Бесплатный фрагмент - Володькина жизнь

Учись, внук!

— Есть хочешь? — спросил дед Лёшку. — Подожди, бабушка придёт и что-нибудь сварит! Хотя я тоже что-то проголодался! Ладно, пойдём в курятник, сейчас найдём что поесть!

Дед прошёл по ящикам, куда прятались куры, чтобы снести яичко. Набрал пять штук.

— Вот! Сейчас быстренько отобедаем, а там видно будет! Учись! А то не выживешь! — ухмыльнулся дед и подмигнул внуку. — Стой, сейчас приду.

Дед зашёл в домик вынес две больших корки свежего хлеба и соль.

— Не пробовал ни разу? — спросил дед. — Смотри, потихоньку стукаешь яичко о что-нибудь твёрдое, эту скорлупку осторожно убираешь. Посолил и…

Дед фурыкнул и яйцо оказалось пустым.

— Главное, не тяни! Размерено, но быстро… В два захода — посоветовал дед, очистил верхнюю часть скорлупы и протянул внуку. — Пей! Голод — не тётка и сопливого заставит любить! Половину выпьешь, потом снова присоли — здесь свои фокусы! Почти кулинария!

Лёшка осторожно хлебнул содержимое, немного замешкался, готовясь ко второму заходу, и дохлебал до конца, закусив свежим хлебом, зелёными перьями лука и пахучим укропом, сорванными на грядке.

— Мне понравилось, дедуль! — произнёс Лёшка.

— Ну что, повторим? — улыбнулся дед и протянул коричневое в крапинку яичко. — Теперь сам разбивай. Учись, пока я живой…

Рыбалка удалась

Апрель. Земляная насыпь, удерживающая воду в небольшом озере, не выдержала и, под утро, поток хлынул в овраг. Озеро опустело, лишь массивные серые льдины лежали на дне кусками огромного пазла — весенняя забава природы! Караси прятались между сплетённых молодых прутьев ивы, старых, прошлогодних стеблей полыни и других сорных трав в мелком ручейке, бежавшем по оврагу. Они не ожидали, что весна для них окажется роковой. Насильственное переселение из просторной озёрной квартиры в малопригодную для проживания «овражную коммуналку»!

Из близлежащего села по грунтовой, разбитой дороге двинулись люди — поживиться неожиданным даром! Женщина шла с пакетом, следом за ней пожилой мужчина с бидоном, мальчуган, лет девяти, нёс два эмалированных ведра в надежде наловить рыбы про запас… Увидев всплеск и торчащий плавник, мальчуган, обезумевший от счастья и промокший до нитки, бросился в заросли с вытянутыми вперёд ручонками, погрузил их в мутную воду и, нащупав добычу, прижал её что есть силы. Обессиленный, скользкий карась трепыхался, но тщетно. Эмалированное ведро, накрытое курткой, стало последним пристанищем свободолюбивого карася. Глазами, горящими от азарта, мальчуган осмотрел вёдра, что-то подумал, почесал раскрасневшиеся от внутреннего жара щёки. Да! Оба ведра наполнены живой рыбой — можно идти домой. С тяжёлой, но такой приятной ношей он с трудом вылез из оврага и засеменил по размокшей дороге.

Мелкими каплями заморосил первый весенний дождь, тёмные травы стали ещё темнее и печальнее, мокрая кофта и штаны не вызывали былого восторга, но это всё отошло на второй план, главное, что рыбалка удалась!

Воробей

Во втором часу ночи, когда всё семейство мирно спало и видело сны, воробью в коробке под кроватью вдруг стало невыносимо жарко и тесно. Татьяна проснулась, спустила босые ноги на холодные деревянные полы, заглянула под кровать и приоткрыла крышку бумажной коробки.

— Ну, ты что разбушевался? Потерпи до утра. Я тебя выпущу. Обещаю! — шёпотом произнесла Татьяна. Слова вошли в темноту коробки, и воробей успокоился, словно понял человеческую речь.

Девочка шла из школы домой. День стоял морозный, снежный и ветреный. Несколько раз приходилось растирать щёки рукавичкой, чтобы не отморозить. Татьяна вытащила из кармана ключ и отперла дверь. На пороге, полностью занесённом снегом, лежало что-то тёмное. Как оказалось, воробей! Видимо, порывы ветра мешали полёту птицы и ей пришлось спустится вниз, да и тёплый воздух, выходивший из-под неплотно закрывающейся двери, приманил птицу.

Ближе к полудню стало теплее. Ветер стих. Татьяна оделась и вынесла коробку на улицу.

— Лети, друг, больше не замерзай. Вдруг меня не окажется рядом! — с горечью в голосе сказала девочка улетевшему воробью.

Мягкий снег

Зимний вечер. Снег падал на крыши домов, тёмные сараи и безмолвные деревья. Татьяна с сыном шла по улице.

— Мама, мне мягко ногам. — сказал сын.

— Хорошо. Это потому что снег выпал свежий. Он ещё не успел подёрнуться коркой, потому и мягкий. — ответила женщина, держа за руку малыша.

— Мам, мне мягко ногам! — через несколько минут произнёс ту же фразу трёхлетний сын.

Женщина посмотрела на сына и поняла почему ему было мягко идти — на его ногах не было валенок, лишь тёплые шерстяные носки…

Зимняя шубка

Во дворе девочки играли в снежки. Веселье не заканчивалось! Подруги успели построить снежный замок, слепить снеговика и вырыть нору в сугробе.

— Таня, давай перелезем через забор? — спросила Света подругу. — Интересно сможем?

— Сможем! Полезли! — не раздумывая ответила Таня и побежала к деревянному забору, огораживающему детскую площадку.

— Если упадём, больно не будет. Сугробы мягкие. — заметила Света, и девочки начали покорять двухметровое препятствие.

Света залезла быстро. Тане пришлось помучиться: прочная ткань шубки сковывала движения, а валенок, как назло скользил по ровной поверхности штакетника, но через несколько минут две подруги осматривали с высоты свои игровые владения.

— Что-то надоело мне. Давай спускаться? — поморщилась Света и посмотрела на подругу.

— Давай спрыгнем, как мальчишки? — предложила Таня, но немного испугалась от своего предложения.

— Давай! Только ты первая!

Таня перекинула ногу в неудобном валенке на широкий брусок, к которому были прибиты штакетины, немного присела, чтобы оттолкнуться ногами и пролететь как можно дальше и… Чувство полёта длилось секунду. Прочная ткань зимней шубки зацепилась за выступающие над бруском штакетины, и Таня повисла на заборе. Девочка не могла опереться ногами на брусок, потому что он был высоко, и не могла приподняться на руках — сил не хватало. Светка лежала в сугробе и хохотала над злоключением подруги.

— Что ты смеёшься? — после тщетных попыток выбраться из сложной ситуации заявила Таня. — Позови маму!

Пока подруга бегала за мамой, висевшую на заборе девочку (изрядно посмеявшись) сняли проходившие мимо соседи по площадке: тётя Галя и её муж дядя Валера. С этой поры Таня никогда больше ни при каких обстоятельствах не покоряла заборы…

Шершни

Дедушка повёз внука Сашку на летние каникулы в деревню к прабабушке. Жёлтый автобус марки «ПАЗ» остановился возле стадиона. Павел — брат деда, ожидал гостей и размеренно курил возле телеги, им предстояло проехать семь километров до соседней деревни, куда автобус не ходил. Грунтовая дорога высохла после недавнего дождя, и клубы пыли, поднимавшиеся чуть выше борта телеги, метались из стороны в сторону, но прижатые лёгким ветерком к земле, оседали на придорожной траве. Взрослые о чём-то беседовали, Сашка уставился на обод заднего колеса и рассматривал след от повозки, потом перевёл взгляд на ровную лесополосу и представил себя, летящего над зелёными верхушками тополей. Вскоре и это занятие надоело. Повернувшись вперёд, мальчик улыбнулся, заметив шевелящиеся в разные стороны уши лошади, которыми она пыталась отогнать назойливых мух. Сашке захотелось встать на ноги в полный рост, но дед, конечно же, запретил заниматься такими убийственными делами. Между лошадиными ушами виднелась небольшая деревня, — тридцать-сорок домов, располагающихся между сопок, словно в котловане. Вокруг ровными квадратами лежали фермерские поля, раскинувшиеся до самого горизонта. Сашка внимательно рассматривал их, у него в голове созревал целый план путешествия! Свежий вечерний воздух бодрил, не то что в городе загазованном и сером. Он прилёг на сено, повозка приятно подкидывала на ухабах, небо казалось огромным, выпуклым, городское — не такое! Всё наполняло чувствами забытыми и прекрасными. Вместе с дедом они приезжали сюда лишь раз в год на два месяца, но этих воспоминаний с избытком хватало вплоть до следующей поездки.

В день приезда Сашке не удалось посетить дорогого друга Олега, потому что дед с братом начали топить баню, позже пришли родственники, взрослые начали общаться, а его никуда не отпустили. Утром, возле окна закукарекал чёрный, как живой кусок битума, петух, Сашка вскочил, выбежал во двор, наспех умылся из старого умывальника, в котором нужно давить на торчащий стерженёк, чтобы в руки, сложенные лодочкой, налилась вода и, хотел было бежать, но дед, неустанно следивший за внуком, вновь остановил его и заставил завтракать…

С Олегом встретились ближе к десяти часам. Друг не мог нарадоваться и сразу же поставил Сашку перед выбором: пойти в лесополосу тревожить грачей, посмотреть в осиновой рощице на брошенное гнездо сороки, где можно найти алюминиевую проволоку или, как утверждал Олег, серебряную цепочку, похищенную сорокой у его мамы и улетевшей в направлении рощи, полазать по брошенному старому комбайну, а может быть увидеть гнездо шершней! Сашка, конечно, выбрал последнее, полное опасностей приключение! По словам Олега, укус шершня приравнивается чуть ли не к укусу гюрзы! Он клялся, что сам видел по телевизору, правда мать заставила идти на улицу колоть дрова, и он многое пропустил, но факт остаётся фактом!

Сломав по кленовому прутику, друзья, обсуждая накопившиеся за год разлуки новости, двинулись в путь. По дороге придумали много интересных развлечений: молодой гриб дождевик превратился в футбольный мяч, старый гриб — в авиационную бомбу, разящую дождевого червя коричневым напалмом, огромные листья лопуха подверглись неумолимой порке кленовыми прутиками, после чего лопух, многократно уменьшившийся в размерах, представлял из себя жалкое зрелище, но малолетние «вандалы» уже занимались другим — вырыванием сочной полыни с научной целью — посмотреть, как глубоко в почву уходит корень. Приложенных усилий не хватило — большая часть корня осталась в земле, а трёхсантиметровый обломок не заинтересовал юных исследователей! Мальчишеские возгласы распугали притаившихся в высокой траве жёлтых трясогузок, птицы беспокойно порхали в воздухе и неистово щёлкали, прогоняя незваных гостей. Солнце спустилось ниже, хватая своим кругом вершину сопки, вдалеке показалось пёстрое стадо коров с всадником — местным пастухом.

— Хорошо у вас. Красиво! — крикнул Сашка, идущему впереди Олегу.

— Как же! Природа. Не то что у вас в городе! Живёте в бетонных джунглях!

Насмотрится передач по телевизору, потом умные словечки вставляет, ухмыльнувшись, подумал Сашка, но вслух ничего не сказал — Долго ещё идти? Я уже устал!

— Эх, вы городские! Слабенькие!

— Сам ты слабенький! Я на турнике восемь раз подтягиваюсь! — похвастался Сашка.

— А я восемнадцать! — с нескрываемым удовольствием выдал цифру Олег и почесал нос, конечно он не хотел «оскорбить» своего друга, но тот сам напросился.

Минут пятнадцать они шли молча, каждый думал о чём-то своём.

— Вот! Пришли! — Олег показал рукой на обрыв.

Оказывается, они всё это время шли в гору, но из-за небольшого уклона Сашка этого просто не заметил. Пологое начало обрыва заканчивалось четырёхметровой отвесной стеной из которой торчали острые камни, ниже пробегал мелкий ручеёк, заросший ярко зелёной осокой, на другом берегу желтел песок, плавно переходящий в бескрайнюю непаханую степь. Каждый год весной талые воды смывали лёгкие песчинки с этой сопки, обнажая гранит. Сашка был поражён видом оголённых камней и, как ему казалось, целой пропасти, уходящей глубоко вниз.

— Почему ты мне раньше не показывал это место? — с недовольством спросил Сашка.

— Ты не спрашивал! Камни и камни!

— Нет. Это не камни! Это почти горы!

— Ладно. Горы, так горы. Спускайся за мной! Только осторожнее, чтобы из-под ног песок не сыпался. Аккуратнее! Я же сказал!

Цепляясь руками за прочные стебли трав и мелкий кустарник, мальчишки спустились вниз, где находился небольшой уступ, на который можно было встать. На уступе, в трещине между камней, выросла маленькая ива, ухватившись за её ствол руками и наклонившись над обрывом, они посмотрели вниз.

— Вон! Возле острого камня. Видишь? — оживлённо, но тихо, словно его кто-то услышит, произнёс Олег.

— Куда смотреть? — ответил Сашка, блуждая взглядом по одинаково острым камням. — А-а-а! Вижу! Ого, вот это гнездо! Целый шар для боулинга!

На краю большого острого камня, выдававшегося на полметра от гранитной стены, висело круглое гнездо, по цвету напоминавшее старую, немного скомканную, обёрточную бумагу. Несколько представителей «полосатой расы» насекомых нервно бегали по шарику, то и дело клацая в воздухе огромными челюстями.

— Я придумал! Давай скинем на гнездо камень и быстро залезем наверх? — с блестящими глазами и расплывшейся по загорелому лицу улыбкой вымолвил Олег, — а что? Успеем!

Не успел Сашка сказать, что является противником данной затеи, как Олег уже прищурил для прицеливания глаз и вытянул руку с зажатым в кулаке камешком. Снаряд упал ровно посередине «купола» гнезда. Гнездо раскачалось на тоненькой ножке, которой крепилось и оттуда вылетело несколько шершней. Друзья не просто поднялись наверх, они за считанные секунды забежали на четвереньках по отвесному склону, хватая руками без разбора травы, молодые побеги шиповника и колючего тёрна, запрыгнули на спасительный край и помчались прочь по дороге. Сашка закрутился на месте, стряхивая вцепившегося и несколько раз ужалившего в поясницу, шершня. Олегу досталось меньше — шершень ужалил его всего лишь раз, в плечо. Они молча дошли до деревни, каждый был охвачен своей болью, но друг другу в этом не признавались. Мужская выдержка брала своё! Олег открыл калитку и, не вытерпев, спросил: «Может завтра в старый комбайн? Там в кабине есть осиное гнездо!» Сашка стиснул зубы, подобрал на дороге сухую палочку и замахнулся, на убегающего домой, Олега, но так и не кинул — друг всё-таки…

Каникулы

Ветер ворвался в открытое настежь окно, перелистнул несколько страниц учебника по литературе, лежащего на письменном столе, прихватил из вазы запах цветов сирени и разнёс по комнате. Майское утро щедро угощало подарками! Тёплое солнце заглянуло в уголок окна, бросило лучи на полированную поверхность полки и зайчиком запрыгало по белой подушке. У Жени начинался самый любимый день в учебном году — день получения новых книг в школе! Завтра будет день ещё лучше, ведь он поедет отдыхать в деревню, но сегодня предстояло завершить школьные дела и с чистой совестью отдыхать!

В библиотеке не было учеников, Женя оказался единственным кто пришёл в столь ранний час. Школьный библиотекарь тётя Вера улыбнулась вошедшему и поздравила с наступающими каникулами, а так как Евгений был ответственным человеком, относившемся к книгам бережно, то его ожидал подарок — новые учебники, полученные на днях из типографии! Конечно не все. Половина. Женя, не скрывая, радовался! Он был счастлив! Аккуратно сложив несметное богатство — источник знаний в рюкзак, он не спеша пошёл домой.

Весна. На школьной клумбе расцвели три тюльпана: два красных и жёлтый. Яблоня в дендрарии призывала полюбоваться её белыми с лёгкой ноткой розового лепестками, напоминающими молоко с земляникой, которую Женя так любил. Сиреневые кусты возле железного забора опустили ветви под тяжестью густых соцветий с сочными цветками. Мальчик подошёл к кусту в поисках трилистника. Нашёл несколько. Достал заранее подготовленный пустой спичечный коробок и принялся собирать бронзовок — зелёных, переливающихся жуков, которые бесцеремонно лазили по сирени. Поймав семерых жесткокрылых, Женя сорвал несколько одуванчиков, чтобы поставить в вазу на письменном столе. На этом интересные события закончились. Взвалив тяжёлый рюкзак на плечи, он отправился домой. Прямым путём по ровненькому асфальту, уложенному в том году, пройти не получилось, пришлось перелезть через невысокий деревянный забор детского сада, чтобы подтянуться на любимом турнике! Пять подтягиваний прямым хватом немного взбодрили, мальчик спрыгнул на землю, размял руки, приготовившись ко второму подходу, но почувствовал шевеление в нагрудном кармане рубашки. Бронзовки не хотели сидеть в замкнутом пространстве спичечного коробка и всеми силами насекомого пытались покинуть неуютное пристанище! Запихнув жука, вцепившегося шипастыми лапками обратно, Женя потряс коробок с целью усмирить буйных животных, конечно, из этого ничего не вышло, но воспитательные мероприятия были проведены!

На столе в три ряда лежали учебники, стопка новеньких обложек, ваза с сиренью и жёлтыми одуванчиками аккуратно расставленными по краю вазы, коробка с жуками лежала на краю стола. Женя рассматривал самые интересные книги — учебники с картинками. Обычно это была история, география, биология и литература. Остальные не вызывали азарта. Стойкий аромат цветов из вазы, тёплый ветерок и захватывающие новые картинки из книг поглотили внимание ученика. Жуки воспользовались невниманием рабовладельца и по одному выбрались из бумажной тюрьмы. Вообще бронзовки медлительные насекомые, но трём особям удалось покинуть ровную взлётную площадку стола! В общем — жуки разлетелись по двухкомнатной квартире, лишь один остался сидеть на столешнице. Закончив с книгами, мальчик спохватился о питомцах, но было поздно. Поиски не дали результата. Понимание того, что их найдёт мама — пугало. Никакие идеи не приходили на ум, пришлось закончить с учебниками и пойти на улицу, тем более данное действие было разрешено…

Как ни странно, два жука сидели на кухонном шкафу, отчего с мамой произошёл лёгкий нервный срыв. Она поняла сразу откуда в их начищенном доме появилась столь мерзкая живность. Наказывать Женю она не стала, но предупредила, что дом — это не зоопарк или питомник. Ей хватило шумного воробья, подобранного сыном зимой, отогревшегося в коробке под кроватью среди ночи, ей хватило грязного и мокрого голубя, летающего по квартире и разбрызгивающего с кончиков крыльев уличную грязь. Терпению есть предел! Мама успокоилась, ведь завтра сын поедет в деревню и там будет находиться под неусыпным контролем деда. Пусть там изучает растительный и животный мир!

Учебники заняли место предыдущих. Одинокий жук смирно сидел в коробке, изредка царапая щетинистыми лапками место заключения. Ученик рисовал на тетрадном листе карту мест будущих приключений. Каникулы начались!

Варёная морковь

Домик располагался в двадцати метрах от крутого обрыва с неглубокой речкой на дне. За обрывом раскрывалось ровное поле, засеянное пшеницей, далее стройными колоннами возвышались деревья. Утренний туман скрывал от взгляда стоящего возле домика Лёшки всё великолепие пейзажа. Предрассветная тишина. В речке заплескалась рыба, в дальнем краю деревни запел петух, зазвенела цепь соседской собаки, решившей почесать укушенное блохой место.

Лёшка побежал в любимую беседку, построенную дедом, где красовались красно-жёлтые цветы настурции. Четыре вкопанных в землю столба, обтянутые металлической сеткой, сверху накрытые досками и двумя слоями прозрачной плёнки — вот что представляла из себя незамысловатая беседка! Для мальчика это было самое интересное место. Упругие стебли настурции переплелись с ячейками сетки, карабкаясь выше и выше. Листья с приподнятыми краями, как маленькие тарелочки, наполовину наполнились росой. От растения исходил стойкий и приятный аромат. Лёшка вдохнул полной грудью свежий ароматный воздух, обхватил пальцами сетку и резко потряс. Поток воды облил его с ног до головы. Радости не было предела! Но главный секрет беседки заключался не в настурции, а совсем в другом! Одной стороной она касалась сарая, где внизу располагалась маленькая дверца, через которую в беседку бабушка выпускала подросших цыплят! Да и беседка не была беседкой, а всего лишь загончиком. Речной песок толстым слоем покрывал землю, где цыплята принимали ванны! Мальчик не был жадным, поэтому с удовольствием делил беседку со своими друзьями — цыплятами.

Ближе к обеду бабушка отварила полную кастрюлю морковки, хотела приготовить винегрет к приезду деда.

— Лёшка! Иди, возьми морковку! Остыла уже!

— Бегу, бабуль!

Лёшка схватил из кастрюли три ароматных морковки, успел на бегу откусить небольшой кусочек. Сладость, как сироп, разлилась во рту. Плотно закрыв дверцу в беседке, он присел на доску, положенную вместо лавочки. Цыплята, привыкшие к мальчику, тут же сбежались со всех углов и начали пристально следить за процессом поедания. Лёшка не выдержал, откусил и протянул кусочек пернатым.

— Хотите сказать, что вы будете есть? — поинтересовался у цыплят.

Не успев опустить руку с кусочком, маленькие клювы начали приятно постукивать и пощипывать пальцы. Через несколько секунд не осталось ничего! Лёшка был вне себя от восторга! Он выбежал из беседки, быстро забежал в дом, схватил три больших морковки из кастрюли и побежал повторять опыт кормления птиц…

— Таня, неужели Лёшка съел всю морковку? Я полную кастрюлю наварила! — с нескрываемым интересом спросила бабушка у дочери.

— Да ну, мам, не может быть! Лёшка не любитель этого овоща! — ответила мама Лёшки.

— Где он? Пойдём спросим. — позвала бабушка.

Открыв дверь дома, которая выходила на беседку, они увидели следующую картину: Лёшка хохотал от радости, а вокруг него бегали, прыгали, отбирали друг у друга кусочки морковки раззадоренные цыплята. Серый с хохолком цыплёнок вместо морковки потянул белого за крыло, раздался писк, чёрный запищал сильнее — его лапу перепутали с кормом, несколько других бегали за сереньким цыплёнком в надежде отобрать сладкий кусочек! Неописуемая вакханалия повеселила даже взрослых. Мальчик, поглощённый делом, не обращал на родителей внимания.

— Ладно. Пусть занимается! Пойду отворю ещё. Что ж теперь, ругать что ли! — улыбнувшись сказала бабушка и закрыла двери.

Лёшка остался доволен проведённым опытом! Он тихо сидел в беседке и катал по песку грузовик. Цыплята были не менее довольны, они лежали в тенистом углу с полными зобами, мирно попискивая от полноценного обеда…

Погибшие помидоры

Игорь сидел возле открытого окна, перебирал игрушки. Подул иссушающий ветер, вдалеке показалось пылевое облако…

Пыль. Всюду серая пыль. Ветер разбушевался на проплешинах между сопок, где дождевые потоки начисто вымыли еле державшиеся травы, вытянул песчинку за песчинкой, поднял в небо и понёс на ближайшее село. Глинистые языки не могли дать растениям необходимый «плодородный» приют, лишь пара стеблей полыни торчали на проплешинах, словно палки, воткнутые местными ребятишками в разгар только им известной игры. Серое облако комком продвигалось по степи, выжженной июльским жаром. Кузнечики притихли, перебравшись по светло-зелёным стеблям ближе к земле. Пыль незримо шлифовала мелкие листочки растений, осыпалась в выемки и трещины на полевой дороге, а ветер, раздосадованный потерей ценного материала, сдувал и забирал в облако песчинки с небольших возвышенностей, тем самым пополняя зловещее облако.

— Игорь, закрывай быстрее окно! — крикнула из дальней комнаты мама. — Пылища-то какая!

Мальчик потянул за белую пластиковую ручку и захлопнул окно. Пыль пробежала струйкой по задребезжавшему подоконнику и исчезла в траве возле новой завалинки. Этот домик они приобрели недавно, года два назад. За это время успели кое-что сделать: исправить завалинку, подлатать шиферную крышу, привести в порядок, заросший клёном и вязом, огород. Переехали из города в деревню, как сказала мама, по веянию души! Взрослым захотелось покоя и умиротворённости, им надоели вечная озабоченность суетой и озадаченность невыполнимыми планами. Город — пожиратель энергии, здесь же раскрывается суть человеческого существования, наполненного и осмысленного, без наносных тревог и ненужных забот. Главное, что есть школа для девятилетнего Игоря и работа для мамы — она учитель младших классов, отец же устроился в крестьянско-фермерское хозяйство водителем, как говорится — на жизнь хватает!

За окном становилось темнее. Игорь смотрел на политые ещё с вечера лунки, где ветер тряс ботву, стараясь сбить поспевшие помидоры. Сочный стебель одомашненного растения сначала сопротивлялся хлёстким порывам, но, окончательно сдавшись, переломился, упав на подсыхающую грядку.

— Мама! У нас помидоры поломало ветром! — громко завопил Игорь, забежав в соседнюю комнату, где мама гладила бельё. — Что теперь делать?

— Что сделаешь? Ничего! Всё. Они погибли. Видишь, стихия как разбушевалась? — подходя к окну ответила мама. — Будем покупать на рынке свежие помидоры. Жаль, конечно, но никуда не денешься.

Игорю стало печально из-за произошедшего события, так как он принимал непосредственное участие в посадке, поливке и прополке огорода, но ветер не мог сдержаться и переломал всё! Игорь печалился не от того, что потратил напрасно силы, он переживал за живые растения, ведь мама с отцом прививали ему с детства любовь к природе, они вместе ходили в зоопарк и дендрарий, когда ещё жили в городе. Отец однажды купил толстую иллюстрированную книгу «Определитель растений», и они отправились семьёй в местный парк учиться их различать, пока не пришёл дворник и не скосил растущую траву. В деревне намного больше разных трав, особенно в степи, где сопки! Мама подарила толстый альбом, чтобы он срывал листочки и стебельки, (только не с корнем!) и аккуратно приклеивал их на белые листы. С того времени Игорь стал заниматься сбором и составлением гербария. Он старался, ему нравилось это занятие! После окончания школы планировал поступить в институт — отучиться на эколога, чтобы не допускать суховеев, оползней и всего, что губит природу. Защищать живой мир планеты всеми возможными способами — главная цель его жизни!

Штормовой ветер прекратился. Серое пылевое облако рассеялось, накрапывал мелкий дождь. Игорь выбежал во двор осматривать измученные стихией живые растительные организмы. Под небольшим слоем пыли, словно под вулканическим пеплом, лежали поломанные и погнутые стебли огурцов и помидоров. Внезапно зашумел мотор приближающейся грузовой машины. Возле калитки показался, чихающий и булькающий мотором, глазастый «ЗИЛ».

— Папа! — что есть силы выкрикнул Игорь и помчался к калитке.

— Соскучился, сынок? Что нового? Чем занимался? — спросил отец, выходя из кабины. — У вас, смотрю, града не было. Там, в районном центре, сильный ливень прошёл с ветром, даже несколько деревьев повалило.

— У нас горе, — вытянул Игорь, показывая рукой на распластавшиеся по грядке кусты, — видишь?

— Да уж… Пронёсся ветер, будь он не ладен. Ничего, не переживай, Игорёк! На следующий год ещё больше посадим! — ответил отец, собирая поломанные мясистые стебли.

— Я же тебе подарок привёз! — спохватился отец. — Сейчас принесу, в кабине забыл.

Отец быстро засеменил до своего старенького «ЗИЛа», хрустнул ручкой дверцы и с шумом её захлопнул. Игорь с радостной мыслью стоял посреди грядок. В руках у отца виднелась книга.

— Дарю! Эколог! — с лёгким смехом произнёс отец и подал новенькую книгу по экологии для поступающих в высшие учебные заведения.

— Спасибо, папа! — с нескрываемым удовольствием сказал Игорь. — Можно я её в кабине полистаю?

— Можно! Дверь откроешь?

— Конечно! Я сто раз так делал! — ухмыльнулся Игорь и побежал к машине.

Хрустящий корешок книги и еле слышимый звук остывающего мотора с запахом новеньких листочков бумаги и бензина от отцовской робы, висящей в машине, сделали своё дело — Игорь забыл про погибшие помидоры. Его заинтересовал мир, который расплескался буйством красок на картинках, конечно, он многое не понимал, но знал, что со временем непременно поймёт и изучит любимую науку. Дождь забарабанил по лобовому стеклу, смывая остатки налипшей серой пыли.

«Книга должна быть прочитана сегодня же!» — подумал Игорь.

Нет! Одному не усидеть. Непременно нужно идти домой — похвастаться подарком маме! Захлопнув дверь в машине, Игорь побежал в дом, прикрыв майкой новенькую книгу, невольно остановился у грядки, покосился и вздохнул, но книга ждала прочтения…

Метель

Это не выдуманная история, происходившая с моей мамой и бабушкой в канун Рождества в небольшой деревне Козловка Пензенской области… В маленьком доме проживали мать с дочерью. Покрашенные полы, две кровати, несколько стульев и стол — самые примечательные вещи, заполнявшие комнату. Возле стены стояла ель, наряженная подвешенными за нитки конфетами. Главное, что ель не была закреплена тонким стволом на перекладинах, она стояла в большой дыре в полу, то есть в деревянной доске. Праздник есть праздник, нужно идти в гости. Мама одела дочь в тёплую шубку, они вышли на крыльцо и направились к соседке. Чистое небо и сиявший месяц пронзали тишину церковным умиротворением. Лёгкий морозец пощипывал щёки, снег слегка хрустел под прочными валенками. Идти довольно далеко, путь пролегал через речку, покрытую крепким льдом. Соседка жила за рекой на левом берегу. Неожиданно с неба посыпал мелкий снег, словно изморозь, становилось теплее. Воротники идущих покрывались белым налётом всё больше и больше. Началась пурга. Ветер гнал белую змею обезумевшего снега по просёлочной дороге и, спустя несколько минут, началась метель…

Метель переступила невидимую границу зла и добра. Всё неистовство и мощь она обрушила на безымянный клочок степной поверхности. Тяжёлые белые плети хлестали отчаянно сопротивлявшиеся заросли клёна. Кустарник и небольшие деревья хрустели под напором ветра. Растительная ткань не выдерживала нагрузок и рвалась, оголяя влажную сердцевину веток. Ветер, радуясь своей кровожадности, тут же залечивал рану снежной ватой, оберегая дерево от дальнейших страданий. Взъерошенный бурьян, стоявший серым частоколом по бокам просёлочной дороги, прижался к земле, врос в сугробы остроконечными верхушками. Стебли горькой полыни лежали полосками, словно шпалы железной дороги, по которым метель продвигалась дальше, как огромный состав всё больше и больше набиравший скорость. Снежный шквал вытягивал тонны снега сверху, обирая небесный скит, и щедро угощал распластавшуюся между сопок степь. Под покровом ночи творилось безумство: концентрат ярости и беспринципности, холодный расчёт и выверенная атака по всем фронтам — метель не играла и не запугивала, она хотела убить всё живое, вставшее на пути! Мать крепко ухватила дочь за руку, ветер заставлял идущих приклониться перед ним, отчего идти становилось труднее. Прищуренные глаза не видели ничего кроме белой пелены, ресницы вмиг обрастали инеем и склеивались.

— Скоро дойдём до реки, — выкрикнула мать дочери, — смотри под ноги! Дочь незаметно кивнула, дёрнула маму за руку и показала ногу без валенка.