Бесплатный фрагмент - Враждебные сущности

Пролог

Как назревала война

Напудренная золотом голова леса кивала в такт дуновению ветра. Сиреневые облака клочками у горизонта, снизу слегка помазанные розовым от садящегося солнца.

Отряд местного герцога Саффира отстал от повелителя, и тот ехал с другом, болтая о житейском.

Граф Остин Блумер, бородач с лохматой причёской, непонимающим тоном любопытствовал у сеньора — герцога Вейланда Саффира:

— Как друга спрашиваю: как ты в этом мужиковатом чудище разглядел женщину?

Вейланд, смуглый красавец с аккуратной небольшой бородкой и зачёсанными назад чёрными волосами, лениво отвечал своей «правой руке»:

— Я обещал этой даме подарок при встрече, и она одарила меня улыбкой.

— Правильно! Чего ей не радоваться! Раньше никто к ней даже не подходил!

— Хочешь честный ответ? Её отец даёт за неё столько денег в приданом, что она сразу показалась мне более, чем красивой и достойной.

Блумер не унимался:

— Смотри, мужчины всё время бегают за красивыми женщинами, а от страшненьких убегают… А тебе придётся убегать от страшненькой жены…

— Думаю, она — умная и поймёт мои слабости к слабому полу.

— Ошибку совершаешь. Она тебя не поймёт. Просто женщины ревнивы, а вампирки и подавно кровь высосут.

— Зато той, которую я не люблю, смогу повелевать, а кому отдал сердце… смог бы только целовать ноги…

— И в кого же тебя угораздило влюбиться?

— Как-то вечером бродил в лесу до сумерек… Подошёл к озеру. Зябкая прохлада воды так не пробрала меня дрожью, как увиденная обворожительная девушка с русыми волосами. Она, казалось, купала ноги в звёздах, кои растворились по приказу Духа Леса в воде. Её дивные одежды, будто нарезанные огромными лепестками, слабо мерцали. Вокруг дивной одежды летали зачарованные светлячки. Пугать незнакомку проблемами со здоровьем — банально, она, видать, особа закалённая… И я выдвинул гипотезу: «Луна — это фонарь в повозке Бога Ночи, звёзды — это пыль из под его копыт». Я перевёл взгляд на небесную спутницу Земли. Стыдливая луна принакрылась синей тучкой с дымчатыми краями, пряча свою ослепительную и прекрасную наготу. Лишившись света-красоты Земля погрузилась в уныние и мрак. Исчезла и незнакомка. Вышедшая из плена луна озарила рассеянным светом небосвод, и я заметил пещеру в скале. Ноги сами влекли туда. Заходя в неуютный, сырой грот, я говорил: «Не бойся меня. Давно я не встречал такой соблазнительной девы…»»

— А потом? Что было после?

— Как всегда… Соблазнил… Бросил… А девчонка оказалась феей…

Ярко красный клён на фоне жёлтой травы и жёлтых листьев смотрелся прекрасным изгоем. Под ним на скамейке сидят русоволосая фея и эльфийка с белоснежными волосами. За стволом дерева притаилась мать феи осени — фея цветов Алленхис.

Фея осени Далия спрашивала у эльфийки Джеллы:

— Как ты думаешь, герцог Вейланд любит меня?

— Если бы любил, ты бы об этом не спрашивала. Нет, не любит.

Алленхис не стерпела и произнесла, выдавая себя:

— Не тронь чужие иллюзии и мечту! Даже если поддерживать их глупо. Потому, что разрушать из — жестоко.

— Мама, — обмерла Далия.

А гордая эльфийка парировала женщине:

— Уважаемая Алленхис, но если герцог пропал и не приходит, это говорит о том, что он не скучает. Это говорит о том, что Далия ему надоела, как и прочие земные девушки.

Далия воскликнула:

— Ему просто некогда прийти ко мне. Он очень занятой человек! Я сама его навещу.

Джелла возопила:

— Не ходи к нему! Я слышала, что он женится скоро на… вампирке.

Далия вытаращила глаза и стремглав бросилась в сторону замка герцога Саффира.

Замок Саффиров окружён лесом, и каменное ограждение давно упирается в стволы деревьев. Старый герцог, отец Вейланда Лайнус, всё собирался отдать приказ спилить деревья, но в последний момент раздумывал, он жалел и уважал чужую жизнь, хотя враги из числа людей так не считали. И замок походил на сказочное владение устаревшего тролля. Старик не терпел никакого обновления и замок ветшал вместе с ним. Вейланд терпел прихоть отца и пока ничего не изменял.

Далия ловко перепрыгнула через ветки деревьев, забравшись в сад замка. Но охранники её вмиг обнаружили и потащили к выходу. Она упиралась и отчаянно звала любовника:

— Вейланд! Вейланд!!!

Из конюшни выскочил Саффир-младший, подскочил к Далии, которую удерживали стражники, и прокричал:

— Чего орёшь?! Хочешь, чтобы я сам тебя выгнал?

— Вот как ты заговорил…

Герцог с гримасой призрения красовался перед своими людьми, разъясняя непонятливой брошенке:

— Такие простые вещи, как вожделение, а ты не понимаешь! Я не люблю тебя. Потянулся к красоте и всё! Связь с тобой лишь незначительный эпизод в моей насыщенной сексуальной жизни… Просто на экзотику потянуло…

Крик отчаянья вырвался из груди Далии. Она поникла и обвисла в руках стражи. Но Вейланд отвернулся, чтоб не видеть её обескураженного лица.

Саффир-младший вошёл в замок, поднялся в столовую. Престарелый отец со строгим лицом воззрился на сына. Тот кивнул родителю. За окнами начался ураган, нещадно срывающий золотые и красные листья с деревьев.

Старший Саффир заметил:

— Вместо того, чтобы напоить фею молоком, как того требуют постулаты древних, ты надругался над ней и опозорил. А с латыни «фея» переводится, как судьба. Они зачастую слывут стражами человеческой души. Что ж ты творишь?

— С женой-вампиркой мне будет ничего не страшно….

— Ну-ну, дай Бог посмотреть на эту семейную идиллию…

Через пару месяцев стражник на воротах замка впускал грязного по уши коня с таким же извозюканным седаком.

— Ваше Сиятельство граф Блумер, Вас еле узнать.

— Дожди феи наслали, дорог нет, одно болото да грязь. Подводы засасывает в трясину, беда одна… Когда же снег ляжет? Как мой сеньор?

— Его Светлость герцог Вейланд Саффир бессонницей с новой женой обзавёлся. Мучается жутко.

— Сексом неустанно занимается?

— От упрёков и криков жены голова у него болит, — довольно ухмыльнулся охранник.

— Застигла, значит на горяченьком муженька вампирка Памела…

— Ага, на потолке он её не приметил и к служанке полез.

Блумер загоготал во весь голос, успокоившись поведал:

— Поделом этому бабнику. Из-за него последнее время феи из прекрасных созданий мутировали в отвратительных, зловещих созданий, несущих смерть и несчастья. Даже тех, кто решит за ними подглядывать, наказывают слепотой.

— Жуть, — выдохнул детина.

Со свадьбы герцога Вейланда Саффира на вампирке Памелы из клана Салубри Ландис прошло 19 лет.

Во дворце короля.

В одной из комнат короля с голубоватыми стенами и красным ковром на полу, с потолком, расписанным сценой из охоты богов были зелёные стулья и белые кресла. На позолоченных столиках стоят чёрные статуэтки и белые вазы. Распахнутые огромные двери на балкон, где стоят кадушки с зеленью. Зелень из сада из открывающегося вида наслаждает взор.

Король, сидя на стуле, на лысой голове поправил могучей, накаченной рукой витиеватую корону и вопрошал у хитролицего тридцатипятилетнего лорда-управителя герцога Тэрри Копрега:

— Кто в стране занимает первенство по пакостям и вредительству? Тролли или вампиры?

— Из донесений ясно, что феи лидируют, Ваше Величество. За ними вредительствуют русалки и тролли, а вампиры, так, редко озорничают. Вампирский клан Салубри самый законопослушный, издревле пьют кровь только у тех, кто разрешает за деньги. Неплохо ведут торговый бизнес, так, что на кровь денег у них всегда с лихвой.

— Вот и маг говорит плохое про фей…

— Неужели новое предсказание?

— К сожалению: плохое пророчество.

— Эпидемия?

— Маг увидел будущую войну людей с феями, эльфами, вампирами, русалками и троллями… Ты поедешь по деревням. Хочу поискать других пророков и провидцев, узнать, что те видят. Не хотелось бы войны. Люди — самые слабые создания из всех.

— Зато мы самые хитрые.

— Не хитрее вампиров.

— Зато мы самые жестокие.

— Не злее троллей.

Деревня Лихая.

Оранжевое солнце давало рыжие блики на серые облака. Зелёный лес начинался совсем неподалёку от деревни и уходил в даль синевой. Из синевы торчала верхушка белой горы, покрытой снегом даже сейчас, в начале лета. Снег на горе переходил в серые тона, отражаясь от мрачноватых облаков.

Братья с чёрными волосами и смуглой кожей, такой странной для вампиров, но приемлемой для этого клана Салубри Ландис: некрасивый Дейл с усами и точечной бородкой и очень привлекательный Ингмар идут по улице и озираются.

Дейл брезгливо морщится, когда младший брат пытается подойти и договориться к поддатому мужичку, предупреждает:

— К пьяным лучше не лезь. Один раз мой друг укусил пьяницу, потом через час сидел с двумя мужиками и соображал на троих.

Ингмар мило улыбнулся, от чего на щеках появились симпатичные ямочки.

Младший брат хотел было подойти к дородной женщине, но Дейл его вновь остановил:

— У той бабёнки кровотечение недавно было, сама еле ходит. Такой крови выпьешь — и сам помрёшь.

Показался из подворотни толстый отталкивающего вида придурковатый парень.

Ингмар процедил:

— Этот такой неказистый, даже пробовать его на зуб не хочется.

— Скучно живём, — вздохнул старший брат, — Нет азарта охоты. Из-за перемирия любой готов поделиться кровью. Ни погони, ни испуга жертвы… тьфу!

Глаза Дейла покраснели от злости.

Тут в небе раздался свист пролетающей метлы, ведьма засмотрелась на вампиров, налетела на дерево. Метла упала, чёрный кот перепрыгнул на ветку, сама рыжая девушка зацепилась кое-как за кору.

Ингмар, смеясь, советовал:

— Не пей, когда ведёшь транспортное средство.

Наконец, ногти ведьмы не выдержали, надломились, и девушка спикировала вниз на травку.

К рыжей подскочил дурачок лет двадцати и запричитал:

— Гуорчь, твой отец жаловался, что тебя феи подменили, меня эльфы подменили, может, это знак, чтоб нам быть вместе?

— Ты уже совсем умом повредился, уродец? Отойди от меня, Рикки!

Вампиры хохотали над этой сценкой. Но ведьма оказалась шикарной красоткой с серыми глазами и налитыми формами. И волосы даже не рыжие, а какие-то медовые, бровки тоненькие, губки пухленькие, намазаны малиновой помадой.

Рикки зловеще угрожал:

— Моя месть будет страшна.

К толстяку метнулась молоденькая блондинка, схватила за руку и потащила за собой.

Ингмар поражённо заметил:

— Девушка-блондинка похожа на нашу мать…

Дейл отрицал:

— Похожа лишь отдалённо, мать некрасива, а эта довольно-таки миленькая.

Гуорчь вдогонку кричала блондинке:

— Хельга, лучше смотри за своим братом!

Ведьма, осознав, что никто не стремится ей, бедной, помочь, сама поднялась. Зло зыркнула в сторону вампиров, видимо, проклиная, и отряхнулась. Кот с дурным мявком упал Гуорчь на шляпу под смех парней.

Разгневанная ведьма пошагала к дому пешком. Чёрный кот бежал следом.

Её седой, престарелый отец разговаривал с каким-то чиновником у калитки. Отряд вооружённых людей в форме королевского войска зелёного цвета восседали на лошадях поодаль, не спуская глаз с охраняемой особы.

Девушка услышала, как этот хлыщ из аристократов спрашивал:

— В ваших местах есть провидцы?

— Моя дочь немного, совсем немного колдует, но… — отвечал родитель.

Гуорчь его перебила вопросом:

— Это что за проходимец?

Патрик Скобелл, её отец, разъяснял:

— Это правая рука короля, лорд-управитель.

— Я — герцог Тэрри Копрег, — уточнил на счёт себя незнакомец, — Животные и дети всегда тянутся к белым ведьмам, а нечисть, как к вам, колдуньям, относится?

— Домовой озорничал, руки мохнатые распускал, пришлось принять меры, — пожаловалась девушка.

— Убили? — ласково поинтересовался герцог.

Ведьма фыркнула и постучала по лбу, ответив:

— Кто ж убивает домового? Наказала маленько, игрушек дала, выпивку. Договорились, в общем.

Чиновник не унимался:

— А из леса нечисть, как на Вас реагирует?

— Шипят феи, когда много трав и цветов собираю. Эльфы дорогу стараются запутать… Но терплю… ради людей. Травы их лечат, людям ведь недоступна магия… они ищут силы у трав…

Вдруг герцог захлопал ресницами, игриво спросил:

— А не приютите на обед путника?

Гуорчь прищурила глазки и жёстко отчеканила:

— Идите к старосте деревни.

Копрег пустил в ход дворцовую изворотливость:

— В этом доме очень хорошо прячут вежливость и гостеприимство. Ни тебе: «Ваша Светлость», ни корочки хлеба прохожему… Да я заплачу за обед!

Патрик Скобелл разволновался, как бы ни было худа, и распахнул калитку, впуская дочь и приглашая герцога:

— Милости просим, гость. Отведайте, что Бог послал.

Ведьма, спохватившись, тоже пригласила, коверкая его звание:

— Проходите, дорогой гость, лорд-управленец.

Зашли в дом. Под ногами сновали кошки и собаки.

Отец заворчал:

— Полный дом зверья, будто мы дворяне какие! Всё Гуорчь натаскала!

Чиновник уточнил у девушки:

— Вас Гуорчь зовут?

Патрик отвечал за дочь:

— Я дал ей редкое имя. С рождения знал: она необыкновенная.

У стола суетилась пожилая женщина и похожая на Гуорчь девушка постарше, но с чёрными волосами.

Коты и собаки уселись к печке и выжидали, голодным взглядом поглядывая на мельтешения хозяев.

Ведьма спросила сестру:

— Генриетта, твоя дочь Зила и муж Альбер где?

Та отвечала:

— На рынок их с утра отправили, продают раннюю зелень.

— Понятно, — кивнула младшая сестра.

Гость сел за стол, выпытывал у ведьмы:

— А вот ты хвасталась, что тебе доступна магия, а людям — нет. Себя к числу людей не причисляешь?

— Чудеса кажутся людям жуткими, пока не понятны их действия. А тут просто сила Луны, сила воли, желание понять непознанное. И…я не знаю: человек ли я или меня в детстве перепутали с ребёнком феи… Отец так говорит, как напьётся.

Герцог извлёк флягу с элитным спиртным и налил Патрику в кружку до краёв, пытливо выжидая рассказ.

Старик радостно сглотнул содержимое кружки, и, глядя на стол, печально изложил:

— Всегда подозревал, что Гуорчь не моя дочь.

— Бабка нагуляла? — услужливо подсказал Копрег.

Жена Патрика уронила свою глиняную кружку на пол. Та разлетелась на мелкие осколки.

Глава семьи поднял глаза и таинственно зашептал:

— Я хоть гончар, но позвали меня феи омыть покойницу. Она кормилицей у феи Далии была, феи её украли, чтоб та вскормила их волшебную дочь. Да, думаю, феи не просто человека украли, а ведьму… А кормилица та была невероятной красоты… ну и согрешил я, демоны, видать попутали… А ночью бабка моя пристала… ну и родилась эта вот красота неземная Гуорчь, похожая незнакомо на кого… да только я знаю: лицом она, как та женщина… Видимо, душа ведьмы как-то перебралась в новорождённую.

— Да брось, старик, — махнул рукой чиновник, — Посмотри, как твоя младшая дочь похожа на твою жену, только светлая. Те же серые глаза, маленький нос. Овал лица твой, старик! Выдумываешь проблему, где её нет. Девку свою пугаешь. Просто когда-то в родне был кто-то светлый, вот и всего лишь.

После трапезы герцог попросил проводить его до калитки Гуорчь. Девушка с неохотой исполнила просьбу гостя. Во дворе Копрег поймал её руку, она выдернула.

Мужчина страстно заговорил:

— Ты такая очаровашка… Поехали со мной во дворец короля, я найду там тебе работу.

— Лежать под Вами, Ваша Светлость?

— Ты станешь богатой, — уверял герцог, и руки его подрагивали от нетерпения.

— Я — свободолюбивая личность, мне лес нужен. Вокруг дворца на метле даже не полетаешь!

— Глупая ты. Я же могу тебя и силой увезти… — вслух размышлял Тэрри Копрег.

— Заколдую. В жабу превращу, — пугала Гуорчь.

— Как есть глупая! — и чиновник поспешил к отряду всадников в зелёном.

К симпатичному брюнету бондарю тридцати восьми лет Брендону Беккету подошёл древний эльф. Этому эльфу не менее тысячи лет, раз он казался таких дряхлым.

Эльф пытался шутить:

— Соседи сразу охарактеризовали Вас, как хорошего работника. Сказали: «Этот мужик стучит молотком весь день, наверное, и спать с молотком ложится». Мне нужна бочка для мёда, бондарь.

Беккет сузил глаза. Вопрошая:

— Вот сознайся, эльф, это твой народ похитил моего красивого ребёнка, подсунув мне вон того чудика?

И бондарь кивнул на толстого Рикки, который гонялся по двору за курицей.

Представитель волшебного народа скривился и выдал:

— Как вы, люди, любите складывать и перекладывать свои проблемы на плечи нечистой силы… Ребёнок уродлив — эльфы виноваты, жизнь не сложилась — демонов работа… Разве у твоего ребёнка большие острые уши? Нет.

— Я слышал: не у всех эльфов такие уши…

— Мы не причастны к тому, что у людей иногда рождаются больные или слабоумные дети. Меня Итнеотис зову.

— Пойдём, я покажу готовые бочки, — кивнул бондарь.

Лес

Смазливый шатен Престон идёт по лесу рядом с блондинкой Хельгой. В руках они держат лукошки с земляникой. Молодёжь переглядывается и улыбается друг другу.

Вдруг из-за дерева выскочила Гуорчь в тёмно розовом платье с пучком трав в руках, с распущенными медовыми волосами, и ехидно спросила:

— Ползунику собирали?

Собирательница ягод выронила свою корзину и принялась собирать рассыпанные ягоды, бормоча:

— Ну, кто так пугает, окаянная.

— А кто это с тобой, Хельга?

— Жених мой с соседней деревни. Престон.

Парень не бросился помогать невесте, а во все глаза уставился на шикарную Гуорчь.

Хельга Беккет предостерегла жениха:

— Это ведьма так-то.

Престон не веря:

— А почему не в чёрном?

Гуорчь охотно поделилась информацией:

— Да, мы часто носим чёрное. Чёрное вбирает в себя весь негатив от недоброжелателей и проклинателей.

Парень восхищённо признался той, которую видел впервые:

— Один лишь взгляд на тебя и я пропал! Уже никогда тебя не забуду!

— У тебя невеста вон у ног ползает, — напомнила ведьма.

— Вот и хорошо, что не успел жениться на Хельге, а то бегал бы к тебе…

Блондинка выпучила глаза и замерла с ягодой в руке. Она с надеждой смотрела на Гуорчь.

Но та захлопала ресницами и с улыбкой добила:

— А, что, малый привлекательный… Носик такой мясистый, пухленький. Глазки хитрые, небольшие. А я в девках засиделась, так отец вчера намекнул…

Хельга с рёвом вскочила и, бросив ягоду и корзину в лесу, помчалась прочь от воркующей парочки.

Престон взял Гуорчь за руку и потянул за собой, сообщая:

— Мне вчера эльф разрешил поцеловаться под их деревом с невестой, чтоб любовь была вечной.

Девушка пошла за новым знакомым. Затем они побежали по лесу, хохоча и напевая песенки.

Престон подошёл к странному на вид серому огромному дереву. Тёмно розовое платье Гуорчь и её цвета дягелевого мёда волосы ярко контрастировали с серой унылой корой и тёмно зелёным мхом на стволе.

Неожиданно с листьев слетело несколько мелких представителей иного мира, от эльфов исходил нежный свет. Они порхали в своём красивом танце-полёте. У разновидности местных эльфов уши были обычной формы, без удлинений и кисточек. Крылатые стайкой улетели, но один маленький эльф вырос до размеров человека, сияя неземной красотой. Вроде похож на человека: пшеничные длинные волосы, небольшой нос, средней пухлости губы… но всё в таких выверенных, идеальных пропорциях…

Эльф тоже впечатлился девушкой, потрогал её за распущенные локоны, похвалил:

— Дивный цвет волос, — затем парню, — Престон, я дал добро для тебя и невесты, а ты пришёл с другой…

— По запаху что ли понял? Я же не показывал тебе Хельгу, — растерялся Престон, но сразу нашёлся, — Ты обещал мне поцелуй под деревом эльфов. Я вот и угощение принёс.

— Как я понял: ты видишь впервые эту девушку и хочешь жениться на ней?

— Совершенно верно.

— Мы, эльфы, столетиями приглядываемся к невесте… Знай: любовь к человеку очень пагубна. Люди — ветреные лгуны. Их чувства неглубоки. А ещё они бывают расчётливы, когда дело касается денежного брака. Вдруг эту твою новую любовь соблазнят богатством, а ты будешь не в силах забыть её?

Гуорчь взревела:

— Да меня вчера герцог Копрег соблазнял, умолял уехать с ним в замок короля! А я выбрала свободу.

Последнее предложение девушка сказала с особой гордостью.

— Сколько пафоса в твоих словах, дочь человека, — недовольно парировал эльф.

— Да что мы выпрашиваем у этого пижона одолжение! Пошли отсюда, — взорвалась Гуорчь, — Нашёл с кем дружбу водить! Это же задаваки и ехидные эльфы!

Крылатый, чьи крылья исчезли с помощью магии, бросил вызов уходящей парочке в спину:

— Спорим, я смогу очаровать тебя любовными чарами, рыжая? И ты враз разлюбишь этого человека и полюбишь эльфа. Меня.

Гуорчь остановилась, не разворачиваясь, упрямо заявила:

— Я никогда не буду твоей.

Эльф подошёл к ней со словами:

— Неужели?

Престон угрожающе процедил:

— Она моя.

Маг усомнился:

— Неужели?

И эльф развернул девушку к себе, провокационно провёл по её губам указательным пальцем. И тут она поняла, что млеет от этого прикосновения! Мозг рисует яркие всполохи, тело уплывает на волне блаженства, кожа пылает от удовольствия… И это только задействованы лишь губы! Что же ждать от целого эльфа?

Гуорчь зачарованно говорит Престону:

— Уходи, я хочу эльфа.

И парень бьётся в прозрачную стену, а злорадный маг уводит его новую любовь за собой.

Девушка с удивлением озирается. Серая и зелёная листва преображается, играя радужными красками, на деревьях вновь расцветают цветы, будто весна вернулась, и всё вокруг обратилось в чудный сад.

— Какая трансформирующая красота природы, — шепчет зачарованная.

Эльф улыбнулся ей.

— Твоя улыбка ослепляет…

— Меня Кай зовут.

— Гуорчь.

Маг превратил её в крошку, сам стал маленьким, и вознёс с помощью своих крыльев в дом на дереве, причём летели очень долго… или девушке так нетерпелось остаться с эльфом наедине…

— Это не дерево, а волшебный боб, — догадалась она.

— Ты знаешь только часть сказки, где из бобов вырастают деревья до неба, а есть другие бобы, из которых вместо плодов вырастают предметы: скрипки, стулья, кровать…

Кай легонько обвёл губы девушки пальцем, рисует пальцем завитки на её щеках, а Гуорчь обмирает от этого неторопливого касания. Он отнёс её на постель. Медленно освободил девушку от розового платья. Эльф был сама нежность, когда обвёл руками большую часть её тела, а ещё игривый, но колючий, когда немного покусывал за плечи, был сладкий с упоительными поцелуями и напористый, когда от первой боли Гуорчь вскрикнула и попыталась отстраниться. Затем мужчина сбавил темп и дарил любовнице невероятные ощущения плавными движениями. Ей стало не под силу сдерживать восторги, и дерево эльфов огласил красивый тембр её голоса невероятными вскриками.

Когда последняя дрожь тела стихла, Гуорчь с улыбкой и придыханием спросила:

— Ты меня любишь?

Эльф издевательски посмотрел на неё, сполз с неё в сторону и глумливо процедил:

— Любовь?!! Жалкая сказочка для дурочек.

Мир от зла почернел в глазах белой ведьмы.

Мужчина встал и бросил розовое платье в девушку. Торопливо одевался сам.

Она взывала к нему:

— Ты понимаешь, что ранил моё сердце? Может, навсегда…

И тут Гуорчь поняла, что эльфы в совершенстве владеют искусством спокойствия и уравновешенности. Слёзы застлали её глаза, она быстро нацепила платье, Кай сразу схватил её за руку и теперь уже мгновенно доставил под дерево, где ждал Престон. Цветы на деревьях исчезли…

Маг вернул девушке и себе рост людей. Гуорчь боялась взглянуть в глаза Престону.

Человек взревел:

— Я обещал угощение в виде ягод, а не в виде той, которую полюбил!

— Это был мой выбор, — выпуская из глаз слезу одна за одной, попыталась оправдать эльфа девушка.

— Слабый всегда пытается оправдать свою глупость и ошибки, — хмыкнул представитель крылатых.

Престон, негодуя всё больше, прошипел врагу в лицо:

— Дурак! Она тебя защищает! Видать, всё ещё на что-то надеясь… но ведь она тебе не нужна?

— Не нужна, — кивнул Кай.

Парень зло грозил:

— Сейчас двину тебе так, что в листве навсегда потеряешься!

Эльф иронично прищурился:

— Я своей магией тебя в камень превращу прежде, чем ты ударишь, Престон. Я подпитался энергией чувств и… энергией единения тел… и теперь моя магия возросла, стала мощнее в разы…

Гуорчь заревела сильнее:

— Ка-а-ай, дай мне хоть маленькую надежду…

Человек вразумлял её:

— Зачем тебе этот бесчувственный эльф? Тебе, в которой жизнь и эмоции так и кипят?

Маг прикусил нижнюю губу и раздражённо сказал:

— Ну, хорошо, хорошо, я использовал суггестию, воздействовал на психику Гуорчь, внушил ей несвойственные данной личности поступки, сейчас сниму наваждение…

Он поводил руками у лица девушки.

Та ныла:

— Неужели ты такой негодяй, Кай? Ты бросишь меня?

— Так, почему не снимается заклятье? — опешил эльф, — Почему ты не возвращаешься к Престону?

— Потому, что Престона я не любила, — разъяснила девушка.

Кай запаниковал:

— Всё, вы меня утомили, проваливайте в свою деревню! И, да, можете поцеловаться под этим деревом.

Гуорчь зло прищурилась и заорала:

— О, теперь ты любезно разрешил воспользоваться деревом, да? Лишь бы я быстрей полюбила другого! Человек любил меня, а ты лишь воспользовался, чтобы бросить!

Эльф скривился:

— Ненавидь меня, пожалуйста, молча.

Опозоренная и обиженная пообещала:

— Всё, Кай, живёшь до первой моей пьянки!

— Да это прямая угроза! — расхохотался маг.

И Престон с Гуорчь вмиг оказались на краю деревни Лихая.

— Не надо меня провожать! — вне себя от расстройства отмахнулась девушка от несостоявшегося жениха.

Парень тяжко вздохнул и подытожил:

— Любимую эльф увёл… И ягоды забрал, жмот…

Особняк семьи Ландис из клана Салубри.

Вестибюль встретил Хельгу Беккет жёлто-бежевыми мраморными стенами и полом. Белый потолок мерцал какими-то серебристыми рунами. По углам в огромных позолоченных вазах стояли впечатляющие букеты жёлтых цветов. Вдали через коридор лестница из такого же мрамора с чёрными витыми железными прутьями перилами. И раскидистой зеленью в кадушках по бокам.

Лакей, провожающий Хельгу в кабинет Ландиса-младшего, уверял:

— Лорд Ингмар разделывается с врагами самым коварным и отвратительным способом. Будьте уверены, мисс.

Девушка уверенно вошла в комнату.

Стены кабинета отделаны серым мрамором с полуколоннами, с бра в виде чёрных фонарей. Таким же цветом резной потолок из серого дерева яраканда в виде квадратов с узорами и со встроенными небольшими светильниками с магическим светом.

Мощные кресла из чёрной кожи, стулья массивные обтянутой той же чёрной кожей.

Римские белые шторы полулпущены, подоконники под отказ заполнены квадратными горшками с зеленью. По бокам окон плотные зелёные шторы с белыми листиками.

Стол и тумбочки из жёлто-рыжего вереска. На них статуэтки зверей и драконов. Торшеры на столе и тумбочках.

Пол из чёрного ореха.

Общее впечатление: темновато, мрачновато, но пикантно, богато.

Ингмар сидит за столом и смотрит, казалось, в зеркало в руках.

Младший из семьи Ландис, рассматривающий через видеозеркало приём в клане вампиров Триммер семьи Хант, выключил изображение и с интересом воззрился на вошедшую. Сразу узнал в ней недавно виденную в ближайшей деревне блондинку с придурковатым братом.

Девушка уверенно заявила:

— Мне нужна жизнь человека.

Вампир с деланным удивлением узнавал:

— Чем заплатишь? И кого ты собралась уничтожить?

— В соседней деревне есть парень с большим носом, шатен, имя — Престон… А заплачу… кровью! Можете пить мою кровь в течение года!

Ингмар внезапно оказался напротив Хельги. Она вздрогнула.

А тот, заглядывая в её глаза, спросил:

— И кто же оставил на Вас столь неизгладимое впечатление?

Девушка защебетал себе под нос, опустив голову:

— Это мой бывший жених. Он обещал жениться, а сам сегодня променял меня на ведьму.

— Твоё предложение с кровью отличное… Но я хочу от тебя совсем другого…

— Это Вы, лорд, на что намекаете?

— На интим, — подняв её подбородок, изложил довольный парень.

— Это самая возмутительная просьба! Я на такое не пойду! — отступая, резко заявила Хельга.

— Многие сочли бы за честь внимание такой персоны, как моя.

— Сомнительная честь, если что…

— Как ты разговариваешь с лордом! Ты сама пришла в мой дом, сделаю с тобой всё, что захочу!

Он вцепился в её за руку, но другой рукой девушка влепила ему пощёчину. Вампир схватился за щёку, отпуская её руку.

Прошептал:

— Уважаю за характер.

— Итак, мы заключаем сделку на моих условиях или я ухожу.

— Я предпочёл бы, чтобы ты осталась… но иди…

— Вам жаль убивать парня?

— Нисколько. Мне жаль твою душу. Завтра ты остынешь и поймёшь, что погорячилась.

Дом Беккетов.

Ночь. На столе горят масляные лампы. Хельга и такая же блондинка её мать Элид вяжут на зиму тёплые вещи. Дочь переплетает нити в затейливые чулки, а женщина занимается вязкой свитера для Рикки, который задремал с ложкой в руках и тарелкой каши.

Отец толкнул его, позвал:

— Пошли, горе моё, спать.

— Пап, я же тебе с деревьями помогаю, — захныкал дурачок, — Я хороший.

Отложили работу и женщины. Мать подхватила вязанье, а Хельга пошла в свою комнату.

В своей спальне девушка подошла к распахнутому окну, залюбовалась звёздами.

Воскликнула:

— Звёзды кружат по небу в своём милом танце. Маги говорят, что это чьи-то светила… Как же живут люди там?

Хельга скинула платье, повесив его на стул, потянулась за сорочкой.

На потолке что-то зашуршало.

— Летучая мышь что ли?

Девушка зажгла свечу и обмерла. На потолке сидит вампир Ингмар! Его глаза горят огнём, и этот огонь пялится на её обнажённый тонюсенький стан и пухлые груди! Благо хоть нижняя юбка пока на ней.

Парень с придыханием:

— Сплошные провокации эти твои формы тела… Вызываешь безудержное желание.

— От внезапностей таких сердце же может остановиться…

Вампир спрыгнул вниз и потянул свои руки к девушке.

Чувственно говорил:

— Я потерял терпение…

— На разврат настроился? А вот хрен тебе!

И Хельга свечой подпалила нечисть. Ингмар сиганул в окно, сбивая пламя о траву. Было видно через обгорелые клочки рубахи, как тело быстро излечивает себя от ожогов.

Ингмар сел и зло спросил:

— Вот кто ты после этого?

— Запомни: вовремя «сделанные ноги» сохраняют невредимыми другие части тела. А неудачное нападение я тебе позже припомню.

— Угрожать мне?!! Как мило…

Он лежал на траве и не спускал глаз с полураздетой девушки. Она перевела взгляд на свои голые груди, ойкнула, набросила на прелести сорочку.

Вампир воспользовался её замешательством и вновь впрыгнул в окно. В его руке материализовался букет.

Хельга зловеще зашипела:

— Эти жалкие потуги очаровать меня просто смешны! Уходи, чудовище.

— Вот, значит, кто я для тебя… А так?

И в руке соблазнителя ожерелье из рубинов.

Девушка закатила глаза и высказывала, что накипело:

— Как же ты меня раздражаешь! У меня стул из осины, сейчас разобью и в дело пущу, если ты не уйдёшь! И хватит загадочно мне улыбаться!

Да, вампир улыбался ей. И сам не знал: почему. Чему он радуется? Хельга не купилась на драгоценности и выгоняет его, а он любуется ею и улыбается.

— А чем завоевал тебя прежний жених?

— Замуж звал, — напомнила девушка, и выделила особо последний довод, — И он человек.

Тут дверь резко распахнулась, и в комнату вырвались отец и Рикки с дубовыми дубинками в руках. Ингмар растерялся, и удары посыпались на него с неимоверной силой.

— Бейте его, бейте! — радостно захлопала в ладоши Хельга, — Пусть сюда дорогу забудет!

Вампир опомнился и ретировался в окно.

Лес эльфов

Утром Кай сидел на веточке с книгой в руках, когда под его деревом раздались отчаянные вопли. Соседи- эльфы недовольно повысовывали головы из окошек, многие уже осуждающе смотрели на него.

— Не может быть… — прошептал Кай, роняя книгу вниз, — Эта какофония из песни — исполнение Гуорчь?

И чтобы проверить версию, спустился вниз.

Гуорчь в простом клетчатом платье с большими карманами орала дурным голосом слезливую балладу под громкую, уродливую музыку, исполняя её на некой балалайке:

— От души душевно в душу эльф параши наложил… Бедной девушке осталось только слёзы лить и лить…

Лесной парень подозрительно принюхался и спросил:

— Ты, в самом деле, пьяная что ли?

Обиженная красноречиво обложила бывшего любовника трёхэтажным матом.

Тот поморщился и изрёк:

— Ну и риторика… Хватит упоминать всю родню троллей в неприличных выражениях. Или ты находишь эти слова забавными? Для девушки так выражаться неприлично.

Ведьма возмущённо пьяно икнула и переспросила:

— Это ты меня сейчас приличиям учишь? После того, как попользовался? А ещё вас, эльфов, называют светлым народом! Да вы хуже тёмных! Насильники, а-а-а!

С веток послышались советы убрать девушку подальше.

Гуорчь быстро наклонилась и подняла книгу Кая, ухмыляясь, подумала: «У меня твоя вещь, эльф, я всегда найду дорогу к твоей душе». Она спрятала книгу в большой карман на платье.

Пока маг готовился произнести заклинанье, отправляющее незваную гостью в её деревню, ему прилетел от неё кулак в ухо. Кай пошатнулся ни сколько от удара, сколько от неожиданности.

Он попятился и спросил:

— Чувство отмщения, наконец, удовлетворено?

— Нет! Меня всё ещё разрывает от желания поколотить тебя!

И она вновь бросилась на него с кулаками. Кай сжал её запястья.

Девушка с плачем угрожала:

— Ты пожалеешь, подонок!

— Хватит позорить себя.

И Кай отправил её назад в деревню.

У моря