «Почему она в болото не кинулась, ведь я же за ней должна была пойти». И вдруг понимаю, что нога не болит. Иду с Бурёнкой за остальными, как обычно, а сама размышляю: «За коровой не побежала… ни на что не напоролась… И нога здорова. Снится, что ли?» А потом отпасла стадо во сне целый день, как обычно, и домой пошла. Иду и недоумеваю опять: «Нога цела! Как это возможно? Но ведь не болит!» Прихожу домой, а там меня мама встречает, улыбается и говорит: «Ты спицу нашла в шкафу?» — «Нашла», — отвечаю. А она мне: «Это я твоей внучке подсказала, где её найти». А я спрашиваю: «А ты откуда про внучку знаешь? Я ведь молодая ещё». А в ответ: «Какая же ты молодая? Тебе шестьдесят пять уже». И смотрит на меня. А я себя оглядывать стала и вижу: правда, стою, как сейчас, в этом возрасте. Говорю ей: «Так я же коров только с поля пригнала, и нога здорова». «Вот и помни о том, что здорова, а о другом — забудь». Сказала так мама, подошла, обняла меня, как раньше, а потом посмотрела внимательно и говорит: «Виктории помоги, ей поддержка понадобится». Я отвечаю: «Хорошо. А чем помочь?» А она объясняет: «Всё, что скажет внучка, делай. Слушайся её. Она во благо». Улыбнулась и исчезла. Тут я проснулась.
Бабушка рассказывала всё это с новой счастливой улыбкой. Никогда я её такой не видела. А она посмотрела мне в глаза и говорит:
— Я теперь, наверное, в ресторан пойду поваром.
Я так и скатилась с дивана опять на подушку на пол.
— Как это поваром? Зачем?
— А я всю жизнь мечтала. А теперь пойду!
Бабушка встала и начала складывать плед.
— Нам поговорить с тобой нужно, внучка, я знаю. Иди, я обниму тебя.
Я подошла к бабуле.
— Ты знаешь, произошло что-то со мной. Я точно пока не знаю что, но чувствую себя сейчас совсем по-другому. Как в молодости, понимаешь?
Я закивала головой.
— Выйду ненадолго, мне подумать нужно, потом вернусь к тебе. Хорошо?
Я снова кивнула.
Бабушка наклонилась к моему лицу:
— А ты в порядке сама-то?
— Всё хорошо, ба. Давай потом поговорим. Отдохни.
Бабуля обняла меня ещё раз и молча вышла. Я села на диван. «Так вот как это бывает…»
— У всех по-разному, — голос проводника прозвучал неожиданно.
— Ты здесь?! Ах да! Я забыла… Ты теперь всегда рядом.
— Да. Я буду обмениваться с тобой информацией, когда ты одна, чтобы не было ощущения у других людей в их присутствии, что ты отвлекаешься на что-то, ведь мы общаемся без слов, и это может занимать твоё внимание первое время.
Я посмотрела на себя в зеркало, расположенное на стене напротив, и увидела своё отражение в нём как бы со стороны: распущенные каштановые волосы до плеч, мой любимый короткий сарафан без рукавов, белый, в голубую клетку, босые ноги, согнутые в коленях, стоят на полу… С виду я сижу на диване и размышляю о чём-то. Глядя на меня, никто и не догадается, что в этот самый момент я общаюсь со своим проводником.
— Иногда я могу сообщать тебе что-то внезапно. Но это может быть только экстренный случай. Со временем ты научишься обходиться без моих подсказок, когда полностью почувствуешь, как Всё происходит. Теперь ты проводник. Поздравляю.
— Я — проводник? Как ты?
— Нет. По-другому. Ты — проводник Всего для людей, которые забыли себя. Они через тебя вспомнят. Ты приведёшь их к этому. Потому ты проводник. Поздравляю.
— Спасибо! Знаешь, это очень интересно. Такая бурная реакция на исцеление у бабушки! Она так счастлива!
— Да. Следующая — мама. Когда она поверит во Всё, ты сможешь работать в полной мере.
— Ах да, мамины головные боли…
— Вспомни, чего она ещё хочет?
Я вскочила с дивана.
— Ребёнка! Мама давно хочет малыша. Она всегда мечтала о троих детях, но у них с папой что-то не получилось. И её мигрени, конечно… Я помогу ей, исцелю боль, и ребёнок сможет появиться.
— Действуй.
— Благодарю.
Я спокойно двинулась к родительской спальне, негромко постучала в закрытую деревянную дверь.
— Да, — ответила мама сонным голосом.
— Мам, можно?
— Заходи, дорогая.
Я приоткрыла дверное полотно и тихонько просочилась сквозь щель в комнату. Мама лежала на кровати, свернувшись калачиком, прислонив одну руку ко лбу. Длинные тёмные волосы растрепались по подушке.
— Я хотела поговорить с тобой, — стараясь не шуметь, я стянула со стула шерстяной плед и укрыла её тело, напоминавшее сейчас тонкую напряжённую пружину.
— Это может подождать до завтра? Голова раскалывается…
— Хорошо… Мама, а можно я с тобой просто посижу? Побуду немного, очень тихо, и поглажу тебя по голове ласково, как в детстве, помнишь? Ты даже просила меня тогда, говорила, что тебе легче, когда я рядом.
— Посиди, — мама не могла сопротивляться.
Я удобно устроилась рядом. Теперь моя задача была положить руки ей на голову и подумать о том, что боль ушла, голова здорова. Когда я легко дотронулась до маминой макушки, она закрыла глаза. Я представила её исцелившейся, улыбающейся, счастливой и стала ждать. Было очень хорошо и приятно сидеть рядом с ней и знать, что я помогаю. Ощущение спокойствия и радости, которое теперь жило во мне, усиливалось многократно и приобретало другие оттенки чувств, которые я испытала во Всём.
Через некоторое время я почувствовала, что пора уходить. Мама спала. Я мягко поправила плед, улыбнулась и вышла, еле слышно прикрыв за собой дверь.
Глава 6. Начало
На следующее утро, как обычно, я появилась к завтраку. В моей семье явно что-то происходило. Все были в сборе, хотя сегодня среда — третий день рабочей недели, но даже папа находился дома, а мама и бабушка сияли как две звезды.
Отец первым увидел меня.
— Доброе утро, родная. Ты не знаешь, что сегодня случилось с нашими девочками? Их не узнать!
На фоне высокого отца, одетого в домашние льняные брюки и простую синюю футболку, разодетые в праздничное, среднего роста дамы выглядели торжественно. Мама надела своё самое нарядное белое кружевное платье, а у бабушки была высокая причёска, похоже, с начёсом, уложенная красивыми завитками, словно от стилиста из салона. Обе всё время улыбались.
— Доброе утро! Папа, не знаю, что происходит. Может быть, им просто хорошо?
— Как ты правильно сказала, милая, — просто хорошо! А вы знаете, что впервые за пятьдесят семь лет, да-да, пятьдесят семь, у меня не болит нога именно сегодня?! Я не спала всю ночь и всё думала: как это возможно? И знаете, что я вам скажу? Это сделала Вика!
Папа и мама посмотрели на меня.
— Вика, милая, иди, что я тебе покажу, — бабушка села на стул и до колена задрала тёмно-зелёную шёлковую юбку. — Посмотри сюда. Ты видишь?
— Нога.
Я не понимала, что должна увидеть.
— Вот именно! Нога! Лиза, — она обратилась к дочери, — скажи ей, что у меня всегда на этом месте был шрам, с восьми лет.
— Это правда, — улыбаясь, мама смотрела на меня.
Опустившись на стул напротив своих любимых, которые тут же расселись, я засмеялась.
— Ну, значит, ты здорова.
Я смотрела на маму, затем на бабушку, потом на отца.
— А моя голова? — мама пристально посмотрела на меня. — Я не принимала ничего обезболивающего, а голова не болит. Такого ни разу не было с тех пор, как начались мигрени, понимаешь?
— Да. А ещё я вас с папой обрадую: скоро ты будешь беременна.
Мама на секунду замерла, взглянула на отца, потом рассмеялась:
— Откуда ты взяла это?
— Просто знаю.
Родители снова посмотрели друг на друга, затем мама перевела взгляд на меня:
— Что это, Вика?
— Это — чудо.
Все замолчали. Я продолжила:
— Клянусь, что ничего не могу рассказать вам, не спрашивайте. Но прошу, помогите. Дело касается всех людей на Земле.
Повисла тишина.
Через некоторое время первой заговорила бабушка:
— Я помогу тебе. Моя мама просила меня об этом во сне, во время которого я поправилась. Что нужно делать?
— Расскажи всем, что случилось с тобой, как ты выздоровела. Ко мне пойдут люди. Это начало, дальше всё само устроится, но нужно будет каждый день принимать посетителей здесь, может быть, в моей комнате.
— Не надо в комнате, — отец поднялся со стула, — у нас в гостиной два окна. Мы можем поставить перегородку и отделить для тебя часть помещения. Пусть это станет приёмной.
— Спасибо большое!
Мама встала со своего места, подошла и обняла меня, обхватив обеими руками, крепко прижимая к себе.
— Это тебе спасибо.
Следом за ней поспешили папа и бабушка. Обнявшись вчетвером, мы долго стояли, ощущая тепло и поддержку семьи. Через какое-то время отец произнёс: «За работу!» Улыбаясь, все ещё раз взглянули друг на друга, и каждый с удовольствием двинулся по своим делам.
Мой отец был мастером на все руки, мог сделать что угодно: построить дом, поменять батарею, врезать замок. В этот же день папа взял отгул и немедленно отправился в магазин купить строительные материалы, необходимые для перегородки.
Мама решила первым делом приготовить обед. Бабушка тут же отправилась в гости к своей лучшей подруге, а я вышла на улицу. Очень важно было понять, кому и чем я могу сейчас помочь.
Стоял солнечный летний денёк. Каникулы! Но теперь всё стало другим для меня — более весёлым, наполненным и значимым, даже природа. Трава и листва деревьев и кустарников радовали насыщенностью разнообразных оттенков зелёного, от нежно-салатового до максимально тёмного. Цветы находились на вершине своей жизни, восхищая глаз всеми цветами радуги, и казались ярче обычного. Небо поражало чистотой голубизны и глубиной, особенно теперь, когда я точно знала, что за ним скрывается — там, высоко.
По пути я встретила знакомую мамы, Александру, с которой мы иногда общались во время прогулок. Женщина со своей пятимесячной дочкой большую часть дня проводила во дворе на свежем воздухе. Меня так и потянуло к ним.
— Здравствуйте.
— Привет, Вика, — она, как всегда, дружелюбно мне улыбнулась.
— Я хотела бы поиграть с Настей, — я заглянула в коляску. — У вас есть сейчас время?
— Вообще-то мы ещё должны гулять, но Настюша сегодня очень плохо себя чувствует, похоже, у неё лобик горячий, и насморк начинается. Дочь сильно капризничает. К сожалению, нам придётся уйти.
— А можно я немного её поглажу, а потом вы сразу уйдёте? Я не задержу вас надолго.
— Конечно.
Тихонько протянув ладони к Насте, я улыбнулась ей. Она затихла и стала смотреть мне прямо в глаза. Я положила одну руку девчушке на лоб, другую — на животик. Мы молчали. Александра стояла тихо, словно боялась помешать. Через некоторое время малышка закрыла глазки и уснула. Я убрала руки.
— Она проснётся абсолютно здоровой. Вы убедитесь. Если у вас кто-то заболеет или понадобится другая помощь, приходите ко мне, я смогу помочь.
Удивлённая женщина стояла рядом с коляской, не в силах ответить, а я пошла дальше, не оглядываясь, всё глубже ощущая, что теперь делать. Это было только начало.
Глава 7. Первые посетители
На следующий день, как обычно, я справилась с утренними делами и пришла на кухню. За столом сидела гостья: полная, невысокая женщина с седым аккуратным пучком на голове, в тёмно-синем костюме и выглядывающей между лацканами пиджака белой накрахмаленной блузке.
— Доброе утро, милая, — произнесла бабушка. — Это Татьяна, моя подруга. Я рассказала ей вчера, как ты помогла мне. Тане тоже нужна помощь.
— Доброе утро, — Татьяна с надеждой смотрела на меня.
Я улыбнулась.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.