Бесплатный фрагмент - Великая Отечественная война 1941—1945 гг.

Введение

Размеры фальсификации истории России и СССР достигли такого уровня, что угрожают самому существованию российского государства. Особенно яростным нападкам подвергается основная нравственная опора сегодняшнего российского гражданина, русского человека — история Великой Отечественной войны и довоенного времени.

В настоящей книге изложено действительно имевшее место развитие военных действий в 1939—1945 годах. В книге рассмотрены причинно-следственные связи событий войны, роль США, Англии и Франции в подготовке Германии к войне с СССР, описано довоенное время и основные битвы и сражения Великой Отечественной войны, подведены итоги.

Победа СССР в войне с гитлеровской Германией и её союзниками стоит гранитным утёсом на пути русофобов всех мастей. Все их измышления о неполноценности русского и других народов Советского Союза разбиваются о факт победы над немецкой сильнейшей армией мира, на которую работала почти вся Европа и вместе с которой воевали армии Италии, Венгрии, Румынии и Финляндии.

Только великий народ мог создать превзошедшую европейскую промышленность и сокрушившую гитлеровские полчища армию. Это понимает Запад и стремится всеми силами умалить величие Победы Советского Союза, трудовой и ратный подвиг советского человека. Именно для этого, опираясь на 5-ю колонну внутри России, Запад со времени окончания Второй мировой войны и особенно после смерти И. В. Сталина до настоящего времени искажает военные события от первого до последнего дня войны.

О Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. недоброжелателями России написано множество мифов, среди которых особое место занимает неправда о нехватке оружия и превосходящих противника потерях среди бойцов и командиров Красной Армии. Этими мифами пытаются свести на нет величие Победы, показать ущербность советского народа и социалистического общественно-политического строя.

Миф о том, что СССР выиграл войну благодаря тому, что завалил немцев трупами своих солдат, укоренился в сознании большинства граждан России, в то время как в действительности СССР выиграл войну, потому что завалил врага снарядами, бомбами и пулями.

Великая Отечественная война 1941—1945 гг., как и Русско-японская война 1904—1905 гг., Первая мировая война 1914—1918 гг., Гражданская война и интервенция западных стран 1918—1922 гг., была подготовлена Западом с целью уничтожения государства российского и проживающих на его территории народов. И, конечно, прежде всего Запад стремился уничтожить образовавшую государство русскую нацию.

СССР во время Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. выстоял благодаря подвигу, совершённому народом в 1930-х годах. Труд в Советском Союзе того времени стал делом чести, доблести и геройства. Уже в 1937 году свыше 80% промышленной продукции было произведено на новых предприятиях.

Основное количество предприятий было построено в 1930-х годах. За период с 1929 года по первое полугодие 1941 года было построено и сдано в эксплуатацию 9 тысяч крупных промышленных предприятий. До этого, за период с 1918 по 1928 годы, реконструировали и построили 2200 крупных промышленных предприятий.

В 1937 году СССР по объёму произведённой промышленной продукции вышел на первое место в Европе и второе место в мире! Темпы роста промышленного строительства приобрели размеры, которые не были достигнуты ни одной страной мира, включая США, Японию и Китай.

Великие 1930-е годы на века должны стать гордостью народов России достигнутыми успехами. И в то время советские люди своими достижениями в хозяйственном строительстве гордились от рабочего до главы государства. Темпы развития составляли 19% ежегодного прироста ВВП.

В 1934 году Сталин также поставил задачу создания мощной аграрной базы за Волгой. В 1939 году была принята новая программа строительства заводов-дублеров за Уралом и в Сибири.

В процессе выполнения первой пятилетки, 4 февраля 1931 года, Сталин сказал: «Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют… Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут» [125, том 13, пункт 18 «О задачах хозяйственников»].

Через 13 лет после начала выполнения первого пятилетнего плана и через 10 лет после указанного заявления Сталина гитлеровская Германия напала на Советский Союз. Честь и слава советским людям, пробежавшим за 10 лет это гигантское расстояние между промышленным развитием СССР и Запада. И в 1945 году советские солдаты ехали с фронта домой победителями под радостный стук колес, переливы баянов, солдатскую пляску, игру духовых оркестров.

«Выходит, — говорил И. В. Сталин в 1946 году, — что на превращение нашей страны из аграрной в индустриальную понадобилось всего около 13 лет. Нельзя не признать, что тринадцатилетний срок является невероятно коротким сроком для осуществления такого грандиозного дела…» [140, с. 244].

Без проведения индустриализации от России осталась бы горстка пепла. Но индустриализацию невозможно было провести без коллективизации.

Коллективизация позволила увеличить производство зерна и резко поднять производительность труда, в результате чего были высвобождены люди для индустриализации. Например, в 1929 году сель­ским хозяйством занималось 80 млн. человек, а в 1933 году в сельском хозяйстве осталось 56 млн. человек. Однако и в 1929 году, и в 1934 году был получен один и тот же урожай зерна — 74 млн. тонн. То есть примерно на треть сократилось число занятого в аграрном секторе населения, но производство зерна осталось на том же уровне. Сельское хозяйство высвободило для промышленности крайне необходимые ей 24 миллиона пар рабочих рук.

В 1937 году валовой сбор зерна составил уже 97,5 млн. тонн. СССР смог создать необходимые государственные запасы зерна. Один работающий крестьянин производил в 1938 году на 70% больше зерна, чем в 1928 году. За 6 лет (до 1940 года) СССР сумел поднять выплавку чугуна с 4,3 до 12,5 млн. тонн. Америке понадобилось для этого 18 лет.

Перед войной с фашистской Германией 1941—1945 годов Советский Союз пред­ставлял собой цветущий сад, в котором жили физически здоровые, духовно раз­витые, нравственно высокие, грамотные, добрые, трудолюбивые люди, с огромным энтузиазмом строящие новое социалистическое общество. Им «песня строить и жить помогала». Песня о Родине, о семье, о любви, о силе народного государст­ва, построенного собственными руками.

И построили они прекрасное государство традиционного типа. СССР являлся классическим примером традиционного общества. Но «лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идёт за них на бой». И народ защищал своё государство. И вот эту защиту народа от внешних и внутренних врагов, включая уголовных преступников, и назвали репрессиями. Конечно, народ защищал себя через государственные органы. В СССР новое поколение было связано чувством ответственности и перед предками, и перед потомками.

Но российской интеллигенции и всем остальным гражданам России, да, пожалуй, и мира внушили ложь о том, что в 1930-х годах якобы проводились массовые репрессии против народов СССР, в результате которых якобы пострадали миллионы невинных людей.

Эта неправда, как ржавчина металл, разъела всё общество и убила Советский Союз, а вслед за ним принялась продолжать своё чёрное дело по изведению русского народа. Когда с телеэкрана называют нелепые цифры о многих миллионах приговорён­ных к смертной казни в 1930-х годах, то вспоминаются «иронические слова эмигрантского демог­рафа С. Максудова о том, что, согласно подобного рода «цифрам», к 22 июня 1941 года «все взрослые мужчины СССР погибли или сидели за решёткой. Все и немного больше…» [82, с. 265]. А фактически количество населения СССР за 17 лет довоенного правления И. В. Сталина увеличилось более чем на 50 млн. чел.

Огромным, если не главным, достижением 1930-х годов было создание нового прекрасного человека. Такого человека можно было создать только при советской власти. Потому что эти люди воспитывались, не зная бесправия и унижения перед богатыми негодяями, ни в чём и ни перед кем не испытывали ущербности по причине незначительной суммы имею­щихся у них денег. Законы Советского Союза запрещали эксплуатацию труда других людей, спекуляцию товарами и деньгами. Эта в высшей степени справедливая суть народного государства делала советских людей равными и свободными, воспитывала нового человека в духе нестяжательства.

Народ в то время мог сравнивать и, сравнивая, убеждался, что только при новом строе трудящиеся люди действительно свободны и уважаемы в обществе. Такое положение трудящегося человека делало народ счастливым. Огромное счастье — жить в стране, в которой нет частной собственности и всё вокруг: леса и поля, озёра и реки, заводы и фабрики — принадлежат государству, народу.

Целью большевиков-государственников во главе со Сталиным являлось создание могучего независимого государства, в ко­тором бы жили физически здоровые, красивые, образованные, добрые, умные, тру­долюбивые, любящие свой народ и свою родину люди, делающие всё для её процве­тания на благо грядущих поколений. Создание нового прекрасного человека-созидателя являлось одной из основных целей советской власти при Сталине.

В воспитании поколения 1930-х годов впервые после времён Ивана Грозного разрушающий русскую, советскую культуру и извращающий российскую, советскую историю Запад перестал быть при­мером для подражания.

Многие из этих прекрасных советских людей сложили свои головы на полях сра­жений Великой Отечественной войны 1941—1945 годов. Большинство из них не оставили даже потомков. Европа и шла на СССР для того, чтобы убить прек­расных советских людей: советских солдат и офицеров, защищавших с оружием в руках Родину, советское безоружное гражданское население (включая юношей и девушек, де­тей и стариков), миллионами расстреливаемое и отправляемое в рабство в Герма­нию и в другие страны Европы. Они убили бы всех. Только победа СССР над гитлеровской Германией и её союзниками спасла страну и все проживавшие на территории Советского Союза народы от неминуемой гибели.

Глава 1 
События в мире до начала Второй мировой войны

1.1 Как Германия участвовала в индустриализации СССР

В 1920-1930-х годах Германия занимала особое положение во внешней политике СССР. Начало советско-германским отношениям положила международная Генуэзская конференция 1922 года. Во время конференции между Советской Россией и Германией был подписан мирный договор. В 1926 году был заключён договор «О дружбе и нейтралитете», согласно которому СССР и Германия обязались не нападать друг на друга в случае агрессии со стороны третьих держав, то есть в случае агрессии не присоединяться к этим державам.

Между СССР и Германией началось политическое и военно-техническое сотрудничество, построенное на взаимовыгодных условиях. Советский Союз очень нуждался в передовых технологиях, так как ему было жизненно необходимо в техническом отношении достигнуть уровня передовых стран Европы и Америки. Только в этом случае советское государство могло обеспечить безопасность своих граждан и поднять их культурный и материальный уровень.

Германия нуждалась в природных ресурсах и стране, где можно реализовывать свои технические разработки как в военной, так и в мирной сфере деятельности. Кроме того, в дружбе с СССР унижаемая Антантой Германия обретала достоинство.

---

Фальсификаторы советской истории пишут, что сотрудничая с Германией, СССР способствовал развитию военной промышленности Германии и началу 2-й мировой войны. В действительности СССР способствовал индустриализации своей страны, и уже, как указывалось ранее, в 1937 году вышел на второе место в мире по производству промышленной продукции.

Обвиняя СССР, фальсификаторы стремятся увести в тень США. Именно США способствовали развязыванию Германией как Первой, так и Второй мировых войн с целью сокрушения Российской империи и СССР.

Наивно думать, что руководство Германии в 1914 году не понимало, что Германия в союзе с Ав­стро-Венгрией не могла выиграть эту войну. Без объединённой под руководством немцев Европы у Германии сил было явно недостаточно для победы над одной Россией и тем более недостаточно для победы над Россией, Францией и Англией (Антантой). Но немцы начали войну.

Поджигателями Первой мировой войны 1914 года являлись те самые западные силы, получавшие от войн огромные денежные прибыли, которые стремились ослабить Германию и уничтожить Россию. Из западных стран ослаблять Гер­манию и уничтожать Россию было выгодно США, которые стремились к господству над Европой, и, конеч­но, Англии — верному союзнику США.

Сокрушить Россию не удалось ни силами Германии в период с 1914 по 1918 годы, ни силами интервентов стран Антанты и Японии в 1918—1922 годах, ни силами Белых армий Каледина, Корнилова, Алексеева, Деникина, Краснова, Колчака, Юденича и Врангеля, которые воевали с Советской республикой в период с 1918 по 1920 годы и находились на полном обеспечении Запада.

Не удалось сокрушить Россию и силами Польши в 1920 году. Но Польша сумела военным путём забрать у Советской Республики и присоединить к себе Западную Украину и Западную Белоруссию.

В 1918 году Германия стала мешать Антанте вести войну с Советской Россией, и в ноябре 1918 года в Германии происходит революция, в результате которой рушится монархия и создаётся Веймарская республика. Кайзеровская Германия перестала существовать и появилась парламентская республика.

Подготовку Германии к новой войне против России (СССР) США начали в 1920 году, когда стало окончательно ясно, что шестилетняя война против России не привела ни к разрушению российского государства, которое собрали и спасли большевики, ни к истреблению русской нации.

Эта подготовка началась с Версальского договора, который вступил в силу 10 января 1920 года. Германия подписала такой мир, который поставил её в условия полного бесправия и унижения. Франция настаивала, чтобы Германия вернула Франции две французские области — Эльзас и восточную часть Лотарингии, отторгнутые у Франции после поражения во франко-прусской войне 1871 года. Также Франция требовала передачи ей богатой полезными ископаемыми Саарской области.

Но США и Великобритания не поддержали требования французов: Саарская область была передана под контроль Лиги наций на 15 лет, а Рейнская зона объявлялась демилитаризованной зоной, и там вводился режим временной оккупации сроком на 15 лет. Таким образом, богатейшие полезными ископаемыми и промышленным потенциалом области были отторгнуты от Германии, но целиком не переданы Франции.

Часть немецких земель получила Дания и Польша. Под юрисдикцией последней оказалось 2 млн. немцев, и Польша получила проходящий по территории Германии коридор к морю. Получила земли Германии и Бельгия. Также у Германии были изъяты и переданы под контроль Лиги наций крупные восточнопрусские порты на Балтике — Данциг (Гданьск) и Мемель (Клайпеда).

Лукавят те историки, которые пишут, что указанные решения диктовались стремлением Англии, Франции и Америки восстановить собственные силы за счёт Германии и не допустить роста её промышленности и военного потенциала. Например, передача части немецких земель Дании, Бельгии и Польше никак не влияло на восстановление собственных сил указанными странами, но создавало среду для возникновения в Германии реваншистских и расистских настроений.

Целью Германии становилось возвращение земель, переданных Лиге наций и объявленных демилитаризованной зоной, а также возвращение земель, переданных другим странам. Такие решения в будущем нацеливали Германию на войну и объединение Европы военной силой, что превращало Германию в державу, имеющую значительное превосходство в силах и средствах над СССР.

США хорошо понимали, что Версальский договор приведёт к сближению СССР и Германии. Возможно, они были заинтересованы в том, чтобы Германия помогала проведению индустриализации СССР, так как им не нужны были ни победивший СССР, ни победившая Германия. США планировали столкнуть в войне две определяющие политику Европы страны равные по силе, и когда Германия с СССР будут истекать кровью, вместо них стать двумя ногами в Европе.

Версальский договор действительно привёл к сближению России и Германии. В это время СССР, как и Германия, подвергался давлению западных стран и международной изоляции. СССР и Германия в сотрудничестве видели путь к выходу из международной изоляции. Объединяло СССР и Германию и отношение к Польше, которая благодаря действиям Антанты захватила земли СССР и земли Германии.

Страны Антанты, поощряемые США, продолжали выступать против СССР и Германии. Немцев открыто оскорбляли и унижали, подготавливая их к приходу к власти А. Гитлера, и, когда он был приведён к власти, немцы сразу пошли за ним, потому что фашисты стали прославлять немецкую нацию. Более того, они превознесли немецкую нацию над всеми нациями мира.

Россия была одним из основных торговых партнёров Германии в царское время и оставалась таковым в советское время, но она не являлась основным торговым партнёром гитлеровской Германии. Таковыми были США и Англия, с подачи которых и фабрикуются обвинения и всевозможные зловредные мифы в адрес Советского Союза.

В 1933 году, в год прихода к власти А. Гитлера, доля поставки в Германию из СССР от общего объёма поставок такого сырья, как железная руда, составляла всего 0,5%, в 1934 — 0,02%, 1935 — 0,019%; нефти и нефтепродуктов: в 1933 году — 20,8%, 1934 — 14,8%, 1935 — 13%; хлопка: в 1934 году — 2,26%, 1935 — 1% [93]. Утверждения о том, что за счёт сырья СССР поднималась немецкая промышленность, не соответствуют действительности.

А вот для поднятия советской промышленности за чрезвычайно короткий срок требовались поставки с Запада, в том числе и из Германии. И. В. Сталин поставил дело так, что все эти проклятые капиталисты Запада, в том числе Германии, помогали Советскому Союзу «за десять лет пробежать расстояние, отделяющее промышленное развитие СССР от промышленного развития Запада».

Доля машин и оборудования в импорте СССР составляла более половины всей импортируемой продукции. Импорт СССР из Германии во все предвоенные годы значительно превышал экспорт в Германию: в начале 1930-х годов — в 2 раза. «Объём советско-германской торговли составлял следующие величины:

• экспорт в Германию в 1931—1933 годах — 303,1, 270,9 и 194,1 млн. марок соответственно;

• импорт из Германии в 1931—1933 годах — 762,7, 625,8 и 282,2 соответственно» [121].

Так кто кому помогал в развитии промышленности? Конечно, Германия помогала СССР, и в этом огромная заслуга советского правительства.

В довоенное десятилетие товарооборот с Германией из года в год снижался: в 1931 году он составлял 1065,8 млн. марок, а в 1937 году — 182,5 млн. марок [121].

В основном это объясняется тем, что тысячи советских построенных заводов и фабрик начинали производить продукцию, и СССР всё меньше нуждался в импортном оборудовании, а всё больше оборудования производил на своих предприятиях.

Вместе с тем потребность в оборудовании оставалась, так как история мира не знала темпов индустриализации, которых добился СССР, и промышленность страны не успевала оснащать заводы и фабрики необходимым оборудованием. Особенно недоставало прессов большой мощности для металлургической промышленности, тяжёлых токарных, фрезерных, зуборезных, шлифовальных станков для обработки крупногабаритных металлических изделий, многорезцовых станков и другого уникального оборудования. Указанное оборудование Советскому Союзу и поставляла Германия.

Советское руководство сумело получить недостающее оборудование в Германии, и потомки должны вспоминать об этом с гордостью и благодарностью.

Но обманутые поколения этого не знают. Они воспитаны на образах, созданных, например, гражданином Англии Резуном, печатающимся в России под псевдонимом В. Суворов, который сбежал из СССР в Англию и стал служить английской разведке.

А им нарисована следующая картина: «22 июня 1941 года перед рассветом через пограничный мост в Бресте с советской стороны на германскую мирно простучал эшелон, груженный зерном, а через несколько минут с германского берега ударили артиллерийские батареи и пошли танки Гудериана».

Этот образ глупого советского правительства, до последнего довоенного часа кормившего Германию хлебом, внедрён в сознание каждого российского гражданина.

В действительности Германия до последнего часа поставляла СССР оборудование. По данным немецкой статистики, в 1940—1941 годах Германия поставила СССР 6430 металлорежущих станков на 85,4 миллиона германских марок. Для сравнения: в 1939 году общее число импортированных Советским Союзом из всех стран металлорежущих станков составило 3458 штук.

Данные поставок 1940 и 1941 года показывают, что эти поставки из месяца в месяц увеличивались. В феврале 1940 года Германия поставила СССР продукции на 1,8 млн. марок, в июне уже 30,8, а в декабре 1940 года Германия поставила в СССР продукции на 37,7 млн. марок [121].

И последний эшелон 22 июня 1941 года перед рассветом, вероятно, «мирно простучал» не из СССР в Германию, а из Германии в СССР с уникальным оборудованием для советской промышленности. Достаточно указать, что в январе 1941 года Германия поставила СССР продукции на 29,6 млн. марок, а в июне 1941 года — на 53,2 млн. марок.

В целом поставки в денежном выражении были примерно одинаковыми, и обе стороны строго выполняли условия торгового договора. И почему СССР накануне страшной войны не должен был поднимать уровень своей оборонной промышленности за счёт поставок из Германии?!

А ведь образ последнего эшелона с зерном вошёл в художественные произведения о войне и даже солидные исторические труды. Есть основания заявить, что люди, поддерживавшие и поддерживающие в настоящее время этот образ, делают это с целью дискредитации Советского Союза и его правительства. Они это делают с целью унижения великого народа, который сумел отстоять свою свободу и независимость в битве с врагом, вдвое превышавшем его в силах, советского народа, который до войны сумел заставить работать на себя даже будущего врага.

Более того, поставки зерна фальсификаторы советской истории пытаются представить как бедствие для народов СССР. Но такие утверждения не соответствуют действительности. Благодаря коллективизации сельского хозяйства СССР значительно повысил производительность труда в аграрном секторе экономики и одновременно увеличил сбор зерна.

В 1913 году сбор зерна в Российской державе составил 76,5 млн. тонн. В СССР до коллективизации сбор зерна оставался на указанном дореволюционном уровне: 1925 — 72,5; 1926 — 76,8; 1927—72,3; 1928 — 73,3; 1929 — 71,7 млн. тонн [72, с. 383]. После коллективизации, «в 1937 году, валовой сбор зерна составил уже 97,5 млн. тонн (по американским оценкам, 96,3 млн. тонн)» [72, с. 396]. К январю 1941 года СССР смог создать государственный запас в 6,162 млн. тонн зерна и муки.

Поэтому для советской экономики поставки сырья были не слишком обременительными. За 1940 год Германия получила из советской страны 657 тыс. тонн нефтепродуктов, в то время как добыча нефти в СССР в том году составила 31,1 млн. тонн. Зерна в Германию в 1940 году было поставлено чуть меньше 1 млн. тонн, а заготовлено более 97 млн. тонн. Кстати, в 1986/87 годах СССР довёл производство зерна до 210—211 млн. тонн.

Враги России по-прежнему кричат, что СССР своими поставками сырья породил гитлеровскую Германию. Но их клевета не имеет ничего общего с фактическим положением дел. В 1940 году поставки из СССР составляли всего лишь 7,6% общей суммы германского импорта, а поставки в СССР — 4,5% германского экспорта, в следующем году — соответственно 6,3% и 6,6%.

В предвоенное время СССР имел высокоинтеллектуальное, профессионально подготовленное правительство, которое использовало буквально все возможности для подготовки отпора любому агрессору. Несмотря на ограничения правительств западных «демократий»: США, Англии, Франции и др. — на поставку в СССР оборудования и технологий, СССР всеми правдами и неправдами определённое количество оборудования получил не только из Германии, но и из указанных стран.

Конечно, доля полученного оборудования составляла незначительную часть от произведённого в советской стране, но каждый станок, получаемый до войны из других стран, спасал десятки человеческих жизней, так как позволял выпустить больше оружия для советских солдат. Торговля с Германией, Западом помогла становлению советской промышленности.

1.2 Как США подготавливали Германию к войне с СССР

В 1930-х годах СССР развивался темпами, значительно опережающими темпы развития всех других стран мира. Такое положение не устраивало центр сосредоточения миро­вого зла — США и определённые международные круги.

Германию снова начали подго­тавливать к войне с Россией, то есть с Советским Союзом. И снова руководство Германии попалось в расставленные сети и окончательно загубило свой народ, добывая мировое господство для США. Да, именно так. Немцы во Второй мировой войне завоёвывали мировое господство, сами того не понимая, не для себя, а для США.

С 1924 года германские монополисты при самом активном участии и содействии США и Анг­лии, рассчитывавших использовать Германию как ударную силу против СССР, начали восстановление военно-промышленного потенциала Германии. Версальский мирный договор 1919 года, запрещавший Германии иметь вооружённые силы, был забыт.

После того, как Германия проиграла Первую мировую войну 1914—1918 годов, только «ленивый» не кидал в немцев камни. Над немцами смеялись, немцев уни­жали, представляли в виде неполноценных людей. Немцам говорили, что они ни на что не способны и умеют только начинать и проигрывать войны. Немцам было обид­но, но Первую мировую войну, унесшую 10 миллионов человеческих жизней, действительно развязала и проиграла Германия, и немцы молчали, терпели, сознавая свою вину. Так продолжалось 15 лет.

В 1933 году к власти в Германии пришла фашистская партия (организована в 1919 году) во главе с Адольфом Гитлером (Шикльгрубером). Гитлер заявил: «Немцы, вы великая нация, в вас течёт голубая кровь». После долгих лет унижений и оскорблений немцев назвали великой нацией! Нем­цам пообещали весь мир, и почти вся Германия пошла за Гитлером. Так было задумано поджигателями войны.

---

Немцы уже начинали мечтать о русских и украинских землях. К этим заявлениям и обещаниям подвели религиозную, мистичес­кую основу с обоснованием величия немецкой нации, введением специальных ри­туалов и атрибутики, в частности, свастики. В это время США и Англия продолжали проводить капитало­вложения в немецкую военную промышленность, и нам, СССР, несмотря на принятые меры, было до невозможности трудно соперничать с Германией в производстве вооружения и в количестве солдат и офицеров в вооружённых силах.

Вторая мировая война была развязана в 1939 году для достижения США следующих стратегических целей — взаимоуничтожения или значительного ослабления СССР и Гер­мании, подчинения Европы воле США. Приход к власти фашистов способствовал созданию государства Израиль.

Без активной помощи Германии со стороны США и Англии Вторая мировая война не могла произойти, так как Германия не в состоянии была вооружить армию в не­обходимых количествах самым современным для того времени оружием. США и Анг­лия создали все условия для начала войны по уничтожению СССР.

США надо бы­ло устранить две державы, своей силой и мощью не позволяющие Америке устано­вить мировой диктат и жить за счёт чужого труда, чужих богатств. Устранение Германии и Советского Союза открывали США путь к власти над миром.

Германия готовилась к захвату Советского Союза и уничтожению русского и других народов, проживавших на его территории. Немцы мечтали о советских землях, о великой огромной Германии и желали смерти народам СССР. Миллионы немцев были готовы убить жителей Советского Союза и забрать советские земли и имущество советских людей.

Либеральная идеология, в которой высшей ценностью являются деньги (в социалистической идеологии высшей ценностью является человек), довела немцев и некоторые другие народы Европы до того, что бандитизм стал нормой их поведения.

В последние годы советского периода и постсоветский период гражданам СССР и России активно навязывалось мнение о том, что разгромленная в ходе Первой мировой войны Германия без участия СССР не могла бы восстановить свой промышленный и военный потенциал и к 1941 году довести численность армии до 8,5 миллионов человек, что в 1,7 раза превышало численность армии СССР 1941 года.

Ю. Л. Дьяков и Т. С. Бушуева даже составили и опубликовали сборник документов сомнительного происхождения, освещающих отношения и сотрудничество России и Германии под названием «Фашистский меч ковался в СССР. Красная Армия и рейхсвер. Тайное сотрудничество 1922—1933 гг.». Понятно, что в этом сборнике они внушают российскому обществу мысль, что СССР подготовил ВПК фашистской Германии, поставляя Германии всё необходимое для его развития.

США тоже всему миру внушают мнение, что СССР подготовил к войне фашистскую Германию, вместе с ней развязал Вторую мировую войну, а США разгромили эту самую гитлеровскую Германию и принесли миру демократию. Авторы сборника вполне заслужили американские награды.

Но они ни слова не пишут о том, что в основном за мирный период с 1921 по 1941 годы, то есть за 20 лет, в СССР было реконструировано, построено и сдано в эксплуатацию 11,2 тысячи крупных промышленных предприятий, в том числе 9 тысяч крупных предприятий построили во время выполнения пятилетних планов развития народного хозяйства СССР, сталинских пятилеток. Благодаря этим заводам СССР выиграл Великую Отечественную войну 1941—1945 гг., сохранил государство и нацию. Понимают ли это авторы, которые обвиняют правительство СССР в сотрудничестве с Германией?!

Понимают ли все эти обвинители и критики правительства СССР, И. В. Сталина, сколько нужно оборудования для оснащения указанного количества заводов и фабрик?! Только металлорежущих станков нужны сотни тысяч. Понимают ли они, что без Германии и целого ряда других развитых стран мира СССР за тринадцать предвоенных лет не смог бы запустить в эксплуатацию 9 тысяч только крупных промышленных предприятий?! Наверное, понимают. Но, вероятно, им выгодно поддерживать мнение США.

С. Г. Кара-Мурза написал: «Темпы индустриализации были небывало высокими (а сегодня они кажутся невероятными): с 1928 по 1941 год было построено около 9 тысяч крупных промышленных предприятий… Это было достигнуто через трудовое и творческое подвижничество всего народа при общем энтузиазме, по силе сходном с религиозным» [72, с. 385].

Известно ли им, что в СССР ковался не фашистский, а русский, советский меч, которым и была повержена гитлеровская Германия. СССР за время Великой Отечественной войны выпустил вооружения в два раза больше, чем Германия вместе со всей работавшей на неё Европой. Именно для этого СССР сотрудничал с Германией в довоенный период.

В действительности фашистский меч ковался в США. Именно США получили активы многих ведущих предприятий Германии, которая разгромленная в Первой мировой войне, ослабленная экономическим кризисом 1920-х годов и выплатой кабальных репараций, не могла им сопротивляться.

Получив активы, именно США инвестировали колоссальные денежные средства в промышленность и финансовую систему гитлеровской Германии, в нацистскую партию НСДАП и лично Адольфа Гитлера. Даже после вступления Америки во Вторую мировую войну и объявления Германией войны США 11 декабря 1941 года американские корпорации продолжали активно выполнять заказы и активно поддерживали деятельность своих филиалов в Германии. Без сомнения, эти корпорации пользовались полной поддержкой правительства США, которое стремилось к тому, чтобы русские и немцы имели максимально возможные потери. Президент США только регулировал, каким производителям Германии направлять наибольшие денежные потоки, и уже 13 декабря 1941 года издал Указ, допускающий ведение американцами бизнеса совместного с вражескими компаниями.

Американские капиталовложения были направлены в первую очередь в машиностроительную, автомобильную, электротехническую, авиационную, нефтяную, химическую и прочие отрасли промышленности военного значения. Американские корпорации поставляли Германии сталь, двигатели, авиационное топливо, каучук, компоненты радиотехники и др. Например, принадлежащая семейству Рокфеллеров американская монополия «Стандарт ойл», осуществлявшая добычу, транспортировку, переработку нефти и маркетинг нефтепродуктов, даже в годы войны регулярно снабжала гитлеровскую Германию топливом и синтетическим каучуком. В то время как в самих США существовали проблемы с поставками синтетического каучука для американской промышленности, немецкая промышленность таких проблем не знала. Самолеты люфтваффе заправлялись бензином, произведенным американской корпорацией.

Отдельные исследователи пишут, что схема по поставке нефти в довоенные 1930-е годы, когда Германия в ускоренном режиме наращивала военную мощь и остро нуждалась в топливе, была следующая: корабли Standard Oil из США везли нефть на Канарские острова (экипажи этих судов были первоначально тоже немецкими), а там она уже перекачивалась в немецкие танкеры, которые отправлялись в Гамбург.

Немцам было очень важно, чтобы нефть перерабатывалась сразу в нескольких местах — на тех же самых островах и Гамбурге, — правда, для разных целей. На Канарских островах заправлялись их подлодки, а в Гамбурге — военно-воздушный флот. Standard Oil помогает и тут — в 1936 году знакомым Уильяма Фэриша (президента компании) был построен нефтеперерабатывающий завод на Канарских островах, а Уолтер Тигл (председатель совета директоров) возвел точно такой же в Гамбурге.

На протяжении 1930-х годов председатель совета директоров концерна Тигл был частым гостем в Берлине, где защищал интересы своей компании, производившей среди прочего танки и бронемашины в нацистской Германии. Кроме того, Тигл стал одним из директоров химического гиганта American IG Chemical Corporation, являвшегося филиалом IG Farben в США.

Даже гигант «Форд» во время войны выпускал во Франции продукцию для Германии. Немецкий автозавод «Опель» выпускал исключительно военную продукцию, в том числе танки. Владельцем автозавода являлась американская компания «Дженерал моторс».

Впоследствии Яломир Шахт в беседе с американским доктором Джильбертом во время Нюрнбергского процесса заявит: «Если вы хотите предъявить обвинение промышленникам, которые помогли перевооружить Германию, то вы должны предъявить обвинение самим себе. Автозавод «Опель», например, ничего не производил, кроме военной продукции. Владела же этим заводом ваша «Дженерал моторс» [71].

«Когда в 1939 г. разразилась война, GM и „Форд“ с помощью дочерних предприятий контролировали 70% немецкого авторынка» [71].

Главные производители автомобилей в США (включая «Крайслер») учредили многонациональные операции еще в 1920-е и 1930-е гг., расположив заводы в Германии и Восточной Европе.

В общей сложности дочерние предприятия GM и «Форд» построили приблизительно 90% бронированных 3-тонных полугрузовиков и более 70% средних и больших грузовиков Рейха [85].

Эти средства передвижения, в соответствии с донесениями американской разведки, служили «основой транспортной системы немецкой армии»». Поэтому в количестве грузовиков Германия значительно превосходила СССР.

Большое количество грузовиков позволило вермахту сделать танки стратегическим средством борьбы. Организационные структуры, включавшие танки, моторизованную пехоту, артиллерию, инженерные части и части связи, делали танковые соединения вермахта в значительной степени автономными и самодостаточными. Доведя классический «кессельшлахт» (операция на окружение) до совершенства, немцы взламывали оборону войск и окружали войска противника. Без грузовиков, которые при танковом наступлении перевозили пехоту, инженерные части и части связи, классический «кессельшлахт» был бы невозможен.

Американцы создали для Гитлера банк. В 1930 году для выплаты репараций Германией после Первой мировой войны мировым банковским сообществом был организован Банк Международных Расчетов (БМР). Идейным вдохновителем этого предприятия стал Герман Шахт, в то время — президент немецкого «Рейсхбанка», обладавший огромными связями на Уолл-Стрит.

Всего через год, в 1931 году, функции банка кардинально меняются — вместо получения репараций от Германии, банк начал беспрепятственно получать американские и британские деньги. К началу Второй Мировой войны он уже находился под полным контролем Гитлера, и директора банка беспрекословно подчинялись гитлеровцам. Этого не могли не знать правительства США и Англии, но банк исправно снабжал Германию деньгами для будущей войны. Именно этим банком (БМР) чешское золото в 1939 году для заметания следов сначала было переправлено в Англию, затем последняя вернула его БМР, который тут же переправил золото в Германию.

БМР кредитовал и управлял денежными средствами нацистов, помогал присваивать валютные запасы захваченных стран, хранил немецкое золото, добытое в результате войны, — и все равно банк оставался корреспондентом ФРБ США, а его директор беспрепятственно перемещался между США и Германией. США буквально накачивали банк деньгами, которые были очень нужны гитлеровцам для ведения войны с СССР.

В мае 1933 г. президент имперского банка Ялмар Шахт посетил Америку, где прошла его встреча с президентом Ф. Рузвельтом и крупнейшими американскими финансистами. Вскоре Берлин получил инвестиции в германскую промышленность и займы из США на общую сумму свыше миллиарда долларов. Через месяц, в июне, на международной конференции в Лондоне Ялмар Шахт проводит также серию встреч и переговоры с главой британского банка Н. Монтегю.

В канун Второй мировой войны корпорации и банки США инвестировали 800 млн долл. в промышленность и финансовую систему страны. Сумма по тем временам огромная. «К 1941 г., когда во всю бушевала Вторая мировая война, американские инвестиции в экономику Германии составили 475 млн долл. „Стандарт Ойл“ вложила в неё 120 млн, „Дженерал моторс“ — 35 млн, ИТТ — 30 млн, а „Форд“ — 17,5 млн.» [113].

Прямые вложения американского капитала в германскую промышленность имели огромное значение для вооружения Германии и создания её военной машины

По официальным данным, прямые американские капиталовложения в германскую промышленность в 1930 г. составляли 216,5 млн. долларов. В Германии имелось до 60 филиалов американских концернов. Сенатор Килгор говорил в 1943 г.: «Огромные суммы американских денег шли за границу на строительство заводов, которые теперь являются несчастьем для нашего существования и постоянной помехой для наших военных усилий» [71].

Килгор имел все основания сделать такое заявление, поскольку сенатская комиссия, возглавляемая им, определила сумму американских капиталовложений в Германии в 1 млрд. долларов. Комиссия Килгора установила также, что только часть американских компаний владела столь большой долей акционерных капиталов, которая позволяла контролировать 278 немецких акционерных обществ. Это показывает, насколько за годы гитлеровской диктатуры укрепились связи американских и германских монополистов и сколь велика была роль капитала США не только в воссоздании, но и в дальнейшем развитии военно-промышленного потенциала фашистской Германии.

При активной помощи американских фирм немецкие империалисты организовали в широких масштабах ввоз оружия из-за границы. После прихода к власти в Германии Гитлера американские фирмы резко увеличили поставки оружия Германии. Например, только за восемь месяцев 1934 г. американская авиационная фирма «Эйркрафт корпорейшн» увеличила экспорт своей продукции в Германию по сравнению с 1933 г. в 6,4 раза. Особое значение для Германии имело предоставление ей американскими фирмами патентов на новейшие изобретения в области авиации.

В феврале 1933 г. американский химический трест Дюпона заключил соглашение с «ИГ Фарбениндустри» о продаже взрывчатых веществ и боеприпасов, которые направлялись в Германию через Голландию.

Для успешной подготовки войны гитлеровцы считали крайне необходимым ослабить зависимость Германии от ввоза железной руды. В Германии имелось несколько железорудных месторождений с 20 — 25 процентным содержанием железа. Разработка таких бедных руд считалась нерентабельной. Тем не менее, на базе этих месторождений началось строительство трех заводов с годовым производством стали 6 млн. тонн, что составляло треть всей выплавки стали в Германии. Официально работы производились концерном Германа Геринга, но в действительности их выполняла специально созданная американская фирма «Р. Брассерт». Английский экономист Н. Мюлен пишет, что эта компания, до того почти неизвестная в Германии, оказалась тесно связанной с «автаркией» рейха в области снабжения его железной рудой — одним из главных элементов экономической независимости в производстве вооружений». Фирма «Р. Брассерт» была только филиалом крупной чикагской фирмы Брассерта, сотрудничавшей с американским трестом Моргана.

Через «ИТТ» дом Моргана установил контроль над многими предприятиями, производившими телеграфную и телефонную аппаратуру, а также над радиопромышленностью Германии и протянул щупальцы к самолетостроению. Через другую крупную американскую фирму «Дженерал электрик» он имел тесные связи с электропромышленностью Германии.

За годы фашистской диктатуры «Дженерал электрик» добилась полного контроля над «Альгемайне электрицитетс гезельшафт» (АЭГ) — крупнейшим германским электротехническим концерном с капиталом 120 млн. марок. Через АЭГ фирма «Дженерал электрик» приобрела косвенный контроль над значительной частью электропромышленности Германии, в том числе и над известным электроконцерном Сименса, компанией электроламп «Осрам» и т. п.

С нацистской Германией в военной сфере и других областях, в основном связанных с военной и идеологической сферами, также сотрудничали компания GE, ИТТ, Hugo Boss, Kodak, IBM, Random House и многие другие.

Приведённые факты однозначно указывают, что гитлеровская Германия являлась продуктом США, созданным ими для уничтожения советской цивилизации.

1.3 Мюнхенский сговор: как Англия и Франция отдали Гитлеру Австрию и Чехословакию

Развязыванию Германией Второй мировой войны предшествовали следующие события: война в Испании, оккупация Германией, Италией и Японией территории других государств, создание военного союза против СССР, отказ Англии и Франции от заключения пакта о взаимопомощи с СССР, сдача Германии Чехословакии Мюнхенским сговором.

В 1931 году в Испании была свергнута монархия и провозглашена республика. Испанская республика просуществовала недолго. В 1936 году испанские фа­шисты во главе с Франко подняли мятеж, который был подготовлен и поддержан фашистскими государствами — Италией и Германией.

Англия и Франция объявили политику невмешательства, что фактически было сопоставимо с выступлением на стороне фашистов. В 1939 году в Испании была уста­новлена фашистская диктатура генерала Франко. Добровольцы со всего мира сражались в Испании с фашистами. Но их было не так уж много — одержать победу они не смогли. В 1939 году в Испании была уста­новлена диктатура генерала Франко.

Советский Союз тоже отправлял в Испанию добровольцев, которые воевали с фашистами и вначале успешно их били в воздухе и на земле. Но когда немцы стали применять последние образцы техники, то советские военные убедились, что к концу 1930-х годов советскую авиацию стала превосходить немецкая истребительная и фронтовая бомбардировочная авиация. Советские истребители И-16 и И-15 ОКБ Н. Н. Поликарпова и фронтовые бомбардировщики (СБ) АНТ-40 ОКБ А. Н. Туполева были лучшими в мире в середине 1930-х годов, но в связи с бурным прогрессом в мировом самолётостроении, к концу 1930-х годов они уже морально устарели, как и советские танки.

Советское правительство приняло все меры для ускорения разработки и запуска в серийное производство вооружения нового поколения, не уступающего аналогичным образцам вооружения потенциального противника, а во многих случаях превосходящего вооружение противоборствующей стороны.

СССР снова совершил чудо, и уже в 1941 году Красная Армия имела но­вое оружие в войсках и, главное, Советский Союз мог наращивать производство вооружения, что и делал всю войну, с конца 1942 года по количеству вооружения в войсках начав опережать Германию с её союзниками.

Из других событий необходимо отметить, что ещё в 1935 году итальянские войска вторглись в Абиссинию (Эфиопию), а 7 марта 1936 года ба­тальоны фашистской Германии без сопротивления заняли Рейнскую демилитаризованную зону.

В апреле 1939 года Италия оккупировала Албанию. В марте 1938 года состоялся аншлюс (присоединение), а точнее, захват Германией Австрии.

29—30 сентября 1938 года в результате Мюнхенского сговора Чехословакия была разделена и Судетская область отошла к Германии, а в марте 1939 года Германия оккупировала остальную часть Чехословакии.

Япония в 1931 году захватила Маньчжурию, а к 1938 году овладела значительной частью территории Китая. И. В. Сталин в своём отчётном докладе на XVIII съезде партии заявил: «Война, так незаметно подкравшаяся к народам, втянула в свою орбиту свыше пятисот миллионов населения, распространив сферу своего действия на громадную территорию — от Тяньцзина, Шанхая и Кантона через Абиссинию до Гибралтара… Новая империа­листическая война стала фактом» [125, том 14, пункт 27 оглавления, п. 2 доклада].

Против СССР объединились в военный союз одни из самых крупных агрессивных держав мира: Германия, Япония и Италия. Кроме указанных стран в союз с Германией объединились Венгрия, Румыния и Финляндия.

Советское правительство беспокоило, как намерение стран Запада спровоцировать военный конфликт между Германией с её союзниками и СССР, так и возможное участие Англии, Франции и США в войне против Советского Союза.

Для беспокойства у правительства СССР было достаточно оснований. Перего­воры с западными странами, которые не входили в союз с Германией, велись с весны 1939 года и не приносили никаких результатов. Великобритания и Франция не желали заключать с СССР Пакт о взаимопомощи.

Не желала заключать Пакт о взаимопомощи и Польша. Кстати, Польша страстно желала вместе с Германией напасть на СССР. Германия отказалась от услуг Польши. Есть основания полагать, что такие действия объясняются её решением ликвидировать Польшу, уничтожить поляков, а их земли включить в состав метрополии. Вероятно, поэтому Гитлер не взял Польшу в союз­ники против СССР.

Конечно, вопрос о несостоявшемся по воле Германии союзе между Германией и Польшей представляет интерес, но для понимания истории начала Второй миро­вой войны более важен глобальный вопрос: почему Англия и Франция отказались в мае 1939 года подписать с СССР договор о взаимопомощи и, таким образом, от­казались, когда было ещё не поздно, нейтрализовать агрессивные устремления Германии?

До этого они отдали Германии Австрию и Чехословакию, и с учётом того, что они отказались подписать договор с Советским Союзом, можно указан­ные страны назвать прямыми участниками развязывания Второй мировой войны.

Англия и Франция не подписали с СССР договор о взаимопомощи, так как были уверены, что война до них не дойдёт: Англия отсидится на своём острове, а Франция — за «линией Мажино». Англия и Франция надеялись на взаимное уничтожение или крайнее ослабление России и Гер­мании, а также других стран Европы, приводящее к усилению Англии и Франции.

Некото­рые члены правительства и политические деятели открыто об этом высказывались. В частности, министр авиационной промышленности Англии Мур-Брабазон. Сын У. Черчилля, Рандольф, говорил о том, что идеальным исходом войны на Востоке был бы та­кой: последний немец убил бы последнего русского и растянулся мёртвый рядом. Видимо, сын огласил мечты отца — У. Черчилля.

Очевидно, что Англия и Франция стремились усилить Германию и направить против СССР. В частности, Мюнхенским сговором они не укрепляли свою безопасность, как СССР договором, заключённым в дальнейшем с Германией, а со­вершали сговор только ради усиления Германии для нападения на Советский Союз.

Мюнхенский сговор Англии и Франции (конечно, не без благословения США) можно назвать преступлением не только против Чехословакии и СССР, но и против чело­вечества в целом. Но о нём молчат, а все говорят о пакте Молотова-Риббентропа, заклю­чением которого правительство СССР на некоторое время обеспечило безопасность своему народу, возможность мирного труда и запуска в серийное производство новых образцов военной техники, например, танков Т-34 и КВ.

Насколько же усилилась Германия, получив Австрию и Чехословакию? Рассмот­рим хотя бы одну Чехословакию. Только заводы «Шкода» поставляли немцам в ходе Второй мировой войны столько оружия, что это позволяло воевать 40 немецким дивизиям. У. Черчилль писал: «Бесспорно, что из-за падения Чехословакии мы потеряли силы, равные примерно 35 дивизиям. Кроме того, в руки противника попали заводы „Шкода“ — второй по значению арсенал Центральной Европы, который в период с августа 1938 года по сентябрь 1939 года выпустил почти столько же продукции, сколько выпустили все английские военные заводы за то же время» [136, глава 18].

Историк Ф. Ротштейн, которого только условно можно назвать английским, так как в 1920 году переехал в Советскую Россию, написал следующее: «Пожалуй, во всей истории диплома­тии (включая политическую подготовку народа внутренней пропагандой) не было такого примера длительного подталкивания агрессора (с 1935 по 1939 год) к на­падению на государство (СССР — Л. М.), которое уже давно было избрано правящим классом Великобритании в качестве мишени». [103, с. 98—99].

Действия США, Англии и Франции привели к развязыванию Германией Второй мировой войны.

1.4 Пакт Молотова-Риббентропа спас СССР от уничтожения

В 1939 году СССР прилагал все усилия для объединения с ведущими странами Запада с целью противостояния фашистской угрозе. Но безрезультатно. На переговорах СССР с военными делегация­ми Франции и Англии 21 августа 1939 года указанные страны подтвердили нежела­ние Запада достигнуть соглашения с СССР. Своё нежелание заключать с СССР соглашение они заранее объявили уже тем, что прибыли на переговоры с опозданием на 9 дней.

Советский Союз предлагал Польше военную помощь. Но Польша от помощи от­казывалась. 18 августа 1939 года министр иностранных дел Польши Юзеф Бек послам Англии и Франции отвечал следующее: «У нас нет военного соглашения с СССР. Мы не хотим его» [57, с. 194].

А Советский Союз очень хотел заключить с Польшей военное соглашение, так как становилось ясно, что Германия нападёт на Польшу и немецкие войска ока­жутся у границы СССР в Западной Украине и Западной Белоруссии, что для Гер­мании намного уменьшит время, необходимое для захвата жизненно важных центров Советского Союза.

Что было делать СССР в этой ситуации, когда ни Англия, ни Франция, ни Чехословакия, ни Польша не захотели заклю­чить с СССР договор о взаимопомощи?

Что было делать СССР, когда с Запада на него готовилась напасть Германия, а с Востока — Япония, и все западные страны «благословляли» агрессоров?

Руководство советской страны нашло выход, казалось бы, из безвыходного поло­жения, в которое был поставлен СССР, и заключило договор о ненападении с Гер­манией.

Данный договор, или, как ещё его называют, «пакт», изменил отношение к Советскому Союзу западных держав и Японии. Они начали считаться с СССР.

Сталин лично принимал участие в переговорах с министром иностранных дел Германии Иоахимом фон Риббентропом 23 августа 1939 года. В этот день перего­воры завершились подписанием вышеуказанным германским министром и министром иностранных дел СССР Вячеславом Михайловичем Молотовым (Скрябиным) советско-германского договора о ненападении. По имени министров его ещё называют «Пактом Молотова-Риббентропа».

Возможно, к договору прилагался секретный про­токол, определявший «сферы влияния» двух сторон. Германия обязывалась не вме­шиваться в дела восточной части Польши, Эстонии, Латвии, Литвы и Бессарабии, то есть тех территорий, которые до революции входили в состав Российской им­перии, а после революции — в состав советского государства, и были отторгнуты от молодой Советской Республики военным путём в 1918—1920 годах.

СССР обязывался не вмешиваться в дела Польши, кроме Западной Украины и Западной Белоруссии. Кстати, стоит вспомнить, что Венский конгресс 1814—1815 годов произвёл передел Польши: из большей части Варшавского княжества было создано Королевство (Царство) Польское, переданное русскому царю. Другие польские земли были переданы Пруссии и Австрии.

Советское правительство признало за польским народом право на свободное самоопре­деление и аннулировало все договоры с царским правительством о переделе Польши. Польша «отблагодарила» советское правительство тем, что в 1920 году напала на советское государство.

В своей речи 3 июля 1941 года Сталин сказал: «Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение по­лутора годов и возможность подготовки своих сил для отпора…». [125, том 15, пункт 7], [128, с. 429]. И. В. Сталин говорил правду. Именно в это время были спроектированы и запущены в серийное производство большинство новых образцов оружия.

Невозможно не обратить внимания и на то, что в период соблюдения договора Гер­мания поставила СССР определённое количество уникального, необходимого про­мышленности оборудования, которое позволяло советской промышленности выпускать вооружения в больших количествах и лучшего качества.

Поставки определялись целым рядом договоров. В частности, за несколько дней до заключения договора о ненападении (19 ав­густа) было заключено советско-германское кредитное соглашение, а в дальней­шем договоры о поставке оборудования.

Естественно, возникает вопрос: почему Германия позволяла СССР возвращать свои территории, предоставляла денежные кредиты, поставляла промышленное обо­рудование, которое могло быть использовано для производства вооружения?

Дан­ные факты объясняются тем, что Германия очень низко оценивала возможности «непол­ноценных» рас славян и считала, что всё вернёт за несколько недель, и заводы, имеющие немецкое оборудование, в конечном счёте будут работать на Германию. «Пусть русские их строят для немцев», — рассуждали в Берлине, и вели опасную игру.

Главное, считал Гитлер, что Германия после подписания с СССР договора может спокойно расширять свои владения, накапливая промышленный и людской по­тенциал, позволяющий без особого напряжения уничтожить Советский Союз.

Советско-германский договор пытаются представить как агрессивные дей­ствия СССР те, кто ненавидит Россию и нас, живущих в ней. Ведь этот договор способствовал тому, что советские люди победили и выжили в этой страшной войне с Европой. Договор был заключён для повышения безопасности народов, живущих на территории СССР.

Гражданам России надо бы гордиться этим дипломатическим, политическим решением, но многие жители страны вторят клеветникам и готовы каяться за то, что такой договор был подписан. И никак не поймут, что им есть чем гордиться, но не за что каяться!

Советским народом, правительством СССР в то время сделаны миллионы дел, дающих право гордиться своей советской родиной и советским народом.

Глава 2
Начало Второй мировой войны

2.1 Как немецкие войска оставляли Брест

Первого сентября 1939 года Германия напала на Польшу. Этот день считается днём начала Второй мировой войны. Ни Англия, ни Франция не пришли на помощь полякам.

Польша в то время была крупным государством с сильной, хорошо вооружённой армией, но не сумела оказать ощутимого сопротивления вермахту и в первые же дни была разбита немецкой армией. В середине сентября немецкие войска подошли к Западной Украине и Западной Белоруссии.

СССР не мог допустить дальнейшего продвижения немецких войск. 17 сентября 1939 года правительство СССР вручило послу Польши ноту следующего со­держания: «Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать… Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР… Ввиду такой обстановки Советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ пе­рейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии» [57, с. 205].

После вручения ноты польскому послу, в тот же день, 17 сентября 1939 года, советские войска силами Украинского (под командованием командарма 1-го ранга С. К. Тимошенко) и Бело­русского (под командованием командарма 2-го ранга М. П. Ковалёва) фронтов вошли в восточные районы Польши.

Антисоветский исследователь Ян Гросс на основании записей поляков, покинувших СССР вместе с армией Андерса в 1943 году, признавал: «Следует отметить и сказать это недвусмысленно: по всей Западной Украине и Западной Белоруссии, на хуто­рах, в деревнях, городах Красную Армию приветствовали малые и большие, но в любом случае заметные, дружественно настроенные толпы… Люди сооружали триум­фальные арки и вывешивали красные знамёна (достаточно было оторвать белую по­лосу от польского флага, чтобы он стал красным) … Войска засыпали цветами, солдат обнимали и целовали, целовали даже танки… Иногда их встречали хлебом и солью… Части польской армии, перемещавшиеся через восточные воеводства, — их всего было несколько сот тысяч солдат — во многих случаях наталкивались на недружественное местное население. Свои последние бои польская армия на своей территории вела против украинцев, белорусов, евреев» [57, с. 206].

В период с 9 по 17 сентября польское правительство покинуло страну, и во Франции было создано эмигрантское правительство Польши, которое в дальнейшем перебралось в Англию.

Необходимость ввода советских войск в Польшу признавали и на Западе. В то время первый лорд адмиралтейства Черчилль 1 октября в выступлении по ра­дио заявил: «Россия проводит холодную политику собственных интересов… Для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следователь­но, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет на­пасть» [136, часть 2, глава 3], [70, с. 15].

Черчилль провоцирует Германию словами «не посмеет напасть». Но в оценке Черчилля отсутствует осуждение действий Советского Союза по от­ношению к Польше. Тоже самое можно сказать и о решении правительств Англии и Франции.

Английское правительство на заседании 18 сентября 1939 года, то есть на сле­дующий день после ввода советских войск в Польшу, приняло решение не заявлять протеста на действия Советского Союза, поскольку Англия брала на себя обяза­тельства защищать Польшу только от Германии.

На основании решения правительства министерство иностранных дел Англии всем английским посольствам и пресс-атташе послало телеграмму, в которой указывало, что Англия не только не намерена объявлять Советскому Союзу войну сейчас, но должна оставаться в возможно лучших отношениях с СССР. Об этом 23 сентября нарком внутренних дел Л. П. Берия сообщал наркому обороны К. Е. Ворошилову.

«17 октября англичане заявили, что Лондон хочет ви­деть этнографическую Польшу скромных размеров и о возврате ей Западной Украи­ны и Западной Белоруссии не может быть и речи. Таким образом, Англия и Фран­ция, по сути, легитимизировали действия Советского Союза на территории Поль­ши.

И хотя мотивом такой гибкости Англии и Франции было в первую очередь их нежелание провоцировать сближение СССР и Германии, сам факт того, что союз­ники (союзники Польши) выбрали именно такую линию поведения, говорит о том, что они понимали, насколько напряжёнными по-прежнему остаются отношения между Советским Союзом и рейхом и что августовские договорённости — всего лишь тактический манёвр. Помимо политических реверансов, Британия попыталась также наладить и торговые отношения с СССР» [70, с. 16].

Начальник Главного штаба Войска Польского В. Стахевич отмечал: «Советские солдаты не стреляют в наших, всячески демон­стрируют своё расположение» [70, с. 19]. Вероятно, поэтому польские войска в подавляющем большинстве случаев, не оказывая сопротивления, сдавались в плен Красной Ар­мии.

Белорусское и украинское население не только доброжелательно относилось к советским войскам, но и в сентябре 1939 года поднимало антипольские восста­ния.

21 сентября заместитель наркома обороны командарм 1-го ранга Г. И. Кулик докладывал Сталину: «Польские офицеры… как огня боятся украинских крестьян и населения, которые активизировались с приходом Красной Армии и расправляют­ся с польскими офицерами. Дошло до того, что в Бурштыне польские офицеры, от­правленные корпусом в школу и охраняемые незначительным караулом, просили уве­личить число охраняющих их, как пленных, бойцов, чтобы избежать возможной рас­правы с ними населения» [70, с. 20—21].

На территории Польши советские и немецкие войска вели себя далеко не как союзники. По договорённости германские и советские войска не должны были приближаться друг к другу ближе 25 километров.

В Бресте немецкие и советские войска тоже не соприкасались друг с другом. Сначала из города вышли немецкие войска, затем вошли советские.

Нет ни одного документа, ни одной фотографии, свидетельствующих о совместном параде советских и немецких войск. Да, есть фотографии движения советских частей в Бресте и марширующих колон немецких войск, но нет ни одной фотографии совместного движения советских и немецких войск — парада.

Выход немецких войск из Бреста был похож на парад, потому что немцам не хотелось отдавать Брест и, подчиняясь приказу, они оставляли город с развёрнутыми знамёнами, торжественно, как победители. Не было никакого совместного парада войск РККА и Вермахта.

Надо отметить, что действия СССР в 1939 году в Польше не отличались от действий, например, Англии и США в аналогич­ных, но далеко не одинаковых с СССР ситуациях. Советский Союз, введя войска в Польшу, стремился обеспечить бе­зопасность своего народа и взял под защиту народы Западной Украины и Западной Белоруссии.

Англия оккупировала из-за Суэцкого канала Египет, не обращая внимания на протесты египетского правительства. США в 1942 году оккупировали Марокко без согласия марокканского султана и правительства Виши. В 1941 году СССР и Англия ввели свои войска в Иран. Можно привести и другие примеры действий Великобритании и США аналогично СССР.

Но в отличие от СССР, действия Англии и США вызывались стремлением сохранить свои прибыли, получаемые за счёт эксплуатации других народов — коммерческую выгоду, а СССР обеспечивал безопасность своего народа.

28 сентября СССР подписал с Германией договор, устанавливающий границу между Германией и СССР. В основном граница проходила по линии Керзона, кото­рая была определена для советской страны комиссией Парижской мирной конференции 1919—1920 годов.

Поляки не нужны были Германии ни в каком качестве: ни в качестве союзников, ни в качестве колонии. Германии нужны были только польские земли.

Своим спасением поляки всецело обязаны Советскому Союзу. Но они об этом забыли и выступают по отношению к Российскому государству как лютые враги.

2.2 Как страны Прибалтики воссоединялись с СССР

28 сентября 1939 года Эстония подписала с СССР договор, согласно которому в Эстонию вводились советские войска в количестве 25 тысяч солдат. СССР предла­гал ввести 35 тысяч, эстонцы соглашались на 15 тысяч — и тогда Сталин предло­жил ввести 25 тысяч солдат. Эстонцы приняли предложение Сталина. С Эстонией также было заключено торговое соглашение.

5 октября 1939 года подписали договор СССР и Латвия, согласно которому в Латвию вводилось 25 тысяч советских войск.

Литва согласилась подписать договор 10 октября 1939 года только после того, как СССР согласился передать Литве город Вильно. Договор так и называл­ся: «Договор о передаче Литовской республике города Вильно и Виленской обла­сти и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой». В Литву было введено 20 тысяч советских войск.

Руководителю Коминтерна Георгию Димитрову Сталин сказал: «Мы не будем до­биваться их (прибалтийских республик — Л. М.) советизации. Придёт время, когда они сами это сделают» [57, с. 210].

Но события развивались ужасающе стремительно. Германия за несколько часов захватила Данию, за 2 дня Норвегию, за 7 дней Голландию и Бельгию. Было ясно, что как Германия вошла в Париж через малые страны, так она может войти в Мо­скву и Ленинград через страны Прибалтики. 14 июня 1940 года, когда немецкие войска вошли в Париж, Советский Союз потребовал организовать в прибалтийских государствах выборы новых правительств. На выборах победили кандидаты союза трудового народа. В Литве кандидаты получили 99% голосов, в Латвии — 97%, в Эстонии — 92,8%.

Даже сегодня, несмотря на пристрастные разбирательства, ни­каких обоснованных доказательств фальсификации выборов никто привести не су­мел. Избранные в ходе массового голосования правительства Прибалтийских рес­публик обратились с просьбой принять их в состав СССР. 3-го, 5-го и 6-го ав­густа 1940 года Верховный Совет СССР принял решение о принятии трёх новых республик в Союз. 2-го августа в состав СССР была также принята Молдавская ССР (Бессарабия), образованная из части молдавской территории, забранной у Румынии и Молдавской АССР.

Всё вернулось «на круги своя». Территории и насе­ляющие их народы, входившие в состав России при царском правительстве, вернулись в состав Советского Союза в качестве союзных республик.

Что бы ни говорили недруги России, но факты остаются фактами: в 1918 го­ду, отделяя Прибалтику и Бессарабию от России, никто не спрашивал мнения наро­дов Прибалтики и Бессарабии, а в 1940 году мнение народа спрашивали. Поэтому именно возвращение, а не отделение от России было легитимным.

Ранее упоминае­мый Ян Гросс, называвший воссоединение украинского и белорусского народов «оккупацией», признавал: «Странным образом оккупация создала раздвоенную ре­альность. Появилось больше школ, больше возможностей для высшего образования и профессиональной подготовки, обучения на родном языке, поощрения физическо­го и художественного развития. Казалось, что многие препятствия, обычно мешав­шие движению наверх, были удалены. Наблюдалось резкое увеличение занятости, на фабриках и в учреждениях требовалось в два раза больше рабочих и админи­стративных служащих, чем до войны… Если вы хотели стать медицинской сест­рой, инженером или врачом, можно было с уверенностью ожидать осуществления этой цели в будущем». Для многих людей «поражение Польши не было причиной для траура, а скорее захватывающим началом, возможностью, о которой нельзя было и мечтать» [57, с. 216—217].

В это время в оккупированной Польше немцы начали уничтожать мирное население и к концу 1939 года уничтожили около 100 тысяч мирных жителей, а к концу 1940 года 2 миллиона поляков были вывезены в Германию на принудительные работы. Данный факт сыграл не последнюю роль в выборе народами Прибалтики и Бессарабии СССР, а не Германии.

2.3 Как Франция за месяц сдалась Германии

Франция и Англия многие годы готовились к войне. Французская «линия Мажи­но» проходила от Монмеда до Бельфора и представляла собой сплошную зону желе­зобетонных укреплений и крепостей. Население Германии в 1939 году составляло 79,4 млн. человек, население Британской и Французской империй — соответствен­но 560 млн. человек и 110 млн. человек (из них в метрополиях — 47,5 и 42 млн. чел). То есть в сумме население даже одних метрополий указанных стран пре­вышало население Германии, и в союзе они вполне могли противостоять мощи вер­махта.

Расчёт Франции отсидеться за «линией Мажино», а Англии — на острове, по­ка Германия будет воевать с СССР, казался верным, но на практике себя не оп­равдал. Германия напала на Францию и начала бомбить Англию. Почему? Бомбёжки Англии начались с целью «укрощения последней» и введения в заблужде­ние Советского Союза, так как правительство СССР обоснованно считало, что Германия не нападёт на Советский Союз, пока у неё в тылу остаётся Англия, в любой момент готовая с целью самозащиты напасть на Германию.

До миссии Гесса никто не ду­мал, что Англия и Германия смогут договориться. На Францию Германия напала по двум причинам: во-первых, не желая иметь у себя в тылу противника, а во-вторых, стремясь заставить работать на Германию французскую промышлен­ность, французский народ.

Невозможно не обратить внимания, что в конце 30-х годов ХХ века, на одного англичанина в среднем приходилось около 11 человек (10,789), а на одного француза — менее 2-х человек (1,619) жителей колоний, большинство из которых прозябало в нищете и не имело и малой части тех прав, которые имели жители метрополий. За счёт труда бесправных порабощённых народов и процветали метрополии.

Не только процветали тогда, но материально процветают и в настоящее время. Изменилась форма присвоения чужого труда, эксплуатации природных богатств других народов, а содержание осталось прежним. Неужели российский обыватель, восторгающийся уровнем жизни на Западе, не понимает, что счастье этих народов строится на несчастии других. И советская власть свергалась для того, чтобы Запад мог свободно распоряжаться ресурсами РСФСР и других советских республик, а граждане России и других стран на постсоветском пространстве с каждым годом нищали и, вымирая, не потребляли своих природных богатств.

В 1940 году всё было по-другому. По производству промышленной и сельскохозяйственной продукции СССР уверенно сохранял второе место в мире. А Англия и Франция, имея колонии и несметные богатства (особенно Англия) не смогли постоять за себя, и Англия, обречённая на поражение, была спасена Советским Союзом, победившим в 1945 году Германию.

Германия начала захват Франции 10 мая 1940 года через Бельгию и Голландию. Наступление велось и через «линию Мажино», которая в нескольких местах была прорвана немецкими войсками. 14 июня немецкие войска вступили в Париж. 16 июня Франция обратилась к Германии с просьбой о перемирии. Но Германия продолжала наступать и только 22 июня в Компьене подписала перемирие. Две трети территории Франции были оккупированы, на одной трети было создано прогерманское правительство во главе с Петеном. В ноябре 1942 года немцы и итальянцы ввели свои войска и в одну треть оставшейся неоккупированной терри­тории Франции.

В России и за рубежом критикуют советскую власть, проклинают И. В. Сталина, унижают русский народ за военные поражения от германской армии летом 1941 года и молчат, снова молчат о том, что французская армия с английскими экспедици­онными войсками были разгромлены наголову за один месяц. И не было у Франции никакой надежды освободиться от германского ига, а у Англии — никакой уве­ренности, что её не постигнет участь Франции.

Не имеют морального права Франция и Англия критиковать Сталина за его довоенную политику и несправедливо унижать СССР. К сожалению, и часть живущей в России интеллигенции старается подвиг советского народа в 1941 году превратить в позор.

Позор Франции, за месяц сдавшей врагу страну, а потомкам советских людей, в 1941 году не потерявшим армию и от­стоявшим Москву, не подобает стыдиться поражений от сильного, коварного и ум­ного врага. СССР выстоял и победил.

Самое удивительное, что после разгрома Германии и её союзников Красной Армией Франция вошла в число стран-победительниц, и не Россию, а Францию, США и Англию приглашают чествовать победу над гитлеровской Германией. Таков он, лживый западный мир.

2.4 Почему СССР воевал с Финляндией

Вопросы безопасности страны по-прежнему оставались главными для прави­тельства СССР. И с точки зрения безопасности нельзя было допускать прохождения рядом с Ленинградом границы недружественной советской стране Финляндии. В случае вой­ны с Германией такое положение границы грозило быстрым захватом немцами Ле­нинграда и всей северо-западной части СССР, что могло привести к неисчисли­мым жертвам и военному поражению Советского Союза.

Граница Финляндии находилась в 32 километрах от Ленинграда. Видимо, не очень глубоко вникал в государственные дела император Александр I, который после покорения Финляндии включил в её состав принадлежавший России Карель­ский перешеек, «ради округления Финляндского государства». Присоединение к России в 1809 году Финляндии под названием Великого княжества Финляндского не являлось лишением финнов суверенитета, так как финны ещё в 12—14 веках были захвачены шведами.

Советская Россия после революции в 1917 году признала государственную не­зависимость Финляндии. Последняя тоже «отблагодарила» Россию тем, что в 1919—1920 годах вместе со странами Антанты принимала участие в антисоветской ин­тервенции, а в 1922 году напала на советскую Карелию. Финские войска были разгромлены Красной Армией и изгнаны с советской территории. Финляндия в 1922 году стремилась, как и Польша в 1920 году, захватить часть территории у обес­силенной оборонительными войнами России.

В 1939 году, как и прежде, Финляндия проявила враждебность по отношению к Советскому Союзу и показала заинтересованность не в укреплении, а в ослаб­лении безопасности России. К тому же Финляндия была уверена, что в противо­стоянии с СССР её поддержат все страны Запада, включая Германию, Англию и Францию, и поэтому отказала Москве в просьбе отодвинуть границу от Ленингра­да на несколько десятков километров вглубь Карельского перешейка. Взамен СССР предлагал вдвое большую территорию в советской Карелии.

Ещё СССР просил сдать в аренду участок земли для строительства у входа в Финский залив военно-морской базы. Советские выгодные для Финляндии условия не были ею приняты. Более того, финны вели себя вызывающе и провоцировали начало военных дейст­вий. Поведение ведущих европейских стран показывает, что именно западные стра­ны толкали финнов на войну с СССР.

В своих воспоминаниях К. А. Мерецков писал: «26 ноября я получил экстрен­ное сообщение, в котором сообщалось, что возле селения Майнила финны открыли артиллерийский огонь по советским пограничникам. Было убито четыре человека, ранено девять. Приказав взять под контроль границу на всём её протяжении си­лами военного округа, я немедленно переправил донесение в Москву. Оттуда приш­ло указание готовиться к контрудару. На подготовку отводилась неделя, но на практике пришлось сократить срок до четырёх дней, так как финские отряды в ряде мест стали переходить границу, вклиниваясь на нашу территорию и засылая в советский тыл группы диверсантов» [91, с. 177—178].

В связи с указанными событиями 28 ноября 1939 года правительство СССР денонсировало советско-финляндский договор о ненападении и отозвало своих дипломатических представителей из Финляндии.

30 ноября 1939 года войска Ленинградского военного округа перешли в на­ступление на Карельском перешейке. Но, конечно, провокации со стороны Финлян­дии являлись поводом, а не причиной наступления советских войск. Причина заключа­лась в стремлении СССР обеспечить безопасность Ленинграда и, можно сказать, всей северо-западной части СССР.

Но советские войска упёрлись в «линию Маннергейма». Генерал Баду, строивший эти укрепления, писал: «Нигде в мире природные условия не бы­ли так благоприятны для постройки укреплённых линий, как в Карелии. На этом узком месте между двумя водными пространствами — Ладожским озером и Финским за­ливом — имеются непроходимые леса и громадные скалы. Из дерева и гранита, а где нужно и из бетона построена знаменитая «линия Маннергейма».

Величайшую крепость (неуязвимость — Л. М.) «линии Маннергейма» придают сделанные в граните противотанковые пре­пятствия. Даже двадцатипятитонные танки не могут их преодолеть. В граните финны при помощи взрывов оборудовали пулемётные и орудийные гнёзда, которым не страшны самые сильные бомбы. Там, где не хватало гранита, финны не пожале­ли бетона» [66, с. 46].

Но существует мнение, что в действительности «линия Маннергейма» была далека от лучших образцов ев­ропейской фортификации. Трудности, с которыми столкнулись советские войска, преж­де всего, были связаны с отсутствием достоверной развединформации об узлах обороны «линии Маннергейма».

К. А. Мерецков пишет: «Перед началом действий я ещё раз запросил разведку в Москве, но опять получил сведения, которые позднее не подтвердились, так как занизили реальную мощь линии Маннергейма. К сожалению, это создало многие трудности. Красной Армиии пришлось буквально упереться в неё, чтобы понять, что она собой представляет» [91, с. 178].

В связи с отсутствием достоверных сведений, наступающие советские войска не были укомплектованы тяжёлыми осадными орудиями, способными крушить многометро­вые бетонные стены; орудиями, подобными тем, которыми немцы сокрушили француз­скую «линию Мажино».

Советские наступающие войска долгое время не могли понять, что по ним стреляют не только из окопов, но также из хорошо замаскированных в лесах и скалах ДОТов. Применение против ДОТов танков вместо осадных орудий, конеч­но, ощутимо сдерживало темпы продвижения и вело к большим потерям в советских войсках пехоты и танков, отсечённых пулемётным огнём противника от пехоты.

Но всё-таки главная причина медленного продвижения советских войск заключалась не в этом, а в том, что Красная Армия не имела преимущества над финской арми­ей в количестве войск, которое для успеха обязательно надо иметь наступающей армии в месте наступления на обороняющегося противника. Рассказы о «людских волнах», штурмующих ДОТы, в значительной степени являются, мягко говоря, преувеличением.

«Численность финских войск на Карельском перешейке составляла 130 тысяч чело­век, советских 169 тысяч. Соотношение 1:1,3… И против 80 финских батальо­нов, опирающихся на долговременные сооружения, было 84 стрелковых батальона РККА… Одним словом, силы сторон на Карельском перешейке были практически равными, разница была в том, что финны сидели в бетонных коробках, а у РККА была масса танков с противопульным бронированием» [66, с. 58].

На второстепенном по отношению к Карельскому перешейку направлении, в промежутке между Ладожским и Онежским озёрами количество советских войск также не обеспечивало успешного наступления.

«Такое же соотношение было и между вооружёнными силами Финляндии и выделенными для проведения операции советскими войсками в целом. У финнов было 170 расчётных батальонов… Противостояли им соответ­ственно 185 расчётных батальона РККА» [66, с. 58].

К. А. Мерецков на апрельском совещании 1940 года говорил: «Как мы наступа­ли на УР? Неправильно говорят, что мы пробовали УР брать с ходу, это невер­но… Артиллерийский огонь был дан такой мощный, что противник из траншеи бежал, но наступление всё же было отбито. Почему? Потому, что не сделали глав­ного: не был разрушен бетон. Защитники обороны оставались в бетоне и пулемётным огнём отрезали пехоту, наступающую за танками. Мы видели героизм танки­стов, прорвавшихся через УР, но благодаря тому, что бетон не был разрушен, разрыва между танками и пехотой мы ликвидировать не могли» [66, с. 61].

2.5 Сталинские кувалды

Советское командование, убедившись, что перед Красной Армией в Финляндии долговременные укрепления «линии Маннергейма», которую имеющимися силами и средствами прорвать невозможно, остановило наступление. Надо было доукомплектовать армию до численности, которую должна иметь наступающая армия на направлении главного удара, и соответствующим вооружением.

В феврале 1940 года численность личного состава советских войск составила 460 тысяч человек против 150 тысяч человек финских войск, что соответствовало требованиям военной науки. Для разрушения бетона ДОТов армия была укомплектована 280-мм мортирами «Бр-5», 203-мм гаубицами «Б-4», которые финны называли «сталинскими кувалдами», и необходимым количеством 152-мм артиллерии. В результате принятых мер «линия Маннергейма» в феврале 1940 года была успешно, в короткий срок взломана.

Кстати, финны 29 октября 1941 года штурмовали советский Карельский УР, понесли громадные потери, но прорваться к Ленинграду с севера не смогли. Ка­рельский УР стоял на пути финнов неприступной крепостью всю войну.

В 1939 году между Ладожским и Онежским озёрами финнам удалось окружить часть советских войск на радость всей Европе. Окружение стало возможным как по вине отдельных советских командиров, так и по причине недостаточной численности советских войск.

Но даже это скорбное событие не умаляет чести бойцов советской армии, потому что финны сражались с голодными, замёрзшими, рассечёнными на небольшие гар­низоны людьми два месяца.

Наступать советским солдатам в глухих лесах, да ещё при отсутствии необходимой для наступления численности войск, не имея достаточно­го опыта, было чрезвычайно трудно. Не знали советские командиры об укреплениях и численности финских войск. Да и кто мог подумать, что маленькая Финляндия вы­ставит такую многочисленную армию. Честь, слава и вечная память советским солда­там, два месяца державшим в этих экстремальных условиях оборону, оттягивая на себя часть финских войск с «линии Маннергейма».

Война с Финляндией длилась 3 месяца и 12 дней. Потери с советской сто­роны составили 131 476 человек, потери финской армии — 48 243 человека. Советские потери превышают финские почти в 3 раза, но надо учитывать, что советские войска штурмовали бетонные крепости и наступали среди скал, лесов и болот в самой неблагоприят­ной для наступления местности.

Прорвав «линию Маннергейма», советские войска имели возможность за корот­кий промежуток времени оккупировать всю Финляндию, так как финская армия была полностью разгромлена, но СССР не стал этого делать, а, как только Финляндия попросила, подписал с ней мирный договор.

12 марта 1940 года договор был под­писан. К СССР перешёл Карельский перешеек, северо-восточный берег Ладожского озера в районе Куолоярви, часть полуостровов Рыбачий и Средний. Также финны согласились сдать в аренду остров Ханко с прилегающими островами.

Во время Великой Отечественной войны защитники полуострова Рыбачий заслуженно стали легендарными героями Заполярья, про которых писали стихи и слагали песни. Они мужественно защищали советскую землю, проливы, союзные конвои. Неизвестно, смог бы СССР удержать Заполярье, Мурманск без названных полуостровов. Это ещё раз подтверждает, что в войне с Финляндией советское правительство стремилось толь­ко к обеспечению безопасности народов СССР.

Ошибки, допущенные советскими военными в финскую войну, были тщательно рас­смотрены, проанализированы отрицательные и положительные действия советской ар­мии. Для этого специально создали комиссию Главного военного Совета Красной Армии по обобщению опыта финской кампании. Вместо К. Е. Ворошилова на должность наркома обороны был назначен С. К. Тимошенко.

Про войну с Финляндией написано много небылиц. В частности то, что советские солдаты воевали с винтовками, а финские с пистолетами-пулемётами, то есть автоматами. Фактически в финском пехотном полку пистолеты-пулемёты составляли три процента от числа винтовок. Использовались они в основном в специальных батальонах. К тому же автоматы компенсировали недостатки ненадёжных в бою финских ручных пулемётов, имевших ёмкость магазина всего в двадцать патронов.

Автоматическое оружие Красной Армии было значительно совершеннее финского, и имела советская армия его в количестве большем, чем финны. Конечно, страны Запада финнов вооружали. Великобритания, Франция, Швеция направили в Финляндию только самолётов более 500 штук. Вооружение в Финляндию поступало также из США, Норвегии, Италии и других стран. Но рассказы о финских военных, поголовно вооружённых автоматами, совершенно не соответствуют действительности, и это, к сожалению, далеко не единственный пример искажения правды о вой­не с Финляндией.

На совещании начальствующего состава Красной Армии по обобщению опыта бое­вых действий против Финляндии И. В. Сталин 17 апреля 1940 г. говорил: «Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя было… Война была необ­ходима, так как мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безо­пасность Ленинграда надо было обеспечить, безусловно, ибо его безопасность есть безопасность нашего Отечества…» [125, том 14, пункт 18].

На этом же совещании Сталин сказал: «… нет современной войны без минометов, массовых минометов. Все корпуса, все роты, батальоны, полки должны иметь минометы 6-ти дюймовые обязательно, 8-ми дюймовые. Это страшно нужно для современной войны. Это очень эффективные минометы и очень дешевая артиллерия. Замечательная штука миномет.

Не жалеть мин, вот лозунг, жалеть своих людей. Если жалеть бомбы и снаряды — не жалеть людей, меньше людей будет. Если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью, — не жалейте мин» [125, том 14, пункт 18].

Война с Финляндией была пробой сил Запада против СССР. После окружения и разгрома финнами советской 44-й стрелковой дивизии У. Черчилль в выступлении по радио 20 января 1940 года заявил, что Финляндия «открыла всему миру слабость Красной Армии». Данное заявление произносилось с целью ускорения нападения Германии на СССР и, конечно, как показали дальнейшие боевые действия РККА, в основном не соответствовало действительности. Вся политика Запада была направлена на достижение одной цели — добиться нападения Германии на СССР.

---

Советская 280-мм мортира образца 1939 года (Бр-5), которую финны называли сталинской кувалдой. Советская артиллерия большой и особой мощности. Дальность стрельбы — 10 950 метров, вес фугасного снаряда — 200,7 кг, бетонобойного — 246 кг, масса в боевом положении — 18 400 кг. Буксировалась тягачами «Сталинец-2» и «Ворошиловец». Проектом руководил И. И. Иванов. Во время войны ни одна мортира не была потеряна.

---

203-мм гаубицы Б-4 являлись основными орудиями советской артиллерии большой и особой мощности, которые финны тоже называли сталинскими кувалдами. К 22 июня 1941 года в РККА имелось 849 гаубиц Б-4. Максимальная дальность стрельбы: 17,89 км, вес в боевом положении: 17 700 кг, масса фугасного снаряда Ф-625 (Т), кг: 100, масса бетонобойного снаряда Г-625 (Т), кг: 100—146.

---

203-мм гаубица Б-4 являлась самым крупносерийным орудием советской артиллерии большой и особой мощности. Гаубицы образца 1931 года выпускались серийно на 3 артиллерийских заводах: «Большевик», «Баррикады» и Новокраматорский завод. Всего выпущено 889 единиц гаубиц Б-4.

Советские гаубичные артиллерийские полки большой мощности с началом войны были отведены в тыл. Их начали активно использовать в боевых действиях с конца 1942 г., когда стратегическая инициатива оказалась в руках Красной Армии. К 1 мая 1945 г. в 30 бригадах и 4 отдельных полках артиллерии большой мощности РВГК имелось 760 203-мм гаубиц образца 1931 года. Но указанные факты не принимаются во внимание отдельными историками, которые пишут об отсутствии во время В. О. войны 1941—1945 гг. в войсках Красной Армии артиллерии большой и особой мощности, в то время как в действительности советская армия была полностью укомплектована артиллерийским вооружением большой и особой мощности, имея его около одной тысячи единиц.

Особенностью гаубицы является лафет с гусеничным ходом. Удачная конструкция этого лафета, обеспечивавшего гаубице достаточно высокую проходимость и допускавшего ведение стрельбы с грунта без использования специальных платформ, стала унифицированной для целого семейства орудий большой мощности. При стрельбе полным зарядом снаряды Ф-625Д, Г-620 и Г-620Ш имели начальную скорость 607 м/с и обеспечивали поражение целей, удаленных на расстояние до 17 890 м.

---

Советская дальнобойная пушка большой и особой мощности. 152-мм пушка образца 1935 года. При стрельбе полным зарядом его начальная скорость составляла 880 м/с и он мог поражать цели на дальности до 25 750 м. Пушка стреляла осколочно-фугасными снарядами ОФ-551 массой 48,9 кг.

Масса 152-мм пушки образца 1935 года в боевом положении составляла 18 200 кг. Для орудия своего класса она была весьма подвижной, так как в походном положении разбиралась на две повозки, которые могли транспортироваться гусеничными тягачами со скоростью до 15 км/ч. Благодаря гусеничной ходовой части лафета проходимость системы была довольно высокой.

Из-за неблагоприятного для Красной Армии хода боевых действий на начальном этапе войны 152-мм пушки образца 1935 года, как и почти вся артиллерия большой и особой мощности, были отведены в тыл и вступили в действие лишь с конца 1942 г. Насколько можно судить по имеющимся сведениям, в сражениях Великой Отечественной войны не было потеряно ни одно орудие этой системы.

БР-2 разработана конструкторским бюро завода «Баррикады». Конструкция этой пушки в значительной степени унифицирована с конструкцией 203-мм гаубицы образца 1931 года (Б-4).

Наиболее значимой работой довоенного периода завода «Баррикады» стало создание артиллерийских комплексов в составе уже выпускавшейся 203-мм советской гаубицы Б-4, вновь созданных 152-мм пушки БР-2 и 280-мм мортиры БР-5.

Глава 3
Обеспечение СССР своей безопасности

3.1 Советско-японский пакт о ненападении

Запад гарантировал Германии прочность её тыла. Гитлера продолжали убеждать в не­обходимости нападения на СССР и тогда, когда он развязал войну в Европе.

В частности, «появилась официальная брошюра, написанная губернатором Египта с предисловием лорда Галифакса, в которой Гитлера упрекали в том, что он стал «клятвопреступником», не напав на СССР — «врага западной цивилизации» [103, с. 99].

И. В. Ста­лин не сомневался в том, что, несмотря на заключённый договор, Гитлер нападёт на СССР. По итогам переговоров в Берлине В. М. Молотова на заседании Полит­бюро 14 ноября 1940 года И. В. Сталин заявил: «Позиция Гитлера во время пере­говоров… свидетельствует о том, что, несмотря на демагогические заявления по поводу неущемления «глобальных интересов» Советского Союза, на деле ведёт­ся подготовка к нападению на нашу страну…

Мы должны повести дело так, чтобы быстрее заключить пакт о нейтралитете между Советским Союзом и Японией… На­до её нейтрализовать. Вместе с тем надо усилить военно-экономическую помощь китайскому народу…» [57, с. 233]. Нейтрализовать Японию надо было во что бы то ни стало, так как вооружённые силы Японии в то время насчитывали 2 млн. 100 тыс. человек.

13 апреля 1941 года был подписан советско-японский пакт о нейтралитете и декларация о взаимном уважении территориальной целостности и неприкосновен­ности границ Монгольской Народной Республики и Маньчжоу-го.

Молотов считал, что Япония подписала договор с СССР в какой-то степени в отместку Германии за подписание с СССР договора о ненападении. Он говорил: «Сталин был крупней­ший тактик. Гитлер ведь подписал с нами договор о ненападении без согласова­ния с Японией!..

Большое значение имели переговоры с японским министром иностранных дел Мацуокой. В завершение его визита Сталин сделал один жест, на ко­торый весь мир обратил внимание: сам приехал на вокзал проводить японского ми­нистра. Этого не ожидал никто, потому что Сталин никогда никого не провожал. Японцы, да и немцы были потрясены. Поезд задержали на час. Мы со Сталиным крепко напоили Мацуоку и чуть ли не внесли его в вагон. Эти проводы стоили того, что Япония не стала с нами воевать» [57, с. 235].

Конечно, было много других причин, по которым Япония не напала на Советский Союз: это и поражение Японии в войне с СССР в августе 1939 года на Халхин-Голе с большими потерями для Японии, и война в Китае, и интересы Японии в Юго-Восточной Азии. Но можно согласиться с Молотовым в том, что беседа Сталина с министром иностранных дел Японии имела большое значение при принятии японским правительством решения по вопросу отношений с СССР.

Между тем Германия продолжала расширять свои владения: по разрешению Бол­гарии ввела войска на её территорию, за 11 дней разгромила Югославскую армию, оккупировала Грецию, захватила острова греческого архипелага и овладела Криптом, сформировала прогерманское правительство в Ираке. 15 апреля 1941 года немецкие войска достигли границы Египта. Позиции Великобритании оказались под угрозой.

На заводах «новой Германии» в июне 1941 года высококвалифицированных ра­бочих трудилось в 3 раза больше, чем в 1939 году. Германия была подготовлена к нападению на СССР.

Оккупация Германией Франции не изменила пла­нов Англии, которые она вынашивала два десятилетия после неудавшейся попытки унич­тожить народы России, и в первую очередь русский народ, в 1918—1920 годах. Англия почти не прерывала своих поставок в Германию необходимых последней ма­териалов. Ещё большие поставки Гитлеру осуществляли крупные промышленники США. Поставки производились, так как Англия и США были уверены, что Гитлер нападёт на СССР. Попав под бомбёжки немецкой авиации, Англия увеличила свои усилия по ускорению нападения Германии на Советский Союз. В ход были пущены все средства: и пресса, и специальные службы, и финансовые рычаги, и возможно­сти США влиять на события.

Мог ли СССР в такой ситуации доверять Англии и США, которые только и де­лали, что распространяли слухи, направленные на ускорение нападения Германии на СССР? Конечно, нет.

24 июня 1941 года, через два дня после нападения Германии на СССР, сенатор, будущий президент США Гарри Трумэн, писал на страницах газеты «Нью-Йорк Таймс»: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают друг друга как можно больше. Но я ни при каких обстоятельствах не хочу, чтобы победила Германия» [140, с. 578]. Та­кие высказывания подтверждали, что СССР не мог доверять накануне войны ни Анг­лии, ни США.

3.2 Если завтра война

СССР готовился к вражескому вторжению на протяжении всех 1930-х годов вплоть до 22 июня 1941 года. Только фальсификаторы советской истории могут утверждать, что СССР не готовился к отражению агрессии в довоенное время. Больше, чем сделал советский народ и правительство для укрепления страны в отпущенный историей срок, сделать было невозможно.

Промышленность и сельское хозяйство развивали с учётом возможной агрессии противника. Каждого гражданина страны физически и духовно подготавливали к защите своей Родины. В художественных фильмах, книгах и песнях 1930-х и полутора лет 1940-х годов часто упоминается о возможности нападения врага.

В красивейших, сегодня забытых, довоенных песнях тема войны просматривается и в строках, и между строк. В песне «Если завтра война» прямо поётся: «Если завтра война, если враг нападёт, если тёмная сила нагрянет, как один человек, весь советский народ за свободную Родину встанет… Если завтра война, если завтра в поход — будь сегодня к походу готов».

Песня «Физкультурная боевая» утверждает: «Под небом ясным страны прекрасной сегодня мы гимнасты и пловцы, а гром вдруг грянет, и час настанет — мы завтра Красной Армии бойцы. И помнить врагам нашим надо, что мы при опасности вмиг спортивные сменим снаряды на саблю, гранату и штык». В песне «Нас не трогай» врага предупреждают: «Нас не трогай — мы не тронем, а затронешь — спуску не дадим! И в воде мы не утонем, и в огне мы не сгорим».

В песне «Песня о Родине» («Широка страна моя родная») тоже предупреждают: «Но сурово брови мы насупим, если враг захочет нас сломать, — как невесту, Родину мы любим, бережём, как ласковую мать!» В «Марше сталинских авиаторов» констатируется факт: «И в каждом пропеллере дышит спокойствие наших границ».

В песне «На Дальнем Востоке» страна обязуется его защищать: «Край ты наш могучий и родимый, если грянут грозные бои, никому тебя не отдадим мы — часовые верные твои». В произведении «Спортивный марш» тоже призывают готовиться к отражению агрессии. В нём поётся: «Чтобы тело и душа были молоды, ты не бойся ни жары и ни холода. Закаляйся, как сталь. Физкульт, ура! Будь готов, когда наступит час бить врагов».

В песне «Мы люди большого полёта» поётся: «Вы вышли на битву за воздух, крылатое племя людей. Мы люди широких просторов, высоких и вольных идей». В песне «Ой вы кони, кони стальные» как клятва звучат слова: «Наша поступь тверда, и врагу никогда не гулять по республикам нашим!»

В предвоенное время правительство и народ понимали, что Запад не может смириться с существованием сильной и независимой России — СССР, прекрасной страны, в культурном развитии и темпах промышленного роста опережающей все страны Запада, которые уже сотни лет стремились уничтожить Россию. Советские люди понимали, что война на уничтожение русских, советских людей неизбежна.

В довоенное время предприятия ВПК выпускали военную продукцию, а другие соответствующие предприятия были подготовлены к переходу на выпуск оружия в военное время. Промышленный потенциал страны в военное время полностью использовался для выпуска вооружения. Именно поэтому за время войны СССР выпустил военной техники и других видов оружия вдвое больше Германии вместе с остальной работавшей на неё Европой. За всё время существования российской державы не было более глубоко продуманного управления всеми сторонами деятельности государства, чем в сталинское время.

Заводам и фабрикам страны, которые могли быть переведены на выпуск военной продукции, государством выдавались секретные мобилизационные планы, и заводы обеспечивались всем необходимым для начала выпуска продукции для армии и флота в военное время. Все мобилизационные планы увязывались в единый план по выпуску вооружения в военное время. Поставщики материалов, сырья, готовых изделий имели соответствующие задания. Мобилизационные планы существовали не формально, а подготавливались также тщательно, как народнохозяйственные планы по годам пятилеток.

Также до войны существовал план перевозок, эвакуации промышленных предприятий и людей на восток: Урал, Сибирь, Среднюю Азию. На востоке страны уже в 1930-е годы подготавливались производственные площадки для эвакуируемых предприятий, планировалось размещение людей. Всё было продумано до мелочей. Сталин тщательно подготовил страну к отражению возможной агрессии.

Страна делала всё возможное, чтобы вооружить армию современным оружием. Выдающийся советский конструктор артиллерийского вооружения В. Г. Грабин пишет: «Хрущёв сказал, что мы не готовились к войне. А я все свои пушки сделал до войны. Но если бы послушали Тухачевского, то их бы не было» [140, с. 398].

В своей книге «Оружие победы» В. Г. Грабин написал: «Сталин обратился ко мне и стал задавать вопросы. Его интересовала дальность стрельбы, действие всех типов снарядов по цели, бронепробиваемость, подвижность, вес пушки, численность орудийного расчёта, справится ли расчёт с пушкой на огневой позиции и многое другое. Я отвечал коротко и, как мне каза­лось, ясно. Долго длилась наша беседа, под конец Сталин сказал:

— Красивая пушка, в неё можно влюбиться. Хорошо, что она и мощная и лёгкая».

Далее Грабин продолжает: «Когда закончилась стрельба из последнего орудия, Сталин произнёс «всё» и отошёл от амбразуры. Выйдя из блиндажа, заговорил негромко, как бы думая вслух:

— Орудия хорошие, но их надо иметь больше, иметь много уже сегодня, а некоторые вопросы у нас ещё не решены. Надо быстрее решать, и не ошибиться бы при этом. Хорошо, что появились у нас свои кадры, правда ещё молодые, но они уже есть. Их надо растить. И появились заводы, способные изготовить любую пушку, но надо, чтобы они умели не одну только пушку изготовить, а много…» [48, с. 32, глава «Жёлтенькая»], [140, с. 398]. В. Г. Грабину И. В. Сталин сказал 1 января 1942 года, после разгрома немцев под Москвой, следующее: «Ваша пушка спасла Россию» [140, с. 400].

Известный советский авиационный конструктор, руководитель КБ А. С. Яковлев в своей книге «Цель жизни» о беседе со Сталиным пишет: «Надо машину сделать быстрее.

— А какой срок?

— Чем скорее, тем лучше. К новому году сделаете?

— Я постройкой таких самолетов не занимался, опыта не имею… Но вот американцы делают новый истребитель за два года, так что…

— А вы разве американец? — перебил меня Сталин. — Покажите, на что способен молодой русский инженер… Вот тогда будете молодцом, и придется мне пригласить вас на чашку чая» [142, с. 56, глава «Война у порога»], [75, с. 273—274]. Яковлев оправдал доверие Сталина: истребитель был сделан в установленный срок.

Конструкторам, проектировавшим новые орудия, танки, самолёты, другое оружие, создали все условия для работы, оказывали любую помощь, в том числе и материальную. Их надёжно охраняли от немецких разведчиков, которые охотились за каждым советским выдающимся конструктором. Во время войны не смогли уберечь только В. М. Петлякова.

До начала войны умер выдающийся конструктор танка Т-34 М. И. Кошкин, который отказался перевозить танки по железной дороге, а решил испытать их на пробеге своим ходом по маршруту Харьков-Москва и Москва-Харьков. В пути М. И. Кошкин постудился, заболел и умер.

В наиболее опасное время конструкторов, например, авиационной техники, для работы собирали в одном тщательно охраняемом здании. Данный факт недоброжелателям России дал повод для разговоров о том, что конструкторы советской авиационной техники работали под арестом.

До войны были созданы и во время Великой Отечественной войны успешно вое­вали истребители А. С. Яковлева, С. А. Лавочкина и А. И. Микояна, бомбардировщики и штурмовики С. В. Ильюшина, В. М. Петлякова и с 1942 года А. Н. Туполева. Почти все эти са­молёты были спроектированы в конце 1930-х годов и запущены в серийное производ­ство в 1940 году, то есть во время действия советско-германского договора о ненападении.

Недопустимо умолчать о советской артиллерии накануне войны. Артиллерийское вооружение РККА было лучшим в мире. Советская полковая 76-миллиметровая пушка была гораздо лучше 75-миллиметрового немецкого орудия; 150-миллиметровое тяжёлое орудие немцев уступало соответствующим советским системам. Советская дивизионная и корпусная артиллерия, советские горные орудия были совершеннее немецких систем. И указанных замечательных артиллерийских орудий было достаточно в войсках РККА.

В армию до войны поступили новые танки Т-34 и КВ. В 1940 году было изго­товлено 246 шт. тяжёлых танков KB и 115 шт. средних танков Т-34; в первом полугодии 1941 года — 349 KB и 1110 Т-34.

Г. К. Жуков писал о том, что к 1938 году по сравнению с началом тридцатых годов производ­ство танков возросло более чем в три раза. Талантливые коллективы конструкто­ров под руководством Ж. Я. Котина создали тяжёлый танк KB; под руководством М. И. Кошкина, А. А. Морозова и Н. А. Кучеренко — знаменитый средний танк Т-34. Моторостроители дали мощный дизельный танковый двигатель В-2. Танки KB и Т-34 оказались лучшими из машин, созданных накануне войны. И в ходе вой­ны они уверенно сохраняли превосходство над аналогичными типами машин против­ника.

Приводимые маршалом СССР Г. К. Жуковым и известным историком Ю. В. Емельяновым данные и сведения, указанные данные в других достоверных источниках, показывают, что войска Красной Армии получили в предвоенные годы огромное количество вооружения.

«С января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная Армия получила более семи тысяч танков, в том числе в 1941 году промышленность уже могла дать око­ло 5,5 тысяч танков всех типов. Что касается KB и Т-34, то к началу войны за­воды успели выпустить 1861 танк» [61, с. 205].

«С 1 января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная Армия получила от промышленности 29 637 полевых орудий, 52 407 миномётов, а всего орудий и миномётов с учётом танковых пушек — 92 578» [61, с. 206]. Только с мая 1940 года до начала фашистской агрессии орудийный парк СССР увеличился более чем в полтора раза.

«С 1 января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная Армия получила от промышленности 17 745 боевых самолётов, из них 3719 самолётов новых типов» [61, с. 209]. В большинстве других источников указывается о получении 2700 самолётов новых типов.

В 1939 году стал поступать в воинские части бомбардировщик «ДБ-Зф» (ИЛ-4 — Л. М.) конструкции С. В. Ильюшина. Был построен и первый образец бронированного штурмовика «ИЛ-2», не имевший анало­гов в мировой авиации. В начале 1940 года были приняты на вооружение истребители «ЯК-1», «ЛаГГ-3», «МиГ-3», имеющие высокие скорости и сильное пушечно-пулемётное вооружение. Принят был на вооружение и пикирующий бомбардировщик «Пе-2», превосходивший немецкие самолёты такого же типа «Ю-87» и «Ю-88». В 1940 году производство самолётов в СССР выросло по сравнению с 1939 годом на 19%»

Уникальным чудом русской инженерной мысли и авиастрои­тельной промышленности СССР был не только бронированный «самолёт-солдат», «летающий танк» штурмовик Ил-2, но и бронированный дальний 4-х моторный бомбарди­ровщик Пе-8 (ТБ-7), который мог летать без истребительного прикрытия, так как стрелково-пушечное вооружение обеспечивало круговую оборону самолёта.

Пе-8 — это огромный воздушный корабль длиной 23 метра и размахом крыльев 39 метров. Экипаж самолёта состоял из 9—11 человек, скорость полёта составляла 443 км/час, дальность полёта — 3600 км с бомбовой нагрузкой 4000кг. Аналогичный, но улучшенный бомбардировщик В-29 («Сверхкрепость») американцы создали только в 1942 году. Советский бомбардировщик Пе-8 совершил первый полёт в 1938 году.

С лета 1941 года советские лётчики на самолётах Ил-4 и Пе-8 бомбили Берлин и другие города Германии и её союзников. Но, конечно, производство Пе-8 бы­ло слишком сложным и дорогостоящим. За всю войну СССР построил только 93 дальних бомбардировщика Пе-8. К тому же 2-х моторный и значительно более дешёвый в производстве бомбардировщик ИЛ-4 был достаточно эффективен при бомбардировках как дальних, так и ближних целей.

В 1939, 1940 и первой половине 1941 года войска получили 105 тысяч ручных, станковых и крупнокалиберных пулемётов, около 85 тысяч автоматов. Это при том, что выпуск стрелково-артиллерийского вооружения в это время несколь­ко снизился, потому что устаревшие виды снимались с производства, а новые из-за сложности и конструкторских особенностей не так-то просто было поста­вить на поток.

После войны с Финляндией поступил на вооружение новый станковый пулемёт системы В. А. Дегтярёва. В пер­вой половине 1941 года стал поступать на вооружение пистолет-пулемёт Г. С. Шпагина (ППШ).

С 1939 года по июнь 1941 года количество руч­ных пулемётов в войсках увеличилось на 44%, а станковых — на 29%. По числу пулемётов Красная Армия превосходила вермахт. В 1940—1941 годах были созда­ны первые противотанковые ружья, но к началу войны они ещё не успели посту­пить в войска. Созданная Ф. В. Токаревым самозарядная винтовка стала ос­новным оружием советского бойца.

Проектирование и закладка кораблей в 1937—1938 годах велись в чрезвычай­но быстром темпе. Ещё больший размах приобрело строительство в 1939 году, сот­ни заводов работали на флот. Для спуска на воду крупного корабля надо три, а то и пять лет, денег же, материалов и труда они требовали много. Между тем средства эти настоятельно необходимы были везде. Поэтому в 1939 году было резко сокращено, а в 1941 году прекращено строительство линкоров и тяжёлых крейсе­ров. Все усилия направили на строительство миноносцев, подводных лодок и торпед­ных катеров.

За 11 месяцев 1940 года было спущено на воду 100 миноносцев, подводных лодок, тральщиков, торпедных катеров. Всего накануне войны в строю флота было около 600 боевых кораблей, в том числе 3 линкора, 7 крейсеров, 49 эсминцев, 211 подводных лодок, 279 торпедных кате­ров, свыше 1000 орудий береговой обороны, более 2500 самолётов.

Кроме указан­ных видов оружия, советская Красная Армия через 10—15 дней войны получила первые партии грозного, мощного реактивного оружия БМ-13 («Катюша»), кото­рое первыми же залпами в районе Орши обратило в бегство вражеские части. Также накануне войны были созданы реактивные снаряды (РС), или «эресы», калибром 82 мм и 132 мм. Перед самой войной армия начала получать в требуемых количествах 82-мм и 120-мм миномёты. В июне 1941 года в количественном и качественном отношении советские миномёты уже значительно превосходили немецкие.

При рассмотрении вопросов производства вооружений однозначно нельзя считать ошибкой правительства время выдачи заданий на проектирование и производство новых образцов оружия, в том числе танков и самолётов. Более ран­нее проектирование не учло бы последних достижений науки. К тому же до конца 1930-х годов уровень промышленности не позволял запустить в крупносерийное производство военную технику нового поколения. Не надо забывать и о том, что производство новой военной техники требовало огромного финансирования.

Действия правительства до войны маршал Г. К. Жуков оценивает положительно. Он пишет: «Думает­ся мне, что дело обороны страны в своих основных, главных чертах и направле­ниях велось правильно. На протяжении многих лет в экономическом и социальном отношении делалось всё или почти всё, что было возможно. Что же касается пе­риода с 1939 до середины 1941 года, то в это время народом и партией были при­ложены особые усилия для укрепления обороны, потребовавшие всех сил и средств» [61, с. 237].

СССР значительно отставал от Германии, Европы только в производстве автомобилей. Красная Армия имела 272 тысячи автомобилей против 600 тысяч у вермахта. Большое отставание в количестве автомобилей не позволяло РККА создать крупные маневренные механизиро­ванные корпуса, способные в местах прорыва советского фронта противостоять немец­ким. Значительного превосходства в количестве автомобилей Германия добилась за счёт присвоения автомобилей стран Европы и помощи автомобилестроительных фирм США.

Вместе с тем надо отметить, что противостоять на равных военной мощи вооружаемой Западом Германии СССР мог только при условии выполнения третьего пятилетнего плана. И уже в условиях ведения войны, в 1942 году, СССР выполнил этот план и к ноябрю 1942 года в производстве основных видов вооружения превзошёл Германию вместе с работавшей на неё Европой.

В 1941 году Германия превосходила СССР и в силах, то есть в численности армии, и в средствах, то есть в количестве и качестве вооружения, значительно пополнив свой арсенал оружием оккупированных стран Европы. Надо заметить, что по качеству и в количестве некоторые виды военной техники Франции не уступали военной технике Германии.

Например, Франция в 1940 году имела средние танки «Сомуа S-35» и тяжёлые танки «В1bis», которые даже превосходили наиболее совершенные на тот момент немецкие танки «Pz. III», «Pz. IV» по бронированию и возможностям орудия. В 1940 году Франция имела таких танков примерно столько же, сколько имела гитлеровская Германия.

Вся армада вооружений и боеприпасов, находящаяся в вооружённых силах и на военных складах Франции, досталась Германии и её союзникам. Досталось Германии оружие и других оккупированных стран. Поэтому Советскому Союзу было очень трудно воевать в 1941 году с противником, превосходящим СССР в численности личного состава и вооружении.

3.3 Предложение о создании авиации дальнего действия

Своевременно, за полгода до начала войны, было принято решение о создании авиации дальнего действия. АДД предназначалась для бомбардировки объектов, расположенных на расстоянии до полутора и более тысяч километров от аэродромов, на которых базировались самолёты АДД. Уже летом 1941 года советские лётчики бомбили объекты в Берлине, Данциге и в городах других государств, ведущих войну с СССР. Подчинялась АДД Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину.

Лётчики высочайшего класса ночью, по приборам, через всю страну летели на Запад и бомбили врага на его территории. Из-за большой дальности полётов истребители не могли сопровождать дальние бомбардировщики, и поэтому они летали ночью.

В сегодняшней России мало кто знает о советской авиации дальнего действия, которая внесла огромный вклад в разгром врага. Ведь «каждая третья авиабомба, сброшенная на врага в годы войны, отправлена к цели экипажами дальних бомбардировщиков» [47, с. 6]. Эти бомбы сбрасывались не только на объекты, расположенные за территорией СССР. Ни одна крупная военная операция против гитлеровских войск не обходилась без применения авиации дальнего действия. АДД укомплектовывалась самыми большими и сложными двухмоторными самолётами Ил-4 (ДБ-3Ф) и четырёхмоторными — Пе-8, которые не поставлялись во фронтовую авиацию.

Данный вид авиации, её героические действия на фронте и по тылам врага практически не представлены ни в художественных фильмах, ни в книгах о Великой Отечественной войне.

Гордость советской авиации в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов оказалась малоизвестной большинству жителей страны. Даже интересующиеся отечественной авиацией люди знают об истребительной авиации, знают о фронтовой бомбардировочной авиации, знают о штурмовой авиации, а вот об АДД большинство людей знает очень мало. Думаю, что про неё молчали и молчат по двум причинам: она подчинялась И. В. Сталину и имела на вооружении самые мощные самолёты.

В сегодняшней России не принято показывать и говорить о лучшей тяжёлой советской технике времён войны. И это относится не только к авиации. Например, все знают о массовом среднем танке Т-34, но многие не знают о тяжёлых танках КВ и ИС, которые среди тяжёлых танков представляли собой высочайшее достижение не только в отечественном, но и в мировом танкостроении. Не показывают нам и лучшую в мире крупнокалиберную артиллерию специального назначения.

А тяжёлая военная техника, в том числе авиационная, существовала уже летом 1941 года. Требовалось использовать её с максимальной эффективностью, объединить в соответствующие военные структуры, подобрать для руководства этими структурами соответствующих людей.

Выбор пал на А. Е. Голованова. Командующий АДД Александр Евгеньевич Голованов уже до войны проявил себя, как способный руководитель и лётчик высочайшего класса: работал начальником крупнейшего Восточно–Сибирского управления Гражданского Воздушного Флота и шеф-пилотом.

«По воспоминаниям тех, кто бывал приглашён на кремлёвские приёмы первых послевоенных лет, Главный маршал авиации, голубоглазый блондин двухметрового роста, вместе со своей красавицей женой Тамарой Васильевной внешностью и элегантностью напоминали кинозвёзд» [47, с. 8]. Что, однако, в отличие от современных русских семей, не мешало им иметь 5-х детей.

А. Е. Голованов мог приписать себе талантливое предложение о необходимости создания авиации дальнего действия. Ведь именно он написал письмо, в котором предложил выделить из ВВС Красной Армии в отдельную структуру АДД и уделить больше внимания подготовке лётчиков к полётам по приборам ночью и в сложных метеорологических условиях.

Но А. Е. Голованов в своих воспоминаниях честно сказал, что такое письмо его настойчиво попросил (можно сказать потребовал) написать И. В. Сталину генеральный инспектор ВВС, дважды Герой Советского Союза, депутат Верховного Совета СССР Яков Владимирович Смушкевич.

И. В. Сталин принял и развил предложение, изложенное А. Е. Головановым в указанном письме. Таким образом, создание авиации дальнего действия стало возможным благодаря усилиям трёх патриотов: И. В. Сталина, Я. С. Смушкевича и А. Е. Голованова.

3.4 Решение о создании АДД

Главная роль в создании АДД принадлежит И. В. Сталину. Главный маршал авиации следующим образом описывает свою первую встречу со Сталиным, на которой решались вопросы формирования АДД.

«Здравствуйте, — сказал Сталин, подходя ко мне и протягивая руку.

— Мы видим, что вы действительно настоящий лётчик, раз прилетели в такую погоду. Мы вот здесь, — он обвёл присутствующих рукой, — ознакомились с вашей запиской, навели о вас справки, что вы за человек. Предложение ваше считаем заслуживающим внимания, а вас считаем подходящим человеком для его выполнения.

Я молчал. Эта совершенно неожиданная встреча всего лишь через несколько считанных дней после того, как я написал записку, ошеломила меня. Конечно, я знал, что на всякое обращение должен быть какой-то ответ, но такой быстрой реакции, да ещё лично самого адресата, даже представить не мог. Впоследствии оказалось, что такому стилю работы следовали все руководящие товарищи.

— Ну, что вы скажете?

Сказать мне было нечего. Я совершенно не был готов не только для разговора на эту тему со Сталиным, но довольно смутно представлял себе и саму организацию дела. Что нужно делать, я, конечно, знал, а вот как всё организовать, абсолютно не представлял себе.

Сталин, не торопясь, зашагал по ковру. Возвращаясь назад и поравнявшись со мной, он остановился и спокойно сказал:

— У нас нет, товарищ Голованов, соединений в сто или сто пятьдесят самолётов. У нас есть эскадрильи, полки, дивизии, корпуса, армии. Это называется на военном языке организацией войск. И никакой другой организации придумывать, кажется, не следует.

Говорил Сталин негромко, но чётко и ясно, помолчав, опять зашагал по кабинету, о чём-то думая. Я огляделся и увидел за столом ряд известных мне по портретам лиц, среди которых были Молотов, Микоян, Берия, маршал Советского Союза Тимошенко, которого я знал по Финской кампании как военачальника, успешно завершившего боевые действия и ставшего после этого наркомом обороны. Были здесь также маршалы Будённый, Кулик и ещё несколько человек, которых я не знал. Видимо, шло обсуждение каких-то военных вопросов. Маршал Тимошенко был в мундире. Не дождавшись от меня ответа, Сталин, обращаясь к присутствующим, спросил:

— Ну, как будем решать вопрос?

Не помню точно, кто именно из присутствующих предложил организовать армию, другой товарищ внёс предложение начинать дело с корпуса. Сталин внимательно слушал и продолжал ходить. Наконец, подойдя ко мне, он спросил:

— Вы гордый человек?

Не поняв смысла вопроса, я ответил, что в обиду себя не дам. Это были первые слова, которые я в конце концов произнёс.

— Я не об этом вас спрашиваю, — улыбнулся Сталин.

— Армия или корпус, — сказал он, обращаясь к присутствующим, — задавят человека портянками и всякими видами обеспечения и снабжения, а нам нужны люди, организованные в части и соединения, способные летать в любых условиях. И сразу армию или корпус не создашь. Видимо, было бы целесообразнее начинать с малого, например, с полка, но не отдавать его на откуп в состав округа или дивизии. Его нужно непосредственно подчинить центру, внимательно следить за его деятельностью и помогать ему.

Я с удивлением и радостью слушал, что говорит Сталин. Он высказал и предложил то лучшее, до чего я сам, может быть, не додумался бы, а если бы и додумался, то едва ли высказал, потому что это были действительно особые условия, претендовать на которые я бы никогда не посмел.

Поглядев на меня, Сталин опять улыбнулся: мой явно радостный вид, который я не мог скрыть, говорил сам за себя.

— В этом полку нужно сосредоточить хорошие кадры и примерно через полгода развернуть его в дивизию, а через год — в корпус, через два — в армию. Ну а вы как, согласны с этим? — подходя ко мне, спросил Сталин.

— Полностью, товарищ Сталин!

— Ну, вот вы и заговорили. — Он опять улыбнулся.

— Кончайте ваше вольное казачество, бросайте ваши полёты, займитесь организацией, дайте нам ваши предложения, и побыстрее. Мы вас скоро вызовем. До свидания.

Ушёл я от Сталина как во сне. Всё решилось так быстро и так просто. Выйдя из здания и оглядевшись, я увидел прямо перед собой историческую Кремлёвскую стену. Не сразу сориентировался, пришлось спросить, где Спасские ворота. Пошёл домой пешком. На Красной площади услышал бой кремлёвских курантов на Спасской башне. Пробило восемь. Прошло три часа с момента прилёта в Москву. Всего три часа, а какой поворот в жизни!» [47, с. 37—39].

Так было принято решение о создании авиации дальнего действия, которую после войны навали авиацией стратегического назначения.

3.5 Вторая встреча А. Е. Голованова со Сталиным

Именно для того, чтобы истребить советских людей, шли на Восток летом 1941 года бронированные дивизии Гитлера и, слава Богу, что им противостояли не изнеженные обыватели, не граждане с гражданством многих стран под названием «новые русские», не коррумпированные чиновники, а сильные люди, такие как А. Е. Голованов.

Он являлся одним из немногих военачальников, которые не только непосредственно подчинялись Сталину, но и по несколько раз в неделю являлись к нему с докладом. Перед Головановым, человеком честным и чистым, Сталин не скрывал своих мыслей и переживаний.

Вот как описывает Голованов свою вторую встречу со Сталиным.

«Через день меня вызвали в Кремль.

— Ну, что надумали? — спросил Сталин, подходя и здороваясь.

Я кратко изложил свои мысли, сказав, что полк нужно формировать из лётчиков Гражданского воздушного флота, хорошо владеющих элементами слепого полёта, так как срок шесть месяцев весьма мал, а удлинять его, как я понял, не следует.

— Эта мысль неплохая, — заметил Сталин. — Ну а кто же, по-вашему, будет заниматься прокладкой маршрута, бомбометанием, связью?

Я понял, что веду разговор с человеком, который прекрасно разбирается в лётных делах и знает, что к чему.

— Ну, хорошо, — продолжал Сталин, — лётчик, конечно, основа — главное лицо в экипаже, но ведь один он летать на дальние цели не может! Значит, ему нужны помощники. Есть у вас в Аэрофлоте штурманы? Нет! Есть у вас стрелки-радисты? Тоже нет. Ну, что вы скажете?

Было очевидно, что вопрос о формировании полка мной до конца не продуман. Увлёкшись одной, как мне думалось, главной стороной организации полка, совсем забыл о других, не менее важных.

Простота обращения Сталина ещё к концу первой встречи с ним сняла у меня внутреннее напряжение. И сейчас тон его разговора не был тоном наставника, который знает больше тебя. Он как бы вслух высказывал свои мысли и советовался со мной.

— Верно, товарищ Сталин, — ответил я. — Я об этом как-то не подумал. А что, если штурманов и радистов взять из ВВС, а лётчиков — из ГВФ? Неплохо будет?

— А если командиров эскадрилий и штаб укомплектовать военными товарищами, будет ещё лучше, — улыбаясь, добавил Сталин. — Да и заместителя вам нужно взять военного. Вам нужно вплотную заниматься главным, основным, для чего мы всё это затеваем. Остальными делами пусть занимаются ваши помощники.

Слушая Сталина, я понял, что он высказывает мысли, возникшие у него не только что, а значительно раньше нашего разговора.

— Ну так как? Договорились?

— Договорились, товарищ Сталин, — ответил я, стараясь сохранить серьёзность, сдержать улыбку.

— Ну вот и хорошо! Сейчас мы попросим товарищей из ВВС и ГВФ, посоветуемся с ними и решим этот вопрос…» [47, с. 42—43].

После встречи со Сталиным А. Е. Голованова принял заместитель начальника Главного управления ВВС генерал И. И. Проскуров, который был уже в курсе всех дел. К удивлению Голованова, он искренне одобрил его записку, но сказал, что Голованову придётся довольно трудно с организацией такой части, на особую поддержку рассчитывать нечего — только на свою энергию.

Во время одного из довоенных докладов, Сталин обратился к Голованову и сказал:

— Вам, как и всякому военному, нужно твёрдо знать, для чего, для каких операций вы будете готовить кадры, поэтому я хочу кое-что вам сказать.

Он подошёл к карте. Я последовал за ним.

— Вот видите, сколько тут наших противников, — указывая на западную часть карты, сказал Сталин. — Но нужно знать, кто из них на сегодня опаснее и с кем нам в первую очередь придётся воевать. Обстановка такова, что ни Франция, ни Англия с нами сейчас воевать не будут.

С нами будет воевать Германия, и это нужно твёрдо помнить. Поэтому всю подготовку вам следует сосредоточить на изучении военно-промышленных объектов и крупных баз, расположенных в Германии, — это будут главные объекты для вас. Это основная задача, которая сейчас перед вами ставится.

Уверенный, спокойный тон Сталина как бы подчёркивал, что будет именно так, а не иначе. О договоре, заключённом с Германией, не было сказано ни слова.

— Всё ли вам ясно?

— Абсолютно всё, товарищ Сталин.

— Ну, желаю вам успеха. До свидания!

Ушёл я в приподнятом настроении. Этому были две причины. Первая та, что, видимо, завтра я получу приказ о формировании полка и смогу, наконец, улететь и приступить к выполнению намеченного плана боевой подготовки.

Вторая — более важная: за несколько посещений Кремля я увидел, какая огромная и интенсивная работа ведётся партией и правительством по перевооружению нашей армии под прямым и непосредственным руководством Сталина и с какой быстротой претворяются в жизнь все решения Кремля.

На другой день я получил приказ о формировании полка и присвоении мне воинского звания подполковника» [47, с. 51].

Через пять месяцев после начала создания АДД началась война. Среди лётчиков, бомбивших немецкие войска в первый день войны, был и А. Е. Голованов со своим полком. 30 июня 1941 года полк потерял 11 самолётов, но командира полка — лётчика Голованова — его высочайшее лётное мастерство и судьба нам сохранили.

Участвовал полк, а затем дивизия в боях под Ельней, Смоленском, Киевом, Москвой, бомбил немецкие части, доставлял в Ставку разведданные о расположении фронтов, местонахождении советских войск и войск противника.

А. Е. Голованову была передана в подчинение дивизия М. В. Водопьянова, который, будучи выдающимся лётчиком, не смог организовать требуемый уровень боевых действий дивизии, в частности, успешные, без больших потерь, налёты на Берлин.

В первые дни, недели и месяцы войны пилоты летали на пределе своих сил. Лётчики валились с ног. Спали прямо под плоскостями самолётов, пока техники подвешивали бомбы и заправляли горючим машины.

У лётчиков АДД никогда не было затишья в боевых действиях, так как они взлетали с бетонированных взлётно-посадочных полос в любое время суток и бомбили противника на всех фронтах. То есть они не имели перерывов в выполнении боевых заданий, как, например, лётчики фронтовой авиации по причине размокшей ВПП, времени суток, сложных метеоусловий, неведения боевых действий фронтом, в состав которого входили.

АДД, как сказано ранее, уже летом 1941 года не только бомбила немецкие войска на нашей территории, но постоянно ночами бомбила Кенигсберг, Данциг, Берлин и другие города Германии и её союзников в Европе.

Глава 4
Накануне войны

4.1 Где хранилось оружие для Красной Армии

Несмотря на принятие до войны массы разумных решений, в конечном счёте приведших СССР к победе, обществу навязаны мифы, не имеющие ничего общего с действительностью того времени. Наряду с другими мифами населению России внушили миф о том, что якобы воинские склады СССР были расположены вдоль западной границы, и поэтому якобы в пер­вые недели войны основное количество имеющегося в стране военного имущества попало в руки врага.

Непонятно, почему российский читатель так легко верит всему негативному, что написано о советском времени. Впол­не вероятно, что он считает руководителей того времени ненормальными людьми, ибо нормальный человек не будет размещать основное количество воинских складов вдоль границы.

Подобные небылицы и сочиняются для того, чтобы читатель не уважал свой народ и своё правительство. В действительности решения руководителей того времени были обоснованы и разумны.

В первом эшелоне, то есть до ста километров от границы, находилось 43% советских войск. Эти войска надо постоянно снабжать оружием, боеприпасами, запасны­ми частями, горюче-смазочными материалами, обмундированием, продовольствием. Для этой цели в месте расположения войск организовывались склады. На этих складах хранилось несколько процентов от военного имущества страны. Склады стратегического значения к границе никогда не выносились — почти все воинские запасы всегда хранились в глубоком тылу.

К тому же складов, расположенных у западной границы, не хватало для хране­ния ГСМ и имущества, необходимого находящимся в первом эшелоне войскам. Фак­тически в Западном военном округе хранилось материально-технических ценностей меньше, чем должно было храниться. «То есть, напротив, значительная часть запасов находилась вдали от границ… Склады центрального подчинения в основном находились в Московском военном округе, на втором месте — Приволж­ский военный округ» [67, с. 179].

Как следует из вышеизложенного, потери оружия и боеприпасов на складах у западной границы не могли значительно повлиять на обеспечение армии. В качест­ве доказательства того, что Красная Армия имела в 1941 году оружие и боеприпасы, А. В. Исаев приводит пример: «В ДСП издании «Артиллерия в оборонительных опера­циях Великой Отечественной войны» (М.:Воениздат, 1961) есть цифры полных по­терь и расхода снарядов за июнь — декабрь 1941 года. Цифры такие:

• 45-мм снарядов — 7 млн. 130 тыс. — или 28% от наличия на 22.06.1941 г.;

• 76-мм снарядов — 7 млн. 777 тыс. — или 30% от наличия на 22.06.1941 г.;

• 122—203-мм — 3 млн. 900 тыс. — или 31% от наличия на 22.06.1941 г.;

• 50—120-мм мин — 4 млн. 744 тыс. — или 35% от наличия на 22.06.1941 г.;

• зенитных снарядов — 7 млн. 360 тыс. — или 35% от наличия на 22.06.1941 г.

Примерно половина этого количества — расход в боях, остальное — потери. В среднем потери и расход превысили поступление в 1941 году в 1,7 раза. Как мож­но видеть, до истощения складов было далеко, потеряно и израсходовано было в среднем 30% запасов» [67, с. 180]. То есть за время боевых действий в течение 1941 года было израсходовано менее одной трети снарядов, хранившихся и поступивших в 1941 году.

На основании указанных сведений видны и другие сведения, а именно, что Красная Армия в 1941 году произвела по напавшим на Советский Союз войскам Германии и её союзников следующее количество выстрелов:

• из 45-мм ору­дий и танковых пушек примерно 3 миллиона 565 тысяч выстрелов;

• из 76-мм орудий и танковых пу­шек — 3 миллиона 888 тысяч выстрелов;

• из зенитных орудий — 3 миллиона 680 тысяч выстрелов и т. д.

Похоже это на действия безоружной, в панике бегущей армии? Нет. А чтобы произвести указанное количество выстрелов, надо иметь не только миллионы снарядов, но и де­сятки тысяч орудий. И они были у Красной Армии. Вот где открыва­ется правда и основная причина стойкости советской армиив 1941 году.

4.2 Обороняющаяся армия пассивно ждёт удара

Красную Армию обвиняют в том, что она постоянно стремилась контратаковать, наступать вместо того, чтобы создать и удерживать глубокоэшелонированную оборону. Скорее всего, авторы, которые так пишут, пытаются ввести читателя в заблуждение.

Оборона, да ещё на фронте в несколько тысяч километров (во время войны протяжённость фронта колебалась от 2,2 до 6 тысяч километров при глубине территории, охваченной боевыми действиями, до 2,5 тысяч километров и даже больше) может привести только к катастрофическому поражению.

Оборонная стратегия смерти подобна, особенно, когда на дивизию приходится более 4—8 километров полосы по фронту (ширина участка обороны). Можно надеяться удержать оборону на полосе по фронту 8—12 километров на одну дивизию. Чтобы вы не делали, меньшая плотность войск приведёт к прорыву обороны. Как показала война, «сторона, выбравшая оборонительную стратегию, неизбежно пытается играть в лотерею со смертью». [66, с. 197].

Обороняющаяся армия пассивно ждёт удара. При этом очень трудно предвидеть, в каком месте противник нанесёт главный удар. И удар, как правило, наносится в том месте, где его не ждали. На направлении главного удара противник в состоянии сосредоточить силы, в 3—10 раз превосходящие силы обороняющейся стороны, и, естественно, перед ударами такой превосходящей силы никакая оборона не устоит. А если этот удар производится двумя танковыми клиньями, то обороняющаяся армия, вероятнее всего, окажется в окружении. Часть советских войск в 1941 году оказалась окружённой под Киевом, Вязьмой и Брянском именно потому, что пыталась создать и удержать глубокоэшелонированную оборону, не имея для этого достаточного количества сил и средств.

«Оборона не является спасительным убежищем, позволяющим достигнуть успеха при небольших потерях. Это бытовое заблуждение, проистекающее из фильмов о войне» [66, с. 213—214]. Советские военачальники это, конечно, понимали, но у них не было сил и средств, достаточных для того, чтобы захватить стратегическую инициативу, и они вынуждены были обороняться и ограничиваться контратаками. Но советских военачальников часто изображают профессионально неподготовленными. Объясняют это, в частности, тем, что на высшие командные должности назначали военных, отличившихся в боях в Испании, на Халхин–Голе, в Финляндии, не считаясь с отсутствием у них опыта руководящей работы и соответствующих способностей. Естественно, возникает вопрос: «А почему надо назначать на руководящие должности ничем не проявивших себя, просидевших в тылу офицеров, а не офицеров, рисковавших жизнью, отличившихся в боях героев?»

Как показала история, войну СССР выиграл, потому что имел сотни тысяч толковых руководителей производства и военачальников. Была очень правильная оценка способностей человека. И в СССР были эти сотни тысяч способных на большую руководящую, созидательную работу людей. Это подтверждается всей историей довоенного, военного и послевоенного времени. Историей великих свершений и побед, и сотой доли которых не имеет ни одна страна мира. Жители России, потомки советских людей, как никто на земле, имеют полное, добытое в труде и бою право ходить с гордо поднятой головой. Но многие из граждан России стыдятся своей истории и сгибаются в три погибели перед «просвещённым» Западом.

4.3 Стрелковое оружие советского и немецкого солдата. Гужевая тяга

Солдата вермахта представляют с превосходством шагающим по нашей земле, а чаще — сидящим в автомобиле или мотоцикле с автоматом «МП-40». Российскому обывателю кажется чудовищно неправдоподобной сама мысль о лошади в вермахте. Советского солдата чаще изображают в солдатской шинели, шагающим с трёхлинейной винтовкой с игольчатым штыком. Созданные и внедрённые в сознание российских граждан образы совершенно не соответствуют действительности того времени, но они властвуют над умами людей.

Фактически в основном солдат вермахта шёл пешком, вооружённый винтовкой. Полностью моторизованные дивизии составляли лишь небольшую часть германской армии. Это подтверждают даже немецкие генералы. Например, Г. Блюментрит пишет: «В 1941 г. немецкая армия всё ещё состояла главным образом из чисто пехотных дивизий, которые передвигались в пешем строю, а в обозе использовались лошади. Только небольшую часть армии составляли танковые и моторизованные дивизии» [111, глава «Стратегический замысел», с. 17].

Конечно, проигравший войну немецкий генерал стремится уменьшить мощь напавшей на СССР в 1941 году Германии и её союзников. Германия имела огромное количество вооружения и средств транспорта. Но, без сомнения, автомобили в основном использовались не для перевозки пехоты, а для доставки в войска оружия, боеприпасов, обмундирования, горючего и продовольствия, перевозки раненых; а вместе танковые и моторизованные дивизии, конечно, составляли небольшую часть по сравнению с остальными дивизиями 5,5 миллионной армии Германии и её союзников, вторгшимися на территорию СССР в июне 1941 года.

В немецкой армии лошадьми перемещались все орудия артиллерийского полка пехотной дивизии. Всего в вермахте в 1941 году было свыше одного миллиона лошадей, 88% которых находилось в пехотных дивизиях.

Красная Армия на тот момент была моторизована в большей степени. В стрелковых дивизиях РККА было два артиллерийских полка, один на механической тяге, а другой на гужевой. В полках на механической тяге орудия перемещались тракторами «СТЗ-НАТИ», «С-65 Сталинец», тягачами «Т-20 Комсомолец», грузовыми автомобилями и другой техникой.

Мифы о стрелковом оружии тоже далеки от действительности. Советские военные в шутку пистолеты-пулемёты (автоматы) называли оружием для гангстеров или «полицейским» оружием. Немецкие военные тоже так считали и высказывались однозначно: «Пистолет–пулемёт непригоден для огневого боя на дистанциях, превышающих 200 метров», — а для того, чтобы победить в бою в 1941 году, надо было поражать противника стрелковым оружием, начиная с 400 метров и ранее.

Поэтому советская армия оснащалась пистолетами–пулемётами (автоматами) в ограниченных количествах, как оружием ближнего боя. То же самое надо сказать о немецкой армии.

Отношение к пистолетам-пулемётам не изменилось в немецкой армии и в начале 1943 года: в окружённой под Сталинградом армии Паулюса было захвачено войсками Донского фронта под командованием К. К. Рокоссовского вместе с другим оружием «156 987 винтовок и всего несколько более 10 тысяч автоматов» [112, с. 183]. И это притом, что в производстве автомат обходился немцам почти в два раза дешевле, чем карабин.

В советских дивизиях, встретивших немецкое вторжение у границы, пистолетов-пулемётов было довольно много, а самозарядных винтовок на порядок больше, чем пистолетов-пулемётов.

Большим достижением советских конструкторов В. Г. Фёдорова, В. А. Дегтярёва, С. Г. Симонова и Ф. В. Токарева была разработка ими самозарядной винтовки. Производство самозарядных винтовок конструкции Симонова и Токарева было поставлено на поток.

До начала войны Красная Армия получила лучшее в мире автоматическое оружие, во много раз превосходящее пистолеты-пулемёты, — более 1,5 миллионов самозарядных винтовок.

Надо отметить, что советская самозарядная винтовка «СВТ» намного превосходила аналогичное стрелковое оружие вермахта и не уступала самозарядным винтовкам США. После войны самозарядная винтовка стала самым распространённым стрелковым оружием стран НАТО.

В первый период войны в связи с эвакуацией промышленных предприятий советскому правительству недоставало средств для производства самозарядных винтовок. Немцам тоже массовое производство самозарядных винтовок оказалось «не по карману». И только США имели возможность в массовых количествах производить самозарядную винтовку.

В Красную Армию вместо самозарядных винтовок стали поставлять большее количество автоматов «ППШ» и пулемётов. Необходимо учитывать и то обстоятельство, что массовая позиционная война заканчивалась, в целом снизилось значение стрелкового оружия пехотинца в большой войне, и, уже имея возможность, промышленность СССР не стала возобновлять производство самозарядных винтовок. На мой взгляд, решение правильное, так как целесообразнее на эти деньги произвести орудия, танки и самолёты.

Одним из последних случаев массированного применения самозарядных винтовок относится к обороне Тулы осенью 1941 года. «СВТ» производились на Тульском оружейном заводе, в том числе в автоматическом варианте, и немедленно попадали в оборонявшие город войска. Один из немецких военнопленных, захваченных под Тулой, с округлившимися глазами рассказывал: «Мы не ожидали, что русские будут поголовно вооружены ручными пулемётами» [66, с. 124].

А. В. Исаев написал: «Самозарядная винтовка Токарева осталась почти забытой легендой. Только иногда мелькающие по ТВ солдаты „азиатских тигров“ и чернокожие бойцы очередного „фронта освобождения“ с вытертыми до блеска (самозарядными винтовками — Л. М.) „FN FAL“ напоминают о том, что могло получиться, если бы война повременила». [66, с. 131].

Ошибается тот, кто утверждает, что в начале войны советская армия не имела достаточного количества автоматического стрелкового оружия. Красная Армия имела автоматического стрелкового оружия больше, чем германская, и с более высокими боевыми характеристиками.

СССР производил не только превосходное автоматическое стрелковое оружие, но и замечательные карабины, снайперские винтовки, пистолеты и лучшую в мире винтовку Мосина образца 1891/1930 годов.

4.4 Противотанковые ружья

Некоторые исследователи чуть ли не катастрофой называют факт отсутствия на 22.06.1941 года в Красной Армии противотанковых ружей. Такие мнения появились после незаслуженного прославления ружей в кинофильмах. И прославляют их со злым умыслом — лишить российских граждан правды о замечательной советской артиллерии. Как сказали в 1945 году на Параде Победы на Красной площади в Москве: «Лучшей артиллерии в мире».

Перед нападением на СССР в 1941 году немцы имели на вооружении противотанковые ружья, советская армия начала их получать после начала войны, в августе 1941 года. Это объясняется только тем, что Красная армия превосходили вермахт по количеству орудий. Именно советские пушки, а не противотанковые ружья остановили немецкие танки под Москвой и Ленинградом в 1941 году. 76-мм пушки и 85-мм зенитки ПВО Москвы поражали любые немецкие танки на дистанции свыше 1000 метров. Успешно поражали немецкие танки и советские противотанковые орудия.

К. К. Рокоссовский писал: «К чести лиц высшего командного состава, возглавлявших артиллерию Советской Армии, нужно сказать, что наша артиллерия по своим качествам, по уровню подготовки офицеров и всего личного состава была намного выше артиллерии армий всех капиталистических стран. И она это доказывала на протяжении всей Великой Отечественной войны.

Начиная с первых же боёв основным средством противодействия вражеским танкам, которые подавляли своей массой и подвижностью, являлась, прежде всего, артиллерия. Неувядаемой славой покрыла она себя в битве под Москвой» [112, с. 99].

В тоже время надо отметить, что пехоте лучше иметь малоэффективное, по сравнению с орудием, противотанковое ружьё, чем не иметь против танков противника никакого оружия.

А война есть война, и не всегда можно предвидеть, где прорвутся танки противника, и невозможно на каждом направлении поставить противотанковую артиллерийскую батарею. Но возможности противотанковых ружей, как и немецких фаустпатронов, сильно преувеличены. Ружьё против танка — это как штык против автомата в ближнем бою.

Противотанковое ружьё, конечно, могло уничтожить и бронетранспортёр и даже танк, можно из него стрелять по любой цели, даже по самолётам, но его никак нельзя отнести к эффективному оружию по борьбе с танками. Не являлся эффективным оружием по борьбе с танками и немецкий фаустпатрон, выпущенный немцами в количестве 8 млн. штук.

Не жалел Гитлер своих солдат, которые почти не имели шанса выжить, вступив с фаустпатроном в бой против танка, потому что поразить танк фаустпатроном можно с расстояния от 30 до 50 метров. ПТР может поразить танк на дальностях до 500 метров.

Даже в уличных боях потери танков от фаустпатронов при огромном их количестве не составляли более 10% от общих потерь, а в полевых условиях такие потери были ничтожны.

Но в 1941 году фаустпатроны советским танкам не угрожали, так как их первые экземпляры появились у немцев только в 1943 году, а массовое применение они получили в 1945 году.

Противотанковые ружья в 1941 году имели обе стороны, но основная и решающая роль в борьбе с танками, конечно, принадлежала артиллерии.

Дошли до того, что обвиняют советское руководство в отсутствии в армии динамореактивных пушек, которые заряжали через дуло, как заражали орудия в войну 1812 года. Чтобы читатель ругал Сталина, эти пушки называют реактивным противотанковым гранатомётом, который якобы мог появиться на вооружении Красной Армии, если бы не репрессии. Но это были нарезные пушки под снаряд. Их приняли на вооружение и даже выпустили небольшой серией по ходатайству Тухачевского. Арест Курчевского (был арестован в 1937 и выпущен в 1939 году) никак не связан с отказом армии от его пушек. Армия от них отказалась, так как они уступали в бронепробиваемости обычным 45-мм орудиям и были крайне ненадёжны из-за подачи снаряда и заряда в ствол с лотка. Более того, другие конструкторы предлагали указанные пушки с заряжением с казённой части, но и их не приняли на вооружение, так как они тоже уступали существовавшим противотанковым пушкам по причине большого веса.

4.5 Мифы о советской кавалерии

Некоторые считают, что причиной поражений советских войск в первый период войны являлось недопонимание Красной Армией сути ведения современной войны, которое выражалось в содержании кавалерийских дивизий.

Эти дивизии советские военачальники якобы бросали на танки, бессмысленно уничтожая и людей, и лошадей. Такие заявления не соответствуют действительности.

Суть заключается в том, что кавалерия воевала не шашками, а винтовками, автоматами, пулемётами, гранатами, миномётами, орудиями, и часто наступала вместе с танками, как подвижное соединение, но бой вела опять-таки не шашками, а стрелковым оружием. Вначале боя коней, как правило, уводили в укрытие, и кавалеристы воевали, как пехотинцы.

По Уставу наступление с шашками наголо разрешается только на слабовооружённого противника, и многие кавалеристы, прошедшие войну, ни разу с «шашками наголо» на противника не наступали.

Как подвижное соединение кавалерия имеет преимущество перед танками, автомобилями, бронетранспортёрами и мотоциклами в том, что для передвижения не требует ни солярки, ни бензина, ни дорог.

Кавалерийские корпуса оказались самыми устойчивыми соединениями Красной Армии в 1941 году. В отличие от корпусов механизированных, они смогли выжить в бесконечных отступлениях и окружениях 1941 года. Кавалерия успешно воевала и в 1945 году, имея в своих рядах все виды оружия, включая сотни танков. Отставание от вермахта в количестве автомобилей РККА в какой-то степени компенсировала кавалерией. Кавалерия, как подвижное соединение, нужна и в обороне для, например, ликвидации прорыва фронта, контратак, быстрого отвода войск при угрозе окружения, и в наступлении.

Кавалерия Красной Армии — это и самый красивый род войск. Посмотрите на наших красавцев кавалеристов, на наших гнедых с белыми отметинами на мордах высоких, сильных и грациозных коней будёновской породы, и ваше сердце наполнится радостью от увиденной красоты и гордостью от представшей перед глазами русской удали и силы.

А как же немцы? Имели кавалерию или нет? Имели. Чисто кавалерийские подразделения существовали в каждой немецкой дивизии. Помимо этого, в вермахте на момент нападения на СССР была одна кавалерийская дивизия. За время войны немцы постоянно наращивали количество кавалерийских соединений. Таким образом, при ближайшем рассмотрении выдвинутые против советского правительства и военных указанные обвинения оказываются несостоятельными.

4.6 «Агрессивные» планы СССР с «обезглавленной» армией

В чём только не обвиняет советское правительство лживый Запад и его слуги внутри России. Например, несмотря на все принятые правительством СССР меры, достаточные для того, чтобы и через сто лет после войны никто не мог обвинить Советский Союз в агрессии, находятся десятки «историков», вроде В. Суворова, которые пишут о том, что Совет­ский Союз напал или хотел напасть на Германию.

Об этом пишут, в то время как вся история Второй мировой войны говорит о том, что агрессором являлась фашистская Германия, напавшая не только на СССР, но на другие страны. Руководство Германии, лично А. Гитлер, писали и десятки раз громогласно заявляли о расширении жизненного пространства на Восток, о необходимости захвата земель неполноцен­ных рас и прежде всего — обширных территорий Советского Союза.

Об агрессивных планах СССР пишут, зная, что с самого начала образования фашистской партии и прихода к власти Гитлера Германия устремила свой алчный взгляд на Восток, то есть на СССР, и её целью стало мировое господство. Ука­занная цель была озвучена на весь мир, и не знать об этом сегодняшние продолжатели дела Гитлера в отношении России не могут. Они умышленно лгут и поро­чат самый миролюбивый народ на земле — русский народ.

Даже Гитлер в выступлении на совещании штаба 9 января 1941 года сказал: «Сталин, властитель Европы, — умная голова, он не станет открыто выступать против Германии» [68].

А 5 мая 1941 года помощник военного атташе в СССР Кребс сообщал Гальдеру: «Россия будет делать всё, чтобы избежать войны. Пойдёт на все уступки, включая территориальные» [57, с. 239].

Большой бедой России является факт, что либеральный Запад финансирует лиц, умышленно искажающих историю России и СССР, а либеральные СМИ пропагандируют труды фальсификаторов всеми доступными способами. Таким фальсификатором является вышеупомянутый гражданин Англии В. Суворов (Резун). Его книгами были завалены полки российских книжных магазинов. На его книгах воспитывалась значительная часть новых поколений. Ни одна страна, ни при каких обстоятельствах не допустит ничего подобного.

Из книги в книгу, из передачи в передачу кочует обвинение правительства СССР, И. В. Сталина в обезглавливании армии накануне войны. Российскую интеллигенцию убедили в том, будто в результате репрессий 1937−1938 годов место зрелых и опытных военачальников заняли молодые и неподготовленные, и это привело к тяжелейшим поражениям в начале войны.

В действитель­ности, именно в это время на смену Я. Б. Гамарнику, В. М. Примакову, М. Н. Тухачев­скому, И. Ф. Федько, И. Э. Якиру пришли Г. К. Жуков, И. С. Конев, Р. Я. Малиновский, К. К. Рокоссовский, Ф. И. Толбухин, которые прошли Первую мировую войну, вступив в неё, кроме прапорщика Толбухина, в качестве простых солдат. Звания им повышали за отличия в боях и в учёбе. Те, кого они сменили, в Первой мировой войне не участвовали и были назначены на должности за партийные заслуги. М. Н. Тухачевский в Первой мировой войне участвовал несколько месяцев, в Гражданскую войну проявил себя отрицательно в войне с Польшей. Плохая выучка войск времён Уборевича и Якира, низкая квалификация командиров подтверждаются документами, описывающими состояние РККА, в частности, в 1936 году.

В период с 1937 года по 22 июня 1941 года численность РККА возросла в 3,56 раза — с 1,433 млн. человек до 5,1 млн. человек. Офицерский корпус к 01 января 1941 года достиг 580 тысяч человек, а к 22 июня — 680 тысяч человек. Почти все офицеры Красной Армии имели военное образование. Без военного образования накануне войны в армии находилось количество офицеров менее 0,1%. Данный факт указывает на то, что не было никакого обезглавливания армии. За три с лишним года в период с 1 января 1937 года по 1 мая 1940 года из армии было уволено по различным причинам, в том числе связанным с болезнью, предельным возрастом, нарушением дисциплины 36 898 чел, а не 40 тысяч человек, как принято считать. По причине чистки офицерского корпуса с учётом уволенных и восстановленных было действительно уволено 13 685 человек. По отно­шению к численности офицеров РККА на 31.12.1940 года количество уволенных по причине чистки армии составляет 2,36%. Причём эти 2,36% уволенных офицеров были в основном заменены более под­готовленными кадрами, что всегда и все страны мира делают накануне войны. Разговоры об «обезглавливании ар­мии» накануне Великой Отечественной войны 1941−1945 годов не соответствуют действительности. Можно заявить, что офицерский корпус советской армии 22 июня 1941 года оказался недостаточно подготовленным к ведению новой, современной войны со значительно превосходящими силами противника, но причина этой неподготовленности никак не связана с чисткой армии.

Согласитесь, что едва ли можно найти офицерский корпус, способный на равных противостоять армии, захватившей оружие всех покорённых ею европейских стран, включая Францию, и имевшей с союзниками численность, более чем вдвое превышавшую численность Красной Армии.

4.7 Заявление ТАСС накануне нападения Германии на СССР

Перед войной Германия применяла простой, но верный способ дезинформации противника: Гитлер накануне издавал приказ о наступлении, а в запланированный день наступ­ления приказ отменял. О наступлении на Западном фронте Гитлер 27 раз отдавал приказ и 26 раз его отменял. Таким образом, он действовал и в отношении СССР. Германия успешно рас­пространяла дезинформацию.

Геббельс писал в своём дневнике 25 мая 1941 года: «Посеянные нами слухи о вторжении действуют. В Англии царит исключительная нервозность.

Относительно России удалось успешно переменить характер информации. Множество «уток» мешает загранице понять, где правда и где ложь. Так и должно быть. Такова необходимая нам атмосфера» [46].

14 июня 1941 года Геббельс оставил в своём дневнике следующую запись: «Большая сенсация. Английские радиостанции заявляют, что наше выступление против России просто блеф, за которым мы пытаемся скрыть наши приготовления к вторжению в Англию. В этом и была цель маневра» [46]. 15 июня он записал: «Наш спектакль удался превосходно» [46].

Разведчики СССР дезинформацию Англии и Германии принимали всерьёз и зава­лили Москву датами нападения Германии на СССР. Проходили дни, недели и даже месяцы от названных дат, а Германия на СССР не нападала. Данные советской разведки вызывали всё большее недоверие.

И тогда 14 июня 1941 года советские газеты опубликовали заявление ТАСС, в котором опровергались слухи о «близости войны между СССР и Германией», — опровергалось предположение о территориальных и экономических претензиях, якобы предъявляемых Германией к Советскому Союзу, и утверждения о концентрации советских и германских войск на границе».

В сообщении ТАСС, в частности, говорилось, что, «по данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерениях Германии порвать пакт и пред­принять нападение на Советский Союз, лишены всякой почвы».

Ещё до опубликова­ния в печати, 13.06.1941 года, Молотов вручил Шуленбургу текст сообщения ТАСС. Сообщение ТАСС являлось продуманным и своевременным дипломатическим ходом советского правительства, было сделано с целью выяснения у самих немцев их намерений, и в слу­чае нападения Германии на СССР она однозначно сама определяла себя как агрес­сора.

На сообщение ТАСС Германия могла объявить только два ответа — о своих мирных намерениях или об объявлении войны, или промолчать. Молчание в данном случае равносильно заявлению о намерении в ближайшее время начать войну про­тив Советского Союза. Противопоставить этому ходу Сталина Гитлер ничего не смог, и в Германии о советском сообщении даже не упомянули.

Советскому правительству во главе с И. В. Сталиным, всему миру стало ясно, что Германия в скором времени нападёт на Советский Союз. И все эти необоснованные заявления о том, что Сталин не верил в возможность нападения на СССР Германии и не принимал мер к отражению агрессии, не стоят ломаного гроша.

До сообщения ТАСС, 10 мая 1941 года в Шотландии приземлился с парашютом Рудольф Гесс. Он являлся надёжным соратником А. Гитлера, с которым в тюрьме писал книгу «Майн кампф», а затем занял один из ведущих постов в гитлеровской Германии. Есть основания полагать, что между Гессом, представляющим гитлеровскую Германию, и Великобританией было заключено соглашение, основанное на взаимных уступках. В результате Германия могла начать войну с СССР, не опасаясь за свои тылы.

4.8 Действия правительства за день до войны

Там, на Западе и Востоке, прославляют даже проигравшие войны свои правительства и армии, а в России многие представители интеллигенции с какой-то маниакальной тщательностью уже более 60-ти лет, с 1956 года, выискивают и, в основном, выдумывают ошибки и просчёты советского правительства и Красной армии победителей, страны, выигравшей войну у самой сильной армии мира.

Были, конечно, и у советских государственных руководителей, и у советских военачальников ошибки (не ошибается тот, кто ничего не делает), но они не привели, как ошибки руководителей и военачальников Германии, к поражению.

Советские руководители и военачальники привели СССР к победе над армией объединённой Европы, над передовой промышленностью Германии, Франции, Чехословакии и других вместе взятых европейских стран. Вот об этом надо помнить и понимать, что все граждане России и сегодня живут благодаря грамотным, самоотверженным, героическим действиям правительства, Красной Армии и всех трудящихся СССР во время сурового военного времени 1941-1945 годов.

Всё было не так ясно и просто, как кажется со стороны. Разведка называла даты нападения Германии на СССР, но называемые разведкой даты проходили, а нападения не было. Можно ли было в этих условиях доверять разведке?! Конечно, нет.

Со времён Хрущёва стало модно указывать на сообщения разведчика Р. Зорге из Токио. Кстати подчеркнуть, что из этих сообщений критиками Сталина отбираются только подтвердившиеся или почти подтвердившиеся сообщения.

Р. Зорге, в частности, 11 августа 1941 года сообщил, что Япония начнёт войну с СССР в период между первой и последней неделями августа месяца. И что надо было делать советскому правительству, получив такое сообщение?! Ведь, как известно, Япония войну с СССР в августе 1941 года, как и в последующие годы, не начала. И если такие сообщения, могущие вызвать войну СССР на два фонта в самое трудное для Советского Союза время, направляет не самый плохой разведчик Зорге, то, что можно ска­зать о других, хуже него разведчиках?

Разведка сообщала о готовящемся нападении Германии на СССР 22.06.1941 года, но советское правительство считало возможным, что Германия умышленно допу­стила утечку информации о нападении на СССР в указанный день. О нападении 22 июня 1941 года передавало слишком много источников.

Целью таких действий Германии могло быть стремление заставить Советский Союз провести мобилизационные мероприятия, собрать у границы всю армию и дать немцам как повод для объявления СССР агрессором, так и возможность разбить у границы всю советскую армию.

Повторять ошибки прошлого советское правительство считало недопустимым. 19 июля (1 августа) 1914 года Германия объявила войну России после того, как император Николай II объявил в стране мобилизацию. Конечно, Первая мировая война развязывалась с целью сокрушения России, но поводом для объявления России войны стала мобилизация.

Не исключено, что поэтому И. В. Сталин на пред­ложение С. К. Тимошенко и Г. К. Жукова о проведении мобилизации 14 июня 1941 года ответил: «Вы предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы это оба или нет?!» [57, с. 243].

Советское правительство 60% войск оставило во втором и третьем эшелонах, то есть на расстоянии до 400 км от границы. Такое решение в целом было спасительным для Красной Армии, так как немцы в первый удар вложили всю свою силу и весь свой опыт сокрушения обороны противника, и даже при равном соотношении сил советская армия, скорее всего, этого удара не выдержала бы и СССР потерял бы армию.

Благодаря принятому решению СССР сохранил армию, которая провела крупные сражения под Смоленском, Киевом, Ленинградом и разбила немецкие войска под Москвой.

Необходимо отметить, что даже при отсутствии фактов проведения накануне войны мобилизации, кроме расширенного призыва лиц, находящихся в запасе, на учебные сборы, нахо­дится достаточное количество псевдоисториков, обвиняющих СССР в нападении на Германию.

Клевета их выглядит неубедительно на фоне огромного количества фактов, указывающих обратное. Но если бы СССР объя­вил полную боевую готовность раньше Германии, например 21.06.1941 года, а немцы — 22.06.1941 года, даже если бы это случилось на несколько часов раньше Германии, то был бы дан повод всей Европе заявить о том, что Советский Союз напал на Германию.

СССР обвинили бы в развязывании Второй мировой войны. Это немаловажная причина, по которой Сталин отклонил предложение о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность. Да и что давало советским войскам это объявление? Войска всегда должны находиться в боевой готов­ности.

Вечером 21.06.1941 года Сталин приказал направить в войска директиву, в которой указывалось, что нападение может начаться с про­вокационных действий немецких частей, и советские войска, чтобы не вызвать осложне­ний (обвинения СССР в развязывании войны), не должны поддаваться ни на какие провокации. Далее директива требовала от советских войск «встретить возможный удар немцев и их союзников» и содержала приказ Тимошенко и Жукова о действии войск в ночь с 21 на 22.06.1941 года по подготовке к возможному нападению противника.

До миссии Гесса, до сообщения ТАСС сосредоточение германских войск недалеко от советской границы ещё не говорило о том, что они предназначены для немедленного нападения на СССР. Тем более, что войска находились там несколько месяцев и на Советский Союз не нападали. Нахождение немецких войск недалеко от границы СССР можно было объяснить стремлением Германии ввести в заблуждение Англию.

Но после миссии Гесса и реакции Германии на сообщение ТАСС советское руководство всё больше склонялось к тому, что войска предназначены для нападения на СССР. Дата, 22.06.1941 года, воспринималась реальной, так как Германия закончила войну на Балканах и была готова к новой войне.

Вместе с тем не было полной уверенности в нападении на следующий день на СССР Германии и её союзников. Теплилась слабая надежда, что Германия сначала нападёт на Англию.

Это сегодня всё ясно, а тогда всё было не так просто, как кажется со стороны. Но правительство Советского Союза правильно разобралось в обстановке и направило директиву в войска.

Советская разведка тратила за границей народные деньги, а советское прави­тельство так и не получило от разведки необходимых для принятия решений сведений ни о миссии Гесса, ни о направлении, ни о силе главного удара немецких войск.

А ведь обороняющейся стороне можно устоять только в том случае, если она забла­говременно знает направление и силу главного удара противника.

Дата нападения является второстепенной информацией по сравнению с информацией о направлении главных ударов противника.

Отсутствие данных разведки, необходимых для организации обороны границы СССР, приводило к бездействию со стороны военных, так как они не знали, с каких направлений противник нанесёт главные удары, и распределили войска сравнительно равномерно вдоль границы.

Сомнения в достоверности представляемых разведкой сведений о дате нападения вынуждали советское правительство действовать предельно осторожно. И если бы СССР обвинили в 1941 году в нападении на Германию, то неизвест­но, как бы развивались наши отношения с будущими союзниками: Великобританией и США.

Но, конечно, забота об отношениях с будущими советскими союзниками не явля­лась главным фактором, из учитываемых при принятии решения. Любой здравомысля­щий человек на месте советского руководства до последней минуты не был бы уверен в нападении 22.06.1941 года Германии на СССР.

Во-первых, Германия всем странам, на которые нападала, предъявляла претензии, выставляла предваритель­ные условия. К СССР не было предъявлено никаких претензий ни в устной, ни в письменной формах.

Во-вторых, советскому руководству было известно, что германские войска не готовы к ведению войны в зимних усло­виях, так как в немецкой армии отсутствовало зимнее обмундирование, и по со­ветским понятиям без зимнего обмундирования Германия не могла начать войну.

В-третьих, СССР предполагал, что Германия сначала должна напасть на более слабого противни­ка — Англию, полностью ликвидировать военной силой угрозу с её стороны, а не только заверениями Гесса, и только потом напасть на СССР.

Все указанные при­чины являлись аксиомами и вносили сомнения в вероятность нападения 22.06.1941 года Германии на Советский Союз. Правительство СССР не допустило, чтобы миролюбивый Советский Союз объявили агрессором, и, несмотря на имеющие место сомнения, приняло меры по отражению агрессии, соот­ветствующие имеющейся информации.

Но информации разведки, к сожалению, было явно недостаточно, и советские военные не имели возможности сосредоточить войска на направлении главных ударов напавших на СССР войск Германии и её союзников. Действия советского правительства накануне войны приводят к выводу, что осуждать его не за что.

Глава 5
Начало Великой Отечественной войны

5.1 Сила Германии с союзниками и СССР в июне 1941 года

Красная Армия в июне 1941 года по количе­ству имеющегося в войсках оружия не уступала вермахту, несмотря на то, что Германия захватила оружие всех покорённых ею стран Европы.

По численности войск вооружённые силы только одной Германии превосходили Вооружённые Силы СССР в 1,6 раза, а именно: 8,5 миллионов человек в вермахте и немногим более 5 миллионов человек в Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Википедия и ряд других источников указывают количество вооружённых сил Германии на 22.06.1941 года равным 7 млн. 234 тысячам человек, что, конечно, не соответствует действительности, так как не учитывает количество вольнонаёмного состава германской армии. Указанные данные взяты из немецких источников, которые называют именно данную численность вооружённых сил Германии. Советские исторические труды оценивают количество войск Германии во время нападения на СССР, как указано выше, в 8,5 млн. чел.

Есть все основания доверять данным страны, не проигравшей, а выигравшей войну, то есть советским данным, так как проигравшая сторона всегда уменьшает свои силы и преувеличивает силы противника. Кроме того, необходимо учитывать влияние США на учётные данные Германии, которые всегда стремились и в настоящее время стремятся принизить значение СССР в победе над гитлеровской Германией и её союзниками.

Численность вооружённых сил союзных с Германией государств, напавших летом 1941 года на СССР, тоже в разных источниках отличается. Но с незначительной погрешностью можно указать следующую численность их войск: Венгрия — 200 тыс. чел., Финляндия — 650 тыс. чел., Италия — 2,6 млн. чел., Румыния — 700 тыс. чел. Даже если численность войск Германии принять равной 7,3 млн. чел., то численность войск Германии с европейскими союзниками в середине июня 1941 года даже без учёта численности вольнонаёмного состава составляла 11 млн. 450 тыс. чел., а вместе с вольнонаёмным составом войска Германии с союзниками в июне 1941 года насчитывали 12 млн. 650 тыс. чел.

Когда говорят о поражениях советской армии в 1941 году, как-то мимоходом упоминают о силе, которая шла на СССР в то страшное время. Ведь это сила не Германии, а огромной «страны» — Европы. Она намного превышала силы и возможно­сти советской страны. В течение 4-х лет войны понадобилось беспредельное напряжение всех сил всего советского народа, чтобы одолеть врага, напавшего на СССР.

В это время рабочие часто спали в цехах, экономя рабочее время, а солдаты и офицеры Красной Армии десятками тысяч гибли в ожесточённых беспрерывных боях с противником. Так давайте продолжим рассмотрение вопроса о вражеской силе. Как сказано выше, в число 8,5 млн. вооружённых сил Германии вошло 1,2 милли­она человек вольнонаёмного состава, которых нанимали во всех странах Европы, а возможно, и в неевропейских странах.

Из 8,5 млн. человек сухопутные войска составляли около 5,2 млн. человек. Из вышесказанного понятно, что в число 8,5 млн. не вошла численность армий европейских союзников Германии, имеющих свои вооружённые силы: Италии, Венгрии, Румынии, Финляндии. А это, как видно из ранее указанных данных, немалая сила — только, например, вооружённые силы королевской Румынии насчитывали от 700 тысяч до 1 млн. 100 тысяч человек.

Германия вместе с союзниками имела более 12 миллионов обученных, вооружённых солдат и офицеров и могла очень оперативно восполнять потери своих армий и усиливать свои войска. Таким образом, Красной Армии численностью 5 миллионов человек в середине 1941 года противостояли армии, подчинённые Германии, суммарной численностью более 12 миллионов человек.

И если численность только немецких войск превышала чис­ленность советских войск в 1,7 раза, то вместе с войсками европейских союзни­ков она превышала численность советских войск в 2,4 раза. Вот такая чудовищно огромная сила противостояла Красной Армии. Вот поэтому «спустя пять дней после возвращения германского посла в Москву, из Москвы в Берлин прибыл полковник Кребс, замещавший военного атташе генерала Кёстринга. Кребс сообщил Гальдеру: «Россия сделает все для того, чтобы избежать войны» [107, п. 2, абзац 8].

Надо учесть, что и численность «новой Германии», то есть объединённой Ев­ропы, составляла около 400 млн. человек и к началу 1941 года почти в 2 раза превышала численность СССР, в котором в то время проживало 194,1 млн. человек.

8,5 млн. человек немецкой армии имели на вооружении 5639 танков и штур­мовых орудий, свыше 10 тысяч боевых самолётов, свыше 61 тысячи орудий и мино­мётов. Военно-морской флот к июню 1941 года насчитывал 217 боевых кораблей основных классов, в том числе 161 подводную лодку.

22 июня 1941 года перешли границу СССР и вторглись на нашу землю 5,5 мил­лионов солдат и офицеров гитлеровской Германии и её сателлитов. Из 5,5 мил­лионов человек в армиях союзников Германии насчитывалось около 900 тысяч человек. Во время войны только в плен советскими войсками было взято 752 471 румынских, венгерских, итальянских и финских военнослужащих.

«На вооружении напавшей на СССР 5,5-миллионной группировки армий Германии и её союзников находилось около 4300 танков и штурмовых орудий, 47,2 тысячи орудий и миномётов, 4980 боевых самолётов и свыше 190 боевых кораблей.

«Численность Советских Вооружённых сил к июню 1941 года составляла свы­ше 5 миллионов человек: в Сухопутных войсках и Вой­сках ПВО — свыше 4,5 млн. чел., в ВВС — 476 тыс. чел., в ВМФ — 344 тыс. чел.» [17, с. 8]

Г. К. Жуков указывает численность советских войск в количестве около 5 млн. чел. Он пишет: «К июню 1941 года Германия довела общую численность войск до 8 миллионов 500 тысяч человек.., то есть до 208 дивизий. У нас к июню с учётом призыва дополнительных контингентов в вооружённых силах было около 5 миллионов человек» [61, с. 227].

На вооружении Красной Армии состояло свыше 67 тысяч орудий и миномётов, 1860 танков последнего поколения и свыше 2700 (3719 штук по данным книги Г. К. Жукова — Л. М.) боевых самолётов но­вых типов. Кроме того, в войсках было большое количество устаревшей бронетан­ковой и авиационной техники» [17, с. 8], [61, с. 209]. Вероятно, в книге Жукова ошиблись и вместо 2719 напечатали 3719.

ВМФ СССР имел 276 боевых кораблей основных классов, в том числе 212 подводных лодок. Численность напавших на СССР войск примерно на 500 тысяч превышала численность всех Вооружённых Сил СССР, и противник продолжал перебрасывать на Восточный фронт новые дивизии.

Кроме того, надо иметь в виду, что в июне 1941 года в войне с Германией не участвовали советские войска, находившиеся на Дальнем Востоке на случай нападения Японии, на Кавказе — на случай нападения Турции, и на других опасных направлениях.

Как видно из приведённых выше данных, Красная Армия на начало войны по сравнению с напавшими на СССР войсками Германии и её союзников имела на 19 800 единиц больше орудий и миномётов, на 86 единиц больше боевых кораб­лей основных классов, а также превосходила напавшего противника по количеству пулемётов. Стрелковое оружие, орудия всех калибров и миномёты по боевым характеристикам не только не уступали, а во многих случаях и превосходили оружие Германии.

Что касается бронетанковых войск и авиации, советская армия, возможно, имела их в количестве, превосходящем количество единиц данной техники, имеющейся на начало войны у противника. Но основное количество советских танков и самолётов по сравне­нию с немецкими представляло собой оружие «старого поколения», морально устаревшее. Танки в большинстве своём были всего лишь с противопульным бронированием. Немалый процент составляли и неисправные, подлежащие списанию самолё­ты и танки.

Вместе с тем необходимо повторить, что Красная Армия получила до начала войны 595 единиц тяжёлых танков KB и 1225 единиц средних танков Т-34, а также 2700 самолётов новых типов: истребителей ЯК-1, ЛаГГ-3, МиГ-3, бомбардировщи­ков Ил-4 (ДБ-ЗФ), Пе-8 (ТБ-7), Пе-2, штурмовиков Ил-2. В 1941 году германская армия не имела техники, аналогичной советским тяжёлым танкам KB, бронированным штурмовикам ИЛ-2 и реактивной артиллерии типа БМ-13 («Катю­ша»), способной поражать цели на расстоянии более 8 км массированными залпами. Советские средние танки Т-34 превосходили германские танки.

В основном СССР спроек­тировал и произвёл указанную новую, дорогостоящую и наукоёмкую технику в период с начала 1939 до середины 1941 годов, то есть большей частью во время действия заключённого в 1939 году договора о ненападении — «Пакта Молотова-Риббентропа».

Только к концу 1930-х годов СССР дорос до уровня, необходимого для создания новой военной техники: танков и самолётов нового поколения, и в основном поэтому укомплектовать войска новой техникой до войны не успел.

В целом вооружён вермахт был лучше Красной Армии, так как снаряжался на войну с СССР Америкой и Европой. «Вооружения, которое Германия захватила в поверженных странах, было достаточно, чтобы сформировать 200 дивизий. Нет, это не ошибка: 200 дивизий. У нас в западных округах стояло 170 дивизий. Чтобы обеспечить их вооружением, СССР потребовалось несколько пятилеток. Во Франции после её разгрома немцы сразу же изъяли до 5000 танков и бронетранспортеров, 3000 самолетов, 5000 паровозов. В Бельгии присвоили половину подвижного состава для нужд своей экономики и войны» [117].

«Без чешской военной промышленности и чешских танков у нас не было бы четырех танковых дивизий, что сделало бы невозможным нападение на Советский Союз», — признавался подполковник танковых войск вермахта Гельмут Ритген. Стратегическое сырье, вооружение, материалы, техника — объединенная Европа обеспечивала нацистов всем необходимым. В том числе человеческими ресурсами: около 2 000 000 человек пошли добровольцами в гитлеровскую армию» [117].

И всё-таки надо сказать о том, что именно наличие большого количества оружия позволило Красной Армии выстоять и победить. Ибо при огромных утратах оружия в начальный период войны у РККА ещё оставалось достаточное количество вооружения для сопротивления при отступлении и для на­ступления под Москвой.

Кратковременная нехватка артиллерийского, стрелкового, автоматического оружия ощущалась на отдельных участках фронта, как и нехватка боеприпасов по многим причинам, в том числе по причине трудностей в вопросах доставки оружия и боеприпасов в войска.

В результате кровопролитных боёв и отступления советской армии имели место потери большого количества орудий, самолётов и танков. Много орудий и танков было поте­ряно из-за отсутствия топлива для танков и тягачей. По этой причине часто танки и орудия оставля­лись при выходе советских войск из окружения. Самолёты армия теряла как в воздушных боях, так и на аэродромах.

5.2 Нападение Германии и её союзников на СССР: за четыре недели сокрушить СССР

Германские войска 22.06.1941 года начали наступление на СССР в трёх направлениях: восточном (группа армий «Центр») на Москву, юго-восточном (группа армий «Юг») на Киев и северо–восточном (группа армий «Север») на Ленинград. Кроме этого, в направлении на Мурманск наступала германская армия «Норвегия».

Вместе с германскими армиями наступали на СССР армии Румынии, Финляндии, Венгрии и Италии, а также добровольческие формирования из Хорватии, Словакии, Испании, Голландии, Норвегии, Швеции, Дании и других стран Западной Европы.

Начав бомбить советские города с мирно спавшими деть­ми, гитлеровская Германия сразу заявила о себе, как о силе преступной, бандитской, не имеющей чело­веческого лица. Началась самая кровопролитная война за всю историю существо­вания Российского государства.

Схватка СССР с Европой была смертельной. По существу, Гитлер Европу, кроме Польши, завоёвывал в стремлении объединить и подчинить воле Германии. А советских людей он стремился истребить и в боях солдат и офицеров, и мирное население, и советских военнопленных. О войне против СССР Гитлер говорил: «Речь идет о борьбе на уничтожение. … Война будет резко отличаться от войны на Западе» [43].

Но всё шло у Гитлера не так, как было задумано: русские больше половины войск оставили далеко от границы, объявили мобилизацию после начала войны, в результате чего имели людей для комплектования новых дивизий, увезли на Восток военные заводы, духом не пали, а стойко сражались за каждую пядь земли. Немецкий генеральный штаб ужасали потери Германии в людях и технике.

Даже в России многие, иногда не скрывая огорчения, говорят и пишут о неправильном планировании немцами наступления на Советский Союз и утверждают, что Германии в 1941 году надо было всеми силами наступать в одном направлении — на Москву. Но и в этом случае они не могли бы СССР одолеть и взять Москву, потому что при таком наступлении советские свежие группы армий били бы немцев во фланги с севера и с юга, и едва ли немцы дошли бы до Москвы, а если бы и дошли, то взять её точно бы не смогли, и вполне вероятно, что сражаться с Красной Армией им пришлось бы в окружении.

Гитлер, генеральный штаб Германии плану нападения на СССР присвоили наименование «Барбаросса», по имени германского императора ужасающей жестокости. 29 июня 1941 года Гитлер заявил: «Через четыре недели мы будем в Москве, и она будет перепахана» [57, с. 264]. И ни один немецкий генерал в своих прогнозах не высказывался о захвате Москвы позднее августа. Для всех август являлся крайним сроком захвата Москвы, а октябрь — территории СССР до Урала по линии Архангельск — Астрахань.

Военные США считали, что в войне с СССР Германия будет занята от одного до трёх месяцев, а военные Англии — от трёх до шести недель. Они высказывали такие прогнозы, так как хорошо знали силу удара, которую Германия обрушила на СССР. Сколько времени советский народ продержится в войне с Германией, Запад оценивал по себе.

Германское правительство так было уверено в быстрой победе, что даже не посчитало нужным тратить средства на тёплое зимнее обмундирование для армии. Уверенность германского руководства в быстрой победе была вполне обоснованной, потому что, как мы знаем, после нападения на Советский Союз 5,5 миллионной армии у одной Германии, не считая союзников, ещё оставалось почти 4 миллиона солдат и офицеров, не задействованных в войне на Восточном фронте против СССР. На начало войны СССР не имел в резерве ни одного мобилизованного солдата и офицера и поэтому расположил 57% войск во 2-м и 3-м эшелонах.

Непосредственно у границы СССР против 103 немецких имел 56 дивизий [17, с. 11]. А. В. Исаев относит к армиям прикрытия 1-го эшелона большее количество войск, а именно: 153 дивизии Германии и её союзников против 108 советских дивизий. Ошибки в этом нет, так как суммарное количество дивизий совпадает, а разница связана с тем, что 1-й эшелон, включавший в себя 43% советских войск, в энциклопедии по существу делится на две части. Но при этом надо учитывать, что немецкая дивизия по количеству бойцов примерно вдвое превышала советскую дивизию.

Вражеские войска наступали на фронте длиной более 2000 тысяч километров от Баренцева до Чёрного морей. Германия рассчитывала на блицкриг, то есть молниеносный удар по советским вооружённым силам и их уничтожение вследствие этого молниеносного удара. Расположение 57% советских войск во 2-м и 3-м эшелонах изначально способствовало срыву расчёта немцев на блицкриг. А в сочетании со стойкостью советских войск в 1-м эшелоне обороны полностью срывало германский расчёт на блицкриг.

Но борьба предстояла долгой и трудной. Немецкие войска имели самую передовую в мире организационную структуру. А. И. Исаев, рассматривая войну Германии с Францией, пишет: «Во Франции в 1940 году противником немецких танкистов были средние танки „Сомуа S-35“ и тяжёлые танки „В1bis“, превосходящие наиболее совершенные на тот момент немецкие танки „Pz. III“, „Pz. IV“ по бронированию и возможностям орудия» [66, с. 16].

У Германии не было и количественного преимущества в танках перед Францией. И «если вывести эти танки толпой в чистое поле, то теоретически французские машины расстреляют своих немецких оппонентов без особых затруднений. Однако, как мы знаем, в реальности этого не произошло. Разница между немецкими и французскими вооружёнными силами была не в качестве техники, а в организационных структурах, эту технику объединявших…

В чём же была суть новшества? Создание организационной структуры, включающей танки, моторизованную пехоту, артиллерию, инженерные части и части связи, позволяло не только осуществлять прорыв обороны противника, но и развивать его вглубь, отрываясь от основной массы своих войск на десятки километров.

Танковое соединение становилось в значительной мере автономным и самодостаточным… Танковые соединения теперь не просто должны были взломать фронт обороны противника быстрее, чем он подтянет достаточное количество резервов для «запечатывания» прорыва, они должны были сотрясти всю систему обороны, став средством проведения операции на окружение с решительными целями.

Теперь классический «кессельшлахт» (буквально — «котельная битва», операция на окружение) станет визитной карточкой вермахта, повторяясь на разных театрах военных действий по схожей схеме.

Танки становились стратегическим средством борьбы. Теперь появилась возможность реализации на практике «философского камня» военного искусства, проведение молниеносной войны против сильного противника. Окружив и уничтожив с помощью нового инструмента крупную группировку противника, немцы тем самым вынуждали его латать пробитый фронт, растягивать войска и расходовать резервы, чтобы оказаться жертвами новых «кессельшлахтов» и в конце концов пасть жертвой стратегии блицкрига» [66, с. 16—20].

Таким образом, в немецких танковых дивизиях находились все рода войск, и если на пути возникала река, то сапёры возводили мост; если появлялись советские танки, то немецкие танки останавливались, а на борьбу с советскими танками выдвигались противотанковые орудия; если попадался ДОТ, то немецкие танки опять останавливались, а бетон разбивали орудия; если на пути оказывалась советская артиллерия, то немецкие танки снова останавливались, и в бой с советской артиллерией вступала артиллерия противника; если появлялись самолёты, то их встречали огнём зенитки; если оказывалась на пути советская пехота, то с ней вступала в бой немецкая пехота совместно с танками и артиллерией.

В результате германская танковая дивизия, сокрушая все препятствия на своём пути, шла вперёд и вперёд. И, конечно, пехота в танковых дивизиях передвигалась по дорогам рядом с танками на грузовых автомобилях и мотоциклах. Пропорции всех родов войск были немцами тщательно рассчитаны и проверены в боях в Европе.

Красной Армии требовалось время, чтобы из вновь изготовленной техники создать такие войска. Летом 1941 года у советских военачальников не было ни опыта создания и использования таких соединений, ни количества грузовых автомобилей, необходимых для перевозки пехоты. Созданные накануне войны советские механизированные корпуса были значительно менее совершенными, чем немецкие. А вот существующее распространённое мнение о советской отсталости в радиофикации танков не соответствует действительности. У немцев было больше танков с радиостанциями, а у советских танкистов — с приёмопередатчиками. В целом в радиофикации танков советская промышленность от немецкой не отставала.

И когда видишь экономические трудности СССР в массовом производстве тех же грузовых автомобилей, необходимых для создания механизированных соединений, то понимаешь, что Германия создала свои механизированные соединения благодаря США, которые подготавливали Германию к войне с СССР.

5.3 Приграничные сражения Красной Армии

Отдельные немецкие генералы и историки оставили нам свои свидетельства о мужестве солдат и офицеров Красной Армии и огромных потерях Германией живой силы и техники уже в первые дни Великой Отечественной войны. Ни маршем во весь рост шли немцы на Москву, Ленинград и Киев, а ползли по-пластунски под разрывы снарядов и свист пуль. Даже французская армия в 1812 году пешком дошла до Москвы быстрее, чем немецкие дивизии с их передовой техникой.

Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Франц Гальдер в своём дневнике 26 июня 1941 года записал: «Группа армий „Юг“ медленно продвигается вперёд, к сожалению, неся значительные потери. У противника, действующего против группы армий „Юг“, отмечается твёрдое и энергичное руководство». 27 июня он отмечал: «На фронте… события развиваются совсем не так, как намечается в высших штабах» [44, с. 51].

11 июля 1941 года Гальдер записал в дневнике следующее: «Командование противника действует энергично и умело. Противник сражается ожесточённо и фанатично. Танковые соединения понесли значительные потери в личном составе и материальной части. Войска устали». [44, с. 118]. 17 июля он написал: «Войска сильно измотаны… Боевой состав постепенно сокращается…» [44, с. 150].

Так кто же и какими средствами сократил этот «боевой состав» и «материальную часть»? Их сократили советские солдаты и офицеры советским оружием. Германские самолёты уничтожались советской авиацией и зенитками, а танки уничтожались в большинстве случаев советской артиллерией, а нередко и советскими танками.

О боях, проходивших 22 июня — 3 июля 1941 года, немецкий генерал Курт фон Типпельскирх писал: «До 3 июля на всём фронте продолжались упорные бои. Русские отходили на восток очень медленно и часто только после ожесточённых контратак против вырвавшихся вперёд немецких танков» [57, 260—261].

Пауль Карелл в своей в целом неправдивой книге «Гитлер идёт на восток» всё-таки даёт высокую оценку мужеству советских солдат, сражавшихся в Белоруссии в конце июня 1941 года: «Русские сражались фанатично, и их вели решительные командиры и комиссары, которые не поддавались панике, возникшей после первых поражений» [57, с. 261]. Однако, обратите внимание, вместо слова «храбро» пишет слово «фанатично», между прочим заявляет об имевшей место панике, и разумное мужество советских бойцов превращает в неразумный фанатизм скорее даже не бойцов, а командиров и комиссаров.

Указанные свидетельства говорят о существовании двух правд: всем известной правды поражений советских войск, да ещё в преувеличенных во много раз масштабах, и никому не известной правды отдельных побед советской армии летом 1941 года. Только в России интеллигенция так информирует население страны. Во всём мире, напротив, прежде всего, информируют о победах, а о поражениях стараются вспоминать, как можно реже или вообще не вспоминать.

Но многие российские историки, например, пишут неправду о безнаказанной бомбардировке немецкой авиацией самолётов на советских аэродромах. Безнаказанной бомбардировки не могло быть, так как немецким самолётам противостояло дежурное звено истребителей. Истребители поднимались в воздух по сигналу поста ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи) до прилёта вражеских самолётов. Посты ВНОС по звуку и визуально обнаруживали перелёт границы и докладывали по инстанциям.

Немецкая авиация несла колоссальные потери, начиная с первого дня войны, когда целый день упорно пыталась бомбить советские аэродромы. При указанных бомбёжках немцы потеряли количество самолётов, сопоставимое с тем, которое потеряла советская авиация. В томе Х всемирной истории, подготовленном к изданию при нечестном времени правления Н. С. Хрущёва, написано, что СССР потерял в первый день войны на аэродромах 800 самолётов [42, с. 114].

Но указанная потеря не могла существенно повлиять ни на темпы продвижения немецких войск, ни на состояние ВВС СССР, имевших на начало войны более 20 тысяч самолётов (только за период с 01.01.1939 по 22.06.1941 года Красная Армия получила 18 тысяч боевых самолётов и 7 тысяч танков) [132, с. 34]. В указанный период промышленность по освоенным технологиям ещё продолжала выпускать старые образцы военной техники и ускоренными темпами осваивала выпуск военной техники нового поколения.

Наличие большого количества техники не позволило противнику разбить советскую армию на земле и завоевать абсолютное господство в воздухе. Вот что писал Нарком авиационной промышленности СССР с 1940 по 1946 годы А. И. Шахурин: «За первые 14 дней боёв, по немецким данным, люфтваффе потеряли больше самолётов, чем в любой из последующих аналогичных промежутков времени. За период с 22 июня по 5 июля (1941 года — Л. М.) немецкие ВВС лишились 807 самолётов всех типов, а за период с 6 по 19 июля ещё 477 самолётов. Уничтожена была треть германских военно-воздушных сил, которые они имели перед нападением на нашу страну» [137, с. 303].

Таким образом, только за первый месяц боёв в период с 22.06. по 19.07.1941 года Германия потеряла 1284 самолёта. Удивительно, о таких славных результатах боёв в самый неудачный для советской армии период войны сегодня знают единицы людей на всю большую Россию.

Так кто же и каким оружием уничтожил эти 1284 самолёта люфтваффе за первый месяц войны? Уничтожили указанное количество самолётов в первые недели войны советские лётчики и зенитчики, потому что имели самолёты и зенитки.

По данным, опубликованным в 2005 году коллективом авторов института всемирной истории РАН, в период с 22.06.1941 по 10.11.1941 года Германия в войне против СССР потеряла 5180 самолётов. Советский Союз за это время потерял 10 000 самолётов. Учитывая, что в советских ВВС в 1941 году преобладало количество самолётов предыдущего поколения, которые уступали по некоторым характеристикам самолётам люфтваффе, и то, что советская армия отступала, не всегда обладая возможностью перегнать самолёты на другие аэродромы, соотношение потерь подтверждает отсутствие у люфтваффе абсолютного господства в воздухе даже в первые пять месяцев войны.

Не только самолёты, но и другая военная техника вермахта уничтожалась частями Красной Армии в огромных количествах. Советские войска имели орудия, способные пробивать броню немецких танков, и грамотных, бесстрашных артиллеристов и танкистов. «Самыми тяжёлыми для немцев были катастрофические потери танков… С июня по ноябрь 1941 года вермахт безвозвратно потерял 2326 танков (что больше трети всего парка) и около 800 бронемашин» [10, с. 78].

Конечно, и в Красной Армии потери техники и людей были огромны, но в этом нет вины ни Сталина, ни правительства, ни советских солдат и офицеров. В то время во всём мире не было сил, способных противостоять немецкой армии без больших потерь и тем более остановить немецкую армию.

Немецкие потери ужасали военачальников немецких войск. Бывший начальник штаба 4-й немецкой армии генерал Г. Блюментритт отмечал: «Первые сражения в июне 1941 года показали нам, что такое Красная Армия. Наши потери достигли 50%… Наши войска очень скоро узнали, что значит сражаться против русских» [103, с. 125].

29.06.1941 года Ф. Гальдер записал в дневнике: «Русские всюду сражаются до последнего человека… Лишь местами сдаются в плен» [44, с. 60]. Некоторые российские исследователи утверждают, что в приграничных сражениях в плен сдавались в основном только безоружные сапёры, количество которых составляло более 150 тыс. человек.

Большинство взращённых либеральной Россией историков на радость Западу всех окружённых в бою советских солдат и офицеров автоматически зачисляют в число пленных.

Причём количество окружённых берут по первоначальной численности бойцов. Более того, они называют известные и официально подтверждаемые сведения о количестве личного состава воинских подразделений не только до окружения, но и до начала боевых действий.

Таким образом, вольно или невольно происходит весьма значительное увеличение количества советских военных, взятых противником в плен. А окружённые дивизии сражались, уничтожали наступающего врага и вместе с другими советскими войсками задерживали продвижение войск Германии и её союзников.

Немецкий генерал Гюнтер Блюментрит пишет: «Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои… Там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми. Вот почему русские зачастую выходили из окружения. Целыми колоннами их войска ночью двигались по лесам на восток. Они всегда пытались прорваться на восток, поэтому в восточную часть кольца окружения обычно высылались наиболее боеспособные войска, как правило, танковые. И все-таки наше окружение русских редко бывало успешным» [111, с. 19 Белостокско-Слонимский котёл].

К сожалению, о всё-таки имевших место успешных наступлениях отдельных соединений советских войск в июне 1941 года писать и говорить не принято. А такие свидетельства имеют место. Например, в период с 23 по 29 июня 1941 года в танковых сражениях под Дубно, Луцком и Ровно советские танковые соединения Юго-Западного фронта разгромили севернее Броды немецкие танковые соединения, в частности 16-ю танковую дивизию, «продвинулись на 30—35 километров, ворвались в город Дубно и вышли в тыл 3-го немецко-фашистского моторизованного корпуса» [17, с. 706].

Немцы подтянули войска с других направлений и спасли моторизованный корпус от разгрома, но сил на окружение советских войск у них уже не осталось. Благодаря указанному контрудару советские войска организованно отошли к Киеву.

Из приведённых свидетельств видно, что войска Красной Армии отступали, но мужественно сражались с гитлеровскими захватчиками. Причина отступления советских войск была связана с превосходящими силами напавшей на СССР объединённой Европы. Именно превосходство противника в численности и вооружении являлось причиной отступления советской армии летом и осенью 1941 года. Все остальные факторы не имели значительного влияния на развитие военных событий в указанное время.

По всем теоретическим выкладкам СССР должен был проиграть эту войну. Но советские люди её выиграли!

5.4 Эвакуация промышленных предприятий и людей

Войска сражались и отступали под превосходящими силами противника, попадали в окружения и выходили из них. То, что армия сражалась, а не бежала в панике от противника, как любят представлять фальсификаторы событий войны, позволило вывозить промышленные предприятия, начиная с первых недель войны. Эвакуация людей и предприятий в условиях быстрого наступления германских войск и их союзников является одним из подвигов, совершённых в годы Великой Отечественной войны, позволившим выиграть войну. Это подвиг советского народа, И. В. Сталина, правительства, рядовых и офицеров войск НКВД и руководителей советских предприятий, без которого не могла наступить победа 1945 года.

Основная тяжесть руководства эвакуацией промышленных предприятий легла на заместителя председателя Совета по эвакуации А. Н. Косыгина, который всю войну работал в должности заместителя председателя СНК (Совета Министров) СССР и находился в непосредственном подчинении у председателя СНК И. В. Сталина.

С самого начала организационная структура Совета была тщательно продумана. Решения являлись обязательными для всех партийных, советских и хозяйственных органов. Эвакуации подлежали не только предприятия и другие материальные ценности, включая продовольствие, но и люди.

До 3 июля 1941 года уже были приняты решения об эвакуации в тыл из прифронтовой полосы авиационных заводов, броневого стана мариупольского завода, 26 заводов Наркомата вооружения из Ленинграда и центральных районов. Даже из Белоруссии, где наступление вражеских орд происходило особенно быстро, удалось эвакуировать 109 крупных предприятий.

Только для вывоза «Запорожстали» потребовалось 8 тысяч вагонов. Вывозилось не только военное, но и нужное для жизни после войны оборудование, например, огромные агрегаты Днепровской ГЭС. Эвакуировалось имущество колхозов и совхозов: автомашины, тракторы, комбайны и др., зерно, скот.

Вывозились на восток культурные ценности музеев, библиотек, дворцов культуры, клубов, в том числе из музеев Москвы, Ленинграда, Новгорода, Пскова, Смоленска, Тулы, Феодосии, городов Украины и Белоруссии. Из Третьяковской галереи Москвы было эвакуировано 18 430 экспонатов, из Русского музея Ленинграда — 300 тысяч экспонатов, из Эрмитажа — 1 миллион 117 тысяч экспонатов.

В наиболее напряжённое время под эвакуируемыми грузами находилось около половины вагонного парка железных дорог страны. За 6 месяцев они перевезли около 1,5 миллиона вагонов таких грузов. Людей и грузы также перевозил морской и речной транспорт. «Во второй половине 1941 года в намеченные сроки было перебазировано на восток 2593 промышленных предприятия, в том числе 1523 крупных» [17, с. 802].

В 1942 году было эвакуировано ещё 150 крупных предприятий. По неполным данным из прифронтовой полосы в восточные районы было перемещено 2,4 миллиона голов крупного рогатого скота, 5,1 миллиона овец и коз, 0,2 миллиона свиней, 0,8 миллиона лошадей, много сельскохозяйственной техники, запасов зерна и другого продовольствия.

Предприятия надо было не только перевезти, но восстановить и запустить в эксплуатацию. Многие эвакуируемые предприятия вливались в родственные, имеющиеся на Урале, в Сибири, Поволжье и Средней Азии. Но многие производственные площади строили заново. В июле 1941 года были созданы особые строительно-монтажные части, отличающиеся мобильностью. Многие предприятия вступали в строй через 1,5–2 месяца после прибытия на новое место. Например, 3/4 авиационных заводов были восстановлены к концу 1941 года, а 9 к этому времени уже заработали на полную мощность. Аналогично восстанавливались и заводы танковой промышленности.

Восстановление всех прибывших в связи с эвакуацией предприятий было закончено в середине 1942 года. Такое могло произойти только благодаря тому, что правительство организовало подготовку заводов и фабрик страны к эвакуации, а места, куда они должны прибыть, в некоторых случаях были определены и частично подготовлены к приёму эвакуированных предприятий ещё до начала агрессии немецких войск. Эвакуация ряда предприятий проводилась строго в соответствии с детально разработанными в мирное время планами. В них было предусмотрено буквально всё от количества необходимых вагонов до последней гайки, необходимой для крепления станка.

Вместе с вывозом материальных ценностей проводилась огромная работа по эвакуации из прифронтовой полосы населения. 5 июля 1941 года Совет Народных Комиссаров (СНК) СССР (с 1946 года Совет Министров) принял специальное постановление «О порядке эвакуации населения в военное время» и «Положение об эвакуации». Осенью 1941 года при Совете по эвакуации создаётся специальное Управление по эвакуации населения во главе с заместителем председателя СНК РСФСР К. Д. Памфиловым, уполномоченные которого имелись во всех основных районах размещения эвакуируемых.

На местах, при исполкомах Советов, создавались соответствующие отделы. Первыми из прифронтовых районов отправлялись эшелоны с детьми. В течение месяца из Ленинграда было вывезено 300 тысяч детей, из Москвы и пригородов — около 500 тысяч. Эвакуация детей продолжалась и в последующем. Проводилась эвакуация и взрослого населения. В сложнейших условиях первых недель войны удалось эвакуировать 120 тысяч человек из прибалтийских республик, 300 тысяч — из Молдавии, более 1 миллиона — из Белоруссии, 350 тысяч — из Киева, а всего с Украины — 3,5 миллиона человек, из Ленинграда — 1,7 миллиона, Москвы — 2 миллиона человек.

«До 01 февраля 1942 года по железной дороге в тыловые районы страны было эвакуировано 10,4 млн. человек, 2 млн. перевезено водным транспортом. 8 млн. человек переехали на новые места во время второй волны эвакуации летом 1942 года» [17, с. 803].

СНК СССР 13 сентября 1941 года принял постановление «О строительстве жилых помещений для эвакуированного населения». Возводились строения упрощённого типа, строились и типовые дома. Основная масса эвакуируемых людей удовлетворялась жильём за счёт уплотнения местного населения. Никто не оставался без крыши над головой. 12,4 млн. человек, эвакуированных в 1941 году, и 8 млн. человек, эвакуированных в 1942 году, были обеспечены местом для проживания, питанием, работой и медицинским обслуживанием. В условиях ведения крупнейшей по масштабам войны, особенно в самый тяжёлый первый период, решение указанных вопросов было связано с гигантскими трудностями, разрешение которых стало под силу только Советскому государству.

Ничего подобного мировая история не знала. Под силу только Советскому государству было и восстановление работы на новых местах более 2,5 тысяч эвакуированных предприятий. Чтобы совершить такой подвиг, нужно было иметь выдающееся правительство и умный, умеющий работать народ, ибо такие подвиги совершаются только героическим трудом миллионов людей, живущих во имя одной общей цели — победы над врагом. Советский Союз во время войны имел такое правительство и такой народ.

5.5 Войска НКВД

Эвакуация не могла состояться без служащих Наркомата внутренних дел. Они обеспечивали защиту людей и грузов от немецких спецслужб, уголовных элементов, сохранение секретных сведений, порядок и дисциплину при выполнении в жёсткие сроки всего связанного с эвакуацией комплекса работ.

Всё возможное для победы делали не только бойцы и офицеры армии, труженики тыла, но и солдаты и офицеры НКВД. Они воевали на фронтах Великой Отечественной войны, клали жизни на алтарь Победы, добывая разведданные, противодействовали немецким спецслужбам силами военных контрразведчиков, обеспечивали порядок в кишащих немецкой агентурой освобождаемых советскими войсками городах, боролись в советском тылу с немецкой агентурой, диверсантами и с распоясавшимися во время войны уголовниками. А также совершали тысячи других, очень важных для безопасности страны дел.

В 1941 году в войсках Наркомата внутренних дел в основном были люди из народа, которые заслуживают того, чтобы им ставили памятники, как и героям советской армии. И тот образ военнослужащих структур НКВД, который сложился сегодня в российском обществе, во многом не соответствует действительности. В то, что СССР выстоял и в конечном счёте разгромил гитлеровские полчища, огромный вклад внесли рядовые и офицеры войск НКВД.

Фактически офицеры и рядовые войск НКВД защищали бойцов армии от произвола военачальников. Командующий фронтом имел в своём подчинении несколько сотен тысяч вооружённых людей, которые были обязаны беспрекословно подчиняться его приказам. Для исключения зазнайства, недостойного поведения, принятия губительных для подчинённых решений деятельность руководителя такого масштаба надо контролировать. Контроль осуществляли работники Наркомата внутренних дел.

Не последнее значение в контроле над руководящим составом армии имели поступающие в НКВД жалобы. Не секрет, что на каждого руководителя масштаба командующего фронтом или армией в НКВД приходили десятки, а то и сотни писем, осуждающих его деятельность. И наступал момент, когда просто необходимо было разобраться, руководителя проверить и указать ему на недостатки, а заодно и объяснить, что власть руководителя любого ранга ограничивается государством.

Для этого военачальника вызывали в НКВД и выясняли, можно ли дальше доверять ему командование фронтом. Если не находили оснований для недоверия, то командующий возвращался на фронт в прежней должности и звании. Но если командующий деградировал, об этом докладывали вышестоящему руководству, и там решали вопрос о допустимости его дальнейшей службы в армии в качестве военачальника крупного воинского подразделения. А если НКВД устанавливал, что проверяемый военачальник своими действиями совершил преступление, то его отдавали под суд. Но, как мы знаем из истории войны, таких случаев было совсем немного. Под суд отдавали и военачальников, допустивших большие потери подчинённых бойцов при выполнении боевых действий.

Только при наличии указанного выше контроля солдат был гарантирован от произвола военачальника. Эта тонкая, глубоко и основательно продуманная система управления и контроля была направлена на общее дело справедливости и победы.

Много сделал НКВД для определения беженцев. Представьте себе лето и осень 1941 года. Сотни тысяч людей идут на восток: здесь вышедшие из окружения войска, отставшие от своих частей военнослужащие, бежавшие с фронта дезертиры, немецкая агентура, беженцы с детьми, домашним скарбом, животными. Большинству из этих людей надо было найти кров, пищу, работу и место службы. Границы, как таковой, на западе не было, так как фронт постоянно перемещался, но за линией фронта всё-таки стояли отряды пограничников, которые называли заградительными отрядами.

С каждым идущим на восток человеком беседовали работники особых отделов и заградительных отрядов. Они проверяли людей и спасали от голодной смерти, направляя в соответствующие государственные службы, которые находили для беженцев жильё и работу. Они направляли на формирование военнослужащих. Они выявляли среди беженцев дезертиров, вражеских агентов и диверсантов, тем самым защищая советский тыл от новых жертв и разрушений. Этот титанический труд служащие НКВД выполняли добросовестно и самоотверженно.

Эффективность работы Особых отделов подтверждается возвращением сотен тысяч военнослужащих в ряды Красной Армии и устройством беженцев. Например, 10 октября 1941 года заместитель начальника Управления особых отделов С. Мильштейн докладывал: «Особыми отделами НКВД и заградительными отрядами НКВД по охране тыла задержано 657 364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта. Из них оперативными заслонами Особых отделов задержано 249 969 человек и заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла — 407 395 военнослужащих… Из числа задержанных Особыми отделами арестовано 25 878 человек, остальные 632 486 человек сформированы в части и вновь направлены на фронт» [116, с. 161].

В это число не вошли военнослужащие, бежавшие из плена или организованно вышедшие из окружения, потому что на день составления отчёта НКВД не вёл учёт указанных категорий военных. Надо отметить, что в то время не было штрафных батальонов, но даже если бы они тогда существовали, то в них могли попасть только лица из числа 25 878 человек арестованных. А 632 486 человек были направлены на формирование новых или пополнение сражающихся дивизий.

В декабре 1941 года было принято решение об обязательной проверке военнослужащих, которые бежали из плена или вышли из окружения. Они направлялись в специальные сборно-пересыльные пункты. Указанные пункты были созданы в каждой армии. И такое решение было принято обоснованно. Один предатель мог привести к гибели сотен, тысяч и даже десятков тысяч советских людей.

Таким образом, за срок менее 4-х месяцев НКВД в армию было возвращено, не считая организованно вышедших из окружения или бежавших из плена, 632 486 человек. Если к ним прибавить организованно вышедших из окружения и бежавших из плена, то число военнослужащих, возвращённых в армию за неполных четыре месяца 1941 года, вероятно, составляло не менее одного миллиона человек. А российские историки всех их причислили к взятым немцами в плен.

Очевидно, что данные о советских потерях военнослужащих во время войны требуют тщательного, честного, квалифицированного и объективного исследования и подсчёта. К. К. Рокоссовский в своей книге подтверждает, что в то тяжёлое для советской армии время лета-осени 1941 года он самостоятельно принимал решения и комплектовал свои войска бойцами и командирами, вышедшими из окружения и бежавшими из плена.

Из приведённых фактов видно, что сотни тысяч людей, военных и гражданских, говорили спасибо солдатам и офицерам НКВД. Видно также, что количество советских военнопленных и убитых было намного меньше, чем принято считать. Без деятельности НКВД победа в войне обошлась бы народам СССР значительно большими потерями или вообще оказалась бы невозможной.

Глава 6
Трудное лето 1941 года

6.1 Сталин в первые часы и дни войны

Известно, что армией может быть оказано организованное сопротивление врагу на огромном фронте только при наличии твёрдого управления войсками государственными структурами. Без государственной власти не будет у войск ни оружия, ни боеприпасов, ни продовольствия. То есть без руководства страны пятимиллионная армия лишается боеспособности.

Во главе государства, Союза Советских Социалистических Республик, в то грозное время стоял Председатель Совета Народных Комиссаров (Совета Министров), Генеральный секретарь ЦК ВКП(б), в дальнейшем и Верховный Главнокомандующий Иосиф Виссарионович Сталин. Некоторые историки пишут, что Сталин в первые дни войны растерялся и только «мужественные» люди не допустили отречения Сталина от управления страной.

При этом любят ссылаться на воспоминания А. И. Микояна. Но эти воспоминания не могут приниматься всерьёз, так как многие исследователи считают, что воспоминания Микояна при печати были полностью переделаны. Наверное, прочитав «свои» воспоминания, Микоян от возмущения перевернулся бы в гробу. Но мёртвые не могут протестовать.

А живые протестуют: кто резко, кто сдержанно, как, например, Ю. В. Емельянов, который пишет: «И всё же, несмотря на множество правдоподобных деталей, многое в рассказе Микояна вызывает сомнения, и прежде всего его утверждения о том, что Сталин находился в прострации „два дня“. Дело в том, что из воспоминаний самого Микояна следует, что сцена в Наркомате обороны (Сталин требовал от начальника генерального штаба Жукова точных данных о боях на западном фронте, но, не имея точных сведений, Жуков не смог ответить на вопросы Сталина — Л. М.) разыгралась вечером 29 июня 1941 года, а решение о создании ГКО было принято днём 30 июня. Скорее всего, лишь в течение нескольких часов между поздним вечером 29 июня и днём 30 июня Сталин оставался у себя на даче и никого не принимал» [57, с. 268]. То есть информация, изложенная в воспоминаниях Микояна, не соответствует им же приведённым и подтверждаемым другими документами фактам.

Тетрадь записей лиц, принятых И. В. Сталиным в период с 21 июня по 3 июля 1941 года, констатирует факт, что во все указанные дни, кроме 29-го и 30-го июня, Сталин в Кремле принимал посетителей. В тетради указаны даты, время и фамилии посетителей, принятых Сталиным.

29 и 30 июня Сталин решал государственные вопросы и работал на даче: обдумывал положение в стране, на фронтах, особенно на западном фронте, сдавшем Минск, редактировал «Директиву Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б)», подготавливал текст предстоящего выступления перед народом по радио и другие документы. Необходимо отметить, что все свои выступления Сталин подготавливал лично сам.

О какой растерянности может идти речь, если только в первый день войны — 22.06.1941 года — Сталин принял 29 человек. Историк В. М. Жухрай говорит, что такие смелые, решительные люди, перешедшие рубикон смертной казни через повешение, не могут растеряться. Сталин был не похож на себя, потому что, по свидетельству академика Б. С. Преображенского, 22.06.1941 года был болен тяжёлой формой флегмонозной ангины с температурой под 40 градусов. И только страшные события начавшейся войны заставили его, держась за стены, встать с дивана на даче в Волынском и поехать в Кремль. О болезни Сталина также пишут участники Великой Отечественной войны — доктор исторических наук Б. Г. Соловьёв и кандидат философских наук В. В. Суходеев [132, с. 52].

О поведении Сталина 22.06.1941 года Молотов говорил Чуеву: «Растерялся — нельзя сказать, переживал — да, но не показывал наружу… Что не переживал — нелепо» По воспоминаниям первого секретаря КП(б) Белоруссии П. К. Пономаренко, Сталин позвонил ему 22 июня в 7 часов утра. Другой свидетель событий тех дней Чадаев вспоминал, что Сталин зашёл в кабинет к Молотову после его выступления по радио.

Существует множество других воспоминаний от Г. К. Жукова до лётчика М. В. Водопьянова, в которых рассказывается о разговоре с И. В. Сталиным 22.06.1941 года. Герой Советского Союза, лётчик Водопьянов 22 июня 1941 года прилетел на гидросамолёте с Севера в Москву. Приводнился на Москве-реке в Химках — и сразу же поехал в Кремль. Его принял И. В. Сталин (героев Советского Союза и социалистического труда Сталин принимал вне очереди — Л.М.).

Водопьянов предложил осуществить налёт бомбардировщиков на фашистскую Германию, бомбить Берлин. С островов Саарема (Эзель) и Хиума (Даго) советская авиация нанесла бомбовые удары по Берлину и промышленным центрам Германии.

На заседании Политбюро ЦК ВКП(б), на котором присутствовали И. В. Сталин, нарком обороны маршал С. К. Тимошенко и начальник Генерального штаба генерал армии Г. К. Жуков, было принято решение о преобразовании Прибалтийского, Западного и Киевского особых округов в Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты. Их командующими стали, соответственно, генерал-полковник Ф. И. Кузнецов, генерал армии Д. Г. Павлов, генерал-полковник М. П. Кирпонос.

Основной причиной отказа Сталина от выступления в первый день войны была неясность положения на фронтах. Но только он мог написать слова: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами». Это чисто сталинский стиль, когда предложения не очень красивы, но каждое слово запоминается на всю жизнь. Да и сам Молотов не отрицает, что он составлял текст речи вместе со Сталиным.

23 июня 1941 года было принято постановление СНК и ЦК ВКП(б) об образовании Ставки Главного командования под председательством С. К. Тимошенко. 10 июля Ставка Главного командования была преобразована в Ставку Верховного командования и фактически её возглавил Сталин. 8 августа 1941 года Ставку Верховного командования преобразовали в Ставку Верховного главнокомандования (ВГК), и Сталин стал Верховным главнокомандующим, а Г. К. Жукова назначил своим заместителем в августе 1942 года.

Сталин не был удовлетворён деятельностью Наркомата обороны. 19 июля 1941 года И. В. Сталин заменил С. К. Тимошенко на посту наркома обороны, а своим 1-м заместителем на данном посту в августе 1942 года назначил Г. К. Жукова. В результате Сталин в самом начале войны взвалил на свои плечи, как руководство государством, так и руководство Советскими Вооружёнными Силами.

С июля 1941 года начальником Генерального штаба был вновь назначен Б. М. Шапошников, который сменил Г. К. Жукова. С июня 1942 года начальником Генерального штаба — основного оперативного рабочего органа Ставки Верховного Главнокомандования по стратегическому планированию и руководству Вооружёнными Силами на фронтах — был назначен А. М. Василевский, который до этого был заместителем начальника Генерального штаба. В октябре 1942 года Сталин назначил Василевского также заместителем наркома обороны СССР. И как начальник Генерального штаба, и как заместитель наркома обороны А. М. Василевский находился в непосредственном подчинении у И. В. Сталина. Наркомом (министром) вооружения СССР в 1941 году был назначен Д. Ф. Устинов, который тоже непосредственно подчинялся председателю СНК И. В. Сталину.

24 июня 1941 года было принято решение о создании Совета по эвакуации во главе с Л. М. Кагановичем для эвакуации населения, учреждений, военных и иных грузов, оборудования предприятий и других ценностей. Через три дня было принято постановление о порядке вывоза и размещения людских контингентов и ценного имущества, а также постановление о вывозе из Москвы государственных запасов драгоценных металлов, драгоценных камней, Алмазного фонда СССР и ценностей Оружейной палаты Кремля. 3 июля 1941 года председателем Совета по эвакуации был назначен Н. М. Шверник.

29.06.1941 года была принята ранее упоминаемая «Директива Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей». Это был глубоко продуманный документ, конкретно определяющий действия советской власти и народа в годы войны.

30.06.1941 года был создан Государственный комитет обороны (ГКО). «В состав ГКО вошли: И. В. Сталин (председатель), В. М. Молотов (заместитель председателя), К. Е. Ворошилов, Г. М. Маленков, Л. П. Берия» [140, с. 93]. Во время войны в состав ГКО вводились новые известные государственные деятели: А. И. Микоян, Н. А. Вознесенский, Л. М. Каганович, Н. А. Булганин.

Историк Ю. В. Скороход указывает Л. П. Берию вторым заместителем председателя ГКО и ставит под сомнение утверждение о том, что Берия с началом войны оставался наркомом НКВД. Решение о создании ГКО принималось Президиумом ВС СССР, ЦК ВКП(б) и СНК.

ГКО являлся чрезвычайным высшим государственным органом СССР в годы войны, ему принадлежала вся полнота власти в стране. Постановления ГКО имели силу законов военного времени. Все партийные, государственные, военные, хозяйственные и профсоюзные органы обязаны были беспрекословно выполнять решения и распоряжения ГКО. Упразднили ГКО после окончания войны с Японией Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 сентября 1945 года.

Приведённые факты свидетельствуют о несоответствии действительности утверждений о растерянности И. В. Сталина и других членов правительства в первые дни войны.

О первой встрече со Сталиным со времени начала войны рассказывает в своих воспоминаниях и А. Е. Голованов: «3 июля, на двенадцатый день войны, я неожиданно получил распоряжение немедленно прибыть в Москву. Центральный аэродром, на котором сел наш самолёт, был замаскирован под поле, где женщины убирают урожай.

Через некоторое время я оказался в Кремле, в уже знакомом кабинете. Народу было много, но я мало кого знал. Вид у всех был подавленный. Многие из присутствующих были небриты, их лица, воспалённые глаза говорили о том, что они уже давно не высыпаются. Оглядевшись, кроме уже знакомых мне лиц, узнал, по портретам, Н. А. Вознесенского. С удивлением увидел, что В. М. Молотов одет в полувоенную форму защитного цвета, которая ему совсем не шла.

Среди присутствующих резко выделялся Сталин: тот же спокойный вид, та же трубка, те же неторопливые движения, которые запомнились ещё с первых моих посещений Кремля до войны, та же одежда.

— Ну, как у вас дела? — спросил Сталин, здороваясь.

Я кратко доложил обстановку и что за это время сделал полк.

— Вот, что, — сказал Сталин… Займитесь разведкой. Это будет ваша главная задача» [47, с. 66—67]. И из описания данной встречи, как и многих других встреч со Сталиным, не видно никакой растерянности, а тем более паники со стороны И. В. Сталина.

6.2 Обращение И. В. Сталина к народу 3 июля 1941 года

Сталин начал речь словами:

«Товарищи! Граждане! Братья и сёстры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои! Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину, начатое 22 июня, — продолжается».

Сталин не скрывал волнения, говорил правду, укреплял веру в грядущую победу. «Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражений, враг продолжает лезть вперёд, бросая на фронт новые силы. Гитлеровским войскам удалось захватить Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины. Фашистская авиация расширяет районы действия своих бомбардировщиков, подвергая бомбардировкам Мурманск, Оршу, Могилёв, Смоленск, Киев, Одессу, Севастополь. Над нашей Родиной нависла серьёзная опасность.

Как могло случиться, что наша славная Красная Армия сдала фашистским войскам ряд наших городов и районов? Неужели немецко–фашистские войска в самом деле являются непобедимыми войсками, как об этом трубят неустанно фашистские хвастливые пропагандисты?

Конечно, нет! История показывает, что непобедимых армий нет и не бывало… То же самое нужно сказать о нынешней немецко–фашистской армии Гитлера. Эта армия не встречала ещё серьёзного сопротивления на континенте Европы. Только на нашей территории встретила она серьёзное сопротивление. И если в результате этого сопротивления лучшие дивизии немецко–фашистской армии оказались разбитыми нашей Красной Армией, то это значит, что гитлеровская фашистская армия так же может быть разбита и будет разбита, как были разбиты армии Наполеона и Вильгельма».

Далее И. В. Сталин анализирует причину временного успеха фашистской Германии, целесообразности заключения пакта о ненападении в 1939 году, говоря о том, что Германия, нарушив пакт, разоблачила «себя в глазах всего мира как кровавого агрессора… Вот почему вся наша доблестная армия, весь наш доблестный военно-морской флот, все наши лётчики-соколы, все народы нашей страны, все лучшие люди Европы, Америки и Азии, наконец, все лучшие люди Германии — клеймят вероломные действия германских фашистов… и видят, что наше дело правое, что враг будет разбит, что мы должны победить.

В силу навязанной нам войны наша страна вступила в смертельную схватку со своим злейшим и коварным врагом — германским фашизмом… Что требуется для того, чтобы ликвидировать опасность, нависшую над нашей Родиной, и какие меры нужно принять для того, чтобы разгромить врага?

Прежде всего, необходимо, чтобы наши люди, советские люди, поняли всю глубину опасности, которая угрожает нашей стране, и отрешились от благодушия, от беспечности, от настроений мирного строительства, вполне понятных в довоенное время, но пагубных в настоящее время, когда война коренным образом изменила положение. Враг жесток и неумолим».

Сталин разъясняет цели врага, призывает перестать быть беззаботными, мобилизовать себя и перестроить всю свою работу на новый, военный лад, «не знающий пощады врагу»; не допускать нытья, трусости, паникёрства и дезертирства.

«Народы Советского Союза должны подняться на защиту своих прав, своей земли против врага. Красная Армия, Красный флот и все граждане Советского Союза должны отстаивать каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови за наши города и сёла, проявлять смелость, инициативу и сметку, свойственные нашему народу».

Далее И. В. Сталин говорил о помощи Красной Армии, помощи раненым, об укреплении тыла, о помощи нашим истребительным батальонам в борьбе с диверсантами, вражескими парашютистами, о необходимости при отходе угонять весь подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ценного имущества, продовольствия, горючего, угонять весь скот, о создании партизанских отрядов, о характере нашей войны, как войны «всенародной Отечественной» и освободительной, о том, что «мы будем иметь верных союзников», о передаче всей полноты власти в государстве созданному Государственному Комитету Обороны, о необходимости всему народу сплотиться вокруг партии и правительства для разгрома врага, для победы.

В конце речи И. В. Сталин обратился к народу с призывами: «Все наши силы — на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного Красного Флота! Все силы народа на разгром врага! Вперёд, за нашу победу!» [128, с. 427—433].

Народ поверил в свои силы, силу страны, в победу. Поверил Сталину, как верят родному отцу. А он и был для народа мудрым, справедливым отцом, живущим его чаяниями.

О. А. Платонов пишет: «Фактически в своём обращении к народу Сталин изложил программу общенародной борьбы с врагом. Его простой и доступный язык позволил донести многие важные задачи войны до сердца и ума многих русских людей. Моральное значение его выступления было огромно. Слова „наше дело правое, враг будет разбит“ стали главным лозунгом всей Великой Отечественной войны. Твёрдость и уверенность в победе воодушевили русских людей» [103, с. 128].

Вспоминая о силе воздействия речи Сталина 3 июля 1941 года на советских людей, поэт и писатель С. В. Михалков писал: «Хотим мы сегодня признать или не хотим, но ведь именно его речь, начавшаяся словами „Братья и сёстры!“, в сорок первом вызвала невиданный энтузиазм у людей самых разных возрастов. Они пошли на призывные пункты добровольцами. Вера в слово — огромная вера, если произносит его авторитетный человек. А то, что Сталин был для миллионов авторитетной личностью, отрицать можно либо по скудоумию, либо по злому умыслу» [132, с. 56].

По злому умыслу пишут и о Сталине, и о беспорядочном бегстве советских войск летом 1941 года. И этот «злой умысел» направлен против всех нас, сегодня живущих в России и любящих свою страну. Они хотят, чтобы мы ненавидели свою Родину, стеснялись своего прошлого и презирали свой народ. Только в этом случае они смогут окончательно одолеть Россию.

Но давайте послушаем, как и ранее, не болтунов-злопыхателей, а маршала артиллерии Н. Д. Яковлева. «Слово Верховного было законом, — писал Яковлев. В первый год войны я часто, почти каждый день вызывался в Ставку и убеждался в безукоснительном выполнении всеми его указаний. В разговоре с ним можно было приводить доводы в обоснование своих предложений. Можно было просить согласиться с тем, что можно выполнить, и не соглашаться, если Сталин иногда настаивал на невозможном. Твёрдо, не отступая перед острым в случае необходимости спором, всегда отстаивал перед Сталиным свою точку зрения нарком вооружения Д. Ф. Устинов. Работу в Ставке отличала простота, интеллигентность. Никаких показных речей, повышенного тона, разговоры вполголоса» [128, с. 449].

6.3 Сражения за Киев, Ленинград, Смоленское сражение, Ельнинская наступательная операция

Великая Отечественная война разгоралась, поглощая все новые территории СССР. 26 сентября 1941 года в сводке германского верховного командования сообщалось о победе под Киевом. Говорилось, что взято в плен 665 тысяч человек, захвачено 3718 орудий и 884 танка.

Раньше об этих заявлениях Геббельса не писали, но с началом перестройки они начали проникать во многие исторические труды и даже в учебники. Многие историки опровергали эти сведения, указывая на то, что перед началом Киевской операции в составе Юго-Западного фронта насчитывалось 677 085 человек. К концу операции только в соединениях фронта, избежавших окружения и отошедших с боями на тыловые рубежи, насчитывалось 150 541 человек.

Если учесть, что войска Юго-Западного фронта в ходе ожесточённых боёв, длившихся с 7 июля по 26 сентября 1941 года, понесли большие потери, значительное количество войск избежало окружения, немалая часть прорвалась через вражеское кольцо, то немцы могли взять в плен под Киевом на порядок меньше советских военнослужащих, чем Геббельсом было объявлено.

Окружение частей Красной Армии под Киевом не связано с неправильными действиями советских военных и Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина. Они понимали, что держащие оборону под Киевом войска советского Юго-Западного фронта начали «дышать в затылок» немецким войскам, наступающим на Москву. В этой ситуации немцы просто не могли не внести изменения в план «Барбаросса» и не приостановить наступления на Москву, направив освободившиеся части в помощь своим войскам, пытающимся взять Киев. Так и произошло — вторая танковая группа Гудериана и вторая полевая армия с московского направления были развёрнуты на юг — в тыл советского Юго-Западного фронта, с целью окружения и уничтожения советских войск.

«Сталин видел эту опасность и принял меры: был создан Брянский фронт в составе двух армий под командованием генерал–лейтенанта А. И. Ерёменко восточнее того места, откуда немцы могли нанести удар в тыл Юго-Западного фронта. Предполагалось, что ударом с запада войск Юго-Западного фронта и с востока Брянского фронта прорыв немцев на юг будет смят и ликвидирован… Ерёменко остановить Гудериана не смог, и тот, пусть и с трудом, прорвался (что впоследствии закончилось окружением и гибелью части войск Юго-Западного фронта)» [98, с. 78].

Сталин, конечно, делал всё возможное для того, чтобы не сдать немцам Москву, Ленинград и Киев, но Будённому согласие на отвод войск Красной Армии от Киева Сталин дал, внеся свои поправки. «Надо пояснить, чего боялся Сталин. Когда 30 июня 1941 года Ставка разрешила Юго-Западному фронту отвести войска от новой границы к укрепрайонам на старой границе, то фронт этот манёвр произвести не смог. Отвод всех войск сразу привёл к тому, что немцы (немецкие танки — Л. М.) опередили колонны наших отступающих войск и едва не ворвались в Киев. Закрепиться на УРах старой границы не удалось, пришлось отступать дальше — до Днепра.

Поэтому Сталин, поддержав в целом предложение Будённого, расширил его и разбил на этапы: сначала нужно было войска с правого берега Днепра, с Киевского УРа немедленно перебросить навстречу Гудериану и не дать тому замкнуть окружение; одновременно отвести часть войск на Псёл и начать готовить оборонительные позиции, а затем на эти позиции отводить и весь фронт. Сам маршал Баграмян это решение Сталина прокомментировал так: «Своей железной логикой Верховный главнокомандующий мог обезоружить кого угодно» [98, с. 81].

Предложение Будённого не поддержали и от своевременного отвода войск от Киева отказались командующий Юго-Западным фронтом М. П. Кирпонос и члены Военного совета фронта М. А. Бурмистенко и Н. С. Хрущёв (член совета фронта с сентября 1941 по июль 1942 года). Конечно, они были уверены в том, что выиграют сражение и не считали необходимым отводить войска от Киева.

Самое неприятное в этой истории, что, вероятно, они дали Будённому согласие на отвод войск, а Сталина заверили, как Сталина заверил и Ерёменко, что Киев удержат. Тем самым они поставили в неловкое положение Будённого и самого Сталина, который считал, что решение о необходимости отвода войск является единогласным и поэтому единственно правильным. Будённый был отстранён от должности, а войска оставлены на занимаемых позициях. Такое решение привело к окружению 15 сентября 1941 года значительной части войск фронта. 19 сентября по приказу Ставки Киев был оставлен.

Если бы Ерёменко войсками Брянского фронта разбил Гудериана, то, вероятно, немцы остались бы зимовать под Киевом, как остались зимовать под Ленинградом. Но Ерёменко не смог выполнить данного Сталину обещания. Если бы Кирпонос поддержал Будённого, то, возможно, советским войскам удалось бы избежать окружения. Однозначно предсказать развитие событий трудно, потому что силы немцев были очень велики. Ведь по существу для одержания победы под Киевом был изменён весь план летней кампании по ведению военных действий против СССР. С московского направления на юг, на Киев немцами были брошены огромные силы.

Вместе с тем надо отметить, что войска Юго-Западного и вновь созданного для защиты Киева Брянского фронтов фактически остановили у Ромн наступление войск Г. Гудериана, но танковый удар с Кременчугского плацдарма скрытно сосредоточенных там 4-х немецких танковых дивизий навстречу Гудериану решил исход сражения Юго-Западного фронта под Киевом в пользу германских войск.

При выходе из окружения в бою погибли генерал–полковник М. П. Кирпонос, М. А. Бурмистенко и начальник штаба генерал–майор В. И. Тупиков. Хрущёв не погиб.

После поражения под Киевом советские войска сумели восстановить фронт и в дальнейшем не раз успешно контратаковали противника. Когда же войска Юго-Западного фронта отступали, это отступление не носило неорганизованного характера.

После падения Киева труднее стало держать оборону Одессе, которая в течение 73 дней сражалась с 18 германскими и румынскими дивизиями, и только 16 октября советские части организованно оставили город. Немцам не давал покоя и Крым, с территории которого советская авиация могла уничтожить румынские нефтяные промыслы. Поэтому 18 октября гитлеровские войска начали наступление и к середине ноября заняли территорию Крыма, кроме города русской славы — Севастополя. В 1941 году Севастополь оказался немцам не по силам. Красная Армия и Черноморский Флот обороняли город 250 дней, с 30 октября 1941 года по 4 июля 1942 года.

О Киевском оборонительном сражении А. М. Василевский писал: «Враг добился успеха дорогой ценой. Красная Армия в ожесточённых боях разгромила 10 кадровых дивизий противника. Он потерял более 100 тысяч солдат и офицеров. Потери врага продолжали расти. Более месяца сдерживали советские войска группу армий „Центр“ действиями на Киевском направлении. Это было очень важно для подготовки битвы под Москвой». [13, с. 147].

Киевское оборонительное сражение, как понятно из вышесказанного, длилось с 7 июля по 26 сентября 1941 года, а на Москву немецкие части не имели возможности наступать более месяца. Советские войска под Киевом стояли насмерть. Вермахт не видел такой стойкости ни в одной из развязанных Германией войн. Любимец Гитлера фельдмаршал Фон Бок 15.09.1941 года, после того как кольцо окружения немецкими войсками части советских войск под Киевом замкнулось, написал в своём дневнике следующее: «Так что эту стадию «Битвы за Киев» можно назвать чрезвычайно успешной.

Но главные силы русской армии продолжают, как и раньше, удерживать свои позиции перед моим фронтом. Вопрос, сможем ли мы быстро их разбить и добиться победы над русскими до наступления зимы, остается открытым» [7, с. 33].

А российские фальсификаторы истории войны пишут, что советские бойцы не хотели воевать, не верили Сталину и панически бежали от немецких войск. Но только факт трёхмесячной обороны Киева опровергает подобные заявления. Во время обороны Киева происходило и Смоленское сражение. Фактически советские войска временно остановили наступление гитлеровских полчищ ещё летом 1941 года.

Именно Киевское и Смоленское сражения стали причинами изменения плана «Барбаросса». Вот как объясняет А. В. Исаев одну из причин поворота на юг 2-ой немецкой танковой группы Гудериана и 2-ой полевой армии. «Причиной, вынудившей пойти на весьма значительные изменения формы операции, был целый ряд удачных ходов, сделанных советской стороной. Во-первых, это сравнительно успешные контрудары по вырвавшимся вперёд танковым дивизиям групп Гота и Гудериана в ходе Смоленского сражения… Во-вторых, советским командованием были грамотно использованы возможности Припятской области.

Опираясь тылами на непроходимые леса и болота этой области, а западным флангом на Коростеньский укрепрайон, 5-я армия М. И. Потапова с середины июля нависала над нацеленной на Киев 6-й армией Рейхенау… Неудивительно, что 5-я армия стала постоянным действующим лицом директив Гитлера июля — августа 1941 года. Уже в директиве №33 фюрер приказал уничтожить армию М. И. Потапова смежными ударами флангов групп армий «Центр» и «Юг», чем фактически были заложены основы грядущего поворота на юг танков Гудериана» [66, с. 34—35].

Смоленское сражение продолжалось с 10 июля по 10 сентября 1941 года. Смоленское сражение, которое развернулось на фронте до 650 километров и в глубину до 250 километров, сорвало гитлеровский план молниеносной войны против СССР. Советские войска нанесли тяжёлый урон группе армий «Центр». Во Второй мировой войне германские войска впервые были вынуждены перейти к обороне на главном направлении. Кроме того, благодаря Смоленскому сражению, гитлеровское командование не рискнуло перебросить 3-ю танковую группу для наступления на Ленинград. Смоленское сражение, как и сражение под Киевом, позволило советскому командованию выиграть время для подготовки обороны Москвы и последующего разгрома врага в Московской битве 1941—1942 годов.

Смоленское и Киевское сражения протекали в одно и то же время, и их можно назвать одной операцией, временно остановившей наступление гитлеровских полчищ на Москву. Воинским соединениям, наиболее отличившимся в Смоленском сражении, было присвоено звание гвардейских. Это были первые гвардейские соединения в Красной Армии.

В период Смоленского сражения, в Ельнинской операции, советские войска, по численности и вооружению (преимущество только в артиллерии) равные немецким, 30 августа 1941 года перешли в наступление, прорвали вражескую оборону и освободили город Ельня. Было нанесено поражение одной моторизованной и 7-ми пехотным дивизиям вермахта, ликвидирован Ельнинский выступ, угрожавший левому крылу войск Западного фронта. Советские войска отбросили немцев за реку Десну, освободили значительную территорию родной земли и захватили немало пленных. Разве так воюет в панике бегущая армия, не желающая защищать свою землю?!

Одновременно со Смоленским сражением 10 июля 1941 года началось сражение за Ленинград. В этот день немецкие войска начали наступление непосредственно на город. Советским войскам едва хватило сил отстоять город. Предотвратить отсечение Ленинграда по суше от территории СССР советским войскам не удалось, но и замкнуть кольцо окружения они немецким армиям не дали.

Именно решения Ставки позволили отстоять город Ленинград, а значит всю северо-западную часть страны и Москву, потому что взятие немецкими войсками Ленинграда скорее всего привело бы и к падению Москвы. По плану немецкого Генерального штаба сначала немецкие войска должны были быстро разбить советские армии под Ленинградом и Киевом, а затем присоединиться к армиям, наступающим на Москву.

Но под Киевом советские войска быстро разбить не удалось, и пришлось германскому командованию направлять под Киев войска с московского направления, а под Ленинградом пришлось держать огромную группировку войск и пополнять свежими дивизиями до 1944 года. Ни о каком направлении стоящих под Ленинградом немецких войск под Москву не могло быть и речи. Ставка Верховного Главнокомандования, чтобы остановить немецкие войска под Ленинградом на подступах к Волхову, Волховской ГЭС и под Тихвином, выделила в помощь четыре дивизии. Три дивизии были переброшены к месту боёв срочно: две дивизии — самолётами, а одна — Ладожской военной флотилией в штормовых условиях. А ведь в советской стрелковой дивизии по штату 14,5 тысяч человек (фактически в начале войны до 10 тысяч человек из-за отсутствия прибывших по мобилизации). Значит, по воздуху немедленно было переброшено около 20-ти тысяч солдат и офицеров Красной Армии. А фальсификаторы пишут, что советская армия летом 1941 года осталась без управления и без самолётов. Но данный факт указывает на то, что имела советская армия и твёрдое управление, и самолёты, и корабли военной флотилии на Ладожском озере.

На обороне Ленинграда положительно сказалось и выселение из пригородов немецкого и финского населения в количестве 96 тысяч человек. Вопрос стоял о жизни и смерти целого государства, а отдельные историки, играя в справедливость, утверждают, что надо было разбираться с каждым человеком в отдельности. Как правило, для этих историков образцовым государством являются США. Но вот эти самые США в условиях, когда войска, воюющей с США Японии находились за тысячи километров от Нью-Йорка, и то выселяли из страны, отправляли в концентрационные лагеря граждан японской национальности, не разбирая в отдельности степень виновности каждого живущего в США японца. Многие американские граждане, имевшие японскую кровь, в этих лагерях умирали из-за их содержания в нечеловеческих условиях.

А в СССР немецкие и финские дивизии стояли под Ленинградом, и Сталин не отправлял, как американцы, граждан немецкой и финской национальности в концентрационные лагеря. Но критики действий советского правительства в своём большинстве безразличны к судьбе России и народов, её населяющих. Более того, многие дышат ненавистью к СССР и ненавидят всех, кто защитил страну.

Надо сказать ещё об одном решении Сталина, позволившем Красной Армии выстоять в 1941 году. Казалось, невозможно было противостоять армаде гитлеровских войск. Имея в июне 1941 года 6,5 млн. вооружённых солдат и офицеров Германии и её союзников даже после вторжения на территорию СССР, противник поддерживал постоянное превосходство в силах над войсками Красной Армии.

В сложившейся ситуации Сталин, опираясь на опыт Гражданской войны, сумел организовать оперативное формирование новых дивизий из призывников, пограничников, народных ополченцев. Вот это умение наряду с целым рядом других верных решений позволило Красной Армии выстоять в самое трудное время. Направляемым на Восточный фронт немецким свежим дивизиям противостояли советские резервные армии. Создание, вооружение и обучение таких армий в кратчайшие сроки, в условиях тяжелейшей войны тоже является выдающейся заслугой советского народа и правительства. Создание резервных армий стало возможным благодаря огромной, проделанной до войны работе по учёту и прогнозированию призыва в армию, подготовке и обучению призывников. В этом тоже огромная заслуга власти, которая позволила обеспечить призыв без большого ущерба для работы промышленности и направлять в войска необходимое количество личного состава в течение всей войны.

Более семи веков Европа ходила войной на Россию, но одолеть в бою Россию не смогла — не по зубам Европе оказались «загадочные русские души». И в армии Гитлера были все европейские народы, кроме сербов и греков, да ещё англичане отсиживались на своих островах. И все они убивали мужчин, женщин, детей СССР.

Гитлер теоретически правильно всё рассчитал: немецкие войска быстро разбивают советские армии под Ленинградом и Киевом и присоединяются к армиям, наступающим на Москву. Но он не учёл, что перед ним не Европа, а героическая Россия. В данном случае опыт войны в Европе пошёл не на пользу, а во вред Германии.

Красная Армия героически сражалась с армиями вермахта и армиями союзников Германии. Фронтовая авиация и АДД бомбили немецкие воинские части, советская артиллерия вела огонь по врагу, танкисты вели свои танки в контратаки, пехота держала оборону до последней возможности и вместе с танкистами контратаковала противника, но надолго удержать рубежи обороны советская армия не могла. Гитлеровские орды, задержанные советскими войсками под Смоленском и Киевом, продолжили наступление на Москву. Красная Армия снова с боями отступала.

Смерть, страдания, разрушения, горе и слёзы несла советским людям Европа в своём многовековом стремлении уничтожить славян и особенно русских. Уже немецкие, румынские, венгерские, итальянские и финские обыватели за вечерним чаем мечтали о том, как они будут жить на землях России, Украины, Белоруссии и Молдавии. Уже были полностью разработаны планы уничтожения народов, проживавших в европейской части Советского Союза. Уже разрабатывались проекты освоения новых земель на востоке. Но для их реализации надо было, как минимум, хотя бы взять Москву.

Глава 7
Московская битва

7.1 Начало Московской битвы

Гитлеровское командование подготовило крупную наступательную операцию по захвату Москвы под кодовым названием «Тайфун». День начала операции — 30 сентября 1941 года считается днём начала Московской битвы.

Немецкая армия в конце сентября 1941 года была ещё очень сильной. Большие потери в живой силе и технике в приграничных сражениях, под Минском, Киевом, Смоленском и Ленинградом, под тысячами больших и малых городов и деревень Советского Союза, защищаемых советскими солдатами, компенсировались переброской немцами свежих войск из Европы.

За время войны Красная Армия провела 160 только крупных сражений, а малых сражений были десятки тысяч. Но из всех сражений только три называют битвами: под Москвой, Сталинградом и Курском — не потому, что это самые крупные сражения Великой Отечественной войны (были и крупнее), а потому, что в этих сражениях решалась судьба Родины, всей страны. Советским людям, чтобы сохранить СССР и жизнь населяющим страну народам, надо было обязательно эти битвы выиграть.

Битву под Москвой можно разделить на две части: оборонительную — с 30 сентября по 5 декабря 1941 года, и наступательную — с 5 декабря по 20 апреля 1942 года.

Для осуществления плана захвата Москвы германское командование сосредоточило восточнее Смоленска в полосе группы армий «Центр» 1 миллион 800 тысяч человек, 1700 танков, свыше 14 тысяч орудий и миномётов, 1390 самолётов.

Наступающим войскам вермахта противостояли три советских фронта: Западный (командующий генерал-полковник И. С. Конев), Резервный (командующий Маршал Советского Союза С. М. Будённый), Брянский (командующий генерал-полковник А. И. Ерёменко). Всего на западном направлении войска трёх фронтов имели 1 миллион 250 тысяч человек, 990 танков, 7600 орудий и миномётов и 677 самолётов.

В день начала наступления 30 сентября 1941 года немецкие войска прорвали советскую оборону и окружили войска Брянского фронта, но удержать не смогли, и 23 октября войска Брянского фронта с помощью авиации и выдвинутых Ставкой частей прорвали фронт окружения и вышли на новый рубеж обороны. В ходе тяжёлых и кровопролитных боёв советские войска понесли большие потери. Это сражение называют Орловско-Брянской операцией 1941 года. 30 сентября 1941 года войска Брянского фронта включали в себя 50-ю, 3-ю, 13-ю армии и оперативную группу. Численность трёх армий и группы составляла около 250 тысяч человек.

2 октября 1941 года, собрав в кулак 50% танковых и 75% пехотных дивизий группы армий «Центр», немецкие войска двумя сильными ударами в направлении Вязьмы прорвали фронт и окружили часть войск Западного и Резервного фронтов. Окружённые войска под командованием генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина мужественно сражались, сковывая 28 немецких дивизий, 14 из которых не могли высвободиться для дальнейшего наступления на Москву до середины октября. В середине октября часть войск прорвалась из окружения и влилась в ряды защитников Москвы; некоторые части продолжали вести партизанскую борьбу в тылу врага.

Германское верховное командование в своей сводке сообщило о 663 тысяч пленных, взятых немецкими войсками под Вязьмой. Цену информации Геббельса и немецкого командования мы знаем хотя бы по высказываниям самого Геббельса о том, что ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой. Данные Геббельса без всяких оговорок приводит немалое количество наших историков и исследователей.

Фактическое количество окружённых под Вязьмой советских войск в советских источниках указано не в людях, а в армиях. Г. К. Жуков в своих воспоминаниях указывает на окружённые 19-ю и 20-ю армии Западного фронта, включая группу Болдина и 24-ю и 32-ю армии Резервного фронта [61, с. 337]. То есть данные, приведённые Г. К. Жуковым в своей книге «Воспоминания и размышления», и данные об окружённых под Вязьмой армиях, указанные в энциклопедии, совпадают. Эти же армии указаны А. М. Василевским [13, с. 151] и К. К. Рокоссовским [112, с. 69]. В то время в одной армии насчитывалось примерно 80 тыс. чел. То есть до начала боевых действий в данных армиях находилось не более 320 тыс. чел. При окружении 320 тысяч человек никак не могло быть взято в плен 663 тысячи человек.

Фактическое количество окружённых советских войск было значительно меньше, так как армии имели боевые потери личного состава до окружения. Бои в окружении продолжались до 12—13 октября. Много солдат и офицеров окружённых армий погибло в боях, часть прорвалась из окружения, часть ушла в партизаны, поэтому можно утверждать, что количество взятых немцами в плен советских солдат многократно преувеличено.

Как всегда, немцы в своих заявлениях намного превысили результаты, достигнутые вследствие наступления. Окружения под Киевом и Вязьмой являются наиболее крупными и известными окружениями советских войск во время Великой Отечественной войны. К сожалению, количество окружённых, а тем более попавших в плен солдат и офицеров Красной Армии, в настоящее время указывается большинством историков на основании не соответствующих действительности немецких источников или по численности советских войск до начала нападения противника.

В октябре 1941 года на московском направлении советское командование имело достаточное для обороны Москвы количество войск и укреплённых районов. Немецкие части местами прорывали оборону, обходили советские укреплённые рубежи, засылали в тыл диверсантов, и в этом случае иногда оказывалось, что на пути немецких войск, прорвавших оборону, какое-то время не было советских дивизий.

В эти критические моменты, до подхода советских войск, способных противостоять прорвавшимся немецким частям, и вынуждены были выставлять против врага любые находящиеся поблизости воинские подразделения. Так было и с подольскими курсантами. Они задержали немцев в самый критический момент до подхода главных сил, направленных навстречу прорвавшемуся врагу.

Немцы сосредотачивали в месте намечаемого прорыва обороны советских войск большое количество танков. Поэтому выставленные против немецких частей, прорвавших оборону, советские части нередко до подхода советских танков и противотанковой артиллерии, по-русски, стояли насмерть. Граждане России должны вечно помнить и свято чтить подвиг подольских курсантов, молоденьких мальчишек, вставших рядом с другими частями Красной Армии насмерть на пути немецких танков, но не делать из этого выводов об отсутствии сплошной обороны, то есть других войск на пути немецко-фашистских захватчиков, рвавшихся к Москве.

И если вы прочитаете, что немецким армиям группы армий «Центр» был открыт путь на Москву, после окружения части советских войск под Вязьмой, то не верьте прочитанному. Сказку об открытом пути на Москву передают из книги в книгу, о ней рассказывают по телевидению, ставят художественные фильмы.

В действительности, Сталин назначил Жукова командующим Западным фронтом, но не дал ему новых армий. Г. К. Жуков принял армии у И. С. Конева и С. М. Будённого. 10 октября 1941 года Конев передал Жукову 4 армии, а именно: 22-ю, 29-ю, 30-ю и 16-ю. Будённый передал Жукову тоже 4 армии — 31-ю, 33-ю, 43-ю и 49-ю. Переданные Жукову Коневым и Будённым 8 армий первоначально, до начала боевых действий, насчитывали в своём составе примерно 640 тысяч человек. Сколько их осталось после десятидневных боёв, сказать трудно, но можно предположить, что более 500 тысяч человек.

Эти 8 армий были объединены в один Западный фронт и подчинены Г. К. Жукову. Таким образом, Жуков 10 октября 1941 года получил не два полка, как пишут клеветники России, а 8 (восемь) армий. Эти армии пришли из-под Вязьмы, так как из 12 армий под Вязьмой окружили 4 армии, а 8 армий были приняты Жуковым от Конева и Будённого. В основном силами этих 8 армий и частей, пробивавшихся из окружения, держал Г. К. Жуков фронт до получения новых войск.

Сражения под Вязьмой показали, что даже при тщательно подготовленной обороне противник в большинстве случаев прорывает фронт. А под Вязьмой оборона подготавливалась тщательно, в соответствии с требованиями Ставки от 10 сентября 1941 года, согласно которым необходимо было прочно закопаться в землю и за счёт второстепенных направлений и прочной обороны вывести в резерв шесть-семь дивизий, чтобы создать мощную маневренную группу для наступления в будущем.

Выполнили командующие армиями и директиву Ставки ВГК №002 373 от 27 сентября, которая предписывала: «1. На всех участках фронта перейти к жёсткой, упорной обороне, при этом ведя активную разведку сил противника и лишь в случае необходимости предпринимая частные наступательные операции для улучшения своих оборонительных позиций. 2. Мобилизовать все сапёрные силы фронта, армий и дивизий с целью закопаться в землю и устроить на всём фронте окопы полного профиля в несколько линий с ходами сообщения, проволочными заграждениями и противотанковыми препятствиями» [66, с. 195].

О точном выполнении требований Ставки пишет И. С. Конев и командарм Западного фронта М. Ф. Лукин, который вспоминает: «Почти всюду были вырыты окопы полного профиля с ходами сообщения. На танкоопасных направлениях устанавливались мины, а там, где возможно, рылись эскарпы и противотанковые рвы. Строили блиндажи и козырьки для огневых точек» [66, с. 195].

Несмотря на принятые меры, оборона под Вязьмой была прорвана. Данный факт подтверждает, что оборона не гарантирует удержание фронта при отсутствии необходимой плотности войск и сведений о направлении главных ударов противника.

Войска Западного фронта под командованием Г. К. Жукова отошли на Можайскую линию обороны. С середины октября и до начала ноября на Можайском рубеже шли упорные бои. 20 октября 1941 года ГКО (государственный комитет обороны) ввёл в Москве и прилегающих районах осадное положение.

Безнаказанной бомбардировки Москвы у немецких лётчиков не получалось. В своей основной массе немецкие бомбардировщики поворачивали назад при виде советских истребителей. Например, в октябре 1941 года враг совершил на Москву 31 налёт, в этих налётах в сумме участвовало 2 тысячи самолётов, из них было сбито 278, к городу прорвалось только 72 самолёта, а остальные 1650 немецких самолётов повернули назад. А многие граждане России всё превозносят немецких лётчиков и унижают своих, всё превозносят немецкую авиационную технику и незаслуженно критикуют свою.

Ещё в июле 1941 года на подступах к Москве было начато строительство укреплённых районов. Главная полоса обороны представляла собой систему полевых и долговременных укреплений, в том числе дотов и дзотов, противотанковых и противопехотных заграждений. Она включала Волоколамский, Можайский, Малоярославецкий и Калужский УР. К 10 октября 1941 года «всего было построено 296 дотов, 535 дзотов, 170 километров противотанковых рвов, 95 километров эскарпов» [17, с. 454]. УР занимали не последнее место в том, что к концу октября немецкие войска под командованием Ф. Бока смогли лишь вклиниться в советскую оборону до 75 километров, но не смогли прорвать фронт.

На Волоколамском направлении сражалась 16-я армия под командованием генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского, на Можайском — 5-я армия генерал-майора Д. Д. Лелюшенко, а после его ранения — генерал-майора Л. А. Говорова, на Нарофоминском — 33-я армия генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова, в Малоярославце держала оборону 43-я армия генерал-майора К. Д. Голубева, на Калужском направлении — 49-я армия генерал-лейтенанта И. Г. Захаркина. Имена этих командиров навечно вошли в историю Московской битвы, в историю нашей страны.

Напряжённые бои шли и в районе города Калинина (Твери). 14 октября немецкие танки ворвались в Калинин. 17 октября был создан Калининский фронт под командованием генерал-полковника И. С. Конева. Немцев остановили, и они не прорвались ни в тыл Северо-западного фронта, ни на тульском направлении.

Армия и трудящиеся города Тулы не пропустили врага, уничтожив много живой силы и техники, в том числе 100 танков противника. Достойный вклад в оборону Тулы внесли вышедшие из окружения войска Брянского фронта.

В октябре месяце оборона Москвы велась на пределе человеческих сил. Так могли сражаться только советские, русские люди. И разве не заслуживает доброго слова И. В. Сталин, ещё в июле 1941 года организовавший строительство бетонированных дотов, дзотов, противотанковых заграждений и прочих заградительных военно-строительных сооружений, укреплённых районов (УР) на подступах к Москве, сумевший дать оружие, боеприпасы, питание и обмундирование сражающейся армии?!

Советские войска могли держать Западный фронт под Москвой, прежде всего, потому, что и в октябре 1941 года сражающиеся с врагом советские солдаты и офицеры имели оружие, чтобы сбивать самолёты, сжигать танки и смешивать с землёй пехоту врага.

7.2 Какие события происходили в Москве 6 ноября 1941 года

Вся страна, затаив дыхание, переживала Московскую битву. Самым тяжёлым был месяц октябрь. Суровый облик родной столицы осени 1941 года вызывает чувства боли и гордости у большинства русских людей. Москва с закрытыми мешками с песком витринами магазинов, аэростатами в небе, воем сирен, колоннами шагающих на фронт военных и ополченцев, суровой Красной площадью и строгим Кремлём навсегда останется в памяти и сердце каждого человека, посмотревшего документальные кадры Москвы осени и зимы 1941 года.

И. В. Сталин принял решение отметить 24-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции так, как это было принято с 1918 года — торжественным собранием 6 ноября и парадом на Красной площади 7 ноября. В эти дни Сталин часто появлялся на улицах Москвы. Людям он говорил: «Будет, будет и на нашей улице праздник!» [64, с. 20]. А начальнику охраны Власику, обеспокоенному возможной бомбёжкой, отвечал: «Власик, не беспокойтесь. Наша бомба мимо нас не пролетит» [64, с. 24].

В то время Москва была крупнейшим промышленным и культурным центром не только СССР, но и всего мира. Это был город-труженик, выпускавший огромное количество продукции — как наукоёмких изделий, так и продукции лёгкой и пищевой промышленности. Товары московских предприятий отличались повышенным качеством и продавались во всех городах Советского Союза. Сегодня Москва, возможно, ещё более напряжённо работает, но для такого огромного города почти ничего не производит.

15 октября было принято решение о выезде из Москвы наркоматов (министерств). Из Москвы продолжали эвакуировать людей (всего эвакуировали 2 млн. чел.), художественные и другие ценности, даже саркофаг с телом В. И. Ленина был направлен в далёкий Томск.

В этой связи интересен один факт, показывающий разницу между советским, народным, социалистическим и либеральным государствами. Когда Сталин на совещании спросил оставшихся Наркомов и членов Политбюро «Как дела в Москве?», А. И. Шахурин ответил, что на одном предприятии рабочие возмущались невыплатой зарплаты, которую увёз директор завода. Но на самом деле в связи с эвакуацией денег не хватило в Госбанке. «Где Зверев?» — спросил Сталин Молотова. «В Казани», — ответил Молотов. «Немедленно самолётом привезти деньги», — распорядился Сталин» [75, с. 309]. И это было, когда враг стоял под Москвой.

В то время имели место случаи задержания государственными органами незаконно выезжающих из Москвы руководителей, а также случаи растаскивания из магазинов продуктов, совершения других правонарушений, указывающих на возникшую панику, но большой паники в Москве не было. Несмотря на эвакуацию значительного количества людей, была быстро налажена работа всех сфер городской жизни даже в условиях, когда под городом стояли вражеские полчища. В Москве оставались ГКО, Ставка и минимально необходимый для оперативного руководства страной и армией партийный, правительственный и военный аппараты.

Эвакуация была вызвана тем, что, по мнению Сталина, немцы могли раньше советской стороны подтянуть резервы и прорвать фронт под Москвой. Угроза Москве была реальной, но имеются основания полагать, что всё равно немцы были бы разгромлены в уличных боях. Ставка к ним на всякий случай готовилась — было принято решение о строительстве оборонительного рубежа из трёх полос: по Окружной железной дороге, по Садовому кольцу и по Бульварному кольцу.

Сталин решительно отвергал все предложения об эвакуации из Москвы. Не разрешил Сталин и командованию фронта перенести штаб Западного фронта из Перхушково подальше от переднего края обороны за Москву, и сказал военным: «Штаб фронта останется в Перхушкове, а я останусь в Москве. До свидания» [47, с. 91].

17 октября по городской радиосети обратился к москвичам секретарь ЦК и московского городского комитета (МГК) ВКП(б) А. С. Щербаков, который сообщил об обстановке на фронте под Москвой и заявил, что за Москву будем драться упорно, ожесточённо, до последней капли крови. Он также довёл до сведения москвичей очень значительный факт, способствовавший стабилизации обстановки в городе: Сталин в Москве.

После этого сообщения москвичи уже не так боялись танковых дивизий Гота и Гудериана, стоящих под Москвой, шли добровольцами на фронт, в ополчение, день и ночь трудились для защиты столицы. Тот, кто говорит, что Москву можно было сдать врагу, не понимает, что в 1941 году Москва была столицей СССР, которую в случае взятия Гитлер обещал стереть с лица земли вместе с населяющими её людьми. В 1812 году столицей Российской империи был Санкт-Петербург, и ссылки на решение по Москве, принятое в XIX веке, не соответствуют реальностям, существовавшим в разные времена.

Сталин, как всегда, был выдержан, спокоен и требователен. После получения доклада Жукова о том, что немцы понесли тяжёлые потери, вынуждены перегруппироваться и пополнить войска, подтянуть тылы, и поэтому в ближайшие дни наступать не смогут, Сталин принял решения о проведении торжественного собрания и парада. Принятию указанного решения способствовало и то обстоятельство, что к этому времени советская авиация совместно со средствами ПВО могли гарантировать, что ни один немецкий самолёт к Красной площади не прорвётся.

Предложение И. В. Сталина о проведении парада шокировало многих представителей власти. Командующий войсками Московского военного округа генерал-лейтенант П. А. Артемьев высказался против проведения парада, но ГКО поддержал Сталина, и было принято окончательное решение о его проведении.

Для проведения торжественного собрания 6 ноября 1941 года на станции метро «Маяковская» подготовили зал на две тысячи мест. Члены Государственного комитета обороны (ГКО) приехали на поезде метрополитена. По радио на всю страну объявили: «Говорит Москва! Передаём торжественное заседание Московского Совета…» Страна слышала, что Москва стоит и сражается с врагом.

С докладом выступил И. В. Сталин. Он говорил об огромных потерях людей и территории и о том, что немецкий план блицкрига, то есть молниеносной войны, сорван, о намерении Гитлера и Геринга истребить русский народ и другие славянские народы, о призыве немецкого командования к солдатам проявлять крайнюю жестокость по отношению к народам СССР.

Сталин говорил: «И эти люди, лишенные совести и чести, люди с моралью животных имеют наглость призывать к уничтожению великой русской нации — нации Плеханова и Ленина, Белинского и Чернышевского, Пушкина и Толстого, Глинки и Чайковского, Горького и Чехова, Сеченова и Павлова, Репина и Сурикова, Суворова и Кутузова!

Немецкие захватчики хотят иметь истребительную войну с народами СССР. Что же, если немцы хотят иметь истребительную войну, они ее получат. Отныне наша задача, задача народов СССР, задача бойцов, командиров и политработников нашей армии и нашего флота будет состоять в том, чтобы истребить всех немцев до единого, пробравшихся на территорию нашей Родины в качестве её оккупантов.

Никакой пощады немецким оккупантам! Смерть немецким оккупантам!» [125, том 15, пункт 12].

7.3 Парад на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 года

7 ноября 1941 года в 8 часов утра поднялся на трибуну Мавзолея И. В. Сталин, руководители партии и правительства; начался исторический парад на Красной площади в Москве. Парад начался на два часа раньше обычного. На площади выстроились пехотинцы, курсанты артиллерийского училища, военные моряки, войска НКВД, отряды народного ополчения, кавалерия, артиллерия, танки. Командовал парадом командующий Московского военного округа генерал П. А. Артемьев, возглавлявший одновременно Московскую зону обороны.

В этот день утром 7 ноября Сталин встал рано, ещё затемно. По причине светомаскировки фонари не горели, и не было видно снежинок, несущихся вдоль улицы, а только слышалось завывание ветра и ощущалось дыхание стужи за окном. Сталин подумал о солдатах, переносящих все невзгоды в промёрзших окопах. Начало светать, ветер стих. Сталин с Власиком направились на Красную площадь. Шёл снег. Он покрывал Спасскую башню, стены Кремля, булыжники Красной площади, и в этом белом наряде она стала ещё краше.

Не хотелось верить, что идёт война и совсем рядом с Москвой в эту минуту бьют орудия по наступающим немецким танкам, и молодой лейтенант в лихо надетой шапке-ушанке командует: «Огонь!» Сколько осталось жить этому лейтенанту, знает только кукушка, но в глухом промёрзшем лесу она молчит, и мы так и не узнаем о его судьбе. В это время в заснеженных полях Подмосковья строчили пулемёты, хлёстко стреляли винтовки, ухали пушки. Шёл священный бой за советскую Родину, за советских детей, за жён и матерей, братьев и сестёр Советского Союза, за жизнь будущих поколений.

В боях гибли лучшие советские люди, мужчины, многие из которых так и не успели стать отцами, не познали счастья быть любимыми, светлой радости прикосновения нежных ручонок ребёнка, не услышали слова «папа». И людям, живущим на земле, которую они защищали, никогда, и через тысячу лет, нельзя забывать об их жертвенности, об их подвиге.

В моём стихотворении «Девятое Мая» есть такие строки:

И Россия без них опустела,

И земля застонала от слёз,

И печальная песня летела

Мимо нежных русских берёз.

А живые дошли до Берлина

И врагу отомстили в боях

За погибшего брата и сына

И за горе в родных глазах.

Только народ, стоящий в бою насмерть, имеет право жить на просторах России. Такой народ никогда не забудет своих соотечественников, павших за свободу и независимость Родины. А если забудет, то потеряет право на жизнь, окажется слабым и беспомощным перед лицом наступающего врага. Именно потому, что били из пушек, строчили из пулемётов и стреляли по врагу из винтовок наши советские солдаты, Москва жила.

В восемь часов утра раздался бой кремлёвских курантов. С последним ударом из ворот Спасской башни верхом на коне выехал Маршал Советского Союза С. М. Будённый. То, что парад, как и раньше, до войны, принимал Семён Михайлович Будённый, укрепляло веру в силу Советского Союза.

Генерал-лейтенант П. А. Артемьев, который, как сказано выше, командовал парадом, доложил о готовности войск к параду в честь 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Будённый объезжал строй войск и поздравлял солдат и офицеров с праздником. Советские воины в ответ дружно и горячо кричали: «Ура!» О своей решимости и готовности биться с врагом, жертвовать собой во имя Родины они говорили русским словом «ура».