* * * * * * * * * * * * *
Любовникам всем моим
Я счастье приносила.
Анна Ахматова
Дрожат ресницы, предав и выдав
В весеннем небе летают искры,
Сгорают ели сухие быстро.
Нам прошлогодних не жалко страхов,
Сосулькам таять и звонко плакать.
Прямым дорогам, чтоб пересечься,
Немного надо, всего-то — вечность.
А я — не ива, не гнусь в поклоне.
Родник холодный, аж зубы ломит.
До дыр зачитан любимый Надсон.
Немного страшно себе признаться,
Что надо бросить пустое дело:
Кому-то — вправо, кому-то — влево.
Под вопли птичьи фиалки плачут.
Так получилось. Так, не иначе.
Дрожат ресницы, предав и выдав.
Все встречи — вдох, разлуки — выдох.
Из цикла «Безумие»
Смолили борта и проверяли крепость
Не правда ль, в этом есть известная приятность —
В бесспорность превращать невероятность?..
Шарль Перро
Смолили борта и проверяли крепость
Канатов и парусины прочность…
Искали охотников — идти за моря…
И превращалась в реальность нелепость,
И у карт появлялась точность…
Как Колумб Америку, пожалуйста, открой меня!
К нему. За тридевять земель
К нему. За тридевять земель.
Ничем не остановите.
Метель метёт? Пускай метель.
На тройке не догоните.
К нему. Пусть нет туда пути.
Найду дорогу верную.
Дожди идут? Пускай дожди.
Я расцветаю вербою.
К нему. Наперекор всему.
Пусть годы. Пусть сединки.
Приду по радуге, по льду,
По тонкой паутинке.
Я создана для Вас
Я — страсть твоя, воскресный отдых твой,
Твой день седьмой, твоё седьмое небо.
Марина Цветаева
Я создана для Вас,
Вам во мне утонуть.
Кожа моя — атлас,
Сливок нежнее грудь.
Я Ваш в ночи маяк,
Я — это пенье волн.
Я Ваша Фрези Грант,
Я — это штиль и шторм.
Я создана для Вас,
Вам со мной улететь.
…Зелень бесовских глаз,
Кос моих длинных медь…
Я Вам могу помочь,
Я — это крылья птицы.
Я — Ваш полет сквозь ночь,
Сквозь грозовые зарницы…
Я создана для Вас,
Вам меня угадать…
…Мимо пройду сейчас,
Сможете ли догнать?..
Все будет вновь — как десять лет и двадцать
Все будет вновь — как десять лет и двадцать
Тому назад — все будет невпопад:
Я буду плакать от любви, а от беды — смеяться,
И будет расцветать мой яблоневый сад.
Забыть года лукавые удастся,
Я улыбнусь и солнцу, и цветку,
И вновь уйду по улицам шататься
Бесцельно.
Захочу вот — и уйду!
Взлетит мой ангел со Дворцовой прямо,
С Фонтанки кони убегут в луга,
С улыбкой сфинксы мне шепнут:
«Упряма!
Не торопись, сестра,
Что годы и века!
Пусть бьёт волна в гранитные ступени,
Черёмух дым и лепестки сирени —
Вот вечность…»
Оцарапаю колени,
Бродя в саду, в смороде.
Всё успею:
Услышать ландыш и спросить кукушку,
Со счета сбиться и махнуть рукой,
И летним полднем обобрать с опушки
Всю землянику.
Всю, до ягодки одной.
Туманной ночью в тишине покоя
Полынь вдохну, как горькое вино.
Я всё успею.
Только врозь с тобою.
Все врозь с тобою было суждено.
Полынь — ажур и серебро
Полынь — ажур и серебро,
И в горечь — губы.
Твоё, не чьё-нибудь ребро.
Твоя причуда.
А ты — Адам, моя земля,
Вода и небо.
От плоти плоть, и это — я,
Мне имя — Ева.
Иных не знала я святынь,
Чем страсть и кровь.
Ах, эта горькая полынь —
Моя любовь.
Молчи. Вот от счастья ключи
Молчи.
Вот от счастья ключи.
А вот наш дом.
Пусть на час — но наш.
А вот и нужный этаж.
И дверь.
За ней не бывает потерь.
Молчи.
За дверью рай.
Свет не включай.
Я и так все вижу.
Ты все ближе и ближе.
Губы мне дай твои.
Как я горю в любви…
Молчи.
Я хочу любить.
Пусть час — так тому и быть.
Только прошу — молчи.
Не говори о ней.
За этой дверью рай
Лишь для двоих людей.
Миг. Алый всплеск — и тьма.
Молчи.
Ключи Святому Петру
Я занесу сама.
Чем дальше в жизнь, тем тяжелее кладь
Чем дальше в жизнь, тем тяжелее кладь
Моих грехов, моих же покаяний.
До сей поры огня мне не унять,
Что запылал в душе той ночью давней.
Чем дальше в жизнь, тем легче от земли
Мне оторваться соловьиной песней.
Я не скажу: — Любимый, объясни,
Как так случилось, что с тобой не вместе…
Чем дальше в жизнь, тем дни летят быстрее.
И в круговерти этой суеты
Прости, что я, пожалуй, не сумею
Сказать тебе о том, что это ты.
* * * (Читая Корбьера)
Но боль — ещё не смерть.
Боль — это радость, слышишь?
Скриви свой рот и улыбнись.
Тристан Корбьер
Я улыбнусь.
Что боль — она не смерть.
Уж как-нибудь гримасу Арлекина
Изображу.
Мне надо лишь суметь
Поверить, что тебя я не любила.
И что в тот миг, когда одна осталась,
Меня пронзила, о, не боль, а — радость!
…Останься плохою — твои возможности
тебе это позволяют.
Тристан Корбьер
Мои возможности мне это позволяют.
Я, утоляя жажду, из пригоршней
Пью горькую свободу.
И роняю
Сквозь пальцы
капли дней.
Хорошей
Стать могла…
Плохой останусь,
Когда с мечтой своей расстанусь!
…и, за руки держась, шли к смерти, чтобы вновь
Быть вместе, — умереть, как родились однажды…
Тристан Корбьер
Любимый, знаешь, завтра не наступит.
А если так, то кто меня осудит?
Есть лишь мгновенье.
И, Вселенную пронзая,
Мы все живём, о будущем не зная
И прошлого старательно не помня.
…А линии моих ладоней
с твоими совпадут сегодня.
…безумцем стать, когда и где — неважно!
Но до конца дойти, но до конца им стать.
Тристан Корбьер
Безумной быть — отрада из отрад.
Летать и петь, и хохотать, и плакать.
На острых копьях кружевных оград
Твоих дворцов себя распять…
Не прятать
Жажду и желаний не стыдиться,
И до конца к безумию стремиться.
Я знаю, что ты не дурак
Я знаю, что ты не дурак.
Итак:
Ты лучший мой друг.
Мой враг.
И нас разделяет всего лишь шаг.
Но как!
За целую жизнь его не пройти.
Идти
Мне рядом с тобой, но врозь.
Авось
Хватит сил молчать.
Кричать
И плакать, молить — напрасно.
Давно все ясно.
Нервы сожму в кулак.
Вот так.
Горело тело. Алело тело
Горело тело.
Алело тело
и золотилось.
Как рыба,
на простыни
тело металось
и билось.
Как птица,
летело
и падало тело.
Округлые бедра
и острые груди
вздымались
и бунтовали.
Ах, дикою лошадью,
дикою кошкою
тело металось.
В капканы и сети
безумное тело
попалось!
Ты — мой. Ты демон, ты король
Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.
Анна Ахматова
Ты — мой. Ты демон, ты король,
Ты — радость.
Ты быль несбывшаяся, боль,
Ресниц усталость.
Ты пил вино и песни пел,
А я — молчала.
Ты приходил, когда хотел,
А я — встречала…
Я — Счастье. Об этом никто не знает
…И вдруг поймёт, что невозможно жить
Без солнца телу и душе без песни…
Анна Ахматова
Я — Счастье.
Об этом
никто
не знает.
У власти
в сердце
твоём —
другая.
Я — Песня.
Только об этом,
пожалуйста,
тсс!
Вместе
меня не спойте
с этой холодной
мисс.
Я — Радость.
И нет в этом
мире меня
лучше.
…Осталось
исчезнуть,
как в небе —
последний лучик!
Жизнь разломилась на «до» и на «после»
Жизнь разломилась на «до» и на «после»…
Осень.
Алые листья плавают в лужах.
Нужен
Был ты мне все эти долгие годы.
Бродим
Нынче поврозь мы по Санкт-Петербургу.
Утро
Настанет и запорошит снегом следы.
Ты
Исчезаешь и значит так надо.
Рада,
Что наступает рассвет.
Привет.
Чёрное пальто, белый шарф
Раз то, с чем мы расстаёмся,
принадлежит не нам,
так не все ли равно…
Вильям Шекспир. Гамлет
Чёрное пальто, белый шарф.
Каждый виноват, каждый — прав.
Ты же, как всегда — ни при чём.
Просто не судьба быть плечом.
Просто не судьба быть моим,
С пепелища лишь тянет дым.
И в душе моей гладь и тишь.
Ты сегодня мне позвонишь.
Позвонишь тайком. Буду слушать я,
Как живёт твоя, не моя семья.
…
Я уже почти не грущу.
Все твои грехи — отпущу.
Ветер забвения медленно гонит
…На вёслах скорби
по морю печали…
Маргарита пас Паредес
Ветер забвения медленно гонит
Свинцовые волны с полюса Боли.
С полюса Боли — к берегу Плача.
В небе лиловом звезды незрячи.
Мёртвое море — море Печали.
О, как убитая лебедь кричала!..
За окном не моя зима
— 1 —
За окном не моя зима.
Как тебя, январь провожу.
Я метелью в ночи кружу
И стучусь в чужие дома.
Льну снежинкой к щеке твоей
И растаю, шепнув: — Прощай!
Пусть замёрзнет потерянный рай
В этом холоде февралей.
Черно-белый тосклив пейзаж,
Я его рисовать не хочу.
Ну а то, что я не кричу —
Это мой невозможный кураж.
— 2 —
Даже фото прабабки нет,
Только шляхетский гонор в крови.
Я скажу: — Уходя — уходи!
Ты уйдёшь в этот чёрный рассвет.
Небывалой любви в сетях
Неслучившейся жизнью живу.
Поминальный костёр зажгу,
Спляшет сердце моё на углях.
«Хватит, милая, умирать, —
Мне прабабка грозно шепнёт, —
Все проходит и это пройдёт!»
Я не буду тебя вспоминать.
P.S.
…Я рукою махну и скажу:
— Да и ну его… Cunkta fluunt…
Разорву этот замкнутый круг
И другие стихи напишу!
Из цикла «Катастрофа»
Звезда
…Всё равно уходит каждый
на свою звезду.
Хуан Рамос Хименес
Где ты, моя звезда?
Твои лучи ослепительно-зелены,
Искрятся они, радугой блещут.
Где ты,
В каких неведомых далях
И велико ль до тебя расстоянье,
Чем измерить эту дорогу длинную?
Моя звезда,
Где я рождаюсь ежечасно, ежесекундно.
В огнедышащем чреве
Светом становлюсь и улетаю.
Увы! — невозможно остаться,
Но не «Прощай!» говорю,
А «До свиданья!»
Ты — пламя, среди многих, подобных тебе,
Но — иных.
Ты не способна обжечь,
Но переплавишь легко боль и терзанья.
Знаки меняя с минус на плюс,
Ты изменяешь не только названья,
Но и вещей изменяется самая суть:
Из треугольников острых добрые выйдут овалы,
Камни рассыплются в прах, а из праха вырастут розы,
Море отступив, оставив янтарные пляжи.
Даже «ничто»
В твоих недрах чем-нибудь станет…
Из далёких скитаний вернусь.
Примешь меня.
Пусть сгорят все печали…
— Здравствуй, звезда моя!
Здравствуй, родная!
Любимый, прости, не удастся
С тобою!
Хоть тресни, хоть злись, хоть ругайся!
С тобою!
Старайся, на сотни замков запирайся —
с тобою!
Нет в мире преграды,
способной меня не пустить в твои дни,
я не верю,
что двери
не рухнут, как рухнули Иерихонские стены!
Я нежно шепну твоё имя —
и пылью рассыплются камни.
Стихами
я стану, иль звёздной вуалью на небе,
да где бы
Меня не носило
оранжево-алым листом от проклятой осины —
ты рядом!
Любимый, тебя оторвать от меня невозможно!
Вот разве что вырезать душу…
А где она, в сердце?
А кто её знает…
Меня вивисектор-судьба
на клочки без наркоза терзает…
Да Бог с ней, с судьбою.
Я рядом с тобою!
А ты… Ты — со мною!
Хоть как поверни,
хоть какими прикройся словами —
я — знаю!
Я чувствую, вот и случилось оно,
долгожданное чудо!
Вот души совпали,
вот нервы врастают друг в друга…
Хоть что говори,
но любовь — это тот же ребёнок!
Сама не убью и тебе, извини, не позволю!
Я шла всем навстречу,
когда говорили: не надо,
и душу калеча,
поила её то хинином, то ядом.
Довольно!
Пусть плачет она, невозможно раз большее счастье,
но я в пустоту нелюбви не хочу возвращаться!
Любимый, прости, не удастся…
Знаю, тебя встречу! Люблю. Вечно
Ты — Демон.
Не Врубеля, и не Валледжо,
Мой.
Нежный.
Мон шер, мон ами…
Повтори!
Я пью
Твоих слов упоительных вина,
Любимый!
Ловлю
Твои взгляды, улыбки и вздохи…
Плохи
Дела!
Да ладно, всякое в жизни бывает,
Мой Ангел!
Свела
Нас судьба, не спросив, озадачив…
Удачей,
Находкой
Считаю тебя самой — самой.
Мой —
Робко
Шепну, ты услышишь, я знаю.
Такая
Глупая
История пишется, а — не изменишь.
Тишь.
Утро
Забрезжит, то Солнце — с востока…
Жестоко!
Снегурка
Растает.
И Снеговик превращается в лужу.
Нужно
Дуре
Немного ума, хоть чуть-чуть, поднабраться.
Рваться
Из будней
К заоблачным высям —
Мысли
Не будем
Такие себе позволять.
Летать —
Славно,
Конечно, но — безнадёжно и поздно.
Оземь.
Ладно,
Демон мой потрясающий, он же — Ангел.
Надо
Просто,
Как говорится, выжить.
Ты же —
Звездный…
Потом, после…
Знаю, тебя — встречу!
Люблю.
Вечно.
Из цикла «Осколок надежды»
Не испугаюсь чувствовать
Не испугаюсь чувствовать.
К тому же
Пронизана любовью жизнь насквозь.
Как чёрный лебедь, плавает по лужам
Декабрь.
Мы с тобой пока что врозь.
Не вместе.
Только это переменно.
Легко сменить два минуса на плюс.
Очарованье душ и откровенье
Сердец грядёт, его не убоюсь.
И в лунном свете пусть засеребрится
Декабрь — чёрный лебедь, счастья птица.
Цэ аш четыре
Не узнаЮ.
Прошлый овал в настоящем угол.
Прости.
Оправдываться стоит ли?
Мир мой в одночасье рухнул,
Вот новый по памяти строю.
Цэ аш четыре его краеугольный камень.
Дождь прольётся металлической лентой.
Только звезды остались с нами,
Остальное — рисуем и лепим
Ежедневно мы неумело…
Может, всё-таки взять аш два о?
Ракушка медленно становится мелом,
Если жемчугом стать не дано.
Одностороннее безобразие
Неориентируемая поверхность
с нулевой Эйлеровой характеристикой —
Оригами Мёбиуса, бывшая раньше листиком
Из тетради обычной в клеточку,
Или шёлковой лентой.
Удивляться нечему.
Прошлое припорошило.
Плохо ли, хорошо ли —
Радуемся.
Радиусом
Очерчиваем окружность
Дружбы
С площадью
Интересов.
Проще
Куда уж далее.
Дали мне
Задачу непростую, загадку
Сложную, второго порядка,
В сечении треугольную.
Правду скажу голую:
Гомеоморфную понять разве?
Одностороннее безобразие…
Когда кошки спят
На жизнь взглянуть, проснувшись рано утром,
Немного пристальней, чем прежде.
Ещё все — праздничная золотая пудра.
Ещё сегодня можно быть небрежной,
И клоуном пройтись по парапетам
Всех набережных, но не это нужно.
Две кошки, нитки спутав в петли,
Лахетис с Клото, спят.
Тела — окружность
И лапки — хорды.
Довольно постижимо.
А я пытаюсь все распутать пряжу…
Мгновенье, стой!
Оно неуловимо,
Как зайчик солнечный, скользнуло дальше.
Сорок сороков
На санскрите цифра — сунья,
Значит место лишь пустое.
Жизнь, восторженная лгунья,
Из мгновений вечность строит.
Очень есть большие числа
И красивы их названья.
Словно радуга повисла
В небе этим утром ранним,
Или птицы кружат стаей,
Или мир обнял дракон,
Или я нули считаю,
Что в себя септиллион
Встроил, вслед за единицей.
…Нет, я не сойду с ума,
Для меня вполне сгодится
Сорок сороков, иль тьма!
Мгновенья счастья, бусинки ночей
Мгновенья счастья, бусинки ночей
На жизни ниточке такой недлинной…
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.