Бесплатный фрагмент - В плену инстинктов

В мире, где правят лицемерие и предательство трудно научиться, снова, доверять.

Преданная мужем и отправленная в сарай, как отработанный материал, Лия всё же находит в себе силы сбежать. Однако головорезы Джеймса находят её и убивают.

Настоящим чудом становится её спасение, но теперь она находится в совершенно другом мире среди незнакомых существ, главарь которых спас её.

Проведя с ним некоторое время, девушка влюбляется в своего спасителя, но в самый ответственный момент сворачивает, испугавшись снова довериться мужчине.

Она возвращается к прежней жизни, но она заканчивается, когда наступает череда неожиданных событий.

Глава I/ Лиялайя

Сквозь щели в деревянных досках старого покосившегося сарая я видела надвигающиеся сумерки. Ещё раз оглядела ветхие гнилые стены. В темноте квадратной постройки скрывался садовый и хозяйственный инвентарь, вышедший когда-то из строя и хламившийся тут вместе со мной за ненадобностью.

Я вдруг вспомнила слова Джеймса, когда он впервые привёл меня в свой особняк и, не без гордости, знакомил со своими владениями. Тогда увидев в этом стареньком грязном сарайчике валявшуюся груду ржавого металлолома, спросила у него:

— Милый, скажи, а зачем ты хранишь здесь все эти вещи? Они ведь уже не пригодятся.

— У твоего отца в гараже лежат старые детали?

— Да, но….

— Видишь ли, дорогая, твой отец пытается сэкономить.

— Но зачем это тебе?

— Умный человек, знающий цену себе и своим деньгам, никогда не допустит их утекания в никуда. Этот хлам имеет дефекты в одном, но оттуда можно брать рабочие запчасти и детали для других. Плюс это гарантия того, что служебный персонал не растащит дорогостоящие инструменты по домам, ссылаясь на их неработоспособность, и, зная, что хозяин купит новые инструменты.

— Ну а как же модернизация? На рынке постоянно появляются новые усовершенствованные вещи.

— Я допускаю элементы апгрейда, но только в том случае, если они действительно необходимы и повысят качество работы персонала. Например, чем лучше автомобиль с автоматической дверью, в сравнении с обычной машиной?

— Ну, дверь открывается сама.

— И какая от этого польза?

— …

— Никакой. Открыть дверь не представляет особой сложности. Поэтому данная модернизация является абсолютно бесполезной. Она не улучшает практических качеств автомобиля, не влияет на управляемость и прочие действительно важные показатели.

Я тогда чувствовала себя круглой идиоткой. Моя семья была небогата. Мои представления об обеспеченных людях ничем не отличалась от мнения остальных «обычных смертных». Поэтому, конечно, меня удивила эта ржавая коллекция. Я думала, что представители его кругов не думают о таких мелочах, как запасные детальки.

— Ну ладно, тебе это ни к чему, пойдём дальше, — он нежно обнял меня за талию. — Нечего тратить наше драгоценное время на ничтожности, вроде этого….

И как я тогда не заметила цинизма в словах Джеймса, глупая. Он не сберегал. Ему была недопустима сама мысль, что такие оборванцы, как я, что-то у него украдут. Даже такой хлам.

Нет же. Мне он представился таким грамотным и просвещённым человеком, неизбалованным и умеющим ценить вещи. И вот результат моей наивности. Я сижу в сарае среди этого же ненужного хлама, как запасная запчасть. Ненавижу!

Я резко подскочила на ноги. Кровь неслась по венам, разнося по телу реки огненного гнева. В голове беспрестанно крутилась только одна мысль «Сегодня или никогда!».

Я ждала этого дня больше полугода. Шаг за шагом, подготавливая всё. Сдвинувшись немного в бок, принялась с остервенением разбирать ветхие доски, уложенные на полу, под небольшим слоем сена и земли.

Через щели проскользила чья-то тень. Замерев, я насторожилась. Внезапное озарение пронеслось в голове: «Это Тересса. Я совсем забыла про чёртов ужин!».

Быстро вернув обветшалые деревяшки на прежнее место, руками я смела на них землю и села в своё привычное положение, надев на тонкие запястья наручники. Едва успела опустить руки вниз, как перекошенная входная дверь со скрипом открылась.

На пороге стояла хрупкая молодая девушка в длинном голубом с клетчатым рисунком сарафане и белом узорчатом фартуке. Это была Тересса. Её глаза всегда светились искренностью и добротой. Она носила мне еду каждый день по два раза.

— Добрый вечер, Лиялайя, — она поставила чумазую металлическую чашку с непонятной густой жижей неопределённого цвета, не вселяющей своим видом и запахом чувство аппетита, на грязный пол сарая. Тоненькая ручка нырнула под белоснежный фартук и выудила оттуда два кусочка свежего мягкого хлеба. — Вот, к сожалению, это всё, что у меня получилось сегодня для тебя достать.

Девушка печально наклонила голову вниз, вздохнула и присела на коленки, приподняв подол сарафана.

— Спасибо. — Я взяла еду из рук служанки. Подняв глаза на неё, добавила. — Ой! Да расслабься ты.

Тересса всегда была очень добра ко мне. Даже после того, как Джеймс велел запереть меня тут и приказал всей прислуге забыть о моём существовании, кроме неё. Терессу же он обязал «кормить и убирать за мной, как и за остальным скотом». Другому служащему персоналу вход в сарай был закрыт. Снаружи перед входом висела камера, снимавшая всех, кто входил и выходил. Девушке же надлежало находиться со мной не больше пяти минут за одно посещение.

По мнению Джеймса этого времени должно быть достаточно, чтобы я успела поесть, и она смогла бы унести с собой ложку.

— А не успеет, пусть слизывает языком, как животные, — пренебрежительно бросила Диана, когда Тересса попыталась возразить.

И это ещё одна странная вещь, Тересса могла оставить в сарае тарелку или ведро без ручки, но не столовые приборы.

Сейчас она сидела напротив меня и смотрела на то, как я ем эти несчастные два кусочка хлеба, украденные ею с хозяйской кухни. Служанка часто так делала.

Благодаря ей я питалась не помоями, а едой. Иногда Терессе удавалось принести картофелину сырую или даже варёную, или кусочки других овощей. Несколько раз даже ломтик мяса умудрилась стащить. А в основном, конечно, доставала только хлеб. И я была ей крайне признательна за это чистое добро.

— Лиялайя… — немного помявшись Тересса тихо продолжила. — Я тут подумала. Я хотела тебе отдать… — она сняла с шеи чёрную толстую нить, на которой висел маленький золотистый медальончик. — Вот, — протянула её мне. — Возьми, и помолись за себя. Ты очень плохо стала выглядеть в последнее время….

— Хм, — я усмехнулась. — Тесса, человек, живущий, как крот, в тёмном сарае, априори не может выглядеть хорошо.

— Нет, — она отрицательно замотала головой. — Ты не думай. Я ничего плохого не хотела сказать. Вид у тебя просто болезненный, — девушка снова протянула мне руку с подвеской на ладони. — Он улучшит твоё состояние. Мне всегда помогает.

— Знаешь что, Тесс? Как-то я перестала верить в чудеса. В последнее время. Ничто и никто тебя не спасёт, если не пошевелишься сама. — Я пристально посмотрела на лицо юной собеседницы.

В тени заходящего солнца, пробивавшегося сквозь дверной проём, невозможно было отчётливо различить её черты.

— Тогда возьми её ради меня, — Тересса протянула руки и плавно опустила нить мне на шею. — Я сама помолюсь за тебя.

— Ладно. Спасибо тебе, Тесс.

— Ну, я пойду уже.

— Пока.

Тересса встала на ноги, оттряхнула колени и вышла. Я подождала ещё несколько минут после того, как дверь сарая, противно проскрипев, закрылась за служанкой. Сбросив наручники и отстегнув гири, отодвинула чашку с помоями — моей едой подальше и раскидала по краям землю, которая прикрывала путь к моей свободе.

Откинув гнилые доски в тёмном, пропахшем сыростью сарае с кучей старого инвентаря, скрывавшие под собой глубокую яму, старательно выкопанную мной за последние три недели, я быстро спрыгнула внутрь вместе с ржавой лопатой в руках.

Для побега был только один шанс. Нужно лопатой пробить канализационную трубу. Конечно, меня услышат. На территории вокруг Его особняка день и ночь дежурит охрана, вечно снуют садовники и прислуга. Как бывшая хозяйка, вернее жена хозяина дома, я прекрасно всё это знала. Поэтому необходимо всё сделать очень-очень быстро, чтобы успеть улизнуть отсюда живой, до того, как меня поймают его амбалы и тут же закопают за попытку побега.

Я ждала этого момента последние шесть или семь месяцев. После того, как Джеймс запер меня тут, беременную. До сих пор помню, как горели ненавистью его глаза в тот момент, когда он узнал, что я в положении…. Никогда не забуду:

На улице стоял ясный, солнечный денёк. Последние недели я плохо себя чувствовала, поэтому купила тест на беременность. Когда мои глаза увидели заветные две полоски, радости не было предела. Сорвавшись с места, я понеслась из ванной к Джеймсу в кабинет, забыв про недавнюю крупную ссору. Он говорил по телефону. Как только закончил, я затараторила, радостно прыгая и махая рукой с тестом перед его глазами. Но вместо радости лицо мужа исказила гримаса ненависти и презрения.

— И что теперь? Обязательно махать этой грязной палкой перед моим лицом? Что ты хочешь от меня теперь?

Его вопросы застали меня врасплох. Я не знала, что ответить на это. Передо мной стоял совершенно чужой человек.

— Я… Милый, у нас будет ребёнок. Ты же говорил.… Ты же хотел….

— Я ничего подобного не хотел, Лиялайя. Мне тут только потомства твоего не хватает для полного ужаса. От тебя-то не знаешь куда скрыться. Не нужен он мне. И ты не нужна.

Эти слова больно ранили меня. Разразился грандиозный скандал. Несколько недель мы не виделись и не общались. В таком-то доме это не сложно. А потом Джеймс принял решение относительно меня.

Заточив меня в этом сарае, он обрёк плод внутри на скорую гибель. Потеря ребёнка тяжело далась мне. Помимо прочих осложнений, ещё и вызвала сильнейшие боли. Никто не вызвал мне скорую помощь и не показал врачу. Останки моего будущего ребёнка соскребли с грязного пола совком и безжалостно выкинули.

Я была на третьем месяце беременности. Ребёнок должен был стать спасением для нашего рушащегося недолгого брака. Ведь Он так хотел иметь детей. Но, как в итоге оказалось, совсем не от меня. Я и предположить не могла, что наша любовь, как я тогда думала, выльется в такое жестокое предательство.

А как хорошо всё начиналось. Познакомились мы с Джеймсом на благотворительном мероприятии. Мне предстояло взять у него интервью. Он выделялся среди остальных представительных гостей. Молодой, высокий брюнет, красивый и при фигуре. А главное — не женат!

— Лиялайя… — он слегка наклонил голову, пристально глядя мне в глаза, будто пытался что-то разгадать. — А почему такое имя?

— Мои родители познакомились во время экскурсии. Это было восхождение на вершину холма Лиелайс. Оттуда и берёт своё начало история их любви. Поэтому, когда я родилась, они придумали своеобразную интерпретацию названия холма в моё имя. — Я безразлично пожала плечами. — Такой вопрос при знакомстве мне задают очень часто, вернее всегда. Просто у моих родителей необычная фантазия.

— Мне нравится.

Интервью прошло отлично. Мы очень приятно пообщались. Джеймс был искренним, вежливо отвечая на все мои вопросы, даже на самые пикантные. Он много шутил и сыпал комплиментами, так что вечер я покинула смущённая, довольная и с прекрасным материалом для своей новой статьи. Его лучезарная улыбка долго ещё мелькала перед глазами. С ней же в мечтах и уснула в тот вечер.

Я не надеялась больше с ним пересечься или преследовать, нет. Я девушка с нормальным чувством собственного достоинства, а не охотница за денежными мешками. Но каково же было моё удивление, когда после выхода статьи, Джеймс заявился ко мне в редакцию. Первой мыслью было то, что он остался недоволен напечатанным. Но оказалось, что ему захотелось пригласить меня на ужин таким вот образом. А в машине нас ждал огромный букет кроваво-красных роз.

Свидание за свиданием, постепенно наши встречи переросли в лёгкие отношения. Мы встречались в отеле, спали и расходились. У нас был сумасшедший секс, жаркий, страстный и безудержный. Я была на седьмом небе от счастья.

Но в один прекрасный день он отвёз меня к себе. Я была шокирована царившей кругом роскошью. Его дом — это целый белоснежный замок, родом из эпохи Возрождения. Торжественность и великолепие поражали воображение. Арки, башни, удлинённые окна, винтовые лестницы. Да тут хочешь, не хочешь, а почувствуешь себя грёбаной королевой. А вокруг множество зелени, озёр с утками и лебедями, клумб и прочей красоты. Настоящее искусство во плоти.

Вид моего восхищения так возбудил его, что он взял меня прямо в саду, среди цветов и зелени, под пение птиц. Это был головокружительный секс. С того дня мы отметились чуть ли ни в каждом уголке и закоулке его огромного владения.

Он любил, когда я им восхищалась, и делал для этого всё. Наши встречи были, как маленькие приключения. Мы пролетели полмира. Прыгали с парашютом. Летали, катались и плавали на чём только возможно. Покоряли вершины гор и океанские волны. Прыгали с водопада. Мы были в небе, на земле, на воде, под водой и под землёй.

Мой искренний восторг заводил его лучше, чем голые танцы на шесте. Я боялась, что не смогу вместить в себе столько счастья.

Во время одного из таких путешествий Джеймс сделал мне предложение. Мы стояли на вершине одной из египетских пирамид. Чего стоило туда забраться! Даже сейчас дух захватывает. Оранжевое небо, заходящий солнечный диск, песчаный мир, как на ладони. Он стоял позади меня и обнимал за талию. Затем его рука нырнула в карман спортивных штанов. И вот перед моими глазами появилась маленькая чёрная коробочка на самой любимой ладони в мире.

Золотое помолвочное кольцо с огромным бриллиантом сверкало в последних лучах солнца. Сногсшибательный момент.

— Лия, посмотри вокруг. Весь мир лежит у наших ног. А мы с тобой — самая вершина всего этого великолепия. Я хочу, чтобы так было всегда. Хочу, чтобы ты украшала каждый мой новый день своей красотой. Хочу, чтобы ты была только моей, навсегда. Я мечтаю о том моменте, когда смогу наслаждаться топотом маленьких ножек, бегающих по нашему дому. Это будет самый любимый на свете шум от наших с тобой детей.

— Джеймс, это больше того, о чем я смела мечтать. Я согласна. Быть с тобой — единственное моё желание.

А потом свадьба, его семья была против нашего союза. Они умоляли, просили, угрожали, но Джеймс был непреклонен. Им пришлось увидеть наши клятвы у алтаря. Первые месяцы мы были, как в сказке. Всё шло отлично, муж любил меня. Я одевалась только в лучшие наряды, самые изысканные украшения были в моей коллекции.

Затем долго и счастливо резко превратилось в быстро и больно. Начались проблемы. Он стал часто задерживаться на работе. Приходил домой поздно, злой. Я пыталась сглаживать углы, как могла, всеми силами стараясь не допустить отдаления.

После смерти моего отца, не осталось никого, кроме мужа и его семьи, ненавидевшей и презиравшей меня. Я очень нуждалась в его поддержке. Но Джеймс, как с цепи сорвался. Он стал чаще кричать на меня по поводу и без него, начал поднимать на меня руку, а затем и вовсе предал нашу любовь. И теперь я сижу взаперти, как рабыня.

Все эти месяцы я жила только мыслями о побеге. Они помогали тренировать силу, пока никто не видел. Для своих занятий использовала садовые инструменты.

Его слуги сковали меня наручниками. На ноги прицепили гири. Из-за скудного питания, я быстро исхудала так, что могла снимать наручники, практически без усилий. Месяцы ушли на то, чтобы научиться отстёгивать груз с ног.

Последние недели я готовилась к выкапыванию ямы, ведущей к канализационной трубе. Простейшие расчёты помогли мне в этом. А вот с излишками земли были проблемы. Приходилось раскладывать её по территории сарая и утрамбовывать, перемешивая с соломой так, чтобы не было заметно.

Когда я заняла излишками земли всю территорию сарая, то стала подмешивать почву в железное ведро с помоями, которое стояло в сарае в качестве моего туалета. Мне даже приходилось несколько раз съедать её. Не самое приятное занятие.

Но всё это делалось только ради моего спасения. Джеймс не собирался держать меня здесь вечно. Я прекрасно знала, что настанет тот день, когда он убьёт меня. Не знаю, по каким причинам этого не произошло до сих пор. И не хочу знать.

Добравшись до канализации и со всей силы вонзив ржавую лопату в пластиковую трубу несколько раз, я пробила в ней большую щель. Ещё парочка ударов и у меня появилась возможность протиснуться в образовавшуюся дыру. Спасибо Его диете, благодаря которой от былых форм теперь остались одни кости.

Меня несло вниз вместе с потоком вонючей жижи, пока труба не закончилась. Течение выкинуло моё измученное тело в огромный бассейн, куда стекались все отходы. Быстро выбравшись и него, я побежала к высокому забору, отделявшему лесопосадку, расположенную впереди, от производственной территории.

Мне было прекрасно известно куда бежать. И это заслуга моего умершего отца, работавшего при жизни в этом месте. Он много рассказывал про канализации, куда они стекают и что с ними происходит, показывал разные схемы и пути следования воды.

Я много раз была у него на работе и досконально выучила каждую мелочь. Тогда эти знания казались мне лишними и ненужными. Я постоянно бурчала на отца, когда не могла гулять вместе с ребятами. Родители работали по сменам, но иногда их графики не совпадали. Тогда отцу приходилось брать меня с собой в свой охранно-постовой корпус, потому что к маме было нельзя, а на няню не хватало денег. А родственники все наши остались жить на Родине.

И сейчас я была благодарна ему за эти лекции. Теперь главное, чтобы не увидели дозорные, которые периодически выходят проверять территорию, особенно там, где у камер слепые зоны. Иначе, они спустят на меня сторожевых собак.

Преодолев расстояние быстрыми перебежками, взобралась на дерево, стоявшее рядом с оградой. Оттуда я прыгнула на верхушку забора, обвитую колючей проволокой. Шипы пронзали ладони, руки и ноги. Одежда рвалась об их цепкие острые наконечники. Превозмогая боль, я выбралась наружу и кинулась со всех ног бежать в чёрную лесную чащу.

Холодные и цепкие ветки больно хлестали по телу и лицу, цеплялись за вещи. Сырая земля засасывала ступни, замедляя бег. А кромешная тьма скрывала от глаз все препятствия. Из-за чего я всё время спотыкалась и падала. Холодный ночной ветер обдувал влажную от пота кожу. Одежда противно прилипала и обволакивала изгибы тела.

Вдруг в тишине лесной чащи прогремели раскаты грома, и засверкали ломаные линии молний. С неба стали срываться струи дождя, усиливаясь с каждой секундой. Вскоре он уже нещадно лупил по моей измученной и истощённой коже.

Я бежала, скользя, спотыкаясь и падая. Все вещи пропитались влагой от ливня. Было холодно и сыро. Из ран и царапин сочилась кровь, но я уже не ощущала ничего. Была только одна цель — бежать, как можно скорее и как можно дальше отсюда. Настолько далеко, насколько мне хватит сил. В грязных растрёпанных волосах путались свисающие ветки деревьев, протыкая и раздирая кожу на голове.

Нога соскользнула из-за влажной земли, и я рухнула в небольшой, но довольно глубокий овраг. Сердце грохотало, врезаясь в рёбра, и, дробью отбивая дикий ритм страха у висков. Я знала, что они там, его люди. Они всюду ищут меня. Собаки приведут их на мой запах. Нужно как-то выбираться отсюда.

Достав из-под юбки ржавый нож, который я прихватила с собой из сарая, с трудом отрезала себе часть длины волос. Затем оторвала лоскутки со своей грязной одежды. Нужна была кровь. Не смотря на то, что всё тело покрывали царапины, на улику материала оттуда не наскребёшь.

Скрутив кусок ткани в тугой жгут, зажала его в зубах. Ладонью я обхватила остриё ножа и провела по коже, со всей силой надавив на него. Оружие оставило глубокий порез после себя. Бордовая жидкость моментально выступила наружу. Я пропитала своей кровью срезанные волосы и оторванные лоскуты.

Перевязав рану куском, оторванным от остатков юбки, я взобралась наверх. Благодаря дождю почва слегка размякла. Повреждённой рукой вонзала лезвие в земляную стену, а пальцами другой ладони впивалась в прорехи. Ноги постоянно соскальзывали. Не с первого раза, но мне удалось выбраться из ямы.

Он будет тщательно всё обследовать. Нужно ещё что-то. Сняв с руки кусок окровавленной ткани, я кинула его на край обрыва и понеслась прочь. Ветки и камни врезались в голые ступни, вывихнутая нога причиняла адскую боль при беге. Силы были на исходе.

Внезапно я услышала резкий шум позади себя. В следующую секунду моё тело и рот сковало прохладным шнуром, а перед глазами возникла змеиная шипящая морда, готовая вонзить в меня свои острые клыки. Эти глаза пригвоздили меня к месту.

Я остолбенела от ужаса и была не в состоянии даже дышать. Зажмурив глаза, стояла и ожидала смертельного укуса. Но вместо этого змея замерла, а потом быстро уползла прочь в неизвестном направлении.

Снова послышался какой-то шорох, но уже ближе, чем в первый раз. Я резко повернулась на звук, думая, что это снова змея, но ощутила лишь то, как от затылка расходится тупая боль, а в глазах всё поплыло, пока не потемнело….

Глава II/ Джеймс

Я был в своём кабинете вместе с Дианой. Моя голова находилась у неё между ног, а язык ласкал её возбуждённые складки, когда в комнату ворвался встревоженный Патрик.

— А стучаться тебя не учили? — Я медленно выпрямил спину, одарив охранника разъярённым взглядом. — Назови мне хотя бы одну причину, по которой ты не должен вылететь с этой работы после такого? Ради чего ты оторвал меня от секса с женой?

— Сэр, — Патрик не мог отдышаться. — Ваша жена…

Я посмотрел на удивлённую Диану.

Охранник уловил мой взгляд.

— Не она, сэр.

— У меня только одна жена, Патрик. Ты забыл?

— Прошу прощения, сэр. Но она сбежала. Ваша ж….

— ЧТО-О?

Меня словно ударили по голове. Осознание его слов не заставило себя ждать. Гневное торнадо моментально поглотило мой разум. Я поднял руки и скинул всё со стола. Взгляд упал на перепуганную блондинку. Я взял Диану за волосы, стащил вниз и отшвырнул:

— КАК?

Патрик трясся у двери, слыша мой крик.

— Я СПРАШИВАЮ ТЕБЯ! КАК ОНА СМОГЛА ВЫЙТИ ИЗ ЗАПЕРТОГО ПОМЕЩЕНИЯ И ПРОСКОЛЬЗНУТЬ МИМО ВАС, И ОСТАТЬСЯ НЕЗАМЕЧЕННОЙ?!

— Сэр, но она не покидала территорию по верху. Она сделала лаз и пробила трубу канализации. По ней, видимо, и сбежала.

Это невозможно. Как она могла пробить дыру в полу летнего дома, основание и фундамент? Я не понимаю….

— Быстро собирай людей. Нужны будут собаки. Берите трёх бордер-колли и двух питбулей из специальных вольеров. Ждите меня у выхода. Необходимо её найти как можно скорее.

Я развернулся к сидевшей на полу блондинке.

— В комнату! Марш!

— Джеймс! — Она надула пухлые губы. — Тебе необязательно с ними идти. Пусть сами ищут. Отдай приказ натравить собак и всё. Ну, зачем она тебе нужна? Я до сих пор этого не понимаю. — Голубоглазая модель смотрела на меня, порхая длинными ресничками.

Её слова усилили во мне гневный ураган. Схватившись за длинные платиновые волосы своей любовницы, я поднял её с пола так, что наши лица оказались напротив друг друга. Зрачки Дианы от страха были расширены настолько, что практически скрывали голубую радужку.

— Не твоё это дело, дорогая, — прорычал буквально ей в рот и отбросил от себя. — Вон отсюда.

Диана в слезах убежала прочь. Я был уверен, что сегодня вечером выслушаю очередную лекцию от моей мамы. Она оберегает мою любовницу, как нечто драгоценное. А Ди непременно ей пожалуется.

С того дня, как родители познакомились с моей Лией, они не оставляли нас в покое. Возлюбленная из бедной семьи им была не по вкусу. Пока мы просто встречались, всё было хорошо, паника у мамы началась после известия о нашей свадьбе.

После долгих разговоров, споров и ругани тему, наконец, закрыли. Я так думал. На деле же всё стало ещё хуже. Романтика и влюблённость быстро рассеялись, как дым. Мы оказались не готовы к быту. И в каждую нашу размолвку подключалась мама.

Я много работал, часто задерживался и очень уставал. Виделись мы мало. Поначалу Лиялайя старалась не обличать при мне своего недовольства. Затем начались обиды, молчанки и прочие атрибуты из арсенала женского манипулирования. Мне это совсем не нравилось. Ни одна женщина не будет мной управлять. Никогда.

Она так и не смогла принять роль покладистой жены. Позже молчание сменилось на бесконечные упрёки, скандалы и, как следствие, бесконечные ссоры. Они меня жутко раздражали. После шестнадцати часов работы хочется прийти туда, где любят и ждут. В один ужасный день терпение моё лопнуло. Я не выдержал.

У меня был очень напряжённый и тяжёлый день. Несколько довольно крупных и прибыльных контрактов сорвались на завершающем этапе сделки. Я потерял много денег, как реальных, пока подготавливал всё, так и потенциальных, которые мог бы получить при благоприятном исходе. По дороге домой попал в нелепую аварию. Оставив водителя на месте происшествия, я взял такси и отправился домой, надеясь на тёплый приём жены и расслабляющий секс в постели.

По дороге позвонила мама.

— Джеймс, милый. Я сегодня разговаривала с твоей женой. Знаешь, мне кажется, что она уже наглеет. Я устала ей объяснять. Что твои фото с девушками — это работа. Она всё твердит, что ей мало твоего внимания, что ты всё время тратишь на девушек. Может вам поговорить на эту тему?

— Мне слабо верится в то, что она так говорит, мама.

— Знаешь, разбирайтесь сами. Я хотела помочь, посоветовать успокоить жену.

Машина подъехала к высоким кованым воротам. Я вышел и направился в дом.

— В какой на этот раз пробке стоял? Это блондинка или брюнетка?

Она стояла у плиты ко мне спиной.

— Лия, не начинай. У меня был тяжёлый день.

— А когда они у тебя были лёгкие, Джеймс? Я всё время одна. Мы совсем не разговариваем. А обсудить, поверь, есть что. Ты приходишь поздно, изредка трахаешь меня и засыпаешь! Честно сказать, не так я себе представляла нашу семейную жизнь.

— А что тебе ещё нужно?

— Твоё внимание, например. Как раньше.

А может мама не обманула? Что за мысли в голове у моей жены? Когда она перестала доверять и понимать меня?

— Раньше у нас были встречи без обязательств. Сейчас же, я твой муж. Ты живёшь в роскошном доме, носишь лучшие наряды и можешь днями напролёт заниматься собой и своими интересами. Тебе не кажется, что ты просто обнаглела уже?

— Это я обнаглела?!

Голос Лии срывался на крик. Это было последней каплей моего терпения. Я работал, как чёрт, чтобы содержать всю эту роскошь, которая нас окружала, вытащил её из дерьма, из самых низов, а в ответ от неё нет никакой благодарности.

В последнее время всё чаще всплывали предостережения родителей о том, что мы слишком разные. Такие, как она, не в состоянии понять тот факт, что всё это достаётся практически беспрерывной работой. Им подавай романтики, внимания и прогулок под луной. Однако у всех поначалу блестят глаза от вида богатства.

А теперь забылось, что виделись мы раз в неделю раньше, а если и позволяли себе три дня отпуска, то я потом две недели нагонял всё на работе. Мы как из разных миров.

А то, что слова матери находили теперь во всём подтверждение, то, что ошибся в выборе спутницы жизни, бесило ещё больше. Я отбросил вилку, резко встал со стула, подлетел к жене, схватил за шею и сильно сжал. Она сморщилась и заскулила от боли.

— Да, Лия, ТЫ обнаглела! Не думала на досуге, как мне удаётся всё это оплачивать? Ты хоть раз представляла в своей голове, СКОЛЬКО может стоить такая жизнь? Тебя не посещала мысль, что я могу, например, уставать?! Я взял тебя в жёны. И хочу видеть её, ЖЕНУ! Мне не нужна ворчливая курица, недовольная всем подряд!

— Отпусти меня, сволочь! Устал он! Да твоя довольная рожа только и мелькает в новостях и газетах. Сплошные поездки, рестораны и сауны с кучей голых проституток!

Опять! Она снова повторяет слова матери! Как она могла так измениться? Когда это произошло?

Моя рука поднялась вверх. Я не успел подумать, как ладонь уже с силой шлёпнула Лиялайю по щеке. Она пошатнулась и упала на мраморный пол. Звук удара по её лицу отрезвил меня. Я кинулся к ней, но было поздно. Лию уже охватила истерика. Видимо много всего скопилось у неё на душе. Она кричала, рыдала и пиналась.

— Уйди! Ненавижу тебя! Ничтожество! Ты мне противен! Трогай своих голых девок! А я презираю тебя!…

В какой-то момент всё моё благоразумие улетучилось снова. Гнев застилал мне глаза и затуманивал разум. Она совсем забыла, кто в доме хозяин! Я не позволю ей так обращаться со мной!

И я показал жене, кто тут главный. Прямо на кухонном полу. Я силой взял её самым грубым образом, вопреки крикам и протестам.

Закончив, я посмотрел на неё. Она лежала подо мной, такая маленькая, хрупкая и беззащитная. С глаз стекали ручейки слёз, оставляя после себя мокрые тропинки на нежных розовых щеках. Меня словно ударило током. Что же наделал?

Я быстро поднялся с пола, словно обжёгшись. Она не двигалась и не рыдала. Осторожно подойдя к ней, нежно взял на руки. Она не сопротивлялась. Уложив в комнате на нашу мягкую постель, попытался объясниться, но Лия, словно ушла в себя и не реагировала ни на меня, ни на мои слова и извинения.

Я оставил её наедине с собой.

Мне нечем было оправдать свой поступок, но позже я умолял о прощении. Никогда не чувствовал себя бОльшим ублюдком. Чтобы задавить это некомфортное ощущение, я с головой ушёл в работу. Как раз назревал контракт, требующий особо тщательного подхода.

С женой мы практически не пересекались больше недели. Мои презенты и присылаемые цветы отправлялись прямиком в мусорку. Мама, узнав о нашей размолвке, постоянно приезжала домой, всё изучала и разведывала, а потом звонила мне и подливала масла в огонь.

— Сынок, а что это твоя жена такая нервная стала? Выкинула цветы. Это ты их подарил? … Как можно не понимать, что ты устаёшь? У тебя тяжёлый и напряжённый график! А эта фифочка думает только о себе. Если скучно ей, так пусть работает! И вообще, она не беременная там случайно? Вы не торопитесь с детьми, дорогой. Это будет только ей на руку при разводе. Помнишь наших знакомых Уилнеров? Их сын женился на служанке. Так она быстренько родила ребёнка и сразу развелась с ним, отсудив половину имущества. А у Тейтанов ещё хуже. Она родила малыша от любовника. А в суд подала! И не смотря на то, что ребёнок не его, кое-что смогла урвать. Знаешь они какие….

— ХВАТИТ! Мы сами разберёмся, мама! — Со злостью швырнул в стену свой телефон, когда меня это окончательно достало.

Я заканчивал последние коррективы, когда в мой уже пустой офис, посреди ночи, пришла Диана. Она, как кошка, плавно плыла, покачивая упругими округлыми ягодицами.

— Ты что-то забыла тут? Подписание контракта завтра.

— Да-а.

Она присела на край стола возле меня. Разрез её красного платья открывал потрясающий вид на загорелые гладкие ноги и кружевные чулки. Диана была моделью, владеющей собственным агентством. Высокая, стройная платиновая блондинка с большими голубыми глазами, длинными ресницами, пухлыми красными губами, пышной грудью и аппетитными ягодицами. Она была очень похожа на мою жену, только подтянутая и надутая там, где надо. Это сходство меня и манило.

— Джеймс, — ногтём Диана провела по моей щеке вниз, затем по шее до ворота рубашки. — Давай отметим наше будущее сотрудничество.

Она раздвинула ноги так, чтобы бедро соприкоснулось с моей рукой. Взяв мою ладонь, положила её под юбку поверх чулка.

— Ну же, Джеймс. Мы должны отметить наше с тобой безумно приятное слияние.

Моя рука плавно поднялась вверх по её ноге. Диана шумно выдохнула. В полумраке кабинета она ещё больше напоминала мне о Лие. Мои мысли были в полном беспорядке. В какое-то мгновение я решил, что это она и есть, возможно, бутылка виски дала о себе знать. Мой изголодавшийся член вовсю рвался наружу. Диана продвинулась, оказавшись напротив меня. Её нежные руки сняли с меня рубашку и галстук. Мягкие пальчики путешествовали по моему телу.

Я схватился за тоненькую ткань её кружевных трусиков и рванул на себя. Она приземлилась мне на колени. Развязав узел на шее, Диана сняла красное узкое платье. Она сидела на мне в одних чулках и кружевном бюстгальтере. Тёплая гладкая влажность между её ног срывала мне крышу. Она наклонилась, чтобы поцеловать меня в губы.

Диана ласкала моё тело, спускаясь всё ниже. Выпустив разгорячённую плоть из тесного плена брюк и боксёров, сомкнула алые губы на нём и впустила в рот. Тёплая влага окутала его, даря наслаждение. Она знала своё дело. Её ласки вознесли меня на вершину экстаза. Я был готов взорваться. Взяв Диану за руку, поднял на ноги, развернул в себе спиной и облокотил на стол. Её упругая задница так и манила. Я шлёпнул по ней. Девушка застонала. Это окончательно лишило меня остатков разума.

Я резко вошёл. Она была узкая, тёплая и мокрая. Её тело извивалось. Уши и голову заполняли громкие стоны. Ягодицы содрогались от каждого толчка. Мои руки, трясясь, расстегнули бюстгальтер и принялись ласкать шикарную упругую грудь, подпрыгивающую в моих ладонях. Твёрдые соски дразнили мою грубую кожу.

Давно у меня не было такого секса. После замужества наши с Лией постельные утехи стали больше напоминать перекладывание бумаг с места на место. Также нудно, скучно и бесчувственно.

Диана же подарила мне огонь желания, страсть, фейерверки эмоций. После подписания контракта наши подобные встречи приобрели регулярный характер. Она не переставала меня удивлять. В ней было столько экстаза. Я мог кончить только от одного вида того, как она извивается и стонет, когда её имеют мои пальцы.

И вроде всё налаживалось. Но Лиялайя, бродившая по дому, как приведение, начинала раздражать. Как можно быть такой сухой и бесчувственной. Просто ходячий мертвец. В таких условиях я всё чаще радовался тому, что у нас нет детей. И вот в один «прекрасный» день она вбегает ко мне в кабинет и сообщает, что беременна. Это было, как гром среди ясного неба.

— Мы не спим с тобой уже месяц, Лия.

Меня взбесили её эти козни. Мать предупреждала. А я не слушал. И вот результат. Откуда беременность? Она меня близко не подпускала к себе. В тот момент я думал, что возненавидел её.

Но как ни старался, так и не смог отпустить, поэтому принял решение переселить Лию в летний домик. В наказание за преступную холодность к мужу и вечное недовольство. Ну, пока не разберусь во всём. А Диана заняла её место в особняке и в моей постели, но с оговоркой на тот факт, что это временно и она всё равно только любовница. Девушка приняла все условия и охотно исполняла все мои прихоти. Даже все заботы о моей пленнице-жене взяла на себя.

Я сделал всё возможное, чтобы у Лиялайи не было шансов на побег, и был уверен, что это определённо сработает. Конечно, в глубине души надеялся, что вся эта ситуация временна. Диана скоро надоест, а Лия поймёт свои ошибки и исправится. Но как-то всё затянулось. Я любил жену, да и сейчас ещё остались чувства. Именно поэтому оказался не готов к её побегу. Я не отпустил.

Мои воспоминания прервал Патрик.

— Сэр, всё готово.

Я поднялся с кресла.

— Идём.

У ворот ждали мои люди. Они взяли из архива план дома, канализации и стоков. Со стороны Лии было бы глупостью пытаться пробраться в дом, но я всё же решил обыскать и там всё.

Распределив людей по территории дома, отдав им планы территории, я с остальными отправился исследовать пути снаружи. Обойдя вокруг ограждения так и не нашли место её побега. Значит, тут она не выбиралась наружу.

Дальше мы собирались отправиться на поиски от водоочистных сооружений. Других предположений у меня не было.

Там она не останется. Ей никто не позволит. Это закрытое охраняемое предприятие. Оно было окружено с двух сторон рекой, а с других — лес и выход к дороге.

Мы сели на чёрные Крузеры, ждавшие нас снаружи и отправились к месту начала поисков. С собой у меня земля с места, откуда сбежала Лия. Её мне принесла прислуга.

В лесу собаки моментально взяли след. Мы бежали по узким тропинкам между часто растущими деревьями. Лил сильный дождь, земля размокла, превратившись в мокрое месиво, что очень затрудняло бег. Кривые ветки переплетались, преграждая путь.

Видимо, Лиялайя была сильно ранена раз, несмотря на погоду, собаки отлично чувствовали её запах. Вскоре они привели нас к небольшому оврагу, но там уже не было моей жены. Мы нашли внизу клок её волос и кровавые тряпки. Меня это даже позабавило, то, как неумело она пыталась замести свои следы.

Пока мы исследовали овраг, другая часть охраны отправилась дальше. Когда я нагнал парней, то на руках одного из них уже лежала исхудавшая девушка. В груди больно кольнуло. Я не видел её все эти месяцы заточения. Было больно и удивительно видеть то, что с ней стало.

Ведь, несмотря на то, что я её «изгнал» из общего дома, прислуга должна была обеспечить ей надлежащее содержание и питание. Тем более что она могла и правда носить нашего ребёнка. Но чуда не произошло, и за полгода никакая беременность не проявилась. Диана уверяла меня, что лично следит за всем, пока я на работе.

Но сейчас передо мной была настолько истощённая девушка, что в ней с трудом угадывались черты моей Лиялайи. Я задался вопросом «а кормили ли её вообще?». Что эта полоумная Диана вообще натворила?

— Что с ней?

— Обезврежена, сэр.

— Вы идиоты?! Мы ловили опасного преступника или тощую беглянку?! Что вы сделали?!

— Дали ей по голове дубиной.

— Себе дай! Я приказывал её избивать? Нет! Было же ясно сказано: просто найти и поймать!

— Но, сэр. Мадам сказала нам её устранить. Она утверждала, что это ваш личный приказ.

Охрана явно не понимала в чём дело. А вот для меня всё встало на места. Это Диана из ревности приказала, якобы от моего лица, устранить соперницу. Ей это с рук не сойдёт.

— Она хоть жива ещё?

— Сэр. Боюсь, что нет. Мы не можем прощупать её пульс. Что прикажете с ней делать?

Я отвернулся. В груди, как свинцом налито. Пересилив себя, выдавил страшные слова:

— Избавьтесь от неё. Патрик!

— Да, сэр.

— Подробный отчёт мне предоставь.

— Есть, сэр.

Я развернулся и пошёл прочь. Мне не хотелось видеть это. Было больно терять её, но я и сам ещё до побега уже начинал понимать до побега, что назад дороги нет. Просто не хотел это признавать. А отпустить не смог бы. А так и к лучшему. Это была моя женщина. И раз не мне, то никому.

Сев в машину, ждавшую нас у начала леса, я приказал ехать домой. Там уже ждала Диана.

— Милый! Наконец ты вернулся! Я так соскучилась по тебе! А к нам в гости приехали родители!

Она прыгала вокруг меня, как коза на выгуле. Хотелось увидеть, как она костяным мешком рухнет на землю, когда я проделаю огромную дыру в её пустой головёшке.

— Ты их позвала?

Она округлила свои глаза.

— Что ты? Нет, конечно!

— Как и приказ избавиться от Лии? Как и её «отличное содержание»?! Скажи мне, она потеряла ребёнка?!

Диана замерла, вытянувшись и напрягшись. Казалось, что она даже перестала дышать.

— Что молчишь? Тебе кто давал право хозяйничать тут? Ты не забываешься, девочка? Я смотрю, у вас с мамой отлично получается дружить! Она тебе помогала?

Девушка побледнела, поджала свои пухлые губы. Глаза испуганно заметались по сторонам. Я продолжал:

— А спать не мешает тебе убийство ребёнка?…

— Джеймс, дорогой! Ну, где ты ходишь? Мы с папой тебя тут заждались! Ты где был? — по подъездной дорожке бежала хрупкая высокая брюнетка в бордовом юбочном костюме. Её высокие каблуки ничуть не портили изящной походки, она будто родилась в них.

Мама встала возле Дианы, сделав такое же невинное лицо. Меня с ума сведут эти женщины. Правда, теперь одной меньше. Следом за матерью на дорожке появился отец. Он был высоким и хорошо сложенным. В свои годы выглядел отлично. Яркие голубые глаза не оставляли равнодушной ни одну девицу. Маме приходилось тратить немало сил, чтобы оставаться для него номером один. Он быстро загнал в дом этих гиен.

— Знаешь, сын. Я старался не вмешиваться в твою личную жизнь, но вижу, что ты уже не справляешься. Эта твоя Лия, поверь, она не нужна тебе. Слишком сильнО влияние её на тебя. С твоими деньгами это чревато плачевными последствиями.

Он выпустил в небо кольцо дыма и продолжил:

— Элеонора, конечно, не права, что вот так лезет к тебе, но это материнская любовь. Прими её. А Диану не отталкивай. Она тебе обеспечит необходимую гармонию. Да, ты никогда её не полюбишь, как и она тебя. Но зная, что ты лакомый кусочек, будет из кожи лезть для тебя. А Лию отпусти, сынок. Нехорошо так держать её, могут пойти слухи, да и Диана нацелена на устранение соперницы, а не на удовлетворение твоих запросов. Будь циничней. Ты по статусу лишён любви, романтики и равенства. Ты рождён управлять, так вперёд. Властвуй.

— Уже отпустил. Диана приказала от моего лица ликвидировать её, что и сделала охрана.

— Ну, о чём я тебе и говорил сейчас. Теперь придётся заметать следы. Благо мать нашла тебе такую идеальную замену. Они с Лией очень похожи. Осталось провести над ней несколько процедур и заменить документы. И на публике будет твоя же жена. Никто подмены не заметит, потому что не приглядывается к ним.

В моей голове не укладывалось то, как спокойно он говорит об этом. А что, если она была правда беременная. У нас мог бы быть ребёнок. А я не поверил ей. И что значат его слова о том, что мама нашла замену? То есть, Диану она мне подложила? Я не мог поверить в это всё.

Моя мать очень умна. Я всегда это знал, но чтобы настолько. Как она мне запудрила мозги, подослала Диану. Да она безупречный стратег. Может и Лию она накручивала? Что, если это так и есть? Получается, что все наши проблемы были игрой моей мамы, а мы в ней пешки.

Было очень унизительно осознавать этот факт. Я не готов был с этим мириться, но и выносить всё на публику не собирался. Нужен был безупречный план. Я заставлю их пожалеть об этом. Всех. Как они посмели играть мной?

Злость сжигала меня изнутри. Я достал сигарету и закурил, чтобы хоть немного уменьшить жар.

Несколько минут мы простояли молча, глядя прямо перед собой и думая каждый о своём. После чего отец повернулся и утешающе похлопал меня по плечу со словами:

— Да-а. Жалко девочку. Но это было к лучшему. А сейчас, пойдём в дом, сын. Нас ждут жёны.

Папа развернулся и скрылся за широкими массивными дверями. Я проследовал за ним в дом. Мама и Диана сидели в гостиной и мило щебетали о чём-то, но мгновенно замолчали, как только я показался на пороге гостиной.

— Радуетесь победе?

Отец громко закашлял, намекая мне на наш разговор, но я не собирался больше молчать.

Глава III/ Лиялайя

Я в каком-то непонятном месте. Вокруг только высушенные деревья, небольшие земляные горки и растрескавшаяся почва. Небо освещено бордовым закатом. На мне какие-то металлические доспехи. Тяжело двигаться из-за них. У меня не получается их снять, поэтому я пытаюсь идти в них сама не знаю куда. На кривых чёрных ветвях сидят вороны и следят за мной. Очень хочется пить. Я смотрю по сторонам. Вдалеке виднеется что-то наподобие озера. Я бегу к нему из последних сил, падаю на колени, но не прекращаю двигаться вперёд. Добравшись, кидаюсь к озеру и залпом выпиваю воду из ладоней.

Вдруг становится очень холодно. Мне нечем дышать. Куда-то делся весь воздух. Горло горит. Тело сковало, словно холодная проволока обернулась вокруг меня. Я не могу вырваться. Поднялся сильный ветер, и меня несёт в неизвестном направлении. Тяжёлые доспехи лишают шансов на сопротивление. Очень страшно….

Я открыла глаза. Меня окружает вода. Тело чем-то связано. Меня уносит сильное течение. Внезапно слышится шум, всплески воды и я, сама не понимая как, оказываюсь на суше. Мозг ещё не до конца пришёл в себя. В глазах всё плывёт. Голова раскалывается. Я открываю и закрываю веки, пытаясь прояснить зрение.

Постепенно мне удалось восстановить резкость. То, что я увидела, повергло в панический ужас всё сознание. На меня смотрела пара золотисто-песочных змеиных глаз с чёрной узкой полоской зрачка. Я закричала и попыталась отползти дальше. Чудовище отскочило и только теперь мне удалось разглядеть в нём человеческий силуэт.

Передо мной стоял загорелый мужчина среднего роста с хорошо развитой мускулатурой. Короткие волосы цвета молочного шоколада, по центру головы, ото лба до затылка, шла тёмная линия. Он довольно приятной внешности, если не считать эти устрашающие змеиные глаза. Чёрные широкие бриджи типа афгани идеально сидели на бёдрах. По центру свисал золотой пояс-галстук. На руках у него были резные золотые широкие браслеты с агатовыми камнями в форме ромба посередине. Он смотрел на меня жутким непроницаемым взглядом. Что-то прошипев своей свите, развернулся ко мне спиной и пошёл прочь.

Меня подняли на ноги. Руки сковала небольшая змея, по бокам шли двое таких же неизвестных существ. Я посмотрела на спину их главарю. Тёмная полоса на голове переходила в широкую линию чёрной змеиной кожи на загорелой спине, шедшей вдоль всего позвоночника. Его мышцы играли в свете заходящего солнца.

Я жадно оглядывала всё вокруг, пытаясь понять, где нахожусь. Но всё было напрасно. Мне были знакомы многие места, благодаря Джеймсу, но ни одно даже близко не походило на это.

Передо мной был каменно-песчаный город. Дома представляли собой идеально ровные глыбы: квадратные, круглые, прямоугольные, высокие и низкие. Окна и двери представляли собой дыры в этих монолитах. Они не стояли в хаотичном порядке, наоборот, всё было упорядочено, поделено на секторы и кварталы, разделяемые ровными полосами троп.

По улицам ходило множество прохожих мужчин. Они немногим отличались от того парня, который шёл впереди нашей кампании. И судя по тому, как окружающие расступались и кланялись, полагаю, что он тут главный. Также я повстречала и женщин этого племени. Последние завладели моим интересом.

Они были очень красивы. Идеальные пропорции тел в зависимости от роста. Выразительные глаза одновременно пугали и завораживали своей красотой. Длинные чёрные волосы украшали золотые клипсы и диадемы, у некоторых были заплетены в высокие хвосты на макушке. Стройные и подтянутые, с идеальным загаром. Я даже позавидовала им.

Тонкие, прозрачные треугольники ткани украшали небольшую аккуратную грудь, не пряча, а наоборот обнажая и выделяя. Золотистые узоры сверкали в лучах солнца. Под бюстом сверкали броши в форме ромба, как на браслетах у главного. От неё вниз струились белоснежные полоски ткани. У всех они были расположены по-разному: прямо, крест-накрест или же на одну сторону. Длиной они были чуть ниже ягодиц. Бёдра были облачены в чёрные кружевные одежды, напоминавшие толи маленькие шортики, толи узенькую юбку. Ноги, руки и шея в золоте: браслеты, чокеры, цепи с россыпью камней и спирали.

Все, кто встретился мне на пути, были босыми. Но глядя на погоду не скажу, что меня удивило это открытие.

А между тем мы уже приближались к огромному замку, высеченному прямо в скале. Все углы и пересечения линий были обрамлены золотыми линиями. Не представляю, каких усилий стоило превратить природную породу во дворец с множеством этажей, башен, каменных мостов между ними, и арок.

Засмотревшись на архитектурную находку, я споткнулась и рухнула прямо к ногам вожака, зацепив его рукой. Мои глаза тут же заполнили его змеиные зрачки.

— Я, прошу прощения. Это случайно.

Мне пришлось подниматься на ноги под их пристальным взглядом и ужасающим шипением. Когда я, наконец, приняла вертикальное положение, то один из свиты, взяв меня под руку, повёл куда-то в бок. Остальные скрылись за аркой, ведущей к центральным воротам.

Мужчина подвёл меня к одной из белоснежных башен. Мы прошли внутрь. Всё пространство занимала длинная винтовая лестница. Она привела нас к крепкой двери. В моей голове роились сотни мыслей, одна хуже другой, относительно того, что могло быть спрятано за этой деревянной громадиной.

Ещё секунда и мощная мужская рука, вставив в скважину замка большой ключ, провернула его несколько раз. Он с силой дёрнул за ручку несколько раз и дверь со скрипом открылась. Отойдя в сторону, мужчина жестом указал мне направление. Я с опаской прошла внутрь.

То, что предстало моему взору, точно не было в списке предположений. Это была просторная светлая бежевая комната, благодаря большому количеству настенных светильников. Они представляли собой чёрных змей, держащих в пастях шары света, а хвосты волной спускались вниз. Окон тут не было, но наверху, под потолком располагались круги воздуховых вентиляций. Зато была огромная кровать с балдахином, цветы на тумбе и книжный шкаф. На стенах висели портреты людей с такими же змеиными зрачками, как и у всех тут.

Я осмотрела комнату ещё раз. Нигде не было других выходов. Развернувшись к стоявшему позади меня мужчине, спросила:

— А ванна, туалет? Где они?

Он молча нажал кнопку возле выхода и в следующее мгновение стена, расположенная напротив кровати пришла в движение. Передо мной предстали белоснежный унитаз и овальная ванна. «Ну, хоть тут как человек буду» — подумала я.

— Мне нужно помыться.

Мужчина продолжал неподвижно стоять.

— Эй, вы слышите? Я хочу принять ванну. Могу сделать это наедине с собой? Без посторонних глаз.

Он вышел из комнаты, заперев на ключ дверь. А я включила воду, отыскала какую-то пенное средство, налила в ванну, разделась и погрузилась в расслабляющую жидкость. В затылке всё ещё ощущалась тупая пульсирующая боль от удара. Что же всё-таки произошло в лесу? И где я сейчас нахожусь?

Тёплая чистая водичка согревала и расслабляла перенапряжённые мышцы. Ароматная пенка успокаивала мои мысли и тревоги. Я тёрла мочалкой свою израненную кожу. Постепенно усталость сменилась огромным желанием поскорее очутиться в постели.

И всё равно, как же хорошо вот так лежать и знать, что тебя ждёт мягкая и тёплая кровать, а не твёрдый сенно-земельный покров. Даже просто мысль о том, что тут есть унитаз, обычный человеческий туалет, пробуждало во мне столько радости.

Хорошенько помывшись, я вылезла, вытерлась и надела белый халат, висевший на крючке возле ванны. Сонная расслабленность заполнила всё тело. Ноги с трудом несли меня прямиком в мягкую постель. Я легла, укрылась и мгновенно уснула.

Я проснулась от аромата еды. Желудок сводило от голода. На прикроватном столике стоял поднос с тарелкой, на которой лежали два тоста и мёд в небольшой пиале. В кружке налит какой-то ароматный напиток. Я встала, придвинула к себе еду и тщательно всё понюхала. Вроде ничего подозрительного нет. Желудок жалобно заскулил.

Я не стала его больше изводить и накинулась на свой завтрак так, будто три года не ела. Всё оказалось достаточно вкусным. Когда не питаешься несколько дней подряд и больше полугода практически не видишь нормальной пищи, то даже ненавистный мёд становится даром свыше. Природу напитка я так и не смогла разгадать. Единственное, в чём я уверена, это то, что помимо прочих ингредиентов в нём была апельсиновая составляющая. И он хорошо бодрил.

Закончив с завтраком, я прошла в ванную, где на полу лежали мои грязные рваные вещи. Подняв их, решила постирать. В комнате было много разных баночек, но я не понимала языка, на котором были сделаны надписи на тюбиках. Перенюхав все, решила наугад взять любую. Я заткнула слив и включила воду.

Постирав и развесив свою одежду, я огляделась кругом. Мой взгляд наткнулся на книжный шкаф. Подойдя к нему, взяла книгу, но она была на неизвестном языке. Я перебрала каждую и ничего не нашла. Обошла комнату, осмотрела картины и села на кровать.

Конечно, мне не привыкать, но я убежала из плена и вот опять. Да, тут комфортно, но не на свободе. И даже окон нет. Учитывая то, сколько мы поднимались, я, наверное, сейчас нахожусь на высоте третьего или четвёртого этажа. Представляю, какой вид открывается с такой высоты. Может мне удалось бы понять, где я.

Мои размышления прервал шипящий звук. Я огляделась вокруг. Напротив кровати появилась огромная жёлто-оранжевая змея с чёрной полосой сверху вдоль всей длины. От страха и неожиданности горло словно онемело. Голос пропал. Я отодвинулась назад и вжалась в спинку кровати. А змея обернулась тем самым вожаком.

— Да что тут происходит? Как это вообще возможно! — Только и смогла выдавить я.

А он упорно молчал. И не сводил с меня страшно-пронзительных глаз. Ещё пугало то, что он не моргал, вообще. Медленно пройдя в сторону выхода, мужчина остановился у двери и облокотился об неё спиной. Меня трясло от страха, но я не отвела своего взгляда от его глаз. Простояв так минут десять, он ударил кулаком в дверь. Я услышала звук открывающегося замка. Выпустив его, охранник закрыл дверь. Я снова осталась одна.

Сердце грохотало где-то в области пяток. Все эти минуты под пристальным взглядом этого парня я словно висела в воздухе, не зная, когда рухну и разобьюсь. Мне было неизвестно, что ему от меня нужно. А сам он вселял дикий ужас.

Я не заметила, как дожила до обеда с этими переживаниями. Дверь открылась, и всё тот же охранник принёс мне поднос. На нём стояла тарелка с чем-то кремовым, напоминающим суп по виду. В другой тарелке лежал кусочек жареного мяса, напоминающего кроличье и оранжевое пюре не пойму из чего.

Так прошло ещё полдня. Вечером, когда я уже легла спать, в комнате вновь появилось шипение. И этот вожак снова появился аналогичным образом, но из образа змея не выходил. Я включила прикроватный светильник. Он заполз на кровать. Мои волосы от паники готовы были сорваться с головы и убежать. Я прижалась к своим коленям. Он обвил меня. Его кожа слегка прохладная. Меня уже трясло от страха. Я слышала его шипение, и меня ещё больше накрывало волной ужаса. Его голова показалась перед моим лицом. Эти глаза, да ещё и мелькающий тонкий раздвоенный язык. Я почувствовала головокружение, мышцы расслабились, и моё сознание провалилось в темноту.

Когда очнулась, то возле меня суетилась молодая девушка. Она положила мне на лоб прохладную повязку.

— Что тут происходит?

Но она тоже не отвечала мне, лишь помахала головой. Я была уверена, что они меня понимают. Даже взять тот момент, когда я высказала охраннику, что хочу остаться одна и искупаться. Он ведь тут же вышел из комнаты. Да и когда человека не понимают, то пытаются объясниться жестами или ещё как-то. А тут только гробовое молчание.

— Зачем меня тут держат?

Но она опять ничего не отвечала. Что же им от меня нужно? Почему я тут заточена? И тут меня осенила страшная мысль: «А змеи едят людей?». И, кажется, что я сказала это вслух, потому что девушка вдруг звонко рассмеялась, а потом, погладив меня по волосам, махнула головой в знак отрицания и ушла.

Я лежала и смотрела в резной потолок. Слёзы сами текли из глаз. Я так устала находиться в заточении и неизвестности. Веки постепенно тяжелели. И я уснула.

Проснувшись, увидела перед собой вожака. Я уже не пугалась. Устала. Полгода боялась, сидя в сарае своего мужа. Он сидел на краю кровати и пристально смотрел на меня.

— Что? — Не выдержав, рявкнула я.

— Как ты себя чувствуешь?

Тут моя челюсть упала на пол. ТАК ОН ГОВОРИТ?! Что это за глупые фокусы тогда были?

— А какого чёрта нужно было молчать всё это время?

— Нужно было изучить.

— Что изучить?

— Не важно.

— Как не важно? Мне важно!

— Это единственное, что тебя интересует?

— НЕТ! Где я? Зачем вы меня тут держите? И, кто вы все такие?

Мои вопросы вызвали кривую ехидную ухмылку на его лице.

— Раньше мы были змеями. Жили среди людей. Желание расти и развиваться породило в нас стремление овладеть навыком перевоплощения. Со временем наша нация научилась обращаться в человеческий облик. Теперь же мы пожинаем плоды нашего любопытства. Как ты видишь, мы отличаемся от вас. Люди не приняли такой вид, и нам пришлось организовать свою цивилизацию там, где вы не достанете. В настоящее время единицы из нас могут обращаться в змей и обратно. Я — один из таких. Зовут меня Акил. Я — Верховный Нааги. По-вашему — это царь или король, не знаю, как там у вас сейчас называются верховные чины. Находишься ты в городе Серпэнтэс. Это столица. Тебя вырубили и выкинули в реку мужские особи твоего вида. А мы спасли и привели сюда. Тут ты в безопасности.

— Допустим. А зачем держите взаперти?

— Ты — представитель человеческой расы. Вы массово истребляли нас. Ты для нас угроза. Я не могу рисковать безопасностью своего народа.

— Тогда зачем спасли?

— Этого я тебе не скажу, — он поднялся с кровати. — Отдыхай пока. Твоё состояние меня тревожит. Я ещё загляну. Только не делай больше такое испуганное лицо. А то, как будто чудовище увидела.

— А вы разве не такие?

Он злобно сверкнул глазами:

— Люди — единственные и самые ужасные чудовища во Вселенной. Вы убиваете ради убийства, чтобы просто потешиться. Мы же ценим жизнь превыше всего.

Он вышел из комнаты, а я погрузилась в глубокие раздумья. Мы — чудовища? Мы убиваем ради потехи? Никогда не думала о нас в таком ключе. А ведь если подумать, то ни один представитель живого мира больше так не поступает. В природе убивают или для защиты, или для пропитания. Откуда же в нас это?

У меня руки чесались залезть в интернет, пойти в библиотеку и поискать информацию. Вдруг не только в нас это, а если и действительно мы такие одни, то почему?

Мои размышления прервал охранник, принёсший ужин, или обед, даже и не знаю, какое сейчас время суток. Как же мне не нравится быть дезориентированной.

Не успела я доесть, как в комнату вошла девушка с подносом, на котором стояли непонятные баночки. По-моему это та же, что и ранее была тут. Я решила снова попытать удачу и расспросить её:

— А что вы собираетесь делать? Я чем-то больна?

Она посмотрела на меня и только улыбнулась. Уложив меня на кровать, девушка развязала мой халат и отодвинула его. Затем она положила вдоль моего тела какую-то лёгкую мягкую длинную ткань, похожую на марлю, но нежную, как шёлк. Лоскут закрыл всю меня от шеи до ступней. Девушка подняла руки и плавно положила свои ладони мне на грудь, немного подержала, потом опустила их чуть ниже и ниже. Так до самых кончиков пальцев на ногах.

Я, пока так лежала, никаких изменений не почувствовала, поэтому так и не поняла, для чего это она делала. Закончив, она сняла с меня лёгкое покрывало и убрала. Взяв с подноса какую-то субстанцию бежевого цвета, втёрла в кожу вдоль позвоночника. Показав мне жестом, что можно одеваться, забрала свои инструменты и молча вышла.

Следующий день меня встретил глазами Акила. Он опять сидел возле кровати и изучал меня. Сначала я испугалась, но вспомнила, что вроде мы уже перешли с молчанки на общение.

— Доброе утро.

— Доброе.

— Я вчера тебе представился, но не услышал в ответ твоего имени. Как мне к тебе обращаться?

— Лиялайя. Можно просто Лия.

— Как ты себя чувствуешь сегодня, Лия?

— Как обычно я себя чувствую. Что это за девушка приходит сюда? И что она делает?

— Она лечит тебя, Лия.

— От чего?

— Когда мы тебя нашли, я почувствовал твою истощённую энергию. Асфида лекарь. Осмотрев тебя, она сказала, что есть проблемы во всём теле. Ты долго страдала?

— Типа того, — я отвела взгляд. Мне не хотелось вспоминать о последних полгода своей жизни.

— Может, расскажешь?

— Нет. Ты мне не доверяешь. А с чего я буду тебе верить?

— Ну, хотя бы из-за того, что мы спасли тебя?

— Но я не знаю, для чего ты тут меня держишь. Если ты так хорошо разбираешься в опасности человеческого рода, то должен понимать, что моё воображение может породить ни одну ужасную причину моего заточения тут. Я даже в окно не имею возможности взглянуть. Не вижу, какое время суток сейчас. Ты хоть представляешь, насколько это тяжело, жить без ощущения времени.

— Нет. Я не представляю, Лия. Мы живём ощущениями, инстинктами. Научись и ты. Слушай своё тело. Оно — самый верный помощник. Твой организм измучен и истощён, а ты даже не чувствуешь этого. А он, буквально, кричит от боли.

После своих слов Акил встал и вышел из комнаты.

Я сидела с ощущением, будто схожу с ума или это какая-то глупая постановка. Их необычный вид, его слова о людях и инстинкты. Это шутка такая? Я ничего не понимаю.

Так пролетали дни. Акил приходил каждый день и спрашивал меня о самочувствии. Я не знала, что на это отвечать. Никаких прозрений не произошло. Одно только было изменение. Мой организм привык жить без времени. Правильно или нет, но я могла ориентироваться по ощущениям. Однажды я спросила Акила какое сейчас время суток.

— Полдень. А что такое?

— Ничего.

А в душе ликовала. Именно так я и думала. Он не стал меня допрашивать, но через два дня пришёл его охранник с пультом. Он нажал кнопку, и комнату осветило яркое дневное солнце. Вдоль стены проявилось четыре небольших окна. Радости моей не было предела. Я кинулась к одному из них. Моему взору открылся каменный город, как будто прямиком из древних времён. С высоты и в свете дня он казался ещё более необычным и загадочным.

Я видела замок, в котором нахожусь. Он был высечен в скале, стоявшей полукругом. Внизу ходили жители, а может и слуги. Здание можно условно разделить на центральную часть и два боковых крыла.

Слева замок заканчивался высокой круглой башней, наверное, как и та, в которой сижу я. От неё вправо шла жилая часть в четыре этажа. Крыши светились золотом.

Центр — это самая красивая и нарядная часть. Она была поделена пополам, а между ними находился каменный мост дугой. Он поднимался и опускался, соединяя разные ярусы. Как лифт. Сама постройка имела три этажа и мансарду или смотровую площадку на крыше. Она соединяла две части и туда, судя по всему, мост не поднимался. Сверху перегородку украшали золотые статуи змей в атакующей позе. Всего я их насчитала пять штук. Они стояли на расстоянии около десяти метров друг от друга.

На первом этаже была огромная лестница яркого тёмно-зелёного цвета. По бокам стояли красивые чёрные резные перила с золотым покрытием сверху. Двойные двери треугольной аркой занимали почти всю центральную часть. Окна были везде круглые.

Перед центральным входом располагалась круглая площадь. В центре стояла клумба с яркими жёлтыми цветами. А посередине возвышался каменный образ их царя. Он был в виде человека, но в позе змеи. Довольно необычный получился результат, но на любителя.

Высокие колонны шли полукругом от одного конца скалы до другого, вместе образуя ровный круг. Сверху они соединялись ободом, на котором также красовались золотые змеи, но уже в разных позах.

Основная часть города сверху представала в форме треугольного пульта. Домики, как ровные кнопки разных форм выстроены чётко образуя равнобедренную плоскую пирамиду.

Меня поразила такая упорядоченность и точность линий. Ни одной неровности или скола. Щели между домами образовывали лабиринты. И только по центру от входа в замок до верхушки треугольника шла широкая дорога.

За жилой частью города простирались тысячи километров полей. Кажется, они активно занимаются земледелием.

Глава IV/ Джеймс

Уже прошло два месяца, а я всё не находил себе места. Отчёт, который предоставил мне охранник, выбивал почву из-под ног. Образ бесчувственной Лии всё время так и стоял перед глазами. Я как будто оказался в параллельном мире, а не в том, где живу сейчас.

В отчёте говорилось о том, что шансов выжить у неё не было, потому что девушка обессилена и истощена. Почему она так исхудала? Мне никто не сообщал о том, что Лия устроила забастовку и не ест. Я знал, что в этом замешана Диана, но она так ни в чём и не созналась.

Набрав внутренний номер домоправительницы распорядился:

— Ребекка, кто был назначен на доставку еды мадам Лии?

— …

— Пришли её ко мне.

Через минуту дверь в кабинет открылась и вошла юная девушка в белом чепчике и фартуке.

— Звали, сэр?

— Тересса?

— Да, сэр.

— Тересса, ты была ответственна за питание мадам Лии. Почему она оказалась такой истощённой? Ты приносила ей еду? Она кушала? Хорошо? Или отказывалась?

— Да, сэр. Всё, что госпожа Диана передавала от вашего лица. Я всё исправно относила мадам Лии. Посмотрите камеры, сэр. Я исправно исполняла свою обязанность…

Точно же. Камеры. Как я мог про них забыть? Нужно пересмотреть их. Там-то я и увижу, как всё было.…

— А после того, как она потеряла ребёнка…

Сердце на миг остановилось. Тело замерло. Я не ослышался? Что она сейчас произнесла?

— ЧТО? О чём ты? Какого ребёнка? — Мать не так давно клялась мне, что ходила с Лией к доктору. УЗИ показало, что там не было и намёка на беременность. Что городит эта сумасшедшая?

— Да, сэр. Госпожа Диана в курсе всего. Я ей докладывала об этом и просила вызвать врача, когда всё это произошло. Она сказала, что вы запретили помогать Лии, сэр.

Я не верил своим ушам. Неужели Диана так могла поступить? У нас был уговор: только секс. Мы развлекаемся. Это не отношения. И какую роль тут играла мама?

Отпустив служанку, я набрал номер службы безопасности.

— Пришлите мне из архива все видеозаписи с камер слежения за Лией. Это срочно!

Какой ребёнок? Я не понимаю. Не могу поверить. Не было же беременности. Неужели я так ослеп, что не заметил того ужаса, который творится за моей спиной? Я снова набрал номер:

— Патрик! Мне нужна полная и подробная распечатка всех разговоров мисс Дианы. Я хочу знать с кем и о чём она беседовала последний год. Это срочно, Патрик! Я жду.

Через полчаса я сидел и смотрел ужасающее видео, из которого следовало, что Лию кормили хуже, чем животное, и жила она совсем не там, где я приказал её поселить.

Распечатка добавила масла в огонь. Оказывается, что мать и любовница сговорились, чтобы избавиться от моей жены. И она действительно была беременна.

Моя дорогая Лия! Это был наш ребёнок! На самом деле! … Какой же я идиот! Позволил жалким провокациям закрыть мне глаза на действительность.

Меня взбесила такая наглость и самонадеянность Дианы. Как она посмела? Сорвавшись с места, я пулей направился к ней.

Идя по длинному коридору, ведущему в нашу спальню, дверь в которую была слегка приоткрыта, я услышал обрывки разговора.

— … Если честно, у неё не было шансов выжить. Полгода помоев, а потом схлопотать по голове.… Ха-ха-ха.

Сбавив шаг, пошёл тише.

— … Элеонора, вы говорили, что всё наладится, если я избавлюсь от девчонки. Её нет, но лучше не стало. Он всё время в кабинете. Ночует в гостиной. Я не понимаю.

— …

— Я пыталась. Он отшвыривает меня, как надоедливую муху. Я надевала самое сексуальное бельё, крутилась вокруг него так, что позавидовал бы любой. А ему всё равно. Он обозлился на меня. Я вижу это. Всё из-за этой охраны. Не понимаю, почему они не могли промолчать!

Я ногой ударил в дверь. Она отскочила и громко ударилась о стену. Ручка сломалась и с грохотом рассыпалась по деревянному полу. Диана вздрогнула и быстро повесила трубку.

Вбежав в комнату, я кинулся к ней, схватил за шею и поднял вверх. В тот момент мне хотелось её убить.

— КТО?!

Мой разгневанный взгляд прожигал её огромные голубые глаза, наполненные страхом. Ладонями она пыталась разжать мою руку, крепко вцепившуюся в её тонкую шею.

— Я СПРАШИВАЮ! КТО ДАВАЛ ТЕБЕ ПРАВО РАСПОРЯЖАТЬСЯ МОЕЙ ЖИЗНЬЮ?

— Но, Джеймс! Что произошло?

Как же меня раздражала эта её напускная наивность. Я отшвырнул Диану на пол и опустился рядом.

— Что произошло?! Ты спрашиваешь, что произошло?! Я совсем идиот, по-твоему? — я наклонился так близко к её лицу, что ощущал обрывистое дыхание страха, охватившего Диану. — Я всё знаю.

Она продолжала строить из себя невинную овечку.

— Джеймс, я действительно не понимаю. Что случилось? Что ты знаешь? Расскажи! Чтобы и я знала, — дрожащим голосом спрашивала.

— Отличная игра! НО! Запомни, теперь ты потеряла свою личность в моих глазах и в обществе. Навсегда! Теперь ты — моя жена Лия, — я с силой сжал её щёки. — Ты ведь этого хотела? Быть моей женой? Я заставлю тебя помимо внешности, изменить ещё поведение, характер и одежду. И только попробуй сделать что-то не так. Твоя мамаша за это сильно поплатится. Ты станешь копией, жалкой пародией моей жены, её тенью. Но будешь из кожи лезть для того, чтобы я был тобой доволен, — я со всей силы толкнул Диану. — Тебе всё понятно?

Она прижалась к стене. Не получив ответа, я наклонился, протянул руку к её челюсти и сильно сжал.

— Ай!

— Тебе понятно?

Она судорожно закивала головой. Я отпустил эту суку, поднялся и вышел из комнаты. Моя злость не покидала меня.

Я безостановочно мерил шагами кабинет. Как они могли так поступить? Это же ребёнок! В чём он виноват? Я вспоминаю последние мамины слова перед тем, как всё произошло:

— Дорогой, твоя жена кидает неоднозначные взгляды на других мужчин. Поговори с ней. Помнишь, что я тебе говорила про наших знакомых? Не допускай скорой беременности. Повремени, посмотри. Мне кажется, что эта девушка не честна с нами.…

Теперь все эти слова кажутся ложью. Как моя мать могла так поступить? А Диана? Нужно проверить её биографию. Я уже сомневаюсь в случайности выбора матери.

Попросив Патрика найти мне нужную информацию, сел в кресло и принялся ждать. Спустя около трёх часов все нужные бумаги лежали у меня на столе.

«Диана Брют, 17 ноября, Родители — Майкл и Карла Брют.…

— Так. Куча ерунды про родственные связи…

…Элеонора МакЛайн (Брют)…»

— СТОП!

Я перечитал последний лист, где мелькало знакомое имя.

Так вот оно что! Оказывается, моя мать их дальняя родственница. Поэтому она её так оберегает. Как это низко! Пытаться нас свести. Я отшвырнул документы.

— Итак, Диана — дальняя родственница сводного брата моей матери и моя любовница. Ну и семейка мне досталась!

Зазвонил телефон.

— Кто это? Неужели главная интриганка страны?

— Сынок, что случилось? Почему такой тон?

— А как я должен разговаривать с убийцей моего ребёнка?

— Что ты такое говоришь?

— Сделай одолжение. Представь, что я умер вместе с ребёнком Лии. Договорились? И не звони мне больше.

— Но, Джеймс!…

Отключив вызов, я занёс эту подлую женщину в чёрный список. Но она не угомонилась. Вскоре мне позвонил отец.

— Сын! В чём дело? Я тебя не узнаю!

— Ты серьёзно? Это Я не узнаю ВАС! Элеонора убила МОЕГО РЕБЁНКА! А ТЫ звонишь и отчитываешь МЕНЯ?!

— Что ты такое говоришь? Кто тебе сказал эту чушь? Ты сомневаешься в словах родной матери?

— Никто мне ничего не говорил! Я видел, о чём они переговариваются! Они не знали, но в моём доме ведётся запись всех разговоров! Поэтому брось все эти провокации!

Я снова отключил вызов. В венах кипела кровь. Я злился на них, на себя, на обслуживающий персонал. Мне был ненавистен весь мир! Подойдя к окну с бокалом виски, сосредоточенно смотрел вдаль. А в голове у меня продолжался неиссякаемый поток мыслей, которые продолжали раздирать кровоточащую рану в груди.

— Что толку теперь беситься! Я потерял их навсегда! Думаю, это моё наказание за то, как поступал с Лией. … Я заслужил. … За то, как унизил её тем вечером… Плата за мою измену.… За то, что произошло между нами той ночью…

Я крутился в своём кожаном кресле и вспоминал всё, что натворил. Как сильно же обидел Лию!

— Я должен что-то сделать для неё. … Но что?…

…Придумал! Она всегда любила фонтаны. Я построю его для неё. Огромный! Перед центральными воротами!

Я созвонился с дизайнером и архитектором, назначил встречу. Нужно обсудить с ними свою идею. Они помогут мне увековечить память о Лии и нашем малыше.

***

— Милый, … давай начнём всё с чистого лица. Мы уже неделю не общаемся. Мне плохо без тебя. Я хочу вернуть твоё расположение. … Только скажи, я на всё готова ради этого….

Я поднял голову на девушку, стоявшую в дверном проёме. Несмотря на множество проделанных операций, она не стала копией моей Лии. Да, сходство, конечно, было поразительным. Но передо мной стояла натренированная кукла с слишком безупречными пропорциями и изгибами тела. Как идеальная скаковая лошадь. Бери и объезжай, что я и сделал той ночью в офисе, забыв про свою любовь.

Стало противно. Как я мог променять мою любимую и настоящую Лию с плавными линиями на это резную пустышку, творение современной модной индустрии?

Пересилив себя, снова поднял на неё взгляд.

— Верни мне мою жену и ребёнка. Можешь?

— …

— Тогда катись отсюда с глаз моих!

— Но, Джеймс, мы можем завести своих детей. Сколько угодно! Я готова на это ради тебя.

Я поднялся с кресла и в пару шагов пересёк длинный кабинет. Диана вытянулась, как струна. Моя рука сомкнулась на её волосах и сильно дёрнула вниз.

— Я СКАЗАЛ, ВЕРНИ МОЮ ЖЕНУ И МОЕГО РЕБЁНКА, КОТОРОГО ТЫ УБИЛА!!! Мне не нужны твои дети!

Я брезгливо отшвырнул девушку. Она пошатнулась и упала, ударившись о дверной косяк.

— Тварь, — бросил через плечо, не оборачиваясь.

Изо дня в день её попытки примириться не прекращались. Она из кожи вон лезла, чтобы мне угодить. И надо признать, что иногда я начинал угадывать в ней мою Лию.

Благодаря своим безупречным актёрским данным ей удавалось сгладить мою бешеную ненависть. Но это не спасало Диану от моего гнева. Каждый раз, когда я приближался к ней, то видел, насколько разными были девушки. Даже одинаковый цвет глаз при более детальном изучении оказался не таким. Она — не Лия. И всё кричало об этом.