Бесплатный фрагмент - Встреча в парке — 4

Встреча в парке 4

1

Вот и пришёл новый год! «Здра-а-асти!»

По сложившейся годами традиции чета Кармазиных и чета Бойко после католического Рождества уехали в европейский тур. «На хозяйстве» остался Тарасов, а меня попросили приглядеть за ним. Тоже мне, няньку нашли! Но каждый день на пару часов в последние три рабочих дня года уходящего приезжал на завод. Просто так, на всякий случай. Именно эти пару часов были самые спокойные за день.

Банк гудел, словно пчелиный улей. Мы хронически не успевали подчищать хвосты. Перекредитовка «Химзавода» высосала все соки: как материальные, так и моральные. Теперь волнения последних дней улетучились вместе с настенным календарём, отправленным в мусорное ведро.

Со второго января к Валентине в гости повадилась разношерстная публика. Многие, кто накануне поздравлял её, как главу финкомпании, с удовольствием приняли приглашение навестить её дома. На растянувшемся на четыре дня непрерывном застолье перебывало большинство из медицинского начальства области, почти все руководители подконтрольных компаний, кто-то из значимых клиентов банка, возглавляемых женщинами, и ещё кто-то из знакомых того далёкого уже теперь периода её жизни, когда она была просто Валей Климовой. Под конец этого жор-марафона не хотелось никого видеть. Если бы не тихие вечера, когда оставались лишь живущих под этой крышей, боюсь, сорвался бы.

Хорошо, когда вокруг тебя друзья!

Только жаль послать подальше

Никого НЕЛЬЗЯ!

А то будут обижаться,

Не дай бог, полезут драться.

А ведь мы все старые,

надёжные друзья.

По вечерам же главными персонами становились детишки. Сам праздник встречи нового года и вечер первого у нас был костюмированный бал по мотивам «Волшебника изумрудного города». Понятно, кому отводилась роль Гудвина, великого и ужасного. Роль Элли тоже была отдана без предварительных проб, хотя Хвостик в роли Татошки не жаловал свою новую хозяйку. Рекс послушно носил гриву из бумаги, а я побрякивал нашитыми на старый спортивный костюм железяками. Валюша по большей части оставалась за пределами представления, порой появляясь волшебницей Южной страны. К нашему удивлению, Полинка, оставленная на наше попечение Тарасовыми, гулявшими в своей тусовке в ночном клубе, охотно согласилась играть роль Страшилы Мудрого. Как такового сценария не было даже в задумках. Но зачем сценарий, когда есть волшебник?

Вечером второго января смог вернуть себе титул сильнейшего шахматиста дома Крюковых. Реванш не такой уж убедительный, но всё же состоялся. Более того, на следующий вечер я опять оказался сильнее своего визави. Это придало мне сил и терпения выносить обилие гостей, большинству из которых был не рад. Увы, наш третий поединок в новом году был краток, красив и, к моему сожалению, с печальными для меня последствиями. Игорь удивил меня, безукоризненно разыграв сицилианскую защиту, что позволило к приблизительно двадцатому ходу превратить мою позицию в разрозненные очаги сопротивления мощной атакующей машине сына. Признал себя побеждённым задолго до финальной развязки. И на следующий день, играя белыми, выбрав королевский гамбит, Игорёк не дал мне ни единого шанса перехватить инициативу. На сей раз заставил его напрягаться вплоть до пешечного эндшпиля. Он справился.

Удивило другое. Две подряд победы не вызвали у сына ничего похожего на ликование. Просто была проделана работа над ошибками в купе с дополнительным самообучением, которые привели к закономерному результату. Вполне закономерный результат. Приблизительно к этому свелось его пояснение на неуместный восторг мамы. Ох уж этот мальчик не из этого измерения!

Игорь не просто сбил с меня спесь. Весь оставшийся вечер прошёл в раздумьях, тема которых была далека от дня сегодняшнего. Новый год. Отчет нового летоисчесления от рождества Христова. Когда он родился? В конце декабря? Нигде нет ссылки на эту дату, зато доподлинно известно, что ранее на этот день в Римской империи приходился другой праздник — день рождения солнечного бога Митры. Но вот в мир пришёл уникальный человек. Был ли он сыном Бога или церковники просто получили новый объект, от имени которого можно будет управлять обычными людьми? Не это сейчас занимало мои мысли. Ранее несколько раз пытался вывести на подобный разговор Джозефа, но, очевидно, для старика являлся не интересным собеседником. Глупым.

Сейчас в этом мире есть не менее уникальный человек. Пока он ещё мал. Но, возможно, день его рождения когда-нибудь станет началом новой эры. На это намекал старик. А когда родился Иржи? Официальная дата его рождения — выдумка. А сколько ему было, когда Джозеф выкупил его у чешских бандитов? Три ли года ему было, может быть три с половиной. Кто знает? Если ему предстоит новым мессией, то, каким он будет, зависит в большой степени от меня. От подобных мыслей становится не по себе. Почему это пришло в мою голову сейчас? Зачем? Длинное безделье мне на пользу, явно, не идёт…

2

Вчерашний разговор в кабинете Кармазина не смог испортить мне Рождественский сочельник, но и утром дня сегодняшнего погрузил в размышления, далёкие от праздничных. Алихтанов. Сенатор от одной из южных республик, едва ли посещающий заседания на Большой Дмитровке. Глупо считать, что место в Совете Федераций «прикупил» для страховки от властных наездов. Кто посмеет? Был один глупый французский прокуроришка, который решил сделать имя на громком процессе, выдвинув обвинения в уклонении от уплаты налогов при покупке поместья Алихтановым. Даже добился домашнего ареста. Рассмешил. Наш олигарх и так никуда оттуда не собирался уезжать всю зиму, не считая прогулок на яхте по Средиземному морю. Но сперва верхняя палата российского парламента почти единогласно вступилась «за своего», а потом и кристально чистые французские журналисты на того служителя Фемиды нарыли столько плохопахнущих материалов, что бедняге пришлось спешно уходить в отставку. Его приемник решил тигра за усы не дёргать.

Зачем ему «Химзавод»? В его химическую империю он не вписывается. Разве что на будущее, с каким-то дальним прицелом, когда наше производство освоит более высокие переделы. Не его стиль. Нужно взять быстро, дешево, желательно бесплатно, высосать все соки и выбросить. Может быть, поэтому мы не интересовали его два с половиной года назад, когда стоили кратно меньше, а прибрать к рукам было гораздо проще? Почему сейчас? И самый главный вопрос: как? Пакет акций, позволяющий втиснуть с совет директоров своего человека, не собрать. Недавняя эпопея горе-трейдеров, видимо прослышавших о желании олигарха взять под свой контроль «Химзавод» и решивших сыграть на опережение, показала нереальность подобного сценария. Зато помогла мне нарастить пакет акций предприятия до двенадцати с половиной процентов, сравнявшись с Бойко. На пару дней даже обгонял, когда Валюша лихо прикупила лишнего. Но пришлось продать на верхних значениях, чтобы доля в свободном обращении вернулась к регламентируемым десяти процентам. Через федеральную власть? Хлопотно. Тем более, губернатор будет за нас биться, что очевидно даже с Лазурного берега. Остается только наезд силовиков из-за каких-то незначительных нарушений. Корпоративная история страны изобилует подобными примерами.

— … завис? — Передо мной стояла улыбающаяся Валя, чуть наклонившись, уперев руки в колени.

Распрямилась, повернулась в сторону детишек:

— Папу с кровати подняли, а разбудить забыли.

Все уже собрались, один я в аутсайдерах. Но без меня не уедут. Сегодня везу всех, включая бабушку, в церковь. Являясь главой фонда по восстановлению монастыря, Валентина считала себя обязанной посетить его в этот светлый праздник. Я же поддержал, потому что дома сидеть надоело, и потому что хотел опробовать новенький, подаренный женой на новый год «Рендж Ровер».

Машин на подъезде к монастырю оказалось больше ожидаемого. Бабушка не стала ожидать нашей выгрузки и сразу отправилась в церковь. Игорёк за руку увлёк маму следом. Замешкался, пристраивая Катюшку на свой загривок, поэтому отстал. Сразу за воротами меня встретил Андрей. Признаюсь, хотел избежать этой встречи, чувствуя оттенок лёгкого предательства по отношению к парню.

— О! Владимир! — Наигранно весело пошёл мне навстречу парень. — Милости просим!

Поведение хозяина. Не слишком ли самоуверен?

— Ну, привет. — Ссаживая дочку с шеи. — Чего тут у вас?

Примерил на себя роль проверяющего, которому объект инспекции не очень-то интересен, но служба требует.

— Пойдём, чего покажу. — Махнул рукой и зашагал к сильно осунувшейся бревенчатой церквушке.

Держа за ручку Катюшку поплёлся за ним. Люди по внутреннему двору бродили по дорожкам, словно по скверу. Нужно будет предложить настоятелю благоустроить двор по весне. Пусть народ приезжает просто так. Может быть, мини зоопарк где-то в углу устроить, чтобы детишкам интересно было. Несколько комнат для паломников… Ладно, весной наведаюсь в «Строй-гарант», будем планы корректировать.

— Ты только посмотри сюда!

Такое ощущение, что Андрей показывает мне место, где хранится клад. Не разделяя его восторга, подошел поближе. Пара квадратных метра на стене были аккуратно очищены от штукатурки, обнажая рисунки, сильно потемневшие от времени, поэтому со сложно различимым сюжетом.

— Нашел себе занятие в свободное время. — Попробовал отделаться шуткой. — Рисуй сразу на холсте. Может быть, продашь…

Парень распрямился, чтобы казаться выше. Глядя сверху вниз, куда-то мне под ноги, медленно процедил сквозь зубы:

— Ты кроме купи-продай о чём-то ещё думаешь? — Отвернулся к настенной живописи, показательно игнорируя моё присутствие. — Это же первые поселенцы оставили. Те, что с казаками сюда приехали. Это … — сбился с дыхания, пытаясь вложить всё торжественность своих слов. — Это конец шестнадцатого века! Это реликвия!

Катюшка отпустила мою руку и маленькими шажочками подошла к Андрею. Засунув палец в рот, стала рассматривать рисунок. Потом что-то пробормотала, не вынимая пальца изо рта. Посмотрела на стоящего рядом, повернулась ко мне и протянула руки: «бери меня!». Как только я подхватил её, вытянула руку с указательным пальцем, указывая на противоположную стену: туда!

— А там что? — Поинтересовался у нашего экскурсовода.

— Там должен быть иконостас. — Почти шепотом. — Только я боюсь его трогать. Нужен специалист-реставратор!

— Слушай! — Меня не покидал скепсис. — Это уже лет сто, как склад для всякого хлама. Тут даже картошку хранить не стоит. Сгниёт. Да и сам сруб смотри, как накренился. Следующий ураган разберёт его по брёвнышку.

— Значит, надо успеть укрепить до следующего урагана! — С жаром выпалил Андрей. — Обнести вокруг, словно в ангар запереть. — Продолжил уже в мечтательном тоне. — Наружные брёвна заменить на новые, а эти, — провёл рукой по стене, — аккуратно очистить от верхнего слоя. Там должны быть сюжеты на библейские темы. Там, — указал рукой на место предполагаемого иконостаса, — научное открытие! Иконы, рисованные с отходом от канонов. Их ещё до церковного раскола создавали! Как ты не понимаешь?

А что я должен был понимать?

— Ты откуда всё это узнал? — Пытаясь направить тон нашей беседы в конструктивное русло. — Из архивов?

— Что-то из архивов, что-то из летописи, которая у батюшки хранится…

— Отца Климентия?

— Ну, да. — Удивлённо. — Он, когда свой домик ремонтировал, нашёл свитки. Большая часть пропала, но что-то мы пробуем прочесть по вечерам…

— Свитки тоже шестнадцатого века?

— Нет, — отмахнулся. — лет на сто позже писались местными настоятелями…

— Ты представляешь их важность! — Я был ошеломлён. — Ты знаешь, сколько они стоят!

— Вот, барыга. — Чуть презрительно. — «Сколько стоят?». — Передразнил.

— Да я не только о деньгах. — Смягчаясь. — Это же наследие … — Тут же резко меняя тему. — А вы их как читаете? Они же рассыпаться могут в любую минуту!

— Мы аккуратно…

— Пошли к отцу Климентию!

Местный настоятель спал у себя в комнате, улёгшись на кровать прямо в одежде. Предварительно разыскав Валю, оставил с ней дочку. Но Игорёк увязался за мной, после того, как сбивчиво объяснил увиденное мной и цель моего визита к батюшке. Втроём бесцеремонно ввалились в комнату настоятеля. Несмотря на то, что мы его разбудили, был рад нашему визиту. Отрядил Андрея на кухню, приготовить чай.

Мой двухминутный монолог о неосмотрительно пренебрежительном отношении с найденными реликвиями вызвал на его лице лишь улыбку снисхождения:

— Кто ж знал, что они такие древние…

Вечером, после ужина, хотел поговорить с Валей о том, как изменится процесс восстановления монастыря, но она лишь отмахнулась. Чего тут обсуждать? Денег дополнительно выделим, строителей на объект вернём, главу областного минкульта пригласим, чтобы реставрацию координировал. А ты, мол, не суйся не в своё дело. Вот так!

Изобразил обиду. Взял книгу вмялся поглубже в диван. Игорёк предложил «потереть доску», но получить в довесок оплеуху от сына в мои планы на этот вечер не входило. Через какое-то время, Валюша, осознав, что ненароком меня обидела, решила загладить свою вину. Обняв меня сзади, положила голову на моё плечо:

— Ты же в курсе, что Илларионову скоро на пенсию уходить?…

Да какая мне разница, когда верховода местной культуры отправят на «заслуженный» отдых? Его бы, по-хорошему, в другие места под белы рученьки… Видимо, очередь не подошла.

— … Мы решили, что после того, как восстановим монастырь, фонд по сохранению культурного наследия может стать для него почетной отставкой. Будет в этой «песочнице» куличики лепить…

Оп-с! Это говорит моя Валюшка? В недавнем прошлом операционистка затрапезного регионального банка. Как-то я упустил этап её превращения в местного воротилу, решающего, когда и куда уходить областным чиновникам.

— А пока, — чмокнула меня в щеку, — пусть поработает с нами. Знаешь, всякие там разрешения и согласования… Без него это долго.

Наши пошепталки не остались не замеченными со стороны детворы. Катюшка бесцеремонно забралась мне на колени, отодвинув в сторону книжку, чтобы обнять и папу, и маму. Игорёк возник сбоку, чтобы обхватив сразу всех. Эту минуту всеобщих объятий нарушили хвостатые, тоже не желавшие оставаться в стороне. Только их облизывание не настолько приятно.

— Нам бы только отрезать аппетиты людишек из окружения Илларионова. — В завершение темы выдала размышление вслух Валя. — Знаешь, — уже в мою сторону, — они его науськают, а сами под это дело в мутной воде…

Вот! Эта мысль никак не могла сформулироваться в моей голове последние сутки. Алихтанова кто-то из его команды, из наиболее приближенных, навёл на мысль о «Химзаводе», рассматривая наше предприятия, как своё будущее выходное пособие. Если так, придётся включаться по-настоящему, по полной! Команда олигарха, накачавшая мускулы в период «большого хапка», и, отрастившая зубы в последующих переделах, просчётов не прощает. За них будут играть поставленные ими чиновники из всех нужных министерств и ведомств, а так же, часть прикормленных представителей силовых структур. Совершенно глупо пытаться просто отразить атаки. Тактика проигрышная. Нужно подкидывать им ложные цели. Пусть тратят силы, и главное — время, в погоне за миражами. Время! Такие захваты рассчитаны на непродолжительные отвлечения ресурса группы. Увязнуть в подобном — страшный сон олигарха. Лишь зарони сомнение в его могуществе, как начнут клевать вчерашние соратники и попутчики.

Сцепились группировки, обещая жизнь улучшить для народа.

И режут представителей друг друга в виде очищения от скверны.

Но строй не трогают. Вне критики и властная природа.

Лишь вечная дилемма: умных или верных?…

— … опять завис! — Засмеялась Валюша.

3

Ночью раздался звонок. Валин телефон. Определитель выдал давно забытое «папа».

— Да, пап! — Мигом сбросив сонное оцепенение. — Что? Что случилось?

— Это Света. — Неожиданный женский голос. — Его жена. Андрюша в больнице. — На мгновение тишина. — Машина сбила. Но угрозы жизни нет. — Тут же смягчила страшную новость. — Опять тишина, словно ожидание ответа на не заданный вопрос. — Врачи говорят, нужна операция. — Опять пауза. — Может быть не одна…

— Нужны деньги? — Прозвучало не как вопрос, но как вывод из своих собственных рассуждений. — Я приеду. Прилечу завтра.

Закончила разговор и сразу разревелась, словно маленькая девочка. Я не знал, что делать. Не стал её успокаивать, только сел рядом и гладил по голове. Минуты две спустя, Валя тоже села на край кровати. Продолжая всхлипывать, заговорила короткими фразами:

— Сегодня лечу… Попрошу Игорька… Почему?…

Потом посмотрела на меня, не говоря ни слова, вновь залилась слезами и упала мне на грудь. Почему-то в этот момент у меня вообще не было никаких эмоций.

— Не надо сегодня никуда лететь. В обед позвоним в Московский филиал, чтобы отправили кого-то из менеджеров в командировку на день-другой. Всего-то пара сотен километров. Разузнает на месте, отзвонится. Чего, куда, сколько… Деньги сбросим ему на карту.

— Но мне нужно! — Отшатнулась, словно от ненормального. В глазах жены были страх и тревога.

— Завтра полетишь. — Прижал её голову обратно к груди. — Успокоишься. Нечего горячку пороть…

Утром напряжение в доме висело в воздухе. Игорёк, узнав от мамы о ночном звонке, интерес к теме потерял сразу же. На вопрос, полетит ли он с ней, ответил с явной неохотой: если надо, то полетит. Чем дополнительно расстроил Валю. Только жизнерадостная Катюшка выделялась ярким пятном на общем унылом фоне. Все дома, включая хвостатую братию — какой простор для игры!

Не дождавшись полудня, Валя позвонила в Москву, где ещё и утро-то не наступило. Подняв управляющего филиалом с кровати, сбивчиво, часто обрывая речь на полуслове, чтобы не разреветься, попыталась объяснить, что от него хочет. Получалось не очень. Взял у неё трубку и тезисно обрисовал ситуацию. Затем поставил задачу: до приезда Валентины Андреевны — а то, что она со дня на день туда приедет, нет никаких сомнений — взять на себя заботу о пациенте и обеспечить надлежащий уход, включая подготовку к планируемой операции. Вопрос бюджета в сложившейся ситуации — не вопрос. Не прошло и минуты после произнесённой фразы: «Так, дайте-ка подумать…», как Валентин Петрович сообщил, что поедет сам. На сборы попросил час. Нажал на отбой и передал трубку жене. Валя не справилась. Разрыдалась. Катюшка тоже заплакала от неожиданности. Игорёк с виноватым выражением лица подошёл и прильнул к маме.

Ощущение нереальности происходящего в очередной раз плотно засело в моей голове. Да уж, год начинается интересно. Понять бы ещё, чей это интерес…

Словно подгадав, к обеду в наш дом нагрянули Захарченко: мама и дочь, прихватив с собой из монастыря Андрея. На вопрос, где Степана потеряли, Анастасия лишь отмахнулась: ему ещё пару дней в себя приходить после столь долгих праздников. Удивить гостей угощениями на сей раз не получилось. У Вали всё валилось из рук. Ограничились разогретыми полуфабрикатами. Зато чай с набором из трёх видов варенья с лихвой компенсировал простоту трапезы. Поэтому обсуждение монастырских дел начали за обеденным столом. И продолжили там же, когда обед уже закончился, но за второй-третьей чашечкой чая, улучшенной добавленным бальзамом, можно было пуститься в смелое прожектёрство. Валентина немного успокоилась. Может быть, отвлеклась. Блуждающая тень улыбки вернулась на её лицо.

Солировал Андрей. Он не просто был «в теме», он эту самую тему выносил, выстрадал. Кроме него это историческое открытие пока никого не интересовало. Даже отец Климентий был не в восторге. Возможно, побаивался превращения части вверенного ему монастырского хозяйства в музейные экспонаты, а значит, вероятного прихода ещё одной надзорной структуры. Возможно, видел во вновь открывшейся части истории угрозу скорейшему восстановлению монастыря в дне сегодняшнем, потому что ресурсы неизбежно придётся отвлекать. Возможно… Кто его знает, какие причины были у настоятеля. Но палки в колёса не вставлял.

Валентина с Анастасией включились в обсуждение, а Варя вскоре заскучала. Поскольку парень внимания на неё не обращал, юная особа отправилась в комнату, в которой провела почти два месяца. Два поворотных месяца своей жизни. Прихватив с собой Прохвоста и Хвостика, которые последовали за ней поощряемые кусочками лакомства, попросила Игорька провести с ней профилактику позвоночника, ссылаясь на появившиеся боли. Но ещё больше её беспокоило разросшееся до неимоверных размеров ощущение ненужности, которое хотелось заткнуть зверюшками, но более всего, местной звездой. Наш маленький волшебник откликнулся на просьбу бывшей пациентки, поскольку плохо разбирался в играх, в которые играют люди.

Запрыгнув на кровать вместе с живыми игрушками, которые забыв о вожаке, повелись на угощения, на правах старшей по возрасту начала расспросы. На дежурные: «как провёл новогодние праздники?» и «скоро в школу, есть желание?» Игорёк отмахнулся, не считая нужным сотрясать воздух. Но, тут под руку попался соболёк, зачем-то решивший угостить вкусняшкой хозяина. Через несколько секунд оба обладателя хвостов, поджав их, сидели в углу комнаты, жалобно вытянув мордочки.

— Здорово ты с ними! — С восхищением. — Тебе бы в цирке выступать. — Теперь уже мечтательно произнесла «свежую» идею Варя. — С дрессированными питомцами. Разными, разными…

— Зачем? — На этот раз тема коснулась внимания Игоря.

— Ну, как! Это же красиво! Людям нравится!

— А зверям?

Простой вопрос, фактически выставляющий Варю в невыгодном свете, вызвал ответную агрессию.

— Конечно, — с лёгкой ноткой пренебрежения к предмету разговора, — можно иногда лечить богатеньких пациентов, и за счет этого хорошо жить. — Понимая, что несёт чушь, не могла остановиться. — Ведь так?

— Не знаю. — Совершенно без эмоций. — Я пока не решил, хочу ли я быть доктором.

Жжение между лопатками усилилось. Это вызывало дискомфорт от которого хотелось избавиться. Но как? Встать и уйти?

— А кем ты хочешь быть? — С напором.

— Мне нравится рисовать. — Немного передвинувшись ближе, и заводя правую руку за шейный отдел девушки. — Нравится бродить по лесу…

— Ой! — Вскрикнула, как от укола. — Что ты делаешь?

— Всё! Больше не буду. — Отодвинулся. — У тебя позвонок сдвинулся. Я его на место поставил. Ты падала?

— Да, вчера поскользнулась во дворе. — Виноватым голосом. — Думала просто легкий ушиб.

Игорь встал и собирался выйти, но Варя, пытаясь последними словами как-то исправить впечатление от этого разговора, пустила в ход последние козыри:

— Но так же нельзя: просто взять и не использовать свои уникальные способности!

— Может быть. — Спокойно согласился мальчик. — Я не знаю. — Вышел.

Варя осталась в комнате. Ей было неудобно за своё поведение. Даже стыдно. Соболь и лис вновь запрыгнули на кровать и стали тереться об неё, словно пытаясь успокоить девушку. Она заплакала.

Обсуждение изменений в реставрации монастыря плавно перетекло в рассказ Андрея о монастырском быте. Сложно сказать, что там могло быть интересного, но самому рассказчику было приятно взглянуть на него со стороны. Даже забавные моменты отыскать. Смешные.

— Неужели домой не тянет? — Недоумевала Анастасия.

— Тянет, конечно. — Усмехнулся парень. — Не столько домой, сколько повидаться с друзьями. Не со всеми, конечно. — Тут же поправился, и тень брезгливости пробежала по его лицу.

— А папа? Мама? — Валентина по возрасту вполне сгодилась бы в подруги, но по статусу была выше, что позволяло ей подобные вопросы.

— А что папа, мама? Пока жил рядом, не сильно интересовались. — Махнул рукой. — Папа? — Ухмылка пробежала по лицу парня. — Вообще месяцами не виделись. Деньги только на карточку сбрасывал…

Повисла неловкая пауза.

Ну, ты же не собираешься в монастыре оставаться до конца жизни? — Скепсис не покидал Анастасию.

— Я не собирался туда вообще ехать, но приехал. — Добродушная улыбка парня была красноречивей его слов. — Придёт время — уеду. Но, пока нужно дело доделать…

— Андрюх! — Бесцеремонно влез в разговор, чтобы напомнить о своём существовании. — Тебе ж теперь в город нужно будет регулярно ездить. А автобус у вас там не частый гость.

Все повернулись в мою сторону, ожидая продолжения. К чему это я клоню?

— У меня тут лишняя подержанная «японочка» появилась. У тебя же права есть?

— Есть?

— Вот! — Уже обращаясь к Вале. — Оформим в дар фонду нашей машинёшки. Она вполне себе ещё! — Снова к парню. — Опять же, отца Климентия будешь порой возить, при необходимости. Сейчас доверенность состряпаю. Сегодня и поедешь.

— Даже не знаю … — Неуверенно протянул Андрей.

Всё, в разговоре поучаствовал. Вернулся к возне с Катюшкой. Строительство крепости из деревянных кубиков, чтобы тряпичные куклы её не ломали — занятие не менее важное, нежели досужие разговоры о каком-то монастыре. А неуклюжий бурундук доставляет неудобств больше, нежели несвоевременный подвоз стройматериалов.

Через некоторое время позвонил Валентин Петрович. Он прибыл на место. Осмотрелся и уже кое-что предпринял. Валиного отца перевели в отдельную палату с доставкой питания из соседнего кафе. Успокоил насчет состояния здоровья. Просто придётся отлежаться, чтобы переломы срослись. Вечером поговорит с лечащим врачом. Поскольку у нас будет уже ночь, то следующий раз перезвони уже завтра…

Валя слушал с каменным лицом. Никаких эмоций. На секунду сложилось впечатление, что она где-то не здесь. Лишь в конце звонка встрепенулась:

— Не надо перезванивать. Я завтра вылетаю. — Последняя фраза была сказана самой себе. — Минуточку!

Подошла к Андрею и не говоря не слова, протянула ему трубку.

— Привет, пап…

Парня провожать вышли все, кроме Катюшки. Андрей привычным движением сел за руль и завёл уже не мою «Тойоту». Вышел, давая движку прогреться. Ещё раз смущенно поблагодарил.

— Пустое. — Отмахнулся. — Кто вспомнит об этой жестянке лет через десять. А церквушка, если её вернуть людям, будет ещё долго приносить пользу людям.

Вот же на высокопарность скатился…

Сила

Табуна лошадей

Под капотом машины

Таится.

Слаб

Даже самый могучий среди людей.

Но свободен в мечтах,

Словно птица.

4

Аэропорт был практически безлюден. Мы с Валей сидели молча, уткнувшись каждый в свой телефон. Игорёк взял за руку Катюшку и пошёл с ней по залу, показывая на вывески, объясняя, что они значат. Простая детская игра в старшего брата. Два маленьких человечка на фоне огромного пустого зала выглядели как-то особенно беззащитно. Еле сдерживал себя от примитивного вопроса «когда вернёшься?». Думаю, Валентина тоже сдерживалась от какой-нибудь банальщины, типа «вы тут не скучайте без нас». Минутная стрелка предательски замерла. Когда объявили окончание регистрации, невольно выдохнул с облегчением. Встали и неторопясь направились к залу вылета, по пути прихватив Игорька. Прощание мало чем отличалось от традиционного утреннего, перед отъездом на работу. Разве что разыгравшаяся Катюшка что-то оживлённо рассказывала нам всем на своём языке.

На обратном пути поймал себя на мысли, что домой не хочу. Всё моё естество противилось немедленному возвращению в дом, в котором хозяйничают двое хвостатых непосед, да бабушка иногда напоминает о своем существовании, гремя на кухне посудой. На автопилоте подъехал к торговому центру. Утро нерабочего дня ещё не набрало своих оборотов, людей было мало. Отправились с дочкой на третий этаж, где располагался небольшой детский городок, соседствующий с фуд-кортом. Через какое-то время компанию Катюшке составил мальчик лет четырёх, а его отец присел за мой столик.

— Воскресный папа? — Прозвучало то ли вопросом, то ли утверждением вместо приветствия, чтобы как-то начать разговор.

— Что? — Не ожидал. Но тут же смысл фразы дошёл до моего сознания. — А-а-а, нет! — Просто по пути заскочили.

— А я вот, привёз сдать сына. — Глядя в пустоту перед собой. — Три дня пожил у меня, а завтра в садик. — Скомкано объяснил мой случайный сосед. — Просил хотя бы до вечера. Так нет же. Вечером она не может. — С ноткой раздражения.

Первым желанием было пересесть. Но, глядя на то, как четырёхлетний мальчишка демонстрирует моей малышке свои умения строителя башен из пластмассовых кубиков, сдержался. Попытался улыбнуться в ответ, мол, понимаю твой проблемы. Вышло фальшиво.

— Я прошу прощения, — извиняющимся тоном, — мне кажется, я Вас знаю, но не могу только вспомнить, где я Вас видел. — Как оправдание за начатую беседу.

— Может быть, здесь и виделись, — предложил я вариант решения, — мы сюда частенько наведываемся. Примелькался.

— Ну, да, может быть. — Прозвучало эхом. — У нас тут пункт передачи сына. Так сказать, нейтральная территория. — С ноткой злорадства. — Ничего! Скоро, совсем скоро, в начале весны, будет набор в хоккейную секцию. Если возьмут, я его буду водить, поскольку ей некогда. — Теперь во фразе прозвучала нотка превосходства перед невидимым соперником. — А если будут выпадать поздние тренировки или наоборот — ранние, то буду брать его к себе ночевать…

— Не рано ли? — Тут же уточнил — В хоккей, не рановато парнишке?

— Пять лет! Нормально!

Так. Пареньку пять. А он такой маленький. Разве что рядом с моей крохой чувствует себя нормально.

— А твоей дочке сколько?

— Двух ещё нет… — И тут же в желании реабилитироваться, мол, я папаша со стажем, добавил. — Но старшему скоро десять будет!

На лице моего собеседника появилась одобрительное выражение. Чтобы избежать дальнейших расспросов, сыграл на опережение:

— Жена со старшим сегодня улетели навестить её отца. Приболел чего-то. Отвез их, а на обратном пути заскочили сюда.

Но моему случайному собеседнику это было не интересно. Ему хотелось изложить свой план.

— Представляешь, — заговорчески, — я узнавал: лет с семи у них разные турниры начинаются. Туда можно с родителями ездить. Конечно, она не поедет. А я поеду! — С гордостью. — Мне ещё советовали пару кружков, типа рисования или пения, где занятия поздно вечером. Чтобы я его после домой мог забрать, а на следующее утро прямо из дома в садик. Но пока не получается. Там с шести лет набор. — С легкой ноткой огорчения. — Так бы я его на выходные ей отдавал!

Посидев ещё с полчасика, мы стали собираться. Одевая Катюшку в тёплый комбинезон, пожелал мужчине успехов в задуманном. Уже на выходе из ТРЦ в голову пришла шальная идея: если «Химзавод» вовлечь в различные переговорные процессы, желательно с иностранцами, для большего резонанса, с привлечением чиновников из разных министерств и ведомств, то по-тихому предприятие прибрать к рукам не получится. Важно добиться перманентности подобного процесса. Время — наш союзник!

Выйдя на воздух, первым желанием было позвонить Кармазину. Но решил, что идея должна немного отлежаться, конкретизироваться, обрасти деталями. Пару дежурных звонков своим бойцам из аналитического отдела с напоминанием о завтрашнем рабочем дне, первом в наступившем году и, соответственно, корректировке планов. Вскользь напомнил о «просьбе» прошерстить околобизнесовую периодику на предмет перспективных разработок в химической индустрии, конкретно что-то близкое к продукции «Химзавода». Но, домой по-прежнему не тянуло. Спасением послужил звонок от Бойко. Губернатор пригласил на полусемейный, полурабочий обед, чтобы в неофициальной обстановке обсудить парочку вопросов. Время недомолвок прошло.

Зачем ждать обеда? Прямо от торгового центра отправился к губернатору. Чтобы не ехать с пустыми руками, прикупил бутылку дорогого вина — явно дороже, чем она того стоила — но иначе нельзя. Уже высаживая Катюшку из машины, понял, что поспешил с визитом. Мой стиль одежды — словно, в соседний магазин за хлебушком выскочил — сильно контрастировал с губернаторским домом. Не приведи господи, Ольга решит на обед принарядиться, тогда вообще от стыда сгорю. Но отступать было поздно. Охранник на воротах, очевидно, получив указания от старшего, поприветствовал нас и пригласил пройти в оранжерею.

Зайдя с мороза в тропический рай, остановился в метре от входа, не зная, что дальше делать. Катюшка, высвободив ручонку, подбежала к столику, возле которого в плетёном кресле сидел Виктор Петрович, что-то сказала ему на своём катюшинском и взяла из вазы апельсин. Вернувшись ко мне, протянула трофей, чтобы я его очистил. Хозяин дома молча наблюдал за передвижениями моей дочери, потом медленно встал, закрывая книгу и подошёл ко мне.

— Этому дому не хватает топота детских ножек. — Вместо приветствия. — А сына почему не прихватил? И жену где оставил? — Хотел было обнять, но передумал, ограничившись приветственным рукопожатием.

— Сынок с женой сейчас где-то на подлёте к Уральским горам. — Почему-то пустился в географические рассуждения при ответе на вопрос, который подразумевал короткий ответ. Чтобы не пускаться в дальнейшие объяснения и как-то сменить тему, проявил интерес к книге в руках Бойко. — Что читаете?

— Да вот, — повертел в руках, словно, сам только что обнаружил, — на поэзию потянуло. Окружение, — круговым жестом показал, что имеется ввиду, — располагает.

Открыл книгу и процитировал:

Мы всю жизнь на строительстве крепостей.

Наши спины согнулись, устали сердца.

Мы привыкли к потоку недобрых вестей.

И живем, ожидая конца.…

Не улавливая, к чему он клонит, продолжал стоять с каменным лицом. Катюшка, не обращая на нас никакого внимания, откусывая апельсин, забралась на газон, чтобы рассмотреть узоры на листьях. Перед ней была зелёная стена, состоящая из цветов. В решётку в метр шириной и метра два высотой под наклоном были вставлены горшки. По большей части в них были посажены маранты, которые переплетясь, составили фон. Но в некоторые высадили разные виды калатей. Получилось удивительно красиво. Яркие пятна на фоне переливов зеленого цвета создавали неповторимый живой рисунок, притягивающий взгляд. То, что малышка топталась по живому ковру, состоящему из традесканций и зембрин, заметил не сразу. Хотел окликнуть, но не решился. Хозяин, перехватив мой взгляд, расплылся в довольной улыбке:

— Представляешь? — Почти заговорчески. — Утром зайдёшь сюда, а там все листочки торчком! — Сопроводил жестом свои пояснения. — Потом, когда света становится больше, они опускаются. — Дал мне несколько секунд, чтобы я представил. — Вот такая живая картина. Она в течение всего дня меняется. — Ещё несколько секунд для работы моей фантазии. — Это Оленька придумала.

Ни разу не слышал от неё даже намёка на её увлечение флористикой. Хотя нет! У неё же в саду возле прежнего дома розовые кусты были, которыми она гордилась…

В оранжерею вошла хозяйка дома, шурша своими домашними лодочками по дорожке из крупной морской гальки. Её жёлтый брючный костюм из хлопка вполне соответствовал бы вечернему променаду по курортной набережной. Не хватало только широкополой шляпы. Практически игнорируя меня: «Привет, Крюков!», — махнула рукой, не сбавляя шага.

— Кто это у нас такой маленький? — Подошла к Катюшке и опустилась перед ней на корточки. — Давай знакомиться, красавица! — Взяла её за ручки. — Как тебя зовут, солнышко?

Покосился на Виктора Петровича. Он улыбался во всю ширину лица, наблюдая за женой. Если бы я в это мгновение исчез, едва ли кто-нибудь заметил.

Часа через полтора пожаловал персонаж, ради неформальной беседы с которым меня пригласил губернатор. Бурков Сергей Александрович — областной министр энергетики и ЖКХ. Эдакий серый кардинал и команды нынешнего губернатора, и предыдущего, и, возможно, более ранних. Пришёл в наш Белый дом ещё молодым политиком в те самые бурные девяностые. Через пару лет получил свой первый министерский портфель. Сменил несколько постов, пока не закрепился на текущем. Много раз ему прочили стать следующий областным главой, но Сергей Александрович не проявлял подобных амбиций. Вполне комфортно обосновавшись и обзаведясь нужными связями как внутри области, так и за её пределами, вёл размеренную жизнь состоятельного человека, женатого третьим браком на избраннице на четверть века моложе. Именно с ней он пожаловал в гости.

Почему состоявшиеся мужчины чуть за пятьдесят берут в жёны таких пустышек? Кроме молодости в ней не было ничего, даже красоты. Самая заурядная девица, облаченная в дорогую одежду, дополненную ювелирными украшениями, скажем так, слабосочетающимися со стилем. Нет, не так. Стиль: смотрите как дорого! И всё это великолепие венчало выражение лица, являющее миру полнейшую скуку жизни и милость, оказанную нам, смертным, её присутствием. Любопытно, какие мысли посещают эту не перегруженную знаниями головку?

Ольга, встретив дорогих гостей, отлучилась на пару минут, чтобы вернуться практически без ювелирки. Оставив лишь жемчужную нитку и, конечно же, часы, она сейчас больше походила на хозяйку дома, к которой внезапно нагрянули не очень-то званные гости. Но, из соображения приличия, решила не выставлять их обратно за дверь. Более того, охотно взялась помогать домработнице, подававшей на стол.

Катюшке выделили собственный маленький столик в углу столовой, что слегка понизило уровень этого званного обеда, но добавило улыбок на лица хозяев. Я тоже со временем перестал испытывать дискомфорт от неподобающего к случаю одеяния.

Начали, как говорится, с места в карьер. Длинные новогодние праздники порядком смешали представления о том, когда и что нужно говорить за столом. Поэтому после первого бокала вина, Виктор Петрович без преамбулы выдал тему разговора: как будем запускать ветроэнергетику. И, через пару малозначимых фраз о том, с кем он эту тему оговаривал и в каких высоких кабинетах, просто передал слово мне. Мол, доложи нам о поделанной работе. Тот самый случай, когда «на всякого мудреца довольно простоты». Я включил режим «не при делах». Компания, владельцем которой являюсь, по своим планам чего-то там на местности разведала, составила план-график, предварительные договорённости с поставщиками обсуждаются… Увы, в предновогодней запарке совершенно упустил из виду, что сроки ответа областного министерства, курирующего земельные и водные ресурсы, прошли. И что мне теперь с ними делать? Ну, не в суд же на областных чиновников подавать. Вот умора: советник губернатора судится с правительством области!

— Говорили мне, что ты мастак тень на плетень наводить. — Решил вступить в разговор Бурков. — Не за этим мы тут сидим, — взял на себя смелость говорить от лица всех? С чего бы это, — чтобы подобное выслушивать.

Доводилось мне видеть присутствующего министра энергетики на совещаниях у губернатора, но ни разу не слышал его выступления. Сидел с видом погруженного в свои размышления, словно, тема обсуждения его не касается. Сейчас, очевидно, всё иначе.

— А мне про тебя не говорили ничего. Вообще. — С миной сожаления на лице. — Сам кой-какую информацию нарыл. Так, ничего интересного…

Мой визави не ожидал подобного ответа, поэтому не справился с первой реакцией. Глаза расширились и ноздри тоже. Можно было бы сказать, что на скулах заиграли желваки, но толстые щёки это скрывали. Машинально оттянул ворот рубашки, облегчая дыхание.

— Так! Крюков! — Хлопнула по столу ладошкой Ольга. — Если ты тут решил устроить показательную порку, то я тебе запрещаю! И как финансовый директор предприятия, и как хозяйка дома, в котором ты в гостях.

«Показательную порку»? Одним словосочетанием она буквально растоптала Буркова.

— Слушаю и повинуюсь, госпожа! — С лёгким поклоном головы.

Выражение гнева на лице министра сменилось непониманием, перетекшим в досаду.

— Володь, — следующим арбитром должен стать старший по званию, — мы прекрасно знаем твои таланты. Сейчас хотелось бы поговорить о другом.

На слово «таланты» отреагировало отсутствующее внимание жены Буркова. «Что я пропустила?», — кричал её взгляд, обращённый по очереди ко всем сидящим за столом.

Моё молчание Виктор Петрович истолковал за приглашение продолжить:

— Я знаю о твоей заявке на выделение участков под установку мачт для ветрогенераторов. — Перевел дыхание. — Там все сделано по закону. Нужно выделять. — Замолчал, не зная, как продолжить.

— Так выделяйте!

— Ну, ты же понимаешь … — Замялся.

Да, я понимал. И все сидящие за столом понимали. Почти все.

— В прошедшие, слава богу, девяностые, — начал я издалека, — было два типа бандитов. Одни приходили в компанию и говорили: «Делиться надо!» А другие приходили с предложением оберегать от первых и от прочих чиновничьих наездов. Постепенно первых ликвидировали, как класс. Так, отдельные реликты кое-где остались…

— Это ты на меня намекаешь? — Пришёл в себя Бурков.

— Это я открытым текстом говорю, — не дав ему развить тему, — что в будущей компании контрольный пакет будет у «ВетроОГК». Тут ещё полной ясности нет, какого именно размера, но контрольный. Остаток будет мой. Делиться им за «красивые глаза», то есть за доступ к властным телам, за нужную подпись, за ещё какие-то «мелкие услуги» я не стану. На сегодняшний день основные проблемы или решены, или находятся в стадии решения. В инвестировании в капитал не нуждаюсь. — Видя лёгкое недопонимание на лицах (почти на всех), решил пояснить. — «ВетроОГК» возьмет на себя все финансовые затраты по самим установкам и, соответственно, контроль за монтажом. Тут уж точно никого дополнительно привлекать незачем. Моя же компания провела подготовительные работы, — запнулся, — сколько денег уже поглотили, не скажу — коммерческая тайна. Но, поверьте, сейчас никого звать не буду, если у него нет каких-то уникальных компетенций, позволяющих сэкономить миллионы в будущем.

Моя речь по-разному откликнулась в головах слушателей. Соответственно и на лицах были разные выражения. Больше всего интереса было в глазах госпожи Бурковой. На слове «миллионы» у неё сработал какой-то триггер, включающий свет в черепной коробке, который потом идёт из глаз.

— Поверьте, — уже дружелюбней, — уровень областного министра и даже людей из аппарата полпреда президента больше не является препятствием на нашем пути. — Впервые сказал «нашем», обозначая, что за мной тоже кое-кто стоит.

После этого обед продолжился в слегка натянутой обстановке, но без видимого неприятия участников друг друга. Анжела — жена Буркова — несколько раз пыталась влезть в разговор, каждый раз несуразно. Лишь такт хозяйки дома не позволил сделать её посмешищем. Отойдя от дел, посиделки превратились в застольный трёп случайно оказавшихся рядом людей. Так обычно случается в домах отдыха или на турбазах, когда тянет к живому человеческому общению, при отсутствии общих тем.

Провожая чету Бурковых, удостоился дежурных слов от министра о надежде на совместную работу в будущем и от его супруги о приятном знакомстве. Когда губернатор и его жена вышли проводить меня с Катюшкой, именно дочери досталось больше внимания и прощальных улыбок.

— Крюков! — Вновь примерила роль начальницы Ольга Николаевна. — Завтра часам к одиннадцати жду тебя на заводе. Надо бы обсудить результаты работы западной площадки. Всё же твой протеже сейчас там руководит. — Пауза, чтобы напустить ещё больше серьёзности. — Готовься!

— Приезжай к нам почаще. И сына бери с собой. — В задумчивости произнес Виктор Петрович. — Этому дому не хватает детского смеха.

Видимо, за сегодня это был самый важный вывод, к которому пришел губернатор. В памяти всплыло:

А ты понял, о чем звездный шепот.

За минуту

до наступленья рассвета?

Детских маленьких ножек топот,

В валеночки на прогулку обутых,

Возвращал в твоё сердце лето?

5

На выходе из зоны прилёта Валю с Игорем ждала Алина Краснова. Филиального водителя Валентин Петрович отпустил до самого конца новогодних каникул, и тот уехал на свою малую родину. Поэтому, когда накануне вечером управляющий позвонил своему главбуху с просьбой найти хоть кого-то из менеджеров, чтобы на следующий день встретить хозяйку банка, Алина не стала никого искать. «Сама встречу». Так уж получилось, что ранее девушки не были знакомы. Ещё до отъезда в столицу Алина не жаловала своим вниманием отделение банка, где трудилась юная операционистка Климова. Теперь главбух филиала встречает основного акционера банка, чтобы, по меньшей мере на день, стать просто водителем для неё и её сына.

После довольно прохладного приветствия, Алина сказала давно припасённую фразу: «Я в полном вашем распоряжении!» На что, неожиданно для себя, услышала смущенный ответ: «Спасибо, но мы вполне комфортно доберёмся на такси». Вот так! Хозяйка банка не принимает за должное услуги от подчинённых?

— Никакого такси! — Краснова решительно взяла у Валентины её походный чемоданчик на колёсиках. — Я так многим обязана Володе, что просто не прощу себе, если не помогу его жене и сыну. Машина на стоянке. — Не дожидаясь ответа, зашагала к выходу.

«Обязана Володе»… Слегка резануло слух. Валя слышала все эти сплетни и досужие размышления о том, что Крюкова и Краснову связывали не только рабочие отношения. Но всё это было ещё до их знакомства. Сели в машину. Ехать, по меньшей мере, часа три. Игорёк, сидя рядом, на самом деле был где-то в другом измерении или другом мире, кто его разберёт? Общих тем для разговора нет. Ну, не о банке же говорить!

— Как там Андрюшка поживает? — Неожиданно весёлым голосом прервала Алина размышления своей пассажирки.

Валентина не сразу сообразила о ком речь.

— Петрович мучается в неведении, но позвонить не решается. Вроде бы сын, но упустил он его…

— Вчера дала им пообщаться по телефону…

— Здорово! — Перебила — А я-то думаю, чего такой радостный голос у него был.

— Андрею у нас понравилось. — Спокойно продолжила, не обращая внимания на настроение собеседницы. — Точнее в монастыре. — Поправилась. — Даже на новый год не захотел к нам в гости приехать. Деятельность кипучую развил. Володя машину свою отдал, чтобы парень в город по делам мотался…

— Да, — подхватила Алина, — Володя молодец!

Последняя фраза обрезала начавшийся разговор.

Машина неслась по полупустой трассе. Хмурое низкое небо делало пейзаж за окном неприглядным. Краснова включила радио, откуда полилась попсовая музыка. В голове Валентины опять во всей своей неприглядной красе встал вопрос: «Что я тут делаю?». Да ещё сына за собой потащила…

Но не поехать она не могла.

К больнице подъехали ближе к обеду. В холле встретили Валентина Петровича, спокойно сидевшего в углу, уткнувшись в планшет. Не сразу сообразив, что перед ним Валентина Крюкова, которая в данный момент сильно отличалась от фотографии в годовом отчете банка, управляющий филиалом несколько преувеличенно обрадовался её приезду. Через некоторое время, отойдя от неловкости первых минут, спокойно, по-деловому доложил о проделанной работе и о том, сколько и кому заплатил.

— Да, да, — насколько рассеяно слушала его Валя, — отправьте калькуляцию мне в финкомпанию. Всё возмещу. — Спохватившись. — И свои командировочные, сверхурочные, и что там ещё…

Не торопилась идти в палату, словно, боялась увидеть то, к чему была не готова. Оттягивала этот момент, как могла. Повернулась к Алине Красновой, чтобы поблагодарить, но Валентин Петрович её опередил.

— Спасибо, Алечка! Езжай домой, дальше я позабочусь о нашей гостье. — Уверенно взял под локоть Валю. Напоследок, глядя через плечо, — будь, пожалуйста, аккуратна на обратном пути, — усмехнулся, — чтобы завтра было кому в банке руководить.

— Валентин и Валентина. — Вслух задумчиво произнесла Алина. — Как название для фильма. — Развернулась и сделала первый шаг к выходу.

Валя непроизвольно выкрикнула: «Подожди!» Подбежала маленькими шажочками, взяла Алину за руки.

— Не получилось у нас знакомство. — Почти извиняясь. — И время не подходящее, и повод нехороший. — Чуть притянула руки к груди. — Но мы всё исправим. Правда? — Посмотрела в глаза. — Спасибо тебе большое. — Отпустила руки и такими же мелкими быстрыми шагами поспешила в сторону коридора больницы.

Андрей Сергеевич занимал отдельную палату на третьем этаже. Сломанная нога была на вытяжке, поэтому кровать слегка развернули, чтобы удобнее было смотреть телевизор. Валентина, к своему удивлению, не испытала никаких чувств при встрече с отцом. Ни жалости, ни нежности. За два с лишним года, с последней встречи он мало изменился. Разве что мешки под глазами стали отчетливей выделяться на фоне желтоватого лица, да волос на голове поубавилось.

— Здравствуй, папа. — Тоном с оттенком безразличия. — Как тебя угораздило? — Без вопросительной интонации, не ожидая ответа.

— Да, вот, дочка! — Почему-то с некоторым хвастовством в голосе. — Опять в аварию попал. На этот раз, как пешеход. — Довольно улыбнулся.

Он, явно, был горд собой. Лежит в отдельной палате, прелести которой особенно хорошо ощутимы, после того как первый день провел на кушетке в коридоре, где подхватил простуду. Питание привозят из кафе, а не дают бурду из больничной столовки. Больничный персонал обращается строго по имени-отчеству. Ради такого не жалко и под машину попасть.

Валентина присела у кровати, но речь отца не слушала. Потом в разговор вмешался Валентин Петрович. Он подправил медицинские диагнозы, озвученные ранее и сказал, что основное заключение будет вынесено завтра, когда на работу выйдет завотделением.

— А ты что скажешь? — Словно за спасительную соломинку ухватилась, обращаясь к скромно стоящему сбоку от входной двери сыну.

— Ничего страшного, мама. — Спокойным голосом, словно речь о чём-то малозначительном. — Нога срастётся, но будет слегка хромать, потому что сухожилие перебито. И рёбра срастутся. Без последствий. Нужно только отлежаться неделю. А лучше дней десять. Не это плохо. — Сделал паузу, чтобы сказать что-то не очень приятное. — Печень плохо светится. Больная она. И там разрыв…

— О! Медицинский светила! — Решил пошутить Андрей Сергеевич.

Лучше бы он этого не делал. Игорь потерял всякий интерес. А Валя испытала чувство обиды. Посидев минут пять, выдала стандартный набор фраз, типа больному нужен покой, поправляйся, а мы тебя оставим.

Вышла в коридор. Стало легче. Следом вышел Валентин Петрович.

— А Вы… — не зная, как продолжить.

— А я здесь до завтра. — Уверенным голосом. — У меня встреча с завотделением в одиннадцать, на которой всё станет ясно. — С ноткой превосходства в голосе. Тут же спохватился. — Не желаете ли в гостиницу с дороги отдохнуть. Я Вам полулюкс забронировал. Люксов, тут, к сожалению, нет.

— Мне бы ещё к нему домой съездить…

Неуверенность в голосе выдавала нежелание ехать домой к отцу. Поймала себя на мысли, что сказала «к нему», словно речь шла о постороннем.

— … с сестрой познакомиться. — Тихо для самой себя произнесла, словно нашла повод для поездки.

Увы, поездка в гости к семье отца положительных эмоций не добавила. Старый пятиэтажный дом почти на окраине города. Грязный подъезд. Двухкомнатная квартира, давно не знавшая ремонта. Не сильно грязная, но какая-то неухоженная. На мгновение вспомнилась их старая квартира, которую отец продал после смерти мамы, чтобы уехать с новой женой. Значит, вот ради этой продал. Волна жалости к себе двенадцатилетней накатила в душе. Как ни странно, после этого стало легче. Вместе с отброшенными воспоминаниями в сторону отлетели нерешительность, ощущение отстранённости и прочая чепуха, крутившаяся в голове. Перед самым визитом заглянули в расположенный неподалёку сетевой магазин. Взяли различных нарезок для быстроты накрытия стола, но от спиртного, предложенного Валентином Петровичем, отказалась категорически.

Жена отца встретила гостей неприветливо. Располневшая женщина, смотрящая из-под лобья на собеседника не зависимо от его роста, чуть за сорок, переставшая за собой следить, поэтому возраст поддавался определению с погрешностью в десять лет. Гостей не ждала, поэтому растерянность привычно прикрыла агрессивностью. Дочь тоже оказалась дома и вышла посмотреть на пришедших. Сестра. Вера. Но никаких родственных чувств Валентина не испытала. Представив ей Игоря, услышала надменное «племяш». Сам же Игорь с нескрываемым интересом разглядывал окружение и обстановку квартиры, чем лишь усилил подозрения её обитателей. Может быть, популярные истории, как неизвестно откуда взявшиеся родственники осложняли жизнь хозяевам, радушно принявших своих будущих узурпаторов, прочно засели в их сознании. Может быть, свалившееся на их семью испытание обозлило их на всё и вся. Может быть… Кто знает, что ещё может быть. Только представить Валентину, чья одежда, обувь и несколько украшений суммарно немного уступали по стоимости этой квартире в желании включиться в схватку за эту недвижимость? Ну, да ладно. Каждый волен думать так, ему заблагорассудится. Ещё одна нестыковка никак не укладывалось в сознание хозяйки. Этот импозантный мужчина, приехавший вчера и быстро решивший все вопросы в больнице, ехидно ухмыльнувшийся на оговорку, что они ему не смогут возместить понесённые затраты. Сейчас он, явно принадлежащий к классу начальников, смиренно стоит позади «Валентины Андреевны» и ждёт её указаний. Как так?

Сев за стол на крохотной кухне — детей отправили в комнату дочери — попыталась предложить по стопочке за знакомство, но встретила решительный отказ. Когда это гости от водки отказывались? Подозрительно. Но деликатесы были переданы сразу, не обращая внимания на то, что часть их перекочевала в холодильник. Ещё раз дежурно поблагодарила за участие в судьбе Андрея. Никакой реакции, никаких намёков. Осмелев, хозяйка начала жаловаться на так не вовремя случившуюся аварию. Это ж теперь глава семейства и основной кормилец минимум на месяц стал нетрудоспособен. По больничному, сами знаете, платят крохи… А девочка растёт, ей всё больше нужно… И цены с нового года опять подскочили…

— Девочка растёт… — Эхом повторила Валя. — Валентин Петрович, — повернувшись к своему сопровождающему в этом визите, — в филиале есть вклад под совершеннолетие? А проценты по нему можно снимать ежемесячно? — Получив утвердительные ответы кивком головы, обратилась к жене отца (слово мачеха напрочь отсутствовало в Валином лексиконе). — Сколько вам нужно в месяц на содержание Веры?

— Ну … — задумчиво протянула хозяйка, — на школу, на питание в школе, на одежду — она быстро из всего вырастает, а детская одежда сейчас такая дорогая — ещё…

— Сколько?

— Тыщ пять-шесть! — Выпалила, боясь спугнуть наклевывающуюся халяву, под конец фразы перейдя на шепот.

— Валентин Петрович! — Пауза. — Оформите вклад на Веру, чтобы ежемесячные проценты составляли десять тысяч. Проценты моему папе на карту.

— Лучше мне, — нерешительно, — он иногда … — Замялась, не зная, можно ли отзываться нехорошо об отце человека, предлагающего такие деньги. — И ещё! — Боясь упустить благоприятный момент. — Верочке нужен компьютер. Сейчас без компьютера никак…

— Валентин Петрович, у Вас есть наличные…

На следующий день, после посещения больницы, отправились в обратный путь. Валентина выехала из города со стойким убеждением, что больше сюда ни за что не приедет, исключая лишь самый крайний случай. Игорёк был весел, но о причинах хорошего настроения не говорил. Валентин Петрович всем своим видом демонстрировал, что долг исполнен, и он, как верноподданный по первому зову готов отправиться на любое задание вновь.

6

Каким же большим и пустым показался мне дом по возвращении. Нарочито небрежно кинул свою и Катюшкину верхнюю одежду на кресло, после чего полусонную дочку отнёс в её комнату. Оставил Прохвоста вместо няньки. Уже закрыв дверь, усмехнулся невольному каламбуру: из-за обилия желтого цвета в наряде ласково окрестил её «мой цыпленочек», охранять сон которого оставил лису. Спустившись вниз, плюхнулся на диван в гостиной. Включил телевизор. Потом машинально сделал вылазку в бар. Лишь в последнее мгновение, когда в одной руке держал снифтер, а в другой початую бутылку коньяка, решил удивить самого себя силой воли. Сегодня больше ни капли спиртного! Что будет мне призом, в случае сдержанного слова — пока не решил.

Через минут пять, прощёлкав добрую половину каналов, выключил «голубой экран». Испытал странное чувство облегчения. Припомнилось:

Дебиловизор день деньской

Смешит народонаселенье

И льётся мутною рекой

Сомнительное развлеченье…

А я сегодня боец! По крайней мере, собираюсь им стать. Чем бы себя занять, пока дочка спит? Находясь в задумчивости, машинально сходил за своим ноутбуком. Начал просматривать аналитику и отчеты. По большей части переливание из пустого в порожнее. Что-то уже попадалось на глаза в других источниках, а что-то лучше бы и не попадалось… Через какое-то время понял, что просто пытаюсь отложить в «долгий ящик» самый главный вопрос дня сегодняшнего — переход к началу монтажа установок ветрогенерации. Первоначальный план в ходе проработки сместился в сторону увеличения первой партии до десяти подобных установок, каждая из которых немного меньше по мощности заявленных ранее, зато совокупно превосходят выставленную планку. Но что особенно радовало — это цена. Нам повезло. Подобные модели сняты с производства, потому что на небольших высотах — а мы заказали именно невысокие установки — ветер нестабилен. Сейчас везде устанавливают гиганты от сотни метров. Пятидесятиметровые коротыши — прошлый век. Особенность нашего рельефа преподнесла подарок в виде сорокапроцентной скидки на оставшийся нераспроданный неликвид.

После сегодняшнего разговора за обедом ещё больше укрепился во мнении: пора действовать. Тем более, что миллионные затраты на подготовку уже понесены и возврату не подлежат. Написал короткое письмо Сиду с просьбой уточнить графики работ. Пока суть да дело, пока Москва раскачается и отойдёт от новогодних гулянок, у нас всё будет готово. К концу недели нужно будет ещё раз к губернатору нагрянуть. Чего-то он не договаривает.

Под такие мысли перелопатил гору материала по теме. Раньше не обращал внимания, но в проект закладывалась возможность кратного наращивание мощностей. Поскольку на реке такого чудесного места больше не найти, да и линии электропередач не хотелось бы перегружать, проектировщики предлагали установку ветряков вдоль нескольких областных дорог. Нет! Об этом пока рано думать. Разве что в качестве воздушного замка для какой-нибудь презентации в высоких начальственных кабинетах…

Мои размышлизмы, перерастающие в мечты, прервал Рекс. Подошёл и положил свою морду мне на колени, издав слабое поскуливание.

— Иду, иду! — Потрепал его за холку. — Сейчас только Хвостика отыщем…

Соболёк, видимо не жаждавший показывать нос на мороз, отыскиваться не желал. Поэтому стандартную прогулку вдоль дороги до конца посёлка и обратно предстояло осилить вдвоём. Но лишь вышли за ворота, как к нам присоединился третий, если, конечно, его можно считать. Хотел было даже предъявить претензию в долгом отсутствии, но сдержался. Он и раньше-то меня игнорировал, а сейчас, вообще, разговаривал сам с собой. Суть его монолога сводилась к одному: мальчик растёт, поэтому его отцу, то есть мне, следует больше вовлекать парнишку в круг своих интересов. Коли я так зациклен на деловых вопросах, то Игорьку не лишним будет познакомиться и с этой стороной общественной жизни. Эти размышления должны стать руководством к действию. Поэтому выслушивал их молча.

Как в прошлый раз, старик бесследно исчез, как только сказал всё, что собирался. Мне же не оставалось ничего другого, как разразиться потоком возражений по поводу услышанного, обращаясь к Рексу. Слава богу, хоть собака у нас нормальная. Ответа с её стороны не последовало.

***

Губернатор сидел в оранжерее с книгой стихов в руках. За окнами давно стемнело, что добавляло ощущения полной изолированности от остального мира. Лишь небольшой круг света от стилизованного под уличный фонарь светильника, за которым плавно исчезающие в сумрак очертания растений. Тихое журчание небольшого фонтанчика в углу не позволяло спрессованной тишине навалиться всей своей тяжестью. Последний вечер новогодних праздников, ещё неделю назад казавшихся бесконечными. Последние минуты, когда можно просто побыть собой, не думая об обязанностях, договорённостях, рейтингах и прочей суете.

Прошло чуть более трёх месяцев с того дня, как он возглавил область. Как же много смогло вместиться в эти три месяца! Весь губернаторский срок в таком темпе он не выдержит. Но уже сейчас становится очевидным, основные напряги и тревоги позади. Он справился! Никто не верил в его успех, когда решил идти на выборы. Но он выиграл! Потом говорили, что без поддержки областной элиты ничего у него не получится, и первый же зимний сезон станет для него провальным. Но у него получилось!

Тогда откуда это ощущение опустошённости? Так долго хотел, нет, мечтал стать губернатором. И теперь, когда мечта сбылась, эта пустота в душе…

А ты пение бабочек слышал?

В час закатный,

Предсмертный для многих из них.

Старый голубь, сидящий на крыше

Покатой,

Никогда не читал тебе стих?

Прикрыл книгу. Всмотрелся в темноту. Сейчас было бы хорошо читать сказки Танюшке, сидящей у него на коленях. Сколько же он её не видел? Два года. Два из четырёх. Да уж, за звание хорошего деда ему побороться не светит.

Был ли он плохим отцом? Нет. У Юры было счастливое детство. В последних классах школы, правда, ему дали слишком много свободы. Но обошлось. Тогда многие из окружения Бойко забросили своих детей. Некогда. Бизнес. А золотая молодёжь, которая и молодёжью-то не успела стать, дохнув воздуха вседозволенности, стала позволять себе лишнего. Беда чуть не случилась на втором курсе универа. Слава богу, отмазали. Правда, пришлось отдать часть бизнеса. После этого Юра перебрался в Тюмень. Окончил университет и очень удачно женился. Своё дело. Всё сложилось. Опять же, если бы Оленька долго и упорно не помогала деньгами, может быть фортуна не была бы так к нему благосклонна. А где благодарность? Приехал на день, поздравить отца со вступлением в должность. Без жены, без дочки…

Оленька. Виктор Петрович расплылся в довольной улыбке. Вот его самая большая удача в жизни! Если бы ни она…

Ловко Оленька погасила за столом назревающий конфликт. Кто знает, до чего бы дошли Бурков с Крюковым в словесной перепалке. Никому в области не пожелаешь иметь врагом Крюкова. Как у него всё так складно получается?

Крюков. Интересно, чего это он так за ветряки свои держится? Окупаемость там долгая. Мороки с ними — врагу не пожелаешь. Вот, казалось бы, из воздушного замка, из пустого прожектёрства смастерил хороший бизнес-проект с мусоросжигающим заводом. Всё закрутилось, завертелось, первые инвестиции пошли. Откуси себе кусок пожирнее, никто не пикнет. Заслужил! А он даже «спасибо» не требует.

Сколько с ним знаком? Два года. А что от него ждать в следующий раз — ума не приложу. Вспомнилось, как за ужином в отеле за день до нового года Кармазин ни с того, ни с сего начал сокрушаться, мол, встретить бы Крюкова года на два раньше, таких бы дел наворотили. На что Оленька его подправила, что двумя годами раньше он был желторотым птенцом. И такой у них спор вышел, что он, Виктор Петрович, почувствовал себя совершенно лишним. Понятно, что Оленька не может хвалить своего лю…, своего протеже. Большая часть его заслуг вытекает из-за ее недоработок. Точнее он делает блестяще то, что она сделала бы на «хорошо». Ну, и Кармазин, конечно, благодарен Крюкову сверх меры. Почему? Да ещё Елена всегда и безусловно на стороне защиты Крюкова и его семьи. Что у них за секреты?

Тебе эхо в горах говорило,

По секрету,

О том, что не принято вслух?

Вьюга с ног тебя ни валила —

Вьюга знойного лета —

Пух?

Не идёт книга, не читается. Но уходить не хочется. Ощущение покоя. Вот, чем наполнен это вечер. Всплывают эпизоды тёплых воспоминаний из не очень, но уже пыльных закоулков памяти. Приятно осознавать, что всё это было. Было!

Что дальше? После сегодняшнего обеда, очевидно, Крюкову надо давать «зелёный свет». Пусть зарывается в проблемы со своими ветряками и чувствует благодарность за содействие. А он умеет быть благодарен.

Значит, и музыка продолжит играть, и мы ещё потанцуем…

Свои детские «пестики» и гранаты

Находил в школьном ранце,

Который в кладовке пылился?

А с опавшей листвою под звуки сонаты

В танце

В парке безлюдном

кружился?

7

Зачем в первый день нового года проводить утреннюю летучку? Что на ней можно обсудить? Какие итоги подвести?

Накануне вечером, выспавшаяся Катюшка никак не желала укладываться спать, когда пришло время. Ей вторили хвостатые хулиганы. Вся эта банда устроила праздник непослушания, в результате которого я не выспался. В следующий раз, когда наш юный любитель природы куда-нибудь уедет, весь его живой уголок отправлю вместе с ним. Удивительно, но дочка проснулась по расписанию, поэтому пришлось с утра везти её в детский сад.

Слушая вступительную речь Багирова, вся суть которой сводилась к строчке из старой песни: «сделать нам ещё предстоит больше, чем сделано», поймал себя на мысли: мы обогнали наши планы. Как там говорил один государственный деятель: «цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи!» Наши цели, выраженные в цифрах, остались далеко позади. Новые задачи? На основании чего их определять, если вся аналитика безнадёжно устарела, а потенциал нам самим до конца не ясен?

Не один я такой сомневающийся сегодня выискался. Не сильно в разрез с тезисами Предправления, но всё же в сторону, высказался Степанов. Системность мышления так просто из привычек не вычеркнешь. Предложил не пороть горячку с новыми планами, а по-трезвому (после длинных праздничных каникул прозвучало двояко) обсудить наши сильные и слабые стороны, а заодно прикинуть, в какие направления можно вкладываться, а куда пока под строжайшим запретом даже смотреть не стоит.

Легкий шумок несогласия прошёлся по кабинету. Ну, как же! Мы такие все из себя. Разве могут быть у нас слабые стороны? Рост валюты баланса в два раз за последние четыре месяца — факт почти медицинский. Да такими темпами мы…

— Владимир Иванович! — Словно только что меня заметил Предправления. — Так и будете отсиживаться в стороне?

— Коллеги, — начал чуть дрожащим голосом, — случившееся с банком в последнее время, на мой взгляд, можно принять за благоприятное стечение обстоятельств, слава богу, к которым мы оказались готовы…

— «слава богу», — передразнил финдиректор, — сразу видно, человек монастырь восстанавливает…

— … но импульс от этих обстоятельств, практически исчерпан. — Я не обиделся на Серёгу, но проигнорировал его реплику. — Более того, согласен с Сергеем Петровичем: свалившееся на нас благоденствие нужно должным образом осмыслить и принять, сделав нашей неотъемлемой частью. И, уже базируясь на этом, продолжить поступательное развитие.

Сам удивился, как заговорил. Где таких выражений набрался? Нужно было как-то аккуратно подытожить, чтобы моя говорильня не осталась набором напыщенных фраз.

— Если мы не сделаем работу системной, не уйдем от авралов, то рано или поздно повторим судьбу наших менее удачливых на сегодняшний день конкурентов. — Удивительно, но никто никак не прокомментировал эту мою последнюю фразу.

— Как говорили раньше, — взял слово Багиров, — у нас бывает две напасти: неурожай и хороший урожай!

Те, кто относил себя к старшему поколению, понимающе заулыбались. Мы же, молодёжь зелёная, просто промолчали. А Предправления, улучив момент, предложил на этом пока завершить обсуждения, чтобы к концу недели ещё раз собраться с конкретными предложениями. Контроль оставил за собой. Уверен, в течение недели с каждым обязательно по этой теме встретится, обсудит, запишет вопросы для обсуждения.

Заводоуправление мне показалось пустынным. Видимо, не только Тарасову удалось накинуть несколько деньков к новогодним каникулам. В коридорах не встретил никого из знакомых, поэтому сильно удивился, увидев в Кармазинской приёмной полусонного Остапенко. Подавив в себе желание озвучить: «Каким ветром занесло?», но, не справившись с зудом начать беседу с вопроса, негласно давая понять, кто тут главнее, выдал: «У секретаря подушки нет? Не спрашивал?» Олег несколько секунд смотрел на меня внимательным взглядом, словно пытался вспомнить где и при каких обстоятельствах мог меня видеть. Потом улыбнулся дежурной улыбкой и привстал для приветственного рукопожатия.

— Только ночью прилетел … — То ли мне, то ли самому себе начал объяснение. — Никак в себя не приду.

Я по-хозяйски зашел во владения секретаря, пользуясь её благосклонностью, и налил чашечку кофе.

— Ещё уснёшь на совещании. — Протягивая ему.

В качестве собеседника его ценность отклонялась от нуля в пределах статистической погрешности. Присел рядом. Уперев локти в колени, положил голову на ладони. На какое-то мгновение отключился. Чувствую, кто-то легонько трясёт за плечо. Поднимаю голову — надо мной склонился Кармазин.

— Утомился, сынок? — Улыбается — На совещании поприсутствуешь, или как?

— А чего ж не поприсутствовать, ежели вопросами донимать не станут. — Вставая и пожимая руку, которой он меня тряс. — Где тут у вас совещаются?

Видимо, до нашего появления обсуждали что-то зацепившее некоторых руководителей завода. Они, не обращая внимания на возвращение хозяина кабинета в нашем сопровождении, продолжали обмениваться доводами, больше похожими на эмоциональные недомолвки, когда интонация значит гораздо больше самих слов. Потребовалось пару минут, чтобы все успокоились. Я же всё это время непроизвольно смотрел на Ольгу, которая, ко мне не проявляла никакого интереса. Делая пометки в ежедневнике, она больше походила на учительницу, проверяющую домашнее задание учеников на переменке.

Генеральный пару раз хлопнул ладонью по столу, привлекая к себе внимание, после чего предложил перейти к следующему вопросу: рассмотрение предварительных итогов работы западной площадки и обсуждение предложений по её развитию, если у кого таковые появятся. Докладчиком, неожиданно для меня, выступила Ольга. Хотя, поразмыслив, стало ясно, почему именно она. После неприятностей, доставленных предприятию бывшим руководителем Листуновым, Кармазин решил демонстративно дистанцироваться от проблем филиала. Тарасова на данный момент не было в городе. Кроме финдиректора больше некому. К тому же ей довелось побывать на месте в самый кризисный момент.

Доклад Ольги изобиловал цифрами, но не давал целостной картины. Сухая статистика, за которой не прорисовывался образ работающего предприятия. Это меня немного покоробило. Но выражение лица Остапенко, выражающее полное безразличие к звучащему, заставило воздержаться от реплик с дополнениями к озвученному Бойко. Не на таких совещаниях принимаются важные решения, посему, нечего тут воздух сотрясать.

Остальные присутствующие для проформы задали пару-тройку уточняющих вопросов, демонстрируя свою осведомлённость. Потом с короткой справкой-отчетом выступил нынешний управляющий. Время не засёк, но, думаю, в две минуты Олег уложился. Начали вопросительно поглядывать на хозяина кабинета: пора заканчивать. Сделав глубокий выдох, словно готовясь подвести итог одной фразой, Кармазин выдал:

— Володь! — С толикой укоризны в голосе. — Ты уж не отмалчивайся. Кому, как не тебе, поведать нам подробности. — Усмехнулся, потому что такого поворота никто не ожидал. — Ты, говорят, и предприятие всё обошёл, и с народом переговорил, да и в городишке везде побывал, — чуть понизив голос, словно перешёл к оглашению информации для служебного пользования, — и в кабинете мэра, и в обезьяннике местного отделения полиции.

За столом зашушукались. Начальник службы безопасности просто не мог пропустить без комментария упоминание моего задержания полицией:

— Умеешь ты, Крюков, вляпываться в … — Многозначительно не закончил.

— Так, — начал медленно, чтобы выиграть немного времени на обдумывание, — дурное дело — не хитрое. — Сделал маленькую паузу, чтобы отреагировали на шутку. — Зато теперь служители закона лишний раз к нам не сунутся. — Выразительно посмотрел на Остапенко. Тот закивал в знак согласия.

— И мэр к нам «не сунется»? — Передразнил меня Сергиенко.

Неожиданно в намечающуюся словесную перебранку вмешался Кармазин. Видимо, в планы гендиректора не входило превращение совещания в его кабинете в заурядную склоку.

— Володь! — Всё с той же укоризной в голосе. — Ты нам свой взгляд на развития площадки поведай. Из присутствующих лучше тебя в данном вопросе никто не разбирается.

Непроизвольно посмотрел на Ольгу. Склонив голову, она что-то отмечала в ежедневнике. Но я был уверен, что последняя реплика Виктора Анатольевича её задела.

— На сегодняшний день, — стараясь говорить ровным спокойным голосом, — законченного понимания пути развития у меня нет. — Краем глаза заметил довольное выражение лица Сергиенко. — Но считаю, что выделения нашей западной площадки в отдельное юридическое лицо с возможно более разнообразным составом акционеров нам не избежать. Если, конечно, заинтересованы в её развитии. — Теперь у меня был только один адресат. — Если мы собираемся оперативно реагировать на изменения конъюктуры рынка. Если мы хотим нарастить производство и сбыт, расширив номенклатуру. — Запнулся, словно, решая, стоит ли дальше перечислять. — Нам нужны новые партнёры. — Выдал вывод без подготовки. — Тем более, что старые самоустранились. — Слабый довод вдогонку.

Минуту в кабинете висела тишина. Во взгляде Кармазина интерес боролся с недоверием. Остальные присутствующие разделились. Кто-то опустил глаза, словно предавшись размышлению, искали ответ между строчек отчетов, лежащих перед ними. Кто-то смотрел на гендиректора, ожидая ответа на мой вызов.

— Мы с Крюковым говорили на эту тему. — Неожиданно подала голос Ольга. — Обменивались мнениями и доводами «про энд контра». И даже планировали выйти с подобными предложениями ближе к концу месяца. Но, — что-то похожее на выдох разочарования, — видимо, ему не терпится.

Реплика финдиректора послужила своеобразным молниеотводом для скопившегося в кабинете напряжения.

— Молодость, молодость … — Слегка похлопывая ладонью по столу вполголоса произнёс Кармазин.

Следующей парой фраз он поблагодарил собравшихся за плодотворную работу и закончил совещание. Попросил меня задержаться «на минуту». Я же в свою очередь, попросил Остапенко подождать меня в приёмной.

— Ты это серьёзно? — Тихо и совсем без вопросительной интонации спросил генеральный, как только за последним посетителем закрылась дверь.

— Повторюсь, — в последнее время взял за привычку уходить от прямого ответа, — на сегодняшний день у меня нет ни четкой цели, ни конкретного плана её достижения. Есть только, — замялся, подбирая слова, — есть только что-то вроде ощущения, в приблизительно каком направлении двигаться и какие неплохо было бы предпринять шаги. А там, — махнул рукой в сторону, — видно будет.

— Хорош стратег! — То ли с иронией, то ли с толикой разочарования в голосе. — Идти туда, не знаю куда…

— Главное идти. — Почти перебил старшего и по возрасту, и по положению. От чего сконфузился. — В движущуюся мишень труднее попасть.

— Тут ты прав… — Протянул Кармазин после минипаузы. — На нас началась охота. Будем двигаться.

Встал. Медленно подошел. Развернул кресло и сел рядом со мной, подавшись всем корпусом в мою сторону.

— Но по частям нас легче будет перебить. — Совсем тихо, словно опасаясь быть услышанным кем-то кроме меня.

— Если придерживаться военной терминологии, — я тоже стал говорить тише, — то из окружения лучше выходить малыми группами.

— «Из окружения»?

— А нас кто-то вызвал на честный поединок? Или в чистом поле сойдёмся рать на рать? Нет. Нас будут через властные кабинеты и через карманных силовиков доводить до кондиции. Я просмотрел ретроспективу сколачивания империи Алихтанова. Там сплошные рейдерские захваты предприятий, прихваченных в период дикой приватизации случайными людьми. Доводили до суда, а потом шли на мировую с уступкой прав… Простенькая, но рабочая схема. Чтобы с нами так не прошло, — тоже чуть подался в сторону собеседника, — нужно затруднить выбор цели. Сделаем перекрёстное владение. Может быть, привлечём инвестора в западную площадку, что поднимет стоимость всей корпорации. Не сможет Алихтанов и его бригада за всем уследить, везде успеть. Они не супермены и ресурс у них ограничен. К тому же время…

Я осёкся, видя, как Кармазин помрачнел.

— Кто этим всем будет заниматься?

Машинально поднял плечи.

— Вот и я не знаю. — Откинулся на спинку кресла — Володьке сейчас не до этого. — Махнул перед собой, словно мошку отгонял. — Да и слабоват он в таких делах. Тебе тоже в банке забот хватает… Ольга? — Задумался. — Нет. Она исполнитель. Не стратег. Кто? — Повышая тон. — Кстати! — Словно спохватился. — Ты в этом, своем Остапенко уверен? Какой-то он того… Никакой…

— Я его в деле видел. — Это была домашняя заготовка. — Поверьте, он способен на многое. И Листунова на чистую воду со всеми его делишками именно Остапенко вывел.

Упоминание провального эпизода в управленческой карьере гендиректора неприятно укололо самолюбие моего визави. Было видно, что за эту половину дня он уже устал. Очевидно, давление неминуемой схватки за предприятие выматывает старика.

— Набросай план действий. — Вставая. — Соберёмся узким кругом. Обсудим. — Пошёл на своё место. — И это, — не глядя на меня, — в ФСБ своём поддержку запроси, понадобится…

Я вышел в приёмную. К моему удивлению там меня ждали Ольга и Олег. Невольно улыбнулся такому совпадению имён.

— Чему это ты рад? — Сухо. Возможно, даже слишком сухо. — Мы его тут ждём, а он…

Ольга встала и, показывая, кто тут главный:

— За мной! Оба!

8

— Обязательно попробуй жульен из белых грибов с брусничным соусом.

Варя вела себя, словно бывает тут не реже раза в неделю. По сторонам не смотрит. Меню даже для вида не стала раскрывать. На приветствие подошедшей принять заказ девушки ответила лишь кивком головы. Дает советы по выбору блюда. Хорошие советы! Этот жульен в одиночку вымоет все содержимое кошелька…

Андрей нацепил на лицо гримасу выбора. Продолжал скользить глазами по страницам меню, не в силах сосредоточиться на названиях, и не понимая, что за ними скрывается. Согласиться с Варей, рискуя попасть в неловкую ситуацию, или изобразить отсутствие аппетита, остановившись на кофе с недорогим пирожным? Живот предательски заурчал.

— Да я как-то не очень по жульенам…

— Ручаюсь! Ты такого в жизни не пробовал! — Варя буквально вырвала из его рук меню и небрежно отложила на край стола.

Прозвучало, как вызов, не принять который было бы невозможно, если бы не ограниченность в наличности. Уезжая из дома, в знак несогласия с тем, что его отправляют в «сибирскую ссылку», молодой человек демонстративно выложил свою кредитку, оставив лишь наличные. На всякий случай. Первое время они были не нужны, но с началом поездок в город пригодились. Валентина как-то поинтересовалась, нужна ли какая помощь. После подаренной машины просить на бензин — признак дурного тона. Поэтому в тот раз Андрей поскромничав, отказался. А ещё зря не попросил отца, когда говорил с ним по телефону в доме Крюковых…

— Нам два жульена из белых. Один с брусничным, другой с клюквенным соусом. Один греческий салат и один таёжный. Мне можжевеловый чай, а… Андрей! Что будешь пить?

— Я вместо жульена супчика бы похлебал. — Сделал слабую попытку избежать конфуза.

— Брось! — Отмахнулась, словно от навязчивой мухи. — Никакой суп не сравнится с ним. Говорю же тебе, в жизни такого не пробовал!

Последние слова задели парня.

— Ну, я много где побывал. Кое-чего довелось попробовать…

Не считая турецких курортов с отелями «всё включено» под его «много» скрывались несколько московских клубов несильно славящиеся разнообразием закусок к горячительным напиткам.

— Я тоже пол-Европы объездила. — Девушка была непреклонна в своих убеждениях. — Такого там нет.

Ощущение надвигающегося фиаско застучало пульсом в висках. Стало жарковато.

— Варь, — почти перейдя на шепот, — я денег с собой мало взял.

Слегка непонимающий взгляд спутницы чуть было не вверг в отчаяние. Сейчас она рассмеётся, потом резко оборвёт смех, молча встанет и уйдет. А той наличности, что сохранится в его кошельке, как раз хватит на недорогой сэндвич и обратную дорогу в монастырь.

— Какие деньги? Ты о чём? Это наш ресторан. — Усмехнулась. — Папа его открыл, чтобы было, где с нужными людьми дела порешать, без лишнего внимания. У него там дальше, — махнула рукой в сторону, — кабинет.

Кроме «наш ресторан» Андрей ничего не услышал. Не хотел слышать. Кровь резко схлынула из головы. Ощутил слабость, словно только что выложился на беговой дорожке и теперь может позволить себе расслабиться.

А вот и заказ. Жульен действительно был бесподобен. Варя радовалась, словно маленькая девочка, которая смогла доказать взрослым свою правоту. «Попробуй с клюквой» — протягивала ему на своей ложке кусочек из своей тарелки. «Не торопись, почувствуй послевкусие». А после смеялась какой-то своей шутке.

После очень вкусного обеда принесли душистый чай. Первое, что пришло в голову, сравнить запах с джином, показав свою «осведомленность». Но Андрей сдержался. Это выглядело бы глупо. Вдвойне глупо было бы нарушать приятную недосказанность, парившую в воздухе, подобной банальщиной. Правда, что-то сказать было необходимо.

— Я так и не смог понять, какое мясо было добавлено в жульен. — Со слегка смущенной улыбкой. — По запаху напоминает говядину, а по вкусу ближе к индейке…

— Там нет мяса, — с выражением лица, с которым обычно произносится фраза «ты опять всё перепутал!» — только грибы, лук, специи и немного тёртого сыра…

— Да ладно! — Но поняв по выражению лица спутницы, что сказанное ею — правда, попытался выкрутиться. — Представляешь спрос на это блюдо в каком-нибудь московском ресторанчике, облюбованном хипарями, помешанными на здоровом питании? Они же не едят «убитых животных»! — Несколько секунд посмеяться над обрисованной картиной. — А где вы грибы берёте?

— В лесу.

Да, уж. Более глупый вопрос придумать было сложно.

— И ягоды там же. — Продолжила Варя. — Народ собирает. Излишки продаёт.

— Так это ж можно в Москву, например, поставлять. Экологически чистый продукт! С руками оторвут.

— Или в Китай. — Как-то без энтузиазма поддержала девушка. — Только с чиновниками разными замучаешься договариваться. — Мина сожаления проскочила на лице. — И транспортировка слишком дорогая. Мы прикидывали…

Повисла неловкая пауза. Чтобы её прервать Варя решила вернуться к теме сегодняшнего посещения университета.

— Как думаешь, — с ноткой надежды в голосе, — клюнет профессор на твои материалы?

— Думаю, — тема обещала вернуть Андрею статус знатока, — его намёки о твоей аспирантуре вполне могут стать реальностью. Выбор за тобой.

— Ну…

— Сама подумай! — Вовлекаясь и непроизвольно повышая тон. — Аспирантка — соучредитель фонда. Никаких проблем с финансированием. Повезёт, в областную программу включат, а значит поддержка и всякие там публикации обеспечены. А если сильно повезёт, то и в федеральную программу можно попасть. А это уже поездки на разные мероприятия. — Пару секунд на осмысление перспектив. — Какой дурак от этого откажется. Притом, что ничем не рискует. И всё, что от него требуется — протолкнуть в план исследовательских работ универа.

— А ты? — Непонимающе уставилась на своего визави. — Тебе же тоже предложил…

— У меня высшего образования нет. — Хмыкнул. — Я в очередном академотпуске, с перспективой отчисления.

— Так переводись сюда!

— «Сюда»?

Так много хотелось сказать по поводу этой несуразности, что сложно было выбрать, с чего начать. Куда это «сюда»? Бросить Москву и уехать в сибирскую глушь? Он и так здесь задержался сверх всяких планов. Пока не надоело, но это «пока». А жить где, в монастыре? На какие шиши?

— Ну, я ещё не решил … — Чтобы прервать молчаливую паузу. — В принципе, — вот же слово-паразит, — цели моей поездки «сюда» уже достигнуты…

— Какие цели? — Ухватилась Варя.

— Так я это… — Замялся. — Меня сюда отец отправил, чтоб я наркоманом не стал…

— Ты? — Готова было рассмеяться, но сдержалась. — Ты подсел? На что?

— Слава богу, до герыча дело не дошло. — Андрею не хотелось распространяться.

— А я пару раз попробовала…

В глазах парня недоверие боролось со страхом. В это нельзя было поверить. Он открыл рот, но слова застряли в горле.

— Ну, да. — Извиняющимся тоном начала пояснять Варя. — Болеутоляющих тогда не завезли. На таможне очередные акцизы вводили. А терпеть боль сил уже не осталось. Вот мама мне и колола малыми дозами…

— Мама … — Эхом повторил Андрей. — Боль… Какая боль? Ты чем-то больна? — В глазах застыл испуг. — Давно.

— Это в прошлом. — Твердость ответа не предполагала продолжение темы. — Но, чтобы смягчить, добавила. — Вот тогда у меня и промелькнула мысль: а не устроить ли себе передоз?

— Был знаком с одним парнем, который ответил на такой вопрос утвердительно. — Румянец на щеках девушки отметал всякие подозрения насчет её болезненности. — Незадолго до этого он как-то пошутил:

На острие иглы не протолкнуться.

Там бесов стадо.

Вколоть побольше дозу, чтобы не проснуться?

Или не надо?

— Ну и друзья у тебя!

— «Это в прошлом». — Подражая её голосу, повторил недавно произнесённую фразу девушки.

— Ты же не бросишь реставрацию! — Словно за соломинку ухватилась Варя. — А там ещё много чего надо сделать. Эта деревянная церковь… — Подбирая аргументы. — Это же научное открытие, может быть. Вот так просто возьмешь и откажешься?

— Понимаешь … — Как можно объяснить то, чего сам ещё не понял. — Церковь — это, конечно, явление уникальное, но… Но я-то тут при чём? Случайно обнаружил раньше реставратора, и … — Слова предательски закончились.

— Нам в фонде нужен человек, которому мы можем доверять. — Неожиданная идея пришла Варе в голову. — Туда сейчас много охотников за лёгкими деньгами прибежит. А Валентине разбираться некогда. У меня же, — чуть смущаясь, — опыта в подобном нет.

— А странно, — не меняя темы, молодой человек решил чуть увильнуть, — зачем вообще Валентина решила реставрировать монастырь? Набожной её назвать нельзя. А деньги она туда приличные вложила. И обещает не бросать…

— Я слышала, это не Валя, это Игорёк попросил папу.

— Так просто попросил? — Сдерживая смех.

— Знаешь, Андрюша, — включила режим «знающего», — когда этот мальчик о чём-то просит, то лучше даже не переспрашивать, «зачем?»

За окном уже стемнело. Варя вызвала машину, которую за ней закрепил отец. Отмела слабые возражения Андрея по поводу его доставки в монастырь. Уже перед его воротами парень на несколько секунд замялся. Сказать простое «до свидания»? После такого дня. Девушка тоже стояла, отведя глаза в сторону. Январский морозец намекал молодым людям, что время идёт. Внезапно Андрей сделал шаг и крепко обнял Варю. Отпуская, быстро чмокнул в щёку, пробубнив «спасибо», развернулся и почти бегом скрылся.

— И тебе спасибо. — С блуждающей улыбкой на лице тихо проговорила девушка.

9

— Как ты с ней находишь общий язык…

За неполные десять минут, проведённые в кабинете финансового директора, Остапенко несколько раз бросало то в жар, то в холод. Наслоившаяся на недосып нагрузка на психику практически не оставила сил. И уж точно, способность что-либо соображать покинула исполняющего обязанности директора западной площадки. Бойко в свойственной ей манере, не прикрываясь интересами всей корпорации, выступая только от своего имени, озвучила задачи, которые решить нужно «срочнее срочного». Нужно всё и сразу!

Попросив Остапенко подождать меня в коридоре, закрыл за ним дверь и через секунду был возле Оли. Оторвав взгляд от монитора, с удивлением уставилась на меня:

— Что-то забыл?

Застыл в недоумении.

— Красивая у тебя доченька. Приезжай к нам с ней почаще. — Опять погрузилась в изучение отчётов.

Постояв несколько секунд, ощущая себя пустым местом, медленно побрёл к выходу из кабинета, ожидая оклика. Не дождался. Выйдя в приёмную, жестом предложил Олегу последовать за собой. Молча сели в мою машину. По пути заехали за пиццей. Спустя полчаса уже сидели в моём кабинете. За всё время после того, как покинул кабинет Бойко, едва ли обменялись десятком фраз, учитывая, что большинство из них касались выбора в пиццерии.

Осилив первый кусок, Остапенко просто прорвало. Он минуты три эмоционально и сбивчиво откровенно жаловался мне на своё текущее положение. Будучи далёким от какого-либо производства и не имея опыта руководством большим коллективом людей, последнее время Олег находился в состоянии перманентного стресса.

— А Лена? — Встрял, как только мой собеседник решил вдохнуть побольше воздуха на следующую порцию жалоб.

— Если бы не Ленок, — подобие гримасы недоверия к собеседнику пробежало по его лицу, — давно бы всё бросил и вернулся!

— Ну, по деньгам же есть за что бороться? — Так себе аргумент, но не было времени придумывать что-то более оригинальное.

— Тут ты прав! — Похоже, Олег начал успокаиваться. — За такие деньги стоит потерпеть.

Набрал номер Степанова.

— Петрович! Если свободен, загляни ко мне.

Даже если он занят, мою просьбу выполнит. Но формально правила приличия соблюдены. Через минуту Сергей, сидя напротив Остапенко, угощался пиццей. В такой неформальной обстановке я по факту поставил ему задачу подключиться к наведению порядка в финансовых делах на западной площадке «Химзавода», благо со спецификой предприятия он уже был знаком. Заодно рекомендовал обратить внимание на работу допофиса банка, расположенного там же. Одним выстрелом двух зайцев!

— Иваныч, — делая вид, что будет возражать, — мне тогда придётся туда в командировку сгонять. Может быть даже не раз.

— Не возражаю. — Демонстрируя, что понимаю его игру. — А летом вообще рекомендую подгадать к сезону белых ночей и прихватить с собой жену в город студенческой молодости. С командировочными на твою вторую половину что-нибудь придумаем…

***

Только после того, как самолёт оторвался от взлётной полосы, Валентина осознала: ещё одна дверь в прошлое захлопнулась. Грустно? Нет. Лишь появившееся ощущение пустоты в душе вызывало дискомфорт. Как ни старалась отогнать этот неприятный вопрос, но сейчас кроме него в голову больше ничего не приходило. Зачем летала? Ещё и сына с собой брала. Зачем? Странно, но с лица Игорька не сходила блуждающая улыбка. Он явно был чем-то доволен. Чем, Валя выяснять не решалась.

— Мам, — коснулся рукой её предплечья, — может быть тебе лучше поспать?

— Ну, уж нет! — Решительно возразила. — Когда ещё у меня будет несколько часов поболтать с любимым сынулькой.

Правда, все предлагаемые ей темы быстро сходили на нет. Попыталась узнать, что Игорь думает о «своей тёте». На что мальчик с посерьезневшим выражением лица поправил маму: «Она мне не тётя». Полу-вопрос-полу-рассуждение о сроках восстановление Валиного отца мальчик вообще пропустил мимо ушей. Смирившись с провалом очередной попытки, обращаясь больше к самой себе, как последнюю соломинку, за которую хотелось ухватиться, озвучила:

— Надеюсь, ты не будешь на меня обижаться за то, что взяла с собой в эту поездку.

— Что ты, мама! — Совершенно неожиданно Игорь отреагировал эмоционально. — Я рад, что поехал. Эта прогулка по Кремлю…

…Валентин Петрович настоял быть сопровождающим до самого отлёта. По приезду в столицу зашли в небольшой уютный ресторанчик далеко от центра, поэтому никакими изысками не отличавшийся. Но еда была вкусной и недорогой. Заканчивая трапезу, на дежурный вопрос: «куда дальше?», без малейшего промедления мальчишка выпалил: «В Кремль!». Прозвучало, как команда, которую лучше выполнить.

Будний зимний день. Праздношатающихся и туристов практически нет. Тем более, что совсем неподалёку сказочный городок, построенный для жителей и гостей Москвы на новогодние праздники. Кто же променяет сказку на скучный туристический маршрут? Только сам сказочник. По выражению лица Игоря нельзя было понять, нравится ли ему эта прогулка. Но Валя хорошо усвоила: если сын теряет всякий интерес ко всему, что его окружает, значит, он там, где ему больше всего хочется находиться в данную минуту. Странность передвижения мальчика могла ввести в заблуждения любого наблюдающего за ним. Но какое это имеет значение для самого маленького волшебника, его мамы и сопровождающего их мужчины лет пятидесяти. Только, когда окончательно стемнело, а свет фонарей стал сильно искажать окружающую действительность, Игорёк так же неожиданно сказал своё веское «Поехали отсюда!»…

Сейчас, сидя в кресле самолёта, наблюдая, как её сын погрузился в чтение на своём планшете, Валя решила, что весной ещё раз приедет с ним в Москву. Дня на три-четыре, а лучше на неделю. Мальчику обязательно нужно познакомиться со столицей поближе. Вспомнила, как сама мечтала об этом в детстве.

***

В старинном особняке в одном из Арбатских переулков в зале для совещаний в режиме видеоконференции олигарх из первой десятки российского «Форбс», по совместительству — российский сенатор, отчитывал своих подчинённых. Сам, находясь на средиземноморском побережье, доводил до собравшихся прописную истину: новогодние праздники закончились, пора возвращаться в суровый мир бизнеса. Это походило почти на ритуал. Выслушивали соглашаясь. Загар не по сезону выдавал места, из которых недавно вернулись топ-менеджеры управляющей компании олигарха. В преддверии начала видеосвязи успевшие обменяться впечатлениями от каникул, сейчас лишь кивали и вставляли краткие реплики, дополнявшие мысль руководителя.

— Чего у нас там с «Химзаводом»? — По сложившейся традиции, на конец подобных совещаний оставался самый важный на сегодняшний день вопрос.

— Работаем…

— Над чем? — С лёгкой усмешкой над словом «работаем».

— Дорожная карта почти готова…

— Аркадий! — Перебил говорящего. — Давай без этих … — подбирая слово, — новомодных… Какие предложения?

— Для нас интересна может быть только промплощадка под Питером. — Не обращая внимания на показное недовольство начальника. — Там новое европейское оборудование и прямые экспортные поставки. — Пропустив недовольную реплику олигарха, продолжил. — Но материнская компания является поставщиком полуфабрикатов для дальнейшей переработки. И заменить её некем. Поэтому будем рассматривать компанию вцелом…

— Аркадий! — С ноткой негодования. — Я читал твой отчёт! Скажи, чего в нём нет.

— Баходыр Алишерович! — Добавил нотку твёрдости, пытаясь продемонстрировать свою уязвлённость. — С наскока с ними не справиться. Было бы по-другому, кто-то успел бы прибрать их до нас.

Молчаливая пауза в несколько секунд зависла в большом зале.

— Леонид! — Сменил цель для атаки. — Что у тебя?

— С минпомторговскими вышел конфуз. — Начал начальник службы безопасности. — Щенок, — с ноткой брезгливости, — решил по-быстрому деньгу срубить. Его сняли. Теперь этот канал влияния закрыт. — Перевёл дыхание. — Через банк тоже надавить не получится. «Химзавод» перекредитовался в местном карманном банке и финкомпании, принадлежащим дочери хозяина предприятия. Внебрачной дочери. — Поправился многозначительно. — Можно попробовать надавить через неё.

— Думаешь, старик сентиментален?

— Ещё как! — С ухмылкой прищёлкнул языком. — Подарил девчонке целый банк, который там всю область под себя подмял…

— Как подарил, так и заберёт. — В полголоса, но чтобы был слышно и по ту сторону видеоконференции произнёс Аркадий. — Сколько раз с таким сталкивались.

— У тебя есть другие идеи? — Алихтанов не любил передавать бразды правления совещанием. — Через губернатора, сенатора, мэра города, кто там у них ещё есть?

— Губернатор будет биться за «Химзавод». — Сделал паузу, ожидая вопросов. Их не последовало. — Его жена — финдиректор. К тому же второй по величине акционер. По сенатору, — ещё одна пауза, ожидая, что тему перехватит начальник, — пока данных нет. Попытались выйти на контакт по этому вопросу. Не идёт. Мэр дал понять, что не станет с нами сотрудничать.

— Запускай силовиков! — С лёгким раздражением. — Время идёт! Подключай нашего борца с коррупцией, раз там губернатор в доле… Мне вас учить?

Мир изменился. Но эти изменения пока не видны.

Знал бы кто-нибудь из собравшихся в том особняке, какую роль сыграет в грядущих событиях маленький мальчик, гуляющий в эти минуты по Московскому Кремлю, в нескольких километрах. А всемогущий обитатель «Форбса» и поместья на Лазурном берегу как бы отреагировал на предсказания по поводу своей судьбы, после того, как ввяжется в борьбу за химпредприятие в далёком сибирском городе?

Если раньше это работало, то почему сейчас должно дать сбой? Эта их территория!

Оффшорная аристократия, силовики.

Вцепились в схватке, рвут друг другу глотки.

Но! Лишь народ опять попал в силки, бы

Приняв «для храбрости» дешёвой водки.

10

Сижу в кабинете, безуспешно пытаясь сконцентрироваться на лежащем передо мной отчете. Закрыл глаза. Медленный вдох, задержка дыхания, выдох. Нужно погасить внутренний диалог. Нужно создать ощущение пустоты в голове. Нужно… Не получается. Мысли предательски побежали в разные стороны.

Январь близится к концу. Первая половина месяца, как и ожидалась, оказалась бедна на события. На крещение погода порадовала ослаблением мороза, что позволило устроить в монастыре массовое окунание в купель. Вереница машин из города и обратно поредела лишь сильно за полночь. Небывалый ажиотаж, а значит и внимание прессы нам на руку. Неделю спустя очередной информационный повод — Татьянин день. Местный университет пригласил Валентину Андреевну в качестве почетного гостя на празднование дня студента. Конечно, пришлось оплатить всё это мероприятия, от бесплатного разлива медовухи до массовиков-затейников из местечкового театра юного зрителя. Но получить «за копейки» подобный резонанс! Можно смело обнулять рекламный бюджет банка на первое полугодие. Большего эффекта, просто, не достичь.

И тут, словно ушат ледяной воды. После школы Валя предложила Игорьку заехать в торговый центр, навестить «тётю Вику», с которой не виделась «целую вечность» — дня три. По возвращении Тарасовых из отпуска «сестрички» ежедневно находили повод повидаться. Вдруг, такой перерыв! На выходе из торгового центра на Валюшу случайно налетел спешащий по своим делам парень, не справившийся с силами инерции. А уже через минуту на стоянке, в нескольких метрах от машины, её остановил капитан полиции. С двух сторон подошли другие оперативники. Кульминацией разыгрываемой сцены должна была послужить служебная собака, обнаружившая по запаху наркотики. Двое понятых засвидетельствовали бы факт изъятия. Но собака почему-то легла на брюхо и поползла к мальчишке, стоящему рядом с подозреваемой, не обращая ни малейшего внимания на грозные окрики инструктора. Лишь после того, как этот мальчик потрепал собаку за ухом, та села, повела мордой из стороны в сторону, а потом с лаем бросилась на застывшего в растерянности капитана. Инструктор не справился, в результате чего собака разорвала карман куртки старшего опергруппы из которого выпал пакетик с белым порошком. Пакетик разорвался, содержимое частично высыпалось на асфальт стоянки. Около минуты участники данного спектакля не знали, что делать. Первым пришёл в себя капитан и отдал приказания собравшимся расходиться. Сконфуженный инструктор силком утащил собаку в служебную машину. Один из оперативников попытался собрать содержимое пакета, но легкий порыв ветра сделал его попытку безрезультатной. Капитан что-то пробубнил, вручил Валентине заранее припасённое постановление, тут же его отобрал, спрятав в папку. Сказал, что вызовет повесткой в управление, поэтому из города уезжать запрещено, но подписку о невыезде подписать не дал.

Вечером, рассказывая о происшествии, Валентина смеялась. Но там, у торгового центра, ей было не до смеха. Кто стоит за этой попыткой сильно навредить… А кому навредить? Владелице финансовой компании или жене владельца крупного пакета акций «Химзавода»? В кого метили? Никаких зацепок. Мысли метались по черепной коробке, путались и заходили на новый виток с теми же самыми вопросами, создавая ощущение тупиковой ситуации. Можно было бы того капитана прощупать. Но, он, вероятней всего, лишь инструмент в чьих-то руках. Через него на заказчика не выйти.

— Иваныч! — Я не слышал стука в дверь, поэтому вздрогнул от неожиданности. — Не помешаю? — Всё ещё ногами в коридоре, но корпусом в кабинете застрял Степанов.

— Не выпускай тепло! — Наигранным недовольным тоном. — Конечно, помешаешь, но куда ж от тебя деться…

Сергей с важным видом человека знающего важную новость вошел и сел на кресло, ближайшее к моему столу. Отклонившись на спинку, надел на лицо мину ожидания, когда же я начну его выспрашивать. Но, не справившись с распирающей новостью, подался вперёд и, понизив голос, выдал:

— Ещё один московский филиал закрывается. — Дал мне секунд пять на осмысление. — Угадай какой?

— Я угадаю это название с четырёх букв…

— Да! — С непонятной мне радостью. — Райтнера оставляют без места!

И тут же убрал радость с лица. С серьёзностью, на мой взгляд, переборщил.

— Мне их сотрудница по секрету сказала, — замялся, стоит ли со мной делиться непроверенной информацией, — он с юристами совещался. Собирается на нас в суд подавать. Мол, мы с выкупом его доли надули…

Нет. Райтнер не мог стоять за наездом на Валю. Привлечь наркополицию, чтобы ограничить её передвижения, вывести из состояния равновесия, смешать с грязью имидж… Не его уровень. Хотя, возможно, он просто ещё оно звено в цепочке, одна шестерёнка в механизме. Кто рулит?

— … оценку независимую заказал.

— Полагаю, источник надёжный. Кто?

— Мы работали вместе. — Словно это может служить доказательством надежности. — Сейчас перед ней вырисовывается перспектива остаться на улице. Вот, ищет, куда бы пристроиться. Обратилась ко мне. Чтобы не с пустыми руками…

— А у нас для неё что-то найдётся? — С неким удивлением. — Она кто?

— Иваныч! — Сергей посмотрел на меня с упрёком. — Я не с этим вопросом к тебе пришёл. Помогать ей или нет — не твоя забота. Просто хочу предупредить: готовься. Любой суд — не самое приятное место, и время потеряешь и нервы.

— Я услышал. — Стандартная фраза, которая мне самому не нравится, но регулярно употребляю. — Спасибо.

После ухода Степанова попытался вернуться к рассмотрению отчета. Безрезультатно. Нужно пройтись. Оделся, вышел. На автопилоте добрёл до парка. Увы, зимой это не лучшее место для прогулок. Не преодолев и половины намеченного маршрута, повернул назад. Уже на выходе столкнулся с Агеевым.

— Мы как в старом фильме про шпионов. — Попытался пошутить после приветственного рукопожатия. — Встречаемся в оговорённом месте в любое время года. Пора бы условные знаки придумать…

Владелец «Редута» в видавшей виды дубленке и большой меховой шапке походил на увеличенного в размерах мальчишку с картинки середины прошлого века. Не хватало лишь длинного шарфа вокруг шеи и варежек не по размеру на верёвке.

— Ты чего по вчерашнему делать надумал? — Не утруждая себя поиском предисловия, начал Агеев.

— Да, пока ничего интересного…

— Ну, не хочешь, не говори. — Жестом предложил пройтись по центральной аллее. — Но это не только твои проблемы. — Остановился, чтобы посмотреть мне в глаза. — Тут много кого в оборот затянуло.

— А ты, Виталий Андреич, меня выследил, чтобы скоординировать усилия «хороших парней»?

— Зря смеёшься. — С ноткой обиды. — Твоя Валентина не успела закончить разговор с Викторией Викторовной, как та сразу позвонила Сергиенко. Ты же в курсе, он всегда поможет…

— Да, я помню, кому мы обязаны «эвакуацией»…

— Вот! — С интонацией, доказавшего очевидное. — И вчера он сразу подключился. Пока ментовские согласовывали да получали разрешения, конторские по просьбе Сергиенко изъяли все видео материалы со входа в торговый центр и со стоянки. Взяли на анализ образцы порошка…

— Андреич! — Теперь остановился я. — Какого порошка? Там же стоянка, куча людей и машин…

— Ты не понял! — С улыбкой превосходства. — Тот капитан не успел вернуться из кабинета своего начальника, где ему прилетело за провал операции, а куртка его с разорванным карманом и следами порошка наркотического средства загадочным образом исчезла. — Пауза, для наслаждения триумфом. — И «образцы», найденные на стоянке удивительным образом совпали со следами порошка на куртке. Лабораторное заключение уже имеется. Смекаешь?

Я кивнул.

— Контора с ментовскими не то чтобы в контрах, но удобный случай прижать друг другу хвост никто упускать не будет. — Прозвучало, как прописная истина. — Поэтому, когда всё будет готово, нужно будет, чтобы твоя Валентина запустила процесс внутреннего расследования по ментовскому беспределу. — Понизив тон. — Поговори с ней.

— Тут наши интересы совпадают. Только … — Завесил сомнение. — Только смысла особого не вижу. Ну, прищемим мы того капитана. Он — винтик. До заказчика всё одно не доберёмся.

— Винтики надо подкручивать! — Ещё одна очевидность. — В другой раз, другой капитан десять раз подумает, прежде, чем идти на подобное.

Попрощавшись с Агеевым, бодрым шагом отправился обратно. Настроение, явно, похорошело. Ещё больше оно улучшилось, когда, вернувшись в банк, в приёмной обнаружил Игорька. Поскольку Валентина после вчерашнего осталась дома, а сыну вечером в художку, Василий привёз его после школы ко мне. Приняв парнишку с рук на руки, Василия на сегодня отпустил. Игорь засел в углу моего кабинета со своим планшетом, потеряв интерес к окружению, но мне было приятно просто его нахождение рядом. Накопившиеся бумажки переработал за час с небольшим. Я был в ударе. Вызвал к себе (в последнее время стал позволять себе некоторую заносчивость по отношению к другим сотрудника банка, даже входящим в его руководство) начальника юруправления. Поставил ему задачу: поднять все не закрытые до сей поры кредитные сделки, где поручителем являлся Райтнер — а таковые к моему удивлению ещё были, ждавшие своего срока быть списанными на убытки — и обратить взыскания, как на заёмщика, так и на поручителя. Меня не смущала незначительность сумм. Важен был сам факт разбирательства. Поймал себя на мысли, что одно только присутствие сына сильно прибавило уверенности в своих силах. Может быть, начать брать его с собой на переговоры? Только как его в этом заинтересовать?

— Тот дядя, что только что ушёл, — не отрываясь от своего чтения, — тебя боится.

Прозвучало как-то по-детски. Но я был не готов к этому.

— Это он не меня боится, а нашу маму. — Словно оправдываясь. — Она может уволить его просто так. А если он где-то напортачит, то точно уволит. Я же могу ей об этом рассказать. А могу и не рассказать. — Потихоньку стал включаться в пока неосознанную игру. — Вот он и боится, что я расскажу нашей маме, которую он боится.

Еле сдержал смех, заканчивая фразу. Но Игорь оставался серьёзен.

— Я бы тоже на его месте боялся. — На этот раз он отодвинул планшет в сторону. — Мама очень хорошая, но, если ей кто-то не нравится … — Не нашёлся, как продолжить. — Она сильная и смелая. Поэтому пусть боится. — Вернулся к чтению.

Сказанное сыном переваривал долго.

Потом вновь погрузился в рутинное ознакомление с текущими показателями банка, порой делая заметки в ежедневник. Ощущение несущегося на полной скорости грузовика. Несущегося с горы. Дух захватывает, но о тормозах подумать страшно. А вдруг их просто нет? А если не впишемся в поворот? Или дорога внезапно закончится? Кто же не знает о знаменитом правиле Парето «восемьдесят на двадцать». Двадцать процентов усилий дают восемьдесят процентов результата. Только у нас получилось ещё круче: девяносто на десять. Надо выравнивать. Надо нагружать наш «грузовик» балластом, снижающим скорость, но улучшающем устойчивость. Надо…

Стук в дверь. Встреч на сегодня не планировал. Под конец рабочего дня редко кто заходит — своих хлопот невпроворот. Заглянул Степанов.

— Иваныч! — Извиняющимся тоном. — Можно?

— Чего-то ты ко мне зачастил…

Зашёл. Приветственно махнул рукой в сторону Игорька и медленно подошёл ко мне.

— Я это, — не решаясь сесть, — забыл в первый раз…

— Серёга! — Чуть ли крикнул на него, называя по имени, что в нашем общении случалось редко. — Банку такой зампред не нужен! Чего ломаешься, как… — Осёкся.

Сергей успокоился. Сел. И уже ровным голосом:

— Забыл утром. Я в Питер собрался в командировку. Надо на месте с Остапенко план действий подправить. Заодно с конкретными исполнителями познакомиться. Словом, дня на три надо ехать.

— Надо, езжай!

— Мне как командировку оформлять? От банка или «Химзавода»?

— От банка! Завод здесь причём? — Включил режим начальника. — Мимоходом в нашем отделении шороху наведи, а то они не проснулись после праздников. — Решил разбавить начальственный тон полушуткой.

— Мне бы завтра вылететь. И это…

— К чему такая спешка? — Прервал опять замявшегося Степанова.

— На выходные хочу в Питере задержаться. За свой счет. — Произнёс ровным голосом, словно долго репетировал эту фразу.

— Зачем за свой? — Не понимая, к чему он клонит.

— У нас в этом году двадцать пять лет выпуска. Решили собраться, кто сможет.

— Вау! — Искренне удивился и почему-то обрадовался этому сообщению. — Конечно, оставайся. Сейчас я тебе заяву на командировку состряпаю.

Открыл на рабочем компьютере шаблон заявления.

— Так. — Начал редактирование. — С завтрашнего дня, включая выходные и понедельник. Вдруг кто-то из выпускников захочет тебя к себе на работу пригласить, чем-нибудь удивить. Ты соглашайся.

Степанов попробовал жестом отказаться, но я тоже жестом отмёл его возражения.

— И ещё! — Распечатал и взял ручку. — Я тут от своего имени припишу просьбу выделить тебе двойной размер командировочных. Ты на словах объясни шефу: для выполнения моего особого поручения. Он, надеюсь, в детали вдаваться не станет. — Передавая листок Сергею. — Дуй к начальству!

Со слегка растерянным видом Степанов взял заявление. Расписался. Подошёл к двери. Остановился в нерешительности.

— Какое «особое поручение»?

— Петрович! — Опять повысил голос. — Ты зампред банка! Соответствуй!

Укороченным жестом махнул Игорю на прощание. Вышел и аккуратно притворил за собой дверь.

— Этот тоже меня боится? — Оставаясь в приподнятом настроении, обратился к сыну.

— Нет. Этот не боится. — Не отрываясь от планшета. — Но, почему-то волнуется…

11

К моему удивлению, история с Райтнером не получила продолжение. На следующий день материалы, подготовленные для судебных разбирательств, легли на подпись Предправления. Оставаясь с Райтнером в неплохих личных отношениях, пригласил последнего для возможного внесудебного урегулирования. Полагаю, бывший руководитель представлял суть и, что важнее, фактуру наших требований — начальник юруправления был многим ему обязан — поэтому с охотой принял приглашение. Во второй половине дня в присутствие нотариуса, заверившего документы, было подписано мировое соглашение с переуступкой прав требований, оставшихся после продажи своего пакета акций Райтнером Аркадием Моисеевичем финансовой компании «Ирги», принадлежащей Крюковой Валентине Андреевне.

Если кто-то планировал нанести удар с этого фланга, очевидно, его план провалился. Но ощущение связанности двух последних наездов на Валентину от этого не ослабло. Более того, ждал следующего акта этой неприятной пьесы.

Ждать себя он долго не заставил. Это только на первый взгляд кажется, что в пятницу ничего важного произойти не может. Ещё как может! Если хочешь кого-то погрузить в неведение, гадая с какой стороны прилетит следующая оплеуха, не давая насладиться заслуженными выходными, пятница — идеальный выбор!

Валентина по-прежнему соблюдала подобие домашнего ареста, оставаясь дома. Отчасти это можно было объяснить закрытым из-за мороза детским садом, поэтому Катюшка требовала её присутствия. Отчасти, причина крылась в нежелании ещё раз пережить нечто подобное произошедшему на автостоянке возле торгового центра. Поэтому кураторство нашего маленького волшебника легло на мои плечи.

Сегодня после школы опять завез его к себе на работу, обещая закончить пораньше, чтобы успеть до часа-пик с ним заскочить в продуктовый перед возвращением домой. Благо, у меня появился неофициальный помощник — Игорь из моего аналитического отдела. Зайдя для отчета о проделанной работе, предложил в шутку моему сыну партию в шахматы. И вот уже почти час два Игоря «трут доску», давая мне спокойно подводить предварительные итоги месяца.

Стук в дверь. Не дожидаясь приглашения, в кабинете появляется Багиров, продолжая что-то рассказывать кому-то, находящемуся в коридоре. Жестом приглашая того войти, поворачивается ко мне:

— Владимир Иванович! — С дежурной улыбкой на лице, свидетельствующей об официальности разговора. — Тобой пресса интересуется. Удели, пожалуйста, время нашим столичным гостям.

Следом за шефом в кабинет по-хозяйски зашёл известный на всю страну блогер-борец с коррупцией, за ним девушка-журналист одного из раскрученных частных каналов, какой-то парень и видео-оператор с камерой на плече. Блогер, обогнув стол, без приглашения развалился в кресле, ближайшем к моему столу, небрежно бросив сумку на рядом стоящее кресло. Девушка приблизилась к моему столу с другой стороны, негромко что-то сказала, видимо, представилась, и села, аккуратно разложив перед собой большой деловой блокнот, ручку и диктофон. Парень сел чуть поодаль. После этого Предправления с выражением исполненного долга, ни с кем персонально не прощаясь, произнеся нейтральное «всего доброго», удалился. Растерявшийся от всего произошедшего Игорь-большой, что-то пробубнил, быстренько признал своё поражение в партии и тоже покинул кабинет. Мой Игорёк погрузился в свой планшет, не проявляя ни малейшего интереса к происходящему.

— Итак, Владимир Иванович! — Блогер взял на себя роль ведущего. — У нас к Вам ряд вопросов. Первый…

— У «нас»? — Перебил я его. — Ну, ладно, Вас я где-то видел. — Повернулся к девушке. — Вы вроде бы представились, правда, я не расслышал. — А вы? — Уставился на парня.

Мне необходимо было выиграть время, чтобы освоиться. К интервью под камеру оказался не готов. В том, что вопросы будут неприятные, ни секунды не сомневался.

— Это мой помощник. — Попытался перехватить блогер. — Он…

— Он тут лишний. — Не дал ему договорить. — В другом месте будет помогать. На выход.

Парень растерянно переводил взгляд с меня на своего непосредственного начальника и обратно, ожидая окончательного решения.

— На выход! — Повысил голос

— Да, Валер, подожди нас в приёмной…

После того как дверь за парнем закрылась, мой гость опять попытался взял бразды правления в свои руки. Отмашка оператору — снимай — поворот ко мне. Чуть подался корпусом вперёд:

— Нас интересует, как маленькому провинциальному банку удалось стать единственным кредитором крупного химического предприятия. — Повернулся на камеру. Улыбка во все зубы. — При том, что «Химзаводу» крупный федеральный банк предлагал условия получше.

— Повезло. — Нехотя отмахнулся от назойливой мухи.

— «Повезло»! — Закусил удила блогер. Резко привстал и от этого сбил дыхание.

— Ну, повезло же другим кредитным организациям в своё время получить надёжно обслуживаемые долги иностранных государств перед Российской Федерацией по бросовым ценам. Или другим, ещё более везучим, поучаствовать в залоговых аукционах, в результате которых им на баланс упали лакомые куски некогда общенародной собственности… — Усмехнулся, мол, рассказываю вам, неучам, азы арифметики. — В сравнение с ними — перекредитовать на тех же условиях — и везением-то не назовешь. Так, лёгкий фарт.

— И то, что Вы — первый зампред, по совместительству муж хозяйки банка — ещё и независимый директор «Химзавода», тоже простое везение. — Опять поворот на камеру. — И никакого конфликта интересов?

— Ну, какой уж тут конфликт? — Развел руки в сторону в недоумении. — Я же не олигарх, ставший первым вице-премьером, лишь для того, чтобы проконтролировать неспособность правительства страны расплатиться в упомянутых залоговых аукционах. Я не министр, выделяющий субсидии для покупки техники через собственную лизинговую…

— Но почему «Химзавод»…

— Вопросы по «Химзаводу», — непроизвольно повышая голос, потому что перебивать меня в моём кабинете я ему не позволю, — будете задавать пресс-службе предприятия. У меня нет полномочий выступать от их лица.

Повисла пауза.

— Володь, — примирительно, — кофейком не угостишь. Сам понимаешь, перелёт, джетлаг, чувствую себя…

— Нет.

— Кристи, — сделав вид, что не слышал моего отказа, — сделай мне чашечку. — Лёгкий жест в сторону кофе-машины. — Покрепче.

Девушка с готовностью исполнить просьбу поднялась.

— Кристина! — Повышая голос. — В моём кабинете распоряжаться позволено двум людям. Первый — я. — Пауза в пару секунд. — Второй — не Вы! Кто не согласен — на выход!

Девушка села со слегка перекошенным от злобы лицом. Не желая прощать мне нанесённую ей обиду, решила выдать припасённый для более подходящего случая вопрос:

— Вы как-то прокомментируете скандал с обнаружением наркотиков у вашей жены?

— Скажу только то, что редакционное задание Вы получили раньше, чем другие участники этого «скандала» провалили своё. — Теперь я был на высоте положения. — Как только тот капитан, в кармане которого служебная собака обнаружила наркотические вещества, выйдет с больничного, мы предъявим ему обвинения. Желаете получить материалы по делу — обращайтесь в юротдел финкомпании. Поверьте, материал будет первоклассный.

Моё самодовольство, очевидно, раздражало гостей.

— Так, Володь, — слегка хлопнул ладонью по столу, привлекая к себе внимание блогер, — вернёмся к финансам «Химзавода»…

— Так, Лёх, — с укоризной, — для тех, кто в танке, повторяю большими буквами: с вопросами по «Химзаводу» — к самому «Химзаводу».

— Предпочитаю, чтобы ко мне обращались: Алексей! — С преувеличенным чувством собственного достоинства.

— И мне слух режет, когда кто попало по-панибратски ко мне «Володь». — Включил режим школьно учителя. — Предпочитаю: Владимир Иванович!

Блогер поплыл. Взял сумку. Достал баночку энергетика. Открыл и почти залпом выпил не менее половины.

— Что Вы скажете по поводу перевода к Вам на обслуживание счетов областного правительства? — Голосом, полностью лишённым эмоциональной окраски. — Или Вы опять станете отрицать наличие конфликта интересов, хотя являетесь сотрудником областной администрации.

— Назовёте более достойную кредитную организацию в нашей области? Более надёжную, представленную во всех районных центрах…

— Не боитесь проверок Счетной палаты?

— Думаете Алиханов так легко может перекроить утвержденное расписание…

— При чём здесь Баходыр Алишерович? — Вспыхнул блогер.

— Скольких членов Совета Федераций Вы сможете назвать по имени-отчеству?

— ?

— Я до недавнего времени даже не знал, от какого субъекта Федерации для него зарезервировано место в Парламенте…

Мой гость одним глотком допил содержимое стоявшей перед ним на столе алюминиевой банки.

Почти беззвучно ко мне подошёл Игорёк и шепнул на ухо:

— Пап, у этого дяди в сумке маленький пакетик с таким же порошком, какой маме подкидывали. — И ещё тише. — Хочешь, я его выкину?

— Похоже, сушняк давит. — Обращаясь к блогеру. — Хорошие получились проводы на очередное задание? Командировочные нормальные? Премиальные щедрые посулили?

От негодования мой визави открыл рот, но ни слова произнести не мог.

— Небось, пару дорожек занюхнул, а сейчас ещё больше энергетиком разгоняешься. — Моя самодовольная ухмылка распаляла больше слов. — Не боишься, что сердечко не справится?

Наклонился и прошептал на ухо сыну:

— Содержимое пакетика забрось ему в лёгкие.

— А у Вас, уважаемая Кристина, какая роль в этом балагане?

Алексей кашлянул. Его передёрнуло всем телом. Тут же обмяк и откинулся на спинку кресла. Потом с размаху головой об стол, завалился на бок и упал на пол. От неожиданности девушка вскрикнула. Оператор положил камеру на стол и подбежал к блогеру.

— Кассету из камеры положи мне в ящик стола. — Шепнул на ухо сыну.

Набрал номер курируемой нами больницы. Скорая была возле банка минут через пять.

На пестром поле политического поля страны, похоже, вырос новый сорняк, который может сильно подпортить урожайность кураторам этого самого поля.

12

Дома нас ждало настоящее девичье царство. В гости приехали «сестричка» с Полинкой, прихватившие с собой Викину подружку с дочерью на год младше Игорька. Пока мамашки перемывали косточки мужьям, девчонки помоложе с разной степенью успешности пытались дрессировать хвостатых обитателей нашего дома. Лучше всех, что не удивительно, это получалось у «хозяйки».  Если бы не покладистый Рекс, взявший на себя роль вожака стаи, то игры неосмотрительных двуногих могли бы закончиться слезами.

Наше появление было воспринять с радостью. Конечно, по большей части ждали повелителя животного мира, но и я пришёлся ко двору, потому что не с пустыми руками. Появление Игорька автоматически увеличило поголовье детских игр кратно. То, что демонстрировали питомцы нашего сына, выходило далеко за рамки дрессуры. Они буквально начали вести себя по-человечьи, с поправкой на анатомические различия. Пришло на ум, если вдруг кто-то после потягивания лапы добавил бы «добрый день», это тоже восприняли бы естественно.

Насмотревшись на игрища детворы, к ним присоединились Валя и Наталья — Викина подружка. Только Тарасова снисходительно отказалась. Воспользовавшись переключением общего внимания на центр зала, я перебазировался на кухню и предался чревоугодию. Слава богу, эта неделя подошла к концу. Устал.

Минут через десять запиликал видеофон у входа. На экране какой-то мужик тыкал в камеру удостоверением. Не спрашивая, кто такой, накинул полушубок, прыгнул в валенки и вышел. Рекс прошмыгнул вслед за мной, но остался сидеть на крыльце.

— Полковник Семизоров, — представился мой посетитель в приоткрытую калитку, — могу с Вами переговорить? Дело государственной важности!

Я чуть не прыснул со смеху от последней фразы, но сдержался. Вид полковника не располагал к шуткам, поэтому выдавил дежурное: «Чем обязан?»

— Мы бы не могли пройти в дом?

— Извините, нет. — На слегка удивлённо выражение лица сразу пояснил. — Там детей полна коробочка. Побеседовать не дадут. Лучше здесь. Или пройдёмся?

Полковник жестом пригласил последовать за ним. Охранник, стоявший в паре метров, сделал маленький шаг, чтобы зайти мне за спину, как только я выйду на улицу. Я свистнул Рексу. Три прыжка, и у меня тоже персональная охрана.

— Собака служебная. Засиделась. — Зачем-то пустился в объяснения. — Заодно выгуляю. Вы бы видели её на охоте. Вы же любите охоту? У Агеева на заимке доводилось…

— Не будем терять время на болтовню! — Пресёк меня Семизоров.

Так. Время для него ценный ресурс. Конечно, не со мной он хотел бы проводить пятничный вечер. Не здесь. Но не только поэтому так меня одёрнул. Что заставило такой высокий чин тащиться за город, чтобы прогуливаться с незнакомцем и его псом? А я здесь! У меня времени навалом. Держись полкан!

— Давно хотел с Вами познакомиться. — Решил сгладить резкость предыдущей фразы.

— Не могу ответить взаимностью. — Усмехнулся ему в ответ. — Прошу прощения, а Вы полковник чего?

Остановились. Непонимание на лице моего собеседника говорило лучше всяких слов.

— Полковник ФСБ! — Со стальной ноткой в голосе. — Первый заместитель главы областного управления.

Ну, как! Разве можно не знать таких персон?

— А! — Протянул я, словно вспомнил что-то очень важное. — Ну, да, ну, да. На фото вы выглядите … — замялся, — иначе выглядите. Сразу и не сообразил, что Вы — это Вы.

В душе я просто хохотал до животных коликов, наблюдая, как в моём спутнике борются два желания: резко прервать мой словесный флуд и выслушать приятные слова в свой адрес.

— Вернёмся к цели моего визита.

Пауза для придания большей важности. Черта с два! Бросил теннисный мячик, лежавший в кармане полушубка, чтобы Рекс сбегал за ним. Вот что для меня сейчас важно.

— Инцидент, случившийся сегодня у Вас в банке, — проигнорировал моё несерьёзное отношение к его предыдущей фразе, — может иметь далеко идущие последствия.

— Это Вы о передозном припадке Лёхи Нысыпного? — Опять бросил мячик Рексу.

— Откуда знаешь про передозировку наркотиками? — Ухватился, словно я проговорился. — Пока никаких сообщений в прессу не поступало.

— Ой! Да бросьте Вы. — На манер сельских любительниц посудачить. — Он же в моём кабинете грохнулся. Его же в больничку отвезли, врачам которой мы приплачиваем. Они мне скажут больше, чем написано в истории болезни…

— Но пока попрошу об этом никому не рассказывать.

— Да кому он интересен, этот блогер-могер.

Чувствую, переигрываю, но остановиться не получается. Устал за неделю. Голова не соображает.

— Уже из Москвы позвонили…

Вот! Вот, причина, по которой ты сейчас со мной по безлюдной дороге прогуливаешься в сопровождении охранника и моей собаки.

— … на Западе ухватятся за этот инцидент. Сами понимаете, им только повод дай. Раздуют отравление непримиримого оппозиционера до масштабов преступления на государственном уровне. Санкции обязательно введут.

— «Оппозиционера»? — Буквально насмехаясь над словами полковника. — Да шавка он продажная. Олигарх один его к нам с заданием отправил…

— Владимир Иванович! — Остановился. — Мне сейчас не до болтовни.

Повторяешься. Волнуешься. Еле сдерживаешься. Значит, действительно время поджимает.

— От меня что нужно? — Буду продолжать разыгрывать простачка.

— Во-первых, ограничить распространение информации о случившемся. — Как по методичке. — Во-вторых, визит к Вам снимался на камеру, но кассета исчезла. Оператор клянется, что не знает, куда она делась.

— А без кассеты, — типа, нашёл выход, — свидетельства трёх очевидцев мало?

— Владимир Иванович! — Еле сдержался, чтобы не выругаться мне в лицо.

Хорошо. Сейчас я тебя ещё пошатаю.

— Что за кассету предлагаете?

Не ожидал?

— Та-а-ак! — Протянул полковник. — За сокрытие улик…

— «Улик»? — От удивления, чуть не присвистнул. — Дело уже завели? По какой статье?

— Владимир Иванович! — Уже спокойным тоном. — Вы знаете, где кассета?

Конечно. В моей комнате. В прикроватной тумбочке. Полчаса назад туда её положил.

— Откуда? — Пожал плечами. — Оператор не знает. А мне от…

— Повторю! — Перебил меня. — Дело приобретёт международный резонанс. Поэтому нам необходимы железобетонные доказательства непричастности к его отравлению.

— Вот я и спрашиваю, — хотелось тоже сказать «повторю!», — какую цену готовы предложить за кассету? Не в деньгах, конечно.

— Не понял! — Возмущения было больше, чем непонимания.

— Вы уже узнали, с какой целью приехал этот «борец с коррупцией» в наш город? — Не давая вставить слово собеседнику. — Известно же, кто ему оплатил визит, гостиницу, деньги на встречи со сторонниками… И, конечно же, узнали цели благодетеля.

— К чему ты клонишь. — С ноткой раздражения.

— К тому, что вся эта информация должна широко осветиться в репортажах на федеральном уровне. Заказчик не должен остаться в тени. — В этом предложении сделал ударение на каждом слове. — А видео материал с кассеты станет «контрольным выстрелом».

Когда я вернулся в дом, гости начали собираться. Чтобы не участвовать в долгих проводах, прошмыгнул в нашу комнату. Кое-что смутное крутилось в голове, и оно требовало анализа.

Наталья, что свойственно многим первый раз побывавшим в гостях и, неожиданно получивших позитивных эмоций больше, нежели рассчитывали, пустилась в благодарности, перемешивающиеся с пожеланиями. Конечно, всё вращалось вокруг её давней дружбы с Тарасовой, переданной по наследству их дочерям. Поэтому было бы просто замечательно, если бы у пока неродившегося ребёнка Вики была или был такая же хорошая, подружка или друг, о рождении которого неплохо было бы подумать Валентине. Подобный женский разговор редко обрывается после первого круга, когда все вовлечённые выскажут своё мнение. На следующем витке обычно вовлекаются дети. Но сейчас небрежно брошенный вопрос в адрес Игорька, насчет его мнения повернул разговор в совершенно неожиданном направлении.

— Ты будешь завидовать Полинке, если у неё появится братик, а у тебя братика нет?

— У Полинки появится и братик, и сестрёнка. — Словно о чём-то очевидном и всем известном.

— Откуда тебе знать?

Всё ещё в шутку воспринимающая всё произносимое Наталья хотела рассмеяться, но реакция Вики остановила дальнейшее пустословие.

— Эх, — с ноткой разочарования проговорила Валя, — такой сюрприз испортил.

— Ничего не испортил, — ставшая на колени Виктория, чтобы обнять нашего сына, — спасибо тебе Игорёк! Спасибо…

— Володю сегодня обрадуешь?

— И Володю, и родителей, и … — Захлебнулась от переполнявших эмоций. — Поехали…

Я не был свидетелем этой сцены, поэтому, когда мне Валюша её пересказала, не сразу понял суть. Просто мои мысли были заняты другим. Поднявшись к себе, открыл торговый терминал. Пятница, вечер, затишье. Новость с «отравлением» видного оппозиционера ещё не попала на рынок. Увы, мои денежные остатки недалеки от нуля. Звоню Алине Красновой. Сколько есть свободных денег на счету филиала? Все на мой торговый счет! Да, знаю, что нет договора займа. Оформляй! Несколько минут — удача на моей стороне — и деньги уже у меня на счете. Начинаю продавать в короткую. Конечно, больше всего от угрозы санкций пострадает финансовый сектор. Продаю! Прилетит и Аэрофлоту. Продаю! Кто ещё зависит от западных кредитов? Продаю!

Минут через десять тупо смотрю в монитор на огроменный пакет проданных акций, взятых у брокера под залог денежного покрытия. Ничего. Зачем я это сделал? А если ничего не произойдёт? Ладно, в понедельник посмотрим…

Просто так все эти мысли из головы не выкинуть. Поэтому на новость об ожидании двойняшек «сестричкой» не отреагировал никак. Похоже, Валюша моего равнодушия не поняла.

Всё! Хватит о делах!

— Говоришь, что Тарасовы нас обойдут по детскому поголовью? Исправлять будем?

13

Авантюра пятничного вечера лишила сна. Застрявший занозой вопрос «зачем я это сделал?» напомнил о себе сразу, как только Валино мурлыкание перетекло в тихое ровное дыхание. Через несколько минут спустился вниз. Медленно ходил вдоль и поперёк большой комнаты спящего дома, пытаясь отогнать тревожные мысли. Не помогало. Моё блуждание привлекло внимание лежащего у входной двери Рекса. Вначале следил глазами, но потом поднял морду, а вскоре сел, обозначив своё присутствие.

— Пошли, что ли ещё сопли поморозим…

Недолгая прогулка вселила уверенность: всё правильно сделал. Просто, нужно будет чуть-чуть помочь ситуации раскрутиться. Можно, нет, нужно подключить прессу. Где-то у меня остались контакты Лены Снегирь. Она перебралась в столицу, журналюжит понемногу на каком-то заштатном канале. Думаю, за сюжет об «отравлении» видного оппозиционера ухватится обеими руками. Осталось только материал для неё подготовить.

По возвращении в дом принял рюмашку водочки и с лёгкой душой занырнул в постель.

Утро началось с телефонного звонка. Начальник смены охраны банка по приказу Агеева перезвонил мне, чтобы доложить об обыске в моём кабинете. Бригада экспертов самым тщательным образом обследовала помещение. Изъяли сумку Алексея Насыпного, в суматохе оставленную под столом. Взяли для анализа содержимое мусорной корзины, где, увы, пустой банки, из которой незадачливый блогер пил энергетик, не оказалось. Опечатали мой сейф, потому что санкции на его вскрытие не получали, пообещав, что вернутся в начале недели, чтобы я продемонстрировал его содержимое.

Похоже, эксперты были местные. Московские ещё не прилетели. Значит, времени у меня не так много. Плана действий ещё нет, но, можно начать с посещения пострадавшего. И уж точно, без помощи сына, на успех рассчитывать не приходится. Игорёк с лёгкостью согласился. Судя по его весёлому выражению лица, моя идея ему понравилась. Может быть, для него это являлось чем-то вроде игры. Не важно. Робкая попытка Вали нас отговорить закончилась на половине её фразы.

В больницу приехали между завтраком и утренними процедурами. У входа на этаж с интересующим нас пациентом стоял мужик в штатском. Даже халат не стал надевать.

— Сынок, — попросил Игорька, — отправь этого в туалет минут на десять.

У дверей в палату сидел второй охранник. Тоже без халата.

— А этому минут пять можно поспать…

В палате было слишком много оборудования. Не всё подключено, но присутствовало. Присел рядом с кроватью спящего Алексея. На тумбочку установил ноутбук с выносной мини-камерой и микрофоном. Перевёл пациента в полусидящее положение.

— Давай сынок с ним побеседуем. Пусть просыпается.

— А-а-а, — послышался слабый голос, — где … — приоткрыв один глаз.

Второй глаз затек — последствие удара о стол в моём кабинете.

— Не делай резких движений.

— Я в больнице? — Попытался привстать. — Давно?

Проигнорировал его вопросы, как несущественные. Спрашивать дозволено мне, и только мне!

— Что ты помнишь? — Спокойным ровным голосом. — Зачем прилетел в этот город? Какое задание тебе поставил Алихтанов? Что должно было произойти, согласно плану?

— Не-е-ет. — Простонал. — Не хочу…

— Я тебе жизнь спас. Ты это понимаешь? — Совершенно без эмоций, словно речь о чём-то несущественном. — Тебя хотели убить. Кто хотел, знаешь?

— Никто не хотел. — Всё так же со стоном еле выговорил.

— Кто подсунул тебе наркоту, которую ты нюхал, прилетев к нам? — Пришлось перескочить через этап. — Ты помнишь, где взял порошок?

— Не хочу…

— Тебе дали кокаин… Ты же нюхал кокс? — Лицо страдальца исказила гримаса недовольства. — Тебе подсунули отравленный кокс. Анализы показали…

Не договорив фразы, встал, отошел к окну, тем самым уйдя в зону невидимости для лежащего. Он что-то тихо сказал, но я не расслышал. Переспрашивать — сбивать темп допроса. Потом, в записи, узнаю.

— Если с первого раза не достигли цели, что помешает добить тебя здесь, беспомощного? — Несколько секунд на осознание сказанного. — После того, как я выйду из палаты без твоих показаний, цена твоей жизни опустится до стоимости последнего укола.

— Расщепков… — Замолчал, набираясь сил. — Задание дал Расщепков. — Ещё пауза. — Мы давно сотрудничаем.

Я не знал, кто таков этот Расщепков. Переспрашивать нельзя, спугну. Алексей начал говорить. Пусть говорит.

— Суть задания!

— «Химзавод». — Застонал, стараясь повернуться в мою сторону. — Кому-то надо расшатать ситуацию. Кто-то решил его взять…

— Алихтанов?

— Не знаю…

Всё он знает. Это для его фонда собирались те полтора процента акций, которыми Фёст Консалт Бонд решил поиграть в конце прошлого года, чтобы иметь возможность запрашивать предоставление документов предприятия. Знал бы этот хлыщ, во сколько они обошлись…

— Что ещё планировалось устраивать в городе?

— Как обычно…

В палату заглянула дежурная сестра. Жестом остановил её. Ни к чему лишние вопросы.

— Мы почти закончили. Главврач у себя? — Напоследок обратился к Насыпному. — Поправляйся. И это, — запнулся, — подвязывай с наркотой!

Выйдя в коридор:

— Ну что, сынок, долго ему болеть?

— Два дня. — С серьёзным выражением лица. — Его почистили, но он очень слаб.

Забросил сына домой. Прихватил вчерашнюю кассету и отправился в принадлежащую нам рекламную компанию. Конечно, чем меньше людей будут посвящены в мои дела, тем лучше. Но нужна помощь профессионала. Молчание куплю двойной оплатой.

За пару часов работы — приходилось несколько раз перемонтировать материал, чтобы не был понятен источник — получил вполне пригодную к использованию инфобомбу. Дополнил ксерокопией полученных у главврача больницы анализов, где выделил два основных понятия: подозрение на отравление и медикаментозная кома. Всё. Теперь в одном из кафе с бесплатным доступом в интернет отправлю материал Снегирь. Ей я дозвонился перед началом работы с рекламщиком. Разбудил, поэтому объяснять тему пришлось долго. Но оно того стоило. Договорился, что источник информации она будет скрывать до последнего. Надеюсь, не смотря на субботу, этот материал, подобно маленькому камешку, станет началом лавины. Мне нужно падение рынка. Поймал себя на мысли, что подобных деляг раньше недолюбливал. Что ж, самоедством заниматься не стану.

Выйдя на улицу, ощутил лёгкую дрожь в коленях от усталости. За пару последних лет научился прислушиваться к своему организму. Сейчас мне требовалось лишь одно: отключить голову и дать полную нагрузку мышцам. Иначе рано или поздно психологические перегрузки свалят меня с ног. Выключил телефон. На сегодня я «вне зоны доступа».

После кафе поехал в спортзал. Слава богу, никого из знакомых не встретил. Поэтому лишних разговоров удалось избежать. Давно так не выкладывался. Что ж, в одиночестве есть свои плюсы.

Одиночество — это труд.

Напряжение сил и воли.

И не важно, насколько крут.

Важно, что и один в поле воин!

Приехав после спортзала домой, ужинать не стал. Кое-как добрался до кровати и уснул сном праведника.

14

— Вставай, соня, — толкала меня в плечо Валя, — за тобой приехали.

Не сразу понял, что она от меня хочет. Ещё больше смутил её весёлый вид.

— Пусть завтра приезжают. — Натянул на голову одеяло.

— Нет, сегодня! — Стянула с меня одеяло.

— Никуда я на ночь глядя не поеду!

Валя расхохоталась. Её по-детски наивный смех пошатнул мою решимость послать всё подальше и накрыться одеялом с головой. С опорой на один локоть приподнялся и полуоткрытыми глазами уставился на жену.

— Уже утро. — Взъерошила мои торчащие волосы. — Ты проспал двенадцать часов. — По-матерински поцеловала в лоб. — Тебя ждут…

Кто меня ждёт? Какая разница. Тело после вчерашнего ломило. Перетренировался. Накинул домашний халат и спустился вниз. На диване сидел начальник службы безопасности «Химзавода» с большой чашкой чая в одной руке и бутербродом в другой. Сидел, прямо скажем, по-хозяйски, не выказывая ни малейшего намёка на то, что куда-то торопится. Перед ним лежал Рекс. Других хвостатых в холле не было. В голову набежало так много разных вариантов шуток по поводу его неуместного нахождения у меня в гостях, что выбор стал нерешаемой задачей. Сергиенко, заметив меня, неторопясь поставил чашку на журнальный столик, остаток бутерброда в два укуса отправил в рот, поднялся и сделал шаг в мою сторону, продолжая жевать. Момент для остроты был упущен. Я молча подошел и протянул руку для приветствия. Потом так же молча прошёл мимо него на кухню. Вид жующего вызвал у меня приступ голода. Через минуту с ковшиком, в котором Валюша приготовила кашу для всех, я стоял перед СОСом.

— Чем обязан в столь ранний час?

— Крюков! — Неторопясь вытирая уголки рта платком. — Поверь, у меня на воскресное утро были другие планы.

— Тогда чего ты тут забыл?

— Доедай и поехали.

— Куда?

— За тобой вчера посылали пару раз. — На мой вопросительный взгляд. — Валентина Андреевна не пустила. А ты уже спал.

— Кто приезжал?

— Из конторы. — Моё раздражение в голосе Сергиенко пропустил мимо ушей. — И туда мы сейчас поедем. Только, — круговым движением пальца обрисовал в воздухе вокруг меня круг, — в таком виде тебя туда не пустят.

— Да, я «туда» не рвусь. — Демонстративно уселся на диван и подналёг на кашу.

— Крюков! — Теперь в его голосе было нотка раздражения. — Ты меня разочаровываешь! От приглашений «туда» не отказываются.

Минут через пять я уже стоял возле посланника ФСБ одетый во вполне подобающий наряд для визита в эту организацию. Валя вышла нас проводить.

Неприметное трёхэтажное здание почти в центре города больше подходило для школы, нежели для областного УФСБ. Невысокий забор вокруг не выглядел непреодолимой преградой. Ожидание в приёмной было не столь долгим, чтобы обратиться к Сергиенко с расспросами. Нас пригласили к Семизорову. Хозяин кабинета, не выказав никаких эмоций, указал нам на места за столом, даже не сымитировав попытку привстать для приветствия. После этого ещё пару минут не обращал на нас внимания, словно не мог оторваться от изучения документов, лежащих перед ним. Я сложил перед собой руки на столе и положил на них голову. «Солдат спит, служба идёт».

Лишь после этого полковник обратился к нам. Начал со стандартного набора фраз, смысл которых сводился к тому, что нас пригласили по очень важному вопросу, что значимость данной встречи не стоит недооценивать, что… Внезапно, практически на полуслове, полковник обратился ко мне:

— Владимир Иванович! Почему не согласовали со мной Ваши шаги?

— Это Вы о чём?

— Это я о ролике, показанном вчера по двум каналам. — Стальная нотка в голосе.

— Я вчера рано лёг…

— Да, хватит ваньку валять! — В сердцах хлопнул ладонью по столу. — Зачем? Кто разрешил?

— А кто запретил? — Игнорируя агрессию хозяина кабинета со слегка глупой улыбкой на лице.

— Со вчерашнего дня многое изменилось. — Уже спокойным голосом. — Дело об отравлении завели, поэтому…

— Тогда это вам может пригодиться. — Достал из сумки целлофановый пакет с банкой из-под энергетика, из которой пил Насыпной. — Это та самая.

Полковник не ожидал подобного. Встал из-за стола. Быстрым шагом подошёл ко мне. Что-то хотел сказать, но сдержался. Взял пакетик, словно решая, что с ним делать, повертел перед собой. Вернулся на своё место.

— Ещё одно. — Замялся на несколько секунд. — Ночью Алексея Насыпного перевезли из нашей больницы.

Выдержал паузу, словно ожидая вопросов «как?», «куда?». Я же сделал вид, что меня это мало интересует. Сергиенко всё это время сидел с видом прилежного слушателя, не желающего пропускать ни единого слова лектора, но и не решающегося на уточняющие вопросы. Поэтому полковник продолжил:

— Один крупный предприниматель вывез нашего пациента на лечение в Европу. — Сразу уточнил, словно это было важно. — В Австрию.

— Так он же в таком состоянии…

— За ним прислали частный самолёт, на борту которого было всё необходимое оборудование. Из больницы его доставили на реанимобиле.

Опять пауза. Почему-то не смог сдержаться:

— Алихтанов?

— Нет. Не он. — Слегка задумчиво. И тут же вспылил. — Чего тебя зациклило на этом Алихтанове?

Моё молчание лишь раззадорило Семизорова.

— Вот зачем ты слил телевизионщикам этот репортаж? Где ты его вообще взял? — Вопрос из разряда: пустоту заполнить. — Чего ты добиваешься?

— Я ещё в пятницу Вам озвучил свои цели.

— То есть ты хочешь втянуть нас в свою склоку вокруг «Химзавода»? — Видимо, я должен был ощутить свою ничтожность. — Ты хоть понимаешь, что этим наносишь вред интересам страны?

— Стоп, стоп, стоп! — Руки, согнутые в локтях, ладонями к говорящему, словно удерживаю невидимую падающую стену. — На меня напали, я даю отпор. То, что случайным передозом распиаренного блогера захотят воспользоваться внешние силы — не моя забота. Ждёте от меня помощи? Помогите и мне. Эта улица с двусторонним движением.

— Где кассета, которую снимали в твоём кабинете? — Опять сталь в голосе. — Ты вынуждаешь меня прямо сейчас послать в твой дом группу для обыска!

— Давая тему для следующего ролика о стремлении властей замести следы в «деле об отравлении»?

— Кто снимал Насыпного в больнице? — Пропустил мимо ушей мою фразу. — Где этот материал.

— Я снимал. — Мол, что за глупый вопрос. — И хранится он в облачном хранилище. С удовольствием предоставлю его Вам, когда сочту нужным.

— Ты кем себя возомнил!

Телефонный звонок прервал намечавшуюся тираду о моём месте в этом мире. Небрежным жестом руки хозяин кабинета показал нам на дверь. Уговаривать нас не пришлось. Уже через минуту, садясь в машину на переднее сиденье, Сергиенко то ли с удивлением, то ли с укором произнёс, обращаясь ко мне:

— Так с полковниками ФСБ не разговаривают.

Всю дорогу домой, сидя на заднем сиденье, пытался изо всех сил изображать безмятежность. Но внутри меня трясло.

Отпустило лишь, когда перешагнул порог дома. Сняло, как рукой, стоило мне увидеть «бременских музыкантов» в зимнем варианте. Валюша в своём поношенном горнолыжном костюме на пару размеров больше, чтобы под него можно было поддеть связанный бабушкой свитер, походила больше на продавщицу пирожков в какой-нибудь альпийской деревушке в разгар зимнего туристического сезона. Рядом с ней Катюшка, втиснутая в серебристый комбинезон, больше похожая на космонавта, какими их представляли в середине прошлого века. Только Игорь оставался сам собой, что не мешало удивляться его присутствию в этой разномастной компании. Отдельная тема — бригада четверолапых. Вот уж точно на кого без улыбки не взглянешь. Спокойный, исполненный собственного достоинства и осознающий важность своей миссии Рекс — ему тянуть санки с космонавтом — неподвижно сидел в ожидании приказа вожака. В то время как Хвостик и Прохвост, не находя себе места, путались под ногами, делая безуспешные попытки слинять по-тихому. Но каждый раз, словно одумавшись, возвращались в самую гущу собравшихся.

На самом деле единственным «инородным телом» в этой банде стал я, быстро переодевшийся в подобающую для прогулки по лесу одежонку. Поскольку появилась ещё одна вьючная единица, то решено было взять приготовленный на всякий случай большой термос с горячим чаем и набор бутербродов. Это автоматически продлевало время прогулки, как минимум, на час.

Хотя, время в лесу — вещь относительная. Мы довольно быстро углубились в чащу, которая зимой стала более доступна. Отыскав подходящую горку, устроили скоростной спуск кто на чём. Я, было, приноровился катиться на большом куске коры дуба, как он предательски раскололся подо мной. В результате почти нырнул в сугроб, чем сильно развеселил детишек. К моему удивлению, Валюша не стала смеяться над моей бедой, а быстро помогла освободиться от снега, набившегося за шиворот. Затем продолжили путь, по дуге обходя лощину, где уж точно можно было бы завязнуть всерьёз и надолго. После небольшого привала желание продолжать лесную прогулку пропало у всех, кроме Игоря. Но разве наш маленький повелитель флоры и фауны когда-нибудь настаивал на своих предпочтениях?

По ощущениям обратная дорога заняла немного времени. Но к дому подходили уже в ранних сумерках. Воскресный день сдавал вахту длинному зимнему вечеру. Не знаю, как остальные, а я был благодарен за эти несколько часов. Я пропустил уйму звонков, в которых мне хотели сообщить о готовящемся в городе марше против химического загрязнения воздуха. Организаторы подавали заявку на тысячу участников, но по прикидкам активистов должно было собраться никак не меньше пяти тысяч. Благо у студентов каникулы, посему рекрутеры не испытывали недостатка в желающих. Не оставляли надежд, что под достойный лозунг: «Хватит нас травить!», воскресные отдыхающие примкнут к протестующим. Значит, численность протеста будет расти. Серьёзность подготовки акции подкреплялась качеством изготовленных плакатов и транспарантов.

К полудню костяк будущей колоны собрался в сквере возле университета. Жиденькая колонна двинулась к центральной площади. По замыслу организаторов по пути в неё должны были вливаться другие манифестанты. Но! Ещё накануне стало понятно, что деньги не подвезли. А весть об отсутствии на митинге главной звезды протестного движения отвадила от акции даже тех, кто хотел поучаствовать «по приколу». В конечном пункте протестной колоны — центральной площади — который к слову не был согласован, но кто бы смог развернуть многотысячную реку решительно настроенных людей, отдыхающие не захотели уступать место кучке отмороженных горлопанов. В этот солнечный день две ледяные горки, снежная крепость и красавица главная новогодняя ёлка области магнитом притянули семьи горожан.

Акция провалилась. В местные новости даже не попали несколько придурков, решивших отработать задание по-полной, нарочито нарушавших общественный порядок и правомерно доставленных в ближайшее отделение полиции.

Но я, слава богу, ничего этого не знал.

15

Всего-то и надо: иногда отключить телефон, прогуляться по лесу и, вернувшись с мороза, выпить душистого чая с малиновым вареньем. Воскресный вечер прошёл, точнее, проплыл, тихо, спокойно, смыв тревоги и неприятные мысли. Часов в восемь заглянули Варя с Андреем. Видимо, мы стали для них кем-то вроде старших товарищей, к которым можно заглянуть на огонёк, чтобы решить какую-то проблемку, заодно, приятно скоротать часок-другой. Игорь нарочито прохладно встретил свою бывшую пациентку. А Валюша была рада гостям, ей в последнее время сильно не хватало общения. Меня же пару раз вовлекали в общение, но при удобном случае снова сбегал в компанию Катюшки и её четвероногих игрушек. Денежный масштаб вопросов вызывал на моём лице улыбку снисхождения, которую не хотелось лишний раз демонстрировать. В решение проблем фонда помощи больным детям, зациклившемся на своем функционировании, а не на основных задачах, вникать не было никакого желания. И процесс реставрирования монастыря, на мой взгляд, требовал сейчас более невмешательства, нежели помощи.

После их ухода Валюша почему-то загрустила. Видимо, по инерции, продолжая играть роль наставника, обратилась к Игорьку, расписывая, какая молодец Варя, помогающая больным детям. Её короткую пылкую речь, описывающую достоинства девушки сын прервал спокойным доводом, не требующим доказательства:

— Никого она не любит, кроме себя. Я вижу…

Сейчас, сидя на еженедельном совещании, никак не мог выбросить из головы эту фразу «я вижу». Даже вставил её один раз с язвительной интонацией после доклада начальника кредитного отдела, чем добавил негатива в атмосферу, царящую в кабинете Предправления.

Хотя, злого умысла у меня не было. Вообще никакого умысла не было, потому что мысли мои были далеки от дел банка. С утра пробежал глазами заголовки новостных сайтов. Тема «отравления видного оппозиционера» уверенно вырвалась в лидеры. Проверил все свои личные остатки на счетах, попросил временно свободные деньги на счетах фирм, подконтрольных Валентине и всё перевёл на биржу. Строго настрого запретил продажу валютной выручки наших клиентов, вплоть до вынесения на штрафные санкции с их стороны. Всё, что мог — сделал. Осталось ждать. А это порой труднее всего.

«Я вижу». В голове крутилось развитие событий. Косвенным подтверждением служило огромное число пропущенных мною вызовов. Точнее, адресаты пропущенных звонков. Секретарь губернатора, Кармазин лично и Тарасов, Сергиенко и телефон приёмной ФСБ, где побывал накануне. И, конечно же, Лена Снегирь! Она набирала мой номер каждые полчаса. Её репортаж прокрутили ещё по нескольким новостным каналам. В интернете его разобрали по кадрам, добавив кучу небылиц, которые лишь нагнетали нездоровый ажиотаж. Апофеозом «дела об отравлении» послужило высказывание министра иностранных дел Австрии. Да кто такая эта Австрия? Пусть со своими кенгуру прыгают! Но устами этого чиновника была озвучена позиция «наших западных партнеров». Тучи сгущаются.

Чтобы не оставаться со своими мыслями один на один, набрал телефон Володи Тарасова (позвонить напрямую Кармазину не решился). Выслушав вместо приветствия поток упрёков в трусости и прочих пороках близких к ней, получил в ультимативной форме приказ явиться ровно к одиннадцати на совещание. Ожидаемо…

На стоянке возле банка случайно столкнулся лицом к лицу с подполковником Новиковым. Случайно? Бьюсь об заклад, поджидал в машине, когда я выйду. А если бы не вышел, сколько бы ещё ждал прежде, чем подняться ко мне? После короткого приветствия, визитёр сразу оговорился, что об этой встрече лучше никому не рассказывать: рискует погонами.

Действительно рискует. Ночным рейсом в город прибыла группа из центрального аппарата МВД. Они пока отдыхают в гостинице, но круг интересующих их вопросов стал известен. В него включены поставки «Химзавода» на свою западную площадку для последующей переработки под экспортные поставки. Банк тоже косвенно втянут в предмет проверки, поскольку является кредитором данной схемы. И, вероятно, с банка начнут. Так что во второй половине дня следует ждать гостей.

Новость, прямо скажу, не из приятных. Чтобы как-то справиться с нахлынувшей тревожностью перевел разговор на самого Новикова.

— Тебе-то какой резон так подставляться? — Со слегка надменным видом, под которым срывалось недоверие.

— Должок за мной…

— Да брось, ты. — Нервный смешок. — Кто ж с тебя долги затребует? Ты же власть! — И понизив голос. — Давай, Алексей, открывай карты. Какой твой интерес?

— В министерстве нашим начальником недовольны. Он до сих пор с приставкой ИО. — Секундная пауза, чтобы набраться решимости произнести самое сокровенное. — Если он и тут облажается… Если Вы мне поможете … — Стушевался. — Словом, при определённом стечении обстоятельств я мог бы занять место начальника городского управления.

— Вот это по-нашему! — Но мне было не до шуток. — Ты в своём нынешнем кресле ещё вмятину не сделал, а уже на повышение метишь. Да ещё и через голову. — Я напирал на подполковника, хотя самого сковывал страх. — Голова не закружилась от успеха?

— Есть ещё одно дело. — Новиков, похоже, вернул себе уверенность. — По факту попытки подбросить наркотики Вашей жене ФСБ-ники собираются раскрутить тотальную чистку рядов в нашем управлении. Тот, кто сможет это предотвратить, автоматически становится претендентом на должность начальника управления. И тут я тоже смею надеяться на Вашу помощь.

— Мы же на «ты»!

Похоже, Новиков всё рассчитал. Не мои интересы привели его в этот утренний час на стоянку перед банком. И он действительно сильно рисковал погонами, а то и попасть под следствие.

— Алексей. — Замялся. — За информацию спасибо. В остальном. — Опять застыл с полуоткрытым ртом. — Ничего обещать не могу.

На «Химзавод» приехал быстро. Пока Валя сидит под домашним арестом Василий в моём распоряжении. Во время недолгой поездки пробовал прикинуть дальнейшее развитие ситуации, но в голове крутилось лишь вирусное «я вижу» и рисовалась мутная пелена. Ничего я не вижу!

Приехал раньше, поэтому застал Кармазина в кабинете одного. Похоже, радости от моего визита он не испытывал. Не вставая, небрежно махнул в сторону места за столом, которое я обычно занимаю. Попытку заговорить с ним и как-то объяснить свою вчерашнюю недоступность хозяин кабинета жестом пресек. Оставалось молча дожидаться остальных.

Первой в кабинет вошла Ольга. Демонстративно не замечая меня, подошла и села на своё место. И лишь потом с удивлением уставившись:

— Ты погляди! Это откуда к нам такого красивого дядечку занесло?

Почувствовал, что краснею. Этой фразой из какого-то старого фильма Бойко ясно дала понять, что сердится. На что?

В кабинет начали заходить другие члены Правления. Тарасов при входе еле заметно сделал приветственный жест рукой и тут же сел за стол, с видом, что занят изучением принесённых материалов. Похоже, я — изгой. Последним вошёл Сергиенко. Вот кому на сегодняшнем совещании отводится роль основного докладчика! Сев в торце стола он, не дожидаясь, когда Кармазин огласит тему совещания и предоставит ему слово, перешёл к изложению текущей ситуации и предлагаемой системе упреждающих мер.

По словам начальника службы безопасности, на предприятие ведётся массированная атака. (Тоже мне новость!) И если с первыми наскоками нам удалось справиться. (Кому это нам?) То инцидент с отравлением известного блогера, который появился в нашем городе в рамках одного из эпизодов этой самой рейдерской атаки, затягивает в водоворот событий силовые структуры и международные правозащитные организации. Участие ни тех, ни других, по мнению службы безопасности нежелательно. По крайней мере, с силовиками необходимо тесное сотрудничество, что он, имеющий с ними многолетние связи, конечно обеспечит. Но не все руководители ему в этом помогают. А кое-кто откровенно саботирует. (Чего уж ходить вокруг да около? Всем понятно, о ком речь.) Несмотря на это, в минувшее воскресенье службе безопасности удалось предотвратить массовый протест в городе. Успех, хоть и промежуточный, но весомый. Если ему будут предоставлены дополнительные полномочия, то можно надеяться на благоприятный исход в противостоянии с несомненно очень сильным соперником.

Да уж. Такой оратор пропадает.

Минутную тишину после доклада Сергиенко нарушил хозяин кабинета.

— Кто протестовал, и чего они хотели?

— В основном студенты, но были и другие. — Наслаждаясь своей осведомленностью. — Мы всех активистов взяли «на карандаш». А хотели … — театральная пауза, — чистого воздуха.

— Мы, значит, им воздух портим? — По интонации Кармазина можно было безошибочно догадаться о его недовольстве, грозящем перерасти в негодование. — Да мы на этот год запланировали в ремонт очистных…

— Виктор Анатольевич! — С ноткой превосходства в голосе. — Никого не интересуют факты. Тем более планы. Толпа управляется лозунгами, взывающими к простым потребностям.

И тут же улыбнувшись своему текущему положению, дающему, пусть мимолётное, но преимущество перед собравшимися:

— Поэтому организовав условия для приятного отдыха горожан — музыка, бесплатный горячий чай и свежая выпечка — мы просто не дали провести митинг на центральной площади.

Герой!

— А ты чего отмалчиваешься? — Кармазин посмотрел в мою сторону, но называть не стал.

Первую секунду решил игнорировать, но передумал. Не до детских игр.

— Вот слушаю и думаю, — как бы рассуждая вслух, — в город прибыла бригада следователей из Москвы. Будут копать под наши схемы оптимизации налоговых отчислений при поставках полуфабрикатов на западную площадку. Задачи перед ними поставлены конкретные, поэтому что-то найдут. — Обращаясь к Сергиенко. — Посоветуй, сколько надо горячего чая и выпечки для их нейтрализации…

— Материалы в ФСБ предоставь! — Вскочил с места. — Чего ты скрываешь?

— Спокойней. — Вмешалась Ольга. — Нам тут мордобоя не хватает.

Кто-то тихо засмеялся.

— Откуда про следователей знаешь? — Гендиректор решил, что совещание должен вести он. — Почему не доложил?

— Докладываю! Ночным рейсом прилетели. Сейчас отсыпаются. После обеда ждите.

— Ты комедию тут не ломай. — Примиряющим тоном. — А по материалам что скажешь? Почему не отдаешь?

— Отдам, как только по федеральным каналам расскажут о попытке захватить нас структурами Алихтанова. Другим путём нам ФСБшников в союзники не заполучить. Пока торгуемся. Время терпит.

— Смотри! — Уже почти по-отечески. — Не заиграйся.

— А по следователям какие мысли? — Опять вмешалась Ольга.

— Никаких. — С сожалением развел руки. — Сам не так давно узнал.

Перешептывания между присутствующими создали общий шумовой фон. Поэтому не сразу поняли, когда Володя предложил попытаться стравить следаков и ФСБшников. Смеяться не стали, но, по общему мнению, Тарасов сморозил глупость.

— Тук у нас Олег Семёнович заявлял о тесном взаимодействии с силовиками. — Поддержал я глупую идею друга глупым же предложением. — Давайте ему поручим решить вопрос.

Сколько же ненависти было в его взгляде!

Через пару минут хозяин кабинета закончил совещание. Не зная к чему готовиться, всех призвал всех быть готовыми ко всему. Просмотреть незавершенную документацию по взаимодействию с западной площадкой, по возможности скрыть. Ответственным назначил Тарасова.

Когда все разошлись, в кабинете остались лишь я, Бойко и Кармазин.

— Ты действительно не знаешь, что делать со следователями из Москвы? — Недоверие и недопонимание в одной фразе.

— Да, Виктор Анатольевич. Пока не знаю.

— А что в тех материалах, которыми так интересуются ФСБ?

— Их алиби.

— Это ты его? — Только Кармазин мог спросить так «в лоб».

Я кивнул.

— Дальше что собираешься делать?

— Торговаться с ФСБшниками, как сказал ранее.

— Ну а со следователями-то что? — Не в силах дальше ждать своей очереди вмешалась Ольга. — Даже если от этих отобьемся, они новых пришлют. Нам спокойно работать не дадут!

— Поэтому я предлагал выделение Питерской площадки в отдельное юридическое лицо. Это сильно осложняет любую проверку. Нужно стыковать документы, синхронизировать…

— Понятно. — Отмахнулся Кармазин. — Готовь предложение. Вот, вместе с Олей готовьте…

На обратном пути заехал за сыном в школу. Муравейник возле раздевалки, шум и гам из смеха и окриков кого-то знакомого. Ох уж эта беззаботная и счастливая пора… О приближении Игоря догадался раньше, чем его увидел. Как разглядеть в плотной кучке мальчишек и девчонок? Но эта «кучка» передвигалась, нарушая общее броуновское движение. Лишь перед входом в секцию раздевалки для их класса, они упорядочились в цепочку. Тут я смог выделить своего. Наверное, не меньше половины класса подошли и персонально попрощались с ним. Авторитет!

Сев в машину, не нашел ничего лучшего, чем спросить о той девочке из старших классов, которая понравилась сыну. На что Игорёк сперва усмехнулся, но потом сконфузился. «Она уже большая, и я ей не интересен», — к этому свелось всё его сбивчивое объяснение нежелания углубляться в данную тему. Но мне вдруг захотелось продолжить:

— А тебе? — Положил руку ему на плечо. — Тебе, сынок, интересно было бы с ней общаться?

— Не знаю, пап. — Подвинулся ко мне, чтобы говорить тише. — Раньше хотел ей много-много о чем рассказать. — Посмотрел мне в глаза. — А сейчас уже не знаю, хочу я этого или нет.

— Ну, тогда поехали чего-нибудь перекусим. — С наигранной весёлостью.

Тут же подумал, что Игорька такими трюками не проведёшь. Но этот разговор нужно было заканчивать. Сынишка, похоже, был с этим согласен. Отодвинулся от меня и, глядя в окно, сказал погромче, чтобы услышал Василий: «Поехали в „Блинницу!“».