Бесплатный фрагмент - Уединение

Море и скала

Встретились по утру как-то море и скала.

И спросило море: «Как жизнь, как дела?

Что ты видел сегодня, что тебе снилось?

Сколько ласточек рядом с тобою вилось?»

— «Знаешь, море — ответила тут же скала.

Ты пробила брешь во мне, я внутри пуста.

Ты волнами разбила меня пополам,

И не смеешь спрашивать как я там!»

Море вздрогнуло, словно почуяв страх.

— «Как ты смеешь из волн моих делать прах.

Ты камнями убила моих беззащитных зверей.

Сколько ты погубила людских кораблей!

В схватке этой никто не окажется прав.

Мы с тобою сильны. Вот такой у нас чёртовый нрав.

Мы стихии, такими мы будем вовек

И не властны над нами ни боги, ни человек.»

— «Ты прости меня, синее море, поверь.

Не хочу я губить ни волн твоих, ни зверей.

Больно мне, если штормом меня решетишь.

А потом как ни в чем не бывало молчишь».

— «Ты скала меня тоже прости, никогда

Не хотела ни боли тебе, ни вреда.

Когда сила моя повстречалась с твоею стеной

Больно, к грусти, не только тебе одной.

Ты не враг мне, и святостью будешь сыт.

Я железный внутри. Ты сильнейший, до дрожи, магнит.

Завтра встретимся в ту же секунду и час

Пусть птицы, солнце и время рассудят нас.»

И решив этот спор, вопреки уходящему дню

Все останется здесь, в этом богом забытом краю.

Море нежно обнимет, прижмется волнами к скале,

А скала защитит, и наступит покой на земле…

Не встречай меня

Нет, ну ты представляешь, тут даже в мае снег,

Волосы растрепались, ворот узок и давит.

Между нами по-прежнему тысячи миль помех,

И вряд ли это кто-то когда-то исправит.

А у нас на двоих вместе мозговых полушарий — звездные,

На двоих сердце исколото от прошлых перемен.

Легкие мои давно стали не воздухоносные

От твоих черных, как смола, измен.

Я билет куплю. Черт, на перроне закончился кофе,

И теперь ходи по всему вокзалу его ищи.

Ты всегда какая-то вечная катастрофа

Моей прокаженной души.

Не обещай меня встретить, вряд ли когда-то вернусь.

Поразъезжу по городам земным и столицам.

Даже найдя тебя в сотнях знакомых лицах

Не обернусь!

Счастье

Если есть счастье, то только здесь!

В этом городе, у Исаакия, у мостов.

Ты пронизан этим воздухом весь

От Петропавловской крепости до островов.

Если счастье есть, то оно внутри,

И наружу рвется показаться во всей красе.

Подделись им, пусть зажжет оно фонари

И согреет каждого в городе на Неве.

Машуле Владимировне

Стопки забытых чувств и вещей ворох,

Разбитые на осколки вазы и сердца.

Она по ночам слышит его шорох,

Но не видит его лица.

Грязные мысли и старые изношенные носки,

Пустые бездонные души и чайник.

Нет, она не умрет с тоски,

Она сама себе генерал и начальник.

Приезжай…

Приезжай, мне так нужен твой запах в прихожей.

Приезжай поскорей, как же долго тебя я ждала.

Мои теплые руки под мягкой, заснеженной кожей

Без тебя леденеют, сколько бы я не врала.

Приезжай, засмеются вокзалы нескромно.

Ты тихонько, носом уткнувшись в плечо, уснешь.

Лишь сейчас я дышу так беспамятно мягко и ровно.

Я же знаю, что ты никогда не придешь…

Небесный свет

Я так боюсь забыть твое лицо.

И нежный голос твой, в котором я тонула.

О, как ты выходила на крыльцо,

И ночью разговором затянула.

Я так боюсь забыть твои слова

О том, что Божья воля есть на все.

Мне страшно не узнать твои глаза,

И потерять дыхание твое.

Я так боюсь все упустить, и вновь

В моей душе закрыть тугие дверцы.

С тобою рядом я увидела… любовь,

А детский запах твой так тронул мое сердце.

И верю, что боишься как и я

Все потерять, и не найти ответ.

Но знай, что мое сердце ждет тебя,

Ведь ты моей души небесный свет.

Маме

Знаешь мам, я сильнее чем триста спартанцев.

Я хороший врач и держу прямо спину.

Я не слушаю всяких засранцев,

Кто твердят, что я не справлюсь и сгину.

Я железный камень, внутри меня лава.

Я дорожу друзьями и тобой.

Ты прости меня, милая мама,

Что так редко приезжаю домой.

Мы с тобой из единого пепла восстали,

Мы один перепутанный след.

Я когда-нибудь сильно устану

И приеду к тебе на обед.

Ты руками меня обовьешь,

И расскажешь, как жизнь переменна.

Я же знаю, что ты меня ждешь,

И к тебе я вернусь непременно.

Vine

И какой-то наверху сомелье разольет нас всех

по литровым,

Размажет по стенке бокала, покатает во рту и сплюнет.

Пораставит в погребе, охладит и новым

Принесет какому-нибудь приезжему из Айовы,

И через пару часов тебя не станет.

Никто на тебя не клюнет,

И вряд ли когда-то возобновит.

Даже новый розлив тебя не исправит,

И скорее не усовершенствует твой вид.

Ты вино. Чем старше год, тем ты круче.

Пахнешь лучше других, пробегаешь по телу теплом.

Открой мне истину, когда станет лучше,

Почему ты до сих пор еще вино, а не терпкий ром.

И от чего в твоем горле ком,

Когда мы разговариваем о нем?…

Столько в тебе вины, что вина не осталось совсем.

Разлилась ты по маленьким рюмочкам не тем.

Кто и без тебя безутешен, угрюм и нем.

С кем никогда не случится спуститься в погреб

за новой дозой,

Кто не обольет тебя грустной прозой

О том как одиноко бывает всем.

— «Не разлей себя, деточка, по пустякам.

Не испорти себя стаканом в каком-нибудь кабаке.

Будь сильнее и крепче, дай отпор дуракам,

И я стану тебе и вином, и ромом, и прозой,

Птицей в твоей руке.»

А я люблю

А я люблю смотреть когда ты спишь,

Когда волокна тонкие спадают на постель,

Когда перед рассветом гладь и тишь,

Когда утихла буря и метель.

А я люблю смотреть в твои глаза.

Медовый залп орудий холостых.

Когда, вдруг, наполняет их слеза

Люблю, когда не смахиваешь их.

А я люблю обнять тебя в ночи,

И днем, и вечером, и утром ярко-сонным.

Люблю твое тепло, как от свечи

Я греюсь, когда грустно мне и томно.

Люблю твои прикосновенья,

Что обжигают радостью сердца.

Люблю с тобой веселые мгновенья,

Люблю тебя сейчас как никогда.

Люблю тебя, когда ты в страшной ссоре

Вдруг улыбнешься и прижмешь к себе.

Люблю, когда мы кушаем у моря,

Когда ты рядом, даже вдалеке.

Люблю тебя, когда меня целуешь,

Когда устала и когда молчишь.

Люблю тебя, когда меня волнуешь,

И проницательно когда ты говоришь.

А я люблю, когда ты не со мной

Пускай меня осудит вся страна!

Все потому что, я люблю тебя любой

И вряд ли разлюблю пока жива…

Просто Жене

Ты задела меня, вспорот живот и грудь,

Нож вонзился по самые позвонки.

Ты говорила: «Просто со мною побудь,

Просто мне позвони.

Забери меня, страшно мне жить одной,

Я концы не могу свести.

Просто в схемах моих перекрестный сбой,

Просто мне посвети.

Руки как лед, я на тебя не сержусь

Голова побродила словно по миражу.

Дай я к тебе прикоснусь,

Просто с тобой полежу.

Я дождь по крышам, я безысходно льюсь,

Длинные тексты пишу.

Просто с тобою я греюсь,

Просто с тобою дышу».

Я бесконечно устало сегодня молчала,

И параллельно сбрасывая чешую.

— «Крылья мои ты связала

Просто я ухожу».

Я задела тебя, вспорото средостение,

Нож вонзился по самую нежную кость.

Ты навеки мое возрождение,

Я навеки твой не приехавший гость.

Тяжело

Тяжело — это когда не вдохнуть, не выдохнуть,

не напиться.

Это когда она постоянно снится.

И когда ты, вроде бы, синица,

Только за спиной вместо крыльев спицы,

И тебе не хочется не мучиться, не лечиться.

Это память, рвущая сердца на куски.

Это когда падаешь в грязь лицом от тоски,

Это когда не штопаешь свои носки,

Даже ноги не бреешь.

А только руки озябшие от безысходности греешь.

Тяжело — это когда любишь никого не любить.

Это когда некого обнять, обогреть, накормить.

Остается плюнуть в стену и забыть,

Что она делала тебя тобой,

Такой счастливой… такой живой.

Она веселая, озорная отдает ему вторые ключи.

А ты сиди, дура набитая, и молчи.

Пьяное

Я такая классная ведьма, кудесница, мастерица.

Возвращаюсь засветло пьяненькая домой,

Стараюсь не распыляться, не материться

Обещаю себе и родным, что ищу покой.

Только больно от этого мне одной.

Я каленый жезл, стимул ушел в запой,

Раздербанил лоскут, выдернул крепкую нить.

Перестать стихи кропать — не ко мне родной.

Я никогда не перестану пить,

Лучше чтобы не ты убивал, а самой сгнить.

Правит мозг, сердце уехало в Ниццу,

Натерпелось, бросило и ушло.

Мне без тебя так хорошо не спится,

Склеятся слезным клеем ресницы,

Потечет по венам расплавленное тепло.

Только прошу, не надо со мной возится.

Я влюбленное, бесчувственное хамло.

— «Хей, ангелишки, где мой виски и зеленый чай?

И на третьей полке сдохнул последний краб.

Где ты ходишь ночью в Питере, отвечай!!»

— «Я не поданный твой и не черный раб.

Ты глаза закрывай, хватит уже, кончай.

Я всего лишь системы твоей строитель или прораб.

Будет тебе и любовь, и взаимность, и нежный для тела скраб.

Не серчай.»

Москва-Никуда

Поезд «Москва — Никуда» длится вечность,

Стук колес и бокалов безудержно тянет вниз.

Ты мой самый счастливый сюрприз,

Короткий каприз, под ногами карниз,

А вокруг тишина и беспечность…

Начать бы все с чистого листа.

Перерезать прутья, что сжимают остатки стана.

Посмотри на меня, кем я чертовски стала,

Куда поднималась, оттуда и пала.

В теле страсть, огонь, а внутри — пуста.

Успокой меня, милая, сердце мое болит.

Вскрыт живот, нервы нитками рвутся из ран,

Я сгоревший чайник, согнутый вдвое кран.

Господи, ты не праведник, ты — тиран,

И душа уже не плачется, не болит.

Поменять адреса, перепутать счастливый билет.

Запереться в ночи, и глинтвейны под пледиком пить,

Ждать, когда телефон зазвонит.

Забери меня небо, поезд в никуда пусти.

Я ведь больше чем тень. Я твой свет…

Аэропорт

Мне бы слушать голоса твоего нотки.

Каждый созданный день, каждый Новый счастливейший год.

Мне бы подписывать наши милые с тобой фотки

И с горячей нежностью ставить их на комод.

Мне бы запах твой вечно вдыхать отчаянно.

Мне бы ждать тебя целую вечность с зонтом.

Ты придешь и так скажешь тихонько, нечаянно:

«Эй малышка, замерзнешь, не стой под дождем..»

Мне бы нежно обняв тебя, тихо калачиком спать,