Бесплатный фрагмент - Вечно синее небо

Вечно синее небо

Часть 1

1

Алексей видел, как две огромные ладони опускаются на него сверху. Медленно и неотвратимо. Он чувствовал себя кузнечиком, которого пытаются поймать. Сухие стариковские пальцы с крупными костяшками подрагивали и постепенно заслоняли свет. Алексей весь сжался, попытался закричать, но не смог издать ни звука. Он понимал, что спит, и знал, что для того, чтобы прекратить кошмар надо проснуться, но тело жило своей жизнью.

Пасмурное летнее утро просачивалось сквозь щели между шторами и расползалось по комнате серыми тенями. Они вытягивались вдоль стен и пола, постепенно подползая к потертому дивану, на котором беспокойно спал менеджер по продажам. Время от времени Алексей вздрагивал всем телом, постанывал, и руки его судорожно сжимали края одеяла. Иногда он резко начинал глубоко и быстро дышать, будто стараясь надышаться про запас, затем также внезапно замолкал.

Когда одна из теней, острая, словно нож гильотины коснулась мобильника, лежащего на тумбочке, тот завибрировал тихо и деликатно, словно извиняясь за нарушение тишины. Однако, Алексей отреагировал как если бы на него вылили ведро ледяной воды: он заорал, взмахнул руками и свалился с дивана на пол, больно ударившись головой. Он лежал, боясь открыть глаза и увидеть наяву картинки, которые еще плавали в сонном сознании. Боль от падения постепенно стихала, но вместо нее приходила другая, похожая на кольцо, распирающее череп изнутри. Не открывая глаз, Алексей сел и прислонился к краю дивана. Кольцо в голове продолжало разжиматься, одновременно раскаляясь и выпуская шипы. Алексей осторожно приоткрыл глаза и посмотрел наверх. Старческие ладони были там, хотя стали полупрозрачными, словно наложения кадров в старом черно-белом фильме. Алексей вскочил, бросился к торшеру и включил свет. Видение исчезло.

Морщась от молоточков, которые долбили в виски синхронно сердцебиению, он пошел на кухню за таблетками. Имея богатый опыт головных болей, он знал, что лекарства помогают ему слабо, но выбора не было, поэтому выпил сразу четыре штуки. По-хорошему сегодня бы забить на работу, остаться дома и поболеть, но Алексей сразу отогнал от себя эту мысль. Последний отгул он брал неделю назад после того, как упал в обморок прямо во время презентации для стратегически важного клиента, чем вызвал всеобщий переполох. В последнее время его состояние только ухудшалось. Болезни использовали тело Алексея как гостиницу, останавливаясь в разных органах на какое-то время, попутно одаривая владельца разнообразными симптомами: потеря обоняния, ухудшение слуха и зрения, сухой кашель, высокая температура, хроническая усталость, ночные кошмары, головокружение и тошнота, и вот недавно добавились обмороки.

К врачам он давно перестал ходить, чтобы лишний раз не поднимать короновирусную панику и снова не оказаться в стационаре. Четыре раза он лежал там, поглощая горсти антибиотиков, затем восстанавливал убитую ими микрофлору, а потом все повторялось снова. Одно он знал наверняка: его непонятная, но прогрессирующая болезнь в любой момент могла стать причиной увольнения. Не смотря на то, что он не особо любил свою работу, он панически цеплялся за нее, поскольку интуитивно чувствовал, что это последнее, что связывает его с этой жизнью.

Умываясь в ванной, Алексей почти не глядел на себя в зеркало, будучи равнодушным к своей внешности. Его худая, немного сутулая фигура никак не реагировала на беспорядочное питание и сидячий офисный режим, поскольку он относился к тем нескольким процентам человечества, которые не толстели ни при каких обстоятельствах. Аппетита не было, но Алексей знал, что для того, чтобы уменьшить вероятность обморока, которые случались с ним довольно часто в последнее время, надо заставлять себя питаться. После завтрака он сидел минут пятнадцать, прикрыв глаза, чтобы не вытошнило, и ждал, когда сможет одеться и добраться до машины.

В машине Алексей включил диск «Radiohead» и стал думать, что, наверное, странно, как эта тоскливая музыка примиряет его с депрессией. В свои тридцать четыре он чувствовал, будто его голова и сердце в последние годы только накапливают возникающие проблемы, никак не избавляясь от них — словно пакет в пылесосе, который перестали опорожнять или менять. Будто что-то в последние годы сломалось в теле, какой-то очистительный механизм вышел из строя, и весь мусор остается там.

С девушками у него как-то давно не складывалось — для них он был странный, далекий от чистой романтики или от чистой практичности, какой-то непредсказуемый и угловатый. Около года назад он встречался с молодой ландшафтной дизайнершой — энергичной, веселой, с быстрым внимательным взглядом. Больше всего она хотела создавать сады камней и мхов, а он не знал, чего хотел. Вернее он думал, что знал, но когда начинал рассказывать ей о своих продажах и офисных отношениях сразу понимал, насколько это звучит скучно, а его интерес к этой теме на самом деле фальшив. Он пытался отшучиваться, но звучало глупо и вымучено. Поэтому он замолкал, и начинал задавать ей вопросы, на которые она подробно отвечала. Так они подолгу гуляли по улицам, сидели в кафе. Он попробовал рассказывать ей о своих болезнях, но эта тема ее напрягала, и он перестал. Скоро она сообщила, что у нее есть другой.

Кроме этого он еще несколько раз пробовал знакомиться с девушками, но каждый раз появлялось какое-то непреодолимое обстоятельство — одна исчезла после его второго падения в обморок во время свидания в кафе, другая после того, как побывала у него дома и все внимательно осмотрела там. Ничего не объясняя, она просто перестала отвечать на сообщения и звонки.

Алексей пытался разобраться, понять себя, понять их, но ничего не выходило. От этого становилось все тоскливее. Темнота внутри сгущалась, словно ночь в подвале, а щели для света все сужались.

«Just cause you feel it

Doesn’t mean it’s there»

(То, что ты это чувствуешь, не означает, что оно существует)

Может Том Йорк прав, может быть сам факт того, что он чувствует все это дерьмо внутри не является доказательством его существования, но почему тогда он его ощущает — так явственно и болезненно. Что ему со всем этим делать? Ответа не было.

Перед выездом на шоссе, как обычно, была пробка. Она начиналась часов в шесть утра, и Алексей давно уже не пытался опередить ее появление. Он привычно вырулил на встречную полосу, чтобы объехать полукилометровую вереницу машин, и прибавил газу. В начале пробки полицейский указал жезлом на обочину. Алексей остановился, вложил в бумажник с документами купюру и опустил боковое стекло.

— Привет, — поздоровался он, зевая.

— Привет-привет. — Полицейский оглянулся по сторонам, открыл документ, бережно достал купюру и вернул бумажник. — Что-то ты поздновато сегодня.

— Проспал.

— Бывает. Надо будильник ставить.

— Ненавижу их.

— На следующей неделе здесь повесят камеру, а нас уберут. За «встречку» будет уже не «штука» как у меня, а пятерка или лишение прав, учти.

— Только этого не хватало.

— Сам не рад. Увольняться хочу.

— Чем займешься?

— Не знаю. Но жить как-то надо. Придется профессию какую-то освоить.

Алексей вырулил на шоссе и продолжил путь. Подъезжая к бизнес-центру, в котором располагался офис компании «Фикс», он вдруг понял, что опоздал к началу корпоративного тренинга, который проходил в третий вторник каждого месяца. Его целью было совершенствование навыков сотрудников по сокрытию коммерческой информации от проверяющих органов. В период пандемии для бизнеса наступили тяжелые времена: обороты падали, компании закрывались. В связи с этим многочисленные «проверяльщики» и контролеры недополучали привычные откаты и с усиленным рвением рыскали по офисам и складам в поисках нарушений.

Однако в этот сложный период компания «Фикс» в отличие от многих других отмечала рост бизнеса, и связано это было с тем, что руководство вовремя сделало ставку на игровую компьютерную технику и не проиграло. Люди, особенно молодые, засевшие дома на самоизоляции, массово погружались в нервный и возбуждающий мир «шутеров» и стратегий. Чтобы максимально сократить выплаты откатов руководство «Фикса» активно занялось «обелением» бизнеса: компания постепенно отказывалась от обычных «серых» схем, начинала постепенно увеличивать цифры в документах и приближать их к реальным. Кроме этого, руководство стремилось обучить своих сотрудников правильно реагировать на нежданные визиты. Как только у входа в здание появлялись государственные борцы за честный бизнес в модных брюках «слим» и с барсетками подмышкой, с поста охраны поступал сигнал о прибытии «гостей», который выражался в бесшумном мигании желтой лампочки на краю каждого стола. Заметив его, сотрудники «Фикса» выключали рабочие компьютеры, отправляли бумаги в шредер и покидали помещения. Сисадмин отрубал доступ к общим дискам, и теперь в любом офисном компьютере можно было найти только безопасные данные, не вызывающие вопросов.

Через несколько минут в офисе оставались только девушка Ксения на ресепшене, Ольга Ивановна, занимающаяся «белой» бухгалтерией, и Алексей, который совмещал позицию менеджера с должностью директора «помойки» ООО «Транс Технологии». В его функции входило встретить «гостей» и сделать все, чтобы уменьшить размер отката. Разумеется, исключить выдачу взятки полностью было невозможно, поэтому за несколько лет своего директорства Алексей вручил «гостям» множество конвертов с различными суммами. Однако в последнее время эта функция стала терять актуальность. Кроме этого, болезненность Алексея начала создавать проблемы: он не к месту задумывался или, что еще хуже, засыпал, а однажды он просто рухнул в обморок во время передачи конверта со взяткой прямо на эскалаторе станции метро «Парк Культуры».

Тогда президент и владелец компании «Фикс» Константин Ярыгин не выдержал, убрал Алексея с фальшивого директорства и оставил ему только продажи. Просто так сазу уволить его он не решался — слишком много информации было в голове у Алексея, слишком много конвертов прошло через его руки. Обязанности директора «помойки» были временно переданы Борису Раздавину, заместителю президента. Однако, и на позиции менеджера по продажам Алексей не блистал успехами — обороты его неуклонно падали. Вдобавок ко всему, каждый раз, когда Алексей кашлял или падал в обморок, коллеги напрягались, поправляли на носу маски и увеличивали социальные дистанции. Не смотря на то, что начальство регулярно заставляло его сдавать тесты на вирус, увольнением пахло все сильнее, и Алексей, чувствуя этот запах, впадал в тоску. Он понимал, что найти приличную работу сейчас, когда рынок постепенно загибался, будет почти нереально.

Алексей вошел в офис, когда тренинг уже вошел в стадию проверки выполнения задания. Борис Раздавин, маленький, толстый, но удивительно подвижный обходил подразделения и проверял отсутствие в шкафах, на столах и даже в мусорных корзинах лишних бумажек. Сотрудники оставались на местах, ожидая его оценки. Поскольку сервер хранящий информацию каждого компьютера вырубался сисадмином в первую очередь, на каждом экране светился предписанный руководством «Пасьянс «Косынка».

Алексей столкнулся с Раздавиным в коридоре, когда тот стремительно шел по направлению к бухгалтерии. Зам. президента блеснул стеклышками квадратных очков, подтянул маску на нос и протянул мягкую, почти женскую руку. Слегка подавшись вперед, он прошептал с фальшивым сочувствием:

— Зайди к Ярыгину.

Алексей не любил Бориса, как не любили его почти все сотрудники офиса. Ходили слухи, что Борис упорно пробивает введение новой для компании должности вице-президента с тем, разумеется, чтобы благополучно ее занять. Эта позиция позволила бы ему постепенно перетянуть на себя решение всех серьезных коммерческих вопросов, оставив президенту Ярыгину представительские функции.

Алексей шел по коридору с противным холодом в животе — он готовился к тому, что сейчас его будут увольнять. В голове усилился шум и перед глазами замелькали звездочки вперемешку с черными пятнами — явный признак грядущего обморока. Наученный опытом, Алексей быстро свернул к ресепшену, сел на кожаный диван для клиентов, достал из кармана смартфон и сделал вид, что просматривает сообщения. На лбу выступил холодный пот. Алексей вытер его носовым платком и ждал, когда шум в ушах затихнет и зрение прояснится. Он был готов плакать от тоски и жалости к себе. Может он скоро умрет? Безработный, больной и одинокий. Просто тихо подохнет на диване в своей съемной «однушке».

— Ха-ха, не говори ерунды! — раздался внезапно голос девушки-секретаря на ресепшене. Алексей посмотрел на нее — она говорила по телефону.

«Да-да», — подумал Алексей, — «Все верно, хватит этой ерунда, нытье ни к чему не приведет».

Шум в голове успокоился. Алексей добрался до кабинета босса, поправил маску, постучал в дверь и вошел. Ярыгин в дорогом мятом бежевом костюме и белой рубашке полулежал в эргономичном черном кожаном кресле. У него были темные всклокоченные волосы, маленький нос и немного оттопыренные уши. Узкие плечи и широкие бедра делали его фигуру похожей на повисшую каплю или презерватив, наполненный водой. Увидев Алексея, Ярыгин натянул маску.

— Можно?

Ярыгин вяло махнул ему рукой. Они были почти ровесники, знали друг друга давно, и общались на «ты».

— Как здоровье? — спросил он, приподняв брови.

— Да нормально.

— Нормально? Ты на себя в зеркало смотрел?

— Я отравился вчера на дне рождения… маринадом.

— Слушай, я тут крутил в голове, как лучше сказать, но сейчас думаю, что надо по-простому и напрямую — так будет всем лучше. Я считаю, что тебе нет смысла ехать на конференцию и,… в общем, я считаю, нам надо расстаться.

— Погоди, послушай… Я сейчас бегаю по утрам, сижу на диете — салаты, йогурты…

— Алексей! Ты болен. И еще. Менеджеры по продажам иногда приносят прибыль. Слышал про такое? А их клиенты платят, а не копят долги. Кому из твоих клиентов можно отгрузить товар? Кому?? Они практически все в должниках! У тебя какой-то талант отгружать неплатежеспособным фирмам. Я не могу бесконечно оплачивать твое бессмысленное сиденье, понимаешь? Я подготовлю тебе помощь…

— Клянусь, я все исправлю. Я все продумал, у меня есть план. Я найду новых хороших клиентов и с текущими разберусь. Сейчас вот будет конференция, я бы хотел поехать и встретиться там…

— Сколько ты болел за последние полгода? А эти твои обмороки, сонливость… говорят, ты за компьютером засыпаешь постоянно. Тебе надо здоровьем заниматься, а не продажами.

— Я работаю над этим, лечусь активно. Мне нельзя остаться без работы, мне надо за квартиру платить и за машину кредит, у меня долги. Пожалуйста, дай мне шанс, последний шанс. Я тебя очень прошу. Я разберусь с продажами, клянусь!

— Я тебе давал уже шансы. Не представляю, как ты можешь разобраться.

— Я встречусь с должниками, и все улажу. В последний раз. Если не получится, я сам уйду, обещаю.

Ярыгин вздохнул и задумался. Алексей не сводил с него глаз.

— Ладно, договариваемся так: поезжай в Иркутск, разбирайся с должниками, кто у тебя там самый злостный?

— «Два Богатыря». Ну, ты помнишь, их там двое руководителей — Рождественский и Скат. Один обычно говорит по телефону, а второй отвечает на письма. Периодически сваливают все друг на друга.

— Думаешь, есть смысл?

— Я с ними договорюсь.

— В общем, давай так — это действительно твой последний шанс. Общайся с должниками, пусть платят. И привози новые заказы. Все, иди. Уточни у Раздавина насчет билета и прочего.

Алексей вышел от Ярыгина и сразу направился к Раздавину. Тот с трудом скрывал удивление — он был уверен, что у Алексея нет шансов, и сейчас лицемерно улыбался.

— Поедешь, значит? Ну, хорошо, хорошо… Лето на дворе. Искупаешься в Байкале, вечером — банька, потом водочка, ну и мало ли чего еще…, — он противно хохотнул, кося обоими глазами.

Через три дня Алексей в компании нескольких сослуживцев сел в самолет и отправился в Иркутск.

2

Институтский приятель Ярыгина Николай Бублин внезапно появился в один из самых сложных периодов жизни Константина — за два месяца до сорокалетия последнего. Этой фатальной даты Ярыгин ждал давно и теперь, когда сие событие неотвратимо приближалось, он чувствовал себя все хуже и на то были причины. Именно в день сорокалетия его азартный отец на спор бросил курить, после чего стал регулярно фиксировать ухудшение самочувствия. Хотя он и прожил до семидесяти шести лет, но приучил сына к мысли, что после сорока все начинает меняться — тело тяжелеет и костенеет, а ум все чаще начинает подводить неутешительные итоги прожитых лет. Константин ждал своего сорокалетия, как ждут оглашения приговора. Фактически он был готов к тому, что первое утро пятого десятка встретит совершенно другим человеком. В последнее время по ночам ему снились тяжелые сны, а днем он задумывался о начале конца. Будучи человеком взрослым и неглупым, Ярыгин, конечно, понимал, что в один день физическое состояние может измениться лишь вследствие внезапной болезни или несчастного случая, и вряд ли он мгновенно почувствует приближение старости. Однако детский страх жил своей жизнью и не спешил считаться с разумными доводами.

В ту ночь Ярыгин мучился изматывающей бессонницей, несколько раз выходил на террасу, глотал успокоительное, но ничего не помогало. Помимо неизбежного сорокалетия, еще одна тема изводила измученное сознание Константина — это кризис на рынке. Стоит заметить, что компания Ярыгина в кризис чувствовала себя довольно благополучно. Буквально через полгода месяца после обрушения валютных курсов, она сумела подняться, отряхнуться и начать работать в плюс. Но, несмотря на это, настроение Константина было гнетущим. Дело в том, что в этот непростой период компанию «Фикс» перестали навещать «гости». Константин наблюдал, как закрывают конкурентов, и чувствовал, как позитивное состояние дел компании перестает его радовать. Он не мог найти разумное объяснение тому факту, что вот уже почти год, как менты, ФСБ-шники и все остальные обходят его офисы стороной. Почему? В чем дело? Возможно, идут какие-то скрытые процессы, результатом которых будет мгновенное уничтожение его бизнеса, или о нем просто забыли? Но как такое может быть? Как они могут забыть о компании, которая в период вялотекущей депрессии нагло фиксирует рост прибыли, имея лишь очень скромную «крышу» в лице старого полковника МВД на пенсии?

Как бы то ни было, Ярыгин продолжал активно «обелять» деятельность «Фикса», суеверно предполагая, что с каждым днем ставки повышаются. Он понимал, что любая «левая» накладная, забытая на столе ассистенткой менеджера, может стоить ему гораздо дороже, чем раньше и жил тревожным ожиданием. Текущее затишье означало для него лишь отсрочку на неопределенный период, который может закончиться в любой момент.

Он уснул лишь под утро и почти сразу был разбужен будильником. Ругая себя за то, что не отключил его накануне вечером, Константин попытался уснуть еще раз, но безуспешно. Напряженный ум был непобедим в своей способности источать будоражащие мысли. Некоторое время Константин еще ворочался, однако скоро понял, что дальше мучить себя бессмысленно, поднялся и отправился в душ. Позавтракав, он оделся и сел в машину, чтобы водитель Ренат отвез его в офис. В машине Константин открыл ноутбук и принялся проверять почту. Внезапно на въезде в город их остановил гаишник. Ренат вышел из машины, и Константин несколько минут наблюдал сквозь тонированное стекло, как водитель оправдывается перед толстым неумолимым офицером. Вдруг гаишник подошел к машине и жестом попросил опустить окно.

— Добрый день. Вы — собственник автомобиля? — угрюмо спросил он.

— Да, а что такое? Доверенность на него оформлена. — Ярыгин кивнул в сторону Рената.

— Пройдемте на пост, — сказал гаишник, — и прихватите с собой документы.

Константин тихо выругался и пошел следом, в круглое помещение поста. Там стояли два стола с компьютерами. Возле одного сидел офицер — такой же угрюмый и напряженный.

— Черный БМВ, превышение скорости, — сообщил ему первый, — это собственник, покажи ему видеосъемку.

Гаишник усадил Константина на стул рядом, щелкнул мышкой и на экране компьютера замелькали кадры. Ярыгин обомлел: это была запись соревнований гонки «Формулы-1». Несколько болидов с визгом промчались перед его глазами.

— Узнаете вашу машину? — неожиданно спросил постовой.

— Вы издеваетесь?

— Вашу машину узнаете?! Номер не спрячешь, так ведь? — Гаишник встал и торжествующе поглядел на Константина сверху вниз. — Или скажете, что не ваша? — Он ткнул пальцем в ревущий черный болид.

— Что происходит?! — Ярыгин округлил глаза.

— Что происходит?! Он еще спрашивает. Любуемся на то, как вы соблюдаете ПДД! Такое впечатление, что вы не по городу едете, а в гонке участвуете. Вот эта, с номером «1268», скажете не ваша? — ехидно сказал полицейский. Константин внимательно посмотрел на него — он был совершенно серьезен. Ситуация была настолько нелепой, что он не понимал, как себя вести. В это время на экране черный болид с номером «1123» врезался в бок другого, красного. Тот вылетел за пределы трассы, переворачиваясь и оставляя за собой клубы дыма. Зрители на стадионе взревели. Константин окаменел.

— Ну, еще вопросы есть? Пройдемте, — резко сказал гаишник и повел Ярыгина в соседнюю комнату, в которой не было ничего кроме исцарапанного стола и двух стульев.

— Послушайте, давайте решим вопрос, и я поеду. — Константин полез в карман за бумажником.

— Что значит «решим вопрос»? Вы к чему клоните, а?! — гаишник посмотрел на Ярыгина с такой ненавистью, что тому стало не по себе. — Садитесь на стул. — Хмуро буркнул он и вышел, закрыв дверь на ключ.

Константин занервничал. Он подошел к окну — оно выходило на площадку, на которой грудились останки нескольких покореженных легковушек. Вдруг за стенкой, из соседнего помещения раздались голоса. Константин стал прислушиваться, голоса становились громче, и скоро он разобрал слова:

— Это не моя машина!

— Не ваша?! А чья?! Может быть, моя? Моя?!

— Я не знаю! Прошу вас!

— Сергеич, кажется, он не понимает…

— Ща я объясню….

— Оставьте меня! А-а-а!!!

Послышался шум падающих стульев и ругань. Через минуту все стихло. По телу Ярыгина пробежала дрожь, он нервно сглотнул.

В следующее мгновение дверь распахнулась, раздался оглушительный хлопок, и на Константина посыпался снег из конфетти. В помещение ворвался сияющий Дед Мороз со Снегурочкой. Следом вошли полицейские, смущенно улыбаясь.

— Хэппи бездэй ту ю! Хэппи бездэй ту ю! — хором заорала вся компания. Раздались взрывы пиротехники, брызнуло шампанское. Один из гаишников с широкой улыбкой вручил онемевшему Константину большой толстый конверт, перевязанный траурной черной лентой с белой надписью: «Незабвенному Костику от друга». Ярыгин медленно опустился на стул, пытаясь сообразить, кто мог над ним подшутить столь радикальным образом.

Уже в машине, он от души выругался, после чего почувствовал себя немного легче. Вскрыв конверт, он обнаружил в нем табличку в рамке с желтыми буквами на черном фоне:

СОРОК ЛЕТ СОРОК ЛЕТ

ХУЙ УПАЛ И ДЕНЕГ НЕТ

Вскоре раздался звонок мобильника.

— Алло, кто это? — развязно спросил мужской голос. — Мне Леха нужен, зови его давай…

— Я здесь. С кем я говорю?

— Что значит «с кем»?! Может мне представиться?!

Константину очередной розыгрыш начал действовать на нервы и на том конце это, очевидно, почувствовали. Послышалось противное хихиканье, после чего голос заорал с такой силой, что у Ярыгина чуть не лопнули перепонки:

— С днем рождения, Леха-а-а-а!

Ярыгин поморщился, убрал трубку от оглушенного уха и осторожно поднес к другому:

— Кто это?

— Ну что? И теперь не понял? Это же Николай Борисович, блядский род!

Теперь Константин, наконец, узнал бывшего институтского одногруппника Николая Бублина — самого забитого студента из всех, кого он встречал. Николай всегда был беззвучным и бледным, словно умирающий тростник, и Константин сейчас никак не мог соотнести унылого кучерявого очкарика с наглым голосом, который слышал в трубке.

— Привет, Николай. Вообще, у меня день рождения еще через месяц, — сухо отреагировал Константин.

— Да ладно, ты уверен?! Как же я мог так облажаться…?!

Константин нехотя буркнул:

— Как ты?

— Что значит «как ты»?! Ты скажи еще, что не мечтаешь обнять меня и поцеловать в самые аденоиды!

— Слушай, давай знаешь, как сделаем…

— Ты мой подарок получил?!

— Конверт?

— И ментов…

— Так это ты все устроил?

— Блин, ну а кто? Жестко, да? Понравилось? Подарок получил?

— Да, я получил конверт с траурной лентой, и с болидом было смешно….

— Ха-ха, за стенкой орал кто-нибудь?

— Что?

— Ну, когда тебя одного оставили в комнате, за стенкой орал кто-нибудь? Типа «Спасите! Убивают! Насилуют!»

— Кто-то орал.

— Ну, ладно. Значит, нормально отработали.

Константина угнетало это странное появление бывшего одногруппника, которого он не видел уже лет двадцать, и ему хотелось побыстрее с ним распрощаться. Однако у Николая были явно другие планы.

— Короче, я приеду, у меня есть для тебя убийственное предложение — разрыв башки и спинного мозга.

— Окей, только давай не сегодня.

— Что значит не сегодня? А когда? Типа у тебя будет юбилейная тусовка, и тебе не до меня, так?

— У меня не будет тусовки, потому что нет дня рождения… — Константин начал раздражаться.

— Ладно, черт с тобой. Завтра я тебя наберу и договоримся.

— Хорошо, давай.

Константин с облегчением отключил телефон и стал размышлять, будет ли он отмечать тем или иным способом свой скорбный юбилей. Нет, конечно — решил он, максимум — ужин с подругой и спать. Добравшись до офиса, Ярыгин погрузился в дела и не вспоминал о Николае вплоть до следующего дня, когда тот снова позвонил ему. Деваться было некуда, и Константин согласился встретиться вечером в ресторане.

3

— Кажется, где-то здесь скучали декабристы, или я что-то путаю? — осведомился Алексей у встречающей их в иркутском аэропорту девушки в очках, похожей на учительницу младших классов.

— Да-да, здесь они жили, мечтали и страдали, — девушка оживилась и сразу же начала перечислять имена декабристов и связанные с ними события в этих местах.

Представители компании «Фикс» в количестве девяти человек уселись в микроавтобус и отправились в гостиницу. Алексей чувствовал себя очень неважно после пятичасового перелета. Рейс «Москва-Иркутск» производила авиакомпания «Е2-Е4», известная настоящим культом заботы о пассажирах. Например, во время турбулентности в салоне начинала звучать расслабляющая музыка, и женский голос с эротическими интонациями напоминал, где находится кислородная маска, и как ее надевать. Параллельно стюардессы начинали ходить вдоль кресел в «бизнес-классе» и предлагать фирменный массаж головы для снятия авиастресса.

Алексею крайне не повезло получить место рядом с пухлым потеющим логистом по фамилии Загробный, который, как выяснилось уже на борту, страдал аэрофобией. На протяжении всего полета Загробный сидел с немигающим взглядом и чутко прислушивался к работе двигателя. Как только ему чудился посторонний звук, он поворачивался к Алексею и вонзал в него испепеляющий взгляд.

— Ты слышишь?! — начинал истерично и горячо шептать логист в самое ухо. — Левый двигатель стучит! — Затем он вцеплялся в подлокотники и вжимался затылком в сиденье, — вот-вот опять: цок-цок-пссс. Слышишь?! — Загробный безумными глазами смотрел на Алексея. — Куда подевалась стюардесса?! Дура, чем она там занимается?! Смотри-смотри, кажется, она душит того толстого в «бизнес-классе»!

— Она массирует ему затылок…

— Массирует затылок?! Он что потерял сознание?!

Турбулентность Загробный пережил в туалете, вернувшись оттуда бледный и поникший, словно сдутый шарик. Во время посадки произошел какой-то сбой, и в салоне погас весь свет, померкла даже надпись «Аварийный выход». Загробный был на грани истерики. Он обхватил себя за плечи руками и зажмурил глаза. А скоро его вырвало в бумажный пакет, который Алексей успел выхватить из кармана на спинке переднего сиденья.

Сидя в микроавтобусе по дороге в гостиницу, Загробный оглядывал всех мутным взглядом и морщился от воспоминаний. Коллеги старались не встречаться с ним глазами. Разместившись в номере гостиницы, Алексей принял душ, немного повалялся на диване, после чего спустился в холл, чтобы отбыть вместе с остальными на конференцию в местный Дом культуры.

Конференции в Восточной Сибири еще не запретили из-за пандемии, и вообще, не смотря на обилие угрожающих текстов про маски и полтора метра, всем было плевать. Деловая конференция по развитию компьютерного бизнеса в регионе представляла собой череду докладов сотрудников «Фикс» с демонстрацией слайдов и убедительными доводами. Задача найти представителя «Двух богатырей» осложнялась тем фактом, что этого клиента Алексей получил по наследству от другого менеджера и не знал в лицо. Во время утренней части конференции Алексей безуспешно выискивал его глазами в зале, ориентируясь на словесные описания. Вскоре он понял, что «Двух Богатырей» на конференции нет, и вполне возможно не будет. Алексей разузнал, где находится их офис, отправился туда и больше часа прождал директора у ресепшена. Заподозрив неладное, он сказал секретарше, что придет завтра, а сам спрятался за углом неподалеку. Как он и предполагал, директор появился через несколько минут. Алексей узнал его по описаниям: сутулый, худой, с бородкой и в круглых очках. На нем был потертый серый пиджак, желтый галстук и неопределенного цвета рубашка. На вид ему можно было дать лет пятьдесят пять, и походил он скорее на преподавателя, чем на предпринимателя. Едва он появился в дверях, как Алексей быстро подошел к нему:

— Здравствуйте, вы Рождественский? Или Скат? Я — ваш менеджер из Москвы. Надо поговорить. Я писал вам и звонил…

Мужчина вздрогнул, посмотрел на него со страхом и быстро пошел к припаркованной машине.

— Я рад. Но я очень тороплюсь. У меня переговоры сейчас. Я опаздываю, понимаете? Подойдите завтра, хорошо?

Он попытался открыть дверь машины, но Алексей придержал ее коленом.

— Слушайте, меня увольняют из-за вас. Увольняют! Я останусь без работы.

Мужчина посмотрел куда-то вдаль. Наконец, он видимо понял, что деваться ему некуда, вздохнул и жестом показал следовать за ним. Они молча вошли в ресторан неподалеку и уселись за дальний столик. Алексей принял от официанта меню, но отложил его в сторону.

— Я — Алексей. А вы — Рождественский?

Человек забарабанил по столу пальцами, зачем-то оглянулся, хотя позади него была стена, и быстро заговорил:

— Ммм, видите ли, Рождественский и Скат, как вам объяснить… короче, я догадываюсь, зачем вы приехали. — Мужчина вдруг покраснел, поморгал пулеметными очередями, облизнул губы.

— В общем, Рождественский и Скат — это я. Гавриил Рождественский-Скат.

Он несколько секунд смотрел на Алексея, как будто ожидая, что тот страшно удивится разоблачению, но, не дождавшись, продолжил:

— Понимаете, Рождественский-Скат — это моя фамилия. Знаете, бывают такие двойные фамилии типа Лебедев-Кумач или Мамин-Сибиряк…. Это длинная история, я расскажу вам как-нибудь. Вы, наверное, насчет долгов, да?

Алексей кивнул.

— Эх, деньги, деньги…. Ну как же такое могло произойти, объясните мне?! Ведь в течении целого месяца тренд была похож на пруд в летнюю ночь, лишь рябь незначительных колебаний пробегала по его глади, и рост был такой стабильный, а потом… потом он рухнул как подкошенный, понимаете? И курс моего любимого новозеландского доллара опал, словно увядший кипарис. И все померкло! Вы не поверите, я очнулся в ванне под струей воды, а рядом плавает пустая бутылка. — Он закатил глаза, потом зажмурился и замолчал на несколько секунд, демонстрируя, как тяжело он переживает боль утраты финансового благополучия.

— Послушайте…

— Я вообще-то не пью… — перебил Алексея Рождественский-Скат. — Но как такое можно было спрогнозировать, скажите мне? Вы спросите меня: что теперь, Гавриил? Ведь вы хотите это знать, я вижу, я знаю, что хотите. А мои студенты… что будет с моими студентами? Я отнес к букинистам полное собрание сочинений Фейхтвангера, потом Фета, продал двухместный ортопедический матрас и с того дня почти не сплю. Давайте выпьем, Серафим, к чему этот некролог.

— Я — Алексей. Послушайте, Гавриил, так что нам делать с вашим долгом? Вы можете назвать сроки?

— Да-да, сроки… Мне надо вам что-то сказать… господи, сроки… дайте мне небольшой тайм-аут. У вас уставший вид. Как вы себя чувствуете?

— Голова болит.

— Ни слова больше. Официант!

Вяло приблизился юноша в красном жилете, с прыщами на подбородке.

— Принесите нам виски, мне и моему собеседнику, и что-нибудь закусить…

Алексей наблюдал за происходящим и размышлял, как ему теперь себя вести. Перед ним сидел его клиент-должник, который, оказывается, выдавал себя за двух партнеров, и не собирался возвращать долг его компании потому, что проиграл деньги на бирже. Тем временем официант принес виски в графине и салат. Они выпили, и Алексей поинтересовался:

— Вы преподаете? Литературу?

— Нет-нет. Литература — мое хобби. Я преподаю этнографию в местном университете. Это чудесная наука. Я несколько лет изучал культурно-исторические отношения и этногенез бурятов и якутов. Еще по одной?

Алексей попытался отказаться, но Рождественский-Скат был бескомпромиссен и убедителен как опытный хирург. В итоге Алексей признался себе, что ему не хочется возвращаться на конференцию. В любом случае, коллеги знают, что он игнорирует мероприятие ради встречи с клиентом-должником.

Время шло, они допили виски, и Рождественский-Скат предложил выйти на свежий воздух. На улице Алексей зажмурился от яркого теплого солнца и понял, что уже изрядно пьян. Погода располагала, и Алексей не мог отказаться от предложения прогуляться вдоль набережной. Люди вокруг беспечно болтали, на скамейке хохотала молодежь с пивом и гитарами, Ангара сверкала на солнце, и Алексей понял, что у него перестала болеть голова и настроение прекрасное. Рождественский-Скат дважды покупал пиво, и, в конце концов, уговорил его зайти в кафе. Там они выпили водки, и Алексей в последний раз попытался поднять вопрос о погашении долга, но скоро решил забить на эту затею. Гавриил, не переставая, рассказывал ему о своей этнографии и, наконец, предложил зайти в гости к приятелю этнологу, «хранителю местного колорита» как он выразился.

— А чего? Давай заглянем к нему? Он изучает сибирский шаманизм и является последователем тенгрианства. Называй его Еши. На языке древних шаманов, это имя означает «Ошеломленный Знанием».

Они миновали несколько старых двориков, пока не очутились перед убогим двухэтажным домом зеленоватого цвета с тяжелой деревянной дверью, обитой облупившимся коричневым дерматином. Гавриил потянул ржавую ручку, и они поднялись по деревянным ступенькам на второй этаж. Нажать кнопку звонка они не успели, потому что мгновением раньше дверь распахнулась, и перед ними предстал бурят лет пятидесяти в очках с толстыми стеклами. В его длинные черные волосы были вплетены разноцветные ленточки и шнурки.

— Я знал, что вы придете, — сообщил он таинственно и жестом пригласил их войти.

Гавриил нетрезво покачнулся, повернулся к Алексею с серьезным и многозначительным выражением лица, махнул ему рукой, и они шагнули через высокий истоптанный порог.

— Откуда ты знал, что мы придем? — заплетающимся языком вопрошал Рождественский-Скат.

— Вы видели большой тополь во дворе? — внезапно спросил Еши. — Боги внутри него и боги вовне, единство проявленного и непроявленного. Он — есть Вечное движение в самое себя.

Еши прищурился и подвел веский, но еще менее понятный итог:

— Он никогда не врет.

Гости переглянулись, и стали сосредоточенно снимать обувь.

Алексей принялся осматривать жилище. В доме Еши было на что посмотреть — повсюду виднелись предметы национального бурятского быта, создающие атмосферу сумасшедшего краеведческого музея. В комнате было почти темно из-за опущенных штор, однако Алексей смог разглядеть, что по стенам развешена одежда и бубны.

— Еши, это Алексей, мой коллега, — представил своего спутника Рождественский-Скат и неожиданно добавил, — он очень интересуется шаманизмом. Алексей посмотрел на него, удивленно подняв брови, и ухмыльнулся.

— Может за встречу? — внезапно предложил Рождественский-Скат и потер руки с хитрой улыбкой.

— У меня есть тарасун — дар Усть-Ордынского Общества Охотоведов, — сообщил Еши.

— Что такое тарасун? — с тоской спросил Алексей и подумал, что Усть-Ордынское Общество Охотоведов сокращенно звучит как УООО.

— Это тонизирующий бурятский напиток, — сообщил Рождественский-Скат, и тут же шепнул Алексею, — отказываться нельзя. Не принято.

Алексей понял, что отказываться у него уже все равно нет сил и мысленно махнул рукой — было очевидно, что избежать суровой пьянки ему сегодня не удастся. Еши пригласил всех к столу, подвигая табуретки и звеня стаканами. Гавриил потирал руки и напевал себе под нос что-то колоритно-национальное. Алексей посмотрел на стол и вздрогнул от неожиданности — посередине небольшой ровной горкой лежали мелкие черепки, принадлежавшие то ли змеям, то ли ящерицам. Они были розовые и поблескивали при свете лампы. Еши сдвинул их в сторону, постелил несколько газет на стол, и пригласил всех садиться.

4

В назначенное время Ярыгин сидел в ресторане и без энтузиазма цедил жиденький зеленый чай. Он ругал себя за то, что приехал на встречу вовремя и вынужден был торчать теперь здесь в одиночестве. Николай стоял в пробке и опаздывал на двадцать минут. Наконец, он появился неожиданно, словно выскочил из-под стола, с широкими объятиями и улыбкой во все лицо. Ярыгин сдержано похлопал его в ответ по спине и жестом пригласил сесть.

— Ты совсем не изменился, Гуинплен! — воскликнул Николай, и Константин ответил ему тем же, хотя тот довольно сильно располнел и полысел на половину головы. Николай повесил плащ на вешалку и остался в желтой футболке с размашистой черной надписью:

WHO THE FUCK IS MICK JAGGER?

Затем начался обмен общими воспоминаниями, которых у них оказалось не очень много.

— Ну что, рассказывай, чем занимаешься, — сказал Николай в знакомой развязной манере. — Вижу, олигарх?

— Не смеши…. Так, фирма небольшая, оптом в основном занимаюсь. — Он замолчал на пару секунд, но потом решил опередить следующий вопрос, — компьютерную ерунду всякую возим, периферию и тому подобное.

— И как называется твое предприятие?

— «Фикс»

— Что это значит?

— Да, неважно…

— Да ладно, скажи!

— Не знаю. Типа надежность…

— Надежность? Кто тебе сказал?

— Какая разница?

— Фикс в переводе с английского значит доза наркоты. Или взятка. Ха-ха-ха. Тебя обманули.

Константин подумал, что все-таки он зря пришел, посмотрел на часы и нехотя вернулся к дежурным вопросам.

— А ты чем занимаешься?

— Это как раз тема для разговора. Ты что будешь виски или коньяк?

— Слушай, я сегодня собирался….

— Значит коньяк.

— Нет.

— По чуть-чуть!

— Нет, сегодня нет.

— По рюмашке. Ну чего ты? За встречу.

Николай подозвал официанта, заказал бутылку коньяка, нарезанный лимон, салат.

— Я собираюсь презентовать тебе сумасшедший проект. Я разрабатывал его шесть лет. Такого ты еще не видел. — Глаза Николая сверкнули каким-то бешеным экстазом. — Это что-то невероятное. Когда ты все узнаешь, ты снимешь с себя последние запонки.

Официант принес графин с коньяком, рюмки и нарезанный лимон с сахаром. Николай налил по полной и поднял свою рюмку. Константин забеспокоился:

— Давай дождемся салат…. Чего такие рюмки огромные? Не надо мне столько лить!

— У нас есть лимон! Пей!

Константин выдохнул, быстро проглотил коньяк и скривился.

— Держи. — Николай протянул ему кусочек лимона на вилке. — Итак, ты готов воспринимать?

— Давай.

— Я начну с того, что после окончания физмата, я долго не мог найти нормальную работу. Наукой заняться у меня как-то не получилось. Полтора года я делал за бабки долбанные дипломы и бухал. Потом я занялся восточными религиями. Я прочитал сотни книг и посетил тысячи семинаров. Я два года жил в ашрамах и шестнадцать раз встречался со всевозможными Шри-шри. С дзен-буддистами я четыре месяца наблюдал, как лежат камни. С тантристами я полгода пил скисшую брагу из бараньих черепов, питался живой саранчой и спал на кладбище. Случалось еще много всего: я жил в пещерах, меня кусали сколопендры, и я чуть не подох от ужаса, увидев хохочущую молнию Мабухай в камбоджийских джунглях.

— Что, прости?

— Хохочущая молния Мабухай способна в одну секунду сжечь дотла все, к чему бы она ни прикоснулась. Человек вспыхивает как факел, оставляя после себя лишь зубные коронки. По форме молния похожа на улыбку с высунутым языком. Она перемещается, подпрыгивая в воздухе как мяч, и издает звуки, напоминающие душераздирающий хохот. Когда местные жители слышат ее приближение, они прячутся в подвалы хижин, поскольку деревянные стены для Мабухай не помеха.

Официант принес закуску, Николай налил еще коньяку и поднял рюмку. Константин чокнулся с ним и подумал, что возможно Николай — ФСБ-шник, который каким-то замысловатым способом собирается раскручивать его на откат. Или сумасшедший.

— В одном из индийских штатов меня атаковала стая бесшумных попугаев Нга-нга. Размах крыльев этих летучих гадов достигает полутора метров, и питаются они, в основном, ядовитыми змеями. Они падают на кобру сверху и всасывают ее через клюв словно макаронину. Парализующее зрелище. Нга-нга называют бесшумными потому, что они передвигаются по воздуху совершенно беззвучно, как бы планируя, но при этом очень быстро. Как правило, они перемещаются стаями по пятнадцать — двадцать штук и способны заклевать павиана или даже гориллу. — Николай задумчиво нахмурился. — Меня спасло чудо. В последний момент они заметили неподалеку несколько шакалов, пожирающих падаль, и полетели к ним. Убегая, я слышал кровожадный рык Нга-нга и предсмертный визг шакалов. С тех пор я не ем птицу.

Николай замолчал, очевидно, вспоминая те кошмарные события. Константин тоже молчал. Он по-прежнему не понимал, для чего Николай рассказывает ему все это. Наконец, он решил прервать паузу:

— Слушай, это все интересно, но…

— Не торопись, скоро все поймешь.

Николай налил следующую порцию коньяку и закурил. Константин выпил и поглядел на графин — интересно, сколько в него вошло? Скорее всего, не меньше 0,7 литра. Николай довольно долго молчал, затем неожиданно заговорил:

— Итак, многие годы я провел в разных школах и течениях. Я пропустил через себя десятки теорий, неделями голодал, воздерживался от секса и даже от сна. Я провел бесконечное количество времени в медитациях и практиках. Я останавливал дыхание на девять с половиной минут и кружился на одной ноге по три часа. Я общался с огромным количеством людей, с тысячами людей и постоянно задавал себе вопрос: а чего именно хотят все эти люди? Чем им всем можно помочь?

Николай выжидающе поднял брови, как будто предполагал услышать ответ от Ярыгина. Как и следовало ожидать, тот лишь развел руками. Николай снова налил виски и хитро посмотрел на него.

— Я слышал десятки вариаций, но любая из них не стоит и вот этой салфетки. Коучинг, духовная реализация — это все бессмыслица. Никто, на самом деле, не понимает, что это такое. Я долгое время наблюдал за людьми и пришел к выводу, что самое большое беспокойство доставляет им их собственный ум. Разумеется, сегодня это знает любой ребенок. Есть множество учений на тему того, как решить эту проблему, но ни одно из них не является на сто процентов эффективным. Ни одно. Миллионы людей во всем мире страдают от собственного ума, но не понимают, что с этим делать.

Николай снова налил себе и Константину, и поднял рюмку:

— Пора выпить, а то мы тут засохнем от всей этой сраной философии. Как говорили русско-английские поэты: «Хватит нахуй горевать, время водовки въебать». Или что-то в этом духе. Ну, давай, поехали.

Они выпили. Естественно и непринужденно Николай совмещал в себе эпицентр экзотических духовных опытов и карикатурную пошлость. Закусив коньяк зеленым листом салата, он продолжил:

— Все очень просто. Все что нужно для счастья — это возможность в любой момент остановить ум. — Он торжествующе посмотрел на Константина. — Понимаешь? Все, что надо дать людям — это помочь им по собственному желанию останавливать собственный ум, иными словами прекращать ход мыслей. Дай человеку возможность прервать работу ума и большинство проблем каждого отдельно взятого человека будут решены. Любой ребенок знает, что все проблемы — это просто мысли, которые неизвестно зачем посещают голову.

Он выпил и снова задумался. Константин проглотил свою порцию и решил, что самое время уходить:

— Слушай, друг, у меня завтра переговоры утром, я уже нормально выпил и мне пора. Давай как-нибудь соберемся ближе к выходным еще раз, ок?

Николай наклонился к Константину и зашептал:

— Я так и знал, что твоя реакция будет именно такой. То, что я тебе рассказал только что — это всего лишь вступление, понимаешь? Интро. Но если ты дослушаешь меня до конца, то я покажу тебе нечто такое, чего ты никогда не видел и не увидишь. Я выдам тебе такой бизнес-план, что ты охренеешь…. Короче, давай, допиваем и поехали ко мне. Там все поймешь.

— Не-не-не, я не хочу никуда ехать. Проси счет и это… все… надо ехать, у меня дома девушка… — Ярыгин вдруг вспомнил, что девушка сегодня к нему не придет, икнул и не заметил, как у него в руке опять оказалась рюмка с коньяком.

— Ты часто встречаешься с одногруппниками, а? Чего ты заладил, Костик? Удели мне один вечер, и я покажу тебе, как заработать кучу денег. Давай, по последней и поедем. Официант, счет!

Они выпили, расплатились, и, пошатываясь, вышли на улицу. Николай подозвал такси и назвал адрес. Константин чувствовал, как алкоголь лишает его воли к сопротивлению, и как-то незаметно для себя сдался. Движение по ночному центру под тихую музыку убаюкало его, и когда машина остановилась в одном из арбатских переулков, он уже спал. Николай разбудил его, и помог выйти.

5

Сколько было выпито у Еши, Алексей практически не помнил, точно так же, как не помнил он впоследствии, что там происходило в тот вечер. Ему запомнилось, как Рождественский-Скат шумно спорил с Еши на темы древних обрядов. Время от времени из их страстных дискуссий выпадали слова типа «иерофания», «пантеон» или «хтонический», и Алексей прерывал дебаты, заплетающимся языком требуя разъяснений. С каждым тостом Алексей соображал все хуже и, в конце концов, совершенно потух, выпав из реальности.

Далее шел почти полный провал в памяти, после которого Алексей осознал себя сидящим посреди комнаты, прислонившись спина к спине с Гавриилом. Вокруг них Еши поставил зажженные свечи, затем надел замысловатый головной убор с длинными белыми косичками, увенчанный черепом какого-то зверя. На плечи он набросил одеяние из синей ткани, а в руки взял большой бубен с колокольчиками. Затем он что-то поджег и стал обкуривать сидящих в центре комнаты гостей чем-то отдаленно напоминающим кадило. При этом он тряс бубном и выкрикивал что-то в потолок. Память подарила, также, Алексею сцену неистового танца Еши — он скакал по комнате, непрерывно завывая и ожесточенно колотя в бубен палкой. И, наконец, последнее, что он слышал сквозь отключающееся сознание — разборки Еши с возмущенными соседями, угрозы вызвать полицию и тому подобное.

…….

Алексею снилось, что он лежит спиной на крыле реактивного самолета, который оторвался от земли и набирает высоту. Он попытался перекатиться по гладкому крылу на живот, но у него ничего не получилось. Алексей решил, что он связан по рукам и ногам, и ему стало страшно. В отчаянии он попытался сесть, но больно ударился лбом обо что-то и сразу же проснулся. Он с трудом разлепил веки и прямо над собой увидел доску, из-под которой пробивался свет. Алексею понадобилось несколько нервных секунд, чтобы осознать, что он лежит на дне деревянной лодки с мотором, а прямо над ним не что иное, как деревянная лавка, закрепленная между бортами. Он попытался выбраться, но его ждала следующая проблема — он обнаружил, что находится в спальном мешке. Чувствуя дикую тоску и жалость к себе, Алексей кое-как выкарабкался и огляделся. Вокруг простиралась водная гладь. Вдоль берега виднелись живописные скалы и густые зеленые леса.

Лодкой управлял Еши, одетый в черный плащ с капюшоном. Он смотрел вперед с серьезным и сосредоточенным выражением лица. Кроме них в лодке больше никого не было. Алексей хотел что-то крикнуть Еши, но не смог составить членораздельную фразу. Вместо этого его резко стало мутить. Он перегнулся через край лодки, и его вырвало в убегающие волны. Намочив руку и вытерев лицо, Алексей пополз на полусогнутых ногах к Еши, цепляясь за борт лодки. Кое-как, добравшись до него, он попытался перекричать мотор:

— Что происходит?! Куда мы едем?!

Еши посмотрел прищуренными глазами сквозь толстые стекла очков и ничего не ответил.

— Куда ты меня везешь?!

Еши всем своим видом показывал, что любые разговоры считает сейчас неуместными. Однако в тот момент, когда Алексей собирался уже взять со дна весла и ударить этнографа, бурят наклонился к самому его уху и заорал:

— Сейчас пристанем к берегу — поговорим!

Он направил лодку к маленькой каменистой бухте меж двух скал. Высадившись на берег, они развели костер, Еши наполнил котелок водой и повесил его над огнем. Алексей терпеливо ждал. После вчерашнего он чувствовал себя очень скверно, его мутило, в голове что-то звенело и постреливало. Кроме всего прочего ему вдруг стало стыдно, что он почти не помнит, что было вчера.

Наконец, чай был готов, и Алексей вернулся к начатому разговору.

— Слушай, расскажи, наконец, что мы тут делаем?

Еши спокойно сделал глоток и ответил:

— Я везу тебя к шаману, как обещал.

— Куда?!

— Вчера ты потребовал встречи с настоящим шаманом…

— Я потребовал?! Я не мог!

— Мог. Я сказал, что знаю самого сильного шамана, который живет в нашей тайге. Теперь я везу тебя к нему. На самом деле, он больше, чем шаман. Он мудрец.

— Зачем?! Что я буду там делать?

Еши сосредоточенно отхлебнул чай из белой эмалированной кружки с васильками, прикрыл глаза и сказал:

— Этого я не знаю. Нам сейчас это не важно. Поездки к мудрецу не возникают из ниоткуда. Если ты почему-то захотел его видеть — это значит, что духи подтолкнули тебя к этому. Тебе просто необходимо к нему ехать. Если ты не понимаешь этого сейчас, ничего страшного, поймешь позже.

— Но мы ведь вчера просто напились, понимаешь?! Какие духи?! Мы просто нажрались!

Алексей смотрел на него, беспомощно потирая лоб. Наконец, он поднялся и решительно заявил:

— Хватит! Вези меня обратно в город.

Еши спокойно взглянул на него, потом, не торопясь, протер очки и сообщил:

— Через пару часов погода испортится, и поднимутся волны. За это время мы уже не успеем вернуться обратно, нам придется приставать к берегу и, скорее всего, ночевать в лесу. Но если мы сейчас продолжим путь, то скоро сможем добраться до места до темноты и переночевать в зимовье.

Алексей выругался и стал ходить вдоль берега, напряженно думая. В конце концов, у него было немного времени, которое он мог потратить на это сумасшедшее путешествие. Что его ждало в городе? Родной коллектив, предел мечтаний которого забухать в сауне с телками?

— И чем мне грозит встреча с этим твоим шаманом? Вдруг он пожелает превратить меня в камень?

— Не переживай. Обычно встречи с ним бывают полезны.

Алексей обхватил голову руками, борясь с последними сомнениями.

— А в чем я пойду в лес? В костюме?

— У меня есть какая-то одежда в лодке, куртка… посмотришь.

Алексей обшарил карманы пиджака, брюк и куртки — мобильник, деньги, документы и даже обратный билет были на месте. Он немного успокоился и посмотрел на телефон — связи здесь не было, и пытаться звонить было бессмысленно. Тем временем Еши достал плотные темно-зеленые штаны, свитер и куртку наподобие той, в каких ходят геологи и охотники, и протянул Алексею. Тот посмотрел на одежду, вздохнул и покорно согласился:

— Хорошо. Поехали к мудрецу, только пить я больше не буду.

Спустя примерно два часа, как и предсказывал Еши, ветер усилился, и свинцовые волны стали раскачивать лодку. Еши повернул к каменистому берегу, поглядывая на грязно-серые тучи, готовые в любой момент лопнуть от переполняющей их воды. Едва они пристали, как все небо от края до края прорезали нарастающие раскаты грома. Казалось, будто они вспороли распухшие серые мешки, и дождь хлынул жесткими струями, усыпая рябью волны, и пробуждая какой-то давно уснувший в душе восторг. Алексей и Еши переждали ливень в крохотной пещере, подкрепляясь консервами и почти не разговаривая.

Когда дождь прекратился, и блеснуло солнце, они снова сели в лодку и плыли еще около часа. Затем, высадившись на берег, Еши отдал один из двух рюкзаков Алексею, и они двинулись по узкой тропинке, едва видневшейся между замшелых камней.

Несколько часов они сосредоточенно шли по лесу. Время от времени Еши объявлял передышку, и Алексей с наслаждением валился на траву, не снимая с плеч рюкзак. Наконец, Еши объявил, что путешествие окончено. Присмотревшись, Алексей увидел среди деревьев маленький бревенчатый домик. Они открыли скрипучую дверь и вошли.

Внутри зимовье оказалось довольно просторным: помимо стола посередине, здесь поместились три самодельные деревянные кровати, а в углу чернела печка-буржуйка с трубой, выходящей в форточку. В стенах были прорублены два маленьких окошка, сквозь которые слабо пробивался свет. На столе лежало несколько коробков спичек, стопка пожелтевших газет для разведения огня, алюминиевая солонка, помятый прокоптившийся чайник, толстые оплывшие свечи и еще какие-то полезные вещицы.

Еши заварил чай, достал консервы, и они сели за стол. Ужинали молча. Алексей чувствовал, как гудят ноги, глаза слипаются, а мысли растекаются вязко и бесконтрольно. Наконец, он добрался до кровати, повалился на нее, не раздеваясь, и мгновенно уснул.

Среди ночи Алексей пробудился, преисполненный желанием отлить. Луна осветила стены и прочие внутренности избушки бледными вампирскими мотивами. Некоторое время Алексей ворочался, не в силах заставить себя тащиться в темень и холод, но деваться было некуда. Еши спал на второй кровати, отвернувшись к стене и грубо храпя.

Осторожно толкнув дверь, Алексей вышел на крыльцо и поежился. Деревья угрожающе мерцали под луной, скрипели, шелестели и пробирали дрожью. Было очевидно, что отходить от дома совершенно ни к чему, поэтому Алексей реализовал потребность, не сходя с крыльца, напряженно впиваясь глазами в черноту. Внезапно откуда-то сверху, из ветвей огромной сосны послышались звуки, похожие на утробное клокотание. Алексей перестал дышать и замер. В следующее мгновение он уже повернулся к дому, как вдруг в кармане штанов завибрировал мобильник. Его жужжание было столь неожиданным в ночном лесу, что Алексей испугался. Последовавшая за вибрацией мелодия привела Алексея в чувство. Он вытащил телефон и посмотрел дисплей — номер не определился.

— Алло, — прошептал он в трубку.

— Алло, — глухо прогудело в ответ.

— Кто это? — спросил Алексей дрогнувшим голосом.

— Ты что не узнаешь?

— Нет.

— Загробный.

— Кто?! — Алексей чуть не выронил телефон.

— Загробный, логист, — низкий голос прозвучал громче, и стало слышно, что логист нетрезв. — Ты куда исчез? Мне поручили тебе отзвонить, мы ведь с тобой делим номер в гостинице, ты забыл?

— А, ну да. — Алексей наморщил лоб. — Я… на Байкале с товарищем.

— На Байкале? А-а. Какой ты хитрый, однако.

— А ты чего не спишь?

— Так это… мы гуляем, у нас весело. Вот послушай! — и Алексею пришлось слушать истеричный смех девок и пьяное пение коллег-мужиков.

— Понятно-понятно, давайте, гуляйте, — закруглил он разговор с Загробным.

— Ты когда приедешь-то?

— Через пару дней, думаю, или завтра. Ну, ладно, пока.

Отключив телефон, Алексей вновь посмотрел на дисплей: связь опять пропала. Вдруг снова послышался шорох в ветвях. Алексей поднял глаза и увидел на фоне неба очертание крупной птицы — широко размахивая крыльями, она полетела прочь. Алексей быстро вернулся в дом.

Почти заснув, он внезапно был разбужен резким шумом в ушах. Вздрогнув, Алексей открыл глаза и уставился в потолок. Было дикое ощущение, будто в голове одновременно лопнули сосуды. Несколько минут Алексей лежал, пытаясь понять, что произошло, и, не придумав ничего интересного, уснул.

6

Николай включил свет, и Константин увидел невзрачный коридор: ни одного крючка с курткой или пальто, ни пары обуви на полу, ничего, лишь ободранные стены и запах пыли и старья. В центре единственной комнаты располагался круглый стол, заваленный каким-то хламом, на полу были разбросаны пластиковые бутылки, газеты. Казалось, что жильцы только что в спешке съехали. В углу под окном лежала сложенная раскладушка, а из подоконника торчал охотничий нож с лакированной рукояткой.

— Что это? — спросил Константин, брезгливо ступая.

— Я здесь живу! — отозвался Николай из кухни, звеня рюмками, — один, как туя.

— Давно?

— Давно.

Николай принес из кухни бутылку водки, рюмки и пару яблок. Они уселись на грязновато-голубые табуретки, Бублин налил водку и пафосно провозгласил тост:

— За успешную презентацию!

Они звякнули рюмками и выпили. Николай с шумом выдохнул из себя и захрустел мелким зеленым яблоком. Закусив, он поднялся, подошел к шкафу и достал из него небольшой портрет какого-то древнего индуса.

— Это Бодхидхарма, — сообщил Николай. — Вообще, в среде массовых религиозно-культовых школ, клубов и сект, Бодхидхарма — известный персонаж. Он — просветленный, что означает добравшийся до финала. Разумеется, каждый, кто хочет срубить такой же бонус, интересуется методикой, иными словами «А как он это сделал?»

Константин широко зевнул. Николай продолжил:

— Есть легенда, в соответствии с которой Бодхидхарма, точно так же, как и тысячи других, отправился искать истину, то есть состояние, после достижения которого уже ничего не хочется больше искать. Бодхидхарма придумал такой способ: он стал смотреть на стену. Он сидел и смотрел на стену. Годами. И больше ничего. Нет, он конечно, время от времени спал, кушал, чем бог послал, но в остальное время кропотливо и самоотверженно смотрел в пустоту перед собой. — Николай сделал паузу, чтобы до Константина дошел смысл его слов. — И продолжалось это девять лет. Девять долгих лет индус Бодхидхарма не видел ничего, кроме нескольких трещин на стене. Правда по некоторым версиям жители близлежащей деревни жалели его и, периодически, когда он спал, писали какие-то вещи, чтобы ему было не так тоскливо смотреть в никуда — последние деревенские новости, незатейливые местные анекдоты. Однако наутро гордый и бескомпромиссный Бодхидхарма стирал все это влажной тряпкой, даже не читая. Такова официальная легенда проделанного им пути. И я верил в нее ровно до того момента, пока однажды сам не побывал в этой пещере. То, что я обнаружил там, в корне перевернуло все мои стереотипы. Но прежде, чем я расскажу, давай выпьем.

Они выпили.

— Итак, ты еще со мной? Прекрасно. Презентация идет полным ходом. И мы с тобой на стадии описания цели проекта. Значит, на чем я остановился? А, ну так вот: после того, как я очутился в пещере Бодхидхармы, я принялся осматривать стены, предполагая, что, по крайней мере, на одну из них смотрел будущий мастер, обретая себя. Какого же было мое удивление, когда я обнаружил высеченный портрет животного! Представь себе, это был портрет гиппопотама, или, говоря понятным тебе языком, бегемота.

Ярыгин зевнул и слегка покачнулся.

— Я начал проводить исследование, изучил множество документов, я говорил с хранителями древних знаний, и вскоре мне удалось установить истинные факты. Результатом моих поисков стала подлинная история Бодхидхармы. И тебе посчастливилось услышать ее одному из первых. Итак: Бодхидхарма действительно сидел в пещере несколько лет, однако, не дождавшись долгожданного просветления, или по какой-то другой причине, приблизительно через три с половиной года он покинул свою юдоль. Сохранились свидетельства очевидцев, которые видели, как он уходил через крестьянское поле в горы. Один из крестьян принял его за вора и спустил на него собаку. Мастеру удалось отбиться от собаки палкой, но та принесла хозяину в зубах клок его одежды. Отправившись в пещеру к мудрецу, крестьяне никого в ней не обнаружили. Далее все выглядело следующим образом: несколько лет бродил Бодхидхарма по лесам и деревням, несколько лет искал он истину, пока окончательно не устал и не разочаровался. В один из солнечных дней он решил утопиться и бросился в тихую речную заводь. Так случилось, что, падая в воду, он разбудил дремлющего бегемота. Бегемот был взбешен и стал преследовать Бодхидхарму. Очевидно, будучи до крайности напуганным, мудрец ухватился за свисающие корни, попутно сорвал и съел какую-то ягоду или гриб, а затем сумел выбраться на крутой берег. Усевшись на берегу под раскидистым деревом, он вдруг посмотрел в глаза бегемоту, а бегемот посмотрел на него. И так они смотрели друг другу в глаза несколько часов. Вообще-то зверь должен был выбраться на берег и разорвать человека, но этот экземпляр был послан свыше. Глаза его излучали такую силу и знание, что они буквально парализовали мастера. Казалось, сквозь эти глаза на него смотрит вся Вселенная. И на Бодхидхарму снизошло просветление. В тот момент, когда все случилось, сверху на нового Будду посыпались желуди, а бегемот набрал воздуха и ушел под воду. Бодхидхарма же вернулся в пещеру и изваял на одной из стен образ этого великолепного животного — символ своего пробуждения. Позднее он отправился в Китай и основал тайную школу, которая культивировала обретение свободы через созерцание бегемота, ставшего, естественно, ее тотемом на многие десятилетия. И кто знает, чем бы все закончилось, если бы не появился Лин Чи. Он фактически стал могильщиком Школы Бегемота, проповедуя духовное пробуждение через активную жизнедеятельность. Кстати, его культом стал носорог, но это совсем другая история…, хотя она и вдохновила меня на одну промо-акцию. Об этом — чуть позже. Еще?

— Нет, я не могу больше пить. — Было видно, что Константин опьянел и перестал сдерживать себя. — Послушай, меня никогда не интересовали эти убогие истории про каких-то азиатских идиотов, которые обрели счастье путем… каким-то таким вот путем. Зачем ты грузишь меня всем этим? Ради чего? Чтобы твой бегемот стал моим богом?

— Успокойся, Костик, Костенька, пупсик….

— Хватит называть меня пупсиком! Я поехал домой!

Ярыгин встал и направился к двери.

— Погоди! Погоди минуту! Сейчас начнется самое интересное! Сядь! — Николай кое-как вернул его и усадил обратно на табуретку.

— Итак, у нас есть остановка ума, бегемот и просветленный мастер — ключевые составляющие, которые вместе дают оглушительный результат. СтОит заметить, что после возвращения из Индии я возобновил свои научные исследования и скоро пришел к выводу, что любая мысль — это просто импульс, который может быть нейтрализован. Используя огромное количество знаний, а также проведя ряд научных экспериментов, я изобрел уникальное устройство, которое способно остановить ход мыслей, и сейчас ты его увидишь.

Николай торжественно снял со стола покрывало, и Константин увидел фигуру бегемота длиной около тридцати сантиметров, темно-зеленого, с большими глазами навыкате и массивной челюстью. Николай с гордостью поднял свое детище, чтобы Константин лучше его рассмотрел.

— Вот он, спаситель человечества и, в ближайшем будущем, его абсолютный культ. Я еще не определился до конца с его названием, у меня есть несколько версий, позже мы можем с тобой подумать и выбрать лучший вариант. Пока мне нравится SILENT TRUE.

— И что ты предлагаешь с ним делать?

— Производить и продавать, друг мой. Немного о цифрах: насчет всего человечества я, конечно, преувеличил, однако, все равно, прогнозы более, чем оптимистичны. На сегодняшний день в одной только Москве действует не менее пятисот различных школ, течений и сект, чья деятельность, так или иначе, вертится вокруг личностного и духовного развития. Плюс возьмем еще пятьсот — в остальных городах. Итого тысяча. Предположим, что в среднем одну такую секту посещает пятьдесят человек. Всего получается минимум пятьдесят тысяч человек. Да, да, не меньше, я анализировал. Себестоимость бегемота вместе с доставкой и растаможкой составит пятьдесят долларов, и, учитывая его уникальный функционал, мы запросто сможем продавать его оптом по сто, зарабатывая на каждом пятьдесят баксов. По самым скромным оценкам в первые же три-четыре месяца бегемота купят приблизительно двадцать процентов от всех искателей истины или десять тысяч человек, и мы сможем заработать пятьсот тысяч долларов! Вдумайся! Только на одних фанатах восточных культов мы сможем заработать полмиллиона! А если добавить сюда всевозможных трансгуманистов, технофилов плюс разнообразных творческих гебоидов из числа музыкантов, художников и писателей?! А если выйти на европейский и американский рынки? Широко известно, что человеческий ум работает даже во сне, но тут появляемся мы и провозглашаем: «Оглуши себя тишиной и обрети счастье!» — это я только что придумал.

Отдельная целевая аудитория — скучающие от безделья и потери ощущения себя жители Рублевки и прочие депрессивные олигархи. Духовное развитие — это модно. Для них предполагается устроить грандиозный промоушен — акция «Остаться в живых». Я все продумал. Мы привезем пару настоящих бегемотов откуда-нибудь из цирка или зоопарка и приготовим для них полосу препятствий — барьеры, небольшие ямы, заполненные водой и так далее. Затем объявим невероятное шоу — забег бегемотов с сумасшедшим сюрпризом в конце. По окончании подводим итоги, а затем состоится главное событие вечера, после которого ни один присутствующий олигарх не сможет больше относиться к жизни как прежде. Мы введем настоящего носорога, и он сотворит секс над проигравшим бегемотом. Да, кстати, видимо, оба бегемота должны быть самками, чтобы не разочаровать носорога, хотя и не факт. Ну вот, как-то так. Мне кажется у любого, кто увидит вживую половой акт между носорогом и бегемотом, мировосприятие сместится навсегда. Помимо всего прочего, это будет очень символично — бегемот и носорог, Бодхидхарма и Лин Чи…. Ну что думаешь?

Константин некоторое время смотрел на Николая, пытаясь понять, шутит ли тот или у него наступили необратимые ухудшения с головой. За свою жизнь, Ярыгин проанализировал десятки разных бизнес-проектов, но никогда еще ему не доводилось сталкиваться с таким безумием. Если бы он не был так пьян, то давно послал бы Бублина. Как бы то ни было, сейчас он чувствовал, что совершенно измотан потоком экзотических идей, алкоголем и поздним временем. Сил на сколько-нибудь взвешенные мысли у него совершенно не осталось, поэтому он не стал ни спорить, ни задавать вопросов Николаю, а лишь попросил вызвать ему такси.

7

Наутро Алексей рассказал Еши про случай с ночным звонком Загробного, но тот не смог его никак прокомментировать, поскольку мобильным телефоном принципиально не пользовался.

— Что вообще никогда? — недоумевал Алексей.

— Если мне кто-то понадобится, я сам найду, — сообщил Еши веско.

Они собрали вещи и двинулись дальше. Еши шел впереди и убирал перед собой паутину веткой. Светило солнце, лес издавал свои разнообразные трели, и Алексей вдруг осознал, что в последний раз он слышал звуки природы года полтора назад. Тогда они с приятелем Филиппом по прозвищу Фил накурились гашиша и играли в карты на щелбаны. Фил поставил диск со звуками леса, и экзекуция над проигравшим производилась под чириканье и журчанье.

Солнце собралось садиться. Лес внезапно кончился, и перед путниками предстало небольшое поле, за которым виднелась каменистая горка.

— Ну вот, через холмик перевалим, а там и шаманский домик, — сообщил Еши. — Затягивать с переходом не будем, чтобы до ночи успеть.

Они пошли через поле. От мысли, что скоро он встретит шамана, Алексей нервничал. Шаман представлялся ему непредсказуемым носителем огромной мистической силы.

Они пересекли поле примерно за полчаса, и еще около часа понадобилось им, чтобы взобраться на гору. Стемнело. Еши достал фонарик, чтобы освещать тропинку. Спускаться было гораздо легче, хотя острые камни и корни на едва заметной дорожке не давали особо расслабиться.

Наконец, спуск закончился, среди деревьев замелькали огни, запахло дымом, и они вышли к костру. Алексей увидел небольшую полянку, окруженную валунами и деревьями, справа стоял маленький деревянный домик, похожий на тот, в котором они провели предыдущую ночь.

Скрипнула дверь, и на крыльцо вышел пожилой бурят, одетый в куртку защитного цвета с капюшоном и кирзовые сапоги. Он улыбнулся и приветственно помахал рукой. Подойдя ближе, Алексей увидел, что у шамана короткие черные волосы с проседью и смуглое морщинистое лицо. Он тихо спросил у Еши, говорит ли шаман по-русски.

— Конечно. Его зовут Петр Сергеевич. Привет! — поздоровался он с шаманом.

Вместо ответа шаман посмотрел в небо, прикрыл глаза, постоял так несколько секунда, после чего улыбнулся им. Еши подошел к нему и посмотрел на него подозрительно.

— Петр Сергеевич, только не говори, что ты сейчас в молчании.

Шаман снова посмотрел на небо и улыбнулся. Еши посмотрел на Алексея и поджал губы.

— Ты понял да? — спросил он у Алексея.

— Нет.

— В общем, телефонной связи с шаманом нет, поэтому мы приехали, как говорится, без приглашения. Обычно он совсем не против, да и сейчас тоже не возражает, только у него сейчас такой период молчания — он ничего не говорит. Отвечать будет только жестами, да и то, если ему духи укажут что говорить.

— И как мы будет общаться с ним?

— Все в порядке. Я буду с ним контактировать и тебе рассказывать. А скоро, глядишь, все закончится, и мы его услышим.

— Это как-то странно, тебе не кажется?

— Да нет, нормально. Так бывает.

Алексею ничего не оставалось, как вслед за Еши занести вещи в дом Петра Сергеевича, затем умыться и сесть возле костра. Петр Сергеевич снял с огня котелок и разлил по пиалам суп, в котором плавали рыбьи головы и хвосты. Раскурив трубку, он внимательно посмотрел на Алексея.

— Вы здесь видимо ловите рыбу? — задал Алексей идиотский вопрос.

— Да, ловит рыбу, охотится, собирает ягоды, — ответил за шамана Еши.

— Чем вообще занимаются шаманы? Лечат людей?

— Как тебе объяснить… шаман — это связующее звено между миром духов и миром людей. Он общается с духами и призывает их в помощники. Может и лечить. А недавно Петр Сергеевич помогал одному человеку расстаться со своей душой.

— Что это значит?

— Иногда бывает, что человек очень болен, и его тело, практически, умерло, но душа не покидает его, и человек страдает. Тогда зовут шамана, который помогает больному расстаться с душой.

— В смысле помогает умереть?

— Да, можно и так сказать.

Они сидели возле костра, и Алексей признался себе, что ему приятно чувствовать запах дыма и слушать потрескивание дров. Еши попросил Алексея рассказать о себе. И тот поведал все и о своих головных болях, и об обмороках, и о кошмарных снах, и о других недугах. Петр Сергеевич глядел в огонь и никак не реагировал. Наконец, Алексей не выдержал и спросил, что шаман думает о его состоянии. Петр Сергеевич прикрыл глаза и долго сидел так, не двигаясь и не произнося ни звука. Потом посмотрел на Еши и сделал ему какие-то знаки глазами и рукой, тот понимающей кивнул и засуетился. Он повесил над огнем котелок с водой, потом стал забрасывать в него какие-то травки, корешки и еще что-то, заваривая что-то густое и пахучее.

— Что происходит? Он мне поможет? — спросил Алексей, с подозрением следя за суетящимся Еши.

Но тот лишь приложил палец к губам, давая понять, что говорить сейчас излишне. Алексею все это не нравилось, но выбора не было, и он замолчал. Наконец Еши сел рядом и негромко запел протяжную песню на бурятском языке. Алексей слушал его, глядя на костер и чувствуя, как его постепенно начинает клонить в сон. Когда он уже начал клевать носом, Еши похлопал его по плечу и протянул чашку с дымящимся напитком, который он налил из котелка.

— На вот, попей чайку.

8

На следующий день после пьянки с Николаем Ярыгин проснулся в своем доме в мутном и расшатанном состоянии — в голове бил протяжный колокол, глаза как-то липко слезились, по горлу перекатывались тугие шнурки, которые нельзя было полностью проглотить. Ярыгин кое-как расклеил веки, мучительно повернул голову в сторону круглых настенных часов и обнаружил, что уже полдень. Он не помнил, когда в последний раз так напивался и теперь проклинал себя за малодушие. Кое-как поднявшись, он разделся, достал из холодильника банку сока и забрался в ванну.

Подъехав к бизнес-центру, Ярыгин поднялся на свой этаж и кивнул Ксении на ресепшене. Та ответила стандартной улыбкой и сообщила, что в переговорной его ждет человек, который представился деловым партнером. Константин не договаривался ни с кем о встрече, поэтому поручил Ксении узнать, как зовут партнера, и какие вопросы тот хотел бы обсудить. Войдя в свой кабинет, Ярыгин повесил плащ в шкаф и открыл ноутбук, размышляя, кто бы это мог быть. Через пару минут дверь распахнулась, и на пороге возник сияющий Николай с большой спортивной сумкой на плече.

— Что значит «Какие вопросы?», компаньон?! Попроси лучше леди приготовить нам пару кофе.

Константин кивнул растерявшейся девушке, и та исчезла.

— Ты через интернет нас нашел? — недовольно спросил Константин.

— Слушай, не смеши, ты дал мне визитку еще в ресторане.

— Серьезно? — Константин застонал. — Так нельзя пить. Ничего не помню.

— Да нормально. Иногда можно. Как ты уже, наверное, догадался, я тебе кое-что привез.

Николай поставил на стол сумку, открыл молнию и вынул модель бегемота. Константин поморщился:

— Слушай, я внимательно проанализировал твое предложение, проконсультировался со специалистами и пришел к выводу, что…

— С кем проконсультировался?

— … не важно. Я пришел к выводу, что у меня нет сейчас денег на эту тему.

Николай насупил брови, уселся на кожаный диван и закинул ногу на ногу.

— Но ты ведь не будешь спорить с тем, что все аргументы, которые я привел вчера, имеют смысл. Надеюсь, ты помнишь, о чем я говорил?

— Да, я помню какие-то цифры… полмиллиона за три месяца…, но я не верю в этот проект, потому что ничего не понимаю в этих вещах. А у меня есть правило — я никогда не занимаюсь тем, что мне непонятно… и не зажигает.

— Заработать полмиллиона тебя не зажигает? Может, ты хочешь сказать, что все твои процессоры и хабы обеспечивают тебе такую же прибыль?

— Видишь ли, мне не интересно выедать людям мозги темами, в которых я сам ничего не понимаю и не хочу понимать, если честно. Кроме того, у меня оптовая компания, а ты предлагаешь работать с конечными покупателями.

— Мозгами людей буду заниматься я. Что касается розничных продаж, тоже все организую. От тебя требуются инвестиции, которые мне необходимы для того, чтобы завершить проект, иными словами доработать бегемота и обеспечить ему грамотное продвижение. Пока его возможности ограничены лишь десятью минутами, но в финальной версии он будет отключать ум на несколько часов. Мне нужна некоторая сумма, чтобы все доделать… ну и раскрутить потом. За свое участие ты будешь получать достойную долю. Я готов предложить тебе пятьдесят процентов.

Ярыгин откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и молчал. Не дождавшись ответа, Николай поднялся.

— Ладно, я не буду тебя сегодня больше мучить. Оставляю тебе бегемота и краткое руководство по эксплуатации. Ты сможешь сам его протестировать. Бегемот очень прост в использовании. Он может работать не дольше десяти минут, но тебе этого будет вполне достаточно, чтобы оценить перспективы.

— Хорошо, я подумаю, — сказал Константин, не открывая глаз.

Бублин, не прощаясь, вышел.

После обеда Константин попросил прислать ему отчеты и провел совещание с руководителями отделов продаж. Как ни крути, но факт оставался фактом — в период кризиса компания Константина продолжала жить, и даже потихоньку развивался. Само по себе такое положение дел не могло не радовать, но возникла другая проблема — у Константина появлялись лишние деньги, которые он не знал куда вкладывать. Не придумав ничего умнее, он клал их на депозит в банк, довольствуясь маленьким процентом, и ломал себе и подчиненным голову, как ему расширить бизнес. В такой ситуации, даже сумасшедшая идея Николая имела право быть рассмотренной, хотя и выглядела безумной.

На следующий день от иркутской делегации «Фикс» поступила информация, что пропал Алексей. После того, как логист Загробный поговорил с ним по мобильнику и выяснил, что тот уехал на Байкал, связь с ним была прервана. Константин нервничал. Не хватало еще, что бы этот странный парень пропал без вести.

Николай позвонил Ярыгину на третий день после своего визита в офис, но Константин не стал отвечать. Он думал, что Николай наберет его снова, но тот не перезвонил.

Однако скоро напомнил о себе бегемот. В один из будних вечеров, когда Ярыгин собирался уже уходить, он услышал странный звук, доносящийся из шкафа, в котором хранилось электронное чудо Бублина. Константин остановился в дверях и прислушался. Сомнений быть не могло — бегемот действительно издавал тихие прерывистые звуки, похожие на тихий свист, переходящий в рокот. Константин подошел к шкафу и открыл дверцу. Глаза бегемота мерцали желтым светом, а сам он то ли похрюкивал, то ли похрапывал. Ярыгину показалось, что он повторяет одно и то же слово: сорок, сорок, сорок…. Константин со злостью пнул бегемота. Тот ударился о заднюю стенку шкафа и замолчал. Подождав немного и убедившись, что бегемот не подает больше признаков жизни, Ярыгин захлопнул дверцу, мысленно выругался и вышел из кабинета.

На следующий день позвонил Николай. Он поинтересовался, тестировал ли Константин бегемота и получил отрицательный ответ. Огорчившись, он довольно долго убеждал Ярыгина отбросить неуместные агностические предубеждения и опробовать устройство, пообещав незабываемый эффект. Константин промычал что-то неопределенное и распрощался.

В тот день президент засиделся в офисе допоздна. Закончив, наконец, дела, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. За последние дни накопилась дикая усталость. Опасаясь, что может уснуть прямо в кресле, Ярыгин поднялся и стал собираться. Пиликнул мобильник, сообщая о поступившей СМС-ке. Константин прочитал сообщение от Николая: «Не забудь про тест-драйв».

Константин вздохнул, понимая, что просто так тот от него не отстанет. Он немного поразмыслил — а если сумасшедший Бублин в чем-то прав, и во всем этом бреду есть какой-то смысл? Константин подошел к шкафу и открыл дверцу — бегемот был на месте. Константин достал его и поставил на стол. Он взял инструкцию по эксплуатации, напечатанную Николаем специально для него и понял, что все действительно очень просто. Сначала требовалось выставить на таймере за правым ухом нужное время сеанса, затем включить питание и смотреть ему в глаза. Осторожный Константин решил, что пять минут будет более, чем достаточно, поставил бегемота перед собой и нащупал кнопку включения на затылке. Некоторое время Ярыгина одолевали сомнения. «Надо было раньше сомневаться, теперь поздно», — пронеслось в голове, и Константин нажал на кнопку. Раздалось знакомое хрюканье, плюс добавилось какое-то еле слышное жужжание, и зрачки животного сверкнули желтым светом. Ярыгин решил, что в глаза смотреть страшновато, поэтому уставился в точку между глаз. Вдруг внутри аппарата что-то щелкнуло. Глаза вспыхнули ярким белым светом. Эта вспышка ослепила Константина, он почувствовал, как все его тело пронзило нечто напоминающее электрический разряд. Ярыгин вскрикнул. Не в силах отвести от бегемота взгляд, он чувствовал, как теряет ощущение тела, а мысли растворяются и исчезают.

………

Через полчаса Ренат попытался дозвониться до шефа, но не смог. Тогда он поднялся наверх, полагая, что босс случайно заснул в кресле, и обнаружил Ярыгина сидящим в своем кресле со счастливой улыбкой на губах. Напротив президента «Фикса» стояла фигура бегемота. Он тихо утробно похрюкивал. Ренат попытался заговорить с боссом, но Ярыгин ни на что не реагировал. Перепугавшись, водитель вызвал Скорую, а затем позвонил Виолетте — любовнице Константина, худой брюнетке лет тридцати. Виолетта приехала раньше Скорой, позвонила знакомым врачам, и Ярыгина увезли в частную клинику.

Ответ, который Виолетта получила от доктора Финштейна, ее потряс:

— У него прослушивается едва уловимый пульс. Честно говоря, температура тела и цвет кожи не внушают особого оптимизма. Его состояние еще потребует детального анализа, но, по правде говоря, сходу сказать что-то конкретное сложно — симптомы очень необычные. Единственное, что можно предположить в сложившейся ситуации: состояние, в котором находится ваш муж похоже на разновидность истерической летаргии. Она более известна, как летаргический сон. Наверное, вы слышали такой термин. В то же самое время, все далеко не так однозначно — ваш муж улыбается, а глаза его открыты, чего у больных летаргией прежде не наблюдалось.

Губы Виолетты задрожали. Доктор Финштейн сочувственно подал ей стакан воды и продолжил:

— Должен вам сказать, что современная медицина, а, следовательно, и моя клиника способна обеспечить больного всем необходимым на этот период. Нужно иметь в виду, что вывести человека из этого состояния крайне сложно, да и не рекомендуется пытаться это делать во избежание негативных последствий для психики. Скорее всего, лучше ждать, пока он сам не придет в себя. Это состояние может длиться несколько часов, а иногда… дольше.

— Насколько дольше? — Виолетта тревожно посмотрела на Финштейна.

— Ммм… ну, не хочу вас пугать, но иногда человек может провести в состоянии летаргии несколько месяцев и даже… лет.

Виолетта ахнула и заплакала. Финштейн протянул ей стакан воды.

— Поберегите себя. Далеко не факт, что господин Ярыгин в летаргическом сне, просто это единственное, что можно сейчас предположить. Мы проведем серию анализов и постараемся определиться с диагнозом более точно.

Виолетта обговорила график посещений и покинула приемное отделение клиники.

9

Алексей пил отвары, которые давал ему Петр Сергеевич. Постепенно мир вокруг менялся: каждый звук стал сопровождаться долгим эхом, как будто все происходило в огромном ангаре. Глядя под ноги, Алексей наблюдал, как земля отодвигается все дальше, как если бы тело постепенно приподнималось в воздухе, повисая и покачиваясь. В конце концов, он начал думать, что это сами ноги вытягиваются, постепенно утончаясь и становясь все менее управляемыми. Опасливо ступая и напряженно разглядывая траву, он время от времени останавливался, чтобы продумать маршрут следующих нескольких шагов.

Когда стемнело, шаман вынес большой желтый таз и натянул на него кусок простыни. Войдя в дом, он расстелил на полу брезент и поставил таз на него. Вынув из-под кровати несколько мешочков, шаман развязал их и высыпал содержимое на стол и перемешал. Алексей увидел засушенные растения и грибы. Шаман стал порциями класть их в ступку и толочь. Полученную смесь, он аккуратно высыпал в белую миску и сосредоточенно понюхал, прикрыв глаза и что-то нашептывая. Затем, поставив на брезент стул, он уселся на него, положил таз с натянутой тканью на колени и насыпал сверху истолченную смесь из миски. После этого он долго бил ладонями по натянутой простыне как по барабану.

Закончив процедуру, Петр Сергеевич снял простыню с таза, и Алексей увидел, на дне таза черную пыль. Шаман тщательно перемешал ее, аккуратно ссыпал в тряпку и крепко завязал узелок. Получился плотный круглый шарик. Петр Сергеевич вышел на улицу, подошел к котелку с кипящим отваром и пару минут подержал шарик над паром. Затем он положил его на камень и придавил сверху другим. Через минуту он извлек полученную застывшую плитку и при помощи ножика раскрошил ее и смешал с перетертой сухой травой. Набив полученной смесью длинную тонкую трубку, он утрамбовал тщательно пальцем и протянул Алексею. Следуя указаниям, тот уселся возле костра и стал затягиваться пахучим табаком, чувствуя, как тело тяжелеет, а в ушах начинает что-то щелкать. Ему снова захотелось говорить.

— Я никому не причинял зла, во всяком случай серьезного, и что в итоге? Я одинокий, я болею, меня увольняют с работы, а теперь мне кажется, что я умираю. Почему? Может, я как-то не так живу? Что с этим делать?

— Это как посмотреть. — Еши ответил за шамана. — Возможно это дар. Смерть — это не окончание жизни. Просто одно переходит в другое, потом идет дальше. Мы постоянно движемся, меняя свое состояние, но когда мы в этом мире, то напрочь забываем, что было раньше и боимся думать о том, что ждет нас впереди.

— А что ждет меня?

— Ты должен сам увидеть.

— А ты можешь мне рассказать?

— Нет. Ты должен оставаться чистым от ожиданий. Так будет лучше для тебя. Все уже произошло. Так что не переживай.

— Как это произошло? Я уже прожил свою жизнь? А как же время?

— Ну, возможно, время существует только в твоей голове.

Алексей смотрел на огонь, и ему стало казаться, что он видит замедленную съемку. Он подумал о том, что возможно они правы, и сейчас он наблюдает, как время замедляет ход и скоро окончательно остановится. Он представил, как языки пламени внезапно застынут, и он сможет протянуть руку и потрогать их.

Краем глаза Алексей заметил, как что-то блеснуло в траве. Он повернул голову и увидел змею, которая двигалась прямо к его ботинку. Алексей убрал ногу и встал. Шаман движением руки попросил его сесть.

— Сядь на место, — сказал Еши. — Не двигайся и не шуми. Это друг. Дай ему познакомиться с тобой.

Алексей с опаской сел.

— Сиди смирно, что бы ни происходило, — прошептал Еши.

Змея подползла к ботинку Алексея и стала взбираться по голени вверх. Он замер. Змея продолжала подниматься. Она переползла через согнутое колено и по бедру поползла к поясу, затем по груди стала подбираться к шее.

— Не шевелись, — шептал Еши.

Змея коснулась подбородка, Алексей вздрогнул и напрягся. Он в ужасе почувствовал, как она начало скользить по шее, обвивая ее влажным холодом — одно кольцо, затем второе. Внезапно он ощутил, как змея коснулась щекочущим язычком уха, исследовала ушную раковину, затем кожу под ухом. Алексей закрыл глаза и приготовился к самому худшему. Тем временем шаман поднял огромный бубен и ударил в него с такой силой, что у Алексея загудели все внутренности. Он почувствовал, как звук проник в центр груди и растекся по телу горячей волной. Змея на шее, казалось, замерла. Шаман стал ритмично бить в бубен. Алексей вдруг почувствовал, как что-то острое впивается в его шею. Он вскрикнул и потерял сознание.

В голове грохнул взрыв, сопровождаемый ослепительной вспышкой. Затем все погрузилось в темноту, и Алексей услышал нарастающий шум в ушах. Перед глазами замелькали снопы радужных искр. Это состояние напоминало возвращение в реальность после глубокого обморока — все вокруг стало постепенно проясняться. Вскоре перед глазами Алексея появился лес. Он видел его сверху, как если бы летел на вертолете.

В черном небе появилась луна. Алексей плавно парил, пока не увидел внизу крышу небольшого домика. Вот дверь домика открылась, и вышел человек. Некоторое время он стоял неподвижно, и было непонятно, что он делает. Вдруг раздался какой-то звук, и человек прижал руку к уху — стало ясно, что он говорит по мобильнику. Что-то до боли знакомое было в этой фигуре — в движениях, в звуке голоса. После того, как человек закончил разговаривать и направился обратно к дому, у Алексея отпали последние сомнения — он был готов поклясться, что видит самого себя возле зимовья.

Внезапно он почувствовал, что какая-то сила несет его к дому. Он пролетел сквозь крышу и завис над собственным телом, лежащим на кровати. Несколько секунд он покачивался, словно плавая в вакууме, рассматривая свое лицо и слушая дыхание. Он висел так на высоте около метра и ждал, что будет дальше. Скоро он понял, что нечто неуправляемое приподнимает его все выше и выше, пока не замер где-то на высоте потолка. Вдруг ему показалось, будто невидимая нить, на которой он висел, оборвалась, и Алексей стал падать прямо на голову спящего. Последнее что он видел, была красная вспышка с желтыми и синими брызгами, ослепившая его и лишившая последних проблесков сознания.

Сколько прошло времени, понять было невозможно. В какой-то момент раздался свистящий шум, как будто рядом с ухом пролетел пылесос, и Алексей открыл глаза. Увидев перед собой ножку кровати, он понял, что лежит на полу. Сопоставив этот факт со звуком падения и неприятными ощущениями в теле, Алексей сделал вывод, что несколько секунд назад упал с кровати. Он осторожно пошевелил руками и ногам и понял, что, слава богу, может ими двигать. Приподнявшись, Алексей огляделся и вздохнул с облегчением — это был домик Петра Сергеевича. Голова гудела, и Алексею понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, что с ним произошло. Он осторожно поднялся, потирая ушибленные места.

Было тихо. В доме кроме Алексея никого больше не было. Он с трудом встал, подошел к двери и толкнул ее, чувствуя легкое головокружение. Костер не горел, на его месте валялось несколько обугленных палок. Алексей пытался понять, куда могли исчезнуть Еши с Петром Сергеевичем. Ему не хотелось думать, что они оставили его одного в этом безумном трипе, а сами куда-то смотались.

Вернувшись в дом, Алексей сел на стул. Было что-то странное в окружающей обстановке, но что именно, он никак не мог понять. Оглядевшись по сторонам, Алексей осознал, что же именно его так смущало: исчезли все шаманские атрибуты — ни бубнов, ни шаманской одежды, ничего этого не было. Он бросился к рюкзаку, достал из него свернутый пиджак и проверил карманы. Паспорт, кошелек и обратный билет были на месте. Алексей вышел из домика и несколько раз крикнул — ему отозвалось только эхо.

Неужели, все, что происходило вчера, было розыгрышем? Может быть. Но зачем? В голове всплыло — Рождественский-Скат. Ну, конечно, как он мог забыть о нем! Этот долбанный Гавриил должен его компании кучу денег. Теперь Алексею все стало ясно. Он понял, ради чего клиент напоил его и привел к Еши. А шаман? Ну конечно, он тупо молчал, потому что был ряженым. Это было самое простое. Возможно, он не внушал доверия этому Еши, поэтому тот просто сказал ему заткнуться. Получается, что они все заодно. Давно Алексей не чувствовал себя так паршиво. Он швырнул в стену чайник, потом схватил стул и грохнул его об пол. Стул развалился, и в руках осталась только спинка.

Вдруг он заметил на столе маленький компас и листок бумаги. Алексей поднял его и стал изучать. На листке была нарисована какая-то схема, под которой двумя короткими предложениями описан маршрут движения через лес к берегу озера. Алексей немного успокоился. Ему надо было перевалить через горку и пойти на восток. Судя по всему, идти было не так далеко, как-то даже подозрительно недалеко. Но что он будет делать без лодки? Алексей решил сначала добраться до берега, а потом уже разбираться с этим. Он быстро собрался и отправился в путь.

Гору и поле он преодолел часа за четыре, после чего стал углубляться в лес, следуя стрелке компаса. Ему казалось, что пришли они все же с северо-востока, и нарисованный маршрут отличался от того, который они проделали с Еши. Однако он решил все же следовать схеме. Учитывая, что Еши с шаманом оставили ему компас, в их планы явно не входило сгноить его в тайге.

Спустя два часа Алексей вышел к берегу Байкала и все понял: Еши специально вел его другим маршрутом, чтобы запутать, поскольку неизвестно было чем все закончится. А может быть, ему было нужно выиграть время, чтобы фальшивый шаман успел все обустроить? Скорее всего, это было никакое не жилище шамана, а обычное охотничье зимовье, которое этнограф Еши совместно с «Петром Сергеевичем» оформили под шаманский домик, развесив внутри одежду и бубны. Изобразить камлание перед человеком, который ничего в этом не понимает, труда не составляло.

Алексей подошел к берегу и осмотрелся. В паре сотен метров он увидел пару лодок и людей, которые что-то делали на берегу. Подойдя к ним, Алексей выяснил, что это местный охотовед с сыном-подростком. За небольшую плату они легко согласились отвезти Алексея к ближайшему причалу, от которого ходил теплоход в Иркутск.

Часть 2

1

— Итак, ты обнаружил свое глупое пьяное тело на дне моторной лодки, которая неслась по Байкалу… — напомнил Алексею его приятель Фил, забивая «косяк». Алексей очнулся от своих мыслей и продолжил рассказ:

— Да, совершенно верно. Правда, тело было уже не пьяное, а измученное тошнотой и амнезией. Представь себе мое состояние: я открываю глаза и вижу, что вокруг меня бушует море, ветер раздувает мне щеки, а я — на сгнившей моторке с сумасшедшим бурятом-этнографом.

Сидя в потертом кожаном кресле, Алексей наблюдал, как Фил аккуратно собирает папиросой зеленый табак с ладони. Была суббота, и они планировали раскуриться, а заодно обсудить прошедшую командировку Алексея.

Наконец, Фил закончил свое дело, подкурил «косяк» и откинулся на спинку дивана. Он был среднего роста и выглядел намного крепче высокого и худого Алексея. На нем была белая майка с Винни-пухом и семейные трусы небесно-голубого цвета с изображением цветущей ветки сакуры. Время от времени Фил пальцами зачесывал назад светлые беспорядочно всклокоченные волосы, но это лишь усиливало хаос на голове. Фил работал то ли верстальщиком, то ли дизайнером в какой-то торгующей фирме.

— Так-так, я слушаю, продолжай. — Фил выпустил дым в покосившуюся мутную люстру.

— Еши сообщил, что это была моя пьяная идея — ехать к шаману в тайгу.

— Ужас. А если бы он превратил тебя в камень?

Фил выдохнул дым после второй затяжки и передал «косяк» Алексею. Тот внимательно осмотрел его и глубоко затянулся.

— Вот-вот. Я и говорю ему: Еши, а что если шаман превратит меня в камень? А тот отвечает: «Нет-нет, это уже не актуально». — Алексей сделал еще одну глубокую затяжку и оценил, — хорошая трава…

— Не отвлекайся.

— Итак, он говорит: В крайнем случае, шаман превратит тебя в игровой автомат, хи-хи, однако на деле все оказалось не намного лучше. Смотри сюда. — Алексей встал и показал Филу красные точки на шее. Тот ошарашено посмотрел на него:

— Хочешь сказать, что шаман тебя укусил?!

— Не совсем. Он напоил меня чем-то своеобразным до бессознательного состояния. Потом я что-то курил, кажется… и сидел возле костра. Шаман принес змею, она подползла и впилась мне в шею.

— Ты с ума сошел?!

— …А потом я просыпаюсь, и никого вокруг нет, прикинь? Ни души. Только листья шумят в деревьях, и сверчки сверкают под крыльцом, хи-хи. В общем, я пошел через лес к берегу. Долго ли, коротко ли… Заплатил там егерю немножко на берегу, и он отвез меня к теплоходу.

— Ты хочешь сказать, что тебя укусила ядовитая гадюка?!

— Я думаю, что если бы она была ядовитой, то я бы сейчас валялся в тайге изъеденный муравьями.

— А чем они тебя напоили?

— Не знаю, какими-то отварами…

— Отварами?! Они тебя связали что ли?

— Нет, я сам пил. Мне стало интересно…

— Интересно? Ты решил напиться галлюциногенных отваров потому, что тебе стало интересно?!

— Ну да. Петр Сергеевич, шаман, сказал, что это будет увлекательное путешествие… факинг крейзи трип, так сказать.

Фил поднялся, и некоторое время бродил по комнате в глубокой задумчивости. Внезапно он остановился.

— Петр Сергеевич? Так звали шамана?

— Ну да. Я сначала тоже удивился. Мне казалось, что его будут звать как-нибудь типа Юнджамийн Цэдэнбал… а потом подумал: «Ну и что, собственно?» И забил.

— Логично. А что за трип имел место быть?

— Он был недолгий, но сильный. Мне казалось, что сначала я планирую над лесом словно филин или страус, потом сажусь на ветку и вижу самого себя, стоящим внизу.

— Самого себя? В виде страуса? И что ты там внизу делал?

— Нет, в своем обычно виде — в штанах и с руками. Сначала я ссал, потом говорил по мобильнику с Загробным.

— С кем?!

— С Загробным. Это логист.

— Познавательно. То есть ты лежал, обдолбанный галлюциногенами и тебе казалось, что ты летаешь?

— Ну да, что-то вроде этого.

Фил задумчиво почесался.

— Мда. Кастанедовщина какая-то….

— А потом я очнулся, и никого вокруг нет — ни людей, ни денег. Я один!

— Ужас. Тебе было страшно?

— Ну конечно, мне до сих пор страшно.

Фил подошел к шкафчику, висящему на стене. Открыв дверцу, он вопросительно посмотрел на Алексея:

— До сих пор страшно? Может элениума или феназепама?

— Нет, спасибо.

— А я закинусь для корректировки фона.

Фил принес из кухни полстакана воды и запил таблетки. Прогуливаясь по комнате, он о чем-то напряженно думал, затем остановился и посмотрел на Алексея:

— Одного не могу понять: зачем ты потребовал тащить себя к шаману?

— Я не требовал, блин! Ты что, идиот? Это Еши так сказал, но на самом деле я ничего не помню.

— Почему? Ты начал пить отвары заранее, у Еши?

— Какие отвары? Да нет! Сначала я пил водку с клиентом… как его…

— Водку?!

— Меня напоил водкой клиент Новогодний или…, не помню точно фамилию. Так вот, я пил с этим как его… с Новогодним, блядь нет, как его… со Скатом короче. Они, скорее всего, с Еши и шаманом были заодно, иначе как объяснить, что я ничего не помню?

— Как все сложно. Но ведь ты говоришь, что нажрался водки… я правильно тебя понял? Ну, так поэтому и не помнишь.

Алексей поднял на него покрасневшие глаза и задумался. Затем потер виски и сказал:

— Мдаа-а. Наверное, ты прав. Я ничего не помню потому, что напился водки со Скатом, а вовсе не потому что они заодно…

— Ну конечно! Ты напился водки, на следующий день с похмелья — кастанедовских отваров, курил непонятно что…. Представляю, как тебя таращило в финале. Так ты нашел потом этого… Новогоднего?

— Нет. Оказалось, что в том офисе была совсем другая компания. Получается, это был не настоящий Рождественский. Настоящий пропал куда-то. Ниточка оборвалась. Меня, наверное, уволят, но я не могу сейчас думать об этом. Мне нужен отдых.

Алексей развалился в кресле, вытянул вперед одну ногу и заявил лениво:

— Господи, какой сушняк…. Можешь сделать перерыв и приготовить мне ледяной коктейль.

— Какой именно коктейль ты предпочитаешь в этой время суток?

— Смешай апельсиновый и грейпфрутовый фрешы, добавь немного ангостуры…

— Шампанское?

— Конечно, полусладкое, но не больше двух столовых ложек.

— Отлично. Фрукты?

— На твой вкус. Можешь бросить в него дольку ананаса.

— Окей.

— И не забудь соломинку.

Фил ушел на кухню и вернулся с литровой банкой, наполненной холодной водой с запахом водопровода. Поставив ее на стол, он уселся и стал отрешенно зевать. Алексей с наслаждением пил. Некоторое время Фил тер глаза, затем сказал:

— Что-то ты какой-то вялый. Может ноотропила или винпоцетинчика?

— Нет, спасибо.

— А я закину пару штук для улучшения кровообращения.

Он запил таблетки водой и продолжил:

— И все же ты какой-то неживой….

— Задолбало меня все…

— Я понимаю, каждый день одно и то же: утром встал под будильник, почистил уши, надел трусы и поперся в дурацкий офис. Вечером интернет и — в койку.

Алексей кивал головой.

— Так и есть. Ладно, пойду, пожалуй, посмотрю порнуху, поищу вирусы….

Он отхлебнул воды из банки, брезгливо поморщился и пошел в прихожую обуваться.

2

Алексей жил в невзрачной «однушке» на последнем девятом этаже панельного дома с ржавыми потеками на стенах и крохотными балконами, на которых умещались только лыжи и угрюмые толстые старики в майках и в татуировках, непрерывно дымящие дешевыми сигаретами. У дома был единственный подъезд с тяжелой металлической дверью довольно мрачного вида, и козырьком — таким маленьким, что под ним могла спрятаться от дождя в лучшем случае кошка. Рядом с узкой зеленой скамейкой стояло серое пластмассовое ведро вместо давно украденной железной урны.

Алексей вошел в подъезд и нажал кнопку лифта. Подошла соседка Зоя Карловна — невысокого роста, сухощавая женщина, с сединой в темных коротких волосах. Увидев Алексея, она поздоровалась хрипловатым шепотом и сообщила грустно:

— Я сорвала голос.

Алексей сочувственно кивнул. На пенсию она вышла несколько месяцев назад, после того, как ей исполнилось шестьдесят, и сразу увлеклась восточными практиками. Как только Зоя Карловна обнаружила в своем почтовом ящике приглашение на медитацию в местный Дом культуры, ее жизнь радикально изменилась. Занятия проводил рыжий бородатый мастер Дхритараштра, в миру Гена Кавун. Он носил тельняшку, а вокруг его головы была повязана черная ленточка с многозначительной белой буквой «Я». Одинокая и впечатлительная Зоя Карловна была мгновенно парализована брутальной харизмой Дхритараштры и с тех пор не пропустила ни одного занятия.

Алексей стал вынужденным свидетелем ее бурного духовного роста, поскольку их разделяла стена со слабой звукоизоляцией. Зоя Карловна не ограничивалась молчаливыми медитациями. В течение нескольких недель она до полного изнеможения билась над пробуждением кундалини. Затем Зоя Карловна провела месячный курс ежедневных практик, во время которых безудержно рыдала и стенала под музыку печальных флейт. Практика длилась час, и чтобы не сойти с ума Алексей закрывался в ванне или надевал наушники. Следующий курс был посвящен смеху. Каждый вечер Зоя Карловна в течение часа хохотала под издевательские переливы и взвизги каких-то дудочек. Ближе к финалу ее смех приобретал истерические оттенки, а, в конце концов, перерастал в жуткий надрывный вой.

Наконец, к нечаянной радости Алексея, Зоя Карловна все же сорвала голос. Это случилось как раз накануне его отъезда в командировку, и, сейчас, вернувшись обратно, он с удовлетворением отметил, что голос к ней до сих пор не вернулся. Поднимаясь в лифте, Алексей предвкушал тихий вечер в интернете. Оказавшись дома, он принял ванну, налил себе чаю и уже собирался включить компьютер, как вдруг из-за стены послышался нарастающий гул барабанов. Алексей напрягся. Гул постепенно затих, но Алексей понимал, что успокаиваться рано, и не ошибся. Скоро стало ясно, что это было лишь вступление, предварявшее собой энергичный ритм, в который стало вплетаться характерное пыхтение с легкими стонами. Довольно скоро Алексей с грустью сделал вывод, что Зоя Карловна занялась дыхательными упражнениями. В общем, это было не так страшно, как вопли и стенания, и Алексей включил компьютер. Интенсивность дыхания Зои Карловны постепенно усиливались. Внезапно послышались какой-то странный шум. Алексей прислушался. Через несколько минут раздался звонок в дверь. Алексей посмотрел в глазок: перед дверью топтался пухлый очкарик Толик — одинокий квартирант Зои Карловны, непризнанный писатель лет тридцати пяти, которому она сдавала одну из комнат. Толик был угловат и невротичен. Он говорил высоким голосом, почесывая затылок и глядя косыми глазами мимо собеседника. Время от времени Толик буквально проваливался в какую-то парализующую задумчивость, и тогда по его лицу начинала плавать сладострастная полуулыбка, сменяемая гримасой болезненной печали. В такие минуты он производил впечатление латентного эротомана.

Алексей открыл дверь и поздоровался. Толик переминался с ноги на ногу и выглядел взволнованным.

— Добрый вечер, — сказал он, глядя как-то испугано. — Послушай, там Зоя Карловна… — он вдруг запнулся, и Алексей увидел, как его губы задрожали.

— Что случилось? — Алексей напрягся.

— Она… понимаешь, она занималась там у себя, как вдруг упала на пол и… лежит без движения. Я не знаю, что мне делать. — Лицо Толика выражало крайнюю степень отчаяния. Он тер пальцем глаз под стеклом очков и умоляюще смотрел на Алексея.

— Ты звонил в Скорую?

— Куда? А, нет, не звонил, я не знаю, что сказать им, господи. — Он приблизился к Алексею, взял его за плечо и быстро заговорил, — давай вместе посмотрим, что с ней, а? Может быть, ей нужна срочная помощь? Умоляю!

Алексей на секунду задумался: у него не было ни малейшего желания констатировать чью бы то ни было смерть. Как любой среднестатистический живой человек Алексей избегал покойников, но послать сейчас этого беспомощного толстяка он тоже не мог. В конце концов, могло оказаться, что Зоя Карловна еще жива, и его отказ помочь мог стать фатальным для нее.

— Хорошо, пошли, — сказал он решительно, припоминая по ходу, как можно определить, умер человек или нет. Поднести зеркальце ко рту? Да, наверное…

— У тебя есть зеркальце? — спросил он Толика.

— Да, конечно, я сейчас принесу. Она там лежит, у себя. Я дверь прикрыл…

Алексей остановился перед дверью в комнату Зои Карловны, ожидая Толика и собираясь с духом. Толик появился и протянул маленькое зеркальце от электробритвы.

— Такое подойдет?

— Думаю да. Сейчас посмотрим. — И Алексей толкнул дверь.

В комнате были опущены шторы. Проигрыватель воспроизводил звуки флейты на фоне чириканья птиц. Зоя Карловна, одетая в спортивный костюм, сидела посреди комнаты с закрытыми глазами в позе лотоса, кисти рук покоились на коленях, а туловище слегка покачивалось из стороны в сторону. Было очевидно, что Зоя Карловна не умерла. На ее губах застыла едва заметная улыбка, а на лбу над правым глазом краснела небольшая ссадина.

Убедившись, что все не так страшно, Толик потянул Алексея за рукав, намекая, что им лучше удалиться. Они так же тихо пошли к выходу, как вдруг их окликнула Зоя Карловна:

— Ах, господи… — голос к ней вернулся частично: «Ах» она произнесла нормально, а «господи» хрипловатым фальцетом.

Алексей с Толиком обернулись и увидели, что Зоя Карловна открыла глаза и смотрит на них, вся светясь от счастья.

— Зоя Карловна, у вас все в порядке? — быстро заговорил Толик. — Мы просто услышали какой-то шум, потом я увидел, что вы лежите…. Тогда мы решили, что может быть вам нужна помощь.

— Ах, господи… — снова произнесла Зоя Карловна с блаженной улыбкой.

— Вам что-нибудь нужно? — снова спросил Толик.

— Господи, Толик, все случилось, — таинственно и тихо сообщила хозяйка, не переставая улыбаться.

— Что именно? — осторожно спросил Толик.

Хозяйка медленно поднялась, воздела руки к потолку и стала кружиться, тихонько напевая что-то себе под нос. Алексей и Толик молча наблюдали за ней. Внезапно Зоя Карловна остановилась и сообщила им с загадочной улыбкой:

— Я пробудилась, понимаете? Наконец-то, все случилось! Господи, как же я счастлива!

— Вы имеете в виду…

— Да, Толик, милый, да! Душа моя наполнилась светом и покоем, понимаешь? — она зажмурилась и рассмеялась. — Я обрела просветление.

Толик кисловато улыбнулся и робко сказал:

— Зоя Карловна, у вас на лбу ссадина. Вы хорошо себя чувствуете?

— Что? Ах, ссадина… Толик, господи, ну о чем ты говоришь? Я обрела, наконец, то, чего так ждала, и я чувствую себя потрясающе! Господи, я хочу как-то отпраздновать начало новой жизни…. Чего вы хотите больше голубцов или блинчиков с мясом? Ну, смелее… Алексей….

— Мне трудно сказать, я вообще-то сегодня…

— Толик, я думаю, все-таки блинчики, да?

Толик замялся, затем робко кивнул головой, видимо пытаясь найти в этой ситуации свои плюсы.

Алексей, пошел к себе, размышляя, могут ли быть как-то связаны просветление Зоя Карловны и ссадина на ее лбу. Спустя некоторое время раздался звонок в дверь, и Толик от имени хозяйки пригласил Алексея на блинчики.

Зоя Карловна фланировала из своей комнаты в кухню через коридор, беседуя по телефону. Время от времени до Алексея доносились обрывки фраз: «Алло, Рая, ну что я хочу тебе сказать, все случилось… да-да… примерно час назад… что? Да, ощущение фантастическое, правда немного кружится голова…»

— Пошли, — сказал Толик и повлек его в кухню. — Там уже все накрыто. Зоя Карловна просила, чтобы начинали без нее, она подойдет чуть позже.

Зоя Карловна прошла мимо кухни, и до Алексея донеслось:

«… да, во время чакрового дыхания… нет-нет, я была совершенно одна… все померкло перед глазами, а когда я пришла в себя, то поняла, что все вокруг изменилось!»

— Присаживайся и угощайся. — Толик гостеприимно указал на хозяйскую табуретку.

— Спасибо. Как она себя чувствует?

— Как видишь — бодро.

Алексей присел и задал вопрос вежливости:

— Что нового?

Толик писал под псевдонимом Великосветский и как-то давал Алексею почитать свою рукопись. Титульный лист был озаглавлен:

Анатолий Великосветский

«Избранные беседы обо всем»

По сути это был сборник интервью, диалогов и монологов самого Толика, которых никогда не было в действительности, но которые время от времени происходили в его голове. Беседы состоялись при участии несуществующих журналистов, артистов, представителей культа и оппозиционеров. В них Толик давал глубокие ответы на самые острые вопросы современности, касающиеся культуры, а также политической и религиозной жизни страны. Но почему-то никто не хотел публиковать Толика, и он не мог смириться с этим фактом.

— Все вокруг тронуто распадом и выжжено коррупцией. Проза тонет. Она выпускает на поверхность последние пузыри, и у нас есть выбор: добить ее ведром или протянуть ей палку… в смысле конец…. — Толик бросил взгляд на старомодный настенный календарь с изображением какой-то актрисы и тяжело вздохнул. — Они ждут, что я буду писать им сраные фэнтези или детективы.

Когда речь заходила о литературе, Толик распалялся с немыслимой скоростью и постепенно из-за излишней эмоциональности его обороты теряли смысл.

— Я знаю, что многие из них не хотели бы, чтобы я писал, — голос Толика дрогнул, и он заговорил почти шепотом: — я это знаю, знаю…. — Глаза его вспыхнули маниакальными искрами, и Алексей вздрогнул. — Если понадобится…. Если они посадят меня в «психушку» на цепь, я буду писать фекалиями на спинах сокамерников, как Ван Гог!

Послышался голос Зои Карловны из коридора:

«Геннадий Андреевич, добрый день, ну поздравьте меня, все случилось… что?! Нет, я не забеременела. Нет-нет, моя машина тут не при чем… в общем я пробудилась, да!»

Толик посмотрел на дверь, убедился, что Зоя Карловна его не слышит и зашептал:

— Я собираюсь устроить открытые чтения возле библиотек. Возьму мегафон, положу коробку возле ног и стану читать… стану читать людям на улицах! Я не боюсь репрессий. Что ты об этом думаешь?

— Ну, в принципе, мне кажется, что… эээ….

— Я вот думаю, а что если я завтра умру? — вдруг сказал Толик. — Что тогда? Ты никогда не думал о том, что ты в любой момент можешь умереть?

— Я?! Ну-у…

Его мычание прервала Зоя Карловна.

«Что?! Зинусик, прекрати, я серьезно говорю. Почему? Нет. Я же тебе объясняю… Что?! Да, эго пропало, исчезло просто. С чего ты взяла?! Не говори ерунды. Да ты просто психичка! Самовлюбленная психичка! Все, я не могу больше разговаривать в таком тоне!».

Зоя Карловна стремительно вошла в кухню. Распахнув дверцу настенного шкафчика, она достала с полки маленький бутылек, накапала из него в столовую ложку и быстро проглотила. После нескольких секунд самоуглубления, она принялась шуметь посудой в раковине, тихо бормоча себе под нос: «Идиотка… тупица… просто завидует!…». Алексей понял, что пора и честь знать. Он вежливо поблагодарил обоих соседей, попросил его не провожать и попрощался.

3

Упав на диван, Алексей вздохнул с облегчением и сделал вывод, что ужин не стоил того бреда в исполнении Зои Карловны и Толика, которым он сопровождался. Домашняя кухня подействовала на него как снотворное, и скоро Алексей погрузился в сон. Его разбудил звонок в дверь. Не открывая глаз, Алексей сел и попытался понять, что происходит. Раздался повторный звонок, более длинный и настойчивый. Недовольно щурясь, Алексей бесшумно подошел к двери и посмотрел в глазок. На площадке нетерпеливо топтался невысокий молодой человек в больших красных наушниках и с картонной коробкой в руках.

— Кто там? — спросил Алексей.

— Курьер! Вам посылка!

Алексей открыл дверь. Молодой человек протянул коробку и листок с ручкой.

— Распишитесь вот здесь и здесь! — сказал он громко, чтобы перекричать музыку.

— Вы уверены?

— Улица Красных Водолазов, дом двенадцать, квартира двадцать четыре?!

— Ну да.

— Тогда распишитесь!

Алексей расписался, взял коробку и закрыл за курьером дверь. Положив ее на стол, он принес из кухни нож и располосовал скотч. Он понятия не имел, кто это внезапно вознамерился послать ему посылку, поэтому немного нервничал. На вид это была обычная коробка с наклеенным на боку адресом. Алексей вскрыл ее и увидел внутри пучки серой пакли вперемешку с сосновыми иголками. Под паклей обнаружилась стеклянная банка с пластмассовой крышкой. Он аккуратно извлек ее и, осмотрев, чуть не выронил от неожиданности — внутри находилась свернутая кольцом змея. Ее темно-зеленое тело было покрыто коричневыми узорами. Судя по всему, она была мертва. Алексей поставил банку на стол, и некоторое время рассматривал ее словно рыбку в аквариуме. На дне коробки лежал листок бумаги, сложенный вдвое. Алексей развернул его и прочитал написанный карандашом текст:

«Здравствуй Алексей. Прости, что мы покинули тебя, нас позвали духи Ущелья Гремучих Сугробов. В тот вечер, когда ты был с нами, одному из духов понадобилась жертва. Он вселился в ядовитую змею, которая укусила тебя. Шаман думал, что это друг, но он ошибся. Мне тяжело писать тебе об этом, но, по его словам, тебе осталось жить около шести дней. В коробке ты найдешь ту самую змею. Она сдохла почти сразу. Наблюдай за ней, как только тело змеи почернеет — это будет означать, что тебе осталось жить один день. Желаю тебе сил и мудрости. Береги себя и не трать время впустую».

Алексей обомлел. По телу пробежала дрожь. Он передернул плечами, вытер со лба пот и перечитал текст еще раз. Этого не может быть. Что за чушь? Он подошел к зеркалу и рассмотрел укус на шее. Осторожно потрогал ранки от зубов пальцами. Они что, принесли его в жертву? Как овцу или курицу? Может быть, шаман с Еши придумали эту идиотскую версию про вселившегося духа, чтобы отвести от себя подозрения? Господи, если ты есть, пусть все это окажется розыгрышем. Пусть все это окажется бредом. Тишина. Слышно только, как заработал сигнализация у машины под балконом.

Алексей несколько минут ходил по комнате, стараясь взять себя в руки. Мысли атаковали со всех сторон. Что делать? Как жить? Как бы то ни было, он еще не умер и, если верить письму, будет жить несколько дней. Может быть неделю. В конце концов, не придумав ничего умнее, Алексей набрал Фила.

Фил взял трубку не сразу и явно без особого желания общаться:

— Да.

— Привет.

— Ну.

— Слушай, тут такое дело…. Помнишь, я рассказывал тебе про шамана и про поездку в тайгу возле Байкала?

— Ну.

— Помнишь, я говорил, что меня кусала змея?

— Ну. Дальше.

— Мне ее прислали в стеклянной банке. А вместе с ней пришло письмо, в котором…

— Змею в банке? Ты с ума сошел?

— Нет, вот она, передо мной.

— Она ядовитая?

— Да, только…

— Не вздумай ее выпускать!

— Она дохлая.

— В каком смысле?

— В прямом. Она сдохла.

— Тебе прислали дохлую змею?!