Бесплатный фрагмент - УМЕРЕТЬ, ЧТОБЫ ЖИТЬ

ТРЕВОЖНЫЕ СНЫ МАКСА ЛИНДЕРА

Гроздья мускатного винограда наливались сладким соком. Урожай в этом году обещал быть богатым — солнечные дни южной Франции этому способствовали.

Уже более пяти веков семейное ремесло Левьелей переходило от отца к сыну. Им принадлежали обширные виноградники, что приносило стабильный доход. Отец семейства Жан Левьель и не желал другой, нежели винодела, доли своему отпрыску. Но тот мечтал совсем о другом. Кто же этот молодой человек? Позже он придумает себе новое имя. Пока его зовут Габриэль.

Театр, цирк, кинематограф — вот что волновало и манило в свои иллюзорные объятия юного Габриэля. Будучи от рождения щуплым, небольшого роста юношей, Габриэль представлял себя в своем воображении героем, совершавшим отважные подвиги. Кино и театр давали возможность такой сублимации.

Однако родители (в первую очередь отец) были настроены решительно против предпочтений своего несмышленого отпрыска. Отец грозил лишить сына наследства, если тот не выбросит из головы театральную дурь. Вскоре Габриэль тайно покинул дом и отправился в Париж.

Однажды Габриэлю приснился сладкий сон. Париж встречал его цветами и аплодисментами. Шутка ли, во французскую столицу прибыл мэтр кинематографа, любимец публики. Габриэль утопал в почестях и наградах. Его с радостью принимали в богатых домах и на подмостках провинциальных театров. Режиссеры зазывали его в свои новые картины. Успех был ошеломляющим.

Но явь оказалась куда прозаичнее. Мытарства в поисках работы. Неудачная попытка поступления в Парижскую консерваторию. Нехватка денег. Участие в студенческих забастовках и исключение, по этой причине, из театра «Варьете».

Однако фортуна не могла долго показывать спину этому целеустремленному парню. Вскоре он устраивается в синима-ателье братьев Патэ и под псевдонимом Макс Линдер (имя и фамилия его кумиров Макса Дирла и Сюзанны Лендер) начинается его настоящая кинематографическая жизнь. Проснулся Габриэль (нет, Макс Линдер) знаменитым после неумелых и смешных кульбитов на льду, изображая действия профессионального фигуриста.

А что же снилось начинающему актеру в эту ночь после неудачного, на его взгляд, выступления накануне завтрашнего триумфа? Снилось обратное. Публика хихикает над его угловатыми движениями и, в конце концов, освистывает неудачника, прогоняя со сцены.

И только утром следующего дня Макс Линдер проснулся знаменитым. Его теперь признавали как прекрасного комика. А кадры с ледовыми трюками разобрали по всем прокатам. Были даже заявки из-за границы. Макс Линдер покидает театр и полностью отдает себя кинематографу. Создает новые фильмы, открывает в Париже ресторан своего имени, разъезжает с гастролями по европейским столицам. Заезжает в Россию. И продолжает создавать фильмы со своим триумфальным участием в них.

По существу, современные сериалы должны быть благодарны Максу Линдеру, который стал первым в международном кинематографе экранным образом, повторяющимся от фильма к фильму. Сегодня телезрители с интересом наблюдают хронику жизни героев, обсуждают эпизоды их прошедшей на экране жизни, прогнозируют дальнейшую судьбу. Спасибо Максу Линдеру!

Следующий сон нашего героя был печальным. Во-первых, ему грезился фронт, на который он попал по своей инициативе в 1914 году. Лишения, трудности окопной жизни, ранения и контузия — захватило тревожное сновидение и долго не отпускало из своих цепких объятий. Во-вторых, в сон неожиданно вернулась былая депрессия, связанная с родителями, не поощрявшими актерскую судьбу сына.

Не менее тревожным стало пробуждение Макса. И в первые минуты бодрствования он не понял, где находится — это продолжение сна или наступившая явь. Перед ним стоял мужчина средних лет с пышной кудрявой шевелюрой и проникновенным взглядом с очками в толстой оправе.

— Не удивляйтесь, молодой человек, — сказал незнакомец. — Меня зовут Вольф Мессинг. Я — экстрасенс. Область моих профессиональных интересов — гипноз, телепатия, сновидения. Давно наблюдая за вами, я понял, что обязан помочь вам в решении ваших жизненных проблем. Пока они не столь существенны, какими могут стать в недалеком будущем.

— Что же это за проблемы? — спросил Макс. — И как вы здесь оказались?

— Я говорил вам, что занимаюсь телепатией и могу на расстоянии определить психологическое состояние человека. Позвольте? — Мессинг присел на стоящее у кровати кресло. — Я живу в соседнем номере гостиницы и почувствовал вашу потребность в моей помощи. Что же касается ваших проблем, — они в вас самом. Это, в основном, отрицательные зарубки детства и юности. Они не дают вам быть жизнерадостным, несмотря на ваши успехи в профессии. Кроме того, воспоминания фронтовых будней вносят в вашу жизнь отрицательные эмоции.

— И в чем может заключаться ваша помощь? — Макс вопросительно посмотрел на собеседника, удивляясь его осведомленности. — Она, очевидно, не бесплатна?

— Нет, я ничего не возьму с вас, — Мессинг подтвердил свое решение горизонтальным жестом руки. — Наоборот, я буду в долгу перед вами за ваше согласие сотрудничать со мной.

— И в чем, все-таки, будет заключаться это сотрудничество?

— Гипноз и внушение во сне положительных эмоций. Ничего больше!

— Ну, что ж, давайте попробуем, — Макс утвердительно кивнул головой.

Затем они еще долго говорили на разные темы. По просьбе Мессинга Макс рассказал ему о годах своей юности, родителях, мытарствах и сомнениях. Мужчины договорились встретиться на следующий день и с рукопожатием распрощались.

Меж тем, тревожные сны опять посещали Макса Линдера. На этот раз один кошмар сменялся другим. И вновь фронтовые картины всплывали в больной памяти Макса. Оторванная нога товарища по окопу. Едкий дым в носу. Душераздирающие крики раненых солдат. И его Макса кровоточащая рана в районе левого плеча.

В какой-то момент Макс осознал, что эти страшные картинки являются его нервным сном. Усилием воли он отогнал ночной кошмар. И когда опять провалился в очередную порцию сна, ему на смену пришла другая картина, связанная с первой. Для облегчения страданий он принимает спасительный морфий и находит в нем временное облегчение. «Где же обещанное спасение Мессинга?» — думает Макс и просыпается.

Через месяц по состоянию здоровья Макс Линдер уезжает в США. Голливуд не спасает актера от глубокого нервного расстройства, от пристрастия к морфию с целью заглушить боль от полученных на войне травм.

В этот период в США гастролирует давний знакомый Вольф Мессинг. В один из теплых осенних вечеров они встречаются в Нью-Йорке.

— Я рад нашей встрече! — Мессинг крепко пожал Максу руку. — На какое-то время я выпустил схему вашего перемещения. Затем обратился к своим методам. Газеты подтвердили место вашего нахождения за океаном.

— Да, я здесь уже год, — Макс Линдер также обрадовался встрече. — Снимаю фильмы, снимаюсь сам. Но мне ближе Европа. Пожалуй, скоро вернусь туда.

— И правильно! — Мессинг одобрительно кивнул. — А как вы себя чувствуете?

— Наяву хорошо, а вот, сны тревожат, — признался Макс.

— Советую вернуться к моему раннему предложению и привлечь гипноз для вашего выздоровления и освобождения от дурных снов, — Мессинг внимательно посмотрел на Макса. — Я чувствую, не только сны мешают вам жить. Не правда ли?

— Да, есть такое, — согласился Макс и задумался.

И было о чем. Депрессия не отпускала его и здесь, вдали от Европы. Не далее, как на прошлой неделе, случился такой нервный срыв, что он хотел свести с жизнью счеты. Спасла жена Элен от рокового шага. Так что появление на американском горизонте Вольфа Мессинга было кстати. И на следующий день экстрасенс приступил к своему гипнотическому волшебству.

Гипноз Мессинга возымел действие. Последующие сны наполнялись солнечными днями и радостью бытия. Макс вместе со своей Элен безмерно счастливы. Они, молодые влюбленные, бегут вдоль теплого моря. Ласковые волны плещутся у ног, чайки рисуют своими крыльями два сплетенных сердца в безоблачном синем небе над головами счастливой пары.

Теперь Максу не снились страшные сны. Не было также нужды в спасительном ранее морфии, зависимость от которого казалась роковой. Макс Линдер создал в этот период свои лучшие фильмы, прославившие его на весь мир.

По возвращению в 1923 году в Европу Линдер создает свои нетленные шедевры, одновременно снимаясь в них. На экраны мира выходит фильм «Король цирка». За Максом Линдером окончательно закрепляется звание короля комедии.

И немалая заслуга в его успехе, как считал сам Макс Линдер, принадлежала его другу Вольфу Мессингу, с которым вскоре их гастрольные дороги разошлись.

* * *

В октябре 1925 года Париж узнал, что Макс Линдер и его жена Элен покончили с собой в номере гостиницы. Не остановила пару от рокового шага их малолетняя дочь Мод. Макс Линдер никого не подпускал в свою личную жизнь, остававшуюся тайной. Лишь однажды он приоткрыл ее Вольфу Мессингу. Но и тот не смог спасти талантливого лицедея.

УМЕРЕТЬ, ЧТОБЫ ЖИТЬ

1

На планете становилось тесно. В городах люди на каждом шагу сталкивались между собой, как шары на биллиардном столе под ударом умелого игрока. Те, кто передвигался в машинах, также испытывали массу неудобств, находясь многие часы в душных пробках. В сельской местности было несколько легче. Однако и здесь нехватка жизненного пространства ощущалась весомо.

По скромным подсчетам специалистов на Земле уже проживало свыше сорока миллиардов человек. И размер этого муравейника увеличивался с каждым днем. Люди рождались, но не умирали. Доживая до возраста в пятьдесят лет, процесс старения человека останавливался, застыв на этой отметке. Исчезли все болезни, никто не погибал в войнах, отсутствовали попытки суицидов. Человек стал бессмертным.

Первое время такому вечному состоянию люди безмерно радовались, не особо выясняя причины нахлынувшего на человечество счастья бессмертия. Рисовались радужные картины будущего, не скованного рамками времени, существующего ранее, когда все были смертными. Однако позже эйфория прошла.

Люди стали задумываться о смысле жизни. И раньше его сложно было найти. Но, все-таки, краткость бытия вынуждала в течение отведенного природой срока задавать себе этот вопрос и находить какой-то приемлемый ответ. Сейчас же говорить о смысле жизни становилось ненужным занятием, работой бессмысленной. Зачем его искать, если жизнь вечна? Человек стал чаще задумываться о бессмыслице бесконечного бытия и желании обрести реальную психологическую опору на протяжении долгого существования.

Суицид? Он не нужен. Гибель на фронте? Ее нет. Тяготы недугов? Их не существует. Как здесь не вспомнить выражение Кафки, что «смысл жизни в ее конечности». И это умозаключение писателя кажется верным.

2

Пожелтевшая листва ноября, как и сотни лет назад, возвещала о приближении зимы. Деревья замерли в ожидании смены сезона. А вот животные, отжившие свой срок, умирали. Они лишь добавляли вопросы в ставший загадочным мир живой материи. Почему же, в отличие от братьев своих меньших, люди живут вечно? Подобные вопросы бесконечных лет волновали пытливых ученых. В небытие уходил ряд наук и сфер человеческой деятельности. Например, геронтология или медицина. Перепрофилировались ставшие ненужными больницы и дома престарелых. Исчезли понятия старости и смерти.