Бесплатный фрагмент - Веяние тихого ветра

Веяние тихого ветра

Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто.

1 Кор 13:2

Израильское царство
IX век до Рождества Христова

I

Вечерело. Оранжевый закат вносил последние яркие краски в полотно уходящего апрельского дня. В направлении, противоположном от солнца, стремительным шагом двигался путник. Волнистые длинные волосы, пышная борода делали его похожим на сильного льва, вышедшего на поиск добычи. Широкий кожаный пояс поверх светлой набедренной повязки подчеркивал стройность и силу мужской фигуры. На левой руке у странника покоился плащ из грубого верблюжьего волоса. В правой руке мужчина держал посох.

Ветер донёс медовый аромат распустившегося персика. Но целеустремлённый путник не стал бросать взгляд на невысокие деревья, усыпанные нежными розово-белыми цветками. Ему было больно видеть красоту окружающей природы и осознавать предательство царского дома и народа Израиля, которые забыли истинного Бога и поклонялись ханаанско-финикийским божкам, выпрашивая у Ваала и урожай зерна, и лён, и шерсть, и вино, и хлеб, и елей, и дождь в засуху, и плодородие полей.

Пророк Илия, само имя которого означало «мой Бог есть Иегова», направлялся к городу Изреель в богатый дворец, летнюю резиденцию царя Ахава и его супруги Иезавель. «Узнают теперь, Кто податель жизни, и от Кого зависит процветание царского дома и народа Израиля!» — эта мысль на некоторое время принесла облегчение истерзанной душе пророка.

Илия нёс в себе всю историю относительно молодого, но уже свернувшего с истинного пути, Израильского государства. После смерти царя Соломона единый еврейский народ раскололся на две части. Десять колен Израиля не захотели подчиниться суровым требованиям, налагаемым на них сыном Соломона Ровоамом, обособились и создали своё царство под руководством Иеровама. Так возникли два государства — Южное и Северное.

Южное иудейское со столицей в Иерусалиме включало Иудино колено, им управлял Ровоам. Северное же Израильское царство с десятью коленами, со столицей в Самарии подчинялось Иероваму.

Боясь потерять трон, Иеровам создал в Израиле культ тельцов. Ему было невыгодно, чтобы народ ходил на поклонение единому Господу в соседнее царство в храм Соломона в Иерусалим, и, посоветовавшись со старейшинами, царь отлил двух золотых тельцов, поставил их в противоположных точках государства — в Вефиле и Дане, и сообщил народу, что не нужно паломничать в Иерусалим для жертвоприношений, «вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской».

Когда в Северном царстве вошла на престол династия Амврия, его сын Ахав женился на Сидонской царевне Иезавели, тогда безумие в Израиле достигло крайней степени. Единый Бог, Творец неба и земли, был отвергнут, и народ стал служить сидонским мерзостям — Ваалу и Астарте, предаваясь культу плоти, жестокости и крови.

Властолюбивая и высокомерная Иезавель руками мужа построила в Самарии богатое капище сидонским идолам. Четыреста пятьдесят «пророков» обслуживали жертвенник Ваалу. Сама же царица содержала четыреста жрецов на службе Астарты, в честь которой совершались самые постыдные празднества в тени израильских дубрав.

Пророк Илия вспомнил, как иноплеменные женщины развратили сердце царя Соломона, и он возвёл храмы чужеродным божествам. Но все эти женщины вместе взятые не стоили Иезавели — деспотичной, кровожадной, жестокой, властной царицы, фанатично преданной религии своего отца. Она казалась демоном, вышедшим из ада. Иезавель была дочерью жреца Астарты, который посредством убийства своего брата достиг царского престола. Обладая сильной волей, властным характером, презирая Бога Иегову, Иезавель повсеместно насаждала идолопоклонство в израильском народе. Царица преследовала всех защитников и провозвестников истинной религии, повелела избить до смерти священнослужителей Господа. Израильский народ, движимый страхом перед необузданным нравом сидонской царевны, исполнял все её преступные приказы.

Ахав, царь Израиля и муж Иезавель, напротив, имел слабый, податливый характер, всецело подчинялся своей деспотичной жене. Блеск, роскошь, самоуслаждение тешили его душу. Он построил новые дворцы, основал несколько городов. Его зимняя и летняя резиденции в Изрееле были украшены слоновой костью, убраны дорогими лежанками и диванами. В них регулярно проходили великолепные пиршества, на которых умащенные драгоценными благовониями вельможи вкушали ягнят и откормленных тельцов, пили вино под звуки арфы и киннора. Ничто не мешало Ахаву, Иезавели и всему царскому двору вести услаждающую, спокойную, ничем не отягощённую жизнь.

Подойдя к Изреелю, пророк Илия немедля направился в летний дворец Ахава, который располагался за чертой города. Полгода назад осенней порой он уже посещал эти края, увещевал царя, беседовал бескомпромиссно и жёстко, обличая насаждаемое идолопоклонство. Подчиняясь честолюбивым амбициям фанатичной жены, Ахав возвёл в Самарии храм и жертвенник Ваалу и вместе с ним устроил особую дубраву для отвратительных оргий в честь Астарты. Здесь же была учреждена специальная школа жрецов или пророков нового культа, общее количество которых постоянно росло и теперь доходило до восемьсот пятидесяти. Все они питались при дворе Иезавели и Ахава.

Илия дал царю срок полгода на искоренение вопиющего беззакония. За эти шесть месяцев ничего не изменилось. Господь Бог, как и раньше, так и сейчас, был в полном поругании. Царь не услышал пророка. Или не хотел услышать. Теперь это было не так уж важно. Полный решимости Илия вошёл в ограду царского дворца. Путник нашел Ахава в саду, в роскошных одеждах с кубком вина царь возлегал на пестром ковре среди распустившихся роз. Увидев грозного пророка, государь лишь поморщился. Ему было неприятно, что кто-то отрывает его от умиротворённого созерцания весеннего сада.

Благочестивый пророк грозно произнёс:

— Жив Господь Бог Израилев, перед Которым я стою!

Ахав тотчас уловил смысл визита Илии. Он был хоть и слабохарактерен, но не глуп. И в глубине души понимал, что ввергает израильский народ в бездну, но не мог отказаться от этого зла.

Тем временем верный служитель Господа продолжил:

— В сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову!

Изрекши страшное предсказание, пророк тотчас удалился. Ему больше нечего было делать в царском дворце и в этом великолепном ароматном саду. «Скоро узнают, Кто Владыка дождя и солнца, от Кого зависит плодородие земли, богатство урожая, тучность стад и сама жизнь», — Илия чувствовал удовлетворение. Ревность о Боге, которая сильно мучила его последние годы и не давала покоя ни днём, ни ночью, наконец, нашла выход. Всевышний услышал мольбы пророка, которому невыносимо было видеть, как попирается святыня, и разрешил ему «заключить небо». Илия знал, что Господь утвердительно ответил на боль его души. Теперь не будет ни росы, ни дождя.

«Пусть приносят дары Ваалу, пусть беснуются перед Астартой, когда не смогут укрыться от палящего солнца и не станет в них дыхания, увидят силу своих божков», — пророк, побуждаемый чувством праведности, отправился в горы, ибо знал, что не замедлит приказ Иезавели о его поиске и убийстве.

II

Как только пророк вышел от Ахава, был к нему голос Бога:

— Пойди отсюда и обратись на восток. Скройся у потока Хорафа, что бежит от Иордана. Из этого потока ты будешь пить. А во′ронам Я повелел кормить тебя там.

Илия по слову Господа тотчас направился на восточный берег реки в Иорданскую долину в Галаадскую страну с влажным климатом и густой растительностью. Эта территория обильно орошалась водой из центральной реки. Поток Хораф был окружён тропическим лесом, в нём-то и нашёл прибежище благочестивый служитель Бога.

Это была знакомая ему местность. Он родился здесь неподалёку, в городе Фесфии. Происходил Илия из колена Левия из рода Аарона. Когда ещё только появился на свет, его отцу Саваху Господь дал откровение. Родитель увидел, как благообразные мужи беседовали с младенцем, пеленали огнём и питали ярким пламенем. Устрашенный и озадаченный необычным сном, отец отправился в Иерусалим и рассказал священникам о странном видении. Один прозорливый муж успокоил Саваха:

— Не бойся откровения Божия. Знай, твой сын станет верным служителем Всевышнего. Его слово — как огонь, опаляющий неверных. Велика его ревность о Господе, и жизнь его благоугодна Богу. И будет он судить Израиля огнём своей души.

С юных лет Илия любил размышлять о Творце. Часто удалялся для безмолвия и поста в пустынную местность, где подолгу в молитвенном порыве беседовал с Господом. Любовь к Богу охватила всё его существо. Она была столь пламенной, что юноше стала неинтересна любовь женщины. Илия хранил верность Господу и не хотел разменивать сердце на мирские привязанности. Своё тело, также как и душу, пророк посвятил Богу.

В пустыне Илья научился доверять Всевышнему. Он никогда не испытывал смертельной жажды и голода. По молитве к Богу всегда находилась еда и питие. Творец питал пророка, и мужчина понимал, что его жизнь, и сила, и благополучие его народа в руках Господа. От Бога благоденствие и процветание, и солнце, и дождь, и отсутствие воин.

Так и сейчас Отец небесный дал ему пропитание. Утром и вечером во′роны приносили Илие хлеб и мясо, пищу, готовую к употреблению. А поток Хораф обеспечивал его питием.

Созерцая каждый день чудо Божие, пророк рассуждал: «Во′роны — нечистые птицы, но Господь повелевает им и их хищные привычки направляет во благо. И нечистое по своей сути начинает служить чистым, высоким целям и тем самым освящается. Так и народ Божий, израильтяне, если оставят свои злые дела и обратятся ко Господу, чтобы творить Его волю, то освятятся и станут подлинными сынами своего Отца». Будучи сам из священнического рода, Илия чувствовал глубокую ответственность за израильский народ, за чистоту его веры, преданность истинному Богу.

Тем временем Иезавель отправила людей, чтобы схватили пророка, привели к ней на суд, как виновника засухи, охватившей всю страну. Но никто не мог отыскать Илию. Да и как можно найти то, что скрыл Господь.

Между тем слово человека Божия обретало всё большую и большую силу. В Израильском царстве и прилегающей к нему Финикии наступила необычайная засуха. Яркие краски весны потухли. На их место пришли белые и коричневые оттенки умирающей зелени. Исчезла трава, увядали деревья, высыхали потоки, превращаясь в каменистые ложбины. Небо стало как бы медным, и земля была, как железо. Отсутствие дождя повлекло за собой утрату всяких средств к существованию и самой жизни.

По прошествии года высох поток Хораф, угасал лес, даже птицы оставили это место. Илия стал испытывать нужду в чистой питьевой воде. Внешние события, связанные с тотальной засухой, побудили пророка быть предельно внимательным к собственной внутренней жизни. Что скажет Господь? В чём Его воля? Что же дальше? Достаточно ли наказан израильский народ, чтобы вернуться к почитанию истинного Бога?

И было к нему слово Господа:

— Встань и пойди в Сарепту Сидонскую, и оставайся в ней. Я повелел там женщине вдове кормить тебя.

Илия обратил свой взор на северо-запад. Там, на побережье Средиземного моря за пределами Израильского государства, располагалось небольшое поселение Сарепта. Этот городок был под властью финикийского Сидона. Туда и направил свои босые стопы великий пророк.

III

Когда Божий человек подошёл к воротам города, увидел женщину в темных одеждах. Она собирала поленья. Её измождённый вид и траурное одеяние дали надежду, что она и есть та самая вдова, о которой говорил пророку Бог. Не зная наверняка, Илия решил действовать с осторожностью и сперва подозвал женщину к себе. Незнакомка повиновалась. Затем пророк обратился к ней:

— Дай мне немного воды в сосуде, чтобы утолить жажду.

Женщина окинула путника внимательным взором. Внезапно в её сознании всплыли отрывки недавнего сна. Вот быстрый лев бежит за её сыном. Мгновение, и ребёнок окажется в раскрытой пасти животного. Но вместо того, чтобы растерзать мальчика, лев одним движением сажает его на себя и покорно опускается у ног вдовы.

Жительница Сарепты ещё раз взглянула на пророка. Длинный плащ скрывал особенности фигуры, тёмные вьющиеся волосы падали на загорелое лицо, глубокий проницательный взгляд проникал в душу, вызывал доверие и желание сделать человеку некое добро. Женщина направилась к своему дому, чтобы принести путнику воду. Но вдруг услышала вслед:

— Возьми для меня и кусок хлеба в руки свои.

Несмотря на то, что слова Илии застали её врасплох, вдова внутренне была готова к такой просьбе. Она не скрылась, не усилила шаг, напротив, остановилась и ответила путнику доверием на доверие, поделилась всей тяжестью своего положения:

— Жив Господь Бог твой! У меня нет ничего печёного, а только горсть муки в кадке и немного масла в кувшине. И вот, я несу два полена, чтобы приготовить скудный обед для себя и сына. Мы съедим это и умрём.

Откровение женщины не оставило равнодушным пророка. Её боль стала его болью. Илия всей душой захотел помочь бедной незнакомке. Но чтобы свершилось чудо, и Господь оказал вдове милость, нужна была её вера. «Доверится ли она Господу, как доверилась мне?» — пророк с лаской заглянул в глаза женщины.

— Не бойся! Пойди, сделай, что ты сказала. Но прежде приготовь из муки небольшую лепёшку для меня и принеси её, для сына же испечёшь позже. Ибо так говорит Господь Бог Израилев: мука в кадке не истощится, а масло в кувшине не убудет до того дня, когда Господь даст дождь на землю.

Вдова почувствовала, как в её душе наступила некая тишина, покой. Ей вдруг стало понятно, что она должна делать, как действовать. Женщина ощутила над собой сильную руку и этого незнакомца, и Самого Бога. И покорилась ей. С лёгким сердцем жительница Сарепты отправилась в дом испечь лепёшку для пророка.

И когда она принесла воду и хлеб незнакомцу и пригласила его в своё жилище, то с удивлением и глубокой радостью обнаружила, что кадка наполнилась мукой, а кувшин маслом. И кормились некоторое время она и её сын, а также Илия. И не истощалась пища в её доме по слову Господа, которое Он изрёк через пророка.

Вдова поселила Илию в обустроенной верхней комнате, предназначенной для гостей. Там пророк без помех мог предаваться молитве и размышлениям. И всегда найти отдых и подкрепление.

IV

Когда о голоде в доме милосердной женщины почти забыли, в двери постучалось новое несчастье. Заболел сын. И в течение недели так ослаб, что не осталось в нём дыхания. Мальчик умер. Горе матери было безмерным.

Пребывая в своей келье, Илия услышал рыдания вдовы и спустился в нижнюю горницу. Безутешная мать склонилась над бледным отроком. Для неё, казалось, разрушился весь мир. Зачем была эта пища? И мука, и масло? И надежда? Если она утратила самое дорогое, то, что хоть как-то поддерживало её в этой жизни, придавало смысл.

Пророк подошёл к страждущей женщине, положил руку на плечо. Вдова встрепенулась, опустила голову, поникла перед непостижимой силой гостя.

— Что мне и тебе, человек Божий? По твоему слову Господь послал нам пропитание. Но что из этого? Зачем это благо, если умерло дитя?

Илия молчал. Но душа не оставалась безмолвной. Сердце кричало к Богу, пророк просил открыть ему эту ситуацию. В чем воля Господа? Что ему нужно сейчас сделать?

В сознании женщины вереницей пронеслись все её грехи. Она вдруг почувствовала, что Господь вполне справедливо забрал её сына. Ощутила себя недостойной находиться рядом с этим величественным человеком, который желает ей только добра. Как она может жить в одном доме вместе с ним, такая греховная и недостойная? Положив голову на тело ребёнка, вдова тихо произнесла:

— Ты пришёл ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына.

Пророк понял состояние женщины. Откликнулся на него. В его душе осталось только одно желание — помочь бедной матери в её безграничном горе.

— Дай мне твоего сына.

Вдова подняла лёгкое тело отрока и бережно передала его Илие. Мужчина взял мальчика и понёс его на второй этаж в комнату, где жил, и там положил его на свою постель. Опустился рядом на колени и всем сердцем воззвал к Богу:

— Господи, Боже мой, неужели Ты и вдове, у которой я пребываю, сделаешь зло, умертвив сына её? Велико её отчаяние, нет ей жизни без единственной родной души!

Илия простёрся над мальчиком в поклоне, раз, другой раз, и когда наклонился в третий раз, из глубины существа вырвался возглас:

— Господи, Боже мой! Да возвратится душа отрока сего в него!

И услышал Всевышний сердце пророка, и вернул дыхание жизни в уста подростка. Мальчик ожил. Некоторое время Илия не отходил от отрока и в благодарственной молитве взывал к Богу. Когда же подросток попробовал встать, пророк, поддерживая его, помог сойти во второго этажа, позвал мать и отдал ей сына. Как огромно было горе вдовы, так велико сейчас стало её счастье. Илия же не переставал славить Бога:

— Смотри, сын твой жив! Всё возможно Господу!

Слёзы радости капали из глаз женщины. Душа до краев наполнилась благодарностью и к этому таинственному человеку, и к милосердному Творцу. Одновременно с ликованием вдова почувствовала, что Всевышний прощает и её грехи. Признательная женщина сказала от сердца:

— Теперь-то я утвердилась, что ты — человек Божий, и что слово Господне в устах твоих истинно.

Пророк подумал о том, что много вдов в Израиле, а теперь в связи с засухой их стало ещё больше, но кто из них мог так угодить Богу, как эта женщина из Сарепты Сидонской, оказавшая милость незнакомцу, остро чувствовавшая свои грехи, не обвиняющая никого в смерти сына, кроме себя самой, и воздавшая глубокой благодарностью и Илие, и Предвечному Господу.

V

Тем временем в Израильском царстве и на близлежащих территориях засуха и голод достигли ужасающих размеров. Не было не только хлеба, но и всякой растительности для домашнего скота. Не давши плода, увядали содовые деревья, виноградники; цветы и трава уже давно не появлялись на свет. Поля оставались пустыми, ни сеятель, ни пахарь не восходили на них. Омертвела Изреельская долина — житница Израиля. Вода в источниках иссякла, малые реки и потоки исчезли. В больших реках количество воды значительно уменьшилось. Земля обезвожилась. Плодородные израильские равнины превратились в сухую бесплодную пустыню. Умирали от голода птицы, звери, домашние животные, гибли люди. Всякий день от палящего солнца стояла сильная жара. И не было даже малого ветра, чтобы облегчить дневной зной.

Но не вспомнили израильтяне слова отца их Моисея, предрекшего своему народу, что если он перестанет слушать Господа, не будет стараться исполнять заповеди Его и повеления, то «небеса, которые над головой, сделаются медью, и земля — железом; вместо дождя Господь даст земле пыль, и с неба будет падать прах, доколе весь народ не погибнет». Несмотря на постигшее бедствие, жители Северного царства так и не обратились к Богу, и не оставили своих идолов.

По прошествии двух лет было слово Господне Илие: