Бесплатный фрагмент - Тёмный лес

Глава 1

Непрощённый.

Давно я уже ничего не писал, и не читал. Это разъедает мой мозг. Значит нужно взять карандаш, бумагу и хоть что-то написать, иначе я потеряю способность, дарованную мне от моего школьного учителя. Знала бы она, что стало со мной, и вряд ли поверила, что я не вру. Не знаю, где сейчас моя рыжеволосая спутница, но думаю она не против того, что я изложу всё, что знаю и помню.

Откладывая это, я не мог думать о том, что мне надо написать. Надо высказаться, и дать тем событиям огласку. И всё же, я решил написать о том, что произошло два месяца назад. Даже не смотря на эту боль. Боль, что не утихает месяцами…

Мне кажется, что многие посчитают всё это выдумкой, либо фантазией моего воспалённого мозга, будут ссылаться на моё состояние и прочее, но я просто хочу высказаться, и не думаю, что кто-то в силах меня остановить.

— Пожалуйста, дайте мне блокнот. — собравшись с силами, попросил я медсестру. Я видел, что она не сможет мне отказать, поэтому я готовился к самому долгому и тяжёлому рассказу в своей жизни. Какая-то частичка меня всё ещё боролась и не хотела вновь возвращаться туда, но я знал, что без этого рассказа лес будет открыт, а значит кровь прольётся снова.

Получив блокнот, я решил, что описать те события — это мой долг, и начал писать.

Глава 2

Поездка.

После долгих разговоров и уговоров, я всё же смог уговорить Алису на эту поездку. Мне казалось, что эта поездка будет не интересна моим друзьям, то ли дело моей девушке, которой всегда не терпится куда-то выехать и сделать как можно больше фотографий. Но даже она была под сомнением насчёт этой безумной идеи.

Как мне казалось, что нет ничего лучше, чем поездка далеко от нашего дома и родных краёв. Далеко туда, где нет привычных нам красот мегаполисов, где можно не думать о своём имуществе и не бояться, что завтра тебе нужно срочно зайти к твоей тётушке, ведь она обидится, никакой чёртовой работы. Только ты, родной тебе человек, полно неизученной тобой местности, и никакой рутины. И я искренне не понимал, что же не даёт Алисе бросить всю эту рутину, все эти заботы современного человека, живущего в крупном городе и уехать, куда-то далеко не думая о проблемах. Но, как это часто бывает, после долгих разговоров и аргументов, я всё же победил и мы начали планировать поездку.

Уже планируя поездку я выбрал деревушку с интересным названием «Осиновка», которую однажды проезжал, когда проделывал долгий путь направляясь к автомобилю своей мечты, на котором и собирались мы совершить эту будоражащее путешествие. В тот раз, эту деревню я лишь мимолётом успел просмотреть, но сразу заметил отель в стиле типичных отелей из Американских фильмов, в каких обычно ночуют водители большегрузов, и прочие путешественники, однако было заметно, что в деревне не так много жильцов, а это был ещё один из плюсов этой деревни, ведь я хотел сбежать от шума, который издаёт большой город, становясь всё больше похожим на муравейник, превращая людей в муравьёв, а дома в непонятные памятники скучной архитектуре 21-го века.

Немного мгновений спустя мы уже оказались в пути и на мгновение, лишь на мгновение, я обратил свой взор на неё, и казалось, что напрочь забыл о дороге. Такая прекрасная и строгая одновременно. Её рыжие волосы прекрасно гармонировали с утончённым лицом, подчёркивая общую строгость и если многие могли подумать, что она может взглядом сломать камень, то я знал, что на самом деле это очень добрый и открытый человек. Не думаю, что в мире есть кто-то добрее чем эта рыжая бестия, и всегда, думая о ней, я невольно вспоминаю наше знакомство.

Хотел бы я изложить вам историю нашего знакомства, но не могу. Сейчас не могу. Поэтому вернёмся к поездке.

Время проносилось настолько быстро, что я не успевал следить за ним. Здания метались словно мухи у окна. Я вдыхал горький запах кофе, и полностью проникся романтикой дороги.

Пробыв в пути около полутора суток, я мечтал о том, чтобы эта дорога закончилась. Пытаясь сбежать от рутины, я нарвался на ещё одну. Уже бездумно давя на газ, я мечтал о том, чтобы кофе, которое я час назад выпил вместо воды, дало мне нужный приток сил, и я не уснул за рулём и меня, вместе с моей спутницей, не унесло в чащу навстречу белкам, оленям и медведям. Выключив дальний свет, я решил свернуть на обочину, чтобы выйти из автомобиля и немного размяться. Через мгновение, я остановился, включил «аварийку», посмотрел на свою спутницу, которая, мило свернувшись на сиденье и накрывшись курткой, спала, и беззаботно смотрела очередной сон.

Выйдя из автомобиля, я сразу почувствовал неприятный холод. Не тот холод, из-за которого Алиса накрылась курткой, а тот холод, что можно ощутить лишь при одиночестве. Я почувствовал себя одиноким, хотя знал, что рядом есть человек, но это не единственное чувство, что висело в воздухе. Тревога. Мне было тревожно, и это можно было легко объяснить, ведь я не спал полтора дня, но тревога окутала меня лишь на улице, и не спроста. Посмотрев вправо, я увидел странную фигуру на асфальте. Включив дальний свет, я увидел какого-то зверя, лежащего на асфальте, и мне казалось, что он отнюдь не спит. Подойдя, я увидел, что это был Олень, но вряд ли он меня увидел, и увидит ли он что-нибудь вообще когда-нибудь. Он не был похож на жертву неаккуратного водителя. Его живот был распорот, а внутренностей нет.

«Если бы это был охотник, то он бы убрал тушу, — подумал я, — может птицы? Этим можно объяснить пропажу внутренностей, но не смерть оленя.»

Смотря на оленя, я совсем забыл о времени, хотя нужно было ехать. Продолжив путь, я не переставал думать о олене, и, возможно, именно эти раздумья не дали мне уснуть и спасли мне и моей спутнице жизнь.

Глава 3

«Осиновка»

Проехав ещё добрых 210 километров, мы всё же достигли заветной деревни, вот только встретила нас она не совсем дружелюбно. При въезде я заметил покосившийся указатель с названием деревни, а под указателем чёрная, как смола, трава. Никогда такого раньше не видел. Я не стал спрашивать видела ли Алиса такую траву, но мне казалось, что такого и она никогда не видела. Впрочем, трава — это единственное, что тут нас взбудоражило, ведь в остальном это обычная деревушка, каких огромное множество на планете. Старые дома, покосившиеся заборы, кое-где разбитый асфальт и… трава… чёрная, как смола, трава. Именно этими фразами можно было описать эту деревушку.

Подъехав к заветному отелю, я подумал не о том, что наконец смогу отдохнуть, а о внешнем виде отеля. Он был совершенно не похож на те дома, что мы видели до этого, ведь многие те дома и домами уже назвать сложно, а отель был похож на здание, которое построили неделю назад. Зелёные, как сочное яблоко, стены придавали отелю причудливый вид, словно в нём снимали какой-нибудь старый мультфильм, выходившие в 50-е годы 20-го века. На крыше его стояли какие-то строения, о предназначении которых я не имел понятия.

Рассмотрев отель внимательнее, я заметил, что вторая половина здания это закусочная, нагло копирующая стиль закусочных из тех фильмов про Америку, что мы все так любим. В тот момент, Осиновка разделилась для меня на два независимых государства, которые были совершенно непохожи друг на друга. С одной стороны, у нас мрачная и совершенно неисследованная земля, где уже давно никто не живёт, а с другой стороны государство, которое отвоевало землю у мрачного государства, и пытается что-то путное построить на этой земле.

Войдя в отель, я увидел стойку, а за ней молодого человека, который радостно окинул меня и Алису взглядом. На груди у него висел бейдж, который гласил, что за стойкой стоял Олег. Олегу, на вид, было лет 25. Его внешний вид легко мог замаскировать его, и выдать за лесоруба, ведь он был небрит, лысый, и выглядел сурово, однако диалог он вёл как человек, у которого два высших образования, и он готовится получить третье.

— Чем могу помочь такой хорошей паре? — Не без удивления спросил Олег.

— У вас есть номер с двуспальной кроватью, и, желательно, радио или телевизором? — спросил я.

— Для вас найдётся всё что угодно. Кхм… Думаю, что шестой номер придётся вам по вкусу.

Заплатив за неделю вперёд, я поблагодарил Олега, взял ключ, и мы с Алисой поднялись в номер.

Олег был прав, номер действительно нам понравился и был очень хорош, для глухой деревни где-то в глубине Сибири.

Расположившись, я решил поспать, а Алиса готовилась к очередной «вылазке» с целью сделать пару отличных фото. На мои просьбы подождать меня и отдохнуть вместе со мной, мне, конечно же, ответили категорическим отказом. Впрочем, одиночество было мне лишь на руку.

Оставшись наедине я не ощутил того «холода одиночества», который ощутил на дороге. Мне казалось, что рядом, очень близко, есть кто-то ещё. Чувство первобытного страха переполняло меня, и совсем скоро обычный страх перешёл в панику. Как оказалось, одиночество мне совсем не нравится, но Алиса ушла, а мне нужно было как-то собраться.

Собравшись с мыслями, я решил осмотреть свой номер. Можно было сказать, что это обычный, ничем не примечательный номер, с обычными, немного грязными, коричневыми обоями, с дверьми, которые уже, как мне казалось, стояли тут целую вечность, с старым «пузатым» телевизором и запахом старости, который, как мне казалось, был здесь с момента построения отеля.

Войдя в ванную, я подумал, что попал в типичную… Ванную. Она была ничем не примечательна, холодна и бела, как снег холодным Декабрьским утром. Мне кажется, что такой ванная и должна быть. Умиротворяющей и холодной. Словно ванна хочет стать маленьким хрустальным замком, в котором можно забыться, и декабрьская белизна вам в этом поможет.

После «путешествия» по номеру я никак не смог успокоить своё любопытство, и решил пройтись по коридорам отеля. Стены отеля завораживали. Они были покрыты коричневыми обоями, а по центру горизонтально проходила тёмно-красная толстая полоса. Я бы не сказал, что обои были новыми, ибо обои были грязными и кое-где порванными, будто бы здесь они уже пережили ни одну войну, но в тоже время, как и любой солдат, держались крепко и стойко. И освещался коридор светом из окна, который был в самом конце коридора. Вероятно, ночью его функцию заменяют прожекторные лампы, которые висели на потолке, и выбивались из общей картины. Как будто у хозяина не хватило средств на нормальное, стилизованное под стиль отеля, освещение.

Рассмотрев коридор, я пошёл дальше и свернул налево у окна в конце коридора. Там меня поджидал очередной коридор, и мне казалось, что отель приобретает форму лабиринта. Но мне было не суждено заблудится и погибнуть в этом лабиринте, ведь я услышал музыку. Недолго думая, я решил проверить кто же в этом отеле нарушает гробовую тишину, и пошёл на звук.

Пройдя три одинаковых коридора, и поднявшись на третий этаж (до этого момента я и не думал, что у отеля целых три этажа) я ясно стал слышать музыку, и понял из какого номера доносится звук. Войдя, я увидел лишь пустой номер, который отличался от моего лишь тем, что здесь был магнитофон, который был способен распространять творение великого Баха на этаж ниже. Но я не счёл нужным развернуться и уйти, а наоборот, я нагло зашёл в комнату и более детально рассмотрел магнитофон.

«Магнитофон как магнитофон, — подумал я — Старый, как и всё что в этой пропасти, но это нормально.»

— Молодой человек, могу чем-то помочь? — спросил у меня человек, будто бы материализовавшись у меня за спиной из воздуха.

Обернувшись я увидел пожилого мужчину, с седой борой и собранными в хвост седыми волосами. На нём был стандартный набор «делового человека». Белая рубашка и чёрные брюки облегающее сидели на его теле и мне даже стало стыдно за мой внешний вид аля «У меня нет денег на хорошую одежду».

— Ох, здравствуйте, я немного заплутал. Сами видите какой тут лабиринт. -, нелепо процедил я, чувствуя, что мой собеседник относится ко мне с явным презрением.

— С кем не бывает. Я Константин. Можно сказать, что я единственный светлый ум, и вечный житель этого отеля. — произнёс мой собеседник и протянул мне руку.

— Я Макс. Надеюсь, что вечным постояльцем не стану, но неделю тут проведу точно.

После рукопожатия, мы разместились на креслах в его номере, и у меня сложилось ощущение, что он ждал меня, и музыка была лишь приманкой.

— Так зачем вы приехали в Осиновку?

— Хочу отвлечься от суеты большого города, пока есть возможность. Знаете, иногда приятно отдохнуть от шумов проезжающих автомобилей, ощутить себя человеком, у которого из обязанностей список, который равен моему мизинцу. Я думаю, что вы понимаете о чём я.

— Вряд ли смогу понять тебя, ведь я никогда не жил в большом городе, однако с лихвой могу понять твоё стремление стать лентяем на время. — Наступила неловкая пауза. — Мне кажется, что нам стоит выпить. Раз уж вы собрались отдыхать, то нужно начинать с души.

После этой фразы мой собеседник поднялся с кресла, и отошёл в другую комнату. Вернулся он уже с бутылкой «абсента».

— Абсент! — гордо произнёс Константин. — Сколько себя помню, столько и пью его. Не помню, держал ли я хоть раз в руках бокал вина или стопку водки, но стакан, полностью наполненный абсентом, я выпиваю раз в неделю точно.

Он налил мне, и сел на своё место. В глубине души я знал, что пить в новом для себе месте, да ещё и с незнакомым человеком, это не самая хорошая идея, но разве у меня есть выбор? Да и Константин оставляет лишь хорошее впечатление, поэтому я, без лишних раздумий, взял стакан и сделал глоток.

— Когда я въехал в деревню, то мне показалось, что тут никто не живёт. Каково население деревни, или всё население это пару человек из отеля? — спросил я. Мне было безумно интересно знать это, ведь не видя людей я невольно начинал думать, что деревня пустует.

— Вы никого не увидели лишь потому, что местные жители этого не хотели. Полагаю, вы думали, что жители этой деревни выбегут под колёса вашего автомобиля встречая вас с хлебом-солью? Жители этой деревни пережили слишком многое, чтобы сразу доверять чужакам.

— Даже не думал об этом. Раз вы говорите, что жители этой деревни многое пережили, то вы что-то знаете. Поделитесь?

— Не сейчас. — Сказал мой собеседник. После недолгой паузы он продолжил. -Возможно, местные жители поделятся с вами тем, что вас интересует, но не думаю, что сейчас они будут разговаривать с вами.

— Ваша правда. Я оценил ваш музыкальный вкус. — Сказал я, и выпил, сделав несколько неплохих глотков.

— Музыка — как абсент, очищает душу, но музыка не заставит вас бегать по врачам. — сказал Константин, и рассмеялся.

— Тогда зачем же мы пьём?

— Затем, что этот способ «очищения души» эффективнее.

Разговаривали мы долго. Обсуждали классическую музыку, философию и смысл жизни, дело дошло и до божьих законов. Я ощущал, что Константин приятный человек, с которым можно много разговаривать, но он, как и это место, что-то скрывал, и мне хотелось знать что.

Примерно через 2 часа мы решили разойтись, ибо уже стемнело, да и абсент кончался.

Подойдя к своему номеру, я почувствовал странное ощущение, будто бы кто-то стоит за моей спиной. Это ощущение нельзя было игнорировать, ведь оно ударило как шаровая молния в дерево, и меня парализовал страх. Снова в этом отеле мне было ужасно неуютно, и я хотел бежать отсюда без оглядки, но не мог. Не мог ровно также, как и не мог развернуться и посмотреть кто же стоит за моей спиной. И тут пришло спасение, поднимаясь по лестнице заставляя свои красивые рыжие волосы прыгать, как прыгают волосы у всех чародеек из тех книг про магов и средневековье, которые я так любил читать в детстве.

— Ты чего тут стоишь? — спросила Алиса. — Ты пьян?

— Алис, давай начнём с простого. Выбери один вопрос.

— Окей, начнём с простого. Где ты напился?

— У прекрасного человека, с которым обязательно тебя познакомлю, но не думаю, что он тебе понравится, он довольно хмур, но очень умён.

— Ты тоже умён, но рискуешь утопить весь свой ум в алкоголе. Ты ведь обещал мне, что не будешь пить, ведь знаешь, чем это может закончиться.

— Знаю, и поэтому повторно обещаю, что не буду пить. Теперь точно не буду. Слово офицера.

Мне казалось, что я пришёл к золотой середине, и максимум что меня ожидало утром, так это час «тишины» от Алисы. Вот уже через пару мгновений мы будем в номере, но я никак не мог найти ключ.

— Мне кажется, что я потерял ключ. — сказал я, нервно перебирая содержимое карманов.

— Ты не мог его потерять, ведь он у меня. — Ответила Алиса и открыла дверь в номер. — Я возвращалась в номер, когда тебя уже в нём не было, и решила забрать ключ и закрыть номер.

— А вдруг я бы пришёл раньше, и не смог попасть в номер? — спросил я, презрительно смотря на Алису.

— Тогда это было бы тебе уроком, что нельзя оставлять номер открытым. Иди спи.

На этой ноте наш разговор закончился. Я чувствовал, что прошёл он не совсем гладко и, возможно, завтра «тишина» будет явно дольше чем один час, но не смотря на чувство некой обиды за некую грубость Алисы, я знал, что она была права. С горечью вспоминая своё прошлое, я вспоминаю, что она права, и для меня алкоголь — это как нож для самоубийцы, тем более я дал слово, поэтому нужно собраться и не испортить нам отдых.

Не помню, на какой мысли я уснул, но сон был мягким, словно я спал на облаке, а не на кровати в не самом чистом номере где-то далеко от своего дома. Не помню, была ли Алиса рядом, когда я уснул, но я помнил слова Константина о жителях деревни и они будоражили мой мозг. Я хотел узнать историю деревни, и где-то в глубоком сне пообещал самому себе, что узнаю её.

Глава 4

Знакомство с «Осиновкой»

Не знаю сколько спал я, но когда проснулся, то рядом не было ни Алисы, ни признаков того, что она где-то рядом. Ещё немного не придя в себя, я подошёл к окну и увидел… людей. Я был удивлён тому, что здесь всё же есть люди, а значит Константин не обманул меня. Но люди на улицах деревни были не единственным, что меня удивило. Как оказалось, те дома, что мы видели при въезде в деревню и раздолбанный асфальт — единственные старые дома, а дороги деревни были похожи на типичные дороги среднестатистического города. Мне показалось, что я сплю, и нахожусь не в Осиновке, но это был не сон.

Входная дверь скрипнула и в двери появилась Алиса, держа в руках картонный пакет.

— Доброе утро. Ты чего вскочил? — произнесла она с явным удивлением от того, что я поднялся с кровати до темноты.

— Доброе. Мучает совесть за вчерашнее, поэтому и встал не как всегда. Сколько время?

— Приятно удивлена. Сейчас двенадцать, а значит я успею тебе показать всё, что вчера нашла здесь. Вот, позавтракай и пойдём. — она протянула мне картонный пакет, в котором было несколько бутербродов с изумительным запахом.

После завтрака, Алиса осталась в спальне, расположившись с журналом на кровати, а я пошёл в ванную. Подойдя к зеркалу, я увидел то, что вряд ли похоже на моего кумира детства, но все мои стремления стать харизматичным силачом из боевиков привели меня немного к иной внешности. Перед зеркалом стоял мужчина с щетиной, которую не сбривает даже под пытками, не самой короткой чёлкой и, не побоюсь хвастовства, изумительными голубыми глазами. Я бы не сказал, что люблю свою внешность так, как любят её многие мужчины, но мне хватало того, что у меня не шла кровь из глаз при виде себя в зеркале. Разве нужно что-то ещё?

После того, как я вышел из ванны, я ожидал, что мы сразу двинемся в путь, но Алиса решила, что в её прежнем наряде есть изъян, и мне пришлось выйти на улицу, чтобы ждать её и не задыхаться в комнате.

Выйдя из отеля, я заметил Константина, который копается в старом российском седане. Машина, что стояла передо мной, была унылого серого цвета, фары её были не в лучшем состоянии, а кузов, понемногу, пожирала коррозия.

— Не думал, что вы и машинами увлекаетесь. — с ухмылкой проговорил я, и протянул руку Константину.

— Не смотря на всю не уютность этого мира, без автомобиля не ужиться.- Сказал Константин и пожал мою руку. — У нас тут не шибко хорошо налажен торговый путь «из города в Осиновку».

— Почему так? Я заметил, что деревня не самая маленькая.

— Хотелось бы мне это узнать, но я тороплюсь. Заходи вечером, поговорим, прогоним кружечку абсента, может две.

— Ха, с прошлой ночи я решил не пить, но поговорить можно.

— Тогда жду тебя вечером. До встречи!

Уехав, Константин оставил меня наедине с собой. Алиса всё ещё не вышла, а значит у меня было время подумать обо всём ещё раз. А мысли были непростые, ведь мне казалось, что мы с Алисой в не самом дружелюбном месте, и стоит лишь «капнуть» и вся чёрная история этого места выйдет наружу, но нужно ли мне это? Не проще ли просто сесть в машину и уезжать без оглядки? Именно об этом мне и нужно было подумать, и принять решение как можно быстрее, ведь никто не знает когда будет поздно. Также я не знал существует ли угроза вовсе, ведь все мои аргументы насчёт опасности этого места были лишь моими мыслями и чувствами, и, по существу, у меня ничего не было. Я не мог никак доказать, что это место опасно, хотя я чувствовал это. Поэтому я был уверен, что стоит копать и искать правду.

Через несколько минут вышла Алиса, и мы направились прямо по улице. Я не мог насмотреться на неё. Она была прекрасна как никогда. Изумительные длинные рыжие волосы удачно гармонировали с чёрным платьем, и такими же чёрными туфлями. Если бы нас кто-то увидел в городе, то подумали бы, что мы идём в ресторан, а не смотреть на местные достопримечательности.

— Сначала пойдём пройдёмся по улице, я покажу тебе пару очень красивых домов. Таких я ни разу не видела. Потом пойдём и посмотрим на заброшенную ферму, пройдёмся по центру, посмотрим на памятники и… — восторженно говорила Алиса.

— Тут есть что-то ещё?

— Да, это необычайно большая деревня. Я покажу тебе ещё местную милицейский участок, ты будешь поражён тем, как он сохранил свой вид со времён СССР. Его будто бы не ремонтировали лет 20, если не больше.

— Ну это неудивительно, ведь они особо и не изменили вид.

— Да, но у этого вместо вывески «Полиция» висит вывеска «Милиция», и стоят несколько старых автомобилей. Я думаю, что тебе понравится.

Так мы и проходили целый день. Наш путь, и вправду, был увлекателен. Я уже не в первый раз убеждаюсь, что это место многогранно.

Дома и вправду были завораживающие. Здесь можно было увидеть любой дом. Начиная от огромных двухэтажных домов, величественно стоящих перед нами, и заканчивая маленькими одноэтажными домами. Одноэтажные, в отличие от двухэтажных, были похожи на массивные избы, в них можно пережить второй всемирный потоп, ибо выглядели они крайне крепко.

Мы медленно продвигались по деревне, и я начал замечать людей. Понемногу, но всё великое начинается с малого.

Мы шли прямо по улице, и рассматривали всё, что видели на своём пути. Камушек, веточка, кот, или пень. Нас интересовало всё, что мы видели.

Мы уже были в паре метров от фермы, и издалека она выглядела как нечто, на что очень больно смотреть. Её земля, издалека, выглядела чёрной, словно покрыта раковой опухолью, которую никак не смогли вырезать и пришлось покинуть организм.

Мы подошли ближе, и оцепенели. Ферма выглядела зловеще, и могла напугать любого любителя фильмов ужасов. Покосившиеся заборы, которые уже давно никто не красил и не ремонтировал, служат птицам как жёрдочки. Проволоку, что служила преградой для воришек и соединяла доски, уже давно кто-то срезал и забрал себе. (Возможно проезжие, а возможно и местные жители.) Но даже внешний вид полей, забора, и всего, что окружало ферму, меркло по своей злобности и мрачности перед домом на ферме. Издалека я его не особо хорошо разглядел, но даже того, что я увидел, хватило на то, чтобы я запомнил его на всю жизнь. Вдалеке я видел старый дом, заросший плющом, стены которого напоминали исклёванное воронами тело уставшего путника, который не дошёл до оазиса и так и умер с жаждой и обидой на всех и вся. Так же было и с этим домом, который всем своим видом пытался сказать, что вот он, здесь, надо ему лишь помочь, но раны сочатся гноем, и никто так и не думает помочь ему.

Не смотря на величие, ферма, вскоре после изучения, показалась нам скучной, и мы ушли.

Путь предстоял не самый короткий, поэтому мы нашли укромное место и решили отдохнуть.

— Интересная ферма, но меня не покидает ощущение, что там произошло что-то плохое. — сказала Алиса, и положила голову мне на колени.

— Да вряд ли, — Сказал я, будто бы отмахнувшись от предположения Алисы, и положил руку ей на талию. — скорее всего это просто покинутая ферма. Сама понимаешь, что с людьми делает желание жить в большом городе.

— Да… Может ты и прав.

— Конечно, ведь я столько сериалов про деревенских людей пересмотрел. Как ты думаешь, почему многие люди переезжают из деревень в большие города? Одиночество. Именно оно призывает людей бросить все свои дела, забыть о людях, с которыми они иногда выпивали в баре, собрать вещи, и уехать, забыв о урожае. А ведь они не знают, они были дороги людям, с которыми пили или это просто было мимолётное увлечение, которое повторялось раз за разом, будто бы кто-то поставил фильм на повтор. Но фильм этот уныл, скучен и однообразен, и именно поэтому люди уезжают. Они думают, будто бы найдут себе новых друзей, и будут счастливы. Глупцы, — усмехнулся я. — нельзя обрести счастье победив одиночество. Возможно, я наивен, но все люди, которых я знал, не обрели счастье победив одиночество. Помнишь наших соседей? Тех, что недавно переехали, а перед переездом устраивали скандалы каждый день. — но ответ так и не прозвучал, ведь Алиса задремала у меня на коленях.

Я решил не продолжать свой монолог, и подождать пока Алиса вздремнёт. Мне всё ещё казалось, что я виноват перед ней, и это чувство не отпускало меня. Возможно, она была для меня слишком дорога, но даже в такое время, когда душа и разум терзают друг друга за содеянное, я не мог не думать об этой деревне, а теперь к этим мыслям добавилась и странная ферма, и тут у меня созрел интересный план, который я собирался реализовать завтра ночью.

После того, как я разбудил Алису, мы направились к старому милицейскому участку. Алиса шла неуверенно, но была явно заинтересована «походом».

После долгого, но увлекательного, пути, мы всё же пришли к заброшенному милицейскому участку. Всё было именно так, как и рассказывала Алиса. Передо мною стояло старое, кое-где покрытое мхом, здание времён Советского Союза, с надписью «Милиция» и двумя жёлтыми милицейскими автомобилями. Я очень хотел рассмотреть это здание изнутри. Не знаю, сделал бы я такое, будучи я в городе, но тут мне хотелось исследовать каждый уголок, и эта мысль радовала меня.

Если смотреть правде в глаза, то это место выглядело очень страшно. Окна выбиты, стены заросли мхом и сорняками, и даже снаружи было видно, что крыша на здании не вся. Здание переживало не лучшие времена. Когда-то оно обеспечивало слуг народа пристанищем, и оберегало народ от зла, а теперь оно похоже на рассадник зла, нежели на место, предназначенное для борьбы со злом.

Всё же, мы решили зайти в участок, и осмотреть его. Но этого мы так и не сделали. Сразу после того, как мы сделали первый шаг навстречу участку и новым эмоциям, между окнами промелькнула фигура. Это было что-то очень быстрое, ловкое. Страх ударил мгновенно. Это было похоже на удар пальцем о косяк двери, единственным же отличием было то, что вместо боли был страх. Страх пришёл внезапно, неожиданно, и прошиб меня до костей.

Я не знал, что делать дальше. У меня была надежда, что Алиса не увидела фигуру, но посмотрев на неё, я сразу понял, что это не так.

— Пойдём отсюда. — Испугано сказала Алиса.

— Может стоит проверить? Вдруг это «дружелюбная фигура».

— Даже не думай об этом. Идём.

В этот момент, мне стоило благодарить Алису за то, что она нашла силы увести нас от участка, и я хотел поблагодарить её, но не мог. Страх застрял в моём горле, я пытался что-то сделать с этим, но не мог. Страх намертво застрял в горле, и даже не думал покидать меня.

Мы шли по улицам, и понемногу отходили от того, что случилось несколькими мгновениями ранее. Но я никогда не забуду это чувство. Это бодрящее чувство, которое заставило моё сердце биться в разы сильнее, которое вновь напомнило мне, что я жив, и заставило бояться за свою жизнь.

И вот мы уже у Отеля. Испуганные, но довольные сегодняшним днём. Испуг не только взбодрил нас и предал сил, но и помог забыть о том, от чего мы и сбежали. Я уже и не помнил о работе, о однообразии, что встречало меня у входной двери каждый день, когда я, уходя на работу, переступал порог родного дома. Я забылся, и для меня это уже была великая победа.

Несмотря на необычную смесь радости и шока, я всё ещё помнил о встрече с Константином. Было похоже на то, что Константин забыл о встрече, ведь на парковке не было его автомобиля. Переборов стеснительность, я сказал Алисе подняться в номер и ждать меня там, а сам пошёл к стойке управляющего.

— Здравствуйте, Константин не приезжал? — Спросил я у Олега.

— Увы, нет. Запропастился куда-то. Надеюсь, что утром будет.

— Надеетесь?

— Да, вроде я сказал, что я надеюсь. Не переживай, он вернётся.

Немного не понимая, что с Олегом, я всё же поднялся в номер. Странное ощущение, при первой встрече он предстал передо мною совсем иным человеком.

Открыв номер, я направился к кровати. Не успел я дойти до кровати, как на меня налетела Алиса, и обняла меня. Она была счастлива, взбудоражена, а её кожа издавала сладкий запах свежих апельсинов. Этот запах будто бы преследовал её, и я не помню дня, когда бы от неё не пахло апельсинами.

— Я тебя люблю, ты же знаешь? — Весело сказала Алиса.

— Конечно. Я думаю, что ты знаешь о том, что я знаю это. — Сказал я, повернулся и поцеловал Алису.

Она радостно смотрела на меня и в этот момент я понял, что эта невысокая рыжая девушка словно ангел, который пытается очистить этот мир от зла с помощью своей радости и улыбки. У меня создавалось ощущение, что она спустилась с небес только ради меня, и это всё более раздувало моё самомнение. Но это лишь были чувства. Если смотреть правде в глаза, то Алиса подобрала с улицы котёнка, который уже был готов утопиться, но она смогла помочь котёнку и сделала из котёнка взрослого кота, в которого влюбилась.

Она стянула с меня футболку, и, после размещения на кровати, села на меня и прильнула губами к моей груди, оставляя поцелуй за поцелуем.

Алиса, ни секунды не сопротивляясь, дала раздеть себя. Движение, и я уже над нею, словно пытаюсь защитить от чего-то. Снова движение, она снова была на мне, и крепко целовала меня в губы.

Тени плясали вокруг наших обнажённых тел.

Лунный свет залил комнату. Мы с трудом могли видеть друг друга, но очертание тела Алисы, её формы приводили меня в дикий восторг.

В эту ночь у нас было всё то, что мы так любили. Для этого, нам нужно всего лишь быть рядом. Нас захлестнули чувства, эмоции, которые мы испытывали целый день. И мы слились воедино. Наша страсть сплела нас, и мы не хотели останавливаться. Нам было хорошо так, как никогда не было. И мы были счастливы.

Глава 5

Я лишь хотел видеть звёзды.

Я не хотел, чтобы эта ночь кончалась, но всё прекрасное, рано или поздно, кончается, и пришёл её черёд. Эта ночь запомнится мне на всю жизнь, а всё из-за того, что именно этой ночью мы были счастливы вдали от дома. Людям некомфортно, когда они не дома, поэтому если вам нравится путешествовать, и во время путешествий вы не думаете о том, как бы убить свою вторую половинку, то вы явно подходите к друг другу.

Уже одевшись, мы подошли к окну. Лицо Алисы, наполненное лунным светом, было прекраснее, чем всегда.

Хотелось вновь её боготворить, но, крайне неожиданно, моё внимание приковали к себе звёзды. Словами я точно не мог описать эти звёзды, они завораживали, словно они хотели рассказать что-то интересное, словно хотели рассказать историю своего взлёта и падения, и уберечь от ошибок.

Но разве могло что-то получиться у звёзд? Разве могли они уберечь меня от ошибок? Вряд-ли. В свою очередь, я мог уберечь себя от ошибок. Мог не лезть в историю этой деревни, но я, как и любой другой безумец, не мог остановиться.

Мы стояли у окна, и рассматривали звёзды. Мысли наши шли в разнобой. Возможно, она думала о том, что завтра нужно будет осмотреть остальную Осиновку, и попытаться пробраться в милицейский участок. Возможно, она думала обо мне, а, что мало вероятно, она думала о том, что стоит уехать отсюда. Мне хотелось думать, что раз меня посещают такие мысли, то они посещают и её. Мне хотелось думать, что я не один виноват в том, что мы оказались здесь, и что я не один, кто хочет это исправить.

В свою же очередь, я думал о звёздах. Что же там? Что же по-настоящему представляют из себя звёзды? И снова, часть меня, которая хотела познать весь мир, бунтовала против учёных, которые могли неправильно изучить звёзды, и всё это время они водили нас за нос, а мы доверчиво улыбались и верили им. Какова была вероятность, что я прав?

— Пойдём спать? — Спросила Алиса. — Такое чувство, будто бы мои ноги стали ватой, и я плюхнусь на пол прям здесь.

— Ну раз всё так, то нужно идти спать. Только я выйду минут на тридцать, хочу пройтись по отелю. Меня не жди, сразу ложись.

— Хорошо, только будь аккуратен. — Сказала Алиса, подошла ко мне и поцеловала меня. Крепко, тепло, и, в то же время, мягко. — Возвращайся скорее.

Я кивнул, тепло улыбнулся, и направился к выходу. По пути к выходу, я захватил куртку, дабы не замёрзнуть, и двинулся прочь из номера.

Я вышел из номера, и вновь столкнулся с холодными стенами отеля, но сегодня они не имели права сковывать меня. И у них не получилось.

И вот я уже вышел из отеля. На улице было приятно прохладно, лунный свет красиво падал на землю, а чистый ночной воздух проникал в мои лёгкие с удивительным удовольствием.

Я пошёл вверх по улице, и решил зайти в забегаловку, что была в паре метров от отеля, чтобы немного выпить.

Сев за некое подобие барной стойки, я принялся ждать кого-нибудь, кто мог бы меня обслужить, попутно думая о том, что это место ночью гораздо интереснее, чем днём. И это неудивительно, ведь всё то, что утром пугало меня, ночью просто пропадало под громадным чёрным одеялом, которое окутывало всё, до чего могло добраться. Тьма делала меня сильнее.

Я наклонил голову, поставив её на руку, и пытался не уснуть. Уже начинал думать, что зря пришёл, но я услышал шаги.

— Извините, я вас не заметила. Что вы будете? Кофе? — Растеряно говорила молодая девушка с очень светлыми волосами, пальцами перебирая ручку. По ней было видно, что она уже давно хотела спать, но работа никак не позволяла уйти на заслуженных отдых, и ей, по неведомому стечению обстоятельств, приходилось обслуживать небритого чужака.

— Есть что-то покрепче кофе? Не хочу травить свой организм кофеином перед сном. Если и травить себя, то только тем, что поможет мне уснуть. Не правда ли?

— Безусловно, вы правы. Всё, что вы видите позади меня, вы можете заказать.

Она отошла, и я увидел всё то, что могло погубить здоровую печень буквально за неделю. К счастью, к этому я не стремился, и заказал простенький коньяк, какой можно купить в каждом дорожном кафе. У меня не было цели напиться, я просто хотел пропустить одну-две рюмки, дабы расслабиться и вернуться к любимой женщине.

— Держите, — она налила мне одну рюмку, поставила её рядом, и отошла на несколько шагов назад.

— Ты чего отошла? Боишься меня? — Я более подробно рассмотрел мою собеседницу. Лицо её было аккуратным, не длинным, но самое прекрасное было в глубине лица. Её глаза. Они были настолько зелёные, и красивы, что, на время, я забылся, но услышав её речь, мгновенно вернулся.

— Не совсем, но когда работаешь круглые сутки в кафе, в котором останавливаются всякие отбросы, то начинаешь не доверять людям.

— Сюда кто-то заезжает? Никогда не видел тут людей, кроме персонала.

— Иногда приезжают, пьют кофе или что покрепче, и уезжают, но чаще всего тут зависают местные.

— Значит, что у вас тут что-то типо местного Диснейленда?

— Можно сказать и так, — смеясь, произнесла она. Смех её пролился по помещению светлым ручьём. –а может мы, когда-то, из этого места устроим что-то, чем можно будет восхищаться.

— Разве ты не восхищаешься этим Диснейлендом?

— Посмотри на этот Диснейленд. Как тебе?

— Я понял твою мысль, и, пожалуй, сейчас мне нужна будет вторая рюмка. — сказал я, и опустошил рюмку.

Она налила мне вторую рюмку, и мы снова продолжили нашу беседу.

— Хорошо, тебе не нравится это место. Зачем тогда ты работаешь здесь? — Вновь начал я. Мне казалось, что моя собеседница не против разговора, да и я всё больше и больше втягивался в разговор.

— Это кафе моей матери. Она больна, и не может всего делать, поэтому часть дел мне пришлось взять на себя.

— Значит ты намеренно отказалась от лучшей жизни ради матери?

— Именно. Всё же, она дала мне жизнь, и не раз помогала мне, когда я нуждалась в помощи. Это меньшее, что я могу сделать для неё.

— Благородно. Но мы ведь оба понимаем, что после её смерти, ты вряд ли останешься здесь.

— Не знаю. Что меня ждёт там? — Она подошла к полке с выпивкой, открыла какую-то бутылку, и наполнила стакан. — В городе я буду как букашка, что случайно забрела в муравьиный рой. Я буду там чужой, и вряд ли когда-то стану своей.

— Я в Осиновке всего два дня, а уже пью с местной Мэрилин вос Савант. И, как видишь, местные не съели меня. Ты умная девушка, и вряд ли пропадёшь в городе, но тут твоя судьба может сгнить, как гниют судьбы амбициозных людей.

— Я думала об этом, но сейчас ничего не могу сделать. Может через год я решусь на переезд, если маме станет легче, но сегодня я точно останусь здесь.

— Что же, тогда выпьем за светлые мысли! — После этих слов, мы синхронно подняли то, что было у нас в руках, и выпили содержимое.

Она посмотрела на часы, что находились у неё на левой руке, и увидев время, сказала:

— Мне нужно идти. За выпивку можешь не расплачиваться, можешь считать, что это благодарность за хорошую беседу.

— Нет, я так не могу. — Я положил нужную сумму на стойку, и после продолжил. — Это тебе на Диснейленд твоей мечты.

Лицо её покрылось лёгким румянцем, и она предстала передо мною не взрослой официанткой, а умной, и совсем юной девушкой, которая, как и я, застряла в этом месте.

Она ушла, и я остался наедине с собой. Снова. Только теперь мою голову посещали не мысли о секретах этого места, я думал совершенно о другом. Меня волновала судьба этой девочки. Она точно не потерялась бы в городе, её светлый ум мог служить на благо, а сама она могла стать знаменитой женщиной, но сейчас это место пожирает её судьбу, и это было досадно.

Недолго думая, я быстро опустошил вторую рюмку и вышел из кафе. Только направление дальнейшего движения я выбрал не сразу. Я мог вернуться к Алисе, и закончить эту ночь, а мог побродить по деревне, найти новых людей, и, найдя людей, найти неприятности. Всё же, милиции тут нет и защитить меня некому, поэтому я решил двинуться обратно в отель.

Путь был слишком долгий и сложный. Сказывалось то, что сегодня я прошёл расстояние, которое обычно привык проезжать на машине, и ноги мои выли от боли. Сейчас я уже понимал, что идея пойти прогуляться была глупой, но уже я был не в силах что-то изменить, поэтому мне оставалось идти вперёд и терпеть.

Казалось, что я был в пути уже год, но прошло лишь три минуты. Я уже видел угол отеля, и понемногу моему взору стал открываться багажник моей машины, которая была припаркована в самом начале парковки. Мозг мой наполнила неописуемая радость, мышцы перестали напоминать, по своей твёрдости, арматуру и я стал идти гораздо быстрее.

И тут я, по неясной причине, посмотрел на крышу, и увидел Олега, стоявшего на крыше. Не знаю, хотел ли он прыгнуть, но стоял он прям на краю крыши, и это насторожило меня. Страх начал проникать в кровь вместе с адреналином, отдавая необычной пульсацией в висок, и я сразу же побежал на крышу.

Не зная, где находится вход на крышу, я побежал на третий этаж, в надежде на то, что там есть вход на крышу, и, как оказалось, я не промахнулся.

Зайдя на третий этаж, я заметил то, чего не замечал раньше. Здесь не было обоев, лишь голые, серые стены, наполненные тоской и унынием. Совсем не под стать этому месту. Эти стены портили первоначальное впечатление о доме, ведь если первый и второй этаж символизируют собой загадочность, строгость и утончённость в стиле, то третий этаж если и мог что-то символизировать, то только… смерть. Такая же пустота, такая же попытка создать что-то, но попытка оказалась безуспешной.

И вот я увидел чёрное пятно на серой стене. Это и было то, что я искал.

Я открыл дверь, и увидел Олега, стоящего у края, с бутылкой пива в руках. Я бы не сказал, что у него был вид как у человека, который собирался покончить с собой. Скорее, он был воодушевлён, но не подавлен.

— Не прыгай. Это ведь ничего не изменит. — старался я говорить спокойно, но я слышал и чувствовал, как дрожал мой голос. Я был готов спорить с ним до рассвета, лишь бы он не прыгнул.

— Сдурел? Я не собираюсь прыгать. Неужели я похож на человека, который собирается прыгнуть с крыши?

— Вроде нет. — С явным недоверием говорил я. В тот момент я думал, что он лишь пытается отвлечь меня и запудрить мне мозги, чтобы прыгнуть в удачный для себя момент.

— Ну вот. К чему весь сыр-бор?

— Не знаю. Ладно, тогда я пойду. — Мне было стыдно, и я хотел скорее смыться отсюда. Я чувствовал, как вены на моём лице нагревают моё лицо, и я начинаю краснеть.

— Стой-стой, вот ты думал, что я хочу прыгнуть, почему? — Он двинулся ко мне, и через несколько секунд отошёл от края.

— Не знаю, правда.

— Но ты же поднялся сюда, чтобы спасти меня. Хорошо, допустим, что я реально хочу прыгнуть, какой может быть у меня мотив? Может быть, меня бросила подружка, которая уже второй месяц крутила роман с местным дурачком и решила окончательно уйти к нему из-за того, что у него болт больше? Это ведь оскорбительно. Она уйдёт к нему от меня лишь из-за того, что он сможет удовлетворять её лучше, чем я, но в других делах он будет полным нулём. Они даже не смогут нормально общаться, но она всё равно выберет его.

— Ты пытаешься излить мне душу, или сегодня смотрел ток-шоу с точно такой же ситуацией, и теперь тебе жалко парня, которого бросили?

— А ты неплох, — сказал он, и отхлебнул пива из бутылки. — крайне неплох, но ты промахнулся.

— Тогда в чём смысл этого разговора?

— Хочу понять, что же движет человеком в тот момент, когда он готов променять голос дорогих ему людей на абсолютную тишину. Ну, — Он взял бутылку пива из ящика, и протянул её мне. Я уже собирался взять бутылку, но я решил не закапывать свои шансы на спокойное утро, и отказался. — раз есть такая возможность, то её надо использовать.

— Не думаю, что могу помочь тебе. Если ты так хочешь разобраться в этом, то тебе стоит прочитать результаты психологических исследований.

— Доктора… — Он тяжело вздохнул, а улыбка его приняла отвратительную форму. — Доктора часто ошибаются. Возьмём, к примеру, тот пример с парнем, которого бросили из-за размера его достоинства. Что скажут врачи, или учёные, которые будут изучать причину его суицида? Они скажут, что парень сделал это из-за того, что ему было трудно пережить разрыв. Чушь! Кому сдалась эта девушка? Таких сейчас тысячи. Его убил не разрыв, а мысль о том, что его умственные способности променяли на часть материи, которая у другого человека больше. Это справедливо? Нет, и от мысли, что так будет продолжаться всю жизнь, его крыша решила, что самое время двинуться в путь. Бывают случаи, когда правда находится глубже, чем мы думаем, и порой, отсутствие желания разобраться в проблеме, проникнуть в неё и достигнуть аргументированной истины, может кого-то убить.

— Ты пьян. Это не лучшее состояние для философии. Может поспишь?

— Я сам решу, что мне нужно. Хочешь сделать что-то полезное? Принеси мне ещё пива.

— Я уверен, что ты сам справишься. Я лучше пойду. Хорошего самобичевания.

— И тебе всего доброго. — Хрипло произнёс он, слабо улыбнулся и отвернулся от меня.

Я вернулся в отель, и задумался. К чему была эта метафора? С чего это грубияна и лицемера потянуло на размышления о человеческих поступках? Но ответы на эти вопросы я знал. Он пытался открыться мне, но этого не хотел я. Может кто-то скажет, что я поступил как паскуда. Быть может, этот «кто-то» будет прав, но этот человек мне противен, и было бы лучше, если бы в наших отношениях осталась бездонная, неизвестная пропасть.

С этими мыслями я шёл к себе в номер, прошёл лестницу с этой мыслей, спустился на второй этаж не изменяя этой мысли, и уснул думая, что я абсолютно прав.

Глава 6

Сны, что стали явью.

Пожар. Великий пожар окутал Осиновку, и не знаю, когда я понял, что это не лёгкое возгорание. Выглянув в окно, я увидел, что вся деревня полыхает, но огонь ещё не добрался до отеля, а значит был шанс уехать.

Но Алисы не было рядом. Я обошёл весь номер, и нигде не нашёл её. Я выбежал в коридор, и побежал. Побежал в надежде найти её. Я стал осматривать каждую комнату и мне казалось, что я уже никогда её не найду, но я чувствовал, что она где-то рядом. Это чувство не покидало меня. Поднявшись на третий этаж, я увидел Константина. Мёртвого. Он лежал, и, казалось, умер до пожара.

Казалось, что паника охватывает меня и скоро я сдамся… и сбегу. Как последний трус, оставив свою единственную любовь в пекле.

Я выбежал из комнаты Константина и побежал на первый этаж. В моём сердце была надежда, что я найду там Алису и мы уедем. Уедем от пожара в тихий, и холодный большой город.

Вбежав на лестницу, я моментально побежал вниз. Я пробегал пролёт за пролётом, но лестница никак не кончалась. Казалось, что я бежал по ней уже вечность и так и буду бежать, пока у меня не закончатся силы, и я не превращусь в пепел. Пролёт за пролётом… пролёт за пролётом… пролёт за пролётом… Но лестница закончилась.

Я выбежал к стойке администратора, но за ней никого не было. И я услышал голос. Голос Алисы. Она была наверху, и казалось, что она была заперта в нашем же номере. Я не понимал, как такое может быть, но я побежал снова. Снова на бесконечные пролёты, но теперь наверх. Теперь мне предстояло подняться на второй этаж и, чёрт, подъём оказался гораздо легче, чем спуск с третьего этажа на первый.

Поднявшись я побежал по коридору. Снова и снова проверяя номер за номером, ожидая, что увижу в одном из них Алису. Я открываю дверь в очередной номер, и вижу Алису, стоящую у окна. Её лицо покрывали слёзы, смешавшиеся с косметикой, глаза были красными, а руки почти целиком были в ожогах.

— Всё кончено. — Сказала Алиса. Её слова были полны отчаяния и грусти.

— О чём ты? Это просто пожар. Если мы сейчас спустимся, то мы успеем уехать.

— Нет. Только не со мной. Посмотри на всё это, посмотри на мои руки, и скажи, что всё нормально. Я приехала сюда из-за тебя, и это ты привёл меня сюда, и посмотри что произошло!

— Это просто…

— Ничего не бывает просто так, — перебила она меня. — я знала, что ты лишь хочешь сделать мне больно.

— Нет, это не так.

— Даже если так, то это уже и неважно.

После этих слов, Алиса выпрыгнула из окна, и в этот момент, будто по щелчку пальцев, остановилось время. Я подошёл к окну, и увидел парящие в воздухе осколки стекла, и падающую Алису. Я видел, как огонь линией остановился, и даже не думал продвигаться, а сзади раздался голос.

— Видишь, как легко можно всё потерять? — Человек, который это произнёс, обладал милым, и завораживающим женским голосом, но этот голос слышал я впервые.

Обернувшись, я увидел девушку с чёрными волосами средней длины, в чёрной куртке и серых джинсах. Лицо её было мне совершенно незнакомо, но оно вызывало доверие. Милое, маленькое, и аккуратное лицо идеально подходило к голосу, именно этот образ возникал у меня в голове, когда я слышал этот голос. Удивительно, я нашёл человека, голос которого идеально гармонировал с внешностью этого человека.

— Кто ты? И что это всё значит? — С опаской спросил я.

— Все ответы ты найдёшь при первых лучах солнца. Я думаю, что тебе уже пора проснуться.

— Что?

— Проснись!

Проснулся я моментально, и я ещё несколько минут отходил от своего сна, лежа в кровати вместе с, положившей на мою грудь свою руку, Алисой. Она была в полном здравии, и мирно спала, даже не представляя, что мне пришлось пережить.

Встав с кровати, я направился в ванную, где мне предстояло переварить то, что я видел несколько минут назад, параллельно приводя себя в порядок. Однако, через пару минут я просто отложил этот сон к тем снам, что предпочитал не вспоминать, и с радостью пошёл завтракать.

День начинался крайне хорошо. Осиновка напоминала уютный уголок на краю земли, куда хотелось возвращаться. Солнечные лучи филигранно окутывали Осиновку, делая её похожую на аквариум, в который только недавно залили чистую воду. На улице было светло, чисто, и тепло.

Идя вверх по улице, я не мог не заметить, что автомобилей в городе почти и не было. Отчасти, это было хорошо, ведь те немногочисленные деревья, что стояли у дорог, выглядели очень красиво. На секунду можно было подумать, что жители просто берегли улицы своей деревни. Возможно, так и было.

Время сухих предположений о местной природе закончилось, ведь я уже был на пороге местной забегаловки. Зайдя внутрь, я не нашёл чего-то сверх удивительного в интерьере закусочной. Обычная закусочная, каких сотни в нашей стране.

Как обычно, сел я в самом конце. В этот момент моя социофобия торжествовала, а я ликовал вместе с ней. В мгновение ока, официант записал мой заказ, и я остался наедине с собой. Несмотря на то, что я решил отложить сегодняшний сон ко всем плохим снам, из головы у меня не уходили слова Алисы. Но вряд ли я когда-то узнаю правду, ведь я не могу подойти и напрямую спросить у неё, при этом пользуясь аргументами из своего сна. И это меня огорчало.

Завтрак был отменный. Я всё больше и больше убеждал себя в том, что это место совсем не старая, затрёпанная деревня в самой глуши. Это место было похоже на маленький рай, в который съезжаются лишь те, кто готов пожертвовать престижем, заработком, и друзьями.

Я хотел пройтись по улицам Осиновки. Хотел познакомиться с людьми, и узнать историю каждого. Хотел, чтобы они открылись мне, и я понял их мысли, мотивы для переезда, и я хотел стать для них кем-то больше, чем просто чужаком. Я не мог отрицать, что это место всё больше и больше захватывало меня и мне казалось, что вскоре я и вовсе не захочу уезжать отсюда. Не знаю, как отнеслась бы к этому Алиса, но не думаю, что ей бы понравилось это. Она любила городскую жизнь. Любила все аспекты этой жизни. Не знаю, что нужно сказать, чтобы убедить её остаться здесь, но я, пока что, и не планировал оставаться здесь. Мне казалось, что беззаботная жизнь в деревне это не совсем для нас, и лучше всего, по крайней мере нам, жить в городе.

Расплатившись, я решил вернуться к отелю, и проверить свою малышку. Разблокировав двери, я сел за руль, и будто бы заново родился. Я любил свою машину, и казалось, что у нас это взаимно. Она никогда не подводила меня.

Я вставил ключ в замок зажигания, провернул его, и услышал родной сигнал, доносящийся из приборной панели. Этот звук снился мне в снах, и я несколько дней просто мечтал услышать его ещё раз. Провернув ключ во второй раз, двигатель запустился буквально мгновенно. Знакомый рёв мотора окутал меня, словно пение птиц и я на секунду забыл обо всём, что происходило со мной в течении этих нескольких дней.

Я услышал, что к парковке подъезжает автомобиль. Выглянув, я увидел Константина. Я, не заглушив машину, вышел из неё и пошёл к Константину.

Он припарковался рядом, протянул мне руку, и после рукопожатия у нас, как это было принято у людей, не живущих в городе, завязался длинный диалог.

— Хороший звук. Полагаю, это дизельный двигатель. — произнёс Константин.

— Совершенно верно, — усмехнулся я. –У вас отличные познания в автомобилях.

— И не только в них. — Сказал Константин, доставая две бутылки абсента. — Пора к чёрту выгнать трезвость из наших голов.

Я немного вяло посмотрел на Константина, и на две бутылки абсента. Думаю, что он забыл о том, что я больше не пью, и нарочно спросил об этом.

— Ах, точно, ты же больше ни-ни. Забыл. Завязывал бы ты с этим. Я всё понимаю, здоровый образ жизни и всё такое, но алкоголь, порой, даже полезен.

— Да я понимаю, но обстоятельства… — сказал я, как неловкий мальчишка.

— Обстоятельства не могут оправдать твою нездоровую тягу к самозащите своей печени. Я видел тут рыжую девушку. Это из-за неё?

— Увы.

— Женщины, — сказал Константин, и на немного рассмеялся. — они не способны управлять государством, не способны управлять армией, не способны даже создать приличный автомобиль, однако они умеют искусно управлять мужчинами. Уж в этом они мастера. — После этих слов Константин ехидно рассмеялся. Я бы тоже рассмеялся, но мне было немного стыдно.

— Не буду с вами спорить.

— Ведь знаешь, что не выиграешь этот спор. Ты умён, поэтому взгляни правде в глаза, и приходи распивать абсент. Сейчас мне надо идти, но если что, то ты знаешь где меня найти.

На этом наш диалог закончился, и Константин ушёл. С собой он забрал две немаленьких коробки, и, вероятно, это были товары из города для местных. Хоть меня и интересовало содержимое коробок, спросить, что же находится внутри коробок я так и не решился.

После того, как Константин ушёл, я решил немного проехаться, и посмотреть на местные красоты. Это место позиционировало себя как нечто очень красивое и необъяснимое, ведь если при въезде мы видели сгоревшие дома, чёрную траву, и плохие дороги, то в глубине деревни можно было заметить невероятные красоты, которые вы бы вряд ли заметили в других деревнях с таким же населением, как в Осиновке, но в Осиновке всё это было, и не ясно кто, и зачем возводит такие дома в глухой деревеньке. Но даже эти невероятные дома не сравнятся с фермой, которая буквально заставляла вас смотреть на неё. Она хотела, чтобы на неё смотрели, и на неё смотрели. Смотрели с ужасом, опаской, и, готов поспорить, что ей это нравилось.

Но всё это были лишь новые дома, и старая заброшенная ферма. Больше, чем ферма и странное расположение домов, меня интересовала природа деревни. Я так и не смог разобраться в чём же секрет «чёрной травы», а также почему она чёрная лишь при въезде. В другой части деревни трава была такая же зелёная, как и в других городах. Не думаю, что кто-то из приезжих знал о том, почему же трава почернела. Да и вряд ли кого-то это заботило так сильно, как и меня.

Трава это не единственное, что могло заинтересовать приезжего человека. Несмотря на то, что в деревне почти не было автомобилей, в городе я видел СТО, в котором постоянно были разные автомобили, которых я, на следующий день, не мог найти нигде. Куда же пропадали эти автомобили, да и чьи они вообще были? Эти вопросы щекотали мой разум, и не давали мне покоя, но и ответ я не мог узнать. Местные вряд ли стали бы говорить со мной, Олег снова отмахнулся бы, а Константин сказал бы, что мне стоит спросить это у местных. Для местных я, пока что, был лишь чужаком, который приехал из далёких земель. Была вероятность, что рано или поздно они примут меня в своё «братство», и расскажут обо всём, что я захочу узнать, но на это нужно было время, а ответы нужны были прямо сейчас. И именно поэтому я собирался сегодня ночью провернуть то, что задумал вчера. Были огромные шансы на провал, но я всё же собирался сделать это и вряд ли меня бы кто-то смог остановить.

Была и другая сторона у этой монеты. То, что я мог узнать по завершению этого плана, могло пагубно сказаться на моём желании находиться в этом городе.

Но до выполнения задуманного у меня было ещё очень много времени, поэтому я снял автомобиль с ручного тормоза, включил передачу, выехал с парковки и двинулся в путь.

Я выехал из деревни и направился вперёд. Просто вперёд, и даже не думал о том, где я окажусь. И это чувство свободы окутало меня и сделало счастливым. Я не думал о том, куда приеду и сколько топлива у меня будет после поездки, ведь я выехал ради того, чтобы просто насладиться этой хорошей, шершавой и удивительно целой дорогой. Выехал ради того, чтобы ощутить окутывающее меня чувство свободы и полностью отдаться ему. И всё ради того, чтобы вновь ощущать себя собой, и чёрт, это лучшее чувство в мире.

Я проезжал дерево за деревом, кустик за кустиком, и я даже не думал о том, что находится за той стороной. А ведь зря. За той стороной леса открывалась вся красота тайги, и я хотел увидеть всё. Всё, что скрывал этот мир, но весь мир не открылся бы мне. Он бы вгрызался в кору, пытался спрятаться, и все тайны, что я пытался бы разгадать, так и остались бы без разгадки.

Я долго думал об этом, пока был в пути. Мысли о том, что в мире есть что-то, с чем я не знаком, не давали мне покоя. Я хотел бы быть кем-то больше, чем просто человеком, который с утра до вечера работает в офисе за гроши, но я тот, кто я есть, и этого уже не изменить. Но что-то должно было мне открыться. Я чувствовал, что скоро случится что-то очень важное, и какая-то тайна станет для меня чем-то вроде обычной темы для разговора. Я узнаю, что скрывается за занавесом, и это будоражило меня. Это согревало моё сердце и давало сил, и это заставляло меня давить на педаль газа сильнее и сильнее.

Я хотел оторваться напоследок и именно поэтому давил на педаль так, что пол был готов промяться. И знаете, я был счастлив. Я не был готов променять это чувство на что-нибудь другое. Хотя многие были готовы променять эту свободу на что-нибудь другое. К примеру, на посиделки в какой-нибудь грязной забегаловки, забивая свои желудки непонятной дрянью. Потом, эти же люди, опять меняли свободную езду на автомобиле на поход к врачу, жалуясь на боли в животе, видимо забыв о том, что несколькими месяцами ранее они сами травили свой организм, и даже не подумали о том, что это навредит им. И вот сейчас они просят помощи у врача, который не сможет им сказать, что они сами отравили себя, и им следовало променять регулярные походы в грязные забегаловки на безопасные поездки на автомобиле. Просто вдумайтесь, что было бы, если бы вместо того, как зайти в эту забегаловку и начать травить свой организм дешёвой пищей. Не думаю, что им пришлось бы бегать по врачам из-за того, что они сели в автомобиль и проехали несколько десятков километров наслаждаясь дорогой. Наслаждаясь каждым видом, что открывался перед ними, но увы, они выбрали медленную смерть, попутно выедая мозг жалобами своему врачу. Какая ирония.

Но чего-то мне сейчас не хватало. Несмотря на то, что сейчас душа моя была чиста, и мне хотелось провести за рулём всю жизнь, я ощущал пустоту. Эта пустота прошибала меня ровно как и озноб, после отличной ночи в кампании нескольких отличных людей. Посмотрев на пассажирское сиденье, я понял, чего мне так не хватало. Сжав руль, я вернулся в привычный стиль езды, и помчался вперёд, не забыв о том, что скоро нужно будет возвращаться обратно.

Уже развернувшись, я подумал о том, что я бы смог легко уехать из Осиновки. Меня пугало это место всё меньше и меньше, но я помню всё, что происходило два дня назад, и это давало пищу для раздумий. Я часто думал о том, что мы зря сюда приехали, и стоит уехать, но потом я видел радость Алисы, и мысли о возвращении в родную суматоху сразу уходили. Может и зря, а может и к счастью. В этот момент, я не знал, что ждёт нас впереди, и не мог здраво рассуждать, но я понимал, что раз мы сюда приехали, то не сможем уехать. Не сейчас. Точно не сейчас. Ведь я так долго добивался этой поездки, а теперь просто скажу Алисе о том, что нам надо уехать и мы уедем? Нет, это не прокатит. Алиса начнёт упираться, и это была ещё одна причина того, что я не бежал из Осиновки не оглядываясь. Хотя такие мысли у меня определённо были.

Обратно я ехал долго, и уже был почти уверен, что в отеле меня ждёт Алиса. Уверен, что у неё снова был какой-нибудь безумный план. Я уже знал Алису лучше, чем собственную мать, поэтому было бы глупо думать о том, что у неё есть планы лишь на один день. Алиса если и отрывается, то отрывается в течении нескольких дней подряд, и это мне даже нравилось. Мне нравилось то, как она растягивает удовольствие и всегда следует плану, даже не смотря на усталость. Нравилось даже то, что она очень редко советовалась со мной, и, при этом, всегда удачно создавала такую планировку дня, которая понравилась бы каждому. Она была умна, и не предпочитала это скрывать, и именно за это я любил её больше всего.

Я уже проехал около половины пути, но мне казалось, что до ближайшего туалета я уже не доеду, поэтому мне пришлось остановиться. Выйдя из машины, я почувствовал всё тот же набор чувств, что окутывал меня, когда я вышел из машины по пути к Осиновке и нашёл оленя. Мне было одиноко, и тревожно. Я не чувствовал себя одиноким, пока сидел в машине. Но как только я вышел из машины, это чувство окутало меня, и это было неприятно. Словно кто-то хотел проникнуть в мой мозг, предварительно ослабив меня этим поганым чувством, и это, понемногу, давало свои плоды. Одиночество холодом расходилось по моему телу, проникало в мой мозг, а тревога спешила на помощь, и казалось, что сейчас из кустов выпрыгнет сам Дьявол, и заберёт мою душу. После таких мыслей я понимал, что останавливаться мне не стоило, но уже ничего не изменить.

Поборов паническую атаку и справив нужду, я снова двинулся в путь. И снова я наткнулся на очередную мысль в своей голове, но теперь мысль была совершенно новой. Никогда раньше я не думал об этом, но теперь приходилось. Не знаю, встречали ли вы когда-нибудь магический лес, да и вряд ли вы верили в существование магии, но сейчас я твёрдо был уверен, что этот лес источает какую-то энергию. Возможно, так лес отпугивал чужаков, а возможно, я лишь подобие человека, который редко выходит из дома, и хочет ощущать себя и мир вокруг себя чем-то иным. Обычно, эти люди думают, что они всесильны и могут поработить мир, но уже через 10 метров спотыкались и падали лицом в грязь, ведь они забывали главное правило всесильный людей, а именно — «Гордыня убивает силу». И это правило действительно было истинным, ведь каждый знал, что Гордыня может убить силу. Не буду приводить конкретные примеры, но скажу лишь, что Наполеон прошёл бы Россию, если бы не считал себя и свою армию непобедимой, но, увы, он упал лицом в грязь, как и любой, кто задирает нос. И сейчас я был похож на одного из таких людей, вот только я не думал, что я всесильный. Я думал, что лес, что окружает меня, обладает какой-то силой. Я думал так лишь для того, чтобы скрыть свою трусость, и казаться более сильным, чем я есть на самом деле. Мне нужна была надежда, и я обретал её за фальсификацией. И это действительно помогало. Сказки о том, что в лесу живут феи и делают лес угрожающим помогали мне, давали сил и надежду в то, что я всесильный, и могу всё побороть, но на деле, стоило мне выйти из машины, как паника захлёстывала меня и я снова не мог думать о том, как же хорошо я ехал пару минут назад. И где-то в глубине души я понимал, что этот лес — совершенно обычный лес, где нет ничего мистического и странного, но я хотел верить в мистику, чтобы быть сильным.

Разметка на дороге проносилась так, словно это песок в часах. Однако у них были существенные различия. Песок мог закончиться, а разметка могла и не закончиться никогда. Я бы мог ехать и ехать по дороге, и кто знает, где я бы оказался. Мне безумно нравилась мысль о том, что дорога бесконечна, и в голове всегда назревал план о кругосветном путешествии со своей неизменной спутницей. Но только на топливе можно было бы разориться, и поэтому этот план снова отходил в дальний ящик под названием «сто и одна несбывшаяся мечта».

И вот я уже снова в Осиновке. Снова я в том месте, из которого я хотел уехать, но что-то держало меня. И я даже и не думал сопротивляться.

Я остановился на парковке, заглушил автомобиль, и пошёл в отель. Олег встретил меня недовольным и вымученным взглядом, но я даже и не думал поинтересоваться и узнать причину его расстройства. После того разговора, я не очень-то и хотел с ним разговаривать, да и он был не против одиночества. Он был одним из тех людей, которым комфортнее было одним. В общем-то, он получил то, что и хотел.

Поднявшись на второй этаж, я был почти уверен, что Алиса ещё спит. Телевизор не шумел, и моё чутьё делало ставку на то, что она даже и не думала о том, чтобы проснуться.

Войдя в номер, я увидел именно то, что и ожидал увидеть. Алиса мирно обнимала подушку, и даже не представляла, что все уже проснулись. Если бы выбирали существо, которое спит милее всех, то Алиса, с уверенностью, одержала бы победу. Но сам тот факт, что она всё ещё не проснулась, меня удивлял. Я начинал думать, что это место меняет людей. Оно понемногу убирает мою вечную лень и заставляет меня что-то делать ради успокоения, и оно же заставляет Алису спать целыми днями, ради её же блага. Можно было подумать, что это место пытается нас исцелить, и мне хотелось верить, что так оно и есть.

Я решил не будить Алису, и медленно, с предельной аккуратностью, прошёл в ванную, и посмотрел в зеркало. У меня начинали появляться круги под глазами, и это неудивительно. Мой график поставил жирную точку над моей бодростью, и я ничего не мог сделать. А может и не хотел ничего делать. Быть может, я просто не любил спать, и предпочитал как можно больше времени проводить в сознании.

Если подумать, то в этом был свой смысл. Я не хотел видеть сны. Я хотел как можно больше времени уделять Алисе, себе, и всему, что есть вокруг меня. Опять же, если подумать, то можно найти массу плюсов в таком графике. Я бы мог в короткие сроки разгадать все тайны Осиновки, я бы мог работать ночью и мне бы не пришлось вкалывать по выходным, но, вот это уже банально, мне нужен сон. Нужен отдых, и нужна энергия, без которой я не смогу жить, и теперь я стал понимать всех тех, кто проводил различные опыты, пытаясь избавиться от сна.

Если капнуть глубже, то сон — это нечто удивительное, с чем ещё никто не смог разобраться. Кто-то пытается что-то понять, но все итоги этих исследований заканчиваются статьями в малоизвестных журналах, где вновь описывают то, что всем уже известно, но с другого ракурса. Зачем людям нужен другой ракурс, если уже давно осмотрели поверхность вдоль и поперёк? Нужно проникать внутрь сна, и разбираться что это такое. Как бороться с плохими снами и можно ли ими управлять, но вместо этого нам вновь «открывают» то, что при сне у нас уменьшается пульс. Будто мы и не знали этого.

Я вновь посмотрел в зеркало, и я заметил странное пятно на шее. Пятно было багровым, и размером было с среднюю монету. Не помню, чтобы раньше находил его. В мозг вонзилась мысль, что оно само здесь появилось, но ведь такое нереально. Идеально ровное пятно, с идеальным цветом, не могло взяться из воздуха. Это насторожило меня ещё сильнее, но я решил придерживаться изначального плана действий. Паника сейчас была не нужна, и она могла бы помещать моему плану, а значит нужно держать себя в руках.

Я вышел из номера, и решил навестить Константина. Благо он меня звал к себе, и добраться к нему можно было в кратчайшие сроки.

На третьем этаже меня вновь встретила гробовая тишина. Создавалось ощущение, что я единственный человек, что сейчас бродит по отелю, но где-то там я всё же слышал голос Константина, и пошёл в его номер.

Войдя, я увидел мужчину, который был одет как детектив из старых книг.

— Шерлок? — Удивлённо спросил я.

— Ха! Как тебе? Мне кажется, что выглядит стильно.

— Ну если вы собрались вернуть компромат королю Богемии, то прикид вам подходит.

— Даааа, мне казалось, что нынешняя молодёжь мало читает. — Константин подошёл к столу, налил себе свой излюбленный напиток, и вернулся уже со стаканом.

— Всё дело в замене книг гаджетами, но многие люди до сих пор читают, и я в их числе. Порой люблю провести часик другой с книгой. Вы же приезжаете в город, могли бы оценить уровень образования молодёжи.

— Перестань. Даже если я буду возмущён их, как ты выразился, уровнем образования, то как я смогу повлиять на это? Я обычный житель какой-то деревни в глубине Сибири. Кто будет слушать человека, который стыдится своей жизни?

— Чего же тут стыдиться? Как по мне, то вы сделали правильный выбор. Поверьте, жизнь в городе словно большой комок грязи. В этом комке слишком много грязи, чтобы чувствовать себя комфортно. Сами знаете, чем меньше людей, тем меньше грязи.

— Ну и что? Никто не идеален. Возьмём, к примеру, меня. Я одинок в этом месте. Я скучаю по тем временам, когда можно было зайти в бар, и познакомиться с интересными людьми, выпить с ними, обменяться убеждениями и идеями. Посмотри на улицу, тут даже бара нет. Ай, к чёрту!

Я молчал, пытаясь подобрать слова, но каждый винтик, что был в моей голове, скрипел и не мог выдать мне нужную фразу. Я понимал, что он прав.

— Тут ведь даже женщин хороших нет. Либо чьи-то, либо с высокими моральными принципами. Не помню уже, когда в последний раз спал с кем-то. Видимо, приехав сюда, я обрёк себя на вечное воздержание. — Проговорил Константин, с нотками иронии в голосе.

— О да, но я… — Я остановился у окна и увидел то, от чего у меня буквально свисла челюсть. По горячему асфальту Осиновки шла девушка, и, готов поклясться, я видел именно её во сне. Чёрные волосы обвивали шею, словно крыло ворона, одета она была также, как и во сне, и видя её образ, голова моя будто бы наполнилась осколками, и осколки эти ясно давали понять, что одна неверная мысль, и моя голова лопнет, как шарик маленькой девочки, что любит играться с иголкой.

Она шла в сторону старого милицейского участка. Шла уверено, мягко, грациозно. Шла так, будто бы там кто-то её ждал.

У меня закружилась голова, и я присел на ближайшее кресло в номере.

— Ты чего? Всё в порядке? — Взволновано спросил Константин.

— Похоже на то.

— Уверен?

— Да. — Я попытался улыбнуться, но не смог. Мне нужно было догнать её, и узнать кто же это. — Мне надо идти.

— Ты же только пришёл.

— Вспомнил, что дела есть.

— Дела это славно. Если уж так срочно, то иди. Не смею тебя задерживать. — Сказал Константин, и залпом выпил стакан абсента. — Если будет время, то заходи.

Я старался не выбежать из номера, чтобы Константин ничего не заподозрил, но, кажется, я всё же вызвал подозрение. Но сейчас это было не главное. Нужно найти эту девушку, ведь она мой ключ к разгадке тайны этого места. Только она могла дать мне ответы на мои вопросы. По крайней мере, я на это надеялся. Быть может, она, как и я, ничего не знала.

Я выбежал из отеля, и быстрым шагом пошёл в сторону старого милицейского участка. Я пытался не бежать, чтобы не привлекать лишнее внимание, но каждая моя мышца, каждый сустав так и хотел побежать, чтобы догнать её, и выбить правду, но сейчас я не мог себе этого позволить.

Я шёл быстро, аккуратно, и рассудительно. Каждый шаг был на вес золота. Если она была в сговоре с кем-то, то я должен был готов к бегству, дабы защитить свою шкуру. Даже если она была совершенно одна, то я не хотел, чтобы она меня заметила, и пустилась в бег. Всё сводилось к тому, что мне нельзя было допустить бега с обоих сторон, ведь тогда я бы потерял свою единственную зацепку. Если себя я мог контролировать, то мысли её я, увы, контролировать не мог.

Я нагнал её, и практически шёл по пятам, стараясь издавать как можно меньше шума. Следя за ней, я невольно начинал думать, что преследую кошку в человеческом обличии. Эти мысли, немного, успокаивали меня и помогали не поддаться страху.

Мы всё ближе и ближе подходили к старому милицейскому участку. Судя по всему, он и был нашим пунктом назначения. И ведь это место идеально подходило для тайных собраний. Заброшенный старый милицейский участок явно не будут осматривать на предмет сборищ, да и не думаю, что кто-то рискнул бы зайти внутрь, если бы у него не было цели, связанной с этим участком.

Не знаю, сколько мы шли. Время тянулось, и я боялся, что снова сплю. Вдруг, это сон. Вдруг я сплю, и ничего этого нет. Я опять цепляюсь непонятно за что, в надежде на то, что это сможет мне помочь в разгадке очередной тайны. Вот только те тайны, что раньше я разгадывал, никогда не были настолько опасны, и именно это меня захватывало. Опасность будоражила меня, и мне хотелось идти дальше, даже толком не разобравшись сплю я или всё это наяву.

Мы свернули. Теперь мы идём не к милицейскому участку. Точнее, я вообще не понимаю куда мы идём. Я никогда не был в этой части деревни, и не знаю, что находится здесь. Возможно, это была ловушка для меня. Стоило прямо сейчас сбежать, и бежать без оглядки к отелю, но неведомая сила толкала меня. Я продолжал идти, несмотря на то, что я боялся идти вперёд.

Кажется, что мы уже вышли из деревни. Асфальт сменился на гравийную дорогу, и я решил подняться в лесополосу, чтобы прятаться за деревьями.

Поднявшись, я обнаружил новую проблему. На земле лежало много веток, листьев и сучков. Всё это издавало отвратительный звук, если идти не аккуратно. Решив идти ещё медленнее, у меня был шанс остаться не раскрытым. Нужно было лишь не потерять её из виду.

Каждый мой шаг делался так, будто бы я иду по минному полю. Я боялся шуметь, любой неверный шаг мог выдать мою позицию.

Теперь проходим какой-то перекрёсток. Она точно знала, куда ей надо и маршрут этот проходит регулярно.

«Нужно, на всякий случай, сделать метку» — подумал я, и взял ближайший камень, что мне удалось найти, и, стараясь не шуметь, провёл по коре дерева, оставив след.

Мы подходили к какому-то старому строению. Строение напоминало очень старый сарай. Сарай был грязный, с прогнившими досками, и разбитыми окнами.

Она подошла к воротам сарая, осмотрелась. По моему телу пробежали мурашки. У меня в голове пролетали сотни мыслей, которые я не мог контролировать. Я знал, что ввязался в что-то очень плохое, но уже не было обратной дороги.

Она зашла в сарай. Мои ноги онемели, и я не смог сразу пойти за ней. Мышцы стали ватными, а кости походили на леденцы, и я боялся, что сейчас просто упаду, но нет. Силы нашлись. И нашлись именно тогда, когда я понял, что если я не зайду сейчас, то другого шанса у меня быть и не может. Я обработал эту мысль, и пошёл.

Я вошёл в сарай, и увидел девушку, которую так упорно преследовал, стоящую лицом ко мне.

— Долго же ты решался войти. Я уже хотела выйти, и пригласить тебя. — Произнесла она очень спокойно.

Я был ошарашен. Мне хотелось провалиться сквозь землю, и забыть всё это.

— Ты знала, что я преследую тебя?

— Я рассчитывала на это. Мне нужно поговорить с тобой. Присаживайся. — она указала на область, в которой стоял стол и два стула.

— Поговорить? О чём?

— Я отвечу на все твои вопросы, но не сразу. Главное терпение. Пить хочешь?

— Пожалуй откажусь.

— Как знаешь, я вот не могу отказать себе в свежей и прохладной воде. — Она встала, подошла к остаткам кухни, которую разрушило течение времени. Достав из шкафа графин и стакан, она наполнила его почти полностью, и залпом выпила.

— Человек не может без воды. Может всё же согласишься?

— Оставь свои дары себе.

— Хорошо. — Она убрала графин и стакан, и села напротив меня. — Тогда приступим. Наверное, тебе интересно зачем же я тебя сюда привела.

— Ты меня привела? Не смеши, я тебя преследовал, и теперь знаю где ты обитаешь.

— Это место ничего для меня не значит, и, пожалуйста, давай без хамства. Я же сказала, что рассчитывала на то, что ты за мной проследуешь. Стоило мне снова появиться, и ты сразу пошёл за мной, и после этого хочешь сказать мне, что ты умно поступил? Ты шпионил за незнакомкой. Я могла привести тебя в западню, и убить, поэтому тебе следовало быть аккуратнее.

В её словах была доля правды. Она действительно обвела меня вокруг пальца, и мне стоило быть более аккуратным. Жажда в ответах закрыла мне глаза, и я просто не смог адекватно мыслить. Мне повезло, что у неё были хорошие намерения.

— Хорошо. — У меня белело перед глазами, и я боялся, что могу потерять сознание. После недолгой паузы, я начал ещё раз. — Хорошо, тогда что тебе нужно?

— Пока что, я сама не знаю. Как долго ты находишься здесь?

— Три дня.

— Ты уже был на ферме?

— Нет. Только издалека смотрел на неё — Этот вопрос взволновал меня, ведь именно сегодня вечером я собирался пойти на ферму и рассмотреть всё, что там есть. Это и был мой план, который я так тщательно готовил и скрывал.

— Вот и славно. — Она встала и начала нервно ходить по комнате. — И не ходи туда, понял? Даже не думай о том, чтобы пойти туда. Это место рассадник зла.

— В каком смысле?

— Сейчас я, увы, не могу тебе всего объяснить. Прости. Мне важно было знать, что ты ещё не был внутри. Это очень важно.

— Может ты хоть что-то объяснишь?

— Не сейчас. Давай встретимся через два дня на этом же месте, и в это же время. Я соберу кое-что, и всё объясню, договорились?

— Не думаю, что у меня есть выбор.

— Да, тут ты прав.

Она ходила по комнате, и нервно трепала волосы. Я старался ничего не говорить, испуг, понемногу, овладевал мною и старался быть тихим, и неприметным. Человек, который сейчас нервно ходил по комнате, стараясь не сгореть от напряжения, был совсем мне не знаком, и я не хотел в один прекрасный момент узнать, что у неё есть проблемы с психикой. Я просто хотел попасть домой живым, и невредимым.

— Так как тебя зовут?

— Что? — Удивлённо спросила она. Меня удивлял её голос. С таким голосом, она могла стать популярной певицей, или стать популярным диктором, но она, почему-то, застряла здесь.

— Мы ведь так и не познакомились. С человеком проще общаться, когда знаешь его имя.

Мы познакомились, и я узнал, что всё это время общался с Маргаритой. Точнее, следил и общался с Маргаритой. Я всё ещё не мог поверить в то, с какой лёгкостью она провела меня. Неужели в этом месте всё так происходит? Она видит нового человека, и начинает появляться в его снах, а потом и вовсе заставляет идти за ней, при этом она делает это всё намерено.

Я очень хотел спросить у неё о том, что это было во сне, но я боялся. Боялся, что она сочтёт меня безумцем, и не даст ответы на мои вопросы через два дня, поэтому я решил ничего не говорить. Я решил, что это останется моей маленькой тайной.

— Значит, я уже могу идти?

— Да. Я узнала, что мне было нужно, поэтому ты можешь идти. На обратном пути, не иди через лесополосу, там много капканов. Конечно, ты можешь там пойти, если тебе не дорога твоя конечность, но я не думаю, что твоя рыжая спутница одобрит такое пожертвование.

Эти слова въелись мне в мозг. Они вонзились в весок так, как пуля вонзается в плоть. Страх снова охватил меня, и по спине пробежали мурашки.

— Откуда ты знаешь её? Ты следила за нами?

— Нет. Тебе стоит бросить пить, ведь алкоголь…

— Я не пью. Тебе стоит ответить на вопрос, а не давать советы. Какую игру ты ведёшь? Ты так и не дала мне полноценных ответов на мои вопросы, а доверять человеку, сомневаясь в нём, очень сложно. Ты и сама это знаешь.

— Я понимаю тебя, и понимаю почему ты не хочешь доверять мне, но пожалуйста, доверься мне. Я не могу сейчас предоставить тебе ничего больше, чем банальную просьбу о доверии. Мне необходимо твоё доверие.

— Зачем?

— Чтобы это место не угробило твою жизнь также, как мою. Я не могу отсюда уехать, но могу заставить уехать тебя и передать нужную информацию, дабы в городе знали о Осиновке. Просто доверься мне.

Я долго думал, и пришёл к выводу, что я ничего не потеряю, если доверюсь ей. Она не требует ничего больше, кроме как доверия, а этого добра у меня навалом, поэтому я решил довериться Рите, и попытаться ей помочь ей.

— А что не так с этим местом?

— В целом, ничего. Есть несколько людей, которые приехали сюда, чтобы сбежать от проблем с законом, очерняют это место и измываются над людьми. Пока что, у меня не так много доказательств, но я думаю, что через два дня я соберу достаточно информации.

— Хорошо. Тогда пойдём обратно в деревню?

— Нет, пойдёшь ты. Я живу здесь.

— Здесь? Здесь же невозможно жить.

— Всё невозможное возможно. Интересная фраза, не правда ли? Порой, она пытается оправдать несусветный бред, а порой она служит объяснением ужасного.

Я молчал, и я искренне не понимал, почему молодая и симпатичная девушка живёт в старом, наполовину сгнившем, сарае. Где же она свернула не туда, и почему всё обернулось именно так? Её история начинала интересовать меня всё больше и больше, но сейчас я лишь хотел добраться до своего номера, но прежде, мне нужно было задать последний вопрос.

— Так как ты узнала обо мне и моей девушке?

— Вспомни вчерашний вечер. Ничего не припоминаешь?

Я думал, и чувствовал, как тормозит мой мозг. Я ничего не понимал, и не мог вспомнить, где же я мог видеть Риту, или она видела меня и Алису. Мне казалось, что она хочет ввести меня в заблуждение, и это сводило меня с ума. Я пытаюсь ей довериться, и она, в свою очередь, загадками отвечает на мои вопросы. Это раздражало и выводило из себя, и я старался не сорваться, ведь сорвавшись, я мог наломать дров.

— Нет, не помню.