Бесплатный фрагмент - Верхоянье. Мои сезоны

Верхоянье

Новый коллектив

Закончился 4 -х летний цикл работ партии Боброва. Начальник остался еще на год на издание, а основной состав стали раскидывать по другим партиям. Меня определили в партию Башлавина Д. К.

Стою я как-то в кассу за зарплатой, а сзади один из начальников партии, хороший знакомый моего отца, я привык его дядей Димой звать. Он меня и спрашивает, мол, ну и куда тебя теперь?

— Да, к какому-то Башлавину, — отвечаю.

Он что-то хмыкнул, я получил положенное по заслугам и отошел от кассы. А располагалась партия совсем в другом районе, в знакомом мне с юности Измайлово на 7 парковой улице. Мне с Речного вокзала что на Профсоюзную было ездить, что на Первомайскую, все по времени одинаково — час, час-десять. Но на Профсоюзной я себя в гуще коллектива ощущал, несколько партий там соседствовали. А на Первомайской как в глуши оказался, как на отшибе.

Партия занимала две комнаты в полуподвальном помещении — половина окна ниже тротуара, половина — выше. Захожу знакомиться, а начальник… дядя Дима. Но теперь уж не дядя, а Дмитрий Константинович. Сразу и надолго. Из состава старших геологов была Светлана Тищенко, из геологов Леня Никитин, начальник поискового отряда, и Саша Трещалов, геолог. И техник-радист Раскосов Иван. Партия проводила работы по геологическому картированию в Верхоянье и отработала уже два года. До окончания работ оставалось еще два года.

Для ознакомления с территорией работ мне дали почитать отчет на предыдущую территорию, а взглянув на физико-географические карты, я просто ахнул: они были коричневого цвета, в отличии от привычных зеленых, с кудряво закрученными густо сближенными в спирали горизонталями. Это была горная страна.

— Как же тут в маршруты ходить, — удивился я.

— Ничего, поработаешь пару лет, привыкнешь… — обнадежил меня Коля Десятерик, геолог соседней партии, успокаивая.

Батагай. Базовый поселок

Весной, все сотрудники и набранные рабочие, вылетели в Батагай. Это была уже долго существующая база, где были построены утепленные домики для сотрудников, некоторые с рубленными банями во дворах, были строения административное, для спектральной и минералогической лаборатории, гараж и склад. Я уже не помню, куда нас, прилетевших, поместили, но, получив со склада заказанное снаряжение и продовольствие, мы на МИ-4 вылетели в район работ.

Здесь, на берегу речки был полевой лагерь партии, где стояли на столбах два лабаза с оставленным прошлой осенью снаряжением. Здесь же был законсервированный на зиму вездеход ГАЗ-47. Вездеходчиком был постоянно ездивший в поле с Башлавиным Молокоедов Борис, весельчак и балагур. У каждого геолога был один или двое рабочих. Двое, это, наверное, для того, чтобы легче приносить подстреленную в маршруте животину — барана или оленя, а то и сохатого.

Впечатление от окружающей действительности поразили меня полным несоответствием моим прежним представлениям о районе. Оказалось, что горы этого района сложены так называемым флишем — морскими осадочными горными породами, которые имеют преимущественно обломочное происхождение и характеризуются чередованием нескольких литологических слоев.

По составу это аргиллиты, алевролиты и песчаники. Эти толщи прекрасно дешифрируются на АФС и не нужно лазить по склонам, идешь по долине и описываешь визуально наблюдаемый состав толщи. Преимущественно это были аргиллиты и алевролиты с редкими прослоями песчаников. Где-то песчаников было мало, где-то много и такие места были маркерами, отмечающими границы разных толщ.

Маршруты

Маршруты Дмитрий Константинович (ДК) намечал мне так, что они приходились между его маршрутом и маршрутом Светланы Тищенко. Так что при сбивке наблюдений, он брал мои снимки и записи в пикетажке и проводил общую линию границ выделяемых толщ.

Указав мне, чтобы я отмечал наличие крупных кварцевых обломков в долинах, я стал описывать наличие их среди щебня алевролитов под ногами и оказалось, что там, где они резко кончались, это тоже являлось маркером для описания.

И вообще меня приятно поразила проходимость по долинам ручьев. Днища их долин были так засыпаны этим щебнем и выровнены весенними водными потоками, что не то что идти или ехать на вездеходе, а хоть на машине спокойно можно было. Хоть на ГАЗ-66, хоть на Камазе. Вот только перевалы, которые «брал» вездеход, машина, конечно, не одолеет.