Бесплатный фрагмент - Тысяча пятьсот рубаи
1
Падишах разъярённо спросил гончара:
«Как посмел оживлять ты усопших вчера?!».
И ремесленник робко ответил владыке:
«Я и Вас воскрешу, как настанет пора».
2
Нет смысла совсем на ромашке гадать,
И гущу кофейную взором не гладь,
Ты действуй, твори и люби беззаветно —
Тогда и сойдёт на тебя благодать.
3
Нам не дано вернуть былые времена
И снова ноги вдеть в шальные стремена,
Но нам дана печаль как счастье — до могилы
Не забывать подруг и братьев имена.
4
Мы, влюбившись, увы, не владеем умом,
Вносит бурная страсть в наши души надлом,
Но, пресытившись вскоре животным инстинктом,
Прозреваем и снова спокойно живём.
5
Приходилось тебе под луной горевать
И ложиться греховно в чужую кровать;
Жить по совести ты, наконец, научился,
Научись же теперь своё счастье ковать.
6
Проигравшему в битве себе
Воздадутся по чести в судьбе,
Ибо он победитель отныне
И в грядущей не сгинет борьбе.
7
В паутине всемирной кипучи враги,
От их яда спастись сам себе помоги:
Оторвись от помойки гнилой интернета
И на лоно природы с любимой сбеги.
8
Луч солнца не гаси в себе, когда ненастно,
И ближних не брани и не хвали напрасно,
Верши добро, взамен не требуй ничего —
И скажут о тебе: «Он прожил жизнь прекрасно!».
9
«Отчего глаза твои слезятся?
Грусть твоя могла откуда взяться?».
«Я не знаю… видимо, былое
От меня не может отвязаться».
10
Предал тебя пусть твой единственный друг,
Ты не выпускай свою волю из рук:
Оставь его в собственном гнить вероломстве
И сам поднимай на корме равендук.
11
Однажды в час, когда я был в саду левкоя,
Ко мне пришёл Хайям открыть секрет покоя,
Но вдруг невдалеке две девы показались —
И бурю в мудреце определил легко я.
12
Кто использует правду народам во зло,
Недостойное выбрал себе ремесло.
Если можно оставить нетронутой доску,
То зачем в ней отверстия множит сверло?
13
Прикасаюсь к локонам твоим
И шепчу: «Нам счастливо двоим».
Ты, живот свой гладя, произносишь:
«Скоро будет счастливо троим».
14
Расставаясь, не стоит обиды плескать
И друг друга в помои вербально макать:
Ведь разумней проститься по-дружески, молча
И продолжить свою половинку искать.
15
Сорок лет просидел ты у жизни реки,
Где проплыли твои мертвецами враги.
Было мудро, быть может, но в это же время
Упустил ты свои золотые деньки.
16
Загадить планету мы можем легко,
Бананы съедая, лакая «Клико».
Себя называем венцами творенья,
Ума же не больше, чем у турако.
17
Не виновна Земля, что на ней мы живём
И горючую кровь её жадно сосём;
Она долго нас терпит, но вскоре, возможно,
Суицидно взорвавшись, порвёт с бытиём.
18
Избавиться от банды комариной
Есть верный способ, хуже гильотины,
Он вам не будет стоить и гроша:
Не удаляйте в доме паутины.
19
Живёшь, как большинство, обычно и неброско
И не хватаешь звёзд манерно, по-ковбойски,
Но если пред тобой предстанет грозно смерть,
Умри, как Магомед, достойно и геройски.
20
Искажается суть мирозданья людьми,
В своей злобе и жадности ставших зверьми.
Никого из толпы не сумев образумить,
Перед смертью своей хоть осла вразуми.
21
Если вдруг обезумели будни твои,
И волнения блажь поселилась в крови,
Если сердцем почуял иную реальность, —
Это значит, что ты стал добычей любви.
22
От изнуряющих, кровососущих мыслей
Перестаю я различать не только смыслы,
Предметы, свет и тень, но и добро и зло,
Как пару вёдер на бытийном коромысле.
23
Мир иллюзий подспудно наносит урон —
Искажает в сознании правду времён,
Но когда прозреваем и видим реальность,
Мы стремимся вернуться в свой иллюзион.
24
Предупредили всех, там где-то скрыта яма,
Но у глупцов слепа натура и упряма:
Кто на авось пошли, переломали ноги,
А я учёл совет премудрого Хайяма.
25
Если жёстко телёнок врезается в дуб,
Это вовсе не значит, что он душегуб:
Повзрослев, он поймёт, что с таким великаном
Повредить себе можно по глупости чуб.
26
Ты якшаешься с тем, кто уступит тебя,
И влачишься за той, кто не любит тебя,
И не слушаешь тех, кто тебя вразумляет,
Что ты тот, кто в итоге погубит тебя.
27
Созревают мозги у людей постепенно,
Понимание редко приходит мгновенно.
Потерпи, и тебя возведут на Олимп,
Если дело своё будешь делать отменно.
28
Не вернёшься к тому, что погибло вчера,
Не тревожься о том, что случится с утра,
Удовольствуйся тем, что имеешь сегодня, —
Эта истина жизни проста, но мудра.
29
Мы приходим сюда не по воле своей
И уходим насильно в обитель теней,
И свой срок на планете зависим от мира:
Мы — рабы от начала до финиша дней.
30
Если тебе изменила жена,
В этом трагедии нет, старина,
Но на вопрос постарайся ответить:
А не твоя ль в адюльтере вина?
31
Ты же транжиришь, не зная границ,
Век свой короткий в манере тупиц.
«Мудро живу, — говорит, — по Хайяму —
Пью, веселюсь и ласкаю девиц».
32
Не суть вещей лучим, а внешние эффекты,
И вместо ПСС читаем аналекты,
И толерантны так, что чествуем порок…
Исправишь ли ты в нас, Творец, свои дефекты?
33
Будний день. Тротуар. Беззаботный прохожий.
А навстречу другой, на него не похожий.
Вдруг второй, размахнувшись, бьёт первого в глаз.
А за что? Просто так, не понравилась рожа.
34
Я завидую всем, кто писать не умеет,
Кто ни рифмой, ни слогом совсем не владеет.
Как же счастливы те, у кого в голове
Или ветер свистит, или вакуум реет!
35
Ты одинок и зол, и углублён в себя,
Но так негоже жить, судьбу свою губя.
Ты распахни окно, а вслед за ним и душу —
И благостью своей мир окрылит тебя.
36
Устареть никогда не способен Хайям,
Разъяснил он великие истины нам,
Но не учимся мы на его откровеньях,
Продолжая плодить на планете бедлам.
37
Если раньше кабак был источником рифм,
То сейчас ресторан для поэзии — риф.
Измельчавшим безграмотным выскочкам пиво
Нанесло на чело графомании гриф.
38
Знают все: «Хлеб — всему голова».
Признаю, золотые слова.
Но глубокую суть поговорки
Современник постигнет едва.
39
Пускай ты веришь в то, что предсказала Ванга,
Персоной станешь, мол, властительного ранга,
Не делай людям зла: пророчество любое
Отменится легко законом бумеранга.
40
«Дураками всегда не бывает никто», —
Утверждал в своих «Максимах» Ларошфуко.
Но гляжу я на то, что творится на свете,
И в обратном себя убеждаю легко.
41
То, что видишь — обман, то, что слышится — ложь.
Ты, когда повзрослеешь, всё это поймёшь.
Во Вселенной других измерений так много,
По сравнению с ними наши — мелкая вошь.
42
Каждый день поднимаюсь я на эшафот,
Где палач свою жертву несчастную ждёт,
Но меня всякий раз он живым отпускает,
Говоря, что ещё не настал мой черёд.
43
Я не знаю, как следует в обществе жить —
Донжуанить вовсю иль обуздывать прыть.
Но я знаю одно, если женщина просит,
Ты обязан её будуар посетить.
44
От всевластья безумцев корёжит меня.
Дураки коллективно треножат меня.
Если думать о мрачном я не перестану,
Мои мысли совсем уничтожат меня.
45
Какую бы мне враг не предлагал подмогу
За то, чтоб я плевал в Отчизну понемногу,
Ответ мой будет твёрд и прост, как пуля в лоб:
Я Родине своей не перейду дорогу.
46
Многовато грехов у меня —
Этим выручу грешников я:
Будут длиться на мне бесконечно
Разбирательства Судного дня.
47
Проживи этот день как последний в судьбе,
Предаваясь труду и разумной гульбе:
Ведь отмеренный срок молчаливый Создатель
Не открыл никому, в том числе и тебе.
48
У женщины достоинств очень много,
Их не вместить никак в границы слога;
Одно из них — когда она твоя,
То для других бывает недотрогой.
49
«Не смущаешься ты и не держишь под спудом,
Прах отцов придаёт прочность хрупким сосудам».
И сказал мне в ответ, улыбаясь, гончар:
«Я леплю из людей то, что надобно людям».
50
Я творю вопреки предпочтениям муз,
Небеса вообще мой не слышат комуз,
У издательств ко мне интереса ни капли…
Для Парнаса я, видно, избыточный груз.
51
«Любовь без разделения уныла», —
Так Пушкин написал довольно мило.
Для кобелей добавлю от себя:
Любви душа основа, а не сила.
52
С парой дев и вином проводил я деньки.
Наблюдая за мной, изрекли старики:
«Ты Хайяму не верь! Если б жил он разгульно,
Не создал бы вовек ни единой строки».
53
Рождаемся, живём и роль свою играем,
То адом нам грозят, то нас дурачат раем.
А есть ли ад и рай? При жизни мир иной
Хотел бы я узреть хотя бы глаза краем.
54
Много раз я стоял у судьбы на краю
И разглядывал бездну, как душу свою,
Только то, что я там разглядел, поражённый,
Даже после кончины своей утаю.
55
Живём как не живём и, скованные страхом,
Боимся умереть и стать навечно прахом.
Но в страхе смысла нет: трясись иль не трясись,
В итоге всё равно предстанем пред Аллахом.
56
Являемся на свет как будто только кушать
И не пытаемся советы мудрых слушать.
Возводим города и храмы на крови
Не для того ли, чтоб однажды их разрушить?
57
Измучились мы все, страдая без предела,
Мечтая добрести до лучшего удела.
Но счастье обретут не те, кто на земле,
А те, кому до нас нет никакого дела.
58
Мы можем переплыть легко любое море,
Мы можем осквернить легко святое в споре,
Легко мы можем всё осилить, в том числе
Мы можем пережить легко чужое горе.
59
Обнаглевших совсем Бог, возможно, приструнит.
На крючок с мотылём рыба, может быть, клюнет.
Но учти, если душу свою распахнёшь,
То в неё обязательно кто-нибудь плюнет.
60
Не слушай никого, иди своей дорогой.
Ты встретишь на пути препятствий разных много,
Но будь упрям и твёрд, храня в душе завет,
Полученный тобой у отчего порога.
61
Не выдержали мы и окунулись в грех,
И стали в миг один похожими на всех.
Коль все в любви грешны, быть может, стоит Богу
Издать иной закон для сладостных утех.
62
Если кто-то, завидуя вашим стихам,
Регулярно подгадить пытается вам,
Игнорируйте эту несчастную особь,
Возводить продолжая свой песенный храм.
63
Ты будешь отомщён, когда не станешь мстить,
И будешь ты прощён, сумев других простить.
Чтоб жизнь свою прожить разумно-равновесно,
Не усложняй вовек, что можно упростить.
64
Мы пытаемся что-то в себе отыскать,
Что могло бы в конечном итоге сыграть
И ввести нас в клуб избранных этого мира,
У которых судьба как сама благодать.
65
Можно только в раю встретить девственных гурий,
У которых стройны и точёны фигуры.
Но и грешников тоже нельзя обделять —
Чтоб в аду не скучать, мы согласны на фурий.
66
С глупцами спорить проку нет совсем:
Им не дано проникнуть в глуби тем.
Найди себе достойного партнёра,
Чтоб с ним постичь хотя бы суть проблем.
67
Сколько нам ни давай — ненасытные мы,
Даже свет превращаем в подобие тьмы.
Нам бы души свои от пороков очистить,
Но сначала должны мы очистить умы.
68
Нам не следует видеть друг в друге врагов
И готовить друг другу ловушки оков.
Не для этого мы существуем на свете,
Чтоб враждой уменьшать сроки наших веков.
69
Есть завистники злые с коварным нутром,
Есть другие, в ком зависть рождает надлом.
Но живут и такие разумные люди,
Кому зависть дарует душевный подъём.
70
Откажитесь любить тех, кто вам не баланс,
Не транжирьте судьбу на пустой декаданс;
Посвятите тому свою верную душу,
Кто мечтает создать с вами вечный альянс.
71
Наши судьбы текут, временами бурлят;
Нам движение вширь берегами теснят,
Но не в этом печаль: ведь была бы возможность,
Мы, познавшие мир, потекли бы назад.
72
Если ваша любовь оказалась бумажной,
В этом милой подруге признайтесь отважно;
Вы расстанетесь, но не погубите честь —
Это в жизни, поверьте, воистину важно.
73
Люд спросил у Луны: «Почему ты одна?».
«Неужели не ясно? — вздохнула она.-
Потому и одна, что в романтике ночи
Предаваться любви я, как вы, не вольна».
74
Серенада летит к итальянке в окно,
Романтичный исход предвкушается, но
Воздыхатель не знает, что в это же время
Синьорина с другим пьёт хмельное вино.
75
Если враг сатана — это даже банально;
Если с другом война — это тоже нормально;
Если мирно живёшь, да к тому же ещё
И супруга верна — это феноменально!
76
Хоть на запад беги, хоть иди на восток,
Но не плюй никогда в свой родимый исток:
В человеческом плане плюющий в Отчизну
Стоит меньше, чем им совершённый плевок.
77
Миллиарды людей на планете Земля
Обезумели так, что леса и поля
Скоро станут одной всепланетной пустыней,
Где, не будучи алчным, погибну и я.
78
Как безрассудно, люди, ваше племя,
Как неразумно тратите вы время! —
Ведь каждый миг, ушедший в пустоту,
По сути, есть не выросшее семя.
79
Пропивать свою жизнь, завалившись в кабак,
И блудить может каждый на свете дурак.
С недостойных пример не берите вовеки,
Пролагая в грядущее светлый большак.
80
Убейте меня в самый лучший из дней
За всё, что я взял у крылатых коней,
Сожгите мой труп и полученный пепел
Развейте с небес над Отчизной моей.
81
За то, что я жил на планете Земля,
Спасибо тебе, Командор бытия;
За то, что погибну, вдвойне благодарен —
Измучился здесь от романтики я.
82
Хоть в болото вдавите пророка веслом,
Он как был, так и будет Небесным послом.
Ишака хоть вселенским царём изберите,
Всё равно он останется глупым ослом.
83
Во все времена люди пели и пили,
Во все времена люди подлыми были,
И алчными были, пылая во зле,
И всё ж, ненавидя, друг друга любили.
84
Мы не можем себе объяснить,
Почему нам так хочется жить,
Даже зная, что мир этот подлый
Невозможно, как прежде, любить.
85
Нас на каждом углу поджидает капкан,
Не надейся на фарт или свой талисман:
Роковым может стать и правдивое слово,
И обдуманный шаг, содержащий обман.
86
Ты взором души на людей посмотри,
Увидь, что у них сокровенно внутри:
Есть мрак в человеке, но есть и сиянье,
Способное быть животворней зари.
87
Говорят, не суди, чтоб тебя не судили,
И твердят, не убий, чтоб тебя не убили.
Равновесен и мудр бумеранговый мир —
Так что, брат, возлюби, чтоб тебя возлюбили.
88
Я рос в жестокой нелюбви,
Был гнидой каждый визави,
Но удалось мне человеком
Остаться, плавая в крови.
89
ПРИТЧА
(изложение в форме рубаи известной притчи)
Магомету сказали: «Таиться пора! —
Вон джигит, чья задумка смертельно хитра».
Но пророк возразил: «Мне он вовсе не страшен,
Потому что ему я не делал добра».
90
Ты ушла навсегда из моих сновидений,
Мы лишились с тобой обоюдных радений:
Подозрения вдруг обездушили нас,
Погубивших любовь чередой заблуждений.
91
Напиваешься вдрызг, завалившись в кабак,
Бесконтролен язык твой и ломаный шаг,
И твердишь, что живёшь по заветам Хайяма…
Но Омар-то не знал, что умом ты ишак.
92
Пускай не у тебя любовь, дворец и «бумер»
И пусть не по тебе звучит фортуны зуммер,
Превратности судьбы своей не проклинай,
Но радуйся тому, что ты ещё не умер.
93
Глупцами мир обильно заселён,
И мало тех, кто разумом силён,
Но держится Земля на единицах,
Кто истиной небесной просветлён.
94
Если в мире ином узаконен разврат,
Почему же нас здесь чуть ли не целибат
Призывают блюсти, сохраняя невинность?
Лицемерна мораль, не находишь ли, брат?
95
Вели и мудрецы с незримым Духом торг,
Пытаясь у него взять пару вёсен в долг,
Но всё равно в свой срок покинули живущих.
И мы поговорим — и вслед за ними в морг.
96
«Коль знал бы, не пришёл я в этот мир обломков», —
Твердил несчастный сноб, судьбу свою искомкав.
Мудрец ему: «А я готов родиться вновь,
Хотя бы для того, чтоб просветить потомков».
97
Когда ко мне вползёт подобием змеи
Посланник смерти, чтобы скомкать дни мои,
Я попрошу его дать мне всего минуту
Финальное создать для мира рубаи.
98
Ты говоришь, что Бог создал нас для страданий,
Приумноженья зла, друг друга поеданий…
Быть может, ты и прав, но как же объяснишь,
Что полон мир земной любви и созиданий?
99
Как умру, постараюсь прорваться в эдем
Убедиться, а есть ли из гурий гарем:
Если вправду безгрешным даруются девы,
Я вернусь и об этом поведаю всем.
100
Мы, конечно, уйдём в предначертанный час,
И никто в этот мир не вернётся из нас,
Так давайте дарить, пока живы, друг другу
Теплоту своих душ и сияние глаз.
101
Если девушка женщиной стала не в срок,
Это вовсе ещё не смертельный порок:
Ведь бутон, что был сорван на стадии ранней,
Окружённый заботой, всё так же цветок.
102
Если зависть и подлость владеют тобой,
Значит, ты наделён недостойной судьбой.
Объяви им войну, чтобы стать Человеком,
И победой своей заверши этот бой.
103
Будь пороков своих многократно сильней —
И достигнешь почёта и радостных дней.
Если будешь всё время о заднице думать,
То в итоге окажешься именно в ней.
104
Мне ли знать, что шепнёт Азраил на заре,
Когда всё ж упокоюсь на смертном одре?
Но я знаю, моё сокровенное слово,
Не скользнув на бумагу, умрёт на пере.
105
В потребительском мире души не найдёшь,
В политических дрязгах воинствует ложь,
И семейная жизнь в дисгармонии чахнет —
Не от этого ль ты по-хайямовски пьёшь?
106
Зациклившись на том, что жизнь — одни страданья,
Противоречишь ты основам мирозданья:
Да, мы страдаем здесь, но и в любви живём,
Когда даются нам сладчайшие свиданья.
107
Я знаю, ты верна — иначе быть не может!
Иначе нас судьба обоих уничтожит.
Уверен я в любви возвышенной твоей…
Но что-то всё равно моё сознанье гложет.
108
Пускай не пел я арии в «Ла Скала»,
Но жизнь меня в другом поднатаскала:
Пишу стихи, надеясь избежать
Забвения ехидного оскала.
109
Тщеславие толкнуло Герострата
Испепелить, что душам было свято,
Но он достиг того, чего хотел,
Войдя в историю, хоть и треклято.
110
Явились мы сюда как временные гости
И скоро ляжем все рядами на погосте,
Но тратим жизнь на то, чтоб золото копить…
А что возьмём туда? Свои гнилые кости.
111
Из года в год, из века в век
Живёт, страдая, человек,
Не понимая в хищной гонке,
За что он ввергнут в этот бег.
112
Что-то скрывает в недрах всякая в мире повесть,
Лишь намекая тонко, каждый живущий — помесь
Ангела, дьявола, Бога и светло-тёмной бездны,
Где регулярно гибнет и воскресает совесть.
113
Да сгинет тот, кто в истину плюёт,
Кто родину, поганя, предаёт,
При этом не смущается нисколько
Вести себя как нравственный урод.
114
У Господа достаточно проблем,
Помочь не в состоянии Он всем,
Поэтому ты сам активно действуй,
Чтоб не зачахнуть от невзгод совсем.
115
Транжирим годы, посходив с ума,
Чтоб захламить богатствами дома,
Хотя и знаем, на таможне смерти
Любая изымается сума.
116
Не бойся волн, идущих на тебя —
Они живут, красивым не грубя;
Пройдись по ним летучими стопами —
И мир любви откроешь для себя.
117
Когда из прихотей и дури
Вскипят общественные бури,
Беги подальше от людей
На лоно благостной лазури.
118
Реформами, друзья, не увлекайтесь
И за ошибки пращуров не кайтесь:
Разнообразьте в меру постоянство
И только настоящим проникайтесь.
119
Гнобите вы меня и зло, и безрассудно,
Логически понять опалу вашу трудно,
Но если смерть моя вам счастье принесёт,
Готов я хоть сейчас повеситься прилюдно.
120
У каждого есть свой с проступками ларец,
Грешили, в том числе, священник и мудрец;
Невольники мы все, раскаянье абсурдно:
Создал нас и водил по бытию Творец.
121
Увы, не из числа ты северных валькирий
И носишь на душе не радости, но гири;
Грызёшь ты жизнь мою без отдыха и сна
И ждёшь, когда же я исполню харакири.
122
Приятней в джунглях жить, скажу тебе, милейший, —
Там выживает, кто поистине сильнейший,
Повадки там ясны — закон для всех един,
А в обществе людском в тузах наиподлейший.
123
Стихии норовят гармонию разрушить,
Бушует океан антагонистом суши.
Добро и зло и в нас воюют без конца:
Греховной плотью мы испытываем души.
124
Кто ясно мыслит — ясно излагает.
Его за это общество лягает:
Оно не терпит гения, пока
Он жив и бред мирской опровергает.
125
Страдает ревностью, кто сам себя не ценит,
Кто ежечасно свет на тьме в сомненьях женит:
Ревнуй иль не ревнуй, ревнуемый без слов
Иль верность сохранит, иль всё равно изменит.
126
Бодались два козла на берегу крутом
И оба как один упали в водоём,
В котором крокодил обеда дожидался…
Мораль понятна всем: чревато быть козлом.
127
Из объятий любимой не рвись на простор:
Жизнь как будто длинна, но конец её скор,
Потому не теряй ни единой минуты,
Наполняя любовью свой брачный шатёр.
128
Ты гуманизмом тешишься, бедняга,
Когда весь мир накрыла передряга?
Дождёшься — и тебя когда-нибудь
Зарежут человечеству во благо.
129
Неполноценно жить лишь разумом всечасно,
И мыслями инстинкты подавлять опасно:
Ведь сердце видит то, что кроется от глаз,
И чувствует душа, что мозгу неподвластно.
130
Ничтожат вас и рабские поклоны,
И желчное вредительство влюблённым,
И клевета во имя клеветы,
И гаденькая зависть к одарённым.
131
Не ищите смысла жизни на планете,
Радуйтесь, пока вы есть на этом свете;
Сверхзадача в том лишь, чтоб не вы, а вас
Хоронили скорбно вместе ваши дети.
132
Хоть соглашайся, хоть злословь,
Но, проникая в плоть и кровь,
Туманят разум человеку
Гордыня, ненависть, любовь.
133
Не боюсь я ничуть, что не в рай попаду,
Когда, здесь настрадавшись, под землю уйду,
Но боюсь, обо мне позабудет Создатель
И оставит меня жить в наземном аду.
134
Злопыхатели множатся день ото дня,
Но им всем не дано опрокинуть меня:
Я продолжу полёт свой к вершине Парнаса,
Оседлав крепкокрылого чудо-коня.
135
Мусульманин не должен себе позволять
Ни в кяфиров, ни в братьев по вере стрелять,
Но он должен молиться о мирном соседстве
Всех религий и зло от себя отдалять.
136
У лисицы спросили, в какую нору
Она спрячется, если придёт кенгуру,
А лисица в ответ: «Кенгуру же не ходят,
Только скачут, как дуры, с сумой на юру».
137
Ты — на чёрном фоне белая мечта.
Я — на белом фоне чёрная тщета.
В чёрно-белых буднях мы зачахнем оба,
Если не отыщем новые цвета.
138
Встречаться зарекись с блудницей даже взглядом,
С негодником не будь, хоть и случайно, рядом,
Но более всего остерегайся тех,
Кто может отравить коварной лести ядом.
139
Если выстрелом из лука
Ты попал случайно в друга,
Не скорби: ведь первым он
Мог в тебя стрельнуть, гадюка.
140
Никому в этом мире фальшивом не верь:
Под личиной овечки скрывается зверь;
Лишь себе доверяй, но себя проверяя, —
И тогда избежишь хоть каких-то потерь.
141
Если деву зовёшь ты зачем-то в кусты,
Подари ей сначала хотя бы цветы,
Прочитай о высоких материях вирши
И амурничай далее без суеты.
142
Мы, конечно, уляжемся трупно в гробах,
И на наших застынут лобзания лбах,
Но не в этом печаль: нам другое прискорбно —
Что мы прожили век у страданий в рабах.
143
Недостойно, друзья, отрекаться от фраз,
Изречённых девицам в свидания час:
Одержавший победу, не должен её,
Как последний подлец, выставлять напоказ.
144
Читать мораль мы любим всем подряд,
Но сами исподволь плодим разврат;
В пороках упрекаем нечестивцев,
Порочней их являясь во сто крат.
145
Вот девушка с прикрытыми ногами
Окружена невинности врагами;
Спаси ей честь, вступив в неравный бой, —
И станешь почитаемым богами.
146
Когда твой слог высокопарен,
Пусть даже в рифмах и ударен,
Народ к нему пребудет глух.
А это значит, ты бездарен.
147
Пусть мне дадут под дых и в глаз,
Но я не брошу, люди, вас,
Продолжив петь по мере дара,
Воспринимая Неба глас.
148
Проснулся я — а рядом нет тепла.
Твердит заря: «А женщина ушла».
Подумалось, а может быть, уйдя,
Она меня избавила от зла?
149
Если враг твой покинул безвременно свет
И избавил тебя своей смертью от бед,
Ликовать не имеет особого смысла,
Ибо скоро ему ты отправишься вслед.
150
Разбудить мертвецов не дано никому,
И ответа не жди на вопрос: «Почему?»;
Посвяти свои дни упоению светом,
Пока сам ты навеки не канул во тьму.
151
Когда на кладбище приносим труп,
Вводя его в летально спящих клуб,
Невольно мы гадаем, где зароют
И нас в черёд свой в подземельный сруб.
152
Если звёзды на небе сегодня горят
И ты с милой подругой закутался в сад,
Наслаждайся мгновением сладостным бурно
И не думай, что завтра отправишься в ад.
153
Если кто-то талантом тебя превосходит,
Если он жемчуга в перегное находит,
Не завидуй ему, а себя совершенствуй —
Только к светлым умам озарения ходят.
154
Если мы понимаем, что жизнь коротка,
То зачем же толкаем друг друга в бока?
Не разумней ли нам дружелюбно обняться
И любовь на Земле утвердить на века?!
155
Любой руководитель должен знать,
Что он не соль земли, а только гать:
Коль возомнит себя пупком Вселенной,
Он много дров способен наломать.
156
Не используй слова, если надо молчать;
Не молчи, если надо беседу начать:
Промолчишь или выпалишь речь неуместно —
И получишь на лоб недоумка печать.
157
В алкогольных напитках веселий не счесть,
Но в них также поступки чреватые есть:
Если пить и не ведать границ возлияньям,
Улетучатся разум, достоинство, честь…
158
Почему мифотворчеством заняты люди?
Потому что обман им приносит на блюде
Отвлечённость от мрака и зла бытия
И мечты и надежды любовных прелюдий.
159
Когда деньги приходят — уходит покой;
А без денег твой жребий уже никакой.
Счастлив тот, кто доволен разумным достатком,
Наслаждаясь в тиши благодатной рекой.
160
Да, человек далёк от совершенства;
Общаясь с ним, не ведаешь блаженства;
Уединившись только, избежишь
Чрезмерной радости и декадентства.
161
От приступов любви спасенья нет,
Тем паче если ты в душе поэт.
Переболей любовью всеобъёмно,
Чтоб выработать к ней иммунитет.
162
Красой своей ты погубила всех,
Кто жаждал на тебе исполнить грех:
Они теперь на паперти застыли
И проклинают гибельность утех.
163
На твоей планете замки из песка,
На моей планете горе и тоска.
До твоей планеты долететь не трудно,
Но я чую, мне ты духом не близка.
164
Не скорбите о тех, кто в могилах лежат:
Лучше вечный покой, чем прижизненный ад.
Несмышлёнышами мы приходим на землю
И уходим, прожив свою жизнь невпопад.
165
За нищету и горы злата,
За целибат, разгул разврата,
За все дела в добре и зле
Настигнет нас, друзья, расплата.
166
Постичь основы жизни чтоб
И не попасть досрочно в гроб,
Неоднократно человеку
Разбить себе придётся лоб.
167
Пусть лучше друг тебя предаст
И тайны все твои продаст,
Чем в ежедневных подозреньях
Ты будешь жечь к нему свой траст.
168
Хоть в себя углубись иль речами криви,
Но не скроешь ничем, что творится в крови,
Когда образ пленительный разум и сердце
Будоражит кипучим вулканом любви.
169
Сезон любви настал — возрадуйся, живущий!
Не упусти свой шанс — иди к тебя зовущей!
Мгновеньем насладись, пока душа цветёт,
Пока не наступил сезон, во тьму влекущий.
170
Завистникам ответ быть должен прост:
«Скулить вам век, поджав паршиво хвост:
Не осквернятся карликами слова
Те, у кого талантом выше рост».
171
Она сидела на краю стола,
Была прозрачней воздуха, стекла,
Я руку протянул — она исчезла…
То муза или хворь моя была?
172
Пусть мне не выбраться никак из тьмы глубин
Своих бродяжническо-нищенских годин,
Но я и пыль Отечества не променяю
На совокупные богатства всех чужбин.
173
Из тучи выжатые слёзы
Путём простой метаморфозы
Образовали в луже лёд,
Чтоб сообщить: пришли морозы.
174
Как случиться такое могло? —
Время книг безвозвратно ушло.
Не читающий классику вряд ли
От добра отличить сможет зло.
175
Будь ты блудницей, королевой
Или невинной старой девой,
Исход один для всех — могила,
Где нет направо и «налево».
176
У информации теперь такая помесь,
Что бесконечная потребуется повесть,
Чтоб описать в ней деградацию умов,
Которые покинула навеки совесть.
177
Я плакал в эту ночь, но не слезами, нет,
Я кровью написал на скатерти сонет,
Который завершил мучительным вопросом:
А завтра для меня наступит ли рассвет?
178
Плюю строфой на вас с высокой колокольни,
Кто мне пытается всё время сделать больно:
Укусы комаров безвредны для слона,
Как утлые челны не грозны для линкольна.
179
Не пробуйте меня на прочность и на вкус:
Я каждому из вас не ко двору придусь;
Читайте рубаи космическо-земные
Души моей чудной — и в этом весь искус.
180
Я теперь далеко и от Вас, и от мира,
Не найдёте меня и в пространстве эфира;
Нет мне места отныне и в Вашей душе,
Где сгорела моя самодельная лира.
181
У текущих ко мне неожиданных строк
Нет конечных границ, но есть общий исток:
Он находится там, где Есенин и Пушкин
Завершили свой путь не в положенный срок.
182
В Узбекии мирно живём,
Как все, созидаем подъём,
Но есть и отличие наше —
Мы в предков своих не плюём.
183
У каждого из нас в мозгу есть «тараканы» —
Кто подлости вершит, кто падает в стаканы,
Кто менторством гнобит, кто сам себе велик,
А я своей душе дарую только раны.
184
Прощаю всех, кого обидел,
Кого презрел и ненавидел,
И благодарности не жду
За то, что их врагам не выдал.
185
Коль встретишь на пути девицу без одежды,
Стыдливо не смыкай распахнутые вежды,
Посозерцай её, затем лиши греха,
Внушив ей на любовь духовную надежды.
186
Из Духа бездны выжать не дано
Хотя бы откровение одно.
Перевернувший это мирозданье
Унизил небо и возвысил дно.
187
Хорошие люди встречаются редко,
Плохих многовато, от них в мире едко,
Но больше всего никаких по натуре,
Что с ними и моль не пошла бы в разведку.
188
Сразят и твой цветник морозы
Без предварительной угрозы.
Так смерть приходит к нам в свой час
И обрезает нас, как розы.
189
Рука дающего не оскудеет сразу,
Она к тому придёт, когда услышит фразу:
«Прекрасны доброта и щедрость, но плодишь
Ты ими лень и иждивенчества заразу».
190
Нам в чём-то везенье, а в чём-то провал,
То мрачная скорбь, то сверкающий бал.
Вольны избежать мы каких-то событий,
Одно неизбежно — могильный финал.
191
Мне с детских лет терпеть приходится нападки
И утверждаться в том, что люди очень гадки,
Но я творю для тех немногих, у кого
С душой и головой, и сердцем всё в порядке.
192
Готовлюсь каждый день я к жертвоприношенью
Своей души, но, Бог, как Ты пришёл к решенью
И для чего кого задумал и создал —
Мишени для меня или меня мишенью?
193
Пусть мир ко мне несправедлив,
Но счастлив я, что цел и жив,
И ежедневно слышу новый,
Рождённый космосом мотив.
194
Меня не любят шовинисты
За то, что я рифмую чисто:
В их понимании, узбек
Умом быть должен неказистым.
195
Увернуться успел ты от хука, но, ах! —
Получаешь удар незатейливый в пах.
Коль обидчик останется твой без ответа,
То цена тебе будет пожизненно — прах.
196
Исчезну без любви прижизненно-посмертной,
Без горечи зари и сладости десертной,
Без недругов, друзей, без денег и того,
Что в сущности моей погибло интровертной.
197
Пить вино и красоток любить завещал
Нам в своих рубаи весельчак-аксакал,
Но всю жизнь посвятил он высоким наукам
И почёта в учёной среде соискал.
198
И мне уже никто не пишет,
А голос мой давно не слышат;
Однажды, дверь мою взломав,
Определят: поэт не дышит.
199
В поселеньях земли и на волнах морей
Предостаточно встретишь чумных тупарей:
Они будут язвить и зловредничать колко,
Но ты помни, слоны не боятся угрей.
200
Ты кипуче прильнул к сладострастной своей
И готов провести так сто тысяч ночей;
Но подобного счастья никто не добился,
Потому что любовь пресыщенья слабей.
201
Если в рай пригласят, я туда не пойду,
Потому что поэты пылают в аду,
Да и гурий невинность — всего лишь химера,
Ибо с ними грешил бы я в райском саду.
202
Рассказал бы нам кто, что творится в аду,
И какие красоты в эдемском саду.
А мне кажется, рай — на Земле, но его мы
Переделали в ад, на свою же беду.
203
Ты стал настолько ярым тьмы апологетом,
Что отрицаешь жизнь, наполненную светом.
Преобрази себя и обществу предстань
Философом иль, на худой конец, поэтом.
204
Коль на ранах твоих вдруг окажется соль,
Всё равно доиграй свою звёздную роль:
Мы рождаемся для мимолётного счастья,
Чтоб затем регулярно испытывать боль.
205
Не поручусь я, радуя чертей,
Ни за кого из племени людей:
Ведь чем добрее дышишь к человеку,
Тем он с тобой обходится лютей.
206
Создать и содержать гарем
Под силу далеко не всем,
Но женских тел обильем счастье
Не достигается совсем.
207
Переспать с кем-нибудь не спеши, жеребец:
Ошибёшься — и будет печальным конец.
Не страдавших от похоти нет на планете,
Но свой брак исправлять не намерен Творец.
208
Почему мы не можем никак побороть
Ни продажность свою, ни распутную плоть,
И зачем столь коварно и бесцеремонно
Нам повсюду ловушки расставил Господь?
209
Тот, кто ныне в чести и несметно богат,
Может вскоре сражён быть судьбой наугад;
А тому, кто бомжует на мусорной свалке,
Может быть провиденьем подарен фрегат.
210
Ты сегодня в слезах и не рада судьбе
От разрыва с предавшимся грешной гульбе;
Не печалься о нём и не думай о прошлом —
Завтра сказочный принц улыбнётся тебе.
211
Если видишь убийства, кощунства, содом,
Не молчи и сражайся за праведность львом,
А иначе ты станешь одним из виновных
В том, что жизнь на земле наполняется злом.
212
Мертвецы оживают в руках гончара
Пиалой иль кувшином, иль в форме ведра.
Только я не хотел бы воскреснуть сосудом —
Пусть мой прах унесут в океаны ветра.
213
Бессмысленно отягощать любовью
То, что народом предано злословью.
Минувшее не стоит ворошить,
Разумней жить и наслаждаться новью.
214
Провоцируют сны катастрофу греха,
Потому и не сплю от стиха до стиха,
Сочиняя подряд рубаи и сонеты
И надеясь, что в них не вкрадётся труха.
215
На одном берегу — длинноухий осёл,
На другом берегу — бородатый козёл,
А река между ними течёт, отражая
В своих водах обоих как символов сёл.
216
Частенько люди норовят подгадить,
Но с ними можно иногда поладить,
Ответив соразмерно им, и тем
От подлости их временно отвадить.
217
И зло, и добро возвращаются злом,
Поэтому лучше подумай о том,
Не стоит ли быть в этой жизни нейтральным —
Ни коброй зловредной, ни добрым ослом.
218
Под камень лежачий вода не течёт —
Об этом все знают, но действует чёрт,
Внушая бездействие душам безвольным,
А после их ленью к дивану влечёт.
219
Помяните меня не вином, а стихом
И просуньте его в мой кладбищенский дом.
К сожаленью, ответ вам прислать не смогу я —
Почтальоны не водятся в мире ином.
220
Рубайят мудреца я вчера пролистал
И от этого вовсе мудрее не стал,
Но меня посетили различные мысли —
От обилия их я смертельно устал.
221
Не в мозгу, не в душе обитают слова,
А живут они там, где бушует молва;
Порождает их космос и валит на Землю,
Для чего и кому — постигаем едва.
222
Не говори вовек о людях негативно,
На поприще добра веди себя активно,
Иначе жизнь свою не отличишь от ада:
Ведь чёрная душа Всевышнему противна.
223
Пусть все покупаются и продаются,
Не думай об этом, чтоб вдруг не свихнуться.
Все люди — торговцы, все люди — товары,
Пока от них Бог не решит отвернуться.
224
Я хотел рассказать об основе основ,
Но вы слушать желаете лишь болтунов;
Принуждать к здравомыслию не собираюсь
Добровольно пополнивших стадо ослов.
225
Когда подошли мы к порогу любви,
Ты вдруг обманула надежды мои,
Но я улыбнулся, утешившись фразой:
Бывает порой и такой се ля ви.
226
Очень редко судьба улыбается нам,
В основном перед взором является хлам,
Заваливший собой магистрали и тропы,
В том числе и дорогу, ведущую в храм.
227
Целибатом себя не блокируй, дружок,
А иначе зачахнет от грусти рожок.
Неразумно перечить законам природы,
В том числе предписавшей поход на лужок.
228
Вы можете хулить меня и славить,
Но рубаи мои не смейте править:
Ведь бриллианты только ювелир
Способен по достоинству оправить.
229
Отправиться нам всем придётся в ад
За то, что испоганили мы сад,
Для жизни предоставленный богами,
Взращенный миллионы лет назад.
230
У падишаха трудная стезя:
Он должен править, подданным грозя,
И в то же время быть наидобрейшим,
Когда грозить беспочвенно нельзя.
231
Если вдруг снизошёл ты к персоне моей,
Значит, что-то случилось с планидой царей.
Но надолго ль твоя августейшая милость,
От которой держаться подальше мудрей?
232
Когда меня из гениев отчислят,
Я всё равно не стану коромыслом.
Труды мои найдут когда-нибудь,
Оценят их и правильно осмыслят.
233
Используя последний аргумент
В жестоком споре, выуди момент
И сам себя попробуй опровергнуть:
Быть может, прав не ты, а оппонент.
234
Ничто меня заставить не сумеет
Отречься от всего, что душу греет:
Получит по зубам, кто перейти
Пределы сокровенные посмеет.
235
Красавица пришла ко мне незваной,
Но я солгал, назвав её желанной;
Простит меня, наверное, Господь
За то, что ночь провёл не с долгожданной.
236
Я не люблю вина и к девам охладел,
Готовлюсь каждый день уйти в иной предел,
Но если вдруг сейчас ко мне придёт красотка,
Я напою её и понесу в постель.
237
Доверили козлу капусту сторожить.
Вначале он служил, как следует служить.
В итоге ж съел её, но вышел цел из бойни:
Умел он кое с кем из мясников дружить.
238
Не можем совладать с позывами к любви
И приказать душе: «Себя останови! —
Сначала будет всё овеяно лучами,
А после целиком окажешься в крови».
239
Мы все немного идиоты,
Себе придумываем рвоты,
А после жаждем обвинить
В своём безумии кого-то.
240
Вопросами любви мы занимались мало —
У каждого своя постель и покрывало,
Но можно наверстать упущенное вмиг,
Под общее вдвоём вместившись одеяло.
241
Если я не погиб — это значит, я жив.
Если к чаше прилип — это значит, я жив.
На могиле моей из надгробного камня
Если вырастет гриб — это значит, я жив.
242
Я в обморок упал от красоты,
Которую представила мне ты,
Явившись обнажённой до предела
Из вроде целомудренной мечты.
243
Ты обрекаешь нас на горести — за что?
И, наградив, лишаешь почестей — за что?
Ты сам нам открываешь дверь к порокам,
Затем даруешь муки совести — за что?
244
Виночерпий сказал мне: «Из крови лозы
Приготовил вино я во время грозы.
Пригуби эту чашу и медленно выпей —
И получишь от неба прозренья призы».
245
Резкий ветер ударил меня по лицу,
Будто дал оплеуху за дело лжецу.
Но пощёчиной, видимо, ветер ошибся:
Я не лгал никогда ни себе, ни Творцу.
246
Нет смысла размышлять о смысле бытия —
До страшного дойти так можно пития.
Рождаемся и мрём, и тщимся в промежутке
Минимизировать страданья жития.
247
Я доказал бы вам наглядно,
Как можно мудро и отрадно
Анахоретом жить вдали,
Но вы привыкли чахнуть стадно.
248
Всё перепуталось в мирских делах —
Не разберёшь, кто во плоти, кто прах.
Но ты будь крепок разумом и помни,
Что мужество мужчины не в штанах.
249
У розы для защиты есть шипы,
К несчастному слетаются клопы,
А я стараюсь недругов не видеть
И не сбиваться с песенной тропы.
250
Ты так долго и сладко под клёнами спал,
Что тревожить тебя даже ветер не стал:
Сообщили ему, что вчера до рассвета
Ты не раз осушил Афродиты фиал.
251
Сегодня ты обрёл кусок ржаного хлеба
И вслух благодаришь и восхваляешь Небо;
Ты искренен душой в почтении своём,
Но далеко не всем лишь только хлеб потреба.
252
Луноликая снова ко мне охладела.
Знать бы только, за что — за слова иль за дело.
Если эта опала затянется, други,
Вы найдёте меня вне земного предела.
253
Не боюсь я ни жизни, ни смерти совсем,
Для меня нет запретных в поэзии тем;
Я пишу о душе и политике вольно,
Не имея любви и от власти проблем.
254
Чтоб не тягостно жить от беды до беды,
Откажись от обильной и жирной еды,
Сочетай натурально-домашнюю пищу
С регулярным питьём кипячёной воды.
255
Я, наверно, до Вас никогда не дойду:
Вы живёте одна в ограждённом саду.
Но цветёте зачем без любви в этом рае,
Если жизнь в нём подобна горенью в аду?
256
Если кто-то ударит тебя кулаком,
Ты не вздумай вторым подставляться виском,
Ведь иначе не мудрым предстанешь, а жалким,
Не способным себя отстоять тюфяком.
257
У супруги твоей появился любовник —
Это значит, что ты адюльтера виновник:
Если роза досрочно увяла в саду,
Не цветок виноват, а виновен садовник.
258
Отбросьте капризы и догмы, и бредни,
Живите, как будто сегодня последний
Ваш день на планете, куда никогда
Вас больше не пустят, как было намедни.
259
Ты супругу чужую за талию взял
И к себе, вожделеньем пылая, прижал,
И тебе всё равно, что уже на рассвете
Рогоносец вонзит в твоё сердце кинжал.
260
Коль от ядерной все мы погибнем чумы,
Проведём всеземной пир во время чумы:
Горевать ни к чему, если мы добровольно
Приближаем приход антижизненной тьмы.
261
Если я не умру в эту тёмную ночь,
Завтра буду готов в твоём деле помочь,
Но на большее ты не рассчитывай, ибо
Послезавтра меня могут в ад уволочь.
262
Сначала люди гениев поносят,
Затем, прозрев, восторженно возносят,
А между делом похотью грешат
И друг на друга подленько доносят.
263
Не бейте камнями того, кто пророчит
И мыслить, как вы, по-дурацки не хочет,
Но камни бросайте в того, кто, как вы,
Над плоскими шутками глупо хохочет.
264
Незримо стоя на краю,
Неслышным голосом пою,
Но космос эхом отвечает
На ноту каждую мою.
265
Тому, кто смотрит в облака,
Возня мирская не близка:
Ему достаточно для жизни
Небес и влаги родника.
266
Из лона женщины в могилу
Мы отправляемся, насилу
Преодолев короткий путь,
Браня и чествуя сивиллу.
267
У меня за окном был певучий арык,
Под журчанье его засыпать я привык,
Но умолкли давно колыбельные песни:
Видно, где-то в горах истощился родник.
268
Проси Творца, чтоб солнце не гасил
И чтоб луну на небо выносил,
Чтоб воздух был, вода и хлеб насущный,
И для трудов твоих достаток сил.
269
С несозревшей девицей в постель не ложись,
От блудниц и шайтанов подальше держись,
Не усердствуй в еде и хмельных возлияньях —
И тогда проживёшь благонравную жизнь.
270
Мы пытаемся все благородить свой грех,
Отказаться не в силах от плотских утех;
Упрекаем других в необузданной страсти
И, злорадствуя, их поднимаем на смех.
271
Не пой ты деве о любви,
А лучше помыслы свои
Реализуй, чтоб не звучало
Разочарованное «фи».
272
Я на дуэль подонка вызывал,
Но он в штаны от трусости наклал.
Я пожалел его и подтверждаю,
Порой спасительным бывает кал.
273
Передайте тому, кто восславит меня,
Что при жизни сгорел я в геенне огня,
И мой пепел ходячий в моём балахоне
Был развеян крылами святого коня.
274
Истощённые недра несчастной Земли
Не простят нам, что мы рубикон перешли,
Уготовив всем казнь поглощёнными быть
И не стать даже прахом в наземной пыли.
275
В могильной темноте, снедаемый червями,
Забытый родиной, врагами и словами,
Я обрету покой, но рубаи мои
Останутся, друзья, общаться молча с вами.
276
Дождевая вода льётся в дом с потолка,
На котором лежит кровля, в дырах пока.
Так же сердце моё изливается кровью
Из пробоин судьбы, бившей наверняка.
277
Не любитель я пить алкогольную дрянь —
От неё в голове и общении брань.
Можно жить полноценно, и не заступая
За дозволенного Вседержителем грань.
278
К чему мне этот стихотворный дар,
Коль за ударом следует удар,
И я лишён не только публикаций,
Но в одиночестве и женских чар?
279
Наконец-то в лесу с ненаглядной своей
Провожу я остаток и дней и ночей!
Сколько я упустил в этой жизни, расскажет
Протекающий мимо всезнайка-ручей.
280
Поклонялись народы веками богам,
А теперь их всё больше магнитит к деньгам:
Ненасытные люди божатся притворно,
Предаваясь прижизненным адским кругам.
281
Я не стал бы тревожить тебя в эту ночь,
Но лишь ты мне способна сегодня помочь:
Огласив приговор, приведи в исполненье —
Осчастливь меня здесь или выгони прочь.
282
Не топчите ножищами божьи созданья.
Не бросайте друг в друга продукты питанья:
Кто кощунствует по отношению к хлебу,
Тому нет на Земле никакого названья.
283
Ты грязью Отчизну свою не марай:
Страна не по нраву — в другую езжай,
Ищи своё счастье по миру, но знай,
Повсюду есть ад и отсутствует рай.
284
Не знаю, где таится Азраил,
Но он ко мне ещё не приходил;
Когда придёт, скажу ему с укором:
«Заждался я тебя! Ты где бродил?».
285
Остыв слегка от эпатажа,
Забудь о правде думать даже:
Нет справедливости нигде,
Она — лишь миф для антуража.
286
Поодиночке жить полезней для души.
Опровергать меня, мой критик, не спеши:
Когда один — никто тебе не треплет нервы,
Не требует отдать себя и барыши.
287
Если кто, повязав архаичный кушак:
«Это модно, — твердит, — ныне принято так»,
И зависит от всяких подобных течений, —
Значит, он губошлёп или просто дурак.
288
Верь в себя, даже если всё время ненастно,
Даже если с тобой поступают ужасно:
Удаётся же людям судьбу изменить —
И тебе это тоже должно быть подвластно.
289
Когда есть деньги, нет причин скулить;
Когда их много, хочется кутить.
Но помните, друзья, большие деньги
Приходят к вам, чтоб вас закабалить.
290
Кем были мы вчера — не главная из тем:
У нас достаточно и без того проблем;
Былое надо знать, но нам усвоить важно,
А кто же мы сейчас и будем завтра кем.
291
Как тысячи веков назад,
Такой же ныне маскарад:
Людей повадки неизменны,
Чему Господь совсем не рад.
292
Мне говорят, в поэзию веков
Ты совершил достаточно нырков,
Но жемчугов твоих благая россыпь
Изменит вряд ли злобных дураков.
293
Прекрасен этот мир, но почему-то тесен
Он для души моей и мной рождённых песен:
Мне всякий шовинист завистливо шипит,
Что никому совсем мой слог не интересен.
294
Страданиями вымощенный путь,
Он выведет меня куда-нибудь,
Но только не туда, где всё погибло,
Где разлита твоей измены ртуть.
295
Смиряются со всем лишь отпрыски гниенья;
Смирившийся совсем не годен для боренья.
Распутство, нищета, убийства, грабежи
Плодятся без проблем от жалкого смиренья.
296
Мой голос не умолк и сердце не угасло:
Я подливаю сам в своё кострище масло.
Лишь дня боюсь, когда Пегас мой улетит,
Заметив, что перо в чернильнице увязло.
297
Я умирал, когда Вы вдруг ко мне пришли
И бледного меня на коврике нашли;
Я ожил, но потом вернулись Вы к другому…
С тех пор гнетёт вопрос: зачем меня спасли?
298
Возможно, я живу на свете по ошибке,
Коль мне не подарил никто хотя б улыбки.
Но, может быть, Господь всё так и предписал,
Чтоб я всю жизнь страдал, кляня свой жребий зыбкий.
299
Я вспоминаю день, смущаясь, чёрт возьми,
Когда я два часа читал Вам рубаи,
Терпели стойко Вы, а после прошептали:
«Не надо рубаи, ты лучше обними».
300
Если б жил человек на земле по уму,
То не стал бы плодить беспросветную тьму;
Он в погоне за прибылью, властью и славой
Забегает невольно в бездушья тюрьму.
301
Конечны судьбы на Земле,
И ты отдашь себя золе;
Пока не втиснут в крематорий,
Пей и вкушай, что на столе.
302
Говорят, ты в мечеть никогда не ходил,
Да и церковь лишь раз как турист посетил,
В синагоге тебя и не ждали…. Возможно,
Ты не знал, что к тебе Кормчий благоволил.
303
Ты споткнулся, упал и мгновенно скончался,
Но Харон тебя в лодку сажать отказался:
Хоронили твой труп без монет на глазах —
Видно, твой образ жизни на ближних сказался.
304
Я не могу никак понять,
Зачем дана мне благодать
Слагать по воле Неба песни,
Коль невозможно их издать.
305
Пусть я давно не ведаю обеда,
Но мне нужна красивая победа
В сражениях за место на Парнасе,
Чтоб был Хайям мне в качестве соседа.
306
От пропаганды низменных страстей
Себя храните и своих детей:
Придуманы для нелюдей пороки,
Канон морали создан для людей.
307
Журавлями воскресли ушедшие в смерть,
Чтобы памятью нашей по небу лететь.
Разрастаются, множатся скорбные клинья,
Огибая по воздуху зыбкую твердь.
308
Веселиться — не значит лакать алкоголь;
Состязаться — не значит в раны вдавливать соль.
Из театра живых в мир теней отправляясь,
Каждый должен в чести завершить свою роль.
309
Мы на каждом шагу потерять можем жизнь,
Потому мотыльком над огнём не кружись.
Но и с теми, кто век свой проводит в футляре,
Никогда, чтоб не скиснуть судьбой, не дружись.
310
Отчего у меня так болит голова?
Либо в ней не найдут свой порядок слова,
Либо там пустота, от которой и больно…
Лишь бы этот нюанс не прознала молва.
311
Черепаха под панцирем прячется всласть,
На ежа невозможно так просто напасть,
У меня же отсутствуют иглы и панцирь,
Есть лишь два кулака да над рифмами власть.
312
Прах блудниц превращает в кувшины гончар,
А затем их несёт продавать на базар:
И при жизни блудницы собой торговали,
И, уйдя в мир иной, предстают как товар.
313
На Земле сто веков нам прожить не дано.
Не от этого ль пьёте безмерно вино?
Можно литрами пить или даже морями,
Всё равно ничего не изменит оно.
314
Открываешь любой азиатский дастан —
И встречаешь не раз «кипарисовый стан».
Но куда подевались у девушек плечи,
Или низ воспевали поэты тех стран?
315
Бояться смерти надо ли нам, братья?
Нас всё равно сожмут её объятья.
Так стоит ли тревожиться о ней
И требовать от вечности заклятья?
316
Не ведьма ты по жизни и не фея.
Но кто же ты — наследница Морфея
Иль буря, освятившая в песках
Летучие останки суховея?
317
Ничто к нам не приходит без вреда —
Ни солнца луч, ни талая вода.
Но более всего меня волнует —
Мы с этим миром катимся куда?
318
Языку предоставив приют,
Не давай ему вольный статут:
Что ты сам о себе разболтаешь,
Тем земляне тебя и побьют.
319
От истины мы слишком далеки
И распускаем злые языки.
Доступных баб мы грешницами кличем.
А кто грешит-то с ними? Мужики!
320
В любом откровении виден дефект,
Он в том, что рассчитан на внешний эффект,
Но все покупаются хлёсткостью фразы —
И это печальный для смысла аспект.
321
За строфы твои не дадут ни шиша —
Разумные мысли не стоят гроша, —
Но могут они стать бессмертными, если
В них вдруг обнаружится Бога душа.
322
Пусть дева тебе отказала вчера,
Но время идёт, и настанет пора,
Когда одержавшая верх недотрога
Поймёт, что проиграна ею игра.
323
Сопротивляться ты любви моей решилась,
Хотя вчера сама от бурь в крови томилась.
Иль вздумалось тебе забаву предпринять —
Немного поиграть и сдаться мне на милость?
324
Если только болтать ты по жизни привык,
Доведёт до беды тебя буйный язык;
Должен ум контролировать слов изверженье,
А иначе петля потревожит кадык.
325
У древней столицы забытого мира
Лежали останки былого кумира;
Их ветер один хоронил и молчал
О тайных итогах порочного пира.
326
Она обернулась — и я обернулся,
Она улыбнулась — и я улыбнулся,
Пошли мы навстречу друг другу, но тут
Я по непонятной причине проснулся.
327
Заброшенный дворик, облупленный дом
Поведали мне о былом не моём:
Жила здесь девица, красивая очень,
Погибшая ночью, изведав содом.
328
Умеренным в желаньях будь и в пище,
Не захламляй богатствами жилище,
Крепи свой дух и помни, что корабль
Утонет, если в нём пробито днище.
329
Чем занят графоманчик при свече?
Находится губами на плече
Прыщавой девы, думая о том,
Как сесть на шею этой каланче.
330
Не надо мне, товарищи, врачей,
Пришлите лучше сразу палачей:
Устал я от всего — луны и солнца,
И рифм, и дев, и плачущих свечей.
331
Когда взойдёт последняя луна,
Покажется мне горестью она:
Не знаю, что, но что-то мне подскажет,
Что жизнь моя уже завершена.
332
Не видеть, не слышать, не знать, не хотеть
Ни жить, ни любить, ни спать и ни бдеть,
А только летать на коне в поднебесье
И там в полужизни найти полусмерть.
333
Есть у младенцев милая черта —
Не нужно им на свете ни черта,
Когда есть грудь наполненная мамы,
Пока туманна разума черта.
334
Я собирал упавшие каштаны,
Когда ко мне приблизились шайтаны:
«Зачем их собираешь?», — был вопрос.
«Да для свиней, укутанных в сутаны».
335
Мне не понятно, как, имея мозг и руки,
Ты можешь умирать средь бела дня от скуки:
Ведь книги, стадион, компьютер, швабра, кисть —
Всё это для того, чтоб скрашивать досуги.
336
Как сочинял Хайям, доподлинно не знаю,
Но что он сочинил, внимательно читаю:
Согласен с чем-то я, а что-то не по мне,
Но всё равно его сердечно почитаю.
337
Я горевал, когда цветок в саду увял —
Он был мне, как родной, и жизнь мне озарял.
Я выращу цветник как память об отцветшем,
Пока и мой черед увянуть не настал.
338
Возмущению Господа внемлю:
«Вы зачем испоганили Землю?
Если не перестанете гадить,
Я у вас её скоро отъемлю!».
339
Мы все слегка больны — кто разумом, кто сердцем, —
На раны сыплем соль и добавляем перца
Друг другу и, увы, все вынуждены жить
В соседстве на Земле: ведь некуда нам деться.
340
Он к совести взывал порочные натуры
И хлёстко применял вербальные фигуры;
Отправили его бесшумно к праотцам,
По темечку слегка ударив арматурой.
341
Тебя отрицают народы,
Мол, «он не из нашей породы»;
Не слушай заблудших и веруй,
Что ты не ошибка природы.
342
Мой светлый образ будет затемнён,
Облит помоями и осквернён,
Но после долгого забвенья снова
Его продвинут в колокольный звон.
343
Горизонта не видно, он спрятан в туман,
На скале примостился седой балобан;
В пелене предвечерней привиделась дева,
Пригляделся…, увы, визуальный обман.
344
Уж лучше промолчать, но вынужден признаться:
Однажды я хотел от страсти отказаться,
Однако на пути мне встретилась Она,
И я на целибат решил не зарекаться.
345
Былые ценности семьи
Не входят в ценности твои:
Ты занята вполне цинично
Монетизацией любви.
346
Не обвиняй в своём несовершенстве
Отца и мать, проведших во блаженстве
Лишь несколько секунд, зачав тебя:
Благодари за жизнь и будь в смиренстве.
347
Не беспокой молитвами Творца,
Не жди к утру сокровищ у крыльца:
Надейся на себя и действуй, действуй —
Ведь ленью не достанешь и яйца.
348
И тех не исключайте из забот,
Кто вас неслышным голосом зовёт:
Настанет время немощи и вашей —
И вам на помощь кто-нибудь придёт.
349
Искажается мир через наше сознанье;
Укрепляя в себе искажённые знанья
И уверовав в правильность действий своих,
Подрываем устои всего мирозданья.
350
Не раз меня лупили по рукам,
Чтобы отвадить от любви к строкам,
Но я не тот, кто в страхе поддаётся
Или сдаётся звере-дуракам.
351
Я спросил бы у Солнца, зачем раздаёт
Оно жизни лучи тем, кто криво живёт,
Но молчу, потому что уверен, светило
Меня вмиг за вопрос неудобный сожжёт.
352
Мы лежали с любимой в постели большой,
Несказанно нам было вдвоём хорошо;
И простая открылась мне истина жизни:
Береги, что дано, и не требуй ещё.
353
У красотки в руках был игрушкой султан:
Обнимая её «кипарисовый стан»,
Султанат свой профукал, подобно мальчишке:
Ведь не зря говорят, в женском теле — шайтан.
354
У завистников всех одинаковый стиль:
Они громко кричат, словно сели на шпиль,
Мол, и это не то, да и то, как не это,
Но заткнуться спешат, если дать им бутыль.
355
Можно всё переврать, даже Бога заветы,
И внушить дуракам друг на друга наветы;
Мир давно бы сошёл с богоданной оси,
Если б честные все замолчали поэты.
356
Я не знаю, когда напишу, к сожаленью,
Свой последний сонет, став чужим песнопенью,
Но хотел бы я знать, что мои рубаи
Не подвергнутся злостному в мире гоненью.
357
Правда колит глаза: неприятно узнать,
Что совсем не чиста «благородная» знать,
Что у каждого свой в шифоньере «скелет»…
Но ещё неприятней об этом писать.
358
Коль поклонишься раз — ты готов быть рабом;
Украдёшь невзначай — и казённый — твой дом;
Если девушка ты и отдашься не в браке —
Ты уже кандидатка к призыву в содом.
359
В переносном значении слов — полнота.
В переносах сегодня сквозит суета.
Как мы так все значения перенесли,
Что в итоге осталась одна пустота?
360
Из глубин подсознания выплывет суть,
Ты её для себя не забудь подчеркнуть:
Подсобит она в мире сплошных заблуждений
С еле найденной к свету стези не свернуть.
361
Прославился поджогом Герострат,
Храм Артемиды обративший в ад.
Но ты себя умом, а не безумьем
Прославь, как Аристотель и Сократ.
362
Я всего лишь точка на твоей груди,
Милая планета, ран не береди:
Всё, что было, знаю и забыть хочу
Ради светлых точек, ждущих впереди.
363
Вулкан остудил изверженья свои —
И этим подобен он нашей любви:
Она бушевала, пылала, кипела,
А после умолкла в застывшей крови.
364
Я ем не потому, что хочется мне кушать,
А чтобы организм случайно не разрушить:
Я должен быть здоров, имея чуткий слух,
Чтоб музыку небес для вдохновенья слушать.
365
Кричали дурни: «Паранойя
Свела на нет рассудок Ноя!».
Итог известен. Так и вы
Разумных бьёте, хором ноя.
366
Я спать хочу, но мысли копошатся
В моём мозгу, решив перемешаться,
Чтоб я мучительно искал канву,
Боясь в ночи с рассудком распрощаться.
367
Успокойте себя и соседей своих —
Не родился ещё в мире ядерный псих,
Но учите детей охранять свою Землю,
Чтобы с ней не дожить до минут роковых.
368
Оказавшийся вдруг в зоне действия стервы,
Убегай поскорей и спасай свои нервы! —
Лучше евнухом стать, чем такую иметь,
Да к тому ж у неё далеко ты не первый.
369
Променяли народы свободу свою
На вассальный комфорт в продуктовом раю.
Осуждать не берусь по причине простой:
Если край — это рай, пусть жуют на краю.
370
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.