Бесплатный фрагмент - В отражении

Час до рассвета

Старенькая лада бодро катила по пригородной асфальтированной дороге. Сентябрьское утро выдалось солнечным и ясным. Деревья, в большинстве своем ещё в листве, золотились по бокам трассы. За рулём машины сидела Юля, корреспондент тверской городской газеты. В редакции ей дали задание написать статью про тыкву–рекордсменку, которую вырастила на даче местная жительница. О чем сама и написала по электронной почте в газету, приложив к письму фото той самой тыквы.

Дорога была свободной, никак конец сентября, воскресенье, и Юля рассеяно смотрела вперед, погрузившись в мысли.

Вот так. Дожила. Еду за интереснейшим материалом о гигантской тыкве. Ну надо же! Кто бы мог подумать. Для этого действительно нужно было окончить журфак МГУ и никак не меньше.

Юля посмотрела в зеркало заднего вида на сидящую в детском кресле дочь Маришку. Растрёпанная, с кудрявыми волосами цвета пшеницы, та с интересом смотрела в окно.

День не задался с самого начала. Совершенно некстати заболела бабушка, мать Юли, и не смогла прийти посидеть с внучкой. Сад в воскресенье не работал, а лучшая подруга, у которой Маришка иногда оставалась, уехала с родителями куда-то к родственникам. Поэтому пришлось брать дочь с собой, что, конечно, непрофессионально и очень тяжело, учитывая, что Маришка в свои шесть лет и пяти минут не могла усидеть на месте.

Вот что значит быть матерью-одиночкой. Привыкай, дорогуша. Лишние года, лишние килограммы, лишние морщины. Всё самое лишнее к твоим услугам. И не забывай про тыкву, это твой звездный шанс, детка!

— Мам, а деревня куда мы едем большая? — девочка оторвалась от пейзажа за окном и встретилась в зеркале взглядом с матерью.

— Не знаю, я там ни разу не была, зайчоночек, — устало пробубнила Юля, чувствуя начинающуюся головную боль.

Маришка без перерыва разговаривала всю дорогу и не собиралась давать матери передышку.

— А тыква, мам, она очень большая? — и девочка развела в стороны руки, желая показать возможный размер.

— О, она огромная! Но ты сама увидишь, мы уже подъезжаем. — Юля заметила указатель с названием деревни «Загнилово» и включила поворотник.

— А что значит З-А-Г-Н-И-Л-О-В-О? — читая по буквам, спросила Маришка.

— Честно говоря, даже не хочу думать на эту тему, — усмехнулась Юля.

Маришка, похоже, удовлетворилась таким ответом и принялась играть с голубым пони, который всё это время лежал у неё на коленях.

Дорога из асфальтовой превратилась в грунтовую, и Юля снизила скорость, мысленно благодаря погоду, что всю неделю не было дождей. Иначе они вполне могли бы застрять тут, учитывая количество ям и рытвин.

— Мам, я хочу пить!

— Посмотри, где-то на сиденье или в двери должна лежать бутылка.

Маришка огляделась и снова заканючила:

— Нету. Нигде нету бутылки. Я хочу пить, мама! Очень! Пить, пить, пить!

— О, Господи, Марина, не кричи! Я же не достану тебе воду из воздуха! Наверное, мы забыли бутылку дома. Что-нибудь придумаем, потерпи! — Юля нервно прибавила газу, и машина опасно задребезжала, прыгая по ухабам.

Вдали, слева от дороги, прямо перед непосредственным въездом в деревню, показалось серое одноэтажное здание.

— О, смотри, нам повезло! Магазин! — радостно заверещала Юля, — сейчас мы всё купим.

Сельмаг ничем не отличался от других, подобных ему, разбросанных по области. Кирпичный, с единственным зарешеченным окном и толстой дверью, обитой металлом, над которой гордо красовалась синяя надпись ПРОДУКТЫ. Около глухой стены стояла одинокая лавочка, на которой расположились трое местных забулдыг, судя по виду. Ещё одна женщина с помятым лицом и сальными обесцвеченными волосами сидела прямо на ступеньках у входа.

Юля припарковала машину на асфальтированной пяточке перед магазином, и в нерешительности посмотрела на местную публику.

— Мариш, сейчас мы с тобой вместе выйдем из машины и пойдем в магазин. Иди, пожалуйста, рядом со мной, ни с кем не разговаривай и веди себя хорошо. Поняла?

— Да, мама. — Уловив в голосе матери напряжённость, Маришка притихла и отстегнула ремни безопасности.

Юля вышла из машины, открыла дверь дочери, взяла её за руку и пикнула сигнализацией. Пьянчушки прекратили все разговоры и молча пялились. Женщина встала со ступенек, подошла к мужчине, сидевшему на лавке с правого края, и что-то прошептала на ухо. Не отрывая глаз от Маришки, он кивнул в ответ.

Юля почти бегом влетела с дочерью в магазин и бросилась к кассе. Полная девушка, устроившаяся на табуретке в глубине помещения, с недовольным видом оторвалась от кроссвордов и подошла к ним. Оценивающим взглядом посмотрела на Юлю, а потом немного удивлённым на Маришку.

— У нас здесь с детьми не ходят, — строго сказала продавщица.

Юля немного опешила, но решила не вступать в споры и сделать вид, что ничего не услышала.

— Любую детскую воду, пожалуйста, — как можно более дружелюбно улыбнулась она.

— В нашем магазине не продаются детские товары, — словно выплевывая слова, ответила продавщица и повторила, — у нас с детьми не ходят!

О, Боже, какой-то бред. Что за дура?

— Тогда дайте мне, пожалуйста, минералку. Есть у вас?

— Фанта, кола. Другой нету.

— Сок?

— Есть яблочный и апельсиновый.

— Дайте яблочный, пожалуйста, — в другой ситуации Юля бы обязательно посоветовалась с дочерью, какой брать, но сейчас ей просто хотелось поскорее отсюда убраться.

Расплатившись и схватив сок, она потянула Маришку к выходу. Пьяницы всё так же сидели на скамейке и наблюдали. Женщина стояла чуть поодаль и курила.

Оказавшись в машине, Юля заблокировала двери и вздохнула с облегчением.

— Мама, а как мне его открыть? — Маришка беспомощно крутила литровый картонный пакет в руках.

— Ежкин кот, да что за день то такой сегодня! — Юля открыла бардачок, поводила там рукой, закрыла. Полезла к себе в сумку, но тоже безрезультатно. Ничего такого, чем бы можно отрезать уголок.

— Мариш, мы уже почти приехали. До дома с тыквой осталось метров сто. Родная, потерпи, пожалуйста, мы там попросим кружку и ножницы, и ты попьешь.

— Но я хочу сейчас. Я хочу пить. Мама! Пить, пить, пить!

Сраная тыква, сраная деревня, сраная жизнь!

И, не обращая внимание на крики дочери, Юля поехала в сторону домов. Деревня оказалась достаточно большая и растянулась по обе стороны дороги километра на два. Быстро найти нужный дом не получилось и Юле пришлось дважды возвращаться и начинать всё с начала. Она никак не могла сосредоточиться и не замечала номера. В конце концов, увидела цифру тридцать шесть и резко затормозила, съехав на обочину.

— Выходи, приехали. Сейчас обопьешься по полной. Весь пакет у меня выпьешь! И только попробуй хоть что-то оставить! — Юля вся кипела от злости и еле сдерживалась, чтобы не отвесить дочери хороший подзатыльник.

Маришка, готовая разреветься, почувствовала настроение матери, сдержалась и лишь до крови прикусила губу.

Домик, перед которым они остановились, выглядел как сказочный: небольшой, опрятный, свежевыкрашенный в белые и синие цвета, с резными наличниками на окнах и новой черепичной крышей. Из трубы уютно поднимался дым. Забор из деревянного штакетника и калитка были покрашены в тон ему в синий цвет. Юля достала телефон и набрала номер своей героини. Через пять минут улыбчивая седая старуха в выглаженном сарафане с накинутой поверх шерстяной кофтой и резиновых галошах уже вела их через участок, не переставая рассказывая об огороде и домашнем хозяйстве. Большинство грядок было уже убрано и подготовлено к зиме, но вокруг дома продолжали цвести фиолетовые астры и хризантемы, а вдоль дорожки росли розовые маргаритки и ярко-оранжевые бархатцы.

— Пойдёмте, я покажу вам тыкву. Она здесь недалеко и всё ещё растет! — старуха возбуждённо размахивала руками, — я её не взвешивала, но, думаю, килограмм тридцать в ней точно будет!

Тыква на заднем дворе имела, действительно, внушительные размеры. Даже Маришка забыла о том, что хочет пить и, открыв рот, смотрела на гигантский овощ.

— Мама, я могла бы в неё залезть! — В восхищение пропищала она.

— Да, этот домик как раз для тебя, — старуха хитро подмигнула Маришке.

Юля сделала на телефон кадров десять тыквы с разных ракурсов. Сфотографировала её вместе со старушкой. Маришка не удержалась и попросила маму заснять и её вместе с тыквой — получилось забавно.

— А теперь, приглашаю вас к чаю. Я испекла вкуснейший тыквенный пирог из соседки нашей рекордсменки. А также есть булочки и домашнее клубничное варенье, — старуха довольно потирала руки и улыбалась своим гостьям.

— Клубничное варенье, мама! Можно мне? Я очень хочу! — в предвкушении лакомства у Маришки потекли слюнки.

— А как же сок? –строгим голосом спросила Юля, помня какую истерику ей устроила дочь в машине.

— Мам, ну, пожалуйста. Я обязательно выпью сок потом. Весь! Обещаю!

— Ну, если обещаешь. То, тогда, ладно, разрешаю.

— Ура, ура, ура. Клубничное варенье!

И все направились к дому.

Посередине небольшой гостиной уже стоял накрытый стол. На белоснежной скатерти в ожидании гостей притаились чашки и десертные тарелки, такие же синие, как и всё здесь. Пирог, конфеты, булочки и обещанное варенье так и манили взять их попробовать. По бокам стола находились добротные деревянные лавки.

— Присаживайтесь, а я за чайником схожу, — старуха скрылась за дверью.

— А бабушка знала, что я приеду, — спросила Маришка у мамы после того, та ушла на кухню.

— С чего ты взяла?

— Она поставила мне детскую чашечку.

И, действительно, Юля только сейчас заметила, что одна из чашек поменьше и с весёлыми синими зайчиками по кругу. Юля взяла её в руку и покрутила. Она не сообщала, что приедет не одна и тем более с ребенком.

— О, это чашка моей внучки! Она гостит у меня по выходным. Только недавно тут крутилась и уже нету. Наверное, к подружке убежала, — своим внезапным появление старуха немного испугала Юлю, — но это даже и хорошо, теперь пригодится для Марины.

Хозяйка налила всем чай. Маришка накинулась вначале на булочки, потом на конфеты, заела всё это пирогом и под конец залила вареньем. Юля из вежливости взяла пару булочек, есть ей совсем не хотелось.

В доме было очень сильно натоплено и, посидев немного за столом, Юлю разморило. Всё тело стало ватным, а глаза закрывались сами собой.

— Может хотите ненадолго прилечь? В гостевой комнате стоит очень удобный диван, — хозяйка озабоченно смотрела на Юлю, — а тебе я могу показать игрушки моей внучки, они в её комнате на втором этаже, хочешь?

— Игрушки! Хочу! Мам, можно? — в нетерпении Маришка вскочила с лавки и пританцовывала на месте.

— Да… Наверное. Только ничего не сломай. И одна туда не поднимайся, — Юля повернулась к хозяйке, — пожалуй, я вздремнуть пять минуточек. Мы так рано сегодня встали, усталость накатила.

— Конечно, конечно. Пойдёмте со мной. А ты, Марина, подожди, сейчас я провожу твою маму и вернусь. И мы будем играть, договорились? — старуха снова подмигнула девочке и жестами показала Юле идти за ней.

Они вошли в крошечную комнатку без окон, в которой помещался только диван, накрытый вязанным пледом и небольшой шкаф у противоположной стены.

— Располагайтесь. Я разбужу вас через пол часа.

— Спасибо. Даже не знаю, что на меня нашло, — только и успела сказать Юля перед тем, как отключиться.

Старуха довольно улыбнулась, погасила свет и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Когда Юля проснулась, вокруг было темно и очень тихо. Поднявшись с дивана, наощупь нашла выход. Голова гудела как после шумной и долгой вечеринки. Старуха сидела на скамейке и читала какую-то газету по садоводству. Рядом с ней стояла чашка, другая у противоположной лавки, где сидела до этого Юля.

— Проснулась? Эк тебя сморило то? — усмехнулась она.

— Да, прямо вырубило, словно напилась тут у вас, — Юля виновато улыбнулась, — я, наверное, поеду уже.

— Езжай, конечно. Дорога долгая, я тебя провожу.

Дойдя до машины, Юля оглянулась. Старуха поймала её взгляд:

— Всё хорошо?

— Да, просто такое ощущение, будто что-то забыла, — ответила она, наморщив лоб, и села в машину.

Завела мотор, и бросила взгляд в зеркало заднего вида. В нём отразилось лишь пустое сиденье. Старуха помахала рукой и закрыла калитку. Юля медленно развернулась и поехала в сторону магазина. Чувство, что она забыла что-то важное не проходило. Доехав до сельмага, она остановилась и решила купить воды, в горле всё пересохло. Уже выходя из машины, Юля заметила на полу около заднего сидения пакет с яблочным соком. В растерянности она подняла его и села обратно за руль. Никак не могла вспомнить, когда и где его купила. Отгрызла уголок и жадно сделала несколько больших глотков.

М-да. Вот и старость. Я даже не помню, как фотки делала. Надо хоть глянуть, что там получилось.

Она хлопнула себя по карманам куртки, посмотрела в сумке, в бардачке, на полу — телефона нигде не было.

Ну так я и знала. Интуиции надо доверять! Вот было бы дело. Без фотографий вернуться. И без телефона, там же вся жизнь!

Юля развернула на пяточке машину и поехала назад. В этот раз она сразу остановилась там, где надо. Только никак не могла поверить своим глазам. За покосившимся облезлым забором стоял дом, с облупившейся черепицей на крыше, весь гнилой, с почерневшими досками и забитыми окнами. Участок зарос травой в человеческим рост. На калитке висел массивный амбарный замок.

Юля сильно зажмурилась, подождала секунд тридцать и открыла глаза. Ничего не изменилось. Она подошла к калитке и потрясла её, замок ожидаемо остался висеть на месте.

Вот это поворот, однако.

Не собираясь так скоро сдаваться, Юля оглянулась по сторонам — вокруг ни души — и перелезла через калитку, больно ободрав ладонь. Протаптывая себя тропинку в траве, она обошла дом и остановилась у крыльца. Огород исчез, как и всё остальное, ни тыквы, ни цветов, ни убранных грядок. Сплошная трава и разросшиеся кусты малины.

Юля подошла к двери дома и подергала ручку — безрезультатно. Сходя с крыльца, она заметила между ступеньками яркое голубое пятно. Просунула руку и достала оттуда голубого пони с фиолетовой гривой. Посмотрела на игрушку и машинально засунула в карман куртки. Нечего было и думать о том, чтобы найти здесь забытый телефон.

Вернувшись тем же путем к машине, Юля решила поспрашивать соседей. В доме напротив, сколько она не стучалась в калитку и не звала хозяев, никто не вышел. Так же обстояли дела и в следующих двух домах. И лишь в последнем, когда Юля решила, что вся деревня вымерла к чертовой матери, к ней вышла полная пожилая женщина и хмуро спросила, чего та разоралась.

— Здравствуйте. Я хотела узнать, вон тот дом, недалеко от вас, я была там утром, где его хозяйка?

Женщина перекрестилась и зашептала себе под нос. Повернулась и поспешным шагом скрылась за дверью. Юля постояла минут десять в ожидании, что может та ещё вернётся, но тщетно.

Ну, круто. Такого со мной ещё не случалось, надо признать. Десять баллов из десяти по шкале ОХРЕНЕТЬ, ЧТО ЗА ХЕРНЯ ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ. М-да.

Юля ещё немного потопталась на месте и медленно вернулась к машине, села за руль.

Впервые она не могла найти логическое объяснение происходящему. Как не вертела в голове ситуацию, ничего толкового придумать не могла.

Нужно выбираться из этого места. Бог с ней со статьей, что-нибудь придумаю.

Юля надавила на газ, желая как можно быстрее покинуть злополучную деревню. Однако у магазина снова остановилась. После сна в доме старухи Юля чувствовала себя будто под водой: все движениями замедленны, реакции заторможены, звуки приглушены. До города в таком состоянии ехать опасно. Раз уж на кофе рассчитывать не приходилось, Юля решила купить колу, чтобы немного взбодриться и прийти в норму.

Начинало темнеть. Около магазина никого не было, и она даже не стала запирать машину. Зайдя внутрь, увидела двух женщин, негромко разговаривающих около кассы. Юля подошла к ним и обратилась к полной девушке в униформе продавца:

— У вас есть кола?

Продавщица молча указала на стоящий рядом холодильник. Её собеседница, женщина с помятым лицом и сальными обесцвеченными волосами не отрываясь смотрела на Юлю. Той стало не по себе. Взяв колу и расплатившись, она поспешила выйти на улицу. Женщина выбежала за ней:

— Где девочка, которая была с тобой утром?

— Я не понимаю, о чем вы? — неожиданный вопрос удивил Юлю.

— Сегодня утром с тобой приходила маленькая девочка, вы купили сок. Где она?

Юля прибавила шаг. Женщина схватила её за локоть и с силой развернула к себе:

— Вы были на тридцать шестом участке? Говори! Да?

Сердце Юли бешено застучало. Она резко дернула руку, высвободилась, и рванула к машине. Запрыгнув в салон, заблокировала двери и трясущимися руками попыталась вставить ключ.

— Дура! Если ты сейчас уедешь, то потеряешь свою дочь навсегда! — женщина, как безумная барабанила по стеклу со стороны водителя, — ещё есть шанс её спасти! Она держала игрушку, голубую лошадку, вспоминай!

Юле удалось засунуть ключ в замок, но услышав про лошадку, она так и замерла с ним в руке, не поворачивая. Потом медленно достала пони из кармана куртки. Даже если предположить, что эта ненормальная следила за ней, она никак не могла знать, что та найдет пони под ступеньками крыльца. И увидеть не могла, на заднем дворе точно никого не было, трава стояла редкая и не примятая, спрятаться негде.

Юля нажала кнопку и опустила стекло. Немного. Посмотрела на женщину. Та отступила на несколько шагов от машины и скрестила руки на груди.

— Я не знаю откуда вы что знаете, но уверенна, что у меня нет никакой дочери. Уж поверьте, такое я бы не забыла. — Юля старалась говорить спокойно, но голос всё равно немного дрожал. — Однако, раз уж вам так хочется, расскажите мне, что там по вашему мнению произошло.

— Хорошо. Хоть ты и не веришь мне, я расскажу. Возможно, это поможет спасти ребенка. Выйди из машины, покурим.

Юля с опаской открыла дверь и вышла. Встала, прислонившись спиной к машине. Женщина протянула ей сигарету, но Юля отрицательно покачала головой:

— Я не курю уже семь лет. Говорите, у меня мало времени, мне ещё долго ехать до дома.

Женщина затянулась и невесело улыбнулась. Кожа на руках у неё была сухая, неухоженная, под ногтями с облупившейся лаком грязь.

— Случилось это давно. Лет тридцать назад, ну или около того. Жила у нас тут баба одна, пришлая, Марией звали. Точнее она себя Марией величала, а остальные то по-простому Машкой. Была она одинокая и на морду смазливая. И вся такая задумчивая, в черном всё время ходила. Местные её ведьмой считали. Так вот, была эта Машка до мужчин на передок слабая, безотказная. И перебывало у нее пол деревни, если не больше. Всех пускала, всех обслуживала. Та ещё давалка. Говорили, что ребенка она хотела, но никак забеременеть не получалось. И вот, случилась удача, стало пузо у ней расти. А нашим бабам ой как это не понравилось. Они и до этого то её недолюбливали, а тут просто возненавидели. Пришли к ней вечером в дом, и уж не знаю, что у них произошло, но, говорили, что грохнули они её случайно. И там же на участке где-то прикопали. В общем, исчезла она.

Женщина выкинула окурок и сразу же закурила новую сигарету.

— Хватились её не скоро. Через год какие-то родственники приезжали, выспрашивали про неё. Потом менты приезжали, да так ни с чем и уехали. Местные, все как один, показания дали, что была она алкашкой и постоянно где-то шлялась, вот и пропала в конце концов. Ну, вот значит, менты уехали и все выдохнули спокойно, но не тут-то было. Живая эта шлюшка покоя не давала, а мертвая ещё хуже стала. Начали в деревне дети пропадать. Да чудно́ так. Матери пропажу замечали только сутки спустя. А до этого вроде, как и не помнили, что дети у них были. Ну вот прям как ты сейчас.

Женщина бросила безумный взгляд на Юлю. Та нащупала под рукой ручку дверцы, готовая в любой момент запрыгнуть в машину.

— И пропадали всегда в одно время, в сентябре, когда бабы Машку то порешили, — продолжала женщина, закурив уже третью сигарету подряд. — Вызывали ментов, весь участок Машкин прошерстили, дом вверх дном перевернули, да так и не нашли ничего. Мужики все леса тут вблизи прочесали. Пусто. Пробовали дом этой твари поджечь — не горит! Все, кто мог, уехал на хрен отсюда, остались только те, кому идти некуда. Здесь нет детей, я сама свою Валю десять лет назад потеряла, всего четыре годика ей было.

И женщина разрыдалась, прикрыв тыльной стороной руки глаза. Юля смотрела на неё и никак не могла решить, верит она в этот рассказ или нет:

— Вы говорили, что есть шанс спасти ребенка. Как это сделать?

Вытерев рукавом глаза, женщина затянулась дымом:

— Дети пропадали не только наши, но и пришлые. Машка их как-то к себе заманивала. Одна баба, лет пять назад, уж очень по сыну своему убивалась, несколько месяцев жила тут, всё искала его. Уж что она не делала. Даже к бабке ходила, вроде как ведьме тоже. Та ей сказала, что вернуть ребенка может только мать и в одну–единственную ночь, сразу после его исчезновения которая. Но для этого избавиться от чар надо, которые Машка накладывает. Иначе нельзя увидеть место, где она обитает и детей держит. Ну как-то так, баба та рассказывала.

— Ну и как, помогло? — не скрывая сомнения в голосе, спросила Юля.

— Нет. Я же говорю, что спасти можно только в ночь после исчезновения, а та баба узнала про это слишком поздно, уж месяцы прошли.

— И что это за способ? — Юля не могла побороть профессионального любопытства.

— Довольно неожиданный, — женщина сделала паузу и оценивающе посмотрела на неё, — нужно выпить водки.

Юля не выдержала и прыгнула от смеха. Напряжение разом спало. Она хохотала долго, согнувшись пополам и одной рукой держась за машину, чтобы не упасть. Слезы лились по щекам, но она их даже не вытирала. Женщина стояла молча и ждала, потом очень серьезно сказала:

— Вот и никто не верит. А когда вспоминает, то поздно. Но решать тебе.

— Да ты просто хочешь выжрать, а денег нету, да? И таким способом решила развести меня на бухло? Что же оригинально, не спорю. По внешнему виду я бы никогда не подумала, что ты способна на такие спектакли. Хотя, алкоголики, что только не делают ради бутылки. Всё. Моё время закончилось, адиос, — и Юля села в машину, с силой хлопнула дверцей и вырулила на дорогу.

Проехав метров пятьсот и скрывшись за поворотом, она остановилась и забарабанила пальцами по рулю.

А вдруг. Вдруг эта алкашка не врёт. Что если у меня действительно есть дочь. Смогла бы я её забыть? Придумывать такую неправдоподобную историю, когда могла бы просто попросить на водку? И участок. Он же изменился. И это никак нельзя объяснить. И соседи. Чертовщина какая-то.

Юля посмотрела на часы на приборной панели. Начало девятого.

А была не была! Лишь бы не ушла.

И крутанув руль, она развернулась и поехала обратно к магазину. Женщина всё ещё стояла на том месте, где они до этого беседовали и курила неизвестно какую сигарету по счету. Увидев вернувшуюся Юлю, она вся просияла.

— Ты сильно то не радуйся. Водку я куплю и даже выпьем её с тобой. Но если не подействует, я за себя не ручаюсь, так и знай. Если всё выдумала, ещё есть шанс признаться.

Та только отрицательно замотала головой.

— Ну, как знаешь, — Юля вылезла из машины, и пошла в магазин.

Вернулась с пакетом, где лежали пол литра водки, одноразовые стаканчики и банка с маринованными огурцами.

— Сок у меня в машине есть. И кола ещё. Где пить будем? Предлагаю, чтоб время не терять, прямо у вашего проклятого участка и начать. А то вдруг так напьемся, что я потом до него и не доеду, — усмехнулась Юля, — садись!

Женщину не пришлось уговаривать, и она быстро запрыгнула на переднее сидение.

— Можно было пиво купить на запивку, — тихо сказала она.

— Э, нет, милейшая. У нас задачи до беспамятства напиваться нету. Меня, кстати, Юля зовут. Можно и познакомиться, раз такое дело.

— Лариса.

Тем временем они уже доехали до нужного места. В свете фар Юля увидела всё те же следы запустения. Припарковав машину и засунув в пакет колу с соком, она знаком показала Ларисе выходить. На улице уже совсем стемнело.

— Перелезем через калитку и на крылечке выпьем.

— Ни за что. Я туда не пойду, — перекрестившись Лариса попятились от участка.

— Слышь. Ты давай не выдумывай, сама бухать хотела! — Юля вошла в такое настроение, в котором её будто несло, и она никак не могла остановиться или сбавить темп. Подойдя к калитке, перебросила через неё пакет, а потом перелезла сама. — Ну, ты идёшь?

Немного помявшись, Лариса полезла вслед за ней. Обойдя дом, они устроились на ветхом крылечке и некоторое время сидели молча. Потом Юля достала водку, разлила по стаканчикам. Наполнив их на половину, протянула один Ларисе. Открыла огурцы и колу.

— Произносить что-то надо перед тем, как выпить? — Юля замерла со стаканчиком.

— Нет, вроде про это бабка ничего не говорила.

— Ну и хорошо, — Юля залпом выпила свою водку и запила колой. Фыркнула, достала огурец и принялась его жевать, — давно эту дрянь не пила.

Лариса разом осушила свой стакан и не запивая, закусила огурцом. Достала сигарету, закурила.

— Ну и что теперь должно произойти, когда подействует? Пока только дало в ноги. Но никакая память ко мне не вернулась, — усмехнулась Юля. Ситуация всё больше и больше её забавляла.

— Не знаю. Той женщине бабка не сказала сколько водки выпить надо.

— А-а-а. То есть ты предлагаешь нам всю бутылку с тобой распить? Уж к её завершению у меня точно глюки начнутся.

— Не хочешь — не пей. Мне вообще твоя водка не нужна, я помочь хотела. Потому что знаю, какого это. Думаешь, я всегда была такой? Посмотрим, что станет с тобой через год, если память не вернётся сегодня ночью.

— Вот только не надо меня пугать, хорошо? Ладно, давай ещё по одной выпьем и всё. Отдам тебе эту бутылку и иди куда хочешь.

Юля налила ещё по пол стакана, добавила в свой колу до краев, выпила и закусила. Лариса последовала её примеру. Ещё немного посидели в тишине.

— В общем, забирай бутылку и иди, в ней ещё почти половина осталась. Похоже наврала всё бабка ваша. Либо ты мне наврала. В любом случае сидеть и бухать с тобой тут дальше я не собираюсь. — Юля сжала виски руками и уставилась в темноту.

— А ты? — спросила Лариса.

— Не твоё дело. Огурцы тоже забери.

— Хватит мной командовать, уйду, когда захочу. То же мне, начальница тут выискалась.

Юля фыркнула и встала, покачиваясь зашла за противоположный от того откуда они пришли угол дома, сняла джинсы и пописала. Шатаясь, оделась и пошла назад.

Господи, что я здесь делаю? Штормит, однако. Ух ты, а Лариска то ушла!

Юля от неожиданности даже остановилась. Несмотря на то, что она сама прогоняла Ларису, когда та действительно ушла, стало жутковато. На пустом крыльце не осталось никаких следов от их посиделок: ни водки, ни запивки, ни закуски. Даже пакет и тот исчез.

А колу могла бы и оставить.

Юля уже хотела сесть на своё место и тут заметила, что дверь в дом теперь оказалась приоткрытой.

— Лариса, ты что взломала дверь и пошла внутрь? — как можно более уверенным голосом проорала Юля, — тебе удалось меня напугать. Обещаю, больше к тебе не цепляться и не прогонять! Только не молчи, пожалуйста!

По-прежнему было тихо, лишь где-то очень далеко, на другом конце деревни, залаяла собака.

— Ну что ж. Лариска молчит, придется самой смотреть что за херня тут творится, — говоря вслух, Юля пыталась себя приободрить, хотя страх уже расползался по телу, как алкоголь, поступивший в кровь, разносился по венам.

Подойдя к двери, Юля осторожно потянула её на себя, стараясь не скрипеть и не привлекать внимания. В сенях было темно, даже темнее, чем на улице, где хоть немного освещала двор луна. Постояв на входе, Юля решилась и сделала шаг внутрь. Дверь позади неё захлопнулась, грохнув так, что от испуга Юля подпрыгнула на месте, бросилась вперёд к противоположной двери и буквально влетела в гостиную.

Ударивший в лицо свет на несколько мгновений ослепил. Привыкнув к нему, она с удивлением обнаружила, что за окном ярко светило солнце, буквально заливая лучами комнату. Посередине стоял уже знакомый стол, накрытый белоснежной скатертью. Вот только в пироге образовалось глубокая вмятина, будто кого-то ткнули туда головой. Булочки валялись по всему полу, а клубничное варенье вылилось на скатерть и растеклось по ней огромным бурым пятном. Разбитая голубая чашка валялась под скамейкой.

Юля осторожно обошла стол. Всё её существо вопило, что надо бежать и сейчас же, так быстро, как только можно. Она не знала почему, но буквально кожей ощущала ужас, наполнявший гостиную. Здесь произошло что-то настолько мерзкое и неправильное, что казалось сам воздух был отправлен, пропитавшись разлившимся вокруг ядом.

Юля вошла в следующую комнату, где она спала утром. Та была проходной. Диван все так же стоял у стены, на нем валялся смятый плед. Свет не работал, Юля несколько раз щелкала выключателем, но безрезультатно. Оставив за собой открытую дверь, поспешила к следующей. Новая комната, большая и светлая, явно хозяйская спальня, будто застыла в ожидании. Стены, оклеенные голубыми обоями, синие занавески на окнах, большой зелёный диван, рядом приоткрытый деревянный шкаф с простой женской одеждой и небольшой столик с брошенным неоконченным вязанием. Детская кроватка в углу, застеленная розовым постельным бельем. Внутри мягкий белый зайчик. Казалось, что хозяйка со своей маленькой дочерью, судя по цвету белья это точно девочка, вышла на минутку и вот-вот вернётся.

У Юли закружилась голова. Она, шатаясь, подошла к дивану и осторожно присела, зажмурилась и привычно потерла пальцами виски, пытаясь привести себя в порядок.

— Вернулась, — насмешливый голос заставил Юлю от неожиданности вскочить на ноги.

В дверном проёме стояла молодая женщина, очень красивая. Распущенные черные волосы, словно змеи, опутывали её плечи, грудь и спускались дальше, к животу. Бесформенный свитер и юбка до пола не могли скрыть её чрезмерную худобу. Кожа у женщины была очень бледная, почти белая, а весь вид нездоровый. Красные белки глаз и бегающий взгляд выдавали лихорадочное состояние, которое контрастировало с её спокойным голосом и манерой разговора.

— Вы — Мария? — чуть слышно спросила Юля.

Женщина рассмеялась и хлопнула в ладоши. Юля почувствовала сильный толчок в голову и упала обратно на диван. Перед глазами поплыли образы:

Вот Мария-ведьма сидит на кресле возле кроватки и качает на руках крохотную девочку в белых ползунках и розовой распашонке. У малышки черный пушок на голове, она зажмурила глазки, сжала кулачки и причмокивает губками во сне. За окном раздаются крики, и кто-то с силой дубасит в дверь.

Гостиная. Крупная женщина стукнула ведьму головой об стол. Намотала её волосы на руку и ударила снова и снова. Клубничное варенье пролилось на скатерть и закапало на пол. В комнате ещё несколько женщин. Они возбуждены и одобрительно кричат. В глубине дома истошно плачет ребенок. Худая женщина с серой кожей идёт на его крик.

Малышку больше не слышно. Ведьма истошно орет лёжа на полу, обхватив голову руками. Женщины кричат, чтобы она заткнулась и с ненавистью бьют её ногами по животу, груди, лицу. Одна из них хватает кочергу.

Маленькая девочка лет пяти сидит за столом и с аппетитом уплетает пирог. Рядом стоит голубой пони перед блюдечком с вареньем. Где-то в глубине памяти всплывает её имя. Маришка.

Юля резко дернулась. Сильно кружилась голова, а из-за слез, застывших в глазах, вся комната казалась размытой и нереальной. Женщина продолжать стоять в дверном проёме, обхватив себя за плечи руками и безумно улыбаясь.

— Мне очень жаль, правда. Я не знала, что вы успели родить ребенка, мне рассказали другую историю. То, что они сделали. Это ужасно.

— Они наказаны, — голос оставался спокойным и будто лишенным эмоций.

— Да, это даже, наверное, справедливо. Но я, моя дочь… Мы тут ни при чем. Я бы никогда такого не сделала. Вы должны вернуть её мне!

— Я никому ничего не должна. Я выбираю тех, кто тяготится своими детьми. И помогаю им. Детям.

— Ошибаетесь, — у Юли внезапно осип голос, её била дрожь, — я люблю свою дочь больше всего на свете и сделаю всё, что вы скажите…

— Тогда найди её, — женщина засмеялась и развела руки в стороны, — у тебя ещё целый час до рассвета. Поспеши.

— Но… — она замолчала, увидев, что ведьма исчезла.

Чокнутая сука!

Юля заметалась по дому. Она понятия не имела, где искать Маришку. Паника нарастала. Временами казалось, что невозможно дышать: не хватало воздуха, перед глазами всё плыло. В такие моменты Юля останавливалась, садилась на пол и пыталась взять себя в руки. Получалось плохо.

— Мариша! Мариша! — кричала она во всю силу легких, — доченька, это мама, отзовись, если ты меня слышишь!

Дом оказался гораздо больше, чем ей показалось вначале. Помимо гостиной, проходной и спальни в нём было еще множество других комнат. Юля никак не могла их сосчитать. Стоило зайти в одну, как в каждой стене появлялось по двери, и все куда-то вели. Бесконечное количество практически одинаковых пустых комнат. В некоторых стояла кровать или находился диван, где-то только шкаф или стол. Они выглядели нежилыми и ненастоящими — пыльные, серые и унылые, без окон на улицу. Периодически, какая-нибудь из них приводила обратно в спальню или гостиную. Маришки нигде не было.

Господи, так я никогда её не найду!

Юля в очередной раз оказалась в гостиной, села на стул и попыталась сосредоточиться. Воздуха снова не хватало.

Будь ты проклята, мстительная тварь. Ты и вся эта долбанная деревенька!

Стараясь избавиться от приступа удушья, Юля вышла на улицу. Там снова была ночь, но уже не черная, а скорее серая, на востоке светлело небо. Огород перед домом тоже изменился. Он был весь в тыквах. Большие и маленькие, овальные и круглые, они росли повсюду, белыми пятнами выделяясь на фоне темной травы. Вначале безучастно, а потом всё с большим интересом Юля их разглядывала. Подошла поближе к одной из самых крупных. Внутри, даже несмотря на плохое освещение, что-то чернело и двигалось.

Юля в отвращении отпрянула и спиной уперлась в стоящую тут же поленницу. Рядом валялся топор. Схватив его, она вернулась, замахнулась и с силой ударила по тыкве.

Овощ раскололся как грецкий орех, куски разлетелись в разные стороны. Внутри, сжавшись в комочек, сидела маленькая девочка лет трех-четырех с когда-то длинными русыми волосами, отдельные пряди которых ещё остались на её макушке. Сквозь почти полностью разложившееся лицо проступал череп.

— Твою ж мать! — Юля в нерешительности застыла около ребенка с топором в руке, — ты кто?

— Я — Вая. А где моя мама? — Испугано спросила малышка, крутя головой с пустыми глазницами по сторонам.