Бесплатный фрагмент - В сердцах холодный лед

Глава 1. Пусть все пройдет, как снег, весенний талый снег

Я видела удивительный сон. Моя душа, окутанная золотым светом, взлетев над телом, устремилась ввысь, к бесконечному пространству, где легко, свободно и, главное, ничего не тревожит. Оставив все терзания и боль, мой дух, взмыв над голубой оболочкой, окутывающей планету Карварс, залюбовался ярко-огненной звездой.

Идущий от нее свет, пронизывая все пространство вокруг, рассеивался извилистой светло-бледной дымкой в черноте бесконечности. В этом мире Солнце называли Сол. Впрочем, одно из названий нашего красного гиганта, находящегося во Вселенной, из которой прибыл мой бестелесный дух.

Две галактики были до удивления похожи. Но моя душа была чужда этому миру, и мне дали возможность полюбоваться его потрясающей красотой. Принять и полюбить новое для меня мироздание. И я откликнулась. Смеясь, закружилась легким облаком среди цветных магических нитей, пронзающих космическую бесконечность.

Неожиданно мою радость прервал и заставил насторожиться метеоритный дождь. Первый осколок, вонзившись в щеку, проткнул насквозь огненной стрелой. За первым обломком на лицо обрушился хаотичный ледяной град. Закрывшись рукой от острых обломков, почувствовала, как, потеряв связующую нить с Вселенной, рухнула вниз.

Машинально моргнула от упавшей на глаз холодной капли.

Настырный голос, повторяющий одно и то же, изрядно бесил и напоминал жужжание пчел в улье.

— Киара… Киара… Киара…

Чуть приоткрыв ресницы, встретилась с встревоженным взглядом канцлера. В его глазах свирепствовало цунами, исчисляемое по двенадцатибалльной шкале Бофорта. Полюбовавшись на бушующую, необычно-темную синеву, очертила взглядом аристократический нос, твердые напряженные губы, волевой подбородок. Скользнула глазами по открытой широкой шее, крепким плечам, оголенной, мощной, без единого волоска груди. Вскинув в удивлении брови, вновь возвратила взгляд к застывшему лицу. Обозначила, что боевого раскраса нет. Удивили мокрые черные пряди волос. Часть из них прилипла к лицу, а остальные свисали волнообразными сосульками. На их кончиках набухали капельки воды и, надувшись под собственной тяжестью, срывались вниз.

Я проследила за очередной капелькой, проделывающей дорожку на коже оливкового цвета. Преградив путь, поймала пальцем холодную, прозрачную, состоящую из воды жемчужину. Прочертила ею зигзаг вокруг темного маленького ореола мужского соска, повела руку вниз.

Но, видно, герцог Арвайский был не настроен на то, чтобы на его кубиках торса мой палец вырисовывал шапки барханов.

Накрыв мою руку ладонью, Аргаир на доли секунды прижал ее к своему телу и сразу резко убрал, как будто протестуя от моего вероломного посягательства на его честь.

Но я же девочка вредная, успела пройтись ноготками по гладкой коже. И от чувства взлета в груди ватаги «бабочек», изрядно удивившись забытому явлению, вынырнула в окружающую меня реальность.

— А ты почему голый?

Мой вопрос послужил сигналом для мамы и призраков.

— Девочка моя. Как же ты нас напугала! — с надрывной хрипотцой в голосе вымолвила Ярима.

— Мама, — расплылась я в счастливой улыбке. Тяжко вздохнув, перевела взгляд на тетушек. — Симора, Хамира, как же я рада вас видеть. Увидев, как Кавис, смотря на меня, медленно выпустила изо рта очередное кольцо дыма, решила пошутить. Подмигнув призраку, спросила: — Бабуш… как думаешь, раз глава Тайной канцелярии сидел передо мной голый, он теперь, как истинный джентльмен, обязан на мне жениться?

Надо отдать должное Кавис. Призрак с ног до головы окинула изучающим взглядом канцлера.

— Наша красавица. А ты уверена, что тебе этот мужчина нужен?

Стиснув скулы, чтобы не заржать в голос от вида ошеломленного аристократического лица, перевела вопросительный взгляд на маму.

— Девочка моя, — с любовью в голосе шептала Ярима, не обращая внимания на наш с Кавис разговор. — Если б ты только знала, какой ужас мне пришлось пережить. Поняв, что ты не дышишь, пытаясь дозваться тебя, я так кричала, что переполошила всех жильцов в доме. Герцог Арвайский прибежал на крик первым.

— Мамочка, — подхватив ее ладонь, коснувшись губами белоснежной кожи, прижала к щеке изящную аристократическую кисть руки. Наслаждаясь материнской теплотой, шептала: — Прости. Не хотела тебя пугать. Магия своеобразно откликнулась на клятву. Подхватив мою душу, понесла к просторам Галактики. Показав красоту этого мира, позволив насладиться мирозданием, вернула назад. Прервал наши обнимашки строгий мужской голос:

— Леди Киара.

Аргаир до сих пор находился под впечатлением увиденного и услышанного в особняке графини Барванской.

«Леди Киара преподнесла очередную загадку, с которой я так и не справился. Было досадно, что не находился в комнате во время принятия клятвы. Интересно было бы послушать, какие слова произнесла Киара. Но последствия до сих пор на лицо. Кровь прекратила течь, от раны не осталось следа. А графиня Корхарт бредит или до сих пор находится под впечатлением глубокого обморока, в котором пребывала.

Когда ворвался в гостиную, девушка лежала на диване с лицом белее полотна. Ярима, обняв дочь, рыдала, уткнувшись в ее пепельного цвета волосы. На первый взгляд бедняжка не показывала никаких признаков жизни.

От увиденной картины по позвоночнику пробежался колкий холодок, добавив трепещущего чувства в груди. Пожалев, что не взял с собой целителя, бросился к Киаре и стал приводить ее в чувство единственно доступными на данный момент методами, кричал и тряс за плечи. Бить по бледным щекам не решился и сейчас был рад за то, что удержался. Не успела плутовка глаза раскрыть, стала бесстыдно вырисовывать на его моей груди замысловатые узоры. А потом еще и нагло предложила мне жениться на ней. Но все-таки девушка была молоденькой и не смогла скрыть искорок смеха в серых глазах. За это будут кружить со мной все танцы на балу. Бал. Нужно торопиться».

— Время стремительно убегает. Вам необходимо как можно скорей переодеться, — Аргаир решил поторопить графиню Корхарт.

— Ба… видишь, как всю девичью мечту на корню зарубили. Вместо того, чтобы замуж взять бедную девушку, Его сиятельство перевел стрелки на бал. Какой бал! — перестав ерничать, я подскочила с дивана, как будто мне в мягкое место шилом заехали.

— Очередной бал, организованный по случаю свадебного сезона для младшего герцога Вильгара Арвайского.

— Отлично. А я-то с какого бока припека? По-моему, мы уже все выяснили. Невестой Вильгару я быть не могу. Клятву приняла. Не вижу смысла в моем нахождении на вашем свадебном сезоне. Мне и дома очень даже хорошо.

— Сезон организован не для меня. И если вы не появитесь на балу, то нанесете личное оскорбление Его величеству Гариару Тарманскому. Сегодня он прибудет для награждения графини Киары Корхарт за заслуги перед государством. Это первое. И второе. Леди Киара, после того, что вы рассказали, мы выяснили, что один из преступников все еще находится на свободе. По донесениям сысковиков по столице пролетел слух, что одна из невест Вильгара Арвайского пыталась его убить. Вы ведь прекрасно понимаете, что это означает. Убийца насторожится и очень быстро сообразит, по какой причине чуть не убили Вильгара. Чтобы удостовериться, он может надеть личину кого угодно и объявить на вас охоту. И поверьте, леди Киара, у меня нет ни малейшего желания бегать по Марвайскому государству, разыскивая ваше мертвое тело. Вы уже побывали в логове зверя, должны понимать, как он опасен и непредсказуем. Для вас на данный момент самое безопасное место — это замок Арвайских. Даю вам полчаса на переодевание и жду в карете. Не придете, прибегну к грубой силе.

Выйдя из гостевой залы, глава Тайной канцелярии поспешил в предоставленные ему покои. Гуляющий по коридору прохладный воздух обволакивал оголенный, натренированный торс Аргаира. И лишь прикосновение острых ноготков Киары до сих пор обжигало грудь. Синева глаз только на мгновение потемнела от нахлынувшего желания. Быстро справившись с пробежавшей по телу волной дрожи, старший наследник рода Арвайских решил не выпускать из своих цепких рук загадочную леди Киару Корхарт. Втереться в доверие, приблизить, насколько это может быть возможным, и попытаться раскрыть все ее тайны. А их у нее ох как много. Это Аргаир чувствовал своим внутренним чутьем. И, безусловно, сделать это будет легко. Как бы ни старалась графиня выглядеть взрослой, но по сравнению с ним она еще совсем юная, наивная девушка. Начнет, пожалуй, он с самой волнующей на данный момент тайны. Почему он не может прочитать мысли Киары? Была версия, что она до такой степени напряжена, что каким-то образом закрывается от воздействия ментальной магии. Но сегодня, когда графиня очнулась и находилась в расслабленном состоянии, он прижал ее руку и с разочарованием одернул. Графиня Киара Корхарт не поддавалась его ментальному воздействию. Остается последний человек, который с легкостью прочитает воспоминания строптивой девицы. Король Марвайского государства Гариар Тармийский, менталист с десятым уровнем магии, мгновенно разобьет все воздвигнутые на пути преграды в непреступной голове графини.

Войдя в покои, Аргаир отметил про себя расторопность служанки. Девушка дожидалась его, стоя посреди комнаты, держа в руках вешалку с рубашкой. Камзол он не стал отдавать на чистку. Не доверил незнакомым слугам протирание от кровяных пятен дорогого шерстяного велюра. Вид застывшего в страхе лица Уаны позабавил.

Сняв с плечиков рубашку и не сводя внимательного взгляда со служанки, канцлер наблюдал за ее реакцией. Подметил, как быстро исчез страх в глазах бойкой девицы и с каким ошеломлением нахалка следит за движением рук, застегивающих пуговицы на груди. Герцог знал, какое впечатление производило его оголенное тело на нежные женские души. Но чтобы вот так служанке с нотками наглости рассматривать главу Тайной канцелярии!..

«Неужели не боится? Займусь тем, чем хотел заняться, пока не услышал душераздирающий крик ведьмы. И который раз ловлю себя на мысли: Какие-то неестественные отношения у ведьмы и Киары. По сути, они мало знакомы. Что же, посмотрим, какие тайны окружают леди Корхарт».

При застегивании последней пуговицы Арвайский уловил нескрываемое разочарование во взгляде охальницы. С ухмылкой на лице он подхватил чуть припухлые девичьи пальчики. Наблюдая за округлившимися глазами молоденькой служанки, герцог решил подсластить впечатление о себе:

— Не предполагал, что в доме графини Барванской прислуживают такие очаровательные девушки.

Прогнув гордость, канцлер коснулся губами белой кожи рук плутовки. Иначе бойкую девицу никак нельзя было охарактеризовать. И пока девушка отходила от шока, он успел покопаться в ее бесстыдных мыслях. А затем увидеть одну странность в поведении Киары и некой Софи, уже знакомой ему из воспоминаний Дирвана.

Но не смог уловить смысл заинтересовавшего его так поведения двух девушек. Мысли служанки метались, словно белка с ветки на ветку. — Уана, ответь мне на один вопрос: твоя госпожа и леди Софи одевались одинаково?

Уана очнулась от гипнотической синевы глаз главы Тайной канцелярии. Думать в его присутствии было чревато. А уж когда он держал кого за руку, можно было сразу отправляться в тюремную камеру. Девушка попыталась высвободиться из крепкой мужской руки.

Взгляд канцлера в одно мгновение стало жестоким и властным, а захват пальцев стал более сильным.

Мысленно пропищав в страхе, служанка мгновенно вспомнила, когда в особняке появилась племянница Ее светлости графини Барванской. «Вещи баронессы Лоренской были новыми, но не могли сравниться по качеству с одеждой графини Корхарт».

Дальше воспоминания застывшей в страхе девицы плыли в нужном направлении для герцога Арвайского. Одного он не мог понять. Почему девушки ходили в одинаковых платьях? И ответ на этот вопрос тоже вскоре стал очевидным. Но будоражила мысль: неужели Киара настолько цинична, что может надеть платье, снятое с чужого тела? Заинтересовавшую его так дилемму глава Тайной канцелярии решил услышать из уст служанки:

— Уана, а тебя не смущал тот факт, что леди Киара надевала платья леди Софи?

Воспользовавшись небольшим замешательством, Уана все-таки смогла ловко выдернуть пальчики из хватких рук канцлера.

— Меня это обстоятельство совершенно не смущало. Баронесса Лоренская помогала Ее светлости в каком-то очень важном деле. Им необходимо было обмениваться наря… — Уана замолкла на полуслове, услышав грозный окрик младшей хозяйки:

— УАНА! Где тебя носит! У меня осталось двадцать минут, чтобы привести себя в порядок и отправиться на бал!

Уана подпрыгнула от прокатившегося по особняку эха. Развернувшись и не спрашивая позволения удалиться, вылетела стрелой из гостевых покоев.

Скривив от досады лицо, практически не узнав ничего нового из воспоминаний бойкой девицы, Аргаир решил не терять время зря. Наверняка в особняке есть другие слуги. Может, удастся выудить более интересные сведенья о леди Киаре.

Сняв с плечиков камзол и перекинув его через руку, герцог Арвайский поспешил на выход.

После ухода из комнаты канцлера, оставшись наедине, мы с матерью некоторое время молчаливо переглядывались. Мое нежелание ехать в замок Арвайских с каждой минутой только крепло.

Видно, прочитав это на моем лице, Ярима, подхватив мою руку, с любовью в глазах прижав к своей щеке, вымолвила:

— Девочка моя, у нас нет выбора. Герцог Арвайский сказал правду, и твое не появление на балу всякий истолкует по-своему. Боюсь представить, как будет зол король. У нас слишком мало времени, чтобы привести тебя в порядок.

Я окинула хмурым взглядом свой внешний вид и тут же подскочила от пробежавшего по телу холодка и подступающей паники.

— Уана — кладезь для упертого канцлера, — вымолвив чуть дрогнувшим голосом, посмотрела на Хамиру. — Сгоняй, поищи эту бестию. Наверняка глазки строит упыренышу.

Дважды просить тетушку было не нужно. Вернулась она довольно быстро.

— Там твой женишок нашу проныру взял в оборот. Уже, скорей всего, все греховные мысли выведал.

— Гад… — только и успела вымолвить я и вовремя закрыть рот, сдерживая рвущиеся маты. Молчаливо сорвав всю злость на главу Тайной канцелярии, проорала на весь особняк имя служанки.

К нашему обоюдному удивлению, практически сразу после моего громогласного ора девица влетела в гостевую залу. Объясняться с девушкой, у которой слезы на глазах, мгновенно расхотелось. Сразу было понятно: она до глубины души прочувствовала, что значит оказаться в цепких лапах канцлера. — Уана, дуй в мои покои. Наполни ванну и приготовь платье из бледно-голубой дымки.

Шмыгнув носом, едва сдерживая рвущиеся слезы, расстроенная служанка выбежала из комнаты выполнять поручения. А я в очередной раз переглянулась с матерью и призраками. — Как думаете. Много чего интересного сыщик успел посмотреть у Уаны?

— Много или мало, он нам не расскажет, — выпустив кольцо дыма, Кавис с хитринкой в глазах посмотрела на меня. — По-моему, тебе не совсем подходит бледно-голубой. На мой взгляд, цвет магнолии дополнит насыщенный цвет твоих глаз.

— Мне не нужно выделяться из всей толпы невест. Скромненько, это как раз про меня. Чтобы совсем не выглядеть серой мышкой, дополню наряд каффой из дракончика, а руку украшу браслетом с подвесками. Пора рекламировать шарм.

— Девочка моя, у тебя отменный вкус. Но меня из всех недавних событий заинтересовал один момент. А чего это ты так по-хозяйски вырисовывала на оголенной груди канцлера?

Моргнув ресницами, став мгновенно пунцовой, я последовала примеру Уаны. Вылетев пулей из гостиной залы, поспешила в покои, удивляясь своей реакции на вопрос бабушки. «И чего это, спрашивается, я засмущалась? Подумаешь, пальчиком водила по мужскому телу. Хотя, что душой кривить, на таком теле я бы еще не то нарисовала».

Вспомнив, что тело, в котором нахожусь, принадлежит по моим меркам юной девушки. Отчихвостила взбунтовавшиеся гормоны и всю тонкую натуру сиятельных леди. Но если по правде, я восхищалась своим новым молодым красивым телом и с каждым прожитым днем все меньше вспоминала себя прежнюю…

Герцог Арвайский дожидался меня возле кареты. Оценив восхищенным взглядом мой внешний вид, канцлер помог подняться по ступенькам и следом вошел сам. Мы разместились по разным сиденьям и до самого прибытия в замок не проронили ни слова.

Я обдумывала ситуацию с заточением в замке Арвайских, а канцлер, по всей видимости, переваривал добытую обо мне информацию.

Киара и не предполагала, насколько была права.

Сделав визит в особняк графини Барванской, глава Тайной канцелярии надеялся раздобыть ответы на интересующие его вопросы. К сожалению, те сведенья, что он выудил из головки единственной служанки, не имели интереса. Киара до этого призналась, что Софи помогала ей в поимке насильников. Жаль, что баронесса Лоренская покинула столицу. Уж она-то наверняка знала куда больше.

Аргаир поразился малочисленности слуг. Работающая на кухне единственная кухарка оказалась глухонемой. Люди, имеющие с рождения такой дефект, не поддавались ментальному воздействию. В возившемся на конюшне кучере герцог признал слугу графини Барванской. Воспоминания Камаира Ринского еще были свежи в памяти канцлера. Действительно, на первый взгляд мужчина представлял собой сильного, могучего воина. Но, помня, как повлияло на него ментальное вмешательство, и во избежание неожиданных последствий, герцог Арвайский не решился копаться в мозгу здоровяка, а лишь спросил: — Скажи, милейший, ты прислуживаешь в поездках леди Киаре или Ее светлости леди Яриме?

— В основном молодой госпоже. А Идонт, тот больше занимается извозом в родовое имение Ее светлости графини Барванской.

Выслушав ответ, канцлер с разочарованием отправился в сторону кареты.

Глава тайной канцелярии и не предполагал, что мужчина, с которым он только что беседовал, с ухмылкой на лице смотрит ему в след.

Эром радовался тому обстоятельству, что слово в слово повторил просьбу молоденькой госпожи. А то, что было наоборот, мало кому знать надобно.

По прибытии в замок Арвайских Георг Юдовский встретил меня учтивым взглядом, в отличие от Теодоры Салькафт.

Статс-дама придирчиво окинула мой наряд и, видно, не найдя к чему придраться, выдала: — Графиня Киара Корхарт. Я не потерплю пренебрежительного отношения с вашей стороны к регламенту поведения на свадебном сезоне.

— Все вопросы относительно моего проживания в замке Арвайских прошу рассматривать с главой Тайной канцелярии. Надеюсь, вы знаете, кто это, — высказав свое «фи» Теодоре, практически бегом понеслась на шестой этаж.

Первым делом я забежала в покои графини Одиевской. Андрия встретила меня чуть ли не со слезами на глазах.

— Киара! Я так переживала. Где ты пропадала столько времени?

— Вела задушевные беседы с канцлером. А сейчас покрутись. Дай я тебя рассмотрю со всех сторон.

Белое платье из дымки на лазурном шелковом чехле придало графине особый шарм, подчеркнув белоснежные изящные плечи, красиво выпирающие ключицы, высокую девичью грудь и тонкую осиную талию. К сожалению, пышная юбка платья закрывала обзор на стройные ножки Одиевской. Представив, как выглядела бы девушка в вечернем платье из моего мира, зависла ненадолго от воображаемой толпы поклонников Андрии.

Помечтать не дала Эмилия. Ворвавшись в комнату, нервно размахивая руками, запричитала:

— Леди Киара! А я вас в ваших покоях дожидаюсь. Бал начнется через пять минут.

— Эмилия, не волнуйся. Мы уже готовы. Осталось подчеркнуть изящество Андрии украшениями. Быстро неси ларец.

На этот раз я выбрала для наряда графини комплект: ожерелье из роскошных зеленых изумрудов, дополненных белыми бриллиантами. Целостность и гармонию образу подчеркнули серьги и изящное колечко с такими же драгоценными камнями.

Полюбовавшись на завершенный образ девушки, восхитилась ее изяществу и красоте. На мой взгляд, застенчивость дополняла нежный образ графини Одиевской.

Резко схватив Андрию за руку, поволокла скромницу на выход. Гневить статс-даму совершенно не хотелось. Разобьет еще паралич от злости, а ты потом доказывай, что совершенно не причем.

Бал начался с торжественной речи короля Марвайского государства. Вначале выступления с сияющей улыбкой на лице Гариар восхитился красотой невест. Затем поведал о смелости одной из них. Приукрасив мое мужество в поимке преступника, правитель объявил о награждении леди Киары Корхарт.

Находясь словно в тумане, я, едва переставляя ноги, направилась к креслам, на которых восседала государственная чета.

Остановившись напротив правителя, сделав реверанс, ощущала, как трясутся поджилки. Прекрасно зная о том, что Гариар Тармийский — обладатель высшей ментальной магии, думала лишь о том, как бы уберечься от лобызаний и прикосновений владыки. Но, видно, сегодня счастье обошло меня стороной.

Вручив мне прямоугольный, покрытый красным бархатом футляр, в котором, по всей видимости, находилось ювелирное украшение, король решил выразить личное признание за спасение жизни племянника.

Обхватив мою ладонь руками, не спуская с меня таких же синих, как и у Аргаира, глаз, Гариар замер, а затем посмотрел на меня с прищуром. В холодном взгляде короля лишь на мгновение промелькнуло замешательство, затем он стал жестче. Отпустив мою руку, король бросил взор на стоящего по правую от него руку седовласого мужчину.

Почему-то всплыл недавний разговор с канцлером о Руаме Савинском. Явная заинтересованность во взгляде целителя пугала. Подумав, что пора делать ноги, отмерла от «заморозки». Сделав изящный реверанс, улыбнулась одними уголками губ, вновь застыла в ожидании действий государя.

— Ступай, дитя. Тебе сегодня выпала большая честь. Ты с герцогом Вильгаром Арвайским открываешь бал.

Склонившись в очередном реверансе, я развернулась и сразу оказалась в объятиях младшего Арвайского. Встретившись с его безмятежным взглядом синих глаз, дернулась, пытаясь вывернуться из его рук, но, опомнившись, закружила в танце…

По окончании бала я не помнила, как доползла до шестого этажа. Рухнув на кровать, простонав от охватившего тела блаженства, скинув туфли, решила, что завтра осмотрю их подошву. Почему-то была уверенность, что дыры точно должны быть.

Выполнив приказ Гариага, Вильгар после первого танца передал меня в руки старшего брата. И, как мне показалось, Аргаир с превеликим удовольствием взялся кружиться со мной под музыку. И весь вечер, словно коршун, охранял от посягательств других кавалеров. Первые три танца было дико наблюдать за его поведением, а потом стало все равно.

Приостановили танцы лишь на время ухода с бала королевской четы. Гариар Тармийский, пожелав всем приятного времяпровождения, задержал на нашей с канцлером паре взгляд и отбыл во дворец.

Я ликовала, понимая, что король не смог прочитать мои мысли. Уж слишком отчужденным и задумчивым был его взгляд после нашего общения. Веселясь, не знала, что стала центром внимания многих присутствующих на балу людей. Была еще одна радостная новость. Во время танцев с канцлером не теряла время зря и практически уговорила его выдать мне пропуск, позволяющий покидать замок Арвайских. Договорились встретиться завтра после обеда.

Глава 2. Договор с главой Тайной канцелярии Аргаиром Арвайским

В очередной раз продрыхла до восхода Сол в зенит. Нужно было поддерживать статус. А то по замку слух поползет, что графиня Корхарт встает вместе со слугами.

Утренние процедуры сделала сама. Эмилия лишь помогла надеть платье из золотого атласа, затканного в цветы, и убрать волосы в прическу. Отправив служанку к Андрии, открыла крышку стоящей на туалетном столике шкатулки с драгоценностями. Улыбнулась от мысли, что Эмилия, как дракон, охраняет мои золотые запасы.

Сегодня я решила соответствовать легкому воздушному образу. Дополнив его комплектом из ювелирных украшений с топазами. Голубой камень как нельзя лучше подходил к мелким цветочкам на моем платье.

Покрутившись перед зеркалом, подмигнув своему отражению, подхватив ларец, отправилась к Андрии.

Завтрак проходил на первом этаже в большой обеденной зале. Невесты исподлобья посматривали на нас, некоторые с нескрываемой, затаенной завистью. Но, видно, у Камисаль Юравской желчи собралось больше всех.

— Киара, что-то я не вижу на ваших с Адрией ушах золотых украшений. Неужели закончились? — с нотками яда выдала Камисаль.

Вытерев губы, я положила салфетку на стол и лишь после этого посмотрела на Юравскую: — Графиня, имея золотые прииски, вы просто обязаны знать, каким образом подбираются ювелирные украшения. Утешу ваше любопытство на счет кафф. Их у меня настолько много, что вам и не снилось. Ювелирная лавка «Новый луч света», находящаяся в центре столицы, принадлежит мне. Я, молодая девушка, стараюсь подчеркнуть свою индивидуальность и статус. И если бы вы хоть немного дальше видели, кроме своего носа, то знали бы. Что большие драгоценные камни в золотой оправе теперь носят бабушки и дамы преклонного возраста. Тем и прекрасна молодость, что можно позволить себе разнообразие не только в платьях и шляпках, но и в такой мелочи, как драгоценные украшения. Благодаря своим свойствам, индивидуальности и изяществу вида изделий, модную тенденцию сейчас ведут кафф на ушко, всевозможные браслеты на руку, слейв-браслеты, да и много еще чего. Все перечислять у меня нет времени, да и особого желания.

Пока рассказывала Юравской о моде, не забывала поглядывать на притихших за столом невест. У многих в глазах теперь читался интерес. Статс-дама в начале моей реплики, открыв рот, хотела прервать диалог, но так и не проронила ни слова. Видно, желание узнать о моде было выше защиты одной из богатейших невест Марвайского государства.

Закончив речь, выйдя из-за стола, я покинула столовую залу. У меня еще было время до нашей встречи с канцлером. Мои мысли вот уже несколько дней занимала потеря боевого оружия. Без этого остренького ножа чувствовала себя незащищенной. У меня, конечно, было еще пару стилетов, и один из них уже занял место прежнего. Но с потерянным клинком я день за днем отрабатывала удары, можно сказать, «приросла» к рукоятке.

Хождение по дорожкам герцогского парка ничего не дало. Обшарив место нашей встречи с Аргаиром, осмотрев свой внешний вид, с досадой поняла: намочила подол платья о влажную, еще не высохшую от росы траву, но так и не нашла свою потерю.

С разочарованием направилась быстрым шагом навстречу, страшась мысли: если кто по неосторожности коснется острия клинка, смерть несчастному обеспечена.

Стоявший у дверей кабинета главы Тайной канцелярии страж пропустил меня без разговоров. Уж как он понял, что я — та сама графиня Корхарт, ума не приложу.

Встретившись взглядом с канцлером, ощутила прилив крови к щекам. Воспоминания некстати подкинули обхват горячих рук на талии и едва уловимое прикосновение жарких губ к моему ушку во время нашего с ним разговора.

Взгляд невольно упал на стол. Все мысли, витавшие до этого момента в голове, мгновенно вылетели. Я вся подобралась. Пропажа, которую искала два часа, спокойно лежала на крышке стола, покрытого черным бархатом. С неохотой оторвав взгляд от стилета, посмотрела на Аргаира.

— Вижу, вы признали то, что сегодня с таким усердием искали.

Вскинув брови в удивлении, тут же высказала свое возмущение.

— Вы установили за мной слежку?

— Леди Киара, присядьте, и мы с вами обговорим наше дальнейшее сотрудничество. Я внял вашей просьбе. Обдумал все и пришел к выводу: вам действительно необходимо следить за своими торговыми делами. Но вы, наверно, понимаете, что без дополнительной охраны при любом желании не могу выпустить вас из замка. Не беспокойтесь. За вашей безопасностью будут следить самые лучшие люди из моего отдела. Они будут находиться в вашей тени. Никто из посторонних не заподозрит, что вас тщательно охраняют. Мы оба не представляем, как выглядит двойник Вильгара. Подумайте хорошо, леди Киара, прежде чем дать мне ответ.

Взвесив все за и против, пришла к выводу, что в чем-то Аргаир прав. Честно сказать, сама часто обдумывала ситуацию своего свободного гуляния по столице.

— Клинок вернете?

Широко улыбаясь, с хитрецой в глазах, герцог подтолкнул в мою сторону стилет.

— Острие клинка очищено от яда Уфы. Это на случай, если вы вдруг нечаянно прикоснетесь к нему.

Покрутив в руках любимую вещь, тяжко вздохнула. Яд змеи раздобыть несложно. Дело осталось за пропуском. Ответив не менее широкой улыбкой, захлопала ресничками.

— Договорились.

— Киара, вам совсем не идет хлопанье ресницами. Уж я-то знаю, какой вы бываете…

Аргаир не закончил свою мысль, оставив мне диапазон для размышления. Я вновь почувствовала, что краснею. И самое непонятное было от чего: то ли от стыда, что не особо умею строить из себя кокетку, а может, от воспоминания жадных губ канцлера.

Пока я занималась самобичеванием, глава Тайной канцелярии положил на стол небольшой металлический жетон.

— Этот отличительный знак носят все люди Тайной канцелярии. Я предупрежу стражу на главных воротах. Вы можете в течение дня беспрепятственно покидать замок. Постарайтесь к шести часам вечера находиться у себя в покоях. Наступает время черных ночей. В такое время на неосвещенных участках улиц находиться становится опасно.

Бросив на Аргаира взгляд благодарности, взяла жетон и некоторое время с любопытством рассматривала его.

В те минуты я и не подозревала, какую роль в жизни одной из невест младшего герцога Арвайского сыграет на первый взгляд обычная обточенная со всех краев железка.

Глава 3. Попалась словно мышь в мышеловку

Отблагодарив канцлера, поспешила на выход, но он остановил меня окриком: — Леди Киара! Вы так и собираетесь идти через весь замок, держа в руке оголенный клинок? Боюсь, многие истолкуют неправильно ваше поведение.

Хотела сказать да, видела я их всех в одном месте, но статус графини не позволил. По смешинкам в синеве глаз поняла, что Аргаир догадался, какие мысли бродят в моей голове. Взяв лист бумаги, он аккуратно завернул в него стилет и, передав мне, улыбнулся одними уголками губ.

Несясь по коридору замка, я ликовала, иногда подпрыгивала от бушующей мысли: «Свобода! Свобода!» Не знаю, радовалась бы я точно так же, если бы знала, что преподнесет мне эта самая независимость. Возможно, сидела бы, как мышка, в замке Арвайских и не высовывала своего аккуратного носика. Только предвидеть повороты судьбы могут провидицы, а я лишь с головой окунулась в работу и посещение балов на свадебном сезоне. Статус одной из невест должна была поддерживать, что я и делала с тяжелым грузом на сердце, жалея своего времени.

Первым делом я посетила свою музыкальную группу в таверне «Черный Эдельвейс». Порадовало то, что во время моего отсутствия Растиан руководил коллективом. Приняв это за хороший знак судьбы, объявила Риамского своим замом. С горечью в голосе поведала о болезни Софи. Девушки приняли известие со слезами на глазах, парни с не меньшим сопереживанием.

Как говорят: жизнь не стоит на месте. Я загружала работой коллектив, подкидывая новые песни и идеи небольших сценок под музыкальное и вокальное сопровождение. Вскоре сгладились штрихи переживаний о Лоренской. Новую солистку пока еще не нашла. Замещала отсутствие Софи своим выступлением. Правда, помня об уговоре с главой Тайной канцелярии, пела всего лишь в начале открытия таверны.

Блуждая взором по мужским лицам, пыталась узнать знакомый взгляд карих глаз и в очередной раз сетовала на полумрак в зале. Самым страшным было то, что не представляла, как выглядит насильник? Возможно, он уже несколько раз подходил ко мне, прося в очередной раз исполнить песню «Не надо слов», а может, и ни разу и не появлялся в «Эдельвейсе».

За три прошедших недели я расслабилась, уже не вздрагивала и не поворачивалась, с опаской осматриваясь по сторонам. Дом, якобы снятый для баронессы, посещала раз пять, и то лишь для того, чтобы собрать вещи и иногда посидеть, подумать в тихой обстановке.

Начало летнего сезона сопровождается темными вечерами и ночами без луны и единой звездочки на небе. Явление странное и новое для меня.

Выйдя из кареты напротив калитки съемного дома, удивилась отсутствию фонаря за домом. Видно, опять шпана закидала камнями магический фонарь. А может, какой-нибудь воришка решил почистить один из домов. На прошлой неделе обворовали баронский дом. Что интересно, вся семья и слуги преспокойно спали в кроватях, пока домушник вскрывал сейф и крал столовое серебро.

Ступая по дорожке, ведущей к дому, как такового страха не испытывала. Знала, что охраняют. И за меня один настырный герцог оторвет все причиндалы своим сысковикам. Что-то в последнее время Аргаир расхрабрился и уже ни от кого не скрывал свои знаки внимания ко мне.

Открыв дверь ключом, я вошла в дом. Идя по коридору, машинально положила ключ на этажерку, заставленную маленькими вазочками, привезенными хозяйкой дома из тех мест, где она побывала. Любительница попутешествовать отбыла в этот раз в Сурманианское государство, а на время своего отъезда сдала жилье.

Откинув в сторону тяжелую штору, закрывающую проход в гостевую залу, вспомнила, что во время моего последнего визита нечаянно оборвала ламбрекен. Подосадовав на свою забывчивость вызвать мага-бытовика для ремонта, переступила порог и тут же погрузилась в кромешную мглу. Дернулась от чувства прикосновения к носу мокрой ткани.

В ужасе хватаясь пальцами за жилистую мужскую руку, перед тем, как провалиться во тьму, успела услышать злое шипение:

— Попалась, сучка!

Глава 4. Метания Аргаира

Аргаир не находил себе места. Леди Киара и ее охранники не прибыли в назначенное время.

Спустя долгое время два сысковика соизволили явиться. Словно тени, они проскользнули в кабинет, понуро опустив головы, затаились по обе стороны от двери, бросая на него виноватые взгляды.

Вскочив с кресла, Арвайский впился взглядом в опущенные с повинной головы и все понял без слов. Мысль о том, что Киара вновь попала в лапы насильника, пронзило тело острой раскаленной стрелой. Пройдясь по позвоночнику, боль отдалась слабостью в ногах, и канцлер, как подкошенный, упал на прежнее место. Смотря пустым взглядом перед собой, глава Тайной канцелярии потребовал: — Рассказывайте.

— Как только леди Киара вышла за пределы замка, мы, как обычно, стали сопровождать ее. После посещения своего особняка графиня Корхарт отправилась в «Черный Эдельвейс». Уйдя из таверны чуть раньше положенного времени, она направилась в дом, снятый ею для баронессы Софи Лоренской.

— Как часто она посещала его?

— За время нашей слежки это было ее пятое посещение.

— Не понимаю, зачем ей было наведываться в дом, где проживала племянница графини Барванской?

— Леди Киара собрала все вещи певицы и отдала их девушкам из своего музыкального коллектива. Последующие разы графиня посещала дом для того, чтобы набрасывать на листах текст.

— Что именно она писала: письма, воспоминания, может, ведьмины заговоры переписывала?! — вскочив, Аргаир бросил гневный взгляд на сысковиков. — Мне что, из вас клешнями сведенья выпытывать?! — заорал он, не сдерживая рвущегося гнева.

— Графиня Корхарт занималась сочинением песен. Их у нее уже целая папка, — вытянувшись по струнке, четким голосом выдал офицер Сивский. — Помимо песен, леди Киара расписывала музыкальное сопровождение. Еще одна папка — «Аккомпанемент для музыкальных инструментов». Видно, готовила новые выступления для своего ансамбля. Скорей всего, в этот вечер к ней пришла идея новой песни, и она решила в тихой обстановке воссоздать ее на бумаге. Когда графиня Корхарт вошла в дом, я остался следить за входом. Барм отправился проверять второй вход.

Канцлер бросил взгляд на сержанта, тем самым давая ему понять, чтобы тот продолжал докладывать.

— Обойдя дом, я остановился на крыльцах второго входа, осторожно подергал ручку. Удостоверившись, что дверь заперта, прошелся по дорожке до калитки. Она тоже была закрыта. Все было как обычно, не считая погашенного фонаря.

— Вас это не насторожило?

— Никак нет, Ваша светлость! Данный фонарь очень редко горит. Район, где расположен дом, неблагополучный. Часто воры наведываются или шпана балуется. Проверив все затворы, я вернулся к капитану Маргу Сивскому.

Аргаир перевел взгляд на Марга.

— Когда через пять минут в жилище не вспыхнули светильники, мы подождали еще минуту и рванули в дом. В гостиной зале нашли вот это, — вытащив из кармана платок, капитан пересек кабинет. Положив находку на стол канцлеру, вернулся на прежнее место. Встав у двери, продолжил: — Мы бросились обыскивать комнаты, но оказалось, что вторая дверь была заперта. Калитка тоже оказалась закрытой. Леди Киара словно растворилась в воздухе, и если бы не случайно оброненный платок, пропитанный в хлороформе… — Марг замолчал, виновато смотря на главу Тайной канцелярии.

Встав с кресла, Аргаир нервно заходил по кабинету. Остановившись у окна, смотря на пронизывающие темноту длинные столбы света, понял одну деталь.

«Преступник все-таки выследил Корхарт. А графиня сделала все для того, чтобы он понял, что она каким-то неописуемым образом осталась жива после всех тех зверств, приключившихся с ней. Мало того, убийца, скрывающийся столько времени от них, лишившись напарника, понял: Ливин выследила и убила одного из них и теперь, не боясь, словно насмехаясь, стала свободно гулять по улицам столицы. Могло ли это задеть убийцу? Несомненно. Мало того, он обхитрил лучших сысковиков. А может, уже незаметно вклинялся в штат его работников. Одним словом, метаморф… и, несомненно, он действовал не один. Быстро, сволочь, обзавелся напарником».

Герцог Арвайский сжал со всей силы кулаки, не замечая, как белеют костяшки пальцев, а в груди горит огонь отчаянья. Бессилие что-либо изменить бросало в омут непоправимости ситуации, в которую попала графиня Корхарт. Была слабая искра надежды на то, что Киара воспользуется клинком и сможет убить преступника, прежде чем тот совершит извращенные пытки над хрупким слабым женским телом.

— Поднять в столице все сыскные отделы. Отдать от моего имени приказ: обыскать все давно пустующие дома. Наши пять отрядов прочешут логово «Борга». Пусть все кишки выпустят его банде, но добьются, кто из воров в последнее время решил отделиться от шайки? Плюсом для них будет, если подскажут, к кому прибилась крыса. Действуйте!

— Есть!

Когда канцлер повернулся, в кабинете кроме него уже никого не было.

«Чувствуя свою вину, Марг будет землю рыть. Перевернет берлогу мошенников и без всяких сомнений найдет зацепку. Но она, скорей всего, уже будет неактуальна для спасения Киары».

Обрушив со всей силы кулаки на крышку стола, Аргаир издал утробное рычание, в очередной раз прочувствовав беспомощность что-либо изменить. Грудь жгло. Мысли летели к сияющим счастьем серым глазам Киары и его ладоням, с нежностью обнимающим в танце тонкий девичий стан. — Киара… где же ты, моя малышка? — шепнул герцог Арвайский и решительным шагом покинул кабинет. Он решил лично вытряхнуть мозги у каждого, кто хоть как-то сможет дать подсказку, где сейчас может находиться девушка, тронувшая его сердце, мысли и душу…

Глава 5. В лапах у паука

Из кромешной тьмы меня выдернул тихий скулеж. Однотонное хныканье с переходом на завывание мешало сосредоточиться и понять. Откуда в доме появился щенок? Но помимо этого, на задворках сознания мелькало что-то так мне необходимое. Только как ни старалась, никак не удавалось сосредоточиться и осознать. Что же меня так беспокоит?

Скривившись от подкатившей тошноты и нудного плача, с трудом попросила: — Замолчи.

К моему удивлению, скуление резко прекратилось. Совсем рядом кто-то завозился и шмыгнул носом над моим ухом.

С трудом разомкнув ресницы, я некоторое время созерцала потолок. То, что он был мне незнаком, поняла сразу. Отсутствие лепнины на потолке наводило на определенные мысли. Услышав тяжелое дыхание, медленно повернула голову и замерла. Чувство дежавю накрыло лавиной.

Передо мной сидела молоденькая девушка. На белоснежной коже виднелись темно-синие пятна. Местами на них виднелись зеленого цвета нарывы. Некоторые из них, прорвавшись, стекали по телу грязно-желтой жидкостью. Проследив за лопнувшим гнойником, пробежала взором по обнаженным маленьким грудям и некоторое время рассматривала торчащие на исхудавшем теле ключицы.

Уже понимая, кто может сидеть рядом со мной, подняла взор на разбитые, с запекшеюся кровью губы. Задержав на них взор, всматривалась в черты сидевшей рядом со мной девушки. Скользила взглядом по избитому лицу, заплывшим от побоев глазам, и лишь встретившись с затравленно-измученным взглядом, протянув руку к девушке, прошептала: — Риан. Моя малышка Риан, что же они с тобой сделали.

Проследив за дорожками слез, скатившимися по припухлому лицу, поспешила успокоить подругу по несчастью: — Риан… слышишь… не плачь. Я обязательно отомщу за нас.

Воспоминания подкинули мне момент, как я с хладнокровием всаживаю в живот Дирвана клинок.

— Не плачь, моя маленькая. Одного ублюдка я уже приговорила. И второй не уйдет от кары.

Худенькие плечи девушки задергались в рыданиях. Закрыв лицо руками, она издала горлом очередное завывание.

Протянув руку, осторожно прикоснулась к ее ноге: — Риан. Прошу тебя, не плачь. Я обязательно тебя спасу.

Дернувшись от очередного всхлипа, графиня убрала от лица ладони. Смотря на меня потухшим взглядом, едва слышно прошептала:

— Я не Риан. Я Сианли. Графиня Куварская.

Прищурив глаза, я только теперь поняла, что сидевшая передо мной девушка ничего общего не имеет с графиней Орховской. Видно, это послужило толчком к тому, что мой разум мгновенно прояснился. Малышке Риан скоро будет год, как ее нет в этом мире. Наконец, вспомнила, прежде чем провалиться во тьму, услышала гневное мужское шипение над ухом. Выходит, я в логове убийцы.

— Давно ты у него?

— Пять дней. Герцог Арвайский не один. У него есть помощник. Они вдвоем…

Громко сглотнув подступивший к горлу комок, графиня замолкла, видно, в очередной раз вспомнив насилие над собой.

— Смотрю, этой мрази так понравилось надевать личину Вильгара.

Увидев недоумение в глазах, похожих на горький шоколад, ухмыльнулась.

— Вильгар — приличный мальчик. А вот кто скрывается под его личиной, нам предстоит еще узнать.

Дверь резко распахнулась, в комнату вальяжной походкой вошел ее сиятельство младший герцог Арвайский.

— Много болтаешь, сука! Одного не могу понять, как ты выжила?

Видно, этот вопрос так долго волновал двойника Вильгара, что он не сдержался. Подскочив со всего размаха, ударил по моему лицу, заревев:

— Признавайся, гадина!.. Это ведь ты!.. Ты!..

В глазах мгновенно потемнело от боли. Сноп искр рассыпался фейерверком перед глазами, заставив на некоторое мгновение провалиться в спасительную черноту.

Очнулась я от женского визга и падающего на пол тела. Жесткий захват рук и бесцеремонное срывание одежды мгновенно отрезвили.

Открыв глаза, встретилась с безжалостным взглядом карих глаз. Многократно мечтала вырвать их с корнями. И сложно представить, сколько раз Уфа предавалась грезам вонзить клыки в красивое холеное лицо. Вот и сейчас аспид рвется на свободу в желании быстрей расправиться с убийцей, принесшим столько душевных и телесных страданий мне и смерть носительнице дара метаморфа. А я лишь мысленно прошу подругу:

«Не спеши. Потеряв страх, убийца, выискивая жертву, идет на очередное преступление, заранее зная, что от его хладнокровия никому уже не спастись. Душа преступника, погружаясь в убийства и насилие, ищет выход — очиститься от скверны. Душегуб, чтобы скинуть душивший разум груз, жаждет исповедаться. Не батюшке в церкви, а очередной жертве. Он с полной уверенностью думает, что сотворит с ней то, что делал много раз, и начинает излагать историю своей жизни. Так дадим ему высказаться. Заодно узнаем, что являет собой стоящее перед нами существо. Человеческий облик оно утратило давно. Выслушаем исповедь, а потом я отдам его в твою власть. Потерпи, моя красавица. Не дай спугнуть нечисть в человеческом обличии».

В подсознании увидела, как Уфа, закрыв глаза, медленно опускает кольца своего тела. Положив голову на черную чешую хвоста, затаилась в ожидании, передав мне мысленную картину, как мужские руки сжимают мою шею, а змея, вырвавшись на свободу, вонзает клыки в искаженное в страхе лицо. «Хорошо, моя красавица. Ты сегодня поохотишься на славу».

Пообщавшись со своей внутренней сущностью, скривив лицо в вымученной улыбке, вытерла ладонью катившуюся с губы струйку крови. Бросив взгляд на разорванное платье, подхватив его, с осторожностью прошлась мягкой тканью по лицу, высушивая мокрые от слез щеки. Смачно высморкавшись, наблюдала за недоуменным лицом убийцы.

«А, дружок…. Ты и не подозревал, что графини порой ведут себя, как уличные девки. На это и расчет был. Пока ты приходишь в себя от моего сморкания, я попробую заговорить тебе зубы, да заодно вывести на разговор».

— Вильгар. Ты не ошибся. Это я. Ливин Корхарт. Первый раз ты не допускал рукоприкладства, возложив эту миссию на Дирвана. Хотя нет. Не Дирвана, а Роберта Орховского. Как вы умно придумали избавиться от малышки Риан и ее родителей. Браво! — я поаплодировала, наблюдая, как медленно с лица метаморфа уходит напряженность. Он уже принял и осознал смерть напарника и теперь готов выслушать мою исповедь.

— Одного не пойму. Как ты умудрилась выжить? Я ведь видел твое лицо, почерневшее и поплывшее от яда Уфы.

— Ты видел не меня, а свою ключницу или домоправительницу. Не знаю, кем тебе доводилась бабка?

— Араам… но как?..

Двойник Вильгара был поражен моими словами. Подойдя к замасленному от грязи креслу, рухнул в него, продолжая с прищуром смотреть на меня.

— Бабке так понравилось мое платье, что она решила его примерить. Бросив мешок со змеей, пыхтя у зеркала, твоя Араам любовалась новым нарядом, совсем не замечая, как из мешка показала голову Уфа. Заметив движение, смертоносная убийца бросилась на старуху. Вытащив клыки из мертвого тела, змея поползла выискивать новую жертву. Но я убила ее раньше, чем она меня. Передавила шею ножкой стула. А дальше все просто. Спрятавшись под кроватью, наблюдала, как разлагается тело домоправительницы, и не заметила, как уснула. Разбудил меня шум. Двое мужчин, ругаясь, укладывали потекшее тело старухи на ткань. После того, как они забрали тело, Риан, затаившись, лежала некоторое время, прислушиваясь к шуму в доме. Когда тишина стала давить на разум, вылезла из-под кровати и покинула особняк через открытое окно первого этажа. К моему изумлению, в сумерках двора просматривались очертания кареты. Едва я успела примоститься на запятки, как повозка тронулась. Ехали долго, а когда карета остановилась, мне пришлось быстро покинуть облюбованное место и броситься бежать. К сожалению, не особо ориентируясь в кромешной тьме, упала с обрыва в ледяную воду. Очнулась в родовом имении ведьмы Яримы Барванской. Она меня долго лечила. Мы с ней решили, что мне не стоит заявлять на весь свет, что я осталась жива. До той роковой минуты, когда занесла клинок над сердцем Вильгара, я и не предполагала, что находилась в логове метаморфов. Взгляд его глаз на многое открыл мне глаза.

— Что ты имеешь в виду?

Я хмыкнула. Не смущаясь своего оголенного тела, с превосходством посмотрела на мужчину, застывшего в ожидании ответа.

— А разве ты не знал? Метаморф может накинуть любой человеческий облик, но он никогда не сможет поменять цвет своих глаз. Если твоему дружку повезло с цветом глаз Дирвана, то тебе, к моему счастью, нет.

— Не знаю откуда у тебя такие сведенья. Ты тоже ошибаешься в том, что метаморф может набросить любую личину. Легче всего получается с мороком близкого тебе по типу сложения и возрасту человека. Хуже и ненадолго получается набросить морок детей и стариков. Метаморф — мужчина не сможет перенять женский облик. А посмертная маска мертвеца высасывает мгновенно силы и может совсем не остаться сил вернуть свой истинный облик. Как видишь, метаморфам живется нелегко, а особенно в Марвайском государстве. Уж не знаю, за что Гариар Тармийский так зол на метаморфов.

Вспомнив исповедь Симоры, я широко улыбнулась.

— Об этой тайне знают единицы, но не мне оглашать ее.

Откинувшись на спинку, перекинув ногу на ногу, двойник Вильгара с прищуром посмотрел на меня.

— Не пойму, что-то ты больно разговорчива. А хотя у тебя и в прошлый раз рот не закрывался. Только тогда ты пела одну и ту же песню. Я умудрился пару строк выучить:

«…А помнишь, как тогда безумно мы любили,

Теперь уж навсегда об этом позабыли…»

Ливин, неужели забыла, как я тебя любил? Мы вас и не убивали так долго, потому что порой мне казалось, что я действительно в тебя влюбился. Бесило лишь одно. На такого, как я, ты бы и внимания не обратила. Вы же все сучки с родовитой кровью, можете лишь бросить брезгливый взгляд. Вам же всем герцогов и графов подавай. Вот и пришлось доставлять вам удовольствие в образе сиятельных лордов.

— Я бы не сказала, что получила удовольствие от побоев и насилия. Но не понимаю, в чем ты обвиняешь молодых леди. Они с молоком кормилиц впитывают, что по достижению возраста невест им укажут, за кого они должны выйти замуж.

— Да я и не спорю. В чем-то ты права. Но знаешь, с каким наслаждением я наблюдаю за симпатичными личиками, до которых, наконец, доходит, что сейчас с ними сделает герцог Вильгар Арвайский. Их глаза так и кричат, как может сиятельный лорд опуститься до насилия. И я с превеликим удовольствием всаживаюсь между их стройных ножек.

Увидев фанатичный блеск в глазах мужчины, поспешила немного сгладить штрихи от разговора и перевести диалог в другое русло.

— В отличие от тебя, твой напарник применял извращенные методы насилия и истязания над девичьими телами. Одного не могла понять: откуда у него такая жестокость?

— Роберт ненавидел сияющие личики молоденьких леди. Он был беден и как никто другой понимал, что никогда не достигнет успеха в высшем обществе. И дар метаморфа у него проявился так неожиданно, что он готов был наложить на себя руки, но не прозябать всю оставшуюся жизнь в специальных закрытых боксах сумасшедшего дома «Пристон».

Хотя начну рассказ своей жизни по порядку. Что-то такое в тебе есть, что хочется показать свое истинное лицо и открыть душу. Да и бояться мне нечего. После нашего разговора я наиграюсь с твоим телом, а потом собственноручно сделаю то, что не сделал в первый раз.

Я наблюдала, как по лицу двойника Вильгара прошла рябь. Черты изменились, и передо мной уже сидел мужчина лет сорока, а может, чуть больше. Он не был красавцем: жесткий взгляд, орлиный нос, тонкие поджатые губы и широкие скулы больше выдавали в нем бандита с большой дороги. Видно, что-то такое заметив в моих глазах, незнакомец ухмыльнулся.

— Что, не нравлюсь? На Вильгара смотреть приятней?

— Мне нет никакого дела до младшего Арвайского. Тем более после событий, случившихся со мной, он вызывает во мне мгновенное отторжение. Скажу честно, ваше лицо напоминает мне больше разбойника с большой дороги.

Остолбенев ненадолго от моего откровенного замечания, мужчина вскоре зашелся в смехе. Отсмеявшись, он вытер скопившиеся капельки слез в уголках глаз.

— Леди Ливин, ну вы меня и насмешили. Ваша открытость порой вводит оторопь. Что же, откровенность за откровенность. Я — подданный Сурманианского государства. Родился и вырос в семье ремесленников. Лепка горшков и кувшинов меня не прельщала. И я пятнадцатилетним юнцом отправился в Рианул. В столице пришлось быстро осваивать новую жизнь. Не имея в кармане ни гроша, вступил в банду и стал осваивать азы воровства. Первая перемена облика у меня произошла в девятнадцать лет. Той ночью мы были с дружком на задании. К сожалению, попали в ловушку. Тиму не повезло. Его тело, пронизанное копьями, пригвоздило к забору. Подбежав к нему, метался в панике, не зная, как помочь напарнику. Умирая, он поведал, что во мне пробудился дар метаморфа и сейчас на него смотрит не Орвид Уангерг, а главарь банды Брон Гурвин. Видно, в тот момент я представлял, как будет разгневан нашим провалом Брон, вот и неосознанно надел его личину. После смерти друга, убегая от погони, бросился бежать по темным улицам города. Проскользнул в свой маленький дом, скрытый от прочего газа, пролежал, затаившись, несколько дней. Запасы еды были. Достав зеркало, я тренировался надевать разнообразные личины и вскоре вымотался так, что проспал сутки беспробудным сном. О своем открывшемся даре говорить никому не стал.

В банде считали, что мы оба погибли при попытке кражи особняка графа Вильского. И мое появление практически через неделю посчитали чудом. Что интересно, заявившейся в банде стукач никак не ожидал меня увидеть. Доносчик, упав на колени, разрыдался, тем и выдал себя. Я сразу возрос в глазах банды. Почему-то все думали, что это я предатель. А изменнику главарь собственноручно снес голову.

Года летели. Заниматься воровством меня уже как-то не прельщало, да и от статуса карманника воротило. Насобирав приличную сумму денег, я отправился к старьевщику и приобрел одежду, снятую с плеча графа. В первые мгновения, когда оделся, смотрел на себя в зеркало и не мог поверить, что в отражение не кто иной, как я.

Своим лицом светить в игорном доме не решился. Надев личину красавца, отправился посягать искусство игры в карты. Не буду описывать мытарства учебы. Но я никогда не думал, что меня затянет в пьянящие разум удовольствие победы. Хотя проигрыши были намного чаще. В крови начинал кипеть азарт возврата денег, и я возвращался к старому ремеслу. Незаметно обчищал карманы сиятельных лордов и вновь садился за стол. От желания во что бы то ни стало вернуть проигранное.

Один раз я проигрался, как говорят, в пух и прах. Мало того, мне дали отсрочку долга лишь на сутки. К тому же, граф Замир Диарский, наклонившись к моему уху, шепнул о том, что знает мое истинное лицо и прекрасно осведомлен в каких трущобах я проживаю. И столько сарказма было в голосе Замира, что я явно ощутил удавку на своей шее. Мне ничего не оставалось делать. В ту же ночь я убил Диарского и подался в бега. В этот раз решил раз и навсегда завязать с прошлым и отправиться туда, где обо мне никто ничего не знает.

Прибыв Марвайское государство, первое время не понимал, что делать. Страх быть пойманным будоражил нервы. Я ходил по главной дворцовой площади, присматривался к людям. И в один из дней остолбенел, увидев своего двойника. Скажу тебе, это непередаваемое чувство. Чтобы не привлекать к себе внимания, незаметно изменил черты лица и не спеша направился за незнакомцем.

Вскоре я уже знал все о своем живом портрете. Бернат Ролинский работал смотрителем на северных воротах столицы Сарварс. Не имел семьи, снимал комнату у престарелой старухи. Изучив его повадки, мимику, жесты и разговорную речь, в один из дней решил избавиться от двойника.

Я давно знал об удивительном свойстве яда Уфы. Маленький флакончик всегда носил при себе. Это с вами я уже использовал саму хищницу.

В один из вечеров подкараулил в глухом переулке Берната и нанес ему удар в шею. Сняв с мертвеца камзол, брюки и обувь, переодел его в свою одежду. Подсунув в карман документы, капнул на рану яд змеи и постарался быстро скрыться с места преступления. Волновался об одном: что яд не подействует на мертвое тело. Но мои опасения были напрасны. В утренних газетах прочитал о том, что в одном из переулков столицы найдено тело некого Орвида Уангерга. К сожалению, опознать мертвеца удалось лишь по найденным в кармане камзола документам. Распрощавшись со своим прошлым, я начал жить жизнью Берната Ролинского.

Быстро привык к службе у северных ворот столицы. Проверять кареты на наличие людей много ума не надо. Пригодилась моя феноменальная память. Больше двух лет я исправно работал, получал премии от начальства, так и не заподозрившего подмену работника. И все бы ничего, но в один из дней, проверяя карету Маджонских, был презренно оплеван склочной старухой. Позавидовав скучающему в углу кареты молодому графу, пожелал им благополучного пути.

Не знаю, что на меня нашло. Вечером, накинув морок графа Дирвана Маджонского, наняв карету, подловил в темном переулке одиноко идущую девушку. Какая дурочка откажется от внимания красавца-графа. Наговорив ей с три короба, пригласил проехать со мной. Привез первую свою жертву в съемный особняк. Денег пришлось выложить много. И для этого вновь пришлось вспомнить старое ремесло. Церемонница долго не стал. Выместив все зло и несправедливость на судьбу, изнасиловав, убил девушку.

За пять лет без всякого труда научился заманивать в свои сети глупышек. Всякий раз, высматривая очередную красотку, я испытывал некое возбуждение и предвкушение от мысли: попадется или нет девица на смазливое лицо Дирвана? Иногда надевал личину его закадычного дружка, герцогского отпрыска. И ни разу ни одна девушка не усомнилась в порядочности сиятельных лордов. Спокойно садилась в карету, в надежде, покатавшись с графом по столице, за это время произвести на него неизгладимое впечатление. И производили только потом, на кровати, умываясь слезами и раскинув ноги в стороны.

Наша встреча с Робертом произошла в одну из моих рабочих смен. Заглянув к нему в карету, увидел, как меняется лицо молодого человека. Быстро зайдя в повозку, закрыл дверь от постороннего взгляда и рассказал, какой магический дар пробудился у парня. Пообещав, что не выдам его, занялся воспитанием сообщника.

Первой жертвой расправы Роберта стала баронесса Орди Туальских. Скажу честно, порой меня самого коробило от жестокости напарника. Но приходилось на многое закрывать глаза. Мы теперь были повязаны одной тайной и одной мечтой — разбогатеть.

Как-то Роберт проболтался о своих богатых родственниках и единственной наследнице приличного состояния. Идея, как избавиться от графини, пришла совершенно неожиданно. В один из дней я проверял карету Ливин Корхарт. Ты ведь тогда даже внимания на меня не обратила, так была поглощена предстоящим балом. А дальше все просто.

Отправил записку к Роберту о том, что он должен приодеться для бала и захватить для меня парадный камзол. Мы провернули дело по воровству кузины настолько легко, что порой сам удивляюсь. Нашу с тобой встречу напоминать не буду. Вынести на руках обмякшие тела двух графинь оказалось пустяковым делом. Ни один из слуг градоначальника, встретившихся на нашем пути, не решился остановить герцога и графа.

— Сколько же вы невинных душ загубили?..

Замолкнув, так и не высказав молчаливый крик души, раздумывала о том, насколько меня потрясла исповедь метаморфа. Мое голое тело слегка потряхивало то ли от гуляющей в комнате прохлады, то ли от заново пережитых мгновений насилия и смертей Ливин и Риан.

— Невинные они были до той минуты, пока не соблазнились на родовитость сиятельных лордов. А вот за смерть Роберта ты будешь наказана.

Встав с кресла, Орвид, не спуская с лица ухмылки, стал раздеваться. Ширинку на брюках он расстегивал с особым наслаждением и предвкушением.

Окинув его оголенное тело, стоявшую торчком плоть, задумалась о том, может ли метаморф увеличивать детородный орган. Хотела прямо спросить, но Уангерг понял мой взгляд по-своему.

— Что, нравлюсь?

Обхватив член рукой, Орвид сделал плавные движения, продолжая наблюдать за моим лицом. И, скорей всего, не увидев того, что ожидал, решил запугать меня.

— Сначала я наиграюсь с тобой, потом разрешу своему новому напарнику порезвиться с тобой. А потом распорю твой живот ножом и буду наблюдать, как стекленеют твои глаза. Ливин, ты ведь боишься смерти. Боишься, что она прикоснется к тебе своим холодным дыханием.

Смотря в глаза убийце, я засмеялась.

— Ты решил рассказать мне, как выглядит смерть. Смотрю, ты понятия не имеешь, что она из себя представляет. Смотри и запоминай цвет ее глаз.

Уфа вырвалась на свободу. Оборотничество в змею было практически мгновенным. Ничто не стесняло перевоплощение. Раскрыв пасть, продемонстрировав клыки, я ощупала раздвоенным языком пространство. Извиваясь, поднялась над кроватью. Качаясь из стороны в сторону, наслаждалась побледневшим от страха лицом насильника. Ликовала от силы и мощи змеиного тела. Сделав бросок вперед, обвила кольцами несопротивляющееся мужское тело. Зависнув напротив лица убийцы, насладилась отблеском смерти в карих глазах. Метнувшись вперед, с наслаждением вонзила клыки в перекошенное в страхе лицо.

Как же я наслаждались от проникновения под кожу острых клыков. Ликовала, наблюдая, как быстро в глазах убийцы отражается уходящая жизнь. Медленно распустив кольца, напоследок в упоение глубже вдавила клыки и выпустила из крепкого захвата свою жертву.

Проследив за падением мертвого тела, качаясь, нависла над душегубом. Ощущая учащенный трепет сердца, пару минут с интересом изучала похожие на взрыв, стремительно бегущие по коже лица мертвеца черные ручейки яда.

Уловив движение в комнате, мгновенно повернула голову. Встретилась с округлившимися в ужасе глазами графини Куварской. Сбросив личину, поспешила успокоить девушку. Пробежав босыми ногами по грязным доскам пола, присела возле ног Сианели.

— Не бойся. Ты тоже видела змею?

Графиня нервно дернула в кивке головой, не спуская с меня полного страха взгляда.

— Ты не бойся, — повторила я. — Уфа — моя защитница. Видишь, как она быстро расправилась с твоим насильником. Он уже мертв и больше не причинит тебе боли.

Бросив затравленный взгляд на лежащего на полу мужчину, Куварская некоторое время с неверием наблюдала за ним. Поняв, что ее насильник действительно мертв, всхлипнув, уткнувшись в мое плечо, горько разрыдалась.

Боясь задеть гнойно-кровавые раны, я осторожно прикасалась руками к спине бедняжки в желание успокоить. Радовало одно — девушку можно еще спасти. Нужно только быстрей увезти ее из этого места. Пока я размышляла, в комнату пожаловал напарник Орвида.

Почувствовав, как сильней прижалась ко мне графиня, я осторожно отстранила ее от себя. Подхватив пальцами подбородок, приподняла одутловатое, посиневшее от побоев личико. Встретившись с испуганным взглядом темно-карих глаз, едва видневшиеся сквозь опухшие щелочки, улыбнулась, давая понять бедняжке, чтобы не боялась. И только после этого встала. Повернувшись, наблюдала за молодым мужичком лет за тридцать, небольшого росточка и худощавого телосложения. Висевшие грязными паклями черной волной волосы обрамляли замершее в изумлении лицо. Разинутый в удивлении рот и вытаращенные застывшие глаза на данный момент мне больше напоминали предсмертную маску.

Сравнение очень понравилось. Решив быстрей расправиться с насильником, я плавной походкой направилась к нему. Лишь когда подошла вплотную, взгляд насильника отмер: метнулся к моим стопам, прошелся по оголенным ногам, задержался на треугольнике волос, затем пробежался по плоскому животу, высоко поднятой груди и, встретившись с моим спокойным взглядом, остановился.

— Все рассмотрел? Нравлюсь?

— Что с Орвидом? — проигнорировав мой вопрос, с хрипотцой в голосе спросил мужчина.

— Как что. Не видишь, Уфа укусила.

— Как Уфа? Она в другой комнате, в мешке.

Не согласился с моими выводами насильник и не желал верить в очевидное.

Я ухмыльнулась. Орвид остался себе верен. Понравилось избавляться ядом змеи от девушек, не умерших от насильственных издевательств. Грудь жгло от мерзости и понимания, что не будь я метаморфом, вот это чмо, не задумываясь, насиловало бы меня, а потом хладнокровно избавилось от свидетельницы.

— Следить нужно лучше за пресмыкающимися. Укусила твоего дружка и вон в тот угол уползла, — кивнула, указывая, в каком углу находится предполагаемая змея.

— За кем?

Видно, впервые услышав слово «пресмыкающиеся» преступник повернул голову, в указанном мной направлении. Этого момента мне хватило для перевоплощения.

Визг графини заставил мужчину оторвать взор от изучения угла и резко повернуть голову. Крик ужаса так и не вырвался из его горла. Полными ужаса глазами душегуб смотрел на извивающуюся перед ним в танце Уфу, раз в пять больше тех, что он держал в мешке.

Пачкать раздвоенные кончики языка об омерзительное лицо не стала. В высшей степени удовольствия вонзила клыки в побледневшую кожу, в экстазе впрыснув яд, и тут же в брезгливости выпустила жертву из своего захвата.

Напарник Уангерга упал, как подкошенный. Посчитав свой долг выполненным, поползла изучать дом. Меня мало интересовала обстановка, но и то, что видела, успела понять, что после смерти Роберта Орховского дела у Орвида шли не очень прибыльно. А может, не захотел тратиться на съем особняка. А возможно, решил, что для насилия и убийства более подходящим будет дом, находящейся в бедном квартале.

Снимая личину, обследовала еще две комнаты. В одной из них увидела лежащим на секретере свой клинок. Решив забрать его после, проникла в четвертую комнату и обнаружила в ней еще одного соучастника. Ею оказалась очередная старуха, суетившаяся на кухне над приготовлением еды.

Об эту мразь рот пачкать не стала. Больно жирная и грязная. Обвила толстое тело и сжала посильней кольца своего тела на короткой шее. Не собиралась думать о том, виновата или нет жертва моей охоты. Раз находилась в одном доме с убийцами, слышала девичьи крики и не пришла на помощь, значит, уже является соучастником преступления.

С безразличием наблюдала за дергающимся в агонии телом. Дождалась последнего удара человеческого сердца, понаблюдала, как стекленеют зрачки старческих глаз, и лишь после этого выпустила жертву из смертельного захвата.

Скинув личину Уфы, мысленно поблагодарила свою спасительницу. Представив, что сейчас чувствует графиня, находясь в комнате с двумя покойниками, сразу бросилась к ней.

Нашла девушку в одном из углов комнаты. Вжавшись от страха в стену, закрыв лицо руками, Куварская едва дышала.

Присев перед ней на корточки, тихонько, чтобы еще больше не испугать графиню, прошептала: — Сианли. Не бойся, моя хорошая, — как можно ласковее произнесла я. — Преступники мертвы. И нам нужно поскорей уходить из этого дома. Тебя, наверно, родные ищут.

Последняя произнесенная фраза произвела эффект. Девушка, отстранив ладони от лица, посмотрела на меня с надеждой.

Только я, смотря на ее оплывшее лицо, не могла представить, как она в таком виде предстанет перед родными людьми.

Встав, поманила за собой графиню. Она безропотно подчинилась, едва переставляя ноги, последовала за мной. Остановившись посреди комнаты, я осмотрелась по сторонам. Подумав, что две голые девицы, появившиеся на улице столицы — то еще зрелище. Сразу стала обдумывать: чем бы нам прикрыть тела?

Мое платье было разорвано, и даже если бы желала надеть его — не могла. Платье Куварской вообще отсутствовало. Возможно, уже продали старьевщику. А может, бабка к рукам прибрала. Подумав, что не мешало бы разжиться монетами, наклонилась над Орвидом, обшарила его карманы. Уловом стали две монеты серебром и пять медяков. Сжав их в кулаке, проверила одежду сообщника. Тот оказался еще бедней, добыча составляла пара медяков. Но почему-то подумала, что у этого дельца в загашнике точно где-то спрятан котелок с монетами большего номинала.

Осторожно подхватив под руку девушку, повела ее на выход. По пути заглянула в соседнюю комнату, забрала клинок. Подхватив лежащий на кровати плащ, окинула с ног до головы графиню. Подумав, какую боль будет испытывать девушка, когда к ее телу прикоснется грубая ткань, откинула с лежака покрывало и одеяло. Сдернув простынь, оторвала пару полос материи и после укутала графиню стареньким ситцем. Следом с осторожностью набросила на плечи плащ. Подвязав талию одной из оторванных лент, стала обследовать ящики секретера. Зачем я это делала? Не знала, что в темную ночь ожидает нас на улице. А звонкая монета всегда служила аргументом в просьбе помочь. Удача мне улыбнулась. Выдвинув очередной ящик, наткнулась на плотно набитый монетами мешочек. Раздумывать не стала над тем, был ли это схрон или сворованные у лорда накопления. Подкинув черный бархатный мешочек, поймала его и поспешила спрятать в одном из карманов плаща.

Бросив взор на Сианли, задержала его на видневшихся из-под плаща голых девичьих пальчиках. Переведя взор на свои стопы, пошевелив пальчиками, поняла, что не подумала об обуви. Выйдя из покоев, приказав графине, чтобы ждала меня, направилась в комнату, где остались лежать мертвецы.

Задерживаться долго не стала. Первым делом сняла обувь с напарника Орвида. Росточка он был невысокого и размер ноги, соответственно, имел небольшой. Пожелав душегубам гореть в аду, подхватила ботинки и быстро направилась на выход. В коридоре, пощадив нервы графини, облачила ее в свои балетки, а сама всунула ноги в раздобытую обувь.

У входной двери сняла с гвоздя потрепанный старенький плащ, перевязала его оставленной для этого случая оторванной лентой ткани. Подумав, что нельзя оставлять следы своего пребывания в этом доме, оставив девушку у входной двери, вернулась на кухню. Взяв поварешку, выскребла из топки печи в сковородку горевшие камни. Скинув один возле старухи, пару минут понаблюдала, как пламя с жадностью набросилось на ветхую одежду бабки. Убедившись, что огонь разгорелся, выйдя из помещения, плотно закрыла дверь. Вновь вернулась в комнату с двумя покойниками. Отшвырнув сковородку, поспешным шагом покинула занявшееся в пламени помещение.

Увидев испуганные глаза Сианли, подойдя к ней, накинула на голову капюшон.

— Постарайся не поднимать голову. Если кто увидит твое оплывшее от побоев лицо, сразу вызовут стражу. Нам сейчас лишние вопросы не нужны. Нам нужно добраться до моего дома незамеченными.

— А мама… — осмелев, спросила Куварская.

— Не переживай. Твоей маме обязательно сообщим, что ты жива. А сейчас прошу лишь об одном. Голову не поднимай, молчи и подчиняйся мне беспрекословно.

Осторожно приоткрыв входную дверь, выглянув наружу, вывела за собой графиню. Нужно было срочно покидать дом и как можно дальше уйти от места пожарища. Едкий дым уже стал вылезать из-под двери кухни. Совсем скоро пламя вырвется наружу и пойдет плясать по всему строению.

Глава 6. Все это было с нами как во сне

В кромешной темноте сложно было что-либо разобрать. Тусклый свет, падающий из окон двухэтажного напротив дома, подтвердил раннюю догадку: что мы находимся в нищем квартале. Представив, что нас может ожидать на улицах неблагополучного района столицы, содрогнулась и тут же чуть не заплакала.

Цокот копыт по мощенной мостовой усиливался. Закрыв плотно входную дверь, схватив графиню за руку, поволокла ее на дорогу, стараясь на ходу не потерять размера на четыре ботинки.

Мне пришлось окриком остановить бричку. Кучер, видно, побаивался ездить в неблагополучном районе и не хотел останавливать лошадей. Но и я не желала оставаться с едва стоящей на ногах графиней Куварской, да и, находясь в темноте, сама испытывала страх.

— Дядечка! — взмолилась я, скинув ботинки, бросилась вдогонку уезжающей повозке. — Подождите, пожалуйста! Со мной тяжелобольная девушка. Нам срочно нужно к врачу. Я заплачу золотом, — бросила вдогонку аргумент, от которого сложно было отказаться.

И он подействовал. Остановив лошадей, кучер, с опаской повернув голову, стал всматриваться в темноту.

— Кого тут нелегкая носит?! — прикрикнул он.

— Прошу вас! — взмолилась я. Схватившись рукой за упряжь коня, тяжело дыша, не обращая внимания на хлынувшие из глаз потоки слезы, с мольбой смотрела на мужчину. Меня стал сотрясать озноб. Скорей всего, отпустило напряжение, охватившее тело с того времени, как попала в лапы насильника. Да и убийство трех человек, как бы я не храбрилась, сильно повлияло на мою душевную гармонию. А то, что они были последними тварями, уже не имело никакого значения.

— Чего посреди ночи по столице бродите? Облавы кругом. Сам глава Тайной канцелярии кварталы прочесывает. Свирепствует, что разъяренный вепрь. Поговаривают, все камеры в тюрьмах забил. Так больная-то где? — спросил кучер, вновь стал с опаской всматриваться в темноту.

— Умоляю, ради Единого. Только не уезжайте. Я сейчас ее приведу.

Скорей всего, мои слезы проняли мужчину, и он поспешил заверить: — Да не уеду я. Беги, веди немощную.

Уговаривать дважды меня не нужно было. Тут же бросилась в темноту и уже вскоре вернулась, ведя под руку едва переставляющую ноги графиню. Девушка, плача, подвывала. Наверно, посчитала, что я ее бросила. Когда в темноте наткнулась на нее, она сидела посреди дороги и тихонько поскуливала от страха.

После того, как помогла Сианли взобраться на двуколку, присела на сиденье рядом. Вытащив из кармана плаща мешок с золотыми, отдала его кучеру, указав, куда нас необходимо доставить. Обняв вздрагивающие плечи девушки, стала успокаивать бедняжку.

— Ну чего ты, дуреха, плачешь? Неужели подумала, что я могу тебя оставить. Глупенькая. Теперь уже все точно позади. Вот сейчас приедем к моей маме, а уж она тебя в два счета на ноги поставит. Будешь еще краше, чем была, — мои губы разошлись в горькой усмешке. Замолкнув, стала обдумывать, что буду делать дальше.

Под плач графини и тихий стук лошадиных подков о мостовую мы вскоре приехали к моему особняку со стороны заднего двора. Сойдя с повозки, помогла Сианли спуститься на землю и после поспешила к калитке. Дернув за веревку, на которой был подвешен колокольчик, замерла в нетерпении.

Надо отдать должное кучеру. Он дождался, когда к воротам подошел слуга, и лишь после этого отправился дальше. Да так лихо, что диву далась. Видно, окинув добротный особняк, подумав, побоялся, что я передумаю и потребую вернуть золотые.

На мое счастье, к воротам подошел Идонт. Видно, Эром, в очередной раз засидевшись у вдовушки, остался у нее ночевать.

Разглядев при тусклом свете фонаря на столбе тех, кто пожаловал посреди ночи, слуга без промедления стал открывать засовы, приговаривая: — Леди Киара. Ну как же так. Одна посреди ночи. А если лиходеи какие?

Открыв дверь, мужчина, окинув меня взором, с изумлением в глазах замер, смотря на мои босые ноги. Отмер, когда услышал командный голос.

— Идонт. Осторожно, возьми на руки мою попутчицу и неси ее в гостевые покои.

Видно, в этот момент графиня Куварская, осознав, что вырвалась из лап смерти, стала медленно оседать.

Идонт успел подхватить ее на руки, решительно зашагал к дому. Задвинув засов, обогнав слугу, поспешила идти впереди него, по пути стала открывать и придерживать двери.

Положив девушку на кровать, увидев посиневшее от побоев лицо, мужчина в изумлении отшатнулся, а затем, резко повернув голову, посмотрел на меня. Не увидев на моем лице ни одного синяка, с облегчением выдохнул.

— Ваша светлость, это кто же ее так?

— Те, кто это сделал, уже не дышат. Ты иди, отдыхай. Дальше мы сами.

Идонт с неохотой покинул комнату. Пару раз останавливался, оборачивался, окидывал внимательным взглядом покои, словно был не уверен в том, что в этом помещении нам не угрожает опасность.

Едва за ним закрылась дверь, в комнату влетела Ярима.

Скорей всего, мама, услышав шум и разговор, проснулась и, едва успев набросить халат на плечи, выбежала из своих покоев. Завидев в коридоре Идонта, стоящего у дверей гостевой комнаты, почувствовав неладное, мгновенно бросилась в покои. При виде меня живой и невредимой, тяжко вздохнула и лишь после этого обратила взор на постель и замерла в оцепенении.

— Мама… мама! — пыталась я до нее дозваться, но мои попытки не увенчались успехом. Барванскую так потряс внешний вид незнакомой ей девушки, что, онемев, она не реагировала на мой голос. Вывела ее из оцепенения Кавис.

Призрак, проплыв через тело ведьмы, зависнув напротив ее лица, дыхнула на нее дымом.

Вдохнув едкий смог, графиня закашлялась и сразу бросилась к лежащей без сознания девушке. Развязав веревку, трясущимися руками откинув полы плаща, Ярима в испуге отшатнулась от истерзанного девичьего тела, прикрыв рукой рвавшийся из горла крик.

Обняв материнские плечи, поспешила довести до ее ума, что необходимо делать.

— Мам… ну чего ты испугалась? Тебе приходилось уже вытаскивать с того света меня, помоги и этой девушке. Я знаю, что у тебя хватит сил и умения вылечить это изуродованное тело.

Увидев тетушек, обратилась к ним:

— Хамира и Симора, от вас требуется зелье забвения. Да, смотрите, в этот раз не перепутайте ингредиенты. Ба, проследи за родственницами, и с тебя зелье девственности. Родненькие мои. У меня к вам одна просьба, сделайте так, чтобы эта девушка забыла то, что с ней произошло. Верните ей душевное спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Пусть она забудет о каждой минуте кошмара. А я в ванную и спать. Сегодня у меня нет сил, чтобы рассказать вам, что с нами произошло. Скажу лишь одно. Я убила второго насильника… я отомстила за смерть малышек Риан и Ливин.

Глава 7. Бокал любви до дна мы выпили напрасно

В очередной раз убедилась, что утро добрым не бывает.

«Я ведь только голову на подушку положила, а эта бестия уже стоит над ухом, дышит. Такой сон прервала. Аргаир вот-вот должен был меня поцеловать. Внизу живота все словно подвывает в ожидании сладкой неги… Гормоны. Гормоны, будь они не ладны. Вон как шпарят. Сгореть можно».

— Уана… ты когда-нибудь дашь мне выспаться?

— Леди Киара! Вы на меня наговариваете. Я всего-то пять минут назад зашла.

— Целых пять минут! — простонала я с нотками жалости в голосе. — Я бы успела сон досмотреть.

— Никак с поцелуями кто приставал?

Распахнув глаза, привстала, окинула подозрительным взглядом служанку. «Стоит словно ангелочек. Личико — сама невинность. Ресничками хлоп-хлоп. Не хватает только крылышек за спиной. И видятся они мне кожистыми в черном цвете».

— Уана. С утра нужно думать о духовном, а не о поцелуях с молодыми людьми.

— Скажите тоже, леди Киара. Я ведь не о себе думаю, а о вас. Вы вон какая красивая! И сам канцлер на вас так смотрит. Думаю, замуж позовет.

— О, куда тебя понесло! Глава Тайной канцелярии на меня смотрит лишь по одной причине: я специально замолчала, чтобы подразнить любопытную плутовку. — Для герцога Арвайского я оказалась крепким орешком.

— Это как?

— А вот так. Не может он мои мысли прочитать, вот и увивается возле меня в надежде, вдруг расколюсь. Только вот ему, — представляя перед собой Аргаира, выставив вперед руку, скрутив дулю, покрутила ею. Тут же подхватив одеяло, прикрыв им лицо, широко зевнула.

— Госпожа. Да разве можно дули Его светлости крутить? А вдруг прознает.

— А если и узнает. Что он мне сделает? В тюрьму посадит? Нет. Скорей всего, расцелует.

Увидев ошарашенный взгляд служанки, я захохотала и вновь завалилась на пуховые подушки. Раскинув руки в стороны, наслаждалась минутами блаженства.

— Леди Киара, вам бы только потешаться надо мной. Вы мне лучше расскажите, что у нас за гостья. Ее сиятельство меня к ней не пускает. Сама прислуживает. Где это видано, чтобы графиня за больной ухаживала. Может, ее лучше было в госпиталь отвезти?

Веселость вмиг слетела с моего лица. В очередной раз удивилась пронырливости стоявшей передо мной девушки. Нужно было донести до ее ума очередную «правду». Иначе эта лиса сама чего напридумает, а еще где лишнего сболтнет. А этого никак нельзя допустить.

— Мы бы так и поступили с мамой. В гостевой комнате находится одна из невест младшего герцога Арвайского. Она тяжело заболела неизвестной болезнью. Вот мама и взялась ее лечить. Советую тебе туда свой длинный нос не совать. Вдруг это заразно. Покроешься вся нарывами. Кто тебя потом, рябую, замуж возьмет. Состаришься, да так и не узнаешь, как с парнями целоваться.

Посмотрев на чуть приоткрытый ротик служанки, порадовалась, что запугиванием достигла желаемого результата.

— Ваше сиятельство, вы опять шутите, — с нотками обиды вымолвила девушка, надув и без того пухлые губки.

— Уана, душенька, в этот раз как раз не шучу. Давай займемся утренними процедурами, подберем платье. Потом ты отправишься на рынок за продуктами, соберешь у торговок все городские новости, а я в это время буду помогать маме. И прошу тебя об одном: держи рот на замке и никому, слышишь, никому не говори о том, что происходит в нашем особняке.

— Плохого вы обо мне мнения. Я под пытками никому ничего не расскажу.

— Вот и умница! — едва смогла произнести я. Живот скрутило, к горлу подступила непонятно откуда взявшаяся тошнота. Проглотив вязкую слюну, откинув одеяло, медленно встала и осторожно зашагала в ванную. Обдумывая, что за напасть на меня нашла?

Ванна, к моему удивлению, принесла облегчение. Правильно, наукой доказано, что вода смывает весь негатив. Из ванны вышла бодрой и сильно проголодавшейся.

Уана хоть и была плутовкой, но дело свое знала на «отлично». На амперном столике уже стояла чашечка горячего какао и тарелка, наполненная сырными пампушками.

Марша, как всегда, побаловала меня своим кулинарным творением. После сытного завтрака служанка помогла надеть атласное платье светло-бежевого цвета с вышивкой по декольте и поясу. Рукава в виде пышных фонариков делали мой образ нежным и воздушным. С нетерпением дождалась, когда Уана закончит укладывать волосы. Сорвавшись с места, помчалась в гостевую комнату.

Тихонько открыв дверь, осторожно прошмыгнула в покои. К моему удивлению, синяки на руках и лице Сианли приобрели желтоватый оттенок. Отечность спала, и это вселило в меня веру, что с графиней все будет хорошо. Осталось дождаться полного исцеления и подумать над ее дальнейшей судьбой.

При виде Кавис мои губы разошлись в счастливой улыбке.

— Ба. Рада тебя видеть. Смотрю, вы тут сделали большой прорыв в лечении графини.

— Ярима всю ночь не спала. Твоя подопечная, сообразив, что все ее страдания позади, впала в истерику. Пришлось отпаивать каплями силы, а затем силком вливать успокоительное зелье и смазывать заговоренными мазями раны.

— Где сейчас мама?

— Прилегла немного отдохнуть. Раны на теле больной необходимо смазывать каждые два часа. Через сутки на коже останутся небольшие красные пятна. Через двое не останется и следа. Графине повезло. Скорей всего, под впечатлением произошедших с ней событий у нее проснулся магический дар. Девушка — слабый маг воды. Но и этого вполне хватает для лечения.

— Каплями забвения поили?

— Нет. Ждали тебя. Одна капля стирает из памяти один день жизни. Нужно отмерять точное количество, иначе натворим дел, что потом не исправить будет. Вторую просьбу выполнили в ажуре. Ни один целитель не подкопается. Твоя опекаемая невинна и чиста, как новорожденное дитя. Может, и ты того… на душу пару капель примешь?

— Бабуш. Спасибо. Так хочется обнять тебя за заботу. Но на эту тему мы с тобой уже разговорили… Сианли находилась у преступников пять суток. И меня теперь заботит вопрос, как… — я резко замолкла. К горлу опять подкатила тошнота. Да так сильно, что свело все мышцы лица.

Прикрыв рот ладонью, рванула в ванную комнату и едва успела донести содержимое желудка до фарфорового друга. Хотя в этом мире он был не фарфоровый, а мраморный, в виде куба с дыркой посередине. Для удобства сиденье под мягкое место было сделано в виде валика, обшитого бархатом. Смыв, кстати, был точной копией наших старых навесных бочков с цепочками. Только металлические звенья здесь заменяли толстые шнурки с кисточкой на конце.

Чистило меня знатно. Желудок скручивался в судорогах и выталкивал из себя все остатки утренней еды. После последнего спазма я рухнула рядом с унитазом, и в этот момент в ванную влетела Ярима.

С расширенными в страхе глазами она замерла на доли секунды и бросилась ко мне. Упав на колени, приподняв голову, стала вытирать мое мокрое от слез лицо подолом своего платья, приговаривая: — Девочка моя, что с тобой стряслось. Скажи, скажи, моя хорошая, где у тебя болит?

Я выгнулась и согнулась в очередном спазме.

— Мам… живот сильно болит.

Пережитые события сегодняшней ночи нахлынули лавиной. Воспоминания, как убиваю сначала одного душегуба, затем его подельников, пронзило разум острой болью. Мышцы тела натянулись, словно тетива. От боли я не могла пошевелиться. Из моего горла вырывались только хрипы и стоны. В какой-то момент почувствовала, что скованность тела медленно уходит, и вот тогда я дала волю своим эмоциям.

Я каталась по полу и кричала, всаживала пальцы в волосы, лицо, выла и вскоре затихла у матери на коленях. Некоторое время мои рыдания переходили на всхлипывания и постепенно затихали. Меня бросало то в жар, то в холод. Трясло так, что Ярима едва удерживала меня в своих руках. Вскоре тело сковал озноб, захватил в свои лапы и ни в какую не хотел отпускать. Ощущение ползущего по щекам морозного узора и инея на ресницах заставляло сердце сжиматься в страхе. Прижимаясь к матери, к ее человеческому теплу, тянулась душой и телом к единственной женщине, любящей меня. Отдавшей мне всю свою материнскую любовь. Ее ласка и забота в очередной раз вернули меня к жизни. Я тянулась к источнику любви и нежности — ласке, зная, что найду утешение своей исстрадавшейся душе: — Мам… мамочка, — шептала я, постукивая зубами от охватившего тело холода. Прижимаясь все сильней к материнской груди, шепча: — Я их уб-б-ила… уб-б-ил-ла… убила…

Сколько времени продолжалась мое осмысление убийства, не знаю. Но в какой-то момент меня неожиданно отпустило. Навалилась какая-то апатия и бессилие. Холод, разжав лапы, выпустил из своего плена, опустошив мои жизненные силы. Ощутив себя беспомощным ребенком, всхлипывая и тихонько плача, прижавшись к матери, прислушивалась к ее журчащему ласковому голосу.

— Ливия… девочка моя… пойдем в комнату. Ляжешь на диван. Я дам тебе капли, ты уснешь, а когда проснешься, тебе будет намного легче, — шептала Ярима, глотая слезы, прижимая к себе дорогое сердцу дитя. Бережно проходя ладонью по вздрагивающей от плача спине дочери.

— Ей сейчас нельзя никакие зелья пить.

Услышав голос Кавис, шмыгнув носом, отстранилась от матери, и наши с ней лица, обращенные к призраку, застыли в немом вопросе: почему?

— У нашей красавицы откат. Убить людей не так просто. И если первый раз ты защищалась и приняла смерть преступника как само собой разумеющееся. То убийство сразу троих, пусть и нелюдей, произвело на тебя душевное потрясение. Внешне ты, быть может, и храбрилась, а вот внутренне после того, когда осознала, что ты сделала, вот тогда тебя и скрутило. К тому же, девочка моя, почему магию в себе удерживаешь? Она рвется из тебя, а ты ее назад и замораживаешь. Так можно и сгореть.

Тяжко вздохнув, я опустила взор в пол и решила поделиться своими страхами с бабушкой. Посчитав, что она самая мудрая из всей нашей компании.

— Я боюсь. В нашем мире магии не было. Она для меня — странное явление. Каждый раз, при любом ее проявлении, меня одолевает неосознанный страх. Ба… понимаешь, меня мгновенно охватывает паника. От моего внутреннего гнева вспыхивают шторы. А если я не смогу управлять тем, что вырвется из меня? Покалечу людей. Это так страшно.

— Глупенькая. Вижу, магию земли ты уже выпустила на волю. Неужели было страшно? И ты боялась того, что земля пойдет трещинами, вздыбиться, из ее недр камни полезут.

— Я выпустила магию земли?! Камаир говорил, что я маг Земли. Но как-то не приняла его слова всерьез, — приложив ладони к солнечному сплетению, затихла, прислушиваясь к тому, что находится у меня внутри. Ничего не почувствовав, с разочарованием посмотрела на призрак.

— Ясное дело, что ничего не чувствуешь. Ты ведь опять ее спрятала за семью замками. Девочка моя. Пойми. Магию не нужно бояться. Она часть тебя. Вспомни, как ты задействовала магию земли?

— Я… — замолчав, вспомнила, как услышала жалобную просьбу о питье. — С цветком не было чего-то особенного. Я просто его напоила и пожалела, вот он и расцвел.

Плечи призрака задергались от смеха.

— Вот видишь, ничего страшного не случилось. Твоя магическая сила исполнила то, что желала хозяйка, пусть пока ты творила это и не осознанно. С огнем управлять намного сложнее. Но любая магия — это часть тебя. Она отображение твоей горячей натуры, борющейся за правду и восстановление справедливости. Скажу честно, никогда не слышала о магии Воды в твердом состоянии. До сих пор таких носителей магической силы не было. Возможно, магию Воды ты замораживаешь из-за своих внутренних страхов и неуверенности. Ума не приложу, как тебе это удается сдерживать в себе три магические стихии.

Я вновь опустила взгляд в пол, раздумывая: говорить или нет о том, что, возможно, я являюсь обладателем еще и магии Воздуха.

— Но ты ведь понимаешь, девочка, что любой стихией нужно управлять. А для этого необходимо учиться. Изучать формулы усиления и ослабления силовых магических потоков. Этим мы с тобой займемся, как только ты откроешь воздвигнутую тобой блокировку. Как же я хочу увидеть этот момент.

После слов бабушки мне действительно стало легче. Страхи немного отступили, а вот слабость тела еще нет.

— Мам, помоги мне добраться до покоев. Полежу, посплю, а уж вечером отправлюсь в замок Арвайских. Только перед тем, как капли забвения Сианли давать, расспросите, при каких обстоятельствах она попала к насильнику. А я уж подумаю, какую полуправду преподнести главе Тайной канцелярии.

В кровати я провалялась целый день. Мне едва хватало сил пару раз вынырнуть из полузабытья, и я опять проваливалась в царство Морфея. Только было оно какое-то грустное, как раз под цвет моих волос.

Уана бесцеремонно выдернула меня из блуждания в сером мареве, и в этот раз я была ей премного благодарна. Но какая-то часть меня вредничала, не желая пробуждаться.

— Леди Киара! Хватит бока отлеживать. Пока вы тут спите, в столице такое творится…

Служанка замолкла, платя мне той самой монетой, которую я часто использовала при разговоре с ней. И в очередной раз была убеждена, что на голове у девицы точно имеются рожки, просто их не видно. Но я решила сыграть и придала лицу расслабленное состояние, делая вид, что меня совершенно не интересуют столичные новости. И это возымело действие. Уану, видно, распирало от желания поделиться услышанной информацией.

— Вы себе представить не можете, что творилось ночью в Сарварсе!

Всплеснув руками, служанка бесцеремонно сдернула с меня одеяло.

Приоткрыв один глаз, зло посмотрела на стоящую передо мной девицу. Подхватив легкое, набитое пухом покрывало, вновь накинула его на себя, показывая всем своим видом, что не собираюсь вставать. Да кто же меня спрашивал. Не обращая внимания на мои трепыхания, Уана нагло откинула одеяло. Схватив меня за руки, приподняла, взволнованно зажужжала над ухом.

— Госпожа, вы даже не представляете, какой переполох сейчас в столице. Весь рынок гудит!

— Пусть гудит, я спать хочу! — полусонно выдала я, широко зевнув, потянулась и с чувством расползающегося в груди блаженства вновь упала на подушки.

— Лиди, Киара! — возмущенно взвизгнула Уана. — Идонт уже лошадей запряг, карету приготовил везти вас в замок Арвайских, а вы еще даже не умыты. Поговаривают, ночью в столице чуть ли не всех прохожих ловили. Странный он.

— Кто, — не уловив смысла в сумбурной речи служанки, решила все-таки уточнить я.

— Да кто же еще. Висельник ваш.

— Уана… следи за речью.

— А то я не слежу, что ли. Говорят, сам глава Тайной канцелярии отправился в бедные кварталы. Заявился в логово шайки и допрос устроил. Бандиты из всех своих щелей врассыпную бросились. А тут их под белы рученьки и подловили сыскные собаки канцлера. Без разбору хватали и в тюрьму отправляли.

— Интересно узнать, что так проняло канцлера, раз он сам бросился банду трясти? — спросила я из любопытства, погружаясь в пенистую воду ванны. Только в этот момент сообразив, что не поняла, когда оказалась в купальне. Видно, меня так увлек взволнованный щебет девушки, что не заметила ничего.

— Ох, госпожа! Поговаривают, девицу какую-то разыскивал. Исчезла со свадебного сезона. Только одного не пойму. Не уж-то герцог Арвайский не знал, что леди Сианли у нас находится?

— В каком смысле? — огорошенная такой новостью, я даже привстала из воды. Но Уана умело вновь погрузила меня в пенистую жидкость, пахнущую клубникой.

— А в том самом смысле. Его Сиятельство, видать, не знал, что графиня Куварская заболела, и вы ее к нам в дом привезли сегодня ночью.

— А откуда ты знаешь, как зовут графиню?

— Так ясно откуда. Я ведь ей уже с обеда прислуживала. Ну и вредная особа эта ваша гостья: и подушки ей не их лебяжьего пуха, а из куриного, и бока-то все отлежала, и еда невкусная. И не понимает пава, что делает в этих убогих покоях, когда ее сам младший герцог Арвайский дожидается. До чего капризная девушка! То ли дело вы.

Я в удивление вскинула брови.

— И не смотрите на меня так, леди Киара. Вы добрая, заботливая, сами работаете и совсем на расфуфыренных капризных графинь не похожи.

— Мама объяснила графине, что она больна.

— Так естественно объяснила. Только та и слышать ничего не хочет. Говорит, что ее должна лечить не ведьма, а лучшие целители чуть ли ни с королевского двора.

— Не было печали, черти накачали, — выдала я, раздумывая теперь над проблемой, как быстрей избавиться от Куварской

— Леди Киара! Да разве можно нечисть вспоминать! — с нотками страха в голосе произнесла Уана, прекратив меня тереть и бросив взгляд по сторонам.

Решив подшутить над девушкой, прорычав, ущипнула ее за бок.

Взвизгнув в испуге, служанка подскочила на месте и, ударив меня мочалкой, застыла на месте с выпученными глазами.

От вида ее оторопи, я, жмуря глаза от попавшей в них пены, не выдержала. Схватившись за живот, зашлась в веселом смехе.

— Девочка моя. Вижу, ты себя уже хорошо чувствуешь.

Проявившись, Кавис смотрела на меня с искрами смеха в глазницах.

— Вылезай из ванны, собирайся и дуй в замок Арвайских. Твоя подопечная весь мозг нам вынесла. Настоящая графиня. Тебе бы поучиться у нее манерам в обращении со слугами.

— Ба, не шути так, — вымолвила я, вылезая из ванны. — Если я буду как она, то потеряю свою индивидуальность. Уана, хочешь, чтобы я стала такой, как Сианли?

Служанка мгновенно в отрицании замотала головой и, бросив мне халат, вылетела из комнаты.

— Вот видишь, Ба, что и требовалось доказать! — подхватив халат, надела его, не обращая внимания на выкрутасы Уана.

Я как-то объяснила девушке, что разговариваю с призраками, и теперь она до жути боялась, когда я начинала вести диалог с собеседником, невидимым для ее глаз. — Таких, как Куварская, тысячи, а как я — единицы. Поэтому и сдружилась с Андрией. И очередной раз убедилась, что деньги портят личность.

Перекинув лямки пояса на талии, пошла в покои.

Уана убежала, скорей всего, сварганить мне перекус, а я тем временем стала сушить волосы, водя гребнем по влажным прядям, вела разговор с призраком.

— Выходит, спасала я не Аленький цветочек, а змею Горгону. Смогли разузнать, как она попала в лапы двойника Вильгара?

— О! Метаморф превзошел сам себя. Явился в съемный особняк четы Куварских и в буквальном смысле слова увез дочь из-под их носа.

— Ничего себе! Совсем страх потерял. И ничего в поведении «Арвайского» не насторожило графское семейство?

— Да что их могло насторожить. Они буквально на днях прибыли в столицу. А тут сам герцог явился с предложением поучаствовать графини Сианли в свадебном сезоне, организованном специально для него. Ибо, лишь раз увидев графиню Куварскую, младший наследник был мгновенно сражен ее красотой и манерами. А свадебный сезон — лишь формальность. Метаморф так запудрил мозги графу и графине, уверив их, что он непременно выберет их дочь среди всех участниц. Бедолаг не остановил тот факт, что Сианли помолвлена. Взяв дочь под белы рученьки, чета Куварских передала ее насильнику.

— Да дела твои, Господи. Действительно, Орвид Уангерг страх потерял. Или был так уверен в своей безнаказанности. Видимо, и то, и другое. Вседозволенность совсем распоясали метаморфа. Как мама?

— Ярима прилегла отдохнуть. Хотела напоить Сианли еще парами капель забвения, чтобы Куварская навсегда забыла о герцоге, но я не дала этого ей сделать. Капли необходимо принимать сразу, а то может получиться накладка. Посоветовала на ночь напоить графиню снотворным. И ей будет хорошо, и нам спокойней.

— Ба. Ты умница. А ведь в доме Орвида девушка показалась мне слабой и беззащитной. Видно, умение играть на публику в крови сиятельных лордов.

— Не думаю. Просто графиня полностью забыла минуты страха и насилия. И сейчас ведет себя так, как должна себя вести будущая герцогиня. Поучись у нее. Может так случиться, что тебе, по всей видимости, с ней в одном замке жить придется.

— Бабуш! Да с чего ты взяла! — вскочив, воскликнула я, поражаясь своей мгновенной вспыльчивости и румянцу на щеках.

— Ну, ну… от меня можешь и не прятать покрасневших щек. Я ведь не слепая, вижу, как вы с Аргаиром друг на друга смотрите.

Наш разговор прервала Уана. Войдя в комнату с подносом в руках, девушка замерла у порога и, хлопая ресницами, наблюдала некоторое время за мной. Скорей всего, обдумывая, веду я разговор с призраком или нет. А увидев, как я облизнулась при виде еды, бодро зашагала к амперному столику.

В животе сразу заурчало, и я, как бычок на веревочке, последовала за служанкой. Марша порадовала меня сегодня молочной кашей из овсянки и плюшками, посыпанными сахарной пудрой. Стакан сливок шел в дополнение к выпечке. Рот мгновенно наполнился слюной. Подсев к столу, принялась с аппетитом поглощать пищу.

Еда всегда влияла на меня позитивно и придавала настроения, и этот раз не стал исключением. Допив сливки, поставив стакан, я вытерла губы. Положив салфетку на стол, со счастьем в глазах посмотрела на Уана.

— Ну что, красавица, в какое платье будешь меня сегодня одевать?

Мой вопрос послужил сигналом для плутовки. Ее глазки оживленно блеснули, и она ринулась принаряжать меня.

На сборы у нас ушло около двух часов. Понимание того, что я, скорей всего, попаду в замок Арвайских в полночь, нисколько меня не смущало. Становиться центром всеобщего внимания мне не хотелось. Бал к тому времени уже скорей всего закончится. Невесты будут находиться в своих покоях. Волновал вопрос — наличие жетона, который остался лежать в ридикюле. А сумочка, естественно, в карете, на которой я ехала в съемный дом.

После моей попытки убить Вильгара я запретила Идонту дожидаться меня у забора герцогского имения. Во-первых, это могло вызвать подозрение у тех же самых сысковиков. Во-вторых, слугу могли подвергнуть ментальному допросу. Мужчина дал ясно мне понять, что он мгновенно лишит себя жизни при любой попытке металлиста влезть в его голову. Ведь с какой стороны не посмотри, его все равно ждала бы смерть за укрывательство метаморфа. Я не желала смерти человеку, принявшему мою тайну. Поэтому Идонт теперь занимался извозом Уаны, иногда мамы. А я садилась в карету, предоставленную мне главой Тайной канцелярии. Из этих выводов выходило, что мой ридикюль находится у Аргаира.

От корсета я наотрез отказалась. Сославшись на то, что еще не окрепла после сегодняшней болезни.

Уана с неохотой уступила. Придирчиво осмотрев надетое на мне бархатное платье цвета мяты. Поправив поясок, спросила:

— Леди Киара. А что с плащами делать?

— Плащами?!

Повернув голову, в удивлении посмотрела на служанку. Вспомнив, в чем мы прибыли в особняк, тяжко вздохнула.

— Выкинь или отдай нищим. Мне без разницы.

— А монеты. Что с монетами делать?

«Карманы, значит, уже обшарила». Ухмыльнувшись мыслям, с горечью вымолвила: — Монеты отдай тому, кто в них будет больше всего нуждаться. Ты ведь каждый день ходишь по столице, выполняя наши поручения. Вот и присмотри, кому на помощь прийти.

— Жалко. Там два серебряника.

— Уана… эти монеты находились в руках очень плохих людей. Не нужно оставлять их себе.

— А можно я их отдам нашей соседке по селу? Тетка Варлиха одна двоих деток растит. Им порой есть совсем нечего.

— Отличная идея.

Подойдя к секретеру, выдвинула ящик, в котором лежали мешочки с монетами. Взяв шесть золотых, протянула их девушки со словами: — Ты больше знаешь, в чем нуждается эта семья. Поможешь им с приобретением необходимого. Один золотой возьмешь себе. Прикупишь родным подарков или себе на приданое прибережешь.

Схватив деньги, хлопая в восторге длинными ресницами, служанка прижала кулачок к груди, словно боясь, что я передумаю и прикажу вернуть монеты.

— Беги уже спать, егоза.

Взвизгнув от счастья, девица убежала. А я, открыв ларец, взяв серьги в виде трех нитей, на которых были нанизаны изумруды, вдела их в уши. На указательный палец левой руки надела колечко, от которого тянулись три золотых плетенных узора, замыкающихся на браслете. В перстеньке и обручье были закреплены светло-зеленые изумруды в тон к серьгам.

Придирчиво осмотрев себя в зеркале, подхватив ридикюль, направилась к бодрствующей графине. По ее крикам, разносившимся по дому, было понятно, что девушка устроила матери очередной скандал. Одного не понимала: почему Ярима терпит ее капризы?

Войдя в покои, я некоторое время хмуро смотрела на выкрутасы сиятельной леди.

— Я не хочу находиться в этом доме! Вы меня удерживаете! Я буду жаловаться Его Светлости герцогу Вильгару Арвайскому. Что ты мне принесла за еду? Я привыкла к морским деликатесам. Да знаешь ли ты, кто у меня отец?

Подобного отношения к матери я уже никак не могла стерпеть.

Подойдя к Яриме, подхватив ее ладонь, сжала, с лаской посмотрела в уставшее лицо.

— Мам, иди спать.

— Да кто ты такая, чтобы вмешиваться в наш разговор? Убирайся прочь! — перешла на визг Сианли.

Я едва сдержалась, чтобы не налететь с кулаками на девицу. И в какой-то момент даже пожалев, что мы напоили ее каплями забвения. И очередной раз убедившись поговорке: «Не делай добра, не получишь зла». Медленно повернув голову, бросила на графиню замораживающий взгляд.

— А ну быстро сняла мою ночную рубашку и пошла вон из нашего дома.

Открыв рот, Куварская так и замерла с округлившимися в шоке глазами. Видно, не ожидала, что с ней будут говорить в таком тоне.

— Я… я… — залепетала Сианли.

— Головка ты от патефона. Не хочешь разгуливать голой по столице, быстро пей то, что тебе подали, и ложись спать.

— Я, между прочим, невеста Его Светлости, герцога Арвайского, — найдя в себе смелость, промямлила графиня.

— А я, к твоему сведенью, тоже являюсь одной из невест Его Светлости. И помимо нас у него еще найдется пара десяток девушек, желающих видеть себя его женой. Пока со своими золотыми приисками лидирует Камисаль Юравская. Если ты таковых не имеешь, становись в очередь.

— Но нам герцог обещал. Он говорил, что женится на мне! — выкрикнула графиня, не желая сдавать своего преимущества.

— Не будь идиоткой. Твое имя не прозвучало на открытии свадебного сезона, собранного в честь младшего герцога Вильгара Арваского. Ты не значишься в списках, и о тебе никто не знает. Мало того, ты умудрилась подхватить неизвестную болезнь и покрылась вся гниющими язвами. Как думаешь, Вильгар при виде омерзительных гнойных нарывов впал в трепет и все еще желает прикоснуться к твоей белоснежной коже? Да он уже наверняка увлекся очередной красоткой.

— А как же я? Папа не позволит, чтобы со мной так обращались, — шмыгнув носом, пролепетала Куварская, смотря на меня потерянным взглядом.

— Вижу, до тебя все-таки дошло. Сейчас пей отвар и ложись спать. И хочу тебе напомнить. На свадебный сезон невесты прибыли со своими нарядами. Где твой багаж?

— Я не знала… — замолчав на полуслове, подтянув одеяло к лицу, шмыгнув носом, Сианли посмотрела на меня испуганным взглядом карих глаз. На ее черных длинных бархатных ресницах появились капельки слез.

Теперь, когда личико графини очистилось от синяков и кровавых потеков, можно было полюбоваться на ее красоту. Очень утонченные, аристократические черты лица. Большие глаза цвета горького шоколада, обрамленные черными густыми длинными ресницами. Ярко-алые, маленькие, бантиком губы делали белоснежное личико кукольным. Копна густых распущенных волос, ниспадающих волной по плечам и спине, вызывала восторг восхищения. Черные волосы играли блеском от падающего на них света настенных светильников. Пышная высокая грудь третьего размера, скорей всего, являлась воздыханием ни одного мужчины. По всей видимости, увидев графиню, Орвид не смог отказать себе в желании обладать этим красивым телом. Вот и пёр буром. И как не странно, это ему удалось.

— Вижу, до тебя дошло. Сейчас ты пьешь отвар и ложишься спать. Завтра ведешь себя не как сучка при загуле, а как леди, и дожидаешься меня.

Проследив за графиней, дождалась, когда она выпьет снотворное и уляжется спать, и лишь после этого обратилась к матери:

— Я в замок Арвайских.

— Может, останешься? Поздно уже, — схватив меня за руку, с волнением в голосе вымолвила Ярима.

— Мам, не волнуйся. Я должна сообщить канцлеру новость, какую ты знаешь. И нужно решить вопрос с графиней.

Одновременно повернув головы, мы посмотрели на мирно спавшую девушку.

— Как, однако, меняются люди в разных жизненных ситуациях. Мне почему-то казалось, что у Куварской другой характер. В первые минуты я даже спутала ее с Риан. Вот у кого действительно был ангельский нрав.

Тяжко вздохнув, я обхватила Яриму. Насладившись мгновениями нежности, чмокнув мать в щеку, поспешила на выход.

Глава 8. В оковах страсти

К моему удивлению, два стража, стоявших у главных ворот замка, не потребовали предъявить жетон. Повернувшись, махнула рукой Идонту, давая ему знак, чтобы возвращался домой.

У дверей парадного входа молоденький страж окинул меня полусонным взглядом, затем, резко распахнув глаза, ринулся открыть дверь. Отблагодарив его улыбкой, вошла в гостиную залу. Не увидев камердинера, вздохнула с облегчением и поспешила на шестой этаж, моля лишь об одном, чтобы на лестнице не встретить статс-даму.

Видно, Высшие силы внемли моей просьбе. Я без происшествий и лишних глаз добралась до покоев. Оказавшись в комнате, бросила ридикюль на туалетный столик. Спать совершенно не хотелось. Подойдя к окну, смотря на непроглядную тьму, окутавшую парк, стала обдумывать, какую полуправду преподнести главе Тайной канцелярии? Погрузившись в раздумья от резко открывшейся двери, вздрогнула. Повернувшись за звук, встретилась глазами с уставшим взглядом синих глаз канцлера.

— Киара, — с хрипотцой в голосе вымолвил герцог. — Жива… — бросившись ко мне, с придыханием произнес он.

Его руки стали осторожно ощупывать меня. Встревоженный взгляд блуждал по лицу, возвращался к тем местам на моем теле, где прикасались его руки. Ощупав тело, Аргаир впился в меня одуревшим от страха взглядом.

— Почему ты без корсета? Он бил тебя! Бил! Киара, ответь немедленно! — прорычал герцог.

Не дождавшись ответа, обхватив плечи руками, стал трясти меня, как тряпичную куклу.

Все, что могла в данной ситуации делать, так это качать в отрицании головой. Не думала, что прикосновение мужских рук поднимет во мне волну жара, а затем необузданное желание продолжения.

— Он… — договорить не успела.

Аргаир рванул платье, скорей всего, чтобы убедиться в том, что на моем теле отсутствуют синяки.

А я от шока хватала ртом воздух и не могла вымолвить ни слова. Понимая, что стою перед мужчиной практически обнаженной. Черные атласные шортики с кружевами и чулочки не в счет.

Арвайский обезумевшим взглядом осмотрел меня с ног до головы. Развернув, прошелся пальчиками вдоль позвоночника, скорей всего, не осознавая, как мое тело откликается на его прикосновения. Едва стоя на ногах от накатившей неги, прошептала: — Аргаир.

Его пальцы дрогнули и замерли на мягком выпуклом полушарии. Поразившись, насколько мой голос стал низким и хрипловатым, развернулась, смотря на мужчину помутневшими от желания глазами. Я не собиралась скрывать охватившего меня трепета. Да и зачем? Желала ли я ласк этого мужчины? Сотый тысячный раз да. Мне хотелось забыться, раствориться в нежных и сильных прикосновениях мужских рук. Я знала, какое удовольствие может доставить мужчина женщине. И во что бы то ни стало хотела испытать все прелести удовольствия.

В какой-то момент взгляд синих глаз прояснился. Аргаир теперь уже изучающим жарким взглядом прошелся по моим обнаженным плечам. Задержался на высокой твердой груди, поднимающейся и опускающейся в такт моему учащенному дыханию.

Очертив пальцем розовый ореол, герцог, словно удостоверившись, что я стою перед ним практически обнаженной, задел застывшую в ожидании прикосновений твердую вершинку груди.

— Киар-р-а, — не менее хриплым голосом вымолвил он.

Не удержавшись от соблазна, обхватив ладонью мою грудь, чуть сжав, Аргаир наклонился, прихватив губами напряженный сосок.

Отреагировав, мгновенно запрокинув голову, издала сдавленный стон. От переизбытка сладостных чувств запустила пальцы в жесткие черные волосы и отдалась во власть его языка, ласкающего мою чувствительную бусинку груди.

Опустившись передо мной на колени, Аргаир уткнулся мне в живот, шепча: — Киара, если можешь, останови меня. Сам я не смогу.

— Не останавливайся, — попросила я, вцепившись пальцами в его плечи. Погружаясь в жаркие касания его горячих губ к моему плоскому животу, ямке пупка. Порой забывала дышать, а когда легкие начинали гореть от нехватки кислорода, хватала ртом воздух и вновь тонула в нежных прикосновениях. По телу бежал огонь наслаждения, концентрируясь внизу живота, сладко пульсируя, вызывал во всем теле одно единственное желание: почувствовать этого мужчину в себе.

— Аргаир, — шепчу я и жестко схватываю его черную гриву волос.

Герцог мгновенно откликается. Встав с колен, подхватив на руки, несет на кровать, на ходу снимая с меня чулки и шортики.

Положив меня на кровать, Арвайский нервно снимает с себя одежду, а я лежу и любуюсь его широкими плечами, обнаженным торсом. При виде напряженной плоти я уже изнываю в нетерпении и сама впиваюсь в мужские губы.

Его язык властно проникает в мой рот, ласково касается чувствительных мест и кончика языка. И именно в это момент Аргаир делает движения бедрами и входит в меня. Простонав, я выгибаюсь ему навстречу, концентрируя внимание на его плавных движениях во мне. Тону, растворяюсь в охватившем тело вожделении. Учащенно дыша, прижимаюсь сильней к оголенному телу в одном единственном желании — ощутить яркую волну мучительной сладости. Впившись ногтями в сильные мужские плечи, теряя рассудок, закручиваюсь все сильней в его учащенных движениях, доводящих нас все ближе к пику удовольствия. И сдавленно кричу, чуть не теряя сознание от одновременно захлестывающего наслаждения.

— Это было крышесносно, — едва отдышавшись, вымолвила я.

Медленно разжав пальчики на спине герцога, открыв глаза, встретилась с затуманенной синевой глаз Аргаира. Улыбнувшись ему, высвободилась из объятий, потянулась, словно кошка. Наслаждаясь жадным горящим взглядом желания, блуждающим по моему оголенному телу.

— Ты восхитительна. У тебя есть любовник?

Вопрос Аргаира отдался неприятным толчком в груди.

— С чего ты взял?

— Порой ты ведешь себя как опытная женщина. Вот я и подумал.

— Меньше нужно думать.

Настроение вмиг улетучилось. Хотелось расставить все точки.

— После изнасилования у меня не было ни одного мужчины. Я испытываю к тебе чуть больше, чем симпатию. Поэтому ты оказался со мной в постели. Если о чем-то сожалеешь, я никого не держу.

— Прости.

Обхватив рукой мой затылок, Аргаир требовательно впился в мои губы, но у меня все желание схлынуло. Так и не дождавшись от меня ответной реакции, герцог с неохотой разорвал поцелуй. Прикоснувшись с нежностью к уголку губ, прошептал: — Прости. В последнее время ты занимаешь все мои мысли. Когда ты пропала, я чуть с ума не сошел. Никогда в жизни ни к одной женщине я не испытывал тех чувств, что испытываю к тебе. Сегодня ты устала, отдыхай. Как выспишься, придешь в мой кабинет и расскажешь мне, как тебе удалось вырваться из лап преступника? А сейчас тебе нужно принять капли от зачатия.

От последнего заявления я в удивлении привстала. Подхватив край покрывала, прикрыв им голое тело, наблюдала за Арвайским.

Подхватив с пола камзол, Аргаир вынул из кармана маленький плоский флакон. Открутив крышку, обвел комнату беглым взглядом. Задержав его на графине, направился к столу. Налив воды в стакан, капнул в него из флакона три капли. Дождавшись, когда жидкость окраситься в розовый цвет, взяв стакан, принес его мне. Увидев мой злой взгляд, присел на край кровати.

— Киара. Пойми. Мы должны лучше разобраться в своих чувствах. Не хочу, чтобы ты забеременела раньше времени. Пересуды и сплетни нам ни к чему.

В чем-то Аргаир был прав. Но меня напряг сам факт нахождения флакона в кармане камзола. Выходит, Арвайский уже думал о нашей близости или всегда носит при себе противозачаточное зелье. Как говорят: на всякий случай, а случаи разные бывают. Ревность царапнула лапой сердце. Стараясь скрыть свое состояние, взяв стакан, выпила до последней капли его содержимое. Перевернув емкость, дождалась, когда последняя капля упадет на покрывало, и только после этого отдала стакан.

— Умница. А сейчас ложись, отдыхай.

Арвайский потянулся к моим губам, но я, повернув голову, дала ему понять, что не желаю продолжения.

Одевшись, герцог подхватил мое разорванное платье со словами: — Это я заберу, а в обмен пришлю новое.

Ничего не ответив, проводила взглядом уходящего канцлера. Дождавшись, когда за ним закроется дверь, упала на подушки и, закинув руки под голову, стала раздумывать над произошедшими событиями.

«Весь кайф обломал со своими розовыми каплями. Упыреныш недобитый. Если детей не хочет, взял бы сам и принял на грудь весь бутылек. Прошел бы стерилизацию и никаких проблем. Так нет. Ему лучше меня всякой дрянью травить. И неизвестно, как эта гадость на организм повлияет? Вдруг у меня вообще больше детей не будет?».

Уфа внутри меня зашевелилась. Приподняв голову, с холодным прищуром посмотрела на дверь.

«И я про то же, моя красавица. Но убивать мы его не будем. Меня тянет к этому мужчине. Да и как партнер по сексу он мне подходит. Хотелось бы продолжения. А может, даже и не этого. А прилечь на мужское плечо, пройтись пальчиками по твердой сильной груди, а от чувства защищенности забыться в сладком сне».

— Так… отдаться сновидениям было бы прекрасно, но сначала нужно сходить помыться. Правда, моя хорошая, — обратилась я к змее.

Я видела, как Уфа, повернув голову, посмотрела прямо мне в глаза. Сложно описать это действо. Перед твоими глазами всплывает чешуйчатый аспид, и укор черных бусинок-глаз красноречиво выражает его настроение.

— Не сердись, моя хорошая, — уговаривала помощницу.

Встав с кровати, направилась в ванную. Сделав дела, вернулась назад. Разбросанные на полу вещи напомнили, чем занималась несколько минут назад. Подхватив чулки и короткие шелковые панталончики, отнесла их в гардеробную. «Эмилия — девушка ушлая, может сразу задаться вопросом… а лишние сплетни мне ни к чему». Вернувшись на кровать, продолжала вести диалог со своей подружкой.

— Ты у меня самая лучшая и смелая защитница. Но мир устроен так, что женщина всегда стремится найти себе пару по сердцу и завести с ним семью. Свить гнездо и отложить яйца. Если так понятней. Из яиц вылупятся детки. Хорошенькие такие мальчики и девочки. Мы бы за ними ухаживали и до безумия любили. А я ни в том мире не познала счастья материнства, да и в этом, видно, не светит обзавестись малютками».

Представив черноволосого синеглазого мальчишку, шмыгнув носом, вытерла сбежавшие со щек слезы и, тяжко вздохнув, укуталась в одеяло. Мысли о детях никак не хотели покидать голову. Скорей всего, Аргаир разбередил старую душевную рану. Я обожала детей, но завести их без мужа не решалась.

«Может, в чем-то герцог и прав. Связь до брака считается порочной. И если от главы Тайной канцелярии забеременеет незамужняя девушка, то позор ляжет не только на нее, но и на него. Такой поступок подорвет авторитет, а этого допустить никак нельзя. Что же, буду принимать капли. Эх, Ливия, Ливия, запала ты на мужика, да и он признался в своих чувствах. Так, не будем усугублять ситуацию и торопить события, а доставим друг другу удовольствие».

На этой мысли я сладко зевнула и мгновенно уснула.

Глава 9. Горькие и сладкие думы главы тайной канцелярии

В отличие от Киары, канцлеру не спалось. Выйдя из покоев графини, Аргаир направился к себе. Хотелось снять напряжение последних суток. Бокал вина отверг сразу. Войдя в кабинет, налил в стакан ром. Сделав залпом несколько глотков, перевел дыхание, ощущая, как жидкость обожгла горло и растеклась горячей лавой в желудке. Вспомнив, что за все сутки во рту и кусочка хлеба не было, направился к креслу. Упав в него, откинулся на спинку и от охватившей тело слабости, закрыв глаза, погрузился в воспоминания:

«Одному Единому известно, что пришлось пережить за эти сутки. Каждая минута, да что минута! Каждый миг был занят мыслью о Киаре. Жива? Или ее бездыханное тело лежит на одном из полей Марвайского государства. А может, вновь плывет по бурному течению и не чувствует, как на очередном изгибе реки ударяется о торчащие на дне русла острые камни?

Страшней всего было представить, что опознавать графиню придется по платью и туфелькам. Мысль о том, каким извращенным пыткам подвергнут хрупкое девичье тело, гнал прочь. Легче было принять помыслы о ее смерти, чем думать, как издеваются над беззащитной слабой девушкой. Какими только словами не ругал себя за то, что позволил Киаре покидать замок.

Влетел в логово банды, выискивая хоть крупицу зацепки, и лично подверг ментальному допросу воров. Был на грани. Вытряхивал мозги из очередной попавшейся под руку «крысы» и, не увидев необходимой информации, в исступлении отшвыривал обмякшее тело. После третьего мертвеца глава банды упал в ноги, прося о милости. Борг выл, умолял не губить его людей, а объяснить. Чем вызвал гнев у главы Тайной канцелярии?

— Мне нужны сведенья об одном твоем ловкаче. Выстраивай своих выродков и пусть отчитываются. Какой из домов этой ночью обчищали?

Из наполненного страхом лепета воровской мрази удалось понять, что занимались они обчисткой двух домов северной окарины столицы. Район, который меня интересовал, банда чистила недавно. По закону воров они не трогают обнесенный участок месяца три. Люди, обсудив кражу, будут чуткими некоторое время, вскоре успокоятся и потеряют бдительность. Вот потом шайка и повторит набег.

Холодным потом покрылся от мысли, что люди Борга никакого отношения не имеют к взлому дома графини Корхарт.

Ловкач на все руки прибыл из другого государства и может скрываться под любой личиной. Но во всех вопросах я привык идти до конца и поэтому, обведя холодным взглядом трясущихся в страхе воров, потребовал: — Вспомните все разговоры между собой. Возможно, кто-то из ваших дружков хвастался или заикнулся в разговоре о чем-то таком, что зацепило вас. Даю на раздумья пять минут, а потом займусь тем, с чего начал по приходу сюда. Да… осмотритесь. Возможно, кого-то из подельников среди вас нет.

Цепким хищным взглядом всматривался в мужские задумчивые лица. Заметив быстро отведенный в сторону настороженный взгляд одного из членов банды, мгновенно скомандовал: — Ты… отвечай.

Виновато осмотревшись по сторонам, вор нерешительно вымолвил:

— Дня три назад Худой по пьяни хвастался, что графиню… того самого… имел. Я, разумеется, не поверил. А потом и он рассмеялся и признался, что пошутил.

У меня дыхание перехватило, а перед глазами встала пелена. Сообразив, что малышка Киара пропала этой ночью и, возможно, я не знаю об очередной пропавшей леди, замогильным голосом прошипел: — Где эта тварь?

Отскочив в испуге, вор пробежался по лицам дружков. Повернувшись, сконфужено произнес: — Так нет его. Ушел до полуночи и еще не возвращался.

Смотря на одного из своих людей, вклинившегося в ряды банды, понимал, что добытая им информация является ниточкой, за которую следует зацепиться. Два других сыщика молчали, растерянно опустив головы.

Я все держал под контролем. И от единственной банды мог избавиться в один день. Но именно такая шайка владела всеми недоступными нам сведеньями, касающихся жителей столицы. На стол ложились донесения не только об изменах лордов и леди высшего света, а и о насилии и убийствах. Незаметных людей Борга можно было сравнить с сысковиками, если бы первые не занимались воровством. К сожалению, банда не располагала информацией об убийствах девушек. И от этой мысли хотелось рвать, метать и крушить все на свете.

До окончания следствия приказал грузить воров в арестантские повозки. Держать в тюрьмах ораву медвежатников не собирался. Убьешь этих, их место быстро займут люди из других государств. И неизвестно, какая шваль пожалует. На каждого из наших карманников и домушников досье заведено с полным описанием «заслуг» перед государством. Так что через пару дней придется шайку из тюрьмы выпустить. Как говорят: «Не пойман с поличным, значит, не вор». Да от них пользы больше вне каменных сырых стен и решеток на окнах.

Выйдя на улицу из затхлого помещения, вдохнул полной грудью наполненный прохладой ночной воздух и, уловив нотки дыма, мгновенно нахмурился. Осмотревшись по сторонам, увидел в трех кварталах от места, где стоял, поднимающиеся над строениями клубы дыма и огня. В том, что в нищенских кварталах горит один из домов, сомнения не было. Страха тоже. Пламя не перекинется на соседние постройки. Каждый дом окружен заклинанием защиты. Денег и физических затрат ушло много, но сколько жизней это спасло, лучше не вспоминать.

Прихватив с собой мага-водника и пару сысковиков, запрыгнув в карету, приказал везти нас к месту пожара. Вокруг собралась масса зевак. Пришлось разгонять сборище ротозеев грозными криками, а особо непослушных отхаживать по спинам палками.

Пламя затушили быстро. Некоторое время ждали, когда маг-воздушник разгонит дым, и только после этого стали исследовать место возгорания. Первым нашли местами обгоревший женский труп. Следы удушения явно виднелись на старческой шее. Над вторыми находками двух обугленных тел пришлось призадуматься.

Одежды на одном из покойников не было. Под телом второго виднелись обгоревшие рваные края тряпья. Странным было еще и то, что один из мертвецов был без обуви. Да и эту странность можно было упустить, если бы не желеобразное состояние мертвых мужских тел. Они и не обуглились лишь по той причине, что их тела приобрели мокрую субстанцию. От вида запеченной корочки кожи меня стошнило. Заметив рядом с одним из тел отмычки, сковырнул их, и по телу пробежали колкие мурашки холода. Пристально стал осматривать второго мертвеца. По доскам пола, уделанного мокрой гарью, прошелся взглядом более тщательно и тяжело сглотнул от вида дорогих пуговиц, выполненных из серебра и обгоревших ботинок из дорогой кожи.

Одежда простолюдинов застегивалась на деревянные пуговицы, некоторые тратились на бронзовые или медного сплава застежки.

Догадка о том, кто сейчас лежит передо мной, прошлась по телу лавиной очередного холода. Рванул обыскивать другие комнаты, но то, что видел, не дало ни одной зацепки. Находилась или нет Киара в этом доме? Не было ничего, что указывало бы на нахождение девушек. Если домушник хвастался, что насиловал графиню три дня назад, то, по всей видимости, она уже мертва. Удивляет, что заявок о пропавших пока не поступало.

Ворвавшаяся в голову мысль, что два ублюдка уже избавились от девушек, пронзило тело иглами. Схватившись за голову, простонал и, присев на корточки, пытался прийти в себя. Пытать мертвецов еще не научились. И ничего не оставалось, как вернуться в замок. Надежды на возвращение Киары не было. Возможно, девушка могла дать хоть какой-то отпор убийце, если бы не потеряла сознание.

Целый день и вечер не находил себе места. Брался решать какие-то вопросы касательно сыска, но мысли были заняты лишь малышкой Корхарт. Ее умный цепкий взгляд так и стоял перед глазами. Стук в дверь и ошарашенный взор одного из стражей, явившегося с главных ворот, изумил. А то, что услышал, заставило сердце пуститься в пляс.