Бесплатный фрагмент - Во имя Эслам

Её имя Эслам

В темном доме жил очень темный человек. Он всегда носил светлые вещи — только белую одежду. Но на её фоне, глаза казались ещё чернее, чем они есть. Руки были тяжёлые от темных дел, а ноги были перепачканы об темные дороги. Наступила зима, и в одно прекрасное утро в светлый дом залетела снежинка. Она плавно опустилась на тяжелую ладонь темного человека, оставив на ней светлый отпечаток. За секунды она растаяла, но пятнышко от её тельца навсегда отбелило то место, которого она коснулась. Оно было прекрасно, самое светлое место на всём темном теле. «Теперь у меня есть надежда», — подумал темный человек и выбежал на улицу. Он намерен был поймать ещё хоть одну снежинку, но двигался так неуклюже, что они разлетались в разные стороны, так и не касаясь его тела. Он бегал так быстро и так долго, что просто устал. К этому времени снежинки перестали падать с неба — зима закончилась. Прошёл год, и темный человек с нетерпением ждал снова появления своей снежинки. И вот с первым морозным утром она снова нежно впорхнула в его дом. Он её видел и, не смея даже пошевелиться, ждал её холодного прикосновения. Он смотрел и смотрел, как она кружила в своём ледяном танце, после чего плавно и легко приземлилась ему на его черный глаз. Лишь на мгновение он ощутил её касание, как в ту же минуту ослеп. Это было незабываемое чувство — наконец он смог видеть. Хоть и одним глазом, но все же это было прекрасно. Так продолжалось несколько лет, снежинка за снежинкой год за годом садились ему на руки на ноги, оставляя светлые следы на его темном теле. Но вот одной очень светлой зимой ни одна из снежинок так и не залетела к нему в дом. Тогда тёмный человек снова отважился покинуть свое пристанище. Снежинки беззаботно кружили в небе. Но в этот раз он не стал пытаться их ловить, а просто тихо лег на светлую землю перед порогом. В небе их было сотни и все они мягко опускались на его тело. В этот день он исчез и темного человека с тех пор никто не видел.

Пролог

При тусклом свете декоративных свечей в гостиной комнате на разложенном диванчике в стиле «лофт», сидела пара. Молодой человек и весьма привлекательная девушка. Молодая особа в одном дамском чулке и накинутой поверх обнажённого тела мужской рубашке, потягивала мелкими глотками шампанское из бокала, в то время как её друг активно барабанил подушечками пальцев по экрану своего смартфона. Происходящая сцена разворачивалась в первом часу ночи в небольшой съемной квартире на окраине нашего города.

— Ты там ещё долго? — закатывая глаза, с недовольным выражением лица спросила девушка, доливая себе ещё шампанского с почти опустевший бутылки.

— Ещё мгновение, — отвечал молодой человек, активно продолжая набирать сообщение.

— Может ты будешь делать это, когда я уже уйду? — недовольно цокнула дама.

Тогда мужчина наконец отвлекся от экрана и, грубо притянув её к себе за руку, нежно целовал в кислые от шампанского губы.

— А кто сказал, что тебе позволено сегодня покинуть эту квартиру? — произнёс он.

Девушка с довольной улыбкой слегка прикусила свою нижнюю губу, затем опустила наигранно стыдливый взгляд вниз на свое обнаженное тело и распахнула рубашку. От её тела веяло нежным запахом лаванды и соблазна. Во флакон её духов несомненно был добавлен экстракт феромонов.

— Ещё секундочку, милая, — произнёс её спутник и уставился на экран телефона, звук, которого оповестить о новом сообщении.

— Эта девчонка тебя до добра не доведёт и вдобавок она замужем. Тебя не пугают проблемы? — торжественно ухмыляясь, явно довольная своим вопросам, спросила она, запахивая на себе рубашку.

— Она того стоит, — с улыбкой отвечал раззадоренный её ревностью мужчина.

— Тогда сам женись на ней, — молодая особа разразилась неприлично громким хохотом. Это возымело эффект. Молодой человек вновь поднял голову, после чего, схватив её в этот раз уже за горло, тихо произнес:

— Ты же знаешь, милая, я не создан для брака.

Смех тут же утих и пара медленно опустилась на подушку.

Когда девушка час спустя покинула квартиру, молодой человек погасил свечи и переместился в соседнюю комнату, где, раскинувшись на удобной двухместной кровати, сладко уснул.

Через две недели и три дня его найдут мертвым на холодном асфальте недалеко от обочины на выезде из нашего города. И в его смерти буду виновата я.

Вот моя история…

Глава первая

Всё началось с того самого момента, когда я впервые увидела девушку о которой пойдет речь в моём весьма запутанном рассказе. Тогда первая мысль, которая у меня проскользнула, была о том, что красивее и одновременно ужаснее человека, я ещё не встречала. Сейчас я объясню, в чём заключается собственно конфликт противоречий в моих высказываниях.

Я как человек, не обладающий ни единым из известных и общепринятых талантов, все же наделена трудно объяснимой способностью чувствовать душу человека и ощущать всю глубину ее натуры. «Как это происходит?», — спросите вы. Всё очень просто, по крайней мере, для меня. Во время самой первой встречи, в самый первый миг знакомства блеск глаз человека неосознанно соприкасается с моей неизведанной силой. Я ощущаю собственным нутром всю природу натуры, которую скрывает человек ещё до того, как он успеет одарить меня фальшиво-приветственной улыбкой и надеть одну из своих многочисленных масок.

И вот, когда я увидела Эслам с её ангельским лицом, белоснежной улыбкой и черными, как два сверкающих алмаза глазами, то разглядела в её невинном взгляде, без каких-либо преувеличений, саму преисподнюю. Да, это было именно то место, где с человеческих душ давно содрана кожа и бесы кружат в свирепом хороводе под стоны наших с вами грехов.

Удерживая под руку своего мужа, Эрика, она со всей нежностью и преданностью во взгляде не переставала любоваться ним, даже в тот момент, когда мы оказались перед распахнутой дверью на пороге их дома. Просто представьте картину: внимания хозяев дома ожидают только что нажавшие на дверной звонок гости, в то время, как молодая пара никак не может отвести взгляда друг от друга, чтобы их поприветствовать. Таким влюбленным Эрика никто из нас ещё не видел.

Наконец его молодая новоиспечённая жена красотка, робко протянула руку сначала мне, а затем моему мужу, после чего пригласила нас войти в дом.

Когда она нежным голоском прощебетала свое имя — я, Эслам — и пожала руки моего мужа, я вам клянусь, у неё выступила краска на лице. Как будто бы от того, что ей вообще пришлось прикоснуться к чужому мужчине. Чётко помню, что из-за её искренне пристыженного взгляда, я первый раз в своей жизни засомневалась в правильности выводов, сделанных на основании моей способности. «Возможно, интуиция дала осечку», — подумала я, тогда объясняя себе это тем, что находилась под давлением нелепых слухов и сплетен, которые не единожды слышала об этой девушке до встречи. А что? «Эти слухи вполне могли исказить истину её натуру в моём воображении», — решила я тогда для себя.

Это еще могло быть связано с её поразительными внешними данными, которые я конечно же уже давно оценила, ещё глядя на её фотографии. Они вызывали откровенную зависть не только у меня. Фото Эрик выложил к себе на страницу в социальных сетях сразу после свадьбы, и они оказали ошеломительное впечатление на всех, кто принадлежал к нашему кругу знакомых.

Тут же ко всему выяснилось, что сейчас его жене двадцать пять лет, а на фото она выглядела не больше, чем на семнадцать. И, признаться честно, я рассчитывала на то, что в жизни она окажется куда хуже. Но увы. На её лице не было не одной морщины, родинки или складки, которые умеют убирать с фотографии с помощью программы «Photoshop», в то время, когда я, пребывая в том же возрасте, активно боролась с гусиными лапками возле глаз. А несколько месяцев назад у верхней губы обнаружила трещинку, которая с каждым днем всё сильнее увеличивалась в размерах.

И это уже не говоря о морщинах на лбу, которые уже длительное время полноправно украшали моё лицо. Но, к счастью, я себя могла утешить тем, что полтора назад родила сына. И эти долгие заботы о ребенке, вечные стрессы из-за его хрупкого здоровья, ночные недосыпание привели мою внешность в такое печальное состояние.

И всё же, эта девушка, дышащая красотой, здоровьем, силой, выглядела ничуть не хуже, чем на проклятой фотографии, со своими легкими телодвижениями и ни на дюйм не провисшим упругим телом. Как она не могла не вызвать моей зависти?

Меня привлекала не только внешняя красота, но и удивительная легкость её походки. Её жестикуляция во время разговоров завораживала. Она привлекала взгляды окружающих настолько неосознанно, что это вызывало восхищение у мужчин и открытую зависть у женщин. И вот когда мой муж впервые ей приветливо улыбнулся, я навсегда для себя решила сделать их встречи на сколько это возможно редким явлением. Хотя Джон, так зовут моего мужа, лучший друг Эрика, они вместе росли, вместе оканчивали университет.

Затем мы пригласили его стать крестным отцом нашему сыну, тем самым объявив его члены семи. Я знала, что любовная связь с чужой женой была табу для обеих, но эта девушка вызывала у меня беспокойство. Даже больше — она встревожила не на шутку, моё до этого непоколебимое спокойствие. В ней было что-то такое, из-за чего мужчина мог бы пойти даже на убийство, лишь бы не быть лишенным её внимания. По крайней мере настолько она меня впечатлила.

Может я и ошибалась, но в одном была уверена точно, передо мной был тот тип женщины, которому всё сходит с рук: глупости, вспышки гнева, безответственность. В общем всё то, что обычным женщинам их мужья никогда не прощают. Стать её другом у меня возникло желание в первый же час нашего знакомства. Вы спрашиваете себя — почему? Я сейчас все объясню.

Может, кто знает, есть такая поговорка: «И швец, и жнец, и на дуде игрец». Толкуется она приблизительно так: человек, который ничего не умеет, но берётся за все дела сразу. Так вот это было совсем не про Эслам. Эта девушка оказалась далеко не пустышкой, на что многие из нас надеялись.

Да именно надеялись на то, что, проигрывая внешностью, можно посоревноваться хотя бы умом. Но нет, это оказался редкий феномен, который совмещал в себе и необычную внешность и редкий ум.

— Вообще ни о чём, — сказала одна из моих знакомых, делясь первыми впечатлениями об Эслам, тем самым заявляя вслух о своей ничем неприкрытой завести к ней.

В общем, она могла стать отличным примером и полезным другом для умной женщины, заядлым врагом и настоящим проклятием для глупой. Вот по этой самой причине я безо всяких колебаний приняла решение заполучить Эслам себе в подруги. «А что? Момент как никогда подходящий», — считала я тогда.

Тогда друзей у неё здесь ещё не было, она сама нуждалась в поддержке для знакомства с новой страной и ее обитателями. Поженились они с Эриком два месяца назад. При чем без большого торжества и приглашенных друзей. Эрик просто тихо взял её в жёны, как будто бы опасаясь завистливых взглядов и бесполезных предупреждений. К ним в гости, как к супружеской паре, нас пригласили спустя месяц, как раз к тому времени, когда все трудности с оформлением документов их брака были закончены и девушка была готова предстать перед всеми как законная жена Эрика.

Но наш сын к этому времени как раз сильно заболел. Я никак не могла его оставить, даже для того, чтобы пойти взглянуть на эту дивную красотку, привезенную сюда, с какой-то самой глубокой дыры нашей планеты. Беспокойство за ребёнка, его здоровье — это, наверное, единственная сила в мире, которая способна пересилить женское любопытство.

Сегодня же мой мальчик был настолько весел и здоров, что мы решили его оставить на попечение самой честной и милой няне, которую я с таким трудом нашла. Но, признаюсь честно, моё любопытство было не единственным поводом для этой встречи. Из-за частых болезней ребёнка, а также пристрастия моего мужа к азартным играм, наша семья сейчас находилась в весьма сложном финансовом положении. Настолько сложном, что сегодня мы едва сможем оплатить услуги няни. Джон хорошо зарабатывал, но его постоянные проигрыши довели нас до банкротства. Вся надежда на получение хоть каких-нибудь средств на завтрашнее существование была возложена на сегодняшний вечер. Что же касается меня, то, будучи круглой сиротой и имея в кармане только диплом о высшем образовании и мечты открыть свой кабинет для узкого круга клиентов, у меня не было ни гроша.

— Эслам сама любит готовить для гостей, — похвастался Эрик перед тем, как пригласить нас с мужем сесть за стол. Запах жаренной рыбы и мяса мы с Джоном ощутили ещё у порога, задолго до того, как нам открыли дверь, поэтому я заранее знала, что нас ждёт целый банкет.

Угощения новой хозяйки оказались действительно необычными на вид и, признаться честно, просто изумительными на вкус. Что самое отвратительное, к приятному вкусу еды в дополнение шло необычное убранство стола. Подобранный со вкусом цвет салфеток, скатерти и даже тарелок не могли не вызвать у меня смешанное чувство злости и восхищения одновременно.

С одной стороны, мелькал вопрос — зачем вся эта показная роскошь. С другой стороны, всё же было очень приятно, что хозяйка дома подсуетилась к нашему визиту. И так, в довольно уютной атмосфере, которую создала нам Эслам, началось наше первое знакомство.

Одетая весьма скромно, можно сказать в простое платье, взяв на себя роль одновременно и дамы, и прислуги, девушка всеми силами пыталась угодить гостям, что принесло нам поистине большое удовольствие. Если заканчивались салфетки или всем понравившееся блюдо, то Эслам обязательно приносила еще, или, к примеру, не упускала возможности подлить холодного сока мне или мужу в стакан. В общем, «обслуживание высший класс» — как потом выразился мой муж, уже по дороге домой. С тонким намеком на то, что я никогда не уделяла и четверти внимания его гостями, по сравнению с тем, сколько заботы и внимания, удалила нам сегодня Эслам.

И вот спустя некоторое время, когда Эрик откупорил бутылку дорогого вина, после первого же бокала, напряжение от непосредственного присутствия этой девушки в близи моего мужа наконец спало.

— Как здоровье моего крестника? — в очередной раз за последний час поинтересовался Эрик, после чего поднял со стола бокал и сделал небольшой глоток.

— Ты уже спрашивал, — с улыбкой ответил мой муж и тоже, вслед за ним, сделал глоток — Здоров, наконец, — в очередной раз повторил Эрик, после чего поставил бокал снова на стол.

— Но все же, от чего он так часто и подолгу болеет, казалось бы, простой простудой?

— Слабый иммунитет, так говорит наш врач.

— В конце концов, все дети болеют, — поспешно ответила я, перебив своего мужа, который с упреком покосился на меня. В его взгляде, как лента новостей внизу экрана, транслировались фразы, которыми он осыпал меня при последней нашей ссоре. В ходе неё он обвинял именно мои гены в том, что его сын так слаб и часто болеет. Каюсь — тогда я не была лучше и утверждала, что причина его слабости кроется в плохом питании, которое нам обеспечил его отец, благодаря своим слабостям к азартным играм.

— Можно же как-то поспособствовать укреплению его иммунитета? — этим вопросом Эрик вырвал меня из потока ненавистных мыслей и чувств, которые я в последнее время все чаще испытывала к мужу.

— Существуют же специальные витамины для укрепления здоровья ребенка. Или в конце концов можно съездить по старинке в санаторий или в места, где этому способствует сама природа, — окидывая вопросительным взглядом то меня, то Джона, продолжал заботливый крестный.

— Прошу, оставим эту тему. Малыш уже в полном порядке, — обнаружив еле заметное раздражение на лице у Джона, попросила я и добавила к этому умоляющий взгляд.

— Но всё же пока иммунитет не окрепнет, угроза болезни будет висеть над ним постоянно, — войдя в своего рода азарт, продолжал Эрик, что могло спровоцировать очередной горячий спор между ним и моим мужем. Такие вечера часто этим и заканчивались.

— Я считаю, что Катерина и Джон сами в праве решать, что хорошо для их ребенка. Они сами в этом разберутся, дорогой, — неожиданно для всех вмешалась в разговор Эслам.

В этот момент, испытав небывалое облегчение, я с благодарностью незаметно кивнула девушке. Эрик умолк, и, не теряя возможности, я сменила тему и засыпала Эслам вопросами о необычном салате, который я попробовала сегодня впервые.

— Я рецепт сейчас же запишу тебе на листочек, — через чур довольная такой похвалой, объявила девушка и подскочила со стула. Вставая с места, она нечаянно зацепила бокал Эрика, от чего тот с характерным ему треском рухнул на кафельный пол. За какую-то долю секунды мелкие осколки разлетелись по сторонам, угодив под стол и щедро усыпав пол под нашими ногами. А красная жидкость, содержащаяся внутри, обильно окрасила ближайшую стену.

Машинально я опустила голову под стол, желая оценить весь ущерб, нанесенный разбитым бокалом. Заодно прикинуть приблизительное время для наведения порядка и возвращения всеобщего спокойствия. Но вдруг мой взгляд заинтересовала совсем другая сцена. Эслам неожиданно оказалась на полу, рухнув вслед за разбитым бокалом. И, ухватившись обеими руками за горло, начала судорожно открывать и закрывать рот, пытаясь сделать вдох. Но, казалось, что-то ей мешает, как будто невидимый груз сдавил ей грудь.

В этот самый момент Эрик, не обращая внимания на битое стекло на полу, бросился к ней.

— Такое уже случалось, это скоро пройдет! — склонившись над женой, которая с широко открытыми глазами продолжала жадно глотать воздух, произнес он.

Наконец четко осознав все происходящее, я попросила Эрика подвинуться в сторону и аккуратно села рядом. Затем, сложив чашечкой свои ладони, я приложила их к губам Эслам.

— Умножь в уме двенадцать на двенадцать, — просила я её и со спокойной улыбкой на лице заглянула ей в глаза. В этот момент я остро ощутила запах вина и крови, после чего с трудом подавила в себе подступивший к горлу позыв рвоты и продолжила на неё спокойно смотреть.

— Все хорошо, дорогая, это сейчас закончится. Потерпи, это не опасно, — ласковым и спокойным голосом повторяла я до тех, пока её дыхание не начало нормализоваться.

— Мне очень холодно, — пожаловалась Эслам, как только смогла хоть, что-то произнести вслух.

— Ей уже лучше и будет правильнее отнести её в постель, — отступив назад, тем самым освободив место для Эрика, предложила я. После чего он, немедля ни секунды, поднял бледную, как полотно, жену на руки и понес по лестнице на верх.

— Ты это видела? Она и правда ненормальная, как нас и предупреждали, — шепотом произнес мой муж, как только послышался хлопок двери в их спальню.

— Она не ненормальная, а просто болеет, — резко возразила я, одновременно стараясь аккуратно, двумя пальцами, собрать осколки, пока о них кто-то ещё не порезался.

— Да какая разница, — продолжал он, — всё равно она всё нам испортила. Как я при таких обстоятельствах смогу теперь заговорить с Эриком о деньгах? — он с раздражением ударил кулаком об стол.

— Я не знаю, — ответила я и остановила свой взгляд на кровавых следах, которые тянулись вниз по коридору аж до самой лестницы. — Если бы ты не проигрывал деньги, то просить ничего не нужно было, — не поднимая головы с упрёком добавила я.

— Для начала мне не следовало жениться на такой… — фразы он не окончил, так как мой вопрос перебил его.

— Какой? Нищий сироте? Так ведь? Именно это ты хотел сказать? — с легкой ухмылкой на губах спросила я. — С каких пор Джон ты стал таким? Ты ведь сам рос без родителей.

Я с отчаяньем, которое стало в последнее время для меня привычны делом, посмотрела на него, а затем снова окинула взглядом кровавые следы, оставленные Эриком.

— С тех самых пор, дорогая жена, как мы оказались по уши в долгах, — не меняя ядовитого тона, продолжал мой дорогой супруг.

— Слушай, протяжным полушепотом неожиданно произнёс Джон, — А у меня возникла одна идея, — и он нарочно сделала паузу, стараясь таким образом максимально привлечь моё внимание, — а что, если ты возьмешься лечить эту сумасшедшую? Точно! Я предложу Эрику твою помощь, как психолога. Ты же у нас психолог? Так же? Училась на отлично, закончила магистратуру, — напоминая мне об этом, он ехидно улыбался. — Вот и примени наконец свои навыки. Заодно принесёшь хоть какую-нибудь пользу своей семье. Эрик любит эту вертихвостку. Вон, взгляни, ног не пожалел порезать о стекло, так испугался за неё, дурак. Так что с радостью и щедро оплатит и её лечение.

Разобравшись с крупными осколками, я поднялась и пошла на кухню в поисках маленькой щетки и совка, чтобы собрать мелкое стекло.

— Ты вообще слышишь меня? — раздраженным тоном прошептал мой муж, как только я вернулась.

— Слышу, — ответила я, тщательно взглядом сканируя пол. Затем я снова присела на корточки и начала мести остатки стеклянных крошек на совок, отчего запах крови стал ещё противнее.

— Так значит ты согласна? Всё решено? — с огромным нетерпением продолжал он давить на меня.

— Это паническая атака. Здесь нужна в первую очередь помощь врача- терапевта, а не психолога. Он должен назначить схему терапии, так как это могут быть не только психологические, но и органические причины. Затем, возможно, ей придется обращаться к эндокринологу, неврологу, кардиологу, психотерапевту. Я психолог и не являюсь специалистом медицинского профиля, и не могу выявить причины заболевания и тем более назначать какие-нибудь медикаменты, — быстро протараторила я давно заученную фразу.

— Тогда для чего ты вообще шесть лет училась там у себя в университете? Ты же бесполезная! Ты — бесполезная! — протяжным тоном повторил он.

— Ты согласна с этим, Катерина? — режущим, как эти осколки, тоном произнес Джон. — Ты способна только на то, чтобы рожать детей и стоять у плиты, как и большинство бесполезных баб. Нет у тебя ни талантов, ни каких-либо способностей. Твоё жизненное предназначение заключается во вскармливании грудью и вытирании детских соплей, — он мог бесконечное количество времени продолжать поток этих гадостей, но вдруг в спальне скрипнула дверь и спустя мгновение Эрик вернулся в гостиную.

— Простите меня, мои дорогие Джон и Кэт, но вечер придется завершить, — он печально пожал плечами.

— Да никаких проблем, друг, — приветливым тоном произнес мой муж и тут же завалил Эрика сотней вопросов по поводу самочувствия его жены.

— Эх, жаль бедняжку, — в конце концов со вздохом заключил он, — Если бы мы могли бы чем-нибудь ей помочь…

— Вообще-то можем, — неожиданно для себя, правда очень тихо, добавила я и заметила, как Эрик вопросительно на меня посмотрел, а лицо моего мужа расплылось в ликующей улыбке. Он неприкрыто праздновал свой успех, очередную победу над моим чувством неполноценности.

— У твоей жены панические атаки. Если не взяться за это всерьёз сейчас, то в будущем это обязательно приведёт к пагубным последствиям. И это при условии, если уже не привели, учитывая тот факт, насколько давно они у неё начались, — максимально кратко постаралась я изложить суть проблемы, при этом не теряя нужного эффекта. Как и предвидел мой муж, Эрик тут же засыпал меня кучей вопросов, сопровождающихся паникой в голосе.

— Так значит это лечится? — в конце концов заключила, радостно улыбаясь, пойманная нами на крючок жертва.

— Ну конечно! — с уверенностью в голосе вместо меня ответил ему мой муж.

— При нужном подходе и правильном лечении это займет максимум полгода, — но, уловив злобный взгляд моего мужа к сказанному, я тут же добавила: — Если Эслам конечно проявит нужную мотивацию на пути к выздоровлению.

— Не может быть! — всё ещё не верил во всю оживившийся от услышанного Эрик.

— Минутку, — остановился он и улыбка на мгновение сошла с его лица, — но моя жена сказала что это у неё началось из-за болезни сердца.

— О нет, она ошибается, — настаивала я. — Многие, кто сталкивался с этим недугом, полагают, что это из-за сердца или того хуже — по причине какого-нибудь неизлечимого физического заболевания. Но это совсем другое, и, поверь, через время, даже после нескольких визитов на приём к психологу, она уже почувствует себя лучше.

Эрик было о чем-то печально задумался, но затем в его глазах снова блеснула искра и он спросил меня:

— Катерина, а ты возьмешься за ее лечение?

Не могу вам передать словами, что творилось в это момент в душе у моего мужа. Уверена если бы не присутствие Эрика, он бы катался от радости по полу как ребёнок. Но, вместо этого, с холодной сдержанностью присущей только игрокам в покер, лишь слегка нахмурил брови и с озадаченным видом обратился ко мне:

— Милая, я знаю, что тебе трудно отказать в какой-либо просьбе Эрику, ведь мы почти родственники. Но всё же подумай, получится ли у тебя совмещать работу с заботами по дому и воспитанием нашего малыша?

«Какой же хитрый ублюдок, — мелькнуло у меня в голове. — И это тот человек, которого я боготворила? Человек, которого я так уважала? В день, когда я стояла перед брачным алтарем, держа его за руку, в жизни себе не могла представить, что ожидает наш брак три года спустя».

Пока я находилась в каком-то оцепенении, Джон уже вовсю старался выторговать у Эрика сумму побольше, за мою частную индивидуальную, дружескую помощь его жене. А Эрик как будто бы не замечал всех хитрых уловок его старого друга, соглашался на все условия без каких-либо вопросов и торгов. Так, без моего окончательного согласия, Эриком и моим мужем было решено с завтрашнего дня начать немедленные визиты Эслам ко мне в кабинет. Новость, казалось бы, была радостной, но по возвращению домой я с отчаянием поняла, что никакого такого моего кабинета у нас в квартире и в помине не существует.

Весь оставшийся вечер и ночь мы с мужем вдвоём по-новому обставляли нашу гостиную, доставая старую мебель из подвала, которую к счастью, оставили прошлые жильцы.

Глава вторая

Бывший владелец нашей квартиры был адвокатом и, обогатившись, смог позволить себе купить новый дом и новую мебель, а нам продал свою старую квартиру, в которой ранее был организован его первый офис.

Забыла уточнить, что моему мужу пришлось часть суммы для покупки этой квартиры взять в кредит в банке и, в случае невыплат, мы рисковали попросту оказаться на улице.

Перетаскивая старые кресла из подвала к нам в гостиную, я с отвращением понимала, что для нас эта квартира оказалась потолком возможностей, когда для прошлого жильца это давним давно был пол.

Не смыкая всю ночь глаз, как раз к рассвету мы закончили обустройство моего нового и первого в жизни рабочего места.

В последние два часа до встречи с Эслам я достала свои старые университетские конспекты. Кое-что отыскав в интернете, я набросала на скорую руку, сырой план для первого сеанса. По поводу этой подготовки, честно сказать, я не особо переживала. Первая встреча — это своего рода обыкновенное знакомство. Нужно всего лишь провести пару тестов, чтобы приблизительно понять тип пациента. А под конец дружеская беседа с чаем и пирогом. И так, в девять утра отправив мужа с сыном на двухчасовую прогулку, одетая в костюм, который покупала ещё когда, училась в университете, я села в свое рабочее, обтянутое старой уже местами потёртой кожей, кресло. Неосознанно стала покусывать резинку на кончике нового, только что заточенного, карандаша, радуясь тому, что всё-таки вовремя успела похудеть, а от бы пришлось покупать новый костюм.

Спустя десять минут раздался долгожданный звонок, от которого я тут же вскочила на ноги, чтобы открыть дверь. На пороге стояла Эслам, лицо которой тут же просияло в радостной улыбке, как только она увидела меня.

— Катерина, рада снова тебя видеть, — произнесла она и вошла. — С первой же попытки нашла вашу квартиру. Это хороший знак.

— А почему ты без Эрика? — спросила я, удивляясь тому, что её не сопровождает муж.

— Я приехала одна на автобусе, — и я вновь окинула ее удивлённым взглядом.

— Пока у меня нет прав на машину, я хочу сама справляться с трудностями передвижения на общественном транспорте в этой стране, — объяснила она и, сняв обувь, поставила её на коврик.

— Очень смело, — окинув гостю одобрительным взглядом, я захлопнула входную дверь. Квартира тут же наполнилась ароматом дорогих духов.

— Так, сейчас главное не забыть отослать SMS Эрику о том, что я на месте. Меня встретили и со мной всё хорошо, — вспомнила она и достала свой телефон из кармана.

— Это точно, — засмеялась я. — Пока набираешь SMS, проходи и садись на диван.

Я указала ей на небольшую кушетку, стоящую прямо перед стеклянным журнальным столиком. После чего девушка легкой походкой, не отрывая взгляда от телефона, проследовала из прихожей в гостиную. В это же время я заняла свое место в кресле напротив нее и взглянула на настенные часы. Было пятнадцать минут десятого. Отправив сообщение, Эслам отложила телефон в сумку и с интересом посмотрела на меня.

— Мы начнем с двух самых серьёзный вопросов, — не теряя времени я перешла сразу к главному.

— Итак, первый вопрос: как давно у тебя начались эти приступы?

— Примерно год назад, — без раздумий ответила она.

— Хорошо, — я сделала карандашом пометку в блокноте, — а как часто они у тебя случаются?

— Вчера был пятый.

— Хорошо, — я снова записала эту информацию в блокнот.

— Прежде, чем мы начнем вообще какую-нибудь с тобой общую работу, для начала я хочу объяснить тебе почему это с тобой происходит, — произнесла я после нескольких секунд молчания. Внимание Эслам возросло и она даже подалась вперед, чтобы внимательно выслушать все мои слова.

— С тобой происходят панические атаки. Это связано с тем, что твои непроявленные эмоции никуда не деваются, а накапливаются внутри и ждут возможности вырваться наружу в виде приступа, такого себе внутреннего бессознательного импульса. Сейчас я постараюсь привести тебе пример. Представь, что в автомобиле одна деталь, допустим где-то в электронике, вышла из строя. Пользователь всё равно продолжает ехать дальше, всё прибавляя скорость. Он увеличивает громкость музыки на магнитофоне и к этому в конце концов добавляет ещё и работу кондиционера. В общем, делает всё то, что в конечном итоге приведет к полной поломке. И вот, в один прекрасный момент, не выдержав напряжения, вылетает один из предохранителей. Из-за этого в машине выходит из строя радио и кондиционер. Такой же приблизительно процесс происходит и с твоим организмом.

Когда у человека возникает болезнь без видимых причин, это явный признак того, что где-то вылетел «предохранитель» и в большинстве случаев проблема находится именно в голове.

— Наша с тобой задача… да, именно наша общая задача, — настойчиво повторила я, — потому что без твоей помощи ничего у нас не выйдет.

Я говорила уверенно и сделала маленькую паузу, чтобы девушка успела уловить суть сказанного и ощутить ещё и свою ответственность в предстоящей работе.

— Так вот наша задача состоит именно в том, чтобы разобраться в бессознательных причинах возникновения этой атаки и проработать их, чтобы они покинули твою голову навсегда. Представь себе большое высокое дерево в лесу. Представила?

Эслам кивнула.

— Так вот, это дерево и есть самая главная причина этих приступов и представь, что это дерево растет в глубоком овраге сбоку от лесной тропы. Представила?

Девушка снова кивнула.

— А вокруг этого оврага растут густые кусты, высокие колючки, сухая высокая трава. И к дереву просто так не подступиться. Нет, ты можешь конечно пойти, как говорится, на пролом, — слегка повысив тон, предложила я, — но в конечном итоге, очутившись у цели, ты поймешь, что лицо изранено, а руки и ноги в глубоких ссадинах от веток. Существует также вероятность провалиться куда-нибудь, так как видимость плохая и не понятно, что вообще в этой чаще под ногами находится. Перспектива упасть, искалечиться, поломать что-нибудь, выбить глаз и так далее очень велика. Сейчас конечно всё было очень ужасно мною описано, — наконец остановилась я, заметив, что действительно преувеличила с масштабами проблемы, — но более вероятно произойдёт то, что ты, как умный человек решишь вообще туда не ходить и пойдёшь себе мимо, не покидая тропы. А проблема будет дальше себе расти, обрастая с каждым годом, новыми «ветками». Но существует более эффективный и безопасный вариант решения этой непростой задачи, а именно вооружиться огромным секатором, пилой, лопатой и понемногу начать расчищать путь к этому дереву. Моя роль, как психолога, заключается именно в том, чтобы стать этим орудием в твоих руках.

Дерево в нашем примере является метафорой причины, а вся эта растительность вокруг него — неприятные события, что произошли с тобой в прошлом. Свои тревожные чувства, свои плохие мысли, всё это ты должна доверить мне. Понимаешь? — на этих словах девушка неуверенно кивнула. Я догадываюсь, о чём ты сейчас думаешь. Об Эрике? Не так ли? — ловко угадала я ее мысли и она это тут же подтвердила кивком своей головы.

— Так вот, Эслам, теперь пойми одно. В этом кабинете мы с тобой не просто знакомые. Не просто «ты жена Эрика, а я жена Джона». Нет. Мы здесь находимся в других отношениях. Я — врач, а ты мой пациент. Всю информацию я обязана сохранять в тайне. Всё, что будет сказано тобой здесь, останется в пределах этого кабинета и никогда, даже после того как ты выздоровеешь и перестанешь быть моей клиенткой, будь уверена, ничего не выйдет за его приделы. Таков закон этического кодекса психолога. В противном случае я могу лишиться лицензии или даже сесть в тюрьму. В особенности, если вынесенная мною на показ информация перед третьим лицами, как-то негативно повлияет на твою репутацию или на твой брак. Теперь ты понимаешь, что я несу серьёзную ответственность за свою работу и ты можешь чувствовать себя здесь в полной уверенности, что никто ничего не узнает. А что касается непосредственно именно меня, то меня, как и любого специалиста, интересует только здоровье моего пациента, а не его поступки.

Представь такую ситуацию: в машине скорой помощи находится пациент с огнестрельным ранением. Думаешь, врача или медсестру волнует, какая на пострадавшем надета кепка или брюки? Их задача спасти ему жизнь, а не разглядывать, к примеру, дырку в одежде или белье, проделанную пулей.

После такого яркого примера Эслам улыбнулась и, наконец отпустив все напряжение в теле, откинулась на спинку дивана. Воспользовавшись ее явным расположением ко мне, я предложила пройти пару предварительных тестов, прежде чем мы перейдем к самому главному из них, чтобы определить в каких сферах жизни у пациентки существуют реальные проблемы.

Благодаря первому тесту, я безошибочно выяснила, что Эслам творческая натура. Когда я объявила это вслух, девушка действительно подтвердила, что хорошо рисует и играет на скрипке.

— Вчерашний вечер я планировала завершить исполнением мелодии, которую написала накануне нашей скромной свадьбы с Эриком, а не этим припадком, — с досадой призналась она мне во время паузы между нашей работой с тестами.

Так же я определила, что у девушки достаточно высокий уровень IQ и, признаться, очень удивилась, так как её результат оказался аж на двадцать пунктов выше, чем у моего мужа.

По поводу этого у меня возникли некие сомнения и я сделала пометку в блокноте, чтобы не забыть провести его ещё раз, но в другой день и тем самым убедиться в том, что не произошло ошибки.

Напоследок, как я уже упоминала, был пройден последний и самый главный тест «с дверями». Суть заключалась в том, что пациент, закрыв глаза, должен был представить перед собой дверь. Цвет я называла самостоятельно. После этого Эслам требовалось мысленно открыть её, мысленно попадая в комнату, которая за ней якобы находилась. Каждое помещение требовалось подробно описать, начиная от предметов мебели и заканчивая своими ощущениями или же звуками, которые благодаря фантазии не редко проявляли себя одинаково у абсолютно разных пациентов. Закончив с одной комнатой, мы, не теряя времени, переходили к другой. Эслам с воодушевлением принималась за её описание, которое абсолютно не совпадало с предыдущим.

И так, что этот тест мне дал? Ну, во-первых, я определила к какому типу — аудиальному, визуальному или кинестетическому — относится моя новая пациентка. Сейчас все объясню. Если человек, посетив одну из комнат, уделил больше внимания интерьеру и его описанию, то это визуальный тип. Если же услышал музыку или какие-нибудь звуки, вроде шума ветра или пения птиц, то будьте уверены — перед вами аудиальный тип. Эслам оказалась явно выраженным кинестетическим типом, так как в описании комнаты она употребляла такие слова как «холодно», «страшно», «мерзко», «грустно», «жарко», «весело».

Во-вторых, этот тест с точностью определял в какой из жизненных сфер у пациента есть проблемы, связанные с прошлым обидами, стрессами, травмами, которые отвечают за вчерашние страхи и завтрашнюю враждебность к окружающему миру.

Цвет дверей является неким ключом к подсознанию. К примеру, красная дверь скрывала за собой помещение, которое таило в себе отношение пациента к его сексуальной жизни, жёлтый цвет дверей вел подсознание пациента к комнате, где были спрятаны его проблемы детства, зеленый цвет определял отношение к жизни в настоящее время и так далее. С первыми двумя комнатами, а именно с красной и желтой у Эслам оказались самые серьезные проблемы. Красная комната была в ее описании погружена в полный мрак, а на ощупь, о чем я её попросила, она смогла определить лишь кирпичную кладку и запах подвала. В жёлтую же дверь она вообще напрочь отказалась даже заходить.

— Можешь открыть глаза, — ласковым тоном произнесла я после того, как девушка описала мне последнюю комнату, которую предлагал тест.

— Ну что ж, начнем с приятного, — продолжила я, как только два чёрных, как сама ночь, глаза с живым любопытством устремились на меня.

— Каких-то серьезных психологических отклонений у тебя нет. Но, как я и предполагала с самого начала, у тебя напрочь отсутствует чувство внутренней защищенности, именно по этой причине ты с большим недоверием относишься к людям.

— Да, есть такое, — кивнула девушка и легкая улыбка еле заметно мелькнула на ее лице. Думаю, она сама не знала радоваться этой новости или нет.

— Это и есть второй внутренний аспект панических атак. Вполне вероятно, причины этого кроются в ситуациях, произошедших в твоем детстве. Это могут быть события, которые спровоцировали такие чувства как отчаянье, страх, одиночество, обношенность. Зачастую, такие атаки происходят у людей, которые не чувствуют внутренней опоры. Не могут найти внутри себя твёрдый, как защитная стена, родительский образ, который помог бы им справляться с давлением внешнего мира. Судя из результатов пройдённых тобой тестов, я осмелюсь предположить, что причина этих атак скрыта где-то глубоко в событиях, произошедших очень давно. Но окончательной каплей, которая наполнила чашу и спровоцировала болезнь, стало что-то совсем новое. В общем, начнем с малого и будем продвигаться постепенно шаг за шагом, не спеша, как говорится, поглощать большого слона маленькими кусочками. На следующем сеансе поговорим о твоей семье, а на сегодня всё, — я в сотый раз взглянула на время, с нетерпением ожидая, когда пройдет ровно два часа. Циферблат с красными стрелками напоминал мне о том, что скоро вернутся муж и сын с прогулки. Эслам же после моих слов поднялась с места и, подойдя к моему столу, искренне поблагодарила. После чего достала из сумочки заранее отсчитанную сумму денег и положила мне на стол.

— Эрик мне сказал, чтобы я расчет производила сразу после каждого сеанса.

— Все верно. Так они договорились с Джоном.

— Почему не с тобой?

— За финансовые вопросы у нас в семье отвечает Джон, — кратко объяснила я и наконец поднялась со своего кресла.

В это время Эслам снова полезла к себе в сумку.

— Это тебе, — сжимая что-то в кулаке, произнесла она, после чего взяла мою ладонь и опустила предмет мне на ладонь.

— Что это? — разглядывая странную монету, размером не больше обычной одноцентовой, с интересом спросила я.

— Монета с моей родины, она обязательно принесет тебе удачу.

— Спасибо, я ее приму, но в удачу не верю. Вернее, я на нее не надеюсь.

— Почему же?

— Она ненадежна. Она, как моя родная сестра, которая за последние пять лет сменила семь мужей.

— Да, сравнение очень удачное, — мы впервые за все время нашего знакомства обменялись искренними дружескими взглядами.

В этот момент в дверном замке заскрёб ключ, и в квартиру вошел Джон.

— Катерина, ты можешь мне помочь? Или так и будешь стоять? — раздраженно рявкнул он и я немедленно подошла к порогу, чтобы взять сына на руки.

Эслам поприветствовала моего мужа легким кивком головы и, обуваясь на ходу, поспешила к выходу, вежливо объясняя свою спешку тем, что вскоре подойдет её автобус и, если она еще хоть на одну минуту задержится, то непременно опоздает.

— И что ты выяснила? — тут же напал на меня с любопытством Джон, как только закрылась входная дверь.

— Я не стану обсуждать с тобой моих клиентов, — резко отрезала я и принялась разувать ребёнка.

— Я не стану обсуждать своих клиентов, — исказив голос, передразнил меня муж.

Когда он так делал, меня это особенно выводило из себя, но я помолчала, из-за всех сил себя сдерживая.

— Супер крутой психолог с сотней клиентов, — продолжал он, явно намереваясь в очередной раз довести разговор до скандала. Но я была уже вовсю занята маленьким Августом, которого нужно было накормить и покупать, и не обращала внимания на издевательства мужа.

Глава третья

До нашей следующей встречи с Эслам оставалось ещё аж три дня, как она вдруг неожиданно ночью позвонила мне на мобильный. Ощутив вибрацию телефона, я провела рукой по соседней подушке. Джона в постели не оказалось. Тогда я, не подымаясь с кровати, заглянула в детскую кроватку. Которую, чтобы не бегать из комнаты в комнату, перетянула к нам в спальню, когда сыну не исполнилось и месяца. Август мирно спал.

После этого я наконец взяла трубку:

— Алло, — шепотом произнесла я.

В ответ на другом конце послышался плачущий голос Эслам:

— Катерина, забери меня отсюда.

— Ты где? — спросила я, щуря один глаз. Пыталась взглянуть на экран, чтобы увидеть время. Было пять утра.

— Я в городе. Я не дома, — простонал голос. — Первый поезд только через полтора часа, а я хочу домой уже сейчас.

— Так стоп. А где Эрик? — но только после того как я уже задала этот вопрос, в моей памяти всплыл недавний диалог с мужем о том, что Эрик улетел в командировку. Помню, он еще уверял меня с досадой, что эта его поездка является предвестником очередного повышения, уже в третий раз за эти два года. В то время, когда Джон ждет своего уже больше трех лет и безуспешно. Меня, кстати, тоже сильно удивлял тот факт, что они пришли на эту фирму устраиваться почти одновременно, с разницей лишь в месяц.

Мой муж всегда учился лучше и его баллы в университете были выше, но Эрик на фирме давно получил уже руководящую должность в то время, как мой муж находился все еще в кругу рядовых инженеров.

— Да, я вспомнила, — перебила я её, когда та не разборчиво заговорила о командировке. — Почему ты не возьмёшь такси? — без эмоций поинтересовалась я.

— Потому, что мне нужна ты. Вернее, твоя помощь, как психолога. Я хотела бы сейчас, не теряя времени, провести очередной наш сеанс, если это конечно возможно. Я оплачу два часа плюс время, потраченное на дорогу, — в этот момент в кроватке заплакал Август.

— Я наберу тебе, как только сяду в машину. Скинь мне сейчас SMS с точным адресом, — быстро ответила я и положила трубку.

Взяв сына на руки, я прошлась по квартире. Джона нигде не было. Тогда я снова взяла телефон в руки и набрала его номер. В трубке зазвучали долгие гудки. Отложив телефон, подошла к окну и выглянула. Уличные фонари освещали тёмную улицу, где не было ни души. Сзади внезапно послышался звук, входная дверь распахнулась и в квартиру валился мой муж.

— Господи, Джон, где ты ходишь по ночам? — крепко прижимая к груди сына, который продолжал хныкать, с тревогой спросила я и включила свет в прихожей.

— Я удваивал заработанные тобой деньги.

— Не может быть! Хочешь сказать, что ты вытащил мои деньги и пошёл на них играть? — в бешенстве я стянула с вешалки свою сумку и заглянула в пустое отделение.

— Какая разница, что я сделал, если я их удвоил и теперь ложу на место? На выигрыш мы купим еды и оплатим кредит. Ты это понимаешь? Вот — всё ещё стоя в дверях, он вытащил пачку денег из кармана и стал нею размахивать в воздухе.

— Ты что, пьян? — спросила я, учуяв запах спиртного.

— Немного. Это для удачи. Она любит пьяных и смелых.

— Мне нужно сейчас ехать. Звонила Эслам. Она просит устроить у неё на дому очередной сеанс. Тебе придется побыть с Августом два три часа.

— Но я хотел поспать.

— Поспишь, когда я вернусь, — к счастью ребёнок уж успокоился и Джон с неохотой, но согласился. После этого наконец снял обувь, взял Августа на руки и пошёл с ним в спальню.

По-быстрому накинув на себя джинсы и лёгкий свитер, успев только почистить зубы и умыться, не накрашенная я выбежала из дома.

— Я уже в пути, — как и обещала, я позвонила Эслам, как только села в машину.

Упоминание по радио о предстоящем дождливом дне пророчило весьма туманный рассвет, от этой мысли у меня по спине пробежал неприятный холодок, и я увеличила температуру на обогревателе. До центра было недалеко, примерно с минут двадцать.

Центром мы, жители окраины, привыкли называть то место, где располагались все развлекательные места и торговые центры нашего города. Для этого стоило лишь пересечь один из трех мостов, что отделял улей, куда слетались все рабочие пчелы, от спального района, где, собственно, мы жили.

Название всех улиц в точности я не знала, поэтому просто вбила адрес, что прислала мне Эслам, в навигатор и последовала его указаниям.

Я ориентировалась на местности достаточно хорошо и, когда голос девушки из звуковых колонок, привел меня к очередному повороту, то я уже на сто процентов была уверена в том, каков будет мой конечный пункт назначения. Небольшой зелёный в парк с милыми скамейками и игровыми площадками для детей, был надежным пристанищем всех городских мамаш города днём, и всех знатных извращенцев ночью. Такое столь резонансное предназначение выпало на его судьбу, лишь потому что этот парк находился в самом начале квартала, где густо раскинулись все ночные клубы и разгульные бары этого города. «Адские чертоги» — так, в шутку, мы с подругами нарекли этот парк. Самое интересное, что многих мамочек совсем не пугала перспектива, ну или по крайней мере высокая вероятность, того, что их ребенок в песочнице может легко наткнуться на использованный контрацептив, окурок или шприц. Несмотря на то, что в парке убирались довольно часто, всё же я лично не единожды слышала подобные истории от знакомых.

Когда я подъехала прямо ко входу, то уже без какого-либо удивление увидела Эслам, сидящую на самой первой из ближайших скамеек. Узнав мою машину, она быстро запрыгнула ко мне на переднее сиденье, чем сильно огорчила двух таксистов, которые, видимо, давно её приметили из окна своих машин.

— Всё хорошо? — спросила я и девушка отрицательно помахала головой. — Как ты здесь оказалась?

— Я приехала сюда со своей знакомой.

— Что ещё за знакомая?

— Она родом оттуда, откуда и я, уже довольно продолжительное время живет здесь.

Познакомилась я с ней на остановке, в тот самый день, когда уезжала от тебя. Тогда мы обе опоздали на автобус и в ожидании следующего разговорились, а затем я оставила ей свой номер телефона. Вчера она мне позвонила и предложила показать город. Вот я здесь, — на последней фразе девушка еле слышно всхлипнула.

— А где она?

— Я ушла, а она осталась.

— Она сделала тебе что-то плохое, от этого ты плачешь?

— Нет-нет, я не поэтому плачу.

— Тогда почему?

— Я кое-что вспомнила.

Поймав себя на мысли, что нужно немедленно ехать, я включила заднюю передачу и развернула машину.

Причины спешки была утренняя пробка, которая должна была вот-вот начаться. И, если не покинуть город в ближайшие полчаса, то существовала большая вероятность застрять в «тягучке» среди сотен машин.

— Эслам, у меня есть только три часа, поэтому советую тебе начать уже сейчас, — ласковым тоном произнесла я, одновременно следя за дорогой.

— Когда мне было семнадцать лет, — начала она свой рассказа, — напротив нашего дома жил один парень. Он страшно заикался, особенно, когда очень нервничал. Как все подростки, мы часто передразнивали его за спиной, но в лицо, к счастью, ни у кого из нас совести издеваться над ним не хватало. Хоть мы и были, от части, бессовестные, но всё же понимали, что он в этом не виноват. Так вот, одним летним утром этот парень оказался на пороге моего дома. В этом событии не было ничего странного, так как такое часто случалось и раньше. После подобных визитов, особенно по выходным, мы шли за другими ребятами, после чего собирались все вместе на футбольном стадионе, где подолгу общались и слушали музыку. Но в этот день он сказал, что ему нужно мне кое о чём рассказать. Попросил с ним прогуляться недолго, только вдвоём. Ничего плохого не подозревая, я согласилась. Тогда он привел меня в соседний парк, где усадил на первую попавшуюся скамейку, а сам присел передо мной на корточки. Страшно заикаясь и со слезами на глазах, он начал признаваться мне в том, что давно влюблен и попросил быть его девушкой. На это я рассмеялась ему прямо в лицо, сказав, что мне кажутся смешным его заикания, после чего встала и, больше ничего не объясняя, просто ушла.

А он остался там один сидеть, наверное проклиная судьбу за то, что он то ли инвалид, то ли не полноценный, который не может даже нормально признаться девушке в любви.

— Что именно тебя расстроило в этом воспоминании? — выслушав ее историю до конца, спокойно спросила я.

— Когда я наконец осознала всю подлость этого поступка, а случилось это совсем не скоро, оказалось поздно, — она с новой силой залилась слезами. — Когда я, наконец, решилась извиниться перед ним, — стараясь обуздать свой искажений слезами голос, продолжала Эслам: — Оказалось что он умер. Смерть настигла его во время отдыха с друзьями на природе. Его и его девушку убило ударом шаровой молнии. Странная смерть, не так ли?

— И, проживая в доме напротив, ты ничего об этом случае не знала? — не понимаю почему, я желала в этот момент поймать её на лжи. Поэтому и задала такой каверзный вопрос.

— В том-то и дело, что он приезжал… вернее его родители привозили в этот дом только на лето к бабушке. А после нашего разговора я вообще о нем долгое время ничего не слышала. И тут такая ужасная новость.

— Значит, так должно было случиться. Главное, ты признала свою ошибку и раскаялась. Что дети, что подростки часто бывают очень жестокими и нередко потом, во взрослой жизни, жалеют о совершенных поступках. Это нормально. Такое со всеми случается, не стоит из-за этого так мучить себя.

К этому моменту мы подъехали к её дому.

— Мне идти с тобой или это единственное, что тебе хотелось бы высказать? — спросила я и остановилась перед входной верю.

— Нет, это не всё. Пойдем в дом, — попросила она и вышла из машины. После чего я припарковалась напортив их гаража и последовал за ней.

— Кофе будешь? — предложила Эслам и сделала пару шагов по направлению к кухне.

— Это было бы неплохо.

— Тогда иди, располагайся в кабинете у Эрика, а я сейчас всё принесу.

Проследовав по длинному коридору и приоткрыв по дороге пару дверей, в точности не зная, где располагается кабинет, наконец я обнаружила необходимую комнату. Первым делом открыла в ней окно. Когда свежий предрассветный воздух заполнил душное помещение, я села в шикарное кресло перед письменным столом, который был изготовлен из красного дуба, и провела по нему ладонью. Идеальный кабинет, идеальный дом, идеальная жена. Всё в духе Эрика — всё идеально.

— С чего сегодня начнём? — спросила Эслам с подносом в руках. Она тихо впорхнула в кабинет, открыв ногой полуприкрытую входную дверь. К свежему утреннему воздуху прибавится аромат кофе и только что разогретых в духовке булочек.

— А с чего ты хочешь? — взяв в руки горячую чашку и вдохнув его аромат, поинтересовалась я.

— А с чего нужно? — она опустилась передо мной на спинку стула, которое только что подтянула к столу, после того как поставила поднос.

Макияж девушки начисто смыли слезы, но прекрасные черты лица оставались прежними. Выкрашенные тушью ресницы или помада на губах никак не портила, но и ничуть не украшала её лица. Нанесенная косметика просто придавала Эслам серьёзный вид. Сейчас же без нее передо мной сидела юная и чистая девушка, предрассветные слёзы которой, казалась бы, полностью смыли все её грехи.

— Может с того, что ты подробно расскажешь, что вы делали со знакомой ночью в том злополучном парке? Эрик однозначно не обрадовался бы тому, как ты проводишь свои ночные часы в его отсутствие.

— Я знаю, он мне об этом уже сказал. Я ему позвонила, пока ждала тебя на скамейке и успокоила тем, что ты меня заберешь и отвезешь домой. Сейчас же, пока готовился кофе, я ему отправила смс в котором сообщила, о том что мы уже дома.

— Не хочешь рассказывать?

— Почему же? Могу рассказать. В начале вечера мы посетили один из баров, который располагается по другую сторону парка. Не помню название, кажется так и назывался, просто «Бар». Потом она повела меня в один закрытый ночной клуб, в котором было через чур много народу. Там мне не понравилось, и я ушла. Остальное ты знаешь.

— Но всё же мой тебе совет, не как психолога, а как друга: не посещай больше такие места с малознакомыми людьми.

— Я бы с удовольствием так и делала, но, если я ограничу свое общение только компанией Эрика, то просто сойду с ума. Ты знаешь у меня нет здесь друзей.

— Я могу с тобой общаться.

— Два часа в неделю? Для меня этого мало, — без особого энтузиазма в голосе ответила девушка.

— Нет, ты не поняла. Мы можем с тобой общаться и вне кабинета. Обычно этого, конечно же, делать нельзя, но я думаю у нас получится отделять сеансы от простого общения. И попросту их не совмещать. Тем более, учитывая тот факт, что наши мужья дружат, пересекаться нам всё-таки придётся. Так что, я думаю, среди недели, разок другой, нам вдвоём посидеть в кафе будет весьма неплохой идеей.

— Катерина, ты очень добрый человек, — опустив глаза, произнесла Эслам. — Спасибо тебе за всё, что ты для меня делаешь.

— Скажешь спасибо, когда мы тебя вылечим, — покраснев от стыда и, пряча глаза в чашке с кофе, произнесла я.

— Что дальше? — тихо спросила девушка.

— Дальше ты мне расскажешь о своем детстве. Особенно меня интересуют те поступки, которые ты считаешь несправедливыми по отношению к тебе.

— Чтобы прям такого сильно несправедливого по отношению ко мне, я не припоминаю, — она загадочно улыбнулась. — Как и других детей, меня наказывали. Иногда ставили в угол. Но в отличие от многих других, меня никогда не били.

— Кто из родителей занимался твоим воспитанием?

— Моя бабушка. Так как мама умерла рано, а отцу было не до нас. Воспитала нас с сестрой мать нашей матери.

— У меня тоже есть сестра, — вспомнив об Анне, я улыбнулась. — Старшая, а у тебя?

— Младшая, но ее уже нет в живых.

— Очень жаль.

— Да и мне очень жаль, — со вздохом ответила Эслам и давняя скорбь легкой тенью пробежала по ее губами, от чего они слегка задрожали.

— Расскажи, какой была твоя бабушка, — попыталась сменить я тему, чтобы это утро не стало еще печальнее, чем оно уже было.

— А вот бабушка ещё жива, — и всё та же грусть зазвучала в ее голосе.

В тот момент я подумала, что эта печаль, из-за разлуки с родственницей. Но, будучи от мужа хорошо осведомленной о финансовом положении Эрика, я знала точно о том, что для него не составило бы особого труда позаботиться и о ее бабушке. Поэтому я спросила девушку: — А твоя бабушка не хочет сюда к тебе переехать?

— Нет, она там привыкла жить и точно не захочет. Она старая и очень мудрая женщина, поэтому перемен в жизни не примет. Ну или не выдержит, если быть точнее.

— Это она тебя научила так вкусно готовить?

— О да, она всегда умела из ничего устроить целый пир. Всё, что я умею по хозяйству, это все ее заслуга.

— Какой была твоя мама? Ты её помнишь?

— Очень красивой. Что она, что отец были очень красивыми людьми и передали мне всё самое прекрасное из своей внешности. Когда я смотрю на себя в зеркало, то всегда вижу их отражение, поэтому никогда не забываю не о матери не об отца.

— Хорошо, давай тогда начнём с самого начала, — предложила я. — Копнем немножко поглубже. Что ты знаешь об истории своей семьи? Откуда были твои предки? Кого ты из них помнишь? Чем они занимались в жизни?

Девушка на секунду задумалась, а затем ответила так:

— Родителей отца я никогда не видела. Даже не знаю, видел ли их когда-нибудь мой отец. Но вот про родителей матери мне известно довольно много. Дедушка был намного старше моей бабушки, когда женился на ней. Он был из тех мужчин, которые гуляют всю свою жизнь, а потом под её конец женятся, с целью завести детей. И вот, когда наконец он принял такое решение, то обязательным условием стало то, что будущая невеста должна быть очень молодой и красивой. В нашем посёлке не нашлось ни единого отца, который согласился бы отдать свою молодую дочь в лапы такого человека, как мой дед. Никого, кроме моего прадеда. Как рассказывала мне бабушка. После смерти ее матери она стала для своего отца непосильным грузом на шее и такого рода предложение стало для него попросту свалившейся на голову удачей.

Свадьба, на которой гостей почти не было, состоялась довольно скоро. Потом родилась мама.

Дедушка прожил недолго после её рождения, он как-то неожиданно ослаб, после чего вскоре умер.

Бабушка унаследовала от него дом, в котором жила и мама, а потом и мы с сестрой, до тех пор, пока они обе не покинули этот мир, а я не уехала с Эриком.

— От чего умер твой отец?

— Об этом я расскажу в другой раз, — девушка оборвала меня на полуслове, — сегодня слишком прекрасное утро, чтобы говорить об этом.

— Оно пасмурное и туманное, — холодным тоном произнесла я и скорчила недовольное выражения лица, явно намекая на то, что Эслам избегает нужной темы, но на всякий случай заглянула в окно, убедиться не изменилось ли погода. За окном было все так же серо и вот-вот должен был начаться дождь.

— Я и говорю, оно слишком прекрасно, — снова мечтательно повторила она.

— Послушай, Катерина. Я уже говорила тебе о том, что я играю на скрипке? — сменила она тему разговора и, наконец, искра радости мелькнула у нее во взгляде.

— Да, — покачала я головой.

— Я так давно не играла. Может быть я сыграю? Сегодня просто такое восхитительное утро, что попросту будет настоящим преступлением не украсить его звуками струн.

— Ничего против не имею. Если хочешь, можешь сыграть.

Эслам в ту же секунду вскочила с места и побежала к себе в комнату. А через мгновение дом наполнила волшебная мелодия скрипки. Чудесным оказалось её мастерство. Эта музыка была подобно звукам самой души, которые плавным движениями переливались из комнаты в комнату. Из-под её пальцев, казалось, изливалась в пространство теплым потоком сама любовь. Откинувшись на спинку кресла, я закрыла глаза и вспомнила свое собственное детство: теплые руки ещё живой матери, радостный смех отца. Уже больше двух месяцев я не слышала голоса сестры. Напоминание об этом заставило мои слёзы самим собой бежать по щекам. Я наслаждалась мелодией, потом резко распахнула глаза. Вытерла их тыльной стороной ладони. Поднявшись с кресла, я подошла к девушке, которая в этот момент находилась словно во сне, плавно двигая смычком. Ощутив моё дыхание, Эслам открыла свои большие чёрные глаза и опустила скрипку. Тогда я крепко прижала ее к себе и еще долго не выпускала из своих объятий.

Глава четвертая

Следующая наша встреча с Эслам, к большему сожалению, состоялась только аж через две недели. Маленький Август снова заболел, и я не отходила от его постели ни на шаг, до тех пор, пока он окончательно не поправился. Местом для долгожданной встречи стало одно из центральных кафе города. В тот день, преисполненная радости, в половине двенадцатого утра я надела новое платье, что мне подарил на днях мой муж и села в машину. Ровно в двенадцать меня ждала Эслам.

У Джона в последнее время дела шли очень хорошо. С того самого утра, когда он удвоил заработанные мною деньги, у него, как он выразился, началась «полоса везения». И действительно, новое платье, вовремя оплаченные счета за квартиру и полный холодильник еды были прямыми тому доказательством.

Когда я подъехала к кафе, Эслам уже сидела на улице за столиком. Радостно мне улыбаясь, она поднялась с места, обняла меня после чего поцеловала в щеку. Заняв свободный стул напротив, я спросила у новой своей подруги:

— Что нового, дорогая?

Она не успела ответить на мой вопрос, ведь мы обе отвлеклись на заговорившего с нами официанта. Я заказала себе крепкий черный кофе, Эслам — шоколадный коктейль. Лёгкий ветерок вместе с официантом принёс из кафе сладкий запах ванили и свежеиспечённой выпечки, поэтому я попросила ещё добавить к заказу шоколадный кекс.

— Что нового? — повторила Эслам мой вопрос и задумалась. — Я записалась на курсы вождения.

Эрик говорит, что автомобиль сильно, облегчит мою жизнь здесь.

— В этом он абсолютно прав.

— Ты как? Августу уже лучше? Когда приедете к нам в гости? Его крёстный за ним очень соскучился.

— Можем на этих выходных, если вы вправду этого хотите.

— Конечно хотим.

— Тогда договорились.

— Я приготовлю что-то очень вкусное, — девушка радостно потерла ладони и до ужаса мило прищурила глаза.

В этот момент позади меня послышался громкий визг автомобильных тормозов. Самого столкновения я не увидела, так как сидела спиной к случившейся аварии, но отчётливо слышала, как и все посетители нашего кафе, холодный звук металла и битого стекла.

Причём в тот момент этот звук мне показался неимоверно громкими, учитывая тот факт, что столкновение автомобилей произошло не ближе, чем в ста метрах от нас.

— Как неожиданно, правда? — обернувшись назад к своей собеседнице, спросила я, но обнаружила, что девушки на своём месте нет. Оглядевшись несколько раз по сторонам, я полезла в сумку за телефоном с целью набрать на сотовый и спросить, где она, черт возьми, исчезла. Признаюсь сейчас честно, если бы не мужчина за соседним столиком, который не был занят в эту минуту рассматриванием случившегося на дороге, то моя новая знакомая так и осталась бы лежать под столом до тех пор, пока бы не окончился её припадок.

Сначала я увидела его. Выпученные глаза. Жирный от пищи палец, указывавший в нашу сторону. Острый локоть, который вонзается в бок жене, но та не обращает никакого внимания на это движение.

Потом опустила глаза на пол и увидела красную туфельку. Почувствовала всепоглощающий стыд и быстро вскочила на ноги.

— О Господи! — воскликнула я и откинула рукой соседний стул, который перегородил мне дорогу. Мгновение спустя, откуда не возьмись, со всех сторон, нас окружила толпа зевак, которые прямо-таки разрывались между желанием посмотреть на припадок молодой девушки, не желая так же пропустить события аварии. Наконец из кафе выбежали два официанта и, предварительно спросив моего разрешения, отнесли Эслам вовнутрь.

К счастью, из-за хорошей погоды в этот день, в самом помещении кафе посетителей почти не оказалось. А любопытные с улицы всё же постеснялись пойти за нами внутрь, утешая себя тем, что инцидент на дороге, от них точно пока что никто не скроет. Эслам уложили на кожаный диван, что стоял сразу перед входной дверью и принесли стакан воды. К этому моменту припадок почти что уже окончился.

— Увези меня, пожалуйста, отсюда, — спустя пару минут прошептала девушка.

— Я уже могу идти, — она попыталась подняться. Придерживая за локоть, я помогла ей дойти до машины, где усадила на заднее сиденье. Официант в это время принёс нам красные туфли Эслам, оставленные их хозяйкой под нашим столиком и счёт, который я быстро оплатила и, оставив побольше чаевых, поспешно покинула парковку. В последнюю секунду в открытое окно мне подали два стакана с собой, даже упаковали мой кекс, про который я уже и забыла.

— Теперь я знаю, когда это началось, — донесся слабый и тихий голос с заднего сиденья.

— Звук битого стекла также тому причина? — медленно передвигаясь вдоль улицы в скопившейся из-за аварии пробке спросила я. — Именно это и провоцирует твои припадки так ведь? Догадалась об этом я почти сразу, мне стоило лишь сравнить историю с бокалом и сегодняшнее происшествие на дороге.

— Да именно так.

— Расскажешь?

— Расскажу, но об этом никто знать, кроме тебя, не должен.

— Хочешь сейчас начать или дождёшься пока я припаркуюсь?

— Подожду.

Недалеко от города, можно сказать даже на самой его окраине, было очень хорошее тихое место. Большая парковка посреди леса, на возвышенности, откуда открывался прекрасный вид на город. С рождением ребёнка у меня всё никак не находилось времени туда съездить. И отчасти я была очень довольна, что произошедшее печальное событие стало причиной направить свой автомобиль сегодня именно туда. Без единой капли сомнения я поняла, что на данный момент это идеальное место для подобного разговора.

Сбоку от парковки, где мы оставили машину, стоял деревянный столик для пикника с двумя длинными скамейками. По удачному совпадению это место сегодня оказалось не занятым, что случалось довольно редко в те разы, когда я раньше бывала здесь.

Таким образом, приняв решение провести очередной, незапланированный сеанс на свежем воздухе, мы разместились за вышеупомянутым столиком друг напротив друга. Пространство наполнял сладковатый запах меда и молодых сосен вперемешку с моим почти остывшим кофе.

— До знакомства с Эриком у меня были отношения с одним мужчиной, немного постарше меня, — уже окрепшим голосом наконец-то начала свой рассказ Эслам после того, как мы молча с минут десять любовались видом на высокие дома и узкие улицы, что увесисто раскинулись у нас под ногами. Всё это время я сидела молча, интуитивно ощущая, что девушке нужен некий настрой, чтобы всё изложить, как есть. И излишняя торопливость только помешает предстоящей исповеди.

— Я его полюбила сразу и без раздумий. Это было действительно прекрасное время, но, к сожалению, до поры до времени. Для того чтобы тебе все стало понятно, мне необходимо начать с самого начала и поэтому я зайду с далека. Ты не против?

— Конечно. Рассказывай как тебе удобно.

— В деревне, откуда я родом, совершенно отсутствует какая-либо работа. По этой причине часто на выходных я садилась в автобус и уезжала в город. Там за небольшую оплату часто выступала со скрипкой на разного рода мероприятиях.

Одна моя знакомая помогала мне с поисками такой работы, естественно не бесплатно, но мне и того, что оставалось, хватало с головой. Это было куда лучше, чем просто сидеть без дела.

В то время мне как раз исполнилось восемнадцать и моя бабушка очень ясно дала мне понять, что у неё на шее я сидеть больше не буду. Поэтому, когда мне поступило такого рода предложение, я, не раздумывая, хватала свою скрипку и бежала на автобус. В тот день, когда мы впервые встретились с тем мужчиной, я выступала с небольшим номером на свадьбе его родного брата. Тогда первый раз в своей жизни я видела такую роскошную свадьбу и такое огромное количество дорогих машин одновременно на одной парковке. Всё началось, как в сказке, когда принц находит свою принцессу, а принцесса своего принца. По окончанию моего выступления он, на глазах у своей семьи, своих друзей и всех, кто находился в зале, пригласил меня с ним станцевать. Во время этого волшебного ритуала, где я, как бабочка, которая только что расправил свои крылышки, порхала рядом с ним. По сторонам то и дело доносились возгласы и тихие перешёптывания о том, какая мы с ним прекрасная пара. И, впервые взглянув ему в глаза, я четко для себя решила, что мы созданы друг для друга. В тот вечер он отвез меня на машине в мой поселок и с той самой ночи на его заднем сидении и начался наш роман.

Поначалу, как я уже говорила, было всё идеально. Он познакомился с бабушкой, приезжал часто, привозил дорогие подарки, очень сильно нам помогал, но о свадьбе разговоров не заводил. Я сама не решалась о таком спрашивать, а бабушку, казалось, и вовсе это не волновало. Себе я объясняла ее поведение страхом, который она попросту испытывала при мысли о том, что я её брошу одну, а сама уеду, как это сейчас и произошло. Но тогда с тем человеком было всё по-другому.

Однажды вечером после очередного из моих выступлений, от которых я, даже несмотря на финансовую поддержку своего состоятельного молодого человека, всё же не отказалась, опоздала на последний автобус. Вот тогда-то мне и пришла в голову мысль попросить моего возлюбленного отвести меня домой. Для этого я решила наведаться к нему в квартиру, где за весь год побывала лишь пару раз. Добираться до самого его дома мне не пришлось. На полпути в одном из уличных кафе я увидела его за столиком вдвоем с девушкой.

Когда я набралась смелости и подошла к нему, то он без какого-либо чувства страха или смущения признался мне в том, что мы обе ему очень нравимся. И выбор, с кем он останется, ложится на нас самих. То есть, та, кто останется, будет с ним. Ушла я. Он за мной так и не пошёл, на что я очень надеялась.

Всю ночь до самого рассвета я провела в слезах, сидя на остановке в ожидании утреннего автобуса. Целый месяц он не появлялся, но затем всё же приехал. К тому времени я как раз оправилась от болезни, которая уложила меня на три недели в постель, и была готова заново начать жить. Явился он с огромным букетом роз и, как побитая собака, просил прощения. Взяв с него клятву, что больше такого не повторится, я согласилась его простить и на этом успокоилась.

Но знаешь, Катерина, если Бог любит тебя и считает достойным человеком, то обязательно случится так, что ты всю правду узнаешь, как бы хорошо её не скрывали. И для этого даже не нужно будет её самой выискивать, обстоятельства сложатся так, что она на блюдечке с голубой каемочкой приплывет сама к тебе в руки. Так случилось со мной.

Спустя несколько месяцев я снова увидела его с девушкой. В этот раз просто на улице они шли, взявшись за руки. И снова были клятвы, снова щенячьи взгляды, снова глупые оправдания. Казалось бы, всё — с этим человеком пора заканчивать, но, попытавшись это сделать, я обнаружила, что попала в ловушку.

Я так была влюблена в него, что это оказалось уже невозможным. Сложно даже объяснить, что это вообще было. Более подходящего слова в этой ситуации, чем одержимость, трудно было бы подобрать. Да, я была одержимой этим человеком. Ох, как я мучилась. Это было так страшно и больно. В то время, как в голове я чётко отдавала себе отчет в том, что никогда не буду с ним счастлива, мою душу и сердце, как на железной цепи, тянуло к нему одному. По ночам я молила бога избавить меня от этого чувства. После таких долгих истерик меня часто посещали мысли о самоубийстве, лишь бы это всё закончилось. Я умирала с ним и умирала без него. Когда моё отчаяние достигало предела, я начала молить его, о том, чтобы он оставил меня и больше не приезжал. Мне больно было снова и снова находить женские волосы, оставленные на заднем сидении его автомобиля. В те моменты я точно знала, что он с кем-то там лежал. Кого-то ласкал, кого-то целовал и прижимал к груди. Кому-то дарил ласку и счастье, которые также делил и со мной. Как всегда, я из-за этого рыдала, а он, как всегда, злился. Я умоляла его меня оставить, сейчас же выгнать из машины и никогда больше не звать назад. Он врал, говорил, что я все придумаю, что он любит только меня одну. Во время горячих споров, которые происходили в его машине, он часто в бешенстве вертел рулём от чего машину кидало со стороны в сторону. Нас не раз выносило на встречную полосу. Так случилось и в последний раз, когда я его видела ещё живым. Да, он погиб в одном из наших скандалов, — кивнула Эслам, заметив, мой вопрошающий взгляд, — в то время, когда я осталась жива. Его машину вынесло на встречную полосу, где ей на пути встретился проезжавший мимо грузовик. Одного легкого касания левого бампера хватило для того, чтобы автомобиль перевернуло трижды, прежде чем его окончательно остановило дерево.

Я выжила лишь благодаря тому, что оказалась пристегнутой ремнем безопасности, а он нет. Из происшествия почти ничего не помню, корме прозрачного звука бьющегося стекла. Не помню, где он был после аварии… вернее, где лежало его мертвое тело. Помню машину полиции на месте аварии, скорую, его брата, которому, видимо, позвонили, когда из меня не удалось вытянуть ни слова. Больше месяца я вообще не разговаривала, бабушка думала, что я так и останусь немой, но, к счастью, вскоре это прошло и речь ко мне вернулась. Ни разу я о нём не плакала, и пусть меня накажет Бог, за то, что я сейчас скажу, но я была рада его смерти. Я была рада, что избавилась от этих отношений и этих чувств. Хотя таким страшным путем, но всё же рада. И вот спустя почти семь лет я снова влюбилась. И влюбилась в честного, порядочного, а самое главное — любящего мужчину.

Но, как видишь, призраки моего прошлого не хотят оставить меня в покое. Мне иногда кажется, что я просто схожу с ума. Он меня зовёт во снах, не отпускает. Нет ему покоя, особенно сейчас, когда я вышла замуж и счастлива. И заметь, что именно почему-то сейчас дала о себе знать эта болезнь. Почему не раньше? А я отвечу — это всё он! Это точно он! Покойник зовёт меня.

— Не выдумывай, мертвые не могут на нас так как-то влиять, — уверенным и твердым тоном оборвала я её полушепот.

— Что мне делать? — медленно растягивая слова и устремив взгляд в одну точку, тихо спросила она.

— Жить дальше. Я помогу тебе избавиться от этих мрачных мыслей. Со следующей недели мы изменим программу наших сеансов и, увидишь, тебе с каждым разом будет становится всё легче.

— Ты можешь мне из памяти удалить этот фрагмент жизни?

— Нет, такого я не могу, но помочь изменить твоё отношение к случившемуся, думаю, мне удастся. Мы с тобой с этим справимся, ты не переживай.

— Я тебе верю, — вытирая выступившие на глазах слёзы, печально отвечала Эслам.

— Обязательно! На сегодня хватит, — и, взглянув на часы, я поднялась с места. — А сейчас давай вернемся назад в город и оставшуюся часть дня проведем с нашими мужчинами. Их присутствие всегда внушает нам, запуганным жизненными испытаниями женщинам, чувство безопасности и уверенности.

Эслам кивнула, вытерла слезы и, пристегнув ремни, мы понеслись в машине назад в город.

Не успев переступить порог квартиры, я тут же встретилась с упреками Джона. Эму очень не понравилось то, что я опоздала домой на целый час. Вскоре наша ссора, как обычно, переросла в оскорбления и, хлопнув входной дверью, мой муж поспешно покинул нашу квартиру. От этого Август снова плакал, а я принялась снова его успокаивать.

Глава пятая

В субботу, как и было условлено, мы всей семьёй, теперь уже и с сыном, приехали в гости к Эрику и Эслам.

Входную дверь нам открыл Эрик. Его жена как раз заканчивала накрывать на стол. В этот раз я ни капельки не была удивлена ни шикарно отсортированным столом, ни большому ассортименту совсем новых блюд. Но, всё же, одна вещь меня удивила. Как только я прошла в зал, то обнаружила присутствие за столом ещё одного гостя. Замечу, что я, что Джон видели в доме Эрика его впервые, но мужчина показался нам знакомым.

— Познакомьтесь, это доктор Пастард, — представил нам его Эрик, как только мы сели за стол. На этой фразе моё сердце так и сорвалось с места, забарабанив в груди с такой силой, что казалось вот-вот выпрыгнет. Джон в это время спокойно себе приступил к поглощению пищи, довольно чавкая. Не находя себе места, я сначала покраснела от стыда, затем побледнела от страха. Тихо, стараясь не привлекать внимания, я сделала большой глоток вина из стакана Джона. Но запах страха и медикаментов, которыми, казалось, пропахло пространство вокруг слова «доктор», иллюзорно врезалось мне в обоняние и мутило мой беспокойный рассудок.

Поставив стакан на место, я заметила, что мои руки стали предательски стрястись, но, к счастью, этого никто не заметил.

Наконец, взяв себя в руки, я толкнула Джона в плечо, от чего тот недовольно на меня посмотрел.

— Милый, я забыла в машине одеяльце Августа, — непринужденным тоном произнесла я и повернула голову в сторону, где стояла колыбель малыша. По дороге Август уснул в машине. Я не хотела его будить, поэтому было решено переложить его в специальную съемную корзинку, которую Джон отцепил от коляски и перенес вместе с сыном в дом. Мы решили дождаться, пока он сам проснётся.

— Неужели? Мне кажется мы забрали всё из машины, — с необъяснимым спокойствием, продолжая жевать, отвечал муж.

— А я говорю — не всё, — Я ущипнула его под столом за ногу. Тогда, не подав виду, он просто молча встал и пошел следом за мной.

— Говори быстрее в чём дело, — требовательным тоном спросил муж, как только мы оказались на улице.

— Этот мужчина — врач.

— И что? — сердито рявкнул Джон.

— Ты не боишься, что он приглашен сюда, чтобы открыть Эрику и Эслам совершенно другую сторону её проблемы и тем самым разоблачить нас?

— Ну, во-первых, нас не в чём разоблачать, — спокойно отвечал он и тут же добавил: — Всем свойственно ошибаться. Тем более, Эрик знает, что после университета ты ни разу не практиковала. Поэтому могла что-то забыть, перепутать и всё такое. А во-вторых, я видел уже этого человека раньше. Он не врач, а местный ветеринар. Так что успокойся и пойдём назад за стол. Когда зайдем не забудь сказать, что ошиблась и все вещи из машины мы достали, — я кивнула.

Когда мы вернулись, Эслам уже сидела со всеми и мило о чём-то беседовала с гостем.

— Доктор Пастард здесь для того, чтобы обсудить один наш будущий проект.

— Что за проект? — с неподдельным интересом спросил мой муж, опускаясь на свое прежнее место.

— Я долго мучила себя вопросом о том, чем же бы мне хотелось заняться здесь, на новом месте. И пришла к выводу, что моим желанием всегда было помогать животным. Поэтому у меня возникла идея открыть здесь неподалеку ветеринарную клинику. Эрик меня в этом полностью поддерживает и готов взять на себя всю финансовую сторону этого вопроса. Моя же задача заключается в том, чтобы всё организовать. Доктор Пастард приглашен сюда именно для этого. Я хочу вам предложить, — обратилась она к своему гостю, который в этот момент, отложив в сторону вилку, поправил на носу очки и приготовился слушать, — Вы займете должность главного ветеринарного врача в этой клинике. Я же, в свою очередь, не имея должного образования буду вам помогать, убирать за животными и выполнять работу, которая не требует специальной подготовки. Потихоньку наберусь опыта и потом сама начну обучение в городском университете на ветеринара для того, чтобы предоставлять вам уже дипломированную помощь. Конечно, мы подыщем для этой клиники ещё несколько хороших ветеринаров, но руководящую должность я хочу предложить именно вам.

Мужчине явно оказались по душе произнесенные Эслам слова и он довольно улыбнулся.

— Ваше предложение мне очень нравится и, тем более, я давно уже хотел приступить к самостоятельной практике. В клинике, где я работаю сейчас, признаться честно, я себя не чувствую вполне свободно, а вы мне сейчас предлагаете свободу действий и установление собственных правил. Скрывать не буду — конечно я же с радостью на такое соглашусь.

Слегка полноватый, с очень добродушным лицом, этот мужчина всем видом излучал необъяснимое доверие к своей персоне. Теперь мне стало понятно по какому принципу Эслам выбирала себе знакомых — доверительная внешность, ласковая улыбка и всё — этот человек заслуживает полного ее расположения.

«Неудивительно, что у этой девушки в прошлом было столько проблем с мужчинами», — размышляла я, не замечая того, что в этот момент меня пожирало чувство зависти. И не удивительно, ведь они женаты не больше года. Она ему ещё даже ребёнка не родила, а он ей уже спонсирует своё дело, вкладывая в него все свои сбережения. «Так, стоп, Катерина. Ты не такая, ты не умеешь завидовать. Но чёрт возьми, как же это несправедливо», — звучало у меня в голове. Я посмотрела на Джона, который, заметив в это мгновение мой взгляд, подавился мясной котлетой. Ухватившись за свой стакан, он попытался запить застрявшее в горле мясо, но тот отказался пустым, конечно же благодаря мне.

Незаметно для мужа, я выпила очередную порцию его вина и, довольно улыбаясь, наблюдала за тем, как Джон пытался из-за всех сил проглотить сухой кусок, стараясь не выплюнуть содержимое его ротовой полости назад в тарелку.