Бесплатный фрагмент - Вершители судеб

Глава 1

Замок Стекворд. Англия, 1104 год.

— Сир, к вам прибыл лорд Дэшвуд и требует аудиенции.

Старый слуга, который еще служил предкам нынешнего лорда Стекворда, стоял в дверном проеме, выражая всем своим видом, что его крайне утомляет обязанность сообщать о прибывших гостях.

— Стэнтон, скорей проводи гостя ко мне, он наверняка отморозил себе задницу, пока ты соблюдаешь светские приличия, — с некой долей раздражения пробасил Джеймс Стекворд ІІІ.

Лицо Стэнтона приобрело надменное выражение. Задрав нос, казалось до потолка, он смерил высокомерным взглядом своего господина, которому еще в младенчестве менял пеленки, и поэтому считал, что имеет полное право выражать свои мысли смело, не опасаясь гнева с его стороны.

— Манеры и воспитание, молодой человек, девиз дома Стеквордов, — торжественно произнес Стэнтон и удалился, не обращая никакого внимания, на гневные взгляды, которые посылал его лорд.

— Почему ты не отправишь этого наглого старика на отдых? — произнес входящий быстрым шагом в комнату Колин Дэшвуд, — Проще совратить монашку, давшую обет безбрачия, чем пройти мимо него. Я почти час простоял у ворот, пока он соизволил обо мне сообщить, а на улице, между прочим, ужасный холод. Вот, посмотри, у меня пальцы на руках отмерзли, — с этими словами Колин сунул руки прямо к носу Джеймса.

Лорд Джеймс Стекворд ІІІ слыл очень суровым человеком. К тридцати двум годам, он сыскал славу грозного, несокрушимого воина. Враги трусливо бежали с поля боя, когда узнавали, кто их противник. Лорды, которые считали его своим союзником, уважали и боялись перейти ему дорогу, так как знали, что врагов своих он не щадит. Джеймс ІІІ был богат, славу и деньги своих предков, во многом, приумножив, в боях во славу королевства. Он мечом и щитом защищал границы государства, убивал мятежников, завоевывал новые земли, чем принес себе славу, почет и любовь короля. Тот считал его одним из главных своих приближенных лиц, бесконечно доверял и считал по праву своим другом. Теперь же пришел час покончить с войной, вернуться в родную обитель и принять на себя бразды правления замком Стекворд и всеми прилагающимися к нему землями. Но, несмотря на всю суровость и грозный вид, Джеймса Стекворда не боялись только два человека: древний слуга Стэнтон и его друг и брат по оружию Колин Дэшвуд.

Лорд Колин Джон Дэшвуд был младшим сыном в семье. Поскольку наследство и управление семейным гнездом ему не грозили, он поступил на военную службу к его величеству, надеясь построить карьеру военного и тем самым сыскать себе славу и деньги, на которые он смог бы вести разгульный образ жизни, не обремененный обязательствами управлять величественным замком Дэшвудвиль. Все шло по его задуманному плану, любитель женщин, вина и хорошей драки, он не знал себе равных. Смазливая внешность и мужественный вид разбили немало прекрасных сердец. Женщины сменялись вереницей, но как в мирной жизни, так и на поле боя он был беспощаден, сокрушая своих врагов и разбивая девичьи мечты вступить с ним в вечный союз. Никто не мог предположить, что за этим всегда улыбчивым, приветливым лицом скрывается грозный противник.

Благодаря своим военным навыкам, он попал в один из гарнизонов, которыми командовал Джеймс Стекворд. Однажды, выполняя приказ короля, отряд во главе с лордом Стеквордом попал в засаду. Атакованные неожиданно, солдаты пали от рук противника. Джеймс был серьезно ранен в спину выпущенной в него стрелой предателя. Несмотря на свои раны, он рубил мечом противников, пока у него оставались силы. Вступив в схватку с двумя мятежниками, силы покидали его. Один из нападающих сбил его с ног, а другой уже занес свой меч, чтобы разрубить тело на части. Джеймс видел ликование в глазах противника. Все хотели победить великого Стекворда, и вот сейчас этот момент настанет, он падет от рук какого-то головореза. Вдруг на поляну выбежал Колин, испачканный кровью, как и Джеймс, с головы до пят. Он отбил одним ударом занесенный меч палача. На лице, залитом кровью, показалась белоснежная улыбка:

— Кажется, пора уровнять шансы, мальчики, — Колин протянул руку Джеймсу, эта отсрочка помогла ему прийти в себя. Ухватившись за руку Колина, он с трудом поднялся на ноги, и они встали спина к спине. К двум бандитам, напавшим на Джеймса, присоединились еще трое, они уже предвкушали быструю победу. Всего двое, один из которых ранен, — против пятерых. Да у них нет шансов. Но они недооценили своих противников, через пять минут бой был закончен: пять ноль в пользу меньшинства.

— Это был славный бой, — произнес Джеймс, поглядев в сторону Колина.

— Ага, нужно будет как-нибудь повторить при случае, — усмехнулся Колин, но улыбка сползла с его лица, когда великий Стекворд рухнул на землю вниз лицом. Из его спины торчала стрела.

Очнулся Джеймс через неделю в полевом госпитале. Позже выяснилось, что Колин двое суток тащил его на себе до лагеря, не дав истечь кровью в лесу. А потом не отходил от его постели, все время рассказывая ему забавные истории из своей бурной и насыщенной жизни. Обещая сводить Джеймса в один трактир, где есть шикарные красотки, умеющие делать такие чудеса, которые Джеймсу даже не снились.

После этой истории они стали лучшими друзьями. По характеру разные, как небо и земля, в бою одинаково грозные воины, не знающие пощады, еще не раз спасающие друг другу жизни на службе его величества короля. Серьезный и суровый Джеймс Стекворд и весельчак и балагур Колин Дэшвуд представляли собой могучий тандем, который принес обоим славу, почет и внушительное богатство. Вскоре выяснилось, что отец и старший брат Колина погибли во время охоты, напоровшись на раненого медведя. Таким трагическим образом он стал единственным претендентом и законным наследником замка Дэшвудвиль. Поскольку оба уже к этому времени изрядно устали от войн и кровопролитий, с позволения короля, приступили к управлению фамильными замками, охраняя покой короны на его границах.

— Друг мой, я несказанно рад видеть тебя, но сдается мне, что ты притащился такую даль не для того, чтобы обсудить Стэнтона, — сжав в медвежьих объятиях друга, Джеймс внимательно посмотрел Колину в глаза.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, старина, — со вздохом усмехнулся Дэшвуд, усаживаясь в большое кресло рядом с полыхающим камином. — Ты знаешь, на прошлой неделе я вернулся от короля, у него было какое-то срочное дело, и я, конечно же, не смог отказаться и не приехать. Так вот, у него есть поручение для нас двоих и об отказе он не желает слышать, — грустно добавил лорд, вглядываясь в лицо своего друга.

— Да пропади все пропадом, мы только вернулись из очередной вылазки. Он пообещал, что на этом все, какого черта ему еще от нас нужно, — в ярости процедил Джеймс.

— Тише дружище, тише, ты же знаешь, что и у стен есть уши, — попытался урезонить его Колин.

— У моих стен нет ушей, я все их отрезал, ну, если не считать Стэнтона, но ты же знаешь, что на него управы я пока не нашел, — уже спокойней проворчал Джеймс.

Колин засмеялся, кажется, к другу возвращается чувство юмора, это хороший знак. Словно почувствовав, что говорят именно о нем, в комнату вошел Стэнтон с подносом в руках, на котором красовались кружки ароматного эля и вяленое мясо. Слуга поставил поднос около двух друзей, посмотрел на своего молодого господина и с невозмутимым лицом произнес:

— Вам что-нибудь еще принести, сир, или уже можно сесть и послушать, для чего же мастер Колин целый час морозил свой зад, под стенами нашего замка? — подняв левую бровь, произнес Стэнтон. Обижаться или сердиться на этого слугу не было никакого смысла. Он вырастил три поколения Стеквордов и был так стар и дряхл, что казалось, мог развалиться от сквозняков гулящих по замку. Он вырастил Джеймса с младенчества, научил его всему. Рыбачить, охотиться, плавать, когда бросил в глубокое холодное озеро, которого так боялся маленький Джейми. Первый посадил на лошадь и дал ей по крупу, что бедняжка неслась во весь опор, а бедняга Джеймс цеплялся за нее из последних сил, дабы не свернуть себе шею. Старый слуга заменил ему отца, который был в вечных сражениях и погиб в битве, когда юному лорду едва исполнилось пять лет. Именно Стэнтон научил его быть настойчивым, целеустремленным и всегда доводить до конца все начатое, а упорство и волевой характер лорда Стекворда вкупе с приобретенными качествами сделали его одним из могущественных людей королевства.

Джеймс со вздохом, признающим поражение, махнул рукой, затем поднялся из своего удобного кресла и жестом пригласил брюзгу слугу занять почетное место хозяина, чем тот незамедлительно воспользовался, как будто, так и должно быть. Сам же, облокотившись на каминную полку, выжидающе посмотрел на своего друга. Колин с веселым недоверием смотрел на разворачивающуюся картину, происходящую в полной тишине. Переведя взгляд с невозмутимого лица лорда Стекворда на вежливо выжидающее лицо Стэнтона, не выдержав, он все же рассмеялся заливистым смехом. Покачав головой, как будто не верит в картину происходящего, он произнес, ни к кому особо не обращаясь:

— Да, кто-нибудь бы дорого заплатил за эту историю, — пропел Колин.

— Клянусь богом Дэш, если об этом кто-нибудь узнает, тебе конец, — насупился Джеймс.

— Эта тайна умрет вместе со мной, друг мой, — уже более серьезно произнес Дэшвуд.

— Вот именно сир, так и будет, — когда Стэнтон произнес эти слова, его лицо не выражало никаких эмоций, но в глазах старого слуги Колин видел явную угрозу. Невероятно, этот немощный старик, который одной ногой стоит в могиле, угрожает ему. Более того, голос тихий не торопливый, но каждое произнесенное слово не оставляло сомнений, что если кто-то навредит его господину, расплата будет страшной и неминуемой. Сглотнув слюну, лорд Дэшвуд опустил взгляд в кружку с элем, затем перевел его снова на Стэнтона и отставил напиток в сторону. Смех Джеймса вывел его из ступора, казалось, что и сам Стэнтон забавляется этой ситуацией. Поняв, что его разыграли, Колин тоже засмеялся, но к кружке с элем больше не притронулся. На всякий случай, мало ли что.

— Ладно, перейдем к нашему делу, — наклонившись вперед, произнес Дэшвуд. Джеймс вмиг став серьезным, приготовился выслушать, что же это за такое важное послание от короля, которое требует именно его присутствия. Старый слуга тоже наклонился вперед, ожидая с замиранием сердца, что еще хочет ненасытный король от его лорда, который столько крови пролил в сражениях за него.

— У нашего дорогого короля Генриха есть дальний родственник, который управляет королевством «Семи островов». На двух из этих островов живут семейства, которые как бы вроде не в ладах. Вражда эта длится уже более полутора века. Толком никто и не помнит из-за чего все произошло, но когда это началось, острова эти чуть были не стерты с лица земли. Тогдашний правитель велел помириться главам семейств и, чтобы закрепить этот союз, приказал обвенчаться наследникам враждующих сторон. Более того, чтобы вражда более не возвращалась на эти земли, он повелел, чтобы это стало традицией, чтобы каждое поколение, старшие из детей, то есть главные наследники, венчались меж собой. Для того чтобы этот союз считался законным, король приглашал в свидетели важных персон, своих родственников из других государств, чтобы показать насколько он проницателен и умен, что решил конфликт таким мирным способом. Нам с тобой, мой друг, приказано во главе с епископом Бишепом стать свидетелями данного события, — закончил свой рассказ Колин.

— Что за бредятина? Неужели больше некому поучаствовать на свадебном торжестве? Причем здесь мы? — с возрастающим раздражением произнес Джеймс.

— Видишь ли, король никому не доверяет данное задание. Я забыл упомянуть, что оба семейства баснословно богаты, и нашему монарху причитается крупное пополнение к казне в случае успешного завершение мероприятия. И вознаграждение это должны доставить мы с тобой, — подытожил Дэшвуд.

— Чтоб оно все! — Джеймс понимал, что отказаться у него нет никакой возможности. Он посмотрел на Стэнтона, молча сидевшего в кресле, он знал, что слуга понимает его без слов. Стекворд навоевался, он вернулся домой, чтобы наконец-то принять на себя обязательства по управлению замком, он устал от войн и кровопролитий. Но с другой стороны он был воином, и душа рвалась в бой. Он не мог в одночасье вырвать из себя стремление побеждать и доказывать, что он великий Стекворд, которого так все боятся и почитают.

— Я думаю вам нужно поехать, сир, здесь холодно и сыро, и ничего кроме моего брюзжания вас в скором времени не ждет. Поезжайте, проветритесь, а я за всем здесь присмотрю. Возможно, вы найдете для себя что-то весьма захватывающее, что снова зажжет в вас огонь жизни.

Джеймс с любовью посмотрел на старика. Это был единственный родной для него человек из ныне живущих, единственный, кто был способен переубедить его, указать правильный путь.

— Что ж, может, ты и прав, Стэн. Пора расширять горизонты.

Глава 2

— Господи, когда закончится это бесконечное путешествие? — простонал Колин. — Мы уже месяц добираемся до чертового острова. Есть конец этой воде?

Джеймс с сочувствием посмотрел на своего все еще слегка зеленоватого друга, которого тошнило вот уже несколько часов к ряду. Эта качка выматывала, Джеймс и сам уже был не прочь встать на твердую землю. Нестерпимо хотелось забраться в горячую ванну и отмокать там добрых пару дней, так как из-за соленой воды и пронизывающего до костей ветра вся одежда стала жесткой и неприятно раздражала кожу. Епископ Бишеп неделю уже не выходил из своей каюты, мучаясь морской болезнью. Еда была отвратительной, запасы питьевой воды были на исходе, кругом туман, сырость и вода.

— Скалы по правому борту! — выкрикнул один из матросов, находящихся на носу корабля.

Джеймс внимательно вглядывался в туман, но ничего не видел. Вдруг впереди показались темные неясные очертания скал. Боже, неужели они добрались? Чем ближе подплывал корабль к берегу, тем четче и ясней стали видны высокие каменные стены, возвышающиеся, казалось, до небес. Только скалы и камни, никакой растительности, ни одного яркого или цветного пятна, все казалось серым, мрачным, безжизненным.

Из каюты выглянул епископ Бишеп. Его серое лицо было одного цвета с унывным пейзажем. Он выглядел уставшим, но на круглом лице расцвела улыбка, наконец-то он окажется на твердой земле, а не в этой ужасной плавучей тюрьме, именуемой корабль.

— Господа, наконец-то мы прибыли на Железный остров. Здесь обитает семья нашего дорогого жениха, графа Перрина Ардвэра. После того как мы засвидетельствуем его семье свое почтение и решим с ними все безотлагательные вопросы касающиеся венчания, можно будет отправляться на соседний остров, где живет семья нашей дорогой невесты. Когда мы все уладим, можно будет провести обряд венчания и поскорей вернуться на благословенные земли Англии, — весело чирикал епископ, с трудом перемещая свое грузное тело в шлюпку, на которой они должны были доплыть до берега, так как из-за каменистых утесов и непроходимых скал корабль не мог причалить.

Вместе с ними на остров отправилась часть экипажа для пополнения съестных запасов и питьевой воды для обратного пути. Выйдя на берег, друзья огляделись по сторонам, в принципе, кроме высоких скал и каменных утесов смотреть было не на что. То тут, то там сновали угрюмые лица местных рыбаков, разглядывающих вновь прибывших чужестранцев с мрачным безразличием. Пейзажи острова подавляли. Джеймсу и раньше приходилось встречать серую унылую погоду, в конце концов, он жил в Англии, но здешнее место производило впечатление чего-то темного, зловещего. Как будто, все замерло в унынии, не слышно пения птиц, нигде нет ни травинки, ни росточка, словно смерть поселилась в этих уголках острова.

— А здесь мило, — попытался пошутить Колин, хотя выглядел так же мрачно, как и его друг.

Джеймс заметил, что Дэшвуд не сводит глаз с серых скал, как будто ждет, что оттуда выскочить невидимый враг и нападет на них. Словно прочитав их мысли, со стороны большого утеса показалось шесть всадников. Экипированные в доспехи, вооруженные мечами и арбалетами, они производили впечатление людей, отправившихся на войну, а не для встречи почетных гостей. Ехавший во главе всадник отделился от остальных, вплотную подъехав к собравшимся на берегу гостям, и произнес грубым басом:

— Господа, граф Ардвэр уже ожидает вас. Он поручил мне незамедлительно доставить вас в замок.

— Вот это прием. Джеймс, епископ Бишеп, кажется, наш дорогой жених нас уже заждался, — с иронией произнес лорд Дэшвуд, не сводя пристального взгляда с вооруженного отряда.

Однако Джеймс видел, как неуловимо изменилось лицо его товарища, он слишком хорошо знал Колина, чтобы понять: друг готовится к схватке.

— Конечно, конечно, нам тоже не терпится, засвидетельствовать свое почтение графу Ардвэру, — как будто очнувшись ото сна, любезным голосом произнес епископ Бишеп. — Господа, скорее в путь! Не могу дождаться, когда можно будет отведать приличной еды и лечь в постель, которая не раскачивает меня в разные стороны, а устойчиво стоит на полу.

Этот невинный бред, вылетающий из уст досточтимого епископа, казалось, разрядил обстановку, которая грозила перейти в хорошую драку. С другой стороны, после такого длительного путешествия размять затекшие мышцы отменным кровопролитием было весьма заманчиво. Когда им привели лошадей, вся процессия направилась вглубь острова. Невидимый с берега проход в скале, закрытый каменными скалами, открывал вид на еще более мрачную картину. Чем дальше путешественники продвигались вглубь острова, тем угрюмей становились их лица. Везде острые камни и скалы, туман, плотным кольцом окутывающий казалось все вокруг, практически совсем нет растительности. Одинокие хилые деревья, пробивающиеся сквозь толщу камней не добавляли очарования происходящему.

— Господа, мы почти уже на месте, — произнес предводитель отряда, мрачно усмехнувшись.

Все словно по команде повернули головы в его сторону, на лицах был явный вопрос: «Где среди этих камней и скал может находиться резиденция графа Ардвэра?» И словно в ответ на их безмолвный вопрос тропа, по которой они следовали, повернула в узкое горное ущелье длинной в милю. Все начинало напрягать, складывалось такое впечатление, что их пригласили на бойню, а не на свадьбу. Уж все было слишком мрачно и недружелюбно. И отряд этот, который как бы должен их сопроводить, почему он так вооружен? Что здесь происходит? Друзья молча переглянулись, им не нужно было слов, чтобы выразить друг другу свою обеспокоенность происходящим. Не замечал всего этого только достопочтенный епископ, продолжая щебетать, столь много он был наслышан о уважаемом графе Ардвэре.

Наконец, когда они преодолели этот непростой путь, ущелье расступилось, открыв перед собой не менее мрачный пейзаж. На высоком каменном утесе, омываемом с трех сторон океаном, стоял замок графа Ардвэра. Каменное сооружение представляло собой неприступный грозный бастион, сливаясь в единый организм со скалой, из которой он начал свое основание. Стены имели серо-зеленый цвет от постоянно омываемых их бурными волнами океана. Семь башен, в готическом стиле, одна из которых находилась по центру в окружении своих мрачных близнецов, казалось, упирается в самое небо. Зловещий серый туман окутал все своим плотным саваном. С последней, четвертой стороны, возвышались неприступные каменные ворота с подвесным мостом. От утеса, на котором стоял замок и до входа в ущелье, простиралась каменная равнина, на которой то тут, то там, стояли убогие домишки местных жителей. Проезжая мимо них, Джеймс отмечал, какими старыми и изможденными выглядели люди, живущие в них. Одни старики, ни мужчин, ни женщин в расцвете лет, ни одного ребенка. В грязных рваных лохмотьях, они сновали между своих домов, как кучка живых мертвецов.

Подъехав к замку, Джеймс все еще думал об убогости этого места. Даже епископ Бишеп замолчал, потрясенный увиденной картиной. Когда подвесной мост опустился, всадники проскакали через железные ворота, продвигаясь вглубь двора.

— Господа, пройдите в главный зал, граф Ардвэр ожидает вас там, — произнес их угрюмый конвоир. Сам же, взяв лошадей, отправился в сторону конюшен.

— Что ж, кто-нибудь так же заинтригован, как и я? — с мрачным юмором произнес Колин. — Я весь в предвкушении долгожданной встречи.

— Честно говоря, я потрясен, — произнес быстрым шепотом епископ. — От нашего дорогого короля я слышал столько всего хорошего о графе Ардвэре, что никак не ожидал столь мрачного приема.

Затем, будто опомнившись, что наговорил лишнего, он выдохнул и уже более жизнерадостно произнес:

— Скорей всего это какая-то ошибка. Сам граф наверняка приятный человек, просто в наше время очень сложно найти почтительный персонал, — сказав всю эту ахинею, епископ Бишеп подобрал мантию и начал взбираться по высоким ступенькам, ведущим к дверям замка.

— Здесь тоже нет ни детей, ни женщин, — прошептал Колин, как только епископ удалился от них на несколько ступеней вперед.

— А из мужчин только наемники. Какого черта здесь происходит? Где все? — также тихо произнес Джеймс, оглядывая двор своим зорким взглядом.

— Надо бы разобраться, — подытожил Дэшвуд и начал подниматься по лестнице вслед за епископом.

Граф Перрин Ардвэр представлял собой столь же мрачного типа, как и все увиденное на Железном острове ранее. Когда прибывшие гости добрались до главного зала, он сидел возле большого очага и играл с двумя огромными псами. При виде вошедших посетителей, он повернул голову, уставившись злобным взглядом на тех, кто посмел его потревожить. Затем, словно поняв, кто перед ним стоит, он оттолкнул собак и резко поднялся. Выражение на его лице изменилось поддельной доброжелательностью.

— Господа, наконец-то вы добрались, я уже вас заждался, — с легким упреком в голосе произнес Перрин, направляясь в сторону гостей.

Джеймс отметил про себя, как бледен и худощав граф Ардвэр. Белый, почти пепельный цвет лица, темные круги под серо-мутными глазами, а черные как смоль волосы, добавляли болезненности его внешнему виду.

— Да, туман и эта вода нас вымотали граф Ардвер. Позвольте представиться, — произнес добродушно достопочтенный епископ. — Король Англии, Генрих, прислали меня, епископа Алана Бишепа для проведения церемонии бракосочетания между графом Железного и принцессой Жемчужных островов, а также лордов Джеймса Стекворда и Колина Дэшвуда дабы стать свидетелями этого знаменательного события, — с торжественностью в голосе закончил епископ Бишеп.

От Джеймса не укрылось, как изменилось лицо графа Ардвера при последних словах епископа. Сжатая челюсть и острый жесткий взгляд появились на его бледном лице. Лишь на мгновение граф позволил себе высказать этот приступ неприязни, в следующую минуту лицо приобрело приветливое выражение и радость от слов епископа.

— Ну, конечно же, епископ, мы все с нетерпением ждем этого радостного события, — при словах «радостного события», в голосе Ардвэра проскочила ирония. — А сейчас, господа, прошу пройти в приготовленные для вас комнаты. Отдохните с дороги, через час подадут ужин, — с этим словами, похожими больше на приказ, он развернулся и направился снова к камину играть с собаками, всем своим видом показывая, что аудиенция окончена.

— Жуткий тип, — произнес Колин, располагаясь в комнате, которую выделили для двух лордов.

Две узкие кровати, два кувшина с водой да небольшой очаг — вот и все, что находилось здесь. В дверь постучали, Джеймс, открыв ее, увидел мужчин, вносивших два небольших сундука с вещами, принесенных с корабля на котором они прибыли на остров. Молча поставив сундуки в угол, они развернулись и так же молча вышли за дверь.

— И что ты об этом думаешь? — обратился Колин к Джеймсу.

— Что и у стен есть уши, Дэш, и что нам нужно быть очень осторожными в своих рассуждениях. А еще, что нам нужно скорей выбираться отсюда, — серьезно посмотрев на друга, произнес Стекворд.

Освежившись, насколько это было возможно оставленной в кувшинах водой, ровно через час друзья спустились в главный зал. Там, на возвышении, стоял большой деревянный стол, за которым с кислым лицом восседал граф Ардвэр, нехотя вслушиваясь в восторженный щебет епископа Бишепа о дорогом и все любимом короле Генрихе. Устроившись за столом, лорды сели в ожидании обещанного ужина. Удостоив вновь прибывших, кивком головы, граф Ардвэр хлопнул в ладоши. Словно по волшебству открылась боковая дверь, и оттуда появились слуги с подносами. На стол начали расставлять тарелки с рыбой, похлебку из морепродуктов, хлеб, сыр да кувшины с вином. Увидев поданные яства, гости сразу лишились аппетита. Они целый месяц сидели на вяленом мясе да рыбе, пока добирались до острова, а здесь — опять эта чертова рыба. На лице епископа проступило неподдельное отчаянье. Глядя на принесенные тарелки, он был готов разрыдаться в голос. Взяв себя в руки, он решил запить свое горе принесенным вином. Сделав большой глоток, епископ Бишеп поперхнулся и начал неподобающе кашлять, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Необычный вкус, — хриплым голосом вымолвил священник, вытирая выступившие на глазах слезы.

— Да, вы уже наверно заметили климатические особенности острова? Здесь почти нет растительности, мы ничего не выращиваем. Вино сделано из диких ягод, которые растут на прибрежных утесах. Из-за отсутствия солнца на вкус они очень кислые, от этого у вина и такой специфический вкус, — с иронией в голосе произнес «радушный» хозяин.

— Конечно, граф Ардвэр, мы заметили, что кроме камней, здесь ничего нет. За счет каких ресурсов выживает этот остров? — осторожно спросил Джеймс, поставив нетронутый кубок с вином подальше от себя.

— Руда, железо, медь. Мы добываем их в шахтах в большом количестве, — начал объяснять хозяин замка. — Как вы понимаете, все это очень необходимо, когда кругом столько войн и столкновений. Короли моей страны веками были очень заинтересованы в услугах нашего дома, да и вашей страны тоже — иронично закончил граф.

— Мы заметили, граф, что вокруг совсем нет людей, кроме стариков. Куда все подевались? — наивно спросил епископ.

Джеймс и Колин переглянулись. Они уже поняли ответ, аппетит пропал совсем.

— На шахтах, досточтимый епископ, где же еще, — жестко ответил граф

— Да, это объясняет отсутствие мужчин, но где все женщины и дети? — не унимался Бишеп.

— Все, кто достиг возраста, чтобы устоять на ногах, отправляются в шахты. Другой работы на острове нет, — отрезал дальнейшие расспросы граф.

На несколько минут воцарилась тишина, которую все-таки решил прервать епископ.

— Когда вы планируете провести брачную церемонию, граф? Вы уже провели переговоры с невестой? — выбрав более приятную тему для разговора, как ему казалось, произнес Бишеп.

В глазах графа мелькнула злость. Потушив ее, Перрин Ардвэр спокойно ответил:

— Епископ, разве вы не знаете, что по древнему обычаю островов жених только в день свадьбы сможет увидеть свою нареченную?

— А если она страшная как смерть? Может, стоит сначала все разузнать, прежде чем жениться? — пошутил Колин.

— Боюсь, лорд Дэшвуд, что ни у меня, ни у невесты нет особого выбора. Это древнее завещание короля Эдмунда Великого, повелителя «Семи островов», нарушив которое мы можем лишиться всего, что у нас есть. Я полагаю, что на это не решится никто из нас, — с улыбкой на губах, негромко произнес граф Ардвэр, хотя при этом глаза оставались холодные и колкие, как камни этого замка.

— К сожалению, граф, мы не знаем древнего предания. Будьте добры, посвятите нас, я убежден, что и лордам будет любопытно послушать эту историю — с явным интересом обратился епископ Бишеп.

Перрин Ардвэр обвел всех своим холодным взглядом, после, пожав плечами, жестом, означающим «почему бы и нет», начал свое повествование.

— В давние времена, когда еще наши предки населяли эти острова, произошла одна история, которая меняет наши судьбы, по сей день — граф невидящим взглядом уставился в очаг, казалось, что он забыл о присутствующих в зале людях, а сам погрузился в воспоминания минувших лет. — Железный и Жемчужные острова находятся на расстоянии в несколько миль друг от друга. Их соединяет мост Забвения. Расположенные зеркально по отношению друг к другу, они разные как небо и земля. Здесь, на острове, неисчерпаемые источники железа, руды, меди, которые так необходимы в войнах. На Жемчужном острове — древесина, пресная вода, а самое главное — жемчуг и алмазы. Как вы понимаете, имея столь заманчивые блага, без кровопролития обойтись не могло, всем хотелось завладеть добром соседа. Примерно сто пятьдесят лет назад в очередной схватке погиб единственный наследник маркиза Магали, хозяина Жемчужного острова. Маркиз был безутешен и хотел было пойти открытой войной на Железный остров, когда вмешался властелин «Семи островов» Эдмунд Великий. Он не мог допустить кровопролития, так как оба острова приносили ему несметные богатства и могущественных союзников и могли быть разрушены по прихоти его подданных. Чтобы разрешить эту непростую ситуацию, он повелел возместить ущерб, женив старшего сына Железного острова на дочери маркиза Магали. Тем самым он заменил ему погибшего сына, а моего предка в наказание за страшное деяние, лишил столь необходимого ему главного наследника. Эдмунд Великий наложил вето на свой указ, никто его не может отменить по сей день. Если же кто-то из потомков откажется выполнять условия его завещания, то владение островом переходит его врагу, — закончил свой рассказ граф Перрин.

— Ужасная история, — произнес потрясенный епископ. — Оба острова лишаются наследников. Но, тем не менее, это не объясняет, почему вам нельзя видеть невесту до свадьбы?

— Ах, это! — улыбнулся граф. — Здесь еще все запутанней. Жители Жемчужного острова — древние кельты — дикари. Они поклоняются древней магии, у них свои идолы. Когда их первую деву выдавали замуж за моего сородича, она была обещана другому, но кто же будет перечить королю? Обряд провели по христианским обычаям, благословения кельтов он не получил. В первую брачную ночь мой предок не стерпел ненависти своей невесты и сильно ее побил. После этого она прокляла его, пообещав, что ему никогда не владеть Жемчужным островом. По задумке короля Эдмунда, наследник, рожденный в этом браке, должен был сплотить враждующие народы и стать единым правителем на обоих островах. Но проклятье юной девы сработало, и в этом союзе родился единственный ребенок — дочь. Должен признаться, что в нашем роду, всегда рождались только мальчики, за малым исключением, но в браке с принцессами Магали — только девочки. Всегда один ребенок — и только дочь. После того, как умерла первая невеста, древние друиды наложили проклятие на мост Забвения. Ни один мужчина, рожденный здесь, не может вступить на земли Жемчужного острова. Только жених, через семь дней после празднования дня Весеннего равноденствия. После этого я больше никогда не смогу вернуться обратно, стану правителем на Жемчужном острове, пока у нас с моей нареченной не родится наследник. Если Богу будет угодно, и родится сын, тогда он будет править всеми благами обоих островов, если же дочь, то все начнется сначала.

— Какая жуткая история, безбожники владеют целым островом, — возмутился епископ, затем, вдруг что-то вспомнив, спросил. — Граф, постойте, но когда вы перейдете на ту сторону моста, кто будет править здесь?

— Мой средний брат, Гарольд, станет хозяином Железного острова, и в случае моей неудачи в рождении наследника его старший сын займет место новоиспеченного жениха и женится на моей дочери.

— Вот это история! — присвистнул Колин — Но неужели и вправду ни один мужчина не переходил этот мост, не будучи женихом?

— Нет, лорд Дэшвуд, ни один не смог. Все, кто пробовал, погибали в густом тумане, не дойдя до той стороны. Поэтому еще мой дед издал указ, запрещающий подходить к мосту, — терпеливо пояснил граф Ардвэр.

— Хорошо, но у вас же полный двор наемников, не рожденных здесь. Может быть, кто-нибудь из них переходил мост, чтобы добыть сведения, касающиеся невесты? — осторожно поинтересовался Джеймс, пристально наблюдая за реакцией Ардвэра.

— Вы правы, лорд Стекворд, пытались многие и многие разы, но все, кто переходил на ту сторону, больше никогда не возвращались. Кельты убивали их всех, — пристально глядя прямо в глаза Джеймсу, произнес граф.

— Что ж, я думаю, мы завтра с лордом Дэшвудом искусим судьбу — прогуляемся по вашему мосту Забвения. Правда, Колин? — Джеймс перевел свой ничего не выражающий кроме любопытства взгляд на приятеля.

— Ну конечно, я весьма заинтригован. Друиды, магия! На это стоит посмотреть, — тут же поддержал друга Колин. Он сразу понял, что Джеймс что-то задумал, и был готов поддержать друга в любом деле, лишь бы не сидеть в этом промерзшем замке и не есть опостылевшую рыбу.

— Вот и хорошо, разведаете, что к чему, а потом вернетесь за мной, чтобы и я смог засвидетельствовать почтение принцессе Магали, — весело подытожил епископ, сам не подозревая, что своими словами он пресек возражения графа Ардвэра.

Глава 3

Как только начало светать, Джеймс и Колин прихватили с собой нехитрый провиант и направились к мосту Забвения. Холод пробирался под рубахи, доставая до самых костей. Густой туман обволакивал замок Ардвэр со всех сторон, словно погребальный саван, шум волн с воем бьющихся о скалы добавлял зловещие в картину происходящего.

— Не терпится посмотреть на невесту, — с иронией произнес Колин, пробираясь через большие валуны по дороге к мосту. — Если она так же прекрасна и приветлива как жених, и живет в столь же живописном месте, то я не удивлен, что эти союзы недолговечны.

— Если все это правда, как ты говоришь, друг мой, то я не удивлен, что ребенок в этом союзе рождается только один. Граф Ардвэр навивает на меня арктический холод, а если и его нареченная такова, что ж, не удивительно, что на островах ничего не растет, — в тон другу произнес Джеймс.

Все еще смеясь и обмениваясь шутками, друзья приблизились к задним воротам замка. Часовые, выслушав приказ графа, начали поднимать массивные железные ворота. Как только железная решетка была поднята, Джеймс и Колин устремились вперед. В нескольких футах от ворот, на треноге, стоял большой одинокий колокол. Больше ничего, только белый непроглядный туман, растекающийся по сторонам и обволакивающий все вокруг.

— Если решите повернуть назад, просто позвоните три раза в колокол, — со злым смехом произнес часовой, явно начиная забавляться растерянностью лордов. После этого махнул рукой, и ворота со зловещим скрежетом начали опускаться на землю, закрывая единственный проход между землей и дорогой в вечность.

Оглядевшись вокруг, Джеймс понял, что они стоят на наскальном выступе, а судя по звукам волн, вокруг них только океан.

— Значит, так Поскольку замок Ардвэр стоит на скале, то смею предположить, что мы стоим на выступе, а вокруг нас только вода. Если мы пройдем чуть вперед, то скорей всего наткнемся на треклятый мост Забвения. Но поскольку в этом непроглядном тумане мы ничего не увидим и есть шанс упасть и разбиться о скалы, то логичней вернуться в замок и дождаться счастливого дня, когда можно будет по преданию пересечь этот мост. Либо же рискнуть и попробовать все же пройти на ту сторону. Большая вероятность, что если мы не пропадем в тумане, то нас пристрелит стража Жемчужного острова, — иронично произнес Джеймс, пытаясь вернуть прежнее веселое настроение.

— Ты знаешь, друг мой, лучше сгинуть в тумане, чем снова увидеть этот живой труп в лице графа Ардвэра или еще послушать восхваление Генриху от достопочтимого Бишепа, — со смехом произнес Колин

— Значит, решено. Вот, возьми! — с этими словами Джеймс протянул веревку Колину. — Обвяжись этим концом вокруг талии, вторым обвяжусь я. Пойдем друг за другом. Ты прикрываешь со спины. И, Колин, если я вдруг, по какой-то причине начну падать с моста, обрежь веревку, — уже серьезно, глядя другу в глаза, произнес Джеймс.

— Джеймс, дружище, ты же меня знаешь, — глядя в ответ, с улыбкой произнес Дэшвуд. — Вместе пришли, вместе и уйдем, а теперь не нагнетай, я уже весь в предвкушении от встречи с прекрасной невестой.

Джеймс покачал головой. Да, он знал Колина, что бы ни случилось, он будет сражаться до последней капли крови и никогда не бросит друга в беде. Впрочем, как и сам Джеймс, готовый за друга отдать свою жизнь. Так, обвязавшись одной веревкой, они направились прямо от ворот замка Ардвэр в неизвестность. Пройдя несколько шагов, впереди себя Джеймс увидел сваи натяжного моста. Он был выполнен из железных прутов, перевязанных металлическими цепями. Внушительный по своему исполнению, тем не менее, шириной он был, таким, что едва расходились два человека. О том, что по мосту могла проехать повозка или всадник на лошади, и речи быть не могло.

— Так, Колин, шагаем нога в ногу, держи расстояние не больше двух шагов. Неизвестно, в каком состоянии эти ступени. Предание преданием, а непонятно, когда по этому мосту ходили в последний раз, — уже серьезно произнес Джеймс и шагнул в неизвестность.

Как только Стекворд с Дэшвудом сделали несколько шагов в сторону Жемчужного острова, туман поглотил их полностью. Пройдя несколько футов, Джеймс остановился. В белом облаке тумана ничего не видя вокруг, Колин налетел на друга.

— Черт, Джеймс, предупреждать нужно! Я подумал, что наткнулся уже на стену Жемчужного замка, — прокряхтел Колин.

— Поразительно, я не вижу ничего, даже свои руки. Такое чувство, что я ослеп. Ты только посмотри, Колин, такого тумана я никогда не видел, — озадачено произнес Джеймс. — Здесь оглушительная тишина. Если учесть, что мы сейчас висим над океаном, то даже звук волн почти не слышен, как в Ардвэре.

— Давай поскорей выбираться отсюда, не по нутру мне эти блуждания. Здесь даже дышать тяжело, и мне становится не по себе от этого места. Я руки боюсь разжать и отпустить цепь, потому что в этом тумане ее уже будет не найти, — почему-то шепотом произнес Колин.

— Вот ты и не отпускай, пошли, — скомандовал Джеймс, и друзья снова двинулись вперед. Неизвестно сколько времени они шли по этому мосту. Джеймсу казалось уже целую вечность, они бродят в этом непроглядном тумане, в котором не видно самого себя, не то, что место, куда вступаешь ногами. Создавалось впечатление, что ты сходишь с ума, жутко хотелось разжать руки и протянуть вперед, чтобы хоть что-то нащупать, хоть еще за что-нибудь зацепиться, кроме этой холодной скользкой цепи. Фут за футом, шаг за шагом, хотелось уже махнуть рукой и повернуть назад, ведь, что за спиной, хоть примерно представляешь, а впереди только неизвестность. И вот, когда, уже Джеймс решил, что у этого моста нет конца, он рукой ощутил что-то мягкое. До него начало доходить, что появились какие-то новые звуки и запахи, которых не было весь этот длинный путь.

— Колин, ты это чувствуешь? — прошептал Джеймс, замедляя шаг.

— Впереди, определенно, что-то есть, и мне уже наплевать, что там. Пусть хоть полк вооруженных до зубов сарацин, лишь бы уже их увидеть. Складывается такое чувство, что я схожу с ума, — возбужденным шепотом произнес Колин.

Джеймс полностью разделял мнение Колина. Все это путешествие по мосту Забвения выматывало больше, чем хорошая драка на поле боя. Продолжая продвигаться вперед, Джеймс все более различал звуки чаек и шелест прибоя, но не такой сильный и зловещий, как у замка Ардвэр, а мягкий и зовущий поплавать в своих тихих волнах. Туман потихоньку начал рассеиваться. Сначала Джеймс увидел свет, который разрастался тем сильнее, чем ближе продвигались они по мосту. Затем на своем лице Джеймс почувствовал тепло, ноздри уловили ароматные запахи листвы и цветения. Окончательно выйдя из тумана, друзья не поверили своим глазам. Все еще прикрывая рукой лицо, так как яркое весеннее солнце нестерпимо слепило глаза после брожения по непроглядному туману, замерев в трех футах от конца моста, Стекворд с Дэшвудом жадно оглядывали прекрасное великолепие, окружавшее их. Никаких сарацин или еще каких-либо вооруженных людей, ни стен до небес, ни железных ворот. Прекрасный залив, с искрящейся голубой водой, то тут, то там снуют рыбаки в лодках, бегают гурьбой ребятишки, играя на песчаном берегу. Везде цветут всевозможные деревья и кусты, наполняя красками и запахами этот необыкновенный остров. А то, что Джеймс нащупал рукой, оказался зеленым свежим мхом, разросшимся обильным ковром на самом краю моста.

— Кажется, теперь я начинаю понимать, куда делись наемники Ардвэра, — со смехом произнес Колин, развязывая связывающую их веревку.

— Точно, они умирали от счастья, увидев эту красоту, — с облегчением, что это путешествие в никуда окончилось столь приятным сюрпризом, изрек Джеймс.

Спустившись на берег, Джеймс и Колин спрятали мечи и принесенную с собой еду под большим валуном, подальше от любопытных глаз, дабы спокойно прогуляться по острову, не привлекая к себе особого внимания. Но их старания не увенчались особым успехом, чужаков видно издалека, по одежде и манере держаться. И даже несмотря на факт их нахождения на острове, местные люди встречали их улыбками и поклонами. Никто не проявлял назойливого внимания или агрессии, никто не привел стражу, чтобы допросить чужаков. Вскоре друзья расслабились и стали наслаждаться местными достопримечательностями. Гуляя по острову, они поражались разительными отличиями двух островов, находящихся в такой близости друг от друга. На Железном острове, кроме камней да соленой воды, больше посмотреть было не на что, когда здесь жизнь пестрила изобилием. Мужчины свободно ходили по острову, выполняя свою работу, кто-то возделывал землю, кто-то плотничал, кто-то занимался охотой или добычей жемчуга и рыбной ловлей. Гурьбой бегающая, сытая, беззаботная детвора, прекрасные девы с длинными косами в красивых одеждах. Везде чувствовался достаток и покой мирной жизни. А самое главное — яркое солнце, которое, казалось, согревает все вокруг своими длинными лучами, и голубая гладь спокойного океана, которая расстилалась на мили вокруг. Все, добродушные и приветливые. Угощают прибывших гостей вкуснейшей едой, мясом, пирогами, великолепным вином, даром, ничего не требуя взамен.

Темнело, когда друзья, сытые и довольные, прогуливаясь вдоль базарных рядов, заметили, что все селяне стали группами направляться в сторону леса. Женщины и дети в нарядных ярких одеждах, мужчины в чистых белых рубахах.

— Скажи любезный, куда все направляются? — поймав за рукав одного из рыбаков, спросил Джеймс.

— Так сегодня великий праздник, день Весеннего равноденствия, господин, все на него спешат, пляски будут, угощения. Приходите на поляну древних идолов, мы всем рады, — с почтением проговорил мужчина и поспешил следом за остальными.

— Господи, Джеймс, умоляю, давай тоже поспешим! Ты видел, какие прекрасные девы здесь живут? — со стоном произнес Колин, проследив взглядом за стайкой девушек, спешащих в сторону леса.

— Колин, держи себя в руках. Ты как будто женщин не видел, совсем ошалел! — со смехом произнес Джеймс, наблюдая за терзаниями друга.

— О чем ты говоришь? Конечно, не видел! Мы целый месяц тряслись в этой посудине, называемой корабль, в окружении одних матросов. А у Ардвэра я видел одну единственную старуху, на вид которой лет сто, и при всей своей одержимостью женщинами, на которую я бы не польстился за все блага мира, — с возмущением изрек Колин.

— Бедный страдалец Дэш! Ладно, праздник так праздник! Только перед встречей с прекрасными созданиями не мешало бы освежиться. Как насчет поплавать в заливе? — с надеждой в голосе произнес Джеймс.

— Ты как всегда прав дружище. Пойдем, приведем себя в порядок. Перед встречей с судьбой, — смеясь, предрек лорд Дэшвуд.

Глава 4

Наплававшись в прохладной воде залива, освежившись после такого жаркого наполненного событиями дня, в полном ладу с собой, друзья направились вглубь острова на звуки доносившейся музыки. Чем ближе Джеймс приближался к месту проведения праздника, тем больше разгоралось любопытство. Разрасталось нетерпение, как будто тысячи невидимых иголок пронзали все его тело в предвкушении чего-то тайного, манящего, неведомого его пониманию действа. Чем дальше они углублялись в чащу леса, тем все яснее улавливался бой барабанов, веселый и беззаботный смех селян и ароматные запахи жарящегося на костре мяса.

— О боги мои! Я умер и попал в рай, где царят прекрасные ангелы! — произнес Колин, как только друзья вышли на поляну, где и развернулся весь деревенский праздник.

— Друг мой, теперь мы сами по себе. Желаю тебе приятной охоты, — с ухмылкой произнес Дэшвуд и с воодушевлением ринулся к группе весело чирикающих хорошеньких селянок.

Джеймс с веселой усмешкой покачал головой, провожая взглядом товарища. Он знал, что Колин никогда не упустит шанса весело провести время с прекрасной девой, а может быть даже не с одной. Сам же он не был сторонником столь веселых оргий и предпочитал иметь постоянных любовниц, однако которых безжалостно менял, как только Джеймсу наскучивала их компания.

Прохаживаясь с кружкой вкуснейшего эля, мимо расставленных столов, которые ломились от всевозможных яств, Джеймс разглядывал собравшихся здесь людей. Местные деревенские жители, одетые в простые, но чистые, не заношенные до дыр вещи. Все опрятные, с открытыми улыбающимися лицами, полная противоположность жителям Железного острова. Джеймс поражался, насколько разительны были отличия этих соседствующих островов, соединенных одним общим мостом. Но, кроме моста, общего больше ничего между ними не было. Как только кружка Стекворда пустела, кто-то обязательно подливал еще, при этом всегда с открытой улыбкой и приятельским хлопком по плечу. Местные женщины предлагали ему еду, готовящейся прямо здесь на кострах. Все веселились, смеялись, танцевали, атмосфера великого праздника чувствовалась в каждом уголке этой небольшой, но многолюдной поляны.

Находясь под впечатлением от всего происходящего, в легком дурмане от выпитого эля, Джеймс не сразу уловил перемены, происходящие среди людей. Стало значительно тише. Веселый смех плавно перешел в пение, сначала тихое задумчивое, исполненное в один голос, а после сплетенное с еще одним голосом, а за ним еще и еще. Звуки пения нарастали, они становились похожими на молитву, нет, на древнее кельтское заклятие. Как будто все люди, находящиеся на этой поляне решили все разом вызвать своим пением древних духов. Джеймс с интересом наблюдал, как все стали поднимать руки вверх, обращаясь к самим небесам своей странной песней.

Вдруг, как по волшебству, словно боги услышали их призывы, в центре поляны, которая раньше была поглощена ночью, ярко вспыхнули факелы, стоящие по кругу возле большого кострища. Стекворд был поражен, что при присущей ему наблюдательности из его поля зрения совсем выпали детали, которые раньше он обязательно бы заметил. Все это время праздник был не на маленькой поляне, у края леса, а на большом абсолютно круглом по форме пространстве на берегу небольшого пруда с искрящимся, бурлящим водопадом, звуки которого он абсолютно не улавливал из-за громких песен и выпитого вина.

Джеймс начал переживать, что сейчас эти на первый взгляд, мирные, излучающие добро люди, начнут приносить в жертву своим непонятным богам прекрасную девственницу, сжигая ее на огромном кострище. Или еще что хуже. Может это их, чужеземцев, сегодня целый день поили и кормили, чтобы они были более аппетитные, а затем здесь же их и зажарят. Воображение начало рисовать всевозможные страшные, кровавые жертвоприношения. А пение все нарастало. Вдруг раздались первые удары больших барабанов, бум-бум.

— Твою мать, что здесь происходит? — у Джеймса волосы на голове зашевелились от этих звуков.

— Где Колин? Надо валить отсюда, — оглядываясь по сторонам, Джеймс уже начал жалеть, что они спрятали свои мечи за камнем, у треклятого моста. Сейчас бы оружие пригодилось.

Пока затуманенный алкоголем мозг соображал, что делать, на поляну к костру, под пение и бой барабанов вышла старуха в белой длинной одежде, похожей на саван. Она подняла руки к небу и начала причитать какую-то песню, раскачиваясь из стороны в сторону. Когда она наклонялась в одну сторону, факел стоящий рядом с кострищем взрывался струями огня в небо, разгораясь еще ярче. Джеймс увидел, что каждый факел держат в руках каменный древний идол. Продолжая свой ведьминский танец, старуха мановениями рук разожгла все семь факелов, освещая семь идолов держащих их. Как только их пламя разгорелось во всю мощь, старуха запричитала еще громче, вознеся руки вверх, и Джеймс с ужасом сковавшим все тело, начал наблюдать, как огромное кострище, расположенное в центре этой ведьминской вакханалии, вспыхнуло ярким пламенем и устремилось своими искрами в небо.

Из толпы людей, певших эту странную песню, вышло шесть молодых мужчин. Они начали подходить к идолам и вставать каждый у одного из каменных солдат. Одно место, напротив старой ведьмы, оставалось свободным. Стекворд не мог понять, почему никто не встал у последнего камня, пока не осознал, что все присутствующие смотрят на него. Он поднял взгляд на старуху. Казалось, что она пристально, с интересом, оценивает его. Наконец, ведьма отвела взгляд и посмотрела в небеса, будто разговаривая с ними. Словно выяснив известную только ей самой истину, она снова посмотрела на Джеймса и требующим перстом указала на единственно пустующее место. Будто в трансе, не ведая, что делает, Джеймс шагнул в круг, замыкая кольцо. Ему казалось, что он наблюдает за собой со стороны, что его заставляют двигаться неведомые ему силы. Он чувствовал, что не может пошевелить ни ногой, ни рукой, даже ради спасения собственной жизни.

С нарастающей тревогой Стекворд наблюдал, как селяне, взявшись за руки, встают вокруг них, образуя замкнутое пространство и запевают новую песню на незнакомом ему языке. Они раскачиваются из стороны в сторону, как до этого делала старая ведьма.

Барабаны бьют все сильней, люди поют все громче. Вдруг старая ведьма поворачивается спиной к костру, делая магические непонятные Джеймсу, махи руками, и отходит в сторону. В середину круга, рядом с кострищем входят семь босых юных дев, одетых в длинные расшитые белые рубахи. На распущенных длинных волосах надеты замысловатые венки, сделанные из веток, травы и цветов. У всех красными лоскутами завязаны глаза.

Джеймсу казалось, что он перестал дышать. Они были столь прекрасны, нежны и невинны, и их сейчас всех сожгут в этом адском костре. А самое ужасное, что он не мог пошевелиться, закричать, чтобы эти милые создания бежали прочь. Он стоял будто парализованный, лишенный дара речи. Ему хотелось выть, кричать, рвать руками этих больных фанатиков, сжечь эту ведьму, которая явно здесь всем руководила. Вместо этого он молча будет стоять, не шевелясь и только покорно наблюдать, как эти юные красавицы сейчас будут гореть в пламени бездушного костра.

Воображая все эти ужасы, Джеймс не заметил, как заунывная песня, вгоняющая в транс, постепенно начала приобретать другой характер. Люди, танцующие вокруг них, стали двигаться в одну сторону, а прекрасные девы, обезличенные из-за своих повязок надетых на глаза, разошлись вокруг костра, стали исполнять свой магический танец, при этом двигаясь в другую сторону. Песня ускорила свой темп, голоса нарастали, барабаны выбивали свои ритмы все сильней и сильней. Только голос старой ведьмы, читающей свои древние заклятья, отчетливо выделялся из общего пения. Девы танцевали и кружились все яростней. Их завораживающий, страстный танец, сводил с ума. Юные, гибкие тела, извивались в такт безумной музыки, отражались сквозь ткань рубах на фоне огромного кострища. Волосы разметались от их чувственных движений.

Джеймс был поражен, как никто из них еще не сгорел заживо в костре, ведь они были в такой близости от него, с завязанными глазами. Но их босые ноги легко касались земли, ни одна не сбилась с ритма, не покачнулась, казалось, что огонь их балует, любуется ими, так же, как и он сам. Они все были прекрасны, как лесные наяды, соблазняющие заблудшего путника.

Но из всех семи прекрасных юных дев, лишь одна привлекла все внимание Джеймса. Стройное гибкое тело страстно извивалось в такт древней мелодии. Длинная кудрявая шевелюра цвета красного дерева волной разметалась по тонкой спине. Маленькие босые ножки сводили его с ума. Он не видел ее лица из-за красной повязки, не слышал ее голоса, но Джеймсу казалось, что прекрасней создания он не встречал за всю свою жизнь.

Лесная нимфа кружила, завораживала, звала окунуться с ней в этот древний ритуал. Джеймс ревностно поднял глаза на других мужчин, стоящих у древних идолов и так же, как и он, наблюдавших за танцем прекрасных наяд. Ему хотелось разорвать любого в клочья, кто смотрит на нее, пожирает ее своими алчными глазами. Но все были так же заворожены этим танцем, как и он сам.

И вот, когда пение достигло своего апогея, а звук барабанов слился в один нескончаемый бой, девы стали еще быстрей кружиться вокруг магического костра, сливаясь в одну неясную точку. Джеймс потерял из виду свою прекрасную наяду. В ушах стоял только сумасшедший ритм песни, как будто он проникал в него, потрошил его изнутри.

Вдруг старуха подняла бубен и ударила по нему. Все стихло, словно по мановению невидимой руки. В один момент все остановились. Тишина. Джеймс слышал только шум листвы, плеск воды да свое громкое шумное дыхание, вырывающееся из легких, как будто он долго бежал и не может отдышаться. Остановились и прекрасные девы, каждая напротив одного из семи идолов, каждая рядом с одним из мужчин. И та, которую он так долго искал своим взглядом, та, которая заворожила его своим танцем, стояла напротив него всего в шаге.

Девушка подняла руки к лицу и сняла свою повязку. У Джеймса перехватило дыхание. На него с интересом смотрели большие глаза цвета сочной травы. Прямой маленький носик и пухлые губы довершали образ прекраснейшей из наяд. Не ведая, что творит, Джеймс одним шагом преодолел расстояние, разделяющее их. Взяв маленькое лицо в ладони, он впился в ее губы страстным поцелуем изголодавшегося путника. Стекворд почувствовал, как судорожно у нее перехватило дыхание, но она не отпрянула, не опустила голову, не стала вырываться. Джеймс опомнился лишь, когда слух стал улавливать легкие смешки и покашливание людей, находящихся на поляне. Он отстранился, но все еще продолжал удерживать ее лицо в своих больших ладонях. Нимфа улыбнулась, и — о чудо! — на правой щечке появилась очаровательная ямочка. У Джеймса даже стон вырвался от такого совершенства. Она подняла руки, сняла свой венок и водрузила ему на голову.

Джеймс не хотел ее отпускать. Самая сумасшедшая мысль мелькнула: взвалить ее на спину, зафрахтовать первый попавшийся корабль, отплывающий до берегов Англии, привезти в Стекворд и не выпускать из своей постели до тех пор, пока она не нарожает ему дюжину малышей, а он не станет дряхлым стариком, не имеющим возможности обрюхатить ее снова. И плевать ему на Ардвэра с его невестой и короля со своим вознаграждением. Колин сможет тут со всем разобраться.

Потом он подумал, что у девушки, наверное, есть родители, и надо бы спросить их благословения. Наплевать, что она простая крестьянка, а он благородный лорд. Кого это сейчас волнует, как-нибудь само все решится. Мысли вихрем проносились у него в голове, пока к его наяде не подбежала стайка смеющихся дев и не потащила ее в неизвестном направлении. Он уже хотел было ринуться следом, чтобы не выпустить ее из вида снова, но на него со смешками и подколками накинулись местные мужчины.

— Что, милорд, думал девственниц в костер бросать будем? — со смехом говорили подвыпившие селяне и хлопали его по плечу.

Все вернулось, как и было до этого странного ритуала, все продолжали петь, веселиться, танцевать. Никаких заунывных, вводящих в транс песен, никаких жертвоприношений, как будто ничего и не происходило, всего десять минут назад.

Покачав головой, Джеймс уже хотел направиться на поиски прекрасной девушки и наконец-то, узнать ее имя, но тут его привлекло движение у кострища. Он поднял глаза и встретился взглядом со старой ведьмой. Она пристально смотрела на него, словно оценивая, взвешивая. После этого старуха подняла руки и снова ударила в ладоши. Кострище вспыхнуло высоко в небо фонтаном искр последний раз и снова пустилось в привычный тихий пляс. Затем ведьма громко рассмеялась и скрылась в темноте леса, так и ничего не произнеся.

Очнувшись словно от транса, Джеймс огляделся по сторонам. Все вокруг веселились, поднимали кубки во славу великого праздника. Больше ничего страшного и зловещего не происходило. Кто-то сунул в его руку кружку с элем, снова дружески хлопнув по плечу, со смехом предложив отведать принесенного в жертву молодого барашка.

Но Джеймсу не хотелось, есть, не хотелось пить, его мучила жажда другого характера. Он должен найти ее, обладать ею любой ценой, даже если придется кого-то убить. Обходя группки людей на поляне, он никак не мог отыскать ту единственную, которую хотел видеть, ощущать. Он метался среди людей, будто загнанный зверь, переставая давать отчет своим желаниям. Он чувствовал жар страсти, он горел изнутри. Эта чертова ведьма прокляла его своими песнями и этими дикими танцами.

Стекворд понял, что начинает сходить с ума, нужно было срочно охладить свой пыл. Он направился к живописному водопаду, скрытому за ветвями огромной ивы и находящемуся на краю поляны. Обходя огромное дерево, Джеймс услышал веселый смех девушек, купающихся в прохладной воде. Он замедлил шаг и стал осторожно приглядываться, стараясь не потревожить их веселье и не спугнуть своим внезапным появлением.

Она стояла под струями водопада, а тяжелые капли ударялись об ее хрупкое тело. Девушка была в той же белой рубахе, которая сейчас намокла и неприлично облегала ее нагой юный стан. Длинные волосы каскадом спускались вдоль гибкой спины, заканчиваясь в районе прекрасных бедер. Черт бы все побрал, ну как тут успокоиться! Все разумные мысли вылетели из головы. Он должен обладать этим телом, и он будет им обладать прямо сейчас.

Джеймс собрался было ринуться в воду вслед за ней. Схватить в свои объятья это божественное тело и прямо здесь, на прохладном мху возле бурлящей воды, заняться с ней любовью, а дальше — будь что будет! Но тут девушка повернула голову и что-то крикнула незамеченным Джеймсом ранее подругам.

С противоположной стороны поляны к водопаду бежали несколько абсолютно обнаженных мужчин, с веселым смехом прыгая в прохладные воды пруда. Девушки, купающиеся там, с криками бросились из воды в чащу леса, пробегая мимо Джеймса в мокрых рубахах. И та, которую он всего несколько мгновений назад ласкал своим взглядом, с веселым смехом бежала прямо на него. Девушка бежала так быстро, что, не успев остановиться, врезалась прямо в Джеймса. Чтобы она не упала, он обхватил ее своими руками и крепко прижал к себе.

Казалось, время на мгновенье остановилось. Она подняла свои огромные влажные глаза, и он почувствовал, как это маленькое тело в его руках бьет крупная дрожь. Его и самого бил озноб. Она была совершенством, которым он хотел обладать. Ее мокрая рубаха намочила его одежду, но ему было все равно, Джеймс горел. Он был как тот пылающий костер, который разожгла старая ведьма. Пламя, которое сейчас разожжет их обоих, заставит пылать прямо здесь, где неподалеку так много людей, веселящихся на празднике. Он продолжал сжимать ее своими руками, обвивая ее, прижимая ближе. Она дрожала еще сильнее, но не сопротивлялась. В ее глазах не было страха, лишь вопрос, на который он пока не знал ответ.

Совсем рядом хрустнула ветка. Джеймс и сам не мог понять, каким чудом он это услышал, находясь в таком состоянии. Он резко выпустил девушку, заталкивая ее за свою спину и поворачиваясь лицом к невидимому противнику. В нескольких шагах от них стояла эта чертова старуха, читающая свои древние заклятия, и пристально глядела на него. Нимфа за его спиной пошевелилась, отошла в сторону, а затем, посмотрев на старуху, молча, не сказав ему и слова, убежала вглубь леса.

— Красивый венок милорд, — подходя к нему, сказала старая женщина.

Джеймс поднял руку к голове. Он и забыл, что прекрасная наяда надела его, после того как он ее прилюдно поцеловал. Стекворд снял его, и хотел уже было бросить на землю, когда старуха произнесла:

— Не бросай его, в нем судьба твоя. Когда девушка плетет его, она поет древнюю кельтскую песню, призывая четыре стихии, показать ей судьбу свою. Исполняя танец у священного костра, окруженного семью богами, она находится в трансе, и те открывают ей ее путь. А то, что ты там оказался, это богов провиденье. Продолжай веселиться незнакомец, теперь все в руках духов, а венок пусти по воде. Это будет откуп за оказанную тебе услугу.

Больше ведьма ничего не сказала и, так же, как и его, наяда скрылась в чаще леса. Джеймс, еще постояв с минуту, тяжело вздохнул, решил охладиться в прохладной воде водопада, перед этим с легким смешком нахлобучив себе венок на голову. Он не хотел искушать судьбу.

Глава 5

Уже светало, когда Джеймс направился к большому валуну, где были спрятаны оружие и еда, принесенная с Железного острова. Почти всю ночь продолжалось празднование дня Весеннего равноденствия. После того как он искупался в прохладных водах у водопада, Джеймс пошел на поляну, где продолжал пить и веселиться, как и велела старая ведьма. Несмотря, на шутки и подтрунивание людей собравшихся на празднике, венок, который маленькая дикарка надела на него, все так же украшал его голову. Продолжая уплетать вкуснейшие яства и пить хмельную медовуху, Джеймс все время пытался отыскать глазами стройное гибкое тело, облаченное в белую рубаху, но после купания она так больше на поляне и не появилась. Колина тоже нигде не было видно. Джеймс от всего сердца надеялся, что друг, испробовав все прелести этого чудесного праздника, все же будет в состоянии перейти через мост на темную сторону, как Стекворд мысленно уже окрестил Железный остров.

Побродив по берегу залива в ожидании друга, Джеймс снял с головы венок и, отпустив его в теплые воды океана, подтолкнул навстречу ждущим своей платы древним богам.

— Неужели ты всю ночь плел веночки и пускал их по воде вместо того, чтобы развлекаться со столь щедрыми на ласки леди? — стоя за спиной друга, задумчиво произнес лорд Дэшвуд.

— Ах, Колин, друг мой, ты все время забываешь, что это ты со своим слащавым лицом пользуешься спросом у прекрасного пола. А я так, скромно стою в сторонке, ожидая малой милости, — с притворной тоской прошептал Джеймс.

— Смешно! Нет, правда, забавно слышать подобные речи от человека, который, по словам местного люда, вчера целовал прямо среди празднующей толпы Жемчужину острова, — с иронией произнес Колин.

— Жемчужину острова? — с недоумением переспросил Стекворд.

— Ага, так и сказали: «Твой друг так охмелел от выпитого вина, что набросился с поцелуями на их Жемчужину острова». Правда, что это значит, я так и не понял, — пожав плечами, произнес Колин.

— Странно. Но это мы выясним позже, а сейчас нужно отправляться в путь. Ты готов?

— Если честно, то нет никакого желания возвращаться в этот могильник под названием Железный остров, с его мрачным хозяином, — с тоской в голосе простонал Колин.

— Я с тобой полностью согласен. Давай заберем епископа Бишепа и вернемся обратно, ведь мы так и не познакомились с принцессой Магали, а женишок пусть сам сюда добирается, в конце концов, переводить его через мост Забвения уговора не было, — решительно произнес Джеймс.

— Друг мой, я полностью поддерживаю твое предложение. В конце концов, за эту короткую ночь я не успел уделить внимание всем жаждущим дамам, — с веселым смешком, Колин возвел руки к небу, мысленно благодаря Бога за гениальную идею, пришедшую в голову друга.

— Ох, Колин-Колин, ты не исправим! Осталось только перейти на ту сторону, — покачав головой, Джеймс протянул один конец веревки, а вторым обвязал свою талию.

Когда друзья подошли к мосту, сильно удивились, потому что туман как по волшебству развеялся. Они без особых проблем и с приподнятым настроением прошли полпути, скармливая остатки еды принесенной с Железного острова летающим под мостом чайкам. Весеннее солнышко милостиво грело их счастливые задумчивые лица. Каждый из лордов вспоминал события прошедшей ночи с особым трепетом. Колин мечтал вернуться к услужливым щедрым на ласки женщинам Жемчужного острова. Джеймс же мечтал лишь об одной, той, которая так быстро и навсегда запала в его сердце. О прекрасной наяде укравшей его покой. Когда он вернется на Жемчужный остров, он разыщет ее и на этот раз больше никуда не отпустит, ведь ее напророчили ему сами древние духи.

Пройдя большую часть пути, Джеймс резко остановился и Колин, погруженный в свои воспоминания, снова врезался в спину друга.

— Опять! Стекворд, какого черта? — простонал Колин.

Джеймс, ничего не говоря, уставился прямо перед собой. Заглянув через плечо друга, лорд Дэшвуд снова чертыхнулся и крепче ухватился за поручни моста. Впереди них стояла непроглядная стена тумана, отгораживающая один мир от другого. Черта, переступив через которую, стирались все краски и запахи, как будто замирала сама жизнь. Обменявшись решительными взглядами, друзья шагнули в белое облако, поглотившее их, безвозвратно растворяя только что испытываемую радость. Пройдя всего несколько шагов вперед, Джеймс увидел одинокий колокол, висевший на огромной треноге у ворот Железного замка.

— Поразительно, мы были всего в нескольких футах от замка. Оказывается, возвращаться обратно гораздо легче, только вот нет никакого желания, — задумчиво произнес Джеймс Стекворд.

Подойдя к колоколу, они ударили по нему три раза, как и говорил их страж. Тяжелые ворота со скрежетом начали подниматься для того, чтобы пропустить лордов во внутренний двор замка.

— Смотрите-ка, вернулись, живые, — удивленно прокричал наглый часовой, который провожал их всего сутки назад в неизвестность.

Не удостоив его словом, лорды направились прямо к замку Ардвэр, пробираясь через огромные валуны, попадающие на их пути. Настроение резко испортилось, как будто они сами того не подозревая, оказались на поминках, и им сейчас придется читать прощальную речь по усопшему. Пройдя в главный зал замка, Джеймс отметил как здесь холодно и промозгло, несмотря на вечно полыхающий огонь в огромном камине, как все мрачно и неуютно.

На возвышении за большим столом сидел епископ Бишеп, с тоской ковыряя какую-то неаппетитную жижу у себя в тарелке. Хозяина замка нигде не было видно. Увидев вновь прибывших, он с преувеличенной радостью вскочил с места и раскрыл объятья с явным намерением обнять заблудших сынов своих. Колин и Джеймс одновременно попятились назад, не ожидая столь радушного приема, но столь внезапное отступление не спасло их от всеобъемлющей радости епископа. Он умудрился обхватить обоих лордов одновременно при этом восторженно щебеча, как он рад видеть их целыми и невредимыми. Как он волновался, когда осознал, на какую опасность подверг, отправляя в столь опасный путь. Из всех его причитаний Джеймс уловил лишь то, что достопочтимый епископ, поняв, что они могут не вернуться, очень сильно заволновался о благополучии своей персоны.

— Лорд Стекворд, лорд Дэшвуд, как я рад, что вы вернулись. Вам удалось встретиться с принцессой Магали? — продолжал задавать вопросы радостный епископ.

— Епископ собирайтесь, через два часа мы уходим на Жемчужный остров. Сейчас лорд Дэшвуд отдаст распоряжение команде, ожидающей нас на берегу, и мы отправляемся в путь, — произнес Джеймс, осторожно, но настойчиво подталкивая епископа к выходу.

— Но к чему такая спешка? Вы даже не отобедали и не отдохнули, — продолжая задавать вопросы, епископ Бишеп начал подниматься по лестнице, ведущей в отведенные ему покои.

— Все вопросы после, епископ, поторопитесь! — крикнул ему вслед Джеймс, содрогаясь при мысли о местном гостеприимстве и отвратительной еде.

Сам же Джеймс отправился в скудно обставленную комнату, выделенную им на двоих с Колином. Покидав в сундуки оставленные ими вещи, он дал распоряжение, чтобы сундуки отправили обратно на корабль, на котором они приплыли, а сам спустился вниз в ожидании своих попутчиков. В главном зале, подойдя к огромному камину, расположенному почти во всю стену, Джеймс, вглядываясь в огонь, начал вспоминать минувшую ночь. Ему натерпелось вернуться обратно в райский уголок, столь разительно отличающийся от мрака и холода своего незримого соседа. К теплому солнцу, ярким цветам, тихим водам океана, а главное, — к прелестной нимфе, соблазнившей его своими танцами. Находясь в воспоминаниях, Джеймс не заметил, как в зал в сопровождении своих злобных псов, вошел хозяин замка.

— Лорд Стекворд, вы все же вернулись? — с каменным лицом произнес Перрин Ардвэр.

Несмотря на свою внешнюю невозмутимость, Джеймс видел сжигающее любопытство, которое граф как не старался, не мог преодолеть. Видел вопросы, читающиеся в его глазах, и страх, который ощущался физически, несмотря на то, что он находился на другой стороне большой комнаты.

— О, граф! Лорд Стекворд, не успев вернуться, незамедлительно хочет отправиться в обратный путь, — с воодушевлением поведал, спускающийся по лестнице епископ Бишеп.

— Да? К чему такая спешка? — пристально глядя в глаза Джеймсу, произнес Ардвэр.

Джеймс видел, что ему хотят устроить допрос и, возможно, просто так отпускать не захотят. Он принял невозмутимое выражение лица и извиняющимся тоном произнес, обращаясь сразу ко всем:

— Ох, видите ли, граф, попав вчера на Жемчужный остров, мы были так заинтригованы и взволнованы, что совсем забыли о главной миссии нашего визита. На острове вчера состоялся праздник Весеннего равноденствия, и мы были так вовлечены в это действо, что про принцессу Магали забыли вовсе.

— Заинтригованы и взволнованы? Вы? Чем? — продолжал допытываться граф, все еще не веря раскаяниям Джеймса.

— Ну, конечно, переходом, по этому ужасному мосту Забвения. Скажу я вам, то еще путешествие! Ну, и потом: древние друиды, псевдо боги, языческие танцы. Мы с болью в сердце осознавали, что вам, граф, жить среди этих дикарей. Увлеченные в этот процесс, мы совсем забыли о времени, а когда спохватились, официальный визит принцессе Магали наносить было уже поздно. Поэтому мы решили изучить культуру и быт вашего будущего народа, — с воодушевлением произнес Джеймс, сам поражаясь, с какой легкостью, льется из него весь этот бред.

Стекворд по лицу графа видел, что тот пытается отыскать ложь в его словах. Однако проверить этого он не мог так же, как и подвергнуть сомнениям столь сомнительную правду. Зато на епископа Бишепа эта речь произнесла неизгладимое впечатление. Он стоял, прижав крест к груди, побледневший, с широко выпученными глазами, шевеля губами молитвы за заблудшие души людей, живущих на Жемчужном острове. Вошедший незаметно для остальных, лорд Дэшвуд стоял, прислонившись к стене, всеми силами стараясь удержать рвущийся наружу смех. Такого представления он не видел уже давно. Джеймс так животрепещуще описал быт народа Жемчужного острова, при этом умудрившись не соврать и не рассказать ровным счетом ничего.

— Поэтому, мы с лордом Дэшвудом решили забрать епископа Бишепа и отправиться незамедлительно в обратный путь, чтобы еще успеть спасти их заблудшие души. А через семь дней мы встретим вас на краю моста Забвения, чтобы вы смогли вступить в брак с вашей нареченной, — с пафосом закончил свою речь Джеймс.

— Надеюсь, вы сами сможете перейти мост, граф Ардвэр? — с иронией произнес Стекворд.

Граф был в бешенстве. Джеймс это видел, но у Ардвэра были связаны руки. Ему нужны свидетели, посланные королем, иначе — Стекворд не сомневался — их давно бы уже прикончили.

— Ну, разумеется лорд Стекворд! Встретимся через семь дней, на мосту. Не смею более задерживать, — сквозь зубы произнес граф.

— Присмотрите там, за моей невестой, господа! — после этих слов, он развернулся и покинул главный зал.

— Скорей лорды, мы должны спасти этих заблудших детей божьих, — все еще продолжая креститься, произнес епископ и направился к дверям, выходящим на улицу.

— Дружище, я потрясен, вот это речь! — продолжая посмеиваться, Колин отправился вслед за епископом.

— Сам не ожидал, — осторожно произнес Джеймс, помня, что и у стен есть уши.

Глава 6

На этот раз переход через мост Забвения прошел гораздо легче. Джеймс и Колин знали, что их ждет впереди, поэтому вступили на него без страха. Досточтимому епископу просто-напросто завязали глаза, сославшись на то, что на такой высоте очень режет глаза от сильного ветра да еще слишком много чаек, которые могут навредить его святейшеству, а у него ведь такая важная миссия — приобщить целый народ к единому для всех Богу. По своей наивности тот не стал возражать, продолжая всю дорогу до Жемчужного острова негодовать о серости и язычестве, процветающим среди людей.

Когда Джеймс уловил уже знакомые запахи и звуки, он развязал священнику глаза, чтобы тот сам мог увидеть эту ошеломляющую разницу двух соседей. Когда же епископ Бишеп увидел Жемчужный остров своими глазами, его еще долго пришлось убеждать, что он не умер и попал в рай, а что этот рай, и есть то проклятое место, о котором рассказывал граф Ардвэр.

Всю дорогу до замка принцессы Магали епископ, не скрывая своего восхищения, охал да ахал, беспрестанно повторяя «Боже мой», чем ввел Колина в состояние крайнего веселья. Джеймс же был полон предвкушения встречей со своей дикаркой, поэтому ему скорей хотелось закончить утомительную процедуру знакомства с принцессой и объявления ей воли короля. Чем ближе их скромная процессия подходила к стенам замка, тем отчетливей начинал понимать Джеймс, что замок Магали является зеркальной копией устрашающего замка Ардвэр. Замок «Семи жемчужин» — так он назывался — стоял на самой высокой скале, окруженной с трех сторон океаном. Все те же шесть башен, окружавшие одну, самую высокую, находящуюся в центре. Разница заключалась в том, что по сравнению с острыми шпилями, устремленными грозно вверх замка Ардвэр, башни замка Магали были выполнены в виде шаров, по виду напоминающих большие жемчужины. Высокие большие окна были распахнуты настежь, навстречу океанскому бризу, витые ставни, окруженные вьющимися вечнозелеными растениями, прекрасные витражи, много зелени и цветов. То тут, то там было слышно чириканье птиц, стрекот кузнечиков, по ухоженным лужайкам бродили прекрасные павлины, с важным видом распушая хвосты перед тем, кто останавливался полюбоваться ими. Все это производило впечатления необычайной роскоши, чувствовалась рука заботливого хозяина, содержащего замок в таких красоте и порядке.

— Да, графу с невестой явно повезло, а если она еще окажется милашкой, так он просто счастливчик, — с восхищением от увиденного, произнес Колин.

Навстречу прибывшим вышла статная женщина в темно-сером платье свободного кроя. На вид она была одета просто, чтобы принять ее за благородную даму, но дорогая ткань наряда и властный вид, позволили предположить, что перед ними не просто служанка, а человек, занимающий высокое положение в этом доме.

— Господа, меня зовут Мерида. Я являюсь управительницей дома «Семи жемчужин». Чем обязаны столь приятному визиту? — вежливо, с почтением поинтересовалась женщина.

Джеймсу казалось, что она разговаривает только с ним, будто она его уже знает. Мерида смотрела на него тепло, с улыбкой, пока досточтимый епископ Бишеп не произнес:

— Уважаемая, позвольте представиться. Епископ Алан Бишеп. Меня призвал король Англии, дабы я стал рукой божьей и обвенчал принцессу Магали и графа Перрина Ардвэра. Лорд Стекворд и лорд Дэшвуд прибыли вместе со мной, чтобы стать свидетелями заключенного союза.

Мерида, все еще сохраняя на лице вежливую улыбку, медленно перевела свой взгляд на епископа. Она побледнела, тепла в ее взгляде больше не было, была только боль, которую она старалась прятать за обходительными манерами.

— Прошу, пройдемте за мной в зал господа, освежитесь напитками с дороги, а я пока разыщу госпожу Магали, — произнесла она и жестом показала на стол с прохладными напитками, стоящими в тени зала. Сама же, подхватив свои юбки, быстрей, чем позволяли приличия, побежала к лестнице, ведущей на второй этаж.

Это была вкуснейшая медовуха, не чета тому пойлу, которое подавали в Железном замке. Епископ даже застонал, попробовав столь великолепный напиток.

Пока гости наслаждались прохладными напитками, Мерида со всех ног бросилась искать свою хозяйку. Она нашла ее в одной из комнат центральной башни в компании верной кормилицы Марты. Склонившись над какими-то травами, они тихо переговаривались и ни на кого не обращали внимания.

— Госпожа, вам нужно спуститься вниз, прибыли гости, — тихим голосом произнесла Мерида, не в силах озвучить цель их визита. По ее лицу Марта поняла, что случилось нечто страшное, то, чего она боялась столь долго. Проклятый дух короля Эдмунда снова пришел за своей платой.

— Александрин, любовь моя, я думаю, мы должны посмотреть, кто к нам пожаловал, — произнесла Марта, с трепетом и тревогой смотря в любимое лицо своей принцессы.

— Что с вами, у нас гости, а вы словно на похоронах? — Александрин переводила взгляд с одной женщины на другую.

Спускаясь по широкой лестнице, девушка все еще раздумывала о тех травах, что собрали они сегодня с Мартой в лесу, что не сразу почувствовала атмосферу, изменившуюся вокруг. Она услышала за спиной судорожный вздох Марты и обернулась к ней, чтобы посмотреть, что так испугало женщину. Это движение привлекло внимание мужчин находящихся у подножия лестницы.

Увидев краем глаза движение Джеймс развернулся, чтобы поприветствовать хозяйку замка. К ним спускалась принцесса Магали в сопровождении двух женщин. Сначала он увидел маленькие изящные туфельки василькового цвета, поднимая глаза выше, он прошелся взглядом по стройному телу, пышной груди, обтянутой атласной тканью под цвет туфелек, и наконец, встретился с глазами цвета сочной травы, из-за которых вот уже целые сутки как потерял покой.