Бесплатный фрагмент - Волшебная плётка

Волшебная фея

— Бабушка, расскажи сказку, — уныло протянула Даша. Она лежала в теплой кровати с градусником под мышкой и, как положено больному ребенку, немного капризничала.

В углу напротив, переливаясь яркими разноцветными огоньками, стояла наряженная елка. Каждое утро Даша, откинув одеяло, спрыгивала на пол, подбегала к елке и проверяла, не пролетал ли случайно мимо Дед Мороз и не обронил ли подарочек, как он обычно делал это в каждый Новый Год. Пусть даже небольшой, пусть даже самый крохотный, но все же подарок. Но, убедившись, что под елкой ничего нет, девочка тяжело вздыхала и, скривив недовольную рожицу, возвращалась в свою кровать. Она прекрасно понимала, что как ни крути, все подарки появляются только в ночь перед Новым Годом, которая, к ее большому сожалению, еще не наступила.

Но этот год был не такой как остальные. В этом году Даша пошла в школу, а значит, она стала немного взрослей. Плюс ко всему, размышляла девочка, она же болеет! И хотя бы ради этого Дед Мороз мог бы быть чуточку порасторопней, и чтобы подсластить ее горькую жизнь, принести ей что-нибудь на денек пораньше. Хотя кто его знает этого Деда Мороза с его правилами.

Даша не любила болеть. Ей было скучно лежать целый день в постели, пить надоевшее горячее молоко с медом и слышать доносившийся с улицы смех резвившихся там подружек. Слышать, как те катались с горок, кидались снежками, бегали, валялись в сугробах, но только не лежали в скучной постели в ожидании, когда же спадет эта «жуткая», как выражалась бабушка, температура.

— Ну, бабушка… — снова заныла Даша, еще больше прибавляя в голосе трагических ноток, как и положено больной. — Ну, расскажи.

— Какую, Дашенька? Я тебе все сказки уже рассказала, и в моем волшебном сундучке ничего нет. Ты же знаешь, что надо поспать. — Шаркая мягкими тапочками по полу по направлению к елке, промолвила бабушка. Подобрав последнюю валявшуюся на полу игрушку, она убрала ее в коробку, что стояла там же под елкой. — Как только ты глазки закроешь, тут же прилетит сказочная фея и заполнит мой сундучок новой волшебной сказкой. Ты же это прекрасно знаешь. — Она подошла к внучке и, поправив ей одеяло, осторожно присела рядом.

— А мама сказала, что фей не бывает, это все бабушкины сказки! — наставительным тоном произнесла внучка. — И что ты их сама придумываешь. Ну, бабушка… — Вновь протянула Даша.

Дашины мама и папа незадолго до Нового Года улетели в командировку по работе и еще три дня назад как должны были вернуться домой. Но из-за снегопада их рейс каждый день откладывали, и Даша уже начала скучать по родителям, каждый раз напоминая бабушке, что бы сказали или сделали они в том или ином случае.

— Когда же мне их придумывать, если я все время с тобой? — в недоумении развела руками бабушка. На кухне три раза недовольно пропищала микроволновка. — Вот видишь! — Она важно подняла указательный палец вверх. — Это сигнал ко сну, — торжественно объявила она и поспешила на кухню. Вернувшись с кружкой горячего молока, бабушка поставила ее на тумбочку перед внучкой.

— Не хочу! Не хочу молоко! — завопила девочка. — Оно противное! Там пенки, они кусаются! — и чтобы усилить свое отвращение к упомянутым кусачим пенкам изо всех сил замотала во все стороны головой.

— Какие же там пенки? — удивленно приподняв брови, бабушка заглянула в кружку. Там только маленькая ложечка меда. Ты же знаешь, фея не любит вредных детей, — настаивала на своем бабушка, — и прилетает только тогда, когда они выпьют молоко с медом и начнут закрывать свои глазки.

— Ну, хорошо, — начала сдаваться внучка, обиженно надувая губы. Взяв кружку в руки, она вновь взглянула на бабушку. — Ты все же загляни в сундучок, — осторожно отхлебнув молоко, проворчала Даша, — вдруг эта фея кусочек сказки туда все же положила, а ты просто сослепу не заметила. — Хитро прищурив глазенки, она от нетерпения заерзала на кровати.

— Ладно, сейчас проверю, — бабушка подмигнула девочке и, удалившись в свою комнату, через минуту вернулась с резным, почерневшим от времени деревянным ящичком, по бокам которого находились маленькие железные заклепки. На дверце этого ящичка красовался небольшой, выкованный под старину, металлический замок, что придавало сундучку старинный и загадочный вид. В нем бабушка хранила несколько разноцветных клубков шерстяных ниток, спицы и кучу ярких обрезков различных тканей. Даша, будучи девочкой любопытной, не раз пыталась заглянуть туда и найти там что-нибудь, хоть чем-то похожее на сказку, хотя она слабо представляла, как должна выглядеть сказка, принесенная феей. Но сколько бы раз она не заглядывала, кроме шерстяных ниток и кусочков ткани, она ничего там не находила. «Какие же вредные эти феи!» — каждый раз думала Даша, засовывая обратно бабушкино богатство. — «Они приходят только к бабушкам, а зачем бабушкам сказки? Они же старенькие!» — и, глубоко вздыхая, уносила сундучок на прежнее место.

Подойдя к Даше, бабушка чуть приоткрыла резную крышку сундучка.

— Ой, правда! — заглянув внутрь, удивленно воскликнула она, — Там и впрямь что-то виднеется! — старушка загадочно улыбнулась внучке. — Но я начну рассказывать только при условии, что ты допьешь все молоко и залезешь под одеяло, — строго произнесла она. Выключив свет и включив настольную лампу, что стояла на тумбочке перед кроватью, бабушка медленно опустилась в стоявшее рядом с кроватью мягкое кресло.

Все так же переливаясь разноцветными огоньками, в углу комнаты светилась новогодняя елка. В наступившей за окном темноте, медленно кружась в тишине, неслышно опускались маленькие снежинки. Плюшевые зверюшки и куклы в ярких нарядах рядком выстроились на письменном столе возле подоконника, в ожидании новой сказки.

Бабушка осторожно вытащила из сундучка пару клубочков и, поправив на носу очки с толстыми стеклами, взяла в руки спицы и неторопливо начала надевать на них петлю за петлей.

— Ну что, Даша, ты готова? Можно начинать сказку? — Монотонно постукивая спицами, старушка вопросительно взглянула на внучку.

— Готова, готова! Давай уже начинай! — нетерпеливо выпалила девочка. Допив молоко, она демонстративно поставила пустую кружку на тумбочку и юркнула под одеяло.

— И так, в некотором царстве, в некотором государстве…

— Бабушка, — прервав ее, недовольно протянула Даша, — у тебя все сказки так начинаются. Эта фея что их на Ксероксе копирует?! — важно, со знанием дела произнесла девочка. Она слабо представляла, кто такой был этот Ксерокс, но, все же, слушая разговоры взрослых, понимала, что ничего другого как повторять то, что уже сделано он не умеет.

— Ну ладно, ладно, — поправилась бабушка. — В одной далекой-предалекой стране, где синее море до того синее, что даже видно как плещутся рыбки на самом дне, это море так и называлось: «Самое Синее море», а леса до того дремучие, что местные жители побаивались заходить туда, каждый раз обходя их стороной, жил Иван — рыбацкий сын. Жил он в старой хибаре, выстроенной еще его дедом, и каждое утро выходил на старенькой лодчонке в море, чтоб наловить рыбы.

— Бабушка, а я в этой сказке буду? — тут же представив перед собой резвившихся в воде рыбок и лес с высокими-превысокими соснами, протянула Даша, устраиваясь поудобнее под одеялом. — Фея там ничего про это не говорила?

— Ну-ка сейчас посмотрим. — Бабушка приостановилась и немного задумалась, аккуратно пододвигая поближе раскатившиеся в стороны клубки ниток. И после некоторой паузы продолжила, — Вместе с Иваном жила его сестренка Дашенька — бойкая и веселая девочка, которая очень любила совать свой нос не в свои дела. — Бабушка весело подмигнула скривившей недовольную гримасу внучке. — Иван каждое утро уходил рыбачить, а Даша оставалась по хозяйству, дом убирала, кашу варила. Она была еще маленькая, но очень самостоятельная. Все соседи любили Дашеньку, она была доброй и отзывчивой девочкой и, если было нужно, всегда приходила на помощь. Словно колокольчик звучал ее звонкий смех, когда она пробегала по улицам города. Своих родителей Дашенька не видела уже очень давно. Они, как и многие другие, жившие в той стране, были захвачены и посажены в темницы злым и свирепым Королем, правившим в те времена их сказочным государством.

Местные жители каждый раз трепетали от страха, когда Король проезжал на своей золоченой карете по улицам городов и взимал с них дань. Еще издали заслышав о его приближение, они захлопывали ставни, запирали все двери и, выставив кулечки с оброком на улицу, старались не высовываться, чтоб только не попадаться ему на глаза. Взгляд у Короля был до того пронзительным, что казалось он мог увидеть каждую их мысль. А если он вдруг зачуял что-то неладное, он тут же начинал всех казнить и сажать в темницы. Но в народе поговаривали, что он не всегда был такой злой и свирепый. Когда-то он был очень веселый, любил петь песни и устраивать пышные праздники для своих верноподданных. В те счастливые времена его королевство процветало. Люди, жившие в нем, не знали забот, и многие соседские короли частенько приезжали к ним в гости, чтоб поучиться у их правителя, как правильно управлять государством.

У Короля была прекрасная дочь, в которой он души не чаял и при каждом удобном случае баловал ее и потакал всем ее капризам. Из-за этого Принцесса выросла вредная и избалованная. Как-то раз, не послушав отца, она зашла в самую чащу леса, и, сама не замечая того, разозлила своими капризами одного очень могущественного волшебника. Волшебник же, не ожидавший подобного поведения от маленькой девочки, рассвирепел и наложил страшное заклятие на Принцессу и все королевство. Никто ни разу не видел того волшебника. Поговаривали, что он жил в дремучем лесу и, зная о своем вспыльчивом нраве, боялся показываться людям на глаза. Так как в душе-то он был совсем не злой и очень сожалел потом о своем поступке. Но что сделано — то сделано. Прекрасная Принцесса превратилась в злую Колдунью, ненавидевшую все живое вокруг, и заперлась в Королевском Замке. В народе шли слухи, будто проклятье то заразное, словно грипп или ангина. И что Король, продолжая потакать капризам дочери, заразился той же страшной болезнью, что и Принцесса. Он становился все мрачнее и безжалостней, уже не пел песни и не устраивал праздники. У него теперь появились другие развлечения в жизни, а именно собрать с народа еще больше оброка, или как сделать чью-то жизнь еще ужаснее. Жителям сказочного королевства поначалу очень не понравились такие перемены, и они пробовали сопротивляться новой власти Короля. Но все же Король с его королевской армией оказался сильнее. Одних недовольных он схватил и бросил за решетку в темницу, других сослал в дальние страны.

Колдунья же продолжала упиваться своей злобой и вертела Королем и его прислугой как хотела. В народе шла молва, что сердце ее стало каменным. Превратить камень обратно в любящее и нежное сердце все же можно, но как это сделать — никто не знал. Многие пытались найти того волшебника и расспросить его, в чем был секрет колдовства, но так и не могли нигде его отыскать.

— И что? — Даша вопросительно взглянула на бабушку, — не нашлось ни одного богатыря в том королевстве, чтобы прийти к этой ведьме и отшлепать ее? А как же Король? Он же был хорошим? — Даша удивленно пожала плечами. — Неужели не было никакого лекарства, чтоб Король не заражался?

— В том-то и дело, — продолжала бабушка, методично постукивая спицей о спицу. — Король понимал, что поступает не правильно, но ничего не мог с этим поделать. Заклятье было настолько сильным, что как только Колдунья открывала рот и начинала произносить свои приказы, все тут же беспрекословно подчинялись ей.

— Ух, и вредная же эта Колдунья, ну прямо как наша воспитательница, — проворчала Дарья и недовольно заерзала под одеялом.

— По соседству, — улыбнувшись внучке, продолжала бабушка, — в том далеком и дремучем лесу жил великан. Он был огромным и сильным. Все тело его было покрыто шерстью, а изо рта торчали два белых клыка. Он никому в лесу не делал зла, но все же звери, заслышав о его приближении, обходили его стороной. Как и все обитатели Дремучего Леса, Великан обладал волшебной силой и мог колдовать. У него была плетка, которую он сам смастерил, чтоб добывать себе пищу и защищать свою территорию от врагов. Плетка эта была волшебная, о семи концах. Если стукнешь первым концом — все вокруг заплачут. Стукнешь вторым концом — все засмеются, стукнешь третьим — все заснут, четвертым — все задрожат от страха и станут маленькими-маленькими. Ну а если стукнешь пятым, шестым или седьмым концами — все возвращалось на свои места, так как великан еще не придумал, какими способностями можно было наделить оставшиеся три конца плетки. Как все великаны он был очень медлительным, делал все обстоятельно и не любил торопиться.

Так вот, как-то в той далекой стране разразилась страшная буря. Наш великан был до того трусливым, что очень боялся всех бурь и ураганов. А когда он начинал бояться, то весь от страха сжимался, сворачивался клубком и становился похожим на маленького медвежонка или небольшую мохнатую кочку. На спине у него тут же появлялись три фиолетовые иголки, которые защищали его во время опасности. Он забирался в самую чашу лесную и выжидал, пока закончится непогода, и он снова сможет спокойно гулять по лесу.

Вот и в этот раз он очень испугался, свернулся клубком и затаился на время бури под одной из огромных раскидистых сосен, что росли в тех краях. Когда буря закончилась, и великан вылез из своего укрытия, то плетки с ним рядом не оказалось. Он очень разозлился и наказал всем зверям и деревьям в лесу и всем волнам в море, что если вдруг кто увидит его плетку, пусть немедленно заберет ее и принесет ему назад.

На следующий день, когда высоко над землей ярко светило солнце, а тяжелые грозовые тучи покинули небо сказочного королевства, Иван вышел из своей хижины. Наказав Даше ни за что одной не выходить из дома, он пошел на окраину леса поискать, не вылез ли где после дождя какой гриб. Шел он, шел и вдруг увидел: лежит плетка о семи концах, хорошая такая плетка, добротная. А рядом — никого, кто бы мог обронить ее ненароком или потерять. Иван знал, что в Дремучем Лесу опасно подбирать что-либо незнакомое. Каждый пень, ветка или еловая шишка может оказаться совсем не тем, чем кажется на первый взгляд. Внимательно осмотрев со всех сторон свою находку и не найдя в ней ничего опасного, юноша подумал, что в хозяйстве все пригодится. Засунув плетку за пояс, он, как ни в чем не бывало, пошел дальше. Но не заметил Иван, что второй конец той плетки все же остался волочиться по земле и, подпрыгивая на выступавших на тропинка корнях деревьев, задорно отстукивал веселую дробь. А Иван, знай себе, шел по тропинке и радостно напевал в такт дроби забавную песенку. И тут, словно услышав мотив песенки, то там, то тут стали появляться маленькие и большие грибы: подосиновики, подберезовики, опята и маслята. Они весело выпрыгивали из-под земли прямо под ногами идущего путника, приковывая взор своими разноцветными шляпками. Иван удивился и обрадовался такой удаче. Набрав полную корзину всевозможных грибов, очень довольный он вернулся домой.

— Что ж ты меня не взял? — увидев такое разнообразие лесных даров, воскликнула Даша. — А я тут сижу, скучаю… — раздосадовано всплеснула девочка руками. — И что это люди болтают про лес, что там нечисть живет?! Только глянь, какая красота! Залюбуешься! — И Даша начала вытаскивать из корзинки один гриб за другим, весело приговаривая, — Посмотри, какой красавец под осинкою рос — подосиновик! А вот этот другой под березкой сидел — подберезовик! Вот как кашу наварим!.. Вкусную!.. Всех соседей позовем!.. Наедимся!.. Вот весело-то будет!..

На следующий день, так же оставив сестренку дома хозяйничать, Иван отправился на лодке в море, рыбу ловить. Отплыл он уже достаточно далеко от берега, когда обнаружил, что на радостях после вчерашнего удачного сбора грибов он забыл дома удочку. Но вспомнив, что захватил с собой плетку, Иван подумал и решил не возвращаться. Рыбак достал крючок из хранившейся на дне лодки небольшой жестяной банки и аккуратно привязал его к третьему концу плетки, что первым попался ему под руку. Иван не знал о волшебных свойствах плетки и даже не догадывался о них. Но тут волны, увидев плетку и вспомнив наказ великана, заволновались, начали плескаться о борта лодки, стараясь перевернуть ее, и что-то недовольно нашептывать Ивану о пропаже. Но наш герой, ни о чем не подозревая, лишь слегка удивился возникновению небольшой зыби при такой спокойной погоде и, забросив третий конец плетки в море, стал ждать. Волны тут же начали стихать, море успокоилось, ощутив волшебную силу третьего конца плетки, ведь сила та заключалась в том, что как только им ударяли обо что-нибудь, все вокруг сразу же засыпало. И море, почувствовав удар, стало удивительно тихим и спокойным. Вся рыба, что плавала там, тоже уснула, убаюканная тихим течением вод морских, и всплыла на поверхность. Иван очень обрадовался и стал быстро вылавливать ее из воды и бросать в лодку. На всплывшую на поверхность рыбешку тут же налетели стаи птиц, которые тоже были не прочь полакомиться свежим уловом. И пока птицы полностью не съели всю рыбу, наш рыбак еще быстрее стал забрасывать ее в лодку.

Лодка была уже доверху заполнена, когда Иван вдруг услышал оружейные выстрелы и увидел, как вдалеке, там, где берег моря делал небольшой изгиб в сторону Дремучего Леса, выплыл большой королевский корабль. Птицы тут же в панике разлетелись в разные стороны, а корабль, взяв курс на Иваново суденышко, стал медленно приближаться к нему.

Десять вёсельщиков сидели на веслах и равномерно отсчитывали такт. Сам Король стоял на носу корабля с ружьем в руках и казался очень довольным. Корабль медленно подплыл к лодке, и Король, не сводя взгляд с рыбака, важно произнес:

— Кто ты такой, что рыбачишь в морях моих и как ты сумел подозвать к себе столько птиц? — Грозно спросил Король. — Славная получилась у Нас охота. — Он, как и многие короли в тех краях, с некоторых пор любил называть себя на «вы», чувствуя при этом превосходство над своими подопечными.

— Меня Ваней зовут, Ваше Величество. — Кланяясь Королю, вежливо ответил Иван. — Я сын рыбака, живу в маленькой хибаре на краю Самого Синего моря.

Король прищурил глазки и внимательно осмотрел своего нового знакомого, будто оценивая его и решая, какое же задание дать этому юноше, чтобы тот не сумел с ним справиться.

— Так вот Иван. Мы подстрелили много дичи, и за это Мы даруем тебе свободу. — Выпятив грудь вперед, наконец, произнес он.

Король был невысокого роста, немного полноватый на вид. Стараясь одеваться по последней моде, он носил широкоплечие мундиры, короткие бриджи и обтягивающие колготы. И каждый раз, когда он хотел выглядеть важным и принимал, как ему казалось, царственный вид, он еще больше округлялся и становился похож на большой надутый шар на тоненьких ножках. А еще у Короля были светло-русые кудрявые волосы. Когда он напяливал на голову свою золотую корону, то его кудряшки словно пушистым венцом обрамляли ее, придавая Королю воздушно-озорной вид.

— Покорнейше Вас благодарю, Ваше Величество! — кланяясь, произнес Иван и, видя напыщенно-важную округлившуюся физиономию Его Величества, не сдержался и весело хмыкнул.

— Кажется тебе весело, Иван — рыбацкий сын. Так вот, за то, что ты так радуешься Нашему успеху в сегодняшней охоте, я приглашаю тебя на пир в Наше Величественное Королевство. Завтра! Нет послезавтра! Нет, лучше послепослезавтра! — подбоченясь, важно произнес Король и злобно прищурил свои крошечные глазки. — И придешь ты туда ровно в два часа дня! — царственно подняв указательный палец, отчеканил он, не сводя взгляда с Ивана. — А если придешь раньше или опоздаешь хотя бы на секунду — Мы тебя казним! — Король, гордо вскинув голову, отвернулся от рыбака, давая понять, что этот столь утомительный для него разговор окончен.

Королевский корабль медленно развернулся и уплыл восвояси, а Иван низко склонив голову в поклоне, некоторое время еще оставался стоять неподвижно, боясь пошевелиться. Потом он медленно опустился в лодку и, взяв в руки весла, не торопясь, поплыл к дому, обдумывая, что же ему теперь делать и как попасть к Королю на пир вовремя, секунда в секунду.

— Ваня! Как много рыбы! — Развела руками Даша, встретив брата на берегу. — Откуда столько?!

Иван глубоко вздохнул и рассказал сестренке о его необычайном приключении на море. О рыбе, что сама всплыла к нему на поверхность, о птицах, что кружили стаями над морской гладью и о случайной встрече с Королем, который пригласил его на обед послепослезавтра ровно в два часа дня, ни на секунду раньше, ни на секунду позже.

— Я тебя одного туда не пущу, — выслушав все от начала до конца, твердо произнесла Даша. — Ты без меня пропадешь!

— Дашенька, как же я тебя с собой-то возьму? — пытался вразумить ее Иван. — Нам придется идти долго. Ты еще маленькая, устанешь. Да и кто знает, что нам на пути попадется.

— Вань, я ведь шустрая, — не унималась Даша, — я везде поспею. А если ты меня не возьмешь, я все равно уйду! Тайком! — девочка обиженно надула губы и, угрожающе покачав головой, добавила. — Ты меня знаешь! Как пить дать, уйду!

Иван вынужден был согласиться, так как прекрасно знал, что если его сестра что-то решила, то разубеждать ее в этом было бесполезно.

Королева Елка

Вернувшись с рыбалки, Иван пошел на рынок и продал там почти весь свой улов.

На следующее утро брат с сестрой поднялись очень рано, когда яркие лучи солнца едва показались над горизонтом и озарили мохнатые верхушки деревьев. Положив в небольшую котомку несколько жареных рыбок, краюху хлеба и пару хрустящей моркови, что росла у них в огороде, они отправились в путь. На всяких случай Иван прихватил с собой найденную им в Дремучем Лесу плетку. «Мало ли кто встретится нам на пути…», — рассуждал он, засовывая плетку поглубже за пояс, — «А плетка, она и от диких зверей отбиться поможет, и если перевязать что придется, да и вообще вещь нужная».

Выйдя из дома, наши путники направились к берегу моря, решив, что так будет безопасней всего. Но только они подошли к воде, как волны тут же зашумели, зашипели и начали вздыматься все выше и выше, шелестя и пришептывая: «Отдай ш-што взял… Ш-што по праву тебе не принадлеш-шит. Ты не знаеш-шь ш-што имееш-шь…» — шипели волны, все ближе и ближе подбираясь к ним.

Даша испугалась и отступила назад, она еще никогда не видела, чтоб волны так себя вели.

— Чего это они? Вань? — прошептала девочка, спрятавшись за спину брата.

— Даже и не знаю… — отходя подальше от волн, озадаченно почесал в затылке Иван.

А волны все шипели и медленно надвигались вперед.

— Может, ну его это море? А? — отвернувшись от волн, Даша посмотрела вдаль, где на опушке леса, красуясь под солнечными лучами, стояли ровные ряды молодых сосен. — Давай лесом пойдем? Так даже короче будет.

Ваня окинул взглядом растущие неподалеку деревья и задумался. Королевство, где жил Король находилось прямехонько за Дремучим Лесом. Им всего-то надо было пройти чащу лесную, перемахнуть расстилавшееся следом за ней широкое Земляничное Поле, преодолеть видневшуюся за полем Белоснежную Гору, а там за горой, по рассказам местных жителей, до Королевского Замка рукой подать. А иди они вдоль моря, то им пришлось бы огибать и весь лес кругом, и поле, и целую Белоснежную Гору. И неизвестно еще поспеют ли они вовремя на званый пир к Королю или нет. Да еще тут эти волны, будь они неладны…

— А может и правда лесом пойти? — подмигнул сестренке Иван, — Мало ли что там люди болтают про нечисть. Ведь саму нечисть никто в глаза так и не видел. Как ты мыслишь?

— Лесом! Лесом пойдем! — заторопила его Дарья и, боязливо косясь на все ближе подбиравшуюся к ней воду, потянула Ивана в сторону лесной чащи. — Ты же таких грибов там набрал, просто загляденье! И если проголодаемся — еще соберем, разведем костер и поджарим. Я и спички с собой захватила. Вот смотри! — Она вытащила из кармана коробок спичек и гордо продемонстрировала их брату.

— И то верно! — кивнул ей Иван. — Ты у меня молодец! Сообразительная! — улыбнулся он и, взяв сестренку за руку, бодро направился с ней в сторону видневшихся неподалеку деревьев.

День был жарким и солнечным, белые облачка плавно плыли по небу. Птички напевали нашим путникам веселую песенку. Настроение у ребят быстро улучшилось и вскоре они совсем позабыли о волнах, что шипели на них на берегу моря. Долго ли коротко, дошли они до молодой поросли сосенок, после которых начинался Дремучий Лес.

Осторожно озираясь кругом, вошли они в чащу. Казалось, не было ничего страшного в том заповедном лесу. Сквозь ветки деревьев проглядывало солнышко. Все так же беззаботно щебетали птички, усевшись рядком на ветках. По обе стороны тропинки, на которую вышли Иван с Дашей, росли яркие лесные цветы.

— Ну и что тут такого ужасного? — оглядываясь вокруг, промолвила Даша и, сорвав ярко-красный цветок, тут же воткнула его себе в волосы. — Ну как? Красиво? — прищурившись, посмотрела она на брата.

— Красиво, — заверил ее Иван, — только будь, пожалуйста, потише, а то вдруг кто плохой нас услышит и что нехорошее задумает.

— Ладно, — прошептала девочка, — я осторожней буду, — и в подтверждение своих слов она чуть слышно на цыпочках последовала дальше.

Долго они шли по тропинкам Дремучего Леса, как вдруг лес стал сгущаться. Все меньше попадалось на пути ярких цветов. Узкие тропинки переплетались корнями разросшихся во все стороны деревьев. А между ними все чаще и чаще появлялись заболоченные участки, которые приходилось перепрыгивать и обходить кругом.

— Что-то темновато стало, Вань, — оглядываясь по сторонам, промолвила Дарья, аккуратно перескакивая с одного бугорка на другой. — Здесь какая-то слякоть вокруг. Это что уже Заколдованный Лес начинается?

— Похоже, что так, — внимательно осматриваясь, ответил Иван, — ты только не отставай! А то тут видишь темень какая?! Так и потеряться несложно.

— Я попробую, ой! — перепрыгнув с одной кочки на другую, она поскользнулась и шлепнулась в лужу.

— Ты чего? — воскликнул Иван и подскочил к сестренке. — Не ушиблась?

— Нет. Смотри! — вставая и отряхивая платьице, она указала рукой чуть в сторону от себя. Там в густой полутьме деревьев что-то шевелилось, делая короткие резкие движения, словно пытаясь вырваться из западни.

— Стой здесь! — шепотом произнес Иван и, пригнувшись, стал осторожно пробираться к месту, куда указала сестра.

— Ну, что подкрадываешься! Лучше бы помог! — вдруг услышал он донесшееся оттуда недовольное ворчание и от неожиданности замер на месте. — Ну вот, на тебе! — снова проворчал кто-то. — Теперь он и вовсе остолбенел.

Даша, пробежав немного вперед, увидела, как прямо перед ней в ложбинке шевелится нечто похожее на большую разлапистую шишку.

— Вань! — воскликнула Даша от удивления. — Да это же шишка сосновая! Говорящая! — подойдя поближе, девочка весело рассмеялась.

— Фи! Девчонка! Какая я тебе шишка?! Ну и дети пошли, никакого уважения к старшим! — вновь проворчала шишка и подняла голову. — Что, не видишь? Старик я. Живу здесь, травы собираю, людей лечу. А шишка эта — шапка моя, лысину закрывает и от врагов спасает, чтоб те думали, что я — это не я. — И тут их новый знакомый вдруг поднялся на тоненькие ножки и замахал им что есть мочи. — Ну, живей же сюда, а то поздно будет!

Иван в три прискока подскочил к ложбинке и увидел, что, действительно, это никакая ни шишка, а низенький, примерно ростом с Дашу, дряхлый старичок с длинной седой бородой и огромной еловой шишкой-шапкой на макушке. Прямо перед стариком лежала огромная коряга, бывшая некогда деревом. А под корягой той между веток был зажат маленький лисенок. Он лежал неподвижно на земле и лишь тихонько скулил от боли.

— Какой крохотный! Кто ж его так? — подбежав к зверьку, выпалила Дарья. — Ух и тяжелая она! — девочка попробовала сдвинуть корягу с места, но та даже и не дрогнула. — Ваня, помогай! — отпустив корягу, крикнула она брату.

Иван тут же подскочил к лисенку, уперся ногами в землю, обоими руками ухватился за бревно и, что есть силы, рванул его вверх. Бревно издало глухое «ох», хрустнуло и чуть приподнялось. В этот момент старик с Дашей осторожно вытащили лисенка наружу и аккуратно положили на заросшую мхом тропинку.

— И как же это его так угораздило под бревно попасть? — ощупывая слабенькое тельце животного, спросил Иван.

— Да это все великан наш доморощенный. Будь он неладен! — прокряхтел старик, удрученно качая головой, — всю ночь здесь буянил, места себе не находил.

— А что буянил-то? Он что у вас ненормальный? — вздохнул Иван, опуская лисенка обратно на землю, так как тот был еще очень слаб, чтобы самостоятельно стоять на своих лапках.

— Бедненький… — протянула Даша, ласково поглаживая лисенка по голове. — Рыбки хочешь? У нас рыбка есть, жареная! — причмокнув, она достала из котомки кусочек жареной рыбки.

Лис тут же съел его и, потянулся носом к котомке за очередным кусочком.

— Так вещица у него одна пропала, — продолжал старик, — ценная вещица, знаешь. Волшебная! Он весь лес на уши поднял. Всем приказал докладывать, если вдруг кто о ней чего проведает.

— А что за вещица, дедушка? — ласково поглаживая лисенка, спросила Дарья

— Плетка, — вздохнул старик.

— И из-за простой плетки такой сыр-бор? — недоверчиво протянула девочка, глядя на старичка.

— В том-то и дело что не простой, а волшебной. Он сам ее смастерил и сам колдовал над ней сутками. У этой плетки не один конец, а целых семь, и колдуют они по-разному… — и старичок рассказал путешественникам о волшебных свойствах плетки.