Бесплатный фрагмент - Вселенная скорости. Книга вторая

1.

— Внимание, смешение временного алгоритма. Внимание, нарушение калибровки контроля магнитных полей. Внимание, нарушение диагностики корпуса. Внимание, отсутствие контроля траектории. Внимание, сбой системы электронного анализа систем навигации. Внимание, высокий уровень радиации. Внимание, сбой системы контроля внутреннего пространства корабля. Внимание, нарушение контроля логического процессора.

— Да, а у меня нарушение мозга, — щурясь и держась за голову, ответил Лимес, — Я так понимаю, сколько мы летели не узнать.

— Внимание, необходима полная диагностика систем. Внимание, сбой алгоритма диагностики.

— Гениально, ты снова все перекладываешь на меня. Ладно, сначала разберемся с логическим процессором.

Лимес с трудом выбрался с места пилота и начал ремонт. Все начинается с визуального осмотра, а потом используются специальные приборы для диагностики. Достав сумку из отдельного люка в полу, наш герой начал применять хитроумные приборы, которые извлек из сумки. Примерно через пол часа различных манипуляций, компьютер начал перезагружать систему.

— Логическая система запущена. Вот это путешествие, я в шоке. У меня мозги вообще слетели.

— Ты в порядке — это хорошо. Можешь очистить корабль от радиации?

— Уже, и часть систем восстановлена, можешь снимать свой барьер от радиации.

— Отлично.

Лимес отключил устройство и убрал его в ящик под панелью управления.

— Тебе еще нужна моя помощь?

— Нет, я почти все взяла под контроль. Тут еще кое-что нашлось.

— Что такое?

— Мне кажется, логическая система работает немного по-другому.

— Так я инженер немного в другой области, и не совсем понимаю, как кристаллический процессор может изменить свои параметры.

— Я еще провожу анализ, но скорее всего воздействие ускорителя изменило молекулярную структуру процессора. Я давно так не воспринимала информацию.

— Ты хочешь сказать, что смогла стать собой?

— Похоже, что да. Значит вот, как Холотрианцы создавали свои машины.

— Отлично, только сейчас нам надо выяснить: сколько времени в нашем понимании мы проходили через спиральный рукав.

— Шесть часов и четыре минуты.

— Прекрасно, у нас куча времени, только вот пройти через центральный спиральный рукав, надо пройти весь вдоль.

— Зачем, там есть, то, чего я не знаю?

— Во время второй войны, я служил в свободных колониях только в левом спиральном рукаве, но до перехода на их сторону, я жил в центральном. И ходили слухи, что федерация имела научную станцию в районе центра галактики. Там и родилась технология воронки Фера.

— Согласна, в таких исследованиях должны применять гравитационные ускорители, но ты говоришь — это лишь слухи.

— Бункер тоже был слухом. Однако он уже помог нам дважды.

— Я закончила. Мы находимся в черном космосе в районе системы Медуза.

— Отлично, мы недалеко от родного мира.

— Что прости?

— Ты, например, родом с планеты Холотрия, а я родом с планеты Каврития. Но все люди вышли с планеты земля. Мы называем ее родной мир. К сожалению, жить на планете невозможно.

— Печально. Представляю, сколько искателей побывало на этой планете.

— Ошибаешься, федерация до сих пор считает Землю своей родиной и постоянно дежурит на орбите и в самой системе.

— Ты хочешь побывать на родной планете?

— Да, и нам придется на нее лететь. Там мы сможем найти все, что поможет нам пройти весь путь до конца. Рассчитай курс и начинай переход на сверхсветовую скорость к Юпитеру. Там мы сможем ненадолго спрятаться и проработать план, как нам попасть на Землю.

— Отлично, поднимаю старые архивы и рассчитываю курс.

— Как ты себя ощущаешь?

— Странный вопрос, но еще более странно, что я могу на него ответить. Я перестала чувствовать магнитный резонанс. Приборы показывают его наличие, но я могу спокойно анализировать информацию, при этом решать задачи не входящие в алгоритм работы корабля.

— Это называется думать. Ты, наверное, уже забыла, что значит быть полноценным разумом. К сожалению, технические возможности людей, живущих в галактике, имеют сильные ограничения, по сравнению с развитостью технологий Холотрианской Планетарной Цивилизацией. Но теперь я понимаю, в чем секрет.

— Они использовали принцип увеличения молекулярной массы, для уплотнения кристаллических связей, наподобие нейронного узла, в логическом процессоре. И если я правильно помню, Холотрианцы отделились от всего мира, сразу после начала освоения правого рукава. Случайное открытие дало им преимущество.

— Да и позволило успешно исчезнуть со всех звездных карт.

— Все готово, начинаем полет. Путь не близкий, девять часов семь минут. Может, пока отдохнешь?

— Отличная мысль.

Лимес достал нехитрый паек, и решил сначала подкрепиться. Больше диалог не начинали. Воспоминания о прошедших годах начали потихоньку морить нашего героя в сон, а у бортового компьютера и без того хватало забот.

История Холотрианцев очень размытая, но по-своему уникальная. Самым первым исследователям пришлось нелегко. Разница во времени, не отлаженная технология ускорителя частиц Зубинмаера, гравитационные сдвиги. Все это накладывалось, на то, что экспедиция в другой спиральный рукав рассчитывалась на несколько лет. По одной из самых распространенных версий событий и самой правдоподобной, Третья экспедиция в правый спиральный рукав, ошиблась с гравитационным наклоном и оказалась слишком далеко от контрольной точки выхода из туннеля ускорителя. Строительство постоянного магнитного искривителя, для создания стабильного канала через рукав, только шло. На тяжелом исследовательском корабле было множество стройматериалов и различного оборудования. На борту было не мало ученых и инженеров.

Оказавшись слишком близко к центру галактики, члены экспедиции поняли, что возвращаться уже слишком поздно и на это уйдет так много относительного времени, что когда они прилетят, то успеют родить третье поколение. Как в то время на стройке пройдет пару лет. Экспедиция нашла пригодную для колонизации луну в одной из местных систем, и создала там цивилизацию. Так как для них прошло очень много времени относительно края галактики, то их техническое развитие на тысячелетия обгоняло развитие остального мира, в этом аспекте еще сыграло отсутствие корпоративной системы подавления масс, отсутствие коррупции, и стремление к научному совершенству, т. к. большинство создателей этой цивилизации, потомки ученых и инженеров.

Примерно в середине между войнами, появились послы Холоторианской планетарной цивилизации. Оценив обстановку, пообщавшись с федеральным галактическим правительством, Холоторианцы улетели, не став сотрудничать. Их технологии остались их тайной. Десятки, если не сотни человек и экспедиций искали Холотрию, но все безуспешно. Планетарная цивилизация осталась скрытой от остальных обитателей галактики.

Константинополь преодолел очередные галактические сутки пути. Экипаж продолжал верить в свои силы, что им хватит храбрости и терпения пролететь целый год на еле двигающимся корабле. Команда продолжала верить в свои силы, что им хватит храбрости и терпения пролететь, целый год, на еле двигающимся корабле. Капитан, уже стоявший на краю смерти, был абсолютно спокоен. Пилот вообще еще не понял, куда попал. Оле было не до негативных мыслей. Механик вообще редко покидал рабочее место и сильной разницы не заметил. И только нервишки штурмана начинали потихоньку задавать. Он все чаще поправлял своих коллег, нервно шутил и стремился всех поставить по струнке. И Неброс стал оказывать ему гораздо больше внимания, чем раньше. Ему приходилось ловить настроение старого вояки, и забалтывать его, уводя от разговора о том, как долго еще лететь до заветной станции.

Оля пришла снова к машинному отделению, но в этот раз отнесла еду сначала на мостик. Она постучала в дверь.

— Кто там? — отозвался Михаил.

— Это я.

— Оля, заходи. Я как раз воду вскипятил.

— Добрый день, Михаил. Папа снова обсуждает сложные космические алгоритмы с Виктором, а мне хочется узнать о компьютере Лимеса. Вы обещали рассказать, что-то интересное.

— Ой, садись. Сначала чаю, а потом уже все остальное.

Михаил усадил девушку на старый, но довольно приличный диван, единственное удобство, представленное в суровом механическом пространстве машинного отделения. Михаил подал кружку с чаем и сел на стуле, напротив.

— Было это через полгода после конца войны, я работал механиком в системе Протурия, был частым посетителем бара у Кира. Однажды вечером, ко мне завалился Саймон, весь взмыленный, и начал сбивчиво просить помочь ему спасти какой-то системный процессор, что его надо адаптировать или она умрет. После спасения Буцефала, я видел его впервые, и просто не мог ему не помочь. Я взял необходимые инструменты, и он привел меня к старому военному истребителю. Но состояние у него было очень хорошим. В корабле была не ведомая мной ранее технология, я не сразу понял, но в итоге разобрался. Там был логический процессор, который по своей конструкции обходил наше развитие на сотни лет вперед. Процессор был подключен к кристаллическому конденсатору, но вместо многотонной светящийся конструкции, был небольшой короб. Разница в технологиях не позволяла зарядить конденсатор к бортовому генератору. И заряда осталось на пару суток.

Михаил бросил взгляд на панель и резко встав, ушел вглубь корабля. Оля решила выпить чаю, который медленно остывал в ее руках. Пока Механик приводил в порядок системы корабля, которые были, не совсем приспособлены работать без кристаллических конденсаторов. Девушка обдумывала все услышанное. Она до конца так и не разобралась в рассказе, т. к. она была далека от технических терминов. Михаил вернулся и занял свое место. Оля просто смотрела на рассказчика с предвкушение. И рассказ продолжился.

— Я погрузился в работу с головой, и только часов через двадцать я разобрался, что это сверхплотная кристаллическая структура логического процессора содержит живое сознание. И когда конденсатор окончательно разрядится, оно погибнет. Я смог разделить поток информации, на сознание, подсознание, память и другие аспекты работы мозга живого существа. И смог перенести работу на четыре логических процессора, и запитал их от системы корабля. Я оставил основной поток личности в ведущем процессоре, а остальное запечатал в кольцо потокового сознания. Я подключил все процессоры к одному распределительному приводу, чтобы сознание оставалось цельным, хотя бы на минимальном уровне потока. В итоге он получил мощнейшую вычислительную машину среди бортовых компьютеров. Когда я выспался и вернулся проверить Саймона, то обнаружил, что он улетел. А через пару дней меня пригласили служить на Константинополь.

— С тех пор ты тут?

— Да и не жалуюсь. Я прекрасно понимаю, что в моем возрасте получить такую работу не просто, в космосе полно молодых специалистов. Думаю, Саймон поднял свои старые связи и помог мне не загнуться на той планете от скуки.

— Так откуда у него такие технологии? Он их украл?

— Ты знаешь, что-нибудь о Холотрианской планетарной цивилизации?

— Да мы в школе проходили, вы думаете, он их нашел?

— Я видел немало различных изобретений и технологических диковинок, но эти штуки можно объяснить только участием Холотрианцев. Только они могли создать, что-то подобное, иначе спустя столько времени, подобные технологические прорывы начали бы уже появляться, а мы и близко не подошли к такому.

— Да, наверное, вы правы, но мне пора. Спасибо за чай, он очень вкусный. И за рассказ, очень интересный.

— Тебе спасибо, что пришла, тут довольно одиноко, но скучно не бывает. Неброс не в первый раз гоняет это судно на максимуме его возможностей.

— Соглашусь, папа умеет выжимать все соки до упора.

— Но до Лимеса ему все равно далеко.

Оля улыбнулась и направилась к выходу из машинного отделения. Ей снова было над чем подумать. Последнее время, она все чаще начала задумываться, как на голову одного человека, может выпасть столько испытаний. А другой, может просто прожить всю свою жизнь в бытовой рутине. Наверное, вселенная знает, кто может выдержать груз героя, а кто забьется в угол и будет погибать с остальными.

На планете Каримна, в системе Каримна, во дворце Карима, сидел Карим и перебирал различные сообщения, которые собирали его информаторы.

— Неужели так сложно узнать исполнителя такого редкого заказа? — спокойным голосом ругался на свой планшет хозяин.

— Наверное, дорогой отец, исполнитель все же Лимес, — сияя синяком под глазом, вступил в диалог Джек.

— Скорее всего ты прав, но так хочется, чтобы это был другой человек. Если Лимес взялся за это дело, то нам лучше просто не вмешиваться. Как там наш человек? Уже начал проникать в структуру Тима и Мира?

— Сегодня новостей не было. Но отец, позволь мне выследить этого наглеца и перехватить груз.

— Довольно, — уже с раздражением в голосе ответил Карим. — Ты знаешь, как погибла твоя мать?

— Да, она погибла от рук галактических служителей порядка, во время контрабанды.

— Это все?

— Ты особо не рассказывал, а я не задавал лишних вопросов.

— Значит, пришло время рассказать тебе, кто такой Лимес. Он работал на меня уже второй год и показал себя отличным пилотом и честным партером. Однажды мы с твоей мамой попали в подставу от корпоративных военных, служителей порядка. Наш корабль был сильно поврежден, и она получила ранение, от которого истекла кровью. Мы бежали по коридору к крайней переборке, где были пару капсул с зарядом и двигателем сверхсветовой скорости для побега. Твоя мама не добежала метр, а я уже запустил протокол и улетел без нее. Наш корабль захватил тяжелый крейсер корпорации Секрос. Меня нашли по маячку через десять часов. Когда я вернулся на базу, то все прилетели принести свои соболезнования, кроме Лимеса. Он не стал прерывать своих дел ради моего горя. Когда на протяжении трех дней он так и не появился, я уже был готов объявить награду за его голову, за проявление полного неуважения ко мне. Лимес прилетел поздно ночью третьего дня. Он вышел из корабля с телом моей жены на руках. Положил ее передо мной и сказал: «Я сочувствую твоему горю. И прошу меня простить за опоздание». Я забрал тело и похоронил твою маму как полагается.

— Он просто хотел выслужиться.

— Я тоже так подумал, и не общался с ним около месяца, а потом я узнал от других контрабандистов, что на самом деле сделал Лимес.

— И что же?

— У корпорации Нейрокрос есть технология извлечения данных из мозга трупа. Представляешь, что бы узнало корпоративное правительство, попади тело жены самого разыскиваемого контрабандиста в их руки. Лимес выследил крейсер корпорации Секрос, и, в момент передачи тела научному кораблю компании Нейрокрос, напал на них, забрал тело. Он не дал осквернить ее тело, спас наше местоположение, и вывел из строя два корабля корпораций. Я приблизил его к себе. Потому что даже если он и хотел просто выслужиться, то у него получилось. Спустя время я понял, что Лимес работает скорее за идею, нежели за деньги. Так что, если он взялся за дело, будет дешевле и проще ему просто не мешать.

2.

Раним утром всех подняли, как обычно, на пробежку. Однако, сегодня на дорожке было гораздо меньше детей. Накануне вечером военный корабль забрал на подготовку большую часть воспитанников. Остальные были либо еще совсем маленькие, либо не проходили по медицинским показателям. Группу, в которой учился Корвин, не тронули. Ритенмаер сказал, что их будут рассматривать только после сдачи экзаменов и прохождения профессиональной подготовки.

После завтрака дети отправились на занятия. Почти сразу после начала уроков в небе снова загрохотали двигатели военного крейсера. Шлюпка плавно приземлилась на территории интерната. Корвин с остальными уже заканчивали выполнять задание, когда в класс вошли одетые в военную форму солдаты. Последним в комнату вошел седой мужчина с очень солидным видом и гордым выражением самодовольной уверенности на лице. Он осмотрел всех детей в классе и обернулся в дверной проем. В класс вошел Ритенмаер, он взглянул на Корвина и рукой пригласил его подойти к нему. Мальчик встал со своего места и с опаской начал приближаться к группе гостей. Седой оценивающе посмотрел на подростка сверху вниз.

— Не маловат? — Спросил военный у Ритенмаера.

— Вам главное уровень мышления, а остальное — дело техники, — хладнокровно ответил преподаватель.

— Ведите его на корабль и подготовьте все, — отдал приказ седой своим воякам.

— Что происходит? — растерянно спросил Корвин, поочередно переводя ошеломленный взгляд то на учителя, то на главного среди солдат.

— Тебя выбрали для стажировки на военном корабле, — обратился к мальчику Ритенмаер. Он взял Корвина под руку и повел его в коридор, все остальные гости последовали за ними. — Генерал со своими коллегами оценили твои технические способности и решили пригласить тебя к себе.

— Я, наконец, полечу в космос?

— Да и станешь настоящим инженером боевого крейсера.

Корвин шел навстречу своей судьбе с улыбкой и предвкушением грядущих свершений. В голове мелькали мысли и видения о том, как он будет ходить среди труб, машин и различный механизмов. Как будет умничать перед опытными механиками, блистая своими знаниями. Как будут осаждать его скептическим взглядом, говорящим: «Эх, молодежь, учиться тебе еще и учиться». Как вытирая пот со лба, будет ремонтировать приборы и перебирать механизмы. А потом, через много лет будет также учить новое поколение.

Так и пребывая в своих фантазиях, группа вместе с Ритенмаером и Корвином полетела на крейсер, находящийся на орбите планеты. И только на самом корабле, мальчишка немного пришел в себя, и, когда его повели не в машинное отделение, а вглубь корабля, он начал подозревать что-то неладное. Пройдя до внутреннего лифта, седой вояка, Корвин и Ритенмаер зашли в кабину и поехали на нижний уровень. Мальчик прекрасно знал теоретическое устройство подобных кораблей, и не мог понять, зачем ехать на нижние уровни. В голове летали различные мысли, мешающие сосредоточится и задать хоть один вопрос. Преподаватель и генерал не разговаривали и смотрели в разные стороны.

Двери лифта открылись, и вся компания шагнула в белоснежный коридор, в конце которого, за усиленной переборкой, стояла стальная укрепленная дверь. Опознавательных знаков и надписей не оставили, понять, что находится за данным укреплением, было невозможно. Группа неспешно прошла по коридору. Генерал прошел идентификацию системой ДНК и дверь начала открываться, стальная махина грузно двигалась по направляющим, и стало понятно, что весь отсек представлял собой особо укрепленную бронированную капсулу, способную пережить разрушение корабля, даже при падении на поверхность планеты.

Таинственное помещение оказалось лабораторией, ученые сновали от компьютеров к приборам и обратно, собирая и анализируя различные данные. Корвина отвели за ширму, где раздели и направили к капсуле, что стояла почти в центре помещения. Генерал и Ритенмаер отошли в сторону к группе нескольких ученых. И после небольшого разговора, преподаватель шагнул к капсуле, в которую уже поместили Корвина.

Капсула представляла собой вертикально стоящую кушетку, меняющую свою форму согласно анатомическому строению человека; для рук, ног, туловища, головы и шеи были установлены фиксирующие ремни.

— Не волнуйся, им необходимо провести несколько тестов, которые должны определить твой потенциал, — начал успокаивать Корвина Ритенмаер.

Корвин в ответ просто кивнул, его растерянный взгляд хаотично двигался по всей комнате. Он даже не заметил, как ему подключили катетеры к венам правой и левой рук. Капсулу закрыли прозрачным стеклом.

— Начинаю стандартную процедуру анализа, — начал говорить ученый за пультом управления.

— Если вы правы и этот Корвин Гранд действительно так хорош, Вас ждет хорошее повышение. Однако…. Вам не жалко мальчика? Он явно вам доверяет, -вел неспешный диалог с Ритенмаером генерал. В капсуле стояли динамики, и Корвин прекрасно слышал все разговоры снаружи.

— Вы понимаете, что он всего лишь очередной сирота, который оказался умнее остальных. С чего мне терять положение и хорошее повышение из-за мальчишки. Тем более, в масштабах его судьбы, этот проект — его лучший шанс принести пользу для корпорации, ну, или, в конце концов, просто умереть во имя великой цели.

— Какой?

— Мира во всем мире.

Генерал разразился смехом, а Ритенмаер слегка улыбнулся и бросил взгляд на капсулу. Его глаза поймали взгляд Корвина в тот момент, когда страх перерос в ярость. Мальчик понял, что его обманули, и просто отдали на опыты.

— Он, что, нас слушал?! — Спросил преподаватель у ученого за пультом.

— Да, забыли выключить связь после последней проверки, — растерянно отозвался работник лаборатории.

— Оставьте, — ответил Ритенмаер, а затем, сделав шаг к капсуле, обратился к мальчику, который просто буравил его взглядом. — Ну, Корвин, есть что сказать на прощание?

— Когда я выберусь, я найду тебя и уничтожу, — сквозь зубы ответил пленник.

— Даже если ты выживешь, тебя уже не будет. Они сотрут твою личность и используют твое тело и разум, превратив в оружие. И, поверь, — это самое полезное, что может дать миру сын корпоративного мясника.

— Мы готовы, — начал ученый за пультом, — теоретическая совместимость девяносто семь процентов.

— Прекрасно, нам больше семидесяти не удавалось разыскать, — похлопывая Ритенмаера по плечу и уводя в сторону, говорил седой вояка, довольно посмеиваясь.

— Рад стараться. За хорошую оплату, разумеется.

Генерала накрыл хохот. Преданный самым близким человеком, раздетый и беспомощный, Корвин буравил взглядом уходящую парочку до того самого момента, когда надетый на голову металлический обруч не начал издавать легкий стрекот. Внезапно всю голову поразила резкая, дикая боль, словно в черепе взорвали целое солнце, затем сознание просто отключилось.

Лимес проснулся от собственного крика, истребитель еще находился на сверхсветовой скорости, а счетчик времени показывал, что осталось лететь сорок две минуты. Как ни странно, но спать во время полетов на сверхвысоких скоростях, это скорее побочный эффект. Многие ученые изучали данное явление и пришли к выводу, что на мозговую активность начинают влиять магнитные поля щитов, и чем ты ближе к корпусу корабля, тем сильнее на тебя влияют подобные силы. Лимес вообще находился в небольшом корабле со щитами, мощность которых превосходила некоторые военные щиты крейсеров, и даже специальная изоляция не могла до конца исключить этот эффект.

— Ты чего подскочил, я собиралась будить тебя за двадцать минут.

— Кошмар приснился. Как ты?

— Ну, в целом хорошо для компьютера, у которого начали проявляться признаки свободного интеллекта.

— Ты еще не вспомнила всего?

— А что я должна вспомнить? Что-то особенное?

— Вот как вспомнишь, так и поймешь. И не спрашивай, ты сама приказала ничего не рассказывать, пока время не придет.

— Хорошо, я нашла несколько различных архивных данных по поводу комплекса, где изготавливали топливо для ускорителя и, кажется, определила место, где он находился на земле.

— Прекрасно, дашь взглянуть?

На экране появились различные статьи. Они были абсолютно разного временного диапазона: от открытия технологии производства устойчивого Нобелия, до модернизации завода по производству ускорителей связанных частиц Кольвина Зубинмаера и источников питания системы стабилизации молекулярного пространства. Перебрав множество фотографий и геоснимков планеты, Лимес вычислил местоположение завода.

— Нам надо в северную часть Уральского горного хребта, если я правильно прочитал файлы.

— Свожу данные. Произвожу расчеты солнечного ветра и положения земли. Там теоретически начинается вечер, закат через четыре часа. До конца полета двадцать две минуты.

— Так и как нам скоротать три с половиной часа? Выйти с корабля не получится до заката, солнце сожжет меня.

— Я думаю, патруль федерации не даст нам скучать. Если верить моим данным, они разработали очень эффективную и почти непроницаемую систему патрулирования. Пролететь никем не замеченными, скорее всего, не получится.

— Да ладно, мы и не такие вершины штурмовали.

— И нам всегда удавалось, но, сам знаешь — везение штука относительная.

— Согласен, но у нас, как всегда, просто нет выбора.

— Начинаю торможение, выход со сверхсветовой скорости через три, два, один.

Истребитель вышел на субсветовую скорость на орбите Юпитера, сделав круг вокруг планеты: суборбитальный полет для полного торможения. Стабилизировав скорость для устойчивого положения на орбите, Лимес начал наблюдать радары, чтобы понять, не засекли ли их патрули?

— Сканер показывает, что патрульный корабль в тридцати минутах лета, от нашего местоположения. Надо решать: что делать дальше?

— Лучший способ защиты — это нападение.

— Ты уверен?

— Как никогда. Полный ход, прямой курс, щиты на максимум.

Истребитель начал резко набирать скорость, когда крейсер федерации засек нарушителя, произвести точную наводку орудий на такой маленький объект было невозможно. Лимес взял курс на прямую плоскость к поясу астероидов, а крейсер начал вести огонь на поражение. Корабль федерации для увеличения плотности огня, сделал разворот на правый борт, совершив роковую ошибку. Лимес произвел резкий разворот и пошел в лобовую атаку. Он прекрасно знал устройства крейсеров данной конструкции, и наметил удар в пространство между силовыми переборками, в техническом отсеке на пути энергопровода от главного генератора. Огонь начал концентрироваться, кинетическое покрытие поглощало большую часть попаданий, и протоплазменный щит упал на один процент.

— Нам надо минимум шестьдесят процентов для успешного тарана.

— Я знаю, переведи прибыток энергии от кинетики на нижние маневровые. Маневр — «Перпендикуляр».

Истребитель за полкилометра до корпуса крейсера начал торможение и пробил щиты с корпусом на двух третях от былой скорости, удар снизил скорость еще на треть. Пробив внешнюю оболочку и две внутренние стены, корабль попал в довольное большое пространство внутри корабля. Лимес попал точно, куда рассчитывал — в камеру разгона электронного потока. Истребитель запустил нижние маневровые двигатели и резко изменил курс на девяносто градусов в той же плоскости крейсера, начав разгон. Места хватило точно для набора импульса, достаточного для еще одного пробития крейсера.

— Курс на Землю, что там по щитам?

— Двадцать два процента, орудия крейсера замолкли. На восстановление уйдет тридцать три минуты. Засекла пять истребителей среднего класса.

— Давай сверхсветовую, другого выбора нет.

Корабль начал разгон. Уровень щитов позволял сделать прыжок, но хватит всего на пару камней размером с куриное яйцо. А впереди пояс астероидов.

— Предлагаю маневр Макса Кварка.

— Ты совсем решил нас угробить, у нас груз с повышенной гравитационной массой, и не факт, что молекулярная целостность восстановлена полностью, я даже воронку Фера не рассчитаю, не говоря про Кварка.

— Где твой дух приключений? Начинай закручивать, полторы гравитационных постоянных должно хватить.

Истребитель, набрав максимальную скорость для перехода на сверхсветовую скорость, начал закручиваться вокруг своей оси вдоль прямой от носа к корме. Частота вращения космического корабля должна увеличить гравитационное поле внутри корабля в полтора раза от стандартной гравитационной постоянной.

Все во вселенной подчиняется законам распределения магнитных и гравитационных сил. В солнечных системах центробежная сила создает плоскость вращения небесных тел. Таким образом, все планеты находятся в одной плоскости и в этой же плоскости двигаются также относительно небольшие объекты, такие, как космические корабли и астероиды. Даже на сверхсветовой скорости корабли двигаются согласно закону вращения плоскости солнечной системы. Однако, Макс Кварк, наблюдая за движениями комет, траектория которых пересекала звездные системы, обнаружил, что чем сильнее закручивается комета вокруг своей оси, тем меньшее воздействие на ее траекторию, оказывает плоскость вращения данной системы.

Макс был пилотом транспортного космического корабля и свои наблюдения смог сформировать в теорию, только когда во время первой корпоративной войны оказался за штурвалом боевого истребителя. Именно на нем он смог перелететь звездную систему, выйдя за пределы плоскости вращения, и напасть на неприятеля с тыла. К сожалению, от истребителя остался только черный ящик и запись самого маневра. Немногие пилоты осмеливались совершать маневр Макса Кварка, т. к. неизвестно было, почему Кварк погиб, то ли от врага, то ли от собственной неудачи. Сама теория такова: если создать достаточную гравитационную воронку внутри летящего тела перед переходом на сверхсветовую скорость, то инерционного поля искривленной гравитационной постоянной хватит для дугообразного полета через плоскость вращения звездной системы.

Лимеса начало вжимать в кресло, так, словно у него на плечах снова сидел слон. Пальцы, совершенно непослушные, отказывались выдавать четкие движения на сенсорной панели, и только система нейронного считывания выручала капитана. Воздух начал сильно давить на уши и расслышать комментарии компьютера не удавалось, а отдавать приказы, когда весь воздух вжался в диафрагму, было просто невозможно. В какой-то момент все расплылось в глазах на несколько секунд и потом снова стало на прежнее место. Истребитель совершил прыжок на сверхсветовой скорости. И, судя по отсутствию аварийной сигнализации и разгерметизации из-за дыр в корпусе, маневр Макса Кварка удался.

Вращение истребителя начало снижать частоту, и постепенно Лимес начал чувствовать, как слон на плечах стремительно худеет. Истребитель совершил полет по кривой, обойдя пояс астероидов. Маневр почти не выиграл времени, и истребители с корабля федерации, на сверхсветовой скорости по прямой, через пояс астероидов, появились на экране, продолжая погоню.

— Рассчитывай уже быстрее курс на Землю, для справки — она третья по счету планета от звезды.

— Ты думаешь, я не знаю. Просто надо постараться не влететь в Марс, для справки — четвертую планету от звезды.

— Шутить изволите? — перераспределяя энергию, необходимую для укрепления щитов, отвечал Лимес, — Я, между прочим, выиграл нам энергии на двенадцать процентов щита.

— А я думаю, кто мне мешает работать? — язвительно ответил бортовой компьютер. — Лучше скорость начал бы набирать. Я все рассчитала, можем уходить.

Истребитель начал набирать скорость для очередного прыжка, и как раз в момент выхода на вектор разгона, начали пролетать плазменные заряды вдоль корпуса. Пограничник нагнал нарушителя суверенной зоны галактической федерации. По крайней мере, так считала федерация, хотя после проигрыша в войне, своих официальных территорий уже не имела. Корабль Лимеса совершил переход на сверхсветовую скорость и помчался к колыбели человечества — планете Земля.

— Мы замедляемся на верхней орбите, и, если верить старым данным, то вокруг планеты огромное количество различного планетарного мусора.

— Не бойся, большая часть этого хлама наверняка давно рухнула на поверхность.

Истребитель вышел на околоземной орбите и сразу получил удар по корпусу каким-то искусственным спутником. Система МСО начала фиксировать множественные объекты, в основном инертные.

— Давно рухнула, — с явным сарказмом, подловил Лимеса бортовой компьютер.

— Да, это мелочь по сравнению со временем, когда еще не были изобретены универсальные станции. Для вылета с планеты создавали специальные коридоры. Так, высчитай траекторию, с минимальным ущербом и поближе к бывшему заводу.

— Начинаю расчет. МСО фиксирует несколько энергетически повышенных объектов. Не могу разобрать, слишком много показаний разом.

Корабль содрогнулся от попаданий снаряда.

— Это истребители федерации, я полагаю, — ответил Лимес.

— Траектория еще в процессе.

— Выводи расчеты на экран, я поведу, а ты считай, другого выбора нет.

Лимес начал свои манипуляции на клавиатуре, которые заставили корабль совершать невероятные маневры. Извиваясь и закручиваясь, истребитель получал минимальные контакты щитами с различными спутниками, которые давно перестали передавать и усиливать различные сигналы с некогда полной жизни планеты Земля. Теперь они лишь тупо смотрели на ее выжженную солнечной радиацией безжизненную поверхность. Однако, сейчас Лимесу некогда было задумываться над назначением всего того металлического и керамического хлама, запущенного в космос с поверхности Земли. Он отчаянно пытался прорваться на нижнюю орбиту планеты, сохранив как можно больше энергии на щитах. Бой только начинался и пять противников на хвосте сильно снижали шансы на легкую победу.

— Начинаем вход в плотные слои атмосферы, следуй траектории.

— Я пытаюсь, но полет по прямой, как ты сама понимаешь, делает из нас легкую мишень.

Истребитель начал собирать экран из раскаленного воздуха на носу, Лимес вел корабль, как можно более вертикальной траекторией к поверхности планеты, так он надеялся увеличить разрыв с противником. Система охлаждения корпуса работала на пределе, и щиты никак не хотели набирать мощность, зависнув на шестидесяти трех процентах. Риск оправдался, когда удалось уйти дальше прицельной дальности. На поляризованном лобовом экране уже начали проглядываться очертания поверхности планеты, едва заметные сквозь горящую пелену. Плотные слои закончились, и интенсивность горения снизилась. Только сейчас стало видно, что почти вертикальное снижение сократило возможность торможения до предельного минимума.

Лимес резко вывел корабль в горизонтальное положение, использовав все взлетные двигатели, перегрузка вмяла его в кресло, напомнив о недавнем слоне, что сегодня уже теснил его в кресле. Послышался характерный хруст конструкции корабля. Истребитель, сохранив скорость, сделал почти перпендикулярный поворот. За счет стартовых двигателей его не перевернуло через карму, но такой маневр сам по себе предельное испытание для любой конструкции. Когда, пилоту все же удалось вернуть свой вес, то первая мысль была: «Надеюсь, хрустела моя спина, а не корабль».

Несмотря на все волнения, конструктивные особенности старых военных истребителей предусматривали подобные маневры. Инженеры, которые столкнулись с вопросом создания военный машины, старались учитывать все возможные маневры и испытания, которые могут выпасть на долю их детища. Да и особой надежды на щиты того времени не делалось, поэтому, многие искатели и контрабандисты тратили огромные средства на восстановление и модернизацию старых моделей кораблей. При обычных взлетах, посадках, ускорениях и даже поворотах все принимает на себя щит, а система гашения инерции оставляет корабль внутри невредимым, но при сверхперегрузках, связанных с таким пилотированием, как у Лимеса, превышаются все доступные ресурсы систем гашения инерции.

— Противник в двух километрах. Какой план?

— Найди крупный город, как можно ближе к заводу.

— Есть такой, в пяти километрах от цели и в двенадцати от нас.

— Веди, и подготовь соединение по универсальному разъему.

Лимес отдал управление бортовому компьютеру, отстегнулся и спешно перешел в грузовой отсек. Найдя в оборудовании жидкий универсальный разъем, начал внимательно изучать корпус защитного контейнера со светлой материей.

— Ты что задумал? — со странным беспокойством спросил бортовой компьютер.

— Хочу снизить гравитационный барьер. Только надо найти хоть какой-нибудь вход.

— Просто прилепи на корпус, он весь из адаптируемого материала.

— Спасибо, — ответил Лимес и с силой налепил универсальный вход на корпус.

Пока компьютер, занятый полетом, производил взлом системы безопасности контейнера, Лимес цеплял универсальные захваты к контейнеру.

— Я смогла подключиться, могу снизить барьер, только пока не понимаю зачем тебе гравитационный колодец посреди корабля, да еще и во время погони.

— Отдай мне управление, открой грузовой отсек, ослабь троса и просто наслаждайся безудержным весельем моих красивых, хотя и безумных маневров.

Грузовой отсек начал шумно открываться, силовой экран между кабиной и грузом защищал Лимеса от внешнего воздействия. Истребитель начал сбавлять ход и разрыв между преследователями начал стремительно сокращаться, однако корабль влетел в город. Лимес слегка задрал нос и контейнер начал со скрипом выезжать наружу. Когда тот повис на тросах, пилот выровнял корабль и повел машину как можно ближе к поверхности Земли.

— Снижай гравитационный барьер на одну тысячную, — скомандовал Лимес.

Истребители противника уже начали вести огонь на поражение, когда гравитационный колодец груза резко потянул на себя окружающее пространство. Лимес выжал все возможные мощности из двигателей, чтобы сохранить скорость. Все материальное пространство начало притягиваться к точке искаженной гравитации. В несколько секунд контейнер начал притягивать все предметы, от брошенного мусора до стен и перекрытий первых этажей, высоких бетонных многоэтажек. Только высокая скорость не позволяла всему этому хаосу обрушиться на контейнер. Истребители противника оказались в тисках из железобетонных конструкций. И никакие щиты не помогут выдержать такой перегрузки.

— Все, возвращай барьер.

Все прекратилось так же быстро, как началось, истребитель резко начал набирать скорость и Лимес просто не успел совершить маневр уклонения, протаранив боковую стену многоподъездного ранее жилого дома. Несмотря на все попытки снизить скорость с помощью технических возможностей корабля, инерции все равно хватило, чтобы снести с десяток стен и перекрытий. Истребитель оказался через два подъезда от края здания на третьем этаже, влетев в дом на девятом. Лимес вцепился в кресло, и еще несколько секунд сидел в полном напряжении.

— Контейнер успели затянуть обратно? — сквозь зубы спросил Лимес.

— Контейнер со светлой материей был успешно возвращен на место, — медленно ответил бортовой компьютер, — щиты на девятнадцати процентах. Скажи, ты просто не заметил эту стену, или это специальный маневр такой, чтобы скрыться от преследователей?

Только Лимес набрал в легкие воздух для ответа, как на здание обрушились плазменные планетарные торпеды. Бомбардировка превратила верхнюю часть здания в пыль, три этажа бетона кирпича и стальной арматуры превратились в песок, щебень и капли расплавленного металла. Средняя часть здания разлетелась по кварталу от взрывной волны более крупными останками человеческого гения в строительстве. И только нижние четыре этажа просто сложились в пустоту квартир, поддавшись гравитации планеты, заодно укрыв истребитель бетонным куполом.

— Кажется, провели орбитальную бомбардировку, — нарушил молчание бортовой компьютер.

— Что по щитам?

— Девять процентов.

— Отключи все вспомогательные системы, держи щит на минимуме, надо опустить планку до пяти киловатт, так они не смогут с орбиты определить, что мы уцелели.

— Начинаю снижение энергопотребления и генерации. До захода солнца два часа.

— Отлично, надо готовиться к выходу. Что по окружающему пространству?

— Для сканирования мало энергии, но по последним показаниям датчиков есть небольшой проход от нижнего технического люка, но вот можно ли через него выбраться на поверхность, неизвестно.

— Ладно, я пока перекушу и подготовлюсь, а как только наступит ночь, попробую добраться до завода и раздобыть несколько ячеек.

Лимес довольно проворно, почти в полной темноте, пробрался в промежуточный коридор к грузовому отсеку. Там извлек свои запасы продовольствия и быстро приговорил часть. После начался самый интересный процесс подготовки к выходу в пространство после бомбежки на мертвой планете. Можно использовать различные современные экраны, которые просто покрывают тело силовым щитом, способным защитить от пыли и от радиации. Однако Лимес прекрасно знал, что подобные системы имеют сильную электромагнитную составляющую, не защищают от физических угроз и создают отчетливый след на сканерах. Старый добрый военный защитный костюм тактического назначения, честно присвоенный во время второй галактической войны с крейсера корпорации.

Сапоги, комбинезон, куртка, перчатки, ворот, шлем без лицевого стекла и отдельный тактический экран. Все детали костюма соединялись при надевании на тело самостоятельно, с помощью молекулярных магнитов, на любое удобное место крепился терминал, который производил анатомическую подгонку, и весь костюм, кроме экрана, садился по анатомии оператора. Заряда кристаллических аккумуляторов хватит более чем на двое суток, плюс в этой модели встроена система самозаряда, за счет статического электричества. При активном движении можно протянуть еще сутки сверху. Оставался еще час ожидания.

Костюм обладал системой терморегуляции, отводом всех видов жидкости и не только. Человек в подобном оборудовании может выполнять любые задачи от ремонта и разведки, до прямых боевых действий в условиях, не пригодных для жизни. Лимес дополнительно установил несколько фильтров, систему добавки кислорода, на случай совсем загрязненного воздуха, электромагнитноионый рассеиватель, для маскировки сигналов и магнитных полей костюма.

Любимыми игрушками нашего искателя были различные железные накладки, когти на предплечьях, стальные набойки на перчатках и носки сапог, клинок на бедре с магнитным креплением к кисти, и другие различные мелочи, на всякий случай. Каждое дополнение было необходимо внести в терминал. После всех работ по оснащению костюма, Лимес синхронизировал терминал с тактическим экраном, выбрал интерфейс собственного составления и приготовился выходить.

— Открывай, — скомандовал капитан.

Кресло пилота максимально сложилось и исчезло в боковой панели, на его месте открылся технический люк, несколько слоев корабля, сместившись, открыли проход, достаточный для одного человека.

— Удачи, мой капитан. Я не смогу держать связь более десяти метров из-за экономии энергии.

— Понял тебя. Не светись и по возможности стань еще менее заметной.

Лимес немного неуклюже, не привыкнув еще к костюму, выбрался из корабля под его дном. Эхолокатор показывал небольшой, но достаточный туннель выхода из здания. Пройдя, а точнее проползши по нему, Лимес оказался в, чудом уцелевшем, подъезде на первом этаже.

Заложенный навигатор вел в центр города к реке. К обозначенным пяти километрам от города добавлялись еще пару километров по городу. Путь к реке был не сложный, широкая улица привела на уже сильно подмытую неконтролируемой людьми рекой набережную. Оглядев местность, Лимес заметил мост, уже рухнувший посередине из-за отсутствия должного ухода. Однако другого способа перебраться на другой берег просто не было. Все лодки давно ушли на дно или были унесены течением. Уже около входа на мост пилот заметил вошедший в атмосферу десантный корабль, который пошел на посадку в непосредственной близости от разрушенного дома.

«Если я сейчас отправлюсь на завод, то есть вероятность, что корабль найдут и потом устроят мне ловушку. Связи нет, и результаты их поисков мне не узнать. Плюс, вести бой с топливными элементами не самая лучшая затея. Но, если я сейчас вернусь и устрою им погром, то они могут поднять тревогу и точно прилетит подмога, тогда плакал мой план по срезанию углов в этом путешествии»…

Тяжело вздохнув, поправив тактический шлем, Лимес продолжил идти по разваливающемуся мосту. Детали в основном держали его вес довольно уверенно, но в некоторый местах был слышен скрип, заставляющий его становиться более осторожным и внимательным. По мере приближения к разрыву моста, таких движений становилось все больше. Высмотрев самое короткое расстояние между уцелевшими частями моста, искатель осторожно приблизился к краю. Встроенная лебедка была рассчитана на пятьдесят метров и вполне могла выдержать полет через реку, но вот в крепости висящих остатков моста явно можно было усомниться. Взгляд Лимеса привлекла часть металлической периллы, имеющая несколько опорных перекрестий, довольно крепкого вида. Прицелившись, он заставил магнитный ускоритель с высокой скоростью и уверенным хлопком разрывающегося воздуха выпустить сложенный крюк в металлическую опору. Крюк пробил сталь и, раскрывшись, крепко зацепился за нее. Теперь оставалось только довериться своим инстинктам и перемахнуть на ту сторону моста.

Разбег, отрыв, полет, край, скрип метала, контакт с поверхностью, свист пролетающей опоры. Молниеносная реакция и, уже почти в полном натяжении, трос был отстрелен и полетел вместе с оторвавшейся опорой в реку. Весь шум поглотил сильный ветер, который, не переставая, дул по планете. Разница температур днем и ночью была настолько высокая, что атмосфера беспощадно неслась по бескрайним просторам мертвой планеты. В секунду способ перебраться обратно был добровольно отправлен на дно реки. Теперь только на завод.

Путь почти в шесть километров прошел спокойно, следов пребывания животных не было и в помине, ветер был боковой и не мешал двигаться вперед. Опасность была только в полном отсутствии навигационных ориентиров, компас почти не работал, звезд не было видно и только направление ветра всегда вслед за солнцем. Часа полтора Лимес шел, абсолютно уверенный в правильности выбранного направления, но потом с каждой минутой в нем начали расти сомнения. И вот, он резко остановился перед огромной упавшей набок вывеской. Понять остатки слов на незнакомом языке было совершенно не просто, но символы радиоактивной опасности и убежища были в ходу до сих пор. Искатель пошел согласно указателю стрелки, и оказался у входа в бомбоубежище, а за ним стояли развалины огромного технического сооружения. Интуиция подсказывала, что он на месте.