Бесплатный фрагмент - Void Requm

ПРЕДИСЛОВИЕ

~ «My body full of broken pieces…» (c) Liz

«Вы когда-нибудь задумывались о том, что чудовища действительно существуют?»

В регионе, где с детства внушают иллюзию безопасности, у вас не возникнет иной мысли. Только, если вы не убедитесь в обратном на собственной шкуре. Осознаете, что жизнь — хрупкая штука, познакомитесь со страхом потери и чувством собственной обреченности. И когда сознание начнет требовать выход, страх двинет вас на поиски силы. У самой спорной организации мира, доселе считающейся преданием…

Это история о последнем войде, проводнике пустоты, не связанном с энергопотоком миров. Если вы ожидаете сказочных пейзажей и дивных эльфов — мое фэнтези не для вас. Текст на протяжении трех долгих лет заворачивался в спираль мрачной истории, в начало трилогии о разрушении мира. Что будет, если баланс добра и зла — Эквилибриум — сместится в сторону? К чему это приведет? Разрушение общества? Возвращение территорий в первозданный вид? А что насчет природы человека? Как бороться с тем, чего не видишь, когда новая чума, от которой нет лекарства, уносит все больше жизней?

С благодарностью к Н. Вереск за дружеское направление идей; к людям, что вычитывали обрывки моих текстов и делились мнением со стороны; а также — моему постоянному источнику вдохновений. Если бы не это, книга осталась бы недописанной еще долгое-долгое время.

~Данн Витчер

Глава первая: «Феномен»

«Так уж повелось, что человеческим сознанием издавна правит страх. Наши тела — ничто иное, как точные биологические устройства, одержимые одной-единственной целью — продлять собственную жизнь. Старинный инстинкт внедряет нас в огромную массу, движимую страхом исчезнуть из этого мира — мы зовем его самосохранением.

Но страх никогда не приходит один. Он является в сопровождении кошмаров и ужасов, кои заполняют наши сердца и впиваются когтями в разум. Глупцы ищут для них образы из плоти и крови. Они выдумывают луна́рий, копошащихся в их снах, чтобы объяснить пробуждение в холодном поту. Они создают образы гулей и вурдалаков, пожирающих остатки, будто их могло пожрать что-то, кроме ворон и червей. Они уверены в существовании призраков, и убеждаются в этом каждый раз, лишь заслышав звон цепей или завидев мерцающий огонек во тьме. За их кровью вечно охотятся упыри и ака́тры, страх высоты предстает в образе грифонов и пте́риксов — крылатых разорителей деревень. Уродство порождает в их глазах гарпий, топи наталкивают на мысли о наядах и иллюзорных болотницах.

Нет ничего плохого в олицетворении собственных страхов. Но вместо жалких попыток воскресить давно умершие творения Синхроны, стоило бы задуматься над естеством. Ибо все образы, придуманные людьми, созданы были на основе людей. Они носят наше обличие, пируют на наших грехах, и затягивают петлю на нашей шее. И что тогда есть страх, если не сам человек?»

~Ференс Адальстейн, мудрец из Аграми́ля, «Природа заблуждений»

[442 лик IV Эры «Благосостояния», Сезон Ветров, Айт]

«Нам с тобой суждено многое, последний войд».

«Помощь требуется только при недостатке силы».

«Я знаю, что ты хочешь узнать. Вопрос лишь в том, что ты хочешь услышать?»

— Они извратили твою память, — Оракул подходила все ближе, напарнице уже явно не нравилась своя идея, она крепче вцепилась в рукояти клинков. — Вы двое — остатки единого целого. Пока. Тебе суждено одиночество, войд. Я могу восстановить естественный ход вещей, но не могу влиять на грядущее. Все рухнет. Ты лишь отсрочишь этот процесс.

— Я не оценю твоих слов, пока не вспомню.

Черный ноготок коснулся его лба, мужчина пристально смотрел на ее перебинтованные глаза. Оракул мрачно усмехнулась:

— Я расставлю все по местам, откуда все началось. Потом ты пойдешь дальше.

— Если ты ему навредишь — я тебя прикончу, — все более холодела напарница.

— Тише, девочка. Вы оба — проводники истории. Пропустить через себя воспоминания для вас — ничто.

Вспышка. Призрачные лица перед глазами. Обрывки голосов.

[437 лик IV Эры «Благосостояния», Сезон Гроз, Вим]

На крайней улочке города горел единственный фонарь, да и тот мерцал от перебоев в энергосети, отбрасывая на окрестности жуткие тени. Голоса тихие, приглушенные завыванием ветра. Моросил дождь, стучал по стеклам, тонкие ручейки собирались в канавках вымощенной плиткой дороги, вились змейками по холодным стенам.

­- Опять плату задерживают, - буркнул один из стражников, грея руки у масленой лампы. Их было двое, сидели под навесом. Район тихий, никаких преступлений, инцидентов. Излюбленное место несения ночной вахты: можно поговорить, отдохнуть, отключить свою внимательность, и даже вздремнуть по очереди, не опасаясь, что что-то произойдет в такой момент. Именно этим сейчас и занимался напарник говорящего – дремал, лежа на мешках с каким-то хламом.

- Не ной, Лим, - проворчал тот. - Комендант сейчас занят «более важными» делами. «Заботится» о наших жизнях, оплачивает очень «важные» счета. Так было в прошлую кварту, и в позапрошлую. Перебьемся недельку-другую, и всё образумится. Дай поспать, а?

- Спи, - приглушил голос Лим, разглядывая огонек внутри лампы. - А сына мне за что кормить?..

Землю встряхнуло. Как каким землетрясением, грохотнуло. Стражник встрепенулся. Город стоял у гор, но подобного никогда не случалось. Громыхнуло еще раз, будто что-то тяжелое свалилось совсем рядом. С ящика на камни упала лампа, огонек исчез. Единственным источником света теперь был мерцающий уличный фонарь.

- Эй! Зарим! Зарим, проснись! - громким шепотом позвал Лим товарища.

- Да не сплю я, - так же отозвался мужчина. - Какого черта тут творится?

- А я по чем знаю? Проверим? Может какая взрывчатка?

- Не похоже оно на взрывчатку…

В следующий момент зазвучал громкий топот, схожий с конным, но в разы мощнее, тяжелее. Да и откуда тут кони, ночью?.. А потом лица стражей побелели: мимо них пронеслось нечто. Нечто на четырех костяных конечностях, с горящими в ночи глазами, дробя лапами покрытие дороги. Один прыжок и тварь пролетела мимо их навеса, заставляя трепыхаться брезент. Два - и существо скрылось за поворотом здания.

- Т..ты тоже это видел, Лим?..

- Трубим тревогу?!

Лим рванул к гудку, но того не оказалось на месте.

- Лим! Лим! Там еще кто-то!

- Кто? Гудка нет!

- Кто-то в плаще, побежал за… этим.

***

Существо ловко скрывалось в переулках, неслось по окраине, по дуге. Ветер с дождем трепал волосы преследователя. Силуэт взбежал по ящикам и перемахнул на мокрую крышу, каблуки сапог отбивали ритм погони. Костяной часто сворачивал, по инерции бился о стены при смене улицы, явно раненный. Силуэт преследователя сжал кулак, правый рукав встрепенулся, в воздухе заплясали инородные режущие потоки. Прыжок на дорогу, перекат, выброс руки. Две голубые вспышки в ночи, стремительный поток ветра искромсал вывеску одного из магазинчиков и понесся дальше. Тварь взвыла, когда одна из ее задних лап оказалась изрезана. Она прорыла грудиной землю.

- Алан! – крикнул силуэт. – Камни!

Второй силуэт показался на крыше, поднял руку с тяжелым пистолетом. Первый преследователь дернулся и попятился от чудовища.

- Эй? – крикнули с крыши. – Ригер, что такое? Жду команду.

Он продолжал пятиться, дергал рукой с ветреной перчаткой.

- Командуй! Он сейчас уйдет!

Молчание. Тихий голос на фоне рыка костяного:

- Оно рядом со мной.

- Дай команду, Ригер!

- Оно здесь!

Силуэт на земле сорвался с места и скрылся во тьме, оставив охотника на крыше одного. Тот, что звался Аланом, выдохнул, навел пистолет на корчащееся у стены загнанное существо и спустил курок. Голубая вспышка отразилась в дождливом небе над городом. Когда свет исчез, ни охотника, ни существа уже не было, словно и не было никогда их.

***

На улице стоял глубокий вечер. Город был погружен во мрак, рассекаемый лишь желтыми уличными фонарями, свешивающими свои сферические головы по обе стороны основных дорог. Переулкам хватало редкого рассеянного света из окон. Над черепичными крышами больших домов и шпилями высоких башен виднелась разбитая луна с тусклым ядром — А́йрус. Третья часть оболочки, будто откушенная, находилась на расстоянии от нее, обломки кружились вокруг, а свет, помимо основной дыры, пробивался через трещины на ее поверхности. Он отбивался от крыш и мокрого асфальта. Уже пару дней моросил дождь. Сезон гроз вечно смывал с Еренала его снежное обличие. А потом его снова припорашивало. И так каждый новый лик.

В помещении раздался стук. Потом скрипнула дверь, и кто-то спешно вошел внутрь. Это был молодой худощавый парень с растрепанными черными волосами. На нем была легкая рубашка, через плечо висела сумка. Явный студент местной академии. Он то и дело пытался восстановить дыхание.

Тут было тепло и довольно уютно, несмотря на тесноту. Свет откуда-то сверху мягко заливал комнату, подобно воде в тихой гавани. Прямо напротив входа стоял большой книжный шкаф, с толстыми томами разной литературы. Чуть ближе — большой дубовый стол, вся поверхность которого была укрыта пожелтевшими от времени чертежами часовых механизмов. Поверх чертежей валялись и сами устройства — настенные, карманные. Разобранные на мелкие детали. Они терялись между отвертками, перьями и прочими мелочами. В целом, помещение больше напоминало какую-то картинку с игрой на внимательность. Если приглядеться, то можно было увидеть и глобус, притаившийся где-то на шкафу, и метлу, которая, почему-то, лежала на двух стопках книг, и даже механическую сову, которая уселась на люстре и двигала своими глазами следом за всеми гостями, входившими сюда.

Оживленные голоса, которые доносились из соседнего помещения, стихли. Из дверного проема, находящегося справа от стола, быстрым шагом вышел человек в плаще, закрывший лицо рукой. Он прошел мимо гостя, не удостоив его взглядом, и так же резко исчез в дверях. Парень хмыкнул и пожал плечами, прошел чуть вперед:

— Кхм… можно? — спросил прохладный голос.

— А, это ты, Э́йсон? — раздалось из комнаты. — Проходи, проходи.

Он шагнул во второе помещение. Оно было поменьше, но светлее. Тут находился минимум вещей. С краю за столом сидел мужчина — Саймон Доанти. Средних лет, его волосы еще только начинали седеть. На лице уже начинали проявляться морщины, но это не мешало его улыбке с парой металлических зубов веять теплом и добротой. На одном из глаз находился монокль. Мастер держал в руках пинцет с крохотной шестеренкой, склонившись над россыпью деталек. Одним точным движением часовщик установил ее на место в корпусе, отвел руку и довольно осмотрел свою работу.

— Мистер Доа́нти, — протянул Эйсон. — Я тут… принес, — парень расстегнул сумку и достал откуда-то из глубины круглый предмет. Аккуратно сдул с него пыль и протер рукавом, после чего протянул мужчине. Это были карманные часы с узорчатой крышкой, из которых слышалось тихое равномерное тиканье.

— Тебе удалось их починить? — принял вещь человек.

— Да. Тут покрутил, там повернул, пересобрал, и они ожили. По-моему, там вылетела одна из пружин.

— Настроил и славно, — кивнул мастер. — Раз уж ты зашел, может чаю?

Парень кивнул и присел на стул. Затем принял протянутую ему чашку и сперва просто грел о нее холодные руки.

— А кто это был?

— Моя старая знакомая, — фыркнул мужчина. — Поверь, Эйсон, ты бы не захотел иметь с ней дела, даже если бы эта была последняя девушка на земле.

— Она настолько плоха?

— Не то, что бы… — задумчиво отхлебнул из чашки Саймон. — Скорее, высокомерная. Холодная и жестокая. Не бери в голову. Лучше расскажи о своей учебе.

Эйс помрачнел и крепче сцепил пальцы на чашке:

— Все замечательно…

— Тебя что-то тревожит? — заметил часовщик.

— Да, — кивнул тот. — Еренал — это ведь сателлит. Сорок четыре тысячи человек, одна из наибольших численность среди городов Приама. И тем не менее, академия постепенно пустеет. Когда я впервые попал сюда, аудитории забивались, как ульи, — вспоминал парень. — Профессора читали отличные лекции, объясняли самые смелые теории, а сейчас… сейчас я вынужден брать у Вас книги, потому что с недавних пор библиотеку опечатали.

Саймон покачал головой, посмотрел куда-то в сторону. Туда, где ярко горела настольная лампа:

— Сейчас такое время. Комендант переопределяет финансы города. Не на все хватает денег.

— Зато их точно хватает на пышные проповеди Лиаррских жрецов, — фыркнул Эйсон. — Каждый день перед собором спектакль.

Он решил успокоиться и отпил из чашки. Сладкий и ароматный напиток разлился внутри приятным теплом, согревая тело.

Саймон поднялся, подошел к полке и что-то достал. Потом положил перед Эйсом небольшой мешочек с монетами. Парень глянул на мастера, а потом забрал деньги.

— Так! Больше работы нет, увы, — цокнул он. — Сейчас мало посетителей. А насчет твоих слов… ты ведь слышал, что происходит?

Эйс слышал, но не придавал этому какого-либо значения. Говорили, что в их районе пропадают люди. Некоторые — бесследно, а от некоторых остаются лишь конечности, по которым сложно определить что-то, кроме того, что это был человек. Иногда исчезали по одному, иногда — группами по трое-четверо. Такие события не придавали огласке, но по городу ходили различные слухи. Кто-то говорил, что после пяти лик перерыва оживился какой-то старый маньяк. Другие утверждали, что ночь приносит с собой какую-то жесточайшую тварь, единственное средство утоления голода которой — человеческая плоть. Третьи же просто не верили ничему, чего не могли увидеть своими глазами. Преимущественно, они-то и исчезали. Было даже несколько очевидцев, но описать что-то конкретное они не могли то ли из-за сильного испуга, то ли из-за лживости. Единственное, что можно было заметить со стороны властей — ремонт электрических линий для освещения улиц и увеличение количества патрулей в полтора раза.

Эйс не воспринимал эти слухи. Вести о темных временах оставались где-то за его сознанием. Он считал, что если это и правда, то вероятность того, что в городе с населением в сорок четыре тысячи человек подобное произойдет именно с ним, ничтожно мала. К тому же, чудовища — это только олицетворение страхов.

— В последнее время неспокойно, — вздохнул парень.

— Не боишься ходить в одиночку по ночам? — прищурился мужчина.

— Ничего не поделаешь. Мне приходится возвращаться домой поздно из-за учебы во вторую смену. Я спокоен.

— Ну как скажешь, Эйс. Заходи почаще. У меня всегда найдется для тебя свободная минутка.

Мастерская Саймона находилась в одном из переулков. Основные фонари сюда не доставали, поэтому единственным освещением можно было считать пожелтевшую закопченную лампу над входом. Да и та тут торчала лишь из-за того, что «так нужно», а не для каких-то благих целей. Даже окна сейчас давали больше света, чем она. Было чисто. Единственный мусор валялся в паре железных контейнеров, стоящих возле стены. Земля блестела лужами. Вода струилась по канавкам между плиткой, собираясь вместе лишь в местах, где от времени покрытие уже начинало слегка оседать.

Дверь снова скрипнула. Гость вышел наружу, поправил сумку, вздохнул и пошел. Но не на светлую улицу, а глубже во тьму, дальше по переулку. Он посчитал, что так сможет быстрее добраться домой — Эйс знал город как свои пять пальцев. Глаза постепенно адаптировались к темноте и ему стало проще видеть. Он вырос в таких местах. С самого детства, где они с друзьями только не гоняли.

По бокам находились лишь кирпичные стены с различными впадинами и углублениями. В некоторых были закрытые двери или металлические жалюзи в комбинации с решетками. Некоторые вели в другие проулки, заканчивающиеся тупиками. Первый ярус чаще всего являлся складскими помещениями, не считая основных улиц. Над головой находились лестницы и железные помосты. Некоторые были не совсем обычными — они соединяли здания между собой. Порой так делали быстрые переходы между домами, порой это делалось для поддержания прочности конструкции. Иногда так же над головой можно было видеть железные трубы, соединявшие здания для той же цели. Они частенько карабкались по ним уже подростками, пока Крис не упал и едва не свернул себе шею. Вот уж тогда Кайна злилась… Эйсон тихо посмеялся.

Было холодно и сыро. Дышалось легко, но почему-то пробирала дрожь. Сзади что-то звякнуло. Парень обернулся. Пусто. Он втянул голову в плечи и ускорился. Как говорил тренер Криса — сделал шаг шире. Очередной поворот. До дома оставалось всего-ничего — еще два переулка и немного по освещенной улице. Послышался какой-то шелест. На плитку упала крышка бака. Эйс снова обернулся. Сложно видеть в темноте. Тут окон почти не было. Справа фыркнула кошка и поджав хвост спрыгнула с груды коробок. Она подошла к ногам и начала тереться об них, издавая довольное мурлыкание.

«Всего лишь животное…» — с облегчением вздохнул Эйс, но мгновением позже внутри все похолодело. Предположение лишь подтвердилось, когда шаги снова начали приближаться.

Во мраке появилось три фигуры. Парни, чуть старше. Тот, что посередине, держал в руке металлическую трубку. Сопровождение разминало кулаки. Одеты они были в желтые жакеты, лица наполовину закрывали маски. Он вспомнил их — недавно на уличных боях они с Крисом неплохо поколотили каких-то недотеп из их банды — неплохо подняли деньжат.

— Ну привет, Эйсон! — злобно прогудел вожак. — Как жизнь?

Двое обошли Эйса с двух сторон, готовя кулаки.

— Вроде не жалуюсь, — развел он руками. — А твоя, Грэг?

— Да что-то хреново мне последним временем, — поднял руку тот. — Какие-то уроды избили пару моих парней. Сейчас вот ищу кого-то, кому бы точно так же сломать челюсть. Или руку. В локте. Желательно — обе. Ты не знаешь, кто бы это мог быть?

— Понятия не имею, — заверил Эйсон. — Но могу посоветовать парочку прогрессивных медиков. Или биомехаников…

— Хорош валять дурака, — оскалился Грэг. — Ты, и твой дружок Мадкей, превратили двух моих лучших бойцов в калек. Не сомневайся, на ноги они встанут. Только ты этого уже не увидишь.

Эйс вздохнул и сбросил сумку:

— Слушай, а договориться никак?

— Вставай на четвереньки! — заржал один справа. Он то первым и получил по зубам, качнувшись от неожиданного удара.

Двое неприятелей побежали к парню, рыча от злости и напряжения. Вожак махнул трубой. Эйс обеими руками перехватил его за предплечье, ударил коленом в живот. В табло зарядили кулаком. Парень упал, и тут же перекатился в сторону, минуя чью-то ногу. Тэйкдаун впечатал одного из тройки затылком в асфальт. Эйс вскочил на ноги, стер кровь с уголка губ и с ходу прикрылся. В плечо прилетела труба. Он отлетел, перехватил другого за руку и вогнал в стену. Недруг не поднимался. Еще двое.

С одной из стен посыпались искры. Чем-то острым ударили по камням. И в этой короткой вспышке света показалось то, что заставило кошку дико испуганно заорать, поднять дыбом шесть и тут же убраться восвояси. Два нападающих тоже крикнули и поспешили прочь. Грэг отбросил трубу и промчался мимо Эйса, второй бросился в сторону вспышки. Эйс на дрожащих ногах начал медленно отступать назад, не понимая, верить своему зрению или нет. Блеснуло еще раз. Пробегающего мимо рассекло в животе. Половинки скользнули по асфальту, образовывая лужу крови. Он не успел даже вскрикнуть, только судорожно захрипел, зато Эйс — еще как. Ошметки на поверхности фонтанировали выбивающейся из сосудов горячей кровью, в такт останавливающемуся сердцу. Только внимание привлекал далеко не свежий труп…

Шелест. Во вспышке искр показалась окровавленная человеческая морда виновного. Глазницы, некогда завязанные бинтом, взирали на мир своей пустотой. Затвердевший от запекшейся крови бинт болтался рядом, свисая до пояса. Из глаз сочилось. Половинчатый нос прерывисто хватал воздух. Пасть с огромными клыками была некогда зашита полностью, но теперь на местах крепления нити зияли рваные раны. Существо издало шипение, задрав пасть вверх, постепенно переходя на рык. Нижняя часть тела парила над землей, а свисающие с пояса клочья полос ткани двигались в такт неуловимой энергии.

Парень замер в шоке, не решаясь что либо делать. Он открыл рот, пытаясь крикнуть, но ничего не получалось. Виной — холодный страх и обреченность, поселившиеся глубоко внутри. Чудовище. Самое настоящее.

Они с друзьями давно убедились в лживости проповедей о придуманных страхах. Стащив из закрытого академического архива запрещенной собором литературы «Xeranix» — древне-орденский бестиарий, они часами залипали на ужаснейших существ сего мира и читали вопиющие истории о их происхождении. Но еще никто из них не видел тварь так близко. А эта не упоминалась ни в одном из разделов.

Миг. Существо исчезло, растворившись в воздухе. Эйс, прерывисто дыша, развернулся, чуть не упав, и что есть сил побежал вперед. Он не разбирал дороги. Показалось? Нет, такое не кажется. Им овладел страх. В голове крутилась только одна мысль: «бежать!» Бежать куда-угодно, только подальше отсюда. Главная мудрость Ксераникса раскрывалась на самой первой странице — «От чудовищ лучше бежать, если тебе нечего им противопоставить». За спиной снова раздалось громкое шипение. Что-то брызнуло на землю, шелест усилился. Периферическим взглядом Эйс улавливал вспышки искр за спиной, чувствовал дыхание возле самого затылка, от чего волосы стояли дыбом.

«…Еще один поворот, еще один и будет улица. Больше никогда не войду во тьму! Никогда!» — крутилось в голове. Но вместо ожидаемой улицы он налетел на стену. Тупик. Как здесь оказался тупик?! Кто-то налетел на него сзади, впечатал в кирпич. Холодная, мокрая конечность сжалась на его плече. По руке заструилось что-то горячее, а потом пульсирующая боль взорвала это место. Он почувствовал внутри себя шершавые пальцы с холодными острыми когтями и завизжал от боли. Дрожащая рука тщетно пыталась извлечь лапу. За плечо резко рванули. Взгляд уперся прямиком в ужасающие глазницы. Он не знал, почему до сих пор в сознании. Кричать уже не осталось сил.

Существо дернуло челюстями, полностью освобождаясь от надоедливой нити. Темные кровавые капли посыпались вниз. Вместе с хрипом потянуло зловонием. Холодный и мокрый язык прошелся по щеке. Изнутри било хладом. Какая-то неизвестная, непонятная сущность вытягивала из человеческого тела все тепло, заменяя пустотой и страданиями. Весь мир превращался в сплошную пустошь. Эйс закрыл глаза, в ушах застыл хрип. На него нахлынули фантомные вопли, уничтожающие остатки человечности.

«Чего ты медлишь?! Давай! Я уже не могу терпеть… я устал…» Видимо, существо наслаждалось его слабостью и беспомощностью.

В следующее мгновение раздался хруст рассечения костей и хлюпнула плоть. Восприятие разбилось на тысячи мелких осколков, как будто с него сняли тяжелые оковы. На грудь Эйса фонтаном брызнула кровь. Конец?.. На колени что-то плюхнулось. Холодные когти выскользнули из плеча.

Парень едва приоткрыл глаза и тут же вскрикнул. Прямо перед его лицом находилась рассеченная шея, а между ногами — ужасная морда. Злосчастная лапа валялась отдельно. Первым делом он оттолкнул труп ногой, прижал плечо здоровой рукой. Из раны било ключом. Он понимал, что без помощи не протянет.

Во мраке едва различался силуэт в плаще, с двумя блестящими клинками в руках. С них капала вязкая субстанция. Вместо лица сияла разбитая металлическая маска.

— Т-ты… — простонал было Эйс, но не смог завершить — сознание уже погружалось во что-то мягкое и теплое.

— Я, — ответила фигура, пряча оружие в ножны. Обрывок голоса расплылся на грани отключки.

***

Он открыл глаза и чуть не захлебнулся кашлем из пересохшего горла. Пасмурный полумрак нагло резал в глаза, пришлось отвернуться.

— Странный сон… — проговорил Эйсон сам себе.

Вокруг была знакомая обстановка. Белые стены, белые шторы, белые жалюзи и двери. Он лежал на белой кровати, возле белого стола, у которого лежал белый ковер. Все матовое. Не то, чтобы это был его любимый цвет — просто его жилище, уже было так обустроено до него. А менять не хотелось. Это была одна большая комната, отчасти разделенная пополам с помощью двух колонн и стойки между ними. Часть, которая располагалась ближе к выходу — кухня. Вторая часть комнаты — рабочая и спальная одновременно. Кровать, рядом стол, стул, пара мягких кресел по центру. С другой стороны расположился шкаф с одеждой, комод, а над ним две полки с книгами.

Послышался звон башенных часов. Они пробили восемь.

— Пора вставать Эйс, приди в себя… — парень попытался подняться, опершись на локти. Левое плечо взорвалось болью, выражая свой протест. Тело упало на свое прежнее место.

— Твою мать! Неужели это?.. — повернул он голову и увидел, что плечо аккуратно перебинтовано. — Ладно, пусть так.

Опираясь на одну руку, Эйс поставил ноги на пол, принимая сидячее положение; уставился в одну точку. Он думал.

Думал, пытаясь понять, что именно вчера произошло. Почему именно с ним, почему именно тогда. О том, что его жизнь висела на волоске и если бы не та фигура, кто знает, чем бы все это закончилось. Он не успел ее явно разглядеть, голос донесся словно из-за стены. Кто это был? Женщина? Мужчина? Да и вообще, человек ли? Ясно было лишь то, что теперь он кому-то обязан жизнью.

Парень повернул голову в сторону стола. На его обычно гладкой и чистой поверхности что-то лежало. Записка на пожелтевшей бумаге.

Он взял ее трясущейся рукой и поднес к другой. Развернул — благо, пальцы как-то работали. Внутри каллиграфическим почерком были выведены ровные рядки, которые гласили:

«Реальность куда страшнее самых ужасных фантазий».

На развороте мелким было дополнено: «Когда решишься — следуй за Хранителем Времени».

— Хранитель времени… что за абсурд? — Эйс сложил записку и засунул ее в верхний ящик стола. — Пошли вы все.

В квартире была еще одна комната. Вход в нее находился напротив центральной колонны. Такая же белая дверь. Это была ванная. Через пару минут в ней послышалось журчание воды. Душ был прохладным, а четыре дыры в плече постоянно ныли под ударами капель. Без бинтов они выглядели ужасно. Будто из них вырвали по куску мяса. Хотя… так оно и было. При воспоминаниях он вздрогнул. Или это вода стала холоднее? В любом случае тот, кто притащил его домой, промыл и продезинфицировал их, пускай не профессионально, но уверенно, со знанием дела.

«Нужно зашить, иначе снова откроется. При малейшем повреждении эта корка не выдержит», — пришел к выводу Эйсон, выключая воду. Ранее, их всегда лечила Кайна. С самого детства, она обрабатывала им любое повреждение, будь то синяк, или прокол ржавым гвоздем. Даже когда они ввязались в уличные бои на деньги, девчонка всегда заботилась о них, хотя и жутко ворчала о безрассудстве. Последний раз, когда Эйс притащился к ней с парой ножевых порезов, она чуть было не послала его ко всем чертям: глупо было лезть к тем морякам, Эйсон и сам был не в восторге. Но даже тогда не пришлось шить. Он боялся представить, что она только скажет, увидев… это.

За тот процент, что они ей платили, парни могли бы запросто подкупить какого-то авторитетного врача, чтобы иметь право без любых вопросов обращаться к нему в любое время дня или ночи. Но ни один врач не смог бы залечить все так, как это делала она. Ничто не зажило бы так быстро. А еще в ней был один огромнейший плюс перед всеми ими — ее нельзя было перекупить, и она бы ни на что не променяла их.

Выйдя из душа, парень полез в комод, достав оттуда аптечку. Промокнул в спирте иглу и нить. Теперь оставалось самое главное — процесс. Начинали одолевать сомнения. Страх не перед болью, а перед тем, что раны откроются. Страх разрушить эту относительную устойчивость.

Первый прокол вышел кое-как; нить натянулась. Парень застонал, но мигом сцепил зубы, напрягся. Лезть иглой в «живую» рану изнутри было невыносимо. Он понимал, что только что уже проделал это с другой стороны, но этот психологический барьер не давал покоя. Превозмогая самого себя, сделал второй прокол и снова натянул нить. Сознание яро просило пощады, но нужно было продолжать. Эйс уже был не рад, что начал. После пятого прокола трясущаяся рука подвела: рана смачно брызнула кровью на два метра вперед, добавляя в интерьер немного красных тонов. Кровь ручейком потекла вниз, по туловищу. Началась паника, но выбора не было. Ощущения смешались воедино, игла уже не чувствовалось. Дыра превратилась в эпицентр одновременно однотонной ноющей и пульсирующей боли. После еще четырех стежков плоть удалось стянуть воедино и узлом поставить точку, отрезав нить. Одна кое-как есть. Но еще три на спине — потом. Слишком больно.

Парень поднялся и снова вошел в ванную, чтобы смыть следы. Потом вытер пол, удерживая тряпку ногой, кое-как избавился от разводов, и присел в кресло. Да, академия сегодня определенно отменяется. Плечо не дает покоя, из проколов сочится.

Через пару минут он уже держал в здоровой руке какую-то книгу. Не мог бы сказать о чем она, ведь каждое предложение оставалось где-то за пределами сознания. Взгляд пусто скользил по бумаге снова и снова. Осознав тщетность своих попыток, Эйс поставил книгу обратно на полку и вернувшись в кресло сплел пальцы рук вместе, положив на них лоб. Мысли вращались, единственная зашитая дыра болезненно ныла, остальные — глухо гудели.

Реальность страшнее фантазий… Если раньше он бы без раздумий поддал бы это сомнению, то сейчас это утверждение казалось неопровержимой истиной. Если подумать, что все исчезновения связаны с подобными случаями, то страшно представить, сколько еще тварей бродит на свободе. А сколько скрывается под личиной человека? Если бы его не спасли, что бы осталось от тела? Пару костей? Или лишь кровавая клякса на месте, где он сидел? Тупик… Сейчас он понял, что не туда свернул. Но если бы все пошло по плану, то каков бы был исход? Фобия? Видимо, это судьба. Лишь она могла таким образом повернуть жизнь, давая второй шанс. Шанс… на что? Какой-то круговорот случайностей и тысячи мелких событий, подобно магнитам сейчас сплелись в плотный комок. А в центре между ними находился выбор. Власти намеренно мылили людям глаза, чтобы те не замечали очевидного — чудовища есть, они существуют, и они уже у нас на пороге. Он никак не мог взять в толк, зачем это все кому-то нужно. На востоке, в Хуракале, некогда шикарные города превратились в крепости, орден вел войну с восставшей нежитью. Это умалчивали. В Воректе все было немногим проще. Если бестии досаждали людям, то на них вывешивали грамоты с заказами, за которые негласно брались бродячие охотники, так званые обероны — специалисты по рунным чарам и снятиям проклятий. Зачем кому-то создавать в городах Приама неэффективную пропаганду?

Он не заметил, когда отворилась дверь. На пороге стоял еще один парень приблизительно того же возраста, что и Эйс, только телосложением покрепче. Голубые глаза, тонкие губы, слегка приплюснутый нос и сияющая улыбка выдавали в нем весельчака. На нем была довольно легкая одежда ярких тонов, которая совсем не сопутствовала дождливой погоде за окном.

— Эйсон! Ты дома? — направился гость по направлению к хозяину квартиры.

Эйс опомнился, поняв, что его торс до сих пор ничем не закрыт. Быстро бросив по сторонам взглядом, он не нашел ничего, кроме брошенного на пол полотенца. Но оно находилось в зоне обзора пришедшего.

«О боги, Крис, как не вовремя!» — мысленно возмутился парень, быстро вскочив с кресла и дотянувшись до полотенца просто бросил его на плечо. Распрямившись, он встретил взглядом немного шокированную рожицу.

— Охренеть, друг… — протянул Крис. — А я еще думал, что у меня была бурная ночка!

— Ты о чем? — непонимающе отвернулся Эйс, мысленно проклиная все на свете.

— Эмм… — взгляд зацепился за разводы на полу. — Ты тут демонов вызывал?!

— Я пролил вино.

— Хорошо… — в полголоса протянул тот. — Что у тебя с рукой?

Ответом был лишь глубоких вздох.

— Хватит скрытничать, я и так уже все видел, — пожал собеседник плечами и сдернул с друга полотенце.

— Твою мать, Крис! Сейчас в морду получишь! — возмущенно прошипел парень.

— Думаю, спрашивать, от чего это, бессмысленно? А, это Грэг постарался? — догадался товарищ. — Да я ему кости переломаю за такое.

— Слушай, если хочешь действительно помочь — бери иглу.

— Эм… что? — приподнял бровь Крис.

— Я не достану до спины самостоятельно.

— Ты хочешь, чтобы… Я?..

— Да, — процедил Эйс.

— Нет! — уперся Крис. — Слушай, давай я просто позову Кай?

— Даже не думай, — парировал тот. — Она не должна об этом знать.

Эйс знал ее. Если начнет любопытничать, добром это не кончится.

— Но я ведь… — продолжал Крис.

— Я тоже, — перебил Эйсон. — Научишься в процессе. Жаль у меня нет глаз на затылке.

— …Не медик, — завершил второй.

— Плевать. Бери иглу.

Дружба Эйса с Кристофером Мадкеем держалась уже около десяти лик. Первое время они старательно избегали друг друга, хоть и жили через улицу. Ходили по двору как гордые павлины, готовые в любой момент наброситься из-за любой мелочи, будь то даже косой взгляд в свою сторону. Но потом они поняли, что намного легче сотрудничать и вместе гонять всякую шпану. Это было два человека одной стихии с подобными интересами. Они дополняли друг друга. Эйс всегда был более рассудителен и спокоен. Он предпочитал решать споры с помощью острых слов, а не грубой силы. Но помахать кулаками тоже был не прочь. Крис же пускал кулаки в ход постоянно, будучи не особо умелым в ораторском искусстве.

Эйсу было неприятно вспоминать, каким жалким он тогда был. Беспризорник, сирота. Первые осознанные воспоминания начинались в возрасте около пяти лик, и они четко отражали отвратные условия детского приюта. Это было не то заведение, где собираются дети, брошенные родителями на улице, расфуфыренные и с бантиком на головке. Совсем другое место: сюда привозили разный генетический сброд из далеких земель, даже из других королевств. Восточной внешности хуракальцы, вечно мерзнущие на севере воректийцы, серокожие уроженцы Ириаля, и даже загорелые в пустыне иширцы… Он помнил бледнолицего эльфа со шрамом на все лицо. Вранская девчонка с твердеющей шелухой на шее и скулах… Все, как один, были похожи на загнанных в угол зверьков. Маленькие дети, лишенные мирских благ, без личности, без защиты, без прав думать и чувствовать. Он плохо помнил произошедшее тогда, эта часть жизни покрылась черными пятнами. Вот он был здесь, и вот он уже рядом с человеком, увешанным склянками — сейчас он понимал, что это был какой-то алхимик. Тогда ему казалось, что его спасли, но это было заблуждением. Дети из того приюта не были нужны никому. Это были не люди. Скорее, вещи. Из документов, если это можно так назвать, у них были только именные карточки, привезенные из далеких стран. Алхимик вечно что-то готовил, и мальчику совсем не нравилась та обстановка, которой его окружают: дурно пахнущие жидкости, жуткие существа в банках с раствором формалина, трубки и большие черные крысы в клетках. Эти воспоминания тоже затягивало пеленой. К счастью, загадочный человек вскоре пропал. Его коморка в старом жилом доме осталась в полном распоряжении шестиличного мальчика.

Первым делом, Эйсон избавился от банок. Возвращаться в приют его не прельщало, а здесь была крыша над головой. За все время в укрытие алхимика не сунулся ни один непрошенный гость. Голод заставлял мальца попрошайничать, страх — удирать от стражи. С воровством ему не везло, с компанией — тоже. В лучшем случае, приблуду гнали пинками. Крис стал заветной рукой помощи в череде безысходности. Его отец признал конфликт сына неправильным, и отправил мириться. Крис нехотя предложил Эйсу вместе расклеить по городу плакаты-приглашения на скорое выступление какой-то трупы. Для него это был повод весело заработать парочку звонких фрилл, для Эйса же — возможность хотя-бы раз купить нормальной еды, вместо той несносной байды, которую выдавали у городских трущоб бездомным. После прохода пары улиц, их заметило несколько пареньков старше на лик-два. Один перевернул им ведерко с клеем, другой — разбросал плакаты. А потом они потребовали взнос за порчу стен в их районе. Эйс с Крисом переглянулись и вломили им. Ведерком и щетками. Обчистили карманы и сбежали. Это были первые деньги, полученные друзьями вместе. С тех пор они поняли, что умение правильно приложить силу не менее прибыльнее честного труда. Но вместо грабить тех, кто был слабее их, парни начали играть на деньги с ровесниками. Карты, кости, ножички. Но самым любимым занятием оставались кулачные бои. Именно на них они начали снимать с незадачливых забияк все их карманные деньги. Постепенно, эти игры переросли в нечто покрупнее.

Семья Криса всегда тепло относилась к Эйсону. Его мать пекла лучшее в мире печенье, ласково трепала сынишке и его другу волосы. Она очень уважала традиции, могла часами рассказывать байки и легенды, на любой праздник обязательно приглашала Эйса к ним в дом. Для них он всегда был званым гостем. Отец друга служил в городском гарнизоне, от него всегда пахло дешевым гуталином и табачным дымом. Он любил давать сыну физическую нагрузку, рассказывал о долге и морали, о том, что безопасность и благо строится, в первую очередь, на правилах. От него-то Крис и перенял все свои причуды, связанные с честью: всегда помогать людям, прилагать все усилия, чтобы сделать мир лучше.

Сейчас оба парня жили на новых местах. Эйс ушел из той гнилой комнатушки сюда, как только договорился с хозяевами и смог добывать достаточно денег на подработках, ставках и опасных авантюрах с участием уличных банд. Отец Криса надоумил сына пойти в академию, а сын захватил с собой товарища. Эйс получил официальные документы по исполнению пятнадцати лик, собрал небольшую сумму и незамедлительно подал все это в заветное учреждение. Теперь они учились в одном и том же месте, но на разных факультетах и в разные смены. В то время как Эйсон выбрал себе биомеханику, что предвидело создание и рихтовку разнообразных искусственных конечностей и органов, Крис склонялся к физической силе, потому пошел по стопам отца, начав обучение в гарнизоне, с мечтой когда-то подняться до рейдера, охраняющего торговые перевозки или ученые экспедиции. Но несмотря на такие различия друзья продолжали видеться и постоянно проводили вместе уйму времени.

— Так больно? — игла пронзила плоть.

— А ты как думаешь? — возмущенно прошипел Эйс.

— Прости… Так как тебя угораздило? — продолжил шить Крис.

— Упал.

— Ладно, понял, что не мое дело. Но все же постарайся меньше падать?

В ответ было молчание.

— Я тебе там сумку принес. Вчера нашел на улице.

— Спасибо, не отвлекайся…

— Слышал, вчера загрызли нескольких людей, — не унимался Крис. — Некоторых съели заживо, некоторым просто перекусили шею… Стража разбирается с этими случаями. Но народ паникует, как бы с ними не произошло ничего подобного.

— Агрх…! Я тащусь, но не мог бы ты больше внимания уделить ране?!

— Извини, виноват, — игла пошла ровнее.

— Сам что думаешь об этом? — поинтересовался Эйс, скорее, чтобы отвлечься.

— Я думаю, что нужно что-то делать. Или разбираться, или валить отсюда. Люди мрут, и никому нет до этого дела. Ты-то сам где вчера был? — как-то проницательно покосился на него Крис.

«Лучше тебе не знать, что там творилось», — подумал Эйсон.

— Я конечно не профи… — проговорил товарищ, затягивая очередной шов. — Но как-то так.

Игла перестала терзать плоть, когда затянулась последняя петля и оторвался остаток нити. Странно, но до этого дня Эйс думал, что шить по коже чрезвычайно болезненно. После второй раны боль перестала так резко бить по нервам. Она притупилась, а болевой порог подскочил куда-то вверх.

Парень поднялся, подошел к зеркалу и начал рассматривать в нем спину. Получилось довольно неплохо: аматорские стежки, по крайней мере, не дадут ранам раскрыться при первой же возможности. Из мест проколов сочилось, гость передал другу полотенце. Эйс стер излишки крови и едва облегченно выдохнул: остальное — забота времени.

— Что за… — вдруг шокированным голосом протянул Крис. Он нагнулся и достал из-за кровати окровавленную рубашку, которая слиплась от густой алой жидкости. — «Вино», говоришь? Я ценю личное пространство, чужие дела, но это…

— Это не моя кровь, — выпалил Эйс.

Один глаз собеседника округлился больше, чем другой.

— Фух… — выдохнул парень, закрыв лицо рукой. — Знаешь, тебе, наверное, пора?

— Э?.. Я!.. — что-то заикнулся Крис, но рубашку вырвали из рук, а сам он оказался выпихнутым за дверь.

— Пока-пока, приходи еще, и так далее… — протянул Эйс оставшись в одиночестве, выбросив скомканную рубашку в мусорное ведро.

Переживать по поводу различных слухов или доноса страже не приходилось. За все время они оба хорошо выучили друг друга, поэтому знали, что один не предаст другого. О походах куда-то не могло быть и речи.

***

Прошло две недели. Плечо не загноилось, вопреки ожиданиям. Раны окрепли, превратились в плотные бурые рубцы. Процесс регенерации подходил к финишу, но при движении левой рукой его до сил пор передергивало. Память по тому случаю закрепится на теле шрамами. Первыми шрамы такого размера. И Эйс был бы рад, если бы эти шрамы остались только на физическом теле. Он закрылся в комнате и никуда не выходил. Сознание гложил страх. Часто, он просыпался посреди ночи в холодном поту. Каждый сон приносил с собой одно и то же обличие — воплощение его ужаса. Совершенно неспособный сконцентрироваться, парень замкнулся в себе и уже не понимал, были его воспоминания явью, или только вспышкой больного воображения перед глазами. Из него исчезали остальные эмоции, существо выпило их досуха. Внутри застыл его неприятный осадок. Жизнь превратилась в жутко-серый кусок полотна судьбы.

В городе что-то начало меняться. Привычные людные улицы постепенно пустели, как прежде пустели аудитории академии. То тут, то там можно было видеть отряд стражников, которые исследовали территорию. Они рыскали в поисках каких-то следов. Иногда по дороге за окном проезжала повозка, укрытая брезентом. Не нужно было объяснять, куда она направлялась. Ее никогда никто не сопровождал. Только хмурый возчик упрямо погонял двойку сивых лошадей.

После феномена — именно так называли возникновение необъяснимых существ в Xeranix — началась буря. Дождь прекратился три дня назад, но тучи раздвинулись только сегодня. Ненадолго показались редкие лучи солнца. Сезон гроз был в разгаре. Вскоре накатит очередная волна, стихнет, и опять все по новой. Сперва Эйса жутко знобило даже возле теплотруб, но потом он стал замечать, что холод перестает его заботить. Он садился на подоконник со сборником биочертежей, открывал окно, и часами увлеченно разбирал информацию, пока по комнате носился бешеный сквозняк.

Видя, что город заволакивает тьмой, комендант не принимал глобальных решения. Из последних правил было лишь введение комендантского часа. После двадцати двух часов вечера никто не имел права находиться за пределами домов без веских причин, кроме стражи, конечно. Они, словно верные псы, вынюхивали из всех щелей и цеплялись за все, что можно. Ожидаемая Крисом крупная кампания чисток все никак не начиналась. Создавалось впечатление, что все они глупо чего-то ожидают.

В дверь квартиры Эйса постучали. Странно, но он уже привык к одиночеству. Первым желанием было выпроводить гостей к черту, кто бы там ни был. Парень мутно глянул на рисунок существа из кошмаров, сделанный по памяти, затем отложил блокнот, подошел к двери и открыл ее. Перед ним стояло трое друзей.

Первым был Крис. Прямо перед порогом он лыбился на все зубы. В утепленной красной жилетке, небрежно наброшенной поверх рубахи. За его спиной спряталась русая девчушка в очках, с россыпью веснушек на лице. Ее волосы на голове стягивал обруч. Белая кофточка с мехом и черная юбка создавала в ней строгий контраст цветов. Чуть подальше, стоя возле перил лестницы, находился полноватый парниша в пиджаке. На лице выделялся широковатый нос, вверх торчали волосы.

Крис обнял друга и похлопал по плечу, на что Эйс едва сдержался, чтоб не ударить его чем-нибудь. Благо, Крис вовремя понял свою оплошность и сделал шаг назад.

— Привет, А́йнед! — улыбнулся полноватый.

— И тебе не хворать, Том, — ответил Эйсон. — Что это вы сюда, всей толпой?

Девчонка резво появилась перед Крисом и укоризненно смерила Эйса взглядом:

— Нет, это ты чего! — возмутилась она. — Пропускаешь занятия, запираешься в квартире. Где она?

— Кто «она»? — приподнял бровь Айнед.

— Пентаграмма, — развела она руками. — Воистину, такое уединение может понадобиться только чтобы призвать духов!

Эйс засмеялся. Кайна и сама расплылась в улыбке:

— Дурак! Мы ведь волнуемся, — хихикнула она.

— Да, Эйс, — рядом возник Том. — Все эти нападения. Мало ли, что могло произойти?

Парень кивнул и пригласил их войти, но все решительно отказались.

— Мы пришли не для того, чтобы засесть с тобой, — отмахнулся Том. — Мы пришли тебя вытащить.

— И куда же это?

— В паб, ясное дело! — хлопнул тот в ладоши.

— Нет-нет-нет, народ, никуда я не…

— Эйс, ты что, забыл? — нахмурилась Кайна. — У Тома ведь…

— …А об этом мы поговорим уже на месте! — выручил друга Крис. — Собирайся, домосед. Мы здесь подождем.

Эйс опешил, вошел обратно, скрылся за углом и спешно начал переодеваться. Как он только мог забыть о дне рождения Тома… Вот почему они были парадно одеты. За стеной шока он потерял счет времени. В любом случае, он прихватил приготовленный заранее подарок и вышел из квартиры:

— Я готов.

На него озадачено посмотрели и засмеялись. Наконец, Кайна кашлянула в кулак и мягко произнесла:

— Эйс, там… мокро, сыро, и воет ветер. Лечить твои синяки — это одно, но я не хочу иметь ничего общего с воспалением легких. Мы их еще не проходили, — хохотнула она.

— Да брось, — насмешливо фыркнул к ней Том. — Это же живой учебник.

— Черт… — только и протянул Эйс, глядя на себя. Футболка. Выйти на северную улицу, в разгар Грозового Сезона в футболке. Самое смешное — ему было вполне тепло.

Эйс вернулся, накинул любимую черную куртку, и вся компания двинулась дальше, по его просьбе — быстрее. Он жил на третьем этаже. Сюда постоянно приходилось подниматься по широким ступеням между другими дверями и пролетами. Из-за входной двери тянуло прохладой. Север бодрил своих обитателей.

На улице было серо и тускло. Пейзаж за окном не расцветал даже когда наблюдатель становился его героем. Прохожих было мало: редкие люди ходили туда-сюда, занятые своими делами. Облака отражались в канавках, с крыш домов и водостоков капало. У Эйса настроение совсем не клеилось, а взбодриться не получалось. Видимо невзрачность окружения перешла в него, засела где-то глубоко в сущности и никак не хотела оттуда выбираться. Но постоянно оглядывался, бегал взглядом по улицам, высматривая опасность. Сконцентрироваться не получалось. Рассказать им и погрузить в панику он не смел.

Под ногой хлюпнула лужа. Парень вздрогнул и дернул взгляд вверх: время постепенно останавливалось. Ударили часы. Грани реальности качнулись, продолжив пульсировать в такт сердцебиению. Из-за спины застывшего на одной ноге прохожего выскользнуло чудовище. Парень закрыл глаза и помотал головой, а когда открыл — существа уже не было. «Крыша едет…» — мелькнуло в голове.

— Крис, мы скоро придем? — теперь взгляд прыгал еще быстрее.

— Не терпится? — засмеялся друг. — Что ты такой нервный? Скоро!

— Пойдемте быстрее…

Гринзейг — так назывался паб на углу двух улиц и площадки — выглядел как всегда спокойно. В отличии от других подобных заведений, в нем никогда не напивались в доску, не устраивали драки, не орали песни до самого утра. В нем царила теплая атмосферка, а контингент составляли зажиточные горожане, которым не в стать просыпаться где-нибудь в канаве.

Внутри помещения было не шумно. Играла задорная западная музыка, за парой столов оживленно разговаривали мужчины, некоторые пили за барной стойкой. Мягкое освещение и интерьер, выполненный в стиле темного дерева с элементами антуража делали это место довольно приятным. Слегка веяло дымом. В углу сидели заядлые картежники.

По всем правилам сателлита, персонам, не достигшим девятнадцати, нельзя заходить в пабы и подобные заведения. Студенты частенько грешили подделкой документов, лишь бы развлечься где-то на задворках. Они дописывали себе в фальшивый бланк заветные пару лик, напивались в хлам и платили кругленький штраф после выяснения особы, или кругленькую взятку, чтобы не приобщать к делу академию. Но к счастью, Эйс с компанией никогда не занимались подобным. У них был свой метод — правильные люди в правильном месте. Например, совладелец Гринзейга, выигравший несколько ставок на подпольных договорных боях ребят. В знак благодарности, он обеспечил их ранним доступом.

— Эй, Джей-ди! — с порога окликнул Крис бармена. — Сделай нам чего-нибудь особенного! Сегодня у моего друга свидание, — торжественно вскинул руки парень, — с бутылкой!

— Будет исполнено, — подмигнул тот и повернулся к стене из алкоголя.

Том был в их компании связным. Именно он выходил на контакт с бандами и забивал им встречи. Но сам никогда не дрался, хоть и был в этом деле неплох. Как-то раз Эйсу повезло увидеть, как он разбросал в одиночку троих на каком-то фестивале, из-за того, что его назвали «свиными потрохами». Обидчиков отвезли в первую очередь травм пункта. С тех пор к Тому никто с подобными заявлениями не подходил. Будучи на шаг впереди в плане выгодных вложений, толстячок всегда находил места, где самые рискованные ставки приносили самые прибыльные проценты.

Друзья присели за свободный столик. Вскоре им поднесли фирменные коктейли, на основе эля. Крис первым поднял свой бокал и огласил:

— Давайте выпьем за нашего всеми любимого приятеля, — рука неоднозначно направилась на виновника торжества. — Пускай в нем всегда живет тот добряк и хитрец, который никогда не давал нам скучать!

— Я-то добрый? — засмеялся Том. — Ты меня с кем-то путаешь, Мадкей.

Бокалы звонко цокнули, и пока первый глоток приятно щипал горло, именинник тоже поспешил высказаться:

— А я хочу поднять тост за вас, господа. За то, чтобы вы всегда оставались такими же свободными, как сейчас!

Крис и Кайна как-то кисло усмехнулись.

— Что ты имеешь ввиду? — покосился на него Эйс.

— А, ты же ничего не знаешь, дружище, — левой рукой почесал голову Том. — Академию ведь закрыли.

Парень поперхнулся напитком, и тот пошел носом. Изо рта вырвался кашель. Крис не растерялся и со всей дури ввалил ему ладонью по спине, за что получил нагоняй от Кайны.

— В смысле «закрыли»? — наконец произнес Эйсон.

— Мы не хотели портить тебе настроение, — сжала губки девушка, поправляя обруч на волосах.

— Крис? — озадачено протянул тот.

— Все предельно просто, дружище, — молвил друг. — Объясняю на простом примере, — палец постучал по стеклышку бокала. — Что ты видишь?

— Мне не до шуток…

— Коктейль так приятно шипит и пузырится, правда? А что случается, когда весь газ выходит? Верно, его выбрасывают. Улавливаешь?

Эйс начинал вникать. Товарищ продолжил:

— Примем академию за бокал, а пузырьки — за учащихся. Чем больше пузырьков, тем привлекательнее бокал. Но за последний лик половина из них «испарилась», поэтому наш многоуважаемый, — тон принял долю издевки, — комендант посчитал, что, если обучение не окупается, нужно пустить деньги в другое русло. Последней каплей стала эта неделя. Несчастная сотня людишек на оба здоровенных корпуса.

— Они перевели деньги академии на внешние счета, — покрутил пальцем Том. — Думаю, наняли кого-то.

— Оберонов, — Крис развалился на скамье. — Вот бы на них посмотреть!

— Стража эффективно дрыхнет на постах, — дополнил Том. — Ждут, стало быть.

— А как же байки, что чудовищ нет, и всех их давно истребили? — съехидничала девушка. — Идиоты. Пытаются бороться со страхом, но держат в нем сорокатысячный сателлит.

— Так выпьем за то, что наши глаза открыты, — нашелся Мадкей.

Компания яро его поддержала. Кажется, музыка заиграла намного веселее. Эйс с Крисом сами сбегали на кухню за подносами с закусками и еще парочкой бутылок, почуяв тягу к приключениям. Посетители странно на них покосились. Тем временем Том уже расчехлил карточную колоду:

— Тащим карты, ребятки, налетай!

— Мальчики, вы ведь знаете, я не играю в покер, — уперлась Кай.

— Какой покер, дорогуша? — засмеялся парень. — Мы будем играть в антем!

— Знаю! Знаю! — закричал Крис. — Эта там, где одному карту клеят на кончик носа, а другой должен сбить ее сапогом!

Эйс чуть не бросил бутылку от смеха.

— Нет, дуболом! — важно заявил Том. — Это в гизламе так! Он западный! А антем с востока. Меня отец научил, а его — восточные работяги. Короче, тянешь карты, а потом выстраиваешь из них цепочки, подрывая чужие. Сейчас покажу.

— Нет, с этим по-трезвому не разберешься! — достал бутылку Кристофер. — Эйс, как считаешь?

— Согласен.

Кайна прикрыла лицо рукой и покачала головой. Вдруг, Эйс о чем-то вспомнил и повернулся к Тому:

— Слушай, пока мы еще не совсем нажрались, вот, держи. Это тебе.

— Вау! Монокль? — завертел предмет в руках именинник.

Девушка поглядела сперва на Тома, потом на Эйса, а после залилась смехом. Правый глаз паренька был минус два.

— Буду теперь как пират, — нацепил он монокль на глаз.

— Не-е-ет, — протянул Крис. — Будешь как банкир!

— Первый, в роду пиратов.

***

За широким окном постепенно близился вечер. Вскоре за ним перестала виднеться площадка, а стекло отразило внутреннюю картинку паба. В такое время здесь всегда начинались чьи-то споры.

— Да куда ты Шута положил? — громко возмутился Том.

— Так у тебя Шут был?! — Эйс толкнул Криса в бок.

Парень отхлебнул из бокала, закусил пирожным и положил в центр Провидца, перевернув этим все соседние карты:

— Конец, — самодовольно потер он руки.

— Глупая игра, — рассыпала по столу карты Кайна. Она ни разу не выиграла, и выпила заметно меньше остальных. Скорее из вежливости: алкоголь она терпеть не могла, вечно оправдываясь тем, что он напоминает ей о рабочем медицинском спирте.

Сколько Эйс себя помнил, Кай никогда не любила игры. Ей пришлось быстро взрослеть, ровно как и ему. Но они относились к жизни по-разному. Маленькая чумазая девчушка, играющая во дворе с мертвыми птицами. Он бы никогда не забыл те печальные глаза…

В имении ее родителей всегда стояла весна. Отец был богатым торговцем, а мать посвящала всю себя творчеству. Сейчас Эйсу все больше казалось, что они завели ребенка, как игрушку. Она как-то показывала ему семейный альбом. Сперва они души в ней ни чаяли: счастливые лица рядом со смеющейся малюткой. Но так было не долго. Лик, два, три… Постепенно образы отца и матери в альбоме разделились, а девочка и вовсе перестала появляться на его страницах. Ею занималась прислуга. Им было четко велено, что и когда делать по расписанию, по какому распорядку она должна жить, когда ей положено есть, пить, когда спать и играть. Никто и близко не выпускал ее из двора, друзья появлялись четко по расписаниям групповых занятий. Со временем родители начали ссориться, отец кричал, мать била посуду, и в конце концов закрывалась с дочкой в комнате. Не для того, чтобы успокоить, и не для того, чтобы защитить. Просто она явно давала мужу понять — это ее собственность. Всего лишь собственность…

В компании никогда не бывало скучно. Постоянно снующие по улицам мальчишки, смеющиеся девочки… Дом, словно гнетущая ловушка, захлопывался над ней с каждым возвращением. И единственным выходом из психоза стали… черные вороны, сидящие на ветвях усохшего ясеня. У них никогда не было домашних животных. У отца была аллергия на собачью шерсть, мать не выносила кошек. Рыбки в пруду постоянно изводились, а скворцы и канарейки — раздражали как ее, так и родителей. Тогда Кайна вынесла воронам сыра и колбасы, проворно стащив их с кухни. Птицы набросились на дары, съели все до последней крошки, и так же быстро упорхнули. А завтра они снова восседали на ветвях. Девочка кормила их каждый день, снова и снова, трепетно ожидая их встречи. Кажется, она нашла друзей. Постепенно, вороны перестали ее бояться, стали наглее, и преспокойно расхаживали у самых ног. Только в руки не давались.

Однажды утром, во двор имения пролезло двое мальчишек. Им давно не давали покоя спелые красные яблоки на дереве у балкона каких-то богачей. Они тихо, как знающие толк воры, зашли за угол имения, и почти подобрались к заветному дереву, как вдруг услышали чьи-то всхлипы. Прежнее желание затмилось интересом. Бросив занятие, они пошли на звук, и увидели на площадке у шумящего фонтана сидящую на коленях фигурку. На плитке, на траве, даже в воде валялись мертвые черные птицы. Их тела застыли в чудных позах, вечно подвижные глазки больше не дергались. Девочка держала на руках одну из крупных, шевеля пальчиками заледеневшие лапки. «Пойдем! Пойдем гулять!» — со слезами на глазах звала она. «Лети!» — тушка ворона подбросилась над ее головой и так же быстро плюхнулась на землю. Затем она увидела их — «Я не могу их вылечить. Вы можете? Помогите, пожалуйста». Для них было чудно, что кто-то взаправду дружил с птицами. И только потом они узнали, что воронов в саду отравил ее отец, как только услышал об эпидемии чумы в Террафоле.

Нет, Эйс никогда не забудет эти глаза. В тот день Кайна поклялась, что посвятит себя спасению жизней, а они с Крисом — что останутся с ней. Ей стало намного легче, когда родители разъехались, спустя пару лик. С матерью жилось непросто, но у Кай наконец-то появилась долгожданная свобода.

Компания расслабилась. Они удобно разместились на мягких лавах и тихо переговаривались.

— …помните, хе, как мы забрались… Ну тогда… На ратушу, — изрядно угасшим голосом вспоминал Том. — В торговом к… Кв?… Р-р-районе, короче.

— Ага… — мечтательно протянул Крис. — Нам с Эйсом пришлось спускать вам двоим лестницу.

— А лица стражников? — хохотнула девушка. — Бегали внизу по улице, кричали.

— Твой папаша влетел в крупную сумму.

— Не обеднел! — фыркнула та. В ней до сих пор жили детский страх и обида.

— Ты лучше нашу постановку на площади вспомни! — заявил Крис. — Вы все так дергались.

— Сколько я тогда выпил? — поглядел на него Эйс.

— Не знаю, тебя тогда Том поил.

— Так ты же его подкупил!

— А потом вам, пьяницам, наваляли дружки Грэга. Знаешь, сколько заживляющей мази я тогда потратила? Зря вы перешли ему дорогу.

— Да не ворчи, Кай! — помахал руками Крис. — Грабанули казну у его банды, вот он и бесится.

Они переглянулись и перевели взгляд на внезапно уснувшего Тома.

— Так… Потащили именинника домой, господа. Пока нас отсюда не выбросили.

— Сейчас, — по столу ударил кулак. — Эй… человек! Сколько мы там должны?

На улице совсем смерклось. До комендантского часа оставалось порядком сорока минут. Эйса слегка пошатывало, Криса с Томом постоянно клонило к стене. Здоровяк спал на ходу, машинально перебирая ногами. Кайне доверили роль навигатора.

Том жил на окраине среднего кольца, вместе с отцом и младшей сестрой. Мать умерла пару лик назад, во время эпидемии. Хоть отец и занимался приграничными перевозками промышленных товаров, жили они далеко не богато. Переняв у отца предпринимательскую жилку, Том всегда был в курсе развития экономики и выгодных вложений, но из-за недостатка опыта довольно часто «горел» и терял все свои капиталы. Друзья частенько в шутку называли его нищим богачом.

— Крис, — мутно позвал друга Эйсон. — Если нас в таком состоянии учует Грэг…

— …То мы настучим ему по башке, — закончил приятель.

— Ага, настучит он, — хмыкнула Кайна. — Да ты на ногах не держишься!

— А кто знает историю, как я Мадкея одной левой… завалил?! — пробормотало с плеча.

— О, гляди-ка, тело проснулось! — заулыбался Крис, все еще таща толстячка.

Позади них что-то мелькнуло. Эйс ощутил какой-то странный холод.

— Что, не помнишь? — не унимался Том. — Так я тебе… напомню!

— Завтра напомнишь, — встряла девушка. — Какой тут Грэг, вы сами друг друга переколотите!

Во мраке показался силуэт, схожий с человеческим. Эйс потряс головой, пытаясь избавиться от галлюцинаций. Картинка оставалась устойчивой.

— Народ… — приглушенно обратился ко всем Эйс. — Вы… тоже это видите?

Никто не обратил внимания. Крис смеялся, Том закатывал рукава пиджака, чтобы задать ему трепку.

— Ну что за ребячество, ей богу! — разнимала их Кай.

Во тьме зажглись два желтых огонька. Эйс глянул прямо в них, пытаясь выдержать взгляд. Существо замерло во тьме, не решаясь подойти.

Снова, будто в страшном сне, события повторялись. Чудовища. Они словно гонялись за ним, пытаясь разорвать на куски, обглодать кости, но сперва — насладиться его ужасом. Но сейчас Эйс был не один, и он едва ли улавливал, лучше это, или еще хуже.

— Сейчас я тебе врежу, Мадкей! Будешь внукам рассказывать! — негодовал первый.

— Хоть бы одни именины без драки! — наигранно возмутился второй.

— Крис, пошли домой… — держала его за плечи девушка. — Завтра разберетесь. Мне тут не по себе.

Эйс держал застывший взгляд на двух огоньках, словно это могло их удержать. Остальные не внимали. Том качнулся, и оступился ближе к ним. Силуэт тоже переместился. К нему за спину.

— Том! — рыкнул Эйсон. — Берегись!

— Не беспокойся, Айнед, — весело развел руками тот, окинув друзей плавающим взглядом. — Я его только покалечуу-а-о-о-у-а-ррргх…!!!

Свет фонарей начал мигать. В голову Тома впилась мощная костяная лапа, два громадных когтя копошились в глазах. Визг. Кайна пыталась закрыть лицо непослушными руками. Головой толстяка кто-то водил из стороны в сторону, как деревянной марионеткой. Слабеющее тело дергалось. Из его горла вырывался несуразный хрип, с каждым разом все тише и тише, до самого момента, пока конечности, все как одна, не рухнули вниз. Из тьмы показалась зубастая костяная морда с раздвоенной челюстью и пылающими ядовито-желтыми глазами.

Эйс тоже не мог сдвинуться. Его сковал ледяной ужас. Заминка перешла в кровавое световое шоу. На всю округу ударили башенные часы. Во вспышках фонарей были видны кровавые брызги, плоть и раздробленные кости. Слышался пробирающий до дрожи рык, звук лопающегося черепа, чавканье и хруст. Тело нещадно месили об асфальт. То, что отбросили в сторону через минуту уже не являлось их другом. Лязгнули челюсти.

Эйс рванул с места в противоположную сторону улицы. Девушка истошно завопила прямо на приближающееся, словно пытаясь свалить его силой голоса.

— Кайна! — послышался тяжелый выдох Криса за спиной.

Эйс окончательно протрезвел. Он развернулся, видя, что она не успевает за ними. Существо подбиралось слишком близко. Он решился и побежал навстречу. Крис поймал его за рукав:

— С ума сошел?!

Айнед молча вырвал рукав и продолжил задуманное. Прыжком он налетел на девушку. Упали на асфальт. В паре сантиметров над головой что-то просвистело. Парень поднялся и рывком руки поднял Кай:

— Сюда!

Оба залетели в переулок, и прижались к стене — оттуда выбежали стражники. Трое солдат в металлических латах, а за ними легкий стрелок с аркебузой.

— Прикрыть людей!

Стрелок упал на колено перед ними, стража побежала к существу. Оно водило по сторонам носом, выбирая цель.

— Построение «клин»! Живо!

Тройка быстро встала в треугольник. Передний поднял щит, а боковые достали свои двуручники. Эйс искал Криса глазами, но тот, видимо, уже спрятался.

В следующий момент латника со щитом сбили мощным ударом лапы. Мечники зашли сбоку и начали бить с двух сторон. Одному из них удалось ранить неведомое. В ответ тварь прошила ему брюхо костяным отростком. Выстрелы ранили ее, выбивали куски редкой сырой плоти, но это лишь придавало ярости. Эйс никогда ранее не видел, чтобы железные латы мяли, словно бумагу. Безысходность охватила его. Он дернул ошарашенную Кайну за руку и побежал с ней глубже в переулок.

— Куда?! Стоять! — выкрикнул стрелок, но потом махнул рукой и вернулся к обстановке. Плачевно: щитник не мог подняться — его броня стала для него ловушкой. Один из мечников мертв, второй на последнем дыхании цепляется за жизнь.

За спиной зазвучал последний вопль. Существо погналось за парой, оставив по себе лишь трупы, таранясь боками о стены зданий, переворачивая железные баки. Понимая, что от девушки сейчас мало чего добьешься, Эйс взял всю инициативу на себя. Он резко сворачивал в разные стороны и перепрыгивая в дворы через деревянные ящики. Постоянно дергал спутницу за руку и помогал перебраться. Она была похожа на тряпичную куклу, которую дергали за ниточки. Эйс думал о другом. О том, как ему удалось сохранить рассудок и не поддаться инстинкту самосохранения. Вернее, почему его заботила не только своя жизнь.

— Давай, Кай, сюда! — он подсадил ее через забор. За углом послышался грохот. — Ну же!

Девушку подстегнули слова. Она перебралась с его помощью. Потом спрыгнул и Эйс, поднял ее на ноги и нагло потащил за собой снова. Легкие горели огнем, ноги деревенели.

— Я уже не могу! — прохныкала девушка.

— Можешь! — отрезал Эйс.

Они завалились за угол, просто упали на землю за каким-то деревянным ограждением. Забор разбился в щепки. Нечто ворвалось в переулок, яростно дергая мордой. Медленными шагами оно приближалось, ища свою добычу. Где-то совсем близко ноздри хватили воздух, послышался тихий рык. Кай хотела закричать, Эйс крепко закрыл ей рот рукой. А потом в воздухе повис пронзительный свист и прозвучал выстрел. Весь переулок накрыло вспышкой голубого света. Кажется, существо отшвырнуло куда-то назад. Оно проворно вскочило на четыре лапы и, забыв о прежней добыче, бросилась в сторону стрелка. Через секунду все стихло.

«А… все?» — только и появилось в мыслях. Эйс отпустил девушку. Она уронила голову ему на плечо, тихонько всхлипывая.

Сейчас он, откинувшись спиной на холодную каменную стену, полностью отстранился от реальности. Запрокинув голову, он рассматривал тусклые огоньки звезд и размытый силуэт Айруса, скрытого за тучами. Вокруг было темно и сыро, камни влажно блестели после дождя. Дождь… На кончик носа упала капля. Потом еще несколько холодно окропили лоб, щеки. Звуки дождя успокаивали больше всего. Он все еще смотрел на звезды… Его сознание устремлялось вдаль. Все выше и выше, ближе к ним… Оно рвалось к свободе, подальше от этого мира.

— Эй… — вырвал из раздумий тихий голос Кай. От всех этих криков она охрипла.

Он повернул голову к ней. На личике по-прежнему блестели слезы, тушь темными ручейками потекла по щекам, а губы дрожали. Очки она потеряла по дороге, обруч тоже. Волосы растрепались, то и дело лезли в глаза, мокрые от дождя пряди слипались. От нее разило запахом пота и страха.

— Теперь я обязана тебе жизнью? Ведь так, Эйс?

Сложно было что-то сказать. Он молчал.

— Ответь…

Он молчал.

— Другие бы просто ушли, спасая себя. Почему ты рискнул?

Он молчал.

— А Том?.. — снова задрожала она.

Без ответа.

— Оно точно ушло?

— Не знаю, — наконец смог выдавить из себя парень.

— Мне страшно… — прозвучал шепот.

— Мне тоже.

— Как я теперь вернусь домой? Что я скажу родителям?! А что мы скажем родителям Тома?! — задрожал подбородок. — О боги, Эйс… это слишком ужасно, чтобы быть правдой! Разбуди меня, прошу! Пускай это будет страшный сон, пускай я проснусь в теплой постельке и холодном поту.

— Реальность куда страшнее самых ужасных фантазий, — протянул Эйсон и неприятно сглотнул.

Девушка сделала глубокий вдох, и плавно выдохнула. До имения ее семьи было два квартала, обычно после посиделок ее провожал Крис…

— Переночуешь у меня, — утвердил парень. — Утром пойдешь домой.

— …Что я скажу маме?.. А, неважно… Прошу, давай уйдем подальше от этого места! — молила она.

Он поднялся, помог встать ей. Вместе они пошли вперед по пустым улицам. Редкие патрули бежали им навстречу, чтобы помочь своим товарищам. Некоторые смотрели на них, не останавливаясь. Но помогать уже было некому.

***

Ключ повернулся в замке. Дверь открылась. Парень зажег свет и привычные белые стены равномерно рассеяли его вокруг.

— Та-дам, — без доли энтузиазма произнес он, снимая куртку и бросая ее на стул. — Располагайся. Ванная там, тебе нужно…

— Спасибо.

Девушка скрылась за дверью. Послышался звук льющейся воды. Эйс вздохнул. Он не знал, что сейчас было бы правильным, что предпринять. Полоса неопределенности и предстоящей тьмы в будущем не давала ему покоя. Пока она принимала душ, парень подошел к креслу, снял с него верхнюю подушку и ударил ногой по боковому внутреннему рычагу. Под действием механизма оно превратилось в одноместный лежак. Нетрудные махинации привели его в удобное для сна состояние.

Айнед подошел к окну и выглянул наружу. Где-то за башней горел едва уловимый зеленоватый свет. От вида его передернуло. Он закрыл шторы.

— Какого черта здесь происходит… Они будто вырвались со страниц старых книг и теперь мстят всем живым за свое многолетнее пленение, — тихо проговорил он. — Почему я так бессилен?

В этом мире существовала иная разумная жизнь, кроме людей. Да и неразумной живности хватало. Он знал, что в горах можно встретить тролей, чьи шкуры, кости и жир весьма ценятся. Знал, что на болотах селятся гигантские ящеры, а в пещерах обитают племена кобольдов. Над деревнями иногда летали вирмы, суккубы посещали молодых парней… Существовали и более опасные твари. Многие из них были описаны в Ксераниксе. Люди называли их олицетворением своих страхов. Эйс не знал, как обстоят дела в мелких селениях Приама, но точно был уверен, что во всех городах, точно так же, как и в Еренале, людей уверяли, что чудовищ нет, а если они и были, то от них давным-давно избавились. Но вот они! Вот они, рвут плоть своими зубами, и потешаются на останках. В других королевствах за ними открыто охотятся, загоняют в самые темные чащи и ущелья, их не прячут от мира и не стараются что-то скрыть. Пускай Эйс и был полным профаном в политике, но он до сих пор не видел в этом ни капли логики. Особенно после того, как на его глазах убили одного из его лучших друзей.

Девушка вышла из ванной в белом халате. Парень указал ей на кровать:

— Ты — туда.

— Прости, — она хмуро присела на краешек. — Со мной столько хлопот.

Эйс кивнул и тоже вошел в ванную. Он специально не посмотрел в зеркало — не было бы в нем ничего хорошего. Когда он вышел, девушка с интересом разглядывала его рисунок в блокноте, брошенном утром на стол.

— Что это?

— Вдохновение, — отмахнулся тот.

— Не думаю, — покачала головой девчонка. — Что с твоей рукой?

Эйс был в футболке. Как она?..

— Я видела, что ты стараешься поменьше ею двигать. Покажи плечо.

Проницательность Кайны не раз его удивляла. Видимо из-за этого качества она была одной из лучших учениц академии. Он никогда не мог ничего по-настоящему утаить от нее, с самого детства она будто видела их с Крисом насквозь. Он снял футболку и уже ждал, что сейчас Кай как обычно начнет рвать и метать. Но она не стала. Сперва девушка долго разглядывала следы от когтей, водила пальцем по краям ранок от аматорских стежков, а потом лишь тихо спросила:

— Как тебе удалось выжить?

Эйс вздохнул:

— До сих пор задаю себе тот же вопрос.

— Почему мне не сказал?

— А что бы поменялось? — кисло усмехнулся он.

— Раны как будто швейным станком штопали… Ты ведь знаешь, я всегда…

— Я не хотел впутывать тебя в свой… феномен.

— Понимаю, — сжала она губки и опустила голову.

— Мы не можем вечно прятаться, — через минуту произнес Эйсон. — От одних слов ничего не встанет на свои места.

— А что нам остается? У нас нет выхода.

«Выход есть, — уверенно подумал он. — Кажется, я знаю где находится „Хранитель Времени“. Это единственный верный способ — способ стать сильнее».

— Я позабочусь о том, чтобы с тобой и Крисом не произошло ничего подобного.

— Что? — удивилась она. — И как, позволь спросить? Эйс, ты сам себя слышишь? Ты не оберон, ты обычный…

— …Пацан, — закончил за нее он. — Но мне надоела эта гребаная безысходность. И я знаю, где искать тех, кто расправляется с чудовищами не хуже оберонов.

Кайна потупила взгляд:

— Ты ведь знаешь, что можешь рассчитывать на мою помощь? Когда угодно, в любое время дня и ночи. Я брошу все свои дела, какими бы важными они ни были.

— Знаю, — произнес он. — И ты знай, что я поступлю точно так же.

Эйс перелез на свое место и улегся там. В воцарившейся тишине было слышно, как за окном гуляет ветер. В стекло били холодные капли.

***

После произошедшего спалось отвратительно. Парня мучали кошмары, несколько раз он просыпался и долго не мог свыкнуться с реальностью. Прохаживался по комнате, успокаивался и снова ложился. Девушка ворочалась, иногда мычала, натянув на себя одеяло. Эйс догадывался, какие образы она видела.

В последний раз он проснулся часов в семь. Довольно с него сна. Из крана полилась вода, Эйсон умылся и усердно протер глаза. Потом он переоделся, подошел к кровати и потрепал Кай по плечу.

— А? Мама, еще чуть-чуть, — простонала она и перевернулась на другой бок.

— Кай, пора выходить. Можешь накинуть на себя что-нибудь из шкафа, если подойдет.

В том, что осталось от ее одежды, страшно было бы увидеть даже нищего попрошайку. Кайна присела и глубоко вздохнула, потом посмотрела на друга:

— Проведешь меня до дома? Пожалуйста!

— Посмотрим, — кивнул тот. — Собирайся.

Кай замялась и прижала одеяло к груди:

— Ну… Ты не мог бы отвернуться?

Эйс развел руками и вышел в другое помещение, залезая в холодильник.

Вскоре девушка вышла к нему. На ней была плотно застегнутая поверх футболки узкая серая кофта со спадающим воротником и свободные штаны-шаровары. Эйс тихо посмеялся.

— Все так плохо? — завертелась на месте девчонка.

— Да нет, — почесал голову Эйсон. — Вспомнил твое желтое платье для бала.

Теперь и Кайна засмеялась:

— Точно!

— Мы с Крисом долго таскали тебя по портным лавкам…

— …И я решила вас приодеть!

— Бросив нам первый попавшийся шмот.

— Потому что на другое у вас не хватило бы денег, — фыркнула девчонка.

— Ты бы знала, как он потом возмущался. Тебе досталось шикарное платье, а ему — рубаха до колен, — постепенно успокоился Эйсон. — Кай, как ты умудрилась найти у меня в шкафу именно эти вещи? Я сто лет их не носил…

Послышался стук в дверь.

— Кого там еще несет? — иронично протянул Эйс, хотя знал ответ наперед.

На входе появился Крис. У него загорелись глаза, как только он увидел их:

— О боги, ребята! Вы живы! — закричал он и бросился обниматься. — Живы!

— Оставь свою любовь при себе, — оттолкнул его Эйс. — И хватит бить меня по плечу.

— Прости, прости! Я просто очень рад! Я боялся, что оно и до вас доберется! Бедняга Том… — парень крепко сжал кулаки. — Мы поймаем эту бестию, и заставим ответить!

— Это его не вернет, — мрачно буркнул Эйсон.

— Еще один! — вспыхнула Кайна. — Герои, оба! Не смейте соваться в это, — процедила девчонка сквозь зубы. — Если я потеряю еще и вас… я не переживу. Понимаете?

Эйс промолчал. Крис притопнул ногой и сложил руки на груди и помрачнел:

— А еще нас ждет следствие, господа.

Эйс метнул взгляд к нему:

— Что?!

— Отец Тома, — буркнул Мадкей, — думает, что мы подставили его сына.

— Так он?..

— Еще не видел тела, — помахал рукой парень. — Я боюсь представить, как оно выглядит. А еще больше боюсь того, что с нами сделают, когда папаша начнет истерику.

— Повесят на площади, — хмыкнул Эйсон. Его так точно. Криса вытащат связи в гвардии, родители Кайны смогут выкупить дочку, а вот за него вступиться будет некому. Парень еще сильнее утвердил свое вчерашнее решение.

— Нет, Эйс. Нас не повесят. Он задушит нас собственными руками. И единственный выход сейчас — первыми пойти к страже и рассказать, что там произошло.

— Его хоть похоронят? — спросила Кай.

Все трое замолчали. Через минуту Кристофер шагнул к выходу:

— Так пойдем?

— Забудь.

— Что ты сказал, Эйс?

— Забудь.

— Понимаешь, что из нас троих тебя он ненавидит больше всех? Когда тебя подставили, это за тебя Том заручился сумасшедшей сотней фрилл. Ни за меня, ни за Кайну. Отец кварту вставлял ему мозги за эти деньги. Он натравит на тебя стражу, ищеек. Мало не покажется!

— Понимаю. Но это будут мои проблемы, — произнес он. — Мне нужно уйти на неопределенное время. Раз уж ты здесь, возьми с собой Кай. С вами все будет в порядке.

— Ты собрался нас кинуть? — возмутился Крис. — Сейчас? Сдаешься? Опускаешь руки?!

— Наоборот. Я ищу выход. Порой лучше пожертвовать большим ради малого, чем остаться ни с чем, пытаясь сохранить все.

— Могу я узнать, что ты задумал? — серьезно покосился на него друг.

— Нет, не можешь.

Все трое вышли. Эйс закрыл двери, на пару секунд задержал ключ перед глазами, и резко бросил предмет за спину. Они вышли на улицу, и он сразу пошел в противоположную от друзей сторону. Крис дернул за руку пытающуюся остаться Кайну.

Эйс удалялся по серой улице. Он взял направление к окраине города, свернул на развилке. Мимо проходили люди. Он смешался с безэмоциональным ликом окружения. Стража сновала вокруг, их железные сапоги издавали скрежет при движении, звенели во время каждого соприкосновения с камнями. Айнед надел капюшон и снова свернул, чтобы не попадаться им на глаза. Прохожим ставили слишком много вопросов. Кого-то прижимали к стене, другие обходили территорию. В воздухе зависло напряжение. Возникни сейчас искра, из нее разгорелся бы такой пожар, который не смогла бы остановить никакая сила. Негатив просто вытеснял все доброе, что когда-либо существовало.

Он прошел аллею, обошел площадь и все ближе приближался к своей цели. Некоторые стражи подозрительно на него косились, но Эйс быстро исчезал из их поля зрения. И вскоре он вышел к часовне.

Парень достал из кармана записку: «…следуй за Хранителем Времени». Поднял голову вверх: здание было старым и высоким. Тяжелые стрелки упорно продолжали двигаться по одному и тому же кругу лик за ликом. Циферблат местами треснул, но гордо сохранял свое величие. По другим сторонам ее верней части зияли круглые огромные дыры-окна, закрытые стеклянной прозрачной мозаикой, с выбитыми ячейками. Никто не реставрировал часовню и уже давно в нее не входил. Она никогда не ломалась, а потертый вид добавлял ее образу зловещие краски.

«Надеюсь, что я не ошибся…» — подумал Эйс. Людей сейчас здесь не было, это был тихий квартал. Многие до сих пор спали. Парень подошел к основному входу. Дверь была стянута тяжелыми цепями с жирным замком посередине. Чертыхнувшись, Эйсон ударил кулаком по двери и пнул ее. В нем бушевали смешанные чувства. Они заставили пойти дальше.

Круг за кругом, повторяю движения громадной стрелки над головой. Кажется, Эйс уже изучил каждую трещинку и выступающий за края камешек. Ничего не давало нужного эффекта, руки опускались. «Нет, я не мог ошибиться! Это было бы слишком нечестно!» — мысленно горел он внутри. Еще один обход, под самими стенами, стуча по ним кулаком. Гулкий звук послышался почти сразу — это была стена под ступеньками к основному входу. Пустота внутри.

— Отлично, дыру нашли, — загорелись глаза. — Теперь нужно как-то ее открыть. Где же эта кнопка… — прошептал Айнед сам себе, медленно обводя стену взглядом и нажимая на подозрительные участки. Кнопка или переключатель — он и сам не до конца понял, что это было — нашелся спустя десять минут, в глубокой щели под камнем основания башни. Сознание производство напомнило хрустящие кости, парня передернуло. Ему пришлось пригнуться, чтобы подняться рукой куда-то вверх, загнав ее в дыру по локоть. Каменная стенка с характерным звуком съехала в сторону. Из образовавшегося проема повеяло холодом.

Эйс довольно потер руки. Было поздно бояться того, что будет внутри. Он шагнул вперед. Дверь мигом задвинулась обратно. Свет исчез, на какую-то секунду парень потерял связь с реальностью. Затем наощупь двинулся вперед. Коридор не имел ответвлений, но резко сворачивал два раза, прежде чем вывести в основное помещение.

Впереди показался рассеянный свет. Тьма плавно перешла в полумрак, а потом он вошел в небольшую тусклую комнатку с мощными вращающимися шестернями. Откуда-то сверху сюда пробивались лучи света. В них кружились поднятые пришельцем клочки пыли. Справа находилась небольшая лестница и выход, ведущий выше. Основной вход. Отсюда их закрывал засов, цепи снаружи… Кто-то хорошо постарался, чтобы сюда не явился незваный гость. Еще было две двери, ведущие куда-то внутрь. Основное пространство занимали механизмы, не считая каких-то запчастей, нагроможденных в углу. Посмотрев по сторонам, парень подошел к одной из дверей и заглянул туда. Здесь была длинная винтовая лестница на фоне крутящихся звездочек и цепей. Она змейкой плелась вокруг толстого столба, взмывала к небесам.

Вверху механизмов было еще больше, и они были еще громаднее. Эйс смотрел на то, как большие шестерни плавно передвигались в такт друг другу, как щелкали различные приборы, как вибрировали от колебаний трубы. С углов свисала паутина. Ее же можно было заметить и возле самих устройств — обрывки трепал восходящий воздух. Кромки каркаса покрылись ржавчиной.

Эйсон не сразу увидел проем башенного балкона. Все потому, что он не горел солнечными лучами. Из него падала длинная черная тень. Чья-то темная фигура смотрела на утренний пейзаж. Ее плащ-тренч развивался, ровно как и молочно-белые волосы по шею, с несколькими окрашенными в розовый цвет локонами.

«Так это ее я видел тогда? Неужели… девушка?» — замер Эйс.

— Мы тебя заждались, — мягкий ровный голос подтвердил догадку. Она обернулась. — Приятно познакомиться, Эйсон Айнед.

***

Кай было не по себе от всего этого. Какие-то люди с холодными мрачными лицами сидели напротив нее и пристально изучали ее своими шустрыми глазами, словно жертву какого-то эксперимента.

В помещении было совсем неуютно. Ее смущало многое: смущал этот тяжелый стол с исписанными бумагами, прикрученный к полу, смущал неудобный деревянный стул, смущали каменные стены и металлические толстые трубы возле них, смущал грязный желтый светильник вверху… Но больше всего смущала закрытая железная дверь позади. Она вызвала гнусное ощущение отрезанности от остального мира. Это место так и звалось — «допросная». По бокам возле стола стояло два мужика в полной средней броне и масках. Напротив сидел лысый с неприятным лицом. Пока он что-то записывал в книгу. Ее с Крисом разделили еще на подходе. Досадно, она чувствовала себя брошенной на произвол, оставшись одна в неприятной обстановке. Мужчина оторвал взгляд от книги, скрестил руки и начал:

— Кайна Милл. Рождена в 421-й лик IV эры, возраст — шестнадцать лик. Я правильно говорю?

— Да.

— Что ж, особу выяснили. Теперь приступим к делу. Накануне вечером Вы были свидетелем некоего происшествия. Расскажите, что Вы видели.

— Я… Э… Я не знаю, с чего начать.

— Мы ждем, госпожа Милл, — человек положил подбородок на сплетенные пальцы рук.

— Ладно. Тогда я, пожалуй… Ладно, — пальцы рук сплелись в замок и настырно изворачивались, теребя футболку. Все верхние одежды сняли, оставили самое легкое, предварительно тщательно прощупав все тело на предмет опасностей. — Все началось вчера вечером. Мы с друзьями пришли в «Гринзейг».

— С какой целью?

— Ну… У нашего… друга был день рождения, и мы просто… — начала путаться в словах девушка.

— Вы знаете, что до неполноликим спиртное запрещено?

— Да, но…

— Так и запишем: неполноликие посещали место, для них не предназначенное. С владельцем паба потом разберемся. Дальше!

Дыхание девушки стало прерывистым и она чуть ли не всхлипывала. Она не могла говорить правильно в такой ситуации. Просто не знала, что сейчас будет правильно.

— Мы немного выпили…

— Сколько?

— Я не помню! Достаточно, чтобы плыло в глазах.

— Что было потом? — подгонял следователь.

— Потом мы вышли и… и пошли домой! Там… Оно…

— Говори разборчивее!

— Там было какое-то существо…

— Где? Какое существо? Как оно выглядело? — без энтузиазма грузил лысый. Кажется, его ничего из этого не волновало, и он был озабочен исключительно скорейшим заполнением протокола.

— На улице, во тьме. Ужасное! Явно не человек. Оно убило Тома.

— Вы можете его описать?

— Н-нет… может… наверняка… — Кайна перебирала размытые ужасные образы в голове, пока сознание не зацепилось за единственную уцелевшую в суматохе картинку. — Костяное тело…! Это все, что я помню.

— Каким образом был убит Ваш друг?

— Е-его… — голова неестественно тряхнулась, тело задрожало. — Его просто… просто расплющили о дорогу! — у нее вырвались слезы. — Я не могу так! Мне больно! Зачем вы спрашиваете у меня об этом? Вместо того, чтобы ловить ту тварь, вы…

— Это не твоя забота, — оставался непоколебимым следователь. — Каким образом Вам удалось уйти?

— Меня спас Эйс. Он протащил меня через этот ужас, не дал остановиться. Если бы не он…

— «Эйс»? Подробнее о нем. Официальное имя и фамилия.

Она замялась, но взгляд следователя прожигал насквозь. Внутри что-то щелкнуло, как обычно зажигается рубильник. Она подняла голову:

— Мне страшно…

— Назови его полное имя.

— Пожалуйста, защитите меня…

— Говори, иначе у вас всех будут неприятности!

Кай сжалась, но глянула на него из-под нахмуренных бровей:

— А разве они не настали?

— Нет, девочка. Дело в том, что мы имеем дело с серией жестоких убийств. Только вчера пять трупов, а теперь представь, сколько их было и еще будет.

— Но при чем здесь мы?! — прошипела она сквозь зубы. — В Хуракале уже многие лики бродят чудовища! В Мороке! В Воректе! Они есть и в городах, и в деревнях, на море и в пустошах. И только приамские дураки водят нас за нос, вместо смотреть угрозе в глаза, обвиняя людей в том…

— Молчи, шавка! — ударил кулаком по столу мужчина. — Не лезь в то, чего не понимаешь! Твоя забота не думать, а рассказывать то, что ты видела! Вы все у меня пойдете на плаху!

— Идите к черту, — трясущимся голосом произнесла девчонка и добавила в конце пару проклятий.

— Бойкая, — поднял голову человек. — Посмотрим, что ты скажешь после тестов.

***

Эйс смотрел на странную особу, стоящую перед ним. Он представлял силуэт из переулка иначе. Обыкновенная девушка. Небольшой носик и пухлые губки, измученное выражение лица. На ней был надет тренч нараспашку, с широким воротником. Из-за пояса выглядывали две рукояти с кольцеобразными навершиями. Правую руку сковывал металл странной перчатки. Ветер играл с ее волосами, что были словно обрезаны клинком на уровне шеи. С обратной стороны сверкала серебряная заколка в виде дуги змейки.

Она не была красива, а изгибы тела легко терялись за одеждами, создавая неуловимые воздушные очертания. Ее манера держаться могла устрашать. Определенно, шутить с ней было бы себе дороже.

— В смысле «заждались»? Кто ты? — собрался с мыслями Эйс.

— Меня зовут Элизабет Ригер, — молвила та. — Остальное потом.

— Откуда ты знала, что я приду?

— Не знала. Я просто ждала. Каждый день на рассвете. В одном и том же месте.

— Не слишком ли много забот обо мне?

— Ты здесь ни при чем.

Эйс вздохнул и помотал головой:

— У меня есть множество вопросов…

— …которые ты задашь позже, — бесцеремонно перебила его она. — Сейчас мы уйдем.

— «Мы»? Я ни на что не соглашался!

— Но ведь ты пришел? — ехидно усмехнулась Элизабет. — Теперь здесь мои правила. Пойдем.

Она подошла к нему, заглянула в глаза и пошла вниз по лестнице. Он все еще был волен сам выбирать дорогу. Но все тропинки разума настойчиво вели за ней… Парень вздрогнул при воспоминаниях об алхимике, но быстро разорвал ассоциацию: алхимик его купил, а она — не принуждала сюда заходить. Это был его собственный выбор.

— Я хотел тебя поблагодарить за то, что ты сделала.

— Ты хочешь сказать мне спасибо за убийство? Что ж — пожалуйста.

— Эй! Я не это хотел сказать! По крайней мере, не так…

— Это просто другая формулировка.

— Что это было за существо? В бестиарии…

— Пустотник, — он уже почти свыкся с ее спешкой и постоянным перебиванием. — Один из последних. Ты никогда не найдешь информации ни о нем, ни о многом другом. Все ваши бестиарии — разукрашенные книжечки. Реальность намного ужаснее. А теперь заткнись и следуй за мной.

Пара тихо вышла на улицу через тот же проход, каким-то образом избежав любопытных взглядов оживившегося люда. Элизабет пошла по одной из улиц, не проронив ни слова. Ему оставалось не отставать. Обстановка поменялась. Стражники словно сорвались с цепей, ищейки шарили везде и цеплялись ко всему. Издалека парень видел тот кровавый поворот улицы, надолго закрепившийся в нем худшим из осадков. Сейчас там тоже не тихо. Свернули. Пара стражников слишком косо на него глянула, потом один что-то бросил другому и оба подошли ближе. Они заступили ему дорогу, не давая сдвинуться дальше. Эйс ошарашено остановился, глядя на спину удаляющейся спутницы, когда один из верзил взял его за руку:

— Эйсон Айнед? С тобой хотят поговорить.

— Проблемы? — прищурился парень, пытаясь выдернуть руку.

— Ты пойдешь с нами.

Эйс застыл, упершись рукой ему в плечо. Будь это один из ровесников, он бы без раздумий врезал ему и это было бы правильно. Но попав в переплет с законом…

В следующий момент руку стражника сломали в локте. Эйс заметил черную фигуру с разбитой, покрытой трещинами металлической маской на лице. За ней скрывались глаза новой знакомой. Волосы оказались оперативно собраны в широкий короткий хвост.

Болезненный вой. Другой дернул из ножен оружие. Девушка крутанулась рядом и вогнала ему пяткой в промежность. Эйс раскрыл рот. Она схватила парня за руку и дернула на себя. Приглашения излишни.

Пока все взгляды собрались в этом месте, виновники уже исчезли. Они скрылись в переулке. Образовалась громкая погоня — по большей части из-за бряцающих окованных сапог. Девушка была слишком быстрой, он не успевал сворачивать, то и дело влетал в стены; пару раз он терял ее из виду, но успевал найти до того, как она оказывалась слишком далеко. Вскоре грохот стих: налегке бежать лучше, чем в латах. От неожиданности Эйс чуть не налетел на спасительницу со спины, отклонился… чтобы кубарем прокатиться вперед. Поднимаясь, парень увидел, что она замерла.

— Ты чего? — удивился он.

— Забирайся, — отрезала Элизабет, указав на стену.

— Ч… что? Туда?

— Там нет патрулей. Скоро твое лицо и моя маска будут на розыскных плакатах. Не заставляй меня жалеть об этом.

Эйс аккуратно поставил ногу на ящик, залез не него. Зацепился руками за раму фонаря, подтянулся и поставил ноги. Теперь занес колено и вскарабкался наверх. Сзади послышалось пару приглушенных ударов по дереву, после чего спутница с легким ускорением взлетела на крышу, делая по инерции пару шагов вперед.

— Что ты такое? — выдохнул Эйс, поднимаясь с колен. Но ответа никто не дал. Девушка в маске легким бегом застучала по черепице.

«Фух… ладно. Давай играть по-твоему», — решил парень, следуя за ней. Ветер бил в лицо, выбивая любые запахи. Ноги перемещались чуть ли не автоматически. От потери в пространстве он терял равновесие и чуть не падал вниз с арок, соединяющих здания. На их пути разлетались птицы. В прошлом ему уже доводилось бегать по крышам. Осторожно, балансируя на гребнях, тщательно рассчитывая силу и скорость для прыжка на соседний балкон. Но Элизабет вела себя совершенно иначе. Она двигалась, как будто поверхность магнитом притягивала ее тело.

За очередным изгибом кровли девушка изящно провалилась в один из двориков. За всей этой призмой навыков, Эйс бы поклялся, что она продолжила бежать вниз по стене. Парень едва остановился у самого края. Серое дворище ничем не отличалось от других. Зловещий райончик рядом с кладбищем. Редкие жители предпочитали молчать и держаться особняком. Он назвал бы это инстинктом самосохранения, основанном на собственных страхах.

— Давай вниз, — нетерпеливо крикнула Элизабет, снимая маску. Потом щелкнула что-то на затылке и волосы привычно распустились.

Эйс спрыгнул с крыши, перекатился. В ногах возникло колкое ощущение.

— Всему тебя учить… — закрыла она лицо рукой. — На будущее: если кто-то без твоего согласия тащит тебя куда-то — ты имеешь полное право врезать ему.

— Это такой закон? — отряхиваясь, простонал Эйс.

— Принцип, — фыркнула та. — Пошли.

Она ступила на веранду и открыла двойные двери. Парень зашел следом. Вошли в большой холл с темным полом, укрытым коврами. По центру стоял широким стол. Было довольно просторно и светло.

Девушка пошла по одной из лестниц, потом свернула в коридор справа, и постучала в одну из дверей. Не дожидаясь ответа, Элизабет вошла. Эйс замялся, остановив взгляд на подсвечниках, но дверь снова открылась и его втащили за руку.

Это был кабинет. Об этом говорила деловая расстановка мебели и строгий стиль оформления. Впереди стоял Т-образный стол, по бокам — шкафы со свитками. За столом сидел седой мужчина в синей мантии. Он смотрел на прибывших своими проницательными глазами из-под густых бровей, но большая часть внимания сосредотачивалась на парне. Эйс не знал с кем его сравнить — то ли с опытным стратегом, размещающим свои боевые фигурки на карте города, то ли с духовным наставником. В то, что он — просто ценный «объект» парень бы определено не поверил. Молчание длилось бы вечность, если бы седец наконец не заговорил:

— Кто это с тобой, Элизабет?

— Новые кадры, — отрезала девушка.

— Верно-верно, — размеренно протянул мужчина. — Пускай. Ты хоть объяснила ему, на что он идет?

— Я сделала так, чтобы объяснять было не нужно.

Взгляд Эйса плавал туда-сюда.

— Это в твоем стиле. Что ж, парень, садись, — указал он на стул. — Поговорим. И ты садись, Лиз, не будешь лишней. Итак, меня зовут Садмур Триб.

— Эйсон Айнед. Очень приятно, — робко пожал он протянутую руку.

— Прости мою дочь. Она умна, но не умеет находить подход к людям.

«Дочь?!» — мысленно удивился Эйс, но мужчина продолжал:

— Скажи мне, зачем ты пришел сюда? Что заставило тебя пойти в неизвестность и оказаться здесь?

Парень замялся, но вдруг твердо решил:

— Я хочу стать сильнее.

— Сила, направленная не в то русло может разрушить мир. Для чего тебе она?

— Я хочу уметь защищаться. От людей, чудовищ. Я хочу защитить тех, кто мне дорог. Хочу бороться за то, во что верю.

— Но убеждения бывают разные, Эйс. Какое твое? — вопросы, сродно гипнотизму, заставляли путаться в собственных мыслях.

Эйс пробормотал что-то невнятное, из чего едва ли можно было уловить короткое «не знаю». Садмур самодовольно усмехнулся, кажется его цель была достигнута:

— Сейчас ты чист как белый лист бумаги. Но стоит проронить каплю чернила и обратной дороги уже не будет. Я не стану играть с тобой в честь и благородство, и не хочу показаться праведником. Побуждения нашей организации относительны, методы не всегда мягки, — он прожигал глазами насквозь. — Тебе протянут билет в никуда, а ты, к удивлению, смело его принимаешь. Хочешь стать сильнее? Мы дадим тебе силу.

— Кто вы?

— Я не могу ответить на этот вопрос, пока не узнаю кто ты, — выделил интонацией последнее слово. — Еще не передумал?

Парень прикрыл глаза и собрался с мыслями:

— Нет.

— Славно! — Садмур перевел взгляд. — Лиз, на нижнем уровне замечена активность. Не могла бы ты проверить?

— Запросто, — пожала плечами девушка.

— Возьми нашего нового друга с собой. Он должен вникнуть в ситуацию, — дополнил речь Триб.

— Что?! Я на это не соглашалась! — возмутилась Ригер.

— А ты думала, просто приведешь его, и все?

— Уфф… Ладно, — вздохнула девушка и поднялась из-за стола. — Через два часа возле Хранителя. И не опаздывай! — бросила она Эйсу напоследок, и вышла из кабинета. Парень почему-то почувствовал себя брошенным в детском доме ребенком, потеряв из веду единственного хоть как-то знакомого человека.

— Голоден? — невзначай спросил Садмур.

Тут-то Эйс и вспомнил, что еще ничего не ел. Живот тут же откликнулся ворчанием. Парень похлопал по нему и кивнул.

— Тогда пойдем вниз. Завтрак уже должен быть готов.

***

Слова Садмура озадачили Эйса и некоторое время он то и дело прокручивал их в голове. Видимо, тяга к силе сейчас брала свое. Жажда быть с теми, кто сильнее, как гарант безопасности. Парень не особо зацикливался на этих вопросах, желая лишь достигнуть своей цели.

В назначенное время он стоял возле часовни. Потенциальная напарница не появлялась. Время ожидания Эйс посвятил воображаемым образам и раздумьям. Что Триб имел ввиду под «нижним уровнем»? Это мог быть квартал в западной части города, так как немалый Еренал располагался неравномерно. Первый квартал — западный — лежал ниже всех. Там находились жилые дома бедных жителей, которые нередко потопали в грязи беспорядков. Второй квартал — центральный — это возвышение приблизительно в центре города. Там находилась резиденция коменданта, казармы стражи и плац. Именно оттуда распространялась вся информация по городу. Средний, или восточный квартал — лицо города. Он огибал центр дугой, находясь ниже его, но выше первого. Рыночная площадь, ровные улочки и переулки между ровными домами, скрепленными между собой железными трубами. Здесь жили средние и высокие классы населения. Эйс тоже, но, правда, на окраине. Некогда здесь процветал филиал Дрéйгарской академии, манящий в город сотни учащихся из окрестных поселений, но ее закрыли несколько дней назад. Парень вздохнул, но решил, что это даже к лучшему для него.

Из раздумий вырвал знакомый голос:

— За мной, — окликнула его проходящая мимо Лиз.

Парень молча отошел от стены и последовал за ней, проходя между людьми. Девушка была в своей манере: тащить куда-то, не объясняя ничего. Эйс покачал головой, думая, что ей, вероятно, лишь в тягость таскать такого, как он вместе с собой. На этот раз дорога обошлась без приключений, да и идти пришлось не долго. Они вышли из кольцевой площадки часовни, прошли немного по улице и свернули в безлюдный переулок, обойдя одно из зданий с обратной стороны.

— Пришли, — остановилась девушка.

Но Эйс не видел здесь ровным счетом ничего. Обычный тупик, пустая подворотня. Каменные стены, коробки, урны с мусором. Даже вверху ничего не было, кроме шестов, скрепляющих здания. Потом опустил взгляд на Элизабет:

— Эмм… Куда?

Девушка закрыла лицо рукой и покачала головой. Потом, с выражением обреченности на лице, указала вниз. Взгляд парня опустился еще ниже. На каменном покрытии зияла решетка.

— Так это и есть ваш «нижний уровень»? — скривил он губы.

— Добро пожаловать в реальность, — без энтузиазма проговорила она. Потом присела и подняла решетку: — Полезай.

Чтобы не выглядеть совсем нелепо, Эйс полез без возражений. Благо, была лестница, прыгать не приходилось. Вскоре ноги нашли опорой скользкую поверхность широкой тоннельной трубы. Он на силу удержался на ногах. Видеть здесь было невозможно без помощи осветительных предметов. Сейчас он созерцал лишь лестницу и небольшой квадратный участок поверхности под ней. Впереди зубастые решетки отбрасывали мягкие полосатые тени. Через несколько секунд послышался удар металла о камень: решетку над головой закрыли. Рядом оказалась Элизабет. Девушка отряхнулась и резко двинулась вперед.

«Она точно что-то особенное», — снова заметил Эйс, но последовал за ней, ориентируясь лишь отдаленными пятнами света, помогающими не терять равновесия. Ноги то и дело рвались в танцевальные па. Он всем своим нутром хотел выразить, что достоин стать членом их организации. Труба вела прямо. Вскоре впереди показался круг приглушенного света — конец дороги. Девушка присела и мягко спрыгнула куда-то вниз. Эйс подошел к краю, глянул под ноги и увидел другие тоннели: квадратные. По краям находились дорожки, а посередине — поток жидкости неприятного запаха. Парень спрыгнул. Ноги ослушались, тело подалось прямиком в липкую канаву. В последний момент за руку схватили, его оттолкнуло к стене. Эйс потер плечо и глянул на спутницу:

— Спасибо…

— Будешь должен.

Он огляделся. Помимо увиденного ранее, заметил источники света. Ими были какие-то предметы, лежащие в углублениях стен. Подойдя поближе к тому, что был рядом, Эйс увидел небольшую тарелочки с неким веществом на ней. Оно-то и издавало мягкое голубоватое свечение. Холодное, словно поглощающее тепло. Он поднес палец поближе. Ничего не произошло. Лиз дернула его за запястье:

— Пальцы лишние?

— Это интри́т?

— Так званый пластичный кремний, — кивнула девушка.

— Правда, что его используют в виде порошка для бомб из-за разъедающих свойств?

— Он входит в перечень оружия, запрещенного кодексом империума, — фыркнула та.

— Я считал, вам плевать на кодекс.

— Верно.

— Имела с ними дело?

— В горящем состоянии он обгладывает плоть с костей, — отвела взгляд Элизабет. — Очень неприятное зрелище. И остановить процесс невозможно, пока интрит целиком не исчерпает себя.

— Понял, не буду… — Эйс невольно потер руку о штанину. — Эмм… Элизабет…?

— Зови меня просто Лиз. Это экономит время. И не дергай меня по пустякам, — ответила она на незаданный вопрос. — Видишь ходы? Их нужно прочесать.

— Все?! — удивился Эйс. — Но их же охренеть как много!

— По крайней мере до тех пор, пока не наткнемся на что-то интересное. Если не нравится — беги к мамочке, — пожала Лиз плечами.

Неудачная шутка. Эйс повернул голову в сторону и сложил руки на груди. Мысленно он уже пообещал себе отбросить привычное поведение. С ней нельзя вести себя как с одним из друзей.

— Не обижайся, — неожиданно разрядила обстановку сама Ригер. — Оружие в руках когда-нибудь держал?

— Было пару раз, — замялся тот. — Но меня никто не обучал.

— Ну хоть что-то, — ему был протянут стандартный короткий клинок. — Постарайся не порезаться. Здесь можно ожидать чего угодно.

Они двинулись с места.

— Так что мы ищем?

— Сейчас узнаем.

Элизабет шла вперед по каменной дорожке. Эйсон направился за ней, сжимая рукоять новенького клинка.

Мягко говоря, было жутко. Звук текущей воды то и дело заставлял оглядываться по сторонам, ища какую-то неведомую опасность. В мягком голубоватом свете волн не было заметно. Каменные стены были ровны лишь отчасти. Из-за твердой породы иногда оставались выступы, и довольно большие. Из-за этого создавались причудливые тени, как пища для воспаленного воображения.

Вид Элизабет оставался непоколебимым. Она спокойно шла вперед с такой уверенностью, словно знала план как свои пять пальцев. Эйсу оставалось только следовать. Страшно признать, что какая-то девушка чувствует себя здесь увереннее него.

«У нее была подготовка, Эйс. И опыт», — мысленно сказал он самому себе. «Милое личико еще ничего не значит. Ты видел, как она работает».

Они прошли один коридор, перешли по импровизированному мостику на другую сторону и зашли в другую ветку. Таким образом пара двигалась зигзагами. В очередном коридоре послышался тихий приглушенный плач. Сперва Эйсу показалось, что ему послышалось. И правда — звук затих. На время. А потом послышался еще раз, но уже громче, где-то совсем рядом. По спине пробежали мурашки.

— Лиз? Ты тоже это слышишь?

— Да, слышу. Это просто плакальщики. Не обращай внимания, — пожала плечами девушка, проходя дальше вперед.

— В смысле? Чудовища?

— Только не говори, что ты тоже дал им промыть себе мозги? Да, чудовища. Ничего особенного. Просто следи, чтобы к тебе не подкрались сзади.

— Тебе-то легко говорить, — сглотнул парень.

Слова спутницы не то, что не успокоили, а наоборот — еще сильнее подпитали внутренний страх. Теперь назад оборачиваться приходилось чаще, все время казалось, что там, во тьме, что-то движется. Он понимал, что это просто обман зрения, но оборачивался снова и снова. И не зря: в один миг что-то пронзительно чмыхнуло, отскочило назад и поспешило убраться в недра тоннелей, шлепая липкими ногами. Сердце парня замерло на несколько секунд, прежде чем он смог обернуться. Взгляд встретился с Лиз. Она молча развела руками и продолжила путь. Теперь он разворачивался еще чаще.

— Эй, — дернул Эйс напарницу за плечо через некоторое время.

— Чего тебе опять? — протянула она.

— Кажется, я что-то нашел.

Он указал вниз, на небольшую точку на камне. Девушка стряхнула с лица волосы, чертыхнулась и завела руку за голову. Щелкнула кнопка на заколке, металлическое тельце кобры напряглось, зашипело и стянуло все лишнее в короткий широкий хвостик.

Потом она посмотрела туда. Точка оказалась багровой каплей крови. Взгляд спутницы резко прыгнул в сторону, потом еще чуть дальше. Эйс почти сразу понял, что она видит нечто, невидимое для него: вереницу следов, вместо одной-единственной капли. Но смотрела она так, словно они только что появились. Взгляд вернулся к первой капле.

— Тоже чудовище?

— Нет, — помотала головой Лиз. — Что-то мне глаза замылило…

— Отвлекалась?

— Я не следопыт, Эйс. Когда ты видишь кровь слишком часто, она перестает быть чем-то страшным.

Она макнула палец в захолодевшую жидкость, растерла и плавно проморгалась:

— У меня есть сейчас что-то на пальцах, Эйсон?

Вопрос звучал странно, парень мысленно искал подвох.

— Просто ответь, — вздохнула Элизабет.

— Есть, — холодно произнес тот. — А ты не видишь?

Она медленно помотала головой:

— Пока я не коснулась, это… Неважно. Ну, ты, по крайней мере, не бесполезен.

Девушка вскочила и быстро пошла по следу, даже не отерев пальцы. Теперь это была целая дорожка. Капли переросли в кляксы, кляксы переросли в кровавые пятна на камнях. Они не ограничивались лишь полом. Целые разводы застыли на стенах, а рядом — кровавые отпечатки ладоней. Следы скрывались за поворотом. Девушка достала из ножен свои короткие клинки с обратным изгибом, шагнула за угол и строго остановилась, закрепив перед собой навязчиво пустой взгляд.

Эйс побежал следом. Теперь и он увидел. Возле стены в луже крови сидел мужчина, держа одну из рук на животе. Она бесполезно прижимала страшную рваную рану. И было неясно, где кончается кожа, а где начинается кольчуга. Все слилось в один цвет, перемешалось, создавая полную неразбериху между плотью, броней и внутренними органами. Словно его порвали изнутри. Девушка присела и чересчур медленно потянулась к его лицу. Половина кожи была просто вырвана, другая — издырявлена. Холодная, липкая поверхность, сродни слизи, проглядывался череп, глазница. Прикосновение. Эйс заметил, сколь быстро у нее поднялись брови, руки невольно рухнули, звякнул металл. Девушка дрожащими пальцами приподняла рукав трупа, на нижней части предплечья красовалось круглое переплетенное клеймо.

— Сэм… — пустой голос, почти хрип. — Почему?..

Она хлопала мужчину по щекам, ее дыхание было шумным, дрожал голос:

— Нет, нет… Ты ведь не умер, ты не мог умереть! — ее взгляд пал на Эйса: — Чего ты смотришь?! Помоги!

Помогать было не с чем. Парень подошел и, переборов отвращение, приложил пальцы к его шее. Безутешно.

— Картинка, Эйс, картинка в твоих глазах менялась? — опять до жути странный вопрос.

— Нет. А ты видела что-то другое?

Болезненный стон Элизабет растянулся по тоннелю. Она подобрала оружие, поднялась на ноги и отшатнулась.

— Ох, какое милое зрелище! — проговорил сзади кто-то незнакомый. — Наша каменная леди способна что-то чувствовать. Оказывается, ее сердце все еще бьется!

— Ты! — злобно прорычала Ригер, сцепив зубы.

— Быстро ты нашла ему замену. Твой новый верный пес? — продолжил голос. — А кусаться умеет? Этот не успел. Бедняга думал перехитрить хитреца, — наигранно жалобный тон. — Плохое, хрупкое лицо. Порвалось. Жалко.

Эйсон повернул голову в сторону. У стены самодовольно стоял человек в желтом одеянии и столько же зверино-желтыми глазами. Безоружный, что он вообще забыл в городской канализации? Видя, что девушка не спешит действовать, парень схватил клинок и самоуверенно бросился к нему.

— Эйс, не смей! — выкрикнула Лиз, но было поздно.

Он и сам понял свою ошибку. Осознал ее в тот момент, когда не смог пошевелиться. Какая-то дивная сила заблокировала нервы. Оружие упало на пол.

— Так-так, — протянул незнакомец, не меняя позы. — Значит, все таки, умеешь? Где ты откопала такой «экземпляр», Ригер? — с издевкой спросил мужчина. — Мало того, что он лишен любой этики, так еще и безрассуден. У вас так мало людей, что приходится набирать сброд? Теперь, вместо одного войда погибнет двое. Ну и парень, конечно же. За компанию.

Элизабет рывком направила на говорящего правую руку в металлической перчатке:

— Нет. Я убью тебя так же, как ты убил Сэма. Не вздумай со мной шутить.

— Какие шутки, Элизабет? Это, наверное, ты сейчас шутишь, угрожая мне своим лайолтом, — желтые зырки холодно смотрели на перчатку.

— А ты рискни, — процедила она.

Хоть Эйс и не мог двигаться, способность мышления у него не отнимали. Какое досадное положение, оказаться между потенциальным другом и потенциальным врагом. Сейчас он играл роль ограничителя, и если бы не вопрос его жизни — Лиз бы уже вцепилась желтому в глотку.

— Это нелогично, — сухо протянул человек. — Вы слишком назойливые в открытом бою, — медленно поднималась рука. Небрежный мах в сторону девушки, и тело Эйса швырнуло к Лиз. Она поймала его, быстро опустила и рванула к незнакомцу. Мимо. Дорогу перекрыл амбал с топором, тяжело вышедший из-за угла. Девушка резко заложила два пальца за ухо:

— Алан, перехват!

Парень простонал, чувствуя, как тело приходит в себя, перекатился на живот. Перед лицом показался огромных размеров ботинок. Взгляд поднялся. Над ним стояло такое же существо. Такая тяжесть, как им удалось подкрасться? Если только их не вызвали сюда из ниоткуда.

Он попытался вскочить на ноги, но конечности ослушались. В бок пнули. Тело врезалось в стену. Ослепительная вспышка боли, казалось, что позвоночник заклинило и он уже никогда не разогнется.

Эти двое были полностью идентичны. Ростом на две головы выше Эйса, тела словно были сшиты из обрывков мертвой, зяблой кожи. Швы на руках, груди, стянутой лохмотьями, сапоги и вовсе казались частью тел. Головы туго стягивались мешками. Ни намека на дыхание, ни слова об эмоциях. Больший мясные куклы с тяжеленными старинными секирами в руках.

Топорище загудело в воздухе. То, что казалось невозможным миг назад, произошло рефлекторно. Он откатился, острие впечаталось в пол. Парень вскочил, осознал безоружность. Первый открытый бой, в котором его хотели убить. В голове путались действия, что будет правильно, и о чем придется жалеть.

Эйс врезал ногой по локтю. Как о камень! Существо дернуло лапищей, топор понесся по дуге. Парень отпрыгнул, секира прошла в сантиметрах. Внутри что-то зажглось — это было круче, чем любая доселе виданая драка.

— Эйс, беги! — крикнула напарница. — Не пытайся с ним драться!

У нее дела шли лучше. Парные клинки плясали в руках, движения были столь грациозны, что это можно было бы назвать искусством. Девушка казалась сплошным кусочком льда, лишенным чувств. Потеря близкого человека не отражалась на ней, не могла стать слабостью. Она оттолкнулась от древка секиры, ударила коленом по невидимой челюсти туши и в полете полоснула по груди раз, второй, не достала до головы. Он слепо попытался оттолкнуть обидчицу. Лиз скользнула под руку и вонзила оба клинка ему в спину.

Эйс схватил оружие с пола. Тварь отвела назад ногу и подняла кулак. Сознание пробежалось по опыту — он знал, что сейчас будет и как нужно реагировать. В него понеслась рука. Эйс сконцентрировался, вошел в полуоборот. Удар прошел мимо, мясник по инерции нагнулся. В его шею вонзился клинок. Вошел на половину.

Замешательство. Существо замерло на секунду, и вдруг подняло топор с невиданной раньше силой. Из шеи брызжал темный фонтан, отвратно бил по глазам.

«Это не человек, Эйс, это была защита… Тебя пытались убить!» — бушевали мысли. Враг должен был уже умереть. Что делать дальше, он не знал. Здоровяк смел пораженного собой Эйса плашмя по тазу. Парня перебросило через ров на другую сторону. Он лишь чудом не вырубился. Попытки поднять не увенчались успехом — нижняя часть тела не реагировала. «Допрыгался», — ногти скребли камни от адской боли, он задыхался от шока. Ровно как и тогда, в переулке, будучи прибитым к стене пустотником. А на другой стороне до сих пор «плясала» Ригер.

Словно бестия, живой кусочек старой и страшной легенды, она с разбегу вонзила клинок в грудь, другим с лету срубила голову. Из шеи фонтануло. Эйса вывернуло наизнанку… Лиз развернулась, ускользнула от топора, и скрылась за последней горой мышц с кинжалом в шее. А когда вынырнула, здоровяк едва стоял на ногах. Правый клинок скрылся в ножнах, освободившаяся рука с лайолтом махнула горизонтально. Из перчатки вырвался режущий поток ветра, сбросил тварь в канаву. Ни слова. Существа их не издавали вообще, спутница же словно выходила из боевого режима — в ней заново просыпалась мимика. Труп на камнях, еще один — под водой.

Лиз отдышалась, спрятала оружие. Затем оббежала поток по мостику и остановилась рядом с «напарником».

— Встать можешь?

Эйс не сразу заметил ее. Должно быть, жалкое зрелище. Каждое движение, даже элементарное моргание, сопровождалось колкостью и приумножало беспомощность. Он пытался заговорить, но получилось только открыть рот. Лиз пару раз кивнула, развернулась. Он ожидал от нее чего-то ехидного, насмешек. Но не дождался. Она сделала пару шагов вперед, как вдруг правая нога неестественно подкосилась. Девушка уперлась плечом о камни:

— Знаешь… я думала, ты не выживешь.

Эйс все еще пытался успокоить обезумевшие чувства и выровнять дыхание. Журчала вода в канаве, тела унеслись прочь. Смрад перестал что либо означать.

— Поэтому я не хотела, чтобы отец посылал тебя за мной, — продолжала Лиз. — Ваграм, сволочь… Он не хотел меня убить, хотел показать. Но ты… Для тебя это могло быть концом.

Он уперся рукой о пол, ватное тело слишком медленно поддавалось контролю. Ему было страшно. Столько крови в одном месте, злобные твари, жаждущие его смерти, злосчастный клинок, проникший лишь наполовину, дрожащие руки… Парня передернуло. Что он вообще здесь забыл? Девушка столь же аккуратно подошла снова, не опираясь на поврежденную ногу:

— Мы танцуем со смертью всю жизнь. Больше нет времени для чувств. Боль лишь позволяет определить нам грани дозволенного. Если ты со мной, ты выше этого, — тихо проговорила она, протянув руку.

Эйс принял помощь, его почти силой поставили на ноги. Элизабет на миг зажмурилась и тихо выругалась:

— Черт… Алан тоже его упустил…

— Что это за желтый тип? — Эйс потер глаза, в них все равно рябило.

Она ушла в себя на пару секунд, прежде чем ответить:

— Ваграм. Маг-осквернитель. Это моя юрисдикция, моя цель. Сэм хотел помочь и погиб, — затих голос. — Мы гоняемся за ним уже третий лик, почему он не сказал мне, что вышел на след?..

Эйс сделал парочку пробных шагов, потер бочину. Как же она гудит… Слова Элизабет оставались где-то за пределами восприятия.

— Эйсон? — более мягко обратилась к нему девушка, распуская волосы.

Он перевел взгляд.

— Помоги… с Сэмом. У нас есть правила. Его нельзя просто здесь оставить.

***

Смеркалось. Уже знакомый по событиям дня дом сейчас выглядел мрачно и зловеще. Из окон падал люминесцентный свет. Внутри царила напряженная обстановка.

Уже прошло полчаса с тех пор, как двое выбрались из тоннелей. Они обошли патрули в городе и вышли к штабу. Девушка особо не церемонилась: распахнула дверь ногой. За большим столом сидел Триб и разглядывал план города. Его озадачило такое появление своей дочери, но потом, когда внутрь вошел Эйс и положил труп возле одной из колонн, седец похмурел. Девушка быстрым шагом добралась до стола, замялась возле стула, и вместо того, чтобы сесть, лишь сжала рукой спинку, продавливая обивку ногтями. Она сверлила отца взглядом. Парень подошел к ним и оперся о стол. Он думал, что все это будет куда проще, как вдруг его с головой накрыло чужими проблемами.

— Ну что, домедлились?! — взорвалась Элизабет. — Если так пойдет и дальше — мы все будем лежать тут перед входом! Вперед ногами!

— Не кричи, Лиз. Он знал, на что идет, — прервал Садмур. — И знал, за что умирает, если полез туда без приказов.

— Этого можно было избежать, если бы не твоя осторожность! — хлопнула она ладонями по столу. — И не его молчание! Если бы группу вела я, мы бы прихлопнули мага еще тогда, вместе с дозором! И Сэм бы остался в живых… — постепенно утих ее голос.

Отец оставался непоколебимым. Спустя пару секунд он сложил руки на груди и спросил:

— Что с низами?

— Ваграм, — фыркнула Элизабет. — Застал меня врасплох.

Командир оценивающе глянул на Эйсона. В этот миг парень слишком отчетливо представил, как сейчас выглядит.

— Занятно, — потер руки предводитель. — Я знаю, что он задумал.

— Не посвятишь? — не глядя хмыкнула Лиз.

— Нет. Я составлю план, подзову ребят из Нарфы, и…

— Неверно! Пока мы думаем — эта тварь развалит город, напревращает людей, а последствия сожрут остальное! Ты не видел, что он там создал. Это слишком.

— Я знаю на что он способен. И представляю, что он собирает из людей.

Эйс потряс головой. Они говорили об ужасающих вещах чересчур открыто, будто это в природе вещей — маги-осквернители, темные биоконструкторы, чудовища, смерти, трупы. Они не люди, максимум, чем парень мог назвать их — механизмами. И самое странное: это перестало пугать. И то ли это адреналин, то ли сознание начало по неявным причинам перекраиваться.

— Знаешь что, папаша? — спокойно протянула Лиз. — Я пойду искать Ваграма. Одна. И не смей мне указывать, я помню правила, — девушка ушла так же бесцеремонно, как и появилась. Под шелест плаща прозвучало: — Убийство войда карается смертью.

— Элизабет! — рыкнул Триб, вскочив на ноги. — Какого черта?!

Хлопнула дверь. Седой плюхнулся на стул, бросил пару взглядов и наполнил бокал крепким вином. Парень наблюдал.

— А с тобой что, новичок? — погрубел командир. — Тоже уйдешь?

Эйс ожидал чего-то более теплого. Он вздохнул и уверенно отрезал:

— Нет.

Видя его взгляд, Садмур приподнял бровь:

— Бойко. С чего бы это?

— Я каждый день таскаю трупы по городу. Ничего особенного, — отвернулся Эйс, уже не ожидая ровным счетом ничего. — Значит, войды. Это правда?

Триб зловеще усмехнулся:

— Правда.

Ранее он уже читал об их синдикате, из той же запрещенной литературы. Крайне загадочная организация, которая никогда не заявляла о себе. О них было известно ровным счетом ничего, кроме старинных легенд, твердящих об усмирении великого зла и возвращении баланса. Без сомнений все они были лучшими бойцами. Армия в лице одного человека. После взгляда на Ригер это было понятно. Они решали те проблемы, на которые не было власти ни у кого другого. Они выживали там, где погибали другие. Они могли достать все что угодно из любой точки мира, даже если это «нечто» находилось за семью печатями. Войдов считали преданием. А те, кто все-таки в них верил — открыто боялись и пугали ими детей. Люди возлагали на их плечи большинство необъяснимых исторических поворотов, о которых молчала власть. Никто не знал, где находится их штаб, но каждый второй знает, что это дивная крепость, и имя ей — Ниер-Винд.

Исходя из преданий, войды заботились о балансе в мире, своими деяниями направляя его в разные стороны. Они убивали эгоистичных наместников, освобождали людей, но взамен получали анархию. Они устраняли командование одной из сторон войны, приводя другую к победе. Они собирали артефакты, к которым нельзя было подпускать других. «Тушили» вспышки заражения и рассадники чудовищ. Их искусные чародеи не давали граням миров лопнуть. Если войды выполняли заказы внешних особ, то только за достаточную награду и лишь тогда, когда их цели сходились с установленными в контракте. Возможно, поток средств, о которых говорил Том, пошел как раз к ним.

Потом, они же подставляли невиновных, переворачивали все планы с ног на голову, играли с историей, как со сложной головоломкой. И никогда не знаешь, чем обернется их приход: идиллией, или хаосом. Если в мире и существовал ограничитель от больших необдуманных решений, то это и было его воплощением. Войды. «Пустые». Лишенные эмоций: гнева, радости, сострадания, страха. С умерщвленной совестью. И эта часть была правдива только отчасти. Элизабет сейчас вело ничто иное, как боль.

— Ты увидел, как мы работаем, — прервал мысли Триб. — И знаешь, чем это грозит.

Эйс сглотнул. Его не заботит, что кто-то рассекретил их сущность? Кто они такие? Обычные люди, алчные и лицемерные… Стоящие выше других.

— Ты прошел пробное испытание. Теперь настало время выбрать.

— Неужели все так просто? — покосился на него Эйс. — А если я скажу «нет», меня убьют?

— Это твое право, Эйс. Никто не будет держать тебя силой. Но везде есть свои законы. Ты сможешь уйти, пока не пересек точку невозврата. Предупреждаю — шагнув за эту черту, обратного пути уже не будет. Ты просто увязнешь в этом настолько, что не сможешь остановиться. И перестанешь быть человеком в привычном понимании слова.

Он задумался. Это предложение могло изменить всю жизнь, повернуть ее в иное русло, убрать привычные рамки. Этот выбор определял, где находиться в тени: среди серой массы, или же стать частью древнего предания. Провести жизнь как все, или попытаться что-то изменить. Пожертвовать собой ради спасения друзей, или однажды умереть от слабости и бессилия. Уж лучше сотня ошибок, чем одно большое бездействие. Эйс посмотрел ему прямо в глаза:

— Я хочу стать одним из вас.

— Хотят многие. Не все знают, чем обернется, — усмехнулся Садмур. — Если готов, у меня есть идея, — снова похмурел мужчина. — За Лиз гнаться бесполезно. Пойдешь вот сюда, — он указал пальцем на одно место на карте. — Тут будет наш человек. Скажешь ему, что ты от меня. Передашь это, — ему был протянут небольшой ключик с узором.

— От чего он?

— Не задавай вопросов, — сухо отрезал Триб. — Твоя задача — доставить ключ. Не более.

— Хорошо, — смирился Эйс. — Но мне нужно оружие. Хоть какое-то.

Седец тихо посмеялся, кивнул и через минуту в руках парня оказался длинный кинжал с плетеной рукоятью. Эйс поблагодарил и направился к выходу. Он не смог бы обеспечить себе защиту, но при встрече с неизвестным, у него появлялись хотя-бы намеки на шансы.

На улице было совсем темно, особенно — в этой части города. Дворик не освещался, от чего парень чуть не влетел в фонтан. А за воротами виднелись фонари. Слышались голоса стражи. Некоторых Эйс даже увидел — одни стояли возле стены в сотне метров, другие рыскали в переулке, и постепенно приближались. Айнед накинул капюшон и двинулся вперед по улице, по неосвещенной части. Ему удалось проскользнуть мимо отряда и выйти на перекресток. За ногу зацепился клочок бумаги. Сперва он хотел просто стряхнуть его, но что-то остановило. Парень поднял и расправил плакат.

У них с друзьями было очень дорогое памятное фото. Лик назад, на одном из городских карнавалов, был сделан снимок. Улыбающийся на все зубы Том, закинувший ему руку за плечо забияка-Крис, пытающаяся перекрыть их смеющаяся Кайна с поднятыми в форме «V» пальцами, и сложивший руки на груди Эйсон, стоящий в пол-оборота, слишком уж спокойный для этой компании. У каждого было по экземпляру. Фото стояло в рамке, где-то на книжной полке, а у Кай — на тумбочке у кровати. Оно всегда поднимало настроение ощущением, что ты не одинок.

С плаката на него смотрел он сам. Его же лицо, перенесенное с фотографии в виде корявого эскиза. Розыск. Сотня фрилл за живого или мертвого. Трясущейся рукой парень смял плакат и со злостью выбросил. «Сотню фрилл! Как символично!» У подонка хватило наглости использовать их памятное фото ради личной мести. На стене висело еще парочку таких же бумаг. А рядом — изображение девушки в маске. За нее город предлагал пять тысяч.

Эйс свернул и медленно начал продвигаться к нижнему кварталу. Недалеко оттуда находилась его цель. Бродить по городу в комендантский час, будучи объявленным в розыск. Раньше такое безумие ему только снилось, но сегодняшний день изменил положение вещей. Во-первых, Элизабет показала, как можно легко обойти ленивых и трусливых стражников. Что они создают видимость работы, возложив реальную на плечи войдов. Во-вторых, после происшествий в канализации, чудовища уже не казались такими грозными.

Где-то взвыло, откуда-то снизу доносились крики. Эйс стоял на возвышение возле ступеней, ведущих в нижний квартал. В его глубине гремело и рычало. Сверху он видел, как небольшой отряд стражи бежит на крик. Без освещения, лишь редкие лампочки на стенах трущоб.

«Как хорошо, что мне туда не нужно».

Обойдя область полукругом, Эйсон вышел в храмовой квартал. Тут никого не было, да и фонари едва облизывали стены — Светлая Госпожа не любит чужих ореолов. Сам храм находился чуть далее. Его башни торчали вверх над крышами обычных домов. Большинство стен были витринами, а окна — множественными стеклянными поли-квадратами. Ночь убрала их привычный блеск. На многих были вывески. Сувенирные лавки, подарочные магазины, мастерские с амулетами, торговцы мощами. По переулкам завывал ветер. Пахло отголосками ладана и свечей.

«И где сейчас ваши проповедники с их правыми убеждениями? Вера без действия — ничтожна».

Эйс постоял на месте с минуту, а потом пошел вперед, осматриваясь. Было не по себе. Чрезмерная тишина часто приводит к плачевным последствиям. Он аккуратно прошел одну улицу, вышел на параллельную. С одной стороны теперь находилась стена храмового корпуса, а с другой — высокие стены зданий. Будто в каньоне, он проходил вперед, к небольшой площади для ораторов и проповедей. Вдруг, сзади что-то звонко щелкнуло. Сердце замерло, внутри похолодело. Последующие мысли прервал голос из-за спины:

— Попался. Медленно обернись.

Эйсон ошарашенно развернулся к мужчине. «Неужели стража?» Человек был чуть выше его. Айрус сегодня давал достаточно света, чтобы разглядеть. У него были белые волосы, завязанные сзади. В сторону парня был направлен взгляд проницательных глаз из-под тонких бровей. Черты лица чем-то напоминали аристократа. На нем была серо-голубая броня, застегнутая спереди на множество двоичных застежек. На рукавах обеих плеч виднелись идентичные рисунки черных сплетенных дымчатых крыльев. На руках — длинные коричневые перчатки с открытым пальцем. Человек с виду был молод, ненамного старше парня. Может лик на четыре или пять. Он сжимал в руке двуствольный пистолет с отведенным курком. Не стража, уж точно. Скорее, тот, кого он и искал.

— Даю тебе пять секунд на объяснения. Время пошло. Пять.

— Я как раз тебя искал…

— Четыре.

— Стой, ты ведь один из войдов…

— Три.

— Да послушай! Я просто…

— Два.

— Я должен был…

— Один, — пожал плечами незнакомец.

— Я от Триба! — крикнул Эйс, чтобы уж наверняка попасть в оправдание, и зажмурился.

— Хм? — человек приподнял брови, но в следующий миг они опять нахмурились.

Вспышка. Звук выстрела. Эйс приоткрыл глаза и увидел, что из дула пистолета поднимается дымок. Сзади что-то плюхнулось на асфальт. Он обернулся и увидел странное серое существо с длинными тонкими лапами и просвечивающимися ребрами. В его голове с двумя длинными острыми ушами сейчас виднелась сквозная дыра. Парень почувствовал резкий запах чего-то… томно-горького и душистого.

— Считай, что я тебе поверил, — произнес незнакомец, перезаряжая пистолет.

— Нет, я просто решил прогуляться по ночному городу, — выдохнул Эйс, оборачиваясь. — Понимаешь ли, нравится бегать от стражников. Меня Лиз привела. Я на «стажировке».

— Да? — вопросил мужчина, не отвлекаясь от оружия. — Чем докажешь?

Он вспомнил о посылке и полез в карман.

— Даже не думай, — холодно отрезал незнакомец, направляя на него оружие.

— Ключ, — произнес Эйс, достав предмет из куртки и бросив его человеку.

Тот поймал, глянул на предмет, потом на Эйса. Затем кивнул и спрятал его у себя.

— Отлично.

— Может, представишься?

Его смерили взглядом:

— Алан А́кквист, — мужчина достал из кармана сигарету и щелкнул зажигалкой. В воздухе завитал дымок.

— Я Эйсон. Айнед.

— При всем моем понимании, Эйсон, ты не мог бы вернуться туда, откуда пришел? И стажируйся там сколько влезет. Ты мне охоту срываешь.

Алан спрятал пистолет назад в кобуру, проверил наличие обеих мечей за спиной, нервно сделал очередную затяжку и пошел вперед по улице, туда же, куда раньше шел парень.

— Охоту? — покосился он на Алана, поспешив следом.

— На особо опасных нарушителей спокойствия. Чтобы такие, как ты, могли по ночам спать, а не молиться.

— Вроде этого? — оглянулся Эйс на мертвую серую тушку.

— Это обычный бес, — фыркнул Алан. — Он не столь опасен, сколь надоедлив. Мои цели куда интереснее, — усмехнулся охотник. — Почему ты все еще здесь? Не в стиле Лиз набирать новичков. Я не знаю, что ею двигало, и если честно — это ваши с ней проблемы. Просто не мешай.

Эйс остановился и помотал головой. Он прекрасно понимал свою бесполезность, учить его никто не спешил, да и делиться знаниями — тоже. И тем не менее, мужчина не казался ему страшным, грозным и настолько категоричным, каким хотел быть. Нет уж, парень решил последовать за ним.

Алан вышел на пустую площадку с единственным фонариком, висящим над плацом. Остальные были ближе к жилищам. Пахло сухой листвой, на фоне табачного дыма от компаньона. Эйс встал поодаль, осмотрелся. Рядом лишь огромные ворота входа в святыню, закрытые. На ободе крыши сидела сова, глядя на них своими круглыми зырками. Рядом почувствовалось чье-то присутствие.

Что-то необъяснимое заставило Эйса отскочить в бок. Послышался выстрел. Мощное существо рвануло вперед по площади, встав на четыре лапы. За ним тянулся след из черных капель. Эйс не поверил своим глазам. Это была та самая тварь, которая убила Тома!

— Вендиго! — побежал следом Алан, спрятав пистолет и смачно выругавшись. На его прежнем месте остался тлеющий окурок.

Эйс рванул за ним. Это был вопрос принципа. А дальше была погоня. Существо было ранено, а следовательно — у него тоже есть слабые места. Но ведь стрелок в переулке… Никто не выдаст страже серебряные пули. Бег продолжался. Людям было сложно угнаться за снующим кошмаром. Алан оказался на крыше. Эйс продолжал преследование по земле. Открылось второе дыхание. И открылось бы третье, и даже четвертое, для тела, движимого жаждой мести, пускай и не своими руками. Стража, которая попадалась по пути, ошарашенно глядела на то, как здоровенная костлявая псина удирает от… подростка. Некоторые кричали, бросались вдогонку, но быстро отставали.

Алан спрыгнул на землю прямо перед существом, с пируэта засадив ему по колену. Существо пролетело над ним, на мече задрожали капли. Оно свернуло в проход между двумя высокими зданиями. Задняя лапа была слишком повреждена, охотник явно знал, что делает. Вендиго остановился и начал хватать воздух. Алан дышал не лучше, то и дело хрипел после бега.

Войд последовал за ним спокойным шагом, извлекая второй меч из ножен и протягивая его Эйсу. Парень принял легкий прямой клинок. В отличии от данного Лиз, он был с узким лезвием и заметно длиннее, блестел серебром.

Прозвучал дикий рык. Существо повернулось к преследователям. Из его передних лап показались кривые зубчатые отростки. Глаза горели злобой.

— Не мешайся под ногами, — скомандовал Алан, все еще тяжело дыша. — Я отвлеку, найдешь момент и ударишь со спины.

Костяной бросился на них, занося лапищи. Эйс проскочил под лапой. Алан заблокировал удар мечом, тоже выскочил, но спереди. Эйсу открылась спина. На тварь сыпались удары войда. Оно выждало момент, вой. Плечо Алана сжалось в тиски челюстей. Войд крикнул, в хаосе дырявя врагу челюсть. Тщетно. Эйс вонзил меч прямо в позвоночник, целясь меж костяных вставок. Оно мигом разжало челюсть. Рывок. Эйса снесло по брусчатке. Он почувствовал, что избитый за сегодня бок начал кровоточить. Уже не подняться… Меч остался блестеть из спины.

Освобожденный Алан не церемонясь прошил грудь сбоку, еще раз, и еще. Взметнулись зубцы. Он блокировал, на ходу выскользнул. Вторая лапа тоже неслась навстречу. Акквист вошел в полуоборот и всадил врагу меч под второе колено, нырнул за спину, рванул второй меч, разворотив грудину. Кровь брызнула на асфальт. Самоуверенного войда полоснули по животу, он рухнул. Удар был слишком сильным, но он дышал. Слишком открыт для смерти.

Существо не стало никого добивать, а лишь обильно истекая кровью поползло за угол. Алан поднялся, вырвал пистолет из кобуры направил на беглеца. Щелчок, пусто. Ругнувшись, мужчина поднял меч, и ослабленно бросился вдогонку. Эйс задрожал. Второй раз за день он висит на волоске. Откуда у них такая сила воли? Кто они такие, чтобы презирать боль, отрекаться от собственного тела? Продолжать идти, когда сил уже не осталось…

«Я ведь просто… человек».

За углом рыкнуло, свистнуло и шмякнулось на землю. Алан остановился, держась за живот, и вгляделся во мрак. Постепенно показалась женская фигура, протягивающая ему меч:

— Не это ищешь?

Она подошла ближе, и теперь Эйс разглядел в ней Элизабет.

— Стареешь, Алан. Приходится доделывать работу за тебя.

— Да брось, сестричка, тебе ведь это нравится? — проворчал войд, забрав меч и сунув оба в ножны.

— Я не твоя сестра, — отрезала Лиз. — Прекрати меня так называть, иначе получишь. О… — ее взгляд пал на Эйса. — Он был с тобой?

— Не знаю, плакать или радоваться, — без энтузиазма ответил он.

— Сомнительное счастье, — пожала плечами Лиз. — Куда ему прилетело?

— В четверку. Кажется, четверка, код «Б».

Девушка подошла к нему, протягивая руку:

— Подъем.

Переборов боль, Эйс поднялся на ноги и едва смог идти. Она глянула на его бок, помотала головой и ответила:

— С такими ранами еще можно активно двигаться. Перебори боль и пойдем.

— Ты нашла Ваграма? — парень через силу распрямился.

— Ушел. Снова.

Эйс, пошатываясь, побрел вперед. Лиз помотала головой и глянула на Алана. Мужчина растирал залитое кровью плечо.

— Ранен?

— Живой.

— Что прикажешь с ним делать?

— Терпи, раз притащила. Дай пацану немного времени на адаптацию. Эти условия для него чужды, — молвил Алан. — Вспомни себя.

— Неудачное сравнение. Я выросла в Ниер-Винд, — похолодела она.

Алан кисло усмехнулся, вытаскивая вторую сигарету.

Эйсон остановился лишь через десяток метров. Осознал, что один. Не успев обернуться, сзади появилась Лиз и закинула его руку себе на плечо:

— Я помогу тебе. Но только в этот раз.

— Спасибо, — принял он помощь.

— И бреди молча, иначе брошу здесь, — дополнила Ригер.

Парень замолчал и просто положился на девушку. Алан исчез в переулках.

***

После происшествий той ночи прошла неделя. Первый день Эйс провел в кровати, восстанавливая свои силы. Помогала от природы хорошая регенерация. На бок наложили повязку, парень предчувствовал, что кость где-то треснула, начал прихрамывать. Множественные царапины и лопнувшая кожа неприятно резали при движениях. Но он думал лишь о том, чтобы однажды стать таким, как Лиз или Алан. Стать войдом и помогать другим. По крайней мере тогда он их так видел. Триб объяснил ему некоторые вещи. Это была одна из платных операций. Они сотрудничали с комендантом, но делали это через нескольких посредников. Последний знал лишь то, что работа выполняется. Это объясняло неведение граждан: властям было проще, когда люди считают, что опасности не существует. Пускай о ней заботятся другие: войды, обероны… Те, кто умеет с ней справляться. Для таких, как они, вводили комендантский час, развязывали руки, предоставляли возможность для чистки. Из них никогда не делали героев. Они приходили, выполняли работу, брали плату, и уходили. Без вопросов, без возражений. Молча.

В Еренале действовало две группы: И́нвальд и Нарфа. Триб возглавлял первую. Четыре человека, один мертв, командир — не в состоянии выполнять работу. Две активные единицы в команде. Его не посвящали в дела другой группы, но, кажется, в ней было всего-то трое. И на фоне чистки они пытались организовать ловушку древнему магу… Кажется, он начинал понимать, зачем им новые кадры.

Когда Эйс восстановился, Алан решил показать ему хоть что-то для улучшения ситуации с его боевыми умениями. Уличные драки сделали свое дело: кулаками махать он умел, хоть и без особого изящества. Но все, что касалось холодного оружия выглядело плачевно. Войд показал базовые махи, правильное положение ног, стойки. Тренировались во дворике, когда у него было свободное время, но парень взялся за это как за новое развлечение — с энтузиазмом и рвением. Он волновался за друзей. Не знал, где они, что с ними. И не мог выйти на контакт из-за розыска. Не мог наведаться к ним домой, спросить знакомых. Прежнюю жизнь отрезали раскаленным металлом. В одно серое утро Лиз позвала его встретиться на вершине Хранителя.

Эйс шел по городу на рассвете, взглядом подмечая стражу и намеренно держась на расстоянии. Куртка прикрывала чехол с полученным от Триба кинжалом, он уже не представлял себе выход на улицу без оружия. Улицы постепенно пополнялись людьми, все приходило в норму. Среди них легко потеряться, не остаться в памяти. Город не спал. Может и академия вскоре откроется. Но возвращаться к учебе он не собирался. После нее наступит неприятная неопределенность, сухая невзрачная жизнь. Остаться в Еренале… навсегда. Как новатору ему точно не прославиться — кризис идей. Обычные биомеханики сидят на местах, или отправляются к боевым местам по призыву армии. Рекрутироваться после увиденного неделю назад? Его привлекала опасность и приключения, свобода путешествий, независимость. В этом была вся прелесть. Не армия с ее дисциплиной, безумным повиновением приказам. Даже если придется отречься от обычной жизни.

Вскоре он подошел к часовне. Площадка пустовала, народ не дотягивался в здешние глухие аллеи. Эйс нащупал переключатель и как только дверь отъехала — проскочил внутрь. Это место теперь не пугало. Парень смело пошел между механизмами к лестнице. Потом поднялся в пыльное помещение. Девушка сидела на том же баллончике с низким ограждением. Она смотрела вдаль. Он тихо подошел к ней и присел у другой стены.

Отсюда открывался поразительный вид на город. Было видно почти все: от крыш жилых домов и до каменных стен, отделяющих каждый квартал. Лишь нижние трущобы были скрыты где-то за резиденцией. Сеть улиц с такой высоты казалась не более, чем паутинкой. Одиночные людишки, снующие по ним, были лишь точками на широком полотне пространства. Гамма тонов в черном и красном, стены переливались с черепицей, перекликались отблесками. Всю картину заливал необычайно красивый свет краешка солнца, выглядывающего из-за горизонта. Почти сразу оно пряталось за темнеющий свод облаков. Над городом кружили черные птицы, срывались с возвышений и носились между башнями.

— Теперь я, наверное, понимаю, почему это тебе так нравится.

— Не понимаешь. Ты видишь лишь картину, для меня это — образ. Видишь тучи? — не отрывая взгляда спросила девушка. — Это — наше будущее. А лучи — надежда. Я ценю их. Если мир погаснет, такой красоты больше не увидишь, — ее вид оставался мрачным.

— С чего ты взяла, что будущее выглядит именно так? — покосился парень.

— Эйсон… Ты был когда-нибудь где-то помимо Еренала? В другой части Приама, на другом конце света? — голос звучал как-то томно и измучено.

Он промолчал. Жизнь бы отдал за такую возможность. Деньги, документы, незаконченная учеба… Система сковала его цепями.

— Молчишь. А я была. В столице Приама, А́грамиле, ситуация ничуть не лучше. В Хуракале возводят стены вокруг мало-мальски важных поселений, разъезжаются деревни. В Воректе всем словно башни посносило, поля за ночь превращаются в чащобы, а из лесов лезет такое, что даже обероны не возвращаются. Даже враждующие кланы Ириаля перебираются в общие крепости, возводят дополнительные стены, и чистят все, что мало-мальски смотрится подозрительно.

— Но почему? — нахмурился тот.

Лиз развела руками:

— Мир просто рушится.

— А вы? Тоже бессильны?

— Мы — тоже часть мира, Эйс. И заботимся лишь об одном: не даем реальности угробить нас раньше положенного.

Парень сжал кулак и поднесли его к свету. Лучики, проходящие через изгибы пальцев, рябили в глазах, ветер разбросал волосы. Он опустил голову:

— Ладно. Я ведь тут не за этим?

— Я нашла след Ваграма, — приподняла руку с перчаткой собеседница. — Ты видел, к чему приводят осквернители. Его нельзя оставлять в живых.

Перед глазами промелькнули образы палачей с топорами, странно собранных скелетов с черной кровью, зеленое зарево в ночи, и…

— Это он призвал пустотника?

Лиз вздрогнула, и впервые за весь разговор повернула к нему голову:

— Пустотник здесь по моей вине. А на нем — все остальное.

— А приказ?

— К черту приказы! Группы не получают информации, доступной командирам.

— Ты не можешь так просто…

— Помолчи, — спокойно произнесла Элизабет. — Ты не знаешь, как все было. А правда в том, что лик назад я получила прямые распоряжения собирать любую информацию о нем, докладывать, советоваться, чтобы наконец выйти на след и уничтожить. Когда мы его нашли, приказы поменялись. Нас поставили на слежку, без права контакта. Труп ты уже видел. И если приказ запрещает мне его убить, это позволит кодекс.

Эйс помнил ее слова тогда. «Убийство войда карается смертью». Возможно, Лиз бы это сошло с рук, но сама идея уже не внушала доверия. Его самого могут вышвырнуть за саму помощь ей.

— Боишься? — махнула головой Элизабет. — Меня? Ваграма? Или моего отца?

— Я с вами ничем не связан. Меня могут выбросить за такое?

— Могут. И меня, и Алана. Но если ты не готов пойти на риск, ты перестанешь быть нужным мне. А без меня в синдикат тебе не попасть. Ты — моя большая ошибка, Эйсон, — эти слова были наделены какой-то грустью, но искренняя она, или пропитана фальшью, Эйс не знал. Он путался в их эмоции, в их правде. С людьми было куда легче.

— Выкладывай, — буркнул наконец.

— Я знаю, что он ищет, и куда пойдет. Основные вспышки были в разных частях города, но все как одна — за внутренним кольцом, — водила она пальцем по воздуху перед собой. — Точки не зависели от строений, но выдерживали дистанцию. Не знаю, поймешь ли ты, к чему я веду, но это слишком похоже на… площадное усиление магии… не помню, как оно называется.

Эйс мутно припоминал. Когда колдуну не хватает собственных запасов энергии, или ему нужно значительно усилить эффект, маги поддержки встают вокруг него, и своими потоками создают плетения в форме какой-то фигуры — магического круга, или руны.

— Ваграм разбросал подпитку по периметру, — продолжала она. — Он сам будет своим усилением.

— Ему останется только встать в центре? — прищурился Эйсон.

— Почти, — подняла палец войд. — Ему нужно будет место с мощной энергетикой для активации всех точек.

— И что будет потом?

— Ничего хорошего, — повеяло холодом. — Я его остановлю, и дело с концом.

Лиз достала из кармана тренча знакомый узорчатый ключик и продолжила:

— От тебя требуется…

***

В назначенное время Эйс шел к пункту назначения. По прибытию он вздохнул и невольно глянул на часовню. Стрелки продолжали отмерять время в своем привычном ритме. Его не прельщала сама идея подобного, играть роль наживки. Лиз сказала, что его подстрахует Алан, но мужчины не было видно. Хотя, это никак не отрицало возможный фактор его присутствия.

Храм Еренала был огромен. Куда больше обычных храмов в других городах. Здесь располагалось несколько святилищ, помимо основного корпуса с огромным молитвенным залом. В жилых блоках обитали жрецы, монахи и те, кто только встал на путь Лиа́рры. Чуть поодаль находилось место для бездомных. Их храм принимал с распростертыми объятиями, даруя ночлег и горячую пищу. Рай на земле после холодных и мокрых улиц. В свое время, в ночлеге здесь Эйсону отказали. Невинные зырки жреца, когда его руки отдавали мальчишку в лапы стражников за первые неудачные попытки воровства. Он просидел за решеткой с такой же шпаной два дня и с лихвой убедился в бредовость религий и наигранной доброте.

Эйс поймал момент и нырнул в тупичок меж корпусов. Ключ повернулся в замочной скважине. Дверь отворилась. Это был запасной, служебный вход в святилища. Мало кто знал о незаметной двери в темном переулке за скрипучими железными воротами. Ею пользовались только для принятия партий разной чепухи: свечей, амулетов, икон, и остального, в чем парень не смыслил и понимать не хотел.

Эйс прошел по небольшому коридору и плавно спрятался за ширмой. Мимо прошел монах, погруженный в свои мысли. Парень вышел из укрытия и продолжил путь. Слева находился проход в общую молитвенную. Множество людей и хор, распев святого писания. Свечи и запах благовоний. Туда не нужно. Миновав ее, он свернул в церемониальный зал.

Дорогие колонны, маленький водоем со светлой водой и объемное горельефное изображение женщины на стене. Лицо богини, созданное по мелким обрывкам упоминаний из различных сказаний. Гордость храма. Другого такого не было нигде в мире, эта достопримечательность обеспечивала сателлиту приток паломников. По центру стоял человек в темной мантии. Он шептал какую-то речь себе под нос. И она больше напоминала заклинание, нежели молитву. Эйс скрылся за колонной, когда в зал зашел еще один священник:

— Церемония готова?

— Тише, брат, — проскрипел знакомый голос. — Госпожа любит тишину.

— Обряд Благополучия — серьезное дело, — приглушил голос второй. — Это большая ответственность.

— Я горжусь, что Светлая Госпожа избрала именно меня.

Пришедший поставил на стол какой-то сосуд и вышел из зала, закрыв дверь. На лице второго появилась легкая ухмылка:

— Выходи. Ты думал, что я не почувствую твое присутствие? Или она тебе этого не сказала?

Эйс замер. У него внутри повисло неприятное холодное ощущение.

— Ну, дело твое. Мне все равно, — изрек тот же голос.

В следующий момент Эйса просто вышвырнуло из укрытия, заставив проскользить по гладкому полу. Он поднялся, потянулся к кинжалу, но его снова отбросило. На этот раз — спиной в стену.

— Знаешь, я ждал подобного, — развел руками человек. — Но ожидал увидеть здесь подготовленного бойца, а не мальчугана. Она послала тебя на верную смерть, парень. Понимаешь? Ты выбрал не ту сторону. Они ведь — подонки.

Парень сцепил зубы и молчал. Снова толчок. Затылок болезненно влетел в стену позади. Голова отозвалась болью тысячи осколков.

— Ты мне понадобишься. Сейчас живой, а после — мертвый, — с самого начала он не сходил с места, но теперь подошел к жертве и разместил тело прямо под лицом Лиарры. Руки не были закреплены, но двигать ими было очень трудно. Будто через толстый слой песка, любое движение откликалось невероятной тяжестью. Ваграм покрутился рядом с его телом и вдруг потянулся к его карману.

— Что это? — маг извлек оттуда небольшую алую призму. — А девчонка не промах! А-ха-ха! — он громко рассмеялся. — Решила создать из тебя живую бомбу! Знаешь, как работает эта штука? Реши я убить тебя, от всего святилища не осталось бы мокрого места.

Эйс на силу мог думать. Поток мыслей тянулся старой резиной, часто прерываясь и отклоняясь в иное русло. Девушка сказала ему сохранить этот камень до конца, уверила, что это «нечто» спасет ему жизнь и поможет ей покончить с призывателем. Он не верил, что она послала его на смерть. Не сейчас, не после того, что он пережил. Но разве чего-то стоит жизнь одного парня с улицы? Каким же он был идиотом… А теперь еще и камень не в тех руках.

Ваграм смотрел на свет сквозь стеклышко:

— Знаешь, в чем отличие между мною и ими? Я не стану тебе врать, Эйсон. Вначале я думал использовать в качестве банка этот рельеф. Но твое тело справится значительно лучше. После такого не живут.

Осквернитель отошел назад и раскинул руки. Из них вырвались потоки энергии, нитями вплелись в колонны и создали рунический рисунок. На опоре, стенах, на полу. И все они вели к захваченному телу, которое не могло пошевельнуться.

Зазвучало заклятье, смелее, более уверенно, чем прежнее бормотание. С каждым словом тело Эйса будто пронзало новой иглой изнутри. Сознание и вовсе отключалось, боль переставала существовать. Он невольно повис и даже не предпринимал попыток сбежать. Неизвестные слова лились потоком, он потерял им счет. Время будто исчезло.

— ...vi tery sin viritys mi faryvv’ fiero lokalas! — продолжал Ваграм. — Di blidde von l’ados shi Monar no ter vi zirall’!

Свечение достигало пика, Ваграм закончил свою речь парой восклицаний и теперь лишь шептал. Он приблизился к Эйсу и занес кинжал, дабы распороть жертве шею.

Дверь позади отворилась:

— Брат, здесь… — монах просто замер.

Маг развернулся, гостя как снаряд смело в толпу прихожан. Все внимание пало в этот зал. Осквернитель в ярости махнул рукой с нитями, но они ослушались. Из-под потолка кто-то спрыгнул на пол, резко взвел курок пистолета, и сквозь туман Эйс рассмотрел очертания знакомого охотника. Все-таки она послала его не одного. Что-то взорвалось, зал окутал дым.

Ваграм замер и просто рассмеялся. Выстрел. Голубой блик. Сюда уже бежала стража. Дверь захлопнулась, магические нити продолжали выгорать, свет залил всю комнату и исчез так же внезапно, как и появился. Рельеф лопнул и развалился на несколько частей. Двоих виновников уже здесь не было.

***

Эйса выбросило в пыльном помещении. Он едва поднялся, откуда-то из-под одежды вывалилась вторая призма. Обгоревшая. Голубого цвета.

«А ты умеешь удивлять» — мелькнула мысль.

Тяжесть осталась только в теле. Ваграм стоял посреди помещения и тихо смеялся:

— Умно! И правда умно! Ты чертов гений, Элизабет! Жаль, в канализации я прикончил не тебя! Послать убийцу с маскировкой ауры, отправить пацана для отвлечения, и если ничего не получится — вытащить меня из моей территории, лишить резерва перенастроенным кайви́том и бросить в эту дыру. Сколько же ты планировала это, Ригер?! Не заставляй меня вытягивать тебя так же, как твою сошку!

Эйс залез за один из механизмов. Лиз вышла из балконного проема и тут же отскочила. Маг пошатнулся, словно его ударили в спину — кинетический захват не сработал:

— Ха! Так даже интереснее.

— Жаль, Алан тебя не прикончил.

Пока тот болтал, она подлетела к нему и взмахнула клинком. Удар, треск. Поднялось облако пыли. Эйс не видел всего, его работа на этом закончилась. Теперь осталось ждать и не высовываться. Он верил в превосходство своей новой знакомой. И в то, что это все было не зря.

Лиз увернулась от одной молний, потом от другой. Обездвижить ловкую цель было невозможно.

— Да стой же ты смирно! — завопил Ваграм и создал из лежащей на столе пыльной книги фаербол.

Девушка рассекла его обеими клинками, спрятала правый и резко махнула лайолтом. Перчатка затрещала, мага снесло в сторону, ударило о трубу. Он замер, стоя на четвереньках.

Элизабет подошла к нему и бесцеремонно врезала ногой по челюсти. Призыватель свалился на спину.

— Это конец, — на него был направлен клинок.

— Мечтай дальше!

Рука Ваграма звонко ударила о пол, по нему пошли трещины и вибрации. Поверхность обвалилась. Лиз успела лишь зойкнуть, прежде чем пошла вниз вместе с ослабленным мужчиной.

Эйс выбрался из укрытия и рванул к дыре. Драка продолжалась этажом ниже, прямом между смертельными шестернями. Парень смахнул холодный пот со лба. Он был рад, что с Лиз все хорошо.

Она заблокировала воздушный толчок, бросила в ответ вырванную звездочку. Маг получил по лицу. Защищаться он либо не умел, либо слишком много энергии тратил на атаки. Он подскочил к ней и вцепился в шею. Лицо девушки приблизилось к открытым механизмам. Крик и рывок. Возле уха теперь зияла небольшая ранка. Ваграм отлетел и снова швырнул молнию. Механизм закоротило, некоторые составляющие вылетели наружу. Удар. Через образовавшуюся дыру пара улетела куда-то еще ниже, звуки стихали…

***

Часовню тряхнуло. Эйс оторвался от дыры и выбежал на балкон. Наружу валило дымом, внизу находилась толпа зевак.

По ушам ударило мощной волной грохота. Камни полетели во все стороны. У Эйса поплыло в глазах, он схватился за поручень и тут же ощутил эффект падения. Будто плечо огромных качелей, башня летела вниз.

Его глаза расширились, он мигом забежал внутрь по накреняющейся поверхности. Схватился за трубу. Земля приближалась слишком быстро. В балконном проеме виднелись люди, не успевшие уйти от опасности.

«Смерть?»

Откуда-то сбоку послышался истошный вопль:

— Э-э-эйс!

В следующий момент его смело мощным потоком воздуха прямиком в окно. Он разбил спиной стекло и вылетел наружу. Перелетел крышу и со всего размаху влетел кучу парковой листвы.

На его глазах часовня похоронила под собой не один десяток жизней. Ее основание горело, дым поднимался клубнями. Зеваки уставился на парня с нескрываемым любопытством.

— О, Богиня! Сначала все рушится, а теперь еще и люди с неба падают! — запричитал старик.

Щеки жгли болью, их рассекло излишне острым ветром. На руках остались царапины от стекла. Из переулка выбежала Лиз:

— Эйс, ты жив? Быстрее, поднимайся!

Она выдернула его из кучи. Парень до сих пор не понимал, каким образом выжил. Это не укладывалось в голове. Так не бывает! В спине неприятно гудело. Ему казалось, что несколько ребер не на своих местах.

Вместе они выскочили на соседнюю улицу. Девушка запрыгнула в седло приготовленной товарищем лошади и указала Эйсу на вторую:

— Ты все еще можешь отказаться. Решайся!

Он задумался лишь на мгновение. Девушка спасла ему жизнь, дала шанс все изменить, затем использовала в своих целях и снова спасла. Обладала силой и редко показывала истинные эмоции. Шанс стать таким же, как они. Но прежде:

— Откуда ты знала, что он поведется? Почему твой план должен был сработать?! — жег изнутри вопрос.

— Не знала, — холодно отрезала Лиз. — И он не должен был сработать.

Эйс чертыхнулся, бесцеремонно запрыгнул на животное и дернул поводья. Нет дороги назад. Лиз усмехнулась и погнала сквозь перепуганную толпу. Довольно быстро их нагнал охотник.

— Алан, там открыто?

— Там смято! — крикнул мужчина.

Ворота были закрыты, но ведущий вдруг повернул в сторону. Взгляд Эйса застыл на одном из пробегающих мимо человек. У него были огромные круги под глазами и черное древо жилок на шее. Как у живого мертвеца… Он обернулся ему вслед, но тут же потерял из виду.

Путь привел к горящему зданию, разрушенному каменной глыбой. Миновав людей, Алан вывел их к выходу: прошитый насквозь кусок стены. Тройка лошадей вырвалась из дыма на дорогу. «Кай… Крис… Простите».

Падающий снежок мешался с пеплом.

Глава вторая: «Акрофобия»

«…Нас можно встретить только на пожелтевших страницах древнейших легенд, страшных сказок, бесчеловечно жутких истории. Лишенные душ существа, некогда являвшиеся людьми, суть которых покрыта строками старинного предания. Они несут баланс в массы, искривляют историю, и никогда не говорят о себе.

То, чего мы не понимаем — мы окрестим врагом. В погоне за одним из них погибали сотни, тысячи, горели дома и поселки. Найти и уничтожить любой ценой, ведь они несут только разруху и хаос. Оставляют по себе прах и руины.

Еще очень давно нам стало известно о другом измерении, имя которому — Надр. Оно граничит с нашим, физическим миром. В нем действуют свои законы и присутствует своя жизнь. В большинстве случаев ему приписывают энергетические свойства: в Надре текут реки энергии и времени. Именно эти силы действуют на все, что с ним связано.

Он отмеряет время, он дает Ериде энергию жить и развиваться. Но помимо всего этого, Надр опасен. Он есть дом для могущественных демонических сущностей. Некоторым поклоняются, служат и даже приносят жертвы. Ответом на мольбы стают сомнительные дары. Там идеальная среда для развития мистических, спектральных форм жизни — сущностей.

Но он не всегда питал Ериду. Ранее у нас не было стольких запасов энергии, она не восполнялась, потому и руководить ею было нельзя. Когда-то очень давно Надр угрожал нам. Коллапс энергии, слияние потоков из сотен тысяч грехов, ошибок, смертельного страха… Это была могущественная сущность, которая могла полностью поработить всех живых. Ее нарекли Мидосом.

Этому предшествовали многие факторы. В месте слияния появилась темная бездна: земля просто провалилась вниз, в никуда. Отсюда другие имена Мидоса — Властелин Пустоты и Творец Упадка. Существо, в своей физической подобе, вылезло из этой дыры. Но именно тогда появилась группа смельчаков, которая поклялась уничтожить зло, загнав его обратно. День и ночь был слышен лязг стали и крики умирающих. От места выхода энергии Надра, во все стороны тянулись демоны, завещая тьму всему миру. Мидос был слаб, он не успел закрепиться в Ериде и в конце концов был повержен, а демоны, видя, что остались без предводителя, спрятались в самых темных уголках мира. Так началась третья эра. Эра «Искупления».

В честь победы и в знак защиты, на месте пропасти построили великую крепость, название которой было Ниер-Винд. Группа, которая заняла ее, были основателями самого загадочного синдиката наших дней. Они поклялись поддерживать баланс в мире, чтобы не допустить очередной катастрофы, коллапса энергии, резонанса. Так говорит предание. Если ты держишь в руках этот текст и моим записям чудом удалось уцелеть — тебе повезло. Теперь ты знаешь правду. И я объясню почему.

Ученым куда проще ссылаться на удобный Разрыв Материи и героических рыцарей, имена которых были, без преувеличения, просто выдуманы. Частицы миров смешались, фрагмент Надра навсегда пропитал Ериду, часть Ериды ушла в Надр. Саграмеш тоже частично сместился. Сейчас он безжизненен, но редкие единицы ученых знают, что некоторые расы пришли к нам оттуда. Самыми надежными пророками и чудотворцами являются линфе́рс, так званые «генетические ошибки». Едва ли можно назвать ошибкой побег из собственного разрушающегося мира.

Что же касается основателей: в то время их считали героями, но потом… Потом про их деяния забыли, ведь их поступки стали весьма противоречивыми. Там, где все было слишком хорошо, они добавляли немного горечи, становясь злодеями, а там, где все было плохо — они рубили зло под корень. Любая ошибка, любой грех больше не отправлялись в Надр, чтобы не пробудить новый всплеск, второй Мидос. Оно застывало навек в черной пропасти, меж двух миров.

Знаком своей отстраненности от мира, они назвались войдами, «пустыми», проводниками истории. По преданию, тогда-то и начали погибать пустотники — их заставляли выпивать всю человечность из будущих бойцов, любой проблеск эмоций, колебания и нерешительность, но оставлять жизнь. Прерывание транзакции сулило существам смерть. Безучастные, нагоняющие лишь холодный ужас твари, неуловимые, живые кусочки кошмаров любого встречного, стали лишь расходным материалом. Последняя известная транзакция была проведена двенадцать лик тому назад, насколько известно — погибло последнее существо данного вида.

Постепенно войды стали самой элитной и могущественной гильдией. У них были мистические знания, у них были талантливые учителя. Жизнь звала приключениями. Но таких глобальных происшествий больше не происходило и их имена канули в лету. Любая защита постепенно разрушается, если она не используется. Поколения менялись, но численность уменьшалась. Ровно, как и рушились камни, из которых были построены башни.

Время беспощадно, словно тайны, коими мы себя окружили. Единственное, что удалось пронести через века — это знания и мастерство. А также — принцип действия. Уничтожать добро не очень приятно, но, если того требует баланс — да будет так.

Встретив одного из нас на улице, никто и подумать не сможет, что перед ним частица легенды, кто-то несвязанный судьбой. Только система защиты. Только уравновешивавший фактор. Нас не существует. Никогда не было. И больше не будет никогда.

435.IV. ВС-Айт.24»

~отрывок из личных записей войда Ка́рен Рэ́йберг

[437 лик IV Эры «Благосостояния», Снежный Сезон, Айт]

В дороге по большей части молчали. Неразговорчивые войды и вовсе закрылись в себе. Сразу за воротами открылся величайший вид на древний лес впереди чуть ниже уровня города. Но на нем горизонт не кончался. Дальше лежали менее приметные рощи, а затем — река. Эйс знал эти места, они выбирались туда всякий раз, когда город слишком крепко сжимал их в своих объятиях.

Компания осторожно спустилась вниз по небольшому пологому склону, потом поехала по пыльной грунтовке, плавно входящей в лес. Это был север, ни смотря ни на что. Единственная теплая кварта лика кончалась, снова знаменуя собой приход холодов. Утром лужицы покрылись льдом, а канавки между плиткой и вовсе замерзли. Сейчас же постепенно пускался снег. Мелкие колючие снежинки в своей чудной манере спускались с серого неба. Даже хвоя уступала цветовой гаммой нейтральности. Дороги в лесу быстро запорошило, деревья усеяло белыми пятнами. Эйс накинул капюшон своей любимой куртки, слегка поежившись. Бьющий в лицо ветер раздул его, как у готовящейся к броску змеи. Но, несмотря на это, такая погода даже была ближе его натуре. Лесная дорога слегка петляла, иногда встречались развилки. До сих пор парень никогда не забирался так далеко. Они свернули на восток, в сторону Мильфин.

Из леса выехали нескоро — прошло более часа в пути. Живность не особо пугалась людей, земли никогда не считались охотничьими. А потом и она исчезла: местность уступила дикому полю. Свободные, ничейные луга, дом кочевников. Не выделяющаяся густотой трава сейчас и вовсе медленно увядала, поддаясь приходящему холоду. Вдалеке виднелись стаи диких саблезубов, бегущих куда-то к горизонту, а еще дальше — дороги с повозками. Вероятно, торговцы. Но встретиться не судьба — войды свернули в сторону, чтобы пересечь поле по диагонали. По правой стороне все равно оставался лес, направление точно сходилось с восточным, шли на срез. Тут-то лошади и разгулялись, когда вместо корней, путающихся под копытами, оказалась твердая почва. Их сразу пустили галопом, так, что колючие белые хлопья нещадно застучали по щекам. Эйс прижался к конской гриве, она защищала от летящего снега. От встречного воздуха перехватывало дыхание, а в ушах шумело. Было сложно что-то видеть далее спин едущих впереди.

Потом сбавили темп, чтобы не побить копыта о деревянный мост через реку. Имя ей — Зи́нгра. Это была местная достопримечательность, ведь где-то там, на границе Приама, она впадала в Ива́ру, а та числилась самой длинной рекой Фиарта́ля.

На выезде с моста за небольшой скалой, Эйс заметил пустую землю с обугленными руинами. Там когда-то была деревня, кажется одна из промышленных точек Еренала. Везде были разбросаны черные скрученные комки. Из того, что от них осталось, мало что понималось, но реальность не уступала жутким мыслям. Они лежали на местах домов, на дороге, и даже свисали с деревьев на цепях. От зданий остался почерневший фундамент и обрушенные своды крыш.

— Что здесь произошло? — спросил парень у своих спутников, переводя взгляд от одной развалины к другой. Слишком близко к смерти. Слишком часто.

— Погром, — отрезала Лиз. — Не на что смотреть

— Когда мы ехали сюда, поселок еще стоял. Это произошло недавно, — анализировал Акквист, разглядывая следы на земле. — Так действует обреченность, Эйс. Когда власть лучше знает цену жизни. Загнанные в угол люди не смирились с изоляцией, надеялись бежать за стену, — указание на остатки частокола. — Их пытались усмирить с помощью показательных казней, — рука в перчатке переместила указатель на тела, свисающие рядом с дорогой. — Но, видимо, этого не хватило, чтобы приглушить бунт. Чудовищ «нет», — презрительно фыркнул охотник, — как и средств, чтобы поддерживать миф. Не в состоянии обеспечить безопасность деревни, ее решили уничтожить во благо остальным. И дело не в отсутствии выбора. Просто так удобнее.

Эйс сглотнул, медленно проезжая мимо тела. Запекшееся мясо рвал клювом гриф.

— Чем дальше на восток, тем будет хуже.

— Весь Приам так выглядит?

— Пока нет, — помотал головой Акквист. — Север жесток, Эйсон. Во всех смыслах.

— Кончай экскурсию, Алан, — хмыкнула Лиз. — На эти трупы скоро слетятся и другие падальщики. Нужно убираться.

Коней опять погнали галопом. Из сожженной деревни вылетели махом. А далее — пустыри. Неровный ландшафт и куча грязи. В пути видели еще несколько таких же поселений, но близко не подходили: их затягивало слишком густым туманом, сквозь который локации… плавали в воздухе.

Азарт дороги держался первые три часа. Потом тело напомнило все произошедшее за день. Попытки найти хоть долю слабости в спутниках не увенчались успехом.

Глубокой ночью они добрались до каньона со струящейся водой. Чуть повыше стоял старый охотничий домик с ветхой крышей. Он и стал точкой остановки. Как только дали отмашку слезать с коня, Эйс на радостях чуть не свалился. Животные, измученные поездкой похлеще наездников, глотали холодную воду. Алан тоже нагнулся, набрал флягу и передал назад:

— Пейте. Конь плохой воды пить не станет.

Компания утолила жажду. В домике было сыро. Стены покрылись плесенью, пол порос травами и мхом. Войды набросали в центре хламу и разожгли костер с помощью зажигалки Акквиста. Через час их тройку догнал отец Элизабет. Никто не объяснил новичку, почему тот задержался.

Алан раскрыл сумку с харчами. Каждый получил по куску вяленого мяса. Эйсон отломал от дерева прут, насадил на него еду и принялся поджаривать в верхних язычках пламени:

— Нам еще долго ехать?

— Два дня, — Акквист достал пистолет из кобуры и положил рядом с собой.

— Настолько далеко?

— Ниер-Винд находится в диких местах, — проговорила Элизабет. — Туда люди не суются.

— Мильфины? — предположил тот. — Логично было спрятать крепость в горах.

— Верно, — отозвался Садмур, присаживаясь рядом с ними. — Но не так просто.

— Не удивлюсь, если это Поднебесная Высь, — потер подбородок парень. — На нее поднимались единственный раз, Мильфа-Странница. Зажгла фонарь и исчезла.

— Мимо. Мильфа погибла, — подтвердил легенду Триб. — Но мы здесь ни при чем. Видишь ли, северную часть Мильфин пересекает Черта. Из-за утесов она не визуализируется. Природа там слишком аномальная.

— Они правда существуют? Температурные аномалии?

Эйс читал самые противоречивые работы на эту тему. Одни ученые яро подтверждали аномальность, приводя аргументом природу Черты, другие — отрицали саму возможность подобного абсурда. И проблема в том, что обе стороны звучали слишком правдоподобно. Услышать об этом от кого-то, кто видел это явление своими глазами…

— Представь себе поляну, на которой в считанные минуты замерзаешь насмерть, — мрачно произнесла Элизабет. — И другую, на которой от жара сгораешь заживо. А теперь представь, что их отделяет друг от друга пару метров. Одна заснеженная, другая — с обугленными деревьями.

— Она преувеличивает, Эйс, — сообщил стрелок. — Не сильно, конечно, но преувеличивает. С Ниер-Винд все куда сложнее. Там, где границу Приама с Хурака́лом условно, — он завернул руками что-то вроде сферы в воздухе, — пересекает Черта, есть бездонная пропасть меж четырех скал. Ее не касается общее правило, а-ля «подойдешь к Черте — умрешь». Наверное, это отталкивает то, что мы храним… Там что-то вроде спокойного островка среди бушующего моря.

Садмур откашлялся:

— Нас защищает сама природа. К Ниер-Винд ведет ровно две дороги — тропы в обход аномалий. Там нет ничего интересного для исследователей, ничего ценного для искателей. Никто даже соваться туда не станет. А если сунется — погибнет.

Мясо приятно зашипело. Возле костра было тепло, чего не скажешь о каньоне. Колени обжигало, а в спину дул сквозняк. Должно быть, аномалии действуют точно так же. Снежинки снова начали пролетать, создавая интересную атмосферу контраста. Тьма танцевала со светом, а тепло — с холодом.

— Расскажите мне побольше о том, чем вы занимаетесь, — расслаблено попросил Эйс, откусив немного горячего мяса.

— Нечего рассказывать, — хмыкнула Лиз. — Мы — тени прошлого, которые меняют настоящее. Мы пытаемся устранять глобальные проблемы в корне, пока они еще не разрослись.

— У вас есть агенты по всему миру?

— Нет, — сказал Садмур. — Странно, не так ли? — он усмехнулся, но враз стал серьезнее: — Это сделало бы управление слишком сложным, а синдикат — шатким. Есть командный центр. Все указания идут оттуда и именно туда мы возвращаемся каждый раз по выполнению указанного. Наши цели различны, — дополнил он, спустя паузу. — Мы стараемся поддерживать баланс в мире, уравновешивая свет и тьму, когда необходимо. Чрезмерное смешение грани ни к чему хорошему не ведет.

— Даже если добра станет больше? — покосился на него Эйс.

— Даже если так.

— Но чего в этом плохого? — недоумевал парень.

— Плохого? Совершенно ничего, — посмеялся седец. — Переизбыток добра постепенно убьет в нас людей. Привыкший к контрасту вид должен с чем-то сравнивать свое настоящее, иначе он замкнется в плену собственных иллюзий.

— Я не понимаю…

— Когда ты попадаешь на далекий север, что ты видишь?

Эйс растерялся:

— Снег? Льдины?

— Белизну. Со всех сторон тебя окружает бесконечная белизна. Зрение, не в состоянии адаптироваться, выгорает. Ты слепнешь. Зачем видеть в мире, где существует только белый цвет? А что видит слепец, Эйсон?

— Не знаю, — выдохнул он.

— Слепец видит все, что ему подсказывает разум. Но если ты родился в мире слепых, то ты видишь только одну вещь.

— Тьму, — буркнул Алан. — Ты видишь тьму, в мире ослепленных светом. И все бы ничего, если бы ты мог быть воспринят таким, как есть. Но ведь контраста больше нет, помнишь?

— Общество распадается, — отрезал Триб. — Появляются изгои. Любовь превращается в самовлюбленность, растет гордыня. Насилия нет, но зачем насилие в мире, в котором каждый всем доволен? В мире без целей и стремлений? В мире без забот, нужд, в мире, где не нужно напрягаться? Движение поколений остановится. Такой мир обречен на смерть. Сказки о том, что добро должно победить — бред. Инь и янь, Эйсон. Добро и зло. День и ночь. Свет и тьма. Мир существует только когда их равное количество. Забудь о сказочных королевствах — они могут существовать только за счет хаоса где-то в другом месте.

Парень пару раз кивнул. Он никогда не задумывался так глубоко в этом направлении. Через минуту он поднял голову:

— Так мне придется воевать с добром?

— Пока — нет. Это старый устой. Сейчас мир очень далек от светлой грани.

— И что вы собираетесь делать?

— Устранять факторы. Возвращать баланс.

— Тебе придется учиться очень быстро, Эйсон, — кивнула Лиз. — Мы не столь многочисленны, чтобы посвящать тебе все наше время. Каждый человек на счету.

— Я быстро учусь.

— Этого бывает мало, — холодно произнесла та. — Оттачивание рефлексов — долгий процесс. Лучше отдыхай, пока есть возможность.

***

На место прибыли действительно только через два дня. Подножие Мильфинских гор оказалось цепью пустынных равнин, во время езды по которым и не замечаешь, как поднимаешь вверх. А вверху только холодные камни и масса обрывов на фоне снежных лесов, тайги. С каждой минутой поднимались выше и становилось все холоднее. Лошадей оставили еще в самом низу. Дорожки были столь неприметны, что их едва можно было различить. А уж передвигаться по небольшому выступу из скалы Эйс бы никогда не решился, не увидев, как он уже выдерживает троих человек. Тут были такие же колючие хвои, как и возле Еренала. Это создавало приятную атмосферу. Так было спокойнее. Но места и правда дикие. Разреженный воздух мог бы вскружить голову, и Алан удивлялся, как Эйсу, который ранее навряд ли был в горах, удается совсем непринужденно это преодолевать. Люди сюда бы никогда не зашли без проводника. Насколько было известно, войды экскурсии не проводили.

Компания вошла в ущелье через малозаметную щель в скале, прикрытую колючими побегами какого-то растения. Внутри было тихо и темно. Блеснув зажигалкой где-то поблизости, у Алана в руках оказался факел, вытянутый из замаскированной ниши в стене. Перед ними открылась целая цепь мрачных тоннелей, появившихся тут то ли из-за подземных колебаний, то ли прорытых какими-то огромными существами. Что же касается последних: они недовольно шипели, казалось, со всех сторон. Ему сказали, что они боятся света, но пройти без него здесь все равно можно. Нужно просто знать как. Далеко от факела он не отходил. Цепь путалась среди однообразных тоннелей.

— А где обещанные аномалии?

— Мы стоим в зоне перехода. То, что ты можешь чувствовать свои пальцы — уже чудо, — хмыкнул Садмур. — Насмотришься еще.

— Как вы вообще здесь ориентируетесь?!

Сбоку зашипело, заскреблось. Алан заступил компанию и махнул факелом. Блеск голодных глаз погас и звук враз отдалился. Охотник пошел дальше, на ходу поясняя:

— Еще во время обучения, каждый войд запоминает повороты, тайм-ауты и даже количество шагов на каждом подходе к Ниер-Винд. Именно этой дорогой пользуются нечасто.

Конечно, он понимал, что это не основной путь. Новичка вели старыми ходами для своей безопасности. Если он решит уйти — не выживет. И не расскажет окружению об увиденном.

Вскоре впереди показался свет. Вышли на выступ скалы, с которого, будто с обзорной площадки, открывался потрясающий вид. Слева и справа — черные горы, припорошенные снегом, неприступно защищающие все то, что было внутри. Слабая растительность и снег… Снег со льдом. Отсюда были видны только некоторые дорожки и выход на перевал вдалеке. От места, где стояла партия, шла тропинка вниз, а впереди… Впереди было величайшее творение архитектуры. Две великие башни крепости, подобно скалам, гордо смотрели на окружающие территории. Казалось, будто они даже выше хребтов, которыми окружены. В башнях проглядывались окна с балконами, наверху были смотровые площадки-крыши. А то, что ниже башен — а это где-то четверть высоты — комплекс. Комплекс причудливой формы с различными выступами, подъемами и спусками, двором внутри, окруженным стенами. Далее лежали руины каких-то переходов, которые ранее были частью крепости. Руины еще нескольких башен. Бывших…

Но основной особенностью было нечто иное. А именно: вся конструкция зависла над пропастью. Огромный каменный айсберг крепился к скалам подобием мостиков. Как объяснили позже, под ними находились четыре огромнейшие цепи. Аномальность сразу бросилась в глаза. Слишком яркие лучи солнца, словно пропущенные через сито, покрывали отдельные территории с зеленеющей на морозе травой. Другие были усланы снегом. Это выглядело как слишком быстро приходящая весна. Должно быть, подобное закаляет организм, делая его невосприимчивым к переменам климата. Хранители баланса в климатическом контрасте.

Занимало это все неплохую территорию. Чтобы добраться до входа с этой стороны, нужно было пересечь навесной мост над той же черной бездной, в которой выделялись крепкие столбы-островки скал на различном расстоянии.

— Знакомься — Ниер-Винд, — махнула рукой Лиз.

— Грандиозно, — выдохнул Эйсон. — Представляю, каким он был в самом начале.

— Нет, не представляешь, — с долей презрения ответил Садмур. — Мы можем только догадываться, чем он являлся раньше. Третья башня рухнула тридцать лик тому назад, вместе с устройствами, которые не смогла объяснить одна из самых талантливых чародеек мира. Невозможно пронести знания сквозь века и ничего не потерять.

Все вместе спустились с возвышения и пошли по пути между деревьями. Туда, где, минуя небольшой пустой участок земли, засыпанный горными камешками, начинался навесной мост. В его центре находился каменный островок без опоры. От него шли четыре видимые цепи, создавая над пропастью крест. Идти вперед было страшновато, взгляд не касался дна. А ведь ровные черные каменные столбы куда-то упирались своими ножками… Они скрывались внизу, во мраке.

Мост был пройден на одном дыхании. Дальше менее дико. Видно больше тропинок вокруг комплекса, а впереди — площадка перед большими воротами. Открывать их не стали, объяснив, что эти серебристые врата с копьями вверху и выпуклыми узорами не открывались даже с момента постройки, ведь были слишком тяжелыми. По сути это большая обманка высотой в четыре человеческих роста просто отвлекала внимание от основного неприметного входа чуть поодаль. А посмотреть действительно было на что. Мелкие узоры сливались воедино, творя все большую и большую картину, пока в конце концов она не сливалась в изображение призрачных крыльев, точно таких же, как на броне Алана.

Войды вошли во двор. Несколько людей в легкой броне проводили спарринги. Из манекенов торчали пучки стрел и болтов, другие прошиты пулями. Глаз биомеханика-недоучки сверил анатомию: поражены самые

уязвимые участки тела, крупные вены и артерии, нервные узлы. Рядом были и стойки с различным оружием. С другой стороны двора — конюшни, ничем не отличающиеся от городских. А посередине — фонтан, в форме какого-то чудища. Они пересекли двор, подойдя к двери входа в комплекс. За ней был небольшой коридор в обе стороны, ведущий к выходам в башни и катакомбы. Они прошли прямо, в большой старинный зал.

Это помещение тоже просто поражало собой. Темно-зеленый зеркальный камень служил полом, на котором стояло два длинных стола из красного дерева. За каждым — резные кресла, столь тяжелые, что их навряд ли кто-то передвигал. С одной стороны большой камин, в котором сейчас пылало жаркое пламя. Оказаться тут после холодных горных переходов — бесценно. Вообще все стены были просто усеяны различными трофеями, которые были не только важными элементами декора. В них угадывались исторические предметы из разных спорных событий. Будто кто-то брал с собой сувенир с каждым новым выходом… Где-то в середине, возле обеих стен, находилось по ступенчатой лестнице, ведущей на второй этаж. Они были скреплены вверху между собой мостиком, который образовал арку, делящую помещение поперек на две части. Подняв глаза вверх, Эйс увидел высокий потолок с внутренними куполами и росписью в мрачном мифическом стиле. А сверху на равном расстоянии свисали три большие узорчатые люстры с горящими свечами. Зачаровано смотря на десятки огоньков, Эйс задавался вопросом, кто же их все зажигает?

— Главный зал, — констатировала девушка. — Нам на второй этаж.

Сейчас здесь находилось около десятка человек, разбитых на три группы. Некоторые приглушенно разговаривали о чем-то, даже не глянув на прибывших, а другие, наоборот, с интересом наблюдали. Алан поднял руку, пошел к ним. Садмур тоже отделился.

Лиз с Эйсом поднялись по лестнице, вышли в коридор, пройдя который снова поднялись еще выше. Все казалось таким запутанным, что порой парень поражался тому, как они здесь ориентируются. Но это ощущение сопровождает многие новые места, стоило только вспомнить первые недели учебы в академии. Когда прибыли, он совсем запутался и не ощущал себя в пространстве. Везде в коридорах были темные узорчатые канделябры в виде драконов, из чьих пастей лился свет горящих огоньков. Висели картины и гобелены с причудливыми и ужасными существами, а порой и различными мрачными сценами, на которые можно было глядеть не один час, разбираясь в мелких деталях. Видимо, синдикат не особо нуждался в деньгах, а вот проблемы… В конце концов перед ними оказалась дверь, ведущая в какое-то помещение, в которое его не пригласили. Темная узорчатая дверь с пустынной росписью. Черепа и змеи, кости и пламя. Эта дверь врезалась в разум только ужасом, оставляя соответствующие воспоминания.

— Я кое-что возьму из кабинета отца и вернусь. Жди здесь.

Эйс пожал плечами и подошел к одной картине. На ней была изображена высокая русая девушка в пластинчатом нагруднике и зеленом плаще. В одной руке она держала длинный прямой меч, а из кулака второй на крюке свисала голова какого-то чудища. Она была изображена стоящей на скале на фоне гор, в окружении пустоты. Надпись под картиной гласила: «Мильфа-странница». Первооткрывательница этих гор. По легенде, где-то в скале запечатана ее нерукотворная гробница. Говорят, камни проглотили путешественницу после восхождения на Поднебесную Высь.

Пройдя дальше он увидел вторую картину, на которой красный ураган завивался в спираль и уносился куда-то вдаль, где находились жилые постройки. Подпись гласила: «Порывы кровавой чумы». Именно после прочтение названия, Эйс увидел, что весь «воздух» был составлен из несметного количества мелких жуков и крыс, выглядывающих из кровавого потока. Он помотал головой.

— Пойдем, — окликнула Ригер, проходя мимо него. Айнед оторвал взгляд от «Порывов» и пошел следом. Как обычно, она ничего не объясняла.

Снова вышли на улицу. Они прошли в новую часть двора, где было более шумно. Виной — драка. Кулачный бой между двумя мужчинами с голыми торсами. Еще около десятка человек в черной броне стояло рядом возле стены. Впрочем, был тут и один особенный человек. Крепкий здоровый мужик размахивал руками и что-то кричал, подсказывая дерущимся удары. В конце концов он просто плюнул и махнул рукой, оборачиваясь к уже ожидающей со сложенными на груди руками Лиз. У него было весьма грубое, украшенное шрамами лицо, широкий прямой нос и полу-лысая голова. Он носил усы и короткую бородку. Широкие плечи и неплохой объем бицепса делали его вид грозным.

— О, Элизабет! Как давно не виделись! А ты все хорошее! — слегка хлопнул ее по плечу тот.

— Я тоже рада тебя видеть, Де́скол, но держи свои руки при себе, — буркнула девушка, потерев плечо.

— Холодна как сталь… Наверное, зря Триб отбивал у тебя эмоции… Подожди-ка, — мужчина глянул на Эйса и почесал голову. — А где Сэм? И что это за зелень?

Ригер помотала головой:

— Сэм погиб…

— Что? То есть, как это? — поднял тот брови. — Он не мог просто так погибнуть! Скорее мир бы перевернулся!

— А он и так стоит вверх дном. Мне досадно не меньше твоего, но… — она умолкла и вздохнула: — Джо, познакомься, это Эйсон Айнед. Заготовка под человека. Эйс, этот здоровяк — Джонас Дескол. Один из трех предводителя синдиката, командир группы Гранта, которую ты здесь видишь.

Здоровяк сразу протянул ему свою лапищу, которую пришлось пожать. В какой-то момент Эйс думал, что ему просто расплющат кисть.

— Силен, силен. Мужик! — снова улыбнулся Джо. — А драться умеешь?

— Если потребуется.

— Тогда выходи на «ринг» и покажи этим задирам и зазнайкам, что ты умеешь. А-то они вовсе расслабились, тьфу ты!

— Джо, может не надо? — покосилась на него Элизабет. — Он ведь еще ничего не умеет.

— Надо, Ригер! То, что я хочу увидеть, скрыто в каждом из нас! Многие просто боятся это использовать.

Эйса фактически выпихнули в середину кольца из людей. Теперь уже хочешь не хочешь, а драться придется. Он занял свою стойку, не раз выручающую во время уличных драк. Вышел один из бойцов, который тут же начал мощно и быстро бить кулаками с разных сторон. От неожиданности Эйс лишь уклонялся и пытался отбивать удары, взамен получил кулаком по почкам. Ждать не стали, попытались просто вырубить «салагу» кулаком по виску. Он выскользнул из-под удара, ударил коленом. Если бы это прошло с кем-то другим, то не с подготовленным бойцом. С помощью плеча парня просто свалили на спину. Он перекатился и тут же сам пошел в атаку. Блок, еще блок, потом еще один. В конце концов Эйсу надоело, что с ним играют в манекен и просто отбивают удары. С помощью обманного маневра рукой он скрыл истинное действие: врубил лбом прямо по носу оппонента. Только вместо носа попал по лбу. Парня швырнули на землю, прибили сверху сапогом. Он резко вскрикнул и приложил все силы, дабы освободиться. Поднялся. Эйс едва успел среагировать на руку. Перехватил ее, выкрутил и нагнул оппонента, решил закончить ударом колена в лицо, но в результате его самого просто перебросили через плечо, впечатав лицом в песок. Солдат самодовольно посмеялся.

— Довольно! — хлопнул в ладоши Дескол. Противник сложил руки, потом кивнул головой и отошел в сторону.

Предводитель помог Эйсу подняться:

— Вот теперь ты мне нравишься. Только тебе, сперва, нужно научиться контролировать свои эмоции. Либо полная ярость, либо холодное спокойствие.

Эйс отряхнулся и подошел к стоящей у стены Лиз. Та только покачала головой:

— Нужно определить ему принцип тренировок, — обратилась к здоровяку.

— Ты собралась его учить? — рассмеялся мужчина.

— Не я. У меня и так дел невпроворот…

— Что ж… Тело слабовато. Выносливость хромает. В рукопашном куча ошибок, — эта фраза сильно стукнула по самооценке Эйса — уж чем, а своим умением драться он гордился. — Пускай тренируется с моими парнями! Они спуску не дадут. Многому научится.

— А что насчет оружия? — спросил сам Эйс.

— Без умений, от оружия толку не будет, — отрезал Джонас, но потом смягчился: — И так видно, что ты ловкач. Тебе бы меч, а еще лучше — два, — ткнул тот в него пальцем. — И учителя хорошего, — взглядом покосился на Элизабет. — Лучшего из всех. Кстати, что с Ереналом?

— Зачистка прошла успешно.

— Ты прикончила Ваграма.

— Мы шесть лик гонялись за ублюдком, — процедила она.

— Не в этом суть, Лиз. У тебя не было прямого приказа. Садмур хотел использовать его. Он тебе это еще припомнит.

— А не будь я дочерью командира, меня бы придали суду, — девушка отвернулась. — Давай ты не будешь читать мне лекции, Джо. А с отцом я как-нибудь сама.

Дескол кивнул, а спустя небольшую паузу весело хлопнул Эйса по спине:

— Ну как ощущения?

— Чуть кишки наружу не выплюнул.

— Ну ничего, глотай обратно. Скоро банкет.

— Какой банкет? В честь чего?

***

Через некоторое время все собрались в главном зале и заняли места за столом, на котором теперь было много различных блюд и напитков. Занялись почти все места. Люди были самыми различными и носили разную броню. Но почти у всех можно было где-то найти изображение тех самых призрачных крыльев. То на плечах, то на спине, то на груди, или даже на бедре. Здесь было шумно. Эйс сидел рядом с Аланом. Недалеко, по другую сторону стола расположилась Лиз. Во главе сидел Триб, по его правую руку — девушка в платье. Кудрявые каштановые волосы длинными локонами спадали на ее плечи. Лицо преобладало мудрыми чертами зрелости, но без морщин. Ей можно было дать около тридцати лик от силы. Коричневое платье с белыми полосами у груди и ниже. Оно крепилось двумя лямками, уходящими за шею, оставляя открытым декольте с двумя медальонами, формируя на нем плетиво из лент. Босая, на одной ноге был закреплен золотистый браслет. Она сложила руки и смотрела прямо на новенького. Эйс толкнул в бок Алана:

— Кто это?

— Где? — удивился он. — А, это… Это наша мистическая гордость, предводительница магической ветки синдиката. Рейя Лейлин. Чародейка. Приверженка светлой магии. Хотя, сейчас любая вне закона…

— Почему она на меня смотрит?

— В Ниер-Винд уже долгое время не появлялись новые лица. Я не припомню, когда мы последний раз брали кого-то в ученики. После меня, вроде как, было парочку ребят, которые не протянули и пол-лика.

— Так ты тоже не отсюда? — взглянул Эйс на собеседника и невольно сглотнул: «Что значит «не протянули?»

— Не надо думать, что мы одна большая семья. Вернее, это так, но скорее духовно, — размеренным тоном пояснил Акквист. — Однажды мне повезло попасть сюда. Я тогда был немногим младше тебя. Ну и вот… Здесь не место для таких историй.

Эйс замолчал и вернулся к наблюдению. Присутствующие тихо о чем-то перекликались. До него долетали лишь обрывки фраз, да и те были схожи на какие-то шифровки. Люди преобладали странностями. Если приглядеться, то у одного глаз блестел под светом зажженных свечей. Вероятно, стеклянный. Или механический. У другого руку заменял протез. Более технологический, чем обычные. Он никогда не видел подобных, полностью имитирующих боевую экипировку. Некоторые носили довольно чудное оружие. У одной из девушек рядом с креслом стояла боевая коса.

Через пару минут Триб поднялся и шум сразу же прекратился, как дань уважения. Все внимание сразу же было приковано к нему.

— Приветствую вас всех, дорогие согильдийцы! — поднял он руку. — Я рад, что по нашему возвращению мы застали здесь такое количество народу. Поздравить вас с окончанием Мехриорской кампании! Воистину, великое дело было совершено!

Народ поднял кубки. Торжественные возгласы и свист вскоре стих, Садмур смог продолжить:

— Я не стану преувеличивать чьи-то деяния, ведь это приуменьшит значение другого…

— Что за кампания? — шепотом спросил Эйсон у Алана.

— Крупная охота… Последний лик мы занимались уничтожением опаснейших реликтов Синхроны, под прикрытием платных чисток.

— Обероны?

— Порой, мы принимали их личину. Это не наше ремесло. Хотя… Кто бы говорил. Я и сам в прошлом — оберон.

Тем временем, речь длилась:

— …Я вынужден внести в наш праздник каплю горечи: Сэмюэль ви-Арто Дин погиб, сражаясь за нашу общую цель.

Присутствующие неоднозначно выразили свою позицию. Кто-то склонил голову, другие перешептывались. Алан сжал зубы, покачал головой и потер кобуру с пистолетом. Девушка, сидящая рядом с ним, положила ему руку на плечо и что-то прошептала. Эйс поднял взгляд и встретился им с взглядом Рейи. В ней было что-то чарующее, гипнотизирующее, пленяющее.

— Когда войда подводят его навыки, он больше не войд. Мы все знаем кодекс. Никто не возвращается с той стороны, Надр не принимает наши черные души. За этот лик от нас ушло трое, на пополнение рядов нет ресурсов. Но сегодня, стараниями Элизабет, впервые за четыре лика, к нам присоединится новобранец.

Бойцы, как по команде, перевели взгляды на единственного незнакомца в этом зале. Эйсон отвел взгляд на дальнюю стену, захотелось оказаться где-то подальше от центра внимания. Триб поднял кубок и присел. За ним поднялся Джонас:

— Напоминаю всем командам, что в синдикате больше нет мастеров по вербовке и обучению. Мы всегда стремились к качеству в ущерб численности. И, черт возьми, если так пойдет дальше, в скором времени синдикат прекратит свое существование. Мы не проводим наборы, но в наших силах обучать единичных бойцов. Нам нужны надежные люди. С этого момента, триумвират будет считаться мастерами. Этот парень — только начало. Действующие сорок семь команд будут переопределены, и каждая принесет по новобранцу.

Теперь в зале повисло замешательство. Не все были в восторге от новости. Эйс бы на их месте тоже не был — не из каждого получается учитель.

— Мы все творим баланс. Вместе, — итогово поднял кубок с вином говорящий. — Va void requm, господа.

Добрая сотня голосов хором повторила последнюю фразу на непонятном языке. Внимание от парня ушло. Странная компания. Не похожа ни на армию, ни на тактическую организацию. Скорее, сборище близких друзей со своими причудами, держащихся своими маленькими группами. А потом он услышал тихий разговор одной из них:

— …И опять дочурка Триба впереди всех. Сказали найти новеньких, так она тут же притащила первого попавшегося…

— Помню старые отборы… Выживал один из десяти лучших.

— Ты бы еще вспомнил ритуалы опустошения. Элизабет хороший боец, но она слишком гордая. Чуется, она его не ради похвалы привела.

— Вместо того, чтобы разбирать проблемы, мы ищем новые…

Эйсу стало обидно. Иллюзии о большой семье в миг развеялись. Он почувствовал себя чужим, лишним в этом зале, в этом комплексе, в этих горах. Настырное желание бросить все и вернуться домой, в Еренал, в знакомую обстановку. Моментом он крепко сжал кулак: никто не обещал, что будет легко. «Мы дадим тебе силу». В бок толкнули локтем:

— Ты чего, Эйс? — обратился к нему Алан.

— Да так…

— Лучше выпей. Все решится, — подмигнул охотник.

Парень последовал совету, отпив немного из бокала. Потом съел ножку какой-то птицы, большой кусок рыбы. После этого накинулся на салат. С дороги в ход шло все, что виднелось на столе и к чему не нужно было тянуться. От двух бокалов вина внутри стало теплее и значительно веселее. В один момент в окружающей суматохе он увидел знакомые лица Кай и Криса… Он помотал головой, повернулся к Алану. Тот общался с девушкой с голубыми прядями в волосах.

— Оу, Эйсон, — Алан переглянулся с новичком. — Терпеть не могу эту скукотищу… На банкетах обычно веселятся, танцы, музыка. А тут как в склепе.

— А что мешает все изменить? — произнесла девушка.

— Ах, дерьмовое место для знакомств. Пойдем на балкон, — он махнул рукой.

Они вылезли из-за стола и прошли к мостику. Лиз тоже нигде не было видно. Алан пропустил девушку вперед, сам с каким-то усилием поднялся следом по лестнице. Эйс пока еще слабо ощущал заторможенность в мышцах, видимо стрелок выпил больше него. Из боковых коридоров открывались балконные террасы.

Отворилась стеклянная дверца, поток свежего горного воздуха растрепал волосы. Девушка засмеялась, порхнула к поручням со статуями горгулий. На ней было мягкое голубое платье с узорчатой росписью, приятно подчеркивающее точенную фигурку. Отсюда открывался прекрасный вид — над головой раскинулось пестрящее северными сияниями небо, на фоне которого желтым, белым и даже розоватым мерцали звездочки. Необычайно крупный Айрус завис так близко, будто его можно было сорвать с неба рукой. У вершин оттенялся туман, в просторах где-то внизу горели золотые огоньки. А еще Эйсон заметил размытую картинку светлых столбов из отдельных скал, по кругу комплекса. Сложно заметить на фоне неба, но они едва видно создавали над всей долиной-пропастью высокий золотистый купол, разбитый на сектора-шестиугольники. Как защита от чего-то темного.

— Эйс… — Алан хлопнул его по плечу. — Я вас познакомлю. Это прелестное существо — Карен. Она… — в голосе непривычно ощущалась мягкость.

— Твоя подружка? — покосился тот.

— Войдам не дозволено иметь отношений, — нахмурился охотник. — Мы с ней… связаны. Ладно… Не бери в голову.

Она резко зыркнула на Алана, затем прикрыла глаза и слегка помотала головой.

— Карен, это — Эйсон, — продолжал тот. — Парнишка из Еренала.

Она протянула ручку. Эйс аккуратно взял ее в свою, думал коснуться губами, но отбросил эту идею.

— Приятно — Карен мягко забрала конечность назад. — Новички у нас — редкость. А Алан слишком много болтает, когда пьян.

— Он уже свояк, Кар. Ничего он не… — голос затих, кажется охотник потерял мысль.

Эйс оперся локтями о поручни и попытался дотянуться взглядом до земли. Прерывистый ряд горящих окон корпуса устремлялся все ниже и ниже, в никуда. Алан выудил из тайника в стене бутылку бренди, похлопал в ладоши и бросил ему. Парень поймал на автомате, кивнул в благодарность и зубами вырвал пробку.

— Не верю, что мы наконец дома, — произнес охотник, отхлебнув из горла. — И вся эта чертовщина позади.

— Ты сам сейчас напьешься до чертиков, — обернулась девушка.

— Спокойно, — отмахнулся тот.

Карен покачала головой и сложила руки на груди:

— А какова твоя история, Эйс?

Он задумался:

— А это важно?

— Мне просто интересно… — она была слишком добродушной для войда. Слишком улыбчивая и любопытная.

— Лиз его из лап пустотника вытащила, — помахал рукой Алан. — Жуткая ночка была.

— Пустотник? В Еренале?

— Это странно? — прищурился Эйсон.

— Да, — кивнула Карен. — Это мертвые существа. Давно уничтоженные. Знаешь, почему войды считаются опустошенными?

— Нет.

— Он успел начать транзакцию?

Мутно Эйс перебрал воспоминания. Холод. Тварь сожрала все его тепло и растворило внутри ужас. В тот миг ему стал безразличен весь мир, даже физическая боль потеряла значение. Парень кивнул.

— Значит, ты почувствовал это. Человека сбивают с толку эмоции. Во время старых посвящений пустотники выпивали из новобранцев всю человечность. И только если жертва выживала, ее брались обучать. Древний ритуал, жестокий, и бессмысленный.

— Считай, что ты его прошел, Эйс, — Алан откинулся спиной на поручни. — Это был твой билет. Она бы не смогла тебя оставить там после такого.

— Ты что-нибудь чувствуешь? — склонила голову набок Карен. — Эмоции. Радость, печаль? Злость? …Любовь?

Парень сделал пару глотков, последовала пауза. Потом ответил:

— Да… Скорее да, чем нет. Но все не так, как прежде. Теперь они словно за стеной. А еще мне больше не холодно.

Карен коснулась пальцами его щеки:

— Тепло чувствуешь?

— Да, — он замер. — Тебе правда так интересно?

Карен убрала руку и улыбнулась:

— Пустотников больше нет. Их не существует. Возможно, ты последний, кто пережил транзакцию. Передача энергии — эта та же магия, Эйс. А магия всегда интересна.

Замолчали. Алан перебрался ближе к новобранцу, пару раз чокнулся с ним бутылкой. Стрелок выудил из кармана пару сигарет, предложил товарищу. Эйс смерил его взглядом.

Будь он более трезв, не взял бы. А сейчас он уже подкуривал от серебристой зажигалки с крыльевой гравировкой. Девушка не сердилась на Алана, они тепло переговаривались, должно быть, не виделись долгое время. Эйса это удивляло: у Карен не было вредных привычек, она за весь вечер не притронулась к алкоголю, сама не курила, но и от табачного дыма ее не воротило. Одного взгляда хватало: она знала охотника как свои пять пальцев. Дым приятно распространился по легким, Эйс струей выдул его, разреженный кислородом, стряхнул вниз пепел:

— А откуда столько еды? У вас тут повара, или как? — в голове затуманилось, появилось легкое кислородное голодание.

Карен фыркнула и расхохоталась:

— Нет, Эйс. Никого нет.

— Но тогда я не пойму…

— Иллюзии, — девушка провела над головой воображаемую радугу. — Максимум, что у нас есть — крохи припасов из пригорных городов, и местная дичь. Под действием золотой магии, внешне они превращаются в различные изысканные блюда. И даже имитируют вкус.

Эйс был озадачен. Не ожидая дольше положенного, Карен подняла с полу маленький камешек. Кончики пальцев затянулись золотистой пыльцой, маленькие струйки приподнялись вверх, заплясали вокруг предмета, и на глазах он превратился в кусочек рулета. Парень приблизился и коснулся его. Влажный, вкусно пахнущий… Магия. Настоящая магия.

— Не вздумай есть. По факту это тот же камень.

— Так ты колдунья?

— Адептка. Это ничто по сравнению с золотой магией Рейи.

— Вы все так умеете?

— Только владеющие лимиссом.

— Что? — прищурился он, запинаясь. — Ты сейчас серьезно? Один процент одаренных!

— На самом деле, ноль целых семь сотых, — поправила Карен. — Это не мой дар. Это часть ее силы, не моей. Даже такой мизер намного сильнее моего аффула.

— А так можно? Сколько еще питаются от ее силы?

— Тише, — прервала девушка. — Ты многое узнаешь. А насчет количества… Только я. Даже Рейя не сможет влить силу более чем в одного своего адепта.

Эйс медленно кивнул. Три вида энергии Ериды — лимисс, вириум и аффул. Первая — слишком редкий дар, чтобы быть правдой.

— Спокойно здесь… — протянул Алан. — Ни суматохи, ни проблем. Ничего, что творится во внешнем мире.

Он осушил бутылку и выбросил окурок куда-то вниз, в бездонную пропасть. Карен улыбнулась и вернулась к нему:

— Для этого мы и живем.

— К черту жизнь, если мы не способны влиять на происходящее.

— Изменить реальность трудно. Но если не мы, то кто?

Эйс задумался над ее словами. Изменить реальность… Возможно ли это без войн, крови, без лжи и насилия? Войды были чуть ли не единственными, кто находился везде и одновременно нигде. Появляющиеся из мрака, направляющие историю. Власть над властью, победа над победителями. То, что никогда не появится в исторических свитках.

Он видел, что они ждут. Знакомство затянулось, он стал лишним. Эйсон приподнял руку и коротко отдал честь, потом — вышел в коридор. Голова закружилась. В глазах двоились огоньки канделябров. Из зала доносилась музыка. Наверняка, у них и музыкантов нет. Ниер-Винд… Чтобы прийти в чувства, Эйс отвесил себе пощечину. Нет, это не сон. Парень не решился возвращаться к остальным. Он завернул в темноту коридора.

Знакомство со странным местом продолжалось. Он зашел слишком далеко по лабиринту. Кажется, жуткие картины на стенах начали оживать. От них тянуло зеленоватой дымкой, как лапками от разлома в иное измерение. Коридоры петляли, наверное, это уже было другое крыло. Он понимал, что поднялся еще выше. По левую сторону тянулась сплошная стеклянная стена, как на террасе, только без растений. Ее покрывал легкий морозец. Полотна все более сияли. Глаза чудовищ и людей блестели во мраке и тонущем свете живых огоньков. Он отшатнулся, когда заметил — все их взгляды были прикованы к нему. Зрачки плавно двигались в такт каждому шагу, словно за изображением каждого существа стояло по человеку, смотрящему в дырочки, просверленные в стене.

Одна из картинок не была похожа на другие. Вместо зеленоватого света, из нее тянулся фиолетовый. Когда Эйс подошел ближе, он увидел странное существо, всецело сплетенное из кровоточащих бутонов роз. Но оно не было ни растением, ни призраком. Он различал на многоконечном теле мышцы, и даже торчащие костяные отростки. Картинка качалась как на поверхности застывшей в вертикальном положении воды. Как вдруг каждый из тысячи бутонов закружился по оси, раскрываясь полностью, конечности расцвели пышным садом, и коридор застелил запах, невероятно сладкий, почти настоящий. Из-за глади вынырнула полупрозрачная лапка, изображение пошло волнами. Эйс не мог понять, что из этого реально. Он протянул навстречу руку, веря в неосязаемость иллюзий…

— Тебя затащит, — прозвучал рядом тихий голос Элизабет.

Парень отдернул конечность, как от огня. Он не заметил чужого присутствия. Обернулся. Девушка полулежала на подоконнике, закинув одну ногу на стену. Она даже не повернула к нему головы. Стекло рядом с ее телом замерзло полностью, за ним едва качались путевые огоньки далеких горных светил, остальное сковал своими цепкими лапами мороз. Эйс отошел от картины. Все, доселе манившее его внутрь, досуха впиталось в полотно и застыло сухими мазками кисти. Осталось лишь фиолетовое свечение.

— Почему ты не в зале? — тем же тоном спросила знакомая. — Хочешь, чтобы тебя вышвырнули в первый же день?

Он отвел взгляд. Знал, что она наблюдает за его отражением на стекле.

— Я никого из них не знаю. Алан ушел с девушкой, ты — пропала. Садмур странный, а с Джонасом разговор сведется к драке…

— Связался с плохой компанией, а? Не болтай никому о Алане и этой «девушке». Ему нельзя пить, он говорит слишком много, — едва усмехнулась она. — Мне нет дела до того, где и когда ты бродишь. Но запомни: ты пока не войд. И тебе лучше держаться ближе к залу, жилищам. Посещай лишь те места, которые тебе показали. И не лезь в мрачные коридоры, вроде этого.

— Дружеский совет?

— Глас рассудка.

Эйсон пару раз кивнул и подошел к ней поближе, встал у стеклянной стены:

— А почему ты здесь? Одна. В мрачном коридоре из жутких картин.

Девушка промолчала. Лишь прикрыла глаза и приложила руку к боку. На правице чего-то не хватало, и потом Эйс понял — он впервые увидел ее без лайолта. Металлическая игрушка лежала рядом, на подкладке расстегнутого тренча, а рядом с ней блестело стеклышко какого-то шприца с остатками мутной жидкости. Там же лежало серебряное плетиво заколки-кобры. Распущенные волосы Лиз смотрелись теперь чуть более объемно.

Его всегда удивляли возможности лайолта. Металлическая перчатка девушки с острыми короткими когтями и так могла служить хорошим оружием, а с возможностью выпускать режущие потоки ветра и вовсе являлась незаменимым инструментом. Магия. Настоящая магия, впервые увиденная им. Ригер не рассказывала, как это работает, в пути упомянула лишь, что не является магом, и творить это без катализатора, коим являлся лайолт, она не сможет.

Парень невольно сглотнул: правая рука Элизабет, оголенная по локоть, была покрыта неестественными жилками, а в восьми местах симметрично из плоти выступали черные подобия срезанных металлических штыков.

— Не пялься, — шикнула девушка.

Он поспешил отвести взгляд к картине с розами. Существо на ней изменило позу, став выглядеть еще менее опасным.

— Тебе больно? — невзначай спросил парень.

Усмешка. Эйс присел на корточки, откинулся спиной на стену:

— Я не дурак, Лиз, — произнес он. — Ты ни за что не позволила бы найти себя, если бы не хотела поговорить.

— Думаешь, что знаешь меня?

— Этого я не имел ввиду.

— Вот и сходи-ка вместе со своей логикой в ту «картину», — процедила та.

— Прости… — выдохнул Эйс, хотя не до конца понимал, за что извиняется.

Ее что-то пожирало изнутри. Ему было знакомо это чувство. Одиночество тоже бывает разным. Иногда ты никому не нужен. А иногда — никто не нужен тебе. Он колебался, к какому из типов отнести Лиз. Потом поднялся на ноги, частично сфокусировал непослушные глаза и уже было отправился обратно, как вдруг…

— Останься, — резко, как приказ.

Эйс остановился, обернулся к ней. Лиз убрала ноги со стены, присела, и с трудом закрыла лицо обезображенной рукой. Ее пальцы напряглись, центр тяжести сместился вперед, она едва не упала на пол. Парень успел придержать ее за плечо. Слишком резко в его шею уперлись ее холодные пальцы, совсем недружелюбно. Он замер. Лиз покачала головой, убрала руку и припала плечом к стене. Эйс сел рядом с ней, недовольно потирая кадык.

— Расскажешь, что с тобой? — он видел вечно непоколебимую Лиз такой впервые. Слабую, валящуюся с ног, словно рассыпающуюся на куски.

— Нет, — сглотнула она. — Просто останься.

— Зачем?

— Заткнись. Они могут попытаться тебя слить, из неприязни или во вред мне. Это не твое место. Скажешь что-то не то — лишишься жизни. Ты всегда будешь чужим, пока не получишь метку. Да и тогда — не факт.

Парень не стал спрашивать, что такое «метка». Он лишь пристально смотрел на шею компаньонки, прикрытую белыми прядями, где за россыпью волос улавливались очертания старого ожога. В виде круглого символа, клеймо с отходящими от краев жилками.

— Твоя рука… — выдохнул он, и не смог закончить.

— Клянусь пустотой, Эйс, еще раз хоть заикнешься, — прошипела она, — и я выброшу тебя из этого же чертового окна.

Тишина. Алкоголь сделал его слишком мягким и разговорчивым. А Лиз за вечер едва ли выпила бокал вина. Ее осторожность и самодостаточность перекрывали попытки излить душу. Холодная и твердая, как сталь.

— Ладно, — кивнул Эйс. — Как знаешь. Тогда… что это вообще за место? Картины движутся изнутри. Это потрясающе!

— Не картины, — погасший голос. — Жидкие зеркала. Если присмотришься, увидишь себя по ту сторону. Это не галерея, а четкий инструмент для оттачивания навыков. Крыло давно заброшено. И подобные игры запрещены.

— Даже для войдов?

— Не каждый войд сумеет вернуться из зеркала в реальность. Особенно, если его порвут на куски по ту сторону.

— Я могу нарисовать новые? Такие же. Вашими средствами?

— Нет. Я не знаю, как они это делали, старая магия, какие-то ритуалы. Просто знай, что больше это невозможно. Да и существ этих больше нет. Годится для рефлексов и практики, не более.

Эйс сглотнул. Так вот почему внутри жили образы живых существ, а не пейзажи и натюрморты. Сознание путалось в вариантах, как можно было поймать столько видов, и упрятать сюда, в старое крыло богами забытого горного комплекса. Да и поймать ли… Живая магия сочилась через это место, и с каждым разом — все больше темная.

— Ты здесь не за этим, — отмахнулась она. — По крайней мере, сегодня. Я в ответе за тебя, пока тебя не скинут на чью-нибудь голову. Устроит ответ? — Лиз впервые подняла взгляд на уровень его глаз. В нем блестело что-то жадное, как старый, неутоленный голод.

— Вполне… — протянул Эйсон.

Они сидели в тишине еще какое-то время. Сюда не доставала ни музыка из зала, ни крики разбредшихся по окрестностям бойцов. Лишь призрачный шелест занавесок и тихое биение мелких прозрачных волнушек о грубые тяжелые рамки полотна реальности. Он не слышал даже дыхания Лиз, которая пялилась в одну точку, под стать трупу. За окном блеснула звездочка. Парень мутно качнул головой, но не стал загадывать желаний. Одно из них уже привело его сюда.

Внезапно, девушка заложила два пальца за ухо, и тихо что-то простонала. А потом спрыгнула с места, пошатнулась и махнула рукой:

— Нас ждут.

Эйс поспешил за ней, давя в себе посылы заработать еще одну болевую точку на шее. Кажется, на ходу Лиз в считанные секунды превращалась в себя обычную — с лица исчезли нотки печали, походка выровнялась, она вновь устрашала своей манерой держаться.

С проводницей лабиринт уже не казался таким запутанным, и парень даже уловил границу заброшенных помещений, в коридоре, заставленном старинными шкафами, полками, и накрытыми полинявшими пыльными простынями. Вскоре они оказались в проходе с ужасной дверью, которая вела в кабинет отца Элизабет.

Внутри оказалось светло и просторно. Триумвират в неформальной обстановке занял место за столом, Алан с явно плавающим взглядом стоял у стены. Элизабет закрыла за Эйсом дверь и тихо кашлянула.

— Уже поздно, но мы должны решить все это сегодня, — бесцеремонно начал Садмур. — Видишь ли, — обратился он к Эйсу, — полный курс подготовки длится около пяти-семи лик. Он включает полный комплект владения всеми видами холодного оружия, стрельбу, тренировки памяти, интуиции, развитие магии и остальные премудрости… Все должно оттачиваться долгое-долгое время.

— …но? — вопросительно глянул на него Эйс.

— Так как времени в обрез, мы рискнем обучить тебя всего за один. Физическая база, единичный стиль, несколько дополнительных аспектов… Ты получишь только основные знания, а остальное — на практике.

— Годится, — кивнул Эйс.

— Это не школа, парень, — сказал Джонас. — И мы не делаем тебе одолжение. Мы тратим на тебя время, взамен — ты посвящаешь нам свою жизнь.

Эйс промолчал. Здоровяк усмехнулся, и эта усмешка могла означать все, что угодно. Вперед вышла Рейя. Молчаливая, странная, она вызывала внутри потаенные чувства страхов, причем — самых различных. То, как о ней отзывались Алан и Карен, о ее магии… Ее образ сплетался в кого-то, способного заставить тебя навсегда исчезнуть одним лишь щелчком пальцев. А если это место питается ее магией, то и подавно. Она плавно остановилась прямо перед ним, и уже не сводила взгляда с его глаз:

— Пытаешься сбежать от реальности, а попадаешь из одного кошмара, в еще больший, — мягкий женский голос. — Не бойся, дорогуша. Маленький тест определит, попадешь ли ты под мое крыло.

В следующий момент лба коснулся ноготок, окружающий мир ярко вспыхнул и померк. Эйса вихрем унесло куда-то вниз, в бесконечную пропасть. А рядом фейерверками разыгрались золотые всплески. Что-то холодное и липкое потекло по лбу, отделяя кожу и плоть от кости, разум пронзали ледяные иглы. Когда в новой вспышке мир вернулся на круги своя, Эйс жадно хапнул ртом воздух, приложил ладонь к лицу. Мокрое от холодного пота. Кончики пальцев тряслись. Он слишком давно не чувствовал холод так отчетливо.

Рейя хмыкнула, и демонстративно медленно отошла в сторону. Остальные внимательно смотрели на нее.

— Решимость перекрывает страхи, — молвила та, — личность и энергетика устойчивы. Расположенность к магии отсутствует, — чародейка махнула рукой, и опять развернулась к нему. — Сознание и тело подверглись изменениям. На нем лежит след пустотника, и цепочка реакций отторжения продолжает пожирать его изнутри до сих пор.

Эйс убрал руку от лица, и начал вникать в суть разговора. Он не мог так быстро раскрыть все свои карты. Как она вообще?.. Хватило одного прикосновения? Дескол нахмурился:

— Ха, особенная птица у нас. Насколько все далеко?

Рейя цокнула пяткой по полу, звякнув браслетом, и скользнула взглядом по пареньку. Зрительный контакт мог бы вылиться в целый диалог, вот только Эйс ничего в себе не слышал, а могла ли чародейка читать мысли…

— В норме, — не отводя глаз ответила она. — С ним можно работать.

Женщина наделила улыбку некоторым теплом, и присела в кресло. Дальнейшее было не по ее части. Садмур хмурился:

— Не нравится мне то, как ты сказала это, Рейя. Ты заглянула достаточно глубоко?

— Там стоит блок, Садмур, если ты понимаешь, о чем я, — промурлыкала чародейка. — А ты понимаешь. Скольких из войдов нашего времени коснулся пустотник? Даже из тех, что сейчас в этой комнате. Ну? Не заикайся, Садмур, то, что ты сделал с дочерью, нельзя назвать ритуалом. Кто-то еще, кто-то из нас?

Эйс бросил короткий взгляд на Лиз. Холод. В ее глазах горел холодный огонек.

— То-то же, — удовлетворенно кивнула женщина. — Мне интересно, что из этого выйдет.

Триб размял пальцы, пару раз кивнул, и дал отмашку. Дескол вышел вперед:

— Кем ты себя видишь?

Парень помотал головой и прищурился. Здоровяк прикрыл лицо рукой:

— Мы — не тупая гвардия. И не притон. Обучим ровно тому, чему сам пожелаешь, но так, как не сможет никто и нигде в этом долбаном мире.

— Нет, Джонас, — прервал Садмур. — Забыл, что у нас больше нет мастеров? У него нет права выбора. Зато есть кое-что другое.

Рейя с интересом глядела на представление. Алан потирал щеку. Парень чувствовал рядом с собой все более холодеющий облик Лиз. Почти рядом с виском, ее ледяное дыхание. Джонас повернулся к Садмуру:

— Делай, как знаешь. Твоя парафия.

Седой оставался в загадках. Спустя минуту тишины, он молвил:

— В этой комнате находятся все члены бывшей Инвальд. И я, как командир. Но моя стратегия не нужна в поле, возраст не тот. Один из бойцов мертв, командир отходит от дел. Остается два войда, лишенных команды. Одна — слишком гордая для подчинения, другой — сложный на подъем.

— С началом новой кампании, все будут переопределены, — произнесла Рейя. — То, что ты отходишь от вылазок — правильно. Я говорила тебе это еще два лика тому назад.

— Новые команды принесут новобранцев, — проигнорировал Триб. — Но что делать сейчас, когда они распущены? Парных мечников в синдикате можно на пальцах пересчитать. А мастера — мертвы.

Лиз положила Эйсу руку на плечо и больно сдавила:

— Я знаю, куда ты клонишь, — шикнула она отцу. — И этого не будет. Даже не думай.

— Команда распалась, вы с Аланом не можете работать дуэтом, — повысил голос Триб. — Это ваш шанс не разделяться.

— Ты называешь это шансом? — вспылила она. — Лидеры так не делают, они не разрывают эффективные связки!

— Лидеры наказывают подчиненных за непослушание. Я укрепляю ее, хотя Джонас советовал вас разделить. Это уже против правил.

— И ты лишишься любимой пешки на время обучения?!

— Мальчишка — вам приемыш, — мужчина ударил кулаком по столу. — И вы вдвоем взялись за него еще в Еренале. Не твое ли самоуправство стоило жизни Ваграма? И Эйс пошел за тобой. Ему никто не приказывал. Это ваш общий прокол.

— Он убил Сэма, — шикнула Лиз. — Разве убийство войда не карается смертью? Я не нарушала кодекс, — процедила она.

— У нас были планы на осквернителя, — мягко произнесла Рейя, положив ногу на ногу.

— Нам нужны бойцы с парным оружием, — продолжал Триб, — таких как ты — больше нет. Ты будешь обучать его, Элизабет. И это не обсуждается.

Рука на плече разжалась. Лиз испарилась, словно тень, через секунду громко хлопнула дверь:

— Из меня плохой учитель, Эйс. Помни!

Эйс понимал, что это было сказано скорее отцу. Он и не надеялся, что к нему приставят саму Элизабет, а после этого не знал, какое чувство в нем играет больше — внутреннее удовлетворение наравне с гордостью, или страх.

— Перебесится, — махнул рукой отец. — Алан, на тебе разведка и тактика. Делай что хочешь, но передай ему опыт. Рейя, ты свою работу знаешь, — он повернулся к новичку: — С завтрашнего дня — как штык. И запомни: сначала слушаешь, потом делаешь. Беспрекословно, — монотонно прошипел лидер. Вот от кого Лиз переняла этот тон. — Это все, господа. Ах да, Алан, проведи Эйса, пусть выберет себе одну из пустых комнат.

— Без проблем, — ответил он. — Пошли, дружище.

Они вышли из кабинета и зашагали по коридору, потом — по мостику в зале.

— Не обращай внимания на Лизку, — сказал стрелок. — На самом деле, она неплохая. Просто считает, что ты будешь ее ограничивать.

— В чем?

— Да я же говорю — не обращай внимания. Вообще, тебе повезло: если сможешь почерпнуть хоть часть ее знаний — будешь бесценным союзником.

— Слушай, Алан… — Эйс почесал голову. — Ты ведь тоже обучался по сокращенной программе?

— Да, — кивок. — Но моя длилась четыре лика. Честно говоря, я не знаю, как они сделают это за один… Как она, — ударил на слове Алан, — это сделает… Но не бери в голову. Все мы с чего-то начинали. Я тоже не всю жизнь охотился на нечисть.

Комната была расположена в западной башне. Четвертая по счету из предложенных. Здесь было тускловато, несмотря на большой проем выхода на балкон. Стены из гладкого камня были просто отшлифованы, без покраса. Мебели не столь много, но все необходимое присутствовало. Широкая кровать, напротив — дубовый шкаф. В нем оказалось что-то вроде стартового набора в виде пары крепких рубах и штанов, жилетки и накидки. Внизу стояла пара кожаных сапог. Возле кровати — книжная тумбочка, а у окна — письменный стол и стопка бумаг. Дешевая лачуга без изяществ и удобств.

— Это все — меняется, — молвил друг. — Будет время, обставишь, как угодно. У нас есть ресурсы.

Поблагодарив Алана за помощь, Эйс грохнулся на кровать и, не помня себя, сразу заснул в той же позе — на половину свисая ногами на пол.

***

На рассвете его бесцеремонно разбудила Лиз, хлопком по щеке:

— Хватит целовать подушку. Пора.

— Что? — только и простонал Эйс, пытаясь понять, где находится.

— Вставай, говорю. И переоденься, если куртку жалко.

Он поднялся, потер глаза ладонями и последовал совету. Потом девушка вывела его из комнаты через коридор к большой лестнице, уходящей высоко вверх. Он уже догадывался, куда его ведут.

— Что мы будем делать? — спросил Эйс, протяжно зевая.

— Учиться драться, — отрезала та. — По-настоящему.

— Слушай… — он на миг запнулся. — Твое обучение не сделает мой стиль… женским?

Лиз остановилась и мигом развернулась:

— Во-первых, для «стиля» нужно хоть что-то уметь, — она пронзила его взглядом. — Твои выкрутасы и уличные разборки ни гроша ни стоят в реальном мире. В мире, где приходится убивать, не потому что кто-то этого захотел, а для того, чтобы выжить.

Слова больно ударили по самолюбию, парень думал, что его навыки станут жирным плюсом на старте. Девушка сложила руки на груди и продолжила:

— Во-вторых, нет такого понятия, как «женский стиль»! Только приемы, которые считаются «чисто женскими». Удары ладонями, царапанье ногтями или пинки в промежность. А если я скажу тебе, что правильный удар ладонью сможет вывести противника из равновесия или даже убить, а ударом тройку не следует брезговать в безвыходной ситуации? Враги не станут тебя жалеть, — наклонила она голову. — Твоя сила — в их слабостях.

— Ты назвала пах «тройкой»?

Лиз поморщилась:

— Наш жаргон. Еще поймешь.

— А… ногти? — решил уточнить Эйс.

— Тут по желанию.

Он уже видел нескольких бойцов с острыми перчатками на руках. На их кончиках пальцев сверкали длинные загнутые когти. Увы, ему было известно, зачем используются эти предметы. Лайолт самой Элизабет чем-то напоминал одну из них — им бы с легкостью можно было вырвать из незащищенной груди бьющееся сердце.

Они вышли на крышу башни. Колоссальная высота вскружила голову. Отсюда было видно дальше горных хребтов, в просветах меж скал виднелись далекие снежные пустоши. Небеса закрыты легким туманом облаков. Над самой головой аномально нависли серые тучи. Тут, вверху, казалось, что к ним можно прикоснуться, только протянув руку. Поверхность смотровой площадки была усыпана легким слоем белого песка, им дышал ветер. Кромки чаши заледенели, одели снежные шапки. Эйс подошел к краю и глянул вниз. Бескрайние просторы и горные массивы. Весь рельеф нижних территорий, все углубления и выступы, все горные цепи, все точки нависшего над пропастью каменного острова. Эта картина могла надолго пленить человеческий взгляд, передавая ощущение, словно держишь легенду на своей ладони.

Он развернулся и рефлекторно поймал два брошенных предмета. Ими оказались средней длины палки, вырезанные в форме прямых мечей с приделанными ровными гардами.

— Урок первый, — произнесла она, снимая с бедер чехлы с настоящими клинками, и берясь за макеты. — У тебя в руках оружие. Нападай.

— Что, так вот просто? — прищурился Эйс.

— Можешь напасть сложно, — развела руками войд, после чего щелкнула кнопкой, собирая волосы.

— Может, ты мне сперва какие-то махи покажешь, или приемы там?

— Когда получишь по пальцам — научишься держать меч, — молвила Лиз. — Когда он отлетит тебе в лицо — научишься махать так, чтобы не отлетал. Когда пару раз наступишь на грабли — научишься сам расставлять ловушки. Я плохой учитель, Эйс. Помнишь?

Внутри повисло замешательство:

— Ты серьезно? — простонал он.

— Гордишься своими приемами? — хмыкнула девушка. — С войдами они не работают. С чудовищами — тоже. Тебе не нужна программа контрдействий, тебе нужна способность мыслить критически. Бой не состоит из «знакомых» и «незнакомых» ситуаций. Он соткан из моментов.

Силуэт расплылся на фоне гор, Эйсу перехватило дыхание, в шею уперлась холодная древесина. Лиз стояла сбоку, приподняв подбородок. Парень знал, что она быстрая, но не настолько…

— Труп, — выдохнула она. — Ты поймешь, что такое момент. Рано или поздно, научишься ими управлять. Мастерство начинается с практики. И раз уж тебя свалили на меня, то с нее мы начнем, и ею же закончим, — макет ушел от глотки, Элизабет расширила дистанцию. — А теперь — нападай.

Эйс бесцеремонно подскочил к ней, нанес удар сбоку. Девушка увела его в сторону, выбила из стойки, рывком сбила с ног. Меч рядом с глазом.

— Мертв. Все хотят жить, Эйсон. Не думай, что щит просто глушит удар. Щитом тоже можно убить.

Перед глазами мелькнуло воспоминание. Старый ангар в Еренале, их «Арена». Он видел, что творили настоящие бойцы. Они не защищались, нет. Их атаки обращались в ловкое парирование, и лишь единицы могли контрпарировать. Не так, как Лиз. Заученные движения, ожидание противодействия. Вот, что ими двигало. Сделать шаг, выучить ответ, знать, как реагировать. А если обращать силу врага против него же без всего этого? Одним моментом? Никто не сможет так обернуть в свою пользу вражескую контратаку. Нет, Лиз бы смогла.

«Пошло оно все, — мысленно шикнул Эйс. — Я тоже смогу!»

Он поднялся и рванул в бой. Ученик выбросил руку в выпаде. Лиз ушла полуоборотом. Летящий сбоку меч отбила своим. Парень получил локтем по челюсти. Шаг назад, на языке заплясал привкус крови.

— Уже неплохо. С парным оружием ты должен балансировать между руками, — пояснила девушка. — Для начала оптимально делить руки на защитную и атакующую, но, если зациклишься — войдешь в рамки. Пробуй чередовать атаку и защиту. Когда «вырастешь», сможешь комбинировать.

Эйс ударил мечами с двух сторон. Их заблокировали, разведя руки. Он отскочил назад, ушел от атаки и махнул по рукам. Девушка крутанулась, в лицо свистнули обе палки. Момент. Он нырнул под них, выскочил за спиной и… Лиз вслепую заехала ему ногой по колену. Парень вскрикнул, упал и сжался. Невероятный взрыв боли, конечность не разгибалась.

— У тебя отличная реакция. Я бы даже сказала — превосходная, — холодно отрезала она, — для неподготовленного.

— Издеваешься? — проскулил Эйс.

— Нет. Ты поймал суть и сделал попытку, не прошло и часу. Но ты не отличаешь возможности от уловок, — сдвинулись брови. — И ты снова — мертв. Подъем! На поле боя с тобой церемониться не будут.

Он с силой встал на ноги. Колено продолжало бить болью, но он старался не замечать этого, рванул в атаку. Зарычав, он швырнул меч в нее, выбросил вперед ногу. Лиз поймала ее под локоть. Эйс не остановился — вторая нога взметнулась вверх, уперлась ей в плечо… Ригер откинулась на спину и перебросила его через себя. Парень крикнул, перелетел площадку и кубарем собрал на одежду весь холодный песок. Рука свисла, ее окутал ветер. Когда он открыл глаза, то понял, что лежит на самом краю башни… Резкий выдох, он мигом отполз от него подальше, присел у стенки.

— Делаешь успехи, Эйсон, — отряхнувшись, кивнула Лиз. — Но сейчас ты умер не из-за недостатка навыков, а из-за ярости. Эмоции — это слабость. А на слабостях — играют.

Он приподнялся, помотал головой. Злость часто отключала рассудок в нужные моменты. Но она же помогала собраться с духом… Взгляд поднялся на Ригер. Парень сжал кулак и принял решение. Холодное, как сталь.

— Час перерыва, — произнесла войд. — Тренируемся до вечера по схеме два к одному. Надеюсь, что хоть через неделю ты перестанешь медлить.

— Да? — он свалился на бок.

— Обманчивое восприятие, Эйсон, — сапожки застучали по лестнице.

***

Комната Рейи занимала целый отсек южной башни. Это было широкое просторное помещение в два этажа с множеством мелких деталей интерьера. Пол был услан несколькими коврами — чародейка не носила обуви. Место для сна было отделено высокой ширмой. Возле нее столик с зеркалом. На стенах разные мистические обереги и посохи. В углу притаилась какая-то установка из сплетения черной нити. В другом конце был письменный стол. На нем стояла металлическая клетка с полярной совой. Птица резко переводила взгляд оборотами головы, пока желтые глазки не застывали на чужаке. Рядом с тем местом — два шкафа с книгами, свитками и склянками. Гардероб уходил куда-то глубоко в стену.

Когда Эйс вошел в эту комнату впервые, то удивился идиллии и теплоте. У Рейи были знания, несущие глубокое понимание мира в его основе, у самих истоков. Помимо неплохой библиотеки в основном корпусе, здесь можно было найти сборники, существующие в единичном экземпляре, и ее личные рукописи, прошитые многоличным опытом. А от алхимической лаборатории несло душистыми травами и пряным запахом брожения.

Женщина уже ждала его. На ее глазах блестели узкие очки с тонкими линзами. Она глядела на ровные рядки букв одной из четырех книг, разложенных перед собой полукругом. Былые страхи Эйса перед ней утихли. Какой бы могущественной не была магесса, она не хотела причинить ему зла, а диалоги уходили глубоко, в самую душу, затрагивали самые темные уголки личности, открывали психику, заставляли раз за разом анализировать себя, с целью понять и изменить внутренние составляющие. Словно психотип был построен из тысячи мелких шестеренок, которые можно перемещать, откатывать, заводить, замедлять, а-то и вовсе — убирать из границ своего восприятия.

— Gloarex divertym, mi vigg’t? — не отрываясь спросила Рейя.

— Vi fares mi lirit, no demax, — ответил он.

— Произношение, — чародейка сняла очки и аккуратно положила на стол. — Работай над произношением. Это двергский, Эйсон. Ты не в Террафоле, и общаешься не с враном. Слишком грубо. Слова нельзя менять местами, ты ломаешь весь смысл. Пытаешься сопоставить все с нашей речью, формулируешь прескриптивно. У двергов речь на девять из десяти состояла из дескриптивных форм, смысла комбинации слов и их порядка. Одни и те же слова в разном порядке могут означать как «извечную даль», так и «серый рассвет нового времени».

— Это мертвый язык… — отвел взгляд парень.

— Так уж повелось, что нам слишком часто приходится понимать мертвых, — женщина повертела пальцем в воздухе. С него осыпалась золотая пыльца, заплясали искорки, и на стенах комнаты проступили ярко-желтые старинные руны писаний. Эйс уже привык не удивляться, но цеплялся взглядом за то, что она пыталась показать — Рейя никогда не показывала ничего без причины.

— Когда-то, я нашла это в старом кургане, — произнесла женщина. — Курган относился к делу, и эта информация позже стала жизненно важной. Но понять ее с ходу не смогла даже я.

Его нынешний уровень языка позволял хватать отдельные обрывки фраз, но без понимания сути. В миг руны померкли, оставив по себе тлеющее туманное зарево.

— О чем здесь говорится?

— Это когда-то было мутным пророчеством, — постучала ноготком по столу магесса. — Сейчас — это большая загадка, и ты закончишь учить двергский только когда дашь на нее ответ.

Мысленно Эйс чертыхнулся — на этом языке одно слово могло иметь несколько смыслов, а с таким объемом текста как здесь, над ответом даже задумываться было рано — успеть запомнить и прочитать. Да, она била одновременно по нескольким слабинам — пространственное восприятие, фотографичность памяти, недостаток словарной базы, эрудиция и мысленные аналогии.

— Ты определился?

Эйсон присел на стул и потер лицо руками:

— Да… Прошла уже кварта и… Я понимаю, что мне проще душить в себе эмоций, чем разжигать их. Берсерком я не стану. Скорее уж — метелью.

— И как успехи? — усмехнулась собеседница.

— Так себе. Не могу подавить полностью. Что-то да остается.

Она поднялась и мягко обошла со спины, положила пальцы на его виски:

— Смотри внимательно.

В глазах затемнилось. Он оказался во мраке, один. А потом над головой зажегся прожектор.

— Что за глупые игры, Рейя? — чародейка не терпела обращений «госпожа» или «леди». — Верни меня обратно!

Ответа не последовало. Эйс чертыхнулся и пошел вперед, ближе к тени. Свет переместился за ним. Вокруг царила пустота, и как долго бы он не бродил, не происходило ровным счетом ничего. Пока вдалеке не вспыхнул алый туман. На мгновение, едва уловимо. Парень хмыкнул и пошел к нему, потом пустился в бег. Туман мерцал все ближе, пока скиталец не налетел на стену из колючей проволоки. Ругань. Эйсон потер распоротую ладонь и подавил боль. Частица красного тумана исчезла, но остальное парило метрах в ста впереди. Прожектор потускнел. В конце концов, парень решил обойти стену и побежал вдоль нее. Старая проволока сменилась колючей и оборванной сеткой. Подняв взгляд вверх, он убедился, что ее границ там не видно. Через какую-то дистанцию сетка поржавела, и так, пока ее граница не начала колебаться в пространстве.

Парень приблизил руку, и осознал, что это нечто не имеет материального тела. Красное зарево за спиной давно исчезло…

Недолго думая, он проскользнул на другую сторону и побежал назад.

— Теперь-то я тебя достану, — хмыкнул Эйс, подбираясь все ближе к прежнему месту.

В грудь что-то врезалось, щека ударила болью. Он вскрикнул и отскочил назад, а потом — выругался пуще прежнего. Перед ним стояла точно та же стена из проволоки, но с одним отличием — с нее стекала кровь, а под основанием уже простиралась темная лужа. Тумана не было видно вообще.

— Рейя! — крикнул он в небо, уже не так уверенно. — Как мне выбраться?!

За спиной рыкнуло. Парень замер. По спине пробежали мурашки, на шее застыла капелька холодного пота. В окрестностях из поверхности забил серый подсвеченный дым. Аккуратно, Эйс обернулся и похолодел. Там зависло парящее существо с бинтами и порванными пустыми глазницами. Вокруг зазвучали шепоты, тихие, многогранные. Остатки губ твари тоже шевелились. Эйс закричал. Задрожал свет. Шепоты нарастали, пока не накрыли с головой. У него появилось чувство, что он тонет.

«Нет, это все — нереально! Это все — в моей голове! Одна большая иллюзия!» — рвались на поверхность мысли.

Мокрое тело выбросило в заснеженную равнину. Эйс задрожал, челюсть выбивала чечетку. Он поднялся на колени и начал хватать ртом воздух — на месте его падения снег был окрашен в красный. Старые раны на плече снова кровоточили. А в воздухе сильный ветер гонял снежные хлопья, заворачивая их во вьюгу…

Реальность вернулась, Эйс захлебнулся воздухом, снова. Холодный пот. Перед ним находилось зеркало чародейки, но он не сразу узнал себя: растрепанные волосы, нервно дергающиеся мышцы лица и блуждающие зрачки. Раны на лице исчезли. Он осмотрел руку — привычно стертая тренировочными мечами, она невольно потянулась потереть шрамы на плече.

— Зачем? — только и выдохнул парень. — Зачем?! Что это такое?!

Чародейка стояла рядом, встряхивая баночку с какой-то жидкостью. Потом она протянула ее гостю. Эйсон смерил ее взглядом, но все же выпил. Бурление в голове и теле пошло на спад.

— Это были не мои иллюзии, — произнесла Рейя. — Ты сам себе это внушил. Я лишь помогла заглянуть.

— Хах… И как?

Чародейка отвела взгляд к окну:

— Никак. Оно до сих пор в тебе. И до сих пор пирует на своих страхах, печали, и гневе. А позитив не успевает зарождаться. Если так пойдет дальше… Если ты не возьмешь себя в руки…

Она замолчала и помрачнела. Эйс не до конца понимал:

— То что?

Магесса нахмурилась:

— Я порекомендовала тебя, потому что уже работала с людьми, которых коснулся пустотник. Но я работала с ними с самого начала. Твой случай запущен, блокировка разума слишком сильная. И кто его знает, что творится там, за «колючей проволокой». Если так пойдет дальше, тебя придется… убрать.

— Что?.. — запнулся Эйсон.

— Нам нужны люди, которые держат себя в руках. С тотальным внутренним контролем. Ладно, — махнула рукой чародейка, — забудь. Начнем сначала.

Эйс сильно зажмурился и что-то прошептал. Правая кисть сжалась в кулак, он ударил ею по обивке. Рейя перекатила кресло и села прямо напротив него:

— Понимаешь, эта штука… Она как растущая бездна. В твоих руках. Ее можно фиксировать, расширять, сужать, и даже закрывать.

— Побороть вторую личность? — глянул на нее парень.

Чародейка добродушно посмеялась:

— В тебе нет пустотника. И никогда не было. Это больной облик, застывший у тебя в голове, которым ты объясняешь последствия транзакции. Забудь его и возьми себя в руки. Я обучаю их управлять чувствами, даю настойки, травы. А тебе они не нужны. Если в их сердцах пламя, то в твоем — тусклые огоньки. Когда поймешь, сможешь управлять всем, всем до единого. Вот в чем особенность следа. Никто не может переключать личность, черты характера, саму свою суть по щелчку пальцев. Слышишь?

Эйс вникал. Ему бы этого очень хотелось, но проклятие играло злую шутку и не подпускало мысли слишком близко. Рейя взяла его за руку:

— Я тебе кое-что покажу, — в его ладонь был вложен стеклянный шар. — Держи его.

Парень повертел вещицу в руке: на гладкой поверхности искаженно лежало его отражение, укрытое бликами искусственного освещения. Изображение кожи заворачивалось в спираль. Он ожидал, когда возникнет иллюзия. Вдруг, шар завибрировал и вспыхнул золотым пламенем. Пальцы обожгло, раскалились ногтевые пластины, зашипела кожа. Сработал рефлекс, рука дернулась назад, шар покатился по полу. Эйс вскрикнул и прижал руку к себе — из локтя торчала швейная игла. Чародейка двинула пальцем и оба предмета превратились в золотистую пыль.

— Что за… — глянул на конечность Эйсон. Ожогов не было. Ни единого следа воздействия.

— А теперь скажи мне, что ты сделал неправильно, — склонила набок голову Рейя.

— Отдернул руку. Я не знал, что позади игла. Это вышло автоматически.

— А если бы ты подошел со стороны разума? — продолжала собеседница.

Парень хмыкнул и сложил руки на груди:

— Тоже хочешь порвать мои рефлексы, — отвернулся. — Лиз ставила меня у стены и стреляла из лука. Учила распознавать опасность, стрелы, что летят в меня, и те, что летят мимо. Не дергаться лишний раз.

— Осознание Лиз давно перекрыло ее эмоции, — кивнула Рейя. — Она хотела показать тебе, научить справляться, и не только с шальными стрелами. Я помню ее совсем маленькой напуганной девочкой. И она чувствовала точно то же, что и ты. Она знает, каково это.

— Она никогда не рассказывала.

— И не расскажет. Но она может показать, заставить чувствовать. И тогда ты сам поймешь. Возьми шар еще раз, — в ее руке снова появился предмет.

Эйс замер, но в итоге все же принял вещицу. Когда она загорелась, рука не отдернулась — разжались пальцы, предмет, не долетев до пола, рассыпался золотом.

— В чем разница, Эйсон? — наклонилась к нему чародейка.

— В осознании.

— Ты бежишь от своих же эмоций рефлекторно, и этот рефлекс бросает тебя в ужасы. А стоит всего-то вовремя разжимать пальцы. Тебе кажется, что стрела летит в тебя, но ты попадешь под нее только в попытке увернуться. Сохранение устойчивости. Возьми шар.

Третий Эйс принял более смело, внутри что-то ожило. Шары ненастоящие, пламя иллюзорно, боль — фантомная. Когда меж пальцев заплясал огонь, парень не отпустил предмет, он сжал пальцы настолько сильно, что предмет рассыпался у него в руке.

— И так должно быть всегда, — усмехнулась чародейка. — Твоя задача — заставить разум анализировать все за считанные секунды. Это всего лишь тело. Это всего лишь эмоции. И не более. Все в твоих руках.

***

Реальность рябила тысячью цветов и миллионом оттенков. Зернистая гладь постепенно превращалась в туман, а за ней разворачивалось бесконечное цветочное поле. Дивные фиалки, белоголовые ромашки, вперемешку с пожолклыми колосьями пшеницы. Солнце отражалось на них блеском, голубизна неба слишком ярко, кислотно била по глазам. Он никогда ранее не видел мир таким… естественным.

Но в местном пейзаже кое-чего недоставало. Парень знал о замкнутости локации, о ее ограниченности. Бескрайняя клетка, сворачивающаяся в сферу своими краями. Из нее невозможно было сбежать, весь мир был соткан из живого солнца, волнистых цветов и недостижимого горизонта. И сколько бы Эйс не пытался принюхаться, он не мог уловить и намека на запах. Сколько бы не смотрел на свет, стоило отвести побелевший взгляд, как на нем не оставалось ни следа, ни намека на воздействие, никаких мушек, черных точек или слепых зон. Как бы ярко и сочно не выглядело поле, на нем не выступало ни капли пота, потому что воздух… воздух оставался нормальной температуры. А ветерок был столь ограничен, что качал лишь разноцветные головки, ласкал щеки, тело, но не заставлял покачиваться ни один черный волосок на голове.

А потом по земле прошла вибрация. Парень инстинктивно дотянулся до мечей за спиной, блеснуло оружие — старинные мечи, коих полно на складе Ниер-Винд, более или менее подходящие под длину его руки. Вдоль поля, едва заметно раздвигая колосья, ползло задеревеневшее щупальце, и он непременно не заметил бы его, если бы не знал. Оно всегда появлялось. В разных местах, из разных переплетений цветов на скрюченных объединенных стеблях, и торчащими по отдельности белоснежными шипами, такими молочными, что могли бы сойти за кости.

Его не отвлек внезапно налетевший, искусственный запах голубых роз, расцветших прямо на едва заметной тропе. Он лишь провернул в руках оружие и пошел полукругом, отмечая еще одно щупальце.

Из какой эпохи не был бы этот амфозорб, он представлял собою реликт прошлого, оставшийся в нескольких единичных экземплярах. До невозможности красивых, и смертоносных.

Куст чересчур напыжился, Эйс замер с отведенными за спину клинками и тут же отскочил — в его прежнее место вертикально врезалось сразу два отростка. Шипение. Корневище бывшего минуту назад растения вырвалось из-под земли и раскрыло ужасно темную пасть. Парень закружился с оружием, отсек слишком наглые корни и нырнул перекатом под удар щупальца. В пространстве заплясали волны из зелени, и вот уже цветы приобрели формы глаз, настырно вылезающих из орбит. Они захлестнули его с двух сторон, смели с дороги в заросли высокой травы и прибили сверху. Парень выдохнул до хрипа, но тут же схватил выпущенный из руки клинок, саданул вслепую. Скрежет о кость, вокруг груди увилось пару крупных корней, рядом расцвело.

Нет… Меч из правой вылетел, потерялся в пшенице. Нет… Он перехватил левый обеими и со всей силы перерубил гнилые деревяшки. От роз разило смертью. Его сбросило на траву, тело рухнуло на колени.

«Не сдавайся!» По спине огрело никак бревном, кубарем швырнув вперед, ближе к твари. Эйс сгруппировался и слишком уж поздно поставил защиту… Сомкнулось у него на поясе, погрузив все, что выше, в полнейший мрак и безысходность. Сознание наполнила пустота, окунула с головой в безымянный поток, рвущийся прочь из сего мира, прочь из дивных садов с неестественным ветром и негреющим солнцем. В ледяное безразличие смерти…

А потом зазвучал треск лопающегося стекла, и тело с разгона вышвырнуло прямиком на острые осколки в холодном коридоре. Зрение водило хоровод, каждая клетка тела оживала по-своему, приводя в движение остальные, до тех пор, пока реальность не приняла его обратно.

Темный и страшный коридор с галереей из живых картин. Фиолетовое свечение. У стены послышалось:

— Ты ни хрена не внимаешь моим советам. Еще пару смертей, и ты неделю будешь пускать слюни у себя в комнате.

Эйс отдышался, приподнялся на колени и бросил взгляд назад. Туда, где разбитая грань жидкого зеркала снова по кусочкам собиралась в единую гладь, с застывшим внутри реликтом. Прямо перед ним показались невысокие сапожки и полы плаща:

— Забавляешься? — холодно спросила Элизабет. — Эти зеркала — не шутки. Они могут убить, могут не выпустить из своих объятий. И с каждым твоим поражением, они будут становиться все сильнее.

— Тогда почему я не умираю? — поднял на нее взгляд Эйсон.

Девушка развела руками:

— Потому что ты не веришь в смерть. А я не даю ему удержать тебя настолько, чтобы поверил. Клянусь, Эйс, в следующий раз я не буду разбивать это чертово зеркало, только чтобы бой перестал быть для тебя забавой. Нет… Нет, ты ведь и вправду умрешь. А как показать по-другому, я не знаю.

— Лиз… — парень поднялся. — Что я не так делаю? Я стараюсь изо всех сил, оно слишком мощное. Я не успеваю. Я сто раз зарисовывал его на бумаге с разных сторон, пытался отмечать слабые места, мои наброски впору занести в отдельный справочник, но…

— Потому что это не дрянная драка с глупым человеком! — перебила девушка. — Это чудовище, оно непредсказуемо, с ним не получится заучить ситуации, что ты настырно продолжаешь делать, вопреки моим словам! Ты не ведешь отряд на штурм крепости, это не стратегия. Тебе нужна тактика! Встретишься в бою с доселе неизвестным — тоже будешь рисовать и выдумывать подход? Ускоряй восприятие, — шикнула она. — Не души новые рефлексы. Пустотник дал тебе возможности, Рейя укрепила связи, я научила этим пользоваться. Так почему же ты не пользуешься, черт возьми? Замедли время в своих глазах, взвесь движения. Когда же ты поймешь, что мало просто махать клинком?

Девушка прикрыла глаза рукой и отошла к подоконнику. Лицо странно скривилось, и Эйс бы непременно подумал, что от досады, если бы не видел это выражение ранее и неоднократно. Она с минуту глядела на собственное отражение в заледеневшем окне, под слабым свечением живых зеркал блестела ее заколка. Потом Элизабет ослабленно вздохнула. Эйс потянулся за спину. Нет клинков… Это была лишь защитная проекция, созданная сознанием в ответ на опасность чуждой обстановки.

— Я попробую еще раз…

— Нет, — прервала она. — Это окончательно выбьет тебе мозги.

— Я хочу исправить ошибки, — растерянно буркнул он.

— Ничего ты уже не исправишь. Пока не научишься думать иначе.

***

По двору гулял холод, переваливая снежные облачка с места на место. Пустая крепость могла имитировать голоса завыванием ветра, скрипеть, заменять своим гулом укоры немой совести. Парень вышел из-под острой крыши входа в главный корпус, и не спеша двинулся по неопрятному и столь же пустынному дворику. Рядом покачивались алые треугольные флажки, из конюшни доносилось приглушенное ржание и похрапывание, где-то за стенами ругался Дескол… Все до жути знакомо и теперь уже до боли привычно. Но к Ниер-Винд нельзя было привыкнуть, он менялся с каждым днем, на каждом рассвете и закате. Из него убывали странные люди, и не менее странные — возвращались из вылазок. Хранимые секреты не предавались огласке, а он никогда не задавал вопросы знакомым. Знал, не ответят. Каждое утро за окном были разные горы, плавающие образы, творимые аномальными температурами и несуществующими кусками пространства. Каждый вечер свистели разные птицы, выли разные… нет, Эйс был готов поклясться, что это не животные. Золотые огоньки на темном своде туманных скал зажигались случайно, и кружили, медленно ползали вокруг утесов — адепты-ауриты щупали местность на наличие непустых жизней.

Он добрел до стенки башни у тренировочной площадки и с силой врезал по ней кулаком. Прямиком в неглубокую вмятину искрошенного старого камня. Ветхий, некогда ремонтируемый известью, он явно не терпел издевательств и осыпал под ноги белую стружку. Немного. В месте, куда бил Эйсон, уже почти не осталось покрытия — лишь кривой черный камень, как и на остальных стенах. Усыпанный сухими, не столь давними капельками крови.

Еще удар. Три, четыре… Ритмично. Не сбавляя силы. Потом чередование с колкими ударами напряженных пальцев, самыми кончиками. Привычно синие, избитые. Сейчас Эйс убивал двух зайцев: гасил излишки негативных эмоций с помощью боли, и укреплял руки. Если регулярно сбивать костяшки, они срастутся. Деформируются. Укрепятся. Последняя фаланга каждого пальца может скрывать внутренний костяной коготь. С такой костью, тонкой в конце, и уплотненно крепкой, тычок в сплетение нервов может парализовать, даже убить. Удар уплотненными костяшками может выбивать суставы, лопать кожу… Давление образуется не только силой, но и площадью, к которой она приложена. Парень помнил академию, хоть теперь и смутно. Но он понимал, что это не главное. Это лишь способ, подкинутый Аланом и одобренный учителем, избавляющий от лишних мыслей, и приносящий хоть какую-то пользу.

Куда проще отучить ребенка ходить под себя, чем поменять устоявшееся мышление. Лиз просто говорить. То, что он о ней слышал, походило на легенды о закаленной стали. Парень, девушка, какая разница… Но она с детства такая. С самого детства. Нет, он бы не смог чувствовать, жить, ощущать моменты, как она. Уж легче спрыгнуть с той высокой башни, со стянутым туманом шпилем. Удар, вдох, удар… Семнадцать, восемнадцать…

Войдовское ремесло — это не только бой. Но учили именно ему. Чего только стоит боевая схема войдов с делением тела на уровни от нуля до десяти. Алан неоднократно указывал ему цели на манекене или живых противниках с ее помощью: 10г — бей в глаза, девятка — шея, 8с — плечевой сустав, семерка — цель в руки ниже локтя. 6р — слабое место на ребрах, 6к — ключицы. Давай, ударь в пятерку — солнечное сплетение. Четверка, которую упоминала Лиз в переулке Еренала означала таз, тройка — пах, двойка — бедра, единица — колено с голенью, нулевка — стопы. С помощью цифр с добавлением единичных букв бойцы могли быстро указать любое место на теле противника, не тратя на это лишнее время.