Бесплатный фрагмент - Ученица Хранителя — 4

Пролог

Лазурное небо, ярко зелёные леса вдали, огромное пространство мегаполиса с красивыми современными высотками внизу… Панорамный вид из рабочего кабинета императора мира Одрион поистине великолепен. В обычное время созерцание этой картины дарило умиротворение и гордость. Но сейчас…. Сейчас не получалось отвлечься. Когда он упустил своего младшего сына? Откуда гниль? И получится ли её искоренить? Должно получиться. Весь его опыт говорит, что должно. В конце концов в Мидеусе есть и его гены. А значит, мальчик справится. Но как это вообще стало возможно? Впрочем, и тут всё ясно. Тогда, казалось, что Делиция не сможет без сына. Поддался эмоциям и вот результат. Что ж, пришло время отвечать за свои решения. Не в первый раз.

Не в первый, да, но как же он устал. Нельзя столько жить. Иногда кажется, что его, как личности уже не существует. Лишь знания и холодный расчет. Такие моменты бывают не часто. Но когда вот так накатит — хоть на стену лезь… Хорошо хоть старший сын радует и отлично справляется с ролью правителя мира, хоть и с его отцовской помощью. И это позволяет заняться более важными вещами. Такими, как поиск ответов. Почему гаснут звезды? Почему погиб их мир? И банальный и пошлый ответ про закономерность и эволюцию уже не может устроить проснувшуюся душу, которая умеет чувствовать. Его душу. Знания несут печаль.

— Мой император. Мидеус ожидает Вас, — раздался голос секретаря в кабинете.

Короткий кивок головы, и встроенные сенсорные установки считали привычный утвердительный жест императора.

— Диметрион. Приветствую, мой император.

Снова Диметрион. Мидеус никогда не называет его отцом. Всё из-за того, что император пошёл против доводов разума. Решение было принято, основываясь на эмоциях. Очередная ошибка. И то, что предстоит сделать сейчас… Сын императора обладает слишком большой властью. Выбор другого пути не приемлем. Диметрион слишком любит его, чтобы не рискнуть. К тому же он верит в сына. Мидеус справится. Справится!

— Говори, — приказал император, темноволосый мужчина на вид лет тридцати, и кивнул на карту, утыканную светящимися точками.

— Мой император, я знаю, что в последнее время это уже третий погасший источник энергии. Подготовка к экспедиции уже начата. В течение месяца источник будет восстановлен. Вполне вероятно, что это просто сильная сейсмическая активность.

Врёт. Опять врёт. И эмоции не считать. Хотя эмоглушилки на территории императорского дворца запрещены. Как она исхитрилась? Дело техники. Жёсткая усмешка преобразила лицо императора.

Источник. Его сын относится к мирам, в том числе и к разумным, как к источнику. Всего лишь. Не понимает. Не чувствует. Не чувствует, как убивает себя. Не ощущает, как меняется ДНК-код от такого отношения, мыслей и действий. Не осознаёт, как меняется ткань его реальности от его поступков и компромиссов с самим собой. Сын. Родная кровь. Он исправит все.

— Мидеус. Мне более не интересна твоя игра. У меня есть несколько вопросов. От того, как ты на них ответишь, будет зависеть твоё будущее. Итак. Что искажает твои эмоции?

Повелитель слегка отпустил ауру своей второй сущности. Давно он такого не делал. Находиться с ним рядом в этот момент очень тяжело. Мощная аура подавляет, заставляет подчиниться, ломает психику, влияет на личность.

— Нет, отец, хватит! Перестань! Это кровь! Мать изменила мне кровь! Нет никаких эмоглушилок. Я… не знаю… как именно. Кровь, — с трудом сообщил сын. Повелитель спрятал вторую сущность, и давление прекратилось

— У тебя по источникам было восемь проектов. Восемь миров. Сколько из них не мёртвые? В каких из этих миров есть разумные?

— В трёх. Они самые питательные для нашего мира!

— Зачем ты это делаешь? Ты ведь знаешь закон равновесия? Ты нарушаешь баланс, зная о последствиях. Зачем? Ты хочешь, чтобы наш мир был уничтожен откатом? Причины!

— Это всё сказки! Детские страшилки! Мне 300 лет! Я не верю в эти глупости!

— Что? — произнес император так тихо, что у симпатичного парня лет двадцати на вид по всему телу пробежали мурашки. Но… почему?! Ведь это же ерунда всё! Нет никакого отката и не было никогда! Глупости! Тогда почему так изумлен Император? — Детские страшилки, значит. У тебя нет доступа к родовой памяти, и ты молчал. И эмоции твои искорёженные не позволили мне вовремя вмешаться, — тихо, спокойно и жутко констатировал факт император и отец.

— Нет. У меня нет доступа. Я не верил. Это не может быть правдой… Мать говорила всегда…

— Довольно. Открой мне свой разум. Я не хочу причинять тебе боль. Мне нужна информация о твоих разговорах и встречах с матерью, — спокойно сообщил император для того, чтобы направить мысли сына в нужное ему русло. Привязка к ассоциациям создана. Остаётся лишь обработать огромный пласт информации, длиною в жизнь. Жизнь его сына. 300 лет в один миг. Для кого-то такой информационный поток смертелен. Но не для Диметриона.

Взгляд глаза в глаза, прикосновение больших пальцев к вискам. Мидеус понял, что игры кончились. Этот бездушный монстр, отец, его убьет так или иначе. Что ж, рано или поздно это должно было произойти, и он давно готов к разоблачению. А потому безропотно открыл своё сознание, листая нужные моменты.

***

Самая красивая, самая добрая, самая умная и самая любимая женщина во всех мирах ласково потрепала меня по голове, взъерошив волосы. И конфетка!! Мама всегда приходила с конфеткой.

— Мама! Убии от меня эту гадкую няню! Она меня не юбит! Я ей читаю, читаю, а она говоит, что не велно! Она специально так!

— Ну что же ты, сыночек! Няня старается тебя научить читать и писать. Ведь ты — сын императора, и со временем займешь его место! Мидеус, помни, что ты — будущий император. Поэтому ты должен быть лучшим!

***

— Мама! Мама! Смотри, что мне дал Дирек! Я назову этого щенка РРРексом! Он вырастет и будет большим и сильным! Я буду ухаживать за ним! Дирек говорит, что это может быть настоящая охотничья собака! Ты представляешь? Мы будем все вместе ходить на охоту! Я, Рекс и Дирек!

— Мидеус, родной мой, тебе не следует общаться с Диреком. Ты — будущий император. Он совсем не твоего круга! Такие как Дирек всегда будут ниже. Они — пыль под твоими ногами. Эти нищеброды всегда будут стремиться занять место поближе к тебе. Запомни, милый. Ты можешь доверять только своей маме. Только я никогда тебя не предам, родной мой. А такие как Дирек — они всегда будут завидовать тебе, а при случае будут рады предать тебя, если это им выгодно.

— Но… мама… Дирек мой друг! Мы вместе играем… и Рекс…

— Сынок, дорогой, ты пока ещё маленький. И твои ошибки могу исправлять я. Но ты должен уже понимать, что такое ответственность за свои поступки и свои решения. Конечно, ты можешь оставить себе Рекса. Однако, давай позовём врача, чтобы он его осмотрел. Я не могу доверять твоему якобы другу Диреку.

***

— Ну что, доктор? С Рексом всё в порядке?

— К сожалению, нет. Щенок заражен. Его укус в лучшем может сделать мальчика инвалидом на всю жизнь, а в худшем…

— Прошу Вас, доктор, сделайте все, что считаете нужным.

Шприц с прозрачной жидкостью, которая убьёт моего друга. Так ведь не бывает? Ведь Рекс живой и смотрит на меня. Этот укол… Так не бывает. Рекс! Он… знает? Почему такой взгляд? Он… нет. Закрываются коричневые глазки щенка, в которых навечно застыло безграничное доверие ко мне и немой вопрос «Почему?»… Нет… нет… Почему? Нет!! Нет… Нет!!!

— Прошу Вас доктор, возьмите эту маленькую благодарность за Ваши услуги. Всего доброго.

— Всего доброго, — дверь за мужчиной-ветеринаром закрылась.

Почему такое чувство, что у меня словно выдрали кусок сердца? Почему так? Это ведь не по-настоящему…

— Ну-ну, Мидеус, родной мой. Не плач. Ты — будущий император. Ты должен быть сильным. У тебя будет всё, что ты пожелаешь. Твой Дирек — он предатель. Он специально отравил собаку, чтоб навредить тебе. А может быть, даже убить. Милый, тебе не следует общаться с такими детьми.

Да, наверное, мама права. Просто, так ведь не бывает, что Рекс есть, вот он лежит, и его уже нету. Никогда больше… Как же страшно… Мама… Как всегда, права… как пусто внутри… я не хочу быть императором! Но мама… она всегда знает лучше… она единственная кто меня любит и никогда не предаст.

***

— Что случилось, родной? Расскажи мне! — мама обняла меня и поцеловала в щеку. Как всегда. Она единственная, кто всегда рядом.

— Ничего, ма. Просто… препод вызвал к доске на второй паре космологии. Я пока спускался… А эта коза Акадия подставила мне подножку, когда я мимо неё проходил… Я, конечно, как последний идиот пролетел прямо к доске. Позорище. Но это ерунда, мам. Просто… убил бы! Кошка драная! И дело даже не в этом. Понимаешь, мам… Я даже не знаю, как сказать это всё… Я — один. Понимаешь? Они все вместе. А я… я — один. Я знаю, знаю, что они не моего круга, что… Мама, я завидую. Им весело, они вместе, они смеются, им интересно. Совместные вечера, тусовки, самые красивые девчонки нашего потока, разговоры… А я — один. Всегда. И… я не такой как все. Я странный. Парни из группы, вроде бы не плохие ребята, но ко мне все относятся как к врагу. Всякие подлости устраивают. Иногда мне кажется, что весь мир против меня. Я знаю, что ты скажешь. Я должен быть сильным. Я буду, мам. Просто сегодня… Льер ещё клей бесцветный размазал на стуле… в общем день какой-то… как обычно в общем. Это всё ерунда. Прости, что вывалил всё тебе… прости, ма.

— Нет, сынок. Это не ерунда. Ты — будущий император! Ты не должен позволять к себе пренебрежительное обращение. Пользуйся силой своей второй сущности. Я научу тебя дозировать излучение. Только аккуратно. Милый, тебе пора учиться быть хитрым. И вот для тебя новая задача. Я покажу тебе на примере твоей Акадии, а с Льером ты разберешься сам. Ну и с остальными, если захочешь. Запомни. Тебя должны опасаться. Ты должен уничтожать своих врагов безжалостно. Ты всегда должен достигать своих целей, сын! И самое лучшее и безопасное оружие — хитрость и ложь. Пользуйся ими, а я тебя научу. Держи твой любимый шоколад. Сегодня я покажу тебе план мероприятий по устранению Акадии. А завтра ты предоставишь мне свой собственный план по устранению Льера.

— Мам, постой! Какое устранение! О чем ты говоришь! Они все нормальные. Это я не нормальный! Понимаешь? Я! А Акадия, она… она настоящая, понимаешь? Она… Мама, не трогай её! Прошу тебя.

— Её? А Льера? Его наказать можно?

— Я сам его накажу.

— Ты слишком прямолинеен пока. Значит, Акадия… Она тебе нравится?

Почему-то вспомнился случай со щенком из детства. Сердце неприятно кольнуло, в душе поселилась тревога… Почему так не хочется, чтобы мама знала? Да, Акадия ему нравится. Как она может не нравиться? Этот глубокий как омут взгляд с хитринкой… всё время кажется, что она бросает ему вызов. Да, она дерзкая, и эта подножка… но она же… она смешная и смешливая… и такая нежная…

— Нет, мама, ну что ты! Как она может мне нравиться, ведь она не моего круга. Я помню твои уроки.

— Малыш, тебе ещё многому предстоит научиться. В том числе контролю эмоций. У тебя на лице всё написано, родной. Но не переживай. Если тебе так дорога эта девочка, то я могу помочь тебе.

— Мама, ты самая лучшая!!

…Неделей позже.

— Сынок, ты отлично выглядишь! Акадия уже на вечеринке, тебе пора бежать. Не хорошо будет, если ты опоздаешь.

… — Акадия?! — Мидеус стоял и смотрел на целующуюся парочку. Акадия и Льер. Самый главный заводила а их потоке. Мечта девчонок.

— Она самая, придурок. Неужели ты думал, что Акадия всерьёз тобой заинтересуется. Милая, твоя шутка удалась? Ты повеселилась? — спросил Льер у девушки.

Та, бросив презрительную усмешку Мидеусу, согласно прикрыла глаза и потянулась к губам Льера. Мрак. Бездна. Какой же он идиот. Тварь! Льер тварь. И Акадия… Мама. Она опять права…

— Ну, чё уставился, вали отсюда. Кстати, мы завтра уезжаем на острова Каюмы. Так что прощай, слизняк. И запомни, на таких как ты, приличные девочки даже не смотрят. Вали отсюда. Не видишь, мы заняты!

Мама. Ты снова права. Неужели я когда-нибудь буду тем, кому будут завидовать, кого будут бояться? Да, мама, я так хочу этого.

…Тем же вечером.

— Ну-ну, сынок. Не стоит это твоих переживаний. Ты у меня умница. И сам понимаешь, что они не твоего уровня. ТЫ — будущий император. Они лишь пыль, грязь под твоими ногами. А теперь посмотри, что я придумала для Акадии. Ее семья, довольно влиятельна, у меня случайно есть кое-какой компромат на её отца. Что ты скажешь, если ей придется выйти замуж, скажем, за Сальтора Шентинора?

— Сальтора Шентинора? Этого безумного старика?

— Ну… он конечно не очень приятный, но вовсе не безумец. Да, он владеет клиникой для душевно-больных, но зато Акадия поймёт, что так поступать с тобой нельзя. К тому же, несколько лет воспитания ей точно пойдут на пользу. Заключим брачный договор скажем, года на три. Как тебе?

— Я… Ты, наверное, права. Это было… подло.

— Конечно, права, милый. Я знаю, как тебе больно сейчас, но, поверь мне, трудности и боль — они тебя закаляют. Ты, как будущий император, не должен иметь слабостей. Ты не должен иметь привязанностей. У тебя никогда не будет друзей или любимой девушки. Твой великий путь — путь лидера этого мира. Путь правителя. Кстати, подлость — довольно интересный инструмент. Я научу тебя. Ну что, займемся Льером?

В его жизни нет места для любви, для привязанностей. Сколько ещё уроков он должен будет пережить? И что потом останется от него самого после этого?

***

— Мидеус, ты зря нагрубил Ксандариону. Он — твой главный соперник к престолу императора!

— Мама! Я всё понимаю! Сглупил, да! Надо было переждать, а потом ударить в спину. Как ты учила меня. Я сорвался. Знаю. Эти проклятые эмоции. Что теперь делать?

— Я рада, что ты понимаешь, сын. Я всё устрою. Но ты будь рядом в нужный момент. Тебе нужно постараться, чтобы Ксандарион снова начал доверять.

— Знаешь мама, ты прости, но… иногда я себя спрашиваю, есть ли у тебя сердце? Любишь ли ты хоть кого-нибудь? Есть ли в твоей жизни жалость, сочувствие, доверие, любовь? Ты сильная, умная, красивая. И в то же время жестокая… Ты иногда пугаешь.

— Кто она?

— В смысле? Я тебя не понимаю, ма.

— Сын, в моей жизни есть любовь, и есть предательство. Твой отец, например, меня предал. Развлекся со мной, а потом выкинул. И тебя мне отдал. Меня, мать своего ребенка, выкинул, вместо того, чтобы сделать императрицей!

Засекаем время, минут двадцать точно теперь не успокоиться. Был у маменьки пунктик такой. Как только вспомнит про императора и свою бурную молодость — так эмоции чуть из ушей не выплескиваются. По мнению Мидеуса, так мать жила как царица! Огромное поместье, несколько предприятий, безлимитные счета… И чего ей не хватает? Нет, понятно, что она думает о любимом сыне, но…

— Так кто она?

— Никто. Нет никакой её! Мама, я всё помню. Нет никого у меня. Мне никто не нравится!

— Как скажешь родной, — мягкая, ласковая и теплая улыбка матери заставила сердце сжаться. Опять. Как тогда. Почему? Ведь она ни причем? Но… всегда получалось, что близкие люди, друзья, предавали и умирали после того как мать узнавала о привязанностях сына. Совпадение? Наверное, да. Мать — единственная, кто не предаст. Хотя для других подлости и коварства у неё хватит с лихвой. Но про Сантану она не должна узнать. Он не скажет ей. Он даже думать про девушку не будет. Никогда. Пусть она живёт и не знает ничего…. Пусть просто живёт.

…Месяц спустя Сантана погибла в аварии.

***

— Сын, ты должен войти в доверие ко всем своим братьям. Они должны доверять тебе. В то время как ты сам, должен узнать их поближе. Узнать их слабости и сыграть на этом.

— Да, мама.

— Через неделю будет прием, там ты должен будешь ровно в десять вечера выйти….

***

— Милый, тебе пора подбираться к своему сволочному отцу.

— К императору?!

— Да, родной. Время пришло. Вот несколько направлений…

***

— Мама, во время церемонии посвящения доступ к родовой памяти не открылся! Что нам делать?

— Спокойно, милый. Ничего страшного. Ты у меня молодец! Никто не знает! Ты ничем себя не выдал. Твои эмоции ложны. Все вокруг чувствуют, что тебе можно верить. Всё в порядке. Родовая память… ерунда это всё. Я уверена. Нет никакой родовой памяти. Ну, может быть только у императора… Ты мне лучше скажи, что по тем четырём направлениям, в которых больше всего заинтересован Император.

***

— Значит источники энергии. Сын! Ты не представляешь, как мы близки к победе! Кто владеет источниками — тот истинный правитель этого мира! Ещё немного! Ты должен оправдать доверие императора! Тебе нужны новые источники!

— У меня есть несколько идей, но… они не совсем законны.

— Мидеус, не разочаровывай меня. Кстати, ты так красиво подставил Ларгуса неделю назад… Куда его отправили?

Я усмехнулся… мой средний братишка… старше меня на сто лет, а такой наивный… Даже жалко его.

— Император блокировал ему вторую сущность и отправил на корректировку памяти.

— М… Диметрион всегда был немного сентиментален…. Он очень любит своих детей. Всех, кроме тебя! Ну, ничего. Остался лишь Ксандарион. Так что там с законами?

— Есть несколько вкусных миров…. Но в них живут разумные. Ну, как разумные, я бы сказал полуразумные. Не животные, но и не мы. Я, разумеется, не верю во все эти сказки о космических законах равновесия и гармонии, но наше законодательство позволяет использовать только мертвые звезды. У меня есть на примете пять интересных звезд и три мира, населённые разумными.

— Действуй аккуратно. Ничего не случится с теми мирами, если они немного поделятся энергией с нашим. Когда ты станешь императором, то, если захочешь, ты отключишь незаконные энергетические источники. Если захочешь. Потому что единственно верный закон вселенной — выживает сильнейший. Эту простую истину ты знаешь с детства. Если те миры не в состоянии защитить себя — значит они могут служить питанием для нашего, более сильного мира.

— Через месяц я приступлю к источникам. Думаю, в течение нескольких лет, мне удастся совершить задуманное. Люблю тебя, моя королева, — сказал сын матери, чмокнув её в щеку. Обычное дело.

***

— Сядь, — кивнул император сыну и сообщил в никуда, слегка повернув голову: — Вериус.

— На связи, — раздалось в селекторной.

Мидеус прекрасно знал главу службы внутренней безопасности империи Вериуса. Он сам когда-то начинал под его руководством. Давно это было…

— Найди и пришли мне на коммутатор: событие первое, произошедшее 21 ноября в период времени с 13:00 до 15:00 по адресу Кристицкая стрит 86. Цели: Мидеус и леди Виташи, событие второе…

Император перечислил еще несколько событий. Мидеусу всегда было интересно, как читающие реальность работают. Но это было за гранью его понимания. Однако, сейчас младший сын императора точно знал, что параметры событий передают странным людям, которые могут читать реальность этого мира и воплощать ее физические отпечатки. Полчаса — и запрашиваемые данные будут на коммутаторе императора. Его отца. Зачем? И зачем отцу это всё? Почему он возится с ним? Он бы на месте императора полностью очистил память предателя. Или подправил её с помощью соответствующих специалистов так, что вернее и преданнее соратника не было бы во всей вселенной. Да что там, можно и личность откорректировать так, что будешь думать, что ты животное и радоваться брошенной кости. В общем-то, Мидеус был готов к тому, что его рано или поздно раскроют. Вот только… Мать жалко. Она единственная не предавала никогда.

Пиликнул коммутатор Императора.

В центре кабинета появилась голограмма. Мидеус вновь видел своё прошлое….

— Милый, покорми своего нового друга, а я пока с доктором обсужу вопросы по уходу за питомцами.

Маленький шестилетний Мидеус побежал со звонко потявкивающим игривым щенком на кухню. Но картинка не двинулась за ним. Она осталась в той комнате.

— Я плачу вам сто кредитов. Вы должны сообщить, что щенок заражён и усыпить его.

— Вы хотите избавиться от щенка?

— Верно.

— Хорошо, я скажу, что щенок заражен, его нужно усыпить и заберу его с собой. Верно?

— Нет. Вы должны усыпить его на глазах у ребёнка.

— Но… Леди! Дети в таком нежном возрасте не должны видеть смерть! Тем более смерть любимцев! Да и щенка жалко. Отличная порода и прекрасное здоровье! Позвольте, я заберу его?

— Нет! Вы сделаете так, как я сказала. На глазах у ребёнка. Мальчику нужно быть сильным. Ему будет больно, но со временем он привыкнет к боли. Вы знаете, кто я. Знаете, что я могу сделать с вами, вашей клиникой и вашей семьёй. Надеюсь, мы правильно понимаем друг друга?

— Да, леди. Я Вас понял.

Смена событий в голограмме… И везде! Везде его мать! Его мать. Та, которая не предаёт… Что? Акадия?!

— Нет, леди. Я не пойду на такую подлость и не предам Мидеуса даже ради миллиона кредитов. Можете не предлагать. Я его даже за миллиард не предам.

— Ты так его любишь? — презрительная усмешка исказила красивое лицо матери, — Я думала, ты умнее.

— Не знаю, люблю ли, он мне нравится. Но не поэтому. Просто он не заслуживает такой боли. Он лучший из всех, кого я знаю. И он, как никто, нуждается в поддержке.

— Что ж… Ты сама выбрала свою судьбу, детка. Прощай.

…смена картинки. Мать в какой-то лаборатории?

— Матрица девушки готова?

— Да леди. Вот кристалл. Иллюзия запускается стандартным образом. Капля крови.

— Да, я знаю. Деньги Вам уже перечислены.

…смена картинки. Мать даёт кристалл незнакомой девушке.

— Деньги я тебе перечислила. Как договаривались. Можешь проверить. Если ты меня разочаруешь…

— Я всё сделаю. Не беспокойтесь.

…Смена картинки.

— Отец, я не могу! — сквозь рыдания говорит Акадия, — Ты не понимаешь, я — не могу!

— Родная, я не буду тебя неволить. Ты всё знаешь. Условия его матери у тебя есть. Я приму любое твоё решение, — обреченно проговорил поседевший отец девушки.

— Да, папа. Я не могу поступить по-другому. Я подпишу брачный договор. Я одна, а у вас еще два моих братишки. Вам не тягаться с этой тварью. Об одном прошу. Передай письмо Мидеусу. Я вечером принесу.

Смена картинки… Мать сжигает письмо Акадии перед её избитым отцом.

Смена картинки… Смена картинки…. Смена картинки… А вот гибель Сантаны. Всё мать. Боже… Что же он наделал. Почему он был так слеп?! Ведь были же предчувствия! А так ли важно это?

И мама говорила… Он должен стать следующим императором. Чтобы это сделать — надо уничтожить нынешнего императора. Отца. Братьев. Казалось, что от братьев он избавился. Казалось, ещё немного и он сможет…. Еще немного. Зачем теперь всё? Зачем власть? А нужна ли ему власть? А братья? А жизнь? Пустота. В душе, в сердце, в эмоциях, в голове… пустота. Зачем всё? Зачем он? Она была для него всем. Другом, единственным родным человеком, его дыханием. Так, кто не предаёт. Пустота. Почему нельзя просто взять и умереть? Можно. Тогда будет хорошо. Тогда не будет ничего. Его не будет. Уйти туда, где темно и тихо. Где нет ничего. Не быть.…

Внезапно мощный всплеск энергии, как кутёнка за шкирку, вытащил сознание из пустоты, куда оно начало погружаться.

— Остановись, сын!

— Зачем, мой император? — безжизненный голос юноши снова вызвал боль в душе императора. Мать Мидеуса была права, Диметрион любил своих детей. Всех.

— Ты нужен мне, сын. В том, что случилось, есть и моя вина. Скажу тебе больше, это целиком моя ошибка. Твоя мать… Доступ к родовой памяти даёт не только информацию, но и эмоции. Твоя мать мне нравилась, как и многие другие. Но она не была моей предназначенной парой. Это совсем не то чувство. У меня были и есть другие женщины, и я никогда не скрывал от Делиции этого. Она была согласна с таким положением вещей. Была рада, когда появился ты и уговорила меня отдать тебя ей. На время, пока ты не вырастешь. Она уже изменила свою кровь тогда, и я не видел её истинных эмоций. Я решил, что раз Виташи так любит тебя, ты останешься с ней. Разумеется, я следил за тобой, но в том, что с тобой происходит, смог разобраться лишь несколько лет назад. Я пытался направлять тебя. Хотел, чтобы ты сам понял, что бы сам справился и пришёл. Но уже было поздно. Она подавила твою личность, твою суть. Скажи мне, сын, как ты относишься к короткоживущим? К людям?

— Рабы, — произнес безразличный голос младшего сына императора.

— Ко мне? К братьям?

— Братья — досадные помехи к трону, которые интересно было устранять. Вы, император — тот, кто недостоин своего места. Тот, кто обидел и унизил мою мать и выбросил меня.

К чему теперь скрывать. Император итак всё знает. И мысли, и чувства, и эмоции… и спрашивает, скорее всего, лишь для того, чтобы Мидеус сам понял себя.

Император задумался на некоторое время. Что ж, теперь всё встало на свои места. Первоначальный план придётся изменить. Диметрион устало потер виски. Ошибка. За его ошибку расплачивается его младший сын. Его ребёнок, который рос без него. Он император и не имеет права на проявление эмоций. В глазах окружающих это будет восприниматься слабостью. А, тех, кто знает, что чувства — это не слабость, а сила, тех, у кого есть доступ к родовой памяти, можно пересчитать по пальцам. И его младший сын не в этом числе. И это вина его, Диметриона. Отца. Что может быть важнее?! Император внезапно, поддавшись душевному порыву, привлёк к себе сына и обнял его. Мальчишку, у которого сейчас разрушилась вся его маленькая Вселенная. Весь его мир. Потерянного ребёнка. Его сын только что потерял мать и не успел ещё приобрести отца и братьев. Пока ещё один. Но это временно. Дорога верная, но впереди боль и битва с самим собой. Самая страшная и тяжелая.

Диметрион почувствовал горячую влагу на своей груди — слёзы Мидэуса. Плачь, малыш, плачь. Сын. Не взрослый, амбициозный и успешный руководитель направления внешнего потенциала разведки империи, а подросток, потерявший в одночасье всё, чем он жил до этого. Это правильные слёзы. Чтобы наполниться светом, надо сначала очиститься от тьмы и освободить место.

— Я помогу, сын. Тебе снова будет больно, но ты должен пройти через эту боль. Только так ты сможешь воскреснуть. Помни то, что я тебе сейчас скажу, всегда, что бы ни случилось. У тебя есть я, есть братья. Мы семья. Мне жаль, но ты должен выковать себя заново. И ещё, знай, что я люблю тебя, сын. И твои братья тоже. Ты сильный. В тебе, кроме твоей матери, есть и я тоже, и все предки нашего рода. Ты справишься. Ты должен. Иди отдыхать. Через несколько дней тебе придется отправиться в один из тех миров, которые ты обрек на гибель. И ещё, сын. Твой доступ к родовой памяти откроется только тогда, когда ты будешь достоин. Ты должен победить в себе паразитизм и потребительское отношение ко всему.

— Что это значит, мой император?

— Ты всегда зовёшь меня мой император. Никогда не обращался ко мне как к отцу…. Мне жаль. Что касается твоего вопроса. Это значит, что ты должен будешь победить в себе гниль. Сам.

— Что такое гниль?

— Если коротко, это потребительское отношение к окружающему миру и существам, его населяющим. Негативные чувства и эмоции, которые основаны на паразитизме, которые берут верх над теми, что мы называем правильными. Это компромиссы с самим собой. Договоры со своей совестью. Это сложно объяснить словами. Правильные чувства служат балансу. Ты поймёшь со временем. Главное — вспоминай наш разговор чаще и слушай свою душу. Не ищи легких путей — они, как правило, ведут, в лучшем случае, в тупик, а в худшем — в трясины болот. Доверяй себе. Я должен буду забрать у тебя вторую сущность и блокировать её дар. Ты будешь обычным человеком в одном из обреченных тобой миров. Доступ к дару и твоей второй сущности откроется через родовую память. Как только ты сможешь пользоваться родовой памятью, ты вернешь свою вторую сущность и её дар и сможешь вернуться в наш мир. Ты выдержишь. Ты мой сын. Ты нужен мне.

Тишина.

— Я не могу тебе корректировать личность. Этот путь проще и быстрее, но он не правильный. Это будешь уже не ты. Не мой сын. Я верю в тебя. Можешь пока идти в свои покои. На твоём коммутаторе уже есть информация по миру, в который ты отправишься. Изучай её. У тебя есть неделя.

Мидеус ушёл.

— Ксандарион, ты всё слышал. В течение дня подготовь мне свои вопросы и ситуации, требующие моего вмешательства по управлению Одрионом.

— Отец, — высокий темноволосый мужчина, имеющий внешнее сходство с императором, материализовался перед Диметрионом прямо из воздуха, — Он справится? Может подстраховать его?

— В нём мои гены. У него нет выбора. Он справится. Нам нельзя вмешиваться. К тому же, его вторая сущность останется с ним. Я лишь заблокирую её, но не отниму.

— А ты? Ты вновь уходишь на М — 838?

— Да, сын. Осталось немного и мир Элиа погибнет. Тенденция к социальной деградации выявлена уже давно, Квантовая воронка реальности мира крайне близка краю горизонта событий. И сейчас начинается заключительный этап. Возможно, часть населения будем эвакуировать. Мне надо понять, кто нам нужен и как наиболее эффективно использовать гибель мира. Может быть попробовать отключить генераторы энергии от М-838. Но вряд ли это поможет в конечном итоге. Энергия мира больше не преобразовывается. Измен социум. Заражена сама суть. Если отключить генераторы, то не усвоенная и не преобразованная энергия лишь ускорит процесс разрушения энергетической матрицы мира. Процесс необратимый, и мне необходимо присутствовать при развязке. Это крайне уникальный шанс для нашей расы. Быть может в этот раз удастся понять причину, заметить то, что упустили раньше.

— Как бы мне хотелось быть там, рядом с тобой. Кстати, пап, а чем ты на этот раз объяснил своё отсутствие Повелителю драконов и этому Корну?

— Разведкой в земли орков, — усмехнулся император.

— И всё же, отец, я не понимаю. Ты — император. Почему бы тебе не поручить задачу разобраться со смертью мира мне или Ларгусу? Ты ведь знаешь, мы не подведём…

— Потому что здесь более глубокая задача, нежели просто смерть какого-то магического мира. Ты знаешь, что наш родной мир, Z-1893 или Киора, погиб не так и давно, по меркам нашего рода. Несколько тысяч лет для тех, у кого есть родовая память — это недалёкое прошлое, которое помнится. Кроме нашего мира, мы потеряли ещё несколько звездных систем. Теория эволюции не верна. Она относительна и субъективна, как и всё во Вселенной. Мы, как и звёздные системы и галактики эволюционируем лишь относительно самих себя. М — 838, мир Элиа, разумен. Его гибель, кроме энергии для нашего мира, может помочь разобраться с причинами смерти наших миров. Ты знаешь об этом. Наш нынешний мир — тоже мертв. Нам требуется энергия других миров, потому что наш мир не вырабатывает свою. Мы как паразиты. Но рано или поздно мы высосем ближайшие миры полностью. И вновь переселение. Это неправильный путь. Необходимо найти причину. Наша раса давно занимается этим вопросом, но, так близко, как я, еще никто не подбирался. Требуется понять причины угасания и найти способ генерации нужных энергий. Элиа в этом плане наиболее интересен. В период своей медленной смерти этот мир несколько раз возрождался. Кроме того, я чувствую, что это моя задача от Рода.

Но это лишь одна из причин, и она не главная. А вот главную причину необходимости личного присутствия императора знать никто не должен. Никто кроме него и самого древнего чтеца реальности, у которого нет имени.

— Я понял, пап. В следующий раз ты прибудешь снова через месяц? Экстренная связь как обычно?

— Да, всё в стандартном порядке. Ты прекрасно справляешься с руководством Одриона. Ты великолепный император, сын… А Элиа… для меня жизнь на Элиа еще и неплохая перезагрузка. Я так давно не был простым разумным. К тому же, как ты знаешь, я держу руку на пульсе относительно нашего мира.

— Но я не император, отец! Я лишь замещаю тебя.

— Ты уже император, Ксандарион. Последние несколько десятилетий я существенно не скорректировал ни одного твоего решения. Я горжусь тобой. И вот еще что. Подтяни Ларгуса до уровня управления планетой и ее социумом, вскоре он может понадобиться. Ориентир на планеты класса три.

— Зараженные радиацией гибнущие миры?!

— Да.

— Я понял тебя, сделаю.

— Кидай оставшиеся вопросы мне на коммутатор и через два часа собирай совет. Через восемь часов я отбываю на Элиа. Совет ведешь снова ты. Я наблюдаю. Готовься.

Неожиданные новости

Какое добренькое утрррречко. Ну что, мои верные бандерлоги, готовы? Щас спою. Чтоб жизнь мёдом не казалась. Сидят чистые, довольные, разомлевшие. А тут я, как обычно. Я, может, и рада бы тоже вот так вот, да только дел не меряно. Как подумаю — волосы дыбом встают. И ладно бы я одна была бы. Плюнула и забила бы на всё. Но ведь есть они. И снова всё против нас. Только уровень теперь другой, немного выше. Не знаю, получится ли. План мало-мальский в голове имеется. А вот путей отхода, точнее отбега, в общем, эвакуации экстренной, надо будет продумать несколько. И не в пример тщательнее основного. Ибо всяких там Повелителей, Владык, Королей, земель, да и миров вообще — много, а вот ребята у меня одни. Больше таких не делают. Опасно это и больно хлопотно. А кто же любит, когда больно?

Интересно, справятся они или нет? Кто из них будет не только моим другом и подопечным, но ещё и соратником, и партнером? Конечно, лидеры уже видны не вооруженным глазом, но мне нужны они все в качестве самостоятельных единиц. Никому больше я не могу доверять так, как им. И дело вовсе не в клятве. Дело в ненависти, переросшей в уважение и верность, в боях, на которые мы шли умирать, и в команде, которой мы все стали не благодаря, а вопреки. Есть ли у меня кто-то ближе них? Здесь точно нет, а там, на Земле? Опять я подвисла, вон как смотрят настороженно. Понимают, что опять работать заставлю. Знают меня как облупленную.

— Итак, други мои, начинаем раздачу слонов и пряников, — я обвела насмешливым взглядом свою команду и убрала шутливый тон. Надо дать понять ребятам, что у нас есть будущее. Задать основные ориентиры и направления развития, указать цели. Пока это просто стратегический план на коленке, но они начнут думать в нужном мне направлении. Это они у нас отдохнувшие. Целую неделю почти в потолок плевали. Целую неделю выходных! Считай, полноценный почти отпуск. Пока я бегала тут, всё узнавала, вспоминала, изучала… А еще я размышляла по поводу нашей ситуации и дальнейшей жизни.

Наивно полагать, что нас тут встретят с распростертыми объятиями. Нас, обычных людей, грязных человеков поселили на землях благородных драконов. Да ещё и в аристократы произвели. Вообще не понятно, какие цели преследовал Повелитель Дариэл, когда предлагал нам именно свои земли. Может, действительно не ожидали, что кто-то из смертников выживет? И решили не заморачиваться. Типа и так сойдёт.

Кардэйл, помнится, объяснял, что существует договоренность всех правителей Элиа, что какой расы смертники — там и земли дают. Т.е. нам должен был предложить баронства на землях людей именно человеческий король, или один из них. Впрочем, чего об этом размышлять, если уже всё сделано. Не будешь ведь спорить с Повелителем. Мол, так и так, что ж вы творите-то многоуважаемый вагоноуважаемый, товарищ Повелитель. Законы изучать надо лучше. Двоечник! Очень смешно.

— Мы с вами не смертники, не зеки, не рабы. Более того. Мы с вами теперь аристократы. И самое главное — на землях драконов, где нас сожрут и не подавятся, — радостно начала я наше утреннее совещание, — Как только мы встанем на ноги, а мы встанем обязательно, уверена, что игра начинается по-взрослому. И мы должны быть готовы к ней. Но это лирика. Вступительное слово. Наше сегодняшнее обсуждение касается планирования нашей дальнейшей жизни. Тактику достижения целей будем обсуждать отдельно. Самое главное — нам надо закрепиться на наших землях, развить их так, чтоб они были защищены и приносили доход. И всё это должно делаться как можно более скрытно, тайно. Теперь конкретика. Итак. На повестке дня несколько вопросов. Но есть глобальный, первоочередной вопрос, на который мы все вместе будем искать ответ. Какой?

На лугу, на лугу, на лугу пасутся Ко…?

— Бал в нашу честь? — наш юный романтик Рон.

— Нет. Не бал, — улыбнулась я. Нет не кони.

— Зная тебя Ланс, нисколько не удивлюсь, если это деньги, — пробормотал мудрый Гудвин. Т. е. Вербен.

Правильно, коровы. Пейте дети молоко и будете здоровы.

— А чё так? Почему не удивишься? — обиделась я, что меня так быстро раскрыли.

— Ну, так ты, опять уже невыполнимые планы наметила. Постройки замков на наших землях, развитие деревень и посёлков, а это деньги и не малые, — это уже Рандом. Выучил меня. Ну и ладно. Молодцы они у меня тут все.

— Ну, вообще, да. Всё верно. Денег надо нам. И много. И даже фиг с ним с замком, но вот деревни поднимать надо. Сельское хозяйство, производство, экономику наших земель в целом, — вот, прямо почувствовала себя сейчас председателем сельсовета или колхоза времен СССР. Ща как целину подымим… ёптить… БАМ замутим… — И народ привлекать. А привлекать нечем пока что. И да. Нам нужны дома. Для нас, для крестьян. На этих землях сами видели — нет ничего. Я понимаю, что с наскока этот вопрос не решить. Поэтому думайте. Кто и что может предложить. Нам нужны источники дохода. Желательно постоянные. Думаем, предлагаем, любые, самые безумные идеи. Первоочередная цель — привлечение крестьян. Отсюда задача для тебя Вербен. Берёшь себе пару помощников и изучаешь местное законодательство по части жизни крестьян. Задача — разработка привлекательных для крестьян условий труда и проживания. Исследуешь местные законы и регламенты, условия жизни у конкурентов, то есть у других баронов или графов. Задача ясна?

— Да. Я возьму Норка, Зорина и Траста, — предложил Вербен

— М… нет. Норк и Траст мне будут нужны. Вместо них возьмешь Рона, — дождалась кивков ребят.

— Дальше. Норк. Свое криминальное прошлое, надеюсь, не забыл, Казанова? Не сопи на меня так. Если забыл, то вспомнишь. Берёшь себе в помощь Долара и Рамека. Тихо-тихо, очень мега осторожно, прощупываете местные криминальные структуры, не совсем законные гильдии и тому подобное. Слушаете, смотрите, чем дышит местный криминальный мир. Только очень аккуратно. А ещё лучше не сами. Но для этого нужны опять же деньги… Ничего. Будут. Задача для вас такая. Вся интересная информация должна быть у вас. В идеале, создаете агентурную сеть и ищите свою нишу с учетом наших приоритетов. Но это совсем на будущее. Все ребятки. Игрушки кончились. Мы на земле драконов. Единственные люди аристократы. Если не будем на чеку и не сможем в нужное время показать зубы — нам их не просто вырвут. Нас закопают вместе с зубами. Задача ясна? Отлично. Думайте, как вы это организуете. Это ваша епархия.

— Мы поняли, Ланс, — за всех ответил Норк. Головастый мужик, даже не спросил, что такое епархия.

— Дальше. Направление разведки. Шон, Траст и Рандом. По-хорошему нам нужна разведка внутренняя, внутри наших баронств и внешняя. Но… не до жиру — быть бы живу. Поэтому смотрите сами. Мне кажется, что Траст может взять крестьян и леса, а Шон и Рандом — аристократию. Но повторю — смотрите сами. Ответственный за направление — Рандом. Хотя нет. Шон. Разведка на тебе, но с Рандомом советуйся.

— Понял, Ланс, — серьёзно посмотрел на меня Шон. Ну да, дружок, прости, но детство кончилось.

— Хорошо. Шепард и Шелих. На вас концепция организации и развития охраны наших земель. Понимаю, что совсем не ваш профиль, но больше просто некого. Если что — обращайтесь к Рандому. Рандом — подстрахуешь? — друг кивнул, — Отлично. И последнее. Вербен, Шон, Рандом и Норк. Вам поручаю разработку концепции реализации первоначальных потребностей и дальнейшего развития баронств. Что? Глазки в кучу? Привыкаем, друзья, к правильному языку. Мы не в лагере. Учимся выражаться свои мысли. И кстати, за это у нас будут отвечать наши прирожденные аристократы — Рандом и Шон. На вас обучение нашего отряда правилам поведения в высшем обществе. Как вы это будете делать — не знаю и знать не хочу. Можете нанимать преподавателей, можете сами обучать нас реверансам. С этого дня все здесь находящиеся два часа ежедневно уделяют занятиям с Рандомом и Шоном. Нельзя ударить в грязь лицом на балу. Всем все ясно?

— Да, — скривился Рандом. Ну а ты думал, в сказку попал? Ничего… это временно. Вот научимся…

— Все ребят. Учимся планировать нашу жизнь и управлять ею. Если сами себя не вытащим, никто за нас это не сделает. Ничего. Глаза боятся, а руки делают. Мы вон и не думали, и не гадали, что из лагеря выйдем. Просто сейчас дело немного сложнее, чем просто выжить. Мы — команда, а значит, наша спина всегда прикрыта. Помните об этом. Жду предложений от всех команд не позднее чем через три недели. Раньше — только приветствуется. Это наша жизнь, не чья-то чужая. И только от нас зависит, как мы ее будем жить. Это наша земля. И только от нас зависит, какой она будет! И это наши люди. И только от нас зависит, кем они будут для нас, и мы для них. Вопросы есть? Вопросов нет. Отлично! Так чем тут, говорите, у вас кормят на завтрак-то? Мммм… вкуснятина какая! Ага? А чего все опять такие хмурые? Посмотрите, какая погода за окном. А мы целых два дня не тренировались! Через полчаса во дворе жду вас! — радостно закончила я.

Кстати, надо начать тренироваться еще и с магией. Каналы восстановились — нечего отлынивать. Базовые и универсальные щиты и простейшие атакующие плетения — все надо вспоминать и вновь доводить до автоматизма. Чтоб было естественно — как дышать. Решено. После тренировки с ребятами займусь аккуратно магией. И цветок Миру чтоб был рядышком — он излишки магии перенаправит Аргону. Капелька, но все же…

И что же придумать с крестьянами? Как их привлечь? Ну, с домами, предположим, они сами справятся. Сейчас начало лета — до сезона дождей успеют поставить дома. Хотя какой сезон дождей, здесь же болото. Рядом горы. Тут температура воздуха зимой в некоторых районах, насколько я знаю, опускается до минус 5—10 градусов.

Вкусный у них тут компот, однако. Хотя и не земной, конечно. Ничего. Скоро Аргон должен выйти на связь. Спрошу, чего тут происходит.

***

…Отлично потренировались. Правда у нас был наблюдатель, но он уже многое знает.

— Дяденька Ланс, можно мне спросить у вас? — обратился ко мне смутившийся Рубин.

— Можно конечно.

— Только это… это секрет большой. Пусть все уйдут. Иначе ничего не скажу, — насупился малыш.

— Ну, пойдем, что там за секреты у тебя, давай рассказывай, — мы отошли от поляны немного вглубь леса.

— Дяденька Ланс, вы только не ругайте и не бейте меня, — всхлипнул мальчонка, — Вы хороший, я только помочь хочу. Вдруг это важно вам будет, а я струшу и не расскажу ничего.

— Так! Ну-ка перестань, я тебя бил когда-нибудь или ругал?

— Ннееет.

— Ну и все. Чего тогда выдумываешь глупости всякие. Что бы ты мне не рассказал — уверен, что это действительно важно. Парень ты далеко не глупый. И к тому же, довольно смелый. Настоящий мужчина. Так что рассказывай, что случилось, и посмотрим, что можно сделать.

— Я когда с ребятами играл в воинов, мы взрослого человеческого мальчика… он.. рабом был. А мы были воинами, а он должен был рабом быть и слушаться нас. А он не хотел, а мы потом поспорили. И друзья сказали, что я не воин, если… а они все старшие были и итак меня играть не брали… и… я должен быть побить его понарошку, но чтобы крови много. Такие правила. А я не хотел. Но он такой слабак был. Он же человеческий подросток. А они все такие хлюпики. Я его… ударил, а он заплакал. А я… мне было жалко его и страшно… а они били его. А потом вышел папка и всех посек. А мальчика человеческого бросил на конюшню. Сказал, что если сдохнет — так тому и быть. А я.,. я потом ему раны зализывал. И пить приносил. Мне жалко его было. И… я помню вкус его крови. А потом мы дружили иногда. И он мне сказал, что его зовут Рандем, и что Дем, это короткое имя от Рандем. И он до сих пор работает на папку. Тот дяденька, кажется Рандом, они очень похожи. Я вижу Дема, когда смотрю на него. Дяденька Ланс, мне надо попробовать его кровь, и я точно скажу, родные они или нет. Я видел, что ваши воины… Вы заботитесь о них. И вам важно все про них. А дяденька Рандом думает, что он один и нет у него никого. И воины ваши, они вам все как братья. И я подумал, что, наверное, Рандому может быть важно, что… вот. Я подумал, что надо рассказать вам.

Вот это номер. Но… как? Девять лет! Прошло девять лет. И Рандом точно видел сгоревший труп брата. И похоронил его… Как? Бред.

— Не говори пока никому и ничего. Я дам тебе кровь Рандома. Нам надо быть уверенными.

— Да, дядя Ланс.

— А сколько тебе лет?

— Мне двадцать три, — признался семилетний на вид мальчуган. Обожаю этот мир. Я тоже хочу так.

Поблагодарив Рубина, я отправила его со своими ребятами. Оставила только Вербена. И занялась собственными тренировками.

Ночью я углубила сон Рандома и выкачала обычным медицинским шприцом два кубика крови. Надеюсь, хватит. Утром, попробовав кровь моего друга, Рубин сказал, что теперь уверен, что Дем и Рандом родные братья. Ну что сказать… Афигеть, дайте две. Вот это номер… Все планы коту под хвост. Что делать — понятно. Брата Рандома надо вытаскивать. Как? Это второй вопрос. Рандом ничего знать пока не должен. Мало ли как оно повернется. Он уже один раз похоронил брата. Нет. Однозначно, он ничего не должен знать.

Надо поговорить с Лабурагой.

— Рубин. Веди меня к своей маме. Ты молодец Рубин. То, что ты мне сказал — это очень важно. Спасибо тебе, отважный Рубин, — потрепала пацанёнка по голове.

Орчанка подтвердила слова Рубина. Ее семья жила примерно в пятистах километрах от границы между Меолой и Орвеном. В принципе, парень почти десять лет служит этому мудаку-мужу Лабураги. Вроде тот доволен, и мальчику пока ничего не угрожает. Ну и что? До бала четыре недели. Что там будет после? Еще месяц, а то и два плена?

И все же не понятно, что будет после этого гадского бала. А если до бала? Сколько по времени? Успеем? Порталы… Ладно. Предположим я у орков. А там куда? Я ж нифига не знаю. И навигатора нет. Хотя вру. Навигатор есть — моя сеть координат. Координат нет. Лабурагу с собой взять? Так. Стоп. Отставить панику и хаос в голове.

Из Амерона можно порталом перейти в Меолу. Если пойду я и орчанка — это четыре сотни ли. И обратно — я, орчанка и Дем — шесть сотен золотых. Итого — тысяча. А если с конями — то две. Но кони по любому нужны. Причем с заводными. Пятой точкой чую, придется удирать. Если все деньги соберем с отряда — то наскребем. И та тысяча золотых премиальными от студента очень кстати. Как же не хватает информации. А если… Ладно. Попробуем все же посоветоваться сначала с Корном по поводу Дема. Наверняка там у него найдутся зацепки. Все-таки СБ… всякие там агенты шмагенты имеются наверняка. Может… Впрочем, не буду загадывать. А там видно будет. Запасной план у меня на крайний случай уже имеется.

***

— Корн, привет! Мне совет твой нужен. У меня ЧП. Полный абзац. Но решение принято. И… в общем…

— Слушаю, — подобрался дракон.

Я рассказала ему про Дема.

— Отговаривать тебя от этой безумной идеи бесполезно, я полагаю? — уточнил глава драконьей СБ.

— Верно понимаешь. Решение уже принято. Я пойду, без вариантов. Пойду с Лабурагой и Шепардом. Оборотня в этот раз не возьму — опасно. Рандома тоже не могу — сам понимаешь. Шепард бывший наемник, причем наемничал как раз возле границ с орками. Что можешь посоветовать? Что может пригодиться на землях орков? Как вести себя? Как действовать. Наверняка у тебя есть разработанные на разные случаи планы. Что может мне помочь, что следует учитывать в подготовке. Можешь мне что-то посоветовать?

— Я понял. Посмотрю, что можно сделать. Будь на связи.

Ну, вот и посмотрим, друг ты мне или не совсем. И даже не могу себе признаться, чего хочу больше. Чтобы Корн оказался другом? Не верю я в такие чудеса. Весь из себя крутой, суровый и опасный дракон. Ужас и кошмар всех злыдней этого мира. Глава СБ драконов и друг Повелителя. Ну не может он быть другом мне, человечке, бывшей заключенной. Типа мир, дружба, жвачка. Детский сад. Или может? Чего он, не человек что ли? Ну, хотя да, не человек. Но у каждого свои недостатки. И вообще это все лирика. Ну не верю я, что глава СБ, ничего не зная обо мне, впустит меня в свой ближний круг.

Но та песня про город… Я ведь видела его взгляд, его тоску и безысходность. Пусть его эмоции были скрыты, но ведь глаза-то нет… И потом был разговор по душам. Неужели проверка? Может быть и да. Но даже если и так, то проверка уж точно не по заданию Повелителя. Скорее всего, для себя что-то проверял. Уж в таких-то вещах я разбираюсь, надеюсь. Да и эмоции… это у него есть амулеты или чего там. А я-то для него как открытая книга. Так что он может сомневаться, но и понимать должен, что я искренна. Уж эмоции-то такой крутой тип точно может читать или чувствовать.

Хотя… крутой-то крутой — а телепортироваться как Кардэйл не может. Порталами пользуется. Кардэйл всяко круче. И, кстати, вот вампир точно друг. Причем надежный. Суровый. Чуть-чуть ремнем по жопе не получила. Переживал. Но его рядом нет. А может Корн помогает мне из-за Кардэйла? Вряд ли конечно он боится его до дрожи в коленках, но может быть ему нужна информация от меня? Все же Кардэйл не простая фигура в этом мире… Так, все Светка. Сейчас доразмышляюсь до того, что везде шпионы будут мерещиться. Надо об этом на свежую голову подумать.

Спустя часа три, у меня зазвонил телефон. Кто говорит?

— Привет Корн! — не слон, конечно, но тоже в рифму. А еще можно так: у меня зазвонил амулет. Кто говорит? Корн, привет! Ага. Я поэт зовусь я Светик….

— Я обеспечу тебе бесплатные переходы и порталы вместе с конями, — сообщил мне Корн.

Да ладно! Я — за! Сто пятьсот раз!

— И что я за это тебе буду должна? — прищурясь, уточнила я. Он, конечно, меня не видит, но так мне кажется, что я хитрая.

— Ничего. Более того, я пойду с тобой. На всякий случай, — заявил… друг? И опять: да ладно! Так, стоп. Оставим пока тему доверия. Хотя…

— Ааа, вон оно чего. Не сумел выудить информацию, так хоть эдак пролезть и чего-нибудь узнать. Ага?

Корн тяжело вздохнул. И еще раз. Ох, Корн, что же у тебя за планы насчет меня? Зачем я тебе? Про цветок Миру ты не в курсе. Про болота… хм…. Маловероятно. Про фрукты… ну ты, наверное, догадался, что тут со мной не все чисто, но… Обещал не выдавать Повелителю. Мда. Мало данных для анализа.

Да и с другой стороны! Ну а чего я, дура что ли отказываться от бесплатных переходов и тяжелой артиллерии в виде дракона начальника СБ на землях орков? Да счааааз. Ну, узнает он мои тайны некоторые. Да и то не факт. Ой, да что там тайны… так… секретики… да и вообще, чего он узнает? Что я магией умею пользоваться? Да на здоровье. Он итак это знает. Что я из другого мира — да, походу, уже догадался, хитрозадый глава СБ. Случай с апельсином я помню. Однако, я все еще на свободе. Да и что с этим апельсином? Чем докажет? Съел апельсин — и нету. А всякие там догадки к делу не пришьешь. Да и вообще. Развела тут на пустом месте тайны мадридского двора. То же мне… А так-то я вообще барыня. Негоже нам, баронессам и все такое… в общем понятно все. Он начальник СБ? Он. Вот и пусть эту Б и обеспечивает. Настроение резко поднялось.

— Ох, Корн! Не дави на жалость. Возьму я тебя с собой. Возьму! — как будто ему мое разрешение надо. Хотя… я ж не в браслете антимагическом — не уследит.

— Ммм! Отлично! С Дариэлом я договорился. Перенес одну операцию на землях орков на ближайшее время. По срокам на подготовку две недели, далее переходим порталом, три дня скачки по землям орков и три дня обратно до портала. Ну и неделя на саму операцию. Тебе три дня на твои дела. Подробности по дороге. Все что нужно я сам возьму с собой. Нужные амулеты тебе все равно не найти. В связи с операцией бал откладывается на пару недель.

Зачем ждать так долго? Столько дней буду мучиться и думать, что пацан лишние две недели в плену. Что Рандом думает, брата у него больше нет. Да и вообще, сделал дело — гуляй смело. Терпеть не могу, когда над душой что-то висит. А оно будет висеть!

— Корн, а две недели, это не долго? Я вообще завтра вечером хотела порталом в Меолу, там купить лошадей, переночевать и с самого утра выдвигаться. Чего ждать-то?

— Через три недели у орков будет праздник в честь их вождя. Все значимые роды орочьей орды отправляют своих глав или представителей на этот праздник на преклонение перед вождем. По данным разведки, муж Лабураги — не последний орк. Местная аристократия, так сказать. Он со всем семейством также отправится во дворец. У нас будет три дня, чтоб забрать твоего мальчишку, потом будете ждать меня еще три дня в условном месте. Я закончу свои дела и отправимся обратно. Теперь главное. Для всех Лабурага на время нахождения на землях орков будет твоей госпожой, ты будешь ее рабыней. Через пару дней, после того, как мы будем на землях орков, к нам присоединится еще один орк. Будет выдавать себя за мужа ее. Ты будешь им прислуживать. Соответственно за это время подготовьтесь. Пусть Лабурага тебя обучит как надо себя вести и обеспечит одеждой и прочей маскировкой. И себя заодно. Ее не должны узнать. Просто орчанка. Что ей грозит, если ее узнают — она наверняка сама догадывается. Деньги на переход в Меолу для тебя и Лабураги поступят на твой счет уже завтра. Через две недели жду тебя в Меоле у портала. Будь постоянно на связи!

— Корн, за две недели, я могу на лошадях добраться. Можно не тратиться на портал.

— Лана. Портал — это обычные расходы на операцию. Я все же глава службы внутренней безопасности. Сделай, как я сказал, — в усталом голосе послышались нотки раздражения, — Две недели на подготовку. Готовься. И будь на связи постоянно. И отдохни как следует. Сомневаюсь, что во время маршрута и операции у нас будет на это время.

Четкие рубленые фразы. Чувствуется сосредоточенность и занятость. Что же это у тебя там за операция такая? По тону понимаю, что все серьезно. Но в любом случае:

— Корн, спасибо тебе, — хоть моя паранойя и посматривает на тебя одним глазом, но не представляешь, как я тебе благодарна. Обещать ничего не буду, но… сочтемся. Буду должна, но тебе об этом знать не обязательно. То, что ты делаешь, я ценю это. Я даже представить боюсь, как я сама, по собственной воле полезу к оркам. Жуть жуткая. Но и по-другому нельзя. А Корн… с ним надежно. Пусть у него и своя игра, но мы все же в одной команде. Пока в одной. А дальше — война план покажет.

А вот эта вот фраза Корна «и прочей маскировкой» — меня совсем не вдохновляет. Прямо скажем, пованивает от этой фразы. Даже больше скажу — несет за несколько километров от нее. Просто, я догадываюсь, как должны выглядеть рабы орков. И рабыни. Вот ведь пакость. Эххх… барыня баронесса. Аристократка, етить колотить. Но это точно в последний раз!

А Корн молодец кстати. Не то, что я. Всё выведал, всё вызнал. Вот это подготовка и планирование операции. Вот это я понимаю — холодный мужской разум. Не то, что я, как курица под дождем. Бегаю в разные стороны, паникую. А он раз, и позвонил своим шпионам. Вызнал всю нужную информацию. Обосновал все Повелителю и получил от него высочайшее «ОК» и денюжек и на покушать, и на проезд, и на командировочные. Вот молодец! А потом еще позвонил своим агентам 007, чтоб встретили, обеспечили и тп… как же я люблю, когда есть другой главный. Когда главная — не я. Это ж кайф-то какой. Все за тебя решат, ответственность на себя за все возьмут. Практически разжуют, тебе только проглотить надо. И нет, я вовсе не лентяйка. Просто нифига не стрессоустойчива и орков боюсь до дрожи в коленках, особенно когда их много.

Кажется, я переволновалась малость. Справлюсь ли? Или убьют меня там. Я сама лезу к оркам! На их земли. Ну не дура ли? А что делать-то?

Но пока есть две недели и надо кое-что доделать. И прости, Корн, но отдыхать мне некогда. Пятой точкой чувствую, как время утекает. Столько сделать надо, а я нифига не успеваю! Не зря я свой ноут последнее время штудирую и тренируюсь взаимодействию с энергиями, пока моя команда тут лоботрясничает. Есть кое-какие мысли, подтвержденные практикой. Я направилась к ребятам.

— Рон, Зорин и Вербен. За неделю нам надо объехать пять главных деревень, которые располагаются недалеко от выбранного нами места для строительства нашего жилья. И само то место еще раз осмотреть — надо кое-что там сделать. Ну а вы займетесь напрямую вашим направлением. Попробуем убедить местное население, что у нас теперь все хорошо будет. Чтоб родных и близких обратно звали. Нам крестьяне очень нужны. Земли много — а работать некому.

— Ланс, погоди. Возьми еще Шепарда, Шелиха и Траста. По их направлению там тоже есть о чем подумать, — предложил Рандом.

— Рандом — умница! Принимается. Ребята, всё слышали? Собирайтесь. Выезжаем в четыре утра. В восемь будем в первой деревне. Рандом, проводи меня к Лабураге, — попросила я друга.

Мы вышли из таверны, где беседовали все вместе и направились к Лабураге в номер.

Что-то я волнуюсь. Как Рандому сказать, что я уеду? И правду нельзя сказать. А может потом? Уже перед отъездом? Ну и чего я такая трусиха? Надо просто рраз и сказать. Он поймет. Я бы поняла. Или нет? Все же, наверное, нет. Как бы это выглядело. Кажется, что в лагере было просто. Все враги. Эмоции в кокон, и как машина. А теперь… вокруг друзья, и как в лагере просто и понятно не получится. Потому что друзья. Потому что иначе больно, иначе предательство. И как надо? Я всегда везде одна, всю свою жизнь. Есть я, родные и остальные. А теперь? А я не умею.

А с другой стороны, я ведь их командир. Как скажу — так и будет. Только вот отчего-то кажется, что теперь не прокатит это.

И вообще… а как я к оркам поеду?! Они ж меня убьют там. Там же одни орки!!! И ребят рядом не будет. Потому что тогда и их убьют. И Шепарда не возьму. Рисковать — так своей головой. Шаманы эти их гадкие… как вспомню то липкое противоестественное чувство от смертельного тумана… и вообще шаман тот… и орки… а нас только двое. Я и Корн. Лабурага не в счет. Она не воин. И я не воин.

— Рандом, погоди. Мне нужно тебе кое-что сказать. Я через пару недель уеду ненадолго. Бал, кстати, перенесли на две недели. Скажешь сам ребятам. Так вот, подробности рассказать пока не могу тебе. Прости, друг, правда, не могу.

— Это с Корном связано? — он подозрительно посмотрел на меня.

— Да, с ним, — и с ним тоже. У него ведь там операция…

— Я могу чем-то помочь? Это безопасно?

Пффф… фигня вопрос… конечно безопасно. Одна нога тут — другая там. Правда, вполне может получиться, что в буквальном смысле…

— Ну, не то чтобы совсем уж безопасно, но и не так опасно, как могло бы быть, — ага, например, если бы я одна поехала — был бы полный трындец. Мне. Наверное.

— Я с тобой поеду, — сообщил друг. Вот этого я и боялась.

— Нет, Рандом. Не получится. Со мной Корн будет.

— Почему Корн, а не я? — блин, ну ты чего такой дотошный!!! По кочану капусты!

— Так надо. Поверь. Не спрашивай. Не могу сказать. Не буду врать тебе, и правду не могу сказать. Пока не могу. Как только смогу — ты первый узнаешь.

Рандом посмотрел мне в глаза, ничего не ответил. Просто развернулся и молча ушел. …ять! Ну почему, почему мне так погано на душе?! Ну, ведь я права!! Права ведь? А с его точки зрения? А чтобы я подумала на его месте? Ох, до чего же погано… Но он поймет. Отойдет. Чуть позже. Блин. Зачем я сейчас сказала. Лучше бы перед отъездом. Ага, а потом бы в дороге мучилась. Как достали меня все эти проблемы, решения, обстоятельства! Одной намного проще.

— Рандом! Стой! — я те ща покажу тонкую душевную организацию! Мужлан не понятливый! Я ведь правильно поступаю. И не правильно. То самое чувство, когда ты и права и не права. Когда один поступок и верный и не верный.

Я догнала друга, обняла его и разрыдалась на его груди. Ибо не фиг нос задирать. А раз ты такой обидчивый — то и ходи с соплями на новенькой рубашке. Ибо мы — баронессы такие вот, непредсказуемые.

— Ээ-эй, Лана, ты чего! Ну, что ты!! А если ребята увидят… как их командир… — тут у меня особо смачный носовой хлюп получился.

— Просто у-у-устала я. Я! Ус — та-ла! Баронесса устала. Баронессе надо в-выпить. По-по-тому что все не п-п-просто. И вроде правильно. Но и не правильно в то же время. Рандом, я.. мне плохо, что ты не веришь мне, что не поддерживаешь. Мне плохо, что не могу сказать. Не могу, понимаешь. Очень хочу, но не могу! Ыыыаааа… — нууу, да. Не красиво, конечно так подвывать… зато все напряжение последних часов вымывается со слезами. А через полчасика наступит аппатия, полное эмоциональное и психологическое истощение.

— С-спасибо, Р-Ран-ддом, — я забрала фляжку у друга и хлебнула вина. Вот так вот, нежданно-негаданно, как всегда внезапно и из-за угла на меня напала истерика. Ну, так бывает иногда. Вот такая я плакса стала. Потому что страшно очень. Очень-очень. Ладно. Фиг с ним, со страхом. Истерика прошла и снова пашем, улыбаемся и машем.

Ну… будем. И еще раз. Может ну его все это… так хорошо… винишко-то ниче так… желудок правда пустой, но так даже приятно. Горячо. Ну.. за нас, за вас и за спецназ. Будем. И еще один смачный шмыг носом.

— И неча морщиться. Зато не в рубашку. Спасибо бы сказал, а ты морщишься.

— Да можно и в рубашку…

— Типа все равно менять?

— Ага

— Рандом, посмотри на меня. Я могу никуда не ехать. Ты этого хочешь? — ну, ведь, правда, могу? Могу. Ну не могу я! не могу!!! Ыыыыыааааа

— Ну, Лана! Ну, все! Все! Хватит! Вот, брых барагонский! Не умею я баб утешать! Ланс!! Очнись же ты уже!

— Я не-не могу не поехаааать!!! Не могу! И тебя не могу взять. И не только от меня это зависит.

— Ладно, ладно, я понял! Все, я не сержусь! Езжай куда там тебе надо! Все! не реви только! — ух ты! А метод моей маленькой племяшки Маруси и правда действует! Надо только поплакать и все-все тогда будет! Вот так!

— А ты мне веришь? Не бросишь меня? Ну простииии…, — а вот это уже пьяные слезы.

Что за хрень со мной происходит? Чего я расклеилась? В лагере страшнее было. И орков этих я видела и убивала… ыыыыыаааааа… Надо брать себя в руки. Баронессой потом побудем — если время придет. А пока что я — командир отряда. И у моего бойца родной брат в плену. Я должна его вытащить! Потому что так правильно. И Рандом — пусть думает все, что хочет. А я зря при нем разревелась. Он, конечно, друг, но я не из этого мира. Ничего. Все еще будет хорошо. А если не будет — то, значит, будет еще лучше. Сопли вытираем и…. Кстати, а может поспать?

— Да все уже! Простил давно, дуреха ты моя. Возьми хоть одного из наших. Так спокойнее будет.

— Не могу Рандом, просто не получится. Там все не просто. Ты только просто верь мне, ладно? Потому что иначе — все бессмысленно и бестолково. Потому что иначе — все будет зря. А это очень-очень важно. Для нас. Ты мне веришь?

— Верю малыш.

Вот это тяжелый разговор. Я предполагала, что будет нелегко. Да и последние месяцы выдались не особо легкими. Вот, наверное, и назрело. Хотя… химия это все. Это все просто химия. По-хорошему надо провести диагностику. Не вовремя у меня эта истерика случилась. Зато отпустило. И с Рандомом помирились. Мы еще немного посидели, потом я уснула. И продрыхла часа 3. Зато проснулась — и как новенькая. Можно снова идти причинять добро сопротивляющимся. А с другой стороны… пускай живут. Поговорю только с Лабурагой. Пусть за неделю, пока меня не будет, все подготовит, что сможет. И спать. И зачем я вообще проснулась.

А Лабурага… Клятва на крови, ввела ее в мой ближний круг. Подругой я ее не считаю, но знаю, что отныне у меня есть практически моя тень. Чего-то орчанка для себя решила да напридумывала. Да так решила, что никак из мозга ее решение не выковырять было. А клятву она мне вообще принесла практически без моего согласия. Цапнула за руку внезапно и поклялась. Если бы не приняла ее клятву — то все. Остался бы Рубин сиротой. Вот дурында… Чего они все на этих клятвах помешаны! А если я буду другая? Изменюсь и буду самой главной злыдней этого мира? Одно слово — средневековье. Даже на шаг вперед не думают. Зато у них все по-настоящему. Если верен — то весь полностью. И душой, и телом. Может так и правильно, когда по-настоящему, без всяких условий и планов…

Устала я. Взяв тиерру, я направилась на место нашей последней тренировки. Душа просит поплакать. А слезы — они очищают, смывают грязь. Но нельзя показывать слабость. Что за командирша-плакса и нытик. Перестанут уважать. А может, я несправедлива к ним? Может я не права? Как я должна была поступить? Плевать. Просто надо выплакаться.

А плакать лучше песнями…

…Может быть, из падающих звёзд

Одна для нас, и нам её бег

Прочь от этой жизни над землёй несёт

Удачу и спасёт нас всех.

Может, не узнаем никогда,

Как останавливает время

Капли от дождя, весёлый смех,

Надежду на себя и смену.

Кается, молится чёрт над землёй,

Кажется, борется сам с собой.

Падают слёзы его нам на грудь,

Станет ли ближе, чем он, кто-нибудь, кто-нибудь…

Катятся слезы по щекам. Плакать молча приятно. Звуки струн проникают в душу, выворачивая ее наизнанку, выдавливая шелуху. Станет ли ближе, чем он, кто-нибудь, кто-нибудь… Нужен ли мне кто-нибудь? Ведь это больно. Но я не камень. Пока еще нет. Все поверхностное, наносное слетает как засохшая грязь. Обида, непонимание, вина. Это не мое все. Я делаю все правильно. И значит все будет хорошо.

Может, мы кому не подадим

Своей руки и этот наш жест

Нам покажется единственным и дорогим

За тех, кто жив и нет.

Может, мы на самом деле не искали

В нашем теле жизни,

Может, мы окаменели,

Смерти ждали и хотели резни.

Кается, молится чёрт над землёй,

Кажется, борется сам с собой.

Падают слёзы его нам на грудь,

Станет ли ближе, чем он, кто-нибудь, кто-нибудь…

(Кукрыниксы. Звезда)

Ничего, прорвемся.

— Можно с тобой посидеть? — спросил подошедший Рандом.

— Можно, — тем более слезы почти высохли, а на душе почти покой.

Спасибо, друг, за то, что мне поверил,

Что не подверг сомненью речь мою.

За то, что встречу отложил на время.

За то, что я по-прежнему пою.

Дай силы мне отзывчивостью взгляда,

Дай волю мне простором твоих рук!

Дай тишину для чуткости и лада…

Мы так давно не виделись, мой друг!

Как хорошо, что годы запоздали

И не застали нас, друзей, врасплох.

Что нас влекут труды и дали,

Когда кругом такой переполох!

Дай веру мне молитвой и терпеньем,

Дай память мне всех человечьих мук!

Дай дерзость мне наполнить сердце пеньем…

Мы так давно не виделись, мой друг!

(Борис Галкин. Песня другу)

Добрые дела

Ох, рано, встает охрана. Зато свежо. Свежий, слегка голубоватый воздух настолько густой, что кажется, его можно черпать ложкой. Зачерпнула ладошками небо и умылась им. И вдохнула это небо… Боже… какое оно вкусное! И ведь небо — это и есть воздух! Надо просто осознавать это, когда дышишь. Не просто дышишь, не просто вдыхаешь воздух. Не так. Ты вдыхаешь небо. Это чистое, голубое небо. Это оно из легких проникает в кровь и насыщает все внутренние органы, все клетки организма. Просто вот это чистейшее, нежное, голубое и мудрое небо. И всегда знать, что оно, это небо, в тебе. Оно внутри. Снаружи его никто не видит, и лишь иногда в глазах может слегка сверкнуть кусочек неба, накопленного человеком, любящим жизнь, Бога, небо, солнце… Это все внутри нас. Ох, как же хорошо!

— По коням, ребята, — скомандовала я.

Эххх… а ведь совсем недавно я боялась лошадей. А сейчас, хо-ба-на и я на коняге. Ну… погнали! Полем лесом, лесом полем.

Через несколько часов мы приехали в первую деревню. Нашли старосту — довольно крепенький старичок такой. Лет шестидесяти на вид.

— Староста Варош. Я — новый хозяин этих земель. Маг. Будем знакомы. Вот бумаги, — сообщила я старосте.

— И чего вам, господин маг, от нас надо? Подати? Так идите вон, забирайте что найдете. Все равно помираем. Хотите сами казните, а нет — так зимой все одно.

— Уважаемый Варош, я не за податями. И последнее выжимать с вас не буду. Но неповиновения не потерплю. У вас есть больные в деревне?

— Ну, ты, хозяин, сказанул, так сказанул! У нас вся деревня тринадцать стариков, одна крепкая семья, одна знахарка и восемь больных, осталось. Но это ненадолго. До первой зимы. В прошлую зиму четверо умерли. И еще стариков семеро. А в эту…

— Я понял. Ведите меня по домам вашим.

— Что, прямо во все дома заходить будете? Так зря время теряете. Скотина только у той семьи крепкой. Они нам прошлой зимой подохнуть не дали, помогали, чем могли. Две коровы да лошадь еще. Куры есть у трех старух. А больше все. Урожая нет никакого. Корни капаем в лесу.

— Веди старик. Не буду я брать подати с вас. Слово барона! — рявкнула я.

— Ишь ты, грозный какой. Так нам нечего бояться то. И терять нам нечего. Почитай отмучились все. А пойти… Ну, пошли, коль совести нет.

— Нету-нету у меня совести. Так что веди.

Первый дом. Старики. Дед и бабка. Совсем старые. На вид лет восемьдесят. Да… таким, наверное, ничего не поможет. Отжили свой век. И так бывает. Вспомнилась бабушка моя…

… — Баба, а ты не умрешь? Все умирают, и ты тоже умрешь? — наивный детский страшный вопрос. Тогда хотелось понять, а что такое «никогда больше». Безысходностью пахнут слова эти для маленького ребенка.

— Запомни, дочка, смерть еще заслужить надо. Пока не пройдешь свой путь — не получится умереть, — отвечала мне моя мудрая бабушка.

— Не получится? А почему не получится? А ты хочешь умереть? — казалось странным, что кто-то может хотеть не быть. Не мечтать, не радоваться, не заботиться, не любить, не видеть…. Не быть. Казалось невозможно такое. Ведь все так интересно в мире! Как можно не хотеть быть? Казалось, что мир есть, пока есть я. А может так оно и есть на самом деле….

— Все рано или поздно хотят умереть. И от жизни тоже устаешь. Да только вот смерть еще надо заслужить. Вон посмотри на тетку Каму. Уж почитай сто два годочка, а все не получается уйти. Держит видать что-то ее. Давеча сидели с ней на лавочке. Устала она уж. Богу молится о смерти, да видать рано ей еще.

— Баба, ты хочешь умереть? А как я буду без тебя? Я не смогу! Я ведь люблю тебя! — я заплакала, думая, что бабушка меня не любит на самом деле.

— Так я пока никуда и не собираюсь. С чего это ты такие глупости вдруг думаешь? Ты шить умеешь? Али прясть? Вон только-только я тебя вязать крючком и спицами научила. Да и нить у тебя, когда пряжу крутишь толстая, да не ровная выходит. А ты тут у меня глупости выдумываешь. Не пришло еще мое время. А вот тесто на пирожки да на лепешки подоспело — самое время. Будешь учиться печь?

— ДАААА!!!! Баба, ты только не умирай никогда. Ладно?

— Все умирают. От жизни тоже устаешь. И меня когда-нибудь не станет, и тебя…. Когда устает человек от жизни — тогда Боженька и посылает ему смерть. Она благо. Да только нам с тобой рано об этом думать. Дел — то вона сколько!

И вдруг подумалось так ярко, что ерунда это все. Так не бывает, чтобы меня не было. Так могут все говорить, но так никогда не будет. Потому что, я-то уж точно буду всегда. Вот бы только как бы так сделать, чтобы бабушка с дедушкой и мама с папой были всегда? Как так может быть, что у них не будет дел, если есть я? Меня воспитывать надо, учить всему, помогать. Я ведь ребенок ихний. А раз я буду всегда, значит и они должны быть всегда…

И местные дед и бабка — так напомнили мне моих… ушедших… и слова, что никогда уже не будут услышаны. И глаза, которые больше никогда не посмотрят. И руки, что больше никогда не обнимут. Никогда — страшное слово. Ненастоящее. Они, старики местные, наверное, тоже устали от жизни. И взгляд такой потухший, и хочется уйти. Но что-то держит? Дети?

А что вообще такое старость? А как она выглядит на клеточном уровне? Мне приходилось заниматься пожилыми людьми, лечить их от разных болячек на практике у Василия Юрьевича, моего любимого волшебного доктора Айболита. Надо посмотреть, может быть, смогу облегчить им старость или увеличить время, что им отмеряно?

Присмотрелась… Странно. Очень-очень странно все. Клетки толком не делятся, не обновляются. Но вот состояние мембраны клеток, ее достаточная эластичность говорит о несоответствии биологического возраста.

— Ребята, походите по деревне, посмотрите. Сами знаете, что сделать надо. У нас всего день, а деревню подлатать надо. Сделайте что нужно по максимуму и в остальном наладьте работу, чтоб после того как уедем отсюда — работа двигалась. Идите.

— Отец, мать, сколько вам лет?

— Матери вон 53 стукнуло, а мне все 57, — сказал старик.

— Все выходите отсюда. Меня никто не должен отвлекать, — распорядилась я, глядя на старосту.

Ну что ж, за работу. Погнали.

Никогда мне еще не приходилось лечить старость. Что такое старость? Откуда она? Это болезнь? Это состояние? Кажется, нет. Присмотрелась к клеткам крови. Это… Это и правда похоже на усталость. Как говорила мне когда-то моя бабушка. Усталость организма, внутренних органов и клеток бороться. Усталость жить. Но в 50 лет у нас многие только жить начинают, а тут… Что же с вами случилось? Энергоинформационные матрицы внутренних органов, клеток — тусклые. Уставшие. Умирающие. Вот что такое старость. Вспомнился мне 86-летний дед — гид в горах Алтая. По горам так шастал, что молодежь догнать не могла. Помню, как жаловался мне по-дружески, что мол, один совсем. А у него 3 коровы, коза и куры. Что вот бы ему хозяюшку найти… а в их деревне все старухи с дедами уже, может ему в город съездить…

Ну-с, дорогие мои старики. Мы еще повоюем. А пока будем экспериментировать.

Начнем с источника энергии жизни. То, что тусклый — понятно. Все идет из головы. Есть жизненный опыт, обогащенный разными шаблонами. Типа мой отец так жил, мой дед так жил и по-другому не бывает. Или все, что синее — холодное, а красное — горячее. Спорное утверждение, но есть шаблоны и ярлыки, полученные в течение жизни. И здесь, если все живут до 60-ти лет, значит и наш срок вышел. И если на протяжении жизни ничего хорошего не случилось, а все только хуже, то лучше уже не будет.

Сознание и подсознание управляют мозгом, который управляет телом. Подсознание уверено, что нового опыта не будет. Сознание словно опытный пользователь компьютера взаимодействует с мозгом, программируя его, отравляет организм сигналами усталости от жизни, старости. Все у нас в голове, все проблемы. Кажется, банальная истина, но ведь истина же. И, попробуй, поспорь. Сложно победить свои мысли, эмоции. Но не для того ли мы живем, чтобы побеждать их?

Вот так вот, источники подпитали. Теперь у вас внутри по ярче. И взгляд вон помолодел. И улыбки робкие появились. И непонятно почему, но радоваться хочется, ага? Только это еще лишь начало. Даже не полдела. И нет. Клетки я обновлять вам не собираюсь. Энергией сами напитаются. А чего больше — так я не умею. Эхх… были бы знания можно было бы поправить алгоритмы импульсов мозга, что рождают мысли и… но я не нейрохирург и не программист ни разу. И вообще в мозге не разбираюсь. У меня в своей голове такой бардак и хлам, что… а так-то бы да… Рраз и человек всегда на позитиве. С другой стороны — кажется, что изменение алгоритмов — это все же вмешательство в информационную матрицу клеток мозга, или даже личности. А это уже уровень покруче всяких нейрохирургов. Да и вообще людей. Своими не мытыми руками и мозгами нельзя лезть туда, что формировалось, изменялось и эволюционировало всю жизнь, по вектору судьбы. Поэтому, наверное, и хорошо, что я не знаю. Меньше соблазна.

А вот энергоинформационную матрицу внутренних органов и организма в целом подпитаю. Но не все. Просто оживлю энергетические каналы. А дальше организм сам справится. Наш организм — это совершенная, самовосстанавливающаяся, самодостаточная, многофункциональная система. Все, что ему нужно — он может прекрасно вырабатывать сам. В нас есть вся таблица Менделеева. И даже больше! Вот только против негативных эмоций он бессилен. Он бы, наверное, и рад бы исцелить нам душу, но он может лечить только себя. И только по воле человека. Ну, или разумного. Почему-то вспомнился Повелитель…

Вот так вот. Час времени как корова языком слизала. Хорошо, что хоть старички бодренькие попались. Выправление матриц и подпитка их энергией — не быстрое дело. И настроение у вас получше стало. Ну а как вы думали, недаром ведь говорят, что в здоровом теле здоровый дух. А какое вам тут здоровое тело и душа, когда радости никакой, витаминов, необходимых микроэлементов тоже по нолям…. А теперь, самое сложное. Желание жить. Как заставить этих людей хотеть жить? Как сделать так, чтобы ушло смирение, ушла обреченность и ожидание смерти как избавления?

— Ну и как мы себя чувствуем?

— Ох, как будто лет 20 скинула! А? Дед? Ах, ты, плут окаяннай! Ишь, подмигиват мне тут сидит! Да при мальчонке-то! Я те вот щас встану-то уши-то как понадеру тебе!

— А как в молодости-то надерешь уши! Ох, сынок, чаво ж ты такого сотворил-то? И, правда, ведь как в молодости!

— Это хорошо. Но это не просто так. А чего приуныли-то сразу?

— Так ить нет у нас ничего. Рады бы отдать тебе все, так нету. Вот изба только…

— Эээ нет, так дешево не отделаетесь, — прищурившись, улыбнулась я, — Я ведь говорил вам, что маг?

— Ну, говорил, и чаго? — настороженно спросил дед.

— Земля ваша возродится и будет урожай давать. Я, как маг, это обеспечу. Если не верите, можете спросить у Кунца, старосты деревни Кошкино. От вас мне надобно, чтобы вы хозяйство свое поставили. Земля теперь хорошо родить будет. И ее любить надобно. Это первая задача. Второе. Я вам растение выращу, за которым вы следить должны будете. Третья задача, уже не в службу, а в дружбу. Коли есть возможность, зовите своих родственников сюда. Пусть возвращаются. А вы обучите их всему. Видел я грядки у вас. Аккуратные, прополотые от сорняков, да политые. В огороде порядок. Вижу, любите землю. А теперь еще больше любИте ее. Живая земля теперь. Ей забота нужна да ласка. Как вы с ней будете обращаться, так и она отвечать вам будет. Вот и научите ваших детей с землей правильно обращаться. Но сразу говорю, что принимать буду не всех. Если гнилой человек — нет ему места на моей земле. Запомните это. Даже время пусть не тратят ни свое, ни мое. Я лично буду проверять всех новоселов. Вы люди хорошие, только уставшие очень. Но теперь по-другому все будет. Работы будет много, но и награда будет вровень с работой.

Ага, желание жить будет вам настоящей наградой. Вон как аура заполыхала надеждой. Надежда даст силы. А силы теперь не уйдут в никуда. Принесут свои плоды. И осознание этого добавит еще больше радости и надежды. Так что зря вы там планировали помереть. Некогда, господа крестьяне, помирать. Дел непочатый край, а вы тут отдых мне надумали, свинтить по тихой решили в иной мир. Да счааз же. Раньше надо было. Пока я у вас не случилась. А теперь поздно доктор пить Боржоми.

Оххх, хорошо-то как… Еще одних стариков я выдержу, а потом на подзарядку. Мда. Неприятно, когда источник внутренней энергии маленький, а планы большие. Ну, ничего, вырастим.

Вторую пару стариков поднимала также. Только здесь еще пришлось подлечить почки. Ну, и понятно, что почки почками, но причину тоже надо лечить. А причина пошла из щитовидки. А щитовидка — тоже оказалась следствием. Пришлось химию крови анализировать. В итоге все свелось опять-таки к мозгу. Все дело в голове! Вот за что ни возьмись — все голова. Выдохлась вконец. Нелегкая бабулька попалась. Ну, ничего. Справилась. Минус два часа. Теперь медитировать.

Где? Так, а чего думать-то. Вот, прямо, в огороде у стариков прошлых и сяду. Уютно у них там, в огороде. И цветочек мой достану. С ним как-то радостнее землю чувствовать. Сказано — сделано.

Расслабилась, закрыла глаза. Чувствую мир вокруг. Забавные ощущения кожи… так интересно. Мы никогда не обращаем внимания на свою кожу. А ведь она самый главный помощник в ощущении энергий. Эта легкая вибрация на коже, как всегда, неимоверно приятна. Снова я как будто расщепляюсь на молекулы, атомы, кванты света… погружаюсь внутрь мира, в его глубину. Становлюсь самим миром, а мир становится мной. Бесконечно медленно текут усталые мысли. Существование между сном и явью, по инерции. Дремота. Скоро все кончится, побыстрее бы. Также точно думали старики из первого дома. Старость. Да, боль, идущая из болота — прекратилась. Стало легче. Только вот сил не осталось совсем. Неоткуда взять их. Если только от солнышка. Вон как припекает… Такое яркое. Звезда, дающая свет и тепло. Сколько она уже живет и сияет в космосе, обеспечивая жизнь на мне? Она дарит энергию, тепло… такое нежное. Фотоны проникают в землю, во все живое. Я ловлю листочками кванты света и наслаждаюсь пузырьками жизни, которая ярится и вырабатывает новую живую и непокорную энергию. Это иногда так щекотно. Иногда больно. Но всегда прекрасно. Жизнь! Это смысл, это суть бытия! Моего бытия… Я могу сделать ее прекрасной! Как давно мне не было так радостно? Уютно? Тепло? Нежно? Заботливо? Купаюсь в солнце…

Осторожно отпускаю проснувшееся сознание земли. Процессы запустились, энергия генерируется. Ну, здравствуй, моя земля! Будем жить. Я мысленно улыбнулась и поделилась своей любовью и душевным теплом с землей. Это не обязательно, потому что процесс генерации и обмена энергиями запущен, но… энергия энергией, а эта земля теперь моя. Моя родная. Первая и единственная. Мой дом. Энергия важна, но суть важнее. И суть в том, что я люблю мою землю! С удовольствием ее обнимаю и щедро делюсь с ней нежностью, заботой, пониманием и принимаю все в ответ. Да, мой резерв давно уже полон, но это не имеет никакого значения. Хранители… думаю, позже. Хранителей мы пока будить не будем. Нам нужны люди, которые будут любить и заботиться о тебе. Тогда и хранителям энергии хватит. Для них нужна особая энергия — энергия душ разумных. Универсальная энергия. Иначе они станут дикими и вредными. И вместо пользы будут приносить вред. Поэтому, пока рано. Слишком мало тут людей. А вот тебе мой подарок.

Я посадила зернышко от яблока в землю. Через пару лет тут проклюнется росток. Еще года через четыре появятся первые яблоки. Чего-то вроде как оптимистично, но как тоскливо… Вот бы ускорить… Ускорить.. Ускорить. Ускорение. Хм… А если… Я ведь ускоряю себя? Как я это делаю? Ускоряю основные процессы организма. По сути, я изменяю свое субъективное время относительно времени окружающего мира. Вот, в общем-то, и все ускорение.

А что если попробовать ускорить не себя, а… зернышко? Земля меня поддержит, процессы зернышка — кажется, проще, чем у человека. Сложность в том, что мне они не известны. Но зато известны Земле моей, она поможет. Займется ими. А я… я буду задавать вектор сознания. Ну, попробовать-то я могу ведь? А как? Себя-то я просто чувствую. Просто ускоряю свое восприятие мира и свои процессы организма. Но ведь то — свое. А тут как?

Детализация до клеток. Как ускорить восприятие мира у зернышка? У него пока толком и разума-то нет… хм. А если… Садимся, расслабляемся, осознаем зернышко. Себя в зернышке, зернышко в моем осознании. Я зернышко. Темно. Тепло. Уютно и спокойно. Добавляем немного осознания, и пытаемся проснуться. Уй… как все интересно и любопытно!!! И совсем-совсем ничего не понятно! Только темно, тепло и уютно. Зато как все просто! Теперь довериться ощущениям, взять побольше энергии у меня-человека. Ускорить восприятие и поток осознанности. Хватит спать! А теперь все вокруг — оно все медленное, а я быстрая. Быстрая-быстрая. Детализация до клеток. Энергию души в процесс деления клеток. Земля! Помоги мне! Ох, не так сильно, взорвусь энергией! Да, ого! Это мой корешок появился! Вот питательные вещества струятся по моим венам…… ммм как вкусно… и свет солнца… еще немного, и я его увижу!!! Солнце? Что такое солнце? Еще, еще чуть-чуть! Вот оно! Свет! Еще хочу! Ммм… а излишки энергии в корневую систему. Пусть крепче будет. Потому что из земли тоже вкусно. Но.. чего-то еще хочется!

Вынырнула из сознания зернышка. Собрала энергию воды из пространства и полила маленький росток. И вновь слилась с зернышком. С ростком. Что примечательно — энергии теперь вообще нисколько не тратится. Все, что тратится — возвращается. И даже больше! Росток питается, в том числе, чистейшим светом, энергией солнца, преобразуя ее в энергию жизни. А еще есть вода… невероятно. В который раз восхищаюсь бесконечной красотой и гармонией мироздания. Как простое становится бесконечно прекрасным, не повторимым, чудесным и наоборот. Как все вокруг находит отражение на разных уровнях бытия. Как вращение электронов вокруг ядра атома напоминает вращение планет вокруг звезды. Как большое повторяет малое и состоит из него. А может ли быть наоборот? Наш ограниченный ум заранее ставит рамки, говоря: «Это бред, это невозможно! В этом нет никакой логики». Но вся фишка в том, что в самой логике с точки зрения мироздания нет никакой логики. И мне ли сомневаться в невозможном и верить логике, если я только что силой воли изменила время для зернышка? Сомневаться в невозможном — вот это и есть бред.

С зернышком получилось очень интересно, познавательно и… и вообще прикольно! Но времени у меня нет. Совместила приятное с полезным, и отдохнула, и землю разбудила, и источник наполнила. Кто молодец? Я молодец! Теперь снова в бой.

Кстати, что-то знакомое промелькнула в огороде второго дома. Ну-ка ну-ка… хм. Стоп! Это же… да это же черная смородина! Чесслово!

— Баб Диная! Подойди-ка сюда, — я дождалась, пока бодренькая после лечения старушка подойдет, — Баба Диная, а что это за куст такой?

— Дык смородина энта. От отца с матерью досталась. Рубить рука не подымается, память все же. А и чай из ентих листьев больно уже вкуснай да ароматнай. Места не много занимает, а чагось-такое?

— Да нет, ничего. Все в порядке. А вон те кусты — это ведь малина?

— Енти-то? Ага. Малина, ее матушка тож наказывала листья от простуды заваривать. Да и не растет она ж больно-то.

— Хорошо, баба Диная. Вы идите пока, а я еще посижу, с землей поговорю.

Баба Диная пошла в дом, ворча про себя, что вот же появился хозяин, ишь ты придумал, с землей он говорит… Странный, а дело знает… и все в том же духе. Ну, так старики они…

А у меня тут вопрос. Почему нет ягод — я понимаю. Ягод нет, потому что нет цветов. Но почему, блин, нет цветов? Так ведь не бывает! Но ведь интересно жеж… может энергоинформационная матрица растений изменилась? А я смогу это заметить? И ведь не только в этом огороде. Цветы вообще не растут в этом мире. Что случилось-то? Интересно, попробуем глянуть.

Итак… Смородина. Глубокий вдох. Расслабиться…

Вон-оно чего. Энергии просто не было для цветения. Все просто. Земля спала, энергия солнца не перерабатывалась в энергию жизни. Не хватало ее. Этой энергии еле-еле душа в теле хватало просто на существование и мало-мальский фотосинтез. Вот такие дела. Теперь вроде все работает как надо. Земля проснулась. Теперь надо вывести из комы растения. Запустить механизмы, обеспечивающие процессы обработки, генерации и усвоения различных видов энергии. Ну-ка, попробуем запустить смородину.

Тэкс. Мда. Опять сливаться сознанием. Техникой тут не решить дело. Ну что ж… интересно же…

Получилось все как с землей. Теоретически — должно все работать. Но так хочется… а в прочем, кто мешает также ускорить процессы смородины? Глянем? Глянем!

Вынырнув в свое собственное сознание, открыв глаза, удовлетворенно улыбнулась. Вот они — цветочки цветики! А аромат-то какой! Ммммм…. Вот, это я понимаю, смородина! А за ягодками приеду попробовать после бала. А еще малинку же можно!

Так, стоп! Включаем мозг. Какая малинка? Да если узнают о том, что тут цветы и ягоды растут…. Землю отберут, меня на опыты разберут. И чем вот только думала. Балда. И что делать теперь? Итак. какие есть варианты.

Можно срубить его и дело с концом. Но понятно, что вариант фиговый. Можно еще раз все ускорить, чтобы ягоды появились и созрели, а мы их соберем. Ну и куда-нибудь денем. Только я тут проведу несколько суток. Или недель, учитывая сколько ягод придется ускорять. Если весь кустарник ускорять, а не ягоды… Это во вред будет растению. Не успеет растение осознать… это не зернышко с отсутствующим опытом жизни… Впрочем, как рабочий вариант потянет. Дальше. Можно иллюзию… Но я не умею. Кто умеет? Кардэйл умеет. И Корн тоже. Кардэйла теоретически понятно, как можно вызвать. Корна тоже. Но, не хочется. Еще можно связаться с хранителем чувствами. Через тройное слияние с миром. Но это может его опять задержать. Хотя, вариант, наверное, приемлемый. Хранитель, как часть мира, думаю, может что-то придумать с кустом, к тому же…

— Богиня-Матушка моя!!!! Это как же ето так-то! — вскрик бабы Динаи выдернул меня из размышлений. Тут еще и дед ее прискакал, поднял севшую по стеночке на землю старушку, глянул на куст смородины, весь цветущий…

— Господин маг, Хозяин, — поклонился дед, — Благодарствуем Вам всею душою сердешно. Только вот опасно это все, господин! Ежели кто из чужаков прознает — заберут землю, как есь заберут! Да и Вас-то… Вы бы спрятали смородинку-то. Иллюзю каку бы придумали… — пробормотал дедуля, оглядываясь по сторонам.

— Да я уж и сам подумал, что зря. Захотел проверить, почему ягоды не растут, поправил там все… а сейчас уже думаю, что рано я это затеял. А иллюзию не умею создавать.

— Вот что, малец. Сидите здесь, я за старостой. Он мужик умнай. Вместе думать будем.

В общем, после охов и ахов староста послал за знахаркой. В итоге решили, что будут охранять и бдить. Пару недель. Если кто чужой придет — покрывало накинут. Мол, куст старый — не жалко. Покрывало на нем сушится от моли. Вот так вот. Впрочем, хорошо, что со смородиной эксперимент проводила. Там цветы на ней практически не заметны. Яблоню было бы тяжелее спрятать. А смородина в огороде да за посадками другими… Селяне языком трепать не будут. Им самим не выгодно. А если кто узнает — землю точно заберут. Так что за болтливость я не опасаюсь. Может между собой и пообсуждают, посплетничают, а чужим не скажут.

Много сил отнял инцидент этот. Много эмоций. А они, как известно, вытягивают энергии и сил больше чем физическая работа. Зато понятнее все стало. Больше я не активировала растения. Но все для этого подготавливала. И теперь, кажется, есть варианты подзаработать на хлебушек с икоркой. Но это все потом. Как придет время, растения можно будет активировать быстро и без особых затрат. Земля поможет. А теперь дальше.

До трех ночи я вылечила почти все немногочисленное население деревни. У трех больных — туберкулез был как у Марьки из деревни Кошкино старосты Кунца. Вот ведь, пакость какая. А с другой стороны — рядом болото, еда никакая. Какой уж тут иммунитет.

В общем уже четвертый час ночи пошел, когда я вышла из дома, где помогали мыться в корыте последнему больному. Присела на завалинку у окна… какие же здесь все-таки звезды… а если закрыть глаза, они еще какое-то время отражаются за закрытыми веками. Кажется, это от того, что у нас глаза состоят из огромного количества микроскопических трубок, каждая из которых отвечает за определенный цвет. Именно поэтому, если смотреть на желтый свет, а потом закрыть глаза — видишь зеленый. Вот как сейчас, я посмотрела на желтый свет свечей в окне напротив. Да, деревня не спала. Почти все жители с восторгом делились впечатлениями. Надо еще поговорить со знахаркой. Я тут у них золотой корень видела, родиола розовая. Что кажется странным. Она же вроде только в горах растет… Хотя, тут ведь горы рядом совсем…. И с тем мужиком из единственной крепкой семьи…. Ох, Светка, какой же у тебя в башке бардак творится. Как и в жизни, в общем-то. За вялотекущими мыслями не заметила, как отрубилась. Сидя. Все как в студенческие годы там, на Земле.

Договор с шербами

— Ланс, вставай. Шесть утра уже, — потряс меня за плечи Рандом.

Вот блин, афигеть не встать. Даже сигналку не поставила! Это как вообще называется? Легкомысленность и разгильдяйство! Что со мной происходит? Неужели расслабилась после лагеря? Нет, дорогая. Так не пойдет. На досуге надо будет подумать, как сделать так, чтоб прописать алгоритм автоматической сигналки. Не дело это. Ладно. А это что такое? Одеялко? Подушка? Кровать?! Похоже, я вырубилась так, что даже не заметила, как меня притащил кто-то в дом. Мда. Нужна срочно автосигналка.

— Встаю уже. Спасибо, — ответила я другу хриплым от сна голосом. Голова чугунная, горло болит еще… Да что ж такое-то?! Совсем голова не варит. Погрузилась в себя, направила энергию на сердце и зоны мозга, чтоб избавиться от липкого состояния сна. А что у нас в крови? Аааааа….. вон оно чего, Михалыч. Лейкоциты мои активно борются с зарождающимся вирусом. Трындец! Я че, заразилась что-ль? Да ежкин кот! Щитовидка увеличена.

— Рандом, позови мне знахарку и Сейра с женой. Не помню, как там ее…

— Киела.

— Да, вот ее. Их всех. Знахарку и мужа с женой. С Киелой. В общем, ты понял. Через полчаса. Нет. Через час. И через минут сорок завтрак организуй. Хотя нет. Стой. Не надо завтрак. Блин. Сейчас. Дай попить.

Что ж так мысли путаются. Сейчас… Друг протянул стакан. Я отпила, стало легче. Помассировала голову… какая же слабость. Температура что ли? Вполне возможно. Учитывая, как вырабатываются лейкоциты и с какой бешеной скоростью. Как будто они сами обладают ускорением. Мне бы полежать немного… часика этак… сутки.

— Рандом, через полчаса знахарка и муж с женой пусть будут во дворе. И старосту тоже позови. Про завтрак не заикайтесь. Позавтракаем на привале за деревней. У них итак тут есть нечего. А тут мы — восемь здоровых лбов.

— Насчет здоровых, я бы поспорил. Лана, ты больна. Давай хотя бы на день останемся, приди в себя.

— Да расслабься. Все будет хорошо. Я подумаю. Дай мне полчаса. Если все серьезно — то останемся. Я не сопливая девчонка, жаждущая подвигов, и понимаю, что живая и здоровая я сделаю больше. Все, не спорь с командиром. Дуй, давай.

— Командирша, — друг потрепал меня по макушке и вышел. Блин Рандом. Какой ты классный. Может замуж за тебя пойти? Вот сейчас с делами разберусь… со всеми. Лет так за миллион.

Итак, погнали. Кровь. Детализация. Блин. Точно температура. Ладно. Работаем. Клетки вируса. Аура. Плетение поиска. Отсечение от источника. Энергия. Ментальный вектор. Брысь отседава. Буээээ. Туберкулез, я тебя ненавижу… Как хорошо, что не забыли про ночной горшок. А то бы неудобно получилось. Ну, все. Себя лечить от этой дряни все-таки легче. Теперь плеснуть энергию на внутренние органы. Уххх… вот теперь все.

А нехило меня приложило. Давно я не болела. Вчера выложилась до предела, вот и…. Мне бы отпуск, на море, хотя б на пару неделек… Ну, все. Хватит предаваться лености и унынию. Нас ждут великие дела, Светка. Еще целых четыре деревни. Хорошо бы нагрянуть во все двенадцать, но… потом. Все потом. И вообще. Ехать уже пора.

— Доброго дня Вам, господин наш, — поприветствовала меня знахарка Фрусинья. А вот муж с женой зыркали подозрительно. Небось, до сих пор думают, что буду их скотину отбирать. Нафига мне их коровы? Куда я с ними? Я доить то даже не умею. Я аналитик бизнес-процессов вашу ж…

— И тебе доброго дня, Фрусинья. Дело вот какое. Расскажи-ка мне, что даешь людям от простуды, для стимуляции и поддержания иммунной системы.

— Чагось??? Я, Ваш милость, не знаю про системы. А от простуды вот лист малины у меня есть, да еще другая травка кой-какая.

— Так. Хорошо. Иммунная система — это совокупность… то есть, это все органы человека, которые помогают организму сопротивляться болезням.

— А.. енто-то. Дык ведь это я… не знаю, Ваш милость. Я ж только от болезней помогаю. А организму сопротивляться — это уж как кому на роду написано. Да может и есть травки-то для ентого дела, токмо не знаю я.

— Вот травка, — протянула ей золотой корень (радиола розовая) и душицу. Понятное дело — все без цветов. Но тут они и не нужны, — Вот это — золотой корень, или радиола розовая. У нее выкапываете корешки и завариваете их. Пить только утром натощак. Можно в обед еще, если человек болеет или плохо себя чувствует. Противопоказано, если у человека высокое артериальное давление… стоп. Погоди. Это когда в ушах как пробки, в голове гул. Понятно?

— Да, господин маг.

— А вот эту травку — душицу — можно пить на ночь. А вообще. Постой пока тут. Сейчас с остальными разберемся и пойдем к тебе в дом, где у тебя все запасы лежат. Времени у меня нет, но основные вещи проверим. Сейр, Киела. Теперь с вами, — я посмотрела на мужа с женой.

— Да, господин, — поклонились муж с женой. Как бесит это «господин», прямо тошнит. А может это последствия очищения?

— В общем так. Вчера видал я, как ты, Киела, тащила ведро пятнадцати литровое деревянное с молоком. Больше никаких тяжестей тебе нельзя поднимать. У тебя малыш растет в животе. Вчера отслоение плаценты началось. Я поправил, но если не будешь соблюдать элементарные правила — ребеночка не убережешь. Это ясно? — строго спросила я женщину. Она счастливо и удивленно посмотрела на мужа, который ее бережно обнял. Да ладно! Они не в курсе что ль? Там уже месяца два как… Нет-нет. Я не плачу. Эххх…

— Сейр, проследи за своей женой. Теперь дальше. Наша команда обновила деревню. Починили несколько крыш и заборов. Вот тебе, Сейр, задание мое. Пока ты один в деревне крепкий мужчина — последи за стариками сам. Как только народ приедет — возьми себе в подмастерья молодежь, да обучи их всему, что знаешь сам. Хозяйство у тебя ладное. Деревню поднимать будешь. В лес по ягоды и грибы ходить можете спокойно. Охотиться — с оглядкой. Шербы вас трогать не будут, если будете вести себя хорошо. Не будете мусорить в лесу. Охотиться будете только по необходимости. Лес будете любить и уважать, как свой дом.

Раздав всем ЦУ, мы со знахаркой и старостой направились на инвентаризацию, тьфу ты… в общем к Фрусинье домой. Поглядев на травки, я поняла, что, в общем-то, все норм тут. Знахарка свое дело знает. Единственное, добавила кое-что для иммунки, да объяснила ей.

— Ну, в общем, все, Фрусинья. Вы большая молодец! Но у меня к вам, наверное, самая важная просьба. Вам необходимо взять несколько учеников или учениц. Ваши знания надо передавать.

— Ваша, милость, но ведь так не принято! Фрусинья не может этого делать. Ведь испокон веков принято передавать знания по наследству, — вступился за знахарку староста.

— Принято или не принято — решать буду я. Мне жизни людей важнее, чем какие-то глупые принципы или еще более глупая гордость! Берете себе несколько учеников. Как только народ прибудет — выбираете себе и учите их всему, что знаете. Вообще было бы неплохо, чтобы основы лечения самых распространенных болезней в домашних условиях знала любая хозяйка. Любая жительница деревни. Это понятно? Если что-то для этого нужно — будем вместе думать, как это достать. Пока же приходит на ум самый простой вариант. Собираете в определенное время всех жительниц деревни и даете им простые знания. Например, полчаса или час в день — будет вполне достаточно! Основные вещи, которые могут понадобиться хозяйкам, вы знаете лучше меня. Как избавиться от температуры, как обработать ссадину, чтобы грязь не попала в рану, и рана не загноилась, что делать, если укусит змея. Что делать если ангина, если резко заболел живот, кто-то сломал ногу или руку и так далее. Чтобы жители не были беспомощными и могли сами оказать себе первую помощь до вашего прихода или прихода ваших учеников. Все ясно?

— Да, Ваша милость, я все поняла. Выберу подходящих учеников и буду обучать основам селянок наших. Спасибо, Ваша милость, что помогли нам, — поклонилась знахарка.

Мы пришли на деревенскую площадь, где собрались жители деревни. У всех в глазах надежда и благодарность. И если первое — радовало, то от второго так неловко было, что жутко хотелось поскорее удрать. Не, ну а че они… А вот что там за народом за шевеление еще? Ух ты! Это нам… яйца тащут в дорогу и еще что-то… блин. Деру, Светка, деру отседава.

— Ну, все. Не болейте. Приеду — проверю! Ухаживайте за землей, зовите новоселов сюда. Но чтобы люди только хорошие, — поклонилась людям и скомандовала своим ребятам: — По коням.

Ох, нравится мне это «по коням» не помню, в каком фильме смотрела…. Но надо делать ноги. Бабка с яйцами уже почти рядом. Погнали.

Отъехав за деревню километров на пять, спокойно позавтракали. Хорошо иметь пространственный мешок и друзей с клятвой на крови. Растянула сеть координат, нашла ближайших кошек-шерб примерно в восьми километрах от нас. Ребятам приказала сидеть на месте, а сама поехала в сторону кошек. Не доезжая пары километров, кошки меня заметили. Встрепенулись, бегут на встречу. Крикнула приближающимся шербам в боевой форме:

— Спокойно, свои! А Шармелька или ее мама далеко от вас?

Киски рыкнули, успокоились, приняли обычный размер — чуть пониже моего роста. Одна подошла села. Ну, да. Это я знаю. Сейчас будет сеанс связи. Смотрю в глаза шербы, проваливаюсь в знакомую пещеру и вижу Шармельку с мамой и котятами. Все дрыхнут без задних ног.

— Эмм, угу, спасибо, конечно. Понимаете, тут такое дело… в общем вот, — и начала транслировать на быстрой прокрутке события в деревне, изредка слыша насмешливое фырканье на некоторые события.

— Ну и, собственно, чего я пришла-то к вам… Вы не обижайте, пожалуйста, местных. Они обещали вести себя прилично. Ну и вообще… надо бы поговорить и многое обсудить. Мне кажется, что мы можем быть полезными друг-другу. Мне нужна Ваша помощь, но и я бы хотела иметь возможность отблагодарить Вас. В общем, если будет можно, передайте, пожалуйста, Шармель или ее маме, что я очень хочу с ними встретиться. Маршрут мой вы видели. Если получится, было бы здорово встретиться в ближайшее время.

Киска, что общалась со мной, фыркнула. Мне показалось, что одобрительно. И величаво удалилась.

— Спасибо, тебе, Мурка, — тихонько сказала ей вслед, когда шербы удалились. Но каким-то образом кошка услышала и удивленно обернулась. Затем помахала хвостом и побежала в чащу.

Вообще, круто, конечно, что благодаря Шармель и ее маме у меня появились такие друзья, как шербы. У них замечательный закон в стае — один за всех и все за одного. И это не просто слова. Это на уровне инстинктов. Если я друг одной из них, значит, и вся стая ко мне относится также. Вот так-то. Спасибо, Шармель, что разъяснила нюансы. А то бы я точно испугалась, глядя на громадные прыжки шербы в боевой форме по направлению ко мне. Жуткое зрелище, между прочим.

Ну что ж. Теперь обратно. Уверена, Шармелька прискачет в ближайшее время.

В следующей деревне все повторилось как в предыдущей, за исключением того, что больных туберкулезом, слава Богу, не было. Да и вообще как-то быстрее все получилось. Земля отзывчивее была почему-то. Да и по накатанной — оно проще было. Уже все известно, что надо делать и какой должен быть результат. Закончили поздно, потому что жителей было двадцать три штуки.

Фигня какая-то. Вымирающие деревни по двадцать жителей-стариков. Разве так может быть? А они есть. На моих землях, вашу ж… Ладно. Хватит рефлексировать. Надо поставить ориентир Рандому и Вербену, что минимум людей в деревнях — от двух сотен человек. От пятидесяти дворов минимум надо на каждую деревню. Плюс определиться с посевами полей. Что нам надо, что тут вообще есть? А ведь климат может позволить выращивать виноград, арбузы…. Жаль только, что ни виноград, ни арбузы я с собой не брала. Но, опять же, есть апельсины, яблоки, груши, сливы, абрикосы… Правда сортов всего двух. Ну и ладно. Еще огурцы с помидорами…. Потом надо будет провести ревизию.

В третьей деревне вечером на закате явила себя народу Шармелька. Так, хулиганка такая, явилась не просто так.

Выхожу я, значит, такая вся нарядная, глаза в кучу, из дома. Старушку с внуком маленьким и внучкой лечила. У одного ветрянка была, у другой — ага. Он самый. Туберкулез. Ну, так вот. Вышла я, значит, и вижу, мчится на меня шерба в боевой ипостаси с горящими красными глазами. Ага, красавица моя. Я чуть сдуру в нее фаерболом не запустила со страху. Ну, думаю, вот засранка. Опять меня сейчас вываляет в пыли и грязи. Подбегает она ко мне, с пригнутой мордой, а я вжжих и уклонилась. А она мордахой своей обиженной по земле прокатилась, подняла тучу пыли и расчихалась — расфыркалась..

— А вот потому, что нечего нас, баронесс с тонкой душевной организацией пугать. А ведь ты, хулиганка такая, хотела еще мою тушку в грязи вывалять. Я ж тебя знаю! И неча мне тут глазки свои прятать. Но появилась ты эффектно. Все теперь только о тебе и будут говорить. Так что давай, кончай обижаться. Айда сюда, пожамкаю тебя. Хоть ты и выросла уже, и теперь почти как пони. Ммммррр, пушистик ты мой любимый…

Нет, с этим нужно что-то делать. Ее шерстка в нормальном виде — такая мягкая и нежная. Как наркотик ей Богу, не оторваться. Правда, немного спутанная. Ну, это просто вылизаться ей некогда было. А так-то она у меня девочка культурная, за собой следящая. Настоящая леди! Я не смогла себе отказать и достала гребешок, что купила еще в городе. Начала расчесывать шербу, отчего та размурлыкалась, как трактор «Беларусь». Подшерсток нежненький, мягонький. Расчесав кошку, я собрала весь пух с нее, чтобы сжечь потом, положила под лавку и придавила камнем, чтобы ветер не растрепал.

— Ты моя девочка ласковая! Кушать хочешь?

— Мммрррк, — согласно заявили мне.

— Молочка?

— Мммрк.

— Баб Зара, дайте киске молочка, пожалуйста. Да вы не бойтесь. Это Шармель. Очень умная и добрая шерба. Она не обидит хороших людей. Она сюда бежала, ко мне, я ее вызвал. Вот и проголодалась немного.

— Агась-агась. Щас все пппринесу, — пробормотала ошалевшая бабка, высунувшись в окошко, пошла за молоком в сени, при этом бормоча себе: — Ох, батеньки мои, чагось твориться то! Шерба, да молочка! Да ластится, энда кошка ручная! Рази так быват!! Ох, чагось твориться…

Покушав, я услала озорницу отдыхать. Все ж таки почти тридцать километров пробежала. А поговорить мне с ней надо тет-а-тет.

Закончив поздней ночью, я разбудила Шармель. Все-таки, сложновато мне еще общаться образами. Пришлось все вперемешку объяснять. Выяснила, что у Шерб проблемы те же, что и у растений этого мира. Им энергии не хватает. Да не простой, которую можно взять из окружающего пространства, и даже не солнечной, а универсальной. А где раньше брали? Так были места особые. Показать надо? Так смотри, мол. Картины красивые мелькали образами. На большинстве из них были цветы Миру. Но… не только. Были еще дети, цветы, просто места…. Заповедные. Иначе и не назовешь. Загадочные озера с отражающимися звездами, поляны, в которых чувствовалась сила. Роса, обладающая свойствами живой воды… Мда. Куда же делась эта волшебная универсальная энергия? Энергия жизни, любви, заботы? Энергия, дающая и поддерживающая жизнь?

А теперь шербы вырождаются. Из всей стаи котята появляются раз в несколько лет и только 1—2 котенка на всю стаю.

— Шер, а если у вас появится один такой цветок Миру, он поможет вам хоть как-то? Блин! Шармель! Ты же взрослая жен… кошка! Не надо так себя вести со мной… не надо меня вылизывать! Это мои собственные волосы, а не парик! Ты не сможешь его слизать, как не старайся! Только если со скальпом!

Значит и один цветок Миру сможет помочь стае. Попробуем?

— Шер, покарауль меня. Не знаю, сколько времени у меня это займет, каждый раз по-разному. Иногда два, иногда четыре часа. В общем, если до утра не успею — охраняй меня, но никого не пугай и не травмируй, если плохое не задумали. Договорились?

Услышав согласный мурьк, я приступила к очередному исследованию. Да, мой первый цветок Миру я получила от леса в качестве благодарности. За любовь, заботу, понимание, за эту самую универсальную энергию. Странное дело, эта энергия универсальная — она ведь самая простая. Ну, люби ты жизнь, окружающий мир, люби и чувствуй душой Замысел, радуйся, делись этим. Ведь эта энергия — чем больше ее отдаешь, тем большее остается. Ведь ничего сложного? Так почему ее не хватает? Ведь это просто…. Это же… так удивительно! Простая способность сочувствовать, понимать, переживать, дарить радость, обнимать — эти чувства — они являются катализатором для генерации этой самой энергии. А генератором является сам человек. Его источник. Все просто.

Лес подарил цветок, а я его выкопала и отдала Шармель. Еще я попросила Лес, чтобы копил энергию, т.к. скоро понадобятся Хранители. Вот, кстати, еще один парадокс. Почему никто не понимает, что растения, вода, земля — это не просто живые организмы, существа, они еще и разумные. И ладно бы с этим миром. Тут что-то не в порядке. Но у нас на Земле? Почему так? Почему никто не понимает?

Город — это не природа, не вода, не земля, но и он тоже живой. У него есть разум. Он создан нами, людьми. Нашими чувствами, мыслями, пониманием, осознанием. Но, кажется, что люди не понимают этого. Как? Как можно не заметить этого, живя в нем? А с другой стороны, ну не может так быть. Наверное, многие знают, чувствуют и понимают. Просто не афишируют вещи, которые кажутся очевидными. Я ведь не кричу налево и направо о том, что общаюсь, разговариваю и чувствую город, леса, небо, звезды. И другие люди также. Может быть это тайна, которую знают все? Просто не говорят о ней, потому что это ближе к душе? А душу нельзя открывать. Никому, кроме близких и родных. Родных не по крови, а по духу.

Уложилась в четыре часа. Шармель меня довезла до деревни, а сама убежала с цветком в лес. Жителей шербы трогать не будут. Наоборот, будут охранять по всей территории. Оказывается, тут на территориях наших баронств самая многочисленная стая шерб — двести сорок три особи и два котенка. Ну, и здорово! А энергию я вам обеспечу — дайте только детишек побольше набрать. Ведь дети — они тоже чувствуют и любят. Искренне, полно, безусловно. Дарят любовь, если видят ее. А уж когда дети котяток увидят — энергия у вас из ушей польется. Такую прелесть да не пожамкать, да не умилиться — не бывать этому никогда.

А теперь спааать. У меня еще пару часов есть до выезда…

Проснувшись утром, мы прыгнули в седла и направились дальше. Перед выездом из деревни на дорогу вдруг выбежала баба Зара.

— Осподин хозяин! Осподин хозяин! Стойте! Я вот вам за ночь-то связала! Больше то и нечем спасибо сказать, а так хоть это, не побрезгуйте, ваша милость! От души! — затараторила бабушка, протягивая мне что-то нежно-шерстяное.

— Это что? — удивилась я.

— Так от шербы шерсть собрала — вы под лавкой спрятали, чтобы, значить, выбросить. Ваша милость, а мы привыкли –не выкидываем ничего. Чего зря добру-то пропадать. Авось замерзните, авось пригодится! На-кась вот, Ваша милость!

— А что это? — повторила я вопрос.

— Дык ить, от грудной болезни, значить. На грудь-то ночью оденете. Небось, на холодной земле ночуете, а там и грудь застудите.

— Спасибо, тебе, бабушка, большое! — я спрыгнула с коня и обняла старушку, которая всю ночь пряла нитки, а потом еще и вязала эту манишку. Поклонилась ей в пояс, — Носить буду с радостью, да вас вспоминать словом добрым и мыслями.

***

В четвертой деревне все прошло как по маслу и как обычно. А вот Кошкино я оставила на последок. И, между прочим, правильно сделала. Потому что в деревне Кошкино ко мне подкрался полный писец в лице, собственно, старосты Кунца.

Я уже была в этой деревне пару недель назад. И что же я вижу? Староста Кунц, хитрый лис, девок мне привел. Капец какой-то. Мне! Привел девок! И эти дурры стоят, лыбятся, глазищами моргают. Мол, кровь молодая, забавы.. тьфу ты! В общем, чую, влипла я. А как же любовь-то? Сутенер, блин, престарелый! И когда только успел согнать девок. Ведь не было их. Это он за каких-то две недели успел подсуетиться что-ль? А может он телепортироваться умеет? Гад такой.

— Староста Кунц, вы чего творите! Я замуж за них.., тьфу ты.., жениться, то есть — не могу. Никак не могу.

— Да и чаго, все понимають, шо не ровня оне вам. А вот позабавиться –то, отчагось нет? Сами девки-то меня упросили! А уж отбор-то каков был! Вот из всех пять штук — саамы луччие!

— Дед! Да кто ж их потом замуж-то возьмет! А если детенок еще будет! Ты чем думаешь?

— Дак и чагось, это ж какой детенок-то получится — щасье всей деревне будет! Это ж от Мага, да от Хозяина земли нашей детенок! Да это ж бабе какой почет да уважение будет! Всей деревней на руках таскать и ее и детятю будем, ежели понесет! Да благодарствовать тебе будем! А замуж — да любой мужик возьмет, особливо, если детенок будет, Ваш милость.

Блииин. Вот попала я… девки… ужос то какой! Мать моя родная! А ребята ржут как кони. Отвернулись и чуть не рыдают стоят. Типа кашляют. Ага. Бронхит блин открылся внезапно и безпощадно. Я вот вам устрою лечение. Да уж… я тоже посмеялась бы, если б с кем другим такой конфуз… Ох ты ж, какой конфуз!

— Не могу я. Вот как на духу говорю. Не могу. Вот физически не могу, — блин, ну нельзя же так ржать!! Вот кони, да на вас еще пахать и пахать можно. Я вам устрою тренировку, — Любовь у меня есть. Занят я. Полюбил девушку. Она такая… такая…, — ну, вот, как назло, ни одного комплемента в голову не приходит…, — Сильная, то есть, глаза у нее большие. И умная, смелая, красивая, самая лучшая, — йа блондинко, ога — Не могу с другими. Любовь. Поэтому никак.

Дамочки сникли. А то ишь, вырядились, лахудры. Прям, жалко даже стало. Огонек в глазках погас… ибо не фиг. Нашлись, блин, ночные бабочки с Тверской. То есть Кошкино. Вон лучше бы старикам помогли…

— Девушки, не печальтесь. И вы обязательно встретите свою настоящую любовь. Единственную и на всю жизнь. Главное, не разменивайтесь по мелочам.

Поплыли красотки местные по домам… уффф… кошмар какой.

И в течение всего времени, пока я лечила людей, а ребята работали в деревне, мне везде строили глазки и томно вздыхали. Брррр… больше я в Кошкино — ни ногой. Дурынды, блин. А Кунц-то, старичок боровичок, шустрый какой!

Мдээээ. Это ж Кошкино. А теперь, видать, и в других деревнях тоже фишку Кунца просекут. Твою ж налево! Вот попала. Надо срочно баронессой становиться. Мол, сестра Ланса. Ну, не будут же они мужиков водить баронессе. Жесть. Эту тему я, конечно, вообще не продумала… А стоило бы.

Странный мир. Такие девушки красивые и никакого уважения к себе. Как можно изменить отношение людей к женщинам, если сами женщины ни во что себя не ставят. А с другой стороны, провести аналогию с Землей… Сколько современных девчонок со школьного возраста мечтает не о большой и чистой, а об упакованном папике? Да и телевидение и интернет поддерживают эту духовную деградацию молодежи. Не светлые чувства и развитие личности пропагандируют нынешние СМИ. Акцент делается именно на потребительское отношение к жизни, на упаковку, на удовлетворение низших потребностей и культивирование примитивных эмоций. Про «меньшинства», которые, по крайней мере в просвещённой Европе стали уже «большинством», вообще даже говорить не стоит.

Взрослый человек, правильно воспитанный, может сопротивляться этому влиянию на мозги, психику, навязанному мировоззрению и пониманию жизни. А молодежь, которую итак гормоны бросают из крайности в крайность? Какой у них иммунитет на промытие мозгов? Хотя, с другой стороны… есть ведь старые, добрые сказки, да и фильмы современные — можно найти стоящие вещи. Все же, многое зависит от воспитания.

Ох, и чего я тут разворчалась, как бабка старая. Деградация личности, молодежь, духовный рост… Дел у меня больше нет, как размышлять о нравственности. Да и нормально все на самом деле. Чего я раскудахталась… Может усталость сказывается… ничего. Вот дом построим… нарисуем — будем жить.

Дальше все прошло без особых эксцессов. По пути подумала, фиг ли время терять. Чего там готовиться-то? Я рабыню Лабураги не смогу сыграть что ль? Прям таки этикет шметикет дворцовый. Язык орков знаю. Так что, ну эту подготовку. В общем, навестили еще пять деревень. В итоге домой приехали через двенадцать дней. Осталось на подготовку и отдых пару дней. Нормально.

А самое главное, что? Конечно кровать. За это время я спала по три часа в сутки. И Хранителя Аргона тут нет, чтобы увеличить субъективное время. Да и не надо. Тут не дом, не безопасная квартира. То тени, то орки, то чудища… Ох ты жжж, благодать то какая!!! Я зарылась носом в подушку. Свежая, хрустящая наволочка… пододеяльник… матрас мягкий… Боже… Как хорошо то… мммм.

Лабурага меня подготовила. Все предельно понятно. Глаза в пол и не говорить, пока не прикажут. Не огрызаться на тычки и оскорбления. Да ясно все, в общем. Лабурага купила мне одежду и сделала из нее рабское тряпье, которое надо будет изгваздать в грязи и навозе. Вот гадство. Но это точно в последний раз. Ничего, пару недель выдержу. А потом отмоюсь. Полдня буду в горячей ванне отмокать. С земной пеной для ванны. И гелем для душа. И шампунью с бальзамом. И маслом потом. И чтоб массажик… А чего? Барыня я или не барыня? Хочу СПА! С ароматическими свечами и маслами для массажа…

— Слушай, Лабурага, ну давай в навозе изгваздаюсь попозже, а? На землях орков, поди, найдем навоз?

— Как скажете, госпожа. Но я бы советовала все же привести себя в нужный вид до того, как мы доедем до первого поселения. Думаю, что в пути мы найдем такую возможность, — сообщила орчанка. Вот и ладненько. Вот и умница. Потому что это просто… капец какой-то. Ну почему я?! Ох, Рандом, не рассчитаешься. Хотя, что с тебя взять то… Итак последнее отдашь. Включая жизнь.

Вообще, строго говоря, навоз совсем не обязателен. Но другого способа быстро организовать запах немытой уработанной рабыни — увы… Почему рабыни? Так шаманы треклятые. Корн решил не рисковать, и убрать иллюзию Ланса. Потому что фиг знает, на что способны эти гады.

…Эх, жизнь моя, жестянка… а мне поспать, а мне поспааать, а мне поспааааать охота. Но час ХЭ настал. Поэтому, до печенок надоевшая команда: по коням! Хотя… какие кони. Кони в этот раз не едут. Корн сказал, что в Меоле все будет. Поэтому пешкарусом до портала. Одета я пока что прилично. Непотребство с одеждой будем творить уже после того как границу пересечем. В первый день поселений не должно встретиться. Только примерно к обеду второго дня… Хотя, тут командует Корн. Так что мало ли как я там себе рассчитаю. Мое дело маленькое. Не отсвечивать и радоваться, что взяли с собой. А то могли бы вообще дома оставить. Там большие серьезные дяденьки поехали. А тут я напросилась. Ну-ну. Только вот доверять им брата Рандома и Лабурагу? Ну, уж нет. Так что не отсвечиваем.

Рубина и Нику оставила на попечение Вербена. Он парень ответственный.

О! А вон и кошмар чертежника.

— Лара, ты уже ходила порталами? Знаешь, что надо делать и как себя вести?

— Да, госпожа. На землях орков тоже есть порталы, и мне приходилось ими пользоваться, когда жила в своем роде.

Ну что ж. С Богом.

Доргун

— Привет, Корн! Не смотри на меня. В предложенном тобой прикиде меня бы даже близко на портальную площадку не пустили. Как ты вообще себе это представляешь? По пути все сделаем. Все равно первый день не будет никого. Зачем мне издеваться раньше времени над собой?

— Хорошо. Это действительно не обязательно, — хмыкнула светлость Торвиндейла, — Вы завтракали? Впрочем, в такое-то время вряд ли. За мной.

Мы пришли в какую-то таверну, где позавтракали, взяли еду и воду. И коней.

— Твой — Вихрь, — сообщил мне Корн, подводя мне красавца коника шоколадного цвета с хитрющими глазами.

— Ох, Корн. Зря ты так. Ну, какой Вихрь? Мне бы какого-нибудь «Бриза», например, или еще лучше, «Штиля». Можно даже полного. Вот зря я Ветерка не взяла, — пробурчала я, — Ну здравствуй, красавчик! Я — Лана. Девушка нежная, хрупкая, с тонкой душевной организацией и совершенно неадекватной реакцией на всякие неожиданности. А вот ты, Вихрь, зря на меня свой глаз косишь. Не веришь? Ты вон у Корна спроси, как он мне сюрприз однажды сделал. А носик бархатный у тебя. На вот кусочек сахара. Вкуууусно? Уй ты мордаха симпотишная… Ну, будем дружить, Вихрь!

Корн стоял в сторонке и ржал. А я боюсь. Надо же познакомиться с конем? Надо. А то будет он чужую тетку везти на себе… Я, вот, точно, на его месте не стала бы. А тут вот познакомились. Я вообще к Ветерку привыкла. Его не боюсь. А другие Кони во мне вызывают беспокойство. Конечно, никакой конефобией я не страдаю, но разумное опасение присутствует. Тем более ведь придется скакать быстро…

— По коням! — распорядился герцог.

Ну… по коням так по коням. И опять дорога пылит под копытами лошадей. И почему вообще по коням? А если конь — девочка? По лошадям? По кобылам? Такого не слышала ни разу. Это ведь и у нас на Земле тоже так же говорили — по коням, а не по кобылам. Вот даже в животном мире дискриминация. Феминисток на них не хватает. А как бы выглядели лошади феминистки? Светка! Ну что за дурь тебе опять в голову лезет? Ты, блин, к оркам едешь! Сама! В их логово! В самое сердце их земель! Ты едешь вытаскивать брата своего друга! Ну, предположим волнение, страх и истерика на их фоне — уже были… может переболелось? А вообще, со мной же Корн рядом. Нас всего трое. Дракон быстро бегает — сама убедилась на тренировках. Я — тоже быстро бегаю — жизнь научила. А Лабурага… Ну, ее, если что, дракон на себе понесет, когда удирать на ускорении будем. Ежели чего. Жаль на конях ускорение не сработает.

Полчаса галопа, полчаса рысцой. Каждые два часа пятнадцать минут отдых для лошадей. Корн сказал, что какая-то порода хитрая у наших лошадок. С повышенной выносливостью. Выехали мы в пять утра. Хорошо, хоть позавтракать успели. Потому что время уже два часа дня. И как-то живот, проглот такой, грустно булькает. Не видит, что ли, торопимся мы. Снова привал на пятнадцать минут. Корн кидает ломоть колбасы с караваем. Мы достаем бурдюки с водой. Быстро хомячим. И снова в путь.

Буквально через полчаса леса закончились. Только сейчас я оценила, насколько хорошо передвигаться было по кромке леса. И дело даже не в палящем знойном послеобеденном солнце. Кажется, что с лесом было безопаснее. Хоть у меня сеть координат и раскинута, но, чисто психологически, на землях врага хочется, чтобы было хоть какое-то укрытие. Как вообще называется эта местность, похожая на пустыню? Что-то крутится в голове, а вспомнить не могу. Точно не пустыня. Там — жарко и пески. А тут голая земля и ветер. И пыль. И камни. А! Степи.

— Корн! — обратилась к герцогу в очередной пятнадцатиминутный перерыв, — слева на два часа примерно в пяти километрах около двадцати разумных. Надо свернуть чуть правее и объехать их. Там чисто.

— Понял, поехали, — кивнул Корн.

Ну вот. Начались орки. Теперь надо аккуратнее. Ну, чего Светка, опять попа болит? Целый день в седле. А ведь пора бы уже и привыкнуть, а? А ты все ноешь и ноешь, ноешь и ноешь. Попа моя, я ведь к тебе обращаюсь! И поясница тоже хнычет… ох-ох-ох. Старость не радость, молодость не жизнь. Ничего. Еще немного и ночевка. Жаль спальники нормальные не достанешь. Не будем наводить на соблазн Корна. Помучаемся его спец. разработкой для местного спецназа. Непромокаемые одеяла. Вот только ни разу не мягкие. Им вообще польстили, когда назвали одеялами. Это покрывала обычные из плащевки. Спец. разработка. Ага. Но, вроде говорят, что они теплые. Нууу… не знаю, не знаю. Поглядим через несколько часиков на это чудо.

Корн спешился. Мы расседлали, стреножили коней и привязали их за большой камень. Благо, валунов здоровенных вокруг — навалом. Костер не разожжешь. Опять мясо и хлеб.

— Корн, — обратилась я к герцогу, он вопросительно на меня посмотрел, жуя здоровенный кусман мяса. Вот тебе и аристократ. Вон как наяривает — только за ушами трещит. Так, а я, кстати, чего хотела-то? А…

— Корн, а вот ты у нас глава внутренней СБ, — герцог кивнул и проглотил мясо, — А что, есть еще глава внешней СБ?

— Да, есть. Я и он подчиняемся только Повелителю.

— А он такой же зануда, как и ты, до нашего знакомства? — подколола я Корна.

— Эй! Человечка! Я не зануда! — возмутился дракон.

— Ну ладно-ладно. Я ж не знала, что ты нормальный мужик оказался. Жаль, не в моем вкусе, а так… — не удержалась я.

— Лана!! — прорычал дракон.

— Ладно, ты тему-то не переводи. Расскажи, что там глава внешней СБ? Не смотри на Лабурагу — клятва на крови.

— Вон оно как…, — задумчиво протянул Корн, — Да, в общем, я лично его всегда считал занудой.

— Ты?! Слушай, как я рада, что в лагерь смертников с Повелителем пришел именно ты. И что именно ты глава внутренней СБ. Еще большего зануду я бы не выдержала. Да что там! Я думала, что ты самый занудливый зануда в мире. И никакой другой зануда не перезанудит по занудливости твое занудство. А оно вон оно как… — задумчиво рассказала я свою точку зрения.

Фэйспалм в исполнении дракона выглядит феерично. Ну, а теперь баиньки. Всем, кроме меня. Я дежурю первые два часа, последние четыре часа дежурит дракон. Не удалось мне его переспорить. Мол, я слабая девушка с тонкой душевной… в общем понятно. А он весь из себя д’Артаньян. Т.е. дракон. Типа выносливый просто жуть берет. А я ему говорю, вот ты выносливый, что аж жуть берет. А если завтра придется драться с орками? Кто будет нас девушек с тонкой душевной и так далее, защищать? А твоя выносливость после недосыпа будет уже не жуть, а так себе. Обиделся дракон. Мол, сомневаться в его выносливости вздумала? И вообще, я человечка и мое дело не отсвечивать. А он глава и так далее. А я ему, мол, как у нас говорят мужики — вдруг война, а я уставший, мол выноси мусор сама. Но злобный дракон в качестве убойного аргумента в нашей дискуссии рыкнул так, что я, где стояла, там и села. И моя тонкая организация его совершенно не смутила. Вот что за манеры! Ну и ладно. Не буду же я ему говорить, что могу химический состав своей крови усилием воли и разума менять. Что я, хоть и не дракон, но человек. А это звучит гордо. И я, может, еще выносливее его буду. А он рычит. Одно слово — мужлан неотесанный. Аристократишка драконский. Животное, одним словом. А я вообще барыня. У меня вон и бумага имеется. А он рычать. Ну и ладно. Пусть себе дежурит.

Развернула спец. покрывало. Жаль спец. подушки и спец. матраса у них нет. И покрывало ихнее, спец. назначения, ни разу не мягкое. Так! Хорош ворчать как бабка старая! Сейчас подлечим мой многострадальный зад. И поясницу. Поставим сигналку… ох и тяжелый сегодня день. Подумать только, я — на землях орков. Спать ложимся! Очешуеть не встать! Охх, дай Бог выбраться отсюда. Вот взять бы и уничтожить их всех. Одну ядерную… Всех? А сколько среди орков таких как Лабурага и Рубин? Очнись Светка. Что за мысли у тебя? Уродов в любом народе хватает. Главное их до власти не допускать. Но как же страшно… А если бы я одна поехала? Или с Шепардом? И все-таки:

— Корн…

— Что?

— Спасибо тебе, что ты рядом. Что бы тобой не двигало — я очень ценю твою помощь.

— Лана, иногда так бывает: то, что лежит на поверхности не имеет второго дна.

— Это поговорка такая у вас?

— Да.

Время покажет, есть ли второе дно. А пока… пока смотрим по поступкам. Да и чувствую — в ближнем я круге у дракона. Как это получилось? Когда произошло? Разве может такое произойти так быстро? Нам с ребятами год лагеря смертника, год жизни на острие понадобился, чтобы понять и почувствовать. А Корн? Интуиция опять же за Корна. Может это связано с его второй сущностью? И той непонятной невидимой и не ощутимой энергией, которая от меня идет куда-то к нему. Не понятно это все. И чувствуется с этой энергией — не мой уровень. Но, может, со временем? А пока….

Спи, друг, и ты, Лабурага. Не знаю, как мне к тебе относиться. А я пока сигналку раскину километра на три. Пока можно. Завтра уже не получится. А может и получится. Очень не хочется мне в домах у орков спать. Я бы лучше на земле, где-нибудь подальше. А послезавтра уже на месте будем. К тому же, сигналку надо бы мне усовершенствовать. Какие, все-таки, здесь звезды! Яркие, большие. Наверное, это потому, что здесь атмосфера не так загажена, как в нашем мире. Атмосфера. Она в измерении пространства. Кстати, поразмышляем, пока есть время. Гимнастику для ума никто не отменял.

Почему измерения только три? Длина, ширина, высота. Пространство физического мира измеряется тремя измерениями. Но их больше. В принципе, любая характеристика объекта — это новое измерение. Например, цвет. Вообще, измерение от слова измерить. Но, не вся информация, вернее, характеристика объекта, относится к пространству. Точки координат — это расположение объекта в пространстве. Обычно их три. Пространственные измерения. Но… может быть есть другое пространство? Именно пространство. Типа пространство или миры, производные от родительского. Дифференцированные.

Чисто математически, теория вполне себе жизнеспособная. Смысл довольно прост, хотя и надо учесть множество нюансов. Предположим вот наш мир. Наше пространство. Мы берем и описываем его некой математической формулой. Это можно сделать. Теоретически. Учитываем кучу законов, переменных, коэффициентов и характеристик, но формула такая вполне себе возможна, т.к. все в мире структурировано. Есть законы, которые непреложные, незыблемые. Значит, есть и формулы, их описывающие. Так вот. Есть формула. Мы берем ее и дифференцируем по… ну не важно, по какой-нибудь переменной. И получаем новую формулу мира. Новый мир, производный от нашего. Вполне себе возможно. И вот что интересно. Вот есть врата. Есть тени. Говорят, что врата в мир теней. Почему мир? Что они понимают под словом мир? Что такое тени? Еще есть мир чудовищ. Может быть такое, что эти миры — производные от Элиа? Может быть. И если так, то… эти врата… Вероятно, производные миры связаны с родительским. Изменения в родительском будут отражаться по прямой зависимости и в дочерних мирах…

Но я не о том думаю. А мне надо внести изменения в мою сигналку. Потому что надоело каждый раз до рези в глазах вглядываться в радужную картинку. А иначе хитромудрых разумных, которые прячутся под амулетами невидимости, не получается засечь. Поэтому попробуем в сеть координат добавить условие… какие характеристики в пространстве может иметь невидимый объект? Светка! Балда ты подосиновая! Вес! Банально вес! Ведь ты же думала об этом тогда, в лесу!! Значит, убираем энергетическую пустоту. Вновь серенький фон, сеть. И добавляем вес. Ну, пусть будет от пятидесяти килограмм. Тэкс, добавляем в формулу сети доп. параметр. Ну вот. Отличненько получилось. Красота, а не картинка. И вот что мне интересно.

А тут есть животные большие? Ну, типа медведи, волки, рыси? Эх, сюда бы Шармельку… а змеи тут водятся? А скорпионы? А их можно ведь как-то по физическим параметрам разделить? Вообще, мы сделаем так. Все-таки энергетическая картина нужна. И любое живое существо имеет ауру. И значит, если есть аура — то отображать. И будет у нас две сетки координат. Блин. Бред какой-то. Масло масленое. Нет. Не надо нам две сети. У нас будет одна сеть. А чтобы убрать радужную энергетическую картину мира, мы воспользуемся формулами подмены. Итак, если есть аура, вычислять положение объекта в пространстве и подсвечивать его желтым. Если вес более пятидесяти килограмм и параметры ауры соответствуют разумным — отображать синим. Если в ауре разумного преобладает агрессия — красным. Нет. Разумный может не чувствовать агрессию, пока нас не увидит. Хм, пока оставим тему выделения агрессии в сети. Пока зададим параметры, чтобы отображались все разумные и все живые существа. Это вещи разные, и их разграничить придется. Потому что, а вдруг змея…

Положенные два часа истекли. Ууу… драконюка… не буду тебя будить. Спи дальше. Потому что нефиг рычать на меня, жалкий драконишка, уставший. Представляю, каково тебе, с двумя душевными организациями. Мы ведь под твоей опекой. Не только за себя отвечаешь, еще и за нас. А я очень хорошо себе представляю, какое это напряжение. Оп-па, а у тебя там тоже, что ли, будильник стоит, как у меня? И нечего сверкать на меня глазюками своими. Подумаешь, лишние полчаса проспал.

— Да все-все… не сверкай своим глазом на меня. Пошла я… спать… а могла бы еще подежурить. Очень плодотворно посидела, между прочим… И не устала совсем. Ладно –ладно, пошла уже…, — пока не получила. Сказал папка спать — значит спать. Вот ведь, дракон, одним словом.

И все-таки, какие же здесь звезды. Огромные бриллианты в темно-синем небе. Какая же это Вселенная? Какая галактика? А может быть, также есть и формула галактики? И ее производные? Вообще, наверное, правда, что звезды здесь такие, потому что атмосфера чище. А не все ли равно, если эти звезды смотрят на тебя, словно в душу глядят. Мерцают так, будто говорят с тобой… Далекие… прекрасные…

А он такой огромный, звездный океан

ОН знает наши мысли, и он разумен сам.

Он слышит наши речи и видит нас всегда.

И где-то в нашем сердце горит его звезда…

Спокойной ночи, звезды. Здравствуй бархатная темнота….

…Ох, рано. Уже пять утра? Так быстро… Вновь перекус и по коням. И опять степи… Но, это лучше, чем то, что нас ожидает после обеда. Там пойдут земли родов орков. Наш путь пролегает в основном через мирные роды, роды воинов орды мы объезжаем, но все же стопроцентной гарантии нет. Поэтому коленки начинают трястись. И даже то, что рядом Корн — уже не помогает. Ведь нас всего трое, а орков — тысячи. Главное — без паники. Я с Корном. Скоро буду одевать свою дурно пахнущую одежду, в очередной раз благодаря Корна, что облил ее болотной водой. Теперь запах от нее гадостный, но хотя бы не то самое… изначально запланированное. А может он просто издевался надо мной?

Очередные пятнадцать минут отдыха.

— Корн, на нашем пути один разумный и один не очень разумный. Находятся в одной точке примерно час. Никуда не двигаются. Если не свернем — в них уткнемся. Расстояние — примерно километра четыре будет, — прокричала я дракону.

— Все в порядке. Это тот самый орк, о котором я тебе говорил. Я буду изображать его раба. Так что о своей одежде мне тоже пришлось позаботиться. А не очень разумный — вероятно его конь.

Через минут десять мы поравнялись с орком и его конем. Мои эспадроны…

— Здравствуй Доргун, — обнял Корн орка, спрыгнув с коня.

— И тебе здравствовать, друг, — прорычал орк в ответ, загробастав в свои объятия нашего дракончика. Прям старший брат тискает младшего братишку. Вот тебе и глава внутренней СБ.

— Знакомьтесь. Доргун — мой друг. Лана — мой друг. Лабурага — друг Ланы, — представил нас всех Корн

— Огый Доргун, для меня честь приветствовать друга моей семьи, — поклонилась Лару орку.