Бесплатный фрагмент - Увольнение

Посвящается сыну Никите, который сделал тот шаг к свободе, который я сделать не смог

Минуя нас, судьба вершит дела.

Петроний Гай Арбитр

Глава 1. 26 июля. Вторник

«Всякий раз, просыпаясь в лесу холодной темной ночью…», — перечитываю первую строчку романа Маккарти и собираюсь на работу. Беда, а точнее всемирная катастрофа, о которой пишет он, меня почему-то стимулирует. Нет, я не протягиваю руку к спящему ребенку, проверить, как он. У меня нет детей. Мой промозглый лес называется Урбанизация, в нем охотников еще больше, ведь лес кишит баблом, баблом, пожравшим остальных представителей фауны и флоры.

Сегодня заявится новый начальник отдела продаж. Знакомство, правила игры от назначенца, притирка друг к другу, расстановка задач, прикидка бонусов и тайная, азартная, сумбурная возня бобиков, то бишь нас, за место у миски с молоком, на которой будет сидеть этот начальник, как на горшке. Все будут говорить о работе, но за каждым словом, жестом, шагом, стоят бонусы. Годовые бонусы, которые до сих полностью не выплатили. Sinonim.org к слову «знакомство» выдает 88 синонимов: встреча, ознакомление, столкновение… Действительно, столкновение — пожалуй, самое подходящее.

Вчера открыл «Советы по получению справедливого бонуса». Прочел «Сохраняйте мотивацию… берите на себя новые обязанности…». Подумал, до чего я дошел.

Офис на 68 этаже МФК Башни Федерация Восток (Federation Tower East). Да, в Москве есть такие этажи, и, внимание (!), есть люди, работающие на них. Новый командир с минуты на минуту будет поднят на скоростном лифте аки космонавт в скафандре на свой корабль. И… начнется.

Начальника отдела всегда присылают. Изнутри никого не поднимают по должности, видимо, дабы дисциплина не хромала. Забота понятна. Но резонный вопрос: почему не я, протрубивший тут, как стахановец, пятилетку? Ну это так, только вопрос.

9 утра — жара. Дубай переехал в Москву. Вываливаюсь из метро и подползаю к Башне. На турникете 35 минут до старта напряженного рабочего дня. Меньше минуты на лифт, стало быть — 34 минуты до старта. Специально приехал раньше всех. «Раньше» — сегодня ключевое слово. Нужно успеть экипироваться на стрелку с клиентом и свалить с рабочего места… раньше, чем «новоявленный» явится.

Нет, это не обожание хештега #люблю клиентов, план побега связан с решительным отказом вызывать рвотный рефлекс от кислотной речи назначенца (у каждого нового руководителя слов все больше — видимо, к предыдущему списку прибавляются его личные требования). Предупреждаю Катю. Она уже на ресепшене, уже осуществляет свой традиционный утренний уход за лицом (или как это называется? Забыл). Предупреждаю менеджера Марину, которая даже если ты припрешься сюда в 3 часа ночи, окажется тут все равно раньше тебя, и как обычно, с круглым исполнительным лицом.

Побег из офиса должен пройти «без сучка–без задоринки». Инвентаря — 5 кило, не меньше — прям армейский комплект «Ратник». Вдыхаю холодок кондиционера. От перформанса уже душно. Рюкзак набит макулатурой, но эт семечки. Тяжелее представить новую жизнь без «Предела» (эт бывший начальник). Даше лифт сегодня свистел по–особому, с облегчением. Еще бы. Ему не возить теперь эти полтора центнера туда–сюда.

Где ж он применит свой искристый задор, где обольется потом, как душем, куда пристроит свою помошницу Елену С., обладательницу самых накачанных губ и самого облегающего талию дрессе на 68–м этаже?

Собрался. Сел осмыслить план действий. Зачем–то чиркнул объявление: «Продается менагер „Предел“. С большим пробегом. Не бит. Не крашен. Не прокурен салон. Шипы на колесах. Недорого».

Ну что, Евгений, может копирайтингом заняться? Текст положил под клаву Борьке. Пусть читает, когда придет.

Подумал, а смог бы, ну это… продать «Предела»? Вряд ли, разве только в унизительное рабство…

Да, Предел наверняка уже утаптывает ковер высокого начальства в ожидании следующей должности. Но дерьмо не плывет абы куда, оно выплывет наверх, то бишь на повышение. Кем назовут этот тяжеловесный корабль после переплавки? Может, как с «Варягом» поставят какое–нибудь самурайское имя и оставят при этом старое.

Вчера, в понедельник, Предел уходил в ночь, аки ратник на новую заставу. Молча, насупившись, «не обчаясь» с нами, коллегами по цеху, соратниками по мастерству на@бки клиентов. Крепко держал дистанцию. Простим Пределу этот Пробел его воспитания. Он ненавидит нас, клиентов, себя, жену, в обЧем, все, что движется — то и ненавидит. Ну начальство то любит, чего эт я все одним цветом мажу.

Лохмат как черт (это уже о себе) — последствия скоростной вертикальной гелеукладки. Стремителен, как олимпиец — третье место по скорости приезда в офис. С пылью на туфлях — забыл воспользоваться аппаратом для чистки обуви на входе. Полурасстегнутая молния на ширинке — не успел дотянуть до конца. Кошкина шерсть на костюме — приду — убью!

Ускоряюсь с документами — скелетонист на последнем этапе дистанции. Вызываю добрую улыбку менеджера по швабрам Фатимы. Девушка в шоке, за столько лет видеть меня в такую рань! Она не верит, и потому переходит на таджикский.

— Ман гум шудам, — это я успокаиваю ее фразой, которой она меня научила в значении «я заблудился».

На всякий случай заглядываю в кабинет Предела. Чудо совершилось! Кабинет стал просторнее, повеселел. Надолго ли? Предел вчера наверняка сбросил пару кило от волнения, — покидал свою вотчину, где столько корпел за большим начальственным столом. Истероид. А истероиды примечательны тем, что находят тупик даже там, где его нет, но вчера Предел изменил самому себе.

Глава 2. 27 июля. Среда

Живу один, не считая кошки. Даже машина в плену кредиторов. Поэтому в сожители взял гаджет. Но почему он, подлюка, так настырно тренькает по утрам? Куда–то завалился ночью, ведет себя непорядочно.

Рассеянный стал! Вчера в кафе говорю, –Официант! А почему кофе без сахара? А он: –Это зеленый чай, как Вы заказали.

Шарю рукой с дивана — нигде нет. Играет со мной в кошки–мышки, и наверняка сидит в шкафу, это при том, что я его засунул в красный футляр.

Нашел. Под одеялом.

Две эсэмэски, как две эскимоски, выглянули с экрана. Одна от Анны, другая от Бориса.

Анна и Борис, Борис и Анна. Анна из Челябинска, Борис из Казахстана.

Анна — женщина средних лет, следит за фигурой, готова заниматься сексом 24/7. Анна пишет, почему не позвонил. А голосовое сообщение не пробовала?

Борис — мужчина средних лет, высок, обаятелен, пользуется успехом у женщин, думающих, что денег у него больше чем есть на самом деле. Борис пишет о том, что новый «Предел» вчера так и не заявился. Да я и не спрашивал.

Не бреюсь, не иду на кухню (кофе давно закончился), не глажу рубашку.

Итак, вчера Предел№2 не пришел, поднимать знамя капиталистического труда, наверняка не придет и сегодня…. Да, видимо, там, наверху очередь из Пределов №2 — проходят отбор. Пост–то важный. Не случайно, нас, расп@здяев, на этот пост не рассматривают. У нас фабрика по производству денег из воздуха, а это надо контролировать. Да и всякое бывает. Может, у контролера акромя утилизации ветра в наших башнях, окажутся еще и мозги.

Заеду с сейсмометром: замерю у коллег напряжение в глазах, дрожь в руках, и нелепые жесты, типа «уйди, без тебя тошно». Еще бы, лето к закату, а вместо отпуска — впахивай с новоявленным Пределом.

Но вчера…

Вчера я взял интервью у одного туза, представившись спецкорром одного из СМИ, которое он всеравно не знает. На самом деле это переговоры в обертке интервью. Ну иначе он не пойдет на встречу с человеком ниже по статусу, т.е. со мной.

Таким макаром я провел десятки интервью с зарубежными предпринимателями и консультантами. В когорту охотных рассказчиков попали Боб Дорф, Малкольм Макдональд, Брайан Трейси, Карим Рашид, Аллан Пиз, Ларс Валлентин, Оскар Бренифье, Нил Уайтхед.

В брендинге (а это наши услуги) с помощью интервью yстанавливаешь личные контакты, а дальше проталкиваешь свой проект, пока респондент еще тепленький.

Интервью как переговоры — это мое ноу–хау. Делаешь опросник, раскалываешь собеседника, ну примерно, как Дудь на YouTube. Там отыскиваешь точки соприкосновения, понимания, слабые места, амбиции, интересы, потом бегаешь с интервью как с флажком.

Свою модель я назвал «8 друзей Оушена», такая аллюзия к известному фильму. Это означает, что 8 вопросов должны превратиться в друзей, и сделать свое дело. Респондент, конечно, понимает, зачем отвечает на вопросы, без труда оценивает свою моральную выгоду, но модель заставляет его раскрыться и протягивает волшебную палочку так сказать, «сотрудничества».

Вспомнив вчерашнюю удачу (клиент «отдал под креатив» протеиновые батончики), я похлопал себя по плечу и не поленился похлопать заодно своих друзей — мою безотказную восьмерку:

1. Выясняющий вопрос: «Когда на рынке поймут, что креатив делает такое конкурентное преимущество, которое приносит хорошие деньги?»

2. Расширяющий вопрос: «Вы рассказали любопытный случай — можно поподробнее?»

3. Уточняющий вопрос: «Действительно так все и вышло?»

4. Переключающий вопрос: «А как вы думаете, если…?»;

5. Альтернативный вопрос: «Вы действительно будете стоять на этом или есть более гибкие решения?»

6. Провокационный вопрос: «Почему один раз не попробовать, хотя бы в качестве теста?»

7. Направляющий вопрос: «Риска никакого, работаем рука об руку, всегда можно соскочить без потерь, ну как?»

8. Склоняющий вопрос: «Ну что, по рукам?»

Да, черт возьми, даже если вы ничего не выяснили — вы выиграли — ваши вопросы не пролетят бесследно для оппонента — он будет думать о Вас. О Вас! А это уже победа.

Ну вот, я уже в офисе, где рутина шагает полным ходом. Миновал Катьку, — молчалива как никогда, сидит хомячком, надувает щеки. Миновал Марину, — испереживалась в ожидании начальства.

Все за компами, но косят на входную дверь, прислушиваются к звукам из холла. Мы — типа «стадо без пастуха». Ну где он, родимый?

Каждый давно сдал свой квартальный план работы с клиентами и может обходиться без начальства до первых заморозков. Но все на стреме. Объявится пастух со своей свирелькой, — а они тут как тут.

Айчар — Ленка Б. (с буквой «Б» у нее дружба не только в паспорте, вообще во всех смыслах) на настоящий момент приобрела вид секретного агента под прикрытием. Очки — будто солнцезащитные, глаза — где–то в стороне от очков, ноги — уже не от ушей, — от макушки, двигает телом — не так вальяжно, разговаривает — междометиями. И радикальное изменение походки. Обычно ходит, как все пластинчатоклювые — гуси, лебеди и утки — неторопливо. А сейчас передо мной скачки сороки. Каждый раз, глядя на нее, я вспоминаю нашу единственную поездку и забываю о работе. Даже помошница Предела Ленка С., та самая обладательница изрядно накачанных губ и утрированно облегающего талию дрессе, уступает в пижонстве Ленке Б.

Но напряжение растет. Предел №2, ты где?

Уж лучше с Ленкой Б. опуститься на первый этаж небоскреба, где действует Milk Bar, и выпить кофе. Раньще мы опускались с ней куда ниже, в переносном, конечно, смысле.

68 этажей я дышу ароматом ее парфюма Chanel Gabrielle, гду угадывается какой–то гибрид жасмина и ландыша, и что–то цитрусовое, возможно, так отзывается ее тело на вызов этого парфюма, и конечно, не обошлось без перчинки. Она замечает любые знаки внимания, и незаметно улыбается.

Пьем кофе и смотрим друг на друга.

— Ленуль! А хочешь 8 вопросов, которые поднимут тебе настроение.

— Григорий! — она зовет меня Григорий, после одного интимного турне. — Ну кто утром задает вопросы, тем более восемь сразу?

— Ну это из переговорной практики, зато бодрит еще как!

Сопротивлялась она недолго.

— Выясняющий вопрос: «Когда мы встретимся?»

— Даже так?

— Расширяющий вопрос: «Мы взяли тайм–аут после нашего вояжа, ты же не обиделась?»

— А это называется тайм–аут?

— Уточняющий вопрос: «Когда мы вернулись, у тебя появились новые увлечения, разве нет?»

— Наших отношений это не касается.

— Переключающий вопрос: «А если…?»

— Ты же знаешь мой ответ: никаких «если».

— Альтернативный вопрос: «Ты будешь стоять на своем или есть более гибкие решения?»

— Изогнусь, но не в твою сторону.

И здесь я беру паузу.

— А помнишь, в ледяном Амстердаме мы попали в бар с третьей попытки. Сначала вышли — замерзли, вернулись, натянули на себя все что можно, потом что–то забыли, опять вернулись. В баре пили виски…

— …Со льдом!

— Да, со льдом. А вышли, — увидели ледяную Мерилин Монро. И снова замерзли. Ледяную рыбу видеть еще ничего, но ледяную Монро… Но я всегда вспоминаю наш вечер, когда ты, наконец, смогла надеть вечернее платье и чулки с поясом. И мы танцевали босиком… одни, только мы и музыканты.

— У тебя интервью закончилось?

— Еще три вопроса. Провокационный вопрос: «Почему не попробовать еще раз?»

— «В качестве теста», — ты так любишь говорить клиентам?

— Направляющий вопрос: «Никаких обязательств, просто маленькое приключение, как ты любишь, ну как?»

— Ты прекрасно знаешь, я не девочка по вызову.

— Склоняющий вопрос: «Зачем ты так, мы взрослые люди, дай мне хоть какой–то шанс?»

— Дубров, давай оставим эту тему. Я к тебе очень, очень хорошо отношусь. Я даже хотела бы погладить тебе рубашку, которую ты не надел, и это поло, которое ты надел, но не догладил справа. Я даже хотела бы тебя расчесать, гель для волос у тебя есть?

— …

— Когда я настраиваюсь на человека, мне очень трудно перестроиться.

Она не выдерживает, встает и уходит. Мой метод интервью провалился. Уж лучше применять его на кошках, больше толку.

Она ушла, а ее манящий запах остался. Не могу за ней подняться, и сесть за компьютер. Звоню Борису, чтобы принес мои вещи.

Глава 3. 28 июля. Четверг

Ничего нет хуже конца ожидания или ожидания конца.

Долгий и нудный выбор начальника там, наверху, явно затянулся. Отсюда вывод: а ну ее к лешему (это я про работу). Тем более, они не видят во мне начальника отдела, значит, видят расп@здяя.

Сегодня должен дать ответ мой вчерашний визави — солидный мужчина при галстухе («х» употребляю вместо «к»), назову его Арчибальд, хотя зовут его Александр … (отчество забыл), за уточнением листаю в телефоне контакты: «Микролакс» и «Тринидад» и рядышком Александр Савельич.

Савельича тоже тянет в брендинг, но после того как шеф даст ему отмашку на контракт, и он начнет рисовать нолики в цифре отката. Сегодня Савельич наверняка уже дождался момента, когда шеф в хорошем настроении, проник в его кабинет и запустил все свое чародейство, чтобы шеф подписал смету.

Да, забавно, когда на мой первый выясняющий вопрос о проблемах бизнеса он совершенно серьезно выдал Пожарную инспекцию, Налоговую инспекцию, Санэпидемнадзор, Миграционную службу, Инспекцию по защите прав потребителей, и даже Хлебную инспекцию. Я представил себе хлебного инспектора. Розовощекий Исидор Яковлевич — двоюродный брат Александра Яковлевича из «12 стульев» взял холеного Александра Савельича за шкварник и вытрясает из него весь дух. Картина маслом!

«Вобчем» забодали Савельича инспекции. Человек к брендингу тянется, а они все вытягивают крохи, нажитые честным трудом. Но несмотря ни на что, наконец в России появится первый бренд после эры «калаша и матрехи».

«Хочу Жанну» — не понимаю, зачем я записал эту фразу в Заметки, вчера же не записал: «Хочу Ленку»?

Жанна — женщина тридцати пяти лет, я к ней безуспешно прокладываю рельсы с первого курса, когда мы познакомились. Мое домогательство уже сродни каменному углю, закаленное.

Жанна видит во мне только глаза и уши. В последнее время она взяла за привычку сливать мне в вотсапе все свои женские секреты, — судя по всему, нашла во мне надежную подружку. Теперь ей не позвонишь, пока не прочтешь все тексты. Шесть дней, вижу, прошло. Пора читать.

Вот она пишет ночью.

00:41

Моя переписка с тобой — это разговор с другом который всегда меня выслушает…

Женя, мне кажется, я влюбилась… Мне очень нужен твой совет. У меня последние два дня прошли как в американском кино. Наконец, решилась тебе написать. Так вот. Муж опять устроил мне скандал и укатил к мамочке, в другой город, он понял что если останется, без скандала не обойдётся.

00:43

А я зная где будет мой парень, уговорила вчера девчонок пойти со мной в тот ночник. Я не была уверена, что он там появится. Но он появился. Я подошла, он был удивлён, но очень рад! Танцевали вместе и все такое. Он спросил, хочу ли я услышать правду. Я кивнула. Он сказал, что мы уже достаточно знакомы, чтобы побыть вдвоем. Я была на машине и мы поехали в гостиницу. Конечно, секса почти не было, он был уже достаточно пьян, но он сумел даже сделать то, что никогда ни один мужчина мне не делал (уточнять не буду, мне неудобно).

00:47

Утром мы заказали кофе в номер и я начала собираться — я побоялась, чтобы он не подумал, что я слишком доступная. И я предложила взять паузу.

00:50

Но по дороге, он мне заявляет, что у его друга день рождения — можем вместе вечером заехать в кафешку его поздравить, а я в качестве его девушки. Я сначала в шоке, но потом этот экстрим мне понравился. И представляешь, я захожу с обручалкой…)))) Спохватилась, когда меня попросили сказать тост, и быстренько её сняла.

Читать дальше невозможно, — зачем она пишет эту ахинею. Пойми их, баб.

Через пару часов мы встречаемся. Та же непослушная прядь волос и то же струящееся платье с мелким принтом. Мне кажется, что автор ночных откровений и женщина передо мной — два разных лица. Эта — живой магнит, куда не заявится, собирает на себе взгляды мужчин. Та — на фиг никому не нужна, сидит на съемной квартире и пишет всякую дребедень. Эта похожа лицом на Мирей Матье, только повыше ростом. Ну а та, что написала душещипательный текст, закомплексованная клуша.

Я угадываю Christian Dior J’adore, который уже кому–то дарил, но на Жанне он благоухает вне конкуренции. А дальше?

А дальше «Случилось страшное!» Помните, в 90–е рекламный ролик, где Нерон исполнил данную оперную фразу.

Мы загрузились в потемки какого–то бара, и Жанна разрыдалась у меня на плече…

…Когда–то Жанна надеялась создать свой дом. Когда–то она вышла замуж. Быстро — неожиданно — азартно. Она думала, что полюбила ЕГО, высокого, серьезного, делового, о каком мечтала. Но жизнь открыла другую карту. Работа — магазин — дом — кухня — работа. А это не для Жанны. Круг замкнулся. Тогда она стряхнула с себя будничную шелуху, — послала к черту традиции семейного закабаления, написала мужу записку: «приду поздно, ужин в холодильнике», позвонила подругам, и как в беззаботные студенческие, рванула по тусовкам и клубам, а потом их женский «трамвай–желание» нарушил государственную границу, и устремился по заморским странам.

Но главное беспокойство вызывала не семейная бодяга, нет (муж оказался терпеливым). Жанна долгое время не могла забеременеть. Потом случился выкидыш. Потом приговор — детей она иметь не сможет. Жизнь в браке стала пресной, скучной и бессмысленной. Семья распалась. В ее жизни появлялись разные мужчины. Судя по последним ее сообщениям — у нее снова какой–то муж.

Недавно, кажется в этом году, на какой–то тусовке, она встретила сокурсника Шабала, и он устроил ее на работу в свой холдинг. Поначалу дела шли хорошо. Жанна быстро освоилась — она работала в отделе маркетинга и рекламы, и придумывала свои «ноу–хау». Но потом ей урезали з/п, видимо дали понять, что пора уходить. К Боре Шабалу (Борису Васильевичу за массивными дверьми кабинета) на прием пробиться она не смогла. Секретарь с ним не соединяла, а номер мобильника, который он ей назвал, не фурычил.

Жанна не отчаялась. Ведь на ведущих постах работают твои старые друзья–эмгэушники. Но «знакомцы» на глазах превращались в незнакомцев, прятали взгляд, бормотали какую–то лабуду и хватались за любой рычаг сменить тему.

Я отключил свой и ее телефоны, уложил ее в кроватку, что занимала половину комнаты ее кельи, помог раздеться и натянуть пижаму, сварил жидкую овсянку, покормил ее с ложечки, пожелал спокойной ночи, подкинул на журнальный столик наличных и ушел.

Шел по ночной улице, и

Прикоснуться я к ней не решился.

Глава 4. 29 июля. Пятница

Хлеб заплесневел. Молоко скисло. Откопал Tchibo, закопал обратно. Небритый и голодный, чешу в кафе, оттуда в Башню.

Новый босс возник из вихря, залетевшего в офис в прямом смысле слова. В опустевшем кабинете Предела вдруг появился шорох, потом что–то упало — озабоченные децибелы возрастали, как на дрожжах.

Звуки сопровождались удушающим запахом на подступах к кабинету Предела №1 (новый Предел успел им наградить, когда утром прошагал по кают–компании) — так начиналось знакомство в целях, якобы работы, а на самом деле «обувания» наивных клиентов, которым мерещатся какие–то бренды в безнадежно антибрендовой России.

Начал с озабоченности возникшей ситуацией. О как! При этом его грузное тело развернуло в сторону окон. Но что именно его озаботило, не сказал.

Озабочен, и точка. Кажется, он озабочен по жизни, и потому, несмотря на внушительные габариты, продолжал перемещаться, освободившись от пиджака и направляя живот туда–сюда. выдал главную угрозу для нас — это угрозу нашего закрытия. В этот момент я представил себе нашу команду, отъезжающую от Башни — такой кадр из фильма «Трест, который лопнул», где Адомайтис в роли Энди Таккера и Караченцов в роли Джеффа Питерса тащатся на своем тарантасе по дороге в поисках лучшей доли.

Тем временем «Озабоченный» взялся читать какой–то текст на бумаге, видимо, не надеясь на нашу грамотность и способность прочесть это самостоятельно.

Все тут же вспомнили о гаджетах. А я вспомнил о крокодиловых слезах Жанки. Что–то она там говорила о своем замужестве.

Лезу в недочитанную исповедь Жанны.

00:52

Но правда меня никто ни о чем не расспрашивал, я боялась что мне устроят допрос, но меня пронесло. Все были очень тактичны, ни кто не о чём не спросил, кроме моего имени.

00:52

Мы посидели и я поняла, что он пьянеет снова)))) И когда я во всеуслышанье сказала ему, что может достаточно, все с одобрением посмотрели на меня.)))

00:53

Я его попросила вызвать такси, он шокировал меня предложением развестись и выйти за него замуж… И ты знаешь я поймала себя на мысли, что могла бы согласиться.

00:54

Чем–то он меня взял!!!

00:54

И ещё я подумала что с ним я не буду бояться своих фантазий, он готов на любое безрассудство и в сексе и в жизни. И что я готова с ним забыть про все!!!

Так вот в чем дело! Я ж не читал и не мог понять, о ком речь. Жанна готова выйти замуж за парня, с которым один раз переспала. Прямо экстремалка стала. Ну, дела. Знал бы — отговорил.

Тем временем «Озабоченный» перешел в наступление, и короткой ладошкой смел с пути нашу утопическую мысль о выплатах премий и бонусов за прошлый год. Его заявление гласило: нелегкие времена, компании тяжело, компания ищет новые ниши, кредиты как ярмо, а у него — Предела №2 — повышенные обязательства.

Вывод! Так работать «низя», на него стучать «низя», наша работа — «…уйня», откаты не признает, кто против — «зверь с дороги уходи», тем паче подсократиться нам все же надо, и на этой фразе Предел №2 положил на меня сочувствующий взгляд.

Мой рыжий коллега Константин что–то вякнул, получил быстрый отпор, и зарделся как знамя революции. Боря застенчиво улыбнулся. Марина смутилась. Юлька разинула рот. Антон отказался как–то реагировать. Ленка Б. взяла отгул.

Мы перегружались — еще бы! Почти у всех кредиты. Маринка влезла в ипотеку. Я взял денег у друзей — тоже надо отдавать.

Но кого это волнует, мы для компании играли роль нескольких карт в колоде теперь на столе Предела №2. Оставалось нас только перетасовать.

Долги, долги — Пушкин к ним относился легко. А нам чего париться? Возможностей то поболе, чем было у Александра Сергеича… Главное, не сколько ты должен — а сколько у тебя крутится, как вода на мельнице. Ничё, прорвёмся…? — как говаривал один мой знакомый, которого все посылали нах из–за его растущих долгов и невыполненных обязательств? И фраза от него уже звучала как–то зловеще — т.е. прорвемся не ним а от них.

Тем временем «Предел»№2 высказал еще одну (забыл какую по счету) озабоченность и стал на наших глазах озабоченным в конец, как говорится, до предела. «Озабоченный» достал где–то ложку, сел и начал жрать в прямом смысле этого слова. Такого аппетита стол «Предела» еще не испытывал. Диабет? Гастрит? Он жрал и жрал, — все подряд, что было на его столе.

Когда я, полчаса спустя засовывал бутерброд (протянутый милосердной рукой Юльки с новым маникюром), то боролся с опасением, что из–за плеча сейчас протянется мохнатая лапа, а следом воздух сотрясется от хрюканья, и начальник отдела сожрет моего аппетитного брауншвейгского друга. Я бы не удивился, заметив его за пожиранием листьев нашего комнатного цветка в предбаннике томящейся в одиночестве Катерины.

Начальник несколько раз повторил «Mamba» — название бренда. Это был многообещающий проект. Мамба — намба — шамба — хуямба.

И почему начальников отдела присылают толстых и обрюзгших? Видимо, этот образ более всего сочетается у руководства с представлением о зорком оке за безалаберными менеджерами.

Все существует, но не в том виде как мы себе представляем, а в процессе превращения одного в другое. Вот Предел №1 переродился в Предела №2. Мы живем в метаморфозах Овидия. Но об этом не знает Овидий, не знает Предел №2, не знаем мы, но знают сами метаморфозы.

Глава 5. 30 июля. Суббота

Голова болит. А ведь еще не уволен!

Как я вчера спустился с башни? Не вспомню.

Когда Арчибальд отказался от сделки, ну и от перспективы иметь какой–то имидж? Не вспомню.

Зачем нагрубил Анне? Не вспомню.

Как ночью искал кошке корм? Не вспомню.

Как попал в офис партнеров, в котором сижу уже сорок минут? Не вспомню.

Нельзя все держать в голове — иначе все высыпется, и давай, Дубров, с чистого листа. Перекурить бы, да жаль, не курю.

На данный момент одно помню точно. Девушка в разглаженных черных брюках поведала о задержке начальника или задержке у начальника, и просила полчаса подавить их желтые подушки, — ну от нее, в награду, естественно, чашка эспрессо.

Сижу–гляжу — вокруг, на полу, на стенах — цветные полоски. Не мерещится? Нет. «Это дизайн, детка», — сказал бы герой западного вестерна своей даме. Но я без дамы.

И здесь конкуренты нас опередили, создав им фирменный стиль, а я приехал биться за бренд–бук, заодно раскрашу подушки в горошек.

Чем дизайнеры их уломали, когда получили такой халявный заказ?

Наверное, козырной картой стало то, что интерьер стимулирует работоспособность тюленей–сотрудников. И заказчик сдался, — потом пришел в себя при обсуждении цены, — поторговался о сумме, дизайнеры сбросили половину цены — заказчик проглотил (не знал, бедолага, что там все равно выгода несколько сотен процентов). И теперь черпает плоды своего креативного решения. Сотрудники небось в восторге и вкалывают как пчелки, хотя девушка в отутюженных брюках где–то заблудилась с моим кофе.

Жанна, Жанна… Я тебе так и не набрал.

Вчера хотел перезвонить. Дубров — ты свинья. Что еще скажешь. Ищи новую работу и новую Жанну.

Ну, шутки в сторону. Мы с ней позавчера увиделись впервые, ну лет за десять, не меньше. И не романтично. И не красиво. Со стороны — разведенные супруги делят жилплощадь — «однушку» в Бибирево. Поплакали, отвез, уложил спать и не перезвонил. Жанна перебивается на сетевом маркетинге, по уличным лавкам продает Фаберлик, присаживается с какой–нить бабкой и втюхивает ей, — для этого, очевидно, училась в МГУ. Девушка–мечта превратилась в девушку–посредника.

Если приведет кого–нибудь в тот гадюшник — заработает на пару чашек кофе.

— Кофе? Спасибо. А…?

— Нет, он еще не освободился.

…Какой же она была на первом курсе! Как она шла по нашему двенадцатому этажу Гуманитарного корпуса №2.

Ничего симпатичнее в корпусе №2 за пять лет я не видел. Она шла в экзотическом окружении азиатов (она приехала из Ташкента). Высокий каблук, короткая юбка, обтягивающая упругие формы, белоснежная блузка, волосы –а–ля Мирей Матье, круглый ротик приоткрыт, пухлые щеки, томный взгляд smokey eyes. А еще дымчато–черные или темно–синие тени в сочетании с черной подводкой, и то, что я люблю — запах, манящий, чувственный запах.

Да ты, Дубров, художник!

И ведь она не изменилась. Ничуть не изменилась. Будто не расставались. Только появились нюансы: одета чуть изящнее, чулки чуть дороже, аромат чуть тоньше, взгляд чуть острее…

— Проходите! Игорь Сергеевич ждет Вас.

«А! Оказывается, это он ждет, а не я, ну–ну. Все! После клиента звоню Жанне, пока она не успела выйти замуж и развестись за это время».

Переговоры протянулись два часа, если не больше. Игорь Сергеевич Кагарлицкий начал с полов (чем не тема), он заказал тот самый полосатый пол, стал креативным до предела и теперь им (то бишь полом) бредил, причем не менее года с момента, как постелили.

Он любитель все получать определенными порциями — странная педантичность. Вообще у меня уже созрела галерея всех моих клиентов — теперь при встрече мне остается лишь уложить очередного в ячейку и начинать «диалох», как говаривал Горбачев. Правда, он где начал, так и закончил. Но продолжая его цитировать, главное «начать» (ударение сами знаете, на первом слоге).

Ну раз партнер — педант, с ним «Step by step», как прием освоения «неусвояемого» в самый раз. Для первого шага — brainstorm с сотрудниками, а там уже выбьем искру для шага второго, концептуального, так скажем.

Партнера обрадовал факт первого платежа в двадцать тыщ, но в том и весь цимус приема, что цена на каждом шаге то удваивается, то утраивается.

Но едва я вдохнул чистого воздуха на Садовом бульваре, как вспомнил, что у меня есть телефон, а в нем непрочитанные SMS.

Юлька прислала самое интересное сообщение, из которого следовало, что эти переговоры мне проводить не нужно (а ничего, если я их уже провел?). Но интересно другое. Их проводить будет сам Предел №2, ибо некоторые крупные сделки мы должны передать ему — читай: «передать ему львиную долю бонусов». А ничего, если я окучивал этого клиента не первое уже лето и только сейчас он перечислил первый транш?

Еще интересно, что перезвонить мне Юлька запрещает, ибо у нее аншлаг, — она, она, она… на переговорах в Сколково. Ага, в субботу. Кому ты п@здишь? Я же знаю, что там у тебя любовник с мохнатой лапой. И при нем ты недееспособна!

Выходит, я сегодня убил день ради спортивного интереса. Предел №2 быстро вошел во вкус.

Да, дела… Прямо вулканы Исландии с медленно сходящей лавой.

Глава 6. 1 августа. Понедельник

Понедельник после бездарно проведенного воскресенья, в понедельник я окунулся страстным и голодным до работы.

Ну первым делом выясняю: «Он здесь?»

Получаю обнадеживающий ответ: «Да, но»!

Оказывается, он не принимает. Да, Катя? Всего то!

А куда делась Ленка С.? Катька машет: потом, мол. А ну ладно.

Меня не принимает начальник отдела, в котором трудятся не покладая рук три калеки?

Мой план «из огня, да в полымя» не сработал. Хотел ворваться и вырвать с мясом свой жирный кусок, — Предел №2 переиграл меня в первом же раунде боев без правил.

Десятки тренингов по переговорам, сотни этих самых переговоров — чудовищно переполненный бэкграунд — и все коту под хвост.

Колхозник из шайки владельцев бизнеса меня переигрывает.

Алгоритм прост: обчистить сотрудников и спрятаться от них, чтобы не задавали глупых вопросов, подсластить торт проверяющим, чтобы не пронюхали, львиную долю денег пустить налом, чтобы в дамки или на нары. И все делают вид, что не знают о денежном ручейке (хотя это горная река денег), списанных клиентом мимо кассы, под брендинг.

И делов–то. Просто предупредить секретаря — укрыться в тиши кабинета, — там забаррикадироваться — принять важную мину и тем самым поставить всех на место. Всех! Как два пальца обосс@ ть.

Вот засранец! Украл у меня клиентов и спрятался в норку. Часть детства я провел в Ростовской области — пацанами излазили всю степь, да–да, ту самую по которой Чехов колесил на бричке. Так вот завидя норку грызуна — мы сливали туда свой скипидар, накопившийся в мочевом пузыре, но вызволить вредителя полей наружу это не помогало.

Короче, я не знаю, как выйти из дурацкой ситуации.

Но!

Стелиться, как южный каперс, у меня как–то не получается, не хватает для лизоблюдства пластичности, я бы сказал. А это не прощается. Природа так устроена, что все несгибаемо–торчащее вызывает желание его срубить. Вот поэтому люди издревле стремились изгнать меня из своего мнимого рая.

Но коллеги мои не такие — у них вид, что пилюлю они проглотили и обсуждать из пустого в порожнее не намерены. Все перед экранами мониторов — все в делах — жизнь, как ни крути, удалась. И тут они спохватились, ну как же, есть для меня пикантная новость. Одно из направлений, приносящее мне примерно процентов 25–30 дохода, переходит к Пределу №2.

Теперь нужно выяснить — это он такой загребучий, либо ЦУ дали сверху?

Встаю — иду — открываю дверь в кроличью нору! Сидит — не ожидал.

Здоровкаться? А ну его к лешему.

— Представь себе весы. Одна сторона — мои клиенты, другая — твои. У тебя потяжелее. Равновесия нет. Но только я увеличиваю вес на своей стороне, у меня забирают и этого клиента. Я нервничаю. Ситуация нездоровая. Это отражается на работе. Мне не интересно искать нового клиента. А когда найду — я должен знать, что мой клиент — это мой клиент и тогда я могу делать из него сардельки, тогда компания получит доход. Разве мы не в этом заинтересованы. Тут и к аналисту идти не надо. Я прав?

— А почему на «ты»? — он отражает удар встречным вопросом.

— Продолжим, — я возвращаю его в реальность, — План продаж придется засунуть в жопу. А еще, план мотивации, который ты отменил…, знаешь к чему это приведет? Работать вместо нас будут одни таджики, будут вместо брендинга, курагу, бля, продавать.

— Не устраивает, пишите по собственному желанию. Меня уже предупреждали о Вас, — у него явно был заготовлен для меня бегунок, ждал от меня заявление об уходе, а тут такой боковик зашел.

— Я то уйду. Но клиентов попробуй догнать после этого.

— Заберешь клиентов — пеняй на себя, с тобой другие люди будут разговаривать.

— Они сами уйдут.

— Нет, ты меня понял?

— Я все понимаю, а вот тебе придется объяснить своим хозяевам, что прибыли им не видать, как своих ушей, ведь дойную корову ты забрал, а доить не умеешь.

— Ты как со мной разговариваешь? — он побагровел, и, наконец, понял, что пора подниматься, чтобы не быть совсем растоптанным. По растерянному лицу Предела №2 видно: такой разговор с подчиненным у него впервые. Ну надо же когда-то начинать? У?

Дальше «босс» пошел туда, где я его и ждал, он собрал все угрозы в комок, и метнул их в меня, аки Зевс-громовержец метает молнии.

В его обойме оказались штрафы, а также лишение клиентов и бонусов. Последний выстрел состоял из брызжущей слюны и риторического мотания головой с фразой: «Не стой у меня на пути, я тебя в порошок сотру».

— А кем ты был до этого? — спрашиваю Громовержца.

Предел №2 молчит. Вопрос явно поставил его в тупик. Видно, должность была не ахти, сидел в конторе с бумажками. Но вот он овладел собой, завалился в кресло, опустил голову на грудь и произнес другим тоном:

— Все, убирайся отсюда, чтобы я тебя не видел.

В этом месте мне пришлось действовать без слов. Пару шагов к столу, и с его стола летит все на пол, за исключением большого монитора. Что-то зазвенело, что-то разбилось, что-то разлилось.

Выхожу. На пути статуэтка моего хиппи, подаренного еще Пределу №1. Деревянная, — отлетела дальше всех, и не разбилась. В отделе немая сцена, видно все заслушались нашей «деловой» беседой.

Глава 7. 2 августа. Вторник

Взял Ситроен у приятеля Андрея. «С5» — это специально для возрастных, хозяину далеко за полтинник, он мало на нем ездит, врачи сказали вообще побольше ходить, к тому же за свою «долгую» жизнь он не избавился от круглогодичного ринита, и добавил геморрой, поэтому ему ходить, гулять, ходить и ходить, ну кроме таблеток, естественно.

На работу машину не беру, — стоимость парковок выбешивает, дерут в три шкуры, и это за 3 квадратных метра бетона.

Еду в Царицыно — отдышаться.

Сначала на мойку. В жару, на солнце немытые стекла выглядят, как в сарае.

— Как мыть?

— Снаружи. Нет, внутри не надо, — и про себя: –Я сам тут и вылизал, и высосал пылесосом — сэкономил, идиот, 300 рублей, когда долгов на 3 миллиона.

Машина, мытая снаружи — ощущение, что внутри воздух свежее. Форма машины изящна, — еду как по Парижу.

На одной мойке паренек из южных братских республик назвал машину «Цитрамон», — я смекнул, это у них к Ситроенам такое пренебрежительное отношение. «Отлично», — подсказал Андрюхе сэкономить на страховке и отказаться от КАСКО. Эти ребята никогда у меня машину не сп@@дят.

Сегодня день прокрастинации — вместо дел своих неотложных буду заниматься чем–то другим.

Да, но футболку надел — мать честная! Как из ж@пы. Надо Ленку пригласить — все погладить.

О! Уже сигналят — чуть притормозил — уже сигналят. Сигналят уже — чуть притормозил.

В Москве, скажу я вам, не езда, а аттракцион. Мы все участники ралли, в котором у каждого свои правила, напряженная ситуация, и ты всеравно будешь в чем–то ущемлен. Ибо если соблюдаешь правила ГИБДД, тебе все сигналят и крутят пальцем у виска, не соблюдаешь, — тебе приходит штраф. Да, я понимаю. В Таиланде вообще все едут навстречу, и наперекосяк. Причем иногда кажется что некоторые едут даже без транспорта, такой он под ними худой и низкий. Но там как–то меньше напряжения, нет надувания щек, и никто не ругается.

Второй светофор и снова задний водитель сигналит, что я зазевался, и не дернулся на желтом вместе со всеми, но я не трогаюсь, — ищу в портфеле звенящий телефон. В зеркале вижу, задний водитель вышел из машины и направляется ко мне, сделать из меня отбивную. Нет, чем эти бои без правил, лучше «по газам».

Ну это ладно. Что мне делать с Пределом №2?

А пошел он! Лучше порассуждать об особенностях езды на российских дорогах.

А вообще план такой. С Башни меня скинут. Значит, все переговоры по плану, но включить и план отступления, чтобы можно было патнеров забрать с собой, ну половина то точно согласится, они без меня и шагу сделать не могут.

Значит небрежно так, походя, сдуть заказы в оттопыренный карман. Ну, а что еще остается! Ну хотя еще можно тырить клиентов, как морковку у соседа в огороде, и кричать на весь отдел: «За что вы деньги получаете, бездельники?»

Звоню любимой женщине. Жанна, ты мне нужна. Мы уже час бродим по Измайловскому парку, деревья, стоически изогнувшиеся над прудом, голодные утки, мутная вода, а мы хотим в кафе и в туалет.

— Глупость, как сорняк, растет где попало. Но у этого чела теперь будет еще и месть за удар по уязвленному самолюбию.