Бесплатный фрагмент - Волны памяти

Путешествие в Кельн

Катя с мужем Александром каждый год совершали поездки на Рождество в Германию. Им нравилась незабываемая атмосфера новогодних праздников, колокольный звон, елки, украшенные разноцветными гирляндами и светящимися огоньками, яркие карусели, Рождество раскрашивало дома и улицы в красные и золотые тона, создавая ощущение новогоднего чуда и сказки.

В этом году им хотелось непременно побывать на праздниках в Кельне, в котором архитектурной доминантой является Кельнский собор, о котором они много слышали, но им самим хотелось полюбоваться его красотой и величавостью, рассмотреть его внутренний интерьер.

В этом году события во Франции вызывали у них, как и у всех людей в мире, некоторую озабоченность и внутреннее беспокойство, но все же молодые люди приняли решение — едем.

Приехав в Кельн, они поселились в отеле, молодые с удовольствием посещали магазины, переполненные всевозможными товарами со скидками, шопинг совершали и наши многочисленные соотечественники, нередко слышалась русская речь, всегда находились и продавцы, говорящие по-русски, что создавало комфортную обстановку для покупки необходимых товаров и новогодних подарков.

Катя с Сашей любили посидеть в кафе за чашечкой кофе, поговорить, поделиться впечатлениями об увиденном.

— Ты не обратила внимание, что в этот раз темнокожих людей гораздо больше, чем в прошлые годы? — поинтересовался Саша. — Вот посмотри направо: двое пристально рассматривают нас, — сказал Александр, отпив глоток капучино.

— Да, заметила, но, возможно, это просто любопытство, — взглянув на них, ответила девушка.

— У меня такое предчувствие, что на Новый год что-то обязательно произойдет. Прошу тебя, будь осторожной, особенно в местах большого скопления людей, — постарался предостеречь жену Саша.

Катя знала, что у Александра аналитический склад ума и у него есть удивительная способность верно предсказывать события, да ей и самой было тревожно, слишком много беженцев прибыло в Германию, могли сюда прорваться и люди из ИГИЛ.

Но приближался Новый год, и не хотелось думать о плохом, тем более что ничего страшного пока не произошло.

Допив кофе, они отправились в отель отмечать встречу Нового года. Им было хорошо вдвоем, новогодние концерты, поздравления вселяли уверенность и надежду на то, что, наконец, по всему миру рассыплется свет.

А утром они узнали, что происходило на площади перед железнодорожным вокзалом Кельна: нападения на женщин, ограбления, унижения… Канцлер Германии Ангела Меркель заявила о том, что тех, кто совершил преступления в Кельне, необходимо депортировать, диджей Серге Менга написал обращение к тем, кто совершал нападки на женщин, он обвинил их в том, что они наносят вред и позорят добропорядочных иностранцев, живущих в Германии, глава полиции Кельна отстранен от должности, однако Минюст Германии предостерег от огульного обвинения всех беженцев.

Где же эта зима с волшебным блеском снега?! Катя смотрела на мужа, тревожно устремившего взгляд в окно: как все же оказались точны его предположения, а дождь тем временем безжалостно хлестал по стеклам, наводя на грустные мысли.

— Саша, ну что ты молчишь?

— Это теракт, — ответил он. — Не могут в одном месте собраться просто так столько людей, и ведь это произошло не только в Кельне. Это хорошо исполненный и спланированный теракт, — повторил он свою мысль.

— Да, подошел холодный циклон, на душе становится все холодней, а мне так хотелось посмотреть оперный театр Кельна, побывать в музеях, — размышляла Екатерина, ей очень нравился отель на берегу Рейна, есть в нем и русскоговорящий персонал, и обслуживание прекрасное, ужасно не хотелось верить в зло и подлость людскую, а ведь муж прав: террористы пытаются запугать людей.

Катя подошла к Александру и, прижавшись к его теплой щеке, сказала:

— Хорошо, что мы не пошли с тобой в тот день на площадь.

— Я же говорил, что не нужно сейчас посещать места, где большое скопление людей, — он улыбнулся и добавил: — Как видишь, мой прогноз подтвердился!

Саша и Катя теперь ходили повсюду вместе. И хотя балончики с перцовым газом раскупались с невиданной скоростью, народ не был запуган. Повсюду встречались улыбающиеся лица, люди свободно ходили по улицам, работали магазины, ездил транспорт, Катя и Саша, как всегда, сидели в своем любимом кафе и неторопливо беседовали.

— О чем ты думаешь, Саша?

— А ты? — спросил Александр, отпив глоток своего любимого кофе.

— Я думаю, что эта тема раздута, кому-то это нужно, но кому? Это попытка посеять в людях страх, неуверенность, ненависть друг к другу, но это не весь народ. Я уверена, что среди беженцев есть люди, которым необходима помощь, они бежали, спасая семьи, а главное, своих детей от войны.

— В мире есть только две нации: люди и нелюди, — парировал Александр. — Нельзя целые народы записывать в негодяи.

Они вышли из кафе, на большом плакате был изображен маленький мальчик-беженец, а под плакатом призыв о помощи.

Катя остановилась, вглядываясь в большие глаза беспомощного ребенка, целую бурю чувств вызвала в ее душе эта картина. Поистине — «высушить одну слезу — больше доблести, чем пролить целое море крови!»

— Давай, Сашенька, устроим ужин при свечах, завтра мы уезжаем!

Они подошли к эскалатору, темнокожий мужчина галантно пропустил Катю вперед.

— Все же что-то не так в нашем мире, — сказала Катя. — Саша, посмотри, все перессорились: русские, турки, арабы, украинцы… Так не должно быть. Все независимые и гордые люди должны быть интернациональны. «Теперь, когда мы умеем летать по небу, как птицы, плавать по воде, как рыбы, нам осталось одно — научиться жить на земле, как люди».

Рыцарь на белом коне

После окончания рабочего дня Мария села за руль своего жигуленка. «Нужно еще заехать в магазин, — строила она мысленно план последующих своих действий. — И потом будет еще немного времени подумать о судьбе моей пятнадцатилетней дочери, поеду по объездной дороге, там тихо, нет бурлящего потока автомашин и пешеходов».

Вот незадача — влюбилась девчонка, совсем потеряла голову, учебу забросила. И как с ней справиться, как объяснить, что рано ей заводить серьезные отношения, подростки в таком возрасте такие непредсказуемые, строптивые, гормоны захлестывают, как-то сложится ее дальнейшая судьба, но это наша жизнь, реальность, и никуда от этого не деться.

Мария пристегнула ремень безопасности, и машина плавно тронулась с места.

Солнце освещало своими закатными лучами дорогу, зажигались уличные фонари, душу радовало буйство летних красок, и все это успокаивало и настраивало на умиротворенный лад.

В памяти Марии всплывали картинки ее собственной молодости. В автомобильном зеркале отражалось сосредоточенное красивое лицо несколько утомленной от постоянных забот и волнений женщины, длинные светлые волосы ниспадали на плечи, на губах играла улыбка, она улыбалась своим воспоминаниям, и ей даже не верилось, что все это когда-то происходило с ней самой.

Тогда, несколько десятков лет тому назад, она так придирчиво выбирала принца на белом коне, какой же наивной и смешной кажется она сама себе сейчас. Сейчас, но не в то время.

Сразу после школы ей не удалось поступить в университет, пришлось поработать в управлении пожарной охраны кассиром.

В один из праздничных дней семнадцатилетняя Маша торопилась в управление на празднование Международного женского дня! Пригревали первые лучи солнца, сердце замирало от сладкого предчувствия и еще неясных для нее самой надежд. «Кто знает, — думала она, — может, именно сегодня встретится мне моя судьба».

После поздравлений и праздничного угощения в актовом зале управления пожарной охраны начались танцы.

В розовом вязаном платье, расшитом блестящими нитками, худенькая юная Маша ждала приглашения на танец, и, конечно же, ее должен пригласить самый красивый, достойный и умный парень, именно такой, о котором она всегда мечтала, однако к ней подошел обычный молодой человек в черном костюме и белой рубашке, и он совсем не был похож на сказочного героя:

— Разрешите вас пригласить, — улыбнулся он.

Маша не могла ему отказать, все-таки он был достаточно культурен и галантен, но надо сказать, что она сразу определила для себя, что этот парень не герой ее романа.

Они закружились в танце, Маша старалась отстраниться от парня, в то время как он, напротив, старался приблизиться к девушке, а когда отзвучали последние такты музыки, он сказал:

— Там, за столиком, сидят мои друзья — пожарные, я хотел бы пригласить вас составить нам компанию.

Маша села за столик с его друзьями, однако, съев пирожное и отпив несколько глотков шампанского, она заспешила к своим коллегам по работе.

Вскоре зазвучала новая мелодия и этот же молодой человек вновь пригласил Машу на танец.

— Разрешите? — с улыбкой он протянул ей руку.

— Нет, я не хочу больше танцевать, — холодным тоном ответила девушка.

— Почему? — удивился он.

— Потому, что вы мне просто не нравитесь, — безапелляционно отрезала Маша.

— Понятно, — сказал парень, сдерживая обиду.

Ее слова очень задели его самолюбие, он никак не мог понять, почему она с ним так, разве он чем-то обидел ее? Расстроенный, он стремительной походкой вышел из зала.

Но юной Маше не было никакого дела до его переживаний, она абсолютно об этом не задумывалась и даже, более того, тут же забыла про него.

И, только повзрослев, Мария отчетливо поняла, что не бывает некрасивых мужчин, бывает только мало цветов, внимания и любви.

Но тогда девушка смотрела уже совсем на другого приглянувшегося ей парня: интеллигентного, в очках, несколько сутуловатого. Ее не покидала мысль, почему он не обращает на нее внимания, ведь она так стройна и красива, разве можно ее сравнить с той немолодой женщиной, с которой он сейчас танцует?

И когда объявили белый танец, Маша подумала: «А почему бы мне самой не пригласить его?» И она решилась:

— Можно вас?.. — спросила она.

— Да, конечно, — ответил интеллигент. — Извините, пожалуйста! Сколько вам лет? — поинтересовался он, вглядываясь в совсем еще юное лицо.

— Будет семнадцать… А вам? — в свою очередь поинтересовалась девушка.

— Мне двадцать четыре! Извините!

«Совсем взрослый, — подумала Мария. — Но почему он так часто извиняется? Скорее всего, это потому, что он не догадался пригласить меня первым и от этого чувствует неловкость», — рассуждала девушка.

Праздничный вечер заканчивался, быстро сбежав по лестнице, Маша сняла эффектные туфли на каблучках, сменила их на свободные сапожки и вдруг неожиданно позади себя услышала голос интеллигента:

— Можно вас проводить?

— В другой раз, — ответила девушка, застегивая молнии на сапожках. — Мы с вами потанцуем в другой раз, — уточнила она со снисходительной улыбкой, подсознательно чувствуя свою победу над ним.

— Нет, — сказал он грустно.

— Что «нет»? — удивленно спросила Маша.

— Думаю, ты не захочешь со мной танцевать и следующего раза не будет.

Разговор прервала коллега по работе, она пришла на вечер со своим мужем — доцентом, работающим в архитектурном институте:

— Маша, поедешь с нами? Мы возьмем такси, если да, поторопись, нам нужно вначале успеть на последний автобус, он довезет нас до ближайшей стоянки такси.

Втроем они едва успели сесть в автобус.

Мария на некоторое время прервала свои мысли, припарковав машину, она статной походкой самодостаточной женщины зашла в магазин и, купив все необходимое, вернулась в машину. Плавно выехав с парковки, она продолжила свой путь к дому.

Женщина включила магнитолу, и воспоминания нахлынули на нее с новой силой.

Вспомнилось ей, как тогда, когда они ехали по ночному городу с доцентом и его женой в автобусе, молодой военный неотрывно все время смотрел на нее и она понимала, чувствовала и была полностью уверена, что очень нравится ему, потому совсем не удивилась, когда незнакомец вышел с ними на одной остановке и спросил ее:

— Можно я вас провожу?

Она кивнула ему и улыбнулась, а он взял из ее рук портфель и помог донести его до такси.

Навсегда запомнился ей грустный взгляд молодого человека, когда захлопнулись двери такси, и его недоуменный вопрос:

— А как же я?

Но юная Маша даже не хотела и думать о нем, он не был героем ее романа, и ради женщины такой человек никогда не совершит никаких подвигов и безумств, на которые способны только настоящие мужчины.

Прошло двадцать лет… Мария вышла замуж за обычного инженера, они купили подержанный автомобиль, он был необходим им для отдыха и работы, ну а что другое можно купить, живя честно на зарплату, но Мария счастлива, и ей давно уже чужды мечты о рыцарях, она живет реальной жизнью.

Как часто мы ищем несуществующих рыцарей, меняем верных жен на молодых и красивых женщин, но легкомысленных, забывая и бросая детей, обрекая себя и их жизнь на несчастье, порой мы имеем так много лишнего и ненужного и хотим иметь еще больше, но забываем о самом важном — о том, что нам важнее всего на свете: о любви и верности.

Как часто мы хотим быть счастливыми и ищем повсюду это счастье, а оно рядом с нами, только протяни навстречу ему руки, но мы презрительно отворачиваемся от него и не хотим его замечать.
А человеку нужно так немного: только любви! Любовь — единственное, что определяет ценность нашей жизни.

Мария подъехала к своему дому, в ее квартире уже горел свет, там ее ждут и любят, только с годами по-настоящему начинаешь понимать, что никакие блага мира не могут сравниться со всепоглощающим чувством любви.

Несостоявшийся художник

Звуки сирены приближающейся скорой помощи настораживали, машина резко свернула к дому, в котором жили две пожилые женщины: Вера Трофимовна и Мария Ивановна.

— Что-то случилось? — встревожилась Мария Ивановна, присев на лавочку около Веры Трофимовны.

— У Лешки из соседнего подъезда нервный срыв, — ответила Вера Трофимовна. — Бедный парнишка, — добавила она, — мать погибла в автокатастрофе, отец женился, но мать-то не заменишь.

— Не только в этом дело, Вера. Перегружают детей, начиная с первого класса. Вот моя внучка, когда пошла в первый класс, так и диктанты заставляли писать, и учительница время засекала, кто из детей за сколько минут прочтет текст, контрольные были чуть ли не каждый день, на выходные задавали уроки… А зачем это нужно, разве так учили наших детей? И выросли они ничуть не глупее и не хуже нынешних…

— Плохо стали относиться к людям неинтеллектуального труда, неуважительно, все хотят любым путем получить высшее образование, многие родители взваливают на свои плечи непосильное бремя оплаты за учебу, дипломы покупают, а выпускники потом сидят без работы, дети потом только страдают от нелюбимых профессий и болеют, — тяжело вздохнув, сказала Вера Трофимовна.

— Да-да, — поддержала собеседницу Мария Ивановна. — Мои дети ездили по путевке за границу, так там и к уборщикам мусора относятся с уважением, им выдают специальную красивую униформу, они получают хорошую зарплату, длительный контракт на работу, у них много привилегий, да и работают там крепкие, здоровые мужики.

— Вот что я тебе скажу, Маша. Моя дочь — врач. Так вот, у них в больнице у одной сотрудницы есть дочь, она всеми правдами и неправдами устроила ее учиться в медицинский институт, а девчонка в школе училась слабенько, в институте ей было трудно сосредоточиться, на одном из экзаменов она стала заговариваться и так же, как и Лешка, получила нервный срыв, и сколько таких историй, а сколько суицидов из-за единого государственного экзамена.. Такое впечатление, что без высшего образования наступит конец света, а ведь не у всех есть здоровье, желание и силы учиться.

Женщины замолчали, с сочувствием посмотрев на вышедших из подъезда Лешку с его отцом и сопровождающих их медиков.

Лешке, сколько он себя помнил, всегда приходилось заниматься нелюбимым делом. Когда он был маленьким, отец, конечно, из лучших побуждений, уходя на работу, будил его и требовал:

— Вставай, играй на баяне, тебе пора собираться в музыкальную школу!