Бесплатный фрагмент - Веер сказок

Предисловие

Приветствую, Вас мои добрые читатели!

Если Вы открыли эту книгу, значит, вас подхватил поток сказочной энергии, который зародился в первом моем сборнике «Веер сказок, которые исполняются». Собственно, как и меня, только на сей раз я предлагаю погрузиться в истинные значения сказочных предметов, сказочных персонажей и их путешествий. Приключения, которые происходят в этих сказках, тоже имеют своё сакральное значение, и вам предстоит их разгадать. Это очень увлекательно!

Для меня, теперь стали понятны мудрые уроки народных сказок, в которых нашими предками зашифрованы знания устройства бытия, законы нравственности, глубинная философия мироустройства. В сказке заключены бережные инструменты, которые реставрируют, налаживают и гармонизируют отношения между людьми, отношения внутри самого себя, открывают потаенные ресурсы, о существовании которых человек и не подозревал.

Посредством сказки можно навести порядок в своем внутреннем мире, найти выход из сложившихся ситуаций и плавно, бережно поменять ход событий в положительную сторону. Сказка наполняет светом и теплом, создает новые узоры жизни, и наша жизнь начинает меняться. Каждый сам сочиняет сказку своей жизни, а Сказкотворчество позволяет этой сказке стать доброй и приводит человека к процветанию во всех сферах жизни. Как гласит восточная мудрость: «Посеяв мысли, мы позже пожинаем свою судьбу!»

Читайте сказки с чистым сердцем, и они с благодарностью раскроют свои секреты!!!

Белая жемчужина и Черный жемчуг

Огромен и удивителен мир, сколько хитросплетений различных судеб, сколько разных потерь и приобретений, сколько радостных и горестных историй. И всё это уживается рядом друг с другом. Каждому господь дает испытание по силам и награду по заслугам.

В одном Перламутровом царстве, что находится далеко-далёко, у самых у окраин огромного мира, жила-была Белая жемчужина. Была она самой любимой дочерью царя, купалась в любви, заботе и роскоши. Всё, чего бы ни пожелала царевна, всё тут же было исполнено. А какой красавицей была, что ни в сказке сказать, ни пером описать!

Однако, не видела она света белого, не было у нее подружек и друзей, потому что была у нее особенность, которая печалила отца. Боялась Белая жемчужина выйти во двор, погулять в саду, понежиться в лучах игривого солнца, выйти к народу на площадь. Сколько бы ни пытался царь излечить этот недуг, всё было напрасно.

Так, изо дня в день, из года в год, жила Белая жемчужина в заточении, собственноручно воздвигнутом. Отчаявшись, царь объявил на всё царство:

— Кто царевну выведет в сад на прогулку и пробудет с ней там целый день, за того отдам ее замуж и полцарства в придачу.

Со всех концов света понаехали разные королевичи, царевичи, мужики и вояки. Стали звать, уговаривать, обещать и клясться, но так никто и не смог вызволить царевну на прогулку. Упиралась она и всё тут.

А тем временем, на краю Перламутрового царства, жил да исправно работал у зажиточного купца ничем не приметный паренек, Черный жемчуг. Всё, за что ни возьмется, все в руках спорится, всё ладится. Не нарадуется хозяин такому помощнику. Вот однажды и говорит ему:

— Хочу тебя наградить за твою исправную службу, вот тебе сундук с самоцветами, бери каменьев сколько хочешь.

А сам ушел.

Черный жемчуг подошел к сундуку и думает: «хозяин щедрый, а вот перед господом бы не согрешить, лишнего бы не взять». Взял один камушек яркого красного цвета, да и положил за пазуху. Пришло время кашу варить, да печку топить. Наклонился с лопатой за углем и не заметил, как самоцвет выпал и закинул его в топку со всем, что было на лопате. А когда спохватился, уж и поздно было, проглотил его огонь с большим аппетитом.

Другой бы на его месте пригорюнился, слезами зашёлся, а он — нет.

— Вот, — говорит, — сверху виднее, кому в богатстве жить, а кому в бедности. Видимо, я плохо работал.

И стал еще больше стараться. Не нарадуется хозяин старательству работничка и вот однажды снова говорит:

— Хочу тебя наградить за твою исправную службу, вот тебе сундук с самоцветами, бери каменьев сколь хочешь.

А сам ушел.

Подошел работник к сундуку, а сам думает: «чтобы господа не рассердить, возьму вот этот маленький изумруд, и на том спасибо». Взял самоцвет, да за пазуху положил. Пошел печку топить, чтобы кашу сварить. Наклонился за угольком-то, а изумруд на лопату выпал и закинул его в топку со всем, что было на лопате. А когда спохватился, уж поздно было, проглотил его огонь с огромным удовольствием.

Другой бы на его месте пригорюнился, слезами зашёлся, а он — нет.

— Вот, — говорит, — сверху виднее, кому в богатстве жить, а кому в бедности. Видимо, я плохо работал.

Принялся он за работу пуще прежнего. Всё, что ни прикажет купец, всё выполняет. Черный жемчуг старается, а Купец богатеет, работником не на радуется, и снова говорит:

— Хочу тебя наградить за твою исправную службу, вот тебе сундук с самоцветами, бери каменьев сколько пожелаешь.

А сам вышел.

Подошел паренек к сундуку, а сам думает: «чтоб господь не осерчал, возьму-ка я вот этот синий самоцвет и за то благодарствую». Взял сапфир и положил за пазуху. Пошел печь топить, чтобы кашу сварить. Наклонился с лопатой за углем и не заметил, как сапфир выпал и закинул в топку всё, что на лопате было. А когда спохватился, уж и поздно было, проглотил его огонь со всем, что закинул.

— Вот, — говорит, — сверху виднее, кому в богатстве жить, а кому в бедности. Видимо, я плохо работал.

Да не тут-то было, распахнулось у печки поддувало, а там что-то сверкает, будто подмигивает. Посмотрел Черный жемчуг и увидел свои самоцветные камни, что раньше брал из сундука. Обрадовался и думает: «вот и награда за усердие моё, пора мне родные края изведать, да на народ посмотреть».

И отправился куда глаза глядят. Идет он день, идет другой, а на третий повстречался ему морской ежик ни головы-ни ножек, говорит:

— Паренек, а паренек, дай мне самоцветик, я тебе пригожусь.

Дал ему Черный жемчуг изумрудик и дальше пошел. Идет лесом, идет полем, а на пригорке повстречался ему морской конек всё прыг да скок и говорит:

— Паренек, а паренек, дай мне самоцветик, я тебе пригожусь.

Дал ему сапфир и пошел куда глаза глядят. Идет горками да пригорками, а навстречу ему бычок-плавничок с кулачок плывет, говорит:

— Паренек, а паренек, дай мне самоцветик, я тебе пригожусь.

И ему дал самоцвет красного цвета. Пришел он в царский город, а народу то видимо-невидимо. Все спешат, снуют взад-вперед. Не знает Черный жемчуг куда податься, так бродил-бродил по улицам и привели его ноги к царским палатам. Высоченные стены всё перламутром отделаны, разурозными окнами смотрят они на него, а у одного окна, что выше всех было, царевна сидит, Белая жемчужина. Поднял Черный жемчуг голову, загляделся, залюбовался красотой неписанной, не удержался на ногах, да и упал. Тут откуда ни возьмись подбежали к нему морской ёжик- ни головы, ни ножек, бычок-плавничок с кулачок, подняли его на ноги и давай прихорашивать. Белая жемчужина наблюдала за ними, уж очень стало ей интересно, что за странности происходят там внизу. Привели в порядок помощники паренька, тут и морской конек — всё прыг да скок подскочил. Усадил к себе на горбушку и понес его прямо к окошку царевны. Изловчился Черный жемчуг, подхватил Белую жемчужину и поскакали они над садами, да над площадями царского города. В объятиях Черного жемчуга почувствовала царевна крепкую опору, надежную защиту, и исчез ее страх, а проснулся дух свободы, радость открытий. Так, прокатившись над городскими пейзажами, а потом, прогулявшись в саду незаметно прошел весь день. Царь уж и тревогу забил, мол, дочь мою похитили. Да зря он беспокоился, зря переживал. Вернулась дочь его с прогулки развесёлая.

— Где ж ты была, дочь моя ненаглядная? — с надеждой спрашивает царь-отец.

— Ой, батюшка, где я только не была! — звенящим от радости голосом, говорит Белая жемчужина — Как, оказывается, прекрасен мир, наш народ, наши сады и всё, всё, всё вокруг!

Захлопал в ладоши Царь и кричит:

— Кто, кто наш спаситель? Кто, кто наш исцелитель? Немедленно его ко мне доставить!

Привели к Царю того самого паренька, Черного жемчуга. Поблагодарил его Царь и говорит:

— Слово Царское — закон. Бери мою дочь в жены, да и полцарства в придачу.

— Возьму, если сама захочет.

Согласилась Белая жемчужина, не раздумывая. Сыграли свадьбу славную. Так Белая жемчужина и Черный жемчуг жили-проживали долгую и счастливую жизнь.

Белый лев

В те далекие, очень далекие времена, когда на земле росли гигантские цветы, а деревья своими могучими ветвями доставали до неба и в их листве спали облака. Когда горы были молодыми и с остроконечных вершин брали своё начало реки. Когда один большой океан вмещал в себя все моря, а все реки мира стремились к нему. Жили в ту пору звери, которые свято соблюдали баланс между хищниками и травоядными, между ползающими и летающими, между большими и маленькими. Была у каждого семейства своя территория, свои устои и законы, свои традиции и ритуалы. Жить в балансе и гармонии с природой — вот главный закон, который соблюдали все!

Жил в ту пору на бескрайних просторах зеленной саванны род львов, очень древний род, с давних времен позволяли они на своей территории селиться и пастись разным травоядным: антилопам, зебрам, жирафам и прочим безобидным зверям, но только в небольшом количестве, а иначе им приходилось объявлять охоту и тут уж кому повезет, тот и останется дальше жить.

В тот год развелось в саванне много антилоп, стал нарушаться баланс между растительным и животным миром. Царь львов собрал весь род и провозгласил охоту на антилоп. Устроили львы охоту. Гоняли антилоп, кого убили, кого изгнали в другие земли. Тут к ногам одного льва, знатного охотника рода, по имени Кенвей, что означает «отважный воин», бросилась антилопа, взмолилась и говорит:

— Не губи меня, отпусти! Сохрани мне жизнь, пока я от бремени не разрешусь.

Пощадил Кенвей антилопу, уж необычная была она, взгляд ее бездонных глаз поразил его, да еще и разного цвета были они: один голубого, другой — желтого. Узнал про то Царь львов и в наказание изгнал Кенвея из рода, да и с территории тоже. Была у Кенвея жена, по имени Имани, что означает «вера, надежда», но не захотела она покидать свой родной край и осталась в роду, а Кенвей отправился в пустынные земли один.

Шел он, шел и пришел к старой горе, в ней была пещера, залег Кенвей в пещеру и стал дожидаться своего часа, когда предки заберут его к себе. Не мог он жить без своей любимой Имани, так день ото дня покидали силы Кенвея, жизнь его угасала.

Прознала про то антилопа с разноцветными глазами и прискакала к той пещере, ударилась о порог пещеры и превратилась в жену Кенвея, Имани. Обрадовался Кенвей, что пришла его любимая Имани, снова жизненные силы вернулись к нему, стали жить они вместе в пещере, что в старой горе. Спустя время родила антилопа-оборотень львенка, да не простого, а белого с разноцветными глазами, назвали его родители Ален, что означает «яркий».

Так, день за днем, из года в год, жил Кенвей со своей семьей в пустынных землях, хоть и не сладко порой приходилось, но не гнушался он на судьбу. Решил Царь рода даровать ему прощение и отправить с этой знаменательной вестью к нему жену Имани. А когда его жена пришла к старой горе, то увидела, что ее место занято, да еще и сын появился.

Смотрит Кенвей на двух Имани и не может их различить, уж как две капли воды похожи, а когда присмотрелся получше, понял, кто истинная Имани. «Ведь у его жены глаза одного цвета. И как это он раньше этого не замечал?» -подумал Кенвей.

Пришлось антилопе-оборотню уходить. С великой горечью в голосе она произнесла:

— Кому я для сердца дорога, найдет меня в оазисе на краю пустынных земель.

Прошло какое-то время, стал Ален тосковать по родной матери и решил он ее отыскать, пришел в оазис на краю пустынных земель, там, в тени раскидистого дерева, что своими ветвями играет с облаками, ждала его антилопа, увидев своего сына, обрадовалась она и побежала на встречу:

— Здравствуй, мой сынок! Как же долго я тебя ждала!

— Здравствуй, матушка, рад тебя видеть в мире и здравии! — обнимая, произнес Ален.

— На прощанье дарю тебе амулет, береги его, и он будет тебя оберегать! — сказала антилопа и исчезла, будто ее и не было.

Вернувшись в родную пещеру, что в старой горе, узнал Ален, что они возвращаются в саванну, где живет их древний род. Волнительное событие для маленького львенка, ведь он родился и рос вдали от сородичей. Но, как говорится, чему быть, того не миновать, вернулся Кенвей со своей семьей в родные края и стал жить прежней жизнью.

Однажды отправился Кенвей к священному баобабу, чтобы поклониться своим предкам, принести дары в знак уважения и памяти, и взял с собой Алена. Много разного зверья было у этого священного места, засмотрелся львенок на них, да и не заметил, как потерялся. Стал ходить, вынюхивать знакомые запахи, да только никак. Вот и пришел он на берег огромного озера. Видит, а там молодой леопард с большим карпом забавляется, мучает он бедную рыбу, и ни ест, и на волю не отпускает, уж больно ему нравится, как золоченая чешуя на солнце переливается, солнечных зайчиков отбрасывает. Подкрался львенок незаметно к леопарду, да как рыкнет грозным голосом:

— Зачем рыбу мучаешь, отпусти ее в озеро!

Леопард от неожиданности выпустил рыбу из лап и убежал куда подальше. Львенок взял измученного карпа и отпустил в воды озера:

— Плыви, рыбка, подальше от берега и не попадайся больше в лапы никому.

Уплыла рыба в глубину вод, только хвостом золоченым махнула ему на прощанье.

Лег Ален у кромки прибоя и стал думать да размышлять, как отца разыскать? Вдруг видит волны на озере стали подыматься, водная гладь вздыбливаться, и на поверхности воды появился Сом, могучая рыба, с огромными усищами. Это был повелитель водного мира. Посмотрел Сом на Алена и говорит:

— Приглашаю я тебя в гости, смелый лев. Ты спас мою самую любимую дочь, принцессу Талу, от неминуемой и мучительной гибели.

С веселой музыкой и радостным приветствием встречали Алена в подводном мире. В честь такого гостя устроили шумный и веселый пир, три дня и три года пролетели незаметно, будто пять минут. Но Ален стал тосковать по отцу, по родному краю, и решил он поведать о том повелителю водного мира.

— Что ж, пора, так пора, — сказал Сом — на прощанье хочу подарить тебе три янтарных камня, береги их и они оберегут тебя.

Первый камень, с крылом бабочки, застывшем навека. Коснешься его и взлетишь под небеса.

Второй камень, с побегом бамбука, застывшем навека. Коснешься его, исцелишься от болезней и травм.

Третий камень — с четырехлистным клевером, застывшем навека. Коснешься его, и будешь слышать свой внутренний голос, который будет подсказывать тебе только истинные решения.

Вернулся Ален на берег озера, а куда идти-то и не знает. Тут посмотрел он на камни, взял янтарь с клевером, и в его голове проявились отчетливые образы, в которых он увидел родной дом, отца, ослабевшего от горя. Опечалился Ален и подумал: «Как же мне отыскать дорогу домой?». Тут, словно невидимая нить потянула и повела льва в нужном направлении, и он доверился этому чувству, чувству уверенности, что наполнял его янтарный камень. Так, совсем скоро он оказался у отчего дома, где узнал, что мать его уже давно умерла от горя и тоски, а в теле отца еле-еле теплится жизнь. Приложил Ален янтарь с побегом бамбука к груди Кенвея, и в тот же миг стал отец здоров и полон сил.

Однажды, любуясь светом янтарных камней, взял Ален камень с клевером, и такое тревожное чувство овладело им, что он даже от этого встрепенулся и посмотрел по сторонам, нет ли вокруг угрозы. Но всё было тихо и мирно. Тогда Ален задался вопросом: «Что встревожило меня?» и в ответ получил образ, четко прорисовывающий дорогу к Царю своего рода. Доверился Ален своему внутреннему чувству, отпросился у отца и отправился в путь, к логову Царя львов.

Долго ли коротко длился его путь, но солнце палило нещадно, и Ален устал от такого путешествия, решил прилечь в тени раскидистой акации и немного отдохнуть. Задремав в полуденной тени, увидел Ален сон. Будто к ложу Царя ползут три кобры: с золотым, серебряным и медным капюшоном. Одна неспешно обвивает ему шею, шевеля своим раздвоенным языком, другая заползает на грудь и туго стягивает ее, а третья — связывает в прочный узел лапы, тихо шипя в ожидании чего-то. И тут появляется неведомое существо с головой кобры, телом льва и крыльями орла, жалит Царя, и он умирает. Существо торжественно провозглашает себя Царем львиного рода.

От такого жуткого сновиденья проснулся Ален в тревоге и срочно собрался к логову Царя, но силы его еще недостаточно восстановились, поэтому он прикоснулся к янтарю с побегом бамбука, и тут же его тело наполнилось жизненной энергией, а усталости, как будто бы и не было.

Узнал Ален, что у Царя в близком окружении появились новые слуги, пришедшие из дальних саванн, да и советник новый у него. У всех волшебные амулеты на шее: золотой, серебряный и медный — у слуг, а крылатый — у советника.

Огляделся Ален, коснулся янтаря с клевером, и сразу всё в его голове прояснилось. Новый советник, вовсе не лев с дальней саванны, а змей подземный, решивший завладеть саванной и нарушить главный закон, чтимый и соблюдаемый испокон веков — сохранение баланса в мире животных и растений, в земном, водном, да воздушном мире.

«Но как убедить Царя львов в том, что его советник и новые слуги — это подземные змеи, ведь он так верит им и всегда прислушивается только к новому советнику?»

И тут на поляне, что была у священного баобаба, глашатаи-во́роны объявили:

— Всем, всем, всем!!! Царь объявляет начало состязаний!!! Кто победит в гонке вокруг молодой скалы, тот будет представлен ко двору на службу к Царю!!!

Ален решил участвовать в состязании, к нему присоединились и те соперники, новые слуги царя, да и многие другие желающие.

Белый лев был полон решимости во что бы то ни стало выиграть гонку и стать во служении Царя.

Мощные львы с амулетами злобно поглядывали на молодого белого льва Алена, грозно рыча и скалясь, готовились к гонке.

Ворон-глашатай протрубил в рог, и гонка началась. По пыльной тропе, обгоняя друг друга, мчались сильные львы, кто-то не выдержал и свернул с пути уже в начале состязаний, кто-то в середине и вот на финишной прямой показались четыре льва и среди них Ален. Он был бодр и полон сил, ведь ему помогал янтарь с бамбуковым побегом. А его соперники уже были изрядно измотаны, но тем не менее не сдавались. К финишной черте пришли все четверо. Народ ликовал и радостно приветствовал победителей.

Но Ален, попросил у Царя слово:

— Говори, молодой белый лев, ты заслужил это право!

— Уважаемый Царь рода львов, я буду служить тебе верой и правдой, как это делал мой отец Кенвей, как это делал его отец. Но дозволь мне открыть горькую и опасную правду! Вот эти львы, — и он указал на трех соперников, — которые пришли в нашу саванну, вовсе не те, за кого себя выдают.

Подняв мохнатую бровь, с удивлением спросил Царь:

— А кто же они?

— Вели им снять амулеты, и ты всё сам и увидишь!

Царь велел им это сделать, и только они сняли амулеты, сразу превратились в грозных большущих кобр с золотым, серебряным и медным капюшоном. Злобно шипя, направились они к царю, чтобы сковать его своими объятиями.

Прикоснулся Ален к янтарю с крылом бабочки, застывшем навека, и в тот же самый миг появились у него крылья на спине. Схватил Ален кобр в лапы и взмыл под небеса над молодой горой, а когда он скрылся за облаками, бросил змей вниз, и разбились они об острые камни молодой горы.

Как увидел то советник, тут же сорвал свой амулет и превратился в неведомое существо, такое, какое Ален увидел в своем сне. Стало чудище подбираться к Царю, всё ближе и ближе, с каждым шагом приближался смертный час Царя. Но тут из-за облаков появился белый лев Ален, на могучих крыльях опустился между чудищем и Царем.

— Не видать тебе света белого, неба чистого, убирайся в своё подземелье подобру-поздорову! — крикнул Ален.

Но чудище змеиное не собиралось отступать и взмыло в высь под облака, а смелый Ален, взмахнув крыльями, отправился за ним. Там, за облаками, разыгралась великая битва, только слышно было, как гром грохотал, да молнии сверкали, долго бой не длился, на какое-то мгновение наступила звенящая тишина, а после с неба откуда-то из-за облаков упало львиное тело с головой змея, но без крыльев и без жизни. Ударилось о землю, проломив ее, и провалилось. С неба спустился Ален, и только тогда, когда он оказался на земле, с неба пролился теплый дождь, наполнив пролом водой, кристальной чистоты.

В знак безмерной благодарности, назначил Царь белого льва Алена своим преемником и стал его учить всем премудростям правления.

Вышитое счастье

В некотором царстве, в лебедином государстве, за семью морями, за семью долами, скрытом от глаз людских, жили-были птицы, благородные царственные лебеди. Много лет заправлял в этом царстве мудрый лебедь по имени Белый король, правил ладно, да складно.

И было у Белого короля три дочери красавицы лебедушки. Старшую, грациозную красавицу звали Белошейка, среднюю, изящную красавицу звали Белокрылка, а младшую — скромную и тихую красавицу звали Жемчужинка.

Как-то раз собрался Белый король в страну заморскую по делам царским отправиться. Спрашивает у своих дочерей-красавец:

— Доченьки мои прекрасные, я отправляюсь в страну заморскую, долго ли буду там, аль нет, не знаю. Какие вам подарочки принести?

— Принеси мне, батюшка, бусы заморские, самого яркого цвета, чтоб украшали они мою шею и переливались на солнце. — говорит старшая дочь.

— А мне, царь-батюшка, — молвила средняя сестрица — привези, полотно парчовое, чтоб сшила я из него накидку золоченую, такую, какой ни у кого нет. — говорит средняя сестра.

— А что тебе привезти, Жемчужинка? — спросил он молчаливую младшую дочь.

— А мне ничего и не надобно, батюшка, лишь бы ты скорее возвращался в дом родной.

— Я вернусь! Вот сестриц твоих мне будет чем порадовать, а тебя нет. — печально вздохнул Белый король.

Жалко стало отца Жемчужинке, она и говорит:

— Привези мне, батюшка, пяльцы да ниточки.

Собрал Белый король свою свиту. Выстроилась свита в стройный стан, как по команде, взмахнули все разом крыльями и полетели в дальнее странствие в заморскую страну. Долго ли коротко длился полёт, а на утренней зорьке приземлилась лебединая стая в заморской стране, у озера чистого, что простиралось у стен белокаменных царского града заморского.

Был у царя-лебедя секрет один, прежде чем отправиться в столицу, снимал Белый король с правой лапки колечко неприметное и одевал на левую и в тот же миг перевоплощался он в человеческий облик в белых одеждах.

Превратившись в человека, отправился мудрый царь во дворец к тамошнему королю с визитом государственной важности, а после на ярмарку, на которой были товары со всего света.

Для красавицы Белошейке купил царь бусы яркие-преяркие, что в солнечных лучах всеми цветами радуги переливаются и горят огнем. Для красавицы Белокрылки нашел царь полотно парчовое тончайшей нитью тканное.

Стал искать пяльцы да нити для вышивки. Нашел спицы для вязания, нашел иглы для шитья, а вот пяльцы сыскать не смог. Всю ярмарку обошел, так ничего и не нашел. Присел под дерево отдохнуть. Сидит, думу думает. А тут мимо старушка идет, на клюку опирается, посмотрела так хитро и говорит:

— Что мил человек не весел, что голову повесил?

— Так вот незадача приключилась: купил я своим старшим дочерям подарки, а младшенькой никак найти не могу, а всего-то безделицу попросила, пяльцы да ниточки. — вздохнул Белый король.

— Пойдем со мной, у меня есть то, что ты ищешь! — сказала старушка и поковыляла дальше. А царь-лебедь за ней пошел.

Пришли они к избушке-завалюшке. Старушка пошарила в чулане и принесла пяльцы, нитки да в придачу коробочку с иголками. Села около царя и спрашивает:

— Расскажи, царь, про дочку, которой такой подарок причитается?

— Для младшенькой дочурки подарочек этот, скромная она у меня, а уж добрая какая. Ведь ничего просить-то не хотела, еле уговорил, чтоб сказала, чего хотелось бы.

— Тогда держи, да в придачу ей подари эти иголочки.

Поблагодарил царь старушку и откланялся. Свернув за угол избушки, переодел колечко и в миг превратился в лебедя. Прилетел в свой стан, что у озера его поджидал. Выстроилась свита в стройный стан, как по команде, взмахнули крыльями и полетели в дальнее странствие в родимую страну. Долго ли, коротко длился полёт, а на утренней зорьке приземлилась лебединая стая в своей стране.

К царю уж дочки летят, отца встречать, подарки получать.

— Вот, Белошейка, держи бусы, как и обещал, выбрал самые яркие! — говорит отец. Белошейка взяла бусы, одела и давай красоваться, перед зеркалом вертеться.

— А это тебе, Белокрылка, полотно парчовое, как и просила. — протягивает средней дочери отрез тончайшей парчи. Белокрылка взяла подарок, и давай примерять крылья расправлять.

— Подвинься, — говорит старшей, — мне тоже нужно в зеркало посмотреться.

— Здравствуй, батюшка, — нежно обнимая, говорит Жемчужинка — уж больно долго ты странствовал, устал поди, пойдем в дом, я тебя накормлю.

— Погоди, я и тебе подарок привез, как ты и просила-достает Белый король пяльцы и нитки, да в придачу коробочку с иглами. — у одной старушки раздобыл.

— Благодарю тебя, батюшка, за подарок бесценный! — обрадовалась Жемчужинка.

А сестрицы давай над ней потешаться: «Вот умора, получила какие-то пяльцы да иголки, ни красоты, ни блеска».

Ничего не ответила младшая сестрица и пошла в дом. Села у окна и натянула канву, и стала вышивать узоры, что сердце ей подсказывало. Так просидела она до вечера за рукоделием.

А ночью, когда на темном небе, охраняя сон, гуляла полная луна, снится Жемчужинке сон, будто наяву.

Гуляет она по цветочному полю, а цветы-то разные, диковинные, такие, как она вышивала, а навстречу ей идет старушка, на клюку опирается и говорит:

— Ну как, Жемчужинка, по нраву ли тебе подарок?

— Здравствуйте, бабушка! — поклонившись, приветствовала ее она. — Спасибо, я давно хотела такие пяльцы удобные и ниточки разные, красивые…

— Вот иголочки береги, они не простые, а волшебные. Вышивают ими только правду, то, что чувствует душа и сердце. С добрым сердцем — вышьешь счастье, со злыми намерениями — горе и страдания.

— А так разве бывает, чтобы вышивка в жизнь воплощалась? — с недоверием спросила Жемчужинка.

— Посмотри вокруг, какая красота затейливая, ничего не напоминает? — с прищуром, говорит старушка.

— Похожи на мои узоры, что вчера вышивала.

— Вот тебе и воплощение… — с этими словами старушка растаяла, словно ее и не было.

Наступило утро, солнышко в окна заглядывает, лебедушек радует. Белошейка с бусами у зеркала вертится, Белокрылка парчовую накидку мастерит, а Жемчужинка вышивает новый узор и сон свой вспоминает.

А на канве дивный сказочный мир рождается: нежно-розового цвета небо, а по небу облака, словно птицы, на поляне разноцветье и посередь нее лебедушка в дивном оперении.

— Что за небылицы ты тут вышиваешь, — насмехаясь, говорит Белошейка, — разве может такое быть.

— Может, — говорит младшая сестрица, — нужно только закончить.

И вот, когда Жемчужинка закончила узор, тут же перед их глазами картинка ожила. Выглянув в окно, увидели сестрицы, как по нежно-розовому небу летят облака, словно птицы, на поляне разноцветье и посередь нее лебедушка в дивном оперении.

— Вот это да, — не веря своим глазам, промолвила Белошейка.

— Да уж, чудо, я тоже хочу такое оперение, — промолвила Белокрылка.

Так узор за узором, картину за картиной вышивала Жемчужинка, что сердце подсказывало и душа хотела. А как развернет полотно тут же все и воплощается.

Смотрят сестры, дивятся, а зависть все растет, с каждым разом крепчает. И вот однажды задумали они черное дело. Решили погубить сестрицу.

— Давно мы, сестрица, не гуляли вместе, вот какая погодка нынче хорошая! — говорит старшая младшей.

— Да, я бы тоже хотела прогуляться, — поддержала ее средняя, — пойдем с нами, Жемчужинка.

— Я бы с удовольствием, сестрицы, но хочу закончить этот узор, совсем немного осталось. А на картине просто загляденье: средь причудливых узоров девица красоты неписанной, русы косы до пояса, на голове венок цветочный, платье до пят белоснежное.

— Позже закончишь, ни куда она не денется. — говорит Белокрылка.

— Ну хорошо, сестрицы мои, и в правду, давно мы на прогулку не ходили. — согласилась младшая.

Пошли они к голубому озеру, что за лесом находилось. Стали плавать да купаться. Весело проводили время. Как вдруг старшая сестра набросила птицеловную сеть на Жемчужинку, а средняя — камень привязала и потопили они младшую в тот же миг.

Вернулись домой к батюшке и рассказали о том, что потеряли Жемчужинку в лесу, долго звали, искали, но так и не нашли.

Отправил Белый король всех своих солдат на поиски, долго искали и он вместе с ними, но так и не нашли.

Сидит Царь-лебедь на берегу голубого озера в грусти и печали, голову повесил, весь свет ему не мил, горюет.

Тут тихая волна вынесла к его ногам маленькую жемчужину. Поднял Царь ее и унес домой.

А сестрицы взяли пяльцы и давай вышивать, то наряд красивый вышить хотят, да только рваные лохмотья воплощаются, то украшения — а на яву каменья серые, точно булыжники. Ничего не выходит, ничего не получается.

Стал Царь ходить к озеру. Каждый раз, как только приходил он на бережок, голубое озеро преподносило ему по одной жемчужине. Уж с десяток их набралось. Решил царь ожерелье сделать, в память о младшей дочери. Взял нитку и иголку, что Жемчужинке подарил. Собрал ожерелье, а оно тут шептать стало: «Помоги, спаси, батюшка. Тяжело мне дышать, камень тянет на дно, сети крылья опутали, не расправить никак. Зависть сестринская утопила меня!»

Пошел царь с ожерельем к озеру, а оно все громче шепчет: «Помоги, спаси, батюшка. Тяжело мне дышать, камень тянет на дно, сети крылья опутали, не расправить никак. Зависть сестринская утопила меня!» Вырвалось из рук и упало в озеро. Нырнул царь в глубину и вытащил Жемчужинку, распутал сети, а она ни жива, ни мертва, будто спит.

Принес в дом, уложил на покрывало, а сестры тут как тут:

— Ой, радость-то какая! Нашлась наша Жемчужинка! А мы уж все глаза проплакали! Возмутился тут Царь-батюшка:

— Ах вы, злобные плутовки, сестру младшую погубили и меня обмануть решили! Не бывать этому!

И приказал их в темницу посадить. А ночью, когда на темном небе, охраняя сон, гуляла полная луна, снится Белому королю сон, будто наяву. Видит он ту самую старушку, что подарила пяльцы, ниточки, да иголочки в придачу, а та и говорит:

— Здравствуй, мил человек, что не весел, что голову повесил.

— Беда у меня старушка, доченька младшая утонула, я нашел ее, а она ни жива, ни мертва, будто спит. Как разбудить не знаю?

— Приходи ко мне, дам живой воды, оросишь дочку, она и оживет.

Наутро, чуть только солнце встало, собрал Белый король свою свиту. Выстроилась свита в стройный стан, как по команде, взмахнули все разом крыльями и полетели в дальнее странствие в заморскую страну. Долго ли коротко длился полёт, а на утренней зорьке приземлилась королевская стая в заморской стране у озера чистого, что простиралось у стен белокаменных царского града заморского.

Переодел царь колечко неприметное и оборотился в человека. Пошел к избушке-завалюшке, а там старушка уж поджидает, на клюку опершись. Поклонился Царь и говорит:

— Снился мне сон, будто наяву…

Старушка перебила его и говорит:

— Знаю, зачем явился, вот тебе живая вода, а как только Жемчужинка оживет, дай ей наказ, чтоб картину свою довершила и мне принесла.

— Спасибо, добрая женщина, — откланялся царь. Переодел колечко и отправился со своей свитой в родной край.

Окропил младшую дочь живой водой. Она глубоко вздохнула и открыла глаза.

— Батюшка, родимый, спасибо тебе, спас меня от оков тяжелых, от сетей тесных, век буду тебе благодарна.

Обнялись и расплакались от счастья такого.

А после, утерев слезы, Белый король и говорит:

— Это старушка, что пяльцы, ниточки, да иголки в придачу давала, спасла тебя и наказ дала, чтоб картину свою закончила и попросила ей доставить.

На следующий день принялась Жемчужинка за работу, снова слушала своё сердце, снова пела ее душа и вышивку закончила.

Тут царь к ней подошел, а она и говорит:

— Смотри, батюшка, я закончила картину. Теперь ее надо старушке доставить!

— Поутру собирайся в путь-дорогу. Вместе полетим в заморскую страну.

И вот, с рассветом, собрал Белый король свою свиту. Выстроилась свита в стройный стан, как по команде, взмахнули все разом крыльями и полетели в дальнее странствие в заморскую страну. Долго ли коротко длился полёт, а на утренней зорьке приземлилась королевская стая в заморской стране у озера чистого, что простиралось у стен белокаменных царского града заморского.

А Жемчужинка и Белый король прямиком отправились к той самой избушке-завалюшке. Там поджидала их старушка, опёршись на клюку.

— Ну, здравствуй, девица-красавица, принесла свою картину вышитую.

— Да, вот возьмите.

А старушка не берет и говорит:

— Разверни полотно и встряхни его.

Так и сделала Жемчужинка. В тот же миг превратилась в девушку красотой неписаной, русы косы до пояса, на голове венок цветочный, платье до пят белоснежное.

Удивилась лебедушка такому преображению, а Белый король переодел колечко неприметное и тоже оборотился в человека.

Отправились они ко двору к местному королю, а тут навстречу им принц наследный вышел, гостей дорогих встречать. Как увидел он Жемчужинку, тут же влюбился в нее без памяти.

Вскоре сыграли и свадебку. Гуляли, да пировали в заморской стране три дня и три ночи.

А сестриц на радостях простили, из темницы выпустили. Стали они украшением озера чистого, что простирается у стен белокаменных царского града заморского.

И я там был, на свадьбе гулял, да лебединой красотой любовался.

Как Арфа полюбила Альта

Давно это было, даже трудно сказать, как давно, но жил на белом свете удивительный мастер музыкальных инструментов. В его руках рождались чудесные инструменты, в которых он вкладывал частичку своей души и безграничную любовь. В доме, где жил и работал мастер, была большая комната, где жили его инструменты. Жили своей жизнью, друг с другом мелодиями обменивались, учили друг друга новенькому и так бы все и продолжалось. Так вот незадача.

Жил там знатный и красивый Контрабас. Была у него жена Скрипка, да вскорости пропала (продал мастер одному заезжему музыканту), остался только сын Альт. Приставил отец к сыну училу, звали его Банджо, а сам спустя время влюбился и женился на другой жене, Балалайке. Альт хорош был собой, мачеха возьми, да и глаз на него положи, уж очень люб он ей стал.

Однажды Альт отправился в соседнее селение на концерт со своим училом Банджо. Едут в повозке, мелодично разговоры разговаривают; вдруг видят перед ними на лугу девять шатров стоят. Из шатров мелодии звучат, да такие, какие и не слыхивал Альт ни разу в жизни. А в шатрах тех Арфа-царица с девятью другими арфами-девицами изящные мелодии играет. Позвали Альта с училой в самый лучший шатер; там их встретила Арфа-царица и пропела ласковым голоском:

— Люблю я тебя, милый Альт, всем сердцем, вот приехала повидать.

Провели они вместе весь божий день, да под вечер обручились.

Наказала Арфа-царица своему возлюбленному, чтобы завтра приезжал на это же самое место и в это же самое время с ней повидаться, попрощалась с ним и ушла в свой шатер. А Альт-красавец воротился домой и лег спать. Мачеха-балалайка позвала училу в свою комнату, стала спрашивать да выспрашивать: что было по дороге, а чего не было? Банджо ей всё и рассказал. Балалайка, выслушав училу задумала недоброе, и бренчит:

— Завтра, как станете подъезжать к шатрам, надень ему этот колпачок на завиток.

— Как прикажете, — поклонившись, брякнул Банджо.

Утром проснулся Альт и отправился в путь-дорогу. Только завидел учила макушки шатров, тут же надел на завиток Альта колпачок.

— Ох, что-то спать хочется! — пропел, зевая, Альт. — Послушай, Банджо, дорога дальняя. Я, пожалуй, посплю, а как только станем подъезжать, ты меня разбуди.

— Хорошо! — ответил учила.

Вот приехали они к шатрам, Арфа-царица послала за Альтом, чтобы к ней привели. А он спит крепким, беспробудным сном. Стали будить, толкать, пихать — не смогли разбудить. Наказала Арфа Банджо, чтобы завтра его опять привез.

Стали подъезжать к дому, учила снял колпачок, Альт тут же проснулся и давай шуметь, что это мы, мол, домой ворачиваемся, надобно обратно к шатрам. А учла его успокаивает, мол, поздно уже, завтра поедем к шатрам. Приехал он домой печальный.

А Балалайка опять училу в свою комнату затащила и давай бренчать-выспрашивать, что было, а чего не было, и снова приказала завтра опять колпачок на завиток надеть.

На второй день опять отправились они в дорогу. Завидел Банджо макушки шатров и надел колпачок на завиток, как мачеха приказала. Альт тут же уснул и проспал всю дорогу туда и обратно. Наказала Арфа училе, чтобы и на третий день приехали к ней.

Стали подъезжать к дому, учила снял колпачок, Альт тут же проснулся и давай шуметь, что это мы, мол, домой ворачиваемся, надобно обратно к шатрам. А учла его успокаивает, мол поздно уже, завтра поедем к шатрам. Приехал он домой мрачнее мрачного.

На третий день собрался Альт в дорогу. Учила снова на него колпачок надел и снова уснул Альт в дороге. Подъехали к шатрам, вышла Арфа посмотреть и вправду говорят, что добудиться не могут. Увидела она хитрость одну, колпачок странный и написала послание Альту, что, дескать, мачеха его коварство чинит, а учила его предательствует, и, если любит он ее всем сердцем, пусть накажет училу, а ее разыскивает за Кудыкиными горами.

Свернули шатры и отправились в другую сторону. А Банджо привез к дому Альта, снял колпачок и передал послание от Арфы-царицы. Прочитал Альт послание, разозлился, да и порвал все струны училе, взял смычок, да и проткнул его насквозь. После попрощался с отцом и отправился в путь-дорогу искать Кудыкины горы.

Долго ли, коротко ли шел Альт по дорогам разным. Завела одна дорога его в густой лес. Видит, на лесной опушке стоит толи дом, толи избушка одну ножку поджала, на другой качается. Зашел он в избушку, а там Ложки — деревянные ножки играют, Бабу Ягу развлекают.

— Так, так! — говорит. — Это кто это к нам пожаловал, век гости ко мне не захаживали. Сам пришел, аль кто заставил?

— Сам пришел, по надобности большой! Не знаешь ли, Баба Яга, как дойти до Кудыкиных гор?

— Нет, не знаю! — говорит Яга. — Может моя сестра знает, иди к ней.

Отблагодарил её Альт и отправился дальше. Шел, шел, далеко ли, близко ли по разным дорогам. Завела его одна дорога в чистополе. Видит толи дом, толи избушка стоит, одну ножку поджала, на другой качается. Зашел Альт в избушку, а там Трещотка — деревянная колодка играет, Бабу Ягу развлекает.

— Так, так! — говорит Яга. — Это кто это к нам пожаловал, век гостей не видывала. Сам пришел, аль кто заставил?

— Сам пришел по надобности большой! Не знаешь ли ты, Баба Яга, где Кудыкины горы?

— Нет, не знаю! — говорит Яга, — а ты пойди к моей младшей сестре, она может и знает. Если она на тебя сердиться станет и захочет тебя съесть, сыграй ей мелодию: сначала душевную спокойную, потом песенную веселую, а третью плясовую развеселую.

Поблагодарил Альт Ягу и отправился дальше. Шел, шел, далеко ли, близко ли по разным дорогам. Завела его одна дорога в болотистое место. Видит толи дом, толи избушка стоит, одну ножку поджала, на другой качается. Зашел Альт в избушку, а там Баба Яга сидит.

— Так, так! Это кто это к нам пожаловал, век гостей не видывала, а тут сам незваным пожаловал! — сказала и давай зубы точить, чтоб незваного гостя съесть.

Альт заиграл душевную спокойную мелодию Баба Яга присела, щечку подперла и заслушалась. Потом, стал играть песенную веселую, Яга как запела, а после плясовую развеселую тут Баба и в пляс пошла. Разошлась старуха не на шутку, а вместе с ней и избушка танцевать стала. Выбежал Альт из избушки, а тут лебеди мимо пролетали.

— Садись скорей на меня — говорит лебедь — полетим куда тебе надо, а то эта Баба Яга тебя съест!

Только взмыла стая лебедей ввысь, Баба Яга выскочила из избушки, стала прыгать, бегать, достать хотела, да не тут-то было.

Летят лебеди по бескрайнему небу над лесами, над полями, над реками и лугами и прилетели они, наконец, к синему морю.

— Вот, Альт, здесь мы с тобой и распрощаемся, Кудыкины горы вот за этим морем стоят. Перелететь его нам не под силу.

Поблагодарил их Альт и пошел по берегу.

Шел он, шел, видит, стоит дом, зашел в него, а там встречает его старая Гармонь, напоила-накормила и спрашивать стала. Он и поведал ей, что идет за Кудыкины горы, там его суженая живет Арфа-царица.

А Гармонь и говорит:

— Что ты, так она тебя уже не любит больше, она свою любовь запрятала так далеко, что и не найти.

— Что же мне делать — то? — печально пропел Альт.

— Погоди, сегодня моя дочка в гости обещалась, а она живет у Арфы-царицы. Вот у нее и узнаем, только ты на глаза ей не показывайся.

Спрятался Альт за печкой и сидит, поджидает. Тут и дочка пожаловала, стала Гармонь выспрашивать: не знает ли она, где любовь Арфа спрятала?

— Не знаю, — ответила дочь, но пообещала все разузнать у самой царицы.

На завтра снова дочь в гости к матери прилетела. Рассказала, что спрятала Арфа-царевна свою любовь на самой высокой вершине Кудыкиных гор, та, что уходит за облака. Там, в облаке ларец схоронен, в ларце скрипичный ключ и шкатулка, ключ открывает шкатулку, а в той шкатулке шарманка и амфора, как только польется мелодия из шарманки нужно амфору подставить и поймать каждый звук этой мелодии, как только шарманка перестанет играть сосуд нужно закрыть. Это и есть любовь Арфы-царевны.

Отправился Альт в нужное место, нашел вершину, что уходила за облака, достал ларец, открыл шкатулку, завел шарманку и поймал каждый звук мелодии, что лилась из шарманки, плотно закрыл амфору и вернулся к старой Гармони.

Вскоре собрала Гармонь праздник и позвала в гости Арфу-царицу, девять Арф-девиц и дочь свою. Стала потчевать их, угощать, а Альт за печкой сидел, своего часа ждал. И вот стали девицы песни играть, да мелодии сладкие и душевные в мир выпускать. Тут Альт вышел и открыл амфору, вмиг мелодия любви полилась, заструилась и в самое сердце Арфе-царице проникла. В тот же миг крепко-накрепко полюбила Арфа-царевна Альта. Сколько счастья порхало вокруг них, сколько радости искрилось в окружении, сколько любви расцвело в воздухе, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Капитанова дочка

Давно это было, много воды утекло с тех пор, а на заброшенных среди океана островах жили-были пираты. Коварными и кровожадными были они. Главарем всего этого братства был Капитан, очень уважаемый и грозный пират. Была у Капитана дочка своенравная, да строптивая. Вот и говорит она однажды отцу:

— Объяви, отец, на все острова, по всему нашему братству, что замуж я собираюсь. Чтобы мужем моим стать нужно загадку загадать, если разгадаю — казним, а если не разгадаю — замуж пойду.

Согласился Капитан. Разослал посыльных с указом. Съехались со всех островов пираты со своими загадками. Только загадывать начнет один, а капитанская дочь уже отгадку говорит. Загадки все отгадывает, а головы с плеч летят. Много так смелых пиратов полегло, что и не сосчитать.

Жил на крайнем острове старый пират и были у него три молодца в обучении. Двое уже подросли, всем пиратским премудростям обучены, а вот третий совсем молод был, до пирата еще не дотягивал, потому то и звали его Юнгой. Вот узнал Юнга про то, что капитанова дочка по чем зря смелых пиратов губит и просит старика:

— Отпусти меня к капитановой дочке, я загадки буду загадывать. Может мои она не сможет отгадать.

— Куда ты собрался, дурень! Старшие умнее тебя и те не идут.

— Да что мне на них равняться, у меня своя голова на плечах. Ну что отпустишь?

Нечего делать, отпустил его старый пират.

Сел Юнга в шлюпку и поплыл к острову, на котором Капитанка жила. По пути причалил к соседнему острову, где на берегу лежала ржавая сабля. Взял саблю и отчалил. Поплыл к следующему острову, видит, кости прибивает волна, собрал их и предал земле.

— Первая загадка готова! — подумал Юнга и отправился дальше.

Смотрит, а навстречу ему акула плывет, взял Юнга саблю и проткнул её.

— Вот и еще одна загадка готова! — подумал он и дальше отправился.

Смотрит, солнце за море спать устраивается, дальше плыть нельзя.

— Буду здесь ночевать, — сказал Юнга и, причалив к новому острову, привязал шлюпку к утесу и уснул.

Утром проснулся Юнга. Видит, медузы собрались у утеса. Взял медузу и протер лицо ею, подставил лицо лучам утреннего солнца, вмиг вода высохла.

— Вот и третья загадка есть!

Отвязал шлюпку и поплыл дальше.

Причалил к острову, где Капитанка жила и говорит корсарам:

— Ведите меня к дочери Капитана! У меня загадки для нее есть!

Привели юнца, стал он первую загадку говорить:

— Лежит неживое, чтобы неживое живым стало, опустил я неживое в неживое. Вот моя загадка! Отгадывай!

Думала-думала Капитанка, никак отгадать не может. Давай книгу толстую листать отгадку там искать, не нашла. Говорит она тогда:

— А еще у тебя есть загадки?

— Есть — говорит Юнга.

— А ты загадай еще одну, а потом я тебе сразу обе отгадки скажу.

Загадал Юнга вторую загадку:

— Вижу на острове зло. Взял я зло, да злом зло и проткнул. Зло от зла на дно пошло. Какая будет отгадка?

Снова думала-думала капитанова дочка, никак придумать не может отгадку, и книга ей не помогла. Говорит тогда хитрым таким голосом:

— А у тебя еще есть загадки?

— А как же, найдется и еще.

— Говори свою загадку, мне что одну, что все три разгадывать!

— Ну, слушай: заночевал я прошлой ночью не на острове, не в море, не в лесу, не в поле. Проснулся и умылся не водой и утерся не полотенцем. Отгадывай!

Не может придумать отгадку и к этой загадке и говорит:

— Ой, что-то устала я от твоих загадок, уходи. А завтра приходи, я все тебе отгадки скажу.

Ушел Юнга на бережок, уселся, достал сушеную воблу, сидит, грызет, морем любуется.

А капитанова дочка места себе не находит.

— Сколько загадок разгадала, — ругается она — сколько голов с плеч слетело, а этот юнец вздумал меня проучить. И что теперь за него замуж что ли идти?

Послала Капитанша к Юнге свою служанку и говорит:

— Иди к этому юнцу и разведай у него отгадки, пообещай ему корабль с золотом и остров в придачу, да еще и сундуки драгоценных камней.

Пришла служанка на бережок к Юнге и говорит:

— Милый юноша, может шепнешь мне на ушко, в чем разгадки кроются, я никому не скажу.

— Нет, не скажу.

— А я тебе корабль с золотом подарю.

— Нет, не скажу.

— А в придачу к кораблю с золотом и остров у тебя будет свой собственный и сундуки с драгоценными камнями. Ну, скажи!

— Зачем мне всё это. Мне ж в жизни многого не надо, только вольный ветер, да морские путешествия. Не скажу.

Вернулась служанка ни с чем. Разбушевалась Капитанша, все крушит-ломает, загадки разгадать не может, да и замуж за юнца идти не хочет. А чуть погодя, когда гнев утих в ней, задумала она недоброе дело. Пришел утром Юнга к капитановой дочке и говорит:

— Ну что есть у тебя отгадки?

— Думала-думала, но так и не придумала ответов на твои загадки. Твоя взяла, пойду за тебя замуж. Проходи жених, угощу тебя самым лучшим ромом, что есть на свете.

Стала Юнгу угощать разными вкусностями, рому чарку налила, но прежде порошка сонного подсыпала. Выпил Юнга рому и уснул крепко-накрепко.

Позвала свою служанку и велела увезти его на гору и брось его жерло уснувшего вулкана. Так и сделали. Проспал Юнга на дне вулкана три дня и три ночи, а когда проснулся, не признал места, где он оказался. Вспомнил, как его капитанова дочка ромом угощала, да и понял, что это она его на погибель отправила.

— Делать нечего, надо выбираться — подумал Юнга и стал карабкаться по стенам вулкана. Так камень за камнем, уступ за уступом ползет Юнга вверх. Еле выбрался, спустился с горы и пошел, куда глаза глядят. Шел полем, шел лесом, забрел в чащу, видит болото, а Юнге давно пить хотелось, расчистил болото он тины и напился воды. Смотрит, а у него перепонки на руках появились, посмотрел в воду, а на него оттуда его отражение смотрит, только сплошь покрытое зелеными бородавками. Испугался Юнга своего отражения, и побежал, куда глаза глядят. Долго бежал, а когда испуг отпустил, присел на пенек, и думу горькую думает:

— Что за напасть со мной случилась? Если я в наше пиратское братство вернуть, то засмеют меня. Что делать? Пойду глубже в остров, найду пещеру, да там и буду жить, подальше от людей.

И пошел дальше.

Шел-шел, сколько шел неизвестно, но пришел к озерцу. Решил напиться озерной водицы и в ту же минуту пропали перепонки на руках, а из озерной глади на него смотрит красивый юноша, стал он лучше прежнего.

— Ага, — думает Юнга, — вот теперь я проучу эту капитанову дочку!

Набрал он водицы озёрной, а потом болотной. Пошел к дому Капитана. По дороге встретил старого одноногого пирата. Пожалел его и говорит:

— Здоро́во, старик! На, вот, водицы испей!

Сделал глоток старик и в тот же миг помолодел, и нога отросла. От такого чуда обалдел старик и говорит:

— Вот это да! Вот это чудеса! Чем тебя отблагодарить?

— Достань мне одежду пиратскую, самую лучшую, богатую. Да склянок несколько штук.

Быстренько старик выполнил его просьбу. Юнга переоделся, разлил водицу по склянкам и пошел к дому Капитана. Пришел и давай громко зазывать:

— Есть водица, как чистая слезица, кто выпивает, тот красоту получает!

Услыхала это капитанова дочка, посылает свою служанку и говорит:

— Разузнай, что это за водица, да попробуй её, вдруг обманывает.

Подошла служанка к пирату и спрашивает:

— А не обманываешь ли?

— Нет, что ты. Возьми, сделай глоточек.

Служанка сделала глоток и тут же в красавицу превратилась: румяные щеки, алые губы, а фигурка просто блеск! Вернулась к хозяйке, та ее даже не признала сначала. А потом говорит:

— Иди к этому пирату, купи у него всю водицу, чтоб ничего не осталось.

Пришла служанка и говорит:

— Продай всю водицу.

— А найдется ли у тебя столько денег?

— Найдется! На, вот, держи! — и дала мешок золотых монет — столько хватит?

— Хватит… — говорит Юнга, и отдал склянки с болотной водой.

Принесла склянки капитановой дочке, та, не раздумывая, выпила воду из склянки и в тот же миг появились перепонки между пальцев, а кожа покрылась зелеными бородавками.

— Ну как я теперь? — не глядя в зеркало, спросила она у служанки.

А служанка, увидев такое безобразие в крик, да бежать скорее. Посмотрела Капитанка в зеркало и тоже испугалась:

— Неужто это я?

Служанка бежит к Капитану, криком кричит:

— Ой, беда, беда! Ой, напасть, какая! Ваша дочка в жабу превращается!

Капитан прибежал, видит и вправду, дочь на жабу походит.

— Позор, — кричит, — позорище! Что делать? Как теперь на глаза братству показываться будешь, ведь засмеют и тебя, и меня?

Уложили капитанову дочку в кровать, примочки разные делают, отварами разными поют, а толку нет.

— Ох, теперь мне и на люди не показаться и замуж не выйти — причитает капитанова дочка.

А тем временем Юнга нарядился лекарем, пришел к дому Капитана и давай кричать:

— Всю какая есть напасть

Излечу я в тот же час,

Хворь прогнать я помогу

И здоровьем награжу.

Услыхала это Капитанка и говорит своей служанке:

— Тащи его сюда, может он избавит меня от этого уродства.

Бросилась служанка за лекарем. Привела его к Капитанке, а он и спрашивает:

— Кто тут болен и чем?

— Ты, наверное, чужестранец раз не знаешь, что у нас тут произошло? — говорит Капитан.

— Разрешите осмотреть больную — учтиво сказал лекарь.

Осмотрел и говорит:

— Так это у нее жабья болезнь, такая ветрами с юго-запада приносится, когда на материке жабий царь пир устраивает.

— Сможешь ты от этой болезни избавить меня? — взмолилась Капитанка.

— Ну-у-у, думаю… — протянул лекарь, — есть один способ. Нужно баньку построить без единого гвоздя на дне потухшего вулкана. Потом затопить ее по-черному. Буду я вашу дочь парить вениками лечебными, жабья болезнь и пройдет.