Бесплатный фрагмент - Ваш 2007 год не аниме?

Главный Персонаж — Макс Сьюв. Глава 1

Почти год я мало писал и у этого были веские причины. Особенно вескими они стали в феврале 2022. Мне физически плохо от происходящего вокруг. К сожалению, мои возможности как-либо влиять на ситуацию около нулевые.

Что остаётся в таком положении?

Остаётся эскапизм — бегство от реальности. Тогда же в 2022 году я стал замечать за собой длительные провалы в обмазы. Я вернулся к, казалось, уже излеченной и оставленной в прошлом зависимости — компьютерным играм. Потому пока что-то скачивалось, устанавливалось, загружалось, у меня было много времени на воспоминания.

Я приглашаю вас в путешествие по моему 2007 году — времени, когда мы ещё могли на что-то повлиять. Как минимум на собственную жизнь и собственное будущее. Тогда настоящее, в котором мы оказались спустя 15 лет, возможно, не было бы столь отвратительным.

И так…

Недавно я смотрел видео одного очень популярного блогера про 2007 год. Видео позиционирует себя как «программа на стыке истории и ностальгии о том, как формировалась современная поп-культура и индустрия развлечений».

Видео разочаровало меня чуть менее, чем полностью.

Какие-то первые айфоны, американские и британские сериалы, портативные игровые приставки и эксклюзивные игры для них, ну 100500 тайтлов аниме, в придачу.

Держу пари, что те, про кого это видео, для кого всё перечисленное в видео было частью повседневности, сейчас живут овощной обывательской жизнью постсоветского среднего класса (точнее, того, что от него осталось), и не утруждаются, в отличие от меня, никакими моральными дилеммами, вопросами добра из зла. Но это я опять убежал вперёд. Но, наверное, я частенько буду предаваться этому искушению по ходу книги.

А пока вернёмся ко мне 14—15 летнему в 2006—2007 годы.

Знаете, в чем самый любопытный парадокс? Несмотря на название книги, в том возрасте я не был анимешником. Видел, наверное, всего один тайтл аниме, и это был «Покемон» в первом классе. Да, я из тех, кто не смотрел ни «Наруто», ни «Блич».

Но если я не был анимешником, то кем я был, чем занимался в свои «прекрасной юности моменты»?

В этом мы и постараемся разобраться по ходу этой книги.

И так, знакомьтесь — главный герой книги — Макс Сьюв. Высокий, худощавый прыщавый подросток, который живёт с мамой в девятиэтажной панельке в спальном районе на окраине Нижнего Тагила — во многом типичного постсоветского промышленного города.

События этой книги черпались из биографии автора, а также из историй его друзей-ровесников. Книга будет интересна всем, кто любит копаться в чужой голове, задумываться о прошлом в формате «а если бы», а также тем, кто просто хочет хотя бы на несколько минут отвлекаться от творящегося вокруг затянувшегося кошмара.

Срачи вайфу. Глава 2

2.1

Если вы что-то знаете про Нижний Тагил, то скорее всего то, что там делают танки, вагоны, отливают сталь.

Но нам важно, не ЧТО делают, а КТО.

Мы уже очень долго живём в стране, где не зарекаются от тюрьмы. И на середину нулевых в городе было несколько колоний с суммарным количеством заключённых примерно в 30 000.

Для города с трёхсоттысячным населением можно ли говорить, что на 10% он населён зеками?

Нет, нельзя. Любой срок рано или поздно заканчивается, а в советское время тюрем в Тагиле было ещё больше. И от четверти до половины освобождённых из мест лишения свободы оставались в городе. Почему?

Потому что и тогда, и сейчас, производство колоний встроено в кооперационную цепочку местных промышленных предприятий, и, освободившись, бывший заключённый со специальностью, например, токаря, уже мог устроиться по профессии на любой городской завод.

Я ни в коем случае не говорю, что трудовое перевоспитание — это плохо. Напротив. Я просто рисую портрет родителей детей, с которыми я учился в школе. Примерно в половине случаев, если не больше, это дети или потомки зэков. При том дети не романтиков-декабристов, не оппозиционных политиков, даже не незадачливых кладменов, а, как правило, хулиганов, бандитов, отморозков, различного отребья, склонного к насилию.

Зачем я всё это рассказываю и при чём тут вайфу? Я мог бы рассказать о школьном рэкете, буллинге и различном беспределе, чинимом в школе СЫНОВЬЯМИ этих «перевоспитанных освобожденцев». Но ведь примерно в половине случаев у пересидков с их ждулями рождаются ДОЧКИ.

Так что впереди у нас три рассказа о том, каково учиться в одном классе с этими «юными нежными созданиями». Примечательно, что все три истории произошли в течение всего одного месяца — сентября 2006 года.

2.2. ШОК! Молодая училка пьяной валяется под кустом на пикнике!

Любимой предъявой женской половины класса ко мне была в том, что я не участвую во внеклассных мероприятиях.

Такое себе удовольствие — прийти на какую-то классную (от слова «класс», а не «классно») тусовку и там быть мишенью для в лучшем случае подколов, в худшем издевок гопоальфачей.

Так что когда был объявлен пикник нашего и параллельного класса, назначенный на первые, и, чаще всего последние, тёплые выходные сентября, я это мероприятие проигнорировал. Впрочем, меня никто особо не уговаривал и насильно не тащил.

Выходные прошли, наступили учебные будни, я ничего не подозревая, прихожу на урок английского к учительнице, которая вместе с нашей классной руководительницей присутствовала на пикнике, но вместо «Hello children!», она, обращаясь к одной из девок сказала — « [Тян-нейм], скажи мне, я валялась пьяная под кустом на пикнике?».

Я удивился вполне искреннее, но самое искреннее удивление изобразила актер (ка), у которой нет Оскара — девка, к которой обращалась учительница.

В общем, вместо урока английского шло детективное разбирательство по поводу того, что, кто-то, кому-то, где-то сказал о том, что учительница позволила себе на пикнике спиртное, а с помощью глухих телефончиков до учительницы этот пущенный кем-то слушок дошёл в гипертрофированном виде «педагога, бухим валяющимся в кустах».

Девка клялась и божилась, что она никому ничего подобного не говорила и вызывалась выцарапать глаза тому, кто передал учительнице, будто бы она пустила про неё такой слух.

Что могу сказать я? Ну, у нас в школе были учителя, которые и бухими могли на урок прийти. Но в то, что эта учительница что-то пила на пикнике я не верю. Возможно, это был какой-нибудь безалкогольный энергетик, который кому-то показался условной «ягой», а далее через глухие телефончики привёл к тому, что «она лежала пьяной в кустах».

Но важно даже не это. Важно то, что я пришёл на урок английского, а мне приходится выслушивать бабские разборки о том, кто что пил или не пил на мероприятии, на котором меня не было и кто-что говорил или не говорил.

Виновный не был установлен, дым, по моему мнению, скорее всего, был без огня.

2.3. ГДЕ НАХОДИТСЯ КАНАДА́?

Это текст о совковых училках. Что они делают в школах? Они давным-давно эмоционально выгорели, им не интересен их предмет, они отстали от стандартов преподавания, и всё равно, продолжают ходить на надоевшую работу.

Чтобы что? Элементарно — чтобы в должности мебели досидеть до пенсии или получать к ней не такую уж маленькую прибавку в виде зарплаты педагога. Детей они не любят, но иногда терпят, иногда нет. Героиня этого текста относится скорее ко вторым.