День тепла, любви и света…
Читаю стихи нового сборника Ольги Кульковой «Вратами радости» и думаю: наверное, каждое стихотворение создавалось в день тепла, любви и света — столько в них радости, счастья от созерцания красоты природы, какое желание приобщиться к этой красоте, сделать всё, чтобы не дать ей исчезнуть.
Да, в жизни бывает много и других дней: холодных, мрачных и — что страшнее всего — дней без любви. Такие дни были, есть и, к сожалению, будут у каждого из нас. Но поэт — на то он и поэт! — не вправе отчаиваться и, тем более, передавать это отчаяние читателю.
Ольга Кулькова всегда верит и надеется, что дни «без тепла, любви и света» — это временное явление. Надо только всё это заслужить. Чем?
Добротой, щедростью души, постоянным стремлением к свету…
Душа, извечное горенье,
Ты в мир спустилась для творенья —
Так сотвори в себе свой рай
И миру — хоть крупицу дай.
Свети, люби на радость небу
И не живи единым хлебом.
«Вратами радости» — это четвёртый сборник Ольги Кульковой. По его содержанию нельзя не заметить, как от книги к книге повышается её профессионализм, умение поэтическим словом создать картину природы, описать состояние героя так, чтобы оно передалось читателю. В этом автор видит свою ответственность перед ним…
Нельзя не отметить разнообразие тематики стихов Ольги Кульковой: времена года («Снег сыплется, как будто из лукошка», «Незримая весна», «Роза и ромашка», «Лето»); воспоминания о детстве («Бабушкин дом», «Читающая мама», «Улица детских снов»); предназначение человека («Родиться женщиной», «Я — радость, воплотившаяся в мир…», «Я просто буду в этом мире…»). И всё это — красота души, глубина чувств, переживаемых автором, дающим и нам возможность переживать и сопереживать.
Разве можно равнодушно читать такие строки:
Не стоит петь и говорить о муке,
От этого мучительней стократ.
Но помните: есть ласковые руки,
Что, прикасаясь, благодать творят.
Поэт призывает нас всегда помнить, что в жизни, наряду с горестями и бедами, есть много хорошего: «И если мука отступать не хочет, /Спасут тебя любовь и доброта…»
Автор убеждён в том, что надо радоваться «Каждому лучу, / Снежинке первой, ранней птичьей трели…», принимать всё, что дано нам свыше. Ведь радость есть даже в том, «Чтобы свой крест нести», потому что «Страданье сердцу дарит ливни света…»
И не случайно Ольга Кулькова дала такое название своему сборнику — «Вратами радости».
Обрадуемся: в небе есть звезда,
Что будет вечно нам сиять, поверьте.
Однажды мы поднимемся туда,
Войдя вратами радости в бессмертье.
Конечно, это дано не каждому. Но то, что мы сейчас сможем сделать — все, кто этого захочет, — войти вратами радости в богатое содержание нового поэтического сборника Ольги Кульковой.
Валентина Дорожкина,
член Союза писателей России
От автора
Эту книгу я хотела бы посвятить своим родителям — маме Светлане Алексеевне и папе Сергею Петровичу Кульковым. Прежде всего потому, что именно им я обязана радостью жить в этом мире, писать стихи, любить, мыслить и мечтать. И ещё потому, что умение смотреть на мир светло, дружить и любить я во многом унаследовала от них.
Мама всегда поддерживала меня в первых поэтических опытах, а папа неизменно советовал писать доходчиво и ёмко — его идеалом были стихи А. Твардовского.
И ещё они часто говорили, что я пишу слишком грустные стихи.
Вот так мне в голову и пришла идея данной книги. Я отобрала для неё свои самые светлые и радостные произведения, полные надежды и радости, веры в Бога и его благодать. Меня и саму удивило то, насколько их оказалось много.
Ещё я хотела бы, чтобы эта книга стала выражением моей благодарности миру — за всю его красоту и нежность: небу, морю, деревьям, цветам и ветру.
Выражаю также глубокую благодарность моим друзьям и наставникам — они укрепляли мою веру в человечество даже в самые трудные минуты жизни. Я преклоняюсь перед их мудростью, преданностью, добротой и великодушием. Я благодарна за их слова, которые живут в моём сердце, и за всё, что они сделали для меня.
Многие стихи сборника посвящены Богу. Я убеждена, что именно Он — источник бесконечной, подлинной радости, вдохновения и бессмертия. Так я чувствовала всегда, с раннего детства и доныне.
Я надеюсь, что читатели моей книги почувствуют радость, с которой рождались эти строки, ощутят любовь и благодарность к жизни. Ведь именно этими светлыми чувствами и живёт человеческая душа в нашем бесконечно прекрасном мире.
Ольга Кулькова
Рождественское
Среди утрат, среди печалей
Ты вспомни: счастье обещали,
Ещё когда ты был душой,
С небес глядящей в мир большой.
И ты пришёл, поверив чуду,
Как бы — из сна, из ниоткуда,
И сбылся — тёплый и живой,
И этот мир — по праву твой.
Он ждал тебя — заветным даром,
Звездой с небес, хрустальным шаром,
И ты пришёл — в суждённый миг,
И счастьем стал твой первый крик.
И вот сейчас — ты повзрослела:
Душа, одевшаяся телом,
И плачешь, небо позабыв.
Но в глубине огонь твой жив.
Ты помнишь, счастье обещали?
И звёзды вещими свечами
Сияют в небе Рождества…
Сейчас — припомни те слова!
Душа, извечное горенье,
Ты в мир спустилась для творенья —
Так сотвори в себе свой рай
И миру — хоть крупицу дай!
Свети, люби на радость небу,
И не живи единым хлебом.
Лишь в этом счастье обретя,
Любимо, помни — ты, дитя.
Одуванчик
Одуванчик облетает,
Отпускает семена.
Лето тихо тает, тает.
Всходит полная луна.
Август дышит поздним счастьем
И не помнит о весне.
Осень — время попрощаться
И не видеться во сне.
Только семя в землю канет,
До зари и до тепла.
Ждать весны не перестанет,
Хоть кругом мороз и мгла.
И однажды в день апрельский
Одуванчик расцветёт.
Он — живой, смешной и дерзкий,
В нём — всех прошлых жизней мёд.
Благодарение
Благодарю Тебя, за всё благодарю —
За то, что встретила я новую зарю,
Что роза расцвела в моём саду
И тихо шепчется с кувшинкой на пруду.
Благодарю Тебя за песни соловья,
За то, что жизнь — моя и не моя.
За то, что я люблю, дышу, пишу,
Что радость я кому-то приношу…
Благодарю Тебя за всех земных друзей,
Что не покинули, хоть знали — быть грозе!
За добрые и щедрые сердца,
Что верными пребудут до конца.
Благодарю Тебя, за всё благодарю!
Что вновь к святому прихожу я алтарю,
Вдыхаю ладана кадильный фимиам
И вновь — в себе творю Твой светлый храм.
Благодарю Тебя — за всё благодарю!
О, чем Тебя в ответ я одарю?
Ведь всё, что есть, — ниспослано Тобой…
Отдам я сердце — свет его и боль!
Тряпичная кукла
Огромный мир — и снега купол
Накрыл нас всех, как мягких кукол.
Дрожат ресницы на ветру —
Жизнь не похожа на игру.
А мы в неё играть хотели,
Совсем не верилось в метели…
Легко закрылись глазки — хлоп!
Как быстро намело сугроб
Над куклой лёгкою тряпичной.
Душа мелодией скрипичной
Летит туда, под белый купол,
К творцу всё чувствующих кукол.
Магия весеннего броженья
Я чувствую, что, несмотря на холод,
На скользкий лёд на стылой мостовой,
Весна уже тайком проникла в город
И скрытно действует — как ночью домовой.
И вот уже наутро — чуть теплее,
Уже синее неба вышина,
И птицы распевают веселее,
И счастье в сердце, и, конечно, не до сна.
Мне хочется в дорогу — и влюбиться,
Писать стихи и собирать друзей.
Смотреть пытливо в радостные лица,
И жить, и жизнь не превращать в музей.
Всё это — магия весеннего броженья,
Огонь в крови, предчувствие чудес.
Весна — пружина тайного движенья
Земли и очарованных небес.
Роза и ромашка
Одна цветёт как роза, горделиво,
Царит в саду, пленяет красотой.
Другая же ромашкою стыдливой
Средь трав жемчужною мерцает простотой.
Прекрасны обе — роза и ромашка.
У каждой свой ценитель и знаток.
Цветут они открыто и бесстрашно —
Расцвету друга не завидует цветок.
Они в саду невидимого Бога
Равно прекрасны и равно важны.
В них поровну — дыхания весны
И зноя летнего. И жизни — очень много!
Зрелость
Чувств созрело во мне — удивительно много:
Боль и радость, любовь и печаль;
Любопытство, веселье, тревога
И последней надежды хрусталь.
Говорят, апельсины так зреют
В сицилийской полдневной жаре:
Солнце злее — они розовее,
Ароматней в тугой кожуре.
Что ж, смелее срывай — и так сладко
Упивайся их вкусом, дари,
В аромат погружайся украдкой —
Пусть внутри тебя солнце горит!
Тишина
Есть тишина заветная в тебе:
Услышь её, когда умолкнет внешний шум,
И прикоснёшься ты к своей судьбе,
Войдёшь туда, куда не входит ум.
Как в этой тишине прекрасен ты —
Как звёзды в небе или как цветы.
Так тихий ангел смотрит с высоты,
Благословляя детские мечты.
И эта тишина — как тайный код.
Вселенная, прочтя его, поймёт,
Что ты душой давно уже готов
Услышать песнь невидимых миров.
***
Мы не вечны — в этом счастье,
Что однажды мы уйдём
К Богу на руки качаться.
Мы вернёмся в Отчий дом…
Посидим в тени древесной,
Вспомним пташек имена.
Будут в сердце свет небесный,
Мир и вечная весна.
***
Снег сыплется, как будто из лукошка
Прорвавшегося — спелая морошка,
И неказистый наш, невзрачный край
Преображается в белейший рай:
Цветы волшебные цветут на голых кронах,
Снежинки пляшут на ресницах у влюблённых,
Мир тих и светел, как младенец в пеленах,
И ангелы идут к нему во снах.
Лето
Дождись, когда лиловая сирень
Тебе письмо отправит,
Лепестки роняя в тень,
Когда цикады небосвод восславят —
Придёт тот день!
Когда, врываясь вальсом,
По улицам промчится лёгкий пух.
Дождись его, а до него останься
Ты в летнем городе, как чей-то добрый дух.
Когда же этот день медвяной кистью
Легко коснётся твоего лица,
Ты упакуй в стихи нечаянные мысли
И на деревню к дедушке скорей отправь гонца.
Ты будешь знать — июнь взошёл на царство,
И больше времени не можешь ты терять.
Пион и клевер ароматное лекарство
Мешают в воздухе, чтоб хворь твою прогнать.
А город пуст, и нечего в нём делать
До августа, быть может, сентября.
Луна висит в нём ягодой неспелой,
И если здесь останешься, то зря.
В деревне — плёсы, грозы, сотни радуг
И танцы огневых больших стрекоз.
В деревне — лето! Это значит — будет радость,
Как будто здесь до солнца ты дорос.
Дом
Из этих окон — мягкий свет.
О, дом — ответ на сотни бед!
Ты был ничьим, ты был чужим,
И вот однажды — стал моим.
Жизнь по-другому потекла:
Ты стал обителью тепла,
И пирогов уютный дух
Вновь усладил твой чуткий нюх.
И из-за штор твой зоркий взгляд
Следит, чтоб мы пришли назад.
А ночью ты хранишь наш сон,
Плывущий по реке времён.
На окнах здесь сидят коты
И обгрызают все цветы.
По вечерам бегут встречать
И любят пить с хозяйкой чай.
И ничего дороже нет,
Чем окон дома вечный свет.
***
Стихи не сочиняю — слышу я.
Они приходят из иного бытия,
И только бы успеть запечатлеть,
Облечь их в слова золотую медь,
Одеть их в шёлк, порфиру и виссон,
Чтобы узнать в них воплощённый сон.
***
Этот доктор был фантазёром,
Впечатлительным чудаком.
Посылал он людей к озёрам,
В горы, к небу, что высоко.
Уверял — ближе быть к природе —
Панацея от всяких бед.
А потом он исчез, и вроде
Потерялся его и след.
А его пациентам хворым
Так знакомо вдруг веял бриз:
«Ну, чего ж ты, дружочек? В горы
Ты, не мешкая, соберись.
Там, в горах, всё пройдет, поверь мне!
Ты забудешь болезнь, как сон.
Говорят, даже бледной смерти
Чистый горный не мил озон».
И тогда горожанин вялый
Начинал паковать рюкзак.
Улетал с аэровокзала —
И оказывался в горах.
Он вдыхал чистый горный воздух,
Он купался в просторах рек —
Становился здоровым, просто
Душу высвободив, человек.
Бабушкин дом
И если у любви есть дом, то он такой —
Уютный, светлый и всегда живой.
Здесь вкусно пахнет сдобой и обедом,
Здесь места нет унынию и бедам.
В саду у дома — облака пионов,
В тени малина спеет потаённо.
С полголовы моей — такие груши!
А у плетня развесил ревень уши.
Бельё крахмальное из шкафчика со скрипом
Манит прилечь на мягкие постели.
Здесь, если б вы случайно заболели,
То пили б чай с малиною и липой.
Здесь дом любви, здесь вечно ждут и любят,
Здесь время зачарованно течёт.
Здесь места нет сторонним, чуждым людям.
Улыбка бабушки здесь бабочкой живёт.
Я помню эти ласковые руки
И голос искренний, весёлый и родной.
Забудутся страдания и муки —
Здесь дом Любви. И лишь её одной.
Белая лилия
Поминай меня в своих молитвах,
Чистая прекрасная душа.
Я вдали, в трудах своих и битвах,
То тщеславьем, то унынием греша,
Буду всё же чувствовать неявно
Благодать, что призвана тобой.
Поспешит ко мне мой ангел славный,
За меня поборется с судьбой.
И во сне, когда миры открыты,
Я мольбу твою увижу обо мне —
Белой лилией, слезинками омытой,
Что цветёт у Спаса на окне.
Незримая весна
Пусть небо серо, пусть вздыхает хмарь,
Но позади уже декабрь и январь,
И, дни последние считая февраля,
О тёплом свете тихо думает земля.
Ещё под снегом дремлет первоцвет,
И жёлудь бурый не готов пуститься в рост,
Но воздух так таинственно согрет
Весны дыханием, пришедшим с дальних звёзд.
Ещё и почки не набухли — не пора,
Но в сердце — радость ясная с утра,
В душе — томление и жажда новизны,
Как знаки явные невидимой весны.
Маяк
Моя душа не угасает,
Во мраке светит маяком,
И я иду к нему — босая,
И колокол звонит — по ком?
Вся жизнь лишилась основанья,
И дом мой — пуст, и хлеб мой — тлен.
Невыносимо расставанье.
Но я — душа. Встаю с колен.
Я не живу единым хлебом.
Я не живу — одним тобой.
Душа моя причастна небу,
Придя на землю, как на бой.
Я буду жить, питаясь светом:
Душа светла, и свет — с небес.
Перезимую. Будет лето.
Свершится чудо из чудес —
Душа и сердце исцелятся,
Прогонят мрак и холод прочь.
Я, как дитя, смогу смеяться,
Хотя сейчас — вдохнуть невмочь.
Всё перемелется, и будет —
Небесный хлеб на блюде дня.
В сплетенье времени и судеб
Душа моя спасёт меня.
В берёзовой роще
Иду за новою строкой
Всегда в берёзовые кущи.
Здесь оставляю непокой,
Благословляя всё в грядущем.
Я обнимаю тонкий ствол,
Что, словно жизнь, — и бел, и чёрен,
И ощущаю — гнев ушёл,
И самый воздух миротворен.
Ушла заклятая тоска
И о несбывшемся страданья.
Я вновь — лесная, я — легка,
О счастье вспомнив утром ранним.
Внутреннее сияние
Спокойным внутренним сияньем
И тайной радостью отныне я живу.
Любовь моя — со всем живым слиянье,
Она лишь держит душу на плаву.
Отныне не стремлюсь я к совершенству,
Меня не греет дальний идеал.
Иду тропой любви и веры женской,
Приемлю то, что Бог мне ниспослал.
***
Пока зима, и белый кокон,
Во сне так сладостно мечтать,
О синеве раскрытых окон:
За ними — свет и чистота.
А что до сна —
Придет весна.
Придет весна и всех пробудит,
И умирать никто не будет.
Все сбросят коконы, и снова
Крыла заплещутся шелково
В высокой майской синеве.
Плескаться будет в голове
Вино весны,
Хмельной нектар,
И будет жизнь — как дивный дар,
Не будет сна, что яви краше,
И сможем мы летать ночами
Над вешним миром башен, пашен,
И будет нам никто не страшен,
И обернутся мелочами
Все скорби зимние легко.
Мы улетим так далеко,
Что с высоты узрим планету,
А прилетев, иного света
Ей принесём в своих очах.
Ожидание чуда
Так чьё-то — детское — ожидание чуда
Превозмогает твоё «Не хочу, не буду!»,
Твоё отчаяние и разочарование —
Чтобы свершилось обетование.
Ты смиряешься с тем, кто в тебя поверил
Наперекор твоему сомненью —
И ради него открываешь двери
Самому главному своему свершенью.
Воспоминания
Что-то слишком ценное, памятное,
чтобы отдать другому —
Высокая нота итальянского дивного голоса,
Мысли о древнем любимом мифе,
Отблеск закатного дальнего моря,
Нежный взгляд тобою безумно любимого,
Воспоминание об отчаянной ночи,
Стихотворение на едином выдохе,
Дружба, не отступившая
перед угрозой смерти —
Что-то, слишком ценное, чтобы быть позабытым,
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.