Бесплатный фрагмент - Время как призвание

Вре­мя — бес­ко­неч­ное дви­жение,

Без еди­ного мо­мен­та по­коя…

Книга первая. ДЕК­ЛАССАНТ

Часть первая. преступник

1

Ме­ня зо­вут Лорн Фракт. Я хро­но-скреп­пер. Эта­кий вре­мен­ной бу­риль­щик. Я мо­гу ви­деть бу­дущее, все­го на нес­коль­ко ми­нут впе­ред, но это­го дос­та­точ­но для то­го, что­бы из­ме­нить ли­нии прош­ло­го и судь­бы.

Та­ких как я, еди­ницы на мил­ли­ард, но мы су­щес­тву­ем. И на­ша жизнь да­леко не са­хар. Вы толь­ко пред­ставь­те се­бе, что нам нуж­но еже­секун­дно кон­тро­лиро­вать свой мозг, ина­че ви­дения бу­дуще­го под­чи­нят его се­бе и ли­шат нас нас­то­яще­го.

Что еще ска­зать о се­бе? Ну, не знаю! С ви­ду я са­мый обыч­ный че­ловек, чуть вы­ше сред­не­го рос­та. У ме­ня тем­но-каш­та­новые во­лосы, зе­леные гла­за и кур­но­сый нос. В тол­пе на ме­ня вряд ли кто об­ра­тит вни­мание.

Дру­гое де­ло Год­ли Нотт, это моя под­ру­га. Она зна­ет о мо­их спо­соб­ностях, но это на­ша об­щая тай­на.

Вот она кра­сави­ца! Фи­гур­ка, при ви­де ко­торой за­мира­ет ды­хание, длин­ные но­ги от ушей, гру­ди чет­верто­го раз­ме­ра, ко­торые, ка­жет­ся, хо­тят вып­рыгнуть из под коф­точки на сво­боду. И во­лосы, тем­ные, шел­ко­вис­тые, в них хо­чет­ся за­рыть­ся ли­цом и вды­хать их ча­ру­ющий аро­мат. Вот на нее ог­ля­дыва­ет­ся каж­дый встреч­ный муж­чи­на, будь то зем­ля­нин или жи­тель ми­ров кон­фе­дера­ции.

* * *

Мы с Год­ли жи­ли на ок­ра­ине ог­ромно­го кон­гло­мера­та Вос­точный, рас­тя­нув­ше­гося по все­му по­бережью Бал­тий­ско­го мо­ря от быв­шей Гер­ма­нии до за­пад­ных об­ластей Рос­сии.

Сни­мали ман­сарду в ком­му­не мес­тных хип­пи, хо­тя ни­како­го от­но­шения к ним не име­ли. Прос­то нам нра­вилась их раз­ме­рен­ная, спо­кой­ная жизнь и от­но­шение к собс­твен­ности.

Сов­сем не­дале­ко от по­селе­ния, в скры­той от лю­бопыт­ных глаз кра­теро­подоб­ной ни­зине, раз­местил­ся са­мый боль­шой на пла­нете кос­модром «Га­гарин», наз­ванный так в честь пер­во­го зем­но­го кос­мо­нав­та.

Поз­дни­ми ве­чера­ми, ког­да мы си­дели на ве­ран­де за ча­шеч­кой чая или ко­фе, пе­ред на­ми от­кры­валась фан­тасти­чес­кая па­нора­ма. Ка­залось, пря­мо из под зем­ли, в тем­ное звез­дное не­бо зо­лоты­ми ко­мета­ми ус­трем­ля­лись кос­ми­чес­кие ко­раб­ли. Они рас­цве­тали фан­тасти­чес­ки­ми цве­тами, пос­те­пен­но та­яли в вы­си и, прев­ра­ща­ясь в ма­лень­кие точ­ки, рас­тво­рялись сре­ди звезд.

А еще, два ра­за в не­делю, по втор­ни­кам и пят­ни­цам, жизнь в ок­рес­тнос­тях ком­му­ны на­чина­ла све­тить­ся все­ми цве­тами ра­дуги и ко­жи, на ок­рес­тных улоч­ках сто­ял гвалт и хо­хот. Это на «Га­гарин» при­быва­ли ту­рис­ти­чес­кие лай­не­ры с Мар­са и Ве­неры, а иног­да и со спут­ни­ков Юпи­тера.

Тол­пы ту­рис­тов, прой­дя обя­затель­ный ме­дицин­ский ос­мотр и по­лучив свою до­лю при­вивок от зем­ной за­разы, ус­трем­ля­лись в го­род. Это бы­ло вре­мя, ког­да ули­цы го­рода, ма­гази­ны и ка­фе бы­ли от­да­ны им на «раз­граб­ле­ние». Это бы­ли дни, ког­да мож­но бы­ло за час раз­бо­гатеть и, про­вес­ти па­ру не­дель, вку­шая все ра­дос­ти праз­дно­го без­делья.

Для ме­ня с Гол­ди это бы­ло вре­мя вос­поль­зо­вать­ся мо­ими спо­соб­ностя­ми и то­же под­пра­вить ис­то­щив­ший­ся бюд­жет.

* * *

Этот ту­рист ни­чем осо­бен­ным не вы­делял­ся из об­щей тол­пы. Был одет в свет­лый и лег­кий ква­зи-кос­тюм. На его ко­ротень­ких нож­ках удоб­но си­дели мод­ные бе­жевые мо­каси­ны, а на боль­шой круг­лой го­лове при­мос­ти­лась ши­рокая, ра­зук­ра­шен­ная цве­тами па­нама. В ру­ке у не­го, на тол­стом шнур­ке, бол­та­лась свет­ло-бе­жевая сум­ка-ко­шелек с элек­трон­ной зас­тежкой из жел­то­го ме­тал­ла.

Он ку­рил тос­тую га­вай­скую си­гару, но ни с кем не под­держи­вал раз­го­вора, а тех, кто прис­та­вал к не­му с воп­ро­сами, веж­ли­во, но нас­той­чи­во от­прав­лял вос­во­яси.

Из кар­ма­на прос­торных брюк, на нес­коль­ко дюй­мов, све­шива­лась тол­стая зо­лотая це­поч­ка, от до­рого­го ан­тиквар­но­го хро­номет­ра, ко­торый он пе­ри­оди­чес­ки дос­та­вал, а от­крыв, за­дум­чи­во смот­рел на ци­фер­блат. Ту­рист яв­но ко­го-то ждал.

* * *

Мы с Гол­ди, вы­делив его для се­бя из тол­пы, мед­ленно шли в об­щем по­токе, ста­ра­ясь не упус­кать ни на секунду из ви­да.

Ту­рист свер­нул на без­людную улоч­ку и ос­та­новил­ся, рас­смат­ри­вая ок­рес­тные до­ма. Мы сто­яли нев­да­леке, ук­рывшись за раз­ве­сис­той сек­вой­ей, пол­ностью не­види­мые для наб­лю­да­емо­го объ­ек­та.

Он дос­тал пла­ток вы­тер вспо­тев­шие ли­цо и шею, а вспо­теть бы­ло от че­го, тер­мо­метр на го­род­ской ра­туше по­казы­вал бо­лее трид­ца­ти гра­дусов по Цель­сию и это в те­ни, по­том поп­ра­вил во­рот­ник ру­баш­ки и дос­тал из кар­ма­на брюк, нет не свои ан­тиквар­ные ча­сы, а впол­не сов­ре­мен­ный ком­му­ника­тор.

И тут мы впер­вые ус­лы­шали его го­лос низ­кий, хрип­ло­ватый и нес­коль­ко раз­дра­жен­ный.

— Сенд, это Кламп! Дол­го я еще бу­ду ра­зыс­ки­вать ва­шу ха­лупу?

От­ве­та Сен­да мы, ес­тес­твен­но, не мог­ли уз­нать, но су­дя по по­веде­нию ту­рис­та, тот под­робно объяснил ему ку­да даль­ше ид­ти. И он, так­же нес­пешно от­пра­вил­ся вниз по ули­це, ни ра­зу не обер­нувшись. Иног­да под­би­вая нос­ком мо­касин, по­пада­ющи­еся по до­роге ка­муш­ки.

* * *

Я и Гол­ди шли за ту­рис­том при­мер­но в ста мет­рах. Со­вер­шенно не ин­те­ресу­ясь им. Ка­залось, мы бы­ли за­няты толь­ко друг дру­гом. Мы об­ни­мались, объ­ятия всег­да за­кан­чи­вались по­целу­ями и еще бо­лее тес­ны­ми объ­ять­ями. Иног­да мы прос­то шли, взяв­шись за ру­ки и смот­ря в гла­за, друг дру­гу, что-то сме­ясь го­вори­ли. Мы походили на двух влюбленных, праздно прогуливающихся по городу. Эх, ес­ли бы ту­рист мог ус­лы­шать на­ши раз­го­воры!

Из ми­нут­но­го об­ще­ния ту­рис­та по ком­му­ника­тору мы у­яс­ни­ли для се­бя, что на­шу жер­тву зо­вут Клам­пом. Так вот, Кламп, на­конец, на­шел дом, ко­торый так нас­той­чи­во ис­кал и, по­дой­дя к две­ри, по­вер­нул руч­ку…

Это ока­залась не­боль­шая ан­тиквар­ная лав­ка, за­нимав­шая весь пер­вый этаж дву­хэтаж­но­го особ­ня­ка. Но­вость в прин­ци­пе бы­ла от­личной, в та­ких ла­воч­ках очень ред­ко при­нима­ли в оп­ла­те меж­пла­нет­ные кар­ты, обыч­но мес­тные старь­ев­щи­ки или ес­ли хо­тите ан­тиква­ры, жи­ли по-ста­рин­ке, пред­по­читая до­рогу­щему элек­трон­но­му тер­ми­налу обыч­ный кас­со­вый ап­па­рат. Это помогало им легко скрывать часть доходов и уходить от налогов.

Ко­роче, ту­рист рас­тво­рил­ся в двер­ном про­еме. А я вклю­чил свой би­оло­гичес­кий тай­мер. Он ме­ня ни­ког­да еще не под­во­дил. И раз­бу­ди ме­ня хоть сре­ди глу­бокой но­чи, я без за­пин­ки на­зову вам вре­мя, вплоть до пя­той циф­ры пос­ле за­пятой.

— На­чинай ми­лый, — Гол­ди неж­но об­ня­ла ме­ня и по­цело­вала в гу­бы.

Мы ос­та­нови­лись не­пода­леку от ан­тиквар­ной лав­ки, и при­сели в те­нек от трех раскидистых яб­лонь. Я прис­ло­нил­ся го­ловой к де­реву и зак­рыл гла­за.

2

Я от­крыл дверь в лав­ку и во­шел в не­боль­шую ком­натку, тус­кло ос­ве­щен­ную од­ной единс­твен­ной лам­почкой, по-ста­рин­ке, сви­сав­шей на про­воде с по­тол­ка. Здесь по­сети­тели в дож­дли­вую по­году мог­ли ос­та­вить свои зон­ти­ки и пла­щи, для это­го на сте­не бы­ло нес­коль­ко ак­ку­рат­ных де­ревян­ных ве­шалок, а в уг­лу сто­яли ан­глий­ские под­став­ки под зон­ти­ки. Ка­мин с из­разцо­вой плит­кой до­пол­нял скуд­ный ин­терь­ер.

Мяг­кий ко­вер из по­рис­той тка­ни, впи­тыва­ющей вла­гу, пок­ры­вал все по­меще­ние, за­кан­чи­ва­ясь око­ло раз­движ­ной стек­лянной две­ри, ве­дущей в тор­го­вый зал.

За дверью, как в мо­лоч­ном ту­мане, прос­матри­вались две фи­гуры ве­дущие ожив­ленный раз­го­вор. Они раз­ма­хива­ли ру­ками, по­казы­вая то на то­вар, лежащий на прилавке, то друг на дру­га и, не­сог­ласно ки­вали го­лова­ми.

Я от­крыл дверь, встал сза­ди про­дав­ца с по­купа­телем и вни­матель­но ос­мотрел лав­ку. А по­том, прис­ло­нив­шись к сте­не, прос­то наб­лю­дал за про­ис­хо­дящим… Ме­ня сов­сем не ин­те­ресо­вал их раз­го­вор, я сле­дил за их дей­стви­ями, что­бы за­фик­си­ровать в па­мяти каж­дую ма­ло-маль­ски зна­чимую де­таль и син­хро­низи­ровать бу­дущее с нас­то­ящим.

Вот Сенд про­шел за низ­кий при­лавок пок­ры­тый зе­леным сук­ном. И по­ложил на не­го пред­мет ожив­ленно­го спо­ра, ма­лень­кий, по­зеле­нев­ший от вре­мени мед­ный пор­тси­гар. Он сог­ласно кив­нул го­ловой, пос­ле от­крыл кас­со­вый ап­па­рат, на­жав на кноп­ку под при­лав­ком и вы­бил, до­воль­но­му сдел­кой Клам­пу, чек.

Ту­рист снял с ру­ки ко­шелек, рас­стег­нул его и по­ложил на стой­ку, дос­тал нес­коль­ко ку­пюр и про­тянул их ан­тиква­ру. Я ус­пел за­метить в зе­ве ко­шель­ка со­лид­ную пач­ку крас­ных и си­них кре­дитов.

Сенд пос­ту­чал деньками о стой­ку и по­ложил в ящик сто­ла под кас­со­вым ап­па­ратом.

— По­дож­ди­те, я вы­пишу соп­ро­води­тель­ный чек для та­мож­ни, — Ан­тиквар быс­тро ныр­нул в ед­ва за­мет­ную двер­цу в сте­не за при­лав­ком.

Кламп сог­ласно кив­нул и, ос­та­вив чек с ко­шель­ком на при­лав­ке, по­дошел к ок­ну, вы­ходя­щему во двор.

Ко­шелек, как крас­ная тряп­ка торреодора на кор­ри­де дрязнящая быка, жег мой мозг, рав­но­мер­но от­счи­тыва­ющий вре­мя и по­секун­дно оце­нивая си­ту­ацию. Тай­мер в мо­ей голове за­фик­си­ровал каж­дое дви­жение, каж­дую де­таль бу­дущей сдел­ки. Оп­ре­делил мо­мент вре­мени, ког­да ко­шелек са­мое дли­тель­ное вре­мя ос­та­вал­ся без прис­мотра, а вход­ная дверь вне по­ля зре­ния ту­рис­та и ан­тиква­ра.

* * *

Я вздрог­нул и оч­нулся, как и был, прис­ло­нив­шись го­ловой к де­реву. Как всег­да пос­ле прыж­ка в бу­дущее нем­но­го по­бали­вала го­лова, а пе­ред гла­зами сто­яла по­луп­розрач­ная пе­лена.

Встрях­нув го­ловой, я пос­мотрел на се­кун­до­мер. Пос­ле мо­ей от­ключ­ки прош­ло все­го пять ми­нут. Мозг быс­тро про­из­вел все нуж­ные вы­чис­ле­ния. Я встал и вмес­те с Гол­ди по­дошел к две­ри.

Се­кун­до­мер мер­но от­счи­тывал се­кун­ды, ког­да прош­ло три ми­нуты и пят­надцать се­кунд, мы ти­хо от­кры­ли дверь и вош­ли внутрь.

В этот мо­мент Сенд по­ложил на при­лавок пор­тси­гар.

Еще двад­цать пять се­кунд. Они тя­нулись для нас веч­ностью. Ка­залось, стрел­ка хро­номет­ра не пе­рес­ка­кива­ла, а мед­ленно плы­ла от от­метки к от­метке.

Кламп по­ложил бу­маж­ник и дос­тал ку­пюры.

Пять, де­сять, трид­цать, со­рок пять… се­кун­ды гро­хотом об­ру­шива­лись на мой мозг.

Ан­тиквар от­крыл дверь и ис­чез в ком­натке за сте­ной. Ту­рист от­вернул­ся от при­лав­ка и по­дошел к ок­ну.

Три. Сте­ной об­ру­шились на мою го­лову.

— По­ра, — шеп­нул я на ухо Гол­ди.

* * *

Гол­ди по мо­ему сиг­на­лу ти­хонь­ко от­кры­ла стек­лянную дверь и вош­ла в лав­ку. Эм­ми­тер в ее ухе чет­ко от­сле­живал мои ко­ман­ды и нап­равлял ее. Она ос­то­рож­но прик­ры­ла дверь и за­мер­ла у вхо­да, скры­тая от ту­рис­та не­боль­шим стен­ным выс­ту­пом.

Я смот­рел на ее раз­мы­тую спи­ну за дверью, а мой мозг от­счи­тывал мгно­вения.

— Прой­ди три ша­га к при­лав­ку.

Гол­ди сто­яла те­перь пос­ре­дине по­меще­ния, как мне ка­залось, ос­ве­щен­ная приз­рачным, по­тус­то­рон­ним све­том.

— Еще два ша­га и зам­ри!

По­луша­рия мо­его моз­га, ка­залось, рас­ка­лились до­бела и жгли сквозь че­реп ко­жу.

— Еще шаг и возь­ми ко­шелек с при­лав­ка.

Гол­ди в точ­ности вы­пол­ни­ла мое ука­зание. Те­перь ко­шелек, рас­ка­лен­ным кам­нем, ле­жал у нее в ру­ке, сжи­гая все мои мыс­ли.

— Не то­ропись! Раз­вернись ли­цом к две­ри.

В этот мо­мент Кламп ото­шел от ок­на и стал со­зер­цать кар­ти­ны, раз­ве­шан­ные на сте­нах.

— Гол­ди, сде­лай два ша­га к две­ри. Стой!

Я во все гла­за смот­рел на приб­ли­жа­ющий­ся раз­мы­тый си­лу­эт. И мо­лил Бо­га, что­бы Гол­ди слу­чай­но не на­дела­ла шу­ма.

— Еще два ша­га.

До две­ри ос­та­вал­ся все­го один пос­ледний шаг. Кламп в это вре­мя сно­ва дос­тал пла­ток и вы­тер лоб. В лав­ке не бы­ло кон­ди­ци­оне­ра и, нес­мотря на ра­бота­ющий под по­тол­ком вен­ти­лятор, бы­ло душ­но. С Гол­ди пот то­же тек ручь­ями, и я ощу­щал это поч­ти фи­зичес­ки, сос­тавляя в этот мо­мент с ней од­но це­лое.

— Еще шаг и мед­ленно от­кры­вай дверь.

Че­рез мгно­вение Гол­ди ока­залась в мо­их объ­яти­ях, а бу­маж­ник в хол­що­вой сет­ке, пре­дус­мотри­тель­но из­вле­чен­ной из мо­его кар­ма­на. Дверь бес­шумно зак­ры­лась.

Мы не то­ропясь выш­ли на улич­ный зной и нес­пешной по­ход­кой, об­нявшись, пош­ли по пус­тынной ули­це.

Крик ту­рис­та дог­нал нас, ког­да мы свер­ну­ли за угол и выш­ли на ожив­ленный буль­вар.

3

Ког­да мы с Гол­ди пе­рес­чи­тали наш улов. Нам ста­ло страш­но. Та­ких круп­ных де­нег мы ни­ког­да не дер­жа­ли в ру­ках, да­же пред­ста­вить се­бе не мог­ли, что ког­да-ни­будь та­кая сум­ма по­падет в на­ши кар­ма­ны.

В пер­вом от­де­лении, из ко­торо­го ту­рист рас­пла­чивал­ся с ан­тиква­ром, на­ходи­лось око­ло трех с по­лови­ной ты­сяч кре­дитов, сум­ма не ма­лая, но впол­не ук­ла­дыва­юща­яся в на­ши умы. А вот вто­рое от­де­ление…

То, что от­кры­лось на­шему взгля­ду, сна­чала по­вер­гло в шок, по­том бро­сило в пот и жар.

Я ос­то­рож­но дос­тал тон­кие зо­лотис­тые ку­пюры с изоб­ра­жени­ем звез­до­лета ус­трем­ля­юще­гося к звез­дам, от­ли­ва­ющие под ноч­ни­ком ли­ловым, и пе­рес­чи­тал их. Двад­цать штук! Каж­дая по сто ты­сяч кре­дитов! Два мил­ли­она меж­пла­нет­ных кре­дитов!

Це­лое сос­то­яние. С та­кими день­га­ми мож­но бы­ло стать при­лич­ны­ми рантье и без­дель­ни­чать всю ос­тавшу­юся жизнь, пос­вя­тив ее пу­тешес­тви­ям.

Вот толь­ко предъ­явить та­кие день­ги без под­твержде­ния их про­ис­хожде­ния, не по­пав под кол­пак меж­ду­народ­ных и межпланетных спец­служб, бы­ло прак­ти­чес­ки не­воз­можно.

Но что еще ху­же та­кую ог­ромную сум­му бу­дут ис­кать. И ис­кать дол­го, нуд­но и це­ленап­равлен­но. Сна­чала они пе­рет­ря­сут мес­тную шпа­ну и кар­манни­ков и ког­да пой­мут, что это не их рук де­ло, при­мут­ся за по­ис­ки всерь­ез.

И пер­вое мес­то, ку­да они су­нут свой вез­де­сущий нос, это ком­му­на хип­пи.

* * *

Нам на­до бы­ло ва­лить! Ва­лить от­сю­да, не мед­ля ни ми­нуты. Че­рез па­ру дней, ког­да по­лиция и спец­служ­бы, на­конец, по­чесав за­тыл­ки, при­дут к вы­воду, что на­до про­верить всех убыв­ших в от­ре­зок вре­мени с мо­мен­та ог­рабле­ния и по сию ми­нуту. Мы с Гол­ди дол­жны быть да­леко от­сю­да, вне по­ля их зре­ния.

По­ка Гол­ди со­бира­ла на­ши нем­но­гочис­ленные ве­щи, на­бивая ими две сум­ки, я быс­трень­ко оку­нул­ся в бу­дущее на де­сять ми­нут, это мой се­год­няшний мак­си­мум.

Ос­мотрел сад око­ло на­шего до­ма и близ­ле­жащие ок­рес­тнос­ти и, не об­на­ружив ни­чего кри­миналь­но­го, вер­нулся на­зад.

Нем­но­го бес­по­ко­или толь­ко две со­сед­ки, мир­но бол­та­ющие у во­рот ком­му­ны. Они мог­ли так прос­то­ять и пол­но­чи. А нам нуж­но бы­ло прос­ко­чить ни­кем не­ заме­чен­ны­ми.

Я от­крыл гла­за, Гол­ди сто­яла ря­дом со мной с дву­мя сум­ка­ми в ру­ках. Я взял день­ги, круп­ные ку­пюры за­сунул в по­тай­ной кар­ман вет­ровки, а ме­лочь бро­сил в кар­ман брюк.

Пос­ледний раз, оки­нув взгля­дом наш гос­тепри­им­ный дом, дав­ший нам при­ют на дол­гие че­тыре ме­сяца, мы дву­мя се­рыми те­нями сколь­зну­ли в тем­но­ту и не­из­вес­тность.

* * *

Чес­тно го­воря, что де­лать даль­ше мы не зна­ли. Для на­чала нуж­но бы­ло как мож­но даль­ше уй­ти от до­ма. Все а­эро­пор­ты и вок­за­лы кон­ти­нен­таль­ной воз­душки уже дав­но пол­ны по­лици­ей. Каж­до­го отъ­ез­жа­юще­го бу­дут тряс­ти как яб­ло­ню. Пусть да­же не­закон­но, но с прис­трас­ти­ем. За­кон в бли­жай­шие дни ни­кого из пра­витель­ства ин­те­ресо­вать не бу­дет. И тут да­же мои сверх­спо­соб­ности мо­гут слу­чай­но под­вести. Так что мы ре­шили не рис­ко­вать.

Мы мед­ленно прод­ви­гались по спя­щему го­роду, лов­ко из­бе­гая во­ен­ных пат­ру­лей. В эту ночь мне приш­лось сов­сем не слад­ко. Каж­дые пять ми­нут я со­вер­шал не­боль­шое пу­тешес­твие и про­мони­торив бу­дущий мар­шрут, вмес­те с Гол­ди пус­кался в до­рогу, из­бе­гая от­кры­тых и яр­ко ос­ве­щен­ных прос­транств. Я не про­видец, в пря­мом смыс­ле это­го сло­ва, и нас впол­не мог уви­деть слу­чай­ный наб­лю­датель. Ведь бу­дущее это не пря­мая ли­ния оно очень слож­но, не­од­но­род­но, пол­но па­радок­сов и все­воз­можных до­пуще­ний. По­тому-то его и мож­но из­ме­нять.

К ут­ру со­вер­шив нес­коль­ко де­сят­ков пог­ру­жений, мы с Гол­ди, на­конец, доб­ра­лись до уз­кой ле­сопо­лосы, раз­де­ляв­шей рай­оны кон­гло­мера­та Вос­точный.

* * *

Мне нуж­но бы­ло от­дохнуть. Пос­пать хо­тя бы па­ру-трой­ку ча­сов. Го­лова прос­то рас­ка­лыва­лась, моз­ги, ка­залось, сжа­лись до раз­ме­ров го­роши­ны и не мог­ли пло­дот­ворно сот­рудни­чать с ос­таль­ным те­лом.

Прой­дя ша­гов двес­ти внутрь мо­гуче­го лис­твен­но­го ле­са, ког­да за де­ревь­ями скры­лись кры­ши пос­ледних до­мов, я обес­си­лен­но опус­тился на мяг­кий мох с кус­ти­ками ве­рес­ка и мгно­вен­но зас­нул.

Мне сни­лось, как мы с Гол­ди идем ка­кими-то приз­рачны­ми, мок­ры­ми тон­не­лями, сте­ны ко­торых пок­ры­ты гро­мад­ны­ми слиз­ня­ками, тя­нущи­ми к нам не то свои хо­бот­ки, не то лап­ки. По­том слиз­ня­ки по­чему-то прев­ра­тились в ор­ду ма­лень­ких ору­щих во всю глот­ку ту­рис­тов, ко­торые пог­на­лись за на­ми, шле­пая мо­каси­нами по лу­жам…

Мой мозг мед­ленно вос­ста­нав­ли­вал­ся, вы­пус­тив на­ружу все за­та­ив­ши­еся во мне стра­хи. Ни­кем не кон­тро­лиру­емый, он мстил мне за мои ноч­ные из­де­ватель­ства над ним.

* * *

Ког­да я прос­нулся, сол­нце уже сто­яло в зе­ните, но лес­ная тень и сы­рость не да­вали жа­ре про­бить­ся к нам с Гол­ди.

Моя под­ру­га то­же нем­но­го от­дохну­ла, но ког­да я прос­нулся, она уже бы­ла на но­гах и рас­па­ковы­вала сум­ку, в ко­торую, да­же вче­ра со­бира­ясь впо­пыхах, не за­была по­ложить па­ру бу­тылок с во­дой и бу­тер­бро­ды.

Вот за что я люб­лю Гол­ди — она ни­ког­да не те­ря­ет са­мо­об­ла­дания. Там, где я в пов­седнев­ной жиз­ни мо­гу оши­бить­ся, она поп­ра­вит ме­ня и сде­ла­ет все как на­до.

Мы с Гол­ди от­личная па­роч­ка. Сов­ре­мен­ные Бон­ни и Клайд, толь­ко не кро­вожад­ные и без пис­то­летов в кар­ма­нах.

Пе­реку­сив па­роч­кой бу­тер­бро­дов с сы­ром и ры­бой, за­пив наш обед прох­ладной во­дой, мы с Гол­ди об­ня­лись, и при­лег­ли на мох, рас­смат­ри­вая оди­ноч­ные об­ла­ка, мед­ленно плы­вущие по не­бу.

Вот так, ни­чего не де­лая с Гол­ди мож­но бы­ло про­лежать веч­ность, но на­ши проб­ле­мы, к нес­частью, от это­го ни­куда не ис­чезнут и уй­ти от их ре­шения да­же в не­бо не­воз­можно.

И по­тому, по­без­дель­ни­чав еще с де­сяток ми­нут, мы вста­ли, соб­ра­ли наш не­бога­тый скарб и тро­нулись в до­рогу.

4

Ле­сопо­лоса меж­ду рай­оном кос­мо­пор­та и Боль­шим про­мыш­ленным рай­оном, ко­торый тя­нул­ся на сот­ни ки­ломет­ров, бы­ла ши­риной все­го ки­ломет­ра три.

Я и Гол­ди пре­одо­лели это рас­сто­яние, не­тороп­ли­вым ша­гом за час с не­боль­шим. Мы выш­ли на от­кры­тое прос­транс­тво и ос­та­нови­лись. Пе­ред на­ми от­крыл­ся про­из­водс­твен­ный рай­он Вос­точно­го кон­гло­мера­та.

Нет, не по­думай­те, он не ды­мил тру­бами за­водов и фаб­рик в не­бо, этот пе­режи­ток ос­тался в да­леком прош­лом. Ядер­ная энер­ге­тика и тер­мо­ядер­ный син­тез, за­менив­шие уг­ле­водо­роды, сде­лали ат­мосфе­ру Зем­ли девс­твен­но чис­той. Прос­то здесь на мно­гих сот­нях ты­сяч квад­ратных ки­ломет­ров сос­ре­дото­чилось все мо­гущес­тво пла­неты. Это бы­ло сво­его ро­да ее сер­дце. Про­из­водс­тво здесь бы­ло прак­ти­чес­ки бе­зот­ходным, не­кий веч­ный дви­гатель, меч­та ал­хи­миков сред­не­вековья. В ко­тором ком­по­нен­ты од­но­го за­вода, слу­жили топ­ли­вом для дру­гого и так да­лее по це­поч­ке.

Но это все ли­рика. А пе­ред на­ми сто­яла прак­ти­чес­ки не­выпол­ни­мая за­дача, пе­ресечь от­кры­тые пол­тораки­ломет­ра прос­транс­тва до ок­ра­ины рай­она, не­заме­чен­ны­ми. Ждать до ве­чера мы не мог­ли, каж­дая се­кун­да бы­ла на вес зо­лота и мог­ла сто­ить нам сво­боды, а мо­жет и жиз­ни.

* * *

Я от­клю­чил­ся и ныр­нул в бу­дущее.

На опуш­ке ле­са я ог­ля­нул­ся и по­бежал к до­мам, вид­не­ющим­ся в по­луто­ра ки­ломет­рах от ме­ня. Каж­дая се­кун­да от­зы­валась во мне на­батом тре­воги. Мозг фик­си­ровал каж­дую не­ров­ность, каж­дое из­ме­нение ре­аль­нос­ти бу­дуще­го.

На по­лови­не до­роги я нат­кнул­ся на по­лицей­ский пат­руль. Трое в пол­ной эки­пиров­ке, во­ору­жен­ные до зу­бов кон­тро­лиро­вали тро­пин­ку, ве­дущую от ле­са к го­роду. Я за­метил на гру­ди у них при­боры для ноч­но­го ви­дения.

Да. Ви­димо я не­до­оце­нил на­ши доб­лес­тные спец­служ­бы. В этот раз они сра­бота­ли опе­ратив­но и доб­ро­совес­тно.

На­до ис­кать дру­гой путь. Я вер­нулся и рас­ска­зал все Гол­ди. При­кинув, что пат­ру­ли не мо­гут пе­рек­рыть всю зо­ну про­мыш­ленно­го рай­она, мы ре­шили прой­ти еще па­ру ки­ломет­ров в сто­рону и по­пытать счастья там.

* * *

Ны­рок, про­беж­ка, мозг на­каля­ет­ся от под­сче­та ты­сяч ва­ри­ан­тов. Не­уда­ча. Сно­ва пат­руль сте­режет про­ход. Еще один пе­реход, те­перь на пять ки­ломет­ров. Но­ги на­чина­ют ныть от пос­то­ян­но­го бе­га по лес­ным при­гор­кам. А мой мозг пых­тел внут­ри го­ловы как, за­кипев­ший чай­ник. Да так я се­бя и чувс­тво­вал, моя го­лова бы­ла го­това в лю­бой мо­мент ра­зор­вать­ся на ты­сячи ос­колков.

И вот тут они прос­чи­тались! От опуш­ки ле­са до са­мых го­род­ских квар­та­лов зе­лено-го­лубой мас­сой на нес­коль­ко ки­ломет­ров в зем­лю вгрыз­лось озе­ро. Оче­вид­но, ник­то из них и пред­ста­вить не мог, что мы ре­шим­ся одолеть вплавь поч­ти два ки­ломет­ра.

Но мы с Гол­ди пла­вали как ры­бы, как дель­фи­ны и под во­дой мог­ли на­ходить­ся по нес­коль­ко ми­нут. В бук­валь­ном смыс­ле они сде­лали нам цар­ский по­дарок.

Но обо всем этом я уз­нал поз­же. А по­ка мы сто­яли в те­ни де­ревь­ев и ос­матри­вали пляж жел­то­го пес­ка и мел­кую рябь на во­де.

* * *

Я сор­вал по­лую трос­тинку из осо­та, длин­ной око­ло трид­ца­ти сан­ти­мет­ров, и спус­тился на пес­ча­ный пляж. Теп­лый ве­тер об­ду­вал мое го­лое те­ло и тре­пал во­лосы. Одеж­ду я пред­ва­ритель­но снял и спря­тал в сум­ку, ко­торую одел на спи­ну как рюк­зак. Сум­ка бы­ла во­донеп­ро­ница­емой и ве­щам в ней ни­чего не гро­зило.

Я во­шел в во­ду и поп­лыл, раз­ме­рен­ны­ми, рез­ки­ми греб­ка­ми, быс­тро уда­ля­ясь от бе­рега. Проп­лыв мет­ров трис­та я ос­та­новил­ся и ог­ля­дел­ся. На вод­ной гла­ди не бы­ло ни ду­ши.

Я за­фик­си­ровал в па­мяти все мои дей­ствия, мозг син­хро­низи­ровал их во вре­мени и я про­дол­жил путь. Еще триж­ды я вы­ныри­вал и изу­чал этот вре­мен­ной от­ре­зок, но ни ра­зу сиг­нал тре­воги в мо­ем моз­гу не сра­ботал.

Я не спе­ша вы­лез на про­тиво­полож­ный бе­рег. В пят­надца­ти мет­рах от ме­ня сто­яло зда­ние пак­га­уза, рас­кра­шен­ное в праз­днич­ный жел­то-крас­ный цвет.

Я про­шел вдоль сте­ны и свер­нул в уз­кий про­ход, а еще че­рез пят­надцать мет­ров вы­шел на без­людный пус­тырь, ок­ру­жен­ный ка­кими-то дав­но заб­ро­шен­ны­ми не­жилы­ми са­ра­ями…

Я оч­нулся от то­го, что Гол­ди брыз­га­ла мне во­дой в ли­цо.

— Лорн, — она ис­пу­ган­но смот­ре­ла на ме­ня, — ты про­был ТАМ двад­цать пять ми­нут!

Я что-то про­мычал в от­вет. И не­уве­рен­но под­нялся на но­ги.

— Гол­ди, это наш единс­твен­ный шанс.

* * *

Не бу­ду рас­ска­зывать, как мы с Гол­ди пе­реп­лы­вали озе­ро. Все бы­ло буд­нично и спо­кой­но. Спо­кой­но в смыс­ле, что нас ник­то не бес­по­ко­ил. Но сприн­то­вали мы не по дет­ски.

Я, на­де­юсь, что вы уже по­няли, что каж­дое на­ше дей­ствие бы­ло оп­ре­деле­но точ­ным хро­номет­ра­жем, от­ме­чен­ным мною в бу­дущем и се­кун­да в се­кун­ду сов­па­да­ющим с нас­то­ящим. Вот он па­радокс. Се­кун­да в се­кун­ду!

Мы выш­ли на бе­рег и скры­лись в те­ни зда­ния. Быс­тро оде­лись и че­рез нес­коль­ко ми­нут у­же ока­зались на пус­ты­ре. Мой мозг дал от­бой.

Сол­нце кло­нилось к за­кату. Ча­сы по­казы­вали во­семь ве­чера. По­ра бы­ло ис­кать скры­тое мес­то на ночь.

Мы ос­мотре­ли все са­рай­чи­ки и ос­та­нови­ли свой вы­бор на од­ном — са­мом неп­ри­мет­ном, но за­то у­ют­ном внут­ри. Спря­тали ве­щи под со­ломой не­боль­шой скир­дой ле­жащей в уг­лу, а са­ми с удобс­твом ус­тро­ились на­вер­ху. Вды­хая за­пах де­рев­ни, пос­ре­ди ог­ромно­го ме­гапо­лиса.

5

Прос­нулся я пос­ре­ди но­чи от не­понят­но­го бес­по­кой­ства. Я ос­то­рож­но встал, ста­ра­ясь не раз­бу­дить Гол­ди. По­дошел к де­ревян­ной две­ри и, ак­ку­рат­но при­от­крыв ее, вы­шел на­ружу.

Сто­яла ти­хая и­юль­ская по­года. Ог­ромная пол­ная Лу­на ви­села не вы­соко над го­ризон­том, ос­ве­щая все вок­руг блед­но жел­то­ватым све­том. Де­ревья и стро­ения вок­руг от­бра­сыва­ли на зем­лю при­чуд­ли­вые фан­тасма­горич­ные те­ни.

Я прис­ло­нил­ся к двер­но­му ко­сяку.

* * *

Мед­ленно, ак­ку­рат­но сту­пая на тра­ву, я до­шел до сте­ны пак­га­уза и выг­ля­нул в про­ход, ве­дущий к озе­ру. Ти­шина, ни­кого. Толь­ко се­рая кры­са стре­лой прос­коль­зну­ла из кус­тов в ма­лень­кое окош­ко вни­зу зда­ния.

Ка­са­ясь ру­кой теп­лой сте­ны, я прос­коль­знул по тор­цу зда­ния к уг­лу и ос­то­рож­но ос­мотрел­ся.

Мет­рах в со­рока от се­бя я уви­дел глис­сер на воз­душной по­душ­ке, и сто­ящие по­одаль от не­го пять фи­гур, что-то ожив­ленно об­суждав­ших.

Я вы­шел на от­кры­тое прос­транс­тво и по­дошел поч­ти вплот­ную к ним. Оде­ты они бы­ли как под ко­пир­ку в се­рые брю­ки с фиолетовыми кан­та­ми и ру­баш­ки с ко­рот­ки­ми ру­кава­ми за­щит­но­го цве­та. На пле­че у каж­до­го был зна­мени­тый на всю сол­нечную сис­те­му бар­до­вый шев­рон — вос­хо­дящее сол­нце, знак во­ен­ной жан­дарме­рии.

Тот, что сто­ял по­сере­дине сжи­мал в ру­ке ко­сын­ку, он, оче­вид­но, был стар­шим в этой ком­па­нии, су­дя по его ма­нере дер­жать­ся и при­каз­ным нот­кам в его то­не.

Ко­сын­ка бы­ла не на­ша, то есть не Гол­ди. Но это ни как не мог­ло пов­ли­ять на опас­ность, на­вис­шую в эти ми­нуты над на­ми. Они бу­дут ис­кать, рыть поч­ву под но­гами, раз­гре­бать грязь, ны­рять в му­сор. Это бы­ли еще те ре­бята.

Я гля­нул на тай­мер, от­клю­чил соз­на­ние и вновь очу­тил­ся у на­шего са­рай­чи­ка.

* * *

Пять ми­нут. Я стрем­глав бро­сил­ся внутрь. Гол­ди тоже не спа­ла она уже да­же дос­та­ла на­ши не рас­па­кован­ные сум­ки. И, ус­пе­ла при­чесать­ся и нак­ра­сить­ся.

Ох уж эти жен­щи­ны!

— Что там? — на­девая сум­ку на пле­чо, ми­мохо­дом спро­сила Гол­ди.

— Гос­ти! При­дет­ся нам се­год­ня ночью уле­петы­вать со всех ног.

Я под­хва­тил вто­рую сум­ку, соз­дал в са­рай­чи­ке пер­воздан­ный бес­по­рядок, пе­рево­рошив со­лому и бро­сив в про­ход ста­рые граб­ли. Еще двад­цать се­кунд и мы выс­ко­чили в лун­ную ночь.

Ма­шиналь­но я пос­мотрел на ча­сы. В за­пасе ос­та­валось не боль­ше шес­ти-се­ми ми­нут. Пять ми­нут ре­аль­но­го вре­мени, до ви­ден­ной мной сце­ны ну и еще ми­нута — две по­ка ищей­ки нат­кнут­ся на наш схрон.

Мы заш­ли за са­рай­чик, дав­ший нам при­ют и, пет­ляя меж­ду по­косив­шихся за­боров, по­бежа­ли трус­цой к тем­ным си­лу­этам про­из­водс­твен­ных по­меще­ний.

* * *

Поч­ти два ча­са мы пет­ля­ли по фаб­ричным за­ко­ул­кам, по­ка не выб­ра­лись на уз­кую улоч­ку, при­чуд­ли­во из­ги­ба­ющу­юся сре­ди ку­поло­об­разных де­ревь­ев. Она бы­ла не­ров­ной, вы­ложе­на гра­нит­ны­ми бу­лыж­ни­ками с се­рыми бе­тон­ны­ми бор­дю­рами, от­го­ражи­вав­ши­ми про­ез­жую часть от тро­ту­ара. Ка­залось, что мы оба пе­ренес­лись на три ве­ка на­зад в на­чало двад­ца­того ве­ка. Я да­же по­пытал­ся пред­ста­вить, как нам навс­тре­чу вы­ез­жа­ет тря­суще­еся чу­до, с дви­гате­лем внут­ренне­го сго­рания, раз­го­няя ноч­ную ти­шину ры­ка­ющи­ми зву­ками и от­равля­ющее ат­мосфе­ру вых­лопны­ми га­зами.

Два ча­са мы дви­гались на­угад, по­ложив­шись толь­ко на на­ше с Гол­ди на­итие. Но риск оп­равды­вал се­бя, мо­ему моз­гу тре­бовал­ся от­дых, учи­тывая, что впе­реди нас ожи­дал сле­ду­ющий дол­гий день.

И все же один раз я ныр­нул впе­ред все­го на па­ру ми­нут. Мы как раз ос­та­нови­лись у не­боль­шо­го особ­нячка, с го­тичес­ки­ми ок­на­ми и ок­руглой ба­шен­кой с флю­гером в ви­де ко­та на кры­ше.

До рас­све­та еще бы­ло нем­но­го вре­мени и нам нуж­но бы­ло хо­тя бы час, дру­гой пе­редох­нуть и пос­пать.

* * *

Я ак­ку­рат­но во­шел в ка­лит­ку. Пе­редо мной от­крыл­ся ухо­жен­ный яб­ло­невый сад. Я вни­матель­но обо­шел его по пе­римет­ру и, не об­на­ружив ни со­бак, ни ка­кой дру­гой жив­ности, ос­та­новил­ся у не­боль­шо­го на­веса, где ле­жало нес­коль­ко вя­занок дров, оче­вид­но для ка­мина.

В глу­бине, поч­ти у са­мого за­бора, сто­яли две до­воль­но ши­рокие ска­мей­ки с вог­ну­тыми спин­ка­ми, пок­ры­тые ль­ня­ными ци­нов­ка­ми. Они бы­ли скры­ты от слу­чай­но­го взгля­да с ули­цы де­ревь­ями са­да, от со­сед­не­го до­ма их от­де­лял не­высо­кий, но весь уви­тый плю­щом за­бор­чик, ну, а от «на­шего» особ­ня­ка, сам на­вес и вя­зан­ки дров.

Мес­то, для при­юта на па­ру ча­сов прос­то иде­аль­ное.

* * *

Я вер­нулся. Под­хва­тил Гол­ди под ло­коть и во­шел с ней в сад. Кру­гом все бы­ло как в ро­мане о сред­не­вековье. Дом в лун­ном све­те ка­зал­ся ры­цар­ским зам­ком, пе­ние ци­кад нас­тра­ива­ло на ро­ман­ти­чес­кий лад, а яб­ло­невый сад, бро­са­ющий на тра­ву при­чуд­ли­вые те­ни, по­казал­ся нам ра­ем.

Мы, дер­жась за ру­ки, прок­ра­лись в этот уго­лок ночного Эде­ма и рух­ну­ли на ска­мей­ку. Ка­залось, вся тя­жесть ми­ра сва­лилась с на­ших плеч.

Гол­ди об­легчен­но вздох­ну­ла и, об­няв ме­ня, ут­кну­лась мне но­сом в ще­ку. Так, об­нявшись, мы без­мя­теж­но зас­ну­ли.

А тай­мер в мо­ей го­лове на­чал об­ратный от­счет.

6

К ут­ру, по­года ис­порти­лась. Неп­ри­вет­ли­вый ве­тер гнал по не­бу рва­ные низ­кие об­ла­ка.

Мы с Гол­ди прос­ну­лись, ког­да по кры­ше на­веса зад­ро­били пер­вые, тя­желые кап­ли дож­дя.

Быс­тро пе­реку­сив плит­кой шо­кола­да и за­пив во­дой, мы с ос­то­рож­ностью по­кину­ли сад. Мок­рый го­род, ка­залось, вы­мер, раз­ва­лив­шись се­рой ту­шей мно­гоки­ломет­ро­вого монс­тра на те­ле пла­неты.

Нам с Гол­ди нуж­но бы­ло под­кре­пить­ся и ку­пить кое-что из одеж­ды, на слу­чай при­род­но­го ка­так­лизма. Мы про­мок­ли, и ужас­но хо­тели есть, шо­колад­ка лишь нем­но­го при­тупи­ла чувс­тво го­лода, А утом­ленный ор­га­низм тре­бовал вос­ста­нов­ле­ния, тем бо­лее что нам пред­сто­яло еще не один день ухо­дить от прес­ле­дова­ния.

* * *

Мет­рах в ста по пра­вой сто­роне ули­цы я уви­дел неб­роскую вы­вес­ку ма­лень­ко­го круг­ло­суточ­но­го ка­фе — шан­тан. Прик­ры­вая го­ловы га­зета­ми, по­доб­ранны­ми в му­сор­ни­ке, мы быс­трым ша­гом, поч­ти бе­гом, нап­ра­вились навс­тре­чу же­лан­но­му обе­ду.

Ском­кав на вхо­де га­зеты и выб­ро­сив в их му­сор­ник, нем­но­го при­ведя се­бя в по­рядок, мы вош­ли в не­яр­ко ос­ве­щен­ный зал. Ус­тро­ились в са­мом даль­нем уг­лу, по­даль­ше от лю­бопыт­ных глаз. Хо­тя, кро­ме хо­зяй­ки ка­фе и ее се­рого пу­шис­то­го ко­та лю­бопытс­тво­вать осо­бо бы­ло не­кому.

Вы­бор блюд был не­богат, но на­шим же­луд­кам, ис­тоско­вав­шимся по при­лич­ной еде, и он ка­зал­ся ко­ролев­ским.

Что­бы взбод­рить­ся и нем­но­го ус­по­ко­ить­ся, мы за­каза­ли по боль­шой чаш­ке чер­но­го ко­фе с кру­ас­са­нами и мо­рожен­ное, на де­серт.

На вто­рое, так как на­шим ор­га­низ­мам тре­бова­лось мно­го энер­гии, от­бивные с кровью и зе­леный са­лат.

Ко­фе был вос­хи­титель­ным, один его за­пах зас­та­вил нас на ка­кое-то вре­мя за­быть про на­ши злок­лю­чения, о том, что нас прес­ле­ду­ют все си­лы кон­гло­мера­та.

А кру­ас­са­ны… Та­кие неж­ные. Прип­равлен­ные ко­рицей, по­каза­лись нам ше­дев­ром ку­линар­но­го ис­скуства! Хо­тя, ско­рее все­го так ка­залось на­шим го­лод­ным моз­гам.

Че­рез со­рок ми­нут быс­тро рас­пра­вив­шись с биф­штек­сом и мо­рожен­ным и бес­плат­ным апель­си­новым со­ком, как пер­вым кли­ен­там от за­веде­ния. Мы сно­ва выш­ли под дождь, те­перь в по­ис­ках ка­кого-ни­будь су­пер­марке­та.

* * *

Нуж­ный ма­газин мы наш­ли все­го в па­ре квар­та­лов от ка­фе. Это был су­пер­маркет ша­говой дос­тупнос­ти, по сход­ной це­не здесь мож­но бы­ло одеть­ся с ног до го­ловы.

Да­же в ран­ний час здесь бы­ло до­воль­но мно­голюд­но, со­от­ветс­твен­но мы прак­ти­чес­ки не прив­лекли ничь­его вни­мания. Ни­чем не вы­деля­ясь из тол­пы по­купа­телей, сно­вав­ших в ха­оти­чес­ком бес­по­ряд­ке по ма­гази­ну.

Быс­то най­дя от­дел вер­хней одеж­ды, мы с Гол­ди при­об­ре­ли два ма­ло при­мет­ных, се­рых пла­ща с ка­пюшо­нами на зас­тежках и по па­ре во­донеп­ро­ница­емых ту­фель.

Оп­ла­тив по­куп­ки в кас­се на­лич­ностью, все­го-то двад­цать кре­дитов, мы, от­пра­вились навс­тре­чу но­вым прик­лю­чени­ям.

* * *

Мы с Гол­ди пос­мотре­ли на свое отоб­ра­жение в боль­шой стек­лянной вит­ри­не и рас­хо­хота­лись.

На нас, гла­за в гла­за, смот­ре­ли две боль­ших се­рых кры­сы. В нис­па­да­ющих, прос­торных пла­щах чуть ни­же ко­лен, ко­конах на го­ловах под­вя­зан­ных на ше­ях ши­роки­ми те­сем­ка­ми с чер­ным точ­ка­ми кно­пок.

— Ну, здравс­твуй моя но­вая лю­бимая, — при­об­нял я Гол­ди за та­лию и по­цело­вал в кур­но­сый но­сик, зав­ле­ка­юще выг­ля­дыва­ющий из под ка­пюшо­на.

— Да… Нас те­перь и ма­ма род­ная не уз­на­ет, — Гол­ди смор­щи­ла ли­чико и по­каза­ла сво­ему от­ра­жению язык.

7

Бли­же к цен­тру мы пой­ма­ли так­си и поп­ро­сили от­вести нас на дру­гой ко­нец го­рода, где на­де­ялись снять не­доро­гое жилье. Так­сист ока­зал­ся сло­во­охот­ли­вым ма­лым и бол­тал без умол­ка всю до­рогу, не да­вая нам вста­вить ни сло­ва.

Он жа­ловал­ся на по­году, на не­дос­та­ток кли­ен­тов и ма­лень­кие до­ходы. По­том пол­ча­са рас­ска­зывал о сво­ей семье, веч­но не­доволь­ной же­не и из­верге — те­ще.

Ко­роче, к кон­цу пу­ти мы с Гол­ди зна­ли все го­род­ские но­вос­ти, а за­од­но и все о нес­час­тли­вой се­мей­ной жиз­ни во­дите­ля.

Ми­мо окон ма­шины с ог­ромной ско­ростью про­лета­ли од­но­об­разно сте­ны до­мов, фаб­рик, ма­гази­нов, из­редка скра­шен­ные зе­ленью пар­ков и скве­ров. По встреч­ной по­лосе, навс­тре­чу нам со свис­том и гро­хотом, про­носи­лись ом­ни­бусы, ато­по­ез­да и дру­гие а­эро­кары.

Пре­одо­лев за ка­кой-то час око­ло ста пя­тиде­сяти ки­ломет­ров, так­си ос­та­нови­лось и, рас­пла­тив­шись с, на­конец, за­мол­кшим во­дите­лем, мы выш­ли в за­пад­ном ок­ру­ге Про­мыш­ленно­го рай­она, не­дале­ко от стра­топор­та.

Ма­шина, вы­чер­кнув круг над на­ми, ус­тре­милась об­ратно в го­род.

* * *

Пе­редо мной с Гол­ди вста­ла го­ра, вы­шиною с Мон­блан, прак­ти­чес­ки не­выпол­ни­мых за­дач. И уж сов­сем не­выпол­ни­мыми они ка­зались из-за вре­мени, ко­торое мы на них от­во­дили. Мак­си­мум два дня.

Я знал, что в этих мес­тах, мож­но бы­ло раз­жить­ся кри­миналь­ны­ми до­кумен­та­ми. Это ста­ло для нас за­дачей но­мер один.

Вто­рое, из­ме­нить на­ши внеш­ности до не­уз­на­ва­емос­ти, без плас­ти­чес­ких опе­раций, да так, что­бы да­же са­мые на­ши близ­кие друзья, уви­дев ме­ня и Гол­ди, прош­ли ми­мо, да­же не бро­сив в на­шу сто­рону изу­ча­юще­го взгля­да.

Ну и третье, прой­ти по­лицей­ский и та­можен­ный кор­до­ны а, воз­можно, и че­рез прис­таль­ный взгляд доб­лес­тных спец­служб.

Но на­чать мы ре­шили с чет­верто­го — най­ти жилье. Мы на­де­ялись, что в бо­лее чем в ста се­миде­сяти ки­ломет­рах от мес­та прес­тупле­ния, нас не бу­дут ра­зыс­ки­вать так рев­нос­тно, как в рай­оне кос­мо­пор­та.

* * *

— Три кре­дита в сут­ки и без тор­га! — Хо­зяй­ка ком­на­ты, жен­щи­на лет пя­тиде­сяти, в за­сален­ном, крас­ном ха­лате и та­поч­ках на бо­су но­гу, прис­таль­но рас­смат­ри­вала что-то за мо­ей спи­ной.

— Удобс­тва в ко­ридо­ре, смы­вать из вед­ра, — про­дол­жа­ла она, по­махи­вая связ­кой клю­чей на тол­стом паль­це.

— Ес­ли сог­ласны, день­ги впе­ред.

Я, мол­ча, от­счи­тал ей пол­но­цен­ные шесть кре­дитов и взял клю­чи.

Ком­на­туш­ка, бы­ла раз­ме­ром три на че­тыре мет­ра, с ма­лень­ким окош­ком, вы­ходя­щим на сте­ну со­сед­не­го до­ма. Днев­ной свет прак­ти­чес­ки не по­падал в нее и да­же в сол­нечный день в по­меще­нии ца­рила по­луть­ма.

У сте­ны спра­ва сто­яла кро­вать, зас­те­лен­ная гряз­но-зе­леным оде­ялом, по­верх ко­торо­го ле­жали две по­душ­ки с на­волоч­ка­ми не­понят­но­го цве­та.

Под ок­ном опер­шись на три кри­вых нож­ки, од­на из ко­торых бы­ла пе­ревя­зана тол­стым сло­ем изо­лен­ты, сто­ял стол и два сту­ла, с про­тер­тым бар­хатным си­день­ем.

Под гряз­но-се­рым по­тол­ком ви­сел пла­фон с бар­хатной тесь­мой, по­перек ко­торо­го бы­ла на­тяну­та тол­стая па­ути­на, в се­реди­не ко­торо­го гор­до вос­се­дал жир­ный чер­ный па­ук.

Тем­но-ко­рич­не­вый пол с за­лыси­нами и гряз­ная тряп­ка на вхо­де до­пол­ня­ли ин­терь­ер.

* * *

Но нам с Гол­ди бы­ло все рав­но. Мы впер­вые за трое су­ток ос­та­лись на­еди­не в бо­лее- ме­нее ци­виль­ной об­ста­нов­ке, за зак­ры­тыми на ключ дверь­ми да еще с двус­паль­ной кро­ватью.

Мы да­ли хо­зяй­ке нес­коль­ко кре­дитов, и она при­нес­ла нам бу­тыл­ку лег­ко­го бе­лого ви­на и кор­зинку фрук­тов.

Я вклю­чил ти­хую, мед­ленную му­зыку на встро­ен­ном в стен­ку пле­ере и мы с Гол­ди поз­во­лили се­бе рас­сла­бить­ся впер­вые за пос­ледние нес­коль­ко су­ток.

Мы с удо­воль­стви­ем, ус­тро­ив­шись на кро­вати, пи­ли ви­ног­радное ви­но из боль­ших гра­неных ста­канов, ели ви­ног­рад и пер­си­ки, по­пут­но об­ни­мались и слу­шали блюз.

По­том, не­ис­то­во за­нялись лю­бовью, нес­мотря на то, что кро­вать под на­ми жа­лоб­но скри­пела и но­рови­ла вот-вот раз­ва­лить­ся. По­том сно­ва пи­ли ви­но, сно­ва лю­били друг дру­га.

Ус­ну­ли мы толь­ко под ут­ро, сном не­вин­ных мла­ден­цев.

8

В семь ут­ра бу­диль­ник в мо­ей го­лове сыг­рал подъ­ем. Нам с Гол­ди пред­сто­яло сде­лать вто­рой шаг — из­ме­нить внеш­ность.

Но для сна­чала пред­сто­яло най­ти спе­ци­алис­та на­ивыс­ше­го уров­ня по трех­мерной ли­поп­ласти­ке. Ко­торый мог бы из­ме­нить на­ши ли­ца, из­гиб но­са, гу­бы, бро­ви не из­нутри, а сна­ружи. Это дол­жен был быть нас­то­ящий гу­ру сво­его де­ла. Ни од­на де­таль на­шего но­вого ли­ца не дол­жна бы­ла выз­вать да­же ми­молет­но­го по­доз­ре­ния.

Я на­де­ял­ся, что смо­гу уз­нать что-то у на­шей хо­зяй­ки. Я ос­то­рож­но пос­ту­чал в ее дверь.

— Да за­ходи уже! — раз­дался го­лос приг­лу­шен­ный ме­тал­лом.

Я по­тянул руч­ку на се­бя и во­шел внутрь.

Ком­на­та на­поми­нала ту в ко­торой раз­мести­лись мы, толь­ко поп­ростор­нее. Единс­твен­ное ок­но вы­ходи­ло на ули­цу по ко­торой с шу­мом про­лета­ли ма­шины.

Хо­зяй­ка, заб­ро­сив но­гу на но­гу, си­дела на ди­ване, дер­жа в ру­ке па­пиро­су, на жур­наль­ном сто­лике ря­дом с ней сто­яла бу­тылоч­ка ро­ма, оче­вид­но куп­ленная на ос­та­ток на­ших де­нег.

— В чем проб­ле­ма? — пос­мотре­ла она мне в гла­за.

— Нам ну­жен хо­роший ли­поп­ластик, по­може­те, — от­ве­тил я не от­во­дя взгля­да.

— Сколь­ко? — она за­тяну­лась и вы­пус­ти­ла дым коль­ца­ми.

Я по­ложил пе­ред ней бу­маж­ку в сто кре­дитов. Она толь­ко по­жала пле­чами. Я дос­тал еще столь­ко же.

— Пой­дет! — она взя­ла день­ги и по­ложи­ла в ящик сто­ла.

* * *

Че­рез час мы с Гол­ди си­дели в креп­ко обо­рудо­ван­ном под ли­пола­бора­торию под­ва­ле в трех квар­та­лах от на­шего жилья. Ар­хи­тек­то­ром те­ла ока­зал­ся нев­зрач­ный, лы­сый че­лове­чек, не­высо­кого рос­та, при­пада­ющий на пра­вую но­гу. Он пос­то­ян­но мор­гал гла­зами и смор­кался в гряз­ный пла­ток.

В по­меще­нии, до по­тол­ка на­битом при­бора­ми, пос­ре­дине сто­яли два сто­ла с 3Dприн­те­рами и ви­зу­аль­ны­ми мо­нито­рами, со­еди­нен­ны­ми с мощ­ны­ми 100- ядер­ны­ми про­цес­со­рами компь­юте­ров.

— Мо­жете звать ме­ня Док­тор, — пред­ста­вил­ся че­лове­чек, нес­коль­ко раз мор­гнув и шмыг­нув но­сом.

— По­жалуй­ста, раз­де­вай­тесь и ук­ла­дывай­тесь на сто­лы.

Мы с Гол­ди бес­пре­кос­ловно вы­пол­ни­ли его ука­зания. Раз­де­лись в ма­лень­ком по­меще­нии ря­дом с за­лом, и раз­леглись на бе­лос­нежных прос­ты­нях.

Док­тор на­жал что-то на пуль­те пе­ред со­бой. В за­ле вспых­нул ос­ле­питель­ный свет, ка­залось, од­новре­мен­но заж­глись нес­коль­ко но­вых звезд. Из све­товой пе­лены вы­ныр­ну­ли мяг­кие ма­нипу­лято­ры и неж­но взя­ли про­бы на­ших тка­ней.

3D про­ек­тор прос­ка­ниро­вал на­ши че­репа, соз­дал воз­можный ва­ри­ант на­ших но­вых лиц, а по­том нас нак­рыл неп­розрач­ный кол­пак прин­те­ра. В воз­ду­хе по­явил­ся за­пах си­рени, и мы с Гол­ди от­клю­чились на нес­коль­ко ча­сов.

* * *

— Подъ­ем! — Док­тор, ве­село и нев­нятно, мур­лы­ча се­бе под нос пе­сен­ку, вруч­ную под­нял ка­меры прин­те­ров на­до мной и Гол­ди.

— Не спе­ша под­ни­ма­ем­ся и пь­ем вот этот на­питок, он пол­ностью ней­тра­лизу­ет ос­татки снот­ворно­го в ва­ших ор­га­низ­мах.

Док­тор про­тянул ру­ку и по­мог спус­тить на пол Гол­ди. Я встал сам, пред­ва­ритель­но опус­то­шив ста­кан.

— Ух, ты! — толь­ко и смог вы­давить из се­бя я, ус­та­вив­шись на да­му лет трид­ца­ти пя­ти, с боль­ши­ми круг­лы­ми гла­зами и чуть при­от­кры­тыми пух­лы­ми губ­ка­ми. Кро­ме фи­гуры от мо­ей преж­ней Гол­ди не ос­та­лось ров­ным сче­том ни­чего.

Да­же ее ка­рие гла­за при­об­ре­ли го­лубо­ватый от­те­нок, и, ка­залось, ис­кри­лись на ли­це.

— Лорн, это ты? — Гол­ди в вос­хи­щении взмах­ну­ла ру­ками и по­дош­ла ко мне.

— Док­тор, да вы вол­шебник! Мне те­перь нуж­но пол­жизни, что­бы при­вык­нуть к его но­вой внеш­ности!

— Ну, это же не на­веч­но! Как толь­ко от­па­дет не­об­хо­димость в но­вой внеш­ности, без тру­да ку­пиру­ете ее. Да, там за за­навес­кой зер­ка­ло…

— Вау! М… да­аа… — Я отод­ви­нул за­навес­ку и ус­та­вил­ся на круг­ло­лице­го брю­нета с ка­рими гла­зами и ор­ли­ным но­сом, — Рес­пект, вы нас­то­ящий мас­тер.

Гол­ди, не проз­несла ни сло­ва, толь­ко кру­тилась как бел­ка в ко­лесе, рас­смат­ри­вая се­бя со всех сто­рон. Но по вы­раже­нию на ее но­вом ли­це бы­ло вид­но, что она до­воль­на сво­им но­вым об­ли­ком.

— Сколь­ко мы вам дол­жны? — я пе­ревел раз­го­вор в де­ловое рус­ло.

— Де­сять ты­сяч и не ран­дом боль­ше.

Мы оде­лись, и я по­ложил пе­ред Док­то­ром но­вень­кие крас­ные ку­пюры. Он, ка­залось, не об­ра­тил на них ни­како­го вни­мания, вмес­то это­го дос­тал из кар­ма­на ви­зит­ную кар­точку и про­тянул ее мне.

— Здесь ад­рес че­лове­ка, ко­торый из­го­товит вам но­вые до­кумен­ты, — по­яс­нил он.

— Уда­чи!

9

Жа­коб Бор, так зна­чилось на ви­зит­ке, пред­стал пе­ред на­ми мощ­ной го­рой сос­то­ящей из од­них мышц, с ма­лень­кой го­ловой и ак­ку­рат­ной эс­пань­ол­кой на под­бо­род­ке.

Его поч­ти дет­ское ли­цо рез­ко кон­трас­ти­рова­ло с мощ­ным тор­сом, и длин­ны­ми во­лоса­тыми ру­ками, окан­чи­ва­ющи­мися тол­сты­ми со­сис­ко по­доб­ны­ми паль­ца­ми.

— Док­тор мне уже поз­во­нил, — опе­редил он наш воп­рос, — Про­ходи­те в ком­на­ту и рас­по­лагай­тесь.

— По­дож­ди­те ме­ня пять ми­нут. Я пой­ду под­го­тов­лю обо­рудо­вание. — Жа­коб от­крыл дверь в со­сед­нее по­меще­ние и ис­чез в тем­ном про­еме.

У нас бы­ло вре­мя ос­мотреть­ся. При­ем­ная, в ко­торой мы на­ходи­лись, со­дер­жа­лась в изу­митель­ной чис­то­те. Вы­сокие ок­на, вы­ходя­щие на не­боль­шой са­дик, блис­та­ли проз­рачностью, на сто­лике за ко­торым мы си­дели, не бы­ло ни пы­лин­ки.

Сте­ны бы­ли ок­ра­шены в свет­ло-бе­жевый цвет и вы­зыва­ли чувс­тво ус­по­ко­ения. Во всем по­меще­ние рез­ко кон­трас­ти­рова­ло с его хо­зя­ином. Бо­лее то­го Жа­коб Бор ка­зал­ся на этом фо­не ка­ким-то ка­раку­лем, ве­селой ка­рика­турой.

* * *

На­ше ожи­дание, как и ска­зал Жа­коб, прод­ли­лось не боль­ше пя­ти ми­нут. Вновь от­кры­лась дверь и наш ви­зави, вы­сунув го­лову, мах­нул ру­кой.

— За­ходи­те.

В прос­торной ком­на­те, ра­ботал кон­ди­ци­онер, и сто­яла при­ят­ная све­жесть. На про­тиво­полож­ном от нас кон­це ком­на­ты, сто­яла боль­шая пе­чат­ная ма­шина, из тех на ко­торых пе­чата­ют кре­дит­ки и день­ги. В се­реди­не ком­на­ты трех­мерная фо­тока­мера с от­ра­жате­лями и нес­коль­ко про­жек­то­ров.

На сто­лике спра­ва прис­тро­ил­ся ма­лень­кий ска­нер, об­ра­баты­ва­ющий от­пе­чат­ки паль­цев и сет­чатку гла­за.

— Про­шу вас, по оче­реди, — Бор под­вел нас к ска­ниру­юще­му ап­па­рату.

— Сна­чала де­вуш­ка!

Жа­коб отод­ви­нул стул и приг­ла­сил при­сесть Гол­ди.

— Пос­тавь­те под­бо­родок на ло­ток и смот­ри­те, не ми­гая в ска­нер. Дос­та­точ­но. Те­перь паль­цы пра­вой ру­ки в паз на ап­па­рате. Го­тово. Те­перь Вы.

Гол­ди ус­ту­пила мес­то мне и Бор про­делал ту же опе­рацию с мо­ими гла­зами и ру­ками.

Пос­ле это­го Жа­коб сде­лал на­ши трех­мерные фо­тог­ра­фии в ан­фас и про­филь. И вып­ро­водил нас за дверь.

— На­лей­те се­бе ко­фе, из­го­тов­ле­ние зай­мет па­ру ча­сов. Ес­ли хо­тите, в сте­не най­де­те бар, там на­пит­ки на лю­бой вкус.

Я сра­зу нап­ра­вил­ся к сте­не, на­шел кноп­ку, от­кры­ва­ющую бар и отод­ви­нул в сто­рону двер­цу.

— Гол­ди, что ты бу­дешь.

— Вис­ки, ми­лый, — улыб­ну­лась она чу­жой улыб­кой и поп­ра­вила при­чес­ку.

Я при­гото­вил две пор­ции вис­ки с со­довой, по­ложил ту­да по ку­бику ль­да и сел за сто­лик, с удо­воль­стви­ем по­тяги­вая прох­ладный, креп­кий на­питок, в ожи­дании до­кумен­тов.

* * *

Пас­порта обош­лись нам в две ты­сячи кре­дитов. Не­доро­го, ес­ли по­ложить на ве­сы все на­ши злок­лю­чения.

Жа­коб, как и обе­щал, по­явил­ся че­рез два с не­боль­шим ча­са. В ру­ке он дер­жал на­ши до­кумен­ты, иден­ти­фика­ци­он­ные и кре­дит­ные кар­ты.

Я ожи­дал уви­деть но­вень­кие, пах­ну­щие ти­пог­раф­ской крас­кой до­кумен­ты, но мас­терс­тво Бо­ра прев­зошло все ожи­дания.

Ког­да он по­ложил пас­порта на стол, и я, и Гол­ди ах­ну­ли в изум­ле­нии и вос­хи­щении. До­кумен­ты бы­ли ис­кус­тно сос­та­рены и выг­ля­дели но­шен­ны­ми пе­рено­шен­ны­ми. Год вы­дачи со­от­ветс­тво­вал их внеш­не­му ви­ду.

Гол­ди те­перь зва­ли Са­ра Бе­ри, а ме­ня Го­вард Макк.

— Спа­сибо, Жа­коб! — Я с ува­жени­ем по­жал ему ру­ку.

— Я де­лал свою ра­боту, — Борн не­оп­ре­делен­но по­жал пле­чами.

— Да, до­кумен­ты аб­со­лют­но чис­ты и ле­галь­ны, за­регис­три­рова­ны в ми­нис­терс­тве инос­тран­ных дел и в миг­ра­ци­он­ном от­де­ле. Ес­ли не про­коли­тесь на чем-то дру­гом, с ни­ми вам бо­ять­ся не­чего.

* * *

Мы вер­ну­лись на квар­ти­ру и соб­ра­ли ве­щи. На­шей хо­зяй­ки не бы­ло, но мо­жет оно и к луч­ше­му, чем мень­ше лю­дей уви­дят на­шу но­вую внеш­ность, тем спо­кой­нее нам с Гол­ди.

Мы прих­ва­тили свои сум­ки, ос­та­вили на сто­ле ча­евые, су­нули под хо­зяй­скую дверь клю­чи, в спе­ци­аль­но для это­го пре­дус­мотрен­ную щель и пеш­ком от­пра­вились в стра­топорт.

10

Для пе­шей про­гул­ки у нас был свой ре­зон. Во-пер­вых, мы нем­но­го хо­тели при­вык­нуть к на­шим но­вым те­лам, а во-вто­рых, пос­мотреть нас­коль­ко уси­лен­но ох­ра­ня­ют­ся под­хо­ды к стра­топор­ту.

Ид­ти нуж­но бы­ло ни мно­го, ни ма­ло с де­сяток ки­ломет­ров. К стра­топор­ту ве­ло нес­коль­ко пу­тей. Мно­гопо­лос­ной ско­рос­тной хай­вей, мо­норель­со­вая до­рога на маг­нитной по­душ­ке и ста­рое, раз­би­тое шос­се, ко­торым дав­но ник­то не поль­зо­вал­ся.

Мы с Гол­ди, ес­тес­твен­но, выб­ра­ли пос­ледний ва­ри­ант.

Бе­тон­ное пок­ры­тие шос­се, дав­но приш­ло в не­год­ность, сквозь боль­шие тре­щины и ды­ры про­рос­ли кус­тарник и не­боль­шие де­рев­ца, жел­то-зе­лены­ми пят­на­ми рас­пол­зся ли­шай­ник.

По сто­ронам до­роги ког­да-то на­ходи­лись во­дос­то­ки, но они уже дав­но бы­ли за­биты пес­ком и зем­лей, на ко­торой вдоль все­го на­шего пу­ти рос­ли де­рев­ца, вы­сотой в рост че­лове­ка. И по­лучи­лось, что мы шли в соз­данном при­родой и че­лове­ком тон­не­ле, где кры­шей ста­ло не­бо.

Я и Гол­ди, нет те­перь Са­ра и Го­вард, шли, взяв­шись за ру­ки, ни­чего не го­воря друг дру­гу, толь­ко вслу­шива­ясь в шум вет­ра, да пе­ние птиц.

На ру­ках у ме­ня бы­ла под­робная кар­та ок­рес­тнос­тей стра­топор­та, на ней я на­шел гос­ти­ницу все­го в ки­ломет­ре от пус­ко­вого тер­ми­нала, в ней мы и ре­шили ос­та­новить­ся.

* * *

Гос­ти­ница на­зыва­лась «При­чал» и бы­ла обо­рудо­вана по пос­ледне­му сло­ву тех­ни­ки.

На вхо­де сто­яли рам­ки ме­тал­ло­ис­ка­теля, а сле­дом че­рез метр ар­ки ви­зоров, ска­ниру­ющие всю одеж­ду и те­ло.

В хол­ле, в ко­торый мы ус­пешно по­пали, кур­си­рова­ли три сот­рудни­ка в фор­ме по­лиции бе­зопас­ности, а над по­тол­ком, в каж­дом из уг­лов, я пе­рифе­ричес­ким зре­ни­ем об­на­ружил по ка­мере сле­жения.

Бли­жай­ший у нам сот­рудник по­лиции без­различ­но сколь­знул взгля­дом по на­шим ли­цам и от­вернул­ся.

Мы с Гол­ди по­дош­ли к стой­ке ад­ми­нис­тра­тора и дос­та­ли пас­порта. Про се­бя я глу­боко вздох­нул, по­ка все шло как по мас­лу.

Ус­лужли­вый, хо­рошо выш­ко­лен­ный сот­рудник оте­ля, мол­ни­ей под­ско­чил к нам.

— Доб­рый день! — Он по-птичьи нак­ло­нил в на­шу сто­рону го­лову.

— Доб­рый день! — От­ве­тил я и по­ложил на стой­ку на­ши пас­порта. — Мы с мо­ей под­ру­гой хо­тели снять но­мер на сут­ки, до от­ле­та стра­топ­ла­на.

— Мис­тер Макк и мис­сис Бе­ри, — он вни­матель­но све­рил на­ши фо­тог­ра­фии с ори­гина­лом, а за­тем по­ложил пас­порта в под ска­нер.

Ска­нер грус­тно пи­лик­нул, прин­тер вып­лю­нул на стол два гос­те­вых блан­ка и два од­но­разо­вых элек­трон­ных клю­ча. Ад­ми­нис­тра­тор рас­пи­сал­ся на каж­дом из них и про­тянул нам.

— Двад­цать пять кре­дитов.

Гол­ди дос­та­ла из су­моч­ки кре­дит­ную кар­ту, од­ну из тех, что нам из­го­товил Бор и на ко­торые мы пе­реве­ли часть на­ших средств, и про­тяну­ла ад­ми­нис­тра­тору. Тот вста­вил ее в пла­теж­ный тер­ми­нал и день­ги с на­шего сче­та не­замед­ли­тель­но пе­ретек­ли на бан­ков­ский счет оте­ля.

— Доб­ро по­жало­вать в отель «При­чал»! Ваш но­мер 112, это на вто­ром эта­же, лифт спра­ва.

* * *

Но­мер для трех­звез­дочно­го оте­ля выг­ля­дел изыс­канно и до­рого. Бо­гатая при­хожая из плас­ти­ка цве­та мо­рено­го ду­ба, в сте­не кра­сова­лось ок­но ви­де­офо­на, до­пол­ня­ли кар­ти­ну два крес­ла в сти­ле хай­тек и стек­лянный стол. На ко­тором сто­яла вы­сокая го­лубая ва­за с ли­ли­ей.

Ту­алет­ная ком­на­та бы­ла не­боль­шая, но очень фун­кци­ональ­ная. Об­ли­цован­ная ро­зовым мра­мором ду­шевая ка­бина рез­ко кон­трас­ти­рова­ла с тем­но-зе­леной сте­ной под ма­лахит, на ко­торой кре­пилась бе­лая ра­кови­на и крас­но-ко­рич­не­вой дверью в ту­алет.

Гол­ди приш­ла в вос­торг.

— Го­вард, я при­нимаю душ пер­вая, — зап­ры­гала она на кон­чи­ках паль­цев, хло­пая в ла­доши.

— Ко­неч­но, до­рогая Са­ра, — с ус­мешкой от­ве­тил я.

Сам но­мер сос­то­ял из двух ком­нат, гос­ти­ной и спаль­ни. В гос­ти­ной сто­ял боль­шой стол, два мяг­ких крес­ла и ди­ван. По­лови­ну сте­ны за­нимал гро­мад­ный элек­трон­ный ки­нозал с 3D филь­тра­ми и му­зыкаль­ны­ми ко­лон­ка­ми.

Спаль­ня бы­ла прос­та и гра­ци­оз­на. Бе­лые сте­ны, и де­ревян­ная кро­вать с крас­ной пос­телью и бу­ду­аром. На ог­ромном ок­не об­ра­щеном в сто­рону ле­са, та­кие же, как сте­ны, бе­лые ма­тер­ча­тые жа­люзи.

Гол­ди тут же ски­нула с се­бя всю одеж­ду и бро­сив на хо­ду: «Го­ви не за­будь по­тереть мне спин­ку», по­бежа­ла при­нимать душ.

Я то­же раз­делся и, вер­нувшись в гос­ти­ную, раз­ва­лил­ся на крес­ле, за­кинув но­ги на стол.

* * *

От со­зер­ца­ния собс­твен­ных паль­цев на но­гах ме­ня от­влек­ла трель ви­де­офо­на. Я встал и в чем мать ро­дила нап­ра­вил­ся в ко­ридор.

— Сэр, ког­да при­каже­те по­давать обед, — гор­ничная ве­село рас­смат­ри­вал мое изоб­ра­жение на сво­ем тер­ми­нале.

— Да­вай­те че­рез два ча­са, — при­кинул я в уме вре­мя, ко­торое по­надо­бит­ся Гол­ди, что­бы по­рез­вить­ся в ду­шевой и мне, что­бы смыть с се­бя мно­год­невную грязь.

— Хо­рошо, сэр, — гор­ничная хи­хик­ну­ла в ку­лачок и от­клю­чилась.

Я за­шел в душ. Гол­ди в клочь­ях пе­ны и клу­бах па­ра выг­ля­дела чер­тов­ски прив­ле­катель­но и соб­лазни­тель­но. А на­бух­шие, мок­рые сос­ки на гру­дях во­об­ще по­вер­гли ме­ня в сту­пор.

— По­вора­чивай­ся, ина­че я за се­бя не от­ве­чаю, — я взял ле­жащую на по­лоч­ке губ­ку.

Гол­ди, гра­ци­оз­но раз­верну­лась на мгно­венье, ко­кет­ли­во, раз­дви­нув нож­ки и виль­нув за­дом. И я сно­ва впал в сту­пор.

11

Здо­рово бы­ло по-нас­то­яще­му смыть с се­бя всю грязь и ус­та­лость, на­коп­ленную за эти дни. На­конец, на­деть чис­тое белье и рас­сла­бить­ся на удоб­ном, мяг­ком крес­ле, при­няв­шем фор­му тво­его те­ла, за­пах­нувшись в све­жие гос­ти­нич­ные ха­латы.

Вклю­чив те­леви­зи­он­ный ки­нозал, мы наш­ли ка­нал но­вос­тей и смот­ре­ли цвет­ные го­лог­ра­фичес­кие пе­реда­чи. О нас в но­вос­тях не бы­ло ни сло­ва, ни в кри­миналь­ной хро­нике, ни в руб­ри­ке ра­зыс­ки­ва­ют­ся.

В то, что по­лиция бро­сила наш ро­зыск, ве­рилось с боль­шим тру­дом, ос­та­валось од­но — де­ло по­лучи­ло при­ори­тет сек­ретнос­ти. Оче­вид­но, ог­раблен­ный на­ми ту­рист был очень боль­шой шиш­кой.

В дверь пос­ту­чали.

На по­роге сто­яла гор­ничная с сер­висным сто­ликом, на ко­тором ап­пе­тит­но ды­мил­ся наш с Гол­ди обед.

Гор­ничная прош­ла ми­мо ме­ня в но­мер, быс­тро и ак­ку­рат­но нак­ры­ла на стол. Отош­ла от сто­ла и вста­ла у стен­ки, ря­дом с вы­ходом, сло­жив ру­ки с по­лотен­цем на жи­воте.

Я дос­тал бу­маж­ник и про­тянул ей пять­де­сят ран­дов.

— Спа­сибо, — про­лепе­тала она, пок­раснев, и выс­ко­чила из но­мера.

— Да, ты не­от­ра­зим, — Гол­ди по­дош­ла сза­ди и, при­жав­шись ко мне, об­хва­тила ру­ками мои бед­ра.

* * *

Я очень люб­лю свою Гол­ди, да­же сей­час в об­ра­зе Са­ры, я спо­кой­но не мо­гу прой­ти ми­мо нее. Вот и сей­час, ког­да она об­ня­ла ме­ня, кровь уда­рила мне мощ­ной стру­ей в го­лову, я чуть не за­дох­нулся от же­лания и, по­вер­нувшись к ней ли­цом, жад­но впил­ся в ее при­от­кры­тые гу­бы.

— Но, но, до­рогой, — Гол­ди шут­ли­во отс­тра­нилась от ме­ня, неж­но пох­ло­пав ме­ня сво­ей не­от­ра­зимой ла­дош­кой по гу­бам, — сна­чала на­берись сил.

Я под­хва­тил мою лю­бимую на ру­ки и неж­но уса­дил в крес­ло.

Толь­ко сей­час я об­ра­тил вни­мание на сер­ви­ров­ку сто­ла. Вен­ча­ла все изог­ну­тая бу­тыл­ка крас­но­го ви­на, ак­ку­рат­но обер­ну­тая сал­феткой, на го­рячее в ме­тал­ли­чес­кой жа­ров­не с чуть тле­ющи­ми уг­ля­ми, ле­жали ап­пе­тит­ные шаш­лы­ки из сви­нины. Боль­шое блю­до с са­латом из кре­веток с мор­ски­ми во­дорос­ля­ми, кра­сиво до­пол­ня­ло этот ку­линар­ный бес­пре­дел.

Я приг­лу­шил в ком­на­те ос­ве­щение, вклю­чил на цен­тре ме­дита­ци­он­ную му­зыку и мы с Гол­ди прис­ту­пили к пир­шес­тву.

Ви­но бы­ло ве­лико­леп­но на вкус, при­ят­ный, чуть горь­ко­ватый аро­мат воз­буждал ап­пе­тит и на­до за­метить не толь­ко ку­линар­ный.

Уп­ле­тая за обе ще­ки шаш­лык, я с удо­воль­стви­ем наб­лю­дал за Гол­ди. Она вся рас­крас­не­лась, гла­за блес­те­ли, ха­латик не­вин­но рас­пахнул­ся и драз­нил ме­ня от­кры­той грудью.

Что­бы пол­ностью нас­ла­дить­ся обе­дом нам по­надо­билось поч­ти пол­то­ра ча­са.

На­конец, пос­ледние кре­вет­ки ис­чезли в на­ших же­луд­ках и бы­ли до­питы пос­ледние кап­ли крас­но­го нек­та­ра.

Я от­ки­нул­ся на крес­ло и те­перь не от­ры­ва­ясь, смот­рел на мою кра­сави­цу-под­ружку. Ког­да она об­лизну­ла языч­ком свои пол­ные губ­ки, все во мне вста­ло и пе­ревер­ну­лось.

* * *

Зав­траш­ний день обе­щал быть свер­хна­сыщен­ным со­быти­ями и пре­дель­но нап­ря­жен­ным. И я по­думал, что от се­год­няшне­го на­до бы­ло вы­жать все по мак­си­муму и, не от­ка­зывая се­бе ни в чем, нас­ла­дить­ся друг дру­гом.

Сно­ва приш­ла гор­ничная и, уб­рав все со сто­ла и по­лучив оче­ред­ные пять­де­сят ран­дов, уда­лилась. Я зак­рыл дверь, вста­вил в паз элек­трон­ный ключ, что­бы с внеш­ней сто­роны сра­ботал бло­кира­тор, ес­ли гор­ничной вдруг взбре­дет в го­лову шаль­ная мысль прий­ти по­менять нам ха­латы и по­лотен­ца. А так как сер­вис здесь был на выс­шем уров­не, ис­клю­чать та­кое бы­ло ни­как нель­зя.

Я вер­нулся в гос­ти­ную, сбро­сил с плеч на крес­ло ха­лат и про­шел в спаль­ню. Гол­ди ста­яла спи­ной ко мне у на­шей ши­кар­ной кро­вати. Она рас­пусти­ла во­лосы, ко­торые вол­на­ми на­дали ей на пле­чи, ее об­на­жен­ное те­ло ды­шало кра­сотой и же­лани­ем.

Я по­дошел к ней и по­цело­вал в лож­бинку меж­ду ло­пат­ка­ми и про­дол­жал це­ловать по­ка не до­шел до пя­ток. Она по­вер­ну­лась ко мне и я, об­няв ее, при­жал­ся ли­цом и гу­бами к ее жи­воту.

Она еще силь­нее при­тяну­ла ме­ня к се­бе и неж­но гла­дила мою го­лову и пле­чи.

Же­лание во мне раз­го­релось до кос­ми­чес­ких раз­ме­ров. Я оп­ро­кинул ее на кро­вать, при­жал ру­ки к по­душ­ке и ов­ла­дел ею, в пер­вый раз, как Са­рой Бе­ри.

Мы лю­били друг дру­га дол­го, до ис­ступ­ле­ния пять или шесть раз, я, чес­тно го­воря, по­терял счет, и каж­дый раз был как пос­ледний.

12

Прос­нулся я под ут­ро, уди­витель­но пос­ве­жев­ший и от­дохнув­ший. Вот, ре­бята, что де­ла­ет с на­ми лю­бовь!

Я прош­ле­пал в ван­ную ком­на­ту, поб­рился и при­нял лег­кий душ, а по­том за­казал зав­трак в но­мер. Сно­ва сму­тив сво­им ви­дом мо­лодень­кую гор­ничную.

Я вер­нулся в спаль­ню и неж­но раз­бу­дил Гол­ди, по­цело­вав ее в но­сик. Она с удо­воль­стви­ем по­тяну­лась и, об­няв ме­ня за го­лову, при­тяну­ла к се­бе.

— Доб­рое ут­ро!

— Доб­рое ут­ро, ми­лая, — я сдер­нул с нее оде­яло и, под­няв на ру­ки, от­нес в ван­ную.

По­ка она мы­лась, на­ша гор­ничная при­нес­ла зав­трак.

Мы с Гол­ди быс­тро пе­реку­сили, бу­лоч­ка­ми с ма­ком и тво­рож­ным кре­мом, за­пили все это креп­ким чер­ным ко­фе и по­чувс­тво­вали се­бя бод­ры­ми и го­товы­ми свер­нуть лю­бые го­ры.

* * *

Че­рез час мы выш­ли из гос­ти­ницы и от­пра­вились пеш­ком к стра­топор­ту. Но уже че­рез трис­та мет­ров нас встре­тил пер­вый пат­руль. Это бы­ли обыч­ные ар­мей­ские по­лицей­ские в се­рой по­левой фор­ме, с за­сучен­ны­ми по ло­коть ру­баш­ка­ми и с ав­то­мата­ми за спи­ной.

Они про­вери­ли на­ши до­кумен­ты и, оки­нув нас взгля­дом, от­са­люто­вали и от­пра­вились вос­во­яси.

Мы выш­ли из гос­ти­ницы на­лег­ке, без су­мок, пре­дус­мотри­тель­но ос­та­вив их в но­мере, что­бы не мо­золить чу­жие взгля­ды. За­чем та­щить с со­бой ба­гаж, ес­ли мож­но бы­ло пря­миком от­пра­вить его в ка­меру хра­нения стра­топор­та с экс­прес­спо­сыль­ным?

Это ко­неч­но не ос­во­бож­да­ло нас от дос­мотров, но зна­читель­но сок­ра­щало их ко­личес­тво. А на­лич­ные день­ги мы с Гол­ди пре­дус­мотри­тель­но раз­де­лили меж­ду со­бой. Часть бы­ла у ме­ня в пор­тмо­не в ви­де на­лич­ных и бан­ков­ской кар­ты, часть в та­ком же ви­де у мо­ей лю­бимой. Но это бы­ло все­го нес­коль­ко со­тен ты­сяч кре­дитов. Ос­таль­ные пол­то­ра мил­ли­она ле­жали в мо­ей сум­ке, ак­ку­рат­но вкле­ен­ные в пе­реп­ле­ты двух тол­стых книг, по эко­номи­ке Ча­па Те­кема.

Как мы со­бира­лись ми­новать ска­неры? Ну, это да­же ре­бенок зна­ет. Все стра­ницы и об­ложка бы­ли про­пита­ны бес­цвет­ным ге­лем, пол­ностью ней­тра­лизу­ющим лю­бые элек­трон­ные лу­чи. Один та­кой ба­лон­чик нам по­дарил на про­щание, на­де­юсь те­перь наш друг Жа­коб.

* * *

Вто­рой пат­руль встре­тил нас еще че­рез пол­ки­ломет­ра, я мог бы ко­неч­но вос­поль­зо­вать­ся сво­ими спо­соб­ностя­ми и, все прос­чи­тав, обой­ти пат­руль, но пос­чи­тал, что по­ка это не нуж­но.

Тут нам приш­лось нем­но­го по­нер­вни­чать. Офи­церы бы­ли из во­ен­ной жан­дарме­рии. Трое вста­ли по­лук­ру­гом пе­ред на­ми, а один за­шел за спи­ну.

— До­кумен­ты, — Ка­питан, рас­ста­вив но­ги, про­тянул ру­ку с рас­кры­той ла­донью.

Мы не­мед­ленно под­чи­нились.

Он рас­смат­ри­вал на­ши пас­порта бо­лее ми­нуты, из­редка пог­ля­дывая на нас из под над­ви­нутой на лоб фу­раж­ки. В то вре­мя как трое дру­гих, не от­ры­вали от нас взгля­да и на­веден­ных в об­ласть гру­ди па­рали­зато­ров.

— Мо­жете ид­ти, — он на­пос­ле­док еще раз про­бежал вни­матель­ным взгля­дом по на­шим ли­цам и вер­нул до­кумен­ты.

До тер­ми­нала ос­та­лось око­ло ста мет­ров.

* * *

Гол­ди взя­ла ме­ня под ру­ку. И мы ве­селым ша­гом со сме­хом вош­ли под ог­ромную ар­ку, на ко­торой яр­ко го­рела над­пись, на трех меж­ду­народ­ных язы­ках рус­ском, ан­глий­ском и ки­тай­ском — «Стра­топорт «Ти­хий».

У се­ми вра­ща­ющих­ся тур­ни­кетов, сто­яло в оче­реди по па­ре че­ловек. Они по­дава­ли в окош­ко пас­порта, прик­ла­дыва­ли к ви­зору ли­цо, опус­ка­ли в щель ска­нера ру­ку и про­ходи­ли даль­ше. Мы с Гол­ди вста­ли в оче­редь.

В се­реди­не за­ла над круг­лой стой­кой ин­форма­ци­он­но­го бю­ро ви­сели две го­лог­раммы. По­нача­лу мы с Гол­ди не об­ра­тили на них ни­како­го вни­мания, по­ка из ди­нами­ков не раз­дался жен­ский го­лос:

— Вни­мание! Со­об­ще­ние по­лиции бе­зопас­ности! Ра­зыс­ки­ва­ют­ся два осо­бо опас­ных прес­тупни­ка Лорн Фракт и Гол­ди Нотт, лю­бой со­об­щивший об их мес­то­нахож­де­нии по­лучит наг­ра­ду в де­сять ты­сяч кре­дитов.

Го­лог­рамма­ми, па­рящи­ми пос­ре­ди за­ла, бы­ли мы, не­дель­ной дав­ности, в пол­ный рост и во всех под­робнос­тях.

* * *

Прой­дя кон­троль, мы, как и все дру­гие, ос­та­нови­лись пог­ла­зеть на свои про­ек­ции, а за­тем нап­ра­вились к кас­сам. Мы при­об­ре­ли би­леты на стра­топ­лан до Вел­лин­гто­на, но­вой сто­лицы, авс­тра­лий­ско­го ди­рек­то­рата.

Там я ког­да-то ро­дил­ся и у ме­ня, как я на­де­ял­ся, ос­та­лись там кое-ка­кие свя­зи. Да и ро­дите­ли жи­ли сов­сем ря­дом в Сид­нее.

До стар­та ос­та­валось око­ло ча­са, мы с Гол­ди по­лучи­ли свой ба­гаж, дос­тавлен­ный из оте­ля, и от­пра­вились в зал ожи­дания к та­можен­ным во­ротам, ко­торые от­кры­вались за пол­ча­са до стар­та.

Та­можен­ные во­рота это пос­ледний пункт про­вер­ки. На этот раз все­го име­юще­гося ба­гажа. На стар­то­вую пло­щад­ку не­воз­можно по­пасть да­же с прос­тым па­кетом.

Ав­то­мат прик­ле­ивал на ба­гаж элек­трон­ные бир­ки с пас­пор­тным ко­дом хо­зя­ина, и по эс­ка­лато­ру нап­равлял его в ка­меру дос­мотра, где его со всех сто­рон прос­ве­чива­ли рен­тге­нов­ски­ми и маг­нитны­ми лу­чами, ста­ра­ясь вы­явить ору­жие, взрыв­чатку и про­чие не­закон­ные вло­жения.

Пос­ле его об­ню­хива­ли спе­ци­аль­но обу­чен­ные псы. Все, что вы­зыва­ло ма­лей­шее по­доз­ре­ние, от­кла­дыва­ли в сто­рону и про­води­ли пер­со­наль­ный дос­мотр, как су­мок, так и хо­зя­ина.

Нес­мотря на про­тес­ты Гол­ди я со­вер­шил ска­чок. Прос­то что­бы хоть нем­но­го подс­тра­ховать­ся.

* * *

Я про­шел сквозь де­тек­то­ры и смот­рел, как со­баки об­ню­хива­ют сум­ку за сум­кой. Вот од­на нап­ряглась и вста­ла в стой­ку над крас­ным ба­улом с чер­ны­ми те­сем­ка­ми и трой­ной мол­ни­ей свер­ху и по бо­кам. Я мыс­ленно воз­бла­года­рил Бо­га, за та­кой по­дарок судь­бы. Хо­тя хо­зя­ину сум­ки по­желал уда­чи.

Сум­ку сня­ли с лен­ты и за­нялись толь­ко, ей про­пус­тив па­ру су­мок поч­ти без дос­мотра.

В зал при­вели ху­доща­вого че­лове­ка с лы­сой го­ловой и длин­ны­ми ру­ками, хо­зя­ина ба­гажа.

Он от­крыл сум­ку и в его при­сутс­твии про­вели дос­мотр. Офи­цер та­можен­ной служ­бы раз­ло­жил все пред­ме­ты на ме­тал­ли­чес­ком сто­ле и под­са­дил на не­го ма­лень­ко­го спа­ни­эля.

Тот все об­ню­хал и ткнул но­сом в чер­ный па­кет, об­вя­зан­ный скот­чем.

Даль­ней­шее ме­ня не ин­те­ресо­вало, и я вер­нулся к Гол­ди.

* * *

Оче­редь я за­нял за тем са­мым ху­доща­вым, за его крас­ной сум­кой пос­та­вил наш ба­гаж на лен­ту. И смот­рел, как он ис­че­за­ет в зе­ве смот­ро­вой ка­меры.

Мы с Гол­ди, предъ­яви­ли по­садоч­ные та­лоны, выш­ли на взлет­ное по­ле и по плас­ти­ковой тру­бе на дви­жущей­ся лен­те по­еха­ли к на­шему стра­топ­ла­ну. В проз­рачном лиф­те, вме­ща­ющем че­ловек двад­цать, под­ня­лись к боль­шо­му зе­ву пе­реход­но­го шлю­за и, под­нявшись на борт, за­няли свои мес­та в эко­ном­клас­се, сра­зу за стен­кой раз­де­ля­ющий ог­ромный са­лон на две не­рав­ные час­ти. Мы прис­тегну­ли рем­ни и при­гото­вились к стар­ту.

С ров­ным ды­хани­ем вклю­чились маг­нитные под­вески ин­нерци­он­но­го по­ля, га­сяще­го ус­ко­рение, и с лег­ким гу­лом ре­ак­тивных дви­гате­лей мы стар­то­вали на ор­би­ту Зем­ли.

Часть вторая. Кос­мо­навт

1

Стра­топ­лан на­бирал вы­соту и ско­рость, а мы с Гол­ди смот­ре­ли в боль­шой ил­лю­мина­тор, как ко­рабль про­резал слой об­ла­ков и са­лон ос­ве­тили лу­чи яр­ко­го сол­нца.

Воз­дух ста­новил­ся все раз­ре­жен­нее и на вы­соте в трид­цать ки­ломет­ров, го­ризонт изог­нулся в по­логую ча­шу, не­бо при­об­ре­ло си­рене­вый от­те­нок и ста­ли вид­ны от­дель­ные яр­кие звез­ды.

В этот мо­мент шум дви­гате­лей сме­нил­ся на рев, приг­лу­шен­ный кор­пу­сом стра­топ­ла­на и за­щит­ным по­лем. Вклю­чились мощ­ные ра­кет­ные ус­ко­рите­ли на и­он­ной тя­ге, ко­торые дол­жны бы­ли вы­нес­ти нас на вы­соту в сто ки­ломет­ров.

Смот­ря в ил­лю­мина­тор, мы фи­зичес­ки ощу­щали как час­ти­цы кис­ло­рода и азо­та об­те­ка­ют кор­пус ко­раб­ля, иг­лой стре­мяще­гося впе­ред.

Спус­тя нес­коль­ко ми­нут не­бо над на­ми ста­ло ис­си­ня-чер­ным, пол­ностью уты­кан­ное яр­ки­ми точ­ка­ми звезд, ко­торые ог­ромной бе­лой ре­кой пе­ресе­кал Млеч­ный путь, сер­дце на­шей га­лак­ти­ки. Ча­ша Зем­ли, пе­ревер­ну­лась и ста­ла ог­ромной ду­гой, за­нима­ющей пол­не­ба.

Стра­топ­лан вы­шел на ра­бочую ор­би­ту. Дви­гате­ли от­клю­чились, и нас­ту­пила не­весо­мость. Мы по­чувс­тво­вали, как на­ши же­луд­ки под­ня­лись к гор­лу и спаз­ми­чес­ки дер­ну­лись.

Не­кото­рые, кто ле­тел впер­вые, опус­ти­ли ли­цо в го­лубые ку­бики ги­ги­ени­чес­ких па­кетов. На стра­топ­ла­нах нет ге­нера­торов си­лы тя­жес­ти, они до­роги и нет ни­како­го смыс­ла тра­тить день­ги, ес­ли по­лет в не­весо­мос­ти длит­ся от си­лы пол­ча­са. Та­кие ге­нера­торы ста­вили толь­ко на меж­пла­нет­ные лай­не­ры и да­же на гру­зови­ках кос­мо­нав­ты об­хо­дились «вер­тушкой», рас­по­ложен­ной в цен­три­фуге ка­биной пи­лота.

Гол­ди ве­ла се­бя мо­лод­цом, хо­тя в от­ли­чие от ме­ня, ле­тела в кос­мос в пер­вый раз.

— Ой, — вос­клик­ну­ла она, ког­да ее ко­сын­ка ле­жащая на пле­чах от­пра­вилась в сво­бод­ный по­лет по са­лону. Она по­пыта­лась схва­тить ее ру­кой, но про­мах­ну­лась и смеш­но по­вис­ла над крес­лом удер­жи­ва­емая лишь рем­ня­ми бе­зопас­ности.

— Сей­час, Гол­ди! — Я, как опыт­ный кос­ми­чес­кий волк, от­стег­нул рем­ни и лег­ко, от­тол­кнув­шись от по­ла, по­летел вслед за ко­сын­кой. Ко­сын­ку я, ко­неч­но, пой­мал и на мес­то вер­нулся са­мос­то­ятель­но. Но тут же по­лучил хо­рошую взбуч­ку от па­луб­но­го стю­ар­да, наб­лю­дав­ше­го за по­ряд­ком.

Он в шут­ку приг­ро­зил от­пра­вить ме­ня в шлюз и вы­кинуть в от­кры­тый кос­мос, что­бы по­казы­вал свои фо­кусы кос­ми­чес­ким ним­фам.

* * *

Че­рез двад­цать ми­нут вновь за­рабо­тали маг­нитные под­вески и ко­рабль во­шел в ат­мосфе­ру. Он сколь­зил вниз как ях­та по вол­нам, опи­ра­ясь на все уп­лотня­ющу­юся воз­душную по­душ­ку и пе­рес­ка­кивая с од­но­го эше­лона на дру­гой.

Час­ти­цы воз­ду­ха за бор­том, прев­ра­тились в крас­но-си­рене­вое пла­мя, ли­за­ющее стек­ла ил­лю­мина­торов. Тем­пе­рату­ра об­шивки под­ня­лась до нес­коль­ких ты­сяч гра­дусов, а в са­лоне, как и преж­де, ца­рила при­ят­ная прох­ла­да.

Стра­топ­лан нес­коль­ко раз по­рядоч­но трях­ну­ло, но мы па­рящие в ком­прес­си­он­ном по­ле, это­го не по­чувс­тво­вали, толь­ко уви­дели, как рез­ко по­меня­лось нап­равле­ние по­лета и миг­ну­ли па­нели ос­ве­щения под по­тол­ком.

На вы­соте в де­сять ки­ломет­ров стра­топ­лан пе­решел на пла­ниру­ющий по­лет, выд­ви­нув до­пол­ни­тель­ные крылья, это де­лалось для эко­номии го­рюче­го, а со­от­ветс­твен­но и по­лет­но­го ве­са ко­раб­ля.

В ил­лю­мина­торах по­яви­лось Тас­ма­ново мо­ре, веч­но по­дер­ну­тая ту­ман­ной дым­кой, часть по­бережья Авс­тра­лии и, на­конец, мы по­лете­ли над Юж­ным ос­тро­вом Но­вой Зе­лан­дии, приб­ли­жа­ясь к Вел­лин­гто­ну, стра­топ­лан плав­но раз­вернул­ся над про­ливом Ку­ка, чуть не за­цепив кры­лом во­ду и, в этот мо­мент вклю­чились по­садоч­ные дви­гате­ли. Со ско­ростью обыч­но­го са­моле­та он нап­ра­вил­ся на кос­модром Рон­то­гаи в Вел­лин­гто­не.

2

Се­вер­ный ос­тров нап­лы­вал на нас всей сво­ей мас­сой. Вот под кры­лом про­мель­кну­ли пор­то­вые до­ки и прис­та­ни, по­каза­лись пер­вые квар­та­лы Вел­лин­гто­на, раз­ло­жен­ные с вы­соты на ма­лень­кие кир­пи­чики. И, на­конец, сиг­наль­ные баш­ни кос­модро­ма Рон­то­гаи.

Из-за нех­ватки зем­ли, все-та­ки Но­вая Зе­лан­дия, это все­го лишь два от­но­ситель­но не­боль­ших ос­тро­ва, кос­модром Ро­тогаи был сов­ме­щен со стра­топор­том. Это соз­да­вало не­кото­рые труд­ности, нап­ри­мер ежед­невно нуж­но бы­ло кор­ректи­ровать рас­пи­сание по­летов, но и да­вало мас­су пре­иму­ществ и глав­ное из них, от­сутс­твие дуб­ли­ру­ющих служб. И кос­мо­порт, и стра­топорт бы­ли объ­еди­нены од­ной дис­петчер­ской сис­те­мой, служ­бой дос­тавки, ох­ра­ны и, ес­тес­твен­но, од­ним ко­ман­дным цен­тром. Это поз­во­ляло сэ­коно­мить уй­му де­нег и вре­мени.

Единс­твен­ное, что у стра­топор­та бы­ло свое это длин­ная по­садоч­ная по­лоса и ан­га­ры пред­по­лет­но­го об­слу­жива­ния.

* * *

Наш стра­топ­лан, при­вет­ли­во по­качал крыль­ями род­ной зем­ле и, за­ложив ви­раж, по­шел на по­сад­ку.

Шас­си кос­ну­лись бе­тона, из под крыль­ев выс­тре­лили раз­ноцвет­ные ку­пола тор­мозных па­рашю­тов. Ак­ку­рат­но за­тор­мо­зив воз­душный ко­рабль за­нял свое мес­то на по­садоч­ном по­ле.

По ста­рой доб­рой тра­диции, са­лон за­ап­ло­диро­вал, при­ветс­твуя пи­лотов. Мы при­были в сто­лицу Авс­тра­лий­ско­го ди­рек­то­рата и од­новре­мен­но сто­лицу Но­вой Зе­лан­дии — Вел­лин­гтон.

* * *

По­ка по­дава­ли по­садоч­ный шлюз, я че­рез ил­лю­мина­тор рас­смат­ри­вал та­кое зна­комое мне зда­ние вел­лин­гтонско­го кос­мо­пор­та. Имен­но от­сю­да во­семь лет на­зад я от­пра­вил­ся в Ев­ро­пу.

За вре­мя мо­его от­сутс­твия здесь ни­чего не из­ме­нилось. Те же при­земис­тые зда­ния на­зем­ных служб, выш­ки ра­даров по уг­лям по­садоч­но­го по­ля и поч­ти го­тичес­кий шпиль при­ем­ной баш­ни, сим­вол пор­та, ви­димый с рас­сто­яния в нес­коль­ко ки­ломет­ров с мо­ря и с ос­тро­ва.

Стю­ард поз­вал всех на вы­ход. Мы с Гол­ди, не то­ропясь, под­ня­лись, прош­ли в шлюз и вста­ли на бе­гущую до­рож­ку при­ем­ной тру­бы.

Че­рез па­ру ми­нут мы выш­ли в зал при­лета. Нас рас­пре­дели­ли на че­тыре груп­пы и нап­ра­вили к при­ем­ным тер­ми­налам та­можен­но­го пун­кта. Вся про­цеду­ра про­вер­ки до­кумен­тов за­няла все­го нес­коль­ко ми­нут. Ник­то не ска­ниро­вал сет­чатку на­ших глаз, не про­верял от­пе­чат­ки паль­цев. Жен­щи­на си­дящая в ка­бин­ке та­можен­но­го ин­спек­то­ра при­няла на­ши пас­порта, не гля­дя на нас, прош­тампо­вала их от­да­ла об­ратно.

Мы с Гол­ди прош­ли в ба­гаж­ный при­ем­ник, по­лучи­ли по иден­ти­фика­ци­он­ным но­мерам свои сум­ки и уже че­рез пять ми­нут бы­ли на све­жем, пах­ну­щем сво­бодой, воз­ду­хе Но­вой Зе­лан­дии.

На сто­ян­ке а­эро­так­си мы взя­ли ма­шину и по­нес­лись в нап­равле­нии цен­тра Вел­лин­гто­на. Мы на ог­ромной ско­рос­ти прос­ко­чили по Кем­бридж-те­расс в нап­равле­ние за­каз­ни­ка Бей­син, вы­еха­ли на Аде­ла­ида ро­уд и ос­та­нови­лись у ма­лень­ко­го оте­ля «Па­лас», ко­торый рас­по­лагал­ся в не­боль­шой ро­щице ма­таи.

С ба­гажом в ру­ках мы вош­ли в вес­ти­бюль и прош­ли на ре­цеп­шен, где нас встре­тила при­вет­ли­вая по­жилая да­ма.

— Доб­ро по­жало­вать! — Про­из­несла она по-ан­глий­ски. И тут же по­пыта­лась рас­ска­зать нам об ус­лу­гах пре­дос­тавля­емых кли­ен­там оте­ля. Я быс­тро пре­сек ее крас­но­речие, дос­тав на­ши пас­порта и по­ложив их пе­ред ней на стой­ку.

— Спа­сибо, ма­дам! Нам, по­жалуй­ста, ком­форта­бель­ный но­мер с пол­ным пан­си­оном. Мы за­дер­жимся у вас на нес­коль­ко дней.

Она за­пол­ни­ла блан­ки, сня­ла с на­шего сче­та оп­ла­ту и вы­дала нам элек­трон­ные клю­чи от но­мера 44.

Мы под­ня­лись по ши­рокой мра­мор­ной лес­тни­це на вто­рой этаж, от­кры­ли но­мер и с об­легче­ни­ем рух­ну­ли в крес­ла.

Пер­вый этап на­ших странс­твий был ус­пешно за­вер­шен.

3

Я си­дел нап­ро­тив Гол­ди, а рас­смат­ри­вал прек­расное ли­цо Са­ры. «Как все из­ме­нилось за эти нес­коль­ко дней». Ду­мал я, пе­реби­рая в уме пос­ледние со­бытия. «Мы ста­ли сов­сем дру­гими и ни­ког­да уже не ста­нем преж­ни­ми, и мир вок­руг нас пе­ревер­нулся».

И сам я те­перь не Лорн Фракт, а нек­то Го­вар Макк и да­же мои ро­дите­ли не уз­на­ют ме­ня внеш­не.

«Ко­неч­но, мож­но сно­ва из­ме­нить ли­ца и мы, в кон­це кон­цов, это сде­ла­ем, по вот воп­рос: А ста­нем ли мы преж­ни­ми Гол­ди и Лор­ном? Я по­доз­ре­вал, что нет».

— Лад­но! — По­мотал я го­ловой, слов­но стрях­нул се­бя на­важ­де­ние, и встал, — По­ра ре­шать, что де­лать даль­ше.

— Я ду­маю, Са­ра, нам на­до схо­дить в го­род и об­но­вить наш гар­де­роб. Но­вая Зе­лан­дия не Ев­ро­па и на­ши на­ряды прив­ле­кут к се­бе не­нуж­ное вни­мание.

Здесь сред­не­суточ­ная тем­пе­рату­ра воз­ду­ха вы­ше двад­ца­ти гра­дусов теп­ла. А за­од­но я по­кажу те­бе мес­тные дос­топри­меча­тель­нос­ти и от­ве­ду по­обе­дать в сту­ден­ческий кам­пус Мас­сей­ско­го уни­вер­си­тета. Мо­жет уви­жу там ко­го-ни­будь зна­комо­го.

* * *

Мы се­ли спус­ти­лись в мет­ро и се­ли в пнев­мо­кап­су­лу под­земки. Мет­ро это од­на из са­мых боль­ших дос­топри­меча­тель­нос­тей авс­тра­лий­ско­го ди­рек­то­рата. С его по­мощью мож­но бы­ло в счи­тан­ные ча­сы доб­рать­ся до лю­бой са­мой уда­лен­ной точ­ки ос­тро­вов и кон­ти­нен­та. Са­мо мет­ро это ог­ромная гер­ме­тичес­ки зак­ры­тая тру­ба. В ко­торой как сна­ряд, от стан­ции к стан­ции, не­сет­ся по­лая кап­су­ла пос­ланная впе­ред сжа­тым воз­ду­хом, как пу­ля в вин­товке. Идея взя­та из прош­ло­го, ны­неш­нее мет­ро пра­об­раз пнев­мо­поч­ты.

За вре­мя су­щес­тво­вания тран­сатлан­ти­чес­ко­го мет­ро не слу­чилось ни од­но­го нес­час­тно­го слу­чая или сбоя в ра­боте. Раз­вет­влен­ная сис­те­ма, вклю­чала в се­бя бо­лее де­сяти ты­сяч стан­ций и пе­реса­доч­ных плат­форм, не­кото­рые пря­мо в мо­ре, на глу­бине в пол­то­ра ки­ломет­ра.

Но в пер­вую по­ез­дку мы с Гол­ди не со­бира­лись так да­леко, я ре­шил сна­чала по­обе­дать в сту­ден­ческом кам­пу­се Мас­сей­ско­го уни­вер­си­тета.

Кап­су­ла дос­та­вила нас на пе­реса­доч­ную стан­цию в рай­оне Фин­лей-те­расс, в трех ми­нутах от сту­ден­ческих об­ще­житий. На эс­ка­лато­ре мы под­ня­лись на зе­леный прос­пект У­ол­лес-стрит, весь уты­кан­ный тум­ба­ми с объ­яв­ле­ни­ями.

Я, взял Гол­ди за ру­ку и мы пе­реш­ли че­рез ули­цу нап­равля­ясь к вид­не­ющим­ся за вы­соки­ми де­ревь­ями, зда­ни­ям уни­вер­си­тета.

* * *

Я ос­та­новил­ся у чет­верто­го кор­пу­са уни­вер­си­тета и схва­тил за ру­ку за­меч­тавше­гося сту­ден­та.

— Пос­лу­шай, друг, а док­тор Мес­си­на все еще пре­пода­ет вол­но­вую фи­зику?

Он пос­мотрел на ме­ня как на про­кажен­но­го, или ес­ли бы я сва­лил­ся ему на го­лову с Лу­ны.

— Марк Мес­си­на по­гиб два го­да на­зад в ав­то­катас­тро­фе.

Я от­пустил его и ог­лу­шен­ный этой но­востью, пы­та­ясь осоз­нать ее чу­довищ­ную нес­пра­вед­ли­вость.

Марк, трид­ца­тилет­ний па­рень, са­мый мо­лодой про­фес­сор уни­вер­си­тета, мой за­кадыч­ный друг, ру­баха-па­рень мертв. Нет, это ни­как не ук­ла­дыва­лось в го­лове.

А ведь од­ной из при­чин мо­его ре­шения от­пра­вить­ся в Но­вую Зе­лан­дию был имен­но Марк.

Мы с Гол­ди при­сели на ска­мей­ку и я, не зная, что де­лать, при­нял­ся ко­вырять нос­ком зем­лю.

Гол­ди взя­ла ме­ня за ло­коть.

— Возь­ми се­бя в ру­ки Го­вард.

Я уже за­метил, что она еще ни ра­зу, да­же здесь, где го­ворить о прос­лушке прос­то смеш­но, не выш­ла из об­ра­за Са­ры Бе­ри.

— Он был мо­им луч­шим дру­гом, Са­ра. Он знал обо мне все и всег­да по­могал мне. Ес­ли бы не он я бы дав­но си­дел в авс­тра­лий­ской тюрь­ме. Это Марк от­пра­вил ме­ня в Ле­нин­град, ког­да за мной по пя­там гна­лась по­лиция. Да, что там го­ворить бла­года­ря ему, я повс­тре­чал те­бя.

Я от­ки­нул­ся на спин­ку ска­мей­ки и по­тер ла­доня­ми уши. Ста­рясь при­вес­ти в по­рядок свои мыс­ли­тель­ные про­цес­сы.

* * *

По­том мы по­обе­дали в сту­ден­ческой сто­ловой. И гля­дя на ве­селые, мо­лодые ли­ца вок­руг, то­же по­весе­лели. Мир уже не ка­зал­ся та­ким нес­пра­вед­ли­вым и жес­то­ким.

Из кам­пу­са мы от­пра­вились на Ку­ба-стрит, заш­ли в ог­ромный уни­вер­маг, ря­дом в уни­вер­си­тетом ко­роле­вы Вик­то­рии. Ис­тра­тив ка­кое-то смеш­ное ко­личес­тво кре­дитов, мы пол­ностью пре­об­ра­зились.

Гол­ди выг­ля­дела нас­то­ящей ама­зон­кой в лег­ких сан­даль­ях на бо­су но­гу, с ко­жаной змей­кой до ко­ленок, бе­жевых шор­тах, чуть прик­ры­ва­ющих по­лови­ну бе­дер, без­ру­кав­ке с боль­шим вы­резом на гру­ди и бол­та­ющи­мися ко­жаны­ми шнур­ка­ми. На ее кра­сивой го­лов­ке от­лично смот­ре­лась бо­лони­евая шляп­ка с ко­рот­ки­ми бор­та­ми.

Я же на­рядил­ся в шор­ты чуть ни­же ко­лен, удоб­ные жел­тые мо­каси­ны, сво­бод­ную май­ку на вы­пуск и лег­кий проб­ко­вый шлем, на зас­тежках.

Ста­рую одеж­ду мы без со­жале­ния от­пра­вили в ути­лиза­тор, на­ходя­щий­ся здесь же в боль­шой при­мероч­ной.

4

Что­бы уви­деть мою ро­дину с вы­соты птичь­его по­лета, мы с Гол­ди сно­ва спус­ти­лись в под­земку, пря­мо око­ло уни­вер­ма­га. Опус­тившись мет­ров на трис­та под зем­лю мы се­ли в кап­су­лу и с пе­ресад­кой на Аде­ла­ида — ро­уд в рай­оне пар­ка Ма­калис­тер нап­ра­вились к са­мой вы­сокой точ­ке в рай­оне го­рода — го­ре Вик­то­рия, воз­вы­шав­шей­ся над Вел­лин­гто­ном на 196 мет­ров.

На ка­нат­ном ва­гон­чи­ке мы под­ня­лись на са­мую вер­ши­ну, на смот­ро­вую пло­щад­ку, по до­роге лю­бу­ясь ок­ры­ва­ющи­мися пе­ред на­ми кра­сота­ми. На убе­га­ющей зем­ле ос­та­лись ту­рис­ты, ожи­да­ющие сво­ей оче­реди. Пря­мо на на­ших гла­зах они прев­ра­тились в ма­лень­кие чер­ные точ­ки, муш­ка­ми пол­за­ющи­ми по зе­лено­му по­лю.

Вда­ли го­лубым пят­ном ле­жал за­лив Эван­са, по ко­торо­му бе­лыми штри­хами плы­ли мно­гочис­ленные про­гулоч­ные ка­тера и ях­ты. Нам очень по­вез­ло и мы уви­дели как с кос­модро­ма Рон­то­гаи, час­тично скры­тому от нас не­высо­кими хол­ма­ми, стар­то­вал рей­со­вый лай­нер к од­ной из пла­нет сол­нечной сис­те­мы.

Зре­лище бы­ло фан­тасти­чес­кое. Ко­рабль бес­шумно под­нялся мет­ров на трис­та, за­мер на мес­те и, оку­тав­шись зо­лотым об­ла­ком, стрем­гла ныр­нул в не­беса, ос­тавляя за со­бой вспо­лоши се­реб­ря­ных мол­ний, от и­они­зиро­ван­но­го воз­ду­ха.

И толь­ко ми­нут че­рез пять до нас до­нес­ся глу­хой удар стар­то­вого дви­гате­ля.

Под на­шими но­гами ле­жала жи­вая кар­та го­рода, с цвет­ны­ми кляк­са­ми квар­та­лов, раз­ре­зан­ных со­суда­ми улиц и ве­нами го­род­ских ка­налов и все они ве­ли к сер­дцу Вел­лин­гто­на — за­ливу Ку­ка.

— Здесь я ро­дил­ся, я об­нял Гол­ди за та­лию и при­жал­ся к ее ли­цу, вон ви­дишь, ма­лень­кое зе­леное пят­нышко, это парк Гэл­ло­уэя, там мой дом.

— Я хо­чу уви­деть твой дом, — Гол­ди по­вер­ну­лась и по­цело­вала ме­ня, — мне это очень важ­но!

* * *

Ког­да по­дошел трам­вай­чик, мы спус­ти­лись вниз. И уже че­рез пять ми­нут вы­ходи­ли из мет­ро на Кер­тис-стрит. Даль­ше мы пош­ли пеш­ком, так за­хоте­ла Гол­ди. Мы, нес­пе­ша шли по пар­ку сре­ди со­сен ка­ури по зем­ле пок­ры­той мхом и па­порот­ни­ком. Здесь же жел­то-зе­лены­ми ос­тров­ка­ми сто­яли низ­ко­рос­лые паль­мы, с листь­ями рас­ту­щими ка­залось сра­зу из под зем­ли.

Я схва­тил Гол­ди за ру­ку и по­тянул ее за со­бой из пар­ка на ули­цу.

— Здесь я учил­ся, — по­казал я Гол­ди на уг­ло­вое зда­ние сто­ящее на раз­вилке Кер­тис-стрит и Аль­бер­тмар­ля. — Это шко­ла име­ни кар­ди­нала Мак­кефри. А вот там, я дер­жа ее за ру­ку по­шел вниз по из­ви­лис­той улоч­ке, мой дом.

Я рез­ко ос­та­новил­ся и мол­ча смот­рел на таб­личку с но­мером 51 на сте­не. Зда­ние бы­ло ак­ку­рат­но от­шту­кату­рено, на вто­рой этаж ве­ла ухо­жен­ная де­ревян­ная лес­тни­ца, окан­чи­ва­юща­яся у­ют­ной те­рас­сой уви­той пол­зу­чим па­порот­ни­ком. На те­рас­се сто­яли стол и два сту­ла. На од­ном из ко­торых си­дел, ды­мя си­гарой, че­ловек сред­них лет, с бо­род­кой-эс­пань­ол­кой и пыш­ны­ми ба­кен­барда­ми.

Гол­ди все по­няла и толь­ко ти­хо сто­яла ря­дом, креп­ко дер­жа ме­ня за ру­ку.

— Здесь уже ни­кого нет, — про­из­нес я и, по­вер­нувшись, по­шел на­зад.

— А, где твои ро­дите­ли, Го­вард, — Гол­ди силь­но сжа­ла мою кисть.

— Они в Сид­нее, в Авс­тра­лии, — и я в пос­ледний раз ог­ля­нул­ся че­рез пле­чо на свое детс­тво и юность.

5

Я си­дел в но­мере оте­ля, за­бив­шись в угол, как пе­репу­ган­ный ко­тенок и без­звуч­но пла­кал. Сле­зы сте­кали по ще­кам и па­дали мне на ко­лени, ко­торые я под­жал к гру­ди. И со сле­зами из ме­ня кап­ля за кап­лей вы­тека­ла вся го­речь прош­ло­го.

Я сно­ва ощу­тил ужас то­го дня, ког­да пя­тилет­ним маль­чон­кой, иг­рая во дво­ре до­ма в мяч, впер­вые по­пал в бу­дущее. Мяч пры­гал пе­редо мной и вдруг рас­тво­рил­ся в воз­ду­хе, а на ска­мей­ке у до­ма по­яви­лась со­сед­ка с га­зетой в ру­ках. Ис­пу­гав­шись, я бро­сил­ся к две­ри в дом, из ко­торо­го вы­ходи­ла моя мать, и прос­ко­чил ее нас­квозь…

И вдруг я сно­ва ока­зал­ся во дво­ре и мя­чик бро­шен­ный мгно­вение на­зад уда­рил­ся мне в ла­донь.

Я тог­да ни­кому не рас­ска­зал об этом про­ис­шес­твии, кто-то свер­ху ка­залось шеп­тал мне на ухо: «Сох­ра­ни эту тай­ну»!

По­том эти прис­ту­пы пов­то­рялись из ра­за в раз и, при­чем, в са­мых не­под­хо­дящих мес­тах, так про­дол­жа­лось до тех пор, по­ка я не на­учил­ся ими уп­равлять. Но это­му я пос­вя­тил все вре­мя до то­го как по­шел в пер­вый класс шко­лы.

За­то в шко­ле я учил­ся на од­ни пя­тер­ки. Нет, я не зуб­рил ли­тера­туру и учеб­ни­ки. Прос­то на лю­бых кон­троль­ных и за­четах мне дос­та­точ­но бы­ло на ми­нут­ку по­пасть в бу­дущее и под­смот­реть за­дание у од­ноклас­сни­ков или на сто­ле у пре­пода­вате­ля.

В че­тыр­надцать лет я стал тай­но иг­рать на то­тали­зато­ре. Тог­да я еще не был так си­лен, как сей­час, и мог уви­деть бу­дущее не бо­лее чем на ми­нуту — две впе­ред. Но это­го час­то бы­вало дос­та­точ­но, что­бы вы­иг­рать па­ру-дру­гую сот­ню кре­дитов.

Я от­крыл счет в вел­лин­гтонском бан­ке и ско­ро у ме­ня на кар­точке при­ят­ным гру­зом ле­жали нес­коль­ко ты­сяч кре­дитов и счет пос­то­ян­но по­пол­нялся. Тра­тить день­ги я прак­ти­чес­ки не мог, толь­ко в край­нем слу­чае, но за­то на взрос­лую жизнь я пла­ниро­вал от­ло­жить круп­ную сум­му.

* * *

Ах, ес­ли б я знал, что мо­им пла­нам не суж­де­но бы­ло сбыть­ся. Ес­ли б я в ту ро­ковую ночь, прос­то подс­тра­ховал­ся и пос­мотрел свое бу­дущее, пе­ред тем как ос­тать­ся в под­собке Ре­зер­вно­го Бан­ка, в на­деж­де сор­вать боль­шой куш. И де­лал я это по глу­пос­ти, прос­то пос­по­рив с од­ноклас­сни­ком. А мне тог­да стук­ну­ло сем­надцать, и нас­ту­пила пол­ная уго­лов­ная от­ветс­твен­ность.

Банк я ог­ра­бил лег­ко и да­же эле­ган­тно. Прос­то от­крыл сейф, пре­дус­мотри­тель­но под­смот­рев код дос­ту­па, и сло­жил пач­ки бан­кнот в сум­ку.

До ут­ра прос­пал в ту­але­те, а ког­да банк от­крыл­ся, вы­шел на ули­цу. А ве­чером в дом пос­ту­чалась по­лиция.

Мать от­кры­ла дверь, я в это вре­мя был в сво­ей ком­на­те на вто­ром эта­же. Дверь бы­ла при­ок­ры­та, и я ус­лы­шал как го­лос вни­зу гром­ко от­че­канил:

— Мэм, здесь про­жива­ет Лорн Фракт?

— Это мой сын, а что он нат­во­рил, он та­кой спо­кой­ный маль­чик. — В го­лосе ма­тери пос­лы­шалось бес­по­кой­ство.

— Ваш «спо­кой­ный маль­чик» по­доз­ре­ва­ет­ся в ог­рабле­нии фи­ли­ала Ре­зер­вно­го бан­ка. — Про­из­нес по­лицей­ский, — Мы ос­мотрим дом.

Ах, ес­ли бы ма­ма зна­ла обо мне прав­ду! Я схва­тил из под кро­вати сум­ку с день­га­ми, су­нул в нее до­кумен­ты, от­крыл ок­но и прыг­нул в не­из­вес­тность.

* * *

Пет­ляя по зад­воркам, я выс­ко­чил на Род­ни-стрит, а от­ту­да на Вест-ро­уд. Я ле­тел сло­мя го­лову, сум­ка не­щад­но лу­пила ме­ня по спи­не, а ли­цо за­ливал лип­кий пот.

Я ос­та­новил­ся пе­редох­нуть и ос­мотрел­ся. Я был в трех квар­та­лах от Кер­тис-стрит. Те­перь уже не спе­ша я до­шел до стан­ции мет­ро, спус­тился вниз и от­пра­вил­ся в сту­ден­ческий кам­пус уни­вер­си­тета Мас­сей. На­де­ясь, что там, сре­ди сту­ден­тов, ме­ня ра­зыс­ки­вать точ­но не бу­дут.

Я вы­шел из под­земки и стол­кнул­ся с Мар­ком Мес­си­ной. Он был стар­ше ме­ня все­го на пять лет и толь­ко что по­лучил ка­фед­ру фи­зики. На­ши семьи дру­жили уже мно­го лет и дом, в ко­тором жи­ла семья Мес­си­но, на­ходил­ся чуть вы­ше по Аль­бер­тмар­ля, в сто­рону шко­лы.

— Что ты здесь де­ла­ешь в та­ком ви­де? — Схва­тил ме­ня за ру­ку Марк, гля­дя пря­мо в мои зат­равлен­ные гла­за. И по­тащил ме­ня в свой ка­бинет в чет­вертом кор­пу­се.

— Вык­ла­дывай, Лорн! — Марк зак­рыл дверь ка­бине­та на ключ, пос­та­вил стул спин­кой ко мне, и усел­ся на не­го вер­хом.

И я все вы­ложил. Сло­ва низ­верга­лись из ме­ня по­током, ко­торый уже ни­чем нель­зя бы­ло ос­та­новить. Я го­ворил пол­ча­са без ос­та­нов­ки. Мес­си­на слу­шал ме­ня, не пе­реби­вая, лишь иног­да по­щипы­вая моч­ку уха. Мо­жет сом­не­вал­ся в ре­аль­нос­ти про­ис­хо­дяще­го.

Я обес­си­лен­но за­молк и от­ки­нул­ся на спин­ку сту­ла.

— Да, па­радокс. — Марк за­дум­чи­во пос­мотрел на по­толок и сно­ва ущип­нул се­бя за ухо.

Он не чи­тал мне нра­во­уче­ний, прос­то пох­ло­пал ме­ня по пле­чу, выз­вал так­си и от­вез ме­ня в кос­мо­порт. При­об­рел мне по­садоч­ный та­лон на бли­жай­ший рейс стра­топ­ла­на, и я че­рез час ока­зал­ся в Ле­нин­гра­де.

6

— Са­ра, я дол­жен встре­тить­ся с ро­дите­лями, че­го бы это мне не сто­ило. — Я вы­шел из спаль­ни и об­нял ее сза­ди за пле­чи. — Гра­ницы пе­ресе­кать нам боль­ше не на­до, а это ис­клю­ча­ет риск дос­мотра. Ну, а с на­шими до­кумен­та­ми мож­но за­писы­вать­ся хоть в служ­бу на­ци­ональ­ной бе­зопас­ности.

— Зна­ешь, ми­лый, я то­же са­мое хо­тела пред­ло­жить те­бе ми­нуту на­зад. — Она зап­ро­кину­ла го­лову и пос­мотре­ла мне в гла­за, а ее каш­та­новые во­лосы вол­на­ми рас­сы­нались по спин­ке крес­ла.

— Мо­жет отец и ма­ма по­могут нам най­ти вы­ход из ту­пика, в ко­торый я заг­нал нас с то­бой.

— Во-пер­вых, ме­ня ты ни­куда не за­гонял, я сла­ва Бо­гу, де­вуш­ка са­мос­то­ятель­ная и за­гоня­юсь ку­да-ли­бо, толь­ко ес­ли са­ма это­го хо­чу.

А, во-вто­рых, я ведь знаю Го­вард, все, что ты де­ла­ешь, ты де­ла­ешь для нас с то­бою, и я те­бя пол­ностью под­держи­ваю.

— Спа­сибо, лю­бимая Гол­ди, — чуть слыш­но про­шеп­тал я ей на ухо и неж­но по­цело­вал в ма­куш­ку. Не мог в это мо­мент я наз­вать ее Са­рой!

— Э, что это бы­ло, — воз­му­щен­ная Гол­ди вско­чила ко­леня­ми на крес­ло.

— Вот так на­до! — Она об­хва­тила мою го­лову и слад­ко по­цело­вала в гу­бы.

* * *

Ут­ром мы вста­ли ра­но. При­вели се­бя в по­рядок, соб­ра­ли ве­щи и плот­но по­зав­тра­кали в рес­то­ране при оте­ле.

Мы с Гол­ди поб­ла­года­рили на­шу хо­зяй­ку за хо­рошее об­слу­жива­ние, ос­та­вили ей со­лид­ные ча­евые и от­пра­вились на бли­жай­шую стан­цию мет­ро.

Нам пред­сто­яла до­воль­но дли­тель­ный по­ез­дка в те­чение шес­ти ча­сов в при­город Сид­нея, ко­торый я поч­ти не знал.

Оп­ла­тив по­ез­дку кре­дит­ной кар­той, мы се­ли в пнев­мо­кап­су­лу, ко­торая дол­жна бы­ла дос­та­вить нас на за­пад­ную око­неч­ность юж­но­го ос­тро­ва Но­вой Зе­лан­дии.

Ро­дите­лей о при­ез­де я пре­дуп­реждать не стал, преж­де все­го, из со­об­ра­жений бе­зопас­ности, за их тер­ми­налом мог­ли сле­дить, да ско­рее все­го, я мог дать ру­ку на от­се­чение, и сле­дили.

Да и как бы я им пред­ста­вил­ся?

— Здравс­твуй­те ма­ма и па­па, я ваш сын Лорн, вот толь­ко ли­цо не мое и зо­вут ме­ня Го­вард!

Нет! Объ­яс­не­ние с ро­дите­лями я ре­шил ос­та­вить на по­том. А по­ка я с Гол­ди мчал­ся по тон­не­лю в ти­тано­вой кап­су­ле со ско­ростью 500 ки­ломет­ров в час, где-то под за­ливом Ку­ка.

* * *

При­мер­но че­рез час мы при­были в Блафф в про­ливе Фо­во меж­ду ос­тро­вами Юж­ный и Стю­арт.

На лиф­те мы опус­ти­лись еще на два яру­са ни­же, и пе­ресе­ли на бли­жай­шую кап­су­лу до пе­реса­доч­ной стан­ции на дне Тас­ма­нова мо­ря.

Пе­ре­езд или, ес­ли хо­тите, пе­реп­лыв по мор­ско­му дну, за­нял еще час. Кап­су­ла выс­ко­чила на пе­рон и ос­та­нови­лась. Те­перь ее ждал об­ратный путь. А мы пош­ли в дис­петчер­скую пос­мотреть рас­пи­сание мет­ро на ос­тров Тас­ма­ния до Хо­бар­да.

У нас ос­та­валось поч­ти пол­то­ра ча­са вре­мени, и нам за­хоте­лось ос­мотреть пе­реса­доч­ную стан­цию.

Стан­ция пред­став­ля­ла со­бой ог­ромное коль­цо с семью пнев­мотрас­са­ми, лу­чами, рас­полза­ющи­мися по дну оке­ана. По пе­римет­ру коль­ца рас­по­лага­лись тех­ни­чес­кие служ­бы и мно­жес­тво су­венир­ных ма­газин­чи­ков и рес­то­ранов.

Мы заш­ли в рыб­ный рес­то­ран­чик. Пе­реку­сили мор­ским оку­нем, фар­ши­рован­ным кре­вет­ка­ми, за­пив его бу­тыл­кой от­лично­го бе­лого фран­цуз­ско­го ви­на.

Путь до Тас­ма­нии за­нял все­го пол­ча­са. Мы тут же, на со­сед­нем пе­роне, пе­ресе­ли на кап­су­лу до Мель­бур­на, ку­да при­были че­рез де­сять ми­нут.

Мель­бурн, это са­мый авс­тра­лий­ский го­род из всех ос­таль­ных ав­тра­лий­ских го­родов. Ог­ромный порт, и ны­неш­няя сто­лица ог­ромно­го ур­ба­нис­ти­чес­ко­го об­ра­зова­ния, про­тянув­ший­ся от Аде­ла­иды до Брис­бе­на.

Мои ро­дите­ли жи­ли в при­горо­де Сид­нея Рич­монде, где отец пре­пода­вал ан­глий­скую ли­тера­туру в уни­вер­си­тете за­пад­но­го Сид­нея.

Еще 720 ки­ломет­ров и я поч­ти у от­цов­ско­го по­рога.

7

Я ни­ког­да не ви­дел но­вого от­цов­ско­го до­ма. Он вы­нуж­ден был пе­ре­ехать в Авс­тра­лию из-за ме­ня, ма­лолет­не­го прес­тупни­ка. Уже поч­ти во­семь лет я не ви­дел ни от­ца, ни мать.

Во вре­мя тех ред­ких ми­нут, ког­да я го­ворил с ним из Ев­ро­пы по те­лефо­ну, он был со мной под­чер­кну­то строг и хо­лоден. С ма­мой он во­об­ще не да­вал мне раз­го­вари­вать, счи­тая, что ни к че­му хо­роше­му это не при­ведет.

При­был в Сид­ней, а от­ту­да в Рич­монд, я с Гол­ди в пер­вую оче­редь заб­ро­ниро­вали но­мер в оте­ле, ос­во­боди­лись от ба­гажа и схо­дили в рес­то­ран, под­кре­пить­ся.

Что­бы най­ти ад­рес, по ко­торо­му жи­ли ро­дите­ли, нам по­надо­билось око­ло ча­са. В спра­воч­ную мы об­ра­щать­ся по­ос­те­рег­лись, спра­вед­ли­во пред­по­лагая, что все та­кие зап­ро­сы бу­дут от­сле­живать­ся. По­это­му ре­шили вос­поль­зо­вать­ся бе­зымян­ным ин­тернет-ка­фе на ок­ра­ине го­рода.

При­чем боль­шую часть вре­мени за­нял по­иск та­кого неп­ри­мет­но­го за­веде­ния, чем сам по­иск в се­ти. Ро­дите­ли жи­ли на Кол­ледж-стрит 13.

Мы вер­ну­лись в но­мер оте­ля и раз­ра­бота­ли план на зав­траш­ний день. Ес­тес­твен­но, что в нем бы­ло боль­ше воп­ро­сов, чем от­ве­тов. Но пос­ледние мы с Гол­ди ре­шили ре­шать по ме­ре пос­тупле­ния на мес­те.

* * *

Хо­рошень­ко выс­павшись и плот­но по­зав­тра­кав, мы оде­лись по-по­ход­но­му, спус­ти­лись в под­земку на уг­лу Рут­ледж стрит и Браш-ро­уд и уже че­рез пять ми­нут нес­лись к Рич­монду в пнев­мо­кап­су­ле.

В Рич­монде пе­ресе­ли на мес­тную ли­нию и выш­ли на по­вер­хность в на­чале Кол­ледж-стрит в рай­оне Лон­дондер­ри-ро­уд, все­го в шес­ти до­мах от Кол­ледж-стрит 13.

Здесь мы с Гол­ди, по на­шему пла­ну, дол­жны бы­ли раз­де­лить­ся. Она ос­мотреть ок­рес­тнос­ти до­ма, а я, си­дя в ка­фе око­ло стан­ции мет­ро, со­вер­шить пе­реход и поп­ро­бовать про­ник­нуть внутрь до­ма. Че­рез пол­ча­са Гол­ди вер­нется в ка­фе, и мы уже окон­ча­тель­но до­рабо­та­ем все де­тали пла­на.

* * *

Мес­то я прис­мотрел в даль­нем уг­лу. Сто­лик на дво­их с дву­мя по­луди­вана­ми один у стен­ки, ко­торый я и за­нял, вто­рой нап­ро­тив.

Я за­казал се­бе двой­ной ко­фе и кекс с изю­мом и пре­дуп­ре­дил офи­ци­ан­тку, что жду под­ру­гу, а сам при­нял­ся вни­матель­но изу­чать све­жую га­зету, ле­жащую тут же на сто­лике.

Пе­реход про­шел как обыч­но, без пос­ледс­твий, толь­ко чуть зак­ру­жилась го­лова, да нем­но­го из­ме­нилось нап­равле­ние сол­нечных лу­чей, бь­ющих в ок­но, а че­рез два сто­лика от ме­ня пря­мо из воз­ду­ха сот­во­рил­ся джентль­мен лет пя­тиде­сяти, с крас­ным ли­цом и лы­синой на всю го­лову.

Я вы­шел из ка­фе пе­рес­ко­чил че­рез Лон­дондер­ри и быс­трым ша­гом нап­ра­вил­ся по Кол­ледж-стрит в нап­равле­нии до­ма. Я ос­та­новил­ся у ка­лит­ки и вни­матель­но ос­мотрел зда­ние.

Это был дос­та­точ­но фе­шене­бель­ный, дву­хэтаж­ный особ­няк, сто­ящий внут­ри не­боль­шо­го са­да. На ули­цу вы­ходи­ло три ок­на пер­во­го эта­жа и два — вто­рого.

Ок­на бы­ли боль­шие, с ар­ка­ми и ши­роки­ми внеш­ни­ми по­докон­ни­ками, на ко­торых рас­по­ложи­лось мно­жес­тво ва­зонов с цве­тами. Крыль­цо бы­ло не вы­сокое все­го че­тыре сту­пень­ки, с рез­ны­ми пе­рила­ми тем­но­го цве­та.

Внут­ри са­да я за­метил боль­шой бас­сейн, за­пол­ненный проз­рачной во­дой.

* * *

Я во­шел внутрь, обо­шел вок­руг до­ма. Сза­ди я с удив­ле­ни­ем уви­дел ку­сочек на­шего са­да в Вел­лин­гто­не. Точ­ную ко­пию боль­шой бе­сед­ки, уви­той зе­леным ви­ног­ра­дом со ска­ме­еч­ка­ми внут­ри и боль­шим бар­бе­кю по­сере­дине.

По­пасть внутрь до­ма не сос­та­вило тру­да. Я под­нялся на крыль­цо и по­тянул руч­ку две­ри, она лег­ко от­кры­лась…

В боль­шом ко­ридо­ре бы­ло тем­но и прох­ладно, пах­ло за­паха­ми из дав­но за­быто­го детс­тва. На кух­не яв­но го­тови­ли пи­рог с апель­си­нами. Ма­ма его очень лю­била, да и я ко­неч­но, то­же.

Че­рез боль­шую ар­ку я во­шел в боль­шой зал. Нап­ро­тив ар­ки в сте­не был вы­ложен ка­мин в вик­то­ри­ан­ском сти­ле, а ря­дом… Мое сер­дце за­щеми­ло и по­том пус­ти­лось в пляс, гла­за зас­тла­ло сле­зами.

Ря­дом с ка­мином в пол обо­рота ко мне сто­яла ма­ма. Она поч­ти не из­ме­нилась за эти во­семь лет, ну, мо­жет быть, чуть-чуть по­худе­ла, хо­тя я мог и оши­бать­ся.

Она бы­ла в ко­рот­ком ха­лати­ке и про­тира­ла губ­кой ка­кую-то ста­ту­эт­ку из зе­лено­го неф­ри­та.

Се­кун­ды щел­ка­ли в мо­ей го­лове, пе­репол­зая в ми­нуты, а я прос­то сто­ял и смот­рел на нее.

В ка­кой-то мо­мент, мне по­каза­лось, что она по­чувс­тво­вала этот мой взгляд. По­тому-что рез­ко по­вер­ну­ла го­лову в мою сто­рону и прис­таль­но пос­мотре­ла сквозь ме­ня в пус­то­ту.

* * *

Я по­вер­нул го­лову и вдруг сно­ва ока­зал­ся си­дящим в ка­фе. Пос­мотрел на ча­сы, ме­ня не бы­ло шесть с не­боль­шим ми­нут. Гол­ди дол­жна бы­ла по­явить­ся толь­ко ми­нут че­рез двад­цать.

Я взял в ру­ку чаш­ку с ко­фе, за­дум­чи­во от­хлеб­нул гло­ток и сно­ва при­нял­ся прос­матри­вать «Сид­ней­те­лег­раф». Пи­сали о по­лити­ке и про­чей ни­кому не нуж­ной ерун­де. Бир­же­вые но­вос­ти кри­чали о па­дении цен на зо­лото и се­реб­ро. А спор­тивные ко­мен­та­рии боль­ше по­ходи­ли на свод­ки из ка­зино и то­тали­зато­ров. Я от­ло­жил га­зету в сто­рону….

Гол­ди вся взъ­еро­шен­ная и вся та­кая прек­расная, по­яви­лась в две­рях ка­фе, уви­дела ме­ня, по­доз­ва­ла офи­ци­ан­тку, за­каза­ла се­бе ко­фе и по­каза­ла паль­цем на сто­лик, за ко­торым си­дел я.

8

Гол­ди Нотт, она же Са­ра Бе­ри, со вздо­хом плюх­ну­лась на ди­ван­чик нап­ро­тив ме­ня. Она пе­реве­ла дух и пос­мотре­ла на мое воп­ро­ша­ющее ли­цо.

— Гос­по­дин не хо­чет угос­тить да­му вкус­ным обе­дом?

— Что прек­расная да­ма по­жела­ет от­ку­шать? — По­дыг­рал я ей.

— Ну, я бы не от­ка­залась от лоб­сте­ров, за­печен­ных в тес­те, блин­чи­ков с чер­ной ик­рой, но пой­дет и обыч­ная кар­тошка фри с ку­рицей. Лю­бимый я про­голо­далась! — Гол­ди сде­лала бе­шеные гла­за и пос­мотре­ла на ме­ня из­подлобья.

Я вновь по­доз­вал офи­ци­ан­тку и сде­лал за­каз, но по­мимо фри и ку­рицы, поп­ро­сил при­нес­ти нам с Гол­ди са­мое вкус­ное мо­роже­ное.

Мы за обе ще­ки уп­ле­ли сыт­ный обед, за­ев его де­сер­том, сли­воч­ным плом­би­ром с ма­линой и, отя­гощен­ные съ­еден­ным, от­ки­нулись на спин­ки ди­ванов.

— Рас­ска­зывай, Гол­ди, — Я ус­тро­ил­ся по­удоб­нее, скрес­тив ру­ки на гру­ди.

* * *

Гол­ди не спе­ша шла по Кол­ледж-стрит, выс­ту­кивая му­зыкаль­ную дробь каб­лучка­ми вы­соких ту­фель. На ее пле­че сво­бод­но ви­села не­боль­шая су­моч­ка, яр­ко крас­но­го цве­та.

Она лег­ко­мыс­ленно пос­матри­вала по сто­ронам, стре­ляя взгля­дами по ли­цам ред­ких про­хожих. Иног­да ос­та­нав­ли­валась, и с вос­хи­щени­ем рас­смат­ри­вала ак­ку­рат­ные до­мики ок­ру­жен­ные ак­ку­рат­ны­ми за­бор­чи­ками. рас­кра­шен­ны­ми во все цве­та ра­дуги.

До­ма сто­яли толь­ко по пра­вой сто­роне Кол­ледж-стрит, а сле­ва про­тянул­ся ог­ромный парк, при­мыка­ющий вплот­ную к сту­ден­ческо­му ста­ди­ону и зда­ни­ям уни­вер­си­тета.

Здесь же в ро­щице ба­оба­бов го­лубе­ло не­боль­шое озер­цо, по ко­торо­му гра­ци­оз­но проп­лы­вали ро­зовые фла­мин­го.

Гол­ди спус­ти­лось по тро­пин­ке к озе­ру, и при­села на пу­шис­тую тра­ву, наб­лю­дая за птичь­ей ста­ей.

От озе­ра од­новре­мен­но от­кры­вал­ся прек­расный вид на всю Кол­ледж — стрит, дом но­мер 13 так и вов­се был все­го в трид­ца­ти мет­рах.

* * *

Как бы нев­зна­чай, со сно­ров­кой опыт­но­го сы­щика, Гол­ди прис­матри­вала за до­мами нап­ро­тив, не упус­кая ни од­ной де­тали.

Вот два жес­ти­кули­ру­ющих че­лове­ка ос­та­нови­лись друг про­тив дру­га и при­нялись ярос­тно что-то до­казы­вать, иног­да да­же ри­суя на пес­ке ка­кие-то фи­гуры.

К три­над­ца­тому до­му подъ­еха­ла се­рая ма­шина и ос­та­нови­лась в пя­ти мет­рах от во­рот. Из ма­шины ник­то не вы­ходил. Во­дитель праз­дно си­дел в ней, слов­но ожи­дая ко­го-то и лишь иног­да раз­го­вари­вал по ком­му­ника­тору.

Гол­ди это нас­то­рожи­ло, и она пос­та­ралась, не прив­ле­кая вни­мания, приб­ли­зить­ся к ма­шине. Не ус­пе­ла она встать, как элек­тро­мобиль отъ­ехал и скрыл­ся в нап­равле­нии Лон­дондер­ри.

Мой прек­расный сы­щик сов­сем бы­ло ус­по­ко­ил­ся, но на мес­то отъ­ехав­ше­го се­дана, при­пар­ко­вал­ся тем­но-си­ний джип. Из не­го вы­шел нев­зрач­ный че­ловек в се­рой во­долаз­ке, от­крыл ка­пот и стал ко­вырять­ся в мо­торе.

Гол­ди те­перь уже во все гла­за наб­лю­дала за ним, скры­ва­ясь за раз­ве­сис­тым ба­оба­бом, с тол­стым и кри­вым ство­лом.

* * *

За пол­ча­са наб­лю­дения Гол­ди сфо­тог­ра­фиро­вала чет­ве­рых шпи­ков, яв­но что-то вы­нюхи­ва­ющих в рай­оне до­ма но­вер три­над­цать. Они сме­нялись каж­дые пять — семь ми­нут, при­чем сле­ду­ющая ма­шина, оче­вид­но, что­бы не вы­зывать по­доз­ре­ний подъ­ез­жа­ла, че­рез две, три ми­нуты пос­ле отъ­ехав­шей.

Все это Год­ди рас­ска­зала мне, по­ка мы си­дели в ка­фе.

Бы­ло оче­вид­но ро­дитель­ский дом под плот­ным кол­па­ком спец­служб. И ско­рее все­го, кро­ме яв­ной на­руж­ки есть и скры­тое наб­лю­дение, а мо­жет и жуч­ки в са­мом до­ме.

Вы­вод нап­ра­шивал­ся один и не­уте­шитель­ный, по­пасть в дом не­заме­чен­ны­ми, прак­ти­чес­ки не­воз­можно, но кровь из но­са, нуж­но.

9

Сле­ду­ющий вы­ход те­перь был сно­ва мой. И я так ду­маю, он бу­дет не пос­ледним. Прос­чи­тать нуж­но бы­ло каж­дый ход, каж­дую ми­нуту, да что там ми­нуту — се­кун­ду.

Мы с Гол­ди, те­перь уже вдво­ем и бли­же к ве­черу, за­няли ее днев­ной наб­лю­датель­ный пункт у ба­оба­ба. До це­ли бы­ло по­дать ру­кой и мож­но бы­ло не спе­ша об­сле­довать нес­коль­ко вре­мен­ных от­резков.

По­доз­ре­ния Гол­ди еще раз под­твер­ди­лись. За те де­сять ми­нут, что бы­ли у нас до мо­его пер­во­го пе­рехо­да, на­руж­ка сме­нилась дваж­ды. Сна­чала это был крас­ный порш, а за­тем се­рый БМВ. Гол­ди по мо­ей прось­бе за­писы­вала вре­мя каж­дой сме­ны и мес­то ос­та­нов­ки ав­то­моби­лей.

Мы ре­шили про­дол­жать наб­лю­дение в те­чение су­ток, что­бы сос­та­вить пол­ную кар­ти­ну дей­ствия спец­служб.

* * *

Я ныр­нул в бу­дущее. По тро­нин­ке, я вы­шел на Кол­ледж-стрит, пе­решел до­рогу и по­дошел к ма­шине сто­ящей мет­рах в се­ми пе­ред до­мом. В БМВ си­дел упи­тан­ный лы­сый че­ловек и за обе ще­ки уми­нал пи­цу с коп­че­нос­тя­ми.

На си­денье ря­дом с ним, по­мимо ко­роб­ки с пиц­цей, ле­жал ма­лень­кий по­лицей­ский ком­му­ника­тор. В этот мо­мент крас­ная кноп­ка на нем заж­глась, и наш шпик тут же вклю­чил дви­гатель и у­ехал.

Я не стал вхо­дить во двор, ду­маю, нуж­ды в этом не бы­ло. Вряд ли спец­служ­бы об­нагле­ли нас­толь­ко, что­бы неп­рикры­то в его же до­ме, сле­дить за ува­жа­емым граж­да­нином авс­тра­лий­ско­го ди­рек­то­рата.

Я мед­ленно обо­шел учас­ток вдоль за­бора, вни­матель­но изу­чая все при­лега­ющие до­ма в по­ис­ках ка­мер наб­лю­дения. На­шел две на тор­цах крыш, они бы­ли за­мас­ки­рова­ны под лас­точки­ны гнез­да и обе бы­ли нап­равле­ны на двор ро­дитель­ско­го до­ма.

Од­на прос­матри­вала ули­цу и цен­траль­ный вход, дру­гая сад и крыль­цо. По ито­гам наб­лю­дения я сде­лал вы­вод, что единс­твен­ная мер­твая зо­на зад­няя сте­на до­ма с од­ним единс­твен­ным ок­ном, вы­ходя­щим на сте­ну со­сед­сго до­ма, на­ходя­щего­ся мет­рах в пят­надца­ти.

Ес­ли, ко­неч­но не бы­ло дру­гих ка­мер, что от­ри­цать пол­ностью бы­ло то­же нель­зя. Но бы­ло и дру­гое «но», как по­пасть к ок­ну, ми­нуя пер­вую ка­меру?

* * *

Я вер­нулся об­ратно. Гол­ди в это вре­мя за­писы­вала что-то в блок­нот. Я под­нялся, и про­тянул ей ру­ку.

— На­до нем­но­го под­кре­пить­ся. Мо­жет, про­гуля­ем­ся к уни­вер­си­тету, тут все­го-то ки­лометр с не­боль­шим. От­дохнем и пе­реку­сим в сто­ловой.

В сту­ден­ческом кам­пу­се бы­ло нем­но­голюд­но, за­нятия дав­но за­кон­чи­лись, и боль­шинс­тво сту­ден­тов у­еха­ли раз­вле­кать­ся в центр Сид­нея. Из от­дель­ных окон об­ще­житий до­носи­лась му­зыка и гром­кий смех.

Мы наш­ли сто­ловую и пе­реку­сили го­рячи­ми бу­тер­бро­дами с бу­тылоч­кой «Горь­ко­го Мель­бур­на», я счи­тал его са­мым вкус­ным пи­вом в Авс­тра­лии.

По­ка мы ужи­нали, в сту­ден­ческую сто­ловую вош­ло все­го два че­лове­ка, но они не об­ра­тили на нас ни­како­го вни­мания.

Че­рез час мы вер­ну­лись к озе­ру и ба­оба­бу.

* * *

Сле­ду­ющий от­ре­зок вре­мени. Я во­шел в сад и ус­тро­ил­ся в бе­сед­ке за до­мом. Она ока­залась от­личным пун­ктом наб­лю­дения. За до­мом бы­ла не­боль­шая, но до­воль­но гус­тая ро­щица, в ко­торой впе­ремеш­ку с па­таи и паль­ма­ми, рос­ли ака­ции с лис­твой боль­ше на­поми­на­ющей хвою.

Из ро­щи от­лично прис­матри­вал­ся весь зад­ний двор. Но, вот, что я это сра­зу от­ме­тил: то­рец до­ма с ок­ном был скрыт, вот этой са­мой са­довой бе­сед­кой.

Я раз­де­лил ро­щу на сек­то­ра и прис­таль­но вгля­дывал­ся в каж­дое де­рево. По­ка я уви­дел толь­ко па­роч­ку пу­шис­тых ко­алл, не­под­вижно ви­сящих на ство­лах пальм.

А по­том я уви­дел его. Он здо­рово за­мас­ки­ровал свое гнез­до в раз­вилке ака­ции. Но луч за­ходя­щего сол­нца на ка­кие-то мгно­вения выс­ве­тил его блес­тя­щий ко­рич­не­вый бо­тинок.

Вот те­перь раз­рознен­ная мо­за­ика сло­жилась в чет­кую кар­тинку. Ос­та­валось пра­виль­но ввес­ти в нее на­ши фи­гуры.

10

Для осу­щест­вле­ния на­шего пла­на приш­лось нем­но­го пот­ра­тить­ся. Мы при­об­ре­ли на имя Са­ры Бе­ри, но­вень­кий япон­ский мик­ро­ав­то­бус на элек­тро­тяге мощ­ностью 500 ки­ловатт с маг­нитной под­веской и уси­лен­ны­ми пе­ред­ним и зад­ним бам­пе­рами.

Ма­шина мог­ла раз­ви­вать ско­рость на пря­мой трас­се до че­тырех­сот ки­ломет­ров в час, но нам это­го не тре­бова­лась. В на­шем пла­не ско­рость бы­ла во­об­ще де­лом пос­ледним.

Для нас глав­ным был вес ма­шины, а он как-ни­как дос­ти­гал пя­ти тонн. Ос­та­валось под­го­товить мик­ро­ав­то­бус к сво­ему ча­су «Х».

Я дос­тал пи­ропат­рон, ус­та­новил его на внут­реннюю сто­рону пра­вого ко­леса, и зак­ре­пил на нем дис­танци­он­ный взры­ватель, сра­баты­ва­ющий от на­жатия на кла­вишу мо­его ком­му­ника­тора.

И те­перь все бы­ло го­тово к зак­лю­читель­но­му ак­ту спек­такля.

* * *

Гол­ди си­дела за ру­лем мик­ро­ав­то­буса, нер­вно сжи­мая руль. Вот она по­вер­ну­ла на Кол­ледж-стрит, приб­ли­жа­ясь к до­му но­мер 13. Я си­дел в са­лоне с пра­вой сто­роны воз­ле две­ри.

Гол­ди на­жала на газ и уве­личи­ла ско­рость, нап­ра­вив ма­шину чуть впра­во. И в этот мо­мент я при­вел в дей­ствие на­ше им­про­визи­рован­ное взрыв­ное ус­трой­ство.

Ко­лесо с гром­ким хлоп­ком раз­ле­телось на кус­ки, пос­лы­шал­ся скре­жет ме­тал­ла об ас­фальт, а из под ма­шины вы­летел стоп искр. Мик­ро­ав­то­бус еще силь­нее раз­верну­ло впра­во, он уда­рил сталь­ным дис­ком о бор­дюр, под­ско­чил и, про­ломив ог­ра­ду, вле­тел в сад.

Про­пахав глу­бокую бо­роз­ду в га­зоне, он ос­та­новил­ся в нес­коль­ких сан­ти­мет­рах от сте­ны особ­ня­ка. Нас­ту­пила то­митель­ная ти­шина.

* * *

Наш план сра­ботал на сто про­цен­тов. Во вся­ком слу­чае, его пер­вая часть. Гол­ди бы­ла прос­то мо­лод­цом. Те­перь нас­та­ла моя оче­редь.

Я быс­тро выс­ко­чил че­рез пас­са­жир­скую дверь и скры­тый от ка­меры на со­сед­нем до­ме кор­пу­сом ма­шины, ни­кем не за­мечен­ный прос­коль­знул к до­му.

Еще во вре­мя ве­чер­них раз­ве­док, я от­ме­тил для се­бя, что зад­нее ок­но бы­ло на де­сять сан­ти­мет­ров при­от­кры­то, про­вет­ри­вая ком­на­ту. Я на­де­ял­ся, что его так и не зак­ры­ли.

Я по­дошел к ок­ну. Так и есть, не­боль­шая щель тем­не­ла вни­зу у по­докон­ни­ка. Вда­ли уже слы­шал­ся вой по­лицей­ских ма­шин, сей­час Гол­ди при­дет­ся нес­ладко, но я на­де­ял­ся это не­надол­го.

Ру­ками в пер­чатках я об­хва­тил ра­му и рез­ко дер­нул вверх. Она лег­ко по­палась и, под­нявшись до се­реди­ны, вста­ла на фик­са­торы.

Ух­ва­тив­шись за по­докон­ник, я под­тя­нул­ся и пе­рева­лил­ся в ком­на­ту. Это ока­залось сов­сем не­боль­шое по­меще­ние мет­ров пя­ти — шес­ти, оче­вид­но под­собка. В тем­но­те поч­ти ни­чего не бы­ло вид­но, но мне по­каза­лось, что на сте­нах ви­сели ка­кие-то спе­цов­ки, а на по­лу сто­яли ящи­ки.

Я на ощупь по­дошел к две­ри, из под ко­торой тон­кой по­лос­кой про­бивал­ся се­рый свет и прис­ло­нил­ся к ней прис­лу­шива­ясь к до­нося­щим­ся из­нутри зву­кам.

Мои ро­дите­ли о чем-то го­вори­ли, с об­ла­дате­лем гром­ко­го, рез­ко­ко го­лоса, как я по­нял пред­ста­вите­лем по­лиции Сид­нея. Я прис­тро­ил­ся на од­ном из ящи­ков и стал ждать.

В мои пла­ны сов­сем не вхо­дило зна­комс­тво с по­лицей­ски­ми. Я си­дел и ждал. Се­кун­ды и ми­нуты тя­нулись то­митель­но и нуд­но. Прош­ло при­мер­но пол­ча­са, зву­ки за­тих­ли. Я ус­лы­шал, как отъ­еха­ла по­лицей­ская ма­шина, уво­зя в учас­ток Гол­ди, и как отец с ма­мой пош­ли на кух­ню вы­пить чаю.

Я, встал и ти­хонеч­ко при­от­крыв дверь, выг­ля­нул из-за нее. С кух­ни до­носи­лись приг­лу­шен­ные зву­ки раз­го­вора. Я мед­ленно, ста­ра­ясь не шу­меть, во­шел в зна­комую мне гос­ти­ную с ка­мином, в по­лум­ра­ке она по­каза­лась мне го­раз­до боль­ше и та­инс­твен­ней. Я пе­ресек ее и по­дошел к кух­не. Дверь бы­ла от­кры­та, вкус­но пах­ло сдо­бой и яб­ло­ками. Я сто­ял прис­ло­нив­шись го­ловой к ко­сяку, ни­как не ре­ша­ясь сде­лать шаг навс­тре­чу судь­бе и бу­дуще­му.

Я глу­боко вздох­нул, вы­дох­нул и сту­пил в по­лосу све­та, ос­та­новив­шись в про­еме.

— Здравс­твуй ма­ма! — про­из­нес я дро­жащим го­лосом и зап­ла­кал.

11

— Ма­ма как сто­яла ко мне спи­ной, так и за­мер­ла. Та­рел­ка с бу­лоч­ка­ми выс­коль­зну­ла из ее рук и раз­би­лась о ка­фель­ный пол. Она схва­тила со сто­ла по­лотен­це и, не по­вора­чива­ясь, при­жала его к гру­ди.

Отец, пив­ший чай, чуть не по­пер­хнул­ся. Он мед­ленно по­вер­нул го­лову в мою сто­рону и встал со сту­ла.

— Кто вы? И что вам здесь нуж­но?

Я впер­вые мгно­вения не знал, что от­ве­тить и сто­ял пе­ред ним, те­ребя паль­ца­ми по­лу ру­бахи.

* * *

Я сглот­нул ко­мок, сто­ящий в гор­ле, про­вел ла­донью по сра­зу вспо­тев­ше­му лбу и дро­жащим го­лосом от­ве­тил:

— Я ваш сын, па­па!

Ма­ма мед­ленно по­вер­ну­лась и в упор ста­ла раз­гля­дывать мое ли­цо. А отец сно­ва сел на стул, он что-то хо­тел ска­зать же­не, но по­том мах­нул ру­кой и то­же стал прис­таль­но раз­гля­дывать ме­ня.

— Из­ви­ни, дру­жок, но не ве­рю! — он под­нял чаш­ку и от­пив гло­ток. — Не ве­рю, хоть убей. В те­бе нет да­же ма­лей­ше­го сходс­тва с Лор­ном.

— Па­па, ма­ма, толь­ко не вол­нуй­тесь, мне приш­лось сде­лать ге­нети­чес­кую ли­поп­ласти­ку. Я нат­во­рил дел в Ев­ро­пе и мне на­до бы­ло бе­жать.

— Фрэнк, это его го­лос, — ма­ма по­дош­ла ко мне вплот­ную и дот­ро­нулась ру­кой до мо­ей ще­ки.

— И гла­за… гла­за то­же мо­его сы­на! Да встань же ты и по­дой­ди! — Она стро­го пос­мотре­ла на му­жа.

— Уже встал, Джу­лия, я и сам не глу­хой. — Отец по­дошел и встал ря­дом с ма­мой.

— Да, гла­за его. Вот толь­ко все ос­таль­ное…

— Фрэнк, — мать уже по­теря­ла са­мо­об­ла­дание, он же ска­зал, что бе­жал от по­лиции и из­ме­нил внеш­ность.

— Ма­ма, па­па, ес­ли я смо­гу ос­тать­ся у вас на вре­мя, ког­да все уля­жет­ся, я вер­ну свое ли­цо, это де­ло нес­коль­ких ча­сов.

Ма­ма боль­ше не смог­ла сдер­жи­вать­ся и, об­няв ме­ня за шею, рас­це­лова­ла, мое ли­цо, ру­ки.

— Сы­нок, — всхли­пыва­ла она сквозь сле­зы, я не ви­дела те­бя во­семь лет.

Отец еще ка­кое-то вре­мя бо­рол­ся с по­доз­ре­ни­ями и нер­вно по­кусы­вал гу­бу, но, на­конец, и он сдал­ся.

— Сер­дце ма­тери не об­ма­нешь, сын! — и при­тянул ме­ня к се­бе, да так, что кос­ти мои зат­ре­щали, а гла­за чуть не выс­ко­чили из ор­бит.

* * *

Мы се­ли за стол, те­перь уже втро­ем. Ма­ма на­лила всем по боль­шой чаш­ке ко­фе, по­нят­но бы­ло, что спать нам се­год­ня не при­дет­ся.

— Рас­ска­зывай сы­нок, кое — что я уже знаю, слу­хи до­ходи­ли и сю­да, но ты да­вай по­под­робнее.

И я рас­ска­зал. Все. Про Гол­ди, про то, как мы за­раба­тыва­ли день­ги. Про пос­леднюю жер­тву. Про то, что за на­ми те­перь охо­тят­ся все спец­служ­бы ми­рово­го пра­витель­ства.

Ну и, ко­неч­но, про свою спо­соб­ность ви­деть бу­дущее.

Ма­ма оха­ла и аха­ла, слу­шая про мои прик­лю­чения, отец то улы­бал­ся, то хму­рил­ся, иног­да мо­тая го­ловой из сто­роны в сто­рону, слов­но раз­го­вари­вал сам с со­бой.

Я до­шел до пос­ледне­го эпи­зода с про­ник­но­вени­ем в дом. И тут ма­ма спро­сила:

— А где же твоя Гол­ди?

Я за­молк, по­пер­хнув­шись на по­лус­ло­ве:

— Она сей­час в по­лиции, от­ду­ва­ет­ся за ме­ня.

12

— Да, сын, оза­дачил ты ме­ня с ма­терью! — Отец ле­гонь­ко пос­ту­чал ме­ня ку­лаком по го­лове.

Ну, де­воч­ку мы вы­тащим, а вот что даль­ше, что с ва­ми де­лать по­том? По­ка ума не при­ложу.

Джу­ли, со­бирай­ся, по­едем за дев­чонкой. Да и слу­чай­но не об­молвись в по­лиции, что она Гол­ди.

А ты, Лорн, си­ди в до­ме и но­са не вы­совы­вай, к ок­нам не под­хо­ди, на вы­зовы не от­ве­чай. Что мне те­бя учить, ты у нас кот уче­ный. Жди!

Отец с ма­мой быс­тро соб­ра­лись и выш­ли во двор. Сквозь щель меж­ду што­рами я ви­дел, как отец выг­нал из га­ража по­дер­жанный бь­ю­ик, и они се­ли в ма­шину.

* * *

Даль­ше я пе­редаю рас­сказ ма­мы, о том, как они выз­во­ляли Гол­ди.

По­лицей­ский учас­ток на­ходил­ся все­го в трех квар­та­лах от их до­ма, на Мо­рей-стрит. До­еха­ли они ту­да за пять ми­нут.

Отец от­крыл дверь в по­лицей­ский учас­ток, про­пус­тил впе­ред ма­му и во­шел сам. Он сра­зу нап­ра­вил­ся к де­жур­но­му по­лицей­ско­му и поз­до­ровав­шись пред­ста­вил­ся:

— Доб­рое ут­ро, сэр! Ме­ня зо­вут Френк Фракт, я де­кан ка­фед­ры ли­тера­туры уни­вер­си­тета за­пад­но­го Сид­нея.

Коп при­вет­ли­во кив­нул:

— Ин­спек­тор Лар­сен, сэр. Что вы хо­тели?

— Се­год­ня ночью, во двор мо­его до­ма вле­тела ма­шина, ко­торой уп­равля­ла де­вуш­ка, Са­ра Бе­ри. Я бы хо­тел по­дать за­яв­ле­ние об от­ка­зе от пре­тен­зий! Да и ущер­ба, впро­чем, ни­како­го, по­мята од­на сек­ция за­бора, да на клум­бе след от ко­леса.

— Хо­рошо, гос­по­дин Фракт, вот офи­ци­аль­ный бланк, прой­ди­те в при­ем­ную и за­пол­ни­те от­каз. Нам хло­пот мень­ше.

Отец на­писал за­яв­ле­ние, а ма­ма под­пи­салась как вто­рой сви­детель. Они пе­реда­ли за­яв­ле­ние по­лицей­ско­му офи­церу, а са­ми се­ли ждать в при­ем­ной Гол­ди.

— Вы мо­жете ид­ти, — пос­мотрел на них с удив­ле­ни­ем коп. — Как толь­ко мы офор­мим до­кумен­ты, де­вуш­ку ос­во­бодят.

— Зна­ете, офи­цер, я бы хо­тел приг­ла­сить ее к се­бе, на ча­шеч­ку ко­фе с ли­кером, ведь нес­час­тная столь­ко пе­режи­ла се­год­ня. И раз­би­тая ма­шина и по­лиция…

— Ва­ше пра­во, сэр. — По­лицей­ский опус­тил го­лову и за­нял­ся сво­ими де­лами.

Че­рез де­сять ми­нут оча­рова­тель­ная арес­тан­тка пред­ста­ла пред стро­гими взгля­дами мо­их ро­дите­лей.

А еще че­рез не­кото­рое вре­мя ма­ма от­во­ряла дверь до­ма.

* * *

— Как я по­нимаю, вся се­мей­ка в сбо­ре, — ска­зал отец, ве­шая шля­пу на крю­чок в ко­ридо­ре.

— Ес­ли, ко­неч­но, наш не­путе­вый сын не при­гото­вил еще ка­кие-ни­будь сюр­при­зы!

— Ну, что ты па­па, — я под­ско­чил к Гол­ди и под­хва­тил ее на ру­ки.

— Да, не­вес­тка у ме­ня кра­сави­ца, — отец вос­хи­щен­но при­щел­кнул язы­ком.

— Па­па, ты не ви­дел еще ее нас­то­ящую! И… спа­сибо вам…

— Лад­но, про­еха­ли, а те­перь всем за стол, попь­ем чаю и от­ды­хать, ноч­ка вы­далась еще та!

Как и обе­щал отец Гол­ди, мы пи­ли чай с виш­не­вым ли­кером, лю­бимым на­пит­ком ма­мы, за­едая кру­ас­са­нами с по­вид­лом.

— Пос­ле обе­да об­щий сбор, бу­дем ре­шать, что с ва­ми де­лать даль­ше, у ме­ня есть од­на мыс­лишка, а по­ка я ее об­мозгую и соз­во­нюсь с нуж­ны­ми людь­ми, от­ды­хай­те. Мать пос­те­лит те­бе с Гол­ди на вто­ром эта­же. — Отец встал из-за сто­ла и про­шел в свой ка­бинет.

А мы под­ня­лись по де­ревян­ной лес­тни­це, и ма­ма от­ве­ла нас в боль­шую спаль­ню с ши­кар­ной кро­ватью.

13

В че­тыре ча­са ве­чера мы соб­ра­лись в гос­ти­ной. Отец та­инс­твен­но улы­бал­ся.

— Сы­нок, — на­чал он, — я все это вре­мя ду­мал, как луч­ше все­го вам с Гол­ди выб­рать­ся из то­го дерь­ма в ко­торое вы вля­пались по са­мые уши. И вы­ход толь­ко один — ар­мия.

У ме­ня в ка­бине­те си­дит мой ста­рин­ный друг ад­ми­рал фло­та Ксавь­ер Бланк, я ему все рас­ска­зал и он пред­ла­га­ет те­бе и Гол­ди, пол­но­цен­ный кон­тракт на фло­те кон­фе­дера­ции. Впро­чем, пусть он все рас­ска­жет и объ­яс­нит сам.

— За­ходи, Ксавь­ер!

В гос­ти­ную во­шел под­тя­нутый муж­чи­на сред­них лет, в чер­ном мун­ди­ре кос­ми­чес­ких сил, с зо­лоты­ми га­луна­ми на об­шла­гах и ра­кета­ми в пет­ли­цах. У не­го был жес­ткий, и хват­кий взгляд че­лове­ка при­вык­ше­го к влас­ти.

Он был вы­ше сред­не­го рос­та, во­лосы при­поро­шен­ные се­диной, ак­ку­рат­но подс­три­жены и за­чеса­ны впра­во.

Отец пред­ста­вил нас.

— Ад­ми­рал, мой сын Лорн и моя не­вес­тка Гол­ди Нотт.

Ксавь­ер Бланк, кра­сиво и рез­ко скло­нил го­лову и при­щел­кнул каб­лу­ками бо­тинок. За­тем по­дошел сна­чала к ма­ме и эле­ган­тно по­цело­вал ей ру­ку, по­том Гол­ди. Ко­торую, взял за пле­чи и ос­мотрел со всех сто­рон.

— Нас­лы­шан! — ска­зал ад­ми­рал по­жимая мне ру­ку и пох­ло­пывая по пле­чу.

Пос­ле это­го мы все усе­лись за стол.

* * *

Отец дос­тал бу­тыл­ку «Дже­ка Дэ­ни­эл­со­на» се­милет­ней вы­дер­жки и на­лил всем по рюм­ке.

— За бу­дущее, — прос­то ска­зал он и мы вы­пили.

— Мо­лодой че­ловек, — Ксавь­ер про­бура­вил ме­ня взгля­дом, — ваш отец рас­ска­зал мне вкра­це ва­шу фан­тасти­чес­кую ис­то­рию, и я скло­нен в нее по­верить.

Хо­тите уз­нать, ко­го вы ог­ра­били в Ев­ро­пе?

— Да, сэр, очень хо­чу!

— Так вот, тот тол­стяк вла­делец ве­нери­ан­ских руд­ни­ков, член ко­лони­аль­но­го пар­ла­мен­та Вик­тор Кламп, один из са­мых бо­гатых и вли­ятель­ных лю­дей в сис­те­ме. От то­го и весь этот пе­репо­лох.

— Да­вай те еще выпь­ем. — Отец сно­ва раз­лил по бо­калам ви­но.

Мы вы­пили еще раз и еще…

— Зна­ете Лорн, у ме­ня к вам, ес­ли хо­тите де­ловое и обо­юдо­выгод­ное пред­ло­жение, — ад­ми­рал под­нялся из-за сто­ла и встал за сту­лом, за­ложив ру­ки за спи­ну.

— Я вас слу­шаю!

— Вы с Гол­ди пос­ту­па­ете на служ­бу в кос­ми­чес­кие вой­ска, с вас сни­ма­ют все об­ви­нения, но на нес­коль­ко лет вы по­кида­ете Зем­лю. Та­кие как вы ум­ные и сме­лые мо­лодые лю­ди, да еще и с не­ор­ди­нар­ны­ми спо­соб­ностя­ми, нам очень нуж­ны. Сог­ласны?

Я пос­мотрел на Гол­ди. Она, не ко­леб­лясь ни се­кун­ды, кив­ну­ла мне го­ловой.

— Да, сэр, мы сог­ласны!

— От­лично, тог­да че­рез три дня жду вас в во­ен­ном гос­пи­тале в Нь­юкас­ле. Прой­де­те ме­доб­сле­дова­ние и при­мите преж­нее об­личье.

А по­ка да­вай­те от­ме­тим ва­ше воз­вра­щение в род­ные пе­наты и на­чало но­вой жиз­ни.

— Прост, — Ксавь­ер под­нял рюм­ку и тор­жес­твен­но вы­пил.

* * *

Три дня про­лете­ли как один. Но сде­лали мы мно­гое. Во-пер­вых, уже на сле­ду­ющий день у на­ших две­рей сто­ял во­ен­ный по­сыль­ный с бан­де­ролью. В ко­торой, мы с Гол­ди с удив­ле­ни­ем об­на­ружи­ли но­вень­кие до­кумен­ты, офи­цер­ские удос­то­вере­ния лич­ности. Где мы уже бы­ли со­бой, а имен­но Голдт и Лор­ном, с на­шими ста­рыми фо­тог­ра­фи­ями, и как во­ен­ные смог­ли их раз­до­быть, да еще за та­оке ко­рот­кое вре­мя, что­бы не выз­вать воп­ро­сов и по­доз­ре­ний?

В бан­де­роли ле­жал сло­жен­ный по­полам лис­ток бу­маги от Ксавь­ера.

Я ее раз­вернул, там бы­ло толь­ко нес­коль­ко слов: «По­жени­тесь! О ре­гис­тра­ции я уже до­гово­рил­ся! Се­год­ня в час дня в но­тари­аль­ной кон­то­ре „Ал­кен и ко“. Не за­будь­те приг­ла­вить на свадь­бу!»

И мы по­жени­лись. И Гол­ди те­перь ста­ла пи­сать­ся гос­по­жа Фракт. Ро­дите­ли бы­ли счас­тли­вы, а мы пол­ны жиз­ни и глав­ное же­лания жить!

14

Свадь­бу мы ре­шили сыг­рать пос­ле то­го, как во­ен­ные вер­нут нам на­ши преж­ние ли­ца. Ну, прав­да, как-то неп­ра­виль­но по­лучи­лось бы! Свадь­бу иг­ра­ют Лорн и Гол­ди, а на сва­деб­ных сним­ках и ви­део Са­ра и Го­вард! Что мы ска­жем по­том на­шим де­тям?

Тем бо­лее. Что ад­ми­рал обе­щал нам уволь­не­ние на не­дель­ку пе­ред от­ле­том на ба­зу.

Но от по-нас­то­яще­му пер­вой брач­ной но­чи мы с Гол­ди ко­неч­но от­ка­зать­ся не мог­ли.

Мы по­сиде­ли с ро­дите­лями в ка­фе, не­дале­ко от офи­са но­тари­уса, на Ок­сфорд-стрит, в цен­тре де­лово­го Сид­нея, ко­торый рас­пи­сал нас. Вы­пили по тра­дици­он­но­му бо­калу шам­пан­ско­го, про­гуля­лись по пар­ку Гай­да и на так­си по­лете­ли до­мой в Рич­монд.

* * *

По­ка я и Гол­ди в ко­торый раз, си­дя на ко­жаном ди­ване в гос­ти­ной, раз­гля­дыва­ли но­вень­кое сви­детель­ство о бра­ке, ма­ма при­гото­вила нам спаль­ню.

Мы еще по­сиде­ли на кух­не за ве­чер­ним ча­ем, по­том в бе­сед­ке в са­ду, где отец рас­ска­зывал Гол­ди о мо­ем детс­тве, и на­ших по­сидел­ках под звез­дным не­бом Вел­лин­гто­на. Но у нас то с Гол­ди од­но бы­ло на уме — по­быс­трее очу­тить­ся в сво­ей спаль­не и бро­сить­ся в объ­ятия друг дру­га.

Ма­ма пер­вая об­ра­тила вни­мание на на­ши влюб­ленные взгля­ды и ска­зала от­цу:

— Френк, пош­ли спать! Мо­лодым зав­тра ра­но вста­вать у них бу­дут тя­желый день.

Отец хит­ро взгля­нул на нас:

— Ду­маю, им и всей но­чи бу­дет ма­ло! Пос­мотри на их счас­тли­вые ли­ца! Ты прав­да ве­ришь, что они бу­дут се­год­ня спать?

— Во что я ве­рю не важ­но, — она взя­ла от­ца за ру­ку и по­тяну­ла за со­бой.

— Счас­тли­вой но­чи, ре­бята!

Мы то­же, по­жела­ли всем доб­рой но­чи и под­ня­лись в свою спаль­ню.

* * *

Я от­крыл дверь, и мы с Гол­ди вскрик­ну­ли от вос­хи­щения и бла­годар­ности. Вся спаль­ня бы­ла ус­тавле­на боль­ши­ми ва­зами с ро­зовы­ми кус­та­ми. Всех цве­тов и неж­но ро­зовых, и бе­лых, и крас­ных и да­же неж­но зе­леных. На по­лу ков­ром ле­жали ле­пес­тки роз. А на сто­лике сто­яло не­боль­шое ве­дер­ко с шам­пан­ским и два бо­кала.

Над кро­ватью был под­ве­шен проз­рачный по­лог из неж­ней­ше­го шел­ка, рас­ши­тый ан­ге­лоч­ка­ми. Вот это был нас­то­ящий сва­деб­ный по­дарок.

Мы раз­де­лись пря­мо у по­рога и бо­сиком, дер­жась за ру­ки, как Адам и Ева, шли к кро­вати по ле­пес­кам роз. Я раз­дви­нул по­лог и об­нял Гол­ди, при­жав ее неж­ное те­ло к се­бе, я лас­кал ее во­лосы, ру­ки, гру­ди, це­ловал ее и сно­ва лас­кал.

По­том взял ее на ру­ки и неж­но по­ложил на кро­вать. И мы лю­били друг дру­га страс­тно и вос­торжен­но, от­да­ва­ясь пол­ностью ох­ва­тив­шей нас страс­ти. Мы лю­били друг дру­га в пер­вый раз не как лю­бов­ни­ки, а как муж и же­на. И это бы­ло прек­расно.

А по­том счас­тли­вые и ус­тавшие мы пи­ли хо­лод­ное шам­пан­ское, и на­ши мо­лодые те­ла вновь на­лива­лись си­лой и же­лани­ем. И мы сно­ва бро­сались друг на дру­га, от­дав на­ши те­ла и мыс­ли на ло­но люб­ви.

Зас­ну­ли мы уже ут­ром, не по­тому что ус­та­ли или на­сыти­лись, сов­сем нет, нам и су­ток бы не хва­тило, прос­то нуж­но бы­ло хо­тя бы ча­сок от­дохнуть пе­ред по­ез­дкой в Нь­юкасл.

И спа­ли мы как не­вин­ные де­ти и ес­ли бы не мать, ти­хонь­ко пос­ту­чав­шая в дверь, прос­па­ли бы все на све­те.

15

Мы слав­но по­зав­тра­кали в са­ду на све­жем воз­ду­хе под рас­ки­дис­той ака­ци­ей. День обе­щал быть теп­лым и сол­нечным. Ро­дите­ли мол­ча­ли, пог­ля­дывая иног­да на на­ши счас­тли­вые ли­ца. Хо­тя мы про­щались все­го на не­делю.

Вре­мя приш­ло. У во­рот особ­ня­ка при­зем­ли­лось а­эро­так­си, го­товое мчать нас в но­вую жизнь.

Я об­нял от­ца и по­цело­вал ма­му, Гол­ди по­вис­ла у обо­их на шее, рас­це­ловав их в обе ще­ки.

— Боль­ше вы нас та­кими не уви­дите, а ведь ме­ня вы ни­ког­да не зна­ли дру­гой. — Гол­ди ук­радкой смах­ну­ла сле­зу.

— Ну не вол­нуй­ся, де­воч­ка, мы бу­дем лю­бить те­бя с лю­бым ли­цом. — Ма­ма еще раз при­жала Гол­ди к се­бе.

* * *

Сто шес­тнад­цать ки­ломет­ров раз­де­ля­ющих Сид­ней и Нь­юкасл мы пре­одо­лели за двад­цать ми­нут. Так­си опус­ти­лось на по­садоч­ную пло­щад­ку, пря­мо пе­ред вы­соким зда­ни­ем Глав­но­го во­ен­но­го гос­пи­таля фло­та. Мы выш­ли, рас­пла­тились с во­дите­лем и нап­ра­вились к глав­но­му вхо­ду.

Мат­рос, сто­ящий пе­ред дверью, поп­ро­сил предъ­явить до­кумен­ты, мы дос­та­ли свои удос­то­вере­ния. Он от­дал нам честь и про­пус­тил внутрь.

Глав­врач уже ждал нас в сво­ем ка­бине­те на треть­ем эта­же. Ад­ми­рал Бланк пре­дуп­ре­дил его и рас­ска­зал на­шу ис­то­рию.

Нам с Гол­ди вы­дели­ли от­дель­ную па­лату в пра­вом кры­ле зда­ния, где обыч­но ле­чили толь­ко боль­ших ши­шек.

Мы ед­ва ус­пе­ли раз­ло­жить свои ве­щи. Как в ком­на­ту вош­ла мед­сес­тра и по­ложи­ла пе­ред на­ми два ком­плек­та во­ен­ной фор­мы.

— Пе­ре­оде­вай­тесь, на тер­ри­тории гос­пи­таля на­хож­де­ние в граж­дан­ской одеж­де зап­ре­щено — про­из­несла она и, по­дож­дав по­ка мы пе­ре­оде­нем­ся, сло­жила на­шу одеж­ду в плас­ти­ковые па­кеты, прик­ре­пила к ним бир­ки с на­шими име­нами и выш­ла.

А еще че­рез час нас от­везли в опе­раци­он­ную.

* * *

Ме­ня и Гол­ди по­ложи­ли на со­сед­них сто­лах. Мы бы­ли опу­таны про­вода­ми, под­клю­чен­ны­ми к ку­че при­боров сто­ящим здесь пов­сю­ду. Вок­руг нас су­ети­лись мо­лодень­кие мед­сес­тры и со­лид­ные вра­чи.

При­шел ли­поп­ластик с ас­систен­та­ми и дол­го, и прис­таль­но рас­смат­ри­вал на­ши го­лые те­ла. По­том над на­ми зак­лу­бились два об­лачка, и компь­ютер­ная прог­рамма соз­да­ла на­ши го­лог­ра­фичес­кие пор­тре­ты. Впер­вые за мно­го дней в этом об­ла­ке я уви­дел се­бя нас­то­яще­го.

А по­том при­шел сон. Я еще пы­тал­ся соп­ро­тив­лять­ся, но он оку­тывал все глуб­же и глуб­же. Пос­леднее, что я уви­дел. Сквозь по­лузак­ры­тые ве­ки, как на ме­ня опус­ка­лась проз­рачная ка­мера…

Вре­мя то ли ос­та­нови­лось, то ли вы­тяну­лось в неп­ре­рыв­ную длин­ную ли­нию без кон­ца и на­чала. Мне сни­лись стран­ные сны. Где мы с Гол­ди ока­зались зак­ры­тыми в ком­на­те, без окон и без две­рей. Мы ис­ка­ли вы­ход из нее и не на­ходи­ли. В ком­на­те за­кан­чи­вал­ся кис­ло­род и я на­чал за­дыхать­ся… И, ког­да ка­залось, что ос­тался пос­ледний гло­ток, я прос­нулся.

* * *

Гол­ди на со­сед­нем сто­ле уже не бы­ло. Не зря го­ворят, что у жен­щин как у ко­шек по семь жиз­ней.

Мне по­мог­ли под­нять­ся две сим­па­тич­ные мо­лодень­кие сес­трич­ки и про­вели ме­ня в со­сед­нее по­меще­ние, где я смог одеть­ся в длин­ную со­роч­ку, что­бы прик­рыть свою на­готу.

По­том ме­ня уса­дили на крес­ло ка­тал­ку и по­вез­ли из опе­раци­он­ной по гос­пи­таль­ным ко­ридо­рам к на­шей па­лате.

И вот толь­ко в этот мо­мент мое соз­на­ние окон­ча­тель­но про­яс­ни­лось. Мысль, пря­тав­ша­яся где-то в глу­бине моз­га, выс­ко­чила на­ружу: «Я те­перь не Го­вард, я Лорн, а Гол­ди, не Са­ра, а та са­мая моя Гол­ди ко­торую я лю­бил уже шесть лет.

Ме­ня под­везли к на­шему вре­мен­но­му прис­та­нищу, я встал и сде­лал шаг, дверь от­кры­лась, а на по­роге сто­яла улы­ба­юща­яся, нас­то­ящая Гол­ди, ее рас­пу­щен­ные во­лосы вол­на­ми спа­дали на пле­чи, а в гла­зах при­та­ились сле­зы.

16

Опе­рации по вос­ста­нов­ле­нию внеш­ности нам сде­лали во­сем­надца­того ав­густа, а де­вят­надца­того мы по­лучи­ли уволь­ни­тель­ные и на во­ен­но-тран­спортном фла­ере ле­тели в Сид­ней.

Фла­ер, ес­ли кто не зна­ет, это гру­зопас­са­жир­ская шлюп­ка, на ко­торой на ор­би­ту дос­тавля­ют гру­зы и эки­пажи.

Мы при­зем­ли­лись на во­ен­но-кос­ми­чес­кой ба­зе в при­горо­де Сид­нея, сов­сем не­дале­ко от Рич­монда, теп­ло поп­ро­щались с ко­ман­дой фла­ера и на обыч­ном во­ен­ном гру­зович­ке доб­ра­лись до до­ма. По­лови­ну пу­ти он на­туж­но пых­тел элек­трод­ви­гате­лем и под­пры­гивал на уха­бах про­селоч­ной до­роги.

Гру­зови­чок рез­ко за­тор­мо­зил пе­ред на­шим до­мом, я рас­пахнул двер­цу, спрыг­нул на тро­ту­ар и по­мог спус­тить­ся Гол­ди.

Ро­дите­ли бы­ли пре­дуп­режде­ны о на­шем при­ез­де и встре­чали нас на ули­це.

* * *

— Здравс­твуй зна­комая нез­на­ком­ка, — ма­ма неж­но об­ня­ла Гол­ди, — вот мы и встре­тились по-нас­то­яще­му.

— Здравс­твуй и ты, блуд­ный мой сын, — она вы­пус­ти­ла из объ­ятий мою же­ну и по­цело­вала ме­ня в ще­ку.

— Не­чего прив­ле­кать лиш­нее вни­мание, пош­ли в дом, — отец от­крыл ка­лит­ку, все это вре­мя, про­дол­жая вос­хи­щен­но раз­гля­дывать Гол­ди.

— От­личное при­об­ре­тение, сы­нок! — шеп­нул он мне на ухо, про­пус­кая ме­ня впе­ред и за­пирая за на­ми вход.

— При­води­те се­бя в по­рядок, от­дохни­те и ми­лос­ти про­сим к сто­лу. Ма­ма сде­лала те­бе и Гол­ди по ма­лень­ко­му по­дар­ку, они в ва­шей спаль­не.

* * *

«Ма­лень­ким по­дар­ком» ока­залось рос­кошное, вы­ход­ное платье жем­чужно­го цве­та для мо­ей же­ны и стро­гий свет­ло ко­рич­не­вый кос­тюм для ме­ня. Тут же у кро­вати сто­яли рос­кошные жен­ские ло­доч­ки на вы­соком каб­лу­ке и стро­гие муж­ские штиб­ле­ты.

Мы вдво­ем при­няли душ, тут же на вто­ром эта­же в гос­те­вой ван­ной ком­на­те, влюб­ленно смот­ря на на­ши но­вые, ста­рые те­ла, пе­ре­оде­лись в об­новки и спус­ти­лись в гос­ти­ную.

— Ух, ты, — толь­ко и смог про­из­нести отец, под­ни­ма­ясь и це­луя ру­ку Гол­ди, да ты не­вес­тка нас­то­ящая ко­роле­ва!

Я уса­дил Гол­дди за стол и сел на со­сед­ний стул. Отец рас­ку­порил бу­тыл­ку крас­но­го «Дэд Арм» уро­жая 2010 го­да, и на­пол­нил бо­калы.

— За ваш вто­рой день рож­де­ния!

Мы вста­ли и на­ши бо­калы друж­но и кра­сиво заз­ве­нели.

Ви­но при­ят­но лег­ло в на­ши го­лод­ные же­луд­ки, нем­но­го сог­рев и еще боль­ше уси­лив ап­пе­тит.

Ма­ма при­нес­ла из кух­ни ут­ку, за­печен­ную в яб­ло­ках из собс­твен­но­го са­да. И на­ши ноз­дри за­щеко­тал неж­ней­ший аро­мат мя­са и фрук­тов. Ут­ка бы­ла пок­ры­та неж­но зо­лотис­той ко­роч­кой и выг­ля­дела очень ап­пе­тит­но.

Мы друж­но наб­ро­сились на нее, и че­рез де­сять ми­нут в утят­ни­це ос­тался лишь один го­лый ске­летик.

Мы вы­пили еще по бо­калу су­хого авс­тра­лий­ско­го ви­на, за­кусив его вкус­ным бе­лым шо­кола­дом, и да­же нем­но­го зах­ме­лели.

— А те­перь, де­ти мои, о глав­ном, — па­па пос­ту­чал вил­кой по та­рел­ке, взы­вая к на­шему вни­манию, — мы тут с ма­мой нем­но­го под­напряг­лись: зав­тра ве­чером ва­ша свадь­ба.

* * *

— Ура, — Гол­ди зах­ло­пала в ла­доши и по­цело­вала ме­ня в гу­бы.

— Отец за­казал сто­лик в та­вер­не «Зе­леная ме­дуза» — ма­ма поп­ра­вила ло­кон упав­ший ей на гла­за, — это луч­ший рес­то­ран Сид­нея. Бу­дем толь­ко мы и Ксаь­ер Бланк с же­ной. Он наш луч­ший друг и, счи­тай­те, ваш крес­тный отец.

В по­лови­не пя­того к на­шему до­му подъ­ехал рос­кошный ли­музин, бе­лого цве­та, с дву­мя ог­ромны­ми ро­зами на ка­поте. Это был нас­то­ящий монстр из прош­ло­го, с вось­ми­цилин­дро­вым, бен­зи­новым дви­гате­лем, му­зей­ный эк­спо­нат.

Мы вчет­ве­ром се­ли в са­лон, в ко­тором по­мес­тился бы доб­рый де­сяток че­ловек, и плав­но тро­нулись в путь. За стек­ла­ми, проз­рачны­ми как сле­за, мед­ленно проп­лы­вали до­ма и де­ревья.

До рес­то­рана мы до­бира­лись доб­рых пол­то­ра ча­са, но за­то с ка­ким ком­фортом! Да в двад­ца­том ве­ке, лю­ди по­нима­ли толк в ма­шинах и удо­воль­стви­ях! Это те­перь все под­чи­нено толь­ко ско­рос­ти и прос­то­те.

В са­лоне сва­деб­но­го ли­музи­на, бы­ло бук­валь­но все, удоб­ные ко­жаные ди­ваны, зер­ка­ла, бар­ный сто­лик и сам бар, за­пол­ненный на­пит­ка­ми на лю­бой вкус, да­же цве­тому­зыка и мы­зыкаль­ный квад­ро­центр. Ес­ли бы по­толок был по­выше впол­не мож­но ус­тра­ивать тан­цы.

У «Зе­леной ме­дузы» мы бы­ли тю­тель­ка в тю­тель­ку в шесть ве­чера. У вхо­да нас уже ждал Ксавь­ер со сво­ей же­ной Эли­зой. Ми­ловид­ной блон­динкой в платье цве­та мор­ской вол­ны и туф­лях-шпиль­ках.

За ним выс­тро­ились в ряд, встре­чая нас, все как на под­бор две­над­цать гвар­дей­цев мор­ской пе­хоты. Они от­са­люто­вали нам по­ка мы про­ходи­ли в не­боль­шой и у­ют­ный зал рес­то­рана.

А даль­ше бы­ла свадь­ба. Мы пи­ли, ели и вов­сю ве­сели­лись.

Ксавь­ер ока­зал­ся прек­расным рас­казчи­ком. И мы, рас­крыв рты, слу­шали его ис­то­рии о по­хож­де­ни­ях на Мар­се и Ве­нере, о спа­сении эки­пажа крей­се­ра «Иби­ца», по­пав­ше­го под ме­те­орит­ный удар. И еще о мно­гом дру­гом. Мы с Гол­ди прос­то влю­бились в не­го.

Эли­за по­дари­ла нам с Гол­ди юве­лир­ный на­бор. Для мо­ей же­ны изящ­ное зо­лотое коль­цо с изум­ру­дом в ви­де Ме­дузы Гор­го­ны и та­кие же изящ­ные серь­ги, мне же дос­тался мас­сивный пер­стень с ма­лино­вым ру­бином с изоб­ра­жени­ем са­ламан­дры, ме­ня­ющим свой свет при из­ме­нении ос­ве­щения. Ка­залось, что в нем жи­вет нас­то­ящий огонь.

Мы сра­зу при­мери­ли их, да так и не сни­мали до окон­ча­ния ве­чера.

И еще мы тан­це­вали до упа­да и под спо­кой­ный блюз и под ме­тал­ли­чес­кий рок.

А я ока­зыва­ет­ся и не так хо­рошо знал сво­его от­ца! Ка­кие па он выт­во­рял вмес­те с ма­мой на де­ревян­ном тан­цпо­лу! Кста­ти Ад­ми­рал и его же­на, то­же не от­ста­вали от них.

Мы же с Гол­ди пред­почли от­дать­ся тан­цу под грус­тные зву­ки блю­за, что­бы чувс­тво­вать каж­дую час­тичку друг дру­га, об­нявшись и слив­шись в еди­ное це­лое мед­ленно кру­жащи­мися в тан­це те­лами.

Пять ча­сов про­лете­ли как од­на ми­нута. На­конец, мы рас­про­щались и по­еха­ли по до­мам. Что го­ворить, свадь­ба не прос­то уда­лась, это бы­ла са­мая луч­шая свадь­ба в ми­ре.

17

Наш от­пуск по­дошел к кон­цу. 29 и­юля мы с Гол­ди пол­ностью эки­пиро­ван­ные сто­яли на стар­то­вой пло­щад­ке во­ен­но­го кос­модро­ма Мад­жи.

Вок­руг, ку­да ни брось взгляд, ле­жала ров­ная бе­тон­ная по­вер­хность, скра­шен­ная лишь нес­коль­ки­ми низ­ко­рос­лы­ми бун­ке­рами, опус­кавши­мися на нес­коль­ко де­сят­ков эта­жей под зем­лю.

Ров­но в 12.00 с во­ен­ной точ­ностью, на кос­модром с гро­хотом опус­тился се­рый шаттл кон­ти­нен­таль­но­го фло­та. Над­пись на нем гла­сила, что он при­над­ле­жит крей­се­ру «Пал­ла­да». Из не­го выг­ру­зили ка­кие-то боль­шие ящи­ки и ров­но в 12.10 бы взош­ли на его борт.

Кос­ми­чес­кий чел­нок это вам не стра­топ­лан, где все сде­лано для удобс­тва пас­са­жиров. На шат­тле все под­чи­нено прос­то­те и це­лесо­об­разнос­ти. Все по­садоч­ные крес­ла ус­та­нов­ле­ны вдоль бор­тов, а ос­таль­ная пло­щадь обыч­но от­да­ет­ся под гру­зы.

Каж­дое по­садоч­ное мес­то бы­ло ос­на­щено фик­са­тора­ми из ме­тал­лоплас­ти­ка и до­пол­ни­тель­ны­ми рем­ня­ми бе­зопас­ности, с ав­то­мати­чес­ки­ми зам­ка­ми.

Я и Гол­ди бы­ли единс­твен­ны­ми пас­са­жира­ми на бор­ту. Мы за­няли свои мес­та и при­гото­вились к стар­ту. Из ка­бины ко­раб­ля вы­шел вто­рой пи­лот и, ос­мотрев шаттл вер­нулся об­ратно.

Люк плав­но вполз на свое мес­то. И тут же раз­дался ни­чем не приг­лу­шен­ный рев стар­то­вых дви­гате­лей. По­ка ре­ак­тивные струи вы­носи­ли шаттл на ор­би­ту, нам с Гол­ди ка­залось, что на­ши пе­репон­ки не вы­дер­жат и лоп­нут от та­кой не­посиль­ной зву­ковой наг­рузки. Мы в этом ре­ве не мог­ли про­из­нести ни сло­ва.

Хо­рошо еще ком­пенса­торы ус­ко­рения ра­бота­ли как по­ложе­но на­деж­но, хо­тя го­ворят, на во­ен­ных ко­раб­лях не осо­бен­но об­ра­ща­ют на это вни­мание. Бу­дем счи­тать, что нам с Гол­ди по­вез­ло.

На шат­тле не бы­ло ил­лю­мина­торов, а все дан­ные пос­ту­пали с бор­то­вых ка­мер пря­мо на об­зорные эк­ра­ны, но они бы­ли толь­ко в ка­бине пи­лотов, так что мы не мог­ли ви­деть, что про­ис­хо­дит за бор­том.

На­конец, че­рез де­сять ми­нут, дви­гате­ли смол­кли. Шаттл вы­шел на ор­би­ту Зем­ли и прис­ту­пил к ма­нев­рам сбли­жения с ба­зовым ко­раб­лем. Нас­ту­пила не­весо­мость, по от­се­ку пла­вали ка­кие-то бол­ты и гай­ки, из­редка стал­ки­ва­ясь друг с дру­гом и с на­ми.

Еще че­рез па­ру ми­нут мы ощу­тили сла­бый тол­чок, не­ожи­дан­но приш­ла си­ла тя­жес­ти, му­сор упал на пол. Мы сос­ты­кова­лись с крей­се­ром «Пал­ла­да».

— Си­ла тя­жес­ти здесь как на Мар­се, треть зем­ной, — по­дошел к нам ко­ман­дир шат­тла, — За па­ру ча­сов, по­ка ле­тим к Лу­не, при­вык­ни­те.

На бор­ту нас встре­тил мо­лодой лей­те­нант и про­вел в гос­те­вую ка­юту. Это бы­ло не­боль­шое по­меще­ние с нес­коль­ки­ми ди­вана­ми и сто­ликом по­сере­дине. Пол сте­ны за­нимал об­зорный эк­ран, на ко­тором ог­ромным эл­липсо­идом, ви­села трех­мерная про­ек­ция Зем­ли с зе­лены­ми ма­тери­ками и си­ними про­вала­ми мо­рей. Вок­руг пла­неты ви­село раз­мы­тое га­ло ат­мосфе­ры.

На крей­се­ре не бы­ло ни­каких стра­ховоч­ных прис­по­соб­ле­ния, в них не бы­ло нуж­ды, ком­прес­си­он­ное по­ле ох­ва­тыва­ло весь ко­рабль, обес­пе­чивая пол­ную бе­зопас­ность эки­пажа.

За изу­чени­ем са­лона, мы не за­мети­ли, как из­ме­нилась кар­тинка на эк­ра­не. Ко­рабль со­шел с зем­ной ор­би­ты и плав­но наб­рал ход. Ми­мо про­нес­лись яр­кие ог­ни кос­ми­чес­ких стан­ций и бо­евых плат­форм, спут­ни­ки и опоз­на­ватель­ные ма­яки.

Весь по­лет до Лу­ны мы без­мол­вно про­сиде­ли на ди­ване, лю­бу­ясь кра­сота­ми кос­мо­са. Зем­ля на эк­ра­не быс­тро умень­ша­лась в раз­ме­рах и за­нима­ла те­перь все­го лишь треть эк­ра­на, а на ос­таль­ной час­ти, яр­ко пе­рели­вались все­ми цве­тами спек­тра, звез­дные ту­ман­ности.

Сов­сем ско­ро и эта кар­тинка сме­нилась и две тре­ти эк­ра­на те­перь за­нимал щер­ба­тый се­реб­ристо-се­рый диск Лу­ны.

Крей­сер ос­тался на ор­би­те спут­ни­ка, в двус­тах ки­ломет­рах от по­вер­хнос­ти. А мы сно­ва пог­ру­зились в шаттл и уже че­рез па­ру ми­нут бы­ли на кос­модро­ме в Лу­на-си­ти.

Мы прош­ли про­цеду­ру и­он­ной очис­тки и че­рез шлюз по­пали на кос­ми­чес­кий тер­ми­нал «Вос­ток» на об­ратной сто­роне Лу­ны.