Бесплатный фрагмент - Недетские истории детского зайчика

Внутренний мир каждого человека —

это лес, где обитают потаенные желания,

трепетные надежды и жуткие страхи,

где клубится туман грез

и где обязательно есть то самое болото

с тихим омутом полным чертей…

(Лекси К.)

Эту книгу я посвящаю всем тем,

кто не боится гулять в собственном лесу.

Blessed be!

Предисловие от автора

Сказки, собранные в этой книге смело можно назвать страшными, но главная их цель не напугать читателя, а заставить его поразмышлять о том, какими, порой, жуткими бывают последствия тех или иных поступков, поделиться с читателями мудростью, которая для наших предков была само собой разумеющейся частью жизни и быта.

Каждая сказка привязана к культурной составляющей, фольклору и традициям, свойственным тому или иному празднику Колеса года — годичного цикла ритуальных празднеств, бывших основополагающими для веры и быта наших предков — язычников.

Главным рассказчиком книги стала детская игрушка — подарок дедушки на мой четвертый день рождения. Этого пластмассового «чудовища» я жутко боялась лет до 6, поэтому, работая над этой книгой, решила сделать его главным персонажем всего этого хоррора.

Лично для меня Мабон 2014 года стал особенным, потому что именно тогда я и переехала. С Самайна 2014 вплоть до Белтайна 2019 года, когда я окончательно попрощалась со своей квартирой я работала над этим томом сказок, отданным теперь на ваш читательский суд.

Щелк… щелк… щелк — отсчитывают время спицы Колеса. У всего свой срок… всему свое время…

P.S: предложения и пожелания можно написать в комментариях на сайте книги: https://author.today/work/37702 или в авторской группе Вконтакте: lexikovalski@yandex.ru или на почту автору: https://vk.com/history_lexi_koroleva

Глава 0 — Мабон 2014 года — Чаепитие в коробке

Ветка рябины ритмично постукивала веткой по оконному стеклу квартиры, словно просясь в тепло. Сентябрь в тот год выдался особенно суровым и не удивительно, что рябина просилась в гости, а, может быть, просто напоминала о том, что сегодня канун Мабона и пора бы уже делать рябиновые бусы. Однако хозяйке квартиры было не до того. Она едва успевала командовать бригадой рослых грузчиков, таскающих мебель и коробки с вещами из припаркованного около дома грузовика с яркой надписью «Переезды. Грузчики. Доставка грузов».

Уже порядком стемнело, когда с делами было покончено и новоиспеченная хозяйка квартиры осталась дома одна. заперев двери, она устало опустилась прямо на пол, потому как все стулья и кресла стояли где-то в комнате, под грудой коробок с посудой, одеждой и книгами.

— Божечки-кошечки, — вздохнула женщина, — окидывая взглядом весь фронт работ, который ей еще предстоял. — Сколько же здесь работы! Весь отпуск придется потратить, чтобы превратить это место в уютную квартиру. Но сперва нужно перекусить… может быть продуктовый внизу еще открыт? Или лучше заказать еду на дом?

Окончательное решение хозяйка принять не успела, трель мобильного телефона прервала поток ее мыслей.

— Привет, сестренка! Blessed be! С праздником тебя! — задорным голосом Стейси заговорил сотовый.

— Да, милая, и тебе того же, — ответила Линда и только потом поняла, какое сегодня число. — Так это сегодня?

— Ты переехала? — вопросом на вопрос ответила Стейси.

— Да. У меня такой бардак и я… совсем забыла, что сегодня такой важный день. Боги, я даже не помню, где мои принадлежности и посуда… Стейси, милая, тут столько коробок… — жалобно произнесла женщина.

— Отставить панику! — рассмеялась Стейси. — главный паникер тут я! И не смей отнимать у меня мою работу! Я скоро приеду и мы вместе попаникуем.

— Жду. И захвати чего-нибудь к чаю, у меня даже холодильник пока что не включен…

— Конечно, я как раз испекла мой фирменный пирог! Пока-пока, скоро буду! — и Стейси повесила трубку.

Линда уныло поплелась на кухню, надеясь, что до приезда Стейси ей удастся вспомнить в какой же коробке спрятана посуда и электрический чайник. С верхней полки кухонного шкафа за женщиной внимательно наблюдали два блестящих черных глаза.

— Да где же эти чашки?! Снова эти грузчики все напутали! — воскликнула в отчаянии Линда, вскрывая уже третью коробку с вещами и не находя кухонных принадлежностей.

— Сомневаюсь, что все дело в грузчиках, — усмехнулся кто-то из дальнего угла квартиры. Линда обернулась на голос. В тенях за шкафом никого не было.

— Если это не грузчики, то я баба Яга, — с иронией произнесла хозяйка квартиры, прекрасно понимая, что это не так.

— До нее ты еще не доросла, но и лет тебе поменьше будет, — снова прозвучало из темноты.

— Эй! — окликнула Линда, обернувшись и снова встретив пустоту и тишину. Для надежности она даже подошла и потрогала стены в дальнем углу, чтобы убедиться, что там никого нет.

Вскрывая следующую коробку, женщина неловко дернула рукой и порезала палец.

— Растяпа, — тут же захихикал кто-то.

— Ах так, — вскипела Линда, схватив первую попавшуюся шмотку из коробки и грозно шагнула на голос, — а ну выходи! Это моя квартира, я ее купила на свои собственные сбережения и не потерплю квартирантов-зайцев! А ну…

— Давно мне женщина труселями не угрожала, — захихикал кто-то в ответ и из дальнего угла квартиры на свет шагнула тень. Линда посмотрела на тряпицу, что сжимала в руках, смутилась, стыдливо спрятала ажурный предмет гардероба за спину и посмотрела на тень.

— Заяц, говоришь? Будь по-твоему, — ухмыльнулась меж тем тень. Миг и перед девушкой стоял самый обычный пластмассовый заяц с огромными, нарисованными голубой краской, глазами и хитрым выражением на мордочке.

— Ты домовой? — спросила Линда.

— А ты ведьма? — ответил он вопросом на вопрос.

— Почти, — ответила женщина. — Я викканка.

— А я квартирой, — усмехнулся заяц. — ну квартирный дух, то бишь. Буду за жильем приглядывать и тебе помогать, если обижать не станешь. Не станешь же?

— Не стану, — энергично замотала головой Линда.

— Вот и славно, — улыбнулся заяц. — Теперь посмотри во-он в той коробке, там вся твоя посуда, я проверил. А пока ты на стол накрываешь, я немного приберусь тут, а то перед гостями неудобно как-то…

— Спасибо.

Линда успела и в продуктовый сбегать и уже заканчивала накрывать на стол, когда в дверь позвонила Стэйси. Войдя в квартиру, подруга так и ахнула:

— Вечно ты, Лин, делаешь из мухи слона! Посмотри как у тебя все здорово, все коробочки по углам рассортированы, только бери и вещи перекладывай на полки и мебель на своих местах! Это грузчики собрали?

— Ой, да тут гарнитур кухонный уже стоял, только стол обеденный занесли, а в спальне, сама знаешь, у меня из мебели только диван и парочка кресел, с ними и делов никаких не надо, шкаф встроенный здесь, — оправдывалась Линда. — Только с холодильником пришлось повозиться немного.

— Ты и на стол накрыла уже?! — восхитилась подруга.

— Да так, ерунда, — улыбнулась хозяйка квартиры.

— А это, что за красавец? — спросила Стейси, указывая на большого пластмассового зайца, сидящего в одном из кресел.

— Остался от прежних хозяев, … наверное, — ответила Лин. — У меня в детстве был похожий. Вот и решила оставить…

— Красивый! — улыбнулась подруга, — а я тебе принесла подарок!

По кухонному столу рассыпались ягоды рябины и две девушки, весело щебеча, собирали рябиновые бусы. Заяц смотрел на них из дальнего угла квартиры-студии и улыбался своей странной пластмассовой улыбкой. Он был счастлив. теперь ему было кому рассказывать сказки…

Вступление

Колесо Года — ежегодный цикл праздников, существующий у последователей Викки и той части европейских неоязычников, для которых свойственно соблюдение всех фестивалей. Цикл представляет собой компиляцию из народно-католических и дохристианских праздников кельтских и германских народов Европы, известных из средневековых письменных источников и этнографических записей Нового времени.

Состоит из восьми праздников, происходящих через более-менее равные интервалы. В основе этого цикла лежат наблюдаемые с Земли изменения пути Солнца по небесной сфере в течение года, в соответствии с представлениями царившей в фольклористике XIX века мифологической школы.

Праздники Колеса Года:

Samhain (Самайн, Самхейн) — ночь с 31 октября на 1 ноября

Wild Hunt (Дикая Охота, Дикий гон) — с 15 по 21 декабря

Yule (Йоль) — зимнее солнцестояние

Imbolc (Имболк) — 1—2 февраля

Ostara (Остара) — весеннее равноденствие

Bealtaine (Белтейн, Бельтайн) — ночь с 30 апреля на 1 мая

Litha (Лита) — летнее солнцестояние

Lughnasadh (Лугнасад) — 1—2 августа

Mabon (Мабон) — осеннее равноденствие

Относительно того, какой праздник считать первым в году, единого мнения нет — в викканской традиции это Самхейн (Хэллоуин), в скандинавской — Йоль.

Названия и даты ряда праздников имеют соответствия в современных традициях: англ. Easter «Пасха» — Остара, Сретенье (англ. Candlemass) совпадает по дате с Имболком, Хеллоуин — с Самайном и т. д. У скандинавских народов Yule (фин. Joulu) используется для наименования Рождества.

Традиционно эти праздники связываются с кельтской традицией (так, Самхейн часто называют кельтским Новым годом), тем не менее эти праздники существуют у многих некельтских народов Европы, в том числе неиндоевропейских (например, у финнов в указанные дни существуют праздники со сходной обрядностью).

Материал носит ознакомительный характер и взят из сети Интернет.

Глава 1 — Самайн 2014 года — На балу у Барона

У Майи была мечта — больше всего на свете ей хотелось посетить ежегодный праздничный прием в доме Барона. Каждый год девушка украдкой сбегала из дома, чтобы хоть издали полюбоваться яркими огнями гирлянд, развешанных в саду Барона, послушать отдаленный рокот барабанов и оркестра и посмотреть на танцоров в праздничных одеждах. Майя знала, что подглядывать нехорошо, но ничего не могла с собой поделать и каждый раз снова и снова сбегала из дома, чтобы, если уж не танцевать на празднике, так хоть посмотреть на то, как танцуют и веселятся другие.

Праздник у Барона всегда проходил с размахом — ром лился рекой, а столы ломились от угощений. В саду у Барона играл самый лучший оркестр и танцы длились от заката до зари. Стар и млад отбивали ритм на этих плясках и каждый год Майя жутко надеялась, что вот если ни в этот раз, так в следующем-то году уж точно и она будет отплясывать под музыку в саду Барона. Шло время, а Майя все никак не могла попасть в тот сад на тот праздник — Боги обходили мечту девушки стороной, не желая осуществлять… Майя плакала и молилась, но они были глухи…

И вот однажды, в самом начале осени постучался в дверь ее дома старик. Попросился переночевать, а взамен пообещал исполнить заветную мечту Майи.

— Не получится это у Вас, — вздохнула девушка.

— Отчего же? — удивленно вскинул брови гость, назвавшийся именем Легба.

— Да потому что сколько бы не молилась я Богам, они не слышат меня или не желают помогать, — печально ответила девушка.

— Я не Бог, — улыбнулся юноша, — но и слов на ветер не бросаю. Расскажи мне, чего же ты хочешь.

— Хочу попасть на праздник в сад Барона. Танцевать там, пить ром и вкушать угощения, веселясь и не думая о своих печалях, — доверительным шепотом сообщила Майя.

— Что ж, — улыбнулся гость, — это не так сложно, как может показаться. Шей платье, милая Майя, да смотри, чтобы оно было ярким и нарядным. Барон не любит мрачных тонов.

С тем и покинул дом Майи гость.

Наступило утро накануне праздника. Всю ночь Майя не сомкнула глаз, ожидая исполнения своего заветного желания, загодя нарядилась девушка в платье и соорудила из волос пышную прическу. И вот в дверь постучали, за порогом стоял странник. Протянув ладони, он взял Майю за руки и повел ее в сад Барона. За воротами открылся перед Майей сад. За оглушительным грохотом барабанов и ревом поющей толпы она с трудом слышала голос своего спутника, что-то говорившего ей о старинном рецепте приготовления рома и национальных танцах. Восторг захватил гостью. Она танцевала и танцевала, а устав от танцев последовала за своим спутником в тихую аллею.

— Нравится ли тебе мой праздник? — вдруг услышала Майя голос за своей спиной. Обернувшись, девушка увидела, что сам Барон стоит в тени раскидистых ветвей.

— Да, господин Барон. Очень понравился, — сделав реверанс, ответила Майя.

— Пойдем, я познакомлю тебя с моими гостями.

Майя и Барон прогуливались меж гостей и о хозяин светски представлял ей собравшихся.

— Вон там, у колонны, — тихо вещал хозяин праздника, — седовласая леди жена самого богатого плантатора с Гаити. О ее жестокости ходят легенды. Говорят она лично разъезжает по плантациям и участвует в порке рабов. Вон тот джентльмен прибыл в Новый Свет несколько десятилетий назад, говорят, что в Старом Свете он был священником и о чем-то поспорил с Папой, что вынудило его скрываться от инквизиторов. Здесь он нажил состояние на ростовщичестве. Молодая леди рядом с ним — его жена. Она из бедной семьи, но в браке счастлива. Говорят, что брак у них по любви.

— А тот господин в бедных одеждах, что стоит почти у ворот? — спросила Майя.

— О, это известный в наших краях журналист и писатель. Многие издательства готовы перегрызть друг другу горло за его статьи. Он мог бы зарабатывать миллионы… но он все деньги отдает нищим. Детям бедняков он покупает хлеб и книжки, по которым учит их грамоте. Романтик, верящий в идеальное общество. Минуту… а… вон и его спутница — дама полусвета. Один ее поцелуй многим стоил состояния, многие обвиняли ее в стяжательстве и грозились отомстить. Она и правда не лишена пороков, любительница пышных нарядов и хорошего вина, а еще она помогает приюту для сирот в Новом Орлеане… назвал бы ее святой женщиной, — усмехнулся Барон, — но…

— А кто этот господин с трубкой и в зюйдвестке?

— Оооо, морской волк… Моряк, обогнувший и Горн и Надежду. Однажды он посадил корабль на мель и несколько лет провел на необитаемом острове, а потом примкнул к пиратам, спасшим его оттуда. Нажил состояние грабежами, говорят он способен купить все острова во всем мире и после этого у него хватит золота, чтобы засыпать им все Великие Озера.

— На Ваших праздниках такие разные люди… — изумилась Майя.

— Ты права, милая. Здесь танцуют воры и грабители, честные трудяги и примерные семьянины, богачи и нищие. На моем балу все равны, ибо в гробу карманов нет, — рассмеялся Барон, громко хлопнув в ладоши.

В тот же миг погасли все огни, тьма окутала сад. Майя удивленно оглянулась по сторонам — все столы с угощениями, оркестр и гирлянды — все исчезло, а вокруг были лишь надгробные плиты, старые просевшие и свежие могильные холмики… и одинаковые пустоглазые черепа танцоров скалились на Майю…

P.S.: Майе 17 лет с рождения она больна фибродисплазией (ФОП) и вчера на рассвете она скончалась в госпитале Кабаньяс.

Глава 2 — Дикая Охота 2014 года — Ноябрьский туман

Много лет тому назад в одной крохотной деревушке на краю густого и темного леса жил-был священник и звали его отец Клемент. Был он очень завистливым и злым, хотя и умело скрывал свою сущность, даже не смотря на свою молодость.

И надо же было такому случиться — приглянулась ему дочь мельника. Как не идет отец Клемент в церковь, так обязательно крюк сделает, да пройдет мимо мельницы, где Заряна или белье полощет или хлеб из печи достает и на окне студит… Долго ли коротко ли, стал отец Клемент на мельницу захаживать все чаще, да все настойчивее, говорил с дочкой мельника о вере, да о благочестии, а та молчала больше, слушала, стыдливо опустив глаза.

Пришло время жатвы и понадобилось мельнику в город ехать, чтобы закупить зерна на ярмарке.

Говорит он дочери: «Зарянушка, дочь моя единственная, надобно мне в город ехать за зерном. Оставлю тебя одну на хозяйстве, ты уж не посрами отца, присмотри за мельницей!»

«Поезжайте, батюшка, — отвечала та. — И ни о чем не беспокойтесь! Я за всем присмотрю!»

Собрался мельник да и поехал в город. Не успел он с глаз скрыться, как отец Клемент уж тут как тут, кружит вокруг Заряны будто ворон вокруг голубки. Слово за слово, да только черту одному и известно как оказались молодые люди в одной постели. Проснувшись поутру, Заряна застыдилась своего греха, заплакала: «Что мы натворили? Как теперь в глаза людям смотреть?»

«Да на что они тебе, эти люди? — рассмеялся отец Клемент. — Ты на меня смотри, а лучше не смотри, а поцелуй меня крепко, да обними. Приласкай и приголубь, а люди пусть себе стороною идут!»

Соблазнилась девушка сладкими речами любовника и сдалась под его поцелуями. Всю неделю, что мельник был в отъезде жил Клемент с его дочерью, как женою, да и не мудрено, что прижил ей дитя. Вот только об этом он узнал не сразу, а когда узнал, то сильно испугался, да и задумался, как поступить, ведь священнику женитьба грозила лишением сана, а то и сожжением за отступничество. И тогда решился отец Клемент на великую подлость.

В воскресенье собрались в церкви все жители деревушки, пришел и мельник, не подозревающий о том, что сотворил священник с его дочерью. Во время проповеди, отец Клемент строгим голосом вещал прихожанам о необходимости блюсти моральный облик и не допускать непотребств среди молодых парней и девушек. А под конец речи своей, заявил, что будто бы было ему видение и знает он, что диавол попутал одну девушку в деревне и носит она теперь от нечистого ребенка. Зашептались селяне, начали требовать от отца Климента, чтобы он назвал имя этой порочной девушки, а по иронии судьбы громче всех справедливости требовал мельник…

«А что если она — дочь одного из вас?» — спросил священник.

«Ежели она понесла от нечистого, так какая же она дочь? Любой отец от такой откажется!» — ответил за всех мельник.

«Вы сами озвучили свой приговор, — недобро усмехнулся священник, но тут же изобразил на лице смирение, — девушка эта Заряна».

«Быть того не может!» — закричал мельник вне себя.

«Она одержима демоном, — ответил священнослужитель, — я как мог пытался ее уберечь и вразумить, но она не послушала меня. Пусть женщины посмотрят ее и подтвердят мои слова или же опровергнут!»

Собрались старухи, пригласили повитуху из соседней деревни, да и пошли к мельнику в дом. Едва ступили женщины на порог, как Заряна залилась горькими слезами, да и созналась во всем отцу. Разгневался тот, проклял собственную дочь и не пожелал заступиться за нее. От обиды и боли онемела Заряна, только когда вели девушку на костер вернулся к ней голос и до последнего момента, сквозь рев пламени, она все кричала: «Этот ребенок не дьявола, а отца Климента! Он и только он один во всем виноват!» Да кто же послушает ведьму?!

***

Туман в ноябре — редкость, но в тот год стелился он по осенним низинам, белыми нитями савана лежал на опушке леса. Густой, молочно-белый, всегда предшествующий гололедице, казалось, протяни руку, отдерни этот покров и удастся увидеть совершенно иной мир — мир по ту сторону тумана… Селяне шептались, что не к добру это, а отец Клемент усердно отправлял службы и читал проповеди о благочестии.

Да только не помогли те проповеди. Однажды вечером, вскоре после Самайна, заперев ворота церкви и поспешая по первому снегу домой отец Клемент, услышал перестук копыт, эхом раздавшийся вдали… Ему вторил трубный глас охотничьего рога… В ужасе перекрестился отец Клемент, да еще пуще заторопился к дому. Только смотрит окрест и не узнает он мест, вроде вот она деревенька должна быть, дома знакомые, ан нет, поля вокруг, снегом припорошенные и только карканье ворона, да призывный глас охотничьего рога вдали и слышен. Обезумев от ужаса, бросился Клемент бежать со всех ног. И чем дальше он бежал, тем холоднее и пустыннее становилось вокруг, тем ближе звучал рог, тем отчетливее понимал он, что сам Волчий пастырь пришел по его душу и нет ему теперь спасения…

Упав на колени, отец Клемент взмолился: «Пощади! Пощади меня несчастного! Любую плату готов я отдать! … я богат! У меня в храме с лихвой серебра и денег! Я готов отдать… все…»

«Тогда отдай мне свою жизнь!» — ответил Волчий пастырь, представ перед священником в снежном вихре и одним ударом срубая нечистивцу голову…

На утро отца Климента нашли селяне. Его тело лежало у самых ворот церкви, а голову с выклеванными глазами нашли у мельницы. Тогда-то селяне и поняли, что Древних Богов не обмануть, они неподкупны в своей справедливости…

Старухи, рассказывают эту историю своим правнукам, как доказательство того, что Ноябрьский туман — особенный. Его не стоит бояться лишь тому, чья совесть чиста. Волчий пастырь неумолим, с ним нельзя договориться, его нельзя купить, от него нельзя спрятаться. Он охотится за головами должников…

Глава 3 — Йоль 2014 года — Загадочный матрос

***

В портовой таверне было шумно и многолюдно. На то была причина. Новенькая красавица-шхуна «Красотка Мэри» недавно сошла с эллинга. Судну прочили славную карьеру каботажа, что делало шхуну привлекательной для простых матросов, имевших в порту семью и грезящих о спокойном плавании и достойном заработке. В тот вечер, когда началась эта история, боцман «Красотки Мэри» набирал в кабаке команду. Что за деловитый вид был у этого просоленого всеми ветрами морского волка — новенькие ладно подогнанные портки и рубаха, поверх которой был надет сверкающий насыщенными медными пуговицами бушлат. На ногах у боцмана были высокие сапоги, а на голове мичманка. Боцман относился к своему делу со всей строгостью и ответственностью, отбирая на шхуну только достойных. Люди толпились вокруг стола, который он занимал, ожидая своей очереди, не замечая внимательных черных как сама ночь глаз, следящих за происходящим из дальнего угла таверны и не пропускающих ни единой подробности происходящего.

***

К полуночи, боцман закончил свою работу. Команда была набрана и с утренним приливом «Красотка Мэри» готова была выйти в море. Капитан Силей заканчивал последние приготовления в своей каюте. Он был еще молод и это было его первое плавание в должности капитана.

— Доброй ночи, капитан! — с этими словами в каюту вошел бородатый карлик, ростом не выше трех футов с огненно-красным носом. Одет гость был невзрачно, как самый обычный матрос.

— Кто Вы? И что Вам здесь нужно? — настороженно спросил капитан, поднимаясь.

— Невежливо нынче стали встречать гостей, — покачал головой старик. — Не то, что в прошлые годы…

— Матрос, Вы…

— Да бросьте, капитан, я ведь не с дурными намерениями пришел, — улыбнулся старик, усаживаясь на один из стульев и вальяжно забрасывая ноги на стол. — Ты бы лучше, сынок, угостил бы меня вином, да потолковал бы…

— Да что Вы черт побери себе позволяете?! — гневно воскликнул капитан Силей. — А ну-ка прочь из моей каюты! Пошел вон, наглец!

— Да, сынок, не зря ты носишь свое имя… — вздохнул старик.

— Вы что не слышите меня? Убирайтесь! Квартирмейстер… — крикнул капитан, распахивая дверь в каюту.

Когда на шум прибежал офицер и вахтенный, старика и след простыл, будто бы и не было тут его. По описанию, ни квартирмейстер, ни боцман так и не смогли припомнить хоть кого-то похожего на таинственного матроса. По требованию капитана, все до единого матроса и офицера были подняты по тревоге, корабль обыскали от носа до кормы, проверив каждый закуток, а после капитан лично провел опознание среди членов команды, но среди молодых, крепких, чисто выбритых рослых матросов и офицеров не нашлось никого, даже отдаленно похожего на ночного гостя… «Красотка Мэри» вышла в море с утренним приливом и матросы, драйя в тот день палубу шушукались между собой, что капитан из себя «весь чудной» и только квартирмейстер, чья бабка была потомственной алеуткой, заподозрил недоброе и дал себе слово сойти на берег сразу же, как шхуна вернется в порт.

Спустя неделю плавания

— Капитан, — робкий стук в дверь каюты разбудил капитана Силея. — Сэр, … позвольте…

— Что еще? — устало спросил тот.

— Запасы пресной воды, сэр… их нет.

— Поясните, квартирмейстер.

— Кто-то помочился во все бочки с пресной водой. Капитан, мы остались без запасов воды и если команда узнает…

— Господи, Пресвятая Дева, Иисус, Иосиф, да за что мне это? — раненым зверем взвыл капитан, вскакивая со стула. — Сперва вспышка кровавого поноса, потом чесотка, порезанные в клочки запасные канаты и паруса, кок, упавший с лестницы и сломавший ноги, пьяная драка в кубрике и убийство матроса, шторм и треснувший баллер, а теперь… теперь еще и это?! Убирайтесь! Я не желаю Вас видеть!

— Но капитан…

— Прооочь! — взревел во все горло капитан, хватая со стола первое, что подвернулось под руку и швыряя в квартирмейстера. Тот предпочел не дожидаться увечий и поспешил покинуть каюту своего начальника.

***

Сидя той ночью на баке квартирмейстер видел чей-то силуэт на рее грот-мачты. Он благоразумно не стал окликать нарушителя, потому как отлично знал, что среди его

парней не было никого ниже 5—6 футов, даже юнги… да и бород никто не носил, особенно таких длинных и седых.

***

Утром квартирмейстера разбудил шум и возня на палубе. Не успел он продрать глаза, как в каюту вбежал юнга.

— Вас п-п-прос-сит к… к се-е-еб-бе ста-а-арп-пом, — заикаясь произнес тот.

— Что произошло? Почему на палубе шум? — торопливо одеваясь, спросил офицер.

— Капитан… он… того, ну… это…

— Бунт?

— Нет! Нет, что Вы?!

— Тогда что случилось? — строго посмотрев на мальчишку, еще раз спросил квартирмейстер.

— Капитан Силей мертв, — вдруг прозвучал голос старпома, появившегося в дверях каюты.

— Не может быть?! — воскликнул квартирмейстер.

— Еще как может…

— Я беседовал с ним несколько часов назад, перед тем как отправиться спать. Он был в гневе, но… вполне здоров. Что произошло?

— Никто ничего не видел, но утром ветер стих и вахтенный послал ребят наверх, заполоскался парус… капитана они нашли наверху. Он повесился на грота-рее. Банальное самоубийство… в порту нас не ждет теплый прием, все же младший брат коменданта форта погиб… — с этими словами старпом вышел прочь.

Когда они остались одни, юнга тихо спросил:

— Вы тоже его видели?

— Кого? — не понял офицер.

— Нууу… клаубтермана… конопатчика, — уточнил мальчишка. — Моя мама рассказывала мне о них, говорила, что если такого не задобрить, то жди беды.

— Что ж, малыш, — вздохнул офицер, — твоя мама была права…

Глава 4 — Имболк 2015 года — Маленькая прачка

***

В одной далекой-предалекой горной шотландской деревушке жила-была в стародавние времена одна семья: отец с матерью и двое сыновей. Семья эта была богата и вела свой род с незапамятных времен, а потому с ее главой все считались и уважали.

Однажды снежным зимним утром отправился старший сын на охоту. Бродил он по горам и лесам, бродил, да так никакой дичи и не подстрелил, только заблудился. Вроде бы и вырос парень в этих местах и все горные тропинки знал наперечет, а вот случилось такое, что забрел в чащу и заблудился. Стало темнеть, делать нечего, решил юноша заночевать в лесу, больно уж умаялся он за день. Стемнело. Выбрал он место для ночлега и начал собирать кое-какой хворост, чтобы развести костер и вдруг заметил впереди как будто огонек какой-то мерцает.

«Дай, — думает, — пойду, посмотрю, кто это там, может быть такие же охотники, как и я. Вместе ночь коротать все лучше, чем одному, да и по утру из леса выберемся. Они-то уж поди не заблудились!»

Пошел юноша в сторону того свечения и вдруг вышел к небольшому озеру. Оказалось, это полная луна отражалась в зеркальной водной глади.

«И как это я ошибся? — удивленно подумал охотник. — Видимо сильно я умаялся за день!»

И тут увидел он чуть поодаль на берегу старуху. У нее были длинные седые волосы и горб. Она стояла по колено в воде и полоскала в озере длинное белое одеяние, ну точно саван. Охотник так и обмер, а старуха вдруг вскинула голову, глянула на него своими черными как ночь глазищами и закричала… громко… пронзительно… Юноша зажал руками уши и бросился бежать прочь от озера сломя голову. Бежал он так долго, пока, споткнувшись о камни, и не свалился в глубокую расселину, ударился головой и потерял сознание.

По утру нашли его деревенские жители, отправившиеся на поиски. Да только не сразу узнали. Поседел парень, будто старый дед и омертвел его язык. С той поры изменился юноша, молчал целыми днями, а как наступала ночь, так забивался в самый дальний угол своей опочивальни и сидел там до рассвета, зажав уши руками. Иной раз, задержится он за ужином, а тут и солнце скроется, так будто безумие нападало на парня, смотрит в окна и рот кривит в беззвучном крике…

Переживал за юношу его брат. Были они с детства не разлей вода, всеми тайнами делились, всеми страхами. И стал младший приставать к старшему с расспросами, мол расскажи, да расскажи, чего с тобой приключилось. Долго не говорил старший, а потом как-то ночью, младший брат пришел в комнату к старшему и говорит: «Я не знаю, что напугало тебя, но я вижу, что ты боишься. Я не могу смотреть больше на твои страдания и если ты не расскажешь мне, кто или что напугало тебя, я сам пойду в тот лес и найду ответы!»

Старший брат хорошо знал характер своего младшего брата, а потому поверил его словам и, хоть тяжело ему было говорить после столь долгого молчания, произнес: «Не ходи… сам… те… бе расскажу… все!»

«Хорошо. Расскажи мне и я никуда не пойду», — согласился младший.

«Я долго бродил по лесу и думал, что придется мне там заночевать, а потом набрел я на горное озеро и увидел там смерть. Она стирала в озере саван… А теперь каждый вечер я вижу ее. Она принимает облик седой сгорбленной старухи с длинными космами и стоит недалече от нашего дома, а иногда прогуливается между деревьями в нашем саду и смотрит на меня. Иногда она кричит. Громко… пронзительно громко», — с ужасом в голосе рассказал старший.

«Не бойся ее брат, вместе мы прогоним ее», — уверил его младший.

«Нет, нет, нет, она снова зовет меня. Она кричит! Нет, это сводит меня с ума», — вдруг закричал тот, зажимая ладонями уши и забиваясь в дальний угол комнаты. Никакие уговоры младшего не смогли утешить страдальца. Понял юноша, что придумать как спасти брата он должен сам. И решил младший сын пойти в лес и найти то озеро, встретить смерть и уговорить ее не забирать брата.

Никому не сказал парнишка, собрался ранним утром следующего дня и пошел в лес, куда прежде ходил его брат. Долго бродил он среди камней и деревьев. Стемнело. И вдруг увидел парень свечение. Пошел на него и оказался на берегу горного озера.

«Где же ты, ведьма? Покажись!» — закричал он.

Только крикнул, как глядь, а чуть поодаль в воде стоит молодая прелестная девушка и стирает в озере белую рубашку. Не успела она повернуться, как юноша одним прыжком подскочил к ней сзади и схватил за волосы.

«Кто ты? — спросил ее парень. — И что тут делаешь?»

«Разве ты не видишь? — спросила она. — Стираю саван!»

«Чей это саван?», — спросил паренек.

«Твой, — улыбнулась девушка.

Не успел юноша слова молвить, как вдруг почувствовал, что начал задыхаться. Откуда не возьмись во рту у него появилась вода, она забивала ему горло. Парень упал и начал корчиться. И только тут он заметил, что он далеко от берега, а вода накрыла его с головой…

Долго искали деревенские мужики пропавшего юношу, да только все никак не могли найти. И тогда отправился старший брат пропавшего к местной знахарке и рассказал ей обо всем.

«Не смерть видел ты у колдовского озера, — молвила знахарка. — То была банши и стирала она саван для твоего брата, ведь слышать крик плакальщицы может лишь тот, кто будет пуще других страдать от потери. Ищи своего брата на дне того озера!»

С воплями ужаса бросился старший брат в лес, там на берегу озера отыскал он тело своего младшего брата и долго безутешно рыдал над покойником, оплакивая его беспечность и собственную глупость…

Глава 5 — Остара 2015 года — Озеро Коцит

***

— … ммм, как хорошо, — улыбнулся мужчина, вальяжно потянувшись в кресле, не отрывая взгляда от картины, висевшей на стене его кабинета.

— Позвольте, сэр, — вертлявый секретарь, как обычно влетел в кабинет без стука и грохнул на рабочий стол кипу бумаг.

— Что еще? — недовольно проворчал босс.

— На подпись. Заявки на выезд, сэр. Полевые работы, сэр. С 21 марта, как всегда…

— Опя-а-а-а-ать, — обреченно протянул тот.

— Именно так! Все ждут только Вашей подписи, монсеньор. Вы же помните условия договора с…

— Да-да-да, не напоминайте мне! Я прекрасно помню, что со дня первого равноденствия и до первого урожая у нас командировочное время, и кто только его придумал?

— Вы сами, сэр…

— Да замолчи ты! Никакого покоя от вас нет — весна идет, погулять бы, на коньках покататься в последний разок, а тут… Давай уже свои писульки, — устало проворчал босс, ставя широкий росчерк на каждом листе, выдаваемом ему секретарем.

***

Рабочие будни шли нескончаемой чередой… Минуло время первого урожая, командированные сотрудники вернулись в офис и работы стало еще больше: тому подпиши заявление, этому служебную записку, один требовал повышения, другой строчил объяснительные… а шеф все смотрел и смотрел на картину, висящую напротив его стола. Дни тянулись нескончаемой чередой, работа была скучной и однообразной, к тому же хорошо выполнять ее становилось все сложнее — а Вы сами попробуйте придумать пытку, да такую, чтобы это была Пытка, а не картинка из БДСМ, которым в последнее время увлекалось все больше и больше смертных. Дела фирмы утомляли все больше и, наконец, не выдержав, он вызвал к себе старшего менеджера.

— Вы помните того зазнайку-изобретателя, который знатно посмешил меня эм… в 80-х, кажется?

— О, конечно, сэр. Это были мистер Паульсен и его напарник — мистер Вернер.

— Ну и где они сейчас? — сурово спросил босс.

— На шестом уровне, монсеньор, вместе с такими же изобретателями. И постоянно жалуются, требуя улучшения их положения и… все такое.

— Хорошо… — пожевал губами шеф. — Пусть изготовят для меня те штуки… и, возможно, я смогу, что-то сделать для них…

— Слушаюсь.

***

Тихий хруст снега нарушил безмолвную тишину утра, к озеру приближался мужчина, облаченный в пальто и шляпу-котелок. Он шел неспешно, слегка помахивая тросточкой в левой руке. В правой он держал пару связанных шнурками коньков с острозаточенными блестящими лезвиями.

Остановившись у самого края ледяной корки, мужчина по-хозяйски окинул взглядом пейзаж и уже собирался присесть на скамейку, чтобы переобуться, как вдруг рядом с

ним будто из воздуха материализовалась новенькая черная иномарка. Затормозив так, что едва не сбил скамейку, водитель авто торопливо опустил стекло и затараторил: «Шеф! Шеф! Завтра очередное 21-е марта и Вам тут на подпись бумаги…»

— Вы издеваетесь, что ли? Хватит меня пытать! — не выдержал босс, швырнув в секретаря котелок. — Это Я тут главный автор пыток!

Вертлявый помощник, конечно, ловко увернувшись,, перехватил шляпу в полете и счел за лучшее не нарываться. Он все еще помнил, как однажды был сослан на первый пояс седьмого уровня, за свою тиранию.

Между тем, мужчина спокойно переобулся, натянул на макушку кепи, вытащенную из кармана широкого пальто и, заложив одну руку за спину, уверенно заскользил по зеркальной ледяной глади озера Коцит; длинным тонким хвостом помогая себе время от времени удерживать равновесие на виражах, которые приходилось закладывать, чтобы не врезаться во вмерзшие тут и там чьи-то головы…

Временами, даже Дьяволу необходим отпуск… и общение с интересными личностями.

Глава 6 — Белтайн 2015 года — Майские дожди

***

— Мама! Ну, мамочка! — дочка тянет меня за рукав, жалостливо заглядывая в глаза, — ну расскажи-и-и, пожа-а-алуйста-а-а…

— Что ты хочешь услышать? — сдаюсь я, присаживаясь на край ее постели.

— Про папу! — улыбается она.

— Ты слышала эту историю сотни раз. — вздыхаю в ответ.

— Ну пожа-а-а-луйста, еще разочек! Завтра Бельтайн и, быть может, меня позовут от костра, я покину твой дом и стану жить с мужем, — мечтательно вздыхает она. — Расскажи мне еще разок, мамочка, — ловлю еще один умоляющий взгляд золотисто-зеленых глаз и воспоминания захлестывают меня, унося в сказочное время моей молодости, — ну слушай, дорогая…

***

Ярким заревом полыхали на холмах огни Бельтайна, прогоняя тьму и холод, изгоняя остатки зимы. Играла музыка, повсюду слышались смех и праздничные песни. Жители радовались выкупленному у жрецов огню и славили новое солнце. Праздник шел своим чередом — музыка становилась все громче и призывнее, а танцы все откровеннее. То от одного, то от другого костра, девушки и юноши, взявшись за руки, покидали праздник, чтобы продолжить веселье в более уединенном месте. Большинство пар скрывались в самой чаще леса, где предавались любви, другие уходили к берегу озера, где тоже было немало укромных местечек. Тут и там слышался звонкий девичий смех, перешептывания возлюбленных, а кое-где в лесу можно было расслышать и более сокровенные беседы, прославляющие Богов Бельтайна и свидетельствующие о сакральном обручении пар.

Лишь некоторые юноши и девушки, пока что не заключившие брака, собрались под раскидистой кроной священного Дуба. Никто из живущих в деревне, не знал сколько сотен лет было этому гиганту, даже жрецы отвечали на этот вопрос лишь пространными фразами, говоря, что Дуб был здесь всегда… Ходили легенды, что у его корней раз в году, в ночь Бельтайна, открывалась волшебная дверца, через которую деревню посещали фейри и эльфы. Встреча с потусторонним народцем сулила, по слухам, благополучие и богатство, а еще, подслушав их разговоры, можно было узнать свою судьбу. Для того и собирались каждый год под раскидистой кроной самые любопытные из обитателей деревни.

Майе было 16 и, наслушавшись бабушкиных сказок, она тоже пошла в ночь Бельтайна под крону дуба, чтобы хоть краешком уха послушать разговоры фэйри и, может быть, узнать свое будущее. Майя была влюблена в соседского сына и украдкой мечтала о том, что однажды они обручатся в свете костров Бельтайна, но юноша был с ней холоден и надежды Майи угасали день ото дня. Стоя под раскидистой кроной дуба, девушка ждала полночи, когда зазвенят бубенцы и королева фей отомкнет своим волшебным серебряным ключиком заветную дверцу. Девушка, конечно же знала, что нельзя смотреть на гостей с той стороны и потому незадолго до полуночи, она присела на мягкий мох у корней дерева, прислонившись спиной к стволу древесного гиганта, и крепко зажмурилась. Минуты мучительно долго тянулись одна за другой, сливаясь в одну единую бесконечность — девушка сама не заметила, как задремала, утомленная долгими танцами и убаюканная тишиной и священностью этого уединенного места.

Майя не задавалась вопросом куда и когда убежали ее подруги. Может быть, им наскучило ждать или их ждали более увлекательные приключения? Она не знала. Майя безмятежно спала у корней старого дуба, совсем близко от той самой заветной дверцы в мир фейри… и снились ей волшебные сны, в которых сбывались ее самые смелые чаяния.

Разбудил Майю шум дождя. Упругие водяные струи били по листьям дуба, однако совсем не касались девушки, такой густой была листва. Было еще темно. Майя широко распахнула глаза, пытаясь сориентироваться в темноте, окружавшей ее со всех сторон. И в этот миг она увидела всадника. Он ехал верхом на белоснежной лошади, струи

дождя попадали на его плечи и волосы, но словно бы проходили насквозь — плащ на незнакомце был абсолютно сухим, как и его волосы. Остановив коня прямо у дуба, он легко спрыгнул на землю и начал приближаться к Майе так плавно, словно бы скользил по воздуху. В тот момент девушка поняла, что это фейри и поскорее зажмурилась, не желая быть похищенной и увезенной в страну фей. В тот самый миг, когда, казалось бы, судьба Майи предрешена и эльф уже почти коснулся ее, дождь вдруг прекратился, небесный свод зарделся алым и над горизонтом появился первый робкий лучик солнца, а это, как известно, означало, что ночь Бельтайна завершилась и все фейри, эльфы и феи немедленно должны были вернуться на ту сторону… Незнакомец и его лошадь исчезли, а Майя осталась сидеть, крепко зажмурившись, у корней священного дуба. Там ее по утру и нашли подруги.

***

С той поры принц фей — Максимилиан — потерял покой. Каждую ночь он грезил о прекрасной земной девушке, повстречавшийся ему в ночь Бельтайна. Ее прекрасные русые волосы снились ему, а взгляд ее бездонных синих глаз очаровал навек. Многие из людей знают, что эльфы могущественны, но мало кто знает насколько!

Не зная, как унять свою тоску, принц Максимилиан отправился к мудрейшей из всех фэйри, что жила по ту сторону Зеленых Холмов.

— Что делать мне? Как унять тоску? — спросил он после того, как поведал Мудрейшей свою историю.

— Что ж, — молвила та, — не бывало еще такого, чтобы человек и эльф обретали счастье в союзе… Однако ж, откуда знать, как оно сложится, если не попробовать это совершить?! Знаю, как помочь твоему горю, да только труден будет твой путь!

— Пусть труден! — воскликнул принц. — Лишь бы не тосковать.

— Что ж, … вот ты и сделал выбор, — улыбнулась Мудрейшая. — Иди за дождем и ты обретешь то, что ищешь!

При этих словах, фэйри громко хлопнула в ладоши и прохладные струи первого осеннего дождя окутали принца, унося его с собой.

***

С того дня принц Максимилиан забыл свое имя, забыл кто он есть. Только немного заостренные ушки и бледная кожа напоминали ему что он «не от мира сего», да еще странная фраза, звучавшая во всех его снах: «Иди за дождем и ты обретешь то, что ищешь!»

Много дней и ночей бродил он по вересковым пустошам и холмам Британии от деревни к деревне. Просился на ночь в крестьянские дома, предлагая взамен свою помощь. И ему не казалось странным, что мог он исцелять всякие болезни и раны, лишь прикоснувшись к больному месту. За это местные дали ему прозвище — Волшебник. Слава о «волшебнике» летела впереди него и вскоре не осталось ни одной деревушки, где бы ему не были рады…

Да только собственную душу исцелить волшебник не мог. Едва начинался дождь, как снова и снова видел он по ту его сторону красавицу с русыми косами и глазами, как высокое синее небо и тоской переполнялась его душа… тоской, гнавшей его в дорогу… вперед и вперед… Незаметно пролетела осень и наступила зима. Казалось, наконец-то, волшебник начал успокаиваться. Дожди прекратились, дороги перемела пурга, но тоска не покинула душу принца. Он продолжал искать, странствуя от деревни к деревни, обходя Британию…

Наступила весна, снова пошли дожди и снова образ прелестной незнакомки стал преследовать волшебника. Он не знал, кто она и что он ищет, но продолжал идти за дождем. Время близилось к Бельтайну. В канун праздника, странник пришел в небольшую деревушку. Дети радостно выбежали ему навстречу, ведь они уже слышали о нем от своих сверстников на ярмарке и сразу же узнали его.

— Здравствуй! Здравствуй, волшебник! — приветствовали его со всех сторон.

Он улыбался и кланялся в ответ. Вдруг навстречу ему вышла женщина в траурном наряде с заплаканным лицом.

— Что случилось? — подойдя к ней, спросил странник. — Сегодня праздник, а ты плачешь?

— Мою единственную дочь околдовали эльфы! — ответила женщина. — Год назад она пошла вместе с подругами к священному дубу, чтобы узнать свою судьбу, а потом начался дождь. Все девушки разбежались, а моя… моя бедная доченька, — женщина всхлипнула, — на свою беду взглянула на одного из фэйри и с той поры… с той поры она больше ничего не видит! — женщина снова всхлипнула, а потом упала на колени, протянув к волшебнику руки. — Говорят, что ты можешь исцелить любой недуг! Исцели мою дочь! Исцели мою Майю!

— Я сделаю, что смогу, — пообещал странник.

Следуя за женщиной, он пришел к одному из крестьянских домов, на крылечке которого сидела юная девушка. У нее были роскошные русые волосы, как и у многих девушек Британии, но ее глаза, были крепко зажмурены. Волшебник приблизился к ней, ласково коснулся ее ладони своей. Он хотел положить ладонь ей на глаза, но не успел. Откуда не возьмись небо затянули тяжелые тучи, загрохотал гром и небо пролилось на землю первым по-настоящему летним ливнем…

Принц Максимилиан вздрогнул, в одночасье вспоминая, все, что он знал до этого о себе и о собственном выборе… Поднял он глаза на Майю, понимая, что это он заколдовал ее в прошлую ночь Бельтайна, рассердившись, что она подсматривает за ним. Поднял принц взор свой и обомлел… Широко распахнутыми глазами цвета высокого летнего неба смотрела на него Майя…

«Нашел! — понял принц. — Нашел все то, что искал так долго по ту и эту сторону дождя!»

***

В тот Бельтайн Майя долго танцевала у костра с подругами, веселилась и пела, радуясь своему исцелению. Когда же ночь начала близиться к полуночи, пары начали расходиться, заключая браки. В ту ночь ушли и Майя с волшебником. Не смогла устоять она перед томным взглядом золотисто-зеленых глаз…

***

Дочка улыбается, засыпая. Я осторожно целую ее в макушку, шепча: «Пусть твое счастье будет долговечнее, чем моя единственная ночь с твоим отцом!»

Глава 7 — Лита 2015 года — Одноглазый мельник

В одной деревне жил-поживал мужик. И такой он был сквернослов, что и придумать большего грубияна нельзя было. Все у него было не по-хозяйски, все дела отложенные. Не любил он хозяйство, ленился в порядок привести хлев и орудия все, работал только из под палки, а все больше сквернословил он по каждому поводу, бывало ступица колеса тележного поломается или лошадь подкову потеряет, а хозяин уже черта помянул. Не раз говорила ему мать: «Сынок, разве можно так жить? Твой язык не доведет тебя до добра!» А мужик только отмахивался, мол довольно, мать, глупости говорить! Так и жил он, через слово поминая черта.

И вот случилось ему как-то раз, аккурат в зеленые святки, поехать в город по делам. Едет он обратно, жар полуденный донимает. Не выдержал мужик да и заругался: «Да чтоб тебя, зной проклятый, черт уволок в пекло!» Сказал так, да и обмер, ни с того, ни с сего набежали на небо тучи и полил дождь. Мужик начал настегивать свою лошаденку, чтобы поскорее домой добраться, да вот незадача — попало колесо телеги в выбоину, да и застряло. Пуще прежнего засетовал мужик на свою долю. Спрыгнул с телеги и начал вызволять колесо из ухаба, да только то прочно засело и ни в какую поддаваться не желало.

Тут откуда не возьмись появился богато одетый барин, да и говорит: «Эй, мужик, давай подсоблю тебе, что же ты один — то маешься?!» А мужик и отвечает: «Да куда тебе, барчуку, тяжелую работу мужицкую делать. Какой из тебя, черт тебя забери, помощник-то?» Осерчал тот и говорит: «А коли так, то и помогай себе сам!» Сказал так, да и пропал. Долго ли коротко ли, но вытащил мужик телегу из ухаба. Дождь к тому времени закончился, да и день тоже. Делать нечего поехал мужик домой по темному. А как добрался домой, так и слег. Так сильно промок он под дождем, что никакие припарки и настойки не могли ему помочь.

Дни и ночи напролет плакала старушка-мать, горюя и сетуя на нерадивость собственного сына. Пожалели соседи бедную старушку и посоветовали ей сходить к одноглазому мельнику в соседнюю деревню. Собралась несчастная мать, да и пошла.

Приходит она на мельницу, а хозяин уж навстречу ей вышел. «Здравствуй, — говорит, — бабушка. Что за дело у тебя?» «Пришла я просить помощи, — ответила та. — Сын мой нерадивый поехал в город на Зеленые святки, да после слег и почитай уж неделю не встает, никакие настойки и припарки не помогают. Что и делать, ума не приложу!» «Много сквернословил твой сын, — покачал головой мельник. — Вижу, что обидел он доброхожего, когда тот помощь ему предложил!» «Ах, негодник! Простите Боги сына моего, — запричитала старушка. — Я же столько раз говорила ему, что негоже так себя вести и столько сквернословить, а он только отмахивался от меня. Помоги мне, господин мельник, ведь у меня кроме сына никого и нету». «Много просишь, ты, мать, — отвечал мельник, — но так и быть попробую я помочь твоему горю. Ступай домой и помни, ежели твой сын снова обиду причинит кому-то, больше ему прощения не вымолить!»

Заплакала старушка и отправилась домой. А мельник тем же вечером достал из закромов несеяной муки, вымесил тесто, да испек на оборотной стороне сковороды хлеб. В полночь пришел мельник на перекресток дорог между деревнями, оставил там хлеб да и говорит: «Дедушка доброхожий, ты уж не серчай на нерадивого мужика. Пущай он еще поживет, матушку порадует, на молодухе женится, да детей заведет. Глядишь и сквернословить перестанет». Поклонился в пояс да и пошел.

С той поры, говорят, мужик стал самым примерным хозяином во всей округе. Коли что ломалось у него в доме, так сразу чинил, да и не доводил он до греха, а потому и повода сквернословить больше не было. Спустя год женился он на дочке того самого одноглазого мельника и зажили они с ней душа в душу, пятерых ребят нарожали.

Глава 8 — Ламмас 2015 года — Оборотни на пшеничном поле

— Это для современного человека ночь на природе в палатке провести — ничего особенного, ну или повод выехать на шашлыки, развести костерок, а вот в старые времена ни за какие коврижки в поле ночью человека не заманишь, а если и случится такое, так костры жгли до небес, чтобы нечисть отпугнуть всякую, — заговорщицким шепотом, каким обычно рассказывают страшилки у костра, завел историю мой друг Лёха.

— Ой, да ладно тебе, — рассмеялся Влад, — студенточкам своим будешь на лекциях по мифологии задвигать эти страшилки. Лучше принеси еще сосисок из машины.

Мы — трое молодых преподавателей выбрались на природу дружной компанией, сложившейся еще в студенческие годы, отдохнуть и отметить успешную защиту моей докторской, а заодно и порыбачить. Облюбовав опушку небольшого лесочка вдали от цивилизации и недалеко от речки, мы поставили палатку, развели костер и занялись

«готовкой» излюбленных пикниковых блюд — печеной картошки и жареных сосисок. Пока «суд да дело» — стемнело и мы, подбросив в огонь дровишек, принялись травить байки и вспоминать молодость.

— При чем тут страшилки? — обиделся Алексей. — Я же тебе дело говорю, что наши с тобой пращуры не просто так костры жгли до небес.

— А чего же ради? — подначил Владислав. — Ну так просвети меня непутевого!

— Слыхал про такую нечисть, как Ырка? — Лёшкин голос словно перешел на заговорщицкий шепот.

— Это из Лавкрафта что ли?

— Да при чем тут он? Тут все круче!

— Ну расскажи тогда, — вступил в диалог и я. Мне надоело препирательство друзей, и я подумывал о том, что вечерние посиделки у костра никакие не посиделки, если никто не рассказал хоть бы и «бородатой», но страшилки.

— Так вот… — продолжил наш товарищ, — Ырка — это Вам не просто какой-то там дух или призрак. Это самый настоящий опасный враг. Он тихонько преследует свою жертву, а потом вдруг начинает ее окликать, чаще всего голосом любимого человека или родственника. Стоит только обернуться и все… Ырка нападет и выпьет твою кровь! Всю до капельки и остановить его можно только, если позвать в помощь себе Деде, Прадеде и Пращура. Тогда он убежит.

— И что тогда? — для поддержания разговора спросил я.

— Ну, тогда он заплачет и убежит. Потом что Ырка — это неупокоенный самоубийца. Ну типа любую нечисть можно этой молитвой отогнать.

— Ой, блин, напугал… прямо Стефани Майер, — заржал в голос Влад. — Выдумки это все.

— Выдумки или нет, — пожал плечами Лёшка, — но я бы ночью не пошел через поле. Тем более вот теперь, в августе-то, когда самое буйство у дУхов.

— Ты там на своей мифологии вообще сдвинулся! Нет никакого Ырки! И не бывает.

— Может быть, и не бывает, а я бы не пошел через поле.

— А спорим, что это все выдумка и ничего страшного не случится, если пойти.

— Можно подумать, что ты пойдешь, — усмехнулся Алексей.

— Я нет. А вот ты пойдешь, — подначил его Влад. — Пойдешь и проверишь. Вон оно поле, — он махнул рукой в сторону фермерских посевов пшеницы. — Ставлю свою машину, что там нет никого!

— Так ты мне ее и подарил, — саркастично улыбнулся Алексей, давно мечтавший о «Тайоте

Камри», как раз такой, как у Влада.

— Да вот Семен свидетель! Подарю, как пить дать, если найдешь на поле своего Ырку, а если нет, то ты… например, публично признаешься своим студентам, что вся твоя мифология чистой воды бред и туфта, все эти Ырки и прочие придуманы людьми с единственной целью получения выгоды и власти одних над другими. Те же шаманы, сочиняющие сказки, что они якобы говорят с дУхами и все такое, а на деле просто обманывающие народ ради того, чтобы повкуснее поесть и отхватить денег…

— Хорошо-хорошо. Я тебя понял, — примирительно замахал руками Лёха. — Я должен пойти и найти тебе Ырку. Или доказательство его существования.

— Именно так. Если найдешь, получишь мою тачку в самые ближайшие сроки, сколько там надо для оформления дарственной…

— А если не найду доказательств, то признаю свой предмет полнейшей туфтой?!

— Именно!

— Что поделать? Можешь проститься со своей машиной. Потому что я пойду…

— Рискнешь жизнью, — хохотнул Влад.

— Я знаю, как защититься от Ырки. Главное, не оглядываться.

— А доказательства? — прищурился Влад.

— Что-нибудь придумаю, вот увидишь, — улыбнулся Лешка и, прихватив из палатки свою куртку, бодрым шагом направился в сторону поля.

Влад только присвистнул ему вслед, покрутив пальцем у виска и выразительно глядя на меня.

Прошло около 3-х часов после ухода нашего товарища. Мы успели пожарить еще порцию сосисок, поужинать и выпить чаю, а он все не возвращался.

— Где его черти носят? — забеспокоился я.

— Не черти, — смеясь поправил меня Влад. — а этот как его… ну… а Ырка!

— Тебе все бы шутить.

— В рядах психов пополнение!

— Да ничего не пополнение, — отбил я. Мало ли, что с человеком в поле может случиться ночью.

— Ну даааа, например, Ырка нагонит, а человек р-раз и оглянется и все… ууууу, обескровленный трууууп, — сделал страшное лицо друг. Я отмахнулся от шутника.

Еще час или около того мы сидели у костра, а потом решили, что надо бы сходить поискать нашего незадачливого товарища. Прихватив мощный фонарик из машины, мы отправился через поле, которое аккурат на двое делила проселочная колея, по которой, как мы видели и ушел Алексей несколько часов назад.

Побродив по полю довольно долго и не обнаружив нашего товарища, мы почувствовали себя неуютно. Сгустились предрассветные сумерки.

— Может быть, Лешка уже вернулся в лагерь? — предположил Влад.

— Может быть. Пойдем назад, — поддержал я.

И мы двинулись назад к палатке и кострищу. Спустя несколько минут, я нарушил молчание:

— Влад, ты тоже слышишь? Будто бы кто-то идет за нами…

— Слышу. Давно уже. Ты только не оглядывайся.

— Ты чего? Поверил истории?

— Нет, что ты? Нет, конечно, — фыркнул тот, — но береженого, как говорится…

Мы продолжили идти молча. Спустя еще пару минут, я заметил, как Влад что-то бормочет себе под нос.

— Ты чего? — спросил я его. — Чего бормочешь?

— Да так… — смутился он.

Я прислушался и разобрал в его бормотании имена тех самых Деде и Пращура, о которых говорил нам Лёха. Вот же внушаемый человек Влад…

Я было хотел сказать, что ерунда это все, как вдруг где-то впереди, у границы поля мы одновременно услышали голос нашего друга, зовущего на помощь. Не сговариваясь, забыв об осторожности, мы побежали на голос. Алексея мы нашли недалеко от лагеря. Он лежал без сознания, на шее у него была небольшая рана, будто укус какого-то мелкого зверька. Конечно же мы тут же позабыли про Ырку и про наши страхи. Вдвоем мы дотащили друга до машины и немедленно отвезли в больницу.

Спустя несколько дней, Алексей выписался из больницы. Врачу он сказал, что совершенно не помнит, кто на него напал и как он так поранился, что потерял много крови. Однако нам он рассказал чуть больше…

— Я только от лагеря отошел, как почувствовал, что кто-то идет за мной, — начал свое повествование друг. — Думал, что это вы прикалываетесь. Потом жутко стало, просто черт знает, что такое. Иду и думаю, что главное оглядываться нельзя, а самого так и подмывает, так и подмывает. Сказать по совести, я и не очень-то верил в эти байки про всяких там дУхов и прочих. Недалеко я отошел и вдруг меня вроде как Влад окликнул, я возьми, да и обернись… Тут-то я и увидел… что-то странное, не могу точно припомнить, будто память мне и правда отшибло. Помню только, что жуть напала, не пошевелиться, не закричать, а потом все как в тумане. Нашли-то Вы меня как?

— Мы по полю бродили-бродили. Потом ну… это… короче услышали, что ты на помощь звал и рванули вперед, — ответил Влад.

— А вдруг это был Ырка?

— Ну все… — закатил глаза Влад, — понеслось… Мы дружно рассмеялись.

Потом я как-то спросил Лёшку: «А как же так получается, что ты вроде нас звал, а когда мы подбежали, ты уже отключился и кто мог тебя укусить и кровушки напиться?»

— Ну, не знаю, — лукаво улыбнулся тот, — не сам же я себя покусал?

— Значит, все же Ырка, — задумчиво протянул я с недоверием, а про себя добавил — Или 7 лет драм-кружка в школе и желание заполучить машину. Пусть и не «нулевую», но…

Никто из нас так и не узнал достоверно всей правды — был ли в поле тот самый Ырка или же нет, но с тех пор Лешка рассекает по городу на «Тайоте Камри», а по полям мы больше ночью не рискуем ходить, даже если и выбираемся на рыбалку. И никому не советуем, а если уж рискнули идти, то ни за что на свете не оборачивайтесь!

Глава 9 — Мабон 2015 года — Время запирать двери

Бродяга-ветер, прилетая с опушки леса, стучался в ворота, деревенских домов, срывая с деревьев в саду золотую листву. Близился Мабон.

— Запри-ка покрепче двери, пока я уложу детей, — говорила моя бабка, моей матери, каждый осенний вечер.

— Хорошо, мама, — отвечала та, накидывая на плечи теплую шаль перед тем как выйти из дому.

Каждый вечер после осеннего равноденствия мать обходила двор, проверяла замки на погребе, сарае, на воротах, а потом заходила в дом и запирала дверь изнутри на толстый засов.

Мне было восемь, когда я впервые спросила бабушку о том, от кого мать запирает двери.

— От Ялови Кфиат ответила бабка шёпотом.

— А кто это? — спросила моя младшая сестренка.

— Это подлые рыжехвостые твари, которые крадут малышей, … если те не слушаются старших и вовремя не ложатся спать! — ответила бабка.

Я знала, что это не ответ, но не стала спорить с бабушкой.

Мне было двенадцать, когда те самые рыжехвостые твари, от которых запирала двери матушка, пришли и забрали соседскую девочку — нашу подругу Ядвигу. В тот вечер, когда это случилось, мать обошла весь двор дважды.

— Кто забрал нашу подругу? — спросила я у бабушки, когда она укладывала нас спать.

— Ялови Кфиат, — поджав губы, ответила бабка.

— Куда они забрали ее?

— В лес.

— Она вернется? Мы еще увидим ее?

— Она вернется, но не она.

— Как это? — недоуменно спросила я.

— Ты еще мала, чтобы понимать. Вот подрастешь, тогда я и расскажу тебе, — пообещала бабка.

— А когда я подрасту? Когда мне будет столько же лет, сколько было Ядвиге?

— Да… вероятно, — ответила бабка. — Теперь спите!

И, погасив свет, она вышла из комнаты.

Мне было шестнадцать, когда я узнала, кем были те рыжехвостые твари, которых боялась вся наша деревня… Узнала, когда они пришли за моей сестренкой.

В тот вечер мы собирали орехи на опушке леса, как вдруг сестра заметила что-то в чаще и поманила меня рукой.

— Смотри, Лис, там лисенок! — с восторгом воскликнула она.

— Подожди, Мэл, не уходи, — окликнула я сестру, но она уже скрылась за деревьями.

Бросив орехи, я побежала за ней, то и дело окликая ее по имени, но лес молчал… Только ветер завывал в кронах. Я кричала до хрипоты, бежала, пока не подкосились ноги, но Мэлани не было нигде…

— Нет, нет, не-е-е-ет, — закричала я в отчаянии. — Верни ее! Отдай мою сестру. Возьми меня вместо нее!

Слезы ручьями потекли по моим щекам. Упав на мягкий мох я безутешно рыдала. Вдруг чья-то рука коснулась моего плеча. Открыв глаза, я увидела, что это Мэл сидит рядом со мной.

— О, Боги! Ты цела! — бросилась я обнимать сестру.

— Конечно, я цела, — удивленно ответила та.

— Мне показалось, что … — я не договорила, оглядываясь вокруг. Мы были на опушке леса, солнце клонилось к западу.

— Тебе просто приснилась какая-то ерунда, — фыркнула сестренка, — потому что ты вечно слушаешь бабушкины сказки. Ох и разморило же нас. Пора бы и домой идти, а то матушка сердиться будет.

Я ничего не ответила, согласившись с Мэлани, что это был просто сон. Спускаясь к деревне, я оглянулась назад, лес шумел и в завывании ветра мне слышался зов: «Однааажды… Я придуууу… придуууу… тебя заберуууу…»

Мне было шестнадцать, когда вечером я пришла к бабушке на кухню, где она, сидя перед камином, пила полуночный чай.

— Бабушка, расскажи мне, кто такие Ялови Кфиат, — попросила я.

— Это те, кого боятся в деревне, от кого прячут девочек, ставших девушками. Это те, кто приходят в дом, где нет мужчины, — ответила бабушка и добавила, — я знаю, что сегодня случилось на опушке… они приходили за твоей сестрой, но ты не позволила ее забрать, … ты пожертвовала собой и теперь ты… станешь пустоцветом.

— Они заберут меня, да?

— И да и нет, — улыбнулась старушка. — Они придут по первому снегу и заберут у тебя кое что…

— Я никогда не смогу иметь детей?!

— Многие женщины борются с этим, но… это бесполезно, — вздохнула бабушка. — Когда они понимают это, то уходят в леса, к рыжехвостым Ялови Кфиат, их тоска и злоба становятся так сильны, что они крадут чужих детей и обращают их в подобных себе.

— Обещаю, что не стану такой. Никогда не стану!

— Станешь, — грустно улыбнулась бабушка. — Ялови Кфиат забрали мою сестру, но у меня не хватило духу заступиться за нее, как ты заступилась за Мэлани. Потом я видела ее лишь однажды и она пообещала мне, что отомстит… Долгие годы я прятала свое дитя — твою мать и радовалась, когда она вышла замуж за вашего отца. Однако радость моя не была долгой — Ялови Кфиат, не просто женщины-пустоцветы, они жены всадников из свиты Волчьего пастыря. Такая участь постигла и мою сестру. Всадники забрали вашего отца, и я стала бояться, что Ялови Кфиат доберутся до вас с Мэл.

— Прости, бабушка, — мой голос дрогнул, — это моя вина. Мы собирали орехи и я забыла о времени…

— Это судьба, милая Лис. Это твоя судьба. Запомни, дорогая, когда ты обратишься, не забывай своего обещания и не держи зла на свою сестру…

Мне было двадцать, когда я стала одной из них… рыжехвостой тварью Ялови Кфиат, от которых запирают двери осенними вечерами после Мабона и от кого одинокие матери и бабушки стерегут своих дочерей и внучек…

По первому снегу всадник Волчьего пастыря забрал меня из дому и я стала той, кто приходит, когда двери закрываются сами собою за хозяевами, замки запираются и только бродяга-ветер бродит по дорогам и весям, что-то заунывно напевая и завывая от приближающегося холода ноябрьского тумана и чутко прислушиваясь к стуку копыт кавалькады, которая уже готовится выехать на гон…

Глава 10 — Самайн 2015 года — Рыжая кошка

***

— Сестра Йоко, пройдите в палату 12, — равнодушно произнес металлический голос громкоговоритель на стене в комнате медперсонала. — Сестра Йоко, пройдите в палату 12.